- Леха! - орал с другой стороны дороги Витька Чикага. - Стой! Дело есть!
- Блин, - буркнул себе под нос Леха Дроздов и остановился, чтоб дождаться, торопливо перебегающего через проезжую часть, Чикагу. Кругом всё было пасмурно, зябко и мокро. Осень и настроение ей под стать, а тут еще Чикага...
Ожидать чего-то хорошего от Витьки Чикаги - глупо. Приключения стремились к задней части Витькиного окорока, как колорадские жуки на молодую поросль картофеля. Изрядно доставалось и тем, кто оказывался рядом с Чикагой в нехороший час. Короче, не человек это, а магнит на всякую бяку. Впутаться, пусть в самую малую неприятность, Лехе сейчас никак не с руки, но и от родни отмахнуться нельзя. Ведь, троюродный брат Витька Чикага Лехе. И куда здесь денешься?
- Леха, - протягивая Дроздову ладонь, плевался, видимо от перевозбуждения, Витька. - Выручай. Кента одного на уши поставить надо...
- Некогда мне, - попробовал отказаться Леха. - На соревнования спешу. Потом как-нибудь...
Леха действительно спешил на соревнования. Сегодня в спортзале железнодорожного училища проводился районный турнир по жиму штанги, и Дроздов в том турнире считался одним из главных фаворитов. Он, как пришел из армии, так уже два года никому первенства в районе не уступал. Не должен уступить и на этот раз, но прошел в народе слух, что на поселок ткацкой фабрики приехал некий Коля, и он на этих соревнованиях может Леху "сделать" запросто. Правда, молва еще добавляла, что Коля этот таблеток чудодейственных нажрался... Но кому от этого легче? В районе никакого контроля на допинг нет, здесь один контроль - штанга. Лишь она рассудить сможет: кто чего стоит, а уж чего ты ел, так это дело десятое. Проигрывать Лехе никак не хотелось, очень серьезно он к этому турниру готовился, и даже через тренера специальное питание достал. Подготовка даром не прошла, силищи у Лехи сейчас было никак не меньше вагона с маленькой тележкой в придачу, но растрачивать её попусту никак не хотелось.
- Ну, Леха, - продолжал канючить, суетящийся возле Дроздова Витька. - Пойдем. Он же дохляк. Ты только покажись ему и скажи, что мой брат. И всё. А то он к Зинке моей клеится. Понимаешь?
- Кто такой? - вздохнул Леха, чуя, что от Чикаги просто так ему сегодня не отвязаться.
- Приезжий, какой-то. Из себя весь... Типа, крутой... Козел... Пойдем. Он у неё сейчас в магазине. Я проследил.
- Ладно, пошли, - скривился Леха и пошагал следом за изрядно торопящимся Витькой. - Только быстрее. Некогда мне.
Зинка работала в одном из магазинов, которые во множестве своем теснились возле ржавых ворот городского рынка. Народу сегодня около рынка мало. Сегодня - не пятница. Это в пятницу здесь не протолкнуться, а в прочие дни в футбол играть можно. Каждый день возле рынка толкаться - у народа денег не хватает. Так что, не всё народу пятница. У входа в магазин Чикага затоптался на месте.
- Ты, Леха, это, сходи один, - слегка потупившись, почесал Витька правой рукой левую щеку. - Не хочу, чтоб Зинка подумала, что я, мол, тебя того... Короче, сюда выведи его... Вон там за углом с ним и поговорим...
Дроздов отдал Чикаге сумку и решительно вошел в магазин. Зина разговаривала с высоким парнем и счастливо улыбалась. Парень стоял к Лехе спиной. Разбираться, что да к чему, некогда, Дроздов ухватил Зинкиного ухажера за ворот куртки да дернул в сторону двери. Никакого желания бить парня у Лехи не было, но ухажер оказался вертким и сам попытался ударить Дроздова по лицу. Силовыми забавами Леха Дроздов серьезно занимался с армии, а до армии он больше всего любил боксировать по всему подряд, и получалось это у него, довольно-таки, неплохо. Отработанным когда-то до автоматизма блоком Леха отбил размашистый боковой удар, ухватил противника за шею, резко нагнул вперед и легонько ударил коленом снизу вверх. Раздался противный хруст, Зинка завизжала, ухажер рухнул на изрядно загаженную урну, пустые пивные бутылки из урны посыпались на грязный сырой пол, а Леха неторопливо вышел на улицу.
