Аннотация: Рассказ об обороне Новороссийска в сентябре 1942 года и его отражении позднее.
Пешком по облакам
Воскресное сентябрьское утро началось с подготовки к культпоходу во Дворец культуры моряков. Тайная агентура хозяйки дома донесла, что в вокресенье в десять там будут показывать какие-то американские мультфильмы, сеанс почти на час, поэтому желающие дети могут подойти и увидеть то, что редко можно посмотреть. Но нужно прибыть пораньше, потому что желающих может оказаться много, а число мест в зале все же ограниченно. Татьяна Михайловна поблагодарила племянницу, работавшую в ДК, и положила трубку. Дальше состоялся короткий семейный совет по планам на завтра. Решили, что туда пойдет внук Виталик в сопровождении деда, а сама Татьяна Михайловна со старшей внучкой Леной с утра займется подтягиванием ее знаний по алгебре до нужного уровня. Родители Виталика и Лены сегодня и завтра- на свадьбе родственников невестки в Раевской и будут только в воскресенье вечером. Недовольной осталась только Лена, хотя любовь к мультфильмам она уже переросла- девятый класс все же. Татьяна Михайловна с высоты педагогического опыта это предвидела и приготовила ей сюрприз. Если внучка до обеда справится с заданиями, то ее потом поведут в гости к другой бабушкиной знакомой, у которой есть два очаровательных сиамских котенка. Если она не справится, то... ее к котятам отведут через неделю. Так что счастье в ее руках. Бабушка сделала тонский намек на то, что ожидает Лену в случае успешного изучения, но внучка, скорее всего, не поняла. А Татьяна Михайловна решила намек не утолщать.
После завтрака мужская часть наличного семейства стояла в коридоре и выслушивала необходимый инструктаж. Виталику было в четвертый раз сказано, чтобы он дедушку не доводил непослушанием до подзатыльника, а то потом она добавит, и маме с папой скажет, чтобы они сделали тоже самое. Виталик мысленно прикинул ужас сразу четырех подзатыльников и убоялся их. Деду было высказано больше ЦУ, и, самое главное, чтобы он пресекал просьбы насчет мороженого и оставлял их без удовлетворения, а то внук недавно простужался, и рецидив простуды никому не был нужен. После мультфильмов им разрешили погулять до обеда, место прогулки они могут выбрать сами. Но в час дня чтобы они стояли на пороге!
Василий Иваныч привычно проверил наличие в пиджаке ключей, двух носовых платков (себе и внуку), валидола и авоськи. Все оказалось на месте.
"С богом! Ура!" Он взял Виталикову ручку в свою, а другой рукой отодвинул щеколду. Дверь за ними закрывала бабушка, поэтому она успела напомнить Виталику про послушание, а деду про то, что нельзя покупать мороженое. Они хором пообещади не делать того и этого. В коридор вышла Лена и вяло попрощалась с ними. Глаза у нее были на мокром месте, и Василий Иванович пожалел страдающую внучку, которая вынуждена вместо развлечений заниматься алгеброй. Но что уж будешь делать-то, сдавать алгебру вместо нее Татьяна Михайловна не пойдет, ни сейчас, ни в десятом классе. Если внучка еще в институт соберется, то и там бабушка ее не заменит.
Так что пусть усваивает и проникается. Дед с внуком вышли из дома и пошли вниз по Рубина. Виталик мороженого пока не просил, чему помогало отсутствие продавщиц его на этом участке улицы, и свою безмерную энергию шестилетнего непоседы переключил на вопросы деду. Тот едва успевал отвечать. Они пересекли парковую магистраль, и тут на горизонте появились мороженщицы. Виталик, как подобает молодому человеку шести лет, тут же забыл про обещания и пристал к деду, чтобы тот купил ему...Ну, если не за двадцать восемь копеек, то хотя бы эскимо за одиннадцать...Дед упорно отказывал и размышлял, чем заменить мороженое, чтобы не было угрозы простуды. Решил купить пирожное, от которого внук точно не заболееет, но следовало помнить о том, что Виталик после захочет пить. Так что предстоял еще один бой за температуру напитка, ведь младшенький мог захотеть ситро или пепси-колу из холодильника и отказываться от сока комнатной температуры. Поэтому Виталику было сказано, что мороженого он не дождется, а вот пирожное-можно. Сейчас они перейдут улицу Советов и выберут нужное в магазине. Виталик неохотно согласился и выбрал пирожное "Картошка". Как оказалось, оно немедленного приступа жажды не вызвало, в отличие от "Безе", что и к лучшему.
