И вот утро приходит пустыню. Нехотя выползает из-за горизонта солнце, обрушивая жар своих лучей на безжизненные на первый взгляд непосвященного пески. Но стоит лишь присмотреться как следует, и можно увидеть, что пустыня полна своей, ни на что не похожей жизни. Когда безжалостные лучи, едва показавшись из-за виднокрая, обрушивают на землю невыносимый жар, из-под камней выползают первые обитатели.... Они разные, но почти все опасны и безжалостны.... Вот скорпион, вот змея пригрелась... вот варан прикорнул на раскаленном камне....
Впрочем, все это великолепие жизни никоим образом не интересовало молодого человека, спокойно идущего сквозь пробуждающиеся пески. Его белые одежды с узором синей вышивки по краю легко и весело трепал ветер, лицо скрывала широкополая шляпа. Он шел по направлению к давнему священному месту деревни, скрытой в песках.
Молодой Казекагэ приходил сюда с завидной регулярностью, иногда даже по нескольку раз в неделю. Никто не смел даже пытаться спросить, что такого махровый атеист, верящий исключительно в себя и свою силу, забыл в месте, где обычно народ Пустыни поклонялся своим богам. Интересно было всем, но самоубийц среди них пока не наблюдалось. И по деревне гуляли самые разнообразные и фантастические слухи, наиболее безобидным из которых было предположение, что Казекагэ там тренируется. Хотя до сих пор еще никто не угадал.
А между тем все объяснялось весьма прозаично.
Он там отсыпался.
Должность Правителя шиноби страны Ветра поглощала практически все время, а отнимать его было неоткуда. Вот и приходилось урезать сон, что Годаймэ Казекагэ не нравилось совершенно. Он, разумеется, мог не спать очень и очень долго, но это совершенно не значило, что он это ЛЮБИЛ! Так что Правитель нашел вполне естественный выход, рассудив, что раз закон предписывает не тревожить людей во время молитвы, а молиться предписывает сложившаяся традиция, то стоит с пользой провести образовавшееся время.
Сегодня как раз был один из таких дней, и Годаймэ, чуть щуря бирюзовые глаза, уже предвкушал несколько часов спокойного, глубокого сна, когда его чуть не сбил с ног вихрь, пролетевший в сторону родной и горячо любимой Сунны. Вихрь унесся дальше, а Гаара пару секунд смотрел ему вслед, а затем....
- Ай, ёрш твою медь! Гаара, то есть Казекагэ-сама... - дальше шли исключительно непечатные выражения, равнодушно пропущенные молодым человеком мимо ушей. В качестве исключения. Просто потому, что с этим лохматым иначе было просто невозможно.
- Я слушаю, - тихо сказал он, когда Киба, наконец, выдохся и попытался отдышаться, ибо всю свою впечатляющую тираду выдал на одном дыхании, итак сбитом после долгого и быстрого бега. - Говори!
Вместо ответа джоунин Листа протянул Правителю союзной деревни запечатанный личной печатью Хокагэ свиток. Гаара молча и быстро вскрыл письмо и, пробежав глазами по строчкам, чуть нахмурился, задумчиво поглядев вдаль.
- Вот как.... - протянул он, скорее всего и не заметив, что говорит вслух. - Вот оно, значит, как....
И, развернувшись, направился обратно. Отдых на сегодня, как и на ближайшее время, отменялся. А вот помолиться бы стоило. Жаль, что Годаймэ Казекагэ не верил в богов....