Страница Соавторов : другие произведения.

Херцланд. Часть 1. Болото

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Херцланде все не так, как в Нижних Землях. Люди другие, маги, даже оборотни - и те другие. Другие правила, другой размах территорий. Эмигрант поневоле Марк Леджервуд вынужден приспосабливаться к новым для него условиям - приходить на работу вовремя, соблюдать правила и носить форму. Вот только Марк не умеет и даже не хочет этому учиться. А жаль: может, тогда его херцландская жизнь сложилась бы более удачно.
  Марку никогда не нравилось просыпаться. Было в этом что-то от неприятного перехода из одного мира в другой, в который ты приходишь совершенно неподготовленным к будущему дню.
  Нечто схожее Марк чувствовал, когда из волка вновь становился человеком.
  Когда он учился в университете, на его факультете был парень, также изучавший феномен оборотничества. Этот парень считал, что больше всего оборотни боятся быть уязвимыми - то есть людьми. Более того, он даже защищал об этом диплом. И если бы Марка попросили, он бы с удовольствием раскритиковал эту несостоятельную теорию.
  Не потому что считал ее неправдивой, а потому что был уверен: если об этом будут говорить все кругом, то когда-нибудь ему (или кому-нибудь другому) захочется больше никогда не вставать на две ноги.
  Чтобы открыть один глаз, Марку пришлось постараться. Несмотря на нежелание приходить в этот мир из мира снов, Марк, кажется, даже выспался. И даже до будильника еще оставалось какое-то время.
  Марку так казалось. Он взял телефон, отсоединил провод зарядки и разблокировал экран в надежде увидеть хотя бы начало восьмого, чтобы с чистой совестью поваляться еще полтора часа.
  К сожалению, было не начало восьмого и даже не девять. Время подбиралось к одиннадцати - и Марк безнадежно опоздал.
  - Да ну нафиг, - сказал сам себе Марк и уронил телефон на лицо.
  Смахнув мобильный на подушку, он потер ушибленный нос.
  Он как-то так и не смог привыкнуть к тому, что никто ему не названивает, если он опоздал на работу, ничего не происходит среди ночи, и даже если он вдруг приходит на службу позже положенного, то все равно заканчивает в одно и то же время. Просто потому что так было принято в Херцланде. Странно, но неплохо. Наверное.
  Полежав еще пару минут (потому что если опаздывать, то делать это со вкусом и основательно), Марк поднялся на ноги и отправился в душ. Через полчаса он был готов к выходу.
  Херцландская ранняя осень мало отличалась от маардамской. Во всяком случае, в столице, а в остальных частях огромной страны Марк еще не успел побывать. Автобусы и трамваи, на которых Марк каждый день ездил в центр, вообще были такими же, разве что раскрашенными в национальные херцландские цвета и с гербом Бонна на боках.
  В Нижних Землях было куда меньше национального. Либо же Марк за двадцать восемь лет жизни так ко всему этому привык, что уже и не замечал.
  Автобусную остановку объявили на двух языках: херцландском и международном, но чтобы догадаться, что Старый город - это Старый город, много ума не требовалось. Марк вышел из автобуса, перешел дорогу и свернул в переулок. Напротив ресторанчика, маскирующегося под старинную таверну, и продовольственного мини-маркета, располагалось Управление безопасности со всеми полагающимися ему регалиями: с гербом над дверями и флагами города и страны по обе стороны от дверей.
  Марк выбрал, конечно же, магазин. Расплатившись на кассе самообслуживания за круассан и кофе, перекинулся парой слов с охранником на входе и наконец-то вошел в Управление. В старом здании было прохладно, а главное - совершенно тихо. Только три раза в день это странное место наполнялось звуками: когда сотрудники Управления приходили на работу, шли на обед и уходили. И только Марк иногда панически метался по этажам, заблудившись на каком-нибудь очередном переходе.
  Только от приемной Штефана до кабинетов оборотней можно было добраться четырьмя разными способами, ни один из которых Марк никак не мог запомнить. Между этими пунктами А и Б тянулись отделы мониторинга, бухгалтерии, закупок и прочий административный аппарат.
  К Штефану Марк не пошел - если бы тот хотел его видеть, обязательно бы позвонил, причем заранее. Еще бы и приглашение прислал на электронную почту.
  Вообще в Управлении для Марка было удивительным все: почти полное отсутствие людей, график работы, оборотни. Казалось бы, где оборотни - там шум, гам, шерсть клоками и полное отсутствие порядка.
  Так что Марк очень удивился, узнав, что почти все свободное и рабочее время херцландские оборотни проводят не в тренировочном зале, а за компьютерами в своем кабинете. Марк тогда подумал, что это какая-то дурацкая шутка: оборотни - и в кабинетах. Вы еще скажите, что ваши оборотни ходят в форме, как и прочие сотрудники Управления.
  Конечно же, местные оборотни ходили в форме с нашивками Управления. Да что уж говорить, спустя почти месяц даже Марк взял за привычку надевать на футболку форменную куртку. Смирившись с самим фактом ее наличия, с необходимостью ее застегивать Марк непримиримо боролся. И практически с мстительным удовольствием каждую раз выбирал футболки чем ярче, тем лучше, а уж провокационные надписи вообще были особым шиком.
  - Доброе утро, - сказал ему Юрген, старший из оборотней.
  Марк предполагал, что тот выполняет такие же функции, как и сам Марк в своем отряде, но прямо так и не спрашивал. До тех пор, пока Юрген с ним не поздоровался, никто и голову от компьютеров не поднял.
  - Доброе, - ответил Марк. - Как вы тут?
  - Нормально, - ответил Юрген, и только после этого с ним поздоровались и остальные.
  Марк неохотно прошел к своему столу в самом дальнем углу кабинета - между двух окон, спиной к стене. Марк сел в кожаное кресло, запустил компьютер, вытянул ноги под стол, положил круассан прямо на ежедневник, подаренный ему Штефаном, поставил стаканчик рядом и принялся перебирать бумаги, пока на мониторе крутился значок загрузки.
  Некоторые документы, которые лежали у него на столе, Марк не мог разобрать уже месяц - с самого своего первого дня здесь. Несколько бумаг были совсем свежими. Но и их Марк отложил на дальний край стола.
  На рабочем столе, прямо посередине, немым упреком лежал файл текстового редактора с гордым заголовком "учебный план". Сам файл был пуст уже неделю после создания.
  Изначальная идея Штефана была такова: сотрудники-оборотни в его Управлении были прекрасными административными работниками, но совершенно никакими - оперативными. Штефан мечтал, чтобы они стали оперативниками, и считал, что Марк может это устроить. Марк же, в свою очередь, в этом сомневался. В первом лагере для оборотней, в котором он принимал участие, были отставные военные и одна из полиции, а что делать с гражданскими - он решительно не представлял.
  Наверное, Матс, буквально с нуля вырастивший второе поколение оборотней, пригодных для полицейской службы, мог бы Марку помочь, но он, во-первых, был вечно занят, а во-вторых, был последним человеком в этом мире, который смог бы работать по какому-то учебному плану.
  Как и Марк.
  И Штефан это знал, но ничего не мог поделать. От него требовали и учебный план (Марк полмесяца смотрел на рабочий стол, затем одним прекрасным утром героически собрал волю в кулак и создал файл, на который смотрел вот уже больше недели); и копию диплома Марка, подтверждающую, что он, во-первых, может вести преподавательскую деятельность, а во-вторых, имеет хоть какое-то отношение к работе с оборотнями (это был практически первый раз в жизни, когда диплом магистра расовой истории Марку пригодился); и положительные рекомендации с прошлого места работа (вот здесь возникла некоторая заминка, но при помощи Штефана Марк обзавелся рекомендацией от Инспектора, а затем все-таки пришло письмо от Матса с несколькими строчками, явно написанными не им); и документы, подтверждающие оборотничество до самого первого поколения (запрос в архивы делал сам Штефан, но результаты еще не прислали, поэтому Марк их не видел); не говоря уж о паспорте, визе, разрешении на работу, документе о регистрации по месту жительства...
  Марк ненавидел все это от первой до последней бумажки.
  На ежедневнике, открытом на прошлой неделе, остался жирный след от соуса, вытекшего из круассана. Марк символически смахнул пару крошек с листка и принялся завтракать, стараясь слишком громко не чавкать, чтобы не отвлекать коллег. Он никого из них не видел, скрывшись за огромным монитором своего компьютера, но слышать мог. Точнее, он их не слышал - а вот они его очень хорошо.
  Марк облизал пальцы, посмотрел на часы, взялся за телефон и набрал внутренний номер (единственный, который знал). Трубка ответила вежливо-нейтральным голосом:
  - Приемная.
  - Хуемная, - буркнул Марк.
  Голос немного повеселел.
  - Посмотрите-ка, кто приехал.
  - Пошли покурим, - без лишних реверансов заявил Марк.
  Голос немного замялся.
  - Да вроде как не положено, до обеда еще полтора часа.
  - Да брось, Штефан разрешил, - Марк встал, прижимая трубку ухом, проверил в карманах наличие зажигалки и пропуска, и взял стакан. - Все, жду во дворе.
  Ничего Штефан, понятное дело, не разрешал. И был бы недоволен, конечно, что Марк сдергивает его ассистента покурить, но в Управлении вообще мало кто курил, а одному Марку было скучно. Но вот чьего гнева Марк никогда не боялся, так это Штефана. Когда они только познакомились, Штефан, приехавший по обмену в Нижние Земли, произвел впечатление скорее ботаника, чем сильного мага. А уж на ботаников и сильных магов Марк за время получения двух дипломов в разных нижнеземельных университетах насмотрелся.
  Ассистент Штефана по имени Юлиан был не только сам по себе подающим надежды магом, но и младшим братом Юргена. И если братом он был постоянно и никуда бы от этого не делся в любом случае, то надежды он подавал уже слишком, на взгляд Марка, долго. Вообще Марк считал, что маги только тогда реализуют свой потенциал, когда применяют его на практике. А вот сидеть в приемной Штефана и готовить документы мог бы и простой человек без высшего образования и магических способностей.
  Понятное дело, что Штефан бы с ним и не согласился. Сам Юлиан тоже не был согласен, по крайней мере, на словах, но Марк горел желанием когда-нибудь его все-таки убедить если не уволиться, то напроситься на перевод в другой отдел.
  Все это он делал в основном только потому, что курить молча тоже было скучно. А про Юлиана Марк знал только то, что мог видеть сам: где он работает и кем.
  Юрген за это смотрел на него волком, хоть им и не являлся. Но Марк еще не успел сформировать для себя представление о недовольных медведях - в его воображении херцландские оборотни были кем-то вроде плюшевых мишек из магазина "Мои игрушки".
  Уве, сидящий у самого выхода, махнул рукой, привлекая внимание Марка. Он собирался что-то сказать, но Марк сделал вид, что не заметил его, слишком увлеченный остывшим кофе, и вышел из кабинета.
  Уве был чуть ли не единственным человеком в Управлении (за исключением, конечно, уборщиц, охранников и прочего обслуживающего персонала), чем очень гордился. Марк пока никак не мог найти с ним общий язык. Уве был склонен к самолюбованию и постоянным напоминанием окружающим о своей уникальности. Особо сильно эту уникальность подчеркивала внешность - Уве, в отличие от большинства жителей Центрального Херцланда, был очень смуглым и очень кудрявым. Марк таких напоминаний не любил, хоть и пытался изо всех сил так относиться к Уве, как тот того заслуживал. В конце концов, единственный человек в Управлении, тем более в будущем оперативном отделении - это действительно статус.
