Василина Орлова в N 7 "Нового мира" среди изумительно путаных ассоциаций по поводу романа Ариадны, вскользь, но смачно удостоила вниманием меня и мой опус. Она пишет: "Не так давно, месяца четыре назад, я по поисковику, по постороннему словосочетанию, напала на текст на прозе.ру, написанный неким Эдельвейсом Ледяным, что ли. (Весьма сомнительный псевдоним. Все псевдонимы сомнительные до тех пор, пока автор не заставит поверить в себя. Как Максим Горький, скажем. Тоже слишком "прямое" имя, но, во-первых, было другое время, во-вторых, мы этого уже не замечаем.)
Текст этого напыщенного петуха назывался, кажется, "Я и нимфетка". В деталях, от первого лица беспомощно живописались половые сношения на редкость тупого и гнусного мужика и довольно взрослой уже, лет восемнадцати, что ли, то есть совсем не нимфеточного возраста, девахи, изрядно потасканной, но предстающей автору и вместе повествователю в пошлом розовом флере каких-то сугубо специфических представлений об эротике, романтике, интимности. Было дано подробное техническое, я бы даже сказала -- технологическое описание случки. Текст был настолько гнусен, запределен по своей гнусности, что я даже пробежала его по пунктирной диагонали. Он, можно сказать, зацепил. А особенно меня, как глумливого антрополога-практика, "цепляло", что автору вся эта запредельная пошлятина -- ясно было видно -- казалась очень тонко сделанной".
Дело не во мне, замордованном эпатажной ведьминой метлой критикессы. Она, ничтоже сумнятишесь, покушается на право литератора изображать события в деталях, необходимых для выражения и восприятия читателем основных идей произведения. Покушается на свободу творчества.
Больше всего доволен я признанием авторши статьи, что текст её зацепил. Нет ничего приятней для "Эдельвейса Ледяного" признания эмоционального воздействия своего креатива, пусть и выраженного оскорбительной бранью. Однако, откуда такая агрессивно невежественная реакция молодой образованной женщины? "Они хочут свою образованность показать"? Думаю, что вся вредность как раз от этой "образованности", полученной девушкой в "альма-матер". От выспренных дискурсов в статье, мало дружных со здравым смыслом, обилия "высокоумных" слов-паразитов в сочетании с "жизненной" разухабистостью, создаётся впечатление о полной растерянности внутреннего мира литераторши, забитого совсем не той информацией.
А собственно, что читает автор рецензии? Читала ли она произведения авторов, признанных классиками: "Анатом" Ф. Андахази, "Похоть" Эльфриды Елинек или Пауло Коэльо "Одиннадцать минут", таких же сексуально "технологичных", как моя "Оторва". Читала ли она рецензии после "Оторвы", написанные продвинутыми, грамотными дамами, две из которых литературные редакторы?:
"Ну-с, мил человек, дело Лолиты живет и побеждает. Хотя, если честно, давно не читала такой добротной качественной эротической литературы. Откровенные сцены выписаны смачно, ярко, со знанием дела, смею признаться, пару раз я ощутила приятную теплоту внутри живота. Очень понравилось, что герой обратил внимание не только на "маленькую липкую дырочку", но и на глаза героини. Как-то слышала дискуссию о том, что же отличает эротическое кино от порнографии, так вот в порнухе все обезличено, есть самец и самка, есть животный акт, и никаких чувств, никаких лиц. А в эротике - чувство на первом месте, причем чувство сосредоточенное не только в половых органах, но и глазах, движениях. У вас это есть, за что отдельное спасибо.<isafrost> - 2003/05/23 13:25 •
