Аннотация: Эпиграф: "В этом исследовании я особенно постарался быть обстоятельным и смею утверждать, что нет ни одной метафизической задачи, которая не была бы здесь разрешена или для разрешения которой не был бы здесь дан по крайней мере ключ..." И.Кант
Старухина Е.
Трансцендентальная схема времени Канта.
Эпиграф: "В этом исследовании я особенно постарался быть обстоятельным и смею утверждать, что нет ни одной метафизической задачи, которая не была бы здесь разрешена или для разрешения которой не был бы здесь дан по крайней мере ключ..."
И.Кант
По-своему реконструируя кантовский тезис, проведем небольшую исследовательскую работу в рамках вопросов: что я могу помыслить о мире, на что я могу надеяться, что я должен делать и что такое человек? В "Критике чистого разума" мыслитель заботливо дарит нашему разуму чистую форму мышления для любого возможного суждения. Есть четкая схема движения через родовые категории к видам и производным понятиям. Чистую форму можно наполнить любым содержанием, любой множественной предметностью. Очень тонко посмеиваясь над "последователями", он предлагает им самим заняться производными понятиями на уровне построения всевозможных теорий, тогда как сам довольствуется своим скромным уделом оставаться в пределах чистой формы. Более того, в труде "Религия в пределах только разума" он точно очерчивает объемы последующих теоретических изысканий тремя областями в становлении человека: человека как природного, ограниченного своими животными потребностями; человека коллективного, обладающего свободой желания власти для выделения над толпой; и человека, свободного от добродетели, но являющегося самой добродетелью. Более того, он предпринимает феноменологическую попытку (здесь определяю феноменологию просто как отказ от прежнего опыта для самого опыта жизни или мышления в настоящем), обращенную к массам "жить своей жизнью", разделить опыт необходимой социальной зависимости и подчиненности и опыт самостоятельной жизни и творчества. В принципе, надежды-то он нам не оставляет, выбивает из-под ног почву "веры" в кого-то и разворачивает к себе, своему "я", но это "я" не оказывается ни опытом моей жизни, ни опытом моего мышления. А чем? Честно предпринятые Кантом поиски своего высшего "Я" не приводят к конкретному результату. А мыслительные игры с недоказательствами и доказательствами Бога антиномично истинны. Они просто указывают на разные уровни исследования Бытия и проблемы языка. В трансцендентальных чистых формах мышления можно доказать что угодно, даже принципиально противоположное, но трансцендентное у него за рамками доказуемого. Оставляя нас передоказывать друг другу любые положения на уровне содержания, спорить, конструировать и переконструировать смыслы и значения, он сам остается в принципиально другой со-бытийности, где чистая трансцендентальная "разумная" "всеопытность" тогда сливается с трансцендентной "внеопытностью" как открытостью. Он дарит нам свободу от самих себя. Для чего? Возможно, он полагает, что осознание своего чистого места бытия как интенциональной свободы может дать свободу трансцендентному Категорическому Императиву проявляться через данную единичную дискретную, заявляющую уже не о своем некоем со-бытии, а просто о своем Бытии. Означающее есть Означаемое, потому, что есть Означаемое. Снова тавтологичное А=А. Означаемый Категорический Императив уже у Канта феноменологически интенционирует на... Но это уже даже не "пограничное противостояние", а внеграничье. А организованное таким образом дискретное множество будет иметь возможность выйти на качественно иную форму совместного бытия (где дважды два больше четырех в любой "Живой системе"). Тогда нам не покажется религиозным бредом идея построения царства божия на земле (уже под другим названием, конечно). У Канта трансцендентное не запредельно, не сокрыто, логика и феноменология сплетены в единой трансцендентальной схеме времени "сейчас", "здесь". И к ней философ идет путем познания горизонтов своего проявления в бытии и мышлении. В "Пролегоменах" в главе "Как возможна чистая математика?" Кант сводит мысль о Бытии к трем положениям: 1) Есть вещь сама-по-себе (сомневаться и в голову не приходило); 2) Есть чувственное представление вещей (пространство и время) - явления - суть не вещи, не определение вещей-самих-по-себе, а различные роды представлений; 3) Есть трансцендентальный критический идеализм, относящийся только к познавательной способности. Возможности познавания ограничены пространством и временем - чувственным представлением - явлением. Не касается вещей.
