Краткий период его реальной значимости кончился для Юрика давным-давно. Вернулась полная холуйская зависимость. Притом гораздо большая, чем от больного старика в кресле.
Пропорционально силе высокотехнологичного корпуса Деда увеличилось всё: его работоспособность, изобретательность, требовательность. Частота собственноручных экзекуций и готовность применять крайнюю степень наказания. Подвёл? Хотя бы со сроками? В оцифровку, на опыты. Такой в Резиденции Шандал не нужен.
И вот Юрик допустил ошибку.
Громадную - по деньгам, по срокам, по самому предмету. По степени фатального идиотизма. Плюс - невозможность скрыть. Даже вообразить нельзя способ казни за подобное... Он так растерялся, что почувствовал не ужас, а онемение.
Тут ведь какое дело...
У тирана имелись стратегические и тактические расчёты, планировщик на ближайшую неделю и на день. Но среди всего это у него были и любимые игрушки... То, чему Дед уделял особое личное внимание, в отношении чего он был нетерпелив.
Яркий пример: новые модели следящих видеокамер. Их уже запустили в производство. Была отгружена первая партия. Фуры шли в столицу. Юрик ― ответственный.
Ровнёхонько на мосту...
Проверяя всё ли в порядке, он удалённо сдвигает на карте навигатора курсор направления вместо курсора масштабирования.
Управление перехвачено.
Автопилот, естественно, отрубается.
Фура сносит отбойник виадука, и лихо ныряет под декабрьский ледок.
Финита ля комедия.
"В самом лучшем случае я буду купаться там же", - подумал Юрик и больше не думал ничего. Наблюдал, как под водой электроника рандомно сходит с ума: передаёт картинку на монитор, включается, выключается, меняет длину световой волны, показывает многослойные речные глубины... "Надо же, рыбы... Холодно ведь... Полно рыб..."
Фура везла системы наблюдения и учёта, замаскированные под уличные фонари. На рендере эстетически роскошные, витражные шары плафонов играли многоцветным всполохами, отлично вписываясь в концепцию города-игрушки.
Дед не был параноиком, ему импонировало всё скрытое.
Каждый фонарь сканировал толпу разными длинами волн. Он мог выбирать объект слежения на основании заданных параметров: температуры тела, пульсации кровеносной системы, алгоритма движений, усреднённой скорости. Всё задумано против обманывающих видеокамеры масок и длиннополой одежды с отражателями, вполне способной, колыхаясь и мерцая, искажать походку. Многофункциональность фонарей противостояла этим хитростям.
Любимым проектом они были по причине удобства для глаз и ума. Частоты видео на запись шли отдельными каналами. Цифровой тиран предпочитал синтез в своём уме, на машинный интеллект не полагался.
К тому же, в этой первой ― загубленной фуре свеженькие фонари предназначались для установки невдалеке трущоб, где интересная ночная жизнь. Активной эхолокацией они просвечивали бы стены притонов, таким образом превращаясь в замочные скважины для бесстыдного подглядывания. Для спонтанных: весёлых и жестоких рейдов гвардейцев по сквотам. Для развлечения!
Тиран может отсрочить дела, но не праздник. Не забаву.
Юрик, со страху вырубивший карту, вернул её на монитор. Пальцем остановил следующие фуры возле завода. Далеко же он, на другом конце страны... Обратно включил автопилот. Комплектность проверять не стал.
"Какой теперь смысл? Это уже не партия. Наверное, всё в порядке. Пусть едут. Когда они доберутся, меня не будет в живых".
Оттолкнул рабочий планшет и уронил голову на руки.
"А не утонуть ли мне в тёплой воде? Глотну коньяка с успокоительным. Одну дозу сейчас потребую, ещё одну на той неделе заныкал. Здорово, конечно, что соправитель не имеет доступа к аптеке... Скоро Дед у меня канцелярские ножи отберёт... Итого две дозы. Под алкоголь должно хватить. Выпью и лягу в ванну. Можно вены полоснуть для надёжности. Чёрт... У меня ведь душ".
