Стригунов Константин Сергеевич. Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки

Константин Стригунов

АРХИВРАГ

"Зло порождает зло"

Печорин в "Герой нашего времени"

М. Ю. Лермонтов

Книга четвертая.

Максимальные ставки

Аннотация:

Большая Игра подходит к своей кульминации и сталкер по прозвищу Меткий должен сыграть в ней одну из ключевых ролей. В Зоне и за ее пределами теснейшим образом переплелись интересы глобальных сил и ситуация вот-вот готова выйти из-под контроля, запустив маховик всеобщей эскалации. Главный противник пошел в открытую против России, но не только извне нашей Родине угрожает опасность. В высшем эшелоне власти зреет заговор, способный навредить России в угоду шкурным интересам части правящей верхушки. Против руководства Главного разведывательного управления и подразделения спецразведки выступил не только внешний противник, но и готовят нанести удар в спину те, кто по логике вещей должен стоять на страже интересов России. Однако, реальность гораздо сложней, а потому разведчики ГРУ должны будут столкнуться не только со смертельными опасностями Зоны, но и выжить вопреки воле скрытого Врага. Меткому, доселе стойко прошедшему через множество испытаний Зоны, предстоит сразиться еще и против самого страшного противника - самого себя. Но сможет ли он одержать верх в этой схватке, ведь ему еще неведомо, что его миссия превратится в тотальный кошмар?.. В этой Игре на кону стоят максимальные ставки и права на поражение нет ни у кого.

"Нам силу даёт наша верность Отчизне. Так было, так есть и так будет всегда!"

Из гимна России

"Всякий да спешит исполнить ему должное"

Адмирал Ф. Ф. Ушаков

Пролог

Нью-Йорк, июнь 2016 года

В ресторане "Були" было непривычно тихо как для субботнего вечера. Играла ненавязчивая музыка, столь прекрасно подходившая к классическому интерьеру помещения, где гармонично вписывались элементы декора из сусального золота. Несмотря на то, что бронировать столик в VIP-зале необходимо за несколько недель, в этот вечер лишь один из столов оказался занят, все остальные были выкуплены за круглую сумму. Впрочем, личности людей, сидевших за единственным занятым столиком, равно как и содержание их беседы не предполагали присутствие кого бы ни было из посторонних. Даже великолепные блюда, готовящиеся в ресторане, VIP-гостям приносила их личная охрана, а продукты, из которых готовилась пища, завезли заранее и под бдительным контролем двух сотрудников службы безопасности приготовлены на кухне - никто из официантов не допускался в зал, где беседовали четверо мужчин в строгих классических костюмах, соответствующих их статусу и дресс-коду заведения. За час до встречи все помещение проверили на наличие прослушивающих устройств и только после того, как охрана убедилась в отсутствии признаков закладок, ее начальник дал разрешение на проведение встречи.

На столе, застеленном белоснежной скатертью, уже стояли бокалы для вина, слегка поблескивая в приглушенном свете зала. Один из охранников с услужливостью официанта разлил по бокалам одно из лучших белых вин Chablis "Croix aux Moines" и тенью удалился прочь. Послышался звон и каждый из гостей сделал по небольшому глотку, распробовав великолепный вкус вина.

- Уильям, твой выбор как всегда безупречен, - произнес один из гостей с восхищением на лице.

- Не льсти мне, Говард, мы все знаем, что по части вин главный специалист среди нас это ты, - вежливо кивнул Уильям Рид и сделал еще один глоток, глядя как охранник на подносе принес ужин и ловко принялся расставлять тарелки на столе. В воздухе послышался аромат местных блюд, которыми так славится этот ресторан и его шеф-повар. Дождавшись ухода охранника, один из гостей, попробовав бульон из краба, спросил:

- Уильям, может быть, теперь ты нам расскажешь, для чего конкретно мы здесь собрались. Право, еда в этом ресторане действительно восхитительная, но вряд ли мы пришли сюда для дегустации местной кухни.

Мужчина был высоким - за метр девяносто - и своей худощавостью производил довольно жутковатое впечатление, с кажущимся веселым, но на самом деле пристальным, сканирующим взглядом серых ледяных глаз. Вот и сейчас он, не моргая, смотрел на директора Национальной разведки, словно пытался прочесть его мысли еще до того, как он их озвучит. Рид снова отпил вина и, поставив бокал на стол, произнес:

- Вам прекрасно известно, что подобные встречи я устраиваю нечасто и не стал бы забирать ваше драгоценное время, не имея на то очень веских причин, поэтому перейду сразу к делу. У нас проблема и мне бы не хотелось, чтобы она помешала нашим планам.

- В чем заключается ее суть? - голосом заядлого курильщика прокряхтел сидевший справа от Рида мужчина неопределенного возраста, с залысиной на голове. Рид откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

- Дэмпси, - бросил он.

- А что случилось с нашим гарантом Конституции? - с легким подозрением уточнил "курильщик".

- Я не уверен в его решении на счет Ирана. Эти безмозглые кретины из Сената непрерывно давят на него и может так случиться, что в самый ответственный момент наш национальный лидер - как бы это сказать? - дрогнет, особенно если все пойдет не совсем по плану.

- В прошлый раз это уже обсуждалось, - брезгливо заметил долговязый. - Мы профинансировали его избирательную компанию, хотя и не напрямую. Дэмпси нам практически всем обязан - без нас он никогда бы не продвинулся выше своего кресла губернатора Огайо. Образно говоря, мы его нашли, отряхнули от пыли, почистили, создали репутацию любимца избирателей и выдвинули от Республиканской партии, поэтому он должен делать то, что мы ему советуем. В том числе через тебя, Уильям.

- Должен и будет - разные вещи, - возразил Рид, отломав вилкой кусок запеченного лосося и отправив его себе в рот. Прожевав, он добавил: - Хотел бы напомнить простую истину: наши конкуренты тоже не сидят, сложа руки. Многим из них не выгодна война, они думают, будто смогут из-за океана управлять тем хаосом, что творится на Ближнем Востоке. Им невдомек, что процесс уже трудно контролировать, еще не много - и мы выпустим вожжи и хаос начнет выбираться за установленные нами границы. Такой сценарий предусматривает большие проблемы для наших интересов - развал региона затрагивает зоны, где ведется добыча полезных ископаемых. Приходится усиливать охрану, нанимать дополнительное количество наемников из частных военных компаний. Чего стоит пример в Ливии - мы там наломали дров, а теперь сами не знаем, что с ней делать.

- Да, Каддафи нам был удобен, - согласился "курильщик". - Теперь там... как его?

- Исламское государство, - напомнил Рид.

- Да, это самое государство.

- Верно, Джеймс. Активизация переворотов в Магрибе и Ближнем Востоке во многом сорвала наши планы, точнее часть из них, и нам с большим трудом удалось замедлить процесс и скорректировать его, но последствия придется разгребать еще очень долго.

- Мы знаем предысторию Арабской весны, Уильям, - с едва заметным нетерпением произнес долговязый. - Вернемся к изначальной теме, Ты утверждаешь, что в самый ответственный момент Дэмпси может выйти из-под контроля. У тебя есть конкретный план действий?

- Возможно, - ответил Рид и отпил вина. - Создание прототипа необходимо завершить до вторжения.

- Что?! - долговязый и "курильщик" вскрикнули одновременно, но Рид дал знак рукой, дабы прервать неизбежную серию вопросов.

- Да-да, я знаю, как это звучит. Но вы сами подумайте, какие у нас есть альтернативы? Второй Кеннеди? Только не сейчас.

Впервые в разговор вступил невысокого роста мужчина, сидевший слева от Рида.

- Для этого нам нужно больше сведений об источнике в сверхразломе.

За все время встречи на лице мужчины ни разу не отразилась ни одна эмоция, а его бледноватая кожа и явно аристократические манеры создавали образ человека из высшего общества. Костюм из дорогой ткани на нем сидел идеально, словно только что сшитый портным, а на левой руке красовались часы от "Патек Филипп".

- Уильям, - обратился он к Риду, - тебе прекрасно известно, что ускорить исследования и перейти к созданию опытного образца невозможно без дополнительных сведений, которые предоставляет ваш источник в Чернобыльской аномальной Зоне. Особенно это касается технологии фокусировки.

- Мы делаем все возможное, - заверил Рид. - Вскоре ЦРУ ожидает новую порцию информации, которая, как полагают мои аналитики, сможет помочь нам. Естественно, все подробности о целях и конкретном применении им неизвестны.

- В таком случае, только после детального изучения присланного материала наши специалисты смогут ответить на вопрос, успеем ли мы с прототипом в срок или нет, - подытожил "бледный". - Да, кстати, как там продвигается работа по подготовке операции? Вы нашли подходящего кандидата?

- Есть один человек на примете.

- По-твоему он заслуживает нашего доверия? - с акцентом на предпоследнем слове спросил "бледный".

- Полагаю, да, - честно ответил Рид. - Я читал его досье. Довольно примечательное, должен заметить. У него большой опыт работы в Зоне. Как вы понимаете, найти подобных людей не так-то просто.

- Он из числа бывших оперативников глубокого внедрения? - в разговор снова вступил "долговязый", доев свой бульон.

- Говард, тебе прекрасно известно, что эту информацию я не могу раскрыть. Конспирацию никто не отменял. Я могу лишь заверить в самом тщательном отборе кандидатов, к тому же приняты поистине беспрецедентные меры безопасности.

"Долговязый" отложил ложку в сторону и расшитой салфеткой вытер губы.

- Не пойми нас неправильно, Уильям, - произнес он, - но мы очень многое поставили на кон и поражение в этой игре нас категорически не устраивает.

- Можешь не сомневаться: если у нас будет достаточно информации, то мы выделим ресурсов столько, сколько надо - и на операцию в Зоне, и на прототип, - добавил "курильщик" и, подкурив от спички свою гаванскую сигару, он вдохнул горький дым. - Есть одно условие - гарантии.

- Все, которые я могу вам дать, - ответил Рид, рассматривая фигуру из своих сложенных пальцев. - Вы как никто понимаете неизбежное наличие остаточного риска. Тем более если речь идет о Зоне.

- Здесь ты прав на все сто. К слову, все хотел узнать, как там главный советник по национальной безопасности? - поинтересовался "бледный".

- Адам Джонс? - вскинул брови Рид. - Вам прекрасно известно, что этот пустоголовый болван является одним из сторонников отказа от вторжения в Иран. Он не против наших операций в Зоне, но считает слишком высоким риском начало активных действий против иранских аятолл. Не могу сказать, что подобная позиция лишена логики, но она идет вразрез с нашими планами.

- Он ничего не заподозрил? - настороженно уточнил "бледный".

- По моим данным, нет. Конечно, Джонс понимает колоссальную важность обладания столь мощным источником пси-волн и в силу своей должности посвящен в детали проекта "Рой", однако в его голове не укладывается связь между этими вещами и войной в Иране. Для него фиаско в военной капании несет слишком много политических рисков. В стратегическом же отношении он не видит дальше своего носа. В этом его близорукость.

Наступила пауза, прерываемая лишь звоном вилок и ножей, которыми собравшиеся расправлялись со вторыми блюдами. Лишь тихий гул маскирующего шума, генерируемого специальными устройствами, заблаговременно доставленными в зал ресторана, нарушал молчание. Такой шум не давал снять речевую информацию при помощи стетоскопов.

Наконец, "долговязый" задал вопрос:

- Хорошо, Рид, а что ты предлагаешь делать, если прототип все же не удастся создать вовремя? Может быть, на Джонса стоит повлиять, как на Стросс-Кана?

"Долговязый" произнес последние слова с плохо скрываемым ехидством и злобным блеском в глазах.

- Нет, советник не испытывает столь сильной тяги к представительницам прекрасного пола. С ним такой номер не пройдет, а главное мало, что даст. И без него есть, кому влиять на президента и вам об этом хорошо известно. Основная ставка должна быть сделана именно на доведение до ума прототипа, причем в портативной конфигурации. Он и должен стать нашим планом "Б". Вариант с провалом операции в Зоне нельзя сбрасывать со счетов, так что если первоначальный замысел потерпит фиаско, то даже в этом случае инициатива должна остаться за нами. Замешкаемся - и антивоенная кампания наберет такой ход, что мы никак не сможем продавить операцию на Ближнем Востоке.

- Ладно, будем считать здесь мы пришли к консенсусу, - подытожил первую часть разговора "бледный". - Перейдем к другому. Как идут приготовления "Арабского союза"?

Рид прокашлялся и вытер платком рот.

- Наши саудовские партнеры завершили подготовку к учениям "Северный шторм", в них примет участие триста тысяч солдат армии саудитов, а также еще восемьдесят тысяч из числа Иордании, Судана и еще ряда арабских государств. Вторжение должно будет начаться после того, как мы устраним верхушку персидских клерикалов, но вы знаете, с чем связан успех этой мисси. Лидеры арабов трусливы и никогда не пойдут на прямой конфликт с персами, не имея мощной поддержки. Их понять можно: мы-то не собираемся вторгаться напрямую в эту заварушку - одного Ирака нам уже хватило - и лишь ограничимся авиационными ударами и разведывательным обеспечением. Израильтяне только и ждут отмашки; мы согласны с мнением Моссада о том, что ноябрь оптимален для начала вторжения. Иерусалим готов оказать всемерную воздушную поддержку союзникам и принять участие в совместных спецоперациях. Аналогично с нами выступит ряд стран по НАТО, в частности Великобритания. Однако все зависит от того, сумеем ли мы нейтрализовать военно-политическую верхушку Ирана и дезорганизовать его оборону. Только на этих условиях арабы и израильтяне готовы вступить в войну, поскольку в противном случае риски от прямого столкновения становятся неприемлемыми.

Трое остальных присутствующих кивнули, соглашаясь со словами Рида.

- Как на счет утечек? - с нотками тревоги в голосе поинтересовался "курильщик". - Не вынюхает ли какой-нибудь дотошный журналист о наших, скажем так, не совсем легальных действиях в Зоне? Не хочется даже думать о последствиях раскрытия - Конгресс просто взорвется. Лоббисты наших оппонентов не упустят шанс раскрутить эту тему по полной и заручиться поддержкой остальных сенаторов. Тогда наши интересы окажутся под угрозой и даже заступничество президента здесь не поможет - на войну элементарно не выделят денег.

Остальные в знак согласия с "курильщиком" закивали головами, на что директор Национальной разведки тут же ответил:

- Мои специалисты заверили о наивысшей тщательности, с которой идет подготовка операции. На каждом этапе проводится контроль всех, кто в ней задействован. Сведения до участников доносятся таким образом, чтобы общая картина была видна только единицам. Собственно, даже вы, имея представление о задаче в целом, не знаете кем, когда именно и как непосредственно будет реализовываться наш план. Естественно, исключительно в целях конспирации.

- Надеюсь, мы будем владеть всей полнотой сведений о ходе операции? - недвусмысленно ледяным голосом спросил "бледный". Рид это почувствовал и с невозмутимым видом дал четкий ответ:

- После ее проведения. Как только она будет завершена вы тут же получите детальный устный отчет от меня. Разумеется, без записи.

- Но как же... - хотел было вспыхнуть "курильщик", как его тут же рукой остановил "бледный".

- Все верно, Джеймс, даже теоретическая возможность случайной утечки из наших уст поставит операцию под угрозу. Это недопустимо. Так что я соглашусь с нашим общим другом - предосторожности в таких делах никогда не бывает слишком много.

Тонкие черты лица "бледного" в этот момент стали особенно подчеркнуты, а властные жесты выдавали в нем хозяина во всем, кем он и привык быть. В ответ на его слова "курильщик" фыркнул, явно недовольный дефицитом информации, хотя прекрасно понимал его причину. Выждав паузу, Рид продолжил.

- Сейчас главное сделать все, чтобы заставить Дэмпси согласиться на взятие под контроль источника пси-волн в Зоне. Этому я посвятил много времени. Паттерсон меня целиком поддерживает, а значит, на стол в Овальном кабинете ложатся нужные нам ежедневные сводки. Имея доступ к отсеву информации, можно вложить в голову кому угодно такую картину мира, которая заставит объект воздействия делать то, что нам выгодно.

- Правильно, Уильям, - согласился "бледный", - но позволь мне дать тебе один совет. Постарайся не чрезмерно давить на Дэмпси - сила нужна в меру и тогда, когда есть толк от ее применения. Не рассчитав ее, можно не докрутить того, кого нужно, а сорвать резьбу. Понимаешь? Отсекай ему пути к самостоятельному принятию решения, но никогда не ставь в безвыходную ситуацию. Добейся, чтобы оставшийся единственный выход из нее был тем самым, который выгоден нам. Пускай считает, будто к этому решению он пришел самостоятельно, без чьей-либо помощи - тем легче он согласится на проведение операции. Ты меня хорошо понял, Уильям?

Глава Национальной разведки прекрасно видел, что сидевший рядом с ним воротила от глобального бизнеса был прав на все сто процентов, а ледяной голос, с которым можно в равной степени рассуждать как о вреде жирной пищи, так и об убийстве младенцев, давал понять, что отрицательный ответ он не примет - настолько не терпящей возражений звучала железобетонная уверенность в его словах. Он не мог возразить ему и остальным двум, поскольку был им всем обязан - от своей карьеры, до своего положения. Без них ему, Уильяму Риду, выпускнику Школы правительственной службы имени Кеннеди Гарвардского университета, никогда не было суждено попасть в высшую лигу, чья власть была настолько огромной, что даже ему, профессионалу с многолетним опытом, порой казалось, будто он и на десятую долю не представляет себе истинный масштаб процессов, частью которых стал. Вот она - подлинная Власть во плоти. Никаких вам ряженых макак на выборах, идиотских шоу с кандидатами в президенты, орущей толпы, транспарантов и прочей ерунды. Подлинная Власть скрыта от людских глаз, она всегда остается в тени, за спинами своих кукол. Никакого напускного зазнайства или высокомерия выскочек, пытающихся изобразить из себя важность, попав в номинальные правительства, что называется, из грязи в князи. Все куда прозаичней, но оттого влияние людей, наделенных настоящей Властью, и страх перед ними становятся только сильней.

- Да, - ответил Рид, - я хорошо понял.

На лице "бледного" появился намек на хищную улыбку.

- И запомни, друг мой: война с Ираном хоть и стоит в числе наших первых приоритетов, но не является самой важной задачей и ты должен помнить об этом. Сосредоточься на операции в Зоне - там ключ ко всему.

"Бледный" холодно улыбнулся и, подняв бокал, произнес:

- Джентльмены, я выражу надежду на то, что при следующей встрече мы уже будем отмечать нашу общую победу.

Остальные в знак согласия подняли свои бокалы.

***

Сентябрь 2016 года. База ЦРУ в Скалистых горах, штат Монтана

"Слишком далеко от реальности", - подумал Ален Колби, глядя через мониторы на то, как пять человек в полном специальном снаряжении пытались обойти препятствия, имитировавшие действия аномальных образований. В один из своих самых памятных рейдов пятилетней давности, когда ему пришлось ползти на животе два километра по руслу высохшей реки в Зоне, пытаясь не привлечь внимание стаи летающей разновидности сордесов, от которых нет спасения, если потревожить их гнезда, он бы и представить не смог, что кому-то на другом конце планеты придет в голову пытаться моделировать условия Зоны. Теперь он каждый день воочию убеждался в безумстве отдельных бюрократов, решивших будто могут стать ею.

"Какие же вы идиоты", - с кривой усмешкой подумал Колби.

Пятеро бойцов бросились на землю и неподвижно замерли, как только из под земли со свистом выдвинулось нечто вроде трехметрового штатива, на верхнем конце которого размещались миниатюрные лазерные светодиоды, создававшие на земле области разного цвета - зеленый означал безопасное место, желтый - риск получить ту или иную травму, а красный приравнивался к гибели, если испытуемый заденет ее даже частью своего тела. Когда пытались сымитировать подвижную аномалию, то подобные устройства размещали на квадрокоптерах, управляемые специально обученными операторами. Иногда ловушки нарочито создавались такими, чтобы от них исходила реальная угроза, на чем настоял Колби. Даже другие уцелевшие специалисты, которых, к слову, было очень немного, не раз ходившие в рейд в Зоне, признавали, что безопасное моделирование условий Зоны, без риска для здоровья и угрозы для жизни, бесполезная трата времени и денег. Таким способом можно было загубить человека после заброски за Периметр, а не научить его премудростям сталкерского искусства. Само собой до этапа подготовки будущих оперативников без опыта операций в Зоне, где придется подвергаться смертельной опасности в реальности, доходили только лучшие из лучших. В какой-то момент руководство даже засомневалось в целесообразности такой подготовки, если двое из десятерых испытуемых погибали на тренировках. Да уж, кибернетики постарались на славу. Чего только не выдумывали они вместе с инструкторами, в числе которых был и Колби - и взрывы от замаскированных устройств, срабатывавших если кто-нибудь попадал в область действия сейсмодатчиков, и встроенные прямо в пол огнеметы, выпускавшие струю пламени если допускалась ошибка одного или нескольких членов группы - имитация аномалии под названием "жарка". Или при помощи специальных трансформаторов создавали мощнейшие разряды, способные нанести чудовищные травмы или вообще убить любого, кто в них попадет. Все прекрасно понимали необязательность подобных мер для подготовки сталкера, но с одним обстоятельством не спорил никто - невозможно научить сталкера, не обучив его главному, а именно чувству опасности. Про необходимость непосредственных вылазок в Зону вообще никто не говорил, поскольку данный этап был само собой разумеющимся.

И все-таки каким-то скрытым шестым чувством Колби понимал, насколько опасно может быть такое обучение при встрече с настоящей Зоной. Дело даже не в новичках, не знавших особенностей ее смертельного характера, дело в опытных сталкерах, топтавших ее запретную землю. После таких учений их чувства притуплялись, как бы не изгалялись и не изощрялись местные технологи в создании ловушек, ибо скопировать Зону в ее умении разрушать и убивать человека не сможет никто и в этом был стойко убежден любой, кто имел честь и был проклят называть себя сталкером. Отправить оперативника с зоновским опытом после такой переподготовки означало бы повысить его шансы стать кормом для мутантов. Но разве этих высокопоставленных кретинов переубедишь?

Колби поморщился при мысли об очередной встрече с какой-то там шишкой из Лэнгли. Кто именно будет с ним беседовать он не мог знать, да и предупредили его буквально полчаса назад, но кем бы ни был очередной бюрократ, Колби почти не сомневался, что он потребует снизить смертность среди обучаемых на какой-то там процент, как это не единожды бывало раньше. Соответственно сам Колби выдумывал очередную фразу, которой сможет послать чинушу куда подальше, но так чтобы тот не мог ни к чему прицепиться. Параллельно с этим он поглядывал на экраны огромных мониторов, возле которых сидели кибернетики и несколько инструкторов. Изображения группы иногда сменялись общим ракурсом, на котором была видна вся огромная экспериментальная территория, созданная из давно закрытой и до две тысячи восьмого года заброшенной военной базы, именуемой среди ее нынешних обитателей просто Базой. После образования Зоны и оценки степени важности ее исследования правительство дало распоряжение создать нечто вроде центра подготовки сталкеров-оперативников - оперсталов - глубокого внедрения в аномальные территории, для чего в бюджете Пентагона и ЦРУ нашлась огромная дыра, о чем естественно не стали докладывать в Конгрессе. Каким-то чудом - и этому Колби поражался больше всего - существование данного сооружения в Скалистых горах удалось скрыть не только от широкой общественности, но и от конгрессменов и сенаторов на Капитолийском холме, чему поспособствовали титанические усилия военных и спецслужб. Даже создали новый подземный туннель, соединенный с Базой, вход в который располагался в военном объекте, известном также и зарубежным разведкам. Другое дело, что строительные материалы и специальное оборудование завозились в туннель в моменты между пролетами спутников, либо тщательно маскировалось, дабы не вызвать подозрений высокой частотой приезда грузовиков, откуда уже в специальном помещении проводилась выгрузка всего необходимого для обустройства Базы. Собственно все основное уже было создано в пятидесятые годы, в начале Холодной войны, но после распада Советского Союза и сокращения финансирования База, некогда использовавшаяся в системе аэрокосмической обороны, была закрыта. Реинкарнировать ее удалось после возникновения Зоны в две тысячи шестом году и пускай сама База не была столь же огромной и знаменитой как ее куда более известная сестра NORAD - Командование воздушно-космической обороны Северной Америки - близ Колорадо-Спрингс в горе Шайенн, зато факт ее нынешнего использования оставался тайной за семью печатями, что само по себе гарантирует защиту большую, нежели любые многотонные бронированные двери, выдерживающие ударную волну от ядерного взрыва. Только для узкой группы людей и специалистов, непосредственно работающих на Базе, было известно о ее существовании и еще меньшему числу лиц ее подлинное предназначение. Для остального мира это просто заброшенная искусственная пещера, где когда-то располагался военный объект.

"Только не вздумай дергаться", - подумал про себя Колби, пристально вглядываясь в действия старшего в испытуемой группе. Все пятеро уже проходили обкатку в Зоне и раз уж начальство наставало на их непрерывном тренинге, особенно при подготовке к грядущей миссии, подробности которой не были известны даже Колби, то инструкторам требовалось по-максимуму приблизить испытания к тому, с чем можно встретиться в аномальных землях. Пускай, как считал Ален, это было в значительной степени профанацией, но в сложившихся обстоятельствах по-иному поддерживать уровень сталкерского мастерства не представлялось возможным. Пока же командир испытуемой группы в костюме максимальной защиты сделал кувырок в сторону от лазерного изображения, обозначавшего границы аномалии. Неожиданно прямо на пути главного группы из земли появился столб огня, который его едва не спалил и лишь реакция спасла сталкера от провала. Однако радоваться пришлось недолго. Чтобы обострить ситуацию один из инструкторов, дистанционно наблюдавший за тренировкой, дал очередную команду оператору.

- Сымитируйте погоню и обстрел, - сказал высокий мужчина в военной форме, известный Колби как майор Джейсон. - Пускай прицельным огнем их подгонят в сторону ловушек.

- Есть, сэр, - подтвердил оператор и через микрофон дал команду: - "Браво-один", действуйте по схеме два-один-четыре.

На одном из мониторов немедленно отобразился участок, где из земли открылся люк, откуда выскочили трое вооруженных солдат и открыли стрельбу в сторону группы испытуемых. Стреляли боевыми патронами, но с таким расчетом, чтобы вынудить остальных из пятерки пойти вслед за своим командиром и попасть в одну из ловушек. Кроме проверки способности ориентироваться в особой ситуации бойцы дополнительно тренировались слаженным действиям под огнем противника. Один из пятерых сталкеров немедленно бросил дымовую гранату и, создав завесу из вырвавшегося наружу дыма, открыл ответный огонь, прикрывая своих напарников, пока они старались преодолеть пространство между двумя условными аномалиями и спрятаться за стенами полуразрушенной искусственно созданной постройки, схожей с теми, которых немало в настоящей Зоне. Как только четверо, включая командира группы, оказались в относительной безопасности, они своим огнем прикрыли пятого, пока тот пробирался к ним. В своем распоряжении у них были автоматы с холостыми патронами, поэтому тем, кто их обстреливал практически ничего не угрожало. Тогда ответственный инструктор Джейсон дал команду скрыться трем солдатам, изображавшим вражеский обстрел - он посчитал выполненной испытуемыми задачу на данном этапе, приказав продолжать тренировку. Майор повернулся к Колби и увидел одобрительный кивок с его стороны. В этот момент в операторскую вошел чернокожий лейтенант и, подойдя почти вплотную к Колби, приглушенно на ухо произнес:

- Сэр, вас ждут.

- Известно кто? - не разворачиваясь к лейтенанту, полураздраженно спросил Колби, не любивший, когда его отвлекали от любого дела.

- Мне ничего не сказали. Только просили сопроводить вас к посетителю.

Главный инструктор грозно зыркнул на лейтенанта, но промолчал и лишь жестом показал отвести его к тому, кто соизволил припереться на его Базу и отвлечь от подготовки оперативников.

- Продолжайте без меня, - буркнул он через плечо Джейсону и вышел за лейтенантом.

Пока Колби шел через возведенное в скале сооружение, он раздумывал над целью предстоящей встречи, которую - и это было несомненным - организовали заказчики усиленной подготовки сталкеров. "Неужели сместили сроки? - подумал Алан. - Если так, то я их пошлю куда подальше. Подготовки смертников не было в договоре". Собственно ему ничего не было известно о деталях операции - только то, что он в ней должен принять непосредственное участие, как один из самых опытных ходоков в Зоне. Из-за этого ему запретили участвовать во всех тренировках с применением боевого оружия, посчитав, будто временной интервал между его последним рейдом в Зоне и следующим в соответствии с операцией не должен повредить его навыкам. Утверждение было спорным, но не бессмысленным в своей аргументации и Колби это понимал. Сделав очередной поворот в лабиринте из лестниц и коридоров, он вышел в ту область, о которой даже ему не было известно и это при том, что на Базе он работал третий год. Нахождение здесь не доставляло удовольствия - ни тебе Солнца, ни дуновения ветерка, ни колебания температур - все статично и недвижимо. Поначалу с такой средой было довольно трудно свыкнуться, хотя за время, проведенное в Зоне, не видеть солнечный свет стало делом привычным. Только мрачное, вечно затянутое огромной сверхтучей, небо делало освещенность там чуть светлее сумерек, а ночи... От одной мысли о черных к угольная сажа ночах в Зоне порой бросало в дрожь. Здесь многое отличалось, начиная с отсутствия аномалий и заканчивая чистыми освещенными коридорами, по одному из которых Колби сейчас шел вслед за лейтенантом. Завернув последний раз, они оба подошли к массивной двери, перед которой стояли два вооруженных охранников из службы безопасности. Лейтенант достал свой пропуск и посмотрел на видеокамеру на потолке. Послышался щелчок и голос из интеркома сообщали, что дверь открыта.

- Вас ждут, - произнес чернокожий лейтенант и, отдав честь, ушел прочь. Колби ответным кивком поблагодарил офицера и шагнул внутрь. Место, куда он попал, напоминало довольно просторный кабинет в самом обыкновенном офисном стиле - типичная казенно-канцелярская обстановка с большим столом посередине, парой современных компьютеров и телефонами защищенной связи. Единственное отличие заключалось в отсутствии на стенах окон; вместо них висело несколько репродукций картин, изображавших известных военных деятелей времен Гражданской войны. Напротив за столом спиной ко входу стояло два человека и что-то приглушенно обсуждали. Одного из них Колби узнал; им оказался бригадный генерал Браун - высокий белый офицер с мясистым лицом и маленькими свиными глазками, которые никак не увязывались с его низким баритоном и железной дисциплиной, демонстрируемой во всем. Второго Ален не знал - давно он не видел бюрократа в хорошо сшитом костюме, придававшем и без того интеллигентному виду незнакомца дополнительной утонченности. Через очки на Колби смотрели проницательные глаза явно непростого человека, с незаурядным умом. Алан не знал, что к такому же выводу приходило много людей до него, имевших возможность познакомиться с этим интеллигентом ранее.

- А, Рик. Ты как раз вовремя, - обернулся генерал к Колби. - У нас важный посетитель. - Браун указал на "интеллигента". - Что ж, джентльмены, оставляю вас наедине.

Генерал положил на стол какую-то паку и своим обычным уверенным шагом покинул помещение. Ален немного удивился такому спешному уходу Брауна, поскольку именно он являлся на Базе человеком номер один. Значит, заключил Колби, стоявший за столом худощавый гражданский был птицей высокого полета. Гость тактично дождался, когда дверь захлопнулась и рукой указал на один из стульев.

- Не хотите присесть? - дружелюбно сказал он и, повесив пиджак на спинку стула, сам расположился напротив Алена. Бывший сталкер, хорошо скрывая свои эмоции, с почти равнодушным видом последовал совету и, закинув ногу на ногу, он, не моргая, уставился на мужчину. Что-то в нем было знакомо Колби.

- Итак, я весь внимание, - с оттенком небрежности - вроде как уважительно, а вроде с нарочито подчеркнутой издевкой - выдавил Ален. Ему показалось, что на тонком лице сидевшего напротив гражданского промелькнула тень улыбки. Интеллигент поддался чуть вперед и обыденным тоном, словно говорил о погоде, спросил:

- Как идет подготовка?

- Лучше, чем могло быть, но хуже, чем должно быть, - бросил Колби. Он все еще не знал, кто перед ним сидит. Незнакомец как бы утвердительно покачал головой.

- Да, меня предупреждали о вашем... непростом характере, - как ни в чем не бывало произнес интеллигент. - Мы прекрасно осведомлены об особенностях натурного моделирования условий Чернобыльской аномальной Зоны и вашем скептическом отношении к нему. Я прочитал все ваши отчеты и возьму на себя смелость заявить, что они выше всяческих похвал. - Незнакомец скрестил пальцы обеих рук и уперся локтями на стол. - Смею заверить, что более тщательного и вдумчивого описания особенностей тренировки сталкеров я никогда не читал, а, уж поверьте, мне доводилось прочесть немало отчетов из Зоны.

"Кто же ты такой, черт бы тебя побрал?"

- Чего только стоят выявленные вами еще в Зоне связи между реакцией фантомных эффектов в Мёртвый сезон и выбранным маршрутом рейда. Должен признать, это сэкономило нам массу времени и спасло жизни многим людям.

- Кто вы? - прямо спросил Ален, вначале несколько опешивший от подробностей, пересказанных незнакомцем. - Эта информация абсолютно секретна, к ней должен иметь доступ только очень ограниченный круг лиц.

Интеллигент кивнул.

- Верно, в силу занимаемой должности я обладаю таким доступом. В конце концов, направить сюда вас в качестве основного инструктора по сталкерской подготовке была моя идея. Мистер Колби.

На секунду Алену показалось, что его сердце остановилось и только многолетняя выдержка не выдала его волнение. Он с трудом подавил подкативший к горлу комок и скрестил руки на груди.

- Откуда вам известно? - во рту Алена пересохло.

- Ваше настоящее имя? Начну с того, что именно я лично проверял документы на ваше новое имя - Рик Лоуренс. После вашей последней операции на Большой Земле вас - я имею ввиду Алена Колби - считают погибшим. Как и договаривались. Теперь, раз уж мне известно ваше имя, с моей стороны было бы верхом неприличия не представиться самому. Фрэнк Стивенс, директор Национальной тайной службы ЦРУ.

На этот раз реакция со стороны Колби была более явной и он глазами быстро пробежался по стенам и потолку. Увидев это, Стивенс сделал успокаивающий жест рукой.

- Не стоит волноваться, все проверено и здесь нет подслушивающих устройств. Об этом секрете никто не узнает. Но, если это проблема, то я могу называть вас новым именем.

- Не сочтите за труд, сэр, - ровный и почти бесцветный голос интеллигента немного раздражал. Теперь Колби понял, почему ему показалось знакомым лицо этого Стивенса - пару раз он мелькал по телевизору на заседании сенатского комитета по разведке. Бывшему сталкеру не нравилось, что о нем знают такие подробности и инстинктивно он сжал свои крепкие кулаки. Словно почувствовав настроение собеседника, Стивенс произнес:

- Вам не о чем беспокоиться. Нам очень нужно знать то, как вы оцениваете состояние своей группы, которую сами же и готовите к предстоящей миссии.

Рик-Ален постарался расслабиться и взять себя в руки. Он положил их на стол и нагнулся чуть вперед. Стивенс обратил внимание, что своими руками Колби смог бы сломать шею пятерым таким, как он и не вспотеть.

- Хотите честный ответ? - спросил Ален, пристально всматриваясь в ледяные глаза заместителя директора ЦРУ.

- За этим я сюда и приехал.

- Тогда слушайте. Вы предлагаете мне создать сводную группу из солдат различных подразделений, имевших зоновский опыт. В деле я видел лишь часть из них - остальные мне незнакомы. Мне плевать насколько они были хороши в Ираке, Афганистане или еще каком другом Дерьмостане. Зона - совсем другое. Да, когда я их проверял, все они показали способности к выживанию в аномальной среде и явно имеют соответствующий опыт. Есть одна проблема: все мы никогда не были в одной команде. Улавливаете? Мы не сработаны в Зоне, а это очень много значит. Но и это еще не все. Вдобавок вы запретили мне и самым опытным парням из моей группы покидать эту гребаную Базу и пересекать Периметр. Да вы хоть понимаете, что значит для сталкеров Зона? Безусловно, она смертельно опасна и это понятно, но сталкер за Периметром теряет свои навыки, он перестает чувствовать Зону. Поэтому мой окончательный вердикт - дерьмовая получается подготовка. Не спорю, вы вложили сюда много денег - хватило бы подкупить половину Африки и заставить сплясать чечётку их президентов - но такое вложение на выходе даст мизерный эффект. Если вы действительно читали мои отчеты, то вам хорошо известно обо всем этом.

Стивенс молча выслушал все до последнего слова и лишь слегка вздохнул.

- Хорошо, - начал он, - а теперь предлагаю взглянуть на проблему под другим углом. Я не стану спорить с вами о необходимости минимизации времени пребывания оперсталов вне Зоны. Я никогда не был внутри Периметра, только видел его издалека. Но вот, что я вам скажу. Мы не можем рисковать своими самыми надежными людьми даже в текущей обстановке - вероятность гибели в Зоне растет пропорционально квадрату времени, проведенному в ней. Погибните вы - и мы лишимся не только своих людей, но и тех, кто лучше всех умеет обращаться с Зоной. Наконец то, что вы предлагаете автоматически делает невозможным эффективную подготовку будущих оперативников для заброски - или, по-вашему, так просто выдернуть из Зоны своих агентов? Думаю, ответ вы знаете даже лучше меня. Вы все еще хотите продолжать настаивать на вашей экстренной заброске в Зону?

Колби размышлял. Непростой этот Стивенс, непростой. Больше всего начинала бесить правота этого цээрушника - ему нечем было возразить. Почти всегда задания в Зоне были чем-то особенным и нетривиальным, выходившим за рамки любых других операций вне аномальной земли, но на этот раз опытный оперстал нутром, кишками чуял неординарность грядущей миссии даже на фоне предыдущих. И вот теперь является этот худощавый интеллигент и говорит слова, которые Колби нечем крыть. Но прибыл худощавый явно не по этой причине.

Старший инструктор Базы никак не проявил растерянности и вместо ответа задал встречный вопрос:

- Готов побиться о заклад, вы приехали не для дискуссий по этому вопросу.

На мгновение Колби показалось, что Стивенс удовлетворился подобным уклончивым ответом. Он взял папку, лежавшую немного сбоку на столе, и протянул ее Алену. Тот с оттенком удивления взял ее из рук и перед тем как открыть, спросил:

- Что здесь?

- То, за чем вас отправят в Зону. Имейте ввиду - информация абсолютно секретная. Многое из того, что написано в этих документах не знают даже в Белом доме - все для исключения утечки. Поэтому вы читаете папку, затем отдаете мне и я ее уношу с собой. Никаких копий и пересказа содержания кому бы то ни было. Остальные в сводной группе узнают все в свое время, о котором вам сообщат. До того момента содержание папки только для вас. Понимаю, что вы далеко не новичок в таких делах, но все же должен спросить: вам все понятно?

Какое-то время Колби держал папку почти на вытянутой руке, как бы колеблясь - брать или не брать документ, где содержится информация, способная изменить геополитические процессы.

- Я знаю правила игры, - ответил Колби и положил перед собой документ.

- Нисколько не сомневаюсь в этом, - без тени иронии заметил Стивенс. - Прочитайте ее внимательно и если у вас появятся вопросы, то лучше их сразу же задать.

Ален кивнул и открыл документ. Он читал не торопясь, стараясь впитывать каждое слово, чтобы даже смысл, не лежавший на поверхности текста, не остался недопонятым и по мере прочтения старший инструктор поймал себя на мысли, что глаза его постепенно расширялись, словно не верили написанному. Порой читать было неудобно из-за закрашенных чернилами кусков предложений и отдельных слов, где содержались сведения об источниках информации, методах ее сбора и прочих технических деталях. То же самое касалось имен и кодовых названий, но даже всей остальной информации хватило бы вызвать потрясение у любого, кто с ней ознакомится. Чтение настолько увлекло Колби, что он просто не мог оторваться и как только прочел последнюю страницу, то недоверчиво взглянул на сидящего высокопоставленного офицера ЦРУ.

- Да, я знаю, как это выглядит, - с предельно серьезным видом произнес Стивенс, - но подлинность информации мы проверили со всей тщательностью. - Казалось, цээрушник и сам не донца верил в реальность содержания страниц с грифом "совершенно секретно", но, разумеется, это была лишь иллюзия. Каждая буква в каждом слове была выверена и многократно проверена.

Колби медленно отложил папку на край стола, словно опасался ее уронить. Некоторое время он смотрел на нее немигающим взглядом, осмысливая все то, что успел узнать за последние десять минут. Выйдя из состояния легкого оцепенения, он постарался собрать вместе и систематизировать крутившиеся в голове мысли. Наконец, Ален произнес:

- Кто еще с этим знаком? - он кивнул в сторону папки.

- Очень ограниченный круг лиц. Рик, то, что описано в документах - реально, и именно оно является нашей первоочередной целью.

Колби сделал вздох.

- Предположим, сэр, я посчитал ваши аргументы убедительными. Ответьте мне вот на какой вопрос. Как вы предполагаете контролировать этот... объект? Я имею ввиду не технические средства, а прилегающую область после окончания активной фазы операции. Естественно, при условии успешного завершения всей миссии.

Директор Национальной тайной службы поудобней уселся на стуле.

- Ключевую роль в этом мы рассчитываем отвести вам.

- Мне? - немного удивился Колби, смутно догадываясь, к чему клонит Стивенс.

- Именно. Доступ к территории должен быть только под нашим непосредственным контролем - и ничьим больше. Причем, сделать все нужно так, чтобы никто другой не мог туда подступиться. Защиту от атак с воздуха мы сможем гарантировать настолько, насколько это вообще возможно в Зоне. Однако ни авиация, ни беспилотники вероятного противника не смогут безнаказанно действовать в районе сверхразлома, поскольку по соглашению от две тысячи седьмого года его местонахождение и территории на пять километров в восточном направлении от него подконтрольны НАТО, то есть нам. На подземные ходы естественного происхождения, равно как и подземные коммуникации, контроль и международный надзор не распространяется.

- Логично, - согласился Колби и, встав из-за стола, подошел к одной из картин, висевших на стене. Постепенно, ранее потрясшая информация, переварилась и теперь структурировалась в голове инструктора. Они не зря выбрали его, рассуждал Ален. С его-то прошлым и опытом, причем, не только сталкерским, поручить такое дело ему было самым верным решением. Но хотел ли он того? Одно дело ходить в рейды, зная, что в случае успеха, вернешься за Периметр, пускай Зона снова позовет, а другое согласиться на неозвученное предложение этого Стивенса.

- Как долго? - спросил через плечо Колби, стоя спиной к цээрушнику и всматриваясь в репродукцию картины одного из лучших художников-баталистов Дона Трояни, изображавшую атаку армии Теннесси во Фрэнклине.

- Точно сказать невозможно. Год-два, может, больше. До тех пор, пока вы не найдете адекватную замену. После этого может быть рассмотрен вопрос об эксфильтрации.

Колби замолчал и некоторое время смотрел на картину. Герои прошлого так часто отличаются от всего того, с чем ему приходилось встречаться в своей жизни, что порой, глядя на мужественные лица людей, изображенные в батальных сценах, они казались кем-то из совершенно другой реальности, далекой от той действительности, известной ему с рождения. И все же в этих лицах было что-то такое, от чего, всматриваясь в них, по коже пробегали мурашки. Что-то честное. Художник явно вложил в картину куда больше, чем просто краски и свое мастерство. Он вложил в нее свою душу. Вот на коне мчится крушить своих врагов генерал Патрик Клеберн, ведя войско за собой. Ему неведомо, что через несколько минут пуля оборвет его жизнь, но пока он полон решимости привести своих людей к победе. Сколько искренности, сколько неподдельного мужества и, конечно, решимости в этих лицах. Осталось ли сейчас хотя бы капля из того, за что боролись полтора столетия назад? После каждого общения со своими работодателями у Колби на этот счет добавлялось все больше сомнений. Как бы то ни было, но рисковать без должной компенсации он не станет. В последний раз это ему слишком дорого обошлось.

Он присел на край стола со скрещенными на груди руками, внимательно посмотрев на Стивенса.

- Я и пальцем не пошевелю до тех пор, пока у меня не будет счета в каком-нибудь далеком и надежном банке. Но это не все. После... миссии больше никаких дел. Вам придется найти замену.

Настала пауза, в течение которой Стивенс сканировал взглядом человека напротив. Вздох и цээрушник, подбирая слова, ответил:

- На счет первого условия - считайте, все готово. На счет второго - я должен буду переговорить с седьмым этажом. Такие вопросы даже я не могу рассмотреть самостоятельно. - В глазах Стивенса мелькнул блеск, который никогда не нравился Колби. - В любом случае, вам нужно подготовить или найти равноценную замену. Причем, вам придется доказать его профессиональную пригодность, Рик.

Вот теперь слова чиновника ему окончательно не понравились и выражение его лица было тому подтверждением. Инструктор оперсталов собрался было высказать все, что он думает на этот счет, но жест рукой интеллигента - неожиданно властный и уверенный - остановил его.

- Я прекрасно понимаю причину вашего негодования, Рик, - произнес Стивенс в меру жестким голосом с металлическими нотками. - Нам крайне необходим человек, который доведет дело до конца и второго такого в ближайшее время нам точно не найти. Это вопрос национальной безопасности и здесь я говорю без капли иронии.

Колби встал и сделал пару шагов вперед. Он нагнулся в сторону цээрушника, почти нависая над ним. На секунду Стивенсу показалось, что этот инструктор придушит его на месте и стоявшая за дверьми охрана никак ему не поможет. Ален сквозь зубы процедил:

- Я уже по горло наслушался ваших обещаний. Как выяснилось, чрезмерное к ним доверие с моей стороны привело к тому, что все, кто мне близок, считают меня мертвым.

Он подвинулся почти в плотную к Стивенсу.

- Скажите, вам приходило в голову каково состояние человека, который издали наблюдает за собственными похоронами? Видеть, как те, кому ты был дорог оплакивают твою смерть? Вот чего мне стоили ваши обещания!

К удивлению Колби, сидящий перед ним человек ни единым движением мускулов на лице не дал себя заподозрить в испуге. Напротив, Стивенс изобразил несколько наигранное сожаление и медленно встал. Ростом они были примерно одинаковыми, поэтому директор Национальной тайной службы глядел прямо в глаза инструктору.

- Мне не хотелось, чтобы наш разговор шел по столь конфронтационному руслу. - Его голос звучал теперь мягко и Колби это больше всего не нравилось. - Нет смысла ссориться. Ссора - бесполезная трата времени и энергии. Им всегда найдется более разумное применение.

Стивенс скрестил в замок руки за спиной и медленно пошел вокруг стола.

- Скажите, вам известно, как поживает ваша сестра и ее дочь - если мне не изменяет память, вашу племянницу зовут Энни, верно?

Голос цээрушника стал еще более мягким и вкрадчивым. Колби молча слушал, следя за направлением мысли Стивенса.

- Скорее всего, нет, ведь здесь отсутствует Интернет и заглянуть на ее страницу в Фэйсбук или Инстаграм возможности тоже нет. Так вот, после вашей мнимой смерти положение вашей семьи серьезно пошатнулось. Муж вашей сестры - Остин - вложил все деньги в одно дело, связанное с недвижимостью, и прогорел. Мало того, он оказался по уши в долгах и чтобы хоть как-то поправить свое положение был вынужден продать свой автомобиль, оставшиеся драгоценности своей жены и деньги, отложенные на учебу Энни.

Настала коротка пауза и Стивенс почти искренне добавил:

- Бедная девочка. Как же ей теперь быть? Ведь она так хотела выучиться на адвоката. Степень в университете могла бы стать ей билетом в счастливую жизнь, а так... кто знает. В Айове не слишком много приличных мест, куда могла бы пойти работать приличная молодая девушка. Зато плохих - хоть отбавляй. Да, Рик, это были те деньги, которые ты оставил своей сестре. Бедняжка, она так много рыдала. Всего за два года столько несчастий - потерять брата, разочароваться в собственном муже и лишиться возможности обеспечить достойное будущее своей дочурке. Такая черная полоса может сломать кого угодно, не так ли?

Внутри Колби все горело, как жерло вулкана, но снаружи он являл собой невозмутимое спокойствие, дававшееся ему огромным трудом. Офицер разведки продолжал.

- Но, как мы думаем, выход из столь непростой ситуации существует, - теперь в голосе Стивенса зазвучали нотки уверенности и решимости. Он остановился и уперся руками на спинку стула. - Предположим, что однажды ваша сестра получит извещение о довольно круглой сумме, которую оставил ее брат, но из-за бюрократических проволочек ей сообщили с задержкой. Денег окажется достаточно для оплаты учебы Энни в одном из лучших университетов страны и расплатиться со всеми долгами, тем более Остин оказался морально слабым и бросил свою семью. Представляете радость на лице ваших родных, когда им сообщат такую новость?

Колби молчал, сверля интеллигента ледяным взглядом. При иных обстоятельствах он мог с легкостью свернуть ему шею - для Алена сделать такое было все равно, что сплюнуть, но реальность сильно отличается от желаний. Он не мог себе позволить выйти из себя, хотя даже манера говорить этого Стивенса вызывала зверское желание переломать ему все ребра.

- Всю информацию вы и сами сможете проверить, выйдя - как вы ее называете? - из Базы. История с неудачными инвестициями наделала шуму в масштабах небольшого городка, ею даже местная пресса заинтересовалась. В общем Рик, имейте ввиду: вы не сможете распорядиться деньгами, полученными за участие в предстоящей операции. Положительным результатом вашей работы будет считаться успешное выполнение первой фазы миссии и ее последующее закрепление. Они - двуедины и нераздельны. Только в этом случае деньги поступят на ваш счет и только после успешного выполнения всей работы вы сможете ими воспользоваться. В качестве жеста доброй воли, сумма, равная стоимости обучения вашей племянницы на юридическом факультете за два года, будет перечислена сразу, ведь вашей семье деньги нужны именно сейчас. Как все это будет объяснено вашей семье - наша забота. Ну, как вам такое предложение?

- А если не выйдет обосноваться в Зоне, как вы рассчитываете? - задал встречный вопрос Ален.

- Должно получиться. Вы приложите к этому даже не максимум, а все усилия и даже больше, если понадобится. И помните, Рик: решите сыграть нечестно - и ваши родные совершенно случайно узнают о вашей подлинной личности и тогда, как вы понимаете, останется лишь навести справки.

Последние слова едва не стали красной чертой, перейдя которую Колби сломал бы кадык этой напыщенной сволочи. Ален предполагал, что такой момент рано или поздно мог настать, но почему-то не думал, что он наступит именно сегодня. Стивенс подошел к нему и полушепотом добавил:

- Поймите, мы вам - не враги. Однако мы не можем позволить допустить провал миссии, а ее успех во многом зависит от ваших действий. Выполните свою работу и мы выполним взятые на себя обязательства. Этим вы обеспечите будущее своим самым дорогим людям и начнете свою жизнь сначала.

Последние слова были только полуправдой, но такие подробности Колби не следовало знать. К такому выводу Стивенс пришел вместе с директором ЦРУ Ллойдом Паттерсоном, когда два дня назад они в кабинете директора в Лэнгли обсуждали тактику предстоящей беседы. Как выяснилось, они верно просчитали реакцию Колби и заранее подготовили аргументы и последовательность их использования в разговоре.

- Скоро увидимся, - директор Национальной тайной службы взял со стола папку и пиджак со стула, а затем вышел за дверь.

Ощущение, испытанное Колби, походило на совершенно чудовищный коктейль из противоречивых эмоций - одновременно злобы, ярости, какой-то внутренней боли и... гнева на самого себя. Именно себя Колби в этот момент ненавидел так, как никого на свете. Его поймали на крючок и теперь слезть с него было невозможно. Не оставалось никаких сомнений, что ЦРУ вытащит его на очередную операцию в Зоне или еще где-нибудь и снова поставит заезженную пластинку о национальной безопасности, о последнем разе, когда прибегли к его услугам. Этим ублюдкам верить нельзя. Ни единому слову. Даже россказни про помощь его семье не могли его переубедить. Прошло много лет, когда он пошел на работу в Управление, где заметили весьма способного молодого человека и взялись за его подготовку на Ферме - специальном тренировочном центре в Вирджинии, созданном для обучения оперативников ЦРУ. Тогда служба в разведке казалась ему чем-то достойным его страны - только-только мир вышел из состояния Холодной войны, но патриотический порыв был так силен, что все еще казалось, будто мир полон врагов, готовых вгрызться в тело его державы. Как же он был наивен, вспоминал Колби. В реальности все оказалось куда прозаичней и отвратительней, словно вместо чистой постели его бросили в огромную корзину с грязным бельем. Со временем от раннего романтизма не осталось и следа, а сам Колби понимал, что система, в которой он работал, превратила его в свою часть - опустошила до самого дна, а затем заполнила собой. Любое задание отдавало чем-то трупно-мерзким, предельно отталкивающим, к чему нельзя без омерзения прикоснуться. Он все понимал, но ничего не мог с этим поделать. Выхода из такой ситуации не было - только продолжать делать то, что делал раньше и в тайне надеяться, что когда-нибудь этот кошмар завершится, хотя подобные чаяния во многом были лишь самообманом. Колби выругался, но быстро восстановил эмоциональное равновесие. Такому приему его учили почти двадцать лет назад, когда инструктор на Ферме объяснял важность способности абстрагироваться от негативных факторов и не терять из виду факты - только тогда влияние эмоций минимизировалось при принятии решений и снижало риски сделать неправильный вывод, поддавшись эмоциям. Колби посмотрел на свои ладони и медленно сжал их в кулаки до боли в суставах - и вдруг все исчезло. Гнев и ярость будто остались далеко позади, а им на смену пришли холодная рассудительность и полный самоконтроль. В конце концов, когда-то давно он принял правила игры и стал их частью. Однажды сделав это, придется по ним играть независимо от своих хотелок. Осознание и принятие всей истины являлось одной из черт, отличавшей профессионала от дилетанта, а Колби был профессионалом до мозга костей. Он еще раз взглянул на портреты, изображавшие батальные сцены из Гражданской войны и вышел вслед за Стивенсом. Но Колби почему-то не мог отделаться от мысли, что подлинная причина его согласия заключалась совсем в другом - в том, в чем он сам себе не мог признаться. Теперь же выбор сделан. Хотя он еще не знал, что на самом деле выбирать и не приходилось.

***

Октябрь 2016 года. Геосинхронная орбита

Высота: 35786 километров над поверхностью Земли

Орбитальная позиция: 35градусов 42 минут с. ш., 51градусов 25 минут в. д.

Последняя ступень ракеты-носителя "Атлас-5", запущенная в 10.34 пополудни по местному времени с мыса Канаверал, штат Флорида, вывела на требуемую высоту и в точку с заданными координатами массивный, весом почти в две с половиной тонны, спутник. Отработанные ступени ракеты, теперь сгоравшие в земной атмосфере где-то над Атлантическим океаном, сделали свое дело, а вся остальная работа пришлась на электронику и программное обеспечение космического аппарата. Благодаря выдвинутым специальным рычагам, он обернулся в сторону Земли своими приемо-передающими антеннами-тарелками в четыре с половиной метра диаметром каждая. Другие - меньших размеров - обратились в стороны для межспутниковой связи. Вместе с ними в рабочее положение развернулись и солнечные батареи, генерировавшие два киловатта энергии, которых было достаточно для функционирования всех систем. Телеметрия с Земли не показала практически ни единого сбоя в процессе запуска и выведения на орбиту с последующей активизацией всех систем, что, по мнению специалистов, контролировавших весь процесс в бункерах управления базы ВВС США на мысе Канаверал, являлось несомненным успехом.

Для разведывательных служб всего мира, имевших необходимые средства контроля космического пространства, назначение спутника до сих пор оставалось загадкой, за исключением общих сведений. Собственно никаких подробностей не было известно и абсолютному большинству тех, кто непосредственно принимал участие в его создании, хотя по имевшимся сводкам к разработке приложили руку сотрудники одной крупной корпорации. Весьма часто ее руководство заключало договора на разработку той или иной техники, работы над которой находились под грифом "совершенно секретно". Американское правительство тратило многие миллиарды долларов для подобных нужд, практически никогда не отказывая своему военному ведомству со штаб-квартирой пентагональной формы. Технические специалисты корпорации были ознакомлены с основной функцией аппаратуры, предназначавшейся для передачи данных от разведывательных спутников на наземные станции по Ka-, K- и V-диапазонам частот высокозащищенных линий связи. Основной, но не всей. Только десятку человек было известно о главном назначении спутника и остальных семи его братьев-близнецов, четыре их которых уже зависли над другими точками Земли, либо пролетали над ней по высокоэллиптическим орбитам, названным много лет назад "Молния" в честь одноименной серии советских спутников. Остальные ожидали своего часа вывода на орбиты. На каждом из них семью неделями ранее установили по два устройства, чье назначение не было известно тем, кто их монтировал на спутники. Более того, даже инженеры, собиравшие приборы в одной из закрытых исследовательских лабораторий, не имели четкого представления, где и как будут использовать их детища. Для них заказчики определили жесткие ограничения на массу и энергопотребление не в ущерб характеристикам дополнительно установленной аппаратуры в условиях использования в космическом пространстве. Задача оказалась не из легких, но после полутора месяцев тестов удалось создать партию из четырнадцати экспериментальных устройств, впрочем, успевших пройти необходимые испытания. Разумеется, кое-кто мог догадаться об их предназначении, но не сумел бы об этом рассказать без риска провести остаток своих дней в тюрьме строго режима. Однако у наиболее прозорливых работников отсутствовала самая главная деталь, делавшая все догадки мало что значащими.

Сами же приборы мало походили на классические антенны, хотя и имели параболическую форму для узконаправленного сигнала, однако вся внутренняя начинка оставалась тайной за семью печатями. Кроме того, в цехах сборки действия техников, облаченных в специальные защитные костюмы снежно-белого цвета, исключавшие попадание пыли и сора на чувствительные элементы спутника, находились под полным контролем неизвестных лиц, наблюдавших за всеми этапами процесса буквально в паре шагов. Об их статусе никто ничего не знал, но был известен уровень их допуска - наивысший.

Теперь же, следуя чрезвычайно сложной программе, оба прибора на спутнике активировались и выдвинулись из его основного блока практически одновременно с антеннами. Специальные алгоритмы программы немедленно навели один из них в нужную точку на земной поверхности, а второй на аналогичный спутник, зависший над землей в двух с половиной тысячах километрах к северо-западу. С этого времени приборы вошли в фазу ожидания момента, когда они должны будут вступить в игру в час "X".

***

Глава первая

Подготовка

Итоговая пресс-конференция министров иностранных дел

стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества

Пекин, 3 ноября 2016 года

У Владимира Ивановича Колесникова разболелась голова, что он связывал с многочисленными перелетами за последнее время. Он уже давно сбился со счета касательно того, сколько часов он налетал на самолете за свою карьеру. Возглавляя Министерство иностранных дел Российской Федерации, самолет стал для него чем-то вроде второго дома, хотя раньше совершать перелет было довольно трудным испытанием для чиновника. Однако ничего не поделать: служба вынудила его принять эту составляющую работы как данность и через год своих командировок Колесников приучился засыпать крепким сном даже в условиях, когда самолет проходил зону турбулентности. За последние две недели у него было несколько дальних международных перелетов и постоянная смена часовых поясов сказалась на его артериальном давлении, скакнувшем прямо на борту, из-за чего министр испытывал усталость и легкое головокружение. Бортовой врач рекомендовал ему отдохнуть сразу же после церемонии встречи в международном аэропорту Пекина "Шоуду", где его приветствовал китайский коллега Чжоу Чэнху, откуда российский министр отправился в гостиницу в сопровождении охраны. Полноценный сон в номере класса "люкс" заметно улучшил его самочувствие, но некоторые последствия многочасовых полетов все же давали о себе знать, из-за чего официальная встреча прошла тяжелее обычного. Следом за ней началась вечерняя пресс-конференция, когда министры вошли в просторный зал, набитый журналистами, чиновниками, представителями бизнеса и сотрудниками служб безопасности от обоих государств. Вспышки фотоаппаратов и щелчки их затворов, небольшой гул старающихся тихо переговариваться журналистов и некоторое напряжение - типичный набор большого мероприятия присутствовал в полной мере. У многочисленных представителей СМИ скопилась масса вопросов, особенно в связи с накалившейся за последние месяцы международной обстановкой, а потому все в нетерпении ожидали возможность наконец-то их задать. На сей раз обошлось без длинных вступительных речей обоих глав внешнеполитических ведомств, а потому буквально через десять минут после начала пресс-конференции Владимир Колесников сказал:

- Думаю, можно приступить к вопросам?

Он бросил взгляд на Чжоу Чэнху, которому на ухо шепнул переводчик фразу на китайском. Чжоу ответил согласным кивком головы.

Наиболее колкие из вопросов, как понял Колесников, прислушиваясь к собственному опыту, должны были начаться под конец мероприятия, к чему он был готов. Двадцатью минутами позже, отвечая на очередной вопрос и стараясь не подавать признаков дискомфорта, доставляемых последствиями многочасового перелета, предположение министра подтвердилось.

- ...таким образом, мы провели крайне содержательные переговоры о проблеме Северной Кореи в атмосфере взаимного доверия, присущей нашему диалогу, - резюмировал Колесников, отвечая на вопрос российского спецкора.

Тут же поднялся целый лес рук и российский министр указал на белого мужчину среднего возраста с вытянутым лицом и реденькими волосами, свидетельствовавшими о его раннем облысении. Министр уже несколько раз видел этого иностранного журналиста, но все никак не мог припомнить, какие СМИ тот представлял.

- Прошу вас, - указал Колесников на него.

Мужчина в строгом костюме поднялся со стула и с сильным акцентом на русском языке произнес:

- Спасибо. Джон Блэр, агентство "Рейтер". Я хотеть адресовать мой вопрос господину Колесникову. Как вы прокомментируете падение русский самолет в Чернобыльской Зоне полторы недели назад? С чем оно могло быть связано? Есть ли новые данные на этот счет?

Владимир Иванович был готов ответить на этот вопрос, поскольку российское оборонное ведомство дало довольно подробную информацию о падении разведывательного самолета в Чернобыльской аномальной Зоне, а на последнем Совете безопасности инцидент был тщательно разобран с выработкой тактики действий на случай оповещения мировой общественности о нем иностранными государствами. Разведка и аналитики МИДа сошлись во мнении, что информацию о падении разведывательного самолета получили спецслужбы ряда стран НАТО и сольют ее через свои прикормленные СМИ. Так называемые "партнеры", несомненно, постараются использовать подобные сведения в пропагандистских целях против России для ее дискредитации. Так в последние месяцы на Западе активно муссировалась тема о необходимости отстранить Кремль от любых операций в Зоне, мол, русские не в состоянии обеспечить безопасность и контроль за своим участком Периметра и своим активным вмешательством в аномальную область лишь ухудшают ситуацию. Само собой в Зону вмешивались все крупные игроки, то есть ОДКБ, НАТО и Совбез ООН, а потому обвинения в этом было абсурдом по определению, но на войне как на войне и антироссийские медиа-атаки не прекращались ни на минуту. Двойные стандарты "партнеров" давно возведены в абсолют и ничему удивляться не приходилось, что давно себе уяснил министр иностранных дел России. Он прокашлялся и взялся за ответ.

- Расследование инцидента продолжается, но пока эксперты не берутся судить о причинах крушения, что неудивительно с учетом всех экстремальных обстоятельств, - холодно ответил Колесников, стараясь лишь намеком в своем тоне дать понять, что не собирается углубляться в затронутую тему. Однако журналист был известен своей настырливостью и даже в британском правительстве его называли не иначе как "въедливой сволочью", о чем, впрочем, Владимир Иванович не знал, но вряд ли бы удивился, сообщи ему кто-нибудь об этом.

- Ваше руководство и министерство обороны до сих пор не ответить на вопрос, что это есть быть за летательный аппарат! - журналист был явно настроен выжать хоть что-нибудь ценное из министра. - Какую функцию он выполнять в Зоне? Мировая общественность имеет право знать, потому что ваше правительство подписывать соглашение об ограничении методов исследований в Зоне. Если русский летательный аппарат совершать в Зоне действия, попадающие под ограничение, то это есть прямое нарушение договора две тысячи девятого года.

"Не поленился же прочесть документы"

Колесников вздохнул.

- Мы последовательно придерживаемся установленных правил и договоров относительно методов и средств, которые должны использоваться при изучении так называемой Чернобыльской аномальной Зоны, - произнес стандартно-штампованную фразу министр, понимая, что и он, и любой другой его коллега, используя подобные приемы, заведомо лжет, о чем все прекрасно знали, но делали вид, что так и надо. - Насколько мне известно, летательный аппарат совершал стандартное патрулирование и не выходил в своих действиях за рамки приказов, ограниченных упомянутыми вами договоренностями.

- В таком случае, с чем связано его падение? - не унимался иностранец, не скрывая раздражения в своем голосе, но всем видом стараясь сохранять спокойствие. - Его сбила одна из военизированных группировок? Ведь, насколько известно, аномалии на большая высота практически не встречаются. Если за крушением стоит группировка, то как к ним туда попасть средства для поражения воздушных целей?

Внутри Владимира Ивановича на секунду все вскипело, но годы опыта и работы над собой в плане сохранения самообладания дали о себе знать. Ему захотелось поправить ставший неожиданно тугим галстук, но министр решил этого не делать, чтобы не давать повода следящим сейчас за ним тысячам пар глаз посчитать, будто его загнал в тупик дотошливый британец. Его намек был понятен: приблизительно два года назад имела место провокация со сбитым американским вертолетом над сектором ответственности НАТО и ради этого даже сфабриковали целое дело с системами переносных зенитно-ракетных комплексов якобы российского производства, оказавшиеся в руках подконтрольных России группировок. Тогда этот повод пытались использовать для оказания информационного и политико-дипломатического давления на Москву с очередным призывом к введению санкций. Цель была и оставалась совершенно понятной - вынудить российское руководство отказаться от контроля над своим участком Зоны и передать его международным организациям под эгидой ООН - то есть НАТО. И хотя в реальности контролировать Зону никто не мог, но удержание чужого участка Периметра автоматически давало преимущество в контроле над артефактооборотом. Кремль не мог пойти на такие уступки и Колесникову об этом было хорошо известно. Британец явно пытался поставить его в неудобное положение, чтобы на следующий день все западные СМИ вышли с заголовками о том, как русский министр облажался и постараться использовать данный факт в пропагандистских целях для подрыва авторитета России. Колесников был решительно настроен не дать ушлому журналисту такой возможности.

- Как вам должно быть известно, - произнес Колесников после слегка заметного вздоха, словно пришлось в очередной раз растолковывать некую очевидную истину, - аномальная территория на то и аномальная, поскольку в ней происходят явления, не имеющие на данный момент четкого объяснения. При этом, повторяя сказанное ранее нашим военным ведомством, согласно имеющимся данным, в районе падения никаких признаков применения противовоздушных оружейных систем не наблюдалось...

- Постойте, - перебил журналист и поднял руку, - в этом не может быть уверенности, ведь у вас нет окончательных данных с расшифрованного черного ящика? Это следовать из ваших слов.

Министр лишь незаметным для остальных движением скул внешне проявил свою реакцию на столь неподобающее и хамское поведение представителя британских СМИ.

- Еще раз: средства объективного контроля наших военных не выявили признаков применения оружия, способного поражать воздушные цели, - все тем же терпеливым тоном произнес министр, - хотя более компетентно этот вопрос прокомментирует министерство обороны. О данных с черного ящика у меня нет никакой информации, равно как и у вас нет никаких оснований считать, что крушение связано с применением упомянутого вами оружия, верно?

Министр явно перешел в словесное контрнаступление и весь зал это почувствовал. Раздались недовольные возгласы, призвавшие мистера Блэра дать возможность задать вопросы и другим, но атмосфера наэлектризовалась и все собравшиеся уже почувствовали возможный скандал, ставший бы еще одной новостью для смакования СМИ по обе стороны Атлантического океана. Все с интересом ожидали продолжения напряженного диалога.

- Вы ходите сказать, что такого не может быть? - попытался возразить журналист, но как-то вяло и неубедительно. Все ощутили, что инициатива явно перешла на сторону министра.

- Я хочу сказать, что сама постановка вопроса, основанного на утверждении, нуждающемся в доказательстве - в корне неверна. Если вы не предъявите свои доказательства, то ваши заявления можно считать голословными. Вы с этим согласны?

Вопрос носил явно риторический характер, которым журналист был послан в невидимый нокдаун. Не давая ему опомниться, Колесников продолжил.

- В свою очередь, если у ваших источников есть данные о применении систем ПВО в Зоне, то пусть они их предоставят для независимой экспертной оценки. Российская сторона обнародует данные бортового самописца, больше известного как "черный ящик", сразу же после соответствующего анализа.

Последнее было, естественно, не всей правдой, которую министр и сам не мог знать, поскольку даже ему не были известны все подробности крушения разведывательного самолета "Небесный взор". Возможно, что-то прояснится на экстренном Совете безопасности, на котором должен будет присутствовать Колесников по возвращению в Москву, куда он вылетит сразу же после окончания конференции, однако до тех пор требовалось выиграть время. Он был рад, что хотя бы не придется комментировать последние новости из Зоны и это уже обнадеживало, хотя российского посла в США проинструктировали на случай, если его вызовут в Белый дом - а в этом можно было не сомневаться. Колесникову оставалось нанести последний удар, чтобы окончательно приструнить зарвавшегося наглеца и он это сделал после выдержанной гроссмейстерской паузы. Расчет британца на то, что русский министр откажется отвечать в духе представителей американского Госдепартамента, сказав нечто вроде: "У вас что, монополия на вопросы?", оказался напрасным. В таком случае словесная дуэль была бы на его стороне, чего Колесников не мог допустить.

- Наконец, если у вас нет иных, более предметных вопросов, чем требования прокомментировать беспочвенные слухи, то, быть может, вы все же дадите возможность задать вопрос кому-то еще из своих коллег?

В зале послышались смешки, перемешанные с возгласами возмущения, и британский журналист почувствовал, что общее настроение явно не на его стороне и больше выжать из русского министра у него не получится.

- Нет, господин Колесников, у меня все, - ответил журналист. Пытаясь сохранить хотя бы внешне спокойный вид, мистер Блэр уселся на свое место с застывшей нервной улыбкой на своей покрасневшей физиономии, за которой он неуклюже попытался скрыть собственное поражение. После этого обстановка несколько разрядилась, а психологическое преимущество окончательно перешло на сторону российского министра иностранных дел. Снова поднялся целый лес рук и на этот раз слово предоставили мужчине с небольшой бородкой и длинным узким носом, который представился на вполне сносном английском языке.

- Моше Розен, газета "Исраэль Хайом", Израиль. Вопрос к господину Колесникову. О позиции России по вопросу кризиса на Ближнем Востоке известно достаточно хорошо. Москва давно и последовательно поддерживает иранский режим и оказывает ему военно-техническую помощь. Вступит ли российское руководство на стороне Ирана в случае, если против него начнутся боевые действия Арабским союзом и западной коалиции, о чем столь часто говорят в Эр-Рияде и Вашингтоне в последнее время? Каковы ваши оценки последствий выборов в США, если на них победит кандидат от демократов Том Палмер, последовательно выступающий за отказ от военной операции против Ирана? Благодарю.

Розен сел, показывая свое предельное внимание. Владимир Иванович выслушал вопросы, делая у себя на листке пометки и попутно прикидывая тактику ответов. После некоторой паузы он неспешно произнес:

- Во-первых, хотел бы начать с того, что мы готовы выстраивать конструктивные отношения на основе равноправия и взаимного уважения интересов с Соединенными Штатами независимо от того, кто займет кресло в Овальном кабинете Белого дома по итогам голосования. - Колесникову уже надоело за много лет произносить подобные штампованные фразы, но это входило в правила игры, а министр был в ней профессионалом. В реальности, какие могут быть отношения на основе уважения с теми, кто об этом имеет крайне смутное понятие? Но дипломатия штука тонкая. - Во-вторых, наше сотрудничество с Исламской Республикой Иран основано на двусторонних договоренностях и не нарушает международное право. Мы выполняем взятые на себя обязательства в рамках соглашений между Россией и Ираном, подписанные в ходе визита Президента России в Тегеран в марте текущего года. В-третьих, российская сторона последовательно выступает за деэскалацию ситуации в регионе Ближнего Востока и считает категорически неприемлемыми любые попытки использовать раскачивание обстановки там в геополитических играх отдельными странами и военно-политическими союзами. Мы считаем, что у проблемы должно быть политико-дипломатическое решение, а не военное. В-четвертых, начало боевых действий упомянутой вами коалицией при активном содействии со стороны некоторых западных стран против Ирана приведет лишь к чудовищной гуманитарной катастрофе, невиданного даже для Ближнего Востока масштаба. В-пятых, любые попытки использовать трагедию в данном регионе с целью набрать политические дивиденды в предвыборной гонке или для иных внутриполитических целей мы считаем категорически неприемлемыми с моральной точки зрения и абсолютно контрпродуктивными с точки зрения достижения главного результата - мира на Ближнем Востоке. Наконец, касательно вашего вопроса о возможном военном участии России на чьей-либо стороне в назревающем конфликте.

Владимир Колесников, немного прокашлялся и отпил воды из стоявшего на красивом столе стакана. Вопрос израильского журналиста был непрост и, хотя изначально просчитывался ответ на него, но каждый раз требовалось высказываться предельно осторожно.

- Россия выступает за недопущение вооруженного конфликта между иранской коалицией и противостоящей ей коалиции государств. Безусловно, Ближний и Средний Восток, как и ранее, входят в зону наших жизненно важных интересов и мы не можем оставаться безучастными относительно тех процессов, которые там происходят. Москва категорически против силового разрешения накопившихся в регионе противоречий и считает неприемлемой попытку развязать конфликт против Ирана на том основании, что его руководство якобы разрабатывает ядерное оружие. В недавнем прошлом целая страна была разрушена лишь на одном ложном предположении о наличии у ее властей оружия массового поражения, хотя тогда будущие интервенты не привели ни единого убедительного доказательства в пользу своих утверждений. К чему это привело всем прекрасно известно. Оставаясь верным взятым на себя обязательствам, мы не прекратим поставки вооружения и военной техники Тегерану при любых сценариях развития военно-политической обстановки в регионе. При наихудшем из возможных вариантов, то есть деградации ситуации до состояния полномасштабного вооруженного противостояния, Москва не станет совершать шаги, которые можно было бы трактовать как способствующие поощрению нарушения суверенитета отдельно взятого государства. В конечном итоге многое будет зависеть от позиции иранского руководства, к которому мы обязательно прислушаемся.

Вопрос израильского журналиста был явно не последним, с которым он хотел обратиться к министру иностранных дел России, но Колесников украдкой посмотрел на часы и, обратившись к журналистам, подытоживая, добавил:

- На этом все, я желаю вам всего наилучшего и оставаться приверженными правде, которая и должна лежать в основе всего, о чем вы пишите.

Оба министра поднялись, застегнув пуговицы на пиджаке - типичное действие этикета. Дальше произошел обмен рукопожатиями и непринужденные улыбки для фотографов, затем оба высокопоставленных чиновника вышли через основной вход. Особых прощаний не было - только обмен формальными любезностями с китайским министром Чжоу Чэнху при помощи переводчика и пара напутственных слов от коллеги из Поднебесной, после чего Колесников сел в свой бронированный Mercedes-Benz класса "S" мощностью в шестьсот с лишним "коней", выехавший по направлению к крупнейшему китайском аэропорту. Колесников подумал о том, что сегодня ему удалось удачно уйти от неприятных вопросов журналистов. Это была часть общей игры: часто приходилось делать то, о чем нельзя говорить вслух - по политическим или этическим соображениям. Соответственно львиная доля искусства и сводилась к умению уклончиво отвечать на вопросы, на которые нельзя дать прямой ответ, равно как и солгать - тогда в следующий раз могут поймать за язык и представить в плохом свете. Такой расклад означал ущерб имиджу страны, последствия от которого могли быть весьма серьезными и ни в одном правительстве министра по голове не погладят за такую оплошность. Однако дипломатическая школа в России была одной из лучших - если не лучшей - в мире, а потому ее яркий представитель в лице Владимира Ивановича Колесникова обладал всем необходимым опытом и знаниями, чтобы не попасться в те хитрые ловушки, которые ему расставляли представители СМИ. Самый сложный этап поездки по Азиатско-Тихоокеанскому региону пройден, а потому ему было, что сообщить своему руководству. Обо всех основных результатах переговоров за последние несколько дней в Кремле и Правительстве уже знали - эту информацию передали по защищенным каналам из российских посольств тех стран, в которых побывал с официальным визитом министр иностранных дел, но все же детали он должен был передать лично на грядущем Совете безопасности в Москве. Ему сильно захотелось спать и даже виды ускоренно строящегося Пекина с его удивительным китайским колоритом, древними дворцами и огромными небоскребами не могли заставить отказаться от удовольствия вздремнуть. Через полчаса он проснется, когда автомобиль и эскорт со спецсигналами въедут в выделенную зону гигантского аэропорта "Шоуду", чей новый терминал, построенный к Олимпийским Играм две тысячи восьмого года, издали напоминал спину огромного дракона. Там министр пересел на борт Ил-96-300, приписанный к Специальному летному отряду "Россия", обеспечивавший перевозку первых должностных лиц государства. В открытую рампу самолета въехали бронированные автомобили, путешествующие с министром по всему миру, а еще получасом позже самолет с гулом взлетел в небо. Ровно через сутки должно состояться оперативное совещание Совета безопасности России, на который Колесников хотел явиться более-менее выспавшимся, а значит, большую часть пути он проспит и сопровождавшие его лица разбудят министра только в экстренном случае.

***

Четырнадцатая военная база седьмого приграничного участка

Чернобыльской аномальной Зоны

Они заверили, что действие принятых препаратов уже прошло и их использование никак не повлияет на результат теста. Кроме того, долгий и глубокий сон позитивно влияет на его прохождение, поскольку выспавшийся испытуемый менее подвержен стрессам и, соответственно, меньше риск вызвать побочные реакции, способные исказить результат проверки. Анализ показал возможность проведения теста для чего по распоряжению свыше в срочном порядке в специальном помещении со звукоизолирующими стенками и отсутствием чего-либо, способного отвлечь от проверки испытуемого, организовали полиграфический тест.

Меткий уже второй раз проходил подобное испытание с некоторым временным интервалом. Ему не были известны результаты предыдущего теста, но он догадался о необходимости проведения нового, по всей видимости, с теми же вопросами, чтобы минимизировать случайные отклонения и убедиться в надежности метода. На него прицепили несколько датчиков, включая используемые для съема и регистрации психофизиологических показателей грудного и брюшного дыхания, а также измерения давления и даже одели на палец датчик-оптопару для измерения показателей сердечно-сосудистой системы. Наконец, усесться ему пришлось на нечто вроде плоской подушки, фиксирующей все движения человека для выявления противодействия проведению полиграфической проверки. Сталкер расслабился насколько смог - полностью достичь такого состояния практически невозможно в условиях прохождения теста на полиграфе, но контролировать свое тело для ходока в Зоне то же самое, что и уметь распознавать аномалии. Толку с последнего, если сталкер, скажем, не в состоянии неподвижно пролежать в неудобной позе, когда аномалия реагирует на движение? Поэтому в некотором смысле Меткий представлял собой идеального испытуемого. Еще перед началом первого теста специалист-полиграфолог, допущенный к проверке после росписи о неразглашении всего им услышанного, оговорил с Метким содержание вопросов и убедился, что они, равно как и используемая лексика, понятны ему и здесь никаких проблем не предвидится. Пока шли приготовления, мысли сталкера перенесли его в разговор с человеком, которого, как он думал, вряд ли больше когда-нибудь увидит.

***

Некоторое время сталкер неподвижно смотрел на офицера. Это лицо, голос, манера говорить... Удивление застыло на лице Меткого, а руки и все тело будто налились свинцом.

- Селезнёв? - неуверенно спросил он.

- Он самый, - отеческим голосом ответил генерал и жестом показал на кровать. - Не против, если я присяду? Суставы уже ни к черту.

Было ощущение, будто слова звучали как в тумане, далеким эхо - настолько необычна для сталкера казалась встреча. Он просто не верил своим глазам.

"Прошло столько лет"

Он сбросил оцепенение и смысл слов генерала наконец-то до него дошел.

- Кровать? Ах да, конечно.

Селезнев, все это время ждавший формального согласия сталкера, аккуратно присел на край кровати и несколько секунд просто смотрел на Меткого.

- Присядешь, Витя? - обратился Селезнёв. - Говорят, в ногах правды нет.

В ответ Меткий покачал головой.

- Спасибо, я постою.

Генерал понимающе кивнул.

- Как здоровье, Витя? - он старался соблюсти неофициальный тон, но без намека на неуместную фамильярность; Селезнев не знал, как изменился сталкер, а потому не был уверен в его реакции. На его взгляд, единственной здравой тактикой разговора был баланс между осторожностью, дружелюбием и уважением, главное избежать жесткости и жалости - этого бы и он сам не потерпел, оказавшись на месте сталкера.

- Жить буду, - несколькими секундами позже последовал ответ.

- Хорошо, Витя, хорошо, - Селезнев покачал головой. - Здоровье в наши дни самое важное. Мне сообщили, у тебя практически отсутствуют симптомы лучевой болезни или других серьезных заболеваний. Поразительно.

Меткий почему-то избегал встретиться с Селезневым взглядом. Быть может, дело было в подсознательном нежелании вызвать воспоминания из прошлого, но сталкер и сам себе не мог дать ответ на этот вопрос, ведь прошло столько времени, столько событий. Меткому казалось, будто ответы на вопросы были им давно получены, но где-то в глубине остался осадок из-за того, что семь лет назад его по-сути вынудили к сотрудничеству.

- Раньше вас это несильно беспокоило, - полузаметил-полуогрызнулся Меткий через плечо, отвернувшись в сторону.

- Раньше я спас тебя от длительного срока в колонии строго режима, - парировал Селезнев. Меткий обернулся.

- Вы избавили меня от такой судьбы не из соображений альтруизма, - голос сталкера стал резким. Генерал утвердительно кивнул седой головой.

- Верно, Витя. Тебе было нужно освобождение - и ты его получил. Нам нужен был агент - и мы его получили. Все честно.

- "Честно"?! - вспылил Меткий. - А вам не приходило в голову, что я не хотел быть в Зоне так долго?! Вы не задумывались, что Зона там в сто крат хуже зоны здесь?

Сталкер тяжело вздохнул и, прислонившись головой к стене пневмопалатки, закрыл глаза.

- Да вы хоть понимаете, через что мне пришлось пройти, выполняя ваши приказы? - усталым и тихим голосом произнес он.

Генерал Селезнев тяжело поднялся на ноги и прошелся по палатке.

- Помнишь курсы ускоренной подготовки агентов для заброски в аномальную территорию? - неожиданно спросил он. - Тогда я научил тебя всему, чему сам набрался в Зоне, но ни разу не говорил, что был одним из первых, кто побывал в Зоне как военный сталкер.

Меткий молчал, слушая все то, о чем говорил генерал, не прерывая его. Высокопоставленный офицер ГРУ продолжал говорить таким голосом, словно рассказывал о днях, проведенных в советских пионер-лагерях - далеком и прекрасном прошлом.

- Когда мне десять лет назад предложили возглавить первый глубинный рейд в Зону, я не задумываясь, согласился. Стал добровольцем, так сказать. Тогда и названия "Зона" как такового не существовало - только впоследствии не прижившиеся формы вроде "закрытой территории экологического бедствия" и тому подобного. Старались засекретить все как можно тщательней. - На лице генерала появилась улыбка. - Какая чушь. Разве можно Зону засекретить? Мы тогда практически ничего не знали о ней - собственно, почти также, как и сейчас - не имели опыта проведения там операций. Ровным счетом ничего. Но однажды поступил приказ исследовать один из глубинных секторов. Если не считать место операции - ничего необычного. Задание стандартное: разведка, сбор образцов и эвакуация. Два десятка человек - все из спецподразделений и знавшие, что такое война. Но мы не к тому готовились... Я вообще не уверен, что к тому, с чем мы столкнулись можно быть готовым.

Теперь голос генерал изменился, в нем появилось напряжение.

- Поначалу все шло вроде бы неплохо - высадились без приключений за десять километров от пункта назначения и пошли отработанным строем. Тогда еще никто не составлял карты воздушных аномалий. Первый час хода нам практически ничего не встречалось, никаких признаков угрозы, лишь перед первым привалом напали псевдопсы, но с ними удалось довольно быстро справиться. Как оказалось, они были лишь передовым дозором этих тварей. Наступили сумерки и видимость резко ухудшилась, поэтому мы не сразу заметили, как за нами по пятам шла огромная стая псевдопсов - не менее сотни. Ты когда-нибудь видел сотню этих существ? Мне никогда, ни до, ни после не доводилось о чем-либо подобном слышать. И они нас погнали. В темноте я слышал, как кто-то из отряда с ужасающим криком пропал в темноте. Псы атаковали нас с флангов и выдергивали солдат из отряда, утаскивая в чащу. Мы потратили половину всех патронов, но даже на четверть не сократили их число. Отряд бежал сквозь ночь, не разбирая дороги, и не менее пятеро из наших погибло в аномалиях. От усталости часть бойцов просто попадала без сознания - мы ничем не могли им помочь; уродливые твари были столь стремительны, что переноска тел привела бы к гибели всех остальных и я принял единственно правильное решение в этой ситуации - оставить их. Только так сохранялась надежда на спасение хотя бы части личного состава. Стрельбой мы отгоняли хищников, но ненадолго и, в конце концов, расстояние между нами неумолимо сокращалось. Никакой постройки или возвышенности не было - один сплошной черный лес. Когда нас осталось не более трети от первоначальной численности, мы вышли к огромному оврагу, который не был отмечен на картах. Широкий, с высокими отвесными склонами, он был единственным путем, куда нам оставалось бежать.

И вдруг погоня прекратились, мерзкий хриплый лай стих и настала полнейшая тишина.

Изможденные физически и морально, мы просто обомлели от радости, когда убедились в отсутствии преследования. Перевели дух, пришли в себя и решили назад не возвращаться - еще одну встречу с псевдопсами мы бы не пережили. Выход один - идти вперед. Овраг был огромным, а на его склоны можно взобраться только при помощи специального снаряжения, но рисковать не хотелось - псы могли идти поверху, по какой-то причине избегая оврага. Слишком поздно я понял, что они нас загоняли в нужном направлении, но правда оказалась страшней любых догадок. Из последних сил мы волоклись по дну оврага, подгоняемые страхом и отчаянным желанием выжить, пока не началось такое, чего я, да и никто на свете, не смог бы объяснить. Склоны над нашими головами пришли в движение и буквально срослись, образуя огромный ни то туннель, ни то пещеру. Можешь себе представить? Мы настолько опешили, что даже не знали, как нам быть и просто упали на землю в ожидании конца этой немыслимой трансформации. Получасом позже мы осторожно принялись осматриваться, пока не убедились в отрезанном пути назад. Оставалось идти только вперед. Не знаю, сколько мы блуждали в этом месте, но в какой-то момент мы очутились в пещере, где каждый камень, каждая стена тускло светились. Явление поражало: я и мои бойцы на несколько минут забыли о том, где находились, обо всех опасностях и смертях. Мне неизвестно, с чем мы столкнулись, но вначале оно просто гипнотизировало. Подвох я разглядел не сразу и за свою ошибку расплачиваюсь кошмарными снами, от которых до сих пор просыпаюсь в холодном поту, Витя. Все стены покрылись какими-то наростами, тошнотворными черными икринками размером с футбольный мяч. Из них стали вылупляться невиданные червеобразные создания, стремительно выползавшие из наростов. Не прошло и минуты, как они стали соединяться, сливаться в одну неописуемую массу. Она жутко переливалась, меняя свою форму, как будто стало одним целым, искавшим подходящий окончательный облик. Почуяв нас, оно стремительно бросилось в нашу сторону и поглотило еще трех человек. Мы кинули все лишнее, даже оружие, и бросились наутек. Бежали долго, без разбора, петляя в лабиринтах этой пещеры. Не знаю, сколько времени прошло, пока нам улыбнулась удача - выход оказался в какой-то полусотни шагов, но тварь - или чем бы она ни было - просочилась сквозь трещины пещеры и схватило двух моих товарищей, поглощая их тела. Я испугался как никогда прежде и только на инстинктах и благодаря многолетним тренировкам успел вытащить одного из них и выбежать из пещеры до того, как - не поверишь - вход зарос, словно его и не было раньше...

Селезнев опустил голову и наступило тягостное молчание. Спустя некоторое время, он устало продолжил.

- До сих пор не знаю, как мне удалось дотащить своего бойца к точке эвакуации. Думал, у меня остановится сердце, пока добирались до вертолета. Я... я не знал, что на вертолете не окажется каких-то средств для изоляции товарища. Пришлось на время упаковать его в какой-то чехол и замотать чем попало до прибытия на базу. Кто же мог знать...

Видно, что говорить генералу становилось все труднее, но он упорно продолжал. Меткий напряженно слушал Селезнева.

- В общем, когда мы прилетели на базу, тогда они были еще стационарными, нас всех подвергли тщательной проверке, обработали растворами, лучами - короче всем, что имелось под рукой. Затем последовали карантин, анализы, повторные замеры и только когда все медицинские светила дружно высказались против продления нашей изоляции, мы оказались на свободе. Но почему-то я нутром чуял, что это был еще не конец истории и - проклятье! - как в воду глядел. Все члены экипажа, кроме одного, покончили жизнь самоубийством - кто повесился, а кто таблеток целую горсть выпил. Последний из них, первый пилот, продержался дольше всех, но лучше бы он сразу удавился. Его обнаружили в своем доме. Когда я читал отчет об этом деле, то меня чуть не стошнило. Следователи в показаниях дружно рассказывали, как в местное отделение милиции поступил звонок невменяемой женщины - настолько она безумно кричала в телефон. Единственное, что удалось расслышать, так это адрес и слова: "Он это сделал!". Да, как сейчас помню. Фразу женщина повторяла несколько раз и когда наряд прибыл на место, то увидели причину криков. Женщина, как впоследствии выяснилось, жена пилота, сидела в углу в своем подъезде в состоянии кататонического ступора. Когда милиционеры вошли в квартиру, то едва сразу не выбежали оттуда: все стены были вымазаны кровью, растерзанной плотью и внутренностями. Двое милиционеров, кто был психически покрепче, прошли дальше, вдоль чудовищных следов. Самое ужасающие они увидели на кухне, за столом которого сидел пилот, а на столе...

В горле у генерала возник комок и лишь с большим трудом он нашел в себе силы завершить.

- На столе лежал выпотрошенный труп девочки - его восьмилетней дочери. Он жрал свою дочь, понимаешь?! Жрал! Его лицо не выражало ничего, кроме безумия и, заприметив милиционеров, он встал и пошел на них. Одному из них хватило благоразумия после предупреждения сделать выстрел и по свидетельским показаниям, пилот - или то, во что он превратился - выдержал восемь прямых попаданий в области, где располагаются жизненно важные органы и только два - вдумайся, два! - выстрела в сердце и один в голову оборвали его жизнь.

Никто не смог дать объяснение трагедии и тому, что побудило пилота сотворить такое. Его жена сейчас проходит курс лечения в закрытой психиатрической лечебнице и, насколько мне известно, там ей придется провести остаток своих дней. Но это еще не все. Мой товарищ, единственный, кто кроме меня выжил в том злополучном рейде в Зоне, заболел. Об этом мне сообщил его брат, зная, что мы друзья. Известно ли тебе или нет, но те, кто бывал в аномальных землях лечатся не совсем у обычных врачей и у членов семьи берут подписку о том, чтобы они звонили по специальному номеру экстренной медицинской поддержки, даже если речь идет о банальном гриппе. Структуру курирует ФСБ, но доступом к ее исследованиям обладает и наше Управление. Так вот его увезли и поместили в специально изолированную капсулу и стали за ним наблюдать.

