Стипа : другие произведения.

Путешествие за счастьем

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.34*21  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    В далекой сказочной стране живут оборотни и люди, маги и демоны, орки и драконы. И сказки в ней случаются разные - добрые, веселые и даже страшные. А там где есть сказки, там обязательно есть счастье, а там где счастье, там должны быть феи.

    Под редакцией Светланы Белой и Дракоши Женьки.

    За чудесную обложку и все картинки в тексте спасибо Lady Fenix

    ЗАВЕРШЕНО






  
  
   Легким ветром, каплей дождя,
       радугой с солнечным зайцем,
   Утром морозным со скрипом от снега
        ярким, что людям так нравится...
   Счастье на крылышках, пусть неуверенно,
        в доме неслышно проявится.
       
                                     (Lady Fenix)
  
  


  
  
  
"Сегодня в актовом зале Главного Присутственного места Солодовой Пустоши состоялось важное событие - молодые феи получали свое первое назначение. Каким энтузиазмом горели их юные глаза, сколько восторга испытало подрастающее поколение - теперь они полноценные члены общества, теперь и их скромный труд вольется в реку преуспевания всего королевства!"
  
Из передовицы "Солодовопустошной правды"
  
  .

    Какой у Королевы Розы был чудесный цвет лица! Конечно, нельзя сказать, что в фигуре, лице, волосах, или, допустим, в ногах королевы был хоть малейший изъян, нет, королева от кончиков ногтей до кончиков волос была само совершенство, но восхищаться именно ее цветом лица считалось в приличном фейском обществе особенно утонченным. Этот изумительный цвет, с мягкой белизной и нежным румянцем выгодно подчеркивался волшебным платьем королевы. О, королевское платье! Гладко-атласное, и в то же время матовое, тончайшее и плотное, снежно-белое, а может и желтое, розовое, алое, переходящее из глубокого пурпура в черный, зеленоватое и лимонное. Каждый смотрящий видел свой цвет, и, говорят, что встречаются романтические чудаки, которые видят платье голубым. Из вороха юбок кокетливо выглядывал зеленый башмачок, а правая рука королевы в зеленой перчатке величественно покоилась на золоченой ручке кресла. Левая рука была доверчиво вложена в руку супруга - принца Пиона. И хотя злопыхатели утверждали, что роза с пионом ну никак не сочетаются, слишком они оба роскошные, брак королевы был на редкость счастливым, и даже нарисованный принц не отводил влюбленных глаз от жены. Королева же, вот великое мастерство художника, королева смотрела и на супруга, и в то же время искоса поглядывала - ласково, но требовательно, на подданных. И даже копии картины, развешанные во всех присутственных местах королевства, сохранили это удивительное свойство. Как вот и эта картина, висящая в актовом зале Главного Присутственного места Солодовой пустоши.
    А смотреть в огромном зале, кроме как на портрет королевы, больше было не на что. Еще можно было рассматривать сцену, трибуну, большой стол и вслушиваться в бубнеж ораторов, но Ясколке этого совсем не хотелось. Было откровенно скучно. Распределение молодых фей - событие, волнующее только первые двадцать лет, а потом оно становится обыденным и скучным. Конечно, феи из королевского дома, или феи из старинных цветочных семей каких-нибудь Тюльпанов или Гиацинтов, отправлялись во внешние миры. Их ждали приключения, интриги, и очень много счастья. Счастье, конечно, с помощью фей, проливалось на подопечных; но счастье, оно такое - как свет, как дождь, его брызги попадали и на феечку-благодетельницу, и превращались в волшебство. И фея становилась сильнее и могущественнее, она могла легче и быстрее осчастливливать подопечных, а возвращаясь домой, она делилась волшебством с семьей, ну и налог государству платила. Так и получалось, что некоторые феи и их семьи возвышались, блистали при дворе, а некоторые, некоторые, почти никогда не получали назначение во внешние миры и оставались навсегда в прозябать в неизвестности. Да и что им, крошкам без особых магических сил, делать во враждебном страшном мире? Им полагалась трудиться сто лет после завершения образования на благо королевства внутри страны: в государственных больницах, школах, на транспорте и в библиотеках. Ну и еще, конечно, тихо сидеть в конторе и аккуратно подшивать отчеты о настоящих приключениях в архив.
    - И таким образом, вредоносная политика государства гремлинов, направленная на подрыв благосостояния королевства фей привела к тому... - привычно бубнил с трибуны оратор. Градоправитель Полимониум был давно в опале, и даже подчиненные его иначе как Синюхой не называли. Ясколка чувствовала, что глаза неудержимо слипаются. К чему эти долгие речи? Все и так ясно: в первые десять лет молодых выпускниц-феечек отправляли в библиотеку, потом десять лет в больнице - все известно и предсказуемо. Ясколке оставалось последние десять лет, и она твердо знала, где их проведет - в городском архиве, перебирая пыльные бумажки.
    И вдруг привычное и размеренное течение собрания нарушилось. Ясколка все же придремала и вздрогнула, услышав громкую финальную фразу:
     - Итак, наш уважаемый гость из столицы - господин Каллистефус.
    На трибуну вышел высокий кудрявый красавец в пышных многослойных одеждах и со старомодным свитком в руках. Красавец тряхнул головой, профессионально просиял улыбкой и развернул свиток:
    - Вредоносная политика государства гремлинов, направленная на подрыв устоев нашего светлого королевства и расшатывание гармонических скреп благочестивого фейского общества, привела к тому, - и, хотя он почти слово в слово повторял слова Синюхи, слушали его не в пример внимательнее, - количества маны стало катастрофически не хватать даже на самое необходимое...
    - Все ясно, принц устроил Большой Весенний бал и сделал его таким роскошным, что теперь королеве не хватает маны на Летний бал, - прошептала сидящая рядом Синнингия. Она была из старинного, экзотического, но обедневшего семейства. Семейство давно жило в Солодовой пустоши, но откуда-то знало все великосветские сплетни.
    - Для развития возможностей подрастающего поколения и создания необходимых государству социальных лифтов, - на этом месте Ясколка задумалась и стала вспоминать, что такое лифты, а Каллистефус с энтузиазмом продолжал, - принято решение отправлять юных фей и из простых семейств во внешние миры.
    - Да нас там просто растопчут! - ахнула Синни.
    - Разумеется, это будут уже взрослые феи, последних десяти лет отработки!
    - Клоп, это ж по нашу душу! - пробурчала Одуванчик, сидящая справа.
    - Мы понимаем, что одна фея, не прошедшая предварительной семейной подготовки, - тут в голосе столичного гостя проскользнуло легкое пренебрежение, - не сможет справиться с жизнью во внешнем мире, поэтому отправлять будут четверки. О составе этих четверок вам расскажет господин Дурнишник.
    Господин Дурнишник был лыс, стар и толст. Тихим и гнусавым голосом он стал вещать о временах года, течении лимфы и желчи, и о темпераментах.
  - Этот, Каллистефус, он из Астр, - зашептала Синни в левое ухо Ясколки, - говорят, на Осеннем балу астрочки так блистали, так блистали, что просто затмили всех. И принц Пион обратил на них пристальное внимание, а потом пристальное внимание на них обратила королева, и говорят теперь астры уходят из милости. Столько отставок! Столько отставок!
    - Ну, ни фига себе, мы и в миры, вот мои от зависти облетят все! - бурчала в правое ухо Одуванчик.
    - Таким образом, флегматический темперамент уравновешивает порывы сангвиника, а холерическая энергия благотворно действует на романтическую натуру меланхолика, - доносилось с трибуны.
    - А настоящие Астры, ведь такое семейство вредное, когда астрочек стали с мест снимать, сразу вспомнили, что это феи пришлые, и вообще родня дальняя, сводная. Как связями пользоваться, так близкая, а как что случилось, так чужие, - темпераментно сплетничала Синни.
    - Офигеть, я, и во внешние миры! А может я и настоящего эльфа увижу! Или дриаду! - потрясенно бормотала Дуня.
    - Таким образом, единое составляет суть целого, и разум единого не может ошибаться, в то время как часть, по природе своей существующая с изъяном, судит неверно и предвзято... - все тише и увлечённее продолжал Дуришник.
    Яся делала вид, что внимательно слушает престарелого философа, иногда даже вежливо кивала в конце фразы. А когда Дуришник утыкался носом в свиток, она косила глазами в сторону господина Каллистефуса. Пришлось Ясколке согласиться с Синни: столичный гость при внимательном рассмотрении был не так уж и роскошен - пышные одежды щеголя полиняли, и среди крупных локонов поблескивала лысинка. А в душе Ясколка повторяла за Одуванчиком: "Офигеть, ой, ну совсем офигеть!"

  
  


  
  
  
"Одна шоколадка, вовремя подаренная секретарше, равна бутылке, подаренной столоначальнику".
  
Из учебника взяткодателя для второго класса.
  

  Какие бы важные и серьезные вещи не обсуждались на больших собраниях, по-настоящему судьбоносные решения принимаются в маленьких кабинетиках. И вот, в небольшом кабинетике напротив куратора господина Бальзамина, устроились Ясколка, Одуванчик и Синнингия.
  - Ну что, барышни, вот ваше направление, - пробурчал Бальзамин и промокнул мокрый лоб платочком, - Степи орков. Вот задание.
  - Задание? - переспросила Яся.
  - Конечно, а вы как думали? Не менее семи осчастливленных за год.
  - В степи орков? - недоверчиво протянула Одуванчик, - там за год если семеро проскачут, и то счастье!
  - Ванечка, а ничего нельзя сделать? - глаза Синни стали такими огромными, такими печальными.
  Господин Бальзамин посмотрел на Синни, молча вынул из рук Ясколки направление и вложил в руки Синни другое.
  - Магическая академия, Мир Кленового листа, - прочитала Синни и улыбнулась, - Ой! Как чудесно!
  Господин Бальзамин приосанился.
  - Теперь вам надо выбрать четвертого напарника, - важно произнес он, - выбор большой: Осот, Репей, Повилика и Хрен.
  - Хрен не цветок! - дружно воскликнули феи.
  - После успеха Гадючьего лука цветком себя считает всякий хрен, - под нежным взглядом Синни господин Бальзамин решился на шутку, - но если честно, не советую такого напарника, очень уж он ....
  - Амбициозный? - пришла на помощь Ясколка.
  - Можно и так сказать, словом, не советую таким нежным, ранимым барышням его в напарники.
  - Осот гадина еще та, - проговорила Дуня, и сразу поправилась, - то есть эгоистичная и грубая особа.
  - А Репей приставала, надоедливый просто жуть, - с грустью сказала Ясколка.
  - С Повиликой лучше не связываться - это уже решили все трое, вспомнив совместную работу с этой феей в больнице.
  - Ванечка, миленький, а можно мы втроем пойдем? А этих Осотов как раз четверо. А нам будто не хватило.
  - А отчет? Нужно писать четыре отчета, прямо по ходу осчастливливания наговаривать на пыльцу четыре отчета: от философа-флегматика, романтика-меланхолика... - Бальзамин запнулся, вытащил бумажку и зачитал, - здравомыслящего сангвиника и генератора идей холерика.
  - Так мы за всех и напишем, и за генератора, и за сангвиника, - заверила куратора Дуня, - все по очереди писать будем. Вы нам, главное, ману на четырех выпишите, мы вам и четыре отчета предоставим.
  Господин Бальзамин поморщился от такой бесцеремонности, но кивнул.
  - Можете идти.
  Феечки выскочили за дверь, правда, только две. А Синни задержалась. Дуня развернулась было к двери, но услышала из-за нее: "Синни, а вы не хотите сходить в вечером в театр? Там новый спектакль...". Услышала, ухватила Ясколку за руку и потащила ее на улицу.
  - Пошли скорее, нам еще собираться надо.
  Фея Одуванчик твердо помнила главное правило цветочных фей: "Фея должна делать все, чтобы вокруг нее было как можно больше счастья". И была готова ради этого даже пострадать от неудовлетворенного любопытства.

  
  


  
  
  
"У пункта премещения стояли три цветка
Прощался со мной милый на долгие года"
  
Из старинной фейской песни
  

  Сборы были бурными и суетливыми.
  - Ой, да на кого же ты нас покидаешь!
  - Да ты, что, старая, как над покойником! Это ж радость такая, наша девочка, и во внешние миры! Первая из Одуванчиков! ,
  - Дунька, ты там не подведи! Не посрами, Дунька!
  - Дунюшка, ты кофточку одевай, и супчик, супчик не ленись варить.
  - Мам, а где мое платье, то лиловое? Одя! Ты его, что брала? И не постирала потом? Зараза, пятно посадила! Мам, вот ты скажи ей! Я же просила, я просила, не брать мои вещи!
  - Дуня, пирожки я тебе в корзинку положу, смотри, с картошкой внизу, потом с капустой, а это сверху с яблоками.
  - Ну что, отец, сядем? Нет, по такому поводу надо выпить! Дунь, ну ты там смотри! Покажи им всем, что значат Одуванчики! Ну, за Одуванчиков!
  В доме Одуванчиков было суетливо и шумно. Гости и родня, соседи и провожающие, шум и гам, длинные столы, стоящие под деревьями. Вот отец, деды и прадед и несколько очень уважаемых соседей разливают по маленьким стопочкам вино, пьют за род Одуванчиков, его несомненные заслуги, и вообще ведут очень серьезные разговоры про политику внешних миров. Вот соседки и тетушки лихорадочно собирают на столы, режут салаты, мечутся, злословят и смеются. Вот потерянная матушка тихо сидит на кровати, смотрит на дочку, плачет, иногда срывается и бежит за чем-нибудь совершенно необходимым и чуть не забытым. Например, за валенками. Дуня лихорадочно перебирает сумку, выкидывает то, что украдкой в нее положила мать, целуется с приходящими гостьями, ругается с сестрами, всхлипывает и смеется.
  - Дунь, а Дунь, а ты эльфа увидишь? Дунь, а ты принеси мне волос эльфа! - ходит хвостиком за сестрой младший брат.
  И, сознаемся честно, в этой суете, шуме и хлопотах, толкового было очень мало. Разве что бабушка, которая обняла Дуню и протянула ей записку.
  - В мире Кленового листа подруженька моя жила, вышла она замуж за тамошнего Подорожника, осталась там. Не знай, жива ли еще, а в прошлом году весточку присылала, вроде ничего, бодра была.
  - Бабушка! Да как же это?
  - Да так вот, милая, ты об этом не особо болтай, сама понимаешь, как у нас тут к внешнемирцам относятся, а все ж вот тебе адресок, привет от меня передашь, гостинчик. Все не так страшно на чужбине будет.
  И маленький узелочек и запиской потихоньку легли в рюкзачок феи Одуванчика.
  В доме Синни было совсем не так.
  Там был стол, покрытый белоснежной хрустящей скатертью, и старинный сервиз, увы, уже не полный, но все равно красивый, гордые родители, и родня, потихоньку умирающая от зависти.
  - Девочка моя, мы никогда не сомневались в тебе! Я верю, что ты возродишь наш род, и мы снова будем при дворе. И снова на каждом подоконнике будут стоять наши цветы, и снова наш цветок обретет свое значение на языке цветов... - речь папеньки была долгой, невнятной и прочувствованной, гости внимательно слушали, сдвигались бокалы, звякали ножи и вилки о фарфоровые тарелки. Синни мило краснела, господин Бальзамин, с которым не пошли в театр, но которого пригласили на семейное торжество, промокал платочком лицо, маменька в нарядном платье с одобрением поглядывала на молодых людей, а вот бабушка со стороны отца, та наоборот, подумывала о том, что стоит подождать и поискать более выгодную партию.
  - Счастья! Счастья всем!
  - Да, да, и чтобы и фее-благодетельнице его хватило! - подхватывали тост гостьи.
  - Хотя бы налоги заплатить, - а это, очень тихо, жена дяди - ее мальчик получил распределение в городской архив в прошлом году, и она была несколько выведена из себя несправедливостью жизни.
  - Синни, запомни, самое выгодное приложение усилий - это свадьба. Это еще мой дед говорил, а он был знаток, он был ходок! - давал наказ папенька, - он говорил, что на свадьбе всегда есть кто-то счастливый.
  - Хотя бы один, например, портниха, - раздражение тетушки требовало выхода.
  - Ну и что, - господин Бальзамин блеснул служебными сведениями, - ответственно вам заявляю, что счастье портнихи ничем не хуже счастья принцессы.
  - Значит, решено, Синни, все усилия на любовь. Любовь и сразу свадьба!
  - Экие невероятные вещи вы рекомендуете Синни искать, так она быстро вылетит с практики, - бурчала тетка. Но папенька ее уже не слушал, и дядюшка ее не слушал, они наперебой вспоминали истории деда о приключениях в мире болот, и в горном мире, где живут горгульи, и его совершенно жуткие рассказы о мире, населенном одними людьми.
  Синни улыбалась родителям, улыбалась Ванечке, даже улыбалась вредной тетке и понимала, что собирать рюкзачок она будет глубокой ночью.
  А у Ясколки было тихо.
  В маленький домик не пригласили гостей. Родня жила далеко, с друзьями Яся встретилась днем, и вечер принадлежал только семье.
  Посвистывал чайник, пахло мятным чаем и яблочным пирогом, негромко тикали часы - обычный вечер, только глаза у мамы грустные и испуганные, а отец без конца поправляет очки. Уже три раза перебран рюкзачок, и составлен список того, что не влезло, но о чем стоит подумать, и, может, все же впихнуть? Уже висит на плечиках отглаженное платье, уже начищены до блеска башмачки. Трое сидят за столом и пытаются шутить.
  - Ну что вы, не волнуйтесь, это же только на год, а потом я вернусь, - утешала Ясколка, - у нас после года будут целых три дня отпуска.
  - А если?
  - Мамочка, не волнуйся, если что, нас снимут с практики. И если у нас не будет получаться, то нас не заставят десять лет отрабатывать. Нам господин Бальзамин рассказал. И опасности никакой нет. Нас трое, осчастливить надо всего семерых и все, план выполнен. Я буду очень осторожной. Будем искать влюбленных и устраивать их счастье, все просто.
  - Доченька, я, наверное, не должен тебе это говорить, но понимаешь, - и отец снял очки, - я думаю, что это может даже и тайна, и сведения непроверенные...
  - Папчик, не тяни, - не выдержала мама, - начал говорить, так договаривай.
  - Понимаешь, вот великие семейства, они возвышаются, а потом раз, и уходят из милости... вот смотри, они же все время во внешние миры ходят, у них много маны с собой, значит должны все больше и больше приносить, а они вдруг беднеют, хиреют.
  - Не поняла, это ты к чему? - занервничала мама.
  - Счастье, оно не радость. Нельзя их путать, бывает, подопечного легкомысленная фея подводит не к счастью, а к радости, тогда тоже мана идет. Фея-лентяйка ману собирает и домой, а подопечный понимает, что ошибся и становится несчастным. И волшебство обманное тоже уходит. Вот Гвоздики, помнишь, в какой силе были?
   - Да, Синни говорила, что...
  - Да не слушай ты эти сплетни, - рассердился папа, - на ревность принца Пиона так легко списать собственную лень. Дело в том, что молодые гвоздики стали слишком много врать. Вроде творили любовь, уважение, подопечный счастлив, а на деле ложь это. Лицемерие сплошное, формальность. Гвоздички полные закрома маны набили, гордые ходили, а теперь все их волшебство утекает. Им теперь ждать надо будет, пока все забудется и заново начинать. Ты внимательно смотри, чтобы счастье долгое, сильное было, верное. Если брак, то так что бы оба счастливы были, и дети их тоже счастливы.
  - А тогда волшебство у феи тоже увеличится? - почему-то шепотом спросила Яся.
  - Не знаю, но почему бы и нет? Да, надо над этим подумать, интересная мысль, - и отец снова стал вертеть в руках очки.

  
  


  
  
  
  "Разрешены к провозу:
Рюкзак - 1 шт., весом не более 15 кг
Корзинка с продуктами - 1 шт., весом не более 5 кг
Сумка-пакет - не более 2 шт., весом не более 3 кг каждая
Сумка дамская -1 шт., весом не более 36 кг"
  
Из правил для отбывающих во внешние миры.
  

   Утро было серым. По всем правилам провожать героев должно было яркое солнышко, восторженные толпы, плачущие старушки и детишки с воздушными шарами. Но солнце досыпало за тучами, детишки тоже спали, а толпы собирались на работу, и поэтому были суетливыми, торопливыми, раздраженными, какими угодно, только не восторженными. Из всего набора были одни плачущие старушки и прочие родственники, но они остались за оградой - в маленький двор конторы Перемещений пускали только отбывающих. Молоденькие феи переминались с ноги на ногу, поправляли лямки рюкзачков и робко пододвигали к себе корзинки, сумочки и пакетики. Один Хрен стоял с независимым видом, облокотившись на огромный чемодан на колесиках. Было зябко и тревожно. Дуня побежала здороваться с Ромашками, Синни взобралась на крылечко и высматривала кого-то, вытянув шею, Яся внимательно смотрела по сторонам. Вот сестры Незабудки подпрыгивают от волнения, вот Васильки кокетничают с Дуней, а вот в калитку, поеживаясь от сырости, входят Синюха, Бальзамин и кругленький невысокий господин. Феечки засуетились, собрались по четверкам и выстроились перед крыльцом. Бальзамин со значением дернул головой, и Яся, Дуня и Синни постарались встать немного позади всех, так, чтобы перед ними стояла четверка Репейника. Градоправитель окинул начальственным взором фей, сосчитал: "Одна, два, три, четыре, пять, шесть. Шесть четверок!" И прошествовал на крыльцо. Яся выдохнула - за их четвертую фею Синюха посчитал хреновый чемодан.
  - Господа путешественники, ходоки! - начал торжественную речь градоправитель, но тут на нос Синюхи упала первая капля дождя, он запнулся и скомандовал, - Четверки! По одной заходим в комнату перемещений. Господин Лютик настроит кристаллы переноса и отправит вас в путь.
  Господин Лютик вытащил большой ключ, открыл дверь и пропустил в дом Синюху и Бальзамина.
  - Господин Полимониум, вам срочно надо согреться, такой дождь, еще простудитесь, - торопливо говорил Бальзамин.
  - Да, надо бы, надо бы, - басил Синюха.
  - По одной четверке заходим, - проворчал Лютик и тоже прошел в дом, следом за ним пошли Незабудки. У крылечка разгорался спор за право идти следующим.
  Яся, Дуня и Синни вошли последними. Маленькая прихожая была пуста, дверь кабинета с надписью "Начальник отдела" была закрыта, и из-за нее слышались голоса Синюхи и Бальзамина и позвякивание бутылок. Дверь другого кабинета была открыта настежь. Господин Лютик стоял у стены, на которой были закреплены множество разноцветных кристаллов, не глядя на входящих, он буркнул:
  - Направление.
  Синни протянула листочек, господин Лютик подхватил бумажку, проверил назначение и полез в шкафчик.
  - Мана, - в подставленные руки Дуни легли золотистые пластинки.
  - Инструкция, - толстый томик достался Ясколке.
  - Пыльца для записи отчетов, - Синни получила жестяную коробочку.
  - КЖО, - Дуня выхватила из рук Лютика коробку с надписью на боку "КЖО- 15П"
  Лютик сердито посмотрел на феечек и велел:
  - Становитесь в красный круг, рюкзаки за плечи, корзинки и пакеты в руки. Держитесь друг за друга. По прибытию ищете безопасное место, прячетесь и читаете Инструкцию. Все остальное открываете потом. Понятно?
  Феи дружно кивнули, послушно сгрудились на красном кругу, и вот на них упал свет одного кристалла, второго, третьего....
  Вспышка. Круг был пуст. Перемещение состоялось.

  
  


  
  
  
"Путешествие будет незабываемым и принесет только положительные эмоции, при условии соблюдения требований техники безопасности, правил дорожного движения, законодательства принимающей страны и режима питания"
  
Из туристического проспекта тура "Север-Комарам".

  
  Внешние миры, большие миры - любая фея слышала эти названия с детства. Но, как это часто бывает с привычными названиями, никто не задумывается, почему же они такие, пока сам не попадает во внешний мир. И тогда, только тогда фея понимает, что чужой мир действительно большой. В этом мире огромные цветы на огромных растениях, в нем в огромных домах живут огромные существа. С одной стороны, это замечательно - значит и счастье у таких существ огромное, а с другой стороны - как выжить крошечной фее в этом мире великанов?
  - Ой! Мамочки! Что это?
  - Это горшок, быстро прячемся за него! - Дуня решительно подхватила корзинку и коробку с КЖО и помчалась в уголок между уходящей ввысь каменной стеной и огромным глиняным сооружением со свисающими сверху листьями.
  - Все! - запыхавшись, проговорила Яся, - Спрятались! Давайте читать инструкцию.
  Она вытащила книгу, открыла первую страничку и громко прочитала:
  - Прячьтесь!
  Феи дружно присели за пакеты. Яся перевернула страничку и прочла:
  - Соберите свое имущество в кучку, и обведите маной круг со словами: "Мельгезиум боникациум". Внимание! Вы должны быть в центре круга.
  Рюкзачки, пакеты, корзинку с пирожками и подружек Дуня, бормоча, обвела кругом. Ничего не произошло.
   - Если ничего не произошло, отступите немного и проведите круг еще раз. Следите, чтобы не было разрывов, - прочла дальше Яся. Дуня, со злостью проговаривая заклятие, еще раз провела круг. Жирно. Круг вспыхнул золотистым светом.
  - Поздравляю! Вы в безопасности! У вас есть временное убежище. Теперь вы должны найти место для постоянного убежища. Проведите маной себе поперек спины в области лопаток со словами "Клифенциум казикум".
  - Вот интересно, как это может сделать одна фея? Сама себе и по лопаткам? - удивлялась Синни, чертя линию на спине Одуванчика.
  - Ой! Крылья! Смотри! У тебя крылья! - Дуня от восторга подпрыгнула и зависла над землей! Ее крылья, похожие на крылышки стрекозы, развернулись, Дуня завизжала и взлетела. Еще несколько взмахов маной и за ней поднялись вверх Синни с Ясей. Удивительно, но летать оказалось совсем не страшно. Пара минут неловких судорожных движений, и вскоре феи легко закружились в воздухе.
  - Ой! Сколько цветов! Сколько растений! Ой! Крыша, крыша из стекла!
  - Я поняла! Это оранжерея! Это зимний сад!
  - Смотрите, глоксиния! Моя глоксиния! Какая она огромная!
  - Ой, дверка! Что там интересно? Поглядите, тут, наверху, щель.
  Любопытная Синни шустро протиснулась в щель над дверью. За ней, прижав крылышки к спинке, полезли Одуванчик и Ясколка. Когда-то это помещение было кабинетом, а сейчас комнатка была совсем заброшена и даже в небольшом камине вместо дров лежал кирпич. Дуня залетела в камин и через пару минут вылетела обратно.
  - За мной! Там так здорово!
  Феи полетели за ней в камин и проскочили вверх по трубе. Наверху каминная труба почти развалилась и открыла вход на крошечный чердачок. Там было тихо и очень пыльно, даже маленькое слуховое окошко было затянуто паутиной.
  - А это что такое? - Синни замерла у стены. Она потерла стену, и под ее ладошкой проявилось цветное пятно.
  - Непонятно, - Дуня потрогала витую колонну.
  - Это картина! Я поняла, это картина в раме, - Яся смотрела издали, от трубы, и поэтому смогла рассмотреть и резную раму, и холст, и даже темную фигуру, изображенную на портрете.
  - Ой, интересно-то как! А там что? - Синни подскочила к слуховому окошку, толкнула раму и, к удивлению фей, она поддалась. Холодный ветер проскочил на чердачок, принес запах листвы и меда, разогнал пыль. Феи выглянули наружу. Перед ними на зеленом холме был замок, нет дворец, нет, много-много дворцов, замков, домов и башен.
  - Это Академия! Здорово!
  - Полетели, посмотрим? Только я есть хочу, - призналась Яся.
  - А у меня пирожки есть. Полетели сначала к корзинке? - хозяйственная Дуня вспомнила об оставленных припасах.
  - Возвращаемся!
  А вот вернуться оказалось сложнее. Нет, в кабинетик они спустились без проблем, и в оранжерею вылетели быстро, но найти тот самый горшок, за который были спрятаны вещи, оказалось очень непростой задачей. Наконец Ясколка углядела золотистое сияние защитного контура.
  Сидя на рюкзачках, феи жевали пирожки и читали инструкцию.
  - Теперь вы можете летать! Будьте осторожны, первые полеты могут быть опасны, - набив рот, продекламировала Яся, - постарайтесь продержаться в воздухе хотя бы десять минут. После перерыва полетайте еще немного. Таким образом, вы можете увеличить продолжительность полета до часа.
  - Как хорошо, что мы не читали эту инструкцию до того, как полетели, - призналась Синни, - я бы, наверное, никогда не научилась летать, если бы это прочитала.
  - Будьте осторожны! Очень осторожны, если вы вылетаете за пределы защитного круга! Большинство случаев гибели и пленения фей зафиксированы именно в первые пятнадцать минут полета! Соблюдайте тишину при полетах! Ой! - испугалась Яся, - нет, я все же буду теперь дочитывать инструкцию до конца!
  - Ладно, дочитывай, - согласилась Синни.
  Яся перевернула страничку.
  - Когда вы достаточно освоитесь в воздухе, проведите разведку. Ваша первоочередная задача найти место для КЖО-15П (комплекс жизнеобеспечения, модель 15, вариант походный). КЖО разворачивается в типовой стандартный дом, рассчитанный для постоянного проживания четырех фей.
  - Ух ты! Это домик! - Дуня схватила коробку и попыталась ее открыть.
  - Не открывайте коробку, пока не найдете подходящее место, - прочла грозную инструкцию Яся. Дуня быстро отдернула руки от коробки.
  - Место должно быть уединенным, иметь не менее двух выходов, один из которых обязательно на открытый воздух. Желательно, чтобы оно было расположено на высоком месте, что дает защиту от затапливания, заносов снежными буранами и песчаными дюнами. Хорошо, если место будет защищено от осадков и воздействия прямых солнечных лучей. Берегите КЖО -15П от детей и домашних животных.
  - Стирайте отдельно от цветного белья, - передразнила Дуня, - слушайте, а этот чердачок, он совсем даже подходит!
  Благоговение перед старостью, трепет пред пылью веков, элементарное уважение к почтенному и порядочному паучьему семейству - через все легко переступают женщины, одержимые жаждой чистоты. Разбирать КЖО в таком чудовищно грязном месте не захотел никто. С визгом и писком феи разогнали пауков, оттерли окошко и убрали пыль. Вместо чудовищного слоя пыли по колено появился щелястый деревянный пол, вместо свисающих паутинных тенет - крепкие балки, и картину в золоченой раме теперь можно стало рассмотреть. На фоне книжного шкафа, рядом с письменным столом, в удобном кресле сидит мужчина в старомодном сюртуке, а на коленях у него лежит большой черный кот.
  - Интересный мужчина, - проговорила Синни.
  - Старый, - отмахнулась Дуня, которая считала всех, у кого есть хоть один седой волос, стариками.
  Яся промолчала. У мужчины на портрете были умные и веселые глаза и немного насмешливая улыбка. А еще он показался Ясе очень красивым. Она провела рукой по портрету, вздохнула и сказала:
  - Давайте дом распаковывать.
  Уже привычным движением она раскрыла томик Инструкции и прочла:
  - Раскройте коробку. Снимите защитную пленку.
  - Ой! Яся, смотри, какой хорошенький!
  - Выберите ровную поверхность размером десять на десять шагов, очистите его от мусора и посторонних предметов. Внимание! Проследите, чтобы под расчищенным местом не оказалось черепах, улиток и моллюсков.
  - Чего? Нет у нас никаких улиток.
  - Установите КЖО в центре выбранного места и снимите красные стоп-кнопки с крыши дома. Отбегите на безопасное расстояние.
  КЖО вырос почти мгновенно и превратился в обычный фейский дом. Спальни и кухня, гостиная и кладовочка и, конечно, ванная комната - везде феи пробежались, везде засунули любопытные носы, все переставили по-своему, помылись, разложили вещи, поели, еще раз осмотрели дом - когда феи закончили все дела и выскочили на крылечко, в слуховом окошке уже были видны первые звезды. За хлопотами и суетой незаметно наступила ночь. Пришлось отложить исследование нового мира на завтра и идти спать.
  Тихо ночью. Спят в своих кроватках утомленные феи, спят растревоженные пауки, спит клен у оранжереи. И большая Академия магии спит, не подозревая, что ее счастье очень близко и теперь уже совершенно неотвратимо.

  
  


  
  
  
"Кто ходит в гости по утрам, тот может провести в гостях целый день"
  
Из сборника "Фейские народные мудрости".

  
  С утра шел дождь, и поэтому подруги провели день в подготовке к подвигам - они читали. Читали Инструкцию, читали захваченные Ясколкой конспекты школы фей, даже записки дедушки Сининнгии читали.
  - Надо же, за девяносто лет я все забыла, - сокрушалась Ясколка, - вот то, что можно путешествовать от цветка к цветку помнила, а то, что для этого подходит даже нарисованный цветок - совсем забыла.
  - А я и не знала, - призналась Дуня, - я "Внешние миры" всегда прогуливала, кто же знал, что это пригодится.
  - Надо попробовать, - решила Синни.
  Пробовали в оранжерее: оказалось это очень просто - заходишь в один огромный цветок, представляешь другой и выходишь уже в нем. Пока феи резвились, в оранжерею пришел служитель, старый, грустный и совершенно седой. Каким же огромным, страшным и неуклюжим он им показался. Старик шаркал от одной кадки к другой, поливал растения, рыхлил и все время вполголоса ругался. Ругался на какого-то декана, который не выделил денег, ворчал на преподавателя ботаники, который не оставил на лето отрабатывать ни одного адепта и бранил адептов, которые умеют только ломать. Феи перепархивали от цветка к цветку, исчезали в одном и сразу же появлялись в другом, корчили служителю рожицы, но старались не показываться ворчуну на глаза. Хотя, наверное, старик не заметил бы их, даже вылези они под самым его носом.
  На следующий день за окошком ярко светило солнце, зеленела трава, а желтые одуванчики просто манили своими яркими пушистыми подушками покататься. Тут Дуня и вспомнила о бабушкиной подруге и о подарке, который ей нужно передать, и феи решили отправиться в гости. Прыжок с крыши в золотистые объятия одуванчика, миг, и вот они стоят у небольшого милого домика, спрятавшегося у подножия старого дуба. А на крылечке домика стоит высокая сухопарая старуха в брючном костюме и строго смотрит на прибывших.
  - Кто это ко мне пожаловал? Заходите быстрее в дом! - скомандовала она.
  Грушевый пирог просто таял во рту, оставляя после себя шоколадный горький привкус и дразнящий запах корицы. Чай был с белой мятой, свежий, но не очень крепкий, и золотые цветы, нарисованные внутри чашек, просвечивали таинственно и волшебно. Приятельница Дуниной бабушки оказалась дамой суровой, но гостеприимной и очень разговорчивой.
  - Ах, эта Роза. Опять отправляет детей на убой. И не думает сколько погибнет! Сколько попадет в руки к злодеям! Или еще хуже, попадет в дом, где все друг друга ненавидят и с тоски там с ума сойдет. Нет, этой фифе только ману подавай. Эгоистка!
  Дуня чувствовала себя неловко. Госпожа Подорожник совсем не походила на правильную фейскую бабушку - она смело бранила королеву Розу, употребляла бранные слова и даже курила. Но при этом, как и ее собственная бабушка, хозяйка старательно впихивала в гостей пироги и булочки.
  - А ведь сколько фей попадает в беду, и не может потом вернуться! Конечно, из больших семейств феи, у них маны много, они-то свою бестолочь вытащат, а вот бедным как быть... Три маны за спасательную операцию! Жлобы! Хорошо, что я тогда Инструкцию до конца дочитала. Да я даже и звать на помощь не стала - чего родных расстраивать, все равно они не смогут помочь. Только письмо и послала, - старушка грозно сверкнула глазами, - да я и не жалею, тут мой проныра-Подорожничек подсуетился , я с ним и осталась.
  - А внуки у вас есть? - Ясколка знала, чем можно отвлечь любящую бабушку от любого разговора, даже от разговора о политике. Госпожа Подорожник предвкушающе улыбнулась и вытащила огромный семейный альбом.
  - Вот мой старшенький обормот, а вот его жена, а вот мои внуки, ох и шалопаи! - бабушка улыбалась, глядя на изображение двух голеньких кудрявых карапузов, - А это ребятишки средней дочки, она за Клевера замуж вышла. А это самые младшие, клопики мои.
   За чаепитием, разговорами и разглядыванием альбомов и прошел день. А когда сумерки стали укутывать в свои сиреневые нежные объятия мир, феи засобирались домой.
  - Вы, девчонки, смотрите, тут, в Кленовом листе, тоже феи живут. Не много, и жизнь у нас потруднее будет, чем в розовом королевстве, но зато мы сами по себе. Если что, обращайтесь. Только маной помочь не сможем - у нас запрещено осчастливливание, - на прощание сказала госпожа Подорожник.
  - Как? Совсем? Но почему? Как же вы живете? - в один голос ахнули гостьи.
  - А вот так, великаны сами свое счастье устраивают, и мы, сами, без волшебства, свою жизнь устраиваем. Селимся в тихих местах, где никого нет, а если и есть, то очень хороший. Но вы не стесняйтесь, если будет совсем плохо, и домой вернуться не сможете, приходите к нам. У нас много молодых людей холостых. Симпатичных, - заговорщицки подмигнула старушка.
  
