Степкин Эдуард Васильевич Эротика : другие произведения.

Заявка, синопсис, сценарий и повесть "Под небом Ривьеры"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть о неосуществлённой любви

   ЗАЯВКА НА СЦЕНАРИЙ
   Предлагаю снять двухсерийный фильм по моей повести "ПОД НЕБОМ РИВЬЕРЫ".
   Формат: любовно - романтический, развлекательный, с элементами эротики.
   Идея: Вмиг вспыхнувшая большая любовь проходит мимо, оставляя неизгладимый след воспоминаний.
   Синопсис:
   Действие происходит на юге. Герой (возраст 30 лет) приезжает в отпуск в санаторий "Ривьера". Дальше действие развивается со стремительной динамикой.
   На пляже герой очаровывается девушкой, студенткой из Сибири, которая является воплощением его идеала красоты. В драматической ситуации спасает её в море от несчастного случая. Романтический настрой ожидания увлекательного приключения на новом месте быстро сближает героев.
   В коридоре санатория, под сенью старинных скульптур, Дмитрий и Лена впервые целуются. В совместном общении они ощущают единение вспыхнувших чувств с благоухающей природой и праздничной атмосферой юга. Остро воспринимают нюансы окружающего мира и обычных жизненных ситуаций: в курортном парке, через который они проходят; в пивбаре, где они встречаются с гостиничными спутницами Лены и лакомятся креветками; в гастрономе, где они закупают продукты для праздника.
   Живой диалог их разговоров несёт, вместе с тем, определённый философский смысл познания жизни.
   Дмитрий ожидает Лену около гостиницы, пока она переодевается для встречи праздника. От её красоты при появлении в вечернем наряде, окончательно проникается к ней огромным возвышенным чувством. Возвращаясь назад, они вновь проходят через парк, переживая упоение красотами природы и вспыхнувшей любовью друг к другу.
   На входе пару встречает пожилой импозантный армянин, сосед Дмитрия по комнате. Он присваивает девушке статус "Звезды Ривьеры". Втроём они справляют канун праздника в комнате. Молодые люди готовы броситься в объятья друг друга, но тактично сдерживают свои порывы. Липарит приглашает Лену на танец. Дмитрий, обуреваемый необоснованной ревностью, покидает комнату и выходит во двор санатория, где гуляет праздничная толпа.
   Наш герой вовлекается в круг гуляющих, пляшет и "отбривает" частушку и видит, с каким восторгом наблюдает за ним с балкона Лена.
   Уже вечер. Компания идёт купаться на пляж. Дмитрий, от избытка энергии, заплывает далеко в море и теряет обратное направление.
   Когда он, наконец, находит место своего старта, то там Лена уже оплакивает его пропажу, а Липарит утешает её, преследуя отнюдь не платонические чувства. Дмитрий неожиданно возникает из ночи перед ними. Липарит растерян, Лена чуть не лишается чувств от нового обретения любимого человека.
   Дима с Леной направляются к гостинице опять через парк. Там гремит праздничная дискотека. Около входа они встречают подружек Лены, познакомившихся с местными парнями. Компания кайфует марихуаной. Девушка еле уводит героя, вовлечённого в кайф, на дискотеку.
   Дискотека поражает невообразимыми картинами буйства разгулявшейся толпы, подогреваемого диск - жокеями.
   Пара вовлекается во всеобщую вакханалию танцев и веселья. К ним подскакивает один из новых знакомых и танцует рядом с Леной. Со сцены в зал напускают туман, скрывающий танцующих, и шабаш достигает наивысшего предела. Все беснуются в сексуальном экстазе, никого не стесняясь. Пришелец прилипает к Лене и пытается овладеть ей прямо в танце. Дмитрий вступает с ним в драку. Лена приходит к герою на помощь, потом они удирают из зала под искусственным дождём сверху, как завершительным апогеем празднества.
   Они подымаются на этаж гостиницы и в полумраке, при свете луны, наслаждаются, наконец, прелестью уединённого общения.
   Обмениваются впечатлениями от бурно насыщенного дня, уясняют взгляды друг друга на жизнь, обнимаются и целуются. Близкий контакт двух тел, заряженных взаимно проникающей энергией биополей, побуждает их к сексуальному сближению. Но девушка, испытав боль от проникновения в неё мужчины, опоминается и прерывает контакт. Яркая вспышка непреодолимого влечения сменяется у неё восстановлением трезвого охранительного поведения, и она скрывается в своей комнате.
   Молодому мужчине не остаётся ничего, как вернуться к себе в санаторий.
   На этом кончается первая серия отпускных приключений главного героя.
  
   На утро Дмитрий, вдвоём с Липаритом, встречают в комнате наступивший праздник. Их навещает медицинская сестра, неравнодушная к экзотическому кавказцу. Но тот не стремится к сближению к ней, дожидаясь обещанного приезда своей молодой сотрудницы.
   Дмитрий надеется на появление Лены на пляже санатория и продолжение отношений с ней. Но её нет.
   Томительно тянется время. Герой из гордости не идёт в гостиницу.
   Проходя мимо спорткомплекса, он замечает Лену, играющую в волейбол с местными ребятами. Видно, что красивой студенткой уже увлёкся Саша, парень из команды. Девушка откликается на зов недавнего партнёра, они беседуют, но Дмитрий утверждается в том, что Лена боится наступления неминуемой близости с мужчиной и, наступив на чувства, устраняется от дальнейшего общения с ним.
   Расстроенный герой не может выбросить из головы ставшую недоступной девушку.
   К Липариту приезжает ожидаемая Наташа, и втроём они посещают ресторан.
   Там увлекательное шоу на сцене, есть возможность увлечься свободными девушками, но нашего героя не радует ничто. Он покидает ресторан и идёт бродить по городу. Яркие огни и краски курорта только подчёркивают чёрную тоску Дмитрия по любимой девушке.
   В надежде отвлечься от тяжких мыслей, герой забредает в казино и встречает около игорного стола местную светскую львицу, вовлекающую его в совместную азартную игру. Герой сразу проигрывает все жетоны. Женщина ссужает ему свои, и, на этот раз, он выигрывает приличную сумму.
   Женщина уводит его от стола, и они решают "обмыть" удачу в ближайшем кафе. Там они знакомятся, дама рассказывает о своей системе игры в рулетку. Напиваясь, Дмитрий рассказывает спутнице о своём щемящем чувстве к Лене.
   Выплеснутые эмоции расслабляют мужчину, и он решает пойти на сексуальное сближение с красивой и умной женщиной, смысл жизни которой в поиске острых приключений.
   Пара снимает номер в гостинице при казино, у них начинается любовная игра. Но опытная дама полусвета любит дразнить мужчин, то подпуская к телу, то отталкивая от себя, чем доводит их до предельного экстаза страсти.
   Молодой мужчина понимает её желание добиться от него изощрённых сексуальных ласк, но в его памяти вновь возникает образ Лены, который препятствует сексуальному влечению к изысканной даме. Ирина, поняв, что переиграла, берёт инициативу в свои руки.
   Дмитрий и Ирина едут в Дагомыс, где вступил в строй новый ошеломительный аквапарк. Богатая любовница платит за всё, вызывая неловкость в душе героя.
   Заказывает номер в дорогой гостинице, где они предаются радостям садо-мазохистской игры. Дмитрий, который не знал такого раньше, воспламеняется сумасшедшей страстью, и любвеобильная дама добивается от него всего, чего не дополучила в первую ночь.
   Затем они с азартом наслаждаются аттракционами аквапарка.
   Уставшие от обилия физических нагрузок, герои проголодались и идут подкрепиться в кафе. Там мужчина сажает даму за столик и идёт за пищей.
   Неожиданно он становится в очередь на раздаче за ... Леной.
   Здесь она с подругами, контакт со спортсменом Сашей прерван из-за его возникшей назойливости, герои вновь испытывают взрывной порыв влечения друг к другу.
   Дима готов бросить всё и в одних плавках сбежать с Леной на край света.
   Бурность нового сближения прерывает появление Ирины. Оценив обстановку, она унижает девушку презрительной фразой, и та исчезает из кафе вместе с подругами.
   Дмитрий порывает с Ириной, но не знает где искать Лену, она с подругами переселилась из гостиницы по неизвестному адресу.
   Считая, что любимая уже уехала, герой впадает в состояние полного безразличия ко всему и доживает свой срок пребывания в санатории.
   В один из дней мрачной безысходности на пороге комнаты - Лена.
   Она уезжает, пришла проститься, раньше она не появлялась, чтобы не вмешаться в отношения мужчины с его женщиной.
   Дмитрий вмиг просыпается от спячки.
   Тут Лена рассказывает ему в подробностях историю попытки изнасилования её Сашкой. Спортсмены обнаружили новый адрес подружек и пригласили их на проводы в ресторан. После вечеринки Сашка с друзьями пошли провожать девушек и незаметно откололи Лену от подруг. В парке они набросились на девушку, но ей удалось сыграть на чувствах влюблённого парня, и она еле вырвалась.
   Дмитрий взволнован.
   - Но я тоже хотел добиться тебя! - говорит он.
   - Нет! Мы оба хотели этого. Я поняла сейчас, что мне не надо было сбегать от тебя, - отвечает Лена, - даже бы три недели были прекрасны!
   Герои потрясены нелепостью ситуации, когда два любящих сердца разлучались по игре случая.
   Но обоим пора уезжать, Дмитрию к семье, Лене сдавать прерванные экзамены.
   Они проходят по местам своих прогулок в первый и единственный день, наполненный неземным обожанием друг друга.
   Как будто вновь повторился этот короткий миг жизни, через который они познали единение с Вечностью, ощущение, которое редко приходит к людям, только в состоянии полного слияния энергий двух душ.
   Через три года герой возвращается на это же место со своей новой женой, видимо, не осталось у него сил на поддержание прежней семьи.
   Нахлынувшие воспоминания заставляют зримо вновь пережить встречи с любимой девушкой.
  
   Объём и острота эротических сцен легко регулируются, в зависимости от позиции режиссёра. Возможна разработка длительного сериала, типа "Южные встречи", на основе написанных мной других произведений.
   Мой адрес: 456775, г. Снежинск, Челябинской обл., Щёлкина 17 - 79. Тел 35172 24783, Степкин Эдуард Васильевич, псевдоним Эдуард Снежин.
   Для решения вопросов отработки сценария могу приехать в Екатеринбург.
   Во вложении пилотный сценарий первой части фильма и вся повесть "Под небом Ривьеры". Сцены прибытия героя на место, "На балконе", "Вспышка" (по повести) исключены из сценария, но могут быть вставлены.
   С уважением, до связи!
  
  
   ПОД НЕБОМ РИВЬЕРЫ
   Пилотный сценарий первой серии.
  
   На 45 - 50 минут
  
   Первые роли: Я (Дима), Лена, Липарит.
   Эпизодических ролей - 10 (см. по тексту)
   Натура:
   Море, пляж, санаторий, парк, набережная, дискотека, гостиница.
  
   Условные названия разделов сценария:
  
      -- Очарованный
      -- Жизнь прекрасна!
      -- Звезда "Ривьеры"
      -- Ночной променад
      -- ДИСКОТЕКА
      -- Наедине с чудом
  
   Титры - 1 минута под спокойную радостную музыку
  
   1. ОЧАРОВАННЫЙ
   Чистое время: 8-9 минут. Одноплановых мизансцен - 8.
   Роли: (Первые)
   1. Я (Дима), 27-30 лет
   2. Лена, 18-19 лет , блондинка
   3. Липарит, 50 -55 лет, армянин
   (Вторые)
   4. Щуплый кавказец, 20-30 лет
   5.Спасатель со свистком, 20-40 лет
   6.Массовка - толпа загорающих на пляже, в основном
   женщины 35 - 45 лет.
  
   Натура: Море. Пляж. Судно в море. Ротонда. Двор санатория с розами. Здание санатория. Коридор санатория. Комната в санатории
   На пляже (1)
   Сцены:
   Плещется море. Берег. Вывеска "Пляж санатория "Ривьера". Пляж. Загорающие. Женщин больше, чем мужчин. Крупным планом несколько женских фигур. Среди загорающих герои - мужчины: Я, Липарит. Рядом с нами переносной магнитофон - Сони. Пока выключен.
  
   Липарит толкает меня в бок, обращая внимание на одинокую, ещё не загоревшую, молодую блондинку на лежаке в солнечном абрикосовом купальнике и включает на "Sоньке":
  -- Это мой любимый мелодий молодости!
   Звучит: "Эти глаза напротив!" в исполнении Ободзинского.
  
   Девушке восемнадцать - девятнадцать лет, собранные в узел белые волосы, с соломенным отливом, приятно округлая форма лица без обозначенных скул с детским, но умным выражением, большие спокойные глаза, сопровождённые тёмными, не подкрашенными бровями и ресницами.
   Чуть вздёрнутый аккуратный носик, маленькие аккуратные кисти с коротко постриженными, некрашенными перламутровыми ноготками.
   Она, вообще, чужда какой-либо косметики.
   У блондинки длинные, но полные ноги. Мягкие поверхности бёдер ровно сходятся, без единой щелочки, голени и щиколотки привлекательно полноваты и тоже сходятся без зазора, заканчиваются маленькими ступнями с высоким подъёмом.
   Блондинка чуть поворачивает голову в нашу сторону на звук магнитофона, окидывает нас взглядом и тут же равнодушно вновь опускает голову на лежак.
  
   К ней суётся какой-то щуплый молодой кавказец с карикатурно тощими ножками, блондинка что-то говорит ему, кавказец отходит.
  -- Липарит замечает: - Всем от винта даёт! Причмокивает:
  -- Но какой девушка!
   У меня вытягивается лицо от безнадёжности:
  -- От винта, так от винта!
   Бросаю голову на лежак.
  
   Девушка встаёт. Делает несколько разминающих движений и идёт к морю.
   Мы с Липаритом едим её глазами.
   Девушка входит в море.
   Я: - Пошли купаться!
   Липарит: - Нэт, море для меня холодный!
  
   2. Вид с моря
   Я заплываю метров на двести и оборачиваюсь. С моря открывается сказочный вид на набережную: кверху многоярусными рядами выстроились разлапистые пальмы, сверкают на солнце белоснежные беседки и балюстрады для спуска к воде, выше за ними выступают гордыми лайнерами белые, розовые, голубые здания здравниц и гостиниц.
  -- Слава этой благословенной земле! - восторженно кричу я.
  
   3. Спасение на водах
   Я поворачиваюсь лицом к морю, ищу глазами девушку. Сначала я вижу быстро идущее судно, потом девушку, не замечающую его и плывущую вблизи его.
   Судно крупным планом, пышущий пар из выхлопных дюз.
  -- Плыви назад! - кричу я и крупными гребками плыву навстречу.
   Девушка замечает, наконец, судно и во все силы испуганно пытается отплыть от него. Но судно близко и притягивает её тело. Когда мы встречаемся, силы покидают её, мне приходится обнять русалку за талию одной рукой, чтобы поддержать на плаву, отгребаясь другой от притяжения. Грозное судно, включив на всякий случай оправдательный гудок, шелестит мимо, обдав нас пышущим паром из выхлопных дюз.
  -- Держись мне за ноги! - командую я девушке, и наш тандем благополучно причаливает к берегу.
  
   3. На пляже (2)
   Нас встречает высыпавшая на берег приличная толпа пляжников и вынырнувший откуда-то штатный спасатель, который изо всех сил, как Соловей-разбойник, надсадно дует в свисток, демонстрируя свой высокий профессионализм.
  -- Я замёрзла. Проводи меня, - просит девушка, ей неловко от всеобщего внимания.
  
   Она подходит к своему лежаку, одевается: блузка, джинсовая юбка.
   Я лихорадочно, рядом с Липаритом, напяливаю спортивный костюм.
  -- Уже повёл? Какой девушка!
  -- Ладно! - машу я рукой и подхожу к девушке.
   Мы поднимаемся по ступенькам до ротонды, обозначающей вход на пляж.
  
   4. У ротонды
  -- Как тебя зовут? - спрашивает она.
  -- Дмитрий.
  -- А меня Елена. Ой, давай без взрослости! Дима и Лена.
  -- Конечно! Ты откуда? - радостно поддерживаю я.
  -- Из Томска.
  -- Студенческий город! - уважительно сообщаю я красавице единственную известную мне информацию о Томске.
  -- Да, Томск - город студентов. Я сама на втором курсе университета.
  -- На кого учишься?
  -- На психолога.
  -- Ого! С тобой надо держать ухо востро.
  -- Да, ну. Ничего я, пока, в жизни не понимаю, - смущается девушка.
  -- Так скоро экзамены. Как же ты уехала на юг?
  -- Дали турпутёвку. Книжки с собой взяла.
  -- А где живёшь? - решаю я зацепить о ней полезные сведения, пока плавно течёт беседа.
  -- В гостинице "Таврия".
  -- Я не знаю, где это, только сегодня ночью приехал.
  -- А я вчера. Это туда выше - через парк "Ривьера".
  -- Завтра праздник, надо что-то закупить, а тут даже магазинов не видно.
   - Около "Таврии" много магазинов, могу показать.
  -- А ты определилась, как праздновать?
  -- Не знаю. В гостинице девчонки со мной в комнате, трое, они вместе, с одного фака, а я одна.
  -- Да мы тоже пока только вдвоём с Липаритом.
  -- Это который Соньку крутит?
  -- Это он для тебя,
  -- Вот ещё!
  -- Ну что, празднуем вместе?
  -- Ладно! Девчонки застряли пиво пить в "Петушке", а я на ваш пляж пришла, пиво не люблю.
  -- А коньяк?
   - В Сибири все пьют крепкие напитки, - улыбается она, обнажив ровные жемчужные зубки.
   Девушку освещает солнце, и сама она светится, как солнышко.
  -- Так, забежим ко мне за сумкой и в магазин. Пошли, солнышко? - улыбаюсь я.
  -- Пошли-и-и! -мелодично повторяет она .
  
   5. Во дворе санатория
   Мы поднимаемся во двор "Ривьеры" и медленно шествуем между розовых кустов.
  -- Какие огромные! - восхищается девушка и наклоняется, чтобы понюхать розу.
   Её джинсовая юбка приподнимается, обнажая широкие гладкие бёдра. Моё естество возмущается и встаёт. Я втягиваю глубоко живот и наклоняюсь, чтобы не обнаружить предательское вздутие в штанах.
  -- Розы на Кавказе не пахнут, влажность! - произношу я, чтобы
   что-нибудь сказать и отвлечься от напряжения. Но напряжение не спадает, и мне приходится и дальше шагать в полусогнутой позе с втянутым животом, делая вид, что я взбираюсь на крутой склон. Впрочем, Лена это не замечает.
   К счастью, на входе нам никто не встречается.
  
   6. В коридоре
   Мы благополучно по кружевной анфиладе коридора добираемся до моей комнаты, расположенной в одном из полутёмных, таинственных виражей помещения, на изгибах которого под сенью комнатных пальм застыли мраморные фигуры древнегреческих героев.
  -- Как здесь красиво! - останавливается Лена перед скульптурой дискобола, рельефно напружинившего мускулы перед броском.
  -- Самая красивая здесь ты, - отвечаю я и, осторожно, чтобы
   Лена не почувствовала мой тычок, притягиваю её к себе и целую.
   Она чуть вздрагивает, но не сопротивляется.
  
