Онлайн трансляция ассамблеи пробрала Юрика до мурашек.
― Вау... Эпохально...
На подсвеченной снизу, графитово-чёрной трибуне ВАЦТ - Всемирного Альянса Цифровых Технологий стоял цифровой тиран.
Геральдически-совершенный венец этого зала, этого альянса и этой эпохи. Хмурясь как будто, без усмешки как будто... Сереброгривый, скуластый, коренастый, расширяющийся к плечам - тон в тон, линия в линию с трибуной, софитами, двумя микрофонами, зловещими, как погасшие факелы.
Без преувеличения весь мир был сейчас простёрт перед ним.
Первый заграничный вояж Деда. Все кому не лень будут обсуждать каждую деталь.
"Превосходно, превосходно... Звёздный час его имиджмейкеров. Чего им стоило переупрямить Деда..."
Это уж точно. Тиран брезговал какой бы то ни было ― холопской, по его представлениям ― формой. Гвардейской в том числе. Но когда понадобилось, надел.
Мундир был тщательно продуман и пошит с учётом главного мирового тренда ― экологической тематики.
Вдоль бронзовых пуговиц, по краю шёл тонкий кант гематитового цвета с отблеском зелёной оливки. Поднимался на воротник-стойку, огибал мощную шею, опускался на плечо и поворачивал обратно. Таким образом, кант лёг двумя полосками погона на левом плече. Единственный погон - фишка президентских гвардейцев.
Имеющий глаза ― увидит. Ослепительно зловещий мундир. С тонким, подобно канту, намёком на зелёную тематику. С очевидным, как его фасон, указанием на силовое доминирование.
Эхо прокатилось от стены к стене над головами:
- Верховный правитель...
...
- Абсолютной Цифровой...
...
- Империалистической Державы...
...
- господин... ― Сабиров!..
...
Грянувшая овация длилась и длилась. Она разбивалась об него подобно шторму. Прищурься ― увидишь пену обожания и страха.
Между тем, ВАТЦ именно ради противостояния Деду был образован. Сколько теперь в составе альянса тайных фанатов цифрового тирана, сколько покорных слуг, он один знает.
"Президентом не назвали... - отметил Юрик. - Язык не повернулся. Или провокация".
Видеть кого-то суперблизкого со стороны - чувство такое... С червоточинкой неловкости. Но только не в отношении этой химеры: льва с раздвоенным языком ящера. Когда на трибуне Дед мимолётно облизнул губы, Юрик выпал в осадок от его готовности подчинить характер цели. Они ждут шоу? Они его получат.
Тиран внушал нутряной трепет. Он раскинул над собой безлунную, беззвёздную ночь. Не прибыл на ассамблею, а расправил над ней крылья Резиденции Шандал, накрыл тенью двухъярусный Диджитал-Холл, и взметнулась буря овации.
2.
В последнее время Дед редко покидал своё логово. Юрик грешным делом начал было подозревать, что у тирана светобоязнь развилась. Вампирская болезнь какая-то. Другая версия: не так уж и полноценны, не так уж и автономны его магнитные, железные корпуса. Может быть, они привязаны к некоторым полям, генерируемым спец-аппаратурой?
Дед постоянно был у себя. Не в документах, так в научных публикациях. Не в них, так в своих фирмочках: торговых, обучающих, развлекательных, но гораздо чаще ― в соцсетях! Какие-то мемы... Какие-то открытки чудовищные... Знакомства, переписи... Тысячи разных аккаунтов, включая игровые. Не в ущерб правлению, нет. Что касается дел ― всегда в курсе.
И тут оп-па:
― На ВАЦТ поеду лично.
Дед летел президентским бортом. По сопровождению и прочим атрибутам ― обычный рейс, как у остальных участников альянса. Однако же, после приземления Юрик воочию увидел, что такое фурор, как на самом деле короля играет свита. В данном случае ― массовка.
Чёрный джип, сопровождаемый двумя серебристыми, мчал по вымершим улицам, которые никто специально не перекрывал. Летел мимо стоявших плечом к плечу зевак: на тротуарах, на балконах, на крышах... Они хотели своими глазами увидеть первого человека, вернувшегося из смертной тьмы, облечённого новой плотью.