Он начал изменяться.

Его тело покрылось каким-то странными и уродливыми наростами, а затем затянулось непонятной органической пленкой. Со временем он вообще перестал походить на человека и превратился в неведомое образование. Все эти томограммы, рентгеноскопия, химический анализ ничего не дали - врачи только и несли никому непонятную белиберду, пока, наконец, это существо не перестало подавать признаки жизни. Сделали повторные замеры с разным временным интервалом, но ответ был однозначным: он - мертв. Как только образцы изъяли для дальнейших исследований, остальное тело решили кремировать. Его засунули в специальный крематорий и подали высокотемпературный газ. Я лично наблюдал через защитное стекло за процедурой и как сейчас помню все, что случилось дальше. Пламя, температурой в тысячу градусов, не только не сожгло труп, но и вообще не нанесло ему сколь угодно видимых повреждений. Чекисты, я и еще семеро специалистов просто остолбенели. Кто-то предложил увеличить до максимума температуру, но очередная попытка провалилась.

Голос Селезнева задрожал, а глаза стали влажными. Он посмотрел в лицо сталкеру и спросил:

- Ты знаешь, что самое страшное, Меткий? - Селезнев впервые за время своего присутствия назвал сталкера его прозвищем. Сталкер опустил глаза и молча слушал. Грушник подошел к нему и посмотрел в лицо. - Самое страшное заключалось в том, что он снова начал дышать. Мертвец стал дышать, ты можешь себе представить? Эта тварь уже не была моим другом, она была чем-то другим. Частью Зоны.

Офицер отошел в сторону и, глядя куда-то в пустоту, продолжил.

- Мы применили все возможные способы уничтожения - от кислоты и гамма-излучения до использования взрывчатого вещества и супербактерий, но все без толку. Оставался один выход - убрать его куда подальше. Закопать где-то в вечной мерзлоте не рискнули - кто знает, на что оно способно, если вдруг вырвется наружу. Тогда существо поместили в бронированную просвинцованную изокапсулу - к тому моменту оно фонило, как активная зона реактора. Шел март две тысячи седьмого года, когда весь мир облетела новость о запуске очередного искусственного спутника Земли, закончившийся неудачей. В Роскосмосе потом заявляли, мол, вывод на орбиту сорвался якобы из-за допущенной ошибки в расчетах, а сам груз был потерян. Так вот, все это ложь. На самом деле его запустили в сторону Солнца. Вместо спутника ракета-носитель вынесла в открытое безвоздушное пространство изокапсулу с тем существом, в которое превратился мой друг.

Селезнев сделал глубокий вдох, словно собирался с силами.

- Последовавшие полгода с того момента я много пил и решительно настроился подать в отставку. Как бы меня не уговаривали, я оставался непреклонен. Написал рапорт и надеялся, его примут, а я навсегда оставлю службу и уеду в свое Подмосковье. Всем сердцем я этого хотел, но однажды, сидя у себя дома, наткнулся на старую забытую фотографию, где были запечатлены мы с моим товарищем на рыбалке. На его простом и добродушном русском лице навсегда запечатлелась улыбка.

В какой-то момент меня словно током прошибло. Туман в голове рассеялся и в одно мгновение все прояснилось. Я не мог, не имел права покинуть службу, потому что ни у кого не было того опыта, который имелся у меня. В тот момент было проще всего самоустраниться от дел, свалить все на других и продолжать жить. Но словно с фотографии мой друг спросил меня: "Неужели ты вот так отступишься? Просто пустишь все на самотек и подвергнешь риску жизни многих людей, которые без тебя не получат должной подготовки? Ты хоть понимаешь, что из-за твоей слабости многие погибнут? Да, твоей прямой вины в том не будет, но ты сам знаешь, что это не так. Ты прошел через огонь, воду и смертоносные радиационные пустоши, повидал то, чего никто не видел, тебе пришлось пережить страшные вещи - и только поэтому ты думаешь, будто имеешь право бросить дело? Предав своих людей, свою Родину, самого себя, наконец. Кого угодно можно водить за нос, но от себя-то родного ты никуда не денешься и однажды, дав слабину, обречешь себя на вечные муки, в которых обвинителем, судьей и палачом будешь ты сам".

Селезнев пристально посмотрел на Меткого.

- "И поверь мне, нет более сурового наказания", - сказал мой друг с той фотографии.

Меткий старался не смотреть в сторону генерала. Он понимал, к чему тот вел и все чувствовал. Какая-то его часть хотела возразить, обвинить грушника в морализаторстве, в хитрой уловке и способе оказания психологического давления, на такое с ним мог пойти кто угодно, но только не Селезнев. Сталкер хорошо знал генерала и со времени его последнего с ним общения приобрел довольно значительный опыт и стал неплохо, как он считал, разбираться в людях.

- Вы кому-нибудь все это рассказывали?

- Нет, - генерал мотнул головой. - То, о чем я тебе сказал - информация закрытая. Считай, теперь у тебя есть к ней допуск со всеми обязательствами.

- Вы не стали бы мне все рассказывать просто так. Вам снова от меня что-то надо.

- Да, сталкер! - резко сказал Селезнев. - Надо, еще как надо, Меткий. Только не рассказывай мне сейчас о том, как тебе было тяжело все эти годы!

Генерал осекся. Он понял, что перегнул палку и вовремя остановился. Подойдя к сталкеру, Селезнев развернул его к себе и по-отечески взял за плечи. Полными искренности глазами генерал посмотрел в лицо Меткого.

- Прости старого дурака, я не имел права так говорить. Тебе было трудно и поверь, сынок, я как никто знаю насколько. Но ты нам нужен. Я помню все свои обещания и намерен их сдержать, но без тебя нам не справиться. Тебя ждет еще одно задание, последнее.

Предательски задрожавший голос Селезнев усилием воли взял под контроль. Ему было прекрасно известно, что он не все сказал сталкеру и в глубине чувствовал себя мерзко, но иного пути не было. Всю правду он не мог рассказать, как бы не был привязан к своему агенту.

- Я ненадолго тебя оставлю, подумай над моими словами. Дай ответ, когда будешь готов.

Селезнев убрал руки, развернулся и, тихо пройдя через пневмодверь, покинул палатку. Меткий обхватил руками голову и закрыл глаза, стараясь угомонить вихрь мыслей. Ему нужно было время принять решение. Отказаться - и тогда его судьба могла оказаться неизвестной ему самому, или согласиться, что было равносильно подписи на чистом листе. Голос разума ему кричал сказать "нет" - плевать, даже если его упекут за решетку на очень длительный срок, лишь бы не возвращаться в проклятую Зону, но где-то в глубине самого себя прорывался сначала слабый, а затем все более настойчивый голос, говоривший одно и то же.

"Соглашайся"

Проклятье. Ну почему же этот внутренний голос такой сильный? Почему от него нельзя отмахнуться, как от назойливой мухи? Ведь всего-то надо сказать твердое "нет" и освободиться от порабощения, в которое попадает любой, кто долго пробыл в Зоне. Такое чувство возникает только у настоящего сталкера, который каждым атомом своего тела знает, что навсегда, навеки вечные будет частью Зоны, а она частью его.

Но было что-то еще. Ох уж эти слова о долге даже перед теми, кого Меткий никогда не знал. Хотя почему же не знал? А командир спецназа, а парни, погибшие на задании? Разве они - не в счет? Ведь они и есть те самые люди, из которых и состоит та самая Родина - не абстрактность, а понятие, наполненное конкретным содержанием и смыслом.

"Генерал... Хитрый ты лис. Тебе прекрасно известны мои болевые точки, надавив на которые ты наперед знаешь мой ответ. Мне так хочется послать все к черту, сказать им всем, чтобы сами лезли в Зону, к аномалиям и мутантам. Тогда почему же я не могу сказать простое слово - "нет"? Почему??? Неужели мне не хватит сил?!"

Меткий застонал и его стон перешел в крик, полный внутренних мучений. Он упал на колени и что есть силы ударил кулаком по земле.

- Да, черт бы тебя побрал, да!!! Я согласен, я сделаю то, что вы скажете!!! - и, стиснув зубы, добавил: - В последний раз.

***

Где-то далеко внутри параллельно зарождалось сопротивление. Сейчас оно еще только дало о себе знать и не могло противостоять главному голосу - слишком силен тот был.

Но другая сущность, притаившаяся во тьме, ожидала своего часа. Она нуждалась лишь в правильно выбранном моменте, неком поводе заявить о себе, сокрушив ту, другу часть, соглашавшуюся каждый раз, как только поступал новый приказ. Странно, но возможно тому виной было покидание Зоны. Пусть не на долго, но все же оторваться от нее для того, кто в ней пробыл годы являлось сродни самовольно, еще до рождения, оторваться от пуповины матери с той разницей, что хватка Зоны никуда не девалась.

Зона словно нащупала слабое место и ударила в него со всей силы. На первый раз не получилось, но не беда. У нее еще будет возможность и тот, второй голос, воплощавший возросшее сопротивление, почувствовал в себе силу.

"Нужно просто дождаться", - прошептал он, но сталкер его не услышал. Пока не услышал.

***

В пустой комнате кроме стола с прибором ничего не было. Сам полиграфолог сидел сзади Меткого, чтобы свести к минимуму влияние от присутствия постороннего человека на результаты теста.

- Запомнили? - спросил специалист.

- Да, - ответил Меткий и сел как можно удобней, как того требовал тест.

- Смотрите перед собой на стенку.

Дальше в досье, к которому имел доступ предельно узкий круг лиц, была внесена стенограмма повторного полиграфического теста агента и его результаты.

Совершенно секретно

3 ноября 2016 года

Выдержка из стенограммы психофизиологической экспертизы испытуемого [с т ё р т о] с использованием полиграфа N [...]

П [Полиграфолог]: Вы готовы?

И [Испытуемый]: Да.

П: Начинаем тест. Скажите, вы собираетесь правдиво отвечать на вопросы этого теста?

И: Да.

П: Вы были в Чернобыльской аномальной Зоне?

И: Да.

П: Вы обладаете доступом к секретным сведениям, составляющими государственную или иную тайну?

И: Да.

П: Ваше полное имя [с т ё р т о]?

И: Да.

П: У вас есть судимость?

И: Нет.

П: Вам приходилось заниматься делами, нарушающими российское законодательство?

И: Да.

П: Ваш год рождения тысяча девятьсот восемьдесят второй?

И: Нет.

[...]

П: Вы состояли в какой-либо партии до того, как оказались в Чернобыльской аномальной Зоне?

И: Нет.

П: Вы когда-нибудь думали перестать работать на Главное разведывательное управление?

И: Да.

П: Вам тридцать пять лет?

И: Да.

П: Вы продавали торговцам аномальные образования, именуемые артефактами, даже если они были ценны для национальной безопасности Российской Федерации?

И: Да.

П: Вы владеете каким-либо оружием?

И: Да.

П: Вам доводилось убивать людей?

И: Да.

П: Вы связаны с какой-либо террористической организацией?

И: Нет.

П: Вы родились в Калужской области?

И: Нет.

П: Кто-нибудь знает ваше настоящее имя в Зоне, кроме кураторов?

И: Нет.

П: Вы являетесь секретоносителем?

И: Да.

П: Ваше прозвище в сталкерской среде - [с т ё р т о]?

И: Да.

П: Участвовали ли вы в нападениях на военные патрули за все время своего пребывания в Зоне?

И: Нет.

П: Ваше имя [с т ё р т о]?

И: Да.

П: Приходилось ли вам за проведенное время в Зоне употреблять в пищу человеческую плоть?

И: Нет.

П: Вы когда-нибудь планировали оказать услуги разведкам иностранных государств?

И: Нет.

П: Есть ли в Зоне люди, которых вы могли бы назвать своими друзьями?

И: Да.

[...]

П: Вам доводилось делиться секретными сведениями с людьми, не имевшими к ним доступ?

И: Нет.

П: Вас пытались завербовать в Зоне?

И: Нет.

П: Совершали ли Вы в Зоне поступки, нарушающие ваши фундаментальные моральные принципы?

И: Нет.

П: Вы употребляли алкоголь в Зоне?

И: Да.

П: Мешало ли употребление алкоголя выполнению ваших заданий?

И: Нет.

П: Вы были женаты?

И: Нет.

П: Вы принимали наркотики?

И: Нет.

П: За первые двадцать лет своей жизни вы брали то, что вам не принадлежало?

И: Да.

П: Продавали ли вы секретные сведения для личного материального обогащения, считая что это не навредит государству, но облегчит жизнь вам?

И: Нет.

П: Вы знаете, как вас зовут?

И: Да.

П: Вы планировали совершение теракта на территории Российской Федерации или свержение нынешнего политического строя?

И: Нет.

П: До попадания в Зону вы оказывали незаконные услуги лицам, связанным с криминальными структурами?

И: Да.

П: Есть ли у вас счета в банках, полученные нелегальным путем?

И: Нет.

П: Вы стали бы думать о продаже секретных данных иностранным спецслужбам, если бы знали, что вам за это ничего не будет?

И: Нет.

П: Вам известны лица, которые продавали или делились на добровольной основе сведениями, относящимися к государственной тайне с теми, кто к ним не имеет допуска?

И: Нет.

П: Вы честный человек?

И: Да.

П: Если бы кто-то из ваших друзей в Зоне совершит что-либо уголовно наказуемое, например, способное нанести вред национальной безопасности Российской Федерации, то вы сообщили бы об этом компетентным органам через известные вам каналы?

И [после недолгой паузы]: Да.

П: Могли бы вы предать ваших друзей в Зоне или за ее пределами, если бы того требовала национальная безопасность?

И: Нет.

Тест временно остановлен. Последовали уточняющие вопросы:

П: Два ваших ответа на два последних вопроса являются взаимоисключающими. Вы дали утвердительный ответ на вопрос о том, сообщите ли вы компетентным органам, если кто-либо из ваших друзей совершит нечто, способное навредить национальной безопасности Российской Федерации, а во втором случае отказываетесь выдавать его, если того потребует государство. Как вы можете объяснить такую непоследовательность? В чем, по-вашему, разница между первым случаем и вторым?

И: В первом случае мой друг, предав мою страну, уже не будет мне другом. Во втором - если мой друг ни в чем не виноват, но последует задание его предать ради интересов страны, то я буду искать такой способ выполнения задания, который бы позволил не предавать ни друга, ни страну.

П: А если такого способа не существует, то как бы вы поступили? Скажем, от этого выбора зависит жизнь сотен невиновных человек?

И: Трудно представить такую ситуацию.

П: И все же чисто гипотетически будем считать ее реальной. Каковы ваши действия?

И: Вы предлагаете мне выбрать из двух зол меньшее. Либо пострадает мой друг, либо погибнут сотни невиновных. Я приложу все усилия для того, чтобы не совершать такой выбор.

П: Не уклоняйтесь от вопроса.

И: Другого ответа у меня нет.

Тест возобновлен.

П: У вас хорошо получается лгать?

И: Да.

П: Вы смогли бы обмануть полиграф?

И: Нет.

П: Хорошо. Теперь я задам вам несколько вопросов, на которые вы дадите ответы, не проговаривая их вслух. Вам понятен смысл сказанного?

И: Да.

П: Готовы?

И: Да.

П: Начнем. Вы делились с кем-нибудь информацией о своей работе на военную разведку?

И: [прибор фиксирует "молчаливый ответ"]

П: Ваше прозвище в сталкерской среде - [с т ё р т о]?

И: [прибор фиксирует "молчаливый ответ"]

П: Вы рассказывали кому-либо в Зоне свою подлинную биографию?

И: [прибор фиксирует "молчаливый ответ"]

П: Спасибо, тест завершен.

***

Совершенно секретно

Выдержка из заключения специального психофизиологического исследования [с т ё р т о]

Результаты психофизиологического исследования [с т ё р т о] могут свидетельствовать, что испытуемый не состоял в контактах с иностранными спецслужбами, он не передавал сведения, относящиеся к государственной тайне лицам, не обладающим соответствующим допуском, а также не подвергался вербовке кем-либо.

Результаты исследования имеют вероятностный характер и ориентирующее значение.

Специалист-полиграфолог (подпись) Литовкин А. Д.

03 ноября 2016 года

***

Москва, Ходынское поле

Штаб-квартира ГРУ

Вывод, к которому пришел генерал Кирилл Остапов был далеко неочевидным. Прийти к нему вообще было крайне трудно при отсутствии серьезных оснований для запуска цепи мыслей, итогом выстраивания которой он и стал бы. Последний разговор со Старцевым как раз относился к тому самому событию, мозговому штурму, ставшему первотолчком для такой причинно-следственной цепочки. Нельзя сказать, что раньше теоретически не рассматривалась возможность, крутившаяся сейчас в голове начальника военной разведки России, отнюдь, но только после комплексного анализа всей информации из Зоны, включая последнюю, все разрозненные обрывки данных собрались в одно целое.

Сидя в своем кресле и закурив свою любимую марку сигарет, Остапов анализировал варианты, чье появление было сопряжено именно с последними событиями. Он ругал себя за недосмотр, хотя и понимал невозможность учесть и предвидеть все до последней мелочи. В конце концов, он разведчик и должен был оперировать фактами, а не домыслами. Это в пустом теоретизировании можно выстраивать любые схемы и затем неистово в них верить. В разведке же предположение способно в конечном итоге лечь в основу принятия важного государственного решения и в ней нет места пустым фантазиям. Узколобым фантазерам никогда не приходилось принимать ответственные решения, поэтому они столь вольно обходились с информацией, не перепроверяя ее и с легкостью отказываясь от своих предыдущих мнений, как только находили что-то более занимательное. В реальной работе такая легкомысленность и наивность недопустимы. Однако какими бы ни были весомыми аргументы в свою защиту, Остапов не снимал с себя ответственности. Генерал еще раз прокрутил в голове ход своих рассуждений, связанных с анализом событий вокруг поднимающегося ветра войны на Ближнем Востоке. Особое место в нем занимал наиболее крупный космический проект Пентагона и части разведывательного сообщества США, связанный с запуском спутников военно-разведывательного назначения в преддверии военной кампании против Ирана, о чем в ГРУ были отлично осведомлены. Но, как чаще всего бывает, в таких играх не хватало самого главного - знания времени и конкретного способа удара. В остальном же ГРУ фиксировало огромное количество информации, так или иначе связанной с текущими приготовлениями к войне. К ним относился и запуск целой плеяды спутников связи, без которых не могла обойтись ни одна современная армия и, разумеется, конфликт. Замена старой группировки спутников давно входила в планы военного командования США, но выбить из Конгресса денег на эту весьма дорогостоящую процедуру как всегда оказалось делом небыстрым и тернистым. Только с принятием политического решения о готовности вступить в войну и фактически возглавить антииранскую коалицию военным удалось добиться выделения четырех с половиной миллиардов долларов на весь проект. Правда впоследствии смета увеличилась почти в два раза, но деваться было не куда и, скрипя зубами, в Сенате после третьего чтения приняли большинством голосов законопроект о выделении дополнительных средств на него. Была ли во всем этом связь с событиями в Зоне и конкретно с обнаружением пси-источника, Остапов точно не знал. Ему был нужен дополнительный источник сведений для придания позиции Управления весомости, как в глазах министра обороны, так и на заседании Совбеза в Кремле. Возможно, подумал генерал, сидя вечером в своем кабинете, схожим образом рассуждали Клюев с Селезневым, но проверить свои предположения они не могли.

Зато у него был такой способ.

Поэтому полчаса назад он набрал запрос, закодировав его своим личным шифром. Полученный набор цифр был передан в соответствующее управление в здании штаб-квартиры ГРУ, с которого через систему спутниковой связи ответственный офицер отослал сжатым импульсом сообщение на спутник, ретранслированное за тысячи километров. Офицер не имел представления ни о содержании сообщения, но о том, чьим шифром оно было закодировано. Ему были известны только крайняя срочность и конечный пункт сообщения. Кто на другом конце планеты его прочитает, офицер также не знал.

Глядя на выпущенную струю дыма, генерал услышал вибро-звонок своего телефона - звонила его жена. Остапов бросил взгляд на часы и тут же упрекнул себя: у них была годовщина - тридцать лет вместе, а он из-за постоянной занятости об этом напрочь забыл. Он поднял трубку, но вместо криков и упреков неожиданно услышал: "Дорогой, как ты там?". Какой же все-таки она у него была большой умницей, подумал Остапов и извинился за свою забывчивость. Жена разведчика все понимала и не стала закатывать истерику и просто сказала о том, как она его любит. Спасибо, дорогая, я тебя тоже. Мы обязательно отпразднуем, вот только разберусь с делами... Кстати, сын звонил, обещал приехать... Да, это здорово. Спасибо тебе... Целую.

Выключив телефон, он сделал вызов по защищенному каналу, на другом конце которого трубку поднял министр обороны. Они проговорили несколько минут, договорившись встретиться перед завтрашним совещанием Совбеза и обсудить некоторые детали, которые нельзя было доверить даже высокозащищенным линиям связи. После разговора начальник ГРУ еще раз посмотрел на часы с надеждой, что ответ на запрос поступит до его встречи с министром. В противном случае шансы убедить высшее руководство в необходимости проведения операции в Зоне существенно снижались.

***

Почти в восьми тысячах километрах адресат после расшифровки прочитал следующее:

ВНЕ ОЧЕРЕДИ

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

РЕЗИДЕНТУ В ВАШИНГТОНЕ

Ш И Ф Р О Г Р А М М А

ПРИКАЗЫВАЮ ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ВСЕ ИМЕЮЩИЕСЯ В ВАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ УТОЧНЕННЫХ СВЕДЕНИЙ О ПРОЕКТЕ "АБЕЛЬ". ОБРАТИТЬ ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ НА ЛЮБЫЕ ВНЕСЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ. СРОЧНОСТЬ ИСПОЛНЕНИЯ - КРИТИЧЕСКАЯ. ПРИ ПОЛУЧЕНИИ УКАЗАННЫХ СВЕДЕНИЙ ИНФОРМИРОВАТЬ ЦЕНТР НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО.

ПОДПИСЬ: ОСТАПОВ

Приказ начальника ГРУ не сказать, что застал резидента врасплох, но был достаточно неожиданным. Особенно его срочность. Перечитав еще раз шифрограмму, резидент из здания российского посольства отправил другое сообщение в город на Тихоокеанском побережье. Его принял офицер ГРУ, залегендированный как сотрудник военного атташата при российском посольстве в США, который выехал из арендованного российской дипломатической миссией двухэтажного дома на окраине Саннивейла - одного из крупнейших городов Силиконовой долины - и направился в ближайший супермаркет якобы закупить продукты питания. Зная о возможной слежке, он быстро завернул на своем "Форде" в переулок и целый час потратил на ее выявление. Не заметив никаких признаков чего-либо подобного, "сотрудник военного атташата" отправился на Запад-Ивлин-авеню, залитую из-за сильного утреннего дождя. Остановившись на красный свет, он использовал одноразовый телефон с сим-картой, с которого было отправлено сообщение вполне безобидного содержания на телефон другого человека, собиравшегося тем временем на обед в здании компании "Локхид Мартин Спейс Системз". Не подозревая о том, какое конкретно сообщение пришло на телефон, сорокалетний лысеющий ведущий специалист с некоторым раздражением достал телефон из кармана своих брюк, поскольку он проспал из-за позднего матча местной бейсбольной команды, и чтобы успеть на работу, где очень жестко относились к опозданиям, ему пришлось пожертвовать завтраком. Мужчина открыл раздел сообщений на смартфоне и обомлел.

"Мистер О'Брайан, вам пришла посылка"

В ту же секунду чувство голода куда-то исчезло, пульс участился, а глаза лихорадочно забегали. Он взглянул на часы и, не теряя времени, спешным шагом направился к основному выходу из главного корпуса, поприветствовав рукой знакомого охранника. Через три минуты О'Брайан уже выезжал из многоэтажного паркинга, где за ним было забронировано место как высокопоставленному сотруднику одного из четырех основных подразделений военно-промышленного гиганта "Локхид Мартин", а еще двадцать минут спустя он остановился напротив небольшого магазинчика, где купил сигареты (хотя половина предыдущей пачки у него оставалась в бардачке). Стоявший рядом с ним мужчина в плаще тут же покинул магазин, предварительно расплатившись наличными. О'Брайан понял, что прием сообщения произошел и спешно юркнул через дверь, оставив сдачу продавцу. К своей машине ему пришлось пробежаться из-за вновь начатого ливня и только внутри нее удалось прочитать сообщение.

- Твою же мать! - минутой позже сдавленно прошипел он и хлопнул рукой по рулю автомобиля, прочитав несколько строк на своем смартфоне. Ему не нравилась такая срочность. Срочность - всегда риск, и это было им усвоено давно и как следует. Но в этот раз спешность объяснялась чем-то экстраординарным. Теперь его просят снова воспользоваться своим допуском, как уже было парой месяцев ранее и при одной мысли об этом ему стало дурно. В какой-то момент возникла дерзкая мысль послать все к черту и отказаться. Да как так можно?! - вскипятился О'Брайан. Одна ошибка и - бац! - его поймает служба безопасности. Что тогда? Эти русские вытащат его из лап ФБР? Вот же скотство! Унять себя удалось не сразу и О'Брайан с силой зажмурился.

"Спокойно, Дэвид, спокойно. Ты уже делал такое, значит, и еще раз сможешь"

Открыв глаза, он удалил сообщение и понадобилось дополнительно пять минут на приведение своих нервов в порядок и еще четверть часа, чтобы добраться до места его работы - к счастью пробок практически не было. Взяв из своего бардачка другие очки - идентичные с виду тем, которые обычно носил О'Брайан из-за своей дальнозоркости, - он вышел из машины и пошел в сторону главного входа. Прохождение через турникет не вызвало никаких проблем и О'Брайан направился прямиком к специальному залу, перед которым располагался пункт контроля и безопасности. Представив карту-удостоверение, он сдал секьюрити телефон, при этом выдавив из себя максимально естественную улыбку и почувствовал, как взмокла его спина, а полосатый галстук показался тугой удавкой. Знакомый чернокожий сотрудник отдела внутренней безопасности профессионально-недоверчиво глянул в сторону знакомого посетителя, которому его собственная улыбка в этот момент показалась на редкость идиотской.

- Что-то срочное, мистер О'Брайан? - поинтересовался охранник, смотря на монитор, где высветилась личная информация на посетителя в местной базе данных. Просто необходимая формальность с учетом того, что личность посетителя была хорошо известна.

- Ничего такого, - махнул рукой Дэвид, - хочу кое-что проверить перед отчетом.

Охранник автоматически кивнул головой - ему было глубоко плевать на цель визита и вопрос задал лишь из вежливости. Впрочем, данное обстоятельство не сказывалось на дотошности местных секьюрити. Сотрудник службы безопасности учтиво указал рукой в сторону металлодетектора и посетитель, ответив вежливым кивком, прошел через него. Послышался характерный писк, от которого у Дэвида едва не выпрыгнуло сердце. Второй сотрудник безопасности попросил его выйти назад и уже с помощью портативного металлоискателя произвел более тщательный досмотр. Проводя прибором от ног и выше, тот вдруг пикнул возле левой руки О'Брайана. Он хлопнул себя по лбу и, изображая растерянность, показал свои часы.

- Снова я забыл, - упрекнул себя Дэвид, виновато покачав головой. - Металлический корпус. Мне их снять?

Охранник внимательно посмотрел на его наручные часы и отрицательно покачал головой, показывая, что можно идти. Его коллега за стойкой увидел разрешительный жест напарника и нажал на соответствующую кнопку. Послышался щелчок, когда электромагнитный замок разблокировал вход в зону ограниченного доступа.

- Благодарю, - выдавил из себя О'Брайан, получив назад свою карту-пропуск, и вошел внутрь в надежде, что испарина на лбу и дрожь в руках не была заметна на камерах видеонаблюдения.

Помещение представляло собой зал с несколькими десятками компьютеров, пронумерованных в соответствии с индивидуальными номерами лиц, имевших сюда доступ. Подойдя к своему компьютеру, Дэвид уселся на стоящий рядом стул и только сейчас к собственному облегчению обнаружил, что внутри зала кроме него никого не было. Немного успокоившись, О'Брайан включил компьютер и вставил смарт-карту в считыватель, встроенный в его системный блок. Немедленно перед загрузкой операционной системы появилось поле для ввода пароля. Наклацав последовательность цифр и чисел, он нажал "энтер". Дальнейшая загрузка показала, что аутентификация прошла успешно и тогда, как бы поправляя очки, Дэвид незаметно нажал сверху ее ободка миниатюрную кнопку, после чего встроенная в оправе замаскированная микрокамера начала свою запись. Ее расположение в районе переносицы позволяло снимать все то, куда смотрел обладатель очков.

"Итак, - подумал про себя О'Брайан, открыв нужные файлы, - посмотрим, что у нас изменилось с того времени, когда я сюда заходил последний раз. Та-а-ак... строго конфиденциально... Ага, может быть это? Техническая документация, рабочие диапазоны, схемы... Дьявол... Нет, не то"

Уровень его допуска давал право просматривать сведения о закрытых данных проекта, включая финансирование. С другой стороны один из ведущих инженеров филиала "Локхид Мартин Спейс Системз", входивший в группу, работавшую над частью проекта "Глобал Рэлей Нэтворк", хоть и имел возможность ознакомиться с целым рядом сведений, относящихся к категории "совершенно секретно", но некоторые из них были недоступны даже для него. Первые сорок минут поисков во внутренней сети, никак не связанной с Интернетом, не привели ни к чему, что могло бы привлечь его внимание. Однако он точно знал, что по мере реализации тех или иных программ добавлялись новые сведения.

"Возможно, русских интересует кое-что новенькое, раз им так срочно понадобились обновленные данные о проекте. Хех, там, наверно, совсем рехнулись, если думают, будто так просто за пару часов найти внесенные изменения. Да здесь сам черт ногу сломит! Хотя... Стоп! А это еще что такое?"

Неожиданно он обнаружил странное несоответствие - казалось бы мелочь, на которую и внимание-то обратить трудно, но, чуть копнув, О'Брайан заметил нечто весьма примечательное.

"Разница в расходах на дополнительную работу технического персонала, ракетное топливо... Усиление режима безопасности? Хм... Зачем? Ладно, дальше. "Вспомогательные затраты и реконфигурация основных блоков". Но для чего? Они туда еще что-то устанавливали? Но почему об этом не уведомили меня? Что-то здесь не так. Посмотрим цифры... На август два с лишним миллиарда с учетом всех издержек. Хорошо. А что у нас в ноябре? Прикинем расходы по топливу... Ничего себе! Дополнительные тонны... керосин и жидкий кислород... Черт, надеюсь, камера все это записывает"

Дальнейшие поиски привели к еще более загадочным сведениям:

...агентства [с т ё р т о] и [с т ё р т о] заключили с компанией "Локхид Мартин Спейс Системз", Саннивейл (штат Калифорния), дополнительный контракт с фиксированной ценой...

...добавлено поощрительное вознаграждение за выполнение работ в установленные сроки. Контракт является модификацией (#P00089) ранее заключенного контракта (номер HQ0161-02-C-0285)...

...модификация контракта предусматривает увеличение финансирования на 286.451.234 долларов США...

...в итоге сумма по контракту с учетом модификации составляет 2.570.331.789 долларов США...

...в условия контракта входит установка [с т ё р т о ... с т ё р т о]...

...работы проводились в Саннивейле в период с [с т ё р т о] по [с т ё р т о]...

Все ключевые данные в электронных версиях документов были закрашены чернилами и любые попытки вычислить скрытую под ними информацию оказались тщетны.

"Охренеть", - присвистнул про себя О'Брайан и почесал подбородок.

Поскольку с собой нельзя было приносить даже ручку с листком бумаги, то считать все цифры он не мог, да и не входило это в его обязанности, напомнил он себе. Нужны данные? Будут они вам. Но вот их анализ - это как-нибудь сами. Для себя О'Брайан нашел пару зацепок по технической части, благодаря чему ему будет что ответить, если спросят, чем он здесь занимался. Поскольку его должность была достаточно высокой, то вопросов, почему он изучал финансовую отчетность также возникнуть не должно. В конце концов, залезть туда, куда ему не положено отсюда он бы и не смог - для этого требовалась авторизация кого-то с более высоким допуском. Впрочем, даже найденное им вполне могло заинтересовать русских. Особенно с учетом чудовищной спешки, напомнил он себе.

"Неплохо бы увеличить сумму за такой риск. Раза в два", - прикинул О'Брайан, просматривая последние страницы файла. В сумме он просидел уже около полутора часов в зале и пора бы собираться, решил он, заметив, как нервная дрожь снова вернулась к нему. Слишком мало времени, продумал Дэвид, напомнив себе, что в этом зале нельзя торчать слишком часто - это вызовет подозрения. Собственно именно данная причина и не позволяла появляться здесь так, как того хотел этот русский. Вся информация по сборке спутников связи и их характеристик - основное направление его работы - была известна его кураторам, но её-то как раз таки передавать было куда проще. Многое хранилось на его личном компьютере в кабинете, но все самое важное стекалось туда, где сейчас сидел О'Брайан. При этом наличие единой базы данных позволяло узнавать о таких вещах, к которым лично он не имел прямого отношения, но в силу своего допуска мог их просматривать. О них запрещалось распространяться, а любое разглашение являлось уголовно наказуемым в соответствии с законами страны. Поэтому частые визиты сюда могли вызвать подозрения у службы безопасности. Раз в месяц, а то и реже - стандартная частота. Причем, в последний раз О'Брайан вынес немного данных - элементарно забыл зарядить аккумулятор очков, и с того момента он старался каждый день подзаряжать их.

"Странно, - подумал он, заразившись желанием и самому разобраться в новый сведениях. - Почему все эти цифры внесены только сейчас, после реализации проекта Глобал Рэлей Нэтворк? Зачем заложили увеличение объема топлива в ракетах-носителях да еще позже ранее установленной сметы? Эти засекреченные файлы... Выходит, руководство меняло характеристики спутников. Но зачем? Что они туда устанавливали? Судя по описанию спутников их конфигурация не менялась, если только... Об этом не сказано ни слова! Твою мать, во что я влез?!"

Почувствовав легкий приступ головокружения, Дэвид ценой больших усилий сумел сохранить самообладание. Догадка буквально осенила его: внутри проекта был еще один - абсолютно секретный, и о нем ничего конкретного в документах не указывалось. Только цифры по расходам и некоторые технические детали даже не самого спутника, а ракеты-носителя, ее забрасываемого веса.

"Значит, и параметры спутника тоже были изменены"

Открыв последний файл, О'Брайан проанализировал данные по энергосистеме и к своему удивлению ничего не обнаружил.

"Получается, масса спутника выросла, если судить по увеличению топлива в "Атлас-5", но мощность батарей осталась прежней? Да что здесь вообще происходит?! Так, все. Успокойся, Дэвид, с тебя хватит. Надо уходить отсюда"

Выключив компьютер, он с трудом подошел к двери с автоматической блокировкой. Нажав с боку вызов, послышался характерный щелчок и проход открылся. О'Брайан сделал глубокий вдох, но так чтобы это не было заметно из камер наблюдения, и покинул помещение. Охранники полу-подозрительно-полуравнодушно посмотрели на него - для них все посетители давно превратились во фразы "объект вошел внутрь, объект вышел из...". Получив назад свой телефон, старший консультант поблагодарил двух джентльменов в форме и максимально естественным шагом последовал к себе в кабинет. Там Дэвид плюхнулся в свое кресло и минут десять просидел в нем с закрытыми глазами, откинувшись на спинку. Каждое такое задание словно сокращало ему пару недель жизни. Придя немного в себя, он взял одноразовый стакан и наполнил его водой из бутыля в углу. Стакан был опустошен за один раз, после чего О'Брайан повторил. Полегчало. Он посмотрел на часы - оказалось, что рабочий день подошел к концу.

"Пора"

На то, чтобы покинуть здание и добраться в нужное место понадобилось сорок минут. Заехав в кинотеатр "Сенчери Синема 16" он заметил того же человека, который сегодня был в магазине. Не подавая виду, О'Брайан подошел к кассе и купил билет на один из вечерних сеансов на следующий день, а затем юркнул в туалет, зайдя в самую дальнюю от входа кабинку. Там он положил завернутый в полиэтиленовый пакет очки за бачок унитаза так, чтобы его не было видно, после чего справил малую нужду. Нажав кнопку "смыть", он вышел из кабинки и после тщательного мытья рук вытер их бумажным полотенцем. Незаметно покосившись на стоявшего неподалеку мужчину, рассматривавшего свое лицо в отражении зеркала (который, как выяснилось, уже был в легкой куртке спортивного типа вместо плаща), О'Брайан быстрым шагом удалился прочь. Заметив это, "сотрудник военного атташата" быстро вошел в кабину и закрыл ее за собой. Там им были проделаны действия предыдущего посетителя в обратном порядке за исключением процесса смывания - он был в конце.

Через час данные, записанные на встроенную карту памяти высокой ёмкости, в пережатом виде отправились на спутник связи сверхкоротким импульсом, откуда с все той же световой скоростью высланы на антенны футуристического вида здания в столице России.

***

Благодаря очень короткому времени сжатого сигнала и его узкой направленности станциям и спутникам радиоперехвата Агентства национальной безопасности и его четырем собратьям из Канады, Великобритании, Австралии и Новой Зеландии, являющимися операторами системы "Эшелон", зарегистрировать посланное сообщение не удалось, хотя даже успех в этом деле вряд ли бы смог помочь криптоаналитикам Форт-Мида. С учетом срочности оценка могла быть дана только предварительная, но достоверность информации в целом была подтверждена по независимому каналу. После того, как техники-специалисты и аналитики разведки просидели над поступившими сведениями почти всю ночь, им удалось составить доклад наверх, где его принял начальник второго управления ГРУ генерал-майор, Иван Игоревич Ларионов. Изучив документ, подготовленный на основе работы пяти сотрудников его управления, он пришел к совершенно однозначному выводу: гриф данных следует повысить с "совершенно секретно" до "особой важности". К приходу на работу главы ГРУ доклад будет готов.

***

Подмосковье, 4 ноября

Шел сильный ливень, подтверждая прогнозы синоптиков о ненастной погоде в течение всей недели. На дороге образовалась довольно внушительная пробка, которую водителю "мерседеса" представительского класса удалось объехать только благодаря "синему ведерку", как называли проблесковый маячок спецсигнала синего цвета отдельные недовольные автомобилисты, которым приходилось довольно долго стоять в пробках, когда ехали высокопоставленные чиновники из различных ведомств. Ничего не поделаешь - сегодня такой же день, но сидевшего внутри человека нисколько не беспокоили возможные недовольства кого бы то ни было, поскольку его статус фактически приравнивал к нулю шансы на успех любого, кто вздумает написать жалобу или какую-либо еще глупость в его адрес. Сидя в роскошном салоне автомобиля на заднем сиденье, Владимир Васильевич Харламов задумчиво наблюдал, как растекались капли дождя с внешней стороны затонированного толстого бронестекла, способного спокойно выдержать автоматную очередь. Путь к подмосковной резиденции другого человека общегосударственного масштаба должен был занять еще около пятнадцати минут, поэтому у Харламова имелось немного времени поразмыслить о грядущем разговоре с несколькими влиятельными деятелями от бизнес-элиты страны. Как и все другие из этого семейства они разбогатели в период безудержной приватизации, будучи в молодости еще "цеховиками", подготовившими в свое время благодатную почву для грядущего передела собственности на теле умирающей сверхдержавы. Подобные Харламову люди никогда не задавались вопросом о законности своей деятельности, а также их моральной составляющей, хотя масштаб мародерства, точнее приватизации, поправил он себя, достиг поистине катастрофических масштабов. Вообще удивительно как страна смогла пережить те времена, не развалившись окончательно на десяток-другой обломков, бесконечно враждующих между собой. Он никогда не жаловался на подобные побочные эффекты, на демографический шок или ослабление армии - не вписались в рынок и все. Кому какое дело до этого? Но в какой-то момент элита решила, что без армии ей просто не выстоять перед глобальными хищниками, алчно смотрящими на ресурсы России. Пришлось подминать под себя главные источники энергоносителей, дабы самим их эксплуатировать и продавать. Вот потому-то элита и была вынуждена проводить модернизацию Вооруженных Сил и ядерную триаду, чтобы у Запада отбить желание напрямую отобрать общероссийскую кормушку правящего слоя. Да, имелись неприятные моменты, связанные с необходимостью бросать крохи населению и даже имитировать бурный патриотизм, которым и прикрывали подлинные причины модернизации армии и флота, но на фоне физических гарантий их жизни и благополучию это были сущие пустяки. Само собой взглянуть на вещи и происходящие процессы шире Харламов не мог, поскольку не обладал системным мышлением настоящего государственника, но зато был хорошо вписан в существовавшую "вертикаль" и безусловно предан выстроенной системе, благодаря которой он стремительно взошел по карьерной лестнице и сумел получить свои жирные куски. Кроме того, он обладал несколькими засекреченными счетами в оффшорных зонах - для широких народных масс у него, конечно, "за бугром" не было ни цента, но это для внутреннего потребления. В реальности все было куда прозаичней и банальней, но таких, как он было много. Даже слишком. Естественно кто надо был прекрасно осведомлен о финансовом жирке, нагулянном на черный день, но когда рыльца в пушку даже у тех, кто должен следить за подобными вещами, то бояться нечего. Все принимали правила игры и до тех пор, пока они соблюдались, ничего катастрофического произойти не могло. Во всяком случае, так думали многие, в том числе и Харламов, но он не понимал, что системные сдвиги уже произошли и путь на потрясения взят, однако, как и большинство местной элиты, в этом отношении не видел дальше своего носа.

Впрочем, нарастающий кризис в международной обстановке даже его заставил нервничать. Естественно, не от понимания подлинных причин усугубляющегося кризиса или вследствие гениального озарения, скорее на уровне инстинктов, которые были у Харламова достаточно развиты. Инстинкты и даже поверхностный анализ говорили ему, что геополитические потрясения могли сказаться и на действующей внутрироссийской системе, а значит и на нем самом. И вот это чувство приводило его в состояние давно забытого нервного напряжения, доставлявшее серьезный дискомфорт. Больше всего донимало наличие Чернобыльской аномальной Зоны, которая своей непонятностью и жуткими вещами вызывала в нем инстинктивный страх, особенно после серии экстренных совещаний на Совете безопасности, секретарем которого Харламов и был. Доклады министра обороны, СВР и ФСБ порой наводили страх пополам с растерянностью. Последние заседания наполовину посвящались артефактообороту - новый термин, прижившийся сравнительно недавно - и способу его использовать в своих целях. За последние пять лет на территории России появился целый черный рынок сбыта аномальных образований, трудно поддававшийся контролю, но представляющий собой огромную опасность. Вспомнился случай о курьере, доставлявший в контейнере артефакт (Харламов напряг память - де-гра-ви-ти-ру-ю-щий - точно!) для криминального авторитета, но каким-то образом предмет разрядился и рванул так, что на дороге осталась воронка метров пятнадцать в ширину и лишь чудом погибли только сам курьер, водитель и двое охранников - прохожих или других машин рядом не оказалось. Прибывшим на место специалистам практически сразу стало понятно, что к чему, но официальная версия звучала как последствия криминальных разборок, а все материалы взрывотехнической экспертизы были изъяты и заменены. Тогда на заседании Совбеза было решено дать команду на глушение шума вокруг этой истории и СМИ дружно переключились обсуждать драку на свадьбе победителя какого-то очередного и недалекого реалити-шоу. Затем некий альтернативно одаренный школьник, найдя где-то на обочине энергоартефакт, решил бросить его в костер и посмотреть, что из этого выйдет. Получилось эффектно - под действием температуры объект стал странно сиять, причудливо переливаясь разными цветами. Естественно, как же на фоне такой красоты не сделать сэлфи? Ясное дело: хоть погибай, а убойную фотографию или видео в соцсетях выложи, иначе никто не поверит. Да, тогда снятый его другом видеоролик на Ю-тубе шокировал всех, поскольку во время съемок сияние за спиной пацана как бы вселилось в него (по-иному в комментариях никто лучше не смог описать инцидент) и вдруг привело к отделению мяса подростка от его костей, сопровождаясь совершенно ужасающими воплями. Видео вмиг разлетелось по просторам Сети и собрало миллиард просмотров при двух миллионах "лайков" от особо сердобольных зрителей. Пришлось начинать целую компанию по выявлению каналов контрабанды артефактов и усилению контроля над ними, выступлению министра внутренних дел, ФСБ и других высокопоставленных лиц. Обещали поставить, не допустить, пресечь, перекрыть, найти, наказать и еще много чего другого, хотя большинство из этих обещаний так и остались не более чем громкими заявлениями.

Сейчас же все было по-другому и куда важней. Харламов плевал на какого-то там подростка и его семью, как и другие люди, схожие с ним по складу характера и моральным качествам. В конце концов, цинизм для него был столь же необходимой вещью, как и умение правдиво лгать или виртуозно уходить от неудобных вопросов. В текущей ситуации поступавшая из Зоны информация представляла угрозу куда большего порядка, в первую очередь своими неочевидными последствиями. Многие влиятельные партнеры, часть из которых его ждет в загородной резиденции, весьма обеспокоились поступавшей по инсайдерским каналам информацией о мерах и шагах, за которые ратует часть высшего генералитета и некоторые представители спецслужб. Хотя сообщавшаяся ими информация была полностью закрытой, она вызывала обеспокоенность среди правящего класса, отдельные представители которого (к слову, лично знакомые Харламову) делились, насколько могли, своими возникшими опасениями. Как следствие, некоторые сведения доходили до лиц, наживших свои астрономические капиталы "непосильным трудом". Не имело значения, что они из России: к своей Родине и русскому народу они относились приблизительно также, как в свое время колонизаторы относились к местным аборигенам, которых воспринимали как рабов, либо даровой силой, либо помехой. Посещение Родины вахтовым методом между круизами на Средиземном море, просаживанием миллионов в казино Монте-Карло и Лас-Вегаса и знатными вечеринками в своих мега- и гигаособняках на берегах Ниццы давно превратилось для них в образ жизни. Кровососущее поведение навсегда стало их неотъемлемой частью. Соответственно все происходящее в мире данный паразитарный класс воспринимал через призму собственных корыстных интересов. Сам же Харламов был одним из той обслуги, в обязанности которой входило согласовывать интересы главных собственников и в меру делиться информацией с ними, если их интересам могла угрожать опасность. Текущие тревожные сигналы как раз относились к такому случаю.

Впереди ехавшая машина ФСО - Федеральной службы охраны - сбавила ход перед тем, как завернуть налево, куда от трассы шла дорога через живописный лес, смотревшийся красиво даже в ноябре, а уже за ней последовала машина Харламова, подняв в воздух целый ворох опавшей листвы. Тремя минутами позже кортеж подъехал к огражденной территории, защищенной величественным забором, на котором повсюду торчали установленные камеры наружного наблюдения. Водитель первого автомобиля по рации связался с начальником смены охраны особняка, который нельзя было увидеть при подъезде к забору, и тот дал указание открыть массивные ворота. Они медленно отъехали в сторону, впуская внутрь важных гостей. Глядя на окружавший пейзаж, секретарь Совета безопасности не переставал удивляться местной роскоши: вся территория была ухожена, за ней следил весьма внушительный персонал из нескольких десятков человек, в чьи обязанности входило поддерживать местную красоту, стричь газоны в теплое время года и создавать впечатление, будто находишься где-то в самом сердце природы, среди ее неповторимой умиротворенности. Чуть вдали от дороги виднелись несколько теплиц - там выращивались овощи и зелень, которую местный хозяин и его челядь употребляли в пищу, заботясь о своем драгоценном здоровье. Кое-где встречались технические постройки по типу бройлерной и насосной станций, а также ухоженной детской площадки. Чуть в глубине, рядом с типовым серым зданием подстанции, располагалось бомбоубежище с виду напоминавшее уменьшенный ангар серого цвета - все, для того чтобы в час Х достопочтенные господа сумели бы переждать сам апокалипсис и вместе с остатками своего состояния встретить дивный новый мир. Наконец, проехав все местные вторичные достопримечательности, автомобили остановились у самой главной - особняка. Трехэтажное сооружение в классическом стиле производило впечатление, хотя Харламов уже привык его навещать, впрочем, как и ряд министров и высокопоставленных лиц в администрации Президента, как ему было достоверно известно. Охранник открыл дверь, держа наготове раскрытый большой черный зонт. Владимир Васильевич вышел и шмыгнул под защиту зонта своего телохранителя и затем пошел в сторону главного входа в сопровождении еще двух человек из личной охраны. Войдя внутрь через массивные резные двери в два с половиной метра высотой, бывшие сами по себе подобно броне, он снял свое дорогое пальто от одного из мировых брендов и до автоматизма отработанным движением передал его кому-то из местной прислуги. Пройдя по роскошному паркету через просторный вестибюль, отделанный в дворцовом стиле, с висевшей хрустальной люстрой еще дореволюционных времен, Харламов бодрым шагом вместе со своей свитой секьюрити поднялся по широкой Y-образной маршевой лестнице из каррарского мрамора, с изысканной чугунной решеткой и поручнями из красного дерева, пока не попал в холл, где его ждали двое человек в строгих костюмах, но без галстуков, придавая встрече некоторый неофициальный окрас.

- Здравствуй, Владимир Васильевич, - тот, что был выше ростом и стройнее, а по совместительству еще и владелец этого дворца, протянул руку, - благодарю за оперативность.

- Точность - вежливость королей, да и не мог я опоздать на такую встречу, Александр Николаевич, - со сдержанной улыбкой ответил Харламов, пожав его руку и повернулся ко второму - ростом пониже и более тучному. - Валерий Степанович, мое почтение. Как ваше здоровье?

- Благодарю, не жалюсь. Ваши советы оказались очень ценными.

Харламов и "тучный" обменялись рукопожатием.

- Очень рад, что смог помочь.

"Стройный", не теряя времени, поинтересовался:

- Владимир Васильевич, не желаешь ли обсудить дела насущные за партией в наш русский бильярд? Говорят, такие игры способствуют лучшей проработке важных решений.

В глазах "стройного" появились азартные огоньки.

- Не забывайте, у меня сегодня заседание... - Хотел было напомнить Харламов, но "стройный" вежливым жестом его прервал.

- Уверен, одно другому никак не помешает, - настойчиво заявил он.

Харламов согласительно кивнул и после пригласительного жеста со стороны "стройного" вошел в роскошный бильярдный зал с приглушенным светом, от которого глаза практически не уставали. Вся охрана осталась за дверьми, через которые практически ничего невозможно было расслышать, тем более все помещение за час до приезда Харламова тщательно проверилось на предмет наличия устройств по тайному съему информации и обеспечилось лучшей защитой. Теперь все то, что будет сказано в зале останется в тайне.

- Коньяк? - поинтересовался "тучный", взяв в руки с резного стола изящный графин с темным напитком. - Помнится, вы любите именно его?

Секретарь кивнул, снимая пиджак и вешая его на спинку одного и кожаных кресел, стоявших позади массивного бильярдного стола, но тут же добавил: - У вас хорошая память, Валерий Степанович, но не забывайте - у меня сегодня еще одна очень важная встреча. Лучше простой воды.

- Вы правы, - "тучный" хлопнул себя по лбу, - проклятая рассеянность. Никто не против, если я закурю? Отлично, - произнес он, доставая из кармана пачку каких-то дорогих сигарет и поднеся поближе массивную бронзовую пепельницу в форме фрагмента из охоты на кабана. Тем временем "Стройный" взял один из киев на столе и внимательно осмотрел его.

- Поскольку среди нас троих только мы с тобой, Владимир Васильевич, умеем прилично играть в бильярд, то наш общий друг будет болеть за кого-нибудь из нас, верно? - "стройный" повернулся в сторону "тучного", выпустившего в воздух клубочек дыма.

- Я буду болеть за вас обоих. С учетом темы нашей встречи такой выбор с моей стороны наиболее оправдан. Не так ли?

- Совсем забыл, каким здравомыслящим ты бываешь, - ехидно заметил "стройный". - Вот если бы ты был таким еще и во время купли-продажи акций...

- Человеку свойственно ошибаться, - философски отозвался "тучный" и грузно воссел в итальянское кресло. Его туфли поблескивали в тусклом свете зала.

- Ну да, ну да, - скептически хмыкнул "стройный". - Но мы собрались не для этого, верно, Владимир Васильевич? - обратился он к Харламову. Последнего раздражала странная манера хозяина особняка обращаться к нему по имени-отчеству, но на "ты". Со временем Харламов привык к ней - чего не стерпишь ради знакомого, которого знаешь еще со времен университета? Секретарь тщательно натер кий, легко поворачивая его с небольшим наклоном к кубику мела, ловя на себе внимательные взгляды двоих остальных.

- Начнем? - спросил Харламов.

- Как гостю, первый удар принадлежит тебе, Владимир Васильевич, - "стройный" указал рукой на пирамиду из шаров.

- Благодарю, - отозвался Харламов и аккуратно нацелился кием. Клапштос - и биток разбил пирамиду, от которой шары разлетелись в разные стороны. Двое из них залетели в лузы.

- Очень неплохо, Владимир Васильевич - признался "стройный" и похлопал в ладони. - Сразу виден удар профессионала. Но не будем терять время и перейдем к делу. Должен признаться, наши с Валерием Степановичем партнеры были весьма взволнованы последними сообщениями о намерениях Президента и ряда его помощников оказать массированную военную помощь Ирану для недопущения начала войны против него.

Секретарь нанес очередной результативный удар и поднял подозрительный взгляд на хозяина особняка.

- Мы уже обсуждали эту тему. Наш Верховный не определился на этот счет, хотя и склоняется к мнению о высоких рисках при начале войны с персами.

- А каково ваше мнение на этот счет? - поинтересовался "тучный", следя за действиями за бильярдным столом Харламова, который в ответ хмыкнул и добавил:

- Насколько мне известно, кое-кто из его администрации предлагает поднять рейтинг главе государства независимо от того, как пойдут события на Ближнем Востоке. Начнется война - выступим миротворцами, не начнется - то же самое. Поэтому с точки зрения политической целесообразности, будет мир или война - непринципиально. Всему виной ряд военных и спецслужбистов - как всегда пугают страшилками о наплыве террористов, но, похоже, Президент склонен прислушаться к их мнению.

"Стройный", как бы выражая понимание ситуации, покачал головой, приглядываясь к расстановке на столе. Для Харламова шары встали не очень удобно; он попытался правым боковиком закрутить биток и срезать играемый шар в лузу, но удар прошелся чуть выше задуманного и в результате оба шара отскочили от борта, создав неплохие условия для отыгрыша сопернику. "Стройный" про себя ухмыльнулся. Секретарь что-то недовольно буркнул про себя и отошел от стола, натирая кий мелком, пока его соперник изучал расстановку шаров.

- Чем обусловлена сегодняшняя встреча? - спросил он, прицеливаясь в биток.

- Скажем так, есть мнения, что в Зоне намечается нечто такое, способное серьезным образом повлиять на текущие геополитические расклады.

Удар - и шар влетел в лузу.

- Вот даже как? - удивился "стройный" и выпрямился. События такого масштаба случались не каждый день. - И чем же Зона вновь решила озадачить нас?

- Не знаю, а даже если бы и обладал подобной информацией, то не смог бы ей поделиться с вами. - Харламов почувствовал на себе внимание двух пристальных взглядов со стороны бизнесменов. Помявшись, он постарался разъяснить.

- Не нужно сверлить меня взглядом, господа. Мне действительно мало, что известно о происходящем. Наша разведка на днях была чем-то встревожена, даже меня не ставили в известность. Такая секретность не бывает на ровном месте, да и слухи довольно трудно удержать - пускай косвенно, но кто-то да взболтнет пару слов. Но и все - в остальном все словно в рот воды набрали.

- Так что же тебе стало известно, Владимир Васильевич? - с нажимом уточнил "стройный", выдав роскошный дуплет от двух бортов. Харламов замялся, словно не хотел распространяться о чем-то неприличном. "Стройный" выпрямился и на его худощавом лице отобразились сильно сжатые скулы.

- Военные что-то планируют в Зоне, - выдавил из себя секретарь. - Может, спецоперацию, а может еще что. Хрен их знает. Детали мне неизвестны. Единственное, чем я располагаю, так это признаками какого-то нетипичного шевеления нескольких разных и влиятельных структур. Мои источники утверждают, будто в Зоне появилось нечто, представляющее угрозу государственной безопасности. Так это или нет - доподлинно неизвестно, но, думаю, источники не ошибаются.

Налив в свой большой бокал из тонкого стекла изысканный коньяк, к разговору подключился "тучный".

- Вы считаете исход операции - или чего там планируют военные - способен повлиять на мнение Президента относительно ближневосточных процессов в преддверии выборов в США?

Харламов задумался, пытаясь собрать все мысли, которые у него были на этот счет.

- Возможно, - с некоторым сомнением в голосе ответил он, разглядывая свой кий и одновременно следя за ударами "стройного". - Во всяком случае, такую возможность я бы не стал исключать.

- Владимир Васильевич, ты еще не на заседании Совбеза, брось свои финты! - с некоторой резкостью вспылил "стройный", совершив досадный промах; до победы в партии ему осталось забить всего один шар. Впрочем, позиция шаров была крайне неудобной.

Продемонстрировав натренированную на высокопоставленных собраниях выдержку, Харламов слово не обратил внимания на тональность слов собеседника. Он нарочито медленно подошел к столу и тщательно подготовился пробить, зная что "стройный" уважает игру и терпеливо дождется, пока соперник нанесет удар. На столе осталось два шара, будучи разведенными "стройным" таким образом, чтобы шар-мишень оказался на "губе" - скошенной части борта, расположенной в створе лузы. Ситуация оказалась очень сложной и любой отыгрыш мог дать подставку, то есть не противнику усложнить задачу, а самому невольно изменить позицию шара, тем самым упрощая задачу сопернику. Харламов напрягся, выцеливая под нужным углом и - удар! Биток ударился о шар-мишень, а последний сам отразился от битка и уже от этого удара свалился в лузу. Сложнейший контртуш принес Харламову победу.

Лицо "стройного" побагровело, хотя он никак не проявил свои эмоции. Партия была проиграна, но, подумал Александр Николаевич, главное, чтобы не проиграть в куда более важной партии. Он в миг себя успокоил и вновь зааплодировал своему оппоненту.

- Браво, Владимир Васильевич, браво! - нарочито чуть переигрывая, отсалютовал "стройный" Харламову. - Как я всегда говорил: мастер есть мастер.

Он отставил кий в сторону и повернулся к "тучному". - Валер, а налей-ка и мне. Хорошая игра всегда и хорошая нервотрепка, а свои нейроны, как известно, нужно беречь.

"Тучный" с немного растерянным выражением лица от неожиданной развязки партии, потянулся за вторым бокалом и быстро его наполнил.

- Благодарю, - произнес "стройный", приняв из руки "тучного" бокал-снифтер. Он повертел его вокруг оси, оценив как медленно стекают так называемые коньячные ножки - значит, коньяк длительной выдержки. Понюхав темно-янтарную жидкость, он слегка пригубил ее.

- Ммм, - протянул стройный, - не зря говорят, что коньяк - король напитков и напиток королей. Отличный выбор, Валера.

"Тучный" в ответ благодарно кивнул и поднял бокал. Харламов, выдержав паузу, произнес:

- Да, я думаю, события в Зоне могут повлиять на позицию Кремля по очередному кризису в Персидском заливе.

Сделав еще один глоток, "стройный" поставил бокал обратно на стол и достал из лузы шар. Слегка подбросив его в руке, он спросил:

- В общем, Владимир Васильевич, ситуация обстоит следующим образом. Нам крайне необходимо, чтобы наше дорогое руководство не препятствовало развязыванию войны с персами и важную роль в этом деле мы отводим тебе. Напомни господину Президенту о тех договоренностях, достигнутых на последней встрече, где присутствовали еще сорок человек, не считая нас с Валерием Степановичем. Мы все обещали помочь с теми проектами, о которых говорил глава государства, но и он нас должен понять. Бизнес есть бизнес, да и вся страна только выиграет от войны в Персидском заливе. Если Тегеран перекроет Ормузский пролив, то парализуется крупнейший транзитный канал доставки черного золота. Тебе известны прогнозы на его удорожание, в случае начала военных действий?

Харламов кивнул.

- В таком случае, ты прекрасно понимаешь, какую нам прибыль сулит цена на нефть в двести пятьдесят долларов за баррель.

- И это не говоря об увеличении объема поставок оружия, - добавил "тучный", слегка покрасневший от выпитого коньяка, - у нас пакет контрактов уже перевалил за пятьдесят миллиардов долларов и я бьюсь об заклад, если арабы нападут на персов, то к этой сумме можно будет прибавить еще не один миллиард! В конец концов, воюющие стороны нуждаются в оружии, а наш оборонно-промышленный комплекс способен обеспечить Иран и его союзников всем необходимым. Глупо отказываться от такого шанса.

Харламов положил кий на стол и взял с небольшого резного столика графин. Налив себе воды, он сделал пару больших глотков. Разъяснения последовали только после смоченного горла.

- У нас считают, что миротворческая позиция по Ирану или нейтралитет будут негативно восприняты Китаем, который крайне болезненно относится к возможности перекрытия каналов поставок нефти. Своих энергоносителей ему не хватает, а скорость их потребления превышает собственную добычу вместе с импортируемой. В свете обострения отношений с Западом "наверху" уделяют особое внимание отношениям с Китаем и его председателем Ван Айпином. Сейчас там идет внутрипартийная грызня и группировка Вана нуждается в поддержке как внутри, так и извне. Если в первом случае он опирается на военных из Народно-освободительной армии Китая, то во втором ему нужна поддержка руководства крупной державы и наш разворот на восток для него как манна небесная. Фактически мы сейчас взаимозависимы; с нашей стороны поставляются ресурсы, с него - рынок сбыта. Мы в контрах с Западом и Пекин тоже. В преддверие съезда Коммунистической партии Китая в следующем году в Поднебесной будут особенно пристально следить за нашими действиями. Если там заподозрят нас в игре, противоречащей их фундаментальным национальным интересам, то в случае выдвижения ставленника Ван Айпина на выборы две тысячи двадцать второго года российско-китайские отношения могут резко просесть и вот на это Президент пойти не готов. Для него поддержка Вана столь же важна, как и его поддержка Вану.

"Стройный" и "тучный" переглянулись. На их лицах отразилась обеспокоенность, проявляющаяся в людях, не привыкших, когда у них на пути появляются препятствия, на которые довольно сложно повлиять. Иронично улыбнувшись, "стройный" первый взял слово.

- Дорогой Владимир Васильевич, то, что ты нам сейчас рассказал, конечно, очень важно и мы понимаем ту непростую ситуацию, в которой оказался Президент, но видишь ли какое дело.

Олигарх положил на стол шар и, засунув руки в карман, стал медленно расхаживать туда-сюда.

- Существуют определенные договоренности и ты об этом знаешь. Когда мы тебе помогали подняться наверх, то преследовали совершенно конкретные цели, которые, Владимир Васильевич, тебе прекрасно известны. Позволю себе кое-что напомнить. Наш самый главный человек в стране выполняет в первую очередь функции не руководителя государства, как считают многие, а такого себе арбитра внутри всех кланов и групп. Именно их общий консенсус и позволяет отдельным лицам руководить всей страной. До тех пор, пока баланс соблюдается, наш лидер уютно себя чувствует в своем кресле. Если баланс нарушается, то кому-то становится тесно и общего пирога уже не хватает на всех. Конечно, можно кое-кого отодвинуть подальше от него, но ценой будет большая обида. Кесарь покусится на чужое, а такое неизбежно приводит к большому недовольству и в критический момент эти люди могут отказать в поддержке лидеру.

Последние предложения "стройный" произнес с видом притворного сожаления и некоторой скрытой угрозой в голосе. Харламов прекрасно понимал, что разговор неизбежно пришел бы к этой точке. В принципе секретарь Совбеза не имел ничего против начала военных действий в Иране, но жать на Президента ему совсем не хотелось. На любое действие всегда есть противодействие и если переборщить, то можно и самому получить в ответ. Из верхнего эшелона власти, конечно, не выкинут - в нынешние времена такое бывает в исключительных случаях, если пошел против всех - но серьезно понизить в должности могут, а это никак не входило в планы Харламова.

- Я сделаю все возможное, - произнес он, продумывая свою беседу с главой государства, которая у него состоится перед экстренным заседанием Совбеза. Две-три минуты - не более - вполне хватит, чтобы обозначить позицию определенных кругов. Сам Президент довольно хорошо ориентировался во внутриполитических раскладах и все поймет без лишних слов. Вопрос заключался в точно выверенном воздействии и аргументах "за". Ох уж, эти пограничные состояния, про себя вздохнул Харламов. Вся проблема в том, что прогнозировать действия Президента становится все затруднительней.

- Мы рады твоей сознательности, Владимир Васильевич, - с едва заметным облегчением сказал "стройный". - Насколько я понимаю, сегодня ты сможешь больше узнать о планах руководства в Зоне?

- Да. Несомненно, - подтвердил Харламов. - Все основные спецслужбы и Министерство обороны доложатся на заседании и ситуация прояснится.

- А что по нашим источникам за рубежом? - поинтересовался "тучный", затушив окурок очередной сигареты.

- Пока мне известно только об одном инциденте в Зоне - якобы наши Воздушно-космические силы каким-то образом повредили американский беспилотник. Посла в Вашингтоне уже предупредили, поэтому, как только его вызовут в Белый дом, у него будет готова тактика действий. Остальное станет известно на расширенном совещании Совбеза.

- Расширенном? - удивленно вскинул брови "стройный". - Кто еще будет приглашен?

- На этот раз будут присутствовать не только постоянные члены. В качестве исключения пригласят и начальника Главного разведуправления.

- Зачем? - вмешался "тучный".

- ГРУ курирует почти все операции в Зоне.

- Раньше такое было? - уточнил "стройный", скрестив руки на груди.

- Только дважды: в две тысячи седьмом и две тысячи тринадцатом.

- То есть встречи были связаны с Зоной?

- Именно. Мы уделяем ей большое внимание, а сам Президент хочет лично выслушать шефа военной разведки в отдельные важные моменты, поскольку грушники непосредственно контактируют с этой аномалией. Министр может лишь пересказать сводки, которые кладет ему на стол ГРУ, мало зная о ситуации, что называется, с места.

- Хм... любопытно. - "Стройный" задумчиво потер свой раздвоенный подбородок. - Что же заставило наших рыцарей плаща и кинжала так задергаться?

- Зона, - ответил Харламов, - и этим все сказано. Приглашение главного грушника на заседание Совбеза означает особое внимание происходящему там со стороны руководства. Все настолько засекречено, что, насколько я могу судить, сам Президент далеко не в полной мере знает о происходящем. И это серьезно настораживает.

- Думаешь, может выясниться нечто, способное радикально повлиять на него?

- Я бы не стал исключать и такое.

Харламову не было известно о том, что на самом деле Президент был введен в курс дела, поскольку документ с наивысшим грифом секретности, составленный крупнейшим специалистом по Зоне еще несколько часов назад лег ему на стол вместе с докладной от генерала Остапова - начальника ГРУ.

"Стройный" покачал головой и с тем же задумчивым видом подошел к окну, откуда открывался роскошный вид на владения хозяина особняка. Происходящее ему все меньше нравилось, поскольку нехватка информации приводила к гаданию, чего он никогда не любил. Собственно осведомленность о том, что собираются предпринять конкуренты не раз давала ему качественное преимущество над ними, а дважды точные сведения спасли жизнь еще в бурные девяностые. Вспомнился ужасный кадр, навсегда запечатленный в памяти, когда по непонятной причине он сел на заднее сидение своего автомобиля, поменявшись с охранником местами, а через пять минут голова последнего просто взорвалась от выстрела крупнокалиберной снайперской винтовки, как это выяснилось позже. Фонтан из крови из мозгов вызывал у него ступор и если бы сидевший рядом второй охранник не пригнул его, то следующий выстрел мог бы стать фатальным. Киллера так и не нашли, из чего заключили, что к покушению был причастен кто-то из самого верха, поскольку следствие таинственным образом встречало мощное противодействие. Вероятней всего сработала служба безопасности одного бесноватого "семибанкирщика", но доказать ничего не удалось. Тогда "стройному" пришлось притихнуть и дожидаться своего часа. И он не прогадал. Десять лет спустя большинство конкурентов были вытеснены теми, кто впоследствии добился входа в элитарный клуб лиц, определяющих судьбу страны. Естественно, ничего общего с демократией такая власть не имела, но ему было плевать. Главное собственные интересы - остальное для него никогда не имело значения.

"Зона" - полувосхищаясь-полугневаясь подумал "стройный". Она привносила неучтенный фактор, непонятный, а потому пугающий. Если людей просчитать возможно - все двуногие хомо сапиенсы ограничены в своих желаниях - то проклятая аномалия никак не вписывалась в привычную систему мира, тем самым срывая планы, заставляя менять их на полностью противоположные. Да, пару каналов поставок артефактов ему удалось наладить через прикормленных военных на Периметре, но по сравнению с потенциалом Зоны все его нынешние возможности внутри нее лишь мышиная возня. Ее потенциал безграничен и пока он не знал, как можно было бы припасть губами к этому неиссякаемому источнику.

"Что же эти грёбанные военные там нашли?", - подумал "стройный". У него появилась интересная мысль.

- Что ж, я рад нашему взаимопониманию, - сказал "стройный" и повернулся к Харламову с притворной улыбкой. Он подошел к секретарю и взял его за плечи. - Надеюсь, тебе удастся правильно донести нашу общую позицию до Президента.

В этот момент Харламов почувствовал себя дискомфортно, но подавил в себе желание сбросить с себя руки олигарха, который не отрывал от него своего взгляда.

- И еще, друг мой, - с каким-то хищническим взглядом добавил олигарх. - Нам бы очень хотелось узнать некоторые подробности о содержании сегодняшнего разговора в Кремле. Знаю-знаю, - "стройный" выставил левую руку вперед, словно бы защищаясь от последующих возражений, - секретность и все дела. Подробности меня не интересуют, но мы должны знать, будет ли возможным увеличить долю нашего участия в нелегальных поставках из Зоны с учетом того, о чем вы будете говорить. Ну, что скажешь, Владимир Васильевич?

Как бы невзначай, Харламов высвободился и поставил хрустальный стакан с водой на столик.

- Я донесу вашу позицию до Президента. Во всем остальном - никаких гарантий дать не могу.

К нему подошел "тучный", окруженный легким ореолом коньячного аромата и сигарет.

- Мы, - произнес он, показав сначала на себя, а за тем на "стройного", - рассчитываем на вас.

Харламов ничего не ответил и только десятью минутами позже, когда хозяин особняка вместе с "тучным" провожали его, стоя рядом со спецмашиной секретаря Совбеза Российской Федерации, он пожал им руки и сказал:

- В следующие несколько дней будет много дел, поэтому обещать навестить не могу.

- Само собой, Владимир Васильевич. Тем более у меня будет время потренироваться над своей техникой в бильярде.

- Главное ни с кем не играй на деньги, иначе тебе придется продать свой бизнес, - отшутился Харламов и сел в автомобиль. Охранник захлопнул дверь, а сам сел впереди, рядом с водителем. По рации он коротко бросил:

- Объект в машине, выдвигаемся.

Два "мерседеса" синхронно отъехали в направлении ворот огражденной территории, а "стройный" и "тучный", стоя в окружении своей охраны, смотрели им вслед.

- Как думаешь, шансы есть? - спросил "тучный", достав из кармана свои любимые сигареты. Почему-то сигары ему не нравились.

Они оба знали, что игнорировать условия целой элитарной группировки Президент не сможет и вопрос был в том, какое окончательное решение он примет. Пирог уменьшается, напомнил себе "стройный". Война может дать им козырную карту, увеличив удельный вес его группировки, а значит и свои шансы в грядущей гонке, будучи столь желанным выходом из ситуации. Скачек цен на нефть увеличит прибыль сразу как минимум на двести процентов, что позволит высвободить часть ресурсов на создание собственной партии - "Либеральные консерваторы", с прицелом на президентские выборы две тысячи восемнадцатого года. Конечно, есть неприятные моменты, поскольку на помощь Ирану придется послать российские спецподразделения и Воздушно-космические силы, несколько сотен из них погибнет в ходе боевых действий, но разве это проблема? Сотнями больше, сотнями меньше - какая разница? Хоть тысячи. Страна большая, нарожают еще - так рассуждал "стройный". Зато какие возможности откроются с приходом новых миллиардов от продажи нефти, за которую будут грызться не на жизнь, а на смерть! Да хотя бы те же китайцы. Или европейцы. Неважно.

Где-то вдали закричала птица, заставив обратить взор в сторону источника звука. Красиво, черт возьми, подумал "стройный". В небе тучи быстро перемещались, гонимые циклоном, пришедшим на европейскую часть России в последние несколько дней. Снова закапал дождь и переменчивость погоды напомнила хозяину особняка о грядущих переменах, которые затронут всех - кого-то больше, кого-то меньше, а кого-то - смертельно. Оба олигарха и та огромная группа вида кровососущих, которую они представляли, рассчитывали, что с деньгами их все же возьмут и посадят за один стол мировые элиты. И пускай это была лишь иллюзия, но столь желанная, столь выстраданная, что даже безудержный грабеж собственной страны, которую они положили на заклание в качестве своего взноса за право встать в один ряд с лордами, сирами, сэрами и прочими синьорами, не мог вызвать внутри их сущностей сверление совести, поскольку данная человеческая особенность давным давно превратилась у них в надоедливый рудимент, от которого они старались как можно быстрей избавиться.

- Скоро узнаем, - добавил "стройный", выйдя из задумчивости. От событий ближайших недель зависела его судьба и не только. - В любом случае это его шанс доказать свою пригодность. Если нет, то надо будет задуматься о другом человеке, который сможет учитывать наши интересы. - "Стройный" поёжился. - Идем внутрь - снаружи слишком промозгло.

И в эту секунду поднялся холодный восточный ветер.

***

Москва, 4 ноября. Фрунзенская набережная

Штаб-квартира Министерства обороны России

Кирилл Петрович Остапов быстро шел по коридорам огромного здания Министерства обороны с чувством сильнейшего волнения. Оно охватило бывалого разведчика часом ранее после присланного доклада. Для осмысления его содержания потребовалось дополнительно десять минут - столь шокирующей оказалась информация.

"Как мы проморгали все это?!", - на ходу упрекнул себя Остапов.

Умом он, конечно, понимал, что таким способом быстрее проверить подготовку к готовящемуся вторжению просто невозможно - только вчера был получен анализ Старцева. О своей догадке он не рассказал ни Клюеву, ни Селезневу. Чем меньше человек об этом знает, тем лучше. Возможно, после Совбеза он сможет поделиться с ними, но пока рано. Остапова ждал лично министр обороны, с которым предстояло обсудить информацию огромной значимости и выработать тактику действий на предстоящей встрече в Кремле.

"Мы все это время даже не подозревали, что к нашей голове поставили пистолет и сняли с предохранителя!"

Его наихудшие предположения подтвердились. Лишь сейчас подлинное ощущение угрозы проникло, казалось, в каждую клетку его тела. Оно пульсировало в голове с дикой настойчивостью - так, что все мысли начальника ГРУ были поглощены исключительно содержанием прочитанного доклада.

ВНЕ ОЧЕРЕДИ

ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ЕКЗ. ЕДИНСТВ.

Начальнику ГРУ ГШ ВС РФ, генералу армии Остапову К. П.

Доклад N000-177

Информируем в соответствии с запросом от 03.11.2016. В своих последних сообщениях источники "Фауст" и "Уран" совершенно однозначно указали на увеличение массы топлива в ракетах-носителях типа "Атлас-5", использованных для вывода на орбиту спутников-ретрансляторов единой системы "Глобал Рэлей Нэтворк", проходящей в документах как проект "Рой". Математические расчеты показали, что дополнительное количество топлива необходимо для увеличения забрасываемой массы на сто тридцать семь килограмм (погрешность плюс-минус четыре килограмма). Поскольку спутники системы "Глобал Рэлей Нэтворк" практически идентичны по своим функциям и возможностям и отличаются в некоторых случаях только типом орбиты и орбитальной позицией (для геосинхронного типа), считаем весьма вероятным установку на спутники дополнительного оборудования. Подтверждением данного заключения служат следующие факты. По информации агентурных источников, до августа текущего года никаких сведений об увеличении забрасываемой массы полезного груза не поступало. Кроме того, увеличение массы на одну и ту же величину сразу во всех семи спутниках не может быть объяснено случайным совпадением. Объяснение заключается в наличии системного фактора, который технические специалисты второго управления связывают с установкой дополнительного оборудования, вероятно, одного и того же назначения. При этом анализ всех имеющихся данных о технических характеристиках спутников системы "Глобал Рэлей Нэтворк" показал следующее:

1) Тип орбит спутников исключает возможность использования оптико-электронных средств видовой разведки;

2) Антенный комплекс каждого спутника состоит из следующих элементов: две передающие фазированные антенные решетки (ФАР), приемная антенна с ФАР, четыре параболические антенны, формирующие региональные лучи (покрывают только конкретные районы и не требуют наличия крупных антенн у пользователя), глобальная антенна (покрывает одну треть поверхности Земли), остронаправленная антенна для стратегической связи и две антенны для межспутниковой связи;

Подчеркнем: все типы элементов идентифицированы. Увеличение массы каждого спутника на 137(+/-)4 килограмма означает монтаж дополнительного оборудования с изменением конфигурации основных блоков. Особо отметим отсутствие изменений мощности солнечных батарей, из чего делается вывод о низком уровне энергопотребления дополнительной аппаратуры.

Выводы

1) Высота орбиты и отсутствие дополнительных антенн с учетом низкого энергопотребления задают жесткое ограничение на тип новых приборов. В частности, они не могут работать в любом из диапазонов радиоволн из-за отсутствия на спутнике дополнительных антенн, не включенных в список (см. выше). Следовательно, предварительный анализ позволяет исключить дополнительную радиоаппаратуру, оптико-электронные приборы, регистраторы инфракрасного излучения и лазерные отражатели для высокоточного определения местоположения из списка дополнительно установленного оборудования. Кроме того, спонтанность внесенных изменений практически исключает замену аппаратуры шифрования и увеличение вычислительных мощностей.

2) С физико-технической точки зрения на высоте свыше тридцати пяти тысяч километров целесообразно использовать приборы, работающие на новых физических принципах. Незначительное энергопотребление является вторым ограничителем и дает основание предположить использование в приборах механизма Далматова генерации пси-волн (в англоязычной литературе именуемого также механизмом Накамуры), поскольку для их переизлучения не требуются существенные энергозатраты. Причем применение пси-излучателей с высоты геосинхронной и высокоэллиптической орбит имеет смысл только при условии, если величина сигнала составляет не ниже ста тринадцати стандартных единиц по шкале Войта-Рагимова из-за эффекта сильного ослабления земной атмосферой пси-волн при меньшей интенсивности. Нижняя граница взята по высоте в перигее высокоэллиптической орбиты (~500 км). В то же время для генерации пси-волн указанной мощности требуется пространственный объем не менее ста тысяч кубометров, что невозможно обеспечить в условиях безвоздушного пространства при нынешнем технологическом уровне развития. С высокой вероятностью спутники используются в качестве ретрансляторов пси-волн, чей источник расположен на Земле. Для функционирования подобной системы необходимо наличие двух приемо-передающих устройств пси-волн на каждом из семи спутников.

3) Установка дополнительного оборудования одной и той же массы за три недели до старта первой ракеты-носителя указывает на спонтанность и особую срочность принятого решения, а также свидетельствует о резком увеличении всех расходов на запуск. По предварительным и самым минимальным оценкам ориентировочная стоимость запуска всех семи спутников увеличилась на триста миллионов американских долларов. С учетом вышесказанного принять подобное решение могли только на самом высоком уровне Министерства обороны, Национального управления рекогносцировки и Центрального разведывательного управления США, поскольку эти три ведомства являются заказчиками проекта "Глобал Рэлей Нэтворк".

На текущий момент точное место сборки приборов-ретрансляторов пси-волн установить не удалось. Работа в данном направлении продолжается.

Начальник второго управления ГРУ ГШ ВС РФ, генерал-майор Ларионов И. И.

Распечатку документа с некоторыми коррективами в своем портфеле нес лично Остапов и к своему удивлению пересекся с министром обороны Шитовым возле его кабинета.

- Здравия желаю, Юрий Павло... - начал было Остапов, но министр остановил его жестом.

- Давайте обойдемся без формальностей, - прямо сказал Шитов. Эта черта в министре всегда нравилась главе ГРУ. - Я сам только что из Центра, докладывали руководители подразделений, поэтому раньше никак не мог освободиться.

Остапов глянул на часы.

- Вы точно вовремя, Юрий Павлович.

- Тогда не будем терять время.

Минутой позже за брифинг-приставкой рабочего стола первого человека в военном ведомстве два высокопоставленных офицера обсуждали последнюю информацию.

- Прошу вас, Юрий Павлович, взгляните, - Остапов протянул министру красную папку с единственным документом.

- Что здесь? - спросил Шитов, не успев ничего прочесть.

- Последний отчет о проекте "Глобал Рэлей Нэтворк". Естественно, данные по источникам я вычеркнул.

- Ясно, - ответил Шитов и следующие пять минут потратил на прочтение содержания документа. Остапов терпеливо ждал, зная дотошность практически во всем, за что брался Шитов, и одновременно рассмотрел кабинет министра - просторный, с множеством изысканных шкафов и мягким, не бьющим по глазам освещением. На стене красовался герб Российской Федерации.

- А если это дезинформация? - Шитов отложил папку на стол, где помимо нее лежала целая кипа документов. Начальник ГРУ отрицательно покачал головой.

- Маловероятно. То есть не сама деза, а то, каким способом ее организовали, если основываться на представленных данных.

- Почему? - скрестил руки министр и откинулся на спинку стула. - Быть может они хотят отвлечь наши ресурсы на разгадку этого ребуса.

- В этом нет смысла, - покачал головой Остапов. - Если бы они хотели ввести нас в заблуждение, то логичней было бы изначально включить технические изменения в свой план. Здесь же многое говорит о спонтанности.

Шитов в раздумьях провел рукой по затылку.

- Хм... Но ведь и они знают, что мы так и подумаем. Вдруг на то и был расчет?

- Возможно, - согласился Остапов, - но у нас есть целый ряд данных, которые уж слишком хорошо накладываются на эти сведения. - Глава ГРУ показал пальцем на папку. - Организовать дезинформацию такого уровня с учетом всего нам известного практически невозможно. Многое мы сумели перепроверить по разным надежным каналам, заслуживающим доверия. Кроме того, стоимость такой операции будет исчисляться десятизначными суммами. С учетом политического кризиса и предвыборной гонки в США, мы в Управлении считаем дезинформацию маловероятной.

- Но не исключенной? - заметил Шитов.

- Стопроцентной гарантии не может дать никто, нигде и никогда.

Министр вздохнул и, встав из-за стола, прошелся по своему кабинету и уже с его противоположного конца спросил:

- Ваши... источники. Почему они ничего не сообщали раньше об увеличении забрасываемого веса?

- Потому что мы их об этом не спрашивали, - Остапов сказал так, словно это было чем-то совершенно очевидным, хотя тут же поспешил с разъяснениями, вспомнив, что министр не был искушен в делах разведки. - Информация довольно закрыта и доступ к ней ограничен. Чрезмерный интерес может вызвать подозрения, поэтому мы не давили на наши источники. Тут выбор прост: либо получать важные, хотя и не самые ценные сведения достаточно регулярно, либо пойти на риск разоблачения, но получить нечто более важное. До недавнего момента мы придерживались первого подхода, но чрезвычайные обстоятельства, как известно, требуют чрезвычайных мер.

Шитов молча выслушал руководителя военной разведки, понимая им не высказанное вслух. Фактически кто-то может провалиться и попасться в руки контрразведки.

- Можете не продолжать, Кирилл Петрович, - прервал министр и добавил: - У меня только последний вопрос.

Начальник ГРУ вопросительно поднял брови, глядя как Шитов вернулся к своему столу и достал еще одну папку.

- Взгляните, - он протянул ее Остапову.

- Что здесь?

- То, о чем мы с вами говорили вчера поздно вечером.

Глава ГРУ кивнул и за следующие десять минут прочел несколько листов. По окончании он спросил:

- Вы хотите мой доклад добавить сюда?

- Разумеется, - буркнул Шитов. - Как бы мы с вами не опоздали, Кирилл Петрович.

Остапов понимающе покачал головой.

- Есть только один способ это проверить, - решительно заявил он. Не садясь на кожаное кресло, министр сделал вызов по телефонному аппарату "МиниКом-ТА", разработанному холдингом "Росэлектроника" для ведомственных сетей связи. Прошло не менее пятнадцати секунд, прежде чем сработала синхронизация шифрования в системе спецсвязи и на другом конце взяли трубку.

- Слушаю, Юрий Павлович, - произнес немного уставший голос.

- Михаил Алексеевич, в соответствии с вашим приказом подготовлен подробный доклад по известной вам тематике. Готов его немедленно выслать спецкурьером.

- Хорошо, жду. - Последовал щелчок, означавший разъединение линии. Шитов положил трубку телефона на место. На невысказанный вслух вопрос Остапова он ответил:

- Президент ждет. Я приобщу ваши данные к докладу. Надеюсь, это поможет.

На лице министра отразилась тревога, что само по себе означало нечто из ряда вон; Шитов всегда производил впечатление несокрушимой глыбы.

- Я понял, товарищ министр. По мере поступления новых сведений я буду вас информировать. - Хорошо, - ответил Шитов. - Кстати, как самочувствие Андрея Александровича?

- Грипп, - констатировал Остапов, имея виду заболевание начальника Генштаба Митрохина. - Значит, еще с неделю будет на больничном.

- Плохо. И очень не вовремя. Ну да ладно, будем справляться имеющимися силами. - Министр хотел завершить разговор, но, вспомнив о чем-то, обратился к начальнику военной разведки.

- И еще кое-что, Кирилл Петрович.

Последующую четверть часа они потратили на согласование всех действий, ранее оговоренных в их последнем телефонном разговоре. Однако ключевые подробности можно было обсуждать только наедине. По завершении, Шитов попрощался с главой ГРУ, напомнив, что сегодня им еще предстоит встретиться на заседании Совета безопасности. Отдав честь, Остапов покинул кабинет министра, пройдя через его приемную.

***

Чуть позже, совместив нужным образом доклад, Шитов сделал соответствующий вызов на коммутаторе и десятью минутами спустя к нему в кабинет зашли два офицера из Государственной фельдъегерской службы в звании капитана и старшего лейтенанта. В присутствии Шитова папку с секретным докладом поместили в пакет из плотной бумаги с внутренним полиэтиленовым покрытием, запечатанном на специальном устройстве. Сам пакет с грифом "Особая важность" и пометкой "Вскрыть лично" положили в бронированный черный дипломат, корпус которого пропитан особым огнестойким составом, а затем вложили в сумку. После подписи в соответствующем документе главой военного ведомства, офицеры-фельдъегери отдали честь и вышли из кабинета, а министр устало дошел до своего кресла и грузно уселся в него. Он еще не знал, что уже через полчаса в руки Первому Лицу государства будет передан пакет, содержание которого запустит целую последовательность мыслей, а они - цепь действий, сдвинувших тектоническую плиту геополитических процессов.

***

Четырнадцатая военная база седьмого приграничного участка

Чернобыльской аномальной Зоны

Сегодня день был особенно пасмурным, отметил про себя Меткий. Чудовищная по своим размерам туча, зависшая над Зоной и скрывшая Солнце, распространялась на много километров за пределы Периметра. Сталкеру хотелось взглянуть на родную звезду хотя бы на закате, когда светило опускалось за горизонт, но к своему великому сожалению обнаружил, что погода была пасмурной и далеко за пределами аномального грозового фронта, десятилетие служившего головоломкой для умов всех климатологов мира. Кто знает, какие силы Зоны вызвали его появление? И было ли его образование связано с ней напрямую, а не являлось, например, каким-то следствием неправильных действий человека, устрашившегося непредсказуемости Зоны, ответив на это, как оно часто бывает, собственным высокомерным невежеством? Но сейчас вопросы высоких материй Меткого интересовали меньше всего. Он чувствовал себя как-то странно - ни то устал, ни то подавлен, либо вообще нечто третье. К своему удивлению сталкер обнаружил, что ушибы, полученные им еще в рейде в команде Сумрака, практически не давали о себе знать, равно как и не ощущались последствия столкновения со Стрижом. При одной мысли об этом...

"Как его назвать? - подумал Меткий. - Существо"

Да, именно мысль об этом существе вызвала рвотный позыв. Та тварь, что некогда была сталкером, сама себя довела до того состояния, в котором его обнаружил Меткий. Не Зона, нет. Зона выворачивает человека наизнанку, открывая другим всю его сущность, даже если человек о ней и не догадывался. Все остальное, если сталкер выживал, происходило и по его воле, а не только от влияния Зоны, чтобы там не рассказывали ветераны-ходоки, шугая неопытный молодняк страшилками о ней. Уж они-то догадывались о подлинном воздействии Зоны на любого, кто решил на себе примерить роль бродяги запрещенных территорий.

Медицинский осмотр не выявил у него никаких критических травм и болезней, способных воспрепятствовать дальнейшему пребыванию в Зоне. Единственное отмечалось незначительное превышение дозы облучения, но этим страдали все ходоки. В остальном же он был, можно сказать, здоров, хотя сталкер не доверял подобным заключениям. Меткий не вчера родился на свет и прекрасно понимал хитрости начальства, сознательно ставившего завышенные оценки физиологическому состоянию тем, кому выпадала незавидная участь работать в Зоне - в противном случае военному руководству не хватило бы людей для несения работы по охране Периметра. Подобные ухищрения были необходимым злом, без которого никак нельзя обойтись. С этим можно не соглашаться, но нельзя и отвергнуть. Таковы правила.

О том, кем был Меткий, на базе знали считанные единицы. Его залегендировали как сталкера-оперативника, причисленного к командованию базы, которое в лице ее начальника на самом деле лишь догадывалось о подлинной личности угрюмого мужика, по выражению лица которого можно только предположить, что он пережил намного больше, чем смог бы рассказать. Правда, мало кто видео его лицо; Меткому предусмотрительно дали маску, в которых шныряло по территории базы довольно много лиц и внешне он ничем не выделялся. В итоге, кроме Селезнева и спецназовцев-грушников, его в лицо видело только два врача, давших подписку о неразглашении обо всем увиденном и услышанном, командир базы да прикрепленный к сталкеру офицер. По большому счету четверо последних ничего не знали о личности сталкера, доставленного в бессознательном состоянии прямо с вертолета из Зоны. Такая секретность позволяла уменьшить вероятность утечки, резко снижая потенциальным агентам разведывательные возможности. Сам по себе факт использования базы для различного рода засекреченных операций как раз не являлся тайной. Зато сведения о сути заданий тех или иных подразделений оберегались как зеница ока. Местный отдел контрразведки был свиреп и безжалостен по отношению к любому, посягнувшему на святая святых - информации о проводимых операциях в Зоне. Однако даже здешним особистам, о хитрости которых уже ходили легенды, ничего не было известно о сути грядущей необычайно важной встрече, обеспечение безопасности которой возлагалось на призональных чекистов. Еще несколько часов назад по защищенному каналу связи им сообщили информацию о прибытии ряда важных лиц и обеспечении повышенных мер безопасности в связи с этим. Причем, как изначально предполагалось, требовалось не привлечь лишнего внимания со стороны местного командования, чтобы даже у него не могло сложиться впечатление, будто происходит нечто из ряда вон выходящее. Меткому обо всем этом не было ничего известно, равно как и то, что перед доставкой его и спецназовцев в четырнадцатую базу седьмого приграничного с Зоной сектора ответственности ОДКБ они совершили имитационные посадки на двух других базах, где их скрытно пересадили в идентичный вертолет и уже на нем разведчики отправились в конечный пункт назначения. Аналогичным образом поступили и со второй группой спецподразделения глубинной разведки и одним инженером. Прибыв на территорию седьмой базы, инженера пересадили в специальный военный грузовик и в сопровождении медика, офицера контрразведки и охраны отвезли на ближайший военный аэродром, откуда он самолетом вылетел в Москву для допроса сотрудниками Федеральной службы безопасности. Остальных же спецназовцев отправили в четырнадцатую базу, куда ранее прибыла группа майора Егорова и сам Меткий.