   7. В комнате
   Мы заходим в комнату. Я вытаскиваю из шкафа сумку для закупаемой снеди, всем видом показывая, что мы зашли сюда по делу, бросаю её на стол и говорю, как бы между прочим:
  -- Вряд ли представится потом случай одним выпить за знакомство. Давай сейчас!
   Наливаю в резные стаканы по пятьдесят грамм "Арарата" из недопитой нами с Липаритом вчера бутылки.
  -- У тебя аргументы лучше, чем у нашего профессора психологии, - улыбается Лена. - А ты откуда?
  -- Из Новосибирска - вру напропалую я, чтобы представиться
   близким земляком, предавая родной Екатеринбург.
  -- О, земляк!
  -- За дружбу, на брудершафт?
  -- А, за дружбу! - машет девушка рукой.
   Мы перекрещиваем руки и пьём. Лена стоит и светится в улыбке.
   Я наклоняюсь и, совсем не по дружески, впиваюсь в её пухлые детские губы. Она выдерживает пару секунд, потом отшатывается.
  -- Тебе не нравится? - спрашиваю я.
   Пауза.
  -- Стрёмно! Наоборот, нравится. Сама не знаю, что со мной, наверно, юг и коньяк!
  -- Разве не естественно влечение полов друг к другу? - обращаюсь я к её университетскому интеллекту.
  -- Дима, раз такой разговор, ты должен знать, что я девушка.
   Я не готова на большее, кроме поцелуев.
  -- Я не стремлюсь Лена к большему, если не хочешь.
  -- Очень хочу в это верить, мне хорошо с тобой, совсем не думала, что так быстро ... буду целоваться.
  -- Ну насчёт быстро, биополя двух полов либо сразу тянутся друг к другу, либо отталкиваются, - с пафосом объясняю я.
  -- Я знаю это, но ты не так понял.
  -- А как?
  -- У меня недавно был друг, дружили больше года и расстались, он сказал, что не может больше быть со мной ... без физического обладания.
   Я усмехаюсь:
  -- Странным было бы другое с такой девушкой.
  -- Какой? Я самая обычная.
  -- Это тебе кажется. Не знаешь своей силы в глазах мужчин.
  -- Я ходила только с ним. Все на курсе знали, никто больше не приставал.
  -- Давно разошлись?
  -- Перед отъездом.
  -- Не можешь забыть его?
  -- Нет, забыла. Я точно узнала, что он гулял со мной, а спал с другой!
  -- Это понятно! Ты его так возбуждала, что нужен был какой-то сексуальный выход .
  -- Господи, я знаю тебя только час, а мы ведём такие разговоры!
   Я замолкаю. Она думает, что пресекла меня и улыбается:
  -- Да нет, не бери в голову, я сама удивляюсь, но мне хочется быть с тобой откровенной. Понимаешь, я психологически не готова к сексу! Росла в очень строгой семье.
  -- Родители - староверы?
  -- Откуда ты знаешь?
  -- Подумал об этом, как увидел тебя.
  -- Почему?
  -- Чувствуется чистокровная славянская порода, - смеюсь я.
  -- Ладно, пошли! - хохочет она в ответ.
  
   2. ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!
   Время: 4 минуты. Мизансцен 4 .
   Роли: Первые:
   Я, Лена.
   Вторые:
   три девушки 18-ти - 20 лет, продавщица в магазине, массовка в пивбаре, в магазине .
   Натура :
   Парк, бассейн с искусственными лягушками, большой дуб, анимация, пивбар, продуктовый магазин, вид на гостиницу.
  
  
   1. В парке
   Мы выходим из санатория и идём через парк. Рядом шагает чудо, на которое непроизвольно озираются все встречные мужики, люто мне завидуя. Лена смущается:
  -- Кошмар какой-то! Так и едят глазами.
  -- А дома как?
  -- Сибиряки - сдержанный народ. Я бы не пошла с тобой, не знай, что ты из Сибири.
  -- Дискриминация по месту жительства?
  -- Да дело не в месте. Ребята с университета, с которыми летела, тоже вчера засуетились. Ну, прямо, каждый лезет!
  -- Юг меняет людей. Тут щепка на щепку лезет, чтоб жизнь не проходила мимо.
  -- По твоему, жизнь заключается в сексе?
  -- А в чём для тебя?
  -- Нечестно! Вопросом на вопрос.
  -- Ладно, ответь старшему.
  -- Знаешь, я увлекаюсь спортом. Первый разряд по волейболу. Люблю будущую профессию - психологию. Люблю театр, музыку, книги. В Интернете люблю копаться.
  -- Короче, есть куда деть энергию! - хмыкаю я.
  -- Не знаю, может быть со временем изменюсь.
  
   Мы подходим в парке к группе уютных водоёмчиков с завитыми по окружностям бетонными стенками. На огромных зелёных листах лилий сидят большие лягушки и квакают.
  -- Чудесно! - изумляется Лена, - не боятся людей!
   Я хохочу, зная секрет лягушек.
  -- Они механические.
  -- Не может быть!
  -- Вода! Дотянуться нельзя, потрогать.
  -- Ну уж нет! - Лена снимает босоножки и входит в воду.
  -- Правда, холодные, - разочарованно произносит она. А цветы настоящие? - трогает она лилии. - Похоже настоящие, только я этому не верю теперь.
  -- Вот видишь, правда условна. Всё в жизни только кажется!
   Лена подозрительно смотрит на меня.
   - Шутишь? А может так и есть?
   Потом она задумывается и замолкает до самого выхода из парка. На хорошеньком личике отражается борьба мировоззрений.
  
   2. У дуба (кульминационная сцена)
   Мы останавливаемся за парком у огромного развесистого дуба, он приветливо шелестит красавице ветвями. Лена в ответ гладит его по узорчатой коре и потом обнимает.
  -- У нас кедры! - говорит она, щурясь на солнце.
  
   Я замираю и закрываю глаза от острого ощущения единения этой чудной славянской богини с природой. И с Вечностью ...
   Бывают светлые минуты прозрения, когда человек чувствует себя одновременно и частицей Вселенной и всей Вселенной сразу. (Эту кульминацию можно изобразить анимацией: Дуб с ветвями и корнями, Лена летят над парком к Солнцу, огненный вихрь, внутри его уже Лена, Дима, взявшись за руки; потом звёздное небо, звёзды кружат хоровод вокруг пары. Дима открывает глаза, снова Лена, обнявшись с дубом. Или что-нибудь подобное на фантазию режиссёра.)
  
   3. В пивбаре
   В поле нашего зрения возникает пивной бар "Петушок".
   Мы заходим в пивбар. Пиво наливают тёплое, прямо из кранов огромных чанов. Мы пробуем и восхищаемся. Вкус у него специфический, хлебный, очень свежий. На закуску я беру крупные розовые креветки, которых Лена никогда раньше не ела и не знает, как к ним приступить. Я пододвигаюсь к ней поближе и беру из её рук креветку, которую она беспомощно вертит.
  -- Видишь, едят у креветки туловище, надо только содрать панцирь, - и я делаю это, а кусочек мяса сую Лене в подставленный ротик.
  -- У, вкусно! - жмурится она . Я пользуюсь моментом и
   влепляю ей поцелуй в пенистые от пива губки. Она открывает глаза и ... влепляет ответный поцелуй мне.
  -- Ленка! Уже целуется, недотрога! - раздаётся, вдруг, вопль.
   Лена вздрагивает:
  -- Ой девочки, вы всё ещё здесь?
  -- Что ты, мы по второму заходу!
   Трое девчонок, очень даже ничего, но до Лены далеко, подскакивают к нам. Знакомимся. Девчонки, видимо, хватили не только пива и приглашают:
  -- Пошли в гостиницу! Мы тоже познакомились с парнями, скоро придут.
   Лена выжидающе смотрит на меня.
  -- Как хочешь сама, - говорю я.
  -- Очень девчонки пьяные, - шепчет она мне - ,а там ведь Липарит будет ждать.
  -- Психологичная ты моя! - обнимаю и целую её.
  
   4. В магазине
   Мы прощаемся с девочками в "Петушке", а сами заходим в магазин, где я покупаю буженину, швейцарский сыр с дырками, розоватую черноморскую кефаль горячего копчения, четыре бутылки пива, зелёный горошек, шоколад и ещё какую-то зелень. Пировать, так пировать! Тут подбегает Лена, в руках у неё прозрачный пакет с фруктами и ... коробка креветок.
  -- Вот это да. Любовь с первого взгляда! - шучу я.
  -- Ой, у меня всё здесь как-то внезапно, - смущается девушка.
  -- Свежесть чувств приветствуется! - восклицаю я и крепко прижимаю и целую благоуханное чудо, не обращая внимания на покупателей, которые улыбаются нам.
  
  -- Да что такое со мной? - опять страдает она, когда мы
   выходим из магазина. - За всю жизнь ничего подобного себе не позволяла!
   Я только подсмеиваюсь, не слишком, чтобы не обидеть её, да и не над ней, а просто от избытка чувств.
  
  -- Подожди меня на улице, - просит Лена, мы очутились около гостиницы, и скрывается за входной дверью.
  
   3. ЗВЕЗДА РИВЬЕРЫ
   Время 7 минут. Мизансцен 4.
   Роли: Первые:
   Я, Лена, Липарит.
   Вторые:
   Массовка в парке, прохожие женщины из санатория, гармонист, певунья, массовка с пляской.
   Натура: Вход гостиницы, парк, вход в санаторий, номер в санатории, двор санатория.
  
   1. Звезда Ривьеры
   Наконец, на фоне подъезда появляется белокурая сверкающая кинозвезда. Лена распустила и подзавила волосы, на ней кружевное лиловое платье с широким коричневым кожаным поясом, сверху которого переливается серебристое жемчужное ожерелье, ножки перестукивают высокими устойчивыми каблучками таких же, как платье, лиловых модных туфель. Я встаю со скамейки, смотрю в оцепенении на неё и не могу тронуться, страшась, что исчезнет пригрезившееся видение. На её лице и сейчас нет никаких следов косметики, оно излучает только свежесть.
  -- Не смотри так на меня, - неподдельно жалостно просит Лена.
   - Страшно идти рядом с тобой, - очнулся я.
  -- Ну не надо, Дима, - и она целует меня в нос.- Не смущай девушку.
   Я откликаюсь робким благоговейным поцелуем, слегка коснувшись её губ.
  
   Она подхватывает меня за руку, и мы скоро и весело топаем обратной дорогой к санаторию. Тёплый бархатный вечер, в парке звучит музыка, улыбаются гуляющие пары, опять квакают лягушки, буйная зелень и цветы издают тот особый терпкий сексуальный аромат, который случается один раз в сутки, когда растения переходят с дневного ритма выделения кислорода на свету к выделению углекислого газа в темноте. Мы нюхаем цветы. Мне хочется плясать и прыгать, сердце выскакивает из груди от избытка адреналина, но я, выпрямившись, как статуй, чинно сопровождаю роскошную даму, хотя со стороны её соседство со мной в спортивном, пусть и красивом зарубежном костюме не кажется уместным.
  
   2. Горный орёл .
   Зато Липарит встречает нас на пригорке около входа в санаторий во всеоружии. Спортивный костюм он сменил на элегантный вечерний. В белой нейлоновой сорочке с вишнёвым галстуком, с серебристой сединой на висках, с запахом дорогих духов, поджарый и стройный, он смотрится настоящим джентльменом из зарубежного фильма. Проходящие мимо него знакомые женщины, лет сорока, заискивающе первые здороваются с ним, мечтая завлечь бравого кавказца в праздничную компанию:
  -- Добрый вечер, Липарит Аветисович!
   На что горный орёл, заложив руки за спину, отвечает сухо, насупившись, глядя сверху вниз:
  -- Здравствуйте!
  
   Зато, когда он видит Лену, то, будучи невысокого роста, выпрямляется невообразимо, на глазах вытягивается сантиметров на десять и чуть не отдаёт ей честь с щёлканьем каблуками, как подполковник генералу, но во время спохватывается и, грациозно наклонившись, берёт славянскую королеву за руку, потом сладострастно (или мне это кажется) прикладывается к ней губами. Девушка совсем смущается:
  -- Не надо, Липарит Аветисович!
  -- Раз уж мой друг представил Вам меня, позвольте узнать Ваше имя ... звезда Ривьеры.
   "Звезда Ривьеры" смущается вконец и прячется за меня.
  -- Лена её зовут, - говорю я, - не смущай её, Липарит. - Будь проще и люди к тебе потянутся, - изрекаю я известный афоризм.
  -- Ко мне тоже скоро Наташ приедет из Ереван, - признаётся вдруг, Липарит, - двадцать лет, красивый девушка, как ты Лена, будем вместе ресторан ходить.
  
   3. Праздник (1)
   Мы проходим в комнату. На столе стоит новая бутылка "Арарата", открытая банка с чёрной икрой и пакет апельсинового сока с надрезанным уголком. Кроме того, Липарит успел где-то стибрить дополнительные стаканы и стопку тарелок с вилками.
   Стол уже выглядит по-праздничному. Когда же Лена, отбиваясь от назойливой помощи армянина, нарезает и раскладывает на большую тарелку буженину, сыр, рыбу; на мелкие три тарелочки - для каждого из нас, аккуратные горки чёрной и красной икры, украшенные зеленью и лимоном (я тоже достаю из чемодана баночку с икрой), а на другую тарелку фрукты и пару плиток шоколада, то Липарит восхищённо произносит:
  -- Это стол ресторан "Ани", как у нас в Ереван.
  -- Ой, а что делать с креветками? - спрашивает Лена, вытащив из дорожной сумки пакет.
  -- О, это деликатный кушанье, - отвечает Липарит, - будем кушать завтра, дай сюда, я знаю, где хранить.
   Липарит, взяв со стола шоколадку, выходит с пакетом и тут же возвращается:
  -- Медсестра положил пакет холодильник. Всё нормально.
  -- Ну, Липарит, ты на шоколадках кругом связи навёл!
  -- У нас в Ереван только так.
  
   Я, между тем, открываю дверцу шкафа и переодеваюсь за ней. Когда я предстаю перед обществом в чёрном итальянском костюме с узкими белыми полосками, в рубашке ослепительной белизны и в галстуке "от Диора" с картинкой женщины-змеи, то Липарит только всплёскивает руками:
  -- Где мои тридцать лет!
   Лена же, как сомнамбула, с вытянутыми вперёд руками, подходит ко мне и обнимает за шею. В её взгляде я читаю всё: "Мне с тобой хорошо. Я тебя люблю. Мне очень хочется поцеловать тебя, но я стесняюсь Липарита. И ты тоже не делай этого".
  
   Я всё понял, не целую, но возбуждённой энергии нужен выход. Я поднимаю девушку на руки и испытываю, при этом, новые для меня , тактильные ощущения кончиков пальцев, достигающих тёплого женского тела через перекатывающуюся сеточку кружевного платья. Лена мелко дрожит от этого непроизвольного массажа и, когда я усадил её на кровать, лицо её пунцово рдеет, а всё пространство вокруг электризуется чувственными феромонами, исходящими от возбуждённой молодой женщины.
   Липарит вдыхает воздух, непроизвольно крякает и разливает в стаканы коньяк:
  -- Первый тост я предлагаю выпить за весну, которая сегодня осчастливила своим присутствием наше скромное жилище!
   К моему удивлению, армянин произносит сложную, цветастую фразу ни разу не нарушив падежей.
   Мы смыкаем стаканы и пьём. Сразу похорошело ещё больше, хотя больше для меня уже некуда.
  
  -- Ой, Дима, как я проголодалась, только сейчас поняла, -
   шепчет Лена.
  -- Ещё бы без обеда, без ужина, давай налегай!
  -- Ты только Лен не стесняйся, кушай на здоровье! -
   поддерживает Липарит, - и ты Дима. На меня не смотрите, я кушал и обед, и ужин. Подышу свежим воздухом.
   И он, прихватив с собой кусочек сыра с ломтиком лимона и зеленью - любимая пища армян, деликатно выходит на балкон.
  
   Мы с Леной, забыв про приличия, проглатываем больше половины принесённой закуски.
  -- Всё, больше не могу! - откидывается, наконец, девушка на
   стенку за кроватью. Я осторожно, чтобы не примять ей наполненный желудок, обнимаю и целую её, пока мы одни в комнате.
  -- Лена, чтобы потом не случилось между нами, знай, что это самый наполненный день моей жизни, - проникновенно и
   сам, искренне веря себе, произношу я.
  -- Да ну? - дразнит Лена.
   Я смущаюсь своей пафосности.
  
   Тут входит Липарит и радостно информирует:
  -- Сейчас будут танцы! Мадемуазель, я ангажирую первый танец с Вами!
   "Мадемуазель" улыбается, поднимается с кровати и делает книксен. Липарит включает опять своего Ободзинского:
   "Эти глаза напротив,
   Калейдоскоп огней,
   Эти глаза напротив,
   Ближе и всё родней.
   Эти глаза напротив
   Чайного цвета.
   Эти глаза напротив,
   Что это, что это!"
  
   Липарит вальсирует с Леной. Я подхожу к паре, хлопаю в ладоши, имитируя знак разнимания партнёров и отымаю у Липарита Лену. Лучше бы я этого не делал! Липарит, как-то послушно, отходит в сторону и приседает в качалку, а Лена идёт танцевать со мной , но какая-то потухшая.
   Мне становится стыдно. Я краснею. Так сложно, когда в воздухе повисает, вдруг, незримое объединение против тебя двух друзей, которых ты обоих считаешь близкими на данный момент и которые бессловесно упрекают тебя за твою глупость.
  
   4. Праздник (2)
   Я машу, в сердцах, рукой, без слов покидаю комнату и выхожу на воздух. С огромным удовольствием я затягиваюсь сигаретой, чего избегал уже полдня, чтобы девушка не почувствовала табачного дыхания.
  
   У входа в здание поёт и пляшет под гармонь весёлая толпа исконно русских обитателей санатория. Они справляют праздник. Моё появление встречают весёлыми возгласами, молодого контингента в санатории маловато, и женщины сразу вовлекают меня в круг. Я смеюсь, даю знак гармонисту и отбриваю частушку собственного сочинения:
  -- Нам на "новых" наплевать,
   Пусть катятся в Штаты,
   А мы будем пить, гулять:
   С праздником, ребяты!
  
   Частушка народу нравится, все дружно отбивают такт в ладоши:
  -- Ух ты, ах ты,
   Все мы космонавты!
   Гуляющие вдохновляются, каждому хочется показать себя, и в круг вбегают новые артисты. Ядрёная, розовощёкая женщина, размахивая цветастым платком, задорно исполняет:
  -- Я сама ему дала,
   Да и он не спрашивал,
   Просто пьяная была,
   А он мне зашарашивал!
   И вызывающе смотрит по сторонам, как бы спрашивая мужиков, кто же ей зашарашит на праздник?
   Толпа с хохотом бьёт в ладоши:
  -- Ух ты, ах ты,
   Все мы космонавты!
  