Дальше смешней.
Дед левша. Это все, прям все знали. Это даже на иностранных карикатурах обыгрывалось. Встречающего ― председателя альянса ― видимо, сбил с толку суфлёр в наушнике, либо он сам не вовремя вспомнил и смутился, запутался под человеческим-нечеловеческим взглядом... Он протянул правую, и тут же левую руку. Получилось ― обе наперекрест. Неловкая ситуация разрешилась смехом и таким вот ― двойным рукопожатием.
Прожжённый, легендарный репортёр не нашёлся с вопросом. Промямлил ― как добрались?
Юрик усмехнулся:
― Эпик фейл. Слабаки.
Речь Деда с трибуны прозвучала издевательски открыто, лаконично, формально и неподсудно.
Он рассказывал ВАТЦ про то, как его усилиями держава ― цифровая изнутри ― снаружи была превращена необъятный заповедник. Финансово, климатически и политически ни один уголок мира не мог себе такого позволить.
Экран позади трибуны переполнился зелёной панорамой лета. С высоты птичьего полёта: рощи, леса, дельты рек, степи, холмы, холмы... Городские кварталы ― огранённые камешки в оправе скверов и парков. Не страна, рай земной. Приезжайте!
Тиран выглядел и держался как владыка тьмы. Разглагольствовал как рекламный агент:
― ...наши цифровые фирмы готовы круглосуточно трудиться на благо всей планеты!
― ...наши заповедники ждут гостей! Тысячи километров нетронутой природы!
В сельскохозяйственное производство были вписаны фольклорные деревеньки с огородами. Пяток-два овечек и козочек, декоративный курятник и коровье стадо ― для гостей, для свежих яиц и парного молока. Реально же на полях, в теплицах работали беспилотные комбайны и дроны.
В актуальную тематику это вписалось идеально.
3.
Не зря Дед с руганью, с матами до дрожащих стен терзал своих международников. Право голоса для всех подданных тирана целиком и полностью сводилось к праву доклада. Но как это может помешать скандалу? Он считал себя достаточно крупным зверем, чтобы формировать мировую повестку, разведчики убеждали, что надо ей следовать.
К международникам стекалась самая разная информация... От старых шпионов, ценных неформальными связями. От студентов, анализирующих тенденции, фиксирующих слухи, собирающих статистику. От диверсантов, прощупывающих слабые места. Следом шло компьютерное моделирование имиджевых плюсов и рисков.
Результат Деду адово не нравился. Но пришлось смириться: после глобального приоритета эпохи ― цифровых технологий, на втором и третьем местах утвердились зелёные и феминистки. Без вариантов.
Стремительно, легко и уверенно тиран оседлал эти повестки, будто про них только и думал. Сильнейший из всех возможных ходов.
Живое воплощение первого пункта, в приветственной речи тиран его мог и не затрагивать. Будет ещё множество узких тематических мероприятий.
Лицо второго пункта ― обнимающиеся с роботизированным персоналом, владелицы и управляющие разными, в том числе весьма крупными, туристическими объектами. Нарочитая демонстрация женщин в возрасте. Их образы лучились на сотнях буклетов: строгие дамы-директора, смуглые владелицы ферм, домашних гостиниц, люксовых отелей. Что сказать, это так мило: ни сексизма, ни эйджизма.
Третьим пунктом был собственно бизнес выше упомянутых дам ― активный международный туризм.
Всё это конечно хорошо, но люди есть люди... Кроме самодовольства, кроме ощущения своей правильности им нужен азарт.
Когда на совещании один из экологов открыто возмутился охотничьему туризму, Дед, против ожиданий, кивнул и связал два отдела: перспективной голографии и лесного хозяйства. Тем самым он пошёл ва-банк за двумя зайцами: живым и цифровым. Добыл обоих. Акцент был сделан категорически на зелёных ― на виртуальную, ― полностью и без исключений виртуальную! ― охоту и рыбалку. В заповеднике, раскинувшемся от границы до границы.