  А тем временем...
  На чердаке прошел большой семейный совет пауков, посвященный внезапному вторжению крылатых чудовищ.
   Сестра Дуни, Одя, отстирала пятно с любимого платья Дуни и ходит в нем на свидания.

  
  


  
  
  
"Младый отрок да не будет пересмешлив, или дурацким шуткам заобычаен, но имеет честь свою исправно охранять."
  
Из наставления фейскому юношеству блаженного Юпсидора Мокрицы.

  
  Солнце уже задевало круглым брюшком кромку дальнего леса, когда феечки вышли на крыльцо. Услужливые одуванчики закрывали свои цветки, плотно смыкая зеленые лапки. Ясколка вздохнула и потянула подруг в лес, туда, где она видела цветущую медуницу.
  - Надо же, какие крали в наших краях появились. Нетутошние, - на тропинку вышел кудрявый молодой человек. Руки его были небрежно засунуты в карманы штанишек, одна нога слегка отставлена, в зубах он зажимал небольшой цветочный лепесток, и от этого речь его была совсем невнятной, - из розового королевства, че ли?
  Появление незнакомца испугало. Кто его знает, этих местных фей, вдруг как набросится! Ясколка в панике стала оглядываться, Синни спустила с плеча сумку и перехватила ее за хлястик, Дуня решительно вышла вперед и сказала:
  - И че?- В семействе Одуванчиков робких дев не бывало никогда.
  Неизвестно, чем бы закончился разговор, но трава около тропинки дрогнула и из нее высунулась кудрявая головка.
  - Привет! - смешная девчонка улыбалась и махала руками, - я Лера, а это Клев, мой брат. Не обращайте на него внимания, он с девушками знакомиться никогда не умел. У нас к вам дело, ну такое дело. Лезьте сюда!
  За травяной стеной крошечная тропинка вела прямо к кусту белой черемухи. Лера отодвинула свисающую до земли душистую гроздь и феи прошли на небольшую полянку около корней куста.
  - Присаживайтесь, - Лера показала на искривленные стволы, - Вы ведь бабушкины гостьи? Вы из розового королевства?
  - Да, - подтвердила Синни.
  - Вы и осчастливливать можете? Правда?
  - Правда, - кивнула Ясколка.
  - Осчастливьте тогда Тишу, она травница, тут недалеко живет. Вы не думайте, она хорошая! Она меня спасла, когда я в ручей свалилась, и мы решили ее отблагодарить. Только нам осчастливливать нельзя. Да и не умеем мы, - призналась Лера, - Тиша лекарка. То есть еще не лекарка, она только поедет учиться в академию на целителя. Она талантливая - ух, какая! И добрая, всем помогает. Ей счастье нужно.
  - Ну что, поможете? - спросил Клев.
  Рябина росла почти у самого дома Тиши. Если подползти по ветке поближе к окну, лечь на живот, обхватить покрепче руками и ногами качающейся прутик, то можно увидеть сквозь стекло молодую девушку. Она склонила голову над учебником, и что-то усердно записывала в тетрадь.
  Она до ночи теперь сидеть будет, - пояснил Клев, - знаешь, какая старательная.
  Но дверь в комнатку распахнулась, и к столу подошла немолодая женщина. Она ласково обняла девушку за плечи.
  - Тиша, детка, хватит учиться. Последний вечер дома остался. Пойдем к столу, все тебя ждут. Сумку собрала? А штанишки теплые положила?
  - Мам! Да все я положила. Мам, зачем мне там теплые штанишки? Не возьму я их, они толстые.
  И было это так знакомо, так напомнило недавно оставленный дом, что феи переглянулись и дружно сказали: 'Это она!'
  - Так, хорошо, а как мы в дом пролезем? - Дуня всегда была очень практичной.
  - Там на подоконнике герань цветет. Через нее, - предложила Синни
  - А потом? - задумалась Дуня.
  - Вышивка на платье, или рисунок на сумке, видите, лилия, - ткнула пальцем в лежащую на кровати набитую сумку Яся.
  - А если она другую сумку возьмет?
  - Тогда в учебник. Там на обложке шикарная белладонна нарисована, - успокоила Синни. - Только сначала домой! Нужно подготовиться. Захватим пыльцу для отчета, соберем вещи, а то мало ли что.
  Феи перепорхнули с рябины на черемуховый куст, нырнули в цветы и выбрались в оранжерейной глоксинии. Через щелку, через трубу, на чердачок и домой - собираться, готовиться и отсыпаться перед первым настоящим приключением. Они даже не заметили, что приоткрытое слуховое окошко сплошь затянуто липкой паутиной.
  
  А тем временем...
  В пункте перемещения у господина Лютика случился пожар, говорят, что ему немало способствовали оставленные господином Синюхой бутылки.
   В другом мире по степи проскакал первый орк, но он был так далеко и мчался так быстро, что догнать его команда Репейника не успела.

  
  


  
  
  
"Пять столовых ложек касатика водяного настаивать в бутыли водки три дня при полной луне в погребе. Растирать левую пятку ."
  
Из сборника "Чудеса народной медицины, средство от мигрени"

  
  Тяжелая сумка с учебниками, маленький рюкзачок с вещами - Тиша готова отправиться в путь. У крытой повозки Тишу ждет господин Плимш. Он должен довезти детей до Грумода, а там они будут сами добираться с рейсовыми дилижансами до Академии. Детей, потому что в повозке уже сидит Белка, дочка трактирщика и Ганик, его собственный сын.
  - Тишка, сколько можно копаться, - из повозки выглянула Белка, - Давай скорее!
  Тиша засуетилась, задергалась, уронила сумку.
  - Да не спеши ты так, - успокоил ее Плимш. Он степенно поздоровался за руку с Тишиным отцом, раскланялся с ее маменькой, потом они все вместе запихнули в багажное отделение корзинку с припасами, потом провожающие еще раз расцеловали Тишу, потом усадили ее, усадили господина Плимша, и только после этого повозка, поскрипывая колесами, медленно тронулась в дорогу.
  Проплывают мимо знакомые дома, мерно покачивается повозка, дремлет господин Плимш и во сне покачивает головой. Разговаривать не хочется. Ганик смотрит в окно и мечтает о поступлении. Он почти точно знает, что поступит, потому что он много готовился, да еще и потому, что плата за обучение лежит в его кошеле. Вот только поступит он на артефактора, как того хочет отец, а мечтает Ганик быть боевым магом. Ганик смотрит и видит, как он, на вороном коне, или еще лучше на льдистом келпе, мчится по дороге, над его плечами рукояти двух перекрещенных сабель, за спиной вьется плащ... Там, впереди, его кто-то ждет: или король или старый боевой маг, а может, и прекрасная дева. Прославленный маг назовет его своим лучшим учеником, король назначит на высокую должность и наградит, и дева его наградит. Но тут мечты Ганика о награде стали уже совсем смелыми и совсем неприличными, он покосился на отца, на Тишу с Белкой, и снова стал представлять себя мчащимся рядом с повозкой. Белка тоже мечтает. Она будет поступать на бытовой факультет, но вдруг, вдруг там в ней разглядят особый талант и она станет не поваром, как мечтает мама, а зодчим. И вот возвращается она в родные Бремболы не просто Белкой, а прославленным архитектором, творцом, который построил королевский замок, ... тут воображение Белки перескочило на прекрасного наследного принца, который никак не мог остаться равнодушным к красоте и таланту Белки. Тиша тоже мечтает поступить и еще переживает - денег у нее только-только заплатить за поступление, а на что жить, не понятно. Говорят, что особо талантливых студентов учат бесплатно и даже дают им стипендию, но в это Тиша не особо верит. Она вообще не особо верит в чудеса. И уж точно не поверила бы, если бы ей сказали, что в ее сумке, на учебнике, сидят три феи и составляют отчет.
  Синни наморщила лоб и проговорила:
  'Отчет составлен Феей-Командиром, далее ФК, Феей романтиком, далее ФР, Феей-скептиком, далее ФС и Феей -философом, далее ФФ. Время составления отчета: месяц травостой года Синей белокрылки. Объект осчастливливания: девушка Тиша, раса - человек, место жительства деревня Бремболы. В настоящий момент подопечная отправляется в академию для поступления на целительский факультет'.
  Синни выдохнула, пыльцу к себе пододвинула Яся и заговорила писклявым голоском: 'ФР: В маленькой деревеньке Бремболы жила с бабушкой девушка Тиша. Внешность у нее была самой обыкновенной: стройная фигура, темные густые волосы длиной до талии и большие выразительные карие глаза, в которых как искорки вспыхивали золотистые точки. Бабушка ее была знахаркой и пользовалась большим уважением местных. И Тише нравилось лечить. Не всегда ее понимали в деревне, было всякое, были драки, один раз ее даже избила местная трактирщица, но Тиша кротко сносила обиды и никому о них не говорила, даже бабушке'
  Дуня тоже решила внести свой вклад в отчет и добавила: 'ФС: Кроме бабушки у Тиши есть мама, папа, брат и две сестры. И дралась она с мальчишками на равных. А про избиение трактирщицей - это когда Тишу вместе с друзьями застали в чужом саду за воровством яблок и отходили крапивой?'
  Яся опять передвинула к себе отчет, зажала нос и продолжила заунывно: 'ФФ: можно ли предсказать по цветку, какой плод созреет, можно ли предположить по истоку, каким будет устье реки, можно ли по юношеским устремлениям судить о том, покойной ли будет старость? Лишь предполагать об этом может разум размышляющий. Но без истока, без цветка, без первоначального движения души не будет результата'. И захлопнула коробочку.
  - Чего это было? - шепотом спросила Дуня.
  - Философия. Непонятно, но красиво, и про порывы души, - пояснила Ясколка.
  - Отчет это хорошо, но как мы ее осчастливливать будем? - задумалась Синни.
  - Какие могут быть сомнения? Молодая девушка, значит любовь, свадьба и семья, - уверено ответила Яся.
  - А этот старостин сынок ничего, - Дуня отодвинула клапан сумки и внимательно посмотрела на Ганика.
  - Ты что! Сын старосты обязательно глуп, нагл и прыщав, - просветила Дуню Яся, которая прочла множество любовных романов.
  - И вовсе он не прыщав, - возразила Дуня.
  - Нет, выйти замуж за односельчанина она и дома могла, незачем в Академию отправляться. Едем с ней и смотрим внимательно по сторонам, ищем подходящего мужчину, - решила Синни.
  Тут сумку тряхнуло в очередной раз и феи услышали громкий голос господина Плимша:
   - Приехали! Ну, давайте прощаться!
  Пришлось срочно возвращаться в рисунок.
  Из рисунка вылезти удалось только вечером на постоялом дворе. Дуня приоткрыла клапан сумки, огляделась - никого. Большой номер, четыре кровати, на которых небрежно лежали сумки.
  - Интересно, а где все? - Синни торопливо облетела комнату, - Так, тут Тиша, тут Белка, а тут, тут еще девочки какие-то живут.
  - Наверное, едят. Я читала, во всех постоялых дворах на первом этаже есть трактиры. Там так интересно, - задумчиво произнесла Яся, - там встречаются бандиты, воры и женщины легкого поведения. Еще там подают гномий самогон и устраиваются пьяные дебоши.
  - Надо спасать Тишу! - всполошилась Дуня, - летим вниз!
  Дверь была заперта, но зато форточка приоткрыта, и феи выбрались на волю. Ну а в трактир пробраться было проще простого.
   Трактир разочаровал. Ни пьяных компаний, ни подозрительных личностей, даже барной стойки не было. Чисто, просторно и совершенно неромантично, но очень вкусно пахло лапшой. Тиша, Белка и Ганик сидели за столом и ужинали.
  - Нужно осмотреться, разделяемся, - скомандовала Синни, - заодно выберем объект.
  - Какой объект? У нас же Тиша объект?
  - А у Тиши должен быть свой объект, ну мужчина, - пояснила Синни.
  Яся забралась на люстру, Синни подобралась поближе к столу, а Дуня устроилась около лестницы, ведущей на второй этаж, подруги замерли и принялись наблюдать. Тиша и Белка поели и поднялись в номер, разошлись посетители, и только тогда феи оставили свой пост.
  В гостиничном номере было уже темно, девушки спали. При свете луны три феи обсуждали кандидатов.
  - Блондин, ну такой симпатичный блондин, - закатив глаза, вещала Яся. - Молод, глаза лед! Едет поступать в Академию. Из хорошей семьи, знатен. Наверняка богат. Вот он, шанс!
  - Да ну, белобрысый и спесивый. И вообще не факт, что он поступит. Помните, там в уголочке сидел юноша, ну такой рыженький! Он уже учится, и на старшем курсе. И тоже вроде не бедняк, в отдельном номере живет, - возразила Синни.
  - Хм, шатен невнятный, что ты там рыжего углядела? И слишком на винишко налегал. Нам алкаши не нужны. Вот брюнет обедал за отдельным столиком, тоже значит не бедный. Солидный мужчина, преподаватель в Академии, я все узнала, - гордо сказала Дуня.
  - Старый! И вообще хромой! Он по лестнице поднимался, так прям ногу подволакивал.
  - Зато на него Тиша смотрела. Очень внимательно, а на рыжего и на блондина даже и внимания не обратила!
  К разочарованию Яси и Синни, Дуня оказалась права. Ехали в Академию неспешно, останавливались часто, и в каждом постоялом дворе Тиша встречала хмурого брюнета. Мэтр Гриман держался один, с попутчиками не заговаривал, по сторонам не смотрел. А вот Тиша не отводила от него глаз, и феи видели, что пару раз она порывалась с ним заговорить.
  - Надо что-то делать! Так они до Академии доедут и не познакомятся даже, - суетилась Дуня.
  - Предлагаю его задержать, когда он будет уходить, а на Тишу можно навести чары. Немного, чары храбрости, чтобы она решительнее была. Подтолкнем их друг к другу слегка. А то осталась последняя ночь, и завтра все, Академия, - сурово сдвинула брови Синни.
  - Академия и дом. Как же хочется домой, в ванну, - призналась Яся.
  Подруги только согласно вздохнули. И вот ночью, когда все-все спали, Дуня зависла с кусочком маны надо лбом Тиши. Яся бормотала: "Отчипелусь блимск", Синни парила еще выше и для страховки держала Дуню за ногу.
  - Уй, ботинок сейчас упадет, отпусти! Вроде все! Завтра она проснется храбрая и познакомится с мэтром.
  Последняя ночевка в дороге, последняя остановка, сделанная только затем, чтобы в Академию попасть утром. Мэтр, к испугу фей, утром пришпорил коня и ускакал. Обед прошел под огорченное оханье и сожаленья, но вечером на постоялом дворе мэтр Гриман снова сидел за столом.
  - Ну вот, я же говорила, и он на нее смотрит, и она ему интересна, - прошептала Дуня.
  Метр поел, поднялся и хромая сильнее обычного, пошел к себе в номер. Тиша подпрыгнула на месте, выскочила из-за стола и решительно подбежала к нему.
  - Извините, пожалуйста, но... вот, - на ладони Тиши лежала маленькая баночка, - надо втирать в спину, и там где болит, это поможет. Не отказывайтесь, это очень хорошее средство.
  - Cпасибо, милая барышня, - и баночка переместилась в мужские руки, - чем я могу...
  Но Тиши на месте уже не было - убежала. А на люстре сидели три феи и вытирали глаза. Конечно, они были мужественными, самостоятельными и взрослыми, но это было так трогательно!
  Больше в книгу подруги решили не прятаться. Совершенно непонятно, возьмет ли ее Тиша с собой в Академию, смогут ли феи незаметно вылезти из рисунка. Поэтому перед рассветом, в белых утренних сумерках феи размяли по кусочку маны в ладошках, обсыпались порошком и прошептали: " Лампеинк прот" и стали невидимыми. Не совсем невидимыми, скорее полупрозрачными, но рассмотреть их теперь мог только очень внимательный взгляд.
  - Так, ждем, когда они в Академии встретятся, она так на него посмотрит, а он к ней подойдет, потом он берет ее за руку и говорит ей...- Дуня запнулась.
  - "Вы мое счастье!" Вот что он ей скажет! - подхватила Синни.
  - А если он запнется? Постесняется?
  - Не запнется, он взрослый мужчина, некогда ему уже запинаться, - отрезала Дуня, - А там мы выскакиваем, проводим вокруг них кольцо вечной любви и вот оно - Счастье! Только мана у нас уже кончилась, придется новую доставать.
  Утро подруги встретили на крыше почтовой кареты. Пару часов на холодном ветру, и вот карета наконец-то останавливается на городской площади. Ганик, Белка и Тиша добрались до места. Поминутно оглядываясь по сторонам, трое провинциалов шли к Академии, но особого внимания они не привлекали, ведь рядом с ними шагали по улице такие же юные, восторженные и испуганные абитуриенты. Даже феи больше смотрели за пролетающими голубями, чем за Тишей.
  Академия встретила гомоном и суетой. Толпы и одиночки, кто-то бежит, кто-то сидит в уголочке, крики, шум, смех и тихий плач. Тиша переходила от одной аудитории к другой, запуталась, растерялась, отстала от своих, и вдруг, совсем случайно оказалась у двери с надписью "Целители".
  Тиша робко толкнула дверь. У входа в большой зал стоял невысокий старичок.
  - Поступающая? Проходи.
  Тиша поспешила подойти к группке молодых людей, феечки вспорхнули к потолку. И тут в аудиторию вошел Он. Мэтр Гриман. Мэтр Гриман радостно улыбнулся, взмахнул рукой, и ... навстречу ему из-за стола приемной комиссии поднялась блондинка в зеленой мантии.
  - Ты что, опять хромаешь?
  И было в этом вопросе столько суровой непреклонной заботы, что феи ахнули:
  - Это жена!
  - Дунька, ты что же, не посмотрела, что он женат! - зашипела Синни. А внизу несостоявшийся герой убеждал жену, что он хорошо себя чувствует, и за здоровьем своим следил, и вообще еще хоть куда. Вот, ему даже молоденькие девушки подарки делают.
  - Ой, дурак! - простонала Яся.
  Блондинка взяла из рука мужа баночку, открыла, понюхала, усмехнулась, и пошла к Тише.
  - Ой, что будет, что будет!- Яся закрыла лицо руками, Синни сжала крепко кулачки, Дуня заметалась так, что стала почти видимой.
  Блондинка подошла к поступающим и объявила:
  - Проходите по одному к столу комиссии, берите билеты и рассаживайтесь. Экзамен начинается. Для всех кроме вас, - она повернулась к Тише. Феи замерли от ужаса, - Вы уже приняты.
  - Я... почему?- растерялась Тиша.
   - Из-за этого, - на ладони магистра была знакомая баночка, - Потому что не прошли мимо больного. Могу научить правильно ставить диагноз, могу научить лечить, а вот неравнодушное сердце - большая редкость, этому не научишь. Поэтому у вас будет бесплатное обучение и стипендия. Но это не значит, что можно расслабиться! С вас спрос в десять раз будет больше! И у моего мужа не ишиас, а его укусила болотная нигра...
  Но феи ее уже не слышали, потому что вокруг Тиши выросло огромное золотистое облако. С каждым словом целительницы оно становилось все больше и плотнее. Счастье накрыло Тишу, и феи спорхнули к ней поближе. Счастье ластилось, счастье пузырилось, счастье поднимало ввысь.
  Как они оказались у своего домика феи и сами не поняли.
  - Дуня, а у тебя нос светится! Все светится, но почему нос сильнее всего? - смеялась Синни.
  - Не знаю! Ой, как же я с этим мэтром лопухнулась? Я просто не подумала, что он может быть женат. Вот чего он один по дорогам ездит, от такой жены?
  - А я всегда думала, что на первом осчастливливании я буду красивая. Платье, локоны, волшебная палочка, я речь говорю торжественную, а получилось - сумка через плечо, платье как из... помятое платье, - поперхнулась Яся, - и на люстре, как муха вишу.
  - Ага, и сама думаю, куда бы мне провалиться, - закончила за нее Дуня.
  А потом феи писали отчет. Фея командир решительным голосом сообщила, что благодаря наведенным чарам смелости объект смог проявить себя как настоящий целитель, Яся вдохновенно пищала: "И тогда его рука дрогнула, а девушка не стала ждать благодарности, подобно лани она ускользнула в ночь. И мэтр остался, крепко прижав к груди баночку с целительным снадобьем". Дуня хрюкнула: "Со снадобьем от ишиаса". А Синни зажав нос важно продекламировала: "Прекрасно, когда душевные порывы согласуются с природой личности и служат к общественной пользе, потому что только тогда душа может найти свое надлежащее место в общем мироустройстве".
  - Чего? - не поняла Дуня.
  - Это философия - так и должно быть: красиво и непонятно. Спать пора, - вздохнула Яся, - поздно уже.
  Спят феи, и золотистый свет, окружающий их, потихоньку меркнет. Вот он уже не освещает весь чердачок, вот он уже только немного виден в окнах дома. Золотистые искорки падают на портрет у стены, черный кот не торопясь спрыгивает с картины, потягивается, проходит по чердаку и смахивает когтистой лапой паутину со слухового окна. А потом усаживается у домика, поджимает лапки, хвост и замирает, глядя в окошко. Спят феи, и счастье потихоньку становится волшебством, собираясь под подушкой в кружок маны.
  
  А тем временем...
  Четверка Репейника выследила старого шамана и увязалась за ним.
   Дом и чемодан Хрена остались в степи.
   Королева Роза провела внеплановое совещание.
   Пауки провели внеплановое заседание.
   Ганик поступил на артефактора, а Белка провалилась на экзамене, но зато у нее завязались очень романтические отношения с тем самым блондином из трактира.

  
  


  
  
  
"Кура породы черный ландскон достигает веса в восемь унций, кура пароды мохнатая зеентальская приносит одно яйцо ежедневно, петухи же породы бангальский бойцовый столь свирепы, что иногда заменяют своим хозяевам на дневное время сторожевых псов".
  
Из реестра продовольственных и служебных пород кур.

  
  - Вот никаких больше любовий! Никаких свадьб! Не в этом счастье! - уверенно вещала Дуня.
  - Да врешь ты все, все вы, девчонки, так говорите, а потом: "Ах, как он на меня посмотрел", "Ах, колечки", "Ах, свадьба". У вас у всех одно на уме, - Клев был снисходительно-насмешлив и всем своим видом выражал непоколебимую мужскую уверенность в том, что счастье женщины заключается только в нем. Или в каком-нибудь другом мужчине, на крайний случай. У Дуни даже кулаки чесались от желания изменить его мнение.
  - Тиша, знаешь, как была счастлива, поступив учиться?
  - Так Тиша, она совсем другая, - задумчиво согласился Клев.
  - Вот и посоветуй нам еще такую, другую, - вмешалась Синни.
  - Любовь штука нежная, - вздохнула Яся, - а нам бы так, чтобы желание исполнить и не навредить.
   - Линга лесовичка! - вмешалась Лера, - вот поймает она рыжего лиса, и точно будет счастлива.
  Феечки переглянулись. Намечалось верное дело.
  После возвращения в Академию они долго отсыпались, отдыхали, а когда вылетели на разведку, оказалось, что они опоздали. Экзамены кончились, и начались каникулы: поступившие и не поступившие, адепты и преподаватели - все разъехались по домам, Академия опустела. Нет, службы по-прежнему работали, книги писались, опасные эксперименты проводились, а кое-где даже делался ремонт, но не было толпы адептов, не было их волнений, надежд, разочарований и радости. Со скуки феечки даже стали следить за стариком-ворчуном из оранжереи, но, кроме того, что все адепты неряшливы, неуклюжи и глупы, ничего от него не узнали. Разве еще то, что самый неуклюжий, глупый и неряшливый - Касим, адепт третьего курса кафедры древоведенья. И тогда феечки решили снова обратится к Клеву и Лере, может, они посоветуют кого. Главное условие было простым - объект должен любить свое дело и иметь цель. А уж исполнить мечту они ему помогут.
  В лавке меховщика было темно и на редкость неуютно. Шкуры зверей, оружие, капканы, удочки, сети - все, что лавочник Хрип покупал и продавал охотникам и рыбакам, было разложено на полках за прилавком, развешано по стенам, расставлено по углам, а странные сачки то ли для рыб, то ли для зверей, были привешены на крюках к потолку. Если бы не чахлая фиалка на окошке с одним единственным цветочком, феи и не пробрались бы сюда. Но фиалка не подвела, и теперь три подруги лежали на самой верхней полке, на шкуре снежного лора, и ждали лесовичку. От шкуры резко пахло зверем, а длинный ворс лез в глаза.
  - Кажется она, - зашептала Яся, - ой, ну какая-то она... не такая.
  Дуня внимательно осмотрела крепкую широкоплечую девицу и сомнением спросила Ясю:
  - А что не такая? Коса русая, глаза голубые, нос курносый - все как Клев описывал.
  - Ты не понимаешь, она все же у нас героиня. Должна быть ну... изящной, милой.
  - Ясь, она же серьезная женщина, у нее дело, а не всякие там шуры-муры.
  Серьезная женщина тем временем выгружала из мешка сети, силки и капканы.
  - Вот, господин Хрип, принимайте. Сети все целые, капканы тоже, а один силок порвался. И вот о чем эти пни думают? Нельзя в заповедном лесу в это время охотиться, а все равно лезут, - Линга привычно ворчала, лавочник так же привычно принимал капканы и совершенно не удивлялся, что ему принесли такую добычу.
  - Восемь серебряных и четыре медяка, - быстро подсчитал он.
  - И двадцать медяков, - возразила Линга.
  - Этот капкан совсем ржавый. Его теперь только в кузню нести.
  - Конечно, ржавый, я его уже четвертый раз приношу. Не жадничайте, он себя уже полностью окупил.
  - Ну ладно, - Хрип с сомнением повертел капкан, вздохнул и отсчитал недостающие гроши. И в это время откуда-то из глубины лавки появился рыжий молодой человек. Молодой человек совершенно неромантично повел носом, а Линга при виде него фыркнула.
  - Что, чудище лесное, принесла капканчики? А себе сколько оставила?
  - И на тебя тьфу двадцать раз. А отличие от тебя, я и без капканчиков хорошо охочусь. Руки у меня не только пивные кружки поднимать могут.
  - Ой-ой-ой, бедняжка, а женихов как ты ловить будешь без капкана? Смотри, убегут.
  - Кому суждено, тот не убежит.
  - Бедняга, наверное, он хромой будет! - но тут Хрип так глянул на парня, что тот запнулся, засмеялся, поднял руки и продолжил совсем другим тоном, - да ладно, Линга, я пошутил, пошли лучше на танцы.
  На такое предложение Линга только еще раз фыркнула, сгребла деньги и попрощавшись с Хрипом ушла.
  Как только за ней закрылась дверь, лавочник развернулся к парню и спросил:
  - Ты чего носом шмыгаешь?
  - Да запах какой-то чужой. Цветами что-ли пахнет?- с сомнением протянул юноша.
  - Запах! Капкан чужой, вот о чем надо думать! Я этот капкан не продавал, значит пришлые. Проследи Ларс!
  Странный разговор и парень странный, смог унюхать фей. Эх, проследить бы за ним самим, да времени не было. Как только Ларс ушел, и Хрип отвернулся, феи выбрались из лавки и пустились в погоню за Лингой. Линга зашла еще в пару лавок, купила ткани, меду, сладостей и у толстой бабки пару кур.
  - Что, охотница, кур хорек перетаскал, пока ты в лесу была? - рыжий парень опять стоял рядом с Лингой.
  - Лис, - буркнула она, - такой же гадский, как ты!
  - Нету в нашем лесу лисиц, лесовичка. Вылезай из своей берлоги, перебирайся в село, а то уже от одиночества мерещится всякое.
  Линга молча села на лошадь и не обращая внимания на Ларса, тронулась в путь. А за нею следом, перелетая с цветка на цветок, отправились феи.
  В глубине леса, у реки, стоял хутор. Большая изба, крепкий сарай, конюшня, коровник, баня, птичник, огород, сад, сеновал - все обнесено высоким забором. Линга чистила лошадь, крепкая высокая старуха топила баню, а феи лежали на сене, лениво наблюдали за суетой и писали отчет.
  "ФК. Объект: Линга. Пол: женский. Раса: человек. Занятие: Лесовичка." К отчету добавился скрипучий голос ФС " Если кто не понял, то в приличных местах таких людей называют лесниками, или егерями, а тут, ну совсем деревня". Томным голосом Синни, которой выпало быть феей романтиком, пропела: "Шелест зеленого океана, вечный и неумолчный зов леса, вечно юная и прекрасная природа, неизменная в своей переменчивости - вот страсть нашей героини. А еще она докажет всем, и этому противному рыжему нахалу, что она прекрасная охотница, и поймает рыжего лиса!" Дуня зажала нос и приготовилась говорить философские мысли, как тут раздался крик старухи:
  - Лиса, Линга, лиса!
  Линга, которая несла охапку травы в курятник, повернулась - напротив нее сидела большая рыжая лиса. Линга выронила траву, а лиса вдруг бросилась на девушку. Линга от неожиданности отскочила - вроде не бешеная лиса, а ведет себя странно. Лиса замерла, Линга стала искать, чем бы запустить в наглую тварь, но лиса исчезла. И тут же опять раздался крик бабки и громкое кудахтанье. Из курятника выскочила лиса с курицей в зубах, а за ней бабка с корзинкой. Бабка кинула в лису корзину, лиса кинула курицу и прыгнула на бабку. Старуха завизжала и отскочила. Курица закудахтала и побежала, прибежал петух и заорал, лиса схватила петуха и пустилась наутек. Вокруг сарая бежала лиса, за ней старуха, за старухой Линга с поленом.
  - Бабуль пригнись! - Линга метнула полено, но лиса, бросив петуха, увернулась. Бабка кинулась к петуху, подхватила его - крылья птицы бессильно повисли, голова свесилась
  - Ох, бедненький, загрызла, да как же так, загрызла! - запричитала старушка, - такой петушок был хороший. Супчик надо сварить, чтоб не пропало.
  На деловое предложение бабки петух дернулся, открыл глаза и попытался кукарекнуть.
  - Линга, живой! Смотри-ка, живой!
  Но радостный крик бабки перекрыло отчаянное куриное кудахтанье, из сарая стрелой метнулась забытая лиса, а в пасти у нее была свежекупленная белая курица.
  Вечер был грустным. Бабка обнаружила, что курица, первой подранная лиэсой, пострадала слишком сильно и зарубила ее. Теперь она сидела на крылечке, ощипывала мокрое перо и причитала: "Какая курочка была, да она же каждый день и яичко, каждый день и яичко". Линга мрачно бродила за забором и настораживала капканы. Все три капкана и еще один самострел соорудила.
  А вечером за чаем Линга расплакалась:
  - Лесовичка! Какая из меня лесовичка, надо мной даже драная лиса смеется. И все надо мной смеются. Брошу все! Переедем в село жить. Может Ларс и прав, буду по танцулькам ходить, вот все деревенские с парнями, а я с капканами.
  - Был бы жив твой отец ... - и бабка заплакала о своем рано погибшем сыне, и теперь уже Линга бросилась ее утешать.
  Дуня вытирала слезы, Синни шмыгала носом, Ясколка тихо спросила:
  - И что, теперь из-за этой противной лисы Линга все бросит? Не будет охотницей? Надо поймать рыжую гадину.
  - Как? - у Дуни быстро высохли слезы.
  - Там во дворе осталась шерсть. Связующее заклинание на лису и капкан повесим, Линга утром встанет, а у нее добыча!
  Линга брела по мокрой от утренней росе траве вдоль забора и проверяла капканы. Добычи не было и капканов не было, так, как будто и не устанавливала она их вечером. А вот самострел был разряжен. Короткая тяжелая стрела кого-то задела и этот кто-то уходил в лес, иногда оступаясь и слегка сминая траву. По ломкому неверному следу Линга дошла до звериной тропы и там остановилась, пристально рассматривая землю. По тропке недавно прошли пятеро. Мужчины - крепкие, сильные и не местные. Шли по-волчьи, след-в-след, и мокрая земля глубоко продавилась под их ногами сохранив следы чужой обуви. Линга вытащила из-за сапога охотничий нож и пожалела, что оставила дома лук. Через десяток шагов на истоптанной поляне она нашла свой капкан, переломанный, окровавленный. Перед глазами встало, как толпятся около попавшего в беду попутчики, как разжимают палками стальные зубья, вот они вытаскивают раненого, вот его прерывистый след, обрывающийся у кустов орешника. Раненый был там, Линга тихонько окликнула: "Эй, не бойся." Но лежащий не пошевелился. Линга подошла поближе - мужчина в солдатской форме смотрел остекленевшими глазами в небо. Капкан раздробил ему ногу, а попутчики перерезали горло. Стало жутко. Что за люди прошли по ее лесу? Кто мог так легко убить? Просто, чтобы не тащить товарища, ставшего обузой. Почему они прячутся? Страх схватил за горло, лес стал чужим. Казалось, что за каждым кустом стоит по разбойнику и смотрит на нее. Линга выдохнула и решила пройти по следу дальше. Она не будет идти долго, проследит осторожно, куда пошли лихие люди, и домой. Или лучше идти сразу в село, поднимать мужиков? Не дело, чтобы рядом ходили такие звери. На тропу Линга больше не вышла, шла рядом, скользила тенью от дерева к дереву, так, как учил ее отец. В овраге за ельником она нашла еще один капкан и еще одно тело. Этого спутники даже не стали вытаскивать из капкана. Линга не стала подходить близко, посмотрела издали на лужу крови, на руки со следами кандалов и пошла дальше. У поваленной березы тропу пересекал лисий след. Ровный мужской след распался, лесовичка увидела поломанный куст, еще один и еще. Линга слишком хорошо знала наглую лису, изучила ее за два года, и не удивилась, что разбойники кинулись за ней. Удивительно было, что лис повел их вправо, к осиннику. Уже не таясь, лесовичка вышла на опушку. Кочковатая земля заканчивалась, и начиналась ровная зеленая полянка. И если бы не три темные промоины на месте гибели разбойников, и не догадаешься, что это не луг, а топь.
  Издали донеслось тихое поскуливание. Линга выскочила на тропинку - в ее пропавшем третьем капкане лежал лис. Грязный, весь в тине, он дернулся при виде лесовички и затих.
  - Миленький, ты не помирай, хороший мой, сейчас я тебя освобожу, - Линга плакала и причитала, и просила лиса так, как будто он понимал. Она вытащила лапку, но лис даже не пошевелился. Тогда она подхватила тяжелое тельце и понесла домой.
  Феи легли поздно, потом долго ворочались, вскакивали, чтобы лететь и проверить капкан, но боялись спугнуть зверя и опять ложились. И проспали. С сеновала выпорхнули только тогда, когда в ворота хутора вошла рыдающая Линга с лисой в руках. Бабка подбежала к внучке, а та захлебываясь и путаясь, рассказывала о разбойниках, о трупах, о болоте, о том, что лис их спас, всех спас, а теперь... Бабка слушала, охала, ахала, пыталась забрать лису, а потом присмотрелась к обмякшему зверю и как-то ловко выдернула три волосинки с его затылка. Умирающий лис взвизгнул, и на руках у Линги оказался большой голый мужик. От неожиданности она упала, парень свалился на нее, бабка закричала, феи дружно покраснели и закрыли глаза.
  - Ларс?
  - Ну да, я же говорил, чтобы ты капкан оставила, женихов ловить. Надо же, послушалась!
  - Ах ты гад!
   По большому двору хутора бегал Ларс, сверкал белой голой попой и кричал:
  - Нельзя девушкам так за парнями бегать, неприлично, вот дикая какая!
  За ним следом бежала Линга с криком: "Да я же тебя, сволочь, от трясины на руках тащила!" А следом за ними спешила простоволосая старуха с платком в руках и голосила:
  - Срам хоть прикрой, охальник!
  За ними летели три феи, забыв даже о необходимости прятаться. Они отчаянно смущались и отводили взгляд, когда Ларс на бегу поворачивался к Линге.
  У бани Линга все же догнала оборотня, вот только стукнуть его не удалось, Ларс извернулся, схватил девушку в охапку и прижал к стене.
  - Поймала. Опозорила ты меня, - с показной печалью покачал головой Ларс, - теперь все! Придется тебе за меня замуж выходить. Грех прикрыть.
  - Замуж, за тебя! - Линга задохнулась от возмущения.
  - За меня. Аль не люб я тебе? - Ларс вроде как всегда смеялся, а глаза смотрели серьезно и немного испуганно, - ты не вздумай отказывать, а то я тебе всех кур изведу.
  А Линга покраснела, опустила взгляд и тут вспыхнула еще больше. "Люб", - прошептала она. И закрыла глаза, потому что целоваться удобнее с закрытыми глазами.
  -Ох! - платок выпал из рук бабки.
  -Ой!- Яся всплеснула руками, - целуются.
  - Надо же, а у них оказывается любовь, - завороженно прошептала Синни, глядя на разгорающееся золотое пламя.
  - Вот так лис! - с восторгом воскликнула Дуня. Бабка вскинула голову на странный писк, но феи уже спрятались в золотом облаке.
  Так и закончилась история о поимке лиса. Но потом тоже было интересно, и феи не зря остались на хуторе. Видели, как приходили охотники, потом староста, потом староста соседнего, оборотнического села, того самого, куда и шли разбойники. Оказывается, Ларс тоже лесник, только с той, оборотнической стороны, и давно следил и за своим участком и участком Линги. Потом на хутор прибыл очень важный королевский следователь, с ним десяток стражников и худой сутулый некромант. Мертвецов подняли и опять упокоили. Феи подслушали, что это преступник был один - бежавший с тюрьмы какой-то опасный маг, а остальных он держал колдовством в подчинении. Взял их как охрану и кабанчиков, но при чем тут свиньи, феи так и не смогли догадаться.
  После всех этих визитов и приемов важных гостей бабка устроила страшный скандал, потому как кур на хуторе совсем не осталось, и староста, хоть и жался, но компенсировал убытки, и в птичнике опять появилось два десятка кур и петушок. Но и их скоро извели, потому что свадьба - это всегда большой расход. А уж когда на свадьбе гуляют два села, то тут все запасы в ход идут!
  - Сработал наш капкан, как же хорошо он сработал! - умилялась Ясколка, глядя на жениха и невесту, - только что в отчете писать - не понятно!
  - Вот прав был папа, свадьба это столько счастья! - радовалась Синни и летала от счастливой Линги к еще более счастливому Ларсу, а от них к бабке, которая хоть и ворчала, скрипела, бурчала, но тоже была очень счастлива.
  - Красота-то какая! Как здорово у нас все получилось! - Дуню от счастья даже шатало.
  - Ну, я же говорил, все вы девчонки одинаковы, только о женихах и думаете, - глубокомысленно изрек Клев. Он с сестрой прилетел посмотреть на свадьбу, - У вас этот, инстинкт, гнездо вить, а для серьезных дел женщины не приспособлены.
  - Сам ты не приспособлен! - Дуня все же не сдержалась и стукнула Клева по макушке кулачком. И ушла одуванчиком домой. А за нею ушли Синни и Яся.
  Клев потирал макушку, а Лера вздыхала:
  - Совсем ты братец, не умеешь ухаживать за девушками.
  