- Ну? - подбежал к нему Чикага. - Где он?
- Там, - мотнул головой Леха, забрал у родственника сумку и пошел своей дорогой.
- Леха, - опять стал мешаться под ногами Витька. - Еще с одним поговори, наехал сейчас на меня...
- Ты чего, Витя? - не на шутку, вдруг, рассердился Дроздов. - Вообще нюх потерял? Я же сказал, что мне некогда. Понял?
Чикага часто заморгал ресницами и отстал.
В спортзал Леха поспел как раз к торжественному построению. Сам-то он строиться вместе со всеми да слушать напутствия мелкого спортивного начальства не стал, а прошел мимо торжественной части в раздевалку. Не торопясь переоделся. Забинтовал руки и с каким-то, одному ему ведомым удовольствием, наслаждался запахами тесного спортивного зала. И чувствовал он себя здесь легко да приятно. Будто и не было: осени на улице со слякотью противной, грязи везде да сплошь, а также прочего всего безобразия.
На разминке всё шло нормально. Штанга сегодня казалась на удивление покладистой. Легче пуха, как говорится. Иногда Леха мельком поглядывал на Колю с ткацкой. Тот тоже силен, так, что американский буйвол на подметки ему, вряд ли сгодится. Начали они жать с одного веса. Выжали оба, и без особых проблем. Народу соревновалось - человек тридцать, и потому следующего подхода надо ждать не меньше пятнадцати минут. Главное за это время "не остыть". Леха наметил сделать пару подходов к среднему весу, но тут к нему подбежал один парнишка из начинающих и прошептал на ухо:
- Леха, там тебя менты спрашивают.
- Где?
- Вон там. На входе.
Отвлекаться сейчас Лехе никак нельзя, но... Куда деваться? Сразу вспомнился нехорошим словом Чикага и зачесалось колено. Ну, Чикага, ну... Неужто опять?
Леха вышел из зала и тут же грудь в грудь столкнулся с милицейским сержантом. Сержанта этого Дроздов хорошо знал. Они с ним даже за одной партой сидели: то ли в шестом, то ли в седьмом классе. Поздоровались, и сержант отвел Леху в сторону. Подальше от двери. Отвел и сказал негромко:
- Леха, там на тебя какой-то чмырь заявление принес. Поехали
- Куда?
- В отделение. Я с дежурным договорился, он пока заявление не зафиксировал и чмыря этого у себя задержал, типа, подробные объяснения написать. Ты сейчас с этим придурком должен договориться, чтоб не было никакого заявления. Понимаешь? Поехали. Я его к тебе выведу.
- Не могу, - тряхнул головой Леха. - У меня соревнования.
- Какие соревнования? - вылупил глаза на своего бывшего одноклассника сержант. - Если сейчас заявление оприходуют, то тебе реальный срок светит! Реальный! Ты, чего, не врубаешься? Ты ж на условном!
