Биологу Елене Маркеловне, классной руководительнице озорного пятого "Г" класса, худой похожей на осу деве с подозрительными глазами на желчном лице, которую дети звали сколопендрой, перед зимними каникулами пришлось уволиться. Она сделала это из-за последней издевки детей.
В ту мутную декабрьскую субботу она пришла в школу с тенью неприятного предчувствия. В препараторской закрепленного за классом кабинета биологии она разделась, приготовила пособия для урока в своем пятом "Г" и ушла в учительскую на пятиминутку. По звонку с классным журналом у плоской груди она зашла в настороженно притихший класс, кивнула, поздоровавшись с изображаемой улыбкой и села за стол. Мелким подчерком она сделала запись в журнале, выдвинула ящик, чтобы взять свежий мел для записи на доске темы урока и с отвисшей челюстью застыла. В ящике, как свежая, мерцала влажностью плюшка человечьего помета. Галине Маркеловне стало дурно. Отвращено сморщив нос она, как ужаленная, вскочила, услышав шипение сдавленно прыснувшего класса. Пулей вылетая из класса она грохнула дверью и с лимонно-бледным лицом ворвалась в кабинет директора.
- Посмотрите, что этот пятый "Г" наделал!.- выпалила она с заикательной дробью.
- Идут! Дирик! Тихо! - сказал кто-то в классе, увидев через открытую дверь директора, и все, как по команде встали.
Подойдя к столу, директор сразу увидел причину переполоха и, заливаясь краской, невольно расширил ноздри. Не уловив запаха, он выдернул ящик.
Искусно сделанный из бурого пластика кизяк скатился в угол ящика и как камень стукнул, вызвав у директора недоумение.
Шевеля носом, он тряхнул ящиком и, видимо, убедившись в обмане, опасливо, как мину, взял натурально правдоподобный муляж.
-Кто-о? - зная, что ответа не будет, прогремел он, как дьякон.
Уроки в пятом "Г" были сорваны.
Директор велел секретарю вызвать к семи часам родителей этого класса на экстренное собрание, а до обеда, безуспешно допрашивал по одному всех учеников, которые до последнего никого не выдавали.
Последней же в списке была Нина Яшина с первого класса, боявшаяся учителей и до дрожи робевшая при виде директора.
Она не выдержала раздраженного взгляда директора. На вопрос"Кто принес эту пакость?" она, чуть не заплакав, прошептала фамилию насмешницы Зои Кошкиной и выйдя от директора побежала в туалет.
Когда Кошкину, со всем классом ждавшую итогов допроса, секретарша вызвала второй раз, директор, показывая на плюшку кизяка, спросил:
- Так это ты принесла, это дерьмо?
Кошкина потупилась и кивнула.
- Где ты его взяла? - уставился на нее директор, досадуя от неудачного вопроса.
- В мамином шопе.
- В каком шопе? Что ты морозишь?! - взорвался директор.
- Я не морожу! Маму устроили в шоп "Интим" для взрослых, продавщицей разных игрушек..
Директор тряхнул головой, как назойливой мухи.
- Но зачем ты подложила его в стол и оскорбила Елену Маркеловну?
-Это не я. У меня это... - чуть не назвав грубо, - запнулась Зоя - мальчишки отняли.
- А кто его подложил? Ты же видела?
- Не-ет. Они им баловали - девочек дразнили и заставляли нюхать. А кто подложил я не знаю.
Совместное с учениками собрание родителей, узнать оскорбителя не помогло, а только разгласило позорный для коллектива случай.