Степанидина Екатерина Анатольевна : другие произведения.

Тар-Мириэль, королева Нуменора

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Длинная и с удовольствием закрученная альтернативка по Нуменору, в которой королева вовсе не безвольная страдалица, и Нуменор даже не затонул...
  ...Корабли отплыли на рассвете. Выходя в дозор - лагерь-то никто снимать не собирался - Антиллес зорко посмотрел им вслед. Пленный Тёмный Властелин. Надо же...
  Они шли тихо, ловя каждый шорох, и всё же чуть не пропустили - _этого_. Антилес вскинул руку, - стрела полетела в цель. Остановить.
  Не убивать.
  Кто бы ни был этот человек - надо отдать должное, бегал он хорошо. Показалось, что серая молния мелькнула среди деревьев.
  На листьях оставались капли крови.
  По знаку Антилеса дозорные рассыпались по кустам, - местность они знали хорошо. Раз ранен, далеко не уйдёт, а деваться ему здесь некуда: единственное жильё, если его можно так назвать, - это лагерь нуменорцев на побережье.
  Они шли по следам - упорные, лёгкие, неутомимые.
  Кровь вела за беглецом, как по следу - хотя других следов он не оставлял. Видимо, пытался зажимать рану, но слабел. Расстояние между беглецом и нуменорцами сокращалось... должно было сокращаться.
  Потом вдруг следы исчезли - точно беглец растворился в воздухе.
  Погоня остановилась. Здесь. Где-то рядом, больше негде.
  Антилес пригляделся к следам, задумался... а затем приказал стрелять.
  По диагонали прочёсывать местность.
  Стрелы чётко ложились одна за другой, быстро и точно.
  И точно.
  Короткий громкий вскрик... и следом беглеца - увидели.
  Он лежал ничком, прижимаясь к земле, совсем недалеко от командира. На беглеце были какие-то серо-зеленые лохмотья, и к себе он прижимал довольно большой предмет... Да это же лютня, понял Антиллес. Лютня в чехле из ткани.
  Стрела торчала из плеча, со спины.
  Антиллес выхватил кинжал, подошёл к пленнику. И - испугался.
  Эльф. С лютней. Менестрель. Стреляли, получается, по своему...
  Только зачем же он болтался здесь, возле военного лагеря?!
  Он жестом подозвал целителя, - им полагалось сопровождать отряды.
  -Оказать помощь, и - в лагерь. Разберёмся на месте.
  Тот кивнул, опустился возле раненого. Не смертельно... но неприятно.
  Для человека могло быть и смертельным. Для эльфа... кто их знает. Крови он потерял много, еще с первой раны, но никакие органы задеты не оказались - и первая, и вторая стрела вошли почти рядом, только первая спереди, вторая со спины.
  Эльф был красивым, светловолосым, хотя волосы его, собранные в "хвост", и были сейчас изрядно всклокоченными, да и грязными тоже.
  А на поясе у него оказался кинжал в черных ножнах.
  Черные, с серебристо-красным узором.
  Антилес тут же завладел кинжалом. Пока эльфа перевязывали, хмурясь, разглядывал: чёрный.
  Забыть этого, в чёрном, которого только что увезли пленником в Нуменор, было невозможно.
  Но - эльф?!
  Наконец перевязка была закончена, и эльфа понесли в лагерь. Целитель всё морщился: осторожнее, осторожнее, не трясите...
  Тот все равно ничего не чувствовал - был без сознания. Крови он потерял много, а может быть, и шок, как бывает при ранениях у людей...
  В лагере Антиллес оставил эльфа заботам целителя, а сам пошёл к командующему: доложить.
  Эйранель долго разглядывал кинжал, наконец вздохнул.
  -Дожили. Эльф - соглядатай. Ладно, что поделать... Как только придёт в сознание - зовите.
  Антиллес чётко, по-военному, кивнул и отправился обратно - к шатру, где разместили раненого.
  Тот уже пришел в себя. Сидел на койке, держась здоровой рукой за перевязанное плечо, хмурился.
  Взгляд у него был странный, какой-то ушедший в себя, что ли... Но все же - красив, длинноухий. Черты лица словно выточенные, твердые, но тоньше, чем у людей. Эльфов здесь почти что и не было, видеть приходилось редко...
  Антиллес остановился у входа, скрестил руки на груди. Целитель обернулся, хотел что-то сказать, но под властным взглядом командира передумал и тихо исчез из шатра.
  -И что же ты тут делал? - поинтересовался Антиллес у эльфа. - Я понимаю, эльфы - дивный народ, но бегать с лютней в местах, где сражаются, более чем неосторожно.
  Эльф перевел на него взгляд.
  - Бегали вы, - ответил, - я лишь смотрел.
  -Тем более, - человек подошёл к нему, сел. - И что же ты хотел увидеть?
  - Ваши увезли его, - он произнес это таким тоном, что не оставалось сомнений - кого именно. - Я смотрел.
  -А, - командир усмехнулся. - Понятно.
  Он посмотрел в сторону. От сердца отлегло: как это ни невероятно, всё-таки он с Врагом. Значит, не по своему стреляли.
  Задумался. И вдруг - с прищуром:
  -Ты, значит, смотрел. На него. А он - видел тебя?
  - Видел, - спокойно сказал эльф. - Только не глазами. Чувствовал.
  Антиллес не хотел показывать, что мороз прошёл по спине.
  -Вы с ним разговаривали мыслями? - спросил совсем тихо, удивляясь, почему эльф вообще отвечает на его вопросы. Уверен... в чём? В защите своего господина, - несмотря на то, что тот в плену?..
  - Нет, не разговаривали. Он просто понял, что я здесь... это видно - в Незримом. Вы, смертные, не умеете так. Лишены половины мира...
  Антиллес помолчал. От всего этого голова шла кругом. Ему страшно хотелось, чтобы поскорее пришёл Эйранель и избавил его от необходимости разговаривать с этим существом, но того пока не было.
  -Имя своё назовёшь мне?
  - Эйлар, - ответил эльф после видимой заминки, словно сомневался, стоит ли вручать человеку свое имя.
  Полог наконец откинулся, - в шатёр заглянул Эйранель. Антиллес с видимым облегчением вскочил на ноги и вытянулся в струнку, быстро доложил о том, что уже узнал.
  -Иди, иди, - Эйранель кивнул. - Я разберусь.
  Антиллес в мгновение ока исчез за пологом.
  - А ты похож на одного из _тех_, - непонятно, словно в пространство, сказал вдруг эльф.
  -На кого именно? - уточнил Эйранель. На поясе у него был тот самый кинжал в чёрных ножнах.
  - Его звали Хатальдир, - ответил Эйлар. - Зачем ты забрал мой кинжал? Он будет зол на тебя, что ты взял его.
  -Кто, кинжал? - Эйранель наконец понял, почему у Антиллеса был такой растерянный и даже напуганный вид.
  - Да, кинжал. Не доставай его из ножен, а то он может ранить тебя.
  Эйранель внимательно взглянул в глаза эльфа. Он не слишком много повидал их - странных, загадочных, бесконечно далёких... почти чужих... но чтобы даже эльфу пришло в голову вот такое - он видел это впервые. Безумец? Может быть...
  -Откуда же у тебя такое оружие... живое?
  - Тот, кто делает, может вложить в оружие часть души. Вы не умеете... люди.
  Эйранель усмехнулся. Презрение ударило - больно.
  -Допустим. И кто же его сделал?
  Эльф посмотрел куда-то вдаль, как будто умел видеть через стенки шатра.
  - Вы увезли его.
  Эйранель вздрогнул, взял кинжал в руки - как будто впервые его увидел. В глазах его был страх.
  -Ты же эльф, - быстро заговорил он. - Ты служишь ему? Как к тебе попал его кинжал? Зачем ты здесь?
  - Я ведь говорил, я смотрел, как вы его увезли... - он вздохнул. - Это его кинжал. Вернее, был когда-то давно, он делал такие... Подарок.
  -Подарок? Тебе?! Ты... знал его? Давно? - Эйранель явно не замечал, что не даёт Эйлару даже возможности вклиниться в поток вопросов. - Да как же может эльф служить Врагу?!
  - С чего ты взял? - возразил Эйлар. - Я служу разве что дороге... Просто я знал его когда-то.
  Эйранель сжал виски и постарался прийти в себя.
  -Но ведь он же Враг, - терпеливо сказал он. - Как ты мог познакомиться с ним?
  - В Ангамандо.
  Эльф, кажется, начал терять интерес к этому разговору. То ли он казался ему бессмысленным, то ли еще что...
  Эйранель встал. Лицо его было мрачно. На его приказ вошли двое воинов.
  -Казнить, - приказал он. - В полдень.
  Эйлар посмотрел на них, троих, без страха, но с удивлением. Улыбнулся почему-то.
  - А они были не столь скоры на расправу...
  -Разговоры разговаривали, подарки дарили, - кивнул Эйранель. - Мы это знаем, знаем давно. Если у тебя есть какое-то последнее желание, - говори. Я попробую исполнить.
  - Ты умеешь играть на лютне?
  Эйранель усмехнулся.
  -Нет. Не дано. Я воин.
  - Нужно, чтобы лютня была в хороших руках. Я сам делал ее. Еще давно, до того, как Черный явился в Эндоре из Амана... Она хранилась чарами, меня не будет - чары растают. Лютня должна жить, в песне.
  Эйранель кивнул.
  -Я найду хранителя для твоей лютни.
  В глазах воина вдруг что-то блеснуло.
  -Ты родился в Эндорэ или в Амане?
  - Я вообще не рождался, - ответил эльф. Прикрыл глаза. - За лютню - спасибо. Только выполни, что обещал...
  Эйранель вздохнул. Дожили. Эльф из Перворождённых, служит Врагу, и придётся его за это казнить... столько тысяч лет живёт на земле... точнее, жил. Эру, как же несправедливо.
  Ему было обидно - до глубины души.
  Тот, видимо, угадал его мысли. Улыбнулся и с едва заметной усмешкой спросил:
  - Ты за всех "вражьих прислужников", - в словах был сарказм, - так переживаешь?
  Эйранель неприязненно взглянул на него.
  -Ещё чего - переживать за вас, - буркнул он. - Сами выбрали, сами и отвечайте за свой выбор. Я-то тут причём...
  - Я ведь уже говорил, - терпеливо сказал эльф, - я не служу ему, и никогда никому из них не служил. Вернее сказать - да, я не стану бросаться с мечом на "темных", едва их завидя, потому что по собственному опыту знаю, что они такие люди, как все остальные. Несколько веков назад я присягнул на верность Артанис - вы ее знаете под именем Галадриэль - и слова своего не нарушал.
  Эйранель с досадой стукнул кулаком о ладонь.
  -Тогда зачем же ты сюда пришёл?! - сорванный командами голос прозвучал хрипло. - Что тут было смотреть? Зачем? Что тебе надо было от него, от нас? Отвечай!
  - Сядь, - в голосе эльфа впервые прозвучала мягкая властность, которой было почти невозможно сопротивляться. - И не кричи. Я тебе расскажу все, а ты уж сам решай, как поступать. Смерти я не боюсь...
  Нуменорец, помедлив, опустился возле него. Взгляд его был острым - как стрела, нацеленная в сердце.
  - Я некогда был в отряде Финрода, - заговорил эльф. - Это имя тебе, я надеюсь, известно?
  Тот кивнул и настороженно прищурился.
  -Конечно. Но там же все погибли на Тол-ин-Гаурхот.
  - Это неправда. Там и тогда - никто не погиб. Все было похоже - но иначе... Что там было между Финродом и Мелькором, я до сих пор сам не знаю точно, а пытаться разузнать не рисковал. Скорее всего, они говорили правду - Финдарато просто _захотел_ уйти, понимая, что здесь ему не светят иные пути, и Мелькор, - эльф вздохнул с горькой иронией, - великодушно ему помог... зная, что Намо отпустит его из Чертогов. Остальные остались в Ангамандо. Были оставлены: нашего желания никто не спрашивал.
  Эйранель усмехнулся.
  -И зачем же великодушный Мелькор позволил распространиться истории о том, как бедных эльфов съели волки?
  - Возвращаться было нельзя. Нолдор никогда не принимали даже бежавших... всем, кто попадал в Ангамандо, дорога к нормальной жизни после была отрезана. И усилиями не только "темных", но и собственных собратьев. Когда Лютиэнь с Хуаном, явившись на Остров, не обнаружили там никого, кроме Берена... который не знал, что произошло с остальными... что им было подумать? Мы и сами были убеждены в том же. Когда уводили одного за другим, и никто не возвращался... что тут еще можно подумать? Это как раз неудивительно.
  Эльф помолчал.
  - Я был на их рудниках. Долго. Потом - выпустили... почему-то. Решили сменить метод, наверное, а может, просто кто-то из них пожалел. Оставили жить среди них, под надзором, конечно. Сам понимаешь, какая у меня была к ним "приязнь". Постепенно - не от безделья же там издыхать - я стал работать в мастерских. Там и столкнулся с Гортхауэром... можно сказать, познакомился лично, - эльф усмехнулся, - не называть же знакомством первый опыт, когда он просто силой взламывал нашу память... Постепенно ненависть не то чтобы уходила, но затихала. Он показал мне приемы мастерства, ранее незнакомые. На этом вот кинжале, - Эйлар кивнул на него.
  Эйранель поморщился.
  -Знаешь, ты меня извини, конечно, но... очень противно всё это слушать. Я много воевал, и я тебе скажу, что бывает и такое, когда... Когда пленники начинают вставать на сторону тех, кто издевается и мучает их. Когда изнасилованные женщины, оставаясь у этих мужчин в рабынях, начинают прыгать вокруг них. Это, знаешь ли, просто омерзительно, особенно когда это всё прикрывается высокими словами о прощении врагов, и всякое такое - "быть выше их, любить их, ибо они не понимают, что творят".
  - А я что, сказал, что прощаю? Я говорю лишь то, что пересекался с ним... Как мастер. Словом, при первой возможности я ушел оттуда. К своим возвращаться было безнадежным делом. Я жил в Лотланне, очень долго. После - Война Гнева, все были должны уходить за горы, чтобы не погибнуть... Было ли мне жаль крушения их Твердыни? Трудно сказать. Они были жестоки, хотя нолдор и не уступали им в этом. Одни других стоили. Они вели войны, никто не желал поступиться своей гордыней ради мира, - словно два барана на мосту, - а страдала от этого земля. Нет, мне было жаль не Ангамандо, не Твердыню. Мне было жаль людей, что не имели возможности жить иначе, кроме как будучи на одной из сторон. Было жаль землю, погибшую из-за этих, в итоге, дрязг. После я повстречался с Артанис. Мы знали друг друга давно, некоторое время я сопровождал ее в ее путешествиях по землям Эриадора. Когда она наконец обосновалась в Лоринанде - я присягнул ей на верность, хотя особой нужды в этом и не было. Чтобы повысить ее положение в глазах местных синдар. Нам всем нужна была наконец пристань, где можно отдохнуть от безумств окружающего мира.
  Эйранель очень глубоко вздохнул.
  -Ну и сидел бы в своём этом... как его... Что тебя принесло сюда?
  - Давай ты попробуешь просидеть три тысячи лет в этом форте, - с легкой усмешкой сказал эльф. - Представил?
  -Слишком вовремя, - сквозь зубы сказал Эйранель. - Как раз тогда, когда тут всё решается. Не рассказывай мне сказок, Эйлар. Эта связь - есть, и не надо считать меня глупцом, который не видит очевидного.
  - Я и не говорю, что ее нет. Большинство из нас время от времени покидает обжитые края, чтобы добраться до новых, незнакомых земель, увидеть мир. Так делал и я, иногда один, чаще с друзьями. Пару раз даже в Мордор заносило - попадался их патрулям...
  -Встретились заново, - понимающе кивнул Эйранель. - Так?
  - Да. И здесь я тебе скажу правду, лорд Эйранель. Нет вины сейчас на людях юга и востока, что они вступили в союз с Мордором. Вы, нуменорцы, сами довели их до этого. Когда в твой дом приходят, чтобы грабить, убивать и насиловать, тут к любому кинешься, кто может защитить, будь то хоть балрог из огненной бездны. Пока Нуменор не превратился в поработителя сам - никаких союзов с Мордором у людских земель не было. А так вы своими руками дали ему новых вассалов.
  Эйранель возмущённо выпрямился.
  -Или ты забыл о том, как Саурон напал на эльфийские земли, и что если бы не помощь Нуменора, вы сами сейчас сидели бы либо у него в темницах, либо вообще уже по ту сторону Моря, после Чертогов?
  - Одно другому не мешает, - спокойно ответил Эйлар. - Я лишь говорю, что ваши правители в последние века поступают безумно. Но скоро, лорд Эйранель, это закончится. Ты думаешь, он просто так решился отправиться к вам? Ему надоел Нуменор. И я вижу, что будет. Ваш король в своей самоуверенности притащил в дом волка, притворившегося, что он беззубый. Скоро, боюсь, ваш благословенный остров, по сути, прибавится к владениям Мордора. Без капли крови с их стороны.
  Эйранелю стало вдруг холодно, как зимой.
  -Что... что думает по этому поводу Владычица Галадриэль?
  - А что она может сделать? - размеренно-четко произнес Эйлар. - Или великий Ар-Фаразон прислушается к словам остережения от Ведьмы Золотого Леса? Или у нее есть войска, чтобы сокрушить Мордор? Лорд Эйранель, Артанис - носитель одного из Колец. Саурон - носитель Единого. Все носители общаются друг с другом мысленно. Ты понимаешь, о чем я?
  -Все... носители? - Эйранель понял, что у него голова идёт кругом. - То есть - и они, и он... тоже? Это так, или...
  - И он - тоже. Артанис никогда не была одержима безумием феанорингов, готовых залить весь мир кровью и врагов, и своего народа, даже когда на них никто не нападал. Она понимает, что, пожелай Гортхауэр уничтожить оставшихся нолдор Эриадора - он сделает это меньше, чем за месяц. И никакие эльфийские кольца никого не спасут. Он - не желает этого. Мы слабы и угрозы для него не представляем. А сейчас, лорд Эйранель, своими бесчинствами на материке вы восстановили против себя и Артанис. И даже если бы она могла предупредить вашего короля, скажем, отправив к нему посольство - она не станет этого делать. У Ведьмы Золотого Леса тоже есть сердце, и оно не железное - видеть, как потомки Берена, человека, из-за которого погиб ее брат, именем Света творят дела Тьмы.
  Эйранель гневно нахмурился.
  -Хватит. Ты хочешь запугать меня, так вот: этого не выйдет. Перед тобой воин, а не слабая женщина. Мы отбросили Саурона от эльфийских земель, и теперь мы не оставим камня на камне от его Мордора, если он только шевельнёт пальцем. А ты...
  Он задумался.
  -Ты отвезёшь меня к Ведьме Золотого Леса.
  - И что ты ей скажешь?
  -Отвезёшь - узнаешь. Или ты хочешь, чтобы тебя заставили силой ехать туда?
  - Я не имею ничего против этой поездки, - ответил Эйлар. - Просто применительно к судьбе Нуменора все это не имеет большого смысла.
  -А вот это не тебе решать, - Эйранель поднялся. - Когда ты сможешь отправиться в путь?
  Эльф закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
  - Дня два милостью ваших стрел лучше провести на месте. Потом можно будет.
  -Нечего было вести себя как шпиону, - Эйранель безразлично пожал плечами. - Сам виноват. Вот что. К тебе придёт женщина, целительница, если что-то надо будет, передавай через неё. Её имя Айлинни. Это моя сестра.
  - Нужно было прийти к вам под бок: подвиньтесь, благородные нуменорцы, я хочу взглянуть на Темного Владыку... Хорошо, я понял о твоей сестре.
  Эйранель рассмеялся, обернулся - у самого выхода.
  -Плохой из тебя шпион, Эйлар.
  - Я не шпион, - ответил тот безразлично и замолчал.
  Айлинни пришла не сразу, - видимо, была занята. Принесла еду. Молчаливая, строгая, она была похожа на какую-то странную гордую птицу.
  - Спасибо, Айлинни, - сказал Эйлар, принимая у нее еду. Красивая девушка. Жаль, что она - нуменорка. Сама принадлежность к этому народу вызывала неприязнь.
  -Не за что, - отозвалась та. В глазах её поблёскивало опасливое любопытство.
  Она помолчала.
  -Почему ты не боишься смерти? Брат действительно казнил бы тебя, если бы ты не рассказал ему что-то важное.
  - А должен? - усмехнулся Эйлар.
  -Всякая тварь боится смерти, - серьёзно сказала Айлинни. - Смерть - страшный Дар, даже для тех, кто возрождается.
  - Я мог бы и не вернуться. Если бы не захотел сам. Я уже ничего не боюсь. Отбоялся еще тогда, в Первую Эпоху.
  -Вы были наставниками нам, но почему-то даже и вы не знаете, куда уходят наши души...
  - Я знаю, что мне показывали. Думаю, это правда. В Эа уходят ваши души, на звездный путь. У обычных людей. У Измененных - только если они сами захотят этого... а могут - вернуться обратно, родившись в новом теле.
  -Ишь ты... А те, кто вернулся, рассказывали о том, как оно там, в Эа?
  - Это не рассказать словами, это можно лишь показать в памяти. Мне - показывали. Я сам показать бы то уже не смог. А хочешь узнать наверняка - вон он, Мордор, вы рядом с ним... Там - знают.
  Айлинни вздрогнула, отчаянно замотала головой.
  -Нет, нет... что ты. Я думала, тебе наши показывали... наши предки.
  - Мне показывали Моргот и Саурон, - жестко сказал Эйлар.
  Айлинни отчаянно смотрела на эльфа в упор.
  -Теперь я понимаю, почему брат хотел тебя казнить.
  - А то, что меня не спрашивали, когда показывали это - тебе неважно? - эльф усмехнулся. - Везде вы видите врагов...
  Айлинни резко отвернулась.
  -Я тут, по соседству. Если что-то надо будет, позови.
  - Прости, - эльф тронул ее руку. - Не обижайся.
  Та прерывисто вздохнула.
  -Странный ты. Вроде бы эльдар и Верные должны быть на одной стороне, вместе, а тут... всё не так.
  - Нынешние нуменорцы имеют такое же отношение к подлинным Верным, как Владыка Тьмы к своим собратьям-Валар, - качнул головой Эйлар. - Прости, Айлинни, но это так.
  
  ...Эти два дня Эйранель не приближался к тому шатру, вообще старался усиленно заниматься насущными делами и не думать, не думать, не думать... То, что сказал ему Эйлар, не укладывалось в голове, - слишком нереально и жутко. Командование он передал с коротким объяснением: пойманный эльф оказался шпионом Владычицы Золотого Леса, и дело требует его присутствия и личного разбирательства. Вассал под властным взглядом командира вытянулся в струнку и не возразил ни словом.
  А в день отъезда Эйранель долго стоял на обрыве над морем, глядя вдаль, и никто не посмел отвлечь его.
  - Где ты собираешься переправляться через Андуин? - в день отъезда спросил Эйранеля Эйлар. - Это либо нужно делать здесь, и ехать по землям Мордора, либо придется переправляться через несколько его притоков. У меня-то была лодка, но коней на лодке не переправишь, а своим ходом мы туда будем добираться долго.
  -Здесь, конечно, - отозвался Эйранель. - На корабле доберёмся до правого берега, а там уже поедем вверх по течению.
  - Смотри, - покачал головой Эйлар. - Войско ваше останется далеко, а земли по правую руку Андуина патрулируются "темными". И сейчас они настроены к нуменорцам не слишком благожелательно. Мягко говоря. Я бы советовал ехать скрытно, иначе до Лоринанда можно и вовсе не добраться.
  Эйранель прищурился.
  -Ты говоришь, был в отряде Финрода, так? А чары облика можешь применить для нас двоих?
  Эльф усмехнулся.
  - Это против обычных людей. А там нет обычных. Воины Саурона увидят эти чары так же явно, как он сам... ну, может быть, и не так, но обман распознают наверняка. В патрулях все - Измененные.
  -Вот проклятие, - не удержался Эйранель. - Куда ни кинь, всюду клин... точнее, война. Ладно. Идём на корабль.
  - Придется рисковать, будем надеяться на скрытность. И лютню не забудь, - напомнил Эйлар. - Так я ее эти два дня и не видел. Идем...
  Лютню ему отдали уже на корабле, - как и обещал Эйранель, она была в целости и сохранности. А затем парусник отчалил, и утренний бриз свежо и сильно ударил в паруса.
  Они высадились рано утром, и в путь их отправилось четверо: Эйранель, Эйлар и двое сопровождающих. Сам воздух был прозрачен и свеж, а витавшая в нём настороженность для нуменорцев, похоже, была привычной.
  На востоке все ближе и ближе подходили черные горы. Других путей здесь не было. Пока Эйранель оставался на побережье - горы эти маячили вдали, темным, но призрачным хребтом; сейчас все четче становилось - насколько самонадеян был Ар-Фаразон в своих угрозах. Захватить страну, огражденную поясом гор... как? Говорили, здесь нет даже перевалов - никаких. Единственный проход во вражеские земли - Черные Врата, до которых было еще далеко...
  Не покидало ощущение, что за ними наблюдают. И местность становилась более открытой. Перелески, в которых трудно укрыться от глаз чужих дозорных.
  Эйранель торопил своих спутников, - даже привал был совсем коротким. Только бы выдержали кони... Но к ночи пришлось остановиться. Эйранель развёл костёр - маленький, аккуратный, не видный уже с двух шагов.
  - Лучше бы обойтись вообще без огня, - тихо заметил эльф. - Мало ли... У меня в припасах есть лембасы - на четверых, конечно, хватит ненадолго, но хотя бы опасные земли миновать.
  -Холодно, - мрачно объяснил Эйранель. - Да и от зверья поможет.
  - Зверье я отгоню, если что. Вернее, договорюсь, - эльф улыбнулся, - они тоже язык понимают, а оголодавших так, чтобы на стрелы бросаться, здесь нету. Но что холодно, это да... - он и сам сел рядом с огнем, поближе.
  Они сидели так, и летели минуты, - огромное звёздное небо неспешно поворачивалось над головами. Эйранель прищурился, разбирая знакомые с детства созвездия. Валакирка...
  Когда и как острый, явно не-человеческий взгляд почти ощутимо упёрся в спину - он не понял, и долго ли он сидит под этим прицелом - тоже не знал... Только выпрямился и незаметно положил руку на кинжал. Взглянул на остальных людей: те дремали.
  Лежавший рядом, у костра, Эйлар тоже, видимо, почувствовал - тихо дотронулся до руки нуменорца - а потом медленно сел. И обернулся туда, в темноту, откуда на них смотрели.
  Эти глаза не принадлежали человеку.
  Точнее, это существо когда-то человеком было, но... сейчас это был сгусток тумана, часть серебряной тоски уходящей ночи.
  Призрак.
  Поняв, что замечен, он отпрянул назад.
  - Спокойно, - едва слышно прошептал Эйлар. - Кто бы это ни был, он нападать не собирается, по-моему.
  И вслух, погромче, сказал:
  - Мы никому плохого не желаем, и драться не хотим.
  Призрак метнулся в сторону, - припал к дереву. Удивительная плавная грация бесплотного существа...
  -Кто ты? - едва слышно спросил Эйранель. Кинжал он отпустил: понял, что это бесполезно. - Ты из улаири?
  -Нет... - прошелестело в ответ. - Мы - неупокоенные...
  - Неупокоенные? - тихо пробормотал Эйлар. - Кем вы были? Кто вы?
  -Путь мёртвых... путь мёртвых... путь мёртвых... - зашелестело в ответ, как эхо. - Мы предатели, и нет нам покоя...
  - Кого вы предали? - Эйлар поднялся. - Подожди, не уходи! Расскажи нам, как это было? Может, есть способ вам помочь?
  -Только истинный король может... - печально донеслось из темноты. - Только истинный... Я почувствовал тебя, - бесплотный пристальный взгляд снова устремился к Эйранелю. - Ты королевской крови... Помоги нам...
  -Как?! - растерялся Эйранель. - Это что - вот так запросто видно невооружённым глазом?
  - Видно, если постараться углядеть, - усмехнулся Эйлар, - хотя крови Берена в тебе... десятая вода на киселе, но все равно. Так что же нужно сделать? - повернулся он к призраку.
  -Если бы я знал... Мы зависли между тьмой и светом, между ночью и днём, между жизнью и смертью... призовите нас в жизнь... может, хоть тогда мы наконец умрём...
  - За что вы прокляты? Что вы сделали? - продолжал допытываться Эйлар. - Расскажи нам, чтобы мы поняли!
  -Мы предали Свет... Во время великой битвы мы перешли на сторону Врага... и нет нам покоя...
  - Война Гнева?! - в голосе эльфа прозвучало изумление. - Да как же это?! Почти три тысячи лет?!
  Ответом был тихий призрачный смех.
  -Вот так... Мы прокляты Светом, мы изгнаны Тьмой, и нет нам покоя... мы знаем один нескончаемый бой с проклятой судьбою...
  - Так, подожди. Вы - люди... верно? Из какого народа?
  -Мы не люди больше... мы были людьми, мы воевали, но были взяты в плен, и нам предложили... за жизнь... предаться Тьме... И мы сделали это. И были позже убиты... но остались. И теперь - мы скитаемся по уцелевшей земле, и вступаем в битвы, и вселяемся в тела воинов, но лишь на время, чтобы сделать их сильнее... мы искупаем свою вину, мы помогаем тем, кого некогда предали... но нет конца этому...
  - Как именно вы - "предались Тьме"? Это важно, пойми. Что вы сделали?
  -Они взяли нас в плен... Гортаур сам был там, мы сражались с ним, мы дрались отчаянно, но он был сильнее... и он сказал нам: либо вы сдаётесь и становитесь в наши ряды, поскольку сейчас - у нас уже нет возможности держать пленников... либо вы умрёте. И мы сдались. И тогда... ледяная рука на лоб... каждому.... Мы ничего не поняли, узнали только после того, как умерли - вот так...
  - Не нравится мне это все, - проговорил Эйлар сумрачно. - Не знаю, что он с вами сделал... а потом и Мелькора отправили за Грань... Не так это происходит. Какой ему смысл было бы вас _изменять_... да он сам и не смог бы так легко это сделать... А сейчас, все эти годы - он знает о вас?
  -Он никогда не звал нас. Мы никогда не видели его... ни до, ни после... только тогда... Ты из квенди... ты можешь увидеть это... в нашей памяти... если не испугаешься...
  - Не сказал бы, что приятно это ворошить, но других способов нет. Попробуй. Я откроюсь - тебе должна быть видна моя фэа; войди в нее, передай эти воспоминания мне. Может, я больше пойму...
  Эйранель вздрогнул, схватил эльфа за руку.
  -Ты что, с ума сошёл?!
  - Ничего, - Эйлар отвел его руку. - Ничего. Иначе мы не поймем. Не мешай мне, прошу.
  Призрак медленно приближался. Эйранель смотрел на него с ужасом: вот сейчас сгусток ожившего тумана подойдёт к эльфу, обнимет его, окутает, примет в себя... и эльфа больше не будет...
  Он отчаянно замотал головой.
  -Смотри и слушай...
  ...и для Эйлара исчезло время. Исчезла и чуткая ночь. В глаза бил свет - яростный, беспощадный, и в этом свете - на равнине - шёл бой. Один против... да, против целого отряда, и глазами одного из этого отряда смотрел сейчас Эйлар.
  Тот, в чёрном... Он действительно был похож на Гортхауэра, но... Тем, кто знал Чёрного лично, не составило бы труда понять, что это не он. Этого в Ангамандо знали под именем Морлинна, и он вступал в бой крайне редко...
  Яростным усилием Эйлар сбросил с себя оцепенение чужой памяти.
  - Это был не Гортхауэр, - проговорил он. - Это Морлинн. Был у них такой. Я не понимаю, что он с вами сделал. Был бы Гортхауэр здесь... может, он сумел бы вам помочь. Но его теперь увезли в Нуменор...
  -Когда мы погибли, то поняли, что нам не уйти, - отчаянно прошептал призрак. - Мы пришли к Эонве... и он сказал нам: нет вам прощения, ибо жили вы как предатели, предателями и умерли, и даровать вам покой может только Король... И тут его оборвали на полуфразе: пришёл кто-то из тёмных майар... он хотел раскаяться. И мы ушли. И с тех пор мы ищем Короля...
  - Эйранель, - эльф посмотрела на нуменорца. - Ты меня извини, конечно, но если между тобой и Ар-Фаразоном сравнивать - у тебя прав на это звание гораздо больше... да и по части наследования крови - у тебя ведь прямая ветвь. А ваш Фаразон к Беору отношения и вовсе не имеет...
  -И что я должен сделать? - спросил Эйранель в пространство. - Я ничего не понял! Я ничего не понимаю в эльфийских чарах, вообще в магии - ни в какой! Я воин, и кроме этого, я ничего не умею!
  - Эонве что-то сделал с ними, - проговорил Эйлар чуть слышно. - Вначале Морлинн - догадался, умник... игра в благородство, словно не знал, что их потом ожидает... Потом Эонве. Я не знаю, что. Но, наверное... Наверное, тебе нужно узнать, как все это было, увидеть, что было с ними. И... - он помолчал. - Простить. Простить искренне. Это освободит их...
  Эйранель растерянно переводил взгляд с Эйлара на призрака и обратно.
  -Простить? Но... почему - я? Прощать должен тот, перед кем ты виноват... или я чего-то не понимаю в этой жизни?
  - Тот уже давно на том свете, - вздохнув, пояснил Эйлар. - Как я понимаю, подразумеваются Три Дома. А ты - их прямой наследник. Кто же, как не ты?
  -Я... не умею, - как-то совсем по-мальчишески сказал Эйранель. - Я ещё никогда и никого не прощал так... по-серьёзному. И, к тому же... А, ладно. Хуже-то им всё равно уже не будет, потому что некуда. Но вот ты говоришь: один майа, потом другой, Эонве... А я - человек. Что я могу против их силы-то?
  - Посмотрим. Попробуем хотя бы. Не получится - что им, в Мордор идти?
  Эйранель выпрямился.
  -Попробовать... попробовать стоит.
  Он с некоторым усилием поднял глаза на эльфа.
  -Покажи мне, что ты там прочитал... и про Эонве особенно.
  Эйлар шагнул к нему. Оглянулся на маячившего в стороне призрака, велел человеку:
  - Постарайся не бояться. Это закрывает сознание в аванирэ - его очень трудно преодолевать... Просто расслабься. Смотри моими глазами.
  Пальцы у него оказались очень холодными. Наверное, почти такими же холодными, как руки того темного майа...
  Легли на виски.
  И темнота почти отступила перед нахлынувшим потоком чужой памяти.
  Эонве. Величественная, высокая, блистающая фигура, лицо, казалось, источает сияние, и поэтому кажется безликим. Эйранель словно сам ощутил всю усталость людей, растерянных, униженных перед этим сногсшибательным величием, многие из них - ранены, едва держатся на ногах... Слова похожи на холодную музыку:
  - Нет прощения тем, кто отрекся от Света. Вы жили предателями, и ныне реку я, что душам вашим не будет покоя: вы отступники, смертные, проклятый род, и такова моя кара: когда разлучатся ваши тела и души, то вечно вы будете бродить по земле в поисках покоя, и не найдете его, и проклянете тот час, когда усомнились в могуществе Света. И если суждено вам обрести покой, то лишь милостью потомков Трех Племен, наших верных и преданных слуг. Идите же, и возблагодарите Эру, что кара не пала на вас здесь и сейчас.
  Фигура поворачивается - золотые волосы сверкают, как солнце - и Эонве, Голос Манве, уходит, не бросив даже прощального взгляда на смертных, что копошатся перед Воинством Валар.
  -О Эру, - прошептал потрясённый Эйранель, медленно опускаясь на землю. - Значит, это он... Я был уверен - это мощь Врага лишила их покоя... Значит, за отступничество...
  Призрак стоял молча рядом и ждал, пока Эйранель придёт в себя.
  - Я так и не понял, что сделал с ними Морлинн, - виновато сказал Эйлар, снова сев на землю у погасшего давно костра. - Но что _изменить_ их фэар он не мог, это точно. Он никогда таким не занимался... Это только Гортхауэр или Мелькор могли сделать, если не переданное по наследству.
  -Мы шли в бой, ведомые его волей, - прошелестел призрак. - Мы были уверены, что это Гортаур... а он не разуверял нас.
  - Понятно. Видимо, считал, что он вправе... Хм, - усмехнулся вдруг Эйлар. - Значит, уж Артано точно мог бы повторять такие фокусы. Видишь, Эйранель, как мало вы знаете о враге...
  Эйранель помотал головой и наконец встал.
  Собрался.
  Ночь никогда не бывает абсолютно темна, - тем более для эльфов, для тех, кто умеет видеть не только глазами... Лицо Эйранеля странно изменилось, он как будто повзрослел... Выпрямился, в осанке его появилась властность и благородство.
  -Что ж... Пусть явятся все те, кому волею Валар приказано было бродить неупокоенными в ожидании прощения от потомков тех, кого они предали.
  Эйлар отошел чуть в сторону. Голос Эйранеля разбудил двух их спутников - те проснулись, но поняли, что происходит что-то серьезное, и замерли, даже не поднявшись; эльф опустился рядом с ними, успокаивающе улыбнулся и приложил палец к губам: все в порядке, не мешайте.
  В ночи вдруг стало светлеть, - нет, это не свет, неправда, это светящийся туман сгущается здесь, совсем близко, и в нём мерцают - то ли правда есть, то ли мерещится - огоньки...
  Эйранелю было страшно не по себе, но он разозлился на себя. Всю жизнь воюет с Врагом, привык смотреть смерти в лицо... Ну что поделать, если смерть приняла вот такой вид...
  -Я, потомок Берена сына Барахира, потомок королей Нуменора, от имени всех выживших в Войне Гнева, от имени всех, кто сражается с Врагом сейчас, говорю вам: ныне искупили вы свою вину долгими беспросветными тысячелетиями раскаяния и страданий. Покойтесь с миром, и пусть звёзды Эа исцелят ваши души, и пусть прошлое более не тревожит вас.
  Вначале ничего не происходило - словно все вокруг замерло, вслушиваясь в ночь.
  Огоньки неупокоенных душ замерцали, заколебались, растекаясь полосками света, и Эйранель вдруг услышал вздох - вздох облегчения, словно кто-то сбросил тяжелую ношу, много веков гнетущую его к земле.
  Один из призраков, наверное, тот самый, что говорил с ними, метнулся к нуменорцу... и тот на несколько мгновений различил в нем человеческий облик. Темные волосы, серые глаза, походная одежда... как этот человек когда-то ходил по земле, только - все зыбкое, дрожащее, полупрозрачное.
  Благодарный взгляд.
  И - все огоньки, почти совсем как искры костра, метнулись вверх, к звездному небу.
  Эйранель охнул: не ожидал, сердце защемило от этого зрелища... Когда всё пропало, растворилось в ночи, - он долго ещё стоял, потрясённый, не мог проронить ни слова.
  - Счастливой дороги сквозь ночь, - проговорил Эйлар, глядя вверх, на звезды. - А знаешь, что это значит, Эйранель?..
  -Нет... - тихо отозвался он. - Никогда не слышал.
  - Это значит, прежде всего, что перед лицом Валар именно ты обладаешь правом на трон Нуменора.
  -Что обладаю правом - я знаю, - усмехнулся Эйранель. - Только толку с этого... Ар-Фаразона никаким мумаком с трона не сдвинешь. Я ведь был раньше при дворе, но после гибели отца быстро забрал сестру и убрался с острова. Мне как-то вовсе не понравилось, как там начали людей сажать в Каземат. Слишком хороший предлог - убийство министра. А первые, кто в ряду подозреваемых, - это наследники, которые ждут не дождутся богатства. Я бросил всё, - дом, высший свет... Противно было.
  - Я никогда не был в Нуменоре, но легко могу это представить. Ну что ж... Людям помогли, и то хорошо. Но опасность наткнуться на темных отнюдь не исчезла. Так что давайте сейчас спать - а завтра снова в путь.
  Эйранель взъерошил волосы.
  -Ага, заснуть бы теперь после всего того...
  - Я помогу. Вам троим... Ложись уже, лорд.
  Эйлар достал из чехла свою лютню - и тронул пальцами струны. Это был первый раз, когда он играл на ней при нуменорцах.
  Полилась мелодия - медленная, тихая, странная - Эйранель никогда такого не слышал; было что-то в ней звездное, словно он сам вот-вот - и вступит на тот путь, куда ушли огоньки чужих душ... Должно быть, к этому прибавились и чары - потому что у него закружилась голова, все вокруг начало погружаться в сладкую дремоту - даже ночной холод отступил. Темнота...
  А потом вдруг в лицо ударил утренний свет. Эйранель был рядом, поблизости, колдовал что-то с дорожным мешком.
  - Проснулся? - спросил он. - Держи лембас, и надо отправляться.
  Эйранель послушно взял лембас и только после этого окончательно проснулся. Его люди тоже протирали глаза, глядя на рассветное небо.
  - В пути доедите, - поторопил их Эйлар. - Я чего опасаюсь - не почуяли бы это пришествие призраков темные, не явились бы проверять... Лучше убраться отсюда как можно быстрее.
  Эйранель вздрогнул: ночное видение, казавшееся теперь сном, как будто снова встало во весь рост. Лагерь свернули почти мгновенно, и вскоре все четверо снова уже были на конях. Отдохнувшие животные скакали резво, но словно чуяли что-то, - в воздухе, что ли...
  -Запах тревоги, - вполголоса пояснил Эйранель. - Знаю, нет такого, но они почему-то всегда предупреждают.
  - Либо остановиться и затаиться, либо уж во весь опор! Решай, нуменорец...
  Эйранель, не отвечая, погнал коня, - другим осталось только догонять. Уйти. Как можно быстрее и как можно дальше от места ночёвки.
  Только бы те, кто явился сюда на ночные события, не заметили их. Только бы не заметили, а заметив, не начали бы стрелять... Пока шансы миновать опасность были.
  Погоню Эйранель даже не заметил: почувствовал шкурой. И - секундой позже - рассветный воздух взрезал волчий вой, от которого кони захрапели испуганно... и понесли. Эйранель попытался хоть что-то сделать, но... это было невозможно. Он понял, что попадись на земле хоть одна выбоина, трещина, просто камень под копыта, - и всё.
  Волки, и наверняка - волчьи всадники, испокон веков темные поступали так: на земле - волки, в небе - их крылатые кони... которых они сейчас стараются и вовсе не показывать вне Мордора, надо думать, чтобы не раскрывать своих возможностей.
  Ветер бил в лицо, Эйлар пригнулся к конской шее, вцепившись в гриву - конь был перепуган насмерть, так, что и захотеть внушить - ничего не получится.
  Они почти летели над серой землёй, и неслась под копыта степь... Эйранель почти видел, чувствовал, что будет впереди - и ничего не мог сделать, оставалось только, стиснув зубы, ждать.
  И - дождался.
  Откуда-то сбоку вылетела другая волчья стая. Кони шарахнулись, встали на дыбы... и Эйранель вдруг понял: это за ним погоня. Остальные не тревожили Незримое этой ночью. Словно почувствовав его ужас, конь всхрапнул, рванулся... и споткнулся.
  Эйранель успел только увидеть, как земля резко и страшно летит навстречу, затем был удар, от которого острая боль пронзила, казалось, всё тело... и наступила чернота.
  Эйлар вслух выругался, увидев боковым зрением, как слетел с коня нуменорец, его собственный конь захрапел, вставая на дыбы - эльф осадил его и сдержал, остальные двое их спутников вынуждены были остановиться тоже - и вот уже они, трое, в кольце волчьей стаи, и Эйранель, не шевелясь, без сознания, лежит на земле.
  Волки приближались - теперь уже медленно. Огромные красивейшие звери, но сейчас оскал их говорил ясно: хищники.
  Всадников было всего трое, остальная стая, похоже, просто шла с ними. Один из них спешился, подошёл к Эйранелю, склонился над ним.
  Эйлар спрыгнул со своего коня, подбежал к Эйранелю. Оружия у эльфа просто не было. Черный кинжал лежал в одной из седельных сумок.
  - Не трогай его.
  Парень замер, - словно ждал, пока эльф окажется совсем рядом, а затем - резкий разворот, и в грудь Эйлару упирается клинок.
  -Назад. На два шага. Вы в плену.
  - И без слов понятно, - сквозь зубы пробормотал Эйлар.
  Отступил. Если бы не волки - у них был бы хороший шанс. Но с этой стаей... звери, конечно, разумные - хуже, чем оказаться среди вражеского отряда...
  - Не трогай его все же, мы поможем ему сами.
  Двое волков враз бесшумно очутились по бокам от эльфа. Остальные двое волчьих всадников взяли перепуганных лошадей под уздцы: те буквально танцевали на месте в страхе.
  Парень снова склонился над Эйранелем, провёл рукой вдоль тела. Скривился, затем что-то сказал своим товарищам на странном наречии, которого Эйлар не знал. Один из них подошёл ближе, вместе они уложили Эйранеля на спину одному из волков. Затем парень обернулся на Эйлара и снова перешёл на вестрон.
  -Возьми его коня в повод. Едем.
  - Куда? - спросил Эйлар, хотя знал, что парень, скорее всего, не ответит.
  -С нами, - жёстко усмехнулся тот. - И поторопись. От нас-то вы весьма резво удирали.
  - Хорошо работаете, - бросил Эйлар, - большой, видать, опыт с вашими волками...
  Он все же взял в повод коня Эйранеля. Бросил встревоженный взгляд на самого нуменорца: тот не приходил в себя. Очнется в пути - вот ему "радость" будет...
  Стая окружила их. Огромные волки, скалясь, наблюдали - словно усмехались, глядя на добычу.
  Стая почти сразу же свернула к востоку: в направлении Андуина. Это было практически поперёк их пути, и становилось ясно: их везут к тёмным землям. Двое остальных нуменорцев молча ждали решения своей участи.
  Путь оказался неблизким, - и наконец волки остановились на обрыве. Всадники, как по неслышной команде, взглянули на низкое хмурое небо: там, в вышине, стремительно увеличивались несколько чёрных точек.
  То ли крылатые кони, то ли, скорее, драконы - было у них здесь такое племя, Эйлар знал, хотя самому доводилось видеть лишь издали. По слухам, на таких летали улаири...
  Он кинул взгляд на спутников: Эйранель все не приходил в себя - должно быть, дело рук "темного". Двое нуменорцев уже и не скрывали свой страх: он был написан на побледневших, искаженных лицах.
  Чёрные точки становились всё ближе, и наконец стало ясно: крылатые кони. Волков эти чёрные твари с бешено горящими алыми глазами не боялись совершенно.
  Парень - видимо, глава дозора - дождался, пока один из прилетевших не подойдет к нему, протянул оружие пленников, затем развернулся к нуменорцам и Эйлару.
  -Пересаживайтесь на крылатых. Всё, приехали.
  Эйлар спрыгнул с коня.
  - Что ты сделал с ним?! - он кивнул в сторону Эйранеля. - Пусть он будет со мной, неужто ваши кони двоих седоков не вынесут?
  Тот пожал плечами.
  -Хорошо, вези. Ничего я особенного не сделал, просто если бы не мои чары, он сейчас бы всю дорогу кричал от боли. Переломы - это ещё полбеды, там похуже дело, а выправлять сейчас всё равно не получилось бы.
  - Хорошо...
  Он осторожно поднял Эйранеля и перенес его к крылатому коню. Не дело везти вот так, через седло, особенно если у человека переломы... Он вскочил на черного коня сам, стараясь вести себя спокойно - больше для того, чтобы ободрить нуменорцев. Те, хоть и смотрели на него косо - неужто и вправду предатель, что не боится?! Но, по крайней мере, внешне старались оставаться спокойны и сами. Нуменорцы, Высшие...
  Когда пленники наконец неуверенно расселись по крылатым коням, волчий дозор попрощался с воздушными всадниками. Кони прянули в небо, - чтобы скрыться от глаз под низкими тучами. Ясно было, что путь их лежит в Мордор, - а куда же ещё-то, именно к этим далёким горам...
  В Мордоре побывать Эйлару довелось всего один раз. Примерно так же - попался патрулю, те, не разбираясь сами, доставили его к командирам... А вот Эйранеля они могут и не отпустить. Прямой наследник трона... хорошо подставились с этими призраками. Если б не они - миновали бы темные земли спокойно...
  Огромные горы медленно уплывали назад, открывая взгляду черную страну, скрытую под вечной завесой мрака. Гигантская башня Барад-Дура - Эйлар знал, что на местном наречии замок зовется Тай-арн Орэ, огнедышащий вулкан, который, казалось, и извергал те клубы то ли гари, то ли дыма, что заволакивали здесь небо; хотя эльф понимал, что на самом деле природа Завесы иная, созданная. Для чего-то она была нужна Владыке Мордора...
  Кони направлялись к Башне.
  Там, на галереях над пропастью, их ждали воины. Когда кони, выбивая копытами искры из камня, наконец остановили свой бешеный полёт-бег, они сняли раненого Эйранеля и быстро понесли его куда-то внутрь, затем каждого из пленных - по отдельности - быстро и тихо развели в разные стороны, по разным коридорам.
  За Эйларом захлопнулась дверь
  
  ...Первое, что Эйранель увидел, когда к нему вернулось сознание - низкий каменный потолок. Какой-то серый камень. Свет исходил сбоку - белесый, голубоватого оттенка. Явно не дневной.
  Тело свое он ощущал как-то странно - вроде чувствовал, и в спине была боль, тупая, ноющая, иногда вспыхивающая остро на секунды - но совершенно не мог пошевелиться. Только голову мог повернуть - и все.
  Комната... небольшая, без окон, все стены - тот же самый камень, и на стене кристалл - именно он светился. Эйранель увидел свою руку, лежавшую поверх серого одеяла. Запястье его было охвачено белой лентой, и под эту ленту уходила прозрачная трубка, в которой пульсировала кровь; трубка вела куда-то к изголовью - увидеть не удавалось. Зато, скосив глаза, Эйранель увидел еще несколько трубок - в одной виднелась кровь, в других - какая-то прозрачная жидкость. Судя по всему, и эти трубки оканчивались у его тела.
  Горло сдавил ужас. В первый момент он ещё не помнил, что было перед тем, как отключилось сознание, но от увиденного прежний страх всколыхнулся в душе - и вернул то, прошедшее.
  Враги.
  И он, командир нуменорского отряда, попал в их руки.
  Что с ним делали - он не понимал, и от этого становилось только страшнее.
  Никто не появлялся в комнате. Долго... время растягивалось, становилось вечностью. Как будто его специально бросили здесь одного, чтобы он в полной мере проникся страхом - а может, так и было.
  Когда дверь наконец отворилась, Эйранель был уже рад хотя бы даже и врагу. Лишь бы только что-то случилось...
  Но увиденное превзошло все его ожидания.
  В комнату почти вплыла - настолько плавным было это движение - черная фигура. Человек, одетый в длинный плащ с капюшоном. И, когда человек склонился над Эйранелем... тот понял, что у черного нет лица.
  Под капюшоном был просто провал в пустоту, где угадывался взгляд. Не глаза - ощущение...
  Эйранель попытался дёрнуться, рвануться, - не получилось, только в спине отозвалась острая пронизывающая боль, от которой на миг перехватило дыхание.
  Улаири. Ужас, о котором рассказывали только шёпотом.
  Ему ещё не приходилось их видеть.
  Непонятно, как - но Эйранель понял, что человек-призрак улыбнулся, видя его страх.
  - Эйранель, - голос был шелестящим, как будто шорох потока пыли. - Прямой наследник рода Беора... Какая редкая удача.
  Эйранель горько усмехнулся. И что ему теперь - жалеть о том, что он раскрыл себя, даровав умершим свободу? Что поделать... плата Тьме за это, видимо, - его собственная свобода. Интересно, какова будет плата Свету?
  - Куда вы направлялись? - прошелестел голос.
  Эйранель задумался, стоит ли отвечать, и если да, то как. Их же четверо... если остальные живы, конечно.
  -Я отвозил эльфа домой, - наконец сообщил он. - Где его дом - это не моя тайна, и если он захочет, то пусть говорит сам.
  - Разве эльф не мог вернуться сам, что наследник дома Беора отправился его сопровождать? - невидимая улыбка сделалась недоброй. - Говори правду, нуменорец.
  -А я бы его не отпустил, - хищно усмехнулся Эйранель. - Мои дозоры отловили его возле нашего лагеря, как шпиона. У него был ваш кинжал.
  - Если бы здесь был Гортхауэр, - сообщил призрак, - он бы просто прочел твою память. У нас свои способы.
  Черная рука, обтянутая тонкой перчаткой, провела над ведущими к кровати трубками.
  - У тебя сломана спина, лорд Эйранель. Мы собрали тебя заново... и сейчас ты не воешь от боли только благодаря лекарствам, что поступают в твою кровь. Ты еще долго не будешь ощущать своего тела - чтобы ты сам не повредил себе. Зато боль ты ощутишь сполна. Ты этого хочешь?..
  Эйранель не успел понять, что сделал призрак - только боль в спине начала усиливаться. Не сразу, но все сильнее, сильнее... вспыхнула огнем, пронзила позвоночник десятками тупых игл.
  Эйранель задержал дыхание, - нет, это закончится, нет, это не может быть вечно, нет... он понял, что задыхается, только когда перед глазами заплясали мириады чёрных точек. Нельзя. Ни звука - перед _этими_. Нельзя.
  - Когда надоест - позовешь, - спокойно обронил "призрак".
  И, распрямившись снова, выплыл за дверь, оставив Эйранеля наедине с болью.
  Эйранель отчаянно закусил губу. Сволочь. Какая же гадина... Думает сломать... Ну, думай. Ты не знаешь, что я способен выдержать. Не знаешь. Я, впрочем, тоже не знаю... вот и проверим.
  
  ...За жизнь Эйранеля синда не боялся. Знал, что никто нуменорца волкам не скормит - помогут своими способами. Но вот дальше... Гортхауэра - нет. Нуменорское войско на побережье. Война.
  По всему выходило - ничего хорошего троим нуменорцам ждать не приходилось. Если его, по старой памяти, может, и отпустят, то этих... Отпустить - практически наверняка - нет. Воинов врага, в таких условиях... Хорошо, если не отправят работать куда-нибудь - как было с ним, с Эйларом, давным-давно: несколько лет провел на руднике, почти не видя дневного света...
  В тенях возле запертой двери что-то шевельнулось, повеяло могильным холодом... и Эйлар, совсем как тогда, ночью на привале, ощутил на себе бесплотный взор. Острый. Наблюдающий. Беспощадный.
  Эйлар сам не заметил, как вскочил и оказался у противоположной стены. Кем бы ни было присутствие этого существа - но оно вызывало страх; наверное, из-за враждебности, которую оно излучало.
  В комнате прошелестел тихий смешок.
  -Резво. Весьмо резво.
  Тени сгустились, и существо выплыло на свет. Сходство с ночным видением, безусловно, было, но... что-то в самой его природе было иным.
  Или - в ощущении. Это создание вовсе не мучилось от того, каким оно было.
  -И куда же вы шли?
  - Ты один из улаири? - настороженно спросил Эйлар. Он вглядывался в "призрака", и страх перед его природой отступал.
  Оставался, правда, другой страх - ничего хорошего от "темных" ждать сейчас не приходилось...
  -Вопросы здесь задаю я.
  - Я не вправе тебе этого говорить. Старший в нашем отряде не я.
  -Твой "старший" сейчас отказался отвечать на этот вопрос и за это будет испытывать боль, от которой мы его избавляли. Если откажешься ещё и ты - что ж... - существо на мгновение задумалось. - Значит, ему будет ещё хуже.
  Эйлар ответил не сразу. Подошел ближе... вгляделся в призрачную, сотканную из теней фигуру.
  - Вы и дожидались, пока Гортхауэр уйдет, чтобы начать действовать такими способами? И чем вы лучше нуменорцев, если сами поступаете, как они?
  -Гортхауэр сам действовал бы так же. Неужели ты считаешь, что прозвище Жестокого дают просто так?
  - Я с ним сталкивался, - усмехнулся Эйлар. - Знаю, как он предпочитает действовать... Но у нас свои правила чести. Я не могу решать за другого и открывать чужие секреты. Он и сам может сказать вам все, если сочтет, что это возможно. Он друг мне, и предавать его я не стану.
  Призрак задумался, затем вдруг стал постепенно приобретать более материальный вид. Миг - и перед Эйларом стоял молодой парень с несколько хищным лицом, который непринуждённо уселся на кровать.
  -И как же вы с ним стали друзьями?
  - Он вел себя достойно, - ответил Эйлар. - Мог бы убить меня - они приняли меня за вашего. И отвечать ему на это предательством я не буду, уж прости.
  Назгул внимательно взглянул на Эйлара.
  -Надеюсь, ты уже понял, что никто из этих людей не будет отпущен на свободу.
  - Я понял, - он опустил голову. - Что с ними будет?
  -Зависит от них самих, - парень безразлично пожал плечами. - Будут слишком раздражать нас - убьём.
  - Дайте мне возможность поговорить с Эйранелем. Могу только одно сказать - силой вы от него ничего не добьетесь, и чем больше будете давить, тем сильнее будет отторжение. Разве это непонятно? Разве ваши люди - не такие сами?
  -Поговорить-то? - усмехнулся назгул. - Поговорить вполне можешь, только имей в виду... сейчас другая эпоха, Эйлар. Это тогда, давно, Гортхауэр ещё был способен кого-то отпускать. А сейчас, когда и Мелькора нет, и Нуменор ваш разлюбезный... словом, ты понял.
  - Сколько лет ты живешь на свете? Кому, как не вам понимать, что даже в самом подлом государстве есть достойные люди? Вы стремитесь прекратить бесчинства Нуменора - и своими руками будете уничтожать тех немногих, кто способен это сделать?
  -А ты так уверен, что он - достойный? - парень резко рассмеялся. - Я видел его здесь, в свите посла Нуменора. Он такой же, как все.
  - Я достаточно общался с ним во время нашего пути. Да, уверен. И вчера он еще раз доказал это - почему мы в итоге и оказались здесь, хотя могли бы миновать ваши земли спокойно...
  -Ты имеешь в виду ту бурю в Незримом, которую мы наблюдали? Да, нас весьма удивила такая неосторожность.
  - Вот и думай, - Эйлар отвернулся. - И перестаньте над ним издеваться. Пора бы уже понять, что так вы от него ничего не добьетесь. Надеюсь, вам еще не стало доставлять удовольствие мучить тех, кто в вашей власти...
  Назгул внезапно - как будто вихрь взметнулся в комнате - вернулся в призрачный вид. С грохотом отворилась дверь, эхо разнесло шум по коридору... и призрак исчез, как будто его никогда и не было.
  То ли к Эйранелю метнулся, то ли еще куда... хотелось верить, что - первое.
  Эйлар поднялся, осторожно выглянул в коридор.
  Для человеческих глаз здесь была бы сплошная темень. Он, эльф, видел неплохо. Низкие каменные своды...
  Эльф вышел, и, пройдя с десяток шагов, приложил ладонь к стене. Вслушался в голос камня.
  Тот хранил следы знакомых чар... в нем была тонкая нота одиночества. Тот, кто создал этот замок, сейчас был далеко, и камень, словно живое существо, тянулся куда-то вдаль, к создателю, тысячами нитей.
  Откуда-то сверху что-то шумно порхнуло, чуть не задев по голове... в следующий миг перед Эйларом в воздухе зависло маленькое странное серое существо с огромными ушами: летучая мышка.
  Он поневоле улыбнулся, протянул к ней палец - дотронуться. Сказал вслух:
  - Приведи меня к Эйранелю. Если можешь, конечно. Хорошо?
  Шерсть у мышки была короткой и мягкой, а тельце - горячим. Тонкие, почти прозрачные перепонки на крыльях, косточки, похожие на странные длинные пальцы... Она метнулась вперёд - зигзагами, то и дело возвращалась, словно понимала, что эльфу за ней не угнаться.
  - Не спеши, - попросил он.
  Должно быть, сейчас глазами мышки смотрел кто-то из местных. Сама мышка все же существо неразумное... Но что "темные" с незапамятных времен использовали некоторых зверьков для таких мелочей, Эйлар знал.
  Коридоры, коридоры... И везде - отсутствие дневного света. Везде - рассчитано на Измененных. А ведь умно, подумал Эйлар: внутри такой крепости обычный человек будет беспомощен без факела или светильника, а факелов тоже не напасешься, да и в руке его держать...
  Мышка вела его всё ниже и ниже. Пленника, похоже, специально отправили чуть ли не в самые недра земли... И наконец - она зависла у одной из множества дверей.
  Эйлар толкнул ее. Что с Эйранелем, он до сих пор толком не знал. А боль... боль при простом переломе будет такая, что хоть вой...
  Дверь была не заперта.
  Там, внутри, был всё тот же ровный свет... а Эйранель лежал на низком ложе. Первым в глаза Эйлару бросились даже не жутковатые инструменты - принадлежность целительского искусства "тёмных", - а смертельная бледность нуменорского воина и закушенные губы. Глаза Эйранеля были закрыты, он, похоже, и не понял, что кто-то вошёл.
  В момент оказался у ложа, опустился рядом на пол.
  - Эйранель... - позвал тихонько. Провел рукой над его лбом, пытаясь встроиться в ощущения человека, понять, что тот испытывает.
  Боль... сломанные кости срастались, но там были повреждены нервы, и хотя сейчас дело шло на поправку, этого никто не стал снимать: могли, но не захотели. Эйранель прерывисто вздохнул.
  -Кто здесь? - голос прозвучал хрипло, почти неузнаваемо.
  Ощутив его боль, Эйлар уже не стал ничего спрашивать: положил пальцы на виски человеку, начал поглаживать - унять эту боль, не дать Эйранелю ее ощущать... целителем Эйлар не был, но умел все же многое.
  - Я, Эйлар, - наклонившись, проговорил он. - Все будет хорошо, сейчас боль пройдет... я помогу.
  Глаза нуменорца распахнулись, - тому явно было несладко, но он не собирался этого показывать. Усмехнулся.
  -Они решили - не мытьём, так катаньем... ну что ж...
  - Лучше бы ты рассказал им, - тихо проговорил Эйлар. - Не хочу, чтобы ты и твои люди погибли здесь.
  Эйранель поморщился.
  -Противно. Они всё равно убьют нас, рано или поздно. Я проиграл.
  - Ты хочешь знать, что думаю я обо всем этом? - спросил Эйлар серьезно.
  -Ну скажи... - голос Эйранеля прозвучал почти обречённо.
  - Если уж ты попал сюда, то нужно использовать этот случай, чтобы навести связи о возможном мире между Нуменором и Мордором. Кроме тебя, это сделать вообще некому.
  -Мир?! - Эйранель аж приподнялся, но тут же со стоном обессиленно рухнул обратно на подушку. - Да какой тут может быть мир! Они бы нас живьём сожрали с удовольствием, да и мы их - тоже. К тому же, я в Нуменоре никто, и слово моё ничего не значит.
  - Лежи, - Эйлар коснулся его плеча, - судя по всей этой их амуниции, у тебя поврежден позвоночник... впрочем, дергаешься, это уже хорошо - значит, поправишься... целители они опытные, во многом лучше эльфийских, хотя и другими способами действуют. Так вот... Я думаю о том, как могут развиваться события дальше. Подозреваю, долго Фаразон на троне не усидит. Что будет дальше? Тар-Мириэль - законная королева, но будет нужен и законный король. И было бы очень неплохо, если б такой король появился. Надеюсь, ты понимаешь, кто он.
  -А я сильно подозреваю, что дальше Барад-Дура моё путешествие не продвинется, - мрачно отозвался Эйранель. - Ты так уверен в том, что Саурон сметёт Ар-Фаразона? Очень может быть иначе... я видел, как оно бывает.
  - О его планах и возможностях лучше знают улаири, а мы можем лишь гадать. Одно скажу - и того, чем он владел три тысячелетия назад, с лихвой бы хватило на пять нуменоров. Да одни Кольца чего стоят! - Эйлар вдруг не выдержал и расхохотался от пришедшей в голову мысли. - Ар-Фаразон извелся в своей жажде бессмертия. А тут ему поднесут колечко, способное его сделать бессмертным. Как ты полагаешь, сунет он палец в этот капкан?
  Эйранель вздрогнул.
  -Если будет уверен, что покорил Тёмного Владыку, если будет уверен, что тот покорен в выполнении его желаний, - то да, может.
  - А дальше будет - наоборот... тот станет его покорным рабом.
  Эйлар помолчал.
  - Но мне отчего-то кажется, что будет иначе. Уж больно мерзок ваш Ар-Фаразон... Эйранель, послушай. Мне сейчас главное, чтобы они хотя бы отнеслись к тебе по-человечески, и к твоим спутникам тоже. Дальше будет видно... но для начала тебе надо встать на ноги. И я не хочу, чтобы все это время ты выл от боли. Если ты велишь - я ничего не стану им рассказывать. Но, по-моему, в молчании нет никакого смысла.
  -Противно, - одними губами повторил Эйранель. - Не хочу видеть их ехидные усмешечки: мол, что, сдался, герой?..
  - Решай сам. Я-то ничего им не скажу, если ты будешь молчать. Только боюсь, они и на спутников твоих насядут.
  -Я не верю тёмным. Ни одному их слову. Я не верю, что если я и скажу, моим людям суждено увидеть хоть что-то хорошее.
  - Так и так не отпустят, - кивнул Эйлар. - Но хотя бы не убьют и в какую-нибудь дыру не засунут.
  -Не верю, - вздохнул Эйранель. - Что бы я ни сказал, что бы ни сделал - ничего не изменится, и тайна эта ничего не стоит. Моя безумная идея...
  - Ты уже заранее отчаялся, решил, что жизнь кончена, и приготовился умереть? - осведомился Эйлар.
  -Ну, умирать мне, похоже, не дадут, - усмехнулся Эйранель. - Однако ничего хорошего в волнах не видно. Уж извини.
  - Я попрошу их, чтобы позволили оставаться с тобой. Надеюсь, позволят... Хотя бы так.
  -Эру, как же это мерзко, - простонал Эйранель. - Унижаться перед этими, выпрашивать разрешения, как рабы...
  - Ладно, - эльф положил руку ему на грудь. - Перестань. Будто ты у своих лордов никогда ничего не просил. У людей бывает - вроде свои, а унижаться приходится хуже, чем перед врагами... В конце концов, ваши себя с "темными" или просто врагами еще хуже ведут. Сдохнет - сдохнет, а выживет - в цепи и на каменоломни. Так что считай, тебе еще повезло, что лечат.
  -Да знаю я, - Эйранель поморщился. - Но свои - это всё же свои. А тут... Впрочем, их Саурону сейчас точно не позавидуешь... представляю, что они там с ним творят.
  - Он майа. Ты что - сочувствуешь ему?
  Эйранель помолчал.
  -Я его видел. Здесь, когда приезжал с посольством. И когда его увозили.
  - Я видел только издалека, тогда... Не знаю. Я был неподалеку, просто в этих землях, не ради него я там оказался. Но почувствовал вдруг, в Незримом, ощущение... Лучше бы я ему не поддался - в итоге ты не оказался бы здесь. Ладно, что сделано, то сделано. Убить его все равно невозможно...
  -Какое ощущение? - Эйранель весь подобрался, как будто услышал что-то очень важное. - Расскажи мне.
  - Прощание, - ответил Эйлар, и сделал паузу, стараясь облечь ощущения в понятные другому слова. - Перед тобой долгий, опасный путь в неизвестность. Ты не знаешь, что тебя ждет. Понимаешь, что можешь не вернуться... или надолго расстаться с тем, что тебе дорого. Нет, он не звал меня. Он вообще не знал, что я где-то рядом, понял только, когда я сам позвал его в Незримом. Там - ну... считай, улыбнулись друг другу, и все. Он закрылся. Наверное, понял, что его чувства слышат, и принял меры.
  Эйранель закрыл глаза.
  -Да... примерно это я и видел. А знаешь... - он вдруг усмехнулся. - Там ведь ещё есть Верные. Надо полагать, они вовсе не будут в восторге от того, что его привезли. Постараются связаться с эльфами Кирдана и переправить его в Валинор...
  - Он не самоубийца, думаю, он это рассчитал. А свобода его все равно одинакова, что здесь, что там. Нет в Нуменоре сил, способных его удержать, это я тебе уж точно говорю.
  -Сила эта есть всегда. Она привела сюда войско Валар, когда никто уже не думал, что это возможно. Так что не надейся.
  - Я всего лишь знаю, что он не глупее нас с тобой, и уж кто, а он этой силой научен, - возразил Эйлар. - Или ты думаешь, что он и вправду устрашился нуменорского воинства? Не смеши...
  -Мне всё это не нравится, - сказал Эйранель. - В любом случае, я не вижу, что можно реально сделать, валяясь здесь со сломанной спиной. Я надеялся получить совет... но это оказалось ещё менее реально, чем я думал.
  Эйлар не ответил.
  Он подошел к устройству у изголовья, принялся внимательно его изучать. Что-то было схожее с устройствами, которые он видел давным-давно, но и отличалось сильно - видимо, усовершенствовали за долгие годы, вернее, века...
  - Когда ты пришел в себя - боль была? - спросил он у нуменорца.
  -Нет, - Эйранель скривился. - Это назгул постарался... когда я ему не ответил.
  - Это не чары... все гораздо проще... они вводят тебе вещества, ускоряющие заживление... и одновременно - те, что заглушают боль. Это иное, не те травы и их составы, что обычно используют люди. Они еще тогда, в Ангамандо, умели получать более сильные вещества сами, частично используя магию, частично - искусство... Поскольку идет непосредственно в кровь, все происходит на порядок быстрее, чем при обычном лечении... и то сказать, вашими способами ты бы остался калекой на всю жизнь. А теперь в этой смеси просто нет обезболивающих. Ну-ка...
  Эйранель не видел, что делает эльф.
  - Минута где-то, чтобы начало действовать. Учитывая, что еще я тебе боль успокаивал - должно совсем утихнуть. Только голова будет слегка кружиться, потому что ты уже долго, я смотрю, пробыл на этом веществе...
  -Кошмар какой, - искренне сказал Эйранель. - Не представлял, что такое бывает...
  - Никакого кошмара, - возразил Эйлар. - Магией мало кто владеет, а на войне раненых много. Они еще тогда, давно, в Первую эпоху это придумали...
  До Эйранеля медленно дошёл смысл услышанного. Калекой... на всю жизнь.
  -Почему ж наши ни до чего подобного не додумались? - тихо спросил он.
  - Вы переняли наследие Трех Племен, - ответил Эйлар, - а те выросли на внушениях нолдор. Нолдор же делили весь мир на своих - их самих и тех, кто им служит - и "прислужников Врага", в число которых попадали все, кто не бросался, выпучив глаза, на стены Ангамандо с воплями "За Сильмариллы!", - на губах эльфа появилась невеселая усмешка. - Естественно, и все выдумки, приемы, нововведения, совершаемые на "темной" стороне, попадали в "темное чародейство".
  -Сильмариллы... Нет, но сами-то изобрести разве не могли? Сильмариллы ведь создали когда-то, и Палантиры, и мало ли ещё что...
  - У эльфов - свои изобретения... - Эйлар помолчал. - Нам проще использовать связь фэар для лечения. А вот почему в Нуменоре за все эти три тысячелетия не было создано ничего действительно нового - об этом проще спросить тебя. Нуменорца.
  Дверь не шелохнулась, но в комнате вдруг резко потянуло холодом. Миг - и призрачная тень сгустилась в углу, постепенно становясь тем назгулом, который разговаривал с Эйларом.
  -Ну как? - осведомился он. - Пообщались?
  - Да, - Эйлар повернулся к нему. - Пообщались.
  -И как? вы ничего не хотите сказать нам новенького?
  Эйлар вздохнул.
  - Это по-прежнему решать Эйранелю.
  Эйранель закрыл глаза.
  -Мы ехали к Ведьме Золотого Леса. По моему приказу. Всё.
  - Получить ее совет - ввиду всех последних событий, - добавил Эйлар. - В общем, действительно все.
  Назгул кивнул, стремительный вихрь закрутился вдруг в углу - и сгинул.
  Вновь проявился он в большом чёрном зале, где уже собралась, кроме него, вся Девятка. Он принял человеческий облик, стремительно прошагал к креслу.
  -Ну вот, вы слышали, - сказал он. - К Артанис ехали, значит.
  - Этот эльда неизвестен мне, - заговорил другой, - но он, судя по его речам, знал Горта, и у них нашли кинжал, когда-то им сделанный. Да и ведет он себя без обычной их безумной враждебности. Нужно выведать у них все, а не только эти общие слова. За ними может стоять, что угодно. Они могут вознамериться через Лоринанд призвать против нас или против Горта носителей остальных Трех... объединенные, сейчас, без Горта, они уже будут силой.
  -Этот парень королевской крови, - сказал третий. - Как знать, возможно, они хотели бы посадить его на трон вместо Ар-Фаразона через посредство Верных.
  - Мы о нем мало знаем. Может, и не самый плохой кандидат. Нужно разузнать все о его прошлом. О том, как он проявлял себя в войнах на материке. Лорд Эйранель... Узнать, где он служил. С кем из наших союзников мог сталкиваться. Так мы выведаем, каков он на самом деле. Да и двое остальных - то же самое.
  -Раз мало знаем, значит, не особо он и выделялся. Эти-то все на виду... командиры.
  - Прославленные грабежами и успехами в войнах с крестьянами... Те, кто ведет себя иначе, обычно и есть - не на виду.
  -Ну, ему ещё долго лежать, с его-то спиной. Время есть, узнаем. А вот что потом? С ним надо говорить напрямую, давать сбежать - не пройдёт, он не попадётся на это.
  - Не нам же говорить с ним. От нас ему доверия не будет. Нужно такого человека, чтобы он мог поверить, довериться. Лучше - женщину... из целителей, возможно....
  Тот парень, что беседовал с Эйларом, захихикал.
  -Ну-ну. Думаешь, клюнет?
  - Клюнуть, может, и не клюнет, но по крайней мере не будет смотреть волком. А постепенно, может, и сам оттает.
  -Ох, сомневаюсь... ну, посмотрим.
  В зале повисла тишина.
  -Как там Горт? Кто-нибудь говорил с ним после отплытия?
  - Они привезли его, - заговорил Элвир. - Все, как мы и ожидали... только еще мерзее. Золотая клетка, и через весь остров под градом камней и всякой тухлятины... Он сейчас в их так называемом Каземате. Пытаются принимать меры, чтобы задавить его собственной магией. Горт пока считает, что серьезной опасности нет.
  -И ни одного живого человека рядом, - мрачно отозвался Денна. - Одно слово: Нуменор...
  - Он знал, на что шел, - Элвир поднялся, прошелся по залу. - Нам теперь остается только ждать. И лучшее, что мы можем сделать - подготовить почву для его возвращения.
  -Хорошо, план действий, - спросил Денна. - Ну, выясним мы насчёт этого Эйранеля. Дальше-то что?
  - Присмотримся, годится ли он на роль короля, - пожал плечами Элвир. - Если да - сообщим Горту, что преемник найден. Дальше будет уже задача исполнения.
  
  ...Вокруг была темнота и сплошная толща камня. Мертвого, пропитанного вековой болью тех, кто умирал в этих каменных стенах... Холод. Какая-то вонь, пропитавшая, кажется, все это подземелье целиком: запах нечистот, пота, страха...
  Сколько придется пробыть здесь - он не знал. Может быть, день, может - и месяц... вряд ли они забудут его здесь; слишком все-таки важная птица.
  А наверху светило яркое солнце... Давно, очень давно он не выходил из тела, и сейчас, медленно поднимаясь через толщу камня, заново привыкал к ощущению свободной фэа.
  Здание Каземата... Остров, зеленые поля, ленты дорог... еще выше... море. Остров напоминал пятиконечную звезду.
  Далеко на востоке - материк. Свои...
  И оттуда - издалека - донёсся знакомый голос, как привет из другой жизни... свободной жизни.
  "Гортхауэр! Ты как?"
  "Элвир, - он мысленно потянулся к нему. - Все в порядке. Почти что целый. Теперь остается ждать, как поведут себя доблестные нуменорцы. Надеюсь, скоро мне удастся понять по-настоящему, остались здесь Верные или - одно название... Во всяком случае, кто-то озаботился достать меня кинжалом со слабенькой магией."
  Элвир вздрогнул. Волной донеслось - страх за друга, злость на этих светлых, которым только дай поглумиться...
  "Держись..."
  "Элвир, успокойся. Что поделать - приходится идти на все это... Того стоит. Может, мы наконец избавимся от Нуменора как вечной угрозы материку."
  "Утопить бы его, - мрачно вздохнул Элвир. - Да вот не получится, на такое мало быть майар..."
  "Топить его не надо. Людей жалко - здесь же тоже, как и везде, всякие живут. "
  Элвир помолчал.
  "Возвращайся поскорее, - тихо попросил он. - Весна же скоро. Там же вечная теплынь, скучно, и нет никакой весны..."
  "Если бы я мог делать то, что хочется, Элвир... Ты знаешь: сумею - вернусь. Как получится..."
  Там - далеко, внизу, под толщей камня, в глубинах Каземата - загремел замок в дверях, и в камеру Гортхауэра вошли. Заплывшие жиром глазки того, кто тут явно был главным, окинули прикованного к стене пленника насмешливым взглядом: было очень похоже, что Гортхауэр не слышал и не видел вошедших.
  -Ишь ты, - усмехнулся он. - Каков наглец, даже поздороваться не хочет. Делает вид, что нас тут нет. А ну-ка...
  Он выхватил факел у одного из сопровождающих, пересёк камеру, подошёл к пленнику... сгрёб длинные чёрные волосы - и отдал их пламени. Огонь мгновенно перекинулся на одежду.
  Пару секунд ничего не происходило... а потом огонь резко погас - успев, впрочем, сожрать половину волос и опалить одежду.
  Майа приоткрыл глаза. Боли от ожогов, как должен был, он вроде бы и не почувствовал - или не показал этого.
  - Что тебе надо?
  -Зашёл на тебя посмотреть, - ехидно усмехнулся комендант. - Интересно.
  - Посмотрел? - скрыть враждебность в голосе не получалось при всем желании. - Дальше что?
  Комендант обернулся к своим подчинённым.
  -В пыточную его, - приказал он. - Повеселимся. А то как-то стало скучновато на острове.
  - Как твое имя, комендант? - спросил Горт. Он поднялся сам, не дожидаясь, пока к нему подойдут.
  -Не твоё дело, - осклабился тот. Подручные подошли к Горту, освободили его, - цепи на руках остались, но теперь он уже не был прикован к стене.
  - Узнаю, - пообещал тот. - Смотри, комендант. Как бы не отправиться тебе в ящик прежде времени.
  
  ..Ар-Фаразон прикрыл глаза унизанной перстнями рукой. Ждал. Завтра праздник... Праздник мощи Света. А сейчас - сейчас он приказал привести к себе пленного Саурона. С тех пор, как победоносное войско пригрозило разорением тёмным землям, если Саурон не признает над собой власти Нуменора, прошло уже несколько месяцев... и как-то всё было не до пленника. Дела, дела... он хищно облизнулся.
  В коридоре раздались чёткие шаги, - среди которых резко выделялась другая походка, более медленная. В сверкающем белым и золотым зале появилась гвардия: избранные солдаты, обученные для убийства. Впереди всех шёл комендант, а за ним - в середине этого кольца окружения, - этот, высокий... в чёрном.
  Ар-Фаразон величественно махнул рукой.
  -Комендант, вы и ваши люди свободны.
  Горт оглянулся на них, едва сдержав дрожь омерзения. Усмехнулся про себя, глядя на короля: слишком уж огромен был контраст. Самого себя со стороны майа не видел - да и не желал смотреть на такое, знал, что зрелище неприятное: опаленные, полусожженные черные волосы, все лицо в ссадинах и ожогах, клочья грязной рубахи с той, так и не отчищенной вьевшейся дрянью, под ними - все тело в рубцах, живого места нет... и этот. Золотая статуя на троне.
  Он поднял глаза, рассматривая короля.
  Ар-Фаразон тоже разглядывал. Уголок рта брезгливо дёрнулся: да, его хорошо отделали... и это - сильнейший из майар, правая рука Моргота, Саурон? Он только пытался изображать из себя властителя, на деле же он - ничто перед мощью Нуменора.
  Какая надменность в глазах... Горт едва заметно улыбнулся. Хорошо было бы - изобразить сломленного. Полезно. Одна беда - не получится, уже понял. Просто не суметь, при всем желании...
  -Завтра великий праздник, - голос короля эхом отозвался в пустом зале. - Завтра мы празднуем день великой победы и торжества Света над твоим хозяином.
  - Примите мои поздравления, ваше величество, - спокойно произнес Горт. Хотя внутри все сжалось.
  Король величественно кивнул.
  -И завтра же я собираюсь положить конец слухам об отпадении Нуменора от Света. Завтра будет великий день в святилище Эру, и ты будешь главным, - усмешка, - главным объектом этого празднества.
  - И что вы собираетесь делать, ваше величество? - осведомился Горт.
  -Увидишь, - в голосе короля звенело торжество. - И это будет последним, что ты увидишь в своей жизни.
  - Вы что, решили меня убить, ваше величество? - спокойно спросил майа. - Нет, конечно, это ваше право. Только, помнится, не так давно я присягал вам на верность и служение. Это, надо понимать, благодарность?
  -Истинно рекли нам великие Валар: не может быть договоров с теми, кто служит Тьме, и должно использовать их и делать всё для того, чтобы победа Света стала окончательной. Ты проиграл, Саурон, и теперь ты поплатишься за все свои дела перед лицом Эру.
  Майа пожал плечами и отвел взгляд. Ответил коротко:
  - Поступайте, как знаете.
  Не нравилось ему все это. Сейчас - лишь бы его оставили в покое; нужно узнать все своими силами. Разведать, что происходит в святилище Эру, какие приготовления там идут. Что этот безумец решил сделать с ним... но если у него в руках кто-то из "темных" - это уже хуже... не хочется, слишком не хочется устраивать яркие действия...
  -Да, кстати, - король вдруг резко встал, подошёл к столу и взял в руки тяжёлый прозрачный шар. - Завтра этим зрелищем будут наслаждаться все, ты же его не увидишь... но я всё же хотел бы тебе показать. Подойди.
  Горт подошел к нему. Палантир... Вряд ли он умеет использовать его так, как подобает. Это требует сильной воли и умения видеть в Незримом - у короля нет ни того, ни другого...
  Прозрачный шар вдруг стал багровым в руках короля, в нём прорезались звёзды...
  А потом он увидел лицо - известково-белое, прочерченное узкими смоляно-блестящими дорожками крови. Застывшее, окоченевшее лицо; рот чуть приоткрыт в безмолвном стоне, губы изорваны, ввалившиеся веки опущены, из-под ресниц - кровавые капли... Нет, это не было мертвой маской - лицо, на котором навечно застыло страдание, побежденное могучей волей.
  ...Казалось, он медленно погружался в воды невидимой реки; волосы его, сжатые раскаленным обручем венца, струились по незримому течению, и, словно крылья ската, медленно колыхался черный плащ. Скованные руки застыли в судорожном усилии разорвать одежду на груди, залитой кровью незаживающих ран...
  Видение продолжалось всего несколько мгновений.
  Показалось - все померкло у него перед глазами. А через секунду прогрохотал палантир, упавший на пол - перед глазами было искаженное от внезапного ужаса, с выпученными глазами лицо Ар-Фаразона; рука сдавливала его горло, отрывая короля от пола. Взметнувшееся бешенство было настолько сильным, что Горт сам не понял, как ему удалось сдержать себя - и не убить короля сразу.
  - Ах ты подлая тварь, - голос дрожал от ненависти. - Ты перешел границу.
  Ар-Фаразон пытался что-то прохрипеть, лицо его синело. Горт отшвырнул его в сторону трона - и отвернулся, глубоко дыша, стараясь совладать с собою, обрести спокойствие. Не время. Не время... Сейчас, ТАК - ничего не решить...
  Всё продолжалось всего несколько мгновений: едва Гортхауэр бросился на короля, как из-под земли возникли гвардейцы, набросились на него, ломая руки.
  Людям майа не сопротивлялся; позволил себя скрутить.
  - В первый и последний раз предупреждаю тебя, король, - одумайся! Иначе вместе со мною ты сам поплатишься жизнью за свои бесчинства.
  Ар-Фаразон, всё ещё бледный, одёрнул мантию. Мгновение - и он вновь обрёл высокомерие золотой статуи.
  -Увести.
  Этим коротким видением в палантире Ар-Фаразон сам решил свою судьбу. Сомнений не оставалось: терпеть мерзавца на троне более было нельзя.
  Но все нужно сделать так, чтобы не вызывать сомнения в законности новой власти - кто бы ее ни выражал. Да и привлекать внимание Запада было слишком опасно.
  А потому...
  А потому лучшим выходом оставался путь в тени. Никаких - по возможности - публичных убийств у всех на виду. Пусть мнит себя победителем...
  Его отвели обратно в Каземат, - практически всё время вели какими-то подземными ходами, не спуская глаз. Боялись чего-то, что ли...
  Разделением тела и фэа теперь приходилось пользоваться так часто, что это становилось привычным. Сейчас - Менельтарма... святилище Эру, храм, расположенный на ее вершине. Что бы ни затеял король - к этому нужны приготовления.
  Святилище Эру сейчас кипело, как растревоженный муравейник. И всё же - в действиях людей была какая-то цель. Что-то намечалось.
  Убранство храма менялось: оттуда спешно убирали все ткани, туда тащили множество зеркал, которые располагали по стенам. В центре просторного зала было пусто, но там начали сооружать... что-то. Походило на огромный костёр... а ещё - внизу, во внутренних помещениях храма, появились связанные люди. Несколько молодых ребят. В чёрном.
  Он говорил - увидят все. Хочет устроить это с помощью зеркал... Хуже то, что эта тварь собралась убить многих. С собою - Горт выдержал бы любое; но позволять обрекать на смерть других... нет.
  Он приблизился к одному из тех, что сейчас находились в казематах Храма. И мысленно позвал.
  Его услышала только девушка, - странная, бледная, как смерть. Когда она открыла глаза, оказалось, они горят фанатическим огнём.
  "Кто здесь?!"
  "Не пугайся. Я Гортхауэр. Кто вы? За что вас бросили сюда?"
  "Гортхауэр?! да... Значит, теперь всё кончено..."
  "Я не намерен позволять им убивать людей. Ответь, кто вы?"
  "Мы... служители Мелькора..."
  "Мне ничего об этом не известно. В чем состояла ваша служба?"
  "Как - не знаешь?! Но разве не ты сказал о том, как выложить дорогу Мелькору для возвращения? Мы век за веком исполняем это - здесь, втайне от всех..."
  "Я слышал о том, что здесь, в Нуменоре, существуют темные культы, но столкнуться напрямую еще не довелось. Прошу тебя - расскажи, чтобы я мог разобраться и понять наверняка. Или лучше - просто открой свою память; я сам войду в нее и увижу все."
  "Да я мало что видела... - смущённо донеслось в ответ. - Ну, смотри..."
  Чернота. Ночь. Огонь факелов и разворачивающийся свиток. Не бумага, не ткань, - что-то среднее, явно старинное, и ощущение: оно сохраняется чарами... Белый лист, на котором ничего нет, подносят к факелу, и от близости огня на нём проступают алые буквы ах-энн.
  "...и ныне говорю я вам: только те, кто истинно желает возвращения Учителя, смогут помочь в этом. Своими жизнями выложат путь из-за Грани на свободу."
  И ниже, совсем низко - подпись: Ортхэннер...
  Волна непонимания взметнулась и захлестнула сознание девушки, чтобы спасть через несколько секунд.
  "Скажи мне, как имя твое?"
  "Эалинде..."
  "Эалинде... Я не писал этого и никогда не учил подобному. Но догадываюсь, кто мог сделать это - чтобы вина легла на меня... Эалинде, теперь король хочет принести в жертву Эру и меня, и, думаю, всех вас - тоже. Будь я один, позволил бы ему это. Но вы, я надеюсь, пока не торопитесь отправиться за Грань. Все вы еще молоды, а к тому же - обмануты..."
  "Ты не писал?! - ахнула девушка. - Но кто же тогда? И зачем? И почему?"
  Он почувствовал, что она плачет.
  "Мы так хотели, чтобы он вернулся... Мы верили, что делаем всё для этого, пусть это и... страшно... Что же теперь делать?"
  "Не отчаиваться - для начала. Я расскажу вам все, что знаю сам, но - не сейчас. Сейчас придется потрудиться, в том числе и чтобы спасти вас... На Острове много таких, как вы? Многим может угрожать опасность?"
  "Но кто же это сделал? мы же... Мы приносили жертвы, - девушка задыхалась от слёз. - Самые верные и преданные уходили на алтарь смерти для того, чтобы выстелить ему путь обратно..."
  Ее было жалко - растерянную, беспомощную, наивную, в одну минуту потерявшую опору под ногами...
  "Что сделано, то сделано. Искренние чувства и впрямь не пропадают напрасно - этого мой брат не учел... Не отчаивайся, Эалинде. Может быть, он и вправду скоро вернется. А пока скажи: готовы ли вы, если придется, покинуть Нуменор и отправиться в Мордор?"
  "Конечно... здесь же всё давит... Никто не верит, что... ни с кем нельзя говорить открыто и искренне..."
  "Поговори для начала с теми, кто рядом с тобой. Скажи, чтобы не отчаивались. Я не допущу вашей гибели. В соседнем зале другие ваши... я скажу и им тоже, чтобы были готовы. Нам с улаири придется хорошо потрудиться, чтобы вытащить вас - и при этом не слишком будоражить Нуменор..."
  Оставив Храм, Горт мысленно потянулся через море - туда, где его вестей постоянно ожидали улаири.
  "Денна, - позвал он. - Понадобится ваша помощь."
  Тот встрепенулся.
  "Что у тебя там?!"
  "Во-первых, король собирается убить меня - принести в жертву Эру. Сжечь. Так что готовьте второе фана, что мы создали перед тем, как я отправился сюда: скоро оно мне понадобится. Нынешним фана придется пожертвовать, хоть я и сжился с ним за столько веков... и то сказать - слишком его искалечили, слишком долго восстанавливать. Во-вторых... Посмотри сам, что творится," - и Горт раскрыл перед ним свою память.
  "Нет, но какая сволочь, - тихо ахнул Денна. - А расчёт-то был очень чёткий: выбить самых лучших, тех, кто действительно хочет его возвращения... Чтобы сами, искренне погубили себя. Представляешь, сколько их полегло?!"
  "Кто знает... может, искреннее желание помочь, даже жертвуя жизнью, и вправду могло придать ему силы... Не знаю. Никогда не думал о подобном, страшно было даже думать... Денна, этих ребят нужно вытащить. Но в идеале лучше все сделать так, чтобы король не догадался о произошедшем, и считал себя победителем до того момента, как отдаст концы. Так мы сумеем возвести на престол нашего человека, не взбудоражив против себя весь Нуменор. "
  "Как бы не опоздать... Их тоже казнят? Что с ними собираются делать и когда?"
  "Я не знаю этого точно. Но подозреваю, что их сожгут вместе со мною. Убивать втихую не станут - не для того их сейчас держат в Храме. В любом случае, мне понадобитесь здесь вы. Я мог бы действовать силой, но не хочу этого. Насколько я вижу по приготовлениям, они собираются устроить грандиозный костер в главном помещении Храма, открытом. Вот, посмотри, - и Горт открыл ему собственное вИдение. - Когда пламя поднимется - никого из них не будет внутри, иначе они поджарятся сами. Это нам на руку, думаю, можно на этом сыграть."
  "Вылетать нам всем?"
  "Смотря по положению, могут ли без вас обойтись в Мордоре и на рубежах. И захватите с собою драконят - после придется переправлять ребят через Море. Будьте скрытны. Не раскройте себя. Рядом с Храмом - только в призрачном виде..."
  "Хорошо. Жди. Но мы всё равно не сможем прибыть раньше заката, - в голосе Денны была тревога. - Ох, что-то у меня нехорошее предчувствие обо всём этом..."
  "Они будут делать это завтра днем. Торопитесь..."
  "До скорой встречи, Горт! держись там..."
  В тело, лежавшее на камнях подземной камеры, Горт не возвращался долго. Узнать и выведать все, что можно; быть незримо рядом с королем, рядом с распорядителями предстоящего "торжества"... Предугадать. Предусмотреть...
  Церемонию предстоящего "торжества" ему удалось узнать почти во всех подробностях, кроме одного: когда и как будут казнить "тёмных". Это держалось в строжайшей тайне... Ему самому предстоял костёр на вершине Менельтармы, и ещё: там сейчас собирали всё, что можно было добыть по части магии. Палантир... его пытались связать с зеркалами при помощи чар.
  Быть рядом с ребятами придется постоянно, - уже понял он, - связь с телом оставить лишь постольку, поскольку она нужна, чтобы король ничего не заподозрил. Ему, может, и по душе придется - если поверженный враг будет пребывать в полусознательном состоянии... так, как было бы с человеком, доведись ему пройти через подобный кошмар.
  Оставалось ждать, когда звездная ночь сменится рассветом - и над горизонтом поднимется Солнце...
  
  ...Торжество началось с того, что к выгоревшему безоблачному небу взлетели звонкие клики фанфар, собирая нуменорцев, вызывая их. Трубачи стояли на лестнице, которая белой лентой по спирали обвивала зелёный холм, вершину которого венчал храм Эру: в одинаковых золотых одеждах, строгие и величественные.
  Грозный призыв отзвучал, повторился ещё и ещё раз - и смолк. Чёткий строй трубачей, опустив трубы, зашагал вниз, к подножию.
  Толпа, знавшая о предстоящем зрелище, уже заняла все места: на улицах, на балконах, на крышах. Храм был виден, как на ладони.
  Король и его свита находились тут же, на веранде одной из загородных вилл, с которой был прекрасный вид.
  И на эту лестницу откуда-то снизу стали выводить вереницу людей в чёрном.
  "Денна, - позвал Горт, который незримым призраком сейчас витал рядом с теми, кого выводили из подземелий Храма. - Я чувствую, придется наводить чары облика. И вот что: они тут собрались побаловаться с магией, которой пользоваться не умеют. Я добавлю красот, по возможности, если понадобится отвести им глаза. Смотрите в оба: я толком так и не понял, что они затеяли, знаю лишь, что в Храме обычно убивают, перерезая горло. Жертвенная кровь - золотым серпом..."
  Ребят в чёрном вереницей выводили на лестницу, - и становилось ясно: они идут, как во сне. Если присмотреться, то можно было увидеть, что глаза их смотрят в никуда, прямо перед собой, а зрачки похожи на крохотные чёрные точки. Им говорили идти, и они шли, первый, не поняв, что впереди лестница, споткнулся и чуть не упал, остальные даже не обратили внимания, как будто это вовсе не их товарищ был, а посторонняя кукла...
  Их остановили там, где обречённых было видно всем, вокруг выстроилась золотая гвардия короля. Из-за их спин - словно из воздуха возник - человек в белом, с жертвенным кинжалом, сверкнувшим в солнечных лучах.
  Рядом - совсем близко - вдруг как вспыхнуло зеркало, поймав солнечный луч. Точнее - лучи Ариен, сияние Древ Валинора, и вокруг казнимых, и вокруг лестницы заклубилось тонкое яркое золотое сияние.
  Золотое сияние, отраженное зеркалами, сгущалось, искрилось - местами почти слепя глаза окружающих и наблюдателей. Извне становилось видно - тот, в белом, с кинжалом, и те, кто были рядом с ним; остальное тонуло в бликах и отсветах. Это было красиво, очень красиво и празднично....
  "Готовьтесь, - мысленно велел Горт. - Элвир, ты лучше нас всех разбираешься в здешних снадобьях: можешь разобрать, чем их опоили? Боюсь, как бы мне не пришлось пускать в ход Кольцо... "
  "Не понимаю, - отчаянно отозвался Элвир. - Похоже на действие одной травы, но там слабее, ею всякие недоумки балуются, чтобы видения вызывать... Боюсь, это что-то из особого арсенала Его Величества, может, решили заодно на них проверить, как оно действует..."
  К человеку в белом подвели первого из пятнадцати, миг - и кинжал взметнулся в воздухе, чтобы тут лезвие его тут же перестало быть сверкающим. Парень медленно осел на белые мраморные ступени, алая кровь - на белом... Остальные даже не шелохнулись. Следующей была Эалинде, её подтолкнули вперёд.
  Горт мысленно выругался. В следующий момент произошло то, чего не ожидал никто из нуменорцев - тело убитого окуталось золотым сиянием - и исчезло в нем, словно растворившись. Это было сродни обычному управлению материей, которое темные майар применяли с незапамятных времен, когда нужно было достать издалека хотя бы бокал вина - не бегать же за ним в подпол; только сейчас, из состояния вне тела, это было посложнее... Единое Кольцо давало сил. Сейчас и надо было - перекинуть тела за пределы Храма. Дальше помогут улаири.
  "В сторону их, Денна, заберите тело - с этим парнем придется сложнее, удержите его фэа - главное! остальное я довершу после... Жрецов я обману. Чары облика и небольшие хитрости... пусть считают, что Эру внял их воззваниям. Не станут же они выяснять прямо в ходе церемонии, почему это проклятое сияние сильней, чем они ожидали! А король и вовсе не разбирается в том, что наворотили жрецы."
  Золотое сияние окутало окровавленный нож жреца - знак свыше, не иначе - жертва угодна Эру! Солнечные блики вновь засверкали на нем. И вновь кровь, брызнувшая из горла - один только Горт из всех, наблюдавших за церемонией, знал, что это уже - чары; и вновь тело упавшей девушки окутывается золотыми лучами и исчезает в них...
  За ним пришли, когда ещё не все "тёмные" безжизненно рухнули на белые ступени. Дверь с грохотом отворилась, в подземелье ворвался свет от пламени факелов. Двое дюжих стражей подхватили Гортхауэра и потащили наверх, по винтовой лестнице, где сами стены, казалось, сдавливали, не давали дышать. Выше, выше...
  Майа и не думал сопротивляться - ощущение было, что он совсем обессилел и, хотя и держится на ногах, но с трудом, и сопротивляться не в состоянии. В каком-то смысле так и было - Горт поддерживал сейчас тело лишь в той мере, чтобы не вызывать подозрений.
  Наверху он оказался в окружении зеркал, и заметалось по стенам отражение... А в центре был сложен огромный костёр, и его привязали к столбу в центре. Один из воинов, связывавший ему руки, вдруг случайно коснулся пальцев - и нахмурился: перед глазами он ничего не видел, но ощущение было, что он коснулся металла.
  Он не понял, внутри всё сжалось, стало страшно. Схватил за руку: ну да, ничего нет, и всё же... что-то есть.
  Кольцо. Не хватало еще, чтобы этот нуменорец в неподходящий момент занялся выяснениями, что такое у темного майа на пальце... Прости, приятель, но позволить себе так рисковать я не могу.
  Подчинить сознание человека. Направлять его действия, как действия марионетки. Делай свое дело, нуменорец - и не лезь в то, что тебе знать не положено...
  На нуменорца уже и его товарищ смотрел косо: мол, что ты там закопался?
  А затем они закончили привязывать его и ушли.
  И наступила тишина.
  Где-то далеко, для народа Нуменора, звучали какие-то слова о том, что сейчас будет покончено с Врагом, что свет Ариен поглотит его, и вместе с пеплом развеется и миф о том, что отпал от Света Нуменор... сюда это почти не доносилось.
  И только сверху, над головой привязанного пленника, вдруг опустился сияющий нестерпимо белый светом шар - палантир.
  Магия Света, сила Древ, сила света Ариен, - всё слилось в единое и обрушилось на Гортхауэра, поджигая хрусткие сухие ветки, отражаясь в зеркалах...
  Если бы он был в теле - сполна ощутил бы и физическую боль; так - боль ударила по покинувшему тело фэа. Мысленный крик могли слышать только улаири. Боль прожгла майа насквозь, лишила сил уже всерьез - и вместе с этим ударом исчезла последняя связь с телом. В Храме огонь взметнулся вверх, охватив темного майа почти сразу.
  "Денна... - волны боли еще не оставляли, но он уже мог справиться с ними. - Птицу. Любую. Когда все закончится, тело сгорит совершенно - птица, мелкая, пусть подхватит Кольцо и унесет - прикрыть ее, невидимостью, чтобы никто ничего не понял... Что там ребята?"
  Денна развернулся в воздухе, исполняя приказ. Чайка... Да, их тут больше, чем кого бы то ни было... жёстко усмехнулся: чайкой обратилась Эльвинг когда-то, так пусть теперь - вот так. Маленькая месть, конечно, но для себя пусть будет и так. Сам рванулся наверх - дотянуться до Гортхауэра, найти бесплотные руки, схватить за плечи... Призрак. Ну и пусть. Это временно. Всё равно ты с нами...
  "Все хорошо, - отозвался тот. Рядом, в Храме, пылало пламя, возвещая торжество Света. - Все хорошо, Денна, теперь нужно заняться ребятами. Я боюсь, не опоили ли их просто ядом... в любом случае - давайте, их нужно перевести куда-то подальше от Храма, от народа, их нужно будет привести в себя, удастся - так, если мы окажемся бессильны - тогда тела вернет к жизни Кольцо. Первого точно так придется возвращать."
  "Кольцо быстро не вернёшь: видишь, как горит, - Денна медленно опустился вниз, к остальным. - Придётся дождаться, пока там всё остынет, иначе птица не сможет туда даже приблизиться. Хорошо постарались..."
  Элвир метнулся к Гортхауэру.
  "Я проверил. Это действительно яд, и тем, кому не достался удар кинжала, суждено умереть самое позднее в течение получаса."
  "Я все сделаю сам."
  Души этих ребят, почти подростков, были сейчас словно во сне - сознание их было затуманено, оно плавало в дурноте видений и страха. И, приближаясь к каждому из них, Горт выводил фэар - освобождая их от оков отравленного тела. Вместе с этим - возвращалась и ясность сознания... чтобы тут же смениться новым страхом - они видели собственные тела, лежавшие на траве, и ощущали - тем сильнее, что были сейчас вне тела - близость призрачных существ. Иных, непонятных, жутких...
  Зато Горт знал, что ТАК - они могут видеть и его. Не в виде призрачной фигуры, нет; нечто темное, бесформенное, словно сгустки живой ночной темноты...
  Эалинде трясло даже в нематериальном виде. Стоять... или сидеть... какая разница, она не чувствовала ни травы под ногами, ни дуновения ветра... ничего. Не надо было дышать, не надо было моргать, и только рядом - что-то. Точнее, кто-то. Её друзья просто жались друг к другу, не понимая, что происходит. Наконец кто-то из них слабо шепнул:
  "Мы мертвы..."
  "Пока, - речь Горта стала внятна им всем. - Я сделал это, чтобы вы не мучились в телах, которые сейчас пожирает отрава. У нас нет противоядий здесь, нам придется возвращать вас при помощи Единого Кольца. А сейчас там, в Храме, все горит - Кольцо там, у меня на пальце. Тело сгорит полностью, тогда мы вытащим Кольцо. Не бойтесь. Все будет хорошо."
  "Возвращать? - непонимающе переспросил один из ребят. - Гортхауэр... Но зачем? Ты же сам написал, тогда, давно, что наши жизни нужны для того, чтобы выстелить ему дорогу обратно..."
  "Я не писал этого, ребята. Вас обманули. Это сделал, я думаю, мой брат, Курумо - у нас с ним старые счеты... Он хотел, чтобы вы истребили себя сами, а заодно и возвести на меня обвинение в создании убийственного культа."
  Если бы они были материальны, то многие сейчас бы расплакались - от шока, от отчаянной обиды, от острой безнадёжности. Зазвенели голоса, перебивая друг друга:
  "Мы убивали... убивали своих, таких же, как мы... И что - всё зря? Они могли бы жить... И что - всё бесполезно, и он никогда не вернётся? Почему Курумо тебя - так, за что?"
  "Долгая история... вы все узнаете в свое время. А сейчас - держитесь. Одно могу сказать, что от любви и желания помочь и спасти ничего плохого выйти не могло, что бы вы с собою ни творили по обману. В этом Курумо просчитался. Тьма, да когда же догорит этот проклятый костер..."
  Вершина холма пылала. На беломраморной лестнице плясали алые отсветы пламени, видные даже несмотря на то, что был яркий полдень. Народ всё ещё разглядывал зрелище, но часть его уже потянулась прочь: туда, где на площадях по приказу короля была выставлена бесплатная еда. Кое-где уже на ходу сочиняли издевательские песенки про якобы непобедимого Тёмного Владыку, который вопреки своему самодовольству сгорел на костре, как простая щепка...
  Чайка, невидимая здесь никому, плавно опустилась к догорающим угольям - туда, где среди них от тела остались одни лишь обугленные кости - и, подхватив Кольцо, взмыла вверх.
  Через несколько минут кольцо легло на ладонь Элвиру.
  "А вот теперь - возвращение, - мысленно сказал Горт. - Готовьтесь, ребята."
  "Куда возвращаться-то? - спросила Эалинде. - Мы ж теперь - неупокоенные души..."
  "Единое Кольцо может возвращать тела к жизни. Сейчас Элвир наденет его вам, поочередно... А я направлю ваши фэар в тела снова. Да это вы и сами сумеете, достаточно лишь пожелать."
  Элвир опустился на колени возле тех, кто совсем недавно был жив. Надеть Кольцо... Первым - тому, с перерезанным горлом: ему пришлось тяжелее всего. И - ждать. Золотой вспышки, которая окутывает тело полностью, забирая с собой отраву из крови, заживляя рассечённую плоть...
  Снова начинает биться сердце. Кровь - уже чистая - снова бежит по жилам, и золотой нитью дрожит связь между телом - и растерянной душой, ожидающей рядом...
  "Твое тело снова живое, - позвал Горт. - Тебе надо только пожелать войти в него снова. Не бойся, я помогу..."
  Призрак неуверенно тянется к нему.
  "Помоги..."
  Горт мысленно взял его за руку.
  "Давай. Не бойся. Сам".
  Наливается золотым светом связующая нить, и вот уже - сияние живой фэа вновь в теле.
  Задрожали ресницы на бледном лице мальчишки, вдохнул, приоткрылись глаза...
  Элвир оглянулся: вокруг вроде бы не было никого из нуменорцев, да и улаири приняли сейчас зримый облик. Но в глазах мальчишки всё равно плескался страх. Элвир снял у него Кольцо с пальца, чтобы перейти к Эалинде.
  "Нужно готовить нашего нуменорца к возвращению. Сегодня ночью короля постигнет внезапная смерть," - Горт усмехнулся мысленно.
  "Однако быстро, - покачал головой Денна, наблюдая за тем, как один за другим ребята поднимались с земли. - В любом случае, сейчас эти дети отправятся в Мордор, а мы останемся с тобой."
  "Не так, - возразил Горт. - Здесь ничего сложного уже нет. Сделать мне теперь при всем желании они ничего не смогут, а смерть королю я обеспечу и без непосрественного присутствия. А в Мордоре нужно подготовить к оживлению новое фана. Лучше всего бы, если б я вас встретил уже там, уже в новом теле."
  "В таком случае - к побережью. Там нас ждут драконята."
  Он повернулся к "тёмным".
  "Идите за нами, только тихо и без лишних разговоров."
  Полупризрачная фигура одного из улаири сгустилась в обычную, практически неотличимую от человеческой - парень в обычной нуменорской одежде. Даже не черной. Он спокойно снял Кольцо с пальца последнего из оживленных "служителей Мелькора", большинство из которых до сих пор находились в ступоре от обилия обрушившихся на них событий. Еще раз внимательно оглядел всех.
  - Теперь идемте, - сказал он. - Ближе к побережью нас ждут драконы, на них переправимся через Море и быстро окажемся в Мордоре. Здесь вам оставаться нельзя - распознают, убьют снова.
  Тот парнишка, которого воскресили первым, вздрогнул и собрался. Похоже, он у них был чем-то вроде главного.
  -Ну что встали? - спросил он остальных. - Пошли, и живенько, живенько. Нечего нам служителей Эру на наши головы дожидаться.
  Те зашевелились, словно команда подхлестнула их. На парня они смотрели с таким выражением, что становилось понятно: они ищут опору, ждут, на кого бы им положиться, кто бы стал что-то решать вместо них.. Или - не вместо, решать то же, что они хотели бы решить и сами, но пусть лучше кто-то другой, не они...
  Дети. Глупые, наивные, прячущиеся от жизни дети... но, впрочем, достаточно сильные духом, чтобы отважиться на добровольную смерть. В этом, пожалуй, был хороший знак - не в смерти. В решимости. Слабовольный или играющий в красивые сказки на такое не пойдет.
  Элвир повел их прочь из укрытой деревьями лощины, где они провели все это время - позаботившись, чтобы всем случайным прохожим резко расхотелось с ними пересекаться.
  Шли не так уж долго - около получаса, в сторону побережья. Высоко в воздухе, на невидимой глазу высоте, кружилось пять драконят - и сейчас, под прикрытием невидимости, те пикировали вниз, чтобы стать видимыми глазу уже у самой земли. Огромные изящные тела, чешуйчатые морды с ухмыляющимся выражением, лукавые разумные глаза... все драконята были оседланы, на каждом - по три седла.
  - А теперь - по коням,- скомандовал Элвир. - Мы - своим ходом, нам драконы не нужны. Залезайте - и держитесь крепче. Будет очень холодно, предупреждаю.
  Эалинде при виде них разом преобразилась: глаза засияли, на лице зажглась улыбка.
  -Ой, дракончики! Это они ещё маленькие, да? А когда они вырастут, то будут большие? А долго им расти?
  -Залезай, - Денна подтолкнул её. - Потом всё узнаешь...
  Дождавшись, пока все рассядутся, драконы взмыли в воздух - и, набирая высоту, понеслись в сторону материка. Море, море, море внизу, черточки кораблей, рябь на воде, золотые блики, облака вдали, ветер в лицо, зелено-голубая бесконечность внизу, синяя бесконечность сверху...
  Было действительно холодно. Полет занял несколько часов - и, когда внизу потянулась зеленая земля материка, все ребята уже продрогли едва не до костей.
  После пути через море полет над землями Эндоре показался совсем недолгим. Ради того, чтобы перевалить через черные горы, пришлось подниматься еще выше, к самым клубящимся, неестественным облакам, закрывавшим от темных земель солнце.
  И вот они летят над выжженной, бесплодной равниной, под сверкающей иногда алыми молниями черной Завесой Тьмы - словно ожили все страшные сказки о Черной Твердыне. Красные сполохи, озаряющие Завесу, от далекого вулкана, огни военных лагерей внизу, и Черная Башня - ее остов был воистину черным: даже ни одного огня его не озаряло. Мрачный, жуткий вид, нагоняющий ужас.
  Драконята, описав круг вокруг Башни, плавно спикировали на вершину, где уже стоял все тот же Элвир. Только на этот раз на нем был плащ с капюшоном.
  Эалинде спрыгнула первой, - тщетно пыталась согреться. Ей было очень сильно не по себе.
  -А я совсем по-другому всё это представляла, - тихо сказала она. - Послушай... А как же Гортхауэр? Я не видела его там, среди вас... Как же так? Он что...
  Она помедлила, не решаясь сказать вслух жуткое слово.
  -Он умер? - докончил за неё кто-то из ребят.
  Их глаза были полны тоски.
  - Майар не умирают, - ответил Элвир. Он откинул капюшон - чтобы им, новичкам здесь, не было настолько жутко от близости "призрака". - Он позволил сжечь свое тело, чтобы ввести короля и Нуменор в заблуждение об их победе. Он вернется в тело. В другое тело. Не беспокойся об этом. А сейчас - ну-ка, идемте все за мной: прежде всего, вам всем нужно вымыться, ибо вы грязны совершенно неподобающе. Потом, согреетесь, поедите - и... Словом, увидите. Пошли.
  И Элвир, махнув призывающе рукой, отправился вглубь башни, в один из темных проходов. Над головами идущих ребят возник неяркий свет - освещающий дорогу.
  Они переглянулись и несмело пошли следом. Старались держаться кучкой, как будто это помогало: всё-таки им было очень неуютно. Эалинде пришла мысль, что здесь всё вовсе не похоже на ту чёрно-серебряную сказку о печальной стране, потерявшей своего Учителя, которую она себе представляла...
  - Это военная крепость, девочка моя, - Элвир, шагающий рядом с нею, не то читал ее мысли, не то на ее лице все и так было написано. - Вся эта часть Мордора по сути один большой военный лагерь. Кроме того, здесь практически нет обычных людей. Для вас здесь темнота, а наши прекрасно видят. Ну да это мы поправим быстро...
  -А зачем это? - тихо спросил кто-то. - Зачем так менять зрение? Или это цена за то, чтобы видеть в темноте, что обычный дневной свет становится слишком ярким?
  - Нет, зачем же? Просто добавляется умение видеть в темноте, и... видеть более широко, словом. Здесь это просто удобнее. В Тай-арн Оре мало обычных источников света, просто за ненадобностью...
  Элвир ввел их в помещение, откуда еще из коридора дохнуло горячим теплом.
  - Тут нечто наподобие обычной бани. Разберетесь. Мы там вам и одежду приготовили чистую, если захотите. Как вымоетесь - возвращайтесь сюда снова, в трапезную провожу.
  -Едаааа! - радостно выдохнул кто-то из мальчишек, только сейчас сообразивший, насколько именно проголодался. - Только что же вы здесь выращивать-то можете, в такой темени? Ничего же не вызревает.
  - Это здесь, - улыбнулся Элвир, - на западной окраине нормальные земли. Там и Завесы нет. Побываете еще.
  Мальчишки в момент бросились к чанам с водой, Эалинде, сморщив носик, вышла наружу, - ждать своей очереди. Вздохнула.
  -И вот так всегда! Тоже мне, воспитание.
  - Ты из знатной семьи? - спросил Элвир.
  Она кивнула.
  -Только мы разорены. После того, как Ар-Фаразон пришёл к власти, один из нашей семьи возмущался... слишком открыто, и вскоре его нашли мёртвым. Его сын забрал сестру и быстро уехал на материк, в армию, на нас же стали смотреть косо. Дальше - больше...
  - Но до поклонения Тьме от всего этого далеко, - заметил Элвир. - Расскажи-ка мне о вас подробнее. Мы ведь толком про вас ничего узнать не успели. Вот уж твоим родичам ты удружила, наверное, что в число жертв попала...
  -К нам попала Книга, - в последнем слове явно звучала заглавная буква. - А ещё... - Эалинде посерьёзнела. - Ещё была одна женщина... Она умерла. Она рассказывала о Войне Гнева так, как будто видела её своими глазами... Она умерла потом...
  - Как ее звали? - голос Элвира стал серьезнее.
  -При рождении её назвали Истанаи, но она не признавала это имя... Говорила, на самом деле её зовут иначе. Говорила - она была Эльфом Тьмы, возвращалась...
  - Это возможно, - кивнул Элвир, - но почему же она не нашла способа вернуться к нам, сюда? Почему Горт не знает о ней?.. В древней Твердыне всегда были те, кто не захотел уходить в Эа после гибели, кто рождался в новых телах. И эльфы, и люди. Но мы стараемся знать обо всех таких случаях. Ладно, - он указал на дверь, - там уже половина ваших отмылась, давай, иди мойся и ты. А я пока мальчишек в трапезную провожу, здесь рядом...
  -Половина - это ещё не все, - Эалинде снова смешно сморщила носик. - Давай, выгоняй их... А почему она не вернулась... Не знаю. Я не спрашивала. Кажется, она и сама не хотела говорить об этом, как будто чувствовала за собой какую-то вину. Как будто что-то можно было сделать... Она только раз обмолвилась: надо было остановить Морлинна... Мы попытались расспросить, но она замкнулась и не стала отвечать. Так что я не знаю.
  - Морлинн - один из майар, живших тогда в Твердыне, - задумчиво проговорил Элвир, - и имя его недавно всплыло снова. Один из нуменорцев сумел отпустить на волю неупокоенные души, витавшие между жизнью и смертью еще с тех времен. Оказалось - Эонве наложил на них проклятие за то, что они, попав в плен в Войне Гнева, согласились "предаться Тьме" - Морлинн бросил их в бой против светлых, подчинив себе их волю. Освободить от проклятия мог только человек из Дома Беора. Эйранель имя этого парня. Он этим делом поднял такую бурю в Незримом, что мы не могли ее не услышать. И... - Элвир развел руками. - Словом, нуменорец и его спутники оказались у нас.
  -Эйранель? - брови девушки поднялись вверх. - Так это же он! Тот самый мой родственник. Хотя... из-за того, что я стала "тёмной", родня предпочитает делать вид, что не знает меня...
  - Он здесь, в Мордоре. С ним были двое воинов... и эльф. Они, конечно, враждебны нам. Но в общем, видно, что он неплохой человек.
  -Были? - тревожно переспросила Эалинде. - А... где они сейчас?
  - Здесь, здесь, - успокаивающе сказал Элвир. - Хотя, сказать честно, если б не был он нам нужен - всей бы этой компании была одна дорога - на рудники...
  Эалинде вздрогнула и опустила голову.
  -А та женщина... говорила, что у вас не принято жестоко относиться к пленным... что вы пытаетесь наставить их на Путь...
  - Времена меняются.
  Элвир помолчал.
  - Твердыня могла себе это позволить. Мы тоже стараемся... по возможности. Но она не всегда есть. И этих "наставлений на Путь", прости, никогда не было. Старались дать возможность выбора - да. Было - давай клятву не поднимать оружия против Севера и уходи. Позволяли жить среди темных - да... Но, в конце концов, каждый имеет право сам выбирать свой путь, вот именно. А Нуменор все же родина для ваших. И не предавать его - их право.
  -Я не предавала Нуменор! - вскинулась Эалинде. - Но я считаю, что они неправы.
  - Я и не говорил, что предавала, - он коснулся успокаивающе ее плеча полупризрачной рукой. - Мы всегда даем возможность выбора - это верно. Мы никогда не издеваемся ради наслаждения видеть страдания другого... как это делали в вашем Каземате. Мы никогда не устраиваем зрелищ из смерти или страданий, как любят в Нуменоре. А что до жестокости... Мы стараемся обходиться без нее. Но это война, Эалинде. И сейчас Гортхауэр затем и позволил все это творить с собою, чтобы найти способ прекратить ее - раз и навсегда.
  Из-за двери стайкой выскочили отмывшиеся мальчишки, - сейчас уже почти неузнаваемые.
  -А теперь - есть! - скомандовал один из них, явно уже считающий себя дома.
  Эалинде подняла глаза на Элвира.
  -Я хочу увидеть, как Гортхауэр вернётся, - попросила она. - Я сейчас только... быстренько. Пусть они там едят, или что угодно. Только, пожалуйста, я так хочу увидеть, что с ним всё в порядке...
  - Иди мойся, - Элвир подтолкнул ее к двери, а сам повернулся к мальчишкам. - Пошли... командир.
  Элвир маячил в коридоре, ожидая, пока ребята насытятся. И уже подозревал, что большинство из них, если не всех, после этого потянет в сон... еще бы - после таких приключений. Это и хорошо - пусть бы их отвели спать; после придется разбираться со спасенными, кто-то из них, возможно, захочет остаться здесь, кого-то будет проще отправить на восток, у кого-то, может, окажутся родичи на побережье... А вот с Эалинде нужно разобраться подробнее. Она из рода Эйранеля - и в дальнейшем может сослужить неплохую службу в Нуменоре...
  Он ждал, когда девушка поест и выйдет из трапезной.
  Она торопливо расправилась с едой и выскользнула в коридор. За столом она чувствовала себя неуютно: у остальных явно пошёл откат после пережитого, они веселились, несли какую-то чушь... неудивительно, после таких-то передряг. Правда, хватило этого заряда ненадолго, многие уже очевидно клевали носами.
  Эалинде оглянулась по сторонам и подошла к Элвиру.
  - Им сейчас нужно будет отоспаться, чтобы они пришли в себя. Их устроят, за это не бойся. Ну что, ты хочешь видеть все?
  -Да, - голос её прозвучал твёрдо. - Я не могу так... я же видела, как его привезли, что было во время процессии... Я хочу его увидеть.
  Элвир помолчал.
  - Ладно. Идем. Хотя зрелище будет не для непривычных глаз...
  Он пошел первым - Эалинде спешила за ним, за огоньком, озаряющим дорогу в темноте здешних коридоров.
  Железная клетушка. Это подъемник, нам нужно спускаться, глубоко, - пояснил Элвир, - и пол провалился под ногами. Они почти падали вниз, глубоко, глубоко, в какие-то немыслимые подземелья...
  Наконец движение остановилось - и Элвир отворил железную дверь подъемника.
  Снова чернота, вязкая, давящая, ход здесь был узким - с низким потолком. Все вокруг - камень.
  И снова, озаряя путь, загорелся огонек. Он освещал черноту впереди, оставляя неохваченным тьму коридора - от этого становилось страшно. Как будто предвечная тьма дышала из глубины...
  - Это лабиринт, - проговорил Элвир. - Идем.
  -Мы... ниже земли? - услышала Эалинде свой собственный дрожащий голос. Разозлилась на себя: ну что теперь трястись, уже вызвалась, ещё не хватало, чтобы её отослали обратно...
  - Гораздо ниже. Мы очень глубоко, - ответил Элвир. Он взял ее за руку. - Ну, чего испугалась? Призрак и так уже рядом с тобой, а больше здесь бояться нечего. Привыкай.
  Он уверенно зашагал вперед.
  Это и вправду был лабиринт. Повороты, проходы, хитросплетения ходов... как назгул разбирается во всем этом - было немыслимо.
  Под землей они прошли не меньше мили - пока наконец Элвир не остановился перед каменной стеной.
  - Здесь.
  Он провел рукой по ней - и стена задрожала, открывая проход.
  Эалинде замерла, гадая, что же будет там, за этой каменной преградой. Последнее, что стояло перед глазами, - одинокая чёрная фигура в золотой клетке, и кто-то из толпы прицельно бросает кинжал... Лезвие впивается в плечо, он вздрагивает... низко опускает голову, лицо становится мертвенно-белым. А сейчас...
  -Что там? - тихо спросила она у Элвира.
  - Увидишь, - ответил Элвир.
  Они вошли, и оказались в маленькой каменной пещерке с неровными стенами. Элвир что-то сделал у стены - и часть ее, так же, как до этого "дверь", задрожала и растворилась... видимо, это были чары облика или какая-то иная магия. Голубовато-белый свет брызнул во все стороны, ярко озаряя каменные стены.
  Там, в прозрачном большом саркофаге, словно в стеклянном гробу, лежало обнаженное человеческое тело. Саркофаг был заполнен белесой жидкостью, она сплошь покрывала тело, по всему судя, оно просто висело в ней. Едва заметно шевелились черные длинные волосы, как живые. Мелово-белое лицо, закрытые глаза... в шею входили две трубки, пульсирующие алым, такие же трубки подходили к запястьям и области сердца.
  С первого же взгляда Эалинде узнала темного майа.
  Эалинде тихо ахнула, замерла, затем метнулась вперёд, снова остановилась...
  Обернулась на Элвира.
  -Он... он слышит нас?
  - Слышит, - ответил Элвир. - Фана новое... к нему нужно привыкнуть. Прежнее он носил три тысячелетия...
  Он провел рукой над "гробом" - Эалинде совсем ничего не понимала из его действий, кроме того, что это, наверное, магия. Уровень жидкости в саркофаге начал снижаться, и вот уже тело оказалось лежащим на дне узкого "гроба"... волосы были мокрыми, и пульсировала кровь в непонятных трубках.
  Эалинде смущённо отвернулась.
  -Элвир, ты бы ему.. одежду какую с собой захватил, нельзя же так...
  Тот, отвлекшись, взглянул на нее недоуменно - и усмехнулся.
  - Ах да, ваши нравы... Прости, Эалинде. Сам сделает.
  Наверное, лежавший в хрустальном "гробу" и вправду услышал их. Потому что вокруг его тела сгустилась темная дымка - и соткалась в одежду, простую, темную - совершенно неотличимую от настоящей. Только на груди прямо сквозь ткань проходила прозрачная трубка.
  Поднялась рука - за нею "хвост" такой же трубки... и оторвала первую от груди. Еще не открывая глаз, Горт снял с себя остальные. И, наконец, медленно раскрыл глаза, окончательно приходя в себя в своем новом фана.
  Эалинде стояла, боясь пошевельнуться: зрелище и вправду было жутковатым. Поверить в то, что этот, перед ними, - живой... Реальность оказалась куда страшнее, чем то, что она себе представляла.
  И всё же - горячая волна в душе, волна сочувствия, тепла, желания помочь оказалась сильнее страха. И - непослушным голосом, вздрогнув от эха, разнесшегося под каменными сводами:
  -Гортхауэр!..
  - Все же напугал девчонку, Элвир, - проговорил тот. Голос был хрипловатым, чуть неестественным. - Эалинде, не волнуйся. Все хорошо.
  Он сел в саркофаге, улыбнулся. Лицо по-прежнему оставалось совершенно белым, меловым.
  - У вас есть гребень?
  Эалинде от неожиданности улыбнулась, стала рыться в карманах, - руки дрожали. Нашла, чуть не выронила... подошла к нему. Совсем близко.
  -Вот... держи.
  Тот кивнул и совершенно спокойно принялся расчесывать влажные волосы.
  - Не удивляйся, Эалинде. Мы придумали это еще давным-давно, в незапамятные времена, в века после первой войны. Новое фана создавать не так уж легко, особенно когда находишься в развоплощенном виде...
  Эалинде смотрела на него - как смотрят на кого-то из своих, вернувшегося оттуда, откуда нет возврата. Вдруг насмелилась.
  -Ты не обидишься, если... если я попрошу тебя взять меня за руку? Просто, чтобы... убедиться...
  Тот одним движением перемахнул через стенку саркофага - и, уже рядом с Эалинде - выше ее на две головы - взял ее за руку.
  - Живой я, живой, - успокаивающе сказал он. - Лучше бы тебе всего этого не видеть - так... - он качнул головой на "саркофаг". - Не предназначалось зрелище для неподготовленных глаз. Ладно, идемте. Много дел предстоит, и обсудить нужно много вещей. Этой ночью король Ар-Фаразон отправится к праотцам. Тар-Мириэль станет правящей королевой... и было бы очень неплохо, чтобы она в скором времени обзавелась достойным королем.
  Эалинде зашагала вместе с ним прочь из подземного зала, глаза её тихо сияли.
  -Послушай, а почему так... глубоко и далеко? Почему так далеко идти-то надо?
  - Такие лабиринты есть под каждой большой нашей крепостью, - пояснил Горт. - Предосторожность... очень нам пригодившаяся. После Войны Стихий мы готовились ко всему - зная, что всегда есть сила, способная нас одолеть. Валар... А в этих лабиринтах можно укрыться тем, кто не успеет уйти. Здесь можно спрятать то, что дорого или ценно. Сюда "светлые" не полезут, даже если найдут вход: не рискнут. Чужое царство. Здесь все пропитано магией тьмы, а уничтожить, обрушить эти ходы все равно будет не в их силах, вернее, слишком сложно даже для майар. Все это когда-то делали ллахайни, огненные духи. Просто выжигали ходы в толще камня.
  -Выжигали, - Эалинде подняла голову к потолку, как будто пыталась найти следы огня. Помолчала. - Валар отвернулись от Нуменора, и в самом Нуменоре много недовольных, говорят: какие же мы теперь потомки Трёх Племён... Потому Ар-Фаразон и затеял это... в день их победы.
  - Что в Нуменоре думают об этом? - спросил Горт. - Рады ли "победе"? Верят ли в поражение "тьмы"?
  -Люди не верят Ар-Фаразону, - тихо ответила Эалинде. - Его боятся, втайне ненавидят. Хотя тебя боятся больше, и по другим причинам.
  - Поверят ли сейчас, что я погиб?..
  Эалинде вздрогнула и чуть сильнее сжала его руку, не осознавая, что делает.
  -Думаю, поверят. Боятся... Хотят поверить, что Тьма побеждена окончательно и больше не вернётся.
  - Боюсь, что эйфория спадет, когда короля найдут мертвым в своей постели, - сказал Горт, и в голосе его прозвучал оттенок мести. - Догадываюсь, что станут говорить: он убил Темного, и тот наслал на Нуменор проклятье... Но нам не нужна явная победа - и страх, и недовольство, и протесты среди вашего народа. Тар-Мириэль и без нашей подсказки остановит множество бесчинств на материке. И Эйранель, надеюсь, ей поможет в этом.
  Эалинде помолчала.
  -Если ты всегда мог убить короля, даже оставаясь здесь, почему ты этого не сделал? Почему допустил все эти войны, нашествие, разорение земель Эндорэ?
  - На эти вопросы не ответить одной фразой, Эалинде. И короля я убил отнюдь не отсюда... если б я мог делать такое на расстоянии в тысячи миль! Ваша политика на материке стала совершенно нестерпимой лишь с приходом к власти Фаразона: до того народам Юга удавалось худо-бедно договариваться с нуменорцами. Но не было бы нас - все было бы куда страшнее, и гораздо раньше. А вмешиваться так, как ты говоришь... Военная сила Мордора не безгранична, тем более - сила Ханнаты. Действовать тоньше, убирать ваших наследных королей, расставлять своих людей на важные посты, незримо управлять Нуменором... если бы начинать такое - начинать нужно было давно, еще при первых признаках вырождения, но любые действия в этом направлении приведут к тому, что я превращусь в закулисного хозяина Острова. Я буду вынужден контролировать все, от назначений до торговли. Что ж... не исключено, что сейчас придется пойти и на это. Но и физической возможности не представлялось. Я отнюдь не всесилен и не могу за тысячи миль внушать людям, что им следует делать.
  Эалинде кивнула.
  -Послушай, а... откуда взялась та бумага, что направляла нас? Ты говоришь - твой брат, но... как? Разве он был здесь? Мне рассказывали, что на материке никто и никогда не знал про такое, что это только в Нуменоре... только после Войны Гнева, когда наши предки переехали на остров. Что всё это значит, откуда? И... - она вдруг испугалась этой мысли, - может, он сейчас здесь, твой брат, и ты об этом не знаешь?
  - Куда он денется из Арды, - неприязненно проговорил Горт, - Курумо... Он мог устроить это во времена Войны Гнева, да и позже мог - большой здесь сложности нет. Некому больше. Некому.
  Они остановились у железной двери подъемника, Горт пропустил туда девушку и вошел следом. Элвира рядом не было, словно тот растворился в темноте.
  - Что ты собираешься делать дальше, Эалинде?
  -Я не хочу возвращаться, - с напряжением сказала она. - Я бы осталась здесь... если можно.
  Кабина полетела вверх - Эалинде снова чувствовала стремительное движение.
  - Здесь - понятие растяжимое. Я сомневаюсь, что ты долго выдержишь в Тай-арн Оре, под Завесой Тьмы... в Барад-Дуре, как его называют ваши. Всем вам, и тебе тоже, нужно будет прежде всего - учиться - если вы хотите не просто жить, но приносить пользу. На востоке лежат наши земли, свободные от Завесы. Думаю, жить вам пока будет лучше там. А дальше - поглядим. Если ты из родичей Эйранеля, то в тебе королевская кровь, а это многого стоит в Нуменоре. Или в его землях на материке.
  -Почему "если"? - удивилась Эалинде. - Это действительно так, хотя родичи ко мне относятся... ну, мягко говоря, не слишком хорошо. Настороженно. Не хотят меня знать...
  - Может, это и изменится со временем.
  Подъемник остановился, и они вышли наружу. Здесь - впервые - в коридоре были окна, сквозь которые проникал снаружи тусклый красноватый свет.
  - В любом случае, сейчас тебе нужно отдохнуть. Сколько ты уже не спала?
  -Не помню, - честно призналась Эалинде. - Всё смешалось тогда в подземелье, а потом нас ещё заставили выпить яд... и я совсем потеряла счёт времени.
  - То-то и оно...
  Горт ввел ее в небольшую комнату, где все - видно - было устроено для жизни.
  - Сейчас ты ложишься и отсыпаешься. Через несколько часов я за тобою пришлю. Поговорим с вашими ребятами, со всеми, их я точно пока отправлю на восток. Не дело им оставаться тут, ни нам от этого проку, ни им. А ты решишь сама. С Эйранелем повидаться тебе будет нужно обязательно.
  Эалинде прерывисто вздохнула.
  -Ладно...
  Подняла голову, улыбнулась.
  -Спасибо тебе...
  - Тебе спасибо, что боялась за меня, - Горт улыбнулся с едва заметным оттенком смущения. - Ладно... Отдыхай.
  И он скрылся за дверью.
  