   Я, под шумок, возвращаюсь в комнату. Тут я вижу Лену и Липарита на балконе в самом развесёлом настроении. Оказывается, они оттуда наблюдали моё выступление и прониклись гордостью за своего представителя в народе.
   Инцидент исчерпан.
  
   4. НОЧНОЙ ПРОМЕНАД
   Время: 3 минуты. Мизансцен - 2.
   Роли: Первые:
   Я, Лена, Липарит.
   Вторые: праздничная толпа.
   Натура: комната, двор, берег моря вечером, морской заплыв, набережная, парк.
  
   1. Заплыв
   Мы выпиваем ещё по разу, прихватываем с собой бутылку и закуску и выходим прогуляться. Вечер. Толпа направляется со двора к морю и мы устремляемся вслед за ней. На пляже я ,естественно, решаю искупаться и начинаю раздеваться:
  -- Ночное купание - моя стихия! Пошли?
   Южанин отказывается:
  -- Лэтом будем купаться!
   Лена, порывается, было, сбросить платье, но вспоминает:
  -- Ой, я без купальника!
  
   По пьяне и от восторга, я заплываю в море так далеко, как не решился бы даже днём. Я почувствовал это, когда, вдруг, исчезают все прибрежные шумы и слышится только шелест волн. Я оборачиваюсь. Далеко на берегу светятся огоньки и в затуманенной коньяком голове нет ни малейшего представления - куда плыть назад. Чувство самосохранения подсказывает - надо плыть по кратчайшей прямой. Но берег изрезанный, и эта прямая оказывается обманчивой. Когда я утыкаюсь в прибрежную гальку, то на берегу не видно ни одного строения, напоминающего санаторный пляж. Слава богу, я правильно определил направление, куда возвращаться. Бреду почти километр, вот так кривой берег путает расстояния.
  
   2. Стресс
   Наконец, я различаю на пляже идущие фигуры Лены и Липарита. Лена всхлипывает, а Липарит, укрыв её своим фирменным пиджаком и обняв за плечи, утешает:
  -- Что ты, Лен? Успокойся, ты знала его всего один день! Пойдём пить коньяк.
  -- Козёл! - тихо сказал я. - Ты был бы рад, чтобы я утонул. Уже уводишь девушку утешать в злачное коньячное место.
  
   Я делаю ход конём. Вскакиваю на набережную и пробегаюсь по ней вперёд. Потом спускаюсь на пляж за ограждение и предстаю перед группой, как из под земли. Эффект - потрясающий. Лена сбрасывает с плеч руки Липарита вместе с пиджаком и рыдая, падает мне на грудь. Она в неистовстве обнимает и целует меня, совершенно забыв про Липарита и причитает:
  -- Милый мой, родной, единственный!
   Липарит сначала опешил и замирает, его гримасу невозможно описать, в ней всё: и удивление, и негодование по поводу моего внезапного воскрешения, и, одновременно, радость нового обретения друга по комнате, и сомнение по поводу искреннего страдания и радости девушки.
  
   Мы выпиваем из бутылки коньяку. Липарит идёт домой, а я, прихватив в барсетку початую бутылку, заворачиваю с Леной в парк "Ривьера", по направлению к гостинице "Таврия". Всю дорогу я пытаюсь своими поцелуями в глаза осушить её слёзы, но молодая впечатлительная девушка, да ещё подогретая коньяком, всхлипывает и всхлипывает.
  
   5 . ДИСКОТЕКА
   Время: 8-9 минут. Мизансцен: 5.
   Роди: Первые:
   Я, Лена, Джо (худой, 20 лет)
   Вторые: подружки Лены, Андрей (худой, двадцать пять лет), диск жокеи ( парень с девушкой ), стриптизёрша, массовка в дискотеке.
   Натура: У входа в дискотеку, зал дискотеки, дискотечный реквизит.
  
      -- Глюки
   Издалека слышится музыка - крутой рэп. Мы подходим к круглому зданию дискотеки, над входом бегущие огни: "Супер Диско!" . Толпится молодёжь.
  
  -- Лена! - слышим мы.
  -- Ой, девочки! Вы здесь?
  -- Парни привели. Знакомьтесь!
   С девчонками двое парней, курят, девчонки тоже.
  -- Андрей! - представляется высокий худой чувак, лет двадцати пяти.
  -- Дима! - жму я руку.
  -- Джо! - говорит другой, помоложе, - хочешь затянуться?
  -- У меня свои, - достаю я пачку "Честерфильда".
  -- У тебя не то!
  -- Очень то, Рейган раньше рекламировал.
  -- Попробуй наших! - он достаёт из кармашка и суёт мне целую
   сигарету. Я разминаю её, "Джо" щёлкает зажигалкой.
   С первой затяжки я закашливаюсь.
  -- Крепкая? - спрашивает Андрей.
  -- Горькая! - отвечаю я и чувствую, что меня начинает шатать
   из стороны в сторону.
  -- Будь спок! Пройдёт! - успокаивает Джо.
  -- Наркота? - спрашиваю я.
  -- Наркота это героин. А это планчик, марихуана по научному.
  -- Всё равно наркота.
  -- Между прочим, с водки становятся алкашами за пару лет, а с плана никто ещё не свихнулся, - встревает Андрей.
  -- Да, я где-то читал про это, - вспоминаю я и уже без опаски затягиваюсь по второму разу.
  
   Становится стрёмно: кругом стоят не люди, а великаны, сигарета в руках кажется бревном, я сам, будь то приподнимаюсь в воздухе и растворяюсь в нём, вижу всё кругом тысячью глаз и в радужном свете, откуда то издалека доносится Ленин голос:
  -- Не надо, Дима!
  -- Какая ты красивая!
  -- Такой красавице грех кайф не ловить! - произносит Джо и
   суёт Лене тоже сигарету. Девчонки в отрубе, глючат от сигарет и не замечают ничего вокруг. Я вижу сладострастную рожу соблазнителя и слышу снова Ленин крик:
  -- Не надо, Дима!
  
   Смахнув наваждение, я прихожу в себя и выбрасываю сигарету.
   Джо кривится:
  -- Ну ладно. На диско заглянете?
  -- Пойдём на диско, Дима! - тянет меня Лена за руку, стремясь увести от злачной компании.
  -- Жетончики можем предложить, билеты дорогие сегодня, -
   протягивает руку Андрей.
  -- Спасибо, парни! Сами возьмём, - на ходу успеваю ответить я,
   Лена на буксире оттянула меня шагов на десять.
  
      -- Диско.
   Мы, ошарашенные, купив билеты, останавливаемся у входа в зал. Гремит музыка.
  -- Ого! - произносит Лена восхищённо.
  -- У нас в губернском городе такой нет! - соглашаюсь я с ней.
   В воздухе повисают и лопаются, разбегаясь тысячами брызг разноцветные лазерные шары, полная иллюзия ракетного фейерверка.
  
   От стенки на приподнятом подиуме в такт музыке строчит в зал лазерный пулемёт, девица, у которой, видимо, хирурги вытянули ноги до невообразимой длины, совокупляется с золотистым шестом, кажется, что её тело в невесомости, так как ей совершенно всё равно - в какой позиции оно по отношению к шесту: вверх, вниз, вбок вертятся её голова и ноги. Диск жокеев двое: полуголый парень с бантиком на шее и ярко красной сверкающей блямбой в промежности и высокая девушка в условном костюмчике с такой же красной, излучающей причёской.
   Пара кричит, время от времени, в микрофоны:
  -- Рэп , рэп - это крэк!
  -- Юг, юг - это глюк!
  -- Сочи, Сочи с кайфом ночи!
  -- Шевели помидорами!
  -- Поддай ему задницей!
  
   Публика здесь тоже другая. Среди молодёжи мелькает много зрелых мужиков, таких же полураздетых как юнцы, девочки обнажены до неприличия, как не принято в нашем городе. Половина из них - "топлес" и в зауженных до предела плавках, другие в обтягивающих, почти прозрачных лайкровых трико и платьях. У многих на шее, на запястьях, на поясе болтаются светящиеся мерцающие амулеты - последний крик моды на светодиодах с микробатарейками.
  
  -- Сбацаем! - предлагаю я девушке, и мы вливаемся в общий
   водоворот. Одной рукой я придерживаю на плече небольшую сумку, в которой недопитый коньяк и Ленина сумочка.
   Лена понемногу расходится, быстрый танец она исполняет превосходно и скоро тоже начинает подкрикивать вместе с публикой:
  -- Юг, юг - это глюк!
   Он , впрочем, не теряет головы - кругом просто обезумевшие юнцы с потными телами и пеной у рта. Тут к нам подскакивает Джо и прилаживается рядом с Леной, невообразимо вихляясь в сексуальных позах, не уступая стриптизёрке на сцене:
  -- Хоп! Хоп! Ты просто королева диско!
  -- Что они такие сумасшедшие? - спрашивает Лена.
  -- Экстази наглотались. Сейчас нас будут охлаждать. От таблеток пить хочется.
  
   Действительно, диск-жокеи стали со сцены поливать публику водой - девушка брызгает из какой-то бездонной бутылки, а парень включает настоящий брандспойт с распылителем. Толпа жадно подставляет рты под брызги, но они не утоляют , а только разжигают жажду, поэтому многие рвут к прилавкам по периметру зала, хватают севенап и прочие прохладительные напитки, которы , замечаю я по крупным табличкам, идут по цене бутылки хорошего вина.
  
   3. Туман.
  -- Туман! Туман! - заорала публика.
  -- Ого! Сегодня праздник - они дадут туман! - восклицает Джо.
  -- Что это? - спрашиваю я.
  -- Смотри! - показывает он на сцену.
  
   Там выкатили ... пушку с огромным жерлом, диаметром с метр. Музыка и световые пулемёты заметались в невообразимом ритме психоделики. Диск-жокей пододвигает пушку к самому краю подиума и включает генератор дыма. Завертелся большой вентилятор в её жерле. Пушка забрызгивает всё вокруг мощной струёй белого тумана
   с запахом жасмина. За минуту туман покрывает сверху весь зал.. Толпа приходит в состояние неописуемого экстаза. Кто застывает в состоянии полной прострации, выкинув вверх руки и с остекляневшими глазами, другие ... начинают совокупляться прямо в зале, благо с одного метра их трудно рассмотреть.
  
   4. Драка
   Джо подскакивает к Лене и сжимает её в объятьях, явно с известными намерениями. Девушка от неожиданности и сумасшедшей вакхналии вокруг, вдруг, обмякает и наглец срывает до колен с неё трусы. Я подскакиваю и влепляю ему хук правой в подреберье. Он выпускает добычу, но не падает, скотина, ("откуда столько силы в этом худощавом заморыше?" - дивлюсь я) и пытается, развернувшись, вдарить меня ногой. Я не люблю и не умею драться, но так разъярён покушением на моё сокровище, что, непонятно как, перехватываю ногу и дёргаю за неё. Птенец рушится на пол, но тут же вскакивает и идёт на меня, в руках у него тонкий металлический прут, который он как-то сумел пронести - на входе всех обшаривали. Интересно, что публике вокруг, драка до фени. Джо сумел огреть меня прутом по плечу, тут от боли я совсем свирепею и бугаём бросаюсь на парня, чтобы сокрушить его как попало, но ... он, вдруг, сам оседает на пол, хватаясь за промежность. Из облака тумана показывается Лена, она дёргает меня, причём за побитую руку, я ору от боли, но устремляюсь за ней.
  
   5. Побег.
   Скоро мы учащённо глотаем свежий воздух на улице.
  -- Прости меня за боль, не разобралась! - говорит Лена, потом
   перехватывает меня за здоровую руку и тащит дальше:
  -- Уходим!
  -- Подожди!
  -- Нет! Это местные, хрен знает сколько и , - ругается девушка,
   и, я, поняв, что опасность не преувеличена, растворяюсь вместе с ней в придорожных кустах.
  
   6. НАЕДИНЕ С ЧУДОМ
  
   Время: 9 минут. Мизансцен: 4.
   Роди: Первые:
   Я, Лена
   Вторые: дежурная гостиницы, подружки Лены
   Натура: Гостиница, холл, гостиничный номер
  
  
      -- Лечим раны
   Подходим к гостинице.
   Администрация, в лице полноватой тётки в конторке на входе, по случаю праздника, пьяна и милостиво махает нам разрешение рукой:
  -- Праздник сегодня! Проходите!
  
   Мы поднимаемся на второй этаж. Я плюхаюсь в холле в широкое кресло.
  -- Погоди! - говорит девушка и на минуту исчезает в своей
   комнате, напротив холла.
  -- Люська там с парнем спит.
  -- А я думал, где третья подружка.
   Лена приносит бинт и какую-то мазь и осторожно снимает с меня рубашку, одетую на голое тело, я шёл купаться. Плечо вспухло и покраснело.
  -- Больно? - спрашивает подруга, осторожно смазывая и перебинтовывая плечо.
   Я улыбаюсь:
  -- С тобой ничуть! - и сажаю Лену на колени.
  -- Ой! - вырывается у меня от боли при усилии рук, я себя переоценил.
  -- Больно тебе! - говорит любимая.
  
   Свет в коридоре выключен, поздно, где-то около двух часов ночи, но в окно светит луна, и, приспособившись к её слабому свету, я различаю на щеках любимой красные полоски от слёз и слизываю своим языком горьковатую влагу.
  -- Как кошка, - наконец, улыбается Лена.
  -- Угадала! По восточному гороскопу - я кот.
  -- А я телец.
  -- Другого я и не представлял. Ревёшь, как тёлка, - шучу я.
  -- Тебе-то хорошо. Ты знал, что не утонул! А ещё, что можешь дать сдачи этому подонку.
  -- А по другому гороскопу - я скорпион. Вода - моя стихия, так что утонуть я не мог, а подонок ... наелся анаши и таблеток!
   Я тихонько пою Лене песню:
   "Постой, скелетик, не спеши
   Дай кусочек анаши.
   Анаша, анаша
   После морфий хороша!"
   Она смеётся.
  -- Переел так, что сам свалился, - говорю я.
  -- Не так!
  -- А как!
  -- Я сзади вдарила его коленом под ... в промежность!
  -- Да ну! - искренне удивляюсь я и смотрю на девушку внимательным взглядом.
   Тут в коридоре показываются две Лениных подружки. Шаткими походками, они на автомате, видимо, не замечая нас, прошмыгивают в комнату.
  -- Слава богу, отвязались от местных! - шепчет девушка.
  
   2. Душевный разговор.
   Лена улыбается, обнимает меня в замок за шею и крепко целует.
  -- Лена, Лена, что ты со мной делаешь? - шепчу я и кладу обе
   свои ладони на выступающие шары её грудей. Она терпит с полминуты, как будто к чему-то прислушиваясь, потом мягко снимает мои руки с грудей и кладёт их взамен на свои гладкие обжигающие бёдра, отчего мне не легче, я весь дрожу . Тогда она перекладывает мои руки к себе за спину:
  -- Дима, а ты женат?
  -- Женат, - не скрываю я, никогда не скрывал это от женщин.
  -- А дети?
  -- Дочка - восемь лет. Такая миленькая! - взгрустнул я по своей белоголовой Иринке.
  -- А на юг ездишь без жены?
  -- Когда как. А, вообще, если честно, я женился очень рано - в девятнадцать, теперь я точно знаю, что мужчина должен выгуляться.
  -- Дима, есть ли любовь на всю жизнь? И, вообще, что такое любовь?
  -- Знаешь, я недавно прочитал книжку - "Дианетика". Там интересные попытки ответить на все "вечные" вопросы жизни, и про любовь тоже.
  -- Слышала я в университете про эту книжку, но сама не читала. Что там про любовь?
  -- Ну, Хаббард рассматривает все эмоциональные поступки человека, как инграммы, комплексы, которые раньше засели в подсознании. Любовь, по нему, это трудно устранимая инграмма желания, чтобы человека пожалели.
  -- Ты также считаешь?
  -- Нет. По моему любовь, это когда соединяются и переплетаются биополя партнёров. Если резонансы полей совпадают, то обоих пронзает разряд, резонанс резко усиливает духовную энергию! Наверно, это и есть "любовь с первого взгляда". В идеальном случае поля могут неразрывно слиться друг с другом и тогда ... Тогда любовь на всю жизнь. Потому что их очень трудно разорвать.
  
   Лена задумчиво и серьёзно смотрит в мои глаза. В полумраке, в полуметре от меня лицо её засветилось вокруг (или мне так кажется) фосфоресцирующим ореолом, а огромные глаза излучают прерывистые молнийки энергии, которые проникают до самой сути моего сознания, в моём затылке тоже засверкала и начала метаться маленькая шаровая молния.
  -- Мне кажется, что наши поля сливаются, - шепчет девушка и
   крепко целует меня.
   Я готов стиснуть, раздавить, съесть это благоуханное существо и еле овладеваю собой и унимаю дрожь рук.
  -- За это выпьем, - достаю я из сумки прихваченную початую бутылку с коньяком.
  -- Ой, а закусывать нечем. И платье всё смяла. Подожди я загляну в комнату.
  
   2. Вспышка (Кульминация)
   Лена осторожно открывает дверь в свою комнату, расположенную как раз напротив холла, и исчезает там. Возвращается через долгих пять минут, переодетая в махровый халатик, в руках у неё бутерброд с красной икрой и два яблока.
  -- Девчонки от пира мне оставили.
   Лена разламывает бутерброд пополам, мы выпиваем из "горла" и со смаком закусываем.
  
   Она опять садится ко мне на колени боком и опять обнимает и целует меня. Она источает пряный запах возбуждённой молодой девичьей плоти - он сводит меня с ума, я, как-то нечаянно, забираюсь ей руками под халат и обнаруживаю такое .... Лена без трусов.
   Не знаю, чего больше закрутилось в моём сознании: изумления или восторга. В следующий момент срабатывает основной инстинкт, срабатывает основательно, член напрягается так, что кажется, что звенит, сознание отошло на задний план, я разворачиваю Лену на девяносто градусов и перекидываю одну её ногу через свои колени. Потом я лихорадочно расстегиваю замок на своих джинсах и облапиваю двумя руками её спортивные амортизирующие ягодицы. Кончиками пальцев я ощущаю пушок чуть выше черты между ягодицами и осторожно, но неотвратимо вхожу в девушку.
   О, вошёл почти весь!
   В этот момент Лена, вдруг, дёргается и, едва подавляя крик, срывается с проникшего в неё жала:
  -- Больно!
   Я притягиваю её к себе, она вся дрожит и чмокает меня в висок:
  -- Милый, я сейчас приду, - и, соскочив с моих колен,
   потихоньку исчезает в своей комнате.
  
   3. Финиш
   (Сцена на фоне медленной тревожной музыки)
   Я сидел, ждал её и тоже дрожал. Смотрел на часы. Закурил сигарету.
   Но... Лены не было.
  
   Я прождал минут двадцать и осторожно приоткрыл дверь в комнату. Подружка, которая лежала с парнем сказала:
  -- Она спит. Сюда нельзя!
   Я и сам видел, что Лена непритворно спит, в позе ребёнка в утробе матери, и мне ничего не оставалось, как уйти.
  
  -- Надо же, обманула! - повторял я по дороге к санаторию, - или нечаянно заснула?
  
