Степанидина Екатерина Анатольевна : другие произведения.

Великие Войны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У любой истории есть лицевая сторона - и изнанка, видимая немногим. Лицевая сторона всегда краше, на обороте нитки спутаны, а кое-где и вовсе проложены только для того, чтобы узор не распался, - узор, вытканный золотом на полотне истории... Продолжение "Проекта НоЙ" и "Украденного имени"
  ***
  Йаллером владела глухая неотвязная тоска, хуже, - он видел вечность бессмысленной и потерянной жизни, когда впереди уже - ничего, и остаётся только тащить эту жалкую жизнь, будучи не в силах что-то изменить. Победа над братом оказалась не то чтобы несущественной... но главное - Йаллер не был уверен, что побеждённый руниа не сможет собрать себя заново. Он же сам - смог, когда дал себя убить на Тайшеле, и несчётное время его считали погибшим. Он очень боялся, что сейчас будет так же. Тишина не успокаивала, душа не принимала доводов разума, и доводы вскоре тоже куда-то подевались.
  Тариэль не могла понять, что с ним происходит, и испуганно молчала. Мир жил, в мир раз за разом возвращалась весна, - а он смотрел на чужую весну и не понимал, зачем она здесь. Лес чувствовал - и постепенно заболачивался, становился всё более глухим. Керо-лики в страхе начали отгораживаться от леса, строили заборы, некоторые семьи не выдерживали соседства и уходили, Йаллер настороженно замечал это и следил, чтобы они всё же не слишком отдалились от него.
  Он вспоминал Ирату, - голос, манеру говорить, пронзительные глаза. Руниа, пришедшие на Аксерат для того, чтобы вернуть Равновесие и сотворить новый народ - керо-ликов. На Аксерат уже успели переселиться люди, ирукаи, златоведы, их надо было держать подальше от места сотворения нового народа, и Ирату взялся за эту грязную работу... умудрившись взять в помощники кого не следовало. Теперь брата нет, а Ирату, которого тот предательски подставил под удар собратьев-руниа, бродит сейчас изгнанником где-то меж звёзд и, верно, хотел бы вернуться обратно... и эти вёсны были бы - для него.
  Где-то далеко. Нужно настроиться на личность. Он умел когда-то докрикиваться до тех, кто разведывал Переходы у других звёзд... как же давно это было, теперь кажется - нет, это сон, этого не было, тебе почудилось время, когда ты был нужен, когда было важнейшее дело, когда ты был на переднем крае и отвоёвывал у подступающей смерти - будущее... и это получалось.
  Ирату отозвался внезапно, когда он не слишком-то и звал, - просто встречал звездопад под ясным звёздным небом, и мысли где-то блуждали. Прикасаться к недавнему прошлому было больно, но он всё же рассказал - про эпопею с братом и его кольцами, про войну и победу, после которой случилось столько бед. Ирату хмыкнул.
  - Подозреваю, что это не конец.
  - Я тоже, - признался Йаллер. - Проклятое кольцо неощутимо, как и люди-призраки, я ничего не смог поделать... понимаешь?
  - Понимаю.
  - Я думал о том, что зря не отобрал его, что надо было самому забрать, долететь и уничтожить... отобрать у Исилдура, убить этим Рауна Дагвиати... может, не убить, а освободить? Как знать, может, он не был бы против... А теперь - что толку рассуждать. Ты знал, что Саурон - это моё имя, которое он украл? Он так назвался давно? Почему ты мне не сказал?
  Ирату ответил не сразу.
  - Не вали всё в одну кучу, - попросил он. - Он так представился с самого начала, я услышал, что в его словах была какая-то фальшь, но разбираться не стал. Было много дел, ты же знаешь, что я тогда не сидел сложа руки. А он может полностью восстановиться без кольца?
  - Не знаю. Надеюсь, что нет. Надеюсь, что это была его ошибка - связать себя с материальным предметом. Правда, тут уже есть и мои...
  Ирату задумался.
  - Как думаешь, безопасно ли мне сейчас вернуться?
  - Сейчас, наверное, - да. Собственно, почему я тебя и позвал. Но я не хочу подставлять тебя под удар. Тебе удалось хоть как-то помочь себе?
  - Какое там, - с неприязнью отозвался Ирату. - Я мотался по Галактике, как проклятый, - да по сути я и есть проклятый... На какой-то планете встретил мальчика, который вроде бы увидел меня. По крайней мере, я хотел в это верить. Он ничего не сказал, но на следующий день после встречи в его неумелых рисунках я узнал свой собственный профиль. Как же я боялся ошибиться!.. Я хотел заговорить с мальчиком, но было страшно - напугать, и я всё не решался, а потом вдруг он во время ссоры убил взглядом родного младшего брата, и до меня дошло. Меня не могут видеть ни одарённые, ни неодарённые. Только те, в ком Сила пробудилась, но ещё не обученные. Стоящие на грани.
  - Что же с ним сталось? - сдержанно спросил Йаллер.
  - Был большой шум на всю планету. Кто-то предлагал убить, кто-то - изолировать, кто-то - и вовсе ослепить, чтобы нечем было убивать...
  Йаллер жутко усмехнулся.
  - А в результате?
  - Он мог убивать только в гневе. Родители клятвенно уверяли, что научат его сдерживать свои эмоции.
  - Их послушали?
  - Да.
  - У них получилось?
  - Ну... более-менее. Правда, окончательного результата я уже не узнал. Он вырос, стал обучаться владению Силой - насколько это было вообще возможно у них, поскольку колония находилась на отшибе цивилизации. Ну и всё... больше он меня не видел.
  Йаллер кивнул. Могло быть хуже.
  - Знаешь... если я всё правильно понял, то такие пограничные существа встречаются среди керо-ликов. А зачем они тебе?
  - Низачем, - неприязненно отозвался Ирату. - Знаешь, очень тяжело жить в полном одиночестве и даже не иметь возможности ни с кем поговорить. Ты вот тоже за все прошедшие века ни разу не позвал, - видимо, не надо было...
  Йаллер виновато развёл руками и не нашёлся с ответом. Ирату малость остыл.
  - Не кисни, - посоветовал он. - Похоже, у тебя та же беда. Катастрофа - это событие... а у нас с тобой это состояние. Так нельзя жить. Но приходится.
  - Ты появишься?
  Ирату помолчал. В голосе Йаллера было слишком много безнадёжности.
  - Да. Появлюсь.
  
  ***
  Ему стало стыдно за заболоченный лес, когда он обнаружил керо-ликов, мужественно пробиравшихся по трясине. Поначалу подумал, что это людские дети, - так изгваздались, что не отличишь. Потом увидел взрослые взгляды, морщинки... понял. Подскочил к ним, когда один уже чуть не утоп, а другой - провалился, хватались за ветки, пытались подтянуться, но от этого только погружались всё глубже. Йаллер, проклиная всё на свете, нёсся напролом, с расстояния разводя ветви, отшвыривая упавшие деревья. Лес. За ним нужен уход, иначе он превратится в непроходимые дебри...
  Вытащенные из болота керо-лики с интересом и без тени испуга рассматривали его, пучком травы отчищая сапоги. Отчищать было бесполезно, проще вымыть в близлежащей луже, но после приключений в болотах на воду они поглядывали с неодобрением. Йаллер подумал, щёлкнул пальцами, и грязь вмиг отвалилась. Керо-лики разинули рты.
  - Здорово, - наконец справившись с собой, сказал один. - А этому можно научиться? Или это только такие, как ты, громадины умеют, а нам не дано?
  - Не знаю, - честно ответил Йаллер. Вопрос застал его врасплох. - Я пока ещё не понял, что вам дано. Да и никто другой - тоже. Проводить вас домой?
  Керо-лики сникли.
  - Мы за грибами собирались, - протянули они на два голоса. - А тут, понимаешь, болота... а тут, понимаешь, ты - прогоняешь домой...
  - Грибы! - восхитился Йаллер. - Чуть не утонули, а всё грибов хотите... Другой бы зарёкся вообще в лес забредать так далеко.
  - Не дождёшься, - с возмущением отозвался первый. - Не было такого никогда, чтобы керо-лик боялся в лес ходить! А ежели и есть, то в нашей семье трусы не рождаются.
  - Ну хорошо, - Йаллер окинул взглядом бурелом. - Но здесь вам точно ничего не светит. Идите за мной.
  Они шли вдоль петлявшей речки, и лес постепенно светлел, - уходили вглубь иссохшие и упавшие стволы, стало меньше выворотней, да и ветвей с чёрными осенними листьями - тоже: здесь уже росли деревья с обычной золотой листвой. От неяркого, но ясного света листвы враз стало живее, как будто даже и небо прояснилось. Йаллер остановился: впереди были поляны, овражки, а чуть дальше - выход к Могильным Курганам.
  Йаллер повелительно глянул на палую листву, - и керо-лики, вздрогнув, прижались друг к другу: листья, как живые, зашевелились, поползли куда-то... недалеко, впрочем, только сдвинулись, чтобы показать сидевшие под ними грибы. Было их множество, - хоть косой коси.
  - Ух ты! - протянул один. - Это ж надо! Да тут несколько дней собирать, и всё не переберёшь...
  - Всех грибов не переберёшь, - строго сказал Йаллер. - Это всё временно, так что не баловать: наполняйте ваши корзинки, и хватит. Как заполните, так листья обратно всё скроют. В лесу всё продумано: что - на еду, что - на развод. Не жадничать!
  - Не будем, - пообещали оба, потом один осторожно потянул Йаллера за рукав. - А ты... ты к нам на грибы-то придёшь? На жареные! Это ж вкусно - за уши не оттянешь!
  - Да перестань, - одёрнул другой. - Думаешь, больно надо ему наши грибы? Он их себе сам сколько хочешь вырастит, было бы только кому жарить.
  Наклонился к уху приятеля.
  - Да и смотри, какой он высокий! Он же в дом еле поместится, будет головой потолок подпирать! Нехорошо...
  - Тоже мне, причину придумал! Как будто трудно стол во дворе накрыть...
  Йаллер вдруг осознал, что всё это - ему. Приглашение в гости, доверчивые взгляды тех, от кого не надо прятаться... а Тариэль грибы не жарила, между прочим...
  - Приду, - тихо сказал он. - Вы не бойтесь... я найду дорогу. Только не бойтесь меня.
  Керо-лики недоумённо переглянулись.
  - А с чего тебя вдруг бояться? Ты разве что-то плохое натворил, а мы не знаем?
  - Нет.
  - Ну и славно! - керо-лики поглядели на солнце и засобирались. - Спасибо тебе, только будем мы поспешать. До дома-то ещё идти и идти, а у нас корзинки пустые.
  Йаллер кивнул - и сделал так, чтобы они больше его не видели. Те захлопали глазами, потом деловито принялись опустошать полянку.
  Йаллер долго сидел поблизости, смотрел на них. Скрытая сила, да... если не знать, то и не догадаешься. Лес, грибы жарить... да и поесть они, судя по их фигурам, горазды. Ну что ж...
  Он пришёл через день. Керо-лики засуетились, стали накрывать стол, - снаружи, разумеется, - из-за леса наползала, погромыхивая, грозовая туча, и они натянули тент. Ему были рады, смотрели с интересом, но он от этого интереса сразу стал чувствовать себя неловко. На вопросы пытался кое-как отвечать... когда прибежали дети и стали откровенно разглядывать вынырнувшее из леса чудо, ему стало совсем нехорошо, - поел грибов и незаметно исчез. Знал, что это не подлинная невидимость, это только отведение глаз, сделал так, чтобы никто не обратил внимания... а потом - потихоньку ушёл. Чужой...
  
  ***
  Солнце пригревало, ласково золотило деревянные стены, а вокруг больших нежных цветов роились мелкие бабочки. Солнце заглядывало в кружку, если чуть тряхнуть перебродивший сок, ставший вином - побегут искры. Солнце...
  - ...ирукаи строят крепость.
  Йаллер вздрогнул. В трактире было много народу, он приходил именно сюда, чтобы слушать и узнавать, но это было слишком... неправильно, невозможно... как будто подслушивание предавало и солнце, и ветер, и ясный свет безоблачного неба. Ирукаи строят крепость. Ирукаи не способны делать что-то без окрика. Кто-то их направил. Кто?
  Он послушал ещё, но говорившие перешли на безопасный тракт из северного леса бродом до Отуманенного хребта и дальше, в эти края, на златоведов, у которых огнедышащие ящеры что-то спалили, какое-то волшебное золотое кольцо, что ли, и уже не в первый раз, и надо же что-то делать... да пусть себе сами разбираются, никто же их не заставлял забираться в пещеры... элиа там не живут, люди тоже...
  Йаллер взглянул на говоривших. Элиа. Трое местных, не совсем, конечно, - в Базарном Перепутье они только торгуют, живут же севернее, там, куда бежали когда-то от ирукаев побеждённые элиа... Новости принёс другой, он даже внешне отличался: как-то... посуровей, что ли...
  Йаллер выпрямился. Хорошо. Элиа издалека. Из лесов по ту сторону большой реки и Отуманенного хребта. Крепость где-то поблизости от них...
  Мысль пронзила молнией: так он же знает, где это.
  Йаллер растерянно смотрел на враз потускневшее лето.
  К ночи остроухий огромный чёрный зверь выбрался из знакомых краёв и неслышно помчался по кратчайшей дороге - по той, по которой не дошёл до своих Исилдур.
  
  ***
  Йаллер смотрел с другого берега. Следы чувствовались, несмотря на прошедшие века: да, вот там, не так уж и далеко, шёл бой, тут умирали люди, а потом уцелевший Исилдур добрался до воды и пытался спастись вплавь... Легенды теперь говорят, что он надел кольцо, стал невидимым, благодаря чему смог добежать до реки, и бросился в воду, и что в ночи его настигли стрелы. Может быть, и так. А может, он бросился в воду, потому что запоздало осознал: от кольца надо избавиться. И единственный путь, который у него оставался, - это отдать его течению, чтобы стремительно забрало, утащило в глубины, унесло в далёкое море. И - да, пытался спастись, но не смог.
  Йаллер замер, пытаясь услышать маленький материальный сгусток Силы, нащупать ощущение знакомой - слишком знакомой! - личности... но ничто не помогало. Кольца здесь не было. Или же, если оно камнем ушло на дно и лежит поблизости, - оно спало. Нет хозяина - нет и жизни. Может быть, и так.
  И внезапно он - услышал. Нет, не кольцо, не брата... но - кого-то, с кем уже встречался, кого видел... мелькнула мысль о чём-то хорошем, а дальше - как что-то толкнуло: это же Раун.
  Йаллер вгляделся в близкий берег.
  Ирукаи сновали непрерывно, в них чувствовалась какая-то бешеная напряжённость, бестолковая, направляемая извне, их подгонял страх неизбежного наказания, толпа с оскаленными, брызжущими слюной мордами суетилась вокруг огромных камней, перетаскивала их, другие укладывали, скрепляли, по каждому пустяку вспыхивала свара: не так, не так, да скорее же!.. А над всем этим - на холме - царил всадник.
  Йаллер попробовал взять себя в руки и посмотреть на него спокойно. Как же, да что же нужно было сделать, чтобы вот так изменить человеческую плоть?..
  Он был материален. Он мог ездить верхом, он прикрывал свой жуткий вид плащом... но сейчас - скрываться было не нужно. Мертвенная прозрачность плоти и просвечивающие тусклым призрачным светом кости - то ли не истаяли ещё полностью, то ли так было задумано... и пронзительный, до ужаса живой взгляд... такой же живой, как и взгляд алого ока - камня кольца на пальце. Неснимаемое кольцо...
  Раун внезапно обернулся, и Йаллер отпрянул, чёрная шерсть встала дыбом. Он знал, что нельзя увидеть его с такого расстояния, но всё равно вжался в землю: тяжёлый взгляд смотрел чуть не в упор.
  Раун Дагвиати. Жив. Значит, всё-таки и брат тоже жив. Если бы его убили окончательно, то и Раун бы тоже умер... так было задумано. А теперь - он тянется к той части себя, в которую вложил свою силу, чтобы собраться, чтобы вернуть былую мощь и начать всё сначала. Всё ли? И зачем ему крепость? Если ему нужна Сила, то ирукаи тут бесполезны, они неодарённые изначально и ничего Силового построить не могут... а вот Раун...
  Йаллер заставил себя оторваться от видения с другого берега. Перед носом качались на весеннем ветру живые зелёные листья, это было так странно, почти невозможно, - слишком реально, что ли... рядом с полной животного ужаса вознёй ирукаев и верховым призраком над ними.
  Значит, крепость. Силовая резиденция. А что, тут тоже какой-то Источник? Или - неважно, главное, что рядом утонуло кольцо? Скорее, второе. Но тогда вряд ли брат получит большую поддержку... Искать кольцо будет Раун, тут никаких сомнений нет... а Раун - помнит и знает, кто есть настоящий Саурон, кому дана была клятва служения, и потому он сумел сохранить свободу воли. Но всё же он поможет своему хозяину переползти сюда и укрепиться. Жизнь меж двух огней...
  
  ***
  Йаллер принял человеческий облик и залез под раскидистое дерево, где в дупле обычно прятал одежду. Оделся. Мысли крутились вокруг Рауна и не давали покоя.
  - И что ты думаешь с этим делать? - поинтересовался Ирату.
  Йаллер закончил надевать второй сапог и только после этого обернулся в ту сторону, где сквозь нематериального руниа просвечивали деревья.
  - Давно появился?
  - Не очень.
  Ирату опустился на землю. Земля почему-то продолжала быть для него твёрдой, а трава - нет, трава покачивалась под ветром, как будто никакого Ирату и не было. Йаллер подумал про разницу в концентрации Силы у самого Аксерата и у каких-то травинок, закопался в предположениях и ничего не придумал. Ирату терпеливо ждал.
  - У меня появилась мысль пообщаться с Рауном, - наконец сообщил Йаллер. - Только мысль какая-то... неубедительная.
  - Само собой. Чтобы действенно с ним пообщаться, нужно либо отрубить ему руку вместе с колечком, либо отправить его к погибшим собратьям. Других мыслей нет?
  - Нет, - признался Йаллер. - Такое впечатление, что в войнах погибли все элиа, кто хоть что-то из себя представлял, а те, кто уцелел, ни на что не годны. Сначала были убиты те, кто делал кольца, - самые талантливые. Потом лучшие из оставшихся ушли на войну и по большей части сложили головы. С продолжением рода у них как-то совсем хило...
  - Да уж...
  - ...а уцелевшие отчаянно не хотят больше воевать, сидят по своим углам и разводят... кто - что.
  - Видел, - согласился Ирату. - Этот, любитель записывать историю и народное пение... ну, с твоим колечком который...
  - С двумя, - поправил Йаллер.
  - С одним. Второе он уже вручил.
  - Да? Я как-то упустил... И кому?
  - Да нашёл ещё одного короля... отец у него погиб, сам с горя нашёл занятие: строить жилища на деревьях и страдать от несчастной любви. Кстати, это поселение как раз неподалёку от ирукайской крепости.
  - Так они тоже ухом не ведут!
  - А кто ведёт? В прибрежном поселении был один нормальный король, и тот принял смерть от рук твоего брата. У любителя истории тоже всё глухо, там только бесконечное пение у камина. Днём и ночью поют.
  - Он что, тоже спятил?
  - Да нет, судя по всему, всегда такой был. Он и военачальник-то, честно говоря, случайный и не слишком удачливый. Так что будешь делать? Разве ты не можешь убить Рауна и закончить с этой историей?
  - Наверное, могу, - медленно сказал Йаллер. - Только...
  Он попытался понять, почему именно не хочет. Потому что если не будет Рауна, брат будет искать другие способы найти своё кольцо, а лучше иметь дело с известной опасностью? Потому что Раун знает правду? Потому что хочет освободить Рауна не в смерть, а в жизнь?
  - Ясно всё с тобой, - Ирату вздохнул почти как материальный. - К тому же, ты прав, этим ничего не решить, дело-то в его хозяине, которого надо бы засадить в какую-то Силовую аномалию, и чтобы уже не выбрался... если другие способы не подействуют.
  Под деревьями царила тишина, и только где-то неподалёку пела птичка. У неё была весна.
  - Кольцо надо уничтожить, - негромко сказал Йаллер. - Да, я не знаю, что при этом будет с Рауном. Да, скорее всего, Раун умрёт. Но пока цело кольцо - брату будет за что цепляться, чтобы выбраться. Пусть ищет. Он может найти его вернее, чем я, он же его сотворил. А я послежу. А когда найдёт...
  - Хорошо, - Ирату поднялся. - И всё же всеэлийское упрямое безделье - это вредно. Твои кольца могут поддержать в их королях что-то... если есть что поддерживать. А вот когда нечего...
  - Ничего нельзя навязать извне, - согласился Йаллер. - Но куда деваться?
  - Найти вождей получше, - жёстко сказал Ирату.
  - Где?
  - По ту сторону Перехода, в который ушли руниа.
  Йаллеру показалось, что он ослышался.
  - Что?
  - Я приведу тебе подмогу, - спокойно предложил Ирату. - Это будут руниа. Немногие. Не самые сильные. Но будут.
  - Ты уверен? Они же тебя!..
  - Нет. Хотели бы - убили на месте. Сразу. А то ведь, - Ирату хищно оскалился, - они задумали меня исправить. Наказание да послужит к исправлению, видишь ли.
  - И как? - усмехнулся Йаллер. - Чувствуешь себя исправившимся настолько, чтобы предстать перед ними?
  Ирату не ответил и растворился в воздухе.
  
