Коновал - кличка. Фамилия - Коновалов. Имя - Владимир. Отчество - Петрович.
Да.Да. Коновал был полным тёзкой своего прадеда по отцовской линии, забитого до смерти в царских застенках, как террориста, готовящего покушение на жизнь Великого князя Константина. Так в семьях часто бывает, когда детей называют в честь предка, чем то выделившегося из серого ряда родственников. Даже, если он - бандит. Самое страшное для человека - прожить "серой мышкой", незаметно появиться и незаметно исчезнуть на земле. Каждый человек думает, что рождён для каких то свершений, а не просто перерабатывать пищу в дерьмо. Каждый хочет выделиться из мышиного ряда и использует любой шанс и родственные связи. Не верьте детям великих людей, что они страдают под тенью своих знаменитых предков. Чепуха! Своим показным страданием они невольно пытаются привлечь к себе ещё больше внимания, чтобы заметили их способности или талант, если он есть. И услышать:
- А он не менее талантлив, чем его отец (дед, прадед и т.д.) и сам всего добился, не используя имя своего великого предка. Силён!
В царское время дед Коновала пострадал от родства с террористом. За ним постоянно наблюдала полиция, шарахались прочь добропорядочные, а, главное, богатые люди. Женщины не хотели, чтобы их дети имели в анкете упоминание о терроризме. Вот почему дед Коновала подарил миру потомство от бедной и невзрачной женщины, готовой выйти замуж за любого, лишь бы не остаться пустой в жизни.
Когда наступили иные времена и государственный терроризм был возведён в закон, дед Коновала воспрял духом и стал тыкать всем в глаза своим родственником-террористом, но, увы, в архивах царской охранки было обнаружено согласие террориста Коновалова тайно служить царскому режиму. Дед чуть "не загремел" лет на десять за шпионаж, когда советская власть собирала шпионов по всей стране, как грибы после тёплого дождика в лесу, оправдывая свои провалы в экономике и социальной сфере мицелием империализма. Спасла его невзрачность личности: плюгавый внешний вид, врождённая хромота и заикание, - придающие убогость. НКВДэшникам было неудобно выставлять его шпионом, а тем более - врагом народа. Он оказался недостоин этого высокого звания. Великий народ должен иметь великих врагов! Для порядка его избили до полусмерти и вышвырнули за ворота пыточных повалов НКВД. После этого случая дед скрывал от людей и детей семейную тайну. Внук узнал об этом случайно, когда дед в очередной раз напился по случаю жалкой пенсии и разболтался о выдающемся предке. Как же! На самого великого князя покушался!
- Теперь нет человека, способного поднять руку на Горбачёва! Хотя он заслужил смерти больше, чем царский отпрыск. Ишь чего наворотил: пьянку запретил, Германию отдал, партию предал, гад!
Дед уже забыл, как он совсем недавно злобел на коммунистическую партию за политические репрессии, больше за то, что его не признавали её жертвой, а не за пытки в подвале.
Для отца Коновала Горбачёв был вовсе, как красная тряпка для быка. Его выводило из себя слово "гласность".
- Какая к чёртовой матери гласность! Болтовня одна! Как всегда говорят одно, а получается другое! Правильно говорит Черномырдин: "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда". У гавнюков всё по гавённому выходит: один пердёж!
Не везло роду несостоявшегося террориста. Видимо, и, взаправду, существует генетическая предрасположенность к определённой социальной группе и никакие социальные лифты не могут поднять в высшее общество низких людей. Случаи, конечно бывают, но так редко, что их можно признать за биологические и социальные мутации.
И, слава богу, иначе серость и невежество захлестнуло бы человечество и привело его к гибели. В истории масса таких примеров, когда социальные революции, провозглашавшие равенство, заканчивались массовыми репрессиями, убийствами и деградацией науки и культуры. Мир спасает консерватизм и личности, способные реализовать свои мутации в жёстких условиях социальной конкуренции. Что их заставляет преодолевать обстоятельства тупой и безнадёжной жизни никто не знает, они - тем более. Приходится признать божественные силы.
Попытки же большинства достичь совершенства бесполезны. Аксиома о том, что историю делают народные массы, не выдерживает никакой критики. Масса и остаётся массой, как в физическом, так и в социальном смысле. Основное её свойство - инерция.
Ускорение ей предают внешние силы, начиная с парада планет и кончая вектором силы, возникающей из броуновского движения выдающихся личностей. Масса движется тупо, давя людей, народы и природу. Она прекращает движение под действием сил сопротивления, возникающих по закону природы: чем сильнее действие, тем сильнее противодействие. Вождям народных масс нужно быть осторожнее. Главное - чувство меры ускорения.
