Горечь чужой смерти.

Окончание пути - всегда начало другого.

Или продолжение.

Нулевая точка.

Страх. Страх смерти. Страх разлит в воздухе настолько, что сквозь него приходится продираться. И этот страх - мой. Он везде, но особенно сильно ощущается позади, где был оставлен корабль, на котором я прилетел на эту планету. Там - моя смерть. Смерть со световым мечом. Ярко зелёным. Или голубым. Не важно, там - джедай. Один из тех, кем я не смог стать.

Точка пустоты.

- Его способности слабы, и развить их почти невозможно, - приговор был произнесён тихим тви"леккским голосом. Странно, обычно преподаватели не испытывают эмоций вообще. Особенно, когда дело касается обучения. Сейчас же в голосе наставницы была какая-то грусть.

- Сельхозкорпус, - тогда я ещё не знал, что это - приговор. Пожизненный.

Точка отсчёта.

Сегодня страх смерти обступил со всех сторон. Мне в руки попал осколок Кристалла. Того, что "Сердце Меча". Почти подходящий под меч. Глубокий тёмно-синий цвет. И, вопреки прошлым находкам, эта меня не обжигала. И даже, как будто, придала немного сил. Я... нашёл свой кристалл. А это значит, что я мог бы сделать себе меч. И...вполне мог бы стать джедаем. Но начальство не прощает подчинённым ошибок. Особенно - своих. Особенно то начальство, которое из себя ничего не представляет. Такое, как наш надзиратель, гаморреанец Матаве, с нескрываемым удовольствием взявший меня из Ордена.

Точка невозвращения.

Свет режет глаза, когда я укутываюсь покрывалом Силы, прячась от камер. Я знаю, что с минуты на минуту меня хватятся, и поэтому действую как можно быстрее. Силой вскрываю замки - волны огня по жилам. Той же Силой поднимаю несколько десятков килограмм картошки - кровь почти кипит. Ныряю на освобождённое место, отпускаю картошку и получаю кучу синяков и грязевых пятен. Теряю сознание...

Окончательно прихожу в себя уже на Корусканте, на посадочной площадке Ордена, с которой столько лет назад стартовал корабль с "браком" на борту. Что удерживает меня от желания сгрызть грязную картофелину, почти залезшую в рот, и сам не знаю.

Ощущаю тепло от "моего" осколка, выползаю из-под картошки и осторожно крадусь на улицу. Вокруг третий час ночи. Несколько секунд наслаждаюсь: ни куска голой земли, вместо неё - ощущение закованного в сталь, пластик и транспортил города. И снова накатывает чувство голода. Замечаю стоящие неподалёку маленькие одноместные кораблики, некоторые из которых открыты. Что-то, а точнее - Сила, шепчет на грани слуха, что иногда в истребителях можно найти НЗ. И даже подсказывает, в каком именно. Тихо крадусь, стараясь не привлечь внимания странных одинаковых людей в белых доспехах, забираюсь в открытую кабину, нашариваю под креслом пилота коробку, открываю - и с тихим рычанием начинаю грызть оказавшийся там шоколад. Захлёбываясь, глотаю тепловатую воду. За пиршеством не замечаю, как колпак автоматически закрывается, и панель освещается мягкими огоньками включающихся приборов. К окружающему меня возвращает негромкий голос:

- Автопилот включён... Курс проложен... Разрешение на взлёт получено... Пилот, пристегните ремни...

Бросаю взгляд на приборную панель и понимаю, что от меня здесь ничего не зависит.

Истребитель самостоятельно взлетает, расправляет крылья и, переговариваясь синтезированным голосом с диспетчерами, устремляется в небо. Пройдя мимо огромных кораблей, маленькая скорлупка уносит меня в гиперпространство.

Нулевая точка.

Страх давит, не даёт вздохнуть. Преследователь гораздо лучше готов к продвижению по джунглям, чем почти падающий от истощения человек, да и световой меч больше приспособлен для расчистки пути, чем голые руки.

И, какая-никакая, но - почва куда лучше подходит для ног, чем внезапно открывшаяся пропасть.

Торможу у самого обрыва и медленно разворачиваюсь в сторону гнавшего меня двое суток джедая. Вывалившийся из стены джунглей гаморреанец мне более чем хорошо знаком.

