Хорошо закончить военное училище с красным дипломом? А то! Пока другие только раздолбайничали, еле-еле вытянув на синий, ты вкалывал. Нет, ты тоже, конечно, раздолбайничал чуток (не без этого), но и вкалывал. Грыз-таки гранит этой чертовой военной науки. Спроси меня в полночь-заполночь о наиболее характерных неисправностях индикатора кругового обзора или про норматив развертывания локационной станции П-12, - отвечу, не задумываясь, а норматив тот еще и выполню, хоть с завязанными глазами. А когда никто из твоих друзей-курсантов не хотел командиром учебного взвода становиться, кто вызвался? И кого потом назначили? А после, тебя особист училища вызывал и сказал, что руководству училища и ему лично нужно знать настроения в среде курсантов, кто в самоволку ходит, кто что о руководстве говорит, кто выпивает и откуда берет, да и, вообще, все неуставное. И что это не стукачество вовсе, а простое информирование вышестоящих, что ты на это ответил? Согласился, да, но никого ни разу не сдал, только отбрехивался, что все нормально, даже когда не шибко нормально было. Крутился как мог, но реально за все годы обучения никого не сдал.
И вот он красный диплом, лишняя звездочка на погоны, и назначение на должность командира отдельной радиолокационной роты на Курилах. Как же я радовался. Сразу по выпуску - и командир отдельной роты, минуя взвод или начальника локационной станции. Эдак, если и дальше так пойдет, то годков через пять-шесть могут и батальон дать, а там глядишь и ...
Кто бы мне тогда, четыре года назад, обычному школяру из маленького городка Брянской области, рассказал, что такое служба командиром отдельной радиолокационной роты, да еще на Курилах. Что это островок четыре километра в длину и два в ширину, на котором окромя нашей роты РЛС присутствует еще запасной причал моряков военных с двумя мичманами и пятком матросов, у нас же и столующихся. А из гражданских (если не считать, конечно, семей офицеров и прапорщиков), то только два метеоролога, муж с женой, вечно ругающиеся, как к ним не придешь. И все... Остальное только флора и фауна.
А погода, особенно когда метель и ветродуй. В пяти метрах ничего не видно, можно только держась за трос ходить, чтоб не заблудиться. Семеныч, прапорщик, начальник приемо-передающего радиоцентра всего-то метров на триста от позиции отошел, а тут метель закрутила. Два часа плутал, мы уж и из ракетницы стреляли, и шашки жгли, а он исключительно случайно выбрел. А то, что на ветер лечь можно, и он тебя держит, падать не дает. А как при ветре том на горку высотомера обледеневшую минут сорок забирался. Это еще за трос держась. Вроде бы уже и забрался, а нет, опять тебя сдувает, и все по новой. Об этом разве в училище рассказывают?
А то, что отдельная радиолокационная рота - это не только станции РЛС, радиостанции, дизеля, ГСМ, кабеля, вооружение, а еще и с полсотни живых людей (это опять же, если с семьями офицеров и прапорщиков считать) со своими желаниями, надеждами, амбициями. Про это что, много в училище говорили? Вон начальник взвода РЛС, старлей Михаил Петрович точно думал, что его командиром роты назначат, когда предыдущий по замене на материк уехал. А назначили меня, а я среди всех офицеров и прапорщиков самый младший по возрасту. А еще хозяйство ротное все на мне. А это, извиняйте, от ежедневной выпечки хлеба, контроля запасов солярки, продовольствия, да и много чего еще другого, до квалификации нашего фельдшера, ефрейтора Леськива. Может ли он в случае чего роды принять, а то вон жена лейтенанта Савина уже с заметным животиком ходит. Ее бы от греха подальше отправить на большую землю, а Савин говорит, что рано еще, ей там жить негде. А если сегодня вечером опять готовность объявят, то мне придется жилые помещения от электричества отрубать, бо напруги на все не хватает. Тогда Савина эта обязательно ко мне придет, и будет канючить, что ей сейчас без электричества ну никак нельзя. А что я могу, коли дизели на все не тянут.
Да чего я все плачусь-то сам перед собой же, это ж обычные "тяготы и лишения воинской службы", под которыми я подписался, когда в училище военное шел. Только там ничего не было про то, как на первой же плановой проверке роты под моим командованием нам трояк поставили, а глава инспекции открытым текстом выдал: "Ну, что, лейтенант, если хочешь на следующей проверке повыше оценку получить, то налови и навяль нам рыбки, ящичка с два. Тогда глядишь и на четверочку заработаешь". Да и это, в общем-то, не так страшно, можно было б и наловить. А вот то, что два сержанта-дедушки Смирнов и Салуквелидзе учудили, это да. Ладно бы они молодых заставляли койки качать и поездом домой дудеть. Это еще куда ни шло. Так нет, они духов и черпаков по полной оказывается чморили. И все ценное из посылок заставляли себе отдавать и спирт из медсанчасти воровали, а Салуквелидзе этот тра-та-та-та, вообще, похоже, одного молодого к мужеложству склонил. А это уже статья и дисбат ему, ну а мне пятно на всю оставшуюся биографию. Какой уж тут батальон, с роты легко снять могут. Как это все наверх докладывать-то?