Он уже не сидел за столом. Тело поменяло рубашку, готовясь к вечернему докладу, как всегда - на белую. Самому Юрику нравились тёмные под светлый пиджак.
Как всегда для тренировки тело почтительно улыбнулось в зеркало и вышло минута в минуту. Привычка. У цифрового тирана железный корпус, у его соправителя железная внутренняя дисциплина.
2.
Тиран чистил корзину. Избавлял цифровую Резиденцию от ненужных фирм и сайтов.
Оба высоких арочных окна задёрнуты новыми, сильно блестящими шторами цвета металлик. Иссиня-чёрными. Весь подвижный свет интерактивной столешницы они возвращали обратно. Полумрак в кабинете играл холодными всполохами. Стрелки напольных часов стыли под северным сиянием. Набор сувениров на полке загадочен, как ритуальное собрание оживших тотемов. Лепнина потолка выглядела неуместно. Монументальный стиль всей своей тяжестью завис между прошлым и будущим владельца.
Перед-над столом белел прямоугольник пылевого экрана - остроумное и очень простое изобретение. Полупрозрачный, мелкодисперсный, узконаправленный поток циркулировал между параллельными планками-резервуарами. Он служил простым экраном, одновременно придавая изображению объём невысокого барельефа.
Лица, лица, лица - одно за другим.
Для Юрика, смотрящего с изнанки, каждое лицо было отпечатком, постепенно теряющим глубину, чтобы стать подобием тонкого карандашного портрета из нескольких линий, и осыпаться вниз.
- Вы заняты, Лев Максимилианович?
- Почти всё... Сейчас... Не люблю дважды за одно дело... Постой на месте, не уходи. С тобой быстрее получается.
Юрик отметил, что да: пока он шёл к столу, лица начали появляться и пропадать вдвое быстрей... Они его видят! На последних секундах жизни. Помимо цифрового тирана, ― чьё появление для них смертельно, ― эти люди видят теперь присутствие двух тиранов. Две свободные, внешние воли. Два урагана, две чёрные дыры. Что они переживают в эти секунды можно только вообразить. Или невозможно.
Рано Юрик пришёл... Но уклониться не посмел. Так и стоял, заворожённый лавиной их гибели. Все лица молчали, но рот у каждого был приоткрыт.
- Позвольте вопрос? - Юрик нарушил тишину шёпотом. - Отчего вы не удалите фирму целиком, одним кликом?
- Как ты себе это представляешь? Они и есть фирма. Сотрудники. Кликом её можно переместить. В корзину, в архив... А я уничтожаю.
Тиран собирал большой, в данном случае действительно большой, массив информации о последовательном распадении оцифрованных людей. Его просили об этом СЦИНКи. Экспериментальный отдел снова забуксовал на уровне теоретических изысканий.
- Чтоб я понял...
- Юра, не бывает контакта с залом или толпой. Это глюк. Фантазия. Контакт всегда ― один на один. Личный. Что-то я переоценил длину суток... Судя по твоему появлению, уже поздно, да? Хватит на сегодня.
Последнее женское лицо просыпалось белым магнитным песком на волны собственных белокурых волос, запрокидываясь и пропадая в неслышном крике.
Дед нажал кнопку под углом столешницы, пылевой экран сложился, взлетел к потолку.
3.
От напряжения мысли, от волнения глаза цифрового тирана становились яркими, светло-желтыми и ощутимо излучали тепло. Юрик отметил, что, пока виртуальное поголовье развеивалось в небытии, они оставались человеческими ― карими. Ему абсолютно всё равно.
― Объяснить? ― с терпеливой ленцой предложил Дед.
"Ба, отсрочка погибели..."
― Лев Максимилианович, буду признателен.
― Окей, слушай. Цифровой сотрудник покидает свой виртуальный отдел и направлялся в мой виртуальный кабинет один. Лично вызванный. Лично мной. Никогда не по своей воле. Если бы мог, забился бы в нору. Не потому что я ― монстр. А потому что я ― реальность! Понял? Неважно, поверь на слово. Ничей иной приказ не способен заставить его покинуть виртуальные стены отдела - мною дарованной ему функции. Визит сюда ― это прыжок в испепеляющую пустоту.
