"В этот воскресный день москвичам сопутствует солнечная погода... (Лучше "по- летнему теплая солнечная погода". Или не лучше? Ладно, потом.) Граждане нашего города спешат на выставку. Спешат занять свои места дорогие москвичи и гости столицы... (Черт, дважды "спешат".) Хозяйки, по случаю праздника в ярких летних платьях, ведут на поводках карликовых пуделей и весело лающих шпицев. Мужчины, тоже в праздничных костюмах, ведут... (ну ладно, пускай тоже ведут...) немецких... (нет, восточноевропейских! ) и кавказских овчарок, доберман-пинчеров и... (А вас, девушка с догом, и вас, двухметровый дядя с чем-то крайне мелким и пушистым, мы в описании пропустим!)"
Тут я споткнулся и потерял мысль: чуть ли не буквально, как из рук что-то роняют. Оно и к лучшему. Составлять на ходу план репортажа - не самая лучшая затея. Даже если это твой далеко не первый репортаж. И особенно если тебя в первую очередь интересует не задание, полученное от родной редакции "Юного натуралиста", а шанс сделать козырный материал для куда более престижного, чего там греха таить, "Вокруг света". Всего-то и надо для этого, что найти...
А вот не тебя ли?
Нет. Ты не похож. Ты похож, но - какая-то помесь. И ты тоже. Ты... Ой, нет, ты боксер, извини, в таком ракурсе не разобрал. А ты... минуточку... Чау? Да. Интересно, но для другого случая.
А ты вообще дворняжка, что тебе тут, собственно, делать? Ну ладно, ладно, вы с хозяином ведь не в ринге, сам знаю: сюда многие привели "просто" домашних любимцев. Ухожу, ухожу, не рычи.
"Выставка притягивает посетителей и их четвероногих друзей, словно магнит. Кто еще не успел приобрести билет, торопится к кассам..."
Ага, или вот к этому простенку между трибунами. Там отлично и без билета перелезть можно. Сам пацаном лазил: на футбол не выйдет, стерегут, а вот на собачьи выставки - за милую душу.
А еще с дерева можно. Вон с той ветви старой ивы.
И тут - я даже отшатнулся, - через ограду, словно в замедленной съемке, перемахнуло мощное мускулистое тело. Четвероногое. Здоровенный пес. Мне даже показалось - именно с дерева он и спрыгнул. Да ну, ерунда: через простенок должен был сигануть, причем туда его, конечно, хозяин подсадил. Ага, вот и сам хозяин, забавно даже: пожилой мужик - а туда же, пацаньей тропой без билета... ловко, кстати, лезет...
Тут я про него как раз и забыл, потому что собака... Уж не тебя ли, друг, я тут ищу?
Да нет, не может быть. "От восемнадцати до двадцати двух дюймов" - это... ч-черт... Ну, полметра где-то. Ты, мой друг, верзила, не соответствуешь ты описанию. И башка у тебя слишком громоздкая. Ага, к тому же язык не синий... Но вообще похож, честно! Экий уродец, просто прелесть. Наверно, помесь туркменской овчарки с... гм... С поросенком, не иначе!
Впрочем, походил этот пес не на домашнего свинтуса, а скорее на вепря. Но тут мне пришлось отвести взгляд: хозяин уже был рядом - и ему, кажется, отнюдь не понравилось, что на его собаку так пристально глазеют. Все-все, товарищ, ухожу.
"Почетный круг московских длинношерстных той-терьеров. Первым идет чемпион прошлого года Чапик- Жуля, заводчик Теплов Александр Юрьевич"...
Красавчики. К сожалению, на вас, ребята, у меня четкий лимит: не более двадцати слов. Ибо декорашки вы, не представляющие интереса для армии и народного хозяйства. Хотя...
"Не всякий знает, что представители этой отечественной породы, у любителей носящей гордое имя "русский той", отличаются выдающими сторожевыми качествами. Конечно, московский терьер не разорвет непрошенного гостя на куски, но звонкий лай, способный конкурировать по громкости с милицейским свистком"...
Вот и еще пара десятков слов. Все-таки я молодец!
Тот, кого я ищу, тоже декорашка, но самая редкая в мире. Настолько редкая, что и пара тысяч слов тут не лимит. Потому что у нас в стране нет этой породы нет вообще.
На Тайване есть, но это тема совсем запретная. И в Америке есть. Американское посольство - это вроде как не "у нас в стране", но по слухам, которые наш главред не очень любил, в работе использовал часто и успешно, один из сотрудников посольства такого пса как раз и держит. Такой вот энтузиаст собаководства. Причем, согласно тому же - или другому? - слуху, сегодня на этой выставке будут они оба, пес и хозяин. Неофициально, разумеется. Не для участия.
