Галл лишь на мгновение прикрыл усталые глаза, тут же открыл их и увидел прямо перед собой широкую, покрытую черным камнем улицу. "Асфальт" - мелькнуло в голове Галла совершенно забытое слово. Посреди улицы двигались причудливых форм автомобили - гладкие, плоские, какие-то прижатые к земле и безликие, невыразительные, тусклые. Автомобилей было много - целые вереницы машин, двигающихся в двух направлениях. По обе стороны от улицы высились дома - почти такие же высокие, как и дворец Зомбарта, но опять же, какие-то невзрачные, пожалуй, даже ненастоящие, словно бы сложенные из игрушечных кубиков. "Игрушечных кубиков?" - мелькнуло в голове Галла еще одно забытое воспоминание.
- Что-то ты долго, Рэм, - услышал Галл откуда-то сбоку, и стремительно обернулся. Перед ним стояла невысокая, хрупкая девушка с неестественно черными, прямыми волосами. Губы ее были накрашены мягким бледно-розовым блеском, огромные голубые глаза были резко очерчены черным. Девушка нежно улыбнулась и произнесла: - Я заждалась!
- Заждалась меня? - удивился Галл. - Можешь больше не ждать. Я не знаю тебя, кто ты - бесплотный ангел из моих эротических фантазий, или дьяволица, в образе хрупкой крошки? Моих фантазий? Нет-нет, не может быть! Если ты повелительница этого тусклого мира, едва ли я захочу пожаловать к тебе в гости - мои фантазии куда более причудливы и искристы. Я не употребляю бледную немощь; мне женщину подавай сочную, спелую, краснощекую, как наливное яблочко! Чтобы жизнь в ней кипела, бурлила и плескалась через край, чтобы искры из глаз летели, когда сливаешься с ней в сладострастном экстазе! Чтобы ее плоть была не просто горячей - чтобы она обжигала!.. Короче, не жди меня, ты не в моем вкусе!..
- Галочка! - крикнула Альма ему в самое ухо, и Галл вскочил, изумленно моргая глазами. Зрение было каким-то расфокусированным, словно бы картинка перед глазами все время съезжала куда-то в сторону, ноги оказались ватными, ослабевшими, а под пиджаком из подмышек обильно стекал пот.
Он по-прежнему находился в кабине "Пупсика", бороздящего бескрайние пески. Шульц, на водительском сидении рядом сосредоточенно крутил баранку. Повернув голову, Галл увидел прямо перед собой склоненное лицо Альмы и впервые подумал о том, что у нее слишком яркая, пожалуй, даже вульгарная пурпурного цвета помада. И еще - у нее зеленые глаза. Раньше он как-то не обращал на это внимания, его интересовали совсем другие альмины прелести.
- Проснулся? - Альма улыбнулась.
- Ты чего орешь? - проворчал мастер Галл. - Нельзя было аккуратней меня разбудить?
- Да она уже минут пять тебя будит, - проворчал Шульц. - Ты же дрыхнешь, без задних ног!
- Да? - изумился Галл.
- Нет, это я просто так сказал! - буркнул Шульц.
- Галочка, там опять что-то по радио, - безмятежно улыбалась Альма. - Ты же хотел послушать?
- Я что-то не пойму, - с неприятной вкрадчивостью в голосе, проговорил Галл, - это что, изощренная форма издевательства? Суток еще не прошло с тех пор, как вы все наперебой уговаривали меня взяться за это дело! Я согласился, и что теперь? Вы сами от него отказываетесь?!
Они стояли рядом с "Пупсиком" - Гриша, Шульц и испуганный Симпо, - неровной шеренгой, склонив головы, словно дезертиры, пойманные на месте преступления. Саймон сидел на стульчике в сторонке, тихо постанывая и вяло потирая грудь. Альма устроилась на другом стуле, у него за спиной, и круговыми движениями растирала виски на запрокинутой голове инженера.
- Ну, то было вчера! - буркнул Гриша.
- Мастер Галл, не надо браться за это дело! - испуганно выпалил Симпо. Один только Шульц промолчал, но взгляда на Рэмуса Галла так и не поднял.
- Да, что за ерунда?! - изумился Галл. - Что произошло?!
Все молчали, в ангаре повисла напряженная тишина. И вдруг Гриша, не поднимая головы, отчетливо произнес:
- Демон голос подал, вот что.
- Что?! - вытаращив на него глаза, изумился Галл.
- Я никогда раньше голос демона не слышал! - словно оправдываясь, по-прежнему не поднимая головы, быстро заговорил Гриша. - Я не знал, что это так страшно! Ты бы тоже испугался, если бы услышал! Я теперь даже включать радиостанцию не хочу!
Охотник перевел изумленный взгляд на Симпо. Тот быстро поклонился и пробормотал:
- Очень страшно, мастер Галл!
Рэмус взглянул на Шульца, на секунду встретился с ним глазами, а затем Громила отвел взгляд. Галл даже головой потряс, пытаясь отогнать наваждение:
- Да, что же он вам такое сказал?!
- Слава богу, я не понял! - криво ухмыльнулся Гриша, исподлобья глядя на Галла. - Я, знаешь ли, не изучал язык демонов!
- Ничего хорошего - это точно, - вдруг подал голос Шульц. Предводитель бросил на него косой взгляд и понял, что Шульцу тоже страшно. Не меньше, чем Грише или Симпо. Просто он лучше умеет держать себя в руках.
- "Дорога смерти теряется в песках" - вдруг произнесла Альма. Охотники не то, что замерли - затаили дыхание и медленно, друг за другом, обернулись к женщине. Даже Саймон перестал стонать. - Он это сказал, - пояснила Альма. - И это был дух, а не демон. Дух пустыни.