  А тем временем...
  На чердаке прошел мирный митинг пауков за объявление военных действий захватчикам.
   Госпожа Сининнгия разочаровалась в родне, и госпожа Одуванчик осталась при прежнем мнении о родственниках.
  Старый шаман орков путешествует по степи в сопровождении четверки Репейника.
   Черный кот с портрета совершил небольшой вояж на академическую кухню и счел, что качество сливок не ухудшилось.

  
  


  
  
  
"Сколько будет два плюс два - только для школьников простой вопрос, для настоящего бухгалтера это вопрос сложный, можно даже сказать философский"
  
Из интервью с победителем конкурса "Предприниматель года"

  .
  - И что ты будешь делать с этой паразиткой? Двадцать лет растет, и хоть бы яблочко, хоть бы одно яблочко! Мне для смеху, попробовать. Так нет, растет дурища. Вот срублю тебя, точно срублю осенью, - дед Зосим ходил вокруг яблони и ворчал. Хотя, он всегда ворчал.
  Феи лежали на крыше его домика и загорали. Возращение с хутора получилось просто триумфальным. Маны стало столько, что теперь можно было не бояться ни холодных ночей, ни уплаты налогов. Даже серьезное волшебство стало доступно феям. Но... Дуня загрустила. Она решительно отказалась обращаться еще раз к Клеверам, твердила о самостоятельности, пыхтела и фыркала, когда Ясколка или Синни рассуждали о прекрасных принцессах или сиротках, которым просто обязаны помогать приличные феи.
  - Как это банально, полюбил и счастье. А остальное что, все остальное не счастье? Дом хороший - счастье или нет? Дело любимое? Путешествия? Или что, старики счастья не достойны?
  Дуня горячилась, нервничала и подруги с ней не спорили. И старики, и дети, и даже сильные крепкие семейные мужчины достойны счастья, решили они. Теперь осталось найти самого достойного. В поисках подходящего объекта феи облетели всю Академию, тщательно изучили расписание, даже в отдел кадров влезли и список сотрудников раздобыли. Имена молодых, холостых и незамужних Ясколка тайком переписала в записную книжку. Свободное время все чаще феи проводили у деда Зосимы. Жил старик совсем рядом с Академией в крошечном домишке, на подоконнике у него стоял горшок с глоксинией, в саду росла ясколка, ну а одуванчики, одуванчики росли везде сами . А самое удобное для фей было в том, что он был одинок, подслеповат и глуховат, поэтому можно было не очень прятаться.
  - Не веришь, дура сучковатая? А вот не буду под тобой одуванчики полоть! - продолжал бранить дед яблоню.
  - А вот дед Зосим, чем он хуже принцессы! - воскликнула Дуня. У Яси и Синни были по этому поводу некоторые сомнения, но вслух их они высказывать не решились, - вот он с этой яблоней каждый день возится, давайте ему поможем!
  - Хорошо, - согласилась Яси, - подсыплем немного маны к корням, яблоня будет плодоносить. Только урожай не скоро будет, осенью. А сейчас чем займемся?
  - Не можем же мы целое лето загорать, пока яблоки созреют? - поддержала Ясю Синни, - может, пока поищем молодых девиц на выданье?
  - А еще и эта леди Нианг приехала. И ходит, и вынюхивает все и считает, и считает! Не бабское это дело, считать. Вот я так думаю, что если родилась ты леди, то и сиди у себя в замке, вышивай там, по балам прыгай, нечего хвататься за дело мужское. А она то в войска, то в Академию, и считает все, и вынюхивает, - продолжал бубнить дед.
  - Леди Нианг! Вот! Мы полетим к ней и будем помогать ей вершить справедливость! - воодушевилась Дуня.
  - Только отчет напишем в конце дела, чтоб не получилось как в прошлый раз, - рассудительно заметила Яся.
  Леди Эленору Нианг феи нашли в бухгалтерии. С фантастической скоростью она просматривала бумаги, откладывала одни в ящик, другие в мешок, третьи в сторону.
  - Объясните, господин Лакр, почему у вас на балансе стоят двадцать антизомбиевых клеток для вивария, а я видела только семнадцать. Двенадцать собственно в виварии и пять в аудиториях некромантии, - голос леди тих и спокоен, господин Лакр, главный бухгалтер Академии тоже был уже тих. Он молча забрал из рук леди листок, сделал пометку и положил в большущую стопку на краю стола.
  - Сад, парк, четыре оранжереи, аптекарский огород, огород при кухне, зеленые насаждения между корпусами, клумбы - и за всем этим ухаживают всего двадцать садовников? Один из них недавно отметил свое стопятнадцатилетие.
  - Господин Зосима опытный сотрудник и он ... - начал было господин Локр, но осекся под суровым взглядом леди.
  - У меня нет претензий к возрасту господина Зосимы. Но у меня есть сомнения. Этот объем работы невозможно выполнить таким количеством работников.
  - Магия, - небрежно пояснил главный бухгалтер.
  - Остаточный магический фон, даже учитывая поправочный коэффициент нахождения волшебных существ и использования в стенах заведения заклинаний вплоть до пятого уровня, не превышает 15 триксов, а при целенаправленном использовании магии на садовые насаждения он должен составлять не менее 23, 7 триксов, - голос леди был так же ровен.
  - Адепты, - предположил бухгалтер.
  - Каникулы, - возразила леди Нианг.
  - Благоприятный климат, - сделал последнюю попытку господин Локр.
  - Использование труда садовых гномов со схемой прямой оплаты без отчисления налогов, - припечатала леди.
  - Перейдем к расходам, - леди Эленора кивком поблагодарила охранника-орка, подтащившего к ее ногам коробку с бумагами. Главный бухгалтер отхлебнул из фляжки и уселся поудобнее. В помещении остро запахло настойкой валерьяны и пиона.
  - Это она! - запищала от восторга Дуня, - вот наша новая героиня! Мы поможем ей в ее делах, мы будем выводить на чистую воду всяких негодяев, и ей будет счастье.
  Яся внимательно оглядела худое, бледное и несомненно породистое лицо леди Эленоры, ее безупречную осанку, строгий гладкий пучок и протянула:
  - Если только в делах.
  Синни с сомнением посмотрела на бледного главного бухгалтера, на трясущихся рядовых бухгалтеров, на пятерых орков-охранников по бокам леди и проговорила задумчиво и очень тихо:
  - А нуждается ли она в нашей помощи?
  В конце рабочего дня леди Эленора попрощалась с главным бухгалтером и сообщила, что проверка закончена.
  - Завтра едем в Латибор, - объявила она к охранникам. Вечером леди поужинала - очень скромно, посетила спортивный зал Академии, где провела несколько тренировочных боев со своими охранниками, приняла ванну, поправила себе - очень ловко - маникюр, и легла спать с книжкой в руках. Через пятнадцать минут она уже крепко спала и маленький томик "Аудит и налоговая проверка в магических и темномагических заведениях" соскользнул с кровати на пол. Тяжелый день наблюдений закончился, феи отправились домой, собираться.
   Дуня ходила с прямой спиной, составляла список вещей и к подругам обращалась исключительно на "Вы". Синни выразительно вздыхала, Яся ей тихо жаловалась:
  - Еще один день в бухгалтерии я не выдержу! Я умру там от тоски! Я завяну!
  Большой черный кот сидел у фейского дома и внимательно смотрел в освещенные окошки. А потом он завел свою кошачью песню: муррррр...тихо-тихо, почти неслышно, и суета затихла, Дуня сказала просто:
  - А давайте спать, девочки. Завтра трудный день.
  Свет в домике погас. Кот поднялся, потянулся, и легко прыгнул в каминную трубу. На чердаке осталась ночь, черная, как кошачья шерсть.
  
  А тем временем...
  Господин Бальзамин дал первое в своей жизни интервью, а господин Ясколка перестал верить в здравый смысл своего начальства.
   Пауки взялись за восстановление разрушенного хозяйства.
   Старый орк и команда Репейника едут по степи.

  
  


  
  
  
"Несомненно, все важные вопросы решаются мужчинами. Задача женщины состоит лишь в выборе важного вопроса, который будет решать мужчина"
  
Из мемуаров королевы Розы

  
  Карета поскрипывала, покачиваясь и подпрыгивая на колдобинах лесной дороги. Впереди, рядом и позади кареты ехали верховые орки. По обочине лесной дороги от цветка к цветку перескакивали феи. Это, конечно, было рискованно, ведь иногда гнедые орков вымахивали на траву и топтали цветы, но сидеть в карете уже не было сил.
  Леди Эленора просыпалась очень рано, делала зарядку, обливалась за кустами ледяной водой, завтракала и садилась в карету читать отчеты. В середине дня привал, леди проводила тренировку с тяжелой саблей, скромно обедала и садилась в карету читать отчеты. Вечером привал, легкая тренировка, легкий ужин, мытье за кустами теперь уже теплой водой и снова леди садилась за отчеты, и занималась ими, пока не сгорит свеча. Делалось это все так размеренно, ловко и привычно, что было понятно, что именно таким будет распорядок леди и в дороге, и дома, и во дворце. Сначала феи прятались в сумке, потом в цветочной резьбе кареты, потом под заклинанием невидимости. Орки внимательно смотрели по сторонам, леди Эленора внимательно смотрела в бумаги, и феи подозревали, что их не заметят, даже если они открыто сядут на сиденье кареты напротив леди Нианг. И тогда Синни решительно заявила:
  - Я полечу рядом с каретой, надоело, сил нет.
  -Я с тобой, - поддержала ее Ясколка.
  Дуня продержалась еще час, а потом молча выпорхнула из кареты.
  Легкий ветерок, шелест листьев, пенье птиц, звон кузнечиков, волнующий запах цветов и размятой лошадиными копытами травы - после душной кареты, бумажек, яркая жизнь захватила и закружила. Феи так увлеклись, что чуть не пропустили момент, когда карета остановилась.
  - Латибор виден, мерм Нианг, - пробасил орк.
  - Спасибо, Джоин, - поблагодарила леди.
  Синни заглянула в окошко кареты и замерла - внутри происходило преображение. Вроде ничего особенного, леди сняла изящные туфельки и обула темные ботинки на небольшом устойчивом каблучке, заправила за ремешок платье, так, чтобы юбка стала практичной длины по щиколотку, надела темную длинную кофту, а на голову плоскую шляпку - но из кареты вышла совсем другая женщина. Не элегантная леди, а обычная домохозяйка, слегка сутулая, немолодая и уставшая. В одной руке горожанка держала черный ридикюль, в другой тряпочную сумку.
  - Встречаемся вечером в гостинице "Крабий дом", - даже голос леди Эленоры изменился, стал неуверенным и слегка визгливым. Орк понятливо кивнул, карета и охрана развернулись на лесной дороге и поехали обратно, к перекрестку. А Эленора пошла по небольшой тропинке к роще. Тропинка проскочила рощу, мосток через мелкий ручей и вывела к огородам. Леди Нианг с уверенным видом прошагала среди грядок с капустой, потом среди небольших домишек, потом по переулочкам, улочкам и как-то совершенно нечаянно оказалась у городской ратуши Латибора. Ратуша была хороша - и кирпич был очень хорош, и лепнина, и парадное крыльцо. Домохозяйка внимательно посмотрела на огромные часы на декоративной башенке, покачала головой и поспешила на рынок. Ну а чтобы срезать угол, юркнула в незаметную калиточку в заборе вокруг ратуши. Сонный охранник даже не повернул голову в ее сторону. Эленора мышью прошмыгнула по двору и еще раз посмотрела на ратушу, которая с внутренней, дворовой стороны, хвасталась не лепниной, а облезшей краской. Феи сбились с ног. Или, наверное, с крыльев? Преследовать ужасно деловую, ужасно торопливую и главное, ужасно похожую на десятки таких же немолодых горожанок преображенную леди оказалось очень сложно. Несколько раз они теряли ее в толпе и летели за другой дамой в плоской шляпке. Наконец Дуня не выдержала, спикировала вниз и поставила на шляпке метку маной. Метку, невидимую для всех, кроме фей.
  - Мерм Эленора? - высокий орк галантно приподнял шляпу, - В аптеку спешите?
  - Господин Калги?! Да вот, хотела настойку от радикулита купить.
  - Тогда вам в дальнюю надо, позволите проводить?
  - Ну что вы, только если по пути, - Эленора явно кокетничала.
  - Чего это она? - не поняла Яся.
  - Для конспирации, - пояснила Синни, - за ними!
  Орк и Эленора неспешно прогулялись до дальней аптеки мимо парка, мимо школы, мимо больницы. В больницу господин Калги даже зашел, и госпожа Эленора с ним, постояла в фойе, погуляла по двору, посплетничала со старушками.
  А у аптеки орк проговорил:
  - Не советую останавливаться в " Крабьем доме" - владелец гостиницы тесть нашего казначея. Приезжайте лучше ко мне домой, вас в гостевую, и ребятам место найдется. Кто у вас еще продолжает служить из моей пятерки?
  - Ух ты, да это ее бывший охранник! Вот это совпадение! Сейчас он все ей расскажет, что в городе творится, - Дуня была ужасно рада и так горда, будто это она сама подстроила такую встречу.
  Вечером карета леди Эленоры Нианг, Главного Королевского Аудитора по прозвищу Зараза остановилась у дома орка Калги. Соседи внимательно смотрели из окон на высоких охранников орков, на злых гнедых жеребцов, запряженных в карету, а самые глазастые смогли рассмотреть даже мелькнувший темный плащ леди. А самые языкастые рассказали всем желающим и про плащ, и про платье, и даже про сумочку с вышитыми ландышами.
   А следующий вечер начался с жалоб Ясколки:
  - Я так больше не могу! У меня начинается астма от вони валерьянки и коньяка, я уже вся чешусь от этой бумажной пыли!
  - А я умираю от скуки, - призналась Синни.
  Дуня только фыркнула.
  - Интересно, кто перевернул сумку? - задумалась она. Знаменитая дорожная сумка леди Эленоры с ландышами теперь лежала вышивкой вниз. Синни и Яся переглянулись.
  - У нас алиби, мы вышли с тобой, леди Нианг вышла еще раньше, и дверь на ключ заперла, господин Калги тоже на работу ушел. Да он вообще сюда не заходит, - пожала плечами Синни.
  - Значит это злоумышленники! Это проворовавшиеся казначеи и лживые бухгалтеры, они у нее что-нибудь украли! - завелась Дуня.
  - Или подложили что-нибудь, - предположила Яся.
  - Решено, я остаюсь, и буду следить за злодеями! - одновременно произнесли все три феи.
  Ночь прошла спокойно. Раннее утро, сборы, и вот все ушли на службу. Все, кроме фей. Они остались в комнате. Яся заняла совершенно незаметную позицию на шкафу, Синни спряталась за абажуром, а Дуня залегла за диваном. В тишине громко тикали часы, под их мерный ритм танцевали пылинки в солнечном луче. Может, дело было в усталости последних дней, может, феи не приспособлены для сидения в засаде, но очень скоро со шкафа донеслось тихое посапывание, а потом ему стали вторить из лампы, а потом кто-то стал похрапывать из-за дивана. Темнело, сумерки заползали в комнату. Феи спали и не услышали, как в двери тихо повернулся ключ, и три фигуры проскользнули в комнату. Одна из них вдруг нырнула под диван.
  - Белт, покази, что у тебя?
  Маленький мальчик протянул светленькой девочке Дуню. Он крепко держал ее за крылышки, и казалось, еще немного и сломает их. Темноволосый мальчик чуть постарше тоже протянул руку к фее, и тут...
  - А вы руки мыли? - строгий голос заставил все ладошки разжаться и мгновенно спрятаться за спину. Дуня вывалилась, почти упала на пол, но вовремя смогла взмахнуть помятыми крыльями и спрятаться за кресло. Но, дети этого не видели, потому что перед ними была прекрасная сияющая Фея. У крошечной феи было красивое платье, блестящие крылышки и волшебная палочка.
  - Ты кто? - отмерла девочка.
  - Я добрая фея! Я помогаю хорошим детям! - гордо заявила Ясколка.
  - Всем? Правда, помогаешь? - Берт протянул руки, но Яся предусмотрительно зависла повыше.
  - Хорошим детям! - уточнила Яся, - вот вы хорошие?
  - Мы холосие! Да, Нисик? - темноволосый мальчик кивнул. Что-то было в нем очень неправильное, но что, Ясколка не могла понять.
  - Тогда я исполню вашу мечту. Только одну и самую важную! Вот что вы хотите?
  Девочка с восторгом глядела на Ясю.
  - Мячик новый, - решил Берт.
  - Ты что, мячик папа купит, - ткнула в бок кулачком бестолкового мальчишку сестра, - нузно чудо!
  - Ммммм, - промычал Нисик.
  - Добаая фея, нам нузна мама, - серьезно сказала девочка.
  - А где ваша мама? - спросила Яся.
  - Ее нет. У всех есть, а у нас нет, - объяснила девочка, - А без мамы плохо.
  - А какая она должна быть?
  - Класивая! - уверенно заявила блондинка.
  - Добрая, чтобы не дралась, - поправил ее Берт
  - Ммммм, - промычал Нисик, но его не поняли.
  И тут дверь распахнулась. Ясколка, которая была готова ко всем неожиданностям, мгновенно стала невидимой, Синни давно затащила пострадавшую Дуню поглубже под кресло, а вот дети совершенно не ожидали появления в их жизни карающей руки. Даже двух рук, одна ухватила Берта за правое ухо, а Нисика за левое.
  - Таак, кто это у нас?
  Под строгим взглядом леди Эленоры девочка громко заревела. Вошедший за леди Нианг орк зажег свет, и Ясколка очень удивилась, глядя на детей. У хорошенькой девочки были длинные эльфийские ушки, Барт был коренастым и каким-то квадратным, а у Нисика сзади из прорези в штанах торчал пушистый хвост.
  - Дети! - вбежавший господин Калги был совершенно растерян, - Что вы тут делаете? Почему без спросу вошли в чужую комнату? Где няня?
  - Няня сказала, что не будет дольше оговоренного сидеть с уродскими ублюдками и ушла. А мы больше не будем. Пап, а кто такие ублюдки?- объяснил Берт.
  - Пап, скази, я не уоодская! - заревела еще громче девчонка.
  Леди Эленора отпустила уши нарушителей и серьезно сказала.
  - Нет, не уродская точно. Но слезы женщин не красят.
  Девочка пораженно замолчала.
  В любимых книжках Ясколки герои, встретившись после долгих лет разлуки, обязательно поверяют друг другу страшные тайны, делятся печалями и разочарованиями, и делают это в подходящем антураже - при таинственном мерцании свечей они отпивают из бокалов темное, как кровь вино. Или у потрескивающего костра передают друг другу флягу с гномьим самогоном. Или, лучше всего, у горящего камина пьют из толстостенных стаканов что-то страшно дорогое и страшно крепкое, но друзьям не жалко дорогого, а тайны такие ужасные, что героев не берет и крепкое. А вот орк Калги книги не читал, поэтому откровенничал на кухне. Перед ним поднимался пар от миски с отварной картошкой, напротив за столом сидела леди Нианг, а за спиной, в листьях герани, прятались три феи.
  - Ааа, что говорить, мы с Пимбом влетели. Думали, мы все про жизнь знаем, войну прошли, таких людей охраняли, тертые. А ничего мы в ней не понимали. Как в Латибор приехали, я контору охранную открыл, а он на окраине кузню. И сами не сообразили, как женаты оказались. Про свою я-то заранее знал, что на передок слабая, - орк виновато посмотрел на леди, но та лишь кивнула головой одобряя ясную краткость,- но я ей сказал, до меня уж как было, а со мной... вернулся домой в неурочное время, а она там с длинноухим каким-то на моей кровати. Ну его я через окошко выставил, ее в дверь. Она ушла, не отсвечивала, а через шесть месяцев на пороге я сверток нашел. С Литкой.
  - Погоди, орки сразу чувствуют свою кровь, ты же сразу понял, что это не твой ребенок!
  Калги пожал плечами:
  - Ну и что? Ребенок же. Он не виноват. Потом я с ребенком закрутился, с Пимбой почти не встречался, а потом с ним этот несчастный случай произошел. На похоронах с его женой столкнулся, она пьяная совсем. Ныла, как она с ребенком жить будет. Пришел к ней - она пьяная. Опять пришел, опять пьяная, еще пришел, ее дома нет, дома Бертик один. Ребенок аж синий, так она его поколотила. Я ее нашел, объяснил, как мать должна себя вести, - орк сжал кулаки, - а через неделю нашел Берта у себя на пороге. Он, бедный, всю ночь просидел один, а плакать боялся. Эта ... шваль потом приходила, рыдала. Но я ей Берта не отдал. Я его через порог перенес, значит, он мой. По всем орочьим законам.
  Леди Эленора согласно кивнула.
  - А Нисик?
  - Его я сам принес. Ехали с обозом казначейским, у границы с оборотнями наткнулись на карету. Разбойники налетели... Короче, всех порезали. Мы разбойничков застали и прям на месте там... а потом стали разбирать трупы, смотрим, под каретой малыш. Совсем маленький оборотень, пытался перекинуться, испугался. Но перекинутся полностью не смог, только хвост получился.
  Леди Эленора недоверчиво покачала головой.
  - Ну ладно, не только хвост. Говорить не может, но он умненький. Я его себе забрал. А что, где двое, там и три. Все равно няньку нанимать.
  - Родню искал?
  - Искал, трактирщикам местным рассказал, в стражу на той стороне сообщил. А больше не искал, некогда. Мне детей кормить надо, работать, - орк замахнул большую чарку, крякнул, и совершенно невоспитанно утер рот рукавом.
  Яся выдохнула - хоть что-то осталось по правилам. Друзья встретились, делятся наболевшим и пьют.
  - Хороший квас, - похвастался орк, - будете, мерм?
  Феи сидели во дворе, на благоухающих ночных цветах и совещались.
  - Вот бывают же такие твари, - Синни кипела от негодования, - так с детьми! Сволочи! Руки-ноги им поотрывать и местами поменять. Гадины какие!
  - Дунечка, - Ясколка подняла заплаканные глаза, - давай деткам поможем. Ты на них очень сердишься?
  - Да чего уж, на сироток, - Дуня была великодушна, - дети без материнского пригляда всегда шкодят.
  - Нужно найти им хорошую мать! Не то, что эти! - Синни была решительно настроена. - А леди Эленору можно пока отложить, она и без нас справляется.
  - Ясно дело, дети вперед, - Дуня вспомнила Нисика и всхлипнула, - кто же этого хвостика примет?
  Утро в доме господина Калги началось непривычно. Детей леди Эленора подняла сама, заставила умыться, почистить зубы, заправить постель, помочь накрыть на стол. Потом накормила их кашей с фруктами и сладким какао. Вертеться, кидать друг в друга хлебом и вытирать ладошки о скатерть она им не разрешила. Дуня, оставшаяся дома, потому что крылышки у нее еще болели, с умилением и небольшим злорадством наблюдала за примерными детками. А Яся и Синни полетели с орком в контору, где Калги нанимал няню. Для начала господин Калги выразил свое недовольство сотрудницами, которые оставляют детей одних, да еще и позволяют себе употреблять при детях бранные слова. Хозяйка извинялась, лебезила и запоминала новые, незнакомые ругательства. Потом хозяйка пообещала скидку, и контроль, и даже замену, если что, так сразу; и орк принялся изучать анкеты. А феи пролетели в комнатку, где сидели наемные работники в ожидании работодателя. Ее они увидели сразу, да и как можно было пройти мимо: тоненькая как тростиночка, белокурые локоны, а глаза! Два синих озера, а не глаза! Синни быстро сделала из маны петлю над головой красотки и протянула ее к рукам Калги.
  - А вот эту барышню я приглашу!- сразу же решил орк.
  Леди Эленора придирчиво оглядела новую няню, покачала неодобрительно головой и вернулась в свою комнату. Вышла она с новой шляпкой в руках, серьезная и сосредоточенная, и уехала в ратушу.
  Когда все взрослые ушли, няня повернулась к детям и сморщила свой хорошенький носик.
  - Так, малявки, мне не мешать. Идите, поиграйте, - и повернулась к зеркалу. Зеркало честно показало прехорошенькую девицу. Барышня приподняла волосы, повернулась, прогнулась.
  - А интересно, пойдут ли мне сапфиры?
  Вечером орк с удивлением спрашивал детей:
  - Где же няня?
  - В ванной. Она там запеллась и весь день сидела! И плакала все влемя! - наперебой затараторили малыши, но Литка вопила громче всех.
  Вернувшаяся с работы леди Эленора решительно прошла в ванну и вывела оттуда зареванную няню. На щеке, шее и части уха у няни зеленело огромное пятно.
  - Не плачьте милочка, краска отмоется. Через месяц. Это обычная охранка от мелких воришек - такая всегда ставится в деньгохранилищах, сокровищницах и на моем сундучке.
  - Я только посмотреть, я не воровка! - выла любопытная барышня.
  Нисик испуганно выглядывал из-за угла, Литка вопила, Бертик демонстративно зевал.
  - Вот ведь какая противная девчонка, - ругалась на няню Яся, - ладно, любопытная, я это понимаю, может она и не хотела воровать.
  - Ну да, примерила драгоценности леди Эленоры и обратно положила, - ехидно сказала Дуня.
  - Может и положила бы, - возразила Яся, - Но вот то, что она к детям весь день даже не подошла... Не годится она нам. Надо искать другую.
  Ночь смотрела любопытными звездами вниз, на землю. Спали дети, спал орк Калги, спали охранники въедливой леди Эленоры. Не спали феи, они разрабатывали сложный тест, с помощью которого планировали вычислить самую лучшую, самую добрую няню, из которой получится самая замечательная мама для малышей.
  И леди Эленора не спала. Очень аккуратно, чтоб не разбудить, она оттирала специальным растворителем от зеленой краски ладошки любопытного Берта.
  Утром к дому почтенной госпожи Ламбриски спешили горожане: те, кто хотел нанять себе работника - к парадному ходу, те, кто хотел подзаработать - к черному. И там, на подступах к заветной двери, и ждала будущих работниц коварная фейская ловушка. Около забора сидел котенок. Маленький, пушистый, с хвостом морковкой и еще немного мутными глазками. Котенок разевал пасть с мелкими зубками и очень тихо и жалобно пищал. Люди проходили мимо, бывало, что кто-нибудь останавливался, замирал на мгновенье, но снова спешил вперед. Лишь одна девушка остановилась, поохала и подхватила дрожащего котенка на руки.
  - Чего-то она не такая, - разочарованно вздохнула Яся.
  - Какая, не такая? - не поняла Синни.
  - Ну... - Яся оглядела полную фигуру, очки в роговой оправе и растрепанный пучок на голове спасительницы котенка, - не очень аккуратная. Ботинки не чищены.
  - Нам добрая нужна, а не зануда, и чтобы детей любила. Ты что? План помнишь? Любит зверей, значит, любит детей. Давай ее притянем, и готово. Ну, если что, дома все вместе посмотрим с Дуней.
  А толстушка, пока феи говорили, уже прошла в дом, все так же прижимая котенка к груди.
  - Магда, положи котенка, - вздохнула госпожа Ламбриска, - пойдешь сегодня нянькой к господину Калги, и повнимательнее там будь.
  Магда послушно опустила котенка и пошла за хозяйкой, знакомится с работодателем.
  - Грудь от шерсти отряхни, - оглянулась Ламбриска, - волосы поправь. Пошли, ну чего ты все возишься!
  В прихожей на полу остался сидеть котенок. Неплотно прикрытая дверь скрипнула, дернулась под острыми когтями и открылась. Трехцветная кошка сердито посмотрела на фей, схватила дите за шкирку и убежала.
  Новую няню Дуня встретила скептически.
  - Наши-то непоседы ее слушаться не будут, - решила она. И была совершенно не права. Няня и дети были полностью довольны друг другом. Дети играли целый день, ели бутерброды и не отвлекались на всякие глупости вроде мытья рук или уборки своей комнаты. Когда игры стали совсем уж шумными и все комнаты оказались перевернуты вверх дном, Магда повела детей в сад за домом. Большую собаку, стоявшую у изгороди, тоже первой заметила Магда.
  - Ой! Какая сабацка! Магда, давай ее поколмим! - запрыгала Литка. И Магда, не споря, пошла открывать дверь калитки.
  - Чего ты стоишь? Проходи, не бойся, - стала уговаривать собаку Магда. Собака двинулась к калитке. Ломкая, неуверенная походка, слюна изо рта - пес пугал.
  - Смотрите, странная псина какая! Да не бешенная ли она? - забеспокоилась Дуня. Феи подлетели поближе.
  - Собацка! Иди к нам! - вопила Литка. Собака внезапно клацнула челюстями, развернулась и прыгнула на Магду. Та взвизгнула и вскочила на ветку ближайшего дерева. Пес опешил от такого прыжка. На миг он даже присел на задние лапы, хрипло взвыл и развернулся к детям. Синни мгновенно накинула волшебную петлю на голову пса, Яся подхватила светящуюся нить и вдвоем с Дуней они примотали ее к стволу старой груши. Пес дернулся, нить натянулась, но была готова в любой миг порваться.
  На садовой дорожке стояла леди Эленора. Стояла гордо и непоколебимо, так как стояли в битвах ее благородные предки, и крепко сжимала в руках дамскую сумочку. Решительной рукой она запихнула к себе за спину Литку и Бертика. Она не пошатнулась, когда Нисик, окончательно превратившись в волчонка, забрался ей под юбку. И даже когда над ее головой мелькнул короткий нож и вонзился в горло псу, леди Эленора не дрогнула.
  - Добрый день, Калги. Дети, домой, мыть руки и ужинать, - повернулась она к бледному орку, кивнула и ушла в дом. Рядом с ней трусил Нисик, крепко держался за руку Бертик, а Литка бежала впереди и громко кричала.
  - А папа собаку плогнал?! А Нисик тепель навсегда собака!? А он есть будет за столом или из миски!? А когда он станет мальчиком?!
  - Когда ему надоест, не раньше, - невозмутимо отвечала леди Эленора.
  А Калги остался в саду, убирать труп пса и снимать с дерева няню.
  Удивительно, но вечер прошел тихо. Про нападение пса и даже про разгромленные комнаты не говорили. Леди Эленора только покачала головой и пошла наводить порядок в доме. А с нею Литка и Берт, а потом и Нисик стал подбирать игрушки. Как-то незаметно для всех он обернулся и стал мальчиком, самым обычным мальчиком и даже без хвоста. Леди Эленора молча протянула ему приготовленную заранее одежду и хотела помочь ему одеться, но Нисик сказал:
  - Я сам.
  - Нисик говолит! Нисик ты тепель говолись! - орала счастливая Литка.
  Когда детей уложили, Калги все же не выдержал и сказал:
  - Жуткая псина, если бы не вы... дети испугались бы очень. Не страшно было?
  - Страшно. Этот пес точь-в-точь ваш городской казначей, когда я все его недостачи подсчитала, - леди грустно улыбнулась и призналась, - устала я от всего этого. А завтра опять в дорогу, в другой город. Не хочется от вас уезжать!
  Калги долго сидел на один на кухне.
  И феи не спали ночь, просыпались, ворочались, ругали себя за то, что привели в дом такую бестолочь. Хорошо, что не спали, хорошо, что они проснулись очень рано, и увидели, как на пороге дома орка Калги сидит в ночной рубашке и халате леди Эленора. В халате, но с прямой спиной.
  - Чего это она? - удивилась Дуня, - наверное, после вчерашнего со страху мутит.
  - Глупая, она же на пороге сидит, - подпихнула Синни бестолковую подругу, - Помнишь, Бертик тоже на пороге сидел? Чтобы сыном приняли.
  Дуня все равно с недоумением посмотрела на леди Эленору, но Яся, Яся поняла все и сразу.
  - Ты думаешь она и Калги? Ну, он на нее всегда смотрел, а вот про нее и я не думала, что тоже... - договорить она не успела, потому что дверь скрипнула, и орк Калги опустился на корточки перед Эленорой.
  - Мерм? Леди Нианг...
  - Вообще-то, леди была моя матушка. Я, если быть совсем точным, благородная барышня Нианг...
  - А знает ли благородная барышня, что означает сидение на пороге дома орка? И чем это грозит для барышень?
  - Вы не о том думаете, мой друг! Ваша дочь совершенно не умеет заплетать косички и не выговаривает букву "эр", у Берта проблемы с дисциплиной...
  Наверное, леди Эленора и дальше несла бы всякую чушь, но трудно болтать глупости, если вас поднимают на руки и целуют при этом. И совсем невозможно это делать, если три пары детских рук хватают вас за свисающие ноги и тоже втягивают в дом. А вы очень боитесь щекотки. И, конечно, при этом совершенно невозможно увидеть в облаке счастья трех маленьких фей.
  Как хорошо дома! Даже если дом находится в чужом мире, даже если он походный и временный, все равно, замечательно не торопясь принять ванну, приготовить вкусный ужин и лечь в чистую постель. А перед этим написать отчет.
  "Любовь - это когда двое смотрят не друг на друга, а в одну сторону. А орк Калги и леди Эленора много лет смотрели в одну сторону, честно и бескомпромиссно защищая налоговую безопасность страны. Они не боялись встречи ни с озверевшим казнокрадом, ни с зарвавшимся расхитителем королевской собственности, поэтому не дрогнули при встрече с бешеным псом". Синни вздохнула и продолжила твердым голосом.
  " Для создания ситуации, раскрывающей лучшие душевные качества объекта, было использованы петли притягивания. Эта же петля была использована в качестве страховки".
  А Дуня вздохнула:
   - Вот не для отчета, но неужели Клевер прав, и счастье всех женщин только в семье?
  Черный кот внимательно смотрел в окошко домика. Иногда золотистые искорки счастья вылетали из окошек и садились как пушинки на нос кота. Кот встал, потянулся и вспрыгнул на портрет, но не занял свое положенное место, а начал тереться, тихо мурлыкая, об руки хозяина. Искорки с мордочки кота переходили на руки, грудь и лицо мужчины, он вздрогнул и пошевелился. Но феи уже заснули и не видели чудо, которое проходило совсем рядом.
  