  ***
  - И имей ввиду, что ты должен от них таиться, - предупредил Ирату. - Версию, что их враг - тот самый Саурон, который был правой рукой Прародителя Зла и поспособствовал падению и гибели Йосаяна, они приняли сразу и поверили в неё абсолютно, даже ни на миг не усомнились, что тут может быть что-то не так. Так что держись за свою репутацию блаженного лесовика и даже и не думай рассказать правду, то бишь принять часть его подвигов на себя. В лучшем случае они подумают, что он тебя зачаровал в каких-то своих целях, и ты рехнулся.
  - Понял, - Йаллер хмуро вглядывался в низкое небо. - Ну, где же они там...
  - Плывут, - отозвался Ирату и замолчал.
  Йаллер давно не видел Перехода, забытое и щемящее ощущение пути к звёздам, - да вот же, он рядом, протяни руку и войди, - захватило душу и растревожило воспоминания. Нет, поправил он себя, он сам туда не стремится, если бы был нужен людям, то они бы позвали, у Ордена же его жезл... а раз не зовут - всё спокойно, и не надо им мешать. И пусть так будет всегда.
  Переход вспыхнул незримым для обычного глаза светом, будто откинулась серая завеса, - и постепенно, медленно проявился корабль. Йаллер отвык от таких: деревянный, небольшой, с красивым высоким носом в виде белой птицы... с парусами. Паруса дрогнули, принимая ветер новой земли, но справились и понесли корабль к берегу.
  Элиа заметили, засуетились, пока корабль плыл по заливу - привели своего короля. Йаллер подумал, что для королевского звания у него сейчас слишком мало подданных. Да, было время, когда он правил большим народом, и они принимали участие в войне, но всё изменилось, после войны народ поредел. Йаллер тревожно пригляделся: король стал совсем седым. Это с тех пор, как он спустился с высот вулкана после боя у Негасимых Горнил? После того, как посмотрел в глаза Смерти?
  Корабль причалил к берегу, - элиа забегали, закрепляя канаты, принесли трап: мореходами они были опытными, в руках всё спорилось. С борта сошли четверо.
  - Я чего-то не понял, - неуверенно сказал Йаллер. - Но они же... как человеческие старики. Зачем?
  - Мы долго обсуждали этот вопрос, - пояснил Ирату. - Для элиа, застывших в вечной молодости, такой облик ничего не значит, конечно. Но они должны будут иметь дело не только с элиа, а ещё и с людьми. А стало быть, должны выглядеть так, чтобы люди и керо-лики, умеющие стареть, слушали их. Вечно молодой - это же какое-то недосягаемое недоразумение, которому можно позавидовать, но из-за зависти слушать уже не будешь.
  - Ясно, - с сомнением протянул Йаллер.
  Он смотрел на лица пришедших. Да, завеситься бородой - уже хорошая маскировка, при этом с тобой остаётся ясный ум, быстрота движений, способность быстро восстанавливаться после самых страшных ранений... если не знать - то не догадаешься. Элиа почтительно кланялись прибывшим, проводили их с берега в своё поселение, Йаллер смотрел, прислушивался к личностям... в какой-то момент понял, что эти руниа, мягко говоря, не из самых сильных, похоже, им даже умение "смотреть вдаль" недоступно... ну, тут трудно предъявлять к Ирату претензии, вряд ли у него был большой выбор...
  - Не было, - рассерженно согласился Ирату. - Некоторые и вовсе заявляли, что если бы тут творилось что-то серьёзное, то элиа по своей привычке побежали бы толпами спасаться за море, принесли панические рассказы и мольбы о помощи, а то ведь нет же, судя по всему - сами разобрались, так чего я тут волну гоню. Честно говоря, уговаривать жителей острова Бессмертных было гораздо проще, но я тогда был не один.
  Йаллер оторвался от созерцания элиа. Осознание того, что Ирату побывал на острове Бессмертных, накрыло звенящей прозрачной тенью, в которой пропали все звуки жизни, пропало время, пропал Аксерат... Он хотел выдраться из подступившего кошмара, но было бесполезно, кошмар затягивал, он стал явью, и не было ему конца, только ты - и злая, ничего не теряющая за века память. Она только и ждала, чтобы прошло мимо что-то похожее, чтобы вцепиться насмерть и начать терзать тем, чего нельзя изменить...
  - Эй, ты что? - Ирату тревожно заглянул в глаза.
  - Ты был там...
  - Ну, был. Знаешь...
  Ирату посмотрел на него и понял, что должен - рассказать. Потому что элиа, почувствовав чей-то провал в бездну совсем рядом с собой, встревожились. Потому что руниа, прибывшие из-за Перехода, тоже не могут не услышать... и другого способа вытащить Йаллера обратно в реальность у него нет.
  - Слушай, - властно сказал Ирату. - Слушай меня.
  Йаллер тяжело опустился на землю. Ирату перешёл на мысленный разговор, - так было проще.
  "Это была "мёртвая зона" - тот самый предрассветный час, когда всё ночное уже ушло на покой, а дневное ещё не пробудилось. Когда такие, как я, остро ощущают грань этих миров - непримиримых, но и не существующих друг без друга. Когда проносятся в бездну Времени короткие секунды передышки. Когда можно отойти от только что произошедшего и сделать глубокий вдох перед тем, как нырнуть в грядущее, которое неминуемо настанет, обрушится на тебя, вихрем закружит и унесёт - дальше.
  И именно в эти мгновения перед островом Бессмертных раскрылся Переход.
  Собственно, на остров Бессмертных, как на любую нормальную планету, можно было бы прилететь на звездолёте, но это было далеко. Точнее - очень далеко. Проще и быстрее было долететь до Тайшеле, пересесть на флайер и пересечь Переход. Тот самый Переход, который они так охраняли от чужих. Сожгли с его помощью флот Йосаяна, например, когда безумный король отправился завоёвывать бессмертие... не ты его подговорил? Нет? Он сам додумался? Ну хорошо, хорошо.
  Мы прибыли на остров Бессмертных на флайере, - на это человеческое изобретение у нас были особые виды. Стоило флайеру опуститься на землю, как нас высыпало встречать всё население острова. "Мёртвая зона" закончилась, исчезла, - будущее ворвалось резким властным аккордом и стало настоящим.
  Мы ступили под Висящие Камни, - там нас ждали в полном составе те, кого люди именовали богами. Я оценил размах сооружения: жутких размеров серые глыбы высоко над головой соединялись в огромный круг, опираясь на колонны. Внутри голова закружилась от Следов, - похоже, для того, чтобы увидеть и прочувствовать, какие бури бушевали здесь много тысяч лет назад, даже особая одарённость Силой не нужна. Мальфар - главный из нас - спокойно встретил скрестившиеся на нём взгляды и решил обойтись без долгих предисловий.
  - На совете руниа было принято решение о восстановлении Равновесия. О создании мирного народа, одарённого Силой, на планете Аксерат. Мы видели ваши ошибки.
  В воздухе словно вспыхнул пламень. Я подумал о том, смогу ли прикрыть Мальфара в случае чего, и понадеялся, что этого случая не будет.
  - Присоединяйтесь к нам. Исправить сделанное, конечно, не получится, но ваш опыт может оказаться бесценным. Мы также приглашаем и элиа. Надеюсь, вы не будете против, если кто-то захочет уехать с нами?
  Они не возражали: кое-кому из них тоже безумно надоело сидеть здесь и тысячелетиями ничего не делать. Официальная аудиенция была окончена, и я занялся делом: перевозкой на Тайшеле тех, кто изъявил желание приступить к новой жизни. Оле занырнул во флайер. Ясно, к нашей авантюре он не присоединится, - скорее всего, останется на Тайшеле или переберётся на какую-то другую планету. Найдёт себе занятие по душе. Я ещё тогда усмехнулся, представив себе какую-нибудь добывающую фирму с названием "Оле и компания". А на Тайшеле Переходов полно, не надо и звездолёты осваивать. Хотя через них не всегда попадёшь, куда надо. Интересно, а Оле знает, куда именно ему надо?
  Желающих покинуть остров Бессмертных оказалось весьма много, мне пришлось сделать несколько рейсов. Я сильно подозревал, что большинство народу тоже ни на какой Аксерат не поедет, но признаваться в этом никто не собирался: моя внешность сразу наводила в очереди притихший порядок. Что поделаешь, с этим оставалось только примириться. Я усмехнулся: Мальфар предупреждал меня, что на некоторых жителей острова Бессмертных моё сходство с их давним врагом будет производить шокирующее впечатление.
  Очередь закончилась. Я в последний раз оглядел окрестности - нет ли ещё желающих. Горы были неплохими. Немножко слишком правильными, на мой взгляд. И тут над головой раздался шум крыльев.
  Это были чекаронги. При виде меня их предводитель чуть не позабыл, как надо летать, но вовремя спохватился и заозирался: не заметили ли подданные. Вроде нет, авторитет не пошатнулся.
  Чекаронги аккуратно приземлились. Я с уважением рассмотрел их когти. Их предводитель приблизился ко мне, взял клювом мизинец, подержал и отпустил: они принимали работу на Аксерате. На Тайшеле они двинули своим ходом, - Переход вспыхивал при каждом пролёте. Вслед смотрели те, кто решил остаться, - вроде бы отсюда никого не надо было уже забирать... Нет, надо. Того, кого люди звали Скарвином. Но никто не знал, как его освободить, даже те, кто отправил в заточение. Я понадеялся, - может, кто-нибудь из людей когда-нибудь сообразит, от них всего можно ожидать..."
  Ирату замолчал. Глаза Йаллера постепенно возвращались из черноты - к жизни.
  - Переход... - тихо сказал он. - Да, они его охраняли. Заклятый Переход, который никто не смел пересекать. Даже потом. Даже Орден. Хотя могли бы. А вас не остановили...
  Ирату кивнул.
  - Да. Ты в состоянии заняться делом?
  Йаллер глянул в сторону поселения элиа. Там было тихо.
  - Пожалуй.
  - Вот и займись. Последи за ними, разберись. Может, этот местный король уже передал кому-то твоё колечко.
  Йаллер закрыл глаза. Прогнать застывший перед мысленным взором остров Бессмертных было страшно трудно.
  В просторном доме элиа принимали гостей. Двое были совсем несуразными, - с горящими глазами, стремящиеся куда-то... расспрашивали про людей. Один заметно выделялся, - похоже, его назначили главным. Или выбрали. Или сам так решил. Кто знает... Элиа внимательно слушал его, отвечал на вопросы. Четвёртый вдруг спросил о чекаронгах, элиа засмеялся, сказал: сам не видел, но говорят, что они живут на Отуманенном хребте... Йаллер чувствовал, как что-то ускользает, что все эти разговоры хороши, но...
  - Ирату, - тревожно позвал он.
  - Что?
  - Нет. Ни один. Ни одного из них он не признает. Никого из них нельзя признать вождём. Этот элиа даже из своих видал личностей повесомей.
  - Да погоди ты, они же только что познакомились!
  - Они прибыли из-за моря. Этого достаточно. Они уже - посланники свыше. И - видишь, он не отдал кольцо, он не... да он вообще ведёт себя с ними как хозяин, принимающий гостей. Ни за кем из них элиа не пойдут. Это что за сброд такой? Зачем они вообще пришли в материальный мир? Ты считаешь, от них был толк при создании керо-ликов? Да они просто воспользовались предлогом, чтобы удрать!
  - Перестань! Они действительно хотят помочь!
  - Хотят, верю. Но одного желания как-то маловато, надо же ещё и уметь хоть что-то. Видишь? Они уже договорились, что назавтра двинутся в путь! К людям, на юг! И речи нет никакой о кольцах вождей! Да даже вообще о том, чтобы им встать во главе элиа! Ты кого мне прислал?!
  - Тех, кто хоть что-то сообразил, - яростно оборвал его Ирату. - Дай им шанс.
  - Это бесполезно!
  - И что ты предлагаешь? Схватить и силком затолкать обратно за Переход?
  Йаллер несколько мгновений размышлял.
  - Нет. Уговорить кого-нибудь получше.
  Ирату ответил не сразу: Йаллер слишком быстро сник, что-то с ним было не так.
  - Я ведь, кажется, говорил, что большинство против меня, - негромко напомнил Ирату. - Возвращаться во второй раз - дело неверное. Вряд ли кто-то от этого будет в восторге.
  Йаллер молчал.
  - У меня мало сторонников. Придётся говорить с теми, кому я, мягко говоря, поперёк горла. Точнее, с тем.
  - С Мальфаром?
  - Нет. Его имя Инкануш. Он знает, что я приходил. И зачем. Но с ним тебе надо быть невероятно осторожным. Как угодно. Вопреки своей натуре.
  - Он пойдёт?
  - Да. Думаю, что да. Ты понял меня? Забудь об украденном имени. Забудь о Тайшеле. Ты - могущественный дурень, который сидит в лесах и интересуется только деревьями да цветочками, а если и может дать умный совет, то только случайно. Постарайся, чтобы таких случайностей было поменьше. И чтобы они выглядели совершенно случайными... от слова "совершенство". Потому что он умён. И умеет управлять другими. Даже слишком хорошо. Думаю, я не скажу ничего неожиданного, если сообщу, что в поимке меня он принимал самое деятельное участие. Правда, твоего брата при этом упустил тоже он... но их там было много, кто больше виноват - теперь уже не выяснить.
  - А по части возможностей?
  - Примерно то же самое, что и эти. Твой создатель недосягаем, должен признать: таких, как ты и твой брат, больше нет.
  Йаллер еле нашёл в себе силы усмехнуться.
  - Словом, жди.
  Ирату поднялся в воздух и, не дожидаясь ответа, двинулся к Переходу - над водой.
  В низком небе неслись рваные серые тучи, казалось - они жили своей жизнью, ветер трепал их и на секунды открывал огромный, близкий и страшный светлый диск луны Аксерата. В воздухе реяли неподвижные силуэты птиц: они пытались бороться с ветром, зависали, в движениях стаи мерещилась пугающая разумность... и глаз начинал видеть их там, где их нет.
  
  ***
  Он чувствовал, что тонет - в безнадёжной неотвратимости пролетающих дней, в бесконечной ненависти, искавшей и не находившей применения: мысль о том, что брат вопреки всему жив, причиняла почти физическую боль. Ирату снова исчез, слабая надежда на помощь увяла, Йаллер бросил всё и кружил вокруг выстроенной Рауном крепости - поджидал появления истинного хозяина. Он ещё никогда не ловил нематериальное существо, он не знал, как его удержать... знал только, что именно хочет сделать. Он хотел запереть его в Переходе - так, как пытались сделать мятежники из Ордена с ним самим. Он понимал, как это было, как нужно действовать, чтобы враг не вырвался по другую сторону... рисковал, потому что второго шанса не было, потому что в случае неудачи он своими руками отправлял в большой мир негодяя, и никто не мог гарантировать, что тот навсегда останется слабым нематериальным привидением. Снедавшая душу, терзающая невидимым пламенем ненависть закрывала всё, он видел мир сквозь её прозрачную черноту, мимо пролетали вёсны, - а он всё кружил рядом с крепостью. Иногда казалось, - вот же, он почувствовал его присутствие, надо метнуться вон туда, схватить... но всё разрушалось, раз за разом Йаллер приходил к пустоте, в которой не было следов. Позже, много позже он понял: не выйдет. Ирату был прав: он слишком заметен, маскирующийся или нет, в своём ли обличье или в зверином... а брату гораздо проще ускользнуть сквозь любые стены.
  Он вынужден был оставить бесплодные попытки и вернуться в свой заповедный лес.
  
  ***
  Кто-то пробирался по болотистой земле. Кто-то маленький, ничего не боящийся и любопытный. Шёл целенаправленно, не смущаясь Силовыми вихрями, за которыми Йаллер уже привык прятаться.
  Йаллер с удивлением обнаружил, что керо-лик шёл к его тайнику. Там лежали три кольца - подлинные кольца, сделанные элиа под руководством руниа, назвавшего себя Аннатаром, Йаллер когда-то подменил их копиями. Создатели были мертвы, Аннатар никогда колец не видел, и никто не угадал подмены. Копии путешествовали по миру, а подлинники лежали здесь, под толщей земли и корней. Река здесь изгибалась, каждый год меняла русло, образовывала одни островки и размывала другие. Вода давно бы уже украла его клад, если бы он вовремя не предпринял меры. И что же - это всё напрасно? И - главное - зачем керо-лику кольца руниа?!
  Йаллер мимолётно порадовался тому, что его не унесло в этот момент куда-нибудь в голубые дали, но дальше - радоваться вновь стало нечему. Как уже который год - а год ли? не век? - подряд...
  В последний момент он всё же сообразил, что за долгое время тайник давно уже ушёл вглубь земли, и что докопаться до него в болотистой почве дело почти безнадёжное. Керо-лик. Знает, что там лежит... а знает ли? и что именно знает?
  Он выскочил к реке, затормозил у обрывистого берега и вгляделся в керо-лика. Что с ним делать? Дать поковыряться, пусть начнёт тонуть, и тогда он выступит в роли спасителя? Чтобы сам радостно всё рассказал? Йаллера передёрнуло от отвращения.
  Керо-лик остановился совершенно точно возле сокрытого тайника. Складывалось впечатление, что для него нет преград, он чувствует Силовые вещи, как хищник видит добычу из поднебесья.
  Йаллер покачал головой. Ничем особенным этот от своих собратьев не отличался. Керо-лики. Единственные подлинные аборигены Аксерата. Все остальные - пришлые, сколько бы поколений людей и элиа ни сменилось здесь, они всё равно не станут Аксерату родными. И только керо-ликам хорошо и уютно в аксератской Силовой каше, они в ней как рыба в воде, тогда как даже руниа с трудом может читать чужие мысли и "смотреть вдаль" возле местных Источников. Им - просто. Они сливаются с землёй. Они с ней - одной крови. Им она откроет все тайны. Им, а не пришельцам.
  Керо-лик почесал в затылке: сообразил, что вот так сходу не докопается. Огляделся. Подумал. Вздохнул и зашагал обратно.
  Йаллер следил за ним и проводил до самого поселения. Никак не мог прийти в себя. Для кого? Неужто он для себя это ищет? А если... если брат узнал, что Йаллер подменил его кольца, предназначенные элиа, нашёл это одарённое сверх всякой меры чудо и послал за добычей? Йаллер умудрился прошляпить их переговоры? Под его носом сотворилась почти катастрофа, а он узнал о ней случайно, и хорошо, что вообще узнал?
  Йаллер остался возле дома керо-лика. Под вечер туда-сюда то и дело сновал народ, в посёлке кипела жизнь, - он отвёл им глаза, его не замечали.
  Ночью, когда все наконец разбрелись по своим домам, керо-лик тихонько позвал вслух Ирату, и Йаллер обнаружил, что у него с плеч свалился чуть не весь Отуманенный хребет. Ирату. Не брат.
  Йаллер сосредоточился и позвал его сам.
  "Что? - отозвался тот. - Отследил?"
  "Ты меня с ума сведёшь, - пожаловался Йаллер. - Зачем они тебе?"
  "Ты же сам мне сказал, что среди них полно существ, которые меня услышат, - удивился Ирату. - Кстати, поздравляю: это была хорошая мысль - переселить их подальше от опасных земель, пусть и не всех. И ты меня уже спрашивал - зачем они мне. Я объяснил. Тебе всё мало?"
  "Нет! Не керо-лики..."
  Йаллер осёкся и замолчал. Ирату не знает! Он понятия не имеет о том, что нашёл керо-лик. Это не была охота за колечками. Это что-то другое. Ирату затеял что-то, не сказав ему ни слова. Понятное дело, он не привык никому отчитываться, и всё же...
  "Я тебе говорил о кольцах для вождей, - жёстко сказал Йаллер. - И о том, что я украл подлинные кольца, предназначавшиеся элиа, и заменил их своими."
  Ирату усмехнулся.
  "Понял. Он начал с того, что было поближе. Отлично, отлично..."
  "Что отлично?!"
  "Не кричи, - поморщился Ирату. - Если бы я был материален, то сказал бы, что от тебя уже уши болят."
  "Что тебе надо?"
  "Моя сила. Способность быть видимым и слышимым. Это для тебя новость?"
  Йаллер увидел, как керо-лик не дождался ответа, вздохнул и потушил свечу. Было уже поздно.
  "Ты мне ничего не сказал..."
  "А ты бы мне ничем и не помог."
  "Уверен?"
  "Более чем. И поэтому я ничего и не скажу. У меня есть только предположение. Теория. Нужно её проверить. Поставить эксперимент. На себе. Это единственный путь."
  Йаллер кивнул.
  "Видишь ли, Инкануш мне ответил, что он подумает. Я не знаю, сколько он собирается думать. Век, парочку, может, пару тысячелетий. В надежде, что здесь, как и в прошлый раз, всё рассосётся само и без вмешательства извне. Так что, похоже, кроме меня, тебе рассчитывать не на кого. А толку от меня мало. И я хочу сделать так, чтобы стало побольше. Ясно?"
  "Вполне... Неужто все керо-лики способны находить концентрирующие Силу предметы?"
  "Да, но в разной степени. Ты же ещё и отбор произвёл, притащил сюда самых способных."
  "А..."
  "Этот - что-то вроде городского сумасшедшего. Сны видит про дальние края, в которых никогда не был. Теперь вот слышит того, кого нет. Ему уже ничто не повредит."
  Йаллер невесело покачал головой. Пусть у бедолаги будет хоть маленькая радость - попутешествует, подержит в руках настоящие волшебные вещи... только те самые кольца он ему не отдаст. Слишком опасно. А Ирату будет его оберегать... как сможет. И хорошо бы смог.
  Наутро Йаллер перепрятал кольца и посадил над ними дерево: стражем. Припомнил братову Силовую сигнальную линию и устроил нечто похожее. Прибавил свойство усыплять незваных гостей до прихода хозяина. Пока сажал, дерево хлёстко заехало ему по руке - до крови. Кажется, у растения от одного соприкосновения со спящими творениями брата уже начал портиться характер...
  
  ***
  Сквозь затапливающее душу одиночество он вдруг понял: что-то изменилось.
  Где-то далеко в мире - нет, никто не захотел вдруг выйти с ним на связь, но... как будто кто-то потянул за давно забытую ниточку. Забытую ли? Руниа помнят всё...
  Он следил за этим новым ощущением. Странно: никогда не было такого, ни на что не похоже, разве что...
  Разве что на то, как он слышал отданный человеку Жезл, когда попросил главу Ордена позвать его.
  Когда эта мысль прошла осознанно и чётко, он вскочил, заметался: хотел куда-то бежать, никак не мог сообразить, куда именно... Остановился только у границы своего зачарованного леса.
  У западной границы.
  Йаллер посмотрел в темнеющее небо. Нет, не Жезл. Навряд ли в Ордене постеснялись бы говорить с ним. Разве только Жезл попал в руки человека, понятия не имеющего, что это такое и к чему ведёт. Но всё равно. Он знал своё творение. Знал, как оно звучит в ткани бытия. Это был не Жезл. Но - что?
  Немного позже он понял: да. То, чего он ждал, совершилось. Созданное им кольцо вождя нашло своего хозяина. И... это было важно. Потому что его кольца уже находили и меняли хозяев.
  И он никогда этого не замечал.
  