Как вообще такое можно вызнать - ума не приложу: на американского шпиона наш главный отнюдь не похож. Однако ошибается он редко. И вот мы оба здесь: я и "Зенит-ЕМ", лучшая зеркалка в редакции: экспортный вариант с объективом "Гелиос", это вам не хухры-мухры! Мне вообще-то прежний "Зенит" привычней, но пан шеф расщедрился.
- ...По описанию - used for hunting, herding?, protecting and guarding, но это давно и, может быть, неправда, - прозвучал у меня за спиной хрипловатый, слегка грассирующий голос. - Так что на меня не смотри. Ищи этакую вот диванную подушку. Не очень сморщенную, сейчас не двадцать лет спустя, но все-таки - подушку, да.
- Ты забываешь, что я вообще-то немецкий изучал.
- А-а. Ну тогда, это - zur Jagd und Wacht eingesetzt. Кажется. И как Schäferhund тоже. Но если и правда, то давно.
Мой школьный английский помог не очень-то, а немецкого у меня и вовсе никакого не было. Я покосился на собеседников. И не увидел их: неподалеку стоял только давешний безбилетник со своей псиной-поросенком.
Успели отойти, значит. Ладно, разговор какой-то странный, ну да что мне до него.
Стадион наполнялся владельцами собак, зрителями и зеваками. Собаки лаяли, граждане тоже не считали себя обязанными соблюдать тишину. А потом еще и стадионные динамики ожили, сообщив о параде служебных пород.
Между прочим, стоит подойти. Это вообще-то не по теме сейчас, но пару кадров сделать можно.
- Вон он. В том направлении, по крайней мере.
- Видишь?
- Чую!
Я снова оглянулся - и снова никого не увидел. То есть увидел многих, включая давешнего пса-урода и его хозяина, пожилого дядьку... кстати, я его и раньше где-то встречал...
Вот тут это и случилось.
Что-то рявкнуло, рыкнуло - впереди, там, куда уже потянулся народ, чтобы посмотреть на парад служебных. И народ как раз шарахнулся оттуда. Кто-то крикнул срывающимся голосом: "Акбар, фу! Ко мне!". А потом все четвероногое вокруг заскулило, залаяло, затаякало жалобно; двуногое - подняло заполошный гомон.
По краю поля, волоча за собой обрывок поводка, трусцой бежал кавказский овчар, здоровенный кобель. Огибал толпу по какой-то замысловатой дуге, горбясь, как перед прыжком, бугрясь сквозь косматую шерсть железными мышцами, скаля желтоватые клыки. По-дурному косил на людей и собак налитым кровью глазом. Очень не по-хорошему косил: не как пастушеский пес на стадо, а как волк на стадо же. И плевать ему было на то, сколько в этом стаде овец.
Хозяин, истошно вопя "Акбар, назад! Сидеть! Ах ты ж дрянь такая...", бежал следом - но ничего он не успевал и вообще, похоже, сейчас не мог даже.
Академик Павлов, собака, прав: все решают рефлексы. Только рефлексы бывают человеческие, а бывают корреспондентские. Я уже ловил кавказца в объектив - черт, зар-раза, ведь говорил же себе, дураку, что надо брать привычную камеру! ну, пан шеф, спасибочки! - и потому абсолютно не понял, что произошло дальше.
Был многоголосый крик, визг и вой - собачий и человеческий. Толпа качнулась, заслонила поле зрения ?- но пару секунд спустя я вновь увидел того Акбара. Но вот чего точно не приходилось ожидать, так это что он, сильный и опасный зверь, "агрессор", поджав хвост, прыжками несется к своему хозяину, в ужасе прячется за него, жмется к ногам, словно малый щенок. И другие собаки тоже бросаются прочь: не от Акбара, а просто в стороны, хаотичной россыпью, разномастной, разношерстной, разнорослой...
И еще кое-что увиделось, на периферии зрения, но запомнившееся своей странностью. На противоположном конце поля двое рыженьких малявок, не подавшись общей панике, целеустремленно буксируют своих несколько растерянных хозяев к центру собачьего и человеческого смятения. Пекинес и что-то вроде миниатюрного доберманчика, не знаю, не видел прежде такую породу.