- Вот! - выбросив вперед руку и тыча пальцем в Альму, заорал Гриша. - Она знает! Она понимает язык демонов! Она с ними заодно! Я с ней никуда не поеду! Я!...
Альма, в ответ, показала Грише язык. От неожиданности, мастер Эклер поперхнулся словами и замолчал. Все остальные настороженно смотрели на женщину. Саймон почти выпрямился и попытался отползти от Альмы, вместе со стулом. Альма только изумленно похлопала ресницами.
- Ну, и что это за язык? - наконец нарушил молчание Галл.
- Язык духов... - сказала Альма и замолчала, с открытым ртом, очевидно, подбирая слова. - Когда жрец хочет что-то сказать духу, он говорит на этом языке. Там... - женщина неопределенно махнула рукой в сторону, - на юге.
- На юге? - сразу подобрался Рэмус. - Гудартау?
- Ну, Гудартау тоже, - пожала плечами Альма. - На юге. Там молятся духам пустыни.
- Хорошо! - облегченно вздохнул Галл, но тут же сузил веки: - А ты его откуда знаешь?
- Я пять лет жила на юге, - пожала плечами Альма. - Ну, раньше... Еще до тебя, Галочка...
- Ты никогда не говорила... - изумленно произнес Галл.
- А ты никогда и не спрашивал! - развела руками Альма, глядя широко распахнутыми невинными глазами.
- Действительно... - пробормотал охотник. "Прошлого нет" - мелькнуло в голове. Рэмус тряхнул прядями и обернулся к своей команде: - Значит так! В духов, демонов и чертей я не верю! Кроме того - язык, который вы слышали по радио - ритуальный язык одного нехорошего культа на юге и Кокс - предатель, которого мы ищем, - почти наверняка его знает. У него были причины запомнить этот язык. Так что голос, который вы слышали по радио - почти наверняка - его голос, а не какого-то там духа. Это, во-первых. Во-вторых, насколько я понимаю, духи, демоны и прочая нечисть, не пользуются радиостанциями. И в-третьих. На кону - три миллиона...
- Три?! - вскинулся Гриша.
- Как - три? - удивился Шульц. - Два!
- Три, - повторил Галл. - Зомбарт пообещал выплатить миллион, если мы все-таки доставим Эвелину живой. Миллион я планирую оставить себе, считая сюда и долю Альмы, еще два - делим поровну на всех остальных, кто участвует в экспедиции. Выступаем немедленно. Кто хочет остаться - остается, остальные - в машину!
- Галочка - умница! - захлопала в ладоши Альма. - Галочка - лучше всех!
- Мастер Галл, - смущаясь, обратился к предводителю Симпо, - а нельзя ли нам взять еще ящик гранат?
Услышав это, Саймон снова откинулся на стуле, схватился за сердце и застонал.
Гриша развернулся и рванул на себя дверь боевого отсека.
- Ты едешь? - удивленно спросил его Шульц.
- Семьсот кусков! - бросил Гриша, запрыгивая в боевой отсек. Затем высунул голову наружу и сказал: - Да за такие бабки, я всех демонов в аду голыми руками передушу! Зубами грызть буду!
Едва только вступив в боевой отсек, Галл услышал треск помех в динамике радиостанции и, сквозь этот треск, обрывки слов (или просто звуки?):
- ...Самуррахен... (треск) ...турргырлах...
По спине Галла пробежали мурашки. Разум кричал ему: "Демонов не бывает!", но сердце, ужаленное ледяным жалом страха, колотилось с бешеной скоростью, не внемля никаким разумным доводам. Сквозь треск помех могло почудиться, что угодно, но, как бы не убеждал себя Рэмус Галл, где-то в глубине сознания он был уверен - этот голос не принадлежал человеку. Эти звуки только напоминали человеческую речь, но на самом деле - инстинкты охотника различили это сразу, - были порождены воем ветра в пустыне, свистом песчаной бури, бьющей в расщелину между скал. Охотник замер, положив руку на затекшую после неудобного сна шею.
- Самуррахен таррахарм омморр турргырлах! - вдруг совершенно отчетливо, ясно и чисто произнес динамик. Галла шатнуло, перед глазами все поплыло, и на мгновение он вдруг увидел перед собой хрупкую девушку с длинными прямыми, неестественно черными волосами. Она открывала рот, словно произнося слова, но Галл видел, что это ветер свистит в щель меж ее губами, вырывая из них гортанные звуки:
- Самуррахен таррахарм омморр турргырлах!
Галл качнулся назад, раскинул руки, пытаясь сохранить равновесие, и встряхнул головой, отгоняя непрошеное видение. Рядом с ним из башни выглядывал бледный, насмерть перепуганный Симпо. Гриша сидел рядом с радиостанцией, оскалившись и конвульсивно сцепив перед собой руки в замок. Только Альма, стоя напротив Галла и держась рукой за спинку стула, прикрепленного к полу, заглядывала ему в лицо и не выглядела испуганной.
- "Буран сокроет все следы"? - неожиданно для себя самого, проговорил Галл и Альма, бросив на него изумленный взгляд, кивнула. - Да он поэт, твою мать! Но что это значит?
- Я могу объяснить! - послышался из кабины голос Шульца. "Пупсик" качнулся и замер. - Буран идет. Горизонт уже потемнел.
- Это такие специальные слова, - сказала Альма, - ну, заклинание! Чтобы вызвать буран. Самум. "Самуррахен".
- Я не верю в заклинания! - упрямо замотал головой Галл. - Но если идет буран, нужно задраить все щели! Бегом за работу, придурки!