В общем, роду Коноваловых не везло, Коновалу в том числе. Мальчонка он был невзрачный. Ничем не выделялся из серой массы сверстников. Он рано стал завидовать более удачливым личностям. Стремился попасть в их круг, но никому кроме себя не был нужен. Его потуги стать заметнее смешили. Он превратился в школьного скомороха. В каждом учебном заведении и классе есть дети, старающиеся всё превратить в смешное: причёску учительницы, стих классика литературы, поступок товарища, самого себя. Как правило, в этом нет злого умысла, но до поры до времени, до тех пор, пока кто-нибудь его обидно не срежет, не выставит полным дураком. После этого в нём зарождается обида и злоба на окружающих, тем более на умных, способных шутить по-умному и более удачно, как говорят, к месту. Потеряв шанс выделиться шутовством, Коновал спрятался от проблем в компании таких же серых мышек, как и он. Мышки потихоньку шуршали за стенкой: поворовывали, покусывали одиноких путников, курили травку, глотали кислый портвейн в парке на грязной лавке, хорохорились друг перед другом, трусливо удирая от крепких парней. Время шло и мышки превращались в злобных и жестоких крыс, накачивая мышцы и оттачивая зубы в заброшенных подвалах панельных многоэтажек. Первое убийство Коновал совершил в парке, где летом раскидывали свои картонные палатки бомжи. В одном из картонных сооружений обитал бомж дядя Вася, выходец, вернее, выпаденец из интеллигентных мужчин, разложивших свою личность водкой и потерявших семью, дом, человеческий облик и защиту цивилизованного сообщества. Дядя Вася в подпитии любил читать стихи чужие и свои. "Я Вас любил, любовь ещё, быть может, в моей душе угасла не совсем", - обращался бомж с протянутой рукой к проходившим мимо. Кто-то совал ему копейки, кто-то посылал подальше, а большинство проходило, не замечая спившегося интеллигента, не желая видеть того, кто мог быть их прототипом для будущей жизни. В России человек живёт с клеймом, выжженном в общественном сознании историей страны: "От сумы и от тюрьмы не зарекайся".
Дядя Вася не мог предполагать, что в его безбашенной стране нельзя зарекаться и от внезапной насильственной смерти. Он по привычке протянул руку проходившим мимо пацанам и успел только произнести: " Я Вас любил",-как один из них громко и сочно высморкался ему в ладонь. Бомж вытер ладонь о себя и совершил ошибку, последнюю в своей неудачной жизни. Он громко и презрительно произнёс: " Сопляк!" это была неудачная шутка. Крысиная стая накинулась на бомжа и стала топтать ногами. Коновал вытащил из кармана заточку и несколько раз засунул её в дядю Васю. Тот посинел и пронзительно закричал:
-Зарезали! Помогите!
Другие бомжи, отдыхающие в соседних кустах, всполошились и, взяв в руки палки и железяки двинулись к жилищу дяди Васи. Крысиная стая бросилась врассыпную.
Убийц, конечно, нашли, но кто нанёс смертельные удары не смогли установить. Подозреваемым оказалось меньше четырнадцати лет. Уголовному преследованию они по возрасту не подлежали. Их отпустили. А дело бомжа закрыли, как умершего естественным образом от водки и от простуд.
Из этого убийства Коновал сделал вывод. Что убивать можно безнаказанно, если знать когда, где и кого. Даже скудный умишко Коновала сообразил, что без неприятных для себя последствий можно убивать тех, кто не имеет ни родных, ни друзей, кто выпал из обычного круга людей или каким-то образом неприятен им.
Дядя Вася был не последним бомжом, пьяницей, нищим и одиноким стариком, кого загрызла крысиная стая, которую со временем возглавил Коновал. Нажива была небольшая, но на пиво, и на травку хватало.
Милиция от таких дел отписывалась: без них скопилась кипа дел, которые держали на контроле депутаты, правозащитники и высокие чины, дел, приносящих политические и финансовые дивиденды.
В какой-то момент взросления Коновал вообразил себя санитаром общества, и, посему, полезным и необходимым. Безнаказанность подпитывала его идеологические заблуждения, но возвышала над обычными людьми, жить теперь или не жить которым решал он, Коновал. Убивая, Коновал преодолевал страх смерти. То, что жизнь при ударе железной трубой или битой, или ножом уходит легко и просто из человеческого тела успокоила его насчёт мучительной смерти, когда умирают долго и с душевными терзаниями. "Всё просто, а значит не страшно", - решил он. Бога Коновал в обществе атеистов не знал и страшного суда по этой причине не боялся. Когда отменили смертную казнь, исчез последний тормоз - страх перед расплатой, расплатой собственной жизнью. Одно - убивая, знать, что фактически кончаешь свою жизнь самоубийством, а другое, когда знаешь, что останешься жив, правда, в тюрьме, потеряешь свободу, но надежда её обрести остаётся. Для человека надежда - виртуальная реальность. К тому же самая паршивая жизнь дороже абсолютной свободы.