  Юлиан уже ждал его во внутреннем дворике здания. Здесь все было как положено: несколько деревьев, лавочки, небольшой фонтанчик. В общем, все, чтобы сотрудники Управления чувствовали себя крайне счастливыми. Курение здесь, кажется, не предполагалось.
  - Штефан спросил, куда я иду, - как бы между прочим сказал Юлиан, закуривая.
  Освещенное магическим огоньком, его лицо стало еще более бледным, чем до этого. Марк взял за привычку шутить, что свои магические силы Юлиан явно черпает в кругах под глазами, именно в них и должны быть огоньки, а вовсе не в глазах.
  Юлиан относился к этим шуткам достаточно миролюбиво.
  - И что ты ответил?
  - Что меня ты позвал, - честно ответил Юлиан.
  - Вот ты жопа, - фыркнул Марк. - Когда все поймут, что можно все косяки валить на меня, Штефан точно озвереет и депортирует меня из страны.
  - Вряд ли это случится сильно скоро, - Юлиан пожал плечами, выдыхая дым то змейкой, то колечками, то еще какими-то фигурами.
  - А ты и пользуешься!
  - Штефан, кстати, просил передать, что сегодня у вас первое официальное дело. Вы куда-то едете.
  - Просто прекрасно, - ответил Марк, сжимая в руках опустевший кофейный стаканчик и оборачиваясь в поисках урны. - А куда?
  Юлиан снова дернул плечами.
  - Он сам расскажет.
  - Ты же тоже знаешь, почему не расскажешь?
  - Не по протоколу это, - ответил Юлиан и посмотрел на завибрировавший на руке браслет. - Я пошел.
  - Да ну-у-у... зачем? Не иди!
  - Ну да, - фыркнул Юлиан, потушил сигарету и скинул окурок в подставленный Марком пустой стаканчик. - До связи тогда.
  Марк нахохлился, глядя ему вслед. Несмотря на достаточно теплую погоду, в теньке было прохладно. Марк бы застегнул китель, если бы это не противоречило его внутренним убеждениям.
  В кабинете ничего не изменилось. Вроде как оперативное отделение, в которое Марк был назначен (ему очень хотелось думать, что только временно), все также напоминало скорее бухгалтерию. Тихо клацали клавиатуры.
  - У меня новость, - сообщил Марк.
  Оборотни подняли на него взгляды от своих мониторов.
  - Сегодня наш первый выезд. Хотя я так и не написал учебный план, если вам вдруг интересно.
  - Мы знаем про выезд, - не изменившись в лице, ответил Юрген.
  Марк возмущенно открыл рот, чтобы высказать все, что он думает о такой скрытности, но вмешался Уве:
  - Я пытался сказать, но...
  - Да, да, - Марк отмахнулся и кинул стаканчик в корзину под его столом. - На, не умничай.
  Мира встретила его слова негромким смешком.
  Марк сел за стол, тоскливо-тоскливо вздохнул и уставился в свой монитор.
  На самом деле Марк как-то и не планировал начинать работать, так еще и снова зарядил дождь, что само по себе не было чем-то особенным. Дожди шли уже несколько дней, иногда прерываясь ровно до тех пор, чтобы в голову пришла мысль выложить из рюкзака зонт, и затем начинались снова. Марк, конечно, зонты глубоко презирал. Даже дождевики, по его мнению, придумали трусы.
  Мира за соседним столом неуютно поежилась. Марк поймал рассредоточенный и немного тоскливый взгляд девушки, не удержался и подмигнул ей. Мира фыркнула и отвернулась к компьютеру.
  Марк почитал новости в интернете, початился с ван Телгеном (преимущественно ни о чем и немного о футболе, потому как Бенедикт теперь мог говорить с Марком о чем угодно, кроме работы, а сводка погоды Марка не очень интересовала), проводил тоскливым взглядом уходящих на обед коллег. Есть не хотелось. Точнее, может и хотелось, но не настолько, чтобы тащиться в общую столовую, где в это время вообще было не протолкнуться.
  Оборотни и Уве уже вернулись, когда зазвонил телефон. Марк спрятался за своим экраном.
  - Марк, это тебя, - сказал Юрген, появившись над экраном.
  Марк состроил недовольную морду.
  - Кто?
  - Приемная, - Юрген всучил ему телефон и вернулся за свой стол.
  - Соскучился так быстро? - поинтересовался Марк в трубку.
  - Очень, - ответил Штефан.
  Марк хмыкнул.
  - Ладно, тебя я тоже рад слышать.
  - Ты еще не обедал? Пойдем?
  - Так и быть, - ответил Марк. - Встретимся у входа.
  Марк быстро собрался. Проверил кошелек, мобильный - и поскорее вышел из кабинета.
  Ему никогда в жизни не было так скучно на работе.
  Штефан спустился в холл через десять минут, в руках он держал черный зонт-трость.
  - Это что еще такое? - возмущенно спросил Марк.
  - Что? - переспросил Штефан, пропуская его перед собой на улицу и открывая зонт.
  - Это - что?
  - Это зонт, Марк. Классная штука, когда идет дождь.
  Штефан выглядел невозмутимым. Огромный зонт отлично укрывал его от дождя, а вот у Марка мгновенно вымокло плечо.
  - Здесь такое часто случается. Дождь, я имею в виду.
  - Да знаю я, - отмахнулся Марк. - У вас тут какая-то аномальная погодная дыра.
  Штефан шагал по улице, и даже Марку, который никогда не ходил медленно, пришлось ускорить шаг. Под ноги он, естественно не смотрел, поэтому скоро почувствовал, что кеды и джинсы до колен насквозь промокли.
  - Это не дыра, а столица, - с упреком возразил Штефан. - Лучше уже не будет.
  - Да ну епт... - отозвался Марк, перешагивая через лужу. - Я спрашиваю, зачем тебе зонт, когда ты у нас на все руки волшебник.
  - Сам ты волшебник, - ответил Штефан. - А я маг. И не вижу никакой причины палить энергию, если человечество изобрело зонты и дождевики.
  За легкой перепалкой они прошли мимо безлюдного парка и дошагали до Рейна. Набережная тоже пустовала, и Марк отлично понимал попрятавшихся местных жителей, хлюпая мокрыми кедами по асфальту. Сам бы он ни за что не вышел на улицу, если бы не потенциальный обед. Ну, и разговор со Штефаном, конечно.
  - Зайдем в "Моби Дик", - решил Штефан.
  - А он еще не уплыл? - съехидничал Марк, хотя отлично видел, что "Моби Дик" - ресторан, находящийся на небольшом кораблике голубого цвета - на месте. - Вот льет-льет, а Рейн не разливается. Ваша работа?
  - У нас Рейн не разливается, - уклончиво ответил Штефан, сворачивая зонт и ныряя в ресторан.
  Садился за стол Марк в отвратительном расположении духа. Джинсы холодно липли к коже, а в кедах вообще как будто перекатывалась вода.
  Ресторан в это время был совершенно пуст, за исключением их двоих и официантов, чинно расправляющих скатерти и фигурки из салфеток на тарелках.
  Наверное, Марка и наличие толпы посетителей бы не смутило, а так тем более - он скинул кеды и ногой задвинул их подальше под стол.
  "Моби Дик" немного покачивался на воде, но недостаточно сильно, чтобы это смущало.
  - Надеюсь, мы никуда не поплывем.
  Марк принялся листать меню. Штефан, судя по всему, был здесь не в первый раз, а поэтому был готов сделать заказ сразу.
  - Минутку, - сказал Штефан официанту с максимально дружелюбным видом. - Мне кофе и рыбную тарелку. Нет, Марк, мы никуда не поплывем. Возьми меттбрехтен, не мучайся.
  - Я не мучаюсь, - буркнул Марк.
  Херцландский разговорный язык хоть и был похож на нижнеземельный, на письме выходила какая-то ерунда. Во всяком случае, в названиях блюд Марк не видел ничего знакомого.
  - Что это?
  - Это сырой свиной фарш со специями и луком, - ответил ему официант на херцландском, и в этот раз Марк все понял, кивнул и отдал меню.
  - И кофе.
  - Принято, - ответил официант и ушел, забрав меню и у Штефана.
  Марк наклонился под стол, чтобы закатать джинсы до колен. Штефан заглянул под стол, хмыкнул и выпрямился.
  - Ну, пока мы ждем еду, давай к делу.
  - К делу, конечно, - согласился Марк. - Обожаю дела перед едой.
  Штефан пожал плечами, приняв шпильку.
  - Я так понимаю, ты так и не наладил отношения с коллективом.
  Марк возмущенно фыркнул.
  - Чтобы наладить с коллективом отношения, Штефан, нужно, чтобы коллектив был. Ты же повыдергивал их из разных отделов, ты чего хочешь вообще? Человека еще притащил. Его-то куда!
  - Он может пригодиться, - уклончиво ответил Штефан. - Ну, и раз уж он человек, следи за ним внимательнее.
  - Что за бред, - Марк облокотился на стол, почувствовал, как под локтями заскользила салфетка, и отклонился назад. - Он что, чей-то сынок?
  - Все мы чьи-то сынки, - философски заметил Штефан. - Как, кстати, твоя мама?
  - Отлично мама, - ответил Марк. - В четвертый раз собралась замуж, поэтому в очередной раз делает вид, что у нее нет взрослого сына. Так что там с человеком?
  - С человеком... - задумчиво повторил Штефан и резко сменил тему. - У вас сегодня первый совместный выезд, поэтому я прошу тебя, Марк...
  - Вот, кстати! - Марк перебил Штефана, даже не задумываясь. - Какой, на хрен, первый выезд, если мы даже не тренировались ни разу! Ты как себе это представляешь?
  - А как ты себе это представляешь? - огрызнулся Штефан, немного выходя из себя. - Что я должен сказать начальству? Что проект стоит, потому что наш главный коуч пинает хуи и не может написать учебный план?
  Марк фыркнул. Штефан потер переносицу и немного сбавил тон.
  - Ладно, извини. Но ты знаешь, от меня тоже ждут результатов. И меня никто не прикрывает.
  - Бедненький, - едко ответил Марк. - Ладно, рассказывай, что там.
  Неслышно появился официант, подсунул тарелку с рыбой Штефану, а вторую, с непонятным гигантским бутербродом - Марку и исчез.
  - Это что еще?
  - Фарш с луком и специями, тебе же сказали.
  - Ну, фарш и лук я, допустим, вижу...
  Больше всего блюдо походило на заготовку к бургеру: нижняя часть булки, напоминающая разрезанный вдоль батон, аккуратно сформованный сырой фарш и кружки сырого лука поверх.
  - Ладно, - Марк потер ладони друг о друга и взялся за бутерброд. - Рассказывай, пока я буду есть.
  Штефан взял у официанта кружку с кофе.
  - Да, значит, так. Я показывал тебе карту: в пригородах у нас практически как в городе, но исключительно жилой сектор. Но чуть дальше, на самой границе с другим районом, есть несколько деревень, которые практически заброшены. В некоторых только пустые дома, в некоторых еще есть один-два жителя. Там, куда вы поедете, житель всего один - священник, ну и еще иногда приезжают те, у кого там семейные дома стоят, кто в город уехал, а продать пока что не удосужился. Собственно, кто-то из них и сообщил о том, что там творится.
