27 января в школе мы слушали учителя, который посвятил целый урок блокаде Ленинграда. Это было настолько захватывающе, что, придя домой, я первым делом попросила свою прабабушку Свету рассказать мне о том, как она пережила это страшное время. Со слезами на глазах я слушала ее истории, недоумевая, почему я не расспросила ее об этом раньше. И хотя прабабушке уже за 80 лет, ум она сохранила светлый, и смогла восстановить все детали той давней истории. К слову, эти рассказы я теперь всякий раз вспоминаю, когда смотрю на чугунный утюг на нижней полке антикварного семейного буфета. Раньше я не понимала, зачем хранить эту тяжеленную громадину, ведь современный утюг легче и удобнее. Но все по порядку. Когда прабабушке Свете было 7 лет, началась блокада. Ее отец ушел на войну, а они с беременной мамой Надей остались в Ленинграде, не желая бросать свой родной город в беде. Несмотря на то, что центр города часто бомбили, Светочка каждый день ходила в школу. Вечером мама заставляла ее играть на пианино, чтобы двигаться и согреваться. Надежда, несмотря на то, что была в положении, ходила на работу до самых родов. Через полгода в их семье появилась малышка - Верочка. После того, как фашисты разбомбили Бадаевские склады с запасом провианта, в городе начался голод. Сократился продуктовый паек по карточкам. Мама вышла на работу, чтобы получать больше хлеба. А обязанностью Светы стало стоять в очереди за детским пайком на молочную кухню, так как у мамы Нади из-за постоянного недоедания пропало молоко. Света разводила еду для сестренки, но, даже теряя сознание от голода, не позволила себе взять ни капельки из питания сестренки. В свои 7 лет она уже понимала, что эта доза необходима для жизни и роста маленького человечка. В школе начали умирать дети прямо на уроках. Они медленно ложились на свои парты и больше никогда не просыпались. Когда учитель видел, что очередной ребенок слёг на парту, он даже не останавливал урок: помочь было невозможно. Помимо голода ленинградцы в тот период мучались от холода. По вечерам Света со своей мамой грелись, обнимая друг друга. А чтобы не замерзла малышка, ее байковое одеяльце прабабушка гладила нагретым на плите тем самым чугунным утюгом. Снимая с плиты горячий, тяжеленный утюг мама всякий раз говорила Свете: "Ничего, дочка! Скоро война закончится, и мы заживём счастливо". Однажды, когда мамы не было дома, вражеский самолет начал обстрел их улицы: последовательно, дом за домом. В это время Света шла из школы, а в квартире спала маленькая сестра. Осознав, что скоро снаряд попадет в их родное гнездо, Света бросилась со всех ног за Верочкой. Как только девочка отбежала с малышкой на руках от дома, он взорвался от сброшенной бомбы. Идти им было некуда - только на работу к маме, на завод. На следующий день семье, лишившейся крова, дали комнату в коммуналке. Тревогу усиливало и то обстоятельство, что от папы не было никаких известий. Но даже если он был цел и невредим, сообщить ему о новом месте жительства семьи было невозможно. Света, Вера и их мама Надежда пережили войну и блокаду. Отец девочек вернулся с фронта и отыскал свое главное сокровище - семью.
Благодаря бабушкиному рассказу, я поняла, что если человек захочет жить - он сделает все возможное и невозможное. Нашей семье помогли вера и труд. Мои родственники не прекращали работать, ведь для них жизнь не останавливалась; они верили, что придет конец этому страшному времени, поэтому голодные и обессиленные заставляли себя не сдаваться. В то время погибло огромное количество людей, а многие из них оттого, что потеряли веру и надежду на победу, перестали бороться за свою жизнь.
У каждой семьи есть своя история и свои реликвии, которые передают из поколения в поколение. В нашей семье не просто так стоит на полке тяжелый, старый чугунный утюг - это свидетель тех событий, о которых следует помнить каждому члену семьи. Утюг, как символ жизни, благодаря которому во время блокады спаслась моя семья от холода.