Кому это надо? Из тех щук, что Дед таким образом приманивал, особенно никому... Если бы не поездка на ВАТЦ, если бы не его лукавая приветственная речь. Она будет скрупулёзно проанализирована и безошибочно считана. Как ложь, в которую разрешается не вникать. Соблазнительная ложь, ничего не требующая от соблазняемого.
4.
В самом уютном месте Резиденции Шандал ― камерном кинозале с велюровыми мягкими креслами ― помимо вогнутой плазменной стены не было источника света. Глаза верноподданных отражали сферическую эмблему альянса с вертикальным зрачком - с цифровым тираном на трибуне. Верховный правитель... Их правитель... Принадлежащий им настолько же полно, насколько они ему. То есть, всецело.
Юрик, будучи мажордомом Резиденции, набрал ресторан:
- По внутреннему протоколу. В бордовый кинозал. Ужин с вином на восемнадцать персон.
Остальные переглянулись и неуловимо расползлись в креслах.
Два быстрых, услужливых парня-лакея принесли круглые столики. Расставили перед креслами: по шесть в круг. Главный архитектор, в чьей компетенции была постройка жилых кластеров "Шесть в кубе", улыбнулся уголком рта. Юрик, её инспектировавший, понимающе кивнул ― всё на одной схеме.
Дедова речь подходила к завершению.
- И в чём он не прав? ― закатил глаза к потолку архитектор после очередного бокала.
Вино было красное ― терпкое, густое.
- Да, в чём он не прав? - раскинул руки пьяненький главный эколог.
Трезвый Юрик только головой покачал: кот из дома, мыши в пляс. На один день стоило хозяину отлучится, как разговоры уже начинаются с "неправ".
На трансляцию собралась вся верхушка Резиденции Шандал: директора прикладного и фундаментального цифровых департаментов, Асия с дочкой, её заместитель ― майор столичного подразделения ДЭВа, гвардейский генерал правительственной охраны, министр строительства и те международники, ― от торговли до разведки, ― что не сопровождали Деда в поездке. Они оставались на связи, не участвуя в мероприятиях, но будучи готовыми оказать хозяину поддержку на каком-либо непредвиденном повороте. Ещё по службе присутствовала четвёрка охраны Юрика. Будто приколоченные к соправителю, гвардейцы по углам зала сверкали улыбками, как четыре свежих гвоздя. Кемаль фланировал вдоль стен.
За соседним кругом столиков хлыщеватый парень в пол оборота поглядывал на своего второго хозяина с надменностью победителя. Не признаёт, не уважает.
Для Юрика подготовка Деда к ассамблее ознаменовалась неприятным открытием: вовсе не он этот визит готовил. Его всегдашние секретарские обязанности выполнял международник из отдела имиджа и пропаганды ― Олег Аленский.
В Резиденции Аленского недолюбливали. Очень уж везде просачивался, не будучи ни в чём отдельно специалистом. Был инициативен без меры, но не обязателен: олень. Чуть выше среднего роста, складный, быстрый, всегда в движении. При этом на десять лет моложе.
Обликом и расплывчатым кругом обязанностей он чуть напоминал самого Юрика. На которого всегда можно положиться. Которого уважительно побаивались.
К Аленскому шла вся информация от международников и имиджмейкеров, необходимая тирану для подготовки визита. Тактика и стратегия обсуждались тоже в их кругу, без Юрика. Он по-прежнему занимался стройками, котлованами, как прораб какой-нибудь...
Печаль. Но не удивительно.
Сейчас Аленский предвкушал триумфальное дедово возвращение и своё вероятное повышение... Насколько? Может, и до уровня соправителя, как знать... Нетерпение прямо сочилось из него. Аленский не выпускал из рук планшет, готовый оказать хозяину всю необходимую помощь с видеопрезентацией заповедников или ещё с чем.
Совсем уже плохим признаком было то, что непосредственно перед поездкой Дед отправил Аленского на полную предварительною оцифровку ― считку всех физических параметров. Так создают базу и для перехода в виртуальный мир, и для качественной голограммы. То есть, Дед собирался взять его с собой на ВАТЦ в качестве голографического секретаря. Видно, передумал, но много ли это меняет... Захочет, мановением указательного пальца вызовет. Поманит к себе футуристически-звёздную, нарочито ушедшую от реализма, голограмму нового секретаря, и Аленский появится рядом. Чтобы оттенить весомую, тяжеловесную материальность хозяина... Исполнить отрепетированную подпевку... Лишний раз прорекламировать собой уровень технологий в цифровой тирании... На самом деле высокий уровень.