  ***
  Инкануш был осторожен, но двигался свободно, не опасался засады.
  Зря, - подумал Йаллер, возникая у него за спиной.
  Инкануш обернулся споро, - как зверь, всегда готовый к обороне.
  Йаллер оценил: не к бою. К обороне.
  Он подумал, что руниа не слишком силён, но одарён острым умом. Наверное, такой действительно мог заманить в ловушку Ирату. Наверное. Только почему же он упустил другого, за которым теперь приходится гоняться?
  Они стояли друг напротив друга. Им не были нужны слова.
  Йаллер увидел своё кольцо у него на руке - сразу. Он и раньше понимал, кто этот руниа, но теперь - всё встало на свои места.
  Свершилось.
  Инкануш закончил обдумывать слова Ирату и наконец пришёл. А король прибрежных элиа признал превосходство пришельца из-за моря.
  Йаллер закрыл глаза и мысленно обнял лес. Растворился в нём - душой, всем своим существом. Приник к Источнику, позволявшему таиться. Слился с шелестом пожелтевших трав и говором ручьёв.
  Инкануш улыбнулся в бороду. Ему понравилось.
  Йаллер повернулся и зашагал к своему дому. Кусты приминались сами, без прикосновения, и показывали Инканушу дорогу: Йаллер приглашал его к себе.
  Инкануш последовал приглашению - немедля, чтобы не обидеть хозяина зачарованного леса.
  Йаллер шагал легко, бесшумно, почти стелился над травой. В доме - за окном - ясно теплился свет, там Тариэль перебирала ягоды и низала себе ожерелье. Там можно было вспомнить о телесном: поужинать. Там по стенам вились растения и цвели голубые венчики цветов.
  Инкануш пригнулся и снял шляпу, входя в дом. Палку оставил у порога. Тяжело сел, - всё-таки облик старца давил и требовал своё.
  Йаллер молчал. Перед мысленным взором старика то и дело вспыхивало: дальняя дорога, море, прибрежные элиа...
  Инкануш держал кружку с ароматным тёмным отваром обеими руками. На правой - Йаллер видел - было кольцо с алым камнем. Его кольцо.
  Инкануш проследил направление его взгляда и прищурился. Понял. Не утаить.
  Йаллер усмехнулся. Руниа и с кольцом был слаб. Точнее, не слаб, но... если другие носители останутся, как и до сих пор, в стороне от грядущих войн, ему придётся действовать одному - за всех.
  Инкануш чуть пожал плечами: мол, а что поделать.
  К ночи усталого странника сморила дремота, и Йаллер вышел в темноту. Луна взошла поздно, осветила всё до последней травинки, и в ней мир стал прозрачно-хрупким, как будто истончился, как будто стало можно прикоснуться к нематериальному и ступить на тонкую грань между сном и явью... между живым и мёртвым.
  Ирату был далеко и услышал зов. Он был согласен, что Инкануш не слишком силён, и о прямом столкновении с враждебной силой не может быть и речи.
  Йаллер попросил его подумать о том, насколько именно они могут гарантировать, что у Инкануша не возникнет такого столкновения.
  Ирату вынужден был признать, что ни насколько. Нервно спросил, куда тот клонит.
  Йаллер не стал тратить слова. Вспомнил керо-лика, собиравшего для Ирату золото и кристаллы, воровавшего драгоценности даже у златоведов так, что хозяева и не догадывались о том, кто это сделал, и обвиняли во всём огнедышащего ящера, жившего по соседству. Собирал предметы, концентрировавшие Силу.
  Ирату понял. Почти по-человечески вздохнул.
  Йаллер ушёл в ночь - зверем, неслышно и стремительно пересёк залитые луной просторы тихой земли. Остановился у дома керо-лика. Ирату ждал его - и указал тайник.
  Йаллер увидел - после мертвенного лунного - живой свет камней, переливавшихся в пламени свечи: керо-лик не спал, что-то его тревожило. Йаллер подумал: может, - они, руниа? Как знать...
  Он выбрал один из кристаллов, - неправильной формы большой светлый камень, который днём должен был бы давать отлив в желтизну и переливаться оттенками алого и синего, если бы его кто-то огранил.
  Вспомнил алый камень в Жезле. Огранка. Да, этим камням нужно... придавать определённость. Иначе Сила, заключённая в них, будет такой же расплывчатой, каков их облик.
  Он вернулся в свой дом почти перед рассветом: долго сидел у притихшей реки, в наступавших туманах, и под его руками камень изменялся, - проявлялся, что ли, чёткие грани заострялись и застывали, чтобы уже не исчезнуть. Потом - камень поймал первый луч солнца, схватил его... и будто запер в своей сердцевине, как живого пленника. Йаллер поднял камень, покрутил в пальцах, посмотрел сквозь него на свет. Да, хорошо. Не то что тот, в Жезле... Тогда он поторопился, а ещё - давно не занимался ничем подобным. Хотя нечего оправдываться, можно подумать, с того момента, как он подделал кольца элиа, мало времени прошло...
  Наутро он встретил острый взгляд Инкануша улыбкой и молча протянул ему камень на ладони - живой и яркий, как наступившее утро. Тот низко поклонился, благодаря за дар, некоторое время размышлял, куда его пристроить, - и взял свой посох, ловко приладил навершие: всё-таки тоже был руниа, умел обращаться с такими вещами. Йаллер одобрительно кивнул. Пусть теперь учится. Такие вещи усиливают способности... когда есть что усиливать. Этому - есть. По крайней мере, теперь за пришельца из-за моря можно быть более спокойным...
  
  ***
  - Это безобразие! - на лице толстяка изобразилось искреннее страдание. - Ну кто же так варит анивер? Если класть усластитель при кипячении, он пожирает половину вкуса! Нет, даже больше!
  Йаллер почувствовал себя сильно виноватым. Наполовину. Даже больше.
  Толстяк резко задул огонь, попрыгал вокруг него, схватил ковшик за длинную ручку и нервно вылил содержимое.
  - Это безобразие! - убеждённо повторил он. - Это такое же издевательство, как прийти в собрание, будучи расстёгнутым на две пуговицы. Да даже на одну! Или слушать Отранту, не надев чистой рубашки. Зачем вам принц Рилли?
  Йаллер не ожидал, что толстяк так резко переключится, и ответил не сразу.
  - У вас слишком много жаждущих бессмертия, - медленно проговорил он. - Когда эта жажда соединяется в одном человеке со стремлением к власти...
  - Ну хватит! - толстяк разобиженно поднял руку. - Вы начинаете с оскорбления принца и хотите, чтобы я вам потакал? Ну расскажите нам, расскажите ещё, какой у нас поганый принц, как он приходит к любовницам во вчерашнем наряде и не умастив волосы. Вы считаете, мы этого не знаем? Вы ошибаетесь! Народ знает всё! И не вам судить народ! Если мы стоим за него горой, значит, есть за что, и вам со стороны этого не понять! Если бы вы жили тут, в нашей стране, а не шлялись по северным краям, тогда вы бы имели право...
  - Да, - громко сказал Йаллер, и толстяк испуганно замолчал. - А когда вашему принцу будут исподволь навязывать магию и бессмертие, вы ответите так же? Скажете Саурону, чтобы не лез в ваши внутренние дела? И вы считаете, что он послушается?
  - Какой Саурон? - возмутился толстяк. - Ещё и это! Замечательно! Я так и думал, так и ждал, когда же вы начнёте использовать арсенал ваших северных страшилок. Спасибо, вы не стали тратить моё время! Хотя испортили мне анивер. Благодарю покорно! Верьте сами в вашего Саурона, ежели угодно, но не навязывайте нам своей веры. Не пройдёт.
  Йаллер опешил.
  - То есть как это - верьте?
  Толстяк радостно и торжествующе посмотрел на сидящего на полу Йаллера сверху вниз и даже перестал колдовать над своим напитком.
  - Саурон уничтожен, - сообщил толстяк. - Уж это-то вы не станете отрицать?
  - Он руниа, - осторожно возразил Йаллер. Он уже боялся узнавать, что тут думают насчёт его брата, но понимал, что не отвертится, и знать - будет.
  - Ну да, ну да. И он уничтожен. И от него осталось немало магии, неупокоенных душ и прочего. И вы, северяне, пугаете этим друг друга, изобретаете слухи о том, что он возвратился, только доказать ничего не можете! Никто его не видел, никто не может засвидетельствовать! И простые люди ловятся, начинают жить в страхе, бросаются к вам с мольбами о помощи. Стыдно, стыдно должно быть! Как можно натравливать на людей ирукаев, а потом приходить с видом избавителей и говорить, что во всём виноват Саурон?
  Йаллер скривился, закрыл лицо руками. Политика, чтоб ей. Они уже сами так запутались, что во всём видят что-то подозрительное... и в этом страшно легко ловить тех, кто хочет найти хоть какую-то опору.
  Толстяк подошёл ближе, похлопал его по плечу.
  - Я понимаю, порядочному человеку не может не быть совестно за такое. Не думайте, я вас - лично вас! - не виню. Вы такая же жертва, как и прочие. Так откройте же глаза, отбросьте страх! Останьтесь у нас, в конце концов. Здесь земля без страха. Здесь хорошо. Я прикажу позвать прислугу, вам выправят складки на мантии, и мы пойдём услаждать душу музыкой. Соглашайтесь! Только решайте быстрее, на складки нужно много времени. Если тень дойдёт до третьей отметки, то начинать будет поздно. Вы согласны?
  Йаллер обречённо кивнул. Тень на солнечных часах уже переползла вторую отметку, и толстяк нервничал, что не успеет.
  Всю дорогу Йаллер ломал голову - что делать. А ещё - что сделает Раун, чтобы поймать в свою сеть принца Рилли. От этих мыслей подкатывало омерзение. Сам же спасал свою семью от этой участи, а чужих будет заманивать? Или с тех пор он давно уже утратил чувство дозволенного? Свои дети и внуки давно уже мертвы, а к другим ничего нет, никаких чувств, - ты не растил их, ты не жил рядом с их жизнью, не учил, не переживал... Или всё хуже: за века службы тому, кто лишён человечности, своя собственная истончилась и источилась, он полностью перешёл на манеру думать так, как этот, - изначально были же проблески такого, иначе вряд ли что-то отозвалось бы в душе на призыв взять кольцо вождя людей... Нет, нельзя так, что-то же осталось, иначе тщетны все усилия, иначе надо его убить, а что-то останавливает: нет, он живой, он держится за единственное, что ему ещё доступно, - за него, за клятву, данную истинному Саурону... Или и это тоже за время службы померкло и стёрлось? Раун. Единственный уцелевший. Набирающий новых кольценосцев - потому что ему так приказали. И снова всё начинается сначала, по прежнему кругу... да сколько ж можно!
  А Рилли не нужна магия, они здесь вообще её сторонятся, ему ещё нужно доказать, что магия - это хорошо. Интересно, как Раун станет это делать? Подстережёт на охоте, напугает... на ком они тут ездят?.. а потом волшебным образом спасёт. Так? Так примитивно?
  В воздухе стояло марево, Йаллер отвык от местного климата, - невольно вспомнилась живая богиня, которой когда-то он продлил жизнь. Тиштар. Как там сейчас?..
  Носилки остановились возле одной из множества одинаковых дверей в белых домиках, - если не знать, то можно затеряться в лабиринте, город рассчитан только на своих, чужие - враги - не могли, не имели права топтать эти камни и этот песок, для чужих - вон, далёкие страны, где на полгода всё затихает, где лето уходит, оскорблённое надвигающимися холодами, и лишь из доброты своей возвращается вновь и вновь. Йаллер сам знал это тихое северное лето, он ещё знал, что зимы тут в обитаемых местах мягкие, но куда это понять южанам... как и улыбку проснувшегося лета: вот же, я здесь, я никуда не девалось, я просто задремало, а вы и поверили, что меня больше нет... теперь удивляетесь, что пережили острую чёрно-белую пустоту лесов и можете наконец снова скинуть обувь и ходить босиком... Йаллер усмехнулся: керо-лики и вовсе ходили босиком круглый год - в своих поселениях всё было вычищено, безопасно, ухоженно... а для дальней дороги куда-нибудь на Базарное Перепутье приходилось обуваться, с дальней дорогой не договоришься.
  Он переступил порог. Внутри было прохладно, переговаривались весёлые голоса, смех сливался с журчанием фонтана... Бесцельно тратить воду могли только богатые, хотя... да, конечно, - фонтан питьевой, это просто для красоты, и кажутся сном и керо-лики, и голые ветви деревьев, и жёлто-чёрный ковёр листьев в осенней прозрачной мгле... Какие керо-лики, кто это? Садись, чужак, раз уж пришёл, и рассказывай свои сказки о далёких землях, в которых никто никогда не бывал.
  Рилли был здесь, перед принцем все останавливались и кланялись четыре раза, чуть меняя угол, - толстяк объяснил, что за кровь принца нужно благодарить мир на четыре стороны света, но к принцу нельзя при этом поворачиваться спиной, а ещё нельзя нарушать покой складок одеяния. А потом надо поднести руку ко лбу... Люди мельтешили, немножко напоминали ветряную мельницу или деревья в бурю, принц сидел в углу с толпой женщин в белом и почти не оборачивался, а поклонившиеся тут же растворялись в путанице комнат. Йаллер попытался изобразить положенные поклоны, не слишком надеясь, что не наделает ошибок и не станет всеобщим посмешищем. Впрочем, особого внимания никто не обратил, хотя он понял, что уже для всех ясно: чужой, раз пришёл сюда, значит, не опасен... Толстяк тут же увлёк его в коридоры и комнаты, полные людей, где-то уже смотрели танец, где-то доносился певучий голос... а Йаллер всё видел перед мысленным взором острый профиль Рилли и думал, как при всех этих условностях всё-таки заговорить с ним. Вдруг подумалось: если ему так трудно, то что же будет с Рауном, он даже человеческий вид принять не может, - призрак, до жути материальный, способный держать меч и ездить верхом, но вынужденный прятать прозрачный ужас своего вида под одеждой и плащом... Как он - здесь?
  Люди постепенно и исподволь задвинули Йаллера в угол, он вынужден был сесть на низкое мягкое сиденье, затем кто-то протянул ему тёмный напиток в такой изумительно расписанной чашке, что он замер: по краю тянулась тончайшая вязь, казалось, глаза человека не способны уследить за таким, столько мелочей, подробностей, а ниже узор преображался, и можно было угадать очертания птиц, животных... даже крылатых ящеров, что ли... хотя нет, невозможно, это только кажется, здесь они не живут... похоже, прихотливая игра золотой линии вытягивала из глубин подсознания самое важное, и каждый видел своё... Вместе с чашкой подали маленький поднос, на котором лежал аккуратной горкой тонко смолотый усластитель, - бери щепоткой и сыпь в чашку, пей медленно, наслаждайся вкусом, запахом... Йаллер посмотрел, как делают другие, и последовал их примеру, чувствуя себя полностью чужим: он не мог так же беспечно и полностью отдаваться этим простым удовольствиям. В душе постоянно жила тревога, он боялся, что люди почувствуют её, и он испортит им вечер. Он опустил глаза - и из шума вдруг ясно и чётко выделился женский голос, который сказал что-то резкое и весёлое. Все засмеялись - и умолкли.
  А потом она запела. Поначалу Йаллер дёрнулся, - вдруг опять будет подражание пению элиа, - но тут же понял, что всё совсем не так, и неизвестно, хуже это или лучше. Голос вился, почти как золотая линия на узоре, мелко дрожал, уходил то вниз, то вверх, казалось, в этом бесконечном порхании нет ни души, ни смысла, а люди рядом, замерев, слушали, восхищённо переглядывались после каждой рулады, кивали с видом знатоков и ждали ещё и ещё... Из угла не было видно ничего, певица была где-то дальше, в большом зале, у неё было беспредельное дыхание, и пение никак не заканчивалось. Йаллер уже устал и от этих рулад, и от восторженного молчания, понимал, что гости полностью поглощены этим, и вся их жизнь такова, что им важны качества напитков, витиеватость узоров и пения, и они могут себе позволить забыть - или вовсе не знать о вопросах жизни и смерти, потому что ограждает их от этого то ли судьба, то ли другие, кто сражается и умирает. Ему даже стало досадно: а и правда, пусть Раун дойдёт до этого принца Рилли, и тот наконец обнаружит, что есть, кроме их тщательно лелеемого мирка, ещё и настоящая большая жизнь... спохватился: узнать-то узнает, а дальше? Да и большой мир вовсе не значит, что этот плох, просто он больше...
  Потом принесли длинные тонкие трубки, - хозяева угощали, гости заговорили, воздух наполнился тонким дымом, головокружительными запахами, - каждый выбирал с добавками по своему вкусу. Из клубов дыма вдруг вынырнул толстяк, схватил за руку, куда-то потянул. От множества запахов становилось как-то не по себе, Йаллер встряхнулся: если даже он чувствует какую-то одурь, то что же тогда с людьми-то творится? Потом спохватился: раз он изображает человека, то нельзя сильно отличаться от остальных. Толстяк протащил его сквозь толпы гостей, лежащих, сидящих, поднырнул под низкий свод - и остановился посреди небольшой комнаты, в которой на полу сидели люди и тоже курили. Дым потихоньку уплывал в незаметные отверстия у потолка, но его всё равно было предостаточно для того, чтобы люди могли надышаться дурманом вволю.
  Толстяк дёрнул Йаллера за рукав, тот сел и прислушался. Человек говорил тягуче, медленно, через короткое время Йаллер понял: это ритуал, человек восхваляет своего отца... а посреди комнаты сидел принц Рилли и внимательно слушал.
  - ...и был он богат, было у него десять детей, не считая девочек, и третий сын из них - я.
  - Да будут благословенны дни и ночи твоего отца, Нигбар-ариаху.
  - Благодарю, великий принц.
  Говоривший встал, церемонно сложил руки на груди, совершил три поклона, затем коснулся лба, глаз и рта и бережно дотронулся до края одежд принца. Йаллер вместе с толстяком переждал ещё два выступления, а затем настала тишина, и Йаллер понял, что всё, - очередь принимаемых в круг принца закончилась, и теперь все смотрят на него. Он быстро воспроизвёл положенное начало речи, - оно у всех было одинаковым, даже человеку при определённом усилии запомнить было несложно, - а дальше надо было что-то рассказывать, желательно подольше и позанимательней, поскольку тут явно любили приукрасить действительность... а может, это была просто форма, и из неё привычному уму было легко вылущить правду, как орех из скорлупы. Он давно уже умел притворяться человеком, насочинял о себе уже немало легенд, но сейчас - в душе что-то дрогнуло, почему-то оказалось, что он внезапно стоит перед барьером. Он не боялся шагнуть в пропасть и взлететь, понятия не имел, что такое боязнь высоты, но вдруг ему стало понятно, каково человеку, который должен шагнуть с обрыва.
  - Мой отец...
  Он на мгновение замолчал.
  Глянул на принца Рилли. Тёмные глаза были внимательны и доброжелательны. Здесь не было чужих. Здесь все были гостями. Кто-то более желанным, кто-то более незнакомым. Здесь не было и не могло быть врагов. Враги приходили иначе или же просто налетали и убивали. Но - не здесь.
  - Мой отец был властелином севера, - Йаллер попытался говорить медленно, но это было очень непривычно. - Могучие горы подпирали небо в его краях, и много вокруг жило разных народов. Он никогда не изменял себе и представал перед всеми таким, каким был, а не таким, каким его хотели видеть, и потому одни боялись его, другие же считали защитником и другом... Его любили и ненавидели, уважали и боялись, с ним воевали. Нас было трое, его детей, я, мой брат и младшая сестра. Мой брат предал моего отца... и меня, он привёл войну на нашу землю, и мы были побеждены, а моя сестра погибла. Я - изгнанник, и нет мне покоя больше ни днём, ни ночью. Моя жизнь - скитания, моя звезда - месть, моя цель - свобода для того, кто осуждён навеки...
  Он вдруг осознал, что человек не может быть осуждён навеки, и осёкся. В комнате царила тишина, только доносился далёкий гул голосов и плеск фонтана. Рилли поднёс к губам давно отложенную в сторону тонкую трубку и затянулся.
  - Так значит, твой отец жив?
  - Да.
  Йаллер решился - и глянул ему в глаза, поверх голов, сквозь пелену дурманящего дыма... сквозь враньё и маску человека, которую ему пришлось надеть. Показалось - или принц Рилли понял?..
  - Да будут благословенны дни и ночи твоего отца, Бен-Адар, и да обретёт он ту свободу, которую заслуживает.
  Йаллер встал, низко поклонился. Порыв схлынул, ему было страшно неловко перед людьми, и единственное, что хоть немного утихомиривало бурю в душе, - мысль, что ему удалось не врать. Это было правильно, он уже нахлебался во время Великого Расселения с Ма-Истри, хотя тогда не врал, а только умалчивал, и всё равно...
  Кто-то поднес ему длинную трубку, он машинально затянулся... и почувствовал, что что-то не так. Дым курильниц вдруг сгустился, сладковатый запах проникал в ноздри, в кровь, заполонил всё. Представленные принцу один за другим подходили и преподносили что-то в подарок. Йаллер смотрел: подарки были больше символическими, кто-то дарил оружие, кто-то браслет, кто-то кольцо...
  Он подался вперёд. Кольцо. Подарок. И ничего не надо делать. Подарили, принял с душевным расположением к гостю, потом в один прекрасный момент надел... Неужели?!
  Он тут же стал отводить людям глаза и пробрался поближе. Кольцо. Ему ли не знать, как они выглядят и ощущаются... Но если это оно - почему он вблизи ничего не слышит, не может же быть такого, чтобы его можно было скрыть? Или - можно, потому что пока кольцо не соприкоснулось с живым, оно не оживёт? Тогда опасность становится стократ сильнее, и надо смотреть в оба...
  Он следил за подходящими. Значит, он ошибся. Значит, это не Раун, - ему было бы слишком сложно скрыть свой облик. Кто-то другой. Ещё человек, но уже подчинённый иной силе, уже следующий чужой воле. И этот точно не будет щадить другого... как когда-то сделал Раун.
  Прямо перед ним возникла шкатулка - прихотливая вязь серебряных ветвей и листьев, как здесь любят. Рука раскрыла шкатулку - и Йаллер замер: на пальце было кольцо. Простое, без алого камня-глаза, без черепов. Простое, металлическое... такое же, как то, которое лежало на алой материи внутри. Притягивающее взгляд, будящее в душе смутные мысли... как звенящая струна, заставляющая отзываться соседние. Молчащие.
  Принц Рилли протянул руку - и внезапно из-за его спины вырвался Йаллер, короткий взблеск лезвия мелькнул перед глазами, кинжал вонзился в грудь гостя. Все замерли, никто не посмел даже вскрикнуть: ужас парализовал сердца, заморозил голоса. Человек выронил шкатулку, рухнул на колени. Йаллер отступил на шаг, выпустил рукоять. Он знал, что будет дальше. Рилли смотрел широко раскрытыми глазами, хотел было отвернуться - но рука Йаллера придавила и не позволила.
  Человек хватал ртом воздух, в глазах была подступающая тьма. Казалось - всё, он уже должен быть мёртв, или же - да когда же он наконец умрёт, сколько можно мучиться с кинжалом в сердце... Но - нет, смерть не приходила, смерть медлила... и внезапно стало ясно: она и не придёт.
  Человек дотянулся до кинжала, неловко взялся за него - и выдернул из собственной груди. Хлынула кровь, но ему было всё равно, он с болезненным интересом смотрел на багровое лезвие, потом поднял голову, оглянулся - пытался найти, кто же хотел его убить... Не нашёл, Йаллер не позволил себя увидеть, взгляд проскользнул дальше. И когда человек встал, Йаллер выхватил у него свой кинжал, рубанул по кисти руки, на которой было кольцо, и это было уже - всё.
  Человек со стоном упал на пол, следил безумным, диким взглядом за тем, как Йаллер забирал отсечённую кисть, шкатулку, как расшитые сапоги проходили по залитому кровью полу, как перешагивали застывших людей...
  Йаллер позволил им закричать только тогда, когда уже покинул дом, и знойный воздух обрушился на него, не давая дышать.
  ...Он дёрнулся, судорожно хватая воздух, - лицо было мокрым, кто-то не пожалел воды. Дыма меньше не стало, но длинная трубка была уже у толстяка, а сам он нагнулся, испуганно вглядываясь в глаза Йаллера.
  - ...северянин, - донёсся до Йаллера оправдывающийся голос.
  - Он-то северянин, а у тебя ум кирсини, - с сожалением вздохнул кто-то рядом. - Оставил гостя и ушёл развлекаться, никого не предупредив! Ему и поднесли... как своему.
  Толстяк отдал трубку кому-то за спиной и бухнулся на колени.
  - Бен-Адар, прости!
  Йаллер вытер лицо рукавом. Никто не подносил принцу проклятое кольцо. Никому он не рубил руку. Ничего не было. Есть только привычная людям отрава, к которой он не успел подготовиться. Лучше бы поднесли выпивку покрепче, это хоть знакомо...
  - Встань, - голос охрип. - Дайте попить...
  Чаша мгновенно возникла рядом. В ней была вода - чистая, прозрачная и вкусная.
  - Спасибо. Я никому не испортил вечер?
  Толстяк живо поднялся и подсел поближе, заговорщицки улыбаясь.
  - Нет, что ты. Это же событие! Некоторые устраивают специально такие шутки над приятелями, потом веселятся вместе, и никто не обижается.
  Йаллер вздохнул. Придётся тут застрять. Может быть, и хорошо, что ничего не прояснилось сразу... а о появлении северянина, безусловно, станет известно Рауну. Насторожится? Станет искать окольные пути? Или вовсе откажется от принца Рилли, поняв, кто этот северянин, будет тратить время и силы на поиски другого кандидата? Было бы неплохо...
  