Проясним понятия и методологию Канта. Мышление стремится к познанию предметов через созерцание; предмет воздействует на душу, а способность воспринимать, получать представления об этом воздействии называется чувственностью. Предметы даются чувственностью, мыслятся - рассудком, из которого возникают понятия. Действие предмета на способность представления есть ощущение, созерцания, относящиеся к предмету через ощущения - эмпирические. Неопределенный предмет эмпирического созерцания - явление. 48* "То в явлении, что соответствует ощущениям, я называю его материей, а то, благодаря чему многообразное в явлении может быть упорядочено определенным образом, я называю формой явления". Форма не есть ощущения и целиком находится в нашей душе a priori и может рассматриваться отдельно от всяких ощущений. Материя всех явлений дана нам только a posteriori. "Чистые" представления не принадлежат к ощущению. Чистая форма чувственных созерцаний вообще, в которой созерцается все многообразное содержание явлений, будет находиться в душе a priori. А чистая форма чувственности - чистое созерцание. Чистые формы чувственности внешней - пространство, внутренней - время. Трансцендентальная эстетика - наука о всех априорных принципах чувственности, трансцендентальная логика - наука, содержащая принципы чистого мышления. Он предлагает следующий ход работы: 1) Изоляция чувственности, отвлекая все, что мыслит при этом рассудок посредством своих понятий, так, чтобы не осталось ничего, кроме эмпирического созерцания; 2) Отделение еще от этого созерцания всего, что принадлежит ощущению, так, чтобы осталось только чистое созерцание и одна лишь форма явлений, единственное, что может быть нам дано чувственностью a priori. Здесь Кант обнаруживает существование двух чистых форм чувственного созерцания как принципы априорного знания, а именно пространство и время. Метафизическим называет понятие, если оно содержит то, благодаря чему понятие показывается как данное a priori. Под трансцендентальным истолкованием имеет объяснение понятия как принципа, из которого можно усмотреть возможность других априорных синтетических знаний. Пространство и время - условие возможности явлений. Идеальность (трансцендентальное, внеопытное) - рассматриваемое разумом самим по себе, безотносительно к свойствам нашей чувственности. Реальность (предметная, эмпирическая) - объективная значимость. Задаваясь вопросом, как возможны a priori (доопытные) синтетические положения, Кант находит чистые априорные созерцания (пространство и время) и, желая выйти в априорном суждении за пределы данного понятия, он находит то, что может быть априори обнаружено не в понятии, а в соответствующем ему созерцании и может быть синтетически связано с понятием. В трансцендентальной эстетике пространство и время выступают как два источника познания, из которых можно a priori почерпнуть различные синтетические знания (например, математика) о пространстве и его отношениях. Так как пространство и время лишь условия чувственности, лишь чистые (не принадлежат к ощущению) формы всякого чувственного созерцания и благодаря этому возможны априорные синтетические положения, "они определяют свои границы, а именно касаются предметов, лишь поскольку рассматриваются как явления, а не показывают, каковы вещи сами по себе". А сфера приложения понятий пространства и времени - явления. "Посредством внешнего чувства мы представляет себе предметы , как находящиеся вне нас, и притом всегда в пространстве, - пишет великий метафизик, - внутреннее чувство, посредством которого душа созерцает самое себя, - это есть определенная форма, представляется во временных отношениях". Мы не можем созерцать вне нас - времени, внутри нас - пространство. "Время следует считать действительным не как объект, а как способ представлять меня самого как объект".*59 Это субъективное условие, при котором единственно имеют место в нас созерцания (всегда чувственного характера, т.к. подвергаемся воздействию предметов) и само по себе, вне субъекта, есть ничто. На этом основании он оставляет время только в рамках последовательной функции, а в различных пространствах подчеркивает как одновременность существования событий, так и их последовательность. Этот феноменологический опыт субъективного (временного) условия внутреннего созерцания он и называет a priori. То есть указывает на форму внутреннего созерцания, представляемую раньше предметов, в которой соединены противоречаще-противоположные два предиката в одном и том же объекте (например, бытие и небытие). Кант ставит вопрос о том, являются ли пространство и время сущностями или они суть лишь определения и отношения вещей (даже не созерцаемых). И выводит эмпирическую реальность времени, т.е. объективную значимость его для всех предметов, которые могут быть даны нашим чувствам. "Трансцендентальная идеальность времени, согласно которой оно, если отвлечься от субъективных условий чувственного созерцания, ровно ничего не означает и не может быть причислено к предметам самим по себе (безотносительно к нашему созерцанию) ни как субстанция, ни как свойство"58.