- Рад, что нашёл тебя, - улыбается всем рылом Матаве. И выключает меч. - Думаю, нечего на тебя энергию тратить, - лёгкий толчок Силы сносит меня с края. - Да пребудет с тобой Сила! - доносится прощание.

Точка вне времени.

Страх окончательно раздавил, тело почти свернулось в клубок. И вдруг до меня доносится отголосок чужой эмоции. Глаза широко раскрываются, и я вижу, что впереди падает небольшой грузовой корабль. Только падает он гораздо медленнее, словно его кто-то удерживает Силой. И вскоре я настигаю корабль и могу посмотреть в рубку. Сидящий за штурвалом пилот, один из одинаковых людей, бездумно смотрит вперёд. Он под гипнозом Силы. А за ним стоит женщина. Трудно рассмотреть всё, но я вижу, что у неё на голове нет волос, но есть несколько застарелых шрамов. И ощущаю чужую эмоцию. Чужой страх. Но, в отличие от моего, этот страх заставляет сжимать волю в кулак и вырывать у времени новые и новые мгновения жизни. А затем женщина замечает меня, и я окунаюсь в новое чувство.

Она выдыхает одно слово.

И я узнаю: ненависть.

И вокруг закручивается чёрная воронка Силы.

Кажется, мы так висим целую вечность.

Точка перерождения.

Удар о камни выбивает дух, и первые минуты я ничего только пытаюсь вдохнуть воздух. Что меня спасает, если бы я смог встать, то разлетающиеся осколки рассекли меня напополам. Наконец я справляюсь с дыханием, встаю, и, пошатываясь, смотрю, как из разбитой кабины выбирается женщина. Её глаза залиты кровью из рассечённого лба, она тоже шатается, но делает четыре шага, выставив раскрытую ладонь в мою сторону. Останавливается, сжимает ладонь, и Сила сдавливает моё горло и прижимает спиной к скале.

- Воин должен умирать на поле битвы, Оби-Ван, - сипит она. - Ты хотел меня лишить этого...

- Я не Оби-Ван, - хриплю.

- Когда уйдёшь в Великую Силу, джедай, эту фразу ему передай...

- Я... не... дже... - три слога выдавливаю вместе с кровью. В глазах окончательно темнеет, похоже, всё-таки умираю. Как странно...

Прихожу в сознание оттого, что за шиворот течёт холодная вода. Очень неохотно открываю глаза. Идёт мелкий дождь. Шагах в пяти от меня лежит та женщина. Примерно в том же состоянии.

- Вставай, джедай... - голос её всё так же сипит, она медленно поднимается.

- Я... не... дже... дай... - выдыхаю.

- Тогда, вставай, не джедай, - она уже на ногах. - Даже не знаю, что хуже... - она смотрит, как я отрываю тело от камней. И задаёт вопрос: - А почему?

- Оказался непригоден и был сослан в сельхозкорпус, - отвечаю. Ноги меня не держат, поэтому я прислоняюсь к камням.

- Вот как... - её сипение задумчиво. - Ладно, пока стой здесь, я проверю, что там с едой.

Женщина скрывается в корабле, а я ловлю открытым ртом падающую с небес воду. От корабля доносится короткая фраза на хаттском, затем появляется женщина и с оценивающим прищуром осматривает меня.

- НЗ хватит только на десять дней. Для одного. Видимо мне придётся тебя убить, поскольку ты слишком слаб, что бы чем-нибудь помочь.

Я чувствую, как ко мне тянется жгут Силы. Но страха нет, вместо него - моя новая знакомая - ненависть. Ко всему миру. К сбросившему меня с обрыва гаммореанцу. К этой... холодной убийце. Ненависть пробуждает во мне огонь, но совершенно иной, чем раньше. Он будоражит нервы, ускоряет восприятие и придаёт Силу. И стекает в кончики пальцев правой руки. Жгут почти прикоснулся к шее, но я поднимаю руку, и с пальцев срывается ослепительная в этом сером дожде молния. Она ударяет женщину, и та отлетает от меня. Жгут Силы развеивается.