Действительно, есть такое дело у Лехи. Вернее, и не дело даже, а срок условный. Прошлым летом бодяга эта случилась. Пошел Леха со знакомыми девчонками на дискотеку. Пошли сразу после дождя. И тут, как на грех, машина мимо них лихо промчала. Лехе-то хоть бы что, а вот девчонки чуть не в слезы: обрызгал их нарядные платья этот паразит на четырех колесах. А тут еще кирпич силикатный на земле лежит. Взял его Леха в руку да метнул в сторону удаляющегося автомобиля. Автомобиль быстро мчал, но кирпич проворнее оказался и угодил в крышку багажника. Возмущенный автовладелец, естественно, сразу же разбираться выскочил, и что еще естественнее - мгновенно "схлопотал в пятак". И всё бы ничего, но этот мужик с разбитым носом оказался каким-то культурным начальником из области. Он приехал одну местную певичку "попродюсировать", а тут кирпич с Лехой. Ну и не стерпел культурный человек. До суда дело довел. На суд тогда народу много пришло. Всем миром уговаривали судью, чтоб он Дроздова свободы не лишал. Особенно старался начальник цеха с ремонтного завода. Для него потерять Леху Дроздова, равносильно аварии на котельной декабрьской ночью в районе южного побережья северного океана. Леха, ведь, уникальный человек. Он из той редкой породы людей, которые от тяжелой физической работы не бегут и никуда никого при её упоминании не посылают. Когда Леха пришел в монтажную бригаду работать, так там производительность поднялась раза в четыре. Раньше-то как было. Предположим, дадут монтажникам задание какие-нибудь балки на высоте закрепить, так они день думают, как это сделать, потом день спорят - кому наверх лезть, потом еще чего-нибудь... А Леха, как балку тяжелую увидит, обрадуется сразу, веревку к ней привяжет, мигом на верхотуру взберется, пристегнется там поясом монтажным и подъемный кран ему не брат. Только и слышится сверху:
- У-ух, у-ух, у-ух...
Короче, отстояли тогда Лехину свободу. А теперь...
- Поехали, - продолжал настаивать сержант. - Посадят же тебя.
Лехе ужасно неудобно было отказываться, но соревнования, ведь... А тут тренер из дверей спортзала выскакивает. Лица красное, глаза навыкате, и орет так, что любая пожарная сирена позавидует:
- Леха! Где ты?! Ать твою так!!! Тебя к штанге вызвали!
А со штангой шутки плохи. К ней надо с полной серьезностью относиться. Она пренебрежения к себе не прощает. "Остыл" Леха. Как только штангу со стоек снял, так сразу и почувствовал, что мышцы к борьбе не особо готовы. Ему б мигом из головы да подальше это чувство выбросить, а он подумал о нем, когда штанга на груди лежала.
И тут же сверху резкий, как удар бича, крик судьи:
- Жим!
Правая рука пошла хорошо, а вот левая... Будто заклинило её... Правая еще выше... А левая... Остановишься - хуже будет... Леха напрягся изо всех сил, но, почувствовав начало тупой боли в левом плече, испугался чуток...
Коля с ткацкой вес выжал. С трудом, но одолел и теперь ехидно ухмылялся. Во всяком случае, так Лехе показалось. Ух, и взъярила парня ухмылка эта! В дальнем углу спортзала висел боксерский мешок. Как пошел Леха Дроздов его молотить! На самую малость мешок не треснул. После мешка Леха сто килограмм, словно пустое место на десять раз выжал. Велел тренеру перезаявить вес еще на пятнадцать килограмм больше. Отдохнул чуть-чуть и опять разминочный вес пожал, потом хотел для чего-то мешок помолотить, но тут его подход объявили. И не смогла на этот раз штанга Лехе противиться. Сдалась она богатырскому напору! А вот Коля на этот раз справиться с весом не смог. Вот так вот! Знай наших!
Леху все поздравляли, вручили ему грамоту и пивную кружку в качестве приза, а потом он пошел домой. На улице раздождилось. Еще ветер в лицо да грязь, лоснящимся ковром, все вокруг заполонила. Осень. Мигом она все радости от победы в Лехиной душе изничтожила, а предчувствия нехорошие оживила да взбудоражила. "Сидеть" Лехе Дроздову никак не хотелось. У него даже комок к горлу подкатил и в глазах как-то нехорошо затеплело. Короче, тоска взялась парня грызть. Надо было что-то делать...
- Может, в милицию пойти? - подумал Леха. - Может, как-нибудь и образуется всё... Не убил же я, в конце концов, того недоумка. Подрались, чего тут особенного. Чего менты не мужики, что ли? Не поймут?