  А тем временем...
  Вся бухгалтерия Академии взяла больничный и лечится от нервного срыва, вся, кроме главного бухгалтера - он лечится от алкоголизма.
   Клев поругался с сестрой, с друзьями и теперь скучает.
   Чердачные пауки провели торжественное камлание для изгнания злых чудовищ.
   Старый шаман и четверка Репейника едут по степи.

  
  


  
  
  
"Новый пушечно-зенитный комплекс "Фунгицид" с системой ауро-наведения поступил в ВВС КР. Комплекс полностью защитит воздушные границы королевства и позволит обеспечить политику невмешательства, неругательства и несоветовальства нашего Королевства"
  
Из военного вестника "Сук и Шип"
  
  
  Дни текли один за другим, летние, жаркие, похожие. После возвращения феи ленились, загорали и гоняли гусениц от дедовой яблони. А еще испекли пирог и сходили в гости к госпоже Подорожник, встретились там, совершенно случайно конечно, с Клевом и его сестрой. Дуня вежливо кивала, держала спину и на фея почти не смотрела.
  - Ну как осчастливили всех? Всех поженили? - ехидничал Клев.
  - Да, мы хорошо выполняем свою работу, - соглашалась Дуня и отворачивалась.
  Как то утром сонные Синни и Яся толклись на кухне. Яся варила кофе, Синни размешивала тесто для блинчиков.
  - Тебе не кажется, что Дуня как-то странно себя ведет, - начала разговор Яся. Синни открыла рот, чтобы ей ответить, но вдруг замигали все лампочки в доме, зазвенели все будильники, захлопали дверцы шкафов.
  - Что случилось? - с лестницы кубарем скатилась Дуня.
  - Тревога? Точно, тревога! - Яся подскочила к камину и хлопнула по трубе, по ярко-красному кирпичу, - я в Инструкции читала, что такое начинается, если рядом фея попала в беду, и включила тревожный маячок.
  - Собираемся, - скомандовала Синни. Через пару минут на крылечке стояла Синни с дедушкиным мечом и мотком веревки, Дуня с корзинкой с пирожками, фляжкой и одеялом и Яся с сумкой с лекарствами.
  Феи быстро пролетели вниз, выпорхнули в оранжерею и увидели , что около большого горшка стоит юноша-фей. У него были блестящие крылья, модная одежда и высокомерный взгляд - на попавшего в беду он совсем не походил.
  - Привет, - равнодушно-снисходительно процедил он, и барышни как-то разом смутились. Ясколка пригладила волосы, Синни постаралась незаметно оттереть тесто со щеки, а Дуня опустила на пол корзинку, - вы по направлению тут?
  - Ну, - лаконично ответила Дуня. Она начинала злиться.
  - Синнингия, Исколка и ... прочие? Письмо вам из министерства, - объявил модник и протянул свиток с висящей на шнурке печатью.
  - А сам-то из каковских будешь? Это в каком роду такие вежливые и галантные молодые феи растут? - старушечьим голосом проскрипела Синни.
  Фей дернулся, слегка смутился, но взял себя в руки, преувеличенно торжественно поклонился и надменно произнес:
  - Гер из рода Пеларгонии.
  - В связи со сложившейся серьезной внешнеполитической ситуацией министерство внешнемирских сообщений предписывает всем отправленным по программе "четверная гармония" во внешние миры феям находится в мире, к которому прикомандированы до получения других инструкций. Феям необходимо самостоятельно и автономно обеспечить свое пребывание в мире, для чего дозволяется в крайнем случае использовать ману предназначенную на выплату налогов, с тем, чтобы в дальнейшем .... мы рассчитываем что количество добытой маны будет увеличено... понадобится для восстановления разрушенных и частично пострадавших в результате нашествия территорий... - стала зачитывать свиток Яся, - я ничего не понимаю...
  - Да что тут понимать - нашествие гремлинов. Оборона прорвана, - пояснил Гер.
  - Как прорвана? Нам надо срочно домой! Мы дома нужны! - всполошилась Дуня.
  - Вам же предписано здесь сидеть, что, и читать не умеете? А вы вообще откуда?
  - Из Солодовой пустоши, - Синни уже составляла план, как вернуться домой.
  - А... Тогда тем более, тут сидите. Нет больше Солодовой пустоши, - с напором произнес Гер.
  Синни замерла. Яся с кулаками набросилась на Гера, крича: "Дурак, ты все врешь!" Дуня упала в обморок.
  В маленьком домике на чердаке, за кухонным столом, накрытым клетчатой скатертью, сидел Гер. Одной рукой он прижимал к глазу холодный половник, другой пытался подцепить блин. Блин соскальзывал, шмякался на тарелку с вареньем, Гер морщился и опять тыкал вилкой. Еще сложнее было подхватить чашку с горячим чаем, так, чтобы не задеть тарелку с блинами. От пара половник нагревался и запотевал. Синни вытащила из таза с ледяной водой другой половник, вытерла его и протянула Геру, тот благодарно кивнул, взял холодный и приложил к наливающемуся под глазом синяку.
  - Нет, ты еще раз скажи, - стонала Дуня.
  - Все живы! Я что, совсем что ли, так говорить, если погибшие есть? - бубнил с набитым ртом Гер, - их заранее всех эвакуировали.
  - Заранее?
  - Заранее.
  - А куда?
  - Не знаю.
  - Все равно, мы должны как можно скорее вернуться! Мы должны помочь! Мы пойдем воевать с гремлинами! - голос Синни звенел от напряжения.
  - Вот ведь... - Гер осекся под строгим взглядом Яси, - вы что, ничего не поняли? Вас специально услали во внешние миры! Чтоб под ногами не путались! Потому что вы уже взрослые и старших не слушаетесь, но еще молодые ду.... кхм, и приказов не понимаете! Вы что, действительно думали, что королеве маны не хватает? Ах, принц потратился на весенний бал, теперь у королевы на летний не хватает!
  Тут Синни покраснела.
  - Или поверили про эти социальные лифты? - теперь покраснела Дуня, а Гер, ничего не замечая, язвительно продолжал, - Что вы можете хоть одну ману добыть?
  - Мы вполне успешно добыли..., - тут Яся запнулась и решила цифр не озвучивать, - много маны. И провели три осчастливливания. Хотя и не учились этому специально.
  - И кого же вы осчастливили?
  - Мы помогли поступить в Академию талантливой девушке.
  - И соединили пару оборотня и лесовичку, а там все счастливы были, даже бабка, - поддакнула Дуня.
   - И последнее, мы осчастливили орка и одну леди, а главное, трех малышей, и теперь у них будет мама.
  - Уй, тоже мне, осчастливливание - лесовичка и лесной житель, ха! Девушка учиться пошла, сколько там маны с ее счастья набралось? Или это - нашли мачеху деткам, да еще небось строгую? Там маны с горсть! То ли дело я, я пастушку за принца замуж выдал, вот там счастья было, только успевай перекладывать. К профессору-зануде лаборантку молоденькую привязал, молодого ученого заведующим кафедрой сделал. Вот там результат!
  За хвастовством молодого фея через окошко неодобрительно наблюдал черный кот. Он молча отошел, вспрыгнул на портрет и требовательно царапнул хозяина за рукав. Мужчина на портрете нагнулся, заглянул в глаза кота и нахмурился.
  
  А тем временем...
  Пауки провели мирный митинг за объявление войны захватчикам.
  Молодой Тюльпан прибыл с информационным свитком в Орочьи степи, но команду Репейника не нашел, зато нашел дом и чемодан. Теперь он обживает дом и ждет хозяев. Пока ждет, в соседнем селении осчастливливает дочь вождя и молодого шамана.
  
  


  
  
  
"Если на картине изображен фей - это несомненно портрет. Кроме случаев, когда на картине изображен еще и конь. Если есть конь - то это батальное полотно"
  
Из учебника "Искусство внутреннего и внешних миров"
  
  
  Духота сгущалась, давила и собралась в грозу. Молнии рвали небо, гром громыхал, ветер гнул деревья, капли дождя прыгали по листьям. Потом ветер оттащил грозу подальше и дождь один остался отвечать за непогоду. К делу он подошел очень ответственно: из всех сил лупил по земле, хлестал по лужам, барабанил по крышам. Гер давно ушел. Синни сидела на диване и в восьмой раз перечитывала отобранную у Гера газету. На второй странице некая Фуксия брала интервью у господина Бальзамина. Тот бодро рапортовал, как замечательно была организована эвакуация, как радостно и энергично собирались на новые места жители Солодовой пустоши. О подвиге господина Лютика, сжегшего контору перемещений и чуть самого при этом не погибшего, подробно рассказывал. Куда уехали ее родители и родные Дуни и Ясколки, понять из этой статьи было невозможно. Дуня обложилась конспектами и тетрадями и пыталась рассчитать, сколько нужно маны, чтобы совершить перемещение домой. Получалось семь тысяч осчастливливаний.
  - Вот ведь, клоп вонючий! - в сердцах выругалась Дуня, - глупости мы делали! Надо было осчастливливать всех без разбору. Как этот Герань. Чтобы счастье большое, чтобы маны много. Сейчас бы домой ушли.
  - Да! И с маной мы бы быстро этим гремлинам наподдавали. Все, никаких выслеживаний. Выскочили, осчастливили и домой, без всяких старушечьих бредней, - соглашалась с ней Синни, - а то слушали всяких... невозвращенцев.
  Ясколка хотела им возразить, но, поняла, что сейчас ее не услышат. Она решила пойти погулять, пусть не на улице, так хотя бы по чердаку. На чердаке было сыро и зябко, по слуховому окошку сплошным потоком текла вода, по крыше стучал дождь. Ясколка озябла и уже хотела идти домой, но совершенно случайно подняла взгляд и замерла в удивлении. Картина изменилась. По-прежнему на ней был маленький стол, шкаф с книгами и кресло. Вот только мужчины на картине больше не было. В кресле вольготно расположился один черный кот.
  - Но как же это, - прошептала Яся, - тут же был... тут же был ...
  - Тут был я, - негромкий голос заставил Ясю обернуться. Недалеко от нее стоял высокий черноволосый мужчина. Он немного торжественно поклонился:
  - Рейг, к вашим услугам, юная леди.
  Поклон был так изящен, сюртук незнакомого фея так старомоден, что Яся, сама не зная зачем, сделала книксен. Первый раз в жизни. А когда подняла взгляд, наткнулась на такую веселую мальчишечью улыбку, что не выдержала и рассмеялась.
  - А я Яся. А вы фей? Вы местный? А как вы попали на портрет? Ой, я тараторю всякие глупости. Я приглашаю вас в гости к нам, - и Яся махнула рукой в сторону домика.
  - Я несомненно фей, живу тут так долго, что уже местный. В портрете я спал. Спасибо за приглашение, - Рейг поднялся следом за Ясей на крыльцо.
  - Как же давно я не был в фейском домике! А в таком уютном, вот просто никогда, - смеялся Рейг, и феи вместе с ним. За те два часа, что новый знакомый провел у них в гостях, феи успели его постеснятся, с ним пококетничать, а еще покормить и пожалеть Рейга. И рассказать ему о себе. И это оказалось так здорово, когда рядом есть кто-то опытный, знающий, кто может хотя бы выслушать.
  - Когда-то, очень-очень давно я тоже попал в мир Кленового листа из Обители фей. Так же как вы, сначала думал, что мне повезло и я совершу много подвигов, соберу много маны, все будут мной восхищаться. Потом узнал, что меня просто выслали.
  - Как нас?
  - Как вас. Потом я понял, что меня спрятали. Сам пытался выбраться. Сколько я глупостей наделал, сколько бед натворил, вот в точности как этот молодой Герань.
  - Но ведь ману собрали?
  - Нельзя так счастье делать. Исчезает счастье и мана исчезает. Пока я это понял, пока исправил все... Ману я собрал, переместился, но было уже поздно. Слишком многое изменилось дома, да и я прикипел душой к этому миру. Так я и остался тут. С маной изменил свой рост и стал одним из местных великанов. Очень интересно оказалось не наблюдать, а жить. Вот, Академию основал.
  - А потом?
  - Потом? Скучно стало потом, слишком много веков я жил, устал. Я ушел в портрет и заснул. И кот мой заснул вместе со мной. А вы нас разбудили. И теперь мне опять очень интересно посмотреть, во что превратился мир без меня.
  - Ничего не понимаю, - призналась Дуня, - стали великаном, а теперь? Теперь же вы нормального роста?
  - Чтобы заснуть в портрете на много веков, нужно быть самим собой, настоящим. А настоящий я именно фей.
  - А я не понимаю другого, - неожиданно зло сказала Синни, - нас спрятали или нас выслали, какая разница? Нас считают бестолочами? Или слабаками? Никчемными? Вы с этим смирились так легко?
  - Не легко, - Рейг помрачнел, - есть вещи, которые не говорят молодым феям. Считается, что темное знание запятнает душу, и вы не сможете легко нести счастье. И я сомневаюсь, вправе ли я вываливать на вас всякие мерзости.
  - Говорите, мы должны знать, - потребовала Синни.
  - Гремлины убивают захваченных фей. Просто убивают. А вот фей вашего возраста приносят в жертву. Это очень темное колдовство. И смерть ваша будет не только мучительной, но и принесет много силы врагу. Вы этого хотите?
  Феи промолчали.
  - Я вас очень прошу, подумайте над моими словами про ваше возвращение в Обитель фей. Не тратьте на это силы сейчас. Когда опасность минует, вас обязательно вытащат.
  - Но вас же не вытащили? - иногда Синни была очень упряма.
  - А у меня была совсем другая ситуация, - грустно вздохнул Рейг.
  - Скажите, а где вы будете жить? Чем будете заниматься? - Яся попыталась перевести разговор.
  - Не беспокойтесь обо мне, милая барышня. Для начала мне нужно посмотреть на Академию, а потом все же проследить за осчастливливанием, совершенным Гером. Не вызывает у меня оно доверия.
  Яся пошла провожать гостя.
  - Яся, вы позволите еще раз когда-нибудь вас навестить?
  - Я буду очень рада, - проговорила Ясколка, и поняла, что в этой вежливой фразе гораздо больше правды, чем она сама ожидала.
  - Тогда, вот, - на ладони Рейга лежал маленький розовый лепесток. Если я вам понадоблюсь, то разорвите его, и я приду. А так планирую вернуться через неделю, надеюсь, вы будете меня ждать.
  И Рейг растворился в темноте чердака.
  - Все равно это очень странный тип, - пробубнила Синни и отправилась спать. Всю ночь она ворочалась и думала о доме , и перемещениях, и снились ей то Бальзамин, в обнимку с корреспонденткой Фуксией в омерзительном розовом платье, то гремлины, которые хотели принести в жертву Гера, а тот кричал и отбивался от них половником.
  И Ясколка плохо спала, она думала, что, наверное, Рейг проверит и их работу. А вдруг он решит, что они все сделали плохо, как же стыдно тогда будет. А еще она думала, что "Обителью фей" их королевство называли давным-давно, еще при прежней династии.
  И Дуня спала плохо. Она поплакала еще раз, позлилась, попереживала, а потом ударила кулаком подушку:
  - Весь день готовили, весь день гостей принимали, а с этими нервами я вообще целый день голодная проходила! Даже не поужинала толком.
  Только черный кот на портрете спал хорошо. Наконец-то, впервые за много веков, он отвоевал себе кресло целиком.
  
  А тем временем...
  Крысы Академии объявили чрезвычайное положение в связи с появлением слухов о возвращении Черного кота, впрочем, молодежь в эти стариковские байки не верит.
   Старый шаман, несмотря на помощь фей, нашел таки дорогу домой и теперь очень счастлив.
   Пауки совместными усилиями затянули паутиной всю левую часть чердака.
   Это победа, господа!
  
  


  
  
  
"Если смотреть на жизнь сквозь розовые очки, можно увидеть много интересного"
  
Из "Сказок дедушки Крота"
  
  
   Гроза прошла, а тучи остались, и день был серым. Дуня перебирала конспекты, Синни зарылась в записки. Яся выскочила на минутк в сад, убедилась, что их подшефная яблоня не пострадала от грозы, и увидела деда Зосиму. Старик снял зеленый фартук, перчатки, и даже неизменную шляпу с большими полями, взял огромную сумку и куда-то отправился.
   - Полетели за ним? - предложила Яся высунувшейся Синни.
   - Дунь! - крикнула Синни, - с нами полетишь?
   Дуня выглянула, потерла красные глаза и кивнула.
   Дед Зосима пошел по тропинке, вышел в город, и очень скоро свернул на рынок. Ах, рынок! Ровные ряды прилавков под навесами, а на столах чего только нет - корзины ярких фруктов, лукошки ягод, разноцветные пирамидки овощей, чудно пахнущая зелень, глиняные горшки и стеклянные бутыли, ведра с рыбой и клетки с птицей, полотенца, рушники и снова лотки с абрикосами. Дед протопал к концу ряда и остановился около прилавка с большими и маленькими бочонками, банками, наполненными медом и сотами. Пронзительно и сладко пахло медом. Яся и Дуня хотели было подобраться к деду поближе, но Синни дернула их за руки.
   - Смотрите, кто там! - над прилавком кружили огромные, лохматые и даже на вид ужасно злые пчелы, - Давайте лучше издали посмотрим.
   Феи уселись на полотнище крыши прилавка напротив. Очень удобно - мягко, пчелы на них внимания не обращали, видно было все, но слышно плохо. О чем Зосима говорил с лысым продавцом, феи так и не узнали, только видели, как два старика вертели какие-то странные брусочки, нюхали их, мяли. Потом оба полезли в карманы, оба вытащили совершенно одинаковые очки и водрузили их на носы. Снова вертели, мяли бруски, сняли очки, положили их на прилавок. Зосима что-то недовольно пробурчал и ушел. А очки остались лежать.
   - Что делать? - занервничала Яся. - Дед очки забыл. Как ему напомнить?
   - Легко, - важно проговорила Синни, - накинем петлю притяжения, пока его видим. Один конец на очки, другой на деда. Тогда он про очки вспомнит и вернется. Только как к очкам подобраться, там же пчелы?
   Отважная Дуня хмыкнула, вытащила из кармашка ману и лихо подлетела к очкам Зосимы. Пчела, размером с хорошего пса, поднялась с бочонка и бросилась на фею. Дуня взвизгнула, увернулась, уронила кусочек маны на очки и улетела обратно, а пчела, сделав над прилавком победный круг, снова села на медовую соту. Мана стукнулась об дужку, разбилась и засыпала очки золотистой пылью.
   - Как ты, Дунечка? - переполошились подруги.
   - Ничего, - вздохнула Дуня, - ману жалко.
   К прилавку медовика подошли двое новых покупателей. Один, высокий и худой как жердь, и второй, маленький и ужасно суетливый. Они тоже выбирали брусочки, мяли их, рассматривали сквозь очки. Вот только продавец взял свои, а невысокий покупатель схватил очки деда Зосимы, лежащие на прилавке. Повертел, нацепил на нос, снял, еще раз повертел и сунул в карман. Купил брусок и ушел с чужими очками.
   - Ворюга! - возмутилась Дуня, - за ним!
   - Он, наверное, случайно, - засомневалась Яся, которая всегда старалась видеть во всех только хорошее.
   Похитители прошли весь рынок, вышли на маленькую улочку, засаженную тополями, и остановился у лавки.
   - Цвет, цвет имеет значение! Глубокий фиолет! Цвет раздумий и философов, цвет меланхолии, - вдохновенно вещал коротышка.
   - Да, да, тоскливый конечно, цвет, - поддержал его высокий, - то ли дело зелененький.
   - Глупости! Банальщина! Зелененький! Нет, нет и нет! Таинственный лиловый, цвет сумерек и загадок, вот каким будет мой дом. Таинственным! Покрасьте мне дом в тайну!
   - Ну а если с цветом того..., не угадаем с колером? - замялся маляр, - уныло будет. А вот если в зелененький, да желтенького добавить. Весело будет.
   - Что весело?! - от возмущения коротышка подпрыгнул. - Примитивно! Пусть не лиловый, тогда сиреневый, знаете, такой с оттенком розового. И дом будет заметен.
   - Ну а будет ли такой цвет? Не ходовой, да и маркий он.
   - Что! Не будет? Как не будет?! А мы сейчас все и узнаем! - и коротышка заскочил в лавку.
   Из открытой настежь двери лавки на фей неслась просто удушающая волна запаха - краски, лака и еще чего-то ужасно едкого. Чихая, феи подлетели поближе и робко заглянули внутрь.
   - Воск добавим и хорошо будет, дождь по краске скатываться будет, проверено. А вот с цветом... - высокий просительно заглянул в глаза низенькому.
   - Я все уже знаю, все решено! Лиловый. Дом будет лиловый или фиолетовый, - похититель очков подпрыгнул и взмахнул руками, - или фасад нежно сиреневый, а торцы пепельно-розовые. Мне бы определиться с оттенком. Милейший, - повернулся он к лавочнику, - покажите нам самой лучшей краски. Я буду красить дом.
   - Я буду красить дом, - вздохнул высокий, и протянул жалобно, - может все же оливковый? Зелененький такой?
   - Это пошло. Глициния! Изящно и со вкусом, в тренде!
   Лавочник посмотрел на покупателей строго и печально, отодвинул несколько коробок от стены и открыл дверь, ведущую в подсобку. Дверь с изнанки была лиловой, а может сиреневой, а может даже светло-фиолетовой. Унылой и грязной. Высокий вздрогнул, суетливый лихорадочно захлопал по карманам руками, вытащил очки, нацепил на нос и замолчал, глядя на дверь.
   - Мдяяяя, - протянул он через некоторое время, - а вот оливковый, это как? И этот, зелененький?
   Лавочник так же печально вытащил большую фанерку, выкрашенную в серовато-зеленый цвет, потом положил еще фанерку, и еще, и еще, пока сверху не лег золотистый квадратик с легким зеленоватым отливом.
   - Это оно! - воскликнул суетливый! - Оно! Теперь я вижу. А глоксинию мы пустим по стене. Живую!
   - Ну вот, этож таким цветом одно удовольствием красить, - пробормотал маляр и просиял счастьем. На бреющем полете феи влетели в облачко и вылетели из лавки, чихая и отплевываясь.
   - Жуть, ну и вонь! - раскашлялась Дуня, - только я не поняла, чегой-то это тощий так обрадовался, до счастья просто?
   - А ты представь, красить неделю в лиловую тоску дом. - объяснила Синни - То ли дело зелененький!
   Феи рассмеялись. Маляр с заказчиком вышли из лавки, но очков с ними не было - очки, поблескивая маной, остались лежать на прилавке. Впрочем, лежали они там не долго. Задумчивый мужчина в берете вышел из лавки со свертком в руках и очками Зосимы в кармане.
   - Это город каких-то воришек! - простонала Синни.
   - Наверное, у них в городе мастер один, и он делает всем одинаковые очки. Вот и путают, - придумала объяснение Яся.
   - Ну-ну, - скептически протянула Дуня.
   Господин в берете долго шел по городу и вышел к самому центру, туда, где старинные дома стояли за кованными фигурными оградами, где благоухали левкоями клумбы и около каждой калитки стояли вычурные топиари. Вор остановился у большого каменного дома с барельефом, изображающим кувыркающихся в воздухе дракончиков. У пузатых малышей были крошечные крылышки, длиннющие хвосты и круглые удивленные глаза. Господин в берете постоял, посмотрел на драконов, вздохнул и стукнул медным кольцом на двери. Почти сразу же ему открыли. Феи влетели за ним в дом.
   - Проходите, проходите мэтр Парв, мастер Осинг сейчас подойдет.
   Мэтр Парв пошел по узкому темному коридору, феи поспешили за ним и неожиданно влетели большую светлую комнату. Три окна от потолка до пола, сияющий паркет, стулья с резными кривыми ножками, выстроившиеся у стен, - комната казалась просто огромной. Посередине стояло роскошное кресло, а у окна картина на мольберте, стул, и еще какие-то ящички и коробочки. Мэтр прошел к мольберту, снял берет, сдернул с картины простынь в мелкий цветочек и стал доставать из принесенного с собой свертка краски.
   - Я уже тут, мэтр, - толстяк в голубом атласном костюме важно уселся в кресло, - вы помните, что этот сеанс последний? Хотелось бы посмотреть на работу.
   Мэтр поклонился:
   - Добрый день, мастер Осинг, как ваше здоровье?
   - Не жалуюсь. Мэтр, вы помните уговор, я не заплачу, если картина мне не понравится?
   - Ну что вы такое говорите? - мэтр нервно потер переносицу, - как это не понравится? Понравится обязательно. Голову, пожалуйста, левее, вот так.
   Феи подлетели к окну и с любопытством уставились на холст. Не заплатит - поняли они. Видимо, эта же мысль посещала и художника, потому что он долго смотрел на заказчика, потом на картину, потом снова на заказчика, но кисти в руки не брал. Мэтр вытащил из кармана очки деда Зосимы, надел их и совсем загрустил. Нет, картина была очень не плоха. На полотне весело блестел паркет, таинственно темнели складки бархатного задника, а костюм мастера Осинга получился вообще выше всяких похвал. Гладкий атлас мерцал на боках и круглом животике, делая брюшко мастера солидным пузом, нежное кружево подчеркивало синие венки на носу, в голубой цвет придавал взгляду Осинга какое-то нелепо-восторженное выражение. Словом, это был очень хороший портрет, но не тот, за который заказчики платят деньги.
   И тут дверь скрипнула и в комнату зашел рыжий кот. Кот презрительно дернул хвостом, вальяжно подошел к креслу, поточил когти о дорогую обивку и запрыгнул на колени к мастеру.
   - Масик, ну у меня же сеанс, - голос мастера стал удивительно жалобным. Кот дернул ухом. Мастер занес было руку, чтобы спихнуть кота с колен, но тут раздался еще один голос:
   - Масик, солнышко, где ты? - и в комнату вплыла хозяйка, - зайчик, у папы сеанс, нельзя. Мэтр, котик вам не помешает?
   - Пусть сидит! - мэтр был тороплив и резок, а еще облачко счастья поднималось от его плеч. - Да, да, погладьте кота, вот так!
   Карандаш замелькал в руках, мэтр схватил одну кисть, вторую, третью, и скоро пять кистей танцевали над картиной. Иногда мэтр выхватывал одну из них, макал в краску, и безумный танец источек продолжался. Рыжий кот возникал на картине. Очень удачно он прикрыл пузцо хозяина, яркая шерсть приковывала все внимание, и лицо мастера теперь приобрело вполне приятный розовый цвет, а главное взгляд. Взгляд стал лукавым и добродушным. Картина и гонорар были спасены.
   - Мы продолжим классическую традицию. Это будет такая остроумная и изящная отсылка к знаменитому портрету "Ректора с котом". О! Знатоки умрут от восторга. Этакий символизм, заказчик суровый мужчина, но дома, в кругу семьи, он окружен уютом и покоем.
   Госпожа Осинг при этих словах расплылась в самодовольной улыбке.
   - С другой стороны, - продолжал мэтр Парв, - кот показывает и характер мастера. За расслабленностью и кошачьей безмятежностью скрываются железные когти и хватка хищника...
   - Да, - самодовольно хмыкнул мастер, - я еще тот кот.., - и нежно погладил кастрированного еще в ранней кошачьей юности Масика. И забеспокоился, - а это в одну цену?
   - Из уважения к вам, - с должной печалью произнес мэтр.
   Хозяйка подошла к картине, заглянула через плечо художника, нацепила его очки и пробормотала.
   - Мэтр, потом мне нужен еще и отдельный портрет Масика.
   - Мэрм, это сложно, рисовать кота.
   - Дорогая, - начал было прижимистый мастер, но хозяйка его оборвала:
   - Вот умрет кот, и я буду плакать, глядя на его портрет. Ты же не хочешь, чтобы я плакала, глядя на ваш с Масиком портет?
   Мастер испуганно замотал головой, закивал, и мэтр вздохнул с облегчением - он понял что у него будет, вот совершенно точно, еще парочка заказов.
   А хозяйка, все так же в очках деда Зосимы поплыла на выход.
   - Я на рынок, сыночек, не скучай. Куплю тебе курочки.!
   Кот проводил ее скучающим взглядом. Феи покрутились в облачке счастья художника и полетели за хозяйкой и очками.
  - Вот точно, это город мелких воришек, - всплеснула руками Дуня, когда на рынке в сумку госпожи Осинг полезла чумазая рука. Госпожа Осинг в это время увлеченно торговалась с продавщицей зелени и ничего вокруг не замечала. Так же, не замечая ничего кругом, она всплеснула руками и вот совсем случайно ее рука опустилась на ухо юного воришки.
  - А кто это у нас тут? И что это мы тут делаем? - с любопытством посмотрела она на маленького оборванца.
  - Тееетенька, я больше не буду, - заныл пойманный мальчишка.
  - А зачем полез? Зачем я тебя спрашиваю полез в чужую сумку? - госпожа Осинг потрясла пойманное ухо.
  - Я... я есть хотел, я больше не буду! - зарыдал воришка.
  Госпожа Осинг вытащила из сумки волшебные очки, нацепила их и внимательно посмотрела на вора.
  - Не похож ты малыш на голодающего. Да и на бродяжку не похож. А, ну правду говори! - прикрикнула она на мальчишку. Такого крика боялся сам мастер Осинг, да что мастер, любимый кот и то пугался его, и мальчишка струхнул.
  - Яяя, из дому ушел, - провыл он, - я есть хочу...
  - Ешь! - дама порылась в сумке и нашла на самом дне пирожок. Пирожок когда-то, неделю назад, был завернут в салфетку, а то что он в сумке немного развернулся - не страшно. Госпожа Осинг вытащила пирожок, стряхнула с него кошачью шерсть и сунула в руки воришке. Под строгим взором дамы воришка стал жевать.
  И тут феи заметили удивительную вещь. Очень благопристойный, солидный даже господин, глядя на маленького бродяжку просто светился счастьем. Впрочем и госпожа Остинг его тоже заметила.
  - Господин бургомистр! - позвала она его, но рассказать ничего не успела.
  - Так, так, кто это у нас? Бродяжничаем? - господин бургомистр был строг, - попрошайничаем? Госпожа Осинг, вы доверите мне разобраться с этим вопиющим случаем?
  Госпожа Осинг кивнула, мальчишка запихнул последний кусочек пирожка в рот и икнул, бургомистр взял вора за руку и повел его с собой. Толпа почтительно расступилась.
  - Ой, что делать! Почему он так обрадовался, увидев мальчишку? А вдруг он его... чего-нибудь плохое сделает? - занервничала Дуня.
  - Что?- испугалась Яся.
  - Ну не знаю, троллям скормит, - предположила Дуня.
  - Полетели посмотрим? А очки по мане найдем? - Синни про троллей не поверила, но ей тоже было интересно.
  А бургомистр довел икающего мальчишку до своей кареты, усадил его на сиденье и захлопнул дверь. Но разве это препятствие для трех любопытных женщин. И феи, подлетели к карете, прижались ушками к закрытому шторкой окошку...
  - И это мой сын! Мой сын! Мой единственный сын! Ну что, хорошо в разбойниках? Пирожки у старушек воровать хорошо? - гневную речь прервал звук затрещины, - мать ночь не спала, записку твою читала. Под замок! На неделю! А потом в кадетский корпус! Трогай!
  Бургомистр стукнул в стенку кареты, кучер хлестнул лошадей, карета тронулась, фей снесло порывом воздуха.
  - А вы заметили, что при словах о кадетском корпусе мальчишка обрадовался? - Яся вспомнила икающего вора и засмеялась.
  - А где же очки? - Дуня взлетела повыше, - а вот они!
  Очки нашлись на том самом прилавке, на котором они потерялись утром. Рядом стоял дед Зосима и выбирал воск. Бубнил, ворчал, вертел воск, взял с прилавка свои очки, посмотрел на воск через них и все же сделал покупку. Очки сунул в карман и пошел домой. А за ним домой полетели феи.
  Пролетая по маленькой улочке они увидели смешной домик с яркой вывеской: "Лучшие магические очки". На витрине было множество одинаковых очков в роговой оправе.
  - Ясь, а может ты и права, может они все случайно очки путали? - пробормотала Дуня.
  Вечер улыбнулся солнышком, золотые лучи осветили чердачок, домик и пробрались в маленькую кухню, где сидели три усталые и довольные феи.
  Нежные героини в любимых книжках Яси, получив печальное известие, долго и самозабвенно страдали. Они плакали, сидели в темноте и ни с кем не разговаривали. Если героиня была решительная и отважная, то она ругалась, стучала кулаками и проклинала окружающих. Героиня рассудительная сразу брала себя в руки и составляла планы по исправлению и преодолению. Но, даже самые уравновешенные, начинали есть не раньше, чем через три дня. Именно сейчас Яся поняла, что на героиню любовного романа она не годится. И ее подруги тоже. Потому что три феи, забыв обо всех печалях, с большим аппетитом ели пшенную кашу и, хихикая , обсуждали портрет кота и неудачливого воришку. Они были слишком легкомысленными феями.
  
  А тем временем...
  Паучихи чердака выткали на паутине "Вон подлым захватчикам" и завесили транспорантами весь потолок.
   Масик отказался от курицы, но согласился поесть рыбу.
   Гер из рода Пеларгонии впал в депрессию.
   Старый шаман решил, что раз он заблудился в дневном переходе от стойбища, то надо передавать власть. Теперь шаман его ученик. Он очень счастлив, и его жена счастлива, и его тесть, вождь племени тоже очень счастлив.
  
