Стражный Александр Сергеевич : другие произведения.

Личный врач генсека

Драма в шести частях

Действующие лица: Николай Петрович Зубов, нарколог;

Ваня, алкоголик;

Олег Васильевич, заведующий поликлиникой;

Анатолий Викторович, майор КГБ.

Массовка: сотрудники поликлиники.

Сцена первая

- Алло, Петрович? Поздравляю!

- С чем? Меня ещё не выгнали.

- Как с чем? Тебя наградили Орденом Трудового Красного Знамени!

- Витя, сегодня не первое апреля, брось.

- Ну, старик, не ожидал. Во даёшь!

Через минуту другой звонок.

- Петрович! Это Алексей. С тебя магарыч!

- За что?

- Орден обмывать будем.

- Да с чего вы взяли про орден? Может однофамилец какой, а вы растрезвонились. Меня вообще-то собираются с работы выгнать.

- Глянь, Петрович, в газету, тогда и увидишь, ты это или кто.

Звонки посыпались один за другим.

Выбежал доктор в киоск, где "Знаменем Коммунизма" торговали, глянул на первую страницу и охренел. Его взору предстало:

Постановление Верховного Совета УССР

За выдающиеся заслуги перед Родиной и советским народом наградить Орденом Трудового Красного Знамени следующих товарищей:

И по алфавиту. Под третьим пунктом, после академика Амосова и скульптора Вучетича стояло:

Зубова Николая Петровича, врача-нарколога поликлиники 2.

Вот это прикол!

Стал доктор вспоминать своих высокопоставленных пациентов - кто из них мог фамилии перепутать? Вроде на таком уровне нет никого... Да и что значит перепутать? Это правительственная награда или справка из вытрезвителя? Документы же должны пройти через ЦК! Чертовщина какая-то...

И тут в его воспалённом мозгу всплыл вчерашний разговор с соседом-алкоголиком:

- Петрович, на тебе лица нет, имидж какой-то потресканный.

- Скорее, подмоченный.

- Что так?

- Знаешь, Ваня, какая у нас зарплата?

- В натуре, как у всех, рублей 120.

- Правильно. А у меня семья. Можно ли на эти деньги прожить?

- Да ты чё, в натуре? Ты ж нарколог - тебе наш брат по полтиннику отстёгивает, чего прибедняешься?

- Правильно, Ваня. Именно на этом меня главный врач и застукал. На днях всем профкомом линчевать будут и, наверное, уволят. Так что закодировать тебя, похоже, не успею. Может, даже, посадят.

- За вшивый полтинник?

- Ну, если не посадят, то уж выгонят точно.

- Слушай, док, а если я соберу корешей и мы твоего начальника в подворотне пригреем: ты чё, падла, нашему Петровичу костыли вяжешь? Сам, что ли, сука, не берёшь?

- Тогда зона верняк.

- А если ты ему взятку сварганишь?

- Видишь ли, он меня давно пасёт, никак повод не придумает, чтобы родственничка своего на моё место склеить. Вот и устроил так, что меня поймали.

- Слушай, а давай мы тебе орден сообразим. Какой хочешь?

- Ты - орден? Вань, пойди похмелись, "торпеду" я тебе ещё не вшивал.

Кажется, он упоминал какой-то орден? Смешно. Ваня - редкий ханыга. Причём здесь постановление Верховного Совета?

Сцена всё ещё первая (продолжение)

Звонок:

- Николай Петрович? Говорит главный врач. Слыхал, слыхал. Поздравляю. Очень, очень рад. Так сказать "На неизведанных планетах узнают наши ордена".

- В песне: имена.

- Да, да, вот и я так думаю. Так сказать, ударному труду достойная награда. И как это Вы изловчились? Неважно, неважно. Короче, завтра у нас по Вашему делу собрание, помните? Так что приходите, поздравим всем коллективом, это событие, так сказать, отметим. И не в службу а в дружбу, заскочите ко мне, потолкуем немного.

Чёрт! Старой лисе не терпится разнюхать откуда ноги растут. Что я ему скажу? Надо найти соседа.

Сцена вторая

- Вань, открой! Это Зубов. Здравствуй. Пил сегодня? Чуть-чуть? Ладно, не о том базар. Слушай, ты мне что-то можешь объяснить?

- А то. Моё слово - тесак, сказал - сделал. Поздравляю, Петрович с наградой. Теперь тебя с работы никакое фуфло не двинет, а ты мне за это на шару "торпеду" вставишь. По рукам?

- Не томи, блин. Выкладывай что за галиматья.

- Объясняю. Тружусь я, Петрович, в типографии. Ночью набираю газетку и вижу - награждённые там. А почему, бля, прикидываю, к ним и Петровича не вписать? Человек он добросовестный, да и помочь ему нужно. Вот и тиснул тебя после Амосова и Вучетича. А ты чё, не рад что ли?

- Так у вас же редакторов миллион! Они-то как эту мульку пропустили?

- Редактора материал читают до набора. А после - только сонный корректор. Он, в основном, опечатки проверяет. А какой хрен помнит ваши фамилии? Они ему нада? Ну, Зубов там, или Шмеерзон, мать вашу. Раз написано - значит так оно и есть. Его интересует что б не пропустить, к примеру, такой случай.

Набрали мы как-то газетку. А там на первой странице заголовок большими буквами: Новости Верховного Совета. А затем два подзаголовка: В парламенте коммунистическое большинство и Рак спикера. Ну, второй о том, что болтуну нашему опухоль удалили.

А от буквы Р отломился кусочек и получилась следующая хреновина: Новости Верховного Совета. В парламенте коммунистическое большинство Fак спикера. Ото было шухеру! Кагебистов понаехало!