   Я пробрался в свою комнату через балкон и быстро уснул.
   (Музыка резко обрывается )
  
   КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ
  
   ЭДУАРД СНЕЖИН (С)
  
  
  
  
  
   ПОД НЕБОМ РИВЬЕРЫ
   Повесть
   о несостоявшейся
   любви
  
  
  
  
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ
  
      -- Ривьера
      -- На балконе
      -- Вспышка
      -- Липарит
      -- Очарованный
      -- Жизнь прекрасна!
      -- Звезда "Ривьеры"
      -- Ночной променад
      -- Дискотека
      -- Наедине с чудом
      -- Первое мая
      -- Увы!
      -- Ресторан
      -- Казино, казино, казино!
      -- Дама с Амстердама
      -- Дагомыс
      -- Встреча
      -- Эпилог
      -- Три года спустя
  
   Сколько разнообразного счастья
   и очаровательных мучений
   заключается в неразделённой любви!
  
   А.Куприн. "Гранатовый браслет"
  
  
   1. Ривьера
   В Сочи из Краснодара я добирался ночью на такси. Извилистая горная дорога повторяла очертания берега моря. Внизу во мраке распласталось чёрное таинственное и необъятное чудовище. Его могучее дыхание согревало запасённой днём энергией прибрежный воздух, и я ожил, успев раньше на равнине чуть озябнуть от ночной майской прохлады.
   Путёвка была с тридцатого апреля в санаторий "Кавказская Ривьера". Весна случилась ранняя и тёплая, таксист сообщил, что температура моря - семнадцать - восемнадцать градусов и купальный сезон открыт!
  
   Он довёз меня до самой калитки здравницы, сквозь фасонную железную решётку ограды пробились крупные розы с капельками росы на лепестках. Стояла пронзительная тишина, какая бывает только глубокой ночью в три часа. Я ощутил сладостное томление от ожидания чего-то неизвестного и увлекательного, какое мы, обычно, испытываем на новом месте.
   Я поднялся наверх по красно-коричневой дорожке, посыпанной битым кирпичом и окаймлённой зарослями пахучего лаврового кустарника. Газовые фонари на изогнутых серебристых стойках тихо жужжали в ночной тишине.
  
   Здание было двухэтажное, старое, деревянное, но с претензией на роскошь в стиле начала двадцатого века - высокие окна, закруглённые в нижней и треугольные в верхней части, резные карнизы, двери и обечайки, балконы с веретёнообразными перилами. Я толкнул дверь. В глаза бросились необычные - узкие, извилистые змейкой коридоры, с заметными подъёмами и спусками пола, застеленного сплошной зелёной ковровой дорожкой, казалось - идёшь по заросшей травой горной тропинке.
   В изгибах коридора под сенью садовых олеандров стояли настоящие старинные мраморные скульптуры. Я закрыл глаза ... и живо представил, как раньше здесь гуляли выспренние графья в длинных сюртуках и обтягивающих панталонах со штрипками и томные дамы в кружевных шляпах и в длинных, волочащихся по полу, кринолинах.
   Я вдохнул полной грудью чуть терпкий запах многолетних испарений, впитавшихся в деревянные стены, и почувствовал благоговение от притягательного флёра старины, незримо витавшего в воздухе помещения.
   2. На балконе
  
   Дремлющая дежурная за столом, чуть поодаль от входа, которой я сразу презентовал шоколадку, определила меня в номер на втором этаже:
  -- Ключа не надо, там у Вас сосед, очень интеллигентный армянин.
  -- С видом на море?
  -- Да.
  
   Я нашёл указанный мне номер двери и осторожно зашёл в комнату. Сквозь окно - дверь, ведущую на балкон, падал мягкий, ослабленный матовой шторой свет от уличного фонаря, вполне достаточный, чтобы рассмотреть моё временное жилище. Комната метров четырнадцать, две кровати, на одной спит "интеллигентный армянин" лет пятидесяти с резким мужественным профилем, стол между кроватями, на столе стеклянные с резьбой графинчик и стаканы, пара плетёных кресел-качалок, одёжный шкаф, над кроватями отдельные светильники, коврик на полу, мойка в углу с двумя кранами. Я потихоньку отвернул их оба и подставил под воду ладонь. "Да, есть!" - счастливо улыбнулся я, - и холодная и горячая.
  
   Засунув дорожный баул в шкаф, я осторожно вышел на балкон покурить и насладиться первой встречей с окружением на новом месте. Балкон оказался длинной крышей выступающего первого этажа, по которой можно тайно ходить в гости к соседям, минуя коридор. Кроме того, там стояли лежаки, значит, можно загорать, что называется, "на дому". Я с удовольствием обнаружил, что рядом с крышей, где она заканчивается, имеется всего полуметровый соскок на бетонную стенку, по плавному склону которой легко дальше переместиться на землю.
  -- Здорово! - подумал я, - можно выходить и возвращаться в номер в любое время, даже если закроют дверь корпуса.
   Ниже начиналась освещаемая голубым светом фонарей крутая гранитная лестница с каменными головами львов по сторонам. Лестница заканчивалась где-то во тьме у пляжа. Тут и там по спуску в нарочитом беспорядке были разбросаны развесистые кроны туи и южной низкорослой сосны. И, конечно, пальмы. Какой же юг без пальм?
   С моря доносился ленивый шелест волн и стойкий - солёно эротичный йодистый запах. Цикады пронзительно исполняли томную песню о сладости жизни и её суете...
  
   3. Вспышка
  
   Вдруг я обнаружил, что нахожусь не один в ближайшем окружении. На соседний балкон вышла девушка в белом халате и голубой полотняной шапочке с красным крестиком. Девушка была миловидна сама по себе, а белый медицинский наряд, если из него контрастно
   выступают гладкие загорелые ноги, возбуждает неимоверно. Я сразу понял, что ей скучно одной в такую ночь, распаляющую плоть острыми запахами зрелой весны. Предлог к общению она выбрала самый незначительный - попросила спичек прикурить сигарету.
   - Сейчас!
  
   Я, осторожно, чтобы не разбудить соседа, вернулся в номер, прихватил из дорожного саквояжа коньяк, подошёл к девушке, поджёг ей сигарету и с хитрой невинной улыбкой поиграл бутылочкой коньяка перед её глазами: "Дескать, что с ним делать, раз есть - надо употребить".
   Она жадно затянулась несколько раз, потом решительно отбросила сигарету.
   - Пошли в комнату, раз ты такой прыткий, - прошептала она, - кто-нибудь увидит.
  
   Это было явное неожиданное приглашение к близости, и сердце моё затрепыхало, чуть не выскочив из груди.
   Комната оказалась медпунктом, слабый свет ночника освещал белые шкафы для инструмента и лекарств, розоватую кушетку, огромное, сверкающее никелем гинекологическое кресло и голубоватый столик, на который я водрузил бутылку.
  
  -- Господи, какие у тебя губки! - прошептал я, впиваясь в
   маленький пухлый ротик, благоухающий яблочным ароматом. Одновременно я пытался нащупать под соблазнительным халатиком трусики девушки. Но трусиков не оказалось - моя рука скользнула по гладким упругим ягодицам, чуть задержавшись на разделяющей их черте, покрытой мягким спутанным пушком.
   Я посадил медсестру на кушетку, а сам стал на пол, на колени.
   - Не надо! Не надо! - шептала она, подчиняясь, между тем, движениям моих рук, раздвигающих её округлые коленки.
   Вспыхнувшая внезапно обоюдная страсть не нуждалась даже в коньячной прелюдии, и я сразу неистово овладел девушкой на жёстком ложе кушетки. Кушетка жалостливо заскрипела под неудержимым напором восставшего органа. Моё сексуальное недельное воздержание излилось бурным горячим потоком, который переполнил ложбинку красавицы и оросил её пухлые розоватые берега.
  -- Как тебя зовут? - спросил я, чуть отдышавшись.
  -- Таня.
   Она достала из стеклянного шкафа две мензурки и из тумбочки пару яблок. После двух пар мензурок с коньяком я бросил девушку в гинекологическое кресло и произвёл ей тщательный медосмотр гениталий с глубоким проникновением собственным инструментом.
   Кресло тоже поскрипывало.
  -- Заколебал меня этот скрип! - сказала Таня, бросила на пол
   одеяло и оседлала меня сверху. Когда закончился коньяк, мы очумели от обилия поз ...
  
   4. Липарит
  
   В номер я тихо вернулся через дверь в коридор. Но сосед уже не спал.
  -- Я всё слышал и подпрыгивал, - откровенно признался он.
  -- Так неожиданно получилось. Выпьем за знакомство, - полез я снова в баул за бутылкой.
  -- Не надо! Ты уже издержал одна бутылка. У меня коньяк полный чемодан, - сказал армянин, путая, как все кавказцы,
   падежи русского языка, откинул одеяло, спал он в полосатой пижаме, и включил светильник у изголовья кровати.
  -- Меня зовут Липарит, мне пятьдесят два год, но я люблю только молодой девушка. Ой, какой девушка! Я вечером видел её ножки.
  -- Ну, извини, долго ты на неё настраивался. Я Дмитрий, тридцать лет.
  -- Я просил дежурный поселить мне интеллигентный молодой человек, давал коробку конфет, теперь я вижу, что у нас Дима будет хороший компания.
   С этим Липарит залез в шкаф, вытащил из него роскошный кожаный чемодан, и открыл его. Чемодан действительно был весь заполнен бутылками с коньяком "Арарат" вперемежку с обычным трёхзвёздочным.
  -- "Арарат" по торжественный случай, сегодня надо, -
   произнёс Липарит и выставил на стол вожделенный напиток, а я подкрепил его из баула баночкой красной икры.
  
   Сосед был сухощав, строен, так что казался высоким при относительно небольшом росте, как сообщил Липарит потом, раньше он служил армейским офицером и ушёл в отставку в чине подполковника. Профиль у него был орлиный, но без хищного выражения, т. к. на лице постоянно светилась мягкая добрая улыбка, а большие глаза с густыми бровями, думаю, до сих пор завораживали молоденьких красавиц.
   Разлёгшись в качалках, мы пригубили коньяк из инвентарных стаканов.
  -- Душ и ванная на этаже. Медпункт ты уже познакомился, -
   засмеялся Липарит.
   После коньяка и пережитого острого сексуального приключения меня быстро сморило прямо в кресле.
  
   5. Очарованный
  
   Море, море, море ...
   Мы лежим с Липаритом на санаторном пляже. Здесь достаточно загорелых женских тел, демонстрирующих волнующие округлости, в том числе и без сопровождения церберов мужского пола, но, в основном, в возрасте около сорока и старше.
   Липарит толкает меня в бок, обращая внимание на одинокую, ещё не загоревшую, молодую блондинку в солнечном абрикосовом купальнике и включает на "Sоньке" свою любимую песню молодости: "Эти глаза, напротив!" в исполнении Ободзинского, видимо, ожидая, когда красавица клюнет на душевную лирическую мелодию.
  -- Как это он высмотрел такую девушку? Ну и нюх у армянина!
   - подумал я.
  
   Среди множества привлекательных женских фигур на пляже блондинка выглядит выдающейся. Девушке восемнадцать - девятнадцать лет, она эталон крепкой, коренастой, истинно славянской красоты: собранные в узел естественные белые волосы, с соломенным отливом, приятно округлая форма лица без обозначенных скул, с детским, но умным выражением, большие спокойные глаза со зрачками ярко вишнёвого цвета.
  
   А брови и ресницы у неё тёмные, но не подкрашены! Это очень интересно для блондинки, значит, что и в интимном месте у неё тоже тёмные волосы - такой волнующий контраст!
  
   Чуть вздёрнутый аккуратный носик, припухлые губы со светлым пушком над ними, маленькие эллиптические ушки тоже с пухлыми мочками, чуть тяжеловесный подбородок, широковатые, но изящные плечи с плавным покатым переходом в полноватые предплечья, припухшие мягкие запястья, жаждущие обхвата крепкими мужскими руками, маленькие аккуратные кисти с коротко постриженными, не крашенными перламутровыми ноготками.
   Она, вообще, чужда какой-либо косметики и светится естественной здоровой красотой.
  
   Но главное чудо девушки - её ноги. При среднем росте, где-то метр шестьдесят пять, и прилично (а, скорее, неприлично) выступающих верхних и нижних округлостях, девушка выглядит стройной за счёт удлинённых ног.
   Известно, что "золотым сечением" - гармоничным для глаз наблюдателя соотношением между общим ростом и длиной ног, обладают, как ни странно, не женщины, а мужчины, у них ноги относительно длиннее. Отсюда и выдуманы высокие дамские каблуки, чтобы зрительно удлинять ноги. Но когда встречаются женщины с длиной ног, превосходящей стандартную пропорцию для них, тут мужчины сходят с ума.
   У блондинки ноги длиннее нормы, пожалуй, на целых десять сантиметров! При этом мягкие поверхности её бёдер ровно сходятся, без единой щелочки, ошеломляющие икры привлекательно полноваты и заканчиваются маленькими ступнями с высоким подъёмом.
  
   Именно из таких вот крепких молодиц взрастают потом настоящие русские бабы, которые "коня на скаку остановят, в горящую избу войдут", хотя к тому времени они несколько расплывутся и потеряют фигуру.
   Однако, блондинка, вот она! лежит одна, рядом во всём первозданном блеске юности.
   И поселила тоску в моём сердце - не про меня такое чудо!
   Но охотничий азарт толкает идти напролом. Надо действовать, такая девушка без внимания долго не останется!
   Красавица чуть поворачивает голову в нашу сторону на звук магнитофона, окидывает нас рассеянным взглядом и тут же равнодушно опускает её на лежак.
   К ней сунулся, было, какой-то щуплый молодой кавказец с карикатурно тощими ножками, не знаю, что уж она ему сказала, только кавказец сдулся от девушки метров на десять.
  
  -- Липарит замечает: - Всем от винта даёт!
   Причмокивает:
  -- Но какой девушка!
   У меня вытягивается лицо от безнадёжности:
  -- От винта, так от винта!
   Бросаю голову на лежак, но подсознательно блондинка воспринимается в поле зрения.
  
   Девушка встаёт, делает несколько разминающих движений и идёт к морю. Мы с Липаритом едим её глазами.
  -- Пошли купаться! - обращаюсь я к нему, хотя мне абсолютно
   не нужно его присутствие в окружении блондинки.
  -- Нэт, море для меня холодный! -ёжится и, слава богу, не
   идёт со мной кавказец.
  
   Я заплываю метров на двести и оборачиваюсь. С моря открывается, отзывающийся в душе бурной радостью, сказочный вид на набережную: многоярусными рядами выстроились разлапистые пальмы, сверкают на солнце белоснежные беседки и балюстрады для спуска к воде, выше за ними выступают гордыми лайнерами белые, розовые, голубые здания здравниц и гостиниц.
  -- Слава этой благословенной земле! - восторженно кричит
   моя душа.
  
   Я поворачиваюсь лицом к морю, ищу глазами девушку. Сначала вижу быстро идущее судно, потом блондинку, которая не замечает его приближения и подплывает совсем близко к нему.
  -- Ого! Как далеко она заплыла!
   Видно, как судно выпускает пышущий пар из выхлопных дюз.
  -- Плыви назад! - кричу я и крупными гребками плыву
   навстречу.
   Девушка замечает, наконец, судно и во все силы испуганно шарахается от него. Когда мы встречаемся, силы покидают её, и мне приходится обнять русалку за талию, чтобы поддерживать на плаву и дать возможность передохнуть. Грозный корабль, включив на всякий случай оправдательный гудок, тяжело шелестит мимо, обдав нас горячим смрадом из выхлопных дюз.
  -- Держись за мои ноги! - командую я девушке, и наш тандем
   благополучно причаливает к берегу.
   Нас встречает высыпавшая на берег приличная толпа пляжников и вынырнувший откуда-то штатный спасатель, который изо всех сил, как Соловей-разбойник, надсадно дует в свисток, демонстрируя свой высокий профессионализм.
  -- Я замёрзла. Проводи меня домой, - просит девушка, ей
   неловко от всеобщего внимания.
  
   Она подходит к своему лежаку, одевается: блузка, джинсовая юбка.
   Я лихорадочно, рядом с Липаритом, напяливаю спортивный костюм.
  -- Уже повёл? Какой девушка!
  -- Ладно! - машу я рукой и подхожу к блондинке.
   Мы поднимаемся по ступенькам до ротонды, обозначающей вход на пляж.
  
  -- Как тебя зовут? - спрашивает она.
  -- Дмитрий.
  -- А меня Елена. Ой, давай без взрослости! Дима и Лена.
  -- Конечно! - отвечаю я, а в голове сумбур - мы уже на "ты",
   она предложила сама.
  -- Ты откуда? - спрашиваю я.
  -- Из Томска.
  -- Студенческий город! - уважительно сообщаю я красавице
   единственную известную мне информацию о Томске.
  -- Да, Томск - город студентов. Я сама на втором курсе университета.
  -- На кого учишься?
  -- На психолога.
  -- Ого! С тобой надо держать ухо востро.
  -- Да, ну. Ничего я пока в жизни не понимаю, - смущается
   девушка.
  -- Так скоро экзамены. Как же ты уехала на юг?
  -- Дали турпутёвку. Книжки с собой взяла.
  -- А где живёшь? - решаю я зацепить о ней полезные сведения, пока плавно течёт беседа.
  -- В гостинице "Кубань".
  -- Я не знаю, где это, только сегодня приехал.
  -- А я вчера. Это туда выше - через парк.
  -- А там есть магазины? Завтра Первое мая, надо что-то закупить, а тут даже магазинов не видно.
  -- Там много магазинов, могу показать.
  -- Здорово! - думаю я, - контакт на пару часов обеспечен, надо
   цеплять дальше.
  -- А ты определилась, как праздновать?
  -- Не знаю. В гостинице девчонки со мной в комнате, трое, они вместе, с одного фака, а я одна.
  -- Да мы тоже пока только вдвоём с Липаритом.
  -- Это, который соньку крутит?
  -- Это он для тебя.
  -- Вот ещё!
  -- Ну что, празднуем вместе?
  -- Ладно! Девчонки застряли пиво пить в "Петушке", а я на ваш пляж пришла, пиво не люблю.
  -- А коньяк?
  -- В Сибири все пьют крепкие напитки, - улыбается она,
   обнажив ровные жемчужные зубки. Её круглое личико по детски жмурится ярким солнечным лучам, и само светится, как маленькое солнышко.
  -- Так, забежим ко мне за сумкой и в магазин. Пошли, солнышко! - восторженно улыбаюсь я.
  -- Пошли-и-и! - мелодично повторяет она.
  
   Мы поднимаемся во двор "Ривьеры" и медленно шествуем между розовых кустов.
   - Какие огромные! - восхищается девушка и наклоняется понюхать розы, обнажая ошеломляющие бёдра. Моё естество возмущается и встаёт. Я втягиваю глубоко живот и наклоняюсь, чтобы не обнаружить предательское вздутие в штанах.
  -- Розы на Кавказе влажные, не пахнут, - говорю я, чтобы
   что-нибудь сказать и отвлечься от напряжения. Но напряжённый орган так и не спадает и мне приходится и дальше шагать в полусогнутой позе с втянутым животом, делая вид, что я взбираюсь на крутой склон. Впрочем, Лена это не замечает.
  