В милицию Леха, конечно же, не пошел. Чего он, дурак что ли, добровольно туда идти? Туда только приди... Плюнул Леха себе под ноги, на грязь плюнул и размашисто пошагал напрямик да назло всему.
Возле подъезда Леху ждал Чикага.
- Ну, ты и влип, Леха, - развел руки в стороны Лехин родственник. - Это-то козел на тебя заяву накатал. Вот, тварь. А?
- Ладно, - махнул рукой Леха. Ему почему-то совсем не хотелось с Чикагой разговаривать, но Чикага не отступал и семенил рядом.
- Я его после ментовки встретил, - вещал Чикакга, старательно заглядывая Лехе в глаза. - Чего ж ты, говорю, не пацан что ли? А он мне представляешь, чего сказал?
- Чего?
- Говорит, чтоб ты к вечеру двадцать тысяч готовил, и он заяву свою заберет.
- Чего? - Леха остановился, здорово нахмурив лоб.
- Двадцать тысяч. И всё. Никакого заявления не будет.
Деньги у Лехи были. Как раз двадцать тысяч. Он на мотоцикл себе копил. Мечта такая у него еще в армии случилась. Вот, захотелось ему мотоцикл, и непременно, чтоб черный, как воронье крыло. Мотоцикл, конечно же, хорошо, но свобода... Лехе пришлось пару суток "посидеть" в камере. Не из приятных удовольствие. Там сам себе не принадлежишь. И это самое страшное. Чего еще страшнее может быть? А, мотоцикл... Жил же Леха без мотоцикла двадцать три года.
Леха быстро сбегал домой, бросил на диван сумку, достал из потайного места (в ножке того же дивана) деньги и побежал на улицу.
- Давай я отнесу, - мгновенно предложил свои услуги Чикага.
- Я сам, - мотнул головой Леха. - Пошли.
- Чего сам-то? - захлопал ресницами Чикага. - Опять ему морду разобьешь. Тогда уж точно всё. Давай я отнесу.
- Не надо.
- Чего ты, как дурак, Леха? - продолжал настойчиво предлагать свою помощь Чикага. - Он меня ждет. Он, как тебя увидит, испугается и всё... Пиши пропало. Давай, я отнесу.
- А, может, и вправду отдать Чикаге деньги, - подумал Леха. - А то, ведь, действительно, не сдержусь да опять эту гниду припечатаю. Точно могу не сдержаться.
Чикага с деньгами мигом слинял. Только его Леха и видел. Он остался один, хотел пойти домой, но на пороге подъезда. Муторно было на душе. Погано. И Зинка ему чего-то вспомнилась. Как наяву он её лицо перекошенное от ужаса представил. Парня, которого побил, Леха не помнил. Казалось, встреть он его сейчас, не узнал бы. А вот Зина...
- Надо сказать ей... Вот, ведь, как получилось... А чего он драться первый полез? Надо обязательно сказать ей...
Леха постоял немного и пошагал к рынку. Зачем? А кто ж его знает? Вот, захотелось так Лехе. Он добрел до рынка и промокший насквозь от противного дождя зашел в магазин. В тот самый магазин, где Зина работала. Только вот Зины в магазине не оказалось.
- Сменилась она, - буркнула пышнотелая продавщица, с превеликим неудовольствием отрывая взгляд от картинок в модном журнале.
- Видно не судьба, - подумал Лехе, выходя к уличной сырости.
Из-за угла показалось милицейская машина.
- Только бы мимо проехала, вдруг, Чикакга не уладил еще? - мысленно взмолился Леха, но мольбы его оказались напрасны.
Машина остановилась, и из неё вышел сержант, тот самый с которым они когда-то за одной партой сидели. На лице сержанта сияла улыбка, и не какая-нибудь ехидно-подозрительная, а нормальная, вполне человеческая.
- Леха, с тебя бутылка, - чему-то радовался сержант.