"Эдуард Снежин! Примите мое восторженное "ах!" Прежде всего хочу выразить Восхищение Вашим письмом: написано красиво, легко, доступно, ярко, эмоционально: словом, Талантливо. Вместе с тем - интересный, интригующий, полновесный сюжет, не лишенный философического оттенка наряду с сочными красками эротизма. Ваши Персонажи интересны, полны жизни, характерны, ярки, незабываемы. Признаюсь, на Вашу страничку заглянула с "алаверды", не предполагая даже, что эротическая проза, поклонником которой я не являлась (кажется, до этих пор :) ... ) может настолько увлечь меня, что я пять часов просижу перед монитором, забыв об осыпающейся под собственным весом кучей дел... Пробежав глазами первые абзацы, повествующие о "Голой пышной заднице ко мне наискосок и стоявшей молодой высокой блондинке, с задранным на спину платьем, которую Виктор лихорадочно "жарил" сзади", я подумала, что, наверняка, все последующие семьдесят девять страниц будут исполнены в том же духе: бесконечные похождения блондинки с большой тугой задницей... Но разочароваться не успела - захватил сюжет, который вопреки моим опасениям, не упростился до порнушечного траханья, но, напротив, усложнился неистово горячими, во многом животными, но завидно - яркими отношениями двоих. Безумно увлекательный, на удивление не пошлый, иногда даже удивительный мир секса, но секса не как обязательного для существования процесса, а секса как неотъемлемой части непознанного, недоступного "анализатору" сверхсуществования... Здорово, действительно здорово, Эдуард Снежин! С Уважением и искренним Восхищеним, <Звездопадаль> - 2005/05/01 17:40 •
"Качественно написанная работа, вызывающая ряд ассоциаций. Интересно в ней то, что когда начинаешь читать произведение, вначале создается впечатление, что это банальная эротика, или даже порнорафия. Но нет. Через несколько страниц понимаешь, что в книге заложен философский смысл, метания, поиск истины. Той истины, которую многие пытаются найти внутри себя. В этом им как раз и может помочь данное произведение. И, конечно же, нельзя не отметить совершенно необычную концовку, о которой и подозревать было невозможно в самом начале повествования. Так что работа удалась и, полагаю, будет не только интересна, но и полезна всем читателям. <Злата Рапова> - 2005/11/12 20:28 •
Наконец, от Копирайта, общественной редакции Прозы.Ру http://www.proza.ru/texts/2005/11/15-01.html : " лучшее произведение месяца - 1. Мистическая повесть Эдуарда Снежин а "Оторва секс экстрим". Добавлю свои пять копеек в длинный перечень номинаций и призов Эдуарда. Жаль только, что большинство своих эротических произведений он размещает не в разделе "эротической прозы". Но "Оторва" - счастливое исключение". Именно за "Оторву" получил я звание Лауреата конкурса "Вся королевская рать" в номинации "Эротика". К сведению Василины, заслужил также звание "Серебряное перо Руси" в конкурсе "Имена любви" союза московских писателей.
Какого нужно быть самомнения о своих способностях, как литературного критика, чтобы настолько противопоставить себя другим продвинутым читателям и редакторам! И если "текст её зацепил", то разве есть у литературы более высокий критерий художественности, чем степень её эмоционального воздействия? Читайте лучше по этому поводу Соммерсета Моэма: "Литература пишется для удовольствия читателя". Неужели в наше время сохранились ещё совковые динозавры, требующие от литературы "партийности"? Или готовится "крестовый" поход, известно кем, чтобы зацензурировать всё увлекательное чтиво, во имя загона в стойло вместе с богобоязненными старушками непослушных овец?
Пауло Коэльо пишет в "Одиннадцать минут":
"Великая цель всякого человеческого существа -- осознать любовь. Любовь -- не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами. Как правило, эти встречи происходят в тот миг, когда мы доходим до предела, когда испытываем потребность умереть и возродиться".
"Технологичности" у Коэльо тоже хватает, приведу один из примеров:
"Член отзывается на ее прикосновения, напрягается, увеличивается и подрагивает под ее пальцами, и она медленно усиливает нажим, обхватывает его крепче, по наитию поняв, к какому месту -- внизу, а не вверху --надо прикоснуться, и оттягивает крайнюю плоть. Теперь он возбужден, очень возбужден и прикасается к губам ее влагалища -- но по-прежнему слишком бережно и осторожно, и она борется с желанием крикнуть "Сильней! Глубже!", попросить, чтобы ввел пальцы внутрь и вверх. Но он не делает этого, а, смочив пальцы ее же влагой, теми же кругообразными движениями, какими он заставил подняться ее соски, водит теперь вдоль клитора".
