Однажды я создал эту ужасающую систему, идеальную для защиты и бесполезную для использования. Никто, даже я не мог пройти по коридору дальше, чем на два-три метра...
Пол и потолок этого чудовищного помещения представляли собой часовой механизм, двигавшийся хаотично, по своей злой воле. Любой шаг мог стать последним - гигантские зубья шестеренок в одно мгновение уходили из-под ног, отдавая незванного гостя на растерзание себе подобным.
В этом жутком подвале хранились мои самые болезненные воспоминания. Я знал, что однажды захочу вернуться к ним и пережить эту боль заново, потому и сделал все возможное для того, чтобы никогда больше не тревожить себя этим.
Каждый раз я открывал двери, тяжело опирался о косяк и всматривался в бесконечную темноту, слушая музыку механизма, достойного Преисподней...
Однако не только в нем заключалась уникальность этого подвала. После долгих лет тренировок я, наконец, смог воссоздать искажение пространства и плоскостей, самую высокую форму порядка, именуемую Хаосом.
Здесь находится граница моего Идеального мира. Здесь начнется мое с Ингваром путешествие по собственному разуму, в котором я окончательно запутался. Я знал, что кто-то должен помогать мне в этом путешествии. Кто-то, кому нужно сделать то же самое.
При своих друзьях приходится лгать, лишнее беспокойство им ни к чему. Я вновь собрался пройти через себя, побывав на всех уровнях боли и отчаяния, знакомых мне. Моя конечная цель: найти не друга и не любовника, мне нужен доброволец, подопытный..
Я закрыл двери и обернулся. Здесь мне довелось родиться, на этом поле цветущих желтых лилий, пахнущих кровью и пылью. Здесь меня нашел Май, здесь никогда не нашел бы Тёмный.
От одного воспоминания о Тёмном меня передернуло. Я сам виноват. Я думал, что он такой же запутавшийся, как и я. Что мы вместе утонем в одном безумии и, когда уже не будет хватать воздуха, вдруг выберемся...
Но у Тёмного было свое мнение на этот счет. Посчитав меня заигравшимся ребенком, он попытался подтолкнуть меня к "взрослой" жизни. Я строил воздушные замки, а он заливал их цементом. Я рисовал на небе радугу, а он раскрашивал небо в серый. Я говорил о том, что любовь похожа на бабочку, а он...
А он доказал мне, что любовь - всего лишь химические реакции моего организма.
Я виноват в том, что предложил ему полюбить. Он любил играя, понарошку. Надеясь на то, что когда я пойму весь пустой смысл своих игр - повзрослею. Но этот день все никак не наступал. Тёмный попытался разбудить Аслан, объяснить ей, что так продолжаться не может, что мир не такой прекрасный, каким я его делаю и что я являюсь воплощением ускользающего детства, которое нужно отвергнуть раз и навсегда.
Он считал, что в последний раз я вспылил из-за ерунды. Что я паразитирую на людях, что мне важна одна только выгода. На эту тему он говорил даже с Ингваром.
Он отрицает свое прошлое и собственную черную злобу приписывает тем, чьи пути уже давно не идут рядом с его. Я помню, как страдала Суннива. Я помню, как презирал Тёмного Истредд. Я помню собственную ярость и обиду, помню, как хотел уничтожить его за то, что он скрывал от меня самую главную правду - отношение ко мне.
Но в таких ситуациях я всегда слушаю Палача. Он был, есть и будет обыкновенным наблюдателем, который всегда сможет трезво оценить ситуацию. Мой гнев утих и на смену ему пришло непонимание. А потом что-то во мне надломилось и начал чахнуть мой мир.
В мире поселился какой-то странный вирус, болезненное воспоминание или чувство, которое не оставляет меня ни днём, ни ночью. Единственный способ вылечиться - убить это в себе. Раз и навсегда.
Вот зачем я хочу отправиться в путешествие по своему разуму. Мне нужно найти источник, чтобы покончить с болезнью.
Лишь в одном Темный прав - если человек ничего для меня не значит, я легко могу им пожертвовать ради достижения собственной цели. Возможно, мне придется принести в жертву рассудок Ингвара, хотя у него нет ничего, что я мог бы забрать или уничтожить.
Эгоизм - роскошь, которую не каждый себе может позволить. Я рискну.
***
Палач слушал меня долго. Молча, не перебивая, и, несомненно, внимательно, хоть и возился в это время со своими пыточными устройствами. Мне просто нужно было выговориться.
Запчасти противно скрипели, от этого звука у меня начинала болеть голова, да и воображение рисовало не самые радужные картины. Впрочем, они нисколько не смущали меня, наоборот, доставляли какое-то особое удовольствие, словно бы я издевался над тем, кому давно хотел отомстить.
- Как новенькая! - довольно воскликнул Палач, тыльной стороной ладони стерев со лба пот и копоть, и по-дружески похлопал механизм.
Я неловко улыбнулся и кивнул. Я не любил заходить в подвал, в нем пахло машинным маслом, пылью и еще чем-то. Очень похожим на красный туман, но не отравляющим, не настолько мучительно-болезненным.
