Аннотация: Он не помнит кто он и как он оказался среди гигантских разумных крыс. И пока ему это совсем не нравится... P.S. Хотелось бы услышать отзывы - стоит ли вообще продолжать.
КРЫСОЛЮД - 2
Что такое, в сущности, время? Всего лишь цепь, затянутая вокруг нашей жизни. Я уехал, потому что захотел повидать мир, огромные города, далекие земли. И повидал... No Воин Хаоса.
Приключения продолжаются. Для мутанта из разрушенного ящеролюдами города крыс произошло многое - он познакомился с миром и увидел, что куда бы он не прибыл, везде льётся кровь и ведутся войны ради власти, богов, богатства. Магия используется направо и налево, а чудища не прочь перекусить всеми, кого поймают. Человечество, нежить, нелюди устанавливают свои правила, ведущие к собственному господству. И если нельзя прожить по чужим законам, надо бы где-нибудь установить свои.
***
Сухой, раскаленный воздух обжигал лицо путника. Над рыжими песчаными холмами проплывали миражи, над головой кружились черные грифы.
Истощенный, путник шёл пошатываясь, часто останавливались, но не бросая тощий мешок, что скользил из стороны в сторону по длинному дырявому плащу, прикрывающему тело и голову.
От плаща исходил ужасный запах, запах гнили и разложения, да и выглядел он похуже чем долго бывшая в употреблении половая тряпка.
В метрах пятидесяти от путника шаркающей походкой тянулись фигуры, которые вряд ли могли принадлежать живым существам, судя по голым костям, а иной раз и по полностью отсутствующей плоти.
Путник остановился и присел, переводя дух и переводил дыхание вплоть до того момента, пока нагнавшая его голодная нежить не подошла практически вплотную, и сделала рывок вперёд, видя перед собой живое существо.
Путник увернулся, и быстрым взмахом перерубил шею мертвецу, досадливо поморщившись на брызнувший гной из ран трупа. Теперь уже действительно трупа. А потом он сделал странное - сняв дырявую перчатку, он обнажил свою не человеческую руку, а скорее лапу - на тыльной стороне широкой ладони покрытую коротким мехом, с толстыми и острыми когтями на пальцах. Подойдя к телу трупа, брезгливо осмотрел его, а потом вырвал кусок подгнившего мяса и кинул себе в пасть с крепкими белыми клыками, сглотнул и сплюнул остатки.
- А 'родственники' считают это деликатесом... - хрипло выдали его обожжёные горячим воздухом лёгкие.
***
(немного в прошлое)
- Господин, у меня к вам предложение. Я предлагаю вам взять меня на службу. Вы сказали, что не видели таких как я уже лет двести. Я могу вам принести пользу. Но вы должны мне помочь - вывести меня отсюда и помочь стать сильнее.
В полутёмном зале костяной башни тёмная фигура неизвестного мага смотрела на осыпавшиеся останки вампирши и потом повернулась ко мне и стылый голос произнёс:
- Я согласен на твоё предложение. При жизни меня звали Юмаран. Это имя давно забыто всеми живущими под светом солнца и бродящими под светом луны.... Зови меня Повелитель Шемсу.
Пока он что-то делал с ковчегом, я прощался с погибшими товарищами.
А затем вслед за ним, спрятавшим какую-то вещь, вернулся на улицу, где вовсю шёл бой между черным полуразложившимся крылатым кошмаром и нескольких страхолюдных вампиров, но как бы не лучше графини использующих волшебство для поддержки чудища, против наступающих войск скелетов.
Кошмар, сшитый из разных частей монстров, отчего его шкура походила на латаное одеяло, был оседлан, я взят в когти и мы улетели из затерянного в бескрайних песках города.
Правда, когда перелёт закончился, из песков мы не убрались. Так же поселение из песчаных блоков в глубине песков, только заметно, что руку к его созданию приложили уже здесь, в этом мире. Он был создан в едином стиле, просуществовал век-два, пока не стал логовом ещё одной силы.
Его белые стены, будто бы побывавшие под окропившей их кислотой (следы старой войны и заклинания 'Кровавый дождь', как узнал позднее, с помощью которого все прежние обитатели и оказались на стене в виде постоянной системы наблюдения за поселением), были отрмонтированы под безжалостным палящим солнцем и мерцали, как глиняный горшок, только что вытащенный из печи для обжига.
По всей широкой галерее, были расставлены на кольях сотни черепов, которые просматривали абсолютно все направления. Никаких живых существ, ни дорог в округе не было.
Представитель самой малочисленной, но при этом одной из самой могущественной линии крови вампиров, некрарх, обитал именно здесь - вдали как от живых, так и от своих мёртвых собратьев. Могущие обходиться годами без крови за счёт сродства с тёмной магией, они заплатили за это своим обликом, и больше походили на трупы, чем какие-либо другие вампиры. Даже ужасные принцы-стригои выглядели не так уродливо, как некрарх.
Обитателей практически не было - лишь небольшое количество мёртвых слуг и учеников, которые всячески внешне подчёркивали внешнее почтение и верность Шемсу, а также всяческие полуживые и мёртвые монстры, на которых Шемсу ставил эксперименты. Но при этом каждый вампир, когда понял, что я прибыл сюда не в качестве обеда, нанёс ко мне визит и постарался уверить, что предательства стоит ожидать от всех, но именно они мои главные друзья. Верить этому я конечно же не стал.
В поселении наверху в основном стояли полуразрушенные хибары, ремонтом и поддержанием состояния которых никто не занимался. Все обитатели были сосредоточены в подземной части, кроме самого некрарха, проводившего большую часть времени в единственной башне в городе, на верхней площадке которого грудой мяса валялся лоскутной кошмар. В подземной части было несколько уровней подземных ходов - и чем глубже, тем сложнее попасть, тем чаще там выставлена охрана и невидимая защита, через которую не пройти.
Мой статус первоначально был где-то около 'пленника'. Было разрешено бродить по развалинам поселения и первому уровню подземелий. Чем и занимался, расправив настрадавшийся хвост. Тут до него никому не было дела.
Некрарх Шемсу называл себя настоящим последователем Великого Некроманта и, как настоящий затворник, которому поступала информация, устроил мне допрос о том, что я видел и знаю. Мне было приказано участвовать в различных экспериментах на силы, реакцию. Он исследовал мой метаболизм и многое другое. И чем дольше я проводил время в логове некрарха, тем опаснее для меня становились эксперименты.
