Аннотация: Группа людей находит записи непроведенного эксперимента. И решаются опробовать новый метод.
Метод Вирта
Непонятно, по какой причине научный совет счел теорию Вирта "не совсем научной и далекой от практического применения", но экспериментальные испытания неожиданно остановили. Всю аппаратуру, доставленную в клинику, аккуратно сложили на дальний стол терапевтического класса. Сложили - и забыли вывезти. Привычная халатность.
Так она и лежала вместе с упакованными инструкциями, правилами проведения эксперимента, пока до нее не добрался среди ночи один из пациентов, страдающий бессонницей. Это был Гриша, молодой человек лет тридцати, вполне симпатичный брюнет, но очень напряженный - компьютерный гений, немного романтик, немного циник. Второе качество позволяло ему не так сильно расстраиваться и больше пребывать в реальности, чем первое.
Романтичность натуры трудно поддавалась адаптации и примирению с окружающим миром. Как правило, только поверив в кого-то, потом он сильно разочаровывался. И неважно кто это был - девушка, компаньон, приятель, друг, коллега. После разочарования следовала очередная депрессия. Пока что Гриша пребывал в поиске решения найти золотую середину, чтобы не проваливаться после каждого взлета. Или не взлетать вовсе. Временно. Пока не найдет решение. Не любить никого из людей - и все. Так он решил.
Возможно, он слишком идеализировал, возможно, людей надо было принимать проще и спокойнее. Не зря, как говорил его знакомый, циники получаются из бывших идеалистов, - крайние полюса.
Гриша все внимательно изучил, и на следующий день поделился интересными сведениями с соседями по столу. Завтрак напоминал скорее пытку, чем насыщение, так что разговор привлек внимание всех. Еще трое пациентов на выходные остались в закрывающейся больнице по лечению расстройств невротического уровня, где половину персонала неумолимо сократили.
Перед началом эксперимента предлагалось поделиться со всеми своими главными страхами, фантазиями и два дня провести в узнавании и принятии.
Как обычно, в первый день все хотели друг другу понравиться. Знакомились ближе, рассказывали о себе. Немного, только то, что надо для дела, все-таки не на исповеди.
По теории адаптации к третьему дню должны были возникнуть первые конфликты. Именно этот день считался самым оптимальным для проведения эксперимента, - личность и доверяет, и защищена небольшой долей агрессии по отношению к другим.
Как считал Вирт, такое состояние дает возможность не растворяться, кому это свойственно (например, личностям с пограничным расстройством, у которых размытые границы, вынесенные из не очень приятного детства); а агрессорам (вторая форма защиты от не очень приятного, помимо депрессии) помогает находиться в моменте узнавания другого и уважения его границ. Это люди с большой психической энергией, ее надо только вернуть в нормальное русло. Как от перегрева у них в нейронной сети мозга наступило замыкание. И ее надо разомкнуть. И потом научить их делать это самостоятельно.
Третий день наступил.
***
Помещение, где проходило "заседание", напоминало старую обшарпанную квартиру, из которой вынесли вещи и сделали офис.
Повсюду громоздились стулья, - поодиночке или нанизанные друг на друга - в углу красовалось старенькое кресло с деревянными подлокотниками, а на журнальном столике возвышался, поблескивая сталью, прибор с узким дисплеем и шлемы виртуальной реальности.
В кресле, закинув ногу на ногу и оглядывая всех надменным взглядом, сидел мужчина средних лет с крупными чертами лица, четко очерченными, как будто вылепленными из глины. Квадратная ладонь накрывала кнопки прибора, вминая каждую, что попадалась под мозолистые пальцы.
- Да оставь ты его в покое, - не выдержал парень с темными волосами до плеч, худощавый и бледный. Это был Гриша.
Он поднялся со стула в центре комнаты и выдернул прибор из рук "питекантропа". Так он прозвал его сразу же, как только увидел. Руки, как лопаты, весь волосатый, да еще любит свою шерсть всем продемонстрировать, расстегнув рубашку до пупа. Придурок.
- И вообще, ваше место вместе со всеми! - рявкнул он на мужчину.
- Не нервничай, приятель, - мужчина спокойно встал и перебрался на стул.
Женщина лет пятидесяти с ярким, даже кричащим макияжем, в ядовито-малиновом пиджаке кивнула ему дружелюбно и благодарно, что правильно, с этим лучше не связываться.