Им казалось, что они вполне надежно заткнули все щели. Собственно, явная щель была только одна - в лобовой бронеплите. Сорвав с себя куртки, (Галл - плащ), втолкав верхнюю одежду в эту щель, они решили, что в основном проблему решили. А потом налетевший буран ударил "Пупсика" своим кулаком в лоб, и тяжелый автомобиль покачнулся от этого джеба, как раззява-боксер. Внутреннее пространство машины мгновенно наполнилось песочной пылью, словно бы они находились просто на улице и вовсе не были защищены от пыльного вихря. Сразу потемнело. Мельчайшие частички песка проникали в рот, в нос, в уши, в глаза, от песка и воя ветра люди глохли, а голова казалась надутым пузырем, как и положено пузырю, герметично запечатанным со всех сторон.
Глаза слезились, непрерывно хотелось чихать, но на вдохе перед каждым чихом песочная пыль наполняла легкие, от чего становилось только хуже. Так что чихание невольно приходилось сдерживать. Песок скрипел на зубах, и от этого скрипа по спине бежали мерзкие мурашки, продирал холод. Вдобавок ко всему, тяжелый броневик раскачивался, словно картонная коробка, скрипел и стонал, и, казалось, куда-то медленно полз.
Галл бестолково метался по машине, то и дело натыкаясь на людей и предметы, уже ничего толком не видя, кроме смутных очертаний, и все пытался определить те незамеченные щели, через которые сочился вездесущий песок. Но потоки воздуха и звуки кружились внутри машины, мелькали и перепрыгивали с места на место, так что обнаружить их не было никакой возможности. В конце концов, он наткнулся на Альму, которую едва узнал по смутным очертаниям фигуры. Голова и лицо женщины были замотаны в голубой платок, только узкая щель на уровне глаз оставалась неприкрытой. Альма властной рукой приложила к его дыхательным органам точно такой же платок и надавила на плечо, мол, садись. Галл, не сопротивляясь, опустился на пол боевого отсека и прижал платок к лицу. Дышать стало заметно легче, но голова, набитая песком, по-прежнему гудела и отказывалась соображать. Галл прерывисто вздохнул и склонил голову, словно бы покоряясь своей бестолковой судьбе.
Буран закончился так же внезапно, как и начался. Вот только что он ревел в полную силу, а вот уже начал стихать. Еще секунда, и о буране напоминал лишь удаляющийся гул, едва слышный, словно сквозь вату. А вот и он затих. И наступила звенящая тишина. Звенящая, в самом буквальном смысле, поскольку в набитых песком ушах действительно стоял непрерывный звон, словно далекое эхо только что улетевшего бурана.
Галл осторожно поднял голову и чихнул. Поморгал слезящимися глазами и попытался осмотреться. Внутреннее пространство "Пупсика" по-прежнему было заполнено облаком пыли, но стало гораздо светлее. И что еще важней - снаружи не доносилось никаких звуков, не было никаких признаков продолжающегося разгула стихии. Пошатываясь, Галл поднялся, на негнущихся ногах подошел к люку наружу, короткими ударами освободил запоры и пнул дверцу ногой. Дверца распахнулась, и в лицо Галлу ударил яркий свет еще не угасшего дня, дохнуло сухим пустынным воздухом. Галл убрал от лица платок, жадно вдохнул и тут же закашлялся. Рот был полон песка и, казалось, легкие тоже забиты песком, до самого горла.
В себя приходили долго, сплевывая песок, промывая глаза и уши водой из канистры, вытряхивая песок из карманов и сапог. Песок был в волосах, под веками, под ногтями и даже в нижнем белье.
- Ни фига себе, прогулка на природе! - ворчал Гриша. - Нас же за малым не похоронило здесь!
Как оказалось, броневик действительно засыпало песком, по самые ступицы. Шульц попытался, было, сорвать машину с места, но она сидела крепко, даже раскачать не получалось. Пришлось браться за лопаты и откапывать "Пупсика" из песка.
Меньше всех пострадала Альма, успевшая воспользоваться своим опытом жизни на юге. Конечно, и она наглоталась песку, и вытрушивала его из карманов, но гораздо быстрее остальных пришла в себя, и выглядела почти обычно. Разве что глаза слегка покраснели.
- Мальчики, а вы знаете, где мы теперь находимся? - спросила Альма, наливая себе в металлический стакан воду из канистры, когда охотники уже заканчивали раскопку броневика.
- В смысле? - спросил Галл и шмыгнул носом. Из носа текло.
- Ну, нас же несло, во время бурана, - пожала плечами женщина и сделала маленький глоток из стакана. - Неужели ты не почувствовал, Галочка?
- Качало...- разогнув спину и опираясь на лопату двумя руками, сказал Симпо.
- Ну, это же не сухой лист, - не очень уверенно проговорил Шульц. - Это тяжелый броневик. Как далеко его могло отнести?
- Я не знаю, - пожала плечами Альма. - Я не часто попадала в бураны. Один раз буран унес поросенка...
Шульц презрительно хмыкнул, но тут же поймал на себе задумчивый слезящийся взгляд Галла.
- Что? - спросил Шульц.
- Проверь по азимуту, - сказал предводитель. - Мы же по компасу шли? Вот и проверь.
Гриша устало привалился к броневику спиной, Симпо остался стоять, опираясь на лопату, Галл подошел к Альме, взял стакан, сделал большой глоток. Из кабины с шумом вывалился Шульц. Лицо его совершенно отчетливо выражало охватившее его смятение. Шульц держал на вытянутой перед собой руке компас и крутился на месте.
- Что там?! - хрипло каркнул Галл.
- Такого просто не может быть! - так же хрипло и взволнованно отозвался Шульц. - Отклонение в восемь градусов! Это просто невозможно!
- Восемь градусов? - переспросил Гриша. - Это много?
- Это значит, что нас снесло с курса в сторону километров, так, на... - Галл задумался, и после паузы сообщил: - ...километров на двадцать... даже двадцать пять.