  


  
  
  
"Очковая змея, очковый медведь и очковая акула развенчивают миф о высоком интеллекте безобидности очкариков"
  
Из лекции знаменитого ходока во внешние миры г-на Паслена
  
  
  Утром под подушкой феи нашли ману, совсем немного, но она была. Дуня вздохнула с облегчением - она очень переживала из-за разбитого кусочка.
  - Я все равно не пойму, почему все путали очки? - проговорила она, - ну ладно, оправа одинаковая, но диоптрии, они же разные?
  - Я думаю, очки магические, просто исправляют зрение и все, - предположила Яся.
  - Магические очки! Здорово! - восхитилась Дуня.
  - Ха, я по магическим очкам диплом писала, - похвасталась Синни, - там весь фокус был в том, чтобы заклинание, позволяющее видеть линии чужемирной магии, наносить не на глаза, а на очки. Потому что если на глаза нанести, как все делают, то очень трудно ориентироваться в пространстве. Магия же проникает всюду, можно в стену врезаться или еще куда. А с очками очень удобно - надо посмотреть, надел их, потом снял и дальше полетел.
  - И что? Теперь все с очками? - заинтересовалась Яся.
   - Угу, держи карман шире. Сказали: "Нет свободной маны". Так что работа чисто теоретическая, - поморщилась от неприятных воспоминаний Синни.
  - А у нас как раз есть свободная мана. И у меня даже очки есть. Правда они с минусом, - Яся была слегка близорука, очки у нее были, но она их стеснялась носить.
  - У меня тоже есть, солнцезащитные, - Синни вытащила из сумки очки с темными стеклами.
  - И у меня есть, - засмеялась Дуня, - только они без стекол. Игрушечные. Мне их племяш перед отправкой в сумку впихнул. И когда только успел... - всхлипнула Дуня.
  - Так, не реветь! - Синни была строга, - Раз на улице сыро и холодно - занимаемся научной работой!
  
  На следующий день выяснилось, что самая важная тетрадка с расчетами не влезла в сумку и осталась дома. Через два дня нашли ошибку и переделали полработы. Еще четыре дня искали необходимые ингредиенты для зелья. Редкую пыльцу кошкиных слезок стрясли в кастрюльку за минуту. А вот добыть корень одуванчика оказалось настоящим подвигом - попробуй выкопать такого гиганта. Паутину набрали на чердаке.
  - Сколько паутины везде, совсем недавно же убирались, - ворчала Синни, сматывая в клубочек серебристую нитку.
  Котел кипел, в него загружали, опускали, крошили, засыпали. Потом зелье настаивалось, опять кипятилось, остужалось и, наконец, в него торжественно опустили очки Яси. Потом очки Синни, а потом, будь что будет, и игрушечную оправу Дуни. Когда вытащили, оказалось что все они одинаковые - розовые и выпуклые.
  - Я похожа на стрекозу, - вертелась около зеркала Синни.
  - И я, - засмеялась Яся, примеряя свою пару, - с крылышками и в этих очках вылитая стрекоза.
  - И какой день нормально не ели. Настоящие тощие стрекозы, - вздохнула Дуня.
  Феи выпорхнули на крышу оранжереи.
  - Ой! - воскликнула Дуня, - сколько всего!
  - А я вижу только тонкие зеленые ниточки, - призналась Яся.
  - Где?
  - Да вот, под ногами. А остальное сплошной туман.
  - Ничего не вижу, - поделилась Синни, - только над зиккуратом столбы: голубой, алый, бирюзовый, темный.
  - А для меня это сплошной яркий столб, даже смотреть на него больно.
  Проведя сложное научное исследование и сравнительный анализ - путем обмена очками, феи выяснили, что: солнцезащитные очки Синни теперь показывают только очень сильные потоки магии, очки с диоптриями Яси показывают мелкие магические плетения, а вот точнее и полнее всего показывают магию очки Дуни, в которых никогда не было стекол.
  Пара кругов над Академией, и феи устали - столько магии было вокруг. Следы старых заклинаний прятались в переплетениях новых, мощные источники фонтанировали силой, охранная система опасно поблескивала - феи очутились в ярком, бушующем хаосе магии.
  - Нужно лететь в спокойное место. Там, где магии поменьше, - решила Дуня.
  - А рядом с Академией город, - предложила Синни, - полетели?
  Сегодня город был удивительно шумным. Спешили прохожие, громко переговаривались торговки, восторженно вопили дети и не менее громко орали: "Тише!" их родители. Бежали по своим делам собаки, чирикали воробьи, курлыкали голуби, грелись на солнышке коты. В этой суете опасно было расслабляться, поэтому пришлось лететь под покровом невидимости и без очков, и только усевшись под козырьком крыши, феи смогли осмотреться. В очках Синни было видно только столб света над Академией. В очках Дуни было гораздо интереснее: почти над каждой дверью свивалась спиралью охранка, мелькали искорками в сумках прохожих магические вещички, иногда таинственно вспыхивали украшения-артефакты, а бывало, что и над головами идущих вились магические вихри. Через время мельтешение магии утомило фей, и они сняли очки.
  - Мам, Кирик капризничает, мы пойдем домой, - на крылечко булочной вышла молодая женщина в лиловом вдовьем платье с ребенком на руках.
  - Иди, доченька, я к обеду приду, - булочница быстро поцеловала ребенка и поспешила обратно в торговый зал.
  Дуня посмотрела вниз на хнычущего ребенка.
  - Надо же, такой большой, а все на ручках у мамы, - осуждающе пробормотала она.
  - И ноет, фу, - поддержала ее Синни.
  - Ой! Что это? Что у него на спине? - прошептала с ужасом Яся, которая так и не сняла свои очки. Дуня и Синни быстро нацепили очки на носы.
  - Пятно, черное! - Ахнула Дуня.
  - Там паук! - воскликнула Синни.
  - Паук! Только ножек не восемь, а двадцать. Ох, и гадость какая!
  Дуня поднялась, спрятала свои очки и махнула феям рукой:
  - Летим за ними!
  Женщина прошла по улице, свернула в небольшой переулочек и подошла к красивому чистенькому домику. Навстречу ей вышла старушка. На ходу она вытирала мокрые руки о передник.
  - Нитали, деточка, давай мне Кира. А ты, маленький, не хнычь, ну идем ко мне, солнышко мое, - пожилая женщина протянула руки, но ребенок заревел и отвернулся, уткнувшись лицом в плечо матери.
  - Сегодня рано капризничать начал, - вздохнула Нитали, - ну, ну, все, сейчас домой пойдем, все уже пришли, - успокаивала она малыша.
  Феи с ужасом смотрели на черного паука на чпине ребенка. Казалось, что он даже начал шевелиться. Мальчик поплакал, потом немного успокоился, и только тихо поскуливал. Есть не стал, и мать вынесла его в сад. На толстом одеяле, под ажурной тенью от яблони он затих и задремал. Нитали села рядышком с вязанием. Через полчаса Синни не выдержала и подлетела поближе. За ней на землю спустились и Дуня с Ясей. Дуня подлетела к мальчику.
  - Я помню, темное колдовство убирает заклинание "Ликус маготир", - и с этими словами Дуня храбро дунула на паука маной. Паук не изменился. Дуня повторила - паук не заметил ее попыток. Тогда Дуня со злости чиркнула по спине паука кусочком маны. Со спины твари посыпалась черная и золотистая пыль. Нитали дернулась, накололась спицей, ахнула и Дуня отлетела подальше.
  - Так, летим домой. Надо поискать толковое заклинание в конспектах.
  - И Рейга спросить, он же Академию основал, значит, знает, - добавила Яся.
  - И Рейга обязательно спросим, и госпожу Подорожник, и даже Гера этого противного, всех спросим, - закивала головой Синни.
  После летнего солнечного дня на чердачке было темно и прохладно. Синни сразу бросилась к записям, а Дуня задумчиво сказала:
  - Может, действительно, к госпоже Подорожник сходить?
  Яся сбегала к портрету - Рейга не было. Она потерла изображение кота, но холст оставался холстом, пальцы скользили по краске, по трещинкам лака - кот по-прежнему спал.
  За следующие три дня феечки по очереди просмотрели все конспекты, расспросили всех знакомых и ничего не узнали. И каждый день они летали к дому Нитали и наблюдали.
   Утром Нитали с Киром шли в булочную. Кир сидел в маленьком уголочке, огороженным для него, пока Нитали помогала родителям. Когда Кир начинал вздрагивать и плакать, Нитали подхватывала его и спешила домой - покормить, уложить спать. А еще каждый день к Киру приходил лекарь. Слушал, смотрел, разминал скрюченные ножки, тер спинку мазями и паук на время съеживался и замирал. И Нитали грустно улыбалась. Лекарь тоже улыбался ей, гладил Кира по щеке и уходил.
  - Хороший дядька этот лекарь, - задумчиво проговорила Дуня, - а Нитали на него даже не смотрит.
  - Да она ни на кого сейчас не смотрит, - поддержала ее Синни, - хорошо хоть дела в булочной идут неплохо, и ей есть на что жить и ребенка лечить.
  Когда вечер бережно укутывал в сиреневые сумерки солнышко, в дверь домика фей вежливо постучали.
  - Рейг! - Ясколка распахнула дверь, схватила фея за руку и потянула внутрь, - входите быстрее, мы вас так ждали!
  Рейг вертел в руках очки.
  - Очень хорошая работа. Полезная и нужная, - похвалил он, - когда вернетесь, обязательно запатентуйте. Видеть не только фейскую магию - очень полезно, а заклинание на глаза ужасно неудобно. Я бы такие очки в экипировку всех фей включил.
  - А мы вернемся? - дрогнул голос Синни.
  - Обязательно. Это не первый прорыв, и вероятно не последний. Ваши семьи заранее эвакуированы, вас спрятали, значит, он не был внезапным, к нему готовились, и очень скоро гремлинов отбросят обратно. А когда будет восстановление страны, очень пригодится ваша мана.
  - Вот, про ману. Мы такое нашли - маленький мальчик... - и Яся торопясь стала рассказывать о Кире.
  - Да, подожди, ты не так рассказываешь, - перебила Ясю Дуня, - мы очки сделали, надели их и полетели в город. А там увидели Нитали, она дочка булочника...
  - Дуня, долго- то как, - вздохнула Синни, - у Кира, сына Нитали, на спине черный паук, он только магическим зрением виден...
  Феи, перебивая друг друга, затараторили о маленьком больном мальчике, о том, как они пытались применить заклинания, о том, как жалко малыша. Рейг становился все мрачнее и мрачнее. И Яся вдруг поняла, что она отчаянно надеялась на фейское чудо, на то, что взрослый, опытный Рейг махнет рукой, произнесет заклинание и паук исчезнет. И еще она поняла, что простого и легкого волшебства не будет.
  - Это дом с таким смешным флюгером? Играющий котенок?
  - Да, там еще старый сад с большими грушами и яблонями.
  - Нужно слетать туда завтра. Когда Кира выносят в сад?
  - Утром, когда раскрывается календула.
  - Я зайду за вами в это время, - Рейг поднялся, - а сейчас, позвольте откланяться.
  Ясколка сидела на крылечке домика и думала, думала... Ну почему она была такая дура и не послушалась маму? Почему она оставила синее платье дома - теперь совершенно непонятно, в чем лететь завтра.
  
  А тем временем...
  Пауки расценили уничтожение транспоранта как официальное объявление войны .
   Черный кот проинспектировал преподавательский состав Академии и нашел, что дамы, вне зависимости от расы, так же, как и много лет назад, не могут устоять перед его обаянием.
  Тюльпан зачитал свиток Репейникам и сразу спрятался под орочий котел. Его ищут.
  
  


  
  
  
"Главный камердинер подает его Величеству воду для умывания, первый камергер тапки, а главный камергер халат. Держать подсвечник имеет право только первый гофмейстер, или же принц крови".
  
Из придворного этикета времен царствования Пузыреплодника III
  
  
   Календула раскрылась. Птицы пели, нянюшка выбивала ковер, на толстом одеяле под грушей лежал Кир, а рядом с вязанием сидела Нитали. Кир перебирал страницы большой книги с картинками, Нитали иногда отвлекалась от работы и поглядывала на сына, феи сидели под кустом и внимательно смотрели на паука.
   - Что вы скажете? - не выдержала Синни.
   - Это проклятье. Старое родовое проклятье. Наверняка отец этого мальчика нашел то, что находить совсем не следовало... - Рейг помолчал и продолжил, - убрать его можно, но дело это очень не быстрое.
   - Это заклинаниями нельзя!
   Дуня храбро выскочила из-под куста и подлетела к малышу - в ее руке блестел кусочек маны. Кир лежал на боку, и паук был так близко, он так удобно повернулся черной глянцевой тушей. Чирк, и со спины паука полетела черная и золотая пыль. Рейг мгновенно очутился рядом, взмахом руки создал воздушный мешок, собрал туда пыль и сбросил ее на траву.
   - Смотри, - остановил он Дуню.
   Трава, в том месте, куда попала пыль, пожелтела, пожухла и осыпалась. Феи замерли потрясенно.
   - Так его не уничтожишь, - грустно объяснил Рейг, - если его взорвать, распылить, разрушить - высвободится столько зла, что разнесет весь город.
   - Что же делать? - спросила Синни.
   - Я буду делать ловушку. Это долго, к сожалению, но тут уж ничего не поделаешь. А потом мы засадим туда паука.
   - Но мы же не можем оставить Кира просто так? - на глазах Яси блестели слезы.
   - Есть одно заклинание, но пообещайте мне, что применять его будете не чаще, чем раз в неделю. Хорошо?
   - Обещаем, - закивали подруги.
   - "Лакипа олавпани", и нужно тереть маной только ножки твари, там где они соприкасаются с телом ребенка, вот так, - Рейг, бормоча потер черные лапки.
   Кир заснул, и во сне улыбался. Феи с умилением смотрели на него.
   - Интересно, чем бы нам пока заняться? - задумалась Синни, - что-то у нас все волшебство какое-то долгоиграющее. Пока яблоки созреют, пока ловушки сделают, чем бы заняться.
   - А не хотите спасти принцессу? - предложил Рейг.
  
   На балконе дворца стоял принц-регент, справа от него стояла его супруга, очень красивая блондинка, а слева бледная худенькая девушка.
   - А на нас возложена великая миссия, мы должны вернуть в этот мир традиционные ценности! Семья, религиозность, союзная солидарность, вот что отличает наше общества от насквозь прогнившей плистонской клики! - речь принца была вдохновенной и возвышенной.
   Народ на дворцовой площади слушал и гудел. Под балконом гудел согласно и организованно, в особо патетических местах граждане дружно орали и аплодировали. Те, что стояли подальше, в центре, гудели организованно и несогласно. Они просто стояли, переминаясь с ноги на ногу, и обсуждали свои дела: как всегда выросшие цены, как всегда упавшие заработки и жен, которые, как всегда были всем недовольны. Те, что стояли дальше всех гудели совсем неорганизованно и совсем несогласно. Непатриотично можно сказать, гудели.
   - А на нас, а на нас, - ворчал дедок с тросточкой и в очочках, - и чего опять наш ананас на плистонцев взъелся? Чего ему тихо не живется? Вот страной за племяшку правит, жена красавица, повар с меню рядом стоит, и лекарь с клистиром, опять же, всегда наготове - живи и радуйся.
   - Экий вы не догадливый, - усмехнулся в усы дядька в ливрее королевского кучера, - потому и не живет тихо, что жена красавица. Нашу-то крысу плистнийский посол обидел - не поклонился, вот она и плешь ему ест.
   - Кому ест? - не понял дедок.
   - Ну не послу конечно, у нее для этой цели муж законный есть. Как принято в простонародье, пилит его каждый день. А лингурский посол ей подпевает.
   - От ведь, шала..., - дед закашлялся и оглянулся, рядом были только понимающие лица, но продолжил дедок уже вежливее, - вот ведь, как бы ты хороша ни была, а ум тоже надо иметь.
   - Да это не ей, а мужу надо, пора бы ему из-под каблучка вылезать! - заржали рядом.
  Три феечки и Рейг сидели на водостоке над головой болтунов.
   - Пять лет назад господин Пеларгоний был в этом королевстве, и увидел, что принцу очень нравится пастушка. И пастушке, конечно, очень нравится принц. И господин Гер связал их узами любви. Принц был так настойчив, что женился. Был он младший, ненаследный, балованный - вот и разрешили ему родители такой брак. Полагаю, что не без помощи господина Гера было получено это согласие, - начал рассказ Рейг, - вот только быть королем очень опасная профессия. Король умер, потом погиб на охоте средний брат, а потом новый король, старший брат этого Ананаса, погиб. Несчастный случай. Королева умерла родами, рожая наследника-мальчика - и все. Остались от большой семьи юная принцесса, которая скоро станет совершеннолетней и принц, женатый на пастушке. Он теперь регент, а бывшая пастушка теперь носит титул герцогини и почти королева.
   - Вы против, чтобы пастушка становилась королевой? - Яся была неприятно удивлена. В ее любимых романах все героини становились королевами, даже если они были рождены в сточной канаве. А сословная спесь была верным признаком отрицательного героя.
   - Я - нет, а вот народ против, - развел руками Рейг, - стать королевой только начало дела, надо еще добиться народной любви. А бывшая пастушка очень стесняется своего происхождения, поэтому стала чванливой и надменной.
   - А что же с принцессой? - поинтересовалась Дуня, - дядя хочет ее убить?
   - Нет, что вы, дядя ее очень любит! Он и править не хочет, - запротестовал Рейг. - Планирует выдать племянницу за лингурского принца, младшего, конечно. Принц станет консортом и будет править за принцессу и династия сохранится на троне.
   - А сама принцесса?
   - А принцесса собирается в монастырь, и совсем не хочет замуж. Сами понимаете, если народ недоволен, а будущая королева отказывается от короны, значит дело не чисто.
   - Может этот принц такой ужасный? - предположила Яся.
   - Да нет, самый обычный принц, ничего ужасного в нем нет.
   - Тогда почему?
   - А вы попробуйте, разберитесь, - улыбнулся Рейг, - а так как я вас в это дело втравливаю, то от меня вам подарки - новые заклинания. Вы их точно не знаете, я их когда-то сам придумал. "Болпра нежедрант" - это заклинание истины. Требует очень мало маны. Подопечный начинает говорить честно и искренне, даже ту правду, которую он скрывает от себя самого. "Лемпусрртиан" - это заклинание, чтобы ослабить любое прежнее. Например, страсть станет симпатией, а предельная откровенность станет, ну... ваш подопечный не будет врать. И "Чуливстамп набвле", заклинание-пробуждение чувств. Если двое друг к другу равнодушны, то после заклинания увидят друг в друге хорошее, и не забудут это. Хорошее заклинание, дает шанс подопечным полюбить самим, а не кидает их в роковую любовь.
   - Спасибо! - дружно сказали воспитанные феи, и Рейг ушел цветком. А феи полетели во дворец, знакомиться с удивительной принцессой, которая не хотела замуж.
   За неделю, проведенную во дворце, феи убедились, что жизнь во дворце имеет свои плюсы. Красиво, богато, цветы всюду, все ходят торжественно и чинно, грубых слов не услышишь почти негде. Вот от прислуги во дворце их точно не услышишь, дворцовая прислуга народ с большим чувством достоинства, им ругаться невместно. А если кто-то что-то лишнее скажет, то сразу натолкнется на такой осуждающий взгляд дворецкого или госпожи Главной Экономки, что уж лучше бы из жалования вычли. Принц-регент со своей Анфигиэллой, к сожалению всего дворца, дворецкому не подчинялись, и ругались громко и не выбирая выражений каждый вечер.
   - Опять зарядили, - камердинер его Высочества мог позволить себе некоторую вольность, - вот помяните мою слово, скоро мы будем свидетелями драки.
   - Увы, некоторые женщины, - камеристка ее Высочества брезгливо поджала губы, всем видом давая понять, что она-то уж к некоторым женщинам не относится, - некоторые женщины, в силу своего происхождения, понимают только такой язык, язык кулака.
   - Подождите, рано еще, - камердинер поставил на поднос бутылку коньяка и пузатый бокал, - еще минут через пять надо будет идти.
   - Да, пожалуй, - камеристка прислушалась к крикам, доносящимся из спальни, и поправила стакан воды и капли на своем подносе.
  Через пять минут прислуга, тихо позвякивая стаканами, удалилась в сторону спален. Феи вылезли из-под комода.
   - Теперь я понимаю, почему Гер осчастливливал пастушку, - пробормотала Синни, - в эти дворцы только в гости ходить хорошо, а жить или тем более работать совершенно невозможно.
   Увы, она была совершенно права. В прекрасной анфиладе комнат был жуткий сквозняк, и фей все время сносило, море цветов, украшавших комнаты, были срезанными, а чаще всего искусственными, поэтому в них можно было только прятаться, и то на время. Растения в горшках садовник постоянно переставлял, и попасть с их помощью в определенное место было невозможно. А уж эта прислуга, которая в несусветную рань принималась за уборку и не ленилась смахивать пыль даже со шкафов! Пару раз феи чуть не разбились, когда их сонных стряхнули вниз.
   - Ну что, к Лери полетим, или к этой реве-корове? - разминая затекшую спину спросила Дуня.
   - Давайте сначала к Лериэлле, - решила Яся.
   - Опять в молельную, скука, - зевнула Дуня, но послушно полетела. Принцесса действительно сидела в молельной и слушала монаха. Отец Спиридониус дребезжащим тенорком тянул псалом, рядом сидела монашка и вязала чулок, принцесса благочестиво кивала головой. Тихий стук в дверь заставил присутствующих вздрогнуть.
   - Лери, милая, я хотел бы с тобой поговорить.
   - Проходите, пожалуйста, дядюшка, - наследная принцесса вежливо привстала. Монахи, поклонившись вышли, и принц остался наедине с племянницей.
   - Милая, ты понимаешь, что каждая девушка должна выйти замуж. А долг принцессы просто обязывает заключить брак. С равным, с достойным. Вот посмотри, какой замечательный кандидат младший принц Лингурии. К тому же войска его отца...
   - Милый дядюшка, выше долга принцессы, выше долга женщины, стоит перед каждым долг перед своей душой! Вы понимаете, что спасение души я смогу обрести только в монастыре. А права на корону я передам вам. Или, если вы этого не хотите, вашему будущему ребенку.
   - Лери!
   - Дядюшка!
   - Ну вот, опять затянули, - фыркнула Дуня, - Полетим к Финьке, что-ли.
   Прекрасная герцогиня Анфигиэлла, супруга принца-регента, оставалась красивой даже с распухшим носом и покрасневшими глазами.
   - Идиот, ну неужели он не видит, что тут все, все против нас! - Анфигиэлла швырнула в стену томик стихов, - не беспокоить меня! Дайте мне побыть одной!
   Она захлопнула дверь перед носом камеристки, прошла ко второй двери спальни и закрыла на ключ вторую дверь, соединяющую покои супругов. Трех фей, проскользнувших за ней в дверь, она и не заметила.
   - А давайте ее заклинанием истинности долбанем, - предложила Дуня.
   - А ее-то зачем? - удивилась Синни, - мы же Лери осчастливливаем?
   - Ну, проверить на ком-то надо, - призналась Дуня.
   Синни поморщилась, а Яся неожиданно согласилась. Во всех книгах именно мачеха была главной злодейкой и Яся ожидала, что услышит чистосердечное признание.
   - "Болпра нежедрант", - выдохнула Дуня.
   Анфигиэлла подхватила с подноса бутылку коньяка и пошла к окну. Из окна ее спальни была видна дворцовая площадь. Не вся, только маленький кусочек, и именно на этом пяточке комедианты давали представление. Анфигэлла отсалютовала бутылкой своему отражению в темном стекле и отхлебнула прямо из горла.
   - Герцогиня... черт, вот сказали бы мне еще семь лет назад, что быть замужем за принцем такая мука, ни за что бы не поверила. Корсет, манеры, послы... Послала бы я этих послов, а сама пошла бы вот , театр смотреть. И не этих кривляк во дворце, а настоящих артистов, на площадь, - герцогиня еще раз отхлебнула, - ну, твое здоровье Анфигиэлла. Убила бы эту сволочь, что мое имя так исковеркала! " Имя члена королевской семьи должно соответствовать высокому назначению и входить в реестр королевских имен". Тьфу! Улыбаться и молчать, улыбаться и молчать. Они все за спиной надо мной смеются и нос воротят. Да плевала я на них, - герцогиня прислонилась лбом к холодному стеклу, - но пусика жалко. Пропадет он без меня. И со мной пропадет. Я же все вижу, все. И как фрейлины косоротятся, и как собственная камеристка нос воротит. Ей-то, дуре, какая разница кому капли носить, за деньги же носит? Нет, и ей не та. Ах, баба Мотя, как ты была права: "Не в свои сани не садись". Не мое это все. Сбежать бы, и пусика забрать с собой. Выдать бы Лери замуж за принца, а самим уйти. Я бы и одна ушла, только как он без меня, он же за мной уйдет, искать будет. И королевство погибнет. Лучше бы я умерла! - и Финька заплакала, так отчаянно и горько, что феи дружно прошептали: "Лемпусрртиан".
   Герцогиня, пошатываясь подошла к кровати, прилегла не раздеваясь и быстро заснула.
   - А вы заметили, - прошептала Синни, - что связь между принцем и ней стала тусклее?
   И действительно, фейская золотая цепь, натянутая между принцем и его женой померкла, стала слабее и теперь стала больше походить на веревочку.
   - Ух, думала, что она над собой ...- потрясенно пробормотала Яся.
   - Полетели, на принца посмотрим?
   - Полетели.
   Принц был в своем кабинете, спал за столом, положив голову на руки. А перед ним стояла почти пустая бутылка коньяка. Синни плавно перелетела на стол и не торопясь подошла к бутылке.
   - Да, пристрастие этой семьи к алкоголю меня пугает, - задумчиво произнесла она.
   - Феечка, ик, - принц неожиданно поднял голову.
   - "Болпра нежедрант" , - от неожиданности выпалила Синни.
   - Феечки, вот зачем вы меня заколдовали? - задумчиво спросил принц. Феечки замерли от неожиданности. Как он их обнаружил?
   - Вот ведь, маленькие какие, как муравей, - принц стукнул пальцем по столу рядом с Синни, - и не попадешь. А врееееедные. Заколдовали. А мне говорят фей нет, и фейское проклятье сказки, а я знааааю! - и принц неуверенно помахал пальцем в воздухе, - я всегда знал. А я сегодня пришел к племяннице и говорю: "Долг, жениться надо на достойных", а она молчит. Молчит. Воспитанная. А сама смотрит и думает, я же знаю, думает: "а сам то?" Не, Финька она достойная! Она хорошая! Только ни рода, ни приданного, ни воспитания. Финька, она бы не смолчала. Она, Финька, не молчит, она орет каждый вечер. И рыдает. И я разогнал половину двора, и посла этого плистонского тоже выгнал. А что делать? Финьке не поклонился. А они вообще только матери кланяются, а больше никому. Мне не поклонился, а я что? Я же не обиделся, а она обиделась. И плакала. Прогнать бы ее, да только не могу, я ее лучше убью. И сам убьюсь, - принц вздохнул. - Только жалко ее, она сладкая, и книжки читает, старается. И это... красивая, и хорошо...
   Тут принц уронил голову, и феи так и не узнали, что хорошо делает Финька.
   Синни потихоньку отползла от руки принца и стрелой взлетела вверх. Дуня шептала отменяющее заклятье, и Яся с удивлением увидела, что связывающая двоих веревка превратилась почти в нить.
   - Ух, и испугалась, - призналась Синни. Полетели к Лери? Только так больше рисковать не будем, в комнату влетели, шарахнули заклинанием и спрятались.
   В спальне принцессы не оказалось.
   - Небось, опять молится, - фыркнула Дуня.
   Дверь в молельную была слегка приоткрыта, феи протиснулись, пригляделись: в тусклом свете единственной свечи был едва различима коленопреклоненная фигура. Синни быстро произнесла заклинание. Дверь позади них дрогнула и феи мигом спрятались за стул. В молельную вошла Лериэлла.
   - Ой, а это кто был? Синни, ты чего, не видела в кого кидаешь?
   - Так темно же было, я подумала это принцесса, - стала оправдываться та.
   - Тссс, не шумите, - шикнула на них Дуня и кинула в Лериэллу заклинание.
   - Ваше Высочество, - поднялся с колен отец Спридониус, - поздно уже, вы должны идти отдыхать.
   - Да, да, конечно, - рассеянно произнесла принцесса, - я молитвенник тут забыла. Возьму, почитаю перед сном.
   Лери взяла со столика книгу и направилась к двери.
   - Ой, уйдет, уйдет, и мы ничего не знаем, - причитала Яся. Но отец Сприридонус, словно услышав фей, спросил:
   - Скажите, ваше Высочество, и зачем вам, молодой красивой девушке, идти в монастырь? Разве вам там место?
   Лериэлла запнулась, остановилась и села на маленькую скамеечку.
   - Хочу ли я в монастырь? Ну да... вы как монах обязаны это спросить. А я отвечу искренне - не хочу. Я хочу веселиться, танцевать, носить красивые платья, украшения. Духи хочу. Чтобы за мной ухаживали молодые красавцы и стихи читали. Замуж хочу, и чтобы мой муж смотрел на меня так, как дядя смотрит на свою ... Анфигэллу, - молитвенник со стуком выпал из рук Лери, - нет, как дядя не надо... Он поглупел, совсем поглупел. Он все твердит про этого лингурского принца. Неужели он не понимает? Не понимает, что как только лингуриец посватается ко мне, на следующий день приедут сваты из Плистона. И я должна буду выбрать жениха. А отверженный получит хороший повод напасть на нас. Две большие страны по соседству, богатые, сильные, они давно готовятся к войне. И будут рады, если эта война будет идти в нашем королевстве. По моей земле пройдут войска, мой народ будут убивать, мои богатства грабить! - принцесса судорожно сжала в руках грубую ткань коричневого платья, - И если ради мира мне надо будет уйти в монастырь - я уйду. Да я за черта лысого замуж пойду, лишь бы все было мирно!
   Лери закрыла лицо руками и вздрогнула. Но когда она опустила руки, ничего не говорило о том, что совсем недавно она почти кричала. Снова ее голос был спокоен и мелодичен:
   - Давно хотела вас спросить, почему вы носите кольцо. Разве монахам можно носить украшения?
   Отец Спиридонус поморщился, будто борясь с собой, но все же нехотя произнес:
   - Это не кольцо, а амулет личины, милая принцесса. Вы забыли, что у вас есть еще одни соседи? Не запада, не с востока, а снизу.
   - Снизу? - голос Лери дрогнул.
   Отец Спиридонус повернул кольцо и толстый старый монашек исчез. Перед наследницей сидел демон. Блеснули в свете свечи глаза с вертикальным зрачком, ударил по полу хвост. Феи ахнули и отшатнулись, хотя их-то демон разглядеть не мог, а вот Лери не дрогнула.
   - Генерал Ронгус?
   - К вашим услугам, принцесса. Как вы меня узнали? По шрамам?
   - По лысине, - нехотя призналась Лери, - у вас очень большая слава и очень примечательная внешность.
   - По лысине? - генерал усмехнулся, и, наклонившись поближе, прошептал:
   - А прозвище у меня - Лысый Черт. И вы только что собрались за меня замуж.
   - А вы спасете мою страну? Или передадите под власть демонов? - Лери тоже наклонилась к генералу, - не хотелось бы стать подданной императора демонов. Зачем вам брак со мной?
   - Лучше быть первым в ... маленьком королевстве, чем вторым в империи. Да и старший братец не слишком рад моей популярности. Братская любовь пока сильнее любви к власти, но я же вижу, ему легче, когда я ухожу наверх. Будет у меня свое королевство, и тогда он поверит, что на его императорский венец я не претендую. Мне нужен дом, свой дом для меня и моих ветеранов. Я устал воевать. Никто не верит, что демон может устать воевать. Мне надоело воевать за кого-то, теперь я согласен воевать только за свое. И ни один сосед не сможет забрать у меня мою землю.
   Лери посмотрела внимательно и спросила, морщась от откровенности своего вопроса:
   - А дети? У нас могут быть дети?
   - Да, после ритуала дети будут. И они будут демоны.
   - Во мне много эльфийской крови, так что не рассчитывайте скоро остаться вдовцом, - Лериэлла поднялась и решительным шагом вышла из молельной. А на пороге обернулась и сказала:
   - Если посватаетесь, то я приму ваше предложение.
  Феи долго не могли уснуть.
   - Вот так Лериэлла, - восхищалась Дуня, - прям скала, не девушка! Решила и сделала.
   - А мне принца жалко, - призналась Яся, он такой несчастный, и добрый. И племяшку любит и жену. И запутался.
   - А мне Финю жалко, ее выставили на всеобщее посмешище, какой-то злодейкой представили, а она ни в чем не виновата, только в том, что любит, - сказала Синни, - Интересно, что будет завтра?
   Но утро было совершенно обычным и так же, как всегда, прошел день. Когда солнце покатилось к горизонту, начался традиционный малый Королевский прием. Его Высочества принц-регент с супругой были нарядны и любезны, Ее Высочество наследная принцесса как всегда скромна и молчалива. Придворные беседовали, улыбались и чинно прохаживались по залу. Новый посол Плистона одиноко стоял у колонны. Посол Лингурии бабочкой порхал от одной группки придворных к другой. И вдруг один из демонов-наемников, неподвижно стоявший у дверей, громко стукнул о паркетный пол алебардой. Все присутствующие с недоумением оглянулись на него. Но демон не смутился. Он передал орудие товарищу и строевым шагом подошел к принцу.
   - Слава Империи! - гаркнул он.
   - Слава Империи! - отозвались наемники. Присутствующие вздрогнули.
   - Слово Императора, - демон вытащил из-за пазухи свиток с алой висячей печатью и протянул его принцу. Как только принц взял свиток в руки, демон отступил и вернулся на пост.
   - Хм, господа, - голос принца слегка дрогнул, - продолжайте, веселитесь.
  И ушел. Следом за принцем ушли жена и племянница. Придворные замерли, и вскоре, через закрытые двери услышали громкий и совершенно неприличный крик герцогини Анфигэллы: "Нет! Нет, дорогой, мы не отдадим нашу девочку демонам!" Послы соседних государств поспешили откланяться.
   Какой суетой наполнился дворец! Сначала феи прятались в цветах, потом в вазонах, потом махнув на все рукой и даже на невидимость, взлетели на люстру, привязали себя нитками, чтоб не снес поднятый придворными ветер, и принялись наблюдать.
   - Пусик! Зайка, смотри! - Анфигэлла бежала к мужу со свитком в руках, - Вот, Император же не просит руки! Он просто предупреждает, что: "мой единокровный брат, прославленный в битвах, бла-бла-бла, отправляется в ваш дворец с белой ветвью". Он может и против!
   - Милая, не нервничай, - принц подхватывал супругу под руку и вел в ее покои, - демоны, видишь ли, не просят. Они берут. Просто Император, как любезный сосед, не хочет, чтобы погибли наши пограничники. Он предупредил, и мы пропустим легион генерала Ронгуса по своей территории.
   - А вдруг он хочет нас захватить?
   - Милая, ну что ты такое говоришь..., - и принц все же увел жену. А под люстрой пробежал генерал, кричащий адъютантам:
   - Магических вестников на границу отправили? По шарам передали? На всякий случай голубей пошлите.
  Следом трусил министр финансов, и прямо под люстрой он столкнулся с главным казначеем
   - Вы слышали! - министр финансов всплеснул руками, - демоны, ой-ой, это что же будет!
   - Кхм, вы знаете, некую недостачу я, пожалуй, возмещу из собственных средств, да! - сухопарый казначей вздернул нос, - Не хочу, чтобы наше казначейство выглядело неидеально в глазах нового короля.
   - Неидеально, - проворчал вслед казначею министр финансов, - на виселицу ты не хочешь. А мне что же делать, что же делать мне!
  И министр убежал, а прибежала опять Финька.
   - Лери, солнышко, вот приедет демон, а ты, ты постарайся ему не понравиться! Пока помолвка, пока приготовимся к свадьбе, может он и передумает?
   - Ну что вы, тетя, - принцесса подхватила Анфигэллу под локоток, - какая помолвка? Императорская семья не признает проволочек. У нас есть только это время, пока жених не доедет до дворца. Потом сразу свадьба.
   - Свадьба, а мы и не готовы! А как же платье!
   Следом за принцессами пробежали, да кто только не пробежал: швеи и портнихи, экономка и дворецкий, главный садовник и главный повар, а потом прибежала целая армия горничных и служанок. Молодой человек в ливрее притащил стремянку, подставил ее под люстру, и пришлось феям улететь с такого удачного места.
   - Наверное, ничего по-настоящему интересного во дворце в ближайшую неделю не произойдет, - задумалась Дуня, - а не вернуться ли нам пока домой?
   - Точно, надо проверить яблоню, и Кирика, - поддержала ее Синни.
   - Полетели!
  