Дед и внук бодро дошли до Дворца Моряков (в просторечии жители города слово "Культуры" обычно опускали). Разведка доложила точно, и прибыли они вовремя, ибо вскоре зал полностью заполнился.
Свет погас и сеанс начался. Василий Иванович с мультфильмами ознакомился уже в немалом возрасте, оттого любовью к ним не проникся. Хотя, если бы он их увидел в возрасте Виталика, то, может, и полюбил бы. Вот увидел кинокартину и до сих пор любит, а театра в его детстве тоже не было, и оттого его туда калачом не заманишь. Василий Иванович отвлекся от философии и попытался всмотреться в экран. Сейчас шел мультфильм про животных-пожарных, которые безуспешно пытались залить пожар водой, потом стали спасать жителей дома. Вот они влетели в ванную, где корова мылась щеткой с длиной рукояткой, и попытались ее спасти. Корова стеснялась и отбивалась щеткой. Но герои-спасатели вынесли ее вместе с ванной. Виталик дернул деда за рукав, а, когда тот нагнулся к нему, спросил шепотом:
-А чего она орет и бьет их щеткой? Они же ее спасают?
Ну, не говорить же шестилетке, что корова тут ведет себя, как женщина, на которую покушаются?
И дед придумал простенькое пояснение:
-Она же корова! А коровы разве умные животные?
Виталик согласился, что она не так умна, как лиса или овчарка, и они стали смотреть следующий фильм, как звери пошли на берег моря на пикник, и на них напал краб. Потом про то, как те же звери работали на стройке небоскреба и какие с ними происходили несуразности. Василий Иванович обратил внимание, что звери в мультике отчего-то двигаются быстрее, чем подобные зверушки в советских, прямо-таки летают, хоть при тушении пожара, хоть на стройке. Но отчего-понять было сложно. Он кое-что слышал, что иногда киномеханики запускают фильмы задом наперед или на повышенной скорости, вдруг здесь тоже самое вышло. Теперь стали показывать другие фильмы, уже цветные, про то, как кот гонялся за мышью, но мышь все никак ему не поддавалась, даже если он хватал ее, так что-то мешало расправиться с нею. Первый фильм был про то, как кот утром вернулся с гулянки и только хотел отоспаться, как его заставили ловить мышь. А у него глаза сами закрываются. Знакомая ситуация. Кот приклеивал веки к затылку липкой лентой, но закрывающиеся веки сами закрылись и оторвали липучку, еще пил кофе чашками, а все равно хотелось, потом он попытался прикинуться бодрствующим, но на самом деле поспать. На веках изобразил открытые глаза и заснул. Пробегавшая мимо хозяйка увидела открытые глаза и подумала, что кот бдит. Но мышь не упустила момент сделать коту гадость. Вообще зрелище довольно интересное, Виталик вообще неотрывно смотрел на действие.
А вот деду неприятно отдало в левое плечо. Он знал, что это означает, поэтому к принятому ранее интенкордину добавил валидол. Попустило.
Он продолжил просмотр. Кот и мышь бегали по высотному дому, иногда проскакивали за карниз и шли прямо по воздуху, потом спохватывались и спешно убегали назад. Затем снова шли по воздуху, аки посуху, обнаруживали ошибку и бежали дальше, и успевали добежать до следующего карниза. Возможно, это было смешно, и американские дети при этом весело смеялись. Виталик не смеялся, но взгляд от экрана не отводил, так его захватило. А Василию Ивановичу это что-то напоминало. И он никак не мог вспомнить, что именно.