   К счастью, на входе нам никто не встретился, и мы благополучно по кружевной анфиладе коридора среди мраморных скульптур добираемся до моей комнаты, расположенной в одном из полутёмных, таинственных виражей помещения.
  -- Как здесь красиво! - останавливается Лена перед
   скульптурой дискобола, рельефно напружинившего мускулы перед броском.
  -- Самая красивая здесь ты, - отвечаю я и, осторожно, чтобы
   Лена не почувствовала мой тычок, притягиваю её к себе и целую. Она чуть вздрагивает, но не сопротивляется.
  
   Мы заходим в комнату. Я вытаскиваю из шкафа сумку для закупаемой снеди, всем видом показывая, что мы зашли сюда по делу, бросаю её на стол и говорю, как бы, между прочим:
  -- Вряд ли представится, потом случай одним выпить за знакомство. Давай сейчас! - и, с этим, наливаю в резные
   стаканы по пятьдесят грамм божественного "Арарата" из недопитой нами с Липаритом вчера бутылки.
  -- У тебя аргументы лучше, чем у нашего профессора психологии, - улыбается Лена. - А ты откуда?
  -- Из Новосибирска, - называю я близкий к Томску город, чем
   невольно предаю свой родной Челябинск.
  -- О, земляк!
  -- За дружбу, на брудершафт?
  -- А, за дружбу! - машет девушка рукой.
   Мы перекрещиваем руки и пьём. Лена стоит и светится в улыбке. Я наклоняюсь и, совсем не по дружески, впиваюсь в её пухлые детские губы. Она выдерживает пару секунд, а потом, вдруг, отшатывается.
  -- Тебе не нравится? - спрашиваю я.
   Пауза.
  -- Стрёмно! Наоборот, нравится. Сама не знаю, что со мной, наверно, юг и коньяк!
  -- Разве не естественно влечение полов друг к другу? -
   обращаюсь я к её университетскому интеллекту.
  -- Дима, раз такой разговор, ты должен знать, что я девушка. Я не готова на большее, кроме поцелуев.
  -- Я не стремлюсь, Лена к большему, если не хочешь.
  -- Очень хочу в это верить, мне хорошо с тобой, совсем не думала, что так быстро ....
  -- Ну, насчёт быстро, - перебиваю я. - Биополя двух полов либо сразу тянутся друг к другу, либо отталкиваются.
   Она бросает на меня испытующий взгляд:
  -- Я знаю это, но ты не так понял.
  -- А как?
  -- У меня недавно был друг, дружили больше года и расстались, он сказал, что не может больше быть со мной ... без физического обладания.
   Я усмехаюсь:
  -- Странным было бы другое с такой девушкой.
  -- Какой девушкой? Я самая обычная.
  -- Это тебе кажется. Не знаешь своей силы в глазах мужчин.
  -- Я ходила только с ним. Все на курсе знали, никто больше не приставал.
  -- Давно разошлись?
  -- Перед отъездом.
  -- Не можешь забыть его?
  -- Нет, забыла. Я точно узнала, что он гулял со мной, а спал с другой!
  -- Это понятно! Ты его так возбуждала, что нужен был какой-то половой выход.
  -- Господи, я знаю тебя только час, а мы ведём такие разговоры!
  
   Я замолкаю. Она думает, что пресекла меня и улыбается:
  -- Да нет, ты не бери в голову, я сама удивляюсь, как мне хочется быть с тобой откровенной. Понимаешь, я психологически не готова к сексу! Росла в очень строгой семье.
  -- Родители - староверы?
  -- Да. Откуда ты знаешь?
  -- Представь себе, я почему-то подумал об этом, как увидел тебя.
  -- Почему?
  -- Чувствуется чистокровная славянская порода, - смеюсь я.
   - Ладно, пошли.
  
   6. Жизнь прекрасна!
  
   Мы выходим из санатория и идём через парк "Ривьера". На часах уже два. Обед я пропустил, но нисколько о том не жалею - рядом шагает чудо, на которое непроизвольно озираются все встречные мужчины, люто мне завидуя. Лена смущается:
  -- Кошмар какой-то! Так и едят глазами.
  -- А дома как?
  -- Да что ты, сибиряки - сдержанный народ. Я бы не пошла с тобой, не знай, что ты из Сибири.
  -- Это не демократично. Дискриминация по месту жительства.
  -- Похоже, дело не в месте жительства. Ребята с университета, с которыми я летела, тоже вчера, как приехали, засуетились. Ну, прямо каждый стал ко мне лезть.
  -- Да юг и отпуск меняют людей. Они в свободное время, да ещё в местности, где щепка на щепку лезет, не хотят, чтобы жизнь проходила мимо.
  -- По-твоему, жизнь заключается в сексе?
  -- А в чём сейчас жизнь для тебя?
  -- Нечестно! Вопросом на вопрос.
  -- Ну, уж ответь старшему.
  -- Знаешь, я много увлекаюсь спортом. Первый разряд по волейболу и по лыжам. Люблю свою будущую профессию - психологию. Люблю театр, музыку, книги.
  -- Короче, есть куда девать энергию, - хмыкаю я.
  -- Не знаю, может быть, со временем изменюсь.
  
   Между тем, мы подходим в парке к группе уютных водоёмчиков с завитыми по окружностям бетонными стенками. На огромных зелёных листах кувшинок сидят большие лягушки и квакают.
  -- Чудесно! - изумляется Лена, - не боятся людей.
   Я хохочу, зная секрет лягушек.
  -- Они механические.
  -- Не может быть!
  -- Жаль дотянуться нельзя, потрогать.
  -- Ну, уж нет! - Лена снимает босоножки и входит в воду.
  -- Правда, холодные - разочарованно произносит она. А цветы? Тоже искусственные? - трогает она кувшинки. - Похоже, настоящие, только я этому не верю теперь.
  -- Вот так! Видишь, правда, условна. Всё в жизни условно.
  -- Ну, просто урок психологии, обязательно расскажу профессору.
   Потом Лена задумывается и замолкает до самого выхода из парка. На хорошеньком личике отражается борьба мировоззрений.
  -- Эх, трахаться и трахаться бы нам с тобой в постели с такими-то ляжками! - пробегает озноб по моему телу, - ни о чём бы больше не размышляла!
  
   Мы останавливаемся за парком у огромного развесистого дуба, он приветливо шелестит красавице ветвями. Лена в ответ гладит его по узорчатой коре и потом обнимает.
  -- У нас кедры! - говорит она, щурясь на солнце.
   Я замираю от острого ощущения единения этой чудной славянской богини с природой. И с Вечностью ...
   Бывают светлые минуты прозрения, когда человек чувствует себя одновременно и зыбкой частицей Вселенной и всей необъятной Вселенной сразу.
  
   В поле нашего зрения возникает пивной бар "Петушок". Не слишком любитель пива, я, однако, не могу пропустить такое знаменитое место и приглашаю туда Лену. Пиво наливают тёплое, прямо из огромных чанов, в которых оно и готовилось. Вкус у него специфический, хлебный, очень свежий. На закуску я беру крупные розовые креветки, которых Лена никогда раньше не ела и не знает, как к ним приступить. Я пододвигаюсь к ней поближе и беру из её рук креветку, которую она беспомощно вертит.
  -- Видишь, главное у креветки туловище, надо только содрать панцирь, - и я делаю это, а кусочек мяса сую Лене в
   подставленный ротик.
  -- У, вкусно! - жмурится она. Я пользуюсь моментом и
   влепляю ей поцелуй в пенистые от пива губки. Она открывает глаза и ... влепляет ответный поцелуй мне. У меня кружится голова.
  -- Ленка! Уже целуется, недотрога! - раздаётся, вдруг, вопль.
   Лена вздрагивает:
  -- Ой, девочки, вы всё ещё здесь?
  -- Что ты, мы по второму заходу!
   Трое девчонок, очень даже ничего, но до Лены далеко, подскакивают к нам. Знакомимся. Девчонки, видимо, хватили не только пива и приглашают в гостиницу, говорят, что познакомились с парнями, они скоро придут. Лена смотрит на меня.
  -- Как хочешь сама, - говорю я.
  -- Очень девчонки пьяные, - шепчет она мне, а там ведь Липарит будет ждать.
   Я дивлюсь её благоразумию, а идти в компанию с парнями, которые, я не сомневаюсь, переключатся все на Ленку, мне не хочется. Кстати, пьяные, то пьяные, девчонки, видимо, тоже подумали про это - слишком сильная конкурентка им Лена, и не настаивают.
  
   Мы оставляем девочек в "Петушке", а сами заходим в магазин, где я покупаю буженину, швейцарский сыр с дырками, розоватую черноморскую кефаль горячего копчения, три бутылки пива, зелёный горошек, шоколад и ещё какую-то зелень. Пировать, так пировать! Тут подбегает Лена, в руках у неё прозрачный пакет с фруктами и ... коробка креветок.
  -- Вот это да. Любовь с первого взгляда! - шучу я.
  -- Ой, у меня всё здесь как-то внезапно, - смущается девушка.
  -- Свежесть чувств приветствуется! - восклицаю я и крепко
   прижимаю и целую благоуханную прелесть, не обращая внимания на покупателей.
  -- Да что такое со мной? - опять страдает она, когда мы
   выходим из магазина. - За всю жизнь ничего подобного себе не позволяла!
   Я только подсмеиваюсь, не слишком, чтобы не обидеть её, да и не над ней, а просто от избытка чувств.
  -- Подожди меня на улице, - просит Лена, когда мы очутились
   около гостиницы .
  
   7. Звезда Ривьеры
  
   Наконец, на фоне подъезда является белокурая сверкающая кинозвезда. Лена распустила и подзавила волосы, на ней кружевное лиловое платье с широким коричневым кожаным поясом, сверху которого переливается серебристое жемчужное ожерелье, ножки перестукивают высокими устойчивыми каблучками таких же, как платье, лиловых остроносых туфель. Я встаю со скамейки, смотрю в оцепенении на неё и не могу тронуться, страшась, что вдруг исчезнет пригрезившееся видение. На её лице и сейчас нет никаких следов косметики, оно излучает только свежесть.
  -- Не смотри так на меня, - неподдельно жалостно просит Лена.
   - Страшно идти рядом с тобой, - очнулся я.
  -- Ну не надо, Дима, - и она целует меня в нос.- Не смущай меня.
   Я откликаюсь робким благоговейным поцелуем, слегка коснувшись её губ. Она подхватывает меня за руку, и мы скоро и весело топаем обратной дорогой к санаторию.
  
   Тёплый бархатный вечер, в парке звучит музыка, улыбаются гуляющие пары, опять квакают лягушки. Буйная зелень и цветы издают тот особый терпкий сексуальный аромат, который случается один раз в сутки, когда растения переходят с дневного ритма выделения кислорода на свету к выделению углекислого газа в темноте. Мне хочется плясать и прыгать, сердце выскакивает из груди от избытка адреналина, но я, выпрямившись, как статуй, чинно сопровождаю роскошную даму, хотя со стороны её соседство со мной в спортивном, пусть и зарубежном, костюме не кажется уместным.
  
   Липарит встречает нас около входа в санаторий во всеоружии. Спортивный костюм он сменил на элегантный вечерний. В белой нейлоновой сорочке с вишнёвым галстуком, с серебристой сединой на висках, с запахом дорогих духов, поджарый и стройный он смотрится настоящим джентльменом из зарубежного фильма. Проходящие мимо него знакомые женщины, лет за сорок, заискивающе первые здороваются с ним, мечтая завлечь бравого офицера в праздничную компанию:
  -- Добрый вечер, Липарит Аветисович!
   Горный орёл, заложив руки за спину, отвечает сухо, насупившись, глядя с пригорка около входа сверху вниз: - Здравствуйте!
  
   Зато, когда он видит Лену, то, будучи небольшого роста, выпрямляется невообразимо, на глазах вытягивается сантиметров на десять и чуть не отдаёт ей честь со щёлканьем каблуками, как подполковник генералу. Но во время спохватывается и, грациозно наклонившись, берёт славянскую королеву за руку, потом сладострастно (или мне это кажется) прикладывается к ней губами. Девушка совсем смущается:
  -- Не надо, Липарит Аветисович!
  -- Раз уж мой друг представил Вам меня, позвольте узнать Ваше имя ... звезда Ривьеры.
   "Звезда Ривьеры" смущается вконец и прячется за меня.
  -- Лена её зовут, - говорю я, - не смущай её, Липарит. - Будь проще, и люди к тебе потянутся, - изрекаю я известный
   афоризм.
  -- Ко мне тоже скоро Наташ приедет из Ереван, - признаётся
   вдруг, Липарит, - Двадцать лет, красивый девушка, как ты Лена, будем вместе ресторан ходить.
   Про "Наташ" мне раньше армянин ничего не рассказывал и открылся сейчас, видимо, для того, чтобы проглотить невольную зависть ко мне и повысить свой сексуальный статус.
  
   Мы проходим в комнату. На столе стоит новая бутылка "Арарата", открытая банка с чёрной икрой и пакет апельсинового сока с надрезанным уголком. Кроме того, Липарит успел где-то стибрить дополнительные стаканы и стопку тарелок с вилками.
   Стол уже выглядит по-праздничному. Когда же Лена, отбиваясь от назойливой помощи армянина, нарезала и разложила на большую тарелку буженину, сыр, рыбу; на мелкие три тарелочки - для каждого из нас, аккуратные горки чёрной и красной икры, украшенные зеленью и лимоном (я тоже достал из чемодана баночку с икрой), а на другую тарелку фрукты и пару плиток шоколада, то Липарит восхищённо произносит:
  -- Это стол ресторан "Ани", как у нас в Ереван.
  -- Ой, а что делать с креветками? - спрашивает Лена, вытащив
   из дорожной сумки пакет.
  -- О, это деликатный кушанье, - отвечает Липарит, - будем кушать завтра, дай сюда, я знаю, где хранить.
   Липарит, взяв со стола шоколадку, выходит с пакетом и тут же возвращается:
  -- Медсестра положил пакет холодильник. Всё нормально.
  -- Ну, Липарит, ты на шоколадках кругом связи навёл!
  -- У нас в Ереван только так.
  
   Я, между тем, открываю дверцу шкафа и переодеваюсь за ней. Когда я предстаю перед обществом в чёрном итальянском костюме с узкими белыми полосками, в рубашке ослепительной белизны и в галстуке "от Диора" с картинкой женщины-змеи, то Липарит только всплёскивает руками:
  -- Где мои тридцать лет!
   Лена же, как сомнамбула, с вытянутыми вперёд руками, подходит ко мне и обнимает за шею. В её взгляде я читаю: "Мне с тобой хорошо. Я тебя люблю. Мне очень хочется поцеловать тебя, но я стесняюсь Липарита. И ты тоже не делай этого".
   Я всё понял, не целую, но возбуждённой энергии нужен выход. Я поднимаю девушку на руки и испытываю, при этом, новые для меня, тактильные ощущения кончиков пальцев, достигающих тёплого женского тела через перекатывающуюся редкую сеточку кружевного платья. Лена мелко дрожит от этого непроизвольного массажа и, когда я усадил её на кровать, лицо её пунцово рдеет, а всё пространство вокруг электризуется чувственными феромонами, исходящими от возбуждённой молодой женщины.
  
   Липарит непроизвольно крякает и разливает в стаканы коньяк:
  -- Первый тост я предлагаю выпить за весну, которая сегодня осчастливила своим присутствием наше скромное жилище!
   К моему удивлению, армянин произносит сложную, цветастую фразу ни разу не нарушив падежей.
   Мы смыкаем стаканы и пьём. Сразу похорошело ещё больше, хотя больше для меня уже некуда.
  -- Ой, Дима, как я проголодалась, только сейчас поняла, -
   шепчет Лена.
  -- Ещё бы без обеда, без ужина, давай налегай!
  -- Ты только Лен не стесняйся, кушай на здоровье!-
   поддерживает Липарит, - и ты Дима.
   - На меня не смотрите, я кушал и обед, и ужин. Подышу
   свежим воздухом.
   И он, прихватив с собой кусочек сыра с ломтиком лимона и зеленью - любимая пища армян, деликатно выходит на балкон.
  
   Мы с Леной, забыв про приличия, проглатываем половину принесённой закуски.
  -- Всё, больше не могу! - откидывается, наконец, девушка на
   стенку за кроватью. Я осторожно, чтобы не примять ей наполненный желудок, обнимаю и целую её, пока мы одни в комнате.
  -- Лена, чтобы потом не случилось между нами, знай, что это самый наполненный день моей жизни, - проникновенно и
   искренне веря себе, произношу я.
  -- Да ну? - дразнит Лена.
   Я смущаюсь от своей высокопарности.
  
   Тут входит Липарит и радостно информирует:
  -- Сейчас будут танцы! Мадемуазель, я ангажирую первый танец с Вами!
   "Мадемуазель" улыбается, поднимается с кровати и делает книксен. Липарит включает опять Ободзинского:
  
   "Эти глаза напротив,
   Калейдоскоп огней,
   Эти глаза напротив,
   Ближе и всё родней.
   Эти глаза напротив
   Чайного цвета.
   Эти глаза напротив,
   Что это, что это!"
  
   Липарит завальсировал с Леной. Я так не умел. Поскольку, у моей красавицы цвет глаз совпадает со цветом глаз в песне, я как-то, поражаюсь тому, когда это Липарит успел высмотреть эти глаза? Ведь, наверно, именно поэтому он ещё с пляжа подготовил на "Сони" эту песню, и начинаю ревновать.
   Господи, как достаточно для ревности самого незначительного повода, интерпретируемого при том совсем неправильным образом!
   При всём своём уважении к старшему другу, я подхожу к паре, хлопаю в ладоши, как дурачок, имитируя знак разнимания партнёров, и отымаю у Липарита Лену. Лучше бы я этого не делал! Липарит, как-то послушно, отходит в сторону и приседает в качалку, а Лена идёт танцевать со мной, но какая-то потухшая.
  
   Неоправданная ревность душит меня. Сначала я подумал, что королева обиделась на то, что я воспринимаю её, как предмет собственности.
   Но, наконец, понимаю. У неё нет никаких чувств пусть к пожилому, но бравому Липариту, она воспринимает его только, как моего старшего друга, он для неё естественное дополнение ко мне, доставить приятное Липариту для непосредственной Лены способ - доставить приятное мне. Мне становится стыдно. Так сложно, когда в воздухе повисает, вдруг, незримое объединение против тебя двух друзей, которых ты обоих считаешь близкими на данный момент, и которые бессловесно упрекают тебя по твоей собственной глупости.
   Как вывернуться из возникшей психологической ситуации? Надо откупаться за грехи. Здесь, уже вполне сознательно, я решаюсь, как бы, продолжить сцену ревности, чтобы наедине собраться с мыслями и без слов покидаю комнату.
  
   На улице, с огромным удовольствием я затягиваюсь сигаретой, чего избегал уже полдня, чтобы девушка не почувствовала табачного дыхания.
   У входа в здание поёт и пляшет под гармонь весёлая толпа исконно русских обитателей санатория. Они справляют праздник, как всегда, накануне. Моё появление встречают весёлыми возгласами, молодого контингента в санатории маловато, и женщины сразу вовлекают меня в круг. Я смеюсь, даю знак гармонисту и отбриваю частушку собственного сочинения:
  
  -- Нам на "новых" наплевать,
   Пусть катятся в Штаты,
   А мы будем пить, гулять:
   С праздником, ребяты!
  