Поэтому проводил время копаясь в развалинах, выбираясь на короткие вылазки за пределы крепости охотясь на всё то, что можно было съесть. Потому как кроме костей грызть тут было нечего и вопрос продовольствия для меня встал очень остро. Так же те существа, на которые я охотился с отданным под моё управление небольшим отрядом нежити, приносились некрарху и это на какое-то время отдаляло его внимание от меня.
Выйти вперёд после убийства графини меня заставило опасение за свою жизнь. Выбраться наружу одному через орды восстающих стражей и пустыню я считал нереальным. А выбравшись оттуда, понял, что попал из огня да в полымя. Но я нисколько об этом не жалел. Моя судьба была в моих руках!
А пока я впитывал всё, что мне удалось увидеть и услышать. Некрарх Шемсу был странным даже для странного меня. Порой он начинал бормотать заклинания, разговаривать с кем-то невидимым и не факт, что существующим, цитировал отрывки книг. Он плохо видел все материальные объекты, будто его разум находился в каком-то другом измерении. Его шёпот меня сильно настораживал, а от слов мурашки бегали по коже.
- Я могу... Я всё могу... Я могу поднять огромное войско мертвецов, я могу разорить земли живых, превратить их в голую пустыню, что уже делал... С этой силой я могу вылепить мир по моей прихоти... Но меня останется слишком мало...
- Боги... Боги... Скоро придёт их время. Живые слишком... слишком трясутся перед теми, кого привыкли называть богами... Боги всего лишь шайка никчемных прихлебателей и они получат своё...
- Я могу стать подобным ЕМУ... Я видел, как действует ЕГО магия, видел ловушки, сплетенные из чар, затягивающие читающего все глубже и глубже во тьму, в тот кромешный мрак, из которого уже не выбраться. Надо лишь... надо лишь себя в жертву...
- ...Нужны мёртвые капитаны... Надо найти достойных...
- ...Мрамор и золото, плоть и кость - лучше для золота нет!... Песчаник... Ужасный песчаник...
- ... Блеск боли... ооо, сколько в нём можно увидеть...
- ... Они же всегда засыпают и просыпаются тогда, когда опасность вторжения в их земли уходит... Почему они не засыпают сейчас?... Мне нужны материалы...
В его лаборатории очень сильно пахло искажающим камнем. И один из экспериментов показал, что я не ошибся.
- Когда-то ко мне уже попадали такие как ты... Это с их стороны было не добровольно, и потому я немногое сумел узнать. Но вот то, что раса крысолюдов имеет особенные отношения с искажающим камнем, я успел выяснить.
Я заприметил тетрадь, куда ранее записывались данные по предварительным измерениям, типа веса, роста и т.д. Я примерно помнил его слова - 'Рост шесть и две десятых фута, вес почти двести фунтов, строение тело человекоподобное, за исключением стоп, кистей, головы, более узких плеч, вытянутых рук, развитой мускулатуры, наличия развитого хвоста'. Там ещё по каждому пункту было расписано где что не так, но он уже промолчал, а читать я не мог то, что там накорябал.
Сейчас он решил посмотреть, как на меня действует искажающий камень, если его порошком натереться и если выпить небольшое количество эмульсии, в которой порошок разбавлен рядом энергетических травок.
- Очищенный и порошкообразный абн-и-хат... Он должен быть безвредный.
Не могу сказать, чтобы эта неуверенность в его словах сделала уверенней меня.
Ну что сказать... эффект такой, будто тело опалило огнём, потом окунули в ледяное молоко и обратно - несколько раз. Бодрость, энергия, силы! Я чувствовал себя самым сильным, ловким, непобедим из всех существующих бойцов в мире! И я готов был доказать это - тело жаждало движения, рубить, рвать когтями слабых, крушить кости недостойным стоять рядом, откусывать конечности, хлестать хвостом, давить ногами!
Через какое-то время меня отпустило, и слабость шарахнула по голове пыльным мешком. Показалось, что стал значительно слабее, чем был до натирания. Гадство! В течении дня всё, правда, пришло в норму, но пережил неприятные моменты.
Выпитая эмульсия давала практически те же эффекты, только ещё значительно увеличивала агрессивность. так и хотелось словить косой взгляд мерзкого ходячего трупа, который требовал, чтобы его называли Повелителем... Да какой он повелитель! Убить! Скормить червям! Разграбить лабораторию! Сжечь и сровнять с землёй! Пойти дальше - вернуться в пустыню и растереть в порошок кости, что перебили весь отряд наёмников! Пойти и убить всех, кто вообще ранее посмел косо на меня посмотреть! Найти это Чёрное Корыто и выпустить всех пленных тварей, чтобы они обгладали и обгадили кости чёрных остроухих садистов!
Через какое-т овремя тоже отпустило, и тут уже помимо слабости наступила апатия, когда совершенно не хотелось ничего делать. Я лежал на груде ветхой ткани, смотрел на дыру в потолке и желал лишь того, чтобы если наступит моя смерть, она пришла уж побыстрее.
Третий из экспериментов с ибн-и-хат, искажающим камнем, его очищенной порошкообразной версией был в том, что мне надо было вдохнуть носом маленькую щепотку. И если после эмульсии я уже не слишком-то жаждал подобных экспериментов, то перед лицом некрарха, с нездоровым оживлением на его гнилом лице было не до выёживания. А потому, через скрип, но выполнил приказ.
Мозг взорвался на частицы и собрался вновь, разрушительная энергия заполнила тело, хвост затвердел в экстазе. Образы страшных пыток наполнили сознание, кровопролитие, битвы, умирающие враги... Всё это проносилось в сознании, и везде был я - рвущий врагов! Леса, пустыни, горы, подземелья, снежные просторы - всё в огне и крови! Убегающие боевые стада и остроухие, падающие ниц люди, кланяющиеся маги, убирающиеся в туман вампиры, ревущие от бессилия ящеролюды, паникующие гоблы - их страхом был я! Всё это показывалось вплоть до того момента, пока в сознании не показали меня, прикованного к ложу в башне Шемсу, а древняя гадина вливает в меня из крохотного пузырька какое-то светящееся снадобье. Тело корёжит, оно выгибается дугой, мышцы вздуваются от усилий и рвутся, из пасти идёт пена, мех встаёт дыбом и я умираю. Тело помещают в багровый доспех, и в прорезях забрала мои глаза открываются.