  А тем временем...
  Господин Бальзамин пригласил корреспондентку Фуксию на свидание.
   Гер в ярости, а Клев грустит.
   Репейник и Хрен разработали план объединения орочих племен и создания единого города-государства, для удобство осчастливливания и увеличения добычи маны.
   Повилика и Осот стащили у шамана грибов, отделили свое астральное тело и отправились домой.
  
  


  
  
  
"Разыскивается опасный рецидивист Экбаллиум, по прозвищу Бешенный огурец. Опознавшим просьба сообщить о его местонахождении в дежурное охранительное отделение. Вознаграждение в одну ману гарантируется"
  
Из листка "Криминальных слухов"
  .
  
  - Вот ведь пакость какая! Неделю дома не были, а смотри, как все затянули! - Дуня наматывала паутину на большое перо.
  - Смотрите, они даже дырку в трубе почти затянули! - пыхтела Синни. Иногда пауки выглядывали из щелей в кирпичной кладке, но, увидев как энергично прыгает по краям провала метелка, старались забиться поглубже.
  - Даже с потолка свисает, - пожаловалась Яся. Она зависла у потолком чердака и пыталась снять паутину так, чтобы не извозиться в ней.
  Возвращаться домой всегда радостно, и сколько чудных планов строится на самый первый день! Слетать, проведать, и даже поспать всласть. А если событий в путешествии произошло много, то кажется, что и дома все изменилось. Но, нет, все было по-прежнему. Старый Зосима ворчал, яблоня хитро прятала в листьях еще зеленые яблочки, на спине у маленького Кирика все так же сидел паук. Хотя держался он теперь не так крепко, и малыш стал гораздо веселее.
  - Спасибо вам, эти капли просто чудо, - благодарила Нитали выходящего из двери дома лекаря.
  - Хорошо, что помогают, - учтиво раскланивался доктор, - Завтра в это время я забегу, посмотрю еще мальчика. Мой учитель рекомендовал еще вот мази попробовать.
  Феи переглянулись с улыбкой и вернулись домой. Вот только поглядев на грустный дом, на заросший пылью чердак, да и на себя в зеркало поглядев, подруги принялись за наведение порядка. В конце концов, к ним гости ходят! Уборка, стирка, потом ванна с травками, маски и скрабы, ручки и пяточки - в спальню поднимались почти ползком.
   Забираясь в кровать, Дуня вздохнула:
  - Ну наконец-то я чувствую себя настоящей феей! Моя бабушка всегда говорит: "Красота - это чистота".
  - Настоящей феей в настоящем фейском доме, - подтвердила Синни, - и моя бабушка тоже самое говорит, только про дом и сад.
  - Очень усталой настоящей феей в настоящем фейском доме, - поддержала их Яся, - эх, еще бы парочку приличных платьев раздобыть, и можно гостей принимать.
  Как весело светило солнце в окно, как замечательно пахли утром цветы, какими роскошными бриллиантами сверкала на траве утренняя роса! И совершенно не хотелось лететь от этой красоты во дворец, на сквозняки, и выслушивать глупые пересуды придворных.
  - А не навестить ли нам госпожу Подорожник? - задумчиво произнесла Дуня.
  - Конечно навестим, надо и ей, и Лере рассказать про Кирика. Они же не знают, как мы его лечим, - поддержала Яся.
  Три прыжка, и вот он, дом госпожи Подорожник. И совершенно случайно в гостях у бабушки оказался Клев. И конечно, совершенно случайно он отправился провожать фей домой.
  Феи выскочили из одуванчика на траву около старой оранжереи.
  - Большое спасибо, Клев, что проводили нас, - поблагодарила вежливая Яся.
  - Да не за что, вы так интересно рассказывали про принцессу, я заслушался. Интересные у них во дворцах привычки.
  Дуня независимо дернула плечом и пошла вперед. И тут на нее выскочил фей. Выскочил, схватил, приставил к горлу нож и заорал:
  - Так, воровки, хотите видеть свою подругу целой? Гоните ману! - Гер из рода Пеларгонии вел себя как разбойник из любимых романов Ясколки.
  - Какую ману? - растерялась Яся.
  - Сейчас же отпусти Дуню! - строго велела Синни, и может быть Гер и послушался ее, но не успел - Клев мгновенно подскочил и выбил из руки Гера нож. Дуня тихо осела на землю, а Гер и Клев сцепились в драке.
  - Что ты их защищаешь! - кричал Гер, - Думаешь это милые девушки? Это воровки!
  - Что здесь происходит? - голос Рейга заставил драчунов отскочить друг от друга. Все же много-много лет ректорства не прошли даром. Да и огромный черный кот за спиной Рейга смотрел слишком заинтересованно на фей, заставляя прислушиваться к словам своего хозяина. Яся огромными испуганными глазами глядела на Рейга.
  - Он напал с ножом на Дуню, - кивнул на помятого Гера Клев.
  - С ножом? - Гер пнул ногой белую линейку, - Вот еще, я их просто так попугал, чтобы они ману вернули.
  - Ману нельзя украсть, отобрать, забрать силой. Только отдать добровольно. Вы что, в школе не учились? - насмешливо спросил Рейг.
  - Знаю, но мало ли, - Гер смутился, но потом опять задрал подбородок, - у меня было много маны, а теперь ее нет. А эти ... курицы довольные бегают. Значит, они и сперли.
  - Сейчас же извинитесь перед девушками.
  - Я? Перед этими деревенщинами? Да они спасибо должны сказать, что я вообще на них посмотрел, - и, развернувшись, Гер скрылся в траве.
  Рейг шагнул к Клеву, что-то шепнул ему на ухо, и Клев, кивнув, торопливо ушел в ту же сторону, что и Гер. А Рейг улыбнулся растерянным феям и произнес:
  - Ступайте домой, милые барышни, Люцис вас проводит.
  Черный кот встал, потянулся и исчез. Рейг показал рукою наверх и Яся увидела за слуховым окошком зеленые глаза кота. Пришлось подняться на чердачок. Кот тщательно проследил за тем, как феи скрылись за дверью домика и только после этого запрыгнул в портрет. Через минуту дверь приоткрылась, и феечки выскочили на чердачок, подбежали к окошку, но внизу на траве уже никого не было.
  А когда стемнело, и в окошко чердачка стала заглядывать любопытная луна, на крылечко вышла грустная Яся. Она решительно вытащила из-за пазухи розовый лепесток и разорвала его. Блеснули в темноте искорки маны и из тени чердачка вышел Рейг.
  - Вы звали меня? Что случилась?
  Но Яся молчала. Тогда Рейг сел рядышком на крылечко. Помолчал и снова спросил:
  - Так что же случилось?
  - Мана, - Яся всхлипнула.
  - Пропала? - удивился Рейг.
  - Нет, ее больше стало. Я знаю, у меня все посчитано, мы потратили много, а ее не стало меньше. Значит Гер прав, и мы воровки? Но я не знаю даже, где он живет, и девочки не знают, мы же все время вместе, и вообще, я скорее поверю, что это я сама, во сне, чем они, - Яся говорила быстро, сбивчиво и замолчала, не зная как объяснить.
  - Мана зависит от счастья, - тихо сказал Рейг, - все просто. Все великие тайны очень просты. Делаешь настоящее счастье, и волшебство приумножается. Делаешь глупости, обманываешь подопечных легким успехом, они потом становятся несчастными, и мана исчезает. Гер наосчастливливал так, как армии гремлинов не справиться, вот и остался в результате ни с чем.
  - А мы? А наши подопечные? Вы ведь проверили?
  - Проверил, - кивнул головой Рейг, - уж не обижаетесь, но я привык считать этот мир своим, и поэтому все проверил. Тиша готовится к учебе, даже гулять не ходит, хоть и каникулы. Ее родители собирают деньги, пусть у нее стипендия, но все равно, мало этого. Им трудно, но они счастливы. Лесовичка переехала жить к лису, и не одна, а вместе с бабкой. Бабка ворчит и разводит кур. Ругается, бранится, и каждый вечер варит куриный супчик зятю.
  Яся вспомнила, как оборотень бежал от лесовички по двору и хихикнула:
  - А орк и детки?
  - Госпожа Эленора нашла родных Нисика. Важные оказались господа. Но ребенка она им не отдала. Позволила иногда общаться, и все. Сказала, что они должны доказать, что ребенку будет с ними хорошо. И еще сказала, что отсутствие дисциплины вредно для растущего организма. А девочка уже говорит букву "р".
  Яся вытерла слезы:
  - Спасибо Вам! Если бы не Вы, я бы столько всего напридумывала. Завтра полетим к принцессе. Вот только боюсь, сделаем мы их всех счастливыми или нет?
  - В том, что делаешь то, что должно, тоже есть счастье, - улыбнулся Рейг и протянул Ясе розовый лоскуток, - возьмите еще один лепесток.
  Яся ушла, а Рейг еще долго сидел на крылечке. В лунном свете кружились пылинки, шелестел листьями ночной ветер, лето кончалось, но первому ректору Академии казалось, что наступает весна.
  
  А тем временем...
  Черный кот сходил на семь свиданий и двадцать одну дуэль.
   Тюльпан, Репейник и Хрен нашли тела астральных путешественников и привели их в чувство, сжигая листья белокопытника. К сожалению, именно на этих листах и был записан план объединения орков.
  
  


  
  
  
"...Были белее снега свадебные цветы
  Свадебные цветы, свадебные цветы..."
  
Из старинного фейского жестокого романса
  
  
  Бух, бух, бух, бух бубух бубух. Легион, шагавший по дороге в ногу, под четкий ритм барабана, на мосту пошел вразнобой, и суровые демоны, казавшиеся живыми машинами для убийств, вдруг превратились в усталых солдат. Выстроившаяся по бокам дороги толпа заволновалась.
  - Ой, какой красавчик в первом ряду идет, - бойкая булочница выхватила из-за корсажа букетик цветов и кинула его усатому великану. Демон поймал цветок на лету, подмигнул красотке и залихватски подкрутил ус.
  - Ну задергались, шалашовки, - недовольно пробурчал дедок в очочках и с тросточкой.
  - Ничего, с них не убудет, - королевский кучер снова был в толпе, а не на конюшне, - зато с таким королем нам никакой враг не страшен.
  - Ну, это ясно, теперь к нам побоятся лезть, вот только как бы нам самим не охнуть.
  - Нам-то чего охать? Лысый Черт легион распустит в запас, ветераны тут осядут. А в его легионе нищих не было. У нас денежки тратить будут. Это пусть наши начальнички переживают, ясно, что новый король своих на хлебные места поставит.
  - А демоны, слышали, всю страну прошли, и за все, что брали, платили. Вот могли бы даром взять, ан нет - платили, - он с гордостью сообщил стоявший рядом плюгавенький мужичок. Как будто в том, что демоны платили, была его заслуга.
  А легион, с белыми лентами на ножнах мечей, шагал и шагал мимо горожан. Феи полюбовались и полетели во дворец. А во дворце вовсю кипели приготовления к свадьбе: что-то кричал главный повар, носился по дворцу распорядитель, а следом за ним спешили лакеи со стремянками и намотанными на шею гирляндами; важно, с самым таинственным видом ходил королевский портной.
  - Полетели к Лери? Как она там, волнуется? - зашептались феечки.
  Но Лери не волновалась. Сама она стояла на высокой табуретке посреди комнаты в чудесном белом платье, а швеи подшивали ей подол. Горничная вытаскивала из разложенных на кровати коробок туфли и показывала ей. Принцесса хмурилась и раздраженно качала головой.
  - Ваше Высочество, я настаиваю, диадема с бриллиантами и лунным камнем подойдет лучше всего и к платью и к событию, - нервничал маленький старичок.
  - Господин Главный Королевский Ювелир, в ходе церемонии я должна буду диадему снять и надеть венец, который по традиции вручит мне муж. А диадема очень сложно крепится в прическе. Лучше взять малый венец с сапфирами.
  Дверь приоткрылась, и в комнату прошла Анфигэлла.
  - Лери, милая, не хочешь отдохнуть?
  Лериэлла спрыгнула с табуретки и сказала:
  - А почему бы и нет?
  Горничная быстро поставила на стол чайник, чашечки, крошечные пирожные, швеи и ювелир откланялись, и принцессы остались наедине.
  - Лери, милая, - Анфигэлла нервно заломила руки и зашептала, - я все приготовила. Вечером ты переоденешься в платье горничной, карета будет ждать тебя у черного крыльца. Там шкатулка с деньгами и моими драгоценностями. О нас не думай, беги!
  - Тетя, - Финька вздрогнула - безупречно вежливая принцесса всегда называла ее только по титулу, - не волнуйся. Все будет хорошо. Я не побегу. Он порядочный... демон, и я не думаю, что он будет меня обижать.
  - Он демон, девочка моя, он демон, да такой, что его свои боятся до дрожи!
  - А я принцесса, - Лери положила свою руку на руки Анфигэллы, - Это мой долг выйти замуж выгодно для страны. Вся власть, наряды и увеселения имеют свою цену, для меня она такая. Но, все равно, спасибо тебе!
  Яся, притаившаяся в балдахине кровати, вздохнула:
  - Какая у нас принцесса не романтичная.
  - Так долг, - объяснила Синни, - настоящие принцессы, они такие.
  - Полетим встречать жениха, - предложила Дуня.
  На фоне огромных гвардейцев генерал выглядел не солидно - мелкий, жилистый, лысый, лицо в шрамах. Генерал улыбался, торжественно вручил принцу-регенту белую ветвь, символизирующую намерение жениться, дружелюбно хлопнул по плечу демонов-наемников, охраняющих двери, и хозяйским шагом прошел в распахнутые двери. Принц-регент и придворные пошли за ним. Послы Лигурии и Плистона с неприязнью покосились на охранников и поспешили следом за толпой.
  - Вы, наверное, мечтаете увидеть невесту? Ее Высочество наряжается, и всякие там женские дела, - принц неопределенно помахал рукой в воздухе.
  - По обычаю, - глубоким басом произнес демон, - сразу после того, как я увижу невесту, начнутся свадебные торжества. Так что ее задержка из-за всяких там женских дел очень, очень, своевременна. Я бы сейчас побеседовал с кабинетом министров.
  И генерал увлек принца в кабинет.
  - И жених не романтичен, - вздохнула Яся, - может ну ее, эту свадьбу?
  - Что ты? Тут такое завертелось, а ты отменить! - замахала на нее руками Дуня.
   - Он же генерал, воин, политик, сначала дело, потом чувства, - стала успокаивать ее Синни, - он же мужчина, а не тряпка какая.
  Вечером принц-регент произнес с балкона свою знаменитую речь: "Я устал, я ухожу". А потом объявил о свадьбе наследной принцессы и генерала демонов. И под восторженные крики толпы генерал подошел к принцессе. Бережно снял с головы невесты малый венец с сапфирами и вытащил из поднесенного адъютантом ларца свой дар. Диадема была прекрасна - радужные камни таинственно мерцали, золото невесомой паутиной поддерживало это чудо. Дамы ахнули от такой красоты, кавалеры охнули, мысленно подсчитывая стоимость дара.
  - Эх, такому генералу лихому и такая ледышка достается, - буркнула Дуня, - а вот тебе: "Чуливстамп набвле"
  Золотистая стрела понеслась с люстры и поразила принцессу, Яся предпочла думать, что в самое сердце. Принцесса вздрогнула, как то очень смущенно потупилась, и протянула мужу сверток, украшенный букетиком незабудок.
  - Это схема вашей битвы при Брианоне, я сама вышивала, - призналась она.
  - Этому карьеристу отдавать за просто так такую нежную девочку! - Синни прошептала заклинание. Вторая стрела упала с люстры и уверенно впиталась в блестящую лысину.
  Демон вздрогнул и нежно поцеловал пальчики своей юной супруги. Яся тихо шмыгнула от умиления. Счастье, робкое, нежное, маленькое, но настоящее счастье, поднялось от сплетенных рук. Феи ахнули.
  А во дворце, и рядом с дворцом, и во всем большом городе продолжалось веселье. То там, то тут вспыхивали ярко костры радости, и феи с полным правом влетали в золотистое сияние. Вот счастье портнихи, сшившее чудесный наряд, счастье пекаря, торговля которого пошла сегодня особенно удачно, счастье усатого демона, который нашел-таки бойкую булочницу и кружил ее в веселом танце. Феи полетали по площади и усталые вернулись во дворец.
  Там тоже продолжалась свадьба, гости танцевали и веселились. Ушли молодожены, ушла, сославшись на усталость, Анфигэлла. Перед рассветом, пошатываясь от выпитого, ушел принц, бывший принц-регент. Слегка напевая, он прошел в кабинет - на столе лежало письмо от жены. Длинное, невнятное, с разводами от слез.
  Принц прочитал вслух:
  - "Я не смогу быть настоящей принцессой, я не смогу растить детей с мыслью, что их судьба принадлежит стране, я не могу заранее отказаться от их счастья ради счастья других...Я ухожу, можешь объявить меня мертвой, я больше тебя не побеспокою..." Дура! - принц смял письмо, зашвырнул его в угол , прошел в спальню, и, как был, одетым, рухнул на постель.
  Позднее утро случилось в этот день в городе. Разнорабочие убирали сцены, дворники сметали с улиц праздничную мишуру, зевая, открывали торговцы свои лавки. Кто мог, то остался лежать в постели, досматривать сны. Спали придворные, спали легионеры, и послы соседних государств тоже спали. Спала юная королева в объятиях своего супруга. Феи постеснялись заглядывать в альков, просто убедились, что счастья стало за ночь гораздо больше, и залетели к принцу.
  Принца в покоях не было. Только коротенькая записка на столе: "Ушел искать жену"
  
  А тем временем...
  Пауки эвакуировали с чердака женщин и детей. Для участия в боевых действиях прибыли отряды добровольцев из дальней части оранжереи.
   Казначей Латибора покинул свой пост.
   Орк Калги перестраивает дом в связи с грядущим прибавлением в семействе.
  
  


  
  
  
"Сорт Лосима фиолетовый отличается нежным кисло-сладким вкусом, хорошей лежкостью и устойчивостью к парше и яблоневой плодожорке"
  
Из каталога сортов, районированных для центральночерноземной зоны королевства.
  
  
  Удивительная вещь фейский дом. Да и вещь ли? Когда утром феи пришли положить ману в сундучок, того не было, а была целая кладовочка, с удобными полками. Настоящее манохранилище. Подруги полюбовались на приглушенное сияние волшебства и отправились писать отчет. Сначала завтракать, а потом писать отчет.
  - Может не надо, - заныла Дуня, - кому наши отчеты нужны? Собрали ману, и ладно.
  - Нет, сказано делать отчет, значит пишем. Знаю я это - сегодня не надо, пустяки, полевые условия, а завтра замучают всяческими проверками, - Синни достала устройство для записи и бодрым голосом начала:" Объект осчастливливания: девушка, профессия: принцесса, имя Лериэлла, раса...", - тут Синни выключила устройства и задумчиво сказала, - а не знаю, что-то с эльфийской кровью.
  - Да я даже название страны не знаю, - призналась Яся, - как-то все некогда было узнать.
  - Ладно, потом у Рейга спросим. Давай романтическую часть.
  - "Юная принцесса увидела демона, того, что потрясал страны и вызывал ужас у королей, и сердце ее дрогнуло! Когда она посмотрела в его мрачные глаза с багровыми искрами, она смутилась и опустила взор, и перед ней предстал его хвост, чудный хвостик с маленькой кисточкой в виде сердечка на хвосте. Руки ее просто сами потянулись к этому чуду", - пискляво тараторила Яся.
  - А руки демона потянулись к ней с прекрасной диадемой - вступила Дуня.
  - Ах, мой герой, промолвила юная королева! - продолжила Яся.
  - Народ ликовал, а после феями были применены любовные чары, что вызвало соответствующее ликование новобрачных, - решительно завершила Синни, - так, теперь философия.
  - "Шар души сияет всякий раз, когда он ни растягивается в направлении чего-либо, ни сжимается внутрь, ни поднимается вверх, ни оседает вниз, а светит светом, в котором видит истину во всех вещах и в себе самом", - подумав, вдруг выдала Дуня.
  - А это к чему? - удивилась Синни, - хотя пусть остается, красиво. Ну что, полетели яблоню смотреть?
  И феи выпорхнули с чердачка. Академия их поразила. Где сонное спокойствие? Где тишина? Толпы юношей и девушек, кто уверенно, кто поминутно озираясь, бродили по территории Академии, важно и целеустремленно шагали преподаватели, сосредоточенно переходили от корпуса к корпусу служители. Каникулы заканчивались.
  - Ух, ты, смотрите, сколько народу! Все, конец полетам, будем осчастливливать рядом с домом! - радостно запищала Дуня.
  И в саду старого Зосимы все изменилось. Яблоки созрели, стали удивительные - фиолетовые и полосатые, и теперь выглядывали из листвы.
  - Какие! - прошептала Яся. - Никогда таких не видела.
  - А как старик обрадуется!
  - Я уже жду! - Дуня даже на месте усидеть не смогла, вспархивала вверх и выглядывала деда. И вот он пришел. Подошел к яблоне, ничего не замечая, а потом поднял глаза и охнул.
  - Созрели! Вот ведь, созрели, - дед сорвал яблочко, прижал его к щеке и заплакал, - а мой мальчик и не дожил.
  Старик, шаркая, ушел в дом, а феи остались в недоумении.
  - Как же так? Он плачет? Почему?
  - Надо узнать про его сына. А где? Кто может знать? - задумалась Синни.
  - Может, в отделе кадров? - предположила Яся.
  - Может за ним посмотреть? Давайте вы полетите в отдел кадров, а я посмотрю у него дома.
  Дуня и Яся улетели, а Синни нырнула в цветок, чтобы вылезти в глоксинии, растущей в горшке на подоконнике.
  Старик сидел за столом, перед ним лежало яблоко и стоял маленький портрет. Юноша с зелеными глазами задорно смотрел на Зосиму.
  - Вот и яблонька твоя выросла, и плоды дала. Эх, мать не дожила, она бы порадовалась. Кто ж знал, что так получится... Все зло от этих южан, ты им яблони, а они... эх сынок....
  Синни тоже заплакала и отвернулась. И совершенно случайно в окно она увидела, как в траве мелькнула знакомая кудрявая голова. Как тут оказался Клев? Синни оглянулась на Зосиму - старик сидел неподвижно, перевела взгляд на Клева, тот уже почти скрылся из виду, и не выдержала, нырнула в цветок, чтобы очутиться в саду, в нескольких шагах позади фея. Клев топал впереди, что-то насвистывал, и помахивал на ходу узелком. "И куда это он идет?" - не то, что бы это надо было обязательно знать Синни, но любопытство гнало ее вперед. А Клев подошел к старому дубу и нырнул в щелочку между корней. Синни внимательно посмотрела на дуб - в вышине темнело дупло. Фея вспорхнула, осторожно заглянула и обнаружила, что мощный дуб был уже наполовину полым: от корня к дуплу шла пустота. А внизу на моховой подстилке стоял фейский домик. Очень маленький, но настоящий дом. Через время на крыльцо вышел Клев и ушел. Синни спустилась вниз, подобралась к окошку и через мутное стекло, к своему удивлению, разглядела Гера. Тот сидел в постели, с перевязанной рукой, и ел из кастрюли кашу. Синни не выдержала и зашла.
  - Ты откуда? - уронил ложку Гер.
  - За Клевом проследила и тебя нашла, - спокойно объяснила Синни, - что с тобой случилось?
  Через полчаса на оттертой плите булькал суп, Синни домывала посуду и ворчала.
  - Дуэль! Дикость какая! Разве так можно!
  - Ничего не дикость, - буркнул Гер, - а очень даже правильно. Рейг меня победил, и теперь я должен извиниться. Извини меня, Синни, я был не прав. И груб.
  - Конечно, победил, с его-то опытом справиться с мальчишкой! И извинения, знаешь, одно дело, когда ты понял сам, а другое, когда ты так говоришь, потому что должен. Так что...
  - И понял сам, Синни, - перебил ее Гер, - Рейг мне много чего объяснил про волшебство. Потом. Ты только подругам про меня не говори, хорошо? Я поправлюсь и сам...
  Синни расставила посуду, оглядела единственную комнатку домика, очень грязную комнатку, если говорить правду и сказала:
  - Не хотелось бы мне иметь от них тайны, но ладно, промолчу. Прилечу завтра, окошки тебе надо помыть. И фруктов принести. И не вздумай запираться.
  И упорхнула. А Гер сполз с постели и стал потихоньку наводить порядок в доме.
  Синни вскочила в цветок, вылезла из глоксинии в горшке, но ... Зосимы не было в домике.
  - Куда же он пошел?
  Синни вспорхнула повыше и увидела, как старик тащит в длинное здание администрации за руку какого-то юношу. Молодой человек, в мантии адепта и с большой корзиной в другой руке, возмущался, но шел за Зосимой. Синни бросилась за ними и влетела в дверь в последний момент.
  - Госпожа Коризанда, вот, посмотрите! - Зосима выпихнул вперед юношу.
  - Что случилось, господин садовник? - секретарь горгулья сохраняла полную невозмутимость.
  - Да, господин Зосима, что случилось? - вошедший пожилой господин с неудовольствием поглядел на юношу, - Косима, что вы опять натворили?
  - Ничего! Я шел, а он как наброситься!
  - Ничего! Он яблоню мою обтряс! От сына яблонька осталась, а он обтряс! Вы в корзинку его посмотрите! И не стыдиться же!
  - Это мои яблоки! Мне мама прислала!
  - Нет таких яблок! - старик вытащил дрожащими руками из кармана фиолетовое полосатое яблоко и рядом положил такое же из корзины Косима. - Вот. Вот, смотрите, таких других нет, первый год моя яблоня такие дала, а он...
  - У вас первый год, а у нас уже три! Мне мама каждый год их присылает. Господин заместитель ректор, да вы друзей моих спросите, мы же каждый год их едим. У купца Глуца спросите, он мне их привез! Эти яблони мой отец сажал!
  - Как отец... - замер Зосима.
  - Мой отец, Лосима ДиГилигон, он сады приехал разводить на границе. И посадил большой яблоневый сад. Это сорт он сам вывел.
  - Сыночек! - заплакал дед, - а ты, ты выходит внучек, а я дурень старый, я же фамилию слышал, однофамилец думал, дурень.
  - Дед? - Косима смотрел на старика с такими же, как у него зелеными глазами, - дед...А мама не верила, что я тебя найду.
  Синни с размаху влетела в золотое сияние счастья, а со шкафа спикировали в облако еще две феи.
  На траве около дома сидели старик и юноша и ели яблоки, сочные, твердые, фиолетовые яблоки с полосатыми бочками. И говорили, перескакивая с третьего на десятое обо всем. О том, как грустно, когда сыновья ругаются с родителями и не пишут им, как страшно, если поссорился с родным человеком и уже никогда-никогда не сможешь с ним помириться, как плохо, когда не знаешь ничего о своих родных, о том, как прекрасны южные ночи и как мало на юге хороших плодовых деревьев, таких, чтоб и жару, и холод могли выдержать.
  - Дед, а ты к нам приедешь? Мама будет рада. Я тебя с родней познакомлю, у меня знаешь какая семья большая: одних двоюродных братьев десять. А сады! Отец еще сажал, я поддерживаю, но знаний и опыта не хватает. Ты там знаешь, как будешь нужен!
  Три феи сидели на крыше и говорили о счастье, и о семье, которая нужна, оказывается, не только юным девушкам.
  
  А тем временем...
  Принц нашел свою беглую супругу.
   Королева Роза дала позволение на использование стратегических запасов маны.
   Черный кот окончательно разодрал кресло ректора, с задней стороны, конечно.
  
  


  
  
  
"Сладкие ягоды и фрукты измельчить, высушить в теплой печи, пересыпать сахарной пудрой и спрятать в кульки из тыквенных семечек"
  
Из рецептов бабушки Подорожник
  .
  
  Осень незаметно подкрадывалась к Академии звездными ночами, яркими цветами, туманными утрами. Академия оживала, наполнялась адептами, возвращающимися из отпусков преподавателями, служителями. В этой суете незаметными летали феи, следили, наблюдали и выбирали себе нового подопечного. А еще, очарованные чудными фруктовыми запахами, феи решили заняться заготовками. Удивительно, но в домике нашлись банки, горшочки, решета и запас сахара, поэтому в свободное время феи резали, варили, сушили, пересыпали ягоды и фрукты. А еще у каждой из подруг завелась тайна, и так получилось, что вечера они стали проводить порознь.
  - Интересно, сколько сахара надо класть в вишню? - задумчиво спрашивала Дуня.
  - Мы всегда на одну чашку ягод две чашки сахара клали, - ответила Яся.
  - Да мы тоже, но это же с косточками, и вообще, фрукт то иномирный. Надо у госпожи Подорожник спросить. Слетаю я к ней, пожалуй.
  И Дуня улетала. Госпожа Подорожник улыбалась гостье, писала рецепт и совсем не удивлялась тому, что внук теперь навещает ее каждый вечер. Клев подпирал плечом дверь, и, когда сосредоточенная Дуня спускалась с крылечка, спрашивал:
  - Абрикосы поспели. Ты таких, наверно, и не видала?
  - Я? Абрикосы? Да у нас этих абрикосов...
  - Ха, они у вас небось такие, - и Клев слегка раздвигал пальцы, а потом поднимал руку до плеча и лукаво смотрел на Дуню - А у нас они такие!
  - Такие? - Дуня встряхивала золотистыми волосами, - Не верю. Пошли смотреть.
  Яся отправлялась по вечерам обследовать Академию. Но, даже если девушка крошечная и скрыта заклинанием невидимости, все равно ей слишком опасно разгуливать по вечерам одной. Опасно и скучно. А вот пролететь с Рейгом по всем корпусам, услышать о том, как строилось каждое здание, проникнуть в комнаты, запертые замками и заклинаниями, узнать тайны и секреты очень интересно.
  - Добрый вечер, - встречал Ясю Рейг, вежливо приподнимал шляпу и предлагал, - А не хотите сегодня посетить зиккурат всех стихий?
  - Зиккурат? А почему для стихийников построен зиккурат?
  - О, это ведь не спроста..., - и парочка улетала к странной ступенчатой пирамиде.
  А Синни, оставшись одна, складывала в кастрюльку ужин и летела к старому дубу. Маленький домик теперь сиял чистотой, гладко выбритый Гер стоял на крылечке и изо всех сил делал вид, что никого не ждал.
  - Привет.
  - Привет, ну что, пустишь в дом?
  - Прошу вас, леди, - Гер распахивал дверь и пытался отвесить придворный поклон, но Синни фыркала и проскакивала на кухню.
  - Как рука? - кричала она, ставя на плиточку кастрюлю.
  - Синни, все прошло уже, - нагло врал Гер, но под строгим взглядом поправлялся, - только немного еще чувствуется.
  
  В один обычный вечер, когда солнце уже коснулось деревьев, а Дуня задумалась о новом рецепте, в домик фей постучали.
  - Интересно, кто бы это мог быть? - пробубнила Дуня - она пережевывала сухое варенье.
  - Ясь, открой пожалуйста, - Синни стирала с плиты сладкие капли.
  - Что вам здесь надо? - голос Ясколки был непривычно резок. Дуня и Синни вылетели с кухни - неожиданно было услышать такой тон от всегда вежливой Яси.
  На пороге стоял Гер.
  - Добрый вечер леди. Я пришел извиниться. Я был не прав, обвинив вас без всяких оснований в воровстве. И..
  - Добрый день леди, - к крылечку подошел Рейг.
  - Привет! - замахал рукой Клев.
  - Ничего не понимаю, но... проходите, - Яся посторонилась. Гости прошли в гостиную.
  - Я еще раз хочу принести свои извинения за неподобающее поведение и за то дурное мнение, которое я, не имея к этому никаких оснований, о вас составил, - решительно выпалил Гер.
  - Если это из-за... - начала Дуня, но фей ее перебил.
  - Нет, это не из-за дуэли, просто Синни много о вас рассказывала, и я понял, как был неправ.
   - Какой дуэли?- напряженно спросила Дуня.
  - И когда рассказывала? - Яся повернулась к подруге.
  Синни вздохнула - все же мужчины совершенно не умеют хранить тайны, и принялась объяснять.
  - Дело в том, что мы улетаем, - сказал после Рейг, - и зашли попрощаться. Есть несколько очень важных дел, которые мне нужно обязательно сделать, а Клев и Гер согласились мне помочь.
  - Но вы же... как, вы вместе? После дуэли? - растерялась Яся.
  - Мы все вопросы решили, - важно ответил Гер, - и ничто не мешает нам помогать друг другу.
  Потом помялся и смущенно добавил:
   - Ну и ману заработаем, она нам очень нужна.
  - И тебе? - Дуня посмотрела на Клева, - тебе же нельзя осчастливливать?
  - Совет деревни разрешил, нам тоже нужна мана, для всех, - объяснил Клев, - защитный купол слабеет, а еще наши хотят его немного увеличить, чтобы куст винограда туда вошел. Ну тот, помнишь, который за ручьем.
  Синни и Яся удивленно посмотрели на покрасневшую Дуню. Они-то никакого виноградной лозы и даже ручья не помнили.
  Гер потупился и продолжил.
  - Я это... несколько осчастливливаний неудачно провел. Я буду очень признателен, если вы исправите. Это тут, в Академии.
  - А где? Кого? - заинтересовались феи.
  - Два, если быть точно. Одно у стихийников, на воздушной кафедре. Другое на кафедре зельеваренья.
  - Это там, за новой оранжереей, где растет тамариск, - проговорил Рейг, глядя на Ясколку.
  - Где тамариск? Дуня, ты знаешь где растет тамариск? - ехидно прошептала Синни.
  - А вы надолго уходите? - очень быстро перевела тему Яся.
  - Я рассчитываю, что за пару месяцев справимся. Мы будем возвращаться иногда, но не обещаю, что часто, - ответил Рейг. - Вы можете сейчас посмотреть подопечных или нам стоит прийти попозже?
  - Конечно, сейчас!
   - Тогда полетели?
  - А мы пока с Гером пауков с чердака выгоним, не нравится мне это соседство, - решил Клев.
  Рейг и три феи сидели на большом шкафу в приемной ректора.
  - Это самое стратегически правильное место, - просвещал фей Рейг, - сюда все приходят за новостями и сами новостями делятся. Еще очень бухгалтерия хороша в этом плане и преподавательская кафедры зельеварения - но там надо быть осторожнее, там знают даже то, чего не было.
  А внизу секретарь ректора раскладывала по папочкам отчеты. Дверь стукнулась об стену, и в кабинет влетел полный мужчина в голубой мантии.
  - Это безобразие! Что этот щенок себе позволяет! Я к ректору! Вот! - и толстяк потряс перед носом секретаря бумажкой.
  - Ректора нет.
  - Я подожду! Вы от меня не отделаетесь этим "его нет, ушел на базу"!
  - Ректора совсем нет.
  - Ничего, я до завтра тут сидеть буду!
  - Мэтр Жаку, ректора в Академии нет совсем. Потому что его не выбрали, - спокойно объяснила горгулья, - хотите чаю?
  - Как не выбрали? - любопытство в мэтре было сильнее гнева, - как, опять не выбрали? За чай спасибо, только что пил.
  - Четыре кандидата: от Академии, от Ковена, от Государственного совета и от Короля. У каждого есть печать. Одна. И ни у кого нет даже второй, не то, что трех!
  - Да, времена. А ведь когда-то у Рейгуса Альбуса было целых четыре печати.
  - Времена, - согласно вздохнула секретарша, - а зачем вы приходили?
  - Да заявление на увольнение принес, достал меня этот молокосос! Он меня, как мальчишку, перед всеми отчитывает. И за те ошибки, которые сам и допустил, - мэтр Жаку скомкал заявление и выбросил его в урну, - как его поставили, совсем кафедра стала разваливаться. Ну ничего, я подожду, может новый ректор не меня, его уволит.
  И мэтр Жаку ушел.
  - Гер осчастливил молодого и очень амбициозного воздушника, сделал его руководителем кафедры. Вот только не учел, что в Академии очень много остаточной магии, и еще там моя магия - фейская. Заклинания перепутались. Неудачное это было осчастливливание, но самое неприятное, что этого юношу теперь никто не сможет уволить. Старый ректор пытался, но ничего не получилось, сам ушел на пенсию. И нового не выберут, потому что новый его сразу прогонит, как несоответствующего.
  - А как исправить? - Синни была настроена по-боевому.
  - Сделать так, чтобы он сам решил уйти. Достаточно подловить его даже на шуточной фразе "все, ухожу" и бросить на него заклинание "Исполнения желаний". А вот и он.
  В приемную влетел молодой мужчина в голубой мантии, а следом за ним степенно вошла немолодая целительница.
  - Коризанда, ректор на месте?
  - Госпожа Коризанда, - с каменным спокойствием поправила юнца секретарь, - и нет, мэтр Дирк, ректора нет. Он не назначен.
  Мэтр Дирк даже подпрыгнул на месте.
  - Это безобразие! Любите вы резину тянуть. Я не понимаю, почему такое простое дело опять не могут сделать! - и воздушник строго посмотрел на Коризанду, как будто именно она должна была назначить ректора в перерыве между подготовкой отчетов и конспектированием протоколов. Но горгулья была очень опытным секретарем, поэтому полностью проигнорировала это замечание. Мэтр еще немного походил по приемной, посверкал грозно глазами и ушел. Пожилая целительница вздохнула:
  - Ну и характер, хорошо, что он не у нас работает, - а потом заговорщицки улыбнулась, - а мне привезли такой шоколад!
  Пока дамы быстро убирали со стола бумаги и расставляли чашки, Рейг прошептал феям:
  - На него я поставил следилку, теперь вы его легко найдете везде.
  А в приемную уже входила девушка с целой стопкой бумаг в руках.
  - Добрый день, госпожа Коризанда, добрый день, госпожа Овесина. Вот монография профессора и методички.
  - Хорошо, голубушка, положи на тумбочку. Будешь с нами чаю?
  - Ой, спасибо, нет. Некогда, там у профессора эксперимент такой интересный, ему нужен ассистент.
  - Вот дурочка, - печально вздохнула целительница, когда дверь закрылась, - носится с профессором как курица с яичком. Посмотрела бы лучше по сторонам. Вот огневик молодой глаз с нее не сводит, а она все на эту старую калошу время тратит.
  - Да, совершенно дурацкое занятие - гробить свою молодость на старых пер... профессоров, - поддержала приятельницу горгулья.
  - И вовсе она не дурочка! - почему-то обиделась за девушку Яся.
  - Не дурочка, - согласился Рейг, - она просто под заклятьем Гера. Он решил осчастливить профессора алхимии Скипидруса. Решил, что лучше всего для этого будет, если первая красавица и умница факультета в него влюбится. Она когда-то была ученицей профессора.
  - Она влюбилась? Ее заставили? - ахнула Дуня.
   - Как видите. Она влюбилась, а он не стал счастливым. Он редкостный зануда, из лаборатории почти не выходит. Она заботится о нем, она готовит его опыты, она все конспектирует, словом, она живет только им и его интересами. К чести профессора он использует влюбленность Реи только в служебных целях. А может, он просто не видит ее чувство. Девушка чахнет, да и плохо это, жить чужой жизнью, не своей.
  - Разве плохо? - удивилась Синни, - Мне всегда казалось, что когда любишь, любимый становится смыслом жизни, и это правильно.
  - Я тоже думаю, что именно это и есть любовь, - призналась Яся, - Когда ты все-все ради другого делаешь, и он самое важное для тебя.
  - А вы посмотрите сами, и решите, любовь это или нет,- пожал плечами Рейг, - и если решите, что чары Гера надо разрушить, то вам просто надо сделать счастливым профессора. Он в лаборатории, и на девочке тоже следилка висит.
  Вечер был скучным. Пирог был приготовлен по старым, домашним рецептам, обследовать Академию Ясе не захотелось, и Синни перелила остатки супа из большой кастрюли в маленькую и спрятала ее на лед. Тревога и раздражение накапливались в воздухе как гроза.
  - А все же не понимаю. Молодым нужно давать дорогу. Если все время будут руководить дряхлые старцы, ничего нового не произойдет. Застой будет. Молодежь приносит свежую струю, - раздраженно сказала она.
  - Не знаю, может он и со свежей струей, но хамоват, - пожала плесами Дуня.
  Яся промолчала.
  Синни тоже помолчала и пошла мыть посуду.
  - И вообще не понимаю, почему Рея и Скипидрус плохая пара? Учитель-ученица, общие интересы. Они смотрят в одну сторону, это и есть любовь, - продолжила она.
  Яся молчала. Дуня примирительно пробормотала:
  - Ну вот завтра и увидим.
  - Нет, а что есть любовь, как не самопожертвование ради любимого человека? - продолжила Синни, - и вообще для мужчины главное, это дело. Дурацкое задание. Надо другое искать.
  - Если бы осчастливливание было правильным, маны у Гера стало бы больше, а не меньше, - отрезала Яся и ушла в спальню.
  Синни промолчала.
  