- Началось! - вздохнул Галл. - Не забудь зеленых человечков.
- На юге говорят, что духи пустыни иногда переносят людей к своему дому, чтобы сделать их своими рабами, - сказала Альма, покачивая в руке стакан. - Ну, или, там, что-то важное сказать этим людям... К дому духов нельзя найти дорогу, даже если бродить по пустыне всю жизнь. Только если они сами этого захотят и перенесут человека к себе.
- Очень интересно! - с чувством сказал Галл и раскинул руки в стороны: - Но я не вижу здесь никакого дома духов, или чего-то, что могло бы сойти за дом духов! Вообще ничего, кроме песка!
- Вон та штука может сойти за дом духов, - спокойно сказала Альма и указала куда-то в пространство перед собой, где-то за мощным капотом "Пупсика". - Мне отсюда ее видно.
Сделав два медленных шага в сторону, Галл осторожно выглянул из-за капота и увидел на фоне белого песка черный стрелообразный силуэт. Силуэт находился довольно далеко от "Пупсика", рассмотреть какие-то детали было невозможно, но одно казалось совершенно очевидным.
Это было какое-то сооружение. И, похоже - довольно крупное.
- Мне плевать на ваши суеверия! - сказал Галл. - Демоны, духи, оборотни, зеленые человечки - меня совершенно не интересует вся эта хренотень, уж извините за выражение! Зато я абсолютно уверен - если кто-то идет через пустыню пешком, лучшей промежуточной базы для него просто невозможно придумать! Мы войдем и узнаем, была ли здесь Эвелина! И если была - считайте, что три миллиона у нас уже в кармане!
Страх своих товарищей (да и свой собственный, чего уж там!), Галл преодолел. Чего он не мог преодолеть, сидя в броневике, так это высокого парапета, окружавшего сооружение снаружи. "Пупсик" остановился перед стенкой из черного гранита, примерно в десяти метрах от стреловидного сооружения, и Галл принял решение идти дальше пешком. Симпо оставался в машине, прикрывать их из орудийной башни, а Галл, Шульц и Гриша выступали к зданию.
- Я тоже пойду, Галочка! - капризно надув губки, сказала Альма. Галл, вынимая пулемет из шарнира перед своим сиденьем, так и замер, полусогнутым.
- Что?! - переспросил он, не поверив своим ушам.
- Мне интересно! - чуть не подпрыгивая, как маленькая девочка, сказала Альма.
- Сидеть! - тихо, но властно скомандовал Галл, разгибаясь, уже с пулеметом в руках. Альма, от неожиданности, резко села на пол. - Сделаешь хоть шаг из машины... - угрожающим голосом проговорил охотник, но фразу не закончил.
- Галочка плохой! - надув губы, проворчала с пола Альма.
Из машины они выпрыгнули одновременно - Галл и Шульц из дверей водительской кабины, Гриша - из люка боевого отсека. И сразу метнулись к парапету. Едва только они приблизились к черному камню, раздались три быстрых выстрела. Пули высекли каменные крошки из плоскости по верху парапета, в трех местах. Как раз там, где охотники должны были перепрыгнуть каменную преграду.
Галл прекрасно знал, что упасть, услышав звук выстрела, не успевает никто - это физиологически невозможно. Если ты слышишь пулю, значит она уже прошла мимо. Свою пулю ты не услышишь. Ты почувствуешь ее раньше, чем звук выстрела будет опознан твоим мозгом. Однако, инстинкты охотника, в которого стреляли не один и не два, а, может, десятки или даже сотни раз, заставляли его упасть за мгновение до выстрела. Галл не знал, да и знать не хотел, что служит спусковым механизмом для этих инстинктов. Может, едва слышный, где-то на границе звукового диапазона, доступного человеку, звук взводимого курка, скрип спусковой скобы, запах пота стрелка, который становится особенно острым за секунду до выстрела. А может, ощущение на своей коже того особого взгляда, который бросает стрелок сквозь прицел, каким-то шестым чувством ощущая, что цель захвачено идеально и мысленно командуя себе - "Сейчас!". Возможно, инстинкты стрелка, поймавшего в прицел Галла, каким-то таинственным образом резонировали с инстинктами самого Галла и те отдавали телу неосознанный приказ - "Ложись!".
Галл упал за долю секунды до выстрела, Гриша и Шульц - почти одновременно с ним. Если ты охотник, учись угадывать движение, едва оно началось, учись ловить его краем глаза, учись доверять напарнику и своим инстинктам. Если напарник скользит к земле, падай и ты - лучше потом посмеяться над собственной пугливостью, чем поймать пулю и замолчать навеки.
Три пули взвизгнули на черном камне, и не достигли охотников, рухнувших к подножью парапета. Симпо среагировал быстро - орудийная башня разразилась короткой очередью, высекая искры из черного гранита стрелообразного сооружения, откалывая куски от его облицовки. Но едва грохот пушки стих, по полированному камню застучали быстрые шаги - кто-то, обутый в тяжелые подкованные ботинки, бежал по черной лестнице.
Охотники вскочили, вскинув оружие, но тут же нырнули назад за парапет, не сделав ни единого выстрела. Человек в черной униформе зомбартовой охраны бежал по гранитным ступеням, ведущим к стрельчатой арке входа в странное сооружение, полуобернувшись назад. В обеих руках у него были самозарядные пистолеты, из которых он на ходу палил поверх парапета, не давая охотникам высунуться.
Из "Пупсика" ударила пулеметная очередь, Галл, оставаясь за парапетом, положил ствол пулемета на его плоскую вершину и дал короткую очередь, пытаясь сориентироваться по звуку. Стук подкованных подошв на секунду прервался, но тут же они застучали снова. Хрипло взвизгнули петли тяжелых дверей. Галл выглянул из-за парапета и увидел, что тяжелая створка стрельчатой двери слегка сдвинулась, образовав узкую щель, в которую, очевидно, и проскользнул их противник.