  Дверь в маленькой комнатке распахнулась внезапно. На пороге стояли двое воинов в черном; Эйранель не припоминал такого уже добрый месяц. О нуменорцах словно забыли.
  - Лорд Эйранель, пойдем, - коротко сказал один из "темных".
  Он встал, - подобрался, как перед боем. Что происходило там, в мире, - как он называл для себя, у живых, - он не знал: был как будто отрезан от всего... Впрочем, он должен был отдать "тёмным" должное: его действительно быстро поставили на ноги.
  Темные - глаз выколи - коридоры, в которых сопровождающие придерживали его и направляли, чтобы, видать, не наткнулся на стену или какой-нибудь угол. Лестницы... Вверх. Несколько ярусов - Эйранель успел устать. Галерея, откуда нуменорец впервые увидел окружающий безрадостный пейзаж: черная пелена Завесы Тьмы, мертвая земля, сколько хватает взгляда, огнедышащий вулкан, кидающий на равнину красные отсветы...
  Снова темный переход. Эйранеля подталкивают... и оставляют одного. Вокруг большое пространство, это ощущается - по гулкости звуков...
  Загорелись сразу несколько огней - связки свечей. Потом словно засветился сам воздух, и Эйранель увидел, где находится.
  Небольшой зал, черный, как и все здесь - на стенах портьеры. У противоположной стены высокое обсидиановое кресло, напоминающее трон.
  Сидящего в кресле Эйранель узнал сразу. Он уже видел его - тогда, несколько месяцев назад... когда победоносное воинство увозило Темного Владыку в Нуменор.
  Эйранель замер.
  Вернулся.
  Ничего себе...
  Что же осталось от Нуменора?!
  Он сделал несколько шагов вперёд. Выпрямился, - гордая осанка потомка нуменорских королей.
  - Узнал, - чуть насмешливо проговорил Горт. - Это радует. Садись, Эйранель. Нужно поговорить.
  Рядом с нуменорцем прямо из воздуха соткалось кресло. Самое обычное.
  Эйранель усмехнулся: эффектно, да... Опустился в кресло, соединил кончики пальцев, взглянул на Тёмного Владыку: ну, говори, раз звал.
  - Его Величество Ар-Фаразон Золотоликий вчера скончался, - сообщил Горт. - Правление приняла королева Тар-Мириэль.
  Эйранель понимающе кивнул. Вот и ответ на вопрос, который возник у него в голове.
  -Что творится в стране?
  - Будет проще показать. Словами рассказывать долго. Не закрывайся мысленно - вреда я тебе не причиню.
  Эйранель коротко взглянул на Гортхауэра: не ожидал, и стало не по себе.
  Не удержался от вздоха.
  -Ну что ж. Показывай.
  Горт даже не пошевелил рукой - только чуть прикрыл глаза. И на Эйранеля обрушилась чужая память. Его, Гортхауэра, память.
  Корабль. Темнота трюма.
  Путь по Острову до Каземата - золотая клетка, под градом камней и протухшей дряни.
  Лица, лица, лица... Комендант, его подручные, огонь...
  Нуменор с высоты птичьего полета. Улицы, дворцовые залы, сады...
  Снова огонь, и темнота Каземата, и потные лица людей...
  Приготовления к празднеству. Ар-Фаразон и палантир с жутким видением. Храм, зеркала, зал со столбом посредине, подростки в черных одеждах, запертые внизу...
  Фанфары, победные речи, толпы ликующих нуменорцев.
  Боль, бьющая отовсюду, и вздымающийся вокруг огонь.
  Солнце, небо, на площадях - бочки с бесплатным вином. Песенки про поверженного опозоренного Черного Владыку и непобедимый Нуменор...
  И наконец Эйранель увидел себя самого - в глазах Гортхауэра, и только тогда возвратился к реальности.
  Он смотрел, потрясённый, - и не видение Нуменора встало сейчас перед его мысленным взором...
  Другое.
  Перед отплытием, когда Гортхауэра вели по трапу на корабль. Тот обернулся, словно прощаясь с землёй Эндорэ, - и тогда их взгляды встретились.
  -Понятно, - сказал Эйранель глухо. - И ты убил Ар-Фаразона. Так?
  - Да. Я надеялся, что у меня будет возможность повлиять на него иначе. Возможности не представилось. Он сам подписал себе приговор.
  Эйранель очень долго молчал.
  -Не могу сказать, чтобы я сильно сожалел о его гибели, - признал он наконец. - Но есть вопросы, которые меня беспокоят. И сильно.
  - Я и позвал тебя для того, чтобы их обсудить. Спрашивай.
  Эйранель побарабанил пальцами по подлокотнику, собираясь с мыслями. Вспомнился допрос, который учинил ему назгул. После этого общение с Тёмным Владыкой выглядело, мягко скажем... странно.
  Подумалось: а ему - после пыток и казни в Нуменоре - каково общаться с ним?..
  -Ты собираешься продолжать воевать с нами?
  - Моей целью было остановить войны мирным путем, - Горт помолчал. - Но вынужден признать, что я просчитался, надеясь найти общий язык с королем. Тар-Мириэль, надеюсь, вспомнит, что я дал вассальную присягу ее покойному супругу. В рамках нормальных отношений это означало бы, что война между нами невозможна. Но король предал свое слово, и Мириэль, всего скорее, сочтет, что Мордор будет мстить за меня. Армия ваша стоит на побережье, сейчас, я думаю, пока будет затишье - королева будет разбираться в текущих делах. Эти вопросы еще придется разъяснять... и было бы хорошо, чтобы кто-то донес до королевы мое мнение. Кстати, ведь ты, Эйранель, собирался в Лоринанд?
  -Собирался, - признал Эйранель. - Что же до твоего мнения, то, пожалуйста, по порядку. И особенно насчёт вассальной присяги.
  - Мнение-то мое просто - Нуменору нужен материк, но дела должны решаться мирно, не война, а торговля. Прекратить грабежи и охоту за рабами на захваченных Нуменором землях. Прекратить карательные походы против непокорных. Все это королева, полагаю, сделает и сама; далее - я хочу, чтобы она освободила всех захваченных людей материка. За это я готов буду отплатить ей так, как она сама пожелает.
  Эйранель кивнул и оставил свои мысли по поводу этой расплаты при себе.
  -Я тоже считаю, что она это сделает и сама. Теперь ещё вопрос. Вместе со мной были захвачены двое моих людей. И эльф из Перворождённых.
  - Вернешься в Нуменор - пусть отправляются вместе с тобою. Эйлар... Ну, с ним мы договоримся сами, - Горт улыбнулся, - я хорошо помню этого эльфа.
  Эйранель с заметным облегчением выпрямился.
  -Хорошо. Признаёшь ли ты действительной вассальную клятву, принесённую королю Нуменора?
  - Если требования королевы совпадут с моими намерениями, у нее не будет повода усомниться во мне, - усмехнулся Горт. - Если же по сути... ну какой здесь может быть вассалитет, кроме фиктивного? Мы и вовсе никогда не признавали подобных отношений.
  -Ясно, - усмехнулся Эйранель. - Честно говоря, я ожидал чего-то подобного.
  - Ты лучше вспомни слова Ар-Фаразона о том, что клятвы, принесенные врагу, можно и должно нарушать во имя победы.
  Эйранель понял бровь.
  -И ты собираешься поступать так же?
  - Мы и без клятв не занимаемся грабежом, разбоем и убийствами, Эйранель. Ложная клятва, данная палачу - не так много ради того, чтобы оградить миллионы людей от гибели.
  Эйранель помолчал.
  -Кто такой Морлинн?
  - Майа, - ответил Горт. - Он погиб в Войне Гнева. И не возвращался с тех пор.
  -Понятно, - Эйранель вновь постучал кончиками пальцев по подлокотнику. - Думаю, для тебя не секрет, что я хотел бы вместе со своими людьми покинуть Мордор. Меня как-то никогда сюда не тянуло, знаешь ли. И раз ты намерен отпустить меня, то мне бы хотелось узнать, - когда.
  - Ты собираешься отправляться в Лоринанд?
  -Собирался, - уточнил Эйранель. - Сейчас мне надо ещё подумать, стоит ли это делать.
  - Думай. Для меня было бы лучше всего, если б ты вернулся в Нуменор посланником Владычицы Золотолесья.
  -Вот как? - Эйранель был очень удивлён. - Почему?
  - Доверие, - пояснил Горт. - Доверие Тар-Мириэль.
  Эйранель несколько мгновений пристально смотрел на Гортхауэра, словно пытался понять, что тот затевает.
  -Да, пожалуй... если я приеду прямиком из Мордора, то вполне возможно, я сразу окажусь если и не в Каземате, то точно в опале.
  - Ну, для начала, вовсе не обязательно рассказывать королеве, где ты провел эти месяцы. Мог ведь провести и в Золотолесье, - заметил Горт. - Впрочем, это уже дело твое.
  -Не мог, - усмехнулся Эйранель. - Мои товарищи, знаешь ли, сразу скажут правду.
  - Я могу предупредить Артанис, что ты хочешь повидать ее.
  -И она не закроется от тебя? - поинтересовался Эйранель. - Ты считаешь - она будет говорить с тобой после ваших войн?
  Горт только улыбнулся.
  - Посмотрим.
  -Ну если так... - Эйранель нахмурился. - Попробуй. Сейчас, при мне.
  - Это будет разговор мыслями, Эйранель, - предупредил Горт. - Ты хочешь, чтобы тебе было внятно все то, что и мне?
  Эйранель на мгновение замер.
  -Не откажусь.
  - Мне не нужен палантир для такого общения. Но тебе - придется воспользоваться его помощью...
  Горт поднялся. В углу комнаты, прикрытый тканью, обнаружился тусклый стеклянный шар на постаменте.
  - Иди сюда.
  Глаза Эйранеля сверкнули: он только что видел такой в памяти Гортхауэра... Тут же постарался взять себя в руки: ЭТОГО ему точно не покажут...
  В глубине шара появилось тихое золотое свечение. Эйранель всматривался в него - и внезапно понял, что он сейчас видит в шаре то, что вставало перед мысленным взглядом майа. Это не был привычный материальный мир - вернее, лишь его контуры; все плыло, мерцало, расплывалось... Эйранель сам не заметил, как все вокруг него растворилось - и он сам оказался там, словно развоплотившись в одночасье.
  Золотисто-алые волны, живые - то свивающиеся спиралью, то поднимающиеся к небу. И - за ними, сквозь них - Эйранель почувствовал образ женщины, твердой, как клинок, и столь же прекрасной. Откуда-то из глубины сознания всплыло: Артанис Нэрвенде... "подобная мужам" - это означало. Древнее имя Галадриэль.
  "Артанис, - словно темная волна касается золотисто-алых покрывал. - Надеюсь, ты не откажешься меня выслушать."
  Там - по ту сторону - первым чувством было удивление. Затем страх... немедленно зажатый властной рукой.
  "Гортаур? Что тебе нужно от меня?"
  "Судьба Нуменора, Артанис. Вот о чем я хочу говорить с тобою. Ты замкнулась в своем Золотом Лесу, а вовне между тем бушуют волны событий. Король Ар-Фаразон Золотоликий скончался, и трон заняла Тар-Мириэль. Мир снова начинает меняться."
  "Тебе напомнить, почему я, как ты говоришь, "замкнулась"? - спокойно спросила Артанис. - И не твои войска сражались с нами?"
  "Вот что, Артанис. Нам многое нужно обсудить. Знаю, ты удивишься. Я зову тебя сюда, к себе, в Мордор, потому что хотел бы видеть тебя по-настоящему, а не только в Незримом."
  Эйранель замер: неужто откажется? она нолдэ, она сестра Финрода, погибшего от рук Гортхауэра когда-то... Это было бы естественно.
  "Зачем тебе видеть меня? Слова - всегда лишь слова, и от моего присутствия ничто не изменится."
  Майа ответил не сразу.
  "Все иначе, когда видишь живые глаза. Все совершенно иначе... Ты боишься, что я заманю тебя и убью?"
  "Я не хочу повторять участь Келебримбора."
  "Келебримбор не погиб, Артанис. Он ушел за Море. И честное слово... хотел бы я тебя убить - нашел бы способ достать и в Лоринанде."
  Золотисто-алая волна всколыхнулась: неверие, негодование... и снова тишина.
  "Ушёл за Море? Не сказав ни слова нам?"
  "Это уже не ко мне вопросы, Артанис. Одно точно знаю: тебе бы он точно не сказал об этом. Ты всегда была ему соперницей... как некогда твой брат - его отцу."
  Тишина... и только колыхание переплетающихся волн в Палантире. Эйранель даже подумал: это красиво...
  "Я должна увидеть его уход собственными глазами. Если это было - покажи мне."
  "Смотри моими глазами".
  Крылатый черный конь ждет седока... Высокий черноволосый нолдо, так похожий на своего отца, стоит у парапета на вершине огромной башни.
  Нет, не друзьями они расстаются. Но нолдо все же принимает прощальную помощь: он садится на коня, смотрит долго, молча, в глазах плещется боль...
  Черный конь взмывает в небо, чтобы раствориться точкой вдали - на Запад, к границам огненной земли, и дальше, к Морю, в гавань...
  "Вот как... - прошелестел серебристый голос с тоской. - А мы видели труп у орков..."
  "Это было... Но это был не он. Похож, но не он... Я до сих пор не знаю имени того нолдо. Тоже не узнал, не успел узнать - орки изрубили его тело прежде, чем мы оказались в Эрегионе. Они вопили, что это ваш вожак, да, но я знал - это не он."
  Перед глазами Горта вспыхнула та самая картина: уродливый орочий штандарт, обнаженное окровавленное тело, распятое на нем, бессильно свисающая голова, лица не видно, черные волосы чуть ли не до колен... эльфу уже не больно, ему уже все безразлично, он мертв...
  Ответная волна - скорбь, бессильная ярость, отчаяние, - да доколе же это всё будет продолжаться!..
  "Это зависит от нас, Артанис."
  "Зависит? как?! Если бы я могла, я бы давно уже прекратила это, и ни одного следа убийц не осталось бы на земле..."
  "Как? Не грызться между собою, а объединить усилия для того, чтобы противостоять настоящему злу. "
  "И что же ты называешь настоящим злом?"
  "Последние века им были войны и разбой, что вел Нуменор в смертных землях. Орочьи банды Мглистого - вторая важность. Сейчас к власти придет Тар-Мириэль; если бы нам всем удалось договориться о мире - земля бы наконец получила отдых от вечного страха. Потому я и зову тебя, Артанис."
  Долгое напряжённое молчание было ему ответом. Эйранель всё гадал, как же она поступит: не поверит, откажет? не позволит ему использовать себя в своих целях - каких целях? попробует разгадать его намерения? Что будет?
  "Я не приду в Мордор, - донеслось наконец. - Если ты действительно хочешь видеть меня, то мы встретимся на берегу Андуина, там, где впадает в него Серебрянка. Приходи один."
  "Хорошо. Когда?"
  "Я приду."
  "До встречи, Артанис."
  Палантир медленно померк - и Эйранель очнулся от поглотивших его видений.
  -Вот, значит, как, - нетвёрдо сказал он. - Не думал, что она согласится встретиться с убийцей брата...
  Горт странно посмотрел на Эйранеля - но ничего на это не сказал.
  - Я отпущу вас в любом случае. Но пока - подождите. Несколько дней, думаю, вы еще перетерпите.
  Эйранель развёл руками.
  -Ну, потерпим. По крайней мере, если никто не будет ко мне применять таких методов, как твой назгул, то всё будет спокойно.
  - Экий нежный, - усмехнулся Горт, - знатная барышня. Ладно - ступай. Тебя проводят.
  
  ...Галадриэль с тревогой всматривалась в гладь Андуина: вода в вечернем свете казалась тяжёлой, можно по ней идти...
  Жестом она отослала свиту. Ветер растрепал волосы, она поёжилась.
  - Артанис, - позади раздался голос, который она слышала доселе уже много раз в те годы, когда пришелец, назвавшийся Аннатаром, жил среди них в Эрегионе. - Здравствуй.
  Он выглядел почти так же, как тогда. Только одежда теперь была черной. Раньше он носил те же цвета, что и нолдор - синее, коричневое, зеленое...
  Она на мгновение прикрыла глаза. Вот так, просто... Совсем как тогда. Тогда его не боялись, к нему тянулись... хотели говорить с ним, учиться... Душу остро захлестнула тоска по тому времени, когда казалось, что всё страшное уже осталось позади...
  - Я один, - сказал он. - А ты совсем не изменилась. Как тебе живется здесь, в Лоринанде?
  -Хорошо, - тихо ответила она. - Здесь нандор... и здесь мой муж. Орков отстреливаем в предгорьях... Если тихо, то чего ещё желать?
  - Ко мне недавно попал эльф - ты должна его звать. Эйлар его имя, из перворожденных.
  -Добрался, значит, - она чуть усмехнулась. - Я так и думала, что рано или поздно он потянется к вам.
  - Он и к нам не тянулся, и не собирался к вам. Наши засекли его в компании трех нуменорцев, когда один из них, королевской крови, устроил бурю в Незримом - отпустил неупокоенные души, проклятые Эонве когда-то. На следующий день мои сцапали всех четверых, - Горт улыбнулся, - а я все это время был в Нуменоре. Они ехали к тебе, Артанис. Эйранель хотел получить твой совет.
  -Эйранель, - Артанис посмотрела вдаль, припоминая. - Нет, не знаю такого. И кто же из троих королевской крови? он?
  - Да, он. Я отпущу их, всех четверых - только вернусь после этого разговора.
   Подойдя ближе к берегу, Горт сел неподалеку от кромки воды.
  - Артанис, как вы, эльдар, намереваетесь вести себя по отношению к Нуменору в ближайшие годы?
  -Они предали всё, что могли, - Артанис, мгновение помедлив, подошла к нему и села рядом. - Они исказили Свет так, как не могли бы этого сделать даже вы, сколько бы ни старались.
  - Мы его не искажали, мы просто шли в стороне.
  Горт подобрал камешек, запустил его - тот поскакал по поверхности воды, допрыгал аж до середины неширокой речки.
  - Слово эльдар сейчас будет многое значить для Королевы. За мной стоят страны Юга, Артанис, и я должен думать об их защите. Я хотел бы, чтобы ты приняла Эйранеля. Пусть бы он побывал в Золотом Лесу, познакомился с вами и вернулся в Нуменор посланником эльдар. Я вижу, что он неплохой человек. Право на трон он имеет. Если бы он стал королем - они, вдвоем с Мириэль, образумили бы зарвавшуюся знать. И Средиземье наконец-то вздохнуло бы свободно.
  -Он из Верных? - уточнила Артанис. - Кстати, ты не совсем правильно кидаешь, надо совсем плоско, почти над водой, тогда ещё дальше улетит. Мальчишки называют это "печь блинчики"...
  - Я чарами, - на губах Горта появилась улыбка. - Никогда не тренировался в этом искусстве по-настоящему. Да, насколько я понимаю - Эйранель из Верных. Хотя это слово нынче мало значит. Король устраивал свое зрелище с убийством детей тоже в честь возвращения Нуменора к Свету. Ладно бы еще - меня, я, в конце концов, Враг...
  -Когда это было? - Артанис вздрогнула. - Я не слышала об этом...
  - Новости доходят до тебя с большим опозданием. Недавно, на днях, Король устроил грандиозное празднество в честь победы в Войне Гнева. Подозреваю, что нуменорцы до сих пор маются похмельем, - Горт усмехнулся. - А для пущей красоты принес меня в жертву Эру в главном храме Арменелоса, на вершине Менельтармы. Сжег. Ладно бы меня: он вознамерился умилостивить Эру тем, что приказал убить там же пятнадцать мальчишек и девчонок... уличенных в поклонении Мелькору.
  Горт помолчал и добавил:
  - Нуменор привык к публичным казням. Но в этот раз король превзошел сам себя.
  -В жертву Эру, - медленно повторила Артанис, словно смысл этих слов не сразу дошёл до неё. - Нет, правильно Валар отвернулись от них. Эти дети... погибли?
  - Им пришлось пройти через смерть. Я вернул их к жизни с помощью Единого Кольца. Они сейчас в Мордоре - во всяком случае, пока.
  Артанис выпрямилась, взглянула на него в упор.
  -Твоё... Единое Кольцо. Оно может исцелять? Оно... - она вдруг как шагнула в пропасть. - Оно у тебя сейчас?
  - Вы зовете его - Кольцо Всевластья...
  Горт поднял руку, и на пальце его сверкнул золотой ободок.
  - Оно может многое. Исцелять - в том числе.
  -"Чтоб разъединить их всех, чтоб лишить их воли и объединить навек в их земной юдоли под владычеством всесильным Властелина Мордора", - перевод на привычный для Артанис квенья всё равно прозвучал в её устах могильным холодом. - Что ты задумал? ты говоришь - прекратить войны...
  - Если бы я хотел подчинить вас, я не тратил бы время на разговоры и уговоры. Сделать это было бы несложно: да, с помощью Кольца можно, в том числе, и подчинять волю... не только тех, кто носит Кольца сам, - Горт взглянул насмешливо. - По сути, Кольцо возводит меня на уровень валар по возможностям. Но мне нужно то же, что и всегда: спокойно жить. И - спокойно жить землям Юга.
  -Оружие устрашения? - спокойно спросила Артанис. По крайней мере, выглядело это так, что - спокойно.
  - Это не оружие, Артанис. Это инструмент.
  -Инструмент? Для чего?
  - Для работы со всем, что происходит в Незримом. Если бы, - Горт вздохнул, - сознательно объединить все Кольца, мы стали бы подлинными хозяевами Арды.
  -Хозяева Арды - Валар, - тихо напомнила Артанис. - И что бы ты ни делал, ты - один.
  - Я не собираюсь оспаривать их власть. Но вот иметь залог безопасности - другое дело. Впрочем, ты, конечно же, не веришь мне...
  -Если они захотят, то уничтожат тебя, и никакой "залог" не поможет, - сказала Артанис. - Или же ты хочешь прикрыться Ардой, связать себя с нею через Незримое? Чтобы было: уничтожите меня, значит, уничтожите и её?
  - С Мелькором так и было, - негромко сказал Горт. - Он мог уничтожить их. Но это искалечило бы всю Арду. Он предпочел погибнуть сам... а ты еще теперь говоришь мне такое. Почему я должен оправдываться за то, что просто живу на этом свете?
  Артанис вздрогнула... взгляды их встретились, и она вдруг отвернулась.
  Тонкие пальцы коснулись руки Врага.
  -Прости.
  Тот вздохнул - и, ничего не сказав, с удивлением взглянул на Артанис. Проговорил:
  - Не стоит... Я не хочу быть тебе врагом, Нэрвен. Ты самая красивая, мудрая и сильная женщина из всех, что мне встречались. Жаль, что из-за нас вы разлучились с братом: ты - здесь, он - в Валиноре...
  Артанис долго смотрела куда-то вдаль, на воду.
  -Когда-нибудь я тоже вернусь туда. Возможно. Да, кстати...
  Она вдруг взялась за поясную сумку, достала сложенную рукопись.
  -Вот, взгляни. Такое сейчас часто читают детям на ночь...
  - Детям на ночь? - удивился Горт. - Человеческий обычай, не эльфийский...
  Он принял рукопись, развернул и пробежался глазами по начальным строкам. Поднял на Артанис глаза.
  - Что это за бред?
  Артанис развела руками.
  -Вот так люди и эльфы представляют себе Тёмного Властелина.
  - Подожди.
  Он снова углубился в рукописный текст - и по мере прочтения на лице его отражалось отвращение и... что-то, чему Артанис не находила названия. Кажется, даже во время той, давней войны, о которой вела речь эта сказка, на лице Повелителя Тьмы не было такого гнева... сдерживаемого гнева.
  Дочитал, сложил листы снова.
  - Кто автор этой мерзости?
  -Я не знаю, - прозвенело в ответ. - Переписывается от руки и передаётся. Как говорится, слова народные.
  - А откуда он попал к тебе?
  -Принесли мои эльфы.
  - Узнай, где они это раздобыли, прошу тебя. И надеюсь, ты не будешь возражать, если я заберу эту рукопись с собою?
  Артанис смотрела на него со сдерживаемым страхом.
  -Что ты собираешься делать?
  - Познакомлю тех, кто это разносит, с пауками... если найду. Разносителей, а не пауков.
  Горт помолчал и вдруг усмехнулся.
  - Тайный сын Келебримбора... В этом направлении и вправду стоит поискать.
  Артанис резко прищурилась.
  -Я тоже буду искать. Надеюсь найти раньше тебя.
  - Сколько несуразиц в этой сказке. Это людей не останавливает? Вот ты поняла - где все происходит в этом пергаменте? - Горт указал на страницы. - В какой местности?
  Артанис пожала плечами.
  -Об этом можно подумать. Деревня возле моста - главный ориентир. Не так много рек, на которых были разрушены мосты во время войн. И ещё ориентир - развалины неподалёку от деревни, в которых нашли этого эльфа.
  - Река, видимо - Гландуин. Действие происходит в захваченном мною Эрегионе, - Горт поднял палец, - и заметим: на этой земле, под боком у этого чудовища, что обосновалось вместе со всеми улаири, живут поселения "светлых" людей. Здесь же - копи и рудники. Здесь же, неподалеку - паучатники... а ты, Артанис, и не знала, что рядом с тобою обитают отпрыски Унголиант...
  Артанис покачала головой.
  -Если так, то теперь уже не найти никаких концов: Эрегион пуст, и этот нолдо.. если он жив...
  Её глаза вспыхнули и тут же снова стали спокойны.
  -Думаю, у него было не так много путей оттуда.
  - А я думаю, что это выдумка, - задумчиво проговорил Горт, просматривая страницы. - Причем написанная женщиной. Скорее всего - одной: речь красива... мало кто сумеет - так. Причем - женщиной, несчастной в жизни.
  -Которая придумала себе прекрасного принца?
  - Что-то вроде того. Посмотри, как сказитель любуется этим... Аннаэлем. Как описывает его красоту. Как жалеет его, как снова и снова повторяется - он прекрасен, болен и беспомощен, я буду выхаживать его...
  -Если так, то ты тем более не найдёшь автора. Эту легенду я слышала не раз, в течение уже долгого времени. Если автор - человек, то он давно уже умер.
  - Найду тех, кто ее распространяет. Нельзя позволять такой гнусности расползаться по земле. Такие сказочки мне опаснее, чем нуменорская армия.
  -А раньше тебя не беспокоили сказочки о том, как моего брата и его эльфов съели волки на Острове? Ты не спешил их опровергать.
  -Опровергать бессмысленно и сейчас. Но откуда у этого растут ноги - я постараюсь выяснить. И все же... До ТАКОЙ мерзости ваша фантазия не доходила! Это же надо - измыслить изобразить предательство нолдо через подчинение его воле... Пытки во время пиршеств, забавы - отдавать паукам на корм...
  -Пытки во время пиршеств... - повторила Артанис. - Не это ли было с тобой в Нуменоре?
  - Люди бы так не смогли. Им кусок бы не полез в горло. Храм, все эти жертвы на ступенях - это было далеко от толпы...
  -Ну что ж... - Артанис встала. - Забирай эту рукопись. Посмотрим, что из этого выйдет... Что же касается Эйранеля, то если он хочет вернуться домой, путь сюда, ко мне, стал бы для него совершенно лишним крюком, а это большая потеря времени.
  - Не на крылатых конях, - пояснил Горт. - С нашей помощью это лишняя пара дней, не больше.
  
  ...Возвращение было быстрым.
  Внутри все кипело от гнева - Горт даже сам не ожидал, что нелепая сказка может так подействовать на нервы ему, казалось бы, давно к подобным вещам привыкшему.
  "Денна! - мысленно позвал он. - Явись ко мне, физически, не откладывая."
  Остановился в том самом зале с бархатными тяжелыми портьерами, где не так давно говорил с Эйранелем. Перевел дыхание.
  Тот примчался почти мгновенно: миг - и серебристый туман заклубился в углу зала, стал сгущаться, сгущаться и наконец стал человеком. Денна стремительно шагнул к Горту, - чувствовал, что с ним что-то не то...
  -Что случилось?
  - Ничего. Ничего важного - на первый взгляд... Посмотри. Сядь - и прочитай.
  Он протянул Денне пергаментные листы.
  Денна развернул, пробежал глазами по строчкам. На втором абзаце вскинул глаза, - в них была ярость.
  -Где ты раздобыл такую гадость?
  - Раздобыли эльфы Артанис. Вот такие сказки читают в человеческих селениях на запад от Мглистого. Боюсь, что эта сказочка - не единственная в таком роде. А сочинено не без таланта, заметь. Одна беда - человек, это сочинявший, так же далек от реальных событий, как мы от Валинора. Ты читай, читай не торопясь, до конца.
  -Какой кошмар! - искренне сказал Денна, с видимым трудом добравшись до конца. - И ведь от того, что написано талантливо, люди этому бреду верят!
  - Верят или нет - не знаю. А вот целительница по имени Этир родом из Дома Ульфанга действительно жила, и действительно в то время... Тьма, это же надо выдумать - "военная добыча"! Род Ульфанга - один из древнейших, ты же знаешь... Сочинитель, похоже, не был знаком и с эльфийскими хрониками: Ульфанг Проклятый фигурирует там вполне четко. Стало быть... стало быть, этой сказочке уже не меньше тысячелетия от роду - всего скорее. Вот что, Денна. Разыщите мне того сказителя, что балует людей такими сказками. Разыщите - и доставьте ко мне.
  Денна нахмурился.
  -Будем искать. Почему же раньше такое не попадалось, если, как ты говоришь, этой сказке, - он с отвращением швырнул листы в кресло, - уже столько лет?
  - Потому что мы живем замкнуто и практически не бываем в светлых землях материка, - мрачно ответил Горт. - Не пересекаемся. К счастью - вот уж не думал порадоваться такому! - в светлых землях крайне мало грамотных... если не считать нуменорцев, но те сидят по своим фортам на побережье.
  -Я отправлюсь туда сам и попробую побродить среди людей.
  
  ...На небольшое поселение спускался тихий вечер. Если там, на юге, ещё цеплялось за землю уходящее лето, то здесь уже вела своё наступление осень, и золотые листья шуршали под ногами... Денна принял материальный вид довольно далеко от поселения. На всякий случай огляделся: выбирал совсем безлюдное место и не прогадал, в окрестностях не было видно ни одной живой души. Усмехнулся: можно подумать, что он-то живая душа... То есть душа-то живая, а вот сам... Он нахмурился и пошёл по дороге к поселению: надо полагать, здесь. как всегда в таких местах. центр жизни - трактир.
  Поселение стояло на проезжем тракте, и, хотя путников в это время года было не сказать чтобы много - трактиру пустовать не приходилось. Добротное каменное здание помещалось в середине селения, и окна его уже приветливо мерцали огнями ламп, а у дверей маячило несколько то ли местных, то ли проезжих - разумеется, навеселе.
  Денна оглянулся по сторонам ещё раз, - на него вроде бы никто не обращал внимания, - и вошёл внутрь.
  Шум, дымный чад, тусклый свет множества ламп, запахи еды и вина - все это обрушилось на него, как горная лавина. Не то, чтобы было очень много народа, но шума хватало на сотню глоток.
  Трактирщика видно не было, только сновали время от времени между деревянными столами две служанки.
  Денна приглядел свободное место в углу, у окна, пробрался туда и подозвал служанку.
  -Пиво, - сказал он. - И что-нибудь горячее. Я с дороги.
  Служанка кивнула, кокетливо улыбнулась симпатичному парню - и унеслась, чтобы через несколько минут вернуться с пивом и жареным мясом.
  Вокруг гудел народ. В основном разговоры были самые обычные - "за жизнь"; но были и другие новости. То тут, то там...
  - ...это проклятие, точно тебе говорю, ну а как бы иначе он помер так вдруг? Золотоликий-то напортачил от большого ума, а разбирать теперь женушке...
  - ...вот и гадают, что будет? будут его прислужники за владыку-то мстить? не кто-нибудь все же... ох, не приведи - снова война пойдет...
  Денна принялся за еду. Мёртвым не надо есть, - призракам тем более, и к пище они прикасались редко. А готовили в трактире на удивление хорошо, по-деревенски. Он быстро расправился с мясом, взял кружку и незаметно придвинулся к беседовавшим.
  -Да, война - это было бы ни к чему, - он постарался вклиниться в разговор так чтобы подвыпившие люди не заметили, что рядом с ними кто-то новый. - А что от границ-то слышно? Война вдруг не начнётся, должны быть приготовления какие...
  - Да шут их знает, нуменорцы ждут, когда им приказы какие поступят, у них хоть крепости, а нам чего делать, они же не думают, - это говорил крепкий коренастый мужик средних лет, судя по всему, кто-то из мастеровых. - Вон говорили, еще когда было, уже и не упомнить, Темный всю эту землю пожег, с длинноухими дрался, а зачем, за что - кто их, бессмертных, разберет. Ну да тогда Нуменора испугались, прогнал Нуменор Черного, а сейчас что с них толку? Они, конечно, сила, да побирать поборы умеют хорошо, а вот воевать - кто их знает.
  - У вас же вроде этот, как его, Лаурил вроде останавливался, вчера видели, - вмешался еще один, - вот этот даром что бездельник, а столько всего знает, аж жутко делается. Расспросить надо, что он обо всем этом кумекает, может, чего толкового и скажет.
  -Как же ему удаётся-то? - Денна посмотрел на соседа честными глазами. - В наше время особо не побездельничаешь ведь, за сказки только менестрелей кормят, и то не всегда.
  - А шут его знает. Шляется туда-сюда, много ли ему надо. Тут покормят, там нальют. Петь он поет, это да, и сказки всякие знает. Древние всякие, и были тоже. Эльфы, говорит, его тоже принимают, ну, может, и прихвастнул, нужен он эльфам...
  Денна покивал.
  -Неверное это дело-то, за еду петь. Как у людей тяжёлые времена настают, так и не до песен сразу... А вот сейчас, пока тихо, я бы тоже послушать песен не отказался. Только где сейчас тот Лаурил...
  - Да он придет, - сказал мужик. - Куда он денется. Чего ему вечерами-то еще делать. О, глянь! Да вот же, легок на помине! Эй, Лаурил! - заорал он на весь зал. - Давай сюда! Тут тебя хотят!
  У входа стоял парень - не поймешь, сколько ему лет было; не юнец, но и зрелым не назовешь. В поношенной дорожной одежде, за спиной - лютня. Парень как парень... только в лице у него было что-то такое... странноватое.
  Денна опустил глаза: знал, что в этот момент они стали у него как у хищника, почуявшего добычу. Нельзя. Не спугнуть. В душе вновь взметнулся вихрь: а ведь ему, наверное, нравятся эти сказки... про _такого_ Тёмного Властелина...
  Спокойно.
  -Мне тут рассказали, ты хорошо поёшь, - сказал он, овладев собой. - А знаешь что-нибудь из древних времён?
  Парень сел - местные потеснились; скинул плащ.
  - Знаю, - сказал он. - Я много чего знаю.
  -Спой, - попросил Денна. - Ужин мой. Что-нибудь такое, что тебе больше всего самому нравится.
  - Да мне многое нравится, - усмехнулся тот. - Древнее... Ладно.
  Он расчехлил лютню, пробежался пальцами по струнам. Играл парень, надо было отдать должное, очень неплохо. Конечно, до эльфов ему было далеко, но рисовать мелодию он умел... Да и голос оказался красивым. Через несколько строчек все в трактире притихли - слушали. Видать, Лаурила тут знали.
  
  Прощайте, Эльфы Света! Свет убит,
  И это имя больше нам не нужно.
  Пусть нолдор впредь куют уменье жить -
  Последнее надежное оружье.
  Воистину, о брат наш, твой урок
  Надежно мы запомним. Если скалы
  Прибрежные высокий свой порог
  Нам в грудь не бросят лезвием кинжала,
  И если звезд небесных двойники,
  Земные звезды вьюги, льда и снега
  Не станут нам, близки и далеки,
  Постелью долгожданного ночлега -
  Мы не забудем более огонь
  Двух черных солнц, что опалили сердце
  Нам, стынущим в спешнейшей из погонь
  За славой, властью жизнью - или смертью.
  Но если день придет и наконец
  Сожму в руке песка земного стужу,
  То вновь скажу: "Прости тебя Творец,
  О Дух Огня, что лишь огню послушен!"
  
  - Как всегда, - сказал мужик, внимательно слушавший песню. - Нихрена не разберешь о чем, но красиво. На, Лаурил, хлебни пива, что ли.
  -Это точно, - кивнул Денна. - Но ты-то сам ведь знаешь, о чём песня?
  - Ну, - кивнул Лаурил, отхлебнув пива. - Об Исходе Нолдор.
  -Ага, - Денна совсем по-простому почесал в затылке. - А огонь двух чёрных солнц - это что такое?
  - А ты как думаешь? - хитро прищурился Лаурил.
  -Никак, - обезоруживающе улыбнулся Денна. - потому и спрашиваю. Знал бы - не задавал вопросов.
  - Это Два Древа, убитые Морготом, - ответил Лаурил. - Так это объяснил Владыка Элронд.
  Денна покивал с задумчивым видом.
  -Послушай, Лаурил, а тебе-то кто эту песню спел?
  - В Имладрисе эльфы пели, - пояснил Лаурил, - а я перепел. Я много разных знаю. Что помню, что записал, - он достал из поясной сумки маленькую книжицу в кожаном переплете, показал и снова убрал. - Вот, тут у меня много чего записано. Древние предания, от всяких людей и эльфов идущие, древние сказки и были. Откуда еще узнавать, что некогда случалось на земле?
  -Да, повезло нам, что есть на свете эльфы, которые долго живут и могут рассказать, - серьёзно сказал Денна. Иронию в его голосе могли бы уловить только те, кто хорошо его знал. - А про времена, к нашим поближе, тоже есть? Я слышал, есть легенды про эльфов, героев, которые в плену у Врага побывали и сумели вырваться на свободу. Вот бы послушать!
  - Не легенды это, - возразил парень, - это все правда. Эльфы забывать не умеют, эльфы свою память передают дальше, и нам, людям, дают приобщиться, если мы спрашиваем. Много их погибло тогда, в давнюю пору, когда Неназываемый вторгся со своим войском в Эрегион. Много сгинуло в его застенках... а вырваться так никому почти не удавалось. Келебримбор, великий мастер, погиб, и сын его сгинул, настигнутый волей Владыки Мордора, но память о них остается.
  -Сгинул, значит, - Денна словно был расстроен услышанным. - Эх... Значит, это действительно сказка, что он вырвался из плена и речь потерял... А мне-то рассказывали... Жаль.
  - Не сказка это. Было это все. Только потом и след его потерялся. Или вот Маглор: тоже бродит где-то, может, и поныне, безумный, а кто знает, где? Тяжка судьба тех, кто осмеливается встать против Владыки Тьмы...
  - Да сожгли этого Владыку, - поперхнувшись, вставил мужик, - нуменорцы и сожгли. И ничего он не сделал. Поплатился за деяния свои все-таки. Ну и туда и дорога: нечего зло совершать...
  Лаурил кивнул и вновь пробежался по струнам. Запел - эта песня была уже печальной:
  
  - Конь легконогий мчится быстрей, чем ветер,
  Мыслью проворной обгонит его Келебримбор.
  Темные вести с востока, темные вести:
  Кольца ковавшим союзник готовит гибель.
  В яркое золото скована древняя сила,
  Речи страшнее в Остранне еще не звучали:
  В древнем эльфийском наречьи проклятье могилы,
  Черные цепи и знак вековечной печали.
  Это сказание ветром полночным носимо,
  Стерлось начало, и горы не помнят конца
  О трех нерозданных, о четырех нехранимых
  И об Одном, обманувшем надежы творца.
  Мудрым в сомненье, в помощь людским раздорам
  Сковано золото огненных рун узором.
  Кто испытал его силу? Только ковавший.
  Кто испытал свою доблесть? Только отдавший.
  Кто испытал вашу мудрость, о мудрые?
  В цепи свои попавший.
  
  -Красиво, - признал Денна. Не мог не признать. - Эх, тебе бы к моему лорду... он знает толк в песнях, наградит тебя... по заслугам. Да и сам бы тоже поделился тем, что знает.
  - А кто твой лорд? - спросил Лаурил, прихлебывая пиво. - Кто-то из эльфов? И сам ты кто? Настоящие лорды нынче только в Гаванях да в Имладрисе остались. Времена сейчас уже не те...
  -Да, мой лорд из Бессмертных, - негромко сказал Денна. - Так вот оно сложилось, что я человек, а он - нет. Ничего, как-то вот... так получилось. Ну так как, поедешь со мной?
  - Что, прямо сейчас, на ночь глядя? - Лаурил засмеялся. - Погоди, дай хоть пива выпить. А вообще поеду, отчего нет. Я дорогу люблю, и места новые люблю... и песни собирать тоже.
  Служанка поставила перед ним новую кружку с пивом.
  - Про менестреля спой, - попросила она. - Ту, старую, ну ты помнишь, что тогда пел...
  Парень кивнул. Похоже, он был здесь и вправду душой компании: на грубых лицах местных было такое выражение, словно они прикасались к сказке - и вроде как посмеивались сами над собою, что впали в детство, и над парнем этим, что все без настоящего дела по земле шляется, а все же видно - нравилось.
  
  - Когда менестрель коснется струны
  И душу согреет старинный напев,
  Белые звезды блеснут с вышины,
  Впервые тебя сквозь листву разглядев.
  
  Скажи, менестрель, ну, а лучше напой,
  Ведь музыки ты не отделишь от слов,
  Откуда ты взялся, печальный такой,
  И что в тебе бродит за древняя кровь?
  
  Ты песней заветной смиряешь вражду,
  Твой голос, твой слог - он давно знаменит,
  Но меч не зазубрен - тебе на беду -
  С усмешкой глядит на тебя следопыт.
  
  Тебе бы смолчать - и целее уйдешь,
  Но вспомнилась песня, стара, как земля...
  Немного помедлив, ты снова поешь,
  И слезы блестят на глазах короля.
  
  Там древнее золото, древняя кровь
  И древние кличи на юной земле...
  Но древнее золото вспыхнуло вновь.
  Не ведая как, ты несешься в седле.
  
  Когда менестрель берет в руки меч,
  Не слишком ли плата его велика?
  Не слишком ли тяжко для узеньких плеч
  Нести этот груз, что копился века?
  
  Но если нас ждут, пусть не гаснет свеча,
  Но если нас ждут, мы останемся жить.
  Но крови, увы, не отмоешь с меча,
  И песни, увы, о себе не сложить.
  
  Когда менестрель коснется струны,
  И грустью эльфийской наполнит сердца,
  Пусть слышат все те, кто услышать должны,
  Что выбранный путь ты прошел до конца.
  
  Денна улыбнулся. А ведь с него станется не испугаться. Было бы неплохо. Мысль о том, что и этот замкнётся и будет в страхе и ненависти выкрикивать Гортхауэру проклятия, была до боли неприятна. Он, конечно, уверен, что то, о чём он поёт, правда... а как иначе? не будешь верить, искренне верить в то, о чём поёшь, пишешь, - так и другие не поверят. Жаль только, что такой талант идёт во зло, воспевает ложь, хоть и приятную кое-каким душам. Встряхнуть бы его, чтобы открылись наконец глаза, чтобы осознал, что нет на свете ни страшного врага, ни выдуманных и с таким удовольствием описываемых пыток... Интересно, а что от него останется в таком случае? пустота? Сломается? Или наоборот - как при обвале разлетаются наносные породы и обнажается истинная, скальная - если она есть... Так есть она там, эта порода?..
  Лаурил допел песню - с минуту в кабаке было молчание; потом он хлопнул кружкой об стол - и допил ее в три глотка.
  - Вот теперь можно и снова в дорогу! - провозгласил он.
  Денна встал.
  -Ну, идём. Раньше отправимся - раньше прибудем.
  - У меня коня нет, - предупредил Лаурил, - я сейчас пешком.
  -Не беспокойся, - отозвался Денна. - Я тебя пригласил, а значит, это уже моя забота.
  Лаурил бережно спрятал лютню в чехол.
  - Ну, идем, - сказал он и первым пошел к выходу между столов.
  На улице уже почти совсем стемнело, только светились окошки в домах и фонари у дверей.
  Денна вывел его за пределы посёлка, - опять никого народу... Мысленный зов к дракончику, который, прикрытый заклятьем невидимости, мирно спал неподалёку: пора за работу. Когда тот, очутившись чуть ли не за спиной Лаурила, с весёлыми искорками в глазах наклонил голову набок, Денна достал из поясной сумки свёрнутые листы: ту самую рукопись.
  -Это твоё, как я понимаю.
  Лаурил, ничего не подозревая, сцапал листы, вгляделся - в темноте он почти ничего не видел - и воскликнул:
  - Ну да, мое! Я переписывал, у меня люди спрашивали.
  -Сам сочинил? - уточнил Денна.
  - Какое сам, - в голосе Лаурила прозвучала обида, - быль это. Мне это рассказывали в селениях, что восточнее. Там это издревле передается. Ну, записал сам, да. И им оставил, и себе унес. Они же там все неграмотные...
  -Понятно, - взгляд Денны вдруг стал острым, как кинжал. - А что с тем немым эльфом сталось - не знаешь?
  - С сыном Келебримбора? Нет, не знаю... - Лаурил вздохнул. - Никто не знает. Потерялся след...
  -Мой... лорд прочитал это, - сказал Денна и аккуратно положил руку... Лаурилу показалось, что на воздух. За его спиной, казалось, воздух стал медленно сгущаться, превращаться во что-то материальное.
  -И очень захотел побеседовать с тем, кто это написал.
  Под рукой Денны проявилась и стала вполне определённой здоровенная дружелюбная мордаха дракончика.
  -Не кричи, никто не услышит. Я специально выбрал такое место.
  Лаурил замер. Судорожно втянул воздух - все было слишком быстро, и он только теперь осознал, что происходит нечто из ряда вон выходящее.
  - Это... - он несколько секунд оторопело смотрел на морду "коня", потом на Денну. Глаза у него расширились, в них впервые плеснулась волна страха. - Ты кто?!!
  -Денна, - спокойно представился тот. - Из Ханатты.
  - Денна... Не знаю. Не слыхал. Ханатта - это же дико далеко! Кто это... это?! - он судорожно ткнул рукой в дракона.
  -Это Дракон Воздуха, он ещё маленький, - разъяснил Денна. - Зовут Ломион. Я на нём летаю. Знаешь, так гораздо быстрее, чем по земле.
  - С ума сойти... А как это ты его невидимым сделал? Это чары, да?
  Лаурил, похоже, так и не связал в голове три данности - дракон - Ханатта - сокрытие чарами.
  -Ну, вроде того. Забирайся. Он мирный.
  - С ума сойти...
  Лаурил, однако, довольно бойко взобрался в драконье седло. Дождавшись, когда Денна окажется рядом, проговорил:
  - Ну ты даешь. А кто все-таки твой лорд? Он из древних?
  -Да, из древних... - Денна мысленно сказал дракончику взлетать, и тот плавно отделился от земли. - Сам увидишь.
  Лаурил только вцепился в дракончикову шею. Чувствовалось - ему очень страшно в полете, но подавать виду он не собирается.
  А внизу уже неслась ночная земля. И через пару часов полета Денна услышал вопрос, Лаурил крикнул:
  - Куда мы все же летим?! Далеко же так!
  -На Восток, за Андуин, - голос Денны странно изменился, в нём появился серебристо-шелестящий оттенок. - К тому, о ком твоя сказка, Лаурил. Он прочитал её... надо сказать, был не слишком доволен. А ему эту рукопись принесла Артанис Нэрвендэ, которую вы знаете под именем Галадриэли. Вот так, Лаурил...
  - Я не понимаю... - Лаурил повернул к нему голову, и вдруг радостно улыбнулся во весь рот. - Я понял, ты о сыне Келебримбора! Так значит, он все-таки жив!
  Денна на мгновение оторопел, затем мысленно позвал Гортхауэра.
  "Слушай, отловил я этого... сказочника. Летим в Мордор. Что-то я несколько переборщил с обтекаемыми фразами... короче, он думает, что мой лорд - это сын Келебримбора, представляешь! Разуверять его не хочу, перепугается... а видеть его в невменяемом от страха состоянии мне как-то вовсе неохота. Парень, право слово, неплохой... только искренне верит в то, что вся та чушь, которую он записывает, правда. Подыграешь?"
  "Денна, он же увидит, КУДА вы летите. Не узнать Мордор невозможно. "
  "Мы можем встретиться где-нибудь в другом месте, - оживлённо предложил Денна. - На каком-нибудь берегу Андуина. Или в Дол-Гулдуре. Тоже хорошее место, красивое."
  "Красивее некуда... Не хочу я его обманывать. Ладно. Дол-Гулдур... Хорошо. Я встречу вас там."
  Денна коснулся чешуи дракончика, - тот чуть развернулся в воздухе, меняя курс.
  Позади уже остался и Мглистый хребет с его вершинами, сверкающими под звездным и лунным светом. Полет этот действительно казался волшебным. Высоты не чувствовалось совершенно - только холод, жгучий холод и ветер, которых Лаурил почти не замечал - настолько необычайным был раскинувшийся внизу и вокруг подлунный мир.
  Внизу потянулся лес, казавшийся бесконечным: одни только деревья, деревья, древесные кроны...
  Море. Лаурил не различал цвета в полутьме - ему это море казалось серо-серебристо-синим.
  Дракон тем временем понемногу снижался... но замок, вынырнувший из тьмы, показался внезапно, словно возник из небытия. Девять зубцов-башен, рвущихся к небу в едином стремительном движении, весь он был как полет, как застывший ветер, гладкие его стены, созданные чарами, а не людскими руками, сверкали темным серебром - и Денна услышал восторженный вздох своего спутника.
  Дракон раскинул крылья, неспешно описал вокруг замка круг почёта - и плавно опустился на землю, у входа.
  -Ну вот, - в голосе Денны звучала гордость: в этом творении была и его доля. - Вот и прилетели. Слезай, нас ждут.
  - Обалдеть мо-можно... - у Лаурила от холода зуб на зуб не попадал, и, казалось, все высокие фразы из него сейчас просто выскочили.
  Он с трудом выкарабкался из седла - и застыл, глядя на серебристо-темную башню снизу вверх.
  Словно ожидая их, у входа загорелись серебристые и золотые огни.
  Денна легко подтолкнул Лаурила, - а то тот бы так и стоял у входа, раскрыв рот. Внутри был намного теплее, но парень всё ещё никак не мог отойти от полёта и тёр руки.
  Обычно коридоры Дол-Гулдура были совершенно темны - здесь не бывал никто и никогда, кроме улаири, а им физический свет просто не был нужен. Но теперь проход был освещен множеством серебристых и золотых огоньков - и в коридоре было светло, как днем. Огоньки отражались в каменных стенах, множились, переливались...
  Лестницы, лестницы... Вверх.
  И вот - вход в главный зал замка; зал сейчас озарен множеством огней, он совсем не такой, как обычно - даже самому Денне стало немного странно.
  Горт стоял неподалеку от входа. И одежда на нем сейчас была не совсем такая, как обычно.
  Черный плащ, затканный серебристым узором, пряжка-цветок на плече... Почти как там, в жуткой сказке - только Денна знал, что плащ этот Горту подарила одна из мастериц, а брошь в виде цветка он выковал сам.
  Денна промолчал, - только одним взглядом сказал: виноват, извини - перестарался в предосторожностях...
  Лаурил обалдело заулыбался, шагнул вперёд.
  -Ну здравствуй, лорд! Вот уж не думал тебя живым встретить, а поди ж ты! Слава Эру, бывают ещё чудеса на белом свете.
  - Здравствуй, - Горт шагнул к нему навстречу. - Всякое бывает на свете, это ты верно сказал. Держи, - на столе у стены стоял кувшин с вином, майа налил в кубок, - я вижу, ты совсем замерз.
  Второй кубок он наполнил сам.
  -Не то слово, - тот вцепился в кубок двумя руками: боялся выронить. - Ох, хорошо-то как, ты же не немой! А я всё переживал, думал - это навсегда! Самое плохое, знаешь, это когда что-то ужасное происходит - навсегда. Вот где ужас!
  - Время исцеляет многие раны, - проговорил майа, делая глоток вина. - Столько веков прошло с тех пор... Но я почти ничего не знаю о тебе, кроме имени. Кто ты? Обычно людям мало интересны дела бессмертных.
  Парень допил вино, осторожно поставил кубок и развёл руками.
  -А я не знаю, кто я. Подкидыш. Вырастили добрые люди, увидели, что меня тянет к песням, - научили играть на лютне. Вот и вся недолга.
  - Мы с Денной можем говорить мыслями, - пояснил майа. - Я слышал то, что ты пел там, в людском селении. Значит, ты просто бродишь по земле, собираешь сказки и песни... Мало таких людей сейчас осталось. Жить на своей земле - вернее, чем мерить ее ногами, не зная приюта и покоя.
  -Это да, - согласился Лаурил. Помолчал. - Слушай. Мне твой вассал сказал: тебе история, что я записал, не по нраву пришлась. Почему? Что в ней неправильного-то? Я всё записал так, как мне люди рассказали, а люди - они не врут.
  Майа улыбнулся.
  - Память людская и знания, увы, коротки. Уж очень все перепутано в этой истории. Как будто смешались в ней земли, и люди, и страны. Все просто и ясно, как будто и эльфы, и люди нарочно играют в себя.
  Лаурил почесал нос.
  -Ну извини, раз так. Ты мне тогда расскажи, как оно на самом деле было, а я им передам. Думаю, они рады будут. А уж тому, что ты жив и не исчез во мраке веков, и подавно.
  - Я расскажу. Расскажу немного - уж прости, я не хочу про это - вспоминать.
  Он налил себе еще вина. Глотнул.
  - Никогда в землях Эрегиона не было у Саурона рудников. Подумай сам: здесь, под боком у наугрим, на таком расстоянии от Мордора, при пути через чужие земли - какой ему в этом смысл?
  Помолчал. Заговорил снова.
  - Единственное место, где водятся плотоядные пауки - Кирит-Унгол, проход в горах, ущелье, ведущее в Мордор. Отродья древней твари, Унголиант.
  -Это я знаю, - кивнул Лаурил. - Паучиха, которая чуть самого Моргота не съела.
  - Да. Женщина эта, Этил, была из рода Ульфанга, который уже много тысячелетий служит Тьме. Никто ее не захватывал, и военной добычей она не была. Она выросла там и не мыслила иного, кроме как служение Тьме. Но лекаркой она была хорошей, - майа улыбнулся.
  -Вот это да, - расстроенно протянул Лаурил. - Получается - она вовсе не потому помогала, что свой? А просто по приказу?
  - Нет, почему же? Она и вправду жалела и хотела помочь. Не все, кто родились и выросли под Завесой - злобные твари. Там тоже можно встретить разных людей, - майа прикрыл лицо рукой. - Прости, Лаурил, не слишком приятно мне все это обсуждать.
  -Извини, лорд, - Лаурил виновато опустил голову. - Зря я затеял этот разговор, но уж так оно вышло. Твой вассал, Денна, сказал, что ты недоволен, - вот я и спросил, чем. Я только хотел сказать, что... Что рад тебя видеть. Свободным, целым и невредимым. И не под властью Тьмы.
  - Спой мне, - попросил майа. - Ты хорошо поешь. Очень хорошо.
  -Эх... - Лаурил задумался. - Что же тебе спеть-то...
  
  ...Насмешник о камни разбил лицо,
  Но - полно жалеть о нем!
  Я не из числа королевских псов,
  Не стану вилять хвостом,
  
   Не буду молить о прощеньи, как раб:
   Я - сам себе господин.
   На Севере - Враг, а Запад слаб -
   Ну что ж, я останусь один.
  
  Я знаю лишь имя отца моего,
  Не помню лица сестры...
  Пускай я один против северных свор,
  Но стрелы мои быстры,
  
   И прям мой путь, как древко копья -
   Претит мне льстивая речь.
   Да будет покорна судьба моя
   Руке, сжимающей меч.
  
  ...Бредут года, как в цепях рабы,
  Бьет крыльями воронье...
  Запятнанный Кровью, сын Злой Судьбы
  Отныне имя мое.
  
   Пусть смерти моей не оплачет мать -
   Лишь волки в ночи отпоют,
   Но воин не должен сомнения знать
   В последнем победном бою.
  
  Мой клич во мраке мертвых долин
  Как голос смерти звучал,
  Я кровью досыта напоил
  Звенящую сталь меча,
  
   Я черную тень судьбы победил,
   Мне месть - единый закон...
   И вот - победитель - стою один,
   Самим собой побежден.
  
  - Турин Турамбар, - произнес мнимый "эльф". - Виновник гибели Нарготронда...
  Лаурил кивнул.
  -Именно. Древняя песня.
  - Позволь, - майа бережно принял лютню, провел по струнам. - Работа самого Элронда, если мне не изменяет чутье. В людских землях сейчас такого почти и не встретишь.
  Лаурил сиял, как начищенная тарелка.
  -Да, так оно и есть...
  - Что же, ты так и бродишь между селениями? Где-нибудь есть у тебя жилье? В дороге всю жизнь провести невозможно. Зимой иной раз в пути и насмерть можно замерзнуть...
  Лаурил развёл руками.
  -Ну, большей частью так и брожу. Зимой стараюсь где-нибудь застрять, на подольше. Обычно меня охотно оставляют, - в том же Имладрисе, в людских поселениях.
  - И родителей своих не знаешь? В тебе ведь есть эльфийская кровь, Лаурил.
  -Про эльфийскую кровь мне говорили, - согласился Лаурил. - Только кто ж теперь скажет, что там да откуда? Родителей я своих не знаю, никогда не видел, вырастили меня добрые люди.
  - Полезно было бы это разузнать. Кто знает, может, твои родичи живы и поныне? Шанс увидеть это за напластованиями памяти есть... - задумчиво, как бы в сторону, проговорил мнимый "нолдо". - Эльфы не пытались пробудить в тебе память раннего детства? Ведь должен же ты был, хотя бы младенцем, видеть свою мать.
  -Хотели, - Лаурил внезапно смутился. - Только я маленький был, испугался сильно, они и не стали. А дальше уже и желание пропало.
  - Попробовать заглянуть в твою память... Хотя не уверен, что это получится. Позволишь ли? Ты сам при этом не испытаешь ничего.
  -Да пожалуйста, - Лаурил широко улыбнулся. - Это я тогда маленький был, глупый, эльфов боялся. Сейчас-то уже понял, кого бояться надо на самом деле. Так что смотри.
  Майа кивнул. Он подошел к Лаурилу вплотную - и осторожно положил руку ему на висок.
  Память детства - раннего детства - глазами ничего не понимающего младенца... Кто была его мать? кто - отец? где жили они, как случилось, что ребенок оказался у чужих людей? Беда, или бросили намеренно, нежеланного сына?.. бывает и такое... и эльфийская кровь во втором поколении предков...
  Лаурил и сам не ожидал, что всё это всплывёт у него в голове. Мама... Большие тёмные ласковые глаза.... какая же она была молодая, младше, чем он сам сейчас... Тишина, летнее небо, стрёкот сверчков в траве... теплынь...
  И - тревога в тёмных глазах: издалека донеслись крики. Поспешно запеленать сына, спрятать в домике на отшибе, доверить старой няньке - и бежать куда-то сломя голову, с таким лицом, как будто где-то далеко грозит опасность самому дорогому...
  Тишина.
  Шальная стрела в горле у няньки.
  Голод, отчаянный, жгущий изнутри, от которого некуда деться, и от которого из горла вырывается отчаянный крик...
  И - никого. Солнце подползает к зениту, лезет дальше, дальше...
  Голоса где-то снаружи.
  -Никак, ребёнок плачет?
  -Ну точно!
  -Идём, посмотрим...
  И в комнате возникает творе бородачей в простой одежде.
  -Эка! Вот сволочи, женщину убили...
  -А ты как думал? Это же тёмные, что им...
  -И что делать будем? Оставим - пропадёт, помрёт не то...
  -Что делать, что делать... С собой забирать, как-нибудь да вырастим.
  Майа убрал ладонь от лица Лаурила - и видение растворилось.
  - Видел? - коротко спросил майа. - Трудно что-то понять точно, но теперь можно будет разузнать подробнее. А главное - ты сумеешь показать это эльфам, и они, возможно, скажут больше. А главное - твоя мать вполне может быть жива...
  -Красивая, - Лаурил подозрительно шмыгнул носом и тут же отвернулся. - Эх, узнать бы, что с нею сталось...
  - Местность узнаваема, - заметил Горт. - Год тоже известен - сколько тебе лет сейчас?..
  -Двадцать семь. Что же там было-то?
  - Люди могут помнить. Твои приемные родители должны знать, откуда тебя принесли. Можно отправиться туда, побродить, порасспрашивать людей.
  -Приёмные, - Лаурил вздохнул. - Их давно уже в живых нету.
  - Значит, кто-то из их друзей, из детей их знакомых, словом, кто-то из вашего селения. Должны помнить, такие вещи не забываются. Словом, я думаю, это-то выяснить удастся. Но вот что с твоей матерью... это уже сложнее. Если бы она была жива - почему не пыталась отыскать тебя?.. ничего невозможного в этом не было...
  Лаурил развёл руками, - с досадой.
  -Знаешь, лорд, я так полагаю, если бы она могла, то нашла бы меня. Так что, видимо, не судьба.
  - Может, и так, - согласился майа. - В любом случае, если удастся что-то разузнать - ты тоже об этом узнаешь. Да, и у меня будет к тебе просьба, Лаурил. Никому не говори о том, где был и что видел. На то есть причины.
  -А вот это уже жаль, - искренне огорчился Лаурил. - Я думал - песню сложу о том, как ты снова речь обрёл да таким лордом стал, что любой король позавидовать может...
  - Я понимаю, - улыбнулся майа. - Многое нам хочется делать из того, что нельзя. Ну что ж... Денна сможет отвезти тебя обратно - хоть в ту деревню, или куда ты сам захочешь.
  -Ну пусть отвезёт,- с явным сожалением сказал Лаурил. - А вот хотел я тебя ещё спросить, лорд: кто тебе такой замок красивый построил? Никогда такого не видал, даже в Имладрисе такого нету.
  - Есть еще в Эндоре силы, скрытые до времени от чужих глаз, - улыбнулся майа. - Наследие древних времен и умений. Ступай, Лаурил, и...
  Майа на миг скрылся в одной из дверей по периметру зала - и протянул парню плащ. Теплый, расшитый тонким узором - коричневая вязь стебельков по зеленому фону и узорная пряжка.
  - Возьми. Не замерзнешь в полете.
  Лаурил засиял.
  -Ох, спасибо тебе! не замёрзну, и буду век хранить, как память.
  Майа только улыбнулся в ответ.
  
  ...Лаурила высадили с дракоши в пустынной местности, - он просил поближе к Имладрису, но Денна как-то замялся и оставил его добираться до эльфийского поселения пешком. Лаурил вздохнул и снова стал мерять шагами дороги, - ничего, дело-то привычное.
  Хотя по воздуху здесь, наверное, было всего ничего...
  Но вот дорога наконец пришла в горную долину, где с давних времен стояла эльфийская крепость - Имладрис. Сейчас, впрочем, это поселение мало напоминало о военных годах. Высокие скалы, ажурные белокаменные здания, переходы, деревья в золотых и багряных красках осени... Каждый раз, когда Лаурил входил в эту долину, у него захватывало дух от этой красоты. И кем же надо быть, чтобы стремиться это разрушить...
  Его, как обычно, не ждали. И, как обычно, встретили приветливо и радушно - большинство здешних обитателей были Лаурилу хорошо знакомы. Первым у входа попался высокий, на полголовы выше Лаурила, эльф с серебристыми волосами - его звали Наннилас, и был он из нандор, лесного народа. И заулыбался.
  - Не угадаешь, когда тебя встретишь, Лаурил! Откуда на этот раз путь держишь?
  Лаурил открыл было рот, чтобы ответить, но спохватился: понял, что понятия не имеет, где побывал.
  -Далеко в этот раз забрался, - улыбнулся он. - И просили меня тайну эту сохранить. Скажу лишь, что видел я чудо из чудес, - обретение там, где всё казалось погибшим, и того, след которого давно уже и людьми, и эльфами потерян. Видел, как то, что написано на бумаге, оживает и становится действительностью. Вот так...
  - Однако, - на лице у эльфа нарисовалось такое удивление, что лучше бы Лаурил вообще отмолчался. - Это оттуда у тебя такой красивый плащ? Работа-то эльфийская, видно... И редкая. Не всякая мастерица так сумеет.
  -Эльфийская, - подтвердил Лаурил. - Оттуда, а большего я, уж прощения просим, не скажу: слово дал.
  - Не спрашиваю, - Наннилас поклонился чуть шутливо, прижав руку к сердцу. - Остановишься, где обычно? Вечером будешь в каминном зале?
  -Само собой, - легко отозвался Лаурил. - Хорошо у вас там... время исчезает, и печали тоже, и тревоги... как будто покой и вечность хранят тех, кто там.
  Наннилас кивнул и прикрыл глаза.
  - Здесь время как будто не движется. Везде, где живут нолдор, так же - и в Лоринанде, и здесь... Приют от тягот внешнего мира. Ну ладно, - он поднял руку, - вечером жду тебя в Зале. Может, что нового услышишь.
  
  ...Вечером Лаурил, волнуясь, переступил порог Каминного зала. Отдыхал здесь душой... всегда. И так хотелось, чтобы это волшебство тихого покоя, ласкового пламени камина, мелодичного смеха оставалось здесь всегда... чтобы никогда чёрная лапа не коснулась всего этого, не разрушила красоты...
  Как всегда - смех, как всегда - негромкая музыка. Кто-то уже играл на лютне, играл несравнимо лучше Лаурила, так, что ему поневоле делалось немножко совестно; как всегда - кубки с вином в руках и открытые лица... Владыки Элронда не было сейчас в зале - зато была леди Келебриан, его супруга, дочь знаменитой Галадриэль, которую люди звали Ведьмой Золотого Леса.
  - Будешь вино? - перед ним возник Наннилас. - Такого ты еще не пробовал, издалека привели недавно, с юга.
  -Конечно, буду, что за вопрос! - оживился Лаурил. - Эх, тут бы только сидеть и слушать, и слушать...
  - Не заснуть главное, - засмеялся тот. - Ну, идем.
  Они сидели неподалеку от Келебриан, и, когда через некоторое время в зал вошел Элронд - Лаурил сразу почувствовал на себе его взгляд. Странно, но взгляды нолдор он умел ощущать даже спиной. Это было ни с чем не перепутать... наверное, сродни тому самому осанве, что не дано людям. А сейчас - Лаурил тоже ощутил это - во взгляде Элронда была тревога. Не то чтобы сильная, но...
  Нолдо сел рядом с Келебриан - и Лаурил краем уха, сквозь песню на квенья, слышал, о чем они говорят.
  - ... я и не сомневалась, что это его хитрость. Мордор затаился... но это может быть затишье перед бурей.
  - Я чувствовал, мое кольцо отзывалось. Его дух вновь вернулся, и, всего скорее, снова обрел плоть. Он жаждет прибрать к рукам Нуменор; и если ему удастся это сделать - мы вновь окажемся в опасности.
  Лаурил тяжко вздохнул. Вот ведь... И куда от этого деваться? От той чёрной тучи, что постоянно висит, угрожая всем Светлым землям? Ох, Эру, помоги нам...
  Элронд вдруг повернулся - и посмотрел на него. Очень внимательно - взгляд словно проникал в душу.
  - Лаурил, - он улыбнулся. - А ведь тебя видели совсем недавно у побережья. Как это ты успел?
  Лаурил понял, что попался. Вот ведь... дивный народ, кажется, что никого нету, а углядят!
  -Было, - признался он. - В гостях был. Только меня там просили не рассказывать, - видно, какая-то в этом тайна есть. Ну, я и обещал.
  Заулыбалась Келебриан.
  - Вижу я, ты познакомился с кем-то из эльфов. Женщину не обманешь - у меня тонкий взгляд, а у тебя такая красивая обновка... И пряжка, как будто даже знакомой мне работы. Ты не дашь мне взглянуть?
  -О да, конечно, - Лаурил торопливо отстегнул пряжку и с почтением подал Владычице. - Красиво, да?
  - Очень красиво, - она поглаживала тонкими пальцами металл пряжки - цветок и листья, и вязь металлических стебельков. Взял ее и Элронд. Посмотрел, прислушался словно... и нахмурился.
  - Странно, - проговорил он. - Странное ощущение от этой вещи...
  -Почему странное? - не понял Лаурил. - Мне эльф подарил.
  Элронд словно прислушивался к чему-то - внимательно, вдумчиво.
  - Видишь ли, Лаурил... да, похоже, эта вещь сделана эльфом, кем-то из нолдор, возможно - работа очень тонкая. Но я отчетливо чувствую на ней печать Тьмы. К ней прикасались вражеские руки. И не так уж давно... Странно.
  -Может быть, - грустно согласился Лаурил. - Тот, кто мне подарил это, во вражьем плену побывал. Так что, скорее всего, так и есть.
  - Это был нолдо? - спросил Элронд.
  -Нолдо, - кивнул тот. - Только он очень просил, чтобы я никому не рассказывал, где я побывал и что видел. Хотя у вас-то что скрывать? Это людям всё равно, они и раньше у меня эльфийские вещи видывали, а вот вы сразу поймёте. Да, Владыка, это был нолдо, и благородного рода.
  - Я знаю, Лаурил, в чем здесь дело. Должно быть, он боялся, что мы не примем его из-за того, что он побывал в плену, - заговорила Келебриан, - когда-то давно, под властью Тьмы, многие нолдор так поступали. Но те времена миновали, и мы с радостью приняли бы нашего сородича.
  - Благородного рода? - Элронд удивленно поднял брови. - Мало таких осталось, совсем мало, и мне известны все наперечет. Род Феанаро иссяк...
  -А вот и нет! - тихо и радостно сказал Лаурил и только потом сообразил, что проговорился, но было уже поздно. - Имени его я вот не узнал... Сын Келебримбора это. Я ещё историю про него у людей записал, так она до него, оказывается, дошла, и говорит: неправды там много... расстроился.
  - Сын Келебримбора? - на лицо Элронда пала тень, теперь уже явная. - Но Лаурил, ведь мы говорили тебе - это, к сожалению, сказка, у Келебримбора никогда не было ни детей, ни супруги - поверь, мы бы знали об этом! Должно быть, ты просто ошибся.
  -Но я же его видел! - у Лаурила упало сердце. - Говорил с ним, песни ему пел. Это он мне подарил, - он указал на брошь в руках Владычицы.
  Элронд переглянулся с Келебриан.
  - Лаурил, - серьезно проговорил нолдо, - не слишком мне нравится это все. Дай Эру, чтобы я ошибался - но очень уж странно все это выглядит, особенно в свете последних событий. Покажи мне - с кем ты говорил? Может быть, я узнаю его, и все станет на свои места.
  -Ну... - Лаурил растерянно смотрел в глаза Владыке широко раскрытыми глазами. - Смотри, конечно... Смотри...
  Тот взял его за руку. Несколько секунд прошло в молчании - а потом Элронд вдруг раскрыл глаза - и Лаурил понял, что там, в его памяти, нолдо увидел нечто страшное.
  - Аннаэль, значит, - медленно проговорил он. - О Лаурил, как же ты наивен... Но, вероятно, это тебя и спасло. Это был вовсе не твой легендарный Аннаэль. Это - Аннатар.
  -Аннатар... - медленно повторил Лаурил, ещё не совсем понимая, во что сложились звуки. Затем в глазах его всплеснулся ужас. - Саурон! Гортаур! Это был он?!
  - Он обманул тебя. Обманул, зная эту сказку... - Элронд помолчал. - И крепость в Сумеречье. О которой мы не знали. И этот... Денна. Это же один из его улаири!
  Он посмотрел на Келебриан - в глазах у эльфийки был страх.
  - Вот оно что. Они втайне устроили другой оплот - тайную крепость, свой форт, вне земель Мордора. Саурон, якобы убитый в Нуменоре, на деле жив, жив и во плоти, и, чувствуя себя хозяином, разгуливает по всему Средиземью.
  Лаурил стиснул похолодевшие пальцы так, что побелели косточки.
  -Но зачем?! Почему он выпустил меня?! Это... Денна вёз меня на драконе почти до самого Имладриса!
  - Не знаю. Он хитер... и всегда был искусен в коварстве. До того, как Келебримбор услышал Заклятье, он считал его своим другом. Все - все считали так! А закончилось все - пылающими развалинами Дома Кузнецов и телом Келебримбора на орочьем штандарте.
  Взгляд Элронда вдруг стал колким.
  - А тебе не кажется, Лаурил, что в этом есть некая параллель с твоей любимой сказкой? Мы ничего не знаем о твоих родителях. Он - первым делом начал проверять это. Что, если он почувствовал в ТЕБЕ кровь древнего рода?
  Лаурил обречённо махнул рукой.
  -Да какая теперь разница...
  - Разница есть. На кого попало Саурон не положит свой глаз, но его внимание - смертельно опасно. Многим оно стоило жизни. Вот что. Ты - уж прости - не покинешь стен Имладриса. Я не хочу, чтобы путь твой закончился в Мордоре.
  Лаурил невольно прижал руки к груди.
  -Но почему?! Чем я так важен? Почему до сих пор...
  - До сих пор он просто ничего не знал о тебе. Чем-то ты привлек его внимание - скорее всего, своей сказкой и своими песнями. Или ты думаешь, что назгул попался тебе в деревне случайно? Он искал тебя.
  -Эру, и что мне теперь делать?! - вид у Лаурила был совсем потерянный. - Вот никогда бы не подумал, что это назгул... Обычный парень, и поприятнее иных всяких... Сказал - Денна, из Ханатты...
  - Да, - подтвердил Элронд. - Один из призраков-кольценосцев - пятый сын короля Ханатты, что правил в тех землях много веков назад. Ты не обратил внимания, что у этого твоего Денны рубаха была под самое горло? А знаешь, почему? У него шрам на шее. Его некогда обезглавили. Он уже много веков - живой мертвец. Любой из нолдор почувствовал бы это сразу... И драконы... Мы ничего не знали о том, что у них и сейчас существуют такие твари. А ты понимаешь, что это значит, Лаурил? Что Имладрис более - не крепость! С помощью таких крылатых тварей можно за сутки захватить любое наше укрепление.
  Лаурил съёжился. Ему вдруг стало - в Каминном зале! - неуютно и зябко, как зимой, как будто в воздухе повеяло могильным холодом...
  -Что же делать? - слабо спросил он.
  - Тебе - не покидать пределов Имладриса. Я соберу совет. К счастью - к счастью! - мы узнали эти новости раньше, чем он успел что-либо предпринять. Мы тоже кое-что можем, - Элронд поднял руку, и на пальце сверкнуло голубым пламенем кольцо. Одно из Трех Колец.
  Лаурил невидящими глазами смотрел прямо перед собой. Неправда. Всё неправда. Выдумка - история про эльфа, не сломавшегося в плену у Врага и вырвавшегося на свободу, хоть и дорогой ценой... Ложь - приветливые речи незнакомца, и доверять нельзя... никому. Никогда. И жизнь теперь есть только - под страхом, и он обречён теперь больше никогда не увидеть простор дорог Эндорэ... проклятый Враг. Да сколько же он будет ещё жизнь нам всем поганить?!
  - Лаурил, - Элронд коснулся его плеча. - Я знаю, как ты любишь странствовать. Я ничего тебе не запрещаю. Но ты должен понимать, насколько это сейчас для тебя может быть опасным. И - кто знает? - может, через тебя и для всех нас.
  
  ...Тар-Мириэль опомнилась быстро. Подозрения, клубившиеся в голове, - да нет, что там подозрения: она была уверена, что нельзя было так сходу казнить этих, "тёмных", у них наверняка были союзники и повыше... Да что там союзники: родственники. Та же Эалинде была родственницей Эйранеля. Неудивительно, что казнь эта переполнила чашу, и кто-то воспользовался случаем... Следов действия яда на короля, конечно, не нашли, но...
  Тар-Мириэль велела Тайной службе допросить всех родственников убитых, объявила траур и направилась в кабинет Его Величества: принимать дела.
  Доклады, доклады, вереница министров... Круговерть имён, событий...
  Она всегда старалась быть в курсе всего, вопреки приказам короля, - через своих людей.
  И теперь она чувствовала, как мощь Нуменора сосредотачивается в её руках.
  Мощь Нуменора.
  Властелина моря и Эндорэ.
  Могущественнейшего государства Арды, если не считать Валинора.
  Только вечером, когда все схлынули, и она осталась одна, взгляд её упал на дверь, ведущую - она знала - в тайные покои, где хранилось...
  Она знала точно: палантир. Когда его собирались везти из храма Эру, то далеко не сразу смогла дотронуться. Нет, он не был горячим: сила. Людей отбрасывало от него, как будто они пытались прикоснуться к молнии.
  Сейчас Тар-Мириэль уже спокойно взяла палантир в руки.
  Она слышала о том, что подчинить себе Зрячий Камень может лишь могучая воля; иначе волю того, кто пытается заглянуть в Незримое, поработит Темный Владыка. Но Темный был мертв, или - развоплощен...
  Видения возникали в глубине тускло светящегося камня и вплывали в ее мозг. Она не могла оторвать от Камня взгляда... тот словно втягивал ее в себя. Это было похоже на сон наяву.
  Там - в этом видении - не было золотых и беломраморных дворцов. Тар-Мириэль снова была юной девушкой, она бежала по полю, утопающему в цветах, и навстречу ей бежал тот, кого она любила, о ком мечтала всю жизнь... Смеющееся, радостное лицо - неуловимо знакомое - они вместе падают в траву, и все ее тело пропитывает запах цветов и травы, а над головой белые облака и синее небо, и солнце совсем не печет, как здесь, в Нуменоре...
  Она вздрогнула и поняла, что плачет. Как же давно это было... да и было ли вообще? Годы ненавистного замужества заставили закаменеть сердце, - точнее, она сама заставила его замолчать.
  Никогда.
  Никого не подпускать.
  Нельзя.
  Чтобы не по чему было бить.
  Откроешься - и сразу ударят... по тому месту, которым любят и доверяют.
  Никогда.
  Больше.
  Никогда.
  Видение медленно померкло и растворилось... и тогда она ощутила, что на нее смотрят.
  Там, в Камне ли, в Незримом ли - жило нечто огромное, багряно-черное, жуткое, словно ночные призраки, словно черная волна зависла над ее сознанием, чтобы в следующий миг обрушиться и поглотить Тар-Мириэль в себе.
  За этой волной был Взгляд. Она узнала его - не узнать его было невозможно. Всего один раз, перед самой казнью, она пересеклась с темным майа взглядом - в том не было ни страха, ни волнения, только спокойная уверенность в чем-то неведомом... Этого хватило.
  Первым движением души был - ужас. Нет, нет, он развоплощён, это... только видение... нет...
  Она попыталась встряхнуться, оторваться, - билась мысль: нельзя пользоваться палантирами, он там, в Незримом... или где там положено пребывать развоплощённым духам...
  - Тар-Мириэль, - зазвучал голос. Ощущение голоса было совершенно реальным, словно его обладатель находился рядом. - Опасно пользоваться предметами, чьи свойства вы не знаете... Я ждал вас.
  Тар-Мириэль не ответила и снова попыталась вырваться из незримого плена.
  "Не вырывайтесь, моя королева. Если уж вы решились воспользоваться палантиром - будьте мужественны. Вам все равно придется рано или поздно возвратиться к нему."
  Тар-Мириэль усмехнулась.
  -"Моя королева"? - переспросила она. - Хватит. Я не потерплю издевательств.
  "Прекрасно. Стало быть, вы тоже понимаете абсурдность притязаний короля после того, что он совершил."
  Королева понимала, что сейчас ей не удастся даже позвать на помощь. Оставалось ждать... вопрос лишь в том, сколько. И - чего.
  -Ты совершенно напрасно пытаешься записать меня в свои союзницы.
  "Мне все равно, кем вы будете себя считать, - ощущение взгляда приблизилось, и Мириэль почувствовала себя бабочкой, наколотой на иголку. - Я давал Нуменору возможность говорить миром. Вы сами показали, что понимаете лишь один язык - язык силы. Значит, впредь мы будем разговаривать на нем. Вы исполните мои требования добровольно - или я заставлю вас это сделать."
  -Требования? - брови королевы надменно взлетели вверх. - Заставишь? Не смеши меня. Единственное, на что сейчас тебя хватает, - это на разговор со мной через палантир. Будь у тебя хотя бы капля былой мощи, ты разговаривал бы со мной напрямую, а не через посредство украденного тобою творения Феанаро.
  "Далековато от Мордора до ваших покоев, моя королева. Но если вы настаиваете..."
  Незримые путы, державшие королеву, вдруг отпустили ее. А совсем рядом, в паре шагов, из воздуха соткалась фигура темного майа. Тот, любезно улыбнувшись, осведомился:
  - Так - лучше?
  Тар-Мириэль замерла, затем очень глубоко вздохнула. Это-видение-это-неправда-это мощь-Врага... Тронь, - и рука пройдёт сквозь призрак, и он рассеется.
  Она помедлила мгновение - и смело протянула руку вперёд.
  Ее рука натолкнулась на материальную плоть.
  - Хватит, - майа резко отстранил ее руку. - Не будьте ребенком, Ваше Величество. Я пришел, чтобы говорить о деле.
  Она отступила на шаг, широко раскрытыми глазами глядя на него, - чуть не наступила на подол платья. Он жив.
  Так кого же тогда сожгли в храме Эру? Или... или всё бесполезно, и только мощь Благословенного Края может ЭТО сокрушить?! Как же невовремя Нуменор отпал от Света...
  -О деле? У нас нет общих дел, - в голосе был холод. - Если хочешь что-то сказать, говори. И уходи.
  - Вы можете увести свою армию из устья Андуина, королева. Или - потерять ее. Играть с вами в поддавки я больше не намерен.
  -Если бы у тебя была возможность уничтожить наши войска, ты бы не стал отступать из Эрегиона. Не пытайся запугать меня.
  - А вам не приходит в голову, королева, что иные решения бывают обусловлены банальным желанием не губить людей понапрасну?
  -Да, конечно. Такое, как поднять труп эльфа на орочий штандарт. Тёмное милосердие во всей красе.
  - Хватит, - темный майа вскинул руку, и в его глазах впервые полыхнул гнев. - Я даю вам двое суток. Передать приказы вы можете через Камень, как то делал ваш супруг, препятствовать я не буду. Иначе - пеняйте на себя. Получите то, что заслужили.
  -Ты смеешь мне грозить? - королева окинула его ледяным взором. - После того, как ты дважды бежал от Воинства Валар, после того, как ты бежал от наших войск из Эрегиона, после того, как сейчас ты предпочёл сдаться? Теперь ты явился сюда, чтобы запугать меня. Что ж, вполне достойно тебя.
  - Два дня, королева, - невозмутимо и холодно произнес майа. - Два дня.
  Фигура его стала бесплотной - и растворилась в воздухе, словно и не было.
  
  ...Войско, высадившееся не так давно с нуменорских кораблей, действительно было огромным. Шатры нуменорцев, яркие, украшенные многоцветными флагами, сейчас занимали огромное пространство в устье Андуина.
  Армия стояла здесь уже пятый месяц - с тех самых пор, когда Владыку Мордора увезли в Нуменор.
  Наступал вечер. Солнце медленно опускалось за море далеко на западе, когда дозорные заметили высокого человека, одетого в черное, спокойно идущего к ним.
  -Стой, где стоишь, - резко приказал дозорный, выхватывая меч.
  Человек остановился.
  - Проведите меня к вашему командующему. У меня есть послание для него.
  Дозорный кивнул своим товарищам.
  -Обыскать.
  Человек стоял, разведя руки в стороны. На лице его было выражение, в котором легко читалось что-то вроде "как же вы мне надоели..."
  Ничего при нем не было. Оружия - в том числе.
  Нуменорцы тревожно переглянулись, затем человека подтолкнули в спину.
  -Иди.
  Человек шел по лагерю уверенно - было полное ощущение, что он прекрасно знает, куда идти, словно сам был из здешних обитателей. Направлять его не приходилось.
  Перед высоким шатром командующего он остановился.
  Кто-то из нуменорцев быстро скрылся в шатре, чтобы через короткое время вынырнуть обратно.
  -Лорд Сирин ждёт.
  Человек кивнул. И, откинув полог шатра, зашел внутрь.
  Там, внутри, было много народу, - в просторном шатре явно шло какое-то совещание, и здесь были весь командный состав.
  Когда человек вошёл, в шатре повисла тишина... а затем её вспорол звон выхватываемых клинков: узнали. Лезвия тех, кто был ближе, почти коснулись груди вошедшего, но седой человек, сидевший в центре, вскинул руку, - остановить.
  -Вот как, - с расстановкой сказал он. - Саурон. Сам. И что же ты хочешь найти здесь, жертва Эру?
  Он встал, сделал шаг вперёд, - оказался на свету, и стало видно: те же черты, разительное сходство... с Эалинде.
  - Два дня назад я говорил с королевой Тар-Мириэль и предупредил ее о том, что даю ей последнюю возможность увести ваше войско отсюда без боя. Вижу я, что королева внять мне не захотела. Что ж, будем говорить напрямую. Убирайтесь отсюда прямо сейчас - или никто из вас не увидит восхода.
  Кто-то из приближённых командующего, стоявших за спиной Гортхауэра - наискосок от него - резко взмахнул клинком: снести голову тёмному майа.
  Клинок словно встретил на своем пути неодолимую преграду - человеку вывернуло кисть, и меч вылетел из нее. Майа вскинул руку - и все присутствующие вдруг ощутили, как незримые петли сдавливают им горло.
  - Или вы мните, что смерть Ар-Фаразона была случайностью?! - голос майа стал устрашающим. - Я убил его - и отныне буду убивать всех, кто осмелится прийти сюда с войной. Уводите с побережья армию. Снимайте лагеря. Садитесь на корабли - и возвращайтесь на Остров. Или получите лишь то, что заслужили!
  -Будь ты проклят, тварь, - командующий, едва Гортхауэр отпустил людей, схватился за горло. - Ты погубил мою дочь... Теперь ты смеешь угрожать нам. Будь ты проклят, и гнев Эру обрушится на тебя. Мы скорее умрём, чем покоримся тебе.
  "Ты отец Эалинде? Утешься: она жива, как живы и все остальные, убитые по воле короля: я вернул их к жизни. Пусть это утешит тебя перед смертью."
  И в этот момент на шатёр упала тень. Нечто немыслимо огромное там, снаружи, заслонило вечернее солнце. Казалось, здесь, в Средиземье, повторяется угашение Древ Валинора.
  Ударил холодный ветер, заставляя биться полотнище шатра. Сверху доносился грохот - низкий, почти на грани слышимости, заставляющий сжиматься сердца и дрожать колени. Вокруг шатра раздались испуганные вопли: вначале не выдержал и заорал кто-то один, потом к нему присоединились десятки голосов...
  Весь командный состав армии Нуменора был мертв, за исключением лорда Сирина, отца Эалинде. На войско, стоявшее в устье Андуина, с воздуха обрушились полчища огромных крылатых тварей - драконов; они разили огнем, и в первый же час битвы мертвыми пали все военачальники Нуменора, и люди бежали прочь, к скалам, чтобы укрыться от всесжигающего драконьего огня. Ночью, и поутру все бросились собирать корабли, и еще не рассвело - как армада вышла в море, сопровождаемая сверху все теми же крылатыми тварями - они гнали нуменорские корабли, пуская огонь по воде; и снизу, из-под воды, ярились пенные гребни, и вздымались головы морских чудовищ...
  
  ...Вот уже много дней королева не получала вестей от войска, стоящего лагерем в устье Андуина. Десять дней прошло, и еще десять - палантир Острова не отозвался, как должно было быть по уставу, раз в пять дней. Между Эндоре и Нуменором лежало безбрежное море. Оставалось лишь гадать и надеяться.
  И вот, наконец...
  - Королева! - гонец едва отдышался, чтобы передать эту весть. - Возьмите послание. Флот вернулся на Остров...
  Тар-Мириэль взяла послание, развернула.
  Буквы были изломаны. Это был почерк лорда Сирина.
  "Королева! Все обрушилось в одночасье. Я прошу - если только я доберусь до Благословенного Острова - карайте меня, судите меня, но выслушайте, как все было!"
  На этом послание обрывалось.
  Тар-Мириэль медленно опустила лист. Рука сжалась в кулак, - бумага жалобно хрустнула, сминаясь. Властный взгляд на подателя письма.
  -Где лорд Сирин?
  - Он ждет, моя королева, - посланник отступил, почтительно склонился. - Прикажете позвать его?
  Она снова взглянула на послание, пробежала его глазами. Внешне она напоминала сейчас статую, - величественную и страшную в своей красоте и неподвижности. Как будто все краски жизни оставили это прекрасное лицо...
  -Да. Позвать его сюда.
  Посланник склонился почтительно - и растворился.
   Через пару минут в зал вступил пожилой человек с усталым лицом - лорд Сирин.
  - Моя королева... - произнес он, опускаясь на одно колено. Во взгляде, которым он напряженно следил за Тар-Мириэль, застыла боль.
  Тар-Мириэль несколько мгновений смотрела на него в упор.
  -Поражение, - утвердительно произнесла она, и от этого слова повеяло холодом непрощения. - Он смёл вас. Так?
  - Он наслал на нас армию чудовищных огнедышащих драконов, - лорд Сирин вздохнул, и, поднявшись, посмотрел на Королеву. - Пытаться устоять против них означало погубить всю армию вообще. Кроме того, весь командный состав был уничтожен сразу же, в первые минуты. Все они не вышли из шатра... кроме меня, - он на шаг отступил. - Он, Проклятый, сказал мысленно, что оставит мне жизнь потому, что я отец Эалинде.
  На лице королевы не дрогнул ни один мускул. Затем - пронзительный взгляд и жуткая улыбка на бледном лице.
  -Я не удивлена. Он должен был знать своих выкормышей. Говорил ли он вам ещё что-либо, кроме этого?
  - Он говорил очень мало, Королева. Он сказал лишь - я более не намерен играть с вами в поддавки, - человек, склонившись, прижав руку к сердцу, отступил.
  Королева молчала. Тишина, казалось, сгущалась с каждым мгновением, накаляла воздух, - и не выдержать этого, и просить - да скажите же ваш приговор наконец!..
  -Лорд Сирин, вы отстраняетесь от командования армией Нуменора в Эндорэ. Вы отстраняетесь от командования нашими войсками - навечно. Отныне вам запрещено покидать остров, и отныне вы становитесь, как вам и положено, одним из родственников служителей "культа Мелькора". Вы знаете, что это означает. Ранее я выгораживала вас, но теперь вижу, что этого делать было нельзя.
  Человек выпрямился - и взглянул на Королеву твердо и прямо.
  - Что ж. Вы справедливы в своем решении. Я виновен перед Нуменором и Короной, и приму любую кару, которую вы сочтете достаточной. Я могу идти?
  -Да, лорд Сирин. Сегодня же я жду от вас полный список погибших и уцелевших.
  - Я приготовил его. Примите - у ваших помощников, - лорд Сирин поклонился, прижав руку к груди. - Там же и все подробности о схватке.
  Он вышел, не дожидаясь позволения.
  Тар-Мириэль резко отвернулась к окну. Хлопок в ладоши, - она знала, что её услышат.
  -Ко мне - военного министра и министра по делам Эндорэ.
  - Ваше Величество, три часа... - прошелестел голос помощника. - Они явятся, я сообщу вас, сразу же.
  -Хорошо, - королева даже не обернулась. - И принести мне почтовых голубей.
  Оба явились раньше, чем через три часа: видимо, сами были во дворце, ведь весь город уже кипел слухами о бегстве нуменорской армии. Войдя по зову помощника королевы, оба - лорд Атанамир, и лорд Анарион - замерли, поклонившись королеве. Та отметила, что Атанамир выглядел не лучшим образом: он, похоже, мучился головной болью... вполне определенного характера. Все эти постоянные пиры с обильными возлияниями никому не шли на пользу...
  Королева сидела на небольшом троне, - окна здесь выходили на восток, и сейчас, когда солнце перевалило за полдень, здесь был ровный свет. Ранее министрам приходилось общаться с ней чрезвычайно редко.
  -Наша армия потерпела поражение, - чётко и жёстко прозвенело под высокими сводами. - Остатки её добрались сейчас до Нуменора и не годятся более для участия в войнах. Я послала приказ в наши колонии: готовиться к войне и укреплять оборону. Ваши предложения.
  Нуменорцы переглянулись; выступил лорд Анарион.
  - Прежде всего, моя королева, я должен сказать, что основные потери коснулись командования: не только высшего состава, но и среднего. По всему судя, это была магия, а вовсе не драконов огонь. Это означает, что любой может быть уязвим, и от магии Темного не спасут ни крепости, ни доспехи... Остается надеяться, что у него не слишком длинные руки: иначе он бы давно уничтожил всех нас. Вернувшаяся армия по сути не понесла потерь в живой силе, но дух многих сломлен. Темный снова вывел на свет ту тварь, о которой говорилось в легендах. По всему судя, это и есть легендарный Анкалагон Черный... или кто-то из его потомков. Но он не стал истреблять армию, хотя, по всему видно, легко мог выжечь ее. Почему? на это у меня нет ответа. Однако я вынужден признать, что в таком раскладе сил у нас практически не будет шансов в открытом бою. Значит, нужно действовать иначе.
  -Чтобы найти защиту от магии Тьмы, нужна магия Света, - сказала королева. - Но Нуменор отпал от Света. Потому - нужно очищение и возвращение на истинный путь, иначе мы погибли.
  - Магии можно противопоставить лишь магию, - морщась от головной боли, заговорил Атанамир. - Нужно связаться с эльдар, живущими в Эндоре. Это можно было бы сделать с помощью палантиров, но тогда этот шаг может стать известным Врагу... Кроме того, на материке великое множество очагов поклонения Тьме, мелких и более крупных, целых городов, и начнется война - эти города Низших будут нам опасны как союзники Врага. При первой возможности все они вцепятся нам в глотку. Это, прежде всего, Ханатта, несколько областей, оказывающих сопротивление Нуменору, да и на землях, уже давно пребывающих под властью Короны, постоянно зреет недовольство среди Низших. Вопросы эти нужно решать, не откладывая, иначе мы можем в разгар войны с Врагом получить сразу множество ножей в спину.
  -Отбиваясь от всех сразу, можно только захлебнуться в крови. В своей собственной, - жёстко сказала королева. - А потому вопросы недовольства следует решать не мечом. Это не относится к тем, кто поклоняется Тьме, разумеется... Низшим следует дать тот мизер, который удовлетворит их: хлеб и спокойствие. И быстро.
  - Им нужен не хлеб и не спокойствие, моя королева. Им нужно уничтожить нуменорцев и изгнать нас из Эндоре. Хлеба у них и так достаточно, поверьте... Но если мы будем позволять бунтовщикам осуществлять свои планы, под этим спокойствием они будут готовить резню. Уже многократно бывало - в областях, где мы отпускали вожжи, созревали бунты. Несколько случаев, когда местные вырезали всех нуменорцев в городах до одного. Хлеб, - он усмехнулся. - Если мы снизим подати, то Нуменор ощутит это уже через месяц. Армию тоже надо на что-то содержать. И кому-то надо работать. Вы ведь не хотите сказать своим сановникам, чтобы их дети встали за плуги и начали сами распахивать землю? Даже чернь, и то привыкла к богатству. Урезать все это - и мы получим бунты уже на самом Острове. Хлеб и спокойствие, - он вздохнул. - Вы не понимаете, к кому хотите быть добры, Королева. А Тьме там поклоняются все...
  -Вы предлагаете вместо этого положить всю армию под мечи тёмных? Если я последую вашему совету, будет только так.
  - Нет, - он выступил вперед. - Я предлагаю другое. Но об этом нужно говорить над картой.
  Королева хлопнула в ладоши, в зале - как из ниоткуда - возник слуга.
  -Карту Эндорэ.
  Через пару минут большая карта была расстелена на столе.
  - Здесь, - Атанамир указал на ряд крепостей, располагавшихся на побережье юга материка и заходящих в его глубь, - лежат наши опорные точки. Земли эти давно находятся под властью Короны. Именно в этих землях, ближе к их границам, существуют очаги недовольства. Мы позволили Низшим держать их собственные города и частично править своими делами, но я считаю, что это ошибочня политика. Культы поклонения Морготу там отправляются не явно, но все Низшие исповедуют их. Я считаю, что в эти города нужно вновь ввести наши гарнизоны, править должны только наши наместники. Местным запрещено иметь оружие, но они, разумеется, втайне вооружаются при попустительстве своих мелких князьков, которые одновременно улыбаются нам, а под полой готовят на нас мечи. Все, кто нарушает приказ о запрете на оружие, необходимо карать. И карать однозначно: смертью. Если мы этого не сделаем сейчас, малой кровью чужих, то больше чем уверен - в ближайшее время получим вооруженные бунты, и это будет кровь уже нуменорцев, живущих в тех землях - там ведь не одни военные, там есть и их семьи! - и мы будем вынуждены бросать армию на их подавление. Это будет по сути фронт войны.
  Вступил Анарион:
  - Он прав, Ваше Величество. Милосердие - верное средство, но по отношению к верным. Нельзя показывать слабость перед теми, кто нас ненавидит и жаждет нашей гибели. Получите нож в спину. Я уверен, что скоро Ханатта, - он показал на дальнюю область, лежавшую к юго-востоку, - пойдет на нас войной при поддержке Саурона. В этих условиях нельзя позволять возникнуть второму фронту у себя в тылу.
  Королева задумчиво постукивала кончиками пальцев по подлокотнику трона.
  -Численность наших войск, и вообще нуменорцев на несколько порядков ниже, чем Низших. По сути, наши находятся там, окружённые океаном чужих. Держать завоёванные земли в железных руках возможно лишь силой, а также, если можно так сказать, легендой о непобедимости Нуменора. Выигрывает войну не тот, у кого больше войска, а у кого крепче дух. Сейчас же эта непобедимость Нуменора в глазах всех - да и в глазах самих нуменорцев - резко пошатнулась, отчего шансы противника несравнимо возрастают даже без поддержки Мордора. Я согласна с тем, что необходимо срочно укреплять это пошатнувшееся положение на материке, но в первую очередь следует возродить эту самую легенду, сделать её явью. Для этого же нужно - не хмурьтесь, лорд Атанамир, - очистить доброе имя Благословенного Острова в глазах эльдар Эндорэ, ибо только они смогут помочь нам достойно противостоять Врагу. Для того, чтобы связываться с нашими гарнизонами, используйте не палантиры, ибо через них в Незримом можно стать жертвой соглядатайства Врага. Используйте птиц. Ужесточение мер на подчинённых нами землях я одобряю, но: эти меры вступят в действие только после моего слова о том, что снова есть мир между Нуменором и эльдар. На это не понадобится много времени, поверьте.
  - Ну что ж, вы мудры, Ваше Величество, - лорд Анарион склонился в поклоне. - Повинуюсь. Позвольте обратить внимание еще вот на что... Думаю, Враг может предъявить Вам свои требования. Через посланников, возможно, если вы не решитесь - и совершенно правильно - пользоваться палантирами.
  -Голубиная почта, - ответила королева. - И ещё: главное наше оружие теперь - скрытность. Отныне я запрещаю в Нуменоре все пиры на открытом воздухе. И... - взгляд её стал стальным, - отныне, моим повелением, я объявляю Нуменор в состоянии войны. Не мне вам объяснять, что это значит - в отношении увеселений, усиления блительности, ночных караулов и так далее.
  - Эти их драконы, - пробормотал Атанамир. - Такой твари ничего не стоит перелететь через Море... - он передернулся - у всех троих перед глазами встала одна и та же картина: чудовищная огнедышащая тварь над Островом, огненный шквал проносится по улицам Арменелоса, сжигая все на своем пути...
  Оба нуменорца поклонились, прижав к сердцу правую руку.
   -Если у вас нет других предложений, то вы свободны.
  
  ...Вечером Тар-Мириэль снова вернулась в ту комнату, где хранился палантир. Задействовать его снова... от одной мысли об этом леденело сердце, но они знала: так надо.
  И знала, что не может быть иначе. Что она снова соприкоснётся с магией Врага.
  За то время, что прошло с первой попытки, она успела поговорить с Верными, - с теми, кто ещё чудом оставался в Нуменоре. Разговор этот был тяжёлым, но она теперь точно знала: нет, это действительно был призрак. Да, - до ужаса материальный, но... всё же призрак.
  И теперь она решительно сбросила с палантира скрывающую его ткань.
  Ей казалось, что в глубине шара она видит сполохи огня. Словно там, внутри, жил тот темный огонь преисподней, что, как говорят, озаряет черные выжженые равнины Мордора...
  Она знала, что ей не справиться с ЭТИМ.
  И всё же...
  Она всей волей своей, всем существом своим потянулась к Зрячему Камню, - называя в мыслях одно имя. Она понимала, что времени на это у неё очень мало.
  "Владыка Элронд!"
  Она услышала отклик почти сразу - видимо, там, вдалеке, эльда ожидал этого зова. Не слова - внимание, тревога, тянется издалека рука...
  Это длилось не больше двух-трех секунд, а потом над нею нависло ощущение чужой темной воли, и Мириэль поняла, что Черный тоже ждал ее, что она не может освободиться, уйти, что она под его властью...
  "Вы смелы, королева. Однако не надейтесь, что я позволю вам использовать палантиры для связи с эльдар и материком. Что же, Королева, я предупреждал вас - вы не вняли. Надеюсь, этот урок научит вас, что к моим словам нужно прислушиваться."
  "Да бросьте, - в голосе королевы звучало ледяное презрение. - Неужели вы, Властелин Мордора, снизошли до того, чтобы преподавать уроки жалкой королеве Нуменора? Ах, как трогательно."
  "Что вы, Королева. Я уважаю вас - как достойного противника... и хочу верить, что вы все еще не забыли, что принадлежите не только к Высшим, но еще и к роду человеческому. Но вернемся к делу. Я не хочу войны с Нуменором, но если вы не согласитесь на мои требования - мне придется добиваться их исполнения силой. Я заставил ваше войско покинуть берега Эндоре. Но этим я не ограничусь. Мне нужно, чтобы Нуменор отказался от военного продвижения вглубь материка. На нуменорских землях - вы оставите в покое города так называемых Низших. Я позабочусь о том, чтобы эти люди не ударили по вам же - если вы исполните мои требования сами. Вы должны освободить рабов из захваченных вами людей, как на Острове, так и на материке: я позабочусь о том, чтобы освобожденные не бросились за вас с ножами, чтобы отомстить за свои унижения, за гибель многих и многих под вашей благостною властью. Да, я знаю, какими недовольствами это чревато, и что после выполнения этого требования вся ваша показная роскошь, стоящая на чужой крови, рухнет, а вашим бездельникам, привыкшим пировать на костях "Низших", придется затянуть пояса и начать работать самим. Ничего: вы умная женщина и сумеете удержать власть в своих руках, а Нуменор и его земли уберечь от хаоса даже и в таком положении. Иначе - я добьюсь этого силой. И с последствиями для Острова не буду считаться вовсе. "
  Королева молчала, - та леденящая волна никуда не делась, словно заковывала в броню её душу.
  "Вот как? Вы пытаетесь "облагодетельствовать" Нуменор? Неужели вы всерьёз полагаете, что я попадусь на эту удочку? Разрушение Нуменора изнутри, - вот последствия ваших "условий". Простите, не поверю, - она жёстко усмехнулась, - что вы будете удерживать эту толпу освобождённых. Простите, не поверю, что вы будете останавливать Низших. Вы хотите показать мне, что печётесь о людях, живущих на материке? В таком случае не извольте забывать, что нуменорцы не первую тысячу лет живут там, и что Эндорэ для них родина. За родину же сражаются до последней капли крови, и поражение, подобное тому, которое понёс Нуменор сейчас, только сплачивает истинно верных своей родине вокруг неё. Единственное ваше условие, на которое я могу сразу ответить "да", - это то, что Нуменор не пойдёт вглубь материка."
  "Именно потому, что для многих из вас материк стал родиной, я и не требую, чтобы вы убрались с насиженных мест. Но я вижу, что вы, Королева, недостаточно хорошо осознали всю безнадежность вашего положения. Игр в поддавки больше не будет. Вы давно превратились в проклятие Эндоре, в убийц и грабителей. У Нуменора нет прав захватывать чужие земли, убивать тех, кто живет на них, грабить их богатства, угонять в рабство тех, кто смеет вам протестовать. Когда-то давно, на заре эпохи, ваши предки были достойными людьми и умели жить с материком в мире и согласии. Теперь вы даже не желаете оглянуться на собственных предков и искренне считаете, что процветание возможно только через грабеж и насилие. Вы превратились в позолоченных свиней, валяющихся, развалив набитые брюха, в лужах чужой крови. Но я положу конец этим бесчинствам. Вы получите то, что заслужили. "
  "Это я уже слышала, - холодно отозвалась королева. - Посмейте только тронуть тех, кто живёт там, посмейте только поднять руку на мой Остров, - и вы станете тем же самым, в чём обвиняете нас. Попробуйте. Не сомневаюсь в том, что вам это удастся. После этого, думаю, ваши прихвостни будут носить вас на руках, называть Сыном Солнца: в отношении врага дозволено всё, в отношении нас врагу - ничего. На них ваше лицемерие ещё производит впечатление, они ещё верят вам, - в отличие от меня. Вы строите из себя невинную жертву, окружённую злобными врагами, вы находите причины ваших бед. Сегодня у вас виноват Нуменор, вчера был Валинор, завтра не будет Нуменора, найдётся кто-нибудь ещё. А вам не приходит в голову, что те, кто упорно не желает идти вашим путём, - правы? Что сейчас, пытаясь заставить меня подчиниться вам, вы не вызываете ничего, кроме раздражения и отторжения? Вы сами выращиваете себе врагов, - видимо, иначе, если вам будет не с кем бороться, не будет и идеи великого, обижаемого, несчастного, которого ну так злобно гнетут тёмные... прошу прощения, светлые силы, что хоть плачь, а он, такой милосердный... не трогает их, прощает, играет в поддавки. Нет, Саурон. Запомните раз и навсегда: давить на меня - бесполезно. Пытаться заставить меня признать чёрное белым - бесполезно. Нуменор - это _моя_ страна, и я лучше вас, намного лучше вас знаю, что здесь не так. И я разберусь с этим без вас. Вы можете пролить сейчас реки крови, и этим вы только докажете мою правоту."
  "Другого ответа я и не ждал. Что ж, прощайте, Королева. Да, и не пытайтесь пользоваться палантирами: в следующий раз такие попытки обойдутся вам дороже."
  Все прервалось. Шар палантира угас - и Тар-Мириэль обнаружила, что по-прежнему стоит перед ним, и по лицу ее течет холодный пот.
  
  ...Зов Элронда она услышала вечером, вернее, почти уже ночью того дня после неудачной попытки его дозваться - когда королева уже почти засыпала, лежа на шелковых покрывалах в своей постели. Может быть, дневные заботы выстраивали несокрушимую стену, может, еще что-то... Она сама не поняла бы этого. Мысль звучала не так, как то было с майа, но столь же четко - и словно всплывала из глубины ее собственного сознания.
  "Тар-Мириэль, ответьте... - ей передалось чужое волнение и беспокойство. - Вы звали меня днем, я услышал."
  "Владыка Элронд! - королева вскинулась, почти вырвалась из состояния полусна и тут же испугалась, что этот контакт исчезнет. - Я звала, да... Мы не можем говорить через палантир: он захвачен Врагом."
  "Я знаю. Не отчаивайтесь: ваша попытка не была напрасной. Я услышал вас - и теперь смогу говорить с вами когда угодно, лишь бы вы только не принимали мой голос за собственную фантазию. Что случилось?
  "Что случилось... Армия Нуменора обезглавлена. Он пытается диктовать мне условия. Он требует отпустить рабов и оставить Ханатту. Много всего..."
  "Так... До нас доходили об этом смутные вести, но времени прошло слишком мало. И вы хотите от эльдар помощи и совета?"
  Королева глубоко вздохнула.
  "Не только. Если говорить о моей конечной цели, то я хотела вернуть Нуменор к Свету, от которого он некогда отпал."
  "К Свету... - она ощутила грустную улыбку вдалеке. - А что вы понимаете под этим словом? Ваш супруг тоже считал, что поклоняется Свету. А о том, что он во имя Света устраивал в последние месяцы, говорит все побережье - и говорит с ужасом... "
  Тар-Мириэль ответила не сразу: сходство мыслей Элронда - и Врага! - потрясло её до глубины души.
  "Владыка, я понимаю под Светом то же, что понимали мои предки, которым Валар предназначили быть королями Нуменора. Следование Закону. Созидание, радостный труд во имя Творца..."
  "Да. Но все же не пытки и не казни обманутых детей, которым закружили голову темными сказками, верно? Да и труд рабов, на котором стоит благосостояние Нуменора, не назовешь радостным или созидательным. Своими глазами я нынешнего Острова не видел, судить не могу - но по рассказам путешественников, знать Высших сейчас занимается либо войной, либо пирами, но уж никак не созидательным трудом. Даже мастеров для украшения дворцов - и тех привозят в цепях с материка. А ведь ваша знать - наследники Трех Племен, некогда - лучшие из лучших! Так ли было в подлинно светлых землях? Некогда все лорды эльдар и атани славились неустанным трудом во имя красоты. Все они были примером для остальных - они были ваятелями, и зодчими, и художниками, и ювелирами, и рудознатцами. Они не гнушались ни спускаться под землю в поисках материалов для своих творений, ни работать на постройке дворцов... Так было - начиная от великого Феанаро. Сыновья его пролили много крови, но отойти от этих качеств им не приходило даже в голову. И потому их все же уважали и любили. Так же было когда-то и на вашем Острове... но то ли - сейчас? Горько для эльдар видеть ваше падение, Королева..."
  "Мне тоже горько, Владыка, - призналась королева. - Но что делать? Гниль проникла в тело моей страны, и она задыхается. Если бы дело было только в одном человеке, в моём покойном супруге! Помогите мне. В одиночку мне не сдвинуть эту махину: я нарвусь только на настороженное молчаливое противодействие тех, кто построил свою жизнь на завоевательных войнах, и рано или поздно мои попытки противостоять этому приведут только к одному: меня убьют. Но с вашей поддержкой - они побоятся. Уже сейчас я призвала вновь тех Верных, которых осталось совсем мало, но этого недостаточно. Я прошу вас: пришлите к нам тех, кому вы доверяете, на кого будут с почтением смотреть нуменорцы, я назначу их своими советниками. Дам право решать. Вместе мы, надеюсь, справимся с этой бедой..."
  "Пришлю. Вы все пришлем - и я, и Артанис, и Кирдан..."
  "Я говорила с Врагом, - медленно призналась она. - Два раза. В первый - я не знала, что он не развоплощён, что он держит под своей рукой палантир... Во второй раз, сегодня, - я знала уже, что будет именно так, но я хотела позвать вас, Владыка... и знала, что за это придётся расплачиваться разговором с ним."
  "Конечно. Он будет стремиться знать о каждом вашем шаге. Вы сейчас стоите друг напротив друга на великой шахматной доске... И у вас, и у него есть надежные союзники. Но у него, Королева - у него есть Единое Кольцо. И потому силой в этом поединке вы не победите. Сейчас он показал вам лишь ничтожную долю того, на что способен. Драконы - лишь грубая сила. Обладая властью Кольца, можно править всем миром. Можно поработить волю и сознание любого, можно обратить любую армию в бегство одним лишь страхом, или наслав на нее слабость, можно заставить людей желать то, что тебе выгодно... Кольцо вошло в полную силу только сейчас - мы, носители Трех, это чувствуем."
  "Но что же делать? Опять прорываться в Валинор и просить помощи у Валар?"
  Элронд молчал долго. Потом признался:
  "Мне жаль Эндоре. Валар слишком могучи для этого мира."
  "Великие Валар не пытаются порабощать эрухини, - тон королевы стал стальным. - Великие Валар, при всей их мощи, не пытаются заставлять нас желать того, что им выгодно. Великие Валар используют свою мощь только тогда, когда мы, по свободной воле своей, зовём их на помощь. А этот - он не будет считаться с нами. Он изображает милосердие, он пытается заставить нас поверить в то, как он из сострадания щадит нас, в то, что он печётся о нас. А на деле? Даже если я выполню его условия, он не изменит своих намерений: он не уничтожит Кольцо. Я не вижу другого выбора, Владыка, кроме как пасть к ногам Великих и умолять их о защите."
  "Вам никогда не снилась, Королева, Война Гнева и то, что случилось после - затопление Белерианда? - спросил Элронд.
  "Нет..."
  "Я покажу вам."
  Он замолчал - а потом из глубины ее сознания начали проступать видения - словно во сне, но несравнимо более яркие...
  Змеящиеся трещины, ползущие через живую землю, между домами, в которых еще недавно мирно жили люди. Черное небо, закрытое тучами, и яростные вспышки молний. Пепел, летящий с небес и устилающий землю, кроны деревьев, леса и поля...
  Ужас, застилающий всю землю. Стаи диких зверей, мчащихся прочь - от огненных трещин и от идущей по пятам воды. Столбы вскипающего раскаленного пара...
  Серое, пасмурное утро. Море под затянутым тучами небом. Но перед тем, кто смотрит, не чистая вода океана, нет. Тар-Мириэль поняла, что видит чужими глазами - наверное, с отрогов гор хребта Эред Луин.
  Разбивается о берег прибой, плещутся волны, и в этих волнах трупы бьются о скалы. Трупы людей, животных - бесчисленное множество трупов, ими покрыта вся полоса прибоя. Обломки деревьев, муть, какая-то непонятная грязь, поднятая неведомо откуда...
  "Это сделал не Моргот, Ваше Величество. Моргот сдался - они увели его. А потом началось... Очищение земли, запятнанной скверной. После вода немного отхлынула... и мы долго, много дней подряд собирали тела - зверей, и тех, кто был нашими врагами - эдайн знали о грядущем, успели уйти... Собирали и сжигали. Дров не хватало на эти костры, на скалах почти не росли деревья... Я не хочу, чтобы такое повторилось еще один раз."
  Тар-Мириэль широко раскрытыми глазами смотрела прямо перед собой, - не видя ничего, только хрипло повторяла шёпотом: этого не может быть, этого не может быть...
  Наконец она закрыла лицо руками.
  "Саурон тоже сдался нам," - тихо проговорила она.
  "Мир сложнее, чем вам кажется, Королева. Как вы полагаете - почему некогда совершился Исход Нолдор, если в блаженном Валиноре все было так замечательно? Вы никогда не задумывались - почему Валар бросили на верную смерть тех, кто пошел за Феанаро - но не был виновен в братоубийственной резне в Альквалонде? Почему Ульмо, Манве, остальные властители стихий - позволили многим тысячам эльдар, которые были виновны всего лишь в своей наивности и упрямстве - погибнуть в Битых Льдах? Почему после оставили их один на один с силой Моргота? Почему отгородились Зачарованными Островами так, что там гибли все, пытавшиеся доплыть до Валинора в поисках спасения? Валар - иные, Ваше Величество. Они - стихии. Если у человека от обильной еды заболит в животе - думает ли он, принимая целебные травы, что этим погубит множество невидимых глазу крохотных жизней, для которых дом - его тело? Сомневаюсь. Валар чужды страдания и тяготы воплощенных. Они не желают нам зла - о нет, они желают лишь блага! Но из-за иной своей природы слишком часто не видят подлинных причин бедствий - как и всех последствий своих деяний. Некогда они не поняли, что воплощенные не могут жить без подлинно нового, без перемен - как было в Валиноре. Они не понимали, что, спасая эрухини от тьмы Эндоре и вводя их в вечный свет, лишают их жизнь радости движения, ибо только в борьбе, но отнюдь не в теплице, познается радость жизни. Моргот, в отличие от них, прекрасно это знал - и использовал к своим целям. Валар во время Исхода решили, что каждый должен пожинать плоды своего выбора, отпустили народ нолдор в Эндоре - но так и не поняли, что нельзя возлагать на плечи несмышленых юнцов всю меру ответа за сказанные однажды, вслед за Феанаро, опрометчивые слова - и позволили погибнуть целым сонмам этих детей. Валар хотели защитить Эндоре от тьмы Моргота - но не поняли, что нельзя посылать на защиту жизни - Тулкаса-разрушителя и Ороме, для которого жизнь и смерть - лишь игра, и нельзя делать армию из валинорских ваньяр, существ, которые вовсе не знают, что такое боль, страдание и смерть. Валар хотели очистить землю Эндоре от скверны Моргота, от его силы, которой та была пропитана насквозь - но не поняли, что это будет значить гибель для миллионов живых существ. Не понимали и того, что этим посеют новые ростки отчаяния и неверия в душах - которые дадут всходы. Они дали эдайн новую землю среди морей - и наивно считали, что на чистой земле эти ростки не взойдут...
  Я боюсь обращаться к Валар, Королева, потому что боюсь, что их лекарство в очередной раз окажется хуже болезни. Так же, наверное, как маленький лесной зверек испугался бы позвать лесорубов на защиту. Война с Сауроном - дело смертных земель."
  "Значит, нет нам спасения, - тихо проговорила королева. - Значит - прогибаться, отступать, отдавать всё новое и новое в его власть... без надежды, видя впереди только тьму и гибель."
  "Не впадайте в безверие и отчаяние, Королева. Пусть вас обнадежит то, что если бы Саурон хотел уничтожить вас, или затопить Тьмой всю землю - поверьте, он давным-давно бы это сделал. Если бы он был готов добиваться своего любой ценой - вы сейчас были бы его покорной игрушкой, ждущей от палантира очередных повелений. Чего именно он требовал от вас, Королева?"
  "Отказаться от военного продвижения вглубь материка. Освободить рабов, захваченных в Эндорэ. "Оставить в покое", - так он сказал, - города Низших. Он пытался уверить меня, что позаботится о том, чтобы "Низшие" не бросились на нуменорцев с ножами. Ещё он требовал, чтобы мы перестали жить за счёт грабежей материка... Всё."
  "А вы не спросили его, как именно он собирался обеспечить, чтобы так называемые Низшие, будучи освобождены, не перерезали нуменорцев? А так же - как он собирается поступить с теми, например, кто увезен на Остров? Ведь это сотни тысяч; их не привезешь обратно на одном корабле."
  "Я не верю ни одному его слову, - жёстко сказала королева. - Я знаю только одно: его цель - погубить Нуменор. Поэтому можно и не спрашивать: разумеется, он не будет никого останавливать. Никак."
  "Мириэль... Скажите, доверяете ли вы леди Галадриэль, Владычице Золотолесья, той, кто владеет Кольцом Воздуха?"
  "Что за вопрос, Владыка! Конечно."
  "Не так давно она покидала Лоринанд, чтобы встретиться с Врагом - по его зову. Он говорила с ним... именно о Нуменоре. Нужно ли напоминать, что кому, как не ей, понимать его лучше всех нас. Артанис считалась одной из мудрейших женщин эльдар еще в предначальные времена... Она вернулась в Лоринанд, и мы долго говорили с ней обо всем этом - мысленно, конечно. Она считает, что вы должны пойти на переговоры с Врагом. Не давать ему отделываться общими словами. Если он обещает что-то - пусть объяснит и докажет, что сможет это исполнить. Отказ от разговора вызовет лишь его гнев, и он станет действовать силой. Вы так же должны найти своих людей в Ханнатте и южных колониях - потому что сейчас вы вовсе не знаете правды о том, что происходит в этих землях. Ваши сановники обманывают вас так же, как и вашего супруга - не сообщая вам правды. Найдите тех, кому можно верить, среди так называемых Низших. Лучше всего - кто-то из их наследной знати, желающий мира с Нуменором, а не войны... Эти люди должны быть вашими советниками во время переговоров с Темным. И еще одно: забудьте это слово - "Низшие". Я понимаю, что вы не выкорчуете его - но хотя бы не применяйте его на переговорах."
  Королева молча склонила голову в темноте, хотя знала, что этого никто не мог видеть.
  "Я выполню то, что говорит Владычица Золотолесья."
  "Думаю, он не заинтересован в войне. Они никогда не действовали прямой войной, если их к тому не вынуждали. Добиться своего всегда можно окольными путями. Так вот, Королева: вы правильно видите его цель. Он действительно хочет уничтожить Нуменор... таким, какой он есть сейчас. Но ничего не имеет против Нуменора, каким он был некогда, в пору его юности. Мы, эльдар Эндоре - тоже желаем, чтобы Нуменор вернулся к подлинной чистоте и подлинному свету. Я полагаю, именно этого хотите и вы. Вопрос только в том, какими средствами этого достичь... и еще в том, что Гортауру нужен быстрый результат - потому что жизнь людей, тех, кто стоит за ним, коротка."
  "Меня не волнует мнение его людей, - отозвалась королева, и в голосе вновь появился холод. - Да, цели у нас, похоже, одни и те же, но ему, в отличие от нас, безразличны средства. Если Владычица Галадриэль смогла о чём-то договориться с ним, то, я прошу вас, пусть доведёт до его сведения: если он хочет чего-то добиться от Нуменора, то пусть прекратит лезть туда, где он не нужен. В противном случае ему придётся пойти на ту самую войну, которая, по вашим словам, ему не нужна."
  "Я скажу. Но сомневаюсь, что она переупрямит этого бешеного волка... "
  "Он это уже слышал от меня, - с достоинством сообщила Тар-Мириэль. - Это было как раз во время нашей второй беседы. Собственно, на этом она и закончилась."
  Элронд вздохнул.
  "Вы с ним в чем-то похожи. Оба - одинаковые гордецы."
  Королева помолчала, обдумывая услышанное.
  "В таком случае, надеюсь, до него дойдёт, что применять ко мне те же методы, которые не действуют на него самого, бесполезно."
  "Неплохой довод, - улыбнулся Элронд. - Ну что ж, королева... Теперь нам не понадобится палантир, чтобы говорить друг с другом. Зовите меня - я услышу."
  "Благодарю, Владыка... И благодарю от всего сердца - за надежду."
  Чувство теплой улыбки долетело к ней через океан - и чужое присутствие растворилось.
  
  ...Эалинде видела огромную армаду драконов, стремительным движением перечеркнувшую небо... Чёрные силуэты на фоне Завесы Тьмы, - почти не видно, но жутко... Они направились на запад, и поневоле сжалось сердце: что-то будет. Ясно, с кем собрался воевать Гортхауэр...
  И - тишина. Невыносимая, тянущаяся, давящая... Тишина неизвестности и безвременья.
  Всем было не до нее, а бродить по черной крепости в одиночку - трудновато осмелиться так сразу... хотя ей этого и не запрещали. Да к тому же, она ничего не видела в здешних темных коридорах. Заблудилась бы сразу же. Оставалось сидеть и ждать... Хорошо, что в комнате было окно. Хотя вечная темнота снаружи не давала разобрать, день сейчас, ночь, вечер...
  Майа появился внезапно, застав девушку почти врасплох. Но - вначале постучал в дверь, и только дождавшись разрешения, вошел.
  Она вскинулась ему навстречу, - в глазах было ожидание плохих вестей.
  - Войско, стоявшее в устье Андуина, бежало, - проговорил Горт. - Но я хочу спросить о другом. Скажи мне, Эалинде, кто твой отец?
  Она замерла, опустила голову. Бежали... Это хорошо, но... чего это стоило?
  Она вдруг - неожиданно для себя самой - ощутила себя уроженкой Нуменора. Да, путь Света - это путь растаптывания Тьмы, это торжество силы, и всё же...
  Она вспомнила лица тех, кто окружал её с детства. Когда семья отреклась от неё, ей не было больно, но теперь...
  -Лорд Сирин, - сдавленно сказала она. - Он был при дворе, но я... я уже три года как изгой в семье, я не знаю, что там происходит. Ничего не знаю.
  - Лорд Сирин, - кивнул Горт. - Что ж... Должен сообщить, Эалинде, что из рядовых в вашем войске не погиб никто... насколько мне известно. Но командный состав я уничтожил. Среди них всех остался жив только твой отец. И именно поэтому.
  Он присел на скамью у стены.
  - Эалинде, будет война. Для Нуменора настанут тяжелые времена.
  Эалинде медленно отвернулась. Шаг к окну... второй... третий... Она не замечала, что куда-то идёт, что она уже наткнулась на подоконник, что она оседает на каменный пол...
  Война.
  Майа оказался рядом с ней, подхватил ее, усадил на кровать. Провел рукой по лбу... что-то странное произошло - к Эалинде вернулась ясность сознания, и одновременно с этим вокруг явно стало гораздо светлее, как будто отступила вечная гнетущая темнота.
  - Наивные дети... если бы в жизни все было так просто и ясно, как в песнях!
  -Но что же делать? - слабо спросила она. - Они не правы... но я не могу вот так, запросто вычеркнуть Нуменор из своего сердца... как они вычеркнули меня... я так не могу, понимаешь? не могу...
  - Лучше бы ты отправилась в земли Востока. Здесь тебе будет труднее. А там - живая земля и люди. И нормальная, обычная человеческая жизнь, - майа смотрел ей в глаза. - Подумай об этом.
  -От себя не убежишь, - Эалинде вздохнула. - Здесь ли, там, - мысли будут одни и те же. И...
  Она не отводила глаз.
  -Я хочу знать. Прости, но... я должна спросить. Если ты скажешь - нет, этого никогда не будет, я...
  Она замолчала, - видимо, сказать всё же было слишком трудно.
  - Договаривай. Я все-таки не хочу читать твои мысли.
  -Мы все верили, что Мелькор вернётся, - через силу сказала Эалинде. - Это... этого не будет?
  - Это опасно, Эалинде.
  Майа отвел взгляд.
  - Во-первых, сейчас это отняло бы все мои силы. И я сам, и страна, и наши союзники - мы все оказались бы если и не беззащитны перед Нуменором... то лишены поддержки магией, а это означает, что нам пришлось бы действовать кровью. Жертв будет больше неисчислимо. Во-вторых, это риск привлечь внимание Валар. Тогда... Это может быть гибелью вовсе. Для всех. Для Мелькора в том числе. Нет, Эалинде: мы сделаем это, но не раньше, чем закрепим положение дел с Нуменором. И - осторожно. Так, чтобы никто не узнал об этом.
  Её как накрыло волной, - смятение, радость, и над всем этим: всё-таки - не зря!.. Не зря верили, не зря пошли небольшим числом - против всех... Всё-таки правы - мы, а не они, не эти, мнящие себя победителями...
  Она тихо коснулась его руки.
  -Послушай... Я могу чем-то помочь? У меня есть родственник, Эйранель... он тоже из неугодных, но не потому же, что я, - просто он порядочный человек... Он где-то на материке. Может, как-то связаться с ним, может... ну, я не знаю...
  - Знаю, - кивнул Горт. - Может, и хорошо, что он оказался в Мордоре, пусть и не по своей воле: иначе погиб бы вместе с остальными вашими военачальниками. Опасно ему сейчас отправляться к своим. Все может быть - вплоть до обвинения в измене. Говорил я ему - отправляйся в Золотой Лес, вернешься как посланник Артанис - и себе самому поможешь, и делу. Но он счел это бессмысленным.
  -Он здесь! - ахнула Эалинде, но тут же ссутулилась. - Нет... он тоже сочтёт меня предательницей.
  - Что ж тебе теперь, из этого страха вовсе его избегать? Я скажу ему о тебе.
  -Ну скажи... - она покачала головой. - Не думаю, что он захочет меня видеть.
  Эалинде вдруг задумалась.
  -Скажи... среди улаири есть нуменорцы?
  - Есть. Трое. Об одном ты могла слышать... его когда-то звали - Хэлкар.
  Глаза Эалинде расширились.
  -Но он же... Он же насильник и убийца! Я слышала о его делах... Почему он - с тобой? Я не верю, что такие, как он, могут вдруг обрести совесть...
  - Он происходит из нашего старинного рода. В раннем детстве его лишили памяти, чтобы превратить в покорного и безжалостного исполнителя воли владык... Если бы не это - я просто убил бы его. Это вовсе не было внезапным обретением совести, Эалинде. Можно называть это открывшейся памятью, прозрением... Да. Но вместе с тем - я попросту _переписал_ его. Изменил его личность.
  Эалинде смотрела на него с ужасом.
  -Но - кто? Кто лишил его памяти, зачем? Что это за силы такие у нас в Нуменоре, неужели это возможно... с каждым?!
  - Хочешь знать правду? - майа усмехнулся. - С человеком - да. С каждым. С эльфом такое проделать сложнее, у них не в пример крепче аванирэ, но майа справится тоже. А уж чтобы лишить памяти человека... Тут и сил-то особых не нужно. Можно и вовсе без магии обойтись, если знать нужные составы трав...
  -Кто это сделал? - тихо спросила Эалинде. - Это же был кто-то из наших... Кто, когда?
  - Служители Храма Эру. Несколько веков назад. Эалинде, что тебя удивляет?
  Она некоторое время молчала.
  -Теперь уже - ничего.
  - Магические умения, которыми владеют в Нуменоре, давным-давно поставлены на службу Короне. Как и все остальное. Как и любая серьезная сила. Ее стремятся либо подчинить - либо уничтожить. Больших успехов, впрочем, там никто не достиг: все, что могли, они уже продемонстрировали во время празднества... да и ранее.
  Эалинде вздохнула. Было очень похоже, что на неё свалилось слишком много сразу.
  -Послушай... Если... при случае... всё же скажи Эйранелю, что я... жива и здесь. Хорошо?
  - Хорошо. Да, и ты теперь можешь сама ходить по крепости - я изменил твое зрение. Хочешь, выгляни в коридор - тебе уже не покажется, что там темнота.
  -Спасибо...
  - И будь посмелее, - Горт коснулся ее плеча, и поднялся. - Не стоит сидеть в комнате безвылазно: даже просто побродить, и то будет толку больше. Ну, я тебя оставляю - дела...
  
  Майа был так же краток, как и те воины, что приходили за Эйранелем доселе. Только сейчас, приоткрыв дверь, он сказал просто, как старому знакомому:
  - Эйранель, пойдем. Нужно поговорить, вопросы серьезные.
  Эйранель, пожав плечами, встал. Кивнул своим, - спокойно, я вернусь.
  Далеко они не пошли - только поднялись на пару уровней, вышли на открытую галерею.
  - Во-первых, я хочу сообщить, что здесь - Эалинде. Она была среди тех, кого убивали на ступенях Храма Эру. Их пятнадцать человек, все живы, все - здесь.
  Эйранель задумчиво посмотрел вдаль.
  -Зачем они тебе здесь?
  - Они так же погибли бы, если б я оставил их в Нуменоре, - майа взглянул на него с удивлением. - Для всех они казнены. На самом Острове их обнаружили бы очень быстро. И вряд ли бы оставили в живых. А материк им незнаком... Пока. Освоятся в наших землях на востоке, придут в себя, смогут сами решать, какой путь в дальнейшем выбрать. Я отослал всех, кроме Эалинде - из-за тебя, пока что - и их предводителя. С этим парнем мне хочется пообщаться лично, пока не было времени.
  Эйранель, казалось, сдерживал себя, - внешне был спокоен.
  -Мне всё равно, что будет с Эалинде.
  - Неужели? - Горт поймал его взгляд. - Твои глаза говорят иное.
  -Неужели. Нет, Саурон. Она сама выбрала свой путь, она будет за него и отвечать.
  Майа несколько секунд смотрел вдаль - эта сторона галереи выходила на восток.
  - Вторая новость не столь приятна. Ваша армия бежала в панике, спасаясь от драконова огня. Я не хотел устраивать бойню. Но положение на материке сейчас таково, что мне придется показывать силу. Мирным путем добиться нужного нам решения вопросов, увы, не удастся. Не знаю, будешь ли ты рад, что собирался в Лоринанд. Ты и лорд Сирин - единственные, кто остались в живых из вашего командования.
  Глаза Эйранеля сверкнули.
  -Это и хорошо, и плохо.
  - Как я уже говорил, удерживать тебя и твоих спутников я не буду. Ты можешь покинуть Мордор когда угодно, и поступать, как угодно тебе, хотя бы и вновь сражаться против нас. Однако почти наверняка немилость королевы тебе обеспечена. Если хочешь совета, как не оказаться не то что в опале, а и вовсе в тюрьме - езжай в Лоринанд и возвращайся посланником от Артанис. И себя убережешь, и родичей своих. Королева сейчас будет пытаться установить связь с эльдар Эндоре, - майа усмехнулся, - против меня.
  -Неудивительно. На её месте я бы тоже так поступил, - ровно сказал Эйранель. - А почему ты настаиваешь именно на Артанис?
  - Во-первых, она ближе всего. Во-вторых, тот факт, что ты явишься, отпущенным из Мордора, не будет означать неверия. Относительно Элронда я в этом отнюдь не уверен. Впрочем, все они связаны между собою.
  -Посмотрим. В таком случае, я уезжаю немедленно.
  - Я распоряжусь, чтобы для вас приготовили крылатых коней - перебраться через горы. Если хочешь, мы можем дать и обычных коней, чтобы вы не тратили время на пеший путь. Но это не все, что я хотел тебе сказать. Ты симпатичен мне, лорд Эйранель. Ты один из немногих виденных мною нуменорцев, кого можно назвать достойным человеком. И я бы не хотел, чтобы ты погиб. Нуменор ожидают трудные времена. Дело даже не в войне, которая грянет в ближайшие дни на Юге и Востоке... даже и без моей помощи: терпению Ханатты приходит конец, настроения там таковы, что люди уже предпочтут сражаться до последней капли крови, чем ожидать, пока их превратят в рабов. Дело в том, что, увы, и для Королевы понятие о благосостоянии Нуменора зиждется на одной основе - на покорении Низших. Нуменорцы - народ королей, они не должны сами гнуть спину, добывая хлеб насущный, - майа усмехнулся, - на то есть рабы. И так - везде по вашим колониям, не говоря уже о самой Эленне.
  Нуменор не желает разговаривать с материком на равных, как было когда-то, на заре эпохи. Бесконечные завоевательные войны или карательные походы - для вашей армии "высших", праздность и роскошь для знати, да и не только для знати. И все это - на крови, горе и смерти материка. А я больше не намерен терпеть положение, при котором все народы востока и юга превращены в рабов, причем едва ли не треть - в буквальном смысле. Нуменор ждут большие потрясения, Эйранель, и чем больше шансов, что наверху окажется человек, который будет желать разговора миром - тем легче Остров перенесет этот переход.
  -Нуменор не с материком не желает говорить на равных, - возразил Эйранель. - На материке живут и эльдар. Он не желает говорить на равных с тобой и теми, кто под твоей рукой. Не мне тебе рассказывать, откуда это пошло. И не мне тебе доказывать, что это не может закончиться. Потомки Трёх Племён, Верные Валар, - какое тут может быть равенство? Что же до Тар-Мириэль, то она королева по праву, и она - моя королева. Чего ты хочешь от меня?
  - В прежние времена Нуменор прекрасно уживался с народами материка. Под защиту Мордора - единственной силы - они вынуждены были кинуться, лишь когда Нуменор из помощника и друга стал грабителем и убийцей. Так что, в некотором роде, вы, нуменорцы, сами привели мне союзников, - он сделал паузу. - Мне очень не хочется использовать магию... Но если придется - я буду это делать. Лучше подчиненная воля нескольких "высших", чем реки крови. А сейчас - иди. Иди, говори своим спутникам, что вы свободны. Коней вам дадут - уезжайте.
  Эйранель на мгновение замер.
  -Ты хочешь сделать королеву своей марионеткой?
  - Не _хочу_, - подчеркнул майа. - И не _марионеткой_. Я, знаешь ли, не кукловод. Но раскрыть человеку глаза можно и силой.
  Глаза Эйранеля подёрнулись дымкой: он как будто мысленно прощался...
  -Что ж... она была _моей королевой_, - как-то слишком спокойно сказал он. - Думается мне, когда я вернусь, это будет совсем не тот Нуменор, в котором я когда-то жил... но и совсем не тот Нуменор, в котором мне хотелось бы жить.
  - Может, заодно проделать это и с тобой, чтобы тебе не было так тяжело? Ваш Хэлкар ничуть не жалеет о случившемся - и считает, что жизнь его была подобна чудовищному сну - раньше. И, балрог меня раздери, в этом он прав.
  -Нет, спасибо, - с заметной иронией отозвался Эйранель. - Я, знаешь ли, предпочитаю, чтобы в моей голове никто и никогда не копался, кроме меня самого.
  - Пожинаете плоды своих же дел, - сухо сказал Горт, - не стоит винить других в том, что сами вырыли себе яму. Иди. Искренне надеюсь, что хотя бы в бою нам не доведется встретиться...
  Он повернулся и зашагал прочь. Скрылся в темноте переходов.
  
  -...Я, Нариэль Проклятая...
  По залу - изумленный шепоток.
  "Прости мне эту последнюю дерзость - даже если ты не слышишь меня."
  - ...говорю: вы уже приговорили меня, но я не хочу, чтобы меня казнили за то, чего я не совершала.
  Один из Служителей Валар собирается что-то сказать, но под ее взглядом умолкает.
  - Я приняла Служение Мелькору, Создателю Людей; все, что делала я, делала, следуя своему пути и велению своего сердца. И да будут мне свидетелями звезды и эта земля, коль скоро люди отреклись от меня - никогда я не вершила зла. Сердце же мое я отдала ему, и в память о нем ношу - это, - резким движением поднимает руки с тяжелыми браслетами на запястьях. - Если карают смертью за любовь - я воистину достойна смерти. Вот, говорю перед всеми - я люблю его, я разделила с ним проклятие. Знаю, что еретиком и отступником назовут того, кто признает его создателем или властелином своим; потому для вас отступница я - я говорю: он создал Людей, мы - Пламя во Тьме, но отреклись мы от Тьмы, и Пламя гасим кровью. Кровью была омыта Звезда, что вела к Эленне наших предков, и билась она, как сердце, и, пока билось за Гранью Мира его сердце, сияла она так, что и свет солнца не мог затмить ее. Пусть к еретикам причислят меня - я говорю: не властелин он мне, но Учитель; на всем в Арте - отблеск мысли его, во всем - отзвук песни его, и в обожженных ладонях его звездой - сердце мира. Нет проклятья на тех, кто, слепо веря Валар, сражался против него; но да будут благословенны те, что сражались и умирали за него, и те, что остались жить, чтобы хранить память. И трижды благословенны те, что пошли его дорогой - те, кого в этот час я назову братьями своими! Благословенны, ибо они - защита людям Эндорэ от вас, возомнивших себя высшими людьми, королями среди Низших! Вы, вершители воли Валар - что принесли вы людям? - войны и горе. Во имя забытого прошлого и золотых легенд вы залили кровью эту землю, утверждая свою истину огнем и мечом. Вы стали убийцами и палачами, приносящими жестоким богам своим кровавые жертвы. И все же мне жаль вас: вы слепы, хотя и есть у вас глаза; слепы души ваши. Мне жаль вас: вы, сеявшие горе, уже пожинаете всходы ненависти. Так говорю я, Нариэль Проклятая, Дочь Пламени, что уйдет в огонь, ибо такова ваша кара тем, кто не отрекся от себя. И пусть слышат все - с его именем я умру!
  Она почти выкрикивает последние слова и в оглушительной тишине идет прочь из зала - спокойно и медленно ступая, не ожидая ни оглашения приговора, ни замешкавшихся стражей.
  