  ***
  ...Раун явился неожиданно, как выползшая из травы змея. Йаллер вздрогнул: впервые человек-призрак пришёл к нему. Сам. В его зачарованный лес. Зачем?!
  Он долго оставался незримым и наблюдал за тем, как живой мертвец бродит по дорожкам. Прошлогодние листья делали землю осенней даже в разгар лета.
  Раун прятал лицо под капюшоном. Потом вскинул голову. Почувствовал на себе взгляд руниа?
  Йаллер неспешно шагнул навстречу. А может быть так, что его послали? Что каким-то образом брат через него следит? Всякое может быть... И всё же - пусть будет этот разговор. Пусть.
  - Здравствуй... Йаллер.
  Он усмехнулся. Отвык слышать это имя. А ещё - в имени Сила. Если какая-то тень слежки стоит за Рауном, то... он назвал не то имя, которое было известно брату. Прикрыл его.
  - Здравствуй. Чего ты ищешь?
  - Смерти, - коротко и веско упало в тишину.
  Йаллер прищурился.
  - Для себя?
  - Да.
  - А остальные восемь?
  - Их нет. Сейчас я один.
  - Тебе не удалось пока набрать новых?
  - Нет.
  - Тот, кто украл моё имя?..
  - ...послал меня подчинять людей и выбрать восемь новых владык. Всё по-прежнему. Ты же знаешь.
  - Кольцо?
  - Я его не нашёл. Убей меня, - в шелестящем голосе была мольба. - Человеку немыслимо столько жить. Я устал.
  Йаллер ответил не сразу. Убить... даже если переступить через упорное нежелание лишать жизни Рауна, - что это даст?
  - Я тоже устал, - медленно проговорил Йаллер. - Устал жить в ожидании беды. Устал от бесплодности побед и горечи поражений, имя одного из которых - ты, Раун Дагвиати. Я могу убить тебя, это правда, но... скажи, ты пробовал уничтожить кольца владык людей?
  - Да.
  Йаллер кивнул. Он тоже думал, что с этими ничего не выйдет. Только те, что для златоведов... самые слабые. Хотя нет: можно же было бросить их в лаву Ородруина, для этого у Рауна не было никаких преград... Значит, нельзя: просто потому, что Раун сам был пленником этой цепи.
  - Хорошо, допустим, я убью тебя... сейчас, здесь, в своих лесах. Заберу твоё кольцо...
  - Не заберёшь.
  - Почему?
  - Оно неснимаемое. Пока в силе властелин колец - не заберёшь. Я снял кольца остальных после его гибели на Ородруине только потому, что он был повержен.
  - Замечательно, - Йаллер оскалился. - Значит, ещё и не заберу. Почему же ты, сняв, не уничтожил? Тоже не смог?
  Йаллер замолчал. Вспомнил Исилдура. Да, там был другой случай, кольцо было не его, он надеялся освободить Рауна, и всё же... Перед проклятыми кольцами останавливались все. Наваждение, не иначе.
  - И чего же ты хочешь? Чтобы на твоё место он нашёл кого-то ещё? Того, кто не скажет мне - Йаллер? Того, кто будет верно служить и натворит множество бед? Чтобы сюда по твоим следам пришли орды ирукаев - забрать твой труп вместе с кольцом владыки людей? Всех не перебьёшь... а я тут один. Нет... если убивать, то всех сразу, а начинать с другого. С него. С его кольца.
  Он попытался поймать взгляд Рауна, но тот продолжал скрываться под капюшоном.
  - Я понял, - вздохнула в ответ тишина. - Хорошо. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Но знай: я всё-таки обязан служить. И могу - не всё.
  Раун развернулся, чтобы уйти.
  - Я знаю, - с запоздалым раскаянием сказал Йаллер ему вслед.
  - Не всё, - повторил Раун. - Я смог появиться здесь только потому, что он послал меня. Я не нашёл ему кольцо в реке. Ему нужна сила - чужая Сила. Он приказал снова поставить девять владык над людьми и подчинить остальных - через них. Их Сила пойдёт - ему. Тогда он надеется ускорить поиски и наконец найти. Ты понимаешь?
  - Да. Да!
  Йаллер прислонился к могучему стволу. Значит, война придёт сюда. Уже пришла. И это ему - стоять между людьми, элиа и Рауном Дагвиати. Потому что никто другой не справится... да и нет его, другого. Инкануш на это не способен, он просто встанет в ряды людей - против Рауна, - и всё.
  
  ***
  Человек сидел у стола в ясном свете солнечного утра.
  Луч падал через окно, почти звонкой яркой полосой приближался к человеку - к сапогам, не очищенным от пыли путешествия.
  Человек смотрел куда-то вниз, а в солнечном луче плясали пылинки.
  Человек бездумно смотрел сквозь утро, каменную стену крепости, земную жизнь - в века.
  Перед ним лежало кольцо. Тускло-серебристое, простое... не украшение, не знак власти. За ним - если взять и посмотреть сквозь него на свет - ничего не было.
  Он не знал, насколько жутким может быть это - ничего. Или - знал, но лишь умом, не мог понять, осознать, прочувствовать. Или - не хотел. Ждал другого. Был согласен заплатить.
  Йаллер почувствовал, как что-то случилось, только когда человек надел кольцо на палец, и оно неснимаемым холодным звеном цепи соединило его - с другим.
  С Рауном Дагвиати.
  Он понял, что опоздал.
  Что снова будет война.
  Он знал, что даже если он немедленно бросится невидимым в гущу людей, если будет пытаться путать планы Рауна, отводить от него тех, кого тот изберёт, - война всё равно будет. Через отсрочку.
  Он криво усмехнулся: из него плохой интриган, а людям свойственно желать власти и бессмертия. Или того, что хоть чем-то на него похоже. Давно, на Тайшеле... он думал о том, как смелы люди, которые шагают в смерть. Вынужденно смелы. И - что же? Они утратили свою смелость? Или её и не было, а они цепляются за любую возможность отодвинуть неизбежный шаг в бездну? Отодвинуть - а лучше и вовсе избежать? И - да, наличие рядом элиа и руниа наводит на мысли о том, что это возможно. Реально. Эти могут, почему же людям не дано?..
  Чувство вины крепко вцепилось в горло. Он же сам - руниа. Память именно о нём сидела у Рауна долгие годы. Здесь, на Аксерате, тлевшая исподволь мысль о возможности немыслимо долгой жизни разгорелась ярким пламенем, - и брат поймал Рауна на крючок.
  ...Он не ошибся.
  
  ***
  Он пришёл к людям, - к соседям Рауна. Он знал, что Инкануша здесь нет, и старался выглядеть обычным человеком, - насколько это возможно для руниа, - старался думать, как люди, чувствовать, как они, стремиться к тому же и жить их бедами и тревогой. Когда приходило время, он отводил глаза всем, и люди принимали его тихие слова за свои мысли, за услышанное где-то случайно, отчего начинало сильнее биться сердце.
  - ...нет, вы не понимаете. Этот клинок-видение - ваша жизнь, ваша сила, ваша ненависть и желание убивать и мстить, ваша мечта отдать мёртвое - мёртвым, оставить живое - живым. Чтобы сотворить его, вы должны жаждать этого так, как будто никто не в силах отомстить, кроме вас. И тогда - получится. Это - часть вас самих, часть вашей души. Он бьёт в самую цель, туда, где душа соединяется с телом, - и разрывает их. Не сразу. Да, я вижу, - вам трудно, здесь - тяжело, здесь вихри Силы, которые мешают смотреть вдаль и слышать чужие мысли... я знаю. Пойдите к кузнецам и велите отковать себе мечи. Я помогу. Я подскажу секрет. И вы - соедините Клинок Жизни с металлом и огнём, чтобы ваша ненависть и жажда мести застыли навеки, дав вам оружие. Противостоять ему не смогут те, кто несёт в себе смерть. Бейте их. Бейте без промаха и не щадите. Когда они умрут, то будут благодарны вам за свободу. Но не тешьте себя понапрасну: многие из вас падут от их руки. И от этого - только сильнее станет ваш клинок, он впитает вашу боль и ваш ужас, ярость бессилия и желание стереть нечисть с лица земли. Бейте их, но берегитесь: их кольца из того же железа, и от них идёт смерть. Смерть гнилая и подлая, исподтишка глодающая вас и убивающая то, что ей противно более всего на свете: желание жить. Вы - ради жизни точите ваши мечи. Они - в страхе предались смерти. Они наёмники мертвечины, ползучих призрачных болотных огней, они не знают солнца, простора, огня и свободы. Они струсили - прожить жизнь со всей её остротой, с полётом и падениями, чтобы достойно встретиться со смертью. Они из вашего же народа, но они предали вас тому, кто хочет тянуть из вас соки жизни, потому что лишён - своих. Они не имеют права на жизнь. Бейте их. Бейте!..
  
  ***
  Война исподволь подползала к деревням и крепостям, война жила везде - в застывших от тревоги и страха лицах, в стуке копыт, вслед которому оборачивались все, готовясь скрыться, вжаться в землю, исчезнуть. Осень мчала над головами седые облака и заливала землю дождями, наползали туманы, а из туманной мглы на рассвете бесшумно вырывались всадники, и война надвигалась на соседние земли, раз за разом, шаг за шагом.
  В Могильных Курганах хоронили мертвецов. Старое кладбище, далёкое от поселений, вдруг стало нужным, - потому что убитых подручными короля-чародея боялись даже после смерти. Раненые просили добить их, пока они не истаяли от чёрной хвори, высасывающей силы, и страх был сильнее рассудка, но не все решались, и кому-то приходилось долго и мучительно угасать. Тех, кто стал прозрачен от неведомой болезни, тех, кто умер, потеряв способность улыбаться солнцу, живые боялись коснуться: трупы оттаскивали палками, заколачивали в гробы и отвозили подальше, к границе с заповедным лесом, - туда, куда люди по своей воле не сунутся. Могильные Курганы окутал ужас, десятилетия и века войн уносили туда людей вновь и вновь, и не было этому конца. Позже - Могильные Курганы стали огрызаться, во время похорон люди выскакивали оттуда и, теряя рассудок, несвязно говорили о костлявых руках и пении, которое никто, кроме них, не слышал. И люди перестали хоронить погибших от чёрной хвори: их останки стали добычей огня. Люди стали верить в огонь, в его охранительную силу, вера эта была зыбкой, как само пламя, никто никогда не видел, чтобы огонь сжёг хотя бы одного из людей-призраков, но усомниться означало предать остатки надежды, потому что на месте подручных короля-чародея, поверженных заветными клинками, появлялись другие, и число их оставалось неизменным.
  
  ***
  В огромном синем небе разгоралась острая холодная звезда.
  Йаллер видел, как она запуталась в ветвях. А другие не видели её вовсе. Другие, которые рубились насмерть и погибали в отсветах пламени горящей крепости.
  И когда верховой Раун бросился на людей с заветными клинками, прямо перед ним возник оскаленный чёрный зверь. Он сверкнул клыками на воинов элиа и людей, коротко рявкнул. Раун чудом удержался в седле, а дальше - его уносила от смерти сила, над которой он был не властен.
  Он летел по чернеющей равнине, под тёмно-синим небом, и неподвижная холодная звезда висела над головой. Чёрный зверь огромными прыжками нёсся рядом, не отставая, воинам оставалось только смотреть вслед, кто-то в ужасе шептал о том, что никому из рождённых смертными не одолеть короля-чародея, а другие наконец выпустили стрелы. Чёрный зверь взвился в воздух, стрелы вдруг разом вильнули в сторону и осыпались на землю, как осенние листья. После - уже никто не осмелился наложить стрелы на тетиву.
  Раун уходил. В просторе мёрзлой степи, в перелесках - летела над головой неподвижная, как знак судьбы, звезда.
  
  ***
  Череда белых всадников в яркой лунной ночи казалась призрачной. Йаллер в первый момент не понял: почему они белые, почему едут на запад, почему едут мимо его зачарованного леса, да что же, что же это такое?!. Его раскрыли, война пришла на порог, Раун не сумел воспротивиться приказам своего хозяина и привёл своих подчинённых - убивать? Он выскочил на опушку леса, готовый отбиваться.
  Потом он услышал тихий разговор на языке элиа - и медленно опустился в траву: живые мертвецы были ни при чём. У него даже дух захватило: да сколько же можно? получается, он живёт в постоянном ожидании самого плохого, и никакие другие варианты даже в голову не приходят...
  Верховые элиа тихой кавалькадой ехали в лунной ночи на запад. Путь их был полон печали, - Йаллер понял, что они кого-то провожали, кто-то один должен был покинуть остальных... покинуть привычную за века жизнь, уют, дом... покинуть своих. Они-то и окружали отъезжавшего последней заботой. Йаллер пригляделся: не отъезжавшего.
  Отъезжавшую.
  Она была красива, как все элиа, но красота её истаяла, и Йаллер внезапно осознал: а ведь он был прав, она действительно похожа на призрак. Неужели он что-то пропустил, и живые мертвецы добрались до неё? Сначала рванулся - узнать, но остановил себя. Они давно уже знают смешную песенку-заклинание, которая говорит любому, кто может слышать: в случае беды бегите в зачарованный лес к тому, кто древнее всех на земле, он поможет. Они - не пришли. Не захотели.
  А через мгновение он увидел рядом с отъезжавшей старого знакомого - короля из долины, который любил песни и носил его кольцо. Король славился умением исцелять, а ещё он умел делать охранные чары - если реку-границу желали перейти незваные гости, то река вздымалась и топила их... Видимо, он пытался излечить её сам. Не удалось. И теперь она уходила за море, в извечной мечте элиа про благословенный край, где исчезают все беды. Наивные...
  Он просидел на опушке почти всю ночь. Кавалькада давно уже скрылась вдали, луна ушла, в воздухе повеяло грядущим рассветом, а он всё сидел, глядя в прошлое - туда, откуда взялась вера элиа в страну, где нет ни боли, ни забот, где все печали уходят навсегда. Здесь, на Аксерате, за Переходом была другая страна, тоже созданная руниа для себя - после того, как они закончили сотворение керо-ликов и решили, что не должны больше жить среди смертных. Возможно, там тоже дарили забвение.
  Он вернулся домой на рассвете и вдруг обнаружил, что Тариэль сияла. Это было странно: неужели она не знала, что её собратья проходили мимо в ночи? Осторожно спросил...
  Она знала. И когда-то давно, века назад, ей сказали, что Келебриан нет в живых, просили беречься, чтобы не разделить её страшную участь. А она была жива, родила троих детей и прожила ещё много долгих лет... чтобы только сейчас в лунную ночь тихо проехать мимо, завершая свой путь.
  
  ***
  Чистая мелодия его кольца всплеснулась в ясной ночи и притихла - как будто соприкоснулась с живым, с чьей-то сильной и ясной волей, и, приняв её, снова задремала, но уже - иначе, более чутко.
  Йаллер склонил голову, вслушиваясь в темноту. Где-то там, за горами и шелестом листвы, в плеске быстрой реки затерялся новый хозяин. Точнее, нет... хозяйка. Элиа, - в этом он не мог ошибиться. Рука с кольцом касалась неспящей тёмной воды, с пальцев слетали холодные капли, а ей было не холодно... как всем элиа. Йаллер насторожился. Он снова - услышал. Кольцо - другое, не то, что было у Инкануша, в этом он ошибиться не мог, - обрело хозяина, и Йаллер это почувствовал. Значит ли это, что хозяин - он боялся произнести это слово, чтобы не спугнуть, - настоящий? Не случайный король с обозначающей статус Силовой игрушкой, с которой он всё равно не справился бы, а истинный вождь, способный повести за собой других? Хотелось бы верить...
  Позже - элиа осторожно пыталась наладить с кольцом неслышный разговор. Скрывалась, как только могла, и из-за покрова тайны прощупывала... Саурона? Его мысли? Йаллер знал, что ответом ей будет образ брата, который он оставил, и вдруг ему стало страшно: вдруг она почувствует, догадается, сообразит, что этот образ напечатлён с бессильной ненавистью, а не так, как оставлял бы настоящий след их общий враг...
  Позже - настал момент, когда ирукаи подошли слишком близко и слишком быстро, разведка элиа полегла, не успев предупредить своих, а он через кольцо сумел её встревожить. Она почувствовала неладное, правильно истолковала и подняла всех. Отбились. Йаллер чувствовал: она уверилась в том, что слышит мысли врага и может разрушить его планы, а сама остаётся неразгаданной. Йаллер и сам хотел разгадать эту тайну, узнать, кто она. Пошёл, по обыкновению, собирать слухи, - и обмер. Из древних времён Тайшеле всплыл образ: тот самый элиа, над которым посмеивался Ма-Истри, - неудачливый изобретатель объединяющей воли... Это была его сестра. Теперь она ушла с острова Бессмертных во второй раз, открыто и законно, ушла в новые земли и наконец создала своё королевство. Неудивительно, что элиа не признали верховенство над собой пришедших руниа: при этой владычице им было с чем сравнивать, рядом с нею пришельцы выглядели бледновато. Странно, что она не стала королевой раньше... Хотя - как знать. Йаллер усмехнулся: они не встречались, так что узнать его она бы не смогла в новом обличье... но всё же лучше больше не рисковать и не связываться через кольцо. А жаль...
  
  ***
  Ирату появился внезапно. Хмуро сообщил, что, по его оценкам, концентрирующих Силу кристаллов и прочих вещичек керо-лик насобирал достаточно, и надо действовать. Йаллер понятия не имел, что ему посоветовать, и просто пожелал удачи. Ирату попросил помочь эту самую удачу сотворить, - потихоньку сопроводить керо-лика вместе с его сокровищами к Переходу. Йаллер поначалу не понял, зачем именно туда, но Ирату объяснил: он помотался по другим планетам и выяснил, что если где-то концентрация Силы хромает, то возле Переходов её как раз больше, так что Переход должен усилить все эти штуки. Выглядело это довольно убедительно, и Йаллер поверил. Переходов на Аксерате было достаточно, и они вместе подумали над тем, какой ближе и безопаснее. Ирату настаивал на том, что возле поселения элиа на морском берегу, - том самом, за который ушли руниа, и том самом, возле которого лишили силы его самого. Йаллеру что-то не нравилось в этой идее, он поискал внятные возражения, но не нашёл, а на его ощущения Ирату махнул рукой. Пришлось согласиться. Возле Перехода было предостаточно укромных мест, где можно было скрыться от элиа, тем более, что элиа и сами не особо стремились к той точке, за которой, если нужно, открывался путь без возврата, так что они не опасались лишних глаз.
  Керо-лик отправился в поход, чуть не подпрыгивая: он обожал путешествия. Шёл один, Йаллер на расстоянии следовал за ним в образе зверя и старался не пугать. Ирату ворчал, что это всё медленно, что надо было бы усыпить керо-лика, отобрать у него сокровища и доставить их к Переходу по воздуху, но Йаллер упёрся: если керо-лик знает Ирату, если он потратил полжизни на то, чтобы собирать для него всякую всячину, то будет последней подлостью отобрать у него финал истории. Что же, он проснётся, а сокровищ нет, и на этом всё? Дескать, спасибо, ты мне очень помог, а теперь пути расходятся, живи как хочешь? Ирату не ответил, Йаллер подумал, что, наверное, он его не слишком убедил... однако они продолжили тащиться по долгой дороге пешком.
  Когда путь наконец был окончен, элиа заметили маленького путника. Йаллер быстренько отвёл им глаза: пусть думают, что он один. Он помнил, как многие из них стояли вокруг Мальфара и остальных, когда Ирату лишали силы, и ни один не был против. И они - элиа. В отличие от людей и керо-ликов, они всё помнят... и не обрадуются, когда из ниоткуда появится рядом с ними слишком знакомый силуэт.
  Керо-лик сплёл какую-то историю о том, что его привело к морским берегам. Он был известен своими бесконечными походами, к нему относились как к безобидному чудаку... и давали переночевать. Он обещал наутро уйти дальше.
  Йаллер волновался, что что-то будет не так. Никак не мог понять, что именно, - то боялся, что элиа раскроют замысел, то опасался, что керо-лик на скалах растеряет свои сокровища, и они укатятся по отвесным склонам в волны. Ирату посмотрел на него и потихоньку отправился поближе к Переходу под предлогом разведать обстановку. Йаллер рванулся было следом, но вовремя остановился.
  Наутро керо-лик действительно раскланялся с элиа и отправился в путь - сначала по дороге, ведущей вдоль берега на юг, пока не скрылся из глаз. А потом резко свернул в сторону берега. Где-то внизу море билось о скалы. Йаллер замер. Море. Опять море.
  Ирату возник неожиданно, - керо-лик чуть не выронил свой мешок с сокровищами. Йаллер не слышал, как они разговаривают, точнее, слышал только торопливые ответы керо-лика: да, хорошо, я отойду подальше, только не беспокойся, я никуда не денусь, я с тобой... Ему стало жалко малыша: столько времени и сил потратил на этого невидимого руниа, а что теперь будет - непонятно. От поселения элиа никто не шёл, страх разоблачения совершенно очевидно оказался напрасен... но не проходил.
  Керо-лик неловко отошёл подальше от берега, - скалы были скользкими, даже привычному к большим переходам путешественнику было не слишком-то удобно лазить по ним. В вышине застыли птицы. Тоже - ждали?
  Йаллер встряхнулся и перестал быть зверем. Зверь - это близость к земле, это чувство голода и холода, это почти материальное существование... и ограниченность в Силе. Нельзя. Слишком опасно. А что, если Ирату понадобится помощь?
  Ирату опустился на камни возле своих кристаллов. Йаллер молча ждал. Попросит направить Силу? Или должен справиться сам? А он-то - знает, что надо делать?
  Ирату решительно выпрямился и закрыл глаза.
  Незримый вихрь родился из разноцветья камней и закружился смерчем вокруг Ирату, Переход отозвался грозным гулом - неслышимым для смертных. Сидевший вдалеке керо-лик заволновался: он был плотью от плоти этой земли, он - почувствовал. Йаллер подумал, что элиа тоже должны что-то ощутить. Прибегут? Или решат, что лучше переждать, пока эта внезапная Силовая буря иссякнет сама? Скорее - второе...
  Ирату покачал головой: что-то не получалось. Он поднял руки, - Силовой вихрь притянулся к ним, на миг Йаллеру показалось, что он видит крылья. Йаллер вздрогнул, отшатнулся... когда повернулся, Ирату медленно направлялся в сторону Перехода. Йаллер с замиранием сердца смотрел, как тот дошёл до края скал, почти по-человечески вздохнул - и шагнул с обрыва. Не упал, - почти зримый Силовой вихрь помог удержаться. Переход был близок, что-то совсем рядом клубилось и ждало, требовало выхода, вся ткань мироздания была пронизана этим ожиданием... а потом - Ирату вскинул руки, Йаллер зажмурился от страшной вспышки, но продолжал её видеть. Когда проморгался - перед глазами плясали ветвистые молнии, которых не было в реальности, и совсем удивительно ясно сияло чистое небо.
  Керо-лик поднялся, не выдержал, побежал к берегу и позвал Ирату. Йаллер тоже звал - мысленно, отчаянно и уже не веря ни во что.
  Переход звенел тонкой, надрывной больной нотой.
  Ирату исчез.
  