- Галл, прикрой! - азартно выкрикнул Гриша, и мастер Галл дал несколько коротких очередей, целя в дверную щель, выше человеческого роста. Шульц поддержал его из своего ППЗ. Гриша Эклер перепрыгнул через парапет, петляя и пригибаясь к земле, побежал по лестнице, к двери. Наконец, прижался спиной к нетронутой створке. Сунул ствол своего автомата в щель и разразился длинной очередью, водя стволом туда-сюда. Галл и Шульц, перемахнув парапет, уже бежали к нему, прыгая через две ступеньки.
Вот и дверь. Галл с разгона ударил в нее спиной и почувствовал, будто в позвоночник ему вставили электрод и пропустили через него ток. Спину свело судорогой, он выгнулся дугой, дернулся. В мозгу у Рэмуса Галла словно взорвался шар слепящего света. Взор застлала белая пелена.
Неясные, узнаваемые и одновременно неузнаваемые картины замелькали перед его мысленным взором. Хмурый город (или города, одинаковые, как братья-близнецы?), застроенный однотипными зданиями, неухоженные, ржавые безликие автомобили рядом со сверкающими лаком и хромом, люди в мешковатой, почти бесформенной одежде, крикливые, надменные, жадные, требующие, чтобы он им угождал. И повсюду - прямоугольники светящихся, подвижных картин - всюду, всюду, всюду! Они, словно кривые зеркала, наполняли пространство ложью, пронизывая его насквозь и отражая искаженную, уродливую реальность. Откуда-то пришло ощущение страха - смутного, бесформенного, но непрерывного, привычного. Старательно забытое чувство стыда, растоптанной гордости, абсолютно бессмысленное слово "лояльность" и ощущение беспомощности. В мелькании странных картинок он совершенно ясно ощутил тщетность суетливой жизни, бессмысленных действий, стремительный поток которых он теперь наблюдал, и полную беспомощность что-то изменить в этом потоке, как-то на него повлиять.
Сжатая, концентрированная, тугая струя информационного потока ударила Галлу прямо в мозг, словно металлический прут, пробивающий череп изнутри. Резкая боль пронзила голову снизу вверх, Галл тихо, мучительно застонал и рухнул на черный гранит ступеней.
- Галочка! Галочка, очнись! - поглаживая его по щекам, шептала Альма. Галл заморгал - багровый свет закатного солнца резал глаза, и сел - в лежачем положении все в голове непрерывно вращалось, его тошнило. Едва только он сел, стало немного легче.
- Я же говорила, я тоже пойду! - продолжая гладить его по щекам, тихо сказала Альма. Галл изумленно посмотрел на нее, словно не понимая, где он находится, осмотрелся кругом. И, наконец, все вспомнил.
- Черт, как не вовремя! - простонал он. - Где Гриша и Шульц?
- Там, - сказала Альма и указала на щель в огромной, чуть приоткрытой двустворчатой двери. Из-за двери донеслись звуки выстрелов, короткие очереди ППЗ. Галл, опираясь на пулемет, как на посох, попытался встать. Альма подхватила его под руку, поддержала. И сказала: - Галочка, будь осторожней!
- Иди в машину! - сказал Галл, отталкивая ее от себя и пытаясь обрести равновесие. Мир вокруг него сделал последний оборот и, наконец, остановился. Охотник почувствовал себя вполне сносно, будто только что оправился от хорошего хука в челюсть. Поднял пулемет и шагнул к щели в дверях.
Прикасаться к дверям Галл теперь уже опасался - мало ли что. Поэтому проскользнул в щель боком, стараясь не притрагиваться к обитым железом створкам. Заморгал, чтобы глаза привыкли к полутьме, затем просто открыл рот, от изумления.
Широкая лестница из черного гранита вела теперь не вверх, а вниз, внутрь странного стреловидного сооружения. Теперь Галл увидел, что небольшое здание на поверхности было всего лишь прихожей, маленьким приемным покоем в огромном подземном помещении. Лестница, убегающая вниз, заканчивалась широким створчатым проемом, из-за которого лился странный, зеленоватый свет, неподвижный и мертвенный. В этом свете Галл различал только пол огромного сооружения там, внизу, элементы гигантской мозаики на нем, но ощущение большущего пространства над этим полом пришло сейчас же. И именно оттуда, из этого пространства, доносилось гулкое эхо автоматных очередей и хлесткие щелчки одиночных выстрелов. Затем последовал чей-то крик, или, скорее, боевой клич, рев атакующего берсерка, затем опять выстрелы.
Галл шагнул вниз, держа пулемет перед собой. Внутри него нарастала паника. Рэмус Галл с некоторым удивлением осознавал это, поскольку давным-давно научился панике не поддаваться, душить ее в зародыше. Однако сейчас с ним творилось нечто совершенно невероятное. Весь он, вся его личность словно была разобрана на части, разбросана в стороны, разбалансирована. Когда-то, в самом начале своей охотничьей карьеры, оказавшись один на один с тремя грабителями, он чувствовал себя точно также, в темной подворотне безымянного шахтерского поселка. Его мысли испуганно метались, ни на чем не задерживаясь. Не сосредотачиваясь, его взгляд торопливо и бестолково шарил вокруг, в поисках чего-нибудь, пригодного в качестве оружия - обрезка трубы, дубины, ножки стула, металлического прута, - но ничего не находил. И тогда, в каком-то неожиданном озарении, Галл понял, что нужно делать. Понял, что ищет оружие не там. Металлический стержень должен был быть внутри него. Его необходимо было найти, мысленно схватить двумя руками и ринуться в бой, вооруженным этим внутренним оружием.