  ...королева отложила листы с записью с суда. Презрительная усмешка. Браслеты она носит. Напоказ. Выставляется. Противно...
  Королева хлопает в ладоши, - позвать слугу. Тот появляется почти мгновенно.
  -Когда назначена казнь Нариэль?
  - Завтра, в полдень, - поклонившись, тихо прошелестел тот бесцветным голосом.
  -Очень хорошо. Сегодня на закате, после последней аудиенции, привести её ко мне. На террасу.
  Тот поклонился и так, склонившись и пятясь, не оборачиваясь к Королеве спиной, исчез из комнаты.
  Вечером преступницу доставили к королеве.
  Описание было верным. Красивая, ярко-рыжеволосая, с надменным выражением лица и осанкой знатной дамы. Не выглядела она, как уличенная ведьма. Похоже, даже в тюрьме умудрялась заботиться о внешности - ну да, последнее желание ей могли доставить все необходимое...
  И тяжелые браслеты на руках, темного железа.
  Нариэль смотрела на Королеву с едва заметной усмешкой - спокойная, ни тени страха в глазах. Только дерзость.
  Королева молчала. Только оценивала её взглядом - долго, как когда выбирают породистую лошадь.
  Та в ответ разглядывала Королеву - примерно с таким же выражением. Не оставляло ощущение, что девушка - талантливая актриса: даже сейчас она играла. Исполняла главную роль в ярком зрелище.
  Наконец королева кивнула, - словно получила желаемое.
  -Ну, давай, говори, - предложила она. - Ты же хотела покрасоваться своей несгибаемостью перед подлыми властителями.
  Та пожала плечами.
  - Я уже все сказала. Могу только добавить, что честности судов в Нуменоре не осталось. Ваш лорд Атанамир, которого я якобы приворожила, дважды сватался ко мне и дважды получил отказ. Отомстил.
  -И поэтому надо было строить из себя героическую страдалицу во имя тёмного дела, - иронически сказала Тар-Мириэль. - Конечно же, ведь иначе тебя никто не заметит. Всех истинных последователей Мелькора уже казнили, остались только такие комедианты, как ты.
  Нариэль смерила королеву взглядом с головы до ног, и в глазах ее - это чувство было подлинным - мелькнула жалость к слепому существу.
  - Жизнь - слишком дорогая плата за комедию.
  -По тебе не заметно, девочка. Ты делаешь всё, чтобы доказать, что твоя жизнь для тебя ничего не стоит, не говоря уже о твоих родителях, которые тебе её дали. Швыряться жизнью - это поступок ребёнка, столь же глупый и бессмысленный, как отрывание крыльев у бабочек.
  Рыжеволосая красавица вздохнула.
  - Меня все равно приговорили. Каяться в том, что я не делала, я не собираюсь. Да и не сумела бы. Если уж гореть, так пусть хотя бы не за ложь.
  -Это глупость, Нариэль. Такая же глупость, как носить напоказ эти браслеты, - королева легко указала на них. - По-твоему, те, кто любит лорда Майтимо или Берена, должны тоже отрубить себе руку и переучиться на левшу?
  - Это уж мое дело, - сверкнув глазами, ответила Нариэль. - А что до глупости, то, по вашему, умно - наводить клевету, лгать, клянясь именами ваших же Валар, и приговаривать по ложным обвинениям? Ваш Атанамир преспокойно солгал именем Эру и Валар. Как и его свидетели. Видно, как они чтят их!
  Королева насмешливо наблюдала за ней.
  -Когда заканчиваются аргументы в свою пользу, начинаются обвинения противоположной стороны. Я думала, ты продержишься подольше.
  - Дешевые приемы, Ваше Величество. Я не ребенок, чтобы вестись на подначки, - только и ответила Нариэль.
  Королева рассмеялась, взяла со столика бокал, пригубила вино.
  -О да, конечно. После того, как ты полностью выполнила то, что я рассчитывала от тебя услышать. Теперь мы замкнёмся в гордом молчании и будем убеждать в первую очередь себя в том, что мы взрослые и мудрые, и что не стоит обращать внимания на эту глупую королеву, которая ну просто не в состоянии постичь нашей духовной высоты и чистоты.
  Нариэль шагнула к ней - ближе.
  - Чего вы от меня добиваетесь? Для кого из нас жизнь и смерть - лишь игра? Это очень забавно - издеваться над человеком, которого завтра сожгут? Вы и с остальными так же поступали - призывали их к себе, насмехались над тем, во что они верят, а потом смотрели, как их тащат на костер? Если вы достойный человек - имейте хотя бы каплю уважения к чужому выбору. Вы сами устраиваете эти гнусные комедии. Вы отправляете людей на смерть. И еще смеете насмехаться, когда другие не желают ползать перед вами на коленях, умоляя о пощаде! Это, видите ли, детство и гордыня! А взрослость - это лгать и приносить ложные клятвы, как ваш Атанамир. Мерзко!
  Королева с улыбкой изобразила аплодисменты.
  -Неплохо, неплохо, девочка. В тебе пропадает талант, тебе бы выкинуть дурь из головы и пойти в актрисы, хотя, конечно, происхождение не позволит. Что же касается твоего вопроса, - нет, почему же. Я уважаю людей и их выбор, но тогда, - взгляд Тар-Мириэль стал стальным, - когда они этого достойны. Когда они действительно живут в своём выборе, а не выпячивают его с показным стоном: ах, сожгите меня тоже, я пойду на смерть! А вы не догадываетесь, что, быть может, вашему Мелькору омерзительно смотреть на то, что вы тут устраиваете? Его наручники - настоящие, в отличие от ваших, и он не напрашивался на то, чтобы его казнили. В отличие от вас, его я могу уважать - как достойного врага. Равно как и Саурона, с которым недавно я имела две приятные беседы.
  - Можно подумать, если бы я носила белое платье, а не черное, что-то изменилось бы. Никто из убитых вами не "выставлялся", как вы это называете! Можно подумать, не было всех этих казней, всей этой вакханалии смерти, что вы устроили! Можно подумать, кто-то сам жаждал был сожженным! Вы заговариваетесь, Ваше Величество.
  -Ты, Нариэль, - не "все", - спокойно сказала королева. - Или ты смеешь равнять себя с Сауроном? Я знаю, через что он прошёл перед тем, как его сожгли.
  Нариэль отвела взгляд.
  - И устраивать все это - тоже не пятнает ваше достоинство.
  Королева отпила ещё глоток вина.
  -Девочка. Нуменор - это _моя_ страна, и сейчас я приняла её со всем её прошлым, настоящим и будущим. С её красотой и правдой, с её грязью и войнами. И, в отличие от тебя и таких, как ты, я не отрекаюсь и не предаю свою страну. Вы не дождётесь от меня оправданий и попытки отмазаться от деяний моих предшественников, - потому что я не считаю нужным тратить на это свои силы и время. И я никому не позволяю, да и не позволю, лезть в дела моей страны и указывать мне, что и как должно в ней быть. Это моя страна, и только нуменорцы имеют право на то, чтобы что-то менять в ней. Ты отреклась от Нуменора, - поэтому твоё слово теперь ничего не значит. Кричи хоть на каждом углу. И знай. Это не пустая похвальба перед беспомощным пленником, который ничего мне не может сделать: ровно те же слова слышал от меня Саурон.
  - Нуменор - не моя страна, и никогда моей не была. Моя страна лежит глубоко на дне моря. А вы - давайте, продолжайте дело вашего мужа... Не отрекаясь... А меня оставьте в покое!
  -Ты родилась здесь, и потому эта страна - твоя. Я знаю эти ваши сказки о "возвращении", и я скажу тебе: возможно, это и правда. Если тебе приятней закрывать глаза на настоящее, на реальную жизнь, - косней в своём "прошлом", в своих видениях, пей, как часто делают ваши, одурманивающие зелья, чтобы вновь и вновь в них погружаться. Но не удивляйся, если настоящее отторгнет тебя, если жизнь отшвырнёт тебя, как ненужную тряпку.
  Она хлопнула в ладоши, вызывая слугу.
  Тот возник так же быстро, как всегда.
  -Принести сюда палантир.
  Поклонившись, слуга исчез. Через несколько минут он возвратился, неся укрытый темной тканью шар, и поставил его на стол.
  Нариэль смотрела на все это, нахмурившись.
  Тар-Мириэль откинула ткань. Чёрное пульсирующее сияние с проблесками алого... уже знакомое. Она вспомнила последние слова Гортхауэра, - "не пытайтесь пользоваться палантиром..." Усмехнулась.
  -Гортхауэр. Тут у меня в тюрьме девочка из ваших. В знак солидарности с Мелькором носит тяжёлые железные браслеты и напрашивается, чтобы её сожгли.
  "Ну так отпустите ее вашей волей, - пришел через некоторое время ответ издалека. - Кто она, как ее имя?"
  На лице Нариэль возникло недоумение - она, похоже, не могла поверить, что Королева вот так, через палантир, может говорить со своим врагом.
  -Нариэль, дочь Итила. Пошли встречать её на побережье, ибо мне такое... - она усмехнулась, - такое несмышлёное дитя в Нуменоре не нужно.
  "Вы можете показать мне ее?"
  Королева властным жестом приказала Нариэль приблизиться к палантиру и встать рядом с собой.
  -Браслетики покажи, - насмешливо сказала она ей. - Не стесняйся. Это Саурон. Он оценит.
  Тар-Мириэль чувствовала - там, вдалеке, майа напряженно всматривается в лицо девушки. Она услышала его мысль:
  "Пусть она положит ладонь на Палантир."
  Королева повторила его слова - и Нариэль, помедлив немного, положила на слабо светящийся камень ладонь.
  Взгляд - далекий, прожигающий, _знакомый_ по глубине ее собственных видений - пронзил ее насквозь, так, что девушка пошатнулась, и, чтобы удержаться, схватилась за столешницу. Потом из глубины пришел голос.
  "Эленхел!.." - она услышала отголосок его мыслей - ближе всего это было к замысловатому ругательству на каком-то незнакомом орочьем наречии.
  Глаза Нариэль распахнулись, - шок узнавания, захлестнувшая радость: узнал!.. И теперь - это точно правда...
  -Ортхэннер, - прошептала она, оседая на пол. - Ортхэннер...
  "Королева, усадите ее, что ли..." - услышала Тар-Мириэль его мысль. Речи, обращенной к Нариэль, она не улавливала - понимала только, что майа о чем-то с девушкой говорит.
  Палантир теперь не был нужен - в сознании Нариэль четко звучал далекий, чужой и такой знакомый голос. И в голосе этом была тревога, радость - и негодование.
  "Правду говорили Служители Валар: тебя и вправду убить мало. Ты ведь еще год назад встречалась с Элвиром! У тебя была возможность покинуть Нуменор! Какого балрога ты этого не сделала?! "Вначале найти свой путь!" Ты уже тогда осознала достаточно, чтобы понять всю серьезность происходящего, как и то, что самой тебе не справиться с наплывом прошлого. Какое право ты имела рисковать своей жизнью?"
  Королева вызвала слугу, - тот усадил Нариэль в кресло, подал воды.
  "Ортхэннер, я... - Нариэль растерянно часто-часто моргала: никак не могла понять, за что ей такая отповедь. - Но ведь я же... я ещё ничего не сделала такого, чтобы встать рядом с вами..."
  "О, ты уже многое сделала! По твоей милости, Эленхел, некогда распался Круг Девяти Рун. Ты скорбишь о Мелькоре - но понимаешь ли, что в поражениях в Войне Стихий и Войне Гнева есть и твоя вина? Ты ради Мелькора готова пойти на костер - чтобы еще на несколько столетий утратилась возможность собрать Круг? Ты же вспомнила, что это такое! Ты понимаешь, что в этом - залог возможности его возвращения?! Ооооо, женщины..." - Нариэль ощущала, что Гортхауэр сейчас находится на грани потери самообладания - что с ним случалось чрезвычайно редко.
  "Нет! - она вскрикнула, закрыла лицо руками. - Нет, нет, этого не может быть... За что ты меня так? я понимаю, - они, но ты!.. Моя вина - в чём? В том, что я любила и хотела его защитить? Причём тут Война Гнева?"
  "Поймешь, - пообещал майа. - Все поймешь, Эленхел. Все вспомнишь и осознаешь. И надеюсь, что это наконец избавит тебя от девической дури. Королева отправит тебя на побережье. И не вздумай выкинуть очередной фокус! Мне нужны живые соратники, а не собрание поджаренных цыплят. И ради великого Эа, сними свои браслеты! Воротэмнар - не предмет для почитания. Все, Элхэ. До встречи."
  "Королева, - обратился майа к Тар-Мириэль, - я ценю ваше великодушие. Отправьте эту девочку на побережье - я вышлю за нею посланников. И спасибо вам."
  Тар-Мириэль величественно кивнула - и накрыла палантир тёмной тканью. Хлопнула в ладоши, вызывая слугу.
  -Отвести Нариэль обратно в камеру. Продолжать приготовления к казни. Мой приговор будет объявлен завтра на площади, принародно.
  Нариэль сидела, согнувшись и закрыв лицо ладонями, ее плечи дрожали. Когда девушка встала - Королева увидела, что лицо девушки мокрое от слез. Нариэль выпрямилась - но сейчас она уже не выглядела надменной статуей. Просто девочка, у которой в одночасье выбили опору из-под ног.
  На следующий день - впервые с того момента, как потерпевшая поражение армия вернулась с материка, - нуменорцам позволено было собраться на площади под открытым небом. Эшафот, сложенный костёр...
  Преступница держалась. Но на лице ее было странное выражение - подобие усмешки и смятения. И взгляд ее был обращен куда-то вглубь, словно она видела нечто незримое...
  В толпе кто-то выкрикнул: на костёр изменников!..
  Но большинство молчали. Слишком много этого было совсем недавно: и жуткий костёр на вершине Менельтармы, и казни, казни, казни... Слишком много, и это давило, и смерть перестала быть Событием, стала чем-то обыденным и жутким в своей обыденности. Ходили слухи, что кто-то доносил на неугодных родственников, чтобы заполучить наследство, что...
  Толпа молчала.
  Нариэль подвезли к эшафоту, и над площадью взлетела к небу барабанная дробь.
  Она смотрела на людей - и вдруг один из стоявших в первом ряду, в сером плаще с капюшоном, откинул его - и она увидела его глаза.
  Внешность была совершенно незнакомой - но Нариэль поняла в один миг: там, в толпе, среди людей, неузнанным, стоял Ортхэннер.
  Её вывели из повозки. Палач неотвратимо, как сама судьба, положил ей руку на плечо и медленно повёл к приготовленному столбу: привязывать. Множество казней стёрли для него разницу меж теми, кого он убивал, но одно осталось неизменным: каждый жест его навеки врезался в память. Он знал, что его руки - последнее, что видят казнимые...
  Когда Нариэль привязали, он шагнул к краю эшафота и воздел факел к солнцу. Огонь снизошёл, как с неба, как из ниоткуда. Несколько мгновений палач стоял неподвижно, - а затем барабанная дробь оборвалась.
  "Не бойся, - услышала она отчетливый голос. - Я рядом, все будет хорошо. Королева, насколько я понимаю, собирается помиловать тебя."
  Нариэль прерывисто вздохнула.
  "Мне страшно..."
  Толпа замерла, глядя на факел. В резко наступившей тишине слышны были только крики чаек с моря.
  -Указ её величества Королевы! - звонкий голос герольда прорезал тишину, и Нариэль дёрнулась в сторону: разглядеть. - "Мы, милостью Эру и Валар королева Нуменора Тар-Мириэль, приговор высокого суда подтверждаем, и признаём Нариэль, дочь Итила, виновной в поклонении Врагу Мира, имя которого не произносится более в Арде. Но волею Нашей, по рассмотрении дела, признаём мы её невиновной в приворожении лорда Атанамира, и посему приговор её будет смягчён. Подлежит она не казни, но изгнанию, и никогда более под страхом смерти не ступит нога её на преданную ею землю Нуменора. Имя её в её семье будет забыто, как положено именам всех предателей и отступников."
  Она не отрываясь смотрела на Ортхэннера - и тот улыбнулся ей.
  "И волки сыты, и овцы целы. Надеюсь, пассажи относительно имени тебя не слишком огорчили... "
  "Это было не моё имя, - она гордо вскинула голову. - Теперь это признали даже они."
  Толпа зашумела: все смотрели на человека, который вырвался из лап смерти. Нариэль вновь усадили в повозку, в воздухе свистнул бич: разойтись, дать дорогу!
  Повозка покатила через улицы к морю, - там ждало Нариэль небольшое судёнышко, в каких нуменорцы часто любили в одиночку кататься по морю. Повозка ехала не быстро, и народ успевал собраться на пути её следования. В порту на зрелище высыпали смотреть и матросы с кораблей, и люди из таверн...
  Нариэль вывели из повозки, заставили подняться на борт, - а затем судёнышко освободили от чала. Последняя связь с Нуменором оборвалась.
  Порыв ветра ударил в парус, и суденышко, словно подхваченное течением, понеслось прочь от берега - так быстро, что думалось поневоле: и вправду ведьма - колдовство...
  На палубе возникла темная фигура. Сейчас Ортхэннер был уже в своем подлинном облике - он хотя и отличался от того, что помнила Нариэль, но все же был узнаваем.
  Черные крылья упали плащом за спиной.
  - Ну, здравствуй, Эленхел.
  Нариэль подняла измученные глаза - и бросилась к нему.
  -Ортхэннер! Небо, неужели я наконец буду - дома...
  Тот обнял ее - Нариэль ощутила, как охватывают ее черные крылья - и погладил по волосам.
  - Все только начинается. Тебе предстоит узнать очень многое, и очень многому научиться. И - прости, Элхе - тебе все же придется пройти через смерть. В обычном физическом теле ты слишком уязвима. Я больше никуда не отпущу тебя, пока не обеспечу твою безопасность. Вернее, пока не уверюсь, что ты сама справишься с этой задачей.
  Она спрятала лицо у него на груди - и поняла, что плачет. Как будто только сейчас полностью ощутила, сколько всего свалилось на неё за последнее время...
  -Не отпускай, больше не отпускай... никогда. И... Ортхэннер! Он вернётся? Я всё сделаю, всё...
  - Во многом это зависит от тебя, - он отстранил ее, взглянул серьезно. - Если твое обучение пойдет хорошо - кому, как не тебе, собирать вновь Круг Девяти? А это может дать шанс вернуть его без страха, что нас заметит Валинор.
  Она закивала.
  -Учиться - чему?
  - Ты должна будешь разобраться со своей памятью - а в ней память нескольких предыдущих воплощений. Именно это сводило тебя с ума. Узнать все, что знаем мы, и научиться с этими знаниями управляться. Овладеть навыками магии и физического боя. И, наконец, обрести новое хроа... похожее на то, что носят улаири. Это даст тебе возможность пребывать по своему желанию и в обычном мире, и в Незримом. Перемещаться бесплотно на огромные расстояния. Наконец, тебе станет не страшно обычное оружие... И - бессмертие. Вернее, Мандос будет не властен над тобою: ты получишь возможность уйти, только если сама этого захочешь.
  Она вздохнула, - как будто с весь мир внезапно открылся перед нею, как будто впереди забрезжил свет, манящий, родной, сулящий избавление от бед и... свободу.
  -Ортхэннер... а остальные из Круга? Где они, как?
  - Разбросаны по разным уголкам Арды, живут среди разных народов... Не было - тебя, понимаешь? Тебя, девятой! Мы знали, что ты возвращалась однажды, в конце Первой Эпохи - но слишком поздно тебя обнаружили.
  -Слишком поздно... Я была с ним тогда! - голос её срывался. - Была, рядом, и говорила с ним...
  - Я знаю.
  Вокруг них уже было открытое море - от горизонта до горизонта.
  - Вот что, Нариэль... Давай ты выслушаешь меня - и постараешься понять. Хорошо?
  Он щелкнул пальцами - и на палубе маленького суденышка вдруг появилось несколько пышных подушек, шитых золотом - на таких часто любила сидеть знать во время пиров. Майа вынул из воздуха хрустальный кубок с вином.
  - Садись. И пей. Тебя всю колотит.
  Она опустилась на подушки, - почти упала. Только сейчас, взяв кубок, заметила, что дрожат руки.
  -Не уходи...
  - Я и не собираюсь, - Горт, дождавшись, пока она отопьет, сам взял у нее кубок и тоже сделал глоток. - Так вот, Нариэль. Эленхел. Ты видела, что было, когда меня привезли в Нуменор?
  -Видела, - тихо сказала она. - Как ты... как ты это выдержал?
  - Так вот. Уметь управлять своими чувствами и не позволять им исказить путь, ведущий к цели - едва ли не главное, чему тебе предстоит научиться. Это в твоем исконном характере: поступки, рожденные всплесками чувств. Я все понимаю прекрасно, Элхе, но это позволительно лишь тем, от кого ничего не зависит. Когда я увидел в твоей памяти, что ты могла избежать и ареста, и приговора - я сам был готов тебя убить за преступную глупость. Достаточно было повежливее обойтись с Атанамиром, хоть он тебе и отвратителен, или принести покаяние - и ты не подвергала бы свою жизнь риску.
  -Покаяние! - она даже отшатнулась от возмущения. - И это говоришь мне ты?!
  Она остановилась, но до него волной донеслось: он тогда каялся, на суде, и всё равно это ничего не изменило, и это бесполезно...
  - Смотри, - он заставил ее выпить еще пару глотков. - Я вышел к нуменорскому войску. Сдался им. Унижение? Да, но этим я сохранил жизни всем, кто иначе погиб бы в бессмысленной бойне: и нашим людям, и людям Эндоре, которые были бы вовлечены в войну, и нуменорцам - они тоже люди, Нариэль. Кроме того, я получил возможность убить Ар-Фаразона и этим в корне изменить все положение дел с Нуменором. И - разузнать об этой стране многое, что раньше было недоступным. А клетка с гнилыми овощами... - он усмехнулся. - Не такая уж большая плата за возможность изменить ход войны. Как и собственное фана. Слова мало что значат, Нариэль. Силу имеют только дела.
  -Ты совсем как Мелькор, - Нариэль печально улыбнулась. - Сдаться, чтобы спасти других... Я хотела подняться до вас, хотела... стать достойной вас. Но... Я до сих пор ничего не сделала - с той встречи с Элвиром.
  - Не сравнивай, - глаза Горта сверкнули. - Я не жертвовал ничем. Мне ничто не угрожало... и я это знал. Мелькор же...
  Он не договорил; прикрыл глаза.
  - Ладно. Не стоит об этом. А ты - что сделать ты хотела? Ты лечила людей, ты помогала им, как могла... Ты сделала многое. Очень многое. Хотя, конечно, носить это платье с браслетами... Впрочем, позже сама поймешь.
  Она опустила голову... и медленно сняла со своих рук браслеты.
  -Прости.
  Он взял браслеты - и те исчезли.
  - Пусть будут в Тай-арн Орэ.
  Он помолчал.
  - Нам понадобятся свои люди в Нуменоре. Чем больше, тем лучше. Сейчас, в течение нескольких дней, я буду там - нам нужно выйти на тех, кто еще жив, среди последователей Мелькора. Уберечь хотя бы их, когда у нас наконец появилась возможность это сделать. Нуменор должен становиться нашим - изнутри.
  Нариэль передёрнула плечами.
  -Это чужая земля, там душно, там никто не хочет понимать, только смотрят свысока! Я не представляю, как можно их изменить.
  - Люди, Нариэль. Просто люди. Не бывает плохих стран и народов. Что в людей вкладывают с детства - то и получают. В каждом есть и зло, и добро. Вопрос в том, понимает ли человек, что зло - это жестокость, равнодушие, насилие, неумение видеть небо... понимает ли, что его нужно изживать. В этом подлинная суть того, что вы называете Учением. А уж во что оно одето - в черные одежды, в белые, в зеленые - не так уж важно. И среди Светлых было множество достойнейших людей и эльдар. И среди Темных попадались выродки.
  -Нет! - Нариэль вскинулась. - Кто - достойный? Эти зажравшиеся снобы, которые рады, что их богатство и беспечность стоят на крови? Да если бы Нуменор был разрушен, как тогда Белерианд, я была бы только рада! Назови мне хоть одного достойного нуменорца - из тех, кто не наш!
  Майа улыбнулся.
  - Лорд Эйранель, к примеру. Жаль, ты вряд ли увидишься с ним - он покинул Мордор.
  -Лорд Эйранель? - Нариэль слегка смутилась. - Я не знаю его. И как он может быть не из наших, если, ты говоришь, он побывал в Мордоре?
  - В плену, - коротко ответил Горт. - Я отпустил его.
  Нариэль непонимающе смотрела на Гортхауэра.
  -Но... как? Если он достойный человек, - разве у него не открылись глаза, когда он увидел истину?
  - Истину, - Горт вздохнул. - Я ведь не давал ему знание нового. Он любит свою землю, любит Нуменор - как родину. Я и хочу добиться того, чтобы люди прозрели - и поняли, что вовсе не обязательно выбирать или - или. Не в Свете зло, Нариэль. Келебримбор, Артанис, Финрод, Берен, Маглор - все они были достойными существами. Впрочем, почему "были"? Маглор и Артанис и сейчас живут и здравствуют...
  -Пожалуйста, - её голос был совсем тихим. - Не называй меня Нариэль. Это не моё имя... оно чужое мне, оно... как приклеенное, как чужая одежда.
  - Хорошо, Элхе, - он засмеялся. - Я полагал, чужое тебе - все же имя Алмиэль, а Нариэль - "дочь огня"; достаточно взглянуть на тебя, чтобы убедиться - имя правдиво.
  
  ...Эйранель сошёл по трапу на берег. Остановился, - невольно вздохнул. Сколько он тут не был? сорок лет? Больше...
  Его никто не встречал, - просто они с сестрой тихо добрались до дома.
  Своего дома.
  Дом... Забытое ощущение, забытый - и не забытый вид, запах цветов, которые до сих пор росли в саду... Тогда, давно, дом не продали, он так и стоял пустым: за ним приглядывали слуги, а родственники жили в других местах. Может, кто-то и надеялся когда-нибудь получить с материка весть о том, что Эйранель погиб на войне, и нужно вступать в права наследования...
  Слуги встретили его, - стояли, не веря своим глазам, узнавая...
  Эйранель понимал, что город мгновенно узнает о его возвращении, и понимал, что за этим последует приглашение во дворец.
  Должно последовать.
  Не может быть иначе.
  Так положено - с теми, кто в милости у Короля. Или Королевы. Кто не в опале.
  И он - ждал.
  Ждать пришлось не слишком долго - видимо, ровно столько, сколько необходимо, чтобы слухи доползли до дворца - притом, что сам он ни с кем не общался.
  Несколько дней прошли в полном спокойствии. А потом, однажды вечером, ему принесли письмо - письмо от самой королевы, написанное ее рукой, даже не рукой ее помощников.
  Письмо с предписанием явиться завтра утром во дворец.
  Эйранель устало улыбнулся сестре и потёр лоб.
  -Всё хорошо, Айлинни, - негромко сказал он. - Вот видишь, - даже сама королева пишет. Всё хорошо...
  ...На следующее утро, отправляясь во дворец, он всё же должен был признаться самому себе, что совсем в это не верит.
  Он оставил лагерь. Да, боя в это время не было.
  Он не добрался до Лоринанда: попал в плен.
  Он побывал в Мордоре и говорил с Врагом.
  Теперь - он не знал, что ждёт его там, за золотыми коридорами и беломраморными лестницами.
  Он просто шёл и старался ни о чём не думать. Будущее всё равно ведь станет настоящим, рано или поздно, хочешь ты того или нет...
  Ждать ему не пришлось. Его провели в покои королевы - ее личные покои, он это знал.
  Тар-Мириэль сидела за столом и писала - какой-то документ на гербовой бумаге. Увидев вошедшего, она кивнула - и коротко сказала:
  - Садитесь, лорд Эйранель. До меня дошли слухи, что вам удалось побывать в самом Мордоре и выбраться оттуда живым. Я жду рассказа об этом. Подробного рассказа.
  Эйранель по-военному чётко поклонился и опустился в кресло.
  У него был редкий дар живописать словом, - в его речи словно ожил и эльф из Перворождённых, которого чуть не убили возле лагеря нуменорцев, и ночные видения неупокоенных с Войны Гнева душ, и жуткий призрак - назгул, коротким движением обрушивавший на него боль в переломанной спине... Последний - стройная высокая фигура в чёрном, гордое красивое лицо жесткого, решительного человека... не-человека. Зелёные глубокие глаза, в которые словно заглянула Вечность, глаза того, кто прошёл не одну войну.
  -Вот так.
  Тар-Мириэль молчала некоторое время, откинувшись на спинку кресла.
  - Он очевидно пытался склонить тебя к измене, но ты не поддался... если, конечно, ты не лжешь, - она усмехнулась. - И все же он отпустил тебя. Почему, как ты считаешь?
  -Он пытался уверить меня в том, что я ему симпатичен, - Эйранель пожал плечами. - И что такие люди, как я, нужны ему в нуменорских верхах. Прошу прощения, что высказываю это, но, по-моему, это освобождение проклятых душ, которое мог совершить только потомок рода Беора - потомок королей Нуменора - навело его на одну мысль. Возможно, он хотел бы видеть меня на троне. Рядом с вами - или вместо вас. По ситуации.
  - Такое будущее тебя не прельстило? - с едва заметным оттенком усмешки спросила Королева.
  Эйранель внимательно взглянул на королеву.
  -Ваше Величество, о том, что я имею право на престол, я знаю с детства, и это право не принесло мне в жизни ничего хорошего. Преследование со стороны Ар-Фаразона, от которого мне пришлось бежать, теперь - внимание Тёмного, которое мне, право слово, совершенно ни к чему. И - в довершение всего - ваше недоверие сейчас. Если бы я мог выбирать, то предпочёл бы родиться простолюдином.
  - Я вижу, что ты честный человек, Эйранель. Думаю, недоверие не встанет между нами стеной... Скажи мне: какое впечатление Враг произвел на тебя? Можно ли с ним договориться - или надежды на это пусты?
  Эйранель задумался.
  -Прошу прощения, но прежде чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы услышать от вас ответ на свой. Вы позволите?
  - Конечно, - кивнула она.
  -Ваше Величество, скажите, что с ним было здесь, в Нуменоре - до сожжения?
  Королева помолчала.
  - Каземат. У меня не было возможности повлиять на происходящее, да я и вовсе не знала всего. Узнала лишь после смерти супруга. Враг... Словом, у меня создалось ощущение, что ему-то все это особых неудобств не причинило. Но те, кто с ним... скажем так, работали... приходят в тихую ярость при упоминании о нем.
  -Он показал мне то, что с ним было, - сказал Эйранель. - Открыл свою память. Говорят, что память не лжёт. В общем... он очень старался произвести на меня впечатление порядочного человека, и если бы он был человеком, если бы я не знал, кто он... думаю, на ваш вопрос я ответил бы - да, с ним можно вести переговоры и получить выполнение условий. Но он не человек.
  Она кивнула.
  - Что ты можешь сказать о Мордоре как стране, о ее военной мощи?
  -Это страна, которая каждое мгновение своей жизни ждёт, что на неё нападут. Барад-Дур внутри - это непроглядный мрак и лабиринт, в котором нельзя пройти без провожатого. Я изучал то немногое, что досталось нам о Войне Гнева, и могу сказать: эта крепость, как и Ангамандо, построена с расчётом на то, что на неё пойдёт воинство Валар, которое не может хорошо ориентироваться в темноте и не станет обыскивать подземные лабиринты. У них есть крылатая конница и волчьи отряды. У них на службе не только орки, но и люди, - это известно... Собственно, орков я не видел: не довелось.
  - Как же они сами ориентируются в полной темноте? - с интересом спросила Тар-Мириэль. - Ведь, по твоим словам получается, основа гарнизона этой крепости - именно люди.
  -Это "тёмные", - коротко ответил Эйранель. - Я общался с ними: они не скрывали от меня, что они Изменённые, что им Саурон дал умение видеть в темноте и общаться мыслями. Насколько я понял, он продолжил то дело, которое было начато в Первую эпоху: _изменять_ людей.
  - Эти изменения нужно совершать над каждым рожденным заново, или они передаются по наследству?
  -Они передаются. По правде сказать, именно это и поставило меня в тупик: ведь, к примеру, когда мы выращиваем породы собак, то можем отбирать по признаку наилучшего зрения, или выносливости, или быстроты, но, допустим, если укорачивать хвост, то щенки всё равно будут рождаться с длинным. Я пока не могу найти ответа на этот вопрос.
  Королева опустила взгляд: Эйранель видел, что все это вселяет в нее тревогу.
  - Говорят, что равнины близ Барад-Дура, Литлад и Горгорот, напрочь выжжены и изуродованы, бесплодны, как и вообще все, что находится в пределах горных хребтов, - сказала она. - Это действительно так?
  -Мне трудно сказать: я видел эту землю только издали и, мягко говоря, при плохом освещении: над Мордором висит Завеса Тьмы.
  - Те немногие, кому посчастливилось вернуться оттуда, утверждают именно так, - задумчиво проговорила Королева, - кроме того, никому даже не приходит в голову усомниться в этом. Но чем тогда Черный Владыка кормит всю свою армию? Не землю же едят его люди, не друг друга же едят его орки? У них должны быть плодородные земли, свободные от Завесы. Еще один вопрос: зачем она ему. Ты знаешь, считается, что он и его твари боятся солнца, но по здравому размышлению видно, что это не так. Все его воины прекрасно себя чувствуют в боях даже под палящим солнцем дальнего юга. Зачем же тогда?..
  -Их земли простираются далеко на восток, куда никогда не добирался никто из наших. У них, как ни удивительно, всё как у людей, - Эйранель невесело усмехнулся. - Кроме некоторых особенностей. Что же касается Завесы... После того, как я увидел, как он, даже при всей своей силе и готовности к тому, что будет с ним в Храме, реагировал на свет Ариен, я понял, зачем нужна Завеса. Это защита. От майар Валинора.
  - От света Ариен и Тилиона? Что ж, возможно... Еще один вопрос, Эйранель. Я, к сожалению, почти несведуща в воинском искусстве, и мне приходится полагаться на мнение советников, а в том, что от меня будут утаивать, приукрашивать истинное положение дел, я не сомневаюсь. Супруга мало интересовала правда, ему нужны были лишь известия о новых победах... неважно, мнимых или истинных. Но есть реальность: продвижение Нуменора вглубь материка остановилось довольно давно... именно поэтому мой венценосный супруг сосал все до последней капли из уже захваченных земель. Во времена прежние наши войска легко справлялись с Низшими. Однако донесения о выступлении именно черных воинов на стороне Низших довольно редки. Но куда-то же бросает Темный всю свою армию, о которой нам известно? Я полагаю, воины Темного выступают на стороне наших врагов, маскируясь под них же. С крылатой конницей им ничего не стоит под покровом туч переправить своих людей куда угодно... Даже и в Нуменор, - она вздрогнула. - Ты опытный военачальник, Эйранель, я доверяю твоему мнению: может ли это быть так, или я ошибаюсь?
  -Маскировка? Да, думаю, это правильная мысль. Что же касается того, что остановлено продвижение наших войск, то, прошу прощения, этого не могло не произойти - независимо от действий или бездействия "тёмных", и вот почему. Мы чужие на землях Эндорэ. Чтобы продолжать войну, необходимо подвозить свежие силы, добывать провизию, закрепляться в захваченных странах. Чем дальше от Нуменора, тем больше растягивается это расстояние, и тем сложнее обеспечение армии, более того: тем сложнее удерживать в своей власти колонии.
  - Да, само собой, - кивнула Королева, - но положение было примерно таким же и прежде: бои не продвигаются далее до тех пор, пока за этой областью не встанет надежная полоса тыла. Однако раньше это работало... а потом - перестало. Однако перейдем к главному. Та часть армии, которая вернулась, обезглавлена. Необходимо поставить над нею новых командиров. Заняться этим я поручаю тебе: ты знаешь этих людей.
  Эйранель склонил голову.
  -Повинуюсь, моя королева. Вы позволите вопрос?
  - Конечно, Эйранель.
  -Собирается ли Ваше Величество продожать завоевательную политику в Эндорэ? От наличия или отсутствия этой цели зависит, какого рода людей я должен ставить во главе армии.
  Она подняла голову.
  - Очевидно, что это лишь спровоцирует Темного на то, чтобы ударить по нам всерьез. Мое мнение - нам нужна армия, способная выдержать натиск Низших в том случае, если они сами перейдут в наступление от глухой обороны.
  -Хорошо. Я понял. И ещё вопрос... - он побарабанил пальцами по столу. - Вы поручаете мне дело, которое входит в прямые обязанности военного министра. Об этом, безусловно, станет известно, и лорд Анарион будет вовсе не в восторге. Я понимаю, что вы можете назначить любых людей на любые должности вашим указом, но вы знаете Нуменор: если лорд Анарион почувствует опасность для себя, меня убьют.
  - Лорд Анарион уже много лет не покидал Нуменора и не знает ту армию, которая сейчас вернулась. Ты провел с этими людьми много лет. Кто же может лучше выполнить обязанности по назначению?.. Я постараюсь задобрить его, - Тар-Мириэль улыбнулась.
  -Попробуйте, - в голосе Эйранеля не было ни капли энтузиазма. - Прошу прощения за то, что беспокою вас этим вопросом, но однажды я уже попал под слишком пристальное внимание тех, кто полагал, что я им мешаю. В Эндорэ я отвык бояться удара в спину, - он печально улыбнулся. - Как это ни ужасно звучит, но жизнь в военном лагере оказалась мне более по душе, чем здесь. Там ты хотя бы точно знаешь, где находится твой враг.
  Королева медленно кивнула.
  - У тебя есть ко мне вопросы или пожелания?
  -Нет, Ваше Величество. Хотя... - он несколько мгновений размышлял. - Нет. Всё-таки - нет.
  - Тогда ты свободен, - и Королева, учтиво, но холодно улыбнувшись Эйранелю, взяла в руки перо, чтобы вернуться к своему документу.
  
  ...Той ночью поначалу никто не понял, что творится что-то не то: обычная звонкая тишина в пустых коридорах, и только ровно светят камни-светильники... Никто не обратил внимания на лёгкую босоногую фигурку, выскользнувшую в коридор, - всё спокойно на верхних ярусах Тай-арн-Орэ...
  Она шла странной походкой, как будто специально ставила ноги по одной линии, - как по ниточке, как будто шла по тоненькой балке над пропастью... Как будто вовсе не холодно было касаться босыми ступнями каменного пола... Шла, как будто знала - куда.
  Ее не останавливали. О девушке этой все знали, что она из нуменорских спасенных; идет - значит, знает, куда, значит, так и нужно. Только некоторые встреченные ею провожали ее удивленными взглядами.
  Немудрено было удивиться: её глаза были закрыты.
  Она шла уверенно, не натыкаясь на стены, выбирала повороты, лестницы...
  С закрытыми глазами.
  Один из встретившихся ей на пути - молодой парень в такой же обычной черной одежде, которую носили здесь все - вначале остановился, глядя на девушку, а потом так же тихо, неслышно, пошел вслед за ней.
  Она шла вверх по винтовой лестнице. Прохладный ветер, донесшийся снаружи, коснулся её лица, на миг показалось: она откроет глаза... но нет. Странный жест, - она как будто принимала ветер в ладони...
  Наверху, на верхней ступеньке лестницы, она замерла. Губы её дрогнули, она что-то зашептала - слов не разобрать, но было ясно: она горячо просит о чём-то... Просит от сердца, с болью, из глубины души, вот она протянула руки, словно умоляя...
  И шагнула вперёд.
  Здесь, на галерее, ветер властвовал, свистел, пробирал до костей... но ей, казалось, вовсе не было холодно.
  Светловолосый парень шел за нею в паре шагов - кто знает, что выкинет девушка в этом своем состоянии; она ведь может и шагнуть на парапет, а если - бросится вниз?.. Успеть, не позволить...
  Она медленно - словно почувствовав чужой взгляд - повернулась.
  И застыла, прикусив губу, как будто то, что она увидела, потрясло её до глубины души...
  Глаза её были закрыты.
  -Эрраэнер?
  Чужая тайна, чужая жизнь - рядом... Разбудить?..
  - Что с тобой? - тихо спросил он.
  Она вздрогнула, как испуганная птица. Заговорила быстро-быстро, волнуясь, и слёзы текли из-под закрытых век... заговорила на языке, понять который парень не мог.
  Парень молчал, и вслушивался, пытаясь уловить знакомые слова... что это? память прошлой жизни?.. Запомнить. Рассказать после, может быть, Гортхауэр поймет, что это...
  Он дождался, пока она замолчит, а потом, решившись вдруг, осторожно коснулся ее плеча, глядя прямо в глаза.
  Она вздрогнула всем телом, - осторожно взяла его руку в свои - так, чтобы не касаться ладони.
  -Харт'ан Мелх-хар, айра-эрт Хашнис...
  А затем, словно эта фраза отняла у неё последние силы, - она рухнула на каменный пол. Ветер растрепал длинные волосы, набросился на край подола рубашки.
  Парень вздохнул. Эти слова он понял - древние легенды, которые знал любой из "темных", были написаны на языке ах`энн, но там упоминались и слова из наречий других племен. Язык тех племен иртха, значит, что когда-то жили у Твердыни. Сам он, конечно, языка этого не знал, но по словам, произнесенным девушкой, не опознал бы разве что глухой...
  Он поднял на руки, вошел с нею в коридор, туда, где не было ветра - и, остановившись, присев, погладил Эалинде по лбу - это были уже целительские чары; и произнес мягко, негромко:
  - Все хорошо... Все хорошо. Но ты должна проснуться. Просыпайся, Эалиндэ...
  Она дёрнулась, отчаянно заморгала, - в глазах был страх.
  -Где я?! Что... как я сюда попала?
  Заметив парня рядом с собой, она в смущении одёрнула рубашку, попыталась закутать босые ноги.
  - Успокойся, - в голосе его были нотки, которые действительно наводили покой. - Ты, оказывается, лунатик... Вон куда забрела. И во сне на древнем языке говорила. А я за тобою следил - боялся, а вдруг ты с парапета вниз прыгнешь...
  -Охххх... - Эалинде привалилась к стене. - Значит, опять... мне говорили, что со мной такое бывало раньше. Я ничего не помню обычно... потом всплывает - обрывки, образы... веришь? И иногда страшно... Очень страшно. Ты знаешь этот язык?
  - Ну, я его узнал, скажем так... - парень помолчал. - Меня зовут Данар, кстати. А что ты Эалинде из Нуменора, я знаю.
  Эалине чуть улыбнулась, но улыбка сразу же исчезла.
  -Знаешь... однажды так было, мне рассказывали... Давно, в детстве, когда я ещё жила в семье. Как будто я точно так же бродила ночью и встретила папу... А мне снилось, что это вовсе не папа, а кто-то другой... и я говорила с ним, говорила, он что-то отвечал, - она замолчала, чтобы не расплакаться. - Мне утром рассказали, что я за вопросы задавала. Тогда я говорила на языке Эленны... А потом, через некоторое время, приехал родственник в гости. Лорд Эйранель. Посмотрел на меня так странно и рассказал, что я ему снилась. Я тогда ещё не боялась, обрадовалась, стала расспрашивать, выяснилось, что... - тут она уже не смогла сдержать слёз, - что именно эти вопросы он и слышал от меня... во сне...
  Данар поднялся и развел руками.
  - Если б я мог тут что-то понять... Надо будет Гортхауэра попросить, - с едва заметным смущением сказал он. - Ты там, во сне, с Мелькором говорила. Тебя проводить обратно? Я знаю, что ты живешь наверху, только не знаю, на каком именно ярусе.
  -С кем?! - ахнула Эалинде. - Ты серьёзно?
  - С Мелькором, - повторил Данар. - Я только не понял, что именно ты ему говорила... Что-то важное, что-то о себе. И почти плакала. Наверное, рассказывала какую-то беду... Там было слово, похожее на имя, Хашнис. А что за вопросы ты задавала тогда во сне?
  -Подожди, - попросила она, мучительно прижав руки к вискам. - Подожди, пожалуйста... я вспомнила. Вспомнила этот сон. Только это не сон... Небо, как бы я хотела, чтобы это был не сон... ведь раньше-то, раньше уже оказывалось, что это не сны, а встречи...
  Она разрыдалась, горько, задыхаясь, не в силах остановиться.
  "Гортхауэр, - позвал Данар. Напрямую к Повелителю Мордора он ранее обращался редко: с подавляющим большинством дел можно было управиться без помощи майа, да и времени у того было не так уж много, чтобы иметь возможность потратить его на мелочи. Но здесь, похоже, был случай иной. - Если ты свободен от дел, то прийди сюда. Здесь Эалинде, ей плохо, и похоже, она вспоминает что-то очень важное, связанное с Мелькором. Она говорила на языке иртха Твердыни. А сейчас сидит и плачет, а я совершенно бессилен ее успокоить..."
  "Иду," - ощутил он короткий ответ.
  - Знаешь, я позвал Гортхауэра, - сказал он, присаживаясь рядом снова и погладив ее по плечу. - Он поможет... Что же ты вспомнила?
  -Я... говорила... с ним... - донеслось сквозь рыдания. - Спрашивала, как можно... помочь ему... А он говорит - отсюда не выйти, только так... как ты... то есть как я...
  - Родиться заново? - Данар прикусил губу.
  Ему было до боли жаль эту девушку, и он ощущал себя совершенно беспомощным - ну ничем он не мог ей помочь, утешить, успокоить...
  - Эалинде, - раздался вдруг другой голос, голос темного майа. Гортхауэр, похоже, возник словно из воздуха. - Данар, хорошо, что ты меня позвал: тут тебе и вправду не справиться...
  Майа присел перед девушкой, и, мягко взяв ее за руку, сказал:
  - Пойдем-ка в тепло. Там ты мне все расскажешь, ладно? Не плачь. Слезами горю не поможешь...
  Эалинде как-то судорожно вздохнула, поднялась.
  -Послушай... а ты... ты не говорил с ним? Ну, после... Нет?
  - Нет, - тихо ответил майа. - Я звал, но не мог дозваться его. Может, тебе это удалось? И пойдем, Эалинде, не в коридоре же разговаривать...
  Он потянул ее за собой.
  Она держалась за его руку - как будто боялась потеряться в огромном и ставшем неприютным мире. Съёжилась: наконец ощутила холод.
  Данар догнал их - и набросил ей на плечи свой плащ. Сам кивнул майа - и скрылся в боковом коридоре.
  И вот - снова комната Эалинде. Майа кинул взгляд на камин - и в нем вспыхнул огонь.
  Заставил девушку усесться на кровать, откуда-то из воздуха вынул еще одно одеяло, протянул ей.
  - Держи, закутайся. И рассказывай... Все, что помнишь.
  Эалинде забралась с ногами, закуталась почти до самого носа.
  -Я помню... Я не засыпала, - знаешь, роятся мысли, ты как будто плывёшь в них... А потом... всё светящееся, серое, и сквозь этот серый свет, где-то далеко, - звёзды... И я тянусь туда, тянусь... и боюсь, что меня туда не пустят...
  - А для меня это всегда выглядит иначе. Черная пустота - не пустота Эа, а пустота Грани Мира, сродни той, что была до начала Арды, непреодолимая стена... - он помолчал. - А дальше?
  -А дальше я вдруг увидела... он был там, и как будто плыл в этой серой пустоте... и всё же оставался неподвижным, на одном месте... как привязан... - она некоторое время молчала, пытаясь справиться с подступившими к горлу рыданиями. - И я его позвала... он меня вдруг спросил: Хашнис? Я помню, я удивилась, потому что я не знала никогда, что это моё имя... оно отдалось в душе, как колокол под водой, и оказалось вдруг: да, точно...
  Майа едва сумел сдержаться - чтобы его лицо не исказилось. Все надежды были на то, что там, за Гранью, в том состоянии, иначе идет и время, и восприятие, и сама жизнь; может быть, там - тысяча лет как минута, или вовсе нет времени... если же он ощущает все так же.... о Небо, невозможно - иметь в руках средство вытащить его оттуда, и ждать, ждать, ждать, еще не один год...
  - Ты говори, - голос все же дрогнул, - рассказывай все. Данар сказал, ты говорила, очень много говорила, и он не понял твоей речи...
  -Я всё не помню, - едва слышкно призналась Эалинде. - Помню, что я рассказывала, долго... про то, как мы хотели ему помочь. Он ответил, что видел уходящие души...
  - А... он?
  -Он сказал, что не хотел звать их... потому что всё это не... как он сказал... это всё бесполезно, и им было бы слишком горько узнать об этом. Поэтому он не позвал их... а они не могли его увидеть, уход - это быстро, очень быстро... если не обернёшься.
  Майа кивнул. На девушку он не смотрел.
  - И значит, у тебя _так_ - давно... верно?
  -С детства. Гортхауэр! - она выбралась из-под одеяла, взяла его за руки. - Послушай, ты... я думаю, если бы ты умел спать, то мог бы тоже... вот так... хотя... я ничего в этом не понимаю...
  - То-то и оно, - он глядел в лепестки пламени в камине. - Я, к сожалению, вообще не умею спать... Как же мало у нас возможностей, если бы меня стало десятеро - и то бы я, наверное, не справился со всем... Я надеялся, что Элхе будет заниматься собиранием Круга Девяти. Нет. Некогда ее обучать. Я сам разыщу всех в Незримом, отправлю за ними людей. Не могу я больше ждать...
  -Элхэ? - непонимающе переспросила Эалинде. - Круг Девяти? Но причём тут это, зачем? Что это всё значит? Мы так и не поняли...
  - Кольцо, - на пальце майа проявился и медленно погас золотой ободок, - дает возможность проникнуть за Грань. Вернее, пробить ее - одним ударом. Но если это сделать просто так, Валар заметят, что неприкосновенность их Стены Ночи нарушена. А это может значить - новая война с Валинором. В которой уже никто не знает, чем все закончится. Вплоть до того, что половина Эндоре снова уйдет под воду, а нас с Мелькором снова сунут за Грань... или на вечное заточение в Чертоги Мандос. Но если вновь собрать Круг Девяти Рун, если высвободить ту силу, что в нем кроется, то, ради чего его создавал Мелькор - не исключено, что получится его задумка... мир станет неподвластен Эру и Валар. И тогда мы смело могли бы вернуть Мелькора. Но Круг Девяти было невозможно собрать - не было Элхе! И вот я недавно случайно ее обнаружил. Вернее, она сама обнаружила себя очередной грандиозной глупостью в исконном своем характере...
  -Покажи мне её, - медленно попросила Эалинде. - Кажется, мне пришла в голову одна мысль... может быть, она и неправильная, но она всё же пришла. Покажи.
  - Да ты ее, может быть, знаешь. Леди Алмиэль, она же Нариэль.
  Перед Эалинде вспыхнул образ - рыжеволосая девушка в черном платье, на сложенном огромном костре.
  Эалинде, не открывая глаз, кивнула.
  -Какая у неё роль в Круге? Что это за скрытая сила, с чем она связана?
  - Наследие, - одним словом ответил Горт. - Путь Видящей и Помнящей. Сохранение и приумножение знаний, прозорливость, чистота пути. Только ни разу за все свои воплощения она не раскрыла то, что некогда в нее было заложено. Первый раз - погибла во время войны... Ты знаешь эту легенду. И после - схоже. Погибала еще в юности, пробуждающаяся память просто сводила ее с ума, а дальше... Сама понимаешь... Ей нужно учиться. Много. Всерьез. Так же, как и тебе.
  -Гортхауэр, - Эалинде прижала руки к груди. - Я заменю её. Я смогу. Я знаю, что он выбрал тогда - не меня, что меня тогда просто, наверное, и не было... Я знаю, что справлюсь. Позволь мне.
  Майа посмотрел на нее - не с сомнением, а скорее - оценивающе.
  - Не знаю. Хорошо, если так, просто пойми: здесь работает совершенно иное. Не умения, не знания, а та древняя связь Круга, что некогда была завязана в единый узел... Иначе мы давно бы замкнули Круг. Все равно вначале нужно собрать остальных.
  -Меня не интересует, что выбрали не меня, - напряжённо сказала Эалинде. - Она не справится. Я чувствую.
  - Вы еще подеритесь - кому стоять на почетном месте. Я оценю, Эалинде. Хашнис... - он помолчал. - Да, бесспорно, что касается силы воли - здесь нет и сравнения...
  -Я почти ничего не помню, кроме того, что это имя - моё, - сказала Эалинде. - Сейчас, наяву. Кто это?
  - Хашнис... - повторил майа. - Была такая девушка. Она родилась незадолго перед возвращением Мелькора из Валинора - ну, относительно незадолго, конечно: за пару десятков лет. Погибла в Войне Гнева, как и многие.
  -Она... не была эльфом. Человек?
  Горт покачал головой.
  - Иртхэ.
  -Орки? - Эалиндэ усмехнулась. - Даже так...
  - Этот народ мало похож на обычных орков. Собственно, ты наверняка уже не раз видела их, просто думала - люди. Она была мастером, Воином Свершения.
  Эалинде кивнула. Она часто-часто моргала: её явно клонило в сон, но она пыталась держаться.
  -Гортхауэр... я боюсь, - тихо призналась она. - Мне страшно.
  - Смешная, - он улыбнулся. - Думаешь, мне не страшно? Если б ты знала обо всем, что творится в мире - не то что страшно, а волосы дыбом встать подчас норовят... Ладно. Ложись-ка ты спать, ты ведь так и не выспалась. А я посижу рядом с тобою... чтобы не было у тебя кошмаров. Хорошо?
  Она кивнула, опустилась на подушку.
  -Жалко, что ты не умеешь спать, - голос её прозвучал совсем сонно. - Такие красивые сны бывают... как будто летаешь над зелёной-зелёной травой, отталкиваешься от земли и долго летишь, прежде чем шагнуть снова... и тепло... и чистое небо над головой... Дай мне руку, пожалуйста...
  Он положил руку на ее ладонь.
  - Если очень долго быть в темноте, то начинают приходить видения... наверное, это похоже на сны. А можно погрузиться в память - и вернуться к счастливым дням прошлого...
  -Жалко, я не умею управлять снами, - прошептала она. - Мне рассказывали сказки про шаманов, которые умеют, в детстве я хотела научиться тоже...
  - У нас многие умеют. Научат...
  Она не ответила: тревожные глаза закрылись. То ли тепло, то ли чувство безопасности, которое возникало почти у всех рядом с тёмным майа, сделали своё дело, - а может, и то, и другое, - но Эалинде стремительно нырнула обратно в мир снов, в туманную дымку грёз и видений, которые иногда оказывались явью... Рука её так и не разжалась: крепко держалась за пальцы Гортхауэра, - как за единственную опору в этом мире...
  
  ...Донесение пришло к королеве поутру, вместе с обычной порцией сведений о текущих делах. Сообщение от начальника тайной службы: простая бумага, простой четкий почерк. Свод о происшествиях, о расследованиях по темным культам, о настроениях при дворе...
  "...Также уведомляю Ваше Величество, что третьего апреля сего года наследный принц Ханнаты взошел на борт корабля в гаванях Умбара, чтобы отправиться на Благословенный Остров. Он намеревается добиться вашей аудиенции. Если Валар будут благосклонны к кораблю, он достигнет Нуменорэ около десятого апреля."
  Королева отложила донесение и принялась легко постукивать кончиками пальцев по столу. Принц Ханатты. Редкая птица по нынешним временам... Покойный король тщательно истреблял знать покорённых земель, чтобы некому было претендовать на "законную власть". Это интересно.
  До предполагаемого приезда ещё несколько дней...
  -Позвать ко мне лорда Морану, - приказала она.
  Тот явился вскоре, не прошло и двадцати минут. Впрочем, оно и понятно - рабочий кабинет его был в самом дворце, в поместье родовом лорд Морана бывал очень редко, ни на какие пиры и развлечения время свое не тратил... чем выгодно отличался от большинства.
  Он склонился перед королевой в поклоне учтивости - и выпрямился. Одет почти как простолюдин, никаких драгоценностей, если не считать нескольких камней на ножнах клинка.
  -Принц Ханатты, - задумчиво и словно вскользь сказала королева. - Я уверена, вы знаете о нём всё. Поделитесь.
  Он кивнул.
  - Второй сын их нынешнего короля. В течение нескольких лет возглавлял их войска, после передал эту честь старшему брату - сам, судя по всему, ушел странствовать. Отсутствовал в течение семи лет, наведывался время от времени в столицу. Скорее всего, связан с культом Гневного Солнца, возможно даже - один из тайных жрецов. О почитании Неназываемого я не упоминаю: это свойственно им всем. Человек образованный, сведущий, опасный. Но влиятельный. Подкупить его деньгами или обещанием власти безнадежно, переубедить, боюсь, тоже. Хотя иметь такого человека в союзниках было бы полезно.
  Королева мгновение молчала.
  -С его стороны весьма смело являться в Нуменор. Впрочем... - она улыбнулась, но взгляд её приобрёл остроту и колкость, - посланник неприкосновенен. Не так ли?
  - Не так, - сухо сказал лорд Морана. - Ваш покойный супруг давно пренебрег этим правилом.
  -Я помню, - властно сказала королева. - И помню не только я. Думается, о его приезде известно не только мне, но и тем, кто пока ещё сохранил свои посты, полученные от моего покойного супруга. А потому, лорд Морана, _вы_ доставите этого человека _ко мне_. А не кто-то другой - в Каземат. Теперь к расследованию по тёмным культам в Нуменоре.
  - Все уличенные и подозреваемые арестованы. Дознание проводится. Большинство из них были уничтожены перед праздником. Сейчас в наших руках все четверо главарей этого культа.
  -Очень хорошо. Сколько всего арестованных сейчас?
  - Восемьдесят семь, считая главарей.
  -Теперь поподробнее относительно реакции на мой приговор Нариэли.
  - Простонародье славит ваше милосердие и надеется, что вы будете добры так же и в милостях по отношению к народу, а знать... Особой реакции нет, Ваше Величество. Эта женщина была всем безразлична. Лорд Атанамир, мне видится, доволен: он желал проучить эту женщину, но не желал ей смерти на костре.
  -Благодарю, лорд Морана. Итак... как только он приедет - сразу же ко мне. Но - не тайно.
  - Как прикажете, Ваше Величество, - поклонился он. - Я могу идти?
  -Да, идите.
  
  ...Корабль медленно входил в порт. Денна стоял у борта, - зрелище изумрудного берега поистине было прекрасным... если не вспоминать о предыдущем визите сюда. Казнь "поклоняющихся Тьме", сожжение Гортхауэра, ликующие толпы на улицах... Кошмар - до нереальности, этого-не-может-быть... И что - всё это куда-то делось за такой короткий срок? Вряд ли...
  Он молча смотрел на то, как полоса воды между бортом и берегом становилась всё меньше и меньше. Наконец с борта кинули чал, человек на берегу подхватил его, ловко завязал хитрым узлом.
  Он пошёл к трапу.
  Его ждали - он это чувствовал. И верно: не успел он сойти на берег, как его обступили несколько человек, одетых в парадные одежды слуг самой Королевы. На лицах их замерла учтивость. Один из них, такой же одинаково-безликий, заговорил сладким голосом:
  - Господин Арахна, мы рады вас привествовать на благословенной земле Нуменорэ. Надеюсь, ваше путешествие не было слишком утомительным?
  Денна окинул слуг властным взглядом человека, привыкшего к тому, что каждое его слово воспринимается как повеление.
  -Благодарю. Что вы имеете сказать мне от лица Её Величества?
  - Ее Величество королева Тар-Мириэль приглашает Вас (слово было произнесено с явным раболепием, умели Высшие, когда им приказывали...) во Дворец. Ее Величество рады оказать Вам гостеприимство. Королева желает встретиться с Вами.
  Денна даже не позволил себе улыбнуться. Высшие. Перед ним, "Низшим". Пытаются расстиласться и заискивать. По приказу Королевы. Что ж... само по себе это, конечно, неплохо... но всё равно противно.
  -Я благодарю королеву за приглашение и следую за вами, - в тоне принца была холодная учтивость.
  Человек в бело-золотых, расшитых драгоценностями одеяниях склонился, прижав одну руку к сердцу, другой указывая дорогу - и в такой позе засеменил перед Денной.
  Их уже ждала открытая повозка - таких на материке не было: запряженная двумя лошадьми, вся изукрашенная позолотой, словно детская игрушка. Денна заметил, что их сопровождали и несколько всадников на белых конях - воины. Охрана... или конвой. Чтобы пришелец не вздумал куда-нибудь свернуть...
  Денна поневоле вспомнил: те же цвета, белый и золотой, только толпа не торопилась, как сейчас, по своим делам, а стояла вдоль дороги... дороги до Каземата.
  Он постарался ничем не выдать своих мыслей: бесстрастное лицо, непроницаемый взгляд уроженца Ханатты, - этих лиц, которые умели быть похожими на маски, боялись в Нуменоре...
  Сады по обочинам дороги - цветущие, пышные; здесь было красиво... Очень красиво. Природа Острова воистину была благословенной - и такою оставалась вот уже третье тысячелетие. Правда, все это отдаленно напоминало природу Валинора: та же пышность и яркоцветье, то же вечное - почти вечное - лето. И ни зимы, ни осени, ни весны. Всегда ровно и тепло... вечный разгар июня.
  От окраин Арменелоса они приближались к его центру - белокаменные дороги, белокаменные стены, пышность, позолота, розы, розы в садах у домов... Чем ближе ко дворцу, тем больше стен, тем меньше зелени.
  И вот, наконец, они миновали огромную арку парадных ворот - и, проехав внутренние сады, остановились у одного из входов.
  Денна вышел из повозки. Снял дорожный плащ, не глядя, кинул одному из слуг, - лёгкий, гордый жест. Вы согласились поунижаться перед "Низшим", - служите.
  Поймал. Так же Денна знал, что вслед за ним слуги уже везут его вещи - с корабля...
  - Прошу вас, господин Арахна, - все тот же, бело-многоцветный, расплывшись в приторной улыбке, указывал ему дорогу.
  И вот - большие, роскошные покои. За пару минут Денна узнал, что он уже может и подкрепить силы - обильный стол уже накрыт и ожидает; в соседнем помещении - целый бассейн, в котором плавают лепестки роз и прочих благоуханных цветов; и несколько прекрасных рабынь готовы выполнить любой каприз молодого господина...
  Обычная придворная роскошь. Однако не стоило забываться - господин в любой момент мог оказаться в Каземате, если милость Королевы вдруг сменилась бы на гнев... Не было - свободы. Ему дали понять, что он может отдохнуть - но когда его призовет Королева, явиться следует немедленно.
  После обеда он стоял у окна, - отсюда открывался прекрасный вид на город и на море. Подумалось: вот так оно бывает, Денна, назгул, один из улаири... Либо Гортхауэр действительно сумел основательно напугать королеву, либо... Посмотрим.
  Королева позвала его ближе к вечеру. Вернее, позвала - это было сказано просто; церемония "зова" происходила при посредстве нескольких вышколенных слуг и еще десятка теней, маячивших поодаль. Церемонии, церемонии, церемонии... словно здешние жители и вовсе разучились просто ходить, просто говорить, просто делать что-то...
  Денна шёл по коридорам. Не мог не признать, что всё же тут красиво, но, казалось, сам воздух хранил память о смерти, которая исходила из этих стен и обрушивалась на страны, города, на людей... Нуменор. Сердце Нуменора.
  И в этом сердце Нуменора теперь - женщина.
  Гордая и несгибаемая женщина, которую не сломали ни годы ненавистного брака... ни мощь Тёмного Властелина.
  Интересная женщина.
  Достойный враг.
  Когда он ступил на террасу - высоко над уровнем земли, увитую плющом и все теми же вечными цветущими розами, с видом на далекое море - первое, что бросилось ему в глаза...
  Эта женщина ярко выделялась среди придворных. Все здесь напоминали павлинов, кичащихся своим многоцветьем; на Королеве было темно-синее, почти черное (траур?) платье, простое, без всяких украшений - почти такие же носили здесь простолюдинки, с той разницей, что ткань платья была сама по себе тончайшей, драгоценной выделки. Изящные руки королевы были открыты, их покрывал легкий загар, а волосы поднимались вверх в пышной, но простой прическе.
  Королева была уже немолода - но это чувствовалось лишь по ее взгляду, в котором крылась глубина - и застарелая боль за маской надменности. Тому, кто жил на свете не первый век, сразу было ясно, что Тар-Мириэль отнюдь не счастлива в этой жизни.
  Она стояла у беломраморной лестницы, ведущей вниз, на следующий ярус, и в руке у нее был только что сорванный цветок розы.
  Темно-вишневый, почти как свежая кровь.
  Легкий жест - и все царедворцы, склонившись, попятились прочь.
  - Я рада встретить вас, - заговорила она, дождавшись, когда они останутся вдвоем. Голос ее был глубоким и властным. - Садитесь. Или - как пожелаете. Я устала от церемоний.
  Денна приблизился. Поклон - по обычаю знати Ханатты, правую руку перед лицом - и склониться. Да, она, похоже, просто разучилась бояться, как люди, кто видел самое страшное... Он внезапно осознал: Гортхауэр ошибся. Думал, что перед ним просто знатная женщина, проведшая долгие годы под каблуком у жуткого человека - мужа...
  Он сел.
  -Благодарю, Ваше Величество, - Денна соединил кончики пальцев. - Мне передали, что вы хотели видеть меня. Не скрою, я также желал этой встречи.
  - Мне не так много известно о вас, - она села напротив. На низком столике перед креслами стоял хрустальный кувшин, пара хрустальных же кубков, в одном из них было недопитое вино. - Но я догадываюсь, зачем вы желали встретиться со мною. И готова вас выслушать.
  Денна улыбнулся, - на его бесстрастном лице эта улыбка выглядела почти чуждой.
  -Позволю себе попросить вас поделиться со мною вашими догадками. Возможно, вы правы, возможно - нет. Думаю, так будет проще.
  Она взяла бокал и отпила глоток. Все-таки осанка этой женщины, ее движения, изящество выдавали в ней то ли кровь королей... то ли некую подлинно высокую сущность, не зависящую от крови предков. Словно перед Денной ожила одна из тех, давным-давно ушедших, никогда не виденных им в жизни, только в памяти Гортхауэра - одна из древних эллери: те тоже двигались и жили, словно танцевали.
  - Мир стоит на грани войны. Две великие силы готовы прийти в движение снова. Сейчас судьба поставила меня направлять одну из них и пожинать плоды за многие столетия деяний, сделанных не мною. Выбор, который мне посылает долг, будет означать смерть для многих тысяч с обеих сторон. Но мне всегда хотелось верить, что среди людей материка есть те, кто мыслит так же, как и Верные. Кто ставит жизнь превыше смерти, честь превыше жизни, свет превыше тьмы. Те, кому я могла бы протянуть руку, кто не отверг бы ее в злобе и презрении, как свойственно... - она запнулась, и закончила: - многим из вашего народа.
  Денна смотрел на неё - удивляясь всё больше. Она обвиняет. Обвиняет - нас. Смело...
  -Ваше Величество, трудно поверить в искренность открытой ладони тех, кто только что держал рубивший тебя меч. Если защитой от такого "света" становится Тьма, - кто будет искать света? Но вы сказали - жизнь и честь. Что сами вы хотели бы и могли сделать ради них?
  - Нуменор един для вас, - произнесла она утвердительно. - Не так ли?
  -На материке мы видели лик Нуменора, который вряд ли можно назвать дружественным, - Денна горько усмехнулся. - Другой Нуменор, - тот, который горел на кострах или молчал, который продолжал считать своей королевой законную наследницу, а не её супруга, - остался далеко от нас. Мы не видели его, а если и видели - то в сравнении с тем, другим ликом, этого было очень мало.
  - Мой покорный супруг некогда узурпировал власть, принадлежавшую мне по праву наследования. Я приняла отвественность за его деяния - но это не значит, что я одобряю их. Ар-Фаразон собственными руками вырыл для себя могилу... в которую теперь готов упасть весь Благословенный Остров. Мы сами превратились в зло. Но разве от этого Тьма перестала быть Тьмою, а Свет - Светом? Разве не так же наши сердца боятся огня и мрака? Разве не так же стремятся они к миру и красоте? Я не хочу войны. Но не хочу и того, чтобы ваш народ смел нуменорцев на материке, залив наши земли уже нашей кровью. Я не хочу ничьей крови. Но знаю, что Ханната будет рада отомстить.
  -Вы правы, - тёмные глаза Денны казались бездонными. - Ханатта сейчас - это огнедышащая гора, и каждую секунду она может извергнуть огненную реку. Но если сердце ваше, ваша душа говорит сейчас вашими устами, если ваши желания действительно таковы, - что мешает вам осуществить их?
  Он налил себе вина.
  -Ваше Величество. Над любой пропастью можно пройти, не сорвавшись. Если я покажу вам эту тропу, - ступите ли вы на неё?
  - Вы смотрите лишь с вашего берега, господин Арахна, - ответила Тар-Мириэль. - Так же, как и я со своего. Покажите мне вашу тропу. Но по какой из троп идти, я выберу сама.
  Денна задумчиво посмотрел вдаль.
  -Вам нужен мир в Ханатте. Вам нужен материк, - ибо Нуменор не выживет без него. Но знаете ли вы действительно, что вам нужно? Знаете ли вы, от кого и от чего вы этого хотите? Вы - новый лик Нуменора, которого не знаем мы? Чем ненавидеть друг друга в темноте, не лучше ли зажечь хотя бы маленькую свечку? Сейчас я - здесь, я же - не весь материк и даже не вся Ханатта, но говоря со мной, вы можете почувствовать дыхание того, далёкого, услышать биние его сердца, его голос. Вы хотите, чтобы мы не равняли вас с недавним прошлым Нуменора, - так дайте же и нам увидеть это настоящее.
  - Господин Арахна, - она облокотилась о стол, сплела пальцы в изящном жесте. - Представьте на моем месте себя. Перед вами - остров, потерявший способность к самостоятельной жизни. Знать, которая стала ему обузой - но которая издавна упражняется в умении плести интриги, а также - убивать исподтишка. Народ, жаждущий новых развлечений и все большей сытости. Военные, которые мыслят себя лишь в том, чтобы нести свет Нуменора, - она горько усмехнулась, - туда, в ваши земли. И все это держится на спинах народов материка. Стоит мне дать слабину, стоит отпустить вожжи, выбросить кнут - и те "Низшие", на ком сейчас стоит Нуменор - обратятся против нас. И это будет кровь. Много крови. Как на Острове, так и на материке. Я отдала приказ, согласно которому за чрезмерно жестокое обращение с рабами полагается смертная казнь. Я устроила несколько публичных казней негодяев... наслаждавшихся издевательствами. Но я не могу освободить рабов - это приведет к крови. Все, что я могу сделать здесь и сейчас - дать им вздохнуть посвободнее. Я остановила армии, готовые продвигаться вглубь материка. Я уменьшила подати в колониях. Я пытаюсь проследить за тем, чтобы эти приказы исполнялись, чтобы наместники не клали эту разницу себе в карман, все так же обдирая материк... Но я - здесь, а они - далеко. У меня не так много верных людей. Чего же еще вы от меня хотите?
  Денна помолчал. Где-то вдали кричали чайки.
  -Я бы предложил вам, королева, совершить поездку по землям Эндорэ, принадлежащих Нуменору. Посетить и старые ваши колонии, и те, что были присоединены недавно. Увидеть - своими глазами. И пусть увидят - вас. Ваши же наместники. Люди, живущие там. Это может оказать очень сильное воздействие... на всё.
  Она поднялась, и подошла к нему. Чуть нагнулась - на красивом лице ни одной морщинки. Спросила тихо:
  - Скажите честно. Вас послал - Он?
  Денна улыбнулся - неожиданно открыто и искренне.
  -Нет. Это моя идея.
  Она отвела взгляд.
  - Я не верю, что ваш визит мог проходить без Его ведома.
  -Вы правы, - негромко сказал Денна. - Он знает. И, честно сказать, он не верит, что вы согласитесь. Единственное, в чём он уверен, - это в том, что я вернусь.
  Она улыбнулась, отошла к розовым кустам, к лестнице, ведущей вниз. Сказала:
  - Пойдемте... здесь стало прохладно.
  Денна встал, неслышно очутился за её спиной.
  -Это ещё не прохлада, Ваше Величество. На острове нет смены времён года, здесь не бывает зим... здесь вечное лето.
  - Я знаю, - тихо сказала она, спускаясь по лестнице вниз. - Следят...
  Внизу был сад, разбитый на широкой, большой террасе, тоже не на земле - тоже высоко над нею. И все же здесь все утопало в цветах.
  Тар-Мириэль остановилась ровно посередине - видимо, для того, чтобы ее слов не мог расслышать никто из придворных.
  - Что вы хотите показать мне на материке?
  -То, что не доходит до вас через наместников. То, что не хотят видеть и признавать нуменорцы. И - если вы рискнёте - то, что не покажут королеве, но то, что сможет увидеть простой смертный. Жизнь. Жизнь тех, с кем Нуменор боролся все эти века... - он не добавил: безуспешно. - Ту жизнь, которая скрывается даже в тех землях, которые Нуменор давно считает своими. Это далеко не всегда жизнь под гнётом унижений: не мне вам рассказывать, как можно при любом тиране сохранить свою внутреннюю свободу.
  - Кто же покажет все это мне, королеве? - она улыбнулась и покачала головой. - А если уйти неузнанной... Это опасно. Все скажут: это ловушка, вас хотят убить. Или заманить в лапы Темного.
  -Страх... Да, страх, укоренённый за многие тысячи лет, очень силён. Но победить его возможно. Однако я умолкаю, Ваше Величество. Решение будете принимать вы, и только вы.
  Опустив глаза, Тар-Мириэль прошлась вдоль белых тюльпанов, поднимавших вверх свои головки. Ветер раздувал широкий подол ее платья.
  Повернулась.
  - Хорошо. Я согласна. Через пару дней я буду готова отправиться.
  Денна кивнул. Так просто...
  -Ваше Величество, у вас, наверное, есть вопросы ко мне - человеку с другого берега? Я готов отвечать вам.
  - Я так привыкла ко лжи, - сказала она. - Я не знаю вас. Откуда мне быть уверенной, что вы ответите правду? Быть может, вы действительно просто хотите заманить меня в руки Темного. Не исключаю.
  
  ...В руках у лорда Мораны был предмет, в котором королева сразу же опознала клетку для птиц. Клетку, накрытую тканью.
  Начальник тайной стражи начал сразу, не размениваясь на церемонии:
  - Я должен показать вам нечто важное, Ваше Величество. Вы позволите?
  -Да, разумеется, - в голосе королевы не проскользнуло ни намёка на то, что явление лорда Мораны её встревожило. Даже не явление, - утренний доклад был делом обычным...
  Он поставил клетку на стол и сдернул ткань.
  Птицы. Много разных птиц, мелких - те, что во множестве водились в дворцовых садах. Мертвые.
  - Из сада, примыкающего к покоям господина Арахны. Найдены вчера, в утренние часы.
  Первым, что мелькнуло в глазах королевы, была отчаянная жалость: бедные создания... Затем - взгляд стал предельно жёстким и сосредоточенным.
  -Что это был за яд?
  - Два вида, оба не имеют противоядий. Во всяком случае, мне противоядия не известны. Птицы полакомились крошками со стола господина Денны. Смерть наступает в течение двух часов... от паралича сердца.
  Королева медленно накрыла клетку тканью, - так закрывают глаза покойным.
  -Я предупреждала, - ровно сказала она. - Что те, кто не желает изменения положения дел на материке, захотят избавиться от принца Ханатты. Вы допустили эту попытку отравления, и в связи с этим у меня два вопроса. Первый: почему вы это сделали? И второй, - который, думаю, задали себе и вы, лорд Морана. Почему яд не подействовал. Вы можете начать отвечать с любого, с какого вам удобнее.
  - Это была последняя проверка, Ваше Величество, - Морана убрал клетку со стола, поставил ее у двери. - Эльдар, как помните, предупреждали вас, что доверять этому человеку не стоит. Но все не так плохо: благодаря этой попытке дворцовым интриганам придется искать новых посредников для исполнения своих замыслов, а найти надежных людей - дело долгое и сложное. Те же, кто найдется, будут работать на нас, сами того не зная, - он улыбнулся. - Посредники этого дела - те, кто угрозами заставил одну из служанок подсыпать в пищу господину Арахне этот яд - арестованы, а дальнейшее - дело техники. Но вернемся к проверке.
  Он сделал паузу и чуть наклонился над столом.
  - Ваше Величество, тот, кто называет себя принцем Арахной - не человек.
  Королева молчала. В мыслях - как-то отстранённо и холодно, как будто это-всё-не-со-мной - пролетали варианты: это сам Саурон, это кто-то из улаири, это какая-то ещё сотворённая Врагом нежить...
  -Владыка Элронд предупреждал меня, что Враг будет пытаться вести со мной разговор через посредников, если я откажусь от использования палантира. Он был прав.
  - Лучше бы вам отказаться от поездки на материк, Ваше Величество. Враг хочет не просто говорить с вами - он хочет делать это на своей земле. А это может значить только одно: диктовать условия. Остерегитесь.
  -Лорд Морана. Я подумаю над этим. На всякий случай... - она чуть прищурилась, - представьте мне список претендентов на престол Нуменора, которые имеют право взойти на него следом за мною.
  Он кивнул.
  - Я не думаю, что вас хотят убить. Если б было так - они могли бы сделать это так же, как с вашим супругом.
  -Нельзя исключать возможности, что они могут захотеть это сделать.
  - Разумеется. Я предоставлю список. Желает ли Ваше Величество выслушать мой совет?
  -Да.
  - Не показывайте виду, что вы знаете об обмане. Он играет - играйте и вы. Я полагаю, все это затеяно с целью склонить вас к решениям, выгодным Мордору... и, конечно, Ханнатте как его союзнику. В нынешней ситуации у нас могут найтись точки пересечений. Вопрос лишь в том, чтобы при этом вы не стали марионеткой в руках Темного. Посему - если вы все же решите отправиться на материк, я пошлю с вами надежных людей. Доверяйте им и прислушивайтесь к их советам. И, конечно, не вздумайте отправляться куда-либо в обществе этого... Арахны.
  Королева улыбнулась, - улыбка преображала её лицо, Тар-Мириэль как будто сбрасывала ту тяжесть, которая легла ей на плечи за долгие годы...
  -Рада, что мы мыслим схоже. Благодарю, лорд Морана.
  
  ...Не трогали его уже давно. Сколько времени прошло с тех пор - Гэлмор не сумел бы сказать, хотя и пытался отмечать проходящие дни на стене камеры... царапать - следить по тому, как раз в день приносили миску с едой, больше похожей на помои, и кружку воды. Это он делал вначале; потом - перестал.
  Неправду говорили, что времени в темнице не было. Оно было, мучительное, растягивающееся по секундам, вмещающее в себя лишь одну реальность - холод и боль.
  Болело, кажется, все. Какой-то огненный еж поселился в груди, и не давал спокойно дышать: каждый вдох отзывался в груди острой болью. Болело тело - не хотели заживать ожоги и следы от кнута - еще с тех, первых дней... продолжали покрываться коркой, все это мокло, гнило и болело. Только в первые дни, пока за него не взялись всерьез, Гэлмор чувствовал какую-то даже гордость - когда на шее защелкнули железный тяжелый ошейник и прикрепили к нему цепь: как будто - Учителю... Потом, когда он кричал и плакал, словно ребенок, и называл имена всех, кого знал - он не думал ни о чем. А еще после пришел стыд. Не выдержал, сломался. Сейчас он уже совсем измучился и от стыда, и от ошейника, из-за которого кожа под ним покрылась язвами, и от вечного холода, сырости, боли... То, что всех их, кого он выдал, давно приговорили и многих уже сожгли - он знал. Знал, что придет и его очередь. Не знал только, когда. И мысленно молил - скорее бы.
  Когда впервые то ли во сне, то ли в том полу-бреду, в котором он пребывал постоянно, уже почти не отличая одно от другого, - впервые явился один из казнённых, - он даже не удивился. Только горячей волной навалилось: я не могу смотреть в эти глаза, укоряющие, безмолвным обвинением придавливающие к каменному полу... Он молчал. молчал долго, мучительно, и только когда фигура стала медленно растворяться, из груди вырвался хриплый мучительный шёпот: прости...
  И он знал, что прощения - не будет. Ни здесь, ни там, за Гранью, куда уходили души погибших. Когда-то - страшно давно, почти нереально, - он сам убивал их, чтобы выложить Учителю дорогу домой... сейчас он отправил туда всех. Не своими руками...
  А затем явилась Эалинде, юная, строгая, серьёзная, и как будто золотое сияние исходило от её рук и лица...
  Гэлмор застонал, закрыл лицо руками... но продолжал её видеть.
  Эта череда казалась ему бесконечной. Лица, лица, лица... все они - молчали. Просто смотрели. Все они были знакомы ему - хотя бы смутно. Ко всему можно привыкнуть...
  Из окружающей черноты выступил силуэт. Темный, он был почти неразличим в маленькой камере, лишенной даже намека на источник света, хотя находился на расстоянии вытянутой руки. Только вдруг сразу стало словно еще холоднее, и откуда ни возьмись накатил страх, и желание бежать, бежать без оглядки, куда угодно, только чтобы не находиться рядом с ЭТИМ...
  Но бежать было некуда. Гэлмор вдруг понял, что он очнулся, что это - наяву, что пелена бреда, обволакивавшая и искажавшая все ощущения, слетела. И что именно вот настолько твёрд склизкий каменный пол, именно вот так - привычной мерзкой тяжестью врезается ошейник, именно вот так саднит и болит содранная кожа...
  Тот, стоящий перед ним, вдруг надвинулся, наклонился над ним, и Гэлмор ощутил прикосновение - ледяное настолько, что ему на пару секунд показалось - он сейчас умрет. Но тут же исчез и холод, и страх. И даже боль. Он вдруг понял, на что это похоже - давняя сказка, легенда о Снежной Деве, которая похитила мальчика, тот тоже замерзал, а она его поцеловала - и он замерз совсем, но уже ничего не ощущал...
  "Спокойно, Гэлмор, - прозвучал голос у него в сознании, - это уже не видения. Я Эриол, назгул. Я пришел за тобой."
  Гэлмор вдруг почувствовал, как будто проваливается в бездну, что летит, летит, и где-то там, на самом дне её есть спасительный сон... пусть и смертный... и что он отчаянно хочет долететь туда, но это же бездна, и туда не попасть, и остаётся только падать, падать. падать...
  -Эриол... - голос не слушался. - За мной... я... не могу, не... не имею права, я...
  Фигура сгустилась, уплотнилась - Гэлмор видел в темноте, смутно, и ощущал, что теперь перед ним стоит человек во плоти. И человек этот сел на пол рядом с ним, подхватил, приобнял - как будто встреченного старого друга.
  - Ты можешь дожидаться, пока тебя убьют по приговору суда, - ласково проговорил он. - Долго. Королева не спешит исполнять эти приговоры. И это будет не костер, света в последний раз ты не увидишь. Вас четверых придушат здесь же, тихо и неслышно. Кстати, тебе привет от Эалинде и Гортхауэра. Оба очень хотят с тобою побеседовать.
  -Эриол, - Гэлмор улыбался в темноте и понимал, что теперь, в объятиях друга, он уже свободен... И вдруг вздрогнул. - Эалинде? Но ведь она же умерла... я видел их всех, они умерли, они проходили передо мной...
  - У человека в таких условиях всегда начинаются галлюцинации. Это не были видения реальности. Эалинде жива.
  -Как?! - он схватил Эриола за руки, цепь тяжело звякнула. - Но мне сказали... Да, они приходили, говорили о казни, - лицо его исказилось от ненависти. - Они говорили: вот, ты хотел отправить их на выручку к Морготу, но мы отдали их Свету... И... Гортхауэр... они же сожгли его.
  - Ты же должен знать, что майар бессмертны. Он вернулся в другое тело. И казнь ваших - была. Мы оживили тех, кого "отдали свету".
  -Они говорили, что обрушили на него мощь Ариен, свет Древ, - едва слышно прошептал Гэлмор. - Это правда?
  - Правда. Это было... Неприятно, - тень, сидящая рядом с ним, отстранилась, Гэлмор почувствовал взгляд. - Тебе надо переживать не за него, а за себя. Отсюда есть два пути: во плоти, и минуя ее. Можешь выбирать.
  -Как это? - в голосе Гэлмора не было даже страха. Физические страдания настолько изнурили его, что он забыл, как это бывает, когда ничего не болит, когда тепло, когда ты ощущаешь себя в чистоте...
  - Очень просто. Я вернусь в невоплощенный вид, внушу охраннику - он сейчас в этой части Каземата один - чтобы он отпер твою камеру и ошейник. Дальше мы с тобою пойдем наверх, а вся стража, что будет вокруг - будет спать. Мы возьмем ключи от самой крепости и выйдем на волю. Потом сядем на коня и отъедем от Каземата, а в безлюдном месте пересядем на дракона. В Мордоре ты с месяц пробудешь моим пациентом... пока окончательно восстановишь силы, - Гэлмор почувствовал цепкий, оценивающий взгляд назгула. - Второй путь - проще. Я убью тебя, и все будут считать, что ты просто умер. Я проведу твою фэа до Мордора, где мы соткем уже приготовленное для тебя тело - это будет тело-фана, наподобие того, что носят майар. Ты вновь обретешь плоть, здоровую и сильную... Но тогда не надейся, что Горт с тебя слезет. Праздной жизни не жди: освоишься - свободного часа не будет. Решай.
  -Гортхауэр... надо же, - Гэлмор улыбнулся какой-то совсем безумной улыбкой. - Я приговорён... приговорён Нуменором. Они хотели нашей смерти... хотя и не так, как хотели её мы: мы хотели стать дорогой домой... Я не знаю, чего хочет от меня Первый Ученик, но я давно уже дал в душе клятву служения... и я её исполню. А Нуменор... они хотели моей смерти - пусть они её получат. И пусть не смеют сетовать, что после смерти я выйду на свой Путь. Эриол... Я готов.
  - Смелый, - Эриол усмехнулся. - Ну, тогда готовься. С непривычки тебе сейчас станет очень не по себе...
  Других предисловий назгул делать не стал. Голова вдруг закружилась, так сильно, что Гэлмору показалось, что он попал в гигантский водоворот; это длилось всего несколько секунд, а потом вдруг он _увидел_ - так, как не видел уже давным-давно, много месяцев назад...
  В камере как будто стало намного светлее.
  Его тело лежало на каменном полу - худое, чуть ли не как скелет, в изодранной одежде, в неестественной позе. Открытые глаза смотрели куда-то вверх.
  И рядом сидел человек в черном плаще с капюшоном: лица - не видно.
  Вот он поднялся... и словно бы растаял, и тут же Гэлмор увидел его в другом обличье - призрачная фигура, подобие человека.
  "Не бойся. Дай мне руку."
  Гэлмор медленно - не веря своим глазам - протянул руку... да, именно так: он видел и себя, и сквозь свои пальцы, и как будто видел не только глазами... как будто всё вокруг странно изменилось, он ощущал - тысячекратно, не в пример тому, что было раньше... Как будто.
  Этого-не-может-быть...
  "Мы... уйдём отсюда?!"
  Отсюда, из этого гроба, который издевательски называют камерой, из Каземата, из Нуменора...
  Этого-не-может-быть.
  Свобода... Да?
  "Да".
  Тот, призрачный, взял его за руку, и стены Каземата распахнулись - они прошли сквозь толщу камня, как сквозь воду, и тут же вокруг оказалось солнце, яркость, воздух и небо - но солнце не резало глаза, как было бы после долгих месяцев во тьме; а весь мир оказался каким-то искристым, сверкающим и прозрачным одновременно; Гэлмор видел четко не только то, что было перед ним, но и позади него, и вверху, и внизу... все это было настолько необычайным, что он не успел удивиться.
  А тот, призрачный, все не отпускал его руку, и они неслись над зеленой цветущей землей, на восток, через весь Остров, к морю. И, когда внизу показался берег, где волны ударяли о песчаные пляжи, а дальше - о прибрежные скалы, а еще местами - спускались полого к воде, где внизу были замки, и дороги, и маленькие гавани... Эриол замер - и медленно отпустил призрачную руку Гэлмора.
  "Попробуй сам. Пригодится."
  Он поначалу испугался: думал, что упадёт... и точно: стоило так подумать, как земля стремительно понеслась навстречу. И вдруг ему стало ясно: ничего не надо, надо только - захотеть, и тогда, как во сне, получится... Он засмеялся, - счастье переполняло душу, плескалось вокруг, и хотелось только лететь, радоваться свету, простору, чистой синеве небес...
  Свобода.
  "Хорошо, - услышал он голос откуда-то сверху и тут же ощутил присутствие Эриола. - И не бойся: ты бесплотен, захочешь - можешь хоть на дно морское спуститься. Не утонешь. Но успеешь еще набаловаться. Теперь за мною. Через Море."
  Гэлмор ощущал и иронию Эриола, тот совершенно не волновался, словно для него все это было обыденным.
  Гэлмор, не рассуждая, не думая, - рванулся следом. Сейчас, когда на него после всего пережитого обрушилась огромная сверкающая волна свободы, он чувствовал, он как будто сошёл с ума... усмехнулся: разве может сойти с ума мёртвый? он же умер... Значит, может... Безумец. Все мы безумцы, - мы, те, кто против законов логики, разума... вопреки законам логики и разума - живые. Нас убивают, - но мы восстаём вновь, нас заставляют замолчать, - но мы говорим не словами, нас пытаются забыть, стереть из истории, - но память прорастает сквозь ночные века...
  Наверное, Эриол все же как-то подхватил его - потому что морская гладь внизу и облака совсем рядом - все это понеслось назад с такой сумасшедшей скоростью, что, наверное, если бы Гэлмор был во плоти - у него бы просто сорвало кожу со щек. Но ничего похожего на ветер он сейчас не чувствовал.
  Море, море, море... и корабли иногда внизу - такие маленькие, крохотные, словно игрушечные. И еще - Гэлмор видел сквозь толщу воды: дно... и там, глубоко-глубоко, что-то вроде гор... на дне...
  "Мы летим над Пределом Маэдроса", - откликнулся вдруг Эриол. - "Недалеко отсюда был когда-то знаменитый Химринг..."
  Гэлмор понял - они летят над землей легенд. Над затопленным Белериандом...
  И вот - материк, огромная земля от горизонта до горизонта, и слева встают горы с белыми вершинами, они лежат вдоль побережья - Гэлмор видел на много десятков миль вокруг; и вот - устье огромной реки, множество мелких потоков, сливающихся в один, все внизу зеленое, но они с Эриолом летят прочь, прочь, дальше, дальше... и вот уже впереди, за черными пиками, клубится дымная темная завеса: словно грозовой фронт, в котором вспыхивают молнии.
  "Завеса Тьмы. Защита от света Ариен. Для того, чтобы собирать силу Единого и других Колец. Никому не нравится жить в темноте, но другого выхода у нас пока нет. На востоке и юго-востоке Мордора земли свободны от нее. Там людям жить легче."
  "Как красиво!" - прокричал Гэлмор. От мощи и красоты Арды захватывало дух, и стало горько: а Мелькор не видит всего этого... Он чувствовал: что-то ждёт впереди, что-то огромное, - больше, чем вся его жизнь до сих пор, и... было жутковато.
  А ещё - он внезапно понял, что боится увидеть Гортхауэра. Боится - что оживёт легенда, что он увидит того, кто начертал в немыслимой дали те письмена, проявляющиеся вблизи огня на странной бумаге... И что что-то будет не так.
  Он не мог объяснить себе, что именно, но ему казалось: скоро он шагнёт в пропасть. Утешало лишь одно: иногда нужно шагнуть в пропасть, чтобы понять, что ты умеешь летать...
  "Да, нового ты узнаешь много," - услышал он насмешливый мысленный голос Эриола.
  Они нырнули под Завесу, и скорость "полета" замедлилась.
  Выжженная черная земля... и огни бесконечных лагерей... и огромная башня... и вулкан невдалеке... все было почти так, как Гэлмор себе представлял, только - более жутко. Как-то оно все оказалось жестче. Суровее. Страшнее.
  Эриол теперь вновь взял его за руку, даже плотнее, какое-то подобие осязания здесь все-таки было - и не успел Гэлмор опомниться, как они нырнули под землю, и вокруг понеслись черные коридоры.
  Лабиринт... - он понимал это даже в таком, бесплотном, состоянии.
  Они наконец-то остановились.
  Камень вокруг. Гэлмор видел, что в толще камня, под ними, что-то пульсирует... пульсирует красным, прозрачным. Как будто живое сердце. Что именно - он не понимал. Что-то совершенно незнакомое.
  "Не пугайся в первые моменты. Я буду рядом, все сделаю. И не вздумай дергаться. Понял?"
  "Да. Хорошо," - Гэлмор постарался, чтобы слова прозвучали твёрдо, хотя... если бы он был живым, то мог бы сказать, что душа ушла в пятки. Пяток у него сейчас не было, и уходить душе было решительно некуда, потому оставалось просто ждать.
  Ощущение было подобным сильному рывку, бросившему его вниз.
  И тут же Гэлмор снова ощутил себя - в теле.
  Его глаза были открыты, и первое, что он увидел над собою - каменный потолок вверху. Гэлмор сразу понял, что видит _иначе_, чем раньше - он сейчас явственно видел, что между потолком и его глазами находится, во-первых, слой чего-то похожего на хрусталь, во-вторых - слой густой белесой жидкости. Она обволакивала его лицо, проникала в ноздри - впрочем, ощущения удушья не было - мягким пологом обнимала тело. Почти сразу же Гэлмор ощутил, что в его кожу входят какие-то посторонние предметы... у сердца, у запястий и у горла, и сзади, у основания шеи... и что в этих предметах - пульсация, как будто... кровь, что ли?! но ничего, похожего на боль, не было.
  А сверху на него смотрел Эриол: симпатичный человек, на вид - молодой.
  - Все хорошо, - проговорил он, - все в порядке. Главный барьер уже пройден. Расслабься. Сейчас я тебе помогу.
  Гэлмор попытался что-то спросить... потом вспомнил обещание не дёргаться и передумал. Мелькнула паническая мысль: это всё бред, это всё сон, это разлетится, исчезнет, как осколки ночи под лучами дня... и он вновь очнётся в своей камере, и это восхитительное ощущение первозданной чистоты... да нет, просто - первозданности... исчезнет. Он зажмурился.
  Уровень этой белесой жидкости понижался - пока наконец она не освободила лицо. И сразу Гэлмор ощутил кожей влагу - и прохладу.
  И понял, что не дышит. И что хрустальный слой наверху - исчез.
  - Давай, - проговорил Эриол, - дыши. Ты можешь и вовсе не дышать в этом теле, но нужно привыкать сразу: иначе люди поймут, кто ты.
  Гэлмор от удивления чуть не захлебнулся. Медленно вдохнул... и понял, что может говорить. Надо только вспомнить, как это делается...
  -А... кто я? - спросил он. - Я что - больше не человек?
  Эриол засмеялся.
  - Ты теперь, по-нуменорскому, нежить. А вообще-то, конечно, все мы люди. Так, подожди пока...
  Гэлмор увидел, что Эриол снимает с его тела те самые штуковины, что мешали в первые секунды после воплощения. Прозрачные трубки, в которых оставались следы красной жидкости... наверное, крови.
  - Садись, - велел Эриол. - Не спеша.
  Гэлмор нашарил рукой что-то твёрдое сбоку, приподнялся. Прислушался к своим ощущениям. Ох, до чего же хорошо, когда ничего не болит...
  -А почему нежить? - с интересом спросил он. - И почему в этом теле можно не дышать?
  - Долго объяснять, - ответил Эриол. - У тебя пока мало знаний, чтобы понять все верно. В общих чертах - это тело сконструировано иначе, чем человеческие тела. Оно совершеннее - и проще. Ты можешь не есть месяцами, единственное, что нужно для поддержания жизни - какая-либо жидкость. Можешь не дышать и сколько угодно времени проводить под толщей воды, не чувствуя ее давления. Видеть гораздо шире и дальше, чем люди или эльфы. Тебе не страшны обычные ранения. Ты можешь не испытывать боли по своему желанию. Много полезного. Но все это создано благодаря тем умениям, что в светлых землях считаются магией Тьмы.
  Гэлмору понадобилось время, чтобы осознать услыщанное. Затем глаза его округлились.
  -Но это же... это же как у тёмных майар! - ахнул он. - У нас были записи, там было написано... "Искажения". Это что - у всех людей Тьмы так?
  - У людей - иначе. А у тебя - тело-фана. Как у майар, да. Я уже говорил тебе там, в Каземате, да ты пропустил мимо ушей, - Эриол довольно бесцеремонно заставил Гэлмора повернуться, снял что-то у него со спины. - Вот теперь - все... Вылезай.
  -Извини, - ошеломлённо отозвался Гэлмор. - Я как-то прослушал. Наверное, просто слишком как-то... - он покрутил пальцами в воздухе, словно пытаясь поймать нужное слово. - Слишком внезапно всё свалилось.
  В руках у Эриола уже была одежда... И полотенце. Самое обычное полотенце, светлое, большое...
  - Вылезай и вытирайся. И одевайся, - он смотрел на парня с усмешкой.
  -Это просто замечательно! - Гэлмор с наслаждением растёр спину полотенцем, оделся. - Нет, ты не думай, я не жалею... Так лучше. Гораздо лучше.
  Глаза его зловеще блеснули: вспомнилось заключение в Каземате.
  - Еще бы, - согласился Эриол. - У меня иное тело, к сожалению...
  Он дождался, пока Гэлмор оденется, и сказал:
  - Ну, идем. Гортхауэр ждет тебя. Нужно сказать, у нас пока немного тех, кто воплощен в подобных телах. Раньше не было возможности создавать их так просто.
  -Просто? а почему теперь - есть?
  Гэлмор вдруг понял, что его совершенно переполняют вопросы. Теперь, когда страна Тьмы обступила его со всех сторон, он внезапно обнаружил, что всё, что ему встречается, оказалось совершенной неожиданностью, хотя, казалось, бы - такого не может быть, он же один из Старших, он изучил всё, до чего можно было дотянуться в Нуменоре из наследия "тёмных"...
  - Накопили силу, - коротко ответил Эриол, выходя в сумрачный коридор. - Ты узнаешь все. Не торопись.
  Весь путь по лабиринту он молчал. Молчал и когда они ступили в маленькую металлическую клетушку, и та понеслась вверх - Гэлмор вдруг почувствовал, что продолжает ощущать и пустоту под полом клетушки - подъемника, и уходящую в немыслимую высоту шахту, и лабиринт, раскинувшийся внизу... Совершенно новые чувства.
  И когда он, войдя вслед за Эриолом в высокий темный зал, увидел фигуру в длинном плаще - человек стоял спиной к ним, наклоняясь над чем-то... не видно... понял сразу: это он, Темный Майа.
  - Я привел его, - вслух сказал Эриол, и майа повернулся.
  Гэлмор вздрогнул: взгляд светлых глаз Гортхауэра оказался пронизывающим, страшно _сильным_... не пугающим, но мощь была ощутима почти физически.
  -Здравствуй, - сказал он негромко, но в зале голос разнёсся эхом, или показалось?.. - Эриол сказал: ты хотел меня видеть.
  Майа только чуть прикрыл глаза, и стало внятно без слов - да. Гэлмор ощутил - Эриол вдруг буквально растворился в воздухе, был - и нету. Зато так же, прямо из воздуха, возникли два кресла.
  - У тебя, конечно, множество вопросов ко мне? - майа улыбнулся, и пугающая глубина его взгляда словно спряталась. Теперь перед Гэлмором стоял просто высокий красивый... то ли человек, то ли эльф... нет, пожалуй, майа был больше похож на эльфа... которых, впрочем, Гэлмор и не видел никогда. - Садись. И спрашивай.
  Гэлмор сел.
  -Извини, так получилось, - он улыбнулся. - Честно говоря, я понял там, в Каземате, только одно: что можно выйти оттуда и стать сильнее... и полностью отдать себя тому служению, к которому я стремился всю жизнь. И - месть. После смерти стать сильнее. Им нужен мой труп - так пусть же они его получат, бешеные собаки, - лицо его исказилось. - А спросить... Спросить у тебя я всегда хотел одно: ты дал нам служение... и за все века никогда, ни разу не попытался наладить с нами связь. Почему?
  - Ты сейчас узнаешь то, что уже было шоком для всех ваших, - майа сел в кресло. Гэлмор вдруг обнаружил, что и плащ майа куда-то исчез - чудеса... - Тебе знакомо имя Курумо?
  -Курумо? - Гэлмор нахмурился, припоминая. - Да... У нас говорят, что это майа Манве, но о нём ничего не известно... кроме имени.
  - Это мой брат. И один из самых давних и непримиримых врагов. Именно он привел некогда воинство валар на землю Эндоре и через это стал причиной гибели того хрупкого мира, в котором мы жили. Многие из тех древних документов, что вы почитали за истинные, Гэлмор - правдивы лишь частично. А тот, что вы сделали направляющим в вашем служении - убивать своих, чтобы выстелить путь к возвращению Мелькора - ложен полностью. Я не писал его: его писал Курумо, для того, чтобы те, кто обратится к нам своими помыслами, не сумели бы окрепнуть. Так оно и случилось: я не помышлял, что на Острове может появиться такой культ, а вы все эти века провели в подполье, убивая друг друга.
  Гэлмор ошеломлённо смотрел на Гортхауэра, в глазах зажглась бессильная ярость.
  -Твой брат?! То есть он тоже - фаэрни Мелькора? И чтобы - вот так?! Немыслимо... И он же - майа Манве... предатель.
  Он с силой сжал кулаки.
  -Наше Служение зародилось давно... ещё в те времена, когда эльдар Валинора приплывали в Нуменорэ. Раньше - не было, и мы гадали, откуда, как могли попасть к нам рукописи, хранящие Память... Если он предатель... - Гэлмор заговорил медленно, сам поражённый открытием, пришедшим ему в голову, - получается, что Курумо прислал нам эти рукописи... из Валинора.
  - Это неудивительно, - взгляд майа снова стал оценивающим, пронзающим насквозь. - Ты узнаешь о том, как все обстояло в действительности. И, Гэлмор - я полагаю, ты, и трое твоих друзей, да и многие из ваших будете нужны мне - на своей родине. В Нуменоре.
  В глазах Гэлмора зажёгся огонёк мстительной радости.
  -Я не знаю, что скажут остальные Старшие, но что касается меня... я буду рад прогуляться туда снова.
  - Месть? - майа усмехнулся.
  -Да. Я знаю, кто сдал нас... и этот человек заплатит мне. Да и персонал Каземата... тоже.
  - Так значит, говоришь, ты выбираешь Служение, - майа побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
  Гэлмор виновато улыбнулся.
  -Гортхауэр. Мы воспитаны на том, в чём, как ты сказал, немало лжи, а потому - то, что я именую Служением, навряд ли действительно является тем, чем должно быть на самом деле.
  - Ответь мне на один вопрос. Что изменится в мире, когда ты убьешь того, кто вас сдал, и пройдешься, убивая тюремщиков, по Каземату?
  -Что изменится? Несколькими сволочами станет меньше, и они не смогут больше никому испоганить жизнь.
  - На их место тут же встанут новые, и начнут исполнять те же обязанности, которые ты назвал сволочизмом, - майа улыбнулся. - Или ты полагаешь, что Каземат останется без тюремщиков и палачей вовсе?
  -Бывают разные степени сволочизма, - Гэлмор улыбнулся в ответ. - И порой он выходит за все мыслимые пределы. Идеальных людей нет, но... надо же всё-таки хоть как-то сдерживать жажду разрушения.
  - Надо. И ты будешь этим заниматься. Но - так, чтобы это давало ощутимые результаты, а не только лишь тешило твои чувства. Гэлмор, - майа подался к нему, - ты предпочитаешь, чтобы я говорил с тобой правдиво, прямо и честно, или как с чувствительной девой - щадя ее нервы и чувства?
  -Я предпочитаю правду, - коротко сказал Гэлмор.
  - Ты многое перенес. Но должен понимать, что все наши чувства и вся наша боль - лишь капля в общем море. Если ты с нами - ты будешь действовать воедино с нами всеми. Я говорю сразу: тебе придется взять свои чувства в кулак и забыть о том, что тебе _хочется_. Ты будешь видеть, почему мы выбираем тот или иной путь: я дам тебе все нужные знания, тебе никогда не придется действовать вслепую. Но почти никогда не доведется исполнять то, к чему тебя позовут многие, многие из простых человеческих чувств.
  Гэлмор напряжённо ловил каждое слово.
  -Почему?
  - Чувства слишком часто бывают слепы, Гэлмор. Если мы хотим достичь цели, мы не должны идти у них на поводу.
  Гэлмор несколько мгновений пристально смотрел на тёмного майа. Не взгляд, - прогляд, по ту сторону лица и души: в судьбу. И, очевидно что-то осознав, он медленно откинулся на спинку кресла.
  -Говори. Говори, Гортхауэр. Я буду - с вами. Что же до чувств... - он почему-то посмотрел на свои руки, - то ими можно управлять. Направлять их - на дело. Переводить на то, на что - важнее. Я привык - вот так.
  - "Говори"... - майа вздохнул. - Я успел изучить ваше наследие. Да, ваши версии легенд в основном верно передают ход событий. Они лгут в другом.
  -В чём же?
  - Они все, Гэлмор, все переписаны таким образом, чтобы отучить вас думать самостоятельно. Чтобы переложить ответственность выбора на того, кто - наверху. Кто освящен авторитетом Учителя. Я не удивился бы, если б однажды сам Курумо явился бы к вам, рассказал бы новые сказки, и вы пошли бы за ним, как покорные овцы.
  Гэлмор очень долго молчал. Потом наконец поднял голову.
  -Ты видел это в Эалинде? в тех, кто был с нею?
  - В Эалинде наследие прошлого, - отрезал майа, - именно оно привело ее к вам. В остальных - да, видел. Это неудивительно: юность ищет тех, кто может быть образцом. Но именно это - яд, от которого вашим избавиться будет труднее всего.
  -Тогда, прости, я должен задать тебе вопрос. Отвечать будет... трудно.
  - Ты щадишь меня? - майа улыбнулся.
  Гэлмор остался серьёзен.
  -Я должен узнать то, чего не было в нашие учении. То, отчего ты - такой, какой ты есть. Я должен узнать - как это, чтобы не повторять прежних ошибок. Скажи: как учил тебя - вас - Мелькор? Как он, Учитель, сделал так, чтобы вы были - сами, чтобы не нуждались в нём, - да, это страшно звучит, но это так. Чтобы вы не оглядывались на него, не ждали подсказки, совета. Как?
  Майа качнул головой:
  - А мне казалось, ты спросишь: что же тогда ты требуешь безоговорочного подчинения?.. Разумеется, Гэлмор. Разумеется, ты узнаешь все, что знаем мы, прочтешь подлинные хроники, многое - увидишь сам... А что до вопроса - КАК...
  Майа молчал долго - наверное, с полминуты.
  - Это хороший вопрос. Мне думается, ответ на него прост: эти свойства заложены в любой человеческой душе изначально. А может быть, и в любой душе вообще. Нужно лишь не убивать их, когда человек ли, эльф ли - растет, а позволять расцветать тем движениям души, что стремятся к красоте, к гармонии, к свету... - он улыбнулся, - настоящему свету, я имею в виду: мы ведь тоже любим свет, каким бы странным это ни показалось. Не от хорошей жизни мы забрались под Завесу Тьмы. Когда-то, на заре времен, все было именно так. Мы просто жили. Так, как нас звала душа. А душа звала - творить, любить, делиться с другими красотой и открытиями нового мира. Мне иногда кажется, что Эру перенес всю его косность того склада, который насадил в Валиноре, извне, из других миров Эа: слишком уж стройным, при всей его черствости, был этот уклад, и слишком уж он был рассчитан именно на Воплощенных.
  Гэлмор покачал головой.
  -Нет. Я не о том... Смотри. Есть люди, которые будут рабами всегда. Дай им свободу, - и они найдут, кому её отдать, как от неё избавиться. Потому что они слабы, они ищут опору вовне, вне себя, - не имея внутренней. Таким всегда будет нужен хозяин, господин, лорд, Учитель, Старший... назови как хочешь. Большинство женщин таковы, - по счастью, им предназначено выходить замуж, и опора обретается. Но есть и другие: те, кто всегда будет свободен. Как Мелькор. Вот это - как?
  - А вот здесь ты неправ, - майа улыбнулся, - конечно, природные черты характера реальны, но многое, очень многое зависит от воспитания. От того, что человеку внушают с детства. Чему его учат. Если женщинам с детства внушать, что им нужен поводырь, и создавать все условия для развития таких качеств - большинство такими и вырастут. Совсем иное - если с детства приучать к мысли о самостоятельной жизни, о совместном, но самоценном пути рядом с любимым. Ты скоро узнаешь наших людей, и женщин - тоже. И увидишь, насколько они отличаются от нуменорских. А вот откуда в людях те самые извечные черты, что отличают одну душу от другой - о, Гэлмор, этого не знал и Мелькор. Если хочешь мои догадки - мне видится, что там, за гранью Эа, есть некая подлинная сила, что творит все души: подлинный Отец, тот, чье имя присвоил себе Эру. Оттуда в наших душах тяга к правде и справедливости. Все рожденные фэар неуловимо отличны друг от друга: в этом их ценность. А уж здесь, в нашем темном мире, из-за совокупности обстоятельств одни нити выступают на поверхность, другие идут в глубине. Наша же цель - чтобы в каждой душе наверх пробилось как можно больше ростков доброты, жажды творить и познавать новое, сострадания... понимаешь?
  -Понимаю... - Гэлмор улыбнулся. - Всё так... необычно. Как будто я долго только грезил, и вдруг - вот она, реальность. Другая... узнаваемая, и всё же другая. Надо привыкнуть.
  
  ...За лордом Мораной закрылась дверь, а королева так и осталась стоять у перил, глядя в синеватую даль.
  Забрал. Забрал Старших. Этого следовало ожидать...
  Как это было возможно - при том, что тела всех четверых остались мертвыми в Каземате - можно было даже не гадать: все равно ничего не узнаешь. Сколько у него в запасе таких сюрпризов...
  Чувство мысленного зова пришло извне, из-за океана. В том, кто именно зовет, не было сомнений. Неужели Враг даже оттуда может слышать ее мысли?..
  Первым движением было - не отвечать. И раздражение: да когда же он оставит меня в покое?!
  И - по-королевски:
  "У меня мало времени. Что тебе нужно?"
  Тот, видимо, уловил эту неприязнь и тянуть не стал.
  "В ваших тюрьмах до сих пор содержатся несколько десятков обвиняемых по делу о культе Моргота. Мне не хотелось бы, чтобы они погибли, тем более, что почти все они - совсем молоды. Я прошу, Королева - отдайте их мне, негласно, разумеется. От их казни вам все равно не будет пользы."
  Королева задумалась. Вопрос - что делать с заключёнными - занимал её уже давно, точнее, с тех пор, как она приняла престол. Казнить - означало уподобиться покойному Ар-Фаразону. Отменить смертный приговор, вынесенный судом, было равнозначно молчаливому одобрению этого культа, чего она не хотела допускать ни под каким видом. Нариэль была последней из тех, судьба которых решалась прилюдно, - королева вынуждена была пойти на это: девчонка вела себя неподобающе, и её следовало наказать. Заодно это оказался прекрасный повод для того, чтобы продемонстрировать величие и милосердие...
  Тайно отдать заключённых Тёмному было бы наиболее человечным выходом, но...
  "Ты собираешься направить их против Нуменора?"
  "Детей при всем желании трудно направить против чего-либо, Ваше Величество."
  Горькая усмешка.
  "Дети быстро становятся взрослыми и впитывают то, что им говорят, как губка. Я могу сделать то, о чём ты просишь, но при одном условии."
  "Слушаю."
  "Они никогда более не должны ступить на земли, принадлежащие Нуменору. Их жизнь никогда более не должна быть связана с Нуменором и не должна вредить ему."
  "Вреда Нуменору от них не будет. Но они и вправду могут захотеть увидеть родину снова. К тому же, многие из них отнюдь не одиноки... у них остались родственники, и хоть вслух они и проклинают этих "предателей", но в душе вовсе не равнодушны к их судьбе. У меня есть предложение к вам - быть может, это поможет вам решиться."
  "Наши представления о благе и вреде для Нуменора в чём-то схожи, но в чём-то разнятся, - иронично заметила королева. - Я бы не хотела в ближайшем будущем наткнуться на эту разницу, - полагаю, вы понимаете, о чём я. Какое у вас предложение?"
  "Вы никогда не думали о судьбе тех нуменорцев, что были захвачены нами? "
  "О да. Я же потомок Верных, и для меня на тех, кто попал в плен, навеки стоит клеймо "искажённого Врагом", - голос её прозвучал насмешливо и зло. - Вы предлагаете обмен?"
  "Проку с них - "искажать"... - долетела мысль. - Да, Ваше Величество. Хотя, собственно, я бы отдал их вам и, так сказать, безвозмездно."
  "В таком случае, это надо делать открыто."
  "Это уж как вы решите сами. Хотите - за каждого двоих верну... - невидимая усмешка, - мог бы и сразу всех, решайте. На рубежах Ханнатты этого добра не убудет..."
  "Мне нужны все мои люди, - холодно прозвучало в ответ. - Обмен - всех на всех. Сообщать о том, когда ваших привезут на границу, не буду: отследите и сами. И ещё вопрос: как поживают их "Старшие"? Всегда хотела узнать, как себя чувствуют люди, побывавшие по ту сторону смерти и вернувшиеся обратно."
  "Терпимо. Осваиваются понемногу... Что же до ваших людей - имейте в виду, Ваше Величество, их много. Это не одна тысяча. Вы готовы принять их всех?"
  "Они вас так достали? - осведомилась королева. - Конечно, готова. Это _мои_ люди."
  "В некотором роде - да. Достали. Ничтожная польза от их работы перекрывается вредом, что наносится самим фактом, по сути, подобия рабства на наших землях... Вы пришлете за ними свои корабли, или мне доставить их на наших? Вы хотите, чтобы этот обмен произошел на берегах Нуменора или Эндоре?"
  "Доставьте их на побережье. Вам знакомо это место: там наш лагерь, и оттуда вас увозили в Нуменор. Туда придут корабли."
  Она задумалась: стоит ли говорить.
  "Я приплыву туда сама."
  "Арахна все же вас уговорил? Я в это не верил. Ну что ж, хорошо... Я встречу вас."
  "Нуменорцы будут, мягко говоря, потрясены, - с едва заметной усмешкой и оттенком вызова сказала Тар-Мириэль. - Что ж, до встречи. Да, хотелось бы уточнить один маленький момент, если, конечно, вы не решили хранить это в тайне."
  "Говорите, ваше величество, говорите."
  "Этот ваш посланник... принц Арахна. С каких это пор в королевской семье Ханатты перестали рождаться _люди_?"
  "А вы уверены, что даже обычные люди нашего народа покажутся вам _людьми_? Что уж говорить о наследниках престола союзных стран..."
  Королева улыбнулась и некоторое время молчала. Мысли её не доносились, - только ощущение: а за сношения с Врагом против неё могут встать и те, кто сейчас на её стороне в Нуменоре, и надо быть осторожной. С другой стороны, - жизнь своих людей стоит дороже, и если сравнивать, чего будет больше - благодарности за освобождение из плена или гнева за то, что это произошло ценой встречи с Врагом... Сложно сказать.
  "Да, Ваше Величество. Вам безопаснее демонстрировать как можно больше враждебности. По крайней мере, внешне... Силой вы никого удержать в руках не сумеете. Пока."
  
  ...Весна вступила в свои права. Ветер лишился обычной пронзительности, еще немного - и он станет почти теплым. Безбрежное море, снова безбрежное море лежало от края до края земли, такое же сине-зеленое, каким было несколько месяцев назад...
  Отсюда, со скалы, было видно - почти армада. Почти сотня больших военных кораблей, несколько малых - хотя тогда их было больше тысячи. Существенная часть всего нуменорского флота, что находилась сейчас на Благословенном Острове. Ровный ветер гнал корабли к берегу, и заботился об этом сейчас отнюдь не Манве.
  Спускаться обычным путем майа не стал: приняв крылатый облик, он спустился туда, где нуменорцами давно уже было устроено подобие гаваней. Сейчас они были пустынны - но пришвартоваться малые корабли все равно смогут.
  Не на шлюпке же сходить на берег самой Королеве...
  Королева знала, что её ждут. Первая встреча с существом, которого она привыкла считать врагом. Собственно, он им и был, - и он жил на этой земле.
  Так же, как и мы.
  Вспомнились давние слова, слышанные ещё в детстве, от кого-то из советников: не можешь уничтожить или изменить - значит, используй.
  Правда, для этого нельзя действовать силой.
  Берег приближался, и скоро небольшой корабль войдёт в бухту.
  В том, что Враг сейчас управляет ветрами, сомневаться не приходилось.
  А на пирсе стояла черная фигура... одинокая. Издалека видно было плохо - только бросалось в глаза, что человек полностью одет в черное, и что ветер, который должен трепать его волосы, словно обходит его стороной. Врага Тар-Мириэль видела - и то издали - всего два раза: впервые, когда его привезли на Остров, и потом, когда его после долгих месяцев в Каземате волокли к Храму... Да, похоже, он, собственной персоной. Без свиты, без спутников.
  Армада приблизилась - и остановилась на рейде. Путь продолжили только три небольших корабля, один из которых вёз Королеву, и именно он и причалил к пирсу. Матросы, свита, - Тар-Мириэль взяла с собой только самых верных людей, - тоже видели высокого человека в чёрном у самого обрыва... и молчали. В глазах их читался страх: за свою королеву.
  Тар-Мириэль сошла на берег.
  - Ваше Величество, - майа поклонился. - Я рад приветствовать вас на земле Эндоре. Ваши подданные ожидали вашего прибытия неподалеку: они давно бы ждали вас в гавани, но опасались моего присутствия. Сейчас... да, уже сейчас они прибудут. Наместник колоний в гаванях со своей свитой.
  И точно - там, на берегу, за спиной майа, показалась конная процессия, достойная королевы Нуменора. Всадники на белых конях под золочеными попонами, флаги, штандарты... К небу взлетел приветственный голос труб, и от процессии отделились несколько всадников.
  Королева смотрела на него, - гордое достоинство, и ещё...
  Она не боялась. То есть... страх был, страх глубинный, подсознательный, врождённый страх перед тварями Моргота, но... это был вызов ещё и самой себе.
  Все боятся его, - но я подойду.
  Потому что я сильнее.
  И своих страхов - тоже.
  Она встретилась с его взглядом.
  -Останьтесь. Я собираюсь кое-что сообщить моим наместникам.
  - Как пожелаете, - едва заметная усмешка в голосе, хотя лицо серьезно и спокойно.
  Спрыгнувшие с коней всадники склонились в глубоком поклоне. И лишь через несколько секунд один из них позволил себе выпрямиться - немолодой уже человек, все в тех же парадных бело-золотых цветах. Наместник этих земель, лорд Риннат.
  - Ваше Величество, - он учтиво опустил взгляд и снова поднял его, - я рад приветствовать вас в этих землях.
  Почти те же слова, что только что произносил майа.
  -Я рада ступить на земли Эндорэ, - сказала королева.
  Она знала, что наместник запомнит этот миг встречи с королевой, что, возможно, никогда более он не увидит её и будет вспоминать позже и её облик, и голос, и слова, - так бывало всегда.
  -Лорд Риннат, сегодня вы, волею Эру и Валар, встречаете Нас на землях Нуменора в Эндорэ. Вам выпала высокая честь стать тем человеком, кто откроет для тысяч бывших пленников морские врата их родины.
  Она сделала паузу и чуть повернулась в сторону Гортхауэра.
  -Вы знаете, кто стоит сейчас рядом со мной. При вас он приносил вассальную клятву королю Нуменора Ар-Фаразону. При вас же - он был объявлен пленником и отправлен в Нуменор вопреки законам чести. Ныне я, королева Нуменора Тар-Мириэль, волею своей повелеваю клятву эту считать утратившей силу, ибо она была нарушена Нуменором.
  "Молодец, - услышала она насмешливую мысль, - грамотный ход."
  - Ваша воля священна, - еще раз склонился перед нею лорд Риннат. - Да будет так. Те, кто вернулся из темной земли, уповали на вашу помощь не напрасно. Они ожидают там, дальше, - он махнул рукой в сторону побережья, - Более шести тысяч человек, Ваше Величество.
  -Флот Нуменора на рейде, - отозвалась королева. - Вы можете начинать переправлять людей на корабли. Сейчас же - оставьте нас. После короткой беседы я присоединюсь к вам, Наместник, дабы вместе с моей свитой отправиться в ваш дворец.
  Еще один поклон - и всадники покинули пирс.
  Майа смотрел на Королеву - взгляд его нельзя было назвать приятным: было трудно отделываться от ощущения, что он попросту изучает, оценивает... и главное - ни следа почтительного подобострастия, которое Тар-Мириэль привыкла видеть у всех без исключения.
  -Ваши "дети" - на одном из двух кораблей, сопровождавших мой, - коротко сообщила королева. - Говорите, где их высадить.
  - Я мог бы забрать их прямо с кораблей, но мне не хочется пугать ваших людей видом драконов или крылатых коней. Прикажите просто высадить их на пирс. Заберем отсюда.
  Тар-Мириэль обернулась в сторону моря. Повелительный жест, - и через короткое время второй корабль уже причаливал рядом с первым.
  Последние мгновения плена... они не верили, что будут свободны, что кошмар Каземата, бессветия, тишины когда-нибудь закончится... и даже когда их, так ничего и не объяснив, погрузили на корабль, они были уверены, что для них просто придумали какой-то иной способ казни... такой, как для Нариэль, быть может...
  Первый из них сейчас спускался по трапу на землю Эндорэ.
  - Пять месяцев в среднем, верно, Королева? - негромко спросил майа, глядя на грязного, взлохмаченного, изможденного мальчишку, который первым ступил на пирс; а за ним спускались другие, среди них и девушки, такие же грязные, оборванные, кожа да кости... - Иные из ваших людей у меня десятилетиями, и те не в пример лучше выглядят.
  Воздух рассекли крылья спикировавшего вниз небольшого дракона. Дракон не опустился на пирс - сделал совсем низко круг над головами людей и сел на берегу. За ним - второй, третий... пятый...
  - Идите к драконам, - проговорил Горт, когда освобожденные замерли, не зная, что делать дальше, - вас заберут. И ничего не бойтесь. Все будет хорошо.
  Королева окинула взглядом бывших заключённых.
  -Я отпускаю вас по просьбе Саурона, - властно сказала она. - Отныне вы больше не нуменорцы, - впрочем, вы сами давно уже отреклись от этого имени. Вам запрещено возвращаться на остров.
  По пирсу к ним уже подходили несколько человек в черном, среди них и женщины - в мужской одежде; и освобожденные подростки, не веря сами себе, вначале робко, потом уверенней шли следом за ними, на берег, к драконам... Вот первая крылатая тварь взмыла в небеса, вторая, третья...
  Горт молчал, стоя рядом с королевой. И лишь когда последний дракон взмыл в небеса, он сказал:
  - Все. Этих - не в Барад-Дур... насмотрелись они уже на черные коридоры.
  Королева пожала плечами.
  -Это ваше дело. У вас есть ко мне ещё что-то?
  - Пока - нет. Если и у вас ко мне нет ничего, то я отправляюсь вслед за этими детьми. Понадоблюсь вам - позовите мысленно, я услышу.
  Королева слегка склонила голову, - так отпускают гостей и придворных по окончании аудиенции.
  Горт пару секунд стоял рядом с ней, потом проговорил:
  - Да, и не бойтесь, что вас заманят, обманут, убьют, зачаруют... Все это можно было сделать и в Нуменоре. Я с удовольствием бы сам показал вам Тай-арн Орэ, Барад-Дур, да только, увы, на это даже у вас не хватит храбрости. До свидания, Ваше Величество.
  Преображение произошло столь стремительно, что Тар-Мириэль невольно отшатнулась, а ее спутники вовсе шарахнулись в стороны - еще немного, и кто-нибудь упал бы в воду. Ударили в воздух огромные черные крылья; Королева не успела толком разглядеть майа в этом облике - и вот уже существо, похожее снизу на ночного нетопыря, молнией рванулось на восток. Еще пара секунд - и майа вообще исчез из виду.
  
