Аня читала очень интересную книжку - "Гарри Поттер и философский камень".
Бордюр цветочной клумбы, где она сидела, был холодным и жёстким. Но Аня слишком зачиталась, что обращать на это внимание. Клумба стояла рядом с маленькой кафешкой, обычно пустующей, но сегодня - переполненной: перед Новым Годом в торговом центре очень людно, все поспешают закупать подарки. Аню это не касалось: у неё уже всё было куплено, упаковано и спрятано в ящике стола. Стандартный набор: маме - открытку и крем для век, папе - открытку и календарь, бабушкам - по открытке и шоколадке. Подруге - открытку с её любимыми кошками. Брату, коллекционирующему копейки, - пополнение в коллекцию в количестве ста штук. Без открытки обойдётся.
Анина мама, как всегда, оставив дочку с книжкой, носилась по этажам в полном цейтноте, в основном в отделах с одеждой и ювелирными изделиями. Аня знала, что у мамы не так много денег, чтобы покупать новую тряпку или украшение каждую неделю. Но смотреть на них не возбранялось, равно как и мерить. Аня знала, что мамы ещё не будет около получаса, если не больше. Она преспокойно читала, не глядя на людей. Да и они не обращали внимания на девушку в очках, с хвостиком и длинной чёлкой, без грамма косметики, уткнувшуюся в книжку. Обычный "синий чулок", каких много.
Аня читала. Поправила сползшие на край носа очки, откинула мешающую чёлку с досадой. Гарри всё ближе и ближе приближался к философскому камню. Затаив дыхание, Аня глотала строчки, повествующие о том, как отважный Рон Уизли (который - по секрету! - нравился ей больше Гарри) победил в шахматном турнире, пожертвовав собой. Как он велел Гарри идти дальше и не думать о нём. Она воображала себя красивой и умной Гермионой Грейнджер, которая...
- Купи мне пельменей!
Аня в раздражении оторвалась от книги и уставилась на стоящего перед ней человека. Человека осмелившегося нарушить её покой.
Это был бедно одетый мальчик, лет шести - семи. На вид. Впрочем, наблюдательная Аня приметила, что ему уже девять - десять: очень уж маленький и худенький, в старенькой куртке, без шапки - в такой-то мороз!
Настоящий наглый побирушка. Он посмел оторвать её от книги. Аня почувствовала, как в ней накипает раздражение. Кругом столько людей, не занятых ничем. Почему он привязался к ней? И с какой стати она должна его кормить?!
- С чего ради я должна покупать тебе пельмени? - обратилась Аня к мальчику. Она полагала, что со стороны выглядит изысканной и элегантной, не посылая мальчика, а вежливо разговаривая с ним. "Отшивая" его не абы как, а с иронией.
Однако мальчик увидел в смотревших на него тёмных глазах за стёклами очков такую откровенную, неприкрытую злобу, что даже попятился назад. И ответил, хотя уже гораздо более тихо:
- Потому что я хочу есть.
Аня даже задохнулась от такой дерзости. У неё на языке вертелось тысяча язвительных ответов. Но она не смогла изречь ни один из них - ни с умным видом, ни без него.
Поэтому она просто уткнулась в книжку, полагая, что мальчик сам поймёт, каким он был ослом, рассчитывая на то, что первая встречная купит ему пельмени просто потому, что он хочет есть.
Она дочитала страницу, перелистнула. Поправила чёлку, очки...
- Купи пельменей, пожалуйста! - снова раздался жалобный и требовательный голос - прямо над ухом.
Аня в ярости захлопнула книжку.
- Каких ещё пельменей? - зарычала она на побирушку. - Сколько они стоят, твои пельмени?!
Люди за столиками начали оборачиваться, какая-то роскошная дама в мехах громко засмеялась и что-то сказала своим спутникам, показывая на Аню рукой. Те прыснули тоже.
- Семнадцать восемьдесят, - ответил мальчик. И замигал часто-часто. Его глаза заблестели.
"Не хватало ещё, чтобы он разреве... Семнадцать восемьдесят?! С печки спрыгнул?".
- Обойдёшься хот-догом, - буркнула Аня.
- И купи попить, - попросил мальчик, семеня вслед за ней к прилавку.
...Унизительнее всего было стоять в очереди, когда казалось, что все на неё пялятся. Мол, мы покупаем пищу себе, а эта дура - какому-то чумазому побирушке. Мальчик сидел уже за свободным столиком. Изредка Аня косилась в его сторону. Тогда мальчик тоже радостно смотрел на неё и робко улыбался. Он, видно, боялся, что она устанет стоять в очереди и придётся просить кого-нибудь другого, снова нарываться на хамство... Всё это явственно можно было прочитать в его огромных серых глазах - именно с такими глазами изображают детей в социальных рекламах и статьях о детским домах.
Аня то раздражалась, то стыдилась - почему-то перед мальчиком, а не перед окружающими. Она уже и мечтала, что мальчик убежит, не дождётся, и боялась этого. Очередь двигалась довольно медленно. Ещё Аня боялась, что в любой момент вернётся мама. Мама ненавидела всяких нищих и побирушек и не скрывала этого. Могла запросто обматерить - она-то, культурная дама! - любого из них, послать, пригрозить милицией.
Наконец очередь дошла до Ани. Сосиска в тесте стоила пять рублей двадцать копеек. Аня уже приготовила деньги.
- Стакан газировки, пожалуйста, - сказала она продавщице.
Взяв стакан в руки, Аня ощутила, какой он холодный, прямо-таки ледяной. Она ни за что не стала бы пить холодную газировку зимой. Мальчик, невесть как возникший у прилавка, выхватив стакан у неё из рук, отбежал от прилавка к занятому столику и залпом опрокинул всю газировку в себя.
Усталая продавщица посмотрела на Аню раздражённо:
- Что ещё?
- И пельменей, пожалуйста, - неожиданно сказала Аня и полезла за кошельком.
- С кетчупом?
- Да.
С пельменями, подогретыми в два счёта, Аня отошла к столику. Положила книгу и поставила пельмени. Воткнула в них пластмассовую вилку, как всегда делала перед обедом.
Где-то Аня читала, что в магазинные пельмени кладут и кошачье мясо, и крысиное (фу!), и вообще иногда не мясо, а чуть ли не навоз. Мама с папой никогда не ели ни хот-догов, ни пельменей, никакого фаст-фуда. Вся их семья предпочитала питаться натуральными продуктами - по мере возможности среднестатистической российской семьи, конечно.
Мальчик жадно смотрел на дымящиеся пельмени, политые алым кетчупом.
- Кушай, что смотришь, - сказала Аня.
Мальчик накинулся на пельмени. Он ел так, как будто это была последняя трапеза в его жизни. Он глотал по пельменю целиком, давился, но упорно не желал жевать. Он ел и ел. Можно было подумать, что это его первые в жизни пельмени.
Вдруг появилась мама, нагруженная сумками.
У Ани ёкнуло сердце.
- Аня, что ты делаешь? Кто это такой? - понизила голос мама.
И неприязненно взглянула на мальчика, поправив очки привычным жестом.
- Я... это...- забормотала Аня.
- Пошли, - мама потащила её к выходу. Мальчик проводил их удивлённым взглядом. Он даже попытался что-то сказать.
Дома Аня поняла, что... "Гарри Поттер" остался там, в торговом центре.
Но почему-то ей казалось, на сердце так тяжело вовсе не из-за Рона Уизли.