Все эти картинки проносятся перед глазами, тёмная бурлящая энергия комком сидит в груди, грызя внутренности и чтобы спасти себя от неё я просто хватаю себя когтями, где это всё должно сидеть и кинул в сторону. Не обратив внимания на шум и летающие предметы, я продолжал руками счищать невидимую энергию, которая делала мне больно. А когда наконец боль прошла и осмотрелся - в отведенной для эксперимента комнате лаборатории в одной из стен зияла дыра, прошедшая сквозь тёмное помещение и опалённая, выщербленная следующая стена.
Некрарх, несмотря на разрушения, был очень доволен и хотел сразу провести ряд других экспериментов, но ссылаясь на боль и на то, что надо пополнить силы, удалось уйти. Требовалось обдумать ситуацию.
Видения, увиденные после вдыхания порошка, оставляли неизгладимое впечатление. Если это всё я буду совершать на самом деле, то в каком порядке они идут? Меня в конце ждёт смерть и воскрешение? Или моё воскрешение (нежить?) приведёт к тому, что я начну войну со всеми? Стану ли марионеткой? И не просто ли это всё галлюцинации? Но что-то мне подсказывало ,что по крайней мере последняя часть этих видений - как я в мучениях умираю от экмпериментов Шемсу - правда.
Что делать? Что делать? Внешне я не показывал панки, но внутри горел огонь жажды действия. Нет, с Шемсу нам не по пути. Безумный экспериментатор меня погубит!
Но выхода я не видел. Ученики вампира постоянно проводили свои эксперименты, таскались в пустыню, выводили из подземелий толпы нежити на 'прогулку' - уничтожить блажайшее постоянное или кочевое поселение, чтобы добыть нужные им ресурсы (главным образом кровь) и пополнить армию нежити. Насколько она огромная, я понял не сразу, а лишь когда по бормотанию Шемсу понял, что запасы искажающего камня подходят к концу и он отправил экспедицию в Проклятую пустыню. Тысячи скелетов всех видов выбирались на поверхность из подземелий, отправляясь на юг под командой учеников, которые кое-как справлялись с такой ордой, идя в странном походном ордере - где в центре ученик, а костяные воины окружали их сплошной стеной, защищая от всевозможных пустынных тварей, которые должны были увязнуть в этом белом море.
А сколько их ещё находилось там? Судя по, опять же, шепоту Шемсу - складированных костей, похищенных и найденных за века в округе оказалось немало.
Четвёртый эксперимент с искажающим камнем мне был знаком по моей жизни - мне его надо было съесть. Конечно, я тогда, в подземелье, сожрал грязный камень, а тут очищенный, да и доза меньше. Но невольная дрожь от воспоминаний прошла по шкуре. Прозрачный серый камешек скользнул в желудок, а некрарх всматривался в меня, находя что-то, видимое лишь ему. Меня замутило, тело налилось жаром...
- Удивительно... Удивительно... Почему мы раньше так не пробовали...
Пока меня тошнило и мутило, потом лежал в беспамятстве, а потом я жрал то, что заранее было приготовлено (высушенные пустынные ящерицы и вонючая жижа пладского кактуса), чтобы восполнить силы, некрарх всё ходил вокруг и следил за изменениями.
Я закашлялся, подавившись несколькими черепками ящериц и мелкие острые зубки их прежних хозяев разлетелись во все стороны, вместе с небольшим зелёным облаком.
- Ядовитые испарения?... Хм.. Укрепление скелета... Мутант ранее получил мощные регенарационные функции...
Он глянул на совсем крохотный кусочек искажающего камня, оставшегося в специальном контейнере.
- Сейчас я проведу небольшой эксперимент с собой. Ты писать умеешь?
- По-имперски.
- Вот тебе чернила и пергамент, следи за мной и описывай всё.
Он устроился на ложе и положил в рот крохотный кусочек камня, ожидая реакцию. Широко расставленные ноги задрожали, гнилая кожа пошла волнами, и я, подойдя ближе, одним ударом перебил его гнилые позвонки, отрывая голову.
***
Лучшего времени было не найти!
Мне с ним не по пути. Живым Шемсу меня вряд ли выпустит. А потому надо пользоваться кратким мигом, пока он беспомощнее, в крепости никого кроме скелетов и монстров нет, ученики Шемсу отправились в экспедицию. Вот им сюрприз по возвращению будет!
Но надо торопиться - вдруг они чувствуют смерть своего учителя на больших расстояниях?
На крыше взревел монстр, а потом башня содрогнулась от удара. Чует смерть хозяина? А наступила ли вообще смерть? Из оторванной головы и шеи ничего не текло - труп он и есть труп, каким бы он себя живым не считал.
Пусть кошмар беснуется, но и плевать - есть одна идея.
Ухватившись одной рукой за тело, а второй рукой за голову, потащил, гремя костями по лестнице вниз. И не выходя из башни - в подземелье. Здесь нигде пока стражи не было. Из проёма, ведущего на улицу, пахнуло мерзкой вонью и вой ударил в ухо, дезоориентируя. Кошмар чувствовал хозяина и желал ему помочь против меня.
Руки некрарха зашевелились. Жив, тварь? Вернее - не убит полностью. Сейчас-сейчас. И чтобы не дать безголовому трупу что-то сделать (мало ли что он может в таком состоянии) со всей дури приложил башкой об стену и оторвал сухие руки, кинув их пока на лестнице. Рот некрарха плавился - видимо в усвоении искажённого камня что-то пошло не так.
В подземелье дотащил разорванное на куски до охраняемого монстрами участка. Раз тут стоит охрана, то за ними должны были находиться самые ценные вещи, реликвии, артефакты, оружие, сокровища - всё то, что мне остро требовалось.
Монстры, сшитые из разных видов пустынных тварей не могли перейти некую незримую линию и я решил попробовать скормить им тело их бывшего хозяина. А вдруг прокатит?
Твари при моём приближении стали пытаться дотянуться до меня клешнями и жвалами, но оставаясь в безопасности, лишь кинул им кусок тела их бывшего повелителя (всеми силами надеялся что бывшего). Но не тут-то было, они не посмотрели на этот кусок некрарха, продолжая пытаться достать меня и не пересекая грань, установленную их хозяином. Подумал, что мог бы их издалека убить. Например - издалека их закидать.