  ***
  Снег заполонил всё пространство, сразу стало видно даль: хлопья летели близко, дальше, далеко, до светло-серых туч, становились всё больше. Казалось - наверху пролетела стая белых птиц и растеряла свои перья. Иногда в гущу снега вмешивался ветер, тогда хлопья летели быстрее, спутывались, мешали друг другу, пытались взмыть вверх и всё же добирались до земли. В ту зиму грянули такие морозы, что река стала, и испуганные керо-лики смотрели из-за заборов, как на лёд мягкими когтистыми лапами ступила стая.
  Йаллер был далеко, и сквозь пронзительно-звонкую тишину заснеженного леса долетел страх.
  Страх многих.
  Он заметался, - понял, куда надо бежать, и что быстрее добраться можно только зверем. А снег предательски сохранит следы: только что - человечьи, и сразу - звериные.
  В следующий миг он забыл об этом и нёсся через замёрзшие речки. Где-то поблизости он чувствовал присутствие Инкануша, но знал: тот намного дальше, если он тоже решит броситься на выручку, то быстро прийти не сможет.
  Он вылетел на берег, когда в воздухе уже свистели стрелы, - керо-лики увидели его, кто-то с ужасом попытался как следует прицелиться в нового зверя, но он успел прыгнуть на лёд. Впереди - слева - была кровь и смерть: трое зверей сцепились над растерзанным трупом керо-лика. Йаллер похолодел: понял, что оголодавшие в суровую зиму хищники дошли до крайности.
  Он подскочил к тем троим, одному без промедлений впился в горло, двое других сразу припали к земле, - отошли от добычи, уступали её более сильному. Он метался по скользкому льду, кусал зверей за ноги, заставлял двигаться - сбивал в кучу, гнал обратно в леса. Кто-то уже забрался в поселение, кого-то уже застрелили, кто-то, скуля, медленно отползал от керо-ликов. Как только стая начала отступать, керо-лики осмелели и выбрались к берегу: стрелять вслед.
  Йаллер вёл их по лесу прочь, забыв обо всём. Несколько зверей оставались позади, на берег - с опозданием, как он и думал, - явился Инкануш, слуха коснулся жалобный вой, и с теми, кто не смог уйти, было покончено.
  Йаллер понимал: если их не увести, они снова и снова будут рваться в города. Суровая зима лишила их пищи, остались только двуногие - люди, керо-лики, элиа... кто меньше защищён, тот и будет добычей. Таков закон. Закон жизни.
  Решение пришло мгновенно, он даже не думал, - и стало легко.
  Он станет их вожаком.
  Поведёт их прочь. За Отуманенный хребет, через брод, на восток, - туда, где нет людей.
  Он будет вести их до тех пор, пока не вымрет последний, попробовавший вкус крови керо-лика.
  Заставит их запомнить накрепко, что двуногие - не еда. Он не знал, чего ему будет это стоить, но знал, что не уйдёт, пока не добьётся своего.
  Он обернулся, - стая шла следом. Звериные глаза смотрели, признавая его превосходство, - но в них светился голод. Ты - вожак. Ты обязан позаботиться о пище.
  Йаллер вдруг осознал, что он - иной. Мысль стала проще, пробирал холод... Он попробовал, как обычно, не чувствовать, - и не вышло.
  Он даже обрадовался. Ему всегда было неловко перед людьми, которым их тело доставляет куда больше неприятностей, от которых тело больше требует. Теперь - он был ближе. Пусть зверем. Пусть. Так - честнее.
  В стае послышался резкий взвизг, грызня, он в одно мгновение очутился в центре свары и расшвырял драчунов. Оскалился. Те утихли.
  Мысль о том, что опять он взялся за любимое дело переселения кого-то куда-то, промелькнула и растворилась, показалась какой-то странной, чуть ли не из сна, - прошлое как будто отстранилось, ушло вместе с человеческим обликом. Придёт. Позже. Когда-нибудь.
  Стая уходила на восток, и Йаллер видел: их много. Хотя, может быть, нет: это - все, кто дожил до середины зимы. Тогда - мало.
  На заснеженном холме - как часовой - стоял огромный зверь, он следил за всеми, он наблюдал за дорогой... и внезапно к непроглядно чёрному небу взлетел вой, раскатился по холмам и лесу эхом и долго не затихал.
  Ему ответила только стая.
  Йаллер понял, что живых больше нет.
  Он вернулся домой через несколько десятилетий.
  
  ***
  Йаллер удивлённо смотрел на оживлённо и целеустремлённо шагающих по дорогам златоведов и пытался понять, кому и за что они жаждут отомстить. Тариэль рассказала только о том, что его искал Инкануш - давно, сразу после того, как в лютую зиму он увёл стаю от поселения, - и не нашёл. Йаллер подумал, что тот узнал о нём от живших на реке керо-ликов, хотел спросить о том, как он допустил выход стаи, - Йарвин, руниа, хозяин заповедного леса... и ничего не сказал.
  Оставалось только по старой привычке, таясь, добраться до Базарного Перепутья... да, языки и названия изменились, это давно уже не Базарное Перепутье, но он привык называть по-старому. Он засел в трактире и прислушался к разговорам.
  Первым чувством был стыд. Это он натаскал ящеров на золото. Это из-за него оголодавший в лютую зиму ящер, выбравшись из подземелья за едой, учуял уходящих в поисках лучшей доли златоведов, у вождя которых было волшебное кольцо. Златоведы в ярости гремели кружками, клялись отомстить, для поддержания собственной веры в победу оправдывали недавнее поражение в битве с ирукаями чем попало и наливали снова.
  Потом златоведы переехали с ирукаев на элиа, и тем достались отборные проклятия. Йаллер заинтересовался, с чего вдруг, неужели соседи чем-то провинились. Впрочем, глава элиа - бывший военачальник-неудачник - как побывал на Ородруине, так с тех пор к войне и не стремился...
  Чуть позже он понял: дело не в соседе. Там, куда добрался ящер, нашлись местные жители, элиа, которые почему-то были недовольны тем, что вслед за златоведами к ним притащилось огромное голодное чудище. Йаллер не мог не признать их правоту, но ящера было жалко: его явно никто не собирался оставлять в покое.
  Он с некоторым трудом разобрался со златоведскими именами. Когда прозвучало, что вождь сумел благополучно уйти, - удивился. Судя по характеру нападения, ящер должен был бы сцапать его первым и утащить в свою свежеорганизованную сокровищницу... если не испепелить на месте. Но король златоведов ушёл. И тогда - одно из двух: либо он вовремя сообразил, за чем охотится чудище, и бросил кольцо, либо...
  Либо там, в этой куче отнятого золота, должно было быть что-то ещё.
  Посильнее.
  Какими путями то самое кольцо могло попасть в сокровищницу, Йаллер не думал. Когда-то он натаскал ящеров на золото, научил их впитывать Силу, исходящую от материальных предметов... и, похоже, это наконец сработало.
  Он уже не слушал про то, куда собирались идти подвыпившие златоведы. Всё равно нынче ночью они дальше трактира не пойдут и будут ночевать здесь. Скорее всего, под столами.
  Ясно было одно: Инкануш, изначально знавший о кольцах от Ирату, обязан заподозрить то же самое.
  Йаллер отстранённо и почти бесстрастно подумал о том, что Инкануш наверняка уже обнаружил способность керо-ликов находить Силовые вещи, как грибы в лесу. Его интересовало только одно: выбрал ли он подходящую ищейку. Нашёл ли достойного.
  Инкануш, баловавшийся с Силой на глазах у керо-ликов. Запускавший вроде бы невинные фейерверки и устраивавший разные огненные потехи. Для развлечения - тех, кому это было действительно интересно. Кому это было интересно больше других.
  Ирату ведь нашёл...
  
  ***
  Слухи про великое путешествие керо-лика с Инканушем и златоведами Йаллер тщательно проверял на правдоподобность. Ну да, устроил Инкануш поход, он ждал, что так и будет, да, безумно жаль несчастного ящера, бедняга влип и погиб, а вот сокровища... златоведы обнаружили какой-то свой священный кристалл... и это было всё. Разумеется, Инкануш нашёл себе ищейку, теперь бедолага вернулся домой, хорошо ещё целым и невредимым. Сумел договориться с чекаронгами, чтобы те помогли в решающей битве. Для Аксерата, при почти полном отсутствии мысленной связи, - блестящий успех, да, это так, но чекаронги своенравны, как знать, согласятся ли они ещё когда-нибудь помогать Инканушу...
  Но неподалёку кто-то баловался с Силой. Немного. Редко. Очень короткое время. Вспышка, которая мгновенно гасла. Которую, - он мог поклясться, - в условиях Аксерата невозможно было бы обнаружить уже возле Отуманенного хребта.
  Он с ужасом осознал, что так уже было - когда, как потом выяснилось, элиа под руководством его брата делали магические кольца. Выяснилось, собственно, тогда, когда было уже поздно.
  Он заметался. После каждого раза бросался искать: что это было, где, кто.
  Не находил. Слишком быстро исчезала вспышка. Следы... Следы не говорили ничего нового. Керо-лик. Такой же незаметный, сливающийся с землёй, как все они.
  Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Что ему уже мерещится. Что на самом деле никто поблизости ничего не делает. Инкануш появлялся редко, от него исходила постоянная, не меняющаяся чуть ли с приезда из-за моря тревога, и это не давало ровным счётом ничего.
  Он попытался остановиться и как следует подумать. Керо-лики находят Силовые предметы на раз. Инкануш потащил керо-лика в поход. И если бы он, Йаллер, не потерял голову от первых же вспышек, то сообразил бы сразу, что дело как раз в том, что этот самый керо-лик всё-таки кое-что нашёл. И притащил домой. То самое кольцо? Что-то другое? Умудрился скрыть от Инкануша?
  Йаллер мысленно надавал себе пощёчин и отправился в поселение керо-ликов, - не в то, что у реки, а в другое, подальше. Ловить слухи, смотреть во все глаза и выяснять.
  
  ***
  По дороге он внезапно почувствовал, что в Могильные Курганы кто-то приходил, - долетело оставшееся в воздухе ощущение чьего-то безумного страха. Он свернул с пути, пришёл сквозь светящийся неярким золотом осенний лес и обнаружил раскрытым вход в одну из гробниц, возле которой ощущение страха сгустилось до предела. Рядом со входом он нашёл тело. Человек умер с искажённым от ужаса лицом - и с мечом в руке.
  Йаллер не мог не узнать меч, который ковали на его глазах. В памяти мгновенно всплыли собственные слова - заклятие о ненависти и мести, о клинке из желания освободить смертью тех, кто предал жизнь... Этот клинок давным-давно лёг в могилу вместе с хозяином, Йаллер тогда ещё переживал: зачем же так, эти клинки разят нечисть, пусть бы перешёл к другим... Но - нет. Люди хоронили воинов с доспехами и оружием, чтобы воздать последние почести... или - причина была иной? Теперь - он взял клинок из мёртвой руки и вздрогнул: только что случившееся мелькнуло перед глазами, как вспышка.
  Да, заветный клинок был частью человека, частью его души, - как Йаллер и говорил, - и предыдущий хозяин его давно уже мёртв.
  Но он был здесь.
  Точнее, не так.
  Он здесь.
  Не ушёл.
  Задержался.
  Как знать, - не воплощение ли части себя в материальный предмет стало тому причиной?
  Когда эта мысль проявилась и стала полностью внятной, Йаллер застыл. Связать себя с материальным предметом. Отдать ему часть себя - и потерять возможность упокоиться. Неужели такова плата - за то, чтобы иметь возможность предать мёртвое смерти?! Не такого он хотел...
  Человек же, умерший с чужим мечом в руках, пришёл за оружием против нечисти. Он справедливо полагал, что давным-давно погибшим оружие уже не пригодится. Он вошёл в гробницу и взял меч.
  Попытался отнять. Своей волей, своим желанием забрать себе.
  Хозяин меча воспротивился.
  Пришедший не смог далеко уйти, его сердце разорвалось от ужаса на пороге ограбленной гробницы.
  Йаллер медленно опустился на землю там же, на пороге. Вокруг мягко шумел осенний лес, солнце последними тёплыми лучами касалось кожи.
  Он попытался ощутить того, кто не смог найти после смерти покой. Понять.
  Ответом была глухая злоба, - и внезапно чужая душа потянулась к нему, касаясь холодом, замогильной гнилью и неутолимой жаждой вернуть то, что было отнято.
  Йаллер крепче сжал меч - и вдруг вихрь чужих воспоминаний обрушился на него. Далёкая битва, полупризрачное лицо, нависающее над тобой, - над тобой ли? - чужие чувства, который он с ужасом вдруг ощутил как свои.
  Что-то ледяное отчаянно билось, стараясь отнять жизнь - и забрать себе чужое живое тело.
  Йаллер вскочил, - перед глазами была туманная пелена, внезапно помутилось зрение, - рубанул воздух. Ледяная хватка тут же ослабела, неупокоенный не мог преодолеть сопротивление руниа... и через мгновение Йаллер понял, что рядом снова никого нет.
  Он тяжело дышал. Солнце закрылось лёгким облаком, золотой лес посерел, но ветер скоро должен был всё развеять, это было не страшно...
  Йаллер вдруг понял, что меч теперь - его. То, чего не мог добиться человек, пришедший украсть, забрать силой, получилось другим путём, хотя вряд ли неупокоенный был бы этому рад... Или наоборот? Упокоился ли он теперь?
  А потом Йаллеру стало не по себе. Человек приходил за мечом, который разит нечисть. Зачем? Чтобы отправиться в далёкий путь - или чтобы защитить свой дом? Значит ли это, что война и нечисть уже на пороге, а он опять что-то проморгал?
  Он некоторое время размышлял. Идти в поселение керо-ликов? Забираться в дома, отводя глаза, вызнавать, кто использует Силу и как? Чем это поможет узнать, против кого собирался воевать погибший с чужим мечом в руках? Или - он остановил себя - проще связаться с тем, кто устроил поход и привёл, пусть не сам, Силовую добычу в поселение керо-ликов? А он скажет?..
  Йаллер позвал Инкануша - осторожно, как свежий лёгкий ветер касается готовых опасть листьев. Далеко. Занят. Только бы ответил...
  Тот был удивлён. Не ожидал.
  Йаллер понимал, что сейчас Инкануш встревожится, будет подозрительно искать причины, - откуда он, сидя в лесах, знает...
  Спросил. Напрямую спросил, какие волшебные вещи привёз из похода керо-лик. Перечислил сходу то, что могло быть: кольцо владыки златоведов, камень, подобный подаренному им Инканушу кристаллу...
  Инкануш невесело вздохнул. Врать Йаллеру не решился.
  Йаллер на мгновение перестал дышать. Кольцо. То самое кольцо, которое безуспешно разыскивал Раун Дагвиати. Инкануш выловил его в реке? Нет, керо-лик забрал у того, кто выловил в реке? И тот не убил керо-лика? Повезло...
  Йаллер без обиняков бросил Инканушу, какой должна быть судьба его находки. Огонь, когда-то освещавший смеющееся жестокое лицо брата, огонь, ставший свидетелем гибели троих от руки одного... Огонь, который вызвал к жизни это кольцо, и который единственный мог эту жизнь прекратить. Только он. Да, далеко. Да, тяжко. Но - нужно. Иначе бедствиям не будет конца.
  Инкануш долго молчал. Потом - осторожным прикосновением к душе - спросил, не возьмётся ли властитель заповедного леса сам за это безумное дело.
  Йаллер дёрнулся. Вспомнил Силовую линию вокруг владений брата. Вспомнил Рауна, который связан с кольцом и вряд ли сможет противостоять приказу. Вспомнил о том, что Раун обязан был набрать новых людей-призраков, а раз люди уже ищут мечи, разящие нечисть, то точно знают, что он набрал их. И они будут на страже. Даже самый быстрый полёт может дать ему выигрыш во времени, но Йаллер будет неминуемо обнаружен - и атакован. А расселина - не открытая пропасть, там отсветы пламени метались по стенам пещеры, нужно идти через долгий коридор... который проще простого завалить. А ему вместо того, чтобы разгребать завал с помощью Силы, придётся отбиваться от Рауна с его присными, от брата и от толпы ирукаев, которые подтянутся чуть попозже... Невольно вспомнил о том, как отбивался от врагов, защищая ха-азланна, и дал себя убить. Оттого и стал слабее... Нет. Лететь туда самому - это всё равно что идти в ночи с факелом, наивно надеясь, что никто не обнаружит и не подстрелит.
  Йаллер спохватился. Инкануш не слышал его мыслей, он терпеливо ждал ответа... и теперь нужно было убедительно доказать ему, почему сильнейший руниа Аксерата не возьмётся.
  Йаллер вздохнул и наплёл ерунды про то, что никогда не шагнёт из своего леса, что доверять ему такие вещи нельзя, что они забавляют его на день-два, а дальше он забудет о кольце, если вовсе не потеряет. Инкануш слушал - сначала недоверчиво, потом попытался возразить, потом сник. Йаллер чувствовал, что недоверие осталось, что ясные и чёткие вопросы, выказанные в начале разговора знания слишком противоречат тому, что прозвучало последним, что Инкануш в раздумьях, и раздумья эти не в его пользу. Отзвуком чужих мыслей была досада: неужели старейший руниа Аксерата не понимает, насколько всё это важно?
  Йаллер заговорил о скрытности. О том, как керо-лики умеют прятаться и сливаться с землёй. О том, что они родные земле, и она никогда их не предаст. О том, что если кто-то и может незаметно пронести кольцо к Ородруину, то только они. И если это делать, то поскорее, пока никто не пронюхал про кольцо, потому что если игры с ним почувствовал он, Йарвин, то это как-то проявляется и для других. И могут разнестись ненужные слухи о загадочных чудесах, достичь чужих ушей... Инкануш, подумав, спросил - любой ли руниа, сунувшийся к Ородруину, становится факелом в ночи? Или можно попробовать доверить чекаронгам кого-то мелкого с драгоценным грузом, чтобы те быстро доставили его до места и вернули обратно? Они же согласились поучаствовать в войне, когда он, Инкануш, попросил их. В мысленном голосе Инкануша звучала плохо скрываемая гордость: мало кому удавалось договориться с чекаронгами, а он смог, так почему бы не использовать это снова?
  Йаллер задумался. Он слишком хорошо помнил чекаронгов, при одной мысли о них в душе вспыхивала бешеным пламенем давняя ненависть... и он не верил, что они помогут. Сейчас эта ненависть и недоверие были... лишними. Он обязан был отложить их в сторону и холодно оценить возможность. А что, если Инкануш прав, и они мучительно ищут сложное решение там, где есть простое?
  Он снова воскресил в памяти Силовую линию, опоясывающую владения брата. Белую жгучую боль, пронизавшую всё его существо, когда он пересёк черту и вломился в крепость живых мертвецов. Ощущения вспыхнули так ярко, что он чуть было не задохнулся. Силовая линия, не только сигнальная... способная убивать. Ожидающая не одиночку Йаллера - а объединённой мощи руниа, обещавших добить мятежника. И тогда никто не говорил о том, что они ушли за море навсегда... "Равного тебе и твоему брату нет". Да, Ирату был прав, и если он, Йаллер, сумел пройти защиту и так легко отделаться, то тем, кто живёт сейчас на земле, это попросту не удастся. Ни за что.
  Он рискнул - и обрушил на Инкануша видение. Даже не видение: свои чувства, свои ощущения, бешеную боль при пересечении линии защиты. Пусть тот поймёт сам. Оценит. Убедится, что посылать туда чекаронгов означает верную смерть, после которой не останется даже коричневых перьев, рассыпающихся в воздухе. Отчаянно боялся раскрыть больше, чем можно было сказать.
  Инкануш хмуро выслушал и поблагодарил за совет. Йаллер чувствовал: он согласен с ним, но ему претит оторванность Йарвина от большой жизни, незнание людских дел, в которых нужно наводить порядок. Кольцо нашлось, - отлично, оно в хорошем месте, и вокруг этого места усилена охрана...
  Йаллер нахмурился. Охрана? Значит, человек забрался в Могильные Курганы не случайно?
  Инкануш вынужденно согласился. Да, это был один из следопытов, он знал о заветных клинках и хотел добыть себе такой... Так вот: кольцо в сохранности, и пусть оно пребывает в ней и дальше. Но орды ирукаев уничтожением кольца не побить. Чтобы собрать воинство, нужны вожди, а последний прямой потомок Исилдура ещё слишком молод, ему только двадцать с небольшим лет, - что это такое по меркам элиа и руниа? Почти ничего... Впрочем, не стоит об этом, зачем владыке заповедного леса земные дела...
  Инкануш попрощался и исчез.
  
