... У Него не было ни дел ни забот, только мысли... мысли о прошлом, о будущем и в последнюю очередь о настоящем. Ужас от случившегося слишком велик чтобы говорить об этом, но я попытаюсь. Среди обмана и лжи моя история станет таким же обманом. Я не знаю, возможно ли такое. И если да, то насколько далеко от нас в бесконечности времени и пространства? Остаётся лишь предполагать, было ли это в незапамятные времена, или случится после смерти всех, кто прочтёт мою книгу, а может, катастрофа происходит уже сейчас по воле непредсказуемого Хаоса.
Глава I. Похищение и спасение.
Он проснулся и, наконец, ощутил всю прелесть спокойной жизни, которой ему так долго не хватало. Одиночество. Оно будто шептало Владиславу на ухо: "делай что хочешь, делай, делай...". Но Владислав не собирался ничего делать, потому что хотел спать. Как хорошо быть одному, наедине с самим собою, после нескольких лет жизни на людях, в свободе от постоянного их наблюдения. Он зевнул и незаметно для себя снова уснул.
Владислав Серафимович Клименко был молод и смел, и являл собой тот редкий тип людей, которые придумывают безумные авантюры и без промедления удачно осуществляют их. О своих путешествиях он никому не рассказывал, точно зная, что в противном случае его сочтут за сумасшедшего, поэтому единственным его собеседником был дневник, в который он записывал истории своих странствий. Владислав жил один в однокомнатной квартире полной всяких сувениров добытых неизвестно откуда, и чувствовал себя в ней вполне уютно. Стены были увешаны ножами, мечами, кинжалами, был даже один пистолет 1878 года, а шкафы за многие годы пополнялись музыкальными инструментами, амулетами и прочими старинными подарками. На одном месте он никогда подолгу не задерживался.
Очнувшись от неприятного ощущения, Владислав взглянул на часы. Все три стрелки замерли ровно на двенадцати часах, лишь секундная стрелка, судорожно дёргаясь,
пыталась сдвинуться с зачарованного места. Влад внутренне собрался, осторожно прислушиваясь к тишине, и поняв, что пока опасаться нечего, быстро натянул штаны и обошёл всю квартиру. Никого, однако, вряд ли часы сами по себе остановились на двенадцати часах. Он вышел на балкон, решив посмотреть, ни случилось ли чего на улице, но там было так же безлюдно, как и внутри. Солнце ещё не взошло и низкие быстро плывущие массивные тучи давили ощутимо тяжело. Среди городской бесконечности домов завывал холодный ветер и вот-вот мог хлынуть дождь. Не часто встречаешь такую погоду.
Грянул гром. Снова. По стёклам застучала дробь града, добавляя хороший процент к возможности сойти с ума от страха. Частые вспышки освещали домашний полумрак, придавая предметам новые, прежде незнакомые очертания. Владислав некоторое время сидел перед окном, строя догадки о том, чем закончится ближайший час. Ещё одна молния блеснула, и сразу после - гром, который заставил содрогнуться не только стёкла.
Из спальни послышался звон разбитого стекла.
"Град!" - с негодованием подумал Влад и побежал к окну. Холодный ветер ворвался внутрь и разметал на столе бумаги. Но полу вперемешку лежал лёд и осколки разбитого стекла.
Владислав встал как вкопанный, не в силах что-либо предпринять. Чувствуя приближение чего-то ужасного, он неожиданно для себя осознал, что не может контролировать свои движения. Послышался стук - три отчётливых хлопка у двери, и словно какой-то немой приказ прозвучал в голове человека с этими звуками. Непослушное тело, весело пританцовывая, повело его в прихожую, навстречу неизвестному гостю, но сознание всеми силами сопротивлялось этому. В яростной борьбе со своей правой рукой он смог лишь едва заметно пошевелить указательным пальцем. Волна страха окатила его, когда рука медленно потянулась к замку. Поворот, один, второй. Пот, от невероятного напряжения воли, ручьями стекал с Владислава. Дверь открыта, осталось только потянуть за рукоять.
Время остановилось, мир перестал существовать, была только дверь, и то, что за ней стояло. "НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОТКРЫВАТЬ ДВЕРЬ!" - единственная мысль, которая давала слабую надежду на спасение. Он чувствовал, как ветер бушует на улице, слышал, как бьётся сердце в груди, видел своё отражение в зеркале и знал, что если откроет дверь - умрёт.
Непонятная сила отпустила его. Владислав обрадовался и со всей скоростью побежал в комнату к окну - единственному пути к спасению, пусть и на пятом этаже. Табуретом он разбил окно, впуская ледяной шквал внутрь. Сзади послышался грохот. Дом содрогнулся от яростного удара. Владислав, уже стоя на подоконнике, увидел тень в проломе стены, среди медленно оседающей пыли. Человек, весь чёрных доспехах с двуручным мечом в руках и уродливом шлеме из-за которого были видны то ли кровью, то ли огнём залитые злобные глаза.
Он взглянул ... как нож воткнул. Шею Владу пронзила адская боль, огнём расползшаяся по всему телу. Стены, прогнулись, накренились и затрещали... и всё от...взгляда.
Но враг уже опоздал.
Влад прыгнул и понесся к земле среди осколков стекла и града. Лишь тёмный старушечий силуэт остался перед затуманивающимся взглядом.
Он видел образы. Странные образы. Силы на исходе, надежды нет и только он, никто иной, должен идти туда, где.... Было чувство, что у него получится... нет, не победа,
что-то близкое, рядом...всё обман, и он почувствовал себя совсем другим, как...
Владислав очнулся. Лучи света били по глазам. Утро. Всё смешалось в голове.
Он лежал на чём-то вроде алтаря, внутри пещеры. Сквозь окно, прорубленное в скале, лился яркий утренний свет. На стенах виднелись следы от кирпичной кладки уже давно превратившейся в пыль. Воздух не был затхлым. Впереди, насколько позволяла стеснённая поза Владислава, в кучи были свалены книги, явно пережившие свой век, на полу в толстом слое пыли, среди пауков ритмично перебирающих нити паутины валялись свечи.
"Как я попал сюда? Что же это со мной приключилось?" Он начал припоминать зловещее утро. Сознание помутилось от былого. "Невозможно, если то был не сон, то что же? Тот человек одним ударом проломил стену, очевидно, он за одно с той ведьмой. Где это я, неужто в её логове?"