Прикрепленный к сталкеру офицер, в задачу которого входило сопровождение Меткого везде, куда бы не поступил приказ прибыть, разъяснил ему о строжайшем запрете вступать с кем-либо в контакт без соответствующего разрешения или покидать помещение, где тот находился. Впрочем, если бы кто-нибудь смог прочесть мысли Меткого, то он тут же бы убедился в излишестве подобных мер. Его охватила странная безразличность, отстраненность и равнодушие ко всему происходящему. Меткий сидел в палатке, расправляясь с выданным усиленным пайком, при виде которого желудок сталкера ответил требовательным ворчанием, напомнив, что ходок не кормил его черт знает сколько времени. Но рисовая каша с говядиной, которая при иных обстоятельствах показалась бы ему амброзией и чем-то неземным, сейчас словно потеряла вкус. Он лишь привычно тщательно пережевывал еду, чувствуя как внутри него образовалась странная пустота. Раньше такого с ним не было и данный факт осознавался сталкером со всей очевидностью. Причина странного ощущения ощущалась сродни занозе в мозгу, непрерывно болевшей и зудевшей.

"В последний раз"

Фраза не покидала Меткого с того самого момента, как из палатки вышел генерал Селезнев. Его снова просили о задании. И снова в последний раз. Сколько ему довелось слышать нечто подобно, сталкер не помнил. Много. Каждый раз он себя спрашивал: "Почему же я согласился?", и затем вновь, скрипя зубами, выполнял приказ, хотя точно знал, что свой долг перед государством он выполнил с лихвой. Однако все время что-то внутри заставляло его соглашаться выполнять задания для Главного разведывательного управления. Какой-то странный внутренний голос, чьи слова никак не разобрать, как будто упрашивал, нет, требовал бросить все и отказаться выполнять задания, приходившие к нему в виде шифровки на КПК со спутника, где сухим и бесцветным текстом ставилась новая сложная задача, сопряженная с угрозой для жизни. Он сбился со счета выполненным миссиям. По прошествии многих лет со времени того, самого первого, разговора с Селезневым Меткий уже не хотел никаких денег, лежавших вначале в основе сотрудничества между ним и ГРУ. Нет, конечно, выбраться из того ада, где он пребывал последние восемь лет своей жизни, смотрелось вполне приемлемым вариантом, ведь он в далеком две тысячи девятом году для себя твердо решил оставить сталкерское ремесло и раз и навсегда покинуть Зону, податься в теплые края на берег моря, где будет столько Солнца и света, сколько никогда сталкер прежде не видел. Эта картина ему снилась много раз; пляж и золотой песок, на котором он лежит и через солнцезащитные очки смотрит на звезду, подарившую жизнь всему живому на Земле, а на его лице - бледном и изможденном - застывала безмятежная улыбка, которой он улыбался лишь в далеком прошлом, сидя у своей матери на руках и глядя на ее прекрасное лицо. Но все это было так давно, словно происходило в другой жизни. Или сном? А было ли все то немногое хорошее в его жизни - реальным? Или же проклятая Зона нарочно создала иллюзию в его разуме, чтобы удержать сталкера в своем плену? Чтобы сны об этом согревали его в подвалах заброшенных коммуникаций, когда сталкер пережидал Выброс или Гон мутантов? Тогда у него будет мечта - пусть далекая и несбыточная - но такая желанная и выстраданная, ради которой он готов потерпеть еще чуть-чуть, найти еще немного хабара и наконец-то вырваться из своего плена, уготованного ему Зоной. Как только ходок заражался подобной иллюзией, ловушка захлопывалась, потому как этой малости, не хватавшей для осуществления мечты, всегда не доставало, а до конечной цели всегда оставался один заветный шаг, который сталкер не мог совершить, будучи обреченным оставаться внутри Зоны.

Но нечто куда более парадоксальное и ужасное таилось совсем в ином. Теперь за пределами Зоны вся окружавшая его обстановка казалась ему неестественной, какой-то иной. Ненормальной. От этой догадки Меткий про себя усмехнулся и испугался. Все то, что ранее считалось аномальным, после многих лет стало столь близким и привычным, что аномальность и нормальность постепенно поменялись местами и пребывание вне Зоны Меткому виделось чем-то странным и подозрительным. Удивительно, но внутри него возникло стойкое ощущение нежелания покидать Зону. Такой вывод ошеломил и от неожиданности кусок пережеванной пищи у него стал комом в горле и лишь с усилием его удалось протолкнуть дальше в пищевод. Меткий отодвинул от себя посуду с едой и встал, подойдя к окошку в палатке, через которое взглянул на мечущихся людей в военной и специальной защитной формах. Неожиданно он почувствовал себя совершенно чужеродным элементом в этом внешнем мире, как выброшенная на берег рыба с той лишь разницей, что Меткий мог дышать воздухом. Однако неизвестное ранее ощущение практически полностью захватило его. И ведь странно же: раньше доводилось покидать Зону, но ничего подобного нынешним ощущениям он не испытывал.

"Но тогда и я слишком мало пробыл в Зоне", - ответил на измышления Меткого его внутренний голос.

И действительно, удивился сталкер, время, проведенное в ней, меняет человека настолько, что он уже и сам не в состоянии определить глубину собственных метаморфоз. Их нельзя увидеть внутри Зоны, но они проявляются за ее пределами и теперь сталкер осознал данную истину со всей ясностью. Сейчас его мысли окончательно запутались и ничего не оставалось, кроме как оставить эту тему для размышлений, хотя мерзкий червь сомнений продолжал сверлить где-то глубоко внутри.

Сзади послышались шаги, явно принадлежавшие приставленному офицеру. Шаги Меткий научился распознавать достаточно давно, а немного прихрамывающая походка - видно, следствие ранения в ногу - довольно точно указывала на их принадлежность. Пятью секундами позже предположение подтвердилось, когда внутрь армейской платки вошел тот самый офицер, с румянцем на щеках.

"Наверняка он тоже из ГРУ", - подумал сталкер.

Он обернулся и посмотрел на военного, стоявшего в полевой форме возле входа. Его серьезное, но в целом добродушное плотное усатое лицо выражало деловитую решимость.

- Нужно идти, - по-военному четко произнес он и кивнул в сторону выхода из палатки и, как заметил Меткий, мельком бросил взгляд на недоеденную пищу. - Что, не понравилась?

Сталкер отрицательно покачал головой.

- Отвык от большого количества еды, не могу сразу столько съесть, - полуправдой ответил он.

- А-а, это бывает, - протянул офицер, - помню такое еще с Чечни. Как домой вернулся - мать наготовила всякого, да вот только мой желудок отвык от подобного изобилия. В общем, денёк на толчке пришлось провести, никуда не денешься.

Казалось офицер своими мыслями улетел в глубины своих давних воспоминаний, но лишь ненадолго и уже через секунду сделался, как и ранее, серьезным.

- Ну да ладно, старатель, нам пора, не стоит заставлять их ждать, - произнес приставленный офицер, сделав акцент на слове "их".

В ответ Меткий ничего не сказал и лишь натянул на себя маску. Теперь он в точности напоминал военных сталкеров, работавших в интересах Министерства обороны и чья личность скрывалась от посторонних глаз. Подобные специалисты имелись на любой базе возле Периметра, так что ничего удивительного в этом не было. Сам же подлинный статус Меткого оставался известен очень узкому кругу лиц.

Вместе они вышли из палатки и Меткий с большим удовольствием вдохнул подувший ветер и на какое-то время терзавшие его мысли спрятались вглубь под корку, в отдаленные файлы памяти. Спрятались, но не исчезли. Ровным шагом, не привлекая к себе внимания, вдвоем они прошли мимо специально возведенных пневмопалаток и биолабораторий, куда приносили артефакты, добытые завербованными старателями в Зоне. Царила напряженная атмосфера - странная даже с учетом всех местных условий. В воздухе ощущалась наэлектризованность, чувствовать которую сталкеру было также важно, как и уметь определять границы аномалий. Объяснить словами возникшее ощущение практически невозможно, но для опытного ходока оно являлось вестником, который смертельно опасно игнорировать. Какая-то неведомая сила как бы пыталась не дать Меткому идти в конечный пункт назначения, куда его вел офицер ГРУ. На секунду даже появилась сумасбродная идея попытаться сбежать, но здравый смыл ее тут же прогнал, дав понять, что вздумай Меткий совершить подобную глупость, то его бы незамедлительно арестовали - каждый шаг сталкера контролировался системой видеонаблюдения, чьи камеры он заприметил как только в первый раз вышел из палатки после теста на полиграфе. Причем, насколько мог судить сталкер, у камер отсутствовали мертвые зоны, а стало быть, возможность незаметно скрыться попросту исключалась, не говоря уже про побег из базы. Он дал слово, напомнил себе Меткий, значит, сдержит его. Отродясь не было по-другому.

Где-то вдали послышались мощнейшие раскаты грома, но явно необычного, как сразу понял сталкер. С таким треском срабатывает какая-нибудь очень мощная электра или ее редкий подвид - тесла, когда наблюдается эффект обратных молний, порой уходящих от земли до нижних и самых тяжелых туч.

- Это местный дозор, - произнес шедший чуть впереди офицер, словно догадался о мыслях сталкера. Как успел заметить Меткий, он тоже надел маску. - Они иногда из гранатомета или крупного пулемета дают залп по аномалии, чтобы та сработала до того, как впитает энергию от очередного Выброса. Если этого не сделать - пиши пропало. Может усилиться раз в десять и сработать совсем рядом с базой. Видал я такое: вся аппаратура глушится как при близком ядерном взрыве.

Меткий ничего не сказал в ответ и лишь про себя отметил верность своей догадки.

"Умно", - подумал сталкер, проходя мимо расставленных палаток маскировочной раскраски. К своему удивлению он обнаружил, что офицер повел его не к самой большой из них, где по логике обычно находится штаб, а к неприметной, на первый взгляд, палатке. Войдя в нее, у закрытого от посторонних глаз входа их встретили двое весьма основательно вооруженных бойца. Грушник показал им свою "корочку" и бойцы в защитных костюмах для ближних рейдов расступились. Один из них открыл специальную зеленую пневмодверь, за которой шел ступенчатый спуск вниз по специальному проходу, будучи явно элементом целого пневмокаркасного модуля.

"А они полны сюрпризов"

Лестница уходила метров на шесть вниз до еще одной пневмодвери, закрывавшей вход, как предположил Меткий, в довольно крупное помещение. Реальность оказалась еще более неожиданной. Когда сопровождавший его офицер вошел внутрь, сталкер прошмыгнул за ним и на несколько секунд остолбенел; внушительное помещение при желании могло вместить целую роту солдат. Служившее чем-то вроде ни то склада, ни то подвала в дозоновские времена, подземное место переоборудовали под нечто вроде штаба, куда перетащили огромную военную пневмопалатку с нагревателем, мирно жужжащим в углу, вследствие чего здесь можно было находиться даже в футболке. Не забыли протянуть и электричество. К потолку, к слову, возвышавшемуся метра на три, прикрепили специальные лампы, от которых в стену тянулись провода в закрытые каналы электропитания и в результате освещение полностью соответствовало едва ли ни всем нормам. Ровными рядами стояли стулья, где уже сидело несколько десятков человек. Кто-то из них повернулся к вошедшим и Меткий сразу узнал среди присутствовавших командира отряда спецназначения. Тот, как заметил сталкер, тоже понял, кто вошел и сделал небольшой кивок головой. С ним были еще несколько бойцов, чьи лица запомнились сталкером в момент пребывания в крупногабаритном тайнике там, за Периметром. Сопровождавший Меткого офицер показал в сторону одного из стульев, куда сталкер и умостился. Никто из других присутствовавших в помещении не был ему знаком и он лишь незаметно окидывал взглядом шнырявших туда-сюда военных и прочих специалистов, о смысле присутствия которых можно было только догадываться. Стоял небольшой гул перешептывания, кое-кто сидел в молчаливом ожидании, другие негромко обменивались мнениями по только им известным темам. Меткий по лицам он сумел определить, что внутри находилось много оперативников. Удивительно, но даже сейчас сталкер с высокой вероятностью мог сказать, есть ли на человеке отпечаток Зоны или нет. Причем, человека не просто побывавшего одной ногой за Периметром и обратно, а настоящего ходока, жившего там хотя бы какое-то время. Зона оставляет странный и трудноуловимый отпечаток на любом человеке, решившем, будто способен бросить ей вызов. Было ли это шестым чувством, интуицией или пресловутой сталкерской "чуйкой" он не знал, но по какой-то причине практически сразу мог узнать тот особый след, оставляемый Зоной.

"Значит, здесь большинство сталкеры-оперативники, - подумал Меткий. - Минимум двадцать пять или тридцать человек. Если все эти люди специалисты по Зоне, то должно быть их тут чуть ли не половина из всех имеющихся. Дьявол... На кой им сдалось использовать сразу столько опытных оперативников в одной операции? Они же могут потерять львиную их долю и вообще лишиться возможности проводить вылазки в Зону хрен знает на сколько месяцев, если не лет. Хм... Чтобы они не затеяли, но конечная цель должна стоить такого риска"

Из-за пневмодвери послышались шаги и вскоре внутрь вошли трое офицеров, один из которых был знакомый Меткому генерал Николай Селезнев. Последний спешно подошел к белому полотну, которое, как выяснилось, являлось экраном, куда проецировалось изображение со стоявшего в первом ряду проектора. Наблюдать Селезнева в полевой форме без знаков отличия было необычно, на что и обратил внимание Меткий, испытывая непонятный дискомфорт, сидя здесь на стуле. Он уже давно отвык от подобных совещаний, а уж таких и подавно. Обычно все его задания присылались ему на КПК по выделенному спутниковому сигналу, пережатому в виде закодированного импульса электромагнитных волн. Присутствовать на вводном инструктаже ему доводилось много лет назад, когда в специальном зарытом лагере ГРУ для подготовки агентов в Чернобыльской аномальной Зоне собрали с дюжину таких же, как он - потенциальных смертников.

"Интересно, кто-нибудь из них еще жив?", - подумал Меткий, глядя как один из офицеров настраивал проектор, пока на экране не появилась карта Зоны. Селезнев стоял чуть в стороне, дожидаясь, когда все будет готово к вводному инструктажу предстоящей операции. Рядом с ним стояла еще пара человек, как догадался Меткий, из охраны или что-то вроде того, смотревших на всех без явного подозрения, но контролировавших все происходящее внутри подземного помещения. Наконец, по окончанию приготовлений, первым вышел среднего роста лысоватый военный.

- Товарищи солдаты и офицеры, - сложив руки за спиной, он обратился к собравшимся неожиданно мощным басом, - позвольте представиться для тех, кто со мной не знаком. Полковник Платов Александр Борисович, ответственен за проведение всех операций спецподразделений ГРУ в Зоне. Не буду произносить никаких длительных вступлений и скажу только одно: предстоящая операция полностью засекречена, с исключением любой утечки информации. Абсолютно все, что вы услышите здесь, не подлежит разглашению. Любая утечка - сознательная или нет - будет наказываться с максимальной жесткостью.

Полковник сделал небольшую паузу, чтобы слова дошли до каждого. За пределами ограниченного круга служб мало кто знал, что в реальности на территории Зоны и в двадцати километрах от нее в секторе ОДКБ действовал особый режим, недавно введенный российским руководством. Он включал в себя одновременно военное и чрезвычайное положение с отдельными засекреченными пунктами, о которых ничего не было известно широкой общественности. Более того многим, кто каким-либо образом совершал серьезные проступки в Зоне или на территории ограниченного доступа - те самые двадцать километров от Периметра - узнавали о существовании засекреченных пунктов только на заседании закрытого спецтрибунала, с ужасом выслушивая вердикт, в котором обвиняемого приговаривали к смертной казни. Спецподразделениям это разъяснялось еще до того, как они забрасывались в Зону, поэтому ни для кого подобные запугивания не были в новинку, однако полковник вынужденно вновь напомнил правила. На лицах каждого из спецов отразилось полное понимание всей ответственности за свои действия. Внимательный и живой взгляд Платова словно изучал слушателей и когда полковник посчитал, что информация аудиторией принята к сведению, он продолжил.

- Сведения, которые вы услышите дальше, добыты ценой огромных усилий и риска, а потому мы не имеем права дать малейшую слабину в предстоящей операции, равно как и не выполнить поставленную задачу. Более подробно о миссии доложит генерал-майор Селезнев Николай Федорович, специально прибывший на эту базу. Прошу вас, товарищ генерал-майор.

Платов жестом пригласил Селезнева занять его место и передал ему небольшой черный пульт для переключения слайдов. Генерал пробурчал нечто вроде "благодарю" и встал слева от экрана. Своими утонченными чертами лица он диссонировал с коренастым полковником.

- О мерах вас уж предупредили, поэтому я сосредоточусь непосредственно на целях операции, - сказал Селезнев, заметив поодаль Меткого в маске. - По имеющейся информации на территории Чернобыльской аномальной Зоны существует область, которую условно назвали сверхразломом. Его местоположение было установлено, а координаты соответствуют данной локации.

Генерал нажал на кнопку и слайд сменился другим, где показывался увеличенный участок северных территорий Зоны, с нанесенными обозначениями.

- Это, - Селезнев обвел часть карты красной точкой от луча встроенной в пульт лазерной указки, - локация, где по нашим сведениям должен находиться сверхразлом. Как мы полагаем, со спутников или с помощью авиации обнаружить его невозможно - в противном случае мы бы узнали о его существовании значительно раньше. Вероятно, данный объект возник в ходе серии подземных толчков в феврале текущего года. Их зафиксировали сейсмические станции по всему миру, однако никакой информации о появлении сверхразлома мы не получали, а главное до недавнего времени мы не имели представления о его значимости. Последние сведения, добытые, в том числе, и вами, позволили сделать вывод, что сам сверхразлом является входом в сеть пещер, среди которых находится... - Селезнев немного замялся, словно пытаясь подобрать нужные слова. - Мы называем его Альфа-источником. По оценке наших специалистов, он представляет собой квазиорганическую форму жизни, способную генерировать пси-излучение столь высокой мощности, какое нигде и никогда не фиксировалось. Спектральный и временной анализ излучения показал способность объекта эволюционировать с переходом в так называемую активную фазу. Что произойдет в случае ее наступления - неизвестно. Времени в обрез: аналитики считают у нас есть сутки, от силы - двое. Также есть данные о возможной попытке со стороны американских спецслужб взять под контроль Альфа-источник до того, как он перейдет в эту активную фазу. Существует ряд фактов, свидетельствующих о наличии у них устройств, наиболее близких по способу действия к средствам радиоэлектронной борьбы с той разницей, что глушиться будет не источник радиоволн, а источник пси-волн. Естественно физически эти излучения кардинально отличаются, но принцип глушения схож: создание помех внутри Альфа-источника и, как мы полагаем, контроль над его активностью. Руководство считает, что американцы не смогут добиться такого результата либо в маловероятном случае успеха постараются использовать этот пси-источник в своих целях. Как мы полагаем, оба варианта представляют стратегическую угрозу национальной безопасности России, а значит, наша задача ее ликвидировать любой ценой.

Снова настало молчание, всегда сопутствовавшее перевариванию важной информации. Меткий был удивлен услышанным и в голове у него быстро вставали на место разрозненные пазлы, из которых он старался выстроить единую картину происходящего хотя бы на основании имеющихся у него сведений.

"Значит, наймиты по заказу американской разведки собирали сведения об этом Альфа-источнике с целью его каким-то образом использовать, а мы немного испортили им праздник. Угу. Но что это за объект такой? Пси-излучение свойственно некоторым видам мутантов типа контролера или мозгоедов, иногда им сопровождаются отдельные виды аномалий. Возможно, есть явления, не отождествленные ни с чем известным. Но этот сверхразлом, существующий - сколько? - около девяти месяцев и пси-излучатель... Стоп! Я вроде бы помню то землетрясение. Точно, было такое. Тогда разведотряды "Долга" пускались в рейд в расчете найти хоть какую-нибудь зацепку о причине тряски. Кое-кто вроде бы даже предположил, что шарахнула новая аномалия и поговаривали о невиданных артефактах, но последнее больше напоминало слухи. А вот, что точно было, так это утечка из стана командования долговцев о потере чуть ли не трети от всех разведотрядов. Помню-помню... Косматый что-то об этом ворчал. Так вот, стало быть, с чем все связано"

Мысли Меткого были прерваны вопросом кого-то из толпы и голос сталкеру был хорошо знаком. Он принадлежал командиру отряда грушников.

- Насколько высока степень достоверности информации? На основании данных скольких источников ее получили?

Селезнев понимающе покачал головой.

- Информацию мы поучили от нескольких источников, - пояснил он. - Первый источник - это результат вашей работы. Полагаю, поскольку здесь присутствует сводная команда, состоящая сразу из двух групп глубокой зональной разведки, то вы все должны знать следующее: вас здесь собрали не только потому, что вы лучшие из тех, кто имеет опыт рейдов в Зоне и одни из лучших вообще. Каждая из ваших групп в последнее время выполняла задачи, напрямую связанные с целью грядущей операции. Именно благодаря вам мы смогли собрать столь необходимую информацию и на основании ее анализа прийти к тем выводам, о которых я говорил. Соответственно, с учетом предоставленного всем допуска к совершенно секретной информации, для большей ясности я введу в курс дела присутствующих, суммировав все, что нам известно.

Естественно, Селезнев не имел права раскрывать всего, о чем он знал - слишком много стояло на кону, чтобы допустить даже малейший шанс утечки. Но здесь офицер ГРУ столкнулся с очередной особенностью обеспечения безопасности: невозможно решить поставленную задачу без допуска к необходимому минимуму сведений ее непосредственных исполнителей. С другой стороны они не должны знать сверх того, что необходимо для выполнения миссии.

- Ваша группа, майор Егоров, сделала огромный вклад в наше общее дело, - продолжил генерал, указав на задавшего вопрос офицера. Меткий повернул в сторону Егорова голову и про себя усмехнулся. "Ну вот и познакомились, товарищ майор". - Некоторое время назад в Зону была заброшена группа наемников из частной военной компании MPRI, выполнявшей задание по заказу американских спецслужб. По нашим данным за проведением операции стоит ЦРУ и РУМО. Благодаря добытой информации, нам стало известно о местонахождении наемников в одном из заброшенных военных объектов на территории Зоны. В ходе спецоперации часть из них была ликвидирована, другая сумела скрыться в неизвестном направлении. Однако передаваемые ими сведения своим кураторам удалось перехватить и это самое главное. Они как раз касались местоположения Альфа-источника и регистрации результатов его активности. Добытые данные - огромное достижение, поскольку дает серьезное политическое преимущество. Впрочем, как этим воспользоваться будут решать на самом верху. Кроме того, мы обладаем и своими данными по излучению Альфа-источника и с их помощью сумели локализовать его местоположение. Наконец, последнее.

И снова все заметили, как генерал замялся, как бы опасаясь произнести чего-нибудь лишнее.

- У нас в Зоне находится свой исследовательский комплекс. Не вдаваясь в подробности его работы, могу лишь сказать, что именно там были получены первые данные о существовании Альфа-источника. Однако внутри комплекса имело место предательство со стороны этого человека, если его вообще можно так назвать.

Селезнев нажал на кнопку на пульте и на экране появился новый слайд с изображенным мужчиной среднего возраста и сосредоточенным взглядом темно-карих глаз. Его скулы слегка выпячивались, придавая ему какое-то слегка злобное выражение лица.

Меткий едва не потерял дар речи. Не будь на нем маски, то кто-нибудь мог заметить его отвисшую челюсть. С экрана на него смотрело лицо призрака, словно забытое им много лет тому назад.

"Скиф?! Я... я не верю своим глазам!"

В голове началось что-то невообразимое. Практически мгновенно в памяти восстановился его первый рейд с Косматым, гибридная аномалия, несколько ходоков, предавших своего товарища и... Скиф. Именно так представился этот человек. Он вспомнил и свой разговор с ним, едва не переросший в драку, и слова этого военного сталкера, навсегда врезавшиеся в память Меткого. Он совершенно точно не мог перепутать такого ходока с кем-либо другим. Тем временем Селезнев продолжил.

- Начальник разведотдела комплекса полковник Александр Григорьевич Серегин. Как мы полагаем, именно он по заданию американской разведки сумел организовать диверсию, переманив на свою сторону ряд сталкеров-оперативников из разведподразделения комплекса и перебил практически всех, кто отказался подчиниться ему, включая неугодных свидетелей. Благо, он просчитался и одному человеку все же удалось выбраться из комплекса. Его спасла группа капитана Филиппова.

Он указал на офицера и в ответ крепкого телосложения мужчина поднялся со своего места, приветственно кивнув головой и сел обратно. Егорову он был знаком, но совместных операций у них не было.

- Благодаря успешной операции по спасению оставшегося в живых сотрудника комплекса нам удалось в существенной степени восстановить картину произошедшего. По его сведениям, полковник Серегин стоит за чудовищным преступлением; по его приказу и от его рук были хладнокровно убиты несколько десятков человек. Содеянное им можно охарактеризовать не иначе, как акт террористической диверсии. Более того, абсолютно секретную информацию о проводившихся исследовательских проектах в комплексе он сливал американцам, стоящих за этим преступлением. С высокой вероятностью им стало известно об Альфа-источнике из-за предательства Серегина.

Рассказывать об иных источниках, в частности коллег из Службы внешней разведки, Селезнев сознательно не стал, поскольку данные сведения не имели прямого отношения к предстоявшей миссии и лишь добавил:

- Каким образом ему удалось провернуть свое гнусное дело должна будет разобраться контрразведка - в значительной мере этот провал и на их совести, но пока мы можем только предполагать, как он сумел...

- Я его знал, - отчетливо и громко произнес Меткий. В помещении настала гробовая тишина. Все присутствующие синхронно повернули головы в его сторону, а кое-кто даже встал, чтобы получше рассмотреть сталкера. - Его прозвище Скиф.

Некоторое время Селезнев растерянно смотрел на сталкера, пока его взгляд нервно не забегал. - Когда? При каких обстоятельствах? - спросил он первое, что пришло на ум после коротких размышлений. Все остальные едва ли не с замиранием дыхания ожидали ответа человека в маске. Меткий сделал глубокий вдох и встал со стула.

- В две тысячи десятом году, - начал он, - в одном из глубинных рейдов ходоков к новой аномалии. Я был в составе группы. Когда мы дошли до места назначения, то обнаружили, что нас опередили - трое сталкеров бежали от погони передового отряда какой-то из группировок. Какой - точно мне неизвестно. Преследователи открыли огонь и попали в Скифа. На его просьбы помочь двое его напарников никак не отреагировали и убежали прочь. Командир нашей группы принял решение ликвидировать преследователей и нам это удалось. Скиф остался жив и в благодарность отдал нам артефакт из новой аномалии, а мы вытащили его на базу "Долга". Там он как мог, залечил рану и дней через десять сумел пересечь Периметр. Вот вкратце все, что мне о нем известно.

- Воистину мир тесен, - заметил кто-то после недолгого молчания.

Генерал несколько секунд смотрел на сталкера, обдумывая услышанное. Сглотнув, он спросил:

- То, что ты сказал, безусловно, важно и позже более подробно опишешь все особистам. Однако для выполнения операции эти сведения мало чем могут помочь. Шесть лет назад Серегин был военным сталкером-контрактником и не обладал соответствующим допуском нынешнего уровня.

Селезнев переглянулся с Платовым. Полковник сам несколько опешил от услышанного, но после некоторой паузы произнес:

- Поведанное сталкером удивительно только на первый взгляд, - рассудительно заметил он, обратившись к аудитории. - Но если подумать, то объяснение есть. В две тысячи десятом году старателей в Зоне ходило намного меньше, да и сама Зона не отличалась большими размерами, так что шансов пересечься двоим в то время было не в пример выше, чем сейчас.

В ответ на высказанную Платовым мысль все согласно затрясли головами и одновременно послышались фразы о необходимости "поймать ублюдка" и "оторвать ему все выступающие части тела", а детородные органы "засунуть в рот, пока тот не задохнется". Селезневу пришлось вмешаться до того, пока всеобщий гнев не начал мешать проведению совещания. Он властно поднял руку и солдатская дисциплина немедленно заставила всех умолкнуть.

- Сталкер, - генерал обратился к Меткому, - каково твое мнение на его счет? По нашим данным Серегин все последние годы находился в Зоне и не покидал ее. Каковы его навыки, если он сумел выжить в аномальной среде многие годы? Выйди сюда и сними маску - здесь нет никого, кому не положено знать тебя в лицо.

Кротко оглянув сидевших, сталкер вышел на место, где стоял Селезнев и стянул с себя маску. Видимо даже для большинства грушников сталкеры-оперативники с многолетним опытом безвылазной работы в Зоне были чем-то вроде легенд, сверхлюдей. Меткому показалось, что увидев его суровое, но без каких-либо выдающихся черт лицо, кто-то словно испытал разочарование. У многих взгляд словно выражал вопрос: как же так, ведь для него Зона - дом родной, так почему же он выглядит столь заурядно? В других обстоятельствах Меткого это могло позабавить, но сейчас он постарался быть максимально сосредоточенным.

Немного помявшись, сталкер ответил.

- Насколько я понимаю, Скиф, в смысле Серегин, был завербован давно и рискну предположить по инициативе именно с его стороны. Если такой комплекс находится внутри Зоны, то подобный объект должен существовать в режиме полной секретности, значит, информация о нем попала на стол пиндо... то есть американцам только вследствие утечки. Раз за всем этим стоял Серегин, то я сомневаюсь в его идейности. Скорее он предавал сугубо по корыстным соображениям. Практически все сталкеры ищут способ покинуть Зону - исключения есть, но не думаю, что этот Серегин к ним относится. В общем, он постарается выбраться из Зоны. Понимаю, это лишь предположение, но я не первый год топчу запретную землю и кое-что понимаю в здешнем люде. Покинуть Зону Серегин не сможет без помощи своих кураторов - тут и ежу понятно. Значит, у него есть договоренность о хорошей жизни на Большой Земле, возможно, счет какой и так далее. Раз он покинул комплекс и знает о местоположении этого Альфа-источника, то с его стороны не обошлось без подстраховки...

Неожиданная догадка, видимо, столь явно отобразилась на его лице, что это заметили многие. Меткий повернулся к Селезневу и с взволнованным видом сообщил:

- Ну конечно!

В ответ на немой вопрос, застывший на лице генерала, сталкер тут же сделал пояснение:

- Если считать, что Серегин не погиб - а вероятность этого не так уж и велика, судя из его опыта выживания в Зоне - значит, он должен был направиться на встречу с группой американцев, которая и должна будет взять под контроль Альфа-источник. Если по вашим данным у нас есть не более двух суток, тогда не вижу иного варианта, кроме того, в котором Серегина вынудят провести отряд нашего вероятного противника до сверхразлома. Наемники в заброшенном военном объекте выполняли роль второго источника - очевидно, полагаться только на слова Серегина американцы не могли из-за риска напороться на нашу тщательно спланированную дезу.

Селезнев продолжал внимательно слушать сталкера, удивляясь его способностям оперативника. Он за считанные минуты пришел к тем же выводам, к которым сам генерал шел последние сутки.

- Так вот, этот Серегин, - продолжил Меткий, ткнув пальцем в экран с изображением анфаса предателя, - единственный, либо один из немногих, кто знает, как дойти к сверхразлому за минимальное время. Ему нет смысла обманывать кураторов и тянуть резину; если американцы не успеют до активной фазы - их планы рушатся и ценность Серегина стремительно падает. Его элементарно могут убрать. Короче, мое мнение таково. Серегин ничего не скажет им о кратчайшем маршруте, но и ему не позволят кидалово. Отсюда вывод: на него возложат роль проводника и заставят привести отряд для глубинного рейда к цели. В таком случае риск получить пулю в голову или быть сброшенным в мясорубку не пропадает, но снизится, да и особого выбора у него нет. Впрочем, в позитивном для себя исходе Серегин должен рассчитывать на собственную ценность как секретоносителя и опытного ходока. Ему есть, чем заинтересовать своих хозяев.

Селезнев согласительно хмыкнул.

- Интересные рассуждения, - задумчиво протянул он, - и не противоречат известным фактам. Подытожим. По твоему мнению, американцы привлекут Серегина в качестве проводника, чтобы как можно быстрей достигнуть сверхразлома? - параллельно генерал думал, как все услышанное вставить в отчет начальнику ГРУ.

- Не могу ручаться за точность своих выводов, - Меткий развел руками в сторону. - Я лишь высказал свои соображения на основании сказанного вами и собственных догадок.

- Что ж, твои выводы для нас весьма ценны, сталкер, - заметил Селезнев и увидел, как поднял руку Егоров. - Слушаю вас, майор.

Егоров, не вставая, спросил:

- Выходит, за американцами инициатива и, скорее всего, их группа идет к сверхразлому, если уже не дошла к нему. Логично предположить, что если они найдут этот, как вы выразились, Альфа-источник и, предположим, возьмут его под контроль, то сумеют обосноваться и подготовиться к любому визиту, а они, как я понимаю, уже знают, что мы постараемся ответить. Но нам неизвестна ни численность противника, ни его возможности. Нас же туда посылают в составе сводной группы в количестве чуть более двух десятков человек, чего для штурма подземных пещер, о которых, к слову, ничего неизвестно, явно не хватает. Соотношение наступающих к обороняющимся должно быть не менее пяти-шести к одному. Полагаю, американцы не смогут сразу задействовать несколько групп, то есть не более тридцати человек. В противном случае они с большей вероятностью засветятся, да и для действий в Зоне количество не является залогом результата - скорее, львиную долю личного состава угробят. Если предположить, что противник отправил в глубокий рейд не менее двадцати человек, то есть взял по минимуму для вероятного выполнения миссий в центральных секторах Зоны, тогда с нашей стороны отряд должен быть в районе ста-ста двадцати человек. Как мы видим численность сводной группы в четыре, а то и в пять раз меньше необходимого минимума и даже имей мы способ задействовать столько бойцов, это вряд ли сыграло бы в нашу пользу. Скорее, наоборот. Далее, на пути следования к цели у нас не будет никаких схронов, да и не факт, что их вообще возможно заложить в Северных землях. И это, естественно, ни прибавляет нам очков. К слову, сталкер, ты бывал в территориях возле сверхразлома?

- За последние года три - нет, - честно ответил Меткий.

Егоров скептически ухмыльнулся.

- Суммируем. Нас посылают на противника, о котором ничего неизвестно, с предельно возможными силами, но в разы меньше необходимых, которые с высокой вероятностью нельзя задействовать, даже располагай мы ими. Далее, никто ни разу там не ходил, возможно, за исключением случаев, когда сверхразлома еще и в помине не было, то есть можно считать, что с того времени в тех землях все сто раз изменилось - и конфигурация аномальных полей, и качественный состав аномалий с увеличенным риском напороться на нечто эдакое, никому неизвестное. И, кстати, а как мы туда доберемся?

Селезнев видел, что следовало как-то разрядить возникшее напряжение и он в согласительном жесте вышел чуть вперед.

- Я признаю ваши замечания полностью справедливыми, товарищ майор, - генерал использовал нарочито мягкий тон, хотя имел полное право разразиться тирадой о приказе и долге. Все это было бы верным, но ему не хотелось давить на людей, идущих на смертельный риск. - Мы действительно не в состоянии привлечь больше спецгрупп для выполнения задачи в силу отсутствия таковых. Последние две миссии и так серьезно сказались на численности специалистов для рейдов в Зону. У нас нет времени на серьезную подготовку, потому что обстоятельства требуют от нас действовать во многом вслепую, без серьезной проработки операции. Враг обладает существенной инициативой и в форе по времени, и в возможности подготовиться к обороне. В этом им, вероятно, помог Серегин и его возможные сообщники. Нет сомнений, что он использовал свое положение и целенаправленно корректировал отчеты из комплекса, чтобы мы не смогли заблаговременно вычислить момент трансформации Альфа-источника.

Но мы не имеем права искать оправданий.

Наша страна встала перед лицом угрозы, невиданной в ее истории. Особенность же угрозы состоит в том, что для ее ликвидации мы не можем привлечь весь народ или все Вооруженные Силы, как уже было не раз в прошлом. Фактически вся надежда на нас и поверьте, мои слова - не пустая патетика. Такова наша работа и на разведку всегда возлагается колоссальная ответственность. Нынешний же случай - экстраординарный во всех отношениях. Ни с чем подобным, даже в Зоне, мы не сталкивались и от того, как мы справимся со своей работой будут зависеть безопасность России и международная обстановка. Главное, что мы в состоянии противопоставить врагу - эффект неожиданности. Да, вы можете мне возразить, дескать, враг знает о готовящейся операции и будет готов к встрече, но мы выбираем время и способ нападения, а значит, у нас есть шанс перехватить инициативу в свою пользу и обратить этот фактор в свой успех.

Селезнев видел, что, несмотря на всю убедительность, которую старался вложить в собственные слова, достигнуть необходимого эффекта не удавалось, как нельзя просто взять и убедить кого-то в реальности отправиться в ад и притащить за хвост самого дьявола. Открытого недовольства Селезневу не выразили скорее из вежливости к его званию и к его заслугам - подлинная биография генерала мало кому известна, но всем было понятно, что его бы не назначили возглавить "зональное" управление ГРУ, не пройди он сам через испытания Зоны. Такой опыт сталкерами-грушниками ценился более всего и уважение среди их крайне закрытого сообщества нельзя получить, не будучи отмеченным Зоной.

С нажимом он добавил:

- Повторю: вы - наш единственный шанс. Второго не будет.

Генерал обвел взглядом присутствующих.

"Настоящие профессионалы", - в который раз отметил про себя Селезнев, уловив в общем настроении не колебания, а напротив, готовность принять брошенный вызов. Для многих принять его было еще и делом чести. О смерти каждый из присутствовавших специалистов думал давным давно, за долго до их вербовки в разведку и каждый прекрасно отдавал себе отчет в том, на что он подписывался. Поэтому вопрос сводился к тому, чтобы выполнить задачу, а если на то потребовались жертвы, то они должны быть уверенны, что их не ведут на заведомо бессмысленный риск - тут царило полное единодушие.

- У нас нет времени разработать даже хотя бы приблизительный план рейда, поскольку о его необходимости нам самим стало известно буквально сутки тому назад. Также существует ряд ограничений в плане безопасности; мы не можем позволить противнику узнать о наших возможностях, маршруте следования и так далее. Поэтому предстоящая миссия будет самой рискованной из всех предыдущих. Однако нам нельзя отступить. Поражение в операции автоматически означает поражение и России, а вот этого мы никак не можем допустить. Права у нас нет такого, товарищи сталкеры-разведчики. Что же до пути следования...

Нажав кнопку, Селезнев переключил на карту Зоны с заретушированными разными цветами некоторыми областями.

- Главная проблема заключается в высокой концентрации аномалий. Из-за нее авиация не сможет доставить вас прямо к сверхразлому. Вот его координаты - 51R 32' 58.3" северной широты и 29R 36' 55.4" восточной долготы. Максимум, куда долетят вертолеты - во-о-от до сюда. - Красным лазерным пятном указки Селезнев обвел широкую дугу с севера на юг. - С противоположной западной стороны - сектор ответственности НАТО. Впрочем, даже найди затмение на наших "партнеров" и разреши они нам пролететь над своей территорией - это ничего не изменило бы. Возле сверхразлома концентрация атмосферных аномалий такая, что никакое воздушное прикрытие или подлет невозможны. С одной стороны такое положение дел усложняет ситуацию, с другой - является преимуществом, поскольку мы знаем, что Вашингтон не сможет оказать поддержку своей группе.

Настала очередь Меткого скептически покачать головой.

- Все равно слишком огромный риск, - отметил он и, взяв из рук Селезнева пульт-указку, еще раз обвел пункт назначения. - Судя из расположения сверхразлома, он находится в Северных территориях, нашпигованных аномалиями, словно торт свечами на юбилее столетнего деда. Маршрутов, которыми реально дойти до пункта назначения и не потерять больше половины отряда, не может быть много в принципе. Если их разведка кому-то сольет информацию о прохождении крупного отряда в ближайшие пару суток, то за соответствующую плату поохотиться на нас найдется кому. Таких групп раз-два и обчелся, но они есть и устроить засаду им вполне под силу.

- На этот счет есть мысль, - возразил Селезнев, хотя и без особой уверенности. - Мы сумеем одновременно поднять в воздух восемь одинаковых вертолетов, на одном из которых будет находиться ваш отряд. Американцы узнают о нашем намерении поднять в воздух боевые вертолеты, но не смогут понять наверняка подлинный замысел. Даже если исходить из предположения о том, что противник будет уверен в наличии на одном из вертолетов спецгруппы для похода в сверхразлом, он не сможет точно узнать, где мы высадим ее. Для этого недостаточно только технических средств разведки, а соответствующих агентурных возможностей в Зоне нет ни у кого. В этом мы практически уверены.

Не скрывая своего скептицизма, Меткий подошел чуть ближе к карте Зоны и внимательно к ней присмотрелся.

- Когда эта карта была составлена? - спросил он, не отрывая взгляда от экрана.

- Самая новая - двое суток, - ответил Селезнев, наблюдая за сталкером и пытаясь понять его мысли. - Последняя коррекция расположения аномалий поступила пять часов назад.

Секунд десять все молча всматривались в карту, которую пристально изучал сталкер. После раздумий, он отошел в сторону и, не обращаясь к кому-либо конкретно, неожиданно спросил:

- Что для вас Зона?

Все обратили удивленные взоры на Меткого.

- В смысле? - первым отреагировал Платов.

- В прямом, - уточнил сталкер и повторил свой вопрос: - Чем для вас является Зона?

- Ну-у... - протянул полковник, - а какое это имеет отношение к предстоящей опера...

Он не успел договорить, потому как Меткий на него зыркнул так, что грушник невольно сглотнул и, прочистив горло, ответил:

- Хорошо, сталкер, я скажу тебе, что такое Зона лично для меня. Угроза. Враждебная среда. Неизвестное. Страх. Возможности. Все это и даже больше. Такой ответ тебя устроит?

Меткий сокрушенно покачал головой.

- Я ожидал услышать нечто подобное, - проговорил он каким-то мрачным голосом и окинул взглядом зал. - Надо полагать, приблизительно того же мнения если не все, то подавляющее большинство присутствующих, верно?

В ответ никто ничего не сказал и спецы отвели свои взгляды, стараясь не смотреть в лицо сталкеру. Меткий провел по коротко стриженной голове рукой, будто на него навалилась усталость, которую он хотел таким способом снять.

- Зона нам не враг, - сказал сталкер. - Вам всем вдалбливают в голову обратное, но это не так. Мы для нее словно посторонние микробы, попавшие в ее организм. Все, что она порождает - ее антитела. Вы же относитесь к ней примитивно, как к зоне боевых действий, только с аномалиями и монстрами, думая будто такое отношение способно принести результат. Даже планируя свои операции в ней, вы их разрабатываете как военные операции с поправкой на местные особенности. Как и в этом случае. - Меткий пальцем указал в сторону экрана с изображенной картой Зоны. - Вы думаете, что сможете учесть хотя бы основные угрозы и риски при помощи простых шаблонов - выпустим кучу вертолетов, запудрим мозги противнику, а там преспокойно по одному из наименее загруженных аномалиями маршрутов доберемся до сверхразлома. Так ведь? Да Зона просто не даст нам прошмыгнуть.

- Ты говоришь о ней, как о живой сущности? - недоверчиво прищурился Платов, сложив руки на груди. Непроизвольно Меткий едва заметно усмехнулся.

- Я не знаю, живое ли она существо или нет. Но я знаю, что в Зоне нельзя мыслить стандартными категориями. Она - ну как вам сказать? - умеет реагировать на присутствие людей внутри себя. Вроде того. Точнее я передать не смогу. Если вы думаете, будто наше присутствие в таком количестве не останется ею замеченной, то вы ничего не знаете о Зоне. Наш рейд станет самоубийственным. Я все сказал.

Селезнев отлично понимал сталкера и, как он успел заметить, среди присутствующих это понимало еще несколько человек, включая майора Егорова и капитана Филиппова.

Подойдя к Меткому, полковник Платов протянул ему руку ладонью вверх.

- Спасибо, сталкер за твою профессиональную оценку.

Меткий ничего не ответил. Он вложил пульт полковнику в ладонь и молча вернулся на свое место рядом с офицером, сопровождавшим его на базе. Покрутив в руках пульт, полковник глянул из-под бровей на всех присутствовавших.

- Все это очень важно, вот только не дает ответа на вопрос о том, как нам минимизировать риск. Зона, конечно, во многом необъяснима, но считать ее живой...

- Сталкер прав, - перебил его Селезнев и вышел вперед. - Нам действительно ничего неизвестно о том, как Зона отреагирует на наше появление. Мы в состоянии обмануть противника, но только не ее. Да, риск огромен, однако мы лишены иного выхода. Верховным командованием поставлен приказ и мы должны его выполнить любой ценой. Все, кто обладает опытом, знаниями и подготовкой, чтобы всерьез рассчитывать на успех, находятся здесь. В любом задании нет никакого шаблона и быть не может. Особенно в этом. Значит, придется действовать по обстоятельствам. Более того, после окончательного решения о выборе маршрута возможности изменить его не будет. Мы скованы и временем и местом. Все условия против нас. Однако любая другая возможность исключена. Сталкер, нам важно знать твое мнение о наиболее приемлемом варианте. Знаю, все они содержат смертельный риск, но Управление и все мы нуждаемся в твоем совете, как человека, пробывшего в Зоне больше чем, кто-либо из нас. Твой уникальный опыт просто неоценим.

Все замерли в ожидании ответа Меткого. Сработало сформировавшееся представление о ходоках, как о всезнающих людях. Умом-то любой мало-мальски опытный специалист понимал, что это не так и все подобные домыслы отдавали изрядной долей иррационального страха перед неведомым и инстинктивным тяготением к тому, кто с этим неизведанным соприкасался намного чаще других. В этих людях остальные интуитивно чувствовали верность их действий. Ситуация чем-то напоминала экстремальные условия, когда претерпевшие какое-либо бедствие группируются вокруг тех, в ком нутром чувствуют понимание обстановки и звериное чутье выживать. Поэтому к опытному сталкеру всегда прислушивались, даже если со стороны официальных властей к ним часто относились как к отбросам. Меткий произнес:

- Если составленная карта хотя бы на треть соответствует действительности - а это совсем не факт - то я бы выбрал маршрут, начиная километром южнее бывшей деревушки Борщевка. По прямой маршрут составит около двадцати километров, в реальности - минимум в полтора раза дальше. Обращаю внимание всех: я говорю сугубо навскидку, без предварительной разведки и прочего, что необходимо сделать перед дальним рейдом вглубь Зоны. А так все это напоминает бег вслепую по минному полю.

- Значит, Борщевка, говоришь? - уточнил Селезнев.

- Да, - подтвердил Меткий, - уровень концентрации аномалий там чуть ниже, чем в других местах, зато, насколько я помню, мутанты самые отборные.

- Тогда почему предлагаешь именно этот маршрут, а не тот, где мутантов меньше, а аномалий больше? - вклинился Платов.

- В северных территориях сильны фанатики, - объяснил сталкер. - Они обладают совершенно запредельным чутьем Зоны, особенно по части аномалий. До сих пор ума не приложу, откуда у них такая способность. Зато очень сильные мутанты - второго, первого уровня и уже тем более неклассифицируемые - опасны одинаково для всех.

- В таком случае, почему ты считаешь, что наш противник не подумает о том же? - прищурился Платов. - Очевидно, он поймет, что мы неизбежно пойдем там, где меньше аномалий.

Меткий неопределенно покачал головой.

- Возможно, да. А может и нет. Здесь пятьдесят на пятьдесят. Либо мы пойдем по пути, где аномалий больше и где легче ориентироваться фанатикам, либо пойдем альтернативным маршрутом с риском напороться на что-нибудь особенное, но где наши шансы при вероятной встрече с противником будут уравнены. Как я уже сказал, без предварительной разведки невозможно понять, где нас будут ждать.

Было видно, что такой ответ не понравился Платову, но он был вынужден признать правоту сталкера. Полковник поморщился.

- Отвлекающий удар? - предложил Егоров. - Разбиться на две группы. Одна имитирует прохождение по ложному маршруту, пока другая тихо идет по настоящему.

Все перевели взгляд на генерала Селезнева. Тот, задумчиво прошагав по помещению, остановился на месте.

- Слишком подозрительно, - усомнился генерал ГРУ. - Враг прекрасно знает, что мы не станем шуметь и постараемся проникнуть к входу в сеть пещер максимально тихо, иначе лишимся преимущества.

Он уперся кулаками в стоявший недалеко от экрана столик и со злости ударил по нему. Все заметили, как он покраснел и с большим трудом взял себя в руки.

- Товарищи, - обернулся он к остальным, - расстояние между маршрутами не менее десяти километров. Даже если мы совершим отвлекающий маневр, то, во-первых, уменьшим основную группу. Во-вторых, боевики, нанятые американцами, очень быстро вскроют наш замысел и сумеют вычислить направление движения основной группы и либо загонят ее в ловушку, либо погонят до самых пещер. Скорее всего, если отряд американцев уже находится в сверхразломе, то часть его они оставят возле входа на случай обнаружения противника. Это их первый эшелон обороны. Если его взломают, то группа прикрытия противника отправит кого-то из своего состава в пещеры для предупреждения основной группы. У нас нет никакой возможности проверить правдоподобность такого предположения, но оно логически следует из обстоятельств. В результате нашу основную группу зажмут между преследователями и охраной входа в сверхразлом. Причем, мы будем в численном меньшинстве.

Генерал выровнялся во весь рост.

- Мое мнение таково. Отвлекающий маневр в нынешней ситуации, когда у нас нет времени и возможностей подготовить все необходимые меры по дезинформации противника, считаю неэффективным и только усложняющими наши и без того далеко не лучшие исходные позиции. Теперь я готов выслушать ваши мнения, товарищи разведчики. Если у кого-то есть еще соображения, то самое время их высказать.

Майор Егоров не стал возражать, потому как и сам изначально понимал слабость своей идеи, хотя данный факт не отменял того, что кого-нибудь другой мог считать иначе. Пока же и он склонялся к варианту со скрытым проникновением в Северные территории одной группой. Сразу же вспомнилась поговорка про яйца и одну корзину, но ограничение в личном составе и критическая нехватка времени не оставляла иного приемлемого выбора. Больше волновали слова сталкера, не выходившие у него из головы. На секунду в голове возникла идея привлечь других ходоков, но он тут же отбросил ее как абсурдную. Для этого опять-таки не было времени, ресурсов, не говоря уже про риск расконспирации. Однако мысленно он согласился с доводами Селезнева, хотя и понимал, сколь сложно будет выполнить приказ.

Меткого и самого не покидало какое-то очень плохое предчувствие. Он поджал губы и окинул взором присутствующих. Многолетняя привычка доверять своей чуйке никуда не делась и коль уж начинала ныть где-то внутри, то к ней стоило прислушаться, а сейчас она даже не ныла - ревела, преумножая грызшие изнутри сомнения и страхи.

"Твою же мать... Это смерть, сталкер. Слышишь? Смерть"

Меткий удивился неожиданно возникшему откуда-то изнутри голосу. Злобному, очень настойчивому и въедливому. Он крепко зажмурился.

"Не вздумай меня затыкать! Я говорю то, что ты сам боишься признать. Эти ублюдки гонят тебя на убой вместе с таким же как и ты, радиоактивным мясом. Ты им все долги вернул, за все свои прегрешения, сталкер. Но им плевать. И на твою жизнь тоже. Ваш отряд подохнет в Северных землях, без могил и воспоминаний. Кто тебя вспомнит сталкер? Несколько таких же скорых трупов, как и ты? А главное - что тебе-то с того? И не хрен меня попирать своей гребанной совестью! В жарке я ее видал, сталкер. Да и совесть-то у нас одна, потому как я - это ты, а ты - это я. И мы - не они. Если кому-то из них хочется сдохнуть по пути к сверхразлому, то пожалуйста! Сколько угодно! Зона каждому найдет смерть по вкусу. Или чего похуже"

Раздался ехидный смешок.

"Ты ведь знаешь, сталкер, о чем я говорю? Ну конечно знаешь. Ведь мои мысли - твои тоже"

"Откуда ты взялся?", - вопросил второй голос, знакомый.

"Я всегда был с тобой и тебе известно об этом, Меткий. Ты отмахивался от меня, как от назойливой мухи даже в самый темный час, но вот теперь ты и сам наконец-то осознал мою правоту, увидев подлинный замысел этих планировщиков. Им насрать на твою судьбу, для них мы лишь инструмент, как презерватив со встроенной опцией "выкинуть после использования". Вся эта херота, которую тебе здесь навешивают, нужна им только для своих игрищ. Тебя используют, сталкер, в который раз используют, как батрака, а ты едва ли не с радостью стремглав уйдешь в рейд обреченных по воле своих хозяев"

"Они мне не хозяева", - слабо возразил знакомый голос.

"Ну конечно хозяева, - усмехнулся злобный голос. - Скажи мне, в какой раз ты выполнишь их приказ? В сотый? В двухсотый? Долгие годы ты столько делал для них, а тебе хрен на блюде. "В последний раз". Да ты хоть сам-то веришь в этот бред? Не будет последнего раза! Ты их раб. Навеки. Твоя судьба - выполнять их волю до тех пор, пока тебя не сожрет мутант или не разложит на атомы аномалия. Ну или не выпотрошат те, кого ты по собственному приобретенному скудоумию называешь друзьями. Они же и первые тебе кишки выпустят. Но шанс найти выход есть. Он всегда есть. Нужно только прислушаться ко мне. То есть к себе"

- Ты в порядке? - Меткого дернул за рукав сопровождавший его офицер. - Что-то ты побледнел.

Мотнув головой, сталкер пришел в себя от неожиданного диалога с самим собой. Но с собой ли? В ответ офицеру он махнул рукой, мол, это всего лишь следствие усталости. Фраза "что это было?" стала единственной, о чем смог подумать в данный момент Меткий.

- Значит, маршрут утвержден, - тем временем констатировал Селезнев, не услышав ни единого протеста. Впрочем, одна рука была поднята и принадлежала она Филиппову. - Слушаем вас.

Со своего места встал крепкого телосложения капитан ГРУ и, прокашлявшись, взял слово.

- Хорошо, предположим, нам удастся добраться до сверхразлома и к тому моменту мы будем в состоянии проникнуть в сеть подземных пещер. У меня есть три вопроса. Первый - как мы обнаружим этот... Альфа-источник? Насколько я понимаю, у нас нет вообще никакой информации об этих пещерах, их схеме, масштабе и так далее. Как нам найти цель в таких условиях, ведь времени критически мало. Второе - хотелось бы узнать, с чем конкретно мы должны столкнуться и - главное - как его уничтожить? Наконец, последнее. Большинство из тех, кто отправится на задание буквально недавно вернулись из Зоны и находятся далеко не в оптимальном физическом состоянии...

Поднятой рукой Селезнев прервал Филиппова, догадавшись о сути его последнего вопроса еще до того, как тот был полностью озвучен капитаном.

- В связи с особой значимостью предстоящей миссии каждый, кто в ней задействован, пройдет все необходимые процедуры по спецдопингу. Мы должны быть уверены, что при выполнении задания никто из вас не упадет обессиленный посреди операции. Ваши психотесты не выявили критических проблем, способных негативно повлиять на выполнение задания, но физические показатели, как вы, товарищ капитан, совершенно верно заметили, находятся ниже значений, необходимых для успеха.

Генерал увидел, как на лицах бойцов отразилась тень тревоги, но никто на этот счет виду не подал. Двое суток на стимуляторах означали минимум столько же чрезвычайно жесткого отхода и побочных эффектов, что в Зоне могло сыграть роковую роль. Не став продолжать болезненную для любого ходока тему, генерал перешел к остальным вопросам.

- Способ обнаружения состоит в следующем, - Селезнев листнул на новый слайд. - Каждому из вас будет выдан портативный пассивный пси-детектор. С его помощью ведется определение величины сигнала искомого пси-источника. Чем сильнее сигнал - тем ближе объект. Он не определяет расстояние, но поможет понять направление. Карт пещер у нас действительно нет и вряд ли ими обладает вообще кто-либо. Соответственно ваша задача состоит еще и в том, чтобы в кратчайшие сроки добраться к Альфа-источнику до его перехода в активную фазу.

Селезнев сделал паузу и глубоко вздохнул.

- И последнее, - тяжело проговорил он. - Способ уничтожения цели. Точных данных о том, чем именно является источник сверхмощного пси-излучения не существует. Наши специалисты относят его к квазиорганической субстанции, возможно, схожей с той, которая образуется на месте пространственных аномалий, но, думаю, это лишь одно из предположений, к которому они склоняются. Масштабы этого... существа - или чем бы оно ни было - нам неизвестны, поэтому руководство должно быть уверено в результате. Единственный реальный способ нам видится в закладке заряда как можно ближе к Альфа-источнику с его последующей детонацией. Очень мощного заряда.

- И сколько десятков килограмм нам придется тащить на себе? - прищурился Егоров. - Если в спецоперации на Большой Земле каждый грамм превращается в килограмм, то в Зоне этот показатель можно смело удваивать.

- Боюсь обычной взрывчаткой тут не отделаешься, - Селезнев повернулся к майору, у которого возникло смутное подозрение. - Здесь потребуется кое-что помощней. Гораздо мощней.

Последние слова он произнес с какой-то скрытой угрозой, от чего все замерли на своих местах. Было видно, как даже полковник Платов в раздумьях сдвинул брови и словно перестал дышать.

"Что вы задумали?", - у Меткого пробежали мурашки по спине от возникшей жуткой догадки.

- Вы... - слова у сталкера встали комом, но с усилием воли он выдавил их из себя. - Вы это серьезно?

По встревоженному и мрачному лицу Селезнева бегали тени. Всем стало видно, как непросто даются ему слова.

- Да, товарищи разведчики, - обратился он ко всем. - Речь идет о ядерном заряде. Его во что бы то ни стало необходимо принести к цели и уничтожить ее.

Раздался коллективный выдох видавших виды разведчиков. Некоторые стали растерянно переглядываться между собой.

- Толя, они что совсем ополоумели наверху? - на ухо Егорову шепнул лейтенант Олег Чернов с позывным "Ворон". Даже его друг не мог скрыть охватившее волнение, но вместо ответа майор глянул в сторону сталкера. Трудно сказать, было ли то случайностью, но Меткий повернулся к нему и на его лице читалось то же самое, что сейчас испытывал Егоров. Майор поднял руку.

- Товарищ генерал, разрешите обратиться?

- Слушаю, - кивнул Селезнев.

- Вы же и сами в прошлом сталкер, разве вы не понимаете способность Зоны ответить? За последние два года ее площадь увеличилась на сорок процентов и, насколько я помню, в аналитических сводках в качестве одной из основных причин называлось вмешательство в нее. Что будет, если мы подорвем в ней ядерный заряд?

- Не знаю, - резко бросил Селезнев, но тут же, немного смягчившись, добавил: - Здесь нет никого, кто не понимал бы подобной опасности. Можете не сомневаться, товарищи бойцы, имейся приемлемая альтернатива, то я даже не стал бы рассматривать столь радикальный вариант. Зато у меня нет сомнений в другом. Попадание мощного пси-источника в руки нашего врага или же превращение в нечто совершенно неизвестное способно привести к еще более страшным последствиям.

Генерал покачал головой. Он не мог рассказать разведчикам, что на самом деле проведение операции еще не было утверждено и все решится в ближайшие часы. Теперь самым важным была способность руководства ГРУ максимально убедительно выступить на Совете Безопасности России. Как ни парадоксально, но главное препятствие в проведении спецоперации находилось внутри страны. После распада Союза предатели проникли так высоко, что постараются сделать все, чтобы помешать ликвидации Альфа-источника ради своих шкурных интересов, но это не отменяло решения Селезнева готовить группу для заброса в Зону. Если понадобится, решил про себя Николай Федорович, он начнет операцию даже без одобрения сверху. Он знал, чем это может для него окончиться, но был готов принять свою участь, руководствуясь интересами Государства, своей Родины, которая для него никогда не была пустым звуком.

Генерал закончил свою мысль:

- Мы словно между молотом и наковальней. Действовать - плохо, бездействовать - еще хуже. - Он посмотрел на присутствующих и решительно высек в граните: - У нас нет иного выхода.

Пока все пережевывали совершенно невероятный приказ и прикидывали его возможные последствия для себя в частности и для всех в общем, Меткий вновь почувствовал нарастающее внутри сопротивление.

"Как тебе, сталкер? Ядерный заряд, а? - злобный голос внутри появился вновь из ниоткуда. - Зона им этого точно не простит. И тебе, за то, что позволил с ней такой сделать"

"Пошел прочь!"

"Никуда я не уйду, сталкер. Забыл, что ли? Мы одно целое"

Меткий физически почувствовал, словно у злобного голоса проскользнула хищная ухмылка.

"Ты хочешь умереть? Это хорошо, ведь они не понимают, что смерть в Зоне - избавление, и Зона далеко не всем его дарит, сталкер. Как ты думаешь, как она поступит с нами, если в ее нутре мы выпустим на волю силу, заключенную внутри атомного ядра? Что она сделает с нами за это?"

"Не знаю", - устало ответил Меткий.

"Не знаю, - передразнил его злобный внутренний голос и взревел: - Да пошевели ты своими мозгами, кретин!!! Зона не простит этого, не простит нам обоим"

Голос стал еще свирепей и агрессивней, походя на злобное рычание.

"Она выпьет твой разум и сожрет мозги. Твои страдания для нее лишь безумная игра. Ты даже не представляешь, на какие мучения Зона тебя обречет. Если они не понимают или не чувствуют ее как ты, то для них сгинуть в ее глубинах означает просто смерть. Но для нас она подготовит нечто особенное, в свойственном ей вкусе, чья суть находится далеко за пределами нашего понимания. Она узнает твои мысли и вывернет твое нутро. Ты же знаешь, от нее нельзя скрыть свои даже самые тайные помыслы и, проведав о твоем предательстве, она тебе отомстит. Ты будешь умирать бесконечно долго всеми н е в о з м о ж н ы м и способами. Ну же, сталкер, скажи, что я неправ. Скажи"

Снова послышалась ехидная насмешка.

"Не скажешь, потому что видишь мою правоту. Знаешь, когда я на них смотрю, то у меня возникает чувство рвоты. Все они мне омерзительны, ибо Зона для них лишь место для ублюдочных операций. Таким отношением они оскорбляют ее, а Зона такого не прощает. Им не удастся ее обмануть. Зона знает и мой голос ее отражение внутри тебя. Ты вышел за Периметр, но вынес ее частицу внутри себя. Сталкер, неужели за все эти годы, ты так и не понял главного? Ты можешь уйти из Зоны, но Зона в тебе никогда не исчезнет и, делая хуже ей, ты сделаешь хуже себе. А за такое святотатство она внутри тебя выроет преисподнюю - твой собственный, твой персональный ад"

Со лба Меткого потекли струйки пота и он чуть опустил голову, чтобы другим, включая сидевшего рядом офицера, казалось будто он задумался. Возникшую дрожь в руках пришлось унять, с силой сжав кулаки.

"Откуда взялся этот голос? - с неподдельным страхом спросил себя Меткий. - Или я начинаю сходить с ума вне Зоны? Твою же мать, это больше напоминает шизофрению, но черт бы побрал, я никогда не страдал этим недугом, да и психологи на этой базе выявили бы во мне такую патологию. Нет, нет, нет... Этого не может быть"

С трудом вернув самообладание, Меткий смутно начал догадываться о причинах, вызвавших из каких-то темных глубин его сущности этот отталкивающий голос. Несомненно, они были связаны с Зоной, но способна ли она так влиять на него? У него возникло ощущение, словно каким-то неведомым образом все его опасения на счет операции были нащупаны чем-то изнутри и подняты на самый верх.

Или злобный голос все же отражал его собственное мнение?

Меткий мотнул головой, пытаясь вернуть внимание. Кто-то задал вопрос генералу, но сталкер поначалу даже не понял, откуда тот последовал и лишь с усилием воли заметил сидевшего рядом с Егоровым офицера, который и задал его. Часть ответа Селезнева сталкер пропустил, поэтому довелось слушать лишь вторую половину.

- ...и другого способа не существует. Вы не понесете с собой вакуумную бомбу, хотя и ее мощности, возможно, не хватило бы для поражения объекта. Сами поразмыслите - и поймете безальтернативность такой идеи.

- Товарищ генерал, а если сбросить с самолета бомбу высокой пробивной силы? - спросил один из грушников.

- Исключено, - отрицательно покачал головой генерал. - Гипоцентр залегания объекта расположен под тремя ста сорока метрами твердой породы. Никакая противобункерная бомба здесь не поможет. Кроме того, придется бить по сектору ответственности НАТО, а это влечет большие политические риски, не говоря уже про возможность спровоцировать непрогнозированную реакцию аномалий на поверхности и скачкообразное расширение Периметра. Так глубоко под землей, как известно, их гораздо меньше, а значит и вероятность зацепить существенно ниже. Остается ядерный заряд. Кроме того, высказанная сталкером идея использовать маршрут с наименьшей плотностью аномалий имеет под собой еще одно основание. Электроника ядерного заряда чувствительна к полям аномалий и, стало быть, другого варианта у нас все равно нет.

Селезнев заметил некоторую отрешенность Меткого и, окликнув его, спросил:

- Каково твое мнение, старатель?

Сталкер поднял взгляд и с каким-то усталым видом да некоторой небрежностью в голосе ответил:

- Я не берусь судить о последствиях применения столь мощного оружия в Зоне. Как бы мы не поменяли шило на мыло.

- То есть? - выпрямился Платов.

- Мы можем решить одну проблему и получить другую, ничуть не менее опасную. Надеюсь, ваше руководство это учтет.

- Ты не знаешь наверняка последствий, - возразил генерал Селезнев, - последствия могут быть и куда слабей.

- Верно. Но мы-то этого не знаем? - в той же манере парировал сталкер. - Решение принимаю не я, поэтому последнее слово за Москвой. Честно говоря, я вообще не уверен, что кто-нибудь на всей планете сумеет ответить на вопрос о последствиях. Здесь мы достигли края наших возможностей и все, что произойдет дальше нельзя просчитать.

Генерал кивнул.

- Твое мнение ясно. Полагаю, основные вопросы мы обсудили. У кого-то еще есть, что сказать?

В ответ все промолчали, пытаясь справиться со всей невероятной информацией, которую им довелось услышать на этом совещании.

- Хорошо. Все остальные детали операции в целях секретности вы узнаете непосредственно перед забросом. Благодарю за внимание, совещание окончено. Готовьтесь, скоро вас всех вызовут.

Присутствовавшие встали и последовали к выходам, которых, как выяснил Меткий, на самом деле было двое - второй находился с противоположной стороны помещения. Заметив сталкера в толпе, Селезнев протиснулся между офицерами и подозвал к себе. Дождавшись когда остальные покинут зал, генерал с предельно серьезным видом обратился к Меткому.

- Послушай, Витя, давай начистоту. Здесь нет прослушки и мы вдвоем, поэтому тебе нет смысла увиливать от моего вопроса.

Сталкер оглянулся - скорее инстинктивно, нежели по какой-либо рациональной причине, и прямо посмотрел в глаза генералу.

- Слушаю.

- Скажи мне, как сталкер сталкеру: Зона ответит? Только без отповедей в духе "я точно не знаю" или "Зону не просчитать". Мне не интересны доказательства. Мне нужно только твое мнение. Но честное. Имей ввиду, я пойму, если ты попытаешься увильнуть.

Взгляд Меткого упал куда-то в пол, что, как заметил Селезнев, явно свидетельствовало о внутренней борьбе в сталкере. Лишь несколькими секундами позже Меткий сумел вытянуть из себя ответ.

- Вопрос не в том, отреагирует она или нет. Здесь все и так понятно. Но вы ведь не об этом меня спрашиваете, так ведь? У вас большой опыт выживания внутри Периметра, значит, вы ответ и так знаете. Но что-то мне подсказывает, что бояться стоит отнюдь не ее расширения.

- О чем ты? - напрягся Селезнев.

- Поймите, чем сильнее мы вмешиваемся, тем более жесткими становятся условия в Зоне.

По взгляду Селезнева было видно ожидание другого ответа на свой скрытый вопрос, но отнюдь не такого.

- Что тебя натолкнуло на такой вывод? - сглотнул Селезнев.

- Вы сами сказали, что доказательства вам не нужны, - пожал печами Меткий.

Генерал понимающие кивнул головой.

- Спасибо, Витя. Теперь ступай. Скоро твои навыки понадобятся снова.

Глянув в серые глаза сталкера, он пожал ему руку и задумчиво смотрел вслед до тех пор, пока тот не вышел через вход в подземный штаб.

***

А внутри себя Меткий слышал настойчивый голос. Подобно пламени, выросшего из искры, теперь он становился все более невыносимым и подавить его усилием воли оказалось все тяжелей.

"Я знаю, ты меня слышишь, - скреб внутри голос, - тебе от меня не избавиться. Я твой худший кошмар. Я твой бич. Я твои сомнения. Я твоя подлинная совесть, а не та фальшивка, которой ты отметаешь меня от себя. Но я же и твое спасение. Для него нужно сделать один простой шаг"

"Убирайся!", - раздался крик внутри.

"Но я вернусь. Теперь я всегда буду возвращаться, сталкер"

***

Москва, Кремль. 4 ноября 2016 года

Оперативное совещание Совета Безопасности Российской Федерации

В совещании принимают участие:

Президент России Михаил Квачков

Председатель Правительства Вячеслав Зарубин

Руководитель Администрации Президента Федор Соловьев

Председатель Совета Федерации Дмитрий Ключевский

Председатель Государственной Думы Лидия Шамилова

Секретарь Совета Безопасности Владимир Харламов

Министр обороны Юрий Шитов

Министр внутренних дел Леонид Вассоевич

Министр иностранных дел Владимир Колесников

Директор Федеральной службы безопасности Анатолий Макашов

Директор Службы внешней разведки Евгений Фадеев

Приглашенный докладчик - начальник ГРУ ГШ ВС РФ, генерал армии Кирилл Остапов

Такого эмоционального напряжения Михаил Алексеевич Квачков не испытывал уже давно, наверное, со времен получения самой первой информации о готовящемся вторжении в Иран. Тогда разведка доложила о планах проведения военной компании Запада руками своих ближневосточных сателлитов еще за долго до того, как три месяца спустя об этом пронюхали в СМИ. Весь его опыт и знания, полученные им еще в бытность сотрудником Международного отдела ЦК Компартии Советского Союза, указывали на исключительность текущего кризиса, невиданного со времен последней мировой войны. Противостояние с Западом достигло такого накала, что на этом фоне даже Карибский кризис и годы президентства Рейгана в США смотрелись уже не настолько угрожающими. Кое-кто из горячих голов в Конгрессе вероятного противника прямо заявлял о необходимости экстренно нарастить систему противоракетной обороны для обеспечения безответности Глобального Молниеносного Удара против любой страны или коалиции стран на планете с обязательным исключением всякой возможности ответного удара, включая и ракетно-ядерного. Переводить слова этих "ястребов" не требовалось - всем и каждому была понятна подлинная цель такого удара и имя ей Россия. Но пока на подобный шаг в американском истеблишменте не могли пойти из-за слабости самой ПРО и отсутствия всех компонентов для Глобального Молниеносного Удара, куда входили даже орбитальные платформы. Соответственно оставался риск получить сокрушительный ответ или же ответ, при котором потенциальные потери и издержки уровняют военные и геополитические выигрыши от прямой агрессии против России, а потому ставка сделана на альтернативные методы. Сюда входили и "цветные революции" на периферии ее границ, и прямая дестабилизация в ключевых зонах влияния Москвы. Собственно запущенная цепная реакция катастрофы под названием Арабская весна теперь докатилась и до Ирана, вот только в Вашингтоне, Эр-Рияде и Иерусалиме не хотели ждать; планетарный капиталистический кризис, рост экономической мощи Китая и якобы имевшая место иранская ядерная программа не давали покоя мировому "жандарму" и его вассалам. Критически требовалось средство единомоментно решить сразу несколько проблем и если не выйти из кризиса, то хотя бы его отсрочить - в современном постмодернистском мире мало кто заглядывал на несколько шагов вперед и фраза "нам бы только ночь простоять да день продержаться" стала едва ли не общемировым лозунгом. Война против Ирана под предлогом недопущения создания им оружия массового поражения и борьбы с "государством, спонсирующим терроризм" до смешного напоминали обвинения Ирака времен Саддама Хусейна. Именно под этой фальшивкой целую страну, а затем и регион вбомбили в каменный век и только больше десяти лет спустя главные инициаторы вторжения развели в сторону руки и сказали: "Ну, ошиблись мы". С кем не бывает? Плевать, что цена такой "ошибки" выражалась в миллионе убитых, еще больше раненных и искалеченных судеб. Для Запада геноцид и обречение на вымирание любого количества людей никогда не являлось проблемой и каким-то серьезным препятствием если того требовали их интересы. Так что удар по Ирану, способный обернуться новой, еще большей для региона и всего мира, катастрофой неизбежно должен срикошетить и по России, а значит и лично по ее Президенту Михаилу Квачкову, рассуждал он.

Вдобавок ко всему навалилась новая напасть, делавшая всякие прогнозы вообще лишенными смысла. Имя ей было Зона. Возникнув десятью годами ранее, она идеально вписалась в замыслы стратегических противников России, которые замышляли хаотизировать все пространство вокруг нее. Возникновение никому непонятной аномалии Запад немедленно включил в стратегию непрямой войны против России и персонально против ее Первого Лица. Квачков прекрасно понимал, что начальной фазой будет отстранение его от должности, а уже затем всерьез возьмутся за развал страны. Впрочем, одно другому не мешало. Проблема для него лично заключалась в том, что выстроенный при нем внутриэлитарный баланс мог существовать лишь в определенных условиях - наличия стабильности, в том числе за счет продажи углеводородов и при наличии других ресурсов. Как только в этой схеме наступал дисбаланс, под угрозой оказывалась вся система и финальной фазой подобного сценария становилась неограниченная война всех против всех. Если сюда добавлялся внешний враждебный фактор, то возникали наиболее оптимальные условия для распада страны и ее конца в историческом и физическом смыслах. Квачков этого не мог не понимать, но для выхода из текущего кризиса нужно было перешагнуть через самого себя, совершить поистине титанические сверхусилия. И, конечно же, зачистить пятую колонну - одного из главных центров масс в выстроенной системе. Их влияние было слишком велико, чтобы оказалось возможным его игнорировать. Каждый из политических кланов давил на Первое Лицо, ибо никто не хотел остаться в пролете в условиях кризиса и нарастающего, как снежный ком, противостояния с Западом. В подобных обстоятельствах невозможно принять какое-либо значимое решение без ущерба интересам одной из сторон, но Квачкову, как главному арбитру в межклановых склоках, в ближайший час придется такое решение принять. Вопрос заключался в том, кому отдать предпочтение - сторонникам нейтралитета в случае широкомасштабной войны с Ираном или же ратовавшим за его активную поддержку военно-техническими мерами и даже оказанием прямой военной помощи.

Размышляя над всем этим, глава государства снова открыл перед собой документ с грифом "особая важность" и пометкой "лично для Президента". Буквально сутки назад данный документ был доставлен ему из Главного разведывательного управления и его содержание привело Квачкова в состояние тревожного замешательства. То, о чем он прочел в докладе, выходило за рамки всего, с чем ему приходилось сталкиваться. Президенту России казалось, что удивить его, да еще после возникновения Зоны, решительно невозможно. Сводки об аномалиях, чудовищных мутантах и артефактах уже давно воспринимались простой рутиной. Естественно, ему на стол клали лишь самую важную выжимку, но то, что еще лет девять назад повергало его в изумление, сейчас вызывало интерес не больше, чем любая другая новость. Воистину удивительная штука человеческая психика. Без ее способности к адаптации ко всему на свете человечество давно бы вымерло, не дорастя в своем развитии выше палеолита. Квачков считал, что после возникновения Зоны и ее вывертов ему больше нечему удивляться и лишь только взглянув в абсолютно секретный доклад, он понял, насколько сильно заблуждался.

"...вывод о наступлении так называемой активной фазы..."

"...будет представлять беспрецедентную угрозу национальной безопасности..."

Просматривая заключение специалистов, у Квачкова вдруг разболелась голова и он вспомнил последний разговор по закрытой линии с министром обороны и начальником ГРУ, пошедший, естественно, без самых важных подробностей. Информацию такого уровня можно было обсуждать исключительно в полностью надежном помещении. Поведанное ему настолько выбивалось из привычного мира, что он не сразу смог поверить в услышанное. С министром они договорились все детально обсудить на ближайшем совещании Совбеза. А еще лично, с глазу на глаз.

Президент окинул взглядом свой кабинет, словно мог расстаться с ним после совещания, хотя до выборов было полтора года. Тряхнув головой, Квачков только сейчас обратил внимание на сигнал с коммутатора. Он нажал кнопку.

- Михаил Алексеевич, в зале уже все собрались, - сообщил женский голос.

- Спасибо, - ответил он и отключил. Застегнув пиджак, Квачков встал из-за своего роскошного стола, сделанного из уральского малахита, и направился к противоположной от его рабочего места парадной двери, за которой сразу находился зал заседаний Совета Безопасности Российской Федерации. Дверь ему открыл один из помощников и когда Президент вошел в зал все присутствующие встали, как того требовали этикет и дань уважения к главе государства. Он кивнул головой, показывая, что можно садиться и прошел вдоль длинного ряда искусно сделанных деревянных стульев с обитыми зеленой тканью сиденьями и подлокотниками. Воссев на главном месте спиной к флагу России и Президентскому штандарту, Квачков приветствовал присутствующих, с удовлетворением заметив отсутствие прессы, которую на данное совещание не допустили по его же указанию. Почему-то в последнее время представители СМИ его раздражали, хотя за годы, проведенные на самых высоких постах, он к ним привык настолько, насколько привыкают к шуму улицы или к новостным ведущим.

- Коллеги, - взял слово Президент после того, как зал покинули все, кому не положено присутствовать на заседании Совбеза, - как вам известно, сегодняшнее совещание посвящено сложившейся чрезвычайно сложной и угрожающей ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, а также в связи с фиксирующейся активностью в Чернобыльской аномальной Зоне. Из-за особого характера вопросов, которые будут затронуты, большинство присутствующих многое услышат впервые. Хотел бы подчеркнуть, что все сказанное относится к информации наивысшей степени важности и, как вы понимаете, является полностью закрытой. Для разъяснения деталей на заседание был специально приглашен начальник Главного разведуправления, генерал армии Кирилл Петрович Остапов.

Под взглядом Президента седовласый генерал приветственно встал и тут же сел на место. Окинув всех взором, Квачков продолжил.

- Последние сводки, предоставленные нашими специальными службами, все больше указывают на готовность коалицией западных и ближневосточных стран нанести военный удар по Ирану. Ситуация достигла критического значения и перед нами давно встал вопрос: как реагировать на сложившуюся угрозу? Коллеги, мы уже без малого целый год мониторим обстановку и моделируем возможный ход развития событий. С одной стороны оценки наших военных специалистов и разведок указывают на риск скачкообразного роста террористической активности на южных границах России, если сценарий полномасштабной войны окажется неизбежным. В связи с этим существует устойчивое мнение оказать помощь нашим иранским партнерам и дать понять Западу и его союзникам неприемлемость риска вторжения. В то же время нам всем известна противоположная точка зрения о необходимости придерживаться нейтралитета и ограничиться только поставками оружия Тегерану. Так вот, ознакомившись с последними сводками, я пришел к выводу, что сегодняшнее совещание должно поставить точку в затянувшемся противостоянии позиций. Прошу от вас предельного внимания во время своих высказываний. Однако прежде, чем мы приступим к обсуждению основного вопроса - хотя может случиться, что главным будет отнюдь не ближневосточная проблема - с докладом выступит специально приглашенный начальник ГРУ. Прошу вас, Кирилл Петрович.

Остапов слегка прокашлялся в кулак и, разложив бумаги перед собой, он с присущей ему рассудительностью приступил к заранее продуманной речи.

- Благодарю, Михаил Алексеевич. Уважаемые коллеги, я не стану занимать много времени и приведу наиболее важную выдержку из того объема информации, полученной нами за последнее время. Как вам известно, Вашингтон готовится возглавить военную коалицию против Исламской республики Иран силами так называемого "Арабского союза", где главную роль возьмет на себя Саудовская Аравия. Уже собран кулак почти в четыреста тысяч человек и в ближайшее время его нарастят почти вдвое. Авиационную поддержку возьмут на себя Соединенные Штаты, некоторые страны НАТО и Израиль. На авиационных базах ВВС США в регионе Ближнего Востока и Персидского залива в частности, сосредоточено почти две тысячи самолетов и вертолетов, включая стратегическую авиацию B-2, B1-B. По нашим данным израильтяне массово закупили у США сверхтяжелые противобункерные бомбы GBU-57A/B, массой в тринадцать с половиной тонн каждая. Параллельно ряд западных СМИ непрерывно ведет антииранскую истерию и выдает ложные сообщения о якобы имеющих место нарушениях прав человека, массовых убийствах, пытках, спонсировании терроризма и притеснении иранской оппозиции. Вбрасываются ложные сообщения и организуются провокации с целью скомпрометировать иранское руководство в глазах международного сообщества. Все приведенные меры указывают на создание необходимого информационного фона, чтобы и у рядового обывателя, и у правительств во всем мире создалось впечатление не просто неизбежности войны, а ее скорейшей необходимости.

В этой связи наши аналитики и экспертное сообщество, несмотря на имеющиеся разногласия по целому ряду вопросов, сходятся в главном: удар по Ирану есть важная, но не ключевая цель грядущего пожара войны. Подлинно стратегическая цель состоит в создании гигантской незаживающей раны от Турции, где идет гражданская война с курдами, до Афганистана и Пакистана, куда должны будут вовлечены страны Средней Азии, а значит Россия и Китай. Именно нас и китайцев видят в качестве главных целей американская военная машина и возглавляющие ее элитарные группы. Саудиты и израильтяне, руками которых в основном и должно вестись противостояние с Ираном, преследуют свои более локальные интересы. Фактически Иран является единственной крупной страной в регионе Большого Ближнего Востока, не охваченного бесконечной раздираемой войной, и его снос обрушит ситуацию окончательно. В случае успеха наши геополитические противники сумеют не только на десятилетия погрузить огромное пространство от Ливана до Пакистана в состояние перманентной военно-политической турбулентности, но и активизируют гигантское число террористических группировок, которые и станут одним их главных инструментов дестабилизации. Также преследуется цель разрушить среднеазиатскую и ближневосточную линии Шёлкового пути Китая, рассматривающего данный проект в качестве стратегического. Далее, не менее однозначными представляются последствия с нефтяным сектором. При наиболее вероятном сценарии развития военных действий у Тегерана не останется выбора, кроме как блокировать Ормузский пролив и тем самым создать коллапс в мировой экономике, поскольку цена на нефть подскочит до двухсот пятидесяти долларов за баррель - и это по самым скромным оценкам.

Начальнику ГРУ бросилась в глаза реакция некоторых из присутствовавших, особенно секретаря Совбеза Владимира Харламова - тот аж выпрямился на стуле. Бывалый разведчик хорошо умел подмечать язык тела, который, в отличие от языка словесного, практически никогда не лгал. Впрочем, мнение Харламова на счет обсуждаемой проблемы для Остапова не было секретом.

- Предвосхищая возможные радостные выводы о потоке нефтедолларов в российскую казну, хотел бы сразу сделать несколько замечаний. По нашим оценкам рост цен быстро спадет, как только будет завершен первый этап войны, а именно разгром основных сил персов и разрушение их военно-промышленного потенциала с переходом к фазе партизанской войны на территории Ирана. Корпус Стражей Исламской революции вместе с Министерством разведки проработали планы тотальной обороны Республики, включая сценарии поражения в войне. Иранцы прекрасно отдают себе отчет, что в прямом противостоянии им не справится с противником, который в ряде аспектов находится на более высоком технологическом уровне. По мнению специалистов ГРУ, разгром иранских сил произойдет за время от двух до четырех месяцев. В таком же временном диапазоне находятся оценки, полученные ранее по результатам моделирования на сверхмощном военном суперкомпьютере в Национальном центре управления обороной. Основной упор иранского руководства сделан на партизанское движение на территории свыше полутора миллионов квадратных километров. Созданы тайники с оружием, боеприпасами, продовольствием, водой и медикаментами. Судя по масштабности работ, речь идет о территории всей страны. Точное количество этих тайников неизвестно, но, как мы полагаем, оно очень велико. Также существует план по широкомасштабной активизации шиитских агентурно-диверсионных групп на территории целого ряда стран Ближнего Востока, включая Саудовскую Аравию, Бахрейн, Ливан и Палестину.

Однако партизанское движение в Иране и использование им проиранских сил в качестве асимметричного ответа коллективному агрессору никак не повлияет на способность последнего деблокировать Ормузский пролив, следовательно, в скором времени поставки нефти возобновятся, хотя и в меньших объемах. Связанно это с прекращением поставок нефти из самого Ирана. Оценки того, станет ли коалиция наносить удары по его нефтяным вышкам или нет - расходятся. Есть основания считать, что могут и сохранить, если захотят перенаправить нефтяной поток в Европу с целью вытеснить Россию с ее рынка, но есть и сторонники идеи воевать с Ираном без компромиссов и экономическое удушение сюда относится в полной мере.

Долгосрочные последствия такой войны вообще трудно поддаются прогнозированию. Подчеркну: намечающийся кризис - крупнейший со времен Второй Мировой войны, с потенциалом перерасти в конфликт более высокого порядка. Исходя из сказанного, в ГРУ считают крайне важным предпринять весь имеющийся у нас в запасе спектр военных и политико-дипломатических мер по недопущению развязывания конфликта. Это что касается ситуации на Ближнем Востоке...

- Кирилл Петрович, хотелось кое-что бы уточнить, - перебил руководитель Администрации Президента Фёдор Соловьев. Этот низкого роста круглолицый мужчина с зачесанными на бок волосами удивил начальника ГРУ своим баритоном, диссонировавшим с общим видом человека, возглавлявшего одно из важнейших ведомств в стране. - Нарисованная вами картина и впрямь видится крайне тревожной, но что вы конкретно предлагаете? Какой выход из катастрофы видит Управление? На заседаниях Совета безопасности мы неоднократно выслушивали ваши оперативные сводки, но лично у меня не сложилось цельного впечатления относительно того, какой позиции в этом случае придерживается ГРУ.

Заметив легкий кивок головы от министра обороны Юрия Шитова, генерал Остапов тут же ответил:

- До недавнего времени препятствовать такому развитию событий практически не представлялось возможными. Никакие антивоенные компании, в том числе инициированные нами и другими специальными ведомствами, или какие-либо другие меры не помогли. Единственный способ остудить головы на Западе мы видели в снабжении Ирана таким вооружением, которое способно существенно ослабить позиции американских "ястребов". Однако, как вам хорошо известно, даже поставки Ирану систем С-300 и даже С-400 не привели к желаемому результату...

- Одну минуту, Кирилл Петрович, - прервал его Президент, - Владимир Иванович, вы только что прилетели со встречи в ШОС. Каково мнение наших китайских коллег на этот счет? Готовы ли они, как и прежде, вместе с нами блокировать в Совбезе ООН резолюцию, разрешающую начало боевых действий против Ирана?

Министр иностранных дел набрал в грудь воздуха.

- Да, Михаил Алексеевич, наши ранние договоренности остаются в силе, но на реальную обстановку это не окажет никакого влияния. Уверен, если будет принято соответствующее решение - и по моим данным вероятность его велика, как никогда - удар нанесут без чьего-либо согласия и в обход решения Совбеза ООН.

- Значит, иракский сценарий? - прищурившись, уточнил Президент.

- Совершенно верно, - кивнул Колесников.

- И что конкретно предлагают в Пекине?

- В весьма прозрачной форме меня проинформировали о позиции председателя КНР и верхушки Народно-освободительной армии Китая, которые однозначно склоняются к необходимости любым способом препятствовать войне против Ирана. В Пекине прекрасно понимают, чем грозит дестабилизация в регионе. В последние годы ситуация в их западных территориях, включая Сыньцзян-Уйгурский автономный район, оставляет желать лучшего. И это мягко говоря. Уйгурский сепаратизм и теракты давно стали обыденностью и в Поднебесной опасаются, что падение Ирана приведет к его распаду и чудовищной разрушительной волне, которая захлестнет Афганистан и пуштунские земли в Пакистане. С другой стороны война способна разорвать Шелковый путь и для Пекина это станет крайне болезненным ударом в плане геополитических и экономических амбиций, не говоря уже об имиджевых потерях. Председатель Ван Айпин слишком много вложил в этот проект, чтобы потерпеть поражение в ходе его реализации. Кроме того, иранская нефть занимает четвертое место по объему импортируемой нефти в Китай и истощение этого источника нанесет удар по нему. В условиях, когда скорость структурных изменений внутри китайской экономики и так не успевает создать условия переориентации на внутреннего потребителя для ухода от экспортно-ориентированной модели, нехватка нефти может оказать серьезный негативный эффект и снизить валовой внутренний продукт до пяти процентов и даже ниже, что для Пекина неприемлемо. С учетом перекоса в их региональном развитии экономический кризис способен спровоцировать социальные протесты и вылиться в крупнейший внутриполитический кризис со времен событий на площади Тяньаньмэнь восемьдесят девятого года. В Вашингтоне об этом знают и сознательно идут на обострение, несмотря на все тесные торгово-экономические связи между двумя странами.

Квачков повертел ручкой в руках.

- Каковы позиции Вана на текущий момент? Насколько изменилось влияние его оппозиции в Политбюро со времен нашего последнего разговора?

Министр иностранных дел неопределенно покачал головой.

- Насколько можно судить, его статусу в ближайшей перспективе ничто не угрожает. Все может измениться в следующем году на Всекитайском съезде народных представителей, если война в Иране станет неизбежной. Как мы и предполагали, Ван готов стать в жесткую конфронтацию с Западом, поскольку понимает, чем чреваты его игры на Ближнем Востоке, но очень рассчитывает, я бы сказал, в дипломатичной форме требует от нас более определенной позиции в данном вопросе. Там, как и у нас, понимают формальность голосования в Совбезе ООН и хотят от России большей ясности в нашей позиции. Речь идет об участии в конфликте.

- Хитры китайцы, - усмехнулся Секретарь Владимир Харламов, - надо понимать, напрямую помогать иранцам они не станут, но хотят, чтобы вместо них это сделали мы.

- Трудно их обвинять, - возразил Колесников, - в конце концов, в этом и состоит искусство дипломатии, когда ты достигаешь нужного тебе результата желательно чужими руками с минимальными издержками для себя.

- Тогда что они предлагают? - вмешался доселе молча сидевший председатель Совета Федерации Дмитрий Ключевский и вытер свой красный нос платком. В ноябре он чаще всего простывал.