По Канту знание может возникнуть только из соединения двух способностей нашей души: чувственности - способности получать представления, поскольку душа подвергается воздействию; и рассудка - способности мыслить предмет чувственного созерцания и ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Первая способность есть способ получать представления (восприимчивость к впечатлениям), а вторая - способ представлять через эти представления предмет (спонтанность понятий). "Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы"*71 Но автор подводит основания для тщательного обособления и отличия эстетики (науки о правилах чувственности вообще) от логики (науки о правилах рассудка вообще). А саму логику рассматривает двояко: как логику начальную, содержащую необходимые правила мышления, без которых невозможно применение рассудка - не обращая внимания на различия между предметами, которыми рассудок может заниматься; и логику как органон той или другой науки - логику частного применения рассудка, содержащую правила мышления о предметах определенного рода. Общая чистая логика имеет дело исключительно с априорными принципами и представляет собой канон рассудка или разума в формальном применении: "она отвлекается от всякого содержания рассудочного познания и от различий между его предметами, имея дело только с чистой формой мышления...не имея никаких эмпирических принципов".*72, тогда как содержание может быть каким угодно (эмпирическим или трансцендентальным). Однако, философ подчеркивает, что различие между трансцендентальным и эмпирическим причастно только к критике знаний и не касается отношения их к предмету. А трансцендентальной логикой он называет науку, определяющую происхождение, объем и объективную значимость знаний, "она имеет дело только с законами рассудка и разума, но лишь постольку, поскольку она a priori относится к предметам, в отличие от общей логики, которая рассматривает отношение их и к эмпирическим знаниям, и к основанным на чистом разуме знаниям без различия".*74 Зачем Канту понадобилось такое разделение логики? Цель логики - открытие законов, гарантирующих истинность выводов, независимо от содержания рассуждений. А истина есть соответствие познания с предметом. Проблема в том, что, логика формальна и может дать критерии истинности только относительно формы истины, то есть мышления вообще, а этого недостаточно. "Знание, вполне сообразное с логической формой, т.е. не противоречащее себе, тем не менее может противоречить предмету".*75 Мы имеем в логике лишь негативное условие для всякой истины, лишь один логический критерий - соответствие знания со всеобщими и формальными законами рассудка и разума, но дальше этого логика идти не может, и нет критерия для обнаружения заблуждения, касающегося не формы, а содержания. Оставаясь в области аналитики, Кант разлагает всю формальную деятельность рассудка и разума на элементы и показывает их как принципы всякой логической оценки нашего знания, создавая лишь "канон" для оценки. "Органоном" ("орудием для расширения") или "диалектикой" он называет логику видимости и причисляет к логике в форме критики диалектической видимости и указывает на то, что синтетические суждения о предметах не выносятся с помощью одного лишь чистого рассудка.