Мужчина чуть не рассмеялся в ответ. Если уж она не хочет связываться, то тогда конечно. Крепкая, с низким гортанным голосом, и строгая, и сдержанная. А этот, щенок. А-то как же. Из крутых, интеллектуал. Смотрит, как на быка и будто хочет проткнуть. Тореодор недоделанный. Выучился на родительские денежки, теперь понтует. И какая разница, где сидеть, раз позвали сами? В кресле, на стуле. Хоть на полу! Устроили тут заседание. Он и один отдохнет. Интересно, конечно, если всем вместе... А, да хрен с ним, с этим Гришей. Попонтует и успокоится, молодой еще.
- Может, продолжим? - спросила женщина и повернулась к девушке.
- Продолжайте, - буркнул парень, не обратив внимания, кого спрашивали, и все еще проверяя, не повредил ли "питекантроп" технику.
А "питекантроп" по имени Вадим успокоился после внутреннего монолога и с интересом разглядывал девушку, уже снисходительно позабыв наглость "щенка".
Почти полукруглую комнату украшала яркая лампа. Эта лампа меняла цвета, и сейчас, направленное на старинные фотообои свечение напоминало рассвет, - пурпурный, грозовой и загадочный. Снизу синева еще не ушла, сверху - уже наступала, и девушка еле смогла оторвать взгляд, зачарованно глядя на стену, которая практически растворилась в морском закате.
- Я считаю... - тихо сказала девушка с гладкими, почти белыми волосами до плеч, и запнулась.
- Ну, давай, не стесняйся, - грубовато поддержала ее женщина в малиновом.
Девушка признательно кивнула. Она напоминала секретаршу, недавно устроившуюся на работу. Как будто это ее первое совещание в такой вот непосредственной обстановке. На нее устремились взгляды всех собравшихся. Лучше бы она надела джинсы, а не юбку. Так неудобно сидеть с открытыми коленками. Но ей есть, что им предложить для корпоративного тура. Да, именно так надо называть, корпоративный тур. Она улыбнулась.
Вадим улыбнулся ей в ответ.
Справившись со смущением, она продолжила:
- Я считаю... что лучший отдых - в горных ущельях, о которых мало кто знает. И вообще я считаю, что мир - это высокие горы и глубокие впадины. И если сохранять меры предосторожности, то можно обходить глубокие ущелья, чтобы не сорваться в пропасть. - Ее темно-голубые, почти синие глаза распахнулись так, что лицо засияло от восторга.
- Красиво, - одобрил Вадим.
- Какие меры предосторожности вы можете сообщить? - поинтересовался парень.
В наступившей тишине скрипнул чей-то стул. Девушка пожала плечами:
- Я считаю, что меры вполне обычные, как в горах. Там есть тропинки, по которым безопасно идти, есть озера с небольшими водопадами, там зелень, если не подниматься высоко, и там есть, где укрыться. А когда идет дождь, - глаза ее снова засияли, - над озером поднимается радуга и утопает в листве. И все сверкает, и даже птицы поют тихо.
- В общем, я понял - там все время тихо, - парень с темными волосами поставил прибор, оберегаемый от Вадима, и подошел к остальным.
- А чем, вам, собственно, тишина не угодила? - поднялся "питекантроп", чтобы размять ноги. Он прошелся по аудитории и остановился у портрета мужчины с бородой. Попытался угадать, кто это, спрашивать постеснялся. - Мне так тишина вполне подходит. Спасибо, Ася, что поделилась. Кто следующий?
- Я хочу! - женщина важно встала, поправила пиджак.
Короткая стрижка, ярко накрашенные глаза и губы, и даже ядовито-малиновый пиджак - все в ней выглядело вызывающе. Парень вздохнул и отвернулся к окну.
Она заметила и постучала костяшками пальцев по деревянному, полированному столу. С силой постучала. Звучно. Вот опять он так, никакого уважения. Будто дамы в возрасте - это уже динозавры, которые и предложить-то ничего толкового не смогут. А уж удивить - и подавно. И весь такой напомаженный, и модный. Чистоплюй.
- Прошу внимания! - потребовала она и, дождавшись поворота его головы, продолжила. - Есть отель. Не супер-пупер, но вполне потянет для среднекультурного человека.