- Предлагают поставить вооружение, обещают продолжать вести против США и их сателлитов агрессивную дипломатию, угрожают торговой войной, хотя пока напрямую втягиваться не собираются. Здесь они себе верны. Их расчет на совместный эффект от скоординированных действий с Москвой. В любом случае нашу пассивную позицию нейтралитета они сочтут откровенно недружественным шагом. Последствия этого я не берусь оценивать. Во всяком случае, пока.

- Коллеги, уважаемый Михаил Алексеевич, - слово взял премьер-министр Зарубин и поднял руку в останавливающем жесте, - вдумайтесь, что предлагает Пекин. Фактически от нас требуют едва ли не принять участие в войне на стороне Ирана, зная маловероятность успеха в подобном предприятии. Толку от поставок оружия персам, если у них нет специалистов в необходимом количестве, равно как и времени на подготовку новых? Да послушайте, они нас подталкивают к корейскому варианту, только с одним существенным отличием: Иран от России отделен Кавказом и Каспийским морем. Любое втягивание нас в войну такого масштаба - катастрофично!

- Уважаемый Вячеслав Сергеевич, - сидевший молча министр обороны Шитов непосредственно обратился к премьеру и парировал со свойственной ему прямотой, - вопрос не в том, участвовать нам или нет, а как не допустить войну и что делать, если война окажется неизбежной. Мы должны быть готовы ко всему.

На морщинистом лице Зарубина появилось что-то недоброе во взгляде.

- Да любой сценарий для нас неприемлем, - неестественно спокойным, ледяным голосом произнес второй человек в иерархии российской власти. Те, кто с ним был знаком, знали, что это означало сильнейшее раздражение. - Мы должны лишь оказать поддержку Ирану вооружением и военной техникой. Танки, самолеты, автоматы - пожалуйста. Во всех остальных случаях - как бог даст.

Внимательно наблюдая за реакцией Зарубина, Остапов сразу уловил настрой в верхних эшелонах власти. Внутренней агентуры у ГРУ не было, но кое-какой информацией о настроениях на политическом Олимпе ее начальник все же обладал, да и свои мозги он тренировал не по методике ЕГЭ, а так как надо. По всем признакам Зарубин не был заинтересован в усиленной помощи Ирану и отгонял любые предложения по любым действиям, даже направленным на срыв военной компании, считая их неприемлемым втягиванием в далекую от нас проблему. Впрочем, недавно опубликованные данные по оффшорам непрозрачно намекали на серьезные средства у него за рубежом. Это всяким недалеким журналистам можно на уши вешать пургу о провокациях и вбросах. Остапов же все прекрасно понимал. Слив информации по оффшорам, с данными о том, кто, где и сколько был ясным сигналом. Естественно, для тех, кто умел читать между строк. Смысл прост, как пять копеек: не вмешивайтесь в дела вокруг Ирана или мы вас возьмем за причинное место. И сдавим. Очень сильно. Судя по рьяности Зарубина, отметил про себя Остапов, его поймали давно и капитально.

Тем временем Шитов побагровел.

- Мы сотню раз уже обсуждали идею невмешательства и всякий раз приходили к одному и тому же выводу: бездействие смерти подобно. Оставить Иран один на один с коллективным врагом недопустимо. Одними военным поставками здесь не поможешь!

- Коллеги, - вмешался Квачков, выступив в роли рефери, - давайте оставим эмоции в стороне. Как вы догадываетесь, главный военный разведчик был приглашен не только для доклада о военно-политической обстановке в обсуждаемом регионе. Есть и еще кое-что. Прошу, Кирилл Петрович, продолжайте.

- Спасибо, - кивнул Остапов, на которого перепалка произвела далеко не лучшее впечатление. - Уважаемые коллеги, на фоне предвоенного периода в регионе Большого Ближнего Востока на второй план ушли события, связанные с Чернобыльской аномальной Зоной и, как полагают у нас в Управлении, это может стать непростительной ошибкой.

Дальнейшие десять минут генерал рассказывал о проекте "Черный орел" - без указания деталей - и операции наемников в Зоне. За все время, к удивлению Остапова, его никто не перебил, а сказанное им непосвященным доселе в ситуацию членам Совбеза впитывалось с нарастающей тревогой. Никто не проронил ни единого слова, пока самый высокопоставленный грушник четко и без всего лишнего докладывал о результатах работы за последнее время. Не обошел он стороной и подземный исследовательский комплекс, и операцию по спасению двух выживших сотрудников, один из которых, к великому сожалению, погиб до того, как его нашел разведывательно-поисковый отряд (о способе доставки спецподразделения в Зону с использованием технологии "Сапсан" Остапов умолчал - информация предназначалась исключительно для очень узкого круга посвященных). Наконец, он подошел к Альфа-источнику, который условно называл "пси-объект". Доклад об источнике пси-излучения и переходе его в активную фазу с риском для безопасности высшего политического руководства и России заставил всех затаить дыхание - настолько невероятным казались добытые ГРУ сведения. Даже Президент услышал новое из доклада. Однако кое-что важное генерал оставил на потом, не став выкладывать все сразу.

- ...на основании сказанного, - подытожил Остапов, почувствовав проступившую на лбу испарину, - нашими аналитиками делается заключение о необходимости ликвидировать пси-объект любым способом, который будет сочтен необходимым. На этом все. Благодарю за внимание, доклад окончен.

Настало гробовое молчание. Было слышно лишь как кто-то из присутствующих сглотнул подступивший к горлу комок. Президент откинулся на спинку стула и сделал глубокий вдох. Он уставился куда-то на стол, а его глаза взволнованно забегали. Невидимое давление нарастало едва ли не по экспоненте и сейчас Квачков его ощущал все более отчетливо. Первым, кто смог выдавить из себя вертевшийся на языке вопрос, был секретарь Харламов.

- И... сколько у нас есть времени? - сглотнул он.

- Не больше двух суток, - ответил начальник ГРУ и платком вытер пот со лба. - Точно сказать невозможно, но это все, чем мы располагаем.

- Как вы собираетесь уничтожить подобный объект на глубине - сколько вы сказали? - триста метров? - заёрзал премьер Зарубин. Его голос ели заметно дрожал. Казалось, ранее идеально сидевший на нем костюм от Brioni стал великоват, а сам глава правительства словно скукожился и усох.

- Триста сорок, - поправил генерал. - Ошибка плюс-минус пять метров. Есть только один способ ликвидации - портативный тактический ядерный заряд малой мощности.

- Что?! - едва ли не одновременно вскрикнула половина состава Совбеза.

- Иного способа нет, - решительно констатировал Остапов, как бы с вызовом подняв подбородок.

Послышался нервный смешок от сидевшей молча Председателя Государственной Думы Лидии Шамиловой.

- Это неслыханно! - она развела руки в сторону. Ее безупречный макияж даже в такие моменты подчеркивал эффектность женщины, который, впрочем, никогда не выходил за рамки приличия. - Да вы понимаете, о чем говорите?! Вы хотите сбросить на Зону атомную бомбу?! И это ваш план?!

Ожидая подобной реакции, вмешался министр обороны Шитов. Своим массивным лицом он развернулся в сторону Шамиловой и на нее пал его чугунный взгляд.

- При всем уважении, Лидия Михайловна, но речь идет не об атомной бомбардировке, а об использовании небольшого устройства мощностью в одну килотонну в тротиловом эквиваленте. Этот заряд должен быть доставлен наземным путем к самому пси-объекту и там взорван. Только в этом случае есть шанс на успех.

В разговор вступил Харламов и с нажимом произнес:

- Хочу поддержать Лидию Михайловну. Любое использование такого оружия, пусть и ограниченной мощности, способно привести к росту Зоны и к политическим последствиям, о которых можно только догадываться!

- Полностью согласен, - вклинился Зарубин, нервно бросая взгляд на, казалось, невозмутимого Квачкова. Однако Президент, скрестив руки на груди, всем видом давал понять, что он временно самоустранился до того момента, пока не будет высказана точка зрения каждого из присутствовавших. Не найдя поддержки у Первого Лица, премьер с еще большим рвением бросился в словесную атаку.

- Да как до такого вообще можно было додуматься?! Ядерный взрыв посреди Зоны! Даже если представить выполнимость вашего предложения, то вы всерьез рассчитываете скрыть последствия подземного ядерного взрыва?!

Зарубин всем видом показывал свой скептицизм, исходивший от него как жар от печки. Теперь Остапов окончательно вычислил костяк противников операции.

- Хочу заметить: выхода у нас нет, - твердо возразил генерал. - Отказаться от операции мы не можем - иначе объект выйдет на такую стадию развития, когда мы вообще не будем знать, что с ним делать. Достигнув максимума активности, он окажется способен проводить пси-атаки на сотни километров.

- Откуда вам это известно? - с подозрением повел бровью Харламов. - Исходя из того, о чем вы тут говорили, ваши эксперты и сами толком ничего не знают. Зона уже десять лет как существует - и ничего, справляемся. Более того, помнится военное министерство уже докладывало о наличии корреляции между повышенной военной активностью в Зоне и ростом ее Периметра. Тогда каковы шансы, что взрыв ядерного заряда не приведет к катастрофическому расширению Зоны и не отхватит еще кусок территории России? Если американцы решили сунуться к этому, как вы утверждаете, смертельно опасному источнику, то пусть он станет их головной болью. В конце концов, если они хотят взять его под контроль, то мы сможем им засыпать вход в этот ваш сверхразлом. Здесь не понадобится ядерный заряд, достаточно просто обвалить пещеру - и они там будут замурованы.

Шитов и Остапов переглянулись. Настало время достать туз из рукава, о чем два генерала договорились на предварительной встрече за несколько часов до оперативного совещания в Кремле. Они прекрасно знали о мощном противодействии со стороны ряда высокопоставленных чиновников из первого эшелона, а потому решили более тщательно продумать тактику своих шагов. Получив от Шитова согласие легким кивком головы, Остапов взял слово.

- Мы тоже обдумывали подобную возможность, - начальник ГРУ тщательно подбирал слова, - но пришли к однозначному выводу: оставить пси-объект нашему вероятному противнику неприемлемо с любой точки зрения. Во-первых, как я уже сказал, мы не знаем, чем все может обернуться. Если американские оперативники потерпят крах и объект войдет в активную фазу, то, по результатам исследований наших экспертов, пси-излучение вполне способно достать до Подмосковья. И эта угроза куда более высокого порядка, чем политические последствия от использования ядерного заряда. Во-вторых, существует проблема установления нашей причастности. Да, станции по всему миру сумеют обнаружить, локализовать, а затем идентифицировать сейсмоактивность именно как взрывную. Как утверждают специалисты, по соотношению различных амплитуд объемных сейсмоволн и анализу их спектра, в принципе, можно определить, был ли то подземный взрыв или простое землетрясение, но все методы не обладают абсолютной точностью, хотя и она достаточно высока. Но главное не в этом. Даже если специалисты по всему миру установят факт некого мощного взрыва с какой-либо приемлемой степенью точности, нужно еще доказать, что взрыв был именно ядерный, а не связан с чрезвычайно мощной аномалией в Зоне. Для установления подлинной причины взрыва требуется точно локализовать его место под землей, затем отправить туда группу специалистов, которая соберет образцы грунта и сумеет их доставить за Периметр в лабораторию для анализа. Наконец, нужно доказать, что образцы были взяты именно из Зоны. Как человек, занимающийся ее проблей уже не первый год, я могу вас со всей ответственностью заверить, что изъять образцы грунта в столь экстремальных условиях невозможно. Так что, как нетрудно заметить, при более детальном рассмотрении нашего плана, он становится не таким абсурдным, каким мог показаться на первый взгляд.

Генерал Остапов сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Главные оппоненты все еще продолжали скептически хмыкать, тем самым выражая свое сомнение в предложенном плане, однако открытых выступлений против него никто не высказывал. Оставался финальный аргумент, которым следовало сокрушить любые возражения.

- Наконец, главное. Как вы думаете, для чего американцы собираются использовать пси-объект, если сумеют его взять под контроль устройствами-резонаторами?

Настала короткая пауза, прерванная вскриком в зале:

- В качестве дальнобойного пси-оружия! - предположил министр внутренних дел Леонид Вассоевич, на широком лице которого отразилась смутная догадка.

- Верно, - подтвердил Остапов, - но с одним существенным дополнением. Перенести источник они не смогут, зато взяв под контроль, сумеют направить его пси-излучение туда, куда им нужно.

- Из Зоны? - удивился Харламов. - Но в чем здесь опасность для нас, если этот ваш пси-объект нереально вытащить оттуда? Раз они смогут им управлять, значит, следуя из ваших слов, он не перейдет в эту активную фазу, а его мощность будет ограничена и до нас его пси-лучи просто не достанут.

Остапов отрицательно покачал головой и, надев очки, нашел в разложенных перед собой документах нужный лист. Глянув в него, генерал пояснил.

- Все именно так, но есть одна проблема. У нас есть серьезные сомнения на счет способности долго сдерживать пси-источник в пассивном состоянии с помощью приборов, о которых я говорил, хотя раз американцы решились на эту авантюру, видимо, они думают иначе. Однако по данным с цифровых носителей наемников, в определенный момент, перед самым переходом в активную фазу, пси-объект начнет увеличивать свою мощность по довольно сложному математическому закону. Именно этим пограничным состоянием американцы хотят управлять - не дать объекту выйти из под контроля, но и одновременно препятствовать его дезактивации. В ГРУ убеждены, что контролировать пси-источник таким способом невозможно и его практически неизбежный переход в активную фазу приведет к непредсказуемым последствиям. Но если американцам удастся сдерживать источник под контролем достаточно долго, тогда и в этом случае ситуация для нас не становится лучше. Наши специалисты сумели определить математический закон увеличения мощности объекта и показали, что с приближением активной фазы в любом случае мощность излучения возрастет настолько, что пси-источник сможет бить в выделенном направлении на расстояние в двести километров со смертельной экспозиционной дозой за ноль целых...

Генерал взглянул на лист перед собой.

- ...ноль целых и тридцать шесть сотых секунды. - Он поднял глаза. - Подчеркну: смертельной дозы. Но дальнейшее распространение пси-волн не заканчивается, а в безвоздушном пространстве оно крайне незначительно ослабевает. Как вы думаете, куда его направят дальше?

- На спутник! - с озарением догадался Директор Службы внешней разведки Евгений Фадеев. У него был вид первооткрывателя.

- Совершенно верно, Евгений Федорович. В прошлом месяце Пентагон полностью завершил вывод на орбиту новейшей военной космической системы ретрансляции данных с разведывательных спутников. У нас есть все основания считать, что на них возможно установить ретрансляторы пси-излучения. Подобные технологии уже существуют и мы об этом знаем.

Подробно в эту тему Остапов не стал углубляться, понимая, что уже и так слишком много сказал. Ничего не поделать, специфика работы как раз и заключалась в параноидальном желании не раскрывать своих секретов, даже если присутствовавшие имели высокий уровень допуска. Впрочем, даже такой уровень означал допуск не ко всей информации, а только к конкретной. Генерал Остапов продолжил.

- Количество спутников и конфигурации их орбит делают возможным ретрансляцию пси-излучения практически в любу точку планеты. По-сути, речь идет об оружии массового поражения невиданной мощности, основанном на совершенно новом физическом принципе. Ничего подобного никогда не делалось. Фактически единовременно можно ликвидировать военно-политическое руководство целой страны или даже коалиции стран, полностью дезорганизовать их оборону и достигнуть абсолютного военного и геополитического превосходства. Подчеркну: абсолютного. И самое скверное в том, что мы не в состоянии найти адекватный симметричный ответ, а значит, должны и обязаны действовать асимметрично. Любой удар по американским спутникам-ретрансляторам пси-волн автоматически означает начало полномасштабной и неограниченной войны на тотальное уничтожение с применением всех видов оружия, включая ядерное. Подчеркну: на кону стоят максимальные ставки и реакция будет предельно жесткой.

Все, кроме министра Шитова, испытали ощущение, близкое к состоянию шока. Не того, которое человек часто приписывает своим эмоциям, а настоящего, пробирающего до самых костей и чем дальше все слушали генерала ГРУ, тем больший страх их одолевал.

- Мы полагаем, что первыми, на ком протестируют новейшее оружие, станет руководство Ирана. По нашим сведениям, саудиты и израильтяне не пойдут на прямую агрессию против персов, если не будут уверены в уничтожении руководства их страны. Коллеги, то, о чем я сейчас скажу ранее не выходило за пределы комплекса зданий на Хорошевском шоссе. Нам не было известно, как именно агрессор предполагает ликвидировать иранское руководство - ни место, ни время, ни способ. Мы понимали, что без этого американцам невозможно начать полномасштабную войну - после Ирака и незаконченной эпопеи в Афганистане среди их истеблишмента царит единогласие касательно прямого использования вооруженных сил за пределами США. Максимум - ограничено, и в качестве инструкторов. Теперь же, когда нам стали известны планы американского руководства на счет пси-объекта, весь пазл собрался воедино. Последняя, критически важная и недостающая деталь оказалась у нас в руках. Значит, сумев помешать американцам взять под контроль пси-источник колоссальной мощности, мы сумеем решить сразу несколько задач - ликвидировать прямую угрозу во многом неизвестного характера, так как никто точно не знает, во что превратится пси-объект после перехода в активную фазу, и одновременно попытаться остановить войну с Ираном. Этим мы сумеем прервать хаотизацию Евразии, сохраним стратегическое сотрудничество с Китаем и спасем нашего союзника в лице персов. Также, в случае успеха, предлагаю организовать полномасштабную пропагандистскую компанию по формированию у мировой общественности впечатления, что именно благодаря политико-дипломатическим шагам России и ее высшего руководства удалось избежать новой войны. Эту задачу могло бы на себя взять Министерство иностранных дел.

По виду главы внешнеполитического ведомства можно было заметить, как он просчитывает всю ситуацию в мозгах, внимательно рассматривая конструкцию из своих десяти пальцев. Колесников задумчиво почесал подбородок и произнес:

- Если все обстоит именно так, как вы говорите, товарищ генерал, то в подобной акции действительное есть смысл.

Сидевший в некотором оцепенении Михаил Квачков взглянул на Директора ФСБ.

- Каково ваше мнение, Анатолий Константинович? Этот полковник... Серегин. Так кажется?

- Да, - подтвердил Макашов.

- Он действительно способен вывести американцев к сверхразлому?

- Мы с нашими коллегами из ГРУ пришли к одной и той же оценке Серегина. Его опыт действительно позволяет проводить рейды даже в Северных территориях Зоны. Хотя риск огромен.

- Ну а что на счет самой операции американцев? Насколько нам известно, в Штатах был инцидент... "Черная Среда". Конгресс ведь запретил на законодательном уровне исследовать аномальные предметы в военных интересах без контроля с его стороны вне зависимости от того, где бы не находились лаборатории по их исследованию. Верно, Евгений Федорович?

Его взгляд застыл на Директоре СВР. Умное и интеллигентное лицо шефа внешней разведки России было сосредоточенным.

- Все обстоит именно так, как вы сказали, Михаил Алексеевич, - Фадеев сложил руки перед собой. - После долгих консультаций, подковерных переговоров и соглашений демократы и республиканцы договорились увязать два ключевых законопроекта: Конгресс выделяет деньги на военную операцию против Ирана, но при условии, если администрация выполнит уговор и не станет заниматься исследованиями аномалий без его ведома и контроля. Вероятно, в Белом доме решили пойти на огромный риск, что с учетом сказанного Кириллом Петровичем, смотрится более чем оправданным и логичным.

- А если об этом узнают? - уточнил председатель Сената Ключевский, напрягшись подобно гитарной струне.

- Тогда разразится чудовищный скандал и решение президента Демпси об участии в военной компании против Ирана заблокируют. Он, естественно, наложит на решение вето, но, вероятней всего, в Сенате наберут больше двух третей голосов и смогут его преодолеть. Полагаю, вероятность этого почти сто процентов. Тогда на войну элементарно не выделят денег и весь план развалится, а такое Дэмпси не простит та часть истеблишмента, которая привела его в Овальный кабинет. Узнай сейчас об этом СМИ, и на предстоящих выборах действующий президент может уступить своему противнику демократу Тому Палмеру, а заодно распишется в крахе едва ли не всей внешней политики собственной администрации.

- Благодарю вас за оценку, - Квачков чуть повернулся и адресовал следующий вопрос министру иностранных дел. - Владимир Иванович, вы говорили с нашим послом в США. Каково его мнение?

С некоторой заминкой, Колесников дал ответ

- Да, Михаил Алексеевич, перед моим отлетом на встречу ШОС у нас с послом по закрытому каналу состоялся весьма обстоятельный разговор на этот счет. В целом, его оценка совпадает с тем, о чем говорил Евгений Федорович. Теперь же, с учетом данных ГРУ, можно заключить о наличии в наших руках мощного инструмента влияния на Вашингтон. Если будет обнародована информация об активности наемников, то ее подлинность даже не придется доказывать - этого с головой хватит для создания такого кризиса в политической системе США, что по сравнению с ним дело Иран-контрас или Уотергейт покажется мелкой неприятностью. Им сейчас явно не до того.

- Есть еще один момент, - отметил Фадеев и тяжело вздохнул. - На основании поступившей оперативной информации мы считаем, что агент, благодаря которому были получены данные об устройствах-резонаторах, раскрыт. Пока в СМИ ничего не сообщили, но это дело самого ближайшего времени. В ФБР у журналистов есть свои источники.

- Какова ценность агента? - спросил Президент.

- Чрезвычайно высокая с учетом тех сведений, которые он предоставлял. Без его информации мы вообще могли и не догадаться о готовящейся операции в Зоне по взятию под контроль пси-источника. С учетом пользы агента мы должны сделать все для его вызволения.

- И как вы предлагаете это сделать? - уточнил Директор ФСБ.

Фадеев вкратце объяснил план и в конце добавил:

- Естественно, на сей счет необходимо ваше согласие, Михаил Алексеевич.

Президент немного выпрямился.

- Политические риски слишком высоки. Я должен подумать. - В голове у Квачкова уже промелькнула мысль проконсультироваться с ближайшими советниками из своей Администрации. - Вы уверены в возможности его вытащить оттуда? Если агент ценен настолько, насколько вы утверждаете, значит, и американцы о нем того же мнения.

- Попытаться стоит, - твердо сказал Фадеев. - Не в наших правилах бросать своих агентов, тем более столько сделавших для России.

- Хорошо, мы еще обсудим этот вопрос. Но сейчас главнее другое. Надо полагать, если Вашингтону известно то же, что и нам, значит, подготовка к взятию под контроль пси-источника велась давно - минимум несколько месяцев. Я правильно понимаю?

Квачков хмуро посмотрел на Макашова, ответственного за контрразведку и Директор ФСБ опустил глаза. Президент обратился к главе ГРУ.

- Как вы, считаете, ЦРУ и Пентагон уже отправили своих специалистов в Зону?

- Так точно, товарищ Президент, - подтвердил Остапов, обращаясь к Верховному главнокомандующему как он привык - как к товарищу. Слово "господин" ему категорически не нравилось. - Никаких других вариантов не остается. Все указывает на жесткие временные сроки и подготовку к операции, хотя прямыми свидетельствами мы не обладаем, но считаем неизбежным ее проведение. При всем риске глубинных рейдов в Северных территориях, у хорошо подготовленного в условиях Зоны спецподразделения с первоклассной экипировкой и таким же вооружением есть некоторые шансы найти пси-объект и выполнить задание. Подчеркну: то, с чем в Северных землях можно столкнуться, мы во многом знаем лишь теоретически. Чем глубже в Зону, тем больше шансов встретиться с совершенно неизвестными формами ее активности, но выбора ни у нас, ни у противника нет. Наконец, решение об ответных мерах нужно принять здесь и сейчас. Если противник уже на пути к пси-объекту, то в ближайшие сутки-двое он получит решающее преимущество. И тогда - кто знает? После Ирана испытать оружие могут и на нас. Например, в момент следующего оперативного совещания Совбеза.

Последняя фраза прозвучала ударом молота. Владимир Харламов молча слушал сказанное генералом и просто не мог поверить. Мозг отказывался воспринимать услышанное ушами из-за совершенно невероятного, невозможного смысла. Он взглянул на Зарубина и Шамилову. Они оба будто языки проглотили и вся гамма эмоций отобразилась на их лицах.

Им было страшно. По-настоящему страшно.

Секретарь просто кожей чувствовал, как инициатива уходила у него из рук. Он не мог позволить военным взять верх и должен был постараться повлиять на Президента, но не находил аргументов. У него сегодня уже состоялся разговор с Квачковым - буквально несколько минут, но настрой Президента ему сразу не понравился. Эти военные разведчики, догадался Харламов, Зорге хреновы, его обыграли. Они успели подсунуть Квачкову всю эту зоновскую ахинею еще раньше и смогли повлиять на него. Фактически им оставалось рассчитать разговор таким образом, чтобы на финал припасти самые сильные аргументы. Им это удалось, они настоящие игроки, признал Харламов, видя неотвратимое поражение в столь важной партии. Часть политической бюрократии и крупного бизнеса будут очень недовольны поражением. Они так много потеряли из-за падения цен на нефть и санкций, что не обрадуются, узнав о решении Президента сорвать войну с Ираном.

"И это еще мягко говоря"

О последствиях Секретарю просто не хотелось и думать. Толку от его влияния и поддержки премьер-министра, если эта проклятая Зона оказалась их всех сильней?

А Квачков, казалось, со скоростью мощного компьютера перебирал массу вариантов в голове. Он не привык принимать важные решения вот так, впопыхах, но информация ГРУ прямо указывала на отсутствие времени для серьезного обдумывания и всестороннего анализа. Почему разведка так поздно вскрыла заговор? Да, одернул себя Квачков, этот Серегин злонамеренно искажал суть отчетов из того подземного комплекса, но это было лишь оправданием. Впрочем, какая теперь разница, если американцы могли просто взять и пси-излучением вскипятить ему мозги в любой момент?

Перед собой Квачков был всегда честен. Или почти всегда. Во всяком случае, ему хватало смелости признаться себе, что он не мог сломать сложившуюся систему и одному опрокинуть ее, избавив Россию от олигархов и вернуть страну на путь развития. По правде говоря, он и сам этого не хотел. Но Зона... Она все поменяла. Теперь речь уже не шла о поиске замирения с Западом, который окончательно встал на путь бескомпромиссной конфронтации, уже превысив по накалу даже самые "жаркие" дни времен Холодной войны. Теперь Запад готовился физически убрать его. Иран лишь цель для апробации пси-оружия - главной мишенью была Россия. Точнее он, Михаил Квачков. Россия последует после него. Он знал, чего хотели нефтегазовые монополисты у него в стране и поставили вполне конкретное условие: не дашь нам заработать - лишишься нашей поддержки. Разумеется, эти слова не были высказаны вслух напрямую, но здесь все настолько читалось, что разжевывать Квачкову ничего и не требовалось. Конечно, на камеру он мог заставить выполнить те или иные обещания отдельно взятого олигарха, но пойти против всей системы, которую он же и выстроил, было ему не под силу.

Однако последняя информация отодвинула в сторону ранее утвержденное в голове решение сохранить нейтралитет и ограничиться поставками Ирану оружия и военной техники. Зона сломала все планы, а сам Квачков теперь со всей ясностью представлял подлинные замыслы коллективного Запада. Там перешли красную черту и уже не остановятся. В их глазах на лбу Квачкова красовалась огромная мишень и она вдруг возникла у него перед глазами. На секунду даже захотелось посмотреть в зеркало, но Квачков подавил в себе это желание. Только сейчас он полностью прочувствовал и осознал всю ошибочность расчета вернуть с Западом отношения хотя бы на дозоновский период. На руках Президент имел железные доказательства готовности устранить его раз и навсегда. Физически. Не просто обозначить намерение - этими хотелками страдали многие - а реальная возможность убить Президента России. Вдруг возникшее животное желание выжить взяло верх и этот аргумент перевесил все остальные. Осталось уточнить последний момент.

- Как же американцы смогут обеспечить безопасность своих исполнителей под землей, контролирующих пси-объект?

Его взгляд остановился на Директоре ФСБ. Видимо, потому что он ближе сидел, чем глава ГРУ, решил Квачков и заметил, как непроизвольно пальцы его левой руки затарабанили по столу - сказывалось нервное напряжение. Он сжал руку в кулак. Макашов сделал вид, будто поправил свой галстук, идеально подобранный под цвет его темно-синего костюма, но на самом деле ослабив его. Главный чекист почувствовал, как его спина взмокла от пота. Парой секунд позже Директор ФСБ немного хриплым голосом ответил:

- Мы обсуждали с нашими коллегами из ГРУ этот вопрос и пришли к выводу, что наиболее оптимальным способом защиты будет создание новой группировки, подконтрольной американской разведке. К ней не допустят никого из других спецслужб стран НАТО и прочих союзников. Вероятно, оперативный контроль будет осуществляться Центральным разведывательным управлением, по аналогии с группировкой "Свобода", с той разницей, что в среде последней также сильны позиции британской Ми-6 и немецкой БНД. Вероятно, с учетом всех особенностей Северных земель, Лэнгли через подрядчиков из частных военных компаний постепенно нарастят численность новой группировки до такого значения, когда ее станет возможным ликвидировать только в ходе крупномасштабной военной операции. Однако с учетом рисков в Зоне для ее проведения их позиции будут практически неуязвимы. По предварительным оценкам, на первых порах они потеряют до половины личного состава, постаравшись компенсировать смертельный риск очень существенными суммами денег - имели место прецеденты, когда наймитам платили на порядок больше обычных гонораров по контрактам. С учетом важности всей миссии, уверен, на нее денег жалеть не станут.

- А что если американцы все же захватят пси-объект, но мы обнародуем информацию об этом? - Президент сделал последнее и скорее риторическое уточнение, обратив взор на Остапова. - Слушаю вас, товарищ генерал.

- Тогда в этом не будет никакого смысла, - пояснил начальник ГРУ. - Война начнется и следующими на очереди станем мы.

"То есть я", - возникло в голове Квачкова.

Неожиданно ожила Шамилова, деликатно поправив свою уложенную прическу.

- Послушайте, я, конечно, не военный специалист, но все должны со мной согласиться. Сказанное есть полнейшее безумие! Какой-то сверхмощный пси-источник, ядерная война... Это как-то слишком. Где доказательства? - Состояние женщины стремительно приближалось к истерике. Ее предшествовавшее молчание после короткого и неубедительного возражения свидетельствовало, что все это время она сдерживала свои эмоции внутри. Сейчас ее взгляд бегал по лицам присутствовавших и остановился на Квачкове. - Господин президент, мы что готовы взорвать ядерную бомбу... или заряд, подвергнув себя риску уйти в изоляцию от всего мира? А если все вскроется?!

Квачков молча выслушал нервный спич Шамиловой и спокойно-ледяным голосом задал ей встречный вопрос:

- Скажите, Лидия Михайловна, вам доводилось видеть воздействие пси-поля высокой интенсивности?

На несколько секунд лицо Шамиловой - красивое, несмотря на возраст - застыло в растерянности.

- Н-нет... но к чему выспрашиваете, Михаил Алексеевич? - дрожащим голосом уточнила Шамилова.

- К тому, что я видел. И поверьте, это хуже чем смерть.

Президент не догадывался, что намного раньше, еще несколько лет назад по совету Селезнева Кирилл Остапов лично с министром обороны Шитовым демонстрировал на закрытом показе в Кремле воздействие пси-волн и других аномалий на животных и людей. Он помнил, как наступившая могильная тишина после просмотра еще долго не выходила из его головы. Тогда и Верховный, и все, кто находился в зале, с минуту не могли произнести ни единого слова. Зато его Главразведуправление Генерального штаба получило усиленное финансирование на исследования и операции в Зоне. Остапов знал, что в будущем произведенный эффект может понадобиться, чтобы добиться от высшего руководства нужного решения и не просчитался. В то же время генерал понимал: Квачков был не дурак и прекрасно видел, какие цели преследовали грушники и другие спецслужбы, показывая ему ужасы Зоны, но вся соль заключалась в том, что они ни в чем не врали - множество источников и фактов являлись тому свидетельством. Попытка повлиять на Президента была бы им вскрыта, но опасность оказалась полностью реальной, а не выдуманной секретными ведомствами с целью добиться большего влияния в стране. Впрочем, Квачков понимал возможность одновременной реализации и того, и другого, но ничего поделать с этим не мог. Как известно, своя рубашка ближе к телу, а сейчас его смерть представилась во всей своей жуткой форме. В конце концов, чем отличается услышанное им от ГРУ от того, когда к какому-нибудь бизнесмену приходили из УБОПа и говорили, мол, так и так, вас, уважаемый, заказали. Что в этом случае делать потенциальной жертве? Стать наживкой? Бежать? Но здесь ставки были куда выше, рассуждал Квачков. Несоизмеримо выше. Верно сказал этот Остапов, ставки были максимальными. Президент России не мог сбежать и не мог стать приманкой. Зато теперь у него появился шанс сорвать покушение на свою персону. Да и доводы военных были весьма разумными...

- Значит, следуя из вашего анализа, американцы и сами будут заинтересованы сохранить все в тайне, даже в случае провала? - уточнил Президент, впившись взглядом в Остапова. - Я верно понимаю?

- Особенно в случае провала, - подтвердил генерал. - Даже узнав о нашей причастности к использованию ядерного заряда, они вряд ли захотят поднимать эту тему из-за неизбежно возникнувших неудобных вопросов. Например, откуда в администрации об этом узнали? Агентурным путем? Тогда что американская разведка делала в самых плохо изученных землях Чернобыльской аномальной Зоны? Руководителей ЦРУ, РУМО и прочих ведомств вызовут на ковер к спецкомитету Сената по разведке и устроят им допрос с пристрастием. Уверен, в Белом доме не обрадуются разбору полетов. С учетом кризиса в их политической системе, действующая администрация сделает все, чтобы скрыть свое участие в такой операции. Она будет "черной" - чернее самой глубокой угольной шахты.

Для не силовиков генерал пояснил.

- Они полностью откажутся от своих людей, если те попадут в плен и под пытками выдадут абсолютно закрытую информацию. Полагаю, об их существовании вообще не будет никаких свидетельств - ни документальных, ни среди людей. О столь секретной операции, с учетом ее значимости, должен знать только очень узкий круг лиц из Белого дома и в самых высоких кабинетах некоторых спецслужб.

Остапов не стал добавлять, что их могут и ликвидировать, либо всем выдадут новые документы и отправят к пластическим хирургам для изменения внешности. Точнее тех из них, кто сумеет выжить.

"Если выживут, - поправил себя генерал, - здесь не стоит полагаться на удачу"

- Но ядерный заряд! - сделал последнюю попытку Харламов, едва ли не чувствуя, как у него уходит земля из под ног. - Что если он попадет в руки каких-нибудь местных психопатов или террористов?! Вы задумались о последствиях, товарищ генерал?!

Глава ГРУ пропустил мимо ушей тон Секретаря и для придания большего веса своим словам встал со своего места.

- В случае угрозы захвата ядерного заряда он будет уничтожен даже ценой жизни всех в спецотряде!

Весь вид седовласого начальника ГРУ говорил о предельной серьезности и скрытой боли, с которой он произнес эти слова. Решительность военного разведчика произвела глубокое впечатление на всех. Чуть более спокойным тоном, он разъяснил:

- В Зоне есть уникальная возможность заметания следов - аномалии. Достаточно сбросить почти в любую из них устройство - и оно будет уничтожено. Ядерный взрыв в этом случае полностью исключен. Разрушение конструкции исключает имплозию и равномерное обжатие плутониевого заряда. Значит, возникновение неконтролируемой цепной реакции также становится невозможным. Еще вопросы?

Никто ничего не сказал. Лишь Президент Квачков парой секунд спустя кивнул головой и добавил:

- Мы благодарим вас, Кирилл Петрович, за подробное и доходчивое изложение столь важного и специфического вопроса.

Остапов почувствовал, как незаметно для других его дернул за рукав министр обороны. Намек был понят и главный военный разведчик сел на стул.

Набрав в грудь воздуха, Квачков сказал:

- Коллеги, сегодняшнее оперативное совещание и впрямь станет для нас едва ли не ключевым за все годы, а может быть важнейшим заседанием высшего руководства России за все время с момента окончания Великой Отечественной войны. Враждебные действия целого ряда западных стран и в первую очередь истеблишмента Соединенных Штатов Америки не оставляют нам выбора.

К своему удивлению, Президент почувствовал внутри себя странное ледяное спокойствие, как будто до этого на совещании разговаривали о совершенно обычных вещах. Откуда оно вдруг появилось? - спросил себя Квачков. Следующую фразу ему было трудно произнести и поэтому он взял паузу - но не для того, чтобы подчеркнуть весомость свои последующих слов, и без того степень угрозы ощущалась даже в воздухе, а с одной единственной целью - еще раз подумать о верности своих действий. Он видел, как в напряженном молчании Харламов ждал решения своего начальника. Квачков понимал, откуда подул ветер, когда двумя часами ранее Секретарь сумел лично встретиться в кабинете Президента и при выключенной записи провел с ним короткую, но обстоятельную беседу. На него давили, а он давил на Президента. Аккуратно, без чрезмерного нажима, зная как этого не любит глава государства, но все же с требованием. "Двухкратное падение прибыли", "серьезная обеспокоенность в бизнес-сообществе, перетекающая в плохо срываемое недовольство" и прочее в том же духе звучало из его уст. Но тогда Квачков уже прочел доклад ГРУ и решил не давать обещание занять строго однозначную позицию до совещания в Совбезе. Внутри себя он почувствовал несвойственную ему нерешительность, терзающие колебания - столь неприятные, что всем естеством хотелось поскорее избавиться от этого враждебного ощущения. Ничего определенного он не ответил Секретарю, лишь дал размытое обещание выслушать все точки зрения. Было заметно, как Харламов побледнел, но ничего не ответил, кроме "увидимся на Совбезе, Михаил Алексеевич" и в подавленном настроении вышел из кабинета Президента. Теперь настал час "X", а потому требовалось принять самое главное решение. И Квачков его принял.

- Как Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами Российской Федерации, я отдаю приказ о проведении операции в Чернобыльской аномальной Зоне. Считаю, степень угрозы столь высокого порядка, что промедление чревато наихудшими последствиями, которые мы можем себе представить.

Послышался выдох - у кого от облегчения, у кого от разочарования. В другой ситуации проигравшая сторона не посмела бы столь откровенно показать свое недовольство, но обстоятельства были поистине экстраординарными. Кончено же последние слова Квачкова являлись полуправдой; его пугала даже не война США и их сателлитов с Ираном, с ее далекими стратегическими последствиями для России. Его пугала совершенно однозначная и реальная возможность геополитического противника физически устранить его, Михаила Алексеевича Квачкова. Тогда, рассудил он, какой смысл отказываться от проведения спецоперации в угоду крупному бизнесу? Ради сохранения своего положения? Но какой от этого прок, если Вашингтон сможет сжечь ему мозги? Мёртвым ни власть, ни деньги не нужны. Значит, оставался единственный выход - сорвать планы врага. А с олигархами как-нибудь разберусь, решил Президент. Не в первой.

- Коллеги, решение принято. На этом считаю оперативное совещание Совбеза закрытым. Прошу всех присутствующих помнить о наивысшей секретности обсуждаемых вопросов. Любая утечка должна быть исключена и сказанное на совещании не должно покинуть этот зал. Владимир Васильевич, - обратился Президент к Харламову. Секретарь поднял усталый взгляд.

- Слушаю, Михаил Алексеевич.

- Из протокола совещания должно быть исключено все, что касается операции в Зоне. Вам все понятно?

От ледяного взгляда Квачкова внутри Харламова все похолодело.

- Разумеется, Михаил Алексеевич, - выдавил из себя Секретарь, чувствуя как к горлу подступил комок. Президент обратился сразу ко всем в зале:

- Каждый несет всю полноту ответственности за разглашение озвученной здесь информации. Ознакомление с ее отдельными положениями разрешается только для конкретных исполнителей. Подчеркну, речь идет о положениях, касающихся непосредственного выполнения задания. Геополитический и стратегический аспекты не должны выйти за пределы круга постоянных членов Совбеза и руководителя Главного разведывательного управления Генерального штаба. Вопросы?

Ответом было сначала молчание с последующим осторожным "нет, Михаил Алексеевич". Все распознали в голосе Квачкова металлические нотки.

- На этом всё, спасибо за работу, коллеги. Юрий Павлович и Кирилл Петрович, вас обоих я жду у себя в кабинете через пять минут.

- Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий, - почти синхронно ответили министр обороны и начальник ГРУ.

Первым встал Президент и, взяв папку с секретной документацией, он еще раз поблагодарил всех присутствующих, после чего спешно вышел из зала совещаний Совбеза в свой кабинет. Никто не произнес ни единого слова и все члены Совбеза больше на автоматизме собрали свои документы с личными вещами. Сотрудники открыли двери основного выхода, куда и направилась основная масса высокопоставленных лиц. Остапов заметил злобный взгляд Харламова, который недобро покосился на генерала, но старый военный разведчик ни единым движением мускулов на лице не выдал своего волнения. Он понимал, теперь на самом верху у него появился недоброжелатель, который сделает все, чтобы снять его с должности, ведь Харламов раньше возглавлял Генеральную прокуратуру и комитет по безопасности Государственной Думы, будучи одним из самых влиятельных людей в правящей партии. Влияния у него хватало. Но генерал сделал свой выбор и нисколько о нем не жалел, потому что знал, что руководствовался не шкурными интересами шайки преступников, а интересами общегосударственными. К сожалению, в очередной раз отметил про себя Остапов, провожая взглядом Секретаря, в стране было слишком много тех, кто ставил знак равенства между интересами своей ОПГ и интересами России.

- Мои поздравления, Кирилл Петрович, даже я такого не ожидал, - встал рядом министр Шитов. На его массивном красном от повышенного артериального давления лице отразилось чувство сдержанного ликования.

- Без вас этот успех был бы невозможен, товарищ генерал, - в ответ признался Остапов и краем глаза заметил Директора СВР Евгения Фадеева. - Прошу меня извинить, я отлучусь буквально на пару минут.

Перед тем как Фадеев подошел к выходу, Остапов успел деликатно его подхватить под локоть. Фадеев удивленно обернулся.

- А, это вы, Кирилл Петрович, блестящая речь, - искренне, но без особого восторга ответил шеф внешней разведки.

- Евгений Фёдорович, я должен вам сказать огромное спасибо за все, что ваша Служба сделала для ГРУ и хочу вас заверить, что со своей стороны мы приложим максимум усилий для оказания вам помощи. Управление в долгу перед своими коллегами из Ясенево, а, как известно из русской поговорки, долг платежом красен.

Фадеев его молча выслушал и после короткой паузы протянул руку начальнику ГРУ. Остапов с чувством искреннего уважения пожал ее.

- Я очень признателен за вашу поддержку, - ответил Директор СВР и заметил, как сотрудник Федеральной службы охраны открыл дверь в кабинет Президента. - Вас ждут, Кирилл Петрович.

Остапов обернулся и увидел красноречивый взгляд Шитова. Пора.

- Я поручу генерал-полковнику Клюеву координировать наши совместные действия по данному вопросу. Вы ведь помните его?

- Да, разумеется, - сказал Фадеев. - Буду ждать его звонка.

- Договорились, - подытожил Остапов и напоследок еще раз пожав руку шефа СВР, он затем спешным шагом догнал министра обороны и уже вдвоем они вошли в рабочий кабинет Президента России.

***

Как только сотрудник службы безопасности Президента покинул его личный рабочий кабинет, предварительно проверив его профессиональным взглядом (а не сумел ли кто-нибудь из посетителей принести внутрь нечто запрещенное?), внутри остались только трое. Квачков жестом пригласил двух высокопоставленных военных сесть за стол для переговоров, стоявший у окна напротив его основного рабочего места. Остапов был на приеме у Президента последний раз только три года назад, но и сейчас он, как и прежде, не мог не восхититься строгим орнаментом потолка и стенами с голубоватым оттенком над изящными деревянными панелями, которые в совокупности придавали кабинету некую торжественность, ощущавшуюся любым, кто попадал сюда. Особенный шик кабинету придавали книжные шкафы с аккуратно расставленными книгами, каждая из которых была уникальной. Министр и начальник ГРУ расположились напротив друг друга рядом с Президентом, севшим на главное место. Соединив пальцы в замок, Квачков положил руки на стол.

- Группа готова для заброса? - без предисловий спросил он.

- Так точно, - подтвердил министр Шитов, - ждем только вашего приказа, Михаил Алексеевич.

- Хорошо, но я бы хотел уточнить пару моментов. На совещании вы, Кирилл Петрович, рассказали только общие черты операции, не коснувшись конкретики.

- Так точно, - подтвердил Остапов, внимательно наблюдая за мимикой Президента. Квачков понимающе покачал головой.

- Сколько всего человек имеет представление о картине в целом?

- Вы, Юрий Павлович и я. Существенной осведомленностью обладает также начальник Генерального штаба, мой заместитель генерал-полковник Василий Клюев и непосредственный куратор зонального направления генерал-майор Николай Селезнев. Всего шесть человек. Исполнители - группа глубинной разведки в аномальных условиях - знают только то, что непосредственно связано с выполнением миссии.

- А не много ли? - Квачков перевел взгляд на министра обороны.

- Это предельно малое число лиц, - пояснил Шитов. - Да, есть риск, связанный с доступом к информации некоторых членов Совбеза, не имеющих непосредственного отношения к Зоне, но посвящение их в ситуацию в целом необходимо по политическим причинам на случай неблагоприятного развития ситуации. Сильней ужесточить требования к безопасности без ущерба для эффективности невозможно.

- Допустим, - согласился Президент. - Вы сказали о ядерном заряде... его реально доставить к цели? Каких он габаритов?

- На одном из наших спецобъектов есть некоторое количество таких устройств. В них используется плутониевый заряд с новейшим нейтронным отражателем, позволивший уменьшить критическую массу заряда и соответственно всю конструкцию до размеров, позволяющих его нести одному достаточно подготовленному человеку.

- Надеюсь, он не даст осечку в самый ответственный момент? - спросил Квачков скорее для собственного успокоения.

- Устройство надежное и снабжено системами необезвреживаемости и защитой от несанкционированного доступа, включая оптическую, акустическую, электромагнитную и вибрационную, то есть исключается любая возможность снять его с места противником после установки, либо нейтрализовать. Поскольку действия с ним будут производиться под землей, то помимо системы дистанционного подрыва на нем установлен взрыватель замедленного действия. Остается вариант его подрыва противником, но тут все будет зависеть от спецгруппы.

- Тогда как на счет обвала грунта? На месте взрыва, я так понимаю, должна остаться воронка и выброс земли? Разве все это не заметят с воздуха или другим способом?

- Никак нет, - поспешил заверить Шитов. - По нашим сведениям объект находится слишком глубоко для образования грунтового купола с последующим раскрытием и прямым выходом продуктов взрыва в атмосферу. Подобные эффекты были бы возможны, будь мощность заряда, ориентировочно, раз в семьдесят больше. Поэтому взрыв будет камуфлетным - без видимых проявлений на поверхности. Тряхнет - да, ощутимо, но не более. Даже воронки не возникнет. Главное группе успеть уйти на безопасное расстояние.

- Угу, - задумчиво закивал головой Квачков.

Шитов продолжил.

- Полагаю, будет нелишним провести масштабные военные учения на западных рубежах в рамках, скажем, внезапной проверки боевой готовности военных округов.

- Понимаю, - согласился Президент. - Считайте, вы получили соответствующий приказ.

- Кроме того, - добавил Шитов, - мы с коллегами пришли к одному выводу, который, как мы полагаем, стоит учесть.

- Вы о чем?

- В интересах конспирации пока сообщать Ирану об угрозе нельзя, но в случае провала - к сожалению, и такой сценарий не исключен - имеющуюся информацию необходимо передать руководству Исламской Республики.

Квачков задумался. Логика в словах министра присутствовала и он не мог этого отрицать. Слить Тегерану столь важные сведения - неприемлемо, тем более никто точно не знал о степени агентурного проникновения во властные структуры иранских властей со стороны западных спецслужб. Существовал риск утечки информации, да и сведения о пси-источнике громадной мощности лучше всего оставить при себе. Сами-то американцы не выдадут их своим вассалам ("в смысле союзникам", - поправил себя Квачков), здесь можно было не сомневаться. Да и, в конце концов, кто знает, как обернется ситуация: что если материалы о пси-источнике принесут нам неоценимую пользу? - спросил себя Президент. Кроме того, лишь начав разговор об этой теме, персы потребуют серьезных доказательств, что автоматически означает поставить под риск людей и методы разведки в условиях Зоны, чего нельзя допустить. Исключение одно - провал, но тогда и игра пойдет совсем иначе.

- Я приму к сведению ваши доводы, - после раздумий резюмировал Квачков и откинулся на спинку стула.

Шитов немного замялся и Квачков заметил, как министр обменялся взглядом с Остаповым.

- Что еще? - настороженно спросил Президент.

С согласия министра обороны главный грушиник взял слово.

- Товарищ Президент, есть одна важная деталь.

- Какая? - вскинул бровями Квачков, не понимая куда клонит военный разведчик. Остапов выпрямился и как-то непроизвольно понизил голос, хотя знал, что техническая запись разговора не ведется.

- Приказ... в нем критически важно сделать одно уточнение и вставить ключевую фразу.

Он подробно все объяснил Президенту и по окончании сделал паузу, чтобы смысл сказанного был не просто понят Верховным главнокомандующим, но и принят им. Настало тягостное молчание, когда Квачков, казалось, уставился куда-то в пустоту. Впервые за очень долгое время, а быть может вообще впервые в жизни, у Остапова в голове так настойчиво звучало лишь одно слово - "согласись, согласись...". Взглянув на взмокшее от испарины лицо министра Шитова, он понял, что тот думает примерно о том же. Они оба знали, насколько важно не допустить любую возможность прервать операцию, потому что противники ее проведения в ближайшее время встретятся с Президентом и постараются отговорить его, отдать приказ остановиться и тогда катастрофа окажется неизбежной независимо от развития обстановки. Расчет оставался только на одно - страх Квачкова за свою жизнь, и этот аргумент был самым последним и сильным. Часто люди в ответственные моменты руководствуются только собственной безопасностью - остальное почти всегда вторично. Начать разговор о патриотизме в данном случае было делом бесперспективным, зато если грамотно увязать безопасность государственную с личной безопасностью Президента, тогда шанс появлялся. В эти растянутые секунды Остапов видел внутреннюю борьбу, едва отражавшуюся на лице Квачкова. Его скулы напряглись, а густые брови сдвинулись, придав выражению лица Президента грозный вид. Одно дело наблюдать за кем-то из простых людей перед тяжелым выбором, но совсем другое дело видеть в подобном положении главу ядерной державы. Напряжение словно наэлектризовало воздух в кабинете и, наконец, прикрыв на секунду глаза, затем Квачков взглянул сначала на министра, а потом перевел взгляд на главу ГРУ. С твердостью в голосе он произнес:

- Действуйте.

Остапов почувствовал, как будто у него упала гора с плеч - он не был уверен в согласии Квачкова. Оба генерала поднялись со стульев.

- Разрешите идти, товарищ Верховный главнокомандующий? - спросил Шитов. В этот момент обращение к Президенту подобным образом не прозвучало как неуместный пафос, напротив, каждое слово наполнилось колоссальным весом ответственности. Президент Михаил Квачков задумчиво сцепил пальцы в замок и, опершись локтями на стол, сделал кивок головой.

***

Ощущение ликования у Остапова довольно быстро сменилось рабочим настроем, пока они вместе с министром обороны быстро шли по коридорам Кремля к главному выходу, у которого их ждали автомобили со спецсигналами и охраной. Они не обменивались никаким поздравлениями друг с другом, потому что все самое трудное было впереди. Министр лишь пожал руку начальнику военной разведки и кратко сказал:

- Все наши договоренности в силе. Следуйте общему плану.

- Так точно, будет выполнено, - Остапов одел фуражку и отдал честь. Шитов ответил тем же. Они расселись по своим машинам и только по пути в штаб-квартиру ГРУ Кирилл Петрович полностью осознал всю колоссальность тектонического механизма, запущенного десятью минутами ранее отданным приказом Президента.

Игра стремительно приближалась к своей кульминации.

***

Через пятьдесят минут в семистах километрах юго-западней Москвы в расположение военной базы, развернутой на минимально допустимой близости от Периметра, генералу ГРУ Николаю Селезневу на его личный телефон со встроенной системой кодирования пришло сообщение. Специальная программа декодировала случайный набор букв типа "ббаелавжр", "знутрющскож" и "файякприк" и по окончанию вывела на экран только два слова - "первое мая". Генерал несколько секунд заворожено смотрел на словосочетание, будто не верил своим глазам.

"Значит, у них получилось, - с волнением заключил Селезнёв и тут же навсегда удалил сообщение. - Теперь все зависит от двадцати пяти человек"

***

Глава вторая

Внедрение

Р е т р о с п е к т и в а

1 ноября 2016 года

База РУМО, сектор "Дельта". В четырех километрах от западной границы Периметра

(сорок восемь часов до заброса)

Подготовка проходила в условиях строжайшей конспирации. Никто на базе не имел представления, кем были крепкого телосложения бойцы, тренировавшиеся день и ночь на специально оборудованной площадке. Любому было понятно, что эти парни отправятся за Периметр для какого-то задания, но всякая конкретика оставалась тайной за семью печатями. Впрочем, руководство операцией основательно потрудилось, чтобы даже на базе с очень жестким и ограниченным допуском не создалось впечатление, будто всех оперативников задействуют сразу в одном деле. Кроме того, общее число лиц в команде обеспечения не превышало полутора десятка человек, но никто из них не имел представления о подлинной миссии группы для заброса за Периметр. Сама база располагалась на некоторой возвышенности и увидеть, что происходило за ее стенами практически исключалось, не говоря уже про открытие немедленного огня на поражение с дозорных вышек из крупнокалиберных пулеметов по любому, кто не имел доступа в этот сектор, а к нарушителям, если те оставались живы, немедленно выезжали мобильные группы быстрого реагирования, доставлявшие их на базу для допроса. Ее стены возводились из гамбиона - легкой каркасной сеточной конструкции, сделанной из стальной проволоки в виде короба трехметровой высоты. Изнутри их покрывали специальным геотекстилем, а каждая такая корзина-короб соединялась в складывающуюся секцию в количестве до семи единиц. Затем внутренний объем плотно заполнялся грунтом, выполнявшим защитную роль, поскольку толщина такой стены позволяла выдержать даже прямые попадания из крупнокалиберных артиллерийских систем. В свое время Пентагон заключил крупный контракт с компанией "Хеско Бастион", которая в больших количествах поставляла свою продукцию американскому правительству в разные горячие точки. В деле контроля Периметра им также нашлось применение. С учетом того, что гражданским самолетам запрещалось пролетать над Зоной и призональной местностью, а пролеты военной и разведывательной авиации здесь ограничивались международными договорами, то вскрыть происходящее внутри базы было делом крайне трудным.

Колби проверял снаряжение в закрытом ото всех ангаре. Доступом к нему обладали только командир базы и несколько человек из службы безопасности, имевшие весьма ограниченное представление о том, что творилось внутри. Ален бросил взгляд на сержанта Мёрфи, с которым был знаком по ряду операций в Косово и Афганистане, а затем еще полгода топтал землю в Зоне. С приближением миссии члены группы все меньше разговаривали между собой за исключением вещей, связанных непосредственно с делом. Их негласно все старались не касаться, где-то внутри себя считая обсуждение Зоны перед заброской чем-то сродни плохой примете. Сержант следовал общему настроению, но Колби кожей чувствовал, как тому хотелось высказаться. Сейчас внутри кроме них двоих больше не было никого - остальные проходили тренировки на стрельбище - и командир, уловив момент, задал назревший вопрос.

- Думаешь, у нас есть шансы? - прямо спросил Ален, проверяя отсутствие дефектов на хамелеонного окраса костюме высшей защиты.

Сержант поднял голову, оторвавшись от проверки оружия.

- Ты и сам знаешь ответ, - коротко бросил он и продолжил процесс разборки-сборки автоматической винтовки. Колби фыркнул.

- Я хочу услышать его от тебя, - твердо сказал он.

- Твою же мать, Ален! - рыкнул сержант, будучи одним из немногих, кто знал настоящее имя Колби. - Я считаю этот приказ полным дерьмом, как и ты!

Мёрфи выпрямился и уперся кулаками в бока. Накопленные за время молчания мысли прорвались наружу.

- Не знаю, чем тебя уговорили согласиться, но готов дать руку на отсечение, что тут дело не только в деньгах. Ведь сколько из группы выживет после такого рейда? А? Половина? Треть?

- У каждого из нас был выбор отказаться, - возразил Колби, продолжая осматривать спецкостюм. - Даже у нас с тобой.

Обойдя стол, сержант подошел к Алену и почти в упор спросил:

- Ты хоть сам-то веришь своим словам?

Колби повернулся и встретился с гневным взглядом своего напарника. Он не отводил глаз. - Значит, ты не считаешь успех возможным? - вопросом на вопрос ответил Ален.

- Шанс всегда есть, - процедил Мёрфи, - вопрос в том, кто доживет до момента, когда им сможет воспользоваться.

Его грубые черты лица, словно высеченные из гранита, сейчас, казалось, воплощали в себе некий упрек. Колби оставил костюм.

- Тогда зачем ты согласился, сержант? Всегда есть возможность сказать "нет".

- Не юли, командир. Тебе и самому известно. - Мёрфи прищурился. - Скажи: ты сам долго держался? Месяц, год? - Усмешка. - Молчишь. Я ведь прав, Ален, и ты это знаешь. Она - наркотик. Даже сильнее, чем война. Мы же с тобой сталкеры и этим все сказано. Твой отказ ничего бы не поменял - они бы нашли кого-то другого. Но ты согласился. Так же как и я и все остальные, несмотря на смертельный риск даже по меркам Зоны.

Колби отвел глаза, а такое бывало крайне редко. Он сделал вид, что не придал особого значения словам старого напарника, но сержант все понял и неспешно вернулся на свое место для продолжения прежнего дела. Каким-то шестым чувством Ален понимал, что в словах сержанта крылось зерно истины. Более того, они усилили сомнения и Колби почему-то все больше казалось, что даже судьба сестры и непрямая угроза раскрытия его новой личности не сыграли ключевой роли в принятии решения. Ощущение особенно усилилось после того, как он месяц назад впервые за долгое время прибыл к Периметру и в бинокль взглянул на Зону... Поразмыслить над этой темой он не успел из-за лязга затворов, когда внутрь ангара в полевой форме зашел высокий офицер из охраны и направился к Колби.

- Сэр, - отдав честь, обратился он к командиру оперсталов, - сообщили, что через несколько минут прилетают высокопоставленные гости. Вас вызывают.

Расспрашивать, кто и откуда не имело смысла, поэтому Колби с чувством некоторого раздражения из-за отвлечения его от важного занятия отправился за офицером. По пути он заметил взгляд Мёрфи - человека, который видел его насквозь, но Ален сделал вид, что не увидел, потому что все и сам понимал. Мёрфи был прав.

***

Пятью минутами позже на одну из площадок приземлился вертолет VH-60A, подняв целую бурю пыли. Командир базы и еще несколько помощников лично встречали новоприбывшего гостя, который вышел из боковой двери покрашенного в черный цвет вертолета с желтой боковой полосой, предназначенного для перевозки VIP-персон, имея для этого даже соответствующего уровня салон с системой специальной связи. Прикрываясь рукой от мощного потока воздуха, мужчина в дорогом пальто классического покроя с небольшим кейсом в руке спешно подбежал к приветствовавшим его офицерам и, практически не останавливаясь, они вместе устремились в сторону штаба базы. Последняя представляла собой составную блочно-модульную конструкцию, быстро собираемую и разбираемую в зависимости от конкретной ситуации. Практически все установленные на территории здания могли быть в кратчайшие сроки вывезены на случай, если произойдет скачкообразное расширение Периметра и прямо посреди базы появится какая-нибудь аномалия. Новоприбывшего в сопровождении охраны и лично начальника базы провели в комплекс двухэтажных административных зданий нейтрально-серого цвета, образовывавших кольцо, к центру которого радиально сходились переходы. В результате внутри имелся небольшой двор, куда выходили окна самых главных помещений, что исключало возможность их увидеть снаружи, будучи изначальной задумкой системы безопасности базы.

***

Ждать пришлось недолго и уже буквально через пару минут из коридора послышались шаги трех человек - Кобли это знал точно. Возле двери в кабинет торчали двое из местной охраны - пара здоровых верзил со стволами наперевес. Разумеется, внутрь не впустили; проход сюда кого угодно без разрешения запрещался, а Колби для них был лишь очередным наемником для заброса за Периметр - его подлинный статус на базе оставался известен только ее командиру, да и то лишь ограниченно, что было частью легендирования. Факт прилета кого-то сверху Колби не понравился. Как правило, ничего хорошего такие визиты не приносили. Он обернулся, когда из-за поворота вышли трое, направившись аккурат в сторону Алена.

- Сэр, - отдал честь Колби, вытянувшись по стойке смирно. Если играть свою роль, так играть.

- Вольно, - басом сказал широкоплечий офицер и подошел к двери кабинета. Ален уже знал этого громилу с проступившей лысиной и массивным подбородком. Им был офицер Разведывательного управления Министерства обороны - или сокращенно РУМО - полковник Маккристал. Шедший следом с охранником незнакомец в штатском произвел на Алена неприятное впечатление. Мелкие глаза с хитроватым прищуром и с тонким вытянутым носом придавали общему выражению его лица нечто крысиное. Тем временем полковник провел картой через считыватель сбоку от нее и уже на автомате набрал личный пароль. Щелчок - и дверь открылась, куда первого пропустили "Крысинолицего", как для себя обозвал Колби гражданского. Следом вошел Маккристал и уже затем сам оперативник. Закрыв дверь, полковник жестом пригласил остальных сесть на два заблаговременно принесенных стула, а сам, раздвинув пальцами жалюзи на окне, бросил короткий взгляд на небо. Вечный сумрак из-за аномально-стационарной гигатучи над Зоной был еще более густым, чем обычно. Покривившись, Маккристал сел на кресло.

- Джентльмены, мне доложили о некоторых изменениях в планах, для чего сюда и прислали вас, мистер Уоррен, верно? - задав вопрос, полковник достал внушительных размеров сигару, откусил ее кончик и положил в пепельницу. "Крысинолицый" откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

- Вы правы, полковник, - подтвердил Уоррен скрипучим голосом - столь же неприятным, как и его физиономия, отметил про себя Колби. - Наше руководство считает целесообразным сдвинуть сроки заброса.

Маккристал удивленно повел бровью и от спички из коробка на столе подкурил сигару.

- Вот как? - спросил командир базы, выдохнув густую струю, от чего и без того душный от повышенной влажности воздух наполнился горьковатым дымом. - А раньше ваше руководство поставить нас в известность не могло? У нас все-таки военная база, а не черт знает что.

- Увы, - развел руками Уоррен, - решение принято под влиянием форс-мажорных обстоятельств.

- Поконкретней, - с нажимом сказал полковник и снова затянулся.

- Скажем так. Искомый объект быстрее перейдет в активную фазу, чем мы предполагали. Больше подробностей я вам сказать не могу.

Маккристал усмехнулся и скептически покачал головой.

- Вы знаете, в чем проблема ЦРУ? - с хитрецой в глазах спросил полковник и Колби это заметил.

- Просветите, - холодно ответил Уоррен.

- Вы убеждены, будто вся планета вертится вокруг вас и все остальные должны под вас подстраиваться. Этим вы создаете очень много проблем. Ну вот сейчас. Вы же знаете, что стелс-вертолеты нуждаются в ремонте после своего последнего вылета за упавшим русским самолетом. Или вы считаете реальным ускорить наладку несущего винта с электроникой, поджаренной электромагнитным импульсом воздушной аномалии?

- Уверен, вы с этой проблемой справитесь, - на лице Уоррена отразилась притворная улыбка.

- Мы тоже на это надеемся. В противном случае можете забыть о доставке вашей группы по первоначальному плану. Либо, как вариант, пусть пришлют нам пару целых вертолетов прямо из 160-го авиационного полка спецназначения на базе Форт Кэмпбелл.

- Последнее исключено - и вам об этом известно, - ответил Уоррен, проигнорировав колкость полковника. - Относительно заброски - да, здесь подойдут и обычные вертолеты, но руководство ясно дало понять необходимость минимизировать возможности противника вскрыть высадку для чего и нужны Блэк Хоуки-невидимки. И об этом вам тоже известно, - напомнил Уоррен. - Откуда мы знаем, что русские не вскроют наш план и не перехватят группу?

Полковник замолчал, обдумывая сказанное.

- Ваша правда, - спустя некоторое время вынужденно согласился Маккристал. - Сколько у нас есть времени?

- Минус двадцать часов от первоначальной даты, - тут же ответил Уоррен, продемонстрировав приверженность секретности даже в этом.

Полковник поморщился. Он не был уверен, что техники сумеют справиться. Такой ход событий автоматически означал ускорение ремонтных работ, а за срыв начала операции руководство военной разведки Пентагона будет готово оторвать ему голову и принести на золотом подносе Лэнгли. Твою мать! - с гневом подумал Маккристал. Провал спишут на него, а он не обладал даже малейшей возможностью прикрыть себя. При самом худшем сценарии Вашингтону будет плевать на причины неудачи. Значит, найдут козла отпущения и кандидатура командира этой базы подходила как нельзя кстати.

- Хорошо, мы приложим все усилия для введения в строй техники, - заверил Маккристал. - Однако, надо полагать, вы сюда приехали не только и не столько для оценки технического состояния наших "птичек", верно?

- Мне нравится ваша прозорливость, полковник, - бесцветным голосом произнес Уоррен и повернулся к Колби. - Как продвигается подготовка оперативников?

Вид "Крысинолицего" в этот момент был еще более отталкивающим. За выражением своих пристально смотрящих мелких глаз цээрушник умело прятал эмоции и мысли. Колби с усилием преодолел возникшее отталкивающее чувство и четко доложил:

- Все тридцать человек, включая меня, находятся в оптимальной форме. В течение всего месяца сводной группой проведено семь рейдов для реадаптации оперсталов в условиях Зоны. Разумеется, группы набирались не более чем по шесть человек и в каждом отдельном случае проводилось отдельное легендирование. Никому из посторонних, кроме полковника Маккристала, неизвестно истинное назначение нашего пребывания здесь. Для всех мы наемники для разведывательно-поисковых рейдов средней дальности в секторе ответственности НАТО.

- Отработка пси-контроля велась?

- Да, результаты более чем обнадеживающие, - кивнул Колби и замолк.

- Но? - уточнил Уоррен, заметив на лице оперативника возникшие сомнения.

- Я все еще считаю отсутствие данных по конечному пункту назначения неприемлемым. Фактически мы поставлены в зависимость от одного источника, который, судя из того, что мне говорили, не особо вам доверяет.

Казалось, Уоррен был готов к подобному вопросу и потому неспешно разъяснил позицию своего ведомства.

- Начнем с того, что нам неизвестны точные координаты сверхразлома - последние расчеты дают слишком большой разброс и для обнаружения этого входа понадобится неделя, если не больше. Как вы понимаете, столько времени у нас нет. Зато наш источник зависит от нас, а кроме того обладает большим опытом выживания в Зоне. Он и приведет вашу группу к сверхразлому. Наконец, по оценкам управления, неизвестный участок маршрута составит не более двадцати процентов от его общей длины, если исходить из плана с учетом последнего Выброса.

"В задницу засунь себе свои оценки", - ответил внутренний голос Колби, но вслух сказал:

- Двадцать процентов в Северных территориях это много. Понимаете? Очень много. Каждый километр черт знает насколько увеличивает вероятность потерять кого-то из группы.

Цээрушник отрицательно мотнул головой.

- Эти двадцать процентов вы пройдете с очень опытным сталкером - не менее опытным, чем вы сами, - он сделал короткую паузу и чуть наклонился вперед. - Или вы думаете, будто мы в восторге от необходимости довериться проводнику?

- Я думаю, что вы сделали неправильно, не придумав запасной план, - возразил Колби. - Где гарантии, что расчет на вашу взаимозависимость сработает? Вы готовы сделать ставку всего лишь на одного человека и поставить под угрозу всю миссию?

- Будь у нас иной выход, то, можете не сомневаться, мы бы его использовали, - фыркнул Уоррен. - Вдумайтесь: он знает, что без нашей помощи ему не выбраться из Зоны и у него есть очень жесткие временные сроки. Какой резон ему нас обманывать, понимая, что любое подобное намерение мы бы заблаговременно вскрыли?

- Допустим, но если он элементарно погибнет?

- Такая возможность тоже не исключена. В таком случае вы займетесь самостоятельным поиском сверхразлома. К сожалению, мы поставлены в крайне жесткие рамки.

Уверенность, граничащая с самоуверенностью, "Крысинолицего" не нравилась Колби. Сколько раз планировавшие операции в Зоне службы прокалывались только на чрезмерной уверенности в своих силах и тщательно разработанном плане, не понимая то, во что они лезли. Это Зона решает, удастся ли выйти из нее или нет. Люди лишь в состоянии не сдохнуть по пути к цели и назад, если она позволит.

Видимо, уловив смысл размышлений Колби, цээрушник сменил тему.

- Есть ли дополнительные потребности в оружии, боеприпасах, экипировке, системах детектирования или связи?

- Нет, - покачал головой Колби. - Нам не хватает только одного - везения.

- Будучи наслышанным о ваших прошлых заданиях, вашего везения хватит и для других.

Тут о себе напомнил полковник Маккристал

- Не хочу мешать вашей беседе, джентльмены, но есть одна проблема.

- Какая? - удивленно вкинул брови Уоррен. Колби заметил, что тип из ЦРУ очень боялся любых проколов в подготовке операции.

"Такая ответственность... Еще бы"

- Нулевой сектор, - коротко бросил полковник. Он сидел спиной к тусклому свету, лившемуся из окна, от чего лица командира базы практически не было видно, а густой дым от сигары усиливал атмосферу таинственности. Остальные присутствующие вопросительно посмотрели в его сторону. - Он перемещается.

- Что вы хотите этим сказать? - взволнованно переспросил Уоррен, тем самым еще раз подтвердив, что знает о Зоне только по отчетам. У Колби он вызывал чувство отвращения.

- Изменение времени начала операции автоматически приведет к необходимости подыскать более подходящее место для точки рандеву, - пояснил оперативник.

Казалось, Уоррен побледнел. Его глаза растерянно забегали из стороны в сторону.

- Как это отразится на миссии? - выдавил он, наконец, из себя.

Маккристал перевалился в кресле и оно охотливо поддалось под его массивным телом, став более удобным для новой позы.

- Об этом я и говорил: вы слишком полагаетесь на свои планы и слишком мало задумываетесь о неучтенных факторах. - Он выдохнул густую струю серого дыма, от чего у остальных запершило в горле. - В том числе и тех, которые сами создаете своими изменениями.

- Хватит юлить, полковник! - с перерывом на кашель, прохрипел Уоррен. - Мне нужно знать, как это повлияет на операцию и могут ли русские вычислить нашу новую точку высадки.

Маккристал про себя усмехнулся. Ему нравилось видеть на взводе этого бюрократа, делавшего вид, будто у него все под контролем. Не спеша, видя как это раздражает сотрудника ЦРУ, полковник дал развернутый ответ.

- Нам нужно время рассчитать его новую локализацию. Специалисты утверждают, что система разработанных ими... Как их там? Хм... ахаотичных кажется... Да, ахаотичные уравнения не дают стопроцентного прогноза в определении местоположения нулевого сектора. Нам, как и вам, неизвестно, имеют ли русские представление о таком анализе, но даже если предположить, что имеют, им не удастся вычислить точку высадки. Первая причина тому вам известна - нулевые сектора появляются почти в ста процентах случаев в зоне ответственности НАТО и мы до сих пор не знаем почему. Вторая - даже если им станет известно, что мы собираемся использовать один из нулевых секторов для высадки, они все равно не узнают где и когда именно это произойдет. Нулевых секторов не меньше десятка, а к тому же нужно знать маршрут полета вертолетов и одного представления о расположении воздушных аномалий здесь недостаточно. Наконец, мы будем передвигаться скрытно - на малой высоте, с применением вертолетов с очень малой эффективной площадью рассеивания. Кроме того, план по дезинформации противника также готов для приведения в действие.

- Тогда в чем проблема? - все еще не понимая, переспросил Уоррен.

- Проблема не для нас - сокращение времени прогноза локализации нулевых секторов несильно повышает шансы их точного вычисления. Проблема для парней в Зоне. Им придется идти по менее удобным тропам. Если такие тропы вообще будут.

- Мы с этим разберемся, - заверил Уоррен. - Когда вы готовы предоставить обновленные данные?

- Понадобится несколько часов и вы их получите, - ответил Маккристал.

- Хорошо, - немного расслабился цээрушник, - думаю, мне будет, что доложить руководству. - Чуть помешкав, Уоррен добавил: - Полковник, я не хочу вас беспокоить, но не могли бы вы нас оставить наедине? Ваш кабинет самое надежное место на этой базе.

Стало заметно, как Маккристал напрягся от явного возмущения - невидимую пощечину едва ли не физически расслышал Колби и ему на секунду показалось, что полковник сейчас перелезет через стол и проломит голову цээрушникку своим увесистым кулаком. Однако командир базы с некоторой нарочитой медленностью тщательно затушил окурок сигары в пепельнице, встал и молча вышел из кабинета, громко хлопнув за собой дверью. Все это время Уоррен не издал даже писка, видимо ощущая готовность полковника сломать ему шею как тростинку. Как заметил Колби, в этом действии предельно характерно проявилось межведомственное противостояние между ЦРУ и Пентагоном, к которому относилось РУМО.

Словно ничего не произошло, Уоррен достал из своего кейса небольшую папку бумаг и протянул ее Колби. С некоторым удивлением Ален принял ее из руки цээрушника.

- Что здесь? - спросил он.

- Досье на вашего проводника. Несущественные детали опущены.

"Несущественные? Ну конечно", - подумал Колби.

- Главное разведывательное управление? - спросил он.

- Да. В целях конспирации раньше мы не могли вас ознакомить с ним.

Уоррен наблюдал, как оперативник читал сокращенную версию досье - о том, кем был агент в Зоне, пришлось умолчать, поскольку это не имело прямого отношения к делу. Оперативник внимательно рассматривал фотографии человека, распечатанные на листе формата A4 в профиль и анфас. Высокопоставленный офицер разведки знал, что у листавшего досье оперстала отличная фотографическая память.

- Опыт в Зоне? - спросил Колби, не отрываясь от прочтения.

- В сумме порядка восьми лет.

Колби поднял удивленный взгляд.

- Восемь лет? - переспросил он.

- Да, - кивком головы подтвердил цээрушник. - Чрезвычайно опытный. Думаю, у русских сопоставимого уровня оперативников в Зоне очень немного. Буквально единицы.

"Его опыт больше чем у двух таких, как я"

Колби закрыл документ и передал назад Уоррену.

- Однако вы ознакомили меня с фотографией проводника не только с целью проинформировать о его заслугах?

На лице Уоррена отразилось такое выражение лица, которое Колби было слишком хорошо знакомо. Казалось, будто от цээрушника повеяло могильным холодом.

- Вас встретит группа сопровождения с проводником. Выжить должен только он.

В этот момент сходство выражения лица цээрушника с крысой усилилось настолько, что Колби непроизвольно покривился, чего, впрочем, Уоррен не распознал. Его маленькие злобные глаза пристально следили за реакцией оперативника и, спустя короткую паузу, Колби произнес:

- Можете передать своему руководству, что здесь проблем не возникнет.

Ален заметил, как на мгновение на физиономии Крысинолицего промелькнула злобная ухмылка. Хотя, возможно, ему просто показалось.

***

Один час двенадцать минут до заброса

Финальный инструктаж перед непосредственным началом операции "Багряный рассвет" прошел на базе РУМО в ангаре под личным контролем полковника Маккристала вместе с Колби. Ангар был набит профессиональными оперативниками, облаченными в футуристического вида защитные спецкостюмы, совмещавшие в себе одновременно бронежилеты и средства РБХ-защиты. Оружие им выдали таких образцов, какие производились в разных странах и кое-где встречались на черном рынке Европы, например пулеметы Mark 48, калибра 7.62x51 миллиметр. То же самое можно было сказать и о почти всем обмундировании, образцы которого реально встретить и внутри Зоны. Даже главный груз, без которого вся операция теряла смысл, создавался с тем расчетом, чтобы материалы, из которого он был изготовлен, имели неамериканское происхождение, кроме самой главной электронной начинки. Сюда же относились и средства маскировки, детекторы, антирадиационные принадлежности и защищенные планшеты. Третьим уникальным предметом американского производства являлся пси-пеленгатор и именно его вместе с главным грузом требовалось уничтожить в случае, если выполнение миссии станет невозможным. В остальном же доказать причастность группы к американскому правительству исключалось, попади она в плен или же если мертвые тела ее оперативников будут обнаружены в запретной территории. Наконец, после заброса запрещалась всякая радиосвязь с Большой Землей, кроме одного раза - при нахождении сверхразлома. В дальнейшем выход в эфир при помощи зашифрованной спутниковой связи был возможен только в случае успеха операции либо ее провала, что различало сообщения двумя условными словами.

Последовали финальные наставления от Маккристала и полковник вышел вперед:

- Поскольку посторонних из числа нелегальных элементов - а таковыми для вас являются все, кроме заранее оговоренных лиц - брать в плен запрещается, то вот вам три известные варианта поведения. Первый - вы уничтожаете любого, кто встанет у вас на пути. Второй - вас преследует численно превосходящий противник и задача сводится к уходу от него любым способом. Наконец, третий - всячески избегать встречи с кем бы то ни было, причем не только с людьми. Это ясно?

- Да, сэр! - последовал ответ из тридцати глоток одновременно.

- Все основные и запасные контрольные пункты вам известны. Финальную часть пути к цели "Браво" вы узнаете непосредственно на месте. Карты воздушных аномалий я лично проверил - никаких радикальных изменений в конфигурации их расположения не обнаружено.

Новость сама по себя являлась отменной потому, что никто не хотел прочувствовать на себе прелести попасть в жарку или гравихват на вертолете и с практически стопроцентной вероятностью погибнуть еще до начала самой миссии.

- Полагаю, вашему командиру есть что сказать, - Маккристал уступил место для Колби и тот вышел вперед. Ален не стал начинать духоподъемные речи, а лишь обратился к своим бойцам как к сталкерам.

- Парни, нам предстоит нелегкий путь. Северные земли - самая опасная часть Зоны. Мы пойдем одним из маршрутов, но далеко не факт, что нам не придется изменить его. Задание осложняется жесткими временными рамками, поэтому мы должны приложить максимум усилий не попасться в аномалию. Вы знаете: в Зоне нет гарантий и все может случиться. Идем на предельно возможной скорости. Меньше времени в пути - меньше шансов умереть. Любые неизвестные аномалии и прочие явления избегаем любой ценой. Уничтожение груза и пеленгаторов - приоритет при невозможности выполнить миссию. И еще: Зона в помощь.

- Зона в помощь! - хором ответили оперативники известным пожеланием, превратившимся за годы в своеобразную традицию.

Колби повернулся к Маккристалу:

- Сэр, группа готова.

Полковник окинул взглядом лица всех бойцов. Обращали на себя внимание их жесткие черты, а в глазах бывалых ходоков застыло внимательное выражение. Алену доводилось видеть подобный взгляд не раз. Сводная группа "Таск форс 777" - собранная из бывших рейнджеров, первого оперативного отряда "Дельта", "морских котиков" и специальных оперативных групп ЦРУ - официально не существовала. Собственно даже условное название "Таск форс 777" использовалось только при непосредственном общении или в зашифрованных сообщениях - документации об операции "Багряный рассвет" практически не велось и о ней знало предельно мало людей. Ален удовлетворенно покачал головой. Последовала финальная проверка, когда Колби лично проверил снаряжение всех бойцов, справился о наличии запасных сменных фильтров и степени защиты детекторов от воздействия электромагнитных и аномальных полей. Никаких претензий не возникло - все бойцы отнеслись к заданию с максимальной ответственностью. Попрыгав на месте, ни один из оперативников не выявил у себя демаскирующего шума. Обувь, как выяснил Колби, на каждом из них была достаточно хорошо разношена в последних рейдах малой дальности. Затем сержант Мёрфи проверил самого командира, убедившись, что тот также ничего не упустил. Оружие, как и пропитание, взяли в соответствии с продолжительными переходами в условиях Зоны, тем более что вторая фаза операции "Багряный рассвет" по задумке должна была продлиться намного дольше, чем первая, а значит и провизии должно быть достаточно. В дальнейшем предполагалось использовать заброс груза в нужную точку, но до того момента оперативникам предстояло довольствоваться взятым с собой. Весь вопрос заключался в том, сколько из его парней доживет до того момента и об этом думал не только Колби. Он заметил взгляд Мёрфи, все понимавший без слов, но сержант не стал демонстрировать свои сомнения. Игра началась и теперь нужно сделать свою работу.

Наконец, завершив осмотр и последние приготовления, Колби вышел перед строем:

- О'кей, все готово. Ну что, парни, если кто-то хочет высказаться, то лучше сделать это прямо сейчас. Или, может, у кого-то проявились недомогания или почувствовал эффект Зоны? - Молчание. - Отлично. Тогда скажу я. Мы готовы выполнить задание и нам предстоит задержаться за Периметром надолго. Не буду лгать: вы и сами знаете, что не всем суждено будет увидеть Большую Землю, но каждый из нас должен сделать все для этого. На нас рассчитывают.

Разумеется, Колби не знал всего и потому он практически верил в то, что говорил. Группа подвергалась тщательно продуманной манипуляции, не имея об этом ни малейшего представления. В пси-подавителях, которые и были главным ее грузом, имелась особая программа, имевшая наивысший приоритет. В ее функции входило ослабление поля подавления после того, как в нужный момент один из оперативников подаст соответствующий код, полученный через спутник после выхода группы на связь при условии выполнения первой фазы операции. Тогда кодовый сигнал изменит характеристики пси-изучения приборов, а контролируемый ими источник по расчетам должен будет испускать узконаправленные импульсы прямо на спутники. В такие детали оперсталов, естественно, не посвятили.

Закончив подготовку, сводная группа, сплоченная в многочисленных миссиях, была полностью готова выполнить задание.

***

Тридцать шесть минут до заброса

Перед непосредственной погрузкой всех трех отделений, входивших в отряд "Таск форс 777", на базе сделали ряд действий, направленных на обман разведки противника. Сверившись со специальной таблицей, куда заранее занесли местное время пролета российских и некоторых иных разведывательных спутников, Маккристал прикинул, что у них будет порядка двадцати минут на всё. Полковник глянул на свои часы и дал команду суетившимся техникам, которые подкатили под фюзеляжи трех вертолетов радиоуправляемые платформы. Затем они раздвинулись и приподняли вертолеты настолько, чтобы их шасси оторвались от земли и, получив команду с дистанционного пульта в руках техника, платформы выкатились вместе со "своими" вертолетами на площадку перед ангаром. Аналогичным образом поступили с двумя остальными винтокрылыми машинами. По завершении в кабины вертолетов немедленно уселись летчики с операторами пулеметов в военной форме и шлемах с приборами ночного видения. Они не имели представления кого именно и с какой целью засылали в Зону - им за это не платили. Единственно, что стало понятно, так это чертовски долгий рейд в аномальных землях, который предстоял парням, проводившим погрузку в вертолеты, а значит, их миссия должна быть крайне важной и столь же засекреченной. Через раскрытые сдвижные двери оперативники загружали свое оснащение, включая главный груз - пси-резонаторы, разобранные и сложенные с максимальной компактностью для удобства транспортировки. Затем последовали рюкзаки с оружием, а уж сами спецы засели в последнюю очередь.

Окинув винтокрылые машины взглядом, Колби вспомнил, что лишь однажды летал на стелс-вертолетах и удивлялся необычной форме их корпуса, сделанного как бы из множества плоскостей для отражения излучения радара в разные стороны, не говоря про его состав, включающий углеродное волокно для поглощения радиоволн. Однако о главной особенности "птичек" почти никто не знал. В состав их радиопоглощающего материала добавили экспериментальный нанопорошок, созданный на основе деструкции артефакта из Зоны, обладавшего способностью к поглощению электромагнитных волн в разных диапазонах. Фактически он вбирал в себя радиоволны и через несколько часов переизлучал их в пространство с большей длиной волны, претерпевая странные структурные изменения, но буквально через пару суток порошок возвращался в свое первоначальное состояние. Важным было еще и отсутствие каких-либо побочных эффектов, свойственных "подаркам" из Зоны, что позволяло его использовать в военных целях. Таким образом, радиолокационная сигнатура вертолета уменьшалась до одной десятимиллионной квадратного метра и фактически делала его невидимым на несколько часов для любого типа радаров. Программа была настолько закрытой, что даже непосредственные эксплуататоры не имели представления, каким образом удалось достичь такого уровня малозаметности.

Наконец, все три отделения разместились в трех вертолетах и последним на борт зашел сам Колби. Махнув рукой полковнику Маккристалу, он сел внутри кабины, получив гарнитуру переговорного устройства. Поверка связи с кабиной пилотов - все в порядке, слышимость была четкой и без помех.

- Взлетаем! - скомандовал Колби и почувствовал, как стелс "Блэк Хоук" резко оторвался от земли одновременно с остальными двумя машинами. Каждый внутри ощутил то, как железные "птички" со скоростью сто метров в минуту набирали высоту, пока не достигли отметки в двести метров. Наушники защищали от гула винтов, хотя, как отметили многие, шум стелс-вертолетов был существенно ниже, чем от других моделей "Блэк Хоуков", используемых в спецоперациях. Пилот вертолета, где находился Колби, покачал винтокрылой машиной, давая понять, что начал движение, и тут же рванул вперед. За ним устремились два других вертолета, оставляя позади базу РУМО.

Командир экипажа - подполковник ВВС США - со странным чувством наблюдал приближение границы Периметра, за которым начиналась неведомая земля и хотя ему неоднократно приходилось участвовать в операциях по забросу в Зону парней по типу тех, что сейчас сидели в грузовом отсеке, у него всякий раз возникало странное тревожное ощущение, не предвещавшее ничего хорошего. Раньше ему везло: ни разу он не падал в Зоне и умел выходить из нее, а число вылетов в Зону у него равнялось числу вылетов из нее, и подполковник хотел сохранить такую традицию.

В закрепленный на гарнитуре микрофон на гибкой штанге он сообщил:

- Внимание, до перехода через Периметр одна минута.

Немедленно на экран электронный курсограф проложил маршрут до места высадки, корректировавшийся встроенными бортовыми детекторами аномалий. Толку от них было мало, когда полет длился на скорости под сотню километров в час, но они иногда давали нужные поправки в карту, заложенную детектором повышенного разрешения, умещавшийся на самолете дальнего радиолокационного обнаружения.

Где-то в дали в воздухе сверкнула электра, озарив местность на сотни метров вокруг. Пилот подумал, что таким образом Зона приветствовала их.

***

Заброс

- Максимальная готовность! - раздалось в наушниках оперативников в каждом из трех вертолетов. - Фиксируется аномальная активность, будет болтать.

Из-за полностью закрывавшей небо гигантской стационарной тучи видимость серьезно ограничивалась и пилотам казалось, будто они подлетали к некой сумеречной области, похищавшей людей в царство тотального мрака, что в определенной мере недалеко от правды. Подполковник американских ВВС начал отсчет:

- Пять, четыре, три, два, один - прошли Периметр! Повторяю: прошли Периметр!

- Принято, командир, - ответил Колби и дал команду остальным: - Надеть шлемы и противогазы.

Все оперативники немедленно выполнили приказ, натянув защитные средства на головы, без которых в Зоне просто не обойтись. Каждый сделал первый вдох, проверяя как дышится через фильтры. Никаких нареканий не последовало, что означало хорошую подготовку и отсутствие поломок или разрывов. Теперь оперсталы сводной группы еще больше походили на футуристических киборгов в своих специальных защитных костюмах-хамелеонах, с вшитыми нитями, созданными на основе нанотехнологий. Девяносто процентов поверхности костюма меняло свой цвет подобно хроматофорам в коже хамелеона в зависимости от того, в какой среде находился его обладатель.

Тряхнуло. Вертолет совершал маневры обхода воздушных аномалий в соответствии с заложенным маршрутом, информацию о котором пилоты получили непосредственно перед началом операции. Колби закрыл глаза - старая привычка взять себя в руки перед началом важного задания сработала и здесь. Для другого человека подобное самоуспокоение в трясущемся вертолете, да еще с учетом всех обстоятельств, могло бы показаться чистейшим безумием, но только не для опытного оперативника, который проходил через подобное уже много раз. Ален вновь почувствовал, словно возвращался в родную стихию. Такое странное и одновременно противоречивое ощущение испытывали многие, кому доводилось пересекать Периметр; легкий тремор от смертельной угрозы и странное опьяняющее, почти наркотическое чувство, как будто Зона навеки овладевала сущностью сталкера, что более не мог найти себе места на Большой Земле...

Снаружи раздался звук, похожий одновременно на взрыв и странное шипение и в ту же секунду в наушниках послышался голос пилота:

- Идем через скопление термических аномалий - они срабатывают от завихрений лопастей винта и создают ударные волны, поэтому держитесь креп...

Договорить пилот не успел, потому как в этот момент снаружи что-то ухнуло с такой силой, от чего бойцы ощутили, как их желудки едва не подпрыгнули до самого горла. Не будь оперативники пристегнуты ремнями безопасности через бедра и грудь, то их бы просто разметало по грузовой кабине с гарантированными переломами костей. К счастью все обошлось без серьезных последствий. Ален первым делом бросил взгляд на рюкзаки с главным грузом, но беспокойство оказалось напрасным, потому что их закрепили к полу максимально надежно.

- Внимание! - раздался голос пилота. - До точки "Корнет" одна минута. Полная боеготовность!

Одетые, как и спецы в противогазы, оба оператора встали за свои шестиствольные пулеметы GAU-19 корпорации "Дженерал Дайнемикс" для защиты вертолета и всех внутри него с обоих бортов. Колби с остальными почувствовали снижение винтокрылой машины и сообщение пилота:

- Вижу "Корнет", - подполковник ВВС США начал выполнять несколько кругов возле места высадки.

- Стационарность нулевого сектора подтверждаю, - произнес второй пилот и добавил: - По детекторам - зеленый! Повторяю: код - зеленый!

- Принято, начинаю снижение, - сообщил командир вертолета и начал по кругу идти на посадку, переведя вертолет в режим планирования. Второй пилот всмотрелся вниз через приборы ночного видения - для этого времени суток стоял полумрак - и бросил взгляд на экран.

- Сэр, по аномалиям - ноль, наличие мутантов не зафиксировано. Вдали вижу трех человек.

- Понял, - ответил командир и взял рацию. - Говорит "Юпитер", вызываю "Браво-Лима-один", прием.

Спустя несколько секунд последовал ответ:

- Говорит Браво-Лима один, оскар-зулу-четыре, как приняли? - с некоторой заминкой произнес кто-то снизу.

- Говорит "Юпитер", вас понял, иду на посадку, конец связи.

Затем пилот по внутренней связи скомандовал:

- Приготовиться!

Кодовое сообщение "оскар-зулу-четыре" означало, что опасности нет и можно садиться. Направив вертолет против ветра, пилот спланировал до высоты в двадцать метров и мягко потянул ручку управления на себя, снизив поступательную скорость до нуля. Когда вертолет опустился еще на пятнадцать метров, подполковник плавно поднял рычаг "шаг-газ". Почти у самой земли второй пилот через свой ПНВ предельно внимательно осмотрел место посадки.