Я опустошён. Тяжело дышу, смотрю на лежащую сломанной куклой женщину и понимаю, что она жива. Что нужно добить. Но... ненависть ушла. Не умею ненавидеть сломанные куклы. Не умею ненавидеть на заказ.

- Ситх... - выдыхает она. Это не ругательство, это - признание факта. Женщина поднимает голову, и я чувствую: меня не собираются убивать. - Ты не джедай. И не слабый. Просто светлая техника... Что ты чувствовал, когда пытался использовать Силу в Храме?

Подбираю слова:

- Огонь сжигал меня... Свет резал глаза... А когда избавлялся от чувств, сильно болела голова.

- Ситхёныш, - сиплое одобрение. - Не удивительно, ведь чувства питают твою силу. Думаю, я попробую тебя учить... - с этими словами она ныряет обратно в корабль и вскоре показывается с двумя упаковками еды. - Держи, - одна из упаковок протягивается мне.

Протягиваю левую руку и вдруг обнаруживаю, что она сжата в кулак.

- Что там? - спрашивает учитель. Я нехотя разжимаю кулак, и "Сердце Меча" открывается дождю. - Очень интересно... - женщина осторожно протягивает свою руку, притрагивается кончиком пальца к камню. - Он для тебя тёплый?

Киваю. Она хмыкает:

- По джедайским меркам, ты мог бы уже собирать свой меч. Ситхи, впрочем, начинают обучение сразу с настоящим. Когда будут подходящие материалы, займёмся этим.

Молча жуём, запивая дождём. Еда заканчивается, женщина встаёт, отряхивается. И говорит:

- Хоть ты и сохранил себе жизнь и стал моим учеником, не жди, что я буду тебя жалеть.

- Моя жизнь и так была сплошной жалостью к себе, - немного промолчав, добавляю: - И страхом. Так что... буду только благодарен.

- Хорошо... как твоё имя, аппрентис?

- Имя? - переспрашиваю.

- Да, как тебя зовут.

- По разному. "Эй ты, грязная тварь", "Ко мне, тупой ублюдолизок", "Бегом, гунган безухий"... - пожимаю плечами. - У Матаве очень богатая фантазия.

- А... как тебя отличали от других... корпусников?

- По номеру. Восемьсот шестьдесят пятый... Имени достоин только тот, кто может стать джедаем.

- Прямо, как клоны... - задумчиво говорит она.

- Клоны?

- Да, как вот он, - показывает на мёртвого пилота. - Ладно, хватит нам тут сидеть. Задание первое: надёргать из обломков как можно больше проводов.

- А потом?

- Будем выбираться наверх.

Делаю несколько шагов к кораблю.

- Учитель, а у Вас есть имя?

- Есть, - отвечает. - Асажж Вентресс. И давай на "ты", идёт?

- Хорошо. А почему у тебя такой сиплый голос?

- От природы. И хватит болтать. Бегом!

Эта команда мне хорошо знакома.

Нахожу и выдираю провода, Вентресс сращивает их Силой в длинный канат. Я использовать Силу почти не умею, поэтому работаю руками. Иногда от Асажж доносятся всплески эмоции, очень похожей на ненависть, но не такой сильной. Отвлекаюсь.

- Учитель, а что это за чувство?

Чувство усиливается, до меня доносится фраза на хаттском. И только потом на бейсике:

- Я злюсь, аппрентис! И твоё счастье, что не на тебя!

- Жалеешь меня?

Её злость утихает.

- Никогда не думала, что буду учить, - она задумчива, - особенно, что - чувствам. Попробуй использовать.

Я концентрируюсь на злости.

- Ситхова железяка! - и ударенный Силой кусок обшивки улетает.

- Отлично, - голос Асажж доносится с уровня земли. - Только в следующий раз - постарайся не делать это в мою сторону. А то из мира Великой Силы учить как-то трудновато.

Провод. Даже не провод, а целая связка в потолке корабля. Дотянуться - невозможно. Злость накапливается, требует выхода. Поднимаю руку, ощущаю, как всё возрастающая Сила дотягивается до кабеля, цепляется... Шепчу одними губами "иди сюда!" Потолок падает на пол, и корабль становится похож на раздавленную комбайном консервную банку с помидорами. Если бы Асажж не выхватила меня Силой из схлопнувшегося корабля, в галактике бы стало одним "ситхёнышем" меньше. А так я дрыгаюсь в охапке Вентресс, с вожделенным кабелем в обнимку.