  - А что там творится? - прочавкал Марк, старательно запихивая в себя меттбрехтен.
  Штефан смерил его недовольным взглядом, но по поводу манер ничего говорить не стал.
  - Деревня стоит на берегу Рейна, а он разливается от дождей, поэтому...
  - Погоди, - перебил его Марк. - Ты же сказал, что у вас Рейн не разливается.
  - В городе - не разливается, - ответил Штефан и продолжил. - А там подмыло старое кладбище, и по улице поплыли гробы. Жители приехали, чтобы проверить дома, не затопило ли их, увидели гробы и несколько, ну... расстроились. И расстроились еще больше, когда узнали, что гробы пустые.
  Марк задумчиво хрустнул луком.
  - А почему этим делом занимается Управление, а не полиция?
  Штефан посмотрел на него настолько тяжелым взглядом из-под темных бровей, что Марку даже стало как-то неуютно. Ему показалось, что Штефан сейчас скажет что-то вроде "не твое собачье дело", и Марк уже начал придумывать достойный ответ. Он бы даже не удивился, если бы Штефан так ответил. В конце концов, он был руководителем Управления безопасности, а не тем студентом Херцландского университета, приехавшим по обмену в Нижние Земли, чтобы постажироваться в администрации Инспектора. Тогда он приносил Инспектору кофе. Сейчас по регламенту приносить ему кофе мог только маг с образованием не ниже магистерского.
  Но Штефан ответил вполне спокойно.
  - Дело вот в чем, Марк. Если люди пропадают - это плохо, так? Но вполне может оказаться делом в ведении полиции. Но если пропадают мертвые люди - это уже хуже. Догоняешь?
  - Догоняю, - задумчиво ответил Марк. - Ты думаешь, это может быть какой-нибудь ритуал, а то и армия тухлых селян. И тогда это уже типа дело Управления.
  - Верно, - Штефан улыбнулся и взялся за еду. - Вот и поедете. Дашь потом знать по результатам.
  Марк тоже замолчал. Он уже доел и взялся за кружку с кофе, грея руки и нос в теплом паре. Размышлял он при этом не о грядущей поездке, а о своем. Например, о том, как его вообще угораздило в это вляпаться. И о том, какой же Штефан уникальный зануда. И о том, что вообще, конечно, не уникальный. И, в конце концов, про Нижние Земли - и как поживает без него Третий децернат?
  
  - Вот что у вас тут хорошо - так это дороги. Только платные, - сообщил Марк, прижимаясь щекой к прохладному стеклу.
  Машину вел Юрген, потому что Марк не удосужился получить международные права, а вторая машина, за рулем которой сидела Мира, держалась чуть позади.
  - Они потому и хорошие, что платные, - ответил Юрген, щурясь и приглядываясь к указателю на поворот.
  Указатель был сделан не по стандартному шаблону, а вел к какому-то дорогому отелю. Дорогой отель мог позволить себе сделать собственный указатель, но не самое удачное сочетание цветов делало его практически нечитаемым для оборотней.
  Марк тоже посмотрел на указатель, увидел только мельтешащую серость и поморщился.
  - Руки б их дизайнеру вырвать.
  - Человек поди, что с него взять, - сказал Юрген.
  Марк покачал головой, но спорить не стал. Он знал огромное количество людей, которые, пожалуй, дали бы жару не только оборотням, но и магам. И с чего это в Херцланде традиционно не очень жалуют людей?
  Он проехали еще один знак, незнакомый Марку. Если платные дороги в Нижних Землях можно было встретить (точнее, платные переезды в некоторых тоннелях и мостах), то с этим знаком - красный круг с надписью на херцландском внутри - Марк не сталкивался.
  - Платная дорога?
  Юрген бросил взгляд в зеркало заднего вида.
  - Нет, это началась экологическая зона. Не все машины могут в нее въехать. Мы - можем.
  Он указал на зеленый кружок, прилепленный на лобовое стекло. Над ним - небольшой герб управления, видимо, чтобы ни у кого точно не возникло предположений, что можно остановить эту машину.
  - И большая она, эта зона?
  Звучало, в общем-то, неплохо. Если "зеленая зона" - это та, где действительно беспокоятся об окружающей среде, а не куда по каким-то причинам разрешен въезд только правительственному транспорту.
  - Через пару километров кончится, - ответил Юрген. - Затем только Вупперталь, а за ним Рур, там большая зона.
  - В Руре же заводы? - Марк отлепился от стекла и потер замерзшую щеку. - Клево, что вы бережете экологию.
  Юрген покосился на него как-то странно, и Марк пожалел, что вообще решил блеснуть знаниями.
  - В Руре тайны, - весомо сказал Юрген и замолчал.
  Тайны так тайны. Марк снова прислонился головой к стеклу, наблюдая за придорожными полями и домиками.
  В машине Юргена не играла музыка и тишина, нарушаемая только тихим звуком двигателя, стояла неприятная и натянутая.
  - Знаешь, Юрген, - наконец не утерпел Марк.
  Юрген просто покосился на него и снова уставился на дорогу.
  - Я так и не понял, нравится ли тебе эта затея с оперативным отделом или нет, но жаль, если нет. Там придется этим заниматься - вместе. И я рассчитываю на твою поддержку как... старшего. Ты же урожденный?
  - Мы все урожденные.
  - Тогда иерархия выстроится сама. У обращенных оборотней нет понимания, за кем они должны идти. Они индивидуалисты и с трудом поддаются... воспитанию, - Марк улыбнулся своим мыслям. - Хотя, конечно, зависит от характера. Бывают и абсолютно покладистые и адекватные экземпляры.
  Юрген кивнул.
  - Это я понял. А к чему это все?
  Марк неопределенно пожал плечами и задумался. К чему это, собственно, все? Наверное, он просто соскучился. По своему маленькому отряду, в котором были военные и полицейские. Пусть они не были урожденными, но они отлично понимали, почему и зачем они это делают.
  Марк бы давно бросил эту работу, наверное, если бы ему сразу пришлось тренировать обращенных гражданских. Если бы ему пришлось объяснять, зачем это все и почему именно с ними.
  Хотелось верить, что и не придется. И тогда можно будет вычеркнуть из воображаемого и так и ненаписанного учебного плана "Урок 1. Вводная лекция о том, кто мы такие, зачем и что с этим делать".
  Думая об этом, он задремал.
  
  Марк вылез из машины первым, чуть подпрыгнул на месте, подтянув сползшие с задницы джинсы. Юрген не спешил выбираться, а за ним и все остальные из остановившейся рядом машиной.
  Вот как-то так и получалось, что был у этого новоявленного отряда командир, выписанный специальной депешей из соседнего государства. А еще был руководитель отдела, без визы от которого ни одно дело не проворачивалось (даже если речь шла о заказе пиццы в офис).
  - Алле, - Марк наклонился и постучал костяшками пальцев в окно машины. - Я что-то не понял.
  Лица Юргена видно не было, но он точно зашевелился, остановил двигатель и вышел из машины. Марку даже не пришлось поворачиваться, чтобы увидеть, как Мира выбирается из машины первой, а за ней - Уве.
  Марк тяжело вздохнул.
  - И что мы будем делать? - негромко спросила Мира.
  Марк мрачно посмотрел на нее и ничего не ответил.
  Дальше пошли пешком. Могли бы проехать по дороге чуть дальше, чтобы въехать в деревню, но зачем, когда есть самое настоящее место преступления? Ну и, честно говоря, Марк испытывал некоторое мстительное удовольствие, слушая, как чавкает грязь под ногами у его коллег, которые изо всех сил стараются не ругаться.
  Стоило сойти с асфальтированной дороги - по одну сторону цветочные поля, по другую пролесок и старое кладбище, - как ноги утонули по щиколотку в грязи. Кое-где не по щиколотку, а прямо по колено. Мира увязла, неудачно шагнув, и чуть не упала, и теперь стояла, брезгливо обтирая ладони о штанины.
  - Ну, что? - поинтересовался Марк, хотя видел, что именно.
  - Ботинки новые, - мрачно ответила Мира, берясь за протянутую руку Марка. - Были.
  Марк потянул, раздался неприятный болотный звук, и Мира, тихо ругаясь себе под нос, встала рядом с ним на поросшем травой твердом островке.
  - Можно поинтересоваться, почему мы не пошли по дороге? - рядом остановился Юрген, придерживая Уве за локоть, как будто нес за него личную ответственность.
  Марк окинул их взглядом и поднял вверх указательный палец.
  - Потому что.
  Юрген кивнул.
  Кладбище располагалось в низине на самом берегу Рейна, и вода из него еще не ушла. Надгробия уныло торчали из-под темной воды, кое-где совсем новые - светлые, будто отмытые, не позже семидесятых годов, а дальше - уже темнее, с налетом старины и зелени, а потом вплоть до совсем черных, потрескавшихся от времени и ветра и, может быть, от воды.
  Лезть в воду не хотелось. По запаху вода была не лучше болотной - вязкая, зеленая, затянутая тиной и поднятой могильной землей.
  - Мы... поплывем? - спросила Мира, и в голосе ее чувствовался немой протест.
  Марк не сдержал улыбки. Душа, конечно, требовала, чтобы красивая девушка немедленно разделась, перекинулась в медведя и поплыла между надгробий, визгливо ворча от неудовольствия и страха. Но это означало бы, что так придется сделать и самому Марку, а ему ну очень не хотелось морозить хвост.
  А медведи вообще умеют плавать?
  - Что там написано?
  Марк кивнул на ближайшее к ним надгробие, большую часть которого было видно над водой, потому как кладбищу, видимо, не хватило места, и оно уже начало выбираться из низины. К счастью - или нет - ближайшие деревни оказались заброшены раньше, чем мертвые добрались до живых.
  Уве прищурился, наклонился и медленно, с трудом разбирая на старом камне, прочитал:
  - "Спи с миром и моли бога о нас".
  - Ну дела, - отозвался Марк. - Мало того, что чувак помер, так еще и делать для живых что-то после смерти должен.
  Херцландцы посмотрели на него с сомнением, местами даже неприязнью и непониманием.
  - А вот молить бога - это всегда хорошая идея, - резюмировал Марк, разворачиваясь в сторону деревни. - Вот туда мы и пойдем.
  Нет, Марку никогда не хотелось, чтобы его ненавидели собственные подчиненные. Но и не побесить их он не мог.
  Во всей деревне жилых оставалось домов десять. Как и везде, деревенские жители стремились перебраться в город, где были деньги, работа, ресурсы. Для Марка само понятие деревни было довольно странным: в Нижних Землях, за исключением столицы, все города поменьше были практически одинаковыми и различались только количеством населения.
  Существовало понятие загородный дом, но не деревня, куда можно уехать на лето от городской суеты. В Нижних Землях вообще с суетой было не очень. Сейчас, после Бонна, Марку казалось, что в Нижних Землях никто никуда не спешил.
  А возможно, сказывалось то, что все Нижние Земли можно на поезде проехать за шесть часов от самой северной до самой южной точки. А по Херцланду можно ехать, ехать, ехать, ехать до самой Сибири.