Прервал все эти невеселые мысли настойчивый стук в дверь и затем безо всяких там: "Разрешите войти", - влетел старлей Петрович и практически проорал: "Смирнов и Салуквелидзе сбежали". Я только и смог пробормотать: "Как сбежали? Куда сбежали? Куда тут, вообще, бежать-то можно?" Петрович уже тоном ниже продолжил: "Убили патрульного, забрали автомат с двумя рожками, штык-нож, и сбежали". "Что?!", - уже теперь заорал я. "А по пути еще пырнули штык-ножом жену прапорщика Ларина, видать, она им по дороге попалась. Ее уже фельдшер смотрит, говорит - жить будет", - довыдал новости Петрович. Секундный ступор, ну а потом, как учили, действовать. "Возьмите еще двух прапорщиков или офицеров свободных, только Ларина не берите. Затем в оружейку, берем автоматы, я сейчас туда тоже подойду. А затем заводите тягач". "Водителя брать?", - спросил Петрович. "Нет, я сам поведу", - ответил я.
Мы уже в тягаче, кроме меня и Петровича еще два прапорщика. У всех автоматы. Куда они побежали? Куда ехать-то? На мой мысленный вопрос отвечает Петрович: "Следов на снегу нигде нет. Значит, они по дороге к причалу двинули". Тогда и нам туда же. Поехали. Зачем и почему они, вообще, деру дали, куда они дальше направятся-то с причала? Некуда! Видать совсем у них крышу снесло. Патрульного на смерть, а Ларина, скорее всего, выживет. Теперь меня точно с роты снимут. Зато рыбу для проверяющих теперь вялить не надо. Петрович говорил, что среди офицеров наших, из радио-технических войск которые, многие старлеями демобилизуются. Плакала, значится, моя карьера. Да и черт с ней, с карьерой той. Главное уродов этих поймать, пока они еще чего-нибудь не натворили.
А вон и они. Заметили нас, побежали. Но куда ж от тягача-то убежишь, он же гусеничный. Господи, как же хочется сейчас втопить по самое не балуй, догнать, а потом развернуться на месте. Что б хруст костей их услышать. Но не услышишь же, движок заглушит. Как же хочется ... Сколько там метров осталось? Пятнадцать ... десять ... пять ...
* * *
"Здравствуй, мама. У меня все хорошо. Питаюсь я хорошо, даже килограммы лишние поднабрал, так что ты не волнуйся. Одежда у меня теплая, еще не сносилась, да и весна уже на носу. Люди меня окружают очень хорошие, я тебе про всех них уже, кажется, и рассказал все, что мог.
Извини, что долго не отвечал. Работы было очень много. Нашу часть переформировывают и перебрасывают в другое место. Куда? Извини пока сказать не могу. Сама понимаешь. Но ведь дальше Кушки не пошлют. По сему писать некоторое время не буду. Да и мне написать тоже пока будет некуда, у части номер другой будет. Но сразу, как обустроюсь и адрес узнаю, то весточку тебе дам всенепременно. Так что ты не волнуйся.
Передавай приветы всем нашим, особенно Кольке с Ленкой. Как они там? Больше прибавки у них в семействе не планируется? Сам я не женился и даже ни с кем не познакомился. Женщины здесь все только замужние, но все еще впереди. Когда переведут, может там будет поближе к цивилизации и ктой-то нарисуется.
Извини, что мои письма в разы короче твоих, ну не умею я много писать. Да и чего писать-то? Все нормально и обыкновенно.
За сим остаюсь, искренне любящий Вас сын, Петя. "
* * *
Больше в тот, богатый на события, день в в/ч № ххххх никто не пострадал. Тягач "Мотолыга" остановился в двух метрах от Салуквелидзе со Смирновым, практически сразу после того, как они, бросив на снег автомат и штык-нож, подняли руки. Лейтенанта Петю с роты, разумеется, сняли. Почему разумеется? Ну, потому что в армии командир отвечает за все. В личном деле бывшего краснодипломника появилась карандашная приписка: "Выше командира взвода не назначать!" Петра перевели на Украину начальником РЛС в кадрированную роту третьей линии. Служил он честно, от заданий не отлынивал, правда, инициативу проявлял редко, и огонек в его глазах уже не светился. По крайней мере на службе. Там же на Украине он женился на продавщице магазина, а через приличествующее время у них родился сын, которого назвали Миша. В начале девяностых, когда развалился СССР, Петр, теперь уже Петр Николаевич, так и не выслужив положенного для пенсии срока, подал рапорт на увольнение, который в полку с радостью подписали. Вместе с семьей он вернулся в родительский дом на свою Брянщину. Устроился электриком в ЖЭК. Бабушка во внуке души не чаяла, ну а с невесткой ... в общем как все. Когда настал черед Миши выбирать свою стезю для покорения этого мира, то он спросил отца: "Па, а может мне в военное училище поступить, как ты?". Отец ничего не ответил, но посмотрел так, что Миша решил этой темы больше не касаться ...