  ...Поездка королевы близилась к концу. Вопреки ожиданиям лорда Мораны, не было никаких попыток заманить её в ловушку... ничего. Она увидела многое, и в Нуменор возвращалась сейчас уже не та Тар-Мириэль, которая никогда не была в Эндорэ: та Тар-Мириэль уступила место другой, новой... Королева сама ещё не знала пока, какой она становилась постепенно, но чувствовала: Эндорэ заставило её меняться. Вспомнилось слышанное когда-то, давно, из нолдорских преданий: Эндорэ меняет всех.
  Посланник эльдар, Эйлар, Перворожденный, был с нею неотлучно. И не скрывал, что многое из увиденного внове как ему самому - ни разу еще он не забредал в эти земли в своих долгих странствиях бессмертного существа - так и трем носителям эльфийских Колец. Эльфов уже несколько веков не жаловали в нуменорских землях, и те не спешили их посещать.
  Последним местом на материке, которому суждено было стать пристанищем для королевы и её свиты перед отъездом обратно на остров, стала вновь та же гавань. Вечером королева ушла на берег, - позвав с собой одного Эйлара.
  Вновь все те же плиты гавани, те же пирсы... Здесь ничего не изменилось.
  И все тот же горящий на западе закат. Где-то далеко майа Ариен опускалась к валинорским землям, озаряя их своим сиянием. В Благословенной Земле Амана наступали самые яркие часы...
  -Ариен уходит, - негромко сказала королева Эйлару. - Тилион же выходит не всегда... Интересно, над Мордором когда-нибудь рассеивается Завеса Тьмы?
  Эйлар посмотрел на нее - словно она сказала что-то очень странное.
  Но еще более странным было то, что она услышала.
  - Да.
  Королева удивлённо обернулась к нему.
  -Ты это видел?
  Он кивнул.
  - Я был там не только вместе с Эйранелем. Я провел там несколько лет. Правда, все больше под землей, - он усмехнулся.
  -Как же тебе так "повезло"? - тревожно спросила королева. - Ты попал в плен?
  - Да. Случайно, конечно...
  Он снова замолчал, глядя на горизонт.
  Королева шагнула - ближе.
  -И... как оно - там?
  - Как? - он не смотрел на нее. - Под землей везде одинаково.
  -Ты был рабом? Как наши?
  - Примерно. Хотя они отпустили бы меня, думаю... если бы я дал понять, что очень хочу этого.
  -Ты бежал?
  Он кивнул.
  - Вернее - позволили бежать. Люди не понимали этого, я уж не стал никому раскрывать глаза. Темные поступают так иногда.
  -Он сказал, - медленно и вроде бы ни с того ни с сего проговорила королева, - что хотел бы показать мне Барад-Дур. Что я не рискну отправиться в Мордор. Зачем ему это? Что, - всё, что ни делай, всегда будет мало?
  - Вы привыкли видеть в нем врага. Но он еще и - человек... в широком смысле, конечно, - Эйлар улыбнулся. - Во-первых, я видел это в нем - в глубине души вы ему симпатичны. Особенно на фоне Ар-Фаразона. Потом, думаю, он бы хотел, чтобы вы изжили тот страх перед Тьмой, что в вас вкладывают с детства. Не страх перед противником, а страх потустороннего... как боятся привидений, знаете?
  -Знаю, - как-то странно, будто эхом, отозвалась Тар-Мириэль. - Когда-то, в детстве, я очень боялась оставаться одна в тёмной комнате, ночью. Давно...
  Она задумчиво взглянула на водную гладь.
  -Вы советуете - позвать его?
  - Увидеть Мордор изнутри вам было бы полезно, бесспорно. Решиться или нет - выбор ваш, - ответил эльф. - Но, конечно, возьмите с собою тех, кому доверяете - чтобы после о вас не стали говорить, что Враг зачаровал вас, подменил, изменил...
  Королева улыбнулась.
  -Для этого я и позвала вас с собой на этот пустынный берег. Советник-эльф, из Верных Артанис... Или вы - против?
  - Нет, Королева. Я скорее за, - Эйлар улыбнулся ей в ответ.
  -Ну что ж, - на красивом лице королевы не отразилось ничего, кроме полного самоконтроля. - Он сказал, что услышит меня...
  Она закрыла глаза.
  "Саурон, я принимаю ваше приглашение навестить Тай-арн Орэ. Со мною будет советник Эйлар."
  Ответ пришел не сразу: ей показалось, что майа чем-то занят, чем-то важным... Ответил он лишь спустя несколько минут.
  "Ну что ж, я рад, что вы решились. Когда вы будете готовы отправиться? "
  "Сейчас вечереет. У меня есть время до завтрашнего утра. Полагаю, с вашими крылатыми конями этого времени вполне хватит на визит."
  "Вы будете сообщать своим людям, куда отправляетесь?"
  "Те, кому следует знать об этом, уже знают. Но их немного."
  "Ну что ж, в таком случае я скоро провожу вас - ждите там же, в гаванях. Через... - он словно прикинул что-то, - через полчаса."
  "На прежнем месте," - королева кивнула.
  -Через полчаса, - вслух повторила она для Эйлара. - Что ж...
  Она подошла к самому краю пирса, медленно опустилась на землю. Как хорошо - забыв про этикет, просто сидеть на земле, касаться ещё хранящего дневное тепло камня... Как хорошо, когда свежий ветер касается лица, когда сам воздух веет весной... Она вдруг осознала, как велика разница с Нуменором, где вечное застывшее лето...
  - Интересно, как он будет показывать вам все это, - проговорил Эйлар, - люди ведь совершенно не видят в темноте...
  Два черных крылатых коня опустились на пирсе совсем рядом, у них за спиной. Наверное, летели они не из Мордора - все же расстояние от устья Андуина до темной страны было слишком велико, чтобы преодолеть его за столь краткий срок. Откуда появился майа - Тар-Мириэль не успела заметить, не иначе, тот отвел ей глаза: вроде бы не было никого, и вот уже перед нею знакомая фигура.
  - Мои приветствия, Королева, вам и вашему советнику, - ей показалось, что он кинул на Эйлара быстрый взгляд, словно здоровался с ним мысленно... может, так и было.
  Королева приветствовала его лёгким наклоном головы, - привычка с детства...
  -Завтра я отплываю, вам это известно, - негромко сказала она. - Сейчас - мы готовы лететь с вами.
  Он кивнул.
  Эйлар первым подошел к черному коню, вскочил на него.
  - Неудобно вам будет в платье на крылатом коне, - сказал майа. - Наши женщины в путешествиях одеваются по-мужски.
  -У нас принято ездить в женском седле, - улыбнулась королева. - Мне говорили, я хорошая наездница.
  Скепсис по отношению ко всем этим "женским седлам" явственно нарисовался у майа на лице.
  - Наденьте вот это, - он подал ей нечто вроде мужской куртки с длинными рукавами, - в полете всегда холодно и сильный ветер. И - прошу, - он указал на второго коня.
  -Спасибо, - отозвалась королева. Куртка оказалась ей великовата. В седло она взлетела легко, как будто всю жизнь только и делала, что ездила верхом. Если в душе её и пылал сейчас страх перед неведомым, то она его очень тщательно скрывала.
  Черные кони взмыли в воздух. Прав оказался майа: ветер был холодным и сильным.
  Зеленая земля, расчерченная голубыми лентами, уходила все вниз, вниз... кони летели ровно, но отнюдь не настолько ровно, как казалось снизу. А земля уходила все дальше. Зато майа был рядом - немногие из "светлых" государей могли бы похвастаться тем, что видели его в полете, рядом. Так он отнюдь не был похож на летучую мышь. Огромные крылья, человеческая - и нечеловеческая одновременно фигура, что-то одновременно и драконье, и змеиное, и человеческое, а глаза - почему-то ярко-красные, с вертикальными зрачками - облик мог бы навести ужас на любого...
  "Хребет Эфель-Дуата очень высок, - услышала она мысль майа, - мы пересечем его над перевалом Кирит-Унгол. Вы ведь знаете квенья?"
  "Учила когда-то, - отозвалась королева. Вид тёмного майа привёл её в трепет, хотя она не хотела признаваться в этом даже самой себе. - Не было возможности разговаривать, правда: не с кем. Насколько я понимаю, название связано с именем Унголиант?"
  "Паучье Ущелье. В общем, его можно одолеть по земле... но если когда-нибудь кто-то из ваших вздумает пробраться в Мордор - пусть не вздумает пытаться идти этим путем. У вас ведь нет умений отводить глаза тварям вроде Шелоб."
  Они пересекли темные бесснежные вершины хребта и внезапно нырнули под Завесу Тьмы. Впереди она была совершенно непроницаемой, и если всего несколько минут назад было видно, как на западе небо золотило почти уже зашедшее солнце, то вдруг темнота сгустилась со всех сторон, только впереди все озарялось огненными вспышками. Молнии в Завесе, свечение, исходящее от вулкана, огни внизу, великое множество огней. И - Королева уже видела - огромная, невообразимых размеров черная башня, словно увенчанная короной.
  Зрелище потрясало. Никогда ещё не приходилось ей соприкасаться так близко с творениями майар... тем более, с творениями тёмных. Воистину - великие силы жили здесь, бок о бок с людьми, и как же глупо было полагать, что можно сокрушить их просто оружием... Иное. Не-люди... Она снова взглянула на Гортхауэра: да... Это - он, это часть его души как будто предстала перед нею в живом, материальном виде. Она была потомком тех, кто помогал сокрушить прежнюю Твердыню Тьмы, и вот - теперь она воочию увидела, как побеждённые восстали из праха, как они создали свой дом заново... Она не могла принять правду Тьмы, но понимала, что уже не может не уважать их за это... за умение возродиться из пепла.
  Они миновали огнедышащий вулкан; башня приближалась, и только вблизи Королева осознала, до чего же та велика. Воистину - творением человеческих рук ЭТО быть не могло...
  Черные кони опустились между зубцов гигантской "короны", на относительно небольшой площадке. Майа принял человеческий облик, протянул Королеве руку:
  - Прошу вас, Ваше Величество.
  Она оперлась на его руку, спешилась, - мелькнула мысль: какие холодные пальцы, замёрз, наверное... После полёта слегка кружилась голова, а темнота давила, но она овладела собой.
  Рядом спрыгнул с коня Эйлар. Майа, похоже, уловил мысль Тар-Мириэль.
  - Все проще, Ваше Величество: у меня холодная кровь. Я ведь не человек. Ну что ж... я полагаю, Эйранель кое-что рассказал вам о Темной Стране. Не так ли?
  -О да. Он поделился со мною всем, что ему довелось узнать здесь.
  - Я догадываюсь, о чем он мог вам поведать, и дополню его рассказ. Идемте, - он протянул ей руку. - И не удивляйтесь ничему.
  -Это сложно, - не удивляться, - королева улыбнулась. - Впрочем, я попробую.
  Ей было легко и тревожно, и всё же - не было пугающего чувства опасности, просто... так странно королеве Нуменора идти по камням Барад-Дура, опираясь на руку Властелина Мордора, и ни один из них - не пленник другого, и обе страны стоят невредимы... Тёмный майа, ученик Моргота - и женщина из рода Беора... потомок Берена и Лютиэнь... Тар-Мириэль вдруг ярко представила себе Лютиэнь: когда-то, в немыслимой дали времён, и она точно так же шла по коридорам Твердыни Тьмы...
  Впереди был проход внутрь башни - в кромешную темноту. Точно, как рассказывал Эйранель - ни проблеска света...
  Майа держал ее за руку, словно ребенка, и они шли, не торопясь, в кромешной темноте. Только шестым чувством Тар-Мириэль ощущала, что они в довольно узком коридоре. И лишь через несколько десятков шагов, когда она уже успела в полной мере почувствовать давящую темноту - вокруг появилось свечение, и - да, оказалось, что они и вправду идут по каменному узкому проходу.
  - Для вас здесь кромешная тьма, - заговорил майа. - Совсем иначе - для наших людей. Твари Тьмы прекрасно видят во тьме, - ирония в голосе. - Хотите увидеть все так, как мы?
  Мгновение страха - чёрная молния, пронзившая душу, которая тут же властно подавляется волей.
  -Допустим, хочу. Но ещё я бы хотела, чтобы вы прежде объяснили мне, - как это.
  - Особенности строения глаз, - ответил майа, - в этом нет даже особой... магии. Очень трудно объяснить словами - вы не знаете наших терминов... Если позволите, я просто - покажу.
  И перед Тар-Мириэль вдруг, как вспышкой света, предстало понимание. Эру, как же это легко... не было в этом никакой "печати тьмы", как пугали древние летописи. Просто крохотные клетки, выстилающие глазное дно, воспринимали больше света... Света. А вовсе никакой не тьмы. Словно раздвинуть полог... Нет, конечно, не все было так просто, Тар-Мириэль успела осознать сложность той картины, что промелькнула перед нею, но суть была видна чисто и явственно.
  -Интересно, - в голосе королевы появилось что-то живое и искреннее. - Но для того, чтобы вот так... "расширить" зрение, нужна магия?
  - Для взрослого человека - да. Но все эти изменения передаются по наследству. Дети уже рождаются с широким зрением... и с множеством других полезных свойств, которых лишены ваши люди, - ответил майа. - Таков весь наш народ.
  -Лорд Эйранель говорил об этом, - кивнула королева. - И именно это и осталось для него загадкой. Ведь когды выводят породу собак, то сколько ни режь хвост, щенки всё равно будут рождаться с длинными. Со взрослыми вы делаете примерно то же самое, - так почему иное зрение передаётся по наследству?
  - Хвост резать - это внешнее, - майа, видимо, рассмешило это сравнение, - мы же закрепляем все на внутреннем уровне, в тех незримых скрижалях жизни, благодаря которым сын похож на отца, брат - на брата... вы ведь не думаете, что это случайно?
  Ей подумалось, - как же глубоко проникает это их Искажение... которое они не признают искажением. А эльфы видят в темноте, такова их природа... Эльфы, которым всегда, что уж лукавить, завидовали нуменорцы. Она никак не могла привыкнуть ко всему этому: Артанис, которая прислала к ней в советники побывавшего в Мордоре Эйлара, Владыка Элронд, который отговорил её обращаться к Валар... мысли которого так во многом были схожи с тем, что она слышала от Гортхауэра.
  -Сходство между родственниками - это привычно, - отозвалась она. - Больше удивляет, когда в семье рождается подлинный выродок... Когда один брат - красавец и умница, а второй - убийца и сволочь, и это отражается на его лице.
  - А красавцы сволочами не бывают? - майа вздохнул. - Это может зависеть еще и от души, которая приходит в рождающееся тело... Впрочем, ладно.
  Не успела Мириэль отстраниться - он легко, словно вскользь, коснулся ее лба.
  И через пару секунд все изменилось.
  Темноты вокруг больше не было. Она видела золотистое свечение, что майа зажег для нее, но теперь видела и все остальное вокруг так, словно в башню из незримых окон проникал дневной свет. Это была уже не тьма... скорее - предвечерние сумерки.
  - Вот так, - удовлетворенно сказал Горт. - Теперь вы по крайней мере сможете не натыкаться на стены. Это временно, только на несколько часов.
  Тар-Мириэль ошеломлённо смотрела на него. Вот так, просто, - магия Тьмы? ей?.. Сердце сжалось: она не хотела... И - ни боли, ни страха, ни могильного холода... В то, что это - временно, она почему-то поверила сразу, видимо, потому, что хотела поверить. Она с детства ненавидела сказки, в которых что-то плохое происходило - навсегда...
  - Да не бойтесь же вы, - майа улыбнулся. - Что вы - словно ребенок... Вы сейчас стали видеть примерно так же, как видят эльфы. Только и всего. Идемте...
  Теперь она могла уже не держаться за руку темного майа. Коридор расширился, потом сменился ведущей вниз лестницей, и наконец они вышли на открытую галерею. Отсюда была видна вся эта часть Мордора - на юг и юго-запад, к хребту Эфель Дуата. И теперь даже здесь все виделось иначе: той кромешной, наводящей ужас тьмы уже не было. Предвечерние густые сумерки... в которых, однако, все прекрасно различимо.
  - Обычная ночная темнота видится совсем иначе, - с оттенком извинения проговорил майа, - было бы жестоко лишать людей возможности видеть красоту ночи... Так вот. Как вы уже поняли, мы гораздо меньше вас, "светлых", ходим по земле, когда нужно преодолеть большие расстояния. Это повелось еще с древних времен, от... От Мелькора. Он сам был крылатым и приучил к этому почти всех, кто жил рядом с ним... К тому же - просто удобнее. Не говоря уже о красоте мира, которую можно увидеть сверху. Вы, "светлые", ни разу не видели настоящего чистого света.
  -То есть как? - королева нахмурилась. - Что значит - не видели "чистого света"? А что же, по-вашему, мы видим?
  - Свет Ариен, - ответил Горт. - Он красив, не спорю, но он - созданный, не подлинный.
  -Не понимаю, - голос королевы стал напряжённым. - Да, я знаю про свет Древ, и... впрочем, не будем об этом, если вы не возражаете.
  Майа кивнул.
  - Там, - он указал в сторону востока, - отсюда, впрочем, не видно напрямую - лежат земли, свободные от Завесы Тьмы. Она покрывает лишь равнину Горгорот и часть равнины Литлад. Хотя это и очень обширные земли, но все же, конечно, не все земли за оградой Мордора. К тому же, никаким людям, даже Измененным, не будет приятно жить в вечном неестественном полумраке. Не говоря уже о прочей жизни. Будь моя воля, - он улыбнулся грустно и мечтательно, - я жил бы в долине где-нибудь высоко в горах. Чтобы с гор бежали водопады, а внизу весной цвели вишневые сады... - голос его едва заметно дрогнул.
  Королева тревожно взглянула на него, - _таким_ она даже и представить себе не могла тёмного майа, который пытался диктовать условия Нуменору, который жутким чёрным существом рассекал ночное небо... и вдруг - это... Вспомнилось: не верьте Врагу, никогда не верьте, Враг будет склонять вас на свою сторону любыми путями, не верьте, не верьте... Заклинание, впитавшееся в самый воздух Нуменора.
  -Почему же ты тысячелетиями не живёшь так, как хочешь? Зачем эта крепость, - она обвела рукой могучие стены. - Зачем всё это? Разве кто-то мешал тебе так жить? Тебя не тронули после Войны Гнева... ты пришёл к нолдор, и снова пошёл этот страх: Кольцо Всевластья. Неужели нельзя было - без этого? Да, сейчас Нуменор стал завоевателем, но тогда ведь ничего этого не было.
  - Не было, - кивнул майа. - Я и жил... вначале - несколько сотен лет. Бродил по Эндоре, узнавал народы, доселе мне почти не известные, нашел эту землю за оградой гор, понял, что смогу обосноваться здесь, если будет нужда, возвращался в Семь Городов... Вам трудно будет это понять, Королева. Жить, второй раз потеряв все, и снова, снова, снова искать нити надежды. Потом, несколько веков, неузнанным - жил среди нолдор, в Эрегионе. Хорошие были века, - он прикрыл глаза.
  -Надежды, - тревожно повторила королева. - Надежды - на что? Ради чего ты обрушил эти века тишины?
  Майа не ответил. Он поднял голову и посмотрел наверх, в клубящуюся совсем близко, кажется - руку протяни - Завесу Тьмы.
  - Полночь близится, - сказал он.
  -Наверное... Отсюда совсем не видно звёзды... Там, у нас, они большие... мохнатые, - Тар-Мириэль улыбнулась. - Кажется, позови их, и они слетятся к тебе в ладони...
  Стоявший рядом и молчавший доселе Эйлар вдруг проговорил негромко:
  - Вы спрашивали, Королева, расходится ли когда-нибудь над Мордором Завеса Тьмы...
  - Не надо, - остановил ее майа. - Она увидит.
  Тар-Мириэль обернулась, хотела что-то спросить... но передумала. Ей казалось: она спит, но нет - это ярче, чем сон, это жизнь... и что-то будет. Что-то, от предчувствия чего замирало сердце.
  - Идемте, - коротко сказал он.
  Спустя несколько минут они вновь вышли на ту же верхнюю площадку, куда недавно приземлились крылатые кони.
  Майа поднял руку, и на пальце его ослепительно-ярко блеснуло Кольцо. Королева не знала, что за силы сейчас сплетаются вокруг - но чувствовала их мощь.
  А наверху, в небе, прямо над ними, начала расступаться Завеса Тьмы. Она расходилась в стороны, все шире, шире и шире, открывая бесконечное в своей глубине звездное небо - Мириэль теперь смотрела на него "глазами Тьмы", и она видела, что все они находятся в бесконечной дали, а за ними - еще более дальняя даль, и в ней кроются новые звезды, слишком далекие, чтобы их просто увидеть. Ей казалось, что все звезды стали разноцветными, и каждая лучится особым сиянием, и если всмотреться - то, кажется, они становятся похожи на крохотные сферы, искрящиеся мириадами тончайших иголочек...
  - Полночь, - сказал Эйлар.
  В небе над их головами вспыхнула звезда. Она горела в зените, настолько яркая, что свет ее упал на башню Барад-Дура и осветил всю черную равнину; звезда эта была далеко - и в то же время близко, она висела в небесах именно Арды, над ее просторами. Звезда была не такой, как все остальные - она была живая, ей было больно, она билась, словно пытаясь прорваться лучами из незримого плена...
   Сердце, - название пришло к Тар-Мириэль при первом же взгляде на эту звезду.
  Майа стоял, замерев, не опуская руку, и Мириэль чувствовала, что между ним и звездой - звенящая от напряжения нить, струна, и если эта струна порвется - рухнет, наверное, весь мир...
  А потом все вдруг исчезло. Резко сошлись края Завесы, и звезда скрылась за ними.
  Майа медленно опустил руку.
  Мириэль широко раскрытыми глазами смотрела на него, - вихрем взметнулась тысяча мыслей, и она не могла понять, - да что же это, что происходит, что всё это значит... Она только чувствовала: нельзя, нельзя спрашивать, потому что слишком остро резануло всё это по душе... по её душе, королевы Нуменора, наследницы Верных... Нет. Просто - человека...
  -Эле, - тихо сказала она, почему-то перейдя на квенья. - Элен мас - звезда жизни...
  Майа поднял глаза на нее - она поняла сразу, что для него эта звезда значила куда больше, несравнимо больше, чем она могла себе вообразить. Он только кивнул.
  - Знаете что, королева, - проговорил он, - летим на восток. Я покажу вам наши настоящие земли... Этого не видел почти никто из Нуменора.
  Она легко коснулась его руки, - той, на которой сейчас уже не было видно Кольца... Она чувствовала себя так, как будто ей доверили что-то... самое _своё_, какую-то тайну души, о которой нельзя сказать... о которой нельзя спрашивать, просто - знать, и молчать... Враг. Враг - с такими глазами? Почему - так?.. Она уже знала, что - не спросит, и что сейчас окончательно поверила в то, что войны действительно может не быть... не должно быть больше, что правы Артанис и Элронд...
  -Да... летим.
  Снова два крылатых коня, снова Эйлар легко вскакивает в седло, майа помогает взобраться в седло королеве...
  - Полетим над Завесой. Увидите больше, - майа улыбнулся.
  Кони прянули в воздух, прямо в серую клубящуюся мглу, и вокруг сомкнулась темнота.
  Сколько длился этот полёт, - она не знала, да и ей было уже всё равно... Вернуться ли на рассвете, или позже, какая разница... почему-то сейчас это стало неважным. Перед глазами была темнота, а она всё продолжала видеть то, исчезнувшее... и понимала, что теперь прежнего покоя ей больше не будет. Что же это за тайна, о которой не сказали Валар своим Верным?..
  Серая пелена вокруг резко исчезла. Кони вырвались на свободный простор, в подлунный мир - и Тар-Мириэль увидела, что до горизонта тянется туманная равнина, залитая лунным светом - вот он, прекрасный Тилион с цветком Телпериона в своей хрустальной ладье... и тут же поняла, что за Тилионом, далеко, есть еще что-то, светящееся, живое, огромное...
  Наверху были звезды. Внизу - туманное, залитое лунным светом темное поле, казавшееся плотным. Рядом летел майа - крылья его не двигались, похоже, летел он тоже при помощи чар... и, кроме шума ветра от их полета, ничего не было слышно в подлунном мире.
  Прочеркнула небо падающая звезда... Одна, вторая... Третья.
  Той, звезды-сердца, не было в небе.
  Тар-Мириэль тревожно оглянулась.
  -Эйлар! - позвала она. - А... почему...
  Его конь летел чуть поодаль.
  "Я не знаю сам, - долетела мысль. - Спросите его - может, ответит..."
  Тем временем Завеса Тьмы внизу рассеивалась, и теперь Мириэль видела, что они летят над землей. Кони снижались, и теперь стала видна скорость их полета - внизу неслись равнины, мелкие перелески, узкие тропки дорог... все это было озарено лунным светом, и Мириэль вдруг осознала, что видит Ночь не так, как обычно. Нет, бархат звездного неба не стал светлее, как и земля, но вместе с тем все, на что падал ее взор, казалось словно мягко озаренным... это было удивительно красиво и необычно.
  А вдали перед ними вставала... да, как ни удивительно - водная гладь, казавшаяся черной в ночи. Дальних берегов не было видно, как будто - морской залив...
  Кони замедлили свой полет, и опустились на берег - в высокую, мокрую и блестящую от ночной росы траву.
  Брызги росы с потревоженных трав серебряной россыпью метнулись в ночи, коснулись рук холодом...
  -Саурон! - окликнула Тар-Мириэль. - Где мы? Это другое море? как красиво...
  Майа появился рядом.
  - Это внутреннее море, - сказал он. - Но в нем пресная, не морская вода... Идемте ближе к берегу. Иначе вы насквозь промокнете в росе...
  У берега трава была гораздо ниже, перемежаясь галькой и песком.
  Все было так - и не так, как обычной ночью. Она смотрела вниз, и, несмотря на темноту, отчетливо различала каждую травинку под ногами. Над водой стелился туман, но в нем пряталось перламутровое живое многоцветье. В небе висела луна - но Мириэль ощущала за ней присутствие чего-то иного, какого-то другого света...
  В этом хрупком волшебстве ночи - она чувствовала - как будто отступили в сторону и годы ненавистного замужества, и тяжким грузом лежащая теперь на плечах ноша королевы... Вспомнилось - когда она впервые коснулась палантира, то было так же: она вдруг стала юной девушкой, ещё не знавшей тягот, тревог, бед... Она взглянула на Гортхауэра: он что - намеренно?.. видимо, да...
  - Не так уж все страшно в Мордоре, верно? - тихо проговорил майа. - Смотрите...
  Он подошел совсем близко к воде.
  В черной глубине воды, там, где ее еще не укрывал туман, медленно собирались огоньки. Целые хороводы огоньков, мерцающих, живых... Танец.
  Майа медленно протянул руку - и те, словно привлеченные его жестом, поднялись к самой поверхности, и вот уже заплясали в тумане. Выше, выше... это напоминало, как искры поднимаются вверх от костра - только эти огни не спешили гаснуть.
  -Кто это? - Мириэль встала рядом с ним. Язык не повернулся спросить - не "кто", а "что". - Ты... властелин ночи, - она улыбнулась. - Так странно...
  Огоньки кружились над водой, поднимаясь из туманной глубины, и вот уже Мириэль не верила своим глазам - они складывались в очертания женских фигур, кружащихся в танце. Медленно вздымались вверх руки, лились по незримому ветру волосы, ей даже показалось, что она видит чье-то лицо...
  - Фэа-алтээй, - вместо майа шепотом ответил Эйлар. - Надо же... они и нам редко являются...
  "Я попросил их станцевать для вас, - услышали они оба мысль майа. - Меня они не боятся..."
  Он стоял рядом, глядя на огни и тихо улыбаясь, и был сейчас совсем непохож на Черного Властелина - вот, значит, почему когда-то эльфы приняли его за своего. Совсем как один из них...
  Мириэль смотрела, как заворожённая, не замечая, что тоже улыбается, - что и она сейчас вовсе не королева Нуменора... И ей вдруг страстно захотелось - остаться бы здесь, затеряться в ночном краю, и чтобы никогда не было ни войн, и чтобы не надо было никуда возвращаться... Но - нельзя. Нуменор не исчезнет, и Нуменор потребует своего, потребует от неё - отдать ему время, жизнь... и душу. И она тихо попросила у ночи только одного: позже. Не сейчас. Пусть всё-таки будет эта передышка... когда и Саурон - не такой, каким его привыкли видеть... Она знала, что всё - вернётся, что будет опять тот же Властелин Мордора... что они оба снова станут государями, и будут вновь рядом - вопросы войны и мира, когда надо будет повелевать судьбами сотен и тысяч... и что она уже не забудет о том, что видела его _человеком_... как выразился Эйлар, в широком смысле слова.
  Кажется, здесь, на берегу этого озера-моря, и со временем происходило что-то странное - во всяком случае, Мириэль вдруг, словно очнувшись, заметила, что небо на востоке начинает светлеть. Замерли в воздухе волшебные огни, словно тоже смотрели на горизонт; и вдруг единым вихрем ушли в глубину воды, а другие - растворились.
  - Скоро рассвет, - проговорил майа, вздохнув.
  Мириэль обернулась к нему, их взгляды встретились. Казалось, - её душу охватила терпкая печаль...
  -Мне пора, - в её голосе было что-то похожее на извинение. - Надо возвращаться.
  Майа кивнул.
  - Не спешите. Посмотрите на рассвет в воздухе... такого вы еще никогда не видели. Я провожу вас до гавани...
  -Хорошо... - Мириэль смотрела на него во все глаза. - Это озеро... здесь тоже живут? Кто здесь живёт?
  - Духи стихий, - ответил майа. - Они живут не только здесь. Везде... или почти везде. Просто они чураются Сотворенных. В Нуменоре их сейчас не осталось - все ушли в море. Там слишком много сейчас грязных чувств, в Нуменоре, а они ведь все это слышат... Ладно, пора по коням.
  Крылатые кони теперь поднимались медленно, видимо, умные животные понимали своих всадников.
  Выше, выше... теперь Мириэль видела, что и верно - земля под ними вовсе не выжженная, как на западных равнинах Мордора; живая зеленая земля, пока еще спящая, похожая на причудливое лоскутное одеяло... в низинах лежали облака... вот откуда они, значит, берутся...
  Первый солнечный луч прорезал небо, осветил поднебесный простор, наполняя душу ликованием, и Мириэль показалось, что вместе с нею возликовала вся земля. Золотистые струны протянулись во все стороны - это не было фигурой речи, она видела их, лучи в мареве воздуха. Земля окрасилась во все многоцветье утренних красок. А майа висел в воздухе рядом с Королевой, смотрел нечеловеческими, "змеиными" глазами прямо на солнце, и видел он явно вовсе не Ариен, чьего света страшился - он, Властелин Тьмы, крылатая черная тварь, почему-то сейчас вовсе не боялся лучезарного света.
  "Коснись рукой крыла, коснись крылом рассвета, и нет предела снам, и есть видений рой. И ветер запоёт, и снова будет лето, и звёздные глаза мне скажут: я с тобой", - вдруг нараспев сказала королева. - Это не моё..."
  "Чье?" - мысленно спросил майа.
  "Это из бумаг тех, кто проходил по делу о тёмном культе, - королева чуть прищурилась, припоминая. - Их было много, точно не вспомню. Надо посмотреть."
  "Никогда не слышал... и что, спрашивается, темного в этих стихах?.. Сколько их, этих детей, погибло из-за моей ошибки... Ладно. На запад, королева. Иначе ваши сановники забеспокоятся - куда же вы исчезли..."
  Королева коснулась шеи крылатого коня: вперёд...
  "О какой ошибке ты говоришь?"
  "Я обязан был раньше озаботиться тем, чтобы отслеживать дела в Нуменоре, - ответил майа мысленно. - Пропустил развитие темных культов - ладно бы еще они верили в правду, так ведь в каждом их правдивом знании - непременно зерно отравы..."
  "Для нас осталось загадкой, как это вообще могло возникнуть у нас, - призналась Мириэль. - Мы знаем, когда началось: ещё в те времена, когда к нам плавали эльдар из Валинора. Тогда не было сношений с Мордором, никогда не было пленных оттуда... ещё не было. А ты говоришь - ты вообще не знал... Это как раз сходится."
  "Это Курумо, Королева. От него все это исходило... Даже без проверки я узнал бы почерк дел своего брата."
  "Никогда не знала, что у тебя есть брат... Этот культ запрещён в Нуменоре, и я не хочу, чтобы он возобновлялся. Надеюсь, это больше не повторится."
  "Королева, культы Тьмы расцветают лишь там, где исчезает подлинный Свет. Если Нуменор хотя бы начнет движение к прежней своей чести, эти культы исчезнут сами собой. И видит небо, я буду этому только рад. Неизвестно еще, что противнее - когда в тебя швыряют тухлыми яйцами, или когда тебе возносят молитвы, как праведнику. От первого хотя бы отмыться легко, а от второго душу не отмоешь, когда знаешь, что все это ложь."
  "Но ведь ты же хотел бы, чтобы в Нуменоре были... тёмные. Разве не так?"
  "Я бы хотел, чтобы в Нуменоре знали правду. А уж какой путь выбирать - дело каждого. Лишь бы давали спокойно жить тем, кто идет другой дорогой..."
  Королева посмотрела вдаль и не ответила.
  "Далеко забрались... Долго ещё лететь?"
  "Около часа. По земле этот путь вы бы преодолевали не меньше недели, Ваше Величество", - в мысленном голосе майа была отчетливая улыбка.
  "Да, по воздуху - удобно, - признала королева. - Я бы не отказалась от такого способа передвижения, но... Не наше. Да ты и не дашь Нуменору возможности для соперничества с вами в воздухе", - она усмехнулась, впрочем, без вызова.
  "Я не самоубийца, - усмехнулся Горт. - Да ваши и не захотят пользоваться приемами Тьмы. А если бы исчезла вражда, так что нам - жалко ли? Были бы только рады..."
  Дальше летели в молчании. Под Завесу Тьмы они больше не ныряли - летели по внешнюю сторону горного хребта, оставляя его справа. Скоро вдали забрезжило море... и синяя лента Андуина. Ближе, ближе... вот уже остров Тол-Брандир в устье... а вот и гавани. И - неподалеку - нуменорские строения...
  "В гавани, верно, Королева?"
  "Да, на тот самый пирс. Оттуда мы с Эйларом двинемся в лагерь, там нас ждут."
  Кони опустились на пирс и пробежались по нему, и наконец у дальнего конца его остановились.
  - Ну, вот и все, Королева. Вернуть вам прежнее зрение, или так и останетесь с "нашим"?
  -Ой, - королева невольно приложила руку к лицу. - Я и забыла...
  Она замолчала, - задумалась, отвернулась к морю... когда повернулась вновь, - то ли показалось, то ли правда глаза блестели... Но голос прозвучал как обычно, - твёрдо.
  -Мне будет не хватать этой сказки, - сказала она. - Но - нет. Забери. Это не для Нуменора.
  Майа понимающе кивнул. Касание пальцев... И что-то уходит из мира вокруг. Что-то неуловимое, отчего мир становится тусклее...
  Королева ещё несколько мгновений смотрела на него, - последние секунды бытия не-королевой, и он тоже - не Властелин Мордора... А затем - резкий разворот.
  -Нам пора возвращаться. Прощайте, и... спасибо.
  - До встречи, Ваше Величество.
  Черная птица взмыла в небо.
  
  ...За спиной оставался закат. Впереди - непроглядная ночь, и неясно чернела громада гор. Эммет старался не отставать, - пристроился к каравану, шедшему в Мордор, и зажал усталость в кулак. Усталость. Глубинная, которую не снимал ни сон, ни отдых... которую успокоит только смерть.
  Приближались Врата Мордора.
  Кажется, его никто не замечал. В "хвосте" торгового каравана почти не было людей: конечно, здесь "темные" были хозяевами, от кого - охранять?
  Медленно, в почти полной тишине приоткрылись гигантские стальные ворота - один из их сегментов, достаточный, чтобы пропустить людей и коней, и вереница потянулась внутрь.
  В темноту.
  Эммет постарался сдержать невольный вздох: получилось. Теперь уже скоро... Только вот что теперь?
  Ориентироваться под Завесой Тьмы было тяжко: отсутствие света давило, усиливая и без того непроглядную тоску на душе. Скоро... Скоро будет всё.
  Он шёл с караваном, - хотел подобраться к Барад-Дуру как можно ближе.
  Откуда взялись эти люди - он так и не успел понять. Словно из-под земли... или из темноты.
  Просто он внезапно ощутил холод клинка у своего горла. А потом позади спокойный голос произнес:
  - Оружие брось на землю.
  Он замер. Рука инстинктивно легла на рукоять.
  Затем - сквозь зубы:
  -Ваш хозяин убил моего отца. Я пришёл вызвать его на поединок.
  - Делай, что тебе сказали, - повторил тот же голос.
  Эммет медленно вынул меч из ножен. С презрением - бросить прямо перед собой. Взметнулся маленький вихрь серой пыли, - здесь вся земля была в ней, убитая, мёртвая...
  Теперь он наконец увидел их: это уже были здешние, в черной одинаковой форме, с бледными лицами. Кто-то завернул ему руки за спину, Эммет ощутил, как ремень стягивает запястья.
  Обыскали - быстро, спокойно, четко.
  - На поединок, говоришь? - человек улыбнулся. А ведь если бы не черная форма - он был бы похож на нуменорца: волосы черные, глаза серые, правильные черты лица... - Кто ты?
  -Я Эммет, сын лорда Борлада, - с вызовом отозвался пленник. - Он знает это имя.
  - Пришел смерти искать? Ну что ж, дело твое... - он повернулся к остальным. - Доставьте его.
  Эммета взяли за плечи, подтолкнули вперед. До Барад-Дура, конечно, было далеко... В этой красно-черной тьме было все равно не разобрать расстояние.
  Он больше не сказал ни слова. Зачем? Прямая его жизни наконец закончится... бессмысленной и пустой в последние нескончаемые дни, недели, месяцы... Он посмотрел на небо. Эру, поскорей бы.
  В небо вились крылатые твари, драконы. Их было здесь много... Одна - спускается, словно по неслышному зову... Оседланный дракон, вместо коня... да не на одного седока, похоже, такой дракон мог поднять и нескольких.
  Сопровождавший Эммета человек взобрался в седло, втянул нуменорца - просто перекинул через седло, словно мешок, так что перед лицом у того оказался чешуйчатый горячий бок твари.
  Ударили в воздух драконьи крылья, и черная земля резко провалилась вниз. Они летели - невысоко над землей, так, что было видно, как стремительно несутся назад многочисленные мелкие постройки, покрывающие равнину.
  Страха не было. Как будто давно уже горе спалило в душе саму способностью бояться. Усмехнулся: боятся, когда есть что терять... а ему - нечего.
  Во всяком случае, везли его действительно в Барад-Дур... больше некуда.
  Дракон опустился на опоясывающую башню площадку сравнительно невысоко от земли. Здесь их встретили уже другие воины: тот, доставивший, просто толкнул Эммета к ним - и не успел тот опомниться, как очутился в кромешной темноте коридора. Его вели куда-то - вниз, вниз, вниз...
  Потом вдруг - неяркий свет: он увидел, что перед ним, в маленькой камере, на стене горит неярко кристалл... словно светильник.
  Ремень вдруг ослабел и упал с рук. Не успел Эммет опомниться - лязгнула, закрываясь, железная дверь.
  Светильник на стене, голый камень, топчан на полу, на нем - полудраный, набитый соломой тюфяк. И все.
  Эммет был один.
  Он медленно сполз по стенке рядом с топчаном. Вот и всё. Собственно... глупо было рассчитывать на то, что Тёмный ответит на вызов на поединок... понятия чести им несвойственны. Усмехнулся: когда-то, в древности, Моргот всё-таки вышел. Всё мельчает...
  Сколько времени он здесь провел, сказать было трудно. Вскоре снизу, в двери, приоткрылось крохотное окошко - оказалось, кружка с водой и кусок хлеба.
  Тишина... извне почти не доносилось никаких звуков. Если бы хоть вода где-то капала...
  За ним пришли, когда он, измучившись усталостью, все же умудрился заснуть.
  Лязг двери разбудил его.
  Спросонок он не понял: где он, что происходит... только привычная давящая тяжесть на душе - незачем-жить - которая каждый раз, когда просыпаешься, наваливалась, сейчас через мгновение сменилась иным.
  Мордор.
  Путь окончен.
  Он поднялся, вглядываясь в темноту.
  - Выходи, - сказали из темноты. - И не дергайся.
  Эммет выпрямился, усмехнулся: "не дёргайся..." Не дождётесь.
  И решительно шагнул вперёд.
  У "темных" на этот счет было, видимо, собственное мнение, потому что первым делом ему снова связали руки.
  И снова путь в кромешной темноте - уже наверх.
  На этот раз шли гораздо дольше.
  Наконец остановились. По гулкости шагов Эммет понял, что они находятся в зале - довольно большом.
  Вспышка огня... загорается факел-светильник, выхватывает светом часть зала. За нею второй, третий... и вот уже зал освещен ровно горящими факелами - стены зала из черного, до блеска отполированного камня, свет отражается в них. Только одна стена была матовой - прямо перед Эмметом. Он не понял, как это... но узнал Темного сразу. Тот - выглядело это именно так - попросту вышел из этой матовой черноты. Короткий взгляд на сопровождающих нуменорца стражей - и те исчезли.
  Эммет почувствовал, что его руки снова свободны.
  А майа стоял перед ним - и разглядывал его.
  От этого пронизывающего взгляда ему стало холодно, как зимой... но он не опустил глаз.
  -Я так и думал, что ты не примешь вызов, - в голосе была насмешка. - Ты годен только на то, чтобы убивать тех, кто слабее тебя. Твой хозяин был несколько получше, а ты - ты трус.
  - Что поделать, мальчик - равных мне найдется немного, - спокойно ответил майа. - Ты так хочешь умереть?
  -Разве тебе не доложили, чего я хочу? - брови Эммета презрительно взлетели вверх. - Я думал, твои рабы более вышколены.
  Перед ним прямо в воздухе появился его собственный, Эммета, меч. Повращался пару секунд - и упал на пол.
  - Бери, - в голосе майа была едва заметная усталость.
  Эммет нагнулся, - задним числом осознал, что это выглядит как поклон. Когда в ладонь легла рукоять его меча, на мгновение стало легче: как будто встретил перед смертью старого друга.
  Он знал, что ему не продержаться и полминуты... и ему было всё равно. Тёмный всё равно убил бы всех, - так пусть это будет в бою, а не как отец...
  Меч возник и в руке майа. Темный стоял, ожидая, когда Эммет начнет бой - едва заметно улыбался, но как-то мертво, словно делая то, что давным-давно привычно...
  Эммет поднял меч - перед собой и в сторону, по обычаю идущих на смерть.
  И пошёл вперёд. Рубящий удар, нацеленный в голову.
  Майа уклонился от этого удара - легко, словно бы даже не спеша. Движение его меча Эммет успел увидеть только в последнюю секунду - замедлившимся, так, чтобы он, человек, успел отвести удар. Играет?..
  Эммет успел. Поднырнуть, оказаться сбоку, обманный удар... следующий - на поражение. Он дрался с решимостью обречённого, знал, что нарушает все правила, которым его учили, что сейчас важно лишь одно: хотя бы достать, хотя бы - уйти не зазря... И он снова и снова бросался в безнадёжную атаку, злился, терял силы...
  Один из ударов достиг цели - меч его рассек рубаху на груди Темного, и брызнула кровь. Майа словно не заметил этого - только едва заметно улыбнулся. А потом вдруг боль обожгла запястье правой руки Эммета, и он поневоле разжал пальцы - клинок упал на пол. Не удержавшись, Эммет упал - и тут же обнаружил, что клинок майа упирается ему в сердце. А сам майа - опускается рядом, опускается на одно колено, наклоняется слегка - и кровь из раны на груди капает, попадает прямо ему на лицо, на лоб...
  Холодная кровь.
  - Доволен? - спокойный голос.
  -Да, - яростно выдохнул Эммет. Он не мог оторваться от взгляда своего врага: впервые увидел - зелёные завораживающие глаза Смерти. Смерти, которую он ждал и звал уже давно.
  -Нет, - эхом вдруг донеслось откуда-то сбоку. - Не убивай его, Ортхэннер.
  Тёмный красивый голос... Эммет дёрнулся, как будто почувствовал, что смерть у него отнимут, и - не хотел... дёрнулся вперёд: на клинок.
  Клинок мигом оказался где-то в стороне.
  А майа, поднявшись, смотрел в сторону... смотрел на высокого человека в черном.
  - Ты не понимаешь, - вот теперь в голосе его прозвучала уже откровенная... печаль, что ли? Невозможно... - Для таких, как он, смерть - милосердней и достойнее.
  Эммет медленно повернул голову, не понимая: да кто же это, кто мог приказать Властелину Мордора - и чтобы тот подчинился?! Кровь хлестала из рассечённой руки, - видимо, была задета вена.
  -Жизнь всегда дороже, - тот, второй, покачал головой и подошёл к Гортхауэру. Узкая рука протянулась вперёд. - Я знаю, поверь мне.
  - И как ты собираешься поступать? Я убил его отца. Отпустить, чтобы он отправился искать смерть в другом месте? Сделать его одним из нас, убедить, что ради истины можно предать родную кровь? Что?
  Майа повернулся - и снова взглянул на Эммета.
  Эммет неловко поднялся. Боль в раненой руке не утихала, - да он и не хотел этого. Его трясло: от перенапряжения, от того, что смерть прошла мимо... Сейчас - навалилось всё, и молодое тело, оказывается, не желало умирать... вопреки приказам души...
  -Нет. Отпустить - собой. Не одним из нас. Отпустить, чтобы он жил.
  Эммет напряжённо смотрел на то, как этот, незнакомый, вдруг развернулся... и как будто растворился в той же чёрной завесе. Было жутко.
  -Кто это? - хрипло выговорил он.
  - Мой друг, - ответил майа. - Дай руку. Это опасно.
  Не успел Эммет опомниться - как майа уже держал его за плечо, и холодные пальцы коснулись рассеченного запястья, и боль начала уходить - майа держал его руку в своей, и рана на глазах затягивалась.
  Эммет инстинктивно рванулся, - было бесполезно, с тем же успехом можно было пытаться сдвинуть скалы.
  -Не стоит, - сказал сквозь зубы. Он уже понял, что не умрёт, что слова этого, незнакомого, красивого, были для Гортхауэра приказом. Приказывать - Тёмному Властелину. "Друг"... Да, как же. Так я и поверил.
  - Что ты станешь делать, если мы просто вышвырнем тебя из Мордора? - майа отпустил его.
  По глазам Эммета было видно, что мысли его сейчас совсем о другом. Назгул? Нет, не может быть, они как раз подчиняются своему господину, и, к тому же... он помнил, как это бывало: могильный холод, ползущий в ночи... Здесь такого не было, этот был... живым. Ожившая ночь, длинные пальцы, странное лицо с глубоким взглядом огромных глаз неуловимого цвета... да что же это, что со мной творится, почему я как заворожён этим видением, - Вражье наваждение... Он почувствовал, что у него кружится голова, - быть может, от потери крови...
  -Кто это был?! - почти выкрикнул Эммет. - Отвечай!
  - Я могу ответить, но тогда ты не уйдешь отсюда прежним, - отозвался майа. - Выбирай.
  -Он приказал тебе, - Эммет явно почти не слушал, что ему говорили, руки его дрожали. - Он приказывал тебе, и ты подчинился... Кто это?!
  Майа глубоко вздохнул и покачал головой. Отошел к стене.
  - Я подчинился потому, что уважаю его, а не из приказа, - ответил он. - Эммет, я не хочу мучить тебя. Лучше уходи.
  Нуменорец сжал виски здоровой рукой. Вызов, поединок... он шёл к этому долгие месяцы, шёл, зная, что там, за порогом, смерть... И вот - пришёл.
  И за порогом смерти не оказалось. А было - кровь врага на твоём клинке, и одна фраза - "отпустить, чтобы он ушёл отсюда собой..."
  -Да что же это такое... - Эммет не понял, что сказал это вслух.
  - Это Мелькор, - просто произнес майа. - Ну что, ты доволен?
  Глаза Эммета расширились, он застыл. Мелькор?! Вернулся из-за Грани. И здесь, в Арде, ещё нет воинства Валар?!
  -Теперь ты не выпустишь меня, - утвердительно и неестественно-ровно произнёс Эммет. - Чтобы я не передал другим... не рассказал, и чтобы не донесли в Валинор. Так?
  - Совершенно верно. Я предупреждал.
  Эммет кивнул. Почему-то от всего этого на душе стало спокойно... совсем спокойно. Всё это куда больше походило на то, что он сам ожидал встретить... за своей Гранью. За гранью своей жизни. Он знал, что жизнь его закончилась, - и не жалел об этом. На лице зажглась какая-то безумная улыбка: он получил то, чего хотел, - поединок с Врагом, и кровь на клинке, и смерть... для всех - там, снаружи, - он мёртв.
  И это хорошо.
  Майа смотрел на него, уже не скрывая усталость. Эммет заметил, что рана на его груди исчезла - и рубаха более не рассечена, как будто ничего и не было.
  - И что теперь прикажешь с тобой делать? Держать взаперти, чтобы ты вскоре сошел с ума? Отправить на рудники? Лишить памяти и сделать одним из нас? Как вы надоели мне - герои, с вашим доблестным безумием...
  Эммет залился смехом, в котором отчётливо звучали истерические нотки.
  -Я что - должен давать тебе советы? У тебя есть господин, пусть он тебе и говорит, что делать.
  - Дурень, - устало проговорил майа. - Если б ты знал, насколько сейчас похож на тысячи других - повторявших те же слова... Он-то, конечно, скажет - просто отпусти. Тоже мне, - он усмехнулся, - Берен из тебя...
  -И сейчас - отпустить? - недоверчиво переспросил Эммет. - После того, как ты сказал мне о нём? Он что - с ума сошел там, за Гранью?
  - А он что, когда-то был другим? - вопросом на вопрос ответил майа.
  Коротко взглянул куда-то за спину Эммету. У нуменорца вдруг подкосились ноги, и он ощутил, что сидит в кресле. А майа обошел его кругом, не спеша, потом снова остановился рядом.
  - Я не хотел ваших смертей, Эммет. Но без этого мои слова никто бы не воспринял всерьез. Ваша армия была слишком опасна, это был путь наименьшей крови.
  -Не надо оправдываться, - нуменорец прищурился. - Кто оправдывается, тот сам себя обвиняет.
  Он вдруг сжал руки: его снова стало трясти.
  -Милосердно отпустить, да... Он что - не мог позвать тебя мыслями, если действительно хотел отпустить меня?! Обязательно надо было являться самому?!
  - Я не послушал бы, - ответил Горт. - Вина хочешь? Тебя всего колотит, да и крови ты успел потерять много.
  Эммет прерывисто вздохнул. Напиться... до потери сознания. Трусость - пытаться спрятаться от свалившейся на голову судьбы...
  -Да. Хочу.
  В руке майа возник большой кубок - он протянул его Эммету.
  - Это наше, с юга. Пей, не бойся.
  Тот взял, основательно приложился. Рука уже не болела, но когда взгляд упал на след от удара, Эммет как-то судорожно засмеялся, отставил кубок, с силой сжал виски.
  -Мелькор, - он как будто снова и снова прикасался к тому, что ему довелось узнать, не в силах поверить, но и не в силах отвернуться от того, что это правда. - И... давно?
  - Год уж как, - майа взял из воздуха кубок, тоже отхлебнул.
  Эммет снова приложился к кубку. Медленно осознавал услышанное. Уже год. Значит, - вскоре после того, как... как погиб отец. И до сих пор никто ничего не знал?! Не знали в Нуменоре, не знали в эльфийских землях, с которыми, слава Эру, Королева наладила отношения... Никто. Или - те, кто узнавал, отсюда не выходили. Но - чтобы весь их народ вот так держал язык за зубами?! Немыслимо...
  -И много ли у тебя тут... таких, как я?
  - Немного, - коротко ответил майа. - Мало таких настырных.
  Эммет пил - и чувствовал, как что-то, заставлявшее его держаться подобно натянутой тетиве, уходит, а на это место приходит что-то безумное, дикое... делавшее его когда-то в бою похожим на дикого зверя.
  -И вы приказали всем вашим - молчать?! Или они вовсе не рады, им всё равно? Или... зачем ты вообще позволил ему вернуться? Ты сейчас хозяин всем вашим землям, - а раньше был он, и теперь... или теперь из вас двоих сильнее - ты? Да отвечай же!..
  - Мало кто знает. Мы не распространяли эту... Новость, - майа чуть улыбнулся. Он стоял, опершись на стену, и не спеша пил вино. - Эммет, ты не найдешь ответа на свои вопросы, пока не поймешь, что мы тоже - люди.
  Эммет вдруг обнаружил, что вино в его кубке закончилось. Протянул руку, - та дрожала.
  -Ещё.
  Кубок наполнился до краев снова.
  - Я убил бы тебя. Ты ушел бы на свой Звездный Путь, веря, что умер не напрасно. Я не хотел унижать тебя жалостью. Даровать жизнь - из рук заведомо сильнейшего, свысока.
  -Почему он с тобой не... не согласен?
  - Спроси у него, - майа пожал плечами. - Почему мы должны быть во всем согласны?
  -Он же твой господин! - голос Эммета сорвался.
  - Опять... - майа сокрушенно вздохнул. - Эммет, ты так и будешь биться в сети непонимания. Мелькор друг мне, а не господин. Кроме того, он некогда создал первое мое фана... в некотором смысле, он - мой отец. Разве ты - раб своему отцу?
  Эммет низко опустил голову.
  -Тебе не следовало этого говорить.
  - Следовало. И не ты один способен испытывать боль потери.
  -Что ты знаешь об этом? - Эммет резко откинулся на спинку кресла и взглянул на Гортхауэра с вызовом. - У тебя отца не убивали, и ты не смотрел в глаза убийце.
  - Разве что потому, что мы - бессмертны, - усмехнулся Горт. - Если бы я смотрел в глаза Манве, боюсь, это было бы последним, что я бы видел перед вечной тьмой.
  Эммет снова выпил. Голова по-прежнему кружилась, даже ещё больше, - он понимал, что это от потери крови... Его заставили жить. Заставили. Он - в плену... это пожизненное заключение, если можно так сказать... За ним будут следить, чтобы он не смог бежать.
  Майа смотрел на него.
  - Я бы мог стереть твою память об увиденном здесь и отпустить тебя, - проговорил он. - Или отправить в земли на юго-востоке Мордора, свободные от Завесы. Вижу, ты уже отказался от собственной воли в отношении своей судьбы и предпочтешь плыть по течению. Будь что будет, пусть делают, что хотят, верно? Беда в том, что я хочу лишь одного - чтобы твой язык не стал моим врагом. Больше - ничего. Ты не нужен мне, Эммет.
  -Стереть память? - усмехнулся Эммет. - Это было бы вполне в вашем духе... если только ты действительно можешь это сделать. Что-то я никогда не слышал, чтобы такое бывало. Ты просто хочешь запугать меня.
  - И каждому я буду любезно сообщать, что совершил это, - скептически кивнул Горт. - Чтобы в дальнейшем меня не объявили лжецом. Нет, конечно, у тебя есть и другие возможности. Можешь отправляться работать на руднике - там много вашего брата. Хотя мне, признаться, было бы жаль обрекать тебя, мальчишку, на такую участь.
  Эммет допил вино и аккуратно поставил кубок на подлокотник кресла.
  -Знаешь, мне, конечно, очень интересно обсуждать с тобой вопрос решения моей участи - участи твоего пленника, однако... Право слово, мне уже всё равно, что ты решишь. Хватит тянуть время.
  Его напряжённый, ждущий взгляд совершенно не вязался с наигранно-лёгким тоном, но он, похоже, этого не замечал.
  - Согласен, - майа как будто поставил кубок на незримую опору - тот исчез. - Это жестоко. А потому...
  Он кивнул появишимся за спиной нуменорца воинам:
  - Отведите его в прежнюю камеру. Иди, Эммет.
  Эммет встал и, не оборачиваясь, зашагал к выходу. Он очень старался идти прямо, по одной линии... чтобы не шатало из стороны в сторону. Вроде бы получалось. Почти.
  И ещё он очень старался, чтобы в голову не пришло ни одной мысли.
  Воины поддержали его - упасть не давали...
  А майа снова шагнул в темную стену - и оказался в соседнем зале.
  Рядом с Мелькором.
  - Не понимаешь ты все-таки этого, - вздохнув, сказал он. - Жизнь дороже всего... Бывает, что честь дороже жизни. Ты считаешь таких - неразумными детьми. Но не лучше ли - признавать все же за ними право на выбор?
  -Не понимаю, - согласился Мелькор.
  Привычно соединил кончики пальцев... чуть улыбнулся и сжал руки: старая привычка, теперь надо привыкать жить без боли...
  -Право на выбор действует только до того предела, пока живое существо не начинает вредить себе. Лишить себя жизни - проще простого, отбросить жизнь, как ненужную тряпку... Скажи, - я был бы очень рад, если бы ты пошёл в Аман, чтобы разделить мою участь? Этот парень сейчас собирался сделать примерно то же самое. Думаю, его отец, так же, как и я, хотел бы больше всего на свете, чтобы сын - жил...
  - За мной стояли люди, - возразил Горт, - на мне была ответственность за многое. У него нет этой ноши. А теперь - что делать с ним теперь? Только и остается, что поступить в духе Ирмо. Пусть забудет обо всем, что видел. Заснет там, в камере, а, проснувшись, - не будет помнить ни тебя, ни меня, ни этого боя. Отвезем его обратно - пусть рассказывает о трусости Темного Владыки. Мелькор, это единственный надежный способ.
  -Нет, - Мелькор покачал головой. - Есть ещё один. Он тяжёлый, этот способ... предоставь его мне.
  - Какой?
  -Я призову душу его отца - на разговор. Сначала со мной. Потом с его сыном. Не вмешивайся, прошу. Я возьму это на себя.
  - Но ведь это было так давно! - Горт не сумел сдержать изумления. - Прошло больше года! Как ты найдешь его, где?!
  -Ты помнишь Хашнис и её способность общаться во сне с теми, с до кого нельзя дозваться? Я знаю, как это. Я позову. Нужно только знать, кого звать.
  Майа покачал головой недоверчиво.
  - Ну что ж, если ты считаешь, что это возможно - попробуй, конечно. Такое умение многое могло бы дать и в других делах... Когда ты сумеешь сделать это?
  Взгляд Мелькора стал острым и устремился куда-то вдаль.
  -Скоро он заснёт, и я смогу увидеть в его памяти его отца. Так проще, - не будет аванирэ, он не испугается. В общем, ты правильно сделал, что напоил его, это как раз вовремя и мне на руку.
  Горт усмехнулся и покачал головой.
  - Пусть ему дадут поесть и одеяло... там холодно, внизу. Крепче спать будет.
  -И ещё, - Мелькор взял Гортхауэра за руку. - Я не стану закрывать ему память. Но после этого общения он будет уверен в том, что всё это приснилось ему, - и путь в Мордор, и поединок с тобой, и я. Когда разговор будет окончен, - пусть его отвезут за пределы Мордора, на ту дорогу, по которой он ехал сюда, на место одного из его привалов. Пусть там и проснётся. Хорошо?
  - Да. Пусть так. Небо, если бы мы могли не скрывать твое возвращение от всех...
  
  ...Стоя на берегу, где Серебрянка впадала в Андуин, Эммет пытался унять колотящееся сердце. С тех пор, как он проснулся на рассвете с криком "Отец!", - он не мог найти покоя, и идея мстить вдруг оказалась совсем... детской, бессмысленной... ненужной. Но в том сне было и кое-что ещё.
  Кое-что, заставившее его, забыв обо всём, броситься к своим, и дальше: в Лоринанд.
  Потому что его с детства слишком хорошо приучили относиться к снам... как к иной реальности.
  И поэтому он стоял сейчас на границе земель Владычицы Золотого Леса. Каким-то шестым чувством понимал: его видят, за ним следят... и ждал.
  Видели, это верно. Молчание затягивалось...
  - Зачем ты пришел сюда, нуменорец? - негромкий мелодичный голос прозвучал у него за спиной. Женский? Или показалось?..
  Эммет резко развернулся, попытался разглядеть, кто это. Получалось плохо: усталость была необоримой, пригибающей к земле, казалось, перед глазами висит какая-то пелена.
  -Я ищу встречи с Владычицей Галадриэль, - проговорил он. - Я должен ей сказать... Мне нужен совет, который не может дать мне никто из смертных. Я прошу вас...
  Перед ним была женщина - в мужской одежде. Эльф, конечно же - красива совершенно нечеловеческой, тонкой и сильной вместе с тем красотой; серебристые волосы, убранные в тугую аккуратную прическу, открывали заостренные уши.
  Где-то неподалеку были и другие эльфы, но их Эммет не видел.
  - Сядь, - повелительно сказала эльфийка. - Если твое дело важно, мы скажем о тебе. А пока - объясни мне, в чем оно. Быть может, мы сами сможем тебе помочь? У Владычицы много дел.
  Эммет медленно опустился на землю.
  -Верите ли вы снам, которые ярки, как явь? говорят, именно так соприкасаемся мы с Незримым...
  - Olore malle, - кивнула эльфийка, садясь рядом с ним. - Мы умеем отличать сны от видений Незримого. Ты видел во сне что-то важное? То, что заставило тебя ехать сюда?
  -Да. Этот сон... Он был страшен, и это говорю вам я, - я, прошедший не одну войну, видевший полчища драконов над воинством Нуменора, я, хоронивший отца, павшего от рук Тёмного...
  - Подожди, - она провела ладонью у него надо лбом - Эммет ощутил, как напряжение последних дней начинает отступать, тает. - Успокойся... не поддавайся страху. Ты не один...
  Она словно гладила его по волосам, только не касаясь - и вправду, становилось легче, тяжесть отступала.
  - Расскажи, что ты видел. Но не бойся этого.
  -Спасибо, - Эммет прерывисто вздохнул. - Вы, наверное, знаете... это было больше года назад, когда Тёмный наслал на нас драконов, убил всё командование нуменорской армии... среди них был мой отец. Я... - голос его дрогнул, - когда я похоронил его, то время остановилось, жизнь оборвалась, и... жить стало незачем. А потом - как будто рука самой Судьбы вдруг указала мне: вспомни! Кто-то мне принёс листы, там была песнь о поединке государя Нолофинве... И я понял: это мой путь. Сверкнуть бело-голубой звездой на равнине, увидеть кровь Врага на клинке и уйти. Навечно.
  Он замолчал, - вспоминать было тяжко.
  Эльфийка слушала, глядя ему в глаза. Она погладила Эммета по руке.
  - Я знаю, как тяжело говорить о таком... И ты решил отомстить за смерть отца?
  -Да. Я начал путь в Мордор. И...
  Он поднял глаза, - в них была и тоска, и что-то ещё... злость на самого себя, что ли...
  -Я не доехал туда. Кому ни скажи: из-за этого сна... мне приснилось... как будто я прошёл Чёрные Врата, как будто я стоял перед Врагом, бился с ним... как будто я смог ранить его, но он всё же обезоружил меня, хотел убить... и его остановили.
  Он взглянул в глаза эльфийке.
  -Его остановил Мелькор. А после - после я как будто увидел своего отца, он просил меня остаться жить... И наутро я уже был - не собой. Я был безумным существом, мечущимся по равнине, не знающим, что делать... И вот я здесь.
  - Безумным существом? - переспросила эльфийка. - Что ж... Хорошо. Я отведу тебя к Владычице. А пока...
  Она раскрыла поясную сумку.
  - Возьми, это лембас - для вас, людей, это еще и целительно. Поешь вначале.
  -Спасибо...
  Эммет принялся за еду. Силы постепенно возвращались, словно сам воздух Лоринанда был целительным, здесь как будто было легче дышать... Прохладный лёгкий ветер шевельнул волосы.
  - Сны часто бывают отражением наших тайных страхов, - проговорила эльфийка, - и уж точно - бояться их не следует больше яви... Идем.
  Нуменорец со вздохом поднялся. Сейчас - впервые за время, прошедшее с того серого утра, - он почувствовал если не опору, то хоть что-то в мире... надежду.
  -Идём...
  ...Путь в Золотолесье показался Эммету едва ли не таким же сном - только сном прекрасным. Здесь был сумрак, сменяющийся внезапно ярким солнечным светом, озаряющим гигантские деревья; он скорее угадывал, чем видел - высоко наверху, в кронах, что-то вроде ажурных воздушных дворцов; все глубже, глубже... сколько уже они шли?.. усталости не было.
  Где-то неподалеку журчал ручей... а деревья со странными золотистыми листьями росли уже так, словно это были колонны в диковинном храме. И лучи, падавшие сверху, казались золотыми струнами, и нитями дождя...
  - Подожди здесь, - эльфийка улыбнулась ему. - Отдохни.
  И растворилась за деревьями. Эммет остался стоять - оглянувшись, он увидел, что трава здесь и растет-то как-то необычно: словно мягкое ложе, манит прилечь, отдохнуть... А потом он увидел стоявший прямо на земле серебристый кувшин - и кубок.
  Он вздохнул. Вот оно как... Как же хорошо, что Королева вернула Нуменору всё это - саму возможность говорить с этими существами, видеть Свет, который они несут в мир...
  Он сел на траву, - вдруг прошла мысль: как же жалко её мять...
  Мягкая... и живая. Он понял - не сомнет он эту траву, она и вправду здесь - что-то вроде ложа...
  Шелестела листва вокруг, пели птицы, откуда-то доносилась едва различимая музыка... все казалось волшебным прекрасным сном.
  Женщину, выходящую из лесной тени, тоже можно было принять за прекрасный призрак - так плавно она двигалась, так была необычайно прекрасна. Золотистые длинные волосы струились по плечам, белое платье облекало фигуру, казавшись одеянием из живого света. То, что это и есть Владычица Галадриэль, он понял сразу - хотя на ней не было ни королевского венца, ни пышных одежд. Все это, промелькнув в памяти Эммета, сейчас показалось ему детскими игрушками, россыпью пустого стекла.
  Он низко склонил голову, встал перед нею на одно колено. Она показалась ему воплощением самого Света, - того, в который он так отчаянно верил... и от которого не видел пока ни пощады, ни прощения. Может быть, сейчас?..
  -Владычица...
  Галадриэль улыбнулась ему, мягко коснулась плеча - и протянула руку простым жестом, так, что Эммету стало ясно без слов - "не нужно этого, прошу тебя, сядь..."
  - Ну что ты, - с улыбкой сказала она. Голос певучий, необычный - словно звук диковинного инструмента. - Я ведь не лорд - преклонять предо мною колени...
  Она опустилась на траву рядом с ним, наполнила кубок из кувшина, протянула Эммету, и ему снова стало внятно - "выпей, попробуй, это вода из ручья."
  - Мне рассказали о тебе.
  Прозрачная влага ловила лучи солнца, была тихой и прохладной... Он пригубил воду, - как будто это было что-то неземное... священное.
  -Владычица... мне страшно. Вдруг это всё правда, и Эру дал мне вот таким образом что-то узнать? Говорят, Владыка Ирмо посылает нам сны...
  - Ты позволишь мне заглянуть в твою память? - спросила она. - Без этого я не смогу понять, что означал твой сон, и был ли он сном - или видением...
  В глазах Эммета мелькнул страх: ЭТО вновь всплывёт в памяти...
  -Да. Смотри.
  - Не бойся. Я не заставлю тебя вспоминать это снова...
  Она мягко коснулась его рук, потом - лба, и велела негромко:
  - Смотри мне в глаза.
  Эммет вздохнул и поднял голову.
  Он словно утонул в её взгляде, - наверное, это и была эльфийская магия, магия, принесённая оттуда, из Благословенного Края, перед которой отступает Тьма...
  Мир вокруг задрожал и распался на мириады звенящих золотых капель. Эммет ощутил, как кто-то поддержал его - и опустил на травяное ложе. Над головой, далеко-далеко вверху, были кроны золотолиственных деревьев. А Владычица Галадриэль смотрела в пространство - и взгляд ее был странным: она была _не здесь_, видела что-то иное, и на прекрасном лице лежала тень тревоги.
  -Владычица, - тревожно позвал Эммет. - Прошу тебя, умоляю: не томи... скажи мне, скажи хоть что-то, пусть и самое страшное... Что это было?
  Она медленно повернулась к нему - и Эммет увидел, как ее зрачки из крохотных, в точку, стали нормальными.
  - А ты неплохо сражаешься, Эммет, - проговорила она. - Хотя он и позволил себя ранить - хотел, чтобы ты умер, веря, что исполнил свой долг...
  Эммет вздохнул. Как же ласково светит здесь солнце...
  -Да во сне-то можно и хорошо сражаться... вот в реальном бою совсем другое дело.
  Артанис улыбнулась - и кивнула.
  - Я видела твоего отца, Эммет, - продолжила она. - Он не хотел... и не хочет, чтобы ты умирал, пусть даже ради мести. Он пытался убедить тебя в этом - но твоей души коснулась Тьма, искажая все увиденное страхом.
  -Владычица, я... - он не ожидал, что к горлу предательски подкатят слёзы. - Я помню каждое его слово. Но я пришёл к тебе не поэтому... Я был бы счастлив встрече с отцом, пусть и такой... Моргот... Мелькор, его так назвал Враг... Это существо, этот... похожий на человека, но с не-человеческим взглядом... Кто это? Что это было, почему? Вдруг этот сон - предвестник грядущих бедствий?
  - Я пока не могу ответить на этот вопрос, - она склонилась над ним снова. - Эммет, поверь - Тьма отнюдь не всесильна. Хорошо, что ты приехал сюда - прежде, чем продолжать путь, каким бы он ни был, тебе нужно найти мир и покой в своей душе.
  -Я не смел просить тебя позволить мне остаться, - признался Эммет. - Здесь слишком хорошо... для простых смертных, здесь хочется лечь в траву и заснуть чистым, покойным сном без сновидений... и никогда не просыпаться.
  Она легко засмеялась.
  - Лоринанд велик - мы любим не только сумрак... Ты отдохнешь. И снова обретешь радость жизни, и веру в себя, свет в душе и волю идти дальше. А я - я пока что попытаюсь выяснить, что же именно ты видел... - она поднялась.
  -Когда узнаешь... хоть что-то, скажи мне, - попросил Эммет. - Я должен знать... Пойми.
  Взгляд ее снова ушел в глубину.
  - Узнаю, - произнесла она странным тоном, и улыбка ее вдруг стала недоброй - и странной; перед Эмметом доселе была женщина, похожая на хрупкий цветок, и вдруг он увидел иное - словно сквозь нежный покров лепестков сверкнула острая сталь. И он - _понял_.
  Она отправится в Мордор. И остановить ее не в силах ни он, ни все эльдар Лоринанда.
  Эммет приподнялся на локтях.
  -Но... - голос его дрогнул. - Да. Ты... ты действительно сестра Государя Финдарато... Только умоляю тебя: вернись...
  Она медленно опустила взгляд.
  - Я вернусь. А пока, - белая прозрачная ладонь накрыла глаза Эммета, - спи. Когда ты проснешься, тебя не будет мучить страх и тревога. Спи, и пусть тебе приснится бесконечное светлое небо....
  Эммет покорно опустился обратно в траву. Так хотелось - без мысли, без слова - довериться этой нежной силе.
  "Артанис, - донёсся вдруг до неё мысленный зов Кирдана. - Артанис, отзовись. Только что пришёл корабль из Амана: здесь майар, они говорят про Тьму с Востока. Что происходит?"
  "Пока не знаю, Кирдан, - ответила она. - Но попробую выяснить. Майар... кто именно? Сколько их?"
  "Сейчас скажу... Их привёл Курумо, майа Манве. Ещё здесь Олорин, майа Ирмо, Радагаст, майа Йаванны, ещё двое, чьи одежды лазурны, и двое - майар Тулкаса и Ороме. Они не говорили со мной. Говорили только двое, Олорин и Курумо."
  "Курумо... - одно это имя сказало Артанис больше, чем все остальные слова и чужие видения. - Что же они сказали?"
  "Что тревогой полны души тех, кто слышит судьбу Арды. Что-то свершилось в Незримом, что-то донеслось, - и неясно, что это, но ясно: виною Тьма с Востока. И что посланы волею Единого и Короля Мира они в Эндорэ, дабы узнать причины и оберечь Арду от новых бедствий."
  "Ну что ж... передай им, Кирдан, что я рада их появлению. Прими их. Здесь, на востоке, я ближе к Врагу, чем все остальные - я попытаюсь разузнать все, что смогу."
  "Передам. И... будь осторожна."
  "О, Кирдан, если б я не была осторожна - давно уже была бы мертва. Не бойтесь за меня. Прости - меня ждут..."
  
  С высоты Врат Мордора белого всадника было видно издалека - за много миль. Сверкающая звездочка двигалась по равнине... приближалась, и пыль, поднимающаяся от копыт, отмечала ее движение. Ближе, ближе... Напрямую.
  Всадник - на белом коне, в светлой одежде. Эльф.
  Конь перешел на шаг, и всадник остановился перед Воротами Мордора - не таясь, спокойно.
  Элвир несколько мгновений размышлял... затем, приняв призрачный облик, опустился с высоты - на землю, прямо перед белым конём. Только что здесь никого не было, - и вот из ниоткуда возникает туманная дымка, она становится гуще, гуще...
  Перед эльфом стоял призрачный Кольценосец.
  -Здравствуй.
  Конь шарахнулся в страхе - но Артанис удержала его, наклонилась к холке, нашептала слова покоя.
  - Здравствуй, - она рассматривала его с интересом: видеть улаири вблизи ей еще не доводилось. - Надеюсь, ты узнал меня. Я пришла, чтобы увидеть того, кто вернулся. Думаю, ты понимаешь, о ком я.
  Элвир улыбнулся. Она догадлива... хотя дело не только в этом.
  -Что ж. Ты увидишь его. Оставь коня, - быстрее будет по воздуху: до Тай-арн Орэ верхом ещё ехать и ехать.
  Артанис кивнула и спешилась.
  - Пусть о нем позаботятся - только не заводите его внутрь: он непривычен к вашей тьме, испугается.
  -Мы знаем, - усмехнулся Элвир и вскинул руку.
  По его зову с высоты вздымавшихся над Вратами гор обрушились крылатые кони, - двое. Бешеные глаза их словно светились, а распахнутые всем ветрам крылья делали их огромными, как будто намного больше земных собратьев. Элвир подошёл к одному из них, потрепал по шее: сквозь его призрачные руки было видно.
  -Садись.
  Артанис подошла к черному коню, протянула руку - здороваясь. Конь горделиво фыркнул и мотнул головой.
  - Гордый, - она засмеялась. - Такого еще уговори, чтобы позволил всяким эльфам на нем ездить... Ну ладно, ладно, красавец... - Артанис вскочила на коня. - Летим.
  Элвир последовал её примеру.
  -Не всякий эльф рискнёт ездить на твари Тьмы, - отозвался он, и кони прянули в воздух.
  Курумо... - думала Артанис, глядя на равнину внизу. Много бы он дал за то, чтобы увидеть своими глазами то, что сейчас вижу я. Видеть - знать, как уничтожить... Не зря он пришел с майар Тулкаса. Это может быть лишь первой весточкой. Но - и майа Ниенны: это добрый знак...
  Кони летели, - даже для них добраться от горной цепи до Барад-Дура можно было не сразу. Тонкий чёрный туман в воздухе - Завеса Тьмы... Её, казалось, можно было потрогать, но вблизи как будто ничего не было, она сгущалась там, дальше, и отодвигалась от глаз, подобно горизонту...
  И вот, наконец, - зубцы гигантской башни, чёрная корона... Там было просторно: рассчитано на крылатых тварей. Кони замедлили полёт, коснулись копытами камня, - некоторое время ещё бежали, останавливаясь, из-под копыт летели искры... и наконец встали. Элвир соскочил на землю, подал руку Владычице Золотолесья.
  -Мы прибыли.
  - Я вижу, - ответила она, оглядываясь. - Как же вы живете на такой огромной высоте...
  Элвир откинул капюшон. Призрачная дымка стала ещё больше сгущаться, проявились черты лица того, кто когда-то был человеком, становились всё яснее, - и наконец перед Артанис стоял молодой парень, довольно симпатичный... ничего сверхъестественного в нём не было.
  -Если не летаешь, то мир кажется плоским, - сказал он. - Что всё существует только вот так, - он провёл рукой, словно нарисовал в воздухе ровную линию. - А для нас есть ещё и воздух, простор... Но идём.
  - Воздух, простор и вечная тьма, - Артанис покачала головой. И последовала за Элвиром.
  Страха она не испытывала - но душу охватила жалость к людям, что живут за этой оградой гор, не видя солнечного света. Она давно уже понимала, для чего нужна Завеса - и все же найденный Гортхауэром способ, простой и действенный, находила жестоким. Она сама, Артанис Нэрвенде, совсем иначе решила бы ту же задачу...
  Элвир повёл её внутрь, по коридорам, - недолго. На одном из верхних ярусов остановился возле дверей, где по створкам вились ясноглазые чёрно-алые драконы.
  На мгновение показалось, - назгул как будто... испытывал робость, что ли... нет, просто замер, задумался... и толкнул дверь.
  Высокое окно в толстой стене выходило на горы, - за ним было темно, но внутри, в большой комнате, царил ясный свет. У окна стоял высокий человек в чёрном, - длинные чёрные волосы рассыпались по плечам, и чувствуешь сразу необычайную _силу_ его взгляда.
  -Здравствуй, Артанис. Здравствуй, Элвир.
  - Мелькор, - произнесла Артанис, остановившись на пороге.
  Вздохнула глубоко. Все-таки это правда...
  Она вошла - и приблизилась к нему, вглядываясь в глаза - три с половиной тысячелетия назад она видела их в последний раз.
  - Ты выглядишь лучше, чем тогда, в Амане, - заключила Артанис. И улыбнулась ему.
  Мелькор улыбнулся в ответ - светло и ясно, только взгляд хранил память о том, какой ценой было заплачено за всё это. Кивнул в сторону Элвира.
  -Это всё они. Они и Гортхауэр... не отходили от меня.
  Он жестом пригласил обоих сесть. Элвир покачал головой: он только сопровождал гостью, а потому - закрутился лёгкий вихрь и исчез.
  Мелькор опустился в кресло.
  -Я полагаю, ты лишь догадалась о том, что видения Эммета - правда? Я постарался как следует замаскировать его воспоминания.
  - Мелькор, Мелькор, - садясь, проговорила она. - Вы бы хоть проследили за мальчиком... В его душе по-прежнему - смятение. Закрыв память, вы его не излечили. Конечно, у нас ему помогут... а я постараюсь его убедить, что вся Тьма в его сне - наваждение. Но если ты хочешь сохранить в тайне свое возвращение - никогда больше так не рискуй.
  -Гортхауэр убил бы его, - по лицу Мелькора пробежала тень. - Я всё понимаю, но... я не мог этого допустить. Слишком похоже...
  - Похоже? - она нахмурилась. - На... На Нолофинве?
  -Не только. Похоже на него самого, на Гортхауэра. Тот сильнее несравнимо, конечно, - но когда он шёл к Эонве после Войны Гнева... в душе было то же самое. Но Гортхауэр выстоял, он заставил себя жить, нашёл силы - сам. Этому же нужна была помощь со стороны.
  Артанис покивала, опустила глаза. Снова подняла взгляд.
  - Мне жаль этого мальчика, и я сочувствую его горю. Но я пришла сюда не за этим. Мелькор, я не буду спрашивать - как вам удалось проникнуть за Грань, как удалось избавить тебя от ран... я почти рада, что ты вернулся. Но понимаете ли вы, что это может навлечь на Эндоре новые беды? Там, в Валиноре - услышали. Они не поняли, что - но услышали _силу_. И три дня назад я узнала от Кирдана, что в его гавань приплыл корабль из Валинора.
  Мелькор несколько мгновений молчал. Взгляд его потемнел.
  -Я говорил им об этом - сразу. Не совсем, конечно, а когда наконец смог прийти в себя... Кто там?
  - Курумо, - Артанис помолчала. - Олорин. Двое майар Тулкаса. Радагаст - Йаванна. И еще двое... судя по цвету - Намо или феантури. Ты понимаешь?.. Тулкас, Курумо... Если бы не было хотя бы его!
  Мелькор низко опустил голову, - длинные волосы закрыли лицо. Похоже, справиться с собой было нелегко даже при его самообладании...
  Курумо. Пришёл сам. Выяснять.
  Волной - отзвуки чувств: они, _там_, так и не решились посмотреть за Грань, как это сделал покойный король Нуменора. Они не знают. Они прислали майар. Кто сумел не допустить того, чтобы Манве не узнал об освобождении мятежного брата? Намо? Ниенна?
  -Так, - голос его всё же прозвучал хрипло. - Они в человеческом облике? Насколько они сами изменились - для того, чтобы Арда не отторгла их?
  - А должна была? - удивилась Артанис. - Да, они в физических телах... как у Гортхауэра, как были у ваших майар. Подробностей я пока не знаю. Мелькор, - она подошла к нему, ее ладонь остановилась у самых его пальцев - и медленно коснулась их. - Можно долго оттягивать неизбежное, пытаться избежать войны... но этой тайны не сохранить долго. И тогда - снова война. Вам нужно искать другие пути. Я не знаю - какие. Быть может, мы что-то придумаем вместе. Вам нужно искать способ обезопасить себя от Валинора. Может быть, сделать Эндоре недоступным для них, как когда-то они закрыли Аман от нас. Может - что-то еще... Не знаю. Нужно искать...
  -Нужно, - Мелькор задержал её руку в своих. - Я думал о том, как закрыть Эндорэ. Кольца... То, что создал Гортхауэр. В них колоссальная сила, но она сейчас разрозненна. Ты, Элронд. У кого кольцо Огня? а ещё есть кольца наугрим, и судьба их затеряна в подземельях. Собрать всё это воедино, закрыть путь на Запад... Моя сила, сила Единого Кольца, ваша - в Эндорэ нам не может быть равных. Но Кирдан не станет вступать в заговор против Валар, он страж пути в Благословенный Край, и надо действовать тайно, чтобы не навредить. И ещё: Зрячие Камни. Через них, если ты майа, можно всё же заглянуть за Грань и узнать, что меня там нет.
  - Тогда готовься к худшему. В гаванях Кирдана есть палантир - и это будет первым, что сделает Курумо. Если уже не сделал.
  Мелькор откинулся на спинку кресла, - взгляд его стал беспредельно тревожным.
  -Погоди. Погоди минуту. Сейчас.
  "Гортхауэр! Ты ведь знаешь, кто смотрит через палантиры. Кто-нибудь тревожил их, скажи?"
  "Пока еще нет, Мелькор. Но она права. Рассчитывать на их глупость нельзя. Курумо сделает это. Мелькор, это всегда было вероятным, пойми! Это неизбежный риск, но что же нам было - так и бросить тебя там из-за этого?!"
  Мелькор стиснул руки. Короткий взгляд на Артанис, - и она тоже смогла слышать его мысли.
  "Мы говорили об этом, я... я уже всё сказал тебе, тогда, ты помнишь. Вот что. Пока ничего не случилось, - надо перекрыть палантиры. Не уничтожить, нет, просто заставить их показывать постоянно что-то одно... звёздное небо, например, - он улыбнулся. - И ещё: Кольца. Надо думать."
  "Палантиры... Вы сумеете? - она посмотрела за окно, потом снова обернулась. - Если я буду участвовать в этом - они услышат. Элронд поймет, но Кирдан и эти майар... боюсь, они объявят меня предательницей. Но если и нет - знайте, что я давно уже умею создавать зеркала, подобные палантирам Феанаро. И Кирдан знает это. Я не хочу, чтобы от меня потребовали создать такое зеркало... Вам надо не просто закрыть палантиры. Вам надо обмануть их: пусть все видят в них то, что было."
  "А это мысль, - сказал Мелькор. - Ортхэннер, понимаешь... как там, в Гэлломэ, видели... значит, прошлое сохраняется в Незримом, и можно запечатлеть то, что было, заставить его остаться. Попробуй."
  "Я понял. Ждать нельзя. Здесь нужна не столько сила, сколько умение... Артанис, ты оставляешь без внимания еще один вопрос. Что будет, если они уличат тебя? Что ты принесла нам эти сведения?"
  "А вот этого я не знаю... Ортхэннер, - отозвалась она. - Я могу сказать лишь за Элронда и Кирдана. Элронд никогда не оправдает такого поступка... но поймет. Кирдан же будет глубоко опечален тем, что вам удалось меня обмануть. А вот эти, новые майар... Но думаю, что на Лоринанд войной они не пойдут."
  "Вопрос в том, когда и как станет известно о том, что мы знаем, - сказал Мелькор. - Согласитесь, год хранить тайну моего возвращения при том, что они должны были почувствовать это сразу, - это много. Рано или поздно - станет. Хорошо, в таком случае, будет правильным сделать так, чтобы узнали они не что попало, а то, что мы им дадим. И так, как мы это преподнесём. Через королеву Нуменора."
  - Через королеву Нуменора? - вслух спросила Артанис. - Но что именно ты считаешь позволительным дать им понять?
  Она подумала вместе с этим: да, майар нельзя убить. Но такого, как Курумо... запереть его, изолировать... то, на что он некогда обрек Мелькора...
  -Они будут искать, что всколыхнуло Незримое. По времени... Год назад Ар-Фаразон пытался управлять светом Ариен: это свет Древ. Год назад на армию Нуменора обрушилась армада драконов... это можно увязать, пусть думают. Надо, чтобы они узнали... что-то. Они пока не знают про Кольцо Всевластья, про улаири. Но - главное, чтобы они не привели сюда воинство Валар. А это означает, что надо, чтобы они полагали, что могут справиться с Гортхауэром своими силами.
  - О существовании Единого Кольца и улаири они знают наверняка уже сейчас - Кирдан должен был рассказать им об этом. Да, ты прав... Прав. Но с самого начала я хотела натолкнуть вас и на другую мысль: нельзя вечно прятаться от Валинора. Это не решение. Жаль, что я не могу сама ощутить мощь Единого и те возможности, что оно дает.
  -Выйти на разговор с Манве? - спросил Мелькор. Взгляд его стал жёстким. - Сомневаюсь, что это хоть когда-нибудь будет возможно.
  - Нет, Мелькор, - Артанис присела на узкий подоконник. - Совсем не это. Но раз уж об этом зашла речь... Я не хочу, чтобы вы обманывались. Я знаю, что такое твой... Ученик. Кем он стал. Я понимаю его, да. Но вряд ли мы с ним когда-либо сумеем стать друзьями. Слишком многое стоит между нами: нет, это не гибель Финрода, и не то, что некогда вы делали в Белерианде... Но твой ученик жесток, Мелькор. А еще - он отрицает Свет. Не тот свет, что обрек тебя на страдания; а свет, наполнявший когда-то Валинор, созданный Йаванной - тот свет, что ни в чем не повинен. Вы пережили гибель своего народа, мы, нолдор - гибель своего мира. Этим мы сравнялись. И сейчас, к чему бы вы ни стремились - вы лишаете мир той красоты, что создана нами, нолдор Эндоре, и эльдар Амана. Гортхауэр никогда не пытался найти настоящий мост между нами. Там, в Эрегионе, первый удар - и как же он поступил? Он бросил на нолдор войска. Что угодно - лишь бы не поступиться своей гордостью. Лишь бы не открыться, сказав правду - простите, я обманул вас, потому что мне было одиноко. Его гордыня... Тогда она стоила жизней сотням нолдор. И еще многие, многие заплатят за нее жизнью. Потому я рада твоему приходу: может быть, ты образумишь его.
  -Может быть, - медленно повторил Мелькор. - Я понимаю, о чём ты говоришь, о чём просишь... Я надеюсь, что теперь, когда я вернулся, - точнее, когда они вернули меня, - он изменится. Он умеет это. Но, Артанис... Не в гордыне дело. Вовсе нет. Я не знаю, поможет ли чему-то то, что я скажу, или это останется просто словами... или не стоит об этом вовсе.
  - Говори, раз начал, - Артанис закинула на подоконник ногу и обхватила ее руками. Сейчас Эммет не узнал бы в ней величественную Владычицу - так неузнаваемо она изменилась, став вдруг похожей на красивого юношу.
  Мелькор ещё раз убедился, что их разговор никому, кроме них, не слышен.
  -Ты говоришь - лишь бы не открывать, кто он. Понимаешь, есть такое: закрытая дверь в душе. Когда ты сам сражаешься с этой закрытой дверью, когда она мешает и тебе самому - в первую очередь, а открыть её - нельзя: ударят, отнимут, растопчут... И когда вот так - веками, тысячелетиями, когда ты знаешь, что те, кому ты хочешь доверять, - даже если хочешь, - увидят, почувствуют твою слабость и снова будут бить... Я могу сказать лишь одно: могло быть хуже. Несравнимо хуже.
  Она покачала головой, и на лице ее появилась гримаса боли.
  - Мелькор, он - сильнее всех нас. Сила - и в том, чтобы открыться. На доверии друг к другу стоит этот мир, не на закрытых дверях наших душ...
  -Я знаю. Я знаю, Артанис, и это я нёс в душе - тогда, давно... пытался передавать другим. Не всегда получалось... Артанис, я - попробую. Если я не смогу помочь ему, то больше некому...
  В его глазах вдруг метнулась тень: он знал, и ему страшно больно от этого, и страстно хочет помочь, растопить этот тысячелетний лёд... и боится, что не получится.
  - Скажи, Мелькор, - медленно проговорила она, отвернувшись, - что ты видел там, за Гранью? Правда ли, что там - иные миры?
  Он ответил не сразу: мысли об Ортхэннере, похоже, были для него самым тяжким, - быть может, и самым важным...
  -Правда, - сказал он наконец. - Но это я видел не сейчас, а тогда, давно, ещё до Великой Музыки. Сейчас всё то же самое было вокруг, но во мне было слишком много боли... восприятие было совсем иным. Я помню, что видел уходящие в Эа души, но... сейчас это всё как будто за пеленой. Ясность сознания вернулась только здесь.
  - Они перешли грань дозволенного, - сказала Артанис, и голос ее прозвучал почти как мужской. - Потому я и не вернулась в Валинор.
  -Множество запертых дверей, - Мелькор прикрыл глаза. - Иногда мне кажется: за эти двери загоняется насильно всё самое чистое, самое драгоценное... часто думают, быть может, что этим можно сохранить, сберечь сокровища души, но... Если эту дверь не открывать - хотя бы иногда, то сама душа начинает черстветь, ожесточаться. Начинаешь лгать себе. Можно и во имя великой цели. Там, в Валиноре, - целая армия таких душ... Я не знаю, что с ними делать, ведь многие закрывались добровольно...
  - Валинор, - проговорила она. - Так давно это было... Юность. Мы отделяем себя от него: а зачем?.. Ведь это неправильно. Сколько там было надежд, сколько радости, веры, любви...
  -Было, - Мелькор посмотрел на неё. - Скажи мне, что должно было произойти, чтобы Курумо решился сам выжигать мне глаза? Да, я виновен перед ним, но он уже отомстил, и не однажды, и видел... Почему - так?
  - Мелькор...
  Она соскользнула с подоконника, опустилась перед ним на колени - не тем движением подчиненности, что Эммет недавно, а просто - села рядом на пол.
  - Меня ведь не было там. Я знаю лишь отголоски. Но если ты хочешь знать, о чем мне видится...
  -Расскажи, - попросил Мелькор. Узкая рука легла ей на плечо - как будто она давно уже была для него кем-то из своих.
  - Он ненавидит тебя. Ненавидит смертельно, люто, как зверь... и Гортхауэра - за то, что ты любишь его. Мелькор, - она посмотрела грустно и серьезно, - я думаю, что Курумо любит тебя. И хочет уничтожить то, чем не может обладать. Чтобы не досталось никому.
  Мелькор долго молчал.
  -Что же мне делать? - тихо спросил он. - Ведь здесь уже давно нет пути назад, и сожжены все мыслимые мосты...
  - Если бы ты вышел к нему, если бы принял и согрел, и если бы ты полюбил его так, как любишь Ортхэннера...
  Артанис резко отвернулась.
  - Я знаю, что это невозможно.
  -Всеобщее прощение и принятие друг друга, боюсь, не для нашего мира, - голос Мелькора против воли стал резким. - Слишком давно всё началось, и слишком много всего произошло. Нам досталось теперь постоянно бороться с последствиями, - не самое лучшее занятие на свете... Но без этого мы и вовсе рискуем утонуть в том, что есть сейчас. Решать же что-то... я всё равно буду. Но - позже. Сейчас надо обезопасить Эндорэ от нашествия из Амана.
  - Я так и не сказала того, что хотела. Если окажется, что мы не можем перекрыть путь Аману - нельзя ли самим уйти из Арды в безопасное место?
  -Уйти? - в голосе Мелькора прорвалась тоска. - Нет, конечно, Эа велика, и всем хватит места, но... Как? И что же - быть изгнанниками из своего дома?
  - Не знаю, - жестко сказала Артанис. - Но если это возможно - об этом нужно думать. Хотя бы как о месте, где можно пережить войну!
  -Пережить, - Мелькор усмехнулся. - Это если она окончится. А она может окончиться только какой-то грандиозной победой над Врагом... Вот если бы они были уверены, что победили, то тогда - всё.
  - Гортхауэр недавно испробовал этот способ, - она горько усмехнулась. - Мы все - словно мухи в паутине, которую сплел кто-то наверху...
  -Паутина Замысла, - кивнул Мелькор. - Но сейчас - и после окончания Весны Арды, и после нынешнего замыкания Круга Девяти - это уже не будет так давить. И... Манве думал, что там, за Гранью, Эру будет сам говорить со мною... сам накажет. Но нет... Я не видел его больше.
  - Ты думаешь, он оставил Арду своим вниманием?
  -Я очень хочу верить, что да, - голос Мелькора прозвучал напряжённо. - Посуди сама... идёт война, в которой движущей силой является часть Замысла: Сильмариллы. Эта война заканчивается победой стороны Эру, и вот - мятежник в его власти, делай, что хочешь. И - ничего. Тысячи лет - ничего. Как будто цель достигнута и стала неинтересна. Я не знаю, куда он мог деться, быть может, вернулся в Эа... там интереснее.
  - Интереснее... Ты думаешь, он - не Единый?
  Мелькор пожал плечами.
  -Он тоже из Эа. Я часто думал: почему так, откуда он знал, что делать, почему он не хотел даже слушать то, что я говорил ему? Быть может, там, далеко, он с кем-то рассорился, и его изгнали? И он решил сотворить собственный мир, в котором ему никто не будет противоречить? В таком случае, ему и здесь не повезло.
  - Или Аман - или Эндоре. Или застывшая вечная благость - или жизнь... Но и Лоринанд люди называют колдовским лесом. Говорят - тот, кто из смертных войдет туда, никогда не вернется прежним. Страх перед новым и неизведанным живет в человеческих душах.
  -Страх - это те же запертые двери, Артанис. Их можно отпереть, если захочешь, но нужно захотеть - самому, изнутри, а не чтобы кто-то ломился к тебе снаружи, а ты бы отталкивал. Как знать...
  Он вдруг стал легко постукивать пальцами по подлокотнику кресла.
  -Поговори с Олорином. Трое майар Феантури... это важно.
  - Хорошо. Скажи, ты еще не растерял свои умения Валы? - Артанис широко улыбнулась.
  -Надо проверить, - шутливо отозвался Мелькор. - Что именно?
  - Я закрою свою память начиная со своего отъезда из Лоринанда. А для надежности - но так, чтобы не осталось следов! - закрой мою память и ты. Я могу быть слабее Курумо или майар Валинора. Они не должны увидеть в моем разуме ни этой поездки, ни ваших следов .
  Он взял её за плечи, поднял, - подвёл к окну. Долго, долго смотрел - если бы был человеком, то можно было подумать, что он хочет навсегда запомнить её образ...
  -Следы Тьмы... их трудно скрыть, но... ведь ты же не догадалась, про Эммета, что это был я? Ответь...
  - Я догадалась, Мелькор, - сказала она, улыбаясь. - Но лишь потому, что твой ученик выдал себя гораздо, гораздо раньше... Он встречался со мною. Он открыл мне себя... Его счастье, что это была я. Я видела его мечту в его глазах. Да и как же мне было не узнать тебя, когда я вошла в видения Эммета? Я ведь помню тебя еще с Валинора...
  Нет, Мелькор. Ты должен сделать так, чтобы они - они ничего не увидели. Ни барьера, ни того, что за ним. Но я должна знать и помнить все.
  -Я сделаю, - просто сказал Мелькор. - Сейчас? Или... или ты всё же попрощаешься... с ним? Понимаешь... я чувствую, что это важно. Это трудно объяснить словами, но... Он ведь доверился тебе. Доверился - вопреки запертой двери. Он хочет этого сам, пойми. Он устал от необходимости жить в этой броне и так счастлив, когда этого - не надо.
  - Я не буду прощаться, - она наклонила голову, и черты ее лица отвердели. - Мы увидимся с ним. Много, много раз. Я знаю это. И я протянула свою нить к его фэа: мне больше не нужны палантиры или зеркала, чтобы позвать его. Теперь он будет рядом со мною так же, как когда-то был мой брат: во искупление того, что было когда-то... А ты, Мелькор - сделаешь так, чтобы никто не заметил этих нитей.
  -Хорошо.
  Его рука мягко легла ей на лоб, - тонкие красивые пальцы... Она почувствовала, как сильный властный вихрь окутывает её сознание, будто могучая волна подхватывает её, несёт куда-то... так половодье проходит по земле, снося с неё всё, что не пустило глубокие корни, ломая дома, деревья... Сейчас - вот так - исчезало из её памяти последнее, что она видела, пережила, чувствовала, нет: не исчезало. Уходило вглубь, туда, куда могла заглянуть только она сама. За запертую дверь... Последнее, как видение: запущенный сад, благоуханный день, и вьющиеся плети зелени на потрескавшихся стенах, и белые тонкие цветы на них... не догадаешься, что в этой стене есть дверь...
  А затем Артанис медленно стала оседать на пол, глаза её закрылись... Она спала. Мелькор подхватил её на руки и позвал Элвира. Тот возник, как из-под земли... впрочем, почти так оно и было.
  -Её надо вернуть домой.
  - Да, конечно... придется сопровождать ее коня... Не волнуйся, Мелькор, все будет хорошо.
  Элвир подхватил ее тело на руки и исчез. И почти сразу же - темным вихрем - в зале возник Гортхауэр.
   - А она смелее, чем я ожидал, - произнес он с усмешкой. - Если б соперники были такими достойными!
  -Толпой на одного идти - ума большого не надо, - кивнул Мелькор. - Она же осмелилась _думать_. Что у тебя получилось с палантирами?
  - Ох, Мелькор... Надеюсь - получилось. Лучше бы тебе не вспоминать лишний раз о том, что мы видели, глядя на тебя со стороны... Во всяком случае, мы сами проверяли - вроде и комар носа не подточит. Когда Артанис вернется в Лориэн - пусть для надежности проверит и она.
  
  ...Облик предводителя валинорских посланников не понравился хозяину Имладриса сразу. Доселе видеть майар самому вот так, близко, ему не приходилось, а сейчас он смотрел на приближающегося всадника в белых одеждах - и отчетливо видел - личину в этом облике благородного старца. Какой облик все они носили там, в Валиноре? уж во всяком случае, не человеческий...
  Предвестье войны, предвестье разрушенного покоя... Лучше бы вовсе не приходили сюда эти вестники.
  Их было семеро, посланцев с Запада. Первый - величественный, беловолосый, - приближался сейчас к замку, говорил с вышедшими навстречу эльфами: просил сообщить Владыке Элронду о них. Церемонии, - как будто трудно было сказать мысленно, как будто тем, чтобы слуга сообщал господину о прибытии гостей, подчёркивалось именно то, что здесь есть господа и слуги...
  За ним держался в тени другой, в сером плаще, он прятал лицо под капюшоном. Дальше - двое крепких мужчин в годах, и отдельной групой стояли трое: тихие, как будто они хотели, чтобы их не замечали.
  По ажурной галерее, по широкой лестнице вниз, кивнуть эльдар, подошедшим к нему, мысленно - "не нужно, я сам".
  Элронд вышел к приехавшим, учтиво поклонился.
  - Я рад видеть в Имладрисе посланников Валинора, - проговорил он.
  Курумо. Имя это было известно Элронду из рассказа Артанис: той удалось разузнать о далеком прошлом, о причинах первой войны. В чем бы они, подлинные, ни были - но одно представлялось бесспорным: начало этой войны спровоцировал именно тот, кто сейчас стоял перед Элрондом в облике благородного белого старца.
  Курумо величественно поклонился.
  -Владыка Элронд, тебе ведомо, почему пришли мы волею Валар в Арду, - голос его был почти завораживающе красив. - И посему предлагаю я тебе, как одному из владык нолдор Эндорэ, войти в Светлый Совет, - я, глава посланников Валар волею Короля Мира.
  - Это предложение - честь для меня, - Элронд поневоле перенял этот торжественный тон. - Я благодарю тебя и принимаю его. Думаю, у тебя не вызовет сомнений, что леди Артанис, владычица Золотолесья, тоже должна войти в этот совет.
  "Однако Кольцо Огня Кирдан передал не тебе, Курумо, - подумал Элронд, - а неприметному Олорину..."
  -О да, сестра доблестного государя Финдарато должна быть с нами в сей час, когда над Эндорэ вновь сгущается Тьма. Призови её, Владыка, и когда она прибудет в Имладрис, Светлый Совет будет в сборе. Обсудим мы дела насущные и прошлые, дабы понять, что нам делать и куда идти.
  - Она прибудет на днях, о Курумо, - улыбнулся Элронд. - Ведь ей стало ведомо о вашем прибытии, и, отринув все дела, она отправилась в путь, как только узнала об этом. Завтра я ожидаю ее. А пока - Имладрис пусть будет вам домом.
  -Благодарю, - величественно проговорил Курумо.
  Из-под серого капюшона - Олорин стоял рядом - блеснули молодые глаза.
  -Владыка Элронд, если ты позволишь, мы где-нибудь расположимся. Я бы хотел познакомиться с библиотекой: не сомневаюсь, ты собрал здесь всю память Средиземья.
  - Конечно, вам помогут устроиться и покажут Имладрис, - кивнул Элронд. - Я буду рад сам показать вам нашу библиотеку.
  Олорин наконец откинул капюшон. Вид у него был странный: неправильные черты лица, облик старика - и острый взгляд, совершенно не соответствующий этой внешности.
  -Ну что, пойдём?
  Курумо тем временем уже скрылся, уведенный другими эльдар. Элронд, улыбнувшись, кивнул Олорину.
  - Так значит, Олорин, теперь именно ты - новый хранитель Кольца Огня. Курумо не оспаривал этот выбор Кирдана?
  -Он был весьма удивлён, - отозвался Олорин. - Во-первых, когда он вообще услышал историю про Кольца. А во-вторых, когда совершилась передача Кольца Огня. Он предполагал, что кольца эти могут иметь только одного хранителя, а когда Кирдан решил вдруг отдать, - Курумо был уверен, что ему. Впрочем, оспаривать было бесполезно.
  - Он всегда такой... - Элронд пошевелил пальцами и усмехнулся, - напряженно-величественный?
  По лицу Олорина пробежала тень.
  -Не всегда. Но пусть лучше будет вот таким. Другие его варианты намного... скажем так, неприятнее.
  - Даже так...
  Они переступили порог высокого зала, уставленного стеллажами. Книги, книги...
  - Вот наша библиотека, - Элронд обвел зал рукой. - Здесь собраны манускрипты со времен еще Первой Эпохи. Копии, подлинники...
  -Похоже, я поначалу у вас тут задержусь, - Олорин потёр лоб. - А скажи мне, Элронд... Есть ли сношения у вас с Нуменором? Что там сейчас?
  - Олорин, - Элронд прошел внутрь, остановился у одного из стеллажей. - Я расскажу обо всем этом, но вначале ответь... С чем пришли - вы? Нам, жителям Эндоре, не нужна победа над Врагом, после которой мы останемся на дымящейся от пожаров, залитой кровью земле. Сейчас, впервые за долгое время, Нуменор и Мордор сумели заключить перемирие и начали говорить языком соглашений, а не мечей. Мы не хотим разрушить этот зыбкий мир.
  -Перемирие? - густые брови Олорина взлетели вверх. - Артано пошёл на разговор с нолдор? Что же подвигло его на это?
  - Нежелание проливать кровь союзников, - ответил Элронд. - Ханнатта - южная страна, которая уже давно стала ареной нуменорских завоеваний. Другое дело, что Нуменор пошел на это перемирие только после смерти Ар-Фаразона, узурпатора. Артано даже не скрывал, что убил его именно он. Да, это убийство, но Ар-Фаразон предал Свет. И никто из нас не жалел об этой гибели.
  Олорин задумчиво посмотрел на множество книг, заполнявших шкафы.
  -Видишь ли, Элронд... Я скажу тебе, почему мы здесь. Причина этого - не общая забота о благе Арды: в этом случае мы могли бы появиться здесь уже давно, или вовсе остаться после Войны Гнева, чтобы добить Артано. Причина эта загадочная, и даже Валар не знают её. Что-то произошло в Арде, мы почувствовали это, потому что мы связаны с Ардой... но никто не знает, что именно, и нет ответа. И это - тревожно. Мы пришли, чтобы понять. Конечно, первое подозрение пал на Артано: спрашивается, на кого же ещё-то. Но - что это? Год - ваш, эндорский - мы пытались понять это сами, почувствовать, увидеть. И - не смогли. Поэтому мы здесь.
  - Я скажу, что это, - Элронд погладил корешки книг. - Он наконец-то начал использовать Единое Кольцо. Раньше он копил силы.
  Олорин опустил глаза на свою руку, - и на ней медленно проявился золотой ободок с алым камнем, который как будто жил собственной жизнью, притягивал взгляд...
  -Использовать - но как? Он сильнейший из майар, я согласен. Но нас сейчас трое. Ты говоришь: он заключил перемирие с нолдор и с Нуменором. Как ты полагаешь: чего он хочет?
  - Он хочет того же, чего и мы для себя, Олорин. Мира для себя и своих союзников.
  Олорин провёл рукой по корешкам книг.
  -Полагаю, нам придётся трудно на завтрашнем Совете, - негромко произнёс он.
  - Посмотрим. Но мы не позволим помыкать собою, Олорин. Слишком многое поставлено на кон в этой игре.
  
  Совет собрался следующим утром, когда солнце еще не встало в зените. Мир и покой царили в долине Имладриса, и казались невероятными разговоры о наступающей Тьме, что весь прошлый вечер негромко звучали в каминном зале...
  В небольшом зале, за овальным столом, сидели и сами посланники Валинора, и те, кого они сочли нужным позвать на этот совет. Элронд, Келебриан, Артанис. И семеро майар. Курумо расположился во главе стола - Элронд сидел напротив него; и возражать против такого проявления "главенства" не стал. Пусть - если ему это кажется важным.
  -Вы знаете, для чего я собрал Светлый Совет, - начал Курумо, оглядев зал. - Владыки Арды встревожены. Тьма вновь наступает, и ныне узнали мы, что действует она, как обычно, - прикрываясь добром, исподволь будет наползать она на Эндорэ, исподволь вползать в души, завладевать ими. Говорите же, говорите все, я выслушаю каждого: что делать? Наших сил, сил посланников Валинора, достаточно для того, чтобы, объединившись, нанести решительный удар, но главное - знать, и бить не вслепую. Говорите.
  - Вначале мы хотели бы услышать, какими силами могут помочь нам посланники Валинора, - заговорила Артанис. - Сил эльдар Эндоре, даже объединенных, увы, не хватит, чтобы противостоять Тьме.
  -Вы, конечно, помните Войну Гнева, - усмехнулся один из майар в красно-золотом. - Мы участвовали в ней, оба. Мы сокрушили Ангамандо. Сейчас на стороне Тьмы один Артано, а его назгулы - это всего лишь люди. Нас же семеро, и если к нам присоединитесь вы с вашими Кольцами, то в Эндоре никто не сможет противостоять нам.
  - Знаете ли вы о Едином Кольце и той силе, какой оно наделяет хозяина? - спросил Элронд.
  -Нет, - сразу сказал Курумо. - Именно это нам бы и хотелось узнать, и надо думать, вы, живущие в Эндорэ, можете поделиться с нами своими знаниями.
  - Единое Кольцо, - проговорила Артанис. - Мы сами не можем судить полностью о пределах его мощи. Но нам известно, что оно создавалось именно с тем, чтобы его хозяину ничто не могло противостоять в Арде. Оно не просто наделяет хозяина силой, равной силе Владык Арды, валар. Оно дает возможность действовать в Незримом и через него управлять тем, что происходит на земле. Недавно Гортаур впервые применил его мощь. Не сомневаюсь, что именно это вы почувствовали там, в Валиноре. Содрогнулся весь незримый мир. Мы пока видели мало из проявлений этой силы - Тху не торопится. Он воплотился в новое тело - на этот раз это вовсе не составило ему ни труда, ни времени. Он возродил Анкалагона Черного, величайшего из драконов, усилив его мощь многократно. Я слышала, заглядывая в Незримое, что он научился создавать тела для своих прислужников - тела, подобные телам майар. Мы можем лишь догадываться о том, как можно применить эту силу еще.
  Курумо соединил кончики пальцев, - подсознательный жест, привычный... и знакомый Артанис, виденный ею у другого: у его создателя. Взгляд посланника Валар стал пристальным и вдумчивым.
  -Чего же может желать он, кроме владычества над Ардой? Истинно говорю вам: грядут величайшие бедствия, но сейчас можно ещё предотвратить их. Нужно изучить всё - и нанести решающий удар.
  - Мы согласны с этим, - наклонил голову Элронд, и Артанис кивнула тоже, - но должны мы помнить и о том, что наше призвание, как старших - хранить покой и мир в доме Детей Эру, ради их жизни и счастья. Лекарство не должно быть страшнее болезни. Все больше смертных населяют Арду. Мы, владыки эльдар Эндоре, готовы пожертвовать собой ради победы над Врагом, но не должны уподобляться ему и его хозяину в их небрежении жизнью. Недолжно вовлекать эрухини в эту войну, тем более, что их сил все равно не хватит, чтобы противостоять натиску Тьмы.
  -Они уже вовлечены в неё, - возразил Курумо. - Вспомните Нуменор. Война не прекращена: она тлеет, и в любой момент угли могут вспыхнуть ярким пламенем. Мы можем лишь поддержать атани, которых, как вы верно сказали, недостаточно: ибо на любую силу может найтись иная сила. Мы здесь, чтобы помочь, и потому предлагаю я: пусть сильнейшие из нас отправятся сейчас на передний край этой войны, в поддержку Нуменору. Пусть отправятся туда майар Владыки Тулкаса.
  - Нуменор не ведет сейчас боевых действий. Королева Тар-Мириэль остановила завоевания ее супруга, - ответил Элронд.
  - Кроме того, - вмешалась молчавшая доселе Келебриан, - Нуменор сам предал Свет и отпал от него, и лишь в последнее время Королева вновь возращается на путь истины. Белые одежды - еще не признак белизны души. Или любому разбойнику станет можно убивать и грабить, лишь сказав: "во имя Света!"
  - Перемирие между Ханнаттой и Нуменором сохраняет жизни людям обеих сторон, не только воинам, но и мирным жителям. Мы не должны разжигать пожирающий жизни огонь, который едва лишь затих, - закончил Элронд.
  -Всё это звучит обманчиво мирно, - сказал Курумо. - Но подумайте вот о чём, о Владыки эльдар, видевшие бедствия Первой эпохи. Сколько раз наступало тогда долгожданное перемирие, и казалось: неужели всё-таки возможен мир, неужели исстрадавшаяся земля вздохнёт спокойно? И каждый раз этот мир бывал нарушен именно тогда, когда в него уже верили, вспомните Дагор Браголлах. Вспомните иные бессчётные битвы. И не было этому конца - до тех пор, пока Воинство Валар не положило этому конец, вырвав заразу с корнем. Сейчас - мы видим повторение того же самого. Неужели опять должно прийти сюда Воинству Валар?
  - Чтобы в борьбе с Тьмой затопить всю землю Эндоре вплоть до Вод Пробуждения? - улыбнулась Келебриан.
  Во взгляде Курумо появилась скорбь.
  -Увы. Но мне не хочется верить, что отрава проникла настолько глубоко в тело Арды. Я всё же надеюсь, что мы справимся своими силами, а потому, повторюсь, нам, посланникам Валар, следует разделиться. Майар Владыки Тулкаса отправятся в Нуменор.
  - Не спорю, это разумное решение. Мы надеемся, что майар Владыки уважают права Королевы на управление делами своей страны, - наклонила голову Артанис.
  В зале мгновенно стало очень тихо.
  -Ты забываешься, - резко сказал один из них. - Или ты ставишь под сомнение волю Валар, пославших нас?
  - Друг мой, - Артанис, мягко улыбаясь, смотрела на воина - и во взгляде ее ожило очарование, которое некогда заставило гордеца Феанаро молить о пряди золотых волос, - некогда Валар ушли из Эндоре, чтобы дать эрухини пути жить самим. В своей великой мудрости Валар всегда уважали волю детей Эру. Валинор далек от тягот смертных земель, многое здесь вам будет чуждо и непонятно. Королева же - наследница благословенного Аманом дома. И Нуменор - ее вотчина, которой она управляет, зная все тонкости смертной жизни. Вы - доблестные воины, и рветесь в бой; так пусть же ваша доблесть не уподобится слепым ударам. Пусть мудрость Королевы направит ее именно туда, и именно в тот час, где Враг получит от нее урон.
  -Мудрость смертных ничто по сравнению с мудростью и светом Амана, - воин-майа, казалось, был готов испепелить её взглядом. - Как Король Мира склоняется перед Единым, как Валар склоняются перед Королём Мира, как майар склоняются перед их Владыками, так должно и эрухини знать своё место. Это касается и тебя... Владычица Золотого Леса.
  - А что скажут посланники Владык Душ и Йаванны? - все с той же улыбкой Артанис перевела взгляд на молчавших доселе других майар.
  - Зачем им тогда Нуменор? - негромко проговорила Келебриан. - Пусть сразу бросаются на Врата Мордора...
  -Всему своё время, - негромко и словно для себя отозвался Курумо. - Всему своё время. Что же до майар Властителей Душ, то им должно совершить самое важное: узнать, что всколыхнуло Незримое.
  - Я помогу им в этом, - отозвалась Галадриэль. - С давних пор я умею заглядывать в Незримое глубже, чем кто-либо другой.
  Олорин в знак уважения наклонил голову.
  -О да. Эти способности исстари свойственны твоему роду, Владычица.
  - Кстати, - проговорил Элронд, - действительно, почему бы не провести разведку боем? Пусть майар доблестного Тулкаса испробуют силы Врага в бою - хотя бы вызвав на бой его самого, или любым иным способом. Так мы многое узнаем о том, на что способно Единое Кольцо.
  "А если он их убьет - двумя надутыми мумаками станет меньше", - опустив глаза, кинула ему мысль Келебриан.
  -О нет, - покачал головой Курумо. - Зачем раньше времени обнаруживать свои силы перед Врагом? Для разведки есть способы и получше. Что же касается Нуменора, то туда отправятся не только майар доблестного Тулкаса, но и Алатар, майа Ирмо, и вот почему. Владыка Кирдан сообщил мне, что после того, как Враг был развоплощён в Нуменоре и вернулся в Мордор, палантиры стали подвластны ему. Нужно очистить творения Феанаро от скверны, и никто не справится с этим лучше, чем майа Владыки Грёз.
  - Зрячие Камни запятнать невозможно, - вздохнула Артанис, - это всего лишь камни. Очистить от скверны нужно те связи, что соединяют их в Незримом... Впрочем, ты прав, Курумо.
  - Но если майар Тулкаса обнаружат себя в бою, то Враг узнает о них все равно, узнает сразу же, - вмешалась Келебриан.
  Курумо усмехнулся.
  -Вы не участвовали в Войне Гнева. Поверьте, мы знаем, как следует управлять армиями, направлять их туда, куда нам надобно. Если бы здесь были эльдар Валинора и те, кто выпущен был из Чертогов Мандос для участия в великой битве, они бы рассказали вам об этом. Олорин, ты же останешься в Имладрисе и изучишь всё, что касается Колец. Это наше оружие, и пренебрегать им нельзя.
  Он не договорил - хоть оно и не в моих руках.
  - Вы знаете, как управлять армиями, состоявшими из эльдар Валинора, хорошо вам известных, - сказал Элронд. - Армии, состоящие из смертных - совершенно иное дело. Ваньяр, сражавшиеся в Великой Битве, не знали усталости, страха, болезней, они не страдали от голода, холода, зноя, жажды, болезней, грозящих в новых землях. Их раны могли быть исцелены... Не говоря уже об армии майар. Совсем не то - смертные. Люди умирают от ничтожных ранений. Они теряют силы с такой скоростью, о которой и не подозревают майар могучего Тулкаса. Для армии людей нужны обозы с пищей и водой. Люди подвержены усталости и упадкам духа... Именно об этом и говорила Артанис. Мы не оспариваем мудрость Валар. Но всего этого вам знать просто неоткуда. Поэтому прислушивайтесь к тому, что вам будут говорить хотя бы и смертные. Не забывайте - они не соперники вам, а союзники.
  -У нас нет соперников, - безразлично отозвался один из майар-воителей. - И о войне мы будем говорить с теми, кто знает о ней не понаслышке. Что же касается королевы, заключившей договор с Врагом... Надо поглядеть ей в глаза, не так ли, Алатар?
  Майа Владыки Снов сидел так, что лицо его было в тени.
  -Я должен буду это сделать.
  - А куда деваться, когда тебя ставят перед выбором - или договор, или гибель всего народа? - спросила Келебриан. - Она хотела сражаться с ним, а он показал, что стоит ей дернуться - и его драконы сожгут Благословенный Остров. Что же было, лучше допустить это?
  -Нуменор отпал от Света давно, - голос Курумо словно лился в полумраке зала. - Следует выяснить всё, что там происходит. Что ещё вы можетет сказать мне, о Владыки? Быть может, вы хотите что-то предложить? Я готов выслушать вас.
  - Тар-Мириэль вновь обратилась к Свету, - голос Элронда возвысился, - об этом свидетельствуют ее деяния. И именно поэтому Враг обрушился на нее, грозя ей своей силой! С высоты мощи майар легко обвинить в соглашении с Врагом; пусть доблестные посланники Тулкаса не обвиняют Королеву, а помогут ей сбросить ярмо страха перед Сауроном.
  -Если страх этот есть, я увижу его, - сказал Алатар. - И если страх этот - от сознания своей беспомощности, то как раз для помощи мы и явились сюда. Я встречусь с Королевой, и ничто не укроется от меня. Не беспокойся, Владыка Элронд.
  - Да будет так, - склонила голову Артанис. - Пока мне нечего добавить к сказанному.
  -В таком случае, решено, - сказал Курумо. - Готовьтесь к отъезду, братья мои, и пусть каждый приступит к своему делу.
  Его взгляд устремился к Артанис.
  -Тебя же, Владычица края, ближе всех противостоящего Врагу, я попрошу к себе для беседы.
  Она кивнула и поднялась.
  - Идем.
  Курумо вёл её по коридорам, как будто уже был хозяином здесь, в Имладрисе. Остановился на тенистой веранде, выходящей в сад. Вечерело, и ничто не нарушало покоя, и только ветер колыхал листья...
  - Я слушаю тебя, Курумо, - проговорила Артанис.
  Курумо некоторое время молчал, вглядываясь вдаль. Ледяные синие глаза его не отражали ничего, - ровная гладь моря, поверхность, скрывающая неизмеримые глубины... Что он чувствовал, вдыхая вновь воздух Эндорэ, что искал?..
  -Артанис. Зрячих Камней коснулась рука Врага, но, я знаю, это не единственный способ для эрухини для связи через Незримое. Твой способ - это вода, водная гладь. Я хочу увидеть, что ты можешь, какова твоя мощь. Покажи мне.
  - Да, такой способ есть, - кивнула Артанис. - Он помогает нам направить силу духа. Однако здесь важна не моя, а твоя мощь. Что ж, идем - я покажу тебе.
  Она поманила его за собою - и спустилась в сад. Там, в глубине, среди деревьев, была небольшая заводь; по дороге Артанис захватила кувшин и сейчас наполнила его чистой водой.
  Неподалеку стояла резная мраморная чаша на постаменте. Медленно Артанис наполнила ее водой. Дождалась, пока зыбь утихнет, провела над ней рукою. Вода начала становиться непрозрачной, обретать черноту... она уже не отражала ничего.
  - Зеркало водной глади помогает пробить завесу Незримого и направить взгляд туда, куда пожелаешь ты сам - глубже, гораздо глубже, чем мы можем это делать обычно. Но здесь нужна сила воли: видения несбывшегося могут захватить тебя, и подчинить, и увести твою мысль в будущее, которому никогда не суждено сбыться. Ты готов? - она перевела на него взгляд.
  -Всегда, - в улыбке Курумо было что-то пугающее. - Не забывай: я майа, и майа Владыки Манве. Говоришь, видения несбывшегося? Интересно...
  - Смотри, - она отступила, указав на темное зеркало воды.
  Курумо подошёл к ровной чёрной глади. Взгляд его скользнул по поверхности... чтобы тут же остановиться, уйти в черноту: его как притянуло к зеркалу Галадриэли. Вода словно затрепетала под его взором... и что-то заколебалось там, внутри.
  А затем чернота враз пропала, как будто её никогда не было. Прекрасный город, вздымающийся к странному небу, где бил с небес золотистый свет... Множество народу, стоящего вдоль дороги. Множество... И тишина, жуткая, напряжённая, ощутимая, все смотрели куда-то, в одну сторону... как будто ждали чего-то. Казалось, это ожидание нескончаемо...
  ...взлетели к небу голоса труб, словно запел торжествующе сам воздух, и Курумо увидел самого себя - уже иначе, вблизи, словно был совсем рядом. Лицо его было застывшим, и только глаза светились горящей радостью отмщения....
  ...Четырнадцать тронов, и алмазный круг посреди, и золотое сияние пронзает острыми иглами того, что лежит ничком, раскинув руки, перед Великими Валар: Ортхэннер, брат, Всеобщий Враг, растоптанный, сломленный...
   ...руки Манве, руки Короля Мира, возлагающие на его голову золотой венец, как награду победителю...
  Все закружилось и смешалось в зеркальной глади, а потом Курумо увидел...
  ...Мелькор. Юный, прекрасный, крылатый - он смотрел на него, на Курумо, и его взгляд смеялся, и звал, в нем были любовь и тепло, вокруг было летнее поле, и Курумо бежал вперед, зная, что здесь ждут его, только он, Морхэллен, нужен Мелькору, никогда не было никакого Ортхэннера, он исчез, растворился, словно ночной кошмар, и Мелькор взял его, Курумо, за руку, и они взлетели вверх, в солнечное синее небо...
  Ледяные глаза Курумо расширились, казалось, он готов был сейчас же, немедленно нырнуть туда, в это видение, чтобы никогда более оттуда не возвращаться... Даже личина старика сейчас стала... прозрачной, ненастоящей, проглянули его истинные черты, - резкое, красивое лицо, заметно схожее с братом...
  А затем он отшатнулся - и чернота на водной глади сомкнулась, как смыкаются волны над упавшим в них телом, чтобы никогда более не выпустить его обратно. На мгновение Артанис показалось: он боится её, боится того, что она увидела, узнала... что это было - не только для него одного.
  Она смотрела на него - и в глазах Артанис, и на лице ее была жалость, жгучая жалость к нему, Курумо... Без сомнения, она видела все то же, что и он.
  - Курумо... - она протянула руку. - Я поняла. Я слышала, что когда-то давно, на заре времен, ты был с... с Врагом. Что он предал тебя и причинил тебе страшную боль, и тогда ты ушел к его брату - к Манве... Я никому не открою твоей тайны.
  -Это как раз похоже на Врага - предавать и причинять боль, - Курумо отстранился, лицо его снова стало прежней маской. - Было бы странно, если бы это было не так. Король Мира знает, что нет моей вины в том, что я был с Врагом, и знает, что я - не предам никогда.
  - Испытавший боль предательства никогда не причинит ее другим. Но как же силен Враг, что даже сейчас способен смутить твою душу наваждениями! Воистину в трудный бой вступил ты, Курумо.
  -Я говорил об этом, - тот на глазах снова становился собой, замыкался, как будто снова запиралась та дверь в душе, за которой хранилось что-то... самое _своё_. - Нам предстоит тяжкий бой. Но я уверен в том, что победа будет за нами, и что воссияет Свет над исстрадавшейся землёй Эндорэ. Скажи мне, Артанис, тебе, должно быть часто доводилось видеть людей, побывавших в руках Врага? Ты ведь живёшь в опасной близости от тёмных земель, и ты, должно быть, светишь, как заветный берег для измученных мореходов... Поведай мне об этом.
  - Приходилось, - кивнула она, и лицо ее потемнело. - Недавно он отпустил всех нуменорцев, что были заключены в Мордоре... Но это другое. Видишь ли, Курумо, люди боятся и эльфов тоже, а уж те, кому удавалось бежать из Мордора - боялись всех и вся. Да, такие бывали, бывали нередко. Что здесь говорить? Измученные телом и душой - мы помогали им, выхаживали в Лоринанде, чтобы после собрать в дорогу на их родину. Болью это наполняет мое сердце.
  -Мы положим этому конец, - в голосе Курумо была непримиримость. - И расскажи мне вот что, Владычица. Ведомо мне, что Враг приходил к эльдар с лживыми уверениями в своей дружбе, под чужим именем. Ведомо мне, что Кольца, одно из которых ты носишь, выкованы по его совету. Что говорил он вам? Почему вы согласились на то, чтобы делать что-то по указке никому не ведомого существа без роду и племени?
  - Мы были уверены в том, что он - один из эльдар, - ответила Артанис. - Никому и в мысли не могло прийти, что это существо - Гортаур Жестокий; ведь многие из нас видели его в бою, сражались с ним! А Кольца - творение наше, Курумо. Мы сами создали их, и именно поэтому он ныне не властен над ними. Вместе мы постигали новое. Вместе, а отнюдь не по его указке.
  -Для чего же вы сотворили их?
  - Для того, чтобы помогать друг другу и тем, кто нуждается в помощи. Для чего же еще?..
  Курумо покачал головой.
  -Чтобы помогать, не нужно повелевать силами стихий. Ваши Кольца же связаны с ними, вы призываете Манве, Ульмо и...
  Он замолчал.
  - Именно, - кивнула Артанис. - Силой воды можно оживить пустынные земли. Силой воздуха - заставить облака полить землю в засуху. Силой огня - оградить беззащитных.
  -Повелевать, - медленно повторил Курумо. - Чем же повелевает - он? Судя по всему, он хочет повелевать Незримым.
  - Да, Курумо. И боюсь - он уже добился своей цели.
  -Я проверю, - так же медленно отозвался тот. - И если это так...
  Он перевёл взгляд на вечереющее небо, где зажигались первые звёзды.
  - То что же нам остается?.. - спросила его Артанис.
  -Воззвать к Эру и Валар, - коротко отрезал Курумо. - Как бывало всегда. Мы пришли, чтобы узнать, и мы это сделаем, а когда завершим это, то вернёмся в Валинор. А дальше... решать будем уже не мы.
  - А если... - она помолчала. - Если и они окажутся бессильны? Или если эта битва разрушит всю Арду? Что, если близится час исполнения пророчества о Битве Битв?
  -Они не окажутся бессильны, Артанис. Он всего лишь майа, и что бы он ни делал - ему никогда не стать выше Великих. Его господин попробовал, - и где он сейчас?
  - Хорошо, если ты окажешься прав. Я боюсь - боюсь его мощи и гибели всего живого в этой битве, - она помолчала, тоже глядя на небо. - Скажи, Курумо... Как там мой брат, Финдарато?
  Курумо перевёл взгляд на неё - словно его отвлекли от важных мыслей на что-то обыденное.
  -Он просил передать тебе кое-что. Сначала думал - на словах, но потом решил написать.
  Курумо достал - словно из воздуха - свёрнутый лист.
  - Благодарю, - Артанис просияла. - О Курумо, я так благодарна тебе!
  Она взяла свернутый лист.
  Лёгкие, словно летящие знаки - древние письмена, давно уже изменившиеся в Эндорэ, сейчас они как будто были приветом из прошлого...
  "Сестра моя, я знаю, мёртвый лист передаст тебе живое дыхание моё. Надейся и верь, - ибо когда ничего больше не остаётся, остаётся только это. Пусть слова эти услышат те, кто встречает рассвет.
  
  Твой путь осенний ветер
  Степной орел расправляет крылья,
  Твой путь тугою плетью
  Заметает каждый шаг пылью
  
  Твой путь по костям земли,
  Твой путь по цепям воды
  На упругих лапах Звери шли,
  Чуя запах беды
  
  Зов крови на броне драконьей
  Полыхнуло солнце - зов крови
  Давно ли ты понял
  Что никто не вернется
  
  На великой охоте начинается день,
  Пляшет солнечный знак на струне тетивы
  За спиною бесшумно стелется тень
  В переплетенье из жесткой травы
  
  Льется путь по хребтам одичавших гор
  По сухим ковылям да по перьям седым
  Где смерть жжет костер,
  Ты вдыхаешь дым.
  
  Зов крови - ястребиное зрение
  Человечьи глаза - зов крови
  Разгорелись поленья
  Не вернуться назад
  
  И смеется сталь от крови пьяна
  Знаешь, как тебя ждали здесь?
  Не было жизни, была лишь война.
  Легким шагом ты входишь в смерть.
  
  Расползается, тлея, ткань бытия,
  Ярость светла, словно факел, клинок.
  И не нижний мир получит тебя,
  А с улыбкою встретит
  Воинственный бог
  
  Зов крови - смерти волчьим оскалом
  Ты в лицо усмехнешься - зов крови
  Ты всегда знал
  Что не вернешься..."
  
  Артанис читала эти строки - и на глазах у нее, против воли, впервые за долгие годы выступали слезы.
  - Прости, Курумо, - она не взглянула на него. - Спасибо тебе, и прости - мне нужно побыть одной...
  Она пошла прочь, торопясь уйти поскорее, подальше - туда, в свои комнаты: закрыться от всех, и, как когда-то в немыслимой дали времен, почувствовать себя не Владычицей, не воительницей, не носителем Кольца - а просто девчонкой.
  
  ...Посланники Валинора отправились в Нуменор из Серебристой Гавани: никто не хотел показываться раньше времени в землях, близких к Мордору. Сейчас же белый корабль медленно входил в гавань Арменелоса, и весть о нём мгновенно разнеслась по столице: гибкие линии судна эльфийской работы нельзя было не узнать, а за прошедший год, за то время, как королева заново налаживала отношения с эльдар, всё же не так много их приплывало на остров.
  Королева в окружении свиты сама встречала белоснежный корабль в гавани - и вот теперь она разглядывала двух воителей и майа Ирмо - о прибытии которых ее предупредил Владыка Элронд. И теперь в глубине души поселился страх: то, что рассказал Владыка Элронд - было очень похоже на его предостережения. У Тар-Мириэль сложилось впечатление, что эти двое жаждут войны - и властвования. В памяти Элронда она видела, как неподобающе один из этих "людей" говорил с Артанис; манеры его тогда напомнили ей манеры безумного покойного мужа. Что ж - выбора не было. Оставалось одно лишь - играть, снова и снова, быть за шахматной доской...
  Она подошла к сошедшим на белые плиты гавани посланникам Валинора - сделав свите знак остаться на месте.
  - Я рада видеть, что Благословенная Земля вновь обратила свой взор на Нуменор, - заговорила она. - Приветствую посланников Великих Владык в Эленне.
  -Мы приветствуем наследницу рода Беора и королеву, - один из "людей" в красно-золотых одеждах явно был тут главным. - Моё имя Тайрет, со мною брат мой Рандир и Алатар, ученик Владыки Ирмо. Пришёл час, и снова ступили мы на землю Эндорэ, и не уйдём с неё без победы над Врагом.
  Алатар во время этой речи держался позади двух братьев, большие золотистые глаза его скрывались в тени капюшона, - но было ощутимо, что взгляд его не отрывается от лица королевы.
  Она несколько секунд смотрела в глаза майа Ирмо, потом вновь учтиво улыбнулась Тайрету и Рандиру.
  - Я надеюсь на вашу помощь, как и все люди Света. Вы сможете расположиться в моем дворце, о посланники. Все, чем мы располагаем, будет к вашим услугам. Если у вас есть пожелания - я буду рада их исполнить.
  Тайрет склонил голову.
  -Пусть Ваше Величество пришлёт ко мне военного министра и министра по делам Эндорэ. Они сообщат нам всё... а позже, - быть может, завтра к вечеру - мы поговорим все вместе.
  
  ...За окном солнце уже начало клониться к закату. Мириэль ждала своих гостей в кабинете - трое майар должны были явиться в назначенный час.
  На душе было неспокойно, очень неспокойно...
  Слуги торжественно распахнули двери перед гостями из Валинора. Ало-золотые одежды их не вязались с внешностью, и казалось, в блестящей роскоши дворца, в одежде для мирной жизни они чувствуют себя неуютно, что их место - посреди сечи, во главе атакующего строя... Майа Ирмо же и вовсе старался быть незаметным.
  Тайрет в несколько шагов пересёк кабинет и остановился перед королевой.
  -Ваше Величество, позвольте сразу о деле.
  - Садитесь, - улыбнулась Мириэль. - Конечно же, о деле. Для того я и позвала вас.
  Тайрет и Рандир уселись, Тайрет коротко взглянул на Алатара, и тот выступил вперёд.
  -Ваше Величество, волею Эру и Валар, в верности которым клялись вы, вступая на престол, говорим мы сейчас с вами. Вы пережили войну и поражение от Врага, вы заключили договор о мире с ним. Мы пришли, чтобы узнать, и потому я прошу вас открыться передо мною. Я не буду касаться воспоминаний, которые неприятны вам.
  Она помедлила, прежде чем заговорить.
  - Как же вы узнаете, что неприятно мне, если уже не увидев? Поймите правильно: я пережила много того, что не касается чужих глаз. Моя личная жизнь часто была тесно сплетена с государственными делами. И мне не хотелось бы, чтобы чей-то взгляд проникал на мое супружеское ложе, - она улыбнулась.
  Алатар опустил свои невероятные глаза, но сразу же снова взглянул на королеву в упор: серьёзно и печально.
  -Я понимаю, королева. Но вы не знаете: мы, ученики Владыки Грёз, умеем видеть, читать в душах. Доверьтесь мне.
  - Ну что ж... - она откинулась на спинку кресла. - Что я должна сделать?
  Алатар улыбнулся.
  -Просто закрыть глаза и отпустить себя на свободу. Вы не почувствуете ничего.
  - Хорошо.
  Тар-Мириэль закрыла глаза и расслабилась. Перед ее внутренним взором поплыли видения - просторы Эндоре, великое Море, сады, цветники дворца...
  Алатар не двинулся с места - только странные глаза его как будто видели что-то, смотрели по ту сторону лица, проникали в самую душу... И внезапно - он вздрогнул: что-то до боли знакомое было в пронизывающем, говорящем без слов взгляде того, кого они называли Врагом... А потом - наводящий ужас крылатый облик, чужой, незнакомый, жуткий... который сменяется отчаянным зовом там, на вершине Барад-Дура... Темнота. И договор, который подписывает королева уже здесь, в Нуменоре, с принцем Арахной, который говорит от имени Мордора.
  Алатар отошёл к окну.
  Королева открыла глаза.
  - Вы посмотрели, господин Алатар?
  -Да, - не оборачиваясь, отозвался он. - Я видел. Не беспокойтесь, королева... я не тревожил теней, которым не положено возвращаться.
  - Вы... Довольны? У вас нет вопросов ко мне?
  -Показывай, - повелительно бросил Тайрет, и Алатар медленно обернулся. В его глазах плескалась печаль, и что-то ещё... чему не было названия на языке людей. Он как будто пытался что-то понять, осознать, но - не получалось, и это приводило его в отчаяние. Вдруг - он бросил на обоих майар резкий взгляд, вскинул руку, и те удовлетворённо кивнули, одновременно, как будто действовать сообща было для них чем-то само собой разумеющимся.
  - Теперь вы знаете то же, что знаю и я, - проговорила Мириэль. - Надеюсь, это поможет в поисках пути борьбы с нашим общим врагом.
  -Поможет, - кивнул Тайрет. - Вы очень, очень помогли нам. Теперь же слушайте. Я говорил с вашими военачальниками: они напуганы той трагедией годичной давности, но вселить в них присутствие духа - это задача как раз для нас, для воинов Тулкаса Непобедимого. Скоро вы получите прежнюю армию, способную дойти до Барад-Дура, взамен нынешней, которая боится ступить на берега Эндорэ. Но и это не всё. Курумо, глава Светлого Совета, - майа Манве, и против его драконов будут орлы Манве. Мы сокрушим невидимую сеть его, которой он пытается опутать Незримое, и Враг будет повержен.
  - Я очень надеюсь на это, - наклонила голову Тар-Мириэль, - но давайте перейдем к конкретным делам. С каких именно ходов вы предлагаете начать здесь, в Нуменоре? Я должна подчеркнуть, что намереваюсь исполнять обязательства договоров с Ханнаттой - не из-за страха перед Темным, а потому, что к этому меня обязывает совесть и честь Дома Беора, которую запятнал неподобающими деяниями мой покойный супруг, не имеющий, впрочем, отношения к нашему древнему роду..
  -Во-первых, люди, - сказал Тайрет. - Среди ваших приближённых нет многих из тех, кто должен был бы стоять на страже вашей чести, о которой вы говорите. Вы отстранили от командования войсками человека, лучше всех разбиравшегося в военном деле, человека, невиновного в поражении: лорда Сирина. Не удивлюсь, если сейчас он возглавляет тех, кто тайно готовит ваше смещение с трона.
  Тайрет усмехнулся.
  -Насколько мне известно, он проклял свою дочь и отрёкся от неё. Я побеседую с ним, и истина не укроется от Воина Света.
  - А насколько известно мне, Враг наделяет своих людей возможностью общаться мысленно. Что такое осанве, известно нам всем. Вы уверены, что через Эалинде - так зовут дочь лорда Сирина - Враг не будет узнавать от главнокомандующего о всех наших планах? Риск слишком велик. К тому же, я и не вменяла лорду Сирину в вину бегство из Эндоре, и не подвергала его никаким карам, кроме отстранения от командования. Лорд Эйранель знает армию не хуже. К тому же, он принадлежит к королевской ветви рода Беора, и в армии любят его и уважают.
  -Лорд Эйранель побывал в Мордоре, - возразил Тайрет. - Вот уж насчёт него, королева, я бы на вашем месте остерёгся столь уверенно заявлять, что он чист.
  - Так проверьте его. Несколько тысяч человек из тех, кто входит в армию сейчас, тоже побывали в Мордоре. Не следует уподобляться феанорингам Первой Эпохи, готовым довершать дело Моргота - добивать презрением и недоверием собственных собратьев, прошедших муки плена, лишь за то, что они остались живы.
  Тайрет внимательно взглянул на королеву.
  -Не следует вам, аданет, указывать посланникам Владык Арды, что им надо делать.
  Мириэль аккуратно сложила пальцы перед собою, напомнив этим жестом Курумо.
  - Господин Тайрет, может быть, вы сами займете трон Нуменора, а я вместо вас поведу армии в бой? - осведомилась она. - Ведь вы, безусловно, осведомлены в делах Нуменора лучше меня, прожившей здесь, среди людей, которыми я сейчас управляю, всю жизнь.
  -Если понадобится, мы найдём того, кто более вас достоин занимать этот трон, королева. Судя по вашим речам, Нуменор действительно отпал от Света и не вернётся к нему, ежели под вашим руководством будет заключать договоры с Врагом и следовать им, причём добровольно.
  Мириэль не отвела взгляда, и несколько долгих секунд они смотрели друг на друга.
  - Вы предлагаете мне по-прежнему продолжать политику обращения в рабство народов материка? Вы считаете, что это достойно - уподобляться в своих деяниях оркам Врага, некогда выжигавшим целые страны? Вы считаете, что, отказавшись от кровопролитий ради охоты за рабами, я отпадаю от Света?
  -О нет. Война бывает разной, тут вы правы. Но вы становитесь союзницей Тьмы - тем, что щадите Тёмного и прекращаете войну с ним.
  Алатар вздрогнул и снова отвернулся к окну.
  - Я щажу народы Ханнатты. Щадить Темного... - Мириэль усмехнулась. - Пощадил котенок волка, нечего сказать.
  Тайрет резким жестом остановил её.
  -Не надо, королева. Мы видели ваш разговор с ним.
  - Да поймите же, - она сжала руки. - Что я могу противопоставить ему? Хорошо - что я могла? Бросать ему в лицо оскорбления, которых он достоин? Взбесить его этим? О да, это было в моих силах - как в моих силах было бросить армию под огонь его драконов. В этом была бы мудрость? Это была бы вторая Нирнаэт - с той только разницей, что у тех хотя бы было куда отступать, Остров же беззащитен перед Темным! Сейчас появились вы - положение меняется.
  -Оно изменится лишь в том случае, если вы не будете мешать нам и вставлять палки в колёса.
  Мириэль вздохнула.
  - Почему вы сразу же увидели во мне врага, господин Тайрет? Право слово, мне странна ваша недоверчивость и подозрительность.
  -Завтра мы возьмёмся за вашу армию, королева, - не отвечая, сказал Тайрет. Коротко взглянул на Алатара: тот не поворачивался. - А сейчас - мы оставляем вас, ибо нам уже ясно, что следует делать. Алатар же хочет побеседовать с вами наедине.
  - Хорошо. Я надеюсь на ваш опыт и умения, - она наклонила голову. - Алатар, я готова выслушать вас.
  Двое майар в ало-золотом покинули небольшой зал, и в нём сразу стало свободнее. Алатар медленно обернулся, - оставаясь стоять против света.
  -Скажите, королева, вы не задумывались, - что это за звезда? Почему Тёмный решил показать вам это? Что вы думаете?
  - Я уже давно ломаю над этим голову, - улыбнулась Мириэль. - Должно быть, это как-то связано с Единым Кольцом. Но вот что это, как связано... Может быть, вы знаете?
  -Я хотел спросить об этом у вас, - у человека, живущего в Эндорэ, более того: у одного из немногих, кто встречался с Тёмным. Я не хочу, чтобы вы гадали, - догадки вредны, если не основаны на точном знании. Я прошу вас обратиться к своей душе, вспомнить этот момент. Вспомнить всё, что вы тогда увидели, почувствовали, подумали, вспомнить то, каким вы увидели - его. Последнее, пожалуй, самое важное...
  Она кивнула.
  - Кое-что я все же нашла... среди тех бумаг, что были изъяты у поклонников Моргота.
  Она поднялась, отошла к стеллажу с книгами.
  - Посмотрите.
  Это был обрывок бумаги, старый, желтый, полуистлевший. Слова, однако, можно было разобрать.
  
  ...На морском песке не отыщешь следы...
  Говорят, они ушли навсегда -
  Девять, помнящих имя Одной Звезды;
  Но бьется как сердце над миром Звезда,
  Но вновь в дорогу зовет Звезда,
  Но в полночь снова встает Звезда
  Над Мордором, царством Теней, где властвует Тьма.
  
  -Имя Звезды... - Алатар невольно прижал руку к груди, видимо, сам не заметив этого. - Есть ли среди этих бумаг это имя?
  - Имя он и сам упоминал. Оно просится на язык. Он сказал - Сердце. Эта звезда... она пульсировала, словно живая.
  -Хорошо, - он словно попытался отстранить от себя какие-то мысли. - Звёзды - дело тех, кто в небесах, и только с ними и стоит говорить об этом. Я узнаю, что это.
  - Девять - это, должно быть, об улаири, кольценосцах. Думаю, это и вправду связано с Кольцом, возможно, с его магической силой...
  -Я тоже так думаю. В ту ночь была луна, ведь так?
  - Луна? - Мириэль нахмурилась. - Вечером - была, конечно... а под Завесой не видно ничего.
  Алатар кивнул. Вид у него был напряжённый - но и решительный.
  -А это значит, что есть свидетель.
  - Если верить стихотворению, то этот свидетель должен видеть Звезду каждую ночь, - улыбнулась Мириэль.
  -Я поговорю с ним, и всё станет ясно, - Алатар остался серьёзен.
  - Надеюсь. Что-нибудь еще, господин Алатар?
  -Много всего "ещё", Ваше Величество, - вздохнул Алатар и как-то сразу стал совсем человеком. - Но мне бы самому с этим разобраться вначале.
  - Алатар, и вот еще что, - она посмотрела на него тоже иначе. - Мне не нравится поведение этих... Воинов Света. Видно, что они ни в грош не ставят ни людей вообще, ни человеческие жизни. Мне бы не хотелось, чтобы дорога к победе была выстлана телами моих подданных. Неужели ваш предводитель не может вразумить этих... героев?
  -Где вы видели войны без жертв, королева? Вы считаете - души Владык не содрогались от боли, когда стонала Арда во времена Войны Гнева, и раньше, в ту далёкую первую войну? Вы скажете: они применяли разрушение во имя Света, во имя избавления от Врага, они применяли зло во имя добра, и равнозначна ли плата? Я тоже думал об этом.
  - Алатар, - она внимательно посмотрела на него. - Мы не знаем пределов мощи Врага. Именно в этом я вижу главную опасность. Войны без жертв не бывает, но есть жертвы во имя реальной победы, а есть напрасные жертвы, которые лишь ослабят наше государство. Поэтому я считаю, что перед тем, как вести войска на битву с Врагом, нужно все знать об его силах. Все, понимаете?
  -Для того мы и здесь. Мы пришли, чтобы узнать.
  Он замолчал, - словно оценивал, стоит ли говорить.
  -И рано или поздно кто-то из нас отправится в тёмные земли. Не в Барад-Дур, конечно.
  - Тайно? - нахмурилась Мириэль.
  -Думаю, вам об этом не скажут, - в голосе Алатара были нотки извинения. - И возможно, даже не все мы узнаем, кто это будет. И когда.
  - Я боюсь - Темный услышит этого... майа. И просто убьет его. Развоплотит...
  -Майар не так просто убить, вы видели это и сами, - покачал головой Алатар. - Более того: о нас знают и помнят в Валиноре. Путь через Чертоги для нас открыт в обе стороны. Не бойтесь, королева.
  - Мне хочется верить, что все это не закончится гибелью для вас... И для Нуменора, - Мириэль поднялась. - Постарайтесь внушить своим друзьям, что доблесть доблестью, а осторожность и осмотрительность еще никому не вредила.
  