- Все чисто, - сообщил он, убедившись в отсутствии угрозы. Тогда командир стал плавно опускать рычаг "шаг-газ", пока вертолет не коснулся своими выдвижными шасси поверхности влажной земли. Это был сигнал разомкнуть лямки пристяжных ремней и оперативники немедленно разобрали свои вещи. Колби, сидевший ближе всего к дверям, взял свой рюкзак с оружием и раздвинул боковые двери. С другой стороны аналогичным образом поступил сержант Мёрфи.

- Вперед! - рявкнули они одновременно и руками махнули в сторону проходов. Оперативники глубинной разведки тут же организованно кинулись в оба проема. Как только они коснулись ногами земли, то сразу же метнулись на десять метров от вертолета и бросились на землю в полной боеготовности. Один из операторов пулемета перебрался в грузовую кабину и, убедившись, что в ней никого нет, он тут же доложил по внутренней связи:

- Высадка завершена, повторяю, высадка завершена! - и быстро сдвинул боковые двери с обеих сторон.

- Понял, взлетаю, - ответил подполковник и когда стрелок сдвинул двери, он приступил к набору высоты, заметив, что внутрь ветром задуло частицы, автоматически означавшее полный дозиметрический контроль и дезактивацию "птички" вместе с экипажем по прилету на базу.

Ротор ни на секунду не остановился, создавая мощный вихрь вокруг спешно покидавшего место высадки вертолета, вынудив оперативников смотреть в землю, чтобы поднятая вихрем грязь не замазала забрала их противогазов. Теперь пилоту предстояло сделать несколько обманных маневров для исключения даже минимальной возможности вычислить точку десантирования спецгруппы и уже затем на малой высоте отправиться в сторону Периметра. Вероятней всего, его прилет зафиксируют средства разведки ОДКБ, но это уже не будет иметь значения.

Как только вертолет набрал достаточную высоту, отряд перегруппировался и после команды Колби направился в сторону трех человек, ожидавших на окраине поляны. Сумерки в Зоне делали ее еще более зловещей и опасной, где сам воздух и земля представляли смертельную угрозу. Однако в этой части - локальном оазисе в радиоактивном кошмаре - уровень радиации был лишь чуть выше нормы. Направившись в сторону трех бойцов в защитной форме, отряд через тридцать секунд подошел к ним.

"У одного нет оружия? Наверное, это проводник", - провел оценку Колби.

На ходоке, что находился в середине, было заметно повреждение на шлеме, хотя и не критическое, но в целом его вид был довольно-таки потрепанный. Двое остальных в камуфляжного цвета бронекостюмах больше походили на представителей одной из нелегальных группировок, топтавших землю Зоны. Колби вышел вперед, опустив автомат - троицу контролировали его бойцы.

- Где он? - резко произнес Ален, уже зная ответ.

Один из тройки подтолкнул того, который стоял в середине, но сам не сдвинулся с места. Вид проводника говорил о его не самом лучшем физическом состоянии. Если это и есть тот самый агент, подумал Колби, то в ЦРУ в очередной раз облажались.

- Шлем и противогаз, - рявкнул он по-русски.

- Чего? - проводник явно не понял смысла вопроса, что не удивительно для сталкера, который скорее задохнется, чем расстанется со средствами индивидуальной защиты.

- Сними шлем и противогаз, - терпеливо повторил Колби.

После небольшой паузы стоящий перед ним ходок сделал все от него требуемое и Колби, вглядываясь в его лицо через прибор ночного видения, опознал проводника. Для окончательной уверенности, Ален четко произнес:

- Фокстрот шесть, четыре, один.

- Оскар три, семь, ноль, - тут же ответил проводник.

"Вот и встретились, полковник Серегин"

Идентификация прошла успешно. Колби повернулся к стоявшему рядом Мёрфи и сделал кивок головой, зная, что тот его увидел. Сержант тут же нажал на курок и очередь из автоматической винтовки "Хеклер Кох" прошила местного агента, как и его напарника. Звуков выстрелов никто не слышал из-за навинченных глушителей, и несколькими секундами позже все было кончено. Убедившись в смерти тех двоих, Ален обратился к испуганно озирающемуся Серегину:

- Полковник, полагаю, у нас есть общее дело, которое мы с вами должны решить. У вас нет возражений на этот счет?

Он пристально смотрел на проводника и тот, казалось, немного опешил от ликвидации сопровождавших его сталкеров.

- Не стоит терять время, - выдавил из себя проводник с явно натянутой уверенностью, но на Колби это не произвело впечатления и он спокойным голосом спросил, наблюдая за реакцией Серегина:

- Я надеюсь, вы не составите для нас проблем в нашем путешествии?

Как ни странно проводник довольно быстро взял себя в руки. Его лицо прямо-таки излучало решительность.

- Постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы каждый получил от него удовольствие. Колби едва не усмехнулся.

"А у него с чувством юмора все в порядке. В такой ситуации это многого стоит"

Колби кивнул головой и добавил:

- Мне нравится ваш настрой и вы абсолютно правы в главном: нам не стоит терять время.

***

3 ноября, Чернобыльская аномальная Зона

Сводная оперативная группа глубинной разведки Таск Форс 777

Пять часов после заброса

Усталость, казалось, вытеснила все эмоции.

Сил едва хватало на продолжение пути в Северные территории - дикие и совершенно необузданные. Каждый шаг, каждое направление давались с каким-то чудовищным трудом, словно сама Зона обратила против сверхсекретного отряда оперативников всю свою ярость и злобу. Алену Колби, казалось, будто она понимала и каким-то неведомым образом знала об их конечной цели, увидев в ней угрозу едва ли не самой себе. Разумеется, по большей части все эти подозрения были лишь домыслами, не содержавшими в себе ни капли рационального. Другая же часть Колби - сталкерская - решительно усомнилась в рациональности, напомнив, что разум и Зона порой имели мало общего между собой. Первые несколько километров пути дались относительно легко. Отряд разбился на шесть групп по пять человек в каждой, что было наиболее логичным при продвижении в столь аномально-активной местности. Главным условием оставался контроль друг друга - если видишь, значит все верно. Команды шаг в шаг командир отдавал с самого начала, хотя соблюдать их оказалось весьма непросто. В целом же все это можно считать ничего не значащей мелочью. Даже мутанты редко донимали своими спорадическими нападками, хотя единожды удалось отбиться от кровососа, пораженного сконцентрированным огнем и не сумевшего ретироваться из-за утраченной способности переходить в стелс-режим от полученных ранений. В другой ситуации появление столь опасного существа могло стать катастрофой для отряда, но не в этот раз. Все участники были опытными ходоками, прошедшими спецподготовку в различных горячих точках, а уровень технической оснащенности и вооружения позволял отбиться даже от целой стаи мутантов или крупного, по зоновским меркам, отряда людей.

Кошмар начался позже.

Видимость упала довольно серьезно из-за скорых сумерек, не говоря про высокую плотность аномальной растительности, разросшуюся в Северных территориях. Теперь это давно не те сосны, дубы, осины да клёны с кустарниками - вымирание старых видов и замещение новыми произошло за считанные годы, объяснения чему не было найдено до сих пор. Все новые формы аномалофлоры отличались часто уродливым видом, весьма агрессивной системой биохимической защиты и были гораздо больше своих известных дозоновских предшественников. Колби терпеть не мог эту растительность, бывшую столь же враждебной, как и все в Зоне, а сейчас, вдобавок ко всему, вынудившую встать на незапланированный привал весь отряд. Для временного базирования было решено использовать довольно глубокий овраг, случайно обнаруженный передовой группой. Заросший какой-то колючей дрянью, случайно найти его крайне сложно - что человеку, что не особо сильному мутанту. Информацию обо всех подходах к такой временной базе довели до каждого из оперативников, а выставленные четыре наблюдателя устроились в наиболее оптимальных позициях для фиксирования обстановки на подступах к месту временной дислокации. С помощью подручных средств спецы сделали навесы для минимизации возможности обнаружить отряд с воздуха, а заодно защититься от дождя, который в Зоне не редкость. В результате, в случае обнаружения опасности приближения чего-либо по воздуху, весь отряд в считанные секунды замирал под настилом, походя на кучу веток и поваленных в овраг деревьев из-за Выброса или сильной бури. Если бы не остановка часов и странное, почти полное отсутствие мутантов обстановка могла показаться относительно безопасной. За последний час пути не было обнаружено никого крупней какой-то неизвестной разновидности древесной живности размером с лемура с огромными глазами для ночной охоты, которые в количестве трех штук с мерзким шипением при виде двуногих чужаков забрались куда-то ввысь леса из тридцатиметровых деревьев-гибридов. Кобли знал, что это был лишь самообман; ничем другим кажущаяся безопасность в Зоне быть не могла. Вопрос только в том, когда и как Зона даст об этом знать. В какой-то момент шедший рядом с Колби оперстал выровнялся с ним и показал на часы, встроенные в рукав его спецкостюма высшей защиты. Цифры на них замерли. Подумав, что электроника не выдержала влияния аномальных полей, Колби проверил время сначала у себя затем у остальных членов отряда на общей кодированной частоте. Как один все подтвердили замирание своих часов в одно и то же время, что полностью исключало случайный фактор. Детекторы молчали как рыбы и объяснить столь синхронный сбой у каждого из членов отряда, рассредоточенных на расстоянии в несколько десятков метров проявлением известных форм аномалий не представлялось возможным. Контроллеры также исключались - удержать в подчинении стольких человек для них было практически невозможно. Решив, что дело в электромагнитном импульсе, задевшем слабо защищенные по сравнению с другими устройствами часы, командир "трех семерок" сделал зарубку в памяти и поторопил остальных с обустройством привала. После установки временного пристанища Колби попытался выставить время, но ни ему, ни кому бы то ни было по неизвестной причине не удалось настроить свои электронные часы. Более того, как выяснилось, его механические аналоги (обязательный атрибут для глубинных рейдов из-за здешних аномальных выкрутасов) встали точно также и никакие действия не привели к их запуску. Вкралось странное предчувствие. Командир оперативников взглянул на мрачное небо - черное, с изредка пересекаемое молниями электроаномалий и короткими вспышками ни то жарок, ни то еще чего-то, невыясненного происхождения. Что-то внутри Алена скребло, словно предвещало некую беду, давило зудом тревоги. Наконец, он послал проверить наблюдателей - связываться по рации Колби не стал для снижения риска расконспирации - и после возвращения оперативника испытал приступ серьезного беспокойства.

- Сэр, Спектра-восемь нигде нет, следов - тоже, - встревоженным голосом доложил сержант Мёрфи, тяжело дыша в своем противогазе.

- Дьявол, - прохрипел Колби. - Поставь в известность остальных. Пусть разобьются по четыре человека и обследуют ближайшую местность. Если нас кто-то выследил, то нужно его найти и уничтожить, пока он или оно не перебило всех поодиночке.

Пятью минутами позже каждый в отряде был задействован в обследовании местности вокруг временной базы - даже русский проводник, которого командование приказало взять с собой. На вопрос Колби, известно ли тому с чем они столкнулись, русский не дал никакого ответа, сославшись на отсутствие сведений. Что ж, решил про себя Колби, надеюсь, в дальнейшем от него будет прок кроме знания конечного маршрута. Глянув на этого потрепанного сталкера с явно высокой военной подготовкой в условиях Зоны, Колби в очередной раз удивился тому, как руководство смогло довериться какому-то агенту, не имея возможности проверить точность его данных. Впрочем, заключил Ален, ЦРУ и этот агент были взаимосвязаны, ведь отказ последнего означал для него смерть, а для Лэнгли его преждевременная смерть означала длительные поиски входа в сверхразлом, времени на которые не оставалось. Кто-то наверху купно облажался, не сумев прикрыть свою задницу, хотя когда дело касается Зоны это неудивительно.

"Но разве кретины из Белого дома когда-нибудь ее понимали?", - с презрением подумал Колби и вдруг остановился, как вкопанный. Его четыреста шестнадцатый Хеклер-Кох был направлен вперед - туда же, куда смотрел его обладатель через ноктовизор. В пяти метрах происходило нечто невообразимое: тело пропавшего оперативника удерживалось парой двухметровых конечностей с тремя пальцевидными хватательными отростками. Сами же "руки" отходили от отвратительного вида существа чье изогнутое и вытянутое тело удерживалось за одну из веток еще четырьмя аналогичными псевдоруками на высоте двухэтажного здания. В какой-то момент один из концов вытянутого трехметрового тела раздвинулся ужасающей пастью с частоколом острых зубов, нижняя челюсть которой загибалась назад, а верхняя венчалась несколькими отростками, хаотично извивавшимися в разные стороны. Сделав неестественно быстрый выпад, тварь с жутким хрустом вцепилась в голову бойца.

- Мозгоед! - шепнул русский. Стоя рядом с Колби, он навел на существо серо-зеленого в ноктовизоре цвета свое оружие.

- Огонь! - крикнул Колби, вспомнив про эту коварную зоновскую мерзость. Содрогнувшись от выстрелов из четырех стволов с навинченными глушителями, тварь с удивительной легкостью метнулась на более высокую ветвь, бросив тело покойника. Передвигаясь всеми шестью конечностями, она сиганула на ветви соседних деревьев. Колби был уверен, что в нее успело попасть не менее десятка пуль, но они ей словно не причинили вреда.

- Оно здесь! - крикнул кто-то из подбежавших на помощь бойцов. Тварь перепрыгнула на другое дерево, издав холодящий кровь звук, похожий на невероятную смесь львиного рычания, мычания буйвола и шипение огромной змеи. Русский едва ли не первый бросился в погоню, выцеливая диковинное существо среди веток.

- Нужно его убить, иначе оно перебьет нас по отдельности! - крикнул проводник и подоспевшие бойцы в количестве еще пятнадцати человек с задранными вверх головами в противогазах принялись выискивать монстра среди аномальной растительности. Цвет и форма существа напоминали ветки деревьев, по которым оно передвигалось, и в момент замирания тварь немедленно пропадала из вида. Времени использовать тепловизор не было - да и не факт, подумал Колби, что порождение местной аномальной экосистемы не умело регулировать температуру своего тела. Впрочем, этого и не потребовалось. Сержант Мёрфи первый обнаружил существо: прильнув телом и двумя из шести своих псевдорук к стволу дерева остальные четыре оно растопырило в стороны, походя на ветки, и только подозрительная утолщенность ствола выдала тварь перед сержантом. Имея большой сталкерский опыт, Мёрфи быстро обнаружил уловку и, крикнув: "Оно здесь!", открыл огонь, но тем самым совершил непростительную ошибку. Вместо того чтобы удирать, тварь с огромной скоростью ринулась вниз, ломая все ветки. Даже тренировки сержанта не хватило для уклонения от стремительного броска мутанта. Чудовищные рукоподобные конечности протянулись к нему и, схватив, сжали с такой силой, что оперативник не смог даже пошевелиться. Выпущенный из рук автомат уже ни чем не мог помочь и последнее увиденное бывшим рейнджером было то, как вокруг псевдоголовы твари раскрылась уродливая кожаная складка, образовав некое подобие воротника. В ту же секунду в голове Мёрфи возник страшный звон, сопровождаемый невыносимой, парализующей болью. Сержант издал наполненный мучениями стон, сходя с ума от ощущения усыхания собственных мозгов. Эту дикую по своей противоестественности сцену заметили подоспевшие члены отряда вместе с Колби и проводником. Сержанту уже нельзя было помочь и, мгновенно оценив ситуацию, командир группы дал приказ:

- Гранатометом - огонь! Остальным - в укрытие!

Один из оперативников уже держал наготове одноразовый гранатомет и сверху нажал на кнопка спуска. Ухнул выстрел и снаряд с раскаленным газовым шлейфом устремился к цели. Бабах! - эпицентр взрыва пришелся в метре от твари, но пламя, ударная волна и осколки нанесли ей серьезные раны, отбросив в сторону.

- Добейте ее! - крикнул Колби, заметив, что тварь оставалась живой и вскочила с земли.

Почти три десятка стволов открыли огонь по уползавшему в глубину чащи шестирукому существу. Пули буквально вырывали куски плоти из него и с каждым выстрелом его движения становились все медленней, пока оно не перестало двигаться от полученных повреждений. Тогда осторожно, словно опасаясь возможности твари воскреснуть, что полностью не исключалось с учетом живучести аномальной фауны, оперативники подошли к трупу монстра. На его и без того отталкивающую внешность теперь и вовсе нельзя было смотреть без рвотных позывов. Изуродованная и кровоточащая груда мяса, с вывернутыми внутренностями безжизненно лежала на влажной земле, несомненно источая гнусное зловоние, которое, к всеобщему облегчению, никто не мог унюхать благодаря противогазам.

Последовали команды Колби:

- Вы двое - осмотрите тело твари, Спектр-три возьми еще пятерых и принесите сюда тела погибших.

- Есть, сэр, - ответили оперативники, немедленно приступив к выполнению приказа.

Командир отряда взглянул на часы и изумился: они работали словно никакой остановки и не было. Он взглянул на часы одного из бойцов и у того все было в порядке.

- Сталкер, - подозвал Колби проводника и тот послушно подошел. - Это пси-мутант?

- Да, - ответил русский. - Мозгоед. Очень редкий. Сам видел издали и только раз. Из-за него нам и казалось, будто часы остановились.

- Что за чушь? - усомнился Колби и повернулся в сторону мертвой твари. Проводник пожал плечами и добавил:

- Говорят, оно так свои жертвы обрабатывает - создает у них коллективные галлюцинации, пока те не начинают сходить с ума. В конечной стадии жертвы калечат друг друга либо падают в ступор. Тогда тварь делает что-то с мозгами, а тела поедает.

Колби покривился, заметив как притащили изувеченное тело Мёрфи и, глянув на то, что случилось с его лицом, командира спецгруппы замутило: голова погибшего иссохла, щеки и глазницы впали, а кожа покрылась жуткими трещинами. В какой-то момент один из державших тело бойцов сделал неосторожное движение и коснулся тела и тогда кожа с головы Мёрфи буквально слоями стала отходить. От неожиданности его труп бросили на землю, с ужасом глядя, как от головы остался только гладкий череп.

- Нам повезло, что мы сумели его обнаружить так рано, - проводник встал рядом с Колби. - Будь у нее больше времени - нам не жить.

Внутри Колби вскипала ярость, которую он с большим трудом сдерживал. Потеря двух опытных оперативников на первом этапе миссии являлось серьезным ударом. Ален обратился к стоявшим рядом бойцам:

- Слушайте команду. Трупы, включая тварь, уничтожить вместе с лишними вещами. Привал закончен. Я с главным грузом пойду в ядре отряда. Спектр-три - в передовой дозор, Спектр-семь - на тебе тыл. Оба возьмите по три человека. Расстояние от "ядра" - не более десяти метров. Рации использовать только в крайнем случае и лишь условными сигналами. Спектр-четыре, - Колби повернулся к стоявшему с боку бойцу, - оценка аномальной местности?

Один из оперативников достал защищенный планшет и на минимальной яркости, чтобы свет не был виден никому далее двух метров, с полминуты провозился с электронной картой. Наконец, он доложил:

- Концентрация - желтый уровень, степень угрозы для продвижения - умеренная. Оценка: продвижение возможно.

- Принято. Ты и проводник идете вместе со Спектром-три. Остальным: зачистить следы. Время на все - десять минут, затем выдвигаемся к оврагу с той же целью. По окончании выходим на изначальный маршрут с минимальной коррекцией до точки "Браво-два-один".

Спецы принялись за дело. Для ликвидации тел двух членов отряда и внушительного монстра понадобились все, кто не был задействован в дозоре - к счастью ближайшую гравианомалию запеленговали детекторами в ста метрах от места привала, с последующим ее использованием по прямому назначению. Ночью бросать в нее предметы или тела было особенно жутко, когда слегка искаженная область пространства после пересечения невидимой границы инородным предметом вдруг словно бы схлопывалась, вминая до состояния тени все, что в нее попадало. Уничтожение чего-либо в гравианомалиях являлось наиболее оправданным с точки зрения конспирации из-за отсутствия громкого звука при ее срабатывании: легкий хлопок - и двух тел погибших оперативников больше нет вместе с их защитными костюмами, частью оружия и прочими лишними вещами. Аномалия плевала на то, сколь прочными были предметы - экстремально усиленное гравиполе сожрало все, не подавившись. Очередь наступила за трупом мозгоеда, который, мешая ногами глубокую грязь промозглой земли, члены спецгруппы затащили с огромным трудом - как ни как веса в злобной твари было с полтонны. Однако на аномалию размер ее добычи не произвел никакого впечатления и невидимая могучая рука все также с жадностью вдавила в себя очередную жертву.

"Мерфи", - с горечью подумал Колби. Его напарник столько прошел, но очередная встреча с мерзостями Зоны стала для него последней. Оперативник покривился, но не мог позволить себе раскиснуть - здесь это было смерти подобно.

Требовалось как можно быстрей покинуть место схватки с мутантом до того, как сюда мог кто-нибудь наведаться. В здешних землях вероятность такого была невысока, но явно превышала нулевое значение. Овраг, где оперативники устроили привал, привели практически в то же состояние, в котором тот был до того, как они в нем остановились - никто не должен знать об остановке группы здесь. Даже потенциально. Нападение существа довольно сильно поменяло планы, поскольку использование глушителей не снизило шум от общей возни, жутких звуков твари и особенно взрыва. В ночное время враждебные элементы могли услышать и заинтересоваться, кто здесь появился, а наибольшую опасность представляли фанатики, которые были способны ходить в Зону даже ночью без особого риска. Эти психопаты обладали каким-то сверхъестественным чутьем аномалий, что являлось их несомненным преимуществом перед любыми другими ходоками. Колби знал это и принял решение любой ценой избежать столкновения с ними, поскольку численное превосходство такого противника могло сорвать выполнение их миссии, что было абсолютно недопустимо. Ален до боли сжал зубы и в очередной раз упрекнул себя в согласии возглавить это безумие. Теперь, высматривая через прибор ночного видения любое подозрительное шевеление, он шел в центре ядра группы, стараясь предельно сосредоточиться на маршруте и подавить в себе отягощавшие его мысли от событий последних часов. Опытный оперативник понимал, что текущие потери были только началом.

***

Прошел час после схватки с той тварью, прозванную русским полковником мозгоедом, и Колби нутром чувствовал, что операция пойдет не так, как планировалась.

"Долбанная самоуверенность ЦРУ"

Ему хотелось найти Уоррена и вбивать его крысиную физиономию до самого затылка, пока кулак не покроется кровью.

"Почему изменили сроки операции?! Уверен, начнись все позже, то можно было избежать встречи с этой тварью. Дьявол... Нахрена им понадобилось спешно брать под контроль пси-источник? Какой в этом смысл? Твою мать... Из-за их гребенной спешки я уже лишился двух парней. Мёрфи"

Мысль о старом напарнике каленым шилом вонзилась в мозг, но в этот момент он получил предупреждающий тоновый сигнал на общей частоте. Дав команду остановиться, Ален, переступая непонятные выросты на земле, подозвал одного из передового дозора.

- Что случилось? - шёпотом спросил он у оперативника.

- Мы... задетектировали нечто странное, - с отдышкой отозвался боец и достал на своем планшете запись с детектора. Увидев ее, Колби похолодел. В радиусе ста метров от детектора оперативника красным цветом локализовалась аномалия. Она то появлялась, то исчезала, будто аппаратура ее не могла постоянно регистрировать.

- Мы что, внутри нее? - оторопело переспросил Колби, уже зная ответ напарника.

- Да, и, думаю, уже давно.

Ален успел лишь отдать приказ дозорам вернуться к ядру группы, как вдруг заметил в своем ПНВ, что уродливые кривые и огромные деревья каким-то совершенно неведомым и непостижимым образом стали изменяться. Колби не верил своим глазам, но все происходило в реальности: искореженные Зоной стволы деревьев скручивались и сгибались, увеличиваясь в размерах. Часть из них опустила свои ветви к самой земле и они будто ожили и жуткими черными щупальцами двинулись в сторону оперативников. Где-то впереди раздался крик и Колби на общей частоте дал команду:

- Внимание, меняем маршрут! Всем двигаться к точке "Рок-семь", расстояние не больше трех метров!

Все три отделения слились в одну колонну и быстро ринулись в сторону контрольной точки, мешая грязь под ногами.

- Спектр-семь, потери? - связался Колби, но ответ был отрицательным. - Тогда чей это был крик?

- Это не из наших, - задыхаясь, сказал Спектр-семь, перед тем как откуда-то сверху нечто жуткое с молниеносной скоростью выхватило его в чернеющую высь.

- Оно здесь!!! - заорал один из оперативников, открыв куда-то вверх огонь из винтовки.

- Уходим, уходим, уходим!!! - приказал Колби всей группе. - Нельзя останавливаться!! Нужно покинуть аномальную область!!

Быстро, насколько вообще могли передвигаться бойцы с грузом весом в треть от их собственного, группа продвигалась вглубь неизвестной чащи, отстреливаясь от подступавшей к ней растительности. Чудовищные, совершенно невозможные трансформации претерпевала вся окружающая флора. Оперативники спотыкались и падали, атакуемые щупальцеподобными отростками, в которые превратилась здешняя мутировавшая растительность.

- Вижу впереди здание, дистанция сто пятьдесят! - сообщил Спектр-три. Колби немедленно дал новый приказ:

- Всем: двигаться к строению, пока нас здесь не сожрали!

Пробираясь между еще не измененной частью леса, оперативники снимали с себя ядовитый "пух", попадание которого на кожу вызывало невыносимую боль. Все пошло к чертям, лихорадочно думал Колби, и увидел впереди забетонированную площадку, черными разломами потрескавшуюся от времени, но еще не поглощенную аномальным лесом, а чуть вдали показалось двухэтажное здание. В какой-то момент Колби оглянулся назад и заметил, как откуда-то сверху к нему дернулось нечто мерзкое. Он сделал бросок в сторону и уже из положения лежа дал очередь по...

Он не поверил своим глазам.

Издавая злобное шипение, нечто зубастое с беспорядочно сращенными несколькими пастями едва не охватило ему голову. Вся эта мерзость крепилась к одной из огромных и длинных веток непрерывно меняющегося существа, бывшего некогда деревом. Сзади раздалось мощное стрекотание ручного пулемета и нескольких винтовок без глушителей, когда крупнокалиберные пули отрывали куски от уродливой твари и та с какой-то неестественной резкостью втянулась в шевелящуюся и превращающуюся в нечто невообразимое массу растительности, словно разворошенный огромный клубок змей. Колби кто-то подхватил сзади и он тут же вскочил, высматривая любую угрозу.

- Командир, здесь бетон! - Голос сзади Колби не узнал. - Они не могут дальше преследовать нас!

Ален выдавил из себя.

- Всем в здание, организуем там оборону!

Отряд потерял еще одного опытного оперативника, но никто и помыслить не мог, чтобы его отыскать. Чудовищный хищный лес теперь окружал группу со всех сторон.

***

Н а с т о я щ е е

Из сообщений мировых средств массовой информации

/обзор от 4 ноября 2016 года/

Агентство Рейтер (Лондон)

"...как заявил госсекретарь Майкл Келли, цитата: "Эскалация в регионе Ближнего и Среднего Востока обусловлена нежеланием Ирана отказаться от своих планов по обогащению урана для создания ядерного оружия, что с точки зрения национальных интересов США является недопустимым и представляет угрозу нашим стратегическим союзникам в регионе". Дальше госсекретарь добавил, что "реакция Вашингтона должна быть соразмерной текущим вызовам со стороны иранских клерикалов". По мнению многих аналитиков, военно-политическая обстановка в регионе Персидского залива стремительно ухудшается и последствия этого могут быть катастрофическими..."

Газета Вашингтон Пост (Вашингтон)

"...по утверждениям источников в ЦРУ, режимом аятолл в Тегеране уже разработан план по активизации терактов силами шиитских радикалов в Бахрейне, Саудовской Аравии и Израиле для, цитата, "упреждения возможной агрессии с их стороны". Как стало известно, уже последовал ответ министерства иностранных дел Ирана, в котором назвали подобные утверждения "голословными и направленными на подрыв региональной и глобальной стабильности", а всякие обвинения в адрес Тегерана начать подрывную деятельность "провокационными"..."

Газета Жэньминь жибао (Пекин)

"...по словам командующего Корпуса стражей Исламской революции Хассана Ширази, прямая агрессия "Большого Сатаны" с его "приспешниками" против Ирана станет "началом конца Запада". В то же время великий аятолла Мехди Занджани пригрозил "проклятьем на все времена" любому, кто присоединится к "крестоносцам и сионистам". Говоря о коллективном агрессоре, в случае начала войны, он призвал каждого мусульманина мира помочь "искоренить эту раковую опухоль с лица Земли". Также Занджани пообещал устроить "сущий ад" антииранской коалиции и отправить "сотни тысяч ее солдат их семьям в гробах". Реакция на высказывания рахбара со стороны Вашингтона, Иерусалима и Эр-Рияда на данный момент неизвестна..."

Агентство ТАСС (Москва)

"...и отвечая на ваш вопрос о предвоенной эпохе и угрозе Третьей Мировой войны, я бы попросил впредь воздержаться от подобных эпитетов, поскольку в это весьма непростое время такие заявления работают на усиление военно-политической напряженности, а не наоборот", - отметил министр иностранных дел России Владимир Колесников. Кроме того, в ответ на вопрос о том, станет ли Москва прямым или косвенным образом участвовать на стороне Ирана в случае начала конфликта, он заявил, что "любые меры, направленные на деэскалацию ситуации в регионе [Ближнего и Среднего Востока - прим. ред.] в Кремле считают разумными и полностью соответствующими как интересам Российской Федерации, так и отвечают чаяниям международного сообщества не допустить большой войны и перейти к политическому диалогу" - конец цитаты..."

Газета "Ле Монд" (Париж)

"...на ежедневном брифинге в Белом доме его официальный представитель в ответ на вопрос корреспондента нашей газеты заявил буквально следующее: "Президент и правительство Соединенных Штатов намерены сделать все возможное, чтобы в область ограниченного доступа вокруг эпицентра взрыва лаборатории компании "Нью Солюшен" не проникали лица для поисков так называемых артефактов. Подчеркну, что никаких аномальных образований, аналогичных выносимым из Чернобыльской Зоны, там не существует. Поэтому не стоит обращать внимание на слухи и откровенно фейковые заявления представителей некоторых СМИ и интернет-ресурсов о каких-то странных и загадочных явлениях в небе над территорией разрушенной лаборатории. Все это не более чем выдумка желтой прессы с целью увеличить собственный тираж за счет дутых псевдосенсационных сообщений..."

Телерадиокомпания "Дойче Велле" (Бонн)

"...мы пообщались с одним из инициаторов создания международного общественного движения "Спаси Зону" Йоханом Хеллмейером и приводим отрывок из его интервью "Дойче Велле".

Вопрос: В чем конкретно заключается цель вашей организации?

Ответ: Мы выступаем за принципиальный пересмотр отношения к Чернобыльской аномальной Зоне, поскольку считаем ее уникальным экологическим заповедником и все прогрессивное человечество обязано сделать максимум для ее сохранения. Нынешняя политика в отношении Зоны просто недопустима.

Вопрос: Поясните.

Ответ: Создание так называемого Периметра вокруг Зоны и ограждение его военными структурами порождает коррупцию. Вместо того, чтобы объединиться и начать совместное изучение, создать международные исследовательские коллаборации, Зону изолируют в существующих границах, пытаются бороться с ней, не понимая что зашли в тупик.

Вопрос: Кто, по-вашему, ответственен за это?

Ответ: В первую очередь правительства ведущих стран, взявших на себя контроль над Периметром. Особенно это касается руководства России - оно отказывается пускать наших представителей в призональные сектора.

Вопрос: Простите за возможно излишнюю прямолинейность, но в Москве утверждают, будто ваша организация под видом проверок и контроля за экологической обстановкой ведет разведывательную деятельность...

Ответ: Это наглая ложь! Русские всегда хотели нас представить в неприглядном виде для оправдания своих варварских методов по отношению к Зоне. Мы абсолютно уверенны в том, что под видом контроля артефактооборота и обеспечения безопасности они проносят контрабанду руками своих спецслужб для русской мафии.

Вопрос: Хорошо, тогда каковы ваши дальнейшие планы?

Ответ: Наше движение призывает всех встать на защиту уникальной экосистемы Зоны и продемонстрировать единство и решительность в борьбе с агрессивным поведением Москвы, коррумпированностью ее военных, занимающихся насилием над этим потрясающим заповедником. Мы намерены на всех уровнях добиваться запрета, чтобы Россию лишить права контролировать Периметр и заменить ее контингент на международные структуры. С нашей стороны уже подготовлены обращения в ООН и есть принципиальная договоренность с Генеральным секретарем о моем выступлении на ежегодной итоговой пресс-конференции. Также мы призываем ваших слушателей по всему миру присоединиться к нашей группе в "Твиттере", "Фейсбуке" и других социальных сетях и поддержать хэштег #СпасиЗону.

Полную версию интервью смотрите в вечернем выпуске новостей "Дойче Велле"..."

***

Из сообщения топ блогера под ником ХренИмВсем в Живом Журнале

"...в продолжение темы о предметах аномальной природы и слухах об их использовании представителями власти. Так известный несистемный оппозиционер Федор А. обвинил депутата Анастасию С. в наличии у нее опасного для жизни людей артефакта из Зоны, который та якобы хранит в сейфе своего особняка. С его слов, данную информацию на условиях анонимности ему предоставил источник в правоохранительных структурах, который, цитата: "Проявил личное мужество для того, чтобы обратить внимание общественности на столь вопиющее поведение со стороны власть имущих". Впрочем, никаких доказательств своим заявлениям Федор А. не представил, а кроме того, по неподтвержденным данным, вдобавок оппозиционер якобы назвал Анастасию С. матерным словом из пяти букв, за что, опять-таки по не подтвержденным данным, в интервью местному телеканалу она, в ответ на обвинения оппозиционера, якобы послала того словом на две буквы короче..."

***

Подмосковье

Две машины встали рядом в метре друг от друга на одной из дорог, со всех сторон окруженных подмосковными лесами. Место было выбрано неслучайно - в конце концов, здесь редко проезжали автомобили, да и к тому же встреча двух важных персон не продлилась бы дольше нескольких минут. Практически одновременно опустились бронированные боковые стекла и сидевшие на задних сиденьях два больших человека встретились взглядом друг с другом. Один из них настороженно спросил:

- Безопасно?

- Никакой слежки нет - я об этом позаботился, - последовал ответ усталым голосом.

- Это хорошо, - с некоторым облегчением произнес первый и повернулся к своему собеседнику. - Как прошла встреча?

В ответ тот поморщился.

- Начальник принял отрицательное для вас решение.

- Ты хотел сказать, отрицательное для нас, - поправил его первый. Раздался вздох разочарования. - Это все о, чем ты хотел поведать?

- Нет, - бросил второй после недолгой паузы, - есть кое-что еще.

- Слушаю.

- Многого сказать не могу, но если действовать с умом, то ты сумеешь правильно воспользоваться этой информацией. Намечается серьезная операция с дальним забросом, буквально в ближайшее время. Группа заброса будет единственной из всех, кто отправится сам знаешь куда. С собой она возьмет устройство, чувствительное к полям того места. С его помощью они собираются помешать нашим планам. Что делать дальше, думаю, ты и сам знаешь.

Наступило молчание, лишь прерываемое завыванием ноябрьского ветра.

- А как на счет моей маленькой просьбы? - наконец, спросил первый, но в ответ второй посмотрел столь красноречиво, что вдаваться в подробности уже не было необходимости. Тогда первый с нотками тревоги в голосе уточнил: - Все настолько серьезно?

- Более чем, - бросил второй.

- Жаль, - задумчиво покачал головой первый. - Надеюсь, твоя информация окажется стоящей или в противном случае многие уважаемые люди будут весьма недовольны.

Первый посмотрел недобрым взглядом на собеседника, но тот ничего не ответил. Нажав кнопку переговорного устройства, второй дал команду водителю.

- Едем.

Машина тронулась с места и уже через полминуты ее и след простыл. Некоторое время первый сидел в тишине, лихорадочно пытаясь понять суть полученной информации. Он не был экспертом в нужной области, но зато у него был для этого знающий человек.

- Что скажешь, Лёша? - обратился он к сидевшему рядом главе своей службы безопасности. Он расположился так, что из окна второй машины его не было видно.

- Давайте подумаем, - ответил шеф охраны. - Намечается спецоперация в Зоне. Срочная и полностью засекреченная. Впрочем, других там и не бывает. Однако решение принято на самом высоком уровне и сразу после оперативного совещания в Совбезе. Идем дальше. С собой группа возьмет некое устройство, с помощью которого она способна помешать нашим планам. Следовательно, срыв операции или поломка устройства наоборот сможет нам помочь. Хм...

- О чем ты подумал? - спросил босс, напряженно слушая рассуждения своей "правой руки". Начальник службы безопасности повернулся к нему. Сплющенный боксерский нос придавал его грубым чертам лица особенно свирепый вид.

- Если намечается операция и она будет единственной, то сей факт задает ограничения на маршрут.

- Поясни, - с непониманием переспросил его босс.

- В ближайшее время будет только одна спецоперация, судя из того, что нам теперь известно. Группу забросят куда-то далеко в Зону. Следовательно, с учетом плотности аномалий в тех местах группа не может идти абы как - должен быть заранее рассчитан маршрут, причем число подходящих маршрутов весьма ограниченно.

- Кажется, я начинаю тебя понимать, - ответил босс с задумчивым видом.

- Так вот, - продолжил его помощник, - если у них с собой чувствительное к аномалиям устройство, то...

Помощник широко открыл глаза и посмотрел на своего шефа.

- Ну конечно!

- Да скажи ты уже толком! - раздраженно фыркнул его начальник.

- Ваш известный собеседник дал нам ограничитель на число маршрутов - обладая такой информацией, есть возможность организовать засаду. Нужно лишь знать распределение аномалий и все потенциальные маршруты.

- Лёша, не пудри мне мозги, - огрызнулся босс. - Откуда я достану такую информацию в столь сжатые сроки? Даже если напрягу все свои связи, то далеко не факт, что у меня вообще выйдет заполучить подобные сведения. С Зоной все очень жестко.

- Думаю, ваш собеседник имел ввиду совсем иное, говоря о том, как правильно распорядиться информацией.

- Повторяю, у меня не хватит... - Босс запнулся и на его лице появилось озарение. - Ты думаешь...

Глава службы безопасности сделал молчаливый кивок головой.

- Ах, ну конечно! - босс постучал себя пальцем по лбу. - Идиот! Как я сразу-то не догадался? Он же знал о моем сегодняшнем визите. Ай да Секретарь! Ай да сукин сын!

С сияющим видом босс повернулся к своему помощнику.

- Я, смотрю, ты не зря получаешь свои деньги, Лёша. Да и твой грушный опыт нам помог. Пожалуй, ты заслужил хорошую премию.

Он посмотрел на часы - менее чем через час у него должен состояться прием. Босс нажал кнопку связи с водителем, отгороженного от пассажирского салона звуконепроницаемой перегородкой:

- Поехали на Спасопесковскую площадь. Не хочется опоздать на важную встречу.

Отжав кнопку, босс обратился к своему самому ценному кадру, почувствовав, как машина тронулась с места.

- А нам с тобой, Лёша, нужно подумать над тем, как получше донести содержание нашего разговора мистеру Эдварду.

***

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания, США

Состояние, в котором пребывала Джанет Френсис, казалось ей невыносимым.

Четыре стены одиночной камеры, куда поместили женщину, морально давили так, словно могло показаться, что они вот-вот сожмутся и раздавят заключенную под номером 530041-091, который был дан уже бывшему русскому агенту. Удивительно, но сама Френсис не была столь обеспокоена своей судьбой, сколько переживала за свою дочь - Элизабет. Женщина могла лишь вообразить себе, что скажут о ней, когда она в очередной раз позвонит своей матери и вместо нее услышит прокуренный голос одного из этих подонков, которые посадили Френсис в бетонную коробку размером 2.7 на 3.5 метра. Перелет в Пенсильванию, куда ее доставили спецрейсом в сопровождении охраны, да еще в обстановке строжайшей секретности, сильно утомил. К ней уже захаживали из ФБР и проводили допрос, но Джанет не произнесла ни единого слова и ее адвокат Гарольд Пиррс, несомненно, оценил благоразумие своей давней знакомой. Проблема заключалась в том, что она плохо себе представляла, сколь серьезными уликами против нее обладали федералы, а значит, ее адвокату придется весьма постараться, чтобы хоть как-то смягчить ее участь. Все произошло так внезапно и у Джанет не осталось времени хотя бы минимально психологически подготовиться к штурму и аресту. Впрочем, было бы странным, случись все как-то иначе. Теперь ей ни о чем не хотелось думать, а навалившаяся усталость придавила аэродромной плитой, вызывая желание забыться, провалившись в сон, и уже никогда не просыпаться. Женщина лежала на двухъярусной кровати, скрутившись в эмбриональную позу, подогнув колени ног почти к самой груди, словно хотела таким способом уйти от ужасающей действительности. Текущее состояние полностью опустошало и даже мысль продумать свою тактику защиты от вопросов этого спецагента со сканирующим взглядом казалась нереальной. Из глаз Френсис текли слезы и никакие попытки сдержать их не приводили к успеху; слезы шли сами собой, словно этот процесс абсолютно не зависел от нее. Только спустя некоторое время ей удалось хоть как-то взять себя в руки и попытаться проанализировать все свои злоключения за последние тридцать шесть часов.

Что же все-таки произошло, из-за чего запустилась цепь событий, итогом которой стало помещение в эту тюрьму? Предательство? Ее ошибка? Другое? На все эти вопросы сейчас не было возможности ответить, да и, призналась себе Джанет, вряд ли ей когда-нибудь откроется истина на этот счет. Теперь ей светило либо двадцать или тридцать лет просидеть в одиночной камере, либо нечто похуже, с учетом важности сведений, которые она передала русским. Интересно, им уже известно о ее провале? Жаль не удалось им передать последнюю информацию - их аналитики однозначно оценили бы ее. Станут ли кураторы пытаться вытащить меня отсюда, провести обмен или как там оно происходит? - подумала Френсис. Все эти вопросы повисли в воздухе, да и общее психологическое состояние было таким, что долго думать о причинах своего фиаско она просто не могла - ни физически, ни морально. Единственно, о чем она могла размышлять, так это о своей дочери и своем положении. Нет, разумеется, в юридическом смысле Френсис, конечно, полностью отдавала себе отчет в своих действиях и тому, что с точки зрения закона она совершила измену своей стране, вот только где-то глубоко внутри часть ее - сама честная - была не согласна с такой постановкой вопроса. Если страна находится под властью откровенных врагов, причем не только самих Соединенных Штатов, но и всего человечества, то можно ли считать предательством передачу важнейших сведений другому государству? Как считала Джанет, ответ был далеко неочевидным. Если все эти корпоративные монстры и банкократы дорвутся до технологий, основанных на изучении артефактов из Зоны, то мир ждет катастрофа невиданного ранее масштаба. Они ради своих игр уже разрушили целые регионы, сейчас подбираются к Ирану, окружают базами и враждебными режимами Россию - и все ради чего? Чтобы бесконечно удовлетворять свою жажду наживы и власти, которая им нужна ради самой наживы - вот для чего. Этот замкнутый круг не может быть разорван в рамках существовавшей системы, но Френсис точно знала о существовании способа ей помешать. Во всяком случае, она была твердо убеждена в том, что если ты делаешь что-то правильно - это хорошо, если неправильно - плохо, но хуже всего, когда ты ничего не делаешь. Бездействие - отговорки для трусов. Вопрос заключался в том, что считать правильным, а что - нет. И Френсис всегда казалось, будто передача сведений русским делала весь мир безопасней, поскольку создавала определенный баланс сил. Один раз дисбаланс уже привел к хаосу во всем мире, когда весь коллективный империалистический Запад развалил могучую страну - Советский Союз - при помощи ряда предателей, затесавшихся в его высших эшелонах власти. К чему это привело теперь видно невооруженным глазом, когда финансовые и корпоративные хищники более не имели мощного сдерживающего фактора и поглотили весь мир, завершив первую фазу того процесса, которое ранее назвали гнусным словом "глобализация". Нет, Френсис была отнюдь неглупа и не могла не понимать, что дорвавшиеся до власти лица в России в значительной степени имели очень много схожего с бандой, захватившей власть в ее Америке, которую она искренне любила, но при этом никогда не забывала различать Америку ее народа и Америку всех этих Морганов, Бушей и Рокфеллеров. Внутри нее существовала несокрушимая убежденность в том, что в действительности технологиями на основе артефактов Зоны воспользуются отнюдь не в интересах ее народа, а в интересах гигантской преступной сверхгруппировки, захватившей власть почти над всей планетой. И все ради бесконечной наживы, уничтожения и порабощения других народов, которое прикрывается насквозь лживыми лозунгами о свободе и демократии. "Где ваша свобода?", - вопросила Френсис в пустоту. В Ираке? В Сирии? Или, быть может, в Ливии? Все, познавшее на себе вашу "свободу", превращалось в руины, в "демократизированных" странах развязывалась самоподдерживающаяся кровавая мясорубка, конца-края которой не было видно и по сей день. Так что же, ради этого помогать так называемым властям ее страны? Чтобы стать сообщницей самого чудовищного преступления в истории человечества и встать в один ряд с Гитлером и прочими нацистскими подонками, осужденными в Нюрнберге? Хотя нынешние неоимпериалисты уже давно заткнули за пояс даже бесноватого австрийского ефрейтора.

Следовательно, рассуждала Френсис, кого я предала, кому изменила? Америке и ее народу? Своей совести? Или, быть может Америке Уолл-Стрит, "Монсанто", всех этих "Блэкрок" и "Вангард Групп"? Нет, твердо, решила она, точно не им. Я не могла их предать, потому что никогда не была их частью. Помогая русским, я хотя бы уменьшаю шансы на полное и окончательное господство этой античеловеческой банды, опутавшей весь мир своими щупальцами, крошащей целые страны, ведущей к смертям миллионов человек, лишениям и прочим неисчислимым страданиям и бедам, приносящие светочи "свободы" и "демократии".

При этом Джанет прекрасно ориентировалась в современной международной обстановке и знала, что большая часть власти в России повязана с этими банкократами, гангстерами-корпоратократами и прочими глобальными паразитами, поскольку после крушения СССР их агенты встроились во власть в России. Но только внутри этой страны она видела ту силу, которая, в конце концов, окажется способной остановить Новый Глобальный Беспорядок. Ни в ком-либо другом, а именно в России, поскольку только она когда-то смогла предложить настоящую планетарную альтернативу капиталистическому империализму, где социальная - и не только - справедливость была не пустым звуком. Ни одна другая страна, даже Китай, при всех его экономических успехах последних десятилетий, не сможет предложить некий подлинно глобальный проект. Кроме России. Да, продолжала рассуждать Френсис, внутри нынешней России есть силы, не дающие ей встать на свой собственный путь развития, и очень может быть, что предательство с их стороны и привело Джанет в тюрьму строго режима, но она взрослая девочка и ясно понимала риски. Однажды она приняла правила игры и не намерена свернуть с пути, на который когда-то встала. После своих размышлений слезы, наконец, высохли и для нее все стало ясно: дальнейшее сопротивление всем попыткам сломить ее невозможно без четкого осознания собственной правоты. Этот несокрушимый фундамент вновь дал ей моральное обоснование своим поступкам - как уже было когда-то много лет назад, и Френсис впервые за время пребывания в этой тюрьме испытала чувство радости. Она все еще не предала себя и свои убеждения.

Джанет открыла глаза. Спустившись на пол, женщина подошла к небольшому умывальнику, стоявшему в углу камеры. Открыв кран, она набрала в руки воды и выплеснула ее себе в лицо, получив необыкновенное облегчение. Ей не хотелось смотреть в зеркало и видеть себя такой, но почему-то взглянула и... в шоке слегка отпрянула назад. Сказалось отсутствие опыта пребывания в подобных местах, поскольку Джанет никогда не видела вживую изменения в человеке в экстремальных условиях. Несомненно, ей уже доводилось видеть в документальных фильмах людей, попавших за решетку или находившихся в плену, но, несмотря на всю свою серьезность и ответственность, психологически было очень трудно свыкнуться с мыслью о том, что рано или поздно ей тоже, возможно, придется оказаться в подобном положении. Разум старался анализировать подобный сценарий и просчитывать линию поведения на такой случай, но какая-то другая, иррациональная часть все время отгоняла эти мысли как назойливое насекомое. И вроде бы все те же морщины немолодой женщины, да, без макияжа, но в выражении ее утонченного лица появилось нечто едва уловимое, менявшее впечатление при взгляде на него. Френсис совершенно однозначно уловила перемены в своем облике, поскольку, как и любая другая женщина, по утрам прихорашивалась, всматриваясь в собственное отражение, а потому досконально знала свое лицо и выражение. Умное, волевое и сосредоточенное. Но теперь к ним добавилась некая усталость и страх. Отвернувшись, Френсис вытерла лицо и руки полотенцем, висевшим с боку на крючке.

"Не показывай им своей слабости"

Всплывшие из глубин памяти слова ее отца, вспыхнули маяком в мутном потоке мыслей и ей стало немного легче. Хищники всегда чувствуют твою слабость, она для них словно наркотик, от которого они с еще большем остервенением бросаются в погоню. Никак нельзя дать им такой подарок, решила новоиспеченная заключенная.

"Им не вытянуть из меня ни слова", - твердо себе сказала Френсис. Во всяком случае, она сделает все для того, чтобы затруднить работу ее допрашивателей. С этими мыслями Джанет снова посмотрела в зеркало и на сей раз собственное отражение ей хотя бы немного понравилось.

"Интересно, а меня будут пытать?"

Как ни странно, несмотря на все конституционные права, Френсис не была уверена в том, что к ней не применят "специальные методы допроса" - как лицемерно местные гестаповцы называют пытки. Ей хорошо было известно, например, как фэбээровцы одному русскому разведчику сломали ребра и вроде бы ногу, хотя прямых доказательств этой версии найдено не было. Она нисколько не сомневалась, что такие методы непрофессиональны и зачастую малоэффективны. С другой стороны, следователи могли быть не только от ФБР, но и от ЦРУ. Эти подонки вполне могут и вотербордингом заняться, то есть пытать водой с имитацией утопления, когда на лицо человека кладут кусок ткани, а затем льют воду. Джанет вспомнила, как об этом раструбила пресса несколько лет назад и даже клятвенные заверения действующего директора ЦРУ про отказ от подобных методов никого не переубедили.

"Как же его зовут? - попыталась вспомнить она. - Патрик... нет, Паттер... Да, Паттерсон"

Вечно прищуренная физиономия директора ЦРУ предстала у нее перед глазами. Его она видела на докладе комитету Сената по разведке. Мерзкий тип, словно змея. И такой же лживый, как и вся существующая система. Да и для пыток много не надо - достаточно создать условия для того, чтобы сбить человеческие биоритмы или лишать тем или иным способом сна. Стиснув зубы, она постаралась морально приготовиться к физическим и психологическим истязаниям. Причем, дело было даже не в страхе перед физическим давлением - ее давний приятель Пиррс проследит за соблюдением всех правил, тем более его подзащитная имела безупречную репутацию и любое действие со стороны ФБР, выходящее за рамки дозволенного, будет иметь далеко идущие последствия. Само же Бюро весьма рьяно заботилось о своей собственной репутации и вряд ли пойдет на подобные грубые шаги. Дело в другом. Джанет боялась не за себя, а за других. Больше всего ей претила мысль случайно или вследствие хитроумных манипуляций выдать людей, выполнявших роль связных, ведь среди них могли числиться и нелегалы, которых ждала не менее печальная участь в случае их раскрытия.

"Они никого не получат. Во всяком случае, я постараюсь"

Почему-то в ней присутствовала уверенность в собственной стойкости - большей, нежели у подавляющего большинства представительниц ее пола, а возможно даже по сравнению с большинством мужчин. Ведь она не получала денег за свою деятельность и перекупить ее исключалось. Агента, завербованного на основе материальной заинтересованности, было куда проще взломать - у него сопротивление базировалось в первую очередь на страхе за свою жизнь, здоровье и свободе, а также чаще всего на позоре, которым он навсегда покроется после того, как широкая общественность узнает о его работе на противника в случае провала. Она же была идейным человеком и шла на контакт тогда еще с КГБ по своей собственной инициативе, будучи глубоко убежденной в правильности своего поступка. Значит, сдаться, сознаться и, что хуже всего, признать свою ошибку будет означать предательство всех своих убеждений и идеалов - всего, ради чего жила Френсис. Если отказаться от всего этого ради эфемерной возможности избавиться от смертной казни или сбавить срок с пожизненного до двадцати лет лишения свободы, то что тогда? Выйти старухой из этих стен, где каждая секунда пребывания напоминает о предательстве самой себя и попасть в какой-нибудь дом престарелых, где завербованная цээрушниками сотрудница будет до конца ее дней следить, чтобы Френсис не сболтнула чего лишнего? Рассчитывать на встречу с дочерью под контролем этих мерзких людей?

"Этому не бывать", - твердо решила она и непроизвольно сжала кулаки.

Если я сломаюсь, дала себе обещание Джанет, то найду способ как с этим покончить. В конце концов, даже в тюрьме строго режима вполне по силам найти предмет, которым легко вскрыть себе вены.

"Да, я сделаю это. Если потребуется"

Заключенная понимала: все, что с ней произошло за последние часы - лишь начало настоящего кошмара, подлинного зазеркалья, где нет света и доброты, а есть иезуитская подлость, жестокость, ложь и боль - моральная и, возможно, физическая. Полных гарантий от этого нет. Против них Френсис предстанет одной и все, что она способна противопоставить всем этим ужасам лишь ее воля и ум. Джанет прекрасно понимала незначительность собственных шансов противостоять приемам федералов, поднаторевших в допросах и издевательствах, обладавших огромным опытом и знаниями для вытягивания нужной им информации. Не факт, что ей сумеет помочь даже такой опытный адвокат, как Гарольд. Поэтому она уже выбрала общую стратегию поведения и дала себе слово усложнить работу ФБР и ЦРУ. Возможно, у русских, знавших о провале Френсис, появится время что-нибудь придумать, если, конечно, они не списали ее со счетов. В целом оставались незначительные шансы для того, чтобы выиграть время. А там... Там выбор у нее невелик и если понадобится молчать даже ценой собственной жизни, она готова пойти на такую жертву. Однако Джанет не учла в своих мрачных размышлениях один-единственный фактор, способный привнести в ее линию поведения серьезные изменения и который она подсознательно старалась отодвинуть как можно дальше.

***

Зато его учитывал балтиморский специальный агент Джон Фостер, шедший по коридору Алленвудской тюрьмы в сопровождении охранника, своего помощника Роберта Харриса, двух представителей ЦРУ и адвоката подозреваемой. Прошло двенадцать часов со времени последнего допроса агента, толку от которого оказалось ничуть не больше, чем от попыток вытянуть хоть что-нибудь из вьетконговского партизана. Их шаги мрачным эхо отражались от стен тюрьмы, где в свое время уже провели (и проводят) отсидку множество знаменитых заключенных, обвиненных по делу о шпионаже. Гарольд Пиррс уже просчитывал ходы, которым следуют идти при защите Френсис, дав себе слово сделать все, чтобы избежать наихудшего сценария, который мог быть в подобной ситуации. Быстрый шаг давался для него с трудом; из-за нарушения в эндокринной системе и метаболизме даже диета не спасала его от лишнего веса, давно перевалившего за центнер. Раньше многие из прокуроров не воспринимали всерьез этого адвоката, порой принимая его за простодушного увальня, не догадываясь о том, что за внешностью полного человека со смеющимися глазами скрывался пытливый ум и отличный психолог. С тех пор утекло много воды и репутация Пиррса, как опытного и удачливого адвоката, специализирующегося на делах, касающихся вопросов национальной безопасности, стала весьма известной в юридических кругах, особенно в Вашингтоне.

Он и Джанет знали друг друга довольно давно, поскольку отец Френсис сам происходил из довольно известной адвокатской фирмы "Кирклэнд&Остин", расположенной в американской столице, куда в свое время принял на практику молодого адвоката Гарольда Пиррса, выпускника Йельского университета, ставшего при фирме так называемым ассоциатором - молодым начинающим адвокатом, не имевшим на тот момент собственной клиентуры. Он был весьма благодарен отцу Джанет Роберту за предоставленный шанс работать в такой довольно престижной фирме и не представлял себе лучших условий для взлета своей карьеры. Раньше ему бы и в голову не пришло, что когда-нибудь придется выступать в качестве защитника родной дочери Роберта, очень умной и добропорядочной женщины, которую Гарольд искренне уважал.

"Быть может, хорошо, что старина Роберт не увидит всего этого", - подумал Пиррс, вспомнив, что через месяц наступит пятая годовщина со дня смерти отца Френсис. Однако для себя Гарольд совершенно ясно уяснил простую истину: в чем бы не обвиняли Джанет, если она и была виновна, то уж точно совершала свои поступки из чистых побуждений. В конце концов, разбираться в людях было его призванием, а саму Джанет Гарольд знал уже четвертый десяток лет и не раз бывал в доме четы Френсис - до и после того, как от нее ушел муж, не захотевший жить с женщиной, для которой наука заменяла религию. Гарольд никогда не обвинял Джанет - да и какое он имел на то право? - хотя и ее мужа тоже понимал. В любом случае Френсис заслужила, чтобы к ней обращались наилучшим образом, насколько это вообще возможно при нынешних обстоятельствах.

Пиррс едва поспевал за агентами ФБР и цээррушниками - лишний вес давал о себе знать, не говоря уже про возраст в пятьдесят семь лет, но вот уже показалась дверь от одиночной камеры, где и держали Джанет. Внутри нее была установлена видеокамера, записывавшая все, что делала заключенная - охране дали четкие указания на случай, если женщина решит покончить жизнь самоубийством. Для этих целей внутри все предметы сделаны из небьющихся материалов, а стены обиты специальным войлоком, заодно служившим дополнительной звукоизоляцией. Впрочем, ни одним своим действием заключенная 530041-091 не давала повода заподозрить себя в намерениях свести счеты с жизнью. Во всяком случае, пока.

Шедший впереди охранник, остановился возле двери и, отодвинув фиксирующую заглушку, взглянул в смотровой глазок. Заключенная сидела на своей кровати и не показывала признаков агрессии или неадекватного поведения. Отыскав нужный ключ на своей связке, он открыл массивную прочную дверь, которая с лязгом и легким скрипом была отодвинута в сторону.

- На выход! - отработанным за многие годы голосом рявкнул охранник.

Френсис вяло повиновалась и впервые после первичного допроса Гарольд смог ее увидеть. Последние полутора суток явно сказались на ней и теперь из камеры вышла не та аристократичного вида женщина, которую он привык видеть несколько раз в год, а уставшая и как-то иссохшая за такой короткий промежуток времени особа. Очевидно, ее вид был связан сугубо с психологическим состоянием, а не с физическим истощением, но впечатление создавалось удручающее. Однако стоило Пиррсу взглянуть мельком в ее глаза, как он все понял: Джанет готова бороться до конца. Волевое выражение глаз никуда не пропало и, как в науке, она не собиралась отступать и сдаваться перед возникшей проблемой.

Надев на Френсис наручники, охранник придерживал ее за левую руку. К ней подошел спецагент Фостер и своим неизменно сканирующим взглядом посмотрел на нее.

- Миссис Френсис, как вам спалось? Каково ваше самочувствие? - совершенно обыденным голосом спросил сотрудник ФБР. Последовала небольшая заминка, после которой Джанет подняла голову и по возможности столь же безмятежным голосом произнесла:

- Благодарю за проявленное беспокойство, никаких нареканий у меня нет.

Фостер кивнул.

- Это хорошо. Значит, раз вы выспались и чувствуете себя в норме, то, надеюсь, и с ответами на наши вопросы не возникнет проблем.

Серые глаза спецагента смотрели все также пристально, от чего Джанет становилось не по себе и она подсознательно старалась избегать его взгляда.

- Хочу напомнить, что мой клиент провела последние тридцать шесть часов в режиме экстремальных психологических и эмоциональных нагрузок, поэтому полноценно и длительно отвечать на ваши вопросы миссис Френсис не сможет до тех пор, пока ее не осмотрит врач и не даст свое экспертное заключение, - запротестовал Пиррс, обратившись к представителям ФБР. Иногда такой ход срабатывал и ему удавалось выиграть время. Пока у него на руках было слишком мало сведений о деле и он лишь несколько часов назад получил допуск к материалам следствия, относящиеся к секретной информации. Весь его опыт подсказывал, что ФБР и ЦРУ постараются по максимуму выжать на этой стадии, чтобы получить какие-либо признания от Френсис и затем использовать их для усиления собственной позиции на предстоящем судебном процессе. Тогда инициатива окажется на стороне обвинения и они смогут навязать свои условия при возможной сделке. Такой поворот Пиррс категорически не мог принять, поскольку дело касалось не только его репутации, но и было во многом личным.

- Вы же слышали, что ответила миссис Френсис - она считает свое состояние нормальным...

- Миссис Френсис не имеет медицинского образования и не может в полной мере судить о своем состоянии, - возражения фэбээровца были проигнорированы, а сам Пиррс оставался непреклонен. - Я настаиваю на том, чтобы допрос на данной стадии не длился больше часа, в противном случае я буду вынужден заявить, что вы превышаете свои полномочия и ведете следствие с нарушением процедур.

Мягкий, но в то же время бульдожий взгляд адвоката встретился с пронзительным взглядом Фостера и эта дуэль продлилась несколько секунд, прежде чем спецагент с притворной улыбкой кивнул в знак согласия головой.

- Разумеется, мистер Пиррс, мы не станем чрезмерно утруждать вашего клиента, - произнес Фостер, но тут же добавил: - Пока не станем.

***

Комната для допроса, куда привели Френсис, на первый взгляд выглядела самой обыкновенной: никаких окон, практически голые стены в темно-серой цветовой гамме, слегка приглушенный свет. Единственное, что выделялось на стенах было двустороннее зеркало, через которое из другой комнаты - темной - наблюдали за допросом следователи. Внутри имелись скрытые видеокамеры и микрофоны, благодаря которым записывалось все, начиная от слов подозреваемого и заканчивая его реакцией на задаваемые вопросы.

Фостер указал на один из стульев, стоявших возле столика, куда усадили Френсис рядом с ее адвокатом Гарольдом. Расположившийся с противоположной стороны спецагент, услышал адресованную Френсис фразу Пиррса в духе "помни, о чем мы с тобой говорили". Фостер покашлял в руку - сигнал его помощнику спецагенту Харрису с двумя представителями разведки; втроем они наблюдали за всем происходящим в допросной комнате, попутно анализируя сказанное Френсис.

"Несомненно, у них была выработана, пускай и первоначальная, тактика действий именно на подобный случай, - подумал Боб Харрис, сидя в темной комнате. - Ведь они уже виделись после ареста этой женщины"

Джанет смотрела куда-то перед собой, словно пыталась сосредоточиться на какой-то одной точке, отстранившись от происходящего вокруг. Фостеру в какой-то момент даже показалась, будто ее самочувствие ухудшилось, о чем он не преминул спросить:

- Вы в порядке, миссис Френсис?

Впрочем, как только женщина подняла свой взгляд его подозрения немедленно развеялись - столь волевым и непреклонным он был.

- Хорошо, - проговорил он, - я хотел бы напомнить вам, миссис Френсис, и вам, мистер Пиррс, что на протяжении всего времени допроса ведется аудио и видеозапись. Вам это понятно?

- Да, - почти одновременно ответили Гарольд и Джанет.

- Отлично, тогда начнем, - произнес Фостер и незаметно, как бы пригладив свои волосы, он поправил вставленный в левое ухо скрытый беспроводной микронаушник, через который ему должны были давать советы трое из оперативной группы в соседней комнате за двусторонним зеркалом. Пиррс об этом, конечно же, знал, но понимал, что без присутствия остальных спецслужбистов никак не обошлось бы и это входило в правила игры.

- Итак, - начал Фостер, - сегодня 4 ноября две тысячи шестнадцатого года, тюрьма Алленвуд, Пенсильвания. Местное время 9.31 пополуночи. Присутствуют: специальный агент балтиморского отделения ФБР Джон Фостер; подозреваемая - глава Отдела аномальных систем исследовательского центра корпорации "Фьюче Текнолоджи" Джанет Френсис; адвокат обвиняемой Гарольд Пиррс. Предмет встречи - допрос подозреваемой Джанет Френсис по делу о передачи представителям иностранной разведки секретных сведений, составляющих государственную тайну. Господин Пиррс, хочу напомнить, что все сказанное на допросе относится к секретной информации, ответственность за разглашение которой вы несете в соответствии с федеральными законами. Вам все понятно?

- Да, - бросил Пиррс и скрестил свои массивные руки на груди.

- Миссис Френсис, представьте себя, с указанием всей основной информации о вас, включая ваше полное имя, возраст, место рождения, настоящее место работы и должность.

Джанет как бы нехотя произнесла то, о чем следователям и так было известно.

- Мое полное имя - Джанет Джоанна Френсис, мне пятьдесят два года и я родилась седьмого сентября 1964 года, в городе Вашингтон, округ Колумбия. На данный момент я возглавляю отдел исследовательского центра, специализирующегося на изучении аномальных объектов из так называемой Чернобыльской аномальной Зоны. Сам центр является филиалом корпорации "Фьюче Текнолоджи", проводящей исследования для правительства Соединенных Штатов Америки в качестве субподрядчика.

- Спасибо, миссис Френсис. В соответствии с нашими данными вы имели доступ к совершенно секретной информации, полученный вами сразу после того, как вас перевели на новое место работы из Управления перспективных исследовательских проектов Министерства обороны. Вы подтверждаете эти сведения?

- Да, я имела дело с закрытыми исследованиями и у меня есть - или уже был - соответствующий допуск.

- Где вы его получили?

- Допуск был мне выдан отделом специальной проверки в штаб-квартире Федерального бюро расследований на Пенсильвания Авеню 935, Вашингтон.

- Миссис Френсис, в прошлый раз мы уже говорили с вами о том, что нами проводится расследование, связанное с вашей деятельностью в исследовательском центре корпорации "Фьюче Текнолоджи". Скажите, с какой целью вы создали документ с секретной информацией, хранимый на электронном носителе в своем доме? Разве вы не знаете, что такого рода сведения нельзя выносить из центра или по памяти восстанавливать на любом носителе или в вербальной форме пересказывать кому бы то ни было, не имеющему соответствующего допуска?

Взор Джанет снова уставился куда-то в стол и она с явной неохотой ответила:

- Да, мне все это известно.

- Хорошо. Тогда объясните, почему вы создали документ о последних результатах исследований в форме отчета, с подробными пояснениями к тексту и даже расшифровкой отдельных терминов, используемых только внутри центра, где вы работаете.

- Таким способом я тренирую свою память и свою логику, - ответила Джанет и даже до некоторой степени в это поверила. Она хорошо усвоила из советов Пиррса, что давать признания можно только после удачной сделки с федеральным прокурором. Пока же она вправе защищаться, тем более ее адвокат получил материалы дела лишь сейчас и, соответственно, действовал без должной подготовки. Фостер ни единым движением лица не показал то, насколько ему не нравились подобные финты, когда обвиняемый и его защита такими простыми приемами пытаются оттянуть время. Впрочем, в некотором отношении время играло на руку и ФБР.

- Зачем же вы прятали носитель у себя под полом в своей спальне?

- Стоп, - вступил уже Пиррс и поднял руку, - на основании чего вы сделали подобное заключение?

- У нас есть оперативная видеосъемка на основании разрешения министра юстиции и специального суда по надзору за внешней разведкой.

- Об этом мне ничего не было известно, поэтому впредь я хотел бы обладать всей полнотой информации, касающейся дела моей подзащитной, - требовательным голосом произнес Пиррс и поддался чуть вперед, нависая над столом своей массивной фигурой.

- В материалах, которые вы получили подробным образом описано содержание видеосъемки, - возразил Фостер, сверкнув глазами так, словно замечание адвоката походило на оскорбление.

- Мне самому нужно будет ознакомиться с видеозаписью, - продолжал настаивать Гарольд, проигнорировав нотки раздражения в голосе следователя.

- Вы получите ее, - ответил Фостер и повторил свой вопрос для Френсис еще до того, как ее адвокат смог бы озвучить какую-либо новую претензию: - Итак, зачем вы хранили секретные данные на флэш-карте у себя под полом?

Продолжая глядеть на свои руки в наручниках, Джанет поучительным тоном, словно объясняла некую очевидную истину, произнесла:

- Как зачем? Каждый раз набирать текст заново? Это бессмысленно, потому что в памяти всего не удержать, а новые идеи появляются, как правило, тогда, когда пересматриваешь старые записи и находишь в них нечто, способное подтолкнуть в сторону ответа на искомый вопрос. Вот и все.

- Интересная версия, - хмыкнул Форест и взглянул на документы, разложенные перед собой. - Вот только на вашей карте памяти никаких других данных, кроме отчета, не содержалось.

- Потому что я начала новую запись, поскольку завершила работу, связанную со старыми данными и чтобы не держать их на электронном носителе они были мною удалены. Да, я согласна с тем, что нарушила множество запретов и условий хранения секретной информации, здесь у меня нет никаких возражений.

"Умница", - подумал Пиррс. Он понимал, что без весомых доказательств ФБР не сможет в итоговом обвинительном заключении предъявить Френсис работу на иностранную разведку, о чем шла речь в материалах - точнее той их части, которую Пиррс успел прочесть. Проблема для спецслужб и обвинения в подобных случаях состояла в необходимости доказать вину обвиняемого путем раскрытия государственных секретов - иным способом добиться успеха невозможно, поскольку если такой связи обнаружено не будет, то вся линия обвинения развалится как карточный домик и может дойти до того, что суд вполне способен оправдать обвиняемую по всем пунктам. Гарольду Пиррсу об этом было прекрасно известно и он намеревался сполна воспользоваться имеющийся лазейкой для защиты Джанет.

Форест смотрел на нее немигающим взглядом, пытаясь по жестам Френсис увидеть какие-либо признаки лжи. Ее ложь для него была очевидной, хотя сам спецагент отлично понимал уязвимость самого обвинения. Следовало найти нечто более существенное, чем предъявление обвинений в выносе секретных сведений. Даже если Френсис будет подвергнута тесту на полиграфе, для суда этого может оказаться недостаточным. Фостер скептически кивнул головой и спросил:

- Тогда зачем вы вдруг решили вернуться домой, да еще и с нарушением всех правил дорожного движения? Хотя за вами этого никогда не числилось. Пересекли двойную полосу...

- Вы знаете, я хотела вернуться домой и стереть все на карте памяти, - голос Френсис немного дрожал. - Когда я ехала на работу, то неожиданно подумала, что подобное отношение к столь важным сведениям является недопустимым, - ответила Джанет с максимально возможной искренностью, которую оказалась способной из себя выжать в этот момент. Она убрала спавшие на лицо волосы и ответила Фостеру пристальным взглядом. Немое противостояние продолжалось считанные секунды, но сам спецагент лишь едва заметно покривился и заглянул куда-то вглубь документов. Из микронаушника в его ухе послышался голос Харриса: "Сэр, можно начинать. Мы сошлись во мнении, что ее психологическое состояние оптимально".

Неожиданно для Пиррса Фостер вдруг отложил документы в сторону и сложил руки перед собой. Чуть ли не с улыбкой он посмотрел на сидевшую перед ним женщину.

- Миссис Френсис, - начал Фостер с едва уловимым лукавством в глазах, - ваше дело столь важное, что у нас есть основания подозревать вас в очень серьезном проступке перед своей страной. Поэтому мы будем вынуждены проверить все ваши контакты и разговоры со всеми, с кем вы общались как минимум за последние месяцы, а то и годы. Уверен, ваш адвокат предупредил вас об этом.

Фостер кивнул в сторону Пиррса. Тому совсем не понравился явно притворный мягкий тон, с которым спецагент проговаривал слова и давал разъяснения. У адвоката появилось нехорошее предчувствие.

- Так вот, - продолжил Фостер и перевел взгляд на Джанет, - в качестве свидетелей по вашему делу Бюро имеет право привлечь всех, кого пожелает нужным. Включая и ваших родственников.

Настала тяжела пауза и Френсис сжала руки в кулаки. Этот движение не прошло мимо внимания Фостера.

"Концентрация. Наша мадам пытается не выдать свое волнение и взять себя в руки. У нее плохо выходит"

На лбу Джанет проступила испарина, хотя нельзя было сказать, что в допросной комнате особо тепло.

- Вот, например, ваша дочь, - спецагент мельком взглянул на досье Френсис, - Элизабет. Какое замечательное имя, мою двоюродную сестру также зовут. - Это была сознательная ложь. - Если мне не изменяет память, оно переводится как "Божья клятва", верно? Согласитесь, обладательница такого имени не откажется от дачи показаний...

- Дочь миссис Френсис имеет права не свидетельствовать против свой матери, - возразил Пиррс, потихоньку багровея от охватившей его догадки.

"Сукин ты сын, решил надавить? Ну посмотрим, на что ты способен"

- Верно, мистер Пиррс, - согласился Фостер, - но вам, как опытному адвокату, должно быть хорошо известно, что нельзя отказаться от показаний, доказывающих вину друзей или родных.

Отчасти спецагенту было забавно наблюдать гамму эмоций, отражавшуюся на лице адвоката, который - и это стало заметно невооруженным взглядом - осознал неудачу с уловкой. Фостер был далеко не новичок в подобных делах и мелкие хитрости, к которым часто прибегали адвокаты, чтобы огородить своих подзащитных, он знал в достаточной мере.

- Так вот, миссис Френсис, - фэбээровец вновь обратился к Джанет, - мы вполне имеем право привлечь вашу дочь для дачи показаний, поскольку вы нарушили закон и вынесли за пределы исследовательского центра совершенно секретные сведения и, соответственно, существует отличная от нуля вероятность того, что вы могли поделиться ими с кем-либо из ваших знакомых или родных. Пусть даже и без злого умысла, а сугубо по собственному легкомыслию...

"Только не Элизабет, - пронеслось в голове Джанет. - Только не моя малышка"

Внутри Френсис все сжалось в тугой комок и ей стоило чудовищных усилий не закричать. Подонку напротив только и надо, чтобы вывести ее из себя, думала она. Ох, как бы ей хотелось снова увидеть собственную дочь, обнять ее и выговориться. Но Джанет понимала, что этого ей сделать не дадут, как бы не старался дорогой ей Гарольд. Во всяком случае, сейчас. Ей захотелось выть.

- ...поэтому, миссис Френсис, нам придется допросить вашу дочь. Естественно, процедура займет много времени, ведь нам нужно будет убедиться, что вы ей не рассказали ничего из того, о чем нельзя говорить. Возможно, потребуется пройти тест на полиграфе, а также ряд других малоприятных процедур. Правда, я не знаю, как это скажется на ее карьере. Если я не ошибаюсь, она работает в довольно известной юридической фирме, ревностно оберегающую свою безупречную репутацию. Трудно представить последствия, если всплывет, вовлеченность Элизабет в вашу историю. Надеюсь, все обойдется, но зная о строгих порядках в подобных учреждениях, я бы не стал на это рассчи...

- Не смей трогать мою дочь, мерзавец! - Джанет дернулась вперед и не будь на ней наручников да крепкой руки Пиррса, прихватившей ее локоть, она бы уж постаралась вцепиться ногтями в физиономию этой напыщенной сволочи. - Только попробуй, ты, жалкий ублюдок, только попробуй!! Я тебя... я...

Она зарыдала и утонула в объятии своего друга Гарольда Пиррса, который держа ее за плечи, погладил по голове и стал нашептывать: "Тише, тише, все хорошо, Джанет, я здесь".

Дверь открылась и в нее вошли двое охранников, держа наготове за ручки свои полицейские дубинки-тонфы, но сидевший Фостер, не шелохнувшийся за все это время, поднял в останавливающем жесте свою руку.

- Джентльмены, все в порядке. Ваше присутствие здесь лишнее, можете быть свободными, - произнес Фостер, глядя на рыдающую Френсис. Помявшись немного, охранники вставили тонфы в специальные кольца над своими ремнями и вместе вышли из комнаты, закрыв дверь за собой. Спецагент был доволен. Небольшая провокация удалась и прогнозируемая реакция Френсис полностью подтвердилась, а успех стал прямым следствием тщательного изучения ее досье. Едва Джанет пришла в себя, Гарольд Пиррс с нескрываемым возмущением прорычал:

- Я ответственно заявляю, что подобные действия со стороны следствия считаю недопустимыми в отношении моей подзащитной. Использование ее дочери с целью оказания психологического давления является...

- Чем? - резко перебил его Фостер. - И почему вы считаете мои действия - оказанием давления? Или вы не знаете о возможности привлечения родственников вашей подзащитной для дачи показаний? Мне очень жаль, что мои слова привели обвиняемую в ярость, но я лишь выполняю свою работу.

Он сделал короткую паузу и, смягчив тон, добавил:

- Поверьте, мне совсем не доставляет удовольствие видеть то, как вы, миссис Френсис, переживаете.

Пиррс видел, как глаза фэбээровца говорили совсем о другом. В них читалось едва ли не ликование от зацепки, унюханной этой ищейкой. Ничего не скажешь, грамотно сработано, думал Гарольд, теперь понимая подлинную цель этого допроса.

"С другой стороны у них действительно ничего на нее нет", - заключил Пиррс.

Соответственно, быстро рассуждал про себя адвокат, они попытались спровоцировать ее на необдуманное действие и допустить ошибку. Он был вынужден признать оправданность, с точки зрения следствия, попытки вывести Джанет из равновесия и раз она так отреагировала, то появляется возможность надавить на ее болевую точку, чтобы вынудить дать показания против самой себя в обмен на то, чтобы они оставили ее дочь в покое.

- Я считаю на сегодня достаточно, - после некоторой паузы ответил Пиррс, смотря на Фостера своим бульдожьим взглядом, в котором читалось нечто, граничившее с откровенной враждебностью. Спецагент некоторое время спустя молча перевел взгляд с адвоката на Френсис и наоборот, после чего кивнул и согласительным тоном ответил:

- Да, пожалуй, хватит. Для записи: по обоюдному согласию сторон было решено остановить допрос. Дата следующего допроса будет согласована со стороной защиты позже.

***

После того как Френсис увели в сопровождении охраны и адвоката, Фостер последовал в соседнюю комнату к Бобу Харрису и двум представителям ЦРУ. Там шел активный обмен своими мнениями от увиденного, но все повернули головы в сторону Фостера, как только он зашел внутрь.

- Ну, как впечатления? - с ходу спросил он у агентов.

- Она на грани, - уверено резюмировал Харрис. - Не будь этого адвокатишка, ее можно было расколоть как грецкий орех. Чуть-чуть оставалось.

- Угу, - покачал головой Фостер, посмотрев через двухстороннее зеркало, - знал бы ты, как этого "чуть-чуть" не хватает всем сыщикам мира. Но твоя правда: она едва не сломалась. А каково ваше мнение, джентльмены?

Один из сотрудников ЦРУ - долговязый в темно-синего цвета костюме - выдохнул струю дыма после глубокой затяжки своей сигареты и словно про себя рассуждая, произнес:

- Да, успех был совсем близок. Но у вас действительно нет ничего серьезней обвинений в выносе секретов из центра "Фьюче Текнолоджи", верно?

Фостер кивнул и повернулся к цээрушнику.

- Это правда. Сам по себе факт обнаружения у этой женщины носителя с закрытой информацией не может являться доказательством ее вины в суде. У нас нет ни единой зацепки, которая могла бы связать ее с иностранной разведкой - ни фиксации контактов с кем-либо, ни тайника, ни свидетелей или вещественных улик, отпечатков пальцев - вообще ничего. Мы вышли на нее только благодаря информации, предоставленной ЦРУ. - Балтиморский спецагент пристальней посмотрел на сотрудника разведки. - Но этого мало. Нам нужно больше информации, если вы хотите добиться от нее признания. Не факт, что идея оказать давление через упоминание дочери сработает. Ее вполне могли проинструктировать о наших методах и приемах. Значит, для успеха понадобится нечто весомей. Я понимаю, нам пришлось ее брать из-за предупреждения и поэтому на текущем этапе мы лишились возможности вскрыть всю агентурную сеть русских, но предъявить-то ей мы действительно ничего не можем. Так вот, джентльмены, вопрос в том, поделится ли ЦРУ информацией, которая могла бы связать нашу миссис Френсис с работой на иностранную разведку? Вы же понимаете: Пиррс - не дурак, и при определенных обстоятельствах он способен вообще оправдать ее чуть ли не по всем пунктам обвинения. Знаю, такое маловероятно с учетом найденных у нее в доме материалов. Но что ей за это грозит? Максимум несколько лет тюрьмы. А потом? Да, вы можете ей запретить покидать Соединенные Штаты и даже наладить круглосуточное наблюдение. Но сумеете ли вы не допустить, скажем, ее вывоз в багаже автомобиля какого-нибудь сотрудника русской дипломатической миссии? Его машина - территория России. Потом на ней заедут в самолет высокопоставленного чиновника и вылетят прямо в Москву. Как вам такой сценарий?

На самом деле был и другой вариант, о котором Фостер ничего не сказал, но все поняли его намек. Заставить молчать очень важного свидетеля можно радикальным путем. Об этом прекрасно знали и представители ЦРУ, но тоже ничего не высказали вслух. Офицер разведки, к которому обратился Фостер, взглянул на своего коллегу, на что тот ответил едва заметным кивком. Цээрушник повернулся к Фостеру:

- Многие детали того, как наверху смогли вычислить наличие источника важнейшей информации, нам самим неизвестны, - скрипящим голосом ответил офицер. - Мы прикреплены к вашей оперативной группе в качестве помощников.

"А также в качестве надсмотрщиков", - добавил про себя Фостер.

- Замечательно, - съехидничал спецагент и сразу же уточнил: - И чем же, в таком случае, вы сможете нам помочь, если не в состоянии дать хотя бы малейшую зацепку?

- Необходимо проверить все данные с камер наружного наблюдения, опросить всех свидетелей, - в разговор вступил второй офицер из ЦРУ. Фостер тут же огрызнулся:

- Спасибо за напоминание азов оперативной работы, мистер Как-Вас-Там-Зовут. Мы уже проводим такую проверку и вот, что я вам скажу.

Фостер сунул руки в карманы своих тщательно выглаженных брюк и подошел ближе, всем видом демонстрируя свое раздражение нежеланием ЦРУ помочь следствию.

- У нее могло быть десятки, если не больше, контактов только за последние месяцы. Чтобы их проверить понадобится черт знает сколько времени и - главное - не гарантирует результата. Доказать отношение кого-либо из них к участию в противозаконной деятельности крайне тяжело, если вообще возможно.

- Послушайте, спецагент Фостер, - перебил его первый цээрушник, - мы все на одной стороне и нам точно также хочется найти улики против нее. - Офицер указал с начала на себя, а за тем на Фостера. - Вы спрашиваете, чем мы в состоянии помочь? Так вот, для начала мы считаем необходимым продолжить оказывать психологическое воздействие на Френсис. Даже если ее когда-то инструктировали, она все же не профессионал, которого готовили годами. У нее есть слабость и данный факт мы должны обернуть в свою пользу. Неизвестно, как давно ее завербовали, но жить в постоянном страхе быть разоблаченным для любого агента серьезный стресс. Даже если он не проявляется каким-то конкретным образом, но психологическая усталость накапливается в человеке и нужно обладать поистине завидным самообладанием и железной дисциплиной, чтобы выдержать такую нагрузку. Можете поверить мне на слово. Поэтому при нахождении уязвимой точки - а как мы все заметили она у Френсис есть - нужно на нее давить. Осторожно и без перегиба, а не то добьемся только инфаркта или же доведем ее до суицида. Однако при всем сказанном я полностью согласен с утверждением о необходимости вычислить хотя бы одного связника.

- У вас есть какое-то конкретное предложение? - спросил Фостер, внимательно слушая офицера ЦРУ.

- Да, - кивнул тот в ответ. - Сразу предупреждаю: никаких гарантий здесь нет и быть не может, но не исключено наше предложение способно стать единственной ниточкой, потянув за которую мы сумеем распутать весь клубок. Результаты того, о чем пойдет речь нельзя использовать в суде, но при некоторой удаче нам удастся выйти на след тех, с кем у нашей гениальной дамы был контакт с передачей секретных данных.

"Неужели от Лэнгли наконец-то будет польза?", - удивился про себя Фостер и вслух добавил:

- Мы вас слушаем.

***

Москва, Спасо-Хаус

Встреча должна была состояться в кабинете-библиотеке, где обычно и принимал гостей американский посол Марк Эдвард. Он расположился своим центнером на роскошном диване, идеально вписанном в общий интерьер помещения, совмещавшем в себе уютную торжественность русского ампира с элементами рококо. Посол внимательно просматривал очередные документы, присланные из Белого дома, в которых давались указания на случай, если в Москве его вызовут в Кремль для разъяснений последних событий в Чернобыльской Зоне. Перебирая, различные варианты и тактику своих ответов, он непрестанно пытался понять, зачем в Вашингтоне решили устроить совершенно непонятную возню в запретной территории. Он прочитал о якобы имевшем месте инциденте с беспилотником, совершавшим в секторе ответственности НАТО стандартный облет для оценки обстановки, но по неизвестным причинам подвергшимся воздействию со стороны российского военного самолета системами радиоэлектронной борьбы. В рекомендациях под грифом "совершенно секретно" отмечалось, что в случае любых вопросов необходимо всячески педалировать тему нарушения российской стороной договоренностей, достигнутых в ходе межправительственных соглашений. При этом категорически запрещалось каким-либо образом касаться данной темы до того, как ее коснутся русские.

"Интересно, - подумал Эдвард, - они вообще хоть как-нибудь внятно проинформировали Госдепартамент?"

Он-то понимал необходимость продолжать связанные с Зоной исследования и одновременно не переусердствовать из-за мощной оппозиции этому со стороны значительной части Конгресса, причем сразу в обеих палатах. Дальше, читал он, оговаривалось, что при неблагоприятном развитии ситуации, а именно возможном настаивании самими русскими на нарушении со стороны американских военных, стараться сводить ситуацию к ничье - рабочий инцидент, неизбежный с учетом небольшой площади секторов ответственности. Отмечалось, что русские, скорее всего, не пойдут на конфронтацию в данном вопросе, но предписывалось быть готовым независимо от дальнейшего хода событий.

Перечитав еще раз до конца документ, Эдвард закрыл папку и отложил ее на круглый деревянный столик, на котором стояла изящная настольная лампа в форме стилизованного цветка с изогнутым стеблем, увенчивающийся плафоном из блестящего венецианского стекла. Марк посмотрел в сторону камина под висевшим на стене зеркалом и несколько секунд неотрывно наслаждался видом огня потрескивавших дров, но вскоре ожидание посла прервал звук шагов его помощника. Он зашел в открытые двери кабинета, по бокам которых стояли роскошные шкафы с полками, где ровными рядами были расставлены десятки раритетных книг.

- Господин посол, к вам пришли. Разрешите пригласить? - спросил чернокожий парень в строгом темном костюме.

- Да, благодарю вас.

Помощник ушел и посол заранее встал, что бы у гостя не сложилось впечатление, будто его фигура столь значима, что сам посол будет вставать при входе в его кабинет. Эдвард сделал вид, словно рассматривал фотографию, на которой он был запечатлен вместе с президентом Соединенных Штатов в ходе его последнего визита в Москву три года тому назад.

"Да, многое с того времени изменилось", - напомнил себе посол.

- Прошу вас сюда, - раздался знакомый голос помощника и внутрь кабинета зашел мужчина в дорогом костюме и белоснежной рубашке с золотыми запонками от мирового бренда.

- Господин посол! - с несколько напускной радостью произнес гость по-русски, зная о том, насколько хорошо Эдвард умел говорить на языке страны, в которой пребывал уже больше семи лет.

- Александр Николаевич, рад вас видеть! - ответил Эдвард практически без акцента, направившись к гостю. Они пожали друг другу руки и посол сделал еле заметный жест помощнику, который немедленно тенью удалился из кабинета, плотно закрыв за собой двери. Теперь давним знакомым никто не мог помешать.

- Прошу вас, - Эдвард указал рукой на один из диванов возле круглого столика. - Как добрались? Надеюсь, в этот раз обошлось без пробок?

- Благодарю, - ответил "стройный" и, расстегнув пиджак, поудобней расселся. - Доехал без приключений. А как ваша супруга? Ей уже стало лучше после физиопроцедур?

- О, ваши советы оказались более чем ценными - теперь Мэри чувствует себя лет на десять помолодевшей!

- Рад помочь, господин посол.

Эдвард махнул рукой - дескать, не нужно такого официоза.

- Александр Николаевич, мы же с вами давно знакомы, зовите меня просто Марк.

- Тогда и вы меня зовите просто Александр, - согласился "стройный".

- Отлично, так даже лучше. Что ж, Александр, может быть, чаю? У нас есть замечательный сорт, произрастающий только в одном месте на юге Китая.

- Благодарю вас, Марк, но мне не хотелось бы потерять ни секунды времени общения с вами.

Посол удивленно вскинул брови.

- Неужели у нас даже не будет времени обсудить вопрос об инвестициях?

- Нет, конечно, нет, дорогой Марк, - "стройный" чуть выровнялся и подался вперед, сложив пальцы рук в замок. - Однако обстоятельства меня вынуждают начать наш разговор с совсем другой и куда более важной темы.

Обладая большим опытом за спиной и не только дипломатическим, о чем сидевший напротив бизнесмен не знал, Эдвард не подал виду в слишком большой заинтересованности в словах русского. С умеренной внимательностью он произнес:

- Слушаю вас, Александр.

Несколько секунд "стройный" как бы подбирал правильные слова пока, наконец, не нашел их.

- Марк, помните в нашу первую встречу вы сказали, что посвятите себя, свой опыт и знания для поиска компромисса, взаимовыгодного обеим странам в интересах глобальной стабильности?

- У вас отличная память, Александр, все именно так, как вы сказали, - произнес посол, изучая своего собеседника. Только сейчас он впервые поймал себя на мысли, что у сидевшего перед ним человека в чертах лица угадывалось нечто волчье. "Стройный" продолжил.

- Борьба с терроризмом - наша общая цель, и мы должны найти точки соприкосновения в борьбе с этой чумой двадцать первого века. - "К чему ты клонишь?", - насторожился посол. - Внутри меня есть глубокое убеждение, что именно в этом и заключается возможность начать полную перезагрузку в отношениях между Россией и Америкой.

- Я с вами полностью согласен, только не совсем понимаю, к чему все это...

"Стройный" вежливо остановил посла движением руки.

- Прошу вас, Марк, позвольте мне закончить свою мысль. Так вот, ни ваша страна, ни наша не могут оставаться в стороне, когда где-то возникает организация с откровенно экстремистскими взглядами, направленными против всего цивилизованного человечества. Сюда же и относятся режимы, которые своими архаичными и откровенно, - "стройный" напряг память и выудил оттуда нужное слово, - реакционными взглядами способствуют распространению террористической заразы радикального исламизма по всему миру. Хотел бы подчеркнуть: в России есть силы, которые полностью поддерживают подходы Соединенных Штатов в их стремлении искоренить эту глобальную угрозу.

"Стройный" сделал паузу, ища в выражении лица посла понимание, и тот с готовностью кивнул, как бы подтверждая, что полностью разделяет взгляды собеседника. Игра продолжалась.

"Та-а-ак, кажется, ритуальная прелюдия закончилась и сейчас он должен перейти к главному", - отметил про себя Эдвард.

- В России есть патриоты, видящие будущее всего мира не в противостоянии подобно завершенному четверть века назад, а в сотрудничестве и наличии общей цели, отвечающей обоюдным - а значит высшим - интересам. Это и есть тот самый фундамент, на котором должна строиться несокрушимая крепость российско-американского партнерства.

Эдвард развел руками.

- Дорогой Александр, выступи вы в Конгрессе, то ваши слова сорвали бы бурные аплодисменты! - посол продолжал играть свою роль.