  А тем временем...
  Бывший принц-регент увлекся разведением единорогов.
   Господин Бальзамин сделал предложение госпоже Фуксии, но получил отказ.
   Пауки чердака обратились с призывом о помощи к паукам лаборатории некромантии.
  
  


  
  
  
"...Ветер, ветер, ветерок, ветер милый мой дружок..."
  
Из ритуала призыва бури.
  
  
   На полу беседки солнечные лучи и листья винограда рисовали трепещущее кружево. Кирик сидел на покрывале и перебирал игрушки, а Нитали угощала чаем лекаря.
  - Еще булочку, доктор Ивс, попробуйте, это мама пекла. У нее самые лучшие булочки в городе!
  Лекарь смущенно улыбался и пытался отказаться.
  - Нет, нет, не отказывайтесь, пожалуйста. А давайте я вам с собой заверну? Вам с семьей поужинать.
  - Не надо, я один, зачем мне, - отнекивался доктор Ивс.
  - Тогда тем более, вечером придете и чай попьете. Наверное, у вас много вызовов?
  - Много, - признался Ивс, - к сожалению много больных, и к счастью - вызывают к больным меня. Сейчас вот надо идти к одному старику. Все-таки детей лечить лучше.
  - Они не дают советы врачам? - засмеялась Нитали.
  - Да, - поддержал ее Ивс, - и выполняют все предписания.
  - Ваши капли просто чудо! Смотрите, Кирик уже сам играет.
  Три феи с улыбкой переглянулись - капли, конечно, хороши, но что бы они сделали, если бы храбрые феечки не терли маной лапки паука.
  - А полетели теперь к воздушникам? - предложила Яся.
  - Давай, - поддержала ее Синни.
   Ночь прошла, и унесла с собой все размолвки, растаяли под солнечным светом глупые обиды и дурное раздражение. Утром феи испугались, что их замечательная дружба может остыть, и поэтому стали преувеличенно любезны друг с другом. Ссориться больше никому не хотелось.
  На кафедре воздушников было шумно и многолюдно - все сотрудники с бумажками и папками в руках столпились у дверей кабинета мэтра Дирка.
   Как только на кафедре появился сияющий мэтр, к нему бросилась толпа.
   - Мэтр, заседание кафедры через полчаса! Пожалуйста, подпишите запрос на учебные пособия. Мэтр, надо что-то решить с посещаемостью занятий! Подпишите запрос. Мэтр, нужно подготовиться к встрече идарийский делегации, все стихийники планируют танцы, нам тоже надо что-нибудь придумать. Мэтр, пособия, - раздавались со всех сторон голоса.
   Мэтр Дирк величественно проигнорировал сотрудников, поморщился при виде размахивающего листочком лаборанта и посмотрел на взъерошенную преподавательницу, принесшую весть о делегации.
   - Идарийская делегация. Это интересно. Танец нужно непременно, чтобы все танцевали. Все воздушники танцуют. Мэтр Жаку, проследите.
   - Что? - поперхнулся мэтр Жаку, - Я? Танцами?
   - Вы. Я надеюсь, с этим-то вы справитесь. Меня не беспокоить, - и мэтр Дирк закрыл дверь.
   Тихо бормоча ругательства, разошлись сотрудники, и только лаборант стоял у двери с листочком и вздыхал: "Ну как же, пособия же надо заказать".
  Заниматься осчастливливанием рядом с домом на редкость удобно. Полдня феи провели в засаде у двери в кабинет мэтра Дирка, бдительно следя за происходящим. Иногда какой-нибудь отчаянный посетитель открывал дверь, и нарывался на рык воздушника. Дирк сидел за столом, заваленным бумагами, читал толстенную книгу, и кричал: "Я занимаюсь научной работой! Неужели трудно оставить меня на время в покое!" А потом феи отправились к себе - обедать. После обеда Дуня предложила:
  - Давайте разделимся. Надо посмотреть, что на кафедре происходит, и вообще, и за этим Дирком тоже нужно проследить.
  - Я останусь следить за мэтром, - вздохнула Синни, - а вы летите. Завтра утром поменяемся.
  Яся и Дуня отправились на разведку. Оказалось, что в отсутствии самого главного начальника жизнь не замирает. Совещание преподаватели все же провели, вопрос с посещаемостью решили, расписание согласовали, и даже бланк заказа пособий подписали, лихо подделав подпись начальства. Лишь танцы оказались проблемой, в первую очередь потому, что вызвали раздражение до зубовного скрежета у мэтра Жаку.
  - Я что, похож на танцора? - кипел от негодования толстяк.
  - Нет, мэтр, но это не важно, - успокаивали его дамы преподаватели, - тетя госпожи Ретиции когда-то была примой Королевского театра, а значит, сможет поставить танец. Вам нужно только проследить, чтобы все пришли. Вас слушаются и даже немного побаиваются адепты, значит, с дисциплиной будет порядок.
  - Даже побаиваются? - мэтр Жаку приосанивался, - ну тогда ладно. Девушек молоденьких вперед поставим, потом первокурсников, ну а вся остальная толпа встанет сзади. И будет славно.
  - Вот только Мариника, - вспомнила симпатичная брюнетка, - ей танцевать нельзя никак.
  - Да уж... Ну ладно, придумаем что-нибудь.
  К концу дня Яся и Дуня слетали даже на стадион, где стихийники разучивали танцы и полетели домой, переполненные впечатлениями.
  - Синни, если бы ты видела репетицию, это так здорово! Мне так понравились огневики, они решили нарядиться дикарями и танцевать около костра, сначала около одного большого, а потом около десятка маленьких.
  - А мне земляники, земляки... ну эти, с кафедры Земли, очень понравились. У них такая дробь, такие ритмы!
  - А я влетела в кабинет к этому прохиндею, - фыркнула Синни, - и знаете, что он читает?
  - Что?
  - Сказку какую-то. Вот! Мне так любопытно стало, я дождалась очередного заглядывающего, и в кабинет влетела. А этот сидит, важный такой, деловой. Я заглянула через плечо, думала труд научный, а там сказка. Герой бродит с мечом, с говорящим конем и всех побеждает. А еще у него три жены! - выпалила Синни.
  - У мэтра Дирка?
  - Да нет, у героя книги.
  - Вот свинья! - не выдержала Дуня.
  - Герой? - не поняла Яся
  - Нет, Дирк. Ну и герой тоже.
  Яся стала представлять, как это - три жены. Три женщины готовят утром мужу три завтрака, три женщины повязывают мужу три галстука, три женщины ворчат, что он опять забыл дома зонт. Хорошо, что это может быть только в сказке.
  - Нет, надо его рассчастливить. Вот только как? - задумалась Синни.
  - Не знаю. В делах кафедры он не участвует, вот совсем никак, на ученого тоже не очень похож. Может, с этим, с празднованием что-нибудь сделать? - тоже наморщила лоб Дуня.
  - Что сделать? Мы же не можем испортить праздник. Мы феи, а не гремлины, - вздохнула Яся.
  - Увидим, будем следить, и обязательно найдем у него слабое место! - успокоила ее Синни.
  И следующую неделю феи честно следили за мэтром Дирком. Сказать, что он был совсем бездельником, каким он показался феям в первый день, было нельзя. Он иногда все же что-то делал, и иногда, правда, это было удивительно редко, он делал что-то полезное. Чаще его вмешательство портило дело. Мэтр Дирк пришел на репетицию танца воздушников и лично пересчитал всех присутствующих.
  - Так, второй курс, где у нас Кирм Блогад?
  - Болен, вот справка, сломал ногу.
  - Ничего, пусть во время танца левитирует над полом. На это его умений хватит? И поставьте его в последнем ряду. Так, а это... Мариника, пятый курс. Где?
  - Видите ли, мэтр, Маринике танцевать нельзя, - попыталась объяснить Дирку одна из преподавательниц.
  - Глупости! Нельзя! Если эта барышня не будет участвовать в танце, я ее не допущу к экзаменам. Запомните все! - развернулся к строю адептов Дирк. - Я, как руководитель кафедры, гарантирую, что любой пропустивший выступление будет отчислен, - и снова повторил, - Я его к экзаменам не допущу!
  Дирк ушел, а преподавательница подбежала к мэтру Жаку:
  - Что же делать? Что делать, непонятно!
  - Ну не расстраивайтесь так, что-нибудь придумаем. Мы ее в самый последний ряд поставим, и пусть там стоит, только иногда подпрыгивает, - теперь уже мэтр Жаку успокаивал окружающих, - Надеюсь, от этого вреда особого не будет. Очень надеюсь.
  Следующий раз за Маринику Дирка попросили через два дня. Мэтр Дирк, как руководитель кафедры, и значит, самый опытный преподаватель, должен был вести у пятого курса практические занятия. Раньше эти занятия вместо него вел мэтр Жаку, но сейчас толстяк уехал в город, на встречу с танцевальной примой, и Дирку пришлось самому идти к адептам.
  - Так, что тут у нас? Защита Лозара? Тут все очень просто, усилий это плетение требуется мало, просто повторяйте за мной, - взялся за объяснения Дирк. К удивлению фей, он, оказывается, действительно много умел и неплохо показывал.
  А после занятий к мэтру подошли адепты.
   - Мэтр, мы по поводу танцев.
  - Участвуют все! - Дирк был решителен.
  - Но Мариника, - Дирк посмотрел на худенькую черноглазую девушку, подмигнул ей и сказал, - Мариника участвует обязательно.
  Вечером, когда мэтр шел домой, к нему подбежала сама Мариника.
  - Мэтр Дирк, пожалуйста, выслушайте меня! Дело в том, что я не могу танцевать, я тогда не могу контролировать воздушные потоки.
  Но Дирк ее перебил:
  - Милочка, вставайте в первый ряд и я сам буду контролировать ваши потоки, - потом снисходительно посмотрел на адептку и продолжил, - слишком грубо работаете, милочка.
  И ушел, а недоумевающая Мариника осталась стоять одна.
  И феи переглянулись:
  - О чем это он? Не понятно.
  Идарийская делегация приехала утром. Как положено, гостей встречали речами, цветами и магическим фейрверком. Трое мужчин и три женщины в темных многослойных одеждах посмотрели равнодушным взглядом на встречающих, вежливо покивали и даже сделали вид, что в ясном небе они разглядели вспышки. Семь почетных академиков, составляющих Совет Академии, водили идарийцев по парку, показывали корпуса и хвастались достижениями. Наконец, один из идарийцев, самый высокий и самый печальный, прошелестел:
  - Мы хотели бы посмотреть студентов, и пригласить самых талантливых магов направления Земля и Вода к нам.
  - И Огонь, пожалуй, у нас есть одно место для Огня, - поправила его идарийка.
  - Как раз для гостей студенты факультета стихий подготовили выступление, вы сможете посмотреть адептов в неформальной, так сказать, обстановке, - обрадовался самый старый и самый уставший от прогулки академик, - А дальше мы подготовили ведомости, и вы сможете оценить, так сказать, оценки.
  Пока академики развлекали делегацию, в огромном зале строились танцоры. Огневики бегали с черными палками, которые должны были изображать обгоревшие поленья, водники растягивали рулоны полупрозрачной ткани, адепты Земли разбирали большие бубны, а толпа воздушников просто всем мешала.
  Мэтр Жаку подошел к Дирку с бумагой.
  - Вы по-прежнему настаиваете, чтобы Мариника танцевала?
  - Да!
  - Тогда подпишите, что всю ответственность берете на себя, - Жаку протянул бланк.
  
  - И подпишу! Думаете, я не понимаю, почему вы так носитесь с этой Мариникой? Стоит мне уступить, и вы пустите слух, что эти послабления ей неспроста! Да, молодой преподаватель и красавица адептка. А не выйдет! - Дирк покачал перед носом Жаку пальцем.
  Мэтр Жаку, который не подозревал в себе такого коварства, отпрянул.
  Адепты выстроились, музыканты приготовились, в зал вбежала Казимандза.
  - Какой идиот привел сюда воздушников! Да еще толпу! Идарийцы не берут воздушников, они не уважают тех, кто приказывает ветру! Ужас!
  Но уже ничего сделать было невозможно - идарийцы и академики входили в зал. Взгляд академиков устремлялся на толпу адептов в голубых мантиях, а потом начинал искать... искать.
   Мэтр Дирк в отчаянии прошептал: "Черт, вот бы главным у воздушников был не я, а кто-нибудь другой", и тут Синни не растерялась, кинула в него заклятье. С тихим звоном, слышным только уху фей, лопнуло заклинание Гера. Власть Дирка, незаметно для него самого кончилась.
  Зазвучала музыка, ряды адептов дрогнули и двинулись в танце.
  Наверное, это был красивый танец, ведь не зря с воздушниками занималась сама прима Королевского театра, но увидеть его не удалось никому. Мариника, испуганно поглядывая на мэтра Дирка, тоже стала танцевать. Шаг, еще, поворот, и в зале без окон на самом нижнем этаже огромного зиккурата поднялся ветер. Мэтр Дирк и мэтр Жаку, а после и почтенные академики и практикующие маги, стали бросать в Маринику сдерживающие заклинания, но ветер не стихал, наоборот, он набирал все больше и больше силы! Ветер разорвал ткань водников, разбросал темные палки огневиков, вырвал инструменты из рук музыкантов и теперь гудел, ревел, сам пел свою песню, сам вел в танце адептку, не давая ей оглянуться и остановиться. Чем дальше от танцующей Мариники, тем свирепее и злее становился ветер. Кто-то догадался открыть двери, и попавшие в ураганный круг стали выбираться из зала ползком. Легких фей ветер зашвырнул под потолок, и там они смогли зацепиться за лепнину. Почтенных академиков ветер волоком вышвырнул за дверь. Даже каменную горгулью он смог оттащить к стене. А вот высокие и хрупкие идарийцы остались на месте. И чем сильнее бушевал стихия, тем радостнее становились их лица. Вот глава делегации резко сорвал с себя темный плащ и протянул руки своей спутнице. Та отцепила застежку, и ветер рывком стянул с нее черную тряпку. Улыбаясь, идарийка обняла мужчину. За их спинами развернулись радужные крылья, они взмыли вверх, и скоро уже все три пары идарийцев поднялись в воздух - танцевать с бурей.
  Маленьким феям ни за что бы не выжить в урагане, если бы не огромные волны счастья, поднимающиеся от танцоров. Счастье закрыло фей, защитило от ветра, ослепило своим светом. И когда танец закончился, и ветер стих, три ошалевшие феи просто шлепнулись вниз. Но счастья вокруг было так много, что они не ушиблись и даже не потеряли невидимость. Рядом с ними на полу сидела растерянная Мариника, а потом из под потолка спустились идарийцы.
  - Я... я не хотела, - начала было Мариника, но девушки ловко подхватили ее и расцеловали в щеки.
  - Вы же переедете к нам, в Идари? Правда? Вы нам так нужны! Танцующая с ветром, это чудо! Мы и не думали вас тут встретить, - щебетали они.
  Мужчины были гораздо сдержаннее. Они поклонились Маринике как королеве и отправились к стене зала, откапывать в завалах мебели секретаря Казимандзу. Усадив горгулью на несколько сложенных досок, глава делегации начал что-то горячо доказывать секретарю, в то время как остальные освобождали двери. Стоило хоть чуть-чуть приоткрыться дверям, как в щелку протиснулись встревоженные академики, ну а за ними и все остальные.
  Как менялись их лица! Вместо испуга пришло удивление, за ним восхищение красотой идарийцев, но очень скоро их сменило уверенно-добродушное выражение. Так, будто погром зала и срочная эвакуация были запланированным сюрпризом гостям.
   Глава делегации подошел к Совету Академии.
   - Идари приглашает на работу магиню Маринику. Танцующая с ветром желанная гостья на побережье.
   - Хм, Мариника адептка пятого курса, пока мы можем, так сказать, говорить только о практике.
   К испуганной Маринике подошла Казимандза.
   - Ну, все, распределение у тебя в кармане, поздравляю!
   - Идари это так далеко, и мама...
   - Не говори глупостей, девочка, - оборвала ее горгулья, - кем ты будешь в своем городке? Посредственным воздушником? Постоянной опасностью для окружающих? А в Идари ты будешь танцевать три раза в год, и даром своим приносить окружающим счастье. Кстати, магом ты там тоже сможешь работать. И людей там много живет, и магов.
   - А я так и не поняла, зачем им буря, - смущенно призналась Мариника.
   Тут немного смутилась сама Казимандза, но взяла себя в руки, и объяснила:
   - Это связано с религиозными верованиями идарийцев и их ..., словом это брачный танец, - секретарь склонилась к самому уху Мариники и что-то зашептала. Мариника покраснела, - Три года детишек не рождалось, - закончила Казимандза.
   А мэтр Дирк принял такое же уверенно-самодовольное выражение, что и академики, и спокойно подошел к членам Совета.
   - Неплохое получилось выступление, - проговорил он, - эффектное.
   - Аааа, это вы, мэтр, - проскрипел самый старый и самый заслуженный академик, - очень эффектное. А вы знаете, сейчас отправляется экспедиция в пустыню Лапита, так сказать, изучать магические эффекты. Я вам советую отправиться туда. А дела кафедры передать кому-нибудь, более предсказуемому, мэтру Жаку, например.
   Мэтр Дирк замер.
   - Экспедиция в пустыню Лапита? И я могу в нее попасть? - восторженно проскрипел Дирк.
   - Смотрите, он счастлив, - с удивлением прошептала Дуня, - полетим к нему?
   - Я нет, - покачала головой Яся, - для меня и этого слишком много.
   - Ну его, мутный он тип какой-то, - Синни поднялась на ноги, - полетели лучше домой, а то затопчут.
   И маленькие феи вылетели в распахнутую дверь. А в зале осталось шесть очень счастливых идарийцев, ошеломленно-счастливая Мариника, предвкушающе счастливый Дирк, деловито счастливый Жаку, счастливо выдохнувшие академики и одна самодовольно счастливая горгулья. И как ей было не гордиться собой, если даже жуткий ураган не смог не только поцарапать ее кожу, но даже не испортил прическу.
  
  А тем временем...
  Тиша получила первую тройку и уже ее исправила.
  Литка решила, что когда вырастет, будет аудитором.
   Черному коту разодрали ухо в драке.
   В моду вошли парадные портреты хомячков и зеленые дома.
  
  


  
  
  
"...Я люблю вас, прекрасная Милли, я живу вами, вы смысл всей моей жизни. И если вы откажите мне, я умру..."
  
Из любимого романа Яси: "Нежность Незабудки"
  
  .
  Осень бывает прекрасна. И даже восхитительна - когда золотые листья, и синее небо, и гроздья рябины, и яркие холодные звезды. А роскошные осенние цветы! А самые сладкие осенние плоды! Но осень бывает и чудовищно, невыносимо унылой, когда тучи просеиваются на землю холодным дождем, а бурая листва мокнет в грязных лужах. И совершенно ужасной становится осень, когда дождь идет и на улице, и в душе, - мелкий серый дождь. Феи скучали. Ни себе, ни тем более друг другу, они не признавались, что им не хватает мудрых советов Рейга, верного плеча Клева и даже непредсказуемости Гера.
  Новое задание тоже не добавляло радости. Профессор Скипидрус оказался немолод, некрасив и неопрятен. И самое главное - он был постоянно всем недоволен. Ему выделили самую лучшую лабораторию - профессор даже не улыбнулся. Красавица Рея не сводила с него глаз - Скипидрус ее не замечал. Рея преданно помогала ему в работе - он даже ее не благодарил.
  - Все равно, против фейского штруделя он не устоит, - горячо прошептала Дуня. Феи лежали под перевернутым походным котелком на самой верхней полке в лаборатории мэтра Скипидруса. Из-за больших ушек котла образовалась широкая щель, через которую феям было удобно подглядывать.
  - Ты думаешь, он обрадуется? - засомневалась Ясколка.
  - Конечно, он вчера сам прошамкал, что сто лет уже не ел штруделя, Рея сегодня всю ночь его пекла. А я помогала. Я столько специй на этот пирог извела, а еще и маны добавила. Он теперь совершенно точно самая вкусная вещь в этом мире!
  - Рея! - голос профессора был на редкость скрипуч, - Рея, у меня Горелка пропала.
  - Горелка на месте, профессор, вот же она.
  - Ее я вижу, я не слепой, - недовольно пробурчал Скипидрус, - у меня пропала кошка. Серая такая.
  - Кошка? Пропала кошка? Профессор, будете штрудель? - Рея развернула салфетку. Восхитительный запах яблок и корицы заполнил лабораторию.
  - Вы с ума сошли, выкиньте это немедленно! Есть в лаборатории! Чему вы учились все эти годы! Безобразие! И это выпускница. Женщины совершенно бесполезные создания!
  Профессор продолжал самозабвенно ворчать и даже не заметил, что Рея вышла из лаборатории и унесла штрудель, а уж выпорхнувших фей тем более не заметил.
  - Привет, красотка! - магистр огня Лей возник буквально ниоткуда, - Как пахнет! Божественно!
  - Привет! А вот мэтру не понравилось, выгнал, - вздохнула Рея, и пожаловалась, - а я так старалась, готовила, и вот дурища, забыла, что с едой в лабораторию нельзя.
  - Правда? - удивился Лей, - а вот ко мне можно. Вам Рея можно в любое мое помещение, а с этим пирогом... я думаю, вас даже в драконью сокровищницу впустят.
  - Угощайтесь, магистр, - Рея слабо улыбнулась, и протянула Лею корзиночку со штруделем, - вы знаете, у мэтра Скипидруса кошка пропала. Ума не приложу, где ее искать.
  - Сейчас я бегу на лекцию, а вот через пару часов я с удовольствием вам помогу в поисках. Не грустите, Рея! - и Лей, махнув рукой, скрылся за поворотом коридора. Но через секунду выглянул, отряхнул крошки со рта, и, улыбаясь, заявил - А пирог - лучшее, что я ел в жизни!
  - Вот это мужчина! - восхищенно сказала Дуня. Скорее бы снять это дурацкое заклинание, и тогда... да они просто созданы друг для друга!
  - Надо будет кошку найти и вернуть, - предложила Яся, - тогда зануда обрадуется и Рея будет свободна.
  Целых два часа три феи искали кошку. Они поднимались к кронам деревьев и даже заглядывали в покинутые птичьи гнезда, они лазили по помойкам, залетали в подворотни и заглядывали на чердаки. Кошки не было. Потом еще три часа кошку искали три феи и два мага. Магистр Лей взял немного шерсти и сплел поисковое заклинание. Заклинание провело магов по чердакам, помойкам, подворотням и остановилось у крыльца дома магистра Скипидруса.
  - Может она уже дома? - с надеждой спросил Лей.
  - Нет, дверь закрыта, домой она не попадет. Вы наверное устали, магистр? Вы идите, я еще поищу.
  - И оставить такую красавицу одну на улице? Ни-за-что, - важно, по слогам произнес Лей, - пойдемте, сначала поедим. Тут рядом чудное кафе. А потом домой пойдем, возьмем фонарь и будем ее снова искать. Договорились?
  И тут в голову Ясколки пришла идея.
  - Кот! Кот Рейга! Вот кто нам поможет! Полетели быстрее на чердак.
  - Ты считаешь, что эта нарисованная животина поймет, о чем речь, - начала было Дуня, но замерзшая Синни ткнула ее локтем в бок.
  - Конечно, полетели. И чаю попьем заодно. И я, пожалуй, носочки теплые надену.
  На чердачке было тепло. Мана грела не только домик, но и обогревала все вокруг. Яся поспешила к портрету, на котором в кресле развалился кот, а Синни и Дуня поспешили в домик. О чем шепталась Яся с котом они так и не узнали, но к тому времени, когда феи с теплыми плащами в руках вышли из домика, черный кот уже сидел около крыльца.
  - Пожалуйста, милый, - Яся погладила кота за ушком. Кот сделал вид, что ласка его совершенно не интересует, потянулся, независимо задрал хвост и спрыгнул в трубу.
  Кот оказался самым лучшим поисковиком. Когда феи подлетели к дому Скипидруса на крылечке уже сидели две кошки - большой черный кот и маленькая серая кошечка.
  - Смотрите Рея, я же не зря говорил, надо поесть, а потом все само собой получится, - засмеялся подошедший Лей.
  - Горелка, где ты была? Мы тебя обыскались.
  И тут к дому подошел профессор.
  - Рея? А что вы тут делаете? Вам что заняться больше нечем? Горелка, домой, - профессор был привычно мрачен. Дверь дома захлопнулась, но через мгновенье распахнулась снова, - Рея, а у вас случайно нет чешуйки дракона? С хвоста будет лучше.
  И дверь снова захлопнулась. Рея расплакалась.
  - Рея, ну что вы, не плачьте. Хотите, достану я вам эту чешуйку, - стал утешать Рею Лей. Вот прямо завтра я ее и достану.
  - Что вы, это такая редкость, это так дорого.
  - Пустое, завтра утром принесу.
  Вечер феи провели, пытаясь сообразить, где можно узнать о драконах. Если бы рядом был Рейг, все было бы гораздо проще. А может Клев, как местный знал что-нибудь о них. Или Гер, Гер же не первый год в этом мире.
  - Инструкция! Точно, инструкция! - Яся вихрем промчалась наверх за книгой.
  - Там, в самом конце, список рас мира. Да где же они! - Яся бросила книгу на пол и стала лихорадочно листать страницы, - А, Бэээ, Зее..
  - Пролистнула, вернись, - склонилась рядом Синни.
  - Вот! Драконы! Живут на континенте Чирук, огнедышащие, маги, ...могут превращаться... так, любят путешествовать. Иерархии нет, подчиняются родителям... иногда.
  - Ой, смотрите, у драконов рождаются только мальчики, и они ищут свою любимую по всему миру. Брачный обряд связывает супругов навечно, они живут очень долго .... ах, как романтично! - выдохнула Дуня.
  - Не отвлекайся, нам нужно про чешуйку прочитать.
  - Чешуйка используется в алхимии для закрепления... редкий ингредиент, потому что можно взять только с живого дракона. Тело дракона после его смерти очень быстро взрывается.
  - Неужели Лей найдет эту чешуйку? Он будет просто герой.
  - А не найдет?
  - Тогда мы полетим на другой континент, найдем дракона и спасем Рею! - загорелась Синни.
  Но лететь никуда не пришлось. Утром в лаборантскую постучался Лей и вручил Реи шкатулочку, в которой лежала мерцающая чешуйка.
  - Точно знаю, что с хвоста! - гордо заявил он, - отдавайте эту прелесть своему профессору и пойдемте гулять.
  - Это только вечером, Скипидрус сегодня на симпозиуме.
  - Значит, жду вас вечером!
  Осенью темнеет рано, сумерки опускаются быстро. В наступившей темноте вернулся профессор.
  - Мэтр Скипидрус, вот! - Рейя, неуверенно улыбаясь, протянула профессору шкатулку.
  - И что это? - брезгливо пробурчал Скипидрус.
  - Так чешуйка дракона. Вы же хотели, чешуйку с хвоста, - рассеянно пробормотала Рея.
  - И что вы там мямлите, чешуйка, и зачем мне чешуйка, ааа... для закрепителя, - Профессор взял шкатулку и побрел в лабораторию. Счастья не было.
  - Гад! Да какой же он гад! Сволочь неблагодарная! - Дуня сжала кулачки, - да я не знаю, что сейчас сделаю!
  - А я знаю, - голос Синни был спокоен. Очень спокоен.
  Синни влетела в лабораторию вихрем. Бамс! Пинком она перевернула колбу! Бумс! Слетела реторта. Дрям! И еще две колбы разбились вдребезги! Содержимое колб смешалось, получившаяся жидкость задымилась, стала пронзительно зеленой и медленно поползла по столу.
  - Что это! - закричал профессор, а потом продолжил совсем другим тоном, - что это? Зеленая... она зеленая! Надо же, а это всего лишь трехпроцентная настойка голихвоста трехчешуйчатого и очищенная супримата! Есть, есть реакция!
  Профессор выхватил карандаш, схватил блокнот и начал вдохновенно строчить, бормоча при этом: "если сделать катализатор... это открытие... надо быстрее все записать".
  Счастье накрыло его, счастье вдохновения, счастье творца. Не было больше ворчливого неопрятного старикашки, перед феями сидел гений, прикоснувшийся к тайнам вселенной. Он понимал все, он чувствовал мир, он спешил записать, зафиксировать то, что отрылось ему в этот момент кристальной ясности разума.
  - Здорово, как же здорово, - восторженно прошептала замершая в золотом облаке Яся, - ой! Надо посмотреть как там Рея.
  Рея стояла на улице около домика профессора. Под натиском счастья профессора заклинание Гера лопнуло, но она этого конечно, не поняла. Зато она почувствовала, как холодный ветер бросил ей в лицо мелкий дождь. И ей показалось, будто ледяной пощечиной ее заставили очнуться от кошмара. Мир, удивительный мир, открылся ей снова, снова стал интересен. В таинственном свете фонаря танцевали под ветром страстное танго почти голые ветви деревьев. Где-то закричала птица. А из соседнего домика послышались веселые голоса и смех. Где ее друзья? Ведь она так любила веселиться... Неужели все от нее отвернулись? Или она отвернулась от них? Огромные осенние звезды смотрели на нее с темного неба. Где они были эти два года? Почему она не видела звезд? Рея пыталась вспомнить, но в памяти всплывало только вечно недовольное лицо профессора. А из носа у него торчат волосы. Рею передернуло. Почему она помогала этому зануде в работе? Ведь раньше она смеялась над мечтой профессора разработать стойкий краситель для зомби. Она же всегда мечтала изобрести универсальное кровоостанавливающее, в Академию для этого поступила, и закончила, и диплом написала. Как она могла забыть о своей мечте?
  - Рея, вы отдали профессору чешуйку? - у фонаря стоял Лей с большим букетом хризантем. Рейя только сейчас заметила, как красив магистр, - если да, то идемте в кафе. Вы мне должны свидание, помните?
  - Помню, - улыбнулась Рея и взяла букет. Хризантемы пахли свежо и горько - свободой, - у меня сегодня удивительное состояние, как будто я проснулась и теперь не узнаю этот мир. И знаете, он прекрасен! Он полон удивительных чудес. И как я могла этого всего не замечать?
  - Тогда, может быть, вы заметите, что я в вас люблю? - голос Лея был по-прежнему весел и даже немного насмешлив.
  - Любите? Я... я не буду врать вам, что я отвечу на ваши чувства. Сейчас я этого сама не знаю. Но, я обещаю вам, что никогда больше не обижу вас равнодушным невниманием, - Рея открыто посмотрела в глаза огневика, и смущенно прошептала, - ой, а у вас зрачок вертикальный.
  - У нас, у драконов, такое бывает, когда мы нервничаем.
   - Вы дракон?
  - Не верите?
  - Нет.
  - Смотрите! - и перед Рейей вдруг вместо магистра появился дракон. Красный. Чешуйчатый. Большой, длиной от фонаря до крылечка соседнего дома.
  - Полетаем? - предложил дракон, и скромная лаборантка, задрав повыше юбки, ловко уселась на шею дракона. Дракон хлопнул крыльями и стрелой взвился в черное небо.
  - Йохо!! Я лечу! - донесло до фей с высоты, они задрали головы, и тут на них сверху, совершенно неожиданно, упало счастье. Счастье свободы, полета, счастье обретения себя - от Реи. А потом пришла вторая волна счастья. Большая волна счастья от дракона, который нашел свою любовь.
  Как феи добрались до дома, вспомнить они не могли, слишком много всего. И спали они очень долго, поэтому не видели, как утром Рея взяла отпуск за два года, попрощалась со всеми и отправилась путешествовать. Не видели, как над Академией кружил алый дракон. И даже пропустили, как профессор Скипидрус, чистовыбритый, в новом парадном сюртуке и с одной розочкой в руке пришел в деканат.
  - Это вам, прекрасная Казимандза, - протянул он розу горгулье, - а чем вы занимаетесь сегодня вечером?
  Наверное, хорошо, что не видели, иначе они бы очень и очень удивились.
  