  ...Поля, поля, поля... поля и небольшие перелески. И невысокие холмы, и снова поля... И небо - не ярко-синее, а чуть сероватое, светло-голубое, а иногда - белесое или серое, по утрам светящееся опалом. Правду говорили старинные писания: Эндоре в своей скромной красоте куда живее, чем "благословенные земли". Да, здесь не растут на каждом углу пышные розы, и цветы в полях мелкие, скромные - но такие нежные, словно сам дождь воплотился в зеленой траве. А до чего все красиво было зимой, первой виденной им в жизни зимой, когда холмы стали сверкающе-белыми, а в воздухе кружились снежинки, каждая из которых была целым миром, если поднести к глазам и рассмотреть! Говорят, от такого холода можно замерзнуть насмерть - но Гэлмор теперь, с новым телом, зимой чувствовал лишь только прохладу, и лишь пару раз, ради интереса, попробовал - как это переносят обычные люди. Впечатлило! Едва ли не как тогда, в Каземате...
  Спокойный, просторный, живой и многоцветный мир. Даже жаль было тех, кто родился в Нуменоре и никогда не видел смертных земель.
  Гэлмор ехал сейчас на обычном коне - не хотел лететь с бешеной скоростью "крылатых тварей", в один час отмахивая сотни миль. Высота и полет - хорошо, но с высоты ничего не увидишь...
  Когда откуда-то издали донёсся звон ударов мечей, он не сразу понял, что это, почему, как, - да и далеко... или нет? Вроде бы в ближайших перелесках...
  Проверить?.. Он сейчас чувствовал себя в безопасности - с этим телом, превосходящим все, что дано людям, после долгих тренировок - его учил сам легендарный Хэлкар... Аргор, как его звали теперь.
  Гэлмор направил коня туда, откуда доносился звон мечей.
  Там были люди. Один из них был уже в годах, но для своего возраста изрядно владел мечом, а на него нападали трое... судя по всему, нуменорцы. И достать не могли... никак.
  Первым желанием было броситься на подмогу тому, пожилому; Гэлмор еле удержался от этого порыва.
  - Что здесь происходит? - крикнул он. - Эй, вы! Что он вам сделал?!
  Один из троих всё же обернулся, и воин в годах тут же воспользовался этим, выбил оружие. Взгляд его на мгновение словно пронзил Гэлмора - он словно просил взглядом помощи - и снова обратился к его противникам.
  Гэлмор обнажил меч. Убивать никого он, конечно, не собирался - пусть просто уберутся восвояси, вот и все.
  Обезоружить еще одного нуменорца оказалось делом нетрудным; когда тот схватился за раненую правую руку, и меч его упал на землю, Гэлмор крикнул:
  - Убирайтесь!
  Вместо ответа нуменорец подхватил меч левой, тутже подтянулись остальные... а следом, за их спинами, приблизился и тот, пожилой. Взгляд его упал на Гэлмора и оказался невероятно тяжёлым. Несколько мгновений ничего особенного не происходило... а затем вдруг эта немыслимая тяжесть словно обрушилась на Гэлмора, сбивая с ног, лишая дыхания, всё закружилось и поплыло перед глазами.
  Все, что он успел сообразить - это обман, они что-то делают с ним... и рванулся, изо всех сил, и физически, и мысленно - прочь, сбросить наваждение, вырваться, прийти в себя!..
  Его как будто крепко держали невидимыми путами, не давая упасть в беспамятство, но и прийти в себя - тоже. Из перелеска следом за всеми этими людьми вышел ещё один, статный, золотые глаза его притягивали, в них можно было утонуть... а люди связали ему руки, подозвали коней и, перекинув его через седло, повезли куда-то.
  Рваться Гэлмор перестал сразу - понял, что тут что-то более серьезное. Только расходовать силы. Он уже не сопротивлялся - только старался смотреть, наблюдать: куда они едут, куда направляются... Значит, они знали о нем. И следили давно. Надо было бы передать все это мысленно, но главное останавливало: рассказать... открыть, что - повелся, попался... было стыдно.
  Постепенно стало ясно, что его везут к морю: сильный ветер оставлял на коже мелкие брызги соли. Ничего толком видно не было, - спрашивается, а что можно рассмотреть, если болтаешься вниз головой на конской спине... Казалось, эта скачка никогда не закончится. Долго...
  Долго... Нуменор?.. Или еще что-то? а что еще может быть... Только тут Гэлмор решился позвать - не Горта, а хотя бы улаири.
  И - тишина. Он как будто упёрся в невидимую стену, как будто никогда не владел осанве.
  Значит... Либо Кольца, те, три, либо... что? Майар?..
  Вот это уже было серьезнее...
  А человек бы давно потерял сознание... Гэлмор постарался повернуть голову так, чтобы увидеть того, кто вез его - и после нескольких попыток, которые едва не стоили свернутой шеи, это удалось.
  - Что вам от меня надо? Кто вы?
  Ему не ответили. Похоже, никто не собирался с ним разговаривать, по крайней мере, пока...
  Кони вихрем влетели за какую-то стену: промелькнуло что-то знакомое... Да. Гавань нуменорцев на побережье. А вскоре копыта уже цокали по камням пристани, и вот - остановились. Гэлмора сняли с лошади, как мешок, встряхнули и поставили на ноги. Прямо перед ним был тот же, с невероятными глазами.
  -Иди на корабль, - сказал он.
  - Может, все же скажешь, кто ты?
  -Всему своё время, - отозвался тот. - Иди.
  Гэлмор качнул головой упрямо.
  Но все же послушался, и, не сопротивляясь, поднялся по сходням на корабль.
  Они отчалили тут же: всё это походило на то, что ловушка была давно спланирована... Расставленная на него ловушка.
  В каюте он остался один - до вечера, когда заходящее солнце окрасило стены в изумительный оранжевый цвет.
  Тот, золотоглазый, без стука вошёл в двери.
  - Ну здравствуй, - проговорил Гэлмор. - Так все же - кто вы? Майар, да?
  -Об этом мы поговорим позже, - золотоглазый шангул к Гэлмору, взгляд его буквально опутал человека. - Не дёргайся, иначе будет больно.
  Гэлмор прикусил губу. Он собирается прочитать его мысли?.. проникнуть в сознание?..
  Ну уж нет. Кое-чему я все-таки научился, и не так-то просто тебе будет это сделать... будь ты хоть трижды майа.
  Перед золотоглазым словно выросла стена, оградившая разум человека.
  Тот только покачал головой, в глазах его мелькнула... жалость, что ли... а затем словно сам воздух вокруг стал затягивать человека в сон, неодолимо, завораживающе, властно... а в этом полу-бреду сами стали роиться видения.
  Его сестра. Порог дома, который давно уже перестал быть родным... но который всё же снился порой. Двое - лицо одного из них неуловимо знакомо, но кто же это, кто... в ало-золотом, заходят внутрь, разговаривают с нею. Долго...
  В этом полусне Гэлмор понимал - перед ним кто-то, связанный с Феантури... может быть, и вправду - майа... но как же это - ведь Гортхауэр говорил, что Феантури некогда были... своими, что ли... они хотели помочь Мелькору, но не могли... Разум уже почти отказался вести его; остались одни только смутные чувства. Через пелену чужих видений Гэлмор позвал - отчаянно, остро: позвал этого, золотоглазого, открываясь ему: что же вы делаете, зачем... ведь мы же не враги вам... смотри же, смотри - туман над озером Нурнен, зеленые травы в росе, танец духов стихий над водой, древние песни и музыка лютни - ...тростниковая флейта поет на ветру, как свирель,
  кто придумал тебя, о щемящая боль обретенья?
  наши души смятеньем оплел можжевельник и хмель
  за полшага до взлета, за четверть строки до паденья...
  И внезапно - как оборвалось всё. Снова вернулась ясность, снова чуть поскрипывали где-то далеко мачты под ветром... Этот, со странными глазами, стоял перед ним, прижимая руку у груди, а в глазах билась пронзительная тоска. Как будто он хотел что-то понять, силился до чего-то дотянуться - и не мог...
  -Чья это песня?
  Несколько секунд Гэлмор приходил в себя, тоже прижав руку к груди - нелегко пришлось обоим. Проговорил:
  - Древняя... говорили, еще предначальных времен.
  Странные глаза незнакомца вдруг снова приблизились.
  -Я её... знаю.
  Он вдруг резко развернулся и скрылся за дверью.
  Гэлмор вздохнул. Знаешь-то знаешь, подумал он, а мне что с того? ведь убьют же в итоге. Хорошо еще, если просто убьют... впрочем, умению покидать тело Гортхауэр научил его сразу же, первым делом...
  Больше за время путешествия к нему не приходил никто. Покинуть тело... Может быть, это и было бы самым разумным выходом...
  Гэлмор несколько раз проверил, сохраняется ли эта возможность.
  Да, все было в порядке. Отнять это умение, кажется, было не под силу даже майар. Сбросить тело сейчас, чтобы вернуться развоплощенным духом в Мордор и признаться в своем промахе? Ну уж нет. Ни за что...
  А потом движение замедлилось... и корабль наконец причалил.
  Нуменор... Гэлмор не успел ничего увидеть толком, кроме одного: это была не главная, "парадная", как её называли, гавань Арменелоса, а небольшая бухта... и определить, где была столица, было сложно. Дальше молчаливые люди привели его в какой-то, судя по всему, богатый замок-крепость и оставили одного - в небольшой комнате с узким окном, похожей на камеры. Впрочем, в отличие от камеры Каземата, здесь было сухо.
  Будет война...
  Все-таки будет. Они хотят воевать - если не Королева, то эти, пришедшие, ее заставят...
  Гэлмор сел на узкую жесткую кровать. Надо бы разобраться, где он все же находится.
  Так. Лечь... Сосредоточиться.
  Медленно, осторожно, отделить фэа от созданного тела... вот оно, словно Гэлмор спит... Мир расширился, распахнулся вокруг.
  Не так уж далеко от столицы...
  Долго в этом состоянии Гэлмор находиться пока еще не умел.
  Резко хлопнула дверь, и в его комнату вошли двое - те самые, ало-золотые. Прищурившись, присмотрелись к неподвижному телу.
  Гэлмор открыл глаза и сел.
  - Ну так все же, что вам нужно от меня? - спросил он. - Можно уже наконец ответить, за столько-то дней...
  Тайрет подошёл к нему первым. Лицо его было узнаваемым, знакомым, - ну да, точно, это же он дрался там, в перелеске... и это он приходил к его сестре в видении.
  -Нужно? Нам нужно узнать от тебя о мощи Врага, - как о само собой разумеющемся, сообщил он. - Или ты хочешь рассказать нам что-то ещё? Советую не тянуть время.
  - Явись в Мордор и спроси у него сам, - любезно посоветовал Гэлмор. - Или трусишь? Ваш приятель уже лазил ко мне в голову, вот у него и спрашивайте.
  -Когда мы явимся в Мордор, спрашивать там будет уже не у кого, - весело сказал Тайрет. - Так что выкладывай. Про Единое Кольцо, про улаири, про Круг Девяти. И поподробнее.
  - Что же тогда не явились, если настолько сильны? - прищурился Гэлмор. - Вы же именно к тому и стремитесь - уничтожить Врага! Зачем вам какие-то кольца? Пришли, разнесли и ушли!
  -Неужели всезнающий Враг так и не понял силу Валинора, что вкладывает своим слугам подобную глупость в голову? - Тайрет расхохотался. - Валар пекутся об Арде и не хотят причинять ей лишней боли, а боль эта - будет. Мы пришли, чтобы узнать... и мы узнаем. А потом - сокрушим. Хотя будь моя воля, Артано не ушёл бы тогда от Эонве.
  - Иди сокрушай куда-нибудь к балрогу, - ответил Гэлмор.
  -Это и всё, до чего ты можешь додуматься ответить? - усмехнулся второй. - Я был о враге лучшего мнения. Интересно, он специально окружает себя такими дуболомами, чтобы на их фоне выглядеть мудрым и всезнающим?
  - Это он с вашего Манве пример берет, - съязвил в ответ Гэлмор. - Видать, только на фоне таких, как вы, он может выглядеть милосердным и справедливым.
  -Да нет, Владыку Манве он как раз не видал, - отозвался Рандир. - Это он, видимо, в своего создателя. Моргота.
  - Слушайте, вам что, нравится играть в дурацкие пикировки?
  Рандир посмотрел на Тайрета.
  -Нет, ты был неправ. Всё-таки понаблюдать за ним забавно. Хотя предсказуемо, конечно.
  -В том-то и дело, что предсказуемо, - пожал плечами Тайрет. - Всегда надеешься на лучшее, но увы.
  Гэлмор вздохнул. Майар производили на него примерно такое же впечатление. Кроме того, они, кажется, пытались вывести его из себя... зачем? чтобы он стал более открыт?..
  - Да, мы такие. Черные, немытые, тупые, злобные, едим младенцев и никогда не моем руки перед едой...
  -У него ведь есть сестра, верно? - Тайрет даже не смотрел на Гэлмора. - А что, если...
  -Да, - Рандир не дал ему договорить. - Разумеется. И пусть только попробует её поискать. Я очень хочу на это посмотреть.
  - И вы после этого еще посмеете в чем-то обвинять нас?! - Гэлмор привстал. - Моя сестра - из Верных!
  -Смотри-ка, он ещё помнит о ней, - Тайрет усмехнулся. - Да, она из Верных, и она сделает всё, лишь бы смыть с имени и чести своей семьи позор родства с одним из предводителей тёмного учения.
  - Куда уж мне... какой я, к балрогу, предводитель. Смеетесь вы, что ли...
  -Да-да, - насмешливо кивнул Тайрет. - И ты не один из ваших "старших". И ты не сдал всю вашу братию, лишь бы спасти свою шкуру... а может быть, чтобы вашими жизнями выстелить Учителю путь обратно, да вот только души ваши ушли вовсе не за Грань Мира.
  - Ну уж куда они ушли, нам лучше знать, - не выдержал Гэлмор. - А что до предводителей - это да, но это в прошлом... дураки мы были, а не предводители.
  -Куда они ушли, ведомо Владыке Мёртвых, Намо Судии, - жёстко сказал Тайрет. - И не тебе, жалкому приспешнику Тёмного, тявкать в его адрес.
  - В адрес Намо я не тявкаю, - сказал Гэлмор. - Намо я уважаю.
  -Так вот, - Тайрет снова обратился к Рандиру. - Как я уже говорил, его сестра сделает всё, лишь бы смыть позор.
  - Что вы ей наговорили? - резко спросил Гэлмор. - Чего вы от нее требовали?!
  На тонких губах Тайрета промелькнула и исчезла удовлетворённая улыбка.
  -Итак, вернёмся к главному вопросу. Кольца. Что они дают Тёмному?
  Гэлмор пожал плечами.
  - Дают людям силу, равную силу майар. Насколько мне известно. Ну, и развоплощаться, как назгулы.
  Тайрет и Рандир переглянулись, что-то прикидывая.
  -Что ж. Надеюсь, ты понимаешь, что ты вернёшься в Мордор, а сестра твоя останется здесь. Более того: как ты правильно заметил, она из Верных. Я полагаю, продолжать не надо.
  - Чем вы можете угрожать? - прищурился Гэлмор. - Или вы собираетесь довести ее до смерти - ради этого вашего поганого "искупления"? У вас вообще совесть есть, светлые майар?
  -У нас-то есть, - засмеялся Тайрет. - А вот у тебя, похоже, нет, да и никогда и не было. Ты только и умеешь, что дурачить юных глупцов образом Учителя.
  - Во-первых, я никого ничем уже не дурачу, - сдавленно проговорил Гэлмор. - А во-вторых, незаметно, чтобы у вас была совесть. Сами и делаете, как то, что нам приписываете. Не скажешь - будем бить не по тебе, а по твоей сестре! Даже орки и те своих знают, а вы и своих приносить в жертву готовы...
  -Кто бы говорил про жертвование "своих", - Тайрет уже откровенно веселился. - Ты всё пытаешься отмазаться, я вижу.
  - Это было ошибкой, - изнутри поднялась тяжелая волна стыда и боли. - Мы не знали правды...
  -И в чём же она, правда? - поинтересовался Рандир. - И с чего бы Врагу отрекаться от собственных деяний?
  - Он не знал об этом, - покачал головой Гэлмор. - Это обман... то, во что мы верили, пришло из Валинора, тогда, в начале эпохи. Это его брат - Курумо...
  -Ааааа, - протянули оба майар одновременно. - Ясно всё с ним... Что ж, этого следовало ожидать.
  - О чем вы?
  Тайрет повернулся, - на лице его было торжество.
  -Враг, знаешь ли, боится и ненавидит любимого ученика Владыки Манве - Курумо. Теперь мы ещё раз в этом убедились. Ты же, я вижу, веришь Тёмному, и вряд ли что-то, кроме силы Владыки Ирмо, может исцелить тебя от заблуждений.
  - Не сходится ваша версия, - возразил Гэлмор. - Вы же считаете, что Гортхауэр ждал не дождался, пока сам станет Темным Владыкой. Что главное его желание - обрести власть над миром, поработить всех людей, убедить всех, чтобы они поверили в его доброту. Разве не так? Зачем же ему учить людей, чтобы они сами убивали лучших из тех, кто мог бы распространять эту, как вы считаете, "скверну"? Да он наоборот, должен был бы всех лелеять, и холить, и всячески поддерживать. А возвращения хозяина он не должен бы желать вовсе - зачем бы ему, чтобы снова стать слугой, а не владыкой!
  -А ты об этом его самого спроси, - посоветовал Тайрет. - Почему в его версии такие дырки. Придумать же такое и оболгать Курумо - это вполне в его духе, да.
  - Спрошу, - пообещал Гэлмор. - Непременно спрошу. Если, конечно, вернусь по вашему милосердию...
  -Вернёшься, - пообещал Тайрет. - Вернёшься и расскажешь то, что ты увидел.
  - Хорошо, - сказал Гэлмор серьезно. - Тогда уж говорите, что передать.
  -Нет, - коротко отозвался Тайрет. - Я сказал тебе ясно: ты расскажешь о том, что ты увидел. Всё.
  Гэлмор помолчал. Кивнул.
  - Когда вы отпустите меня?
  -Когда пожелаем. Ещё вопросы есть?
  - Нет, - коротко сказал Гэлмор. Подумал: странные. Логики в их разговоре - ни на грош...
  Двое майар поднялись и скрылись за дверью. Та захлопнулась, грохот эхом разнёсся по комнате, по коридорам... в нём было что-то обречённое, чуть ли не погребальное.
  Гэлмор снова лег на койку. Другое сейчас заняло его мысли.
  Тот, с золотыми глазами, сказал - я знаю эту песню... Откуда?.. Если верить Гортхауэру, она очень древняя, и никогда ее не пели за пределами темных земель. Золотые глаза, золотые глаза... было в этом что-то до боли знакомое, только Гэлмор никак не мог уловить - что же именно. Золотые глаза...
  И вдруг озарило, как вспышкой.
  Золотоокий!!!
  Майа, погибший давным-давно... убитый за то, что посмел спеть перед Манве... По преданию - их тела отдали Намо... они спали вечным сном...
  Что же - пробудились?! Как их могли отпустить сюда, в смертные земли, снова?!
  А может, это - тайный знак от Ирмо и Намо?..
  Время шло. Его оставили одного - никто не приходил к нему, никто не интересовался...
  Гэлмор впервые за последнее время почувствовал, что все же устал. Не столько физически - силы восстановить за время плавания он успел с лихвой - сколько от неизвестности и ожидания очередных ударов.
  Сон начал накатывать на него исподволь - и Гэлмор не противился ему. В конце концов, сделать сейчас он не мог ничего...
  Сон мягко окутал его. Это был ещё не тот глубокий провал в небытие, а полупрозрачное состояние, когда ещё осознаёшь реальность, но довлеющие над тобой образы начинают сгущаться, реять совсем близко, когда сознание ловит каждый звук и усиливает его, изменяет, и кажется, что слышишь слова там, где наяву просто журчит вода... Это был бред, но...
  -Отзовись, - как будто звал мягкий голос издалека. Обладатель его как будто стоял где-то на вольном воздухе, и небо накрывало куполом просторы. - Отзовись, забывший имя своё...
  Он удивился - это - о нем? Но он помнит свое имя... и это, и прошлое....
  Гэлмор несмело потянулся к зовущему мыслью.
  Золотые глаза очутились прямо перед ним. Упрекали, печалились...
  -Зачем ты это сделал? Разве тебе было плохо на твоей родине? Твой остров - это почти Благословенный Край...
  - А ты? - замирая от тайной догадки, тихо прошептал мысленно Гэлмор. - Ты... Золотоокий... зачем ты забыл обо всем?..
  В глазах всплеснулось удивление.
  -Золотоокий? Да, пожалуй... я же не сказал тебе своего имени. Я Алатар. Но что за странный вопрос? Я ни о чём не забывал.
  - Тогда откуда ты знаешь ту песню?..
  -Я... не знаю, - его печаль донеслась, как волной. - Она просто живёт во мне... и всё. Я хочу помочь тебе...
  - Мне кажется, что ты - Золотоокий. Тогда, давным-давно, на заре времен... были майар. Они ушли в Смертные Земли против воли своих владык, а потом их убили... их тела лежали в чертоге вечного сна...
  Грустная улыбка.
  -Это тебе Тёмный рассказал про такое? Впрочем, что же я спрашиваю... конечно, кому же ещё-то. Нет...
  - Это легенда. Я никогда ни с кем не говорил об этом. Но откуда в душе твоей эта песня? Песня, которой шесть тысяч лет?..
  -Как знать... песни приходят в души словно из ниоткуда, не было - и есть... Спроси у менестрелей, откуда они приходят. Но я не для того зову тебя. Мне жаль тебя, ты сгинешь ни за что. Я хочу дать тебе покой...
  - Мне и так спокойно, Алатар, - Гэлмор улыбнулся. - Скажи лучше, зачем вы пришли? Зачем вы хотите принести войну туда, где едва воцарился мир?
  -Мы пришли, чтобы узнать. Что-то произошло в Незримом, что почувствовали Владыки Арды. И мы узнаем, что это было.
  - Это Кольцо. Анкалагон, драконы...
  Гэлмор добавил мысленно, улыбнувшись снова:
  - А еще - я... он создал мне тело, как будто у майар.
  Алатар вздохнул. Всё заколебалось, как будто грёзы стали свиваться в единый клубок, затягивали...
  -Мне жаль тебя.
  - А мне жалко вас... Вы отказались от знания. Сами стали рабами и слугами, а говорите о свободе. И нас обвиняете в выдумках... ничего не зная о нас.
  Казалось, всё пространство сейчас заполнилось золотым сиянием... светом, так похожим на свет Ариен.
  -Меня интересует лишь одно: как, чем можно было так привлечь твою душу? Почему ты отринул путь Света?
  - Что такое путь Света, Алатар? - грустно улыбнулся Гэлмир. - Вокруг нас каждый день убивали людей - именем Света. Сжигали на кострах - именем Света. Пытали - именем Света. Людей обращали в рабство - именем Света. Ради возвращения к Свету полгода весь Нуменор чуть ли не каждый день озарялся кострами, на которых живьем горели люди - и все это были почти дети... Это - Свет? И стоит ли удивляться, что даже на Острове все больше людей говорили - если это - Свет, то я выбираю Тьму? А наша вина велика - наша вина, что в своей неосторожности и жажде рассказать правду мы сами обрекли многих на смерть...
  -И что же для тебя - правда, за которую ты гнал людей на смерть точно так же, как другие - за Свет?
  - Я не гнал... - Гэлмору захотелось исчезнуть, уйти из-под взгляда майа. - Мы верили, что это поможет Мелькору вернуться. И не так много их было - тех, кто умер ради этого... И до того, чтобы получить такое право, нужно было пройти много испытаний. Там не было - наивных детей... Я о другом. Потом - мы торопились передать то, что знали, рассказать - не думая, что тех, кто это слушает - схватят...
  -Зачем вы хотели его возвращения?
  - Он не заслужил той вечной пытки, которую получил, Алатар. Это слишком жестоко, чудовищно жестоко - вечно страдать, не имея возможности ни умереть, ни даже сойти с ума... Там, в Каземате, я испытал, что такое боль. Я лишь ненадолго прикоснулся к ней - и до сих пор меня бьет дрожь, стоит вспомнить, как это - раскаленное железо... А ему - раскаленную корону, ошейник, огненные оковы, выжечь глаза - и все это - навечно... "Ты создал Тьму, и не будешь видеть ничего, кроме Тьмы". Зачем? за что? Пусть - победили... зачем - так? издеваться? За то, что не стал каяться, остался собой...
  Золотистая дымка сгустилась, - отчаянное, кричащее сопереживание, сострадание... и сразу: этого не может быть. Это неправда. Это выдумка. Это - для того, чтобы заманить, привлечь к себе, чтобы никогда не вырвались обратно. Да... мощь Врага велика, и он умён: чем же ещё и привлекать души, как не тем, чтобы играть на их струнах, выдумывать страдания, заставлять сочувствовать... Выдумывать так, чтобы - поверили, чтобы наверняка... И жгучая боль: бедный мальчик... как же выкорчевать из твоей души эту ложь, как же раскрыть тебе глаза, чтобы ты понял, в какую бездну тебя завлекли...
  -Я был в Валиноре, - донеслось наконец до Гэлмора. - Этого не было. Этого не было никогда. Ни один из тех, с кем я говорил там, ни Владыки, ни эльдар Амана, - никто не рассказывал такого о Суде над Отступником.
  - А Курумо? - грустно усмехнувшись, спросил Гэлмор. - Спроси его... загляни в его память. Пусть он откроет тебе. Если ему нечего скрывать и бояться... Или - загляни в Незримое сам - и увидишь...
  Мир вдруг переполнился золотым сиянием, оно заполнило всё пространство, завладело, казалось, самим Временем... И из него смотрели только глаза майа Ирмо, печальные, полные сочувствия. Гэлмор почувствовал, как на него обрушивается чужая воля, как она стремится проникнуть в его сознание, - затуманенное сном, оно было сейчас беззащитнее, чем наяву.
  -Алатар! - он рванулся прочь от этого сострадания. - Не надо, прошу тебя, не надо!.. Думай, что хочешь, считай, что хочешь, но оставь мне право быть собой! Так - не лечат души, так их можно лишь стереть... как когда-то стерли твою...
  Там, в сиянии, что-то всколыхнулось тревогой, которую Алатар не мог унять.
  -Эру, да что же ты такое говоришь... стёрли...
  - Вот и не делай этого со мной! Ведь ты же понимаешь - так нельзя... Нельзя исцелить душу - силой. Нельзя считать всех, кто мыслит иначе - детьми или обманутыми слепцами. Мы же не идем на вас войной, мы ничего не хотим от Валинора - что же вам нужно от нас!
  -Ты не понимаешь, - чужая сила окутывала его, но словно бы остановилась. - Твоя фэа пронизана нитями Тьмы, отсюда - и твои мысли, которые ты считаешь своими...
  - А твоя - нитями Света?..
  -Моя фэа создана Эру Единым, и нет на ней печати тьмы.
  - Эру не создает души, - прошептал Гэлмор. - Души приходят из Эа, от настоящего Отца...
  Алатар словно очень тяжело вздохнул, хотя в Незримом этого, конечно, быть не могло.
  -Засыпай, - властно донеслось издалека. - Когда ты очнёшься, Тьмы уже не будет, и порождённых ею мыслей тоже.
  - Нет, - ожесточенно откликнулся Гэлмор. - Ни за что. Не ТАК. Уходи! Уходи, слышишь!!
  Алатар словно заколебался, остановился перед ним. Волной донеслось: он, похоже, никогда не действовал вот так, силой, никогда ему не приходилось ломать кого-то...
  - Еще один шаг - и я _уйду_, - за голосом Гэлмора было отчаяние. - Я просто сброшу тело - меня научили этому. Пусть лучше так, чем потерять душу...
  Золотое сияние сгустилось... и вдруг Гэлмор почувствовал, что его крепко взяли за запястья.
  -Да что же такое... - Алатар, похоже, был растерян и в смятении. - Ты готов на смерть?
  - Слушай, да пойми же... - парень рванулся, но вырваться, конечно же, не смог. - У меня тело майа... это не настоящая смерть... а хоть бы и настоящая! Нас в Нуменоре были - сотни! Нам полгода внушали - покайтесь, отрекитесь! я там каждый день ждал, когда на костер поведут... Горт нас, оставшихся, спас, вытащил... а остальных не успел... и то - не отрекались! и чтобы я сейчас - позволил стереть свою душу?! Да хоть снова, как тогда, под огонь засуньте - что теперь будет вместо огня для темного фана, свет Ариен, да?! теперь я точно знаю, за что стоит жить! или умирать!
  -И - за что?! Ради чего ты живёшь? Да за что же, за что ты - вот так? Неужели за Артано?
  - Да причем тут Артано... - Гэлмору хотелось плакать. - Чтобы в мире стало меньше боли и зла, чтобы больше - красоты и полета...
  -Он и есть, этот полёт, эта красота... - Алатар опустил голову. - Мне жаль, но вы не хотите это видеть. То, что создано Аманом... То, что здесь создано теми, кто пришёл оттуда. Как бы я хотел, чтобы не было этого - войны, не было необходимости воевать, не было жизни с ожиданием удара в спину... А ведь те, с кем вы воюете, живут именно так.
  - Это мы - в спину?! - возмутился Гэлмор. - Вот уже много веков Нуменор не дает жить спокойно всему материку!
  -А до этого что было - не знаешь? Войны в Эрегионе! Нуменор перешёл от помощи к завоеваниям, это правда, но вспомни, с чего всё начиналось! Нет, Гэлмор...
  Он словно колебался, и казалось - невидимый клинок _силы_ висит сейчас в воздухе, нацеленный в душу Гэлмора, и Алатар борется с собой: вонзить или нет.
  - Со страха, - ответил Гэлмор. - Началось со страха. А не было бы страха - не было бы ничего!
  Алатар опустился возле Гэлмора на пол, не выпуская его рук. Золотистое сияние окутывало его фигуру, отчего он казался призраком.
  -Пойдём со мной? - тихо попросил он. - Я не хочу, чтобы ты возвращался, чтобы мы с тобой были по разные стороны меча.
  - Куда? - вслух спросил Гэлмор.
  -В жизнь...
  - Я же и так живу, - слабо улыбнулся Гэлмор. - Разве нет?
  -Нет... - он прикрыл глаза. - "Не было жизни, была лишь война."
  - Как же - нет? Ты же не знаешь ничего, ты не видел... Я пошел бы с тобой, если бы это не было так, чтобы мне закрыли дорогу назад! Я сам хочу позвать тебя - пойдем со мной, я покажу тебе все - тебя никто не станет держать силой, захочешь - вернешься!
  -Нет, - упало коротко и резко. - Я никогда не приду в тёмные земли. Мне достаточно того, что я увидел глазами королевы.
  - Я не знаю, что ты видел... а видел ты - их города на востоке, слышал ли песни, видел ли, как танцуют духи стихий над озерами? Летал ли на драконах вместе с облаками? встречал ли рассвет? Пил ли вино из вишневых садов, что растут на многие мили? Что вы вообще знаете о том, что называете темными землями! Завеса покрывает лишь ничтожную их часть, а вы думаете, что весь восток лежит под нею!
  Алатар покачал головой. Встал. Подошёл к двери... и остановился.
  Не оборачиваясь:
  -Я никогда не приду к вам. Не маните меня...
  - Отпустите меня, Алатар, - попросил Гэлмор. - Мне не хочется покидать тело...
  -Тебя отпустят, - так же, не оборачиваясь, медленно сказал Алатар. - Я хотел для тебя лучшей участи, но раз так...
  - А если я пойду с тобою - что тогда?
  -Тогда ты выйдешь из войны, - сказал Алатар. - И будет жизнь, и красота, и полёт... и не надо будет бояться удара в спину. Но я не буду говорить тебе ничего более: ты уже отказался.
  Он скрылся за дверью.
  Гэлмор пожал плечами. Выйдешь из войны... Будет та же война - только с другой стороны. Война, в которую вовлечен и сам Алатар. Быть рядом с ним будет значить - воевать. Против тех, с кем еще вчера вместе пил вино и смеялся...
  
  ..."Мы видели твою силу: ты способен нападать только превосходящими силами. Мы видели твою честь: ты способен только задурманить головы детям. Ты не посмеешь взглянуть в глаза тем, кто знает правду о тебе, но мы всё же будем ждать тебя завтра на рассвете у врат Мории, со стороны Лоринанда."
  Орел с гордым именем Гваигир Ветробой выглядел и вправду величественно. Огромная, хотя и меньше "драконят" размером птица сейчас направлялась в обратный путь - пересечь горный хребет, покинуть темные земли. Что ж, летать с такой же громадной скоростью, как драконы, эти орлы не могли. Уже и это было неплохо.
  Не хотелось уничтожать орлов, очень не хотелось - обычно они были далеки от участия в войнах, и жили своей жизнью. Но посланников Манве и Йаванны они, увы, послушают... да и Манве, похоже, некогда вложил в разум своих созданий безоговорочное подчинение всему, что исходит от так называемого Света. Горт знал - в здравом рассудке ни одна из этих птиц не совершила бы то, что некогда - их валинорские собратья. Только надолго ли хватит их свободной воли...
  Горт дождался, пока орел скрылся из виду, и проговорил, зная, что Мелькор его услышит:
  - Это может быть ловушка. Почти наверняка.
  Мелькор выступил из мрака коридора, - только что тут никого не было, и как проявился.
  -Это точно ловушка, - почти спокойно согласился он. - Я чувствую их всех, знаю, кто это... Но ты же всё равно пойдёшь. Почему?
  - Они хотят испытать наши силы - нам будет полезно знать, что за пакость они подготовили. Но нужно продумать все заранее... постараться предусмотреть. Мелькор... Кольцо я отдам тебе на время этой встречи.
  -Пакость вполне очевидная: они хотят выманить тебя и захватить. Вопрос только в том, как.
  Лицо его исказилось.
  -Если Ауле сковал цепь и для тебя тоже... вот что. Я хочу отрезать им путь в Валинор - на кораблях. Если они и смогут вернуться, то только развоплощёнными духами в Чертоги Мандоса. Моей силы вместе с силой Кольца должно на это хватить.
  Майа кивнул.
  - Но это нужно делать после того, как мы разберемся с завтрашней встречей. Давай подумаем: как они могут поступить?
  -Они не настолько глупы, чтобы думать, что ты явишься туда без поддержки. Будут наблюдать. Все. Все семеро. И когда кто-то из них кто решится выйти против тебя первым, ударит, и ты обнаружишь пришедшие следом за тобой силы, - вот тут-то они и начнёт настоящий бой.
  - Что они могут бросить в бой? Все ли мы предвидели, Мелькор? Заметь: они не знают силы Кольца. Ее никто не знает, кроме меня и улаири, - Горт улыбнулся, - за все эти века я никому не открывал, на что оно способно. Но Кольцо должно быть у тебя. Они почуют, что Его нет у меня: это может их насторожить... но они могут и осмелеть. Защита на мне должна быть, тем не менее, иначе - их семеро, да еще там и орлы гнездятся, в этих горах, их тоже можно бросить в бой - хоть у меня и несравнимо больше опыт, но против всех без поддержки Кольца мне не выстоять.
  Мелькор шагнул к нему, - в ярких глазах была страшная тревога. Голос, впрочем, звучал по-прежнему.
  -Они будут уверены, что ты возьмёшь с собой улаири. Возможно, нацелятся как раз против них. Но я не могу отпустить тебя туда одного, я не смогу остаться здесь.
  - Я и не пойду без твоей поддержки. Я не настолько самонадеян, - усмехнулся Горт. - Улаири будут тоже... не все. Это отвлечет майар: они не будут знать, где главная сила. Кроме того, Нээре... я призову его из глубин Мории. Если все пройдет хорошо - он потом будет рад с тобою повидаться... да и другие ллахайни тоже. Ои пробудятся от сна - ведь раньше им было просто незачем жить, а теперь ты вернулся...
  Горт отвернулся, помолчал.
  - Итак. Главное - мы не знаем, как именно они будут бить. Кроме того, что это будет магия. Стало быть. Кольцо - у тебя. Ты направляешь на меня защиту, но так, чтобы они не поняли этого до поры до времени. Улаири сопровождают меня вне видимости майар, но особо не скрываясь. Они защищены надежно, но на всякий случай будь готов прикрыть их тоже. Нээре будет ожидать у поверхности - у восточных Врат Мории.
  -Есть ещё одно, что нужно обязательно сделать, - Мелькор помолчал. - Я сомневаюсь в том, что они сообщат Артанис о предстоящем: вспомни, как они пытались поставить её на место на своём Светлом Совете. Быть может, они заподозрили её в предательстве.
  - Она считает, что посланники Тулкаса жаждут доказать свою важность и значимость. Они многократно подчеркивали свое превосходство над всеми присутствующими на том основании, что они принадлежат к майар, а значит - выше всех Эрухини. Они уже дали понять королеве Нуменора, что не признают ни ее, ни чьего бы то ни было права на власть, кроме своего собственного. И что любой будет занимать свой пост лишь по мере исполнения их приказов.
  -Надо предупредить её. Под прикрытием того, что будет между ними и тобой, они могут устроить что-то и против неё.
  - Она настороже, Мелькор... и я предупрежу ее обо всем, что знаю, разумеется. Ладно... - он посмотрел на небо. - Идем. Еще много дел сегодня, а отдыхать не придется...
  
  ... с первым лучом рассвета...
  Здесь, у восточных врат Мории, каждое утро солнце бросало свои яркие лучи на Мглистый Хребет - если, конечно, не было скрыто за облаками.
  Сегодня - повезло. Небо было чистым, оно светлело на глазах - в полете Горт уже видел, как вот-вот из-за дальнего края земли появится огненный шар - вначале земля улыбнется далекому светилу, потом, чуть погодя, в небо поднимется ладья Ариен...
  С первым лучом рассвета он, из "нетопыря" приняв человеческий облик, ступил на землю перед Вратами.
  И словно ало-золотой вихрь заклубился за его спиной, разделился... И двое шагнули с разных сторон. Майар Тулкаса.
  -Как хорошо, что ты пришёл, - с усмешкой сказал Тайрет. - Мы более всего опасались, что ты останешься в Мордоре.
  - Так что вам нужно от меня, слуги Тулкаса Непобедимого? - Горт смотрел сейчас зрением майа, охватывая вокруг все пространство разом.
  -Для начала нам было нужно, чтобы ты пришёл сюда, - Тайрет подошёл ближе. - Конечно, ты не один, как мы и ожидали.
  Ало-золотой вихрь вдруг сгустился перед его глазами, заполоняя всё пространство... Он видел: да, всё верно, и наготове орлы Манве, ждущие появления улаири, и неподалёку - напряжённое внимание майар Феантури...
  Курумо не было.
  Вся эта незримая пока армия была нацелена на него... и наконец ало-золотые вихри обрушили свою мощь.
  "По плану!" - мысленно крикнул Горт, отступая - и одновременно в Незримом обрушивая на воинов Тулкаса меч своей силы.
  Аргор, Денна и Маг черными вихрями бросились ему на помощь.
  Мелькор вдруг замер, словно почувствовал что-то, слышное только ему.
  "Ортхэннер, они что-то делают с Ардой. Курумо. Подземные реки... он перенаправляет их к нашим подземельям, - видимо, чтобы они добрались до Ородруина."
  "Ты знаешь, что делать, - ответ Горта занял долю секунды, хотя новость была совершенно неожиданной. - Силы Кольца должно хватить, чтобы остановить его. Не реки - самого Курумо! Ударь по нему и другим, кто участвует в этом! Если они не будут направлять воды постоянно, их можно отвести в глубины земной коры под хребтом Мглистого!
  Мелькор, стиснув зубы, поднял руку с Кольцом. Он знал, где находится Курумо, знал, что тот один, - ни Радагаст, ни Алатар, ни остальные майар Феантури не сопровождали его, все были сейчас здесь, вокруг Гортхауэра. Один удар... Один удар, и тайны не будет больше.
  Бить по своему сотворённому...
  По тому, кто перешёл все границы по пути ненависти...
  По тому, перед кем - изначально - виновен ты сам...
  И удар этот обрушился.
  Там, вдалеке, - Курумо повалился на траву, не поняв сначала, откуда это, что это... а через мгновение пришло осознание.
  Узнавание.
  Он сначала сам не понял, что захлестнуло его душу. Безумие, страх, бессильная ярость... Он хотел крикнуть тем, кто пришёл с ним, - здесь Мелькор!.. Но не было сил, неожиданный удар сбил дыхание, и нужно было время, чтобы хотя бы суметь встать... И он чувствовал, что оправиться от этого ему удастся нескоро.
  Гортхауэр, видимо, совершенно не думал об этом в огне боя - только крикнул мысленно: "Подземные воды! Отведи их - иначе может случиться катаклизм уже не в Мордоре, а где угодно еще! Проследи!"
  Он отступал к Вратам Мории - зная, что там, наготове, невидимый пока для врагов в Морийском Рву, его ожидает Нээре.
  Олорин - и другие, все увидели это: один из чёрных призраков, на расстоянии следовавших за Гортхауэром, которого они приняли за улаири, вдруг стал чёрным вихрем, рванулся куда-то в сторону, назад... быстро, страшно быстро. Они не поняли, зачем это, куда... Но набросились на Гортхауэра, а следом с горных вершин слетели орлы.
  Улаири вступили в бой - их вниманием были орлы; не оружием они сейчас сражались, а силой своих Колец при поддержке Единого, не используя пока всю его мощь даже в сотую долю; мечи силы били по птицам, отвлекая орлов на себя - те были вынуждены сражаться с улаири; а назгулы постепенно отступали, уводя птиц в сторону востока.
  И тут из глубин Мории, сотрясая горы, вырвались огненные смерчи - ллахайни, которых мир не видел вот уже несколько тысяч лет.
  Майар Тулкаса только усмехнулись: они были созданы для боя, и не впервой им было бы сражаться против духов огня... впрочем, сейчас не балроги были их главной заботой. Несколько стрел были прицельно направлены в Гортхауэра - с не-человеческой, не-эльфийской точностью, и с такого расстояния было трудно промахнуться. Наконечники их обжигали, от боли сразу захватило дух.
  Он ждал этого, он был готов к этому - но защиты не было; Мелькор растратил ту силу, на которую они рассчитывали, чтобы отвести подземные воды - иначе многим землям грозила бы гибель... Оставалось одно - пробиваться к Морийскому Рву. Балроги рванулись вперед, защищая его, их было здесь трое, и Горт уже почти оказался у Врат, позади была стена... Как вдруг очередная стрела вонзилась ему в горло - и, пронзив плоть, вошла в камень, так, что майа оказался пришпиленным к каменной стене.
  Боль и слабость нахлынули такой волной, что крови, хлестнувшей изо рта, он почти не заметил. Обломить стрелу - будь меч материальным, его пришлось бы бросить... - и рвануться вперед...
  Еще одна стрела вошла точно в сердце.
  Сверху, как ждали, слетели ещё двое орлов, которые не участвовали в бою с улаири, на их спинах были Алатар и Радагаст. Огромные когти впились в плечи Гортхауэра, птица стала снова подниматься в воздух. Майар Тулкаса тем временем уже бились с ахэрэ, двое против троих. Казалось, они не знают усталости.
  Горный хребет внизу, облака... ничего этого Горт не видел. Только черная пелена, и боль, от которой душа рвалась прочь из тела, везде - в горле, в груди, в плечах - орел, похоже, намеренно старался как можно сильнее поранить его фана.
  Майа висел в когтях громадной птицы, словно мертвый звереныш.
  "Нет!.. - он даже не услышал, только почувствовал отчаянный вскрик Мелькора. - Нет, только не это..."
  Орлы летели быстро, стремились подняться как можно выше... а навстречу им уже шла ладья Ариен.
  И снизу рванулся чёрный пламенеющий вихрь - на помощь.
  Артанис стояла на одной из верхних веранд, кусая губы. Она понимала, что что-то должно случиться - не знала только, что именно... И, когда она увидела снижающихся орлов, приближающихся к Имладрису (те явно намеревались опуститься не в главном дворе и вообще не на виду у всех) - она еле сдержала вскрик, потому что увидела - бессильно висящую в когтях у одной из птиц фигуру.
  Элронд ждал их - в одном из многочисленных глубоких внутренних дворов замка. Не должно видеть такое никому... Не хотел он, чтобы все закончилось - так. Майар не понимают степень опасности. Им кажется - принесли, победили... а что выйдет в действительности?..
  Орлы опустились в этом внутреннем дворе, - каменный колодец, да и только... Огромная птица разжала когти, - Алатар не успел соскочить на землю, чтобы подхватить Гортхауэра, хотя первым порывом это и было, - он же ранен, Гваигир, ну нельзя же так... Он попытался позвать Курумо, сказать - не получилось довезти его до Ариен, что-то помешало... и это что-то точнее, кто-то, точно не улаири... Он невольно вздрогнул: там был смерч чёрного пламени, неостановимый, жуткий, и если бы Ариен не ушла обратно в высоту, он сбил бы её... они сами едва успели уйти, пока тот отгонял майа в ладье. Их спасло только то, что он был один, если бы его кто-то сопровождал...
  Но Курумо, похоже, не слышал.
  Майа лежал на каменных плитах - он упал навзничь, в лице не было ни кровинки, и кровь больше не текла из раны на горле. Вторая стрела так и торчала из груди, и наконечник из металла Ангайнор по-прежнему сидел в его теле.
  Вся одежда была залита кровью, все было в ней - темная, темнее, чем у людей... то ли он все же умудрился остановить ее, то ли - уже и течь было просто нечему...
  Гортхауэр пошевелился - и попытался что-то произнести.
  Из раны на горле и изо рта снова хлынула кровь.
  Радагаст подошёл к Алатару, тоже склонился над Гортхауэром. Несколько мгновений они мысленно совещались, затем Алатар приблизился к Элронду.
  -У нас не было выбора, Владыка, - в голосе была и тревога, и тень извинения. - Мы хотели доставить его в Валинор, но... нам помешали. Теперь это отложилось... Но мы должны срочно оказать ему помощь, иначе рискуем не довезти. Нам нужно помещение, защищённое чарами, и не слишком глубоко под землёй.
  Элронд несколько секунд смотрел на майа, который, кажется, снова потерял сознание. Потом сказал:
  - Идемте. Сумеете его донести?
  Алатар пожал плечами.
  -Мы же майар.
  Они с Радагастом легко подняли с земли раненого Гортхауэра, - видимо, использовали свою силу. Вид у него был жуткий: весь в крови, и обломок стрелы, торчащий из живой плоти...
  - Не вздумайте никому говорить об этом, - Элронд оглянулся на них, и лицо его исказилось: видеть такое зрелище ему не приходилось... Очень давно, очень...
  Они спускались вниз по винтовым лестницам. Ничего, похожего на темницы, в Имладрисе, конечно, не было - зачем? - но подземные помещения, конечно, имелись.
  Комната была совсем темной, без всяких источников света - по дороге им пришлось захватить светильник. Совершенно пустая, голый камень - и все...
  За спиной Элронда раздались быстрые шаги, и вскоре, чуть ли не отодвинув его, в комнату вошли двое майар Тулкаса. Сначала они некоторое время наблюдали за тем, как Алатар пытается привести Гортхауэра в чувство, затем Тайрету, видимо, стало скучно. Он подошёл поближе, и Элронд увидел: в руках его была тяжёлая цепь.
  -Держи его, - сказал Тайрет Рандиру. - От этой штуки он мигом очнётся.
  Рандир отодвинул Алатара в сторону. По сравнению с его могучим телосложением даже Гортхауэр казался хрупким.
  Тайрет разомкнул наручники - чтобы в следующий миг они со звоном сомкнулись на запястьях пленника.
  Он оказался прав.
  Глаза майа распахнулись, он выгнулся всем телом... чтобы тут же снова упасть бессильно на камень.
  Теперь стало по крайней мере видно, что он дышит - судорожно втягивая воздух, и с каждым вздохом из груди выплескивается кровь.
  Алатар, вздрогнув, снова опустился возле пленника, провёл рукой над раной.
  -Ты знаешь, что делать, - резкий голос Тайрета был сейчас стальным. - Затяни, но не вздумай освобождать его от наконечника стрелы.
  - А что, если к нему вернутся его силы? - негромко проговорил Элронд. - И - Кольцо... Вы проверили - его Кольцо?
  -У него нет Кольца, - развернулся Тайрет. - Поначалу мы не поняли этого, разобрались только тогда, когда этот, чёрный... вроде бы улаиро рванул к Мордору. Мы ощущали силу Кольца рядом с Артано только до того момента, а дальше стало ясно, что Кольцо он отдал. Честно говоря, нас это порядком удивило. Что ж. Сам виноват.
  - Не хотелось бы, чтобы они ударили по Имладрису, - произнес Элронд. - Ладно. Идемте отсюда... Нужно многое обсудить.
  Элронд вышел первым, оставив майа наедине с Алатаром.
  Алатар, похоже, не заметил их ухода: не до того было. Ему было страшно: он не хотел, отчаянно не хотел сталкиваться с этой силой, которую он видел в памяти королевы, и всё же... пришлось встретиться. Он медленно вёл рукой над раной, не касаясь, но всё же ладонь жгло как огнём.
  Сейчас в этом теле не было не то что силы Тьмы - никакой силы вовсе... Хотя тело было так же послушно целительскому искусству, как и обычное.
  Долго, долго... рана начала постепенно затягиваться.
  Майа приоткрыл глаза - и на Алатара плеснуло волной боли. И... Узнавание. Он понял - темный майа смотрел на него, словно на старого друга.
  - Все же... ты... - прошептал он. - Спасибо.
  Алатар словно пошатнулся под этим взглядом.
  -Не благодари. Это только отсрочка. Тебя ждёт Валинор. Но... откуда ты меня знаешь? я никогда тебя не видел.
  - Ты забыл меня, - майа перевел дыхание: говорить ему было трудно. - Я же Ортхэннер... вспомни... в долине Гэлломе, ты жил с нами... в резном городе... долго...
  Алатар хотел было возразить, но вдруг посмотрел в сторону: похоже, его кто-то позвал на мысленный разговор. Золотистые странные глаза затуманились и вернулись к обычной остроте своей лишь через некоторое время.
  -Я никогда не был в Эндорэ, - сказал он не слишком уверенно. - Не надо говорить такое. Это всё я уже слышал от одного из твоих людей... Это неправда. Я не знаю, зачем тебе всё это, но... это же неправда.
  - Если бы не этот металл, я показал бы тебе...
  Несколько секунд Горт снова молчал.
  - Тебя звали - Золотоокий. Ты ушел из Валинора. Не один... были другие... Айо, Ити... Вы жили в Смертных Землях. Часто - у нас... в резном городе. В долине Лаан Гэлломе... Мы с тобой вместе делали витражи, вставляли в оправы... И потом. Потом, в Первую Эпоху, вы бывали у нас - на Севере... началась война... вас... отступников... захватили. Вернули хозяевам... Вас - убили... тебя - как тех, эллери... на скале. Орлы... Ирмо взял тела, и Намо - вечный сон беспамятства... а потом... я не знаю, почему вы - здесь... я узнал и второго... Палландо... это Айо... Феантури, должно быть, они специально послали вас, чтобы вы - здесь - вспомнили...
  -Убили?! - Алатар смотрел на него, как на сумасшедшего. - Валар? Эру Единый, да что же ты такое говоришь... Мы летали сейчас на орлах, это чудесные птицы... они хищники, конечно, но...
  Он снова закрыл глаза, прислушиваясь к тому, что ему говорят. Затем как-то странно нахмурился.
  -Мне сейчас сказали, я не понял... "Скажи ему: тот, кто отогнал от него Ариен, не вернётся больше." Мы видели кого-то, да... чёрное пламя.
  - Они хищники, это не в их воле... воля Манве... те были - его майар... - Горт попытался поднять руку, чтобы вытереть кровь на лице - не получилось. - Почему... не вернется?
  -Я не знаю. Я не видел. Я видел, как он летел, мы сначала подумали: улаиро... потом почувствовали силу Единого Кольца, и ещё... словом, он бы убил Ариен, если бы она не ушла. Мы улетели. Наверное, майар Тулкаса настигли его, и Курумо вместе с ними... они задержались. Это они сказали.
  Горт закрыл глаза. Боль отнимала у него силы - он не привык к ней; обычно удавалось заглушить ее, почти полностью, но сейчас... Сейчас он не просто понимал - в полной мере чувствовал сам, что ощущали те, простые люди... смертные... Небо, да эти дети, многие, сильнее его - сумели не сломаться... Нет. Нельзя показывать слабость.
  - Алатар, - выговорил он. - Мы не хотим войны. Поймите. Мы хотим просто жить. Зачем вся эта вражда...
  Алатар вздохнул и поднялся.
  -Меня зовут.
  - Не уходи надолго, - попросил Горт. - Я был уверен, что никогда тебя не увижу.
  Золотистые глаза Алатара вспыхнули снова - тревога, отчаянная тревога и страх... чего? В следущий миг он скрылся за дверью.
  
  ...Мира вокруг не было. Он сузился до черно-красной пелены, замыкавшей пространство в тесный кокон. Черно-красная пелена, тяжесть, вдавливающая в землю - даже просто поднять руку стало почти непосильной задачей - и огненные клубки боли в груди, горле и на запястьях. Легче не становилось: майа уже давно перестал дышать, но боль все равно рвала тело изнутри, и оставалось только слушать ее, терпеть, ждать... Хуже всего - наконечник стрелы, засевший в сердце. Не столь была страшна сама рана, тело бы не погибло от нее, сколько этот проклятый металл, разрывавший саму суть фана, тела-оболочки...
  ...Голыми руками не разорвешь плоть - особенно _такими_ руками...
  Пряжка на поясе. У нее острые края, если повезет... добраться до наконечника... вырвать его из груди... тогда тело начнет восстанавливаться...
   Свежая волна, будя, словно омыла виски, и стало можно просто открыть глаза... Рядом - совсем близко, - на земле, удобно устроившись, сидел Курумо. В пальцах он вертел окровавленную пряжку, трогал края, - а на лице было удовлетворение. Сейчас он не был в облике старика: нисколько не изменившееся красивое лицо, те же ледяные глаза, так же усмешка, как... как тогда, когда он говорил, не останавливаясь, в кузне Ауле.
  Лицо майа исказилось от ненависти - обычно спокойный, сейчас он был не в силах сдержать себя. Одно слово сорвалось с губ:
  - Тварь...
  -Именно, - тот с улыбкой кивнул. - Тварь... то есть _творение_. А - чьё? Будешь уточнять?
  Майа не ответил - только отвернулся, кусая губы, сжимая кулаки. Бессилие перед лицом этого подлеца было невыносимо.
  Пальцы Курумо вдруг коснулись его плеча, легли на грудь, - медленно провели по коже, словно Курумо наслаждался своей властью над беспомощным пленником. Для эрухини прикосновение майа было бы ледяным всегда, но тут - Гортхауэр чувствовал, как постепенно пальцы его брата становятся всё горячее, это было невозможно терпеть... а металл, застрявший в сердце, словно ожил, отзываясь на это.
  Губы не слушались - слова выходили с трудом, невнятно и нечетко.
  - Ты сдохнешь, Курумо...
  Он вдруг резко поднял руку - и перехватил запястье Курумо, сжал - изо всех сил, что оставались, сжал - и сдавил со всей силой пульсирующей в груди боли.
  - Мелькор вышвырнет за Грань тебя самого... в предвечную бездну, где тебе только и место.
  Курумо легко отбросил его руку, - кисть сильно стукнулась о камень пола, на фоне затмевающей разум боли это было почти незаметно...
  -Думаю, что нет, - отозвался он. - Твою царапину я залечил, кстати. Больше попыток не будет. Эту штучку я оставлю себе. На память.
  Он снова улыбнулся.
  Майа каким-то запредельным усилием рванулся - приподнялся, сумел не упасть, удержаться, опираясь на стену. Не узнал собственного голоса, до того оказался хриплым...
  - Недолго твоей памяти осталось. Я своими руками придушу тебя, валинорская гадина!
  Курумо деланно-заботливым движением поддержал его.
  -Нет, братец. Не валинорская. И меня, и тебя такими, какие мы есть, сделал один и тот же... Учитель. Видимо, это входило в его планы, о которых ты не знаешь.
  - Убирайся отсюда, сволочь, - прохрипел Горт. - Убирайся, пока я не убил тебя прямо сейчас!..
  Курумо засмеялся.
  -Ну попробуй, попробуй. Мне интересно на это посмотреть.
  Тело майа свела судорога. Курумо был прав - не то что убить, поднять руку было бы невозможно. Внутри все кипело от бессильной ярости, по сравнению с которой даже боль отступила. Майа знал - он убьет Курумо. Они вышвырнут его за Грань, эту бесстыжую змею, приносящую на землю лишь войны и кровь... Мелькор явится сюда. Этому даже Курумо не сможет воспрепятствовать. Сила Валы и сила Кольца - они ничего не смогут сделать... а Валинор закрыт отныне для них навсегда, и из Валинора никто не явится им на подмогу...
  Курумо медленно опустил брата на пол. Лёгкое прикосновение к щеке... и сожаление в глазах.
  -Да, что поделать, Ортхэннер, не всё в нашей власти. Убить меня ты не сможешь... какая жалость.
  В глазах майа, против ожидания Курумо, загорелось непонятное торжество.
  - Знай, Курумо... - он молчал некоторое время, снова собираясь с силами. - Твой триумф будет недолгим. Ты надеешься на Валинор... его вам больше не видать. Путь в Валинор закрыт для вас - по морю ли, по воздуху - а из Валинора - сюда. И никакие валар ничего не смогут с этим сделать. Лелей мечты о второй Войне Гнева... ты не сможешь даже вернуться обратно.
  -Неужели, - холодно отозвался Курумо. - Спасибо за сведения. Я обязательно передам их туда, через Ариен и Тилиона. Он снова один против всех... зря. Очень зря.
  - Попробуй, - оскалился Горт. - Попробуй, достучись до них. Тебя ждет много нового, братец.
  -Не премину, - Курумо улыбнулся. - А позже сообщу тебе о том, что будет дальше.
  - Здесь тебе не Валинор... Ты, шавка Манве. Ручная змея...
  -Мой бедный брат, - нараспев сказал Курумо. - Мне жаль тебя... право слово, жаль. Столько ненависти, столько ярости - и всё впустую. Тысячи лет сгорать в бессильном огне, сначала ждать возвращения Учителя... потом несколько веков жизни под ожиданием возвращения Валинора. Потом опять. И всё это только ненависть, ненависть, ненависть. Надо полагать, даже Мелькор не ожидал, что ты так здорово поможешь создать образ Врага. Ведь ты - его, так сказать, лицо, проводник его идей, его правая рука. Ты, Жестокий. Ты хотел, чтобы все знали правду, - её знают. Только не ту, которая мерещится тебе, о добром праведном почти святом Мелькоре. А истину.
  - Убирайся, - выдохнул Горт. - Скоро все узнают твою... Истину.
  
  ...Сообщать всем обитателям Имладриса о произошедшем Элронд все же не решился. Страшно подумать, к чему это могло бы привести - а скорее всего - просто к панике и полному сумбуру и смятению...
  К темному шару, стоящему в тайных покоях, он не прикасался уже много лет. И сейчас - впервые решился на это.
  Когда его рука легла на гладкое покатое стекло, поневоле думалось - они ведь могут ударить и через палантир...
  Выхода не было.
  Темный огонь разгорался в глубине шара, притягивал взгляд - Элронд не отводил его, пытаясь там, в черной глубине, разыскать тех, с кем можно было бы говорить...
  Изнутри - издалека - донеслось вдруг ощущение: кто-то очень сильный, бешеное чёрное пламя, стальная воля... и отчаянное беспокойство. Элронд не мог понять, кто это: тот, далёкий, явно не хотел оставлять отпечаток своей личности, всё было словно в тумане... Но ответ - был.
  Ощущения сформировались в мысль: "Ты узнал меня?.. Кто ты?.."
  Там, далеко, согласно кивнули.
  "Узнал. Элронд... Что тебе нужно? Что ты хочешь сказать?"
  "Гортхауэр у нас. Майар Тулкаса привезли его сюда... Это было сделано без моего ведома. Что вы собираетесь делать?"
  Тревога там, по ту сторону, словно сгустилась... было такое впечатление, что палантир словно усиливает эти ощущения, что тот, далёкий, закрывается как может...
  "Это зависит от того, что будут делать они. Надеюсь, они понимают, что никто не позволит им переправить его в Валинор."
  "Не знаю. Они будут пытаться. Но кто ты?.. Ты - Кольценосец? Аргор?.. - Элронд пытался понять, кто перед ним, с кем он говорит, но ощущение расплывалось, узнавание никак не получалось.
  "Нет, не Аргор, - лёгкая усмешка. - Но Кольценосец. Какая тебе разница?
  "Не нападайте на Имладрис. Я постараюсь добиться того, чтобы они оставили в покое Гортхауэра."
  "Да не оставят они его в покое, - напряжённо сказал тот, далёкий. - Не надейся. Чтобы Курумо - и упустил возможность отомстить брату? Возможность, которой он ждал столько тысяч лет? Да ни за что. Не обманывай себя, Элронд, ты ничего не сможешь сделать. Спасибо, конечно..."
  "А что собираетесь делать вы? Я не хочу, чтобы Имладрис становился заложником этой вновь грозящей развернуться бессмысленной войны."
  "Ты просишь не нападать... спокойно смотреть, как они будут издеваться над ним? Ждать, пока Курумо натешится и решит наконец вывезти его из Имладриса? Ты всерьёз считаешь, что можешь его остановить?"
  "Не знаю. Буду пытаться. Но чем виноваты те, кто живет здесь, почему должны гибнуть - они? Если вы ударите по крепости, майар будут бить в ответ; если кто и пострадает - не они, а эльдар и люди, живущие здесь! И я не могу сказать им - уходите, здесь Саурон; начнется такое, что мне страшно даже представить... я боюсь, что утрачу власть над происходящим, и власть эту перехватят майар. И тогда я стану бессилен повлиять хоть на что-нибудь. Потому я и рискнул позвать вас."
  "Я знаю... мы знаем, - поправился невидимый собеседник. - Но имей в виду. Паника и передача власти начнётся в любом случае, как только Курумо созовёт совет."
  "Я хочу лишь одного: что бы ни случилось, не должны пострадать те, кто не причастен к этому. Ты можешь мне обещать?.."
  "Обещать? А ты поверишь моему слову? - по ту сторону черноты усмехнулись. - Я могу тебе даже открыть, из-за чего начнётся паника, как только вернётся Курумо."
  "Поверю. Я знаю, что вы не стремитесь уничтожить всех и вся, как в том пытается уверить нас Курумо. Из-за чего же?"
  Чернота в палантире сгустилась, затем в глубине словно взметнулся маленький серебристый вихрь. Туман - тот, который стоял в ощущении от невидимого собеседника, начал редеть, сквозь него как будто проглянула ночь и звёзды... ночь, которая постепенно оказалась живой...
  Воплощённой.
  И - яркий, сильный взгляд в упор, сквозь расстояние.
  Теперь его можно было узнать.
  "Из-за того, что я здесь," - просто сказал Мелькор.
  Элронд отшатнулся; ужас осознания оказался настолько силен, что его словно отшвырнуло от палантира, и мысленный разговор прервался.
  Ухватиться за стену, чтобы не упасть...
  Не глядя на палантир, Элронд набросил на него черную ткань.
  Так вот, значит, что всколыхнуло Незримое.
  Уже - год...
  Моргот. Моргот вернулся, и одно это сулило конец зыбкому миру в Эндоре.
  
  ...В дверь осторожно постучали: Элронд просил не тревожить его некоторое время, и всё же... вошедший эльф был очень встревожен.
  -Курумо прилетел. На орле. Велел передать тебе: он срочно созывает Светлый Совет.
  - Да, - Элронд кивнул, стараясь, чтобы вошедший не заметил его состояния. - Я иду. Сейчас же.
  До начала совета Элронд успел переговорить с Артанис - и сообщить ей то, что узнал. Неизвестно, чем та оказалась напугана более - известием о возвращении Моргота или ощущением надвигающейся и неотвратимой войны - тем более жестокой, что развязать ее грозили свои же, те, кто по эту сторону меча... Однако и Элронд, и Келебриан, и Артанис сошлись на том, что войну развязывать нельзя. Цена может оказаться непомерно высокой.
  Когда они, втроем, вошли в зал, где уже собрались майар, невозмутимость на лице Элронду удавалось сохранять с трудом. Артанис, как всегда, казалась спокойно-отстраненной...
  - Мы знаем, Курумо, что тебя ранили, и ты добрался сюда на орле, - заговорил Элронд. - Что же случилось?..
  -Война, - коротко ответил Курумо. - Грядёт война - под стать великим войнам Первой Эпохи. Пусть все, кто может, уходят в безопасность: за Море, и там уцелеют. Ибо сейчас не просто сгустились тучи, - близка Дагор Дагоррат.
  Он сделал паузу, обвёл всех взглядом.
  -Мы пришли, чтобы узнать, и мы узнали. Артано сумел вернуть Моргота.
  Вопреки ожиданию Курумо, трое нолдор не показали удивления.
  - Мы уже знаем об этом, - проговорил Элронд. - Он показал себя в палантире.
  -Вам предстоит вести ваши народы в страшную годину, - голос Курумо возвысился, зазвенел под сводами зала. - Будьте готовы ко всему. И скажите всем, а тем, до кого вы не дотянетесь, сообщим мы: пришёл час великих бедствий, не предупредить о которых было бы преступлением перед живущими.
  - Что вы собираетесь делать? - вмешалась Артанис. - Что именно, помимо того, чтобы разнести эту весть?
  -У нас мало времени, Владычица, - Курумо медленно повернулся к ней. - Пусть эльдар уходят, и тогда хоть кто-то уцелеет, когда Моргот обрушится на Имладрис, чтобы отомстить за своего майа. Мы сделаем всё возможное, чтобы защитить вас, но он - сильнейший из Айнур.
  - А тебе не приходило в голову, Курумо, что проще для начала увести его из Имладриса? - это был уже Элронд.
  -И куда же? - в голосе Курумо было что-то... как смотрят свысока. - Это наиболее укреплённое из ваших поселений. Любое другое будет разрушено моментально.
  - Перед мощью Моргота его крепость все равно что не существует. Как ты намереваешься поступать с темным майа дальше? Держать его здесь, ожидая, пока Враг обрушится на Имладрис и не оставит от него камня на камне? Если ты хочешь доставить его в Валинор - нет смысла тянуть с этим. Время ничего не изменит.
  Курумо окинул Элронда внимательным взглядом.
  -Мне нужно, чтобы ваши эльдар смогли уйти. Объявите об этом. Тогда у нас появится надежда.
  Он не договорил - на что.
  - Надежда на что, Курумо? Эльдар, живущие здесь - не стадо овец, покорно бегущее по веленью пастуха. У меня спросят это, и я должен знать, что ответить. Надеюсь, у нас нет тайн друг от друга?
  -Нам нужно прикрытие, Владыка Элронд, - в замершей тишине сказал Курумо. - Или ты думаешь, что мы повезём его в открытую, для того, чтобы всё это с лёгкостью можно было пресечь? Я знаю Врага Мира, - лицо его исказилось, - он не преминет обрушиться на нас. Если же поток тех, кто уходит на Запад, будет значительным, то среди прочих пройдём и мы.
  - Во-первых, большинство из живущих в Имладрисе откажется уйти, - заговорила Артанис. - Те из нолдор, кто хотел уплыть за Море, давно уже уплыли. Дом синдар - Эндоре, и они не станут оставлять его, тем более, что возврата из Амана им не будет. Уходить в Гавани? Они защищены слабее, а для Врага нет никакой разницы, куда бить. Во-вторых, если он поведет себя как Черный Враг Мира, его не остановит, что майа будет среди уходящих, что он их заденет, его отбивая. В-третьих, я вообще не вижу поводов для паники. Теперь очевидно, что вернулся он год назад. Хотел бы войны - развязал бы ее. Если кто сейчас и спровоцировал возможные бедствия, то это мы, своим нападением на Тху. Перейти от слов к оружию мы всегда успеем. Я за переговоры - вначале. Сообщить все Имладрису, конечно, нужно. Но на решение эльдар, боюсь, повлиять мы не сможем. Здесь у каждого есть своя голова на плечах. К тому же, уходить перед возможной опасностью, бросив остающихся - нет. Никто не захочет уйти. Больше чем уверена - все решат остаться, но будут готовиться к возможной войне.
  - Уверен, что так и будет, - кивнул Элронд. - Кроме того, прикрываться отступающими, чтобы увезти майа в Гавани - бесчестно. Если Моргот готов напасть - мы лишь погубим многих.
  -Он не заметит, - с нажимом сказал Курумо. - Помнится, Враг сделал всё для того, чтобы мы думали, что Кольцо у Саурона? Мы можем сделать то же самое. Замаскировать. Это должно получиться... это получится.
  - Не вполне понимаю, - нахмурилась Артанис. - Как именно? Как же ему не распознать собственного майа?
  -Металл, из которого когда-то была сделана Ангайнор, - с улыбкой пояснил Курумо. - Наконечник стрелы из этого металла - в его сердце, а потому он сейчас не то что не может никого позвать, но беспомощнее человеческого младенца в отношении магии. А так как в дело с самого начала вступил ученик Владыки Грёз, то... трудно определить даже, где он находится. Да, в Имладрисе, но вот более подробно... увы.
  - Тут не нужна магия, - возразила Артанис. - Где же мы можем его держать, если не в подземелье... Не нравится мне все это, Курумо. Если твоя затея не удастся - месть Моргота может быть страшна. Впрочем, она и так будет страшна... - добавила она. - Тем более, если вы отправите его ученика за Море.
  -Это единственный способ избавиться от него самого, - в улыбке Курумо сверкнуло торжество. - Если удастся, конечно. Потому что он не останется здесь, если его увезут. Он оправится за ним. И Эндорэ вздохнёт свободно.
  - Эндоре и сейчас дышит свободно. Мне не нравится твоя затея, Курумо.
  -Свободно? - Курумо резко развернулся, в голосе его зазвенел металл. - Что же это за свобода, о Владычица, если под угрозой уничтожения множества людей заключаются договоры о мире? чего стоят эти договоры?
  - Если бы этот договор не был заключен, люди бы как раз продолжали гибнуть - с обеих сторон. После учиненного Ар-Фаразоном иные переговоры между Мордором и Нуменором, кроме как с взаимным недоверием, и не были возможны. Скажи спасибо, что он не обрушился на Остров всей своей силой - а ведь возможность такую имел.
  Курумо оскалился.
  -Пожалел волк кобылу. Не смешите меня.
  - Я считаю, что майа нужно отпустить. И разговаривать с Мордором не на языке мечей стали или Силы, - коротко сказала Артанис.
  Майар Тулкаса медленно поднялись со своих мест, обжигая её взглядами.
  -Что ты сказала, о Владычица? - осведомился Курумо в мёртвой тишине. - Отпустить - первого ученика Врага Мира? Его правую руку? Лишив тем самым нас единственной возможности навсегда избавиться от опасности, нависшей над Эндорэ? От тебя ли я это слышу?
  - Уже три тысячи лет я наблюдаю за ним и его манерой действий, - холодно и спокойно ответила Артанис, словно не замечая майар Тулкаса. - И не вижу в нем опасности для Эндорэ.
  -И это не вы звали на помощь армии Нуменора для защиты Эрегиона, - кивнул Курумо и обернулся на Тайрета с Рандиром. - Интересно, давно ли она стала изменницей? Взять её. Разберёмся чуть позже.
  Рандир в два широких шага пересёк зал и оказался возле Артанис.
  Элронд поднялся.
  - Курумо! Опомнись. В моем замке ты угрожаешь леди Артанис, матери моей супруги!
  - Вы можете убить меня, - спокойно и чуть насмешливо проговорила Артанис, - можете запихнуть под землю так, как это сделали с майа, или измыслить что-либо еще. Но тогда вам придется распрощаться с надеждой, что Имладрис или Лоринанд будет действовать с вами заодно. "Взять" вам придется и хозяина этого замка, Элронда, и его супругу, Келебриан, мою дочь. Мы - носители Колец, защищающих эту землю от подлинных, а не мнимых, опасностей. Вы, конечно, сумеете смять нас силой, если захотите, - она кинула взгляд на майар Тулкаса, - и мне будет любопытно посмотреть, как после этого вы станете объясняться перед Имладрисом и Лоринандом. Перед десятками тысяч эльдар, которые потребуют от вас ответа - что вы с нами сделали.
  -Они всё поймут, узнав, что вы действовали заодно с Врагом, - пожал плечами Курумо. - А я позабочусь о том, чтобы они действительно узнали ВСЁ.
  -Курумо, - молчавший до сих пор Олорин поднялся. - Ты потратишь слишком много времени на то, чтобы взять власть. Времени, за которое Враг Мира успеет добраться сюда и забрать своего ученика. И тогда, боюсь, отвечать тебе придётся уже не на вопросы эльдар... а на его.
  - Вижу я, посланники Запада привыкли, что достаточно лишь спеть песню о Враге, чтобы оправдать любые действия, добро они несут или зло, - спокойно продолжила Артанис. - Здесь, в Эндоре, этого у вас не выйдет. Эльдар Имладриса и Лоринанда имеют на плечах головы, а не пустые горшки. И песни "заодно с Врагом" здесь никого не убедят. Вернее, убедят лишь в одном - что Великие Валар ошиблись с посланниками. Мы прожили с Имладрисом и Лоринандом тысячелетия. Мы вместе прошли огонь и воду... и ты, Курумо, ждешь, что в твои обвинения кто-то поверит? Не смеши меня, майа.
  -Проверим, - хищно улыбнулся Курумо и кивнул Тайрету.
  Тот коснулся плеча Артанис, - мол, или, не задерживайся.
  Она пожала плечами, поднялась и вышла из зала, кинув мысленно Элронду: "Нити связей Колец оборвать они не сумеют. Будь мысленно рядом."
  Тайрет и Рандир вывели Артанис из зала. Олорин смотрел им вслед, нахмурясь.
  -Этого не следовало делать, - негромко сказал он. - Недовольство народа, Курумо. Это ли нам нужно?
  -Пусть народ спросит об этом сам, - усмехнулся Курумо. - Я отвечу.
  Элронд, так и не садившийся снова, переглянулся коротко с Келебриан. И оба, синхронно, молча, вышли из зала.
  Олорин взглянул на Курумо.
  -Я думаю, мы всё решили? Или нет?
  -Пока всё, - отозвался Курумо. Величественный жест его словно подчеркнул это.
  Олорин стремительно скрылся за дверью, догнал Элронда и его супругу.
  - Что тебе нужно, майа? - повернулся Элронд.
  -Надо что-то делать, - негромко сказал Олорин, убедившись, что его никто не слышит. - Наша сила - это сила Колец. И ещё: Алатар. Если открыть ему память... ему и Палландо... Мы выбьем у Курумо почву из-под ног. И, кстати. Я хотел бы узнать, что ВЫ собираетесь делать. С Артано.
  - Уж коль скоро он оказался здесь - поговорить, - ответил Элронд. - И не начинать разводить панику. Самые большие виденные мною в жизни бедствия исходили отнюдь не от существ в черных одеждах.
  -Насколько реально, чтобы план Курумо мог сработать? - спросил Олорин. - Много ли найдётся народу, кто при слове "Моргот" рванутся за Море?
  Келебриан улыбнулась невесело.
  - Олорин... Ему не поверят.
  -Что значит - не поверят? Не поверят в то, что его действительно вернули?
  - С первых дней он повел себя так, что видно, как ему не терпится завладеть Имладрисом. И вот - прекрасный предлог... Даже если поверят - никто не уйдет, оставив свой дом этим пришельцам, незваным и надменным.
  -Панику можно устроить намеренно, - раздумчиво сказал Олорин. - Если знать, как это сделать. Тот же Алатар вполне способен начать действовать в этом направлении... уже сейчас.
  - А нас - он тоже спрячет под замок в собственном доме? - спросила Келебриан. - У него потребуют доказательств. И что они увидят, если он осмелится показать им Артано?
  Олорин невесело усмехнулся.
  -Увидят измученного еле живого майа в цепях. Честное слово, вернее способа, чтобы вызвать жалость и сочувствие к нему, трудно себе представить... Кстати, Элронд. Не знаю, решишься ли ты на это, но... а что, если _ты_ расскажешь своему народу о том, как обстоит дело? Тебе ведь поверят.
  - Майа? - воскликнула Келебриан. - Они увидят - нолдо, своего сородича, а не майа! Курумо придется выставлять рядом с ним своих псов на страже... И боюсь, что после этого Курумо не будет веры вообще ни в чем.
  Элронд вздохнул.
  - Я уже рассказал, Олорин. Рассказал все нескольким своим друзьям. Пока они не донесли это до всех, но это вопрос одного часа... стоит мне дать знак. Я не друг Мордору, но не хочу, чтобы мы сами с подачи Курумо загнали себя в ловушку, из которой нам не выбраться.
  -Так дай этот знак, - посоветовал Олорин. - Думается мне, пора показать Курумо, кто здесь хозяин.
  Элронд кивнул - и на несколько секунд сосредоточился.
  - Дальнейшее совершится и без нас. Не радует меня, что Курумо словно привык иметь дело со стадом овец. Неужели за Морем эльдар разучились думать сами?
  -Там думать не надо, вот они и не думают, - отозвался Олорин. - А зачем самому думать, если есть над тобой кое-кто, кто всё знает, кому ты веришь без мыслей, кто за тебя всё решит и скажет, что делать? Удобно ведь. А если тебя натравят на кого-то, - так это же всё правильно, во имя великих целей.
  - Если с Запада приходят такие, как Курумо и эти его двое спутников - мне вовсе не хочется на Запад, - сказала Келебриан. - И не у одной меня возникли такие мысли. Если б не ты, Олорин, Курумо могли бы попросить покинуть Имладрис еще после первых дней здесь.
  Олорин кивнул и прислушался.
  -Вот что. Открыть память этим двоим я не в силах, увы: то, что сделал Вала, не может изменить майа... разве что в исключительных случаях, - ну, вы понимаете, о чём я. Так что для того, чтобы говорить с Алатаром и Палландо, нужен Мелькор. И как можно скорее. И ещё. Я буду возле Артано. Он, возможно, будет против, но... Я не хочу, чтобы внезапно возникли какие-то сюрпризы.
  - Мы-то согласны с тобою, но не обнаружишь ли ты у дверей майар Тулкаса?
  -Там у дверей не майар, - Олорин покачал головой. - Там, кроме вашей "защиты", Курумо поставил нечто вроде... Завесы Мелиан, которая пропускает только тех, кому Курумо разрешил проходить. И таких четверо. Естественно, ни меня, ни вас среди них нет.
  - Он сам, майар Тулкаса и Алатар? - быстро спросила Келебриан.
  -Да. Насколько я понимаю, Алатара пускают только для того, чтобы он не давал ему умереть.
  - Смерть для него равнозначна побегу, - напомнил Элронд. - Вспомни, как он таким же образом вернулся из Нуменора, уже на следующий день после костра.
  -Именно. Сейчас они держат его возле грани смерти: не дать уйти, но и не дать восстановить силы. С этим огненным железом делать такие штуки легче лёгкого...
  - Никогда я не думала, что окажусь свидетелем такого позора, - громко сказала Келебриан, - мой дом превратили в тюрьму, будь этот майа сто раз "враг"! Элронд, идем. Нужно объяснить всем, что происходит.
  -Идите. И последнее. Эта Завеса... если её не снимет Курумо, сам, - её не разрушить никому. Кроме... сами знаете кого.
  - О Эру, - пробормотала Келебриан, - во что нас втянул этот безумец...
  
  Огромная площадь перед входом сейчас была полна народом. Собрался, кажется, весь Имладрис - здесь были и эльдар, и атани, хотя, конечно, людей было гораздо меньше. Почти никто не разговаривал между собою вслух - и оттого на площади сейчас стояла тишина. Только на лицах мужчин иногда появлялись недобрые усмешки.
  Ждали Курумо и его слов.
  Курумо появился как из ниоткуда, - только что не было, и вот уже стоит статный беловолосый старец наверху, на высоком крыльце, а позади его двое в одинаковых ало-золотых одеждах. Курумо обвёл толпу взглядом, - казалось, это взгляд коснулся каждой души, властный, пронзительный...
  -Дети Эру, верные чада Света, - голос его резким взлётом пронзил прохладный воздух. - Ныне стала ведома нам причина, что встревожила Арду и тревогой отозвалась в душах Валар. И я повелел сообщить вам то, что мы узнали. Вернулся Моргот.
  Он сделал паузу, внимая мёртвой тишине.
  -Надвигается тяжкое время, и ныне предлагаем мы, посланники Владык Амана: возвращайтесь домой. На Запад. Мы обезопасим ваш путь.
  - Мы дома, - нолдо, сказавший это, стоял близко к Курумо - черноволосый, высокий, взгляд открыт и бесстрашен - не феаноринг ли?.. - Те, кто хотел уйти на Запад, ушли давным-давно.
  Курумо встретил его взгляд.
  -Вы так хотите умереть?
  - Не пугай нас, майа, - заговорил стоявший рядом с ним - одет он был в светло-зеленое, как здешние синдар, но накинутый на плечи плащ удерживала пряжка в виде восьмиконечной звезды. - Мы веками стояли против Моргота в Войнах Первой Эпохи, пока такие, как ты, сидели за Поясом Островов, и не раз обращали в бегство его тварей своими силами. Мы не трусливое стадо баранов, чтобы бежать без оглядки в золоченый загон при первом крике - "Моргот, Моргот"! Мы пока еще не разучились держать мечи. Придется - выстоим и теперь. И защитим тех, кому нужна защита.
  - Ответь лучше, где леди Артанис? - добавил первый. - Почему ее нет среди нас?
  -Леди Артанис предала нас всех и заключила тайный договор с Врагом, - величественно ответствовал Курумо. - На последнем совете она призналась в этом открыто. Что же до вас... вы не выстоите, повторяю вам. Не выстоите, ибо Моргот будет бить по Имладрису напрямую.
  Он вскинул руку, - воздух как будто зазвенел, сгустился... и в нём, прямо над головой людей и эльдар возникли видения.
  ...цветущая равнина. Покачивающиеся под ветром травы, тихие цветы... Где-то далеко всадники, и звонкий смех...
  И - дальнее гудение переполняет равнину, вдалеке видно что-то... ало-чёрное, оно неудержимо приближается, наступает, наступает... кажется, оно идёт прямо на тебя, и ты не можешь бежать, и ноги пристывают к земли, и огонь подходит к тебе, и вот уже всё вокруг - сплошное пламя... Через нескончаемо долгое время оно всё же уходит, и остаётся - чернота выжженной земли и обугленные кости... тех, кто был там...
  -Вот это ждёт Имладрис.
  Молчание висело над площадью добрую минуту; Курумо чувствовал, что все эльдар переговариваются между собою - только вот его не допускают в эту сеть мыслей и разговоров... Потом вперед решительно шагнул тот, со звездной фибулой на плече.
  - Вот что, майа. Видения сплетать мы тоже умеем, хотя, конечно, где нам в этом искусстве равняться с майар. Если насчет Артанис это была шутка - то очень неудачная. А пока что мы видим, что тебе и твоим алым приятелям невтерпеж завладеть всем, до чего способны дотянуться руки. Что-то слишком много вы знаете о планах Врага - никак у него самого успели расспросить? - по площади полетели смешки, впрочем, быстро затихшие: всем было не до смеха. - Вы пришли сюда незваными, ведете себя, как хозяева, владыка Элронд должен быть у вас на побегушках, а вы ему "повелеваете", клевещете на леди Артанис - может, вам и Лоринанд пришелся по вкусу? - из Нуменора вести, что Королеву вы намерены терпеть лишь до тех пор, пока она, как собачонка, носит вам поноски... Живущих здесь вы вовсе ни во что не ставите, оказывается, мы должны повиноваться лишь потому, что вы - майар. Хватит! Некогда Феанаро высказал, что думает о таких, как вы. Мы подчиняемся лишь тем, кто заслужил любовь и уважение тысячелетней жизнью вместе с вами. А таким, как ты - "у ног Валар" самое место. Итак, слушай! - он поднял руку, и голос его зазвучал не менее громко, чем голос майа. - От имени народа Имладриса я, Тарион феаноринг, некогда ведший в бой армии Майтимо, говорю тебе: мы, создавшие Имладрис, его хозяева, не дозволяем более тебе и двум твоим золотым псам оставаться в нашей крепости. Убирайтесь прочь отсюда - или будете сражаться со всем народом. Мы не потерпим, чтобы в нашем доме нас держали за рабов и клеветали на наших лордов. Здесь нет трусливых овец, и мы ни испугаемся ни Моргота, ни Валар. И с прислужником Врага, которого вы, безумцы, сюда притащили, мы разберемся сами.
  - Пусть убираются, - раздался чей-то женский голос. - Они сами как прислужники Моргота, только в белых одеждах!
  - Они оскорбили Артанис! - крикнул кто-то. - Где Владычица?! Где вы ее держите, отвечайте!!
  Толпа загудела. Теперь нолдор заговорили вслух - и если и были среди этих лиц на площади растерянные и испуганные, то это были лица немногих людей. Те, похоже, вообще смутно понимали, что происходит.
  Глаза Курумо точно заледенели: о том, что Гортхауэр здесь, знал только Элронд... значит, он сообщил. Он улыбнулся и поднял руку.
  -Вы хотите, чтобы я что-то ответил, или так и будете галдеть, как... ах да, вы же не стадо, конечно же, прошу прощения.
  - Отвечай, - бросил Тарион, и на площади разом наступила тишина. Вернее - это было очевидно - разговоры просто стали неслышимыми, мыслью. - И не забудь сообщить, куда вы дели Артанис.
  -Да, я знаю планы Врага, ибо говорил с ним, - спокойно сказал Курумо. - Мы можем уйти, да. Разбирайтесь, - если сумеете. Я оставлю вам Гортхауэра... под надёжной охраной, даже без своего присутствия. И когда явится к вам Моргот, когда будет, не считаясь с вашими жизнями и с жизнями ваших детей, пробиваться к своему выкормышу, - я посмотрю на то, как вы будете махать против него своими жалкими мечами.
  - Ничего, Курумо, - Тарион прищурился, - я полагаю, Олорин, Радагаст и два их друга остаться согласятся. Против них мы ничего не имеем. А что до прислужника Врага... Пока еще никто из нас его даже и не видел.
  -Об этом мы спросим у них самих, - Курумо даже не позволил себе усмехнуться и мысленно позвал остальных майар. - Сейчас они явятся сюда.
  - Покажи уже и прислужника Врага. Вы же хвалитесь своею властью над ним! Мы хотим убедиться, что это и вправду он, а не какой-нибудь атано, которого вы за него выдаете. С вас станется.
  Курумо протянул руку к Тариону.
  -Ты - встречался с ним в бою? Ты сможешь узнать его?
  - Да. И неоднократно, - коротко ответил тот.
  -Хорошо, - Курумо обернулся к майар Тулкаса. - Он пойдёт вместе с нами в подземелье. Что же до остальных майар, то они займут наше место. Говорите с ними.
  - Идемте, - Тарион первым сошел с крыльца и пошел прочь.
  Курумо пошёл за ним, Тайрет и Рандир замыкали путь. На некоторое время крыльцо опустело, а потом дверь отворилась - как-то совсем мирно, почти по-домашнему, и на верхней ступеньке появились Олорин, Алатар и Палландо. Радагаст пришёл последним, тревожно поглядывая на небо.
  - Итак, Олорин, что скажешь? - заговорила стоявшая поблизости нолдэ. - Тебе мы доверяем. Как бы то ни было, уходить за Море здесь никто не хочет. Прислужник Врага здесь уже, оказывается, далеко не первый день... почему тогда Моргот не напал сразу и он так ужасен?
  -Рано или поздно он придёт сюда, - подумав, сказал Олорин. - Не может быть иначе... насколько я его знаю. Вопрос лишь в том, как. Как видите, вариант прийти и разнести Имладрис он отверг сразу. Более того, я вам скажу: он уже год как здесь, в Эндорэ, и от этого войн не стало больше... Леди Артанис на совете говорила, что майа следует отпустить, - собственно, за что её и схватили как изменницу.
  - Где она? Мы не позволим, чтобы с ней что-то случилось!
  -Она в западном крыле, в нижнем ярусе. Двери заперты чарами, - Олорин хитро усмехнулся.
  Молчавший до тех пор Алатар вскинул на эльдар золотистые глаза.
  -Что вы хотите от нас?
  - Ввиду Моргота держать его здесь действительно слишком опасно, - переглянувшись с остальными, сказала нолдэ. - Но отпустить... И удержать его здесь мы не сможем. А если его куда-то повезти, там Моргот точно просто заберет его обратно. Но что скажешь, Олорин - что они собираются делать? Гортаур и Моргот? Чего нам ждать от них?
  -Чего ждать? Вы уже получили ответ на этот вопрос, - легко сказал Олорин. - Вы уже год прожили с ними бок о бок. Если бы мы не появились здесь, думаю, ничего бы и не изменилось.
  - То есть ничего. Что же тогда нужно Курумо? Мы в любом случае его здесь не потерпим, но ощущение, что он и вправду вознамерился закрепиться в Имладрисе, в самой надежной из крепостей Средиземья, а нас отсюда попросту выгнать.
  -Да нет, - Алатар выступил вперёд. - Он пришёл со своими целями, и его враги - это Враг Мира и... Артано. Вы не враги ему.
  - Заметно, - усмехнулся один из нолдор. - И потому первым делом нужно начать лгать и запугивать. А хоть бы даже этого и не было - никто не потерпит, чтобы с ним обращались, как трактирщик-смертный со своими слугами. "Я вам повелеваю!" десять раз на дню, что от него, что от его ало-золотых...
  Олорин незаметно отодвинул Алатара в сторону.
  -Так вы сказали, что хотите его прогнать отсюда. А ну как не уйдёт?
  - Ну и что он сделает, если никто не станет его слушать? С каждым из нас сражаться будет? Пусть себе сидят втроем, пока не надоест - мы их даже замечать не станем.
  Олорин засмеялся, Алатар нахмурился, остальные переглянулись.
  -Занятно. Ладно, подождём, пока они вернутся сейчас оттуда с Тарионом.
  Те вернулись вскоре. Тарион выглядел мрачно.
  - Да, нолдор, это - действительно он. И он утверждает, что его хозяин в любом случае не станет нападать на нас. Придет, но лишь чтобы забрать - его... - Тарион вскинул ладонь, показывая, что еще не закончил. - Не будь он майа, я бы просто убил его. Давно мечтал об этом, - феаноринг усмехнулся. - И все же скажу. Мне за свою жизнь многое приходилось видеть, и много где побывать. И в Мордоре побывать приходилось, и в Ангбанде. Но ТАК - не говоря уже о темных, так даже орки не поступают. Те просто порвут на мясо и сожрут. Хотите мое мнение - знаю, владыка Элронд его поддерживает - надо использовать случай и переговорить с Тху, о будущем, о залоге безопасности наших земель от них самих, от Мордора, от Моргота.
  Олорин шагнул к Курумо, их взгляды скрестились, как стальные лезвия.
  -Что ты с ним сделал?
  -Ничего, - Курумо пожал плечами. - Ты знаешь. Цепь, подобная Ангайнор, и наконечник той стрелы. В сердце.
  Олорин на несколько мгновений закрыл глаза.
  -Курумо. Ты...
  -Да, - тот улыбнулся. - Я тоже кое-о-чём давно мечтал.
  - Друг друга стоят, - громко сказал Тарион. - А что, без наконечника в сердце он немедленно вцепится тебе в глотку, Курумо?
  -Вцепится, - отозвался вместо Курумо Олорин. - Ой, вцепится...
  -Хватит, - Курумо вскинул руку. - Вы все узнали всё, что хотели.
  - Ну что ж, - заговорил Тарион. - Думаю, я не ошибусь, если скажу общее мнение: вы трое, Курумо, должны покинуть Имладрис. Остальные майар - как захотят. Тебя, Олорин, мы всегда рады видеть нашим гостем. Тху они пусть забирают с собой... И пусть освободят, конечно же, Артанис.
  Курумо очень широко улыбнулся, обернулся к Тайрету и Рандиру.
  -Пойдёмте.
  По его повелительному жесту в небе заплескались крылья, - спустились орлы...
  Курумо неторопливо забрался на спину одного из них, двое других майар последовали его примеру. Птицы поднялись с земли, - от ветра у Олорина сдуло капюшон с головы, - и, красиво развернувшись, скрылись из виду.
  Тарион проследил их полет взглядом.
  - А теперь нужно освободить Артанис и разобраться, что делать с Тху, - сказал он. - Как ты полагаешь, Олорин, как он себя поведет, если освободить его от этого... наконечника в сердце?
  -Туда сначала попасть надо, - Олорин развернулся к Алатару, тот невольно отступил на шаг под его взглядом. - Курумо сделал там нечто вроде Завесы Мелиан, которая пропускает только... особо избранных. Из числа этих избранных здесь только ты, Алатар. И ещё. Разумеется, эта Завеса не выпустит его наружу.
  - И все-таки, - к ним подошла та эльфийка, что говорила недавно. - Пытаться освободить его или удерживать под замком? По мне, так убрался бы он отсюда в свой Мордор - и все. Зачем он здесь нам - ума не приложу.
  -Да не получится освободить-то, - разъяснил Олорин. - Эта Завеса его не выпустит. Вы лучше за леди Артанис сходите.
  - Сходят, - кивнул Тарион. - Элронд уже там... они скоро явятся сюда. Они с Келебриан намеренно сюда не приходили: хотели, чтобы Курумо сам убедился, что попал впросак.
  -Это всё понятно, - кивнул Олорин. - Итак, что мы имеем. Ваше желание, чтобы Тху убрался в свой Мордор. Возможностей для его исполнения ровно одна, потому что вторая - то есть сам Курумо - только что отсюда улетела. Эта самая возможность убрать Завесу... это Моргот. Вы действительно хотите этого? Повторюсь, другого выбора нет.
  - Пусть приходит, забирает его и уходит, - пожал плечами Тарион. - Надеюсь, Имладрис при этом все же не сгорит, как стращал нас Курумо. Да и было бы полезно все же узнать, что ему надо в этом мире - теперь. Если он нападет на нас, мы в долгу не останемся. Но и первыми лезть на Мордор - безумие.
  Олорин склонил голову и оглянулся на своих собратьев.
  -Вот что. Сейчас сюда придут ваши Владыки, вы сообщите им ваше решение. И если они согласятся, - а я думаю, что так и будет, - тогда, что ж... будем взывать к Морготу, - он усмехнулся.
  - Мы не видим иного выхода, - раздался громкий голос Артанис. Она вышла на крыльцо вместе с Элрондом. - Хотя нас он и не радует. Иным выходом было бы лишь снять с Гортаура эти цепи - дабы он прорвал завесу сам, если сумеет.
  -Я не смогу, - несколько испуганно сказал Алатар. - Я только... вот исцелять я могу, а это - нет.
  - А извлечь из него этот осколок? Здесь ведь нет ничего сложного.
  Алатар закрыл глаза. Как шагнуть в воду.
  -Да. Я могу это сделать.
  - Что ж, прекрасно, - заключила Артанис. - Тогда идемте вниз. Ты сделаешь это... А ты, Олорин, позовешь ... - она помолчала, - ты знаешь, кого.
  Алатар, повинуясь взгляду Олорина, пошёл следом за ними всеми, остальные так и держались молчаливыми тенями. Похоже, перемену власти в посольстве Валар они восприняли не то чтобы как должное, но просто решили не спорить.
  Внизу, в темном подземелье, все оставалось по-прежнему. Те же темные коридоры, та же запертая комната, напротив на стене коридора - тусклый светильник... запертая и обычным способом - здесь-то ключи были; Элронд отпер дверь.
  А вот дальше - ходу никому не было. Прозрачная завеса не желала пропускать никого, кроме Алатара.
  Алатар остановился у порога, всматриваясь в чёрную фигуру у стены. Не дышит... Длинные чёрные волосы разметались по полу.
  -Ну давай, что ли, Алатар, - Олорин подтолкнул его в спину. - И только попробуй возразить, что не будешь ничего делать.
  Майа казался мертвым. Не то что дыхания - вообще никаких признаков жизни. Он, похоже, и не слышал пришедших - а может быть, Завеса не пропускала звуки...
  Алатар глубоко вздохнул и шагнул сквозь Завесу.
  Он не приходил сюда все эти дни, с того момента, как тогда, сразу после прилёта, заживлял рану. Не приходил, хотя и было разрешение... просто не мог.
  Завесу он ощущал как незримый поток, как свежую волну... и сейчас она, как тогда, расступилась, позволила пройти.
  Он шагнул внутрь, ощущая спиной множество взглядов.
  Шаг. Ещё один. Совсем близко.
  Опуститься возле майа на колени.
  Тот едва заметно пошевелился... дернулся, словно хотел отстраниться, спрятаться - но даже на это не хватало сил. Он лежал лицом вниз - было даже непонятно, открыты у него глаза, видит ли что-то, способен ли видеть...
  Алатар взял его за плечи, приподнял... уложил на спину. Его трясло, - как будто он сейчас переступал какую-то грань... недозволенного, что ли, участвуя в этом бунте против воли главы посольства Валар...
  Резким движением разорвал рубашку на груди, увидел след от недавней глубокой царапины... вздрогнул: этого не было.
  Майа приоткрыл глаза. Взгляд у него был совершенно мутный - он, похоже, не видел лица того, кто рядом с ним. Прошептал едва слышно, так, что можно было скорее угадать:
  - Курумо... уходи... оставь...
  -Тихо, - рука Алатара легла ему на грудь. - Будет больно... недолго, надеюсь.
  Он знал, что это будет: по его зову острый наконечник рванётся вверх, к его ладони, разрывая недавно зажившую плоть... и что он мог бы угасить боль, если бы это был простой металл, но - не этот...
  И он - позвал.
  -Держись.
  Майа прикрыл глаза - и впился в губу зубами. Лицо его исказилось, из глаз потекли слезы, и все-таки прорвался стон... но наконечник уже был почти снаружи, уже пропорол кожу, и тогда майа, не дожидаясь Алатара, с трудом поднял правую руку, вцепился пальцами в проклятый металл - и рванул наконечник прочь.
  -Тихо, тихо, - Алатар в смятении приподнял его, обнял. - Всё, уже всё... сейчас станет легче, обещаю, я знаю, я уже сто раз такое делал, просто... это же не просто железо... Всё, всё, всё...
  Майа вздохнул - по груди у него текла кровь, но не так сильно, совсем не так, как было бы у человека. Он отстранился - взгляд его постепенно прояснялся.
   - Ничего... - белые губы сложились в усмешку, - как мало нужно для счастья... Алатар... это ты? С чего вдруг?..
  Алатар вместо ответа обернулся на открытую дверь, где стоял Олорин.
  Олорин, Артанис, Элронд...
  - Так... - майа попытался сесть, и впервые ему это удалось. - Что случилось? Где Курумо и его псы?
  Олорин что-то ответил, но Завеса не пропускала звуки... наружу. Алатар поспешно встал.
  -Они ушли. Но... они не забрали тебя, оставили... под этой защитой, которую он не захотел убирать. И... здесь будет... _он_. Он придёт за тобой. Может быть, Курумо готовит ему какую-то ловушку...
  - Пусть попробует, - проговорил Горт. - Так значит ... - он оглядел стоящих за дверью. - Бунтовщиков, похоже, прибыло. Как же вы перед Валар будете отвечать за все это?..
  Алатар шагнул к двери, - он был словно напуган тем, что только что сделал, тем, во что его втянули... хотя... он мог бы и уйти... или нет? Он знал, что сейчас он остался единственным мостиком между теми, действительно мятежниками, и Артано, и уйти... это как-то неправильно, но и оставаться...
  - Ладно, - Артано вздохнул. - Спасибо, Алатар. Слушай, просьба - принеси воды... пить хочется просто смертельно. Этот металл словно пожирает все силы...
  -Сейчас, сейчас...
  Алатар словно обрадовался возможности выбраться отсюда, из этой давящей комнаты, которая словно пропиталась болью. Олорин в коридоре поймал его за шиворот. Внешность майа на глазах менялась: уходили морщины, исчезала седина... как будто это всё стало враз ненужным, мешающим, лишним.
  -Во-первых, хватит носить личину, - сказал Олорин. - Здесь не для кого изображать мудрых старцев, все и так знают, кто ты есть. Во-вторых. Сейчас ты принесёшь ему воды и никуда не уйдёшь. Хватит вести себя как последний трус. Он не кусается.
  "Впору учиться читать по губам или писать на бумаге - и показывать," - подумал Горт. Сейчас он ощутил, что еще немного - и действительно сдохнет, если не выпьет воды. Обескровленное фана требовало влаги, а с этими цепями он не мог даже заглушить боль, как обычно...
  Он поймал тревожный взгляд Олорина - и благодарно, ободряюще улыбнулся ему.
  Алатар вернулся вскоре, - сейчас он тоже выглядел иначе. Удивительное создание, словно сотканное из той же материи, из которой создаются грёзы, видения... Золотые глаза лучились, и тот свет, который окутал Гэлмора во сне, сейчас был явью.
  Он принёс кувшин с водой, налил в кубок. Не был уверен, что Гортхауэр сумеет его удержать.
  -Пей...
  - В этом облике ты похож на себя-прежнего, - улыбнулся майа.
  Он взял кубок обеими руками - действительно, удерживать его было тяжело - и принялся пить, проливая, с наслаждением ощущая, как вода течет по подбородку, заливается за изорванный ворот рубахи... Прояснялось сознание, если бы не цепь - возвращались бы и силы. Так - приходилось терпеть.
  Олорин подозвал Алатара, что-то сказал ему, затем жестом велел вернуться.
  -Олорин говорит, - запинаясь, сообщил Алатар, - что сейчас они отправляются разговаривать с... с Мелькором. Он, Элронд и Артанис. Они, правда, сомневаются, что этот разговор на четверых... уместен, что, может быть, свидетели лишние...
  - Не думаю. Нет смысла сейчас держать что-то в секрете. Алатар, - он поймал его за руку, - ты что - и вправду боишься? Не стоит...
  Алатар смотрел на длинные тонкие пальцы Гортхауэра, на тяжёлую цепь... Наконец кивнул.
  -Правда. Боюсь...
  - Было бы чего. Вернее - кого... Нет того Моргота, о котором вам внушал Курумо. Нет вообще. И ты убедишься в этом. Все у вас стоит - на лжи...
  -Но... зачем тогда? Зачем жить в страхе, если нечего бояться?
  - Так это к тебе вопрос, Алатар, а не ко мне, - вздохнул Горт, и задержал дыхание - так было приятно, что глубокий вздох почти не причинял боли. - Всего дел - прийти однажды открыто, а не прийти - хотя бы просто протянуть руку. Нет, нужно измысливать ужасы про Моргота, про надвигающуюся великую войну, стращать, приводить других к гневу...
  -Нет, я не о том... Зачем тогда нам говорили... о Морготе, если тут всё хорошо, и нечего бояться?
  - Ну, бояться, положим - смотря кому, - Горт усмехнулся. - Мирными овечками мы никогда не были. Но, извини - по отношению к тем, кто сам приходит с оружием. А для Валар все, что одето в черное, есть зло.
  -Ну и вот, - кивнул Алатар, как будто это всё объясняло. - И ты считаешь, что нечего бояться?
  - Защищаться всякий имеет право, Алатар. Особенно - когда за тобой стоят другие. Разве ты не защитил бы смертных, зовущих тебя на помощь?
  -Я постарался бы, - медленно сказал Алатар. - Но столько страха, столько ненависти... к вам... Это не может быть ни с чего. Ну не ненавидят хороших... людей... и других существ... не бывает такого.
  - А кто ненавидит нас? Для востока и юга мы - защитники и союзники. Эльдар? - Горт указал на открытую дверь, - вот их правители. Ненавидят нас лишь Валар, и те, кому мы закрываем путь к наживе на чужой крови.
  -Да какая может быть для Валар нажива, - с болью сказал Алатар. - Я видел их, видел совсем недавно. Они беспокоятся об Арде. Они творили её, они любят её...
  - Для Нуменора. Впрочем, что я говорю... - Горт вздохнул. - Увидишь Мелькора - вспомнишь свое прошлое. Поймешь все сам.
  Алатар вздрогнул.
  -Я... Я не хочу. Я боюсь... Я боюсь с ним встречаться.
  - Так и будешь бояться - вечность? Вернешься в Валинор, покаешься за то, что мне помогал - может быть, простят... если Курумо замолвит словечко. Хотя сомневаюсь: слишком велико прегрешение.
  Алатар встал. На лице его ясно было написано, что он готов нарушить приказ Олорина и уйти.
  - Иди, Алатар. Со мной все будет в порядке теперь. Только воду оставь... А с Мелькором не хочешь - не встречайся; не станет же он возвращать тебе память силой.
  Золотистые глаза ещё несколько мгновений пристально смотрели на него... а затем Алатар медленно скрылся за дверью.
  
  Ожидали Мелькора даже не в самом Имладрисе, а за его пределами, на одной из дорог, ведущей среди горных проходов на север. Лучше, чтобы никто не знал о визите Врага Мира...
  Страх было трудно подавить. Уверенности придавало лишь то, как спокойно держалась Артанис. Может, она была и слишком беспечна (впрочем, это не сходилось с ее характером и личностью), в одном Элронд был согласен с нею: давно пора отринуть безумную, слепую ненависть прошлого, по которой "чадам Света" дозволялось лишь бросаться с оружием - или просто грудью, за неимением шанса - на вражьи мечи.
   На горную дорогу наползал туман, - светлый, живой, словно живущий своей призрачной жизнью... И в звонкой тишине пел ветер. Он делал то, что хотел, и сейчас он привёл этот туман, а позже - он развеет его космы, как будто их никогда не было...
  И из тумана послышался звонкий цокот копыт.
  Гордый, тёмной масти конь, - не чёрный, гнедой. И всадник...
  Он был в обычной походной одежде, как будто прошёл долгий путь: просто человек, красивый, молодой, ничего сверхъестественного, большие чёрные глаза с длинными ресницами, чёрные волосы...
  Артанис бросила взгляд на Элронда - и тот, удивившись, понял, что это и есть тот, кого они ожидали.
  Она шагнула вперед.
  - Тебя и не узнать. Это правильно...
  Мелькор кивнул.
  -Не хочется, скажем так, подавлять своим обычным обликом. Всё-таки, - он усмехнулся, - Враг Мира.
  Помолчал.
  -Он... как? Я ведь так и не смог дозваться.
  - С ним все хорошо, - ответила Артанис. - Пьет воду в диких количествах - куда только исчезает - и пугает Алатара намеками на его прошлое... Идем. Он ждет тебя и опасается, как бы не было какой-нибудь ловушки от Курумо.
  Мелькор улыбнулся.
  -Алатар, похоже, попался. Ну что ж, - вперёд.
  
  В Имладрис они вернулись спокойно. Их видели - и, конечно же, никто не узнал Врага Мира: ну, человек, атано, путник, уставший с дороги...
  - Сюда, - Элронд ожидал Мелькора и Артанис у входа в здание. - Он там, внизу.
  На лице Мелькора промелькнула тень: он страшно переживал за своего ученика, но не собирался это показывать.
  Он шёл по коридорам спокойно, и попадавшиеся по дороге эльдар не могли бы даже подумать о том, что перед ними кто-то с противоположной стороны...
  - Владыка Элронд! - раздался вдруг молодой, почти мальчишеский голос. - Владыка Элронд, погодите...
  Они остановились, и Элронд удивленно поднял брови - узнал. Лантис, сказочник, тот самый парнишка, которого Гортхауэр обманул, невесть зачем выдав себя за героя сказки, Аннаэля... Запыхался, бежал, наверное...
  - Владыка Элронд, вы ведь - ТУДА? - он перевел дыхание. - Можно, и я с вами?
  Мелькор обернулся: напряжённый взгляд, сверкнувший из-под длинных ресниц и тут же скрывшийся.
  -А зачем тебе? - почти спокойно спросил он. - Хочешь... посмотреть?
  - Спросить хочу... Зачем он меня обманул, - ответил Лантис. - Что ответит...
  Мелькор остановился. Открываться при этом мальчике он явно не хотел и спешно думал сейчас, - что делать.
  -Ты не сможешь к нему попасть, - сказал он. - Там Завеса, сквозь неё нельзя никому пройти. И не слышно ничего. Разве ты не знаешь?
  - Я далеко не всем рассказывал об этом, - вместо него ответил Элронд. - Тебе решать.
  - Ну хоть... хотя бы... увидеть, - шепотом проговорил Лантис. По глазам было видно - не в "спросить" дело: его просто тянет к майа, хочется увидеть еще раз, как ожившую сказку, мечту...
  Мелькор покачал головой, - ну что же с тобой делать, ведь испугаешься же, это неизбежно... Легко коснулся руки Лантиса.
  -Ну хорошо. Идём.
  - Спасибо! - тот просиял.
  - Здесь, - Элронд посторонился, пропуская вперед, в узком коридоре, Мелькора. - Сама дверь не заперта, в этом нет смысла.
  Для человеческих глаз здесь было темно, и Лантис держался позади всех, вглядываясь в темноту и стараясь разобрать хоть что-нибудь. Он и не знал, что в Имладрисе есть такие подземелья...
  Мелькор остановился перед невидимой завесой. Знал, что сейчас - для мальчика разрушится иллюзия, что всё станет ясно... и как знать, что рухнет ещё...
  Он поднял руку.
  В тёмном подземелье как будто стало ещё темнее, и медленно проявилась Завеса: тонкая светящаяся пелена, создающая купол вокруг единственной комнаты, купол, которому было всё равно, есть ли стена, нет ли... он проходил сквозь стены, выходил из них.
  Рука Мелькора резко прочертила темноту, - в воздухе возникла из ниоткуда и сверкнула белая молния, она соприкоснулась с Завесой, вошла в неё, как нож входит в масло, рассекая, разрывая её, Завеса вспыхнула нестерпимо ярким белым светом, который ударил по глазам, который сиял долго, который было невозможно вынести..
  А потом всё оборвалось.
  Завеса исчезла.
  Мелькор опустил руку.
  -Ну вот, - сказал он с лёгкой усмешкой. - Теперь можешь зайти и спросить.
  Лантис, упершись лбом в стену, тер глаза: вспышка ослепила его. Темноту рассеяли несколько маленьких светящихся шаров - их засветил Элронд. И в их неверном свете стала видна фигура, сидящая на полу у дальней стены комнаты.
  Майа смотрел на Мелькора. Перевел взгляд на Лантиса... и мысленно проговорил:
  "Лучше не называть это имя. Он ведь не поймет - к чему пугать сразу... "
  Мелькор подошёл к Лантису, взял за руку, повёл к открытой двери. Оглянулся на Элронда и Артанис, - в глазах была тревога.
  Внутрь они зашли вместе.
  Мелькор опустился на землю возле Гортхауэра, тонкие пальцы, не касаясь, провели над цепью. Да, тот же металл... Взгляд его на миг стал страшен. Всё те же приёмы, всё так же, как будто ничего не изменилось и измениться не может... Да сколько же можно?!
  Лантис замер у стены - и глядел во все глаза. Длинные черные волосы... белое лицо с заострившимися чертами... Шрам на горле. Порванная чуть ли не в клочья рубаха, грудь - тоже в шрамах... и эта жуткая цепь, под широкими грубыми браслетами - видно - воспаленная кожа, покрытая ссадинами и язвами...
  Он потряс головой, чтобы прогнать наваждение. Словно в той жуткой сказке, которую он сам рассказывал некогда... Майа сейчас не просто напоминал Аннаэля из сказки - словно и вправду, он самый...
  Глубоко внутри резала жалость. Несмотря на обман, на неправду...
  - Осторожнее, - проговорил Горт Мелькору. - Постарайся, чтобы эта дрянь не ударила слишком сильно еще и по тебе.
  -Ну, ударит, - проговорил Мелькор. - Всё-таки не _так_...
  Он осторожно взял руки Гортхауэра в свои, наклонился, - пальцы всё же чуть дрожали. Даже Лантис, несмотря на то, что он был просто человеком, чувствовал, как в воздухе словно собиралась... гроза, что ли... ну да, как перед грозой...
  Мелькор глубоко вздохнул и закрыл глаза.
  Казалось, ничего не произошло, - только эта невидимая сила, что реяла чуть не над головой, вдруг собралась в единое целое, обрушилась на цепь... И ни вспышки, ни звука, всё как будто замерло, даже время остановилось, что ли... И в этом остановившемся времени, в ставшем неживым воздухе Мелькор медленно, как в кошмаре, стал оседать на пол рядом с Гортхауэром.
  Горт одним движением сбросил с запястий ослабевшие наручники; цепь, звякнув, упала оземь.
  "Сюда, быстро! - крикнул он. - Ваши Кольца - с Единым!"
  Лантис, замерший у стены, видел - майа подхватывает этого странного человека, опускает его на пол, и тут же взблескивает ослепительно-ярко золотой ободок у человека на пальце - Горт снимает с его руки Кольцо, надевает его сам. Вбегают Артанис и Элронд, и все трое, опустившись на пол, замирают, застыв вокруг распростертой фигуры...
  Майа держал руку у Мелькора на лбу.
  В дверях следом возник Олорин, - внимательный короткий взгляд на Лантиса, и вот он тоже присоединяется к этому кругу... мгновения растягивались на глазах, как будто бы ничего не происходило, и только застывали лица хранителей Эльфийских Колец... А тот, кому вопреки всем законам человеческом природы не положено было бы ни разорвать Завесу, ни разбить валинорскую цепь, лежал неподвижно, как будто в цепи этой было заложено нацеленное против него заклятье, и вот - оно сработало... Лантис чувствовал себя так, как будто он сам попал в ту самую жуткую сказку.
  Отголосок чужой мысли долетел до Лантиса - чужое, незнакомое ругательство на чужом языке, яростный зов - Лантис не понял, что это, кому... только ощутил вдруг пульсацию самого пространства вокруг, вверх, до солнца, и вниз, в глубины земли - все собиралось в золотом ободке на пальце того, кто был так похож на Аннаэля, Арда пульсировала вокруг, как единое сердце, долго, долго, а с лежащего сползал человеческий облик, и открывался под ним другой, странный, ни на что не похожий, только волосы и бледность, как у самого майа... и когда наконец стало казаться, что все бесполезно - у лежавшего шевельнулись ресницы.
  Олорин - он и Владыки эльдар сидели, соединив руки, - с заметным вздохом облегчения отпустил Элронда и Артанис, легко коснулся плеча Мелькора.
  -Ну вставай же, - попросил он. - И так уже всех перепугал, как только можно было...
  Тот - услышал, попробовал приподняться...
  -Ничего, ничего, - срывающийся шёпот. - Всё в порядке.
  - Будет в порядке, - пообещал майа, - не сразу, я поддержу тебя силой Кольца, восстановишься быстро. А эту дрянь, - он кинул взгляд на цепь, - нужно взять с собой, пусть лучше будет в Мордоре - вначале нужно разобраться, как найти защиту от этого металла, а потом уничтожить цепь, расплавить в огне Ородруина.
  Майа закрыл глаза руками - Лантис впервые увидел, что запястья у него действительно покрыты глубокими ожогами, аж передернуло такое увидеть - но Гортхауэр, как ни в чем ни бывало, потряс головой - и вдруг словно впервые увидел замершего у стены парнишку.
  - Лантис, - проговорил он. - Ты прости, мы тут... Сам понимаешь. С этой проклятой цепью вокруг себя на два шага уже ничего не разберешь...
  Лантис пошевельнулся и наконец обрёл дар речи. Сразу нахлынула та, прежняя обида.
  -Вижу, - с нажимом сказал он. - И что было врать тогда? Я не понимаю! Изображал мне тут... эльфа... считаешь, это хорошо?
  - Скажи спасибо, что ты мне под руку не подвернулся, когда я эту сказочку только прочитал, - ответил Горт, поднимаясь. - Мог бы и убить сгоряча... Никто не собирался разыгрывать перед тобою представление. Но ты так к месту вообразил, что лорд Денны - сам Аннаэль, что я не решился разбивать твою фантазию правдой. Сам представь: что с тобою было бы, если б тебя привезли прямиком в Мордор?
  Мелькор с интересом слушал их разговор. Прислонился к стене, - встать пока что было сложно. Лантис смотрел на Гортхауэра - обиженные, печальные глаза.
  -Ну да, ну да. Всё оправдать сумеешь, если захочешь, и если кто-то виноват, то это ни в коем случае не ты. Может, ещё скажешь, что этот, - он указал на Мелькора, - человек?
  - Ну, - Горт оглядел Мелькора, словно впервые видел, - некоторые действительно его таковым считают.
  -И что? - с вызовом спросил Лантис. - Мало ли кто что считает, важно - как на самом деле! Эдак можно изовраться вконец, самому уже не отличать ложь от правды и пытаться это под видом правды всучить людям...
  Он решительно встал, зашагал к двери. Остановился.
  -Надеюсь, я больше вас никогда не увижу... правдивые вы наши.
  - Да кто кому всучивает? - возразил Горт. - Ну, Мелькор, ну и что ж теперь - со свитой из балрогов в Раздол приходить?.. Смотри, осторожнее - не попади сам в очередную историю...
  -Мелькор?!
  Лантис медленно повернулся, глаза его расширились, в них плескался страх.
  Сделал шаг назад, наткнулся на стену, вжался в неё.
  -Мелькор...
  Их взгляды встретились, - Тёмный Вала смотрел на него с каким-то грустным интересом, который быстро сменился просто печалью.
  -Я предупреждал, что испугаешься, - негромко сказал он. - Да иди же, что встал... Ведь хотел...
  - Как там было в той сказке - "господин в одеждах цвета застывшей крови", - усмехнулся Горт. - Хотя нет, в кровавой мантии - это я, а Моргот должен быть в черном и в окружении, скажем, плотоядных пауков. Вот за это, Лантис, у меня и был порыв разыскать сказителя и придушить. Чтобы не всучивал людям ахинею. Но когда разыскали...
  
  ...Вначале она подумала, что Лантис просто спит - он лежал под деревом, на траве, и поза его была спокойной - словно и вправду прилег отдохнуть, и сморила дрема. То, что парень мертв, она поняла, еще не подойдя к нему.
  Артанис провела рукой у него над лицом, вслушиваясь в события, происходившие здесь недавно.
  Да... он смотрел на воду, сбегавшую в небольшой пруд... у парня закружилась голова, и тогда он прилег на траву...
  И - вот оно.
  Острая игла извне, нацеленная в сердце.
  Нет - даже не игла; просто рука силы, сжавшая... и не отпустившая.
  Курумо. Не узнать было невозможно.
  "Элронд, - позвала Артанис, - иди сюда. Не откладывая. Лантис мертв. Убит."
  Издалека - тоска, и как будто отпустившее было напряжение вернулось снова... Элронд появился так быстро, как только мог.
  Артанис сидела на траве, обхватив колени руками, рядом с мертвым. Завидев Элронда - даже не поднялась.
  - Это Курумо, - сказала она. - Он... убил. Свидетель... Мелькор... и мы. Понимаешь?
  Элронд медленно опустился рядом с нею. Всё взметнулось в душе: и жалость к погибшему ни за что мальчишке, и отчаяние, - всё, теперь нас запишут в "прислужники Врага", и...
  -Какая сволочь...
  - Посланник Света, - проговорила Артанис. - Любимый ученик Манве. Мальчишку. Ни за что, ни про что. Лишь потому, что видел Мелькора - и нас рядом с ним. Дождался, пока они уйдут... они могут удерживать души... Значит, он может убивать - вот так. Людей точно, может, и эльдар... как защитить?...
  -Я не знаю, - отчаянно сказад Элронд. - Я, Владыка Имладриса, который живёт здесь... с Первой Эпохи... я бессилен перед этим существом, перед этим... Он чужой, он сам как... как тот наконечник стрелы, только не в теле Гортхауэра, а в теле Эндорэ... Такого не должно быть.
  - Может быть, если объединить силу наших Колец с Единым, удастся создать защиту. Нужно звать их, срочно... - она вздохнула, посмотрела на Лантиса, и лицо ее исказилось. Артанис горестно покачала головой.
  - Что же дальше он сделает, если ТАК - начинает...
  -Дальше... - Элронд горько усмехнулся. - Дальше он будет ждать реакции Валар. Ведь путь для людей за Грань лежит через Чертоги Мандоса, и Намо всё узнает.
  - Но они утверждали, что путь из Валинора сюда закрыт. И путь туда, без их воли - тоже. Наверное, потому Курумо и убил Лантиса: понял, что иначе - не пройти. Артано утверждал, что мир теперь не под властью Эру. Что Валар не смогут использовать свою силу, как в Первую Эпоху.
  -Если один Вала сумел закрыть путь на Запад, то разве не могут открыть его другие, которых, к тому же, и больше? - тихо спросил Элронд. - Не под властью Эру... Не проверив, как убедиться? А проверять не хочется, очень не хочется...
  - Знать бы еще, КАК.
  Артанис встала.
  - Нужно похоронить его. И думать, как защитить остальных. Да, Элронд, боюсь, мы теперь - такие же бунтовщики, как некогда - феаноринги. Но союза с Тьмой нам не простят. Впрочем, что мне этот "свет" - где любимый ученик Короля Мира убивает детей ради своей прихоти...
  Элронд помолчал.
  -Где Алатар? - вдруг спросил он. - Он не говорил тебе ничего? я его уже несколько дней не видел.
  - Не знаю. Но что он испугался появления Мелькора - это наверняка. Либо он с Курумо, либо - один... Кстати, он, как майа Ирмо, наверняка может говорить с ним - в видениях.
  -Плохо, - Элронд нахмурился. - Сначала я решил, что ничего страшного, но после этого, - он кивнул в сторону мёртвого парнишки, - мне начинает быть очень тревожным это исчезновение.
  - Идем, - она зашагала к выходу из сада. - Негоже вести разговоры над мертвым.
  
  ...Лес вокруг постепенно становился более живым; это чувствовалось не столько в его пышности, сколько в какой-то одухотворенности - словно здесь он давным-давно жил в одном целом с теми, кто сейчас смеялся вдалеке у ручья...
  Алатар почувствовал на себе взгляд. Не враждебный - скорее просто заинтересованный. Кто-то смотрел на него сверху, из густых крон, силясь понять: как это? майа? здесь?
  Сверху спланировал лист... крупный ясеневый лист - семилистник-веточка. Вроде бы ничего особенного - только живые листья поблескивали блестящей пылью, вроде перламутровой.
  Алатар остановился, поднял веточку. Как же красиво... Он залюбовался, вспомнилось - как из грёз: как бы хотелось создать хотя бы что-то, отдалённо похожее на творения Йаванны, это ведь так совершенно, так прекрасно...
  Пыль, покрывающая веточку, осталась на пальцах. Кто-то посыпал ей только что сорванный лист... Наверное, тот, кто наблюдал за Алатаром из листвы.
  Алатар попытался _увидеть_ этого неизвестного... зрением майа. Осторожно, чтобы не напугать.
  Никак не получалось только одного - разглядеть, где же он скрывается?
  Это был кто-то совсем юный, веселый, ему нравилось следить за Алатаром, играть в прятки - он понятия не имел о тяжестях внешнего мира...
  Алатар улыбнулся, - как-то скованно. Вот, забрёл неведомо куда, а здесь, оказывается, кто-то живёт...
  -Извини, - вслух сказал он. - Я не хотел тебе мешать. Я просто хочу найти место, где можно жить... и где меня никто не найдёт.
  Кто-то засмеялся сверху, высоко, и по этому смеху Алатар понял, что за ним следила девушка.
  - Не получится, - уверенно заявил тонкий голос. - Ты так по лесу ходишь, что тебя за три мили слышно. Лес о тебе все уже знает.
  -Лес - это не страшно, - Алатар уселся на землю. - Я от леса не прячусь. Я только не хочу, чтобы меня нашли те, от кого я ушёл...
  - А от кого ты ушел? - спросил голос. - Мне тоже уйти? Ты такой потерянный ходишь. Как олененок олениху потерял
  -Не уходи, - попросил Алатар, внезапно испугавшись. - Они... они меня замучали уже, я больше не могу с ними... не хочу. Прости, что вот так непонятно говорю...
  Майа не успел понять, как она появилась перед ним - юная, вся в зеленом, кажущаяся хрупкой, как тот ясеневый листок.
  Одежда ее была мужской - облегающие штаны и туника, никакого плаща, к каким привык Алатар... правильно, в плаще по деревьям не попрыгаешь.
  И теперь он понял, откуда была та серебристая пыльца. Скулы и глаза девушки были густо разрисованы серебристым и зеленым узором. Это было довольно красиво, хотя и очень странно. А волосы у девушки скрывались под повязкой, только одна прядь выбивалась - серебряная, как и рисунок на щеках.
  - Я не уйду, - она широко улыбнулась. - Ты мне понравился. Ты майа, да?
  -Да... - он ошеломлённо разглядывал это необыкновенное создание. - Я приплыл из Валинора... Я не хочу возвращаться, ни туда, ни к своим... пусть они не тянут меня больше ни на какую сторону, пусть не мучают словами о закрытой памяти... я не хочу. Если оно и так, если и правда, что это есть, - пусть значит, так мне лучше. Я хочу просто жить... жить дальше, а не идти вперёд, глядя назад.
  - Ты... - она по-детски сморщила лицо, вспоминая, - ты Палландо? Или Алатар?
  -Алатар, - он сжался. - Откуда ты знаешь?
  - Отцу говорили, я слышала, что майар из-за моря... Да ты не бойся, я никому не скажу. Понимаю! Надоели они все, это точно.
  -Искать будут, - в голосе Алатара прорвалась тоска. - Все. Будет искать Курумо. Будет искать Олорин. И Мелькор тоже. Они не оставят меня в покое, они этого просто не умеют. Им - всем - надо, чтобы было по-их.
  Она вздохнула и села на землю.
  - А ты спрячься. Хочешь, я тебе помогу? Тут много таких мест, где никто не найдет, если не знать.
  -Я и так... прячусь, - он горько усмехнулся. - Я выстроил стену между собой и миром, до меня нельзя дозваться мысленно. Но кто умеет чувствовать через Незримое, всё равно рано или поздно отыщет, особенно Мелькор. Он сейчас вернулся... бросился спасать Артано, разговаривать с Олорином, с Палландо... видимо, думает, что раз его спасли, теперь он обязан всех подряд спасать, хотят они того или нет...
  - Я это все не знаю, - она снова вскочила, высоко подпрыгнула, ухватилась за свисающую ветку - и во мгновение ока оказалась наверху. На тонкой ветке девушка стояла, кажется, как на земле. - А кто эти все... ох, погоди... Мелькор?! Мелькор я знаю... это же - Моргот?! А кто такой Артано? Олорин я слышала, это тоже майа с вами пришел.
  -Артано, Гортхауэр, Саурон... это всё он. Тоже майа. Майа Мелькора. Враг... Я видел его.
  Он вдруг обхватил колени руками, уткнулся в них лицом.
  -Курумо и остальные... они его ранили... я лечил... ему было больно, очень больно, я чувствовал... мне его стало жаль, понимаешь? Безумно жаль, но от этого я же не стал - с ними, ведь верно?
  - Не знаю, - осторожно сказала она сверху. - Я все это не понимаю - с нами, с ними. А он что, и вправду такой страшный, как в песнях поется?
  -В смысле - страшный? - не понял Алатар. - Ты имеешь в виду, как он выглядит, или что он делает в этой жизни?
  - Ну я не знаю... поется - что и то, и другое.
  -Ну, выглядит он вовсе не страшным... странная красота, но она есть, что тут отрицать. Непривычно слышать, да. А вот что касается его деяний... Он умеет обманывать, и воевать, и драться за своих тоже, и умеет любить... как любой из нас. Вопрос только в том, в какой момент что перевешивает, какое умение.
  - А почему тогда он Враг? - спросила она, снова спрыгивая на землю. - Много кто обманывает. Люди вон в Эсгароте так обманывают, закачаешься такое придумать. Ты не думай, я знаю прошлое, сказания, и всю историю знаю, про войны, про пришельцев с Запада, про валар, как Ороме к нам приходил и Темный Всадник тоже, и с ним были другие, и квенди уходили и не возвращались... Но я такого никогда не видала. Пауки - вот это да, зло! Из-за них не пройти бывает нормально. Бывает, весь подлесок засидят, по кронам пробираться приходится, а это трудно. И зверей жрут, и птиц. И человека сожрут, бывало, путников они ловили, случаи такие были. И эльфа сожрут, то есть выпьют, да кто ж им даст... Ну так тут понятно все. Или замок этот на юге, тоже: красивый, а страшный, не подойдешь, прямо жутью веет...
  -Какой замок? - встревожился Алатар. - Ох, неужели он и сюда дотянулся? Я не хочу...
  - Ну, там замок стоит. Его раньше не было. Здоровенный, черный, красивый такой. Девять башен, острые, а по ночам вокруг них огни крутятся, - принялась рассказывать девушка, и у нее загорелись глаза, - а сам замок светится весь! Очень красиво, только жутко. Я туда пробиралась, смотрела, если кто в замке и был, они меня не видели, я это чую. Замок живой тоже, и он меня не заметил.
  Алатар опустил голову ещё ниже.
  -Они найдут меня. Это их замок, я уверен... Девять башен... девять улаири. Это его... Артано.
  - Ну что ты, как нытик маленький! - девушка подскочила к нему, схватила за руки и затормошила, как ребенка. - Ну давай, улыбнись! Ты чего!
  Алатар попытался вырваться, но испугался, что случайно ей повредит, - всё-таки майа, сила...
  -Я не хочу назад...
  - Ну не хочешь, так не ходи! Ты облики умеешь делать? Вон, к людям иди, они не узнают. Я сама к ним ходила, так смешно бывает - можно из себя мальчишку сделать, а они не видят, думают, и правда!
  -К людям? Это мысль... Жить неузнанным, и чтобы никто не догадался... Но тогда - никогда не будет родного угла, всегда надо будет уходить, потому что их век краток...
  Он вдруг помрачнел.
  -Артано вон тоже так... врал. Пришёл к эльфам, не сказал, кто он, они ему верили... потом, когда узнали... перепугались, он на них войска бросил...
  - Ну ты уж реши, чего хочешь, - рассердившись вдруг, воскликнула девушка. - Ты такой странный! Вроде майа, а сам не знаю, чего хочу!
  -Я хочу тишины и покоя, - Алатар тихо опустился на траву, раскинул руки. - Хочу жить в светлом домике у ручья. Знаешь, тут был один мальчик... Уже - был. Он погиб недавно... я не видел, я почувствовал. Его звали Лантис... Они умел писать песни.
  
  Я б умереть хотел на крыльях упоенья,
  В ленивом полусне, навеянном мечтой,
  Без мук раскаянья, без пытки размышленья,
  Без малодушных слез прощания с землей.
  
  Я б умереть хотел душистою весною,
  В запущенном саду, в благоуханный день,
  Чтоб купы темных лип дремали надо мною
  И колыхалася цветущая сирень.
  
  Чтоб рядом бы ручей таинственным журчаньем
  Немую тишину тревожил и будил,
  И синий небосклон торжественным молчаньем
  О светлой вечности мне внятно говорил.
  
  Чтоб не молился я, не плакал, умирая,
  А сладко задремал, и чтобы снилось мне...
  Что я плыву... плыву, и что волна немая
  Беззвучно отдает меня другой волне...
  
  - А почему... как... погиб? кто его убил? Так красиво... как это? - она заторопилась, словно слова опережали мысли. - Так не может быть, неправильно!
  -Его убил Курумо, - коротко сказал Алатар. - Чтобы тот, умерев, попал в Чертоги Мандоса, чтобы Намо узнал, что Мелькор на свободе... в Эндорэ. Иным путём не мог сообщить... Лантис увидел Мелькора, увидел, что Олорин на их стороне... Артанис, Элронд... Я не знаю, что теперь будет. Возможно, опять придёт войско Валар из-за Моря. Я этого не хочу.
  - Ничего не понимаю, - призналась девушка. - Но войск никаких я здесь не хочу... Ладно, пойдем, что ли? Пойдем, я тебе покажу, где можно тут жить. Тут много таких мест. У ручья, там светло! Но идти отсюда далеко, миль десять. Но ты же майа, ты не устанешь, правда?
  -Нет, конечно, - Алатар поднялся. - Ох, прости, я так до сих пор и не спросил... Как твоё имя?
  - Линтаринес, - ответила она. - Линти.
  -Ты не понимаешь, - напряжённо проговорил Алатар. - Но ты говоришь, твой отец слышал про майар из-за Моря... может, мне следует поговорить с твоим отцом? А то потом будете меня корить за то, что знал, да не сказал никому...
  - Не хочу я, чтобы ты с ним говорил, - поморщилась Линти. - Он тогда тебя не отпустит никуда. Так и будешь сидеть во дворце и умные разговоры с ним разговаривать.
  -Во дворце? - Алатар аж остановился. - Он... он что, король?
  Он прищурился, припоминая.
  -Трандуил?
  - Угу, - виновато кивнула Линти. - Ты понимаешь, я, вообще-то... ну... Я знала, где ты будешь... я сбежала, сказала, буду тебя искать. Я точно не знаю, но, по-моему, ему кто-то передал, что ты сбежал от своих... и что если вдруг...
  Алатар смотрел на неё - печально, обречённо.
  -Знаешь... Я, пожалуй, не пойду к реке. Пойми меня правильно... Узнают. Передадут. Отыщут. А если первым отыщет Курумо, чего доброго, он и меня тоже отправит... в Валинор через Чертоги, как отступника. Я же не ушёл вместе с ним, а остался с теми, кто поддержал Артано.
  - Ты не понимаешь! Иначе тебя быстрее найдут. Тебя же слышно! Ты лес не чувствуешь, а лес тебя не принимает.
  -И что же мне делать? - спросил Алатар в пространство. - Как жить, если остановишься - найдут, уйдёшь - тоже найдут? Неужели так трудно - понять, что я хочу, чтобы меня оставили в покое? Скажи, как это - сделать так, чтобы лес меня принял?
  - Да никак! Ты чужой, ты извне. А вылезти рано или поздно тебе все равно придется! Что ты, вечно от всех будешь прятаться?
  -Мне... придётся, - голос всё же дрогнул. - Курумо. Он будет охотиться на нас - на тех, кто не ушёл вместе с ним.
  - Я бы на твоем месте не пряталась, - она остановилась и посмотрела так, словно вся встопорщилась, - а наоборот, сама бы на него пошла! Ты кто, майа или заяц трусливый?!
  -Я не хочу ни на кого "идти", - объяснил Алатар. - Не хочу, понимаешь? Я ученик Владыки Грёз, а не Тулкаса Непобедимого. Ох... ладно, идём к твоей речке...
  - Посидишь там, подумаешь, а там видно будет, - серьезно объяснила Линти. - Не дело это, всегда сидеть зайцем. Неважно, чей ты ученик.
  Она пошла впереди - шла она гораздо быстрее, забегала вперед и возвращалась, то молчала, то начинала напевать всякие песенки - наполовину, кажется, детские - про лес, про небеса, про весну и осень, про птиц, про лесных зверей...
  Шли долго. Лес потихоньку становился светлее и светлее - и наконец перед ними раскинулась словно бы впадина в земле, вся заросшая молодой порослью, и в нее сбегал ручей; он тек сверху, собираясь внизу в маленькую - перепрыгнуть можно, если разбежаться - речушку, и рядом с ним кроны ив сплетались так густо, что образовывали целую крышу.
  Алатар тут словно успокоился, что ли, - опустился на землю, лёг, густая трава перепуталась с его длинными волосами... Странные золотистые глаза его как будто расширились, дыхание участилось, - он словно впитывал в себя красоту этого тихого уголка мира, пил её, как путник, долгое время шедший по пустыне и наконец добравшийся до воды...
  - Ну вот, улегся... - сокрушенно проговоила Линти. - Там у меня домик целый сделан, а ты прямо на траве улегся! Ну что ты за майа такой неправильный?
  Алатар тихо засмеялся.
  -Извини.
  Он поднялся, - взглянул на примятую траву, - и та медленно, но послушно стала выпрямляться.
  - Пойдем, я тебе покажу все...
  В ивняке и правда был устроен домик. Если это можно было так назвать.
  Кроны ив сплетались здесь так густо, что было видно - можно переждать любой дождь. "Стенки" образовывались из живых ивовых веток; дерево росло так, что создавало стены.
  Так же было и внутри, только в качестве лож здесь была трава, необычная, очень густая и упругая. На земле валялись несколько глиняных плошек, а в уголке аккуратно стоял серебряный резной кувшин и кубки.
  - Вот, - с гордостью сказала Линти, - никто про это место не знает. Я сама тут все сделала. Поговорила с вязом и травой, и они сделали мне домик. Здорово, правда? Только вода меня не слушается, я бы хотела, чтобы ручей прямо сюда прибегал, но не получается.
  Глаза Алатара, и без того золотого цвета, засияли.
  -Надо же... я думаю, Йаванна бы порадовалась такому... Чтобы её творения и эрухини жили в мире... Она всегда этого хотела, всегда...
  - Здесь все так живут, - Линти пожала плечами, - что такого? Это все умеют. Вот ты только не умеешь, потому что не здесь родился, лес тебя не слышит, как своего. Ну ладно... Ты если хочешь, отдыхай! Еда тебе ведь не нужна, раз ты майа, да?
  -Совсем не нужна, - Алатар улыбнулся. - Мы не знаем, что такое есть, спать... Хотя... Вот Артано - он какой-то другой... Его там измучили совсем... и наконечник стрелы... в сердце, и цепи... он всё просил воды... Помогло. Правда, потом.
  - Я этого всего не понимаю, - извиняющимся тоном сказала Линти, - цепи... это же у орков только... как это, чтобы у эльфов? Чушь какая-то, не может быть так...
  -Может, - Алатар покачал головой. - Ну представь, - Враг. Страшно, что он может сделать, если будет на свободе... разрушит всё. Моргот... для него сделали цепь, специально, единственный раз в Валиноре. Сейчас - для его ученика... Послушай. Я бы хотел об этом не думать, но это всё время всплывает. Не могу забыть... не дано. Прости.
  - Но он же... - она замялась и села на травяное ложе, - мы вроде не слышали, чтобы он сейчас что-то такое особое делал.
  -Он освободил Моргота. Курумо не знал тогда, придумал ловушку, чтобы его схватить и отвезти в Валинор. Моргот не позволил. Твой отец... что он знает обо всём этом?
  - Не знаю, - покачала головой Линтис. - Мне такое не говорят. Ну и что же, освободил Моргота, и никто ни слуху, ни духу о нем? Тоже мне, враг мира...
  -Я видел его... издали, не приходил... но не смотреть не мог. Когда тот пришёл за Артано.
  Было видно, что это признание стоит Алатару колоссальных усилий.
  - И... - она подперла щеку кулачком, - какой он? Моргот...
  -Какой? спокойный... по крайней мере, внешне. Очень сдерживает себя, хотя ясно, что внутри всё кипит... и ясно, что он на самом деле бешеный, что если его довести, или что-то будет не по нём, - это будет что-то жуткое... сметёт. Но... он всё равно не стал бить насмерть, хотя мог. Ни Ариен, ни Курумо... а потом... он просто пришёл за Артано. Под видом человека, чтобы никто не догадался, кроме Владык... кроме тех, кто знал. Он... очень притягивает к себе, и будет, вот как я, - не хочешь, а всё равно смотришь.
  - Ну и неужели с ним нельзя договориться? Что вы все воевать лезете? Кому это нужно?
  -Спроси у них сама, Линти. Мне - не нужно.
  - Но ты же майа! - возмутилась она. - Не Валар же сами будут воевать? Они же руками вашими будут!
  -Нашими ли, не нашими, - тихо сказал Алатар. - Моргот вернулся, и будет война... это будет последняя война в жизни Арды. После неё Арда погибнет, и возродится, и Эру отделит тех, кто достоит жить в Арде Возрождённой, а Моргот будет побеждён навеки. Так сказал Эру. Так передал мне его слова мой Учитель...
  - Учитель?! - Линти вскочила, и подбоченилась, уперев кулачки в пояс. - Он какую траву курил, твой учитель? С какой это стати будет война, тем более последняя? Кому это надо? кто хочет воевать? Ты хочешь? Нет! я хочу? нет! Отец хочет? Нет! Эти твои, которые Моргот, хотят? Тоже не хотят! Ну и кто хочет? Я ни одного не знаю, чтобы хотел! Вон люди наберут грибов в паучьем лесу, потом сушат и курят, и им там такие войны видятся! Каждый раз все последняя война! Так и твои!
  -Никакую он траву не курил, - Алатар был несколько ошарашен её напором. - Я ж говорю: так сказал Эру. Таков его Замысел. Чтобы потом была Арда Возрождённая, очищенная от зла, и чтобы там жили те, кто достоин.
  - Бред это все, - с неожиданной злостью сказала Линти. - Чушь какая-то. Кто-то там повелел, и мы все должны, как бараны, неведомо куда ринуться? С какой это будет стати?
  -А с такой. Эру управляет жизнью Арды. Он может войти в Арду, и стать каждой травинкой её, и желанием души твоей, и дуновением ветра. Он повелит - и сдвинутся горы... или Сильмарилл не обожжёт руки Смертного... или будет что угодно. Сейчас он позволил вернуть Моргота, потому что так было в Замысле. Возвращение Моргота - Дагор Дагоррат - Арда Возрождённая. Эру знает этот мир, он ведёт его так, как дОлжно, он творец этого мира.
  - То есть мы все - куклы, да?!
  -Вот скажи мне, - золотистые глаза Алатара оказались совсем близко. - Ты - знаешь, что будет завтра? Тем более, через пять дней, месяц, год? Ты знаешь, кто должен родиться, прийти в мир, кто когда должен умереть? А он - знает. Именно поэтому он направляет жизнь Арды, а не ты.
  - А я никого направлять и не собираюсь! - вскинулась Линти. - Я только не понимаю, что это такое, чтобы кто-то там нас всех послал убивать и умирать, и мы должны пойти?! Это либо если он меня сведет с ума и я стану безумной, куклой на ниточках, но иначе - да не пойду я! И никто не пойдет!
  -Если душа твоя чиста, ты будешь жить в Арде Возрождённой, - тихо сказал Алатар. - Это испытание, последнее великое испытание для всех детей Эру.
  - Это не ответ! Я все равно не пойду воевать по доброй воле, и мне не нужна никакая возрожденная, если весь мир в войне будет! И чего ты тогда прячешься здесь?! Иди, служи ему! Как собачонка!
  -Не все будут воевать, - грустно улыбнулся Алатар. - Война - дело воинов... Остальные просто будут среди тех, кого будет отбирать Эру.
  Он вдруг вздрогнул, странно выпрямился, и без того огромные глаза его расширились.
  -Нет!..
  - Ты чего? - она тоже вздрогнула и схватила его за руки. - Ты чего? Что случилось?
  -Меня... ищут, - мучительно выговорил Алатар. - Как будто кто-то... смотрит вдаль, смотрит целенаправленно, высматривает... Ищет меня. Курумо...
  - Ну он же осуществитель Воли Эру, - не без ехидцы улыбнулась Линти. - Чего ж ты к нему не бежишь, если ты весь такой за Замысел?
  -Я не должен воевать, - Алатар как будто не заметил её интонаций. - Это была песня... я её знаю... не знаю, откуда...
  
  О чём ты, песнь моя? Рука моя слаба,
  И если грянет бой, мне быть среди сражённых
  Но победителя всегда жалка судьба,
  Когда уйдёт звездой в легенду побеждённый.
  Еще горит звезда. Еще не кончен путь.
  А мне уже пора войти в иные двери.
  И страшно умирать, и - некуда свернуть,
  Когда не можешь знать, а можешь только верить.
  Я - верю, что конца не будет никогда.
  Я открываю дверь - а за порогом Вечность.
  Остался только шаг... Меня зовет Звезда.
  Горит костер в ночи как знак далекой встречи...
  
  Она долго молчала, вслушивалась в строчки, губы шевелились - снова повторяла их про себя. Наконец вынесла вердикт:
  - Вот это уже не то что твой Эру глупый... Это уже правдиво... И тоже, наверное, написали после такого вот, когда никто не хочет, а один сверху сидит и всем войну устраивает.
  -Я не помню, - в его глазах появилось отчаянное выражение. - Это всё вдруг появляется в душе... из ниоткуда, я как будто всегда знал про Арду... про эти травы, этот воздух, это журчание ручьёв... Тут ВСЁ не так, как в Валиноре, понимаешь? Ничего и близко нет! А я - знал, и всё знакомое... И песни эти... мне сказали - я знаю песню, который шесть тысяч лет... Я боюсь, Линти, я очень боюсь... что всё это правда. Потому что тогда уже никуда не деться...
  