Мало кто из людей знал что происходит, но и часть правды была невыносимой для сознания. Владислав встретился с тем, чего законами физики не объяснишь, и теперь он искал правду. За годы длительных переходов по джунглям и пустыням, подъемов на вершины высочайших гор он многое уяснил для себя. Секреты свои он никому не выдавал, и у него были некоторые свои предположения о том кому он так нужен.
Владислав встал и сразу свалился на своё ложе. Резкая боль пронзила его ноги, и он с ужасом для себя осознал, что кости сломаны. Кто-то наложил на ноги шины и замотал бинтом.
- Спокойно, - раздался сзади звучный мужской голос. Не ведьма. Отлично.
Обладателем голоса оказался мужчина средних лет с проседью в длинных волосах. У него была небольшая борода. Голубые глаза светились добротой. Человек носил плащ неопределённого цвета с капюшоном, откинутым на спину. Сильно изношенный плащ когда-то, очевидно, имел серый цвет. Вокруг широких штанин болтался пояс с мечом.
Похоже, что человек сидел здесь ещё с того момента, как Владислав пришёл в себя, иначе он бы услышал шаги. Мужчина, подогнув под себя ноги и обхватив их руками, сидел на полу.
- Кто вы?
- Меня зовут Афанасий. Я принёс тебя сюда. Это мой дом.
"Интересный мужик... Афанасий. Монах что ли?"
- Вы монах?
- Вроде того. Я отшельник.
"Отшельник значит. С отшельниками надо по отшельнически".
- Извините, но мне надо идти.
- Не получится, Владислав Серафимович. Сейчас ты, - Афанасий сделал ударение на этом "ты", - находишься далеко от дома и, учитывая твоё состояние здоровья, ты полностью в моей власти.
Влад не стал спрашивать, откуда отшельник знает его имя и место жительства. Афанасий зловеще захохотал.
- Да, я ещё много чего о тебе знаю, не сомневайся. Интересно, ты поверил бы мне, если бы я сказал, что знаю всё?
"Да... а ведь дяде пора лечиться, давно пора. Похоже, он давно засел в эту пещеру".
Владислав, не зная, какой ответ дать на столь странный вопрос, скорчил болезненное лицо и потупил взгляд на своих ногах.
- У тебя, Владислав, тяжёлая травма и лучше, если ты поспишь. Я провожу тебя в комнату.
Он с трудом встал на ноги, чуть не упал, но Афанасий вовремя подхватил его под руку. Монах-отшельник оставался под вопросом: друг он или враг. К чему этот смех психопата? Владислава он знал вне всяких сомнений, но откуда? Вряд ли в соседней комнате у него стоит компьютер, подключенный к Интернету. А вдруг Афанасий знает обо всём, как он сам говорит?
Влад скосил взгляд на лицо Афанасия, ожидая увидеть в нём безумие больного сознания. Афанасий улыбался, немного сдержанно, так, как будто знал, о чём Влад думает. Он поймал его взгляд и невинно улыбаясь, сказал:
- И о том, что ты думаешь, я тоже знаю. Не бойся, ты ещё прославишь своё имя в веках.
Они вошли в гостиную, всю заставленную старинными иконами. А может Афанасий, если это настоящее его имя, ко всему прочему контрабандист? На стене, напротив большого окна висел огромный золотой крест. Прошли мимо, ещё в один пролом в стене. Спальня оказалась приятным сюрпризом с кроватью и столом возле неё. Вполне спартанская обстановка. На столе была выцветшая тетрадь, а так же перо с чернильницей по приблизительной оценке Влада года эдак 1900 или, возможно, с ещё более ранним годом выпуска. Очевидно, цивилизация ещё не дошла сюда. Поодаль от письменных принадлежностей стоял стакан с огненно-красной жидкостью.
- Что это? - Влад показал взглядом, что имеет в виду странный напиток.
- Для костей полезно было бы это пить. Мозги ещё хорошо прочищает от всякой смуты. Сейчас спи. На все вопросы будут ответы. Потом.
Он послушно лёг и сразу уснул, лишь успел подумать, почему Афанасий не стал поить его жидкостью.
Весь сон прошёл в страхе. В начале он боялся темноты, боялся, что его унесут за предел, туда, где нет ничего. Потом ему приснился сон.
Он сидит в своей квартире и что-то торопливо пишет на листке бумаге. За окном ночь. Гроза. Молнии изредка освещают его безумное лицо. По углам пляшут тени. Владислав не обращает на них внимание, главное успеть дописать. Сам он не знал, что пишет, знал только что это очень важно, важно настолько, сколько стоит его жизнь. Как бы он ни спешил, но уже было поздно.
Из глубины квартиры слышится подозрительный шум. Шум превращается в треск и в комнату, сквозь стену, врывается высоченный (под потолок!) человек. Лицо закрывало забрало шлема. Тело покрывал ржавый на вид доспех, лишь на груди рельефным красным свечением выделялось злое лицо. В руках у него был меч.
- Стой! - при этом нечеловеческом голосе затряслись пол и стены.
Но вместе с ними в волне возмущения затряслось и человеческое самолюбие в душе Владислава и, ни секунды не раздумывая, он прыгнул всё в то же злополучное окно, успев ухватить листок бумаги, на котором писал. В этот раз до земли он не долетел...
Проснулся.
Комнату заливал серебристый свет полной Луны. Спать не хотелось. Было что-то сказочное в этой обстановке. Влад знал, что это не сон, и потому ощущение нереальности происходящего было особенно диковинно. Казалось, вот-вот случится чудо. По небу плыли редкие облака. Владислав сел и несколько минут наблюдал за ночным светилом. Он думал о себе, о том, что происходит с ним, о людях окружавших его. Время шло, а он всё ещё одиноко сидел раздумывая. Взгляд его стал печален. За то время что Владислав сидел Луна, казалось, стала ещё больше. Она была яркой и чистой и ни одно облако не смело осквернить этот чистый серебряный свет. В городе такой Луны быть не может. Над городом даже звёзды становятся больными. Наверное, поэтому Влада всегда тянуло на край земли, где мир не запятнан присутствием людей.
Приободрившись, он схватил стакан со стола и залпом выпил его содержимое. Ни дать ни взять - проточная вода. Но нет - чувство невесомости стало слишком явным так, как если бы он был бесплотным духом. Он без всяких проблем со стороны сломанных ног встал. Желание сделать что-нибудь полезное твёрдо укоренилось в его сознании. Владислав уже двинулся к выходу с явным намерением сотворить доброе дело, как на плечо легла тяжёлая рука.