Проектором голограммы последнего типа был тонкий обод, который напоминал золотой нимб, изображаемый на старых картинах узкой линией. Он состоял из микродронов, мог располагаться в трёх метрах от изображения. Подстраивался к темноте и свету, чтобы стать незаметным.
Взлёт этой технологии, рассчитанной в первую очередь на появление цифровых рабов около трона, объяснялся опять-таки дедовым эгоизмом. Тиран хотел жить в реальном мире, а не общаться вперемешку с мясными и виртуальными собеседниками.
Ликование и самодовольство перемешались в лице Аленского при краткой вибрации планшета. Он просиял, вздрогнул, подскочил и рванул из кинозала с моментально присоединившимся лаборантом из СЦИНКов.
"В пультовую отправились, ― подумал Юрик, ― оттуда голограммой можно управлять, как самим собой".
Четвёрка гвардейцев по диагонали зала обменялась вспышкой белозубых улыбок сквозь Аленского. От противоположных углов двое ушли за ним.
Юрик проводил их взглядом:
"Эти-то почему? Демонстративно? Тиран решил намекнуть, что половина моей охраны теперь принадлежит Аленскому? Отлично, пусть и вторую половину забирает".
Оставшиеся гвардейцы сверкнули зубами опять, перекинули улыбку туда-сюда через Юрика.
"Тоже самое подумали... Наверняка".
5.
Никакой голограммы секретаря возле тирана не появилось. На трибуне по левую руку от него возник шикарный олень... Полигональный. Широкогрудый, с роскошными рогами. Он стоял вертикально, по-человечески, упираясь передним копытами в ребро трибуны возле микрофона.
Юрик посмотрел в олений глаз и содрогнулся...
― ...виртуальная охота! ― гудело с трибуны.
Нее... Лжёт. Не встречал Юрик у пустых голограмм полигональных зрачков. Плоский кружок ― да. Они не пользовались глазами, ими управлял кто-то за кадром. А у оцифрованных именно такие радужки ― со звёздочкой мелких полигонов, сходящихся к зрачку и блику в нём. Несчастные, настоящие.
Дед щёлкнул пальцами и олень исчез, немедленно возникнув посреди леса, в презентации заповедника.
Голос тирана стал бесцветным, еле слышным, как из-под земли... Несомненно, явственно Юрик узнавал в голограмме оленя признаки виртуального живого существа.
"Какая же она виртуальная, охота? Если оно настоящее. Дед оцифровал одно крупное животное ради рекламы? А потом что? Глупость какая".
В повадке этого существа было нечто странное... В распадающемся укрупнении пикселей по направлению от центра к копытам, к рогатому лбу. Виртуальные животные благополучны: даже когда мышь бывала оцифрована с ошибкой, на той стороне она уютно сворачивалась в клубочек и, засыпая, исчезала целиком. Так ― большими пикселями ― распадаются люди... Юрик накрепко запомнил, что так умирают цифровые люди.
Подобно норовистой лошади, взятой под уздцы, олень то и дело вскидывался, поднимался на задние ноги. Его бег по лесу был мечущимся, бесцельным. Он вдруг начинал озираться, запрокидывать голову к небу. Его губы двигались не по-оленьи!
Когда белую грудь животного поймали зелёные лучи прицелов, Юрик получил несомненное доказательство своих подозрений.
Исходящие из углов экрана, эти лучи были там промаркированы четырёхзначными кодами, различаясь последней цифрой. Юрик с его наблюдательностью эти коды не мог не узнать. Он только что их видел ― планки нашивок двух своих секьюрити. Тех, которые ушли вместе с Аленским, сверкнув безоблачной улыбкой.
Алые точки прицелов.
Выстрелы зелёных лучей.
К голограмме добавлялись новые и новые центры распадения: над копытом, на холке, во лбу...
Юрик разглядывал потолок:
"Ну, почему всё время одно и тоже..."
― ...исключительно цифровая охота! ― гудело с трибуны.