  Херцландская деревня тоже была похожа на маленький город, но в ней большую часть года никто не жил. А так - все как в городе, только немного гипертрофированное. В большом городе трудно заметить пожарную часть, или костел, или солдатские мемориалы. А здесь - вот, все на виду. Над низенькими домиками из красного кирпича легко рассмотреть башенку добровольной пожарной части, сейчас совершенно пустой; острый шпиль церквушки, напоминающей старый утюг; выдающийся из каменной ограды мемориал с тевтонским крестом и списком погибших в Великой войне жителей деревни. И у каждого дома - камень с вырубленной фамилией жильцов.
  Где-то выращивали овощи - землю развезло и клубни теперь неопрятно торчали среди лужиц. Взбухла и покосилась деревянная доска для объявлений. Кое-где торчали одинокие обрубки деревьев непонятного Марку назначения.
  И везде-везде-везде ровные дороги и мощеные камнем тротуары. Вода сошла, дома остались стоять невредимыми, и только вывернутые наизнанку поля и огороды напоминали о разлившемся Рейне. Еще о Рейне - не прямо, а косвенно - напоминал начавшийся мелкий моросящий дождь.
  Марк нахохлился, втягивая голову в плечи, и буркнул:
  - Пастораль какая.
  - Это хорошо или плохо? - спросила Мира.
  Она была то ли самая смелая, то ли невольно взяла на себя роль миротворца-соцализитора для непутевого командира.
  - Скорее плохо, - ответил Марк.
  Они вошли в незапертую дверь церкви. Горела всего одна люстра на протянутом под самым шпилем проводе. Свет бросал странные тени на пол и стены, бликовал в узорчатых бесцветных витражах на окнах. Все в церкви было белым, кроме стульев, расставленных в хаотичном порядке по направлению к алтарю. Пахло - странно. Чем-то, что Марк так и не смог понять.
  Марк никогда раньше не был в церкви, кроме как на школьных экскурсиях, но херцландские церкви представлял себе именно так: белая стерильность, пронзительный свет, узорчатые блики.
  Херцландцы, в отличие от Марка, чувствовали себя более или менее в своей тарелке, во всяком случае, не рассматривали все как в зоопарке. На их гулкие шаги из неприметной двери выглянул молодой человек - очевидно, священник. Одетый в приличную по статусу одежду, с небольшой (даже скорее модной) небритостью, с темными внимательными глазами.
  - Какая офигенная экономия на одежде, - буркнул Марк себе под нос.
  Он ожидал, что его шутку услышит и оценит только Мира, но церковное эхо разнесло его слова всем участникам представления.
  Марк неловко пошевелил плечами и бодрым шагом направился к священнику:
  - Марк Леджервуд, Управление безопасности, Бонн, - оттарабанил Марк заученные фразы на херцландском и протянул руку, игнорируя испуганные взгляды оборотней.
  Уве, как он успел заметить, реагировал на это достаточно спокойно.
  Священник, ничуть не оскорбившись подобной бестактностью, пожал протянутую руку.
  - Священник-настоятель Грабовски. Анзельм Грабовски, если по документу.
  Снова вмешалась Мира - видимо, все-таки самая смелая:
  - Так вы... ксендз?
  Священник спокойно кивнул.
  Марк удивленно посмотрел на Миру, затем на настоятеля Грабовски, по очереди на Юргена и Уве, и помахал рукой:
  - Алле?
  - На связи, - ответил священник.
  - Нам нужно поговорить, - сказал Марк на международном.
  Дальше его языковых познаний не хватало.
  - Присаживайтесь, - священник ответил с сильным акцентом, подтащил к себе стул и сел.
  Марк сел рядом, сел Уве, а Мира и Юрген остались стоять.
  Марк достал телефон и сжал его в руке.
  - Так. Расскажите, что у вас тут случилось. Если сложно на международном, можно на херцландском, мои коллеги переведут.
  Священник кивнул и заговорил. Все, даже Марк, ничего не понимающий, внимательно его слушали. Когда священник закончил говорить, Юрген кивнул и задумчиво потер лоб.
  - Ну, если кратко, то он сказал...
  - Кратко не нужно, - прервал его Марк. - Нужно целиком и в подробностях.
  - Ладно, - ответил Юрген. - Если целиком и в подробностях, то он сказал, что Рейн разливается почти каждый год, особенно весной, осенью - совсем немного, только когда дожди сильные идут. Но это обычно к ноябрю, ну и, знаете же, погодная дыра в Вестфалене дает о себе знать. В этот раз лило неделю, вот Рейн из берегов и вышел. Правильно?
  Священник кивнул. На международном он, похоже, понимал куда лучше, чем говорил.
  - Улицы залило сантиметров на пятьдесят, но это было недолго - ночь и утро. Под утро с кладбища притащило гробы, они в основном ушли назад, в низину или в Рейн, но где-то за забор зацепились или еще вроде. Так что, когда к вечеру приехали хозяева нескольких домов, увидели, что раскрытые гробы на их участках валяются. Со страху начали звонить по всем инстанциям. Настоятель не считает, что это вопрос, которым должно заниматься наше Управление.
  Священник еще раз кивнул.
  - Допустим, - буркнул Марк, хотя он очень не любил, когда свидетели решали, кто каким делом должен заниматься - а такое частенько случалось в Маардаме.
  - А почему могилы были пустые?
  Священник удивленно поднял брови и быстро ответил.
  Юрген перевел:
  - Так гробы открытые плыли. Вымыло и кости, и вообще все.
  - Вообще все? - уточнил Марк.
  - Не знаю, что это значит, - ответил Юрген.
  - Допустим, - повторил Марк. - Кто-то из жителей здесь есть?
  Священник покачал головой.
  - А контакты жителей у вас есть? Для начала - тех, кто приезжал. И всех остальных тоже.
  - Конечно, - ответил священник, привстал, доставая из-под своего балахона мобильный. - Запишите.
  - Записываю, - ответил Марк.
  Дело было, в общем-то, закончено. Как бы Штефан ни пытался нагнать жути, объяснение оказалось вполне банальным, и Марка это очень даже устраивало. Как, похоже, и остальных, даже Юргена, который тоже достал телефон и вслед за Марком записал номера, продиктованные священником.
  Марк собрал все свое знание херцландского и поблагодарил Грабовски - коряво, зато от души.
  - Сюда бы Томаша с Петром, - сказал Уве, когда они уже вышли из церкви и направлялись к машинам.
  Юрген словно ничего не услышал, а Мира только очень по-оборотнически фыркнула, слегка напомнив Марку Агнешку. Может, из-за этого он, хотя и не особо стремился разговаривать с Уве, все же спросил:
  - Зачем это?
  Уве заметно расцвел, нагнал Марка и уже набрал в грудь воздуху, но Мира испортила ему минуту славы:
  - Они, можно сказать, земляки. А ксендзов в нашей земле мало.
  - Ксендзов? - переспросил Марк.
  - Священников, - быстро вставил Уве.
  - Грехи бы им отпустил, что ли, - буркнул Марк и прибавил шаг, снова оказываясь впереди всех.
  Всю дорогу до оставленных на дороге машин Марк чувствовал спиной исходящее от кого-то из оборотней осуждение - то ли такого легкомысленного отношения к религии, то ли ребяческого решения Марка, из-за которого им пришлось топать туда и обратно несколько километров.
  Когда они наконец добрались, по лицу Юргена Марк понял, кто был источником этих эмоций, которые, похоже, ощущали все. Положение немного исправил все тот же Уве, запросившийся в машину к Юргену. Ему никто не возразил, и, устраиваясь на совершенно таком же сиденье, но уже рядом с Мирой, Марк даже немного повеселел.
  - А ведь ближайшую сотню километров на дороге не будет ни одной камеры, - заговорщическим тоном сказал он, когда машина с Юргеном и Уве ушла вперед.
  - Даже не думай, - Мира смотрела прямо перед собой, и ее четкий профиль освещали лучи близящегося к горизонту солнца.
  - Никто ведь не узнает.
  Марк постарался придать лицу как можно более невинное выражение, хотя Мира если и могла его увидеть, то разве что боковым зрением.
  Она покачала головой и улыбнулась.
  - У тебя нет сердца, - с горечью сказал Марк.
  Мира кивнула.
  - И совести.
  Мира кивнула еще раз.
  - И сердца!
  - Это ты уже говорил.
  - У тебя нет сердца вдвойне!
  - Интересные у тебя представления о физиологии медведей.
  - Ну, вдруг вы как диплодоки. Только у них было два мозга, а у вас - два сердца. Точнее, у тебя-то обоих нет.
  - Ни одного, - согласилась Мира.
  Марк тяжело вздохнул.
  - Давно бы уже права получил, - заметила Мира и снова еле заметно улыбнулась.
  Марк махнул рукой.
  - А вдруг я имел в виду горячий секс на заднем сиденье? Где-нибудь в лесу? Или в полях? Неромантичная ты особа!
  - Мейстер Леджерву-уд, - протянула Мира, - мы, конечно, не так давно знакомы, но у тебя же все на лице написано.
  - Неромантичная и бессердечная, - подытожил Марк.
  - Именно так.
  Марк еще немного поворчал, но Мира почти сразу переключила его внимание, задав вопрос о лагере, и остаток дороги он развлекал ее байками из своего инструкторского прошлого.
  Когда они въехали в город, солнце опустилось еще ниже и почти касалось краем острых шпилей старинных зданий.
  Они припарковались у Управления, Марк вылез из машины, потянулся и сказал, что еще поработает немного. Мира осуждающе - почти как Юрген - покачала головой, но ничего не сказала.
  Примерно так же на Марка посмотрел одинокий охранник, которому Марк отсалютовал, проходя мимо.
  Это было еще одно херцландское неписаное правило, к которому Марк никак не мог привыкнуть - в пять вечера любая работа прекращалась. Все дела откладывались на следующий день, обсуждения заканчивались на середине, двери плотно запирались и все отправлялись по домам.
  На людей это, впрочем, не распространялось, и по дороге к кабинету Марк наткнулся еще и на уборщицу, уставившуюся на него с такой же смесью удивления и ужаса, что и охранник. На приветствие Марка она не ответила и ускорила шаг, толкая тележку со своими уборочными принадлежностями дальше по коридору.
  Скрип колесиков затих за поворотом, и на Марка опустилась давящая тишина. Не помогло даже тихое гудение компьютера, за который Марк поторопился усесться, плотно закрыв дверь в кабинет. Чтобы отвлечься и не настораживать уши на любой шорох и отзвук, Марк постарался сосредоточиться на составлении плана, и это ему неожиданно удалось, да так хорошо, что, когда в тиши кабинета раздалась резкая телефонная трель, Марк чуть не подпрыгнул.
  Успокаивая подскочившее к горлу сердце, Марк схватил трубку и по привычке ляпнул:
  - Леджервуд слушает, - тут же сообразив, что стоило бы, во-первых, называть не свою фамилию, а отдел, а во-вторых, вспомнить, как это будет на херцландском или хотя бы международном.
  - Ты же знаешь, что переработки не оплачиваются? - услышал он чуть насмешливый голос Штефана.
  - Я за идею работаю, - обиделся Марк.
  - Я заметил. Хватит работать, самоотверженный ты мой, пора и отдохнуть. Мы с Томашем и Петром собираемся показать тебе одно чудное местечко. Тебе понравится.
  - С ума сойти, - буркнул Марк, прижимая телефон плечом к уху и быстро сохраняя изменения в файле. - Оказывается, начальники Управления безопасности тоже отдыхают.