- Похоже, ты выздоравливаешь, Владислав, - обратился к нему Афанасий.
- Похоже, - в смятении пробормотал он.
- Пошли, мне надо с тобой серьёзно поговорить.
Вдвоём они прошли в гостиную. Там стоял трон. Чёрный как дно колодца он был отлит из цельного куска металла, высокий и широкий, словно трон величайшего короля. Лишь две детали выделялись на черноте металла - подлокотники. Правый, кристально- прозрачный олицетворял ангела. При свете Луны он был особенно прекрасен. Левый же являл собой дьявольский лик падшего ангела. Багровое лицо в невыразимой злобе напомнило Владу о лице из его сна на доспехе человека проломившего стену. Напротив стояло кресло.
Владислав был готов поклясться, что раньше здесь трона не было. Сам Афанасий не мог принести его сюда, значит за то время, что он спал, несколько человек принесли сюда трон.
- Сядь! - резко сказал Афанасий, - В следующий раз ты нескоро увидишь его, если вообще увидишь.
Афанасий сел в кресло. Владислав не рискнул спросить можно ли сесть на трон и остался стоять.
- Ты будешь жить здесь, домой не вернёшься.
- Почему? - воскликнул от неожиданности Влад.
- Ты не глупец, Владислав. Я знаю, что ты только и думаешь, что было тогда, - проигнорировал его Афанасий, - Я убрал тебя от взглядов, и кое-кто лежит сейчас на кладбище в могиле под именем Владислава Серафимовича Клименко.
Потолок обрушился, голова превратилась в песок и рассыпалась. Некоторое время он сидел в беспамятстве, пытаясь поймать нечто неуловимое. Тщетно. Афанасий говорил правду, Влад чувствовал это. Привстал, сообразив, что надо что-то делать. Нахлынуло отчаяние.
- За что? - вскричал он, притопнув ногой так, что всё встряхнулось. Зелье Афанасия и впрямь было чудодейственным.
- Теперь ты знаешь, что потерял, - невозмутимо продолжал Афанасий. Взгляд его как-то странно блеснул при этом, - теперь узнаешь, что приобрёл. Ты разгадаешь многие тайны этого мира... и других.
- Ты псих, ты... - его прервала молния, сорвавшаяся с ладони Афанасия.
- Спокойно, - ввернул Афанасий своё любимое выражение, - трон здесь не просто так стоит. Сейчас, главное что бы ты понял - старая жизнь окончена. Назад пути нет.
Монах-отшельник из-под широкого плаща достал невероятно толстую книгу с чёрным кожаным переплётом.
- Держи. Как прочтёшь, скажешь. Не злоупотребляй знанием, ибо дьявол помнит о тебе.
На первой странице от руки было написано: "СВЯТОЕ ПИСАНИЕ", и в самом низу мелкими буквами: "дополнено и исправлено Афанасием".
Здесь были Ветхий и Новый Заветы с весьма мастерски сделанными иллюстрациями.
Странно, но в конце оставалось ещё несколько сотен чистых листов. На странице, где они начинались, было заглавие.
Великое противостояние
Света и Тьмы.
Исход.
Он понял. Страницы были чистые, а это могло означать, что борьба ещё не началась, ещё ничего не случилось, но осталось недолго. Откуда он узнал об этом? Владислав знал это так же ясно, как знает, что скоро взойдет Солнце. Тогда выходит, что где-то глубоко в земле есть Ад, и там, куда большинству людей путь закрыт, существует Рай. Время... Луна скрылась из виду, оставив после себя глухую ночь. Было тихо. Владислав думал. У него был выбор, несмотря на все слова Афанасия. Противостояние... ещё не случилось, у людей ещё был шанс на спасение. Сколько времени осталось до Конца? Он не знал. Уже разгорался рассвет, а он всё ещё сидел. Все это время Афанасий был с ним. Солнце взошло, а ведь совсем скоро это может и не произойти. Лучи били по глазам. Владислав встал, весь озарённый светом, подошёл к окну. Книга была у него в руках. Некоторое время он смотрел в окно. За толщей каменной стены Владислав увидел горы, но было что-то ещё, то чего он не видел, но чувствовал в воздухе. Море...
Он сделал свой выбор.
Глава II. Знаки Хаоса
Джим ждал эту ночь как никогда. Не то, что у него было свидание с красивой девушкой. Просто Джим всегда немного увлекался астрономией и астрофизикой и в эту ночь он жаждал сделать открытие. Жена Эйприл и маленькая дочь Сара уже спали, и Джим остался наедине с багровеющим небом. Солнце медленно приближалось к горизонту. Джим хотел и одновременно боялся наступающей ночи. Исследования его главным образом были связаны с небольшими космическими объектами: болидами метеоритами и даже кометами. Космос таил в себе массу неизведанного. Потенциал его был неизмерим, так же, как было неизмеримо само космическое пространство, таящее в себе неведомые опасности.
Стемнело. Лишь тонкая голубая полоса одиноко светлела на западе. Джим ещё сидел в своём шезлонге и попивал пиво, предвкушая грядущую ночь. Была зима, но не холодная. Звёзды горели во тьме. Одна из них была особенно яркой. Джим сразу узнал её, это была Венера - вторая от Солнца планета. Издалека она выглядела холодной и недоступной. Но вблизи дела обстояли иначе. Температура и давление атмосферы не приняли бы ни одну земную форму жизни. Джим отвернулся и устремил свой взгляд на Луну, сияющую во всём своём великолепии. Он вспоминал, как ещё юношей начинал своё хобби именно с изучения Луны. Все начинали с Луны. Бутылка почти опустела. Свет был таким ярким, что был виден мусорный бак у дороги. Интересно, попадёт ли он туда бутылкой? Если промахнётся, ему придётся собирать осколки с асфальта, а если не соберёт - соседи его просто сживут со света. Не проще ли взять бутылку в руку и отнести к мусорному баку?
Нет, не проще. Джим кинул. Бутылка летела как при замедленной съемке, вращаясь и разбрызгивая вокруг себя остатки пива. Он промахнулся, и бутылка со звоном упала на дорогу. Когда Джим подошёл, увидел, что бутылка не разбилась. Мысленно поблагодарив судьбу, Джим выбросил бутылку и пошёл в обсерваторию, располагавшуюся на вершине Космического холма. Космического в холме ничего не было. Эйприл назвала его так, с тех пор, как Джим построил там свою обсерваторию.