   Частушка народу нравится, все дружно отбивают такт в ладоши:
  
  -- Ух, ты, ах ты,
   Все мы космонавты!
  
   Гуляющие вдохновляются, каждому хочется показать себя, и в круг вбегают новые артисты. Ядрёная, розовощёкая женщина, размахивая цветастым платком, задорно исполняет:
  
  -- Я сама ему дала,
   Да и он не спрашивал,
   Просто пьяная была,
   А он мне зашарашивал!
  
   И вызывающе смотрит по сторонам, как бы спрашивая мужиков, кто же ей зашарашит на праздник?
   Толпа со смехом опять бьёт в ладоши:
  
  -- Ух, ты, ах ты,
   Все мы космонавты!
  
   Я удовлетворился мыслью, что сделал приятное людям и, под шумок, возвращаюсь в комнату. Тут я вижу Лену и Липарита на балконе в самом развесёлом настроении. Оказывается, они оттуда наблюдали моё выступление и прониклись гордостью за своего представителя в народе.
   Инцидент исчерпан .
  
  
   8. Ночной променад
  
   Мы выпиваем ещё по разу, прихватываем с собой бутылку и закуску и выходим прогуляться. Смеркалось, на юге рано темнеет. Толпа уже направляется со двора к морю, и мы устремляемся вслед за ней. На пляже я, естественно, решаю искупаться - ночное купание моя стихия. Южанин отказывается:
  -- Лэтом будем купаться!
   Лена, порывается, было, сбросить платье, но вспоминает, что без купальника.
  
   По "пьяне" и от восторга, я заплываю в море так далеко, как не решился бы даже днём. Я почувствовал это, когда, вдруг, исчезают все прибрежные шумы и слышится только шелест волн. Я оборачиваюсь. Далеко на берегу светятся огоньки, и в затуманенной коньяком голове нет ни малейшего представления - куда плыть назад.
   Чувство самосохранения подсказывает - надо плыть по кратчайшей прямой. Но берег изрезанный, и эта прямая оказывается обманчивой. Когда я утыкаюсь в прибрежную гальку, то на берегу не видно ни одного строения, напоминающего санаторный пляж. Слава богу, я правильно определил направление, в котором необходимо двигаться.
  
   Иду я, однако, долго, примерно с километр, вот так кривой берег путает расстояния.
   Наконец, я различаю на пляже идущие фигуры Лены и Липарита. Лена всхлипывает, а Липарит, укрыв её своим фирменным пиджаком и обняв за плечи, утешает:
  -- Что ты, Лен? Успокойся, ты знала его всего один день!
  -- Козёл! - подумал я. - Ты был бы рад, чтобы я утонул. Уже уводишь девушку утешать в злачное коньячное место.
   Я делаю ход конём. Вскакиваю на набережную и пробегаюсь по ней вперёд. Потом спускаюсь на пляж за ограждение и предстаю перед группой, как из-под земли. Эффект - потрясающий. Лена сбрасывает с плеч руки Липарита вместе с пиджаком и, рыдая, падает мне на грудь. Она в неистовстве обнимает и целует меня, совершенно забыв про Липарита и причитает:
  -- Милый мой, родной, единственный!
   Липарит сначала опешил и замирает, его гримасу невозможно описать, в ней всё: и удивление, и негодование по поводу моего внезапного воскрешения, и, одновременно, радость нового обретения друга по комнате, и сомнение по поводу искреннего страдания и радости девушки.
  
   Позже он вспоминал:
  -- Я подумал, Дим, что ты, конечно, уже трахнул тогда эта девушка, зачем, иначе, она так страдала?
  -- Господи, затем, что это невинное, неиспорченное существо, а мы с тобой, просто, циники.
   Однако по его виду чувствовалось, что он так и не поверил мне, видимо, с возрастом, люди, просто, перестают верить в искренность неподдельного сострадания к несчастью другого человека.
  
   Мы выпиваем ещё коньяку. Липарит идёт домой, а я заворачиваю с Леной в парк "Ривьера", по направлению к гостинице "Кубань". Всю дорогу я пытаюсь своими поцелуями в глаза осушить её слёзы, но молодая впечатлительная девушка, да ещё подогретая коньяком, всхлипывает и всхлипывает .
  
   9. Дискотека
  
   Издалека слышится музыка - крутой рэп. Мы подходим к круглому зданию дискотеки, над входом бегущие огни: "Супер Диско!". Толпится молодёжь.
  -- Лена! - слышим мы.
  -- Ой, девочки! Вы здесь?
  -- Парни привели. Знакомьтесь!
   Девчонок, на этот раз, двое, с ними двое парней, курят, девчонки тоже.
  -- Андрей! - представляется высокий худой чувак, лет
   двадцати пяти.
  -- Дима! - жму я руку.
  -- Джо! - говорит другой, помоложе, - хочешь затянуться?
  -- У меня свои, - достаю я пачку "Честерфилда".
  -- У тебя не то!
  -- Очень то, Рейган раньше рекламировал.
  -- Попробуй наших! - и он достаёт из кармашка и суёт мне
   целую сигарету. Я разминаю её, "Джо" щёлкает зажигалкой.
   С первой затяжки я закашливаюсь.
  -- Крепкая? - спрашивает Андрей.
  -- Горькая! - отвечаю я и чувствую, что меня начинает шатать
   из стороны в сторону.
  -- Будь спок! Пройдёт! - успокаивает Джо.
  -- Наркота? - спрашиваю я.
  -- Наркота - это героин. А это планчик, марихуана по научному.
  -- Всё равно наркота.
  -- Между прочим, с водки становятся алкашами за пару лет, а с плана никто ещё не свихнулся, - встревает Андрей.
  -- Да, я где-то читал про это, - вспоминаю я, и уже без опаски
   затягиваюсь по второму разу.
   Становится стрёмно: кругом стоят не люди, а великаны, сигарета в руках кажется бревном, я сам, будь-то приподнимаюсь в воздухе и растворяюсь в нём, вижу всё кругом тысячью глаз и в радужном свете. Откуда- то издалека доносится Ленин голос:
  -- Не надо, Дима!
  -- Какая ты красивая! - восхищённо отвечаю я.
  -- Такой красавице грех кайф не ловить! - произносит Джо и
   суёт Лене тоже сигарету.
   Девчонки в отрубе, глючат от сигарет и не замечают ничего вокруг. Я вижу сладострастную рожу соблазнителя и слышу снова Ленин крик:
  -- Не надо, Дима!
   Смахнув наваждение, прихожу в себя и выбрасываю сигарету.
   Джо криво улыбается и говорит:
  -- Ну ладно. На диско заглянете?
  -- Пойдём на диско, Дима! - тянет меня Лена за руку, стремясь
   увести от злачной компании.
  -- Жетончики можем предложить, билеты не придётся покупать,
   - протягивает руку Андрей.
  -- Спасибо, парни! Сами возьмём, - на ходу успеваю ответить
   я, Лена на буксире оттянула меня шагов на десять.
  
   Мы, ошарашенные, останавливаемся у входа в зал. Гремит музыка.
  -- Ого! - произносит Лена восхищённо.
  -- У нас, в губернском городе такой нет! - соглашаюсь я с ней.
   В воздухе повисают и лопаются, разбегаясь тысячами брызг разноцветные лазерные шары, полная иллюзия ракетного фейерверка.
   От стенки на приподнятом подиуме в такт музыке строчит в зал лазерный пулемёт, девица, у которой, видимо, хирурги вытянули ноги до невообразимой длины, совокупляется с золотистым шестом. Кажется, что её тело в невесомости, так как ей совершенно всё равно - в какой позиции оно по отношению к шесту: вверх, вниз, вбок вертятся её голова и ноги.
   Диск-жокеев двое: полуголый парень с бантиком на шее и ярко красной сверкающей блямбой в промежности и высокая девушка в условном костюмчике с такой же красной, излучающей причёской.
   Пара кричит, время от времени, в микрофоны:
  -- Рэп, рэп - это крэк!
  -- Юг, юг - это глюк!
  -- Сочи, Сочи с кайфом ночи!
  -- Шевели помидорами!
  -- Поддай ему задницей!
  
   Публика здесь тоже иная, чем на наших дискотеках. Во-первых, среди молодёжи мелькает много зрелых мужиков, таких же полураздетых как юнцы, во-вторых, девочки обнажены до неприличия, как не принято в нашем городе. Половина из них - "топлес" и в зауженных до предела плавках, другие в обтягивающих, почти прозрачных лайкровых трико и платьях. У многих на шее, на запястьях, на поясе болтаются светящиеся мерцающие амулеты - последний крик моды на светодиодах с микробатарейками.
  
  -- Сбацаем! - предлагаю я девушке, и мы вливаемся в общий
   водоворот. Одной рукой я придерживаю на плече Ленину сумочку, в которой недопитый коньяк.
   Лена понемногу расходится, быстрый танец она исполняет превосходно и скоро тоже начинает выкрикивать вместе с публикой:
  -- Юг, юг - это глюк!
   Она, впрочем, не теряет головы - кругом, просто обезумевшие юнцы с потными телами и пеной у рта. Тут к нам подскакивает Джо и прилаживается рядом с Леной, невообразимо вихляясь в сексуальных позах, не уступая стриптизёрке на сцене:
  -- Хоп! Хоп! Ты просто королева диско!
  -- Что они такие сумасшедшие? - спрашивает Лена.
  -- Экстази наглотались. Сейчас нас будут охлаждать. От таблеток пить хочется.
   Действительно, диск-жокеи стали со сцены поливать публику водой - девушка брызгает из какой-то бездонной бутылки, а парень включает настоящий брандспойт с распылителем. Толпа жадно подставляет рты под брызги, но они не утоляют, а только разжигают жажду, поэтому многие рвут к прилавкам по периметру зала, хватают севенап и прочие прохладительные напитки, которые, замечаю я по крупным табличкам, идут по цене бутылки хорошего вина.
  
  -- Туман! Туман! - заорала публика.
  -- Ого! Сегодня праздник - они дадут туман! - восклицает Джо.
  -- Что это? - спрашиваю я.
  -- Смотри! - показывает он на сцену.
   Там выкатили ... пушку с огромным жерлом, диаметром больше метра. Музыка и световые пулемёты заметались в невообразимом ритме психоделики. Диск-жокей пододвигает пушку к самому краю подиума и включает генератор дыма, быстро наполняющий помещение. Взревел мощный вентилятор и дым начал концентрироваться в мелкие капли охлаждённого тумана. Пушка мощной струёй тумана с запахом жасмина забрызгивает всё вокруг.
   Толпа приходит в состояние неописуемого экстаза. Кто застывает в состоянии полной прострации, выкинув вверх руки и с остекленелыми глазами, другие ... начинают сношаться прямо в зале, благо с одного метра их уже трудно рассмотреть.
  
   Джо подскакивает к Лене и сжимает её в объятьях, явно с известными намерениями. Девушка от неожиданности и сумасшедшей вакханалии вокруг, вдруг, обмякает, и наглец срывает до колен с неё трусы. Я подскакиваю и влепляю ему хук правой в подреберье. Он выпускает добычу, но не падает, скотина, ("откуда столько силы в этом худощавом заморыше?" - дивлюсь я) и пытается, развернувшись, вдарить меня ногой. Я не люблю и не умею драться, но так разъярён покушением на моё сокровище, что, непонятно как, перехватываю ногу и дёргаю за неё. Птенец рушится на пол, но тут же вскакивает и идёт на меня, в руках у него тонкий металлический прут, который он как-то сумел пронести - на входе всех обшаривали. Интересно, что публике вокруг драка до фени. Джо сумел огреть меня прутом по плечу, тут от боли я совсем свирепею и бугаём бросаюсь на парня, чтобы сокрушить его как попало, но ... он, вдруг, сам оседает на пол, хватаясь за промежность. Из облаков пены показывается Лена, она дёргает меня, причём за побитую руку, я ору от боли, но устремляюсь за ней.
   В этот момент под потолком дискотеки раздаётся гром, и на публику проливается настоящий дождь. Все истерично визжат.
  
   Скоро мы глотаем свежий воздух на улице.
  -- Прости меня за боль, не разобралась! - говорит Лена, потом
   перехватывает меня за здоровую руку и тащит дальше:
  -- Уходим!
  -- Подожди!
  -- Нет! Это местные, хрен знает, сколько их, - ругается
   девушка и, я, поняв, что опасность не преувеличена, растворяюсь вместе с ней в придорожных кустах .
  
   10. Наедине с чудом
  
   Мы поднимаемся на второй этаж, администрация, в лице полноватой тётки в конторке на входе, по случаю праздника, пьяна, и милостиво машет нам разрешение рукой:
  -- Праздник сегодня! Проходите!
   Я плюхаюсь в холле в широкое кресло.
  -- Погоди! - говорит девушка, исчезает в своей комнате,
   напротив холла и через минуту возвращается.
  -- Люська там с парнем спит.
  -- А я думал, где третья подружка.
   Лена приносит бинт и какую-то мазь и осторожно снимает с меня рубашку, одетую на голое тело. Плечо вспухло и покраснело.
  -- Больно? - спрашивает подруга, осторожно смазывая и
   перебинтовывая плечо.
   Я улыбаюсь:
  -- С тобой ничуть! - и сажаю Лену на колени.
  -- Ой! - вырывается у меня от боли при усилии рук, я себя
   переоценил.
  -- Больно тебе! - повторяет она.
  
   Свет в коридоре выключен, поздно, где-то около двух часов ночи, но в окно светит луна, и, приспособившись к её слабому свету, я различаю на щеках любимой красные полоски от слёз и слизываю своим языком горьковатую влагу.
  -- Как кошка, - наконец, улыбается Лена.
  -- Угадала! По восточному гороскопу - я кот.
  -- А я телец.
  -- Другого я и не представлял. Ревёшь, как корова, - шучу я, - чего ты?
  -- Тебе-то хорошо. Ты знал, что не утонул.
  -- Ну, вспомнила! Я же по другому гороскопу - скорпион. Вода - моя стихия, утонуть я не мог.
  -- Да ещё этот ... наркоман врезал тебе железкой!
  -- Да брось ты! Наелся анаши!
   Она размазывает слёзки по лицу.
  -- Переел так, что сам свалился, - говорю я.
  -- Не сам! Я сзади вдарила его коленом под ... в промежность!
  -- Да ну! - искренне удивляюсь я и смотрю на заступницу
   внимательным взглядом.
  
   Тут в коридоре показываются две Лениных подружки. Шаткими походками, они на автомате, не замечая нас, прошмыгивают в комнату.
  -- Слава богу, отвязались от местных! - шепчет девушка.
   Лена обнимает меня в замок за шею и крепко целует.
  -- Лена, Лена, что ты со мной делаешь? - шепчу я и кладу обе
   свои ладони на выступающие шары её грудей. Она вытерпела с полминуты, как будто к чему-то прислушиваясь, потом, видимо, внутренний голос подсказал ей, что это слишком, она мягко снимает мои руки с грудей и кладёт их взамен на свои гладкие обжигающие бёдра, отчего мне не легче, я весь дрожу. Тогда она перекладывает мои руки к себе за спину:
  -- Дима, а ты женат?
  -- Женат, - не скрываю я, - никогда не скрываю это от женщин.
  -- А дети?
  -- Дочка - восемь лет. Такая миленькая! - взгрустнул я по
   своей белоголовой Иришке.
  -- А на юг ездишь без жены?
  -- Когда как. А, вообще, если честно, женился очень рано - в девятнадцать, теперь точно знаю, что мужчина должен выгуляться.
  -- Дима, есть ли любовь на всю жизнь? И, вообще, что такое любовь?
  -- Знаешь, я недавно прочитал книжку Хаббарда - "Дианетика". Там интересные попытки ответить на все "вечные" вопросы жизни, и про любовь тоже.
  -- Слышала я в университете про эту книжку, но сама не читала. Что там про любовь?
  -- Ну, Хаббард рассматривает все эмоциональные поступки человека, как воспроизводство инграмм, полученных от боли, физической или психической. Комплексы, которые раньше засели в подсознании. Любовь, по нему, это трудно устранимая инграмма желания, чтобы человека пожалели.
  -- Ты также считаешь?
  -- Нет. По-моему любовь, это когда соединяются и переплетаются биополя партнёров. Если резонансы полей совпадают, то обоих пронзает разряд, резонанс многократно усиливает духовную энергию. Наверно, это и есть "любовь с первого взгляда". В идеальном случае поля могут неразрывно слиться друг с другом и тогда ... Тогда любовь на всю жизнь.
  
   Лена задумчиво и серьёзно смотрит в мои глаза. В полумраке, в полуметре от меня, лицо её засветилось вокруг (или мне так кажется) фосфоресцирующим ореолом, а огромные глаза излучают прерывистые молнийки энергии, которые проникают до самой сути моего сознания.
  -- Мне кажется, что наши поля сливаются, - шепчет Лена и
   крепко целует меня.
   Я готов стиснуть, раздавить, съесть это чудо, еле овладеваю собой и унимаю дрожь рук.
  -- За это выпьем, - достаю я початую бутылку с коньяком.
  -- Ой, а закусывать нечем. И платье всё смяла. Подожди, я загляну в комнату.
   Лена осторожно открывает дверь в свою комнату и возвращается через долгих пять минут, переодетая в махровый халатик, в руках у неё бутерброд с красной икрой и два яблока.
  -- Девчонки от пира мне оставили.
   Лена разламывает бутерброд пополам, мы выпиваем "из горла" и со смаком закусываем. Она садится ко мне на колени боком, обнимает за шею и целует. Её тело источает пряный запах возбуждённой молодой девичьей плоти - он сводит меня с ума, я, как-то непроизвольно, забираюсь ей руками под халат и обнаруживаю такое .... Лена без трусов.
   Не знаю, чего больше закрутилось в моём сознании: изумления или восторга. В следующий момент срабатывает основной инстинкт, срабатывает основательно, член напрягается так, что кажется, что звенит, сознание отошло на задний план, я разворачиваю Лену на девяносто градусов и перекидываю одну её ногу через свои колени.
   Потом я лихорадочно расстегиваю замок на своих джинсах и облапливаю двумя руками её спортивные амортизирующие ягодицы. Кончиками пальцев я ощущаю ошеломляющий пушок между ягодицами и осторожно, но неотвратимо вхожу в девушку.
   О, вошёл почти весь!
   В этот момент Лена дёргается и, едва подавляя крик, срывается с проникшего в неё жала:
  -- Больно!
   Я притягиваю её к себе, она вся дрожит и чмокает меня в висок:
  -- Милый, я сейчас приду, - и, соскочив с моих колен, потихоньку исчезает в своей комнате.
  
   Я сидел, ждал её и тоже дрожал. Запах девичьей плоти, оставшийся на кончиках моих пальцев, будоражил и содрогал всё моё естество. Но... Лены не было. Я прождал минут двадцать и осторожно приоткрыл дверь в комнату. Подружка, которая лежала с парнем сказала:
  -- Она спит. Сюда нельзя!
   Я и сам видел, что Лена непритворно спит, в позе ребёнка в утробе матери, и мне ничего не оставалось, как уйти.
  -- Надо же, обманула! - думал я по дороге к санаторию, - или нечаянно заснула?
   Я пробрался к себе через балкон и быстро уснул.
  