Тогда он победил. И впоследствии использовал этот прием автоматически, давно забыв о том, откуда он взялся. Теперь, вот, вспомнил, как-то сам собой, безо всяких усилий. Но прием не работал - паника продолжала нарастать.
Галл стиснул зубы, мысленно сжал свои воображаемые кулаки до хруста в суставах, а внутренний стержень стиснул, превращая в тонкий раскаленный прутик духовного металла. Рыкнул, сквозь зубы, раздувая тлеющий огонек угасающей злобы, сжал пистолетную рукоятку пулемета...
Человек в черной форме возник в проеме арки внезапно, словно свалившись откуда-то сверху. В другой момент, Галл мог бы удивиться, но сейчас, внутренне стиснутый, словно тисками, просто дернул стволом и нажал на спуск. Мужчина бросился вверх по лестнице, но с первым же звуком выстрела распластался на ступенях и...
...На четвереньках, по-паучьи метнувшись в сторону, человек вспрыгнул на стену и пробежал по ней несколько шагов! Распахнув глаза от изумления, Галл все-таки дернул стволом пулемета и послал в черного человека короткую очередь. Большая часть пуль вошла в стену, но одна, все же, достигла цели. Делая очередной шаг по стене, уже совсем недалеко от охотника, человек в черном дернулся и словно оступился.
Маленький кусочек свинца, выпущенный из огнестрельного оружия, летит со скоростью, близкой к скорости звука, а потому обладает колоссальной энергией. И потому, сталкиваясь с преградой, впивается в нее с огромной силой. Из горького своего опыта Галл знал, что даже прошедшая вскользь пуля бьет в человеческое тело, словно хороший кузнечный молот, сшибая с ног. Но его странный противник, словно и не почувствовал удара пули. Его не отбросило назад, не развернуло вокруг оси. Он просто споткнулся и рухнул вниз, на ступени.
Галл дал еще несколько очередей, но человек в черном словно бы был неуязвим. Он перекатился через голову на ступенях, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, прыгнул на стену, оттолкнулся от нее и полетел прямо на Галла.
- Демон, значит? - сквозь сцепленные зубы, процедил охотник. - Ла-адно! Займемся экзорсизмом! - Затем вскинул пулемет и встретил странного прыгуна очередью в грудь.
Вот теперь законы физики сработали, как положено. Прыгуна отшвырнуло назад, словно бы в грудь ему дважды ударили тяжелым молотом. Его развернуло в воздухе, он рухнул на ступени и покатился по ним вниз, к подножью лестницы. Галл, не раздумывая, бросился за ним следом.
У подножья лестницы странный прыгун, безвольно катившийся по ступеням, оказался лежащим ничком. Какое-то мгновение он не шевелился, а затем, в секунду сгруппировавшись, прыгнул, куда-то внутрь огромного помещения. Галл выстрелил, затем услышал, как стучат автоматы Гриши и Шульца. Вбежал в арку входа и на секунду застыл. Открывшееся ему помещение действительно было гигантским. Это был никогда прежде не виданных Галлом, невероятных размеров сводчатый зал, окруженный толстыми колоннами. Колонны, похоже, поддерживали, купол, под которым весел светящийся зеленый шар, заливающий все пространство зала странным, неподвижным мертвенным светом.
А человек в черном, тем временем, мчался сквозь открытое пространство гигантскими скачками, петляя и припадая к полу, а то вдруг взвиваясь в воздух метра на три. Откуда-то слева от Галла, высовываясь из-за колонны и безобразно ругаясь, в черного человека из ППЗ палил Шульц. Но вот, выплюнув последние патроны, автомат замолк и Шульц, с рычанием, отбросил его в сторону. Черный человек, резко изменив направление движения, метнулся в сторону, под прикрытие ближайших колонн. Он длинным прыжком взвился в воздух высоко, выше человеческого роста, раскинул в стороны руки, словно паря над мозаичным полом. И уже на излете этого длинного прыжка, из-за колонны, ему навстречу, выпрыгнула еще одна фигура. Они столкнулись в воздухе, упали на пол и откатились в разные стороны друг от друга.
Человек в черном вскочил, сделал несколько неуверенных шагов, качаясь, словно пьяный. Развернулся лицом к противникам и Галл увидел - из груди черного человека торчит рукоять ножа. Фирменный Гришин удар - прямо в сердце. Гриша, сидя на полу на корточках, упершись руками в пол, словно собирался прыгнуть еще раз, процедил сквозь зубы, и во внезапно наступившей тишине его торжествующий голос гулко разлетелся под сводами зала:
- Что, сука-демон, больно?!
Человек в черном пошатнулся, взялся рукой за ручку ножа и. словно прозрев, прохрипел:
- Охотники?! Охотники?!
- Где Эвелина?! - крикнул Галл, внезапно осознав, что времени на второй вопрос может и не быть.
- Вы не понимаете, во что ввязались! - хрипло, но совершенно отчетливо проговорил черный человек, и, запрокинув голову, простонал: - Око Света! Я иду!... - затем выдернул из груди нож. Кровь ринулась наружу, словно прорвавшая плотину вода, куртка черного прыгуна мгновенно взмокла, гулкие капли торопливо застучали по полу. Ноги черного человека подогнулись, он рухнул на колени, а затем лицом на пол. Из-под него быстро растекалась черная, в зеленоватом свете, лужа.
Гриша, вынув откуда-то еще один нож, скользнул, на полусогнутых ногах, к трупу. Нож он держал профессионально, лезвием вниз, в чуть отведенной назад правой руке. Галлу, впрочем, было известно, что ножом Гриша орудует одинаково ловко, хоть правой, хоть левой рукой. Приблизившись к трупу, мастер Эклер коротко, но жестко пнул тело в голову. Голова хрустнула и безвольно дернулась.