Звёзды освещали ему путь, те самые звезды, к которым он шёл.
В обсерватории было темно и прохладно. Джим вошёл в лифт и через несколько секунд, он был уже на вершине башни. Здесь он чувствовал себя немного ближе к звёздам. Купол стал медленно открываться.
Может быть, среди бесконечных огней, кто-нибудь так же дожидается ночи, чтобы увидеть в далёком мире, то, что не может найти в родном. Ночное небо делает людей лучше, есть в нём что-то недосказанное, но понятное даже ребёнку. Когда Джим смотрел на звёзды, то всегда пугался беспомощности человека, перед бесконечной пропастью космоса. Звёзды взрывались, чёрные дыры глотали целые галактики. Казалось невозможной жизнь в хаосе Вселенной. Однако людям повезло, хотя бы в том, что они могли увидеть опасность.
Джим обошёл обсерваторию по кругу, чтобы узнать, когда исчезнет Луна. Ещё как минимум час он должен сидеть в ожидании темноты. У Джима уже были некоторые данные по объекту. Чёрная комета - так называлось космическое тело случайно обнаруженное Джимом возле Юпитера. Когда Джим увидел его, он буквально выпал из кресла. Как он узнал - Черная комета состояла не изо льда, после того как увидел много километровый чёрный хвост, вьющийся за исполинской глыбой. Несомненно, это было нечто пока неизвестное науке. Но самым странным оказалось то, что Чёрная комета двигалась с непостоянной скоростью. Джим пробовал объяснить это явление влиянием гравитации Юпитера, но тогда выходила вообще полная бессмыслица. По предварительным данным комета должна проходить рядом с Землёй, и тогда настанет час триумфа Джима. Если направление не изменится, зрелище будет просто потрясающим.
"А если Чёрная комета собьётся с курса? Нет, это маловероятно. Я должен убедиться".
Телескоп не пришлось долго настраивать. Чёрная комета, как и ожидал Джим, увеличилась в размерах, теперь она казалась намного больше. Очень намного. Теперь она ушла немного в сторону. Джим сидел перед телескопом, в попытке увидеть хоть малейшие признаки движения до тех пор, пока Юпитер не затмил собой чёрное пятно в светлом ореоле. Чёрная комета могла упасть на Юпитер, однако если верить его расчётам, это не должно случиться. Джим побежал к телефону, чтобы сообщить миру о Чёрной комете пока та не исчезла. Он бежал по холму, перепрыгивая по три ступеньки, но его уже опередили.
Сторонний наблюдатель мог видеть человека, стремительно сбегающего с холма и группу людей в масках, движущихся ему навстречу широким полукругом. В отчаянии он выпрыгнул вперёд, видимо предполагая пробить себе путь ногами. И в самом деле, пара человек с разбитыми в кровь лицами упали на землю. Мужчина больно приземлился и не в силах встать, покатился вниз, где его уже поджидали.
Последнее что помнил Джим: это как его связанного засунули в автомобиль марки BMW и безумный крик Сары в ночи.
- Ваш чай восхитителен! Нужно быть волшебником, чтобы готовить такой чай.
- Вы льстите мне, сеньора.
Елене, как бы она себя не останавливала, всё время казалось, что этот толстый итальянец обманывает её. Как его зовут? Антонио? А может его друга зовут Антонио? Продолжая мило улыбаться обходительному коротышке, она, наконец, решилась.
- Так чем вы, говорите, занимаетесь?
Они находились в роскошном особняке на одном из редких итальянских лугов. Огромная гостиная смогла бы вместить всех археологов из бригады Елены, однако "на разведку" её послали одну и неудивительно, ведь особняк отстоял от места раскопок всего на несколько километров и был отлично виден. Особенно ночью. Поговаривали, что по ночам в окнах вспыхивает огонь зелёного цвета, и, конечно, Елену, как старшую группы направили разузнать, в чём тут дело. А ещё, твердили, что прошлой ночью в грозу видели ужасного монстра, летающего возле дома. Если бы Елена только узнала, кто разносит лживые слухи, она бы в миг послала того назад в Архангельск.
- Что, простите?
- Я хотела спросить: чем вы занимаетесь.
- Ах! Чем я занимаюсь,- всплеснул руками Антонио Гаррифильд - Я учёный. Ставлю физические эксперименты. Слышали о грозе, что была недавно? Да, наверняка слышали. Это гроза помогла мне в моём личном проекте о природе шаровых молний. Очень редкое явление, и очень опасное. Я надеюсь, ваше любопытство удовлетворено.
- Разумеется. Много ли у вас сотрудников?
- Достаточно. У нас проводится много параллельных проектов. Если позволите, этот дом наш исследовательский центр. - Антонио Гаррифильд отпил чаю и довольно причмокнул.
- Вам повезло. Жить и работать в таком красивом месте... я вам завидую.
Гаррифильд облокотился на стол стоявший между ними, неотрывно смотря на Елену.
Что он хотел увидеть в её лице? Зависть? Обман? Или любопытство? Потом он вперил свой сверлящий взгляд наверх и, удовлетворённо хмыкнув, уставился себе под ноги.
Что-то поворчав по-итальянски, он спросил:
- А чем занимаетесь вы, сеньора Елена?
- Это целая история. Не знаю, хотите ли вы её услышать.
Глаза Антонио заблестели.
- Что вы говорите, конечно, мне было бы очень интересно послушать вашу историю.
- Но тогда вам придётся налить мне ещё чашку чая.
Гаррифильд встрепенулся. Позади Елены послышалась какая-то возня. Она оглянулась, но увидела только блестящий паркет на том месте, где слышался шум.
Странно. Она вновь взглянула на Антонио Гаррифильда. Он смотрел прямо на неё и улыбался улыбкой палача заносящего свой топор, а в руках он держал две чашки чая.
"Сейчас случится. Я умру от страха", - думала Елена, а вместо этого сказала:
- Я ум...Всё начиналось в Архангельске - моём родном городе. Там я жила, и работала в центре исторических находок, попросту говоря, я была археологом. Работа мне нравилась, и время проходило незаметно. До тех пор пока мы не нашли ключ...
- Ключ?