  ...Алатар остался в ивовом домике у ручья. Сначала было тревожно, тяжко, - найдут, обязательно отыщут, рано или поздно, не оставят в покое... Беседы с Линти помогали отвлечься, он нырял в них с головой, но когда та уходила, всё наваливалось снова.
  А потом... потом она исчезла.
  Алатар встревожился, попытался её _почувствовать_: что случилось, да жива ли она...
  Нет, он чувствовал - девушка была жива и здорова, хотя вместе с тем ощущал - далеко - и ее тревогу, беспокойство, даже страх...
  А потом - через несколько дней - солнечным утром, когда он не ожидал никого, из зарослей вокруг древесного домика одновременно шагнули трое эльдар, одетых в зеленое. Вооруженные луками, по движениям видно - опытные, искушенные воины. И - словно проявились в поле сознания - Алатар ощутил, что за ними, с разных сторон - еще семеро.
  Алатар вздрогнул. Эльдар... развоплотиться и исчезнуть.
  Нет.
  Нельзя.
  Потому что развоплотиться, оставить тело, - это сразу же притяжение Чертогов.
  "Лес не принимает тебя, ты чужой"...
  Он просто решил ждать.
  Один из них подошел к нему - в ауре чувствовалась опаска, настороженность, но враждебности не было.
  - Ты Алатар? - спросил он прямо. - Мы посланники короля Трандуила. Он... - эльф замялся, видно, выбирал подходящее слово, - приглашает тебя к себе.
  Видно было, что не приглашение тут, а приказ, и приказ настоятельный - попробуй отвертись, чего доброго, силой поведут.
  -Да, я Алатар, - кивнул тот, тщетно пытаясь успокоиться. - Уберите ваше оружие. Я майа, вы ничего не сможете мне сделать... Я встречусь с вашим королём.
  - Мы не нападаем, - улыбнулся эльф. - Но приказ есть приказ... Идем, мы проводим тебя.
  Алатар вздохнул, поднялся. Окинул прощальным взглядом домик из ветвей... Да. Всё-таки на короткое время это было его домом, его пристанищем. Ему было хорошо здесь...
  Эльф понимающе вздохнул - он, видно, тоже сочувствовал Алатару.
  Путь через лес оказался долгим; они шли к нагорью, пересекавшему весь лес, от западной до восточной его оконечности. И все же, хоть Алатар был и майа, он мог бы покляться, что сам найти вход в пещерный город не сумел бы... Похоже, это было у эльфов в крови - жить в лесах, но использовать природные пещеры для жилья.
  Хотя язык не поворачиваося назвать пещерами эти высокие залы, освещенные множеством светильников, искусно украшенные каменьями, мозаиками, резьбой.
  Путь по залам подземного дворца тоже оказался неблизким; и вот, наконец, они вступили под своды большого зала... который, явно видно, и был - тронным.
  Здесь было... странно. Эльдар-авари, "отказавшиеся", никогда не видевшие Света Амана... Их чувство красоты было непривычным, оно напоминало не о Валиноре, но почему-то о творениях Йаванны, что ли... Алатар задним числом вспомнил о том, что давно уже последовал приказу Олорина и перестал прикрываться обликом старика, что выглядит он здесь как-то...
  Он бросил эту мысль и пошёл вперёд, к трону.
  Сколько столетий - а может быть, и тысячелетий? - было тому, кто сидел на троне? Лицо его казалось молодым, а корона, венчавшая голову, была, показалось вначале, из пышных кленовых листьев - только через несколько мгновений Алатар понял, что они искусно сделаны из какого-то материала... металл?.. непонятно...
  - Алатар, майа владыки Ирмо, - заговорил эльда. - Здравствуй. Я рад наконец увидеть тебя. Жаль, что ты не явился в мой дворец сразу, как тебе следовало бы поступить.
  Алатар подумал о том, стоит ли ему извиняться. Решил, что не стоит.
  -Владыка Трандуил, единственное моё желание - это уйти от войны, уйти от всех... и жить. Я знаю, что меня ищут, что тебе сообщили обо мне.
  - Да, это так. Мне сообщили. И моему пониманию недоступно, почему ты, посланник Валар, в трудный час малодушно отказываешься от возложенных на тебя надежд.
  -Посольства Валар более не существует. Нас прислали, чтобы мы узнали, что всколыхнуло Незримое... мы узнали это. Более ничего нам не поручалось, нам не велели - идите и ведите войну. Нам не велели - идите и учите народы Эндорэ... Нам не говорили: идите и вразумляйте Врага или тех, кто служит ему. По-хорошему, сейчас мы обязаны были бы вернуться в Аман.
  - Глава вашего посольства считает иначе. Разве не долг каждого, а тем более - обладающего вашими силами - встать на защите Средиземья в час, когда из небытия воскресает древнее зло?
  -Пусть он скажет это Владыке Манве.
  - Не сомневаюсь, что Владыка Манве благословил бы этот путь. Мне непонятно твое малодушие, Алатар. Уходя, ты предаешь собратьев, которым нужен, и все Средиземье, которыму нужны в этот трудный час твои силы и умения.
  -Малодушие, - Алатар усмехнулся. - Нет, Трандуил. Я ушёл от тех, кто встал на сторону Врага... не для того, чтобы примкнуть к тем, кто против него. Мне всё равно, что ты станешь делать или думать... Моё решение неизменно, и мой Учитель, Владыка Ирмо, одобрил бы его.
  Трандуил сокрушенно покачал головой.
  - На днях сюда прибудет Курумо. Ты, Алатар, останешься здесь до его прибытия.
  Алатар горько усмехнулся, - именно этого он и ждал с самого начала... ждал и боялся не услышать, что это будет... будет внезапно.
  -Я не останусь, Трандуил. Прости.
  - Ты так не желаешь видеть его? Но почему?
  Вместо ответа перед мысленным взором Трандуила зажглось: тёмная, совсем тёмная подземная комната, в которой зрением майа видно, - там двое. Один, красивый, с ледяными синими глазами, издевательский шёпот, - голос, который, раз услышав, невозможно забыть... И второй, с цепью, на земле, и смертельно бледное лицо, а тот, первый, кладёт ему руку на грудь, и ясно, - он намеренно причиняет боль, намеренно, и на лице зажигается хищная усмешка, от которой мороз по коже...
  -У тебя ещё есть вопросы, Трандуил?
  Король нахмурился.
  - Я понимаю тебя, Алатар, но уверен, что всему этому есть достойное объяснение. Ты же, поддавшись жалости, доверяешь Врагу и не доверяешь собратьям своим... Горько мне видеть это.
  -Спроси у него сам это объяснение, король. Я - не хочу. Я и так уже всё понял.
  - Что же ты понял, Алатар?
  -Что мне не по пути с ним. Да, я знаю, что его дело правое, что за ним стоит Валинор... но я не хочу выполнять приказ мучить раненого пленника, кем бы он ни был. От этого я не перейду на сторону Врага, конечно...
  - Что ж, я понимаю тебя. Думаю, мы еще обсудим этот вопрос... все вместе.
  Алатар улыбнулся, - улыбка бледной тенью скользнула по губам, жутковатым контрастом со страшно серьёзными золотистыми глазами... А затем он поднял руку, и Трандуил словно запутался в невидимой паутине грёз. Он, стражи, стоявшие за дверью...
  Алатар развернулся и пошёл прочь.
  Он вышел из зала, пошел прочь, по широкому коридору, ведущему прочь... как вдруг некая сила ударила его в спину; в силе этой была мощь валинорского света, и в одно мгновение Алатар понял, что свет этот лишает его всех способностей чар, выпивает их; секунда, другая - и вот он уже беспомощен сплести чары грез, или иное оружие чар...
  А позади уже слышались шаги, и Алатар увидел, как его со всех сторон обступают вооруженные воины.
  Трандуил появился перед ним.
  - Меня предупреждали, что ты можешь устроить нечто в этом роде, и Курумо позаботился о том, чтобы дать мне защиту... и средство выполнить обещание. Мне жаль, Алатар, очень жаль, что пришлось его использовать. Но ты сам дал повод, сам не захотел остаться добровольно. Не обессудь... Придется задержать тебя силой. Отведите его, - он махнул своим воинам, - входы запечатать чарами. И охранять.
  Алатар очень глубоко вздохнул.
  -Вы не оставили мне выбора.
  Глаза его закрылись, - тело стало безжизненно оседать на землю. Он слышал притяжение Чертогов, - мощный зов, противиться которому в Эндорэ могли только тёмные майар, и то не совсем...
  
  ...Тар-Мириэль стояла на балконе, - со стороны могло бы показаться, что она просто любуется вечерним морем, простором, небом... Если не знать её, то можно было не догадаться, что она страшно встревожена. Освобождение Мелькора, явление майар из Валинора, этот Курумо, который, похоже, решил, что вправе управлять здесь всем и всеми... Она чувствовала, что что-то надвигается, что сияющая синева чистого неба обманчива, что на самом деле над Нуменором сгущаются тучи... но пока могла только чувствовать это.
  - Мириэль, - голос, внезапно раздавшийся позади, принадлежал лорду Моране.
  Он назвал ее по имени. Не "Ваше Величество", не "моя королева", а по имени - впервые.
  Она стремительно обернулась. Душу словно пронзила чёрная молния: да что же должно было случиться, чтобы он - и вот так?..
  -Что... - она осеклась, встретившись с его взглядом.
  - Не паникуйте прежде времени, - совсем тихо сказал он. - Нам нужно поговорить. Без лишних свидетелей.
  Королева несколько мгновений молчала. Железной волей подавить взметнувшуюся тревогу, заставить себя прийти в себя. Вскоре большие светлые глаза её смотрели уже более спокойно.
  -Пойдёмте в сад.
  - Да, - кивнул он, и, не спеша, давая Мириэль возможность идти первой, пошел вслед за ней. На лице лорда Мораны была спокойная расслабленная улыбка.
  Королева ступила на длинную пологую лестницу из голубоватого мрамора, ведшую с балкона в сад. Её ограждали лёгкие ажурные перила, а стоило спуститься на несколько ступенек, как лестницу словно обступали деревья, тихо шептавшиеся под прохладным ветром... Ещё через несколько ступенек их кроны уже смыкались над головой, образуя живой шатёр, и совсем близко были огромные белые цветы, хрупкие, ароматные...
  - Мир и покой... - проговорил Морана уже погромче: здесь не было посторонних ушей. - Мириэль, вы сильный человек, и я буду говорить без обиняков. Ситуация становится с каждым днем все опаснее.
  -Я это чувствую, - медленно проговорила королева, оставив на потом вопрос, почему Морана так внезапно отказался от привычного титулования. - Эти майар... Я полагаю, они тайно влияют на нуменорцев в обход меня.
  - Этим так называемым посланникам Валар - не знаю уж, какие они в действительности посланники - нужна война. Война с Мордором и с Ханнаттой, а в идеале - всех со всеми. Я не понимаю, для чего им это, но убежден - им плевать на судьбу Нуменора и его народа. Они преследуют собственные цели. Для чего-то им нужно залить землю Эндоре огнем и кровью. Вы с вашим курсом мешаете им. И они готовятся избавиться от вас.
  На лице королевы не дрогнул ни один мускул.
  -Курумо собирается сам занять трон Нуменора или посадить на него своего ставленника?
  - Эйранель, - коротко ответил лорд Морана. - За ним право рода и доверие многих в армии. Хуже всего, что в этом положении верх одержит тот, у кого сила. Против людей есть множество средств. Но защитить вас от майар я не чувствую себя в силах.
  Тар-Мириэль покачала головой.
  -Что же нужно сделать, чтобы Эйранель презрел свою верность мне, чтобы встал против меня... За все предыдущие свои действия я ни разу не слышала от него осуждения.
  - Они выставляют вас как пособницу и марионетку Мордора. Этого достаточно для большинства.
  Королева помолчала. Прикрыла глаза: да, вот оно, то, чего она опасалась с самого начала, без майар это ещё можно было как-то подавить, снять последствия, а сейчас - не выйдет.
  -Мне следует ожидать того, что меня убьют? - спросила она спокойно, как будто речь шла не о жизни и смерти, а о деловом вопросе.
  - Нет. Мученицу из вас они делать не станут, не настолько глупы. Скорее арестуют и отправят в заточение.
  -Надо полагать, пожизненное, и оно довольно быстро закончится. И тихо, - Тар-Мириэль усмехнулась. - Я знаю этот способ, будьте уверены. Как я понимаю, у вас есть сведения о том, когда следует ожидать активных действий. Я права?
  - Точно сказать трудно. Ясно лишь, что без майар как таковых они этого сделать не сумеют. И тут я подхожу к главному. Я не хочу склонять вас к какому-либо решению - вы королева. Но единственная сила, способная сейчас защитить вас и укрепить вашу власть подлинно, и тем избавить Нуменор от падения в горнило войны - в Стране Тьмы.
  Глаза Тар-Мириэль вспыхнули. Ясно было: в её мыслях мелькают сейчас варианты, возможности...
  -Если призвать сюда кого-то оттуда, это означает войну здесь, в Нуменоре. Бой между майар и назгулами, например. Боюсь, что это будет слишком разрушительно. Охрана из драконов, - она усмехнулась. - О нет. Но... вы правы.
  - Я полагаю, у Владыки Тьмы найдутся и иные способы защитить вас.
  Мириэль вздохнула. Она не разговаривала с Гортхауэром... с тех самых пор, как была эта встреча в Эндорэ, и... невольно возникла мысль: да, бешеный волк... изменился ли он оттого, что вернулся Мелькор? хотелось бы верить...
  -Благодарю вас... Морана, - она улыбкой дала понять, что тоже отбрасывает этикет. - Я займусь этим немедленно. Что-нибудь ещё?
  - Мне не хочется, чтобы вы погибли, леди. Просто помните об этом.
  -Я помню, - в её глазах появилось тепло, столь редкое для этой женщины, привыкшей держать в узде свои чувства, никогда не показывающей их... - Я помню.
  - И если вы решитесь воззвать к Темному - не ждите. Промедление может быть смертельно опасно. Действуйте - чем скорее, тем лучше.
  Королева вздохнула. Мягкий жест к Моране.
  -Останьтесь здесь, со мной. Я буду говорить с ним сейчас, вы не услышите... просто будьте рядом.
  Лорд Морана удивленно взглянул на нее.
  - Даже так? Я полагал, что тут не обойтись без палантира...
  -Нет... Он сказал мне ещё тогда, давно: если я позову его, он услышит. Я не звала... никогда не звала.
  - Ну что ж, попробуйте... Любопытно.
  Королева улыбнулась, легко оперлась на перила, - белый цветок сам оказался возле её плеча, словно вспыхнул белым на фоне тёмно-синего платья... Она закрыла глаза.
  "Гортхауэр!"
  Ответ пришел спустя несколько долгих минут, когда она уже успела подумать, что все напрасно и ничего не будет.
  "Королева... Я ждал. Что у вас?.."
  Она перевела дух. Всё-таки отозвался. Вроде бы спокоен...
  "Курумо собирается сместить меня, посадить на трон Эйранеля. Мне - заточение и, как я понимаю, тихая смерть. Лорд Морана открыто посоветовал мне обратиться к тебе... - она сама не ожидала, что будет так волноваться. - Ты единственный, кто может защитить меня, но я не хочу войны в Нуменоре."
  "Покажите мне, что происходит в Нуменоре - особенно относительно майар. Откройте сознание, я увижу."
  Она не ожидала, что так легко сможет довериться ему, - видно, правда, что всё познаётся в сравнении... Всплыло сразу, как Курумо, развалясь в кресле, приказывал Алатару прочитать её память. В душе поднялось возмущение: и это - истинный Свет?!
  "Смотри..."
  И снова потянулись минуты - майа вглядывался в происходящее ее глазами, искал какие-то ему одному понятные связи...
  "Если их сторона обнаружит, что вы не беззащитны, они представят это Эйранелю и его окружению как неоспоримое доказательство вашей связи со мною. "
  "Я думала об этом, - сказала Тар-Мириэль. - И потому очень хорошо, что я могу говорить с тобой вот так, а не через палантир. То, что смог сделать один майа, может повторить и другой, я имею в виду - слышать переговоры."
  "Вам нужно сохранять лицо перед народом, что бы вы ни делали в действительности. Поэтому защита не должна навлекать на вас подозрения в сговоре со мною. Конечно, майар это не обманет, но майар Тулкаса без поддержки армии не так страшны для Нуменора. Плохо другое. Их трое - когда они объединят свою силу, пусть совершенно грубую, им сумеет противостоять один лишь Мелькор. Мелькор... - Горт помолчал, раздумывая. - Что ж, это мысль. Вслух, явно - отмежевывайтесь от Тьмы. Убедите сомневающихся, что вы враг мне. Обеспечьте себе поддержку армии - любыми средствами. А я - я попрошу Мелькора, чтобы он сам, лично, был рядом с вами."
  "Мелькор!.. - она даже открыла глаза, вихрь чувств взметнулся в душе: растерянность, тень застарелого страха перед Врагом Мира, горячая волна воспоминаний о том, каким она когда-то видела его в палантире за Гранью Мира. - Ты... ты уверен? И как же я буду... рядом с ним... И... как он... после того, что было..."
  "Что было, то прошло, сейчас с ним все в порядке. И вам совершенно не обязательно афишировать его присутствие. Мало ли рядом с вами слуг? Никто не должен и догадываться, что этот человек чем-то отличается от прочих."
  "Но его же почувствуют! Узнают, поймут, что появился кто-то новый... И... прости, но я не представляю, как я буду с ним... говорить, просто видеть его и..."
  "Мириэль, не преувеличивайте... Ничего особенного в этом не будет. Он сумеет сделать, чтобы его не опознали даже майар. Облик можно принять любой."
  Тар-Мириэль ошеломлённо опустила голову. Всё это понятно, но она-то будет знать... И - сказать ли Моране? тот беспокоится...
  "Что мне сказать лорду Моране? Он действительно оберегает меня, я не хочу доставлять ему лишних поводов для переживаний. У него их и так хватает."
  "Имейте в виду, что его память тоже могут прочесть. Во всяком случае, до того, как Мелькор сумеет нарисовать ему, да и вам тоже, ложную память... чтобы сбить с толку майар."
  "Хорошо, - королеве явно было очень неприятно слышать про ложную память. - Но, право слово, я бы очень хотела обойтись без этого."
  "Как раз в этом нет ничего неприятного. Лишь мера предосторожности. Поймите, любой из них сможет раскрыть память и вашу, и лорда Мораны, и кого угодно из ваших людей - и вызнать все ваши планы, и страшно подумать, сколько вреда может он сможет принести! Просто закрытая память даст Курумо понять, что здесь вмешательство более сильного. А вот ложная память может спутать ему все карты."
  Королева кивнула, хотя Гортхауэр и не мог её видеть.
  "Ещё вот что. Во дворце все на виду. Нет никакой сложности проследить, кто чей слуга, с какого времени, давно ли. А это значит, что нового человека сразу же заметят, этого нельзя допустить... Ты говоришь, любой облик... Эрнита. Мой камердинер. Если подменить его..."
  "Ну, это вам виднее - сделаем, как скажете. Думаю, в таких вещах лорд Морана разбирается неплохо, - майа улыбнулся мысленно. - Главное - разберитесь с подлинным Эрнитой."
  "Разберёмся, - вздохнула королева. - Это как раз несложно. Скажи лишь, когда мне ждать... _его_."
  "Постараемся успеть сегодня к вечеру. Кто знает, когда вам может понадобиться защита..."
  "Спасибо... - королева вдруг усмехнулась, лишний раз вспомнив, кого и за что она благодарит. Нечего сказать: потомок Лютиэнь просит у правой руки Моргота защиты от майар Валинора... - Будем надеяться, что до вечера ничего не случится."
  "Перевороты обычно устраивают ночью... Будем надеяться. И не забудьте - внешне вы мой непримиримый враг. Можете даже устроить показательную казнь каких-нибудь шпионов Мордора... я позабочусь, чтобы в действительности никто не пострадал. А то еще вместо вас это сделает Курумо..."
  "Хорошо, - сказала королева. - Попробую. И... я так давно хотела спросить у тебя: что это была за звезда, которую ты показывал мне?"
  Майа засмеялся.
  "А вот об этом спросите у Мелькора. Он расскажет."
  
  ...Весь вечер превратился в нервное ожидание. Тар-Мириэль, отложив очередные донесения, в волнении расхаживала по комнатам апартаментов, не зная, чего ожидать - то ли удара в спину, то ли неведомого появления неизвестно кого... Моргот. В облике простого человека. Как это возможно? Каким он будет? Как явится? Как отличить, где - Эрнита, которого она сейчас отослала - а где - тот, кого именуют Врагом Мира?
  О, Эру, что бы ни случилось - но лишь бы оно случилось быстрее...
  За окном на землю спустилась ночь, и только ветер колыхал тревожное пламя свечей... Оно всколыхнулось вдруг сильнее, - от ветра, что ли, от сквозняка, но дверь была закрыта... В тишине шаги за нею, снаружи, показались оглушительно громкими.
  Затем в дверь постучали.
  Сердце Мириэль забилось сильнее.
  - Войдите, - произнесла она.
  Дверь бесшумно отворилась.
  Человек, вошедший в покои королевы, с первого взгляда был... да, был Эрнитой...
  Он закрыл за собой высокую створку, подошёл к королеве. Знакомое, прежнее лицо... один-в-один, тот же самый слуга с мудрым тёплым взглядом...
  А затем он внезапно раскрытой ладонью провёл перед своим лицом - медленно, сверху вниз.
  И произошло невероятное.
  Привычное лицо вдруг стало стремительно становиться прозрачным, сквозь него проступали совсем другие черты, красивые, тонкие, наконец лицо Эрниты исчезло вовсе, а был - этот, с огромными, невозможно притягивающими глазами неуловимого цвета, и сразу приходило на ум: крылатые глаза...
  Через мгновение он уже снова поставил ладонь перед собою, и и видение исчезло. Перед королевой снова был её верный слуга.
  - О Эру, - прошептала Мириэль, чувствуя, что ноги отказываются ее держать. Она отступила на пару шагов, рукой нащупала спинку кресла... опустилась в него, едва не сказать - упала. - Враг Мира... да... теперь я понимаю...
  Он в одно мгновение оказался рядом, подал ей воды. Ни намёка, ни отсвета от того, что только что было... ни во взгляде, ни в движениях...
  -Понимаете - что?
  - Как ты сумел их увлечь, - ответила она одними губами. Сердце все еще гулко колотилось в груди, хотя уже начало успокаиваться.
  Мириэль отпила воды, глоток, потом другой, пока не опустошила весь стакан. Она только теперь ощутила, как ей хочется пить.
  Он чуть улыбнулся, подошёл к окну, вглядываясь в ночь.
  -Если переворот будет не сегодня, - сказал он, - то, скорее всего, в ближайшие дни. В дальнейшем мы не сможем больше беседовать - вот так. Я буду поблизости, но не стану приближаться к вам, как и положено вашему слуге Эрните... это ничего не меняет. Если только не в эту ночь...
  - Скорее всего, они просто придут... - проговорила Мириэль, - просто придут, возьмут меня и... - она сглотнула, - и поведут в Каземат. Перебив вначале всю охрану... Ты сможешь помешать им? Но - так, чтобы твоего присутствия не опознали?
  -Да, - коротко отозвался он, не оборачиваясь. - Не здесь. Раньше. Я слежу сейчас за всем дворцом...
  - Это хорошо... - она замолчала, закрыв глаза. - Послушай, Мелькор... Ты тоже считаешь, что они не оставят в покое Нуменор? Зачем им нужна война? Я не вижу смысла в их действиях.
  Мелькор обернулся, отошёл от окна. Уселся в кресло возле королевы.
  -Мой противник - не Курумо и не Манве, королева. Мой противник - Эру, и он добивается Дагор Дагоррат, чтобы окончательно взять в свои руки Арду. Нет, в отношении Курумо я не снимаю с себя вины, но... я всё-таки его знаю, и он... это мой фаэрни. Слишком похоже...
  Он вдруг замолчал.
  - Фаэрни, сотворенный, - повторила Мириэль. - Это я уже знаю. Но Эру - далеко, а здесь - двое майар Тулкаса и Курумо. И я не знаю, как быть.
  -Отправить их в Аман, - пожал плечами Мелькор. - Другого пути я не вижу. При всех их стрелах с наконечниками из "огненного железа" они ничего не смогут сделать. Надо выманить их отсюда, чтобы не пострадали люди... дальнейшее - моё дело.
  - Как же ты отправишь их в Аман? Убьешь? Развоплотишь?
  -Майар Тулкаса - да, развоплощу, им нечего делать в Эндорэ. А вот Курумо... - он на мгновение замолчал. - Мне нужно проверить. Если я прав, и если он - изначально из-за моей ошибки - стал лёгкой добычей Эру... вы знаете про Хэлкара, ведь так?
  - Отступник, перешедший на сторону Врага, ставший одним из Кольценосцев. Знаю, конечно.
  -Я имею в виду не только это. Ещё в детстве его душу сожгли, а самого сделали орудием воли Эру. Об этом, думаю, вам служители Эру не рассказывали. Так?
  - Об этом мне ничего не известно, - осторожно сказала Мириэль.
  -Есть такое дело, - Мелькор как-то совсем по-человечески откинулся на спинку кресла. - Этот путь разрушения и смерти, отсутствие чувств... У Курумо то же самое. Слишком похоже... Гортхауэр сумел вытащить на поверхность в слепом орудии - душу, здесь же не только слепое орудие: здесь есть и моя вина... И вина эта велика. Представьте себе: вы очень любите кого-то, и вот - вы совершаете ошибку. И за это тот, чьё слово вам дорого... говорит вам то, что он по этому поводу думает. Больно? Да. Обидно? Да. Вам думается, что несправедливо? Конечно. И когда душа захлёстнута обидой, ревностью, болью, её так просто поймать и направить... она даже и сама не заметит, что подверглась чужому влиянию, примет эти мысли за свои и бросится выполнять. Дальше было только хуже. В Валиноре я видел в нём проблеск чего-то прежнего, но... там уже я не мог вынести его вида, не смог говорить с виновником первой войны.
  - Первой войны... - повторила Мириэль. - Да. Я понимаю. А скажи, вот так - сжечь душу - можно с любым человеком?
  -Нет, - сразу сказал Мелькор. - Точнее, попытаться можно - с любым, но что получится? Если у вас сильная воля, если в вас силён внутренний стержень, тот самый Истинный Свет, в который вы верите, - вас можно будет только сломать, но не сломить. Вы не станете орудием - ни в чьих руках, ни при каком давлении. Вы, скорее, умрёте...
  - Удалось потому, что Хэлкар был ребенком, - произнесла она. - Понятно... Служители Эру утверждают, что гнев его может обрушиться на весь Остров. Гнев за союз с Мордором - если я отважусь на это.
  -Гневом Эру называли Валу Тулкаса, - Мелькор чуть улыбнулся. - Эти - не обрушатся, потому что я закрыл путь в Валинор. Тем более, что, думаю, Феантури знали о том, что я свободен, с самого начала... потому и отпустили сюда Алатара и Палландо. Намо умеет хорошо говорить... Как знать, не происходит ли сейчас то, что я собираюсь сделать здесь с майар, в Валиноре с Валар. Было бы неплохо...
  Лицо его омрачилось: он явно что-то вспомнил.
  - Что же у нас впереди? Союз Света и Тьмы? - она запнулась. - О чем ты думаешь?
  -Так, - он жестом словно отмёл что-то. - Вспомнилось - когда я наконец пришёл в себя и понял, где я, и что произошло... Между прочим, к вам гость. Останавливать его не буду, - он один, и... в смятении. Я буду слушать.
  - Да? Ну что ж, он, верно, сейчас подойдет... - Мириэль прошла к двери, прислушалась.
  Мелькор скрылся за дверью, ведшей в соседнюю комнату.
  Шаги в коридоре приближались, - стремительные и всё же тяжёлые. Наконец - в дверь осторожно постучала камеристка.
  -Ваше величество, лорд Эйранель просит вас об аудиенции... в этот час... вы примете его?
  - Пусть войдет, - коротко ответила Мириэль и, проведя руками по волосам, уселась в кресло.
  Эйранель появился через полминуты. На лице его, обычно спокойном даже в самые тяжёлые минуты, было напряжение, он никак не мог заставить себя посмотреть королеве в глаза... Склонился в глубоком поклоне.
  -Ваше Величество, вы позволите?
  - Я уже позволила тебе нарушить свое уединение, - ответила Мириэль. - Что заставило тебя прийти в столь поздний час?
  Он очень глубоко вздохнул.
  -Ваше Величество, простите мою дерзость, но... Я имею сведения о том, что готовится переворот. Вы будете арестованы по обвинению в связях с Мордором и отправлены в Каземат, далее вас будут судить, и новый король вынесет вам приговор.
  - И новым королем будешь ты, - холодно сказала Мириэль. - Мне известно все это. Что-нибудь еще, Эйранель?
  Эйранель внезапно опустился на одно колено.
  -Спасайтесь, королева, - взволнованно и глухо сказал он. - Пока ещё есть время, бегите. Оно пока ещё есть.
  - И это предлагаешь мне ты? - она поднялась. - Почему? Ты ведь с теми, кто жаждет моей смерти. Что заставляет тебя предупреждать меня?
  -Они не нуменорцы, - так же глухо ответил Эйранель. - Они не были здесь, они не видели Ар-Фаразона... не знают вас. Я не хочу для вас такой участи. Бегите.
  Она отвернулась; порывисто вздохнула. Прошла до окна...
  - Я не стала бы спасаться бегством, даже если мне угрожала бы смерть. Но не так-то просто исполнить то, о чем мечтают твои покровители. У меня есть собственные средства обеспечить себе безопасность и удержать власть в Нуменоре.
  На Эйранеля было тяжко смотреть: он как будто с каждым словом королевы терял надежду.
  -Ваше Величество... не разочаровывайте меня, прошу вас. Они говорят, что вы в союзе с Мордором, что вы тайно отреклись от Света, отринули Эру... Сейчас вы подтверждаете, что вы действительно в союзе, что оттуда вас поддерживают...
  - А тебе не приходило в голову, что именно эти пришельцы желают привести Нуменор к гибели в бессмысленной войне, и именно они прячут черноту души под белыми одеждами?
  Эйранель горько усмехнулся.
  -Не гибели Нуменора, но гибели Врага они хотят... Вы были моей королевой все эти годы, что провёл я в добровольном изгнании на материке, когда приходилось воевать - я воевал не за Ар-Фаразона: за вас, и вас образ был для меня символом Нуменора, символом родины... Сейчас вы предали всё, за что мы стояли раньше вместе.
  - Ты скор на обвинения. Гибели Врага им не добиться. Зато на этом пути они приведут к смерти десятки тысяч нуменорцев. Твоих товарищей, Эйранель. Твоих друзей, тех, с кем вместе ты провел долгие годы на материке... Готов ли ты принести их в жертву жажде крови этих "посланников Света", о которых я уверена, что они сами - предатели Эру?
  Эйранель покачал головой.
  -Они предупреждали, что вы будете обвинять их. Они... они знают, что я пошёл сюда, и сейчас вы обвиняете сами себя... Я прошу вас: уезжайте. Вам дадут эту возможность, если вы покинете Нуменор - сами и немедленно. Если нет - тогда... то, что я сказал. Каземат и суд.
  Он выпрямился.
  -Я не хочу судить вас, поймите!
  - Нет, - Мириэль, доселе стоявшая, опустив голову, резко выпрямилась. - Они сами покинут Нуменор. Я изгоню их отсюда. На Острове не могут быть две власти, и я не потерплю, чтобы самозванные пришельцы оспаривали мое право владеть родиной. И если ты, Эйранель, не отринешь их ложь - покидай Нуменор сам.
  -В чём - ложь?
  - В том, что война необходима Нуменору! В том, что невозможен мир между землями Эндоре и Островом! В том, что нужно уничтожить нашу армию под видом борьбы с Тьмой, тем самым сделать Остров их беспомощной добычей!
  -Вон как, - Эйранель даже усмехнулся. - Значит, Курумо просто мечтает уничтожить Нуменор руками Саурона, отдать ему Остров? Честное слово, до такого я бы никогда не додумался.
  - Курумо мечтает отомстить брату, - глухо сказала Мириэль. - И ему безразлично, что эта месть будет стоить жизни десяткам тысяч наших людей.
  Эйранель встал, отошёл к окну.
  -Вы заговариваетесь, королева. Вы повторяете не свои речи, не свои мысли... я не представлял, что увижу такое собственными глазами.
  Она усмехнулась и подошла к нему. Положила руку на плечо.
  - А ты, Эйранель? Раньше ты умел думать сам - за это я и ценила тебя. Что же теперь ты лишь слепо повторяешь речи Курумо?
  -Но ведь он же сказал правду, - тихо ответил Эйранель. - Вы действительно в союзе с... с Тёмным.
  - Союз, согласованность интересов ради блага страны не означает подчинения.
  -И вы одобряете все их дела, вы простили их войны, в которых когда-то эльдар Эндорэ просили у нас помощи? Вы одобряете те искажения, которые они проводят в отнощении людей? Вы согласны разрешить их учение, поклонение Мелькору?
  - С чего ты взял это, Эйранель?
  -Союз предполагает не-вражду, предполагает общность интересов, взглядов, морали, наконец... А вы - в союзе со страной, у которой на службе искажённые эльфы: орки. Значит, вы одобряете это.
  - Союз здесь предполагает отсутствие военных действий друг против друга.
  -Но остальное, остальное! Вы считаете это всё - правильным? Или просто пытаетесь закрывать глаза?
  - Причем здесь - это?! Но война с Мордором сейчас будет означать крах Нуменора, это данность, на которую закрывать глаза можно лишь до тех пор, пока на залитой кровью наших воинов земле не останутся эти трое - Курумо и двое его слуг!
  -И вы будете прогибаться перед Мордором, оправдывая это благом для страны? Называть рабство - союзом? Какая разница, как вы это назовёте, это не изменит сути: Мордор держит вас под страхом, под угрозой силы. Если вам доставляет удовольствие лгать себе и нам в том, что это союз равных, что вы не собачка на поводке у хозяина, то мне - нет!
  - Все равно. Все равно, - Мириэль снова села в кресло. - Сейчас нет другого выбора. Или гибель, или союз с ними. И условия их не такие уж драконовские... Я выбираю союз, Эйранель. Прости.
  Эйранель кивнул.
  -Вот вы и признались... Да, вы - на цепи у Тёмного. Я знал... Но выбор всегда есть. Вы просто не хотите его видеть. Я больше скажу вам. Я ведь его видел. Когда вы говорили с ним твёрдо, когда не шли у него на поводу, думаю, он ещё уважал вас. Но сейчас, когда вы дали надеть на себя ошейник, - всё. Вы даже не достойный враг. Мне очень жаль. Я о вас думал лучше... намного лучше.
  - Я должна расстроиться? - холодно спросила Мирэль.
  -Если бы вы были свободным человеком, то да. Но так как за вас всё решает хозяин, то и претензии мои не могут, ну никак не могут ложиться на вас, - это всё к нему. Вы же тут ни при чём, совершенно ни при чём, у вас просто обстоятельства, которые сильнее вас.
  Он усмехнулся.
  -Впрочем, это естественно. Если бы вы действительно были сильной и свободной личностью, то давно бы расправились с Ар-Фаразоном. А так - пришлось ждать "обстоятельств", которые освободят вас от него. Неудивительно, что теперь эти "обстоятельства" сели вам на шею и помыкают вами, а вы не смеете возразить ни словом и только пытаетесь заставить нас верить в ту же чушь, в которую верите сами.
  - Я всего лишь женщина, Эйранель. А вовсе не герой, ведущий за собой народы, - тихо сказала Мириэль, - и готовый пожертвовать ими ради торжества идеи. Все, что мне нужно - мир для моей страны и моего народа. И мне дают лишь два выбора. Мир на поводке у майар и море чужой крови, или мир в союзе с Мордором. Я выбираю второе. Прости. И если ты хочешь безопасности... Лучше уезжай сам.
  -Если вы не способны вести за собой народ, вам действительно нечего делать на этом месте, - жёстко сказал Эйранель. - Быть королём означает и умение отдавать приказ умирать. Вы же хотите, чтобы за вас это делали другие. Пусть придут сюда назгулы, сам Саурон, - так? Пусть они принимают решение за вас, пусть воюют с майар Валинора, а вы при этом будете чистенькой.
  - Хватит, - резко сказала Мириэль. - Я допустила тебя сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Я приняла к сведению все, что ты сказал. Теперь - уходи.
  Эйранель развернулся, низко поклонился ей - пока ещё королеве - и скрылся за дверью. Эхо донесло удаляющиеся шаги.
  Мириэль проводила его взглядом. Сама закрыла дверь.
  - Вот так, - сказала вслух, как обрезала. - Мне нужно брать власть в свои руки.
  -А ведь он прав, - заметил Мелькор, появляясь из соседней комнаты. - Понимаю, вам обидно это слышать... но во многом я с ним согласен.
  - Прав?! - Мириэль резко повернулась. - В чем же он прав? Или я должна, игнорируя очевидные обстоятельства, которые не в силах изменить, бросить свой народ в мясорубку бессмысленной войны вместо того, чтобы впервые в нашей истории обеспечить стране прочный мир - во имя не процветания, не блага, а лишь злобных догм?
  -Он прав в том, что вы должны стать королевой в полном смысле этого слова, - Мелькор спокойно встретил её взгляд. - Я не имею права говорить о том, что было здесь при Ар-Фаразоне, - меня здесь не было, в отличие от вас. Но сейчас, как видите, ситуация дошла до того, что появилась возможность вас сместить, и сразу же нашлись те, кто хочет ею воспользоваться. Впредь ведите страну жёсткой рукой и не допускайте подобных ситуаций. Сейчас вы, безусловно, удержитесь на троне, потому что здесь я, и потому что вы выполните то, о чём говорил Гортхаэур: показательно казните нескольких "шпионов Мордора". Это заставит разговоры умолкнуть и выбьет у ваших противников почву из-под ног. Но в дальнейшем - не давайте послаблений. И ещё: у вас есть советник из эльдар, вассал Артанис. К нему прислушиваются, его уважают здесь. Поднимите его сейчас на щит, пусть вас поддержат и Верные тоже.
  - Кто бы спорил, - успокаиваясь, сказала Мириэль и вновь села в кресло. - Мелькор, тебе должны быть ведомы души этих... Троих майар. Как они поступят в ответ на это?
  Мелькор вздохнул.
  -Ведомы... ещё как. В их руках ваша армия, и это опасно. Другое дело, что удержать в повиновении силой весь народ они если и смогут, то ненадолго: они чужие здесь, и далеко не все захотят умирать во имя неизвестно чего. Что вы собираетесь делать с Эйранелем? Насколько я понял, он так же, как и вы, имеет законные права на престол.
  - Он принадлежит к числу прямых потомков рода Беора, но не является прямым наследником правящей династии, - возразила Мириэль, - и формальных прав на престол не имеет вовсе. Я должна бы арестовать его, но после его поступка это было бы подло. Мелькор, как ты собираешься остановить заговорщиков в ближайшее время? Напоминаю, это нужно сделать так, чтобы не дать им в руки свидетельств моей связи с вами.
  -У вас есть лорд Морана, - улыбнулся Мелькор. - И всю славу в победе над заговором следует отдать ему. Что же касается действий, то я сказал вам: главное - очиститься от подозрений, причём немедленно. Более того... Вы ведь знаете о том, что этот культ поклонения мне был придуман именно Курумо? У вас в руках все бумаги. У вас есть Каземат с его дознанием и судом. Пусть лорд Морана доведёт расследование до конца, пусть он выяснит, что почерк, которым был подписан тот, самый первый лист, принадлежит именно Курумо. А ещё... ещё пусть Эйлар поговорит с Владычицей Артанис и узнает, как Курумо пытался захватить Алатара, который хотел уйти от войны в леса Трандуила... и что с ним стало. Пусть это станет известно.
  - Да, - задумчиво сказала Мириэль, - следует обнародовать все "добрые дела" этих "посланников Валар". Начнем завтра же. Говоря честно, мне не верится, что это надменное и самодовольное существо может быть учеником самого Манве. Посланники Тулкаса - еще можно понять; и человеческим воинам свойственны такие качества...
  -Ну, Эонве тоже величия не занимать, - подумав, заметил Мелькор. - Однако не медлите. Если вся эта история ещё терпит до завтра и до ближайших дней, то обезглавить заговор нужно немедля: а именно лишить их претендента на трон. Подумайте, как вы хотите поступить с ним, - и надо это сделать как можно скорее, пока он ещё ничего не заподозрил. Точнее, дадим ему дойти до его покоев, а дальше...
  Он снова медленно провёл рукой перед лицом... и на Мириэль взглянул лорд Морана.
  -Например, вот так.
  - Мелькор, во-первых, не заточение, а изгнание... во-вторых, не приведет ли это к схватке между тобою и майар? Ведь Эйранель, вероятно, воззовет к ним мысленно, и они явятся. Или ты сумеешь сделать так, чтобы он не дозвался?
  Мелькор улыбнулся.
  -Конечно. Зачем мне слушать лишние переговоры с Курумо? Что же касается того, чтобы его изгнать... Сейчас - надо предупредить его. Предупредить так, чтобы он побоялся действовать до завтра... а завтра уже начнётся ваше время. С казнью "шпионов", с обличением Курумо... Словом, пойду пообщаться.
  - Что ж, иди. И благодарю тебя за помощь. Все же - жаль, невероятно жаль, что они сумели привлечь на свою сторону Эйранеля.
  -Честные люди порой принимают желаемое за действительное, красивую ложь за правду, показную "святость" за истину, - жёстко сказал Мелькор. - Выбивать это из голов трудно, очень трудно, потому что люди, как правило, не понимают, во что ввязались, а если в глубине души и понимают, то отчаянно держатся за самообман: признать, что ты ошибся, кажется чуть ли не позорным. Как это так, чтобы я да открыто признал, что заблуждался, что то, что я всем расхваливал как совершенство, на самом деле пустышка... Да, это тяжело, это бьёт по самолюбию. Самолюбие - мелкая вещь... но часто мешает жить.
  - Эйранель боится, смертельно боится всего, что исходит от Тьмы. И - он ведь не был в ваших светлых землях, не видел даже намека на вашу мирную жизнь, да и Гортхауэр с ним обошелся, подозреваю, не в пример суровее, чем со мною.
  -И Гортхауэр, и его улаири, - согласился Мелькор. - Но главное - Курумо всё же сумел доказать ему, что его "свет" - лучше, правильнее, надёжнее. Хотя на самом деле это далеко не так... А вы-то сами знаете, что сталось с Алатаром?
  - Увы мне, нет, - покачала головой Мириэль, - эти вести пока не дошли до меня. Как я понимаю, среди самих майар тоже раскол?
  Мелькор секунду размышлял.
  -Полагаю, лучше будет, если вы узнаете об этом не от меня, а завтра, при вашем дворе, через Эйлара - от Артанис. Не потому, что мы расскажем разное, - он усмехнулся, - а затем, чтобы все увидели вашу _первую_ реакцию на новости, ту, которая не повторяется. Надеюсь, вы понимаете меня.
  - Ты пугаешь меня такими словами, - заметила Мириэль. - Но самое пугающее в ином. Я всегда верила, что Валар благи и святы, что от них и их посланников может исходить одно лишь добро и стремление ко всеобщей любви. А вижу - совершенно иное. Уходит опора в душе, и без нее стократ сложнее бороться.
  Мелькор подошёл к ней - совсем близко, опустил глаза... и снова облик его стал меняться. Снова вернулось то невероятное существо, которое, казалось, не может быть на земле, которое может разве что присниться...
  -Ваша опора - не снаружи, Мириэль. Ваша опора - в вашем сердце, в вашей душе. Тот огонь, который есть в вас, то чувство справедливости, которое помогает вам в самый тяжёлый миг сделать правильный выбор. Это - опора. Если вы полагаете своей опорой кого-то, кто придёт, научит, поведёт, - вы ошибётесь. А там, в Валиноре... Там, как и везде, нет идеальных существ. Никто из нас не идеален, никто не может заявлять, что знает Великую Истину. Мы - народ, такой же народ, как эльдар, люди... просто другой. Не надо о нас думать, что мы совершенство.
  - Но должен же быть где-то источник того света, что согревает души! Верные говорят - есть Эру, Единый; лишь от него истина; но если он и вправду Единый, почему Валар, которые несравнимо ближе к нему, свойственны все те же пороки, что и людям?! Почему этот свет не очищает их души?
  -А кто сказал, что ближе? - усмехнулся Мелькор. - Они сами? К Эру - да, это так, но единственный ли он творец? Даже в ваших легендах это просочилось, не смогли замолчать этого: что я видел вне Чертогов Эру иные миры... Это долгий разговор, Мириэль. Долгий, и... вы не поблагодарите меня за то, что я внесу смятение в вашу душу. Я-то привык... привык думать по-иному, чем мои собратья, - он с улыбкой опустил голову: знал, что повторяет слова из легенд. - Так что... если вы захотите, мы продолжим этот разговор, но в более мирное время.
  - Время, - повторила Мириэль с беспокойством. - Время уходит. Пожалуй, пора заняться Эйранелем.
  Мелькор кивнул, отвернулся - и на глазах королевы стал лордом Мораной. Короткий поклон на прощанье, - точь-в-точь как тот... и он скрылся за дверью.
  
  ...Так-уже-было... Эта мысль не оставляла ни на минуту. Так уже было, уже дважды, и исподволь жгло это: закон третьего раза. третий поворот - выход... выход - куда? Гэлмор знал, что это всё инсценировка, что он не погибнет, что королева... королева как раз на это и пошла, но на душе всё равно было тяжело и тоскливо, и мучило главное: он не понимал, почему. Да, Нуменор, да, майар...
  В Каземате, в камере, он забился в угол и закрыл глаза.
  Труднее всего оказалось справиться с чувством вины. Оно терзало королеву днем и ночью, с того самого момента, как она подписала очередной приговор "служителям Тьмы", не отпуская ни на минуту. (Перед глазами стояли строчки, написанные ее рукой - почерк едва заметно дрожал: "высочайшим именем... повелеваю... нарушившие наш милостивый указ, прислужники Тьмы вновь осквернили благословенную землю Нуменора... приговариваются к смертной казни...") Заглушить его не получалось - не помогали ни привычные воззвания к Эру, ни голос разума. Улучив свободный час, Тар-Мириэль металась по своей спальне, отослав слуг, запершись даже от Мелькора - не хотела, чтобы тот видел этот позор, хотя и знала, что, все равно - видит. Из угла в угол, обхватив руками голову, садилась на угол кровати, снова вскакивала, сгибалась, закрыв ладонями лицо... Хотелось выть. Никогда еще чувство раздвоенности не достигало такой силы. Все уже решено. Глашатаи на всех площадях Арменелоса трубят о предстоящей расправе, народ доволен, народ ликует... До воплей чьей-то совести никому нет дела. И как же легко Саурон толкнул ее на этот выход, ему, кажется, не пришло и в голову, чем это обернется для королевы Нуменора. Кажется, он убежден, что королева не имеет права на чувства. И не должна их испытывать вовсе.
  ...Говорят, если выпить много крепкого вина - помогает. Никогда не пробовала, и, конечно же, нельзя. Невозможно.
  За окном на Остров медленно опускались сумерки. Мириэль плеснула в лицо ледяной воды. Холодное, красивое лицо. Маску держать она умеет прекрасно.
  Простое синее платье, короткий темный плащ, подбитый мехом и украшенный древними драгоценными застежками. Надменность.
  Она вышла из своих покоев, и, не обращая внимания на склонившихся слуг и придворных, пошла по залам и галереям дворца - туда, где тайная лестница вела, спускаясь, в дворцовую тюрьму.
  ...Темнота подземелья охватила ее, как ночь. Как же здесь холодно... правильно она сделала, что захватила плащ.
  Воины Мораны ни о чем не спрашивали - понимали. Она коротко сказала: "Гэлмор", - и стражи, поклонившись, повели ее по темному коридору. Светильники почти не рассеивали темноту.
  С лязгом распахнулась железная дверь. Какой же здесь мерзкий запах... запах смерти.
  - Оставьте нас, - сказала Мириэль в пространство.
  Гэлмор знал - чувствовал, что сюда идут, новое тело позволяло видеть не только глазами... Не хотел. Просто не хотел. Знал, что никуда не деться от разговора, что сам согласился на всё это, и что теперь...
  Он медленно открыл глаза, - взгляд словно вспыхнул в полумраке подземелья.
  Королева. Вы знаете, что это всё враньё, что нет ни слова правды в том, что вы делаете... в чём же вы не врёте, королева? Да и есть ли такое - теперь? может быть, вам это даже и нравится. Как знать...
  Он хотел, чтобы она услышала эти мысли.
  Мириэль повела светильником - ей хотелось сесть, но под ногами было скользко... точно - пол весь влажный, и в какой-то гадости, не сядешь - испачкаешь платье. Зато свет выхватил из мрака лицо "прислужника Тьмы". Странные у него глаза. Она знала дело Гэлмора, знала и от лорда Мораны, и от Гортхауэра - но видела его впервые. Мальчишка-идеалист, и все же достаточно сильный, чтобы поддержать остальных и дать развиться тому заблуждению, что они исповедовали...
  - Наверху скоро стемнеет, - сказала она. - Завтра в полдень - казнь. Ты готов?
  -Какая вам разница? - Гэлмор пожал плечами, и цепи звякнули. - Вам надо - я сделаю. Какое вам дело до того, что я думаю, чувствую... Надо быть - для других, а что там для себя... кто знает, тот знает, а кому не надо - значит, и не надо.
  - Повторяешь мои мысли, - она усмехнулась. - Я хочу, чтобы ты знал, что вам предстоит. Народ жаждет вашей смерти и ненавидит вас. В вас будут швырять камнями и гнилью. Кричать - "смерть отступникам". Ты теперь, говорят, можешь ощущать чужие чувства... ненависть, говорят, бьет очень болезненно.
  Гэлмор уселся поудобнее.
  -Вы думаете, что рассказываете мне что-то новое? - осведомился он. - Честно говоря, я больше думал о вас, когда соглашался на всё это. Хотел кое-что спросить.
  - Да?
  Гэлмор помолчал. Смотрел - словно оценивал, стоит ли говорить... точнее, стоит ли надеяться на то, что ответ, который он услышит, будет правдивым.
  -Я сначала издалека... Ваше Величество, во что вы верите?
  Она прислонилась к стене. Молчала долгую минуту.
  - В Свет, пожалуй... - сказала наконец. - Не в тот свет, что восходит каждый день на небо и живет в Валиноре, а в свет, который пронизывает каждую человеческую душу, сколько грязи бы на ней ни наросло, и зовет души ввысь.
  -В Свет... - повторил Гэлмор, как эхо. - Тогда почему же вы столько врёте, королева? Или - вы можете сказать, когда вы НЕ врёте? Когда вы говорите правду? Я запутался. Я не хочу думать о том, что в моём Нуменоре властвует человек, жизнь которого есть сплошная ложь... И ещё, знаете... есть такая жуткая вещь - пустота. Не та, тварью которой называли Унголиант. Пустота жизни. Я не знаю, откуда она берётся... Простите, но мне кажется, что ваша жизнь пуста. Вам приходится что-то делать, вас обязывает должность, положение, другие, которые что-то хотят от вас, но вы сами... ваша жизнь пуста, королева. И мне страшно.
  - Ты совершенно прав, - помедлив, сказала Мириэль. - Но ты всерьез полагаешь, что у меня есть выбор? Я не человек, Гэлмор. Я живой механизм, или нечто вроде лошади, впряженной в повозку, на узкой горной дорожке. Дорожка крутая, одни повороты, сверху летят камни, из-под ног - тоже, один неверный шаг - и повозка полетит в пропасть. Если я начну делать то, к чему меня призывает совесть - будет резня, и не на материке, а на улицах Арменелоса и в землях самого Нуменора.
  -Резня, говорите? - Гэлмор подтянул колени к носу, обхватил их руками. - Знаете, если вы сами - сами! захотите, ваша жизнь будет... другая. Я уверен.
  - Если я оставлю трон - конечно, - кивнула она. - Но кому, Гэлмор? Народ может принять либо меня, либо Эйранеля; второе будет означать кровопролитную войну Нуменора и с Мордором, и с материком. А учитывая известные тебе обстоятельства - это вынудит ваших захватить Нуменор, и повозка снова двинется по прежней дорожке, с той только разницей, что моя принципиальность обойдется в несколько десятков тысяч жизней.
  -Хорошо, и что же вы собираетесь делать? Вы думаете, что вы сможете обмануть майар Валинора? Откуда у вас такая уверенность? На чём она стоит?
  - Позволь сохранить это в тайне. Во всяком случае, если я говорю сейчас с тобою вслух - значит, имею способы защиты от их... любознательности, скажем так. А что мы собираемся делать, я полагала, тебе уже изложил Саурон, - она поставила светильник на пол, и, выбрав местечко, более-менее покрытое соломой, все-таки села на пол, на плащ, рядом с Гэлмором. Их лица оказались совсем рядом.
  - Я пришла не за этим, - сказала она после паузы. - Собственно, я хотела попросить прощения...
  Гэлмор отпрянул, - в глазах метнулся то ли страх, то ли удивление, то ли неверие... несколько мгновений он не отрывался от глаз королевы, - огромные глазища, светло-карие, с зеленью...
  -Вы... просите... меня? - переспросил совсем тихо, от сердца. - За что? за эту мнимую смерть? за это - не надо... За что?
  - За все. Я королева Нуменора, и взяла на себя ответственность за то, что происходит и происходило в этой стране... За то, что вы стали заложниками чужой войны. Положа руку на сердце, я даже в этом - эгоистична... Просто, возможно, мне станет немного спокойней, если я буду знать, что хотя бы кто-то из вас не держит на меня зла.
  -Ах, вон оно что, - Гэлмор вздохнул. - А я думал...
  Он уткнулся лицом в колени.
  Помедлив, она все же коснулась его плеча.
  - Ты же сам хотел правды. Сейчас я открыта перед тобой. А что, Саурон... не извинялся за эту затею?
  -Он... по-другому, - Гэлмор не поднимал лица. - Мыслями. Там как-то... всё не так... Всё не так.
  - Мыслями лучше, - вздохнув, согласилась Мириэль. - Но мыслями у нас с тобою, вероятно, не получится. Да и вряд ли бы ты захотел прикасаться к моему сознанию.
  Гэлмор медленно поднял глаза.
  -Вы хотите, чтобы я не держал на вас зла... Вы хотите - чтобы не было ненависти, неприязни... Чтобы в моей душе было к вам... что?
  - Ничего, - она поднялась, чуть прикусив губу, выпрямилась. - Прости, что вдобавок ко всему я вознамерилась еще и плакаться тебе в жилетку.
  Гэлмор кивнул.
  -Не вы первая. У меня, наверное, такое свойство... Рано или поздно это происходит... ну, со многими, да. Я же Старший...
  - Ты Старший, ты обладаешь телом-фана и умением говорить мыслями и можешь передать это остальным. Об этом я тебя прошу.
  Гэлмор опустил глаза.
  -Я передам. Но скажите мне... Скажите только одно. Вы хотите - хотя бы хотите - оказаться на свободе, вне всего... всего этого? Хотя бы на время? Хотя в самой глубине души - вы хотите не врать? Ну скажите же, что вам это хотя бы не нравится...
  - Я хочу быть уверенной, что Нуменору не грозит война и бедствия. Это важнее, чем мои желания.
  -Нет! - вскрикнул Гэлмор. - Никакие великие цели не стоят того, чтобы жизнь превращалась в пустоту... Не стоят, поверьте. Я сам... сам убил немало людей, ради великой цели, и... я это знаю точно.
  - Что же, по-твоему, мой душевный комфорт важнее тысяч смертей? - осведомилась Мириэль. - Ты бы думал, что говоришь.
  -Неужели это обязательно - превращаться в мертвеца? Как вы тогда сможете творить жизнь, если сами будете мертвы, живым мертвецом? куда вы их поведёте?
  - Если бы я была мертвецом, я не пришла бы сюда. Это ваш Саурон считает, что человек на троне не имеет права на чувства.
  Гэлмор вздрогнул.
  -Простите. Я как-то... не додумался до такого. Я не могу требовать с вас того, что требовал со своих, - вы не из наших, у вас другие законы, всё другое... кроме одного. Есть один закон, который обязан оставаться единым для всех. Это закон человечности. А Саурон... Гортхауэр... Я не буду оправдывать его. Но знайте. Если он пойдёт против человечности, я первым... я ему первым шею намылю. Вот и всё.
  - Он давно уже пошел против человечности.
  Мириэль окинула камеру взглядом.
  - Тебе оставить светильник и плащ?
  -Нет уж, спасибо, - в голосе Гэлмора просверкнула ирония. - Не стоит оказывать милость прислужнику Саурона, а то, глядишь, и задумается, стоит ли оставаться его прислужником, и вдруг он избавит вас от повода его казнить.
  - Причем здесь милость... Просто - холодно ведь, а я все равно не могу надевать испачканный плащ. Хотя ты теперь, должно быть, не чувствуешь холода?
  -Неважно, - он словно закрылся, во взгляде как будто встала непроницаемая стена. - Идите, Ваше Величество. Вас, наверное, ждут.
  - Подождут, - ответила она. Подняла светильник, толкнула дверь - та была незаперта. Сказала тише: - Прощай. Дай тебе Эру никогда не быть королем...
  Она вышла в коридор. Плащ так и остался валяться на полу.
  Гэлмор молча посмотрел ей вслед. Вздохнул.
  "Гортхауэр... Зря ты с ней связался, правда. Но, наверное, другие варианты ещё хуже... Честно говоря, я не знаю, остался ли здесь кто-то живой, в этом Нуменоре... Так больно, знаешь... очень больно."
  "Гэлмор, ты жесток, - отозвался знакомый голос. - И она совершенно права в моем отношении."
  "Ну вас всех, - грустно отозвался Гэлмор. - Давайте вы поскорее меня убьёте, а?"
  "Всему свое время. Она не так уж плохо держится, учитывая, как резко на нее свалился этот груз. Но она либо научится идти по лезвию меча между человечностью и долгом, либо - на троне ей будет не место. Второй сумасшедший на троне нам не нужен."
  "Если в душе нет человечности, то никакой "долг" не поможет. Это уже так... просто оправдание. Послушай... почему она так уверена? Ты как-то защитил её? да?"
  "Не я. Мелькор. Он там, в Нуменоре, рядом с ней."
  "Мелькор?! - Гэлмор, похоже, и обрадовался, и расстроился, и было что-то ещё, острое, отчаянное... - Да что такое... Я столько ждал, и вот - даже и не встретились... и теперь тоже самое будет... а сколько наших умерли, так и не узнав..."
  "Вы-то еще встретитесь. Не век же он будет в Нуменоре... Но мы должны были хранить эту тайну - и хранили до тех пор, пока это не стало невозможным. Риск был слишком велик, Гэлмор. То, что сейчас происходит, связано с тем, что тайна раскрыта. В этот год судьба Эндоре может решиться на тысячелетия вперед."
  "Завтра... Знаешь, когда я умру... Странно звучит, да? В общем, у меня есть только одно желание... Я хочу его увидеть, просто... Глупо, да? Но я столько ждал, всегда этого хотел..."
  "Можно попросить его прийти к тебе... к вам. Ты же не один, вас таких десять человек... Снова десять, да. Как и в тот раз."
  "Сейчас?! Нет, не надо... Не надо ему нас провожать, это слишком тяжело... Я просто... Я просто хотел увидеть, какой он. Ты же ему помог, да? И шрамов не осталось... или?.." - он сжался.
  "Нет. Не осталось. Он теперь - как тогда, давно... как будто совсем молодой. Только он ведь под чарами облика и не может раскрываться... "
  Гэлмор кивнул, хотя Гортхауэр не мог его видеть.
  "Ладно. Что поделать... может быть, когда-нибудь... когда всё станет лучше, чем сейчас."
  "Гэлмор, поменьше уныния и обреченности. Никуда Мелькор от вас не денется, - Горт мысленно улыбнулся, - да, и завтра, когда все начнется, постарайся не злиться на этих людей. Ты в таких ситуациях еще не был, по первому разу это больно... не физически. Я буду рядом с вами. А сейчас - лучше постарайся заснуть. Я учил тебя, как это сделать по своей воле..."
  Присутствие майа исчезло.
  
  ...Мириэль успела распорядиться о том, чтобы всем "прислужникам Тьмы" дали - хотя бы на эту ночь - теплую одежду, еды и вина... и перевели всех в одну камеру. Чувствовала, что им так будет легче пережить часы последнего ожидания.
  Встреча с Гэлмором облегчения не принесла, наоборот, стало только хуже. Но волю чувствам она не давала до тех пор, пока не вошла в свои покои. Открыла окно... теплый ветер ворвался в комнату, но ей все равно было холодно, бил озноб - словно холод подземелья впитался в саму кровь.
  "Мелькор, - позвала она. - Приди, если можешь... И захвати теплый плащ. Холодно..."
  В темноте как будто сначала ничего не изменилось, - а потом словно тёплый ветер возник, живой и чуткий, неслышный, проникающий сквозь любой холод, сквозь любую даль... и не было ему преград.
  А затем ей на плечи легла тёплая ткань, - мягкая, домашняя, уютная, - и рука легко коснулась волос.
  "Я здесь..."
  - Спасибо, - она закуталась в плащ. - Тяжело это - идти против совести. А этому мальчику, Гэлмору, я отвратительна, он просто не желает видеть во мне человека.
  Мелькор усмехнулся.
  -Понимаю. Знаете, поначалу очень тяжело быть Врагом Мира. Хочется кому-то что-то доказать, сказать - да нет же, неправда, вы не понимаете... Потом не то чтобы привыкаешь, но... есть те, для кого просто не хочется быть "хорошим". Противно. Для таких правильно - быть "плохим". Это - честь. А Гэлмор... Я думаю, вы оба - нуменорцы, и вы поймёте друг друга. Не можете не понять. У вас есть общее.
  - Может быть, - она отошла от окна и села. - Я велела перевести их всех в одну камеру. Думаю, им так будет легче пережить эту ночь. Все равно, думаю, спать никто из них не сможет...
  -Не смогут, - согласился Мелькор. - Я тут кое-что сделал... под видом лорда Мораны. Теперь историю с Алатаром знают... пока как слух, пока без подтверждений.
  - И какова реакция? От одного слуха, впрочем, ничего не изменится.
  -Пусть он лучше будет. Слухи, знаете ли, очень мощная вещь, надо только уметь ими пользоваться. В Первую эпоху, знаете ли, очень многие люди перешли на нашу сторону - по причине существования именно вот таких слухов. В них было больше правды, чем в том, что несли приверженцы Первого Дома.
  - Да, это тоже верно. Мелькор, послушай, ты можешь помочь мне заснуть? Иначе, боюсь, я тоже всю ночь не сомкну глаз, а завтра мне нужны будут силы.
  -Заснуть...
  Он отошёл к окну, на фоне ночной черноты его фигура всё же не потерялась, - завораживающая часть ночи, живая, так-не-бывает...
  -Знаете, как это, - когда твоя рука занесена над другими, когда ты можешь ударить насмерть... Когда ты знаешь, что это - правильно, что так и надо... И поиграть с этой мыслью: а если я не остановлюсь? Если огонь Дагор Браголлах прокатится не до границ, не только там, где ты наметил, а пойдёт дальше на юг, выжжет и горы, и реки, доберётся до земель, полагающих себя защищёнными завесой Мелиан... Знаете, как это - иметь власть над стихией и возможность убивать? Иметь возможность - лишить жизни? Когда остановить тебя не может никто и ничто - кроме тебя самого, когда любые слова со стороны замолкнут перед "я считаю, что так - надо"? когда никто не возразит? Я помню это...
  Мириэль внимательно смотрела на него.
  - А тебе ведь тоже нужна поддержка, такая же, как и мне. Правда? Надеюсь, Гортхауэр тебе помогает...
  -Поддержка... Гортхауэр давно уже стоит на своих ногах, я ему не нужен. Как ни жутко звучит, но это очень хорошо, что ему пришлось самому встать во главе нашей страны - тогда, после первой войны, потом после второй. Боюсь, если бы я остался с ним, если бы он остался тем Ортхэннером, ничего хорошего бы не вышло.
  Он резко развернулся к ней.
  -Я не должен становиться для них всеведущим Учителем, к которому можно прибежать в любой момент, который всё за всех решит и сделает. Вот что страшно. Лишиться умения быть - самому...
  - Был бы ты ему не нужен, он не затеял бы все это с твоим возвращением. Ты ему нужен как друг, а не как... костыль, - она улыбнулась, - это я в нем поняла давно.
  Мириэль пересела на свою кровать, откинула тяжелое покрывало.
  - Ты не возражаешь, если я разденусь? Думаю, ты - единственный из мужчин, с кем рядом я могу не стесняться... вряд ли ты увидишь что-то новое. А за день так устаешь от нарядов, положенных по этикету...
  Мелькор улыбнулся.
  -Я отвернусь...
  Мириэль завела руки за спину и сама принялась распускать тугую шнуровку, удерживающую тяжелое платье. Наконец ткань соскользнула на пол, и Мириэль осталась в одной сорочке без рукавов; скользнула в постель. Холодно...
  - Иди сюда, - сказала она просто. - Не бойся, я не пытаюсь тебя соблазнить. Годы жизни с мужем, по-моему, убили во мне женщину.
  Он неслышно очутился рядом, - живая ночь обняла её, казалось, отошли в сторону, стали нестрашными все дневные тяготы, заботы, тревоги... Только остался тихий свет его глаз, и было непонятно - то ли это и вправду он, Властелин Тьмы, то ли это просто звёзды каким-то чудом оказались так близко... Ночь - летняя, тёплая, и сердце её билось рядом, протяни руку - и коснёшься...
  Несколько секунд Мириэль смотрела в его глаза, потом отвела взгляд.
  - Знаешь, придворные льстецы с детства воспевали мою красоту, - она смотрела куда-то в потолок, в полог роскошного балдахина над кроватью, - но я-то знаю, что я всего лишь обычная женщина. А вот ты - слишком красив. Это нечестно - иметь такое тело...
  -Ну что ты... - его пальцы легко провели по её волосам. - Я всегда хотел быть ближе к людям... намного ближе, чем это позволено для моего народа.
  - И в результате все женщины были в тебя просто влюблены, - заключила, по-прежнему не глядя на него, Мириэль. - Это уж наверняка... А эти твои бывшие шрамы, наверное, только все усиливали.
  -Было такое, - согласился он. - Ты спи... Всё будет правильно, всё будет хорошо.
  Она почувствовала, что он - рядом с ней, что она уже в его объятьях, и что мир грёз - не во сне, а наяву приблизился, и рядом запели неслышимые простым смертным мелодии ночи и звёзд... мелодии Арды, и вечного лета Нуменора, и колыхались в тёмном зелёном саду огромные нежные белые цветы, как когда-то давно, в детстве...
  Сны в эту ночь были странными. Наверное, это был и вовсе не сон - душа отделилась от тела, и видела одновременно все - и звезды в высоте над вечным морем, и черноту дворцовой тюрьмы, и далекое Эндоре, и спящий беломраморный Арменелос... И ощущение чего-то большого, надежного рядом, отнюдь не темного по ощущению - хотя она понимала, что это и есть тот, кого называют Врагом Мира.
  Сгустки враждебной, радостной злобы она видела тоже. Ощущала их, как, наверное, ощущают майар. Только не могла понять, что с ними происходит.
  Потом над Островом забрезжили лучи рассвета, и к Мириэль вернулась тоска, потому что приближалось время, когда она должна будет играть свою роль в жестоком спектакле.
  Она открыла глаза.
  Еще не рассвело. Предутренняя полутьма...
  Первое, что она почувствовала, - что тепла чужих объятий нет, и что впереди, - у выхода из её покоев - стоят три тёмные фигуры, двое против одного... и этот, третий, напряжён, как выхваченный из ножен меч, что он стоит, скрестив руки на груди... и ждёт.
  Все осознала - мгновенно. Первым движением было - вскочить... Потом - замереть и сжаться.
  Вместо этого она спокойно, как будто ничего не происходило, поднялась с постели и накинула на плечи длинный плащ.
  - Они пришли за мной, - сказала спокойно.
  Мелькор, не оборачиваясь, вскинул руку, - остановить её.
  -Уйдите, - тихо сказал он тем двоим. - Вам не следует так позорить знамя, которое вы защищаете.
  Если бы не Мелькор, - подумала Мириэль отстраненно, - Курумо и его воины могли бы сегодня убить меня саму... к примеру - казнить вместе с теми, остальными. Чары облика - и никто не узнает в очередном "прислужнике Тьмы" королеву. Какая, должно быть, была бы сладкая месть...
  Один из тех двоих покачал головой.
  -Отойти придётся тебе.
  Мелькор коротко кивнул.
  -Что ж. Я предупредил.
  В следующее мгновение в предрассветном полумраке словно взметнулся вихрь, - двое пришедших отбросили с дороги неожиданную преграду. Мелькор позволил им это сделать: его отшвырнули лицом в стену, на миг он застыл, раскинув руки, затем стал медленно опускаться на пол... а те двое, рванувшись вперёд, вдруг обнаружили, что не могут переступить какой-то невидимой границы. Дальше - дверь на балкон распахнулась, в комнаты ворвались люди лорда Мораны, а чуть позади первой волны вошёл и он сам.
  Мириэль коротко переглянулась с Мораной - говорить ему, что следует делать, было излишне. Тот кивнул, и Мириэль поняла, что его план сработал - позволив заговорщикам дойти до этой стадии, они выявят большинство из них... и сумеют устранить. Точнее - изолировать. Морана знает о Мелькоре, а вот Курумо, похоже, пока еще не понял, с кем имеет дело.
  Но пока - это лишь люди. Майар могут пойти силой.
  Мириэль встревоженно глянула на Мелькора - тот был по-прежнему в облике слуги.
  Люди Мораны быстро и без лишних слов схватили и увели нападавших, один из них подошёл к Мелькору, - опустился рядом, вполголоса что-то спросил. Тот поднялся, - явно старался показать, что всё в порядке, и при этом было видно, как будто его действительно крепко приложили... До королевы донеслись слова: может, ты пойдёшь с нами, тебе же нужна помощь?.. И в ответ - торопливое: нет, нет...
  Лорд Морана, нахмурившись, наблюдал за ними. Приблизился к королеве.
  -Вам надо дотянуть до полудня. До выхода на казнь. Думаю, так... хотя я могу и ошибаться. А сейчас ещё только светает.
  - Они могут вмешаться прямо там, к этому нужно быть готовыми, - проговорила Мириэль. - И они могут попытаться что-то сделать с... С преступниками. Они могут знать все. Но могут и не знать, что все будет происходить всерьез до конца.
  -Ваше Величество, прикажите им, пусть они не просят меня уйти, - донёсся вдруг просящий голос, так похожий на голос Эрниты, что Морана вздрогнул. - Я не оставлю вас.
  Тайные стражи подвели Мелькора к королеве.
  - Он останется, - сказала Мириэль. - Пусть Эрнита будет со мною.
  -Ваше Величество, это рискованно, - тайный страж с сомнением окинул взглядом слугу королевы. - Лорд Морана... Ваше Величество... они поняли, что этот человек не просто так здесь, они будут следить за ним и попытаются его убить как можно скорее.
  - Мы понимаем это. И все же его присутствие мне необходимо, - мягко сказала Мириэль. Приказывать категорическим тоном ей сейчас не хотелось. - Поверьте, мы знаем, что делаем.
  Страж хотел что-то ещё возразить, но лорд Морана коротко взглянул на своего подчинённого, и у того отпала охота открывать рот. Через несколько мгновений покои опустели: в них остались только королева, Мелькор и Морана.
  -Этих двоих ждёт допрос, дальше последуют аресты виновных в покушении на вас. Но это не всё... Ваше Величество, решайте. Сейчас вам следует либо остаться здесь, в ваших покоях, либо - как было бы положено в целях безопасности - перебраться в другое место по вашему - а точнее, моему - усмотрению. В обоих случаях следует ждать дальнейших действий наших противников.
  Он мгновение размышлял, затем вскинул глаза.
  -И в обоих случаях главный удар обрушится на... на Эрниту.
  - Мне нужно будет появиться перед народом в полдень. Казнь будет на дворцовой площади, вы же знаете. Здесь - мне не придется далеко ходить, - она усмехнулась, - я выйду на балкон над площадью, что для таких случаев и предназначен. И вы знаете, лорд, что переезд ничего не изменит, мне только придется бегать туда-сюда, - еще одна усмешка. - Что же до Эрниты...
  Она перевела взгляд на "слугу".
  - Справишься? Учитывай, что это могут быть трое майар со всей их силой. И мы не знаем, что они могут устроить. Готовыми надо быть ко всему.
  -На их месте я бы устроил небольшое рукотворное стихийное бедствие, - "Эрнита" не смотрел на лорда Морану. - Они знают, что при королеве есть человек "оттуда", из Страны Тьмы, и чего-то такого... этому человеку вполне должно хватить. Если, конечно, они действительно рискнут действовать, не дожидаясь появления королевы на публике. Впрочем, это не поздно устроить и там... Доживём - увидим. Лорд Морана, держитесь неподалёку, прошу вас.
  Тот несколько удивлённо взглянул на "Эрниту", но вопросов задавать не стал.
  -Ваше Величество, я могу идти?
  - Они могут и устроить что-то, чтобы отвлечь тебя от меня. "Как тогда, во время ваших событий у Лориэна, - добавила она мысленно. - Будь готов ко всему." - Лорд Морана, да, идите - благодарю вас.
  Лорд Морана чётко поклонился и скрылся за дверью, ведшей на балкон. Мелькор несколько мгновений смотрел ему вслед... а затем вдруг бережно обнял Мириэль и притянул её к себе.
  "Напугалась?"
  "Когда ты упал - за тебя, - призналась Мириэль. - Мне на мгновение показалось, что тебя могут убить - и вправду."
  Он мгновение молчал - только кольцо его рук вдруг стало крепче.
  "Прости. Они не должны были заподозрить, что я не человек... Я вымету их отсюда, но если бы всё решалось только силой, как было бы просто... Надо, чтобы ничто не угрожало твоему трону."
  "Тебе не кажется, что разобраться с майар лучше до начала церемонии? Ведь иначе они могут устроить все, что угодно, смешать нам план. Что угодно - вплоть до того, чтобы появиться перед людьми и объявить меня самозванкой, или устроить извержение Менельтармы, или шторм на море..."
  "Ты хочешь, чтобы я действовал первым, не ждал их? Это не лучший выход, потому что в глазах народа ты должна стать жертвой валинорских майар, перешедших в своём рвении все границы. Насколько я знаю Курумо, у него не хватит терпения... Он думает, что при тебе просто человек, хоть и из Мордора, а потому как раз и убрать меня нужно в ближайшее время. Как раз - до начала... У нас есть пара часов тишины."
  "Ты хочешь, чтобы они напали на меня прямо там, на площади, чтобы использовать это против них? "
  "Вообще-то я не хочу, чтобы они на тебя нападали, - Мелькор чуть улыбнулся. - Но не выйдет. Лучше - да, чтобы они показали себя во всей красе. Не бойся, я не позволю им причинить тебе вред... И вот ещё что. Предупреди Эйлара. Пусть он будет при тебе. И когда всё это случится, - пусть он выступит, пусть возьмёт слово перед народом, напомнит о решении Владыки Элронда изгнать Курумо с эльфийских земель..."
  -Ваше Величество, - ворвался вдруг голос лорда Мораны. - Прошу прощения. Лорд Эйранель только что покинул Нуменор.
  - К лучшему, - обернувшись, сказала Мириэль. - Не будет замешан ни в чем.
  Лицо Мораны осталось бесстрастным, - как будто увидеть королеву в объятиях её слуги не выходило за пределы привычного. Через мгновение он снова исчез, - как будто Мириэль наняла в его лице на службу настоящего призрака.
  Мелькор подвёл её к кровати.
  -Ложись, - сказал он мягко, но решительно. - Пока ещё есть время, - отдыхай и береги силы. Будет тяжело, - но не сейчас. Позже.
  - Я выспалась... - Мириэль улыбнулась, - благодаря тебе, наверное - хорошо. Но ты прав... Самое мерзкое, что придется довести до конца этот жестокий фарс. Хороша справедливая королева - снова костры, снова казни... Но народ жаждет отмщения за позор на материке.
  -Это не главное, Мириэль. Месть - да, но с тех пор прошёл уже год. Народ Нуменора, за долгие века привыкший считать себя оплотом свободы, _правильности_, справедливости, - уже год живёт под страхом. Это мерзейшее ощущение, поверь... Сейчас, когда пришли майар из Валинора, у народа появилась надежда на избавление от страха перед Мордором, перед силой, которой нечего противопоставить. Ты должна перехватить у Курумо благодарность народа за избавление от страха. Ты, а не он, вершишь справедливый суд над теми, кто нарушил закон. Ты, а не он, берёшь на себя ответственность за то, что Мордор, возможно, будет в гневе. И если после этой казни Мордор промолчит, или ответит не всесокрушающим ударом, а как-то по-иному, в пределах человеческого понимания, - то заслуга в этом будет твоя и только твоя. Значит, ты сумела поставить себя так, что с тобой и твоими решениями считаются.
  - Мордор испугался, - риторически проговорила Мириэль, откидываясь на подушки. - Знаю, Мелькор, знаю. Одно я тебе скажу: мне стоит тайком выходить в город и бродить среди людей, слушать самой, что говорит народ. Потому что сейчас мне известен лишь голос донесений.
  -Послезавтра, - твёрдо сказал Мелькор. - Раньше не пущу.
  Она расслабленно кивнула и закрыла глаза.
  
  ...Когда вскоре после ухода королевы за Гэлмором пришли, он почти не удивился: не знал только, куда го поведут. Цепи с него сняли, - враз ощутил, как стало легко... Нагнулся, поднял брошенный королевой плащ: ему было не холодно, но кто знает, может, пригодится...
  Его вывели в коридор, долго вели куда-то по лабиринтам, только рядом метались по стенам отсветы факела. Наконец - дверь... тяжёлая, такая же, как множество других. мимо которых его провели, как та, за который он был и сам.
  Дверь отворили перед ним, втолкнули внутрь, - и за спиной с грохотом захлопнулся засов.
  Навстречу ему вскочила Нариэль. Он видел в темноте, знал, что и она видит его - несколько дней заключения не успели сказаться на внешности девушки, Нариэль выглядела вполне здоровой и сильной, хотя волнение, от нее исходящее, он ощутил сразу. Возбужденное волнение - она не боялась предстоящей казни, скорее ждала ее с радостью и нетерпением - ей хотелось хоть чем-то по-настоящему помочь Гортхауэру.
   - Гэлмор! С тобой все хорошо?
  -Да, да, - Гэлмор взял её за руки, с тревогой вгляделся в лицо. - Ты... как ты тут? И, знаешь...
  Он накинул плащ ей на плечи.
  -Всё-таки холодно здесь... промозгло. Ты, наверное, замёрзла...
  - Да, но... - она все же запахнулась в плащ, - ничего. Пустяки. Откуда у тебя здесь такой красивый плащ?
  -Королева приходила, - в голосе Гэлмора против воли прорезалась неприязнь. - Милостивая и совестливая королева приходила просить прощения...
  Нариэль засмеялась.
  - Бедняжка. Вся извелась, наверное. И как, ты ее простил?
  -Не знаю... кажется, мы с ней малость поругались... - он вдруг заметил, что мысли его куда-то свернули... далеко от королевы, и что он жалеет о том, что Нариэль спряталась в этот плащ, будто в мешок. - Честно говоря, я не слишком верю в то, что ей действительно нужно было моё прощение... это она так, для очистки совести.
  - Я тоже не верю, - Нариэль кивнула и снова села у стены. - Мне час назад одеяло принесли... видишь... - она показала: действительно, поверх кипы соломы было постелено шерстяное одеяло. - Сказали - вам положено, вы смертники. Обещали еще еды и вина принести.
  Гэлмор тихо засмеялся.
  -Да, времена изменились... Раньше тут столько удобств не было.
  Он сел рядом. Какие у неё необыкновенные глаза... Если бы самому верить в то, что ты вернёшься. Она ведь верила... может, потому ей и удавалось.
  - Я вспоминаю свои прошлые жизни, - проговорила Нариэль. - Гортхауэр не говорил этого никогда вслух, но я чувствовала - ему было досадно, что я так бездарно их все прожила... Может, хотя бы сейчас будет лучше. Гэлмор, ты ведь недавно умирал, - она снизила голос. - Как это бывает?
  -Как... - он нахмурился, светло-карие глаза потемнели. - Это было избавлением - от боли, от того, что ты стал противен сам себе... Сама смерть - это легко, знаешь, но перед ней... было очень гадко.
  Он посмотрел на свои руки. До чего же приятно, когда у тебя чистая кожа...
  - Поскорее бы прошла эта ночь...
  Она глубоко вздохнула, подошла к двери и ударила в нее кулаком.
  - Эй, вы там! - крикнула. - Кто-то, кажется, обещал еды и вина принести? Почему королевский приказ нарушаем?
  Гэлмор улыбнулся.
  -Ну всё, сейчас прибегут. Будут смеяться над тем, как заключённые требуют с них соблюдения королевской воли...
  Поначалу всё же было тихо, затем в коридоре послышались шаги, и в двери приоткрылось маленькое окошечко.
  -Ну чего шумишь? - зевнув, спросила едва видная в полумраке бородатая физиономия.
  - Принеси нам вина, - неожиданно ровно попросила Нариэль. - Вам же сама королева сказала.
  Из-за двери донёсся обречённый вздох.
  -Так ведь наверх же лезть, - жалобно сообщила физиономия. - Ну ладно, принесу.
  - Тебе наверх лезть, а нам последний раз в жизни возможность напиться. И неси хорошего вина, а не дрянного! И побольше... Нам по всем обычаям полагается.
  Нариэль отошла от двери. Дождавшись, когда окошко захлопнется, она закрыла ладонью лицо, и тихо, нервно засмеялась. Едва слышно проговорила:
  - Скоро и у меня будет такое же тело, как у тебя... говорят, с таким телом можно не бояться похмелья. И когда у меня будет тело-фана, Гортхауэр уже не сможет относиться ко мне, как к пустой девчонке... Пусть - не в Кругу Девяти Рун, пусть - на поле боя или целителем, но я смогу делать настоящее дело. Если бы ты знал, Гэлмор, как это обидно - вдруг узнать, что все наши беды - из-за тебя, из-за твоей давней девчоночьей глупости, и главное - столько лет, несколько жизней, и все - одинаково, все бездарно...
  Гэлмор несколько мгновений смотрел на неё - и вдруг резко отвернулся.
  -Гортхауэр, Мелькор... всё тебе надо... звёзды с небес. То, что рядом, ты не замечаешь. Действительно, а зачем? Люди - они же просто люди...
  - Да нет! - она села рядом, обхватила Гэлмора за плечи. - Вовсе не так. Просто я теперь помню, четко помню все свое прошлое. Все свои жизни, и ту, первую - с детства... и вспоминаю все больше, больше... Они для меня тоже - просто люди. И Ортхэннер, и Мелькор - я помню их тогда, давно... какими они были. И я вижу, как они жили. Они не теряли времени даром, никогда, не убивали его на глупые переживания... - она тряхнула волосами, - да, я знаю, что ты почувствуешь. Но одно дело, когда любишь и делаешь что-то для того, кого любишь, и для всех, а другое - когда просто ходишь и показываешь всем, как ты страдаешь или переживаешь.
  -Ничего ты не знаешь, - Гэлмор по-прежнему не смотрел на неё. - Ты думаешь, один Гортхауэр хотел тебе за показуху высказать то, что думает? За браслеты эти? Я тоже... хотел. Только... Я всегда, всегда надеялся, что где-то там, в глубине души, ты другая... ты настоящая, неподдельная. Знаешь, как я тебя впервые увидел? Я не рассказывал, нет... а ты не помнишь. Ты жила тогда в замке у моря, а я проезжал мимо, и... Ты купалась в море, на тебе была белая рубашка, шёлковая, длинная, ты выбежала из воды, - думала, тебя никто не видит... Ты стояла на берегу и смеялась. Вскинула руки - к небу, к солнцу, и смеялась счастливым смехом, как смеются в самых счастливых снах... И был ветер, и было солнце, такой прохладный ветер, которому так радуешься в самую жару... Я тогда ещё замер, и не мог оторваться, - такая красота... Потом я всегда хотел увидеть тебя такой, но больше никогда, никогда не видел. Может, я обманывал себя, может, мне и показалось, может, на самом деле ты другая, но... вот такой я дурак, наверное...
  - Потому что всегда кто-нибудь смотрит... - Нариэль прикрыла глаза, вспоминая. - И... Неловко. Что увидят, прикоснутся к душе... будут смеяться над всем этим.
  Гэлмор помолчал.
  -Я ведь не прячусь, - тихо сказал он. - Разве надо мной смеются?
  - Так обычно и я не прячусь... но высказывать то, что у тебя глубоко в душе... показывать то, что ты чувствуешь на самом деле... это, знаешь... Может, только в такие моменты и отважишься... Знаешь, тогда, в первый раз, когда я была уверена, что уже - все, конец... Я королеве говорила то, что думаю. Не скрывая, полностью... а она смотрела и смеялась. А потом, я знаю, Гортхауэр уже ее саму считал девчонкой на троне, и она теперь знает это.
  Гэлмор прикрыл глаза.
  -Ему можно, с высоты его-то тысяч и тысяч лет жизни.
  За дверью завозились, засов отодвинули, и бородатый страж торжественно ступил внутрь. Вид у него был и устрашающий, и смешной одновременно: здоровенный детина, под стать мордорским оркам, в его лапищах кувшин с вином казался игрушечным. Поставил кувшин на пол, выудил откуда-то два простых кубка и аккуратно поставил рядом. Пока нагибался, задел мечом за дверной косяк, тот протестующе заскрипел.
  - Благодарю, - Нариэль поднялась и слегка поклонилась стражу. Усмехнулась. - Хотя чувствую, маловато будет.
  -Не будет, - пообещал страж. - Оно крепкое.
  Окинул взглядом Гэлмора, усмехнулся.
  -Ладно. Развлекайтесь... напоследок.
  Дверь за ним захлопнулась с грохотом.
  - Добрый, - сказала Нариэль. - Тоже - люди... Здесь все сейчас - лорда Мораны. Вроде как "свои", хотя они ничего и не знают.
  Она снова присела, налила вина в кубок, поднесла к носу - вино было, похоже, и вправду хорошим, крепким, ароматным.
  - Наливай себе тоже...
  Гэлмор остался на месте, - только медленно поднял на неё глаза.
  -Ты действительно ничего не понимаешь... или не хочешь понимать?
  - Не знаю. Ты ведь теперь умеешь читать мысли, - Нариэль глотнула вина. - Тебе самому будет виднее.
  -Я не хочу лезть в твои мысли, - он резко встал. - Я только знаю, что ты жестока... к тем, кто тебя любит, и кто тебе безразличен.
  - Вот оно что...
  Она тоже поднялась, и приобняла его за плечи. Лицо напротив лица.
  - Глупый ты мой, - тихо сказала она. - Почему ты думаешь, что я к тебе равнодушна?
  -А что, разве не так? - в глазах его плескалась тоска. - У тебя всё мелькоры да гортхауэры в голове... Да, такое тоже бывает, когда - как Мелиан... но они же просто... просто другие. Ты так и будешь всю жизнь гоняться за ветром и... и терзать мне сердце?
  - А ты бы хотел, чтобы я вышла за тебя замуж? - она провела рукой по его щеке.
  -Разве в этом дело? Замуж, не замуж... Я бы хотел просто... жить в твоей душе, быть твоей радостью, быть... твоей улыбкой и твоим счастливым смехом, я бы хотел, чтобы ты просыпалась по утрам в моих объятьях, и чтобы глаза твои сияли от того, что ты - со мной... Я хотел бы построить тебе дом, открытый заре и ветру, и чтобы весной цветущие вишни протягивали тебе свои ветви сквозь раскрытые окна... Я хотел бы делать для тебя браслеты и венцы, и чтобы нам выходить вместе в залы празднеств, и танцевать...
  - А потом придут майар из Валинора и все это сгорит в огне, - Нариэль, отвернувшись, села, и снова принялась пить вино маленькими глотками. - Правда, тогда у меня не было... мельдо... я любила Мелькора... но у других - было все это, один-в-один как ты говоришь. А потом явился Валинор, все сожгли, кто не ушел, не поверил - прямо на пороге домов и убивали...
  Гэлмор отошёл к самой дальней стене, опустился возле неё. Не заметил, что кулаки невольно сжались.
  -Спасибо, я помню, - голос неожиданно прозвучал резко, хрипло и с какой-то яростной иронией. - Да, пожалуй, ты права. Никому не стоит видеть тебя - настоящим. Никогда и никому. Может, когда-нибудь наконец маска прирастёт к лицу, и ты действительно станешь холодным и бесчувственным. Так ведь легче, да...
  - Гэлмор... - она смотрела на него. Вино побежало по венам, разнося тепло. - Я не знаю, люблю ли я тебя. Или кого-то вообще. Ты хороший, очень хороший... ты очень нравишься мне. Но я боюсь, что та, давняя любовь... на которую он не ответил, ты же знаешь... из-за которой, может, столько бед случилось... она во мне выжгла способность любить. Я боюсь любить, боюсь, что за это меня снова объявят никчемной пустышкой... Ты говоришь - дом, открытый заре... какой дом, Гэлмор? Мы вернемся, тебя они запрягут как воина, я, скорее всего, буду где-нибудь в приграничье Ханнатты - я хороший целитель... Можно вместе, конечно, но не получится этих... цветущих вишен. Потому что нас и так слишком мало - с такими телами, мы не имеем права не думать о других.
  -Знаешь, я не буду с тобой спорить, не буду тебе ничего пытаться доказать... Просто - не буду, и всё. Ты хочешь жить в этом страхе, бояться любить, хочешь прятаться за прошлым от настоящего... Живи. Может, тебе в этой скорлупке удобнее, чем в реальном мире, откуда мне знать... Ты считаешь, у меня не было в жизни такого, чтобы - как ножом по сердцу, не было такого, когда мою любовь резали по живому? да, это очень больно - продолжать жить, не прячась, снова и снова продолжать оставаться живым, снова искать, снова отдавать свою душу, не надеясь ничего получить взамен... Я устал, Нариэль. Я очень устал...
  - У тебя за плечами двадцать пять лет, а у меня... - она прикрыла глаза. - Да. Около тысячи. Смешно, правда? Несколько веков тогда, а все последующие жизни - не больше двадцати лет каждая... Но ты, наверное, прав. Я просто сама не знаю, чего хочу для себя. У меня нет мечтаний. Нет этого - чтобы дом, вишни... Нет. Если у меня когда-нибудь будет дом, он будет из камня, и вишен рядом расти не будет. Я слишком хорошо помню, как они могут гореть, эти вишни. Вместе с их белыми цветами.
  Гэлмор встал, подошёл к двери, постучал в окошко. Прислушался, - эхо разносило звук по гулким коридорам. Подумалось: жалко всё-таки этого стража, ему и так всю ночь не спать, а приходится ещё и бегать туда-сюда...
  - Не уходи, - Нариэль вскочила, бросилась к нему. Голос ее задрожал. - Не уходи, пожалуйста... я так обрадовалась, когда тебя привели, а ты хочешь снова сбежать.
  -Я тебе не нужен, - глухо сказал Гэлмор. - Тебе, похоже, вообще люди не нужны...
  - Глупый, зачем ты так говоришь, это же неправда... - голос Нариэль сорвался, она не выдержала и всхлипнула раз, другой, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать в голос. - Никогда никого не было рядом, а теперь и ты хочешь уйти, даже в такой день, в такую ночь...
  Гэлмор взял её за плечи, заставил посмотреть в глаза.
  -Нариэль. Я прошу тебя. Вернись в жизнь. Просто - поверь... поверь мне. Для этого ведь ничего не надо делать, только протянуть руку и взять её, эту жизнь, она ведь рядом с тобой. Прошлое никуда не денется, но оно не должно... не имеет никакого права мешать настоящему. А у тебя - мешает. Ну поверь мне... поверь и впусти меня в свою душу. Я клянусь тебе, клянусь перед Артой и звёздами Эа, что... что я люблю тебя и хочу тебе счастья...
  - Перед звездами, Артой и Эа, - тихо, эхом, отозвалась Нариэль. Она уткнулась лицом в его плечо и заплакала, уже не пытаясь сдержаться.
  Гэлмор осторожно обнял её, - ещё не веря, ещё ища её взгляд, но сердце уже отчаянно колотилось, и хотелось отбросить прочь и сомнения, и опасения, и проклятый страх, который... да, Нариэль, ты думаешь, - только ты считаешь, что ты боишься любить? нет...
  Через мгновение он уже целовал её волосы, лоб, мокрые щёки, пальцы зарылись в густые длинные пряди, ласково касались кожи, скользили по шее, вырезу рубашки... За спиной скрипнуло, открываясь, окошко в двери, бородатая физиономия прищурилась, пытаясь сообразить, зачем её позвали, с полминуты любовалась внезапно доставшимся зрелищем, затем за дверью сочувственно вздохнули и аккуратно прикрыли створку.
  
  ...Церемония должна была начаться, как обычно, в полдень. Сначала - долгое объявление герольдами королевской воли во всеуслышание, затем - долгий путь обречённых от Каземата до дворцовой площади... всё - давно известное, по заведённому ритуалу, который народ знал наизусть - и ждал каждый раз, с каким-то звериным наслаждением приглядываясь к тем, кого ожидает наказание за нарушение закона Нуменора.
  Всего этого Мелькор не видел: наблюдал за майар. Там не было никаких приготовлений, никаких советов... ничего. Они как будто давно уже всё решили и теперь просто ждали, когда же наконец наступит долгожданный момент.
  Тем временем Мириэль стояла в глубине балкона - она знала, что с площади ее не видно - и смотрела на церемонию.
  Сколько раз она видела подобное в годы властвования мужа - одинаково помпезно, одинаково страшно. Наверное, никогда ей не привыкнуть к такому. Мириэль впервые пришло в голову: интересно, дворцовую площадь изначально строили с таким расчетом, чтобы на ней можно было устраивать публичные казни? По-своему красиво - на возвышении, ближе к дворцу, сложен огромный костер - на этот раз пламя поглотит осужденных всех вместе, костер оцеплен стражей, народ напирает, на лицах радостное возбуждение мести - давно не устраивали таких "празднеств".
   Балкон располагался довольно высоко, но крики толпы были слышны прекрасно - толпа бесновалась, словно все разом посходили с ума, а может, сюда просто явились самые озлобленные. Десятком минут раньше привезли осужденных, возвели на эшафот - Мириэль не смотрела на это, было страшно и тошно, и большая часть воли уходила на то, чтобы держать на лице маску отстраненной надменности перед свитой, на этот раз, правда, лишь из немногих придворных. Впрочем, все происходящее на площади было понятно по крикам, по голосам герольдов...
  Оставалось еще несколько минут до того, как герольд закончит наконец оглашать долгое перечисление преступлений осужденных. Мириэль приняла золотой королевский венец - удивительной красоты корону-венок из сплетенных листьев - и, глядя в зеркало на свое отражение, возложила его себе на волосы. Что ж, величием королева Нуменора не уступала майар... если бы за этим величием крылась такая же сила! о ее слабостях, впрочем, знали лишь немногие.
  Она нашла взглядом Эйлара, потом Мелькора.
  "Мелькор, что с майар?"
  "Они ждут. Похоже, ждут того момента, когда ты выйдешь к народу, - больше у меня предположений нет."
  "Если они ударят напрямую - сможешь сделать так, чтобы их удар стал видимым всем, и чтобы все поняли, что я неуявима?"
  "Именно этого я и жду... Выходи. Если тянуть - будет хуже. Они ведь тоже готовятся. И ещё... Гортхауэр, сдаётся мне, удар по королеве и по тем, кого предполагается казнить, будет одновременным, вряд ли Курумо поверил в то, что казнь будет подлинной. Будь готов к тому, что за эти фэар тоже будет борьба. Главное, чтобы хватило сил."
  "Всему свое время, еще минута до окончания церемонии", - напряженно ответила Мириэль.
  "Я готов, Мелькор, держу их уже сейчас, я предупредил их и они тоже готовы ко всему, и балрог меня раздери, если я позволю кому-нибудь их перехватить", - откликнулся в Незримом Горт.
  Все равно, что выходить под удар стрелы, - мелькнуло в сознании Мириэль. Там, на площади, шумела толпа, герольд наконец замолчал, пропели приветственные трубы - и лишь тогда, спокойно и величественно, в окружении держащейся чуть поодаль небольшой свиты, на балкон ступила Мириэль. Она знала, как выглядит снизу - сверкающая белым фигура, увенчанная золотым венцом, живое олицетворение мощи и власти. Знала она и то, что в этой ипостаси выглядит куда внушительнее покойного супруга.
  Толпа разразилась приветственным гулом; Мириэль медленно подняла руку - всем телом ощущая себя мишенью - и шум толпы стих.
  - О великий народ Нуменора! - голос Мириэль, звучный и глубокий, разнесся над площадью. - В бесконечном коварстве своем Враг вновь и вновь измышляет злодейства против Эленны. Ему не удалось поставить нас на колени силой, и тогда он избрал иной путь - путь предательства и вероломства. Свет явил свою милость к отступникам, но кара для тех, кто предает свою клятву, будет сурова. Те, кто сегодня стоит перед вами, уже были некогда изобличены в преступлениях против собственной родины. В милосердии нашем мы даровали им прощение и свободу. И вот - отвергшие истину Света, продавшие души Тьме, они вновь явились сюда, дабы сеять зло и раздор в благословенных землях. Дабы подточить нашу силу и расшатать изнутри нашу веру. И ныне я, королева Нуменора, говорю вам: нас не сломить ни силой, ни хитростью. Каждого, кто осмелится пойти против Света, против избранного Валар народа, ждет суровая кара. Отступники да будут преданы огню!
  Едва она закончила свою речь, замершая было толпа словно взорвалась: крики, славящие королеву, проклятия отступникам... Куда ни глянь - глаза, горящие яростной радостью, вскинутые к ослепительно сияющему небу кулаки... Ненависть, хлещущая по прикованным фигурам на эшафоте, обернулась волной толпы, которая рванулась вперёд, к самым подмосткам, - охрана с трудом сдерживала её. В море толпы, казалось, бушевал шторм.
  И среди этого шторма - внезапно - как прорезало, к эшафоту откуда-то направлялись люди, они проходили сквозь толпу, как нож сквозь масло, и ясно было: такого не бывает... В одно мгновение крик - "тёмные!" - разнёсся по площади, эти люди уже были возле эшафота... И только Мелькор знал, что это - не люди.
  В следующий миг вспыхнуло пламя... а балкон, где стояла королева, стал угрожающе крениться, словно потерял опору. Тут же - удар невидимой силы обрушился на Мелькора... а возле королевы возник Курумо.
  Вместе с последним словом Мириэль, не дожидаясь пламени, одним ударом Горт оборвал нити, связывающие тела отступников с фэар, швырнул беспомощные души прочь, укрыв их своей защитой. Стена пламени отгородила все еще живые тела от толпы, охватила их, и языки огромного костра взлетели к небесам. Теперь уже не надо было сдерживать толпу - все в ужасе отшатнулись.
  Свиту не нужно было упрашивать: все, кроме Эйлара и Мелькора, мигом ретировались, оказались внутри самого здания; если бы не Эйлар, Мириэль, наверное, потеряла бы равновесие и упала - он удержал ее, и вот уже оба оказались в безопасности - и Эйлар загородил ее от Курумо.
  - Оставь ее в покое, майа!
  Под их ногами дрожал и рушился пол. Курумо рванулся вперёд, но Мелькор спокойно и легко поднял обоих в воздух, - и там, где они только что стояли, рухнули вниз камни, открыв провал. Мелькор мимолётно подумал, что у непривычной к полётам королевы наверняка закружится голова... Он нёс их по воздуху в сторону, а Курумо только смотрел, не понимая... но сообразил, что делать, быстро. Снизу доносились крики: охрана попыталась остановить "тёмных", те же, напротив, ринулись со сверхчеловеческой ловкостью прочь, к балкону, наверх, к королеве, и снова, снова перечеркнули воздух невидимые простым смертным удары силы... Мелькор держал защиту королевы, в какой-то миг решился - и сделал эти незримые молнии видимыми. Он знал, что продержится, что вот сейчас, сейчас эти двое поднимутся вверх, и он вышвырнет их в Валинор, в Чертоги Намо, где им, собственно, и место... Он стиснул зубы: больно.
  Чего-то подобного Мириэль ожидала, и почему-то даже не испугалась - наверное, потому, что было просто не до этого. Рука об руку с Эйларом они стояли на кромке обрушившегося пола - а перед ними, оплетая их, но не причиняя им вреда, бились черные молнии - ни одна из которых не достигала цели. Черные?! Коварство Врага! "Привет великим майар от меня, - она услышала усмешку Горта, и поняла, что черный цвет "молний" воинов Тулкаса - его рук дело. Знакомая сила оказалась рядом, в Незримом; фэар его людей были уже далеко, недоступны ни для кого. - Мелькор, держись!"
  Внизу, на площади, застыла толпа, завороженная невероятным зрелищем: две белые фигуры среди черных молний - неуязвимые.
  Мелькор шагнул вперёд - по самому краю бездны, и внизу ахнули: он же сорвётся... Курумо протянул руку к нему: да что же это такое, человек давно уже лежал бы мёртвым там, внизу... Ещё шаг... ещё... Двое майар стремительно взлетели вверх, - казалось, они неподвластны законам, заставляющим людей ходить только по земле... и чёрные молнии обрушились уже на Мелькора.
  Он, прикусив губу, медленно опустил королеву и эльфа туда, вниз, к людям Нуменора, - те, мгновение помедлив, бросились к чудом спасшейся Мириэль...
  "Вышвырните их прочь, скорее же, умоляю! - мысленно закричала Мириэль, - Мелькор, бей их в полную силу, ты ведь можешь это сделать!" - сжималось сердце, когда она видела чужие удары, но нельзя, нельзя показать свой страх, свои чувства, этот миг должен стать мигом триумфа света и бессилия тьмы...
  - Враг и здесь пытается нас уничтожить, - крикнул Эйлар, едва коснулся земли, и Мириэль перехватила его слова: - Но он бессилен сделать это! Враг бессилен перед мощью Света! - в голосе ее звучало торжество победы.
  Казалось, этому противоборству не будет конца, - и народ замер, глядя на одинокую фигуру под огнём молний, с просто поднятой перед собой рукой - ладонью вперёд... А затем - словно что-то вспыхнуло в воздухе, и кто-то закричал: орлы летят!.. Мелькор на мгновение перевёл взгляд на небо, глаза расширились... а дальше была только ослепительная вспышка, и было непонятно, что же, что же произошло, кто, кого, и уцелел ли там, наверху, хоть кто-нибудь...
  А потом стало ясно, что всё кончено, и только удаляющиеся крылатые силуэты - чёрные на фоне солнца - говорили о том, что тут вообще что-то было... Люди отчаянно тёрли глаза, пытались рассмотреть, - да где же этот, который защищал королеву, что с ним сталось...
  Мириэль, забыв обо всем, смотрела на пылающий столб в центре площади, где, за сонмом народа, еще недавно были все они - живые - Нариэль, Гэлмор, остальные... Мертвы, - мелькнуло в голове, - не кричат... слава Небу...
  - Враг бессилен перед мощью Света, - громко повторил Эйлар. - Они пытались убить Королеву - на ваших глазах! Но сила Света защищает тех, кто ей верен!
  Из дворца к ним уже спешили воины Мораны, оттесняли народ, кто-то подал Мириэль руку, и она, глубоко вздохнув, приняла ее, и вот уже вновь ее отделяет от народа стена охраны.
  - Королева, идемте, - раздался голос лорда Мораны, - вы в безопасности.
  "Мелькор, - позвала она. - Мелькор, где ты?!"
  Ответа не было.
  Её уводили, и вот уже скрылись за поворотом развалины балкона, и снова её обступили знакомые стены, бросились навстречу слуги, придворные, - их оттесняли, надо было довести королеву до покоев, и только тогда... Эйлар не отставал, и вот наконец - они уже сидели в одной из комнат, кто-то подал Мириэль вина...
  Она сняла с головы венец, отдала слуге, опустилась в кресло... только тогда приняла вино, глотнула.
  - Оставьте нас, все, - выговорила наконец. - Лорд Морана! Узнайте, что с моим слугой...
  Тот поклонился и вышел.
  - Эйлар, - проговорила она едва слышно. - Я не слышу его. Может быть - ты?..
  Эйлар кивнул, закрыл глаза... мгновения ожидания растягивались, в воздухе повисла тишина, страх перед ответом - нет, не может быть, не должно так быть, чтобы случилось что-то непоправимое...
  -Он не отвечает, - тихо сказал наконец Эйлар. - Я только чувствую, что он жив, но... знаете, как люди держатся за жизнь, когда она от них уходит...
  Мириэль вскочила.
  - Проклятье!.. - она едва не швырнула кубок на стол, так, что вино расплескалось. - Ты чувствуешь, где он?! Бежим!
  Она первая метнулась из комнаты, бегом, туда, где должен был оставаться Мелькор - где бы он ни был, но все равно где-то там, в центральной части дворца, рядом с рухнувшим балконом...
  Коридоры, коридоры... Они как будто враз стали намного длиннее, чем были, - как нарочно, словно какая-то неведомая сила запутала и изменила дворец... Когда они ворвались в бывшие покои королевы, то не узнали их, - не было стены, отгораживавшей помещение от балкона, теперь комнаты были открыты всем ветрам, и было страшно смотреть туда, где пол обрывался неровным краем, открывая камни, из которых был сложен...
  Возле самого края бездны, - против света от не угасшего ещё костра, бьющего в глаза, было трудно рассмотреть, - лежал человек.
  Мириэль еще на бегу сбросила белоснежную королевскую мантию, мешавшую движениям. Опережая ее, Эйлар подбежал к Мелькору, оттащил его от края. Мириэль опустилась рядом с ним, в страхе провела рукой по его бледному лицу.
  "Что с тобой, о Эру, нет... - только теперь страх нахлынул в полную силу. - Мелькор! Что с тобой?! Ты не можешь умереть, это же невозможно!!! Ну очнись же, пожалуйста!"
  Присутствие второй темной силы - Гортхауэра - она ощущала краем сознания; тот был далеко и близко одновременно, кажется, он держал валу, переливая в него свои силы, и ушел в это целиком - не до нее...
  Сейчас Мириэль снова увидела его таким, каким он на мгновения показывался ей, - ничего общего с Эрнитой, только невероятные глаза были закрыты. Эйлар сначала осторожно положил ему руки на виски... а затем вздрогнул: узнал. Ошеломлённо заморгал, перевёл взгляд на королеву.
  "Сам... сам пришёл. Но ему досталось..."
  "Он спас мне жизнь, они бы убили меня, - ответила Мириэль. Она беспомощно смотрела на Мелькора - куда подевалась вся королевская стать: губы ее дрожали, в глазах стояли слезы. Как же так, она же была уверена, что он неуязвим, и вот... - Эйлар, сделай что-нибудь, помоги!"
  Эйлар - чуть ли не впервые за долгую жизнь - растерялся. Вот так, просто, возьми и помоги...
  "Никогда не приходилось лечить айнур, - признался он. - Тем более - вместе с тёмным майа..."
  Он склонился над Мелькором, коснулся лба. Позвать... Позвать обратно, в жизнь, а силы - силы вернутся, он ведь уже сумел как-то это пережить... Позвать... по имени. От души...
  "Мелькор!"
  Долгие мгновения, ускользавшие в бездну... минута, другая...
  "Мелькор, вернись."
  Эйлар замер, прислушиваясь к его дыханию. Вроде бы ровнее... или показалось?
  Мысленный голос темного майа вдруг оказался рядом.
  "Мы для того тебя тащили из-за Грани, чтобы ты отдал концы из-за этих безмозглых чучел Тулкаса?!! Только попробуй сбежать - я тебя по ту сторону Эа достану!"
  Голос настойчивый, требовательный, почти крик, и страх, страх, страх за бравадой...
  Чужая мощная сила в Незримом приблизилась к Мелькору, обхватила его, а вслед за нею - в зал вбежал высокий человек (или эльф? не понять...) в светлых одеждах - и, бросившись к Мелькору, обнял его, приподнял.
  - Только попробуй сбежать! - повторил вслух.
  Сначала, казалось, ничего не изменилось, - бессильно откинувшаяся черноволосая голова, и руки, в которых словно не было жизни... а потом Мелькор с трудом, как будто пробиваясь через опутавшую его паутину, отнявшую силы, открыл глаза, - зрение явно туманилось, но глаза эти уже пытались улыбнуться, сказать - нет, не волнуйся, всё в порядке, я здесь, я никуда не денусь...
  - О небо, - Горт (непохожее лицо, сквозь которое для тех, кто умел _видеть_, проступали знакомые черты) наклонил голову, встряхнул волосами - и глубоко вздохнул. - Я тебя сам убью за такие шутки, честное слово... Как ты мог...
  Рядом облегченно вздохнула Мириэль. Она прижимала ладони к сердцу - колотилось.
  Мелькор ощупью нашёл его руку, крепко сжал. Эйлар непонимающе уставился на Гортхауэра.
  -Ну что ты такое говоришь? - осторожно спросил он. - Ты что уж... какие шутки. Они действительно хотели его убить... а ему пришлось прикрывать нас, он не думал о себе...
  - Почему ты позволил им себя ударить? - шепотом спросил Горт. - Ты что... ты не понимаешь?..
  "Я там сам чуть из тела не выпрыгнул, когда это увидел... Мелькор, ты сумасшедший. Ты же мог их разметать одним ударом, одним движением... Никогда. Больше. Никогда больше не позволяй себя бить, слышишь?!"
  Мелькор долго смотрел ему в глаза - и Эйлар замер: одним взглядом просить прощения...
  -Можно я не буду оправдываться, а расскажу, что мы сейчас имеем благодаря всему этому? - голос Мелькора звучал тихо, но твёрдо. - Первое. Эта троица потратила на меня столько сил, сколько совершенно очевидно не собиралась тратить на королеву, а я... я воспользовался этим и в ответ запер их возможности полностью восстановиться. Второе. В глазах народа королева теперь неприкосновенна, и любая последующая попытка свергнуть её обернётся самосудом над покусившимися. Более того, теперь можно в открытую держать под видом Эрниты возле неё нашего человека.
  "И третье, - мысленно добавил Мелькор, обращаясь только к Горту. - Посмотри на неё. Теперь она с нами не потому, что вынуждена, а искренне."
  "Это все хорошо, только то же самое ты мог сделать, и не принимая на себя эти удары всерьез, - ответил Горт. - Ладно... В остальном - да. Хорошая работа."
  - Хорошая работа, - повторил он вслух.
  Мириэль прижимала ладонь к лицу, к губам - то глядя на Мелькора, то туда, на все еще пылающий костер. Сейчас пламя уже поутихло, и стали видны обугленные тела, висящие на цепях. Все, что осталось от "прислужников Тьмы". Ветер донес омерзительный запах горелой плоти.
  - Вы... - успели? - едва слышно спросила она. - Им не было больно?..
  - Успокойтесь, королева, - так же тихо ответил Горт. - Уже этим вечером все они будут в новых телах. С иголочки, что называется.
  Мелькор наконец сел, притянул к себе Гортхауэра. Властелин Мордора, да... только бывает так, что это ничего не значит, почти совсем ничего... А значит только то, что все мы - люди... в широком смысле слова. Он обернулся на Мириэль, чуть улыбнулся.
  -Не бойтесь, королева.
  "Вас нужно объявить посланниками эльдар материка, моими защитниками, которые знали о предстоящем нападении и приняли на себя удар, - мысленно проговорила Мириэль. - Словом, все - правдиво, с поправкой на форму. Сумеете открыто принять на себя роль посланников Света? Как я понимаю, объяснить ваш успех силой эльфийской магии Колец вполне возможно."
  Мелькор усмехнулся.
  "Да, вот изображать из себя посланника светлых эльдар мне ещё не приходилось. Ладно... попробуем. И не забудьте напомнить всем о том, что они видели, - как Курумо вместо того, чтобы защищать вас, пытался помешать мне. Вместе со сведениями об Алатаре это произведёт должное впечатление, уверяю."
  "Ладно, - Мириэль поднялась, поправила платье. - Сейчас я объявлю придворным о произошедшем... а вечером придется в вашу честь устроить небольшое торжество. Кроме того, Мелькор, имей в виду, что я все же считаю важным найти для себя возможность тайно выходить в город..."
  Мелькор тоже встал, - старался не слишком опираться на Гортхауэра.
  "Хорошо. Идёмте..."
  В полуразрушенный зал никто входить не решался; Мириэль дождалась, пока Мелькор, Горт в облике светлого майа и Эйлар подойдут к ней - и распахнула дверь.
  Свита склонилась перед ними.
  - Опасность миновала, - заговорила Мириэль. - К счастью, посланники эльдар Эндоре сумели одолеть врага, жаждущего моей гибели. Сегодня вечером они сами вместе с лордом Мораной поведают нам о том, как был раскрыт заговор, затеянный против меня Врагом... с поддержки предателей среди майар.
   Она прошествовала мимо - и следом за нею мимо ошеломленных придворных прошли ее спутники.
  
  ...Вечером огромный белый зал был залит светом: зал, в котором любил пировать Ар-Фаразон, зал, повидавший немало расправ и оргий... Сейчас здесь царствовала песня, сейчас верхушка власти Нуменора старательно пыталась забыть о пережитом днём ужасе, и для этого лилось сейчас вино, для этого расцветали, будто весенние цветы, наряды придворных дам... Всё хорошо, убеждали себя придворные, и опасность, которая уже год как незримо давила, висела в воздухе, сейчас отступила... Вроде бы. Срыв покушения на королеву дал надежду, и хотя в неё трудно было поверить, но за неё отчаянно ухватились: слишком тяжкой оказалась жизнь под страхом.
  Мелькор не вслушивался в слова песни, - молча крутил в тонких пальцах серебряный кубок, взгляд его словно ушёл вглубь. Вспоминал, что ли... или думал о чём-то своём, - как знать... Он остался под видом Эрниты, - ему было так удобно, к тому же - на всякий случай, мало ли, вдруг в этом Нуменоре найдётся хотя бы одна умная голова и сложит два и два: вспомнит то, что было в палантире, и обнаружит сходство, тем более, что о возвращении Моргота известно...
  "Ты мог бы наложить и иные чары облика, такие, что никто не распознал бы тебя, - заметила, уловив его мысль, Мириэль. Весь вечер она рассыпала милостивые улыбки, плела словеса заверений и обещаний, общаясь с особо доверенными придворными - но о главном, о том, что будоражило сейчас умы всех, она пока молчала. - Ты готов произнести торжественную речь?"
  В глазах Мелькора блеснула лукавая усмешка.
  "Ну, раз им так надо, то можно и торжественную... правда, я это не очень люблю. Что же касается облика, - честно говоря, я вообще предпочитаю свой собственный, а это всё так... вынужденно."
  "Конечно... Приходится. Кстати, как представить вас придворным? То, что ты не Эрнита, уже и так все поняли. Нужны имена тебе и Гортхауэру."
  Мелькор секунду размышлял.
  "Назови меня - Элло... а Гортхауэр - как сам решит."
  "Такого нахальства с нашей стороны я не упомню за все тысячелетия, - отозвался Гортхауэр. Он сейчас выглядел так, что его не узнали бы даже улаири - золотистые, словно у Галадриэль, волосы, прихваченные эльфийским узорным обручем, белый плащ, светлая одежда. Ни дать ни взять Финдарато. - Мелькор, ты однажды уже нарек мне имя... нареки мне теперь имя света."
  "Анаринья, - в голосе Мелькора было тепло. - Моё солнце..."
  Он взглянул на Мириэль.
  "Ладно, - он улыбнулся. - Говори. Да, всё хотел сказать... этот венец - из наследства от Мелиан, да?"
  "Да, - кивнула Мириэль. - Наследие дома Диора, королевский венец Дориата. Его носила Мелиан и оставила, когда ушла за Море."
  Она встала, и подняла руку, призывая собравшихся ко вниманию. Смолкла музыка, зал затих.
  - Настало время пролить свет на то, чему вы сегодня были свидетелями. Но честь рассказать об этом я предоставлю тем, кому обязана жизнью - посланникам владык Имладриса и Лоринанда, чьи имена - Элло и Анаринья - Нуменор будет помнить вовеки, - улыбнувшись, Мириэль сделала приглашающий жест в сторону Мелькора, давая понять, что теперь его очередь держать речь. Сама же королева вновь села.
  Мелькор поднялся, - легко коснулся плеча Гортхауэра, словно одним движением давал понять, что будет говорить от лица обоих. Он стоял под прицелом множества взглядов: радостных, доброжелательных, удивлённых... Как же всё-таки жаль, что всё это - обман, что откройся, кто ты, и всё это вмиг превратится в страх и ненависть...
  Он улыбнулся людям. Незачем об этом думать. Это и так - есть, что толку возвращаться к одной и той же мысли снова и снова...
  -Я рад быть здесь, - начал он негромко, но голос его был слышен всем, даже в самом дальнем углу белого зала. - Действительно рад, поскольку слишком долго Нуменор был отрезан от подлинного Света, слишком долго те, чьи души хранили понятия о чести и совести, вынуждены были таиться. Сейчас вы, - он широким жестом обвёл присутствующих, - вы поистине достойны звания Верных. Что же касается того, что произошло сегодня...
  Он сделал паузу. Напряжённое внимание к каждому его слову висело в воздухе.
  -Вам, конечно, известно это имя: Курумо. Посланник Валар... изначально он был майа Моргота. Увы, от того, что он ушёл в Валинор, душа его не очистилась от зла... Вы знаете, как народ Имладриса изгнал его, вы знаете, как он убил своего товарища, Алатара - за то, что тот отказался подчиниться его безумным приказам... Сейчас он был здесь, и вы видели, как он пытался помешать мне защитить королеву. Как знать, что творилось в этой душе... Как можно было так исказить клятвы верности Свету, чтобы считать правильным - такое? Я не знаю... И сейчас, следом за Владыкой Элрондом, я могу лишь повторить: такому не место среди тех, в чьих душах горит Негасимое Пламя жизни, среди тех, кто знает, что такое подлинный Свет. И как знать, - он на миг остановился, речь его стала медленной, каждое слово, сказанное будто для себя, падало весомо, - как знать, не эти ли слова уже были ему сказаны Великими Валар? Великие Валар милосердны, они могли просто изгнать его... И в знак того, что лжи и обману не место здесь, - я хочу предстать перед вами не под чужой личиной.
  Он медленно, красивым жестом вскинул руку. В воздухе сложно зазвенело, его окутал вихрь золотистых искр, они закружились, совсем скрыли его от глаз... А затем взметнулись, рассыпались по залу, и когда они подлетали к людям, то становилось ясно: это не просто искры, это золотистые снежинки...
  А когда они стали редеть и исчезать, то стало видно: камердинера Эрниты не было более, а вместо него стоял незнакомый красивый эльда, - длинные прямые чёрные волосы, перехваченные серебристым обручем со звездой, простая одежда, гордое лицо... Многим невольно подумалось: наверное, примерно так выглядел когда-то Феанаро, буйная душа, сдвинувшая когда-то весь тихий мир неведомо куда...
  Восхищенный вздох пролетел по залу; замерли придворные дамы, чьи лица утратили надменно-неживое выражение; все в молчании смотрели на того, кто скрывался под обликом Эрниты.
  "Да тебя можно начальником дворцовых церемоний назначать, - долетела веселая мысль Гортхауэра. Его все происходящее, похоже, забавляло. - Могу поклясться, что Нуменор сегодня спать не будет - дамы не сумеют заснуть, мечтая о тебе, а их супруги - от ревности."
  - Элло, посланник Владыки Элронда, - заговорила Мириэль снова, - все эти дни он был при мне верным и надежным стражем. Анаринья, посланник леди Галадриэль, скрывавшийся доселе - помог ему отразить нападение Курумо. Приходит новая эпоха Нуменора. Благословенный Остров более не отделен от эльдар.
  Мелькор бросил взгляд на Гортхауэра, - в глаза плясали лукавые искры. Взял со стола кубок, церемонным красивым жестом развернулся в сторону Мириэль.
  -Здоровье Её Величества! Да царствует она в мире и благополучии, и да снизойдёт процветание на Остров.
  Мириэль величественно-благодарно наклонила голову.
  Взлетели кубки, герольды подхватили возглас Элло - "Да царствует Ее Величество в мире и благополучии!", зазвучала вновь музыка, и пиршество потекло свои чередом. Рядом поднял кубок Горт-Анаринья - и произнес:
  - За здоровье королевы и за нашу удачу. Она нам еще ой как понадобится...
  "Теперь всё внимание - на материк, - голос Мелькора был спокоен, но в нём чувствовалась сталь. - Эйранель там, и эта потрёпанная троица тоже. Королева хочет тайно прогуляться вечером по городу, - пусть... Не уверен, что для нас в Арменелосе найдётся что-то новое, но ей будет интересно. А пока можно и отдохнуть... Ты что-то говорил насчёт нашей наглости, да?"
  Он прислушался к музыке, словно оценивал.
  "Мириэль, мне кажется, эта мелодия вполне подходит для того, чтобы мы под неё потанцевали. Как думаешь?"
  "С удовольствием... Элло, - ответила Мириэль. - Приглашай меня - ты один из немногих, кто может позволить себе эту дерзость."
  "Надеюсь, ты не собираешься сам занять трон Нуменора?" - усмехнулся Горт.
  "Трон Нуменора? - Мелькор улыбнулся. - Ну уж нет, это скучно. Тем, кто живёт в этих интригах, как рыба в воде, может, и по вкусу, они на пустом месте такое разведут... Но это развлечение не по мне."
  Он отставил бокал, вышел из-за стола - и подошёл к Мириэль, лёгкий, стремительный... Широкий жест, без слов говорящий - иди со мной... и когда королева подала руку в ответ, они в один миг очутились в центре зала.
  Это был удивительный танец, и знакомый королеве с юности, и в то же время новый... Летящая, словно светящаяся, льющаяся мелодия требовала плавных линий, и руки Мелькор жили вместе с нею, отвечали на каждый её поворот... Как было положено по этикету, - ни одного прикосновения к партнёрше, и всё же - они были связаны незримой золотой нитью, так слаженны были движения... Он угадывал заранее рисунок её шагов, и шёл с ней, и казалось, - они давно уже танцуют вместе, много лет, а вовсе не встретились впервые на волнах музыки...
  Впервые за долгие годы Мириэль не просто повторяла заученный рисунок танца, но получала от танца удовольствие. Она видела, как дамы кидают мимолетные взгляды на Гортхауэра - и мысленно смеялась, зная, что по крайней мере сейчас никто не осмелится пригласить его. И что золотоволосый "эльф" будет пробуждать сегодня ночью мечтания в сердцах многих женщин - заставляя вспоминать о легендарном Финроде...
  