  - Еще как, - в голосе Штефана проскользнули мечтательные нотки. - Знал бы ты, какое там пиво. Жаль, что так и не узнаешь.
  - Почему это?
  Марк пощелкал мышкой, выходя из системы, и встал.
  - Потому что ты сегодня за рулем, - ответил Штефан. - Машина в гараже, ключи у охранника. Мы подойдем минут через десять.
  До гаража Марк долетел как на крыльях, чуть не забыв захлопнуть за собой дверь кабинета. Правда, от выхода из здания пришлось вернуться к посту охранника, чтобы взять у него ключи, но все равно у машины - единственной в гараже, джипы, на которых они ездили в деревню, уже куда-то исчезли - Марк оказался минуты через две. Оставшиеся восемь минут он изучал чудо херцландской автомобильной промышленности, подстраивал под себя сиденья и зеркала, чуть ли не обнюхивал все детали. Машина того стоила, так что, когда Штефан и его помощники подошли, состояние Марка близилось к нирване.
  - Права в бардачке, - сообщил Штефан вместо приветствия. - Нашел?
  Марк вместо ответа только кивнул, расплываясь в блаженной улыбке.
  - Интересно, а волки машут хвостом? - спросил Томаш, улыбаясь так же хорошо и совершенно необидно.
  - Вообще, нет, - ответил Марк, пристегиваясь и дожидаясь, пока все усядутся. - Но можешь считать, что прямо сейчас я машу и хвостом, и не хвостом, и всеми остальными частями тела.
  - Всеми остальными не стоит, - заметил Штефан.
  Он наклонился к навигатору и, четко проговаривая слова, назвал, по-видимому, адрес, добавив еще несколько слов. Навигатор ожил и приятным женским голосом на нижнеземельном предложил Марку ехать прямо примерно сто пятьдесят метров.
  - Чудо, - прокомментировал Марк, заводя мотор.
  Местечко, до которого Марк благополучно доехал, следуя указаниям навигатора, и впрямь оказалось неплохим. Хотя Марку - как практически во всех общественных местах Херцланда - стало немного неуютно из-за запахов. В отличие от Нижних Земель, здесь почти не пахло людьми: зато пахло явно хорошим алкоголем, от кухни тянуло смесью вкусных ароматов, от которой у Марка немедленно забурчало в животе, а вот человеческий запах он чуял только от официантов и откуда-то еще.
  Марк завертел головой, пытаясь определить, откуда исходит этот запах, и чуть не промахнулся мимо стула.
  - Ты поаккуратнее, - заметил Штефан, трижды постучал по столу и тоже сел.
  Томаш и Петр тоже стукнули и, не успев усесться, тут же склонились в две головы над одним меню.
  - Это еще одно ваше суеверие? - поинтересовался Марк. - Меня не выгонят? Я же не постучал.
  - Это не суеверие, - ответил Штефан и раскрыл еще одно меню. - Но если где-то будешь отдыхать без меня, не забудь, что после пяти вечера надо стучать по столу, прежде чем садиться.
  - Так зачем?
  Марк потянулся, чтобы забрать у Штефана меню, но тот не отдал, наставительно заметив:
  - Надо.
  Он перелистнул несколько страниц и поднял руку, подзывая официантку.
  - Мне мяса, - быстро сказал Марк.
  Штефан кивнул и начал надиктовывать официантке заказ. Уловив среди потока слов пару знакомых, Марк расслабился и снова потянул воздух носом.
  Человеком пахло из дальнего угла, где за несколькими сдвинутыми вместе столиками сидела странная даже на вкус Марка компания: с десяток чем-то неуловимо похожих худощавых черноволосых мужчин в одинаковых темных плащах и один разительно отличающихся от остальных паренек с копной белоснежных, как будто седых волос. Человеком пахло именно от него, остальные людьми явно не были.
  - Это что? - спросил Марк, перегнувшись через стол к Штефану и мотнув головой в сторону странной компании. - Заседание вашего местного БДСМ-клуба? Они его потом трахнут и сожрут?
  - Все б тебе трахать и пожирать, - укоризненно ответил Штефан. - Это Франтишек Король.
  - О, спасибо, все сразу стало понятно, - Марк фыркнул.
  - Вороний король, - сказал Штефан. - Они каждый год тут собираются, празднуют годовщину. Между прочим, нам еще повезло, обычно они гораздо более буйные.
  - Вороний король? - переспросил Марк. - Вот этот Франтишек?
  Штефан кивнул.
  Марк хотел еще что-то спросить, но его голос заглушил звук труб. Штефан выпрямился на стуле и приложил сжатую в кулак правую руку чуть повыше сердца. Марк огляделся по сторонам, увидел, что абсолютно все в зале молчат и сидят или стоят в той же позе, что и Штефан, и на всякий случай сел так же.
  Трубы сменились барабанной дробью, а потом настала тишина и на плазменном экране над барной стойкой появилась девушка с длинными светлыми волосами, уложенными вокруг головы в сложную прическу. Она улыбнулась и заговорила на херцландском. Марк улавливал только некоторые слова, совершенно не въезжая в смысл всей речи, но все остальные слушали очень внимательно.
  Девушка поговорила несколько минут, после чего снова зазвучали трубы, и все вокруг Марка словно ожили. Вернулись разговоры и движение.
  - А это кто? - как можно тише прошипел Марк, снова наклоняясь к Штефану.
  Тот покачал головой и вместо ответа спросил:
  - Напомни, сколько ты уже в Херцланде живешь?
  - Это тут при чем? - Марк ощетинился.
  - Стыдновато, - сообщил Штефан, - жить в стране и не знать ее канцлера.
  - Канцлера? - Марк покопался в памяти и выудил оттуда имя, которое до сих пор ни с чем у него не ассоциировалось. - Так это Лорелея была?
  Штефан кивнул.
  - Я бы сказал, что для канцлера она чересчур молода, - пробурчал Марк, - но подозреваю, что лет ей гораздо больше, чем кажется.
  - Больше, чем ты можешь представить, - согласился Штефан.
  Тем временем перед всеми ними, как будто из воздуха, появились высокие запотевшие бокалы. Марк посмотрел на свой бокал, потом на бокал Штефана, повернулся на стуле всем телом, изучил бокалы перед Томашем и Петром, и возмущенно спросил:
  - Ты серьезно?
  - Что? - переспросил Штефан и поднял бокал - Марк готов был поклясться, что так Штефан прятал улыбку.
  Вместо ответа Марк приподнял и со стуком опустил обратно свой бокал.
  - Разве волки не пьют молоко? - спросил Штефан, облизывая с верхней губы пивную пену.
  Марк фыркнул.
  - К молоку можно заказать что-нибудь сладкое, - сочувственно сказал Томаш.
  Петр молча пил, в один заход опустошив свой бокал наполовину.
  - Не хочу сладкого, - буркнул Марк.
  Желудок тут же протестующе заурчал. Марк втянул носом воздух и сел прямо.
  - Ты даже не спросишь, как мы съездили? - мрачно спросил он у Штефана. - А как же дело превыше отдыха и все такое?
  Петр подавился пивом. Томаш глянул со странным выражением - если бы Марк не знал Томаша, подумал бы, что тот испуган.
  - Время, Марк, - невозмутимо ответил Штефан. - Завтра все расскажешь.
  - Не понимаю я эти ваши суеверия, - пожаловался Марк. - Какая разница, когда обсуждать рабочие вопросы? Будь сейчас обед, ты бы из меня уже душу вытряс.
  - Сейчас не обед, - заметил Штефан. - А вот и еда.
  Огромный, даже на вид еле прожаренный кусок мяса слегка примирил Марка с молоком и нежеланием Штефана говорить о делах. Какое-то время он вдумчиво и с наслаждением ел, отрезая мясо небольшими кусочками и тщательно разжевывая, хотя желудок требовал рвать его зубами. Последний раз Марк более-менее нормально ел как раз за обедом со Штефаном, а с того момента прошло слишком много времени для организма оборотня.
  Когда мяса на тарелке почти не осталось, Марк откинулся на спинку стула, вытянул под столом ноги, задев кого-то, и даже отхлебнул молоко.
  В отличие от него, Штефан к своей тарелке почти не притронулся - сидел, потягивая пиво так, будто это был коньяк многолетней выдержки, и с интересом глядя на плазменную панель над барной стойкой. Томаш и Петр о чем-то вполголоса переговаривались, сдвинув тарелки - кажется, даже обмениваясь друг с другом кусками. Марк принюхался - это что-то тоже явно было мясом, но одновременно пахло то ли медом, то ли патокой, то ли еще какой-то сладкой гадостью, к которой херцландские оборотни питали ничем, с точки зрения Марка, не обоснованную любовь.
  Марк потер нос, удерживаясь, чтобы не чихнуть, и отпил еще молока.
  Развлекать его, похоже, никто не собирался. Марк поглядел на Штефана, посмотрел на оборотней - в этот момент Томаш достал телефон, и Марк моментально перехотел завязывать с ними разговор. Судя по всему, Томаш собирался посвятить остаток вечера своей любимой теме, на которую Марку уже посчастливилось - если это можно было так назвать - пару раз попасть. Темой этой был сын Томаша - вполне милый и забавный мальчуган, если судить по фотографиям, но успевший надоесть Марку до зубовного скрежета. Марк покосился на Петра, который, кажется, искренне заинтересовался тем, что Томаш собирался ему показать и рассказать, передернулся и сунул нос в бокал, уже успевший ощутимо нагреться. Не сказать, чтобы Марк не любил детей - с Риккертом, например, он очень даже неплохо ладил, - но любовь Томаша к сыну граничила с помешательством.
  Марк невольно сравнивал Томаша и Петра с неразлучниками из своего - вернее, бывшего своего отряда оборотней. Он вообще все сравнивал, не мог не сравнивать, хотя и запрещал себе это - рана на месте оторванного с корнем куска жизни пока не заросла, и мысли о Маардаме иногда причиняли почти физическую боль. В Херцланде же он пока что никак не мог найти своего места.
  В отличие от Бернара и Ларса, помощники Штефана были больше похожи на замкнутое само на себя мини-сообщество из двоих оборотней. Они были неизменно дружелюбны с окружающими, но почти сразу же становилось понятно, что воспринимают этих окружающих они очень отстраненно.
  Вот и сейчас, если бы Марк захотел, они, конечно же, поддержали бы с ним разговор, но при одной мысли о вежливой улыбке Томаша и доброжелательном ехидстве Петра Марка начинало подташнивать. Или он просто не наелся.
  Марк задумчиво собрал куском лепешки остатки мясного сока с тарелки и посмотрел на Штефана, готовый уже пнуть его под столом. Этого, к счастью, не потребовалось.
  Штефан внезапно оживился.
  - Сейчас будет музыка, - с явным удовольствием сказал он Марку.
  Марк несколько секунд посидел молча, пытаясь выбрать, то ли фыркнуть, то ли просто поднять бровь.
  Людской шум за его спиной немного изменился - Марк прислушался и понял, что выключили телевизор. Штефан выглядел настолько заинтересованным, что Марк поддался и обернулся.
  Парень, которого Штефан назвал вороньим королем, перебрался со стула на стол и сидел, по-турецки скрестив ноги, прямо посреди тарелок, баюкая в руках тоненькую, посверкивающую серебряным светом флейту. Остальные встали, сгрудившись вокруг стола и положив руки на плечи друг другу, как будто собирались водить хоровод.