Для сравнения в "Оторве":
"Лариса просунула руку меж своих обалденных ляжек, нащупала кожу пениса и притянула её к основанию органа большим и указательным пальцами. Кожа истончилась и стала особенно чувствительной к трению влагалищными мышцами, что бурно подстегнуло мой оргазм.
Я кончил так, как ни кончал раньше, ни разу ни с кем: с затяжным множественным излиянием в промежутки между периодами раздирающей боли по всему каналу следования спермы; я физически ощущал полноту и густоту своей жидкости, накопленной за всю жизнь где-то в глубинах организма и, наконец, исторгнутой и освободившейся, чего не могли добиться вместе все женщины, которых я знал до Ларисы".
Без технологичного описания сексуального акта не понять природу оргастической потенции: "когда мы доходим до предела, когда испытываем потребность умереть и возродиться".
У меня вызывает возмущение намерение критикессы - выхолостить реализм самого прекрасного ощущения человека - оргазма, с агрессивным средневековым неистовством, да ещё в оскорбительном для автора тоне.
Вильгельма Райха, Василина, наверняка, тоже не читала и понятия не имеет, что овладение оргастической потенцией воспитывает социальное самосознание человека, защищённость от зомбирования, так наступающего сейчас со всех сторон. А, может быть, ей по душе извращённые упражнения типа "Голубого сала", выпущенного тиражом 1 млн. экз. и невдомёк, что заместить дурной вкус у читателей возможно только натуральной гетеросексуальной эротикой, литературой Радости Жизни? Невдомёк, что своим непониманием она объективно входит в ту когорту литературных деятелей, с чьёго молчаливого согласия литература и телевидение завалены сюжетами насилия, вместо "пошлого розового флёра". Во всяком случае, безобидного и востребованного читателями, если Василина не дошла до осознания социальной роли эротики. В противоположность к воспитанию у людей "непошлыми" сюжетами привычки равнодушия к изображению пыток и убийств, как чего-то обычного и переносимого в жуть реальности.
Недавно получил от одного издательства предложение о сотрудничестве. Расстроился по поводу одной фразы, о желательности разворачивать эротические события там, где нас нет (вне России). Вот насколько живуч лозунг: "В России секса нет"! В моих опусах события, списанные с натуры, относятся как раз к периоду, когда вылетела в телеэфир сия крылатая фраза. Но "нет пророка в своём отечестве! Диву даёшься, насколько далеки "культурные" функционеры от реальной жизни. Видимо, в силу прежней зажатости темы, сейчас и видим мы перебор порноминек на Прозе.Ру. Ничего страшного - перебесятся и перестанут. Я сам, наверно, как и другие авторы, читавший сначала их с интересом, сейчас редко смотрю эти упражнения - выдохлись авторы клубнички, всё одно и то же. В Германии, например, после пережитой сексуальной революции наметилась тяга к викторианской строгости. Но мы то её не пережили, сознание "россиян" остаётся закомплексованным. Разве можно подумать, чтобы в той же Германии общество допустило манипуляцию и ограбление со стороны всего десятков недобросовестных лиц? Хорошо показал это Бунич в новой книжке "Восемь олигархов". А всё потому, что немцы сначала воспитали у себя сексуальной революцией самостоятельность мышления граждан.
Я бы всех этих путаных критикесс, не подпускал на пушечный выстрел в толстый журнал, репутацию которого они пачкают грязными экзерциссами над авторами. Главные качества критика нашего Нового мира - эрудиция и толерантность. Если их нет у рецензента, то "выпить йаду и на медленной тележке в Бобруйский колумбарий"))).