- В следующий раз предупреждай, что собираешься экспериментировать, - она ставит меня на землю и отвешивает педагогический подзатыльник. - Слушай, по-твоему, учитель - это смесь няньки с каскадёром, что ли? А вообще, интересный вопрос: сколько тебе лет?

- Не знаю. Мне было около семи, когда сослали, а на Тантри не было возможности следить...

- А по общереспубликанским праздникам?

- Единственными праздниками были внезапные проверки из Ордена. Для тех, кто не лизал задницу многоуважаемому господину надзирателю...

- Ладно... - Асажж забирает кабель из моих рук, - на сегодня хватит. А то ты в следующий раз на нас всё ущелье обрушишь.

Точка насыщения.

Весь следующий день мы карабкаемся по стене наверх. Точнее, карабкаюсь я, а она прыгает от стены к стене, непринуждённо демонстрируя, что значит мастерство в Силе. При этом ещё и страхует меня на самых трудных участках.

- Ну, как? - дождавшись, пока я перевалюсь через край обрыва и растянусь на земле, спрашивает Асажж. Сама она свежая, словно весь день принимала солнечные и прочие ванны.

- До сегодняшнего дня я думал, что разбираюсь в нагрузках, - отвечаю я, прекратив хватать ртом воздух.

- А что ты сейчас чувствуешь?

- Ничего, - пожимаю плечами. - А что, должен что-то?

Вентресс произносит что-то на хаттском, с изрядной долей злости. Переходит на бейсик:

- Пить хочешь? - и, видя энергичные кивки, протягивает флягу. - Тогда держи.

Захлёбываюсь водой и одновременно ловлю новое чувство: желание моего состояния и одновременно осознание - сейчас так не получится.

- Что это было? - спрашиваю, отрываясь от фляги.

- Зависть, - следует ответ. - То чувство, что движет вперёд.

Некоторое время мы молчим. Я принимаю новое чувство, она о чём-то думает.

- Ого, какой тут закат! - восклицает Асажж, смотря мне за спину. Я оборачиваюсь и вижу, как солнце скрывается за горизонтом. И впитываю новое чувство: не физическое наслаждение.

- Что это? - тихо спрашиваю, когда диск звезды скрылся окончательно.

- Чувство прекрасного, - отвечает она, кидая в приготовленную ранее кучу веток маленькую искру Силы. Огонь быстро разгорается, и я новым взглядом смотрю на сидящую напротив меня Асажж.

- Нравлюсь? - спрашивает насмешливо.

- Да... почти как закат...

- Не жалеешь, что вчера чуть не убил?

- Нет. Такое ощущение, что тебе это... не нравится.

- Умный мальчик, - улыбка не делает её привлекательнее. Примерно так же улыбается Матаве, находя причину выдернуть кого-нибудь из кровати посреди ночи.

Утро начинается с завтрака, а затем Вентресс говорит "За мной!" и вламывается в джунгли. Через некоторое время узнаю, что световой меч - ничто по сравнению с Силой, когда нужно пробраться сквозь завалы. И путь становится гораздо легче, когда я начинаю примерно копировать движение Асажж, проходя по тем же местам. А потом понимаю, что попадаю в один ритм с нею. Движения, дыхание, чувства, эмоции ... голова заполняется ими под завязку.

Злость...

Любопытство...

Ненависть...

Гордость...

Страх...

Зависть...

Презрение...

Гнев...

Калейдоскоп понятий и ощущений доходит до глубины мозга и... заполняет его до отказа...

И вдруг я начинаю повторять не только движения тела, но и Силы. И, чувствуя в ней посторонние возмущения, Асажж оборачивается и разражается восхищённой тирадой на хаттском.

- Да что же ты такое?! - спрашивает она, выговорившись.

- Я - ситхёнышь! - с гордостью отвечаю я.

- Что точно... - она улыбается. - Ладно, пошли...