- Да, именно ключ. Небольшой механизм длиной в человеческую руку. На конце стержня была пятиконечная звезда с начертанными на ней письменами, а вдоль стержня шёл орнамент так же весьма похожий на какие-то древние руны. В тот же день, когда я начала изучать ключ мне позвонил мужчина и сказал, что у него есть для меня интересная работа. Он мне рта не дал раскрыть. Он говорил о каком-то заброшенном поселении в Италии. Вы представляете себе, Антонио, - где я, и где Италия. Да, я была удивлена, когда он сказал, что полностью оплатит все расходы. У меня вызвало подозрение, нежелание этого человека встретится со мной лично, но когда в банке появился счёт на моё имя, я мигом позабыла об опасности. В условном месте он оставил мне координаты места раскопок и советы как туда добраться. Уже неделю мы здесь, но пока так ничего и не нашли, кроме длинного спиралевидного туннеля опускающегося глубоко под землю. Может это и есть то, что мы ищем. И вот я сижу у вас в гостях, пользуясь несравненным гостеприимством, и гадаю, кто это у вас ночью лет...занимался изучением молний кроме вас, мне кажется очень трудно работать одному над такой сложной задачей.
Гаррифильд нахмурился. Угрюмый он сидел несколько минут, изредка делая небольшие глотки чая, а затем улыбнулся, той самой улыбкой палача.
Елена чуть не вскрикнула когда ударили каминные часы. Отгремело 10 часов.
- Вы не против, если я пойду.
- Идите, но я буду ждать вас в гости, мне будет очень интересно послушать продолжение вашей истории.
Когда Елена вышла из особняка, сразу оглянулась назад от невыносимого чувства наблюдения. На небольшом плоском участке крыши несколько человек монтировали какой-то оптический прибор. Она даже остановилось, чтобы получше разглядеть его. Определённо это было нечто вроде телескопа направленного как раз в сторону раскопок. Елена поспешно отвернулась, пока её никто не заметил.
"Что это с тобой?" - одёрнула Елена себя, - "до паранойи ещё рано".
Друзья встретили её в мрачном настроении. Макс и Толик сидели на камне и курили. В палатке слышались женские всхлипы.
- Да что с вами ребята? Что случилось?
- Валить отсюда надо, пока не поздно - только и сказал Толик задумчиво.
Мария в слезах лежала в палатке и смотрела вверх. Рядом лежал Михаил. Бездыханный.
Как такое могло произойти? Елена схватила Макса за ворот и поволокла за собой.
- Если ты мне не скажешь, почему Миша умер, будет плохо. Поверь.
- Он нашёл... что-то там... внизу. Мы услышали крик и побежали к нему. Он был у входа... мёртвый. Маша говорит, что это был разрыв сердца.
- Понятно. Туда кто-то ещё ходил.
- Нет, все боятся спускаться вниз.
- Теперь слушай меня. Сейчас все соберут вещи, и будут ждать меня, пока я не узнаю, от чего умер Миша. Ясно?
- Ясно.
- Теперь иди и скажи всем.
Елена вернулась в свою палатку за сумкой с инструментами. Что-то подсказывало ей, что скоро она вернётся назад в Архангельск. Миша умер, и Елена ещё не отошла от шока. Она чувствовала себя не готовой к такому повороту событий. Главное не допустить паники. Да и самой не сойти бы с ума, ведь ей предстояло спуститься в подземелье одной. Елена взглянула в зеркало, в надежде найти там волевую, сильную девушку, которой она была, но увидела лишь себя, слабую и испуганную. Времени нет, ей пора. На всякий случай, прихватив кирку, она направилась вниз, сопровождаемая напряженными взглядами друзей.
Попав внутрь тёмного тоннеля, Елена включила свой фонарь. По мере прохождения становилось всё душнее. И был ещё какой-то запах, не дававший ей покоя. Рукой она проводила вдоль гладкой стены построенной ещё в незапамятные времена и думала о том, что ждёт её впереди. Шаг за шагом, всё глубже и глубже. Свет фонаря тускло мерцал в непроглядной тьме, едва освещая пол и стены. Ход всё время забирал влево и, очевидно, имел спиралевидную форму. Трудно представить на какой глубине могла находиться Елена, но она бы не удивилась, если бы узнала, что у неё над головой стометровая толща земли.
Внизу был тупик. Тоннель заканчивался. Елена освобождено вздохнула, как камень с души свалился.
Когда группа впервые попала сюда, восхищению их и удивлению не было предела. Они и представить себе не могли, что некто более двух тысячелетий назад мог создать нечто подобное. Разумеется, возникло немало вопросов, но даже за недели проведенные здесь ни один из них не получил ответ. Зачем строить подземный тоннель из камня железа и бронзы? Пожалуй, это был самый главный вопрос.
"Неужели это всё? Нет... там должно что-то быть".
Она неистово рубила стену, которая легко разрушалась. Обида на злую судьбу придавала сил, и результат не заставил себя ждать. Кирка ударилась о металл. Из высеченной искры занялось пламя, быстро охватившее дверь, (да-да, это была именно дверь) и продолжающее расползаться по стенам узкого коридора. Теперь Елена не сомневалась, что запах преследовавший её всё это время, был запахом серы. Едкий дым застилал глаза, и вскоре Елена поняла, что не может дышать. Из последних сил она очистила дверь и с благоговением осознала, что круглая дверь, выполнена из чистого золота с редкими вкраплениями другого металла и сочеталась в сложный рисунок.
Путь назад оказался в огне и дыму, а впереди был тупик. Да что толку, даже если дверь золотая, всё равно она не принесёт пользы науке. Теперь всё кончено...
Жар прижал Елену к двери. Рукой она нащупала рельефный рисунок на отполированной поверхности. Рисунок был ей знаком, ведь он в точности повторял форму ключа найденного под Архангельском. Совпадение? Главное, что сейчас ключ был с ней. Похоже, сегодня судьба к ней более благосклонна. Нашарив в рюкзаке ключ, Елена вставила пятилучевой наконечник в проём. Что-то происходило, нечто помимо пожара. Звук сильно походил на скрежет старого лифта, которым добрый десяток лет никто не пользовался. Дверь открылась и, медленно, дюйм за дюймом, поползла вниз.
Что может быть там? Почти никто из ныне живущих не имел права знать об этом, как не должен знать зверь, почему его отводят на бойню. Чёрный провал зиял перед Еленой, едва освещаемый языками пламени, и ей стало казаться, что она различает очертания предметов, но вполне вероятно, что слезящиеся глаза подводили её.