Оставлять части трупа рядом с друг с другом посчитал неразумным, а потому голову взял с собой, держа за ухо, а остальное разложил в коридоре на далёком расстоянии.
Выглянул наружу - кошмар лежал у башни. Как будто бы просто спал - сдох окончательно или притворяется?
Осторожно проскользнул рядом, он не пошевелился.
Побегал по поселению и стенам, нашёл несколько луков и стрел, из которых ещё можно было стрелять и спустился вновь в подземелье. Стрелы отскакивали от природной и наверняка ещё усиленной брони, не причиняя никакого вреда и надо было искать другой способ как пробраться через стену острых жвал и клешней.
Да в лаборатории наверняка куча всяких кислот и ядов!
Бегом вернулся на верхние этажи башни и начал осторожно копаться в лаборатории. Не хватало ещё влезть во что-то или опрокинуть стеллаж со склянками!
Ориентируясь на запах, нашёл немного очищенного порошка искажающего камня, и отложил отдельно - ещё вернусь. Обходя стеллажи и банки с личинками, плавающими эмбрионами и законсервированными частями монстров, начал набирать в расстеленный плащ колбы и банки с особо неприятно выглядящими цветами.
Спускаясь, обратил внимание, что оставленные в разных частях куски тела некроманта стали как будто бы ближе друг другу. Распинал их вновь подальше и выбрав одну из банок, метнул её в монстра, скребущего землю. Стекло разбилось, жидкость расплескалась без видимого эффекта. Кинул ещё одну колбу - легкое шипение и более ничего.
Да что за ерунда?
Бросок всех банок разом дал чудовищный эффект!
Взрыв! Пена! Плавящиеся кости и стены! Фиолетово-красно-серо-зелёный дым с грохотом сбил меня с ног, вышибая слезу и сильный кашель, от которого чуть не выплюнул лёгкие, еле сумев выбраться наружу.
Перестарался!
Подождал некоторое время, но из подземелья продолжал валить дым! Внутрь зайти было невозможно! И когда реакция остановится? Вот чёрт её знает...
Сбегал, удерживая голову, вновь в башню, попытался найти золота или серебра, что пригодилось бы при выходе к разумным. Но ничего толком не нашёл - древнему вампиру, видимо, деньги были не нужны, либо они содержались там, внизу. Оторвал несколько золотых частей с ряда книг, выковырял драгоценные (либо выглядящие драгоценными камни) с них же. Закинул к себе порошок.
И только потом обратил внимание на пузырёк, что стоял как-то сам по себе. Тот самый, из сна. Значит как минимум часть из него была в чём-то правдивой и Шемсу сам хотел убить меня, присоединив к копящейся в подземелье армии.
Эх, покопаться бы там...
Закинул пузырёк к себе. Посмотрел было на книги - но уж больно тяжёлые и слишком много.
Раз уж начал, то надо продолжать! Поджёг груды книг и мебели прошёл успешно, и уже когда в очередной раз спускался, наверху прозвучал взрыв.
Песок посыпался через щели и башня как-то протяжно заскрипела...
- Аааа, чёрт-чёрт-чёрт! - я максимально ускорился. Прикрыв пасть рукавом, рванулся через выедающий глаза дым вниз и на ощупь собрал части тела некрарха и на последних секундах перед тем, как башня осыпалась, успел выскочить наружу, получив по спине несколькими камнями.
Кое-где из щелей груды мраморных булыжников, глины, песчаника пробивался дым, смешиваясь с пылью и выглядело это вполне эпично. Не верилось, что я могу вот так в одиночку нанести такие разрушения и это наполняло гордостью.
Где-то в глубине, кажется в самих подземельях, что-то взорвалось. Плотный песок под ногами заходил ходуном. Из-под самого песка звучал какой-то треск, будто бы рвалась какая-то ткань. Новая серия взрывов и я еле удержался на ногах.
Звуки, доносившиеся из-под земли, усилились.
Витавший над руинами башни дым сгущался. И, казалось, Он совсем не развеивался. Во мраке мелькали силуэты - безликие фантомы, непонятные силуэты. Вокруг резко потемнело. Послышалось чьё-то голодное завывание.
Надо валить отсюда!
В песке появились провалы, через которые из-под земли, мешая друг-другу, полезла нежить.
Кость за костью покойники выкарабкивались из своего хранилища пробужденные неожиданной катастрофой. Сначала они появлялись по одному или по двое, но затем из-под земли начали десятками вылезать все несчастные души, павшие на старых полях сражений, попавшие в плен и замученные в ходе экспериментов, перехваченные из рук другой высшей нежити.
И не все тела были целыми.
Некоторые мертвецы поднимались по частям - руки царапали землю, туловище и голова волочились позади, ноги отсутствовали, съеденные гнилью или зверями при жизни.
Все тела находились на разных стадиях разложения - от слегка подгнившей плоти тех, кто погиб недавно (немного), до голых пожелтевших костей древних трупов (большинство).
Но кроме людских частей тел, тут были и другие. Козьи, конские, коровьи, собачьи скелеты, видимо оставшиеся ещё со времён функционирования поселения, тоже выбирались из-под руин.
Разложившиеся остовы зверей и людей утратили многие части и перепутались, однако это не мешало им возрождаться к нежизни.
- Ах ты гнойник на ножках! Шемсу, сколько ты там накопил трупов? Кончится ли это когда-нибудь? - поражённо произнёс я, когда из-под земли и из пыльных склепов показались костлявые руки. Сотня за сотней выкарабкивались на поверхность из больших проёмов и просто выкапываясь сквозь слои почвы.
- Ты умрёшь мучительнейшей из смертей... - прозвучало у меня в голове.
- Как бы не так! - я взбежал на стену, не дожидаясь, пока меня схватят и прыгнул со стены вниз.
Я бежал в сторону, где предположительно находится север, надеясь что так мне быстрее удастся выбраться из пустыни. Вариантов-то больше никаких не было.
Отойдя подальше от поселения Шемсу, оглянулся - дым и пыль всё так же висела над ним, там били молнии, раздавался грохот. А через стены, неуклюже переваливаясь через стены, сыпалась в моём направлении нежить.
И я побежал.
Безжизненный голос Шемсу периодически меня отдохнуть, признаться в собственной ошибке. Грозил всеми карами и обещал простить, если верну его назад.