  ...За окном наконец-то стояла ночь. Мириэль чувствовала легкую усталость - и вместе с тем отдыхать ей вовсе не хотелось; бесконечный день продолжал длиться, то ли присутствие валы так сказывалось, то ли ее собственные силы вдруг оказались глубже - но она знала, что до утра ей все равно не заснуть. Мелькор был здесь же. Несомненно, весь дворец сейчас шепотом обсуждал роман королевы и эльфийского посланника.
  - Ну что, Мелькор? - Мириэль сидела в глубоком кресле. - Переоденемся - и тайком в город?
  -А не хочешь примерить "чары облика"? - спросил вдруг Мелькор. - Просто переодеться - это хорошо, да, но одного этого, я думаю, для тебя будет недостаточно.
  - Именно об этом я и хотела тебя попросить. Но либо после ты отведешь всем глаза, когда мы будем выбираться, либо мы вначале выберемся... а после ты это сделаешь.
  -Надо уходить незамеченными. У вас тут, конечно, сотни глаз, и часть из них принадлежит людям лорда Мораны, а этим не стоит доставлять неприятности на службе.
  - Тогда вся надежда на твое искусство, - засмеялась Мириэль. - Полагаю, сильнейшему из валар ничего не стоит отвести глаза людям. Что ж... какой облик для меня будет самым подходящим? Что-нибудь незаметное и простое? Только прошу, не превращай меня в мужчину или в старуху. Пусть я останусь молодой и красивой, хоть и непохожей на себя саму...
  Взгляд Мелькора вдруг затуманился грустью.
  -Однажды я уже слышал такую просьбу... Скажи, этот твой венец, - тебе он никогда не казался чем-то необычным, непохожим на обычную для эльфов работу?
  - Да, он выглядит довольно необычно в сравнении с работами нолдор и синдар, - согласилась Мириэль. - Считается, что он привезен из Валинора, работа кого-то из тамошних мастеров. Никто из здешних не в состоянии повторить такое чудо... секрет утерян. Реликвия королевского дома....
  -Автор этой реликвии сейчас у нас в Мордоре, - легко сказал Мелькор. - Она вернулась, сейчас её имя Эалиндэ, а когда-то её звали Хашнис. Тогда, давно, в Первую эпоху, после того, как Ариен сбила в полёте Гортхауэра и Тхурингветиль, и они побывали в плену у феанорингов, Хашнис захотела познакомиться с эльдар поближе. Я ей сотворил тогда облик эльдэ... Она побывала и в Дориате тоже, оставила там этот венец... на память.
  Мириэль подняла брови.
  - Ты не перестаешь изумлять меня... Она была тогда кем-то из ваших людей? А сейчас умения вернулись к ней?
  -Да, она из наших, - Мелькор не стал уточнять, что Хашнис была из иртха. - Сейчас она постепенно вспоминает, учится чему-то и заново тоже. С тех пор многое изменилось, появились умения, которые тогда ещё просто не существовали... А облик у неё был примерно такой... Подойди к зеркалу.
  Он подвёл её, встал за спиной, положил руки на плечи... По отражению в зеркале пробежала рябь, как по воде от ветра, а когда она постепенно стала успокаиваться, на Мириэль взглянула крепкая, ладная девушка со смуглой кожей, раскосыми чёрными глазами и жёсткими чёрными волосами. Черты лица её были грубоватыми, но в них была своеобразная привлекательность. От всего облика этого веяло какой-то природной прямотой, открытостью и удивительным ощущением: это существо умело находить гармонию между своей жизнью и миром...
  Мириэль дотронулась до своего лица... нет, на ощупь черты были прежними.
  - Как странно, - проговорила она, покачав головой. - Из какого же она была народа? Вастаки, должно быть?.. В Арменелосе лучше не появляться сейчас в таком облике - человека материка видно за милю...
  Мелькор улыбнулся, и отражение Мириэль в зеркале снова стало обычным.
  -Я просто хотел показать. Нет, это не вастаки... Не поверишь, но это одно из племён орков. Иртха. Гортхауэру потребовалось три тысячи лет, чтобы сотворить из них что-то разумное... А в город ты, пожалуй, пойдёшь вот так...
  Отражение снова заколебалось, и из зеркала глянула простая веснушчатая девушка со светлыми вьющимися волосами, которая, судя по глазам, была прислугой в каком-то богатом доме.
  - Вот это подходит гораздо лучше, - Мириэль провела руками по волосам. - Непритязательно и симпатично... А ты сам? В подлинном облике ты слишком красив для такой простушки.
  Мелькор неожиданно заулыбался.
  -Гортхауэр тут решил Финрода изобразить... Ладно.
  Он отвернулся. Через пару мгновений перед Мириэль стоял человек средних лет, тёмные волосы которого уже были с сильной проседью, и молодые ясные глаза того, кто много пережил, но не потерял веру в добро и справедливость... Человек этот явно был воином.
  - И в таком облике ты на редкость красив... Ну что ж. Идем?.. Подумать только, Мелькор! За всю свою жизнь я ни разу не была в городе так, словно одна из простых людей. Ни разу...
  -Знаешь, после того, как я снова смог... снова стал похож на человека, я несколько месяцев вот так жил в Мордоре, не открываясь... Знали только Гортхауэр и улаири. Так что то, что ты сейчас почувствуешь, мне знакомо... очень знакомо, - в его голосе прорезалась грусть. - Так хотелось сказать им всем: вы же ждали и надеялись, и вот, я здесь, но было нельзя... Но это было недолго, месяца четыре, потом явились эти... светлые майар. А до тех пор я просто приходил в себя.
  - Да... Я догадываюсь, - Мириэль отошла от зеркала. - Ну что ж... Сейчас ты - хозяин положения. А мне, что говорить, приятно хотя бы иногда почувствовать себя маленькой и слабой, под защитой кого-то большого и сильного... Ты сам знаешь все выходы из моих покоев. Веди.
  Мелькор взял её за руку, - и они, как дети, сбегающие в тихую ночь, пошли по лестнице, ведущей в сад, переполненный ароматами цветов и трав... Там, в глубине, была беседка, и оттуда начинался потайной ход, ведущий в город. Ночь была светлой, где-то далеко её озаряли городские огни, - а здесь, в саду, они враз попали в царство звёзд. Звёзды казались близкими и мохнатыми, протяни руку - и схватишь... а если вдруг появится редкая гостья, которую в народе называли хвостатой звездой, то и за хвост...
  Вдыхая ночной воздух, Мириэль шла вслед за Мелькором, не отпуская его руку.
  - Куда мы пойдем? - тихо спросила она его. - Просто бродить по улицам? Или куда-то еще?
  -Просто бродить, - он улыбнулся, светло и ясно. - Потом, когда устанешь, мы зайдём в бессонную таверну, где никто не удивится нам и просто даст вино... А потом мы выйдем к морю и будем слушать его голос. Знаешь, первое место, куда мы с Гортхауэром отправились, когда я смог подняться, - это было морское побережье. И когда стоишь на берегу с огнём, белая пена на волнах ловит свет и начинает отвечать ему, светится сама... а вода становится удивительно глубокого зелёного цвета. А на свет приплывают из глубин водяные драконы... Они все пришли тогда...
  Мелькор потянул её за руку, в путаницу ветвей, и только камни дорожки шуршали под ногами. На мгновение остановился: он прекрасно видел в темноте, а вот королева... Легко коснуться её виска, и ночная тьма становится прозрачнее, отступает, хотя и не превращается в день, но так - полнее ощущаешь мир... Улыбнулся: так уже было, и тогда она преодолевала страх, вбитый в душу с детства...
  Они быстро шли через подземный ход. Низкий потолок, каменные стены... И вот - такая же беседка, но во дворе одного из городских домов. За окнами светло, издалека доносятся чьи-то беспечные голоса, смех... Неподалёку - двое, парень и девушка, и не надо чар, чтобы они не заметили чужих, - для них и так не существует никого и ничего в мире, кроме них самих...
  - Бежим, - шепнула Мириэль. Этот проход был ей знаком - она дернула Мелькора за руку, и они вдвоем, рука об руку, выбежали на улицу, в ночную темноту.
  -Ну что, - спросил Мелькор, когда они наконец замедлили шаг. - Куда глаза глядят, да? Пойдём...
  Впереди тоже доносились голоса: кто-то ругался, кто-то смеялся, где-то совсем далеко несколько парней затянули песню - нестройно, но старательно, обиженно поправляя друг друга, когда кто-то путался в словах... Песня была про моряков и ветер с севера.
  - У всех праздник... - тихо проговорила Мириэль. - Кажется, на этот раз они поверили, что время опасности позади.
  -Время страха прошло, - негромко согласился Мелькор. - Смотри, они идут нам навстречу... Люди. Просто люди. Не знатые, не слишком богатые... И они счастливы своей простой жизнью, в которой всё стоит на своих местах, и за ночью непреложно придёт рассвет, а за зимой весна... а девушка с длинной косой обязательно дождётся возвращения моряка. Кинь их в такой смерч, в котором мы живём постоянно, - и лучшие из них принесут и сюда эту свою веру, и будут поступать сообразно ей. И - вопреки законам логики - будут правы, а жизнь подчинится им. Вот так...
  Люди действительно шли навстречу, приближались, пели, и казалось - все, кого они встречали сейчас, были для них своими. При виде Мелькора и королевы они заулыбались, перекидываясь грубоватыми шутками, затем один из них, проходя мимо, потрепал Мелькора по плечу.
  -Эй, смотри, какую красотку отхватил! Ну, гляди, парень, не вздумай её обидеть, а то... - остальное потонуло в смехе.
  Мириэль проводила их взглядом. Ее осанка и манеры контрастировали с внешностью простушки - но ей самой это в голову не пришло.
  - И ты можешь думать о них так после того, как эти же люди сегодня швырялись грязью в ваших "шпионов"... Праздник чужой беды.
  -У них своя правда, - пожал плечами Мелькор. - Правда, которая, собственно, нас и разводит по разные стороны меча. А убери эту правду, - и обнаружится истинное. Что все мы люди... кто-то больше сволочь, кто-то меньше.
  - Идеальных нет нигде? Ни в Нуменоре, ни в Мордоре, ни в Ханнатте, ни даже у Моря Пробуждения, где, говорят, доселе живут перворожденные эльфы?
  -А ты как думаешь? Тебе хотелось бы увидеть кого-то идеального, без недостатков, кто никогда не ошибается, кто всегда всех любит и прощает?
  - Интересно было бы взглянуть на такого, - улыбнулась Мириэль, - впрочем, не сомневаюсь, что главный претендент на этот статус стоит рядом со мною, - она шутливо пожала его руку, - по крайней мере, с точки зрения "темных".
  -Ой, не надо, - с весёлым ужасом сказал Мелькор. - Всю жизнь с этим борюсь...
  Он замолчал.
  -...тем более, что это неправда. Всех любить и прощать... это не получится. Даже если очень захотеть. А у меня такого желания нет.
  - Многие считают, что народу полезно иметь такой идеал, - заметила Мириэль. - Это зовет людей быть лучше самим. Гораздо труднее воспитывать в людях хорошие качества, когда такой опоры нет и не предвидится. Если нет того, кто идеально благороден и добр, то, может, и благородство, и добро, и все остальное - лишь пшик? А на самом деле ценна одна только выгода? Ладно, впрочем... Давай зайдем куда-нибудь, пожалуй. Интересно, о чем говорят люди...
  -Интересно, да... Но ты неправа. Воображать себе идеальный образ на самом деле очень вредно, потому что при столновении с действительностью он рассыпается в прах, а разочарование бьёт очень и очень больно. И тогда человек начинает сомневаться в самих понятиях добра и благородства, да... Смотри, вон там вроде бы таверна?
  - Вроде бы... Кстати, а деньги у тебя есть? - спохватилась Мириэль. - Ведь у меня ни гроша.
  Мелькор остановился посреди улицы, вид у него враз стал виноватый, растерянный и оттого немного смешной.
  -Нету. Что же делать, не возвращаться же...
  - Придумай что-нибудь! Ты же волшебник, - она лукаво улыбнулась. - Сотвори из воздуха несколько золотых монеток...
  -Ага, а с первыми лучами солнца они растворятся в воздухе, - вдохновенно подхватил Мелькор. - Нет, уж лучше я немножко заворожу хозяев, пусть думают, что им заплатили.
  - Тоже неплохо. Ну, идем...
  Она первая распахнула двери таверны - и, переступив порог, окунулась в многоголосый шум.
  Мелькор огляделся: народу было много. Он пробрался вместе с Мириэль к окну, - свободное место было и в центре зала, но ему, похоже, было неуютно, когда вокруг были одни стены, и не было видно то, что находилось снаружи.
  - Мне кажется, что все должны сегодня обсуждать нас, - шепнула она, наклонившись к его плечу. - Даже страшно немного.
  В таверне дым стоял столбом, народ шумел и веселился вовсю - большинство были уже явно навеселе. В углу кто-то невпопад играл на лютне - впрочем, музыка тонула в шуме голосов. Мириэль поспешно - ей было почему-то неловко говорить со служанкой, обманывая ее - велела принести вина и откинулась на спинку стула.
  Она ловила на себе мужские взгляды - это было ей непривычно, потому что смотрели совсем иначе: смело, нахально, окидывая взглядами ее открытые плечи. Впрочем, тут же отводили глаза, столкнувшись с суровым взглядом ее спутника.
  Она вслушивалась в гул голосов.
  - ...А орлы-то... видали? Здоровенные... Они ж здесь не водятся, из-за моря...
  - Ты подумай только! Весь в белом и в золоте, а морготский выкормыш... королеву обманул, значит...
  "Да, орлы удачно прилетели, - жёстко усмехнулся Мелькор. - Это было мне на руку. Якобы помощь Света. Мне. Если бы Манве узнал, то схватился бы за голову."
  Им подали вино.
  -Эй, парень, ты тоже с материка недавно, да? - за соседним столиком сидели двое, судя по виду, воины.
  Мелькор обернулся.
  -Да, с материка, - отозвался после короткого колебания.
  Ребята явно пребывали в хорошем расположении духа.
  -Ну ничего, теперь будем бить эту сволоту, никуда не денутся они от нас... А с девушкой познакомишь?
  Мелькор взглянул на Мириэль.
  "Прогнать их?"
  "Зачем? - она улыбнулась. - Мы все равно в безопасности. Только тебе неприятно будет слышать их речи. Впрочем, ты привык... Кстати, как меня зовут? Что-нибудь простонародное..."
  -Это Раина, - коротко сказал он парням. - Двигайтесь к нам...
  Те не замедлили последовать приглашению.
  -Раина, значит... Что, ждала его? - один из парней оказался рядом с королевой.
  - Ждала, - тихо сказала она и улыбнулась. - Очень ждала... Видите - вернулся. Целый...
  -Повезло ему, - парень посерьёзнел. - Мы вот двое вернулись только из отряда. На границе столкнулись с орками... Там, знаешь ли, хоть и перемирие, а тишины никогда не бывает. И командир у них был бешеный. Человек, вроде как. Вроде. Я его сам положил, а как к своим вернулись вдвоём, едва живые, нам и сказали: всё, домой.
  - А остальные? Все погибли?! - Мириэль-Раина прижала руки к груди.
  Парень налил себе вина, поднял кубок и коротко посмотрел куда-то за окно.
  -Да. Все.
  Она быстро взглянула на Мелькора - и отвела взгляд.
  - Давайте тогда... - она подняла кубок. - За тех, кто не вернулся. Кто уже не вернется...
  Мелькор не опустил глаз.
  -За всех, кто не вернётся, - поправил он. Впрочем, нуменорцы не заметили этого акцента. - Это граница, да... Там тихо не бывает.
  -Почти не бывает, - согласился тот парень, что сидел рядом с Мириэль. - Эх, а как мы в разведку ходили, их людей ловили по ночам! те хоть и чуткие, а всё же можно их повязать, можно. Я так много кого покрал, потом меня ещё награждали - потом из этих ребят ценные сведения выжимали.
  - Полезные? - спросила Мириэль. - Чтобы поменьше гибло наших зазря... А говорят, их люди в темноте видят, и вообще чуть не все поголовно колдуны.
  -Правду говорят, то-то я и говорю - они чуткие. А я способ нашёл. Поговорил с нашим целителем, тот покумекал, и сделали мы такое зелье, в него стрелу обмакнёшь, и тогда хоть малая царапина будет - а человек свалится и будет спать, как убитый. Вот я и подкрадывался по ночам. Поначалу страшновато было, так к стреле этой вдобавок потом подойдёшь и для верности человека придушишь, - ну так, не до смерти, а на всякий случай. И бежать.
  - Что же, они не раскумекали? - прищурилась Мириэль. - Небось зелья-то они знают...
  -А уметь надо, - парень хлебнул ещё вина, в голосе была гордость. - Надо же что: надо часовых снять, и вообще смотреть в оба, где ты, что ты, что вокруг делается. Ясен пень, после такого тёмные на нас охоту открыли, да только бесполезно это было, мы ловчее. И вообще мы - Нуменор! Пей. За Нуменор!
  - За Нуменор, - кивнула она, и, подняв кубок, глотнула еще вина. В голове приятно зашумело, по телу потекло тепло - здешнему вину было далеко до изысканности дворцовых вин, но оно было куда крепче. - За нашу победу!
  -И на обломках Барад-Дура напишут наши имена, - затянул вдруг его товарищ. - Знаете эту песню?
  - Нет, - призналась Мириэль. - Не слыхала. До обломков пока еще, боюсь, далековато...
  -Будут, - пообещал парень. Язык у него начал заплетаться, но пылу это не убавило. - А представляешь: вот, рухнет Ородруин, разорвётся Завеса Тьмы, и полетят орлы! И Эарендил сойдёт с небес, повергнуть драконов! Как тогда, в Войне Гнева! представляешь? И не будет больше ни Врага, ни войн... не надо будет по кустам ползать, придурков этих отлавливать... и орков не будет больше. Во заживём! А раз эльфы нас простили, так они нам и помогут. И Моргота их на цепи в Нуменор привезём, вместе с его Сауроном, и больше не сбегут. Представляешь?
  Мириэль скосила взгляд на Мелькора, который невозмутимо слушал все это и кивал в знак согласия. Потом ей стало смешно.
  - С трудом, говоря честно... Хотя да... картинка была бы...
  -Раина, да?.. красивое имя... - парень расплылся в улыбке. - А давно его ждёшь-то? Вы помолвлены, да?
  - Мы... - Мириэль потупилась. - Ну... вообще-то пока нет, но я думаю, за этим дело не станет. Правда? - она толкнула Мелькора в бок.
  -Правда, - подтвердил Мелькор, глядя на двоих собутыльников честными глазами. - Для того и приехал.
  Ему тут же налили ещё вина.
  -За вас! И чтобы больше не уезжал, и чтобы детишек куча... Слушай, ты не возражаешь, если я с Раиной потанцую? Просто потанцую. А?
  - Смотри, - шутливо погрозила пальцем Мириэль. - Ты парень ладный, но у меня жених, если что!
  -Да я что? Я понимаю! - на лице парня сияла пьяная улыбка. - Пойдём, пойдём. А жених твой пока за жизнь с моим другом поговорит, тут есть что вспомнить, воевали ведь. Пошли!
  - Ну, пойдем, - согласилась Мириэль и, поднявшись из-за стола, шагнула к парню. Голова у нее слегка кружилась, и теперь она уже почти не испытывала стыда за их беспримерный обман. Было радостно и свободно, что здесь не нужно соблюдать никаких обязательств, этикета - сейчас она обычная простолюдинка, ей можно все, что запретно для королевы...
  Музыканты играли что-то задорное, простое и зажигательное, парень крепко ухватил Мириэль за талию - и они понеслись. Движения были проще некуда, повторялись, и вскоре они уже во весь дух скакали в маленьком зале под весёлую ритмичную мелодию. Ноги у парня тоже слегка заплетались, но он старательно держался и даже не слишком висел на своей партнёрше, то ли от выпитого, то ли от быстрого движения, но стены, казалось, тоже начали скакать и кружиться в такт, весь мир немедленно сошёл с ума и запрыгал, как будто в нём не было ничего важнее... а потом мелодия закончилась, они с размаху остановились, и парень со смехом привалился к стенке. Мириэль он так и не выпустил, прижал к себе и по-простонародному похлопал ниже спины.
  -Молодец, хорошо пляшешь.
  - Да и ты! - смеясь, ответила Мириэль. - Руки-то не распускай! Ишь какой хитрый, ухватил...
  -Я ж сказал - ничего тебе не будет, - парень, похоже, даже обиделся. - Ну сама поцелуй, хорошо. Убудет от тебя, что ли?
  Мириэль поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.
  - Все, будет с тебя! Я тебе не какая-нибудь... у меня жених.
  -Знаю, знаю, - отозвался тот и повёл её обратно к столику. Его заметно пошатывало, и вместо прямой дороги у него получались зигзаги. Он тут же на кого-то налетел, здоровенный моряк явно не собирался разбираться, что тут такое в него воткнулось, а спокойно и как-то даже лениво двинул парня в ухо, даже не оборачиваясь, чтобы тут же вернуться к прерванному разговору.
  -...так вот, я тебе говорю: слухи ходят, королева за эльфа того замуж собралась, а нечисть всю повымели...
  Мириэль засмеялась, услышав это, и уселась за столик.
  - Слыхали? - заявила она. - Королева выйдет замуж за того эльфа, и будет у нас с эльфами вечный мир и дружба...
  Тот парень, сообразив, что с ним случилось, выбрался из-за столика, куда отлетел от удара моряка, и пошёл выяснять отношения. Через пару фраз оба уже лупили друг друга, явно получая от этого массу удовольствия. Окружающий народ радостно подзуживал обоих и заключал пари, кто победит.
  "Мелькор, вмешайся! Они же друг друга поубивают..."
  "Нет, ну что ты, - Мелькор окинул толпу внимательным взглядом. - Это так, непременная часть похода по тавернам: драка. Без этого у них жизнь неполная. А на то, чтобы всё было в разумных пределах, здесь есть вышибалы. Видишь, вон те двое в первом ряду? Ещё немного, и если эти ребята не успокоятся сами, то они им аккуратно покажут, где здесь выход."
  "Но дерутся-то они всерьез! О Эру... что за нравы!" - Мириэль, однако, успокоилась, и вновь пригубила вино. Драка неподалеку начала затихать - за перевесом моряка, который пока еще был трезв.
  - О чем говорили, пока мы плясали? - спросила Мириэль у Мелькора.
  -О, да твой жених слишком скромный, - со смехом сообщил второй воин, не дав Мелькору открыть рот. - Рассказывал про то, как он с кем-то дрался, - так судя по всему, с его-то мастерством, ему место в королевской гвардии, а он всё где-то на материке прозябает! Вот человек! Да на его месте я бы давно уже саму королеву охранял, или под началом лорда Мораны всякую нежить бил, - он повернулся к Мелькору. - Наглости тебе не хватает, честное слово. Вот так всякая шваль выбивается в люди, а те, кто действительно достоин, безвестно головы могут сложить...
  - Каждому свое... Может, ему и не хочется в королевской гвардии. Может, ему совсем другого хочется... - Мириэль положила голову Мелькору на плечо.
  Мелькор приобнял королеву, ласково коснулся лица. Воин приложился к кубку, - в глазах была плохо скрытая зависть.
  Драка тем временем унялась, - победивший моряк получил свою долю радостных возгласов и одобрения, а побитый, но не потерявший боевого задора его противник добрался до своего столика, плюхнулся на своё место и затребовал ещё вина.
  - Расскажите мне о материке, - попросила Мириэль. - Я никогда там не была. Правда, что там такой холод, что реки замерзают? А люди, которые служат Врагу, из Мордора - какие они? Как орки?
  -Они хуже, потому что они люди, - отозвался тот, второй. - Были б орки - ну, тут ещё можно понять, это твари Врага, они по-другому и думать-то не умеют. А эти? И как надо было так людям головы заморочить, чтобы они с этим орками воевали вместе? Те же жрут... чего только не жрут. И своих мёртвых тоже.
  - Кошмар какой, - с неподдельным ужасом сказала Мириэль и перевела взгляд на Мелькора. - Это правда так?
  -Я такого не видел, - сдержанно ответил Мелькор. - А ты видел? Сам?
  -Я чего только не видел! - хвастливо сообщил тот. - И снежные бури, которые приходили с гор, что окружают Мордор. И призраков, неупокоенные души. И назгулов слышал, как они визжат. И драконов видел, как те летели на наше воинство, - мы-то тогда далеко были, в дозоре. А однажды самого Саурона видел. Вот как.
  - Ну, когда они своих мертвых жрут, то наших точно на обед не приглашают, - Мириэль еще не потеряла рассудительности. - Хотя орки и есть орки, это всем известно. А когда ты Саурона видел? Небось когда его в Нуменор привезли? Тогда все видели...
  -Неееет! - гордо протянул воин. - Это не тогда. Я видел, как он к нашим пришёл сдаваться. Вот тогда, к тому воинству, нас всех вызвали, усилить, значится, армию. Самых лучших собрали! И я там был. И этот вдруг - раз! Нетопырь, точно. Жуть чёрная! С неба! и превратился в человека, только кто ж ему поверит-то после такого явления, что он человек. И выходит, значит, к нашим. Проведите его, мол, к королю.
  - И он тогда всех поубивал, я слыхала, а следом за ним драконы явились, - сказала Мириэль. - Рассказывали. Вот ужас-то...
  -А неважно теперь всё это! - парень с размаху грохнул кулаком по столу. - Теперь с нами эльфы... и орлы... и Свет...
  Мелькор посмотрел куда-то в сторону.
  "Пойдём отсюда? - попросил он. - Пойдём куда-нибудь... к морю."
  "Пойдем, - согласилась она. - А ты можешь взять с собою вино? Вкусное... и я хочу оставаться пьяной. Смешные они..."
  Мелькор кивнул, подозвал служанку, - та быстро принесла им большую пузатую бутылку. Он встал, взял Мириэль за руку, и они стали пробираться к выходу. Народ в таверне гулял вовсю, музыканты опять что-то наяривали, но сейчас танцующих уже было не так много.
  Мириэль молчала. Ей казалось, что мир кружится вокруг них, ветер поет какую-то едва различимую песню, и запахи города и листвы совсем необычные, яркие, сильные...
  - Извини, что я говорила про тебя, будто ты мой жених, - проговорила она. - Я, кажется, немного влюбилась в тебя... тебе это, конечно, привычно...
  -Когда немного - это хорошо, - в его глазах появилась глубокая печаль. - Это значит, что ты просто оживаешь... Пойдём к морю.
  - Пойдем, - согласилась она. - А ведь правду говорят про тебя, что ты отец лжи. Так всех обмануть... Что-то непредставимое... Извини, - она коснулась его запястья. - Я знаю, что это нужно для Нуменора, что иного выхода не было.
  -А разве я сказал хоть слово неправды? - поинтересовался Мелькор. - Единственная поправка, - это то, что мы не посланники Элронда и Артанис. Но если бы мы их спросили, они бы посоветовали то же самое. А Элло - это одно из моих имён... Был такой народ, Эллири. Люди. Они звали меня так.
  Улица, петляя, вела их к морю мимо спящих домов. Ночь властвовала над миром, в неизмеримой высоте стояла полная луна, и от этого становилось немного жутко: от расстояния, с которого она смотрела на землю... В её свете всё казалось почти нереальным, или нет, - это была иная, ночная реальность, когда все чувства обостряются, а каждый шорох становится полон значения, скрытого смысла, которому не место в свете дня...
  - Я знаю. Я теперь знакома почти со всеми вашими легендами... с вашей историей, - поправилась она. - Но придворные интриги, в общих чертах, строятся на той же основе - не лгать напрямую, а показывать правду нужной стороной... Интересно, что сказали бы эти воины, если бы я призналась, что жалею тех, кого сегодня сожгли на площади?..
  Сказав это, Мириэль замолчала. Ветер слегка сдул с нее хмель - но ей не хотелось вновь обретать ясность рассудка.
  - Это Итиль или настоящая луна? - спросила она, глядя на лунный диск.
  -Это - настоящая, - помедлив, отозвался Мелькор. Они вышли на берег, возвышавшийся над морем, и где-то далеко внизу бились волны. Самый край его был ограждён перилами, Мелькор оперся на них, глядя на поблёскивавшую в лунном свете воду, протянул ей бутыль.
  -Выпей... ты же хотела.
  - Я никогда не пила из горлышка, - призналась Мириэль. Но все же глотнула.
  Он посмотрел на небо.
  -Спать не хочешь? Я ведь вала, мне это не нужно, но ты...
  - Мне не хочется спать, - ответила Мириэль. - Когда еще выдастся такая драгоценная ночь? Луна словно сходит на землю... - она вздохнула. - Ты говорил, морские драконы... Как многого о мире мы не знаем. Они и вправду существуют?
  Мелькор чуть улыбнулся.
  -Позвать?
  - А если кто-нибудь заметит? Увидит? Мало ли... Испугаются...
  Мелькор тихо засмеялся.
  -Вы видели их... и никогда не думали, что это и есть драконы. Огромные существа из морских глубин, которые порой сопровождают ваши корабли... Моряки Нуменора считают их появление знаком удачи. Не знаю, попадались ли они вам, когда ты путешествовала тогда на материк... Вспомни.
  - Мне было страшно смотреть в глубину воды, - призналась Мириэль, - все время представлялась бездна под ногами. Страшно представить, как - там, в глубине. Страшно представить, что может разыграться буря, и мы окажемся беспомощны перед гневом Ульмо.
  -Ульмо? О нет, ему нет дела ни до кого и ни до чего... Вот Оссе - да.
  Он замолчал. Тишина всё больше окутывала мир, хрупкая тишина ночей без страха, которая, казалось, давно уже покинула смертные земли...
  -Я бы хотел с ним встретиться, - негромко сказал вдруг Мелькор. - Он долго метался: быть ему со мной или с теми, что в Валиноре, потом встретил Уинен, потянулся за ней... У неё же не было сомнений. А потом, когда... когда был суд надо мной, я чувствовал: он напряжён, как струна, тронь - и она разорвётся...
  - Но никто не говорил за тебя... - Мириэль помолчала. - Эти двое в таверне выжили единственные из всего отряда. Наши убивают, ваши убивают не меньше... Было ли все это неизбежно и тогда? Ты ощущал вину?
  -Да... С самого начала. С тех пор, как Эру проклял меня, а со мной, вопреки всему, пошли те, кто поддержал меня в Великой Музыке. Я знал, что буду виновен в том, что произойдёт с ними. С каждым. А уж когда началась война...
  Он развернулся к Мириэль.
  -Я не хотел и не хочу оправдываться. Я таков, какой я есть, и для того, чтобы чего-то в этом мире не было, мне надо было бы перестать быть собой или покинуть Арду вовсе. Последнее я и выбрал, когда сдался Воинству Валар в Войне Гнева... Мне нет оправданий, Мириэль. Я действительно виновен в войнах в Арде, в том, что происходит с теми, кто пошёл со мной. Я действительно Враг Мира. Другое дело, - а что бы стало с миром, если бы у него не было такого Врага, или если бы Враг был иным... Теперь ответа на этот вопрос уже не будет.
  - Позови морского дракона, - после паузы попросила Мириэль. - Когда еще я отважусь...
  Мелькор вздохнул, отвернулся к морю. Сейчас, когда Мириэль не видела его подлинного облика, а была лишь личина человека, воина, - казалось, что человек этот просто задумался о чём-то своём, о том, что его тревожит, тяготит... ничего более.
  В воздухе вдруг разлилась мелодия, - неслышимая простым слухом но она была, звучала так явственно, как наяву... Не было понятно, голос или какой-то инструмент вёл её, но она пела о долгом пути, о нескончаемой жизни и мире, который - твой дом, и кажется, что этого мира так много, что и дома-то на самом деле нет...
  Мелодия эта словно разлилась над морем, коснулась волн - и исчезла.
  И долго не было ответа, только волны стали выше, сильнее бились о берег...
  А потом - нескоро - море вздохнуло в ответ.
  -Он далеко, - словно извиняясь, сказал Мелькор. - Говорит - ему надо время, чтобы доплыть сюда...
  - А они... умеют разговаривать? Пусть мыслями...
  -Конечно... Это такой же народ, как и вы, как и мы... Просто их мало.
  - И Гортхауэр, Саурон, знает о них?
  -Ещё бы он не знал, - тихий вздох. - Он ведь принял на себя всё, что после меня осталось. Всё знать, всё помнить, жить, когда всё, что бы ты ни увидел, напоминает о том, кого потерял...
  - О Валар... - Мириэль показалось, что и вправду бездна распахивается под ногами - от другой мысли; сочувствовать темному майа она пока не научилась. - Ведь с помощью этих существ он мог бы подчинить себе море, и Нуменор не сумел бы даже довести свои корабли до материка! Почему? Почему он этого не сделал и не делал никогда? У нас всегда считали, что силы Тьмы боятся воды, морей, океанов... боятся чистоты.
  -Нет, - Мелькор покачал головой. - С их помощью никого нельзя подчинить. Я создал их для борьбы с тварями Пустоты, драконов четырёх стихий: огня, воды, земли и воздуха. Огненные летают, с ними ещё можно худо-бедно договориться для каких-то обычных земных целей, но так...
  - Но у вас же едва ли не половину армии, если что, можно посадить на драконов! Нет, я думаю, было бы желание - договориться было бы можно, хотя бы ради защиты материка. Да... Вы странные люди. Очень странные.
  Мелькор вдруг повернулся к ней, его глаза оказались совсем близко.
  -Странные враги, да... Неправильные. Пойдём к самой воде... хочешь походить по лунной дорожке?
  - А разве можно по ней ходить?
  Он усмехнулся.
  -Если имеешь власть над материей - да.
  Он оглянулся по сторонам: ни души... Затем враз словно лёгкая дымка окутала его фигуру, облик воина растворился, и снова проглянули его истинные черты, но всё это больше казалось похожим на видение, на сон, чем на живое существо... Он вдруг поднял Мириэль на руки, легко шагнул вверх, на парапет - и оттуда, с головокружительной высоты, - прямо в море.
  Они не падали, - так бывает во сне, когда падение замедляется, когда ты понимаешь, что твоё тело становится лёгким, и что ты летишь... Мелькор остановился над самой поверхностью воды, какая-то особо шустрая волна лизнула его сапоги и тут же убежала вперёд, к берегу. Луна сияла высоко... и прямо у ног Мелькора начиналось лунное серебро на воде. Этого не могло быть, оно должно было рассеяться от того, что к нему приблизились... но оно всё же не уходило.
  Мириэль тихо смеялась от радости - и от того, что так и не выпустила из рук бутылку вина. Такой юной и счастливой она не чувствовала себя еще ни разу в жизни.
  - А если я сама пойду по воде... ты сделаешь так, что она удержит меня?
  -Пойдём навстречу морскому дракону, - озорно и тепло шепнул тот. - Он как раз доплывёт. Только не отходи от меня дальше, чем на шаг.
  Мелькор осторожно отпустил её, - под ногами Мириэль ощутила... нет, это не было твёрдой поверхностью, просто она могла касаться волн, опираться на них, и они были упругими, они пружинили под ногами, и нельзя было утонуть...
  - Как странно... - прошептала она.
  Шаг... Другой. Блестит лунная дорожка под ногами, уходит в бесконечность...
  Ноги мигом промокли - погрузившись по щиколотку в воду.
  Она не тонула. Стоять на мелких волнах было непривычно, и одной рукой Мириэль держалась за Мелькора.
  -Вот так и рождаются легенды, - улыбнулся он. - Я-то сейчас призрак, а ты... тебя, наверное, назовут Бегущей по волнам. Если, конечно, не решат, что это померещилось от праздничного вина. Идём вперёд... Не старайся идти, как обычно, просто - подумай... и касайся волн, они придут...
  - Бегущая! С бутылкой вина в руке... Они просто решат, что под водою сделали насыпь...
  Мириэль, осмелев, отпустила Мелькора, шагнула вперед - и, оглянувшись на него, неспешно пошла по лунной дорожке. Робость полностью оставила ее - теперь она не просто была уверена, она знала, что с нею ничего не случится.
  Это было удивительно и странно, - идти пешком там, где, по-хорошему, имели право быть только корабли... тёмная громада берега постепенно удалялась, и наконец - куда ни повернись, вокруг был только простор. Луна яростно и ярко светила с небес, как будто удивляясь, как это человека занесло сюда...
  А затем впереди перечеркнула дорожку чья-то гибкая тёмная спина.
  Огромное существо на мгновение показалось у поверхности, чтобы снова уйти в глубину, и только волной донеслись его чувства, - приветствие, доброжелательное любопытство - к ней, радость - к своему создателю...
  - Такой большой! - вскрикнула Мириэль. Будь все это "наяву" - она бы испугалась; а сейчас - только радостное изумление охватило ее. Она нагнулась, опустилась на одно колено... вода держала! - и стала всматриваться то в глубину, то вокруг, не боясь уже ничего. Подумалось, что сейчас она, наверное, сможет и полететь, если захочет, или опуститься под воду - и все произойдет, словно так и должно быть. Ведь это же, наверное, сон, потому что так наяву не бывает...
  Из глубины медленно поднималась драконья голова, - удивительные большие глаза, задумчивые и лукавые одновременно, немигающие... а потом дракон вдруг оказался над водой, точнее, - голова на длинной шее, и остальное туловище его поднялось на поверхность, - переливающиеся синим, зелёным, серебристым чешуйки, всё это двигалось, жило... Дракон рассматривал гостей с неподдельным интересом... а потом скользнул к Мелькору и, как будто был огромной собакой, потянулся к нему. Мелькор тихо засмеялся, потрепал его по шее.
  Задрав голову, раскрыв рот от изумления, словно девчонка, Мириэль смотрела на дракона - а тот глядел на нее, словно оба одинаково изумлялись друг другу.
  "Ты слышишь? - вдруг сообразив, что с драконом можно говорить, мысленно позвала Мириэль. - О Эру... какой ты огромный! И красивый!"
  "Ммммда? - дракон явно был очень доволен. - Ну, я ещё не самый большой из нас... Ты, я вижу, впервые с нашим Создателем... Как тебе? не страшно? Обычно люди боятся..."
  "Нет, - в доказательство Мириэль подняла бутылку с вином, и глотнула его снова. - Видишь - я сплю. Такое может только присниться. Утром я окажусь в своей постели, во дворце, и буду жалеть о том, что такой прекрасный сон закончился... "
  Дракон зафыркал, сине-зелёные кольца стали переливаться ещё сильнее.
  "Хорошо вам, людям. Чуть что - и сразу: это сон! А если нет?"
  "Я знаю... Просто мне хочется думать именно так. Слишком все красиво, слишком нереально... И Мелькор... и ты... и этот жуткий костер днем, и черные молнии, и обрушившаяся стена дворца, и вино... И то, что неправильно, что сейчас все так красиво, а народ празднует то, что убивали других... пусть мы-то знаем, что это неправда, но они не знают... И ты тоже не знаешь, ты живешь в своей глубине моря..."
  Дракон вдруг стремительно обрушился в воду, волны всколыхнулись, а под ногами - близко к поверхности - быстро-быстро проскальзывало длинное туловище.
  -Им трудно на воздухе, - тихо пояснил Мелькор. - Они почти никогда не поднимаются над водой.
  - Такой красивый... - повторила Мириэль. - Даже странно, что он понимает человеческие мысли. Кажется, они и думать должны совершенно иначе... О Эру, какие звезды вокруг! Мелькор, ты ведь умеешь летать, правда?
  -А ты думаешь, мы сейчас ходим? - он оказался рядом. - Просто приятнее вот так бродить по волнам...
  - И правда. Значит, можно подняться туда, наверх... А звезды - они обжигают руки, или они холодные? Те, что созданы Вардой, тинви?
  -Я не знаю... Тогда, давно, мы не поднимались так высоко, а когда я вернулся... было опасно. Однажды Ариен сбила Гортхауэра и Тхурингветиль в полёте... Потом я и вовсе уже не мог летать, а теперь - теперь я не пробовал. Но тебе опасно подниматься на эту высоту, там почти нечем дышать...
  - Не сомневаюсь, ты придумал бы что-нибудь. Но это нужно оставить на другую ночь - слишком много для одной. Мне кажется, что я и вправду сплю. Что я закрою глаза, и весь мир закружится звездной каруселью, я упаду в воду, и вода будет как перина, мягкая и теплая, я стану погружаться все глубже, глубже, а вокруг будут танцевать звезды...
  Мириэль говорила, запрокинув голову, и полузакрыв глаза, так, что казалось - еще немного, и она действительно упадет навзничь, подняв мириады брызг.
  Мелькор подхватил её на руки, - серебристое синяие, делавшее его почти призраком, окутало и её. Как сквозь дымку, она увидела, что морская гладь уносится куда-то вниз, что там же, внизу, проплывает наконец угомонившийся Арменелос... А потом надвинулась темнота, ароматный воздух сада обступил её, и не было видно ничего, и только тёплый ветер шелестел листьями... Луна ушла, и теперь было темно. Они были в беседке - той самой, откуда уходили в ночь.
  -Будешь спать здесь, в саду, или отнести тебя наверх? - шепнул ей на ухо голос почти из грёз.
  - Наверх... - прошептала Мириэль. - Иначе после нас с тобой действительно... поженят...
  И блаженно закрыла глаза.
  Мелькор неслышно поднялся по лестнице до её покоев, - вокруг были бессонные глаза, но сейчас людям лорда Мораны он не позволил увидеть себя. Уже там, в полутёмной комнате, он осторожно уложил её на кровать, освободил от тяжёлого платья - и укрыл. Несколько мгновений постоял рядом: Мириэль спала со счастливой улыбкой на губах... А затем он бесшумно покинул её покои.
  Уже в коридоре сменил облик на тот, который видели придворные в пиршественном зале.
  "Гортхауэр!"
  "Слышу", - откликнулся тот, и кинул Мелькору образ - он сейчас был в одном из залов, смежных с тем, пиршественным, зал был ярко освещен, звучала музыка, никто и не думал расходиться. Перед Гортом стояла, улыбаясь ему, незнакомая Мелькору дама в богатом изысканном платье... впрочем, здесь все были одеты подчеркнуто богато. Женщина, в отличие от многих, была весьма красива.
  Придворная дама была действительно красива, отметил Мелькор, входя в зал, и в глазах её читалось восхищение "эльфом". Впрочем, в самих манерах красавицы было что-то наигранное, неестественное... как будто она привыкла лгать - всем: словами, жестами, чувствами. От этого красота её бросалась в глаза только на миг. а дальше - дальше был виден только этот лживый характер, и всё становилось ясно... но, видимо, не всем. Мелькор заметил, что из угла за красавицей и Гортхауэром внимательно наблюдают.
  Самого Горта эта неестественность, видимо, не смущала - и впрямь, чего еще можно было ожидать здесь, в самом сердце придворной лживости, годами взращиваемой Ар-Фаразоном? Честные здесь, пожалуй, не задерживались - или погибали. Горт - золотоволосый эльф - обернулся, почувствовав входящего в зал Мелькора, и подождал, пока тот подойдет к ним.
  "Что там с Мириэль? Как ваш поход в город?"
  "Мириэль приходит в себя после того, что было утром. Я хотел, чтобы она отвлеклась... кажется, получилось. Что же касается города, то я прислушался к настроениям, - народ проглотил нашу версию с удовольствием. Надо полагать, насчёт самого острова нам пока беспокоиться не стоит, хотя нельзя прекращать наблюдение. Главное будет на материке, и мне кажется, нам следует отправиться туда как можно скорее."
  "Идем отсюда. На нас смотрят, а вести светскую беседу демонстративно мне не по душе..."
  Он первым вышел из зала, по пути учтиво улыбаясь окружающим, показывая всем видом - и рад бы, да дела...
  И остановился, лишь когда они покинули шумный зал и удалились от него.
  Мелькор легко коснулся его руки.
  "Надо на материк. Чувствую, что скоро там что-то будет."
  "Мелькор, по крайней мере ты должен оставаться при королеве. А лучше, чтобы и я несколько дней пробыл здесь - дабы не вызывать подозрений. Мы готовы к неожиданностям. В ближайшие дни Курумо с остальными все равно не станет биться лбом о стены Мордора. Их задача сейчас - склонить на свою сторону Эйранеля, а это дело не военной силы. Вот после... После - да. Может получиться очень... Весело."
  "Я тут долго не смогу, - тихо признался Мелькор. - Это, конечно, не Валинор, но... давит."
  "Главное - удостовериться, что королева в безопасности. Лорд Морана, конечно, мастер своего дела, но... Я бы предпочел кого-то понадежнее. Курумо не рискнет являться сюда, лишь пока знает, что Мириэль ему не по зубам; уйдем мы - и кто знает, что взбредет ему в голову? Хорошо хотя бы то, что Морана понимает необходимость поддержки с нашей стороны."
  "Это всё так..."
  Мелькор замолчал. Отвернулся к окну, - ночь перевалила за середину, луна уходила.
  Горт подошел к нему, положил руки на плечи. Спросил вслух:
  - Тяжело видеть, как за три тысячелетия не только не стало лучше, но вся валинорская грязь приползла в Смертные Земли?
  -Да... И не только это. Видеть, как торжествует то, против чего ты ничего не можешь сделать. Как радуется ложь, видя, как её принимают за правду. Когда я был там, у тебя, - этого не ощущается, и ясно, что всё - не зря, что то, за что ты боролся тогда, давно, уцелело... А здесь ничего этого нет, не чувствуется, здесь душно... Мёртвый воздух - почти как в Валиноре.
  Он обернулся к Гортхауэру.
  -Не думай, я останусь, ведь так - надо...
  - Ты сейчас видишь плоды многовековой политики королей Нуменора, из которых Ар-Фаразон был лишь самым "ярким" - спятил откровенно - но и прежние немногим ему уступали. Здесь, при королевском дворе, сердце никчемности и пустоты, взращенной на чужой крови. Сюда не шли те, у кого остались понятия о чести. Интриганы, празднословы, раздутые пустышки, возвышенные за умение подольститься в нужный момент и без зазрения совести сожрать соперника... В их армии с обычной порядочностью гораздо лучше, хотя и там - все больше по низам. Военачальники жаждут завоеваний, чтобы получить в награду завоеванные земли с рабами впридачу, и им плевать, сколько крови солдат прольется при этом, да и внушения - захватим города Низших, грабьте, вы высшие, хватайте себе богатство, тащите - будет богатство вашим семьям и детям... Понимаешь? Так было века. А сейчас все рассыпается за месяцы. Военачальники материка не одобрят добровольно политику отказа от завоеваний - это лишает их возможности легкой наживы. И Курумо будет играть на этом. Потому Мириэль нужна сила.
  -Что рассыпается за месяцы, так это только хорошо. Пусть. Когда наступает время перемен, с людей слетает наносное, и приходится показывать, на что ты годишься на самом деле. Для Нуменора это полезно, хотя он этого и не осознаёт.
  - Полезно, - вздохнув, согласился Горт. - Было бы еще достаточно действительно хороших людей, чтобы возглавить армию... И самое идиотское, что эта армия будет предназначена к тому, чтобы бросить ее на нас же. Вроде как своими руками себе врагов делаем.
  Мелькор усмехнулся.
  -Когда-то я учил нолдор ковать оружие. Потом они пошли на нас... Всё похоже.
  - Здесь другое.
  Горт помолчал.
  - Беда в том, что в мир с Мордором сейчас никто не поверит. Мы совершили шаг, единственно возможный для того, чтобы Мириэль удержалась на троне. Но показуха отнюдь не завершилась с этой казнью, а лишь начинается. Этот шаг - первый в начале долгого пути по лезвию меча. Народ поверил Мириэль и воодушевился, и народ захочет побед над Тьмой. Не исключено, что кое-какие победы нам придется им обеспечить. По возможности наиболее красивые... и наименее кровавые. Ведущие к укреплению власти Мириэль и к тому, чтобы подготовить народ к осознанию возможности мира с Тьмой.
  -Значит, будем соперничать с Курумо по части побед над самими собой, - засмеялся Мелькор. - А когда победоносные войска Нуменора войдут в Мордор, тогда и подпишем мир... и, как замечательно выразился этот парень в таверне, "и на обломках Барад-Дура напишут наши имена". Впрочем, обломков я им не позволю устроить.
  - Ты вернулся вовремя. Потому что без тебя я не сумел бы объяснить необходимость этого... Своим. Не улаири... Людям. Это унижение, Мелькор. Огромное унижение. Мы-то привыкли относиться ко всему этому иначе, а ты попробуй объясни все это людям...
  Глаза Мелькора сузились и сверкнули.
  -Нельзя допустить, чтобы кто-то из наших погиб ради всей этой показухи.
  - Вот и я про то же. Это и есть самое сложное. Впрочем... Их людей губить мне тоже не хочется. Мелькор, способ есть... тела, подобные телам-фана. Но избежать столкновений, я боюсь, не удастся, и гибели в боях тоже. Иначе никто просто ни во что не поверит.
  -Гортхауэр. Если не разобраться с Курумо и этими двумя, что при нём, то сражаться можно будет до бесконечности, уберёшь опасность в одном месте, она возникнет в другом.
  - Это само собой... То, о чем я говорю, будет и без этих. Но вот как с ними разобраться? Куда их деть? Что с ними сделать? А вернувшись в Валинор, не приведут ли они сюда армию снова?
  -Нет, в Валинор нельзя... Но что ты предлагаешь? Вечное заточение - как когда-то определили мне? Лучшее, что можно было бы сделать, - это отправить их обратно в Чертоги Эру, но...
  Лицо Мелькора чуть заметно исказилось: вспомнил.
  -Эру не вмешивается в жизнь Арды. И я хочу, чтобы это продолжалось так и далее. Он не говорил со мной, пока я был... там... и не забрал в свои Чертоги.
  - За Грань. Это было бы единственным надежным решением. Но - как? Они-то к этому явно отнесутся не с восторгом. А Эру, Эру... Мы не знаем, вмешается ли он, когда, по каким причинам... Мы не знаем даже, КТО он. Единственное, что мы знаем - нельзя жить, дрожа в страхе перед его карой. Или перед карой Валинора.
  Горт помолчал.
  - Тела-фанар... Как у майар - не сравниться по силе, конечно, но суть та же. Это могла бы быть основа, чтобы в случае чего дать отпор Валинору... их армии майар. Единственное - тела-фанар бесплодны. То есть если человек хочет иметь детей... обычным человеческим способом... он должен этим озаботиться до того, как будет риск погибнуть в бою и вернуться таким вот... Бессмертным по телу, смертным по желанию...
  -Ты забываешь про Мелиан. Она была майэ... и остаётся, конечно. А армия... армия - это твоё дело.
  - Мелиан - да, но она-то настоящая майа, а мне - не под силу оказалось создавать такие тела, чтобы могли дать жизнь другим человеческим способом. Я не всесилен...
  -В таком случае, доверь это мне. Я из тех, кто создавал... как ты выразился, "настоящих майар".
  Горт кивнул.
  - Мелькор, создание таких тел - это должен быть способ, доступный для осуществления не только нами. Способ-то создан... тебе нужно будет разобраться в нем и усовершенствовать его.
  Он вдруг усмехнулся недобро.
  - А ведь это - мечта Нуменора. Мечта о бессмертии. Они же тут все одержимы ею. Чего только не делали придворные маги короля в попытках достичь этой цели... я изучал их... Наследие. Хотя почему наследие? Многие из этих "магов" и поныне продолжают свои попытки. Хорошо хоть не пытаются делать смеси из эльфийской крови, как пытались некоторые "мудрецы" при короле...
  -И всё-таки я сейчас слетаю в Мордор, - настойчиво и негромко сказал Мелькор. - Эти люди, которые сгорели утром... Они не должны пострадать из-за того, что ты пока ещё чего-то не умеешь. Я научу тебя, позже.
  - Да, это - верно. Я поддерживал королеву, но знал бы ты, как мне самому было тошно все это видеть...
  -Пойдём... проводи меня. Прошу.
  - На берег? Или просто из дворца? Пойдем...
  Они вместе пошли по коридорам - по направлению к выходу на открытые террасы.
  - Только не задерживайся долго, - попросил Горт, когда они вышли на воздух. - И будь осторожен. Курумо и его псы - там.
  Мелькор кивнул. Небосвод успел развернуться, созвездия сдвинулись, - до рассвета было ещё далеко...
  Он вдруг обнял Гортхауэра, - горячая волна, тепло души, которое - бесценно, которое отдаёшь, не думая о том, что будет дальше, чем придётся платить...
  А потом взметнулись в небо чёрные крылья, почти слившись с ночью, и Мелькор рванулся на восток, через море.
  
  ...Эйранель гнал коня, делал только совсем небольшые передышки. Вверх по Андуину, туда, где властвует Галадриэль, - скорее, скорее... копыта выбивали это слово, оно засело в мозгу, стучало в висках...
  Новости, которые он услышал в гавани, ввергли его в смятение. При королеве - посланники Владык эльдар?! Тёмные пытались освободить своих и убить королеву? да, как же... так он и поверил. А потому - в Лоринанд.
  Скорее.
  Скорее.
  Скорее.
  Четыре дня, четыре ночи пути, два брода - первая переправа едва не стоила Эйранелю жизни - и снова земля летела под копыта коня. Наконец тот совсем выбился из сил, но Лоринанд был уже близко. Золотой лес открылся перед Эйранелем неожиданно - вдалеке, со всхолмья он был виден, как огромный золотой массив, лежащий на земле, кажется, мягко светящийся в лучах дневного солнца.
  И вот уже рядом - кроны огромных, непредставимо высоких деревьев, и тень, вечно лежащая под ними; лес словно имел контуры - он рос ровно, как будто показывая: здесь - еще владения смертных, дальше - чужая для них земля, не зря говорят - тот, кто шагнет под эти кроны, уже не выйдет назад прежним... Простые люди боялись Лоринанда и тамошнюю "ведьму".
  Эйранель вдруг почувствовал - как будто стало легче, что ли... Он боялся признаться самому себе, что уже почти не верил, что доберётся.
  Он спешился, похлопал коня по взмыленной шее. Мимолётная мысль пронеслась: бедняга, совсем я тебя загонял...
  Откуда появились двое эльдар, он не успел сообразить: должно быть, выступили из-за деревьев в тот момент, когда Эйранель перевел взгляд на коня. Двое воинов в темно-зеленой одежде, с луками... стражи пограничья, видимо.
  - Лорд Эйранель, - сказал один из них, - Владычица ждет тебя.
  -О, даже так, - на губах Эйранеля появилась слабая улыбка. - Хорошо... Ведите. Только, ради Эру, позаботьтесь о моём коне.
  Эльфы только переглянулись - и улыбнулись одновременно; а конь подошел к ним сам.
  - О нем позаботятся, не волнуйся. Идем.
  Пеший путь под кронами, напоминавшими купола, тоже оказался неблизким. Миль десять пройти им пришлось; все это время эльфы молчали - хотя, наверное, говорили между собою мысленно. И вот наконец - Эйранель понял, что они находятся уже в той области леса, где нандор собственно обитают; он заметил несколько ажурных лестниц, обвивавших огромные стволы, а поднимая голову, мог различить в вышине что-то, отдаленно напоминавшее о созданиях человеческих рук - легкое, невесомое, сливающееся с золотом крон... Ну да, здешние нандор ведь живут на "таланах"...
  - Эйранель, - раздался вдруг певучий женский голос.
  Перед ним стояла золотоволосая женщина, казавшаяся юной, в простом светлом платье - лишь глаза, глубокие, как омут, выдавали ее подлинный возраст. Оба эльфа одновременно поклонились ей - и исчезли за деревьями.
  Эйранель мгновение смотрел на неё... и почтительно опустился на одно колено.
  -Владычица Галадриэль... приветствую тебя. Давно уже хотел встретиться с тобой, спросить совета у твоей мудрости, но...
  Она чуть протянула руку, глядя на него - и Эйранелю мигом стало внятно, хотя он не услышал ни единого слова: "ну что ты, не нужно опускаться передо мною на колени".
  - Рада, что ты благополучно добрался. Я предвидела, что ты отважишься на это путешествие... Но прежде всего тебе нужно отдохнуть после столь долгого пути. Идем...
  Артанис поманила его за собою - оказалось, неподалеку течет ручей, а над ним низкие деревья сплетали нечто вроде беседки; странно было видеть, как живые стволы образуют тонкие колонны, арки, как ветки и листья сплетаются крышей... Здесь же стояли несколько лож, уже обычных, деревянных, и ткань, которыми они были покрыты, тоже была вполне обычной, что-то вроде плотного шелка на вид. На низком резном столе были кувшин и кубки, и блюдо с фруктами - и обычные яблоки, груши, и какие-то другие, Эйранелю незнакомые. Артанис сама наполнила кувшин водой из ручья - и налила воду в кубки. Сама села рядом.
  - Садись, Эйранель. Я чувствую, как ты устал. Пей - это особая вода, она придает силы.
  -Благодарю... - он устало сел, принял кубок. Здесь как будто само время текло по-иному, тебя обнимал покой, тишина, мир... Мир, в который Эйранель уже почти не верил.
  -Владычица, я хотел спросить тебя. Кто из твоих вассалов сейчас в Нуменоре?
  - Есть несколько эльдар, - ответила она, и взгляд ее на мгновение вспыхнул. - Ты о недавних событиях? Я знаю о них. Правда, Анаринья - не вассал мне, а просто друг.
  -Как всё это может быть? - тихо спросил Эйранель. - Почему вы верите королеве? Я уверен, Саурон пожертвовал несколькими из своих людей для того, чтобы отвести от королевы подозрения, чтобы сохранить свою марионетку на троне... когда я говорил с ним, он обещал, что "раскроет королеве глаза"... Вот он это и сделал - в ту сторону, которая ему нужна. Почему же вы помогаете ей?
  - Мы защитили ее от убийц. Это был наш долг, независимо от того, одобряем мы ее действия или нет. Но дело даже не в этом...
  -Но в чём? - взгляд Эйранеля стал стальным. - Тёмные устроили этот позорный спектакль на площади, - я уверен, на этих людях не было и десятой доли той вины, что на них возложили, Саурон просто пожертвовал ими, для него его люди ничего не значат... А вы подыграли тёмным, пошли у них на поводу, вольно или невольно - поддержали их игру, подкрепили её. Зачем?
  - Как же мало ты знаешь, - Артанис вздохнула. - Ты требуешь короткого простого ответа там, где подлинный ответ многогранен и сложен. Прежде всего, Эйранель, скажи - ты веришь мне? Веришь в то, что и я, и Элронд не совершаем ничего ради зла или корысти, и в то, что мы не слепы?
  -Если бы я не верил тебе, я бы не пришёл сюда... особенно в такой час. Мудрость Старшего Народа, мудрость тех, кто осиян светом Благословенного Края, - я вижу это в твоих глазах, Владычица.
  - Мы изгнанники, - напомнила Артанис. - Некогда мы отвергли послушание детей, покорных воле старших, и ступили на собственный путь, и хоть нам и было даровано прощение - те из нолдор, кто остались здесь, не захотели принимать его и возвращаться, ибо знали, что не смогут снова стать счастливыми наивными детьми, живущими в безвестности о бедах мира.
  -Вы прощены, - кивнул Эйранель. - И этим вы вновь встали рядом с теми, на ком лежит благословение Валар.
  Артанис прикрыла глаза. По лицу ее сейчас невозможно было понять, что она думает - хотя внезапно ее лицо оживало, озарялось чувствами - эти переходы от озарений к ледяному покою были странными, ни у кого из людей Эйранель такого не видел.
  - Веками мы неспешно наблюдали за человеческой жизнью. Там, вовне, в Смертных Землях, кипели страсти, лилась кровь, рождались и умирали люди - Золотой Лес оставался неизменным, оберегаемый чарами, как и Имладрис со времен последней войны. Мы отстранились, живя лишь своими заботами, храня покой и молчание. Нуменор утрачивал подлинный свет - мы втайне сокрушались о его падении, но молчали. Нуменор обращал в рабство смертные земли - мы смотрели на это издалека, с высоты своего бессмертия и неуязвимости. Как ты полагаешь, правильно ли это было?
  Эйранель долго молчал.
  -Нуменор сам погряз в Искажении, для этого ему не понадобилась помощь Тьмы... я не знаю, как это могло произойти. Нуменор сам стал преследовать Верных, холодно встречать эльдар как из Эндорэ, так и из Валинора, - отчего гости и перестали приезжать к нам. Как вы могли этому противостоять? своей головы не наставишь, своя себе нужнее. особенно когда тебя не хотят слушать.
  - Те, кто умеет _видеть_, ощущают зло, расползающееся по миру. О, Эйранель, если бы это была только та Тьма, которой мы так привыкли страшиться! Гораздо опаснее - серость, души, в которых угас огонь жизни. Мертвые души. Людям ценна не доблесть - богатство. Знать кичится своим благородством - так теперь называются родословные древа, корнями уходящие в глубокое прошлое. Именем Света люди вершат зло. Не о знании, не о душе своей они пекутся - лишь о том, как бы добыть побольше золота, как сделать других своими рабами, чтобы можно было вести праздную легкую жизнь, наслаждаясь плодами чужого труда. Пустота расползается по миру и отравляет души. А Нуменор идет все дальше - вот уже он занял все побережье, вот - тысячу миль от него, вот уже все земли вплоть до Мглистых Гор заняты им, отовсюду в Нуменор везут дань, везде "Низшие" трудятся на Нуменор, зная, что стоит им воспротивиться - и к ним придет легион, и кровью заставит их покориться, как на землях далекого юга, землях Ханнатты... И везде, куда приходят нуменорцы, они приносят с собой Серость. Наши земли начали превращаться в островки, окруженные океаном уже не Тьмы... а Пустоты.
  Эйранель вздрогнул: ТАКОГО он не ожидал.
  -Но... как? - ошеломлённо спросил он. - Откуда? Разве Пустота может вот так легко покорять души... Да, ты права, всё это так, но... разве это - не Тьма? Чем Тьма и тёмные - лучше? Оооо, проклятье... Будь он проклят, Моргот, что привёл Пустоту в наш мир...
  - Не стоит перелагать все на Моргота, - покачала головой Артанис. - Эта пустота спит глубоко в душах любого из нас, будь то эльда или человек, вассал Лоринанда или Мордора; двойственность, Эйранель - мы способны подняться душою в небо, но так же и пасть в глубокую пропасть... В этом сущность свободной души: мы не куклы, не марионетки, неспособные жить иначе, чем только добром; мы должны сами каждый миг нашей жизни выбирать небо, в противовес не пропасти даже, а сытости, равнодушной ко всему, кроме своего удовольствия. Думаю, так было бы и без Моргота.
  -Сомневаюсь, - тихо сказал Эйранель. - Но ты так и не ответила мне, Владычица: знали ли вы, Владыки эльдар, что королева - союзница Врага? Не могли же не знать... и всё же - поддержали, теперь народ убеждён в том, что королева - яростный борец с Тьмой... Почему вы не поддержали посланников Валар? Я не понимаю.
  - Скажи мне, Эйранель, согласен ли ты, что Нуменор должен отказаться от завоеваний на материке и от того, чтобы по-прежнему безжалостно грабить уже завоеванные земли, а непокорных карать огнем и мечом?
  Эйранель непонимающе поднял глаза на Галадриэль.
  -Да, но...
  Она приподняла ладонь.
  - А теперь ответь мне, Эйранель, как ты собираешься этого добиться. Не отделываясь общими словами. Учитывая все нынешние обстоятельства - унижение армии после бегства на побережье, недовольство Острова ввиду возможного отказа от привычной роскоши, положение в колониях, когда наместники, в чьих руках гарнизоны крепостей, вот-вот лишатся возможности умножать свое богатство. Ты один из тех, кто лучше прочих осведомлен о положении. Если бы ты оказался королем - как бы пошел ты к исполнению того, к чему призывает совесть и долг Верного?
  -Я бы действовал постепенно, - медленно сказал Эйранель. - Постепенно, исподволь, по одному - заменить особо зарвавшихся наместников. Постепенно, исподволь, воспитывать детей так, чтобы они не мнили себя господами мира. И при этом - держать Мордор на расстоянии. А она впустила их в своё сердце.
  - Постепенно. А на побережье тем временем продолжала бы литься кровь в бесконечных пограничных стычках, а "Низшие" продолжали бы умирать во имя богатства Нуменора и надежности власти того, кто приносит богатство. Эйранель, ты не можешь отрицать, что в действительности было бы именно так.
  -А вы видите иной способ? Чтобы как по волшебству, за одно мгновение очистить Нуменор от грязи, которая нарастала на нём веками?
  Артанис вздохнула и долго молчала.
  - Я понимаю, чего ты хочешь услышать. Но действительность, увы, не укладывается в рамки догм, которым тебя учили с детства.
  -Владычица, - тяжело, от сердца, выговорил Эйранель. - Скажи мне хоть что-нибудь. Объясни. Я дожен знать, почему вы, владыки эльдар, - той, что заключила союз с Владыкой Тьмы.
  - Потому что главное зло сейчас - Курумо и его двое майар, - ответила Галадриэль. Взгляд ее стал твердым. - Тебе известно, что Курумо - родной брат Саурона, сотворенный Моргота?
  Эйранель с болью закрыл глаза
  -Об этом ходят слухи в Нуменоре, но я не верил. Но... Владычица, да что же, что ты такое говоришь? Посланники Валинора - зло? а тёмные, значит, стали вдруг добром?
  - Зло и добро не в цвете одежд. Оно в деяниях. В том, что ты несешь людям - страдания, кровь и смерть, или защиту и поддержку. А теперь, Эйранель, рассуждая о том, кто более заслуживает именование зла, ответь беспристрастно - сколько за последнее тысячелетие крови, страданий и горя пришло в мир по вине Нуменора, и сколько - по вине Мордора?
  -Я не оправдываю Нуменор, - тяжело проговорил Эйранель. - Да это и невозможно. Но - Мордор? Разве не они управляют орочьими бандами, разве не они искажают людей? И всё это - считать добром? Это - не кровь и страдания?
  - Орочьими бандами Мглистого управляет не Мордор. У этих свое... Своеобразное государство, пусть и дикарское. Об этих я знаю довольно много, благо что Мглистый рядом, - Галадриэль вздохнула. - Что же до искажений... Это очень спорный вопрос, Эйранель. Те изменения первоначальной сущности человеческого хроа, что считает нормой Саурон, мне видеть подчас жутковато. Но я не могу отрицать, что он поднял довольно большую часть своего народа на уровень, не уступающий уровню нолдор, и превосходящий уровень средних нуменорских людей почти во всем. Они не подвержены болезням и старению, как жители материка, они владеют осанве, срок их жизни не уступает нуменорскому, выносливостью они приближаются к квенди... Мне известно, что недавно они осуществили многовековую мечту Нуменора - нашли способ делать обычных людей бессмертными, вернее, смертными по собственной воле. Зло ли это?.. Нет, Эйранель, сами по себе эти качества не могут быть ни злом, ни добром. Вопрос в том, на что направлять эти способности, на добро или зло. Мне, увы, не так много известно о том, что происходит внутри Мордора. Но одно я скажу тебе точно. Если бы Саурон хотел овладеть Средиземьем - оно давно было бы в его власти. И если бы он хотел нашей гибели, или гибели Нуменора - мы все давно были бы уничтожены.
  -Милостивый Саурон, - с расстановкой и жёсткой иронией отозвался Эйранель. - Что же, значит, мы должны быть ему благодарны? Спасибо, всемогущий господин, за то, что не трогаешь ты нас? Так?
  Галадриэль улыбнулась, подняла брови и покачала головой.
  - Эйранель, искренние чувства делают нам честь, но они мешают воспринимать картину мира такой, какая она есть в действительности, а не какой мы хотим ее видеть. Я говорю лишь о данностях. Как оценивать их - вопрос иной. Каковы мотивы Саурона - вопрос тоже иной, и хотя носителям Колец известны помыслы друг друга, я не доверяю тому, что узнаю о нем через Кольца: не сомневаюсь, он умеет рисовать ложную картину помыслов. Наверняка я знаю другое: то, что Курумо хочет ввергнуть Нуменор в открытую войну с Мордором, и выступить на стороне Нуменора, чтобы отомстить своему брату. Его не волнует, сколько человеческой крови при этом прольется: люди - Низшие для майар существа, бабочки-однодневки, обреченные умереть в любом случае. Но это волнует и Тар-Мириэль, и нас, носителей Колец - ибо мы не хотим, чтобы по Эндоре прокатилась волна разрушений уже на уровне войн между майар, а она прокатится неизбежно, если Курумо получит поддержку Нуменора. Тогда он нападет на Мордор со всею своей силой, и Саурон будет вынужден защищаться. Катаклизмы таких схваток могут обернуться стихийными бедствиями для всего Средиземья.
  -Отомстить?! Но - за что? Он же в Валиноре, он в милости у Короля Мира, он говорил мне... Что им делить? Он искренне жаждет победы над Врагом, я видел это!
  Галадриэль вздохнула.
  - А ты не задумывался, почему он, сотворенный Моргота - в Валиноре? Мелькор некогда, на заре времен, еще до Войны Стихий, изгнал его. А знаешь, за что?
  -Нет... - Эйранель смотрел на неё во все глаза. - Откуда мне...
  - За то, что он разыскал орочьи племена, дал им оружие и обучил их убивать - создал из них первую в истории армию, готовую к бою. И привел ее под руку Мелькору.
  -Армию?! - по глазам Эйранеля было видно что он потрясён, но пытается с этим справиться. - Да, с армией он и у нас хорошо управлялся, я ещё подумал: как он умеет направить людей на дело... майар Тулкаса только подручными были, они тела людей укрепляли, а он - дух... Но Владычица! Почему же Моргот изгнал его? Разве ему не нужны были войска?
  Артанис помолчала.
  - Если ты хочешь знать мое мнение - они с Артано, с Сауроном, зарвались уже значительно позже, во времена Первой Эпохи, после заточения Мелькора. Еще будучи в Валиноре, я искала хроники этих времен и обрывочные сведения, оставшиеся от них. Мне трудно судить, Курумо ли ввел Валар в заблуждение, или это было их сознательным решением ввиду того, что Мелькор начал изменять души квенди, давать им смерть, возможность уйти из Арды в случае гибели... Но причиной войны была отнюдь не малочисленная орочья армия, и не физические деяния Мелькора. Подлинной причиной войны был народ эллери - эльфы с измененными фэар, способные сами выбирать, оставаться их душам в Арде или уходить из нее. Курумо же принес вести об этом в Валинор. Было то сознательной местью, или он просто был вне себя от горечи, когда его дар был отвергнут - не знаю. Но Войну Стихий я не считаю праведным делом. Видишь ли... Это волновало меня, и я сумела столько разузнать об этом, потому что невеста моего брата, Финрода, была из выживших в той войне. Она ничего не помнила о своем детстве - это заинтересовало меня... я стала искать сведения в разных записях, чтобы помочь ей узнать об этом, и в конце концов выяснила то, о чем говорю тебе сейчас.
  Эйранель покачал головой. Всё это обрушилось на него, как снежная лавина, спутало привычную картину мира... Величественный майа Короля Мира с глазами, казалось, хранившими отблески льда Ойолоссэ... От рассказа Артанис он становился другим, и не верилось: неужели и вправду он - майа Моргота, и в его душе способны бушевать такие бури?
  -И что... невеста лорда Финдарато, она узнала о своём прошлом? Что с ней сталось? Она... она хотя бы поверила в это?
  - Я сказала ей, что не сумела отыскать следов, - ответила Артанис. - Не сказала и Финроду. Она сочла бы, что ее душа искажена Морготом, и это сделало бы ее несчастной...
  Эйранель вздохнул.
  -А что... - осторожно спросил он. - Она... она чем-то отличалась от вас, от Эльфов Света? Или Валар излечили её душу так, что не осталось следов?
  Артанис помолчала.
  - Да нет... Чистая, наивная... Очень светлая. Нет, я не видела в ее душе следов горечи или боли. Разве что иногда проглядывало что-то необычное, странное... Танцевала она необычно, не как все - многие заглядывались, любовались. Однажды придумала крылья, на которых можно летать в потоках ветра, и они с Финдарато долго баловались этим... Не прижилось - слишком опасно.
  Эйранель помолчал.
  -Владычица, я приехал, чтобы спросить твоего совета. Я покинул Нуменор, - мы хотели сместить королеву с трона, но... не вышло, это было раньше тех событий на площади... Я действовал вместе с Курумо, а теперь ты говоришь, - он майа Моргота... Я в растерянности, Владычица. Тар-Мириэль больше не королева мне, и я действительно готов занять трон Нуменора, но... похоже, вы не позволите мне это сделать.
  - Как я вижу, в Нуменор ты возвращаться не собираешься, и подчиняться приказам Королевы тоже?
  -Да, - просто сказал Эйранель и невесело усмехнулся. - Я не представлял, что дело обстоит вот так, так что... сейчас я в твоей власти, Владычица, и если ты решишь, что я представляю опасность для ваших планов относительно королевы и Нуменора, то...
  Галадриэль приподняла руку предостерегающим жестом:
  - Неужели ты действительно считаешь, что я способна убить тебя или лишить свободы?
  Эйранель остался спокоен.
  -Нет, но я думаю, что ты прекрасно понимаешь: я не останусь в стороне от жизни моей страны - в силу права рождения, воспитания и характера.
  Она кивнула.
  - И, всего скорее, возглавишь на материке тех, кто недоволен королевой. Только вот недовольны королевой, увы, в основном те, кто рассчитывал нажиться на предстоящих завоеваниях в землях Юга и Востока...
  -Послушай, сейчас недовольных союзом с Мордором - весь Нуменор. И жители материка - наиболее, потому что именно они и смотрят Врагу в лицо...
  - Эйранель, ты хочешь воевать с Мордором? Ты понимаешь, чем это обернется и для Острова, и для материка, и для народа, о котором ты печешься?
  -Владычица, я хочу, чтобы Мордор более не угрожал ни Нуменору, ни землям Эндорэ. Я хочу, чтобы Мордор не властвовал над нами - ни в каком виде. Если для этого потребуется воевать, - что поделать.
  - Если ты не хочешь власти Мордора над вами - найди способ выполнить условия, после выполнения которых он оставит в покое вас и ваши колонии. Можно сколько угодно рассуждать о коварстве врага, но это - единственный путь к миру между вами. Если ты, Эйранель, развяжешь против Мордора полноценную войну, это будет означать конец вашей независимости.
  -Но что делать, если его условия означают фактически подчинение тёмным? - Эйранель возмущённо выпрямился.
  - Ему нужно, чтобы вы прекратили продвижение в глубину материка и выполнили его условия относительно тех, кто находится у вас в рабстве. Это не означает подчинения темным, Эйранель.
  -Знаешь... мне очень горько и обидно, Владычица. Я вспоминаю свой разговор с ним, и мне начинает казаться, что надежды на победу над Тьмой почти нет... Но ведь вы же остановили его нежить там, на площади, силою Колец. Значит, это возможно. Скажи, - неужели тебе приятно было бы общаться с Сауроном?
  - Нежить, - Галадриэль грустно усмехнулась. - Эйранель... неужели ты еще не понял, от кого мы защищали Королеву? Ее пытались убить майар Тулкаса, а вовсе не прислужники Саурона.
  Эйранель отпрянул - как будто внезапно увидел ядовитую змею.
  -Они мне ничего не сказали... Значит, за союз с Мордором... И вы - вы сделали то, что хотел бы Враг? Защитили её?
  - Эйранель, ответь - если добро и зло используют одни и те же способы добиваться своего, Эйранель, то чем они отличаются? Да, мы защитили ее, как защитили бы, впрочем, любого в случае опасности. Так же точно мы защитили бы и тебя.
  Эйранель долго молчал. Внешне он пытался сохранить невозмутимость, но получалось плохо: он был потрясён.
  -Что ж... - он наконец решился нарушить тишину. - Благодарю, Владычица... я действительно узнал много нового. Как только конь отдохнёт, я отправлюсь в обратный путь.
  Галадриэль вздохнула. Кивнула.
  - А ты рассчитывал, что я укреплю тебя в решимости вести Нуменор на войну с Мордором?
  -Я надеялся, что вы мне поможете, - Эйранель смотрел в сторону. - Но воевать и против Мордора, и против вас... в этом случае я обречён.
  - Война будет, - сказала Галадриэль. - Если армии Нуменора пойдут на Мордор - присоединишься ли ты к ним?
  -Если королева в союзе с Мордором, зачем ей воевать? - Эйранель непонимающе поднял взгляд на Артанис.
  - Ты же знаешь - армия и народ жаждут мести за поражение на материке.
  -Да, знаю. Но королева же будет всячески препятствовать этой войне.
  - Все будет совсем не так, как ты представляешь... - Артанис поднялась. - Впрочем, не стоит об этом. Отдыхай, Эйранель - отправиться в обратный путь ты можешь в любое время.
  -Благодарю...
  Эйранель со вздохом посмотрел ей вслед.
  
  ...Обратный путь был не столь стремителен. Эйранель понимал, что обречён вернуться в нуменорские земли. Обречён вновь вступить в тот водоворот жизни, который, - до визита к Артанис - думалось, что можно преодолеть... а теперь оказалось, что всё совсем не так... гораздо хуже. Он ещё не решался сказать себе страшное слово - предательница, но факты были очевидны: Артанис и Саурон помогают одному и тому же человеку, Тар-Мириэль, - каких доказательств ещё надо...
  Перед переправой через приток Андуина, немного выше Рэроса, конь заупрямился: явно не хотел идти в воду. Эйранель попытался его успокоить, но куда там, - конь отказывался подчиняться, пришлось загонять его в воду силой. Сначала он шёл спокойно, но потом... потом оступился, испуганно заржал, попытался удержать равновесие, но сильное течение потянуло прочь, откуда-то налетела волна, хлестнула... Эйранель не ожидал, закашлялся... а когда отдышался, то увидел, что его вынесло уже почти в самый Андуин.
  Он отчаянно попытался направить коня к берегу, но было поздно.
  Впереди - ещё не видно, но грозный гул оповещал о том, что неудержимо близится водопад.
  Здесь, вблизи, течение начало ускоряться; нечего было и думать одолеть его. А это означало гибель... и бесполезно думать о том, что станет с Нуменором: еще пара минут, и он вместе с потоками воды полетит в пропасть, и на этом все закончится...
  Он успел заметить налетевшую откуда-то сверху черную тень, а потом какая-то сила подняла его - и вырвала из воды, и Эйранель ощутил, что его швырнуло куда-то - а в следующую секунду он понял, что лежит на берегу, лицом вниз на прибрежном песке.
  На другом берегу.
  Рядом заржал конь.
  Эйранель судорожно вцепился в землю, - ощутить под пальцами песок... этого не может быть, он уже должен быть мёртв... Холодный ветер свистел над головой, из-за мокрой одежды он мгновенно промёрз до костей.
  Он попытался приподняться.
  Нет, это отнюдь не мерещилось ему. Измученное борьбой с водной стихией тело болело, но в остальном...
  Он был на другом берегу Андуина, неподалеку от кромки воды, и рядом был его конь со всей поклажей - мокрый, такой же измученный.
  А чуть повыше - Эйранель заметил его не сразу, потому что тот держался в тени - стоял тот, чей облик нуменорец не забыл бы никогда.
  Темный майа, Властелин Мордора. Саурон.
  Собственной персоной.
  Стоял, и смотрел на Эйранеля - с выражением жалости и усмешки одновременно.
  Эйранель сам не понял, как сумел в одно мгновение оказаться на ногах. В сапогах хлюпала вода, его трясло от холода, но это всё было неважно.
  Встретиться взглядом с Врагом.
  Жалость в его взгляде исчезла - осталась одна лишь усмешка... но вместе с тем появилось и уважение.
  - Воистину, труден путь к обретению истины - и утонуть недолго. В другой раз, когда решишь навестить Артанис, выбирай места для переправы побезопаснее. Меня может и не оказаться поблизости.
  Эйранель подумал, что в сапогах всё-таки слишком много воды. Мысль прошла как-то отстранённо, как будто всё это не могло происходить с ним, - слишком нереально и жутко... Саурон. Снова. Спас ему жизнь... Зачем?!
  -Это кратчайший путь, - коротко объяснил Эйранель.
  Помолчал.
  -Какими бы ни были твои цели, всё же - спасибо.
  - Не за что. Ты мне симпатичен, - ответил Горт. Он сделал едва заметный жест, и прямо на песке вспыхнул костер, пламя пылало, распространяя тепло. - Конь твой совсем выбился из сил... Иди к огню, согревайся.
  Эйранель чуть усмехнулся: костёр, горевший без малейшего намёка на дрова, производил впечатление.
  Помедлив секунду, он присел возле костра, стянул сапоги. Мимолётно мелькнуло: могут покоробиться, жалко...
  Майа подошел, подкинул в костер сушняка, сел напротив.
  - Ну, как визит в Золотой Лес? Добрался все-таки... О чем побеседовали?
  Эйранель помолчал.
  -О вас.
  - По-прежнему хочешь войны?
  -Войны как самоцели? нет. Но мне нужен Нуменор, свободный от вашей власти.
  - А мне - Ханнатта, свободная от вашей, - усмехнулся Горт. - Может, махнемся, как у вас, людей, говорят?
  -Вот как? И что, ты позволишь убрать вашу ставленницу Тар-Мириэль?
  - Убрать? Ты уже начал мыслить в категориях дворцовых властолюбцев? Быстро растешь.
  Эйранель протянул руки к огню.
  -Убрать не значит убить.
  - Почему ты не хочешь стать ей супругом, Эйранель?
  Долгое молчание.
  -Я был её верным сподвижником, когда она встала на престол и занялась армией. Я поддерживал её начинания по части того, чтобы умерить аппетиты особо зарвавшихся вассалов. Но союз с тобой для Верных, для потомков Трёх Племён? это слишком.
  - Только война, - сказал майа. - Только война до гибели одной из сторон, с любой кровью, вопреки всем реалиям. Никаких переговоров, никаких соглашений, никаких компромиссов, никакого голоса разума. Только ненависть и мечи, даже при возможности договориться миром - все равно, будем добиваться того же самого через мечи и кровь.
  -Возможность договориться, - медленно повторил Эйранель. - Под угрозой того, что Нуменор будет уничтожен?
  - К угрозам прибегают, лишь когда исчерпаны все иные возможности добиться цели. Не было бы вашего ослиного упрямства - ни о каких угрозах не шло бы и речи.
  Эйранель, не отвечая, смотрел куда-то сквозь пламя.
  -Чего ты хочешь, Саурон?
  - Я уже многократно говорил об этом. Ты знаешь, чего я хочу.
  Эйранель кивнул.
  -А Артанис сказала, что война всё равно будет.
  Он вдруг поднял глаза и посмотрел на него в упор.
  -Она действительно твой союзник, ведь так?
  - В том смысле, что наши интересы в отношении Нуменора на этот раз совпали? Конечно, можно выразиться и так, но это будет слишком сильно. Скорее - они с Элрондом понимают, что предложенный мною путь сейчас наилучший для всех.
  Эйранель помолчал.
  -Курумо сказал, что Моргот свободен. Это правда?
  Горт тоже ответил не сразу - но глаза его вспыхнули.
  - Не думаю, что это прозвание уместно в наши времена.
  Эйранель усмехнулся.
  -Да, пожалуй... Мелькор. Так это правда?
  И снова майа не отвечал - долго, очень долго... Наконец выговорил, и было видно, что это признание многого ему стоит:
  - Да.
  Эйранель не ответил. В мыслях пронеслось: вот так, просто... И вот так вернулась Первая эпоха. И что теперь? Опять бесконечные войны, с поразительно бесплодными победами светлых... И что - опять бесконечно и бесполезно биться о Чёрные Врата, только уже не Ангбанда, а Мордора? Или опять - звать на помощь Валар, чтобы те взяли их обоих?
  Он поднял глаза на Гортхауэра. Вспомнилось: Каземат, пытки, огонь, сожжение в Храме... и жуткое видение из палантира - залитое кровью лицо, выжженные глаза... Опять? Навечно... Навечно лишить свободы, бросить в океан боли, из которого нет выхода и нет никакой надежды его найти... А они снова и снова пытаются _жить_...
  - Это никак не отразится на происходящем, - Горт наконец нарушил молчание. - Но если нам придется защищаться - мы будем защищаться. Я не позволю второй раз совершить...
  Он не договорил, но и так было ясно, о чем он.
  Эйранель вдруг обернулся.
  -А вот, скажем, Морлинн... - медленно проговорил он. - Он бы стал спасать Мелькора?
  - Стал бы, - сказал Горт. - Конечно.
  -И что же он... у вас делает? - тихо спросил Эйранель. - Теперь он у тебя в подчинении, да?
  - Ты иногда говоришь такое, Эйранель, что я просто не знаю, что ответить, - Горт развел руками. - Твоя душа в подчинении у тебя?
  -Ну, он-то ведь не твоя душа, - заметил Эйранель. - Это... не ты, это другая личность, к тому же - он Вала. Или я чего-то не знаю?
  - Он мой друг. Мы открыты друг другу. Три тысячи лет... - Горт на пару секунд закрыл глаза, - снова... Три тысячи лет я жил надеждой на его возвращение. О каком подчинении здесь может идти речь?
  -Чем же он тебя так... очаровал тогда, давно? - негромко спросил Эйранель. - Тогда, во время Великой Музыки? Чтобы ты хранил ему верность на протяжении тысяч лет?
  - Эйранель, прости, но я не собираюсь... - он усмехнулся, - раскрывать перед тобою душу. Думай, что хочешь. В писаниях Верных достаточно записей на эту тему.
  Эйранель кивнул.
  -Твоё право. Что ж... Я уже малость обсох, спасибо, так что, пожалуй, двинусь в путь.
  Он вдруг сообразил, что находится на другом берегу Андуина - не на той стороне, где Гондор... а это означало, что придётся думать о переправе. Снова. От этой мысли ему стало холодно, как зимой.
  Майа посмотрел на него как-то странно - неприятно, оценивающе.
  - И что ты станешь делать после возвращения?
  Эйранель усмехнулся.
  -Раскрывать перед тобой душу я не собираюсь, уж прости. Это, знаешь, ли _моя_ жизнь.
  - Тоже верно. Однако я надеялся, что ты дашь мне хотя бы один довод за то, чтобы отпустить тебя.
  Глаза Эйранеля сверкнули.
  -Тебе хочется, чтобы я выслуживался перед тобой, выпрашивая свободу? Говорил то, что ты хочешь услышать, может быть, поклялся в чём-то, а потом, вернувшись, нарушил данное тебе слово?
  - Искренность видна, - сказал Горт. - Пока я вижу в тебе лишь одну искренность: искреннюю жажду войны. Вот и думаю - зачем оставлять колониям живое знамя, под которым они почти наверняка объединятся и заявят о своем противостоянии Королеве?
  Эйранель засмеялся.
  -Долго же ты думал. И - стоило ли тратить время и вытаскивать меня из Андуина? Рэрос прекрасно справился бы с этой задачей.
  - Говорю же - ты мне симпатичен, - пояснил Горт. - Смерти твоей я не желаю. Любопытно, кстати, дорого ли оценят тебя твои друзья-наместники в Гондоре и окрестных землях...
  Он засмеялся.
  -А, выкуп, - понимающе улыбнулся Эйранель. - Ну, попробуй. Только я полагаю, вести переговоры тебе придётся не с ними, а с Курумо. Насколько я успел его узнать, он главенство из своих рук не выпустит. Насчёт знамени ты прав, конечно... но я уверен, что и в самом Нуменоре, и здесь, на материке, я был бы для него тем же, что для тебя - королева.
  - Не выкуп, - Горт задумчиво кинул ветку в огонь, та вспыхнула ярким пламенем. - Скорее - на что они готовы, чтобы спасти твою жизнь.
  Эйранель смотрел на него - отстранённо: как будто всё это происходило не с ним, как будто не его участь они вот так спокойно обсуждали сейчас...
  -Хочешь повторить историю с лордом Майтимо?
  - Да нет, конечно, - ласково улыбнулся майа. - Вреда я тебе не причиню. Но они-то этого не знают.
  Эйранель слегка наклонил голову, - на лице не отражалось ничего, кроме вежливого интереса.
  -Красивый ход, - оценил он. - Для того, чтобы подтвердить необходимость войны с тобою, лучше не придумать.
  - Да, - Горт кивнул. - Этим я облегчу Королеве задачу, пока народ воодушевлен, и отвлеку Нуменор от Ханнатты. Так что надевай сапоги, потомок Берена. Отправишься со мною.
  -А что ты собираешься делать потом? - поинтересовался Эйранель. - Держать меня в плену до конца моих дней?
  - Посмотрим. Возможно, тебя тоже... Победоносно освободят... Посмотрим, - майа поднялся, костер вспыхнул так, что пламя взметнулось до небес - и погас. На землю легла тень - сверху опускался небольшой дракон, вроде тех, что изгнали нуменорскую армию с побережья.
  Эйранель с неохотой дотянулся до сапог. Те, конечно, не успели полностью высохнуть, но в них теперь хотя бы не хлюпало. На душе было мерзко, - до предела, но он не собирался этого показывать. Выпрямился. Ещё не хватало, чтобы этот видел, насколько ему на самом деле тошно...
  - Не впадай в уныние, беоринг. Еще не время для вселенской скорби, - майа запрыгнул на дракона, похлопал по переднему седлу. - Забирайся.
  Эйранель критически оглядел дракона: да, здоровенная тварь, и наверняка тоже огнедышащая...
  -Ну, для тебя-то время вселенской скорби действительно прошло, - проговорил он, подходя к дракону. - Если бы от этого оно и у нас закончилось, кто бы был против, но как же...
  Он забрался в седло. Когда его в прошлый раз везли в Барад-Дур, он был без сознания и понятия не имел, были то драконы или какие другие существа...
  Дракон поднялся в воздух, взмыл вверх под таким углом, что держаться пришлось изо всех сил, и Эйранель мигом снова продрог до костей - еще не успевшая высохнуть одежда облепила тело ледяным покровом. Правда, это было всего несколько минут... потом вдруг стало тепло, и по телу, неожиданно получившему такой подарок, пробежала волна наслаждения.
  - Иначе продрогнешь совсем, - пояснил сзади майа. - Лечить еще тебя придется...
  Они мчались высоко над землей, над облаками - где редкими, а где закрывающими землю сплошным пологом. Дракон летел на огромной скорости, должно быть, это были чары майа - вряд ли живое существо могло мчаться так быстро.
  Приближались огромные черные горы с Завесой Тьмы над ними, уже знакомой; с каждой минутой становилось все темнее. Дракон поднялся еще выше, и вот - клубящаяся Завеса с ее безмолвными молниями сделалась совсем рядом, черный хребет проплыл мимо, и внизу потянулись выжженные равнины, покрытые лагерями, озаренные красным свечением молний и вулкана. Вдали ярился, время от времени извергая огненные сгустки, Ородруин, приближался громадный Барад-Дур...
  Приблизился - и проплыл мимо. Дракон летел дальше.
  Эйранель сначала удивился, - но потом только вздохнул. Да, это правильно: отправить пленника подальше от границ, в такое место, чтобы сам и дороги не нашёл, если таки посчастливится сбежать...
  - Ты в любом случае не сбежишь, - проговорил Горт, придерживая Эйранеля за плечи. Видимо, он умудрялся слышать его мысли. - Я буду следить за тобою.
  -Тебе что, больше нечего делать? - усмехнулся Эйранель. - Впрочем, если тебе так интересно, следи...
  - Я умею делать много дел одновременно, - в голосе майа послышался смешок.
  Дальше летели в молчании.
  К удивлению Эйранеля, Завеса Тьмы, вдоль нижней кромки которой они летели, постепенно начала рассеиваться, и впереди, на горизонте, показалась четкая полоса ясного неба.
  Эйранель ещё подумал: это что, тоже Мордор? странно... так много земли... Они что - умудрились захватить пол-Эндорэ, пока мы воевали с ними на побережье?
  Летели они на юго-восток - судя по картам, где-то впереди должен быть еще один мощный хребет, стена Мордора...
  Полоса чистого неба разрасталась, приближалась, и вот уже они летели под чистым ясным небом, светило солнце - самое обычное солнце, такое же, как над всем материком, а внизу тянулись зеленые земли, поля, леса, кое-где Эйранель угадывал поселения - впрочем, дома отсюда казались совсем крохотными, как россыпи бисера вокруг ниточек мелких речушек.
  Реки... В Мордоре...
  А впереди, у горизонта, что-то блестело, приближаясь, как водная гладь.
  Эйранель молча ждал, когда же этот полёт закончится. Внутренне был готов... к чему-то. Просто - ждал.
  Ждать оказалось самым трудным.
  Труднее, чем воевать, чем терпеть боль от ран, чем видеть, как Нуменор подпадает под власть Тьмы...
  Точно - водная гладь, сверху это было отлично видно... До горизонта. И реки, впадающие в него...
  Море.
  Дракон снижался, скользил вниз - полет явно подходил к концу. Ниже, ниже... вот уже он летит над самой землей... впереди - деревянные дома у кромки леса, в несколько этажей, островерхие, и уже видно, что в них непривычно большие окна - таких не было в нуменорских домах, да и чем их закрывать? стекло - дорого, у бедняков оно и вовсе было не в ходу, не говоря уже о поселениях Низших в северных землях материка, где окошки чаще закрывали слюдой, а то и вовсе бычьими пузырями...
  Дракон опустился на землю рядом с одним из домов.
  - Слезай. Прилетели.
  Эйранель неловко спустился на землю - покачнулся: от непривычного способа передвижения в пространстве закружилась голова. Ухватился за седло, некоторое время стоял с закрытыми глазами: ждал, пока тело вновь станет повиноваться. Наконец тряхнул головой, - оглянулся на Гортхауэра.
  -Может, просветишь, где мы?
  - Рядом с озером Нурнен, - ответил Горт. - На юго-востоке Мордора. Идем...
  Он первым пошел по направлению к ближайшему дому.
  Эйранель шагнул следом, - мгновение помедлив, обернулся. Вблизи дракон выглядел жутковато: здоровенная морда, длинный хвост, крылья, который зверь сейчас сложил...
  Дракон разинул пасть в почти человеческой усмешке - и пыхнул на Эйранеля огнем, так, впрочем, чтобы не опалить, не достать. И - снова взмыл в воздух, в голубое небо.
   - Горт! - голос был женским, девически-тонким.
  С крыльца ближайшего дома сбегала девушка... Девушка в нуменорском платье. Эйранель узнал ее - одна из тех, кого убили на ступенях Храма тогда, вместе с Гортом, а после, он узнавал, ее имя было среди тех, кого сожгли на площади в день торжества Королевы... Алайэ - он знал ее имя.
  Эйранель остановился - невольно прижал руки к груди. Значит, всё правильно, и это действительно было подстроено...
  - Ого, - весело проговорила она, остановившись рядом. - Господин Эйранель собственной персоной!
  - Постоянно находиться под Завесой ему будет тяжело, - сказал Горт как ни в чем не бывало. - Устройте его, Алайэ, хорошо? Опасности наш гость представлять не будет, к тому же, я за ним слежу. В пределах этой земли он может быть свободен.
  - Сделаем, - сказала девушка.
  Она разглядывала нуменорца с явным интересом - должно быть, много про него слышала.
  Эйранель резко отвернулся - терпеть не мог подобное внимание к своей персоне.
  - Ну, я вас оставляю, - сказал Горт. - До встречи.
  Черный вихрь взметнулся в небо - Эйранель не успел опомниться, как майа исчез. Да, уж ему-то дракон точно не нужен...
  Девушка молчала несколько долгих секунд, глядя на Эйранеля. Потом спросила:
  - И как ты умудрился ему попасться? Ты же вроде был на побережье...
  -С тех пор много чего случилось, - скупо отозвался Эйранель. - Если хочешь знать, - он вытащил меня из Андуина. Возле Рэроса.
  - С ума сойти, - качая головой, проговорила Алайэ. - Повезло, ничего не скажешь... Ладно. Может, оно и к лучшему... А то бы так и жил всю жизнь слепцом... Пойдем, покажу, что здесь и как.
  Эйранель сощурился.
  -Не надо меня "просвещать", пожалуйста, и спасать мою душу на свой лад. Вы хотели вернуть Мелькора, - вы своего добились... и хватит с вас. Вы что, хотите привести весь мир к тому, чтобы мы поклонялись ему, как и вы?
  - Это мы по дури поклонялись, - сказала Алайэ. - Сейчас уже не поклоняемся. Идем...
  Они вошли в дом. Оказалось - там что-то вроде большого холла, как в богатых нуменорских домах, только все деревянное, и пахло сосной. Несколько дверей вели в этот холл с разных сторон.
  - На первом этаже половина комнат свободны, вон с той стороны, - она показала рукой, - там по две большие комнаты в каждой, выберешь, что хочешь. Только слуг у нас здесь нет, все сами делаем. Вон там сбоку, - Алайэ махнула в сторону коридора, - там кухня, еду мы из городка возим, раз в неделю. Понял?
  Эйранель кивнул. От мысли, что всё это есть не что иное, как улучшенный вариант его камеры в Барад-Дуре, на душе становилось смертельно тоскливо.
  Алайэ сделала было шаг в сторону двери, но остановилась. Сказала с сочувствием:
  - Да не тоскуй ты... Здесь не так уж плохо. Только мы здесь не всегда. Мы чаще в городок летаем, учиться. Тоже можешь с нами. Там и библиотеки есть, и большие мастерские, где всякую всячину делают, и вообще много всего интересного, и люди.
  -Спасибо, - иронично отозвался Эйранель. - Скажи, тебе было хорошо в Нуменоре? Там и библиотеки, и мастерские, и люди.
  - Да, но КАКИЕ! - возразила Алайэ. - Там все гнилое. Сам же знаешь, что это правда.
  -Ну, значит, я тоже гнилой, - спокойно согласился Эйранель. - И я, и моя сестра... Все. Так?
  - Горт говорит, что нет, ему я верю. А при дворе у вас все почти гнилые, и главное - то, что в народе превозносится, - объяснила девушка, - что нуменорцы - Высшие, а все остальные люди - Низшие, которым предназначено самими Валар быть нуменорцам рабами. Что, скажешь, не так? С детства я только это и слыхала.
  -Так, - согласился Эйранель. - Но это не причина предавать Нуменор.
  Он некоторое время просто смотрел на девушку. Совсем молоденькая...
  -Ты хоть видела того, кого вы хотели освобождать ценою ваших жизней?
  - Видела, - кивнула она.
  -И... как?
  Он помолчал.
  -Не разочаровалась?
  Она дернула плечами.
  - Да нет, с чего бы? Наоборот.
  -Наоборот - это как?
  Алайэ помолчала.
  - Это не скажешь так разом. Тебе бы с ним познакомиться... сам бы понял все.
  Эйранель покачал головой.
  -Что-то вы так сразу меняетесь, когда о нём говорите... что ты, что Саурон. Даже захотелось увидеть самому, честное слово. Впрочем... какая разница.
  Он отошёл к окну. Как же беспечно и ярко светит солнце...
  - Ты не понимаешь, - с оттенком тоски проговорила Алайэ. - Впрочем, это я виновата - не умею объяснять... Понимаешь... мы считали, что есть - тот, кому нужно поклоняться. Вокруг гниль и зло, а он - тот, кто дает единственный правильный путь и укажет дорогу, а мы пойдем за ним, как верные служители за лордом, и наши души будут вечно счастливы. Оказалось - все совсем иначе.
  -Ну, что вы так считали, меня нисколько не удивляет, - Эйранель прислонился к стене, взглянул сквозь окно туда, на простор. - И как же, говоришь, оказалось?
  - А разве вы сами считаете не так? Даже ваше название - "Верные"! Есть единственно верный праведный путь, который когда-то указали Трем Домам нолдор, а те узнали его от Валар, а Валар от самого Эру... путь этот, когда-то, состоял в верности лордам нолдор, ибо те избраны самими Валар, и их потомкам назначено стать королями, чтобы вести народы. Тогда у Трех Домов это были лорды нолдор, потом в Войне Гнева сам Эонве благословил Верных, и вот - суть праведности состоит в том, чтобы идти, не задумываясь, за владыками, ибо на них благословение и они не могут ошибаться. Что, скажешь, разве не это привело Нуменор к тому, во что он превратился сейчас? Когда никто не посмел ослушаться королей, толкающих на завоевания?
  -Не надо обвинять других с целью оправдать себя, Алайэ, - Эйранель не оборачивался. - Про Нуменор я, поверь, знаю куда больше, чем ты. Что же касается вас, - лично тебя, - то сначала ты пошла умирать за Мелькора, потому что поклонялась ему, сейчас ты вроде как перестала, а тебе приказали пойти и изобразить, как вы героически умираете за то же самое, и ты пошла. В чём же разница?
  - Почему приказали? - она удивилась. - Все, кто пошел, сами вызвались. Просто не все на такую роль годились, нужно же было нуменорцев, так что только из наших, получилось с самого начала.
  -А, - протянул Эйранель. - Они ещё и устроили так, что вы абсолютно уверены, что вы всё "сами". Неплохо, неплохо.
  - Эйранель, ну это несерьезно, - Алайэ пожала плечами. - Так на все что угодно можно сказать.
  -И это будет правдой, - если относится к существам, желающим и умеющим управлять другими.
  - Разумеется, подчинение и дисциплина есть, - Алайэ кивнула. - Как же без этого? Все развалится, если каждый будет делать только то, что ему вступило в голову в данную минуту. Но именно здесь был другой случай. Ладно, что я тебе доказываю... доказывают делами, а не словами.
  -Иди, - Эйранель так и не обернулся, смотрел в окно. - Ты вроде бы куда-то торопилась.
  - Не то чтобы торопилась, но дела есть... - она поднялась. - Ладно, вечером еще увидимся, возможно. До встречи.
  Она быстрым шагом пошла по лестнице, ведущей наверх, на второй этаж - и через несколько минут Эйранель увидел в окне, как Алайэ, одетая уже по-мужски и с небольшой сумкой за спиной, садится на крылатого коня... и - все. Улетела куда-то... Нуменорец остался один в большом доме.
  Эйранель постоял у окна ещё некоторое время. Полное безделье, - совершенно непривычное для него состояние, - навалилось, как снежная лавина. Невидимой слежки он не чувствовал, хотя знал, что она есть... и от этого приходило одно омерзение. Я не хочу здесь быть!..
  Он скрутил мысленный вопль. Ещё этого не хватало.
  До того его внимание отвлекала Алайэ; теперь, оглядевшись, он увидел, что холл этого большого дома тоже был довольно... обжитым, что ли. На столе у окна, за которым они сидели - несколько разномастных кубков, подсвечник с оплывшими свечами и тут же - довольно большая штуковина, похожая на металлический ромбовидный кристалл; на подоконнике - а окно было из стекла, причем стекла дорогого, ровного и прозрачного, как в знатных домах нуменорцев - лежала книга в красивом кожаном переплете. Впечатление было, что здесь собирались по вечерам, обсуждали что-то...
  Следы чужой жизни... совсем чужой. Он чувствовал: да, здесь бывало и интересно, и весело, здесь смеялись...
  И он не хотел в эту жизнь. Сама душа его отталкивала это, он не хотел входить в этот круг, к этим людям. Мелькнула мысль: и сколько же мне придётся здесь пробыть?!.
  Он вздохнул. Наугад раскрыл книгу. И о чём же они тут читают?
  Это оказался сборник стихов - причем на разных языках. Частично на языке Нуменора, адунаике; частично - на вестроне, частично - на квенья, немного - на едва знакомом ах`энн, впрочем, этих, непонятных, было всего несколько страниц. Книга была написана явно не от руки, слишком ровным и одинаковым был почерк строк - видимо, напечатана, этот способ знали и в Нуменоре, только вот применяли редко. Стихи... странно - стихи Верных, другие - явно стихи нолдор... Стихи занимали первую часть книги; вторую часть занимал текст. Название было написано на вестроне, и его Эйранель понял. "Верность и долг: от Предначальной Эпохи до наших дней," - гласило название.
  А вот сам текст был на все том же треклятом ах`энн - понятны в нем были только вкрапления из стихов.
  Эйранель захлопнул книгу, положил на место. Верность, долг... Как будто хотят часть души, - главную часть души - холодно расчленить, рассмотреть каждую часть, узнать, как это работает...
  
  ...Вопреки ожиданию - окрестности оказались обитаемыми.
  Оказалось - здесь что-то вроде поселка на берегу моря. Понятно, что это было всего лишь внутреннее море, Нурнен, но выглядело оно... бесконечный простор до горизонта, влажный воздух - почти как на Острове. Маленький причал, лодки, пара небольших кораблей... Казалось, уплыть туда - и вот она, свобода. Но на другом берегу моря будет тоже - земля Врага...
  На берегу стояли несколько десятков домов, разбросанных на первый взгляд беспорядочно, но все - на опушке леса: во время полета Эйранель успел заметить, что лес этот, впрочем, не очень большой. У многих домов росли цветы, самые разные, яркие, пестрые, только не аккуратными садами, как было принято в Нуменоре, а просто так, как если бы они росли на своей родине. Несколько зданий оказались с верандами, заплетенными диким виноградом... И нигде - никаких следов оград.
  Дома не пустовали. Эйранель видел людей, и первое, что ему бросилось в глаза - все молодые на вид, в одежде в основном "эльфийских" цветов - оттенки зеленого, коричневый, синий... Все - стройные, худощавые, и ни одного, кто на вид был бы зрелым или пожилым.
  Странно.
  Вот теперь он почувствовал внимание. Нет, это было внимание не Саурона; оно исходило от тех, кого он встречал - они, похоже, ощущали его тоску.
  Он знал, что заметен здесь, - в таких маленьких поселениях обычно все знают друг друга, а о нём, пленнике, ещё и предупредили... Встречая обращённые к нему взгляды, он слегка наклонял голову в знак приветствия. Да, он в плену, но это ещё не значит, что надо делать вид, что высокомерно игнорируешь хозяев...
  Есть хотелось всё больше и больше, - он внезапно понял, что совсем забыл, когда ел в последний раз. Прикинул, - где-то здесь, по идее, должна быть таверна... или у тёмных такого не бывает?
  - Эйранель, - раздался вдруг голос. Он обернулся: перед ним был парень, на вид молодой, темноволосый. - Извини, если что. Тебе точно помощь не нужна?
  Эйранель чуть улыбнулся - от неожиданности.
  -Спасибо... вообще-то я думал о том, где здесь у вас найти таверну или что-то подобное...
  - Строго говоря, таверны у нас здесь нет, поселок маленький, мы все сами себе готовим, - сказал парень, - но у Нэнны все частенько собираются, так что у нее стол всегда полон. Хозяйственная женщина, - он улыбнулся. - Хочешь, провожу.
  Эйранель секунду подумал, затем кивнул: выбирать не приходилось.
  Парень пошел вперед.
  - Это из-за тебя Горт прилетал сейчас? - спросил он.
  -Не из-за меня, а со мной, - усмехнулся Эйранель. - Отвёз подальше от нуменорских владений.
  Они подошли к большому дому - в три этажа, с верандой, объединявшей первый и второй этажи; она была вся увита диким виноградом.
   - Понятно... Вот уж не думал, что доведется самому тебя встретить.
  Дикий виноград... Эйранель на миг закрыл глаза. Когда-то давно, в детстве, это было почти явью, - веранда, увитая зелёными плетьми, и тепло, вечное лето Нуменора, и покой... который давно уже потерян и не вернётся никогда.
  -У него на меня особые планы, - пояснил Эйранель. - Он собирается устроить представление позначительнее сожжения на площади: войну между Нуменором и Мордором. И чтобы королева Нуменора якобы победила, чтобы нуменорские войска героически вошли в Мордор и победоносно освободили... в том числе и меня.
  Парень даже остановился.
  - Твою мать, - с чувством проговорил он. - Ну ни хрена себе... Это он тебе сам сказал?!
  -Сам, - во взгляде Эйранеля, обращённом на парня, проявился даже некоторый интерес к происходящему. - Надо полагать, на днях наши уже увидят мой "труп", и это будет прекрасным предлогом для маленькой победоносной войны. А дальше - эта самая инсценировка.
  Они поднялись на крыльцо.
  - Насчет трупа сомневаюсь, это на него не слишком похоже. Когда Горт что-то устраивает, он обычно все так прорабатывает, что со стороны комар носа не подточит... Ладно, давай ты поешь сначала.
  Парень провел Эйранеля по коридору - и они оказались на кухне. Здесь, у большого очага, сейчас не разожженного, все было более похожим на обычную нуменорскую обстановку. Только, пожалуй, чище... Посреди большого помещения красовался стол.
  - Так, что тут у нас... - парень деловито огляделся по сторонам. - Ага. Ну, я думаю, жареное мясо и овощи тебя устроят... Только если потом будешь приходить сюда, смотри - брать можно все, но потом за собой сам моешь посуду и все такое. В Нуменоре на все слуги, знаю, у нас тут все сами.
  Он переложил на глиняное большое блюдо несколько кусков мяса с овощами - и поставил на стол. Сам достал из массивного шкафа кувшин, налил себе в кубок вина.
  - Ешь давай.
  -Спасибо... а как насчёт денег?
  - Денег? - парень удивился даже. - А, да... Нет, тут у нас все даром. Тут же все свои.
  -И что? - тут уже пришёл черёд Эйранеля удивляться. - Если свои, так труд ничего не стоит? А если, допустим, вот лично ты не умеешь выращивать хлеб, зато кузнечное дело знаешь, так что же - так и побираться по соседям? Это ж унизительно, когда постоянно просить у других, кто умеет, и ничего не мочь дать взамен.
  Парень засмеялся.
  - Да нет, деньги-то у нас есть. Но обычно не на такую вещь, как еда. Поймешь потом. Не морочься, ешь.
  Он отхлебнул вина.
  Эйранель принялся за еду. Всё здесь было странным, - всё не как у людей... кроме того, что этот парень разговаривал с ним, как с хорошим давним знакомым.
  Парень, не спеша, попивал вино. Дождавшись, пока Эйранель уговорит мясо - чтобы тому не говорить с набитым ртом - он сказал:
  - На самом деле, у нас сейчас только о тебе и разговоров. Не здесь, я имею в виду, а по всему Мордору.
  -Ишь ты, - Эйранель покачал головой. - И с чего вдруг? Ну, пленник, ну да, знатный. И что - не бывало раньше таких, что ли?
  - Да нет, не про это. Про это никто еще узнать не успел, кроме нас. Это в связи с тем, что объявился прямой потомок Беора, и в связи с твоим подвигом с неупокоенными душами. Это же для всех был просто шок... никто и не подозревал, и вдруг, бац, оказывается, у нас под боком едва ли не целый народ в бесплотном состоянии с Первой Эпохи пребывает, да так, что и в Незримом никто их не видал!
  -А, да, - Эйранель неловко улыбнулся. - По правде сказать, я про это уже и подзабыл. Столько всего успело произойти...
  - У нас не позабыли... Бедолаги, - парень покачал головой, - это ж надо в такое попасть... Потом - ход войны. Ясно, что как ни крути, ты - одна из главных фигур. Горт надеялся, что вы сойдетесь с Мириэль - это был бы лучший путь. Война эта проклятая никому не нужна. Сколько жизней она уносит с обеих сторон, а сколько бедствий в Ханнатте, и ненависть копится, ненависть - у наших меньше, но там...
  -А Горту одной Мириэль мало, да? - резко спросил Эйранель. - Ему бы всех под свою руку взять, и чтобы делали всё так, как он считает. Женился бы сам на ней, раз на то пошло, так нет - мне сватал...
  Парень хмыкнул и засмеялся.
  - Куда ему... Он майа. У него и детей-то быть не может...
  -Не надо было в тёмные подаваться, - отовался Эйранель. - Мелиан вон не подавалась, и, знаешь, как-то по-другому всё сложилось, а что до других майар светлых... я так полагаю, им просто это не надо.
  - Мелиан Тингола любила, - сказал парень. - Хотя что она в нем нашла, не понимаю - по всему судя, надменный был эльда и довольно бестолковый, на том и погорел в конце концов с наугрим: догадался, перед кем бахвалиться...
  -Ну, не нам судить, - сдержанно отозвался Эйранель. - Вот Мелиан бы тебе ответила на это всё, а я - не стану.
  - Это да. А ведь и сейчас живет - где-то там, в Валиноре, и никто здесь не знает, вернули ей Тингола, или он по-прежнему в Чертогах... Муж погиб, дочь ушла в Эа, страну разорили... тоже - судьба, - парень вздохнул, - не слишком радостная.
  -Ну, это ты не знаешь, - негромко проговорил Эйранель. - Я-то знаю.
  - Откуда?
  -Спрашивал, - коротко ответил Эйранель. - У тех, кто пришёл из Валинора. С ними был ещё майа Владыки Ирмо тогда, Алатар. У него и спросил.
  - Которого убили... Я не знал этого. Да, это слышать отрадно. И как он тебе, Алатар?
  -Алатар сам не захотел оставаться в Эндорэ, - голос Эйранеля стал жёстким. - Вы, конечно, выдали его уход за то, что его убил Курумо. Но это не так. А сам он - в нём была какая-то тайна, недосказанность, неуловимость... Я надеюсь, ему сейчас хорошо там, дома, куда он вернулся.
  - Ну разве что в чертогах Феантури, - хмыкнул парень, - в остальном сомневаюсь. Валинор этот... - парня аж передернуло. - Впрочем, Мелькор говорит, что нельзя судить так однозначно: говорит, Валинор - огромный материк, там есть совсем разные земли, и народы эльфов - разные, и города их, и поселения... Все равно. Жить без времен года, без весны, зимы и осени, одно сплошное лето... Не знаю. Я бы не смог.
  -А я вырос в этом, - негромко сказал Эйранель, и на лицо его легла тень грусти. - Это так прекрасно, когда - тепло, когда не надо думать о зимней одежде, мёрзнуть, кутаться... когда мороз не отгораживает тебя от простора, когда ты здесь, сейчас, а в открытое окно вливается воздух, и для того, чтобы выйти на простор, не надо натягивать на себя кучу одежды...
  Он помолчал.
  -Мелькор - он что, с народом общается, или только с избранными?
  - Ну как, - сказал парень, - со всеми сразу, конечно, не пообщаешься, его же не тысяча штук. Чаще в Тай-арн Орэ пропадает, с Гортом. А вообще можно позвать. Да вот, я же тут неделю, при мне он прилетал, сидели тогда все вместе, он про Первую Эпоху рассказывал... Да, - парень вздохнул, - женщин до него лучше не допускать. Или ему - чары облика носить, как Горт делает.
  Эйранель уставился на парня, - с изумлением.
  -Вот никогда не думал, что вала может быть бабником, честно. Как-то в голову не приходило. А... как же его раны, глаза... залечили?
  - Он-то не бабник. Но ты бы видел, как ОНИ на него смотрят... даже обидно, честное слово. А он в этом плане вроде и понимает все, и старается даже себя не показывать, а все равно не удается толком - чувствуется, что скучает по веселью, по людям, по жизни обычной, без страха войны. Раны, глаза... Да. Горт с улаири занимались, с трудом, правда, но справились все же.
  Эйранель кивнул, - взгляд потемнел.
  -Больше похоже на орочьи забавы, хотя, конечно, те-то кузнечным делом не владеют. И как же он после этого рассказывает про Первую эпоху?
  - Ну как... Обыкновенно. Он же про хорошее рассказывает, а не про плохое... Кстати, напрасно думаешь, что не владеют. Очень даже владеют... только уровень хреновый.
  Эйранель посмотрел на опустевшую тарелку, допил вино.
  -Я вообще-то хотел прогуляться по окрестностям. Надо полагать, препятствовать мне будут только если я вознамерюсь отправиться куда-то в сторону своих земель. А скажи мне, - он действительно... вечно страдает по своим эльфам, как рассказывается в писаниях нуменорских тёмных? Вечно в скорби?
  Парень пожал плечами.
  - Не знаю. Я такого не видал, чтобы он был в особой скорби. То есть проглядывает иногда, если присматриваться, можно заметить... но не больше. А писания эти я читал... Горт говорит - эта манера у людей еще в Первую Эпоху появилась, но тогда не слишком было распространено. А пошло издавна. От времени после Войны Стихий. Вроде как от самого Горта и пошло, он этого не скрывает - по его словам, они с Тхурингветиль и теми немногими, кто выжил, в те годы едва не рехнулись, а сам Горт вообще в безумии был несколько лет, еле вытащили... Потом они себя в строительство Твердыни вложили, не до скорби стало: у них тогда ненависть копилась, а не скорбь. А вот когда начали вырастать новые поколения людей, да при Мелькоре, да при том, что не слепые же - видели, каково ему со всеми этими ранами незаживающими и прочими валарскими побрякушками. Пресекай, не пресекай - все равно поползло.
  Эйранель слушал, - вроде бы со спокойным лицом, но по глазам читалось: он оценивает и проверяет... по каким-то своим, только ему ведомым критериям чуть не каждое слово.
  -Ясно... Послушай. Если у тебя сейчас нет других дел, - покажи мне ваши края. Надо же в конце концов узнать, куда тебя засунули.
  - Пошли, - парень встал. - Покажу. Кстати, меня зовут Таир.
  Эйранель чётко склонил голову, поднялся.
  -А скажи, если тебя пошлют на войну - против моих... Ты пойдёшь?
  - Я воевал. Я... - он запнулся, - в адунаике нет подходящего слова... Ну, в общем, в том числе и целитель, хотя сражаться у нас умеют все. Мы же в союзе с Ханнаттой, когда нуменорские легионы идут на их новые земли, мы посылаем Ханнатте поддержку. Почему, ты думаешь, столько времени уже Нуменор не может продвинуться вглубь?
  Они вышли наружу. Время начинало клониться к вечеру.
  -Я воевал и в Ханнатте тоже, - как-то буднично сообщил Эйранель, глядя на вечереющее небо. - Потом меня перевели в Умбар, командовать гарнизоном. Последнее место службы - побережье, да... я был начальником лагеря, где высаживался Ар-Фаразон, и откуда Горта увозили в Нуменор. После этого, - он усмехнулся, - служба пошла как-то несколько наперекосяк.
  - Я знаю, что Горт бы не возлагал надежды на сволочь. Ты нуменорец, и у тебя выбора не было. Но что ваши творят на завоеванных землях... Ладно, не стоит об этом. Ну что, к берегу пойдем или на коне вокруг пролетимся?
  -Лучше к берегу, - подумав, ответил Эйранель. - Как оно тут с высоты, я уже понял... недавно прилетели.
  Таир кивнул, и они, не спеша, пошли вниз, к берегу.
  - У нас здесь все больше по воздуху... это и быстрее, и удобнее - если, конечно, надо быстро куда-то попасть. На крылатых конях или, - он усмехнулся, - на дракошках.
  -Ну, "куда-то попасть" - это мне не дадут, - напомнил Эйранель. - Так что... я просто прогуляюсь.
  - Нет, почему же? - возразил Таир. - Думаю, в Аст-Кьоннэй тебе можно, как и в другие места, скорее, Горт даже доволен будет, если ты не будешь все время в четырех стенах сидеть. Это городок тут неподалеку...
  -Послушай, - в голосе Эйранеля промелькнуло раздражение. - Я вовсе не собираюсь делать что-то в угоду Горту. Он, конечно, заявлял, что я ему симпатичен, и да, он спас мне жизнь, но пойми меня правильно: я здесь пленник, а он - тюремщик.
  - Разумеется. Но с его наличием приходится считаться. Тут уж как ни крути... А главное, ну что ты сам, хочешь так и сидеть, не выходя из комнаты? От скуки же можно скончаться.
  -Знаешь, делать перед собой вид, что я здесь _живу_, у меня, извини, не получится. Так что... пойдём куда-нибудь.
  - Пошли по берегу, к лесу. Там как раз земляника начинает поспевать...
  Они вышли к самой кромке воды. Под ногами была галька вперемешку с песком, справа, на берегу, поднималась высокая трава с бледно-розовыми цветами. Волны то и дело накатывали под ноги, оседали пеной, убегали снова в море... вернее, в озеро.
  Эйранель подошёл к самой воде, - та, словно почувствовав в нём своего, тут же отозвалась более высокой волной, лизнула сапоги. Он нагнулся, набрал в горсть гальку... прицелился и пустил камешек скакать по поверхности. Протянул другой Таиру.
  -Ну-ка, попробуй.
  - Ха! - Таир довольно улыбнулся. - Спорим, я тебя обставлю.
  -На что спорим? - уточнил Эйранель.
  - Вот не знаю. Просто так, - Таир прищурился... Запустил гальку. Камешек действительно ускакал очень далеко. - Я эту игру еще в детстве любил.
  Эйранель запустил камешек в свою очередь. Отсюда, с берега, казалось - вровень.
  -На любое желание, - предложил он. - Ну, разумеется, в рамках законов чести.
  - Да мне желать-то про тебя нечего... Знаешь, а мы и не разглядим, пожалуй, так. Давай под углом, вдоль берега, чтобы видно было.
  Эйранель кивнул.
  -Ну, если выиграешь, придётся придумать. Твоя очередь, кстати.
  - Считай "блины", - сказал он.
  Таир кинул камешек теперь уже под углом, так, что можно было замечать все и считать.
  Эйранель с серьёзным видом считал вслух, - оказалось семь.
  -Ничего, неплохо. Теперь я кину, а ты считай.
  - Давай, - деловито кивнул Таир.
  Эйранель пару секунд прицеливался, - а затем плоский камешек запрыгал по волнам, сбивая с них брызги.
  -Двенадцать, - объявил он. - Ну хорошо, одиннадцать, последний совсем мелкий был.
  - Ладно, обыграл, - засмеялся Таир. - Практики у меня давно не было. Но я свое еще возьму, увидишь... Ну что, давай твое желание!
  Эйранель усмехнулся.
  -То, чего я действительно хочу, ты всё равно не сделаешь. Хотя кто тебя знает... Если я напишу сестре письмо, - передашь?
  - Отчего же? Где сестра-то? Она в Нуменоре или на материке?
  -В Нуменоре. Я не успел её вывезти на материк во второй раз.
  - В Нуменоре, - повторил Таир. Задумался. - Ну что ж... Попробовать можно.
  -Тогда зайди ко мне... ну, когда тебе удобно будет. Завтра утром, наверное.
  - Хорошо. Давно я в Нуменоре не был... Интересно, изменилось ли там что-нибудь?..
  -Это с каких пор? - легко поинтересовался Эйранель. - Я вот тоже до возвращения... давно не был. Аж с воцарения Ар-Фаразона.
  - Тридцать лет не был. Точнее... Да, тридцать два года.
  -А что ты там делал? - Эйранель смотрел на Таира с лёгкой улыбкой. - И ты хочешь сказать, что несмотря на то, что вы бывали в Нуменоре, про тёмный культ Горт узнал только уже будучи в Каземате, перед казнью?
  - Насколько мне известно, он узнал тогда то, что они друг друга убивают. Впрочем, как выяснилось, у них это было редко. Потому и наружу не выходило, ни на что не влияло - других более важных дел полно было, вот и прошляпили... А был я там - друга вытаскивал, ханнатца.
  Взгляд Эйранеля вдруг стал острым, как будто он не просто смотрел, а прицеливался.
  -Он был воином или мирным жителем, кого угнали в рабство?
  - Пацаном он был, - Таир отвел взгляд, говорить об этом ему было неприятно. - Что ты... Не знаешь, как будто, что на этом весь ваш Нуменор стоит. У нас знаешь за что Горту кости моют по большей части? За то, что не подомнет Нуменор сразу и силой, а все дипломатией пытается. Раньше-то возможностей не было, ладно, но сейчас, после возвращения Мелькора, да с мощью Единого...
  -Тяжело вам, - засмеялся Эйранель. - Недовольны владыкой, а не свергнешь его, как ни мечтай.
  - Он не совсем владыка в вашем понимании. У нас сложные вопросы решаются скорее сообща, то есть если он не сумеет доказать, что надо так, а не иначе, то он не будет стоять на своем. Просто не сможет: знает, что бредовый приказ просто никто выполнять не станет. В конце концов, это еще с Первой Эпохи пошло, еще Мелькор это ввел и приживил. Хотели свободных вырастить - вот теперь сами себя во власти оградили, - Таир усмехнулся. - Но он все же опытнее любого из людей, и дальновиднее. Обычно если кто-то выдвигает хорошую идею, неважно, Горт, или кто-то из людей - то вначале продумывает ее как следует, потом знающие люди это обсуждают и разбирают. И если видно, что да, дело пойдет - только тогда это становится приказом. Ну, это, конечно, не на войне непосредственно. Там гораздо строже.
  -Странно, что у вас страна до сих пор не развалилась при таком правлении. Такие советы хороши в маленьких поселениях, где мало народу и все на виду, но чем больше людей, тем стремительней такое обсуждение затягивается и превращается в хаос. А уж когда это идёт на уровне, где счёт идёт на тысячи и десятки тысяч... - Эйранель махнул рукой. - Безнадёжно. Всё так и зависнет в бесконечных обсуждениях, рассуждениях, советах. Управлять городом, областью должны не вот такие советы, а люди, которые получили соответствующее воспитание, у которых поколения и поколения предков умели управлять. Тогда владыке и будет с кого спросить, ежели что не так. Да, - просто так какому-то недоумку наследовать власть - это глупость, и должен быть выбор, кого ставить на важный пост. Но - только из таких. Из аристократии, будем говорить прямо. А то, знаешь, ежели всякий рыбак будет мне давать советы, как вести хозяйство в моих землях, так я его пошлю... рыбу ловить.
  - Мы же Измененные. У вас-то, конечно, развалится.
  -А, ну да, - жёстко усмехнулся Эйранель. - Вы же привязаны к Горту, как он - к Мелькору. Опасное дело.
  - Нет, не то. Ничего мы к нему особо не привязаны. Просто у нас все - иначе. Вот у вас как? Есть аристократия, и есть простонародье, верно? На самом Острове, конечно, и простонародье живет сыто, но образования они не получают, ну, если не считать по ремеслу, что по наследству переходит. Большинство из них и читать-писать не умеет, даже на своем языке. Что, скажешь, не так?
  -Ну, так. А у вас, скажешь, все равны?
  - У нас по-другому. У нас вообще нет неграмотных, например. Адунаик, вестрон, квенья и ах`энн - их все знают, и писать-читать на них тоже, разумеется, умеют. У нас все дети учатся, обязательно. То, что у вас подчас считается достоянием избранных мудрецов - у нас в десять лет дети знают. Потом уже, кто к чему более склонен, продолжают учиться. И это не только просто науки. Я же говорю: мы Измененные. Это множество способностей, которые нужно развивать. Умело развивать, чтобы они не оборачивались дурной стороной... Если ты думаешь, что над всем этим сидит и владычествует один Горт, ты сильно ошибаешься. Ну как бы он мог один со всем этим управиться?
  -Я не знаю, - улыбнулся Эйранель. Улыбка вышла неискренней. - Солнце склоняется... Я ещё приду сюда. Хорошее место.
  - Там дальше заводь есть, - Таир показал рукой в другую сторону, - прямо в лес заходит, вроде озерка небольшого. Там хорошо сидеть на берегу, смотреть на воду. Кувшинки растут, лилии... сходи туда как-нибудь.
  -Лилии - это хорошо, когда есть кому подарить, - Эйранель посмотрел в сторону. - А вода... В ней лучше плавать, что смотреть просто так... особенно если погода позволяет. Пойдём? Может, я прямо сейчас и письмо сестре напишу, отдам тебе, чего тут ждать-то...
  - Давай. Если что, кстати, я воооон в том доме живу, кстати, во втором отсюда... - он показал.
  Эйранель кивнул. Бросил прощальный взгляд на море, - нет, всё-таки это озеро, конечно, но уж больно огромное... Иллюзия свободы - простор. Жаль, нет Алатара... пусть бы навеял какой-нибудь сон, иллюзию, лишь бы избавиться от этого кошмара несвободы... Нет. Нельзя. Это слабость.
  - От тебя просто веет болью... - сказал вдруг Таир. - Эти ваши, нуменорские ребята, не почувствуют. Они толком ничего пока не умеют, все в восторге...
  Эйранель коротко взглянул на него и отвёл глаза.
  -Может, это и к лучшему.
  - Может. И они ближе к тебе, чем любой из нас. Может, Горт и правильно сделал, что привез тебя к ним: если б ты в тот же Аст-Кьоннэй попал сходу, тебе было бы очень странно, - Таир усмехнулся, - стоит компания, все друг на друга зыркают, как ненормальные - и молчат...
  -Скоро разговаривать разучитесь, - без тени сочувствия сказал Эйранель. - Ладно. Пойду я... Спасибо, что составил мне компанию.
  - Да нет, - засмеялся Таир, - не разучимся, просто некоторые сложные вещи удобнее обсуждать мысленно, потому что за движением мысли слова не поспевают. А вот простое общение, песни, стихи, музыка речи - ну что ты... Ладно, давай. Завтра с утра я загляну к тебе и попробую отвезти письмо.
  Эйранель поднял руку прощальным нуменорским жестом и зашагал прочь от побережья: высокий, крепкий, с фигурой воина и осанкой короля...
  Таир некоторое время смотрел ему вслед.
  А в окнах дома Эйранеля уже горели свечи, и, подходя, он еще с улицы увидел, что там, внутри, в холле - несколько человек... Алайэ в том числе. Сидели у окна, обсуждали что-то...
  Он поморщился: да, Алайэ предупреждала...
  Поднялся на крыльцо, толкнул дверь, вошёл.
  Остановился, - особо задерживаться не хотел.
  -Доброго вечера.
  На столе стоял стеклянный кувшин, в стеклянных же больших кубках было вино... тот металлический кристалл, что видел Эйранель, сейчас висел на стене, оказалось, одна половинка у него делается прозрачной - она сейчас источала свет, ни дать ни взять, Сильмарилл.
  - Вечер добрый, - поднялся один из парней. Всего тут были трое молодых ребят, явно гораздо моложе Эйранеля, и две девушки, одна из них - Алайэ. - Алайэ нам рассказала про тебя. Если хочешь, присоединяйся - мы тут обсуждаем, у кого что сегодня было...
  Эйранель пригляделся: судя по лицам, все - нуменорцы... бывшие. Считать этих мелькоропоклонников нуменорцами он никак не мог.
  -Вам, должно быть, и так известно, что со мной сегодня было, - легко сказал он. - И боюсь, вам будет не слишком приятно моё присутствие.
  - Нам-то ничего, главное, чтобы тебя от нас не тошнило, - легко сказала вторая девушка. - Так что ты сам смотри.
  -Вы проницательны, - Эйранель с улыбкой поклонился. - Так что, полагаю, раз мы вынуждены соседствовать, то лучше держаться друг от друга на расстоянии.
  Девушка с улыбкой кивнула, парень сел, и она, снова повернувшись к остальным, заговорила вполголоса:
  - Да, так вот, о чем я... По сути - бессмертие. Тот самый способ, что они опробовали впервые с Гэлмором, и тогда, на площади... единственное, чего это требует вначале - изменения, начальные, те, что у здешних у всех... То есть если человек после разлучения с телом не властен над своей фэа, то тут, как я поняла - как повезет. Гэлмора вводил Маг...
  Эйранель поспешно сбежал в полумрак неосвещённых коридоров. Бессмертие. Кому оно нужно, это бессмертие? Разве только зажравшимся сволочам вроде Ар-Фаразона, которые боятся умирать, потому что знают, что после смерти предстанут перед Намо Судиёй, прежде чем отправиться за грань Арды...
  
  ...Утро застало Эйранеля уже с пером в руках.
  "Милая сестрёнка!
  Я жив. Я жив и буду жить, верь и жди меня. Кто бы что ни передал тебе про меня, - не слушай. Не слушай людей, слушай только своё сердце. Оно не подведёт, оно никогда не скажет неправды тебе... Другие - да, сердца других могут порасти ложью, как сорняком, но только не твоё. Верь и жди, Айлинни..."
  В дверь постучали. Должно быть, Таир...
  Эйранель оторвался от листа.
  -Да, да, входите.
  Дверь отворилась - вошел Таир. Одет он сейчас был по-нуменорски, не по-здешнему.
  - Утро доброе, Эйранель. Ну что, написал письмо?
  -Сейчас... допишу два слова.
  Он снова склонился над листом. Знал, что прочтут, и хотел, чтобы даже тот, видимый текст не был таким, отчего ему пришлось бы испытывать чувство... стыда, не стыда, но... Чтобы было омерзительно от знания о том, что письмо, конечно, прочитают.
  - Ты не волнуйся, - сказал, словно почувствовав его настроение - хотя и вправду, конечно, почуял, - я читать письмо не буду. И никто, кроме твоей сестры.
  Эйранель медленно сложил лист. Не поверил, конечно... но решил не обижать Таира, - просто молча кивнул. Взял свечу, капнул горячий воск на сложенный лист - и вдавил в воск кольцо-печатку.
  -Держи...
  Таир взял письмо, спрятал за пазуху.
  - Ты расскажи, где найти ее. Я сейчас отправлюсь, до Острова семь часов лету на дракошке.
  -Замок Орлиное Гнездо. От Арменелоса по побережью на юго-запад смотреть - будет пять таких замков на берегу, мой шестой. Высокие белые башни на самом обрыве.
  - Орлиное Гнездо, - повторил Таир. - Ладно. Как у меня вид, сойду за нуменорца?
  -Да как сказать. По виду-то сойдёшь, вот только взгляд у тебя... словом, прячь глаза, парень... дольше проживёшь.
  - А что - взгляд? - искренне не понял Таир.
  -С тобой непонятно, как себя держать нуменорцам, - пояснил Эйранель. - На аристократа не тянешь, извини, - лицом не вышел, и осанки нет той, которую этикет вбивает. А на простолюдина - слишком смело глядишь, наши так не смотрят. Вот и думай.
  Таир усмехнулся. Он шагнул за дверь... буквально на несколько секунд; а когда появился снова - на Эйранеля взглянул другой человек, в чьем лице только угадывались черты Таира. Черные волосы стали гуще и лежали красивыми волнами, глаза стали серыми, бывшая смуглой кожа - светлее, черты сделались правильными и приобрели надменную твердость. Изменилась и осанка - в ней появилась чуть расслабленная уверенность, свойственная нуменорским аристократам.
  - Надеюсь, так - лучше?
  Эйранель окинул его критическим взором.
  -Ну да. Вполне. И как же назовёшься, ежели спросят?
  Облик Таира стал прежним.
  - Не люблю я этот вид. Я наоборот, посерее сделаю. Явлюсь в виде аристократа к твоей сестре - заметят, слухи пойдут... а простолюдина никто не заметит.
  -Простолюдина могут и не допустить, - поморщился Эйранель. - Хотя... есть один вариант. Она же целительница. Может, что-то в эту сторону придумать.
  - Ну уж, не допустить! - Таир подкинул на ладони увесистый кошель. - Подкуплю слуг, пустят.
  -Не выйдет, - проговорил Эйранель. - У кого-то другого в доме, - да, но у меня - нет. Я сам их подбирал и так воспитывал. Ищи нормальный человеческий способ.
  Таир вздохнул.
  - А что, при всем при том твоя сестра пойдет лечить простолюдина?
  -Её зовут на безнадёжные случаи, - с неохотой сказал Эйранель. - Её ещё называют целительницей мёртвых.
  - Как-то мне неохота изображать мертвого... одно дело - чары облика, другое - так. Лучше уж пусть будет аристократ, - Таир вздохнул, - посоветуй, как назваться и что сказать, чтобы пропустили. Тебе виднее.
  Эйранель усмехнулся: да, такое можно устроить, конечно, это будет правильно...
  -Назовёшь имя - лорд Айремис. Вопросов не будет.
  - Это я - лорд Айремис, или я от него? - уточнил Таир. - Кстати, ей можно будет рассказать правду?
  -Ты - лорд Айремис... А насчёт правды... я бы хотел, чтобы она узнала, но тебе же не позволят.
  - Кто мне не позволит? - удивился Таир. - Главное, чтобы она перенесла это известие спокойно... Ладно, посмотрим. Я пойду. Думаю, к вечеру я буду у нее, а утром уже вернусь обратно.
  -Ну, как же... нарушишь планы Горта, - разъяснил Эйранель. - Впрочем... ладно. Пусть будет как будет.
  - Не думаю. Даже если она будет знать правду - что с того... Ну, до встречи.
  -До встречи, - отозвался Эйранель и отошёл к окну.
  
  ...Путь над морем - обычные семь часов, размеренных, скучных, однообразных. Далеко внизу синяя водная гладь, иногда - едва заметные черточки кораблей, вверху - такое же синее небо...
  Увы, над Островом всегда царила безмятежно-ясная погода, и опуститься под прикрытием облаков было невозможным. Чары невидимости - ничего невозможного, но Таир не любил к ним прибегать: они отнимали много сил.
  И все же - дракон снизился до высоты полумили... И затем, скрытый чарами, ринулся вниз - туда, где на побережье возвышался замок Орлиное Гнездо. Узнать его можно было бы по одному названию: и правда, похож. Притулившийся на скалах, на обрыве, над морем...
  Дракошку Таир оставил в укромном месте, строго-настрого велев не высовываться. И спустя полчаса - уже подходил к ограде замка.
  Время было - яркое солнце только-только начало усмирять свои жгучие лучи. Здесь, у замка, в тени садов, дышалось легче, было прохладнее.
  Его заметили, - вышколенные слуги возникли, как из-под земли. До него донеслось их удивление: пешком? сюда? без коня? странно...
  Всё же напоказ было только - поклон, положенные по этикету приветствия... Личность пришедшего они обсудят между собой и позже.
  -Как доложить госпоже Айлинни?
  - Скажите ей - лорд Айремис, - едва усмехнувшись, проговорил Таир. В усмешке этой была и многозначительность, и самоуверенность, и - пренебрежение: не ваше дело судачить о наших играх.
  Они склонились чуть не до земли. Один тут же стремительно исчез в направлении каких-то внутренних помещений, второй пригласил Таира последовать за ним в холл.
  Этот замок никогда не предназначался для того, чему положено было служить крепостям, - для обороны. Стены, башни... всё это было здесь лёгким, почти летящим, и внутри холл был напоён какой-то светлой красотой: то ли от высоких потолков, где вверху сплетались каменные цветы, то ли от окон, сквозь которые широким потоком лился солнечный свет...
  Слуга предложил ему подождать и застыл в ожидании приказаний.
  Таир молча кивнул, и, скрестив руки на груди, подошел к окну, и замер. От слуг ему сейчас ничего не было нужно.
  Ждать пришлось недолго: вскоре за спиной раздались - далеко, но быстро приближались - лёгкие шаги.
  -Благодарю, Риньо, можешь идти.
  Таир обернулся - и, увидев сестру Эйранеля, склонился перед нею в коротком учтивом поклоне. Без слов - радость встречи и восхищение.
  -Я рада вам, - судя по её глазам, за этими словами что-то крылось... что-то далеко не радостное. - Пройдёмте со мной. Сейчас в доме живут гости с материка... пойдёмте в башню.
  - Да, миледи, - Таир выпрямился, и кивнул. - Я хотел бы побеседовать с вами с глазу на глаз.
  Айлинни пошла вперёд, - стройная, красивая, привыкшая к тому, чтобы ей беспрекословно повиновались... добровольное изгнание на материк и оставило след в её глазах: когда она улыбалась, взгляд оставался серьёзным. Фигуру её скрывала длинная накидка, - было странно, как она может ходить во всех этих одеждах в такую жару. Впрочем, в самом замке было относительно прохладно.
  Айлинни провела Таира по коридорам - до винтовой лестницы, наверху которой была дверь. Добираться сюда было крайне неудобно, - больше походило на убежище...
  - Миледи, - проговорил Таир, когда они остановились у двери. - Я принес вам вести от вашего брата.
  На её лице было напряжённое ожидание, и ещё... она как будто раздумывала, говорить ей что-то важное или нет. Наконец она, видимо, приняла какое-то решение.
  -Я слушаю, слушаю... - её руки теребили край накидки, но она, похоже, не замечала этого.
  - Я привез вам письмо от него.
  Таир достал письмо - и молча подал его Айлинни.
  Айлинни, чуть помедлив - и снова взглянув на Таира - вскрыла письмо, пробежала глазами короткие строчки... затем лицо её как будто отвердело.
  -Вам придётся подождать ответа. Долго. Боюсь, мне потребуется время до утра, чтобы его написать...
  - Что ж... Но утром я должен отправиться в обратный путь - чтобы иметь шанс донести ваш ответ до Эйранеля.
  Айлинни смотрела на него с тревогой.
  -Это плохо, очень плохо, что вам придётся остаться здесь.
  - Сударыня, говорите начистоту. Я могу остаться, могу уйти - и явиться утром. Но я хотел поговорить с вами, поговорить откровенно.
  -Она вздохнула.
  -Тогда говорите сейчас. Возможно, мне станет легче...
  - Ваш брат - благородный, чистый и сильный человек, и у меня нет сомнений, что в этих качествах вы не уступаете ему, потому я не хочу что-либо скрывать от вас. Во-первых, я не лорд Айремис; мое подлинное имя - Таир, и я из тех, кого нуменорцы зовут прислужниками Темного Владыки. Именно поэтому я смог принести вам это письмо.
  Возможно, он ожидал, что она испугается, будет говорить - нет, это неправда... или отшатнётся от него в ужасе... Ничего этого не было. Да, - глаза расширились: оказываться лицом к лицу с тёмными ей ещё не приходилось... но было полное впечатление, что его слова для неё не новость.
  -А во-вторых?
  - Вероятно, вы уже поняли это из строчек письма... Ваш брат - в плену.
  -Я знаю.
  Она шагнула ближе, - взгляд глаза-в-глаза, настойчивый, беспредельно печальный...
  -Видите ли. Если бы вы не открылись мне, то... мне пришлось бы поступить с вами как с тем, кто обманом приходит в дом. Но сейчас вы даёте мне возможность сдать вас служителям Эру, и вы знаете, что я не стану этого делать... Не сомневаюсь, вы сумели бы постоять за себя, и ни к чему хорошему это не привело бы.
  - Но и ни к чему плохому, - с оттенком грусти улыбнулся Таир. - Вы в своем праве поступить так, как вам угодно. Но если вы сдадите меня - некому будет отнести ответ вашему брату...
  Нужно бы рассказать Айлинни обо всем, рассказать подробно, чтобы она не мучилась так судьбой брата...
  Свечи давали немного света, по стенам метались тени, - видимо, большего ей и не хотелось. Лицо её осунулось.
  -Садитесь...
  Таир уселся.
  - Айлинни... я ведь не читал этого письма. Не отчаивайтесь...
  -Да если бы вы и прочитали, - она грустно улыбнулась. - Но я хотела спросить о другом. Вы имеете право сказать мне, где он? если нет - будем считать, что я ни о чём не спрашивала.
  - Права мне никто не давал, но это не помешает мне все рассказать. Он в земле на юго-востоке Мордора... близ озера Нурнен.
  Айлинни вздохнула.
  -Далеко... А... есть ли шанс, что туда попадёт кто-то из Ханнатты? Узнав, что Эйранель там?
  - Отчего же? Захочет - попадет, вряд ли кто-то станет его задерживать.
  Айлинни прикрыла глаза.
  -Сказать вам правду?
  - Разумеется, - кивнул Таир. - Если вы хотите помочь брату, лучше не скрывать от меня ничего.
  Ей, похоже, было очень тяжело решиться высказать то, что было на душе.
  -Понимаете... мы были в Ханнатте. И там... был заговор против наместника и нуменорских властей. Заговор было подавлен. Среди тех, кто подавлял, был и Эйранель. Тогда... тогда я и стала "целителем мёртвых". Мне приносили... с допросов людей без пальцев на руках, без глаз, с распотрошёнными внутренностями... а я должна была приводить их в чувство. И ханнатцы поклялись отомстить... нам всем. Его имя в Ханнатте - в списке приговорённых к смерти.
  - Я знаю, - спокойно сказал Таир. - Все у нас это знают. Хотя мне неизвестно, виновен ли сам Эйранель в... Скажем так, превышении допустимой меры жестокости в отношении к тем, кого власти Нуменора сделали своими врагами. Я не спрашивал его об этом, но почему-то мне кажется, что сам Эйранель не стал бы заниматься подобным и сдерживал бы других.
  Айлинни вздохнула.
  -Я тоже... не спрашивала. Ни тогда, ни позже. Но теперь - теперь мстителям проще до него добраться.
  - Сам Гортхауэр, Саурон, неотрывно следит за ним. Думаю, что жизнь Эйранеля сейчас в большей безопасности, чем если бы он находился в Нуменоре. Да и не разглашает никто сведения о вашем брате.
  -За всеми не уследишь, - покачала головой Айлинни. - А если что-то пойдёт не так, проще простого - позволить добраться до него людям из Ханнатты. И, прости, но я не верю Саурону.
  Он вдруг отвернулась.
  -Знаете... мне было очень жаль тех людей, которые пошли за него умирать.
  - Ханнаттцы умирали не за него. За свою свободу. Так же, как и вы, Айлинни, сражались бы за свободу, если б мы пришли в вашу страну, чтобы обратить вас в рабство.
  -Они называли нас рабами Валар... Угрожали, требовали, - в её глазах был бездонный мрак. - Говорили, что они "вернутся из-за грани Арды, чтобы отомстить"... что Саурон умеет возвращать ушедшие души.
  - Никто не в силах возвратить ушедших за Грань силой, - покачал головой Таир. - И мы не поддерживаем желание мести... Хотя оно не чуждо всем нам, и Гортхауэру в том числе. Тут может быть другое... Если до короля Ханнатты дойдет, что Эйранель в наших руках, он может потребовать его казни.
  -И Гортхауэр согласится, чтобы не потерять союзника, - кивнула Айлинни. - Собственно, что ему Эйранель... свою роль он уже выполнил.
  - Нет, Айлинни, пока еще - нет.
  "И Горт пойдет на то, чтобы дать ему новое тело, лишь уверившись, что Эйранель стал нашим союзником, - подумал Таир. - Ведь затем он и поселил его среди нас... Но скрыть это от Ханнатты будет невозможно. Удовлетворятся ли они такой местью? Очевидно - нет. "
  -Что ж... - Айлинни подняла на Таира глаза. - Вот теперь, пожалуй, всё... по крайней мере, у меня - к вам.
  - Вы хотите, чтобы я передал ему ответное письмо, или что-нибудь на словах?
  -Письмо я отдам вам утром. Может, вы хотите что-то узнать у меня?
  Таир помолчал.
  - Я не знаю, о чем Эйранель писал вам, - сказал он, - но хочу, чтобы вы знали: если вы узнаете, что его жизнью шантажируют Нуменор... даже если все увидят его мертвым... не верьте. Гортхауэр не станет его убивать. Насколько мне известно, он сейчас задумал развязать войну с Нуменором, и Эйранель ему для того и нужен.
  Айлинни помолчала, - только лицо её стало ещё бледнее, хотя, казалось, это невозможно. Кивнула каким-то своим мыслям.
  -Я искренне верю, что ваш Гортхауэр поплатится за всё, что он делает, - голос её дрогнул. - Должна же быть на свете справедливость...
  - Поплатятся ли те, кто подавлял бунт в Ханнатте?.. Южане тоже надеются на это. И один из символов зла для них - ваш брат.
  -Поменяться, - с тенью мрачной улыбки на губах предложила Айлинни. - Мы вам - тех, кто подавлял бунт, вы нам - Гортхауэра. И все будут удовлетворены...
  - Что ж, предложите это ему, - усмехнулся Таир. - Мне было бы интересно выслушать его ответ.
  -Кому, Эйранелю? - Айлинни тоже усмехнулась. - Собственно, это как раз его идея, я только повторяю его слова.
  - Нет. Гортхауэру.
  -А, разве что... Нет, знаете ли... у меня как-то нет настроения с ним разговаривать, - в голосе её появилась наигранная лёгкость, Айлинни пыталась даже перед самой собой делать вид, что ничего особенного не происходит, обращать всё в шутку. - Думаю, с него вполне хватит двоих из нашей семьи. Нет... троих. Да... это уже много, точно.
  - Почему двоих? - не понял Таир. - Эйранель вроде бы один.
  -Эалинде, - вздохнула Айлинни. - Она наша родственница, хотя семья отреклась от неё, когда та ушла к приверженцам вашего культа Мелькора. Ну, и ещё, конечно, королева... Так что трое.
  - Королева... Значит, вы верите, что королева - предательница?
  -Я не верю в тот спектакль с казнью и нападением "тёмных", который был устроен на площади, - Айлинни печально покачала головой. - Я видела этого мальчика, Элло... тут что-то не так, но что - не могу понять. Просто... ощущение.
  - А вы бы предпочли, чтобы Королева и в самом деле сжигала тех, кто уличен в чужой вам вере - за одну лишь веру, при том, что они не причиняли никому зла, как это было при ее муже? Это, значит, было бы свидетеством о подлинной верности Свету?
  -Я бы предпочла, чтобы вообще не было этой казни, - Айлинни невольно вздрогнула. - Ну зачем это всё, зачем?! Уже год не было никаких казней, всё стало тихо... И вдруг - снова.
  - Айлинни, вы же должны знать это лучше меня - народ пребывал в неустойчивости и страхе, брожения в народе становились опасными, народ жаждал реванша и убеждения собственной силы. Или вы предпочли бы, чтобы в Нуменоре вспыхнула война между самими нуменорцами - приверженцами Королевы и ее противников?
  -Я не думаю, что всё это было так опасно, - медленно проговорила Айлинни. - В любом случае, что толку теперь рассуждать, дело сделано... Как говорится, своей головы не наставишь, своя себе нужнее.
  - Королева считала иначе, увы. Что ж... - Таир помолчал. - А вы не хотите сами отправиться со мною?
  -В Мордор?! - Айлинни отшатнулась. - Нет, нет.
  - Так боитесь? - Таир усмехнулся. - Если светлые нуменорцы устраивали своим врагам чудовищные пытки, то что же может измыслить Темный Владыка...
  Айлинни вдруг тихо засмеялась.
  -Вы предлагаете мне повторить подвиг Лютиэнь, моего предка? Отправиться к Саурону выручать родного человека? Боюсь, история повторится во второй раз лишь как фарс, и мне ничего не светит.
  - Ну, усыпить его и сбежать с Эйранелем вам вряд ли удастся, - засмеялся Таир, - а вот донести точку зрения вашего, так сказать, крыла Нуменора - вполне.
  -Как будто он это и так не знает, - пожала плечами Айлинни. - Нет, Таир. Мне это не нужно. И...
  - Что?
  Она отозвалась не сразу.
  -Я не хочу снова смотреть в глаза тёмным.
  - Стыдно? - усмехнулся Таир.
  -Мне - стыдиться нечего. Но я просто не хочу.
  - Я не понимаю другого, - Таир подался к ней. - За что вы осуждаете нас? И того же Гортхауэра? Разве Мордор напал на Нуменор в недавней войне? Разве Мордор с огнем и мечом пришел на чужую землю материка, чтобы обратить в рабство его жителей? Я понимаю, Нуменор - ваша родина, но вы же не слепая, и должны видеть, на чьей стороне правда!
  Её глаза вдруг переполнились тоской.
  -Вы даже не представляете, что вы говорите... те же слова и даже интонации... Не надо. Прошу вас, не надо.
  Она резко встала, отошла к окну.
  - Вы ведь знаете, что я прав. Потому вам и больно слышать это. Нуменор приходит на материк, чтобы убивать, разорять и грабить, а когда жители этих земель зовут Мордор на помощь, и мы приходим, чтобы не дать вашим легионам предать непокорных огню - вы проклинаете Темного Владыку. Разве мы - устраивали те зверские пытки, о которых вы говорили? Разве мы обращаем в рабство тех, кто находится под нашей властью, когда наши войска занимают те же земли Востока и Юга? Разве мы издеваемся даже над вашими людьми, над нуменорцами? Вы можете спросить любого из тех, кто вернулся не так давно из Мордора, кто был у нас в плену - разве эти люди испытывали все те унижения, разве их обрекали на медленную смерть, как происходит с теми, кто попадает в плен к вашим? Так в чем же, ответьте, состоит наша вина, кроме того, что нас именуют темными?
  -Сейчас Нуменор давно уже пал, да... Но если вы - добро, то почему с вами воюет Валинор? Если ваш Мелькор - святая невинность, то почему он объявлен Врагом Мира? Это что - на пустом месте, ни за что, просто так?
  - Он не святая невинность. Как и Гортхауэр. Но дрязги Мелькора с его собратьями-Валар, и то, что происходит сейчас между Мордором, Ханнаттой и Нуменором - разные вещи. Что не поделил Мелькор с собратьями, верно ли поступал, были ли иные способы - вопрос посторонний. Одно я вам скажу: и Мелькор - не невинность, но и Валинор - отнюдь не овцы в белых шкурах. И "добром" в пресветлом Валиноре пахнет не больше, чем в любой другой земле мира.
  -Это не разные вещи, Таир. Одно продолжает другое. Не было бы того, давнего, - не было бы и того, что есть сейчас. Если вы не хотите этого признавать, если считаете, что на причинно-следственную связь можно закрыть глаза, - что ж, это ваше дело, но истина от этого не изменится.
  - Валинор - не выразитель добра. И Эру - не та сущность, которой следует служить и подчиняться.
  Айлинни вскинула руку в знак того, что не желает больше говорить обо всём этом.
  -Вот что, Таир. Есть такая детская считалка, про то, как возле речки утром рано повстречались два барана... Вот мы с вами сейчас как раз именно эти бараны и есть. Вам нравится жить в своём вИдении мира, в своём понимании правды, - живите, ради Эру, но только оставьте это для себя. Мир не будет прогибаться под вас только из-за того, что вы видите его вот таким, мир будет жить по своим законам и не будет плясать под вашу дудку. Поэтому, простите, но больше говорить на эти темы я не собираюсь.
  - Хорошо, - Таир поднялся. - Стало быть, утром я забираю ваше письмо... Хотя по возможности - лучше бы, если б вы написали его как можно скорее, и я как можно скорее покинул ваш замок. Не хочу рисковать.
  -Я тоже, - призналась Айлинни, глядя ему вслед.
  