Чуть дальше по коридору находятся пыточные камеры. Я знал, что в каждой из них находится что-то, принадлежащее мне. Палач забирал мои чувства или эмоции, конечно же, только с моего разрешения, и проводил над ними какие-то опыты. За этот короткий час моего пребывания в подвале, я уже успел устать от жалобных стонов, доносящихся из глубин запутанного темного лабиринта.
- Как только тебе не надоедает этот постоянный плач, - раздраженно заметил я. - Над кем ты снова поиздевался?
- Твоя Совесть, видать, никак не помрёт, - ухмыльнулся Палач. - Что я только с ней не делал. Не хочет отдавать Боженьке свою душу.
- В этом мире нет Бога, - возразил я.
- Когда у тебя, наконец, появится Совесть - тогда появится и Бог, - пожал плечами мой собеседник. - Но, скорее всего, этому не суждено случиться.
Я не знал, как мне расценивать эту реплику, потому решил промолчать.
- Не обижайся, Ян, но должен же кто-то отвечать за твои душевные терзания? У тебя и без того забот полно, разве нет? Когда я смотрю на то, как ты растешь, ты все больше мне напоминаешь Маленького Принца, - наверное, впервые, улыбка Палача не казалась мне ядовитой. - Каждое утро ты просыпаешься с мыслями о том, что нужно поддерживать в порядке свой мир, каждый вечер ты засыпаешь, ругая себя за то, что не успеваешь сделать все необходимое. Ты отдаешь этому все свои силы. Внутренний порядок и внешний порядок очень взаимосвязаны и ты, как никто другой, должен понимать это.
- Спасибо за эти слова. Но...мне кажется, что я уже немного злоупотребляю твоим гостеприимством, - я знал, что Палач не очень любит, когда я подолгу нахожусь у него. Лучше позвать в гости Йоссе и попить с ним белого чая.
- Ни в коем случае, - вежливо ответил он. - Я всегда тебе рад, мне иногда становится очень одиноко среди всех этих мучеников. Но, если у тебя есть какие-то неотложные дела, то не посмею тебя задерживать. Кстати, пока я не забыл, - мужчина пошарил по карманам жилета, фартука и брюк. - Твой новый знакомый оставил в моем подвале вот это.
Я неуверенно протянул руку, ладонь обжег холод темных камней браслета. Кажется, в нем испортилась застежка. Я ее починю и буду носить как дорогой моему сердцу подарок.
Или же отдам Ингвару. Но чуть позже.
***
Он не придет. Сейчас я был уверен в этом, но надежда еще теплилась и терпеливо сидела рядом со мной, успокаивающе держа за руку и выжидая. А вдруг? Вдруг он не забыл и не махнул рукой? Может быть, он просто занят.
- Мне скучно здесь, - шепнул я в пустоту. - Если бы я мог вырваться отсюда в несовершенный мир. Хоть ненадолго.
Но мое спасение никак не шло. Не было ни одной эмоции, за которую я мог бы ухватиться как утопающий хватается за последнюю соломинку. Неужели я обречен всю жизнь просидеть в своем уютном, но тесном коконе?
Но даже если я смогу выбраться? Что меня ждет там? Мир, находящийся за пределами этого далеко не так дружелюбен. Там меня сочтут за паразита, который только и делает, что питается чужой энергией и уничтожает основную личность.
К сожалению или к счастью, но я являюсь ее внутренним стержнем и если я погибну, то ей больше не за что будет держаться. Только это и движет мной в моих бесконечных поисках - я не должен умереть. Тёмный не смог понять этого, он начал расшатывать меня и потом удивлялся, почему же все рушится словно карточный домик.
Так бывает - собраны все карты, а их первоначальный порядок не помнишь. Или же помнишь, но тебе не хватает фундамента, который безнадежно утерян. Еще давно меня научили - если у тебя чего-то нет, то замени это. Так, как меняют запчасти в автомобиле. Не можешь найти что-то подобное - так создай это.
"В твоем мире не существует границ, придумывай столько, сколько может уместить твое воображение", - так говорил мне Май. Но он и предостерегал меня от нагромождения деталей, потому что в один прекрасный день я могу о чем-то забыть. А забываешь, почему-то, об очень важных вещах.
Тьма опускается на поля, устрашающий кровавый оттенок неба уступает ей. Я слышу бой огромных часов на крыше дома Палача. Интересно, почему он думает, что там нет часов, когда даже около моего дома слышен этот ужасный бой, вселяющий в меня ужас...Хотя, когда я ночую у Палача, я не слышу ничего подобного. Это побочный эффект болезни или моя недоработка?
Я поднялся с пола и направился к дому Палача. Он просил меня никогда не приходить к нему ночью, но я чувствовал, что риск стоит того. Йоссе рассказывал мне о его жестокости, но я ни за что ему не поверю. Палач очень хорошо относится ко мне. Наверное, даже слишком хорошо. Он терпелив и вежлив, всегда спокоен. Он - это тоже какая-то часть меня и я боюсь представить, чем же он являлся, когда я был самим собой, а не тем, кем являюсь сейчас.