- Ванечка, идиот ты мой дорогой! И чего я не согласился чтобы твои кореша главврача в подворотне пугнули! И дело бы нужное сделали и дали бы мне ну год, ну два. А сейчас... Эх, Ваня!

Так. Влип по уши. Что дальше? Кажется, главврач вызывал...

Сцена третья

- Николай Петрович, заходите, заходите. Кофе? Или коньячку, так сказать, орденоносцу? Мне уже звонили, звонили из министерства. Не каждый день наркологу, передовику, так сказать, алкогольного фронта, правительственную награду жалуют. Поздравляю, поздравляю.

А затем тихо:

- Слушай, Николай, как это тебя угораздило? Никто сверху ни характеристики на тебя не запрашивал, ни послужного списка? Да и вообще, между нами, ты же, ёлки-палки, разгильдяй!

Терять Коле было нечего. Правду сказать - поздно. Сбежать куда глаза глядят - всё равно найдут.

И он пошёл ва-банк:

- Видите ли, Олег Васильевич, это государственный секрет. Я подписку дал о неразглашении. Но Вам, как своему непосредственному начальнику, скажу. Только - никому ни слова!

- Могила!

- Дело было так. Есть у меня сосед. Иван Сергеевич. Должность у него - третий помощник второго заместителя генерального секретаря ЦК.

- Самого?

- Тссс!!! Так вот, приходит Сергеич и говорит: "Николай, дело есть. Генеральный наш в запое". Кстати, Вы его давно по телевизору видели?

- Что-то и не припомню когда...

- В том и суть. "Нужно, говорит, помочь человеку, а то допьётся до белки, и так уже заговаривается. На тебя, Коля, вся надежда". Так вот, привезли меня к нему. А там - всё ЦК! Ну, чьи портреты на праздники вывешивают. И все в жопу пьяные. Вместе, видать, киряли.

- Да ну!

- Вот Вам и "да ну!" Короче вывел я его из запоя, поблагодарил он меня и говорит: "Отгадай, Николай, загадку. Мне её Леонид Ильич загадал: у меня карман большой, кушать он не просит. Монах монашку не хо-хо, а что-то в кармане носит. Что у него в кармане?". "Тут, - отвечаю, - Васильевич, и думать нечего: хер там пребывает!" А он: "Во, блин! Всем загадывал, никто не догадался. А ты - в момент! Представлю-ка я тебя за помощь и смекалку к ордену". Ну и позвонил куда-то. Так что, такая вот история.

- Во, блин! Молодец! Кстати, врачебная категория у тебя какая? Вторая? Что ты, что ты. Готовь документы на высшую. И не забудь - завтра в 17.00 в твою честь собрание коллектива. Так что явись с орденом и не опаздывай.

Работа замерла. С каждой минутой государственную тайну хранило всё больше и больше сотрудников поликлиники. Врачи и медсёстры (по секрету) отгадывали загадку генсека и обсуждали как Николай его раскумаривал.

А приговорённый к награде отправился на поиски ордена.

Сцена четвёртая

- Вань, открой! Зубов. Ну вот, опять нажрался. Ладно, не о том базар. Слушай, ты меня в эту ахинею втянул, помоги теперь выпутаться. Орден нужен. Хотя бы на день.

- Петрович, нет вопросов! "Коли ты такая блядь, дело надо завершать", - любимая поговорка моей тёщи. Сгоняй за бутылкой - будет тебе побрякушка.

- А где ж ты её возьмёшь? В своей типографии, что ли, напечатаешь?

- Обижаешь, сосед. У тёщиной подруги, тёти Веры, эта цяцька имеется. Стахановкой она была, или ударником, хрен её знает. Так что, Коля, одной пляшкой не отделаешься: гони по пузырю тёте Вере, тёще, и мне, за посредничество.

Сцена пятая

Собрание поликлиники 2 прошло на высоком уровне. Были представители министерства, горздрава, "Красного креста". Орден на лацкане Николая блестел как яйцо Фаберже.

Главврач: "Товарищи! Мы сегодня собрались, чтобы обсудить грязный поступок... э-э-э... ага, вот! Чтобы отметить высокую правительственную награду одному из наших лучших сотрудников..." Ну и по тексту. После, как водится, банкет.

Со временем работа вошла в обычную колею. Доктору Зубову вне очереди присвоили высшую категорию, повысили в должности. Но не прошло и двух месяцев...

Сцена шестая (и, кажется, последняя)

- Николай Петрович, говорит главный врач. Зайдите в мой кабинет, за Вами пришли.

Да, предугадать финал было не сложно. Но Коля успел к нему морально подготовится - уж лучше пусть сразу конец, чем жить в постоянном напряге.

- Николай Петрович, заходите. Вас ждёт Анатолий Викторович из Комитета Государственной Безопасности.

Главврач указал на посетителя и учтиво вышел из кабинета.

Именно таким Коля "конец" себе и представлял: среднего роста, неброский строгий костюмчик, короткая стрижка, военная выправка...

- Доктор Зубов?

- Да.

- Собирайтесь.

- С вещами?

- Зачем с вещами? Возьмите всё необходимое, ну, медикаменты какие положено.

- Я здоров.

- Похвально, похвально. Видите ли, я к Вам по деликатному вопросу. Дело в том, что товарищ Генеральный секретарь в запое. Нужно помочь человеку, а то допьётся до белки, и так уже заговаривается. Мы позвонили в министерство - они Вас нам и порекомендовали. Категория у Вас высшая, к тому же Вы единственный нарколог кавалер Ордена Трудового Красного Знамени. Так что на Вас, Николай, вся надежда. Подпишитесь, пожалуйста, вот здесь - закончил человек в штатском и протянул листик с жирно набранным текстом. В заглавии стояло:

Подписка

о неразглашении

государственного секрета.

Текст.

Подпись.