Я пыхтел, обливался потом, но продолжал бежать, отдаляясь от преследующих. Не забывал порой рыскать из стороны в сторону, выискивая местную живность чтобы тут же её сожрать или наоборот - убежать как можно скорее, пока не сожрали меня.
Так, часов через десять, я оказался у маленького кустика с зелёными листиками, который послужил для меня ориентиром в беге. Едва почувствовал колебания песка, быстро отпрыгнул в сторону гигантским прыжком, как на месте куста оказалась воронка, обнажившая широкую пасть с многорядными зубами.
По счастью эта засадная тварь была привязана к одному месту и я не нашёл ничего лучше, как кинуть ей одну из рук некроманта.
Ну какие зелёные листики в пустыне, олух?
Коря себя, побежал дальше. А голос в моей голове стал тише.
Почему бы и нет?
Я стал искать родственников этой твари, кому можно было бы скормить все части тела некрарха.
Какие-то внутренности отдал грифам, что-то бросил огненному духу, сумев отвлечь от себя. Позвоночник воткнул в гигантский термитник, перекусив немного их кисленькими рабочими, и оказался здорово покусан воинами. Плюнул в отместку в термитник и увидел как в нём стала прожигаться дыра. Начал плеваться больше, пытаясь узнать силу кислоты, но жутко скрутило живот, пришлось брать горстями всё выползающих 'белых муравьёв', страшно кусающих, и порвавших даже кожу на лице. Я глотал, зачастую не жуя, и пытался быстрее насытиться, поглядывая на выбеленные и вычищенные от всех мягких тканей костяки зверей. Вовремя заметил, что постепенно начали выбираться всё более и более крупные особи, достигающие величиной мою ладонь - и вот их укусы я уже не вытерпел. Пытался хватать их хвостом, но это оказалось довольно болезненно - а потому бежать дальше, жуя похрустывающих термитов, вцепившихся в меня.
С рук предварительно поснимал кольца, но надевать не стал, помня слова крыс в Чёрном Ковчеге о том, что это может нанести сильный вред.
Порой я останавливался, вылавливая очередную ящерицу, мышь или пустынную черепаху (которая из-под песка пыталась откусить мне ногу), чтобы съесть мясо и выпить их крови, восполняя силы.
Голос практически исчез из головы, лишь отдаленный шёпот продолжал бубнить на грани слышимости. Порой сильно хотелось обернуться, потому как звучало это будто бы позади.
А нежить всё тянулась и тянулись за мной. Как ни крути, а отдых мне был нужен. Иногда посидеть перевести дух, а иногда поспать. Но трудно это делать, когда кто-то старается тебе выгрызть горло. Немного приноровился - рывок вперёд, отрываясь от орды нежити - найти небольшое укрытие - поспать - проснуться от шарканья конечностей преследующих/другой опасности - выбраться и перебить ближайших - опять вперёд, посматривая по сторонам выискивая опасность/ в поисках еды/куда бы пристроить голову вампира, единственную оставшуюся у меня его часть.
Чем дальше я шёл, тем более безжизненной становилось вокруг. Даже чудовищ никаких не было, кроме воющих ветров, жуткого солнца и бесконечного моря песка.
Я тащился через пустыню, с трудом вскарабкиваясь на гребни песчаных дюн и порой скатываясь к их подножью. Ветер менялся и бил то в спину, то в лицо, развевая плащ и пытаясь песчинками покарябать морду. Горячий песок обжигал его ступни. Ноги заплетались.
Море песка и дюны...
Каких тут только не было - большие и крутые, маленькие и пологие, гладкие и ребристые, с острым гребнем, размытым, извилистые, наползающие одна на другую, - вдоль и поперек.
Порой удавалось найти что-то типа оазиса, только без воды. Несколько жутко вонючих кактусов, у которых выпивал жидкость, помогали двигаться дальше. В таких случаях у меня блестело от пота, отдельные капельки сползали по щекам, катясь по шее и сползая за воротник.
Губы и вообще кожа обветрилась и потрескалась. Во рту вечно был и скрипел песок. Раскаленный воздух обжигал лёгкие. Песчаные вихри кружились вокруг, пытаясь швырнуть за шиворот очередную горсть песка.
На штанах стояли многочисленные прорехи. У сапог начала постепенно отходить подошва, но попытка пройти без них оказалась ещё хуже - подошвы обжёг пусть и не до волдырей, но ходить было сложно. Обрывки того, что прежде было плащом, хлестали по ногам. Среди бесформенной массы лохмотьев, в которые был закутан с головы до пят, выделялись только глаза, постоянно слезившиеся из-за бьющего в них песка. По спине перекатывалась маленькая котомка. От неё исходил ужасный запах - запах гнили и разложения, при ветре со спины забивавшем все остальные запахи.
Шёл уже только на силе воли. Мысли о том, что всё зря, и лучше бы уж я подох где-нибудь преследовали всё чаще. Как вообще выжить в этом мире. И речь не про окружающую пустыню, а вообще о том, что происходит. От накатывающей безнадёжности порой опускались руки.
Очередное утро. Выкопаться из песка. По округе рассеялась толпа мертвецов, делающих два -три шага, останавливаясь, поворачиваясь и ещё несколько шагов. То ли они чуяли жизнь, но не могли определить, где конкретно я спрятался, то ли голова вампира их так притягивала.
Я взял сечку и бросился на мертвецов. Первый мертвец, некогда бывший каким-то богачом, прихрамывал на одну ногу. Нижней челюсти не было, открывая кость черепа и пустую глазницу. Несколько украшений сохранились на его костях. Легко избежал попытки схватить и взмахнул лезвием, нанося поперечный удар, который расколол ему череп. Осколки черепа брызнули во все стороны. Я развернулся и пригнулся, обнажив зубы в зверином оскале, рыча. Ещё несколько ближайших мертвецов: видимо женщина в сохранившемся открытом платье и длинными чёрными волосами. Я нырнул, уходя от её рук, и рубанул по колену. Лезвие прошло насквозь, не встречая особого сопротивления, и она клацающей зубами грудой. Второй удар и позвонки, удерживающие череп, перерублены. В сознании прорезалось любопытство - интересно, как она оказалась в пустыне? Какая-нибудь наложница, жена первого скелета?
Остальные - дело техники. Почти десяток мертвецов, но рассыпанных по площади не успели собраться, чтобы что-то противопоставить моей скорости и силе. Вот только подкрепиться тут нечем. Одни сплошные скелеты.