  ***
  Йаллер ждал, выходил в темноту и сутолоку человеческих поселений, жадно ловил слухи, - но жизнь текла по-прежнему. Он подумал даже, что слова Инкануша могли быть пустой отговоркой, но позже сообразил: здесь слишком всё запутано, вихри Силы туманят умы, мешают думам и свершениям, и оттого здесь всё так долго, мучительно и очень трудно. Подумалось: да, здесь элиа, но на Тайшеле они тоже были, и несмотря на них, на то, какие они мастера долгого безделья, дома в давние времена жизнь неслась намного быстрее. Теперь, - да нет, уже давно начала глодать тоска оттого, как быстро всё закончилось, и он стал скитальцем... По сравнению с Тайшеле на Аксерате вовсе ничего не происходило.
  Он шёл к поселению элиа, чтобы поближе познакомиться с наследником Исилдура, - если кому и двигать неповоротливую махину жизни, так это ему, и будет печально, если окажется, что он на это неспособен. В дороге было тревожно, несмотря на тишину, Йаллер не мог понять: это собственные беспокойства не оставляют, или же что-то происходит на безлюдных болотистых землях, или... Он свернул на прямую дорогу к поселению элиа и наконец увидел: вдали - златоведы, в другую сторону едут люди, всё идёт своим чередом. Поравнявшись с людьми, быстро свернул, обернулся зверем и пошёл параллельно дороге, - не хотел лишнего внимания, да и тратить время и постоянно отводить глаза встречным тоже.
  Неудачливый военачальник погибшего короля элиа выстроил себе замок среди гор, - красивый, изящный и немного печальный, от него веяло уютом, домашним приютом, - последним на краю пропасти, что ли... приходила мысль о бесприютности дальнего пути, в котором не на кого положиться и неоткуда ждать помощи. Йаллер стряхнул странное очарование этого места и перешёл реку - бурную, мелкую и ледяную.
  Наследника Исилдура дома не оказалось. В первый момент Йаллер пожалел о напрасно потерянном времени, но позже - обрадовался: тот ушёл со следопытами охранять границы поселения керо-ликов, он был в числе тех, кого только начинали обучать сложному и тайному мастерству находить следы и тропы, и обучали этому не только элиа, но и люди. Последнее было особенно приятно, - Йаллер не верил в то, что элиа способны хорошо воспитать человека, слишком большой была разница в неспешном восприятии почти бесконечного времени элиа - и торопливого, жадного желания жить у людей. Элиа ещё только думали о том, что пора бы вступить во взрослую жизнь, а у людей уже заканчивался срок, они обращали взор к звёздам и вселенной, готовым принять их. И всё же подумалось: парню уже двадцать с хвостом, люди бы сделали из него к этому возрасту уже опытного следопыта, а элиа только начинают обучение? Как бы они не опоздали со своими намерениями...
  ...он выследил следопытов в руинах, - когда-то здесь была ставка Последнего союза, здесь Исилдур собирал войска, но потом крепость пала под натиском Рауна Дагвиати, а позже и ему пришлось бежать под охраной Йаллера и взглядом одинокой осенней звезды... так что теперь тут спокойно сидели на траве отдыхавшие люди.
  Он лежал в двух шагах от них, небо заслоняли разросшиеся на останках крепости метёлки с уже созревшими семенами. Один из следопытов прошагал близко, ветерок шевельнул листву и коснулся кожи. Человек ушёл набрать воды, маленький бездымный костёр уже был готов.
  - ...они не шибко умные, может, не успевают поумнеть за тёмное время суток, пока они живые, - неспешно рассказывал низкий медленный голос. - Сильные, вражьи твари, но проще переждать ночь и дождаться дня, они тогда окаменеют, и можешь уходить спокойно.
  - А на следующую ночь они опять живые?
  - Народная молва считает, что нет, но на самом деле - да. Просто те, кто сумел продержаться ночь и удрать, нового оживления уже, само собой, не видят.
  Йаллер тихо и ошеломлённо улыбнулся. Столько веков жить на Аксерате и так всего и не узнать... Вражьи твари. Ну да, он когда-то неловко сотворил их, в камне притаилась ящерка, а он и не заметил... Это было на заре дней, он только что сбежал от Оле к Скарвину и носился как ошалелый по земле, радовался свету, цветам, краскам... Пытался творить живое. Верил, что получится. Пробовал. Много позже некоторым из людей нравились странные, похожие на животных камни, они притаскивали их в свои города и устанавливали на площадях. По ночам статуи оживали, наводили переполох, их в страхе разбивали утром. Выжили только самые сообразительные. А потом люди разобрали свои города по камушкам, увезли через Переходы и собрали на новом месте... И камушки стали оживать под другими звёздами. Позже кто-то из людей взял с собой на Аксерат как память о погибающей родине небольшой камень, похожий на странного зверя... Или даже не человек, а златовед? Ведь это у них слабость к горам, камням и прочим похожим штукам...
  Он задумался и не заметил, что свет переменился, - солнце клонилось к закату.
  - ...да, эти гораздо опаснее. Кто его знает, как так случилось, наверное, враг их испортил. Раньше, говорят, обычные звери были, а потом раз - и стали варги. Разумные, сволочи, договариваются с ирукаями, с людьми, - с любым, кто согласится с ними общаться. Под седло даже идут. Ну, с этими разговор короткий: с хищниками живут по-хищному. Преградил путь - значит, будет убит.
  - Ясно...
  Йаллер подумал, что мог бы поправить рассказчика, сообщить, с чего взялась такая перемена. Что это он увёл когда-то стаю и потратил несколько десятилетий на то, чтобы научить зверей воспринимать двуногих не как еду, а как тех, с кем можно и нужно жить в мире. Разумеется, они остались хищниками, не могло быть иначе...
  Молодые слушали, помешивали варево в котелке, наследник подбрасывал веток в костёр, - такой же сероглазый, как Исилдур... Резануло по сердцу: нет. Когда-то у Рауна были такие глаза. Почти такие. Что толку переживать... И внезапно Йаллер почти успокоился. Да, наследник молод, но нет впечатления мальчишества, не кажется, что парень рос оберегаемым от всего, лишь бы не кончился великий род... Великий род - тяжкая ноша, а не привилегия, это ничего не даёт, кроме ответственности и необходимости соответствовать. А у этих - веками и поколениями - ещё и жизнь в постоянной готовности: вдруг история повернётся так, что придётся занять престол? И если Инкануш не соврал, если всё подготовит в ближайшие годы и десятилетия, то как раз этому и придётся. А вот тащить кольцо в Ородруин наверняка будет другой керо-лик, - добытчик уже близится к закату дней...
  Он уходил успокоенный, но где-то в глубине души осталась сидеть тревога. Вроде всё готово, да... но надо наконец сложить из брёвен мост - и пройти.
  
  ***
  На реке редко кто тонул. Обычно те керо-лики, что жили по берегам, реку любили, справлялись с ней неплохо, - не сказать, чтобы дружили, но и не боялись. Йаллер услышал отчаянное, глухое, безнадёжное горе, которое терзало душу - очень знакомо, очень созвучно его собственному, а потому безумно ярко и больно. Он знал, куда идти, понимал, что всё уже свершилось, и сколько ни становись свидетелем тому, как смертные неумолимо уходят в страшный неведомый путь, а привыкнуть к этому нельзя... и остающимся - тяжелее.
  Утонувших было двое, - похоже, муж и жена, их уже успели вытащить, но было поздно. На берегу была толпа встревоженных керо-ликов, кто-то старался увести подальше мальчишку, - видать, парень остался сиротой. Кто-то говорил о том, что парня надо отвезти к дяде, тот хоть и чудак-путешественник, а всё же родственник, и жилище у него громадное, места хватит. Ему возражали - мол, он же сумасшедший, притащил из похода с Инканушем какие-то сокровища, так никто их и не видел, задурит голову мальчишке, станет таким же беспокойным, а Инканушу только этого и надо, он не только этого дядю сманил в поход, а до него, говорят, и другие были. Йаллер нахмурился: он знал только одного путешественника, и сманил его вовсе не Инкануш, а Ирату... впрочем, про Ирату никто слыхом не слыхивал, а Инкануш живая легенда, которую все видели, - кому, как не ему, головы дурить.
  И внезапно Йаллер замер. Не было бури на реке. Ни с чем не сталкивался плот, на котором переправлялись, как обычно, двое керо-ликов. Парнишка единственный сын, а у дяди своих детей нет. И... он припомнил: тот, кого выбрал Ирату, тоже был из прибрежных, а они все друг другу родственники. Не выбрал ли, часом, Инкануш этого парнишку для своих целей, и не задумал ли он таким образом направить его жизненный путь в нужную сторону?..
  Он никогда не мёрз, но внезапно ему стало холодно, как людям зимой. Ирату был прав: Инкануш умеет управлять другими. Неужели - даже так?
  Он оглянулся, попытался обнаружить руниа поблизости, но то ли собственная защита зачарованного леса сыграла против него, то ли всё было подстроено более тонко, - Инкануша нигде не было. Йаллер, стиснув зубы, провожал взглядом керо-ликов до тех пор, пока суета на берегу не стихла. Теперь их общий замысел стал ещё на один шаг ближе к осуществлению. Но остановится ли Инкануш? Йаллер вдруг холодно осознал, что на месте Инкануша он бы подстраховался: один керо-лик, далёкий и опасный путь, про охоту за кольцом он знает, про то, кому на самом деле служит Раун, - нет... а если керо-лик погибнет, кто подхватит его дело? Нет, один - это мало, надо найти и других, пусть они будут и не так талантливы, но с той же тоской по неведомому, которая когда-то сорвала в путь их далёких предков. Значит, и Инкануш будет искать. Наверняка найдёт. И до окончания великой войны осталось ждать недолго, возможно, пару-тройку десятилетий.
  
  ***
  Он подозревал, что это последняя встреча с Рауном, и в осенней ночи горькой волной подступала к сердцу тоска. Четверо керо-ликов должны выступить в путь. Четверо - с кольцом. Если они дойдут до Ородруина, то страшная, долгая и изнурительная борьба будет окончена.
  Йаллер просил Рауна только об одном: не мешать. Он знал, что в близости кольца его подчинение, его связь с хозяином вспыхнет и будет вынуждать действовать, и будет страшно тяжело - не подчиниться.
  Раун молчал. Он и так знал, о чём его попросят. Он и сам собирался делать то же самое.
  Не мешать. Как можно дольше.
  Он пришёл затем, чтобы сказать об этом. И о том - что Инкануш в плену.
  Йаллер замер. Один из руниа, пришедших из-за моря, - предатель?
  Раун усмехнулся. Курунир долго и мутно пытался торговаться с самозваным Сауроном. Он нарочно поместил пленника высоко на башню: у живых мертвецов там, далеко, в подчинении есть летающие твари, в случае удачи он обменяет Инкануша, и те смогут его забрать. Обменяют на что? Раун покачал головой: он не знал. Но приказ забрать уже услышал. Да, невозможно мысленно призвать летающих тварей, пока ты рыщешь по земле в далёких краях. Да, приказ найти кольцо тоже никто не отменял, а потому - надо отправить кого-то одного обратно, чтобы живой мертвец оседлал летающую тварь и слетал к Куруниру. Он медлит, как только может, и не знает, как долго сумеет протянуть. В конечном итоге, приказ придётся исполнить - если Инкануш так и не сможет докричаться до чекаронгов, чтобы те опередили Рауна.
  Йаллер не знал, как избавиться от горького чувства вины. В последний момент - вдруг вспомнил о заветных клинках, лежащих ныне в Могильных Курганах, и в душе всё перевернулось: перед мысленным взором мелькнуло, как призрак, грядущее. И ему стало ясно, что делать.
  Протянул руку к уходящему - и обещал, что выпустит смерть на свободу.
  Раун пожал плечами. Кажется, не понял.
  Когда Раун ушёл, Йаллера измучили видения, - всё чудились вдали чёрные всадники и грядущая, до жути реальная погоня за маленькими беглецами. Он боялся, что кто-то из девяти перестарается и выполнит приказ своего властелина, а Раун его не удержит.
  Дни уходили. Он слушал лес - внимательно, до звона в ушах ловил каждый шорох. Лес молчал. Лес не говорил ни о чужих, ни о своих, - и Йаллер в панике вспомнил о том, как умеют прятаться, сливаясь с родной землёй, керо-лики. Он заметался, стал бродить у границы леса со стороны реки, - со стороны поселения керо-ликов на реке. Бродил и ждал.
  Потом - как камень упал с души: керо-лики вошли в лес. Йаллер не собирался показываться, только следил издали: их было четверо, и один из них... Сердце упало: судя по глазам, Инкануш если и не раскрыл всё, то сумел заронить ему в душу черноту бездны, от которой нужно бежать как можно скорее... Через мгновение он уже понял: нет. Керо-лик знает всё. Точнее, догадывается, что именно ему предстоит дойти до Ородруина и бросить кольцо в огонь.
  Йаллеру вдруг безумно захотелось, чтобы это смог сделать кто-то другой.
  Разумеется, их как магнитом потянуло туда, где Йаллер когда-то запрятал кольца элиа: кольцо, которое властвовало над всеми, притягивало связанные с ним остальные. Йаллер охнул: он был уверен, что эти, подлинные, он всё же оторвал от него. Думал, что оторвал... Оказалось, подмена - единственный выход, он был прав, что скрыл их, элиа не смогли бы противостоять, брат слишком хорошо всё рассчитал. Ему стало страшно: что же тогда делается при этом кольце - с теми, кто носит кольца людей?
  Он едва успел опомниться: посаженное им над тайником дерево взбунтовалось против присутствия посторонних, похоже, у дерева за прошедшие тысячи лет окончательно испортился характер... Он выдирал керо-ликов из его цепких объятий и поспешно нёс какую-то чушь, стараясь, чтобы это как можно больше соответствовало людским сказкам о чудаковатом отшельнике из зачарованного леса. Керо-лики верили так, что ему стало неловко их обманывать. Особенно этого... Стелли. Нет, Маура. Керо-лика звали Маура. Точнее, на язык людей его имя переводилось как Стелли, он этим и пользовался. У него был ясный горький взгляд, и он казался старше своих лет, необычно худенький для своего народа. И остальные: вернейший, надёжнейший тыл, крепче которого ничего быть не может.
  Позже, когда они сидели с Тариэль в доме, когда цвели среди осени голубые цветы и лилась неслышная, но явственная мелодия покоя, он вдруг осознал: вот же, вот оно - кольцо, и всё, что рассказывают, а главное, о чём умалчивают четыре керо-лика, правда.
  Керо-лики. Их отобрал Инкануш. Незаметно направил так, чтобы они считали это решение - своим. Или - нет? Этими нельзя управлять, они сами должны в глубине души своей осознавать единственную правильность того или иного пути. Даже самые младшие из них... Нет, они отправились не за приключениями, не из юной глупости и любопытства, они - понимают. И оттого становится только ещё более стыдно нести всю ту чушь, которую приходится произносить, пряча от всех своё истинное лицо, свою осведомлённость... Хотелось - не врать. Не скрывать. Душа рвалась сказать: ребята, я всё знаю, я с вами, и если бы я мог, то сам бы пошёл и помог... только от меня, увы, вреда будет больше, чем проку, простите меня...
  Стелли... догадался? Почувствовал? Йаллер вздрогнул: зачем он надел кольцо, кого и чем он хотел проверить, - его? Кольцо - проверка, кольцо, которое сделал его брат, суть его войны, орудие его гибели - если довести дело до конца... проверка - тем, что притянуло настоящие кольца элиа, Силовая вещь, которая проявит и его, потому что он тоже - связан? Не так, как неживые кольца, но - хуже, связан с самим их создателем... Стелли сам-то понимает, что делает?! Или - нет, это интуиция, которая ведёт его по краю бездны, по грани - не раньше, не позже, а именно сейчас надо сделать то или это, а откуда он это взял, он и сам не поймёт?..
  Йаллер, мгновение помедлив, протянул руку: посмотреть. Если это проверка - он должен её выдержать. Это единственное, чем он может... не врать керо-лику, взявшему на себя тяжелейшее дело. Да.
  Стелли неловко отдал кольцо. Не хотел. Йаллер вздрогнул: значит, и в этом что-то отозвалось, есть какие-то струны, как и в Исилдуре... Только не это! Только бы не повторился прежний кошмар...
  Золото с роковой горы было тяжёлым и чистым. Главная мощь брата. Часть его души. Если только то, что им движет, можно назвать этим высоким именем. А если - позвать? А если - всё же рвануться вдаль в последней надежде, перемахнуть горы, пройти сквозь обжигающую боль Силового контура, который неизбежно откроет врагу твой приход...
  Йаллер медленно снял кольцо. Нет. Не его это дело. Не выйдет. Головокружительный соблазн не пройдёт. А ведь как же это вдруг показалось реальным, страшно подумать...
  Он недрогнувшей рукой отдал кольцо Стелли. Тот смотрел ясно и чуть виновато: да, хотел проверить, увидишь ли ты меня, если я его надену, оно ж глаза всем отводит, просто... Йаллер вдруг понял: он сумел не выдать себя, не обнаружить той глубинной, страшившей его самого связи с братом, мысль о которой часто пугала его самого: неужели внутри него тоже живёт эта страшная жажда власти, жажда подчинения всех, и она только дремлет?.. Он с трудом заставил себя вернуться в реальность. Шутливо пожурил керо-лика, отлегло от сердца: незримая нить доверия не порвалась, как будто даже укрепилась, что ли... Но отчего? Неужто только оттого, что он так легко отдал кольцо обратно? Что же Стелли уже успел увидеть, несчастный?
  Йаллер решил, что эту ночь они переночуют у него.
  Он вспомнил своё обещание Рауну. Посмотрел на устраивавшихся поудобнее керо-ликов, - какие же они маленькие!..
  Мысль работала холодно и спокойно. Раун где-то поблизости, он и его бывшие люди вынудили керо-ликов уйти не на дорогу к поселению элиа, а сюда, в заповедный лес. Стелли заметал следы, делал вид, что просто переезжает в поселение у реки, - чтобы нырнуть в запутанные лесные тропы и продолжить путь. Обмануть Рауна. Да, конечно... он для Стелли не Раун, Стелли понятия не имеет, как его имя... Неважно. Раун где-то здесь, вне заповедного леса, он ждёт. И если сам Йаллер ощутил головокружительный соблазн кольца, то что же творится с королём-чародеем?!
  Он выбрался из спящего дома.. Керо-лики встревожены: ещё и Инкануш где-то застрял, обещал, да не пришёл... Он знал, что надежды немного, но попытался настроиться на руниа... А потом - рванулось видение: высокая башня, в чёрном небе яростно пылает полная луна, и Инкануш на башне. Недоволен. Мучительно ищет выход. Он - и в плену, и у кого? У того самого Курунира, который прибыл из-за Перехода первым и якобы главным?! Йаллер вдруг увидел: Курунир не отобрал у Инкануша посох с кристаллом, - тем, который подарил он, Йаллер, кристаллом, помогающим в бою и защите. Не смог? Или оставил намеренно? Ведь Инкануш непременно будет обороняться от тех, кто прилетит за ним. Но в чём причина? Разве что... Разве что на то и был расчёт. Живые мертвецы, люди-призраки - вот главная сила Саурона, не ирукаи, но как с ними бороться? сам, один - маловероятно, он слишком себя хорошо знал: он не справится в одиночку против них всех, видимо, этим его враг и припугнул. Но есть другой.
  Инкануш. Инкануш, который ходил в разведку в крепость людей-призраков и вернулся оттуда. Который выдрался из эпопеи с ящером живым и невредимым, и с добычей. Инкануш, который... Курунир на самом деле вовсе и не собирался сдавать Инкануша самозваному Саурону, но договорился об этом, посадил его на вершину башни - и оставил ему его посох. И если Инкануш не догадается сбежать, ему придётся встретить кого-то из призраков Рауна на башне... и поуменьшить число живых мертвецов. А если повезёт, то и не на одного. Уж сколько их там прилетит. Йаллер стал злиться: никогда не был силён в подобных интригах, и потому не надеялся разобраться до конца в этих хитросплетениях. Туда же, ещё один любитель нашёлся творить беды чужими руками...
  Йаллер почувствовал чьё-то настойчивое внимание рядом. Поначалу не понял, кто это может быть, потом вспомнилось: похоже... да, похоже на то, как он и элиа вместе смотрели на то, как самозваный Саурон делает кольца. Значит, кто-то рядом тоже видел. Тариэль? Нет, невозможно. Кто-то из керо-ликов? Они и на это способны?!
  Йаллер тихо прошёл обратно в дом, прислушался к сонному дыханию. Когда-то он уже проникал в сон их предков. Кто же? Лишний вопрос...
  Он прислонился к стене. Стелли. Неосознанно, точнее, не так: он беспокоился об Инкануше, а Йаллер... получается, не только слишком заметен, но и громко думает. Настолько громко, что керо-лики в состоянии это уловить. Только один или все?
  Он присмотрелся к остальным. Нет, похоже, больше никто ничего не увидел. Ну, хорошо хоть так...
  Йаллер вышел в ночь. Раун. Он где-то неподалёку. Он может помешать. Или - встретить их раньше... раньше, чем Йаллер выпустит смерть на свободу.
  Он рыскал зверем до рассвета, разбираясь в следах, ища ощущение бывших людей, призрачный запах гнили. Они были где-то здесь. Они - ждали. Но заповедный лес был чист, Раун не пошёл туда.
  Он знал, что за смерть он выпустит на свободу для Рауна. Оставалось только переступить через гостеприимство, через сочувствие и симпатию к керо-ликам, - и сделать. Можно было оправдываться: он же собирался вооружить их, и не просто вооружить, а дать древние клинки, которыми люди рубили предшественников нынешних соратников Рауна, и не его вина, что эти клинки, - как Клинки Жизни, - были связаны со своими хозяевами, что хозяева, даже будучи мёртвыми, должны были... отдать их сами. Точнее, - не отдать своё, а попытаться захватить чужое. Чужие тела. Чужую жизнь. Реальную, материальную, тёплую. И если эту попытку вовремя оборвать... клинок сменит хозяина. Только не оправдаешься, и сидит в душе заноза: ты сам посылаешь их, обещаешь кратчайший спокойный путь...
  Он вцепился в первое, что попалось под руку, - кажется, это был ствол дерева, и на коре остался след. Не от когтей: так впились пальцы.
  Когда-то он точно так же провожал Исилдура. По кратчайшей безопасной дороге. Только тогда он и сам верил в её безопасность. Да нет же, нет, сейчас не так, он проследит, он глаз с них не спустит, он проследит, чтобы мёртвые не смогли отнять у них жизнь, и всё будет хорошо!..
  На рассвете он направил керо-ликов к Могильным Курганам. Знал, что отпускает их на тяжкое испытание. Был готов к худшему. К тому, что придётся силой - точнее, Силой - рвать связь между неупокоенными хозяевами заветных мечей и теми, чьими телами они неминуемо попытаются завладеть. Чтобы мечи сменили хозяев, - мёртвых хозяев на живых. А живые понесут освобождающую смерть дальше, и будет встреча, после которой Раун Дагвиати обретёт покой...
  Йаллер подарил керо-ликам на прощанье песенку-призыв - понимал, что это глупо, что ни один нормальный человек не поймается на это, не поверит, что хозяин заповедного леса так силён, что примчится в тот же миг из другого конца своих владений, если что-то случится. Но - они поверили. Благодарили так, что ему стало неудобно.
  Когда керо-лики ушли, он пошёл следом. Туман наполз неожиданно даже для него, керо-лики провалились в него, в пяти шагах уже не было видно ни деревьев, ни камней, - только глухая пелена, и как будто больше ничего нет. Он шёл по следам, напряжённо вслушиваясь в ниточку жизни, цепким вниманием держал всех и каждого, нетерпеливо ощупывал курганы, - да где же вы, неупокоенные бывшие люди, потерявшие всякое соображение, поющие замогильные песни и пугающие людей до смерти, да придите же, наконец, придите добровольно, отдайте вашу связь с заветными клинками - тем, кто будет двигать жизнь дальше, тем, кто встанет, доведёт до конца и добьёт неудавшееся дело...
  А потом - он услышал яростный, жуткий вой, от которого закладывало уши, вой, прорезавший туман и взлетевший к молчащим небесам. Он бросился вперёд, проклиная себя за всё, - за то, что не подобрался ближе, за то, что вообще втравил керо-ликов в этот кошмар, за то, что не нашёл способа вооружить их иным способом... Вылетел к кургану - и увидел Стелли с заветным клинком в руке. Отрубленная костлявая кисть извивалась и пыталась уползти, но ей это не удавалось.
  Он оторопел. Стелли справился. Сам. Другие лежали рядом... и у каждого был меч.
  Он метнулся к ним, на ходу уже понял: живые, да, они удержались, неупокоенные коснулись их, но в ужасе отступили. И теперь - остаётся только вытащить их на свет... и пусть же наконец рассеется этот проклятый туман, откуда же он взялся средь бела дня, что ж такое...
  Один из керо-ликов спутанно говорил про копьё, ударившее в грудь. Йаллер закрыл глаза. Как же близко он подпустил этих тварей, как же... и теперь - только молчать об этом, ведь не попросишь прощения... придётся жить непрощённым.
  Он вынес им мечи. Керо-лики взяли их - каждый взял тот, который лежал на нём, не осознавая, не разбираясь, просто - как будто так и должно быть. Заветные мечи обрели новых хозяев, связь прежних с материальным предметом разрушилась. Йаллер неуверенно подумал, что, быть может, теперь мертвецы обретут покой? Но - как проверить?
  В глубине тёмного провала что-то блеснуло. Йаллер зашёл внутрь, - больше чтобы скрыть волнение, не нужны ему были погребённые побрякушки... Брошь с голубым кристаллом показалась знакомой, он повертел её в руках. Ну да, верно, как же давно это было... парень покупал её своей невесте, которая пережила его на двадцать восемь лет и сошла с памятным подарком в могилу. Йаллер отогнал промелькнувшее жуткой тенью видение. Нет, не может быть, это невозможно, чтобы она бродила тут мерзкой тенью и пыталась отобрать живое тело... Нет, она слишком давно умерла, задолго до заветных клинков, до войн Рауна Дагвиати... Нет.
  Керо-лики, попрощавшись, уходили в свой нелёгкий поход.
  