   11. Первое мая
  
   Утром, часов в одиннадцать, меня поднял Липарит, опять при параде. На столе дымились розовые креветки и стояли открытые бутылки с пивом.
  -- Вставайте, граф. Рассвет уже полощет! - заговорил стихами
   отставной подполковник.
  -- А, что? - спросонья не понял я.
  -- Сегодня праздник, Первый май! - торжественно изрёк
   Липарит.
  -- Не первый и не последний, лучше я ещё посплю, -
   отмахнулся я.
  -- Совсем тебя Лен затрахал!
  -- Совсем, совсем, - сел я на кровать и продрал глаза.
  -- Такой девушка много надо! - прищёлкнул пальцами бравый
   армянин, - и большой!
   Я не отозвался на его пошлость и налил пива обоим. Мы с большим удовольствием умяли всё блюдо креветок.
  -- Где варил? - спросил я.
  -- На плитке, у сестра.
  -- А что сестру не приведёшь сюда? Для близкого знакомства?
  
   Тут в дверь постучали. - Не Лена ли? - застучало моё сердце. Но это была не она. На пороге с чашками кофе на подносе появилась накликнутая медсестра .
  -- С праздником Вас молодые люди!
   Липарит поднялся, принял из её рук поднос и поставил его на стол.
  -- Садись Полин. Сейчас будем пить кофе с коньяком.
   Медсестра села в кресло-качалку. Липарит чуть-чуть плеснул коньяка в кофе сначала себе и отхлебнул. Так он повторил священнодействие ещё два раза.
  -- Теперь вкусно! Точность - вежливость поваров. Неграмотный люди переврали это на королей, потому что первый раз сказал такой фраза Людовик, я читал французский книжка.
   Он налил и нам точно взвешенную дозу крепкого напитка.
   Мы выпили кофе, от чистого коньяка Полина отказалась:
  -- Скоро придёт проверять главврач. - Разве что потом?
   - улыбнулась она, не мне, а в сторону Липарита.
  -- Конечно, день ещё долгий, - сказал тот.
   Медсестра покинула нас.
  -- Что, займёшься Полиной?- спросил я бравого кавказца.
  -- Слушай Дим! Ей сорок пять лет - возмущённо заявил
   Липарит, - мне пятьдесят два, но я люблю молодой девушка! Ко мне Наташ приедет!
   Про "Наташ" я уже слышал, ни о чём не хотелось говорить, я достал из чемодана бутылку мадеры, угостил соседа - он много пить не стал, а сам заглотил всю бутылку. Благодаря этому, я доблестно проспал весь праздник до вечера. С Липаритом мы встретились за ужином.
  -- Лен сегодня на пляж не было. Наверно ты её замучил!
   - усмехнулся армянин.
  -- Ну что ты, разве можно замучить такой крепкий девушка! -
   в тон ему ответил я.
  -- Это правда! Ей много надо. И большой, - повторил циник свою
   утреннюю фразу.
   Я его не слушал.
  -- Наверно, тоже отсыпается. Или с подругами похмеляется, -
   думал я. - Ладно, завтра появится, потолкуем .
  
   12. Увы!
  
   Но Лена не появилась на пляже ни завтра, ни послезавтра. Моя гордость не позволяла явиться к ней в гостиницу. На третий день я проходил мимо решётки парка на другой стороне автострады.
   Вдруг, замечаю на площадке в парке играющих волейболистов и среди сплошь мужской компании лихо прыгает над сеткой Лена в футболке и трусах, уже покрытая гладким ровным загаром и, потому, ещё более желанная. Я посчитал не ущемляющей мою гордость встречу на нейтральной территории, и зашёл на площадку. Лена замечает меня сразу, но доканчивает игру и бросив команде:
  -- Я отдохну! - подходит ко мне.
  -- Привет, - напрягаюсь я.
  -- Привет, - улыбается она.
  -- Тренируешься?
  -- Тренируюсь.
  -- Капитан! - кричит какой-то долговязый, - проигрываем без тебя.
  -- Подождёте! - резковато бросает Лена.
  -- Уже на "ты", новый друг? - спрашиваю я.
  -- Да, новый, - вспыхивает Лена, - но он не лезет под трусы в первый же вечер.
  -- А трусов то и не было, - парирую я.
   Лена смущается:
  -- Знаешь, Дима, я не виню тебя, сама виновата.
  -- В чём наша вина, пьём мало вина, - пропеваю я пошлый
   куплетик, впрочем, нерадостно - на сердце скребут кошки.
  -- Так "мало" я не пила ни разу в жизни.
  -- Ладно, скажи, почему ты обманула меня, не вернулась?
   Лена замолкает.
  -- Может быть, нечаянно заснула? - прихожу я к ней на
   помощь, надеясь на мировую.
  -- Нет, Дима. Я не умею врать. Когда я уходила, то знала, что не вернусь. Мне это не надо!
  -- Можно без этого.
  -- Нет, с тобой без этого нельзя.
  -- А с долговязым?
  -- Что ты, он не посмеет!
  -- Целуетесь?
  -- Вообще-то да, - мнётся она, - невинно.
  -- Как брат с сестрой, - ехидничаю я.
  -- Дима, я здесь на юге ни с кем, никогда не вступлю в близкие отношения. А Саша одних со мной лет, с такими часто просто дружат. Ребята капитаном меня выбрали. С тобой простой дружбы не будет. Это был хороший урок. Спасибо.
  -- Кушайте на здоровье, - отвечаю я и иду к выходу.
  
   ***
   Я лежал на пляже и не думать о Лене не мог.
  -- Она же пришла в халате без трусов, значит, решила отдаться, - роились мысли в воспалённой голове.
  -- Может быть, она вовсе и не девушка? Да нет, вроде сам проверил. Что ж тогда она сняла трусы? Под влиянием коньяка? А может быть, решилась потерять невинность с опытным мужчиной старше её?
   Я подумал, в сердцах: "Всех их надо трахать! Не ты, так другой, для этого они и созданы". Но поздно возникшее сожаление только усугубило горечь от неудачи со студенткой .
  
   13. Ресторан
  
   Не хотелось встречаться ни с кем из женщин. Как- то в коридоре здравницы меня поймала страстная медсестра - понятно зачем.
  -- Что ты Таня! - сказал я, - ко мне приехала жена, поселилась рядом у частника, может появиться в любой момент.
  -- Про жену ты мне ничего раньше не говорил.
  -- Да мы, вообще, ни о чём с тобой не говорили!
  -- Ладно. Всё понятно.
   Медсёстры дорожили своим местом в престижном заведении. Татьяна после этого исчезла из корпуса и перешла в другой, так я с ней близко больше не встретился.
  
   Липарит дождался, наконец, приезда "Наташ" - девушка и, вправду, была, "очень даже ничего", яркая блондинка, из тех, которые так привлекают кавказцев.
   Бравый сосед снял комнату в городе, и теперь я редко его видел. Как-то он заскочил в номер после процедуры.
  -- Ой, как вкусно! Как вкусно было вчера с Наташ. Мы ездили ресторан "Кавказский аул", кушали шашлык, а потом в комнате я два раз делал шашлык ей. Ой, как вкусно!
   Липарит знал своё дело. Наташу он держал, на всякий случай, от меня в стороне. Однажды он попросил меня у входа в санаторий развлечь любовницу, ему надо было переодеться в комнате, но, запыхавшись, вернулся через три минуты с подозрительным блеском в глазах.
  -- Липарит, у нас в России не принято отбивать девушек у друзей, - сказал я ему.
  -- Я знаю, что ты, Дима, честный человек! - ответил армянин,
   но по всему чувствовалось, что он не верит ни мне, ни Наташе, никому.
  
   Мы посетили втроём ресторан. На сцене под мелькающим красным светом толпа полуголых танцовщиц, но в сапогах, выламывалась, как могла. На переднем плане в микрофон надрывалась певица:
  
   Называют меня тёлкой,
   Как пройду, все вслед глядят
   На лицо с задорной чёлкой
   На крутой призывный зад.
   Пусть я тёлка, пусть я тёлка!
   Но тебя я уведу
   От твоей родной кошёлки
   У народа на виду!
  
   Танцующая в беспорядке рядом со сценой пьяная толпа с восторгом подвывала:
  
  -- Пусть я тёлка, пусть я тёлка!
  
   Но мне не было радостно. Сознание ещё в первый день знакомства с Леной настроилось на визит в ресторан вместе с ней и не принимало веселья среди пёстрой толпы размалёванных красоток и гогочущих мужиков. "А вот Лена бы сюда не попёрлась", почему-то подумалось мне, словно ресторан был распутным вертепом, куда порядочным девушкам вход воспрещён.
   Завлекающих улыбок в мою сторону хватало. Я станцевал с одной подружкой, совсем молодой, с детским лицом и тонкими талией и шеей, но с несоразмерно развитыми верхними и нижними полушариями. К ней меня подтолкнул армянин, облизываясь на многообещающие выпуклости, допуск к которым ему самому был закрыт смеющейся, но ревнивой белокурой пассией.
   Певица, между тем, перестроилась и теперь изображала неприступную красавицу:
  
   Ты подошёл ко мне сегодня
   Крутой , развязный, молодой
   Сказал, что выгляжу я модно
   И пригласил к себе домой.
   А там в шампанском ананасы,
   И мебель чистый бельведер,
   И все другие прибамбасы,
   Уж развлечёмся! - ты поверь.
  
   Но! (Выбрасывает руку вверх)
   Ты не лапай кошка лапой
   Птичку - соловья!
   И у птички, невелички!
   Го-о-рдость есть своя!
  
   Девушки за певицей в томных позах передвигались под куплеты, а под припев тряслись в бешеной вакханалии вместе с толпой посетителей кабака. Режиссёр своё дело знал.
   Я, впрочем, не трясся и медленно вёл девушку в танце.
   Она приехала только вчера, в ресторане была с подружкой и непрозрачно намекнула, что очень не прочь провести сезон с партнёром, "который войдёт в её положение".
   Меня не прельстила перспектива разменять свои скудные курортные средства на созерцание и обладание завидным седалищем, и больше я обольстительницу не приглашал. Как, впрочем, никого. Я извинился перед Липаритом и "Наташ" и покинул злачное заведение.
  
   14. Казино, казино, казино!
  
   Город искрился тысячами радужных огней. Тёплая, влажная атмосфера с эротичными вечерними запахами от засыпающих пальм и цветов и налетавших терпких ароматов с моря пробудили у меня пронзительное, щемящее чувство тоски, безнадёги и одиночества.
  -- Как странно, - думал я, - столько красивых женских лиц вокруг, а не хочется общаться ни с кем ...
   - А долговязый, наверно, Ленку сейчас целует у
   подъезда гостиницы.
  
   Тут на глаза попалась и ослепила, по мере приближения к ней, наверно, самая яркая в Сочи мерцающая вывеска: "К А З И Н О".
   Я никогда не страдал игорной страстью, просто подумал, может быть, это спасёт меня от холодной мертвящей тоски.
  
   В "предбаннике" группа кандидатов на удачу, окружённая толпой, видимо, уже проигравшихся болельщиков, яростно сражалась с "однорукими бандитами". Этот "лохотрон" меня не прельстил.
   Я приобрёл необходимый минимум фишек для пропуска в игорный зал и, с проснувшимся любопытством, обозрел роскошные апартаменты.
   По залу сновали изящные девушки с бокалами и рюмками на подносе и предлагали посетителям бесплатную выпивку. Я не отказался и проглотил бокальчик шампанского. Потом подошёл к рулетке в центре зала. Игроки с "нервенными" лицами швыряли по команде крупье фишки на сектора огромного круга.
  
   Я раздумывал, на что бы поставить мне, ожидая следующей команды.
  -- Ставьте всё на восьмёрку! - вдруг, услышал я за спиной
   негромкий, но чёткий женский голос. Я обернулся.
   Женщина, на взгляд, была несколько постарше меня - чёрные волосы, удлинённое холёное лицо с римским носом, твёрдый взгляд, вместе с ободряющей улыбкой.
  -- Но я хотел поиграть подольше. У меня мало фишек.
  -- Ставьте все! Возьмите и туда же поставьте мои.
   Она чуть наклонилась ко мне, передавая фишки, и обдала притягательным запахом жасмина.
   Под таким натиском мне ничего не оставалось, как поставить на восьмёрку. Как завороженный следил я за вращением рулетки, а в голове промелькнуло: "Неужели я азартный игрок?"
   Но восьмёрка не выиграла, и я остался без фишек, растерянно озираясь на неожиданную советчицу.
  -- Не может быть, - прошептала она, - возьмите ещё эти фишки - они Ваши и ставьте опять на восьмёрку. - Только не думайте об удаче!
   Не оправившись от растерянности, я принял и поставил фишки.
   На этот раз восьмёрка действительно выиграла! "И не мало!" - прикинул я по куче жетонов, которые подгрёб мне крупье.
  -- Ставьте ставки, господа! - привычно пропел крупье, глядя в
   мою сторону. Тут незнакомка прихватила меня за локоть и прошептала:
  -- Забирайте фишки и пошли!
   Хоть она и подарила их мне, я попросил её знаком подставить сумочку и сгрёб туда жетоны.
  -- Но они Ваши, - произнесла она, отводя меня от стола, идите менять, - и передала мне сумку.
  -- Но я ... чувствую себя обязанным, - промямлил я.
  -- Почему Вы не играли сама?
  -- Ну, если чувствуете, то поговорим потом - я подожду Вас на улице.
  
   Я обменял в кассе жетоны. Получилось около четырёхсот долларов. Неплохая сумма! Но, наверно, не настолько, чтобы служители казино стали строить интриги, чтобы не выпустить с выигрышем.
   Холёная игрунья ждала меня на выходе.
  -- По крайней мере, половина выигрыша Ваша, - протянул я
   ей двести зелёных.
  -- Ну, ладно, сто я беру себе, а на остальные можно вместе гульнуть. Если не возражаете? - испытующе глянула она на
   меня.
   Когда она протянула руку за деньгами, то я опять ощутил острое дуновение жасмина.
  -- Ну почему бы нет! - воскликнул я, - Вы меня интригуете!
   Дама улыбнулась:
  -- Вон там маленькая кафушка. Я не люблю больших ресторанов.
  -- А ля франце! - подбоченился я и предложил спутнице руку .
  
   15. Дама с Амстердама
  
   В кафе, кроме нас, сидело всего две пары.
  -- Ирина, - представилась спутница.
  -- О, у меня так дочку зовут! Дмитрий.
  -- Сколько дочке лет?
  -- Восемь.
  -- Вот как! Вы же совсем молодой.
  -- Тридцать. Рано женился.
  -- Ну, у меня дочка постарше - двенадцать, да и сама я постарше Вас.
  -- Господи, выглядите Вы, без лести, восхитительно!
  -- Спасибо. Стараюсь.
  -- Ну что мы закажем? - подвинул я ей меню. - Впрочем, я сегодня в пивной второй раз за вечер.
  -- А что же ушли из первой?
   Я чуть помедлил.
  -- Вам я, пожалуй, попозже объясню, заказывайте! - обратил
   я её внимание на подошедшего официанта.
  -- Так, - сказала Ирина, - мне бутылочку "Божеле", Вам коньяк?
   - обратилась она ко мне.
  -- Ну да, - махнул я рукой.
  -- Бутылочку "Греми", и, в ответ на мой протестующий взгляд:
   "Много!", - Вина много никогда не бывает!
   Дама заказала также по паре "киевских", "оливье", и "сёмгу в кляре".
  
  -- У Вас рафинированный вкус, - сделал я комплимент, как
   только отошёл официант.
  -- Ох, моя слабость интеллигентные мужчины! -
   вознаградила она меня, видимо, за "рафинированный". Но ... в то же время, я понял, что это серьёзная заявка и мне, вдруг, стало весело - впервые за пять дней я перестал на время думать про Лену.
  -- Так расскажите, почему Вы не играли сама?
  -- О, это мой фикс. Я ведь местная, в казино похаживаю иногда, но сама выиграла только в первый раз, потом ну никак! И главное, выигрышные номера всегда были рядом с моим. Один игрок разъяснил мне, что есть такая мистика - Вы знаете на какую фишку ставить, но чёрт Вас сбивает в последний момент, и Вы ставите рядом!
  -- Интересно! Верите в эту чепуху!
  -- Вы, наверно, технарь, но никак не гуманитарий!
  -- Точно, инженер-электронщик.
  -- Вот видите! Этот ветеран рулетки подсказал мне, что если я буду указывать, куда ставить игроку, посетившему казино первый раз, то всегда будет выигрыш! Так и было, когда я стала так практиковать.
  -- По мне было заметно, что я в первый раз?
  -- Да это сразу видно - я Вас вычислила ещё у входа, когда Вы озирались по сторонам.
  -- Так что ж не дали мне сыграть ещё раз?
  -- Выигрыш бывает только один раз! Я это проверила на других.
  -- Но ведь сначала я проиграл, только во второй ...
  -- Тут виноваты Вы! - прервала она меня, - Вы слишком хотели выиграть в первый раз, а таким не везёт, как и штатным игрокам. Почему Вы так хотели? С деньгами плохо?
  -- С деньгами хорошо, плохо без денег, - стандартно пошутил я, - но не в этом дело.
  
   И постепенно, подливая коньяка, (Ирина тоже перешла на него, в сочувствии ко мне несчастному), я рассказал почти незнакомой женщине историю несостоявшейся любви. В пьяном виде русский человек привычен изливать душу. Наконец, я осознал этот стереотип, ведь рядом сидела красивая и неглупая женщина. Но к этому времени давящий душу груз выплеснулся наружу, почти совсем, мне стало снова весело, я прервал рассказ и бодро рокировался:
  -- Да всё это чепуха! Рядом такая красавица - я с Вами расставаться так просто не хочу!
  -- Мужчина всегда должен быть откровенным в беседе с женщиной, - похвалила она, - тогда и ей легче принять решение.
  -- Тогда на такси - и ко мне в санаторий - я в комнате один!
  -- Что у нас дармовых денег мало? В гостиницу при казино!
  
   Номер мы получили без труда за американский полтинник, я заказал ещё в комнату шампанского и фруктов - крепкие напитки и закуски в горло уже не лезли.
   Мы выпили, закусив шоколадкой. Я взял Ирину за руку.
  -- Какая у тебя кожа гладкая, - сказал я.
  -- У меня всё тело такое! - жеманно пропела дама фразу из
   рассказа Чехова, обнаружив гуманитарную грамотность, и кокетливо покрутила плечиками.
  -- Мы ведь не дети, Ирина. Правда?
  -- Правда. Только ты меня моложе.
  -- Ну, это не самый большой недостаток. - И я, подойдя
   сзади её кресла, поцеловал женщину сначала в шею под ухом, а потом повернул её голову и поцеловал в губы. Ирина молчала. В её глазах я прочитал:
  -- Что дальше?
   Я поднял её на руки и пересадил на кровать, а сам сел рядом. Внимательно глядя в её большие глаза, я медленно расстегнул платье и взялся за трусы. Ирина не сопротивлялась, но взглядом и движением плеч показала, что я делаю что-то не то. Я понял, что женщина любит прелюдию сверху и обнажать надо всё тело, в том числе моё. Тогда я разделся догола, кроме трусов, и снял с неё платье, а потом бюстгальтер. Груди были ещё очень ничего, хоть и не топорщились вверх, как у Лены. Я покрутил ей соски. По реакции Ирины я понял, что исправляюсь, и она позволила снять с неё трусики. При этом, в моей пьяной голове закрутились озорные стишки, а ля Пушкин:
  
   Я е..л её шутя,
   Груди белые крутя,
   То как зверь она завоет,
   То заплачет как дитя.
  
