Гарь... не запах - вонь, смрад, невыносимая палитра запахов. Палитра, в которой все краски - чёрные. Чёрные, как горелая резина, как обугленные трупы, как покрытая окалиной броня.
Здесь все сгорело - люди, танки, машины. Даже земля превратилась в бурую спекшуюся коросту. Обгорелые трупы приветственно скалят зубы, высунувшись из люков. Некоторые успели выскочить и лежат на дороге - словно застыв на полушаге, словно им не хватило секунды для того, чтобы спастись.
И еще здесь холодно. Очень холодно. Снег, недавно таявший от жара пламени, теперь заметает останки людей и остовы техники. Здесь так холодно, что некому поживиться падалью - не видно ни лис, ни ворон. Нет даже их следов: снег девственно чист. Пугающе чист.
Но мне некогда пугаться, скорбеть по погибшим или морщиться от невыносимой вони. У меня есть работа, и ее придется выполнить до конца. В каком-то смысле, это мой долг перед теми ребятами.
Достав пачку формуляров, я иду вдоль колонны. Мне нет нужды искать на технике таблички с серийными номерами - здесь никто не успел уйти, сгорели все. Я просто иду и считаю: БМП-2 - 12 штук, Т-72 - 8 штук, "Урал-КУНГ" - 3штуки, БМП-1 - 4штуки... да, здесь все. Можно вернуться в тепло и выпить водки, прогоняя продравший до костей холод. Потом спокойно пообедать, отдохнуть и сесть за составление актов на списание техники.
Но почему-то я не могу уйти. Я хожу вдоль колонны, хожу и смотрю. Смотрю в страшные лица мертвецов, смотрю и не могу оторваться. Мне кажется, что они - это я. Что вся эта бесконечно мертвая, обгорелая сталь, вся эта мертвая плоть - часть меня. Это я лежу на дороге растянувшись на сотню метров, пачкая белый снег черной гарью. Хочется остаться здесь навсегда...
Вдруг я просыпаюсь и понимаю, что лежу дома в кровати, а горелым воняет потому, что перегорел провод обогревателя. Вот почему мне так холодно. Встаю, выключаю обогреватель... и в лунном свете, пробивающемся сквозь шторы, вижу на полке гильзу. Простую гильзу от 23-мм снаряда... если присмотреться, можно заметить: капсюль не пробит, хотя из гильзы до сих пор ощутимо тянет запахом сгоревшего пороха.