  ***
  Амон-Сул Йаллер помнил, - как, впрочем, и всё, - но здесь ещё и очень ярко напечатлелись Следы: вот сын Исилдура стоит на стене крепости, глядя на сходящиеся людские потоки, реет в воздухе уверенность в близкой победе, казалось, даже птицы в ту весну пели иначе, предвещая кому славу, а кому смерть. Исилдура ждало и то, и другое, но он был где-то далеко, а глаза его сына были такими же серыми, и в них плескалась тревога...
  Глаза, бывшие когда-то живыми и серыми, смотрели на беспокоившихся керо-ликов из мглы живой наступающей ночи и из своей собственной мглы призрачного бессмертия. Йаллер не мог понять, чего ждёт Раун, - следы говорили ещё и о том, что недавно он сражался тут с Инканушем, бой был на равных, а сражался он неохотно: невовремя была встреча, и не Инканушу возможно было убить его, а потому... потому Инкануш ушёл. Потом Раун приказал напугать керо-ликов в Базарном Перепутье и выгнать с открытой дороги сюда, чтобы они прятались и пробирались на Амон-Сул. Амон-Сул - не болото, не лес, не дорога, просто место, где легче держать оборону. Оборона - и нападение. И клинки - выпущенная на свободу смерть. Здесь?!
  Когда Раун двинулся на Стелли, Йаллер едва не вскрикнул: он неостановим, керо-лику суждено либо погибнуть сразу, либо драться до конца... до того же самого конца.
  Керо-лик - понял.
  Кажется, Раун опасался, что тот не сможет даже поднять против него меч, - обернулся на остальных... Кольцо светилось незримым, злым, мертвенным золотом, пульсировало: слишком близко был Раун и его присные, творения тех же рук, невидимые струны звенели, пробуждая в живых душах то, чему было тяжко противостоять... Керо-лик медленно, как в кошмарном сне, потянул цепочку из кармана, и что-то дрогнуло в воздухе: кольцо соприкоснулось с живым. Раун рванулся вперёд, - он терял голову, терял самообладание, выстраданное желание умереть неумолимо таяло перед силами, которым он был вынужден повиноваться. Стелли вскрикнул - и наотмашь ударил Рауна в ногу, он не умел держать меч, Раун в последний момент подставился, и меч рассёк плащ, проехался по прозрачной плоти...
  Раун вздрогнул всем телом: боли не было, освобождение не наступило. Йаллер ошеломлённо замер: да не может же быть, это такой же клинок, как и остальные, он же сам видел, как от него умирали люди-призраки, давно... Дальше - гнев и ярость обманутого Рауна обрушились на него так, что у Йаллера перехватило дыхание, это было последним, что Раун делал по своей воле, в следующий миг он соскользнул в подчинение, в выполнение приказа... и ранил керо-лика. Йаллер мысленно кричал, звал Рауна, пытался тянуть за невидимые нити клятвы - ему, подлинному Саурону, он чувствовал надвигающуюся пропасть, а мгновения улетали, и он уже не видел ничего, что происходило на Амон-Сул...
  Потом внезапно наступила пустота, прояснилось зрение. Йаллер встревоженно огляделся: Рауна не было. Амон-Сул молчал, там осталась только еле бьющаяся жизнь... и никаких живых мертвецов.
  Йаллер бешено оглядел всё окрест. Их не было. Они ушли.
  Раун сумел не забрать кольцо и увести своих прочь.
  Утро и Тариэль застали Йаллера у ручья, где он машинально перебирал камешки и отпускал их в воду, чтобы снова и снова доставать. Когда рука Тариэль легла ему на плечо, он вздрогнул, два камешка сорвались из пальцев и упали в воду, подняв брызги. Йаллер смотрел на последний остававшийся в ладони - и ничего не видел.
  - Отпусти его, - попросила Тариэль.
  Йаллер резко развернулся, от его взгляда Тариэль растерянно отступила и споткнулась. Йаллер бросился к ней, не дал упасть.
  - Кого?!
  Тариэль непонимающе пожала плечами, в глазах плескался страх.
  - Ты так странно смотришь...
  - Неважно. Что ты такое говоришь?
  - Ну... Видишь? Эти камешки... в воде они яркие, а на воздухе высыхают и гаснут, у тебя остался один... ты так его зажал... - она неловко попыталась улыбнуться. - Отпусти его, иначе он тоже погаснет.
  Йаллер глянул на камень, как будто только сейчас его увидел.
  - Да. Пожалуй.
  Он разжал кулак, серо-красноватый с разводами камень ушёл в ручей. Вода подхватила его, протащила немного - и он скрылся среди других. Не найти...
  - Спасибо, - Тариэль наконец смогла улыбнуться как обычно. - Они ведь тоже живые... по-своему.
  Йаллер встал.
  - Пойдём домой.
  Вода в ручье билась живыми прозрачными струйками.
  
  ***
  Вода в Бесноватой билась, трепала чёрные плащи и обозначала тела, невидимые людям, - вот тут - рука, тут пряди волос... Если вернуть их на воздух, то простой глаз опять перестанет что-либо различать, а так - было жутковато: только прозрачность, только место, в которое не смеет проникнуть живая струя, а человек лежит, уткнувшись лицом в дно. Мёртв?!
  Йаллер подошёл к Рауну. Знал, что тот услышит шаги по пожухшей траве, знал, что тот не хочет говорить с ним после провалившейся попытки умереть, знал - и решительно вытащил его на берег.
  - Хватит валяться, - отрывисто сказал Йаллер. - Я сам был таким, когда хотел умереть и не мог. Сядь и послушай.
  Раун неловко поднял голову. Мокрый плащ наполовину оставался в реке, мешался, Раун скинул его, - течение быстро подхватило тяжёлую ткань и утащило прочь. Йаллер окинул окрестности острым взглядом: остальных мёртвых подчинённых Рауна нигде не было видно. Как он и ожидал, хозяин последнего домашнего приюта вызвал на помощь реку, и та смыла незваных гостей, защитив керо-ликов. Интересно, где люди-призраки? Выбрались и ушли?
  - Ты обманул, - глухо сказал Раун.
  - Нет. Я не знал. Почему - так? Потому что керо-лик не подчинился... не был зачарован, не заснул и не встретился во сне с прежним хозяином меча, вот связь и не возникла... и этот меч оказался для тебя безвреден. Но ты не знал. Не знал и я. Впрочем, ладно. Зачем ты нападал во второй раз? Захотелось искупаться?
  От вспыхнувшей во взгляде Рауна ненависти Йаллер едва не вздрогнул, но сдержался.
  - Ты сломал меч, - размеренно продолжил он. - Тот зачарованный меч, который не обрёл нового хозяина и потому не смог убить тебя. Это была месть? Ты так и будешь метаться между желанием забрать кольцо - и умереть. Говори, что ты надумал, лёжа носом в речной песок. Говори сам. Ты знаешь, я могу заставить тебя отвечать... и знаешь, что я не хочу это делать. Так что говори сам. Меня не интересует, что ты делал на Бесноватой. Меня интересует будущее. Говори.
  Раун отвернулся.
  - Я собирался остаться здесь.
  - Зачем?
  - Они не будут хранить кольцо. Они боятся его.
  Йаллер кивнул. На месте Рауна он сделал бы то же самое. Подождать, когда Инкануш решит, что всё спокойно, и выпустит керо-ликов в поход.
  - И всё повторяется, так? Либо ты напарываешься на один из трёх оставшихся зачарованных мечей, либо, не справившись и озверев от ярости, отбираешь кольцо - на радость тому, кто украл моё имя. Верно?
  - Да. Если только ты не обманешь меня ещё раз.
  - Ещё три раза, - насмешливо уточнил Йаллер. - Мечей-то три.
  - Да.
  - Ну что ж... - Йаллер уселся поудобнее и сломал сухую травинку. - А теперь я расскажу тебе, что будет на самом деле. Ты не останешься здесь. Ты отправишься обратно, для начала собрав своих головорезов. Ибо ты мне здесь не нужен. Они - тоже.
  Раун не ответил.
  - Я даю тебе два дня на то, чтобы найти своих и уйти. Я помогу - так же, как тогда, когда ты уходил из разгромленного Ангмара. Ты ведь помнишь? Или ты считаешь, что выбрался оттуда сам, благодаря счастливой звезде? Так вот, да будет тебе известно, что твоей счастливой звездой был я. После того, как ты уберёшься за великую реку, я прослежу за тем, чтобы зачарованные мечи вышли в поход. Молчи! - он поднял руку. - Я сам прослежу. И постараюсь - нет, не постараюсь, а сделаю всё для того, чтобы ваша встреча состоялась. И чтобы мечи и кольцо были в разных местах Аксерата. Как можно дальше друг от друга. Я сам прослежу и сам сделаю. И призову тебя. А до тех пор - держись подальше. Всё. Иди.
  ...Йаллер невидимо и неостановимо шёл за ним следом - по осенней замерзающей земле, полной тревожного ветра, меж шуршащих опавших листьев. Следил за тем, как Раун нашёл и вывел прочь от Бесноватой своих подручных. Шёл за ними до великой реки, которую люди-призраки перешли по дну, - просто шаг за шагом опустились в глубину, благо давно уже, столетия не надо было больше дышать... Несли с собой тяжёлые камни, чтобы не унесло течением. Вошли в воду, пересекли реку - Йаллер видел, как в воде шли прозрачные фигуры, как вода обтекала их, и хорошо, что не видел этого никто из людей, - нестойкий мог бы сойти с ума от страха... А потом люди-призраки вышли из великой реки и направились в сторону гор, - пересекли невидимую линию, за которую Йаллеру не было пути.
  Он убедился в том, что Раун скрылся в своей крепости, и повернул назад. Подумалось: знали бы Инкануш и элиа, чем он на самом деле занят. Они-то считают, что он безвылазно торчит в своих заповедных лесах...
  
  ***
  Впервые за всё время его жизни на Аксерате осень была иной. Осень неслышными шагами приносила тревогу. Тревога запутывалась в паутине ветров, проглядывала в вечерних алых облаках и стремительно темнеющей земле. Земля ждала: что-то будет. Земля ждала освобождения - и боялась его, боялась, что при освобождении потеряет часть себя... но всё равно ждала.
  Йаллер смотрел на элиа, которые проводили разведку, искали, куда делись люди-призраки, и не понимал: как они могут так же тихо улыбаться, как обычно, как они могут не видеть пламенеющего неба, не чувствовать подступающей ночи и холода... не темноты и озноба, но - неизвестной пропасти впереди, над которой предстоит взлететь... или рухнуть с обрыва. Или они были уверены в том, что уж им-то обязательно повезёт?
  Ему было не слишком интересно, как скоро и кто именно соберётся, чтобы обсудить и принять план дальнейшего похода. Он знал, к чему приведёт Инкануш: к тому, что кольцо должно быть предано огню. Каким образом он убедит остальных, было не слишком важно. Остальные не знали, что других вариантов нет. Им предстояло узнать. А может, после общения под руководством Инкануша все будут думать, что решение принято именно ими, без давления и навязывания. Этот - может, и никакого использования Силы для таких дел не нужно, подобное проделывали и обычные люди. Единственное, что заинтересовало Йаллера чуть больше, - человек с юга, привезший рассказ о том, как ему и брату приснились одинаковые сны про керо-лика, который избавит мир от проклятия, и про то, что сломанный меч будет откован заново. Вот здесь - да, интересно... потому что, оказывается, Инкануш освоил искусство навеивания снов. В деле собирания людей в единый кулак и это тоже полезно...
  Йаллер смотрел на быструю холодную воду Бесноватой и не верил ясному солнцу. Слишком беззаботно. Обманчиво. Так сейчас уже не может быть. Скоро... Совсем скоро.
  
  ***
  Начало великого похода он всё же проморгал: слишком долго шла разведка, слишком медленно собирались те, кто вызвался сопровождать Стелли, - он долго кружил зверем вокруг последнего приюта, давшего им убежище, и они ушли как раз тогда, когда он снял осаду. Он сообразил это позже, - когда из морозного сумрака стал вспышками ощущаться подаренный им Инканушу кристалл. Обещание про освобождающую смерть было дано, его слышали небо и звёзды, и Йаллер отправился в путь - выполнять.
  Он огромным бесшумным зверем стелился следом и подобрался тогда, когда путники уже приблизились к Отуманенному хребту. Он знал, что им нужно перебраться. Он знал, что путей три. Один - через перевал, на котором в зимнюю пору почти всегда можно было попасть в бурю. Другой - насквозь, через пещеры, где когда-то он пытался скормить огнедышащим ящерам три кольца. Невольно усмехнулся: неудача привела его к идее подменить их, и никто не угадал обмана. Хорошо постарался... Йаллер встряхнулся: на прошлых победах далеко не уедешь. Кстати о том, что далеко: третий путь был в обход горного хребта и обещал растянуться на месяцы. Судя по разговорам Арагорна и Инкануша, это никого не устраивало, и если не было другого выбора...
  Они решили штурмовать горы. Перевал был проходимым, но... Йаллер понимал, что не об эту пору: не зимой. И когда они не пройдут через перевал, вариантов останется два. И Инкануш - умный, умеющий смотреть вперёд, - будет подталкивать всех к тому, который был короче. Йаллер не мог не согласиться - пробираться месяцами вокруг гор означало дать врагу слишком много шансов обнаружить себя. Другое дело, что в пещерах могло быть опасно. И должно было быть опасно. Инкануш внимательно посмотрел на категорически отказавшегося лезть в пещеры Арагорна и ничего не сказал. Он знал, что иначе - не будет. И знал, как этого добиться.
  Йаллер не удивился, когда промёрзший отряд, выдравшись из снежной бури, увидел хищников: Инкануш научился создавать иллюзии, у него хорошо получалось. И вдруг Йаллер замер: звери. Такие, каким становился он, чтобы идти в разведку. Инкануш - заметил Йаллера? Впрочем, почему бы и нет... одинокий хищник, потерявший свою стаю... здоровенный, видимо, старый, быть может - умирающий и ушедший умирать так, как принято у них, - одному. Хорошая идея пришла сама, не надо ничего выдумывать, только подправить в свою пользу...
  Йаллер видел, как контуры звериных тел изменялись, как их становилось много, один за другим они нападали на стоянку путников, которые встречали их огнём и стрелами. Наутро путники не нашли ни одного трупа и молча собрали стрелы. Инкануш тоже молчал. Путь оставался только один: через пещеры, и как можно скорее.
  Йаллер беспокоился только об одном: как бы успех Инкануша не обернулся против него самого. Никто не знал наверняка, кто и что водится сейчас в пещерах... и не переоценивает ли Инкануш свои силы. Он сам этого не знал.
  Йаллер услышал, как в серой дали под тяжёлыми сводами вспыхнуло и тревожно запульсировало его кольцо. Из трёх оно было ему ближе всех, потому что - кольцо огня, с алым камнем, в котором как будто навеки застыл кровавый закат. Сейчас - его хозяин был близок к огню... к настоящему огню, опаляющему до костей, до дикой боли, что невозможно вынести, будучи человеком. Йаллер вышел в ночь и распахнул крылья. Кто-то напал на Инкануша. Кто? Раун Дагвиати? Его оружием был леденящий холод смерти. Случайно нашедшийся в пещерах огнедышащий ящер? Да, в замкнутом пространстве они могли быть опасны, но... он очень давно не слышал о том, чтобы там кто-то из них жил. Если так - им надо было бы выбираться наружу за едой. Такого - не было. Значит, не они.
  Йаллер опустился на вершине, - знал, что поблизости есть выход из пещер по узкой крутой лестнице, пробитой в горной толще в забытые века. Пещерный город златоведов давно умер, тогда ходили неясные слухи про подземный ужас, который они умудрились пробудить. Йаллер не пытался выяснить, что это было. Теперь, видимо, придётся. Он даже догадывался, как этот ужас выглядит, - когда-то сам привёз сюда маленьких духов огня в прозрачном фонаре и выпустил на свободу. Выросли. Осмелели. Не любят чужих. Стакнулись с его братом?! Он в ужасе чуть не нырнул стремглав вниз по бесконечной лестнице, но вовремя остановился: почувствовал приближение. Инкануш и его противник, сцепившись в смертельных объятьях, пробирались наверх.
  Дух огня явно побывал в воде, и Инкануш не собирался сдаваться без боя, - на странном существе клочьями висели ошмётки слизи. Все духи в столкновении с материальным миром преображались, кто-то сознательно и умело, кто-то... вынужденно и вот так. Но он был жив и опасен, даже такой, - и Йаллер быстро добил несчастное существо, уже не стараясь прятаться. Здесь и так бушевала Силовая буря, - одним ударом больше, одним меньше.
  Инкануш был обуглен до костей, по-хорошему с этим телом нужно было бы распрощаться, но Йаллер понимал: на создание нового у него нет времени, да и возможностей тоже. Своё он выращивал сам, вцепившись в ушедшую в землю кровь, на это ушло несколько столетий, - он даже не знал, сколько именно, - а здесь... нет, лучше даже не пытаться, придётся врачевать то, что есть. И никто, кроме него, не поможет. Нет таких сил на Аксерате. Просто нет.
  Он возился долго, над вершиной вставали и уходили звёзды и сменялся месяц. Позже, - много позже, когда исцелённое тело было готово уже вернуться в тревожную жизнь, - он коснулся алого камня кольца. Мимолётно порадовался: перед его кольцами огонь тоже был бессилен. Теперь - через невидимую связь - он призовёт ту, кто носит второе кольцо, ту, перед кем он страшился показаться: боялся, что она его узнает. Он надеялся, что она почувствует и поймёт, что с Инканушем случилась беда.
  Он дождался, когда по приказу владычицы прилетят чекаронги и заберут измученного руниа в её золотой лес.
  
  ***
  "На победном пути - не считай одиноких ночей, ни тоски, ни проигранных битв, ни бессонных терзаний..."
   Арагорн попытался проснуться, но не смог. Странный голос плёл тонкую сияющую паутину слов, из которой трудно было вырваться, и он так и застыл между сном и явью, понимая, что видит сон... и что это очень важно.
  Он видел то, что было не здесь и очень давно, видел так же ясно, как если бы был свидетелем сам. Люди, подражающие кликам ирукаев. Исилдур, пытающийся спастись от их стрел в великой реке. Люди?!
  Арагорн попытался вскочить, но тело было как будто сковано, ему стало страшно: а что, если он не сможет проснуться вовсе? Тут же - словно прохладная рука легла на лоб: успокойся. Ты должен увидеть и узнать. Потом - ты проснёшься. Обязательно.
  Люди. Не ирукаи. Предатели - после смерти приколоченные проклятием к земле. К тому самому ущелью, откуда - он знал! - много веков подряд либо не возвращались вовсе, либо возвращались безумцами, бормочущими что-то о призраках-воинах.
   Арагорн бешеным усилием прорвал пелену тяжкого сна и встал. Призраки-воины. Проклятые за предательство. "И если кто-то - его же крови! - простит вас..."
  Тяжёлое забытьё отступало нехотя, как будто в тревожном сне ещё оставалось что-то важное, что нужно было увидеть... а он поторопился. Но разум уже обрёл свободу и не хотел более расставаться с ней.
  Призраки-воины против живых мертвецов? Почему нет? Над ними уже не властна смерть, их уже не развоплотить. Сейчас нужны все силы. Но - как? Исилдур, кольцо, давние войны... это всё - живо и важно, но не более чем легенда. Как - простить? В словах должна быть сила. Прощение не изменит произошедшего и никого не вернёт назад, но - должно что-то изменить в настоящем, а через него - в будущем. Простить за смерть того, кого знаешь - тяжко, почти невозможно, а если враг - не человек, а нежить, то и прощать некого и незачем. Люди... преступая грань человечности, перестают быть людьми. Тоже - не нуждаются в прощении, Так кому же, в конце концов, получается, оно нужно?! Живым? Тем, кто преступил грань, понимает, что ничего уже не изменить, и терзается раскаянием? Да... пожалуй. Такое раскаяние жжёт посильнее, чем ненависть, которую хотя бы можно залить местью. Тут - никак. Должен прийти кто-то... Тот, кого предали, уже не придёт. Значит - нужно ему. Взять на себя право сказать: достаточно долгих веков заточения, ныне настал час, идите же, будьте на праведной стороне и искупите содеянное, и тогда - отпускаю вас, идите с миром и будьте свободны. Сказать - так, чтобы свершилось.
  Откуда-то из светлой ночи - то ли почудилось, то ли и правда донёсся вздох. Да, всё верно. Скажешь так - тогда ты действительно король.
  