  - Какие демократичные у вас тут порядки, - сказал Марк, поворачиваясь обратно к Штефану. - А если я заберусь на стол и запою?
  - Лучше не стоит, - ответил вместо Штефана Петр.
  Они с Томашем тоже развернулись и смотрели на странное представление во все глаза.
  Марк повел плечами.
  В тот момент, когда он снова взглянул в ту же сторону, вороний король как раз поднес флейту к губам и заиграл.
  Обычно Марк был равнодушен к музыке, предпочитая энергичные басы тяжелого рока или на худой конец клубные треки, но от звуков этой флейты у него невольно поползли мурашки по загривку. Будь Марк сейчас волком, обязательно бы начал подвывать, даже не забираясь на стол.
  Вороний король сидел, выпрямившись, флейта у его губ пела и стонала, а хоровод вокруг стола, на котором он сидел, топтался и покачивался, то отходя на полшага, то резко сжимаясь. Время от времени один из танцующих странно нырял вперед - совсем как ворона, клюющая что-то.
  Флейта тянула, звала куда-то, что-то обещала - неясное, но сладостное, что-то, от чего пахло свободой и бесконечным простором, какой бывает только в небе. В лицо Марку подуло резкой свежестью, и он невольно зажмурился, а когда открыл глаза, чуть не вскочил со стула - на месте стола с вороньим королем копошилась бесформенная черная груда. На миг ему даже почудилось, что это распухший ствол дерева с обрубленными ветвями, но мимолетное сходство тут же исчезло. Флейта выдала последнюю высокую ноту и затихла.
  Марк тревожно обернулся к Штефану, готовый уже вскочить и броситься к соседнему столу, за которым (на котором) явно происходило что-то нехорошее.
  Штефан спокойно допивал свое пиво, и Марк от души понадеялся, что его спокойствие не связано с традицией херцландцев не заниматься делами после пяти вечера.
  Когда он снова повернулся к столику, груда распалась на отдельных воронов - Марк уже не мог воспринимать эти создания как-то по-другому, - которые тяжело рассаживались на свои стулья.
  Марк вытянул шею, пытаясь разглядеть то, что скрывали их спины, но не увидел ничего. Ничего, кроме полупустых тарелок и бокалов.
  Вороний король исчез.
  - Что за... - сказал Марк.
  Телевизор еще не включили, и его голос в тишине зала прозвучал немного громче, чем Марку хотелось бы. Несколько воронов оглянулись, потом переглянулись друг с другом и снова уставились на него. Марк ответил им не менее тяжелым взглядом, уже нащупывая за лацканом форменной куртки значок - и тут же вспоминая, что в Херцланде вместо значков у них были нашивки на рукавах.
  - Успокойся, - сказал Штефан.
  Марк почувствовал на локте его пальцы - холодные даже сквозь ткань куртки.
  - Никакого преступления не произошло, бравый полицейский, - в голосе Штефана сквозила еле заметная насмешка - слишком легкая, чтобы на это можно было обидеться, но достаточно ощутимая, чтобы Марк взъерошился еще сильнее.
  Он дернул локтем, стряхивая руку Штефана, и повернулся к нему.
  - Ну?
  Во взгляде Штефана было столько снисходительности, что Марку почти расхотелось требовать объяснений. Почти - потому что он все еще не понимал, что происходит, и это бесило его гораздо больше, чем выражение лица Штефана.
  - Это был не человек, - пояснил Штефан. - Вороний король - не человек. Это эгрегор. Проекция, если хочешь. Раз в год обретает плоть и кровь, потом опять уходит в небытие.
  - Пах он совсем не как проекция, - буркнул Марк.
  - Ты привыкнешь, - безмятежно ответил Штефан. - В Нижних Землях такого не было, да?
  Марк облокотился на стол, опустил подбородок на сплетенные пальцы и посмотрел на Штефана, постаравшись вложить во взгляд все, что он думал о херцландских сюрпризах, отношении Штефана к Нижним Землям и всем остальном.
  Штефан, нисколько не впечатлившись, поднял руку, подзывая официантку.
  - Ты меня за этим туда повез? - спросил Марк уже позже, когда они отвезли Томаша с Петром и стояли перед домом Штефана - громадным особняком за глухим трехметровым забором.
  Штефан тихо рассмеялся.
  Марк покосился на него.
  Возле ворот, перед которыми Марк припарковал свою новоприобретенную машину, стоял одинокий фонарь, и в его молочно-белом свете черты лица Штефана казались неприятно заостренными, а улыбка слишком широкой, как будто у Штефана неожиданно оказалось больше зубов, чем положено было обычному человеку.
  Марк напомнил себе, что Штефан - необычный маг даже по меркам Херцланда. И что ему, Марку, еще долго придется привыкать к эти самым меркам Херцланда, что ярко показал сегодняшний вечер.
  - Если я скажу, что просто хотел устроить небольшой праздник в честь твоих прав, ты мне поверишь?
  Марк хмыкнул, побарабанил пальцами по рулю и пожал плечами.
  - Вряд ли, - наконец сказал он. - Но ты ж ничего другого не скажешь.
  - Я не имел ни малейшего представления о том, что там будут вороны, - серьезно сказал Штефан. - Веришь?
  Марк подумал и кивнул.
  - Верю.
  Даже несмотря на этот разговор - хотя Штефан и не извинился вслух, вернее, извинился, но не вслух, как он это умел делать еще в студенческие времена - Марка не покидало сосущее ощущение чего-то очень неправильного. Он доехал до дома, внимательно глядя на все знаки и соблюдая скоростной режим гораздо более старательно, чем в Маардаме, оставил машину на полупустой парковке, поднялся в квартиру - и все это время внутри него что-то царапалось, как будто сухая ветка скребла по стеклу.
  Марк устало подивился собственным ассоциациям, заглянул в холодильник, ничего оттуда не взял и повалился в кровать, не раздеваясь, только сбросил куртку да ботинки стряхнул на пол. Уткнувшись лицом в подушку, Марк еще успел вяло подумать о том, что надо было бы хотя бы соскрести с ботинок болотную грязь, которой он наверняка изгваздал весь коврик в машине, но провалился в сон раньше, чем додумал эту мысль до конца.
  
  Снилось ему то же заведение, где они побывали этим вечером. Только во сне Марка там не было отдельных столиков: посреди зала стоял один большой стол из грубо сколоченных толстенных досок. Такие часто показывают фильмах про викингов или на другие исторические темы.
  За столом сидели вперемешку оборотни из Управления и Маардама - все узнаваемые, но странного вида, как будто не перекинулись до конца и застряли в середине, наполовину люди, наполовину животные.
  Марк оглядел себя - он, в отличие от всех остальных, сохранил человеческий облик.
  Мира приветливо помахала ему лапой с дальнего конца стола, и он пошел к ней, вроде быстро, но не приближаясь ни на шаг. Другие оборотни не обращали на него внимания. Кто-то смеялся, кто-то немузыкально пел, некоторые увлеченно ели, опустив морды в миски.
  Марк шел и шел, а стол все удлинялся, и вскоре Марк перестал узнавать оборотней, сидевших за ним. Волки и медведи сменились кошачьими всех мастей, потом огромными полуптицами, между которыми все чаще начали попадаться совсем уже непонятные создания, покрытые чешуей и порой имеющие на несколько конечностей больше положенного.
  Марк ускорил шаг, стараясь больше не смотреть на тех, мимо кого проходил. Мира все махала, как заведенная, и вроде была совсем близко.
  - Ты не туда идешь, - сказал кто-то.
  Марк вздрогнул и остановился, озираясь по сторонам.
  Оборотни продолжали заниматься своими делами - к Марку явно обращался не кто-то из них.
  - И не туда смотришь, - снова сказал тот же голос, в этот раз показавшийся Марку смутно знакомым.
  Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, увидел восседающего посреди стола Штефана. Он сидел, скрестив ноги по-турецки, совсем как вороний король, и выглядел абсолютно чужеродно в своем строгом костюме посреди оборотней, окончательно потерявших всякое сходство с людьми.
  Штефан смотрел на Марка и улыбался.
  - А куда же мне идти? - спросил Марк.
  Штефан пожал плечами и вскинул руки. В них оказалась флейта - огромная, странной формы, тускло поблескивающая в полумраке.
  Штефан поднес ее к губам и начал играть, но Марк не услышал ни звука. А вот оборотни начали корчиться, прижимая лапы к ушам и склоняясь все ниже к столу. Марк невольно отступил на шаг назад и словно прорвал спиной невидимый барьер.
  Все звуки тут же пропали - смех, рычание, чавканье, шорохи и стуки исчезли. В наступившей тишине Марк начал различать тихое пение флейты, больше похожее на плач - и чем громче оно становилось, тем явственнее Марк понимал, что ни один человек так плакать не может.
  Штефан отвел флейту от губ - пение-стенание стало только громче - и сказал:
  - Я покажу тебе, куда идти. Я тебе не лгу. Смотри.
  Марк внезапно оказался совсем рядом со столом, хотя не двигался с места. В глазах Штефана переливались радужные огоньки. Флейта - или что-то иное - все плакала, и огоньки от этого плача разгорались все ярче.
  - Смотри, - повторил Штефан и сунул Марку в руки флейту.
  На ощупь флейта была теплой и скользкой. Марк отвел взгляд от Штефана и поглядел на нее.
  Он держал не музыкальный инструмент, а берцовую кость человека, покрытую свежей кровью и ошметками мяса - запах тут же ударил Марку в ноздри, и он отшатнулся, отбрасывая кость. Его нога за что-то запнулась, Марк потерял равновесие и упал спиной назад.
  
  Марк открыл глаза и уставился в белоснежный потолок над головой, чувствуя, что сердце колотится где-то в горле. Одеяло, которым он кое-как укрылся, прежде чем провалиться в сон, сбилось в тугую петлю вокруг ноги и неприятно давило поверх джинсов. Марк сглотнул пересохшим горлом и повернулся на бок, пытаясь стряхнуть одеяло с ног. Падаешь во сне, значит, растешь, вспомнил он давнюю "мудрость", одну из тех, которые взрослые безапелляционным тоном сообщают детям в то время, когда те еще воспринимают все слова непостижимых и могучих взрослых людей как непреложную истину. Или там говорилось "летаешь"? Марк не помнил. Да и расти ему было уже некуда даже по оборотническим меркам.
  Марк сел, распутал непокорное одеяло руками и стащил носки, посидел немного, прикасаясь горящими ступнями к холодному ламинату и чуть не повизгивая по-собачьи от неожиданно острого удовольствия. Наверное, будь он человеком, сейчас бы прикладывал что-нибудь холодное к голове.
  Посидев так еще немного, Марк решительно встал и разделся полностью, чувствуя непривычное облегчение, какое бывало в форме волка. Вдруг оказалось, что ворот у футболки слишком узкий, а любимые джинсы немилосердно давят в паху. Стряхнув с себя все вплоть до белья, Марк сгреб одежду в кучу и отнес в ванную. Вернулся, захватил носки и бросил их в ту же кучу на корзине для белья - ему было лень даже открывать крышку, чтобы пихать одежду в одно из отделений. Их в этой странной корзине, занимавшей по длине почти всю стенку, было больше традиционных двух, и каждое было заботливо подписано. Кажется, там было что-то не только о цветах, но и составе ткани или чем-то еще в этом духе. Марк так и не удосужился перевести, да и не собирался - сортировкой одежды он никогда особенно не заморачивался.