- Спасибо, Марк, за ваши теплые слова, но я лишь вношу посильный вклад в дело укрепления межгосударственного диалога, чтобы мы смогли выбраться из ямы взаимного недоверия, вырытой за последние годы.

Посол поддакнул и почувствовал, как все больше втягивается в эту игру. Но что стояло на кону?

- Можете рассчитывать на меня, я ваш союзник, - признался Эдвард, ничего не упуская из виду.

- Однако, - продолжал "стройный", - я бы не хотел, дабы у вас сложилось впечатление, будто за моими словами лишь пустые декларации, не наполненные какой-либо конкретикой. Напротив, мне бы хотелось доказать обратное.

"Стройный" прокашлялся. Посол, бывший за двадцать лет до этого в Сербии заместителем руководителя станции, как в США принято называть шефа резидентуры, обратил внимание, что собеседник практически ни разу не посмотрел в его сторону, а взгляд олигарха судорожно метался по кабинету. Неожиданно он взглянул прямо в глаза Эдварду.

- Дорогой друг, патриоты внутри России считают, что освободительная война против иранского режима должна состояться, поскольку она соответствует интересам всего международного сообщества и сможет нанести огромный урон мировому терроризму и его покровителям из числа иранских теократов. У нас появилась информация, что среди высшего российского руководства вынашиваются планы сорвать военную операцию против спонсоров террористов, оправдывая свои действия защитой, так называемого "союзника". Но как Иран может быть нам союзником? Разве он не помогал афганским моджахедам в борьбе против СССР? Значит, и на нем лежит львиная доля ответственности за взращивание Талибана и радикального исламизма.

"Очень грамотно стелет", - отметил про себя Эдвард. "Стройный" воодушевленно продолжал.

- Поэтому патриоты России совершенно однозначны в своей позиции: мы не имеем права препятствовать освободительной войне против тиранического режима, поддерживающего терроризм, да еще и вплотную подошедшего к созданию ядерного оружия.

- Я полностью поддерживаю вашу точку зрения, но вы сообщили о некой важной информации. Не могли бы вы уточнить, о чем именно идет речь?

В ответ "стройный" кивнул.

- Да, - сказал он и сделал печальный вздох. - Российское руководство, поддавшись на уговоры нашей военщины, решило провернуть какую-то безумную операцию в Зоне отчуждения с целью совершить нечто, способное помешать началу войне с террором.

В этом момент послу показалось, будто у него внутри все перевернулось. То, о чем сейчас говорил русский, безупречно накладывалось на последние сообщения, которыми снабжали его из "Гарри-Трумэн-Билдинг" - штаб-квартиры Госдепартамента. Он незаметно сглотнул и сделал небольшое уточнение, чтобы у русского не создалось впечатление, будто его сильно заинтересовали сказанные слова.

- Постойте, но какое отношение имеет Зона к войне с Ираном? - с легкой усмешкой спросил Эдвард, делая вид, будто не придает особой значимости информации русского.

- Не знаю, - признался "стройный", действительно не имея представления о конкретной связи между этим вещами, - но мне сообщили важные подробности. Операция начнется буквально в самое ближайшее время. Она полностью засекреченная, а решение о ее проведении было принято на последнем оперативном совещании Совета безопасности, причем группа, которую отправят в Зону, будет единственной - больше забросов не предвидится. С собой исполнители понесут некое устройство, весьма чувствительное к излучению аномалий. Оно играет ключевую роль в операции. Понимаю, этого мало, но если с умом воспользоваться данными, то от них будет толк.

Послу показалось, что в кабинете стало меньше воздуха. Он нервно перебирал варианты своих последующих действий, размышляя как распорядиться информацией.

"Если это уловка и русские таким образом пытаются меня поводить за нос, то способ выбран довольно странный и весьма грубый", - заключил посол, соотнося про себя услышанное минутой ранее с тем, о чем ему уже было известно.

- Александр, кто является вашим источником? Ведь вас могли и сознательно дезинформировать. - Эдвард понимал, что не получит ответ, но попытаться должен был.

- Боюсь, я не могу выдать вам его имя, однако его надежность не вызывает сомнений.

- Вы меня не поняли. Он мог и не знать о заведомо ложных сведениях, подложенных ему. Как это у вас называется? Ваш источник могли использовали "в темную".

"Стройный" закивал головой.

- Понимаю, понимаю, - быстро заговорил он, - вы вправе считать это частью хитроумного обмана, но хотя бы передайте все то, о чем я сказал кому надо. Пусть там проверят!

- Хорошо, хорошо, дорогой друг, я обязательно передам все, как вы просите, - заверил посол и встал с дивана, показывая, что разговор пора завершать. "Стройный" последовал его примеру и подошел к Эдварду, который протянул ему свою руку и добавил: - Не сомневайтесь, мы сумеем распорядиться вашими сведениями.

Немного смущенно (для полноты образа) "стройный" пожал руку посла и с встревоженным видом сказал:

- Я осознаю, что с точки зрения наших несовершенных законов сделанное мною подпадает под статью о государственной измене, - на худом лице олигарха отразилась наигранная решительность, - но я твердо убежден, что действую в интересах России, поэтому рассчитываю на вашу помощь и сохранение в тайне содержание нашего разговора.

Посол тут же поспешил заверить своего гостя.

- Можете не сомневаться, все сказанное вами не станет достоянием тех, кому об этом не положено знать, - пообещал Эдвард и здесь практически не соврал. - Полагаю, об инвестициях в российскую экономику мы еще успеем с вами поговорить, а пока я хочу выразить вам свою признательность за столь важный разговор.

Вызвав помощника, посол вместе с ним проводил "стройного" практически до самого выхода в роскошный особняк с лепным декоративным мотивом в интерьере. Там его ждал личный автомобиль с охраной, которая, впрочем, находилась под пристальным вниманием сотрудников службы безопасности резиденции американского посла. Попрощавшись с русским, Эдвард зашел внутрь здания и там через своего секретаря распорядился немедленно вызвать к нему руководителя резидентуры в Москве.

***

Возвращаясь в свой особняк, "стройный" поинтересовался на счет возможных проблем в его отсутствие, на что получил отрицательный ответ от руководителя своей охраны. Они должны были проглотить наживку, размышлял "стройный". Пускай играют в свои игры. У меня есть своя и в ней я не один. Со времени, когда в Кремле хозяйничали так называемые советники из некоторых стран, в том числе той, которую представлял посол Эдвард, он перестал особо бояться за свою судьбу. Даже угроза разоблачения теперь ему не виделась чем-то катастрофичным.

"Квачков не станет предавать огласке что-либо из всей этой истории, верно? Ему не выгодно светить операцией в Зоне. Ну а если он натравит своих цепных псов из ФСБ, то за меня будет кому вступиться", - подумал "стройный". Вернее, ему так казалось.

***

Обсуждение содержания беседы с русским бизнесменом заняло у посла и резидента полчаса, поле чего шеф агентурного аппарата в России поблагодарил Эдварда и выехал в посольство. Он не имел представления о возможных причинах начала операции русских, однако сообщить в Лэнгли был обязан. Во всяком случае, проверить сведения этого бизнесмена через свои источники он не мог, так что пускай над этим ломает голову начальство.

Для работы пришлось отправиться лифтом в спецзону на самом верхнем этаже посольства мимо стоявшего на страже морского пехотинца. Последний хорошо знал резидента и без проблем пропустил его в святая святых - в Подразделение коммуникационных программ. Фактически данное подразделение представляло собой огромный комплекс шифровальных комнат ЦРУ, Госдепартамента и АНБ - Агентства национальной безопасности. Каждая из них была полностью защищена стальным экраном и особыми звукоизоляционными материалами, а кроме того, внутри дополнительно устанавливались новые шумогенераторы. Усевшись на стул в выделенной под резидента комнате, он с ворчанием про себя о большом объеме сообщений высокой степени срочности за последнее время набрал на изолированном от внешнего мира компьютере содержание разговора с послом. Почти одновременно оно кодировалось личным шифром резидента и после окончания тот перепроверил его с исправлением нескольких опечаток и одной стилистической ошибки. Сделав финальный просмотр написанного, резидент убедился в верно переданном смысле. Само сообщение было повторно зашифровано самым надежным кодом ЦРУ, использовавшимся только для наиболее значимых каналов связи и, повозившись еще пару минут, резидент, наконец, отправил пережатое специальной программой сообщение через антенну на спутник системы связи, используемой правительственными агентствами США, а также Белый дом. На сей раз адресатом являлось ЦРУ, которое приняло сообщение антеннами своей штаб-квартиры в Лэнгли в штате Вирджиния. Резидент сделал основную работу и отправился к себе в кабинет, чтобы насладиться любимым кофе, которое ему привозили сотрудники посольства по его просьбе. Через час у него намечалось небольшое совещание, после чего можно было позволить себе немного расслабиться.

***

Зато сидевшие в здании напротив американского посольства люди как раз наоборот были полностью сосредоточены на своем деле. В этой съемной квартире находилось двое мужчин, которых владелец квартиры знал как молодых специалистов, проходивших производственную практику в столице России, и был полностью убежден, что предоставленные ими для ксерокопий паспорта являлись действительными. Подтверждение этому он нашел на сайте Федеральной миграционной службы, не зная, что данные на двух мужчин являлись частью тщательно спланированной операции.

Сидевший за столом один из них заметил на своем ноутбуке мало что значащее для непосвященных сообщение в нижнем правом углу. В реальности оно являлось условным знаком о фиксации аппаратурой прослушивания выходящего сигнала из здания американского посольства.

- Лёш, кажется, что-то есть, - обратился к своему напарнику один из специалистов. - Взгляни.

Второй парень, доедая сделанный тремя минутами ранее бутерброд, тут же пришел из кухни и взглянул на экран, На нем хитроумной кривой высветилась спектрограмма полученного сигнала. Поклацав по клавиатуре ноутбука, сидевший специалист вывел на экран закодированное сообщение. Для него оно не представляло никакого смысла - просто случайный набор цифр, однако любые полученные данные предписывалось немедленно доставлять в штаб-квартиру Федеральной службы безопасности. Уже через несколько минут сидевший за ноутбуком спец спешно засуетился, скинув на специальный электронный носитель защищенное сообщение, принятое замаскированным под бытовую электронику приемным устройством. Пятью минутами ранее оно зарегистрировало кодированный сигнал от одной из многочисленных электронных закладок в несущей конструкции в здании посольства США, объединенных в единую весьма сложную сеть. О ее существовании знало не более десятка человек, включая и двух непосредственных исполнителей-"квартиросъемщиков", поскольку для внедрения этих закладок несколькими годами ранее пришлось провернуть сложнейшую операцию, венцом которой стало встраивание специальных миниатюрных "жучков" внутрь шифровальных устройств в Подразделении коммуникационных программ, откуда сообщения из американского посольства отправлялись в Вашингтон. В результате бесценная информация становилась известной Федеральной службе безопасности еще до того, как она шифровалась. Причиной тому были внутренние стальные и медные экраны, которыми покрывались потолки и стены помещения, которые хоть и обеспечивали высокий коэффициент затухания - поглощение материалом экрана энергии электрического и магнитного поля - но все же со временем свойства уплотняющих материалов в стыках и щелях между пластинами заметно ухудшались, в результате чего коэффициент затухания падал даже ниже шестидесяти децибел. Поэтому высокочастотное излучение от встроенной закладки проникало через эти стыки и принималось другой закладкой в каркасе здания, там кодировалось и усиливалось, а затем переизлучалось на конспиративный пункт прослушки ФСБ.

Менее чем через час соответствующие данные с электронного носителя будут дешифрованы и содержание разговора американского резидента в виде докладной попадет на стол директору крупнейшей спецслужбы России.

***

Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли

Фрэнк Стивенс поднимался на лифте, которым имело право пользоваться только руководство главной разведывательной организации США. Он посмотрел на часы и убедился, что не опаздывает, зная как этого не любит директор. Подъем прекратился и двери лифта раздвинулись на седьмом этаже, открыв путь в длинный коридор, через который Стивенс дошел к одной из узких комнат, где находился директор ЦРУ. Войдя внутрь, он махнул рукой присутствующим, среди которых был директор РУМО вице-адмирал Уильям Тауэр и заместитель директора Национальной разведки генерал-майор Брайан Холл.

- Ты как всегда без опозданий, Фрэнк, - заметил директор Паттерсон и отложил на стол лежавшие перед ним толстые папки с секретной документацией. Стивенс сел рядом и пожал руку директора, который про себя отметил, что несмотря на свое, казалось, хилое телосложение хват у Стивенса был железный.

- Ваш звонок меня не на шутку встревожил. Возникли какие-то проблемы? - спросил он.

- Взгляни сам, - ответил Паттерсон и протянул ему распечатку.

Стивенс взял из рук своего босса документ и минуту вчитывался в текст. По завершении он поднял удивленный взгляд.

- Дезинформация? - недоверчивым голосом предположил Стивенс, автоматически не поверив сообщению.

- Я уже сделал первичную проверку, - Паттерсон указал на папку в руках руководителя одного из своих основных подразделений и откинулся на спинку кожаного кресла. - По данным наших агентурных источников за последние дни ни один вертолет не пересекал Периметр. Это же подтверждается и нашими коллегами из Пентагона.

Директор ЦРУ указал рукой на вице-адмирала Тауэра, который в ответ утвердительно кивнул головой.

- Мы уверены, что русские не забрасывали спецотряды в Зону за последние десять суток, если не считать последнего раза и до сих пор точно не известно была ли то спасательная операция или заброс новых оперсталов. С учетом совпадения по времени нашей операции и проведенной русскими миссии по спасению выживших в комплексе, вероятность эвакуации крайне высока. Однако подтвердить или опровергнуть информацию о грядущей большой операции русских в Зоне мы не можем. Во всяком случае, пока.

- Тогда как мы узнаем, что сообщение этого источника - не дезинформация? - спросил Холл.

- Если это ложь, призванная ввести нас в заблуждение, то какая-то странная, - заметил вице-адмирал Тауэр, вытерев нос платком. - Какой в ней смысл? Даже если мы поверим в нее - что с того?

Стивенс поправил свой галстук и добавил к сказанному Тауэром.

- Согласен. Кроме того, обращает на себя внимание часть, где говорится о принятом решении на оперативном совещании Совбеза России. Значит, если сказанное не ложь, то источник должен быть членом Совета безопасности. Нам известен его состав.

- Или же нам сознательно подсунули дезинформацию, составленную таким образом, чтобы у нас сложилось впечатление, будто источник из Совбеза, - возразил Паттерсон. - Вдумайтесь: все, кто входит в этот совещательный орган - чиновники наивысшего ранга. Такой удачи у нас не было со времен девяностых годов.

- А кто этот бизнесмен? - спросил Холл.

Паттерсон достал из толстой папки еще одну, но тоньше. Он зачитал отрывок из досье.

- Входит в совет директоров госкорпорации "Нефтепром", состояние оценивается в два и три десятых миллиарда долларов, недвижимость в Лондоне, Женеве и Ницце. Счета в нескольких европейских банках. Был женат, разведен. Есть сын. Имеет большие связи в правительственных кругах, а кроме того спонсирует ряд оппозиционных движений.

- Значит, война ему выгодна? - предположил Стивенс, закинув ногу на ногу.

- Вполне, - ответил Паттерсон, - но это ничего не доказывает.

- Есть идея, - вклинился в разговор Холл и все обернулись к нему. - Предлагаю проанализировать ситуацию так, как если бы мы были уверены в этом источнике.

Стивенс с Паттерсоном перекинулись взглядом и директор ЦРУ утвердительно кивнул.

- Думаю, рассмотреть вопрос под таким углом будет нелишним, - согласился Паттерсон. - Предположим, что действительно русскими намечается операция в Зоне. У них имеется некое устройство, способное помешать войне в Иране... Значит, они знают о пси-источнике.

На лице директора ЦРУ отразилась тревога.

- Господи, это не дезинформация! - Паттерсон поочередно оглянул присутствующих.

- Почему вы так решили, господин директор? - удивился Тауэр и вопросительно посмотрел на него.

- Потому что в таком обмане нет никакого смысла, - вставил свое слово генерал-майор Холл, тоже озаренный догадкой.

- Что вы этим хотите сказать? - глава РУМО все еще не до конца понимал ход их мыслей.

- Кажется, я понимаю. Позвольте мне пояснить, - сказал Стивенс. Он сходу уловил мысль шефа и, глянув в его сторону, получил от него согласие. Тауэр в своем черном кителе поддался чуть вперед. - Если у этого бизнесмена есть источник в Совбезе России, то он в своем сообщении зашифровал для нас важную информацию. Сами по себе сообщения о неком устройстве, способном - внимание - остановить войну в Иране является наилучшим подтверждением подлинности его данных.

- Вы хотите сказать... - На лице Тауэра отразилось понимание мыслей Стивенса.

- Мне бы хотелось завершить. Остановить войну можно только разрушив пси-источник, самим взяв его под контроль, завалив к нему вход, изолировав район расположения сверхразлома либо уничтожив нашу группу оперативников. Первые четыре версии мы можем смело отбросить - так быстро русские чисто физически не могли добраться к пси-источнику, не говоря уже о разрушении сверхразлома или ограничении доступа к нему. С этим, полагаю, возражений ни у кого нет? Хорошо, тогда продолжаем. Остается вариант с уничтожением нашей группы до того, как она доберется до пси-источника или после. Даже если предположить, что русские каким-то способом сумели внедрить своих спецназовцев в Зону незаметно от нас, то в любом случае они не могли узнать подробности раньше, чем два дня назад. Нам известно, что из подземного комплекса российскому руководству нашим агентом доставлялись сознательно искаженные сведения о сверхразломе для введения Кремля в заблуждение. Предположим данные группы "Нептун" были захвачены спецподразделением ГРУ, а выживший в комплексе смог сообщить данные о пси-источнике. Думаю, правильным будет исходить из наихудшего варианта, который, к слову, подтверждается вот этим.

Стивенс потряс папкой с сообщением резидента в Москве.

- Однако даже с учетом всего сказанного у русских не могло быть времени больше, чем двое суток, чего определенно мало для качественной подготовки своей группы и глубинного заброса в Зону. Их воздушный самолет-детектор уже облетал ее, значит, карты распределения аномалий у них есть, равно как и существуют составленные маршруты. Следовательно, у них остается вариант дойти до пси-источника раньше нас - что практически невозможно при всех прочих равных, а именно если считать подготовку их отряда и нашего на одном уровне, с учетом наличия толкового проводника. В таком случае, если они все же найдут пси-источник, то достигнут его после того, как его найдет наша спецгруппа. Разумеется, при условии, если им тоже будет сопутствовать удача. Альтернатива - отправиться вслед за "тремя семерками" с ее последующей зачисткой и уничтожением пси-источника.

Но главное в другом. Сам по себе факт получения некой информации об устройстве для использования в Зоне, способном помешать началу военной компании против Ирана, означает, что в Кремле знают, что ключ к началу войны находится в Зоне и здесь разброс вариантов практически отсутствует. Русским известно о существовании пси-источника и наших планах использовать его для развязывания войны. Насколько сильно они посвящены в детали плана - неизвестно, однако совпадения здесь просто не может быть.

- Звучит правдоподобно, - задумчиво сказал Холл, - однако это не является доказательством.

- Тогда как вы объясните знание этим бизнесменом таких подробностей? - в разговор вновь вступил директор Паттерсон, которому рассуждения Стивенса показались убедительными, подтвердившими его собственные догадки.

- Ну-у... - протянул Холл. - Хорошо, допустим, вы правы. Тогда что это за устройство такое?

- Ядерный заряд, - твердо заявил Тауэр и оглянул остальных. Все трое высокопоставленных офицеров разведки одновременно настороженно вскинули брови.

- Ядерный заряд? - переспросил Паттерсон, словно не услышал сказанное руководителем РУМО. Он задумчиво потер подбородок. - Хотя если подумать...

- Да, если подумать, то ничем другим они не способны уничтожить пси-источник такой силы, - констатировал Тауэр и остальные почувствовали, что военный моряк коснулся хорошо известной ему темы. - Русские должны понимать, сколь велик будет пси-источник такой мощности и навьючивание солдат даже тонной обычной взрывчатки для его уничтожения здесь не поможет. Разбомбить тоже. Остается небольшой ядерный заряд. В несколько килотонн максимум.

- Они не пойдут на это, - сомнительно покачал головой Холл. - Вы представляете политические последствия? Да если об этом узнают...

Генерал-майор запнулся, догадавшись о том же, о чем уже догадались другие.

- Вот именно, генерал, - произнес Паттерсон, увидев заминку на его лице, - об этом не узнают. Факт взрыва - да, узнают, но что за взрыв - никто не полезет в сердце Зоны проверять. Абсолютно логичное решение.

- Тот, кто нам передал через бизнесмена эти сведения - явно не дурак, - отметил Стивенс, поправив свой галстук, который не любил носить и одевал только для соблюдения принятого дресс-кода. - В нескольких предложениях он замаскировал подлинную суть так, чтобы она оказалась недоступной для связника, с которым и общался наш посол в России. При этом, вероятно, военные действия выгодны им обоим. Если исключить президента России и премьер-министра, как наименее вероятных источников, а также военных, руководство спецслужб и прочих силовых структур, то остается немного кандидатов и наиболее вероятным из них я вижу секретаря Совбеза России Владимира Харламова. Он подходит сразу по трем критериям. Во-первых, по нашим данным он имеет связи с госкорпорациями, занимающимися экспортом углеводородов в Европу, включая "Нефтепром", во-вторых, он не входит в ближайшее окружение президента Квачкова, в отличие от руководителя его администрации и председателей обоих палат в парламенте. В-третьих, в кратчайшее время правильно сформулировать и так завуалировано передать самые важные данные о знании русских о пси-источнике... Для этого нужен определенный опыт и у Харламова он есть. Разумеется, это всего лишь предположение, но наиболее правдоподобное на мой взгляд. Впрочем, я не думаю, что здесь мы имеем дело с потенциальным агентом-инициативником.

- Почему? - спросил Холл, взяв в руки паку с сообщением московского резидента.

- Потому что он слил нам эту информацию - если считать ее достоверной - исходя из своих сугубо личных и узкоклановых интересов, - пояснил вместо Стивенса директор ЦРУ. - Да и положение у нашего источника слишком заметное для таких дел. Полагаю, это разовая акция и для нее у него вполне весомый мотив, ведь внутри политического истеблишмента России сейчас идет очень острая фаза противоборства.

- В этом они похожи на нас, - заметил Тауэр и все усмехнулись. Паттерсон продолжил.

- Плохая новость заключается в отсутствии у нас времени для перепроверки информации - решение о том, как с ней поступить должно быть принято здесь и сейчас. Либо мы игнорируем эти сведения, либо дальше действуем с их учетом. Напомню, сегодня я должен буду встретиться с президентом и директором Национальной разведки Ридом. Мне придется сообщить о содержании данного разговора.

- Джентльмены, - обратился ко всем генерал Холл, рассматривая документ, - думаю, здесь есть кое-что еще.

- А точнее? - спросил Паттерсон.

- Обратите внимание на фразу "устройство, чувствительное к полям". Если речь идет о ядерном заряде, то он может быть чувствителен к аномальным полям Зоны.

- Согласен, - подтвердил директор ЦРУ, - но что из этого?

Генерал-майор Холл положил перед собой доклад резидента и посмотрел на шефа ЦРУ. Морщины военного придавали ему вид бывалого бойца, что, впрочем, было сущей правдой.

- Ядреный заряд содержит в себе электронику, а значит, может элементарно не сработать, - пояснил он. - Нам всем известно, как негативно Зона воздействует на столь чувствительную технику и чем выше концентрация аномалий, тем выше шансы ее поломки.

- А плотность полей зависит от концентраций аномалий! - догадался Тауэр и открыл рот от удивления. - Мы в состоянии вычислить маршрут их группы!

- Подождите, - поднял руку Паттерсон, - то есть как это?

- Господин директор, - обратился вице-адмирал, - вы можете вывести на один из мониторов карту распределения аномалий в Зоне?

- Разумеется, мы даже сделали расчет возможных маршрутов без учета локальных поправок.

Глава ЦРУ взял со стола пульт и подошел к одному из висевших на стене огромных мониторов, включив его нажатием кнопки. Появилось изображение документации и тычком пальца в сенсорный экран Паттерсон вывел карту Зоны с отмеченными программой маршрутами. Множество линий и различных знаков с обозначениями локализации аномалий, их плотностью расположений, классификацией и еще массой параметров немедленно стали видны всем участникам секретного совещания.

- Это, - Паттерсон указал на экран, - полная карта расположения известных аномалий на земле. Кривая красная линия показывает ограничение на полет авиации в регионе. Никто не сможет забросить группу с воздуха в область, очерченную красной линей, даже с высоты над аномальным облачным покровом. Причина в слишком высокой плотности аномалий и склонности части из них менять свое положение. Со стороны сектора контроля НАТО русские точно не смогут провернуть нечто подобное из-за риска засветиться, не говоря про политические последствия. Значит, заброс будет проводиться в их секторе контроля. Тогда логично предположить, что маршрут спецгруппы русских должен начаться где-то отсюда.

Директор ЦРУ при помощи так называемого цифрового пера, прикрепленного к монитору с боку, провел по экрану и очертил красной линией приблизительный участок границы.

- Данный вывод следует из ограниченности по времени до момента перехода пси-источника в активную стадию и невозможности забросить группу к самому сверхразлому. При этом число маршрутов серьезно уменьшается, однако этого недостаточно для определения того самого из них, которым воспользуются русские.

- И здесь нам поможет знание об устройстве, чувствительном к аномальным полям, - добавил Тауэр и подошел к монитору. - Мне кажется становится понятным, что имел ввиду Брайан. Видите эти семь маршрутов для наиболее вероятного прохождения? Значит, русские должны были воспользоваться одним из них. Или двумя, но мне такой вариант представляется маловероятным.

- Почему? - сидевший Стивенс скрестил руки на груди. Тауэр объяснил.

- Зона - не просто театр военных действий. Тут пойти в самую гущу аномалий означает потерять значительную часть личного состава и поставить всю миссию под угрозу. Соответственно ни при каких условиях русские не смогут игнорировать данный факт. Да, возможны локальные коррекции маршрута, но идти по участкам с самым плотным скоплением аномалий они точно не станут. Собственно теми же соображениями руководствовались и мы при планировании операции "Багряный рассвет". Видите эти три маршрута, выделенные пунктирными линиями красного цвета? В них плотность аномалий наибольшая. Подчеркну: известных аномалий. Еще три южнее расположены в районе высокой активности фанатиков. Уверен, сюда русские точно не сунутся из-за риска для заряда и опасности наткнуться на враждебные элементы. Остается только один маршрут, обозначенный зелеными линиями.

Вице-адмирал указал рукой на нужный участок.

- Но вы должны учитывать, что и русские знают об этом и вполне могут поставить себя на наше место, - заявил генерал Холл и с сомнением поморщился. - Кроме того, мы все еще не знаем точных координат сверхразлома.

- Аналитики сумели локализовать его местоположение с точностью до трех километров, - в разговор вновь вступил Паттерсон. - В остальном же вице-адмирал прав: проработать маршрут за пару дней и одновременно снизить уязвимость ядерного устройства от аномалий, да еще незаметно пробраться через территории фанатиков - просто нереально без фатального риска для задания. Значит, чтобы иметь хотя бы минимальные шансы на успех русским придется использовать один из маршрутов с самой низкой концентрацией аномалий при отсутствии враждебных группировок. Разумеется, в Москве понимают ситуацию, но выбора у них элементарно нет. Если русским стало известно о пси-объекте, то логично предположить о наличии сведений у них о его переходе в активную стадию, не говоря про наши планы о дальнейшем его использовании. Так что им придется идти на такой риск - у них просто нет иного выхода. Кроме того, не вижу никакого смысла русским сливать нам дезинформацию, в которой нам в явной форме сообщают о готовящейся ими операции. Чего Кремль этим добьется? Заставит нас отказаться от своих планов? Чушь. Тут реальных вариантов немного.

- Согласен, - кивнул Стивенс, - хотя у нас нет возможности проверить данную информацию по независимым источникам.

- Отчего же? - удивился Паттерсон и, пойдя к своему креслу, он сел на место во главе стола. - Напротив, пересказанное послом Эдвардом вполне подтверждается теми данными, которые нам известны. Но главное в другом. Мы и без этих сведений прекрасно понимали, что русские постараются помешать нам. Разница между тем, о чем нам было известно раньше и тем, что мы знаем сейчас заключается в наличии оснований считать, что русским удалось получить данные по проекту "Черный орел" и вычислить местоположение сверхразлома с пси-источником. Теперь, после разговора посла мы знаем существенно больше и, как следствие, считаю высокой вероятность достоверности полученных сведений.

- Тогда последний вопрос, - произнес Холл, - может ли устройство быть не ядерным зарядом, а, например, каким-нибудь новым детектором? Вдруг мы неверно интерпретируем сообщение источника или же он сам неверно что-то понял?

- И такой риск есть, - ответил он, - но те детали, о которых сообщил источник, не могли быть составлены на основе неправильного представления. Детектором не может быть устройство, о котором он сообщил. Какой в этом смысл? Уничтожить пси-объект можно только чем-то очень мощным, да и то лишь теоретически - точный эффект никто не знает. Оружие против наших парней? Этому нет никаких доказательств. С другой стороны ранее мы и сами пришли к выводу об использовании ядерного устройства, если пси-источник выйдет из-под контроля.

Паттерсон закончил, но возражений не последовало. Тогда директор ЦРУ бросил задумчивый взгляд на остальных.

- Вы считаете, есть смысл воспользоваться услугами наших знакомых? - чуть понизив голос, спросил Тауэр, опершись руками на спинку одного из кресел. Он словно бы прочел мысли Паттерсона. Все посмотрели на директора ЦРУ, который поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок.

- С учетом огромной значимости успеха миссии "трех семерок" мы должны сделать все для снижения возможностей русских нам помешать, - заключил хозяин кабинета. - В таком случае следует действовать, исходя даже из возможности проведения русскими своей контроперации. Они не станут отдавать в наши руки оружие такой мощи. Фрэнк?

- Слушаю, босс, - произнес Стивенс, уже выстраивая в голове план дальнейших действий.

- Используй известные каналы и перед заинтересованными лицами из числа наших знакомых поставь задачу помешать русским. Разумеется, подробности, которые не касаются их задания им не должны быть известны. О ядерном заряде ни слова, хотя его захват станет огромным успехом, но, думаю, русские сбросят его в первую подходящую аномалию и не допустят его попадания в руки противника.

- Я понял, Ллойд, - ответил Стивенс.

- Кстати, как продвигается дело против этой Френсис? - напомнил директор ЦРУ.

Стивенс вздохнул.

- Пока доказательств недостаточно для предъявления серьезных обвинений. Да и адвокат у нее весьма неплох - натаскал свою подопечную что надо.

Паттерсон закусил губу.

- Как нам ее прижать? - спросил он.

- Больше улик, - развел руками Стивенс, - а их нет. Впрочем, шанс существует.

- Хорошо, если так. Тот спецагент... хорош в таких делах?

- Фостер. Джон Фостер. Он из Балтиморского отделения. У него крепкая хватка, - заверил Стивенс, разминая пальцы рук. - Кроме того, за ним закреплены двое моих парней.

- Хорошо, Фрэнк, держи меня в курсе дела, - сказал Паттерсон и повернул голову к вице-адмиралу Тауэру. - Наши парни выполнили свою первую часть задания?

- Да, Ллойд, работа сделана, - подтвердил начальник РУМО и сел на свое место. - Агент теперь в составе "трех семерок" и движется с ними. На данный момент с учетом режима радиомолчания точное местонахождение группы неизвестно. Выход на связь возможен только в заранее оговоренных обстоятельствах. По операции - на всех этапах учтены все возможные способы утечки. Доказательств существования группы нет.

- Что ж, у нас есть две хорошие новости, которыми я могу поделиться с президентом, - отметил Паттерсон. Он продумывал возможность включить в разработку источника, вышедшего на связь с послом, но вслух об этом не сказал. Допуск к информации Тауэра и Холла был вынужденной мерой - как правило, данные об агентах, да еще такого уровня, тщательно оберегались, но совместная с РУМО спецоперация с допуском директора Национальной разведки Рида вынуждала делать некоторые исключения. Впрочем, подумал про себя Паттерсон, о существовании источника знают только шесть человек, плюс еще двое в Белом доме, которым директор ЦРУ об этом сообщит, естественно, без указания деталей. Значит, пока шанс утечки крайне мал.

- Благодарю за работу, джентльмены. Ближайшие дни у нас будут весьма неспокойными.

Поблагодарив в ответ, Тауэр с Холлом попрощались и направились к выходу, возле которого их ждали служебные автомобили с охраной и водителем.

- Фрэнк, тебя я попрошу задержаться, - произнес Паттерсон, когда двое остальных участников совещания покинули кабинет директора ЦРУ.

- Я весь внимание, Ллойд, - директор Национальной тайной службы заметил во взгляде своего начальника некоторую озадаченность.

- Нам нужно как-то решить проблему четырех из группы "Нептун". Они еще у ФБР?

- Да, - подтвердил Стивенс, - но поскольку они больше не числятся подозреваемыми, то их скоро отпустят.

Паттерсон задумчиво кивнул.

- Это упрощает нашу задачу, - ответил директор ЦРУ и следующую четверть часа они вдвоем потратили на обсуждение одной деликатной проблемы, которую требовалось решить с максимальной эффективностью при минимальном шуме, а уже через час Паттерсон заехал на территорию Белого дома, отправившись в сопровождении сотрудников Секретной службы в Западное крыло здания.

***

Из рапорта начальника Службы контрразведки ФСБ РФ

генерал-лейтенанта Ивашина О. С.

Расшифровка перехвата N221 оперативной группы "Алмаз"

/фрагмент/

ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ЭКЗ. ЕДИНСТВ.

ЛИЧНО

ДИРЕКТОРУ ФСБ, ГЕНЕРАЛУ АРМИИ МАКАШОВУ А. К.

[...]

Перехват приводимого выше диалога состоялся непосредственно перед шифрованием с последующим сжатием сигнала и отправкой на спутник связи. Объект "Б" идентифицирован. Им является гр-н Бахвалов А. Н., 1965 г. р. (детальную информацию см. ниже). Объект вошел в здание резиденции посла США в 17.41 мск и находился там до 18.23. Исходя из содержания разговора, делается заключение о наличии утечки информации особой важности из числа высшего военно-политического руководства страны.

Прошу Вашего разрешения на принятие мер по установлению оперативного контроля за Бахваловым А. Н. в целях выявления его возможных контактов с другими лицами, не имеющими доступ к данным совещания Совета безопасности России. Поскольку допуском к информации столь высокого уровня обладает весьма ограниченное число лиц, считаю возможным выявление источника утечки информации в кратчайшие сроки.

4 ноября ген. л-т Ивашин О. С. (подпись)

Резолюция: ген. л-ту Ивашину

Срочно подготовьте план оперативных мероприятий в отношении Бахвалова А. Н. Срок исполнения - до 20.00. В целях обеспечения должного режима секретности предлагаю объекту разработки присвоить псевдоним "Пегас". Дело беру под личный контроль.

Ген. А Макашов А. К. (подпись)

Отложив в сторону доклад, директор ФСБ набрал Самый Важный Номер. Через тридцать секунд на другом конце знакомый и усталый голос произнес:

- Надеюсь, у вас что-то срочное, Анатолий Константинович?

- Именно так, Михаил Алексеевич, - произнес директор ФСБ. - Возникла непредвиденная проблема.

- Вот как? И что за проблема?

Макашову потребовалось четыре минуты, чтобы вкратце описать содержание доклада главы контрразведки, после чего настало долгое и тягостное молчание. Послышался тяжелый вздох.

- Сколько понадобится времени точно выявить источник утечки информации? - в голосе важного собеседника послышались нотки сдерживаемого бешенства и директор ФСБ почувствовал как по его спине побежали капли пота.

- С учетом ограниченного круга лиц - двое суток, чтобы выйти на источник утечки. Для прояснения всей ситуации понадобится больше времени.

- Тогда задействуйте все свои ресурсы. Даю вам сорок восемь часов. Вы лично несете ответственность за результат! Всё.

На той стороне положили, а точнее бросили трубку, причем, судя по звуку, попасть трубкой на прежнее место получилось только со второй попытки. Директор ФСБ словно перед глазами увидел искаженное от ярости лицо Верховного и тряхнул головой, скинув наваждение. В таком настроении Макашов давно не видел и не слышал Президента и новая оплошность перед начальником, особенно после провала с подземным комплексом, никак не входила в планы директора ФСБ. На нем лежала ответственность за его контрразведывательное обеспечение и вербовка Серегина американской разведкой была личным провалом Макашова и провалом всей Конторы. Теперь ему как воздух нужен был успех, который можно предъявить Квачкову и подняться в его глазах.

И Макашов знал, что ему требовалось сделать.

***

Брянская область, объект "С"

Солдаты и техники спешили как всегда при любом учении или реальной перевозке особого груза. До каждого из них был доведен приказ о немедленной погрузке "изделия" для дальнейшей и крайне срочной транспортировки в неизвестном направлении. Собственно полковнику и по совместительству командиру военной части, ответственному за хранение особых устройств, еще никогда не приходилось отрабатывать учения в такой спешке, тем более в абсолютно секретном сообщении с кодовыми называниями пункт доставки "изделия" не указывался. Такого раньше не было, хотя в случае с подобными "игрушками" ничему не удивишься, подумал полковник. Он лично наблюдал, как суетившиеся солдаты при помощи специального крана-балки, оборудованного тельфером малой грузоподъемности, и тросов цепляли груз. Собственно всю процедуру могли проделать и несколько подготовленных человек, но перемещение внутри бункера "изделий" доверяли только технике, а люди были больше на подстраховке и следили за тем, чтобы все обошлось без непредвиденных обстоятельств.

- Стоп! - махнул рукой один из техников-инженеров. - Подводите ее сюда!

Один из солдат нажал нужную кнопку на закрепленном в стене пульте управления и прямо под кран с висевшим на тросах защитным прямоугольным контейнером метрового размера подъехала моторизованная рельсовая тележка, окрашенная в черно-желтые полосы сигнальной разметки. Двойной контроль позиционирования тележки позволял избежать любой неточности и - не дай боги! - уронить "изделие" государственной важности. Как только она подъехала в нужное место, полковник лично дал команду:

- Опускай!

Осторожно, словно держа младенца в руках, инженеры подали команду на кран и на медленном ходу взялись спускать груз, пока он не дотронулся поверхности тележки.

- Готово! - сообщил ответственный инженер, проверив, нет ли какого перекоса. - Отцепляйте тросы.

Команду выполнили в считанные секунды и, наконец, контейнер был освобожден и положен на тележку в специальную выемку, чтобы исключить даже его случайное падение. Наконец, тележка тронулась по рельсовым путям, пока не доехала до главного зала, где при помощи разворотного круга ее повернули в нужном направлении. С тихим лязгом и скрежетом механизм покатился по рельсам, сопровождаемый на всем пути солдатами, пока из хранилищ их не вывели в главный зал, где уже другим краном, приделанным к потолку, контейнер с осторожностью подняли на верхний уровень бункера. Совместными усилиями его переместили на вторую тележку, которую в отличие от ее нижней сестры выкатили вручную через открытую массивную бронедверь. Многократно отработанные действия личного состава спецхранилища позволили избежать малейшей заминки и выгрузка "изделия" особого назначения мимо железобетонных стен прошла идеально. Поскольку командование базой прекрасно знало об интересе к объекту "С" 12-го управления Министерства обороны со стороны враждебных стран, то погрузка второй тележки с погрузочной рампы в специальный грузовик проводилась между пролетами чужих спутников. Вооруженная охрана и начальник смены знали только то, что "изделие" требовалось доставить на вертолетную площадку приблизительно в ста метрах от входа в подземное хранилище. Завершив выгрузку контейнера, внутрь грузового отсека грузовика забрались инженеры и техники. Полковник лично проверил, все ли в порядке, и отдал команду на вывоз. Получив разрешение, водитель нажал на газ и мотор немедленно взревел, а грузовик на максимально допустимой скорости с учетом перевозимого им груза проехал небольшое расстояние, разделявшее вход в хранилище и вертолетную площадку, где стоял наготове Ми-8МТВ-5, куда оперативно загрузили контейнер. Дозиметрический контроль не выявил никакой утечки радиации, а потому причин для запрета на перевозку обнаружено не было, после чего внутрь вертолета сели полтора десятка десантников, чья задача была защитить груз любой ценой.

Уже внутри командир экипажа, сверившись с часами, вскрыл конверт с приказом под грифом "особая важность". Он удивился, поскольку до того момента ему приходилось видеть приказ под таким грифом лишь однажды и, как правило, к ним относились сведения на случай реальных военных действий. Содержание приказа тоже его насторожило.

"...в случае экстренного приземления обеспечить защиту груза всеми доступными средствами...

"...при нападении диверсионно-разведывательных групп действовать по плану "Шестопер"..."

"...перечисленные кодовые сообщения отправляются немедленно в случае обнаружения угрозы..."

Сделав глубокий вздох, командир по внутренней связи запросил статус готовности и, получив положительный ответ, он немедленно начал процедуру взлета. Обороты двигателя стали стремительно расти.

- Готов к запуску левого, - сообщил второй пилот, глядя на индикаторы.

- Запускаем левый! - дал команду командир.

- Автоматика включена! Проверка основной гидросистемы завершена. Правый двигатель прогрет.

- Проверяем дублирующую гидросистему.

- Есть, включена. Контроль КТА исправен. Минута дублирующей.

Командир повертел ручкой управление и педали, пока не убедился, что все в норме.

- Две минуты дублирующей, - сообщил второй пилот.

- Дублирующая отключена, включил основную. Зачитываем контрольную карту.

На проверку всех систем понадобилось с полминуты, после чего командир вывел коррекцию в правое положение и обороты винта достигли девяносто процентов.

- Двигатели запущены, начинаем взлет, - сообщил командир по внутренней связи.

Вертолет с шумом и рокотом вальяжно взмыл верх, набирая высоту, где сделал круг и вышел на курс два-три-ноль. Смотревший внизу вслед винтокрылой машине полковник подумал, как было бы хорошо, если той смертоносной мощью, заточенной в "изделии", никогда не придется воспользоваться.

***

Белый дом, официальная резиденция президента США. Вашингтон

От центрального входа до Овального кабинета Белого дома Юрий Михайлович Игнатьев шел в сопровождении сотрудников Секретной службы. За время своего пребывания в качестве посла России в Соединенных Штатах Америки он не единожды посещал резиденцию американского президента, в том числе и на званых ужинах, официальных встречах и приемах, поэтому хорошо знал тот путь, которым шел к личному кабинету главы американского правительства. Когда он в него вошел, то заметил, что помимо президента Дэмпси присутствовали еще двое, которых Юрий Михайлович довольно хорошо знал. Стоявший слева от Дэмпси - на редкость невзрачная и заметно лысеющая личность - советник по национальной безопасности Адам Джонс. Вторым был министр обороны Чарльз Дуглас, который, несмотря на свой помятый вид, в целом производил серьезное впечатление.

- Здравствуйте, господин посол, - произнес президент и, пожав Игнатьеву руку, быстро вернулся за свой резной стол Резолют. Юрий Михайлович заметил, что Дэмпси обратился к нему не по имени-отчеству, как это принято в России и как произносил американский президент из вежливости, а по протокольному сухо - "господин посол". Как правило, это свидетельствовало, что хозяин Овального кабинета не настроен на дружескую беседу. Впрочем, шестидесятитрехлетний русский дипломат уже был неплохо осведомлен о возможных причинах его вызова в Белый дом, а потому нисколько не смутился поведению Дэмпси.

- Добрый день, господин президент, вам советник и министр, - Игнатьев сделал вежливый кивок головой.

- Прошу вас, присаживайтесь, - Дэмпси указал рукой на стул, стоявший рядом с президентским столом. - Надеюсь, по окончании нашей встречи мы действительно сможем сказать, что день добрый, а не наоборот.

- Разумеется, - ответил Игнатьев, уже понимая общий настрой, царивший в Овальном кабинете. Слегка поддернув брюки на коленях, посол сел на специально поставленный для него стул. Он заметил, что стоявший рядом с президентом советник по национальной безопасности в ответ лишь сделал аналогичный поклон головой. Министр Дуглас, держа в руках кейс, просто кивнул. Обычно все происходило в менее напряженной обстановке, заметил Игнатьев и постарался немного расслабиться, чтобы не сложилось впечатление, будто он знает о готовящемся ему холодном душе. Естественно, сидевшим напротив было прекрасно известно об осведомленности посла, весь вопрос заключался в том насколько он в курсе дела и что из этого можно получить.

- Итак, господин посол, - начал Дэмпси, отодвинув в сторону разложенные на столе бумаги, - я вас пригласил сюда для обсуждения одного инцидента, который случился над территорией, так называемой Чернобыльской аномальной Зоны. По нашим данным один из летательных аппаратов, участвовавший в стандартной мониторинговой миссии в секторе ответственности Северо-атлантического Альянса, был подвергнут воздействию средствами радиоэлектронной борьбы. Доказательства воздействия, включая мощность сигнала, частоту и остальные характеристики, были получены бортовым оборудованием самого летательного аппарата. Кроме того, радиолокационными средствами установлено, что в это же время в воздушном пространстве над аномальной территорией находился самолет Воздушно-космических сил России, который идентифицирован как Тип-10 или же по вашей классификации... - Президент взглянул на одну из бумаг перед собой. - Ил-22, способный ставить помехи и даже вредить оборудованию других летательных аппаратов. Мы расцениваем данный шаг как недружественный и хотим от вас услышать разъяснения по этому поводу.

Дэмпси выжидающе посмотрел на Игнатьева, скрестив руки на груди. Такая защитная поза не прошла мимо внимания посла, который с непроницаемым выражением лица дал ответ.

- Господин президент, - начал Игнатьев, - несомненно, ваши слова не могут не встревожить меня. В конце концов, основная ответственность за обеспечение безопасности Периметра лежит на наших с вами странах. Уже поэтому любые возможные инциденты - надеюсь, случайные и непреднамеренные - вызваны элементарной несогласованностью, а не злым умыслом.

На несколько секунд посол сделал паузу - ритуал заявлений за все хорошее и против всего плохого был совершен, и теперь предстояло сыграть в игру кошки-мышки. Каждая из сторон не была до конца уверена в том, что известно другой, поэтому им обоим требовалось проявить немало хитрости, чтобы выйти победителем в такой игре.

- Господин посол, - вмешался Джонс, - хотел бы вам напомнить, что действия российской стороны противоречат договоренностям, достигнутым еще в две тысячи седьмом году между странами-участницами НАТО и ОДКБ. Вам прекрасно известно: с целью предотвращения возможных инцидентов был создан Координационный центр для обеспечения соответствующего порядка взаимодействия в подобных случаях.

- Кроме того, - вмешался президент, достав нужный листок, - в соответствии с договором "уполномоченные органы стороны, у которой возникли претензии ко второй стороне, обязаны незамедлительно проинформировать другую сторону о возможных мерах в ответ на ее действия, если первая сторона посчитает действия второй стороны нарушением настоящего договора".

Дэмпси откинулся на кресло. Слово взял Дуглас.

- Иными словами, сэр, если не углубляться в эту казуистику, то проще сказать так. Если наши действия вам не по нраву, то следует сообщить в Координационный центр для разъяснений или же озвучить свои претензии. Вы же отреагировали чересчур жестко, что вызывает резонные вопросы, а также ставит под сомнение возможность вашего руководства соблюдать достигнутые соглашения. Такое поведение, как вы понимаете, имеет далеко идущие последствия.

Посол кивнул.

- Само собой, ваши замечания серьезно обоснованы и такой инцидент способен отразиться на межгосударственных отношениях...

Игнатьев замолчал и с немного растерянным видом посмотрел на свои сложенные в замок руки, как будто пытался в них найти что-то новое. Дэмпси с двумя остальными высокопоставленными лицами буквально кожей почувствовали, что сумели застать русского врасплох. Однако вместо растерянных оправданий они услышали совсем другое.

- Но видите ли в чем дело, - как бы размышляя про себя, начал Игнатьев, - по моим данным американский разведывательно-ударный беспилотник совершал, во-первых, далеко не только мониторинг активности нелегалов в своем секторе ответственности, иначе как объяснить использование управляемых ракет класса "воздух-земля"?

Он с легкой хитрецой в глазах бросил взгляд на сидевших напротив первых лиц американского правительства и продолжил.

- А во-вторых, в своем облете ваш БПЛА залетел в наш сектор ответственности...

- С учетом погодных условий, аномалий и небольших расстояний случайно залететь - обычное дело, - перебил его министр Дуглас и с тупой свирепостью в глазах сверлил взглядом Игнатьева, которого, впрочем, подобные "ястребы" нисколько не пугали.

- Не такое уж и обычное, - парировал посол с все той же вежливостью в голосе. Он знал, что на прямую агрессию лучше всего отвечать предельно спокойно и по сути - это больше всего воздействует на источник хамства. - Плюс ко всему российскому руководству не была известна причина нарушения установленных границ - погодные условия или же злонамеренные действия. Вы же нас через Координационный центр не предупреждали.

Нагловатое выражение лица Дэмпси постепенно сменилось полуразочарованием-полураздражением от того, что им сразу не удалось прижать этого русского.

- Поэтому в реакции наших военных не было ничего необычного, - посол завершал свою мысль. - Средства радиолокационного обнаружения Вооруженных Сил Российской Федерации зафиксировали пересечение установленной границы чужим летательным аппаратом и немедленно отреагировали с использованием самолета, находившегося на тот момент в небе на боевом дежурстве.

Хозяин Овального кабинета не собирался сдаваться и уже в более резкой форме спросил:

- Тогда почему вы просто не сообщили по закрытым каналам? - черты Дэмпси, как отметил про себя Юрий Михайлович, теперь напоминали оскалившегося зверя, словно за маской цивилизованности обнажилось подлинное нутро смотрящих на него лиц.

"Маски", - подумал про себя Игнатьев и вслух ответил:

- В соответствии с моими данным так и хотели поступить, но в соглашении четко прописано, что каждая из сторон в праве предпринимать активные меры для недопущения дальнейшего проникновения чужого летательного аппарата в свой сектор ответственности и лишь затем связываться по имеющимся каналам. Кроме того, были предприняты щадящие меры, не предполагавшие применение мер, например, с целью сбить ваш беспилотник.

- Как для первого раза меры были слишком жесткими, - заметил советник Адамс и поправил свои очки.

- В самом деле? - вскинул брови Игнатьев. - Вот именно потому что до обсуждаемого инцидента ничего подобного не случалось, наше военное руководство вынужденно отреагировало более серьезно, чем простым сопровождением цели. Или Белый дом просто отреагировал бы, вторгнись самолет мексиканских ВВС на территорию, скажем, Техаса?

- Это разные вещи, господин... - президент Дэмпси не успел закончить, поскольку русский посол прервал его и неожиданно жестко парировал.

- Вынужден не согласиться. Подобных прецедентов со времени подписания соглашения, о котором вы напомнили, в Чернобыльской Зоне не было.

На умном и интеллигентном лице Юрия Игнатьева застыла решительность и твердость. На этот раз у него внутри сердце заколотилось чаще: посол пошел на риск и опасался, что американцы начнут раскручивать эту тему. Он не знал многих деталей происходящего, но весь опыт ему подсказывал, что в Зоне Москва в последние дни занималась чем-то из ряда вон важным, раз руководство решилось пойти на подобный риск. Оставалась надежда, что попытка оказать давление через него на российское руководство не будет предприниматься в дальнейшем - даже известного Игнатьеву было достаточно, чтобы рассчитывать на отказ американцев раскручивать эту тему.

Президент поочередно переглянулся с министром и советником.

"Ну, джентльмены, какие у вас еще припасены козыри в рукаве?", - подумал Юрий Игнатьев, наблюдая за реакцией своих визави. Он видел их насквозь - вся эта англосаксонская порода была насквозь пропитана ложью и тотальным цинизмом, прикрытым за толстым слоем цивилизованной косметики. Сожри других, разделяй и властвуй, грабь и убивай - вот залог успеха Запада. В этом была его сила, но это же и станет его погибелью и Юрий Михайлович здесь был твердо убежден.

- Что ж, полагаю, вы донесете до своего руководства, что наша страна рассчитывает впредь избегать подобных инцидентов и в случае их малейших признаков будет немедленно связываться с нашими ответственными офицерами через Координационный центр, - сдерживая свое недовольство, произнес Дэмпси.

"Значит, ничья, - с удовлетворением про себя подумал Юрий Михайлович. - Разумно"

Игнатьев был великодушен и не стал демонстрировать свою локальную победу - а ничья в этом случае фактически приравнивалась к ней - и преднамеренно выдавать ее мимикой лица.

- Безусловно, господин президент, я незамедлительно донесу до своего руководства ваши слова и, надеюсь, нам больше не придется встречаться для обсуждения подобных вопросов.

Посол встал и, попрощавшись, вышел в сопровождении Адамса к выходу из резиденции. Минуту спустя в кабинет зашли Уильям Рид и Ллойд Паттерсон - два главных человека в системе разведывательного сообщества США.

- Вы уже знаете? - спросил Дэмпси и, встав из-за стола, немного потянулся из-за долгого сидения в кресле.

- Да, сэр, - ответили оба высокопоставленных чиновника. Паттерсон добавил: - Похоже, им действительно известно намного больше, чем мы считали раньше.

- Что ты имеешь ввиду, Ллойд? - с тревогой в голосе спросил президент. Директор ЦРУ, дождавшись возвращения советника Адамса, вкратце пересказал всем последнюю беседу в Лэнгли.

- Ядерный заряд?! - глаза Дэмпси поползли на лоб от услышанного. - Да они там совсем ополоумели?!

- Как я уже сказал, иного выхода у них попросту нет, - напомнил Паттерсон и, чуть, помедлив, произнес: - В то же время в этом кроется их уязвимость.

- Вижу, у ЦРУ есть идеи на этот счет? - повел бровью Дэмпси.

- Есть, сэр, однако в интересах дела пока не стоит об этом подробно говорить. Главное, что мы уже готовы действовать.

Президент согласительно покачал головой, понимая истинную причину нежелания Паттерсона открывать все свои карты, несмотря на наличие необходимого допуска у каждого, кто сейчас присутствовал в Овальном кабинете. Чем меньше знают о планируемых мерах, тем меньше шансов, что кто-нибудь пускай и случайно проговорится о них и, соответственно, невольно им помешает.

- Кстати, Чарльз, что насчет доклада? - обратился президент к шефу Пентагона.

- Сегодня вечером он будет разослан согласно списку, - уверенно ответил Дуглас.

- Хорошо. Тогда подытоживая, можно констатировать невозможность отслеживать нами положение "трех семерок"?

- Именно так, господин президент, - подтвердил Паттерсон. - Операция "Багряный рассвет" вошла в свою решающую фазу и теперь мы от группы вообще не получим сообщений, либо только в случае успеха всей миссии.

- Она должна стать успешной, господа, или в противном случае финал уже наших с вами карьер станет совсем неуспешным, - заключил президент и все с пониманием промолчали.

***

Сектор ответственности ОДКБ

Четырнадцатая военная база седьмого приграничного участка

Чернобыльской аномальной Зоны

Группа специального назначения глубинной разведки ГРУ

После приема стимуляторов голова соображала намного быстрей и ясней. Меткий знал о расплате за это, но был готов к такому повороту событий. Впрочем, даже бодрое сознание не упростило процесс надевания на себя костюма высшей защиты посреди внушительной спецпалатки с проведенным в нее освещением. В большей степени сложность заключалась в новизне костюма и Меткому пришлось его подгонять под себя, что впрочем, не доставило проблем. Зато особо прочная многослойная ткань, встроенный бронежилет, новейший шлем и противогаз гарантировали практически полную герметику. От гамма-излучения, потока высокоэнергетических нейтронов или аномальных полей большой интенсивности не спасет (для этого на себе нужно носить свинцовые плиты), но от альфа- и бета-лучей, а также всяких отравляющих химических веществ - очень даже. Кроме того, костюм идеально совмещался с ботинками сталкера, которые были хорошо им разношены, что для глубинных рейдов являлось крайне важным фактором. При воспоминании о кровавых мозолях на ногах, с которыми как-то раз пришлось переночевать в одном из заброшенных заводов, Меткого передернуло. Он до сих пор удивлялся, как ему удалось тогда добраться до базы "Долга" и провести неделю там, залечивая свои ноги. А всего-то недоразносил еще новую обувку. Кроме того, выдали и элементы снряжения для скалолазания - никто не знал, где придется пройти сталкерам-разведчикам и вариант с карабканьем по отвесным склонам никак нельзя было исключать. Поэтому в снаряжение включили спусковые и страховочные устройства, а также карабины, не забыв и про веревки.

Но больше всего Меткому понравился шлем - настоящее произведение искусства, созданный одним из подрядчиков российского Министерства обороны: всего "кило" весом и, как объяснили Меткому, противоосколочной стойкостью более шестисот пятидесяти метров - почти вдове больше скорости звука! На нем, при помощи особых кронштейнов, крепились очки ночного видения поколения "3+", дававшие очень качественную картинку. Сталкер усмехнулся про себя, представив лица торговцев в Зоне, что возле Периметра зарылись под землю в своих самопальных бункерах, увидь они его в такой красоте. Дорвись они до такого добра, их гешефт поднялся бы до небес. Правда поговаривали, будто кое-кто из них даже умудрился наладить контакты с несколькими оборонными предприятиями и те, совершив сделку с нечистыми на руку офицерами контроля за Периметром, получали новехонькие приборы, которых не всегда и в спецподразделениях встретишь. Вроде бы для этого дела проворачивали даже целые операции, создавая группы военных сталкеров из числа контрактников, которые, думая, что снабжают одну из подконтрольных группировок, фактически использовались для поставки товара. Другим независимым каналом, торговцы отсылали через "серые участки" Периметра всяческий хабар в качестве оплаты. Однажды Меткому даже пришлось участвовать в операции по ликвидации одной такой линии контрабанды - слишком уж много артефактов стало уходить мимо государства.

"Кажется, с тех пор прошла целая вечность", - подумал сталкер и взял со стола свой старый добрый автомат АЕК-973С, калибра 7.62 миллиметра. Удивительно, но даже все трудности последнего затянутого рейда не сказались на нем критически. Местные техники уже успели его отчистить от грязи и радиоактивных частиц, поэтому автомат больше не фонил как филиал Чернобыльской АЭС, и с уважением к чужой вещи собрали его обратно, не забыв про смазку. Взамен старого коллиматорного прицела он прикрепил новый "Кобра", способный выдерживать большие нагрузки, создаваемые выстрелами патронов, что особенно важно в момент боя. Как только оружие было готово, он подготовил десять автоматных магазинов, распихав их по боковым и задним подсумкам и частично в "шмотник" - к счастью снаряжение сделали по модульному принципу, что позволяло самому решать, какие подсумки стоило крепить, а какие нет, в зависимости от конкретной задачи. Рюкзаки выбрали такие, чтобы одним движением руки их можно было сбросить с плеч, для чего вместо стандартных лямок применили пластиковые клипсы. Расцветку экипировки подобрали со всей тщательностью, специально выбрав ее именно под расцветку северных территорий Зоны с учетом всей последней информации о тамошней растительности. В результате, смотря на такую экипировку с большого расстояния, боец просто сливался с общим фоном, а на ближней дистанции силуэт скрывается за счет рисунка-комбинации особых пятен различной величины и местами плавного перехода от одного цвета к другому. Кроме того, в костюм вшили защиту коленей и локтей, вещь исключительно нужную при движении по трудной местности. С другой стороны, новейшие технологии, использованные при создании экипировки, позволили снизить ее вес, а это с учетом предстоящей миссии являлось бесценным свойством. Наконец, каждому бойцу выдали по три гранаты типа РГН и РГО. С учетом значительного веса остального снаряжения большее количество гранат усложняло и без того трудное передвижение разведчиков, а как известно, в спецоперациях каждый грамм превращался в килограмм.

Времени оставалось мало. Несмотря на все расчеты и доклады, о которых сообщали на инструктаже, Меткий знал Зону, где в любой момент все планы могли пойти прахом. Если ситуация даже вполовину отличалась от той, которую обрисовал генерал Селезнев, то и это служит достаточным основанием для скорейшей отправки к сверхразлому. Сталкеру очень не нравилась спешка и нехватка информации о маршруте - в любой спецоперации, и тем более в условиях Зоны, они в сумме могли привести к ее провалу еще на стадии заброса группы в нужный район. Фактически у них не было возможности оборудовать схроны на маршрутах, разве что только на случай отступления и ухода от преследования, а всю основную тяжесть предполагалось тащить на себе. Меткого не покидало плохое предчувствие.

- Эй, сталкер, - окликнул его Егоров, заметив на лице старателя знакомое выражение, - я понимаю, о чем ты думаешь.

Меткий взглянул на майора, но затем отвел взгляд в сторону.

- Нас будут ждать, - сказал он. - Не знаю кто, но будут. Слишком мало маршрутов.

Услышав слова сталкера, остальные бойцы, собиравшие экипировку в специально отведенном помещении внутри базы, оставили свои дела.

- Знаю, - бросил Егоров, продолжая собирать свой автомат А-545. - И мы должны быть к этому готовы.

Майор остановился и глубоко вздохнул. Он отложил собранное оружие в сторону.

- Послушайте меня все, - в глазах Егорова читалась решимость. - Братья, камрады - а каждого из вас я имею честь так называть, мне хотелось... В общем, не хочу сбиваться на банальности, но считаю, будет правильным вам всем сказать, что наша миссия станет едва ли не самым сложным испытанием, с каким мы сталкивались до сих пор. Мы скованы в выборе маршрута и врагу может быть известен путь, которым нам предстоит пойти. Условия в Северных землях и наш груз таковы, что существенно изменить маршрут мы не в состоянии без критического риска для выполнения всей операции. Значит, на нас объявят охоту и она не должна застать нас врасплох. Возможен риск засады, поэтому предстоит совершить нечто из ряда вон, чтобы там, за Периметром, не просто суметь разбить противника или уйти от него, но и проникнуть в сверхразлом. Плотность воздушных аномалий не позволяет использовать авиацию в качестве прикрытия, не говоря уже про политическую хрень из-за близости разделителя нашего сектора ответственности и буржуев. Мы будем сами по себе. Я хочу быть предельно честным с вами: не все переживут эту миссию и вы, как бойцы сил специального назначения и как сталкеры, знаете уровень риска в глубинных землях Зоны. Он запредельный. Но Родина возложила на наши с вами плечи высочайшую ответственность, а значит даже все страхи Зоны и приготовленные ею ужасы не могут стать оправданием ни для кого из нас. Перед своей страной у нас есть священный Долг, который мы несем даже не со дня Присяги, а со дня своего рождения. Вот и все, что я хотел вам сказать. Если кто-то хочет добавить - говорите.

Никто не сказал ни единого слова и только теперь Егоров заметил, как чуть поодаль, в тени стоял генерал Селезнев, зайдя внутрь палатки. С небольшим бронированным кейсом он вышел вперед к столу, где спецназовцы приводили в порядок свою экипировку и оснащение.

- Товарищ генерал, - обратился майор к Селезневу и все встали по стойке "смирно". Николай Федорович махнул рукой, мол, эти формальности ни к чему. В своей полевой форме он выглядел как настоящий сталкер, которым, впрочем, являлся уже много лет.

- Хорошие слова, майор, - сказал Селезнев, положив на стол кейс, и уперся кулаками в стол. - Вы правы: у каждого из нас свой долг перед страной и я благодарен вам за готовность выполнить задание, несмотря на очевидный риск и ловушку, которую нам обязательно постараются устроить - вопрос лишь в том когда, где и как. Со своей стороны я даю каждому из вас слово, что если кто-то не вернется, то государство позаботится об их родных и близких.

В какую-то секунду Селезнев захотел рассказать все, но внутренняя самодисциплина одернула его и он повиновался ей, как делал до этого много раз. Генерал понимал, что дай он слабину и объясни этим спецам все детали операции, то поставит под угрозу свой План, который созрел у него во время последнего совещания в штаб-квартире ГРУ. Он не мог себе этого позволить и знал, что с моральной точки зрения поступает не лучшим образом. Да нет же, поправил себя Селезнев, это было жестоко. По-настоящему жестоко. Будь у него возможность, он хоть как-то постарался бы все сгладить, но подобной альтернативы не было. По его лицу блуждали тени, но если кто-то и заметил заминку высокопоставленного офицера военной разведки, то списал ее на общую экстраординарную ситуацию. Он достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги, на котором были от руки выписаны несколько строк.

- Я хочу зачитать вам приказ с самого верха, - сказал генерал и оглянул все двадцать пять человек, чтобы бойцы осознали важность своей мисси. Убедившись в наступившей сосредоточенности всех присутствовавших, он прочел. - Объект "Альфа" - так в шифрограмме обозначается пси-источник - представляет исключительную и беспрецедентную угрозу национальной безопасности государства. Поэтому миссия по уничтожению "Альфы" должна быть выполнена любой ценой, при любых обстоятельствах и повороте событий. Данный приказ не может быть отменен н и к а к и м другим последующим приказом, включая личные приказы Верховного главнокомандующего.

Несколько секунд Селезнев просто смотрел на лист бумаги, который он сожжет после финального инструктажа. Каждое слово в нем будто наполнилось свинцовой тяжестью и какой-то невиданной скрытой силой.

- Теперь вы имеете представление о том, сколь важно это задание, - произнес генерал. - Помните, операция абсолютно "чёрная": попадетесь - и государство от вас откажется. Именно поэтому вам всем выданы капсулы с цианидом. Вы знаете, что это значит.

Все мрачно промолчали. На лице генерала отразилась какая-то суровость и тем, кто в этом момент смотрел на него, даже показалось, будто Селезнев жалел, что сам не мог пойти вместе с ними - в его возрасте он бы стал лишь обузой.

- Это еще не все, - сказал генерал и, сунув листок бумаги обратно в карман, открыл кейс. В нем лежали устройства прямоугольной формы маскировочного цвета. Достав одно из них, генерал поднял его так, чтобы всем было видно. - Каждое из этих устройств обладает средствами связи. У них нет передатчика - их функция работать только на прием. В чем-то принцип схож с КПК, только более защищенный от разного рода полей и со встроенным скремблером. Через двое суток на него придет закодированное сообщение, которое вы дешифруете с помощью содержащегося на ваших КПК ключа. Каждое устройство дополнительно защищено вашим личным паролем - после трех неудачных попыток КПК самоуничтожается встроенным микрозарядом. Данная предосторожность направлена на случай, если любое из устройств будет захвачено противником или утеряно.

- Что за сообщение? - уточнил Егоров, глядя на устройство.

- С координатами эвакуации, - пояснил Селезнев. - Вы будете идти в режиме полного радиомолчания. Никакой связи с Центром, кроме нескольких точек - но в них не входят сообщения координат эвакуации. Лишь условные кодовые слова о состоянии миссии. Ваши средства защищенной тактической связи не в счет.

- Надо полагать, именно с этим и связано молчание о точках эвакуации? - спросил Егоров и взял из протянутого Селезневым кейса небольшой прибор. Кейс майор передал остальным, чтобы каждый забрал себе по точно такому же КПК.

- Верно, - подтвердил Селезнев. - Не факт, что будет возможность вытащить вас оттуда транспортом. Мы пришлем вам уточненную информацию по расположению аномалий. Точки эвакуации - основные и запасные - в Зоне не имеет смысла передавать изначально и вам всем об этом хорошо известно. Еще вопросы?

Майор покачал головой и положил устройство связи к себе в подсумок. Свой КПК получил и Меткий, что его обрадовало после инцидента со Стрижом, поскольку предыдущий КПК накрылся медным тазом. Больше уточнений по миссии не требовались - остальную информацию каждому из них довели часом ранее. Их группа, названная кодовым названием "Миротворец", получила все возможные инструкции с учетом экстраординарности ситуации и спешки. Если выяснится, что до сверхразлома будет физически невозможно добраться, то все точки сбора "миротворцам" известны.

Получив назад бронированный кейс, Селезнев задал главный вопрос:

- Все ли готово для миссии? Замечания, возражения, дополнения?

- Никак нет, товарищ генерал! - почти хором ответили спецы.

Селезнев кивнул и, посмотрев на часы, добавил:

- Тогда готовность десять минут. Проверить герметику и средства защиты.

- Есть!

Генерал не любил разного рода напутственные речи и хотел было выйти и лично проследить за подготовкой к погрузке, но перед тем как покинуть спецпалатку, он повернулся к Меткому.

- Сталкер, быть может, тебе есть, что сказать перед выходом? Из нас у тебя больше всего зоновского опыта.

Несколько секунд Меткий в растерянности смотрел на генерала, пока, наконец, не заметил, что остальные разведчики направили на него свои взгляды. Как на зло, в голову ничего толком не лезло и, решив уже ответить чем-то банальным, сталкер вдруг вспомнил слова Косматого, будто всплывшие из глубин прошлого. Он выпрямился и отложил в сторону свой многократно разобранный и собранный автомат.

- Когда-то давно один мой знакомый сказал, что неважно кто кем был здесь, за Периметром. Когда мы пересечем его вновь, то все остается на Большой Земле. Зоне все равно, с какой целью идут топтать ее земли - наши идеи, мораль и ценности ей совершенно чужды и безразличны. Но у нее есть характер. Можете мне не верить, но она знает, зачем мы пришли к ней и если наши помыслы Зона воспримет враждебно, то устроит нам кошмар наяву. Дойти до конца будет дано только тем, кто поймет простую истину: его намерения в Зоне - ничто. Все планы и расчеты до заброса неважны. Когда мы попадаем внутрь, то начнем с чистого листа. Зона уравнивает всех.

Меткий чуть помолчал, но спустя несколько секунд нарушил созданную своими словами оглушительную тишину.

- Мы должны показать ей, что достойны - тогда у нас будет шанс выполнить свое предназначение.

Он засунул свой новый КПК в подсумок.

- Спасибо, сталкер, - искренне сказал Селезнев и озвучил мысли остальных: - Думаю, каждый понял, что ты хотел этим сказать. Здесь все отмечены Зоной и мы тебе верим.

Селезнев отдал честь и вышел через пневмодверь, впустив внутрь холодный ноябрьский ветер. Разговор словно настроил всех на неуловимую волну, которую чувствовал любой солдат и сталкер перед ответственным заданием. По телу проходила легкая дрожь от волнения, а все чувства обострились, как у хищника перед охотой.

Дальнейшие действия, доведенные до состояния значительно обогнавшего автоматизм, проходили в полном молчании. Припасы - консервированные и в вакуумной упаковке - уложены в защищенный рюкзак. Индивидуальные экранированные планшеты со встроенной системой ГЛОНАСС, маскировочные комплекты для обеспечения малозаметности в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне, дополнительный тепловизионный прицел - туда же. В дополнение ко всему, каждому из бойцов на рукавах установили датчик определения "свой-чужой", а на спине разместили индивидуальный резервуар питьевой воды. Дополнительные фильтры для противогаза, сигнальный фонарь, перчатки с герметичным соединением с основным костюмом - все вошло в экипировку и разложено по местам, причем фильтрам был отдан приоритет, поэтому их расположили в самых легкодоступных подсумках. Меткий настроил нарукавный экран, куда стекалась информация для опознавания своих и чужих, и дополнительно активировал систему медицинского контроля психофизиологического состояния от прикрепленных к телу нескольких датчиков. Внутри возле левого бока находилось специальное медицинское устройство, куда при необходимости с нарукавного экрана подавалась команда и под кожу впивалась игла, бравшая на экспресс-анализ кровь для определения состояния бойца. Затем при помощи миниатюрных инжекторов устройство вводило дозу нужного лекарства из встроенных ударопрочных ампул. Всего их было немного - с обезболивающим, антибиотиком широкого спектра действия, стимулятором, кровоостанавливающим и противорадиационным средствами, но на поле боя в условиях Зоны они могли спасти жизнь. Остальная аптечка была тщательно уложена в рюкзак чуть ниже запасных магазинов к автомату и пистолетных обойм. Свою заряженную "Гюрзу", до того подвергшуюся многократной проверке, сталкер засунул в кобуру. Наконец, взгляд Меткого упал на его нож, который в целости и сохранности принесли сюда. Он провел по его лезвию пальцем в перчатке и даже через нее ощутил остроту холодного оружия. Нож Меткий засунул в специальные ножны на ноге и зафиксировал быстросъемным замком. Проверив, чтобы ножны не хлопали и не болтались при движении, следом сталкер уложил запасной противогаз без фильтров в рюкзак. Получалось довольно много, но в серьезный рейд в Зону приходилось брать больше, чем в операциях за Периметром.

Кроме того, были выданы новейшие портативные детекторы "Поиск-3" с интегрированными пси-пеленгаторами повышенной чувствительности, действующими в автономном режиме от аккумуляторов - локализацию аномалий решили не завязывать на систему опознавания "свой-чужой". Если что-то одно выйдет из строя, то остальное оборудование продолжит работу. Вся группа была разбита на несколько отделений, одно которых тащило два РПГ-29 "Вампир" с четырьмя термобарическими зарядами и одноразовые РПО для поражения живой силы противника. Два отделения получили пулеметы АЕК-999 "Барсук" калибра 7.62 миллиметра и снайперские винтовки ВС-8. Все автоматы и винтовки были "глушенными" для тихой стрельбы, ну а в довесок бойцам, не тащившим на себе тяжелые виды вооружения, выдали автоматические дробовики КСП с бронебойными пулями, особо эффективными против мутировавшего зверья. В целом, несмотря на не слишком высокую изначально запланированную продолжительность рейда - до трёх суток, взять пришлось немало с учетом сложности и нестандартности задачи и практически равного по численности противника, заведомо имеющего преимущество. Зная выверты Зоны, Меткий настоял на том, чтобы запас продовольствия и воды был на треть увеличен, поскольку застрять в ее Северных землях черт знает на сколько просто плевое дело. Опасения сталкера об отсутствии слаженности между группами оказались напрасны; в ходе дополнительного инструктажа выяснилось, что многим из разных групп ранее приходилось топтать Зону и проводить дальние рейды, поэтому вопросы боевого столкновения с противником и разные контрзасадные мероприятия были оперативно разобраны до деталей, в которые посвятили и Меткого. С учетом того, что сталкеру досталась роль проводника, как наиболее опытному ходоку, ему же было поручено идти в головном дозоре. Последнее, что группа взяла с собой - два квадрокоптера для тактической разведки с защищенной камерой и кодированной связью. Впрочем, Егоров с Метким сразу выразили сомнение в эффективности подобных приборов, которые из-за высокой плотности воздушных аномалий в глубинных землях Зоны, скорее всего, выйдут из строя раньше, чем сумеют передать хотя бы что-то полезное, однако, после коллективного обсуждения все же согласились взять с собой эти дроны.

Наконец, собрав оружие и снаряжение, теперь все разведчики стали походить на футуристических солдат из фантастических боевиков, хотя в действительности все то, что еще буквально несколько лет назад казалось чем-то из далекого будущего, уже стало вполне реальным. Майор Егоров лично проверил каждого из двадцати пяти человек, включая Меткого, на предмет подогнанности экипировки и правильного закрепления. За исключением нескольких мелких моментов по типу поправки рюкзаков да проверки защищенности костюмов, никаких нареканий у него не возникло, равно как и к нему со стороны капитана Филиппова, осмотревшего командира всей группы.

Внутрь палатки вошел полковник Платов и как всегда внимательно оценил каждого из разведчиков. Удовлетворенно хмыкнув, он обратился к выстроившимся перед ним бойцам.

- Ну что, мужики, пора, - сказал он и добавил: - Сейчас действуем так. В этой части базы никого нет - никто на базе, кроме нас с генералом Селезневым, не знает о предстоящей миссии и не имеет представления о том, что сейчас происходит. Снаружи нас ждут два грузовика. Погружаемся в них и едем к точке вылета. Вопросы?

- Никак нет! - дружно ответили солдаты.

- Тогда по "коням".

Выйдя из палатки, разведчики вместе со своими вещами и оружием оперативно погрузились в военные грузовики "Урал", чьи бронемодули полностью маскировались тентом. Как успел заметить Меткий, перед тем как забраться внутрь и усесться на откидную скамью, небо над Зоной в этот вечер было особенно темным и угрожающим. Какое-то странное тягостно-тревожное чувство все не покидало его с момента главного вводного инструктажа и даже осознание того, что он находится среди самых лучших и опытных бойцов, с каким ему вообще приходилось ходить в рейды, не доставляло успокоения.

"Вы покойники, - напомнил о себе внутренний злобный голос. - Ты знаешь это, как и я. Командование хочет от вас избавиться вот и все. Выполните задание - вас оставят в Зоне, провалите - что ж, попытка не пытка"

"Заткнись", - рыкнул Меткий.

"Думай мозгами, а не задницей, сталкер! Говорю по слогам: вы - сви-де-те-ли. На хрен им нужны свидетели применения ядерного устройства в Зоне? Думай, Витя, думай"

"Пошел вон"

Голос злобно усмехнулся и исчез, оставив после себя неприятный осадок и Меткий провел ладонью в перчатке по лицу, как бы пытаясь отделаться от него. Он осмотрелся. Внутри царила кромешная темнота и Меткий мог лишь предполагать, как сейчас выглядят лица грушников. Все погрузились в странное молчание, в ожидании, когда остальные залезут с вооружением. Так оно часто бывает перед рейдами - своеобразный самонастрой на "частоту" Зоны, свойственный любому сталкеру, особенно если тот побывал некоторое время на Большой Земле. Рядом с Метким кто-то грузно уселся, но в темноте его не получилось разглядеть.

- Все в порядке, сталкер? - спросил знакомый голос. Он принадлежал Егорову, но как он распознал в занявшем произвольное место Меткого для того осталось загадкой. Сталкер кивнул, но подумав, что этот знак майор мог и не рассмотреть, вслух добавил:

- Я чувствую Зону. Не могу объяснить это.

- Знаю, - вздохнул Егоров. - Я тоже ощущаю.

Меткий ничего не ответил и лишь повернул голову в сторону командира отряда, чей силуэт был виден в темноте. В этот момент сталкер почувствовал, как будто оказался частью целого братства - единого организма, в котором каждому отводилась своя важная роль. Никогда прежде Меткий не испытывал ничего подобного, хотя в Зоне у него были близкие ему по духу старатели. В этот раз какая-то невидимая нить словно соединила его со всеми остальным в группе - пусть даже многих из разведчиков он знал не более суток. Странное ощущение; словно он был с другими знаком долгие годы и это казалось чертовски приятным. Все-таки прав Селезнев, подумал Меткий, здесь все меченные Зоной. А таким проще понимать друг друга даже без слов.

В этот момент раздался сдавленный рык двигателя и через несколько секунд массивный грузовик неожиданно легко сдвинулся с места, набирая скорость. Очевидно, пройди по базе четверть сотни столь капитально оснащенных бойцов, то можно легко вызвать ненужные вопросы случайных свидетелей. Грузовики же по базе ездили довольно часто, поэтому со стороны такая короткая поездка через нее не вызывала вопросов. Как только машины остановились, спецназовцы оперативно выбрались из них, начав погрузку в стоявший на взлетной площадке военно-транспортный вертолет Ми-8МТВ-5 с открытой рампой, откуда исходил свет. Забравшись вслед за одним из разведчиков внутрь, Меткий первым делом заметил стоявших двух офицеров в полевой форме. Они ожидали прибытия спецов в напряженном молчании, понимая, что мощь, содержавшаяся в стоявшем контейнере между ними, будет использована в реальности. Казалось, боевая фантастика вдруг неожиданно стала реальностью - дикой и какой-то неправдоподобной, словно все, что случалось теперь есть особо залегендированные учения. Разум же, в отличие от эмоций говорил как раз совсем о другом.

Последним зашел Егоров, пересчитав всех бойцов.

- Командир? - обратился к майору один из офицеров с каким-то невыразительным худощавым лицом.

- Так точно, - командир спецподразделения вышел вперед.

- Ваш груз - здесь, - офицер указал на контейнер приблизительно полуметровой высоты в форме цилиндра, торчавший из рюкзака маскировочной зелено-коричневой окраски. - Все вы проходили соответствующую подготовку и знаете, как пользоваться подобным зарядом, однако по правилам я должен напомнить.

Он нагнулся к контейнеру и все бойцы собрались вокруг него.

- Это, - офицер указал пальцем на его крышку, - замок с цифровым кодом. Числа нанесены светящейся в темноте краской, так что набрать код можно даже если нет приборов ночного видения или источников света. Как только код будет введен, замок разблокируется и крышку можно снимать.

Второй стоявший офицер достал планшет и включил экран, на котором отобразилась фотография панели управления с таймером. Увеличив пальцами нужную область тачпада, первый офицер объяснил:

- Устанавливаете переключатель в ручной режим и выставляете время - часы и минуты. Затем достаете из левой верхней части панели генератор, после чего присоединяете его к электродетонатору и преобразователю, как вас и учили. Дальше поворачиваете вот этот рычаг в позицию "ручного управления". Всё. Заряд активирован и вам понадобиться уйти как можно быстрей и как можно дальше от того места, куда вы заложите устройство. Вопросы?

Ни у кого вопросов не оказалось, даже у Меткого, который, в отличие от других, никогда не проходил тренировок по использованию портативных ядерных устройств. Однако способ активации был довольно прост, что и требовалось для полевых условий. Офицер продолжил.

- Вся конструкция содержит минимум электроники, но старайтесь держать ее подальше от аномалий - детонаторы их плохо переносят. Наконец, последнее.

Он достал из внутреннего кармана два конверта, которые офицер держал обеими руками так, словно это были древнейшие манускрипты, готовые от одного дуновения ветра рассыпаться прямо в руках.

- Напоминаю всем, что для активации устройства существует правило двух человек. Код для открытия защитной пластины делится пополам. Первая половина у командира, вторая - у его заместителя. Где он?

Рядом с Егоровым встал Филиппов. Офицер вручил оба конверта разведчикам; майору первый, а капитану второй.

- Конверт запечатан таким образом, чтобы выявить любой несанкционированный доступ. Прошу в нашем присутствии подтвердить, что конверт не вскрывался с момента его опечатывания.

Егоров с капитаном внимательно осмотрели свои конверты и особые печати на них.
- Конверт опечатан и не поврежден, - доложил майор.

- Подтверждаю, - добавил Филиппов, - мой конверт также опечатан и не поврежден.

Второй офицер-техник из двенадцатого управления Министерства обороны с бледным от волнения лицом вышел чуть вперед и произнес:

- Теперь, раз целостность конвертов не нарушена, то вскрыть вы их сможете только когда мы выйдем. Наша задача выполнена, а вам... удачи, мужики.

Оба офицера отдали честь и, пожав руку командиру группы, вышли по опущенной рампе вертолета и словно растворились во тьме. Проводив их взглядом, разведчики, за исключением командира, грузно расселись по скамьям с обеих сторон десантного отсека, не забыв пристегнуть себя ремнями. Майор обменялся взглядом с Филипповым.

- Бойцы, слушайте мою команду, - сказал Егоров. - Вам всем известно, что в Зоне сгинуть проще простого и мы не должны допустить, чтобы с гибелью кого-то из нас, - он показал на себя и на капитана, - оказалось невозможным открыть крышку. Так что код должны выучить все без исключения. Возражения?

Таковых не последовало.

- Тогда вскрываем.

Раздался хруст рвущейся плотной бумаги конверта, из которого майор достал многослойный лист, снабженный особой защитной сеткой, исключавшей возможность прочтение кода "на просвет" или другим способом. Вскрыв его, командир обнаружил случайную пятизначную последовательность чисел. Пробежав их взглядом, затем он закрыл глаза и медленно повторил комбинацию про себя. Готово. Теперь числа отпечатались в памяти, словно гравировка на металле - многолетние тренировки не подвели. Майор передал листок Филиппову, а взамен получил вторую половину кода, которая была запомнена столь же быстро, как и первая. Оба листа были переданы по кругу, чтобы все остальные смогли выучить критически важную последовательность чисел.

- Валет, груз на тебе, - обратился майор к сержанту Ивану Колосову, с которым проходил большую часть рейдов в Зоне.

- Есть, командир, - ответил сержант и добавил: - Я не подведу.

- Знаю. Сокол - ты на подмене.

- Так точно! - отозвался рослый разведчик из предыдущей группы Филиппова, участвовавшей в эвакуации спасенного инженера.

Сержант Колосов - Валет - давно показал себя как исключительно выносливого разведчика, способного длительное время без перерыва с третью своего веса на спине идти в высоком темпе, поэтому сложностей с выбором того, кому поручить нести спецзаряд у майора не возникло.

- Готовность одна минута, - раздался из интеркома голос первого пилота.

Все внимательно наблюдали, как Валет аккуратно, словно переносил младенца, поставил к себе специальный рюкзак, куда был засунут контейнер с ядерным зарядом. Никто до конца не верил, что им предстояло сделать - настолько все происходящее смотрелось странным и фантасмагоричным. Тем временем оба листка передали в руки Меткому и он их прочел после совмещения. К счастью запомнить числа оказалось легко, поскольку большинство из них ассоциативно напоминало ему один из своих старых паролей, а вторая половина кода год своего рождения наоборот плюс одна цифра.

"Зона сожрет вас всех, - злобный голос неожиданно громко проревел внутри. - Сожрет, сожрет, сожрет!!!"

"Мы попробуем выжить и... выполнить задание"

"Бро-о-ось, - фальшиво протянул голос, - кому как не тебе знать, что Зона делает с теми, кто ей хочет навредить. Она знает, она слышит, она шепчет. Я ее отражение внутри тебя. Ты же словно безвольная скотина взял под козырек, как только позвали эти уроды. Тебя от самого себя не тошнит? Смотри, а не то еще сблюешь себе в шлем"

Злобный смешок.

"Да заткнись ты, наконец!", - крикнул куда-то внутрь себя Меткий своим истинным голосом и обнаружил смятые листки с кодом в собственной перчатке.

- С тобой все в порядке? - спросил сидевший сбоку разведчик. Сталкер посмотрел на него каким-то отстраненным взглядом, от чего спецназовец немного отпрянул назад. Моргнув пару раз, Меткий тряхнул головой и быстро расправил листки.

- Не бери в голову, - отмахнулся сталкер и протянул их разведчику, - после долгого нахождения в Зоне возвращаться в нее непросто. - Сказать правду, разумеется, он не мог.

- А-а-а, - протянул спец и взял листки, - понимаю. Бывало такое пару раз.

"Бывало... но только не такое, братишка, - подумал Меткий. - Слишком мало ты был внутри Периметра"

Снаружи набирал обороты несущий винт, с шумом рассекая влажный воздух. Неожиданно вертолет дернулся и все почувствовали, как начался взлет в темное небо. Теперь все разделилось на до и после этого отлета. Ни шагу назад. Никаких сомнений. Есть только цель выполнить задание, а все остальное словно расступилось в стороны перед этим абсолютным приоритетом.

***

Одновременно с вертолетом с разведчиками на борту в воздух поднялись еще семь разных винтокрылых машин серии "Ми-8", устремившихся в сторону Периметра. Разумеется, радиолокационные станции НАТО вблизи своего сектора ответственности распознали синхронный вылет семерых вертолетов, взявших курс по направлению на Зону. Как только цели были опознаны, а их число определено, ответственные офицеры немедленно отправили данную информацию по закрытым каналам в Вашингтон и командные структуры НАТО. Во втором случае одновременный взлет стольких летательных аппаратов над Зоной хоть и был воспринят тревожно, но чем-то особо опасным признан не был - в конце концов, русские периодически устраивали зачистки и поисковые операции в запретной территории, поэтому обращаться к официальному представителю России при НАТО с выражением ноты протеста или еще чего в том же духе никто не стал. Впрочем, знай в Брюсселе подлинную цель этих действий, то половина всей Европы попадала бы в обморок от ужаса, однако тотальная секретность миссии практически исключала подобную возможность.

Совсем по-другому отреагировали в одном из зданий, недалеко от американской столицы. Вылет вертолетов с высокой вероятностью увязали с предполагаемой спецоперацией русских и внесли соответствующие коррективы в сообщение, посланное через спутники туда, где, казалось, вообще не могло быть адресата. Во всяком случае, так думали многие.

***

Зона

Остались только тьма, боль и страдания. Не было сил даже стонать и просить пощады. Все слезы пролиты, а каждая часть тела, казалось, превратилось в одно сплошное увечье. Девять человек - измученные, изуродованные почти не прекращающимися побоями - теперь просто отвечали мычанием на каждый удар, потому что ни на что другое они уже не были способны. Один из их палачей с размаху наносил удары берцем по забившимся в угол пленникам. Они извивались как ужи на сковородке, стараясь спрятать и защитить свою голову от сокрушительных ударов, подставляя им спину и бока. Новый удар - и все содрогались так, будто он предназначался каждому из них. Сдавленный вопль - и новый удар. Один из пленников с удивлением обнаружил в себе способность хотя бы примитивно мыслить. Он никак не мог понять, как в такой кромешной тьме эта тварь их видит и различает. Одно осознание того, что они не могли разглядеть угнетателя, а только слышать его шаги и тяжелое дыхание устрашало еще сильней. От него нельзя было скрыться, взять передышку и собраться с силами, чтобы продолжать держаться. Кто-то не выдерживал и пытался с размаху размозжить себе голову о стену и счастье тем, у кого хватило смелости лишить себя жизни. Остальные же были намертво парализованы страхом, въевшимся им под кожу, в плоть и кости.

Здесь воняло мочой, нечистотами, кровью, потом давно немытых тел и сыростью, но смрад давно стал чем-то столь же обыденным, как и постоянные побои. Наносивший их не проронил ни единого слова, что пополам с неспособностью хоть что-то разглядеть делало его особенно пугающим. Один из числа последних, кто услышал хруст пары своих ребер после увесистого пинка невидимого палача, не выдержал и по звуку можно было определить, как он со стоном пополз куда-то в непроглядную тьму.

- Прошу... хватит... я не могу...

Вскрик. Теперь стоны раздавались откуда-то выше, как будто человека вдруг подняли над холодным грязным полом. В это же мгновение раздался лязг тяжелой железной двери и откуда внутрь пробился тусклый свет. Впервые стал виден силуэт палача. На нем не было верхней одежды, а рост достигал не меньше двух метров. На вытянутой руке палач держал исхудалого человека за шею с такой легкостью, словно тот весил не больше ребенка. Внутрь вошел еще один из хозяев, как про себя давно обозвал мучителей пленник, все еще сохранявший способность мыслить. В отличие от палача другой хозяин был в защитном костюме.

- Ты помешал мне, - с раздражением произнес палач сдавленным голосом с металлическими нотками. В нем чувствовалась какая-то скрытая злоба. Палач рассматривал корячившегося в ужасе пленника. - Адепт, ты знаешь, что заблудшие лучше усваиваются, когда пропитаны кровью?

- Я не хотел прерывать тебя, Экклезиарх, - отрапортовал вошедший. Его лица не было видно. - У нас срочное дело.

Огромный палач резко обернулся к "адепту" и с размаху бросил в его сторону бедолагу будто мусор. Раздался хруст ломающихся костей и стон - на сей раз последний.

- Скормите его псевдопсам, - рыкнул названный Экклезиархом палач, - он слишком исхудал. Нам нужен кто-то поупитанней.