  ***
  Ощущение освобождающей Смерти почти придавило. Йаллер знал, - за кем она пришла. Он понимал умом, что сам выпустил Смерть на свободу, и что Раун Дагвиати не мог этим не воспользоваться. Он понимал, что Раун - ушёл, и только осталась тоскливая боль в душе: он даже не попытался попрощаться... А следом - почти сразу - как взрыв, ещё более жуткий оттого, что он был неслышным, потому что содрогнулась сама ткань мироздания. Силовой хаос, переполнявший Аксерат, на мгновение сжался - и что-то случилось, что-то сдвинулось, что-то... свершилось: Единое кольцо перестало существовать.
  Йаллер вылетел из дома, на мгновение замер - чтобы взлететь в чёрное небо. Небо было наполовину ясным, но от Отуманенного хребта наползала туча, - жуткая, уродливая, от которой вдруг начала кружиться голова, и показалось, что он неправильно летит, что надо выровняться, а то врежешься по косой в землю... Через мгновение он заставил себя глянуть в сторону, - туда, где в чистом небе сияли звёзды: нет, всё в порядке, но надо торопиться... Он не знал - почему, но ощущение, что Смерть пришла к брату, не оставляло, и он не был бы собой, если бы не помчался удостовериться в этом лично.
  Мешавшие видеть и чувствовать Силовые вихри как будто ускорились, что-то рушилось, - опутавшая мир искусственная сеть, что ли, и Йаллер боялся надеяться: неужели всё, неужели кольцо уничтожено, а за ним следом рвётся и остальное...
  На берег великой реки он выбрался, когда всё уже было кончено. Незримая тень Смерти прошла над миром и исчезла, её дело было сделано, и дальше жизнь, как стая перепуганных птиц, летела без неё.
  Впереди - над головой - пронеслись две тени. Йаллер распознал чекаронгов и понял: Силовая линия, отделяющая владения брата от остального мира, тоже истаяла.
  Он напряжённо вслушивался в тишину, в грозные биения наступающей жизни, искал брата - и более не слышал знакомой мелодии, ненавистного голоса.
  Он яростно вскинул руки к небу.
  Всё.
  Теперь всё изменится, и всем - чужим ли, своим на Аксерате - будет легче. Не может не стать.
  Невидимые Силовые вихри неостановимо менялись, он не знал, сколько времени прошло, - но вдруг стало ясно: он чувствует других одарённых Силой. Элиа - далеко, они не стали участвовать в решающей битве... всё-таки не стали, только один где-то тут... случайно? Неважно... Бросили они людей всё-таки, несмотря на все слова. Элиа и есть элиа, что с них взять. Почувствовал Инкануша. Усмехнулся: в изменившихся Силовых условиях с образа посланника руниа как будто слетел туман, он стал чётким и ясным. Да, он тоже почувствовал - и счастлив. Вихрь времени стремительно летел дальше, каждая секунда увеличивала пропасть, уносила прочь от закончившейся беды. Йаллер едва мог поверить в это, но... всё-таки мучительная, долгая, изнуряющая борьба завершилась. Он снова стремительно взмыл в небо: добраться, увидеть своими глазами, убедиться в том, что на этот раз действительно всё кончено. Он был готов в случае необходимости послать в Бездну необходимость скрывать свою мощь - и добить.
  Он летел, не боясь, что его кто-то увидит. Точнее, привычная оглядка всё равно сидела в душе, но он более не обращал на неё внимания. Даже если увидят - что из того? Да и много ли сейчас тех, кто смотрит в небо? Равнины пусты, все, кто шёл сражаться, сейчас далеко, и они заняты другим: войны не заканчиваются в один миг. Знакомый путь, знакомо сжимается сердце перед пересечением невидимой границы... а границы - нет. Впереди только горы, только вулкан... и ясность. Точнее, это по сравнению с тем, как было совсем недавно, настала ясность ощущений, и нет чувства, что ты пытаешься что-то разглядеть в неверном меняющемся тумане, а так... по сравнению с Тайшеле... Йаллер остановил себя. Что толку вспоминать.
  На земле копошились люди, ирукаи, кто-то куда-то бежал, где-то внизу бешено неслась жизнь - новая жизнь после войны. Здесь, на вершине, - Йаллер остановился, опустился возле Негасимых Горнил и прислушался. Силовой вихрь клубился где-то рядом и не останавливался. Нет, это не живое. Больше похоже на Переход... Йаллер двинулся к нему, попытался почувствовать, открыта ли дверь к другим звёздам, как не раз делал когда-то... и не понял.
  Впервые не понял, что перед ним. Как будто то ли Переход только что появился, то ли Силовой вихрь ещё не стал Переходом вовсе. Йаллер растерялся: перед мощью Вселенной чувствуешь себя мелким и слабым, сколько бы веков и тысячелетий ни было за твоими плечами, сколько бы ты сам ни прошёл. Но брата не было. Его вообще больше не было на Аксерате. Смерть пронеслась над горами и равниной, забрала тех, кого хотела, и исчезла, оставив тонкий, пронзительный Силовой след, который невозможно ни с чем спутать.
  Йаллер вздохнул и повернул обратно.
  
  ***
  Он с недоумением наблюдал за тем, как Курунир - слабый, еле держащийся за свой материальный облик, - появился среди керо-ликов и начал наводить свои порядки. Порядки были, мягко говоря, странными. Поначалу Йаллер даже захотел сам прихлопнуть его, как грязное мерзкое насекомое, но остановился: это их жизнь, вот вернутся Стелли и его товарищи и не потерпят это безобразие, сами разберутся.
  Первым вернулся Инкануш - и сразу направился в зачарованный лес к Йаллеру. Тот ждал, - понимал, что у Инкануша накопилось много вопросов. На все отвечать не собирался. Хотел посмотреть, до чего тот додумался сам.
   Инкануш принёс в дом среди зачарованного леса спокойную и честную благодарность. Йаллер почувствовал, что это искренне, и что если руниа и негодовал раньше на его затворничество, сейчас - что-то изменилось. Да, он благодарен за сведения и идеи, но принёс подозрения: он полагал, что роль Йаллера в войне на самом деле намного больше. Йаллер напрягся, но - Инкануш был доброжелателен. Он всего лишь хотел выяснить, не слишком ли за малое собирается поблагодарить.
  Инкануш заметил, как сузились глаза старейшего из руниа, и поспешил раскрыться. Он знал, что после битвы с огненным духом его тело было разрушено, - кому, как не ему, чувствовать это в полной мере. Он не помнил, что с ним было, дух его блуждал в тумане Силовых вихрей, и он не мог даже толком рассказать, что видел. Он точно знал, что не смог бы себя исцелить... и просто спросил, кто его подлатал: не ты ли?
  Йаллер хотел было признаться, но остановился. Не складывалось по времени. Сколько бы ни продолжался бой, а добраться до вершины пешком Йаллер не успевал никак, разве что знал заранее... слишком заранее. И вдруг - бревенчатые стены озарились улыбкой: он понял, как выкрутиться. Чекаронги. Они принесли его на вершину, когда Йаллер почувствовал, что с Инканушем случилась беда. Инкануш улыбнулся в ответ: да, он так и подумал. И считает, что это не всё. Что число вещей, за которые следует принести благодарность, гораздо шире. Лукаво глянул на Йаллера: сам признаешься или тянуть из тебя? Хотя что толку из тебя тянуть... ты сильнейший из рунниа, ты не скажешь. Йаллер отвернулся - да, не скажет, да и нужно ли, ежели всё кончено, и закончилось благополучно? У любой истории есть лицевая сторона - и изнанка, видимая немногим. Лицевая сторона всегда краше, на обороте нитки спутаны, а кое-где и вовсе проложены только для того, чтобы узор не распался, - узор, вытканный золотом на полотне истории. Его понесут в памяти те, кто не умеет забывать, и уловят в снах те, кто умеет видеть. Этого достаточно. Изнанка на то и изнанка, чтобы её не показывать.
  Инкануш склонил голову. С сильнейшим из руниа не поспоришь.
  Йаллер улыбнулся и повёл рукой. По стенам дома в лесах забегали солнечные блики.
  Позже - Йаллер вдруг почувствовал, как неподалёку снова прошлась Смерть. Он не знал, ощутил ли что-то Инкануш, или это только ему стало легче что-то слышать в Силовых вихрях Аксерата... и уточнять не стал. Было ясно одно: Курунир отвесил кероликам на прощанье парочку гнусных проклятий и погиб бесславно.
  
  ***
  Йаллер стоял на побережье и смотрел вслед поднимающимся на борт корабля. Долго, очень долго... слишком долго всё это было. Надо бы быстрее. Не получилось. Стелли был мрачен, сквозь мрак в его глазах призрачным светом мерцала надежда. Он решил уйти. Сказки элиа об исцеляющей все печали стране за морем сделали своё дело. Порыв Йаллера остановить его - да и всех, хоть там был и Инкануш, и элиа с его кольцами - был бессмысленен, Йаллер прекрасно это понимал, но не мог ничего с собой сделать. Может быть, Стелли и прав, в родных краях его жизнь превратилась в мучительный тупик, полученные в походе раны давали о себе знать, а никто из своих не ценил его подвига... и этого Йаллер не изменил бы, сколько бы ни хотел.
  ...а потом они прошли Переход и скрылись из глаз. Вместе с ними - вслед за ними - уходили элиа. Много.
  Йаллер почувствовал, как земля вздохнула - спокойно, тихо и свободно.
  Он вдруг понял: ей стало легче. Земля устала. Устала от множества чужих, с их стремлениями, беспокойством, с их противоборством... и что только что отгремевшая война стала для неё облегчением.
  Взбудораженные Силовые вихри успокаивались и становились невидимыми реками, пронизывающими жизнь, текущими вязко и мягко, окутывавшими мир и хранящими его таким, каким он был - до появления элиа и людей.
  Йаллер внезапно понял, как правильно сделали когда-то давно руниа, - уйдя.
  Они знали свою чуждость Аксерату и не хотели ранить его - собой.
  Они оставили керо-ликов. Оставили тех, кто был земле - родными. Тех, кто должен был вплестись в её жизнь.
  Йаллер чётко и прозрачно ощутил вдруг всех, кто остался. Каждый из них был ясен, как звезда в ночи, каждый из них светился своим особенным светом, не похожим на других.
  Элиа. Люди. Керо-лики.
  И когда уйдёт достаточно элиа, земля перестанет пытаться избавиться от них - как будто глаза выплакали попавшие в них соринки и теперь смотрят тихо и бестревожно. Скоро. Оставшиеся смогут жить, не оглядываясь на Переход. Возможно, не все. Наверняка у них останется эта тяга за море - как последнее убежище от бед и тягот жизни... всё-таки они не так выносливы и сильны духом, как люди.
  Над осенней землёй промчался лёгкий вечерний ветер, закружил опавшие листья и бросил их на быструю живую воду.
  Дома он увидел, как плачет Тариэль - по ушедшим героям, по тем, кто уже не вернётся, кто отправился за море в поисках вечного покоя. Он хотел было успокоить её, она вздохнула.
  - Остались песни. Только песни, Йарвин. Теперь их много...
  - О героях, победивших Саурона? - в голосе Йаллера была лёгкая усмешка.
  - Я знаю, ты не любишь песни элиа...
  Он кивнул. Сколько ж можно скрываться... однажды уже умалчивание перешло во враньё, и он поплатился за это - бурей на Тайшеле, расколом в Ордене. К тому же - брата больше нет. Не от кого прятаться. Опасность - вместе с теми, кого он проводил - ушла в прошлое. Наконец-то.
  - Тариэль, - его голос изменился, она удивлённо нахмурилась и подняла голову. - Тариэль, песни врут. Точнее - песни не знают правды.
  - Что ты хочешь этим сказать?
  Йаллер глубоко вздохнул. Она всё-таки элиа, пусть и родилась на Аксерате.
  - Войну с Сауроном вёл я...
  Она улыбнулась - светло и красиво.
  - Ты за этим постоянно уходил, да?
  - Да. За этим. И, знаешь...
  - Но почему ты молчал?
  - Потому что Саурон - это я.
  Она несколько мгновений смотрела на него непонимающе, не веря своим ушам.
  - Но... как? А тот, кто сделал кольца? А...
  - Это мой брат. Он украл моё имя...
  Тариэль вскочила.
  - Да кто же ты такой?!
  Йаллер жестом попросил её сесть. Она медлила, - в глазах был страх пополам с надеждой: всё-таки столько веков провела рядом, и ничего не было плохого, и...
  - Я пришёл сюда, чтобы противостоять ему. Я не мог сделать этого в открытую. Он - причина множества бедствий. Он... я не знаю, как он стал таким. Когда-то... мы могли даже говорить. Потом всё изменилось. Это долго и сложно рассказывать.
  - Да... наверное.
  - Я устал таиться, - Йаллер смотрел на неё снизу вверх.
  Тариэль, не глядя, нащупала спинку стула. Села.
  Йаллер закрыл глаза.
  Сначала ничего не происходило, - тот же странный облик, те же каштановые кудри... потом неуловимо изменилось лицо, черты остались прежними - но стали резче, явственней проступили скулы, а когда Йаллер открыл глаза - в них переливалась хищная зелень. Потом он тряхнул головой - и длинные волосы, враз почернев, рассыпались по плечам.
  - Таким меня видели только на юге, - извиняющимся тоном сказал он. - Там люди похожи. Не такие, но близко.
  Тариэль заворожённо смотрела на него. Йаллер просто ждал, - отдал в её руки свою тайну и ждал решения. Примет? Уйдёт?
  Тариэль протянула руку и осторожно коснулась чёрных волос.
  - Жёсткие, - она тихо улыбнулась.
  - Не нравится? - тревожно спросил он.
  - Ты странный, - она отчаянно покачала головой. - Ты что же, хочешь, чтобы я ушла - после стольких лет? Думаешь, то, что ты рассказал, что-нибудь меняет? Он склеил две судьбы - в одну, так пусть! Войны с элиа, войны с Йосаяном, теперь ещё кольца... Это - его. Пусть тебе останется - только твоё. Я так хочу. И даже если тебя тоже сотворил Прародитель Зла... ты-то не такой.
  - Я тоже делал кольца, - Йаллер сцепил пальцы. - Подменил и отдал свои вождям элиа... вместо его творений.
  - Да! Да. Это - ты. Это не он. Оставь его, оставь эту историю. Бедный ты мой...
  Йаллер прикусил губу. Беды не будет...
  
  ***
  Знакомое присутствие Йаллер почувствовал так внезапно, что споткнулся и чуть не налетел на корягу.
  - Ирату!
  - Здравствуй.
  Йаллер обернулся. Нематериальный руниа стоял за спиной - как будто давно уже шёл следом и только теперь решил открыться... хотя это не могло быть так, если всё осталось по-прежнему.
  - Да, - хмуро кивнул Ирату. - Ты слишком утонул в своей печали. Так нельзя жить...
  Йаллер развёл руками.
  - По-другому не получается. Извини.
  Он огляделся и уселся на поваленное дерево.
  - Где ты так долго пропадал?
  - Шлялся по Переходам, - с неприязнью отозвался Ирату. - Послушай. Я что-то ничего не понял.
  - В чём именно?
  - Ну, керо-лики. Они так всё перестроили за пять лет, я не могу найти...
  - За сколько?!
  Йаллер с тревогой уставился на Ирату. Разве руниа сходят с ума? Он вот так и не смог...
  - Я почти пять лет пробирался сюда по Переходам. Я их не знаю. Ну да, пришлось покружить...
  - Тысячу пять, - медленно поправил Йаллер.
  - Что?
  Ирату шагнул вперёд, пронзительные глаза его переполнились жутью и страхом.
  - Тысячу пять? Откуда? Но...
  - Постой. Я сам не знаю, откуда столько. Я должен подумать. Погоди.
  Йаллер чувствовал, как мир стал острым и чужим, как будто рядом встала Смерть. Тогда, тысячу лет назад, он ощутил Силовой удар... как будто всё вздрогнуло, и прокатились Силовые волны, - так бывает с водой от упавшей в неё скалы...
  - Я пытаюсь понять.
  Ирату тяжко вздохнул.
  - Тот керо-лик собрал мне кристаллы... те, что слывут магическими.
  - Концентрирующие Силу. Я помню. Дальше ты взял их и отправился к одному из Переходов. Там они усиливались.
  - Да. Правильно.
  Йаллер провёл по лбу задрожавшей рукой.
  Переход. Ведущий от приморского побережья - к обиталищу руниа. Тот, куда толпами уходили элиа. Тот, куда они сманили с собой Стелли. Тот, куда следом за Стелли, чуя близкую смерть, ушёл его вернейший друг. Получается, Ирату сдвинул этот Переход, тот изменил точку выхода - но ведёт не к другим звёздам, а... на тысячу лет вперёд? Что, так тоже бывает?! Он видел только, как Переход начинал мерцать и позже закрывался... выходит, этот - не закрылся. По крайней мере, Ирату же куда-то из него выпал... может, закрылся позже?
  Нет. Туда же уходили корабли. Переход жив.
  - Так бывает, - хрипло сказал он. - Куда тебя вынесло? Я должен был понять, прийти, проверить... остановить их...
  - Я не знаю. Откуда же мне знать. Какая-то земля, красные скалы...
  - Да. Прости.
  Йаллер закрыл лицо руками. Они все ушли туда.
  - Значит, тот керо-лик давно умер, - проговорил Ирату. - Жаль...
  Йаллер не ответил, - не мог.
  - И что же, за эту тысячу пять лет вы так с твоим братом и не разделались?
  - Разделались, - медленно отозвался Йаллер. Слова Ирату резали по живому. - И после все, кто разделался, ушли в тот самый Переход.
  - Ушли? - Ирату недоверчиво поднял бровь.
  Йаллер хотел было рассказать о том, каким тяжёлым был путь к победе в эту тысячу лет, - хотел закричать о том, что элиа, керо-лики, руниа отдали самое дорогое, отказались от родины, от мирной, защищённой жизни - ради победы, что они горько надеялись на страну за Переходом как на награду, а Ирату, сам того не зная, всё разрушил, и хорошо бы найти их - там, но ведь не вернёшь, если их тоже забросило на тысячу лет вперёд, время безжалостно... А в следующий миг Йаллер понял, что Ирату ничего не нужно, что ему - хватило этого короткого "разделались", и он занят только собой. В душе что-то оборвалось. А ведь Ирату когда-то понял, помог...
  Ирату ничего не заметил.
  - Послушай. Я понял, что было не так. Сейчас возле того Перехода ничего не осталось, то есть эти побрякушки тоже куда-то расшвыряло. Но должны же быть и другие. Собери мне их, и я доведу дело до конца.
  - Зачем? Чтобы ты ещё один Переход так же искорёжил и не предупредил меня о том, где собираешь ставить эксперименты? А если я потом решусь уйти с Аксерата, на сколько тысяч лет и куда я провалюсь? Не знаешь? А я должен вслепую поддерживать твои затеи?
  - Ну что ж, - голос Ирату стал холодным. - Не буду настаивать.
  Йаллер вскинул глаза - и обнаружил, что рядом с ним уже никого нет.
  Позже он добрался до Перехода, с замиранием сердца шагнул в его сверкающую пустоту, - не переходить на другую сторону, но только посмотреть, - и обнаружил, что не может дышать.
  Перед глазами были звёзды - далёкие, острые, огромная россыпь впереди, позади... вокруг. Мириады звёзд - таких ярких, какими они никогда не бывают, если смотреть с земли.
  Когда он обернулся, чтобы вернуться обратно, то едва не вскрикнул: Переход исчезал на глазах, с каждым мгновением становился всё более неверным. Он рванулся, - по глазам ударил свет, - с трудом отдышался, свалился прямо в воду залива с небольшой высоты, захлебнулся и долго хватал ртом воздух, молотя руками по зелёным волнам. Обнаружил, что с берега за ним с интересом наблюдают элиа, - и постарался тут же отвести им глаза. Потом в ужасе бродил по берегу, прислушивался, ловил каждое слово: задним числом дошло, что он страшно рисковал провалиться на тысячу лет... вперёд? назад? А назад - можно? А если бы он пересёк Переход, задержался там чуть дольше, тот бы снова поменял точку выхода? На что? И - где искать?..
  К вечеру он наконец убедился, что время идёт своим чередом, и позвал Ирату. Тот отозвался не сразу, - не хотел. Йаллер понимал, что своим отказом он сам заработал эту неприязнь, и только сообщил: Переход ведёт не на планету, точка выхода поменялась, тебе повезло... Ирату выслушал, сухо поблагодарил и исчез.
  Йаллер добрался до своих земель, увидел темнеющие строения керо-ликов на берегу реки - и внезапно опустился на траву.
  Курунир. Видимо, после того, как Инкануш лишил его силы, собрался уйти обратно за Переход, к руниа. Заглянул - и точно так же, как Йаллер сейчас, застыл на пороге. И только после этого, поняв, что выбора не осталось, пошёл к керо-ликам в попытке наладить себе жизнь. Почему именно к ним? Потом что додумался до их свойства чуять концентрирующие Силу предметы. С какой стати нет? Сообразил Ирату, догадался Инкануш. Понял и он. Захотел вернуть былую силу: раз нельзя уйти, нужно обустраиваться в новом качестве... здесь. А эти решили, что он просто захотел по-мелкому отомстить... как же, держи карман шире. Его планы были посерьёзней. Найти ищейку, отправить её собирать кристаллы и приносить ему. Не сбылось... а корабль мертвецов уплыл за море. И он сам сказал им правду - так, чтобы они отмахнулись от неё и отправились туда наверняка. Чтобы никто не воспринял его слова всерьёз. Так, чтобы все, в том числе и Инкануш, решили: ну огрызнулся по злобе, от бессилия.
  И да, он прав: теперь все, кто плывёт туда, - мертвецы. Мертвецы считают себя живыми, надеются, радуются будущему... которого нет.
  Йаллер попробовал прикинуть: кто следующим захочет шагнуть за Переход.
  Конечно, элиа. Это у них в подсознании сидит, что при приближении опасности нужно бежать за море. Или если устал от долгих веков жизни. Там - земля вечного отдыха и покоя.
  Они не поверят ему, если он скажет: Переход мёртв. Они не поймут, что такое вообще может быть. Возьмётся объяснять - заскучают и не будут слушать: для них это слишком сложно и отвлечённо. Чтобы понять такое, нужно, наверное, быть человеком. Или керо-ликом. Не поймут, не поверят - и продолжат уходить.
  Стало быть, нужно укоренить их - здесь. Чтобы сама жизнь вытравила у них порыв уйти. Чтобы заморское спасение стало легендой - из времён былых бедствий, которые сами уже похожи на сказку.
  А это значит, что нужно самому выбираться к элиа. Теперь можно. Теперь ушли все, кто знал его.
  И чем скорее, тем лучше.
  Он уже знал, что делать.
  Он видел, как сделали люди, точнее, не просто люди, а те, кто был потомками элиа: они объединились, чтобы противостоять более сильным... более Сильным. Они создали Орден. Главной мыслью которого было - мы на переднем крае. Мы - защита. Без нас те, кто слабее, погибнут. Учить и направлять... Йаллер усмехнулся. Людей направлять не надо. Они не позволят, а элиа и не справятся. Но - пусть думают, что они нужны. Это спасёт их от бессмысленной гибели в мёртвом Переходе... а там, глядишь, люди и настоящие хозяева Аксерата, керо-лики, придумают для элиа какое-нибудь применение. Должна же от них быть какая-то польза, это он на протяжении тысяч и тысяч лет не увидел, а они...
  Впервые за все века после своего возвращения к людям он больше не боялся, что его узнают, - и это ощущение окрыляло. Он чувствовал: всё получится. Катастрофы не будет. Все катастрофы остались в прошлом. Впереди распахивалась огромная новая жизнь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"