- По-моему, это лишнее, - сказал Галл, как ему показалось, негромко, но эхо гулко разнесло его по залу.
- Ой, как здорово! - услышал он сзади и обернулся. В стрельчатом проеме стояла Альма, сцепив руки на груди и восторженно хлопая ресницами, обводила взглядом зал. Затем перевела взгляд на Галла и чуть менее восторженным голосом спросила: - А вы опять кого-то застрелили?
- Зарезали! - с гордостью в голосе, поправил ее Гриша.
- Я тебе что сказал? - как можно более суровым голосом произнес Галл.
- А я предупреждал! - не без сарказма, напомнил Шульц, поднимая автомат и вынимая из него пустой магазин.
- Я всего на минуточку! - предано глядя Галлу в глаза, прощебетала Альма. И тут же ее внимание переключилось: - Ой, а что это на полу нарисовано? Это... глаз?
- Глаз?! - дернулся Шульц, скривившись от отвращения.
- Гла-аз! - истерично заорал Гриша и осекся: - А что - "Глаз"?
- Око Света? - пробормотал Галл.
Повинуясь внезапному порыву, Галл развернулся и торопливо зашагал к центру зала.
- Ты куда?! - встревожено окликнул его мастер Эклер.
- Это плохо кончится! - проворчал Шульц.
- Галочка, будь осторожен! - крикнула ему вслед Альма.
- Зрачок! - выкрикнул на ходу Галл. - Зеница ока!
Он уже почти бежал к центру огромного зала, закинув пулемет на плечо. Пулемет, после беготни в подземелье, легким, почему-то не казался. Полы плаща Галла развивались от встречного потока воздуха, шляпа, как это всегда бывало на бегу, свалилась за спину. Галл вспотел.
- А что - зеница? - откуда-то издалека донесся до него голос Гриши Эклера.
- Это значит, что мастер Галл, как всегда, влазит в самый... в самую... - проворчал Шульц и запнулся.
- Не надо дальше, я понял, - сказал Гриша.
Галл достиг центра зала, поднял голову. Светящийся зеленый шар был сейчас точно над ним. "Как он там держится?" - подумал Галл, опустил голову и посмотрел под ноги. На мозаичном полу действительно был изображен зрачок, в виде нескольких концентрических окружностей. Радужка - огромное зеленоватое кольцо, внутри которого свободно мог поместиться его "Конкистадор". Затем еще одно кольцо - светлая линия внутри радужки, значительно тоньше первого, меньше. Третье кольцо - последняя часть радужки и, наконец, в самом центре, черный кружок зрачка.
- Может, не стоит? - прокричал ему Шульц, но Галла словно бы тянуло туда, в самый центр этого гигантского глаза. Как маленького ребенка, которому запретили выходить со двора, и это стало для него самым желанным делом - нарушить запрет, поступить вопреки. "Ничего хорошего из этого не получится!" - сказал сам себе Галл и наступил на черный круг зрачка, не более метра в диаметре.
"Глаза - зеркало души" - вдруг всплыла у него в памяти давно забытая фраза. И сейчас же, словно повинуясь беззвучному паролю, сбоку справа на охотника повеяло... даже не ветерком, а так, легким движением воздуха. Преодолевая внезапно возникший страх, Рэмус Галл медленно повернул голову вправо и увидел прямоугольник... зеркала? Он вырастал словно бы из ничего, весел в воздухе. Из зеркального проема, скрестив руки на груди, на него пристально смотрела девушка из недавнего сна - с прямыми черными волосами и губами, накрашенными бледно-розовым блеском. Губы эти беззвучно шевельнулись и Галл прочел по ним:
- Привет, Рэм!
В ту же секунду черный диск зрачка под ногами галла дрогнул и провалился вниз. Совсем немного, сантиметров на десять-пятнадцать. Время словно бы замедлило свой ход и Галл увидел, как тоненькие трещины побежали прочь во все стороны от зрачка, услышал где-то в глубине, под полом огромного зала звук падающего песка, словно бы в гигантских песочных часах, уловил запах тлена, тонкими струйками выбившийся в возникшие трещины. И почувствовал, как вздрогнул купол пустынного храма, просев вниз на пару сантиметров.
- Бегите! - выпрыгивая из зрачка спиной вперед и на лету разворачиваясь, закричал Галл. - Бегите!
- Что, опять?! - возмутился Гриша, но мешкать не стал. Подхватил с пола нож, оброненный человеком в черном и галопом сорвался с места.
- Дер штумпфе хаммель! - выругался Шульц, закидывая на плечо автомат и хватая Альму за руку. - Даже знать не хочу, во что еще ты вляпался!
- Галочка, что там?! - едва поспевая за волокущим ее к выходу Громилой, прокричала Альма. - С тобой все хорошо!
- Да, твою мать, все великолепно! - прокричал, задыхаясь на бегу, Галл. - Спасибо, что спросила! Сейчас рухнет все! Бегите!
Галл бежал, как никогда в жизни, с изумлением наблюдая, как гранит под его ногами растрескивается, словно хрупкий весенний лед, не выдержавший веса ступившего на него смельчака. Трещины, гулко, басовито щелкая толстыми нитями разломов, бежали вперед, обгоняя охотника, а он летел с ними наперегонки. Не чувствуя веса пулемета. Почти не касаясь пола ногами. Затылком ощущая, как обрушивается в разверзшуюся бескрайнюю бездну гранит у него за спиной.