  Вообще многое в этой квартире было ему так же странно - на кухне, например, царил настолько идеальный порядок среди посуды и всяких баночек (одного дизайна и цветовой гаммы, выстроенных ровными рядами в шкафчиках, к которым пыль, кажется, опасалась даже приближаться), что здесь впору было снимать рекламу североземельного концерна мебели и домашних приблуд. Во всяком случае, когда Марк впервые зашел на эту кухню, ему показалось, что он оказался как раз в одном из отделений в магазине этого концерна, настолько все здесь было неживым. Наверное, такой же нечеловеческий (и уж точно не оборотнический) порядок царил во всех квартирах, которые Управление предоставляло своим сотрудникам - Марк не интересовался. Да и баночками этими он не пользовался вовсе, а посудой - по мере заполнения посудомойки, а составлял ее обратно как заблагорассудится.
  Один из салатников Марк приспособил под пепельницу, не чувствуя ни малейших угрызений совести - выбрал один из самых больших, чтобы выкидывать не слишком часто. И как раз сейчас это пригодилось - когда Марк выудил из кармана куртки безнадежно пустую пачку и осознал, что во всей суматохе сегодняшнего дня (точнее, бледном подобии суматохи по сравнению с Маардамом) совершенно забыл купить сигарет.
  Марк устроился на высоком стуле за барной стойкой, недовольно зашипев сквозь зубы - прикосновение холодного пластика к голой заднице оказалось далеко не таким приятным, как к ступням, и начал ковыряться в пепельнице, выискивая самые длинные окурки.
  От пепельницы сегодня воняло особенно гадостно. Хотя реклама сигарет "специально для оборотней" обещала минимум воздействия на чувствительное обоняние, от окурков, слежавшихся в пепельнице в почти неразделимую массу, исходил настолько концентрированный запах, что Марк невольно начал дышать ртом. Помогало это мало.
  Выудив пару сигарет, скуренных меньше чем наполовину, Марк выпрямился на стуле и потер ладонями лицо. Это было ошибкой - сигаретная вонь от пальцев ударила в нос, и Марк расчихался чуть ли не до слез. Он чихал, кашлял, вытирал слезы все той же рукой, только усугубляя положение, но остановиться никак не мог. Пришлось возвращаться в ванную, чтобы помыть руки, умыться и высморкаться. Фыркая в ладони, Марк вдруг замер.
  Занятый войной с собственным организмом, он не обращал особого внимания на то, что происходит вокруг - а вот волк внутри него бдительность не терял и в конце концов, потеряв терпение, взвыл, подавая сигнал тревоги.
  Что-то было не так.
  Марк закрыл кран и прислушался. Вроде все было как всегда: в квартире царила тишина, из раскрытого нараспашку окна доносился негромкий гул вечернего (уже почти ночного) города. Тикали часы, висевшие на стене в кухне - странный пережиток прошлого в безликой современной квартире, даже без батареек, зато с крайне реалистичной совой, как будто уснувшей сверху, свесив крылья. Марк осторожно повернулся и почти на цыпочках прошел к входной двери, возле которой снова замер.
  Да, непонятный звук, почти неслышимый даже оборотническим слухом, доносился именно отсюда.
  Скрежет. Пауза. Длинный шорох, как будто кто-то проводит ладонью по двери, и снова скрежет.
  Марк подавил в себе желание припасть к полу и потянул носом. Никакого запаха он не ощутил - да и не надеялся на это. Вряд ли кто-то живой стал бы так странно вести себя у двери его квартиры, даже если бы сумел каким-то образом пройти мимо бдительной консьержки. Хотя Марк сомневался, что она пропустила бы и нечисть - фрау Марта исполняла свои обязанности не хуже Цербера или как там звали ту адскую собаку.
  Марк неслышно качнулся к двери и припал к ней ухом, подавив невольную брезгливость. Скрежет и шорохи теперь раздавались так близко, что он почти ощутил их кожей. Постепенно звуки сместились к замку и стали отдавать чем-то металлическим. Марк немного послушал, хмуря брови, и вдруг понял - кто-то снаружи пытается открыть дверь. Явно ключом, а не отмычкой. Но то ли не может попасть, то ли забыл, как это делать.
  Марку стало смешно и немного досадно. Штефан, в общем-то, не говорил, что квартира выделена ему, Марку, в единоличное пользование, а судя по тому, что Марк успел узнать об Управлении, ресурсами здесь разбрасываться не любили. Да и места в квартире для одного было многовато.
  Окончательно убедив себя, что в дверь ломится его новый сосед и даже коллега, Марк приободрился и щелкнул блокиратором замка. Тот, кто скребся снаружи, как будто только этого и ждал, и наконец вставил ключ в замок и даже повернул. Недолго думая, Марк толкнул дверь и радостно воскликнул:
  - Добро пожаловать.
  И только в этот момент сообразил, что так ничего на себя и не надел.
  Вот теперь Марк искренне порадовался тому, что его вечерний (уже почти ночной) гость не был человеком или оборотнем. Существа, к которым тот, вне всякого сомнения, относился, никогда особо не обращали внимания на такие чисто человеческие выдумки, как правила приличия или мораль. Законы они соблюдали - и то не все, некоторые из особо блюдущих "традиции" предпочитали жить в неприступных местах, где не было необходимости в интеграции, толерантности и прочих громких словах. А теми, кто жил среди людей, но законы не уважал, как раз и занимались Марк и его коллеги.
  - Привет, - Марк широко заулыбался и распахнул дверь пошире, пропуская гостя внутрь.
  Теперь, когда их уже не разделяла дверь, он понял, что чем-то от гостя все-таки пахло - не очень приятным и смутно знакомым, почему-то напоминающим о белоснежных стенах церкви, в которой они сегодня побывали.
  Гость воззрился на Марка выпуклыми глазами и что-то пробулькал.
  - Прости, я не говорю по-херцландски, - сокрушенно сказал Марк.
  Гость повторил, кажется, добавив в свою тираду еще что-то, и Марк понял, что это даже не херцландский. Ну и ну, кого только не заносит в Управление.
  - Не понимаю, - признался Марк, помотал головой и отступил назад, приглашающе махнув рукой.
  Гость проскользнул мимо него внутрь и устремился на кухню, не переставая нечленораздельно булькать. Как Марк ни пытался, уловить хотя бы интонации в этом потоке он не смог, поэтому просто закрыл дверь и поплелся за гостем. А тот по-хозяйски обошел кухню и устроился на стуле, неловко вывернув ноги с коленями, сгибающимися назад, как у кузнечика.
  - Я - Марк, - сказал Марк, хлопнув себя по голой груди, и повторил: - Марк.
  Гость разразился новым потоком то ли слов, то ли просто ничего не значащих звуков, среди которых Марк, кажется, различил имя Генрих.
  - Генрих? - переспросил он.
  Гость мелко затряс головой, слишком большой для его тонкой и длинной шеи.
  - Генрих, значит, - уверился Марк.
  Генрих наконец замолчал и уставился на него ничего не выражающим взглядом. Марку стало немного неуютно.
  - Пойду оденусь, - сообщил он чисто для проформы.
  Генрих ничего не ответил и продолжал смотреть точно так же.
  Выходя из кухни, Марк оглянулся - Генрих сидел все так же, глядя в то место, где стоял Марк.
  В комнате Марк быстро натянул на себя чистые джинсы, выудил из груды постиранной одежды на кресле более-менее приличную футболку (с некоторым сожалением отложив в сторону ярко-красную с вопросом о том, кто, блядь, такой Байерн. Эту футболку он вообще надевал всего раз, и этого хватило, чтобы понять, что в Херцланде не очень хорошо понимают юмор по поводу местных футбольных команд. Или просто федеральных земель, Марк так и не разобрался, что именно имелось в виду, да и не особо стремился.
  На кухню возвращаться не особо хотелось. До Марка наконец начало доходить, что он запустил в квартиру совершенно незнакомое существо, с чего-то решив, что это его новый коллега. Да еще и встретил так радушно, как будто это был курьер с пиццей, не иначе.
  Подавив в себе желание прикрыть дверь на кухню, чтобы не видеть, как Генрих все так же сидит, уставившись в одну точку, Марк прошел в ванную.
  Вода пахло странно.
  Почти так же, как Генрих.
  Марк подставил сложенные лодочкой ладони под кран и несколько секунд смотрел, как вода набирается в эту импровизированную емкость и начинает переливаться через край, с журчанием устремляясь в канализацию.
  Болото.
  От воды и Генриха пахло болотом.
  А еще болотом пахло в церкви.
  А еще старым болотом пахло на кладбище - там, где, по идее, должен был реветь поток. Поток такой силы, чтобы не просто размыть могилы, но и разбить гробы и вымыть из них покойников.
  Поток, которого не было.
  Марк вернулся в комнату, схватил куртку, телефон и ключи от новой машины. Натягивая измазанные засохшей грязью берцы, он вспомнил про Генриха и крикнул в сторону кухни:
  - Я уехал! Ты располагайся тут.
  С новым соседом - или не соседом - он успеет еще разобраться, а пока что...
  Что "пока что", Марк и сам точно не знал, но привык доверять своей интуиции.
  Да и просто хотелось вернуться наконец к нормальной работе.
  
  Первое, о чем подумал Марк, сев в машину - похоже, что он действительно тронулся умом. Он только что впустил в свой дом непонятную болотную шушеру, а затем свалил, сказав "располагайся".
  Располагайся, Марк?!
  Подавив в себе желание вернуться домой и за шкирку выкинуть оттуда всех посторонних, Марк вцепился в руль.
  Ночной Бонн мало чем отличался от Маардама - тихо, никаких людей, пустые дороги, густая темнота на поворотах.
  Марк не соблюдал скоростной режим, с каким-то мстительным удовольствием представляя себе лицо Штефана, когда тот будет разбирать штрафы, полученные Управлением.
  Марк сосредоточился на дороге - на мелькании белых призраков указателей в свете фар, иногда кося глазом на навигатор.
  Дорога без соблюдения правил и манеры вождения Юргена заняла чуть меньше сорока минут. Марк припарковал машину у церкви, невыразительно белеющей среди деревни. Здесь совсем не было света, зато стало хорошо видно звезды и заплывшую облаками луну. Марк хмуро посмотрел на этот светящийся полукруг и вбежал в церковь, не переставая гонять по кругу одни и те же мысли.
  Болото, застоявшаяся вода.
  Спокойный Рейн около полукилометра в ширину.
  Какой силы должно быть течение, чтобы разбить гробы и вымыть тела?
  Может быть, Штефан был прав? Тогда стоило ему, наверное, позвонить.
  И Марка сейчас с распростертыми объятиями встретит батальон оживших мертвецов.
  В церкви было пусто. Дверь в пристройку, в которой обитал священник Грабовски, была аккуратно прикрыта, но не заперта.
  Марк вошел внутрь осторожно, крадущимся шагом, хоть и ощущал волчьим чутьем, что там пусто.
  В пристройке никого не было. Единственным обитателем помещения был насыщенный, густой запах. Даже не запах - мешанина запахов. Слишком много, чтобы определить все их сразу. Марк разобрал только розмарин и гниющую ряску - для большего ему требовалось перекинуться и сосредоточиться.