Пока я сижу у собранного для костра сушняка, Асажж на кого-то охотится. По всем подсчётам, завтра мы должны будем выйти к кораблю, который я смутно ощущаю в Силе. Думаю, что у Вентресс это получается куда лучше.

- Что же ты не зажигаешь? - спрашивает она, появившись на полянке с какой-то птицей подмышкой.

- Не умею, - пожимаю плечами. - А зажигалка у тебя.

- Совсем забыла, - она кидает вышеупомянутую зажигалку мне и начинает разбираться с птицей. - Ты меня сегодня сильно изумил своими умениями. Слушай, а как ты умудрился сбежать из своего корпуса?

- Сейчас, - костёр наконец-то занимается. - Я сделал так... - применяю случайно найденный приём.

- Как "так"? - она отрывает голову от птицы и смотрит в мою сторону. И я вижу, как её глаза становятся всё больше и больше. - Ты где? - вокруг меня начинают метаться щупальца Силы.

- Здесь, - отвечаю я. И раскрываюсь.

- Интересно... - задумчиво говорит она. - Не хотела говорить, но после того, как ты начал применять Силу, тебя в ней не видно, если не искать специально. А сейчас... я ведь даже примерно знала, где ты...

- У меня как-то получилось, когда очень хотел... - смущаюсь, - ну, в туалет, а дверь закрывалась, когда туда кто-нибудь подходил без разрешения...

- Значит, это не ждедайское умение. Что успокаивает. Умей джедаи так... - она пожала плечами. - Ладно, сейчас поужинаем, и спать. Завтра к полудню мы должны подойти к кораблю.

Утром Асажж смотрит некоторое время мне в глаза и спрашивает:

- Слушай, а ты что-нибудь хочешь?

- Вернуть одному хряку удар Силы, - с ненавистью отвечаю я.

Точка души воина.

Асажж сдёргивает паутину лиан, и я узнаю корабль. Именно он доставил меня сюда.

- Нет, это надо же! Мой личный истребитель! Какая джедайская... - несколько экспрессивных слов на хаттском, - на нём летала?

Отвечаю правду, заворачиваясь на всякий случай в покрывало Силы.

- Аппрентис! - Асажж оглядывается, и вновь переходит на язык брюхоногих. Похоже, хаттский у Вентресс - второй родной язык, поскольку уж очень часто она переходит на него с бейсика. Выдохшись, говорит на общегалактическом: - Ладно, проявляйся, прощаю.

Не дожидаясь моего проявления, она наполовину залезает в кабину и с радостным возгласом достаёт оттуда две рукоятки световых мечей.

- Запасные, - поясняет она. - Я себя без них почти голой чувствую, - Асажж снова почти ныряет в корабль.

Подхожу с другой стороны, с любопытством заглядываю в кабину и наблюдаю, как владелица кораблика двигает кресло как можно глубже.

- Кажется, уместимся, - она вытирает пот со лба. - Залезай.

- А ты? - помня о коварстве автопилота, спрашиваю я.

- А я - следом. Усядусь тебе на колени... не ты же ко мне, не маленький, в конце концов. Да и мешать управлять будешь.

- На колени?

- Не маленький, потерпишь...

В кабине тесно, локти Асажж то и дело врезаются в мои рёбра, к тому же меня преследует ощущение какой-то неправильности ситуации. Словно я должен чувствовать что-то ещё, кроме неудобства. Как будто есть что-то вне тех чувств, что получил от Вентресс.

Кораблик выныривает в поясе астероидов.

- Республиканских кораблей не чувствую, - говорит Асажж. - Скорее всего, нас здесь не ждут.

Вошедший в атмосферу Тантри истребитель складывает крылья и мягко приземляется на самом краю космопорта для гостей, поближе к заброшенным ремонтным мастерским. Асажж открывает колпак и выпрыгивает на старое, потрескавшееся покрытие. Выползаю из кабины. И вот уже стою под знакомым солнцем, разминая затёкшие ноги и отгоняя неприятные ощущения, словно сейчас прозвучит геморреанский голос: "На поле, забрак безрогий!" Но площадка абсолютно пуста, Асажж копается в одной из мастерских, пилоты двух остальных кораблей проводят время в кантине, механики прячутся от жары кто в кораблях, кто - в той же кантине, больше в округе - никого. Я заканчиваю озираться и решаю присоединиться к Асажж.