Полы плаща летели рядом, как крылья, со свистом разрезая воздух. В какое-то смутное мгновение в голове Галла мелькнула совершенно неуместная мысль: "Я - птица!", он оттолкнулся от расползающегося под ногами пола и одним прыжком преодолел расстояние до стрельчатого проема, ведущего в огромный зал. Он еще уловил движение на вершине лестницы, скрип встревоженной двери. Лестница была пуста и Галл помчался по ней так, словно это была ровная беговая дорожка, огромными прыжками перескакивая через пять-семь ступеней за раз.
За спиной нарастал утробный подземный гул. Гранит под ногами начал мелко трястись.
- Мама! - отрывисто выдохнул Галл и ударил телом в створку двери.
"Пупсик" разворачивался перед парапетом. Распахнутая дверь с пассажирской стороны болталась на весу. Галл помчался к ней, крича на бегу:
- Не останавливайтесь! Не останавливайтесь!
Шульц, очевидно, и не собирался притормаживать. Лихо развернув броневик, он вывернул колеса и с места взял приличную скорость. Галл на бегу швырнул в кабину пулемет, затем запрыгнул сам и захлопнул за собой дверь. И тут же получил пулеметом по голове - раздосадованный Шульц швырнул его назад, к Галлу, потирая одной рукой ушибленную башку.
- Вперед, вперед! - крикнул Галл, задыхаясь от быстрого бега. Сердце бешено колотилось, по лицу градом катился пот.
- Я и так еду вперед! - огрызнулся Шульц, включая следующую передачу и придавливая газ. - Если бы еще в меня оружием не кидали...
Трясущимися руками Галл попытался вставить пулемет в гнездо шарнира, бормоча:
- Штатный пулемет.. спас... не бросил...
- Галочка! - завизжала Альма и повисла у него на шее.
- Идиот! - покачал головой Шульц, разгоняя машину все больше. Следом за машиной летело огромное пыльное облако, скрывая все, что оставалось позади.
- Взгляни-ка, Галл, - указывая вперед, проговорил Шульц. - Если я еще не окончательно свихнулся от сегодняшних событий, по-моему, это две колеи...
Галл прищурился, посмотрел туда, куда указывал Громила.
- След от автомобиля? - спросил он и взглянул на Шульца. Тот кивнул. - Думаешь, это Эвелина?
- Дорога тут только одна - в Кармель, - пожал плечами Шульц. - Больше ехать некуда. И если она попалась нам, а мы тоже едем в Кармель, нет?...
- В Кармель, - согласно кивнул Галл, чувствуя, как у него кружится голова, от всего пережитого.
- ...значит, они едут оттуда же, откуда и мы, - продолжил Шульц свою мысль. - Ты сам сказал - перевалочная база. Они на ней были - мы встретили одного, да? - спросил Фольксдойч, покосившись на Галла.
- Издеваешься? - отозвался тот.
- Так почему бы им было не пересесть там на машину, заранее подготовленную? - как ни в чем не бывало, закончил свою мысль Шульц.
- Почему? - тупо спросил Галл.
- Издеваешься? - переспросил Шульц. - Они и пересели!
- Вот и держись этого следа тогда, - отмахнулся от него Галл. - Чего ты мне мозги выкручиваешь? А я пойду прилягу... - пробормотал охотник и поморщился: - Что-то мне нехорошо...
Он осторожно поднялся и, держась за выступающие предметы, двинулся в боевой отсек. Пролез в люк и первое, что увидел - Гришу, сидящего на вращающемся стуле у радиостанции, с квадратной зеленой бутылкой в руках.
- Вы - как хотите, - заявил Гриша, увидев Галла, а я - напьюсь!
И не откладывая дела в долгий ящик, опрокинул бутылку себе в рот. Кадык мастера Эклера звучно заходил вверх вниз, отмечая поглощение жидкости. Судя по всему, бутылка была полной, и Гриша не остановился, пока она не опустела. Оторвавшись от бутылки, он жадно глотнул воздух и выдохнул в боевой отсек крепкие пары вонючей молочной самогонки.
- Ну, ты силен! - покачал головой Галл.
- Мастер Эклер, с вами все в порядке? - обеспокоенно поинтересовался Симпо, выглядывая из своей башни. Альма молча покачала головой, глядя на Гришу заинтересованно.
- Я раньше демонов никогда не резал! - заявил Гриша и икнул, выпустив пустую бутылку. Бутылка упала на металлический пол, но не разбилась. - Я сегодня, за один день! - пьянея на глазах, заплетающимся языком сказал Гриша и показал зрителям два пальца, растопыренных на манер буквы "V" - "Виктория", - пережил целых два! - и Гриша показал зрителям один указательный палец, - Два стихийных бедствия! Бураный песчан и зымлетырсение... Они думали я - да!... А вот им! - заявил Гриша, обозначив фигуру из двух рук - левая у локтя правой. Затем запрокинул голову и заорал хриплым баритоном:
- Рыбацкая лодка скользит по волнах,
Рыбак починяет снастей!
И ждет его дома грязнуля-жена,
И четверо грязных детей!
Ой-ля, ой-ля-ля!
И четверо грязных детей!..
Галл, шатаясь, вошел в боевой отсек, и Альма, заметив его состояние, тут же бросилась ему навстречу, поднырнула под руку.
- Галочка!..- испуганно начала Альма, и Галл снова пробормотал:
- Что-то мне нехорошо...
Альма поспешно откинула одну из полок на стене, служивших кроватями на "Пупсике", и Галл почти сразу же рухнул на ее жесткую, обтянутую брезентом поверхность. Упал и сразу же провалился в глубокий сон, словно бы ему не приходилось спать уже суток двое. Он не чувствовал, как Альма заботливо подкладывает ему под голову брезентовую подушку, накрывает тонким походным одеялом. Он спал, беспокойно, постанывая и дергаясь во сне, катая голову по подушке. Определенно, Галлу опять снились кошмары.