Подгоняемая страхом она шагнула навстречу судьбе...
...холод и тьма, пламя и боль, вечность и безумие...
Глава III.Чёрный день волшебства
Время шло, а он всё ждал. Книга Афанасия была прочитана, хотя сам отшельник куда-то запропал. Что-то подсказывало Владу о скорой перемене в его новой жизни.
Время... в этом месте оно было повсюду, и в то же время само его течение незаметно сказалось на самочувствии Владислава. Кости на ногах быстро срослись, а сам Влад определил бы этот случай в группу - "это было давно и не правда". Но это было.
И мысли о былом всё ещё тревожили его душу. Ему (впрочем, как и всем) трудно было понять невозможное. А единственным источником информации был суровый отшельник с тяжёлым взглядом. Афанасий ничего не рассказывал. Он проводил время в писании (что можно писать изо дня в день по 12 часов за "присест"?), изредка отвлекаясь на молитвы. Бывало, уходил дня на 3-4, а как возвращался, запирался в келье. Одно слово - отшельник.
Солнышко и ветерок в этот славный зимний денёк были незабываемы, после двух недель дождя. Нет-нет, в дожде нет ничего плохого, даже много хорошего. В общем, погода стала налаживаться, и у Владислава появился отличный повод для прогулки.
Афанасия не было. Владислав одел чёрный, отделанный мехом плащ, так как другой тёплой одежды в пещере попросту не было, а на голову нацепил треугольную, выглядевшую совершенно безумно, шляпу. Не будь за окном зима, он ни за что не одел бы подобный маскарад.
Край, где он жил оказался на юге Крымских гор. Владислав полюбил эту землю, как только вдохнул свежий морозный воздух и увидал под собой Чёрное море. Впоследствии он часто бродил здесь в одиночестве.
Сейчас же он был здесь первопроходцем. Он выбрал себе пологий спуск, ведущий к обрыву в море. В воздухе кружился снег. Крупные снежинки медленно опускались на землю, на коричневые ветви деревьев и оставались там. Вокруг, казалось, не было ни души. Только он, белые облака и бесконечно голубое небо, раскинувшееся на пол мира.
Впереди простиралась великолепная долина, упиравшаяся в море, покрытая белесой снежной дымкой. Неширокая извилистая тропа вела вниз.
Владислав обратил внимание на птицу, парящую в вышине. Хищно загнутый клюв и большой размах крыльев говорили сами за себя. Это выглядело так, будто орёл следил за ним. Владислав вошёл в небольшую хвойную чащу и на время деревья скрыли его от пристального наблюдения. Тропа сузилась и теперь уже едва проглядывалась среди пожухлой травы. На пути стали попадаться замшелые валуны, выглядевшие так, как если бы их раскидали великаны.
Владислав стал идти медленней.
Уже который день томился он внутри каменных стен в ожидании. Чего? Он не знал. Лишь Солнце и Луна вращались вокруг, а душа его предчувствовала нечто непостижимое. Влад чувствовал себя пешкой в игре, правил которой не знает. Он решил, что потребует объяснений у Афанасия, как только тот вернётся из своего путешествия.
Стоп! Неожиданный шум шагов сзади заставил его спрятаться за кучей палой листвы у дороги. Через несколько секунд он осторожно выглянул и увидел... самого себя в сопровождении девушки. Вдвоём они шли по тропе к морю, взяв друг друга за руки. Владислав не знал, что и думать. Он вгляделся в человека так на него похожего, разве что постарше, и понял, что у того нет правого глаза. Вместо этого там была чёрная повязка. В душе у него зародилось чувство, что он упустил нечто важное.
"Этот человек так похож на меня, как будто это я и есть. Что заставило его прийти сюда? Зачем ему нужен меч? И кто это идёт с ним, взявшись за руку?"
Предчувствие неизбежного зла не покидало его. На его двойнике был чёрный плащ без каких-либо знаков, за которым виднелся грозный меч, висящий на поясе. Тонкие бледные губы грустно улыбались, а напряжённый взгляд единственного глаза был устремлён вверх, к снегопаду.
Теперь, когда внимание Владислава переключилось на девушку, сердце у него сбилось с ритма. У него было несколько девушек, но вряд ли эти отношения можно было назвать любовью. Сейчас же его сердце билось со скоростью отбойного молотка, грозящего вот-вот разорвать грудную клетку. Она была красива. Красота эта поразила Владислава в самую душу. У неё были рыжие волосы, пламенеющие на ветру. Глаз её видно не было, но казалось, что они обязательно будут голубыми. Задумчивая печаль лежала на её овальном лице. Владислав так и смотрел на неё с открытым ртом, позабыв об осторожности. Взгляды их встретились, и она на мгновение замерла. Прежде чем нагнуться, Влад успел увидеть улыбку на её губах. Ах, эта проклятая треугольная шляпа!
Немного успокоившись, Владислав снова решил испытать удачу и выглянул на дорогу. Два силуэта, едва видимые сквозь снежную завесу, двигались дальше по тропе. Пока Владислав валялся на земле, он замерз, и закоченевшие руки его дрожали. Конечно, он не хотел оказаться в психлечебнице, однако всё же последовал дальше по тропе. Избегая открытых мест, словно дикий зверь, крался он вслед за нею. Он посмотрел на небо, сквозь небольшой просвет в деревьях и ужаснулся изменившейся погоде. Всё небо заволокла непроглядная пелена серых снежных туч. Снег, теперь уже подгоняемый завывающим ветром, хлестал его по лицу.
Орла нигде не было видно.
"Если это не прекратится, от меня останется шестьдесят килограмм мороженого мяса. Я должен выяснить, кто они такие и что здесь делают. На туристов вроде не похожи, да и вообще, о каких туристах может идти речь в такую погоду-то?"
Владислав выбрался на тропу, и почти бежал. Вокруг не было ничего, только снег и холод. Впереди проступила скала, далеко вдававшаяся в море. На ней у самого обрыва стояли два человека. На одном её краю росли хилые деревья, и Владислав по возможности решил двигаться вдоль них. Он подобрался к ним и стал наблюдать.
Эти двое замерли над пропастью. Ледяной ветер и снег, похоже, были им нипочем. Человек в плаще стоял чуть позади и руки его лежали на плечах девушки. Губы его шевелились, но слов было не разобрать. Девушка обернулась и через мгновение увидела Владислава. В её глазах стояли слёзы. Мужчина резким движением развернул её обратно к обрыву. Он продолжал говорить, он почти кричал, но ветер уносил его слова.