Трансцендентальная аналитика Канта есть расчленение всего нашего априорного знания на начала чистого рассудочного знания. При этом понятия должны быть чистыми, а не эмпирическими, должны принадлежать к мышлению и рассудку, а не созерцанию и чувственности, должны быть первоначальными понятиями, отличаемыми от производных или составленных из них понятий, должны иметь полную таблицу, чтобы она заполняла всю сферу чистого рассудка. Далее он подчеркивает, что "полнота науки возможна лишь посредством идеи априорного рассудочного знания как целого и благодаря определяемому отсюда разделению понятий, составляющих эту идею целого, стало быть, она возможна только благодаря тому, что она связывается в одну систему".*78 Указывая на отличие чистого рассудка от всего эмпирического и от всякой чувственности, он говорит о самостоятельном самодавлеющем единстве, которое нельзя увеличить никакими добавлениями извне. "Совокупность его знаний должна поэтому составлять охватываемую и определимую одной идеей систему, полнота и расчленение которой может служить также критерием правильности и подлинности всех входящих в нее элементов знания".78 (Если поподробнее остановиться на данном единстве, можно, развивая мысль Канта, вслед за Витгенштейтом, идентифицировать миры нашего мышления и языка, вслед за Хайдеггером - связать логику и время). И узрим еще одно различие: в аналитике понятий Кант разумеет не анализ их (разложение по содержанию), а расчленение самой способности рассудка с целью изучить возможность априорных понятий, анализируя чистое применение рассудка вообще. Цель расположить понятия в порядке и систематическом единстве от простых к более сложным для работы в них уже с содержанием, следовательно, речь идет уже о функции как единстве деятельности, подводящее различные представления под одно общее. Сам рассудок можно представить как способность составлять суждения и как способность мыслить. Мышление Канта есть познание через понятие. "Понятия же относятся как предикаты возможных суждений к какому-нибудь представлению о неопределенном еще предмете".*80 А все функции рассудка можно найти, если полностью показать функции единства в суждениях. Функции мышлении, отвлеченные от всякого содержания, метафизик делит на четыре группы: 1) Количество суждений (общие, частные, единичные); 2) Качество (утвердительные, отрицательные, бесконечные); 3) Отношение (категорические, гипотетические, разделительные); 4) Модальность (проблематические, ассерторические, аподиктические). Общая логика отвлекается от содержания предиката (даже чисто отрицательного) и обращает внимание только на то, приписывается ли он субъекту или противополагается ему. "Трансцендентальная же логика рассматривает суждения и с точки зрения ценности или содержания этого логического утверждения посредством чисто отрицательного предиката и определяет, прибавляет ли оно что-нибудь ко всей совокупности знания".*82 (Отрицательное суждение "душа есть нечто несмертное" по логической форме имеет утвердительный характер. Но т.к. душа включается в неограниченный объем несмертных существ, (а смертные принадлежат другому объему) из общей для обоих формы, устранив многие части из бесконечного объема вещей, оставляем бесконечность "несмертного" объема, не обогащая содержание и не делая суждение утвердительно определенным. Суждения бесконечные по логическому объему, имеют только ограничительное значение по содержанию знания вообще. Их не обойти в таблице всех моментов мышления в суждениях, ибо "функция рассудка окажется, быть может, важной в области чистого априорного знания"*82 А разделительные суждения, исключая друг друга, в целом определяют истинное знание, составляя все вместе все содержание одного данного знания. Далее, рассматривая подробно противоречие антиномий, Кант докажет их логическую непротиворечивость. Логическое определение понятия разумом основывается на разделительном умозаключении, в котором большая посылка содержит логическое деление (деление объема общего понятия), меньшая посылка ограничивает этот объем одной частью, а вывод определяет понятие этой частью. Под синтезом в самом широком смысле Кант разумеет присоединение различных представлений друг к другу и понимания их многообразия в едином акте познания. Такой синтез он называет чистым, если многообразное дано a priori (подобно многообразному в пространстве и времени), а не эмпирически. Полное определение в нашем разуме имеет в основе трансцендентальный субстрат, содержащий в себе как бы весь запас материала, откуда могут быть взяты все всевозможные предикаты вещей, этот субстрат метафизик определяет как идею всей реальности. "А истинные отрицания суть не что иное, как границы, каковыми они не могли бы быть названы, если бы в основе не лежало бы безграничное (все)".