Последние слова он произнес с нескрываемой угрозой, из-за чего пленники в ужасе заерзали на своих местах, закрывая руками голову, будто таким способом хотели уйти от жуткой реальности. Сохранивший рассудок пленник съёжился и, увидев его со стороны, могло показаться, что он и не человек вовсе, а нечто вроде огромного эмбриона в лохмотьях, измазанном в собственном дерьме и крови. Ему было на все плевать, он хотел лишь одного - чтобы его оставили в покое. Пускай забирают кого угодно только не его. Он не знал сколько времени прошло с того момента, когда был готов продать собственную мать, лишь бы еще получить немного передышки. Пленник услышал, как палач подошел к ним, выбирая очередную жертву. Пленник боялся. От страха его тело дрожало, как лист на ветру и все измученное естество жаждало одного - еще на несколько часов избавиться от страданий. Его психика была сломлена уже давно и внутри не осталось ничего из того, что человека делало человеком. Он уже предал все свои идеалы, своих товарищей или тех, кого называл ими. Ему было на все плевать, кроме одного - он просто хотел, чтобы его на несколько часов оставили в покое. Страх настолько сильно въелся в его сознание, что пленник не понимал, почему цеплялся за остатки своего жуткого существования, превратившегося в тугой клубок невыносимой боли, ужаса и унижений. Теперь же он боялся, что выбор хозяина падет на него и тот уволочет его туда, откуда никто не возвращался. Пленник еще помнил, как попал сюда и последняя запечатленная картина в сознании, прежде чем он оказался в этом ужасном месте, был его товарищ, лежавший голым на животе в полуметре впереди. С него заживо сдирали кожу тупым ножом и лишь нечеловеческими усилиями сохранивший рассудок пленник сумел зажмуриться не рехнуться от взгляда своего камрада, остекленевшего от невыносимых мук. При одной мысли повторить его судьбу пленник содрогнулся и в этот момент в его голове родилась идея. А что если...

Он собрал скудные остатки своих сил и обеими ногами оттолкнул лежавшего перед ним такого же себе подобного. Обессиленный побратим откатился в сторону палача, но вместо крика лишь простонал. Сохранивший рассудок пленник обрадовался так, как не радовался никогда в своей жизни. Мысль о паре часов без побоев наполнила его несказанным счастьем, которого доселе ни разу не ощущал. Сломанная воля и подвергавшаяся непрерывным пыткам психика были не в состоянии понять все творившееся безумие и организм полностью перенаправил остатки своих сил на режим выживания любым способом, дав команду на поиск состояния, при котором с большей вероятностью выберут кого-нибудь другого. Любые остальные мысли и желания начисто вытравились сознанием как лишние и заставляющие тратить бесценную энергию. Зачем думать о спасении, медицинской помощи, хорошей жизни или возмездии, если все это недостижимо? Зачем тешить себя беспочвенными надеждами на спасение, которого не предвидится? Сознание словно в тисках было намертво зажато между издевательствами и страхом смерти. Всякие мысли о побеге или, не дай Зона, сопротивлении были подавлены и вытравлены как тараканы дихлофосом. Остался лишь слабый, тлеющий уголек надежды не стать следующим. И теперь идея отбросить в сторону палача своего товарища с расчетом, что мучивший их маньяк обратит на него внимание, показалась ему спасением. Пленник впервые почувствовал ощущение облегчения за - сколько? За час? За два? За день? Неважно. Главное, он наконец-то сможет оказаться в объятиях блаженного сна и еще несколько часов проведет в покое. Потом кошмар вернется, но то будет потом и быть может ему снова удастся ценой чужой жизни продлить свою. Да, с блаженной улыбкой на лице подумал пленник, наполнившись невесть откуда взявшимися силами. Еще несколько часов покоя. Вот оно счастье, которого миллиарды человек в целом мире никогда не ощущали. Идиоты, подумал пленник, и на секунду его напряженные мышцы расслабились в предвкушении покоя.

Но его надежды оказались напрасными.

По звукам шагов Экклезиарха пленник вдруг с ужасом осознал, что тот идет к нему. На своей ноге он почувствовал железную хватку необычайно сильной руки, которая выдернула его из кучи кровоточащих смрадных тел, бывших некогда людьми. Из последних сил пленник попытался воспротивиться хватке, цепляясь за бетонный сырой пол пальцами и ломая ногти, но это было равносильно перетянуть бульдозер. Рывком палач вытащил пленника за ногу и поднял над полом.

- Сумел оттолкнуть своего же? - риторически спросил мучитель. - Значит, в тебе сесть силы.

От охватившего ужаса пленник не был в состоянии ничего сказать, глядя на Экклезиарха верх ногами. Палач небрежно бросил его на пол и, ухватив за обе ноги, потащил в сторону выхода. Подобие человека могло лишь смотреть на потолок какого-то коридора и проведенное в нем освещение. Каждой костью и мускулом пленник ощущал любой бугорок и неровность, отдававшие острой болью в теле. Но это было неважно. У него не хватало сил, чтобы кричать. Горло пересохло и оттуда вырвался лишь хрип. Весь ужас для него был в его пока сохраненном сознании и не до конца угасшем рассудке. Он понимал, что с ним происходит.

Тот, которого второй хозяин назвал Экклезиархом, волок его словно тряпку. Бетон сменился измазанными стенами с небрежно нарисованными странными изображениями.

"Кровь", - ужас вспыхнул в угасающем сознании полутрупа.

Жалкие остатки его майки окончательно пришли в негодность и теперь пленник чувствовал, как шершавости пола сдирали с него лоскуты кожи, из-за чего за ним тянулся кровавый след. Палач резко завернул влево и пленник понял, что его тянут куда-то вниз. Голова больно билась об углы ступеней, но на такие мелочи ему было плевать. Спускались они долго, хотя пленник точно определить не мог; общее изнеможение, потеря крови и удары головы о землю превращали окружающую реальность в калейдоскопическое безумие. Однако неожиданно в нос пленника шибанула омерзительная вонь, заставившая его приоткрыть отекшие и зажмуренные веки. Раздавались какие-то жуткие звуки, которых пленный за всю жизнь не слышал. Он попытался повернуть голову, но названный Экклезиархом вдруг остановился и тряпочной куклой швырнул его в сторону. От этого пленник оказался на боку, что позволило ему осмотреться сквозь призму своего мутного сознания.

И он ужаснулся.

Все стены, пол и потолки внушительного помещения были измазаны кровью и чем-то вроде внутренностей. С потолков свисали крюки, на которых висели до неузнаваемости обезображенные трупы людей, частично обглоданные кем-то или чем-то. Их сгнившие внутренности свисали почти до самой земли, а лица были просто содраны. Вдруг у самого уха пленника что-то зарычало да так, что его барабанные перепонки едва на лопнули.

- А ну заткнись, трупоед! - рявкнул Экклезиарх на существо, которое, как догадался пленник, сидело сзади на привязи либо в клетке. В отличие от помещения, в котором пленник содержался раньше, здесь было чуть светлей от закрепленных на стенах факелов и благодаря этому он смог рассмотреть Экклезиарха. На нем были одеты военные штаны, заправленные в высокие берцы, а оголенному торсу могли позавидовать атлеты. На руках хозяина были одеты измазанные кровью тактические перчатки. Его голова оказалась начисто лишенной всякой растительности, кроме бровей, но больше всего доводило до состояния звериного страха его лицо. Что-то злое и дикое совмещалось в нем, жесткие черты с высокими и выпуклыми надбровными дугами и массивным подбородком внушали какую-то свирепую безжалостность, которая исходила от него как радиация от взорванного реактора. Хозяин подозвал вошедшего за ним внутрь второго - рангом ниже, решил пленник, в немом ужасе наблюдая за происходящим.

- Говори, - произнес Экклезиарх, взяв с огромного стола внушительный нож-тесак.

- Братья получили сообщение. Срочное.

Главный хозяин повернулся.

- Чего хотят заблудшие? - спросил палач и с размаху рубанул по лежащему на столе куску мяса. Взяв одну из частей, он бросил ее твари, которая сопела за спиной пленника. С тошнотворным чавканьем и урчанием она принялась рвать свое омерзительное лакомство.

- Предлагают принести в жертву Зоны два-три десятка таких же, как и они. Взамен дают золото.

- Значит, враги Зоны снова познают всю силу ее ярости, - ухмыльнулся Экклезиарх. - Координаты и точная информация?

- Все есть, - кивнул адепт. - Но ставят условием начать немедленно. Группа заблудших пройдет через наши земли.

Главный на несколько секунд, казалось, застыл, смотря как с лезвия тесака стекает кровь.

- Сколько?

- Десять килограммов.

- Десять килограммов? - с удивлением в голосе переспросил Экклезиарх и обернулся.

- Да, - подтвердил адепт. - Проба - три девятки. Контейнер с задатком с двумя килограммами уже сброшен в условленную точку. К нему отправлена поисковая группа.

- Что ж, заблудшие затеяли нечто серьезное, - резюмировал Экклезиарх. - Отправляйся к Йорну, пусть братьев готовит он к походу.

Адепт сделал кивок и вышел из жуткого зала. Главарь некоторое время снимал куски плоти с тесака, пока вдруг совершенно неожиданно не спросил:

- Твоя главная ошибка в том, что ты вступил на землю матери Зоны лишь для личного обогащения.

Он развернулся к пленнику, у которого от взгляда палача все похолодело внутри. Экклезиарх медленно подошел к нему и присел перед ним на корточки. Его лицо исказилось в злобной ухмылке, а в глазах с необычайно большими зрачками и красными полопавшимися сосудами читалось безумие. Но сильнее всего пугал его немигающий взгляд, которым, казалось, он насквозь видит любого перед собой.

- Зона алчет новых жертв и ты сыграешь здесь важную роль, заблудший. Все те страдания, что испытывал ты в последние дни есть лишь первый шаг к очищению от скверны, принесенной тобой и тебе подобными в эту священную землю.

Своей могучей рукой с буграми мышц хозяин схватил пленника и потащил его мимо клеток, где бесились твари, чувствуя близость желанной пищи. Беспомощность жертвы приводила уродливых псевдособак в неистовое состояние и они заливались отчаянным лаем, направив свои морды без глаз в сторону пленника. Тот никак не реагировал на мутантов, обессиленный от пыток и покорно, почти безразлично, наблюдал за происходящим. Но вот Экклезиарх затащил его в какое-то темное помещение из бетона и ржавого железа и в нос ударил резкий совершенно новый и в то же время какой-то знакомый запах. Хозяин остановился возле решетки, за которой из-за густой тени в плохо совещенном помещении нельзя было ничего разглядеть.

- Нам нужны заблудшие - живые или мертвые, - сказал хозяин, глядя куда-то за решетку. - Зона всех сожрет.

Экклезиарх наклонил голову и посмотрел прямо в глаза пленнику.

- Их будет непросто найти. Для этого нужен тот, кто видит сквозь аномалии, кто слышит и чувствует заблудших так далеко, что те даже не подозревают. Их плоть для него, как запах крови для акул.

Чувствуя дыхание смерти, пленник последним усилием воли прошептал:

- Отпусти...

Реакция последовала незамедлительно. Экклезиарх с размаху вжал пленника лицом в решетку.

- Взгляни в лицо своей судьбе.

Мутное сознание слегка пришло в себя и вышло из полубредового состояния, в котором пребывало все последние часы. На секунду в слабых лучах факельного света пленник увидел, как вдали за решеткой в густом полумраке шевельнулось нечто жуткое. Ни то в бреду, ни то наяву пленнику почудилась спина с длинной жесткой шерстью. Раздался лязг когтей и что-то тяжелым шагом направилось в его сторону. Настала напряженная, до звона в ушах, тишина, как вдруг из тени огромной клетки перед лицом пленника возник немыслимый образ. Буквально в метре от него из тьмы медленно высунулась уродливая вытянутая морда с частоколом длинных зубов, с которых обильно стекала слюна. Его красные глаза излучали такие эманации злобы и ненависти, от которых пленник открыл свой рот в беззвучном ужасе, полностью поглотившем его сознание. Тварь неспешно приближалась и теперь стали видны ее заостренные торчащие уши. Кожа на морде была частично содрана, оголяя кроваво-красные мышцы, как будто после кошмарного ожога. Полный свирепого бешенства взгляд красных глаз впился в жертву. Показались жуткие "руки" твари, с длинными когтями и вырванными клочками шерсти. Ими существо уперлось в пол и затем почти вплотную приблизилось к лицу пленника, которого трясло как от ударов током. Он завертелся, задергался, отчаянно пытаясь уйти от представшего перед ним ужаса. Кошмарный отброс Зоны своими видом напомнил чудовищную крысу и смрад его шерсти лишь усиливал это сходство.

- С каждым поглощенным заблудшим он чувствует их все сильнее, - пояснил Экклезиарх, словно объяснял назначение какого-то музейного экспоната. Пленный, уже ничего не соображая, захрипел в паническом ужасе и постарался отдернуться от решетки - последней преградой, разделявшей его и невообразимую тварь, которая, казалась, понимала, что жертва от нее никуда не денется.

- Пора ужинать, - хищно произнес Экклезиарх и отпустил пленника. В эту же секунду чудовищное создание ринулось вперед и когтями затащило впавшего в кататонический ступор ходока через широкий промежуток между толстыми прутьями решетки. Тело исхудалого человека без труда проскользнуло внутрь и последнее, что почувствовал пленник, было то, как из его живота жуткая косматая тварь вырвала кишки и с жадностью их проглотила.

- Ешь больше, ты нам понадобишься, - в глазах Экклезиарха отражалась кошмарная картина, где с мерзким урчанием монстр отрывал куски мяса от своей жертвы. Сзади раздались шаги, когда первый адепт вернулся с еще одним сообщением и, остановившись в трех метрах позади, доложил:

- Все готово, оперативная группа может выступать.

- Йорн? - не оборачиваясь, спросил главный.

- Ждет. Его нельзя заставлять жда...

- Это мне решать! - полуобернулся Экклезиарх и бросил злобный взгляд на адепта. - Я должен проследить, чтобы порядок принесения был соблюден неукоснительно!

Он замолчал, но спустя несколько секунд добавил:

- Зона получит свою жертву, - и протянул руку внутрь клетки. Оттуда из темноты тварь бросила верхнюю половину туловища пленника. Схватив ее, палач отволок кровоточащий кусок трупа на стол и несколькими отработанными движениями вскрыл тесаком его грудную клетку. Он засунул в нее руку и мощным рывком вырвал уже переставшее биться сердце.

- Ждите меня снаружи, - произнес Экклезиарх и впился зубами в кусок человеческой плоти.

Адепт покорно удалился, оставив его наедине. Когда "пир" был завершен, главный адепт подошел к клетке и снова протянул руку внутрь, но злобное существо не вцепилось в него, а лишь послушно подставило свой бок. Экклезиарх провел по его жесткой серо-коричневой шерсти рукой в перчатке, а затем повернул затвор клетки и рванул на себя. Чудовищная тень почти бесшумно выскользнула из своего добровольного заточения. Взглянув на главного хозяина, она пошла за ним к выходу, заставив в страхе умолкнуть всех остальных тварей. Существо теперь знало свою новую цель.

***

Внутри Периметра

- Внимание! - прозвучал голос пилота через интерком. - Превышение предельно допустимого уровня радиационного фона! Всем одеть противогазы!

Разведчики немедленно выполнили команду и натянули средства защиты. Шлемы одели после них.

- Сколько до точки высадки? - спросил Егоров через гарнитуру и посмотрел в иллюминатор напротив него. Где-то вдалеке что-то вспыхнуло огненно-красным сиянием и вниз полился целый огненный дождь, сжигая все, что окажется под ним. Такие аномалии нередки в центральных территориях Зоны, напомнил себе майор, и постарался сконцентрироваться.

- До высадки три минуты, - сообщил пилот. - Приготовиться!

Стимуляторы помогли вернуть силы Меткому и сейчас сталкер даже не ощущал травм, полученных еще в рейде Сумрака и в схватке со Стрижом, однако мрачные мысли никуда не делись. Он сосредоточился на своем оружии, объятый знакомым чувством возвращения в Зону, которое не мог понять тот, кто не бывал в запретных землях. Но что-то было не так. Внутри словно скреблись кошки и где-то послышался злобный голос. Он хотел начать терроризировать сталкера, однако Меткий усилием воли подавил его в себе.

"Проклятые сомнения! - чертыхнулся он. - Нельзя позволить им взять вверх. Раз взялся за дело, то не бойся. Не дай подчинить себя"

"Она знает, что ты здесь, - прорвался злобный голос, - она чует. Ты что, думал вам удастся вот так, втихаря залететь сюда, пострелять и свалить? Неужели ты настолько глуп, сталкер?"

Меткий ничего не ответил и просто посмотрел на других бойцов, молча сидевших внутри вертолета. Плохое чувство никуда не уходило, но сталкер не хотел говорить об этом другим. У него не было доказательств, а чуйку, будь она хоть трижды важной для любого ходока, в качестве аргумента не используешь. Нужно что-то еще. Да к тому же вертолет пролетал над Северными землями и сейчас могло случиться все, а значит добавлять дополнительной нервозности совсем не в тему.

Обмыслить этот вопрос сталкер не успел из-за странного звука, который услышал он и все остальные. Снаружи по корпусу вертолета словно постукивали с разных сторон, добавляясь к общему шуму двигателя и грохоту разрядов от воздушных электр.

- Что это было? - прозвучал в наушниках тревожный голос Филиппова.

Грушники стали растерянно смотреть по сторонам, прежде всего обращая свои взоры в ту сторону, откуда доносился стук.

- Командир, что за звуки? - спросил Егоров через систему внутренней связи.

- Пока не знаем, - ответил пилот, - как будто снаружи что-то бьется о корпус вертолета. Но я пока ничего не ви...

Договорить он не успел. Впереди командир вертолета заметил нечто вроде тучи, которая каким-то непостижимым образом быстро сокращала дистанцию и стремительно меняла свое направление, выписывая в небе огромные зигзаги.

- Держитесь! - прокричал он в микрофон. - Слева к нам приближается неизвестный объект! Саня, уходим в сторону!!

Вертолет резко накренился и дернулся вправо, из-за чего разведчики всеми силами вцепились за ремни и сиденья. Из наушников непрерывно раздавался шум вперемешку с криками пилотов.

- Командир, справа! - голос принадлежал второму пилоту.

- Черт!!! - отозвался напарник и в этот момент откуда-то сбоку последовал мощнейший удар, от которого вертолет мотыльнуло так, что только чудом никого не вырвало вместе с сиденьями. Раздался полный тревоги голос бортинженера:

- Пробоина в хвостовой части, сверху начало течь масло!

- Какого хрена?!! - крикнул первый пилот, наблюдая через прибор ночного видения за тем, как "туча" распалась на несколько движущихся частей. - Оно живое!!!

- Что там у вас происходит?! - заорал Егоров в гарнитуру.

- Какая-то форма жизни, но... дьявол! Оно... они нас облепили!!

По бронированному стеклу кабины экипажа ползали странные создания метрового размера с множеством крыльев и с непропорционально огромными зубастыми челюстями. Их резкие движения не прекращались ни на секунду. От одного вида их жутких светящихся в темноте глаз, кровь стыла в жилах. На мгновение все члены экипажа позабыли обо всем на свете и только выучка вытащила их из оцепенения, вызванного невиданным зрелищем. Они не знали, что аналогичную картину через иллюминатор наблюдал и Меткий в момент, когда небо озарилось серией молний и вспышек воздушных аномалий. На распознание нового врага Меткому понадобилось всего лишь мгновение. Внутри у него все перевернулось.

- Сордесы! - с плохо скрываемым ужасом прокричал он, указывая рукой в сторону иллюминатора. - Командир, надо снижаться или погибнем!!

- Понял, - ответил Егоров, тут же оценив ситуацию. Он знал, что представляют собой эти существа. - Всему экипажу: нас атаковала стая сордесов! Необходима экстренная посадка! Повторяю: нужна экстренная посада! Улетать от них бесполезно!

- Принял! - прохрипел первый пилот и сделал очередной маневр уклонения, пытаясь не попасть под поток летающих существ. - Снижаемся!

Тут же последовал очередной удар уже слева по борту. Тряхнуло так, что один из бойцов внутри рухнул на пол - не помогли даже пристяжные ремни. Его тут же попытались поднять и посадить на место, но очередной удар этому помешал. Более того с диким грохотом от удара раскрылась рампа и внутрь ворвался мощный поток холодного воздуха.

- Держись за мою руку! - заорал Филиппов и постарался нагнуться в сторону разведчика, но непрекращающееся болтание вертолета откинуло его назад. Лежавшего на полу бойца дернуло в сторону открытой рампы, но одной рукой он успел ухватиться за протянутую руку своего товарища.

- Затягивайте его внутрь!! - орал во всю глотку Егоров.

В этот момент по внутренней связи снова раздался голос бортинженера.

- Командир, открылась рампа! Отказ дублирующей гидросистемы!!

- Твою мать... ничего, прорвемся! - ответил первый пилот и тут же с огромной скоростью одна из тварей пробила бронестекло кабины и снесла голову командиру вертолета, обдав кровавым фонтаном двух его напарников. Серебристое многокрылое тело с черной шерстью твари с бешенной скоростью извивалось, пока несколькими секундами позже не вырвалось в образованную пробоину. Бортинженер завопил так, что его крик у остальных отдался болью в ушах.

- Они... они пробили бронестекло!! - кричал второй пилот, еще не успев до конца осознать смерть командира вертолета, рухнувшего безжизненным трупом на приборную панель. - Лёша, что по высоте?!

Бортинженера трясло, но каким-то неведомым образом он все же сумел взять себя в руки.

- Высотомер сдох! - сообщил он. - Упало давление в основной гидросистеме, но пока работает!

- Вот же... один хрен дотянем!

В наушниках прерывисто запищал сигнал тревоги и вертолет завертелся волчком, теряя высоту. От бешенного вращения разведчиков вжало в стены. Воздушный поток с жутким шумом слился с общей какофонией рева двигателя, оглушающим визгом сотен крылатых существ снаружи и грохотом невесть откуда возникшей бури. Упавшего на пол разведчика удержать не удалось и он отлетел к самой рампе. Только каким-то немыслимым образом ему удалось ухватиться за ее ребристый край.

- Я схвачу его! - прокричал самый ближний к нему боец, но было поздно. Огромная центробежная сила оторвала разведчика и выбросила его из вертолета с чудовищной скоростью - так, что даже крика никто не услышал в этой непрерывной вакханалии.

- Не-е-ет!!! - выдохнул Егоров и со злости рванул было лямки ремней, но с боку его позвал знакомый голос:

- Майор! - кричал сталкер. - Надо... включить прожектор! - из-за вращения и болтанки дыхание сбивалось, но командир группы все понял и что есть сил по внутренней связи дал команду:

- Включи прожектор, повторяю, включи прожектор! Свет их отпугнет!!

- Понял, - ответил второй пилот и, пытаясь справиться с управлением, - нажал нужную кнопку, активировавшую закрепленный под кабиной прожектор и мощный луч света разорвал тьму. Туча существ с ужасающим воплем разлетелась в разные стороны как от удара молнии.

- Получилось! - радостно вскрикнул второй пилот и на мониторе определил нужное место. - Мы вышли к точке высадки...

Вертолет окончательно перестал слушаться и теперь никто не мог сказать, сколько их отделяло от поверхности земли. Второй пилот потерял чувство глубины и надеялся, что тяги хватит для посадки.

В одном из окон-иллюминаторов что-то особенно ярко вспыхнуло и Меткий, обернувшись, вместе с несколькими бойцами увидел зарево огня.

- Пожар по правому борту! - хором крикнули разведчики. Информация об этом была немедленно доведена до бортинженера, который и сам уже знал о поражении подвесного топливного бака. - Саня, дымим! Правый бак...

- Ясно... - выдавил из себя второй пилот и выключил двигатели, одновременно уменьшив шаг винта. Все почувствовали, как вертолет резко набрал скорость падения, но вместе с этим обеспечил мощный поток воздуха, набежавший снизу к несущему винту, приводя его в самовращение. Такой режим авторотации создал крутящий момент, не давая вертолету свалиться в свободное падение. Теперь через приборы ночного видения второй пилот смог рассмотреть приближающуюся поляну, выбранную командованием для точки высадки подразделения.

- Приготовиться к удару! - крикнул он, стараясь держать ручку управления "на себя". Вертолет довольно резко "клюнул" носом и в этот момент последовал удар о землю. Меткий едва успел упереться ногами в пол и ухватиться за пристяжные ремни, как в одно мгновение все в буквальном смысле перевернулось с ног на голову. Хотя амортизаторы поглотили значительную часть кинетической энергии при падении, но удара хватило, чтобы вертолет с чудовищным грохотом завалился на правый борт. Меткому, показалось, что на несколько мгновений он потерял сознание и, очнувшись, обнаружил себя висящим на ремнях, слыша крики остальных бойцов. Громче всех орал Егоров.

- Все за борт!! Валет - что с грузом?!

- Цел, командир, - ответил сержант и поднял рюкзак так, чтобы его можно было нести.

Бойцы помогали друг другу освободиться от ремней своим камрадам и Меткий почувствовал, как кто-то отстегнул лямку его ремня, мешавшего спуститься вниз. Грузовая кабина серьезно деформировалась и теперь тащиться через нее было проблематично. Откуда-то сверху что-то полилось. Подняв голову, сталкер заметил, как через образованный разлом в верхней части грузовой кабины вытекала какая-то жидкость. В одну секунду он все понял.

- Керосин! Все на выход, пока живьём не сгорели! - рявкнул Меткий, подстегнув и без того спешивших разведчиков к еще более быстрым действиям. За считанные секунды внутри отсека по щиколотку набралось горючего, готового в любой момент воспламениться. Проход из рампы от удара о землю попросту сплюснуло и выход из него оказался полностью заблокированным. Тогда Егоров первый добрался к сдвижной двери в двух метрах над ними. При падении она погнулась и заела из-за деформации всего корпуса.

- Князь, проверь экипаж! - скомандовал майор и вместе с еще двумя грушниками дернул сдвижную дверь, но та не поддалась. Рядовой Князевич нагнулся, вытерев смотровое стекло противогаза от керосина, и заглянул в окно погнутой двери в кабину экипажа - ее тоже заклинило. Бортинженер в своем откидном кресле лежал с вывернутой шеей под неестественным углом - он был мертв, как и обезглавленный командир экипажа. Единственный, кто еще шевелился, был второй пилот. Недолго думая, рядовой прикладом автомата нанес удар по стеклу двери, но выбить его не получилось, зато его действия привлекли внимание пилота, который снял шлем и что есть мочи крикнул:

- Покинуть борт!! Не думайте обо мне, я сам...

- Но как..., - попытался возразить Князевич, однако второй пилот был непреклонен.

- Я говорю - уходи! - прохрипел он и показал на дыру в кабине.

- Понял! - кивнул рядовой.

- Что там? - спросил Егоров, все еще борясь с заклинившей дверью. Счет времени шел на секунды.

- Первый пилот и бортинженер мертвы, второй пилот сказал, чтобы мы выбирались без него. Он вылезет через кабину.

- Ясно, - отозвался майор и к нему и еще двум грушникам на помощь протиснулся Меткий. - Вместе налеее-гли!!

С третьей попытки дверь поддалась и ее со скрипом отодвинули в сторону.

- Пошли, пошли!! - подгонял майор и первый подставил сложенные ковшом руки. - Валет, ты с грузом на выход! Беги к деревьям, не дай себя схватить!

- Понял командир! - ответил сержант Колосов и вытащил рюкзак с контейнером из грузового отсека наружу и только затем при помощи остальных сам выбрался из вертолета. Полусогнувшись, он сполз на землю, стараясь всеми способами не попасть под остаточное вращение погнутых лопастей винта.

- Командир, твоя очередь! - настоял Филиппов и вместе с еще одним бойцом помог Егорову выбраться наружу, а уже оттуда майор взялся помогать остальным.

- Сталкер, давай руку! - крикнул он Меткому и тот вместе с рюкзаком и автоматом вылез из вертолета.

- Я помогу пилоту, - сообщил он Егорову и в ответ получил утвердительный кивок командира, вытаскивавшего очередного разведчика.

Сталкер оперативно подобрался к аварийно сбрасываемому блистеру сбоку на кабине экипажа, но от резкого звука сверху Меткий вынужденно опустил ноктовизор и поднял взгляд в черное небо. Огромная - в сотни, если не тысячи, особей - стая сордесов кружила метрах в двухстах над землей, все еще взволнованная лучом от прожектора. В памяти всплыли слова Косматого о том, что эти твари весьма чувствительны к свету и не переносят его. Возможно, у них был шанс добраться до леса, подумал сталкер. Понимая, что пилот ранен и не в состоянии выбраться самостоятельно, Меткий несколько раз постучал по стеклу и тем самым привлек его внимание. Сталкер указал на специальную ручку в углу блистера внутри кабины и пилот, к удивлению разведчика, сразу же понял, чего от него хотят. Ему удалось освободиться от ремней и с огромным усилием дотянуться до ручки. Рывок вниз - и блистер выдвинулся наружу. Меткий отодвинул в сторону эту аварийную дверь и схватил пилота за руки.

- Не дергай! - взревел пилот и застонал. Тогда сталкер медленно, насколько был способен, вытянул человека из проема. Спустившись вниз, он крикнул ему:

- Давай за мной - я тебя подхвачу!

На помощь Меткому подбежал кто-то из грушников.

- Нет времени его медленно спускать - в любой момент вертолет загорится! - крикнул он, но из-за противогаза Меткий не смог его узнать.

- Ясно, - ответил сталкер и обратился к пилоту: - Прыгай или мы все здесь зажаримся!

- Не могу, - простонал пилот, - моя нога... она, кажется, сломана.

- Если не прыгнешь, то подохнешь!

Последняя фраза явно подействовала и офицер российских ВКС насколько мог аккуратно спрыгнул вниз, точнее буквально свалился с вертолета. Меткий, грушник и еще один подоспевший разведчик втроем поймали его и под команду Егорова потащили пилота вместе со своим оружием в сторону деревьев. Тем временем больше половины группы удалось покинуть вертолет, все сильнее поглощавшийся пламенем, но вдруг откуда-то сверху раздался ужасающий коллективный вопль хищной стаи летающих существ, которая с поразительной синхронностью и грацией устремились к вертолету. В какой-то момент Егорову и остальным, кто успел выбраться из грузовой кабины, показалось, что стая их просто сомнет, но буквально на высоте приблизительно двадцати метров сордесы резко сменили направление, пролетев над головами грушников параллельно земле и снова устремились вверх.

- Они испугались света пламени! - сказал про себя майор и помог еще одному выбраться из вертолета. На его вопрос, сколько осталось внутри человек, он получил ответ "четверо". Никто не знал, насколько хватит испуга стаи, но ситуация складывалась критическая: с одной стороны свет от огня был прикрытием, с другой - задержка возле винтокрылой машины давала все шансы поджариться до состояния пепла. Внимание майора привлекла вспышка огня возле хвоста вертолета и он с утроенным рвением взялся вытаскивать последних бойцов. Снизу донесся крик.

- Уходите! Я не успею выбраться!

- Ты совсем охренел?! Давай сюда скорей! - крикнул Егоров последнему из бойцов и протянул ему руку, но в ту же секунду пламя охватило костюм разведчика и он вспыхнул как свеча. Огонь вырвался из дверного проема и не будь на майоре защиты, то не миновать ему серьезных ожогов.

- С-сука... - с отчаянием выдохнул Егоров и почувствовал, как его силком стащили остальные грушники.

- Командир, валим! - раздался возле его шлема чей-то голос. - Сейчас вертолет взорвется!

Встав на ноги, Егоров получил свой автомат, отложенный в сторону на время оказания помощи остальным бойцам, и вместе они бросились как можно дальше от полыхающей машины. Разведчики успели отбежать метров на двадцать, прежде чем огонь перекинулся на второй подвесной бак и с диким грохотом рванул так, что снижавшиеся сордесы снова испугались вызванной взрывом яркой вспышки света.

"Это наш шанс", - подумал Егоров и направился было к деревьям, но тут с ужасом осознал, сколь далеко они были. Перед тем, как судорожно прикинуть, как действовать дальше, он заметил впереди сталкера, который мчался к ним на всех парах.

- Какого черта ты вернулся?! - рыкнул майор на Меткого, но тот проигнорировал вопрос и сказал:

- Нам не успеть до деревьев, нужно прятаться в "шипучке"!

- Ты что, рехнулся?! Это же... А-а-а дьявол! Ладно, веди!

Разведчики со всех ног ринулись за Метким, который минутой ранее заприметил поляну, в очках ночного видения напоминавшую серо-зеленый пух высотой чуть меньше метра. Услышав характерный клекот, сталкер на ходу обернулся. В нескольких сотнях метров стая сордесов, то разделяясь, то снова сливаясь в одно целое, каким-то непостижимым образом огибала воздушные аномалии. Стало заметно, как в один момент она резко изменила свой, казавшийся хаотичным, полет и направилась в сторону убегавшей группы.

- Поднажали! - заорал Меткий. - У нас секунд двадцать, не больше!

Пояснений не требовалось и все ускорили свой бег, мысленно благодаря разведданные по этой поляне без гравитационных и электромагнитных аномалий, а значит, шанс влететь на всем ходу в одну из них был нулевой. Однако обнадеживающие факторы на этом и заканчивались и все разведчики просто кожей чувствовали, как их настигала огромная черная масса свирепых существ, от которых на открытой местности нет спасения. Гигантский коллективный хищник уничтожал все живое по ночам и любой, кто не успевал спрятаться, обрекался на страшную гибель. Об этом знал и прапорщик Антон Ковалев под псевдонимом Шорох, с которым Егоров протоптал едва ли не всю Зону. Экстремальный влет за Периметр отнял у него силы, хотя перед операцией его напичкали специальными стимуляторами. В какой-то момент равновесие его подвело и очередная кочка стала причиной подвернутой ноги разведчика. Он ухнул от боли и кубарем покатился по земле, понимая, что эта ошибка стала для него фатальной. Кричать и звать на помощь смысла не было: пока его услышат, пока вернутся, пока донесут - стая настигнет их всех много раньше. Зона ошибок не прощает и теперь Шорох осознал это со всей очевидностью. С удивлением Шорох обнаружил, что не испытывает страха смерти и просто достал несколько гранат. Выдернув чеку в одной из них, разведчик сделал шаг навстречу своей гибели. Стая настигла его и через две секунды десятки существ подняли в воздух человека, буквально заживо разрывая его на куски.

Раздался взрыв. Его звук заставил всех обернуться назад.

- Кто бросил гранату?! - проревел Егоров, с надеждой, что никто не погиб.

- Никто, - запыханно ответил один грушников. - Наших стало на одного меньше.

Майор скривился от душевной боли, но на большее сил уже не хватило. Оглянувшись, он заметил, что взрыв гранаты спугнул лишь часть стаи, остальные же существа продолжали гнаться за отрядом. Все разведчики своими спинами чувствовали, как мерзкие твари уже почти настигли их и приближающаяся впереди поляна "шипучки" показалась им спасением. При иных обстоятельствах подобные мысли могли счесть бредовыми, но летевшая за ними смерть не оставляла никакого выбора.

- Надо зайти как можно дальше! - задыхаясь, прокряхтел Меткий. - Всем мордами в землю вжаться!!

Наконец, грушники вбежали в густой ковер из пуха, чем-то напоминавший тополиный только в десятки раз толще. Как только бронекостюмы бойцов коснулись этого пуха, его мириады микроскопичесих ядовито-кислотных спор мгновенно впились в материал и с громким шипением полопались, выделяя токсичную жидкость. Словно подкошенные, бойцы ничком рухнули на землю в надежде, что при других обстоятельствах смертельная растительность сейчас станет спасением. Меткий почувствовал, как несколько тварей вцепились ему в рюкзак, но как только он нырком укрылся под защитой дьявольского пуха, те с воплем отцепились.

- Сработало! - вскрикнул Меткий. Перед входом в "шипучку" он поднял встроенный в шлем ноктовизор, чтобы не повредить его и теперь закрывал забрало руками. Через пальцы он в темноте заметил, как рядом с ним упал один из грушников. По его наполненному болью стону сталкер понял, что бойцу не повезло и куча пуха попала ему на забрало противогаза, буквально разъев его.

- По... моги... те, - сдавленно прохрипел грушник и попытался встать.

- Куда! - Меткий придавил его правой рукой. Разведчик задергался словно в конвульсиях, сопротивляясь попадавшим на лицо и через дыхательные пути спорам. Сталкер понимал, что если грушник поддастся панике и не выдержит, то с диким воплем кружащие над ними твари разорвут его в то же мгновение. Какое-то время конвульсивные движения разведчика продолжались, пока он вдруг не обмяк. Тогда убрав рукой пух, сталкер надвинул ноктовизор и повернулся в сторону бойца. Ладонью в перчатке он сгреб ядовитую псевдорастительность с его шлема и пододвинул к себе. От увиденного, Меткого передернуло. Тысячи спор прожгли смотровое ударопрочное стекло и попали на лицо разведчика, мгновенно разъедая кожу и мясо под ней. Грушник сделал несколько глубоких вдохов и, вероятно, споры буквально сожгли ему легкие. Лица просто не было - остались только пустые глазницы и кости черепа со следами страшного химического ожога. Сталкер чертыхнулся и почувствовал, как пух стал прожигать уже и его стекло. Он тут же перевернулся на спину, сгребя на грудь и живот всю "шепучку" с расчетом убрать ее от лица и одновременно защититься от сордесов, которые еще какое-то время с огромной скоростью кружили над залегшими разведчиками. На фоне черного неба Зоны они выписывали зловещие фигуры своего высшего пилотажа, издавая вопли наполненные разочарованием от того, что их добыча на сей раз оказалась везучей и сумела спрятаться в этой ватоподобной массе, причинявшей боль. Понадобилось еще не меньше десяти минут, прежде чем сордесы унеслись куда-то вдаль и все это время группа из двадцати человек пролежала в гробовом молчании. Как только настала кажущаяся тишина, Меткий крикнул:

- Ждать всем! Они могут вернуться.

"Зона взяла свою первую жатву, - сказал злобный голос откуда-то изнутри. - Это только начало"

Сталкер промолчал. Ему нечего было ответить. Оставалось ждать и убедиться, что твари больше не вернутся. Десятью минутами позже Меткий первый поднялся над "шепучкой" и уже вслед за ним остальные. Они взяли труп своего камрада и, разгребая ядовитый пух, молча направились в сторону леса, где их ждали остальные. Покинув поляну токсичной растительности, все негласно решили идти недалеко от нее на случай, если сордесы вернуться, но к всеобщему облегчению этого не произошло и отягощенные мрачными мыслями разведчики вышли к уродливому лесу. Зона встретила их, как и положено этой стерве.

***

Глава третья

Инферно

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания

Вечером Френсис привели в одну из комнат для допроса. Со времени последнего разговора с агентами ФБР ее охватило странное чувство апатии и полного безразличия почти ко всему. Даже посещения ее адвоката и старого друга Гарольда Пиррса приносили мало радости. Все ее мысли были поглощены двумя вещами, во многом взаимоисключающими друг друга. Она настроилась и дальше противодействовать всем попыткам американского гестапо, как про себя Джанет прозвала ФБР, вытащить из нее признание, но с другой стороны где-то там, далеко за холодными стенами тюрьмы, находилась ее дочь. Гнусный тип, этот спецагент Фостер, явно сумел найти ее болевую точку. При одном имени этого подонка ее охватывала ярость, но усилием воли женщина подавила желание выйти из себя. На том и строился их расчет, напомнила она себе. Невозможно бесконечно переносить стресс - рано или поздно наступит слом и вот тогда человека можно брать голыми руками. Френсис твердо решила для себя, что обязана сделать все, чтобы оттягивать этот момент как можно дольше. Внутри одна из ее половин - слабая и немощная - постоянно ныла о том, насколько лучше будет для нее во всем сознаться. Так ей удастся не поломать жизнь своей дочери. Однако другая половина - сильная и несгибаемая - всякий раз одергивала ее, хлестала по щекам, заставляя взять себя в руки. Теперь эти противоположности вступили в неискоренимое противоречие, разрывая Френсис изнутри, но она не могла позволить федеральным ублюдкам взять над собой верх, о нет. Джанет безжалостно отгоняла от себя всякие мысли сдаться и даже просто продержаться некоторое время, а затем покорно склонить голову с оправданием в духе "я хотя бы попыталась" - для нее такое было равносильно оттянутому предательству. Она не могла позволить себе найти оправдание своей слабости и слому ее воли ФБР. Малышка Элизабет? При одной мысли о ее судьбе у Френсис сердце обливалось кровью, но стремление избежать слома карьеры своей дочери не давало ей права поступиться своими принципами.

"Должен же быть какой-то выход... Должен, я знаю, должен"

На помощь русских она не рассчитывала - даже не потому что им могло быть наплевать на ее судьбу, Френсис знала, что это не так, просто ее воспитание и жизненный опыт научили рассчитывать на свои силы.

Скрипнула дверь и внутрь вошел охранник вместе с спецагентом Фостером, державшим в руках небольшой кейс.

- Добрый вечер, миссис Френсис, - почти добродушно произнес Фостер. Впрочем, его тон не мог обмануть женщину, о чем он сам прекрасно догадывался. Спецагент сел за стул и снова посмотрел на нее своим пронзительным взглядом. Как отметила про себя Джанет, даже имитация добродушия у него выходила неважно. - Вы уже лучше себя чувствуете?

Ответа не последовало. Фостеру показалось, что нервные испытания, отсутствие макияжа и тюремная форма состарили ее лет на десять, не меньше. Женщина демонстративно отвернулась в сторону и спецагент усмехнулся, одновременно открывая свой кейс.

- Зря вы так, - заметил Фостер, - мы ведь вам не враги, если уж на то пошло. Более того, у нас с вами очень много общего.

От последних слов Френсис немного покривилась - сравнение с этим гамадрилом показалось ей до омерзения оскорбительным.

- Да, да - и не стоит кривиться, - кивнул головой спецагент. - Вот вы всю жизнь работали на свою страну, так много сделали для нее. Вы выполняли свою работу, а я делаю свою. Моя заключается в том, чтобы ловить преступников и дать им нанести вред нашей общей с вами стране. К сожалению, порой даже самые лучшие представители общества оступаются и совершают поступки, которые и стране, и обществу наносят огромный вред. Иногда такие действия делаются ими сгоряча, непреднамеренно и являются следствием роковой ошибки. Но чаще...

Он повернулся к Френсис с пачкой карточек. Его глаза сузились.

- ...чаще они действуют с полным осознанием своих поступков. Вот вы, найдя в расчетах ошибку, стремитесь ее устранить? Конечно, да. В противном случае ни одно изобретенное вами устройство не смогло работать. Что вы тогда делаете? Верно - перепроверяете все расчеты, пока не находите ошибку и, затем, исправляете ее.

Он нагнулся чуть вперед и немигающим взглядом посмотрел на заключенную.

- Вот и я, миссис Френсис, исправляю ошибки. Не математические, разумеется, а социальные. После работы над ошибками ваше устройство начинает работать лучше и страна начинает работать лучше, когда устраняются социальные сбои. - Фостер усмехнулся. - Как видите, у нас общего гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.

В этот момент ей захотелось высказать все, что она думает о нем и его "устройстве", но вовремя себя отдернула - фэбээровец элементарно хотел вывести на разговор, прочитав ее досье. Френсис это прекрасно понимала и решила не поддаваться на уловку. Несколько секунд спецагент внимательно смотрел на женщину, изучая ее реакцию и поведение, но затем аккуратно разложил на столе двадцать четыре карточки размером семь на десять сантиметров. Это привлекло внимание Джанет и она удивленно посмотрела на стол.

- Ведется запись допроса Джанет Френсис, - сообщил Фостер для диктофона. - Время местное, семь часов сорок девять минут пополудни, четвертое ноября две тысячи шестнадцатого года. Помимо обвиняемой присутствует специальный агент Джон Фостер, он же и ведет допрос. Итак, миссис Френсис, здесь, - указал пальцем Фостер на карточки, - имена тех, с кем вы так или иначе контактировали. Пожалуйста, расскажите в общих чертах, что вам известно об этих людях.

Действительно на каждой карточке были написаны полные имена всех, с кем женщина тем или иным образом связывалась, вступала в переписку или имела общие дела, включая ее сотрудников. К счастью, отметил про себя Фостер, установить ее контакты не представлялось сложным. В силу своей специальности сидевшая напротив него женщина вела довольно-таки изоляционистский образ жизни, редко связываясь со своими родными, за исключением дочери, хотя и не так часто, как ей того хотелось бы. Круг лиц из числа ее напарников был также ограничен; как правило, ей доставались небольшие высокопрофессиональные коллективы специалистов для выполнения конкретной задачи. К слову, напомнил себе Фостер, это и стало одной из причин ее отказа от перевода на более высокие посты. Там не было науки, зато куда больше административно-организационной работы, столь противной и ненавистной многим ученым. Во всяком случае, так говорилось в ее досье, но и личный опыт спецагента полностью подтверждал написанное в нем.

Взяв со стола самую левую карточку в первом ряду, Френсис прочитала имя "Стивен Хаксли, старший лаборант центра оборонных исследований корпорации "Фьюче Текнолоджи"". Равнодушным голосом она начала перечислять все, о чем ей было известно.

- Со Стивеном мы познакомились пять лет назад, после того как он защитил свою диссертацию по биофизике в Массачусетском технологическом институте. Насколько я помню, представители "Фьюче Текнолоджи" связывались с ним еще до того, как Стив закончил свое обучение - настолько одаренным он был. Поэтому в его появлении в исследовательском центре лично я не видела ничего удивительного...

Старший спецагент внимательно слушал все то, о чем говорила Френсис, хотя по большому счету его не особо интересовало, что именно она ответит. Той же самой позиции придерживались сотрудники ЦРУ и ФБР, следившие за мониторами в другой комнате, куда выводилось изображение со встроенных в стол скрытых камер, о существовании которых ни Френсис, ни ее адвокат не знали. Все четверо сотрудников спецслужб внимательно следили за программой распознавания, фиксировавшей реакцию зрачков допрашиваемой женщины.

- Пока я не видел ни одной девиантной реакции, - отметил вслух приглашенный психолог. Он поправил очки и щелкнул пару раз мышкой, отфильтровывая алгоритмы анализа.

- Насколько точен такой метод? - поинтересовался Боб Харрис, наблюдая за выстраивавшимися графиками на втором мониторе. Он в этих вещах ничего не смыслил.

- Стопроцентной гарантии не существует, - ответил психолог, продолжая проводить лишь ему одному известные манипуляции на компьютере, - но современные методы способны существенно сузить район поиска.

- Такие мы уже применяли, - отметил сотрудник ЦРУ, стоявший сзади психолога.

- И как, помогли? - повернулся к нему Боб.

- Да, - коротко бросил в ответ цээрушник.

- Надеюсь, этот случай не станет исключением.

- Посмотрите! - воскликнул психолог, следивший за реакцией женщины. Он увеличил изображение верхней части ее лица. - Следите за выражением ее зрачков.

При описании очередного человека ее глаза вначале расширились, демонстрируя узнаваемость прочитанного имени, но затем вдруг зрачки быстро сузились и женщина слегка прищурилась.

- Такое наблюдалось прежде? - уточнил второй цээрушник и наклонился к монитору. Его, как и остальных, крайне заинтересовала реакция допрашиваемой.

- Она перебрала уже четырнадцать карточек с именами, но ничего подобного не происходило, - ответил психолог и повернулся к остальным. - На подсознательном уровне ей словно не хочется видеть имя этого человека, как будто он ей сделал что-то плохое или у нее с ним была какая-то договоренность. Возможно, она даже чувствовала от него угрозу.

- Чье имя она прочла? - спросил первый цээрушник.

- Секунду, - сказал Боб и проверил свой список, - Сэмюель Джон Морган. Ее бывший муж. Все ахнули.

- Отчего у нее может быть такая реакция? - удивился второй цээрушник. - Хотя...

- Он ее бросил, - пояснил Боб, прокрутив в голове ее досье. - Все дело в специфике работы Френсис. Она мало времени уделяла своей семье, дочь толком не видела мать, вот мистер Морган и подал на развод, добившись в суде, чтобы их несовершеннолетняя на тот момент дочь Элизабет жила вместе с ним. Френсис не стала подавать апелляцию. Сейчас мистер Морган женат на некой Саманте Морган, в девичестве Робертс, которая его на двадцать лет моложе.

- Да, моя бывшая не отличалась таким спокойствием, - фыркнул второй цээрушник.

- В целом, это может объяснить неприязнь миссис Френсис к своему экс-супругу, - задумчиво почесал подбородок психолог. - Одно дело, просто уйти, а другое - к более молодой особе. Возможно, подсознательно она считает это предательством, хотя, скорее всего, даст отрицательный ответ, если спросить ее об этом.

- Да, тогда подобная реакция вполне объяснима, - согласился Боб.

- Само собой, любые невербальные сигналы не могут быть интерпретированы совершенно однозначно, - поспешил пояснить психолог. - Существует отличная от нуля вероятность ошибки, поэтому результаты исследования сугубо вспомогательные и без других зацепок у вас вряд ли что-то получится вытащить из нее.

Сотрудники спецслужб переглянулись и промолчали. Вся трудность как раз и заключалась в отсутствии каких-либо зацепок. Но проблема еще была и в том, что если им в ближайшее время не удастся их найти, то придется либо Френсис отпускать на свободу, либо предъявлять обвинения в неосторожном обращении с секретными сведениями. Конечно, ничто не мешало осудить и за это, если ее адвокат не найдет какую-нибудь очередную лазейку в законодательстве и не вытащит свою подзащитную из рук ФБР. Нет, сказал себе Боб Харрис, у нее не было шансов. Внутренние инструкции с места работы Френсис запрещали переносить секретные данные на каком-либо носителе вне территории исследовательского центра, за что ее уже можно упечь на пять лет за решетку. Вопрос был не в этом. Требовалось как можно быстрей выявить всю агентурную сеть русских до тех пор, пока она не нанесла еще больше ущерба его стране. Безусловно, связники и контакты от этого агента были наверняка отсечены Москвой - у Боба практически не оставалось сомнений в том, что русские уже знали о задержании своего агента. Харрис понимал всю необходимость вытащить из этой Френсис нужную информацию. Любым доступным способом. Будь у него полномочия и два часа наедине с ней, то бывший морпех Харрис вытянул бы из нее все до последней капли. Его инструкторы еще в Афганистане показали ему несколько действенных приемов пыток, точнее, допросов, поправил себя агент ФБР, уж тогда бы она раскололась как гнилой орех. Но все эти препоны и ее адвокат... Пиррс вызывал у него чувство близкое к ненависти. Он помнил, как на одном из судебных процессов один из этих адвокатов сумел отмыть насильника и убийцу одиннадцатилетней девочки и закон оказался бессилен. С тех пор Харрис твердо решил для себя, что никогда не станет защитником в суде.

Агент скрестил руки на груди, наблюдая вместе с остальными за тем, как женщина взяла со стола предпоследнюю карточку и все заметили ее реакцию. Она была точно такой же, как и реакция Френсис на имя своего бывшего мужа.

- Заметили?! - воскликнул первый цээрушник. - То же самое! Надеюсь, запись ведется?

- Само собой, - фыркнул психолог и вывел на один из экранов увеличенное лицо женщины. В верхнем левом углу появилось изображение обоих глаз. Программа просканировала сетчатку в онлайн-режиме и отобразила динамику изменения зрачка, включая скорость, величину, максимальный и минимальный размер. Психолог приблизился к монитору.

- Хм, она хоть и пытается подавить в себе волнение, но ей это удается, прямо скажем, плохо.

- Что вы имеете ввиду? - спросил Боб, рассматривая разноцветную спектрограмму сетчатки обоих глаз Френсис. - Данная реакция аналогична реакции на ее бывшего?

- Очень похоже, - отозвался психолог. - Что за личность привела нашу дорогую миссис Френсис в состояние такого нервного возбуждения?

- Кэтрин Хейл, - произнес все это время молчавший второй агент ФБР, а заодно напомнил, что он здесь находился не в качестве мебели. - Сорок пять лет, не замужем, владеет небольшим магазином одежды в Вашингтоне.

Он оторвался от своего блокнота и поднял взгляд на остальных.

- Самое преступное в ее жизни были несколько штрафов за парковку в неположенном месте.

Харрис обратился к психологу.

- Значит, у нас только два кандидата, если судить по результатам теста?

- Если предварительно - да, - ответил тот. - Для проверки понадобится некоторое время, вдруг мы чего не заметили, но пока выделяющаяся реакция проявилась только на двух личностях. Причем, если в первом случае мотивация для такой реакции более чем очевидна, то во втором я затрудняюсь ответить. Может быть, во взаимоотношениях между мисс Хейл и миссис Френсис есть нечто большее, чем написано в вашем досье?

- Вы намекаете на...

- Я просто советую собрать как можно больше информации об этой особе, прежде чем делать какие-либо категорические выводы. Но, полагаю, вы и сами об этом знаете.

- Хорошо, - ответил Харрис и взял рацию. - Джон, похоже, у нас кое-что есть.

Слова напарника балтиморский спецагент прекрасно расслышал в скрытом микронаушнике в левом ухе, но не подал никакого вида.

- Что ж, миссис Френсис, - подытожил он по окончании теста, - я благодарю вас за ответы. Надеюсь, на другие наши вопросы вы станете отвечать столь же развернуто.

На его лице отразилась вежливая улыбка, от которой Френсис едва не стошнило - спецагент вызывал у нее стойкое отвращение вперемешку с враждебностью. Его слова об Элизабет словно раскаленной иглой вонзились ей в память. Она ничего не ответила ему и вновь отвернулась в сторону. Фостер лишь мельком взглянул на арестантку и, собрав все карточки в свой кейс, он встал и направился к двери. Снаружи ее открыл охранник и внутрь вошла массивная фигура Гарольда Пиррса в дорогом костюме ручной работы. Он презрительно-вежливо кивнул спецагенту, на что тот ответил короткой фразой:

- Миссис Френсис в вашем распоряжении, - и добавил: - Пока.

Пиррс проигнорировал колкость спецагента и быстро подошел к женщине.

- Как ты, Джанет? - спросил он.

- Спасибо Гарольд, - ответила Френсис, выставив руки вперед, глядя как охранник надел на нее наручники. Вдвоем они повели женщину к ее камере, где Пиррс со своей подзащитной остались наедине.

- Они предъявят мне обвинения, Гарольд? - минуту спустя спросила Джанет, растирая запястья, с которых охранник снял наручники.

- Для затягивания времени - да, - признался адвокат с некоторым сожалением в голосе и присел на край койки. Его мясистое лицо излучало обеспокоенность судьбой женщины, казалось, в большей степени, чем как к простому клиенту. - Но что-то мне подсказывает, у них есть какие-то зацепки на тебя. Впрочем, и у меня есть чем удивить прокурора.

Она посмотрела в глаза Пиррсу.

- Где... где будет проходить процесс по моему делу? - спросила Джанет.

- В Александрии. Созовут специальный суд. Если у ФБР будет достаточно доказательств, конечно. У меня там есть подвязки - один хороший знакомый работает в суде старшим прокурором и кое-чем мне обязан.

В этот момент Пиррс прервался и отвернулся с некоторым смущением на лице и Джанет это сразу заметила. Поколебавшись несколько секунд, она, присев рядом, взяла его за руку и спросила:

- Все в порядке, Гарольд?

Адвокат поднял удивленный взгляд.

- Прости, - сказал он, - видимо, своими действиями я создал у тебя неправильное впечатление, хотя в незавидном положении находишься ты, Джанет. Извини меня.

- Тебе не за что извиняться, Гарольд, - удивилась женщина. - Я даже не знаю, как смогла бы продержаться все это время без тебя. Так что скорее мне нужно попросить у тебя прощение за то, что втянула в такую ситуацию.

- Что ты! - махнул рукой Пиррс. - Это моя работа, тем более если моим клиентом стала ты, то я обязан...

Но вновь адвокат запнулся и с некоторым волнением, подбирая слова, произнес.

- Послушай, Джанет, я должен у тебя кое-что спросить. - Гарольд посмотрел ей в глаза.

- Конечно, спрашивай.

- Ты мне доверяешь?

- Само собой, Гарольд, но почему ты спрашиваешь?

- Мне тяжело это произносить, но... у тебя были контакты с представителями иностранной разведки? Просто скажи "да" или "нет". Даю слово, все останется между нами.

Он увидел, как глаза Джанет вспыхнули и она отвела взгляд в сторону. Стало заметно, как в мимолетную секунду ей захотелось что-то сказать и Джанет слегка приоткрыла рот, но словно некая могучая сила заставила ее замолчать. Глаза женщины заблестели.

Пиррс все понял.

Теперь ему не был нужен прямой ответ, произнесенный вслух. Все стало понятно без слов и внутри у него возникло странное чувство, которого он никогда не испытывал прежде. Весь его опыт и воспитание требовали от него беспристрастности, объективного отношения к своим обязанностям, но здесь дело касалось Джанет, которую он так давно знал и испытывал к ней самые теплые чувства. Возможно, тут крылось нечто большее, но Гарольду, считавшему себя далеко не трусливым человеком, никогда не хватало смелости признаться себе, что его подлинное отношение к Джанет выходило за рамки сугубо дружеского.

Пиррс подбадривающе похлопал по ее руке своей массивной ладонью.

- Все будет хорошо, Джанет, - сказал он и добродушно улыбнулся, как это умел делать только Гарольд. Он с радостью заметил на лице Френсис робкую ответную улыбку - первую за все время с момента ареста.

***

Ново-Огарёво, резиденция Президента России

Встреча была сугубо неофициальной, поэтому никакой прессы просто не могло быть. Руководитель Администрации Первого Лица страны Фёдор Александрович Соловьев был взволнован и напряжен. Даже глава государства не видел его таким последние пару лет. Они встретились в рабочем кабинете за брифинг-приставкой личного стола Квачкова.

- Чай будешь? - спросил Президент, наливая себе ароматный напиток из фарфорового расписного чайника, заблаговременно поставленного обслуживающим персоналом на поднос.

- Благодарю, но лучше кофе.

- Ах да, я забыл, какой ты кофеман, - сказал Квачков и насыпал во вторую чашку пару ложек молотого итальянского кофе. На то чтобы заваривать его по всем правилам ни времени, ни желания не было, хотя привычка Квачкова делать данную процедуру самостоятельно у него никуда не делась еще со студенческих времен. Президент налил в чашку кипяток и передал ее Соловьеву.

- Благодарю, Михаил Алексеевич, - ответил он, принимая двумя руками изящное изделие с изображением российского герба.

Президент сел напротив и, сделав первый глоток, спросил:

- Итак, я слушаю.

Соловьев отпил кофе и, покачав головой, причмокнул:

- Отличный кофе. Но я касательно дела агента, о котором говорил на заседании начальник ГРУ.

- Ты о провале СВР? - уточнил Квачков.

- Да, - подтвердил руководитель Администрации и сделал новый глоток. - Идея провести обмен мне представляется весьма заманчивой.

Квачков пристально взглянул на свою "правую руку", но так, чтобы Соловьев на это не обратил внимание. Последнее сообщение директора ФСБ у него не выходило из головы, а ведь на данный момент никаких новостей относительно источника утечки ему не сообщили, что приводило его в состояние определенного нервного напряжения. В столь важный момент один из окружения Президента фактически сдал главу государства и глазом не моргнул. Значит, подумал Квачков, появились те, кто посчитал его тонущим кораблем, с которого нужно убегать, как последней крысе. Впрочем, тут же решил для себя Президент, кризис содержит в себе и много возможностей. Например, появится совершенно конкретный повод устроить прополку грядок от сорняков. Вопрос был в том, кто конкретно решил пойти на столь подлую по отношению к Первому Лицу государства игру. Но скоро я об этом узнаю, напомнил себе Президент, всматриваясь в черты округлого лица Соловьева.

"Кто же решил меня сдать? Уж не ты ли, Федя?"

- Только не начинай про поднятие рейтинга - сейчас не самое время для подобного риска.

- Верно, - кивком подтвердил Соловьев, - пока не время.

Президент приподнял брови.

- То есть - "пока"?

Руководитель Администрации одним большим глотком допил кофе и отставил чашку в сторону.

- Все упирается в успех или провал ГРУ в Зоне. Если Управление сумеет ликвидировать пси-источник, то позиции Дэмпси могут укрепиться, так что вернуть нашего агента, как это не покажется странным, вполне отвечает и нашим интересам, и Дэмпси.

Заметив на лице Квачкова некоторое недопонимание, Соловьев поспешил пояснить.

- Если мы сумеем добиться обмена, то администрация может выставить собственный провал как победу. У нас содержится достаточное число тех, кого Вашингтон давно пытался вернуть - так почему бы на сей раз ему не ответить взаимностью?

Квачков отрицательно мотнул головой.

- Там не согласятся. Насколько я понимаю, уровень агента слишком высок, чтобы его отпустили даже в обмен на нескольких своих.

- Зато у ГРУ в распоряжении есть доказательства американского участия в тайных операциях в Зоне, чего Конгресс явно не одобрит, если узнает, - сказал Соловьев и с хитрецой на лице добавил: - От нас.

- Не напрямую? - уточнил Президент.

- Безусловно, - закивал Соловьев. - Там, кончено, все поймут, но формально никаких претензий выдвинуть не смогут.

Квачков сосредоточенно нахмурился, пытаясь собрать в одно целое мысли, возникшие под влиянием предложения Соловьева. Вступать в конфронтацию с Вашингтоном ему не хотелось, хотя он отдавал себе отчет в том, что эта самая конфронтация настала давным давно и последний случай с этой сетью пси-излучателей ее кульминация. Кроме того, благодаря агенту удалось вскрыть замысел американцев, а вот это уже был аргумент. Однако препона заключалась совсем в другом.

- И все-таки я не совсем понимаю твоей уверенности в успехе, - с сомнением в голосе произнес Президент и подул на кружку с чаем. Он любил растягивать удовольствие от наслаждения этим напитком. - В предвыборной кутерьме их внимание сосредоточено на ином. Нажми мы на Дэмпси сейчас, и он воспримет такой шаг как игру на стороне своего противника Палмера, а победа последнего все еще далеко неочевидна.

- Совершенно верно, Михаил Алексеевич, - согласился Соловьев и поудобней устроил свое массивное и нескладное тело на стуле. - Вот тут-то мы и объясним им всю выгоду от нашего предложения.

Следующие пятнадцать минут руководитель Администрации Президента расписывал суть основной идеи. За эти четверть часа мнение главы государства из умеренно-скептического трансформировалось в осторожно-оптимистическое.

- Единственно, что может реально помешать, так это провал миссии отряда ГРУ, - подытожил Соловьев. - В таком случае позиции лично Дэмпси серьезно укрепятся и "партия войны" получит возможность начать агрессию против Ирана и финансирование для этого.

Наступило молчание. Квачков задумчиво провел рукой по своему лицу, пытаясь оценить предложение Соловьева. С другой стороны, подумал Президент, если он спасет агента, то заручится дополнительной поддержкой спецслужб - фактически их провал станет шансом предстать в роли эдакого спасителя.

"Они мне будут обязаны"

Однако свои мысли Квачков давно научился скрывать, а его "покер фейсу" сумел бы позавидовать профессиональный картежник. Некоторое время он рассматривал одну из своих элегантных ручек-роллеров, подаренных ему несколько лет назад на одном из приемов в Кремле. Его не покидала мысль о предательстве и принимать поспешное решение он не хотел. Сопоставив все известное, Квачков рассудил, что лучше всего ответить на этот вопрос после того, как он узнает имя утечки информации. Вот тогда и будет смысл давать ответ. В конце концов, где гарантии, что утечка шла не от Соловьева? В таком случае, продолжал рассуждать про себя Квачков, чувствуя на себе выжидательный взгляд руководителя своей Администрации, его могли элементарно провоцировать на ухудшение и без того испорченных отношений с американцами для повышения вероятности использования пси-оружия против него. У Квачкова практически не оставалось сомнений, что после Ирана оно будет использовано не для развязывания войны с Россией, а именно для точечной ликвидации ее Первого Лица. Такой вариант никак не входил в планы Квачкова и теперь все, кто так или иначе могли быть причастны к игре на стороне автоматически зачислялись им в персональный черный список.

- Хорошо, я подумаю над твоим советом, Фёдор.

Соловьев уловил во взгляде своего начальника какую-то подозрительность, хотя это могло быть лишь следствием обыкновенной усталости. С этими мыслями он попрощался с главной государства и в сопровождении сотрудников резиденции отправился к выходу. Он не знал, что негласно за ним и еще десятью чиновниками высокого ранга следили в общей сложности несколько десятков человек. Сам же Квачков посмотрел на часы и, посетовав на поздний час, отправился в свою спальную. Впрочем, заснуть в эту ночь ему удастся только под самое утро.

***

Контроль радиоэфира (закрытая частота)

/дешифровка записи/

"Пегас": - Здравствуй, Владимир Васильевич.

"Слон": - И тебе не хворать. Как все прошло?

"Пегас": - Ты что же, не веришь в мои-то способности?

"Слон": - Хватит. Я серьезно.

"Пегас": - Ладно-ладно, разбухтелся... В общем, все сделано. Уверен, наш общий знакомый заглотнул наживку, едва не поперхнувшись, хе-хе.

"Слон": - Он - профессионал, не забывай об этом.

"Пегас": - Так и я не пальцем деланный...

"Слон": - Угу. Не сомневаюсь. Теперь слушай внимательно. Контакты обрубаем и не отсвечиваем. Отложи любые визиты туда на неопределенный срок. Это ясно?

"Пегас": - Не беспокойся. Ты главное сам не дай маху, а то...

"Слон": - Оставь при себе свои советы.

"Пегас": - А я тебе говорю - расслабься. Лучше свали на кого-нибудь из своих замов работенку да денька на три езжай поохотиться. Кстати, один наш общий знакомый лося прикормил в своих угодьях и уже пару дней как зовет.

"Слон" (неразборчиво): - ...сам разберусь. Давай.

Стенограмма записи произведена оперуполномоченным ДКРО СКР ФСБ

Дорофеевым Ю. Е.

***

Р е т р о с п е к т и в а

4 ноября, 3.04 мск

В недрах Зоны

Заброшенная постройка советского периода таила в себе скрытую угрозу, о которой никто в принципе не мог заранее знать. Когда после команды главного Серегин, будучи проводником, первым влетел внутрь строения с двумя другими оперативниками, ощетинившимися оружием, будто из каждой щели могла исходить угроза, он провалился куда-то под бетонный пол. Точнее, Серегин думал, что под ногами был бетон - на деле все оказалось куда коварней. Гнусная аномалия-имитатор, о существовании которой полковник только слышал да читал в отчетах разведгрупп, перекроила все полуразрушенное помещение, а под ним создало некие странные проходы различной геометрической формы, совмещавшиеся с заброшенными подвалами и коммуникациями, уходившими в неизвестном направлении. Атака хищного леса серьезно подкосила уровень внимания всех в группе, включая и самого Серегина, из-за чего сразу распознать ловушку не удалось, да к тому же все детекторы как один ни писком не обмолвились о наличии новой аномалии. Только когда "бетонные" плиты под ногами на проверку оказались рыхлой биомассой, стало ясно, что положение оперативников намного серьезней, чем представлялось ранее.

Внизу царила полнейшая тьма и только наличие ноктовизора на шлеме позволило Серегину осмотреть место, куда он провалился. Он задрал голову наверх и обнаружил, что до поверхности его отделяло не менее десяти метров, а образованный туннель, через который Серегин и рухнул вниз, перекрывался странной органикообразной пленкой, кое-где в виде огромной паутины соединявшейся между своими разными частями. В образованном туннеле большая часть этих внушительный нитей теперь висела оборванными лохмотьями, из чего Серегин сделал вывод, что именно они и уберегли его от верной смерти или, что хуже, перелома костей, но с сохранением жизненных функций. Вот это намного страшней, чем смерть; погибнуть просто - вот ты был, а вот тебя не стало, зато умирать парализованным посреди мрачной и сырой пещеры несоизмеримо более жутко и мучительно. Удивительно, но лианоподобные слизкие нити быстро срастались вновь, становясь еще толще и, кажется, прочней. Никто точно не знал, зачем имитатор в форме огромной пленочной биомассы подвергал реконструкции заброшенные объекты. Серегину давно приходилось слышать, что таким способом это существо, или кем оно было на самом деле, заманивает в ловушку людей, которые ошибочно думают о постройке как о достаточно прочной конструкции, чтобы в ней переждать Выброс или бурю. Каким-то неведомым образом существо-аномалия запоминало форму наиболее целых строений и как могло восстанавливало их с помощью вещества своего бесформенного тела-колонии. Стоило признать успех такой хитрости и уже не один сталкер попался на эту удочку. Сам же механизм чем-то напоминал некоторых насекомых, которые были похожи на цветы, но как только жертва приближалась к такому "цветку" хищник хватал ее. Естественно, в случае аномалии все было намного сложней и каким-то образом эта странная биомасса умудрялась перестраивать даже прочные неорганические строения и копировать их вид, "запомненный" неизвестно каким образом.

Серегин рассматривал уходившие вперед несколько ответвлений туннелей, но точно не представлял себе, куда они могли вести. В зеленоватом цвете ноктовизора биомасса расползлась на стенах странными узорами, покрывавшими их поверхность.

Откуда-то сверху раздался окрик и Серегин немедленно на него отреагировал.

- Я здесь!

- Мы спустимся к тебе, сталкер! - послышался знакомый голос главного.

- Нельзя! - отозвался Серегин. - Запутаетесь в этой пленке - только ухудшите наше положение.

- Твое предложение? - спросил главный, не став спорить.

- Я постараюсь выдерживать северное направление. Идите туда же - в нескольких десятках метров или больше должны быть еще проходы вниз. Попробую оттуда найти выход.

- Твою же мать! - послышался сдавленный возглас на английском языке. - Ладно, сталкер, сделаем по-твоему!

Сориентировавшись по компасу, полковник определил нужное направление и двинулся туда. Только сейчас он обратил внимание, что весь пол был залит сточными водами приблизительно чуть выше щиколотки. В это время года, да еще в Зоне, дождей всегда предостаточно, поэтому наличие грязной воды здесь не вызвало удивления. Дозиметр показал двукратно превышающий норму уровень фона, но это куда меньше пугало по сравнению с горами какого-то старого хлама, начиная от зараженных полусгнивших костюмов пожарников, сваленных тут в кучу аж с восемьдесят шестого года, и заканчивая канистрами вперемешку с остатками бытовой сантехники, которая порой фонила сотней миллирентген в час. На поверхностях странно пульсировала и медленно шевелилась биомасса, выделяясь своим светлым оттенком через прибор ночного видения. Почему-то на секунду Серегина посетила идея дотронуться до этих нитей, сплетавшихся в причудливые узоры на стенах с облупленной за три десятилетия краской, но он вовремя отдернул протянутую к ним руку.

"Нахрен", - промелькнуло в голове полковника.

Ситуация становилась все более тревожной. Доносившиеся сверху звуки отдавались в голове вместе с собственным учащенным сердцебиением и тяжелым дыханием. Темные коридоры, тянувшиеся в разные стороны, словно являли собой сосредоточение тьмы. В какое-то мгновение эта тьма поглотила все внешние звуки и наступившая гробовая тишина действовала на нервы сильнее рева чудовища из аномального тумана, в который полковник угодил несколько дней назад. Вообще, не прими он стимуляторы по настоятельству главного группы, то давно бы свалился от усталости и лишь благодаря препаратам все еще мог держать концентрацию на нужном уровне. Все его инстинкты обострились и отзывались повышенным вниманием на любой подозрительный шорох. Перекрикивание с главным могло привлечь совсем ненужный интерес, но иного выхода не было - рации здесь работали до неприличия плохо, а потерять проводника американцы не могли.

По прошествии нескольких минут со времени разговора с главным теперь Серегин старался идти как можно тише. Даже если возможные здешние обитатели услышали его, то это не давало повода продолжать шуметь. Полковник старался ставить ногу на носок с последующим переносом массы тела на ступню, причем выносимую ногу он ставил так, чтобы в любой момент ее можно было поднять. Задача усложнялась наличием воды под ногами, из которой полковник старался доставать ноги медленно, без резких движений, чтобы не создавать всплесков и, направляя автомат туда же, куда смотрел, он продолжал неспешно продвигаться вглубь очередного прохода. Пару раз ему пришлось завернуть для выдерживания правильного направления, попутно рассматривая потолки и стены, где не осталось ни одного места, не украшенного жутковатыми узорами. Впечатление усиливали не уходившие из головы полковника воспоминания о том, что ему довелось услышать об этой аномалии-имитаторе, хотя до сих пор она никак себя не проявила с агрессивной стороны. Все детекторы не подавали каких-либо признаков угрозы от нитевидных узорчатых образований, а значит если все это считать ловушкой, то довольно странной, подумал Серегин, переводя автомат из стороны в сторону. Ведь какой смысл впускать внутрь жертв без последующего умерщвления? Ждать, пока те сами обессиленные падут? Но тогда кто за ними приходит?..

Ответить на свой вопрос Серегин не успел из-за возникшего впереди явно рукотворного чернеющего коридора, в который переходил образованный аномалией подземный туннель. Глянув перед собой, полковник заметил, что уровень воды дальше был куда выше - не ниже пояса, из-за того, что коридор были ощутимо ниже туннеля. Инстинктивное желание поискать другой проход ему пришлось в себе подавить после того, как он сверился со своим компасом. Чертыхнувшись про себя, Серегин с некоторой брезгливостью, от которой, казалось, дано избавился, зашел в мутную черную воду. К счастью она не фонила, но от этого легче не становилось, зато воображение рисовало сюрреалистические образы, вызванные страхом, застывшим во внутренностях увесистым куском льда. Серегин знал, что любой, кто говорит, будто ему не страшно в Зоне, заведомо лжет как сивый мерин. Здесь в принципе не может быть не страшно. Вопрос в том, кто кого - ты свой страх одолеешь или он тебя. Вот такая простая дихотомия. Продолжая выискивать через прицел автомата любую подозрительную деталь, полковник подловил себя на том, что все-таки слышал какой-то посторонний звук. Как он ни старался, но шум от вдыхаемого через фильтры воздуха и всплесков воды существенно мешал его расслышать, однако в голове укоренилась твердая уверенность преследовании кем-то, двигавшегося в такт его шагам. Тогда резко и неожиданно развернувшись, полковник направил назад свое оружие. Никого. Чувства обострились до запредельных величин и сейчас он из себя представлял ходячий пеленгатор угроз, нащупывающий их буквально собственной кожей. В спине что-то неприятно закололо и свело мышцы, как будто прикоснулась чья-то холодная рука, но полковник все же продолжил свое движение, сделав намеренно рваным темп ходьбы, с непредсказуемыми остановками и разворотами назад. Скребущее чувство, словно кто-то передвигался синхронно с ним, никуда не пропало; напротив, Серегин практически окончательно убедился в правоте собственного предположения. Страх железной хваткой сдавил все внутри и на какое-то время - с ощущением которого в подземельях происходило нечто совершенно странное - Серегину показалось, будто от жуткого перенапряжения он просто упадет в обморок. И тогда ему в голову пришла идея. Не останавливаясь, полковник нащупал у себя пару небольших железок, используемых для обнаружения аномалий. Достав из подсумка одну из них, он вдруг резко остановился и с размаху запустил ее метров на десять назад. Вещица завершила свой полет громким всплеском и буквально через мгновение где-то между Серегиным и упавшим дальше во тьме предметом что-то резко шевельнулось, вызывав фонтан брызг черной воды.

"Сука!", - опешил Серегин, глядя как из-под воды нечто невообразимое бросилось в сторону кинутой железки.

На долю секунды полковника словно парализовало страхом. Огромным усилием воли он сумел выйти из оцепенения и бросился наутек, умоляя всех богов Зоны не подкинуть ему какую-нибудь непроходимую аномалию. Бежать по пояс в воде быстро не удавалось при всем желании, а плыть исключалось в принципе. Неведомое чудовище явно осознало обман и ринулось в обратную сторону на звуки с трудом передвигающегося человека. Серегин, понимая, что здешняя мразота двигается явно быстрей, развернулся и открыл огонь по жуткой темной массе, нырнувшей под воду. Не останавливаясь, идя спиной вперед, он дал очередь в сторону существа, на что оно ответило звуком, напоминающим бульканье, переходящим в змеиноподобное оглушительное шипение. Так продлилось секунды три, пока какофония звука вдруг резко не оборвалась. На лице полковника застыли широко открытые глаза, которыми он высматривал через ноктовизор темнеющий проход. Взбаламученная вода уже почти успокоилась, когда прямо из воды тварь как бы прыгнула на потолок и... разделилась надвое. Серегин не верил своим глазам, пытаясь переварить увиденное им через прибор ночного видения. Трехметровое вытянутое туловище существа с множеством конечностей создавало впечатление чудовищного гибрида гигантской многоножки и миноги. Особенно это сходство усиливали две головы на разных концах туловища с огромными по полметра округлыми ртами. Больше Серегин разглядеть не успел из-за того, что тварь каким-то невероятным образом вдруг разделилась надвое и расползлась в стороны. Опешив, полковник сделал две коротких очереди навскидку, но без малейшего толку. Тогда он с удвоенным темпом ринулся по пояс в воде как можно дальше от этого проклятого места. Бешенное молотилово главного мотора в груди усиливалось жутким ощущением удушья от нехватки воздуха из-за противогаза. То и дело, оборачиваясь назад, Серегин что есть сил продвигался через мрачные заброшенные коридоры, а сзади с короткими перерывами доносились омерзительные хлюпания, на которые полковник периодически отвечал одиночными выстрелами. Попасть в тварь, точнее в тварей, в подобных условиях да еще на бегу можно было только случайно, но даже звук глушенных выстрелов придавал хотя бы каплю уверенности. Нечто жуткое двигалось по стенам вслед за ним и спина полковника сейчас превратилась в уловитель угрозы, исходившей от чего-то непередаваемо гнусного и омерзительного. Теперь полковнику казалось, будто хищное существо уже не стремилось настигнуть его одним стремительным броском. Изданное им бульканье с переходом в шипенье при попадании пуль могло свидетельствовать об усвоенном уроке тварью, инстинктивно ощущавшей способность жертвы к упорному сопротивлению.

- Твою же..!

Неудачно ступив, Серегин едва не упал, споткнувшись об очередную кучу хлама под водой, вероятно, из обваленных кусков стен и ржавых труб. На смотровое стекло противогаза попала какая-то грязь и, подняв ноктовизор, он на секунду осознал весь ужас ситуации. Без прибора его обволокла такая непроглядная темень, что, казалось, ее можно было физически ощущать. Вытерев грязь рукой, он быстро натянул ноктовизор назад и дал короткую очередь в сторону преследователей последними патронами в магазине. Нажим пальца на защелку - и готово. Серегин на ходу вставил новый рожок, одновременно прислушиваясь к звукам сзади. Последующий визуальный осмотр ничего не дал: существо либо отступило, либо затаилось и пока себя никак не выдавало. Первый вариант был отброшен как вопиюще маловероятный, зато от второго у полковника забегали мурашки по коже и лишь увиденное впереди не дало впасть в окончательно отчаяние. Дальше по коридору с боковыми дверями, ведшими в затопленные комнаты, показалось разветвление - одно в виде поворота уходило куда-то налево, а второе...

"Лестница!", - образ известной конструкции вспыхнул в голове светом надежды. Словно почуяв изменения эмоционального фона человека, нечто сзади издало ужасающее шипение. Серегин обернулся и увидел, как одна из половин существа со скоростью бегущего трусцой человека ползла к нему по вертикальной стене. Открыв по ней огонь на ходу, полковник почувствовал слева от себя знакомое шевеление. Осознав свою ошибку, он попытался уйти в сторону, но нечто тяжелое и омерзительное впилось ему в левый бок. Серегин вскрикнул от ощущения, словно своей округлой пастью тварь пыталась сразу сотнями зубов прокусить сверхпрочный материал его защитного бронекостюма. Другая половина твари плюхнулась в воду с явным намерением прийти на помощь своей "сестре". Полковник взревел, чувствуя отсутствие сил для долгого сопротивления, итак поддерживаемых стимуляторами. С размаху он врезал по существу прикладом и, развернув автомат стволом к присосавшейся мерзости, Серегин сделал несколько выстрелов в скользкую массу, которая вдруг разжала свою пасть и нырнула под воду. Наконец, стал окончательно ясен смысл процесса разделения монстра - пока одна его часть отвлекает, другая подкрадывается сбоку и затем набрасывается.

"Теперь вы меня не облапошите. Хер вам!"

Собрав в кулак все силы, полковник сумел за считанные секунды преодолеть оставшиеся метры, отделявшие его от ступеней. Хватаясь за перила левой рукой, он с огромным трудом полез наверх. Уход от погони подземного существа серьезно изнурил Серегина, который ко всему прочему тащил на себе рюкзак и оружие, но все же с пыхтением он продолжал подниматься наверх, позабыв обо всем на свете, кроме главной цели - выбраться отсюда. Снизу послышался уже знакомый шипящий звук и, бросив взор в сторону первого пролета, полковник увидел, как тварь - вновь объединенная в одно омерзительно-целое - словно перетекала со стен на лестницу и наоборот прямо к нему. Раскрылась чудовищная округлая пасть с сотнями крючкообразных зубов, чью силу испытал на себе бок Серегина, нывший все время после укуса.

- Назад, падла! - заорал он и открыл прицельный огонь по существу, ползшему в трех метрах под ним. Пули явно достигли своей цели и тварь вновь разделилась пополам с какими-то противоестественными дергающимися движениями. Обе половины с невиданной прежде легкостью поползли по стенам, приведя Серегина в состояние, близкое к паническому. Сделав над собой сверхусилие, он рванул наверх так быстро, насколько мог. Мысль бросить вниз гранату он даже не рассматривал - пролеты находились в аварийном состоянии и взрыв в замкнутом пространстве мог обрушить всю конструкцию с фатальными последствиями для полковника. Вдыхая спертый, но очищенный воздух, он, наконец, добежал до самого верха в надежде увидеть спасительный проход. Все указывало на близость поверхности и надежда на это просто окрыляла. Лестница закончилась и впереди показалась дверь, путь к которой вел через заброшенное помещение с кучей разломанных стеллажей и строительного мусора. Ломанувшись вперед, полковник взялся быстро перескакивать через весь этот хлам, пока не добрался к двери, но дернув ее на себя, он лишь вырвал проржавевшую ручку.

- Дьявол!

Беглый осмотр помещения привел к обнаружению нескольких окон, ведших наружу, но защищенных решетками. Недолго думая, Серегин с размаху двинул ногой в дверь. Безрезультатно - как будто снаружи ее что-то наглухо блокировало. Подбежав к одному из защищенных железной решеткой окон, полковник со всей силы дернул на себя прутья, но также безуспешно. Оставалось только взорвать препятствие.

"Нужна минута, еще одна сраная минута!"

Вдруг впереди показались спецы в знакомых ему хамелеонных костюмах, спешивших из ночной тьмы Зоны прямо к нему.

- Сюда!!! - что есть мочи крикнул Серегин. - Я заблокирован!!!

Но еще до того, как бойцы группы успели подбежать, полковник почувствовал мощнейший удар, сбивший его с ног, словно шар кеглю. В голове раздался адский звон и сознание полковника покинуло его. Последнее, что успел почувствовать Серегин, было то, как нечто упруго-слизкое обвилось вокруг торса и рывком уволокло его назад в непроглядный мрак.

***

Мутная пелена застилала сознание, порождая в нем совершенно бредовые и бессмысленные образы. Из его далеких уголков доносился шум, словно тысячи голосов стенали в невыносимых страданиях. Мыслеобразы вихрем кружились в голове, не складываясь в нечто целостное и логичное, обрываясь и сливаясь в очередной поток безумия, что огромными молотами выбивало в голове хаотичные звуки, сводившие с ума. Но вдруг сквозь туман и провалы во тьме начала проступать некая структурность, заставившая крутящееся безумие замедлиться, уступая место все новым, более устойчивым образам. Постепенно каждый такой образ превращался в подобие пазлов, собиравшихся друг с другом. Они вытеснили доселе царивший хаос и один за другим соединялись в некую картину, уже имевшую общий смысл и не лишенную внутренней структуры, как уступавшее ей теперь безумие. Наконец, смысл и четкость полностью вытеснили мрак и хаос, заставив понять, что кроме них есть еще и реальность.

Медленно открыв глаза, Серегин постарался сконцентрировать внимание на чем-то конкретном и постепенно картинка становилась все более четкой. Удивительно, но вокруг разливался тусклый свет, исходивший невесть откуда, но почему-то не внушавший спокойствия. Полковник лежал в какой-то липкой луже в окружении темных силуэтов, которых пока еще не мог распознать. В одно мгновение он вспомнил последние события и с ужасом неподвижно замер.

"Где эта тварь? И где я сам?!"

Субъективно он ощущал, что провел в этом омерзительном месте относительно недолго, но поручиться за это не мог. Слегка пошевелив пальцами на руках и ногах, он убедился в способности двигаться, а значит, шанс на спасение у него еще оставался. Пришедшая искорка облегчения вмиг потухла, когда ему, наконец, удалось рассмотреть ближайшие предметы. Одним из них оказалась полуразложившаяся туша огромной плоти, пойманной, по всей видимости, жуткой сколопендрой на поверхности и притянутой, как и он в это логово. Вокруг лежали трупы разной степени сохранности прочих обитателей мутафауны, но их принадлежность определить не получилось. Само же место напоминало внушительную пещеру пока еще трудноопределимых размеров из-за положения "лежа", в котором застыл Серегин, опасаясь привлечь внимание. Подняв глаза, он наконец-то сумел рассмотреть источники фосфоресцирующего свечения. Ими были уже знакомые пульсировавшие нити, сплетенные в диковинные узоры, покрывавшие практически всю поверхность этого странного места. Вдруг сбоку дернулось что-то громоздкое, заставив вздрогнуть полковника. Знакомое гнусное шипение выдало в источнике звука ту самую тварь, которая гналась за ним в подвале. Стиснув зубы, Серегин пытался не издавать лишних движений, когда почувствовал, как по его ноге проползла массивная туша и свернулась перед ним в кольцо. Предельно медленно полковник правой рукой стал незаметно нащупывать рукоять пистолета в кобуре - если не получится грохнуть эту паскуду, то хотя бы живым тварь его не возьмет, решил он. На сей раз ее удалось получше разглядеть: сегментированное тело черно-коричного цвета имело с полтора десятка пар ног, подобных тем, какими обладали насекомые, хотя к таковым существо явно не относилось, на что указывали две безглазые головы с круглыми пастями. По-сути это был какой-то омерзительный симбиоз двух существ, которые вели себя как одно целое в зависимости от обстановки и, рассматривая его, Серегину удалось наполовину вытащить пистолет из кобуры, но движение существа вынудило мгновенно замереть. Тварь, переливаясь матовым отблеском своего сегментированного туловища, вдруг снова разделилась на две части, как это проделывала раньше. Они расползлись в разные стороны и... Полковник обомлел. На их месте в туше еще одного обитателя Зоны, чей вид он не смог опознать, возникли три шарообразных полупрозрачных объекта размером с футбольные мячи.

"Яйца! - догадался Серегин. - Эта падла откладывает в трупах яйца!"

Понимание того, что зоновское отродье выберет именного его в качестве следующей кормовой базы для своего гнусного выводка вызвало в полковнике приступ тошноты. Зверски захотелось вытащить пистолет и открыть огонь по слизистым шароподобным образованиям и бежать куда угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от всех здешних ужасов, но опыт подсказывал, что нельзя поддаваться панике, провоцируя чудовище на атаку. Если уж автоматные очереди несильно ему навредили, то с пистолетом шансы попросту равнялись нулю. Оставались гранаты, не сдетонировавшие, когда тварь тащила его сюда. С ними шансы увеличивались, но для этого, как понял Серегин, нужно было выждать и в нужный момент действовать. Однако только сейчас, наблюдая за полупрозрачными шарами и шевелящимися в них червеподобными эмбрионами, он понял, что упустил из вида саму тварь. Одновременно с этим Серегин ощутил, как все его тело начало затекать, давая сигнал к смене позы. Медленно, будто в режиме слоумоушена, полковник повернулся с живота на бок, как вдруг снова почувствовал знакомую омерзительную тяжесть. Одна из половинок взобралась своими острыми насекомообразными конечностями на него, от чего Серегину показалось, словно из его легких выкачали весь воздух, а волна неотвратимого страха набежала с такой мощью, из-за чего он просто лишился всякой возможности пошевелиться. Перед смотровым стеклом противогаза возник напоминавшую тупой обрубок голову одной из двух частей твари и с все тем же булькающе-шипящим звуком открылась полуметровая пасть с десятком кольцеобразных рядов кривых зубов, блеснувших в мутном свете. Полковник уже держал пистолет в руке, как вдруг тварь повернулась куда-то назад. Из-за ее массивного тела Серегин не сразу сумел разглядеть причину, сумевшую встревожить жуткое создание. В какой-то момент вся пещера осветилась странным свечением, которого полковнику еще никогда в своей жизни не доводилось видеть и "сколопендра" вдруг как по велению сползла с его тела и пошла навстречу источнику света.

От увиденного далее Серегин в изумлении просто окаменел.

Оно сияло. Оно шевелилось в каком-то завораживающем колыхании. Оно двигалось то плавно, как морской прилив, то рывками, преодолевая даже малое расстояние неестественно быстро. Оно создавало совершенно невероятный звуковой фон, из-за которого в пещере стоял гул и странная вибрация, чье происхождение лежало вне понимания залегшего на дне хлюпкой жижи человечка. Тот не моргая, заворожено наблюдал за чем-то, названия которому еще не придумано. У существа - или аномалии, что, впрочем, было совсем неважно - отсутствовала стационарная форма. Последнее обстоятельство затрудняло определение его размера, хотя в своем наиболее стабильном состоянии существо представляло собой пятиметровый силуэт неправильной формы. Оно менялось, создавая совершенно немыслимые образы - от медузоидных щупалец до более четких очертаний с панцирем, вдоль которого шел как будто набухший, гипертрофированный мозг, тянущийся от одной части туловища к концу другой. У этого существа или явления возникало то четыре, то десять, то шесть конечностей, которыми оно цеплялось за свод пещеры метрах в пятнадцати над землей. Все его тело покрывалось чем-то вроде трещин, откуда и шло странное сияние. Создание не обладало головой или подобным органом, будто его изменчивое тело в себе совмещало все нужные функции. В какую-то секунду застыв на месте, существо запульсировало своим вытянутым мозгоподобным органом, изменив окраску от темно-желтого до ярко-красного цвета. Обе половинки твари внизу как по команде встали ровно под свисавшим существом, непрерывно менявшим свой облик. Его "мозг" в отличие от остальной части "тела" сохранял свой вид, хотя о морфологии организма или чем оно было, равно как о целесообразности его действий оставалось только догадываться. Серегин ощутил, как непрерывно сопутствовавший гул словно бы изменил свою тональность, став более низким и едва слышным для человеческого слуха, уходя куда-то в область инфразвука. Завибрировал детектор полковника, выданный ему американцами еще в начале рейда. Он повернул руку и ошалел: все сигналы электромагнитного происхождения зашкаливали, а область экрана безостановочно мигала красным цветом. Это был все тот же сигал аномалии, в которую они угодили наверху, убегая от хищного леса, только усиленный в сотни раз!

"Матерь Зона... Источник... Это источник аномалии!", - полковника проняло до самых костей. Когда-то от матерых сталкеров он слышал о существах Зоны, способных создавать аномалии, но ни с чем подобным ему доселе не приходилось сталкиваться. Однако то, что произошло дальше Серегину не могло присниться даже в самых безумных ночных кошмарах. Какой-то животный, первобытный страх пронзил все естество полковника, от чего ему захотелось кричать, но из пересохшего рта вырвался лишь хрип. Притянувшая его сюда тварь вновь срослась в одно цело и вытянулась почти на всю свою высоту, застыв в S-образной форме. Так продолжалось несколько секунд пока ее вдруг не заколотило как от приступов эпилепсии. Ее тело дергалось в каком-то антиприродном такте, одно созерцание которого сжимало внутренности от ужаса.

Тварь начала трансформироваться.

"Такое невозможно, - лихорадочно повторял про себя Серегин, - невозможно!"

