Это была веселая драка. Хотя, кому-как. Мертвым ведь все равно кто победил.
Долги собирать - не тростник вязать, тут копья нужны. Владыка Киша подготовился основательно, 40 лодок, по 25 воинов в каждой, самая большая армия от моря и до северных гор. Пока она не знала не только поражений, но, даже потерь. Его полководцам прекрасно было известно, что новая стена Урука только начала строиться, а старую уже вовсю разбирают на кирпичи и в ней огромная дыра. Они были не дураки, вот в эту дыру и намеревались ворваться.
Флот пристал с первыми блестками солнца. Город как-будто спал. Только на храме виднелся коленопреклоненный силуэт жреца, да брехали по улицам собаки. С пяти передних лодок прямо в воду посыпались отборные воины и началась бойня.
--
Эй, надсмотрщик! Помнишь меня и мое кольцо?
--
Помню, господин, такого не забудешь.
--
Как тебе новые рабочие? Они умеют строить?
--
Они умеют только жрать, спать и лениться, господин! Сейчас я попытаюсь их подбодрить!
--
А зачем гнешь спину? Говорят ты был в лодке?
Уступ строящейся стены, а не душная дворцовая резиденция стал излюбленным местом Гильгамеша. Здесь так легко, вольно и свободно. Ну, почему нельзя перенести все приемы сюда!?
--
Да, был.
--
Лучник?
--
Нет, в юности баловался пращой.
--
И как выжил?
--
Не пойму, господин. Я унес 10 или 11 жизней врагов, а потом меня ранили в левую руку. Я упал и больше ничего не помню.
--
А почему падаешь сейчас? Я ведь для такого смелого человека никто.
--
Склоняюсь не перед владыкой, господин, а перед великим воином сумевшим разгромить непобедимую армию Киша.
Флот не стал подплывать к берегу, а сперва высадил десант. Отборные воины прыгали с лодок и тут-же вспарывали себе животы, ноги и гениталии. Ценой 5 жизней пловцов (река им мать, а море - отец) удалось вколотить в дно заостренные колья, прямо напротив пристани, вот это был сюрприз. Лодки начали маневрировать и попытались высадить другой десант, чуть ниже по течению. Но колья, казалось, были везде, поэтому флоту пришлось пристать к берегу. Ни один военачальник этого не любил, потому, что начиналась толкотня.
Воины текли с лодок нешироким потоком и строились в полусотне локтей от берега. Построение было штурмовым и называлось "кабан". Впереди 5 тяжеловооруженных воинов, следующая шеренга уже шестеро и так далее. Внутри клина были лучники. По приказу копейщики падали на землю и начинали работать луки.
Не считая потерь при десантировании у кишцев еще оставалось больше 1800 человек. Но, если раньше они просто приплыли забрать дань, то теперь они шли в город, чтобы отомстить за товарищей. Жителям Урука не светило ничего хорошего, а город как-будто еще спал, только собаки брехали...
Когда половина войска уже высадилась, в камышах закричал фазан. Это был сигнал. Из маленьких рыбацких лодок, из-под причала и просто из камышей выскочило три десятка урукцев. Дружинники и просто добровольцы, они были смертниками, прекрасно знавшими, что сейчас умрут, но успеют унести с собой много жизней. Заработали луки и пращи. Такой фланговый удар был для кишцев огромной неожиданностью, так воюют только разбойники, а не благородные воины, и войско недосчиталось почти 4 сотни человек.
--
Господин, я вас обыскался, вот, смотрите.
--
А ты кто такой, что-то не припомню?
--
Я из храма, исполняю обет летописи. Все великие деяния должны быть сохранены для назидания потомству. Пусть гордятся отцами и дедами.
--
А... ну да.
--
Вот, послушайте. - и он напевно начал.
--
Войско врага было столь великим, что даже воды Евфрата не смогли вместить его. Лодок было неисчислимо...
Гильгамеш даже придремал под этот монотонный напев.
--
... осада длилась сезон дождей и еще сезон дождей...
--
Эй, постой. Какой еще сезон дождей? Мы их разгромили за полдня.
--
Господин, не велите казнить! Это ведь летопись, для назидания. Осада звучит гораздо величественнее.
--
Ну ладно, уговорил, жрец. Пусть будет осада. А сейчас иди и загляни по дороге во дворец, скажи, что я хочу наведаться с посольством к владыке Киша, с него должок. Пусть не мешкают и собираются.
Войско наконец перебило всех смертников и достроилось в клин. До пролома в старой городской стене идти было около 1000 локтей. Когда они прошли полдороги в проломе показалась урукская дружина во главе с Гильгамешем. Кишцы дружно заржали, дружинников было всего около сотни против их 1400 воинов, это даже не помеха, а досадное недоразумение. Они уже обогнули строящуюся стену и приготовились к атаке, копья наперевес. Но сюрпризы у урукцев еще не кончились. Вдоль всей новой стены за ночь были вырыты ямки, в которых прикрывшись рогожами терпеливо ждали своего часа крестьянские и городские ополченцы.
--
Вперед! - закричал Гильгамеш. Ополченцы вскочили, приготовили свое немудрящее оружие, пики, цепы, серпы и прочий нужный как в хозяйстве, так и в битве скарб.
А из пролома стены выскочили несколько бычьих упряжек с приторочеными стволами деревьев, удара которых не могла выдержать ни одна броня.
Таких "клещей" кишцы не выдержали. Потери были не так уж и велики, но войско оказалось полностью деморализованным.
Всех пленников согнали в один большой загон, Гильгамеш обходил его, довольно бормоча себе под нос:
--
Мама, ты была права, это хорошие строители, стена выйдет на славу. Мама, я тебя люблю!