*350 В основе полного определения лежит трансцендентальный идеал, составляющий высшее и полное материальное условие возможности всякого существующего, а разум рассматривает отношение идеи к понятиям. Представление предшествует анализу и ни одно понятие не может возникнуть аналитически. Именно синтез составляет знание из элементов и объединяет их в определенное содержание. Называя синтез функцией души, Кант пишет, что без этой функции мы не имели бы никакого знания, однако задачу ставит свести этот синтез к понятиям - в этом функция рассудка, благодаря которой он доставляет нам знание "в собственном смысле этого слова". Чистый синтез, представленный в общей форме, дает чистое рассудочное понятие, он имеет своим основанием априорное синтетическое единство. Путем анализа различные представления подводятся под одно понятие (общая логика), а трансцендентальная логика учит, как сводить к понятиям не представления, а чистый синтез представлений. Та же самая функция, которая сообщает единство различным представлениям в одном суждении, сообщает единство также и чистому синтезу различных представлений в одном созерцании; это единство, выраженное в общей форме, называется чистым рассудочным понятием. Но общая логика может дать только логическую форму суждениям посредством аналитического единства, а трансцендентальное содержание в свои представления рассудок вносит посредством синтетического единства многообразного в созерцании вообще (благодаря чему они называются чистыми рассудочными понятиями и a priori относятся к объектам). Чистые рассудочные понятия, a priori относящиеся к предметам созерцания вообще, соответствуют логическим функциям во всех возможных суждениях. Кант уверяет, что рассудок совершенно исчерпывается этими функциями и его способность вполне измеряется ими. Эти понятия он, по примеру Аристотеля, называет категориями. И в таблице категорий выделяет: 1) Количества (единство, множественность, целокупность); 2) Качества (реальность, отрицание, ограничение); 3) Отношения (присущность и самостоятельное существование (субстанция), причинность и зависимость (причина и действие), общение (взаимодействие между действующим и подвергающимся действию); 4) Модальности (возможность-невозможность, существование-несуществование, необходимость-случайность). Это перечень всех первоначальных чистых понятий синтеза, которые рассудок содержит в себе a priori и именно благодаря которым он называется чистым, так как только через них он может что-то понимать в многообразном содержании созерцания, то есть мыслить объект созерцания. "Это деление систематически развито из одного общего принципа, а именно из способности суждения (мышления)".*87 И еще, категории, как настоящие основные понятия чистого рассудка, имеют столь же чистые производные от них понятия (предикабилии в противоположность предикаментам). Подчеркивая важность не полноты системы, а полноты принципов для системы, метафизик позволяет остановиться на объективном единстве самосознания, определяя под трансцендентальным единством апперцепций то единство, благодаря которому все данное в созерцании многообразное объединяется в понятии об объекте. Он пишет, что логическая форма всех суждений состоит в объективном единстве апперцепций содержащихся в них понятий; все чувственные созерцания подчинены категориям как условиям, единственно при которых их многообразное может соединиться в одно сознание; категория не имеет никакого иного применения для познания вещей, кроме применения к предметам опыта. То есть, "категории посредством созерцания доставляют нам знание о вещах только через их возможное применение к эмпирическому созерцанию, то есть служат только для возможности эмпирического знания, которое называется опытом".108 Чистые рассудочные понятия суть лишь формы мысли, посредством которых не познается еще никакой определенный предмет. Синтез или связывание многообразного в них относится только к единству апперцепции