Но словно нарушая все законы физики и биологии, существо превращалось в нечто кошмарное. Из туловища выделились две длинные когтистые конечности увеличивавшиеся в размерах до тех пор, пока не достигли под два метра длины. Одной из них тварь схватила лежащий гнилой труп мутанта и засунула в верхнюю округлую пасть, поглощая все новую биомассу. Пожирая окружавшую ее плоть, оно постепенно увеличивалось в своих размерах. Сегментированная верхняя половина теперь преобразовалась до неузнаваемости, превращаясь в серо-черную голову с костяным жабо, с торчащей в разные стороны полдюжиной острых отростков. Посреди нее открылась вертикальная пасть монстра, откуда вылезла вторая пасть, а из той - еще одна. Последняя с ужасающими зубами капканом захлопнулась и задвинулась во вторую, а та в первую. Нижняя часть туловища, бывшая минутой ранее второй половиной "сколопендры", расчленилась на четыре уродливые лапы с полуметровыми саблевидными когтями. Теперь его рост был не менее восьми метров, а сами метаморфозы сопровождались жутким хрустом, шипением и треском, как помесь гремучих змей с тысячью цикад, что усиливало чувство страха. Изменения прекратились лишь когда цвет "мозга" пульсировавшего в пятнадцати метрах над землей существа стал вновь темно-желтым. Общий звуковой фон теперь еще сильней исказился и больше напоминал невыносимый писк, от которого голова Серегина едва не лопнула. В этот момент, стоявшая внизу тварь-метаморф, опустилась на все шесть своих чудовищных конечностей и, словно получив команду, метнулась куда-то в сторону. За все это время Серегин даже не шелохнулся, прижав к себе свой пистолет, который теперь больше напоминал насмешку над защитой и безопасностью. Он поднял глаза и заметил, как светящееся существо-источник аномального поля резко метнулось по потолку в противоположную сторону той, куда засеменил метаморф. Серегин закрыл глаза. Его разум отказывался поверить в увиденное и полковник ощутил, как оставалось совсем немного до того момента, когда он лишиться рассудка. Ему казалось, что безумие, из которого он вышел минутами ранее, теперь не виделось чем-то страшным и пугающим, ведь реальность, в которую он вернулся была еще кошмарней. В таком неподвижном ожидании он провел неизвестно сколько времени, пока, наконец, где-то внутри себя не раздался крик, в котором квинтэссенцией здравого смысла прозвучала только одна фраза:

"Убирайся отсюда!!!"

Серегин заставил себя открыть глаза.

***

Через свои панорамные очки ночного видения с четырьмя объективами Колби мог видеть много деталей даже на большом расстоянии, хотя теперь он не был уверен, что сейчас ему хотелось замечать все происходящее. С момента, когда стучавший в решетку проводник вдруг отлетел куда-то внутрь и нечто вытянутое и мерзкое утянуло его, прошло не менее пяти минут. Тогда от увиденного Колби едва не пришел в ступор, но выучка дала о себе знать и он немедленно отдал команду остальным членам "трех семерок" обосноваться на крыше, организовав оборону. Определив Спектра-три за главного, Колби отправил большую часть группы к внешней пожарной лестнице, уцелевшей несмотря на все катаклизмы Зоны. Тем временем сам Ален вместе с четырьмя отобранными людьми взломали решетку, ставшую помехой для проводника. Другим способом проникнуть внутрь было гораздо сложней из-за обвалившегося куска крыши и полуразрушенной стены, завалившие входную дверь и часть оконных проемов. Один из бойцов взял специальный компактный гидравлический домкрат и вставил в решетку. Раздалось сдавленное шипение и, казалось, прочные железные прутья без труда раздвинулись в сторону, образовав внушительный проход. Вытащив приспособление, внутрь поочередно пролезли все пятеро из отобранной Колби поисковой группы. Встав на пол, Ален осмотрелся. Обшарпанные стены и груды старого мусора могли стать самым заурядным зрелищем в Зоне, если бы не следы на земле. Один из бойцов указал жестом на брошенный автомат и тянувшийся куда-то направо потек, словно по земле протащилось что-то слизкое.

"Идем по следу", - жестом дал команду Колби.

"Принял", - ответил боец, шедший впереди и прихватил с собой оставленное оружие проводника. Шуметь воспрещалось - любой шорох мог быть сигналом для здешних обитателей. Теперь все участники временно созданной минигруппы осматривали каждый угол. Последний из них контролировал тыл на случай сюрприза от твари, утащившей с собой проводника. Колби понимал всю ценность времени и потеря даже одной секунды была непозволительной роскошью - существо могло убить русского и тем самым поставить под угрозу выполнение всей миссии.

"Гребаное ЦРУ!", - вспыхнуло в голове у Алена, но тут же взял себя в руки. Не хватало выйти из себя, подумал он, продолжая идти по следу. Неожиданно черно-серый потек в цвете очков ночного видения вдруг завернул на стену.

"Твою же мать!", - воскликнул Колби, рассмотрев сбоку проход в шахту лифта. Вдвоем они осмотрели ее, в то время как трое других остались их прикрывать. Заглянув вниз, выяснилось, что шахта тянулась метров на пять ниже уровня земли - куда-то глубже фундамента. Причем вместо дна, где обычно валялись ржавые амортизационные пружины и прочий хлам, спуск больше походил на вырытый в земле туннель, заворачивавший дальше вбок. Значит, заключил Ален, место, куда существо уволокло проводника создано не людьми, а сам уходивший в подземный мрак проход, возможно, создан местной аномалией-имитатором. Насколько он помнил, подобные проходы часто заселяли мутанты и реагировали весьма агрессивно на появление чужаков. Кроме того, командира "трех семерок" беспокоила реакция детектора - он все еще сообщал о том, что они находились посреди неизвестной аномалии.

"Спускаемся", - показал Ален и подозвал к себе оперативника. Из его рюкзака он достал сложенный трос и, быстро размотав его, один из концов с карабином передал другому оперативнику, закрепившему его в отверстии в стене. Туда быстро воткнули анкер, через проушину которого и привязали трос. Дернув его пару раз, боец показал большой палец вверх.

"Вниз!", - скомандовал Колби, глядя как стоявший рядом оперативник закинул через себя оружие и нырнул в отверстие шахты лифта. Единственное, что облегчало задачу спуска была полутораметровая ширина прохода, благодаря чему на все про все ушло секунд двадцать, когда очутившийся на дне прохода боец соединил пальцы руки в жесте "о'кей". Перед тем как спуститься самому, Колби дал новые команды.

"Я - спускаюсь. Вы оба - за мной. Ты - остаешься здесь".

Последний жест адресовался бойцу с позывным "Спектр-одиннадцать", на которого возложили задачу прикрывать их и, если понадобиться, позвать на помощь. Вообще по всем правилам командир не должен был рисковать собой для спасения проводника - для этих целей им назначались конкретные члены группы, но важность русского вынуждала Колби лично принять участие в его поисках. В конце концов, проводник добровольно не скажет точный маршрут, поскольку считает, что в нем отпадет необходимость, если он досрочно выдаст местоположение сверхразлома. Командир "трех семерок" кожей ощущал недоверие исходившее от Скифа - как русский себя назвал. Он не доверял им ни секунды, опасаясь стать бесполезным и, с точки зрения Колби, такое поведение было вполне разумным. В конце концов, тех двоих агентов им пришлось устранить, напомнил себе он, хотя на счет проводника у него было прямо противоположное предписание.

Отпустив трос, Ален спружинил ногами и мягко коснулся земли. Вытащив свой автомат, он махнул двум бойцам наверху, показывая, что пока все чисто. Пойдя вслед за шедшим впереди напарником, Колби остановился, когда тот указал рукой на землю. Командир чуть присел и обнаружил ту же самую слизеподобную органическую массу, которая тянулась сверху. Практически не оставалось сомнений, что неизвестная тварь именно этим путем утащила проводника. Дождавшись, когда остальные двое оперативников спустились, Колби положил руку на плечо впередистоящего, тем самым давая команду продолжать движение. Туннели были ниже человеческого роста, из-за чего спецы вынужденно шли вприсядку, что особенно неудобно с учетом переносимой экипировки и оружия. Кое-где Колби оставлял зарубки ножом на стенах для облегчения поиска пути назад. Местами стены туннеля покрывались сетчатым рисунком пульсировавших нитей и, будучи без уверенности на счет отсутствия опасности в этих образованиях, Колби посредством жестов запретил прикасаться к ним даже ценой усложнения передвижения. Сам туннель уходил дальше вниз под небольшим углом, а полное отсутствие ветра указывало на закрытость нерукотворных коммуникаций либо же другие выходы элементарно находились слишком далеко от группы. След неизвестной твари продолжал тянуться и дальше, показывая путь, которым надо было идти.

"Стоп!", - неожиданно поднятый вверх кулак впередиидущего дал однозначный сигнал встать как вкопанным. Секунды растянулись в тягучую массу, заставляя чаще биться сердце, но Ален не стал уточнять причину остановки. В такие моменты лучше выждать, если нет возможности проверить причину настороженности шедшего перед ним напарника.

"Два прохода. Движение. Угроза", - жесты оперативника Колби расшифровал почти мгновенно и пересказал тем, кто шел сзади.

"Движения нет", - через несколько секунд добавил первый оперативник и Колби дотронулся до его плеча. Команда возобновить движение была понята незамедлительно и осторожно все четверо бойцов двинулись вперед с ощущением напряженного ожидания чего-то неизвестного. Стесненность замкнутого пространства, помноженная на общую усталость порой приводила воображение в состояние перевозбуждения, строя перед глазами ходока такие видения, которые пугали ничуть не меньше, чем фактор прямой угрозы для жизни, но подготовка и ощущение упертого в плечо приклада оружия придавали некоторую уверенность. Неожиданно нарукавный экран Алена замигал, сообщая о наличии помех высокой интенсивности, вызванных неким аномальным источником. Выходило, словно они продвигались к эпицентру аномалии, в которую попали перед атакой хищных растений. Догадка вспыхнула в голове раньше, чем все факты успели соединиться в одно целое, но у Колби не оставалось выхода, кроме как продолжать поиски. Дальше проход расширился с последующим раздвоением, что, впрочем, не помешало вычислить путь, которым существо уволокло проводника из-за продолжающегося следа от слизи, однако ощущение подозрительной безопасности от отсутствия признаков преследования тварью вскоре вмиг улетучилось. Откуда-то сзади донесся грохот, как будто обрушился проход и четыре оперативника почувствовали незримую волну смертельной угрозы. Колби все понял и, плевав на конспирацию, рявкнул:

- Вперед, вперед!! Не останавливаться!!

Грохот сзади нарастал, нагоняя в полуприсядь бежавших бойцов.

- Сэр, впереди разветвление! - сообщил шедший перед ним оперативник. - Один из проходов шире и выше. Нам нужно к нему - мы не сможем быстро передвигаться в полусогнутом положении. Оттуда есть шанс встретить противника в четыре ствола.

- Принято, сворачивай! - скомандовал Колби, у которого ударами молота отдавалась в голове:

"Он мертв, он мертв"

Ален понимал, что источник настигавшего их звука не оставил шансов Спектру-одиннадцать. Свернув налево, четверо оперативников отбежали от разветвления метров на шесть и, развернувшись, направили свое оружие назад, откуда доносился странный грохот, как будто на большой скорости приближалось сразу несколько крупных животных. Колби сглотнул, всматриваясь в ночной прицел своей винтовки. От нервов он сильней обычного сжимал рукоять, готовый открыть огонь по любому, кто высунется из прохода. Шум приближался и вот уже, казалось, секунды отделяли их от мига, когда нечто неведомое выйдет из-за поворота. Приготовившись встретить неизвестного противника во всеоружии, четверо оперативников обнаружили, что звуки резко стихли, хотя и не исчезли совсем.

- Оно куда-то завернуло, - шепотом предположил один из оперативников, держа наготове оружие.

- Нет, - сквозь зубы ответил Колби и показал пальцем наверх: - Оно над нами.

Сверху из-за вибрации на них посыпались мелкие камни и пыль - нечто явно пробиралось где-то выше. Тогда с огромной осторожностью оперативники вернулись к развилке и только сейчас обратили внимание, что в некоторых местах вверх и вниз отходили другие округлые проходы разной ширины. Подойдя к тому, который вел вниз, Колби остановился. Уходя под углом в недра странного лабиринта, в него тянулся знакомый след слизи.

- Нужно спешить, - сказал он. - Если проводник еще жив, мы должны найти его раньше, чем оно.

"Если жив", - повторил он про себя, глядя как один из его бойцов спустился в туннель.

***

С дрожью в руках Серегин медленно приподнялся над лужей, в которой неизвестно сколько пролежал. Увиденное настолько шокировало, что даже повидавший виды полковник не сразу смог взять себя в руки. Слегка пошатываясь, он огляделся. Практически сразу же он сумел найти один из входов в пещеру, через который уползло светящееся существо, но тот был недосягаем, зияя в пятнадцати метрах над землей и уводя неизвестно куда. Идти за метаморфом, как про себя прозвал изменившуюся тварь Серегин, он не стал бы и под расстрелом. Вход, через который существо ушло по "приказу" светящейся бесформенной мерзости, начинался в самом конце пещеры. Кряхтя от ушибов, полковник натянул рюкзак, который практически не пострадал, если не считать налипшей гадости на его прочной водостойкой ткани, и побрел между грудами трупов всевозможных обитателей Зоны, уготовившую им судьбу попасть в эту бойню. Ему даже думать не хотелось о смраде, источаемой этой гниющей плотью и мысленно воздал хвалу Зоне за противогаз и запасные фильтры к нему. Попытка связаться по рации провалилась из-за толщины стен и, как догадывался полковник, большой глубины пещеры. Зато исходившего от нитевидных образований света в целом хватало, чтобы разглядеть ее внутреннее "убранство" и с некоторым облегчением Серегин заметил еще несколько ходов. Все они оказались довольно широкими, в полтора средних человеческих роста, хотя, как прикинул полковник, ходы могли зауживаться. Осмотрев поочередно каждый из них, Серегин обнаружил странный след из какого-то слизкого вещества. Оно словно бы подсохло, но вполне однозначно указывало на свое происхождение.

"Здесь проползла сколопендра", - догадался полковник, хотя и не знал, этим ли путем она затащила его или нет. Решив, что если пойти сюда, то появится шанс выбраться наружу, он осторожно вошел внутрь туннеля. Тут света оказалось значительно меньше, поэтому пришлось воспользоваться ноктовизором, чтобы видеть, куда вел неизвестный путь. Из головы полковника до сих пор не выходила картина, навсегда запечатленная в его памяти в своих мельчайших и самых жутких подробностях. Осознание того, что порождение Зоны и каких-то безумных, извращенных законов природы сейчас бродило где-то здесь сжимало холодной хваткой страха. Как та светящаяся тварь смогла вызывать столь радикальные изменения в строении его тела? - вопрошал себя Серегин. Словно какой-то неизвестной силой или полем оно ускорило его эволюцию в тысячи раз. Но как? Изменения идут от поколения к поколению в течение миллионов лет, но здесь же... Здесь эти изменения произошли в одном существе за считанные минуты. Значит, заключил Серегин, тут совсем другой механизм, возможно, схожий с тем, благодаря которому Зона сумела создать, казалось, невозможные организмы. Вот только светящаяся тварь как будто усовершенствовала его и при одной мысли об этом у полковника по спине пробежали мурашки.

"Тогда это объясняет изменения леса, когда он стал хищным"

Догадка подтолкнула его к выводу, который сразу ошарашил.

"Мы не выберемся отсюда просто так... - подумал Серегин, держа перед собой пистолет. - Американцы... Они должны отправится за мной, без меня им не найти сверхразлом, а времени его искать самим у них нет. Я должен рассказать об увиденном"

Стук его сердца, казалось, могли услышать даже на поверхности - нервное напряжение никуда не ушло и адреналин впрыскивался в кровь в удвоенном объеме. Он достал гранату на случай, если тварь настигнет его - уж лучше умереть при взрыве, чем поедаемым жутким созданием. Шаг за шагом он продвигался вперед, понимая необходимость каким-то образом подняться и с огромным облегчением полковник заметил, как появились проходы, тянувшиеся в разные стороны, в том числе и наверх. Их осмотр показал, что большей частью из них воспользоваться не удастся из-за слишком большого угла, под которым отдельные проходы уходили ввысь. Прикинув, полковник выяснил, что только по двум из них возможно забраться наверх и, не теряя времени, он начал карабкаться, цепляясь за любые выступы и неровности. На преодоление около четырех метров понадобилась пара минут, когда Серегин с пистолетом наготове вылез из полутораметровой ширины прохода. Оглядевшись по сторонам, он не заметил признаков какой-либо опасности и по рации сделал несколько тоновых сигналов в надежде, что его теперь услышат, но ответа не последовало. Выругавшись про себя, Серегин пошел дальше, высматривая в зеленоватом фоне прибора ночного видения признаки любой угрозы, как вдруг расслышал дрожание земли. Полковник обернулся назад, но никого не заметил, однако ощущал, как где-то поблизости двигалась массивная туша. Казалось, волосы на голове встали дыбом при одной лишь мысли столкнуться с шестипалым монстром, но накатившее ощущение страха прервалось треском рации и секундой позже послышались обрывки фраз.

- ...киф, это Спек... дин, прием. Повто... это Спектр... при...м.

От неожиданности, Серегин едва не подпрыгнул, продолжая идти в противоположную сторону от той, где раздался подозрительный шум. Шепотом, он дал ответ:

- Говорит Скиф, я внутри сети ходов, положение определить не могу. Глубина не меньше двадцати метров, как понял, прием?

- ...нял тебя. Поста...ся найти... повторяю, найд... след на земл..., как ...нял, прием?

Искажение связи в целом не помешало уловить смысл сказанного. Серегин четко произнес:

- Искать след на земле. Вас понял и... Спектр-один, как слышно, прием?

- Слы... хорошо, при...

- В этих проходах охотится новое существо. Опасность - чрезвычайная, как понял, прием?

Секунд пять продолжалось молчание, когда в наушниках, наконец, послышался голос командира группы:

- По...л. Прод...жай искать след, кон... свя...

Отжав тангенту, полковник продолжил все дальше отступать вглубь ходов, пытаясь прикинуть, в какую сторону ему следовало идти. Ранее найденный им след оборвался, что указывало на достаточно большое время с момента, когда он был оставлен существом. Серегину показалось, будто тварь до своих мутаций втащила его совсем иным путем.

"Черт... я ни хрена не помню!"

Где-то впереди что-то ухнуло. Полковник резко замедлил шаг, продолжая идти в неведомо кем созданном проходе. Его пистолет был направлен вперед и чем дальше он шел, тем сильней его обуревал страх.

Шаг. Еще шаг.

Вдали, в самой гуще темноты, прибор ночного видения выхватил нечто, вынудившее Серегина остановиться. Впереди показалось какое-то движение и внутри него все похолодело. Тень дернулась в его сторону, заставив отступить назад бывшего военстала. Это было оно. Растопырив в стороны свои лапы, метаморф упирался ими в стены и, отбрасывая назад вырванную огромными когтями из стен землю, он помчался за своей жертвой. Доли секунды хватило Серегину, чтобы броситься наутек, практически не разбирая пути. Он мгновенно понял, что увеличенная в размерах тварь не сможет двигаться за ним где угодно, а значит...

"Нужен самый узкий проход!", - спасительная мысль вспыхнула подобно маяку во время шторма. Он бежал, ощущая за своей спиной бег чудовищной твари. Сомнений у полковника не оставалось - мерзость его настигала. Он судорожно менял направления, заворачивая в, казалось, бесконечном лабиринте туннелей и ответвлений, но найти подходящих размеров проход так и не удавалось. Страх выдавливал всякое ощущение надежды, с каждой секундой уступавшей место чувству безнадеги и обреченности.

- С-су-у-ка-а-а... Ну где-то же должен быть этот гребаный туннель!

Тварь настигала и ее скачкообразные прыжки слышались совсем близко. Каждая секунда приближала к смерти и уже когда отчаяние, казалось, достигло своего апогея, Серегин заметил приблизительно метровой ширины проход, уходивший куда-то вверх. Сгруппировавшись, он что есть прыти сиганул в него и, упираясь в стены руками и ногами, пополз как можно дальше наверх. Забравшись на высоту в свой рост, он почувствовал снизу удар. Издав совершенно оглушающий рев, тварь втащила свою уродливую голову в туннель, но ее безглазая морда с торчащими во все стороны уродливыми отростками не могла дальше пролезть. Тогда тварь открыла свою огромную вертикальную пасть с вогнутыми внутрь зубами, откуда выдвинулись еще одни челюсти, а из них стремительно выбросились третьи внутренние глоточные челюсти-капканы и сомкнулись частоколом зубов в считанных сантиметрах от ног Серегина. Изловчившись, он уперся спиной и ногами в стену, а затем направил вниз пистолет и наугад произвел три выстрела. Раздался новый звук, которого он еще не слышал от твари. Глянув вниз, он понял, что тварь вытащила голову наружу.

- Получила, паскудина! - рявкнул полковник и с удвоенным рвением полез наверх.

***

- Откуда шел звук выстрела?! - шикнул Колби и вместе с остальными напряг слух.

- Похоже, оттуда, - показал один из оперативников в левый проход. - Точно сказать нельзя из-за переотражения.

- Все туда! - рявкнул Колби и добавил: - Спектр-один-четыре, продолжай отмечать проход вместо меня, иначе не выберемся.

Затем, нажав тангенту на рации, он сообщил:

- Скиф, как меня слышно, прием?

***

На этот раз слова главного Серегин расслышал четко и ясно. Как только он смог выбраться из прохода, то немедленно дал ответ:

- Слышу отлично, Спектр-один, - сказал он, продолжая идти быстрым шагом - на большее сил не хватало. - Похоже, мы на одном уровне. Эта... тварь... Она гонится за мной, прием.

- Понял тебя, Скиф. Кажется, мы тебя слышим, иди в том же напра...

Дослушать ему не удалось из-за грохота сзади. Оглядываться полковнику не пришлось; причину шума он и так знал. Выдавив из себя остатки сил, Серегин, подобно спринтеру на коротких дистанциях, рванул с места. Усталость и первобытный ужас словно уговаривали остановиться, сдаться на волю судьбы, но какая-то другая половина вопреки всему требовала бежать вперед. Тварь с утробным шипением и рычанием стремительно сокращала дистанцию и в какой-то момент он просто закричал:

- Я здесь!!! Где вы, мать вашу?!!

Буквально влетев в очередной поворот, от неожиданности он едва не потерял дар речи. Впереди навстречу ему бежало четверо оперативников, один из которых во все горло крикнул:

- НА ЗЕМЛЮ!!!

Команду Серегин понял мгновенно и, буквально перевернувшись в полете, рухнул вниз аккурат на свой рюкзак. Одновременно с этим над ним раздались глушенные очереди из четырех стволов, к которым секундой позже добавились выстрелы из пистолета полковника. Пули впивались в тело существа, вырывая из него куски черной плоти. Тварь остановилась под плотным и сконцентрированным огнем оперативников и свернулась в кольцо, подставив кускам металла свою защищенную спину. Все шесть его вытянутых "рук" в бешеном ритме заставили внушительное тело изогнуться и, выгребая когтями из стен кучи земли, тварь убралась прочь во мрак неисчислимых туннелей. Звон гильз, "плевки" выстрелов винтовок и грохот стрельбы из пистолета слились в единый поток шума, от которого с потолков сыпалась земля. Чудовище явно получило серьезные увечья, потому как на месте, где оно стояло, остались потоки крови - черной в приборах ночного видения.

- Уходим отсюда! - крикнул Колби, схватив Серегина под руку, и помог ему подняться с земли. Один из оперативников передал полковнику его автомат и впятером они спешно кинулись ко входу. На стенах были оставлены стрелы с помощью баллончика с краской, хорошо различимые через приборы ночного видения. Колби взял их для использования в пещерах, вход в которые, в соответствии с разведданными, должен начинаться из сверхразлома. Благодаря пометкам, обратный путь занял значительно меньше времени, хотя никто и не помышлял расслабиться - тварь могла напасть из любого входа, каких в здешнем лабиринте было великое множество.

- Сюда! - показал рукой один из оперативников, и пятерка поочередно полезла в один из ходов, ведший наверх под небольшим углом. Сил у Серегина осталось совсем немного и он практически каждую секунду мысленно не давал себе упасть и остаться посреди этих бесконечных туннелей. Вот уже показался и знакомый след слизи - более свежей, а потому заметной - вдоль которой оперативники бежали к заветному выходу. Последнюю пару десятков метров пришлось двигаться в полуприсядь, но для полковника эти неудобства показались сущим пустяком на фоне пережитых испытаний. Туннель резко завернул вверх и шедший впереди оперативник с оружием наготове подошел к отверстию. Он выглянул и, убедившись, что опасности нет, обратился к Колби:

- Чисто, - сказал оперативник и взял висевший трос.

- Поднимайся медленно - если тварь жива, то может притаиться наверху.

- Понял, - подтвердил он и, упираясь ногами в стену, на руках поднялся по тросу. Уже наверху, оценив обстановку, оперативник подтвердил, что все чисто и остальная четверка за считанные минуты вылезла наружу. Дольше всего провозились с Серегиным - тот от усталости едва сумел подняться и только с помощью тех, кто уже выбрался из шахты лифта, в которую переходил туннель, ему удалось выбраться. Как только все оказались на поверхности внутри входа в сооружение, к Алену обратился один из оперативников.

- Командир, - произнес он и указал куда-то в сторону. - Тебе нужно это увидеть.

Объяснять ничего не пришлось. Чуть в стороне на полу и стенах остались кровавые потеки и разбросанные куски тела. Обезглавленная половина туловища с вывернутыми кишками лежала в противоположной стороне от ботинка, из которого торчал обломок кости ноги и рваное мясо. Левая рука, будто вырванная с огромной силой, лежала чуть дальше по коридору. Оружия нигде не было видно.

- Спектр-одиннадцать... Твою мать!

Он отвернулся и немедленно связался с остальной группой.

- Стпектр-три, это Спектр-один, красный код, возможна атака второго уровня, прием?

После короткой паузы последовал ответ.

- Спетр-один, это Спектр-три, принято, подтверждаю, прием.

Спина Колби взмокла.

- Спектр-три, повторите, прием.

- Спектр-один, это Спектр-три, мы... окружены агрессивной формой жизни. Поднимайтесь на крышу здания, но снаружи соблюдайте предельную осторожность, прием.

- Это Спектр-один, ясно, скоро будем. Конец связи.

Ален обернулся к остальным.

- Выдвигаемся.

- Стойте, - вступил Серегин, переводя дух, - здесь есть еще что-то.

- Уточни. Ты имеешь ввиду не ту тварь, что гналась за тобой?

- Она... тварь, которую мы отпугнули... она была другой.

- Что ты несешь, проводник? - раздраженно спросил Колби, которого бесило все непонятное. - В смысле - другой?

- Тут есть нечто, способное изменять другие существа. Я не знаю, как это объяснить... Оно как бы излучает поле, улавливаемое нашими детекторами. Сам видел, как это существо заставило трансформироваться тварь, утащившую меня в свое логово. Ее вы и видели. Это... это было немыслимо. Словно, существо вызвало в нем ускоренную эволюцию. Не мутации в поколениях, а изменило саму тварь! Не знаю, как объяснить. Я заметил, что детектор засигналил сильней рядом с ним. То поле, в которое мы попали, когда нас атаковали хищные растения, излучается тем существом.

На несколько секунд Колби задумался.

- То, что ты говоришь - невероятно, хотя кое-что объясняет. Как выглядит то существо?

- Трудно сказать, - признался Серегин, - меняет свою форму, светится и у него огромный орган вдоль спины или чего-то вроде нее. Мне показалось, он выполняет роль мозга и излучателя, но я не уверен.

- Смотрите! - крикнул один из оперативников, высматривая через прицел ночного видения темноту вдали от здания. Остальные немедленно задрали свои ноктовизоры и прильнули к прицелам. На секунду Колби подумал, что у него проблемы с техникой, но приглядевшись, он изменил свое мнение в немом изумлении. Не далее чем в сорока метрах чернеющий массив леса шевелился подобного колоссальному валу из огромных червей, тянущихся во все стороны. Некоторые из них чудовищными змеями пытались подползти к зданию и только элементарная нехватка длины не позволяла им дотянуться к группе из пяти человек, укрывшихся в нем.

- Не верю своим глазам, - медленно произнес кто-то из оперативников.

- Как и все мы, - сказал Колби и обратил внимание на загоревшийся красным цветом встроенный в рукав экран. - Интенсивность излучения увеличилась.

Он обернулся к Серегину, который уже отпрянул от прицела.

- Если этот... лес ожил из-за существа, которое ты видел, значит, его надо убить. Мы окружены этими хищными деревьями, как и сообщил Спектр-три, поэтому иного выбора у нас нет. Пока забетонированный участок территории не дает лесу приблизиться к нам, но кто знает, во что он дальше превратится?

- Но как? - спросил один из оперативников. - Нужно найти способ выследить тварь...

- Внизу есть что-то вроде небольшой пещеры, но я не уверен, что существо обитает там, - вклинился полковник. - Искать же его в этих лабиринтах бесполезно.

- Согласен, - кивнул Колби. - Идеи?

- Может, взорвать эти туннели? - предложил Спектр-один-четыре. - Я заметил, как от выстрелов и наших криков своды проходов начали осыпаться. Похоже, там сработал тот же эффект, как и в пещерах - от громких криков она может обрушиться.

- Разумно, - согласился Серегин. - Обвалим эту клоаку - и появится шанс прибить существо-излучатель. Во всяком случае, ничего лучшего я придумать не могу.

- Идея принята. Вот только как узнать, где будет существо - вдруг оно выберется наружу?

- Не думаю, - с сомнением покачал головой Серегин, - весь мой опыт мне говорит о некой связи во всем этом. Аномалия-имитатор и существо-излучатель... эволюционного поля - лучшего названия придумать не могу - живут как бы в симбиозе. Существо каким-то образом усиливает имитатор и тот создает для него все эти пещеры. Видели узоры из пульсирующих нитей? Вот это они и есть. Оно здесь создало себе логово, а живность используется как средство защиты. Кто-нибудь заметил, пропадал ли сигнал детектора с момента, когда мы попали в хищный лес?

- Не уверен, но думаю, что нет, - ответил Колби. - Ты полагаешь...

- Я думаю, постоянная генерация поля требует больших затрат энергии. Причем, настолько огромных, что вряд ли оно само создает эту энергию.

- Думаешь, оно выполняет роль некого проводника этой энергии? - предположил Ален.

- Возможно, ответил Серегин. - Складывается впечатление, будто тварь черпает ее и использует для своих целей. Но откуда - только Зона знает. Может из каких-нибудь свернутых пространств, а может еще как. О чем-то подобном давно докладывали на одном из совещаний. Но сейчас главное не это. Если существо-излучатель стоит за всеми изменениями организмов, то без поля они или погибнут или впадут в какую-нибудь спячку. Ведь если бы они не нуждались в такой подпитке, то почему существо-излучатель не "выключается" хотя бы на секунду?

- Кажется, я тебя понял, - ответил Колби и посмотрел через раздвинутую решетку в сторону шевелящейся огромной массы чудовищной растительности. - Мы в состоянии отследить максимум интенсивности излучения?

- Да, - ответил Спетр-один-четыре, - мы сможем узнать направление по электромагнитным помехам. Они создаются неизвестным полем существа.

- Значит там, где интенсивность будет выше всего и нужно установить заряд. Понадобятся гранаты и снаряды для гранатометов. Всем: трос не отцеплять, выходим наверх!

Выбравшись из раздвинутой решетки, все пятеро метнулись в сторону внешней пожарной лестницы, попутно отстреливаясь от толстого лианоподобного растения, гибкий ствол которого был усеян множеством зубастых челюстей. С крыши трехэтажного здания им помогли огнем засевшие бойцы группы "три семерки", вынудив "лиану" отдернуться назад, вглубь клубящейся и непрерывно шевелящейся массы. Тремя минутами позже на крыше сооружения пятерка выживших смогла оценить свое положение в полной мере. Чудовищный лес полностью окружил строение, фактически исключив любую возможность выбраться из ловушки.

Подбежал оперативник с позывным Спектр-три и, показав в сторону шевелящейся массы, произнес:

- Рад, что вы живы.

- Спектр-одиннадцать, - сказал Колби. - Джон погиб.

- Дьявол! - шикнул Спектр-три и покачал головой, но ситуация требовала концентрации и Ален спросил:

- Как ведет себя лес?

Оперативник быстро вернулся из своих мыслей и выдал сжатый доклад.

- Пока он не приближался, за исключением своих длинных отростков, но если вся эта дрянь найдет способ добраться сюда, то нам конец.

- И все же у нас есть шанс, - ответил Колби и вкратце пересказал, что ему стало известно.

- Но как такое возможно? - с предельным удивлением спросил Спектр-три после услышанного и посмотрел через прицел в сторону невиданного врага.

- Неизвестно, - ответил Колби. - И у нас нет времени выяснять. Нужно собрать пару десятков гранат и несколько выстрелов для гранатометов.

Спектр-три повернулся к нему лицом, укрытым за маской противогаза, но ничего не ответил и вместо этого подозвал остальных. Каждый из оставшихся бойцов выделил по гранате, а также с полдюжины осколочно-фугасных выстрелов к безоткатным переносным гранатометам AT4 калибра восемьдесят четыре миллиметра. Собранные боеприпасы оперативно уложили в отдельный рюкзак так, чтобы минимизировать риск детонации при возможном ударе.

- Нужно минимум трое для выполнения задачи, - сообщил Колби и повернулся к оперативнику с позывным Спектр-один-четыре. - Включая того, кто там уже был.

- Я все сделаю, - ответил боец.

- Вы двое пойдете с ним, - указал командир "трех семерок" на двух других оперативников и помог одному из них одеть рюкзак с взрывчаткой. Закончив, Ален дал последние установки. Пришлось повысить голос из-за начавшейся грозы и дождя; хищный лес практически не издавал звуков, что прибавляло жути к его зловещему шевелению.

- Как только определите приблизительное местоположение существа, устанавливайте таймер на десять-пятнадцать минут, не больше. За это время вы должны успеть покинуть лабиринт и выбраться наружу к нам. Тем временем мы постараемся отогнать хищную растительность и уйти как можно дальше от здания, чтобы не задело. Вопросы?

Вопросов не последовало и три оперативника рьяно отправились к пожарной лестнице, приделанной к стене. Сверху по отработанной схеме их прикрыли бойцы, отстреливая любые отростки, тянувшиеся из массива леса к трем пробегавшим оперативникам. Получая порции пуль, извивающиеся как ужи на сковородке "лианы" отдергивались назад, но через какое-то время вновь тянулись в сторону здания. Минутой позже в наушниках раздался знакомый Колби голос:

- Это Спектр-один-четрые, мы спускаемся, прием.

- Говорит Спектр-один, принято, будем ждать вас с восточной стороны здания, прием.

- Вас понял, восточная сторона здания, конец связи.

Оперстал улегся на крыше, высматривая вместе с остальными любую угрозу. Подходы к зданию контролировались со всех сторон так, чтобы ни одна тварь или человек не мог подобраться к ним. Впрочем, наличие хищного леса практически исключало любую другую угрозу с земли - взбесившиеся растения под действием чудовищного поля уничтожат кого угодно, подумал Ален. Он не был уверен, что к ним смогли бы сейчас пробиться даже на танках - столь несокрушимо смотрелась вся эта колышущаяся масса. На секунду он обернулся в сторону проводника, лежавшего вместе с остальными на прогнившем рубероиде крыши под нещадно лупящем потоком воды, выливаемом с неба Зоны.

"А он оказался хорош", - признался себе Колби, доселе испытывавший некоторые сомнения по поводу проводника, даже несмотря на информацию о нем в досье. "Пока сам не схожу в рейд - не поверю" - так всегда говорил Колби и никакие заверения со стороны о ком-либо и прочие хвалебные отзывы не были для него авторитетом. Только проверка Зоной могла его убедить и никак иначе. И этот Скиф ее успешно проходил.

Ален заметил движение внизу и плавно нажал курок. Три пули точно попали в щупальцевидный отросток двадцатиметровой длины. Тот дернулся и пружиной сжался назад, в дебри аномального леса.

"Вся надежда на вас, парни, - подумал Колби, глядя как кошмарный лес сокращал дистанцию. - Пока не стало поздно, надо выбираться, иначе лес нас просто зажмет в ловушке. Его любой ценой нужно отодвинуть".

Командир дал команду:

- Спускаемся!

***

Проникновение в подземные проходы заняло на сей раз меньше времени, чем вначале, когда они в первый раз попали сюда, отметил про себя Спектр-один-четыре, для своих известный как сержант Броуди. Он шел впереди, высматривая на встроенном в рукав защитного костюма гибком экране усиление интенсивности поля существа, а выстроенный режим локализации позволял идти в том направлении, где детектор фиксировал рост мощности сигнала. Какое-то время он не выдавал каких-либо признаков наличия флуктуаций или резкого повышения интенсивности поля, но проходя через очередной поворот нарукавный экран загорелся красным фоном.

"Мы близко" - жестом сообщил Броуди и остальные пошли за ним. Он был практически уверен в том, что тварь, у которой они отбили проводника, могла находиться где-то рядом, а потому смотреть приходилось в оба. Сами поиски оптимального места закладки продолжались минут десять, пока в переплетении сразу шести ходов трое оперсталов не обнаружили максимум интенсивности поля.

"Здесь" - показал Броуди и затем пальцем ткнул сначала вверх, а потом вниз. Остальные все поняли: существо-излучатель находилось либо под ними, либо сверху.

"Закладываем заряд" - "сообщил" Броуди и помог снять рюкзак с гранатами и зарядами, который нес его напарник. В сумме в нем было сложено без малого под десять килограмм взрывчатки, поэтому с большой осторожностью сержант выложил содержимое и складировал его как можно ближе друг к другу. Под них он положил специальную многоцелевую мину M2 таким образом, чтобы ее округлая кумулятивная воронка оказалась направленной вверх и при детонации нанесла огромный урон стене прохода с одновременным подрывом остальных боеприпасов. Выставив таймер на пятнадцать минут, Броуди двум другим оперсталам, прикрывавшим его все это время, сообщил о готовности.

"Уходим!" - махнул он рукой в нужную сторону и одновременно с ним выдвинулись его бойцы, но для бежавшего впереди это стало фатальной ошибкой. Из отверстия прямо в потолке высунулись огромные руки с саблевидными когтями, которыми местная тварь схватила оперативника и своей выдвижной челюстью впилась ему в шлем.

- Не-е-ет! - только и успел крикнуть Броуди вместе с другим оперативником, отлетевшим в сторону стены, и вскинул ствол. Но было поздно. Капканоподобные челюсти монстра сомкнулись на шлеме оперативника с такой силой, что его смяло как пивную банку, а вместе с ним и голову бойца. Брызнула кровь и тварь втянула обмякшее тело в уходивший наверх проход, пока двое остальных подбежали к отверстию, одновременно выпустив туда по магазину.

- Твааарь!! - закричал оперстал и вставил второй рожок, но Броуди остановил его рукой.

- Хватит, его больше нет. Нам надо уходить.

Повторять не пришлось - оперстал быстро собрался и, кивнув, побежал вместе с сержантом.

***

Ситуация осложнялась тем, что и оставаться внутри здания нельзя и далеко уйти от него - тоже. Суммарный огонь из двух десятков стволов и взрыв нескольких гранат вынудил часть хищного леса отступить. Своими чудовищными извивающимися "ветвями", увенчанными многочелюстными пастями, они приблизились настолько, что никакого другого выхода, кроме как их отгонять не осталось.

- Следите за их щупальцами!! - крикнул кто-то, но Колби не узнал голос и короткими очередями продолжил отстреливать тянувшиеся к нему колоссальные отростки, оканчивавшиеся чудовищными зубастыми наростами в форме уродливых угловатых голов. Ими хищные растения пытались ухватить кого-то из оперативников и порой атаковали группу "три семерки" сразу десятками ветвей-щупалец, делая молниеносные выпады.

- Ааааааа!!! - чей-то крик услышали все оперативники и, повернув головы, они увидели, как одно огромное зубастое растение, похожее на гигантскую трехголовую змею, выхватило одного из бойцов и подняло над землей на высоту пятиэтажного здания. Крики продолжались до тех пор, пока в тело оперстала не впилось еще штук пять таких же чудовищных отростков, с каким-то беспощадным остервенением разорвавших его тело на куски. За считанные секунды от человека ничего не осталось и Колби с рычанием в голосе дал новую команду:

- Сконцентрировать огонь по одному сектору!! Используйте все, что есть!!! Спектр-три, бросай термические гранаты!!!

Сомнений у Алена не осталось: еще несколько минут и лес прижмет их к зданию и тогда ничего не останется кроме как залезть внутрь его и быть похороненным под обломками после взрыва. Группа проигрывала битву лесу, который сумел прижать их почти у самого сооружения - до него оставалось не больше десяти метров.

Бабах! - рванула термическая граната, умело брошенная кем-то из группы, заставив чудовищный лес отступить метров на пятнадцать назад. К счастью, бороться с ним нужно было только на конкретном участке шириной под двадцать метров - остальные хищные ветви-щупальца не доставали до оперативников.

- Не снижайте темп, нельзя им дать нас зажать!! - во все горло орал Колби по рации на общей частоте. О соблюдении конспирации и говорить не приходилось, но с другой стороны, даже если кто-то и услышит выстрелы, то узнать их происхождение, а тем более лично выяснить, он точно не сможет. Глушители для большей эффективности стрельбы давно сняли и два с лишним десятка очередей слились в непрерывную канонаду, периодически заглушаясь взрывами гранат, от которых плотоядная растительность резко отдергивалась назад в гущу шевелящейся темной массы. Вот одна из жутких пастей налету схватила брошенную гранату и утащила ее далеко вверх, где и рванула, разбросав кучу ошметков.

- Лес отступает! - крикнул кто-то, но Колби знал, что это ненадолго. По его прикидкам, они уже потратили до половины своего боекомплекта и продержаться им удастся не более десяти-пятнадцати минут.

- Где же вы?! - прорычал он про себя, отстреливая очередную хищную лиану.

***

Вдвоем Броуди и его напарник бежали как ошпаренные и пролезли в полутораметрового диаметра туннель с ловкостью пантеры. Подлетев к тросу, Броуди моментально подсадил второго оперативника и тот отработанными движениями полез наверх. Сам сержант прыгнул следом, подтягиваясь на руках и помогая себе ногами. И раз, и два! - отсчитывал про себя он, уже видя над собой протянутую ему руку бойца, как неожиданно расслышал снизу гнусное шипение и низкий утробный рык. Глаза Броуди расширились. С нечеловеческой скоростью он еще быстрее полез наверх. Оставался какой-то жалкий метр, когда сержант протянул руку своему напарнику и... Чудовищная боль пронзила все его тело. На миг в глазах у него потемнело, но все это уступило место пещерному страху, прошившему его словно удар молнии. Последовал сильнейший рывок и будто в замедленной съемке Броуди видел, как его напарник буквально лег на землю с протянутой в шахту лифта рукой. Его вопль показался столь далеким, как если бы их разделяли сотни метров, но через секунду ужасающая реальность вернулась невыносимой болью. Четыре метра Броуди пролетел быстрее, чем при свободном падении и жуткий хруст его собственных костей был тому подтверждением. В мгновение все его тело парализовало и единственное, что он ощущал было то, как нечто потянуло его с огромной скоростью - легко, словно сержант был тряпочной куклой, а не крепким мужиком с четвертью центнера экипировки. Через все еще работающие очки ночного видения он продолжал беспомощно наблюдать за сменяющимися кадрами бесконечных проходов, которыми его тащила мерзкая тварь куда-то к себе в логово. Тело сержанта непрерывно билось о стены и камни и только из-за все еще частично функционировавшей нервной системы он ощущал чудовищную боль внутри. От отчаяния Броуди застонал. Это был стон попавшего в ловушку зверя, инстинктивно ощущая свою обреченность и...

Поворот. Еще один - и чудовище затащило сержанта в какую-то огромную пещеру, тускло светящуюся от множества узорчатых нитей, облепивших все ее стены. Паралич Броуди не давал ему приподняться и оглянуться, но шеей он все же мог вращать. Тогда, повернув свою голову, он увидел горы полуразложившихся трупов десятков существ и саму шестипалую тварь, которая и притащила его сюда. Она подползла к нему и открыла свою пасть, из которой поочередно выдвинулись еще две и с жутким шипением последняя из них вгрызлась в ногу сержанта, с омерзительным хрустом вырвав ее по коленный сустав и заливая кровью все вокруг. Сержант ничего не почувствовал. Оно заживо пожирало его. Броуди казалась, будто он физически ощущал, как волна чистого безумия накатывала на него, подобного приливу на Гавайях, где он когда-то занимался серфингом. Весь ужас заключался в том, что у него оставались две гранаты и пистолет в кобуре, но полная беспомощность не давала даже пошевелить рукой. Стиснув зубы, сержант закрыл глаза и постарался представить себе пляжи Гавайев, но у него ничего не получилось и когда он открыл глаза, то увидел его. Не было никаких сомнений: оно - то самое существо-излучатель, о котором говорил русский проводник. Продолжая дергаться от вырванного из него куска плоти, сержант улыбнулся. Разум его окончательно уступил безумию и теперь весь кошмар представлялся чем-то совсем другим, не от мира сего. Меняющаяся форма существа казалась ему красивой и даже захватывающей. Оно зачарованно переливалось и пульсировало своим вытянутым мозгом.

"Это прекрасно", - такой была последняя внятная мысль Броуди, прежде чем где-то над пещерой прозвучал гром, от которого ее стены и своды рухнули градом камней и обломков, навсегда отправив сержанта во тьму.

***

В наушниках раздался голос оперативника, но в запале боя он не сразу понял, что тот орал в гарнитуру.

- Сейчас взорвется!

Ален повернул голову назад и увидел, как один из трех бойцов направлялся к ним, едва успев отбежать от выпадов огромных отростков хищной растительности.

- Где остальные?! - выкрикнул Колби, увернувшись от очередной зубастой мерзости. Он уже знал ответ.

- Их больше нет, - на выдохе сказал боец и присоединился к остальным. Его слова услышали все. В этот момент частота атак хищных растений увеличилась и теперь бойцов атаковали сразу десятки щупальцев-ветвей, пытавшихся ухватить их и затащить в кошмарную чащу.

- Они напирают! - орал Спектр-три. - Если то, что ими управляет не сдохнет, нам всем конец!

Ален не успел ответить и пригнулся от неожиданного звука взрыва за спиной. Он обернулся назад. Все здание с чудовищным грохотом провалилось под землю, подняв в воздух клубы пыли и дыма. Подземный взрыв, как и рассчитывал Колби, действительно сумел обрушить сеть туннелей, в считанные секунды образовав гигантский котлован, куда провалилась железобетонная груда сооружения, ставшая могилой для трех его человек. Земля под ногами еще несколько секунд ходила ходуном как от небольшого землетрясения. Удивительно, но постройка лишь частично развалилась и почти целиком ушла ниже уровня земли.

- Смотрите, они больше не шевелятся! - крикнул кто-то из оперсталов и все обернулись. Невероятная в своем устрашающем виде огромная масса аномалофлоры теперь застыла на месте. Кое-где длинные ветви-щупальца с жуткими челюстями на концах безжизненно падали на землю, сваливаясь в одну огромную груду тошнотворной органики.

- Получилось! - раздался голос Спектра-три. От удивления оперативники пооткрывали рты и застыли на месте. Оглядевшись по сторонам, им всем стало заметно, как огромное кольцо хищного леса теперь с хрустом опадало и это зрелище поражало своей грандиозностью. Возвышавшиеся на двадцать и более метров чудовищно видоизмененные деревья рухнули на землю, давя и ломая своих более мелких сородичей. Так продолжалось пару минут пока, наконец, треск и гул не прекратился, зафиксировав смерть очередного безумия Зоны. Наступила зловещая тишина.

Продолжая наблюдать за невиданной прежде сценой гибели целого массива гигантского коллективного организма, Колби скомандовал двоим из группы.

- Вы оба - проверьте!

Оперсталы осторожно подошли к одному из огромных отростков, направив в его сторону свое оружие, но сгруппировавшись таким образом, чтобы в любой момент отпрыгнуть назад. Впрочем, как выяснилось буквально через несколько секунд, в этом не было никакой необходимости; по всем признакам огромный ствол, усыпанный десятком зубастых ртов овальной формы, был мертв, хотя стопроцентной гарантии дать никто не мог. Надев глушитель, один из бойцов выпустил в него короткую очередь, однако безрезультатно - древовидное существо было либо мертво, либо впало в какое-то состояние, сродни анабиозу.

- Никакой реакции, - доложил второй из оперсталов.

- Ясно, - ответил Колби. Его все еще продолжало колотить от выброса адреналина. - Спектр-три, доложить о потерях.

- Четверо погибли. Из них трое внизу, под зданием, один в бою с растениями. Несколько человек получили незначительные ранения.

Чувствуя, как внутри все свирепело, Колби закинул за спину автомат и, найдя глазами проводника, направился к нему. Серегин еле стоял на ногах, но все еще продолжал держать в руках свой автомат. Лишь в самый последний момент он заметил, как к нему подошел командир группы и одним отработанным ударом ноги свалил его прямо на один из неподвижно лежавших отростков. Не успев оправиться, полковник дернулся назад, но увидел перед собой дуло пистолета. Ледяным голосом с металлическими нотками Колби отчеканил каждое слово:

- Либо ты назовешь координаты сверхразлома либо умрешь. Здесь и сейчас.

Продолжая тяжело дышать через свой противогаз, Серегин некоторое время смотрел в частично скрываемое противогазом лицо оперативника. Лишь его глаза были видны через смотровое стекло, в которых горела неподдельная ярость. Полковник понимал неизбежность этого момента и весь вопрос заключался лишь где, когда и при каких конкретных обстоятельствах его постарались бы заставить под давлением выдать самую главную информацию. Но теперь он поймал себя на мысли, что скрывать ее дальше просто не имело смысла. Полковник устал за последнюю неделю. Очень устал. В какой-то мере ему уже было наплевать и на себя, и на исход операции. Даже безжалостный взгляд американского оперативника его не страшил, хотя в другой раз все было бы по-другому. В то же время нечто внутри Серегина подсказывало, что командир группы не нажмет на курок.

- Пятьдесят один градус, тридцать две минуты, пятьдесят восемь целых и три десятых секунды северной широты. Двадцать девять градусов, тридцать шесть минут, пятьдесят пять целых четыре десятых секунды восточной долготы.

Колби продолжал смотреть на проводника немигающим взглядом, держа палец на курке. У него еще не было таких больших потерь на первом этапе операций. Он мог убить этого агента и, наверное, должен был. Нажми он курок - и никто из остальных членов группы не расскажет командованию об этом. Тело проводника можно уничтожить в любой подходящей аномалии и все концы в воду. Внутри сошлись в невидимой битве сразу две противоположности и ни одна из них не хотела уступить другой. Палец чуть сильней надавил на курок, а рука все также твердо держала пистолет. Осталось сделать выбор и Колби с удивлением обнаружил, что стал перед ним в который раз. Поколебавшись, он уже понял, какое решение примет двумя секундами позже.

***

Н а с т о я щ е е

Вашингтон, округ Колумбия

Работа в офисе ФБР кипела, не переставая - возложенное задание руководством не могло ждать, поэтому оперативная группа работала в две смены по двенадцать часов. Главным атрибутом помещения, где велась практически любая оперативная деятельность, была висевшая белая доска с прикрепленными фотографиями всех лиц, которые подозревались в связях с разрабатываемым объектом. От фотографии с изображением умного и волевого лица одной немолодой женщины тянулись начерченные синим маркером стрелки к нескольким другим фотографиям, полученным за последние пару дней. Один из спецагентов внимательно смотрел на все эти снимки, словно пытался в них увидеть упущенную ранее связь.

- По этим двум у нас что-нибудь есть? - спросил он своего напарника, сидевшего за столом и что-то усердно искавшего в базе данных в ноутбуке. Тот поднял голову и кивнул, мол, не расслышал.

- Двое сотрудников из группы, которой она руководила, - с раздражением уточнил стоявший у доски спецагент. - Проснись, Майк.

- Ах да, извини. От такого количества информации у меня голова плохо соображает... По этим двум ничего нет. Только у того, что помоложе, Эванса, кажется, были проблемы с выплатой ипотеки, но, судя по документам, он разобрался с этой историей еще три года назад. Второй так и вовсе невинен, как Мать Тереза.

Он откинулся на спинку стула и ручкой почесал висок.

- Мы практически так ничего и не смогли накопать, верно? Хоть бы одна зацепка...

Ответить ему стоявший спецагент не успел из-за вихрем влетевшего в кабинет третьего сотрудника, прикрепленного к оперативной группе.

- Сэм? - с удивлением одновременно вскрикнули оба фэбээровца.

- Не ожидали тебя увидеть так скоро, - признался сидевший сотрудник.

- Кажется, у нас кое-что есть, - запыханно произнес Сэм и положил на стол распечатку. - Только что получил ответ на запрос из налоговой службы о Кэйти Хейл. Пришлось выдумать историю о финансовых махинациях.

- И? - хмыкнул стоявший возле доски спецагент и подошел к столу.

- Сами смотрите, - ответил Сэм и дрожащими руками протянул нужный лист сидевшему коллеге. - Вот!

Взяв документ, тот быстро пробежал по нему глазами.

- Не вижу ничего особенного, - произнес Майк, оторвав взгляд от распечатанного листа. - Да ты в конце посмотри, - нетерпеливо сказал Сэм и платком вытер взмокший лоб.

- Так и здесь ничего такого нет... Хотя... Джеф, взгляни.

Сбоку встал напарник и два взгляда застыли на двух самых нижних строках. Вместе они еще раз прочли отрывок, на который обратил внимание Сэм.

- Постой-постой, - скороговоркой произнес Джеф и ткнул пальцем в лист. - Когда это случилось?

- Четыре года назад, - ответил Сэм. - Тогда никакого магазина у нее не было, зато висел долг за дом.

- Сколько? - уточнил Майк.

- Шестьдесят тысяч.

- Неслабо, - присвиснул Джеф и, выпрямившись, скрестил руки на груди. - Источник?

- В том-то и дело, что я так и не нашел откуда мисс Хейл могла взять столько денег сразу! - развел руками Сэм.

- То есть ты хочешь сказать, что на тот момент у нее не было даже своего дома, а спустя всего четыре года она обзавелась бизнесом и объяснить, как она сумела добиться такого успеха мы не можем?

- Именно так, Майк, - кивнул Сэм. - Но и это еще не все.

Он достал из внутреннего кармана пиджака флэш-карту. Сэм протянул электронный носитель Майку.

- Здесь запись с камеры видеонаблюдения недалеко от ее магазина. Ее установили всего месяц назад и направлена она как раз в ту сторону улицы, где находится вход в магазин Хейл.

Взяв из рук флэшку, Майк вставил ее в USB-разъем и через полминуты все внимательно уставились на экран, на котором был запущен ролик, записанный с камеры наружного наблюдения.

- Начни с момента времени четыре часа сорок шесть минут, - сказал Сэм. Майк немедленно навел курсор куда надо и щелкнул мышью. Спустя несколько секунд в кадре появилась женщина, которая сначала некоторое время рассматривала стоявшие бутики на правой стороне улицы. Качество изображения было достаточно высоким, чтобы без особого труда рассмотреть ее лицо.

- Так это же Джанет Френсис! - слегка вскрикнул Джеф.

- Да, - подтвердил Сэм, - смотрите дальше.

Чуть позже женщина на видео перешла на другую сторону авеню и после некоторой заминки вошла в бутик Кэйти Хейл.

- Значит, за последнее время у них был контакт, - заключил Майк.

- Верно, - кивнул Сэм и выпрямился. - Она пробыла там около сорока минут.

Майк быстро щелкнул на проигрывателе и вот уже Френсис с пакетами уходит из бутика в противоположную от камеры сторону.

- Думаешь, информация Фостера подтвердилась? - спросил Джеф и повернулся к Сэму.

- Не знаю, но совпадение действительно довольно странное.

- Ты все еще веришь в совпадения? - усмехнулся Майк. - Давно пора понять, что совпадение - это вовремя не выявленная закономерность.

- Тут ты прав, - согласился Сэм и налил себе в кружку с кофе воды из электрочайника. - Но нам нужны доказательства. Кто знает, почему эта Хейл сумела найти шестьдесят штук? Вдруг ей эти деньги подарил какой-нибудь объявившийся состоятельный родственник или тайный воздыхатель, а она не задекларировала этот доход. Преступление? Да. Но к нашему делу оно может не иметь никакого отношения.

- Согласен, - кивнул Майк, вертя пальцами ручкой. - Нужно проверить всех ее родственников, которых... - Он посмотрел в досье. - Их не так-то уж и много - двоюродный брат в Арлингтоне и дядя из Лонг-Айленд. Последнему семьдесят шесть лет и он проводит остаток своих дней в доме престарелых под опекой социальных служб. Больше никаких сведений о ее родственниках нет.

- В любом случае она должна обосновать происхождение такой круглой суммы денег, - сказал Джеф, засунув руки в карманы брюк.

- Это верно, - согласился Майк, - но сумеем ли мы доказать, что она и есть тот самый связник - вот, в чем вопрос. Впрочем, полагаю, нам есть, что сказать Фостеру.

Остальные двое согласно кивнули.

***

Штаб-квартира СВР, Ясенево

В эту ночь, как понял Василий Клюев, не спал не только он. По пути домой по закрытой линии с ним связался лично Директор Службы внешней разведки Евгений Фадеев и, как и предполагал второй человек в системе ГРУ, обсуждение вопроса не требовало отлагательств. Поэтому Клюев дал команду своему водителю развернуться и ехать в здание, в котором до распада Советского Союза располагалось Первое главное управление Комитета государственной безопасности - всемогущей спецслужбы, служившей верой и правдой своей стране до самого ее распада. Четверть века назад огромная структура точно также, как и некогда могучая единая Родина, пала жертвой предательства в высших эшелонах власти стаи врагов народа, которые ради шкурных интересов стать собственниками развалили сверхдержаву, о чем напомнил себе Василий Александрович. Он никогда не простит им сотворенное с его страной и сожалел, что четверть века назад не обладал нужными полномочиями. Хотя, что могла сделать военная разведка, не имевшая агентуры внутри Советского Союза? Все ее аналитические отчеты - как всегда наивысшего качества - в конечном итоге уходили в пустоту, потому что там, наверху, почти не осталось никого, кто мог адекватно оценить всю тяжесть положения страны и рассмотреть среди перестроечной смуты грядущую катастрофу, которой еще не знала история. Ветер перемен не принес того облегчения, которого ждали многие дезориентированные граждане огромной страны, напротив, последовавшие изменения обернулись кошмаром, тянувшимся вот уже двадцать пять лет. Тотальная разруха едва ли не во всех сферах жизни новой России под шепот иностранных "советников" преподносилась лжецами новой эпохи как благо, ввергая великую страну в дебри непроглядной тьмы. В одно мгновение черное стало белым, а белое - черным. Все, во что верили миллионы, вдруг было названо ложью, Идея справедливости оказалась попрана, а во главе всего стал культ денег и наживы. Удивительно, подумал генерал, как быстро люди деградируют, если их поставить в систему лживых ценностей. Огромные массы в считанные годы из могучей созидающей силы превращались в разобщенное, атомизированное стадо - озлобленное, униженное и нищее. А ведь всего-то, чего смогли добиться внешние и внутренние враги Советского Союза, так это лишить народ и его элиту цели. Ведь что есть человек без цели? Ничто. Пустая оболочка, обломанная ветка, упавшая в бурный поток воды и мчащаяся по течению - авось к берегу прибьет или затянет в водоворот. А что есть общество без Цели? Кошмар наяву. Если саморазрушение одного человека на фоне миллионов можно не заметить, как микроскопическую флуктуацию, случайный выброс на социальном графике, то когда без цели остаются миллионы их созидательная сила постепенно сменяет свой знак с плюса ни минус и превращается в саморазрушение. Безыдейное общество как человек в состоянии невесомости - не знает где верх, а где низ - он не понимает, куда ему двигаться, не ясно от чего нужно отсчитывать направление. Точно также без системы координат человек не понимает, куда ему идти, где он находится. Лишив целое общество системы отсчета и великой Цели, оно перестало понимать, что есть хорошо, а что плохо, критерии добра и зла становятся размытыми и нечеткими. То, что раньше по всем правилам и нормам было табуировано, теперь же само стало нормой. В этом и состояло самое чудовищное преступление перестроечной шушеры и их идейных наследников в постперестроечное время - они лишили людей Цели и системы координат, лишили образа будущего, без которого никакое подлинное развитие невозможно в принципе. Кое-кто теперь пытался ввести в заблуждение массы, утверждая, будто патриотизм - это и есть та самая идея. К сожалению, как успел убедиться Клюев, такая примитивная ложь и подмена понятий сумела проникнуть в сознание очень многих людей, в числе которых были и его знакомые. Они элементарно не понимали, что патриотизм не задает образ будущего, он, если угодно, энергия. Не имея идеи, своего проекта развития, а значит и цели, энергия не имеет точки приложения, вектора и цели, куда ей следует двигаться. Любовь к своей Родине условие необходимое, но совершенно недостаточное для того, чтобы страна и ее народ развивались. Для этого нужна великая Цель, Смысл, которые задаются Идеей. Без нее никакое развитие немыслимо. Но Клюев твердо знал, что Россия найдет в себе силы выйти из того тупика, в который ее затягивала безыдейность и те, кто был заинтересован в сохранении текущего status quo. Пока нужный момент не настал и генерал это понимал, но он твердо для себя решил, что в час "Х" не останется в стороне, когда потребуется действовать и вернуть своей стране, своей Родине ее будущее.

За этими мыслями Клюев не заметил, как машина с МКАДа подъехала к первому КПП при въезде к зоне ограниченного допуска, где он быстро прошел процедуру идентификации. Поднялся шлагбаум и машина с тихим гулом проехала на территорию комплекса зданий Службы внешней разведки. Генерал напомнил себе, что уже давненько не заезжал сюда и обратил внимание на два башенных крана рядом с высоченным двадцати двух этажным корпусом штаб-квартиры. Впрочем, определить какое именно сооружение возводилось на территории разведслужбы он не смог из-за перекрывавших вид строений и деревьев. Подъехав к главному входу основного здания, Клюев вышел из машины и попал внутрь штаб-квартиры, а еще через несколько минут вошел в просторный кабинет Директора. Евгений Федорович Фадеев лично встретил своего коллегу из военной разведки и после обмена рукопожатием они в неформальной обстановке сели рядом за длинным столом, за которым могло свободно уместиться десятка два человек.

- Чаю, Василий Александрович? - спросил Фадеев.

- Спасибо, но я бы предпочел перейти к делу, - произнес заместитель начальника ГРУ. - Если честно, сейчас мне не хочется ни пить, не есть.

- Понимаю, - закивал головой Фадеев, - сам такой же. Тогда, полагаю, нам есть, о чем поговорить.

На какую-то секунду Клюеву показалось, что во взгляде серых глаз Директора читалась тяжесть от перипетий последних дней. Генерал и сам ощущал нечто подобное, когда дело касалось его агентов, ведь на кону стояла жизнь человека, который оказался пойманным контрразведкой враждебной страны. Конечно, Клюев прекрасно понимал, что обнаружение агента СВР стало следствием действий ГРУ, которое совершенно непреднамеренно навело на след агента американские спецслужбы, однако это ничего не меняло. ГРУ было в долгу у своих коллег с Ясенево и для них вызволение агента являлось делом чести, как и для политической разведки. Естественно, при условии, если это вообще возможно, напомнил себе Клюев, и вздохнул.

- Мне буквально полчаса назад звонил Президент, - сообщил Фадеев.

- Ну и каково мнение Верховного? - взволнованного спросил Клюев, вмиг ощутив прилив сил от вызванной к жизни словами Фадеева надежды на возможность спасти человека.

- Мне дан прямой приказ заняться делом ее освобождения, - сообщил Директор и в раздумьях чуть запрокинул голову вверх.

- Ее?! - еще больше удивился генерал и на пару секунд застыл с отвисшей челюстью. Только потом он спросил: - Агент - женщина?

- Да, - утвердительно кивнул Фадеев, - и мы не знаем где она сейчас находится. Пока в СМИ информация об этом еще не просочилась, но это дело времени. Поэтому я вам говорю сейчас.

Клюев сцепил пальцы рук и некоторое время смотрел куда-то в сторону, погрузившись в глубокие раздумья. Евгений Федорович не нарушал вдруг образованную тишину, словно боялся помешать ходу мыслей генерала.

- Кем она работала? Хотя... - Клюев отрицательно покачал головой. - Не отвечайте. Сейчас в этом нет уже смысла. Лучше спрошу о другом. Известно ли что-нибудь о ходе расследования в отношении нее?

Фадеев с сожалением развел руками.

- Только самое общее. Дело ведет ФБР, но в сотрудничестве с ЦРУ. Местоположение ее мы скоро узнаем, вот только что это даст?

Свой риторический вопрос Директор больше адресовал себе и отвернул взгляд в сторону. Помолчав, Клюев спросил:

- По вашему мнению, у нас есть шанс ее вытащить оттуда?

- Скорее всего, нет, - с сожалением признался Фадеев и опустил взгляд. - С учетом ее уровня подготовки, знаний и выданной нам информации... Если докажут вину ей будет грозить смертная казнь.

Сглотнув, Евгений Федорович посмотрел в глаза генералу.

- За десять минут до того, как я вам позвонил, Президент лично выразил надежду, что нам удастся найти способ вытащить женщину из рук ФБР.

Он чуть пристально посмотрел на второго человека в иерархии ГРУ.

- Насколько я понимаю, Управление обладает некоторыми сведениями, способными серьезно помочь в данном вопросе, верно?

Теперь очередь отвернуть взгляд настала за Клюевым и он некоторое время размышлял над сказанным. Обсуждая эту тему с его прямым начальником Кириллом Остаповым, они оба пришли к выводу о необходимости помочь коллегам из Ясенево, но в то же время такой жест неизбежно вынуждал поделиться частью совершенно секретной информации, что тяжело давалось любой спецслужбе.

"Мы в долгу перед ними", - напомнил себе Клюев и сделал утвердительный кивок головой. Согласие он ранее получил у начальника военной разведки.

- Можете на нас рассчитывать, Евгений Федорович. Я лично займусь этим делом.

- Надеюсь, вы понимаете необходимость некоторых подробностей для нашего плана...

- Разумеется, - остановил его рукой Клюев. - Предлагаю создать совместную группу для анализа всей информации, чье использование поможет вызволить эту женщину.

- Безусловно. Я дам соответствующее распоряжение, - согласился Фадеев. - Понадобится тесная координация с Кремлем и МИДом. Вероятно, идея вытащить агента была вложена в голову Президенту Соловьевым - тот умеет находить очень удачные моменты.

- Соглашусь с вами. Кстати, думаете, стоит признавать ее нашим человеком?

Фадеев отрицательно покачал головой.

- В этом нет смысла. Здесь логичней использовать классическую схему. Они заявят на весь мир, что поймали "крота", мы, естественно, все будем отрицать. Затем начнутся подковерные переговоры и вот тут-то понадобятся наши аргументы. Так должно быть в теории. Но...

Директор замялся.

- Но? - повторил Клюев и выразительно посмотрел на него.

- Наверху хотят использовать наш козырь до выборов в США.

Глаза генерала округлились.

- Так ведь до них осталось три дня! - вскрикнул он. - Да и разве Дэмпси это понравится? Или вы...

Клюев осекся. Он все понял и вихрь мыслей завертелся у него в голове с ураганной скоростью. Фадеев все это время молча наблюдал за реакцией генерала, давая ему переварить услышанное.

- Вот поэтому аналитическая группа должна быть создана как можно скорее, - произнес Директор. - Придется разбудить Колесникова, если, конечно, он сейчас спит, а не ворочится от бессонницы после смены часовых поясов.

- А как же риски? - генерал скрестил руки на груди. - Если американцы смогут протянуть время, а Дэмпси победит, то он тем более откажется передавать ее нам.

- По нашим оценкам, он будет уязвим даже если агента не удастся вытащить до дня выборов и в случае победы действующего президента США. Там сейчас такая катавасия, что риск обнародования подобной информации для них будет не менее опасен, чем пуля, убившая Кеннеди. В общем, похоже, нам с вами, Василий Александрович, нескоро удастся вдоволь поспать.

- Признаюсь, о том, что такое "выспаться" я начал подзабывать, - сказал Клюев, пока его мозг подобно компьютеру прорабатывал варианты, но одновременно с этим умозаключения привели к новому вопросу.

- Тогда последнее, Евгений Федорович. Что если они еще не знают о причастности этой женщины к работе на нашу разведку? Я имею ввиду отсутствие у них улик для обвинительного приговора? Ведь в таком случае мы же сами ее выдадим.

- Вы совершенно правы, товарищ генерал. Только пришить к делу они это не смогут. Можете не сомневаться: даже если ее адвокат сумеет провернуть какую-то очень выгодную досудебную сделку, то покинуть страну ей не дадут. Любым способом. К слову, мы доподлинно не знаем, что с ней сейчас происходит и есть ли у нее доступ к адвокату.

Все еще пребывая в сомнениях, Клюев не стал все высказывать вслух. В конце концов, не будь той женщины все их усилия пошли бы насмарку.

- Хорошо, Евгений Федорович, - согласился Клюев. - Управление сделает все, что в его силах. К утру я подготовлю список людей. Думаю, трех человек от нас будет достаточно?

- Да, несомненно и... спасибо вам.

- Пока не за что, - встал генерал. - Я немедленно займусь этим.

- Все равно спасибо, - еще раз поблагодарил Фадеев генерала и уже после того, как они попрощались, Директор вслед ему сказал:

- Генерал, не сочтите за труд - передайте от меня благодарность Кириллу Петровичу.

Клюев кивнул.

- Непременно, - произнес он и вышел за дверь.

Оставшись один, Фадеев еще с минуту просидел за компьютером, молча обдумывая содержание беседы, а затем по закрытой связи набрал номер нужного человека.

***

Загородная резиденция президента США Кэмп-Дэвид, штат Мэриленд

Роберт Дэмпси удобно расселся на кресле, водрузив ноги на мягкий табурет. Он любил покой, когда его никто не отвлекал от дел насущных. И без того предвыборная пора всегда выматывала так, словно его заставили пройти курс подготовки "морских котиков". Дэмпси на себе успел испытать всю нагрузку предвыборной гонки четыре года назад, когда впоследствии занял пост главы исполнительной власти. Больше всего он не любил теледебаты, особенно с этим Палмером, будь он не ладен, подумал президент. Этот сукин сын умел подмечать каждый прокол и представлять его едва ли не катастрофой национального масштаба. Даже, на первый взгляд, однозначно позитивные действия Дэмпси его противник обставлял в таком свете, что слушателям казалось, словно действующий глава Белого дома устроил пир во время чумы. Достаточно было вспомнить, как Палмер лихо провел его с миграционным вопросом, который раньше ставили Дэмпси в заслугу. Тот просто поместил эту тему между двумя проколами действующей администрации и все посчитали, будто на фоне этих неудач решение проблемы нелегальных мигрантов смотрелось так, как если бы президент занимался не тем, чем надо. В итоге общественность восприняла козырный туз, каким Дэмпси и его предвыборный штаб считали борьбу с миграцией из Мексики, как решение второстепенной задачи в ущерб первостепенным, например, реформе медицинского страхования. В итоге рейтинг Дэмпси упал на четыре процента, а победителем в последних, третьих по счету, дебатах признали его оппонента.

Сейчас президенту не хотелось думать обо всем этом - голова и так гудела как самолет. Его семья уже пошла спать, вымотанная непростым днем, в котором они сопровождали президента на очередной встрече с избирателями - поддерживать мнение о Дэмпси как о безупречном семьянине также входило в правила игры. Это никогда не давалось просто, подумал он, и открыл одну из папок, лежавших на небольшом деревянном столике рядом с телефоном правительственной связи. Последние сводки, тщательно подобранные и составленные для него на основе данных всего огромного разведывательного сообщества США, не вселяли никаких позитивных эмоций. Да что там: практически все, прочитанное им за предыдущие несколько месяцев, давало повод как минимум для нешуточного беспокойства. Отпив чая из белой фарфоровой кружки, стоявшей на все том же столике, Дэмпси раскрыл документ, еще не зная, что его ждет.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. СРОЧНО

НЕ ПОДЛЕЖИТ ПЕРЕДАЧЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ИНОСТРАННЫХ ГОСУДАСТВ

ОТ: МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ Ч. ДУГЛАСА

КОМУ: ПРЕЗИДЕНТУ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ Р. ДЭМПСИ

4 НОЯБРЯ, 2016

Отчет об экспедиции в сектор "Омикрон" и общая оценка обстановки

1. Собранная группа экспертов по установлению причин катастрофы в лаборатории корпорации "Нью Солюшен", отправленная в сектор "Омикрон" 4 октября, не вернулась. Никаких сообщений перед своим исчезновением группа не посылала. Входившие в ее состав все пятьдесят четыре человека, на данный момент числятся пропавшими без вести. Поисковая операция силами морских пехотинцев не дала результатов. Более того, трое военнослужащих погибли при невыясненных обстоятельствах. У шести выживших наблюдаются серьезные психические расстройства, причем квалифицированные психиатры, обследовавшие их, единодушно сходятся во мнении, что никто из них за время своей многолетней практики не сталкивался ни с чем подобным. По окончании обследования было назначено лечение, но спустя трое суток четверо из солдат, подвергшихся неизвестному типу воздействия, одновременно покончили жизнь самоубийством. Один из них сумел найти кусок стекла и перерезать им горло каждому из своих сослуживцев, после чего сделал то же самое с собой. Как показал анализ видеосъемки с камеры наблюдения, никто из троих не оказал ни малейшего сопротивления, из чего делается вывод о добровольном согласии уйти из жизни. Остальные военнослужащие, принимавшие участие в поисковой операции в секторе "Омикрон", практически без исключения страдают тем или иным типом заболеваний, не поддающихся классификации. На данный момент они помещены в карантин с круглосуточным наблюдением. Их состояние варьируется от средней степени тяжести до терминального состояния с критическими нарушениями витальных функций.

2. Использование пилотируемой авиации над сектором "Омикрон" привело к падению пяти военных вертолетов и двух самолетов-разведчиков. Количество погибших, включая экипажи и операторов, составляет тридцать четыре человека. На момент написания доклада обнаружены все регистраторы данных полетов. Предварительный анализ параметров полетов всех потерпевших крушение летательных аппаратов не выявил ничего, что можно было бы отождествить с техническими неисправностями и тем самым дать разумное объяснение катастрофам. С учетом большого опыта у экипажей представляется крайне маловероятным наличие во всех случаях человеческого фактора в качестве причины, приведшей к падению сразу семи летательных аппаратов. Соответственно на текущий момент принято решение ограничиться использованием разведывательных спутников, спутников дистанционного зондирования Земли и беспилотных летательных аппаратов. До тех пор, пока не будут выяснены причины крушений, применение пилотируемой авиации прекращено.

3. Учитывая скорость деградации обстановки в секторе "Омикрон", обращаем внимание, что при сохранении текущих темпов его расширения к середине 2017 года площадь поражения неизвестной формой аномальной активности составит до двадцати тысяч квадратных километров. В связи с этим предлагается аккумулировать все сведения, полученные разведывательными службами в Чернобыльской аномальной Зоне (ЧАЗ), для их тотальной систематизации и подготовки стратегии действий правительства Соединенных Штатов на случай дальнейшего распространения аномальной области. С учетом возможных последствий, угрозе следует дать наивысший приоритет. Для исследования аномалии и реагирования на ее проявления предлагается создать Особые мобильные группы (ОМГ) на базе Министерства внутренней безопасности и Министерства обороны при координации с другими ведомствами. На основании заключений аналитических докладов, считаем необходимым переподчинить новообразованные структуры напрямую Президенту Соединенных Штатов для исключения бюрократических проволочек и максимизации эффективности ОМГ. Оперативный штаб предлагается сделать мобильным с учетом склонности аномальной территории к спонтанному расширению по аналогии с ЧАЗ. На текущий момент выбор оптимального места для его расположения остановлен на городе Миннеаполис, который географически наиболее близок к сектору "Омикрон" из всех крупных городов и агломераций. Отчет о количестве необходимых средств, требуемых для функционирования ОМГ, будет подготовлен до конца текущего месяца.

4. Разрабатывается план по срочной эвакуации Президента, членов Администрации и Конгресса на случай выхода ситуации из-под контроля и критического увеличения сектора "Омикрон" вплоть до границ Вашингтона. Предпринимаются все меры для недопущения утечки информации в СМИ о возможных рисках с целью избежать паники среди населения. Тем не менее, мы исходим из того, что в связи с масштабностью катастрофы общественность в определенной мере узнает о степени ее угрозы. Однако это не означает отсутствие какой-либо возможности взять под контроль любые попытки распространения критически важной для национальной безопасности информации. В течение месяца Министерством обороны будет подготовлен развернутый план действий в сфере информационной безопасности. Кроме того, предлагается план по развенчанию сформированного мема "Черная Среда", который среди населения устойчиво ассоциируется с а) катастрофой неизвестного происхождения (а потому еще более пугающей); б) беспомощностью властей в деле взятия ситуации под контроль; в) недоверием к властям, как местного, так и федерального уровня. Перечисленные аспекты способствуют усилению панических настроений в обществе, подталкивают к акциям гражданского неповиновения и противодействию представителям власти. На текущий момент ситуация не вышла за пределы критических значений, однако содержит очень высокий потенциал для усиления. В связи с этим предлагается план мероприятий по отвлечению внимания широкой общественности, в том числе для этих целей может пригодиться нынешний информационный фон вокруг эскалации военно-политической обстановки на Ближнем Востоке. Подробный план действий будет представлен в течение двух недель.

5. С учетом текущих тенденций и не поддающихся объяснению явлений в секторе "Омикрон" критически важно оценить возможные последствия для международных отношений. Как известно "Черная Среда" привела к эффекту обвала ключевых фондовых индексов, включая Доу-Джонс и Насдак, что уже негативно сказалось на стоимости акций ряда крупнейших компаний. Страны-участницы группы G7 выразили крайнюю обеспокоенность относительно положения в Миннесоте, особенно экологической обстановкой, а также рисками, схожими с теми, которые на протяжении десяти лет все человечество испытывало на себе после образования ЧАЗ. Госдепартамент вырабатывает тактику действий на случай запросов со стороны иностранных государств, но без новой стратегии в деле нивелирования последствий политического характера в связи с возникновением сектора "Омикрон" заверять наших союзников в том, что ситуация находится под контролем не представляется возможным. В настоящий момент в режиме наивысшей секретности все ведомства, отвечающие в той или иной мере за внешнеполитическое направление, прорабатывают возможности для создания впечатления у наших союзников полного контроля над ситуацией и преувеличения степени угрозы последствий инцидента в лаборатории "Нью Солюшен". Как минимум указанные действия помогут уменьшить политические риски в ближнесрочной и среднесрочной перспективах. С другой стороны наибольшие риски скрываются в угрозах стратегического уровня. Если область заражения продолжит распространяться дальше и предыдущие оценки окажутся неверными, то в таком сценарии вопрос следует поставить иным образом. В самом экстремальном варианте рассматривается экспансия сектора "Омикрон" с поглощением не менее семидесяти процентов территории Соединенных Штатов и это не предел. В таком случае все более актуализируется план действий под кодовым названием "П е р е р о ж д е н и е", связанный с целым рядом мер, необходимых для выживания американской нации и ее доминирования на Земном шаре даже если географически ее местоположение будет отличаться от нынешнего. Анализ возможных рисков на данный момент находится в стадии подготовки.

Министр обороны, генерал Чарльз Дуглас

Отложив документ в сторону, Дэмпси улегся в свое кресло и закрыл глаза. Он понял невысказанный смысл последнего предложения в докладе. Успех текущей операции в Зоне определял намного больше, чем казалось американскому президенту раньше и теперь он это видел со стеклянной ясностью. Суть прочитанного напоминало безумие в чистом виде, нечто совершенно абсурдное, как из сценария третьеразрядного фильма ужасов.

"Неужели все это - реальность?", - спросил себя Дэмпси, находясь в полудреме. Его охватило странное ощущение усталости от предвыборной гонки, целой горы дел и одновременного нежелания идти спать из-за волнения, охватившего после прочтения документа. Тяжело, как после изрядно выпитого скотч-виски, он все же встал и вышел из дома. Ему просто хотелось постоять и подышать холодным, сухим воздухом, наполнявшим кровь кислородом. Как он уже давно заметил, после этого его сон был намного крепче, но сейчас он достал телефон из кармана и по специальному защищенному каналу связался с другим человеком, который, как знал Дэмпси, тоже не спал.

- Слушаю вас, господин президент, - через десять секунд в телефоне раздался на удивление спокойный голос.

- Ты уже прочел доклад, Уильям? - спросил Дэмпси.

- Если вы о подготовленном Чарльзом документе, то да, я его прочел, - все тем же ровным голосом ответил Рид.

- Тогда я не могу понять твое спокойствие, - с нотками раздражения произнес Дэмпси, заметив, как чуть дальше в темноте леса скользнула тень сотрудника Секретной службы. - Или тебя не смутил последний абзац?

- Разумеется, господин президент, - заверил его Рид, - но хотел бы напомнить, что это все-таки отчет и пока все детали нам неизвестны...

- Но хватит и того, что уже известно, - перебил его Дэмпси, - все зависит от успеха...

Он осекся, чуть не позабыв, что про такие вещи не следовало распространяться даже по закрытой линии связи.

- В общем, ты понял меня, Уильям.

- Несомненно, сэр, - бодро ответил Рид и по звуку из телефона Дэмпси показалось, что директор Национальной разведки куда-то сел. - Ситуация под контролем, а любые неучтенные факторы мы немедленно сумеем купировать.

- Посмотрим, - сомнительно фыркнул президент. - Как прошла поездка?

Настало короткое молчание и несколькими секундами позже Рид ответил:

- Приземлись вполне удачно, а дальше все следовали по оговоренному пути, но чтобы не тревожить знакомых я их пока не набирал.

Условные фразы Дэмпси автоматически переводил в уме, пока в голове не сложилось что-то вроде "группа внедрения вошла в сверхразлом, но по причинам конспирации она продолжает сохранять режим радиомолчания".

- Продолжай сообщать мне о том, как все проходит.

- Само собой, сэр.

Дэмпси отключил телефон и защищенный канал разъединился. Наступила звенящая тишина и сорок четвертый президент США поежился от неожиданно холодного ветра, который прогнозировался метеослужбами по всему Восточному побережью. Он зашел внутрь и с наслаждением ощутил тепло, исходившее от камина. Взяв пульт, президент включил телевизор и сразу же попал на новости, шедшие по "Си-Эн-Эн". Там ведущая - блондинка с искусственной улыбкой и профессиональной дикцией - рассказывала о самых важных происшествиях за день.

- ...в центре Нью-Йорка собрался тридцатитысячный митинг демонстрантов, недовольных действиями нынешнего правительства и, в частности, президентом Робертом Дэмпси, которого обвиняют в экономических провалах последних лет. Кроме того, протестующие выкрикивают лозунги, направленные против сокрытия информации о катастрофе в лаборатории "Нью Солюшен". Предлагаем, послушать требования митингующих.

Кадр меняется и уже с камеры вертолета становится видна колонна протестующих, тянущаяся от Седьмого авеню к Таймс-сквер. Новый кадр и репортер подходит с микрофоном к одному из толпы. Человек скрывает свое лицо за маской. Репортер протягивает к нему микрофон и задает вопрос:

- Скажите, зачем вы вышли сюда? Каковы ваши требования?

Мужчина оборачивается и отвечает:

- Я скажу вам, какие у меня и у всех нас требования! Наше лживое правительство скрывает от своего народа правду о событиях в той лаборатории! Они опять испытывали неизвестные технологии, доставали артефакты из Зоны и думали, что у них все под контролем. Да хрена с два! На земле наших предков, основавших здесь целую страну, в Черную Среду возникла раковая опухоль, а эти сволочи даже пальцем не пошевелили, чтобы не допустить этого! Посмотрите, что происходит со странами Восточной Европы. Рядом с ними возникла черная дыра, в которой пропадают сотни человек ежегодно! А из нее к нам тянут эти никому неизвестные артефакты. По всем каналам уже пять лет крутят рекламные ролики о громадном скачке для всего человечества, про супер-пупер аккумуляторы, новое топливо, продление жизни и прочая чушь! Если все это и появится, то владеть им будет кучка жадных мультимиллиардеров и прирученные ими политики, в том числе и наш так называемый президент!

Мужчина повернулся в камеру и, ткнув в нее пальцем, сказал:

- Слышишь меня, Дэмпси?! Меня тебе не обмануть! Я знаю, что ты такой же чернорабочий, как и все твое окружение и тебя они используют как презерватив, а потом за ненадобностью выбросят в урну! Все твои распоряжения преступны и направлены против Соединенных Штатов и попирают все принципы, заложенные отцами-основателями нашей страны! До-лой Дэм-пси! До-лой Дэм-пси! До-лой Дэм-пси!

Стоящая рядом толпа мгновенно подхватила новую кричалку и уже через несколько секунд тысячи глоток орали в унисон одно и то же - "долой Дэмпси!". Кто-то кинул камень и разбил витрину и тут же в дело пошли резиновые пули и слезоточивый газ. Где-то со стороны сотен полицейских, устроивших заслон в несколько рядов, выехала машина с водяной пушкой и мощным напором струи отогнала с полсотни человек. Трансляция прервалась из-за того, что в эфир успело проскользнуть несколько нецензурных выкриков в адрес главы правительства.

Роберт выключил телевизор и с тяжелой головой побрел в спальню. Он уже сто раз видел подобные обвинения в свой адрес и был к этому готов. Когда-то один из его помощников верно подметил, что почти половина страны будет его ненавидеть независимо от того, что и как он делает - правильно или нет, неприязнь во многом иррациональна, а потому с ней ничего не поделать. Главное просто пытаться честно выполнить свою работу.

- Дорогой? - раздался голос Первой Леди, проснувшейся от шагов своего мужа.

- Да. Спи милая.

Он разделся и залез под одеяло, согретое теплом тела женщины, с которой он был в браке уже без малого тридцать лет.

- Все в порядке? - спросила она сонным голосом.

- Все в порядке, - ответил он, почувствовав, как она прижалась к нему.

"Просто честно выполнять свою работу", - подумал Роберт и подловил себя на мысли, что вопрос был поставлен неверно. Его следовало задать так: правильную ли работу он делает или тот тип из репортажа был в чем-то прав? Дэмпси захотелось глубже поразмыслить над этим и постараться взглянуть под другим углом на терзавшие его вопросы, но нежная рука Первой Лели легла ему на грудь и больше ему не хотелось думать обо всем этом. Президент закрыл глаза и забылся тревожным сном.

***

Сектор ответственности ОДКБ

Четырнадцатая военная база седьмого приграничного участка

Чернобыльской аномальной Зоны

На базе царил настоящий переполох, хотя дело не дошло до панических форм проявления своего беспокойства, однако новость о не возврате вертолета, на котором вылетела группа Егорова, была из разряда катастрофических. Второй раз потерять группу за последнюю неделю Селезнев просто не мог - лучше самому шагнуть в жарку, чем вновь пережить нечто подобное. Худшее заключалось в том, что помимо вертолета с группой глубинной разведки не вернулся и еще один вертолет, участвовавший в операции по отвлечению противника. С радаров они пропали с разностью в пятнадцать минут и до сих пор ни одной весточки от обоих вертолетов не поступало.

Генерал Селезнев не находил себе место и в штабе ходил из угла в угол, как лев в клетке. Ни Павлов, никто либо другой пока не мог ему сейчас помочь и вся надежда оставалась на сеанс экстренной связи. Несмотря на режим полного радиомолчания, установленный для группы, в крайних случаях группа "Миротворец" могла выйти на связь, но только через передачу кодированного сигнала, содержащего условную фразу. О смысле этих фраз знало всего трое человек, включая и самого Селезнева, но до сих пор никаких указаний от них не было получено.

"Если все участники "Миротворца" погибли, то это станет катастрофой такого масштаба, что все предыдущие неудачи нам покажутся сущими пустяками", - размышлял Николай Федорович и напряженно ожидал шифровки. Провал не только даст преимущество главному врагу, но и лишит возможности реализации Плана, который они втроем с Клюевым и Остаповым договорились реализовать любой ценой и способом. Да, он был исключительно рискованным, но никакого другого выхода не просматривалось на данный момент. Главное же заключалось в том, что не использовать такой шанс было бы не просто непозволительной глупостью, а преступным кретинизмом.

"Не-е-ет, - мотнул головой Селезнев, - мы в нашей истории теряли слишком много возможностей, чтобы разбрасываться своими шансами направо и налево. Но я верю в своих парней, они должны выжить, просто права другого не имеют!"

Конечно же, это были нервы, но с другой стороны разведчики и сами знали о ставках на кону, отдавая себе отчет в том, с чем им придется столкнуться при выполнении своей миссии.

"Любой ценой", - напомнил себе Селезнев.

Сев за стол, он своим личным шифром набрал текст новой шифрограммы, которая должна быть отослана в Москву и попадет на стол начальнику ГРУ, а оттуда к министру обороны и затем лично к Президенту. В ней он отошлет одно из двух сообщений - либо о крушении вертолета с неизвестными последствиями, либо о крушении, но с указанием продолжения выполнения задания группой. В первом случае его карьере мог наступить конец, хотя Селезнева вопрос своего трудоустройства сейчас абсолютно не интересовал. На кону были жизни нескольких десятков человек и, что еще главнее, будущее России. Просчитать наперед политические последствия сообщения о срыве задания практически невозможно. Точнее, гнев Квачкова и Ночь Длинных Ножей гарантирована, но дьявол, как известно, в деталях...

Завершить свои догадки на сей счет он не успел из-за стука в пневмодверь его палатки.

- Войдите, - отозвался Селезнев и внутрь скользнул высокий и худощавый офицер из спецсвязи.

- Разрешите, товарищ генерал? - спросил он.

- Что у вас? - спросил Селезнев, все еще погруженный в свои мысли.

- Срочная шифрограмма из Центра. Лично в руки.

- Хорошо, давайте, - ответил генерал и принял из рук офицера запечатанный конверт. - Вы свободны.

Отдав честь, связист вышел, плотно закрыв за собой пневмодверь.

Осмотрев конверт, Селезнев обнаружил, что тот был тщательно опечатан и не вскрывался. Аккуратно открыв его, он достал оттуда сложенный листок с текстом в виде пятизначного набора цифр, ключ к которым был только у самого Селезнева. На дешифровку он потратил следующие десять минут и после окончания внимательно и вдумчиво прочел полученный текст. Под конец прочтения генерал почувствовал, как его глаза поползли на лоб.

"Очередная мразь сдала", - с ненавистью подумал он, всматриваясь в распечатанный документ и в этот момент ему захотелось лично придушить того, кто сделал утечку. Самое скверное заключалось в том, что сообщить "Миротворцу" об этом не было никакой возможности. Разумеется, группа подготовила контрзасадные меры, хотя Селезнев прекрасно отдавал себе отчет, что степень слаженности отшлифовать не удалось на занятиях по боевой подготовке в аномальных условиях из-за критической нехватки времени. Кроме того, одно дело догадываться о вероятной засаде, а другое дело знать о ней точно. Засевшая в верхах власти тварь могла усугубить и без того чрезвычайно сложное положение группы, сдать их с потрохами и ни секунды об этом не пожалеть.

"Ну почему они не сказали об этом два часа назад?!", - голова Селезнева гудела. Два часа - и у них мог появиться хотя бы шанс внести коррективы.

- Твою же мать! - генерал с силой ударил кулаком по столу и в этот момент у него родилась идея.

"Стоп. Если в операции должен быть лично заинтересован сам Президент, значит..