   Я снял и свои трусы, застоявшийся от безделья орган прореагировал правильно и моментально встал. Я положил Ирину на кровать, мягко, но настойчиво упёршись в плечи. Картинка, открывшаяся под трусами, оказалась живописной.
   Видно было, что треугольничек волос был аккуратно подправлен бритвой, а чуть великоватые наружные половые губы поблескивали от смазки каким-то кремом с запахом жасмина. Женщина следила за гигиеной своей холёной промежности.
   Я ткнулся в вожделенное место. Не тут то было. Она не пускала. Я попытался руками разнять её ноги. Ноги разошлись, но как только я попытался пристроить свой орган, сошлись снова.
  -- Так. Видимо я мало обработал её сверху, - подумал я и
   опять с песней в душе взялся руками за груди. Но дама ждала чего- то другого.
  -- Чего она хочет?
  
   Я закрыл глаза и представил на месте Ирины Лену. С каким сладострастием впился бы я губами в соски её грудей, а языком в её лоно, не знавшее такой мужской ласки!
  
   Но с Ириной мне этого делать не хотелось, поэтому все попытки обладания ей свелись к взаимной борьбе за проникновение пениса в её влагалище. Интересней всего, что при всём этом, дама постоянно улыбалась! Ну и стерва! - подумал я. Наконец, мой измученный орган сдался и опал. Я поднялся и хотел надеть трусы, чтобы не испытывать позора от созерцания женщиной ни на что негодного отростка.
   Тут Ирина поняла, что переиграла. Она подскочила ко мне, встала на колени на пол, судорожно схватила мой член, и начала делать минет. Я закатил глаза и вцепился ей в волосы. Она оторвалась на момент и прошептала:
  -- У нас весь город такой!
  -- Какой?
  -- Стервозный! Ложись на спину!
   Дальше мне оставалось только выполнять её команды, она полностью взяла инициативу в свои руки.
   При сильном опьянении я долго не могу кончить, так что Ирина осталась вполне довольна.
  
   16. Дагомыс
  
   На правах гида, старожила города, Ирина повезла меня через день на своей машине в элитный курортный комплекс Дагомыс.
  -- Там шикарно! Пляж, парашюты над морем, рестораны и мои любимые водные горки! Ух, душа замирает!
   Мы с женой насладились водными горками за границей в Турции, поэтому я восторгнулся:
  -- Здорово!
  
   Дагомыс впечатлял. Роскошные высотные здания гостиниц, новый, недавно выстроенный аквапарк с разноцветными горками - высокими прямыми под небо и спиральными, завитыми вдоль горных склонов, пляж из желтого насыпного песка (в Сочах пляжи галечные), море рассекают трещащие водные мотоциклы и катера с прицепленными лыжниками, надувные "бананы", с оседлавшими их любителями острых ощущений, парящие в небе парашюты и беззаботная элитная публика.
   Радость жизни, купленная за деньги.
  
   Ирина повела меня внутрь гостиницы, там у неё были знакомые из персонала, и сказала мне:
  -- Закажу номер, останемся на ночь.
  -- Но ведь это, наверняка, дорого!
  -- Я заплачу.
  -- Ирина, ты, вообще-то, с мужем живёшь?
  -- Вообще-то, да. Но у меня свобода.
   Я не стал дальше уточнять, но, оказавшись нечаянно, впервые в жизни, в роли комильфо, почувствовал себя неуютно. Пока она заказывала номер, я прикупил в холле по паре великолепных фирменных (российских!) маек и плавок, в Сочи я их не встречал, это была монополия Дагомыса.
  
   Мы поднялись в номер и, Ирина, вспомнив первую ночь, сказала:
  -- Хочешь, помучаю тебя по-другому?
  -- Как?
   Она достала из дорожной сумки два комплекта сексуальной кожаной снасти.
  -- Раздевайся!
   Я со страхом посмотрел на амуницию любовных истязаний: ошейники, плётки, наручники - чёрт знает что!
  -- Но я не умею это одевать?!
  -- Я сама тебя запрягу! - захохотала насильница.
   Через пять минут, снаряжённый в кожаную сбрую я был уже поставлен на четвереньки на ковре, а лихая наездница, обнажённая, затянутая только в узкие ремешки, похлёстывала меня плёткой по бокам и заднице.
  -- Ты не слишком то больно! - взмолился я после горячечного
   шлепка, наездница входила в раж.
  -- Будет ещё больнее! Ты мой раб!
  -- Пощади, госпожа! - принял я условия её игры, - я никогда раньше не был рабом!
  -- А мне не нужны бывшие рабы! Я люблю превращать в раба свободного человека!
  -- Да ты просто царица Тамара! Та после ночи страсти сбрасывала любовников в пропасть!
  -- Ну, до этого не дойдёт. Конечно, если будешь слушаться!
  
   Тут она заёрзала по моей спине и заднице своей промежностью, такого приятного массажа я ещё не знал, а воздух весь пропитался запахом жасмина, выжимаемого её плотью. Я схватил её за прыгающую ножку в туфельке на высоком каблуке и, сбросив туфлю, начал яростно всасываться губами в высокий подъём и пальчики с фиолетовым педикюром. Ирина только этого ждала. Она соскочила со спины и бросилась на ковёр рядом со мной. Я исступлённо целовал её ноги, передвигаясь всё ближе к заветному месту.
   В этот раз плутовка добилась от меня всей той ласки, которую не дополучила в первую ночь.
  
  -- Я слышал, что запах жасмина, будит сексуальность у мужчин, - сказал я Ирине, когда мы в полной прострации, без
   сил, отдыхали на огромнейшей кровати, - но на меня он раньше не
   действовал так возбуждающе, в чём дело?
  -- Ладно, открою тебе секрет! Надо употреблять не духи с жасмином, а чистое масло из него. Настоящие афрозодиаки - только масла.
  -- Почему "афро", африканцы, что ли придумали?
  -- Нет. Есть легенда: Богиня Гера захотела соблазнить самого красивого юношу на земле - Приапа. Но тот не поддавался - он любил свою девушку. Тогда Гера обратилась за помощью к Афродите. Богиня красоты выжала из своей груди капельку жидкости и смазала ей Геру. При следующей встрече Приап одурел от этого запаха и, сколько бы не трахал Геру, член у него стоял, как деревянный кол.
  -- Так вот откуда "приапизм"! - захохотал я.
   Я облачился в новые плавки с расписными красотками, а Ирина надела синий супероблегащий купальник, такой, что половые губы рельефно выступали и сохраняли все свои естественные очертания.
  -- Не тесно? - покосился я.
  -- Было бы тесно - их бы прижало! - захохотала чертовка.
   Потом мы с ней пошли, вернее, съехали по горке в аквапарк прямо из зала гостиницы через огромную нишу в полу.
  
   Мы побродили, для начала, по гроту в скале с мощными подводными массажными струями, прокатились на малой горке на воздушных камерах, со смехом сталкиваясь, друг с другом и прочими гонщиками.
   Потом мы освоили большую виражную горку, прокатившись на животе головой вниз, чтобы ярче ощутить плюхание в воду и упоение броском в лицо вздымающегося каскада искрящихся на солнце брызг.
   Но наибольшее удовольствие мы получили, съехав по несколько раз с высоченных прямых горок, на которых тело разгонялось так, что казалось, вот-вот, его выбросит при приводнении за ограждающий пластмассовый буртик.
  
   Когда мы, уставшие от водных гонок, отдыхали, нежась в струях джакузи, во множестве расположенных по периметру аквапарка, я поделился с Ириной:
  -- Будь я президентом, то понастроил бы дешёвые аквапарки по всей стране. Человек для здоровья насилует себя физкультурой, а тут всё без самопринуждения, на желании - все бы были здоровыми! И главное умиротворённые, довольные, как мы сейчас с тобой.
  -- А плевать мне на всех! - лениво процедила Ирина.
   Собственно, другого ответа я от неё не ожидал .
  
   17. Встреча
  
  -- Пойдём, перекусим, - предложил я, - наверно, по килограмму веса потеряли.
  -- Пойдём.
   Мы поднялись и направились к ближайшему кафе, в котором еда для временных посетителей входила в стоимость билета, а для обитателей гостиницы в стоимость номера.
  -- Садись! - придвинул я Ирине стул к столику на веранде, - принесу что-нибудь.
   У раздачи стояла небольшая очередь.
  
   Вдруг что-то, до боли знакомое, показалось мне в загорелом затылке блондинки в абрикосовом купальнике передо мной.
  -- Лена! - негромко произношу я.
   Быстрый разворот - глаза в глаза.
  -- Дима! Дима это ты?
  -- Это я.
  -- Ты в аквапарк приехал?
  -- Да, а ты?
  -- Я тоже.
  -- С долговязым?
  -- Нет с подругами - вон они за столом. Мы в другое место переселились, на квартиру, путёвка закончилась.
   Из-за стола мне уже делают приветливые знаки подружки, знакомые по "Петушку".
  -- Что ж с Сашей?
  -- Ничего, просто разошлись.
  -- Почему?
  -- Стал очень настойчив! - произносит Лена волевым голосом
   капитана волейбольной команды.
  -- Понятно, не оправдались надежды на юный возраст.
  -- Дима, а ты с кем? С Липаритом?
  -- Липарит с Наташей. Я ... я тут ... с одной дамой.
  -- Я понимаю, вернее, стала понимать, что мужику без женщины нельзя. Где она?
  -- Отсюда не видно, за колонной.
  -- Дима, ты её любишь?
  -- Я люблю тебя Лена.
   Внимательный испытующий взгляд. И, наконец, я слышу ...:
  -- Я тоже люблю тебя, Дима! Давай сбежим отсюда!
   В моём сознании оживает призрак видения в гостиничном холле. Наплывает такой же горячий туман. Я готов сбежать с этой девушкой на край света в одних плавках. Я беру её тёплые ладони в свои, да я не ошибся - молненная дорожка энергии, излучаемая милыми очами, вмиг соединяет нас, как будто мы и не разлучались.
  -- Дима! - слышится, вдруг, голос за спиной.
   Я вздрагиваю.
  -- Дима, я хотела сказать, чтобы ты взял мороже ...
   Тут Ирина осекается и внимательно смотрит на Лену.
  -- Так. Уже клеишь блондинку? Или она клеится к тебе?
   - презрительно кривится она на последней фразе.
   Такого Лена вынести не смогла. Она вырывает свои руки из моих и быстро шагает к столику с подругами. Не успел я опомниться, как компания девушек растворяется в двери кафе ...
  
   18.Эпилог
  
   С Ириной я расстался в тот же вечер. Я пояснил ей, что это была Лена, надеясь на понимание, которое она проявила, выслушивая мою исповедь в кафушке у казино. Но ... наверно, ни одна женщина не уступит своего мужчину другой, даже в душе, даже, если он ей не нужен. Последовал короткий скандал, после которого на моём лице остались на память следы от когтей пантеры.
   Свой адрес мне Лена не успела сказать. Первые дни я ожидал её появления на нашем пляже. Но ...
  -- Скорее всего, уже уехала, - подумал я.
   Скоро я проводил Липарита, вместе с Наташей, срока путёвки осталось на три дня, и я посвятил их лечению и праздному безделью.
   Я пришёл к выводу, что пассивный отдых тоже имеет свои преимущества, по крайней мере, можно отоспаться и набрать сил перед работой.
  
   Однажды, после обеда, когда я прилёг, в дверь постучали.
   На пороге стоит ... Лена. Она очень привлекательна в модном сарафанчике на загорелом теле, но ... только какая-то повзрослевшая.
  -- Можно к тебе?
  -- Конечно! - вскочил я с постели.
   Она садится в качалку, я, не в силах сдержаться:
  -- Рад тебе!
   Глаза девушки пробегают по комнате.
  -- Была у вас только один раз, а как всё знакомо!
  -- Значит, ты оставила здесь частичку души.
   На глазах любимой навёртываются крупные слёзы.
  -- Я сегодня уезжаю. Зашла попрощаться.
   Я сажусь в соседнее кресло и крепко сжимаю её ладони в своих.
  -- Что же ты плачешь?
  -- Дима, мы были знакомы всего один день, но ни с кем я не была так откровенна. Знаешь ... - и она замолкает.
  -- Хочешь что-то сказать? Я пойму.
  -- Вчера ... вчера Сашка и ещё двое ребят нашли наш адрес и уговорили в ресторан на прощальный ужин. Ты не думай, с Сашкой у меня ничего серьёзного не было.
  -- Я и не думаю.
  -- Так вот, - Лена вздыхает, - мы здорово веселились, танцевали, потом они пошли провожать нас. Потом ... девчонки как-то потерялись, а я осталась с тремя - они всю дорогу лепили мне, что никогда ещё у них не было такого хорошего капитана команды.
  -- Потом они все стали приставать к тебе.
  -- Не то слово! Мы проходили по парку, тут они набросились на меня, столкнули на траву, двое схватили за руки и за ноги, а Сашка полез на меня.
  
   Рыдания искажают её прелестное личико, которое она прикрывает руками с носовым платком, и сотрясают нежные покатые плечи. Я молча вытираю платочком её зарёванные глаза и жду - она рассказала ещё не всё. Лена справляется с собой и продолжает:
  -- Я закричала: "я ведь считала тебя, другом!" Он передёрнулся, слез с меня и сказал: "Отпустите её!" Они отпустили и усмехнулись: "Сам же всё устроил!". "Я один провожу её!" - закричал Сашка. Они выругались и пошли в другую сторону. Я поднялась - меня трясло. Тут Сашка стал доставать из карманов деньги и совать мне за платье, в сумку! Он пытался прижать и поцеловать меня. С одним то я могу справиться, ударила ему коленом в пах и, пока, он корчился, убежала.
   Я смотрю в её вымученные глаза.
  -- Ой, Лена, я ведь тоже хотел добиться тебя ...
  -- Нет! Мы оба хотели этого. Я поняла сейчас, что мне не надо было сбегать от тебя.
   Я глажу её по волосам.
  -- Зачем я тебе?
  -- Пусть! Даже бы три недели были прекрасны.
  -- В волейбол я не играю, - усмехаюсь я.
  -- В волейбол я бы в Томске наигралась. Я знаю, нам было бы хорошо.
   Она заплакала снова.
  -- Я тоже знаю. Что ж так вышло. Слава богу, ты избежала насилия.
  -- И многому научилась на этом юге.
  -- Жизнь учит лучше, чем университет.
   Моя несостоявшаяся радость жизни вытирает слёзы.
  -- А где Липарит?
  -- Уехал!
  -- А как ты? - Лена осторожничает. - Как твоя ... дама?
  -- Расстался с ней в тот же день, видишь - вот следы, -
   усмехаюсь я.
   У Лены напрягается лицо.
  -- Так ты ... так я. Могла бы прийти к тебе!
  -- Ну что ж, теперь. Не судьба! - вздыхаю я.
  -- Прости меня.
  -- За что? Ты как будущий психолог, знаешь, что кроме радости есть другие, сложные эмоции. Помнишь у Куприна: "Сколько разнообразного счастья и очаровательных мучений заключается в неразделённой любви!"
  -- Ты наизусть Куприна знаешь, обязательно в Томске прочитаю его, - всхлипнула она.
  
   Опять пауза.
  -- И буду думать о тебе. А любовь наша разделённая!
  -- Разделённая, но не состоявшаяся. Спасибо! Я тебя не забуду.
   Лена достаёт из сумочки листок:
  -- Здесь мой адрес, телефона у меня нет, напишешь?
  -- О чём писать, Лена? Разжёвывать нюансы несбывшейся любви? Мне это тяжело.
  -- Ты прав, - соглашается она, - вот увидеться бы здорово, ты ведь рядом в Новосибирске.
  -- Конечно, - не уточняю я место своего жительства, зачем? и
   беру листок.
  -- Свой адрес не даю по понятным причинам.
  -- Да помню, жена и дочка, - улыбается Лена, - ну, ладно, мне пора.
  -- Провожу тебя.
  -- Только не надо до гостиницы, перед девчонками неудобно.
  
   Опять мы идём с девушкой моей мечты через парк "Ривьера".
  -- Ой, не забуду этих железных лягушек, - сворачивает Лена к
   водоёмам.
   Останавливаемся.
  -- Квакают, - говорю я.
   Мы проходим, парк и снова стоим около высокого дуба.
  -- Дальше пойду одна.
   Я задерживаю её руки в своих и внимательно фотографирую глазами её лицо в последний раз. Она также внимательно, но как-то встревожено смотрит на меня.
  -- Торопишься? - спрашиваю я.
  -- Ничего ты не понимаешь! - возмущается она, я представила, как ты утонул! - и бросается, рыдая, на мою грудь,
   покрывает мне поцелуями губы, щёки, нос, уши, подбородок, шею.
  -- Что ты делаешь со мной, любовь моя? - шепчу я и глажу её
   волосы.
  -- Ты уж не заплывай далеко!
  -- Скорпионы в море - у себя дома, - сквозь комок в горле
   напоминаю я ей.
   На прощанье я тоже крепко целую её в губы. Лена идёт по направлению к гостинице, вытирая на ходу слёзы. Я стою. Она доходит до поворота, оборачивается и машет мне рукой. Я тоже. Девушка скрывается за углом...
  
   9. Три года спустя
  
   Сочи мне удалось посетить в следующий раз только через три года - с Таней, моей новой женой. Мы поселились на другом конце города, но я потянул её в Ривьеру. Город очень обновился за это время, санаторий блистал новым огромным корпусом, но старое здание сохранилось. Я подошёл поближе.
   - Вот там Лена стояла с Липаритом на балконе и весело смеялась на мою частушку, оперевшись рукой на стенку, - вспоминал я про себя.
  
   В парке мы подошли к водоёмам. Лягушек заменили на новые, модерновой формы, но Тане они понравились. Мы прошли сквозь парк.
  -- Где же то место, на котором мы прощались с Леной?
   - размышлял я, не узнавая местности.
   Наконец, до меня дошло, что парк расширили, и дуб оказался внутри его. Я повёл Таню назад.
   Да, вот он, тот самый дуб. Вот здесь мы стояли и слушали Вечность ...
   Я остановился.
   В голове с однотонным жужжанием закружился какой то вихрь, который, казалось, соединил меня со всем сущим во Вселенной.
  -- Ты уж не заплывай далеко ... - послышался из вечности
   Ленин голос.
  
   Куда и с кем ты заплыла сейчас Лена?
   Куда и зачем плывём все мы? ...
  
   Эдуард Снежин Џ
  
  
  
  
   31
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"