  А тем временем...
  Королева Роза устроила внеочередной бал.
   Повилика осчастливила самую отчаянную воительницу орков - теперь та замужняя дама, варит супы и вышивает детские рубашки. Военный совет орков в отчаянии.
   Пауки провели темномагический ритуал с использованием мушиных ножек и усиков сверчков.
  
  


  
  
  
"К сожалению, программа импортозамещения не всегда полностью срабатывает. Некоторые товары, например, необходимая для нашей ткацкой промышленности паутина внешнемирских пауков, по-прежнему добывается только за пределами страны. Перед нашими учеными стоит важнейшая задача закрыть эту брешь".
  
Из экономического вестника "Корни страны"
  
  
  Утро было солнечным, может быть потому, что оно было очень поздним. Феи сидели за завтраком и планировали, чем заняться.
  - А я вот что подумала, - сказала Дуня, - давно мы отчетов не писали. Вот про яблоню, не помню, писали или нет? А про мэтра Дирка и про Скипидруса мы точно не отчитались.
  - Тут сложнее, - задумалась Яся, - мы же не осчастливливали, мы исправляли ошибки Гера. Стоит ли об этом писать?
  - Наверное, не стоит, - решила Синни, - в истории с демоном мы принцессу осчастливливали, там мы про Гера ничего не писали, а тут непонятно, как обойти его неудачи.
  - Даа... А тогда полетели к Кирику? Нам, правда, только завтра можно пауку лапки тереть, но, наверное, не страшно, если на день раньше?
  - Я думаю, на один день не страшно, - поддержала ее Яся.
  Нитали гуляла с сыном в саду. Но сегодня они были не одни - бабушка и дедушка тоже пришли в сад, нянюшка суетилась в беседке, накрывая на стол.
  Скрипнула калитка и в сад прошел доктор.
  - Доктор Ив, проходите, - старый булочник крепко пожал руку врачу, - сегодня у нас день такой... Нитали сняла траур, праздником это не назовешь, но и не грустное событие. Да и пора, давно пора...
  - Я наверное, в другой раз зайду, все же семейное событие.
  - Что вы, что вы доктор, - булочник даже возмущенно запыхтел, - как так, вы у нас уже давно свой человек.
  И старик потащил Ива поближе к беседке.
  Малыш сидел на скамеечке, а рядом стояла Нитали. Немного смущаясь Ив подошел к ней. Яркое голубое платье делало глаза Нитали удивительно яркими.
  - Я наверное перепутал время, - все пытался оправдаться Ив, - я сам веду свои записи, и все время путаю. Вы уж извините меня.
  - Что вы, что вы, - Нитали почти слово в слово повторила слова отца, - вы уже у нас свой человек. А с планированием всегда сложно, я пока муж был жив, сама занималась учетом его времени, а у него было гораздо меньше встреч. Артефактор - это не доктор.
  Феи подобрались поближе. Удивительно, но разговаривая с лекарем, Нитали забыла оглядываться на сына, она даже отошла на несколько шагов.
  - Я пошла, - Дуня опустила на нос розовые очки и выглянула из-за куста. С зажатым в кулачке кусочком маны подлетела к малышу, аккуратно чиркнула по лапке паука, и место соединения стало совсем-совсем тонким. Дуня проводила снизу, потом справа, потом слева, и наконец чиркнула по верхней лапке. И тут паук свалился со спины Кирика в траву.
  - Упал! - ахнула Дуня.
  - Ой, куда он упал, - испугалась Яся, - Рейг говорил что-то про ловушку!
  - Надо его срочно найти! Там же вся трава сгорит! - всполошилась Синни. Но ... ничего феи не успели, потому что Кирик вдруг соскочил со скамейки и сделал к матери шаг. Нитали его не заметила, и тогда он громко сказал: "Мама". Она обернулась - ее сын сам шел к ней!
  Как много разного счастья видели феи: счастье выбора своего пути и счастье обретения себя, счастье зарождения любви и счастье супружества, счастье людей, оборотней, демонов и даже драконов. Но самое чистое, самое светлое и самое большое счастье - это счастье матери! Смеялась Нитали, что-то говорил Ив, на радостные крики прибежали бабушка, дедушка, нянюшка . Кирик тоже смеялся и проговаривал четко: "Дядя", "Баба", "Мама". И феи смеялись и плакали от счастья.
  На чердачок они влетали, продолжая хохотать.
  - А вы видели! Видели, как он тянул ручки!
  - А мне показалось, Ив в Нитали влюблен!
  - Ничего не показалось, - Синни развернулась на лету, - точно говорю, он ее любит, и Нитали это заметит, и...
  И Синни с размаху влетела спиной в паутину.
  - Что за гадость! - она забилась как мушка, но только больше и больше запутывалась в липких нитях.
  - Подожди, не дергайся, мы тебе сейчас поможем, - подруги подлетели к ней, и на них, как ловчая сеть, сверху упала паутина. Яся увидела мелькнувшую под балками чердачка большую тень паука, перед глазами у нее потемнело, и она потеряла сознание.
  
  А тем временем...
  Торжество королевы Розы оказалось сорвано по причине странного исчезновения героев.
   Команда Репейника переехала на другое стойбище.
   Пауки празднуют победу
  
  


  
  
  
"Спасите! Спасите! - Закричала прекрасная принцесса"
  
Из книги Яси "Огненные путы любви"
  
  
  Очнулась Яся от того, что голова у нее ужасно кружилась, просто до тошноты. Когда яркие пятна перестали мелькать перед глазами, Яся поняла, что она плотно спеленута паутиной, а кокон с ней висит на тонкой нити, подвешенный к потолку. Рядом неподвижно висели еще два паутинных кулька. Но они были неподвижны, а ее вращался и раскачивался. Вдруг большая лапа легла ей на грудь, острый коготь рванул паутину и разорвал ее. Паутину, платье и даже розовый лепесток Рейга, который Яся хранила на груди. Яся тяжело упала вниз, но, к своему удивлению, ушиблась не очень сильно. Шатаясь, поднялась на ноги, и паутина стала осыпаться с нее пеплом - счастье Нитали постепенно превращалось в ману и сжигало липкую дрянь. Черный кот Рейга внимательно посмотрел на нее и, поднявшись на задние лапки, потянулся к следующему кокону. Яся вспорхнула повыше, схватилась за край паутины - Синни опустилась на пол чердачка гораздо мягче. Кот дернул третий кокон, и тут Синни пронзительно завизжала. По полу чердачка к феям полз огромный паук. Тот самый черный многоногий паук, что сидел на спине Кирика и раньше был виден только в волшебных очках.
   Люцис обернулся, изогнул спину, вздыбил шерсть и боком, боком пошел к пауку. Паук не обратил никакого внимания на кота, и как оказалось, совершенно зря. Быстрый удар лапой и тварь кубарем полетела к стене. Но и кот рано торжествовал победу, быстро и ловко паук поднялся и бросился на кота. По чердачку покатился черный визжащий клубок, Яся зажмурила от страха глаза...
  - Эй, вы! Меня спустите! - Кокон, в который была упрятана Дуня, разваливался, и паутина уже почти доставала до пола, но выбраться сама фея не могла. Синни и Дуня бросились на помощь. И вздрогнули от внезапно наступившей тишины. Люцуса нигде не было видно, и паук спокойно, не торопясь, двинулся к феям. От страха Яся вцепилась в ноги Дуни и стала из всех сил дергать ее вниз, рядом так же бестолково теребила паутину Синни, забыв, что они-то свободны и могут улететь.
  Когда до фей оставалось шагов двадцать, рядом с пауком вдруг появился Гер. С красным плащом и шпагой в руках. Гер присвистнул, паук остановился, развернулся и стремительно кинулся на Гера, но тот ловко увернулся, ткнул его в черный бок и отскочил в сторону. Паук дернулся и снова кинулся на фея.
  - Я не могу на это смотреть, - простонала Синни.
  Гер прыгал вокруг паука, дразнил его, тыкал шпагой, паук вертелся и уже не видел фей, забыл про кота, в горячке боя он замечал только красный плащ Гера, и поэтому Рейг, упавший ему на спину был полной неожиданностью. Рейг быстро пробежал к голове и сразу двумя кинжалами ударил тварь в глаза. Паук пронзительно заверещал и покатился по полу. А когда он замолк, в наступившей оглушающей тишине раздался звонкий голос Клева.
  - Эй ты там, тварюшка, ты где? Цып, Цып, цып, - издевательски пропел он. Паук развернулся и молнией бросился на голос. Дуня ахнула. Совершенно невозможным прыжком Клев отскочил в сторону, и паук с размаху врезался в то место, где за миг до этого стоял фей. И лишь теперь подруги разглядели, что за спиной Клева была не стена, а огромный камень. Очень странный камень, ведь паук не отскочил от удара, а влип в него, как в смолу. Паук из всех сил уперся лапками, но лапки стало засасывать, и чем отчаяннее дергался паук, тем быстрее он погружался внутрь камня.
   Когда последняя лапка пропала внутри, камень вспыхнул, на мгновение стал прозрачным как янтарь, а потом потемнел, подернулся пеплом и через минуту стал обычным булыжником. Гер, Рейг и Клев повернулись к девам, и именно в этот момент мана окончательно прожгла паутину, и Дуня свалилась вниз, а на нее, не удержав равновесие, упали Яся и Синни. Герои бросились к феям. Рейг подхватил на руки Ясколку и, легко шагая, понес ее к домику. Следом за ним, с усилием подняв Синни, пошел Гер. Клев стал тормошить Дуню. И тут фее Одуванчику так захотелось, чтобы ее, как принцессу, герой нес на руках, ну так захотелось, что Дуня крепче закрыла глаза.
  - Гер, что это у тебя? Мокрое? Кровь? Отпусти меня сейчас же! Где ранен?! Обопрись на меня!
  - Рейг, а Люцус, он погиб? Он нас защищал, и погиб, - всхлипнула Яся.
  - Его так просто не убьёшь, он ушел в портрет. Я натру его манной, и он снова будет живым и здоровым, - начал успокаивать ее Рейг.
  - Рейг, отпустите меня! Побежали, быстрее, у нас есть мана, ну скорее же!
  Дуня поняла, что и ее подругам не удалось покататься на ручках, открыла глаза и села.
  - Дуня!
  Дуня размахнулась и отвесила Клеву подзатыльник.
  - За что?
  - Чтоб не рисковал!
  А потом обхватила его голову руками, притянула к себе и чмокнула в нос.
  Яся вбежала в дом, быстро проскочила наверх, там сбросила порванную рубашку и надела нарядную блузку, схватила кусочек маны и уже чинно вышла на крыльцо. А потом доверчиво вложила свою руку в руку Рейга и шагнула за ним в портрет. Внутри портрета была настоящая комната, в ней шкаф, кресло и столик. Яся сделала еще шаг и увидела дверь и окно, которые не были заметны на портрете. Ей очень захотелось выглянуть в окно, но тут у ножки кресла она увидела тело кота.
  - Миленький, ты держись, солнышко. Немножко потерпи, и все будет хорошо, - бормотала Яся и натирала его шерстку маной.
  - Немножко потерпи, и все будет хорошо, вот так, солнышко, - с этими словами Синни стянула с Гера рубашку и стала промывать рану. Дуня посмотрела на них, сурово нахмурилась и грозно спросила Клева:
  - Ранен?
  - Нет, что ты, - замотал головой Клев.
  - Ну ладно, пойдем тогда на стол собирать.
  Через час все сидели за столом: и Яся с Рейгом, и Синни с перевязанным Гером, и Дуня с Клевом. Черный кот остался в портрете, улегся в кресле и только иногда приоткрывал глаз и внимательно осматривал чердачок.
  - Милые девушки, скажите мне честно, вы правильно протирали лапки? Не чаще, чем договаривались? Я ожидал, что паук сорвется, но, по моим расчетам, до этого было еще три недели.
  - Сегодня мы сделали раньше, - призналась Яся.
  - На прошлой неделе, мы так все закрутились, что на день позже терли, поэтому я еще раз, среди недели прилетала, - повинилась Дуня.
  - И когда мы к принцессе улетали, тоже, было один раз, - сказала Синни, - Я побоялась, что мы пропустим, и заскочила на минутку.
  Клев философски пожал плечами, мол, кто бы сомневался и переглянулся с Гером, и даже Рейг смотрел так осуждающе, что Синни не выдержала.
  - А мы вообще ничего об этом пауке не знали, нам правду не рассказывают, только намеки. И мы и не догадывались, что эта тварь для нас может быть опасной!
  - Нам было очень жалко Кира, - в глазах Яся были слезы, - а паука без очков даже видно не было, мы думали это просто проклятье, и все.
  - Когда паук упал, я решила, что мы его поймаем и посадим в сундук из-под маны. Кто знал, что это не просто заклинания, а такое... - голос Дуни задрожал.
  - Что это было, Рейг? Почему он стал живым, видимым и напал на нас? Откуда он вообще взялся? Ты же не в первый раз с ним встречаешься? - спросила Яся.
  Клев потупился - легко считать глупым того, кому ничего не рассказывают, Гер тоже выглядел смущенным. Рейг долго молчал. Потом он все же сдался:
  - Вы правы, надо было сразу все рассказать, но это такая мерзкая история, что просто не хотелось об этом говорить, - он снова замолчал, - обещайте, что остановите меня, если будет слишком противно.
  Яся кивнула.
  - Когда то давно в этих местах жило очень свирепое племя, которое поклонялось богу-пауку. В жертву ему приносили разумных, но больше всего бог ценил, когда на его алтарь клали детей. Сначала это были пленники, потом свои ... сироты, - Рейг запнулся, но продолжил, - Однажды, одному такому ребенку удалось сбежать, и жрец, который отвечал за жертв, очень испугался наказания. Так испугался, что пошел домой и принес своего собственного сына. И положил его на алтарь. Бог принял жертву, послал преуспевание своим почитателям и про жреца не забыл - его магические силы выросли, карьера пошла в рост, появилось богатство, а беды стали обходить стороной. Жена родила ему еще много детей. Но убийства первенца не простила, и возненавидела своего мужа. Она часто приходила плакать к алтарю, и жрец ее не прогонял. Потому что его самого съедала вина, и потому, что после ее слез силы жреца увеличивались. Бог-паук ценил страдания. Когда сыновья жреца выросли, он все рассказал им без утайки, и пришло время, когда на алтарь бога-паука лег его внук.
  Тихо стало в комнатке, феи потрясенно замерли.
  - А дальше? - тихо прошептала Синни.
  - Шло время, племя стало народом, управляли им черные колдуны, потомки того самого трусливого жреца. И каждый из них приносил в жертву пауку одного своего ребенка. Но, со временем милость бога стала уменьшаться. Тогда черные колдуны стали думать, и догадались - они перестали страдать, они уже не жалели своих детей, и слишком быстро их забывали. И тогда колдуны придумали проклятье, которое должно было поражать первенцев, и наслали его на самих себя. Чтобы их собственные дети болели, мучились, и стали вечной болью матери и виной отца. А чтобы вся полученная сила шла только им, колдуны убили своего бога и разделили его на десять частей, по числу родов, и каждую часть поместили в проклятье.
  - Как же это можно, убить бога? - удивилась Синни.
  - Не знаю. Но мне кажется, что это все сам паук и придумал. Он рассчитывал, что питаясь болью детей и страданьями родителей, он сможет вырасти и размножиться. Как колос падает и рассыпается на зерна, а потом прорастает еще десятком колосьев.
  - И у него получилось? - испугалась Яся.
  - Нет, конечно. Все черные боги ошибаются в главном. Они предлагают своей пастве полную вседозволенность, но при этом рассчитывают на верность, и даже на самоотверженность. Но разве в зле могут вырасти эти качества? Сначала в семьях колдунов заботились о калеках, но потом подросли их избалованные детки, которые вовсе не хотели страдать и заботиться о ком-то. Сыновья стали уезжать путешествовать, в далеких краях они женились, а когда родившийся ребенок заболевал, бросали свою семью и возвращались домой. Другую женщину вводили они в свой дом, ровню, с хорошим приданным, пусть любовницей, не женой, зато и горевать о больном ребенке им не надо было. Молодые колдуны решили, что нашли способ как обмануть судьбу. Но их больные дети без магической помощи быстро погибали, а вместе с ними погибала и часть бога, которому они поклонялись. Очень скоро эти рода вымерли, ну а тех, кто остался, уничтожил свой же народ. Единого бога-паука, который защищал черных колдунов, уже не было, и сил он им больше не давал. Остался всего один ребенок с таким проклятьем. Мой учитель Лотос смог снять с него паука, и заточить тварь в черный бриллиант. Тогда то мы и узнали, что божественная часть позволяет проклятию, лишенному носителя, быть, если надо, и разумным, и материальным.
  - А потом? Как проклятье попала к Кирику?
  - Не знаю. Наверное, мужу Нитали попался этот камень и он начал его исследовать. Может, хотел распилить. Проклятье освободилось, убило его, обрело силы и упало на его сына. Не знаю, я могу только предполагать. В этот раз я решил спрятать паука в камень попроще. Буду надеяться, что к тому времени, когда до него доберется очередной исследователь, паук умрет с голоду.
  Феи замолчали. В камине потрескивали дрова, шумел ветер за окнами чердачка. Старая страшная сказка прошла мимо и сгинула в сером камне.
  - Какая ужасная история, - потерла виски Яся, - Рейг, а как вам удалось появиться так вовремя?
  - Вы же разорвали лепесток. Портал перенес нас к вам.
  Яся решила не уточнять, что это сделала не она, а кот. А Дуня улыбнулась и спросила:
  - А чего вы такие нарядные, как из дворца?
  И тут Синни и Яся наконец-то обратили внимание, что их спасители действительно разряжены в шелк и бархат, а на Клеве даже парчовый костюм с пышным жабо.
  - Вот как раз из дворца мы к вам попали,- проговорил Клев так, будто во дворце он проводит каждое воскресенье.
  - Из какого дворца? Где вы были?
  - Во дворце королевы Розы.
  - Но там же война, - растерялась Синни.
  - Была война, - поправил ее Гер так скромно, что сразу стало понятно, что война закончилась только благодаря его усилиям.
  - Война закончилась! Ой! Как там мама! А вы не видели моих, наших родных? - загомонили, забыв обо всех страшных историях разом, феечки.
  Рейг встал и подошел к Синни.
  - Мы ходили в обитель фей, чтобы найти ваших родных, я попросил у ваших родителей, Яся..., - Рейг запнулся, вытащил из-за пазухи письмо и протянул его Ясе, - это от вашей мамы.
  А потом Рейг опустился на одно колено и торжественно произнес:
  - Милая Яся, прошу вас стать моей женой.
  Яся вздрогнула и растерянно посмотрела на Рейга.
  - Я приду за ответом завтра, - Рейг поднялся, поклонился присутствующим и вышел.
  - Синни, прошу вас оказать мне честь и стать моей женой, - проговорил Гер, опустившись на колено перед Синни, а потом встал, протянул Синни два письма и пояснил, - одно от родителей, другое от моего деда. Я жду ответа завтра.
  - Дунь, выходи за меня, - Клев вытащил пачку писем, - там от всех твоих. А бабушка очень тебе рада будет, ну и мои все.
  Тут он хлопнул себя по лбу и попытался опуститься на колено.
  - Иди уж, горе мое, завтра отвечу, - и счастливая Дуня стала выталкивать Клева из дома. Вот только тот в последний момент, уже на крыльце, он развернулся, схватил Дуню в охапку и звонко поцеловал. А потом убежал.
  Дуня охнула, потрясла ему вслед кулачком, и, улыбаясь, ушла в дом.
  
  А тем временем...
  Маленький паучок-разведчик, выросший в дебрях надантресольного пространства кафедры менталистики, тщательно подслушал разговор крылатых чудовищ и сделал верные выводы. Восьминогий гонец понес счастье тысячам исстрадавшихся сердец.
  
  


  
  
  
"Сим указом объявляются закрытыми для осчастливливания следующие миры:
  - Мир Ледяных чертогов
  - Мир Синей пустыни
  - Мир Лавового цветка
  - Мир Кленового листа"
  
Из указа номер три королевы Розы
  
  
  Феи почти не спали ночь - слишком много произошло за день. Радость Нитали и ужас, который они пережили после нападения паука, страшная история проклятья и предложение руки и сердца. И письма из дома. Их читали вечером, а потом просыпались ночью и еще раз читали, а потом еще два раза перечитали утром.
  За очень ранним завтраком феи были очень молчаливы и немного рассеяны. Дуня насыпала в сахарницу соль, Синни убрала в холодильный ларь все ложки, а Яся, заваривая чай, забыла насыпать в чайник заварку. Отхлебнув соленого кипятка, Синни вздрогнула и решительно сказала.
  - Надо взять себя в руки. К нам придут гости, надо убраться, приготовить еду и привести себя в порядок. А вдруг они прямо вот сейчас придут?
  И феи подскочили с места. Конечно, часть уборки волшебный дом сделал сам, но и феям было достаточно работы.
  Синни расстилала на комодиках вязанные салфеточки, а Яся переставляла баночки в ванной. Наконец Яся не выдержала:
  - Синни, а твои как устроились? Что они пишут?
  - Хорошо устроились. Сначала, как только их эвакуировали, было очень тяжело, жили в общественном центре, все вместе, очень тесно было и с работой плохо. А потом, когда наши мальчики помогли стране, - голос Синни дрогнул, - и Гер их нашел, ну то есть, не Гер их первым нашел, а представитель дворца, и пригласил в королевское поместье, вот тут то появилась сразу масса родственников, и ... словом, у моих все хорошо.
  - Синни, а ты не будешь сердиться на мое любопытство? - робко спросила Яся, - скажи, а во втором письме что?
  - Второе письмо от дедушки Гера, он наш брак благословляет, - сказала Синни, - ты знаешь, Гер - сирота. Вот ужас, его родители погибли в прошлый прорыв, и его дедушка воспитывал один, ну вместе с бабушкой, конечно.
  - Синни, а брак благословляет, значит, ты согласна?
  - Да. Конечно, надо бы его помучить, но вот никак не получается!
  И только Синни открыла рот, чтобы тоже расспросить Ясю, как снизу раздался крик Дуни:
  - Девы, заканчивайте шушукаться и идите резать фрукты. Никто в шкаф не полезет, а вот на пироги посмотрят, это точно.
  Дуня месила тесто, и даже нос умудрилась испачкать в муке. Яся села резать яблоко, а Синни взялась за абрикос.
  - Яся, вот ты мне скажи, - Дуня мотнула головой, чтобы убрать непослушную прядь с глаз, - почему Рейгу орден не дали? Мои пишут, что Геру дали и Клеву, и награждали во дворце, а твоему ничего.
  - Но при этом сама королева делала ему реверанс, - Синни посмотрела на удивленную Ясю и объяснила, - мои мне так написали. Они во дворце были, на награждении.
  - Не знаю, - призналась Яся, - может, потому что мы будем жить тут, в мире Кленового листа? И вроде как и орден не нужен?
  - Но и Клев не переезжает. Ой! - обрадовалась Дуня, - значит, и ты тут остаешься? Значит, мы вдвоем тут будем? Ура!! А то я думала, что одна останусь, страшно.
  И Дуня крепко обняла руками в липком тесте Ясю.
  - Рейг пригласил сюда жить моих родителей, и они согласились. Папа давно мечтал проверить некоторые свои работы на практике, - призналась Яся.
  - Надеюсь, Клев додумался моих не приглашать жить сюда, - задумалась Дуня, - вроде не собирались, ничего не писали. Я свою родню очень люблю, и дальше буду их любить. И скучать очень.
  - Зачем скучать? Рейг говорил моим, что может сделать портал, и хоть каждый день ходи в гости.
  Дуня подумала и решительно сказала:
  - Нет уж, буду скучать!
  Когда с пирогами было закончено, началось самое сложное. Как одеться так, чтобы и красиво, и не слишком пестро, и из того, что есть? Стоит ли посыпать крылышки маной, совсем чуть-чуть, чтобы светились, или это будет вульгарно? И самый важный вопрос - красить реснички или нет?
  Синни лежала в ванне, когда к ней, постучавшись, вошли Яся и Дуня.
  - Синни, мы тут посоветовались, и решили, - начала Яся, - мы ведь много маны собрали, правда? Мы заплатим налоги, но нам еще вон сколько останется. Рейг богат и Клеву мана не очень нужна, сколько надо, он получил. Вот. Мы решили отдать ману тебе в приданое. Тебе она будет нужнее.
  - Чего придумали? Как это мне? А вдруг Рейг не богат, и вообще, родители к тебе переедут, им и отдашь, пусть от зятя не зависят. А тебе Дуня тоже лучше с приданым к чужакам идти.
  - Ой, у меня от пара локоны развились, - заявила Яся и убежала.
  - А у меня тушь потекла, - сказала Дуня и тоже ушла.
  Замотавшись в халат, мокрая Синни выскочила за ними:
  - Я придумала - наши очки, розовые очки! Теперь точно удастся их продвинуть, теперь мою диссертацию не зарежут! А патент я оформлю на троих. И не возражайте, будут у вас постоянный и независимый от мужей доход. Моя мама говорит, что это очень укрепляет брак.
  Может быть, Яся и Дуня и возразили бы ей, но тут в дверь постучали. Синни пискнула и убежала наверх.
  Три нарядных кавалера стояли на крыльце, и в руках каждый держал букет настоящих цветов из страны фей, цветов, которые можно нюхать, держать в руках и даже поставить в вазу. Три прекрасные юные феи встречали их, крылышки их поблескивали от маны, но это было вовсе не вульгарно, потому что их глаза сияли еще ярче, пусть даже реснички и не были накрашены. Букеты были торжественно вручены, комплименты сказаны, и тут все застеснялись.
  - Пожалуйста, проходите к столу, - начала приглашать Синни, гости стали отнекиваться, и тут Клев предложил:
  - А пойдемте гулять!
  Феи кивнули, и три парочки отправились гулять по чердачку. Рейг и Яся очень быстро догуляли до портрета, и тут Яся спросила:
  - А как себя чувствует кот?
  - А вы не хотите проведать его?
  Яся кивнула и феи шагнули в портрет. Кот лежал в кресле и, увидев Ясю, замурлыкал.
  - Не понимаю, почему там, на чердачке это огромный котище, а тут он самый обычный фейский кот, и его можно взять на руки? - удивилась Яся.
  Рейг улыбнулся и провел ее дальше, к окну.
  - Смотрите, узнаете?
  - Я никогда там не была, и в тоже время я узнаю это место. Странно. Ой, зиккурат! Точно, это зиккурат всех стихий, но почему он такой маленький? Это ведь Академия? Но где мы?
  - В башне ректора. Помните, небольшая белая башня в парке. Из портрета настроен портал сюда, к тому же пройдя в портрет мы становимся того же размера, что и жители этого мира. И если спуститься из башни, можно быть как все.
  - А вы хотите спуститься? - спросила Яся.
  - Сейчас да. Я хочу спуститься вниз вместе с вами, вернуться в Академию и снова стать ее ректором. А вы будете мне помогать, если захотите, или учиться в Академии, или просто ждать меня дома, - Рейг повернулся к Ясе и невозможно торжественно произнес, - Я, Рейг Альбус Шиповник, прошу вас, госпожа Ясколка, стать моей женой.
  Смущенная Яся кивнула и тихо прошептала : "Да". Рейг достал старинное тяжелое кольцо с кабошоном и одел его на пальчик Яси. Розовый сапфир сиял таинственно и радостно.
  - Вы ... пропавший принц Шиповник?
  - Ты.
  - Да, ты, - улыбнулась Яся.
  - Ага, - совершенно несолидно подтвердил Рейг. Он улыбался так по-мальчишески задорно, что было совершенно невозможно представить, что он тот самый легендарный принц прежней королевской династии, - Я же рассказывал, что меня спрятали перед налетом гремлинов. И забыли в этом мире. Когда я смог накопить достаточно маны и вернуться, то узнал, что отец и братья погибли в бою, а правил обителью фей мой самый младший брат, единственный уцелевший. Честно, некудышний он был король, но вот его дочь, принцесса Роза, уже тогда подавала большие надежды. А мне в то время так нравились приключения, путешествия, и так не хотелось брать на себя ответственность за целое государство. Мы с Розой договорились, она правит, и пока правит справедливо, я не вмешиваюсь и претендую на корону. Если случится беда, я приду на помощь, а она не будет посылать на осчастливливание фей в мир Кленового листа.
  - Но нас же прислали? И бабушку Подорожник, - удивилась Яся.
  - Забыли про договор. Так всегда бывает, решают на самом верху, а исполняют совсем другие, которые про договоренности может и не знают. И как хорошо, что про него забыли...
  Синни и Гер гуляли по оранжерее.
  - Дедушка очень хороший, он немного вредный и ворчливый, но в глубине души он очень добрый, - убеждал Синни Гер, - он всю жизнь проработал в депортаменте управления общехозяйственными нуждами внешних посольств королевы Розы, и даже занимал там важный пост. Он про всех послов все знает, и всегда в курсе всего по-настоящему важного. А жить мы будем у нас, у дедушки есть огромный фамильный дом в пригороде. Он немного запущен, но это не страшно, зато какой там сад! Я столько времени провел в этом саду... мы с мальчишками очень любили играть в рыцарей и спасение прекрасной принцессы. Удивительно, что в моей жизни появилась настоящая прекрасная принцесса.
  Гер говорил, говорил, Синни улыбаясь слушала и кивала. Легкая морщинка залегла меж ее бровей. Синни решила, что отказываться от маны она не будет, а еще попросит Рейга, чтобы он помог с очками, и нужно договориться, что бы на осчастливливание их направляли теперь вдвоем.
  Дуня и Клев тоже отправились гулять и обсуждать планы на будущее, но ничего не успели. Они стояли за домиком на чердачке и, забыв про все, целовались.
  
  А тем временем...
   Линга и Ланс целовались.
  Рейя и Лей целовались.
   Королева и король, тот самый, который Лысый Черт, целовались.
   И принц и его Финька целовались .
   Орк Калги и Эленора целовались.
  Дед Зосима ел яблоки.
  
  


  
  
  
Эпилог
  
  
  
   В королевство фей пришла осень - время больших Осенних балов, охот и долгих застолий. Осень радовала яркими цветами, наряжала в золото деревья, расстилала пестрые ковры из листвы, словом, была настоящей красавицей. Осень королевства фей никогда не позволяла себе быть унылой, дождливой и хмурой - всегда непременно веселой и радостной.
   И только самым ранним утром деревья в садах чертили голыми ветками серому небу загадочные иероглифы, и горько горели гроздья ягод на рябине. Осень по-старушечьи вздыхала и куталась в туман, ненадолго, пока ее никто не видит.
   Красивая статная дама зябко повела плечами, поправила белую шаль и отошла от окна. Стоило бы разжечь камин, поставить свечи, но тогда из обставленной с безупречным вкусом комнаты ушла бы грусть. Дама села в кресло, привычно взяла вязание...
   - Бабушка! Мы к тебе! - и три очаровательные девушки влетели в комнату. Поцелуи, объятья, охи, ахи и просторная холодная комната становится маленькой и уютной.
   - А почему вы не в архиве? - спросила дама.
   - Баб, мы поэтому к тебе и пришли!
   - Нам надо старые архивы, те, которые еще на цветочной пыльце, переписать!
   - Можно мы на твоем проигрывателе? А то в архиве один, старый и на него такая очередь! - наперебой заговорили феечки.
   - Можно, конечно, можно.
   Девушки вытащили большой ящик, украшенный затейливой резьбой - старинный проигрыватель, поставили рядом на стол небольшую коробочку, в которой лежал ограненный кристалл, и подтянули поближе архивный мешок с отчетами. Бубнил проигрыватель, шуршали пакеты с отчетами, тихо позвякивала спицами бабушка.
   - Яся, ставь сюда, да, его надо закрепить. Дуня, включай запись, - звенел девичий голосок.
  'Отчет составлен Феей-Командиром, далее ФК, Феей романтиком, далее ФР, Феей-скептиком, далее ФС и Феей -философом, далее ФФ. Время составления отчета: месяц травостой года Синей белокрылки. Объект осчастливливания: девушка Тиша, раса - человек, место жительства деревня Бремболы'. Голос на записи был пронзительным и таким неестественно бодрым, что все вздрогнули. Потом что-то зашуршало, захрипело и манерный, иногда срывающийся на восторженный писк, голосок продолжил: "Ф.Р. Тиша жила в маленькой деревеньке вместе со старенькой бабушкой. Ее бабушка была травницей, и лечила всех местных жителей. Тише тоже очень нравилось лечить и помогать людям. Она ведь была очень доброй девочкой. Внешность у Тиши была самая обыкновенная - стройная фигурка, густые темные волосы до самой талии и карие глаза, в которых вспыхивали золотистые искорки. Когда Тиша выросла, она решила отправиться в Академию и выучиться на лекаря". Потом опять раздалось шуршание и кто-то продолжил хрипло: "Ф.С. И зарабатывать много-много денег, потому что простые деревенские лекари получают мало, и жить в большом городе". А следом невообразимо гнусаво: "ФФ. Нельзя судить по истоку об устье реки, по ростке о плодах, по юношеским устремлениям об прожитой жизни. Но без истока, без ростка, без порывов, нет и результатов".
   - Ой, какой голос! Ну почему он такой противный! - рассмеялась девушка.
   - Потому, что когда мы говорили за фею философа, то зажимали пальцами нос, Синни, - объяснила бабушка. Феечки обернулись. Вязание лежало на кресле, а рядом с ними стояла милая девушка.
   - Бабушка? - тихо прошептала одна из девушек, самая высокая, - ты ... ты выглядишь моложе меня.
   - Дунечка, чему ты удивляешься? Чему вас в школе учили? Насколько фея себя в душе ощущает, столько ей лет и есть. А я себя чувствую... да, чувствую двухсотлетней! Не старше. Так, у меня дела! - и феечка выскочила из комнаты. И почти сразу же в комнату вошел очень представительный мужчина в парадном алом мундире.
   - Деда!!- запищали феечки, и повисли на его шее.
   - Вы мои красавицы, мои умницы, - бравый генерал умудрился сразу обнять трех внучек, - а где бабушка?
   - Бабушка? - удивился он, глядя на молоденькую феечку, которая пыхтя втянула в комнату два больших рюкзака, - Синни?
   - Синни, Синни, пузанчик мой, - девушка поцеловала мужчину в губы, хлопнула его по животу и пропела, - радость моя, собирайся, мы отправляемся в путь.
   - Но дорогая, мне нужно на прием, к королеве.
   - Прием это хорошо, королева это замечательно, но вспомни, кто имеет исключительное, уникальное право на осчастливливание в мире Кленового листа? - и фея, не обращая внимание на растерянного мужа и ошеломленных внучек, небрежно вывалила содержимое рюкзачка на диван, - сколько ты лет там не был? Лет сто?
   - Но дорогая...
   - Белую рубашку брать? За Рейга и Ясю я не беспокоюсь, они все время со студентами, им состариться некогда, а вот Дуня и Клев небось совсем погрязли в своем варенье.
   - Но дорогая...
   - А это что? - Синни удивленно рассматривала странное переплетение кожаных ремней.
   - Кузнечиков седлать. Уздечка. Подожди, ты ее сейчас запутаешь, дай я сам, - и молодой, стройный Гер отодвинул Синни от рюкзачка и начал ловко укладывать в него вещи.
   Новое приключение начиналось.
Оценка: 8.34*21  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"