и тем самым составляет основание возможности априорного знания, поскольку оно опирается на рассудок, следовательно, является не только трансцендентальным, но и чисто интеллектуальным. "Но так как у нас в основе a priori лежит некоторая форма чувственного созерцания, опирающаяся на восприимчивость способности представления (чувственности), то рассудок как спонтанность может определять внутреннее чувство благодаря многообразному содержанию данных представлений сообразно синтетическому единству апперцепций и таким образом a priori мыслить синтетическое единство апперцепции многообразного содержания чувственного созерцания как условие, которому необходимо должны быть подчинены все предметы нашего человеческого созерцания".*110 "В метафизической дедукции априорное происхождение категорий вообще было доказано их полным совпадением со всеобщими логическими функциями мышления, а в трансцендентальной дедукции была показана возможность их как априорных знаний о предметах созерцания вообще. Теперь мы должны объяснить возможность a priori познавать при помощи категорий все предметы, какие только могут являться нашим чувствам, и притом не по форме их созерцания, а по законам их связи, следовательно, возможность как бы a priori предписывать природе законы и даже делать ее возможной". И результатом дедукции рассудочных понятий: невозможность мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категорий; невозможность познать ни одного мыслимого предмета иначе как с помощью созерцаний, соответствующим категориям. "Но все наши созерцания чувственны, и это знание, поскольку предмет его дан, имеет эмпирический характер. А эмпирическое знание есть опыт. Следовательно, для нас возможно априорное познание только предметов возможного опыта".117 "Дедукция чистых рассудочных понятий ( и вместе с тем всех априорных теоретических знаний) есть показ этих понятий как принципов возможности опыта, причем опыт рассматривается как определение явлений в пространстве и времени вообще, а это определение в свою очередь выводится из первоначального синтетического единства апперцепции как формы рассудка в отношении к пространству и времени, представляющим собой первоначальные формы чувственности".119 Как было сказано, формальная логика отвлекается от всякого содержания познания (чистого и эмпирического знания) и занимается только формой мышления, а трансцендентальная логика имеет дело с определенным содержанием, а именно ограничивается только чистыми априорными знаниями и потому не может следовать за делением общей логики. "Трансцендентальное применение разума не имеет объективной значимости и не относится к логике истины, т.е. к аналитике, а как логика видимости требует особого раздела школьной системы под названием трансцендентальной диалектики".120
И последний момент, который мы рассмотрим в системе Канта, это в главе "Трансцендентального учения о способности суждения (или аналитика основоположений)" - о схематизме чистых рассудочных понятий - трансцендентальную схему времени. Сама схема разрешает вопрос: как возможно подведение созерцаний под чистые рассудочные понятия, то есть применение категорий к явлениям. Философ ищет нечто третье, однородное и с категориями, и с явлениями и делающее возможным это применение. Требование к посредствующему представлению - оно должно быть чистым (не заключающем в себе ничего эмпирического) и, тем не менее, и интеллектуальным, и чувственным. Именно такова трансцендентальная схема. Т.к. рассудочное понятие содержит в себе чистое синтетическое единство многообразного вообще, Время, как формальное условие многообразного содержания внутреннего чувства и связывания всех представлений, a priori содержит многообразное в чистом созерцании. При этом трансцендентальное временное определение однородно и с категорией (которая составляет единство этого определения), поскольку оно имеет общий характер и опирается на априорное правило, и с явлением, поскольку время содержится во всяком эмпирическом представлении о многообразном. "Формальное и чистое условие чувственности, которым рассудочное понятие ограничивается в своем применении, мы будем называть схемой этого рассудочного понятия, а способ, каким рассудок обращается с этими схемами, - схематизмом чистого рассудка".124 При этом, Кант отличает схему от образа, т.