Уходя в цифру, не будучи программистом, Дед и не распоряжался там как программист, но как цифровая личность. Приказами.
― Я тебе зачем излагаю? Я тебе не просто так излагаю. А чтобы ты знал, как надо с ними там. Умел чтобы.
― В целом я знаю.
― А суть ― в частностях. Как именно следует им приказывать.
Любые указания производились через систему амортизаторов: виртуальных почтальонов, живших очень недолго. Они передавали задание, как эстафетную палочку, рук через десять и каждый немного изменял формулировку. Что бы воля тирана была разбавлена, как вино водой.
Текст всегда, без вариантов сформулирован в прошедшем времени.
― Видишь клавишу, Юрка? Которая маркирована цепочкой. Эти звенья ― почтальоны.
Давая задание фирме, тиран, разумеется, имел в виду: "Я приказываю то-то и то-то". Но даже письмо как таковое называлось не приказом, а поощрением. Ближний почтальон сообщал коллеге: "Мне было передано..." Следующий добавлял: "передано, ранее переданное..." Ни в коем случае не: "сделайте так-то и так-то"! Нужно: "Когда Лев Максимилианович отправлял это поощрение, он выразил уверенность, что..." - передавал, выразил - всё уже случилось! "...выразил уверенность, что вы сами уже догадались прибавить к тому-то и тому-то..." Не важно чему, хоть к шрифту, хоть к вирусу. "...вы сами догадались прибавить или заменить эти и эти характеристики. Он благодарен вам за отличную работу".
Такой вот цифровой этикет, от которого зависит жизнь. Впрочем, жизнь и смерть на протяжении всей человеческой истории ещё как зависят от вежливости.
Почтальоны ― исключение. Они прокладки, расходники.
Почтальон, контактировавший непосредственно с цифровым тираном, погибал очень быстро, и цепочка сдвигалась на одного вперёд. Второй, третий, четвёртый жили подольше, и так далее... Для почтовой службы Дед отбирал самых устойчивых к переменам рабов. Селекцию производить он не мог, цифровые люди не размножаются, но документировал и сводил в таблицы их общие характеристики, личные качества. Надеялся однажды что-то понять, обрести виртуальных не рабов, подобных себе. Не может он быть уникумом во всём человечестве! Не было у тирана мании величия, до такой степени затмевающей разум.
Юрик с опаской заметил:
― Я вижу во всё этом больше хаоса, чем системы.
― Правильно видишь. Смысл в затемнении, а не в прояснении. Ну, примерно, как живой человек в принципе знает, что день смерти неизбежен. А всё-таки... как-то... где-то... не уверен. Иначе бы остановился, правильно? А он суетится, мается фигнёй. Вдруг да минует? Вдруг исключение сделают именно для него? Ангел с белыми крылами подхватит и унесёт в садово-парковый комплекс. Унесёт, получается, хоть и мёртвым, но как-то... где-то... всё-таки живым.
― Но цифровым рабам...
― У них наоборот. Они жить начать не могут. Признать не могут, что уже ― цифровые. Зеркальная ситуация: "Смерть прямо перед тобой!" ― кошмар на этой стороне. "Жизнь прямо перед тобой!" ― кошмар на той стороне. Не могут они прямо взглянуть на этот факт. Хотят ещё побегать, посуетиться, ещё какую-то работу выполнить... А там, глядишь, всё само прояснится, само как-то наладится. Нельзя их совать носом в какую бы то ни было реальность. Поэтому и я должен проявляться затуманено, говорить в прошлом времени, через почтальонов... Может, реальный, а может, и нет...
Юрик задумчиво кивнул:
― Была история, сюжет античный... Забыл имя, какая-то любовница бога захотела его ― Зевса-громовержца ― увидеть, как он есть. Среди молний, во всей красе. Зевс почему-то согласился, испепелив её в миг. Не помните?
― Нет, но спасибо за пример, очень похоже. Нельзя быть прямым, оглушительным, ослепительным, да, точно.
― Я имел в виду, что весь механизм выглядит шатким, не надёжным...