Владислав, предчувствуя нечто ужасное, побежал к ним. Но было уже поздно.
Девушка летела вниз со скалы. Прямо в бушующее море. Мужчина, услышав приближение Владислава, резко обернулся. На лице его застыло беззвучное выражение ярости.
Порыв ледяного ветра заставил его пошатнуться над пропастью. Двойник злобно засмеялся, когда увидел подбежавшего Владислава. Влад остановился. Он не собирался спасать убийцу. Ветер с новой силой ударил по склону, и мужчина окончательно потерял равновесие. Он падал, но продолжал безумно смеяться. Странно, но Влад не услышал всплеска от воды. Тогда он посмотрел вниз. Там никого не было.
Она умерла. Он тоже умер. Орёл парил высоко в небе. Владислав упал на колени
- Я...я не смог спасти тебя, - горячая слеза прокатилась по его лицу - прости меня. Я буду помнить тебя.
Туго соображая, что он делает Владислав начал читать молитву. Потом встал и медленно, часто спотыкаясь, побрёл прочь от этого места.
Сегодня был плохой день.
Что это было? Кошмар? Реальность? Да, это было на самом деле. Он убил её и сам поплатился за это. Никогда Владислав не узнает, почему этот человек совершил убийство. Владислав влюбился в неё, но любви его не суждено было сбыться. Что-то перевернулось в его душе после этого. И даже Афанасий не знал, чем это может обернуться. Если бы Владислав только успел её спасти. Он видел, как она протягивает ему руку, но сделать ничего не мог. Он бы душу дьяволу продал, умер бы, лишь бы только она осталась жива.
Владислав, не помня себя, вернулся в пещеру. От горячего воздуха руки ему закололо.
Афанасия ещё не было. Он прошёл в свою комнату, разулся, сел на кровать, поджав ноги под себя и опустив голову на колени.
Он думал о ней. А о чём ещё ему было думать? Вспоминал её улыбку и свой стыд. Предполагал, что говорил убийца, перед тем как сбросить её с обрыва и гадал, каким было её имя. Каким глупцом он был до этого, не зная и не ища её. Из забытья его вывел топот Афанасия, очевидно, сбивающего снег со своих сапог.
- Владислав!
Влад ничего не ответил.
- Владислав, я знаю, что ты здесь - сказал Афанасий
- А есть что-то, чего ты не знаешь!? - гневно выпалил Влад в ответ.
Афанасий решил смолчать. Он прошёл в самую большую комнату и, судя по наступившей тишине, остался там.
Владислав вновь погрузился в мир грёз, но в последний момент, когда почувствовал, что уже засыпает, решил увидеть седого монаха. Он встал и бесшумно прошёл в комнату Афанасия. Сквозь окно уже прокрадывалась ночь. В пещере было темновато.
- Владислав, ты прочёл книгу, которую я тебе дал?
- Да, но...
- Ясно, - прервал его Афанасий - сегодня для тебя особый день.
- Да уж, ждал с нетерпением этот особый день, будь он проклят! - огрызнулся Владислав.
- За то чем я занимаюсь, ссылают в Ад, а ты... совершенно особый случай.
- И почему же ты до сих пор не в Аду?
Афанасий нахмурился.
- Про то тебе пока не надо знать.
Афанасий подошёл к двери ведущей в келью и открыл ее, жестом приглашая Владислава войти, словно король, который пускает гостя в свою сокровищницу.
- Я буду учить тебя магии, - просто сказал Афанасий - не каким-то дешёвым фокусам, а трудному и ценному искусству. Пусть тебя не смущает слово "искусство", ведь магам часто приходится импровизировать, когда они творят своё волшебство.
Владислав ждал. Может он докопается до того, кто пытался его убить. Какие-то нотки в голосе Афанасия насторожили Владислава
- Есть так называемые три школы магии: Чёрная - слышал о такой? Белая, и наиболее могущественная и трудная Смешанная или Серая магия, как её чаще называют.
Афанасий умолк, очевидно, оценивая реакцию собеседника. Взгляд Влада упал на картину распятого Иисуса, висящую на стене. Он был ещё жив и смотрел куда-то в сторону ясно и счастливо, как будто боли вовсе чувствовал. За что он страдал? За человечество? За их шанс избежать вечной муки в аду - того, для чего они были сотворены Богом?
- Афанасий, Бог есть? - неожиданно для себя спросил Владислав.
Как бы он хотел услышать "да" из уст Афанасия. Если бы только это было так, у него бы появился шанс на встречу с ней, даже там, где это невозможно.
Афанасий молчал.
- Говори же! - не выдержал Владислав.
- Да, малыш! Да, Бог есть, есть дьявол! Что же ты умолк? Выбирай с кем водить дружбу, выбирай, и тогда я посмотрю на истинного тебя, в тени одного из них! - Афанасий был в ярости - Ты доволен?
- Доволен. Можно вопрос?
Слишком нагло, но ждать больше нельзя. Пыл Афанасия умерился, насупившиеся брови опустились, на лице появилась слабая улыбка.
- Спрашивай.
- Кто хотел убить меня?
- Вот что тебя беспокоит. Скажу честно - не знаю, но думаю, самому тебе их лучше не искать, ты им пока не ровня. Ну что ж, приступим к обряду посвящения.
У Владислава появилось странное, прежде незнакомое чувство, словно кто-то заглянул ему душу одним глазком, и сразу скрылся. Может это Афанасий, который сверлит его своими серыми глазами, а может, просто показалось. Владислав уже привык к непростой манере разговора Афанасия. Этот странный человек вёл такую же необычную жизнь. Здесь, среди гор, в пещере, одному можно делать что угодно.
- Присаживайся, - указал Афанасий на стул - а теперь повторяй за мной: я, человек Владислав Серафимович Клименко рождённый на Земле отцом и матерью своими, вступаю в ученики Афанасия. Я обязуюсь учиться магии. Клянусь сохранять тайну полученных знаний до Последней Битвы.
Владислав всё послушно повторял, в то время как левая рука его лежала на Библии.
Теперь назад дороги нет, и путь его отныне лежит вперёд, навстречу неизведанному. Он и представить себе не мог, что за знание может открыть ему Афанасий. Что его ждало там за гранью недоступной каждому человеку, счастье или обман, удовлетворение или неудача? Он собирался это выяснить.