Я проследил взглядом, куда именно они стремятся - и испытал некоторый шок. Там, посреди пространства недавно пустого, но уже понемногу заполняющегося посетителями - пока только людьми, псов оттуда как ветром сдуло, - сидел все тот же здоровенный уродец, собаковепрь. Сидел спокойно, не скалясь, не разворачивая морду в сторону встревоженных сородичей. Что-то высматривал у дальних трибун.
Вообще мне сегодня никуда не деться от этой парочки. Хозяин, разумеется, тоже был рядом. Я ему, видать, тоже глаза намозолил: глянул он на меня цепко, но мельком - и отвернулся.
Тут я и узнал его. Ну надо же: тесен мир, а Москва немногим просторней.
Этот мой репортаж в печать так и не дали. Впрочем, у меня иллюзий особых не было: "закрытые" милицейские испытания - дело серьезное, даже если только о кинологии речь. Даже странно, что руководство питомника туда спецкора запросило, особенно от нашего журнала, прямо скажем, слишком молодежного для таких дел. А вот что они на эти испытания двух самбистов старой школы пригласили - это как раз понятно, для того все и затевалось. Надо сказать, я был впечатлен. И проводники, особенно молодые (старшие-то стояли в сторонке и ухмылялись) - тоже: ребята понятия не имели, что может сделать подготовленный человек даже с сильной и обученной овчаркой.
Двое довольно неспортивного вида дядек, крепко пожилых, наверно, еще воевавших, то есть за пятьдесят каждому. Кто в доме хозяин, они показали четко и сразу, причем никого не покалечили, даже не ушибли серьезно. Хотя кое-кто из псов прямо-таки напрашивался, да и один младший лейтенант тоже.
Как же их звали... Бобков - это тот, кто с возрастным пузом и алкогольным багрянцем во всю физию. А второй, вот этот... Нет, не вспомнить. Какое-то смешное немного у него было имя-отчество... Леонид Ильич, что ли...
А вот взгляд совсем не смешной был, страшный даже. Совершенно не могу сказать, почему.
Ну, сейчас он на меня не смотрит. А смотрит он... и его жутенький пес тоже...
Так мы с ними здесь что, по одному и тому же делу? С ним то есть, с этим Леонидом Ильичем или как его там?
Вот же он. Точно такой же, как на фотографии - даже язык синий, ну, фиолетово-пунцовый, только у двух пород в мире такой: чау-чау - и шарпей. Самая редкая в мире порода, старокитайская, вроде бы для звериной травли или собачьих боев выведенная... ладно, это давно было, да и вообще поди разбери, правда ли... Но что за ерунда: хозяин, дедушка безнадежно узбекского вида - это, выходит, и есть штатовский энтузиаст, сотрудник посольства?!
Тьфу ты. Конечно, так все и есть. Не узбек - китаец. То есть, надо думать, американец китайского происхождения. Да хоть бы и верхнеканальско-марсианского: мне нужен не он, а...
Осторожно расчехляю "Зенит". Выдержка - так... Расстояние - примем пятнадцать метров. Объектив фокусирую очень внимательно (ох, диафрагма же прыгающая - ну, пан шеф...).
Есть!
- Есть!
- Ну, есть. И зачем, скажи на милость, это тебе вообще было нужно?
- Так. Захотелось. Мы, может, и не любопытны - но любознателны.
- Серьезно?
- Почти. Ладно: это нужно для закольцовки. Ты ведь и сам догадался, так?
- Да уж. Во всем, что касается закольцовки, меня учить не надо. К сожалению.
- ...Через два с половиной года. Рисунок по фотографии. Имей в виду: я на нем не похож!!!
- Верю. Не рычи.
- Статья не выйдет, но фотография долго будет гулять по разным редакциям, попадет в руки одному художнику - и вот в ноябрьском номере "Знание - сила" за семьдесят девятый...
- Да хоть в декабрьском. Это уже без меня.
- Почему?
- А Окигбо тебе не сообщил перед пересадкой? Потому, что сейчас не просто семьдесят седьмой, но, представь себе, седьмое июня.
- А. То есть мне сегодня дальше, а тебе завтра обратно.
- Именно так. И большое спасибо, что напомнил.
- Не жадничай. У тебя есть то, чего у меня никогда не будет. И, между прочим, на пересадке меня сопровождал не Сиприан, а Эмиль.
- Понятно. Что ж, передавай привет Фар-Але.
- Передам.
Дальше человек и пес шли молча. Так что если первый из них и подумал что-то вроде "Да помилуй же меня хоть на этот раз - что за охота тебе так со мной играться?!" - то второй этого никогда не узнал.
И не мог никому разболтать.