С ближайшей дюны посмотрел в ту сторону, откуда пришёл - толпы и толпы мертвецов вытянувшись на много километров, всё тянулись. Обернулся в другую сторону и глазам своим не поверил! Река! Километров пять, всего-то!
Это придало сил. Вода! Вода! Водааа!!! И не столько пить, сколько искупаться, смыть с себя всю грязь, освежиться. Упасть и лежать ближайшую вечность, наслаждаясь!
И забыв снять с первого мертвеца его украшения, помчался к блестящей на солнце полоске воды.
При приближении к ней позитивные мысли исчезли. Это было река, да. На глазок = метров сорок в ширину. Но купаться в ней я бы не советовал никому. Свинцовые воды навевали мысли о смерти, что подтверждали многочисленные кости и относительно сохранившиеся туши зверей и монстров, занесённые сюда разнообразным случаем. Ни деревца, ни кустика, ни травинки на берегу. Это не нормально.
А сзади наступают мертвецы, и надо что-то делать...
Кости, много-много костей... Осторожно пнул тело какого-то высохшего минотавра - нет, дохлый.
На секунду задумался, а потом начал работу.
Вынуть крупные кости Штормом занесённых морских монстров, сложить, взрезать сухую кожу с мехом, содрать её лоскутами. Закончилась? Перейти к другой тушке, когтями выдрать кожу. С трупа какого-то коротышки срезать ветхую ткань - нет, рассыпалась в руках, нужна кожа. Связать ею кости связками. Потом эти связки между собой.
Мертвецы уже рядом. Побежать навстречу, перерубить ближайших и вновь за работу, создавая связки сухих, просушенных безжалостным солнцем костей.
Вновь навстречу шумящим скелетам, круша дохляков и вновь работа.
Связок двадцать костей, соединенных между собой и получился небольшой толстый плот, а берег очистился от костей. Залез на него - вроде не сыпется.
Кинуть на мёртвую воду, прыгнуть на него следом, молясь, чтобы он не развалился. Длинным крепким позвоночником оттолкнуться от берега и валить уже отсюда.
Мертвецы подходили к этой воде, топтались, но не рисковали лезть в неё, а пошли вдоль медленного течения, вполне успевая за плывущим плотом.
Лопаточной костью минотавра осторожно выгреб на середину. Скоро, надеюсь скоро уже выберусь. Но осталось одно, совсем небольшое дело.
- Спасибо тебе, некрарх! Надеюсь, что ближайшую вечность твою черепушку никто не найдёт. Дарю тебе свою мечту - накупаться вдоволь. Наверняка тебе тоже было жарко.
Голова Шемсу только булькнула в ответ и пошла на дно.
***
Я выбрался с Мертвой реки, как её обозвал, через несколько дней, в течение которых отсыпался на плоту и смотрел за берегами. Лишь только пейзаж на противоположной стороне немного изменился - сразу пристал. К тому же плот начал рассыпаться - подмоченная кожа на связках раскисла и растворялась в этой воде, если её можно так назвать.
Несколько дней пути и пески почти совсем ушли, сменившись равниной с редкой растительностью, многочисленными оврагами. Здесь пропитание было найти легче. Большие бегающие птицы, которых можно было подбить камнем, многочисленные нажористые ящерицы и тонкие черные змеи, дикий лук и морковь, и многое другое хорошо утоляли голод не желудка, а мозга, который привык уже жрать всякую пакость в последнее время. Лохмотья свернул в рулон, привязал к котомке и теперь шёл наслаждаясь. Ветер сухих степей в сравнении с пустыней казался раем!
Через какое-то время вышел к верховьям небольшой речки. Прошел по ней день - а она только больше становилась за счёт вливающихся родников и мелких речушек. Тяжелый и мощный дождь зарядил на несколько часов, промочив до нитки. Плащ уже ни от чего толком не защищал.
Противоположный высокий берег был подмыт, от воды круто вверх поднимался глинистый яр, источенный норами стрижей.
Влево от реки уходили, тесня друг друга, пологие, с закругленными макушками сопки, правый берег был низкий, заболоченный, постепенно поднимаясь, он, серый, сливался с серым небом. У воды стояли густые заросли ивы, ветки гнулись от тяжести влаги, прозрачными каплями висевшей на изумрудных листьях. Я насобирал хворост, радуясь, что осталось то, чем можно поджечь хворост, развел огонь, раздевшись догола, стал сушить одежду. Сырой валежник горел плохо, шипел, пуская струйки пара, дым ел глаза.
Я подумал, что моя жизнь подобна этому огню - много дыма и совсем нет жара. Он чувствовал себя усталым и вялым. Но постепенно огонь подсушивал дрова, стало гораздо теплее. Согрелся.
Голый, босой, осторожно ступая по прибрежной гальке, вышел к тихому берегу. Там из дырявой одежды соорудил невод и прошёлся с ним вдоль берега, а потом вытащил. На мокрой земле затрепетали несколько крупных рыбин, запутавшиеся в лохмотьях. Выпутывая их, не раз получил хвостами по морде. Сильные тела рыбин упруго выгибались, но их плавники на глазах блекли.
Спутав несколько палочек между собой, насадил на импровизированные вилы первую рыбину, воткнул между камней, принялся ждать, а сам откинулся на заготовленные дрова, перекатывая в голове мрачные мысли.
Поел и стало ещё лучше. Вот чего опускать руки? Такая уж жизнь. Надо или покориться ей, или изменить ее так, чтобы ничего не зависело от чужой недоброй воли.
Где этим заниматься? Бретонния - ну нафиг, ламии там видимо совсем запудрили всем головы, или рыцарям подставят, или осушат (если не хуже). Пустыни - еле живым выбрался, да и выживать там совсем не хочется. К эльфам - ну тёмных я видел, а азуры и асераи (высшие и лесные) говорят не слишком-то и лучше - высокомерные и заносчивые ублюдки (видел лишь мелком в Канхейме, а потому подтвердить не могу). Гномы - даже не представляю как они живут. Гоблины? Орки? Зверолюды? Ящеры? Не-не-нет-нет! Грабь-рыцари - возможно... Но, думаю, лучше идти в сторону Империи. Там и порядок какой-никакой есть (хоть и без императора), язык знаю, законы. Таких, как я, конечно же, не любят. Но я и не собираюсь в густонаселённой местности жить. Может даже удастся добраться до Канхейма, а там у живописного и полного рыбы Бальденского озера можно в лесу поставить домик. Знамя 'Белых Быков Гольшарка' я сохранил, пусть и в потрепанном виде. За него наверняка дадут немало денег, всё же непростая вещь. Да и раненые от отряда остались в начале ичамской кампании герцога Гондре. Они наверное захотят вернуться в строй. Можно было бы создать вновь отряд, и уже занять там должность повыше, чем рядовой. Хотя... Бойцы уже наверное перевербовались в другой отряд наёмников. Но мысль хорошая.