- Отныне ты - мой ученик, а я обязан обучать тебя. Так-так... - Афанасий нахмурил брови, очевидно, что-то припоминая - Ах да! Чуть не забыл, мне надо собрать данные о тебе. Это нужно для того, что бы подобрать нужную школу, а также составить оптимальный план занятий.
Из-под плаща он достал лист жёлтой бумаги и перо с чернильницей.
- Ну-с начнём-с. Знак зодиака?
- Овен.
Видимо знак зодиака был важным фактором, потому что Афанасий спросил о нём в первую очередь, и, наверное, ещё потому, что записал он намного больше, чем, казалось бы, следовало. В его кривом почерке невозможно было что-либо понять.
- Отлично, просто отлично. Овен является могущественнейшим знаком стихии огня.
Так-так, напомни, какого числа ты родился?
- Седьмого.
- Я так и думал. В первой декаде знаки самые чистые, и не претерпевают никаких изменений от соседних знаков... про что это я? А, так вот, люди, рождённые под этим знаком, обладают несгибаемой волей, но они упрямы и своенравны и это, пожалуй, их главный недостаток.
Афанасий опять начал упорно писать. Писал долго, минуты три.
- Год рождения?
- Тысяча девятьсот восемьдесят девятый.
Афанасий ещё мрачнее сдвинул брови. Снаружи был поздний вечер.
- Темновато тут стало - заметил Афанасий. Сами по себе зажглись свечи, стоящие в углах. Владислав уже не удивлялся. Похоже, он потерял эту способность с тех пор как столкнулся с Афанасием. Ему предстояло стать колдуном, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это был совсем другой мир, с иными правилами и непомерно высокими ставками. Фигуры расставлены, и игра началась с той поры, как на него напали две недели назад. Теперь был его ход, и от того каким этот ход будет, зависело многое. Душа его разрывалась между любовью к ней и стремлением выяснить тайну покушения на его жизнь, но к обоим результатам был только один путь - учиться магии у Афанасия, как бы дико это не звучало.
Владислав, ожидая продолжения расспросов, стал наблюдать за тенями, притаившимися в углах. Через некоторое время Афанасий отложил перо и спрятал лист с данными в карман плаща.
И правда, погода быстро наладилась за время, проведённое в пещере. Ветер утих, снегопад прекратился, и только далеко-далеко в небе сияла первая звезда запада, пока ещё сдерживающая ночь, медленно подступающую с востока. Закатное Солнце окрасило оскудевшие облака в багровые тона. Заледеневшие скалы стали похожи на расколотые зубы. Выйдя из пещеры, Владислав пожалел, что забыл захватить с собой плащ. Однако Афанасий, опять же из-за пазухи, достал два свёртка. В них оказались два отличных новых плаща. Чёрный с огромным, во весь рост, красным крестом и пряжкой у шеи в виде мёртвого дерева плащ взял Афанасий. Владиславу же достался простой, но тёплый зелёный меховой плащ.
Они выбрались из пещеры, и пошли неспешно к морю. Иногда сюда забредали запоздалые туристы, что бы полюбоваться местными пейзажами, однако сейчас за многие километры вокруг не было ни одного человека.
Ледяной, ослабевший, но ещё быстрый ветер бил в лицо и вздымал полы плаща. Афанасий неожиданно остановился. Это было то место, где сегодня произошло убийство. Учитель проследовал к обрыву по тому же пути, направив свой взор в неведомую даль. В этот миг в нём чувствовалась такая сила и непогрешимость, что Влад рискнул бы сказать, что он был не совсем человеком, а чем-то более могучим, добрым и светлым.
- Сейчас ты выберешь, - величественно сказал Афанасий - я покажу тебе силу трёх видов искусства. Смотри!!!
И Владислав увидел. Новый учитель стал громко и чётко произносить незнакомые слова, однако в стихе Афанасия чувствовался и ритм и рифма. Сила заключённая в заклинании была колоссальной.
Солнечная дорожка превратилась в вертикальный столб света нестерпимо жгущего глаза и кожу. Но Владислав смотрел, ибо невозможно было оторвать взгляд от зрелища насколько великого, столь и ужасного. Столб находился очень далеко от них, почти на краю горизонта и уходил в небеса. Даже с такого расстояния невозможно было не содрогнуться. За считанные секунды море вскипело. Огромные тучи пара быстро поползли вверх. Казалось, это могло продолжаться бесконечно.
Заклинание прекратило своё действие неожиданно. Афанасий произнёс прерывающее слово, и всё закончилось. Вот вдали высится исполинский столб огня, а через мгновение на том месте уже нет ничего, кроме неба.
- А ещё говорят, что ракеты разрушают озоновый слой - пошутил Афанасий.
Владислав не услышал шутки. Он продолжал вглядываться в море с отвисшей намертво челюстью. Сказать, что он был шокирован, значило бы ничего не сказать.
- Прикройся плащом, скоро жар придёт сюда! - закричал Афанасий.
Стало заметно теплей. Под ногами таял снег. Влад, поворачиваясь спиной к морю, сел на корточки и накрыл себя плащом. За тонкой тканью плаща творился настоящий хаос. Порыв горячего воздуха ударил его в спину огненным бичом. По земле потекла горячая вода, совсем недавно бывшая снегом и льдом. Трудно даже представить, какая температура заключалась в этом столбе, чтобы принести сюда этот жар. Владу жгло руки, которыми он держал плащ, но он цепко вцепился в мягкую ткань, понимая, что если отпустит его, будет намного хуже.
- Вот тебе и вспышка с фронта - процедил он сквозь зубы/
Выругавшись, Владислав вытащил руку из своего небольшого укрытия. Было жарко, но терпимо. Когда он встал во весь рост, взору его предстало странное зрелище: со склонов вокруг стекала вода, да и вообще трудно было что-то различить сквозь плотную завесу пара. Лишь далеко в море тускло поблёскивала солнечная дорожка.
Афанасий оставался на том же месте, и сразу стало ясно, что он защитился как-то иначе.
Влад мог обладать этой силой. Однако он подумал, что лучше не торопиться с выбором, ведь ему ещё предстояло увидеть совсем другую магию.
- Владислав, ты видел сейчас заклинание из школы белой магии. Конечно - это лишь неизмеримо малая часть светлого искусства, доступная только магам высокого уровня, но на новичков обычно производит сильное впечатление. Теперь я покажу тебе чёрное мастерство.