  Сверху, с большой высоты, королевский дворец выглядел, как россыпь драгоценных камней, брошенных в зеленое море. Зодчие, когда-то создававшие его, не думали о том, как эти здания будут выглядеть сверху - но гармония и красота едины...
  Вниз майа упал черным вихрем - за секунду спустившись к земле с высоты мили. И вот уже высокие кроны - вверху, и рядом - цветы, и шум фонтанов, и знакомые сады... Он опустился уже в самом дворцовом саду, рядом с королевскими покоями. Здесь майа знали.
  - Предупреди владыку обо мне, - сказал он одному из служителей. - Если он готов меня принять, конечно.
  Слуга поклонился и в одно мгновение исчез в коридоре - чтобы вскоре появиться снова.
  -Государь ждёт тебя, - сказал он, и на непроницаемом лице его была написана тревога, которую, впрочем, не уловил бы никто из не-ханнаттцев. Для нуменорцев лица южан были неоличимы и невыразительны.
  - Благодарю, - кивнул Горт, и прошел внутрь - знакомым путем, по коридорам, к залу.
  Войдя, он на несколько секунд склонился - в поклоне учтивости и уважения. Выпрямился.
  - Здравствуй, государь Кернилан.
  -Здравствуй, - Кернилан стоял у небольшого фонтана, среди зелени. Развернулся, - в глазах его блеснула недобрая молния.
  -Недавно узнал я, что ты держишь у озера Нурнен нашего врага. Его имя Эйранель. Не буду спрашивать, правда ли это, ибо знаю, что правда. Вопрос в другом. Почему ты не сообщил мне?
  - Позволь мне объяснить тебе все, Кернилан. Только так я смогу ответить на твой вопрос.
  Кернилан несколько мгновений, не мигая, смотрел в глаза тёмному майа.
  -Объясни, - голос его прозвучал резко. - И в первую очередь, объясни то, почему я должен был просить тебя прилететь сюда, и почему ты не сделал этого сам и раньше.
  - Повод, Кернилан. Я хочу выставить Нуменору условия - пригрозив в случае невыполнения жизнью Эйранеля.
  Кернилан слушал, хмурясь.
  -И эти условия, как ты рассчитываешь, выполнены не будут. Ты казнишь Эйранеля, и это станет поводом к войне. Так?
  - Кернилан, я не хочу его подлинной смерти. Сделать вид можно, и не убивая его. Я знаю о причинах вашей ненависти, но видит Небо, из всех, кто был брошен на подавление бунта, Эйранель единственный вел себя достойно, и благодаря ему жертв оказалось значительно меньше, чем могло бы быть - он единственный сдерживал нуменорцев. Я не снимаю вину и с себя за то, что мы не успели помочь тогда... но казнить именно его, мстя за вину остальных, тогда как подлинные преступники на свободе - в этом мало справедливости.
  -Сделать вид?! - Кернилан возмущённо выпрямился. - Он преступник, Горт, и ты это знаешь! Ты забыл о наших мёртвых? Ты собираешься щадить Нуменор, ты не мстишь им - ни за себя, ни за нас... тебе что - всё равно? Да, возможно, есть и те, кто виновен больше, но этот - он возглавлял карательные войска, или ты забыл? Нет, я не узнаю и не понимаю тебя.
  - Я знаю, что у наших народов разное отношение к мести. И мне самому было бы слаще... да, куда приятнее мне было бы - отпустить своего волка на волю, насладиться местью врагу. И когда это было можно сделать - я сделал, уничтожив их военную верхушку, всех этих головорезов, разжиревших на крови Ханнатты. Но сейчас мы стоим на переломном моменте, мы впервые имеем шанс прекратить бесконечное кровопролитие раз и навсегда. Таких, как Эйранель, в их верхушке практически нет - если не считать разве что лорда Морану. И, убив его, мы убьем одного из немногих достойных. Отомстить - единожды, зато последствия этого могут стоить твоему народу новой крови и новых смертей.
  -Этот - достойный? Думай, что говоришь, Горт. Да, в этом проклятом Нуменоре выбирать не приходится...
  - В том-то все и дело. С ним можно говорить, и он по крайней мере не подлец. Там таких - по пальцам пересчитать.
  Кернилан долго молчал.
  -Зачем ты унижаешь себя?
  - Разве? - Горт улыбнулся.
  -А разве не так? Ты расстилаешься перед этими налакавшимися крови зверями, ты бережёшь их жизни, ты послал Мелькора - Мелькора! - охранять королеву... Все эти слова о мире для них ничто, они при первой же возможности вцепятся нам в глотку, а ты всё будешь надеяться на то, что когда-нибудь в них проснётся человечность... вместо того, чтобы вместе с ним устроить новую Дагор Браголлах и выжечь их раз и навсегда. Вы уже закрыли путь в Валинор, - теперь к этому нет никаких преград, никто не придёт и не защитит их, они полностью в вашей власти!
  - В этих человечность не проснется, - кивнул Горт. - Что-то изменится всерьез лишь тогда, когда придет поколение, которых будут учить совсем другому, а эти новые - вырастят своих детей. И именно поэтому нам ценны сейчас те немногие, кого примет народ Острова и Колоний, кому он поверит, чьи нововведения примет добровольно. Да, мы можем выжечь их всех, это верно. Можем захватить Остров, можем пройти волной огня или ужаса по колониям, завоевывая принадлежащее ныне Нуменору. Но что дальше? Наших людей - меньше. На выжженной земле, заваленной трупами или пропитанной ужасом, будет зреть лишь ненависть к Мордору, и к вам - тоже. Если мы поступим, как они, если сами поступим, как звери, то, придя на завоеванную землю, мы не сможем научить их детей быть людьми. Вырастут лишь злобные волчата. И это будет - новые волны войн, снова и снова, века и века без конца и края.
  -Надо, чтобы не выросли, - пожал плечами Кернилан. - Моему сердцу больно слышать всё это.
  - Истребить под корень всех? Воинов, их женщин, детей, немощных стариков? Кернилан, что ты говоришь!
  -Да нет, почему же. Ты сам рассказывал, - ты поступал так с орчатами тогда, давно: забирал их и воспитывал. Раз эти ничем не лучше диких орков, зачем поступать с ними как с людьми?
  - Если бы нас было в десять раз больше, чем их детей - это еще было бы реально. Но наш народ куда малочисленнее, чем народ колоний. Мы просто не сумеем поглотить их, даже при всем желании.
  -Вас и тогда было мало, - всего двое! Но вы же сделали это! Нет, Горт... не ожидал я от тебя такого... такой слабости.
  Кернилан резкими шагами пересёк зал, остановился у окна.
  -Сегодня об Эйранеле узнал я, завтра будет знать вся Ханнатта.
  - Так пресеки распространение этих слухов, Кернилан. Что же до давнего времени... Да. После Войны Стихий нас было - всего двое. Но вокруг не было никакого Нуменора, жаждущего нас уничтожить. И было время. До того, как появились первые общности наших орков, прошло несколько веков. Нет, Кернилан. Мы должны завоевать Нуменор не силой. Мы должны сделать его нашим - изнутри, незаметно и безвозвратно. Кроме того, ты забываешь еще об одной важной вещи. Мелькор не одобрит вот это - огнем и мечом... А если я прикажу это сделать, или если я, используя магию, выжгу их земли - это будет моим последним днем в качестве Владыки Мордора. И мне придется либо становиться тем чудовищем, о котором рассказывают светлые, и превращать своих людей в рабов - страхом и силой, либо - уйти.
  Кернилан смотрел на Гортхауэра, как смотрят на детей, собирающихся сделать какую-то непоправимую глупость.
  -Уйти? Куда? Как?
  - Не куда, а откуда, - Горт пожал плечами. - Нет, конечно, можно сидеть в Мордоре и мириться с тем, что на тебя смотрят, как на пустое место....
  Король Ханнатты непонимающе развёл руками.
  -Что ты имеешь в виду? Я не понимаю тебя. О чём ты говоришь? Кто вообще может сместить тебя с места Властелина Мордора?
  - Кернилан... Любая власть держится лишь до тех пор, пока люди готовы исполнять то, что эта власть приказывает. Если мне все разом скажут - "ты сошел с ума, мы не будем это исполнять" - что, по-твоему, можно будет сделать? Я и говорю: только показать свою силу майа и превратить непокорных в рабов.
  -И ты хочешь сказать, что Мелькор не поддержит тебя?
  - Нет, - отрезал Горт. - В попытке действовать огнем и мечом - не поддержит.
  Кернилан ошеломлённо обернулся.
  -И... что же он сделает? Если ты попробуешь?
  - Он знает, что я не попробую, - со вздохом сказал Горт. - Не из страха перед наказанием, а потому, что это и недальновидно, и невыгодно, и глупо, и просто отвратительно, наконец.
  -И... разве не бывало такого, чтобы ты шёл против его воли?
  Горт помолчал, вспоминая.
  - Нет, - сказал он наконец. - Не бывало. Трудно объяснить, Кернилан... Мы же - не люди. Мы с ним - едины, чувствуем друг друга, у нас могут быть, конечно, разногласия, но мы всегда поймем друг друга, найдем какой-то общий путь.
  -Люди тоже чувствуют друг друга, - заметил Кернилан. - И ещё как спорят при этом, и расходятся. Ничто не может помочь, если то, на чём строилась общность, исчезла, если один из двоих её разрушил, вольно или невольно.
  - Но мы-то не хотим разрушать. А если бы я такое сделал... Должно быть, Мелькор решит, что я сошел с ума - и нужно лечить.
  -Значит, вот как, - Кернилан задумчиво побарабанил пальцами по подоконнику. - Будет насильно лечить... интересно, - как?
  Горт рассмеялся.
  - Честное слово, не знаю. Должно быть, так, как я некогда "лечил" Хэлкара... Заметь, я не стал его убивать. Хотя его смерти жаждали все... и ваши - в первую очередь. Ну и кто оказался прав?
  -А сам он устроил Дагор Браголлах, - Кернилан всё снова и снова возвращался мыслями к одному и тому же, как будто это не давало ему покоя, терзало... - Он не остановился перед этим.
  - Во-первых, это было мое начинание... - Горт помолчал. - Во-вторых, тогда была иная ситуация. У нас не было иного выбора. Или это - или волна крови на наших землях. Разумеется, мы предпочли защитить своих. Но, Кернилан, Браголлах была первым шагом, приведшим впоследствии к падению Твердыни. Так что... Надо учиться на ошибках.
  -Он... - Кернилан на мгновение запнулся, - после того раза он... не хочет больше проливать кровь? Это его выбор?
  - Если б было не так - Твердыня не пала бы. Он ведь мог уничтожить и воинство Валар, и сам Валинор...
  -Что? - переспросил Кернилан. - И он вместо этого позволил светлым пролить реки крови, утопить Белерианд? И какое он после этого имеет право вообще смотреть тебе в глаза? И как ты после этого мог желать его возвращения? Ты в тысячу раз лучший правитель, чем он, и... если бы не он - ты поставил бы Нуменор на колени, а теперь ты будешь оглядываться на него, - что он скажет... Как тебе-то самому не противно?
  - Он уничтожил бы не только Валинор и армию Валар. Он уничтожил бы весь мир. И нас вместе с ним... всего скорее. Это была бы Дагор Дагорат, Битва Битв и конец мира.
  -Всего скорее? Значит, ты не уверен?
  - Кернилан. Если перед тобою девять шансов из десяти, что, уничтожив врага, ты уничтожишь весь мир. Вообще. И врагов, и друзей, и мир вообще, не будет ничего - ни рек, ни полей, ни морей, ни гор, одна только огненная лава... И один шансик - что в этой огненной лаве останется островок для твоих соратников. Ты как, рискнул бы? Опусти свой меч на мир, выжги в нем всю жизнь... Мы уже посмотрели однажды, что это такое - огненное море, волной идущее по всему живому. Я сам ратовал за это... Но мне хватило.
  Кернилан шагнул к нему.
  -Горт, значит, - ты не отдашь нам Эйранеля?
  - Я не допущу его гибели. Он нужен нам, как одна из будущих важных фигур для Нуменора. Для вашей же Ханнатты, Кернилан. А варианты... Варианты всегда можно обсудить.
  -Варианты - чего? - Кернилан взглянул на него в упор. - Что, пресветлый лорд Эйранель захочет покаяться в содеянном?
  - Безнадежно, - качнул головой Горт. - Варианты, как удовлетворить жажду мести народа Ханнатты.
  -Я предложил тебе единственно возможный вариант, - пожал плечами Кернилан. - И уж прости меня, но притворяться удовлетворённым твоей образцово-показательной казнью я не смогу - сам, в первую очередь.
  - Может, до этого и не понадобится доводить. Главное - перетянуть их силы от вас на Мордор. Эйранель - всего лишь удобный повод.
  -Завтра, - задумчиво повторил Кернилан. - Завтра Ханнатта будет знать. И ты ничего не сможешь сделать. Ни ты, ни я, никто. Это как пожар, раз он разгорелся, - его можно остановить только встречным палом... И прости, но я не желаю лорду Эйранелю... жизни.
  - Тебе нужно непременно убить его? Изобразить так, чтобы в это поверили и успокоились - тебя не устроит? Несмотря на то, что на его место потом встанет и получит его власть очередной выродок?
  -Ты же сам сообщал: сейчас у него нет никакой власти, он в Нуменоре снова - никто, потому что связался с валинорскими майар. Поэтому - у него нет места.
  - Мы можем обеспечить, чтобы он получил власть над колониями. И власть его - примут. И это будет значить - на вас не будут совершать набеги, в давних колониях не будут чиниться зверства, новые законы Королевы будут проходить в жизнь на деле, а не на словах.
  Кернилан глубоко вздохнул.
  -Он не станет твоим союзником. Никогда.
  - Мне не нужно, чтобы он считал себя им. Мне нужно, чтобы он _делал_ то, что мне необходимо. При этом пусть считает себя, кем хочет.
  -Слепое орудие? - в глазах Кернилана появился интерес. - Да, это неплохо... это мне даже нравится.
  - Совпадающие интересы, Кернилан, при разных идеях.
  -И всё же, Горт. Пусть он вновь ступит на землю Ханнатты. Перед казнью. Ему будет полезно... если у него сохранилась хотя бы тень совести, конечно.
  - Пусть. Но повторяю: он должен остаться живым.
  -А вот это уже твоё дело. Я пальцем не пошевельну, чтобы сохранить его драгоценную шкуру. А теперь, прости, - дела.
  - Благодарю за беседу, государь, - Горт поклонился. - До встречи.
  Черный вихрь взметнулся на том месте, где только что стоял майа - и спустя секунду в зале уже никого не было.
  
  "Государь, - долетела до Кернилана мысль; он уже давно научился ощущать, где именно находился темный майа - по всему судя, сейчас тот был на полпути к Мордору. - Одного я не успел спросить у тебя. Зачем ты хотел бы видеть Эйранеля на земле Ханнатты? Что ты собираешься показать ему, что устроить? Я должен знать это, сам понимаешь."
  Кернилан невесело усмехнулся.
  "Ты сказал, что он не подлец... и что хочешь, чтобы он остался жив. Хорошо... Привези его мне. Под чарами облика. И я покажу ему тех, кто выжил после того бунта. Тех, кого по его приказу выходила его сестра. А также тех, чьи родственники погибли тогда. Покажу всех. Их сотни. Я хочу, чтобы он своими глазами увидел, против кого отдавал приказы. И тогда станет ясно: тот ли это человек, на которого стоит надеяться так же, как ты надеешься на королеву, или же это гнилушка, которая достойна только того, чтобы её растоптали каблуком в прах."
  "Что ж... Мудрое решение, не спорю. Хорошо. Я сделаю это. В скором времени..."
  "Я жду", - отозвался Кернилан и замолчал.
  
  ...Эйранель сидел с письмом Айлинни в своей комнате. Рядом лежала раскрытая книга, Нолдолантэ, - он долго думал, как достать, как спросить об этом... наконец спросил Алайэ прямо. Та даже и не задумалась особо, просто принесла ему книгу... И сейчас он сидел над нею: рядом лежало письмо Айлинни, а он перелистывал страницы. искал нужные строки...
  Ощущение присутствия темного майа появилось явственно - и внезапно. Приближение темного вихря, Эйранель не столько увидел его, сколько ощутил - словно как тогда, с неупокоенными душами, в Незримом... Понял, что майа намеренно дал ему услышать себя, чтобы не застать врасплох.
  Эйранель замер. Медленно отложил книгу, - знал, что никто не может догадаться об их шифре, но всё же... а ещё - ему стало... да, интересно. Горт вполне мог бы свалиться внезапно, как снег на голову, его просто некому останавливать, - он здесь тюремщик... а всё же предупредил. Зачем?
  Он неторопливо сложил письмо, спрятал его на груди. Обернулся к дверям.
  Он увидел, как это происходит - вот возникает черный вихрь, в котором трудно опознать живое существо, вот складывается в очертания... и вот уже к входу идет знакомая фигура.
  Отворилась дверь комнаты.
  - Здравствуй, - сказал майа. - Ну что, я вижу, устроился?
  -Да, - Эйранель коротко кивнул. - Надо полагать, мне не стоит отчитываться тебе о том, что я здесь делаю, ты это и так знаешь.
  - Да, верно. Давай сразу к делу. Тебя хочет видеть король Ханнатты.
  -А, ты ему сообщил, - лицо Эйранеля было бесстрастным. - Ну что ж. Я предполагал, что это рано или поздно случится.
  - Он хочет... скажем так, пообщаться с тобою. Ты будешь под чарами облика - никто не узнает тебя, и я буду рядом, чтобы обеспечить твою безопасность.
  Эйранель аккуратно закрыл книгу, пару мгновений его пальцы постукивали по блестящему коричневому переплёту... Затем он пожал плечами.
  -Я так понимаю, моё мнение по этому вопросу не имеет значения. Ну, идём... не люблю тянуть время.
  Горт несколько долгих секунд пристально смотрел на Эйранеля, словно изучая его, а потом - провел ладонью перед его лицом. Если бы в комнате Эйранеля было зеркало - он мог бы увидеть, что облик его неуловимо изменился: вместо нуменорца на Горта смотрел русоволосый парень, ничем не примечательный на вид, похожий на людей тех племен, что обитали близ Имладриса... Изменилась и одежда.
  - Так гораздо лучше, - усмехнулся майа. - Что ж, идем.
  -Смотря для чего, - отозвался Эйранель и встал.
  Полет на крылатой твари-драконе был ему уже знаком. Летели они сейчас над "морем", после - минуя горный хребет, после - на юго-восток, дальше, дальше, дальше, через земли, где пустынные области сменялись зелеными пятнами скудной растительности...
  И вот, наконец - огромный зеленый остров, к которому сходились десятки лент дорог.
  Крылатый конь спланировал вниз... и опустился в саду.
  Эйранель смотрел на всё это спокойно, только до Горта доносилась сдерживаемая тревога ожидания. Нет, он не думал, что его убьют, или что что-то случится с ним... он понимал, что нужен Гортхауэру живым. Но - ждал.
  Майа пошел вперед - зная, что Эйранель последует за ним; зная, что Кернилан уже ждет их - в знакомом зале. И, войдя, он поклонился... и проговорил:
  - Государь. Я привез его.
  Эйранель увидел короля Ханнатты - снова.
  Впервые с того момента, как бунт был подавлен, их взгляды опять скрестились. Эйранелю показалось вдруг, что он провалился сквозь время, что вернулся тот момент, когда залитая кровью мятежников Ханнатта замерла, а этот человек стоял перед ним, не в силах защитить ни себя, ни свой народ...
  -Да, ты правильно помнишь, - Кернилан словно прочитал мысли Эйранеля по глазам. - Надеюсь, твоя память, память нуменорца, сохранила и лица тех, кого ты приказал казнить. И тех, кого заставил жить. Ты - помнишь?
  Эйранель встретил слова короля с каменным лицом.
  -Да, помню.
  -Очень хорошо.
  Кернилан кивнул Гортхауэру.
  "Я выполню все то, что ты велишь, Кернилан. Ты здесь хозяин."
  "Проведи его по тем домам, которые тебе назовут мои слуги. Просто - проведи. Их много, я знаю."
  "Люди, что живут в тех домах... Предупреждены?"
  Кернилан усмехнулся.
  "Ты же просил, чтобы Эйранель остался в живых. Ведь так?"
  "Да, - Горт вздохнул. - Хорошо, я сделаю."
  Он повернулся к Эйранелю и положил ему руку на плечо.
  - Идем.
  Эйранель несколько мгновений ещё смотрел на короля Ханнатты - и почти по-военному резко развернулся.
  Майа пошел прочь из зала, уже зная, что его будут ожидать.
  Нет, Кернилан, безусловно, был прав. Но до чего же омерзительно и больно самому видеть все это, и участвовать в этом... Нужно.
  Эйранель пока не понимал, куда его ведут и зачем. Вопросов не задавал: зачем? всё равно скоро всё выяснится...
  Один из слуг с поклоном подал Гортхауэру бумагу: на ней был список имён, домов... длинный.
  "Он узнает их. Всех, - донёсся до Гортхауэра ледяной мысленный голос короля. - Он поймёт, зачем его привели, в первую же встречу. Ты же - просто приди к людям, о тебе они предупреждены и ждут. Иди от дома к дому. Запросит пощады - скажи мне."
  Они молча спустились по широкой лестнице в дворцовый сад, миновали фонтаны, шли дальше по дорожкам, усыпанным щебнем. Дальше, дальше... Ворота дворца открываются перед ними, выпускают в город - и город охватывает их шумом, вокруг спешат куда-то люди, кричат торговцы... Дальше. На них не обращали внимания - отвести людям глаза было несложно, иначе Горта бы узнали...
  Майа свернул в один из узких переулков, и через сотню метров они остановились перед небольшим низким домом. Горт помедлил немного - и постучал в дверь.
  Ему открыла женщина - немолодая, с застывшим взглядом. При виде Гортхауэра улыбнулась, но как-то... только губами.
  -А, Горт... заходи. Давно тебя не было... Азран будет рад тебе.
  - Здравствуй, - кивнул Горт, переступая порог. - Извини, я не один... это мой друг, он впервые в вашем городе... Как вы тут?..
  Женщина по-простому вытерла руки передником, вздохнула.
  -Да как... Пытаемся жить. Детей не вернёшь... и Азран по-прежнему кричит по ночам - "Айлинни, дай мне умереть"...
  Эйранель вздрогнул.
  Горт помолчал несколько секунд. Спросил тихо:
  - Он все так же, у себя? Я хотел навестить, поговорить... не о деле даже - так. Эта вечная круговерть, страны, города, лорды, за океан, обратно - со своими хорошо если увидишься, и дальше, дальше...
  -А куда ж ему деться...
  Женщина пошла вперёд.
  Майа пошел следом за ней - мысленно вслушиваясь в чувства Эйранеля.
  Нуменорец, помедлив, зашагал следом. Ему уже всё было понятно, - зачем его сюда привели, кого он увидит... И от этого в душе сначала появилась жгучая звериная тоска, а затем... затем пришла злость.
  Они хотят меня _воспитывать_. Ткнуть носом в содеянное, как несмышлёного подростка.
  Короткий бешеный взгляд в спину Гортхауэру - и снова тишина. Это просто надо пережить. Он не может им помешать... что ж. Пусть тешатся своей властью, своей возможностью вести его куда им надо, показывать то, что они хотят... Пусть.
  Он не нуждается в том, чтобы его "учили". В особенности - эти.
  Азран жил в небольшой комнате с окном, выходящим на улицу: было видно людей, кусочек жизни... Выходить на улицу он не мог: было не на чем, а от пальцев на руках остались только три на левой. Первым, что встречало гостей в его взгляде, была опустошённость и... выражение, когда человеку незачем жить, но он вынужден.
  - Азран, - Горт остановился на пороге. - Здравствуй. Сколько я уже тебя не видел... Извини, что так долго не было времени заглянуть.
  -Здравствуй, - голос у Азрана был негромким, на лице отразилась тень улыбки и тут же исчезла. - Садись... ты не один, я вижу. Что нового?
  - Это Нэль, мой друг с севера, - Горт уселся напротив. - Нового много. Надеюсь, скоро Ханнатта вздохнет спокойнее, и мы все же сумеем добиться мира. Настоящего, надолго... А у вас есть новости? Или все по-прежнему? Как остальные?
  -Как могут, - пожал плечами Азран. - Мир... Ты считаешь, это возможно?
  - Смотря на каких условиях. Королева Тар-Мириэль не похожа на своего мужа - она не желает войны, но ей приходится иметь дело с армией, с народом, с привычкой знати к роскоши и власти.
  Эйранель бесшумно прислонился к стене: сесть в маленькой комнате было уже не на что. Эти разговоры он уже знал наизусть, - за то время, что провёл среди тёмных, наслушался, и содержание их не менялось... ну да, самые животрепещущие темы, конечно...
  - Слушай, Азран, - майа подался к нему. - Это все важно, но это дела политики... я о другом. Ты же знаешь о моем Кольце, верно?
  -Слышал, - кивнул Азран. - Я хотел тебя порасспросить о том, как ты возвращал Мелькора... давно уже хотел. Всё-таки когда _можешь_ вернуть... это здорово...
  - Того, кто хочет вернуться. Когда душа уходит в Эа - она вступает на новые пути жизни... Так вот я к чему. Его не зря прозвали - Кольцом Всевластья. Это чары, чистая магия, даже не то, что применяют обычно наши целители. Я и так виноват перед вами за то, что случилось тогда - мы не успели вовремя. Но сейчас я наконец-то могу хоть как-то исправить то, что обычно - безнадежно. Азран, ты понимаешь? Твои ноги, пальцы..
  Азран несколько мгновений смотрел на него - веря и не веря, хотел, отчаянно хотел поверить... Потом резко отвернулся.
  -Ещё бы я не понимал...
  Эйранель на миг поймал его взгляд, в котором словно осталась недоговорённая часть фразы: но это же не самая страшная потеря... Заинтересованно посмотрел на Гортхауэра: Кольцо Всевластья - и вдруг исцелять? Хотелось бы это увидеть, да...
  - Детей не вернешь. И ушедших не вернешь. Но разве им по нраву было бы видеть тебя ... калекой? Да, в Ханнатте много наших целителей, но таким мы пока не владели. Это на сей день одно из самых важных свойств Кольца.
  -Разве ж я отказываюсь? - Азран чуть улыбнулся. - Но, знаешь... я только хотел попросить тебя...
  Он замолчал.
  - Да? Ты говори напрямую.
  -Покажи мне Мелькора, - в глазах Азрана зажёгся нестерпимый блеск осуществлённой мести. - Я хочу видеть, как... Это же - победа. Я должен увидеть.
  - Так ты тогда приезжай к нам, вот и познакомитесь. Ничего хитрого в этом нет.
  -Приехать... У вас дел много, вас не найдёшь. Сколько я тебя не видел?
  - Я скажу, когда можно, когда удобно. На нашем коне добраться можно быстро. Хотя он и сам к вам собирался... Так, ладно. Давай, что ли, к делу?..
  Он помедлил немного - и снял с пальца проявившееся на нем Кольцо. И сказал Азрану:
  - Надевай.
  Эйранель удивлённо наблюдал за ним: отдать Кольцо? Это что - специально для него, для Эйранеля, - входит в "урок"?..
  Азран, не замечавший пристального внимания нуменорца, смотрел только на Гортхауэра. На открытом лице его неверие в чудо сменялось надеждой, похоже, он впервые за всё время, прошедшее с подавления бунта, сумел наконец почувствовать что-то иное, кроме бессмысленности своей остановившейся жизни... Он протянул левую руку.
  - Ты, главное, не бойся... Ничего не почувствуешь.
  Кольцо село на палец человека - как влитое; Азран почувствовал холод его металла. Майа прикрыл глаза.
  Некоторое время ничего не происходило, а потом вдруг, как-то разом, тело Азрана окутало опалесцирующим облаком, повторяющим контуры его тела; свечение растекалось по его рукам, по туловищу, усиливалось, увеличивалось в размерах - на краткий миг свет стал настолько ярким, что в его лучах стало не видно лица ханнаттца.
  А потом свет исчез. Перед Гортом и Эйранелем сидел все тот же человек... только теперь - уже не культи были у него вместо ног, и не уродливые обрубки вместо пальцев. Босые ноги. Обычные босые ноги... на удивление - штаны остались прежними, только - не подвернутыми, обрезанными, а нормальными целыми.
  И руки были совершенно нормальными, обычными, здоровыми.
  - Все, - Горт положил руку на его колено. - Надеюсь, ты не возражаешь - я уж от себя добавил, чего потом одежду-то перешивать.
  Азран - как-то совсем по-детски - улыбнулся, на глазах появились слёзы... Осторожно пошевелил пальцами, поднёс к глазам... дотронулся до лица, до ближайшей стены... а потом схватил руку Гортхауэра - крепко, словно боялся, что всё это исчезнет, как сон.
  Горт не выдержал - рассмеялся. И, осторожно перехватив руку Азрана, снял с нее Кольцо.
  - Долго человеку его нельзя носить, - пояснил, - на пару минут-то ладно, а больше - что называется, крыша поедет - до безумия можно доиграться, никакое всевластье этого не исправит.
  -Ты и... Мелькора вот так же... возвращал к жизни? - голос Азрана прерывался, он тщетно пытался совладать с собой. - Но если так, если ты вот так можешь, то надо же - всем, не только мне... не только особо избранным...
  - Надо, - кивнул Горт. - Надо. Я прикинул уже, сколько времени займет обойти тех, кому нужна помощь. Ничего, управлюсь. Жаль, что не воспроизвести эти чары. Даже если бы я сам захотел создать Кольцо такой же силы - не получится: Арда-то у нас одна... Элвир и Маг сейчас с рубежей не вылезают - только они могут спасти раненых там, где даже самые лучшие целители бессильны. А что до Мелькора - лучше не напоминай. Больше всего про это хочется забыть, как дурной сон. Ангайнор - это же не простое железо, ты бы знал, насколько там все было сложнее...
  Азран кивнул.
  -Позови мою жену... я хочу вместе с ней выйти на воздух. Выйти. Надо же...
  Голос его прервался.
  Горт кивнул, и вышел из комнаты, улыбаясь тихонько. Увидев жену Азрана, он проговорил:
  - Зайди-ка... Есть хорошая новость.
  Та растерянно взглянула на Гортхауэра, потом - на закрытую дверь.
  -Хорошая? Ты уж меня не пугай...
  - Ты зайди, зайди, - сказал Горт. - Да не бойся, правда хорошая... увидишь.
  Она несмело толкнула дверь.
  Эйранель стоял у стены - почти вжался, чтобы не мешать... а Азран, пока ещё пошатываясь, шагнул навстречу жене, глаза сияли выстраданной радостью... Та ахнула, всплеснула руками, кинулась к мужу...
  Эйранель обернулся к Гортхауэру, мгновение помедлил - и вышел в коридор.
  -Я так полагаю, что я здесь лишний, - сдержанно сказал он. - А сам, без повода в виде меня, ты не мог нанести этот визит с этой целью?
  - С чего ты взял, что я не наносил? - в том же тоне, негромко, чтобы их разговор не услышали за дверью, спросил Горт. - Азран еще ничего... после вас и хуже случается. Есть, Эйранель, такая пакостная вещь. Вначале приходится спешить туда, где люди гибнут здесь и сейчас. Потом - туда, где пожинают плоды того, что ты успел не везде. Туда, где люди могут умереть - от ран, от усердия ваших наместников... И лишь потом - к тем, кому не грозит гибель. Если б я мог с помощью Кольца распасться на сотню составляющих, чтобы успеть везде...
  -Нет, сотня тебя - это многовато, - усмехнулся Эйранель. - Тут и одного-то хватает... более чем. Я так полагаю, у тебя на сегодня назначено большое количество подобных визитов, причём обязательно в моём присутствии?
  - Государь Кернилан хочет, чтобы ты сам, своими глазами увидел последствия своих приказов. И балрог меня раздери, если это несправедливо!
  -А то я их не знаю, эти последствия, - невозмутимо отозвался Эйранель. - Я действительно помню их всех. Дальше что?
  - И что - считаешь, что так поступать было должно?
  Эйранель обернулся на дверь.
  -Ты, кажется, не хочешь, чтобы этот разговор слышали. Если это действительно так, что продолжить обсуждение этой темы мы можем где-нибудь в другом месте.
  - Идем.
  Майа первым вышел на улицу.
  - Им сейчас точно не до нас...
  Эйранель последовал за ним, некоторое время они шли молча. Наконец он тронул Гортхауэра за плечо.
  -Итак. Может, ты всё-таки скажешь мне цель этого визита? Что король Кернилан решил меня повоспитывать, я уже понял, и, честно говоря, могу ему только посочувствовать. Потому что если человек мерзавец, то таким способом не пробудить в нём человечность, - нельзя пробудить то, чего нет. А если нет, - тогда это опять-таки пустая трата времени... потому что человек и без ваших тыканий носом прекрасно всё знает. Вы уж определитесь как-нибудь, кем вы меня считаете. Я-то сам прекрасно знаю, кто я.
  - Я это тоже знаю, - ответил Горт. - Этого не знает государь Кернилан. И в его воле сейчас добиться того, чтобы следующая неделя стала последней неделей в твоей жизни. Айлинни, несомненно, очень обрадуется. Я понимаю твою гордость перед лицом врага, но знаешь, Эйранель, есть ситуации, когда гордо стоять с несгибаемым видом - более низко, чем пасть на колени и молить о прощении.
  Эйранель помолчал.
  -Значит, вам нужно, чтобы я пал на колени и покаялся. Выходит, твои слова о том, что я нужен живым, ничего не значат. Выходит, - я должен сказать спасибо, что не требуете отречения от всего, что я есть... и того, чтобы я убивал своих?
  - А законы человеческой чести для тебя что-нибудь значат, благородный ты наш? - майа резко остановился, обернулся к Эйранелю. - Я понимаю - когда ты выполнял приказ, ведя войска для подавления бунта. Я понимаю - когда ты пытался повлиять на своих сородичей... решивших преподать "Низшим" урок крови. Но какого балрога ты не останавливал пытки и казни там, где мог это сделать? Да, ты, возможно, был бы обвинен в предательстве и потерял бы свой пост. Да, Айлинни тоже оказалась бы под ударом. Но вы по крайней мере не рисковали бы жизнью! Ладно, я понимаю, что судьба Айлинни тебе дороже судеб "Низших", но какого балрога ты сейчас говоришь про "человека", ты, ценой крови и мучений десятков людей купивший ваше благополучие? Не бойся, сестренка, нас не лишат чинов и званий - только тебе придется поколдовать над очередным десятком жертв! А я останусь со спокойной душой: видишь, сестренка, они даже не умерли, ты их спасла... Словно на тебе нет подлинной вины, словно не ты втоптал в грязь законы не Нуменора - законы совести!
  Эйранель терпеливо выслушал его, не перебивая.
  -Всё сказал? Ты там был и меня видел, конечно, и ты читал мои мысли, - он усмехнулся. - Ты хочешь, чтобы я оправдывался, или чтобы я пытался обелить себя, сказал - я сделал всё, что мог, в душе я всегда вас поддерживал, но, прости, мои возможности были ограничены? Это было бы ложью, и ты это знаешь. Про "человека" же я имею право говорить так же, как ты, Жестокий. Когда ты брал Тол-Сирион, или когда ты разорял Нарготронд, или когда ты послал войска на Эрегион - ты, верно, находил себе оправдания. Оправдания завоевательным войнам всегда можно найти, если захотеть, вот только я этим не занимаюсь, уж извини. Да, проще было бы отказаться выполнять приказ вовсе, чем пытаться сделать хоть что-то. Я тебе только одно скажу: ты не имеешь права судить меня, потому что ты не человек и не был на моём месте в этой ситуации. Точнее, ты можешь судить меня как военного преступника, - пожалуйста, я к этому давно уже готов. Но осуждать всё, что я смог сделать для твоих людей... Что ж. Это твоё дело. Может быть, ты бы предпочёл, чтобы на моём месте был бы какой-нибудь Элендил или тот человек, с которым ты позже встретился как с комендантом Каземата?
  - С этим никто бы не разговаривал - я придушил бы его за пару секунд. А Элендил... что Элендил. Лучше многих прочих... Мне другое непонятно: почему это все ты не можешь сказать государю Кернилану?
  Эйранель развёл руками.
  -Я как-то не заметил у него никаких иных желаний, кроме как повоспитывать тупого нуменорца, ткнув его носом в последствия его деяний. Извини, но разговаривать с тем, который вот так настроен, для которого ты в любом случае человек второго сорта, - не вижу смысла.
  - Ты пока не дал ему повода относиться к тебе иначе. Я могу чувствовать твою душу; но для него, при взгляде извне - чем ты лучше того... коменданта Каземата? Ты убивал его людей. Ты и должен сделать первый шаг вперед, первым протянуть руку.
  -Боюсь, то, что я говорю тебе, его не устроит, - Эйранель смотрел на Гортхауэра в упор. - Я знаю обычаи Ханнатты, и "каяться" так, как это в их традиции, - я знаю, что это за унижение. Заставь так - тебя, если бы ты был человеком, ты бы умер со стыда. Вот это их устроит, да.
  - Для начала вам было бы неплохо увидеть друг в друге людей, а не чудовищ. Остальные вопросы решить легче.
  Эйранель пожал плечами.
  -Ты сказал, что Кернилан может добиться от тебя моей смерти.
  - Эйранель, тебе так хочется красиво умереть? - майа смотрел на него, прищурившись.
  -Нет, а что?
  - Тогда мы вернемся во дворец. И ты будешь говорить с Керниланом, как с человеком, а не как с властителем. Я знаю его много лет. Он сумеет понять. Но первым руку должен протянуть - ты!
  Эйранель едва заметно поморщился и посмотрел вдаль.
  -Конечно, он будет думать, что я не выдержал зрелища своих жертв и сдался.
  - Никто не мешает тебе сказать правду.
  -Ладно, - Эйранель отвернулся. - Я понял, чего вы хотите от меня, и... - он резко замолчал. - Ты вроде бы собирался навещать кого-то ещё?
  - Я вначале провожу тебя. После - да... Пойду.
  Эйранель помолчал. Какое же здесь пронзительно-синее небо...
  -И ты веришь, что что-то изменится?
  - Если бы я не надеялся на это, я вовсе не привез бы тебя сюда.
  Эйранель кивнул. Подумалось: да, с королевой, похоже, у него были такие же методы... под угрозой силы, под давлением добиваться того, что ему надо. Интересно, а если свои не подчиняются ему, спорят, пытаются настоять на своём, - он так же давит, пусть и не угрожает? Или ему просто не возражают в принципе?..
  
  ...От призрака веяло ледяным холодом. Живой сгусток тьмы в обличье человека, зыбкая бесплотная фигура - казалось, он не касается мраморных плит пола. Он появился в центре покоев у королевского приемного зала внезапно, лишь волна страха предвестила о появлении нежданного гостя.
  Он обвел зал взглядом - глаза, как два белесых огня в облаке тьмы.
  Он выбрал правильное место: здесь толпился народ, кто-то ожидал аудиенции, кто-то пришёл по своим делам, у дверей застыли на своих постах стражи, бесшумно сновали слуги... В первый момент все замерли, не в силах двинуться от ужаса: назгул, здесь, среди нас!.. А затем - короткий вскрик какой-то женщины, кто-то упал в обморок, люди метнулись к двери, образовалась толчея... Сквозь страх удалось среагировать только стражам: чёткий шаг вперёд, преградить путь... хотя в глазах читался точно такой же страх, одинаковый у всех, кому "посчастливилось" оказаться в этот момент в этом месте.
  В следующий момент откуда-то из-за спин людей перед назгулом возник Элло.
  -Что тебе надо, слуга Тьмы?
  - Я принес королеве послание от Владыки Мордора, - голос призрака казался таким же бесплотным: негромкий, шелестящий, вызывающий безотчетный страх.
  Элло помолчал. Бросил короткий взгляд на людей: те жались к стенам, оставив его лицом-к-лицу с назгулом, только двое стражей остались стоять за спиной. Им было так же страшно, как и остальным, но присутствие эльфийского посланника их несколько подбадривало.
  -Я передам твоё послание королеве, - сказал он тоном, не допускавшим возражений. - Говори, или давай сюда бумагу, - как хочешь.
  - Я буду говорить с нею лично, - так же _пусто_, без тени эмоций, прошелестел призрак. - Пусть присутствуют те, о ком она пожелает, если вы боитесь за ее безопасность.
  Элло взглядом подозвал к себе одного из слуг, - тот, прижав руки к груди, медленно приблизился, то и дело оглядываясь на призрачного посланника Мордора.
  -Сообщи королеве то, что ты только что услышал, и возвращайся с её решением.
  Слуга попятился к двери в корролевские покои, - похоже, чуть ли не самым большим ужасом для него было повернуться к назгулу спиной. Наконец он упёрся в створку двери, рука судорожно нашарила ручку, толкнула её, - и он стремительно скрылся, захлопнув за собой дверь.
  - Трусость стала главной доблестью Высших, - с едва заметной усмешкой прошелестел назгул. - Чтобы завладеть нынешним Нуменором, не нужно и оружия...
  -Если ты действительно так думаешь, то тебе придётся испытать разочарование, - холодно отозвался Элло. - Впрочем, как я понимаю, тебе доставляет удовольствие демонстрировать свои возможности и видеть, как пугаются люди.
  За дверью раздались торопливые шаги, и слуга возник снова.
  -Королева велела впустить... посланника Мордора, - сказал он, почему-то глядя не на назгула, а на Элло. - Разговаривать же с ним она будет в твоём присутствии, а также в присутствии своего советника Эйлара. Прошу...
  Призрак поплыл вперед, не дожидаясь Элло - слуга поспешно шарахнулся от него, прочь, в зал.
  Элло быстрым шагом пересёк зал, у дверей остановился, - оглянулся на людей, которые так и остались стоять у стен. Говорить ничего не стал: просто одним взглядом дал понять, что он - здесь, и поэтому ничего случится. Кивнул... и скрылся за дверью.
  Вскоре он уже был в королевском кабинете, - занял привычное место возле Тар-Мириэль.
  Королева была бледна, но держалась гордо.
  -Я слушаю тебя, посланник Мордора.
  - Вы все так же прекрасны, королева, - в голосе призрака наконец-то появились эмоции. - Благородная бледность вам к лицу... Я принес вам вести от Владыки Мордора. Вы, конечно, знаете, что ваш благородный родич, лорд Эйранель, покинувший Остров, добрался до Эндоре; однако он был так опрометчив, что отправился один в путь, лежащий по нашим землям... В Гондоре все еще надеются на его возвращение - надеются напрасно. Лорд Эйранель в Мордоре, в наших руках, и судьба его теперь зависит от вашего, королева, благоразумия.
  Мириэль надменно прищурилась и вскинула голову. Всё это она знала, - не знала только, когда, в какой день появится этот "посланник"... и сейчас, когда за нею наблюдали люди лорда Мораны, необходимо было сыграть всё как можно правдоподобнее. Подумалось: до чего же мерзкий спектакль...
  -Вы смеете угрожать нам? И каковы же, позвольте спросить, ваши требования?
  - Вы покинете земли Гондора, гарнизоны его крепостей вернутся в Нуменор. Ваших людей, живущих на этих землях, мы не тронем. Вы уберетесь из приграничных земель Ханнатты. Иначе, - голос назгула стал вкрадчивым, - боюсь, что судьба вашего родича окажется печальной.
  Элло скрестил руки на груди. А теперь королева должна в гневе отринуть эту попытку шантажа, выгнать назгула, тем самым приговорив Эйранеля... что, в общем, прекрасно вписывается в её планы, посколько Эйранель не так давно пытался её свергнуть и занять её место при помощи валинорских майар...
  -Убирайтесь, - Тар-Мириэль выпрямилась, тон её стал ледяным. - _Со мной_ не разговаривают языком ультиматумов. Вон отсюда.
  Назгул расхохотался - оказывается, эти существа тоже могли смеяться! - но от смеха его у всех кровь застыла в жилах.
  - Живые не могут приказывать мертвым, - проговорил он. - Но я, конечно, уйду. Мы даем вам три дня на раздумья. Можете воспользоваться палантиром, чтобы сообщить об ответе. Прощайте.
  Сгусток тьмы распался в призрачный вихрь, метнулся к дверям - и исчез.
  -Значит, твой Повелитель тоже мёртвый, - вслед ему усмехнулась королева. - Раз он может тебе приказывать...
  Мелькор отошёл к окну, отвернулся. Вот оно...
  - Ваше Величество, - заговорил Эйлар. - Что вы ответите им?
  Королева обернулась на Мелькора, - но тот явно не собирался ничего советовать.
  -Мы начинаем войну.
  - В таком случае нам понадобятся силы майар, что сейчас в Эндоре, и носителей эльфийских колец, - Эйлар поднялся. - Я отправлю им всем послания и постараюсь дозваться до всех мысленно.
  -Я жду ответа, - величественно сказала королева, жестом отпуская его.
  - Ни минуты не сомневаюсь, что они нас поддержат, - кивнул Эйлар, выходя из кабинета.
  Мелькор дождался, пока за ним закроется дверь, - повернулся, прислонился к стене.
  -Ну вот... я уже вижу, чем всё это закончится.
  - Чем же? - Мириэль обошла кабинет, прислушалась. - Пойдем наружу... не доверяю.
  Они спустились в сад, - снова в знакомую беседку, откуда начинался тайный ход из дворца. Мелькор задумчиво вертел в тонких пальцах ветку.
  -Чем закончится... боюсь, мне придётся биться с ним. А потом - отнять Кольцо и швырнуть его в огонь...
  - Швырять-то зачем? - грустно улыбнулась Мириэль. - Возьми себе. Никто не усомнится, что ты вправе носить его, и это будет залогом незыблемой власти Нуменора.
  -Бояться будут, - Мелькор по-прежнему не смотрел на королеву. - Люди будут бояться, что тот, кто наденет Кольцо, переродится и станет Тёмным Властелином... смешно, да?
  - Уничтожать Кольцо глупо. Я же знаю, как вы его используете. Сделать вид... С чего ты взял, что будут бояться перерождения? Это мысли лишь немногих Мудрых, совершенно не свойственные большинству...
  -Да нет, я не буду уничтожать его - на самом деле, просто - сделаю вид...
  Ему словно что-то мешало высказаться, - какой-то барьер в душе, и казалось, что он говорит вовсе не то, что на сердце...
  Мириэль кивнула.
  - Тяжело, верно? Тебе придется вести войска против своего ученика..
  -Хуже. Это действительно война... если притвориться, всем, во всём, - никто не поверит. Самым впечатляющим, конечно, был бы бой с Тёмным Властелином...
  Он замолчал. Мириэль ощутила вдруг: он как будто выставил стену между собой и миром, лишь бы никто не услышал его чувства. Отвернулся, - глаза выдали бы бурю в душе...
  - Мелькор, - заговорила Мириэль. - Мы должны устроить показ своих возможностей. Устрашение. Объединить всю силу майар и колец - таково будет объяснение - и показать, на что мы способны. После чего добиться, чтобы он - вышел. И... Низвергнуть его в подлинном бою. С ним. Одним. Так мы сможем закончить войну, не начиная. Избежать крови среди наших людей. Если ты уничтожишь, для вида, Кольцо - все поверят, что и назгулы уничтожены; им самим от этого вреда не будет - просто станут носить человеческий облик. Это единственный и наилучший путь...
  -Я знаю, - негромко отозвался Мелькор. - Это всё понятно, просто... просто тяжело. Я привыкну к этой мысли, я всё сделаю, но... мне нужно время.
  - В тебя верят, как в носителя подлинного света, - Мириэль тронула его за руку. - Понимаешь? Пример подлинной доблести и... Милосердия к поверженному врагу, быть может. Не как мой покойный супруг...
  -Я всё сделаю, - повторил Мелькор, но голос его стал напряжённым. - Просто сейчас...
  Он наконец поднял глаза, - Мириэль словно захлестнуло волной, в которой можно было захлебнуться...
  -Сейчас я не представляю, как я смогу поднять на него руку.
  - Неужели вы никогда не... - Мириэль запнулась, - И друзья, воины, бьются друг с другом на тренировках.
  -Нет, - Мелькор обезоруживающе улыбнулся, но улыбка вышла грустной. - Тогда, давно, нам это было вовсе не нужно. А когда я вернулся из Валинора, каждый раз брать в руки что-то... требовало дополнительных усилий, ведь погасить боль до конца никогда не удавалось. Тем более, что нам, айнур, не нужны тренировки в подобных умениях, тут, как бы объяснить... по-другому. Нам не нужно тренировать тело, оно подчинится, важно, чтобы ты просто точно знал, чего ты хочешь... Извини, я, наверное, плохо объясняю...
  - Я поняла. Что ж, в конце концов, у нас есть Эйлар, есть Элронд и Артанис, есть Олорин и Палландо...
  -Нет, - Мелькор покачал головой. - Это всё хорошо, но... на этом месте должен быть я. И только я. Я никому этого не доверю.
  - Сам бой - пустяки. Все сопутствующее куда тяжелее переносить. Чувства сановников, их волю к тому, чтобы растоптать, уничтожить, и притворяться, что поддерживаешь...
  -Кому как, - коротко отозвался Мелькор и шагнул вглубь беседки, в путаницу теней.
  
  ...Площадь вновь была заполнена народом; теперь над нею витало нетерпеливое ожидание. Все знали, в котором часу должна появиться Королева, знали и то, зачем: слух о предстоящей войне разнесся по городу, и Арменелос ныне был охвачен воодушевлением. "Бить эту сволочь", - как сказал тогда, в таверне, нуменорский воин, вернувшийся с материка.
  Солнце, стоящее в зените, лило жаркий свет на людей. Полдень...
  К небесам взлетели торжественные звуки труб, и вот - под радостный вопль толпы на балконе дворца - не том, что недавно был обрушен, подобных мест для выхода хватало - появилась Королева в окружении уже хорошо всем знакомых советников - Элло и Эйлара.
  Поднимается повелительно тонкая рука... и толпа затихает.
  - Народ Нуменора! Пришло время вернуться в оставленные земли Эндоре. В ненависти своей Враг жаждет нашей гибели; он хочет вероломством и подлостью добиться того, чего не может добиться силой. Требования его безумны и наглы: он осмелился требовать, чтобы мы покинули земли Гондора, земли, которые давным-давно стали родиной для сотен тысяч нуменорцев. Но мы не позволим вытирать об себя ноги. Враг понимает лишь язык силы, и мы ответим ему - силой. Сила эльфийской магии чистых Колец, сила благих майар Валинора, сила эльдар, сила духа народа Нуменора - все обратится в единый разящий клинок и повергнет Врага. За нами - правда, за нами - благословение Валар. Нуменор объявляет войну Стране Тьмы - войну за свет, за честь и свободу!
  Прежде замершая площадь взорвалась бешеными криками, аплодисментами, сам воздух, казалось, переполнился радостным предвкушением скорой победы и яростной жаждой мести. Мелькор ощутил этот взрыв в полной мере, - стиснув зубы, закрылся: невозможно...
  -Растопчем Врага!
  -Распять Саурона на Чёрных Вратах!
  -Выжечь их земли от края до края!
  -Веди нас, Королева!..
  Мириэль вновь подняла руку, и вновь рев толпы стих за несколько секунд.
  - Я не стану отсиживаться во дворце в ту пору, когда Тьма вновь грозит затопить мир. Я сама пойду во главе этого войска вместе со своими военачальниками и разделю со своим народом и тяготы войны, и славу победы, которая, я верю, будет нашей!
  И снова - восторженный вой, в котором едва можно было различить слова. Наконец сложилось в чёткое - "слава королеве!" Казалось, скажи она хоть слово, и они все тут же, моментально отправятся хоть на край света - убивать, кого прикажут.
  С минуту Мириэль, замерев в величественно-гордой позе, взирала на бушующий народ. Потом повернулась - и покинула балкон, и Элло с Эйларом последовали за нею.
  Слуги закрыли позади нее двери на балкон; Мириэль молча прошла дальше, жестом отослала всех, кроме Элло - и, оставшись с ним наедине, проговорила:
  - Хорошо бы мне вначале научиться хотя бы меч держать в руках...
  -Ну, это не обязательно, - Мелькор нашёл в себе силы улыбнуться. - Достаточно того, что ты будешь находиться в ставке и красиво отдавать приказы.
  - Нужно бы на что-то направить их гнев. Близ побережья не водится орков? - она тоже улыбнулась.
  -Нет, только у Мглистого, - подумав, сообщил Мелькор. - Можно было бы попросить ахэрэ пригнать их сюда, но, боюсь, далековато.
  - Подозреваю, что твой ученик этот вопрос продумал, - помолчав чуть-чуть, сказала Мириэль. - В дальновидности ему не откажешь. Впрочем, если верить ему, они обсуждают эти планы со многими военными советниками...
  -Скормить кого-то этой толпе... - Мелькор поморщился. - Ладно. Те, кто только что был на площади, всё равно в большинстве своём останутся здесь: война - дело тех, кто умеет воевать. Надо думать, скоро мы получим ответ относительно участи Эйранеля... Но ответь мне на один вопрос.
  - Останутся, - кивнула Мириэль, - эти - в основном ремесленники и мелкие торговцы: все это тоже нужно Острову. Кричать они горазды, а вот настоящие воины задаются сейчас другими вопросами, более четкими. Так какой вопрос?
  -Эйранель. Он пошёл против тебя, он... словом, ты знаешь. И - что ты думаешь о нём сейчас?
  - Он - воин... Сам рассуди: ему тяжелее изменить свои взгляды после того, как он сражался и проливал кровь. Что же, выходит - вся их воинская доблесть была напрасной?
  -А ты - как считаешь? Напрасной или нет? Или ты думаешь, он не знал, что воюет не за идеальный Свет, а за алчность Ар-Фаразона?
  - Доблесть не бывает напрасной. Бывает, что приложение ее направлено не туда, куда надо бы... К тому же, Эйранель и раньше бывал в Мордоре, и подозреваю, что Гортхауэр обошелся с ним... совсем не как со мною, когда там была я... Ведь верно? - она пристально взглянула на Мелькора.
  -Ну, красоты природы он ему точно не показывал, - кивнул Мелькор.
  - Вот видишь. Так что его реакция не удивительна. В конце концов, какая разница, во что человек верит? Главное - его поступки.
  -Скоро должен быть ответ из Мордора... ждать три дня уже не надо.
  - Будет ближе к вечеру. Я... Чувствую. Только вот _какой_...
  
  ...До вечера надо было дожить. Каждый час растягивался, минуты оказывались мучительно долгими, солнце словно забыло о том, что ему следует двигаться к горизонту... Королева в тот день больше ни на минуту не оставалась одна: слишком тяжело было ждать. Она могла позвать Гортхауэра, спросить... но почему-то этого не делала, и когда Мелькор наконец спросил её, - почему, она коротко ответила: всё должно быть по-настоящему. Она знала, что играть роль будет трудно, хотя каждодневный спектакль великосветского притворства привычен ей... но сейчас она не хотела лгать. Сейчас, когда готовилась самая большая ложь за всю историю Нуменора... По роли, ей не положено было знать ответ Мордора, - и она намеренно отсекла себе саму возможность получить эти сведения.
  В свои покои она пригласила тех, с кем давно не виделась, - Элендил, Анарион... некоторые дамы...
  Дверь распахнулась - и на пороге появился слуга, бледный, как смерть. Все взгляды тотчас обратились к нему.
  - Ваше Величество, - запинаясь, проговорил он, - позвольте доложить...
  Мириэль резко встала, вопреки всем правилам этикета шагнула к нему.
  -Говори!
  - Там, у врат Дворца... Появлялся посланник Мордора. Тот самый... Наверное. Он ничего не сказал, почти... Только велел передать вам... - слуга запнулся. - Позволите внести?
  Мириэль побледнела как смерть, - на лице остались одни глаза.
  -Да.
  Она ощупью нашла кресло, медленно опустилась в него, - уже почти зная, _что_ увидит.
  Слуга поклонился - и исчез за дверью. Через несколько секунд он появился вновь. В руках его была...
  Шкатулка. Средних размеров, черная, по всему судя, из обсидиана. Слуга поставил ее на стол - и проговорил:
  - Он сказал только одну фразу: передайте это королеве.
  Мелькор шагнул было к столу, но Мириэль жестом остановила его.
  -Нет. Я сама. На этом месте должна быть я.
  Он только коротко кивнул.
  Королева медленно поднялась с места, сделала несколько шагов, - в мёртвой тишине замершего зала стук её каблуков отдавался оглушительно громко.
  Тонкая рука королевы протянулась к шкатулке, помедлила мгновение - и откинула крышку.
  Внутри лежала карта.
  Карта Нуменора, цветная, нарисованная искуснейшим образом - кажется, даже море вокруг Острова едва заметно мерцало, словно рябью живых волн.
  Мириэль несколько секунд непонимающе смотрела на это, затем обернулась к Мелькору, словно ища поддержки... и взяла карту в руки.
  Пару секунд ничего не происходило... А потом карта - точнее, Остров на карте - вспыхнула яростным пламенем. Жар опалил Мириэль руки.
  Она вскрикнула, выронила карту, придворные повскакали с мест. Кто-то - кажется, Анарион, - додумался плеснуть водой, хотя по глазам было видно: он не слишком надеется погасить обычными средствами магический огонь...
  Мелькор повелительно повёл рукой, - и пламя исчезло.
  Карта валялась на полу - такая же целая, как была раньше. Только на том месте, где был изображен Остров - вместо прежнего изображения зеленой земли был черный, тлеющий искрами пепел.
  Мелькор осторожно взял руки королевы в свои.
  -Сейчас пройдёт... я помогу...
  Боль в обожженных пальцах быстро утихала - похоже, создавший карту позаботился о том, чтобы не причинить Мириэль реального вреда.
  - Вот, значит, как, - проговорил Эйлар. - Ясно без слов. "От вашего Острова останется лишь пепел". Каков наглец...
  В глазах Мелькора - этого никто не видел, кроме Мириэль, - появилось странное выражение: он, похоже, был очень, очень доволен красивым ходом своего ученика.
  - Элло, - Эйлар повернулся к нему, - ты лучше всех нас сведущ в вопросах магии. Скажи: он может это сделать? Или это лишь пустая угроза, чтобы устрашить нас?
  -Вспомните разгром нуменорской армии, - жёстко сказал Мелькор. - Драконы. Если они долетят сюда, и если не встретят отпора, то могут причинить значительный вред. Противопоставить им что-то в воздухе можно только... Да. Можно попросить Олорина оградить остров чем-то вроде Завесы Мелиан. И, конечно, использовать эту защиту при передвижении флота и войск.
  - Это само собой, - кивнул Эйлар, - я имею в виду не столько драконов огонь, сколько... Нечто вроде Браголлах.
  -Балрогов через море? - поинтересовался Мелькор. - Ну, будем их тогда тушить... благо за водой далеко ходить не надо.
  - Волна пламени, - напомнил Эйлар, - просто волна пламени. У него Кольцо Всевластья...
  -Волков бояться - в лес не ходить, - Мелькор наконец отпустил руки Мириэль. - У него - Кольцо Всевластья. У нас - Кольца Огня, Воды и Воздуха. Ничего, справимся.
  - Хочется верить.
  
  ...Флот Нуменора вновь пересекал Море. Казалось, вернулись времена ставшего уже легендарным похода Ар-Фаразона, - только люди теперь искренне надеялись, что сейчас сама Судьба даёт им второй шанс, что сейчас они учли ошибки прошлого, что сейчас они наконец готовы, что - победят...
  Когда они оставляли остров, то лишь немногие, те кто умел _видеть_, смогли бы разглядеть окутавшее Нуменор тонкое золотистое сияние защитной Завесы. Олорин, создававший её, невольно вспомнил такую же, что отгородила от мира Гортхауэра в плену, в Имладрисе... и сейчас он, легко улыбаясь, запретил пересекать её троим майар: Курумо, Тайрету и Рандиру. Мало ли что...
  Высадка в нуменорской гавани, - хорошо знакомой королеве - проходила без лишней торжественности: только наместник и командующий гарнизоном встретили высоких особ, и всё. Шаги, шаги по сходням, сапоги, взбивающие пыль, отблески солнца на доспехах и шлемах... Сотни, тысячи солдат Нуменора возвращались на землю Эндорэ, и на всех лицах написано было одинаковое выражение: они шли на последний бой.
  Королеву и командующих войсками наместник пригласил к себе: встреча с тем, кто возглавлял эндорские части, затем - небольшой ужин в честь Её Величества, а наутро, после короткой передышки, воинству полагалось отправиться в путь. Впереди всех должны были идти Элло, Олорин и Палландо.
  Путь даже до места соединения с армией из южных колоний был неблизким - особенно для армии такого размера. Наместник Гондора должен был обеспечивать армию продовольствием и припасами: кто знает, сколько времени продлится эта война, а людям нужно что-то есть.
  Высоко в небе - впрочем, их было видно, вначале их случайно заметил кто-то из воинов, потом уже все нет-нет да и посматривали в небо - кружили драконы.
  Мириэль ехала рядом с Элло. На ней был легкий доспех, который в этом походе она надела впервые в жизни - белоснежный, с золотом. И все равно, хоть и легкий, он был все же тяжел для нее, непривычной к таким путешествиям; но она была твердо намерена не показывать слабости и переносить все наравне с мужчинами.
  Уже издали они увидели лагерь, - и численность армии Нуменора казалась бесконечной, как морской песок... Среди тех, кто ехал сейчас за Мириэль и Элло, было очень много тех, кто помнил и тот "победоносный" поход, и то, как вышел к ним - один - Саурон... и потом, позже, обрушившихся с неба драконов...
  Наконец они приблизились к лагерю. Элло на мгновение замер, - словно прислушивался к чему-то... а затем кивнул Мириэль: приближался командующий, лорд Сирин. Поражение, последующая отставка с поста главнокомандующего и отправка в эндорские владения не прошла для него даром: сейчас он стал уже почти полностью седым.
  Мириэль вместе с остальными спешилась, и некоторое время ушло на то, чтобы выслушать четкие доклады о положении дел. И все же она видела - воодушевления у Сирина не было. Этого человека было не обмануть грозными речами.
  - Лорд, - Мириэль сменила тон, теперь перед командующим стояла не всемогущая королева: просто женщина. - Поверьте, в этот раз все будет иначе. Мы отнюдь не беззащитны. И сауроновы твари не сумеют причинить нам вреда. Утром мы отправляемся в дальнейший путь.
  -Ваше Величество, по поводу нашей защиты я должен узнать всё подробно, - в голосе лорда Сирина были и привычные интонации командира, и тень извинения, и просто усталость. - А потому - прошу в мой шатёр. Пусть ваши союзники из Валинора и эльфийских земель ведут меня в курс дела.
  - Непременно, - кивнула Мириэль. - Идемте.
  
  ...Предрассветная хмарь в предгорьях... Элло всегда можно было найти либо рядом с королевой, либо - где-то на окраине лагеря, вместе с дозорными. Рядом с ним люди как-то светлели лицом, - словно уверенность какая-то приходила, хотя обычно он и не говорил ничего особенного... Сейчас он снова стоял вместе с ними в дозоре.
  Верно говорили майар: внимание дозоров здесь нужно было обращать не на просторы вокруг. А - в первую очередь - в Незримое...
  Но драконов увидели все, кто не спал в этот час.
  Вначале вдали - далеко, много миль - от черных гор показалось облако. Оно приближалось... и наконец стало видно. Множество этих тварей летело в сторону лагеря.
  -Тревога! - разнеслось по лагерю.
  "Действуем, - сказал Мелькор майар и носителям Колец. - Против огня - вода и воздушные смерчи, закружить их, отбросить. И Завеса, разумеется, а я её подправлю немного на свой лад. Олорин, можешь устроить им встречный пал, это будет красиво."
  Он быстрым шагом вернулся в центр лагеря, высматривая королеву.
  Мириэль стояла у своего шатра - на ней было одно только платье и плащ: тревога застала ее, когда она спала. Она глядела в небо - не в силах скрыть страх.
  А драконья армия между тем приближалась. Первая тварь - стало видно, какие они огромные - выдохнула длинный язык огня, не достигший пока никого, но жуткий в своем устрашении.
  Драконы рассредоточились в воздухе - четко и планомерно; они брали центр лагеря в кольцо.
  И вдруг - все резко ускорили свой полет, ринулись с небес к земле, на людей, и из их разверстых пастей изливались потоки пламени.
  Казалось, всё безнадёжно, и нет никакого спасения... только внезапно огонь коснулся невидимой преграды, сферой накрывшей лагерь... и от этого заиграли, заискрились мириады капель, и стало видно: вокруг лагеря защитной дугой простёрлась радуга... А затем языки пламени отразились от Завесы и рикошетом ушли в сторону.
  Элло кивнул Артанис, ободряюще улыбнулся людям.
  Олорин вскинул руку, - и алые молнии полетели в ответ в драконов. Это не было огнём в привычном смысле слова, скорее - лучи света, острые, нанизывающие тварей на себя... Кто-то из них ещё попробовал в ответ дохнуть огнём, пламя встретилось с этими странными лучами, внезапно потемнело, стало заворачиваться какими-то немыслимыми кудрями... и погасло.
  Вопль тварей услышали все: дикий вопль чудовищ, пронзаемых светом. Кто-то из драконов кувыркнулся в воздухе, кто-то рухнул к земле, едва ли не на шатры, и тяжело взмыл вверх, ловя брюхом стрелы, и черная кровь фонтаном разлетелась на ветру. Один из драконов, отлетев на милю от лагеря, рухнул таки на землю, некоторое время полз, пока остальные твари неслись обратно; но вот и он с трудом взлетел, и, то и дело припадая к земле, тяжело полетел прочь, к черным горам.
  Им вслед раздался неудержимый боевой клич нуменорцев, - люди чуть ли не впервые с того страшного поражения в полной мере почувствовали себя защищёнными, поняли, что на ту, чёрную силу всё-таки нашлась другая сила...
  Они радостно обнимались, хлопали друг друга по спинам... к майар и эльфам так запросто подойти всё же не решались, но по глазам было видно: хотели бы. Очень.
  Элло резко развернулся и ушёл в шатёр, - только колыхнулся белый полог.
  Мириэль вошла следом.
  И обессиленно села на походную койку - еще не успевшую остыть от тепла ее тела.
  - О Эру, - выдохнула она. - С этим, кажется, все... Получилось...
  Мелькор опустился на землю, - отвернулся к стене, явно пытался справиться с собой. В полумраке только видно было - стиснутые кулаки, одна рука прижата к сердцу.
  Мириэль села рядом. И, не спрашивая, обняла его, прижалась щекой к плечу.
  - Ну что ты... - прошептала одними губами. - Ну перестань. Не надо...
  -Ты не понимаешь, - голос его срывался. - Это _мои_ драконы... я создавал их... тогда, давно... и что мне теперь - бить по своим детям?
  - Ну вы же не всерьез бьете, Мелькор... - Мириэль взяла его лицо в ладони, заставила посмотреть в глаза. - Это же больше напоказ, они же сами больше изображали, что ранены... а эти стрелы им как комариные укусы...
  -Неважно, - он осторожно взял её руки в свои. - Всё равно... тяжело, и я знаю, - я точно знаю, что происходит с каждым... И... прошу тебя, осторожней. Это даже не стены дворца, у которых есть уши, это вовсе так... тряпочки... Нельзя, чтобы услышали это имя.
  
  ...Эйранеля обычно можно было застать либо на озере, либо в отведённой ему комнате: общения с бывшими нуменорцами он всячески избегал. Казалось, ему легче говорить с Таиром, чем со своими, - тут по крайней мере, понятно, что да, этот - с другой стороны, что он никогда и не был "своим"... как-то... правильно, что ли.
  Внимание местных он ощущал, не заметить этого было трудно. Однако никтотак и не подходил к нему - Таир прямо сказал: видно же, что ты не хочешь. Так и было - день за днем, день за днем... С полета в Ханнатту майа не появлялся тоже; а по разговорам нуменорцев-предателей Эйранель понял, что война все-таки началась, что соединенная армия движется к Вратам Мордора... Впрочем, пути им еще - много, много дней.
  На душе была неснимаемая тяжесть, очень хотелось не-быть... чтобы не было этой инсценированной войны, в которой по-настоящему будут гибнуть люди... чтобы не было этой чудовищной лжи, не было этой королевы, которая, кажется, уже и сама не хотела знать, где правда, а где враньё... Иногда возникала мысль: посмотреть бы ей в глаза... просто - посмотреть. Осталось ли там хоть что-то не-лживое?..
  Майа явился, как всегда, неожиданно - застав Эйранеля на берегу озера, вечером. Знакомое ощущение чужого присутствия за спиной... Эйранель обернулся - майа шагнул вперед и сел рядом с нуменорцем на соседний камень.
  - Продолжаешь страдать?
  Эйранель насмешливо поднял бровь.
  -Ну что ты. Я просто купаюсь в погоде-природе и прочих наслаждениях жизни.
  - Ваша армия понемногу продвигается к Вратам. Скоро тебе тоже предстоит сыграть свою роль, так что наслаждение природой подходит к концу... в следующий раз будешь наслаждаться ею у себя и среди своих.
  -У каких своих? - поинтересовался Эйранель. - У королевы и её окружения?
  - Сам разберешься, у каких. После освобождения... - Горт окинул Эйранеля взглядом с каким-то странным оценивающим выражением - с таким выражением, наверное, охотник смотрит на подстреленную дичь, решая, что из нее приготовить. - Я пока не решил, как поступить с тобою сейчас.
  -Ну расскажи все варианты, - предложил Эйранель. - Ты хочешь, чтобы я тебе подсказал?
  Горт рассмеялся.
  - Тебе ведь больше нравится изображать безвольную жертву.
  -Ну да, а как же. Всю жизнь мечтал наконец заняться этим... изображанием, и вот наконец выпал долгожданный момент, - невозмутимо отозвался Эйранель. - Ты что, решил переложить на меня часть своих обязанностей?
  - Можно повторить схему Маэдроса, - задумчиво сказа майа. - Можно попроще, банальные застенки. Тебе самому что больше по душе, вольный воздух или подземелье?
  Эйранель пожал плечами. По лицу его было невозможно понять, произвело ли на него заявление Гортхауэра хоть какое-то впечатление.
  -В ваших подземельях я уже побывал, мне с этим помещением уже всё ясно. Что же касается висения на скале, то там, конечно, обзор получше. Жаль только, что я не смогу в полной мере насладиться пейзажем: всё-таки человек не создан для того, чтобы болтаться, как бельё на верёвке, и при этом оставаться в сознании.
  - Маэдрос и не болтался. Стоял, бедняга... Ладно, - он поднялся. - Пойдем, что ли.
  Эйранель встал.
  -А кто у нас в роли Фингона? - осведомился он. - Мне просто интересно.
  - Сами разберутся. Эйлар или Элронд, или Артанис...
  Майа поднял голову - сверху уже спускался небольшой дракон. Опустился он совсем рядом с ними, услужливо вытянул крыло: забирайтесь, мол.
  - Садись в седло.
  Эйранель на мгновение задумался: перебирал, что осталось там, в доме. Затем - словно махнув на что-то рукой - пошёл к крылатой твари.
  Полет в этот раз уже не показался Эйранелю таким долгим. Но вновь погружаться под Завесу Тьмы было, мягко говоря, неприятно...
  Дракон направлялся к северо-восточным отрогам гор, туда, где напротив огнедышащего вулкана высилась гигантская башня Барад-Дура, и вскоре уже опустился на его вершину - на огромную, чуть меньше дворцовой площади размером, площадку на вершине. Несколько зубцов окаймляли ее, словно зубцы венца или короны. Вся равнина лежала, как на ладони, и Эйранель видел, что равнина охвачена движением - смысла которого он сходу не уловил.
  Эйранель прищурился: Завеса Тьмы здесь, вблизи, представляла собой нечто похожее на чёрный туман, и сразу начинало казаться, что у тебя резко испортилось зрение, хотелось протереть глаза или проморгаться, но это не помогало.
  Он подошёл к краю площадки, коснулся рукой каменного зубца, вгляделся вдаль.
  -Мне всё-таки интересно, зачем тебе понадобилось делать из меня мученика, - негромко сказал он.
  - Война спровоцирована вестью о тебе, - пояснил Горт. - Нуменор считает, что за отказ выполнить мои условия расплатишься ты... смертью или мучениями. И, когда Свет одержит победу, тебя не должны застать в добром здравии, попивающим вино в компании местных красоток. Повторять вашу ханнаттскую практику мне не хочется, сам понимаешь... хотя там многие и считают, что именно это было бы справедивым. А так... - Горт поднял голову и посмотрел на ближайший зубец "короны". - Дешево и сердито, что называется.
  Эйранель задумчиво посмотрел на свои руки, затем перевёл взгляд на равнину.
  -Надеюсь, они всё-таки додумаются до того, чтобы снять оковы менее... скажем так, радикальным способом, - сказал он и шагнул вперёд.
  - Несомненно...
  Его подхватила какая-то новая, незнакомая доселе сила - показалось, его подхватил смерч и швырнул вверх. В следующий момент Эйранель понял, что они с Гортом стоят на узком парапете, расположенном гораздо выше основной площадки вершины; всего шаг в ширину, не больше. Впрочем, нет - майа не стоял, он просто висел в воздухе, глядя куда-то поверх головы Эйранеля, на каменную гладкую поверхность "зубца".
  Лицо Эйранеля окаменело: отсюда земля выглядела нереально далёкой. Сорвёшься... и всё.
  - Не бойся, - заметив его изменившийся взгляд, проговорил майа. - Хоть прыгай - удержу... Ладно, не будем тянуть.
  Та же сила подхватила Эйранеля, на этот раз, впрочем, не так резко, и подняла в воздух, еще выше. Майа - не в своем крылатом облике, в обычном, человеческом - поднялся следом.
  Только теперь Эйранель понял, куда тот смотрел снизу: в стену были вделаны, на небольшом расстоянии друг от друга, два наручника на коротких цепях.
  -Сам делал или кому-то поручал? - осведомился Эйранель. Он был очень бледен, но держался.
  - Что тут делать, - отозвался Горт. - Такое добро все народы делать умеют...
  Он взял нуменорца за правую руку - и вложил его запястье в железный браслет. Эйранель увидел, как тот замкнулся сам, охватив запястье плотным холодным кольцом.
  Несколько секунд майа рассматривал его, словно проверял, все ли в порядке, затем то же проделал с левой рукой Эйранеля.
  Впрочем, прежняя сила пока поддерживала Эйранеля, он не висел - словно стоял в воздухе, с раскинутыми руками.
  Эйранель, чуть прищурившись, разглядывал Гортхауэра, - как будто впервые увидел. Что-то новое появилось в его взгляде, что - не понять... а потом он перевёл глаза на равнину. Обзор действительно был хорошим.
  - Хорошо смотришься, - майа довольно усмехнулся. - Жертва Тьмы... Да, еще одна мелочь. Как ты понимаешь, я не могу позволить, чтобы после освобождения ты начал рассказывать всем вокруг о том, что война - лишь представление, и все свои прочие соображения. Поэтому... - он провел по металлу наручников. - Небольшой нюанс. Я, конечно, не Ирмо, но такими приемами владеет любой майа... В тот момент, когда с тебя снимут эти оковы, ты забудешь все, что происходило с тобою, начиная с того момента, как я увез тебя от Андуина. А прежняя память, память последних событий Нуменора, вернется к тебе постепенно, за месяц-другой. Причем что интересно - если человека подвергать пыткам, с некоторыми действительно такое происходит. Защита... Так что тебя, Эйранель, исцелят, и ты снова будешь с чистой совестью служить Нуменору.
  -Вот как, - медленно проговорил Эйранель. - Что ж. У меня, я вижу, будет достаточно времени, чтобы подсчитать свои воспоминания и определить, с чем я останусь. Думаю, мне и этого всё же хватит... для того, чтобы не обмануться.
  - Может быть.
  Майа чуть отодвинулся от него - и тут исчезла сила, державшая Эйранеля в воздухе. Запястья рванула резкая боль, ударила в плечи, и он повис на руках, над пропастью, где далеко внизу мерцали огни.
  Он враз разучился дышать, - только когда совсем стал задыхаться, то понял, что, как обычно, попытался вот так пережить боль... не выходило, да и выйти не могло... Стиснул зубы. Он знал, что будет: вывихнутые суставы, порванные связки... причём скоро. Надо полагать, ханнаттцы будут довольны.
  - Не надейся, - отозвался Горт, словно услышал его мысли - да, наверное, так и было. - Надевать на тебя свое Кольцо у меня нет никакого желания, а без рук тебе в жизни придется тяжко...
  Боль начала затихать. Эйранель не понял, что произошло, как - но не прошло и минуты, как он понял, что попросту не ощущает свои руки. Словно их у него вовсе не было.
  - Чары, - пояснил майа. - То же самое, что было с Маэдросом. У него за столько времени рука, к балрогу, оторвалась бы... Так что все будет с тобою в порядке.
  Эйранель криво усмехнулся.
  -У меня к тебе есть одна просьба - напоследок, перед тем, как ты уйдёшь.
  - Слушаю, - серьезно отозвался майа.
  -Когда твоя война закончится, ты передашь мне точные цифры - сколько погибло народу. Точные. Полагаю, их никто, кроме тебя, знать не будет.
  - Хорошая просьба, - кивнул Горт. - Но я все же надеюсь, что никто не погибнет. Не на то у нас расчет.
  -На то она и война, чтобы не всегда идти по расчёту, - заметил Эйранель.
  - Да. Курумо со своими псами опасны. Но мы готовы к их возможным ходам и приняли все меры, - ответил Горт. - Что-нибудь еще? Не уверен, что у меня будет возможность явиться сюда снова.
  -Да нет, знаешь, - Эйранель секунду помолчал. - Иди-ка ты отсюда...
  - Счастливо, - как ни в чем ни бывало, сказал Горт. И - черный вихрь, и вот уже нет никого, только пустота под ногами, и необозримая равнина, и огнедышащий вулкан, и Завеса Тьмы над самой головой, простирающаяся до горизонта...
  
  ...Земля все еще гудела под ногами, но могучий подземный рокот уже начал затихать. С неба на людей падал пепел сожженных чудовищных тварей, что были похожи на порождения кошмарного сна - их было немного, но уничтожить их смогли только майар, испепелив молниями света. Самым жутким было, что против нуменорцев здесь сражались, казалось, не живые существа - несмотря на человеческий облик, они продолжали биться при любых ранениях; стрел, похоже, не боялись вообще - и падали, лишь когда их разрубали на куски. Черная орочья кровь заливала землю под ногами.
  Однако бой, похоже, стихал. И вот - стало ясно, что по крайней мере здесь... и сейчас... победа осталась за Светом.
  Но Черные Врата высились так же незыблемо.
  Олорин окинул быстрым взглядом поле боя, по его знаку те, кто составлял сейчас силу Света, собрались возле него. Люди молча ждали: понимали, что это ещё не всё.
  Олорин поднял руку, - на пальце грозным алым светом взблеснуло Кольцо Огня.
  -Саурон, - негромко сказал он, но голос его ясно услышали даже те, кто был далеко. - Ты видишь: мы сметём Врата и войдём в Мордор. Выходи на бой сам, если в тебе осталась хоть капля доблести.
  Ответом было молчание. Тишина нависла над землей, тишина охватила мир - казалось, на многие мили вокруг нет ни единого звука... Минута, другая...
  Все ждали.
  И, когда уже стало казаться, что ответа так и не будет, откуда-то из-за ворот в воздухе появилась крылатая фигура, похожая на черного нетопыря, и спустя секунду перед Олорином стоял высокий человек, за спиною которого были распахнуты огромные черные крылья - словно у летучей мыши.
  Медленно майа вытащил меч из ножен - и по клинку волной пробежало черное пламя.
  На землю пала тишина, - мир замер, не смея вздохнуть.
  -Позволь мне, - проговорил Элло, шагнув к Олорину. - Ваша сила будет со мною, так же, как с ним - сила Призрачных Кольценосцев. И - один-на-один.
  Он взглянул в глаза каждому из своих: Олорин... Палландо - Айо... Элронд... Артанис...
  Горт шагнул к нему - и Мелькор услышал его мысль, спокойную, уверенную и чуть насмешливую:
  "Давай, Элло. Не стесняйся. Нуменор любит зрелища... "
  Люди, как по неслышной команде, отступили, давая место. Элло вышел вперёд, протянул руки, соединил их - и медленно развёл в стороны. Только что в руках ничего не было... и между ними возник ослепительно-белый луч. Затем Элло разжал левую руку - и оказался вооружённым.
  Несколько секунд противники смотрели друг на друга... А затем черный меч взметнулся - и обрушился на сияющий луч.
  Со стороны, наверное, это больше напоминало до жути опасный, сложный и красивый танец, а не смертельный бой... казалось, живые существа не могут двигаться с такой точностью, быть такими гибкими, молниеносными... Элло - эльда - не умел летать, но временами нуменорским воинам думалось, что это не так, - настолько отточенны были его движения, так легко он выходил из-под удара...
  "Я тебя сейчас одолею, - деловито и ровно сообщил Горт. Показательный бой пока что его совершенно не утомлял. - Недостоверно, чтобы эльф взял верх над майа. Пусть Элронд с Олорином, вдвоем. Ты пока отдыхай, потом вступишь снова."
  Черный клинок все-таки достал эльфа - и Элло упал на землю, отброшенный на несколько метров.
  Олорин как будто только и ждал этого, - метнулся вперёд, закрывая Элло, отвлекая врага на себя. Элронд присоединился к нему, чуть помедлив: двое на одного...
  Двое на одного, но этот один - майа, обладающий силой Единого...
  Темп боя ускорился - людям со стороны стало трудно отслеживать происходящее; вспышки черных, и светлых, и огненных молний.
  Неожиданно черная фигура словно проявилась из этой бешеной круговерти - и майа, тяжело дыша, упал на одно колено - вскинув, защищаясь, свой меч.
  Глаза Элло расширились: то ли показалось, то ли правда, но сила удара Олорина была больше, чем надо было бы, чтобы не навредить... метнуться туда и отвести удар - невозможно, слишком быстро... уже поздно...
  "Мелькор, спокойно! - крикнул Горт мысленно. - Все в порядке, не вздумай встревать! Олорин! - мысль его так же стремительно, как только что удары меча, обратилась к майа, - вводи Палландо! Давайте, переходите в наступление!"
  Палландо двинулся вперёд тоже, всё заметалось, закружилось бешеным вихрем: взблески молний, сверкание клинков, и среди всего этого - чёрное пламя, чёрная одежда... Даже не будучи ни эльфом, ни майа, можно было почувствовать жуткий смерч _силы_, бушевавший здесь, возле сражающихся... Мелькор поднялся: нет, нет, это слишком, это уже не показательный бой... а остановить их - как?! или всё-таки...
  Он не выдержал - медленно пошёл туда. Шаг. Ещё один. Ещё. Со стороны казалось: эльда просто с трудом пришёл в себя...
  "Артанис, останови его!" - услышал он мысленный крик майа, и почти сразу же ему на плечо легла рука - рука, на которой сверкало одно из Колец.
  - Стой, - едва слышно проговорила она. - Не вмешивайся.
  "Нет, - коротко и ровно отозвался Мелькор. - Его убьют - так. Это не они. Они не смогут сейчас отследить... даже я с трудом могу понять. Отойди, Нэрвен."
  "Это Курумо, - голос Артанис стал холодным. - Вот когда они вмешались... но убить его они бессильны все равно, а ты - что, хочешь, чтобы все ваше раскрылось?! Стой на месте! "
  Все закончилось внезапно: черный вихрь взметнулся вверх - и на землю упал уже человек, майа в обычном человеческом облике; упал - и остался лежать неподвижно; было видно его лицо - белое, ни кровинки, и изо рта вдруг выплеснулась кровь.
  "Мелькор... - мысленный голос Горта был и вправду слабым. - Мелькор, спокойно... Не паникуй... тебе еще Кольцо... с меня снимать предстоит... проклятый Курумо, хорошо он нас вымотал - самим не остановиться... искусник..."
  Элло сбросил с плеча руку Артанис и, пошатнувшись, пошёл вперёд. _Силовой_ смерч не только не утих, - он стал почти зримым и тихо звенел - где-то там, на пределе слышимости. Олорин медленно обернулся, - виноватые глаза... Мелькор покачал головой: не время, всё - потом...
  Было полное впечатление, что смерч чего-то ждёт.
  "Ты должен снять с него Кольцо, - долетел откуда-то мысленный голос Мириэль, показавшийся страшно далеким. - И показать всем, что мы победили, Враг повержен... Элло!"
  "Я знаю, - голос Мелькора был неестественно-ровным. - Я же сказал: я сделаю. Не трогайте меня. Никто. Не зовите. Прошу."
  Голоса стихли.
  Майа лежал на земле, похожий больше всего на мертвое тело. Кровь изо рта стекала по подбородку, неестественно темная, почти черная - кровь не-человека... Рядом, выпав из бессильно разжавшейся руки, валялся меч. Впрочем, Мелькор чувствовал, что его ученику приходилось испытывать и куда более тяжелые ранения; сейчас он был вымотан, но, в общем - до действительно опасных повреждений было далеко.
  Нуменорская армия следила за каждым шагом Элло, - все знали, что эти мгновения навеки впечатаются в память... Олорин и остальные стояли молча, было видно: они действительно устали до предела, и случись что, - помочь Элло будет почти невозможно.
  Шаг.
  Ещё шаг. Те, кто умел _видеть_, различали границу смерча... и Элло уже приблизился к ней.
  Он остановился над поверженным врагом, - поддел носком сапога меч, отшвырнул в сторону, подальше.
  И медленно опустился на землю. Тонкие пальцы крепко стиснули запястье, он провёл в воздухе левой, - и на руке Врага проявился золотой ободок Кольца. Он протянул руку, чтобы снять...
  ...и в этот миг смерч обрушился на него, на Гортхауэра... на всех. Мелькор вскинул руку жестом защиты.
  Только тут Мелькор осознал, что его ученик отнюдь не повержен, каким ему нужно казаться; Кольцо все еще было на его пальце, и в очередной раз Мелькор ощутил силу Кольца. Майа остался лежать, только глаза его приоткрылись и сощурились; зато в Незримом вновь взметнулся вихрь - невидимый и незаметный для людей, но неизмеримо более мощный, чем те сверкающие черные молнии, которые скрещивались здесь несколько минут назад. Вихрь ударил в смерч, слился с ним, захватывая и оплетая паутиной черных нитей, пронизывая насквозь - и следующим ударом швырнул его прочь, прочь, прочь - во всю силу Единого, стремясь - выбить, отбросить, уничтожить.
  "Они думают, у меня и вправду не осталось сил... и у Арды тоже, - майа чуть повернул голову, и взглянул на Мелькора - взгляд у него сейчас стал ясным. - Твари."
  В глазах Мелькора мелькнула понимающая улыбка... а в следующий миг он уже сорвал Кольцо с его пальца.
  Встал.
  Золотой ободок засиял ослепительно-ярко, почти нестерпимо. Элло медленно надел его на палец и повелительно поднял руку - к Завесе Тьмы.
  Золотой луч рукотворного маленького солнца чёткой линией перечеркнул простор и ударил в тёмную хмарь, висевшую над Мордором.
  Завеса сопротивлялась. Она словно была живой, она заклубилась, пыталась поглотить нежданную помеху... но не могла, она стала корчиться, потемнела, на людей надвинулось стремительно чернеющее небо...
  А затем была ослепительная вспышка - и стало ясно, что это не Завеса Тьмы, это низкие тучи стремительно плывут над головой, нет, это уже не тучи, это просто пасмурно, облачность... нет, туман... и ветер уносит его, разгоняет, а золотой луч встречается со своими собратьями, низлетающими от солнца.
  "Хорошо, - проговорил Горт. - Красиво... Наши тоже будут довольны, они ждали этого, Завесу не любил никто... а задачу свою она уже выполнила, это был - ты... Но приберегли для этого случая."
  За спиной у Элло радостно закричал кто-то из людей - и этот крик подхватили все остальные.
  В свете солнца черные ворота и окаймляющие их хребты выглядели уже далеко не так мрачно.
  Олорин подошёл к Элло, знаком подозвал остальных. После того, что устроил Курумо, все они были настороже, и изобразить безоглядную радость победы не получалось.
  -Я сообщил Её Величеству, что путь в Мордор свободен, - сказал он, и его услышала армия Нуменора. - Ныне же должно нам взять в оковы Врага и надёжно охранять его, разбить здесь лагерь. За Врата же пойдут лишь те, кому не страшна магия Тьмы: мы должны войти в Барад-Дур.
  Подошла Мириэль - в белом с золотом доспехе, сверкающем на солнце, с распущенными волосами - она сейчас казалась олицетворением победы.
  - Я благодарю вас, - проговорила она негромко. - Народ Нуменора благодарит вас... воины Света. Я надеюсь, вы сумеете сделать, чтобы этот... - она кинула брезгливый взгляд в сторону распростертого на земле майа, - более не причинял земле зла.
  -Пусть к нему не подходит никто из смертных, - предупредил Олорин. - А сейчас - отойдите. Именем вечного пламени Анара я налагаю на него незримые оковы, да никогда более не быть ему сильнейшим из майар. Здесь и сейчас - быть ему под вечным надзором воинов Света, и никогда более не править ему странами Эндорэ.
  Он развернулся к Элло, тот кивнул, - и на руке его снова блеснуло Кольцо. Золотой луч вопреки всем законам природы обвился вокруг Гортхауэра, змеёй скользнул по горлу, по запястьям, - и вдруг пропал, как будто впитался в кожу.
  Майа от этого словно ожил: выгнулся, схватился за горло, попытался приподняться... и снова упал на землю. Сделал еще одну попытку... и наконец, по-видимому, неимоверным усилием - поднялся на ноги.
  -Ведите его в лагерь, - приказал Олорин Элронду и Элло. - Один из нас останется охранять его, остальные - и самые лучшие воины Нуменора - пойдут за мной. За Врата.
  Майа стоял с полуприкрытыми глазами; столкнулся взглядом с Элрондом... и первым шагнул к нему.
  Воины, стоявшие в отдалении, сейчас замолчали - тысячи глаз скрестились на черной фигуре. Кто-то отступил, давая дорогу, остальные расступились тоже - коридор в сторону лагеря.
  Элронд положил руку Горту на плечо, подтолкнул его вперед. Майа пошел первым. Взгляд его, казалось, смотрел в пустоту, словно он не видел молчаливой толпы с искаженными лицами.
  Мелькор был благодарен им - за молчание. Он шёл последним, за Элрондом, и никто из своих не слышал его мыслей, его чувств... Он старался не думать о том, что будет, если раздастся хотя бы один крик, если хоть кто-то посмеет оскорбить пленника... Он слишком хорошо помнил, как это было в Валиноре...
  Долгий, нескончаемо долгий путь сквозь живой коридор врагов...
  Нет - люди молчали. Только ненависть в их взглядах говорила красноречивее слов.
  Потом кто-то вдруг, так же молча, плюнул в сторону проходящего мимо майа. И - словно прорвало. Они шли, и там, где проходил майа, люди плевали в его сторону. Молча.
  На лице Горта появилась и застыла едва заметная улыбка.
  Его довели до лагеря, - по мысленному приказу Олорина уже был освобождён один из шатров в центре. Ввели внутрь... Охрана была более чем надёжной: вся нуменорская армия.
  -Кто-то один должен остаться с ним, - сказал Элло Элронду с едва заметным намёком.
  "Мелькор, тебе лучше пойти с теми, кто войдет в Мордор, - мысленно возразил Горт. - Ты единственный из них, кто знает крепость и сможет их повести. Кстати же, не забудьте освободить Эйранеля. Ничего со мною не случится. Зато с Элрондом мы давно не... беседовали."
  Теперь, наедине со "своими", майа расслабился - он, как ни в чем ни бывало, сел на походную койку и вздохнул облегченно.
  "По идее, мне "не положено" знать крепость, - усмехнулся Мелькор. - А что касается того, что здесь... нет уж. Ввиду этих валинорских гончих я останусь. Успеешь набеседоваться ещё..."
  "Ладно, - сдался Горт. - Дело ваше. Но валинорские гончие могут напасть и там, внутри, на тех, кто войдет. Впрочем, в ближайшее время не нападут. Я им дал хорошего пинка под зад."
  Элронд, слышавший все эти разговоры, повернулся к Элло.
  - Ладно, - сказал он. - Оставайся. Надеюсь, он... - эльф окинул Горта взглядом, в котором не читалось особой приязни, - уж тебе-то хлопот не доставит.
  И вышел из шатра.
  
  ...Эйранелю было уже всё равно. Где-то краем сознания он удивлялся, - никогда не думал, что когда-нибудь сможет дойти до такого, но... дошёл ведь. Светлые, тёмные, инсценированная война, - всё это было где-то далеко и почти нереально... а может, и правда нереально. Реальностью был только ветер, бесконечный злой ветер, и чары, от которых он уже не чувствовал своего тела. Это не было жизнью, не было существованием... просто он почему-то пока ещё видел эту проклятую равнину.
  Когда развеялсь Завеса Тьмы, в душе шевельнулось усталое удивление: да ну, неужели? а я-то думал, вам понравилось, чтобы я оставался здесь, вот так, а вы где-то там, далеко, делали вид, что воюете...
  Над головой теперь было небо, белесо-голубое, бесконечное... и равнина под дневным светом показалась еще более огромной - и еще более нереальной.
  Потом он различил крохотную, едва заметную точку отряда, двигающегося от ворот - вглубь. Может быть, под Завесой светлые майар были бы заметнее, среди тьмы, а так...
  Глаза у Эйранеля постоянно слезились от ветра, и он понимал, что если бы не чары, наверное, сейчас не видел бы вообще ничего; так - все же разбирал. Несколько крохотных фигур на далекой равнине... светлые точки - приближаются...
  Потом все снова кануло в пелену полузабытья. И вдруг - чьи-то теплые руки коснулись его лица, и следом за этим он вдруг, резко, вновь ощутил боль в вывернутых руках и содранных едва ли не до кости запястьях.
  Он попытался разлепить веки, - не понимал, что с ним, где он, откуда такая зверская боль... и вообще - кто он... Имя. Душу захлестнул ужас. Он не мог вспомнить, как его зовут.
  - Эйранель, - позвал его кто-то, и он различил - чье-то лицо перед собой, прекрасное, светлое, с огромными глазами. - Эйранель. Все хорошо... все кончилось. Потерпи...
  Сквозь боль он чувствовал прикосновения к рукам, к запястьям, майа что-то пытался сделать... должно быть - освободить его.
  Эйранель, - колоколом отозвалось в душе, и сразу бешено заколотилось сердце.
  -Не снимай, - с трудом выговорил он. - Хотя что тебе... вы же наигрались в войну... какое вам дело до меня...
  - Как это - не снимай, не оставлять же тебя здесь, - откликнулся майа. Эйранель ощутил вдруг, что его теперь поддерживает некая сила - боль в вывернутых плечах ослабела.
  -Если снимешь, я всё забуду, - речь с трудом подчинялась Эйранелю. - Он так сказал...
  - Вот как? - Олорин чуть отодвинулся от него. - Я майа Ирмо. Если и забудешь - я верну тебе память. Но сейчас тебя не освободить иначе. Прости...
  Железные наручники разжались, и в тот же миг сознание Эйранеля затопила пустота. Нет, он не забыл, как его зовут, кто он, но вдруг в сознании его разом образовалась огромная лакуна, наполненная лишь жестокой болью во всем теле и тьмой, которые казались единственной реальностью во всем огромном мире. Смутно через все это виделось - огонь, лицо черного майа - бледное, красивое... и снова - тьма.
  Нуменорец рухнул на руки майа, и тот, подхватив его, спустился немного вниз, в сторону - на верхнюю площадку Барад-Дура.
  Там не было никого, - мир под безжалостным равнодушным солнцем как будто вымер. Где-то далеко внизу шла жизнь, где-то далеко внизу шли под командованием майар и эльдар нуменорцы по коридорам вражеской крепости... Здесь же не было ничего, и ни один звук не доносился ниоткуда, - только ветер, яростный, холодный, сильный...
  Боль начала затихать, растворяться, непонятно как - но затихал и ветер, вернее, он почему-то перестал долетать сюда, как будто они огородились незримым пологом. Осталась лишь огромная слабость - и непонимание. Эйранель осознал, что кто-то держит его голову на коленях, гладит его по волосам, по лицу... и вместе с этими прикосновениями приходит покой - и наваливается усталость, такая, что едва хватает сил не закрыть веки. Потом прояснилось зрение, и он сумел разобрать, что рядом с ним - то ли эльф... светловолосый, красивый... а может, и не эльф... он никогда не видел таких лиц и таких глаз, огромных, серо-зеленых, и Эйранель знал, что обычно _этот_ смотрит иначе, с лукавством, но сейчас этот взгляд был серьезен, в нем была грусть и отражалась его, человека, боль...
  - Ты помнишь, как тебя зовут? - голос был смутно-уловимо знакомым.
  Он открыл было рот, чтобы ответить... и вдруг осознал: нет, не помнит. Отрицательно покачал головой. Сразу навалился ужас: да что же это такое, где он был?..
  - Эйранель, - проговорил "эльф". - Тебя зовут Эйранель. Ты нуменорец... ты помнишь это? Хотя бы это ты должен помнить...
  -Эйранель, - в глазах нуменорца заметалась тревога. - Не знаю... как будто слышал... но не помню.
  Он заметил, что в глазах "эльфа" появилась сильная тревога, но тот улыбнулся и проговорил:
  - Ну, ничего... вспомнишь. А сейчас тебе нужно отдохнуть... тебе нужно спать. Спи, Эйранель...
  Теплая ладонь легла на глаза, на лицо, и вместе с этим прикосновением Эйранель ощутил, что падает в бездну... где растворяется и страх, и тревога, и боль - один только умиротворяющий покой.
  
  Крепость возвышалась над людьми, как символ нерушимой мощи, перед которой бессильны любые армии. Что может сокрушить эту громаду, подпирающую вершиной сами небеса? Армии развеет время, а Тьма пребудет вечно, и от нее невозможно ни спастись, ни укрыться...
  Ему было страшно, и лорд Сирин знал, что такие же чувства охватили и всех остальных людей. Несмотря на то, что с ними были майар, несмотря на победу, несмотря на опыт - с ним сейчас шли лучшие из лучших, опытнейшие воины - сейчас люди чувствовали себя жалкими червями перед этой мощью.
  Вход оказался небольшой, невзрачной на вид дверью - туда и войти-то можно было только по одному.
  Внутри была тьма. Верно - гигантская крепость, и ведь ни одного окна... Только, похоже, где-то наверху - галереи, это было видно с отдаления. Да, это было уже знакомо: крепость-муравейник, полная извилистых черных ходов, в которых может разобраться только тот, кто вручил свою душу властелину тьмы...
  Первыми внутрь нырнули Палландо и Радагаст; через некоторое время в открытой двери показался свет, и Палландо, появившись, сообщил, что здесь, на этом ярусе, все чисто - можно заходить.
  Коридор, узкий, каменный... черные стены. Свет исходил от жезла в руке Палландо; за пределами светового пятна была кромешная темнота.
  Лестницы, извилистые переходы...
  И вот, наконец, зал. Высокий. Колонны по стенам, резьба на них - похоже, какие-то надписи, незнакомый язык.
  Пусто... И тихо.
  В следующий миг каждый из нуменорцев перед мысленным взором увидел - словно карта: да, действительно, тут был целый лабиринт... и где-то впереди, похоже, был кто-то живой. Или - сразу невольно пришла мысль - нежить... Нуменорцы переглянулись: да, во время похода они уже пробовали ходить - вот так, когда майар показывают им дорогу...
  "Вперёд по коридорам, - зазвенел голос Палландо. - Тех, кто там, - брать живьём. Разделиться на три группы. Я иду с первой, Радагаст со второй, Элронд с третьей."
  Нежити не было. Были люди - в одинаковой черной одежде, бледные, с совершенно спокойными лицами и взглядами, в которых не было ни страха, ни волнения, ни каких бы то ни было чувств - но все же просто люди, живые люди во плоти, ничего общего с теми тварями, что нападали у Врат.
  Никто из них не сопротивлялся. В первом же зале, куда они ворвались, и увидели _этих_ - "темные" прямо перед ними швырнули на пол свои мечи.
  Нуменорцы действовали чётко: одни подобрали оружие, другие быстро, но тщательно обыскали сдавшихся. Палландо окинул их всех внимательным взглядом.
  -Ваши имена, звание.
  "Темные" ответили, один за другим, быстро и четко. Нет, это не было уловкой - они, похоже, и вправду не собирались сопротивляться.
  Последним из них прозвучал женский голос, - нуменорцы настороженно вскинулись, ожидая подвоха. Женщина была одета так же, как и остальные...
  -Эалинде-Хашнис, - прозвенело эхом под сводами.
  - Она дочь лорда Сирина, вашего командующего, - добавил один из "темных".
  - Еще одно имя, - процедил лорд Сирин, выходя вперед. Он обернулся на Палландо: - Я поговорю с нею позже, сейчас не до того. Пусть будет с остальными.
  Палландо кивнул.
  "Крепость брошена, больше здесь живых нет, - коротко сообщил он нуменорцам. - Выводите этих наружу, а я и Олорин должны навестить покои Тёмного Владыки. Скоро будем."
  Если бы не освещение, которое создали майар для нуменорцев - еще неизвестно, кто кого выводил бы...
  "Темные", словно услышав этот приказ, по знаку нуменорцев так же спокойно вышли из зала. Ощущение было, что им безразлично и падение Мордора, и все остальное. Никаких чувств на лицах; что-то человеческое было заметно только у Эалинде, Хашнис.
  Живые мертвецы, - это читалось во взглядам нуменорцев. Похоже, каждый из них при этой встрече возблагодарил Эру за то, что не родился под властью Тёмного.
  
  ...Когда в лицо вновь повеял свежий ветер, лорд Сирин вздохнул полной грудью... и только сейчас понял, как же давила на него эта жуткая крепость. Как они умудрялись жить в ней? Или они, слуги Врага, все ощущают иначе?..
  Он подошел к Эалинде, бывшей среди остальных "темных". Да... Изменилась, ничего не скажешь. Он уже очень давно не видел "блудную дочь", и помнил ее хрупкой, неуверенной девочкой, а сейчас... Другой человек. Иначе держится, иначе глядит, уверенная, в глазах появилась незнакомая, пугающая даже глубина - никогда он не помнил у Эалинде такого взгляда. Даже слегка растерялся в глубине души.
  - Ну и чего ты добилась в итоге... Хашнис, кажется? Теперь тебя зовут так?
  Эалинде долго смотрела на отца. Давно не виделись... да, очень. С тех пор, как она ушла к последователям "тёмного культа"... да, уже три года прошло. И ещё год - здесь...
  -Отец, я... я пыталась рассказать тебе. Помнишь, мои сны, которые не сны, а встречи... Пойми. Я не могла избрать другого пути, куда бы он ни привёл.
  - Что ты собираешься делать теперь? Героически погибать, как те, ваши, при том, что ваш хозяин на вас наплевал и бросил?
  -Он не наплевал и не бросил, - голос Эалинде стал напряжённым. - Вы вызвали его на бой, и он пошёл. Чего другого от него надо было ждать?
  - Ты, нуменорка, из знатного рода... - Сирин, казалось, не слышал то, что она говорила, - среди - этих?! Среди этой нежити, живых мертвецов! Ты бросила и предала свой народ, чтобы уйти к рабам черного владыки! Хорошо, твой выбор; я не отнимаю у тебя право на свободу, но объясни - что ты нашла здесь? Чем эта черная выжженная страна лучше Эленны? Чем этот термитник, - он махнул рукой в сторону башни, - лучше нашего дома?
  Эалинде молча слушала эту гневную речь, - знала, что пока отец не выговорится, пытаться вставить хоть слово бесполезно.
  -Ты действительно хочешь услышать от меня ответ, или это всё - не вопросы?
  - Я не представляю, какие ответы можно здесь дать, - он с трудом перевел дыхание. - Ты убила меня, убила нашу семью своим выбором, понимаешь ты это? Орки ей оказались дороже!
  Она хотела было что-то сказать, что-то отчаянно-страстное... но как будто отсекла приготовленные слова.
  -Я знаю, отец, - голос её звучал сдержанно и с достоинством. - Дело не в орках... ты не поймёшь, потому что в это действительно трудно поверить. Но я осталась здесь не затем, чтобы что-то пытаться объяснить, доказать. Я такая, какая я есть, хочется вам того или нет... как бы вам ни было больно. И... я осталась сейчас затем, чтобы... чтобы увидеть тебя и... попросить прощения. Я знаю, что слова ничего не значат и не изменяют, но... всё равно.
  - Прощения... - повторил лорд Сирин. - Я прощу тебя, Эалинде... и забуду все то, что из-за тебя нам пришлось испытать. Прощу - если ты откажешься от служения Тьме и забудешь все эти бредни, которыми вас пичкал Темный... Олорин - майа Ирмо, он сумеет излечить твою душу.
  Эалинде несколько мгновений молчала, - взгляд как вспыхнул.
  -Я откажусь. Все мы... отречёмся, те, кого взяли в плен сейчас.
  Сирин некоторое время молчал. Потом сказал:
  - Что же, выходит, только наши нуменорские дурни предпочитали гореть за идею?
  -Дурни, - кивнула Хашнис. - И идея была... мягко скажем, неправильная. Страдающий Учитель, которому мы выстелим своими жизнями дорогу из-за Грани... Ходят слухи, будто Курумо говорил вам, что Мелькор и вправду вернулся?
  - Слухи, - с явным неудовольствием проговорил Сирин. - Если б он вернулся, разве позволил бы он нам войти в Мордор? Уверен, это и вправду ложь сауронова братца. Этого перевертыша сразу было видно - снаружи золото, внутри гнилушка...
  -Надеюсь, он получит по заслугам, - спокойно сказала Эалинде. - Я хотела спросить... как мама? Давно ты её видел?
  - Она почти не покидает дом с тех пор, как ты нас оставила, - горько сказал лорд Сирин. - Ей не хочется жить... незачем, понимаешь? Целители только разводят руками, и я начал бояться, что скоро потеряю и ее.
  -Я хочу её увидеть, - голос Эалинде дрогнул, она на миг закрыла глаза. - Очень...
  - Дело только за тобой. Королева дарует тебе прощение... ты можешь вернуться в Нуменор, можешь даже, я думаю, занять достойное место при дворе...
  -Место при дворе? Шутишь... - она покачала головой. - Но я хочу предстать перед Королевой. У неё, говорят, советники из эльдар?
  - Да, это так. Эйлар и Элло - доверенные самой Артанис... ты скоро увидишь их, они остались там, с войском, по ту сторону Врат. Воистину Нуменор вновь обращается к Свету, - в голосе Сирина зазвучала гордость, - потому лишь сейчас и победа оказалась за нами!
  
  ...Победившее воинство Нуменора выстроилось, - огромная армия, и солнце нестерпимо сверкало на доспехах, словно наконец дорвалось до того, чтобы освещать эти земли.
  Они выстроились чётким строем, - преданные взгляды в ту сторону, откуда должны были появиться королева и те, кто привёл Нуменор к победе.
  И - отдельно - два пути сквозь строй. Один - к шатру, в котором держали главного пленника, бывшего Тёмного Властелина. Второй - более длинный: по нему вскоре поведут людей, захваченных в Барад-Дуре.
  Победоносная армия Нуменора ждала.
  "Красиво, - мысленно проговорил Горт, вновь возвращаясь вИдением сюда, в небольшой шатер, который он все это время так и не покидал. - Более благородно, чем те представления, которые устраивал Фаразон. Тот озаботился, чтобы у народа при себе еще и корзины с гнильем были - швырять. Не говоря уже об оплаченных "заводилах" для таких случаев... Как там Эйранель, кстати, ты не узнавал?"
  "Его пока не будили, - сдержанно отозвался Мелькор. - Лечат руки, от человека осталась кожа да кости... Почему ты не сказал про закрытую память?"
  "Я знал, что тебе бы это не понравилось, - виновато ответил майа. - Но это необходимо, Мелькор... необходимо, пока мы не закрепим то, чего достигли. Эйранель слишком инициативен и непредсказуем. Пусть пройдет хотя бы несколько месяцев, пусть победа пустит корни."
  Мелькор невесело усмехнулся.
  "А что из этой истории, по-твоему, мне понравилось?"
  Там, на открытом пространстве, где выстроилась сейчас армия, к своим людям выходила сейчас королева Нуменора. Мелькор встал.
  "Пора."
  "Ну, пошли. Веди, победитель... " - Горт поднялся. Они с Мелькором, с Элло, были почти совсем одинакового роста.
  Мелькор взглянул на полог шатра, - тот покорно распахнулся, пропуская их вперёд. Строй нуменорцев начинался почти от порога, - торжествующие взгляды, гордый вид...
  "Это называется "мы пахали", - заметил Мелькор. - Всю работу за них, строго говоря, выполнили другие, а гордиться будут эти. Соучастием."
  "Ну, это лишь единственный поход, все эти люди действительно рисковали жизнью, другое дело - на чьей стороне... Не их вина. Не будь слишком строг. Пусть наслаждаются."
  Они вышли - и майа остановился у порога, словно его ударило величественным зрелищем, открывшимся впервые.
  Местность была здесь не совсем ровной, и шатёр оказался на возвышении, - так что появление Элло с пленником увидели все. Там, впереди, в центре своих войск, ждала королева Нуменора, и солнце сверкало на золоте, и ветер развевал длинные волосы... нуменорцы, как по команде, сделали чёткий поворот, и сейчас все взгляды были устремлены на две фигуры возле шатра.
  Элло медленным неотвратимым движением положил руку на плечо Гортхауэру, - и на миг снова грозно блеснуло Кольцо. От этой вспышки словно что-то отозвалось в воздухе, и исчезнувшая тогда, на поле боя, золотая нить света, обвивавшая пленника, проявилась и стала видимой: вот она, на запястьях, на горле, это сам Свет не даёт поверженному Врагу обрести былую мощь...
  Майа согнулся, и лицо его исказилось, словно свет причинял ему боль - лишь через несколько секунд он выпрямился.
  "Интересно, неужели никому во всем этом войске не придет в голову, что слишком уж простой оказалась победа... или - не решатся впустить такую мысль в голову?.."
  "Они не владеют магией, - а потому не знают, насколько тяжело или просто то или другое действие. Доверяют эльфам, майар... с какой стати нет? Это для них высшие существа, которые с лёгкостью могут то, что им не под силу."
  Элло легко толкнул пленника вперёд, - мол, иди. И они направились туда, на открытое пространство, - чтобы предстать перед королевой.
  Долгий путь сквозь строй... По мере того, как эти двое проходили мимо людей, те чётко поворачивались следом, и от этого создавалось впечатление, что Элло ведёт за собою людскую волну.
  Наконец они достигли центра этого действа, Элло повелительно поднял руку, - и пленник покорно замер в двух шагах от королевы.
  "Знаешь, Мелькор, хоть я и привык к такому, а когда-нибудь все же рехнусь... - Горт вздохнул мысленно. - Впрочем, правду сказать - почти ничего в душе не шевелится... словно вымерло. Я уже настолько привык быть главным злодеем всея земли... "
  Он стоял, опустив взгляд. Черные спутанные волосы бились по ветру, словно у простого человека.
  "Я тебе рехнусь, - Мелькор не двинулся с места, но Гортхауэр почувствовал: словно дружеская рука легла на плечи. - Надеюсь, это всё - последнее..."
  Королева устремила взгляд в сторону другого коридора, более широкого, - и сверкающий строй воинов стал разворачиваться лицом в другую сторону: туда, где по этому коридору шли сложившие оружие воины Тьмы.
  Одной из первых там шла Эалинде.
  Они приближались, и точно также сопровождали их взгляды, людская волна... Наконец и они вышли на открытое место - и остановились.
  За спиной королевы - как из воздуха, только что не было, и вот есть - возникли майар Валинора и владыки эльдар.
  Эалинде - одна из немногих женщин среди "темных" - оказалась впереди всех; остальные остановились. Она сделала еще несколько шагов вперед, к королеве - и, встретившись с нею взглядом, заговорила. Зная, что нарушает все нормы нуменорского этикета - и зная, что сейчас это вполне уместно.
  - Мое имя Эалинде, - заговорила она, - я дочь лорда Сирина, и некогда, поверив лживым сказкам, я покинула свой народ и свою семью, чтобы уйти в темную страну. Это предательство, но, быть может, именно оно открыло мне глаза: не видя Тьму воочию, трудно оценить подлинный Свет. Сейчас я говорю: я более не слуга темному владыке. Я возвращаюсь к тебе, моя королева, и мы все возвращаемся к тебе. Мы примем все, что ты скажешь.
  Эалинде опустилась перед королевой на одно колено и склонила голову.
  Мелькор отвернулся, опустил голову, ветер бросил ему пряди волос в лицо, - он был рад, что никто не видит его глаз. Как он ни держался, а происходящее больно резануло по сердцу: слишком похоже...
  Королева простёрла руку к Эалинде.
  -Воистину Свет торжествует ныне. Не только тот свет, что победил сейчас Тёмного Властелина и разрушил Завесу Тьмы: свет в людских душах, и прозрение нисходит в них. Мир приходит на исстрадавшуюся землю Эндорэ, - уже пришёл мир между эльдар и людьми Эленны, и теперь настанет мир и между людьми, и да не нарушит ничто его вовеки. Нет более Мордора - страны Тьмы, угрожавшей землям Света, и не может более эта земля носить такое имя. Новое имя ей дадут те, кто будет жить там. Вам же, принесшие покаяние, повелеваю я дать клятву верности наместнику нашему Элло, ежели желаете вы жить на этих землях. Если же кто-то желает вернуться на родину свою в Нуменор, то клятву эту приму я сама.
  "Вообще-то большинство там - наши, и никогда в Нуменоре не были, - с каким-то чуть преувеличенным весельем заметил мысленно Горт, - насчет "мы все возвращаемся" ты погорячилась, Хашнис."
  "Не придирайся! - огрызнулась Эалинде. - И без тебя тошно..."
  - Я присягаю на верность наместнику королевы, Элло, - громко и торжественно повторила Эалинде вслух. - И клянусь, что слово его для меня станет тем же, что слово твое, Королева.
  Элло вскинул голову, - их взгляды встретились.
  -Я принимаю твою клятву, Эалинде.
  "Ну вот, выстроится теперь очередь из этих клянущихся, - мысленно сообщил он. - Надо полагать, очень скоро я перестану воспринимать смысл этой фразы."
  "Нет, мы быстрее справимся", - возразила Эалинде.
  Она поднялась - и обернулась. Один из темных воинов, такой же бледный, как большинство из них, шагнул вперед и заговорил.
  - Мы, люди, рожденные в темной стране, жившие под Завесой Тьмы, и бывшие слугами Владыки Мордора, ныне отрекаемся от Тьмы и неправых деяний его.
  - Мы отрекаемся от Тьмы и неправых деяний его, - голоса остальных прозвучали так слитно, что показались одним голосом.
  Воин продолжил:
  - Мы присягаем на верность наместнику Элло, и клянемся служить ему по законам человеческим и воинским, исполнять его волю так, словно это воля твоя, Королева.
  И остальные вновь четко и слитно повторили эту фразу - и синхронно со своим предводителем опустились на правое колено. Со стороны это выглядело немного жутко - настолько слаженными были их действия.
  Элло шагнул вперёд, - к ним.
  -Поднимитесь, - его голос зазвенел сталью. - Я принимаю вашу клятву, и запомните: отныне и навеки - вы не слуги и не рабы, но свободные люди свободной земли. Наш закон - честь, наша правда - свобода, наше сокровище - жизнь. Да будет так!
  Люди поднялись. Поднялись и молча стояли, глядя на Элло - а потом вдруг тот, что говорил за всех, впервые улыбнулся - и лицо его ожило, стало похожим на лицо обычного человека, только слишком бледного.
  Улыбки появились на лицах и остальных "темных". И Мелькор _услышал_ - нет, сейчас они не изображали; они были подлинно искренни в своей присяге, и подлинно рады даже тому, что исчезла наконец Завеса, и проложен путь к миру.
  Несколько мгновений - и Мелькор наконец тоже улыбнулся им в ответ, впервые даже не за эту церемонию, а чуть ли не за весь поход... Только сейчас, впервые за всё это время снова встретившись со своими, он увидел, понял, почувствовал - да, действительно, то, что он делал до сих пор, - это для них, это в первую очередь для них, и они знают... всегда знали и понимали.
  "Все хорошо, Наместник, - мысленный голос был незнакомым, и, поймав взгляд предводителя "темных", Мелькор понял, что голос принадлежит ему. - Все будет хорошо, вот увидишь. Хочется верить, что время тьмы в сердцах и вправду может кануть в прошлое."
  Мелькор кивнул ему, в глазах на миг появился адресованный своим тёплый свет - и тут же скрылся: наместник Элло повернулся к королеве и остальным воинам Света.
  -Путь мой ныне лежит туда, в страну, над которой рассеялся мрак. Сила Колец - здесь, в Эндорэ, и я прошу у вас согласия на то, чтобы тот, кого некогда называли Тёмным Владыкой, находился под моим неусыпным надзором. Крепость его станет ему тюрьмой, и никогда более не сможет он причинить вред землям Эндорэ. Позвольте мне забрать его с собой, когда начну я свой путь за Врата.
  - Да будет так, - торжественно произнесла королева. - Носителям чистых Колец и тебе, Элло, я вверяю заботу о том, чтобы зло его никогда более не проникло в мир.
  Элло низко склонил голову в знак благодарности - и властным жестом приказал Гортхауэру возвращаться.
  А затем коротко посмотрел на небо... и совсем невысоко, почти над головами, стало собираться лёгкое облако, серебристое, нежное, переливавшееся перламутровыми оттенками зари. Миг - и оно рассыпалось на множество сияющих капель, и там, где падал на землю этот тёплый дождь, на мёртвой земле стремительно - прямо на глазах - появлялись цветы. Сначала было неясно, что это такое, но вот но подняли головки, расправили листья, и оказалось - это лилии, белые, алые, золотистые...
  Это происходило в полном молчании - никто из нуменорцев не мог поверить в такое чудо; впрочем, они уже насмотрелись за последние дни чудес - но страшных, убивающих..
  - Земля оживает, - растерянно сказал кто-то. - Благословение Йаванны с нами!
  И по застывшим рядам нуменорцев полетел легкий гул голосов - благословение Йаванны, благословение Валар...
  Мелькор, не оборачиваясь, пошёл к тому шатру, где держали Гортхауэра, - знал, что тот последует за ним.
  Тот, опустив голову, пошел следом.
  Уже внутри сказал:
  "Красиво. Но ты осторожнее с чудесами..."
  "Мне что теперь - всю жизнь быть "осторожным"? - резко спросил Мелькор. - Притворяться эльфом, носить этот их любимый идиотский белый цвет, предупреждать всех - не называйте меня по имени? Вечно прятаться - не от Валинора, так теперь от Нуменора?"
  Горт шагнул к нему, поймал его за руки.
  "Во всяком случае, кричать нуменорцам, что ты - Мелькор, пока не стоит. Хотя, впрочем, не поверят... А цвета можно носить всякие, не только белый. Я и то больше по привычке черный ношу. И Элло - тоже твое имя."
  "Рано или поздно... я не знаю, сколько времени на это потребуется, но вечно жить в этом вранье я не намерен. Они должны привыкнуть к жизни бок-о-бок с нами, к тому, что эта жизнь идёт - в мире, - Мелькор говорил страстно, торопливо, как будто боялся, что его перебьют или возразят. - И когда они совсем успокоются, когда ничего не сможет помешать, - я откроюсь. Я не хочу жить в этой лжи, пойми. Я могу врать, я могу ради какой-то важной цели притвориться... сделать вид, что я друг тем, от кого на самом деле хочу быть как можно дальше, но - на время, и то только тогда, когда другого выхода не будет. Пойми. Я ненавижу врать. Ты попросил меня сыграть эту роль, попросил "подружиться"... я сделал это, но теперь цель достигнута. Если бы не эта цель, если бы это всё не было так надо, что - иначе нельзя, я бы никогда не согласился на это, потому что, прости, искренней дружбы с теми, кто желает, чтобы меня не было, быть не может. И если бы дело обернулось не так, как надо..."
  "Мелькор, Мелькор, - Горт сжал его руки. - Они и не могут желать ничего иного, потому что их с детства учат единственному: мы - зло. И ничего, кроме этого, о нас не знают. Мы для них - страшная сказка, оживший ночной кошмар. Все это, - он кивнул в сторону выхода, где шумел гул голосов, - еще и для того, чтобы познакомить их - с нами. Их, и их детей. Открыться... Да. Пусть. Мы посмотрим, как все будет проходить. Пойдет все хорошо - ты откроешься. Но не спеши. Тебе и так не придется слишком много общаться с нуменорцами - все больше со своими."
  Мелькор вздохнул.
  "Никогда не думал, что так сложится... Завтра с утра возвращаемся, а пока - пока надо нанести последний визит королеве, громко объявить о причинах, по которым нуменорские войска не войдут в Мордор... и домой. Домой."
  Гортхауэр чувствовал, - Мелькор страшно устал, даже не от того, что ему пришлось делать за всё это время, а просто от напряжения, от страха за своего ученика, от того, что постоянно ждёшь удара в спину от валинорских гончих... и не в свою спину, что гораздо хуже...
  "Иди. И знаешь что... отдай-ка ты мне Кольцо. Понадобится изобразить - сам справишься. С ним я себя чувствую куда увереннее ввиду Курумо..."
  Мелькор чуть улыбнулся, снял Кольцо и протянул ему.
  "Это тоже придётся как-то решать..."
  Он коротко обнял Гортхауэра - и вышел из шатра.
  
  ...Мелькор вернулся вскоре - в сопровождении королевы Нуменора. Сейчас она была уже не в парадном виде: оставила в своём шатре белый с золотом доспех, убрала волосы. По глазам было видно: она хотела говорить с Гортхауэром, но при Мелькоре чувствовала себя более уверенно. Мелькор убедился в том, что снаружи никто не подслушивает, и кивнул ей.
  -Я пришла попрощаться и... поблагодарить вас, - негромко сказала Мириэль.
  Майа поднялся ей навстречу - и поклонился почтительно.
  - Прощаться еще рано, - сказал он. - Думаю, нам еще не раз предстоит увидеться. Хотя... - Горт окинул себя взглядом, - скорее всего, я буду и не в этом уже облике.
  Мелькор отвернулся.
  -Ты так легко об этом говоришь, - заметила Мириэль. - У вас к облику какое-то другое отношение... Но я пришла не только за этим. По всем правилам, войска Нуменора должны войти в Мордор. Ясное дело, вы этого не пожелаете, но... это необходимо. Я хотела посоветоваться.
  - Земля эта отравлена тьмой и злыми чарами, - улыбнулся Горт. - Ей предстоит быть очищенной, прежде чем она станет пригодной для жизни. Пока - на нее нельзя ступать обычным воинам. Лишь немногие вынуждены будут взять на себя такой риск... Пока же - это дело майар и эльфов. И, Королева, вам - вернее, вам и Наместнику Элло - предстоит издать указы о взаимоотношениях нуменорцев с людьми, обитающими в землях бывшего Мордора. Первую часть дела мы сделали, начинается вторая - более длительная, без фейерверков волшебного оружия, но ничуть не менее важная. А пожалуй что и более.
  -Название стране придумайте, - улыбнулась Мириэль. - Как-нибудь... ну, вроде Страна Внутреннего Моря, или что-то подобное.
  - У нас много внутренних названий, - сказал Горт, - подберем. Самое важное сейчас, Мириэль, чтобы нуменорцы на радостях такой победы не начинали при первой возможности топтать "побежденных". Ваши законы как раз и должны, среди прочего, быть направлены на предупреждение этого. Нуменор должен свыкнуться с мыслью, что жители Мордора, присягнувшие вам на верность - такие же полноправные люди, как они сами. И разделение на Высших и Низших нужно изживать. Хотя это дело и долгое. Но вы, Королева, вы и ваше окружение можете показывать пример подлинной чести, не связанной с унижением других.
  Мириэль помолчала, - раздумывала.
  -В таком случае, Эалинде должна будет вернуться в Нуменор и занять место при дворе. Она не из тех, кто рождён у вас, но это будет показательно: человек, служивший Врагу, не стал гонимым... Это я устрою.
  - Да, - кивнул Горт, - я думал об этом. Эалинде, возможно, кто-то из бывших служителей культа Мелькора, и несколько людей из наших. Тех, кто готов к жизни в Нуменоре. И - наоборот... тем из влиятельных нуменорцев, кому вы доверяете, было бы полезно познакомиться с нашей жизнью.
  -Это решится позже: когда мы вернёмся на остров, и когда новый наместник примет дела.
  - Да, разумеется... - Горт помолчал. - Что с Кольцом Всевластья? Сделаете вид, что уничтожили его?
  -Не думаю, что это необходимо, - отозвался Мелькор. - Пока что никому в голову не пришло, что в моих руках оно может представлять опасность. Конечно, эти идеи могут и поползти, у нас тут есть кому их распускать, но если такое подозрение вдруг возникнет, устроить демонстративное избавление от Кольца недолго.
  - Кольцо у меня, - пояснил Горт Королеве. - Думаю, сейчас я буду использовать его в основном в Ханнатте... для целительства и восстановления того, что пострадало от войн.
  Королева кивнула, - известие о том, что Кольцо вернулось к хозяину, было ожидаемым. Помолчала.
  -Что ж. Вроде как всё решено...
  Горт, вздохнув, кивнул.
  - У вас остается палантир, Мириэль. Да и мысленно мы можем общаться. Не прощайтесь.
  Она кивнула.
  - Может быть, вам это привычно, а нам, людям, приятнее видеть того, с кем мы говорим... Элло, - она притронулась к его руке, - пойдем, я хочу поговорить с тобой наедине.
  -Да, да, конечно...
  Он открыл перед нею полог. Там, снаружи, лагерь жил своей жизнью, - при виде королевы люди останавливались, чтобы поклониться, и спешили по своим делам... Они дошли до шатра королевы, - в глазах Мелькора было выражение встревоженной птицы.
  Они зашли внутрь, и Мириэль уселась в кресло.
  - Я знаю, для тебя ничего не стоит - перелететь море, - сказала она. - Навещай меня иногда, хорошо? Я не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, превратился в строчку в посланиях...
  -Я тоже не хочу... исчезать, - после паузы негромко отозвался он. - Буду твоими снами...
  Мириэль качнула головой, и в ее глазах появилось выражение - словно у ребенка.
  - Я не хочу - снами. Прилетай иногда, чтобы мы вместе уходили в город, а потом до утра бродили по воде и говорили с морскими драконами, и еще ты обещал взять меня полетать над морем...
  Мелькор вдруг очутился рядом с ней, - у её ног, взял её руки в свои.
  -Я прилечу. Я обещаю. Только не знаю пока, когда... В тот вечер, когда я прилечу, ты увидишь в своём букете голубую розу...
  - Голубую розу, - она усмехнулась. - Как романтично. Твой ученик бы засмеялся: зачем посылать розы, если можно просто позвать мысленно?
  -Потому что мне так нравится, - он встал, выражение встревоженной птицы стало почти болезненным. - Я обязан делать всё так, как он?
  - А ты что, боишься, что вас станут сравнивать?
  -Это уже есть, - Мелькор пожал плечами. - Чего тут бояться...
  - Я просто этого не знала... - пояснила она. - Это ваши, наверное. Впрочем, я думаю, сравнение будет в твою пользу. Гортхауэр... что говорить, одно слово - Жестокий. И Эйранеля он не пожалел...
  -Как когда-то я - Майтимо, - сказал Мелькор. - Это ошибка - думать, что я невинная чёрная овечка. Если бы что-то не отзывалось общее в душе, он не был бы со мной - а я с ним. Я не стану его оправдывать, - каждый должен сам отвечать за себя... Ладно. Что толку пытаться доказать что-то словами...
  - В вас это проявляется ярче, потому что вы древнее людей. Неизмеримо древнее...
  -Дело не в древности. Мы - иной народ. Мы - те, кому дана сила, кто в ответе за Арду и за тех, кто живёт в ней... так сложилось. Возможно, без нас было бы гораздо проще. Я часто думал об этом, когда увидел, как жила земля без влияния Валар, без меня самого...
  - Но с влиянием твоего ученика, - заметила Мириэль. - Да и Нуменор не сам по себе возник: его подняли Валар. А знаешь... я бы хотела своими глазами увидеть прошлое. Вашу легендарную Первую Эпоху. Не через строчки ветхих летописей, где, сама знаю, вранья куда больше, чем правды. Увидеть, как оно все было. Приход нолдор, переговоры с Майтимо, долгий мир, осаду, Браголлах, Остров, ваши войны... Увидеть, как твоя Хашнис делала тот венец, что я сейчас ношу... все, что в детстве мне казалось сказками, и вдруг так приблизилось, что, кажется, вытяни руку - и оно станет реальным.
  Мелькор обернулся на неё - словно оценивал, вправду ли это ей по силам.
  -Не своими глазами. Моими. Вот это можно, да... Хашнис - спроси у неё сама, сейчас она это помнит... я попрошу её, надеюсь, она не откажет. Тебе - показать?
  - Я только боюсь, что это - слишком тяжело, - серьезно сказала Мириэль. - Я не... сойду с ума от этого?
  -Если всё - то да. Человеку такое не под силу. Да я и сам не позволю... есть вещи, которые я не открою никому, прости. А так...
  Он протянул ей руку.
  -Пойдём... в прошлое.
  Сначала ей показалось - она ослепла: её объяла чернота. И в этой черноте - на неё обрушилась музыка.
  Грозная.
  Величественная.
  Как живой и страстный хор самой жизни, самой Арды, быть может...
  А затем она увидела, что - летит, и что внизу стремительно проносятся горы, леса, что там, внизу, пробегают тени облаков... Резко - вниз, разворот, и - солнце оказывается справа. Путь на север...
  И - ниже, земля замелькала... стала белой, как снег... Да это и есть снег, да...
  Ещё один резкий крен влево, и внизу уже - берег.
  Оскаленные льды Хэлкараксэ.
  И ближе, ближе, ближе вереница эльдар, упорно идущих к берегу. Ближе. Уже видно - фигуры. Уже - лица. Впереди - такая знакомая, та же и всё же иная - Артанис. Мрачная решимость на лице, посиневшие от мороза губы сжаты в тонкую полоску: дойти!
  Мириэль мысленно потянулась к Мелькору, и, ощутив его присутствие, спросила:
  "А ты, тогда, ты не пробовал им помочь?..."
  "Я тогда пытался помочь себе, - коротко ответил Мелькор. - После Сильмариллов и боя с Унголиант."
  Тяжкий путь и последний привал... Шутки, - кто-то предлагает, добравшись до Феанаро, пустить его на обогрев, должна же от него быть хоть какая-то польза... Кто-то отходит в сторону - и крик:
  -Земля!
  Вспыхивающие радостью глаза... и откуда только силы взялись, - они рванулись к берегу.
  "А... Гортхауэр?.. Он же мог, мог помочь им, сколько их погибло - мог спасти... Хотя бы просто показать путь к берегу..."
  "Там было трудно заблудиться, - голос Мелькора стал резким. - Помогать же врагам, новой напасти из Валинора? Ему - после того, как он увидел, каким я оттуда вернулся? Да он готов был наслать на них хэлгэайни, как послал балрогов на Феанаро. Был момент - я думал, что не сумею его остановить, боялся, что из-за истории со мной он превратился в сплошную ненависть... и я не представлял, чем ему помочь, вот что было самым жутким. Он этого не знает... хотя, может, и догадывается. Я не говорил..."
  "Он... Действительно заслужил свое прозвание? - спросила после паузы Мириэль. - Врагов всегда очерняют..."
  "Он и сам постарался, - хотел казаться жёстче, чем он есть. У людей такое бывает, когда они ещё юны... Чего стоит одно то, что он постоянно пытается взять на себя идею Дагор Браголлах. А ещё мы хотели действовать больше страхом, нежели силой: будут бояться - меньше будет желания лезть. Что же касается боя, то он хороший воин, и этим всё сказано. После того, как я всё же смог его остановить, и погиб только Феанаро, я стал спокоен за него: есть грань, которой он не перейдёт."
  "Браголлах... как я понимаю, в действительности затея - ваша общая? Много тогда погибло людей и... и эльфов? "
  "Четыреста пятьдесят восемь... Что ты ещё хочешь увидеть?"
  "Майтимо... Да, пожалуй, Майтимо."
  Резкий разворот, снежный берег стремительно удаляется, - и вырастают горы.
  И враз - всё меняется. Огненно-рыжий эльда выкрикивает оскорбления в лицо... Бешеное пламя в душе, прорывающееся наружу язвительными фразами.
  -Они сдали тебя, - почти шёпотом, с улыбкой, от которой мороз по коже. - Они сдали тебя - нам. А если ты вернёшься, то они убьют тебя как искажённую тварь.
  -Если я вернусь, они будут рады меня видеть, - на лице нолдо выражение горечи, бесконечной обиды, бессилия. - И я буду рад...
  "Они действительно убили бы его? - спросила Мириэль с недоумением. - Но ведь они же приняли его - потом... За что ты его - так?.. на скалу?.."
  -Ты-то, может, и будешь, - насмешливый голос Гортхауэра. - А вот они - вряд ли. Ты старший, у тебя корона Феанаро. Мелькор, решай... Они убьют его. Он попал к нам в плен, мы извратили его душу...
  "Сколько он там... пробыл? Он все ощущал? Все помнил? Я видела Эйранеля - это страшно... В преданиях говорится, что он пробыл там несколько лет.."
  "Нет, меньше. И он там не висел..."
  Снова чернота, и из неё - выплывают чёрные скалы, узкая дорожка над пропастью... и Майтимо. И голос Мелькора - над скалами.
  -Они освободят его. Он попадёт в герои...
  -Долго он там пробудет? - Гортхауэр, в голосе даже... жалость, что ли...
  -Нет. Недолго. Если мы просто выкинем его за ворота, его убьют свои, а так...
  "Они не убили бы его, - возразила Мириэль. - В это я не верю. Ну что они, звери, в самом деле?! Он же их брат..."
  "После резни в Альквалондэ в это верилось с трудом, - вздохнул Мелькор. - Обезумевшие звери..."
  "Говорят, они тогда не понимали, что такое смерть, и что делают. Потому и совершили это. Они не знали, что такое настоящая боль..."
  Мелькор помолчал.
  "Хватит с тебя прошлого? Что-то другое можно и в следующий раз..."
  "А скажи... говорят - курган из отрубленных голов... неужели это - было? Не верится..."
  "Курган - был. Мы похоронили павших с честью... во что, конечно, никто не поверил. Стали говорить, что этот курган сложен из отрубленных голов... Я устал всё это опровергать... довольно быстро. Какая разница, если что бы ты ни делал, ты всё равно Враг Мира? Поэтому на подобные вопросы уже отвечал: да, идите и проверьте."
  "Понимаю... Это как лавина, наверное. Однажды она стронулась с места, и покатилась, и, что бы ты ни делал, ты не сумеешь ее остановить. Я вижу, тогда с этим столкнулись вы оба, сейчас, когда было без тебя - Гортхауэр. Вот он и понял, что бесполезно пытаться остановить лавину руками. Что нужно придумывать новые способы. Отсюда и эта его идея с фиктивной войной..."
  "Пойдём в реальность?" - спросил Мелькор. Отголоском донеслось: ему тяжело вот так воскрешать прошлое, он не ищет оправданий, он безжалостен ко всем, и в первую очередь - к себе...
  "Пойдем. Жаль, что прошлое не изменить..."
  "Нет. Не жаль. Это - правильно. Тогда и появляется ответственность за каждый шаг... а не так, что написал как получилось, - а, подумаешь, сотрём и напишем заново... как перерождение у эльфов. Подумаешь, - смерть... пройдём через Чертоги и снова будем радоваться жизни. Мой брат Намо был прав..."
  Её вновь закружила чернота, заволокла давний пейзаж, Мириэль почувствовала, что кула-то летит, летит... и внезапно реальность нахлынула на неё, она вновь была в шатре, и Мелькор держал её руку в своих. В глазах его был отсвет глубокой тоски, который он тут же постарался спрятать.
  Мириэль пошатнулась - у нее кружилась голова.
  - Да, это тоже верно... и все-таки иногда хочется... помочь.. исправить... Не грусти так, - она взяла его за руку. - Я прошу тебя - научись улыбаться. По-настоящему, а не только губами.
  Мелькор осторожно обнял её, провёл по волосам.
  -Спасибо тебе...
  Она замерла, закрыв глаза, застыла от этого прикосновения. Потом высвободилась и встала.
  - Я пойду... Пора. И - я буду ждать твою розу. Голубую, - она улыбнулась. - До встречи.
  Мириэль быстрым шагом вышла из шатра.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"