У нас - яблони всё больше. Рябина, калина, смородина. А на жарком юге - там груши-персики, лимоны-апельсины, мушмула-марабель-айва.
А ещё дерево есть - гранат называется. Вот под таким гранатом сидели где-то в саду на скамеечке юноша и девушка. Сидели - и глаз не могли друг от друга оторвать.
А над ними гранат развесил листья, и в листьях прятались созревшие плоды. Гранатный плод - необычный. Плод - точно крепость. Покрывает его круглое, с чуть заметными гранями, тело -жёсткая кожура. Хоть и тонкая - но почти такая же несокрушимая, как древесина. Это потому она такая несокрушимая - что бережёт-охраняет там, у себя в глубине, под кожей - нежные и полные сладким соком зёрнышки. Их сотни - и все сидят в своём домике плотно и дружно, притиснутые одно к другому гладкими гранями - потому и называется плод - гранат.
Гранатовые зёрнышки долго созревают под защитой надёжной корки - всё время в темноте: ведь в гранатовом яблоке нет окон и дверей, и маленьким градинкам не выглянуть наружу. Они даже представить себе не могут - как там, в большом мире, за стенами дома? Что такое свет, солнце, листья, деревья. Как это - летают птицы, плывут облака, живут люди? А им так хочется узнать! И они расспрашивают свою мать, гранатовое дерево - которое питает их соками через свою древесину - что творится за пределами крепости? И когда наступает ночь - это как?! И когда качает ветки ветер - это что?!
Дерево-мать, конечно, пробует объяснить малышам - но ведь одно дело - рассказы, другое - взглянуть самим!
- Когда-когда?! - дрожали в нетерпении малютки - отчего крепче прижимались друг к другу шелковистыми боками, становясь всё гранённей, - когда лопнет наша кожура, и мы увидим белый свет во всём его великолепии?!
- Вы сами будете ещё великолепнее! - не сумев сдержаться, восклицала матушка в приливе родительской любви, - что может быть прекраснее россыпи зёрен граната! Каждая из вас станет похожа на драгоценный камень-рубин, но рубин холоден и мёртв, а вы полны жизни, нежны и сладостны! Однако, - спохватывалась дерево-мать, озабоченно встряхивая макушкой в густой листве, - погодите! Погодите, крошки! Вам рано ещё в большой мир! Вы ещё слишком слабые и мягкие. Слишком белые-незрелые. Вот когда вы сделаетесь тугими, упругими, когда из бледных превратитесь в ярко-пурпурные, красивые, наподобие крупных прозрачных капель, чтобы от солнца светиться, как маленькие продолговатые фонарики, и радовать, и удивлять собой всех вокруг, когда станете зрелыми да смелыми - вот лишь тогда: корка не удержит вас, и вы посыплетесь на свободу! Но тогда, - с некоторой тревогой добавляла мать, - вы уж не оплошайте, детки! Ибо вам дана живая сила земли, и каждой из вас решать самой, как и на что её излить.
- Мы не оплошаем, - лепетали зёрнышки, толкая друг друга в обуревающем восторге и отчего-то пронзившем страхе, - мы всё увидим, мы сразу всё поймём, во всём разберёмся, - и тут же напряжённо замирали, что бы не сказать что-то ещё.
От напряжения сок напористей прихлынул к полупрозрачной кожице. "Я лопну, - подумала про себя каждая, - так мне хочется вырваться их тесной корки!"
А сок всё густел и алел, и юное зёрнышко бросало в краску от переполняющих чувств, и всё явственней напоминало оно бесценный рубин.
- Мы разломим гранат на две половины, - жарко прошептал юноша под деревом, - тебе и мне.
- Тебе и мне... - повторила девушка.
- Загадай желанье, - улыбнулся юноша и тряхнул ствол, - надо не уронить ни зёрнышка.
- Разве можно не уронить ни зёрнышка? - рассмеялась девушка, но в руки уже упал тяжёлый плод.
Он треснул - и, конечно, зёрна тут же прыснули в разные стороны - кто куда.
- Я лечу! - вспыхнула на солнце рдяная искра, - меня несёт воздушный поток! Так вот что такое мир! Как он сверкает, этот мир! Я умру - от счастья!
- Рассыпались! - ахнула девушка.
- Ничего, - склонился к ней юноша, - гадание - шутка! Взгляни - как мерцают зёрна на разломе граната.
- Как кровь... - пролепетала девушка.
- Нет. Как тайна.
Он стал строг и мрачен. Одна его рука коснулась плавного плеча, другая настойчиво поднесла переливающийся солнечными огоньками гранат к пухлым девичьим губам.
- Мы прекрасны... - испуганно переглянулись зёрнышки в разломе, - мы отданы этому миру... он ждёт. Мы что-то должны совершить?!
Что-то должны! Да! Во славу и торжество жизни! Так надо! Зёрнышки поняли это - все сразу.
Тут ничего не поделаешь - таково служение и всякий смысл. Тот миг - когда роскошная красота оскольчато сверкала на солнце - оказался для них целой жизнью! Да! Полной чашей жизни! Столько дум передумано, изведано восторгов, открыто неведомых чувств. Теперь они стали мудры.
- Мы перейдём в иное состояние, - понимало каждое, - мы дадим начало новому и чудесному. Мы знаем. Что-то произойдёт.
Молодые зубы впились в сладостную мякоть, из лопнувшей кожицы хлынул сок, который немедленно влился в жаждущие уста. Уста прильнули друг к другу - да и не разнялись. Уж такой липкий он - сок граната...
На их уход в упоении и с лёгкой завистью наблюдали те зёрна, которым суждено было разметаться в стороны от юной пары. С десяток их упало в пыль, и в первый миг они ужаснулись:
- Где блеск?! Где наша красота?! Неужели никто не полюбуется глубоким розовым сияньем, что источает каждое?!
Увы! Об этом пришлось забыть. Зёрна лежали, запорошенные слоем мельчайших частиц почвы, и трудно было узнать в них только что просверкавшие в полёте брызги цвета южного заката. Заря уже не коснётся их пальцами, но тишина и покой, окружившие их - внезапно возымели свою прелесть.
- Как хорошо, - подумали все десятеро, - мы будем лежать так долго-долго! И наблюдать мир из своего укрытия. Мы узнаем о днях и ночах, о рассветах, дождях, о ветре. Мы увидим грозу! Пусть жизненные силы, дарованные нам - перейдут в корни и дадут новое начало новым зёрнам, ибо взрастёт древо из семян своих. Вот она - та высшая мудрость, то служение и смысл.
И это открылось им - потому что другого они не знали.
И лишь одно зерно граната - упало на скамейку о правую руку юноши - да так там и осталось. Влюблённые не замечали его. Заметили птицы на дальних ветках.
- Пустяки! - захохотал пересмешник. - Эти двое ничего вокруг не видят! - однако, похорохорившись, остался на своей ветке. В конце концов, в саду не единственный гранат!
- А как горит его пурпур! - мечтательно клёкнул королёк. - Как восхитительна эта градина! Как пронизана солнцем!
Гранатное семечко слышала эти трели - и в наслаждении исходило глубинным светом.
- Вот оно - счастье! Весь сад любуется мной! Как сладко вызывать восторг! Это ли не служение?! Я ничего не хочу иного - только бы так лежать на выжженной солнцем доске - и сверкать!
Зёрнышко не заметило - как подняла его рука юноши. Он долго рассматривал его на свет - а потом показал девушке.
- Не хватит сердца, - едва слышно прошептал он, - воспринять его красоту. Но твои губы - сладостней граната.