к. она является продуктом воображения, но синтез воображения имеет ввиду не единичное созерцание. А в основе наших чистых чувственных понятий лежат не образы предметов, а схемы. "Чистый образ всех величин для внешнего чувства есть пространство, а чистый образ всех предметов чувств вообще есть время. Чистая схема количества как понятия рассудка есть число - представление, объединяющее последовательное прибавление единицы к единице (однородной). Число, таким образом, есть ни что иное, как единство синтеза многообразного (содержания) однородного созерцания вообще, возникающее благодаря тому, что я произвожу само время в схватывании созерцания".126 Определяя, что реальность в чистом рассудочном понятии соответствует ощущению вообще, следовательно, указывая на бытие (во времени), а отрицание есть то, понятие чего представляет небытие (во времени). "Следовательно, противоположность бытия и небытия состоит в различии между одним и тем же временем, в одном случае наполненным, в другом случае пустым".126 Время - форма созерцания предметов как явлений, а трансцендентальная материя всех предметов как вещей в себе (вещностью, реальностью) будет то, что соответствует в явлениях ощущению. Ощущение имеет степень и величину, благодаря которой наполняет одно и то же время, вплоть до превращения в ничто. Это временной переход от реальности к отрицанию. "Схема субстанции есть постоянность реального во времени... сохраняется, когда остальное меняется. (проходит не время, а существование изменчивого во времени)*126 Время остается неизменным и сохраняющимся, на его основе, как субстанции, можно определить последовательность явлений по времени и их одновременное существование. Схемы - априорные определения времени, подчиненные правилам и относящиеся (в применении ко всем возможным предметам согласно порядку категорий) к временному ряду, к содержанию времени, к порядку времени, к совокупности времени. "Отсюда ясно, что схематизм рассудка через трансцендентальный синтез воображения сводится лишь к единству всего многообразного содержания созерцания во внутреннем чувстве, и таким образом, он косвенно сводится к единству апперцепций как функции, соответствующей внутреннему чувству (восприимчивости)".127 Схемы - условия, дающие понятиям отношение к объектам, стало быть, значение, следовательно, категории не имеют иного применения, кроме эмпирического, "так как они служат лишь для того, чтобы посредством оснований a priori необходимого единства (ради объединения всего сознания в первоначальной апперцепции) подчинить явления общим правилам синтеза и таким образом сделать их пригодными для полного соединения в опыте".127 Все наши знания заключаются во всем возможном опыте как целом, трансцендентальная истина, предшествуя эмпирической и делая ее возможной, состоит в общем отношении к этому опыту. А схема есть лишь феномен или чувственное понятие предмета, находящееся в соответствии с категорией. Категории в чистом значении, без условий чувственности, приложимы к вещам вообще как они есть, а их схемы представляют вещи, как они являются, поэтому категории имеют независимое от схем и более широкое значение, но без схем категории суть лишь функции рассудка, необходимые для понятия, но не представляющие никакого предмета. Свое же значение они получают от чувственности, которая придает реальность понятиям рассудка, в то же время ограничивая его.
Относительно закона противоречия, Кант несколько видоизменил его формулу: "Невозможно, чтобы нечто в одно и то же время существовало и не существовало". Вещь=А, которое есть =В, не может в одно и то же время быть не В, но в разное время она может быть и тем, и другим (и В, и не В). Но временные отношения не могут ограничивать чисто логические основоположения. "Эта ошибка, - пишет Кант, - возникает оттого, что мы сперва отделяем предикат вещи от ее понятия и затем соединяем с этим предикатом его противоположность; отсюда получается противоречие не в отношении субъекта, а только в отношении его предиката, синтетически связанного с субъектом, и то лишь в том случае, если первый и второй предикат полагаются в одно и то же время".*131 Похулиганим с этим определением (заметим, Кант этого не делает, оставаясь в рамках предикабилий (производных понятий): от понятия "Трансцендентное" апофатируем все предикаты и припишем их означающему "Имманентному", получим - чистое противополагание. Здесь уже гегелевское отрицание.