― Он и есть шаткий, подвижный. Юрка, ты так скептически смотришь, а мне стоило больших усилий разобраться! Запустить и отладить эту механику ― не на стальных шестерёнках, а на полуслепоте-полумаете.
― И я должен...
― Ничего ты пока не должен! Юрка, запомни главное: прямой контакт с реальностью ― непереносим. Это травма. Фатальная трещина, которая будет расширяться. У человека не начнёт работать механизм самовосстановления, если не запустился в капсуле во время перехода. А он не запускается пока что ни у кого... Для цифрового раба свободная воля - своя, чужая, моя, твоя, не важно... - гибель по определению. Лекция закончена, уф.
4.
Тиран глянул на Юрика с живой вопросительностью:
- Ну? Чего там с фонарями? У меня всё готово. Экскаваторы, дорожники на местах, а фуры направить не могут, автопилот сигнала не даёт. У меня сбой, первая не отслеживается.
- Лев Максимилианович... - с поминальной серьёзностью начал Юрик и осознал, что понятия не имеет, как облечь в слова типичную диверсию. Я сбросил фуру с моста? Ни с того, ни с сего? Взял и развернул под прямым углом на единственном по пути следования мосту?
Вместо ответа он подключился к своей рабочей папке, вывел на интерактивную столешницу карту. Вот линия пройденного пути... Вот красная точка на речной вене...
Дед ткнул в неё пальцем:
- Авария? Машина сломалась?
- Я её утопил.
- Зачем?
- Случайно.
Железная рука пёрышком легла на плечо:
- Юрочка...
Плохо дело.
- Я говорил, что тебе надо отдыхать?
- Говорили, Лев Максимилианович.
Сейчас жёлтый жар от глаз тирана окатывал Юрика если не до пяток, то по пояс точно.
- Значит, будем отдыхать вместе, раз тебе и этого нельзя доверить. Лучший отдых, он на природе, возле воды, ― Дед глянул на шторы, будто мог видеть сквозь них. ― Но сейчас уже поздновато. Или нет?..
Он скроллил записанные утонувшими фонарями видео речной глубины...
- Понаблюдаем за рыбками... Хочешь понаблюдать за рыбками, Юра? Хочешь погрузиться в подводный мир?
"Утопит, значит... Неоригинально".
Тем временем Дед подключался к остальным фурам и бормотал:
- Сколько их там, в партии-то...
Увидел, что два и ещё два большегруза вереницей приближаются к мосту. Перешёл в управление навигатором.
- Лев Максимилианович, не могу выразить, как раскаиваюсь. Я отработаю!
- И что ты ещё можешь сверх того, что уже делаешь?
Да в общем-то ничего Юрик и не мог.
- Я отлично понимаю их цену и готов...
Дед отмахнулся:
- Харэ, перестань ты уже, Юрка! Смотри, что сейчас будет...
5.
Дистанционно разблокировав двери, он включил резервные заряженные аккумуляторы во всех фонарях. Все завязал на сервер в четвёртой фуре. Её остановил, а три разогнал, уведя в крутой поворот на том же самом мосту!
Машины ухнули в ледяную кашу. Из распахнутых стен просыпались круглые разноцветные фонари.
Какие-то их них, треснувшие, без промедления с бульканьем уходили под воду. Освещали, пронизывали её всеми доступными спектрами. Какие-то понесло течением на середину реки. Несколько полузатонувших ― к берегу.
Электронный мозг этой партии фонарей прекрасно работал в фуре на мосту. За неимением утопленников и русалок, он выбирал объекты хоть по каким-то критериям отличные от фона. Следил за ними, обобщал зримое и возвращал максимально чёткой картинкой.
Это оказалось невообразимо красиво.
По монитору столешницы разлился надводно-подводный пейзаж. Панорамный, широкий. Всё, что только есть, под речным льдом и над северной рекой. К тёмному потолку поднялся шатёр сине-зелёного света. Стало уютно и мистично, как в шалаше из стульев и пледа: вроде, дома, а вроде, далеко-далеко...
Дед насильно усадил Юрика в кресло.