И это отвлекало от просмотра. Но, впрочем, мультфильмы минут через десять закончились. Включился свет, дети и взрослые стали покидать зал. Виталик был прямо счастлив и щебетал, вспоминая разные эпизоды, дед поддакивал. Они вышли из здания и пошли в сторону Собачьего пляжа.
Василий Иванович поднял взгляд на Маркхотский хребет и вспомнил, что пришло ему в голову, когда он увидел нарушение котом закона всемирного тяготения. Он тоже тогда нарушал этот закон, проходя, кто знает как- по твердому грунту или облакам. Шестое сентября сорок второго, вон там, на хребте. Немцы ударили в открытый фланг бригады и дошли до командного пункта ее. Рыжеусый старший лейтенант собрал человек пятнадцать для контратаки и повел их в штыки. Тем временем штаб спешно сворачивался. Немцы удара не выдержали и были отброшены. Старший лейтенант оставил пяток братишек с пулеметом и велел им продержаться до сигнала белой ракетой или пока есть патроны. Дальше они отходят до второго заслона, что был оставлен чуть дальше, тоже пяток братишек и "Дегтярь". Старший лейтенант и двое, что не были оставлены на прикрытие (и краснофлотец Вася вместе с ними), быстро вернулись к КП. А там Васе и еще троим был доверен важный груз: носилки с больным комбригом Гордеевым. Вася в бригаду попал позавчера, никого тут не знал, потому рыжеусый старший лейтеннт для него так навсегда остался безымянным, и фамилию комбрига Первой бригады ему тогда никто тоже не сказал. Он ее узнал потом. Ну что, взяли и понесли! Эх, дубинушка, ухнем! Хоть по склону, хоть по обрыву, хоть по дороге! ...Пулемет сзади работает, значит, заслон стоит и в спину им не ударят.
Порыва хватило ненадолго, тяжело нести носилки с человеком по неровному месту, а тут еще совсем стемнело. Раз-раз, и тьма кромешная, когда с трудом различаешь соседа напротив. Горы в Новороссийске изобилуют каменистыми осыпями и крутые. Станешь не так и не удержишься, остановившись только где-то внизу. Ставил Вася ботинок, с силой впечатывая каблук в грунт, да еще и норовил наискось поставить-так ему добрые люди рассказали, что по горкам здешним нужно ходить зигзагом, хоть вниз, хоть вверх, а коли вниз, так обязательно. Иначе можешь не удержаться. Хорошо, что дождя не было, поехали бы на глинистой почве далеко и быстро, и тормозили, чем попало. Впереди шел кто-то из командиров, и периодически подсвечивал синим фонариком-то на карту в руках, то им под ноги. Увы, батарейка в фонарике садилась, поэтому видно было буквально на пару секунд. А пока батарейка набирала силы-только лучики света отдельных звезд освешали дорогу. Комбриг был болен и от жара бредил, иногда совсем тихо шептал, иногда чуть прогромче: "Короб, кожух, рама, мотыль с шатуном, возвратная пружина, приемник..." Когда Василий второй раз лежал в госпитале, ему сосед по палате рассказал, что это не просто детали устройства "Максима", а песня, помогающая усвоить названия их и даже что с чем в пулемете взаимодействует. Наверное, комбриг в молодости пулеметчиком был, вот и всплыла из глубин памяти песня про их основное оружие. Их догнали еще четверо братишек, взялись за носилки, потому что начинался очень гадкий участок. Вот тут точно многие шаги были по воздуху и облакам в нем. А были ли носилки в воздухе-кто их знает, тьма вокруг, хоть глаз выколи. Потом вышла заминка, нужно было комбрига осмотреть, потому нашли хоть чуть ровный участок, пристроили носилки, и санинструктор занялся. А восьмеро устроились вокруг, как могли, и смогли перевести дух. Те, кто начинали нести с самого начала, вообще дышали, как запаленные лошади. Санинструктор поставил термометр, заменил на лбу мокрую повязку, явно от жара уже высохшую, дал комбригу попить. Когда градусник подержали положенное время, он кликнул двоих, что были ближе. Они накрыли медика распахнутыми бушлатами, чтобы можно зажечь спичку и посмотреть, что там ртуть показывает. Показывала же она что-то нехорошее, потому он плотно и густо выразился, по-морскому. Комбригу дали какой-то порошок, из-за чего пришлось снова закрывать бушлатами и помогать держать спичку.
