Аннотация: Вяз, под которым была услышана эта история, до сих пор стоит на том же месте.
Искариот
1.
Меня назвали, когда-то, Искариот. Странное имя, неправда ли? Ни мать, ни отца я не помню, а точнее, раньше и не знал того, что в этот мир я пришел лишь по их воле. Кажется, с тех пор, как мир стал тем, каким я теперь вижу его день и ночь, с тех самых пор я стою на этом самом месте.
Когда-то давно, я был молодым и зеленым ростком. Помню только безотчетный страх перед детьми. Они приходили на поляну, где в обилии росла черника, с которой мы вели неспешные беседы ни о чем.
Дети стали общим страхом для всех молодых ростков. У них были перочинные ножики, которыми они срезали нас практически под корень.
Судьба была благосклонна ко мне, по какому то знаку они не трогали меня, но образ гибнущих вокруг братьев оставила след. Теперь, конечно, я полагаю, что должен благодарить тех детей, ведь все мы имеем свойство расти и развиваться, но это лишь свойство, дарованное без воли.
Наше знание прошлого, а со временем - и будущего остается навеки.
Мой жизненный цикл покажется вам безликим. Существует лишь смена времен года; это, конечно, тоже не существует, как не существует для человека четкой, осознанной в полной мере границы меж сном и бодрствованием.
--
"Вот посмотри, для тебя нет разницы - спишь ты, или бежишь по своим делам, для тебя это все и называется жизнь. Для того, что бы понять ее, ты делишь все на день и ночь, зло и добро, хороших людей и плохих. Но ответь мне всего на один вопрос - зачем? Зачем стараться описать то, что все равно уйдет для тебя в небытие забвения. В вашем мире, что может существовать лишь в вашей памяти, нет ничего, что я мог бы назвать постоянным. Постоянно лишь течение времени, которое, по своей сути - время прошедшее. Действительность такова - что понять в полной мере можно лишь миг уже прошедший, постараться предсказать - миг следующий. Моя же бесконечность - миг текущий, но этого мига тоже существовать не может".
2.
Хорошо помню тот день.
Была осень, хлесткий дождь и низкое небо, словно в предвкушении застывшее там, в своем царстве на границе меж жизнью и космосом. Пришли какие то мрачные люди. У них была веревка и мне показалось, что мир с приходом этих троих станет уже не тем, что я знал его.
В полдень привезли, на телеге, человека, одетого в белый саван. Он плакал. Ему было страшно, а я впервые почувствовал пустоту.
Что ж, они сделали то, что должны были сделать. К одной из моих ветвей, одной из самых толстых и сильных, они привязали эту веревку.
И человек еще долго висел здесь, на мне. И его глаза - стали моими глазами, которыми я поневоле теперь вижу этот мир. И те чувства, что испытывал человек, умиравший на моих ветвях, теперь, они моя вечность.
Я есть Искариот.
3.
Имя я получил достаточно болезненно. Восемь человек вырезали первые буквы своих имен на моем теле; Игорь, Сергей, Катя, Аркадий, Рома, Иван, Ольга и Татьяна. Потом, помню, они пили подо мной весь вечер, а потом просто расселись по двум машинам и уехали, оставив лишь гору пустых пивных банок, да зассаные кусты.
4.
Я - Искариот, и имя это дали мне мать и отец. Если быть более точным, имя дал мне мир, но это сейчас - уже не так важно. Что ж, я много повидал за свою недолгую жизнь, но теперь я могу видеть и чувствовать совсем иначе, нежели когда был еще человеком. Внутри меня сейчас - все тайны, но есть ли прок теперь в этих выводах?
Когда то, очень давно, я был ребенком. Я хорошо помню темный страх перед лесом. Тогда мне казалось, что его наполняют призраки. Когда мои друзья, с которыми я разделял детство, бежали на опушку, что бы срезать ветки для луков и стрел, я оставался, обычно, дома - говоря, что болен. А сам, забравшись под одеяло, шептал себе - "Я не боюсь!, Я не боюсь!, Я не боюсь!..". Но сам твердо знал - никогда не зайду в лес, дальше опушки. Что ж, теперь я остался на опушек этого леса надолго. Думается, навсегда.
Теперь это - моя вечность. Но Боже! Как же больно!
Эпилог
Вяз, под которым была услышана эта история, до сих пор стоит на том же месте.
Все так же сменяются времена года, но, мне кажется, со временем уйдем все мы, уйдем в мир полный несбывшихся грез, а он все будет стоять и помнить. Помнить, как мы уходили, оставив лишь пустые консервные банки наших эмоций.
Однажды, жарким летним днем, я снова решился прийти в это место. Еще издали я заметил, что от дерева осталась лишь черная головешка; должно быть молния.
Ближе подходить я не стал, просто повернул назад, в город и пока шел по дороге, слезы застилали мне глаза. Люди забывают...