Воспоминания нахлынули совершенно неожиданно, на полпути. Я остановился и позволил себе на несколько мгновений забыться.
Стержню иногда тоже хочется побыть хрупким.
***
- Ты непостоянен. Летишь туда, куда тебя тянет, - Май вздохнул и спрыгнул с подоконника.
- К чему это ты? - бесцветным тоном спросил я.
- Когда я умру, ты забудешь обо мне и полюбишь другого. Я не осуждаю тебя, нет. Благодаря тебе я...уйду счастливым.
- Ты постоянно напоминаешь мне о своей болезни. Мне больно от этого и ты понимаешь это, но продолжаешь делать то же самое!
Май снисходительно улыбнулся и подошел ко мне. Его теплые пальцы коснулись моей щеки:
- Малыш, правда очень часто приносит боль. Не окружай себя ложью только ради того, чтобы избежать этого. Ты можешь сбежать в свой мир, чтобы смягчить жестокость несовершенного, но не можешь заменить им реальность. Когда ты станешь достаточно сильным, ты сможешь увидеть мир ее глазами. И тогда ты поймешь...
- Я не хочу...мне и здесь хорошо. И не оставляй меня, я не справлюсь один...
- Ложь, - резко ответил Май, притянув меня к себе. - Ты сильный, Ян. Не цепляйся за меня как за стержень. Стань стержнем сам. Любовь не создана для того, чтобы подсаживаться на нее как на иглу. Чтобы подсаживаться на меня, как на иглу...Понимаешь?
- Но как? Как я смогу стать стержнем?
- Ты быстро повзрослеешь. Даже не успеешь заметить... - Май осторожно взял меня на руки. - Пока еще ты трогательный ребенок, который только начал познавать огромный мир, который сам же и творит. Но однажды, о да, я знаю это...Однажды ты станешь сильнее меня.
- Почему он хочет убить тебя? - я прижался к Маю и закрыл глаза, вслушиваясь в его сердцебиение.
- Потому что я люблю тебя, а он считает это неправильным.
- Я могу стать девушкой, если это...
- Будь собой, Ян. Мне нужен именно ты и только ты.
***
Игорь задумчиво помешивал свой кофе, иногда прислушиваясь к тому, что говорит Яна. Девушка снова рассказывала о своем учебном заведении, проблемах с преподавателями и друзьями, снова о своей болезни...
- Я поссорилась с Юлей, мне так она надоела, постоянно говорит одно и то же, - в голосе Яны отчетливо слышалось раздражение. - Когда, наконец, от меня все отстанут?
Парень ничего не ответил, лишь продолжал меланхолично следить за движением воды в чашке. Когда-то же Яна была совсем другой. Игорь не раз строил предположения по поводу того, что же так сильно изменило ее, но каждый раз заходил в тупик. Осталась лишь одна версия...
- Ну вот, теперь и ты меня не слушаешь, - девушка отшвырнула нож, которым нарезала овощи и отошла к окну, пряча лицо в ладони. - Как только со мной что-то случилось, вы все меня решили бросить, да?
- Ты просто зациклилась на своей болезни, как ты не понимаешь? - сокрушенно вздохнул Игорь. - Придаешь этому какое-то особое, одной тебе понятное значение. Для чего? Чтобы все видели, какая ты несчастная и жалели тебя? Ты никогда не нуждалась в этом. Кто отучил тебя быть сильной? Этот урод Саша?
Правда, в эту же секунду он пожалел о том, что позволил себе так высказаться. Яна пошатнулась, словно от удара и тяжело оперлась о подоконник. Ее колотила крупная дрожь, больше похожая на судороги. Игорь вскочил из-за стола и подошел к девушке, осторожно потрусив ее за плечо.
- Милая, прости, я не хотел...Ты в порядке?
Не говоря ни слова, Яна схватила со стола нож и резко повернулась к Игорю, приставляя лезвие к его горлу. Парень замер - настолько выверенные и стремительные движения были несвойственны для его возлюбленной. Да и этот холод во взгляде...
- Еще раз ты вспомнишь об этом ублюдке - и я не стану тебя жалеть.
- Хорошо, извини. Яна, я...
- Ты продолжаешь издеваться надо мной?! - лезвие более убедительно коснулось теплой тонкой кожи, стремясь прорваться к артерии.
Игорь молча поднял руки. Он не мог понять, что происходит. Голова была на удивление пуста, даже страх не успел овладеть им. Понимание происходящего давно покинуло парня и возвращаться, кажется, не собиралось. Нужно рассказать об этом Николаю да поскорее. Конечно, если Яна снова не разозлится.
Выражение лица девушки вдруг стало чуть мягче, она прищурилась и, мгновение спустя, снова отбросила в сторону кухонный нож и отошла к окну. Ее губы тронула теплая улыбка:
- Привет, Ингвар.