В воздухе душной мастерской перемешались пыль и хаттский язык, а источник последнего наполовину зарылся в запчастях. Судя по новым и новым этажам речи Асажж, а так же по упоминанию, на бейсике, различных родственников железяк, нужное ей никак не желало находиться.

- Что ищешь? - спрашиваю я, уворачиваясь от летящей в голову особо выгнутой детали.

- Оптический... - тирада на хаттском, - прицел, отвечает она, выныривая. - Я чувствую, он где-то снизу...

- Вообще-то, оружие здесь как-то запрещено... без лицензии. Тантри - мирная планета...

- Ты молодец! Подпол! - содержимое мастерской взлетает в воздух вместе с куском пола. И внизу обнаруживается ухоронка с многочисленными винтовками. - Контрабанда, - отвечает Асажж на вопрос, написанный на моём лице.

- Ага. И первый же Одарённый этот тайник благополучно находит, - я саркастичен.

- Да тут нормальных Одарённых - раз в несколько лет, и то пролётом. И вообще, если не искать, то... - продолжая говорить, она отрывает один из прицелов от винтовки и быстро разбирает его на части. - Была у моего учителя одна интересная книжка: сборка световых мечей из подручных материалов... - Асажж внимательно осматривает вытащенную линзу. - Так вот, там был один способ для фокусировки луча - донышко бутылки...

Осторожно нажимаю на кнопку, держа меч вертикально, и из торца вырывается тёмно-синий луч. Он ничуть не короче нормального луча, как опасалась Асажж, только на волосок тоньше. Делаю несколько падаванских стоек, оглядываюсь на Вентресс.

- Сойдёт для сельской местности, - хмыкает Асажж. - И так... поскольку ты собрал свой меч, по праву учителя, даю тебе имя: Сайк Хартресс.

Точка накала, она же - точка пустоты.

Новая секретарша в приёмной смотрит на внезапно оказавшуюся рядом с ней Асажж Вентресс и не замечает, как в дверь к её боссу проскальзывает ещё кто-то. Матаве сидит в своём излюбленном кресле рядом со стеклянной стеной и, как всегда, изучает график поставки сельхозпродукции.

- Рад тебя видеть, - тихо говорю я и включаю свой меч. Давний враг вскакивает с кресла, настольная лампа слетает с его стола и разбивается, оставляя в комнате почти полный полумрак. Он кажется каким-то усохшим, но вспыхнувший в руках гаморреанца световой меч говорит сам за себя: здесь готовы защищаться. Я перебрасываю меч в левую руку и отвожу её вниз, открывая своё лицо свету его меча. И Матаве меня узнаёт.

- Ты?! Нет! Это неправда! Это невозможно!- вскрикивает он, отступая к окну. - Ты! Ты же упал в пропасть!

Гнев, ненависть, ярость переполняют меня и опять стекаются в правую руку. Только на этот раз огнём наполнены не только кончики пальцев, но и вся ладонь.

- Да, - киваю. И возвращаю ему давние слова. - И, думаю, на тебя энергию лучше не тратить... - поднимаю руку, и с неё срывается настоящий поток молний. Они сносят Матаве с места и, разбив окно, выбрасывают надзирателя из кабинета. Всё ещё переполненный Силой, я прохожу сквозь искрящийся от лопнувшей проводки кабинет, подхожу к окну и смотрю вниз. Изломанное тело гаморреанца лежит на крыше остановившегося комбайна, и я чувствую сквозь Силу: Матаве мёртв. И... в груди расползается ещё большее опустошение, чем тогда, когда я использовал молнию ярости на Асажж. Не ощущаю никаких эмоций вообще. Кроме одного: у меня больше нет в жизни цели.

- Ладно, - говорю вслух сам себе, - у Асажж есть, она подскажет...

Асажж стоит в приёмной, и в её глазах отражается та же пустота.

- Дуку убит, - голос Вентресс безжизнен. - Кеноби и Скайвокер - тоже. Орден джедаев - распущен, джедаи - мертвы, - она замолкает ненадолго и добавляет: - Мы провели в воронке Силы тридцать лет...

Конец.