Когда полигональный олень закончился последней волнообразной агонией, живые олени в зелёных кущах прядали ушами. Паслись, щипали траву. Самка с оленёнком направились к реке... Пастораль.
"СЦИНКи в расстрельной сейчас шампанское пьют, ― подумал Юрик. ― Им удалось гораздо большее, чем Дед от Кости требовал. Удалось не замедлить цифровое существо, а изменить его телесную конфигурацию, сохранив базовые функции рассудка. Иначе Дед никого не привлёк бы цифровой охотой ― обычной компьютерной бегалкой и стрелялкой на природе. Оружие для такой игры подгоняется хакерами на раз. Само целится, само пуляет, интереса нет. А здесь ― генератор случайных чисел в самом центре ― личность. Этого добра Дед отродясь не жалел. И спорю, он показал вершину айсберга. Неизвестно, как там в заповеднике всё будет".
Торжествующий лев на трибуне нахмурился, посмотрел Юрику прямо в глаза и рыкнул:
― Олень тебя подсидеть хотел!
Юрик нервно сглотнул... Брр, почудилось.
Кемаль был рядом, на корточках.
― Юрий Александрович, ― негромко повторил он, ― Аленский вас подсидеть рассчитывал. Не одну предпринял попытку.
― Да-да, ― рассеянно откликнулся Юрик, ― я замечал что-то подобное.
"Он был так счастлив... Ещё пять минут назад".
Обведя взглядом зал, Юрик увидел на лицах сдержанные поздравительные улыбки.
Выпил со всеми, буквально с каждым. Напился.
6.
Устав от холодной кровожадности Деда, по его возвращении Юрик слишком прямо, не по-лакейски спросил:
― А почему, Лев Максимилианович, вы так рассудили между нами двумя: кому жить, кому ― оленем? Он был моложе, шустрей... Просто привычка?
― Ну-у... Не только. Ты чечётку плясать умеешь.
Вот-те раз... При чём тут она? Действительно, умел когда-то... Научился в короткий промежуток до юридических курсов, откуда и попал сразу в Резиденцию, в секретари.
Мать, и тётка, и сам Юрик считали, что раз уж оказался в столице, надо учиться срочно и всему разом. Иностранные языки, этикет, вождение, всё-всё. Театральная пластика до кучи и танцы всякие. Бальные ― вальсы и танго не пошли, застенчив был. Ирландские танцы и чечётка понравились.
Иногда Юрику казалось, что помимо распоряжений, всё, выходящее из дедова рта, преследует единственную цель ― выбить собеседника из колеи. Другого смысла в этом... Хотя... Нет, смысл в этом был!
"Ой..." ― Юрик убился фейспалмом.
Дед ухохатывался, руки в колени:
― Юрка, из-за чего тут краснеть?.. Пляши хоть на столе! Я тебе что, запрещаю?
Речь шла не о строчке в поросшем мхом досье секретаря-стажёра, об актуальной, почти бессознательной привычке. Во время ожидания лифтов, на протяжении гулких, пустынных коридоров, перед зеркалом в сортире Юрик, чтобы развлечься и размяться, выдавал чечётку. Порой очень расковано...
Для тирана подглядывать за всеми уголками Резиденции Шандал ― первейшее развлечение. Прозрачная она для него.
"Старый вуайерист, стыдоба какая..."
Юрик мог и быстрей догадаться.
Не тяготевший к искусству, Дед однажды узнал, как зародились джазовые танцы. Как чернокожие рабыни приносили хозяйке пирог, кривляясь и выписывая кренделя, соревнуясь, кто в танце подаст его смешней.
Эта идея ему чертовски понравилась.
Так у гвардейцев появилась третья непрофильная, декоративная функция ― пляски. Ради больших концертов. Ради уличных парадов. Ради полноты наслаждения самодержца.
Не каждый день, разумеется, но по первому слову патрульные смены Резиденции Шандал на утреннем или вечернем построении обязаны сплясать перед тираном. Лихо, звонко, как надрессировал ― освещая холл белыми вспышками улыбок. С невесомостью в щиколотках, с легчайшим безмыслием и сияющей преданностью в глазах. Наливные яблочки.