- Это кто это здесь среднекультурный? - возмутился мужчина, привставая.
Парень поморщился - ни минуты не может усидеть на месте, то ему потрогать надо, то походить, то возмутиться. Пятикантроп допотопный. Где они размножаются, что до сих пор сохранились? Ведь никто с таким не пойдет, ни Ася, ни эта, Лидия Сергеевна.
- Сядьте, Вадим. Я не вас имела в виду. Вы-то как раз, при вашей не очень ... как бы это сказать... простой профессии...
- Ну-ка, ну-ка.
-Что вы заводитесь? Вот я и говорю, что вы, как транспортник - а это все-таки накладывает кое-какие... не буду говорить какие, но все же... трудности, скажем так. Давайте не отвлекаться! Я расскажу про место!
Все притихли. Транспортник придвинул стул ближе. Лидия Сергеевна вздохнула с облегчением, что удалось замять деликатную тему социальных ступеней. Мужичина, а вот поди ж ты, обижается. Слушал бы лучше, что умные люди говорят, и не перебивал. Хотя, по сравнению с холеным брюнетом Гришей непонятно, кто лучше.
- Так вот. Отель, номера - с видом на море, внизу ресторан, там обычно мало народу. Еду можно заказывать в номер. Есть развлечения - сауна, бассейн, массаж...
- ...проститутки, - ухмыльнулся парень.
- При чем тут...
- Без проституток не пойдет. Что это за отель, где нет проституток?
- На улице найдете, если вам так надо.
- Мне не надо. Но если я буду находиться в отеле в расслабленной обстановке, то мне может и захочется. И где я буду их искать?
- Гриша прав, - пробурчал Вадим, доставая трубку, и прищурив в смехе глаза. - Все это миленько, но чего-то не хватает.
Он явно потешался.
- А вы что предлагаете? - растерялась дама в малиновом пиджаке.
- Экстрим. Как в фильме "От заката до рассвета". Вместе будет веселее. А, Лидунчик? Махнем в ужастик? Стимулирует, тонизирует, молодит.
- Да ни за что! - Лидунчик в пиджаке грозно сверкнула глазами. - Ты сам-то, почти все время орешь, как туда отправляешься.
- Зато, какое облегчение возвращаться. Это не пе-ре-да-ть... Так я и говорю, вместе веселее будет.
- Нет уж, - Лидия Сергеевна повернулась к парню и почти потребовала. - Гриша?
- У меня кибер-пространство на двоих, - быстро отчитался он. - Все не влезут.
- Далеко слетал? - хохотнул Вадим.
- Нормально слетал.
- А девочки?
- И с телками там без проблем.
- Я бы попробовал... - Вадим задумался. - А кабину на четверых никак нельзя?
- Не знаю, нужно посылать запрос в главный компьютер, пока рассчитает... И скорее всего расширение кибер-пространства может отразиться на скорости перемещения. Тогда будем катиться со скоростью черепахи, и это уже не так забавно.
- А если по очереди? Для каждого... это... кибер-пространство?
- Можем потеряться.
- Эээ, нет... теряться я не хочу не пойми где, - Вадим почесал затылок. - Так ты же можешь сделать что-нибудь, чтобы... ну как-нибудь по-другому.
- У меня все по науке. Если расчеты не будут совпадать с объективными данными, то эти расчеты изначально будут неверны и не могут быть взяты за основу конструкции.
Лидия Сергеевна закатила глаза, ее так утомляли эти пространные объяснения. Словно читает, а не говорит. Это же всего лишь фантазия, - какая наука, какие расчеты? На шизоида похож. Не то, что Вадим, все-таки биполярник, хотя не знаешь чего от него ожидать, от печали до радости, словно на качелях. Но все-таки милый.
Вадим задумчиво разглядывал потолок, что-то прикидывая в уме, и наконец подытожил:
- Да... Труба... Похоже, ничего не получится.
- У нас мало времени, мальчики, - Лидия нервно застучала пальцами. - Или пробуем. Или расходимся.
- Нет, ну тогда я за Асин вариант, - Вадим придвинул свой стул к ней поближе и ласково улыбнулся. - Поехали, отдохнем хоть на природе.
Лидия скинула пиджак.
- Я тоже за Асин. Гриша?