Итогом, отметим, что в поиске "взгляда свыше", как критика, провозглашенная еще Аристотелем, Кант и не находит нужным выходить за границы чистого разума, как чистой формы, наполняемым своим содержанием во времени. Связующим синтетическим принципом для всех понятий вообще, берется суждение "Я мыслю", где "Я" - сознание, сопутствующее всем понятиям и находится неизвестный трансцендентальный субъект мысли, познаваемый только посредством мыслей, составляющих его предикаты " и о котором мы, если его обособить, не можем иметь ни малейшего понятия, поэтому мы постоянно вращаемся здесь, в кругу, так как должны уже пользоваться представлением о нем, чтобы высказывать какое-нибудь суждение о нем".*244 Следовательно, о мыслящем существе я могу иметь представление только посредством самосознания, но не на основания внешнего опыта!, т.к. положение "я мыслю" содержит в себе форму всякого рассудочного суждения вообще и сопутствует всем категориям как их связующее средство. Все выводы из этого положения могут содержать в себе только трансцендентальное применение рассудка, которое исключает всякую примесь опыта и о продвижении которого мы заранее уже не можем составить подходящее понятие. "Я познаю объект не потому, что я просто мыслю, а только потому, что определяю данное созерцание в отношении единства сознания, в котором состоит всякое мышление. Следовательно, я познаю себя не потому, что я сознаю себя мыслящим, а только в том случае, если я сознаю созерцание меня самого как определенное (конкретное) в отношении функции мышления".*244 Все модусы самосознания в мышлении сами по себе еще не есть рассудочные понятия об объектах (категории), а суть только логические функции, не дающие мышлению знания ни о каком предмете, стало быть, не дающие также знания обо мне, как о предмете. Далее, употребляя терминологию Фердинанда де Соссюра, Кант заявляет, что "не осознание определяющего я, а только осознание определяемого я, то есть моего внутреннего созерцания (поскольку его многообразное может быть объединено согласно общему условию единства апперцепции в мышлении), и есть объект".*244 (Осознание определяемого я - и есть объект). Я могу служить только объектом суждения, мысля свое существование, но это тождественное суждение решительно ничего не говорит о способе моего существования. "Во внутреннем созерцании мы не имеем ничего постоянного, т.к. я есть - только осознание моего мышления, следовательно, если мы не идем дальше мышления, то у нас нет необходимого условия для применения к самому себе как мыслящему существу понятия субстанции, то есть самостоятельно существующего субъекта; а связанная с этим простота субстанции отпадет вместе с объективной реальностью этого понятия и превращается в чисто логическое качественное единство самосознания в мышлении вообще, независимое от того, сложен ли субъект или нет".*247
Трансцендентальный идеал, составляющий высшее и полное материальное условие возможности всего существующего, к которому сводится всякая мысль о предметах вообще касательно их содержания, это безграничное "все" в основе, Кант называет понятием Бога. Сама высшая реальность составляет основание возможности всех вещей, а не их совокупности и в ее безусловной полноте Кант определяет первосущность понятием Бога в трансцендентальном смысле как идеал чистого разума и предмет трансцендентальной теологии.
Таким образом, исследуя всего одно противоречивое логическое высказывание (А=А, Ане=А), немецкому философу удалось построить целую трансцендентальную систему совершенного единства чистого разума, связав теоретическое и практическое познание разумом, логику и феноменологию. Абсолютно не согласна с приписыванием Канту идеи "Коперниканского переворота". Да, он писал, что до него считали, что знания должны сообразовываться с предметами, теперь стоит предположить, что предметы должны сообразовываться с нашим познанием, т.к. это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно установить нечто о предметах раньше, чем они нам даны. Но пример Коперника о вращении звезд вокруг наблюдателя или, напротив, движении наблюдателя при полном покое звезд говорит только об относительности точки рассмотрения, о свободе движения в дискретности пространства. Не более!!! А "верх", "низ" - не без разницы ли??? (вспомним Гераклита). Чистота пространственного временения, данная Кантом для разворачивания чистых априорных синтетических суждений - и есть то безсубстанциональное основание трансцендентального самопознающего сознания, чистое поле для становления "Другого" по отношению к "Иному". И феноменологический опыт априорного субъективного условия внутреннего созерцания, сводящий все многообразие к чистой форме, а от нее свободное наполнение через категории смыслами и производными понятиями - не есть ли та свобода, подаренная Кантом "для решения любой метафизической задачи"? :)