- Заодно проверим устойчивость к неблагоприятным погодным условиям... - бормотал он, вращая панораму. Заставлял доминировать ту или иную длину лучей.
В самое сердце виртуальной жизни повеяло холодной, дикой волей земли. Туманом, расползшейся глиной, остывшей прелью травы, приближением снегопада. Размеренно живущая, ко всем равная земля. Во всём честная ― от лепета до немоты.
Толща речных глубин полна круглыми звёздами... Качаются... Ореол в ореоле плавит зелёные оттенки, гонит наружу... Внутри малахитовый лёд, вокруг холодный абсент, по краю жидкий зелёный чай... Резкие лучи, как подводные шоссе исчезают в дальней точке... Всполохи-дорожки ― ленты цвета старой бирюзы... Крутятся синие водоросли... Клубится сизый илистый мрак... Дна словно нет, но между камнями проплыл кто-то похожий на угря... Остов легковушки... Волна боднула фонарь к поверхности... Коряги подняли страшные морды... Тина свисает... Пики рогоза... Взъерошенные тростники... Пожухлая трава... Кромка горизонта... Небо переливчатое, как беломорит...
Один фонарь прибило к берегу. Он показывал общий фон плоских берегов.
Огни деревеньки...
Высоковольтка на фоне перенасыщенного ультрамарином послезакатного неба...
- Нравится? - спросил тиран.
Юрик угукнул.
- Надо премию разработчикам дать. Выпиши им, Юра, не забудь.
На мостках спали утки... Пробежала водяная крыса... Исчезла в норе и появилась опять, с выводком... Усатые носы тыкались в фонарную сферу...
- Ты боишься мышей, Юра?
- Нет. В детстве у меня жила белая крыска. Они мне нравятся.
Рука тирана потискала его плечо.
- Тогда чего ты такой напряжённый?
- Не хочу плавать рядом с ними.
- Зачем? Фонари бессмысленно вылавливать. Хоть один да пропадёт, а мне нужна партия целиком. Это сеть, она под единый контроллер завязана. Проще новую сделать, чем искать и чинить. Юра?
- Я в ужасе Лев Максимилианович. Я не понимаю, как такое могло случиться, и надеюсь, что вы хотя бы не сочтёте за провокацию...
- Ой, дурак... Так вот ты про что... Мне плевать на них, Юра! Я сделаю таких миллион. Хочешь, я утоплю весь завод? Взорву реку, вот здесь, выше излучины и утоплю. Перенесу его поближе к столице. Давно собирался.
А у самого глаза желтей кошачьих, белого каления.
- Дайте мне возможность загладить вину.
- Юра, ты вообще-то замечаешь, что ты не слушаешься? Меня нужно понимать буквально. Сказал расслабься - значит расслабься. Что у тебя там на следующий день в планах? Закажи эти фонари дубль два, остальные дела отмени. Иди вниз, ресторан инспектируй. Серьёзно. На днях они мне туристов потравили. Я разогнал весь персонал к чертям: от шеф-повара до посудомойки! Велел новых набрать. Меню тоже новое. Иди проверяй. И завтрак, и обед. После следующего ужина, а он должен быть на представительском уровне, вернёшься расскажешь. Больше никаких дел. Совсем. Вообще. Понял?
- Да, Лев Максимилианович.
Водоросли змеились... Берега мерцали...
Речные волны упивались небывалым для себя цветом. Снизу позолоченные фонарями, как перья на голове селезня. Сверху позолоченные, как зелёный отлив на грудке рыжего голубя...
Обзор подскакивал на волнах, нырял и выныривал, и уплывал вдаль...
6.
Тиран отпустил Юрика за полночь, отечески поцеловав в лоб, чтобы не психовал.
Едва закрылись двери кабинета, как за ними раздался взрыв лопнувшего стекла и вопль дикого разочарования. Рёв голодного волколака, упустившего добычу на последней минуте полной луны.
Юрик остановился.
"Зачем он хранит мою жизнь? По какой причине бережёт мою нецифровую жизнь с такой истерической яростью?"
Пока Юрик спускался в ресторан, ему навстречу шестеро техников супербережно на ремнях пронесли новую столешницу.