  Марк нашел в кармане куртки зажигалку и в свете огонька нашарил выключатель света на стене. Заработала и тут же замигала неприятного оттенка белая лампочка.
  Сначала Марк не увидел ничего противоестественного - незаправленная кровать, покосившаяся дверца шкафа-купе, книжная полка, стол, поваленный стул, закуток с кухней. Да, грязновато, да, много хлама, но Марку и самому не привыкать жить в...
  Только Марк, несмотря на то, что не стремился делать уборку, не использовал вместо пресс-папье человеческие останки.
  На краю рабочего стола лежал череп, в лоб которого был вогнан ржавый гвоздь. На гвозде висели несколько браслетов: бусины из черного пористого камня на нитке, полоса подозрительной кожи с вышитыми узорами, переплетенные двумя красными лентами тонкие косточки. Вокруг в хаотичном порядке были расставлены гипсовые слепки рук с неестественным изгибом пальцев и странной длиной.
  На стене друг напротив друга висели два зеркала - оба занавешенные тяжелой темно-синей тканью. С одного ткань сползла, как будто ее слабо-слабо тянули снизу. Пройдя мимо, Марк накинул край ткани на рамку, стараясь не заглядывать внутрь, и тут же отругал себя за суеверность. А еще ему показалось, что в зеркале мелькнуло что-то красное - и тихо-тихо зашелестело кроной далекое и в то же время очень близкое дерево.
  - Чертовы маги, - негромко сказал самому себе Марк.
  Ему понадобилось услышать собственный голос, чтобы понять, что ему просто почудилось.
  Поборов отвращение и внезапно подкативший тошнотворный страх, Марк протянул руки к тетрадям, лежавшим на столе. В них явно что-то искали - торчали клочки от вырванных страниц, кое-где была надорвана обложка. Марк подцепил одну тетрадь, перелистнул страницу - и ничего не понял. Записи были не на классическом херцландском, а на каком-то из восточных диалектов, судя по обилию хвостиков под буквами и черточек над ними.
  Марк ногой вернул упавший стул в вертикальное положение.
  Этот Грабовски, кажется, очень быстро собирался. Если начал сразу же, после того, как они уехали, то у него было много времени, чтобы упаковать свои ведьмовские пожитки и свалить до ближайшего населенного пункта, где есть железнодорожная станция. И дальше - ему все пути открыты, благо, Херцланд - страна огромная.
  Ведомый плохим предчувствием, Марк прошел на кухню, пару раз глубоко вздохнул и потянул на себя дверцу холодильника.
  Камера дохнула на него теплой затхлостью и неприятным запахом. Но - не тем, что ожидал Марк.
  Уже сомневаясь, что из этого что-то выйдет, Марк поддел нижнюю дверцу холодильника и замер.
  Морозилка была доверху набита замороженными кусками мяса в мятой пергаментной бумаге. Марк осторожно протянул руки и взял кусок. От замороженного мяса никак не пахло, а в кончики пальцев тут же вонзились тоненькие иголочки холода. С трудом развернув бумагу, Марк лизнул - и тут его нос наконец почуял слабый запах.
  Марка передернуло, он поспешно кинул мясо назад в морозилку и потер язык рукавом куртки. Все оборотнические рецепторы прошило осознанием того, кому принадлежало это мясо.
  Марк вытащил из кармана телефон, чуть не выронил его из замерзших пальцев и набрал номер.
  Штефан долго не отвечал - как любой нормальный человек посреди ночи, если он, конечно, не работал когда-то в полиции Маардама.
  Еще один раз Штефан сбросил вызов, но на следующий, пятый или шестой, все-таки поднял трубку.
  - Ну? - прошуршал он.
  - В общем, - зачастил Марк, прижимая телефон к уху плечом, - никакого быстрого течения тут не было, гробы закапывали уже пустыми. Этот чувак, который, как его, священник который, он не священник! Ну или священник, но очень странный. Короче, он явно маг. И он явно жрал эти трупы. В общем, тут целый морозильник человечины. А вот он уже куда-то свалил! Штефан? Штефан, ау?
  Некоторое время Штефан молчал, Марку даже показалось, что звонок сорвался.
  - Где ты, Марк? - наконец очень тихим злым голосом поинтересовался Штефан.
  - Где я? - переспросил Марк. - Ты там спишь, что ли? Ну да, ты спишь. Я тут, в деревне, здесь у этого священника...
  - Ты не понял, Марк, - перебил его Штефан. - Я спрашиваю, какого хера ты забыл там ночью?
  Марк нахмурился и недоуменно посмотрел на экран своего мобильного, как будто ожидал, что тот извинится за странное поведение Штефана. Но у мобильного даже экран уже погас.
  - Марк? - позвал Штефан.
  - Ну, - буркнул в ответ Марк.
  - Не думай, что за это тебе заплатят свехурочные. В лучшем случае - штраф. Езжай домой.
  И отключился.
  Марк почесал лоб краем телефона. Он несколько раз повторил про себя слова Штефана - не думай, что тебе за это заплатят сверхурочные.
  Вот сука, подумал Марк, убрал телефон в карман и вышел из пристройки, напоследок щелкнув выключателем.
  Он несколько минут потоптался возле машины, прислушиваясь - деревня была совершенно и откровенно пуста, не было слышно даже плеска воды.
  Сев за руль, Марк вытащил из кармана телефон, набрал номер и, переключив его на громкую связь, пристроил в держатель на панели. Под звук длинных гудков Марк завел двигатель и осторожно выехал из деревни.
  Голос Абеля раздался, когда он уже почти подъезжал к шоссе:
  - Здравствуйте. Вы позвонили Абелю ван Тассену, временно исполняющему обязанности комиссара объединенных децернатов города Маардам. К сожалению, в данный момент Абель не может ответить на ваш звонок, потому что...
  Голос сделал паузу, и Марк услышал отчетливый звук глотка.
  - Потому что у него, - продолжил "автоответчик", - еще полбутылки пива и ни малейшего желания разговаривать с кем-нибудь.
  - Даже со своим лучшим другом? - спросил Марк.
  - Надо же, кто объявился, - интонация Абеля не изменилась ни на йоту. - А если бы я спал?
  - Но ты же не спишь, - очень логично возразил Марк.
  - Не сплю, - согласился Абель. - Чего надо?
  - Может, я соскучился?
  Абель саркастично хмыкнул прямо в трубку.
  - Ладно, - смиренно отозвался Марк, выруливая в крайнюю левую полосу, - ты мне нужен.
  - Прости, сладкий, аэропорт уже закрыт, - ответил Абель и, кажется, еще раз отхлебнул из бутылки. - А то бы я непременно сорвался и прилетел.
  - Это ужасно. Но хоть голос твой послушаю.
  Абель шумно высморкался.
  - Рассказывай, - скомандовал он.
  - Мне нужна твоя помощь как мага.
  Абель замолчал. Марк немного подождал и добавил:
  - Как специалиста по этим вашим магическим штучкам.
  - А что, в Херцланде магов уже запретили? - в голосе Абеля было столько холода, что Марк невольно поежился.
  - Да они тебе в подметки не годятся, - самым честным голосом сказал он.
  - Льстец, - констатировал Абель. - Ну?
  Марк быстро, но стараясь не упустить ни одной детали, рассказал Абелю о том, что увидел в церкви.
  Абель снова молчал, и Марку опять показалось, что разговор прервался.
  - Ты там? - спросил он.
  - Я тут, - задумчиво ответил Абель. - А ты в жопе.
  Вот теперь Марка действительно продрало ознобом. Он коснулся сенсорного экрана под держателем с телефоном, включая печку, и зачем-то уточнил:
  - Совсем в жопе?
  - Ну, не то чтобы совсем, - сказал Абель. - Это не маг.
  - А кто? - глупо спросил Марк.
  - Это темный священник.
  Марк нахмурился и хотел что-то спросить, но Абель продолжил:
  - Это не магия. Точнее, не совсем магия. Темные священники не пользуются заклинаниями, как мы... Как маги.
  От Марка не укрылась горечь, скользнувшая в голосе Абеля, когда тот поправился.
  - Они просто трактуют Священное Писание не так, как, хм, как предписывают официальные конфессии. У нас отдельный курс посвящали разбору того, как они используют идею воскрешения и божественного триединства. Если вкратце - они считают, что человек может объединить в самом себе Сына, Отца и Святого Духа. Но для этого надо выполнять кое-какие весьма мерзкие ритуалы. Трупы он жрал для того, чтобы вобрать из них души умерших. Поэтому их и не хоронили.
  - Не хоронили? - туповато переспросил Марк.
  - Ну да. Закапывали пустые гробы. Темные священники считают, что особым образом проведенное отпевание прикрепляет душу к телу. Такой замочек.
  - И чем это вообще грозит?
  - А черт его знает, - ответил Абель. - Зависит от того, насколько амбициозен ваш парень и сколько он успел сожрать.
  - Много, - мрачно сказал Марк.
  Он как-то незаметно уже въехал в пригород Бонна, но скорость сбросил только настолько, чтобы успевать вписываться в повороты.
  - Тогда вы в жопе, - повторил Абель. - Ты же сообщил своему... начальству?
  Марк поморщился в ответ на неприкрытый сарказм.
  - Сообщил, да, - сказал он.
  - Значит, завтра объявят национальную облаву.
  - Сомневаюсь, - буркнул Марк.
  - Что так? - с интересом спросил Абель. - А хотя нет, не говори ничего.
  - Да, - согласился Марк, заезжая на парковку у дома. - Спасибо, дорогой, ты мне очень помог.
  - Обращайся, - коротко ответил Абель, и телефон запищал короткими гудками.
  Марк заглушил двигатель и с силой растер ладонями лицо.
  Поведение Штефана теперь казалось еще более непонятным. Он не мог не знать того же, что и Абель. Вернее, наверняка знал гораздо больше - и все равно отчитал Марка за то, что тот нарушил рабочий распорядок.
  - Сраные суеверные херцландцы, - вслух и с чувством сказал Марк и вышел из машины.
  Тут же он вспомнил, что дома его ждет разбирательство с непонятным созданием, которое Марк опрометчиво впустил в квартиру. И, как ни странно, настроение Марка от этого только улучшилось - вернее, тоскливое непонимание того, что происходит, сменилось здоровой злостью.
  Вытащу за шиворот и спущу с лестницы, решительно подумал Марк и быстрым шагом пошел к входной двери дома.
  К квартире он подлетел с такой скоростью, что хотя и уловил человеческий запах, не обратил на него особого внимания - да и запах этот почти не отличался от запахов в квартире вообще. Зато вот бубнение с кухни, которое Марк услышал, войдя в прихожую, отличалось от уже ставшей привычной обстановки очень сильно.
  Громко топая берцами, Марк прошел на кухню и застыл на пороге.
  Напротив Генриха сидел... Свен. Марк просверлил взглядом светлый затылок с аккуратно уложенными волосами и, не сдерживая ярости, спросил:
  - Какого хрена ты тут делаешь, Кристенсен?
  Свен встал, повернулся и смерил Марка холодным взглядом - и тут же Марк понял, что обознался. Во-первых, это совершенно точно был человек. Во-вторых, этот человек совершенно точно не был Свеном, хотя сходство могло ввести в заблуждение кого угодно.
  - Я хозяин этой квартиры, - ледяным голосом сказал не-Свен. - А какого хрена тут делаешь ты?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"