Думала, времени много. Осталось - горстка
Мокрых обкатанных камушков на ладони.
Я не возьму их с собой - что за глупость, галька!
Но не решаюсь бросить обратно в воду.
В детстве любой ежегодный семейный отпуск
Мы проводили на море. И чтобы помнить
Запах его, я искала голышек гладкий
И забирала в свой маленький старый город.

Каждый был самым ценным и самым красивым.
Каждый мне было жалко оставить, и эта
Жалость была решающим аргументом
За удвоение веса дорожных сумок.
Где-нибудь в декабре, разбираясь с пылью,
В темную яму мусорного пакета
Мама сгребала скопом обломки лета -
Серые, неотличимые друг от друга.

В крайнюю мою встречу с морем - не так уж
Давно это было, хоть кажется прошлой жизнью -
Спящую женщину я из песка лепила
У самой воды, прозрачной и любопытной.
Я оставила ей все камни и все ракушки
Ниткой на шее. Над горизонтом низко
Летели лебеди. Солнце пекло, но были
Волны холодными - май, вот оно и видно...

Я помню её лицо навсегда спокойным.
Я помню каждую бусину ожерелья,
Помню шуршание кружева пен о берег
И тишину, созревшую вдруг до срока.
Искры янтарные, брошенные прибоем
К водорослям и чаячьим мокрым перьям,
Так и остались где-то под Кёнигсбергом.
Женщина спит. Тёплый ветер идет с востока.

Здесь должна быть мораль, что-то между стихом и прозой. 
Мол, глупо жалеть, откладывать и бояться -
Сохранить навсегда способна одна лишь память,
А расставанье есть закрепитель красок.
Но я всё смотрю на то, что осталось в прошлом,
Сжимаю мгновения-камни в холодных пальцах
И так боюсь их без боя воде оставить,
Так отчаянно трушу, что ни пером, ни в сказке.

08-12.16