Медленно поедая нежную вторую рыбину, так задумался, что не сразу почувствовал, что что-то не так.
Принюхался.
Прислушался.
Запах, пахнет знакомо... А ещё птицы щебечут громче обычного... Если раньше острокрылые птицы стремительно носились над рекой, и прохладный воздух был заполнен их щебетом, то сейчас они собрались в ветвях деревьев, и орали во весь голос.
В кустах блеснули глаза и ломая ветви на меня бросились несколько тёмных фигур.
В их длинных руках блеснула сталь.
А, нет, не руках - лапах!
Это были крысы, крысолюды! Сто лет, кажется, не видел.
Лохматые тела были облачены в рваные балахоны и ржавые элементы брони. Кривые мечи в лапах тварей были покрыты ржавчиной из-за отсутствия надлежащего ухода, их края были иззубрены и изъедены.
Крысолюды молча, оскалив на него острые клыки мчались вперёд, блестя красноватыми глазками. Длинные голые хвосты хлестал по ветвям, листве. На поясе одного висел ряд трофеев: отрубленные руки, носы, уши, обмотанные вокруг толстого кожаного пояса. Вожак!
Включить кольцо с 'темнотой' и дымок тут же начал окутывать меня, сочась из одежды, пор, растворяя мои движения. Сечка всегда под рукой и я ринулся вперёд, сметая бегущим первым крысолюда, ударом плеча, предварительно отведя в сторону сечкой его клинок. Покатившись по земле, вскочил только я один - тот остался лежать на земле распоротый когтями от паха до горла.
Еле увернулся от клинков, когтей и зубов. Выбрал целью ещё одного.
Этот второй резко, взвизгнув, увернулся от моего удара, и упал на четвереньки, перекатившись, но моя кухонная секира зацепила его череп, и он рухнул.
Я уклонился от взмаха хоть и ржавого, но острого клинка вожака, перекатился под двумя другими клинками оставшихся нападающих, что пытались меня прирезать, и ударил размашисто, подранив вожака.
- Вперёд! Убить - убить! Его смерть - наша жизнь! - завизжал вожак своим подельникам.
Собственно, а что ему ещё остаётся делать. Уйти я ему не дам.
- Вы чего, самоубийцы? Дайте я разберусь с этой шелупонью и я стану вашим вожаком!
- Мы не можем! Мы не такие - не такие! - обречённо кинулись на меня крысолюды, убиваясь. Они быстрые, но я ещё быстрее! Плюнуть в глаза одному, хвостом зацепить нижнюю лапу второму, сбивая с ног и быстро их добивая. Их удары были неточные, клубящийся вокруг меня дым скрывал контуры моего тела.
Этот перстень со свойством было бы вообще полезным в пустыне, если бы действовало на живых.
Что это на крысолюдов нашло? Стойкостью, дракой до конца крысы никогда не славились.
Вожак. Достаточно сильный и ловкий по крысиным меркам. На удивление, и он не собирался бежать. Поднялся, успел облизать рану, останавливая кровь из разреза. Смотрит, сощурил глазки, пытаясь рассмотреть контур моего тела.
Он очень быстро метнул нож, от которого на чистом инстинкте отклонился. А следом за ним он бежал сам, размахивая на первый взгляд неумело. Но лишь на первый взгляд. Его клинок находился везде, пытаясь кончиком порезать, нащупать мою шкуру. С клинком он, пожалуй, обращался лучше меня. Если бы у меня был меч.
Изогнутой частью сечки поймал его клинок на излом и уж грубой силы у меня оказалось побольше. Отведя лезвие в сторону, выворачивая лапу, пнул сапогом вожака в зубы. Крыс покатился, ломая куст и подминая высокую траву. Но тут же, безоружный, вскочил.
Отключил действие перстня. Лапа с сокращающейся кистью, которой он пытался дотянуться до меня, упала на листву.
- Мышиное дерьмо!
Отрубил ему хвост.
- Подлая шкура!
Вожак лишь оскалил окровавленные зубы.
- Убей меня, клановый! Мы не рабы - не рабы!
- Ты, вошь. Просто вошь. А ведь вы могли бы стать кем-то.
Разрубленное почти надвое тело рухнуло в завал из трухлявых брёвен.
Им что, мяса не хватало? Больше тут не на что охотиться? Почему он меня клановым назвал - а они вообще кто? Часть какого-то племени, клана или что там у них? Знака на одеждах не было.
Раскатисто ударил в вышине гром. По небу, гонимые ветром, быстро проносились мрачные взлохмаченные тучи, и редкие капли дождя падали на землю. Кажется, начиналось ненастье.
Может они что-то охраняли? Это бы многое объясняло. Снял успевшую подгореть третью рыбину с костра и направился искать следы, откуда на меня вышла эта недостая.
Шёл, прислушиваясь и осторожно ступая - мало ли кто тут ещё водится. И не решат ли мною перекусить кто-то из более сильных и хитрых тварей.
Запах крыс, прошедших по свежему лесу вел меня по еле заметным следам, по звериной тропке. К слову, не так уж и далеко я ушёл. Метров сто пятьдесят.
Земляной холмик, с наваленными поверх него стволами деревьев. Следы и запах вели туда, в переплетение ветвей. Осторожно приблизился, раздвигая ветви...
Осторожно скользнул в нору. Немного подождал, пока глаза привыкнут к ещё более тусклому свету и с оглядкой начал красться.
Нора была не старая, ходов - ответвлений практически не было. Один вел в небольшую нору, где видимо была общая комната, тут ночевали и ели. Второе ответвление - продуктовые запасы и склад. На удивление, помимо сильно закопченных разрубленных нескольких туш косуль, зайцев, нашлись связки лука, чеснока, ягод, засушенных грибов. В одном углу лежала стопка разнообразных шкур (выделанных и нет), висящих жил, куча досок.
Необычные крысы.