- Ну значит в горы, раз уж решили, надо же вместе. Все равно время поджимает. Шлемы надеваем.
Он придвинул стул к остальным. К Асе прицепил дополнительные датчики. Они взялись за руки и наклонились, чуть касаясь головой друг друга.
Через десять минут в помещение для релаксаций зашла медсестра.
- Вот они где. Вы зачем надели эти штуки? Больные расходитесь по палатам. До конца приема лекарств пять минут. Я потом закрою.
Она тронула за плечо мужчину. Он чуть качнулся и застыл.
- Да что ж это такое? Эй.
Все четверо сидели не шелохнувшись. Медсестра побежала за подмогой.
"Как ты думаешь, если они нас растащат, то все пропадет?" - забеспокоилась Лидия. " Нет, мы же уже у ручья, видишь?" - ответил Вадим. Они летели над кронами деревьев. "Да, красиво", - Лидия улыбалась. - "И мы можем остаться здесь сколько захотим?" - "Наверное", - Вадим помягчел и наслаждался видом. - "Ой! Меня кто-то укусил в лодыжку". - воскликнула Лидия. "А меня в задницу", - отозвался Гриша. Ася обернулась к ним: "У ручья все пройдет, там такие капли... словно жемчужные".
***
- Вы им сделали утренние инъекции? - тихо спросила молоденькая врач, ощупывая пульс пациентов и рассматривая аппаратуру.
- Да. До обеда. Не пойму что с ними.
- Может, они просто, спят? Оставьте их пока... Смотри-ка, улыбаются. - Она взяла книжечку инструкции и пролистала первые страницы. Брови ее поползли вверх. Она думала, что они просто играют, нацепив эти очки. - Кто-нибудь из прежних сотрудников остался? Пригласите, пожалуйста, всех, кого найдете. Я пока почитаю, что с этим всем делать. Ничего не трогайте. И главврачу сообщите, что надо вызвать профессора Вирта!
О профессоре были наслышаны все. Метод Вирта основывался на теории поля Левина, где личность рассматривалась как математическая и биологическая модель, реагирующая на импульсы извне напряжением. Таким же импульсом предлагалось снять излишек напряженности путем полного погружения в переживания друг друга, соединив участников специальным аппаратом. Так свои собственные амплитуды пациент мог сравнить с дыханием и реакциями другого человека на одинаковые стимулы. И выровнять их.
Идея была проста - принять в свой мир других людей, тем самым почувствовав освобождение. От чего? От собственного неприятия себя. Парадокс. Но это работало. Как только человек понимал, что все его странности никого больше не беспокоят, что он может и спорить, и злиться, и дружить, и просто общаться, и другие по отношению к нему расслаблены - человек расслаблялся сам и принимал свое несовершенство, которое так ему досаждало.
На конференции Вирт говорил, что эти люди не вписывались в большинство с ожиданиями быть, как все. А если человек не такой, то, как правило, вызывает напряжение, непонимание, а может и откровенно не нравиться в системе школы, двора, работы... Возможно, сначала и родственникам, но потом и себе.
В какой-то момент человек принимает, что с ним что-то не так и начинает скрываться или приноравливаться, или протестовать, как подросток. Встраиваться в общество надо, считал Вирт, но по другому. Принятие себя, что все так, и понимание своих сильных и слабых сторон дают долгожданное расслабление. Вирт дал им основу - они излечивали друг друга сами опытом погружения и заботой в виртуальном путешествии. Завершало его труд личное изречение:
Ты можешь быть любым, главное, - чтобы был Человеком.
***
Лидия сбросила туфли и побежала по траве к реке. Вадим устремился за ней. Они плескались и смеялись словно дети. Ася на берегу, подставив волосы ветру, тихо напевала. Гриша смотрел на них, таких безмятежных и счастливых, и его губы наконец тронула теплая улыбка. Он решил, что надо взлетать, только невысоко, и улыбнулся еще шире.
***
Профессор примчался через полчаса, по дороге пытался выяснить, кто проводит эксперимент, почему его не поставили в известность. Уже на месте с удивлением заметил виртуальные шлемы, которыми снабдил всех Гриша. Их не оставляли. "Отважно и безрассудно," - наконец вымолвил Вирт и похлопал Гришу по плечу, чтобы приземлялись.