Почему цивилизованное общество отказывается от смертной казни для убийц? Боится лишить жизни невинного человека, в результате судебной ошибки? Не хочет действовать, как убийцы? По религиозным соображениям: Бог дал Бог взял? Человечество напугано реками крови и массовыми убийствами во время войн и террора, возведённых некоторыми государствами в закон и боится всемирного потопа? По отдельности каждая причина кажется не существенной, а вместе они порождают толерантность, провозглашённую современной парадигмой человеческого существования, позволяющей человечеству скрыть звериное лицо за маской благочестия, которое в последнее время, всё чаще проявляется в цивилизованном обществе, идущим неизвестно куда.
Портрет Коновала - это портрет серийного убийцы, уверенного в своей безнаказанности и правоте. Убийцы, возомнившего себя сверхчеловеком, и идущего по крови человеческой аки посуху.
Цыгане, и все нерусские, наводнившие матушку Россию раздражали нового мессию в последнее время всё больше и больше. Они говорили на другом языке, были непонятны, вели себя вызывающе, выглядели непривычно для глаза, пахли неприятно.
Собака Коновала, стокилограммовый дог Петя при встрече с эмигрантами начинал шумно втягивать ноздрями воздух и глухо рычать. Плохо, что ходили чурки компаниями, словно чувствовали постоянную угрозу их жизни в этой недоброжелательной стране, где полиция их не охраняет, а преследует и обирает. Однажды Коновал дождался своего часа и спустил Петю на черномазую деваху неизвестно каким образом забредшую на безлюдную аллею. Петя перегрыз ей все кости и напоследок впился в горло. Коновал поощрительно потрепал пса по голове, обтёр его окровавленную морду своим носовым платком и спокойно пошёл домой. У убийцы на душе было тихо и даже радостно.
" Нечего шляться по нашим паркам, портить свежий русский воздух, рожать кучами своих черномазых детишек. Заполонили все школы, русскую речь на улицах не услышишь". Русским шовинизмом Коновал заболел не случайно. Ненависть к иностранному возникла у него ещё в школе, где учительница английского языка отправляла его за дверь, едва увидев в классе, зная его шутки, мешающие вести урок. Как он не пытался, иностранный язык ему не давался. Коновал как будто упирался в бронированное стекло, видел, а не достать. Это его бесило и превращало в ничтожество.
Во время перестройки на экраны телевизоров выставили видеоролики шикарной жизни олигархов, среди которых замелькали иностранные и нерусские фамилии.
- Опять евреи и черномазые грабят русский народ! - слышал он в среде подвыпивших мужиков, оккупировавших с бутылкой в руках обшарпанные кухни коммуналок, захламлённые дворы и неухоженные парки. Мужики лишились работы, время обогнало их, мозолистые руки стали не нужны, требовались светлые и не похмельные головы, хорошее образование. А они кроме мозолистых рук и коммуникабельности через бутылку ничего не могли предложить новым технологиям.
Коновал вдруг понял, что у него за спиной крепкий тыл, если он объявит войну инородцам. Охота на иммигрантов, цыган, евреев превратилась в грязную, тяжёлую, но привычную работу. Главное, нападать группой, чтобы ловили не одного, а банду. Поди поймай! В сумерках они все на одно лицо: бритоголовые, в чёрной форме, которую быстро меняют на цивильную. На лысины натягивают парики. Наглые глаза прячут под очками. Друг друга не выдают - повязаны кровью. Вызволяют своих угрозами, деньгами, шантажом. Правоохранительные органы расписались в своём бессилии перед подонками.
Им мешает толерантность граждан, гуманизм законов. Всё общество и правоохранительная система рассматривает убийц, как нормальных граждан, наделённых всеобщими правами.
Бешенных собак надо уничтожать, а их воспитывают и убеждают, прощают и дают шанс исправиться. Наивные ошибки человечества, потерявшего с перепугу ум.
Коновалы идут по планете широкими шагами и под их ботинками хрустят кости добропорядочных людей, загнавших самих себя в норы толерантности и всепрощения.
Коновалы подпитываются взаимным недоверием людей, отличающихся языком, внешностью, религией и культурой друг от друга.
Коновалы садятся на мотоциклы, Лэнд Роверы, мерседесы, меняют одежды, причёски, учатся говорить и убеждать, учатся убивать чужими руками. Идеологии у них разные, религии тоже, но объединяет одно - им нравится убивать, им кажется, что с каждой отобранной у людей жизнью они становятся сильнее, здоровее и неуязвимее, обеспечивая себе бессмертие, если не в жизни на земле, то в памяти человечества. С паршивой овцы хоть шерсти клок! - рассуждают они.
Коновалу далеко до высшего света убийц и мерзавцев, но он является их опорой, смертельным предупреждением всем недовольным делами гнусного сообщества. Оно поддерживают Коноваловых деньгами, связями, адвокатами, правозащитниками, горлопанами и дураками из простонародья, когда те запутываются в сетях правосудия.