Пора идти дальше, восемь братишек подняли и понесли носилки. Сейчас уже вверх, так петляла нужная тропа. Выстрелов уже не было слышно сзади, слева еще доносились отдельные и редкие. Сосед справа зашипел: "Куда ты на меня заваливаешь, сползет комбриг!" А как же не поднять свой конец носилок, он-то идет ниже по склону, если не поднимать, то съедет комбриг, съедет! А я его не удержу!
...-Деда, а, деда! Что с тобой? Ты чего не отвечаешь?
Василий Иванович словно вырвался из черноты ночи сентября сорок второго. Сейчас день, хоть и в сентябре, но другого года. Сердце вроде не сжимает, но, наверное, прогулку надо сократить. Как бы снова хуже не стало.
-Пойдем-ка, Виталька, домой к бабушке. Что-то я нехорошо себя чувствую, не до гуляния.
-Хорошо, деда!
Виталик вел себя идеально, с вопросами не приставал, ничего не просил. Они подошли к Первой поликлинике, и, им на радость, сразу же подошла "шестерка". Погрузила деда с внуком, еще пяток желающих, и медленно стала карабкаться на гору к Октябрьской площади. Василий Иванович для страховки еще одну валидолину кинул под язык.
"Эк меня разбередило, тридцать шесть лет прошло, и особо не вспоминал, как комбрига тащили, а вот теперь пришло, как с гор вода. И комбрига уже давно нет. После памятной ночи и дороги в облаках и тьме ему чуть полегче стало, отошел и еще с полгода бригадой командовал. А умер, как знакомые ребята говорили, в тот год, когда Хрущева сняли, то есть, получается, четырнадцать лет как нет его, а кто куда из них делся, что тащили- кто бы подсказал?
Когда я в город переехал, то в следующем отпуске гулял по тем местам, где мы тогда уходили с комбригом Мне аж дивно стало-как мы его протащили, да еще во тьме кромешной? И ведь явно часть пути прошли по воздуху или облакам, особенно те, что шли со стороны обрыва, то есть все поочередно, один на этом участке дороги, другой- на следующем, что пониже. Сказка, волшебство, ненаучная фантастика, дурман религии? Или нам за то, что взялись и понесли, а не сбежали сквозь тьму, неведомые силы помогли товарища Гордеева донести, пусть даже по воздуху. Ведь не свою добычу несли и для себя, а достойного человека и для дела же".
Таблетка раскрошилась на совершенно мелкие пластинки, и под язык пошла еще она.
Татьяна Михайловна что-то делала на кухне.
-А что вы так рано, погуляли бы еще?
-Да что-то мне нехорошо стало, сердце шалить вздумало...
-Может, "Скорую" вызвать? Ты как сейчас себя чувствуешь?
-Не надо никакой "Скорой", лучше прилягу, полежу. Может, даже задремлю.
-Давай, давай, Лена пошла котят смотреть, а Виталика сейчас я к его другу Марику отведу, он за ним уже прибегал, спрашивал. Вот как раз будет все тихо, полежишь, и никто мешать не будет.
Василий Иванович переоделся в домашнее и пристроился на диван в большой комнате. Сердце пока молчало. Он закрыл глаза и снова погрузился в черноту давней ночи. И снова сам выходил и комбрига вытаскивал из смертной тьмы к грядущему свету утра. Стрельба оставалась где-то сзади, а он шагал по облакам над хребтом, и его товарищи тоже.