Третий отнорок - низкий земляной потолок, свисающие мелкие корешки - вёл в ясли. Или попросту говоря - детскую. Как понял? Специфический запах маленьких крыс. Под ногами тело первого детёныша - разгрызенная грудь. Второй детёныш - отгрызена голова. Похоже это сама самка сделала.
В тёмном углу что-то завозилось. Есть и живые.
Большеголовые, размером поменьше моей руки, с розовой кожей которую не прикрывал серый пушок намечающегося подрасти шерстки. Глаза ещё закрыты, но уши уже торчат торчком. Они возились, тыкались носами в друг друга, ища тепло. Лапки с перепонками пытались их протолкнуть внутрь, в тепло глубины среди тел в сухую траву, клочья шерсти и перьев. Толстенькие хвосты переплетались, как маленькие червячки.
Перехватил в нерешительности сечку. Больше в норе никого не было.
Раз, два, три, четыре, пять, ну-ка, кто там внизу... Девять! Девять живых крысят!
И что мне с вами делать, а? Убить их? Не выглядят они опасными. Возможно, я бы их мог сожрать, если бы меня мучил Чёрный голод, но нет. Я могу воспользоваться запасом еды из их кладовой.
Оставить их здесь? Сожрут звери. Или нежить с монстрами. Может и пускай сожрут? Не я же. Может стоит потом их сожрать? - обычное ведь мясо. Правда совсем маленькое, слепое и совершенно беспомощное.
О, у них вон уже резцы лезут.
Прошёлся взад-вперёд по норе. Видимо крысы напали, подумав что я ищу их логово. 'Клановый' - возможно они какие-нибудь дезертиры и их действительно искали? Или просто для кланов крысолюдов нормальное дело - охотиться на более мелкие стаи, присоединяя к себе.
Сходил к своему костру, доел рыбу, раздумывая.
Впереди неизвестно какие земли. Вполне возможно, что не менее опасная пустыня, чем та, которую уже прошёл. Маловероятно, но возможно. Пока мне всего хватает, но будет неплохо, если возьму крысят - маленькие, их можно подкармливать, они только мясистее должны становиться, а в случае голодного времени просто сожру.
Решено. Собрал свои нехитрые пожитки в котомку, вернулся к норе, перешагивая через убитую самку... Вернулся и утащил её в кусты. Пусть крысята меньше беспокоятся.
Прислушался. Вокруг бродили хищники, но не приближались - мясо было на том месте, где я разводил костёр. Глупо было нападать пока на меня.
В логове из шкур, жил и досок с помощью когтей связал большой мешок. Даже скорее короб, с широкими кожаными лямками. Покидал на дно сухую подстилку, на неё переложил фыркающих и пищащих крысят, в котомку покидал сушёных продуктов из местных запасов и отправился дальше. Искать земли Империи и свой уголок.
Путь был ничем не примечательный. Лесок кончился, потянулись вновь степи. Еды было достаточно и я проводил время, лишь идя вперёд, охотясь и слушая шорохи и писк из короба.
На удивление, в первые дни из них никто не сдох. Молока не было, и я откармливал их кровью и мясом убитых животных и мелких монстров. Очень удачно попался мелкий гобл, который, прячась в высокой траве, пытался меня подстрелить. Его мяса крысятам хватило надолго. К тому же ели они в сравнении со мной ничтожно мало.
Груз никак не тяготил, а писк крысят отвлекал от мрачных мыслей, привнося в жизнь что-то новенькое.
Через неделю у них прорезались коренные зубы и стало возможно давать им больше мяса и более жёсткого - больших бегающих птиц.
Меняя подстилку, наблюдал как они уже с открытыми красными бусинками-глазками пытались выбраться из короба, с любопытством обнюхивали мои руки, подкладывающие им еду.
Своим резцами они пробовали на прочность короб, учились умываться и чистить шерсть.
Все самцы. Хорошо, для мясных запасов пусть будут самцами, их на мясо будет пустить легче. Морально.
Я прислушался к себе. Да, я до сих пор сожалел, что убил самку.
У русла полувысохшей речки заприметил охотника. Ветер дул от него, а потому меня он не успел почувствовать, а вот его крепких запах пота и животного жира выдавал его хорошо, хотя внешне был не заметен.
Пока я его скрадывал, он успел подстрелить какое-то незнакомое носатое парнокопытное и делал надрезы под снятие шкуры. К тому же не забыл перекусить свежей печенью.
На меня, выскочившего и оглушившего его, он отреагировать не успел.
Связал. Обыскал. Лук с саадаком, колчан с несколькими видами стрел, широкий длинный нож с костяной ручкой, всякая мелочёвка, шерстяной халат, кожаный камзол без рукавов, на предплечьях обмотки для защиты от ударов тетивой, широкая меховая шапка с пушистым хвостом какого-то зверя, на ногах потёртые холщовые штаны и растоптанные сапоги. Сам загорелый, смуглый, жилистый.
Пока охотник валялся без сознания, примерил сапоги - малы. Плохая новость. Если выходить к людям, (А выйти надо, минимум за покупками пром.товаровтоваров - нужен котёл и уйма всяких удобных для жизни мелочей. А ещё путь где-то надо узнавать.) то надо что-то обувать, скрывая свои заросшие мехом когтистые ноги.
Похлопал человека по щёкам и глядя на его испуганную рожу, попытался разговорить, выясняя как попасть в Империю, или Канхейм, что вообще вокруг за земли, как называются, да чьи они.
Охотник первое время лишь таращился, а потом с горем пополам на плохом имперском заговорил:
- Мэне не знай... Мэне отпусти, страшный нохой... ('животноголовый человек' с мерготск.).
С трудом выяснил, в каком примерно направлении земли Империи, но туда идти - месяцы пути! Вроде можно по реке Арооун и большому озеру доплыть поближе. А его народ звали мерготами. Мерготы занимали земли от городов Эсифроона и Чатукара на востоке до рек Нипы и Глерос на западе, выходя на севере до великой Арооун, а на юге - к безжизненным пустыням. Часть этого куска, который они занимали, относился к Паасским степям. Жили они тут не так давно, убежав после того, как стало мало земли по ту сторону Арооун. Местный владыка, балагский герцог, пустил их на свои земли и они теперь формально ему подчинялись.
Он смотрел на меня недоверчиво, но сидел на жопе ровно, наблюдая как я кручу в задумчивости рукоятку сечки.