Запах соломы и... неба. Никогда не думал, что у небес есть собственный, непередаваемый аромат. Выйдите на улицу погожим деньком где-нибудь в середине августа, вдохните полной грудью и узнаете, как же пахнет небо...

В детстве каждое время года ассоциируется с каким-то особым, неповторимым ароматом. Будоражащий нутро запах уже высыхающих после июльской жары трав, пыли, гоняемой ветром по чистому полю и таинственной летней свежести, я всегда считал именно небесным. Эта бескрайняя синева с изредка проплывающими по ней белоснежными, похожими на толстых барашков, облаками, по сей день удивляет меня своей глубиной и чистотой.

Когда отец в начале арбузного сезона отвозил меня на дедовскую бахчу в двух десятках километров от райцентра, чтобы помогать собирать и продавать урожай, я частенько бывало, канючил и просил отвезти меня домой в станицу. В чистом поле не было никаких развлечений, кроме радио да прогулок по лесопосадке, шириной не более пятидесяти шагов. Временами я косился на висящую на специальном столбе двустволку, но стоило бате разок сверкнуть глазами, как всякие мысли о стрельбе по подсолнухам сходили на нет.

А тем временем каникулы уже кончались, наша бравая уличная шпана в станице догуливает летние деньки, счет которым стремительно идет на убыль. Ну какие тут арбузы? Хоть волком вой. Но стоило мне забраться на крышу простенького соломенного балагана, который перед каждым сезоном в одиночку сооружал дед, как все мысли о доме и станичных забавах улетучивались сами по себе. Ведь надо мной было небо.

...Окидываю взглядом большое поле и вижу, как уже поспевшие пузаны-арбузы сверкают своими наливными бочками среди вьюнков и зеленой травы. Вдалеке слышится страшный механический грохот, за лесопосадкой на другом конце поля виднеется столбик дыма, который медленно движется в нашу сторону. Это дед едет на своем могучем тырчке. Я никогда не разбирался в технике, но дедовский красный тракторок неизвестной модели с кузовом впереди, родители называли просто - тырчок. Ежели едет техника - пора грузить полосатую ягоду. Не дожидаясь, пока отец пошлет добирать арбузы, слезаю по деревянной лестнице с балагана, закидываю мешок на плечо и с деловым видом иду в поле. Пока дед докатит, пока с батей поболтает, пока тырчок подгонит - успею добрать вчерашние кучки.

Вдоль границы между арбузным и подсолнечными полями, я устроил свой личный склад урожая. Пять больших кучек темных астраханцев, две кучки белоснежных быковских (третью еще не добрал). Аккуратно отрываю стебелек от растущего рядом красавца (как его вчера не увидел?!) и подкатываю его к собратьям. Придется с полчасика побродить по полю, чтобы принести еще пару мешков.

Хоть основная жара сошла на нет, августовское солнце все равно нещадно палит. Кряхтя от натуги, тащу заваленный на плечо мешок, пот струится градом, пыль прилипает к мокрому телу. Вот бы сейчас окунуться в прохладную речку, а потом понежиться на песочке... Нет времени на грезы! Отец обещал, что сегодня загрузим еще один тырчок и он отвезет меня домой на пару дней. Так что за работу! Но перенапрягаться нельзя, ведь потом еще грузить собранный урожай.

Грузим всегда по старинке - Јлесенкой". Дед берет арбуз из кучки, передает отцу, тот мне, а я в кузове тырчка укладываю. Иногда, бывает, увлечешься, кураж поймаешь и начнешь швырять драгоценные ягоды направо и налево. А спелый арбуз только стукни - треснет по швам, соком брызнет и развалится тут же. Гляжу на спелую аппетитную мякоть, сверкающую с лучах солнца, сглатываю подступившую к горлу слюну, а отец с дедом тем временем в слегка неприличной форме говорят, что они на самом деле обо мне думают. А я их как будто и не слышу. Сам знаю, что виноват, нечего зевать да дурачиться, ибо каждый уродившийся арбуз на счету.

... Вот и кончилась работа. Сижу на большой куче арбузов в кузове тырчка, дед не спеша рулит в сторону балагана. Отец пошел пешком, так удобней по дороге другие ягоды проверять. Мотор громко тарахтит, на ухабах тракторок подбрасывает, а я сижу себе спокойно и смотрю на бескрайнее небо, по которому плывут белоснежные облака. И как-то не хочется уже уезжать туда, где есть телевизор, асфальт, магазины и люди. Небо там тоже есть, но какое-то другое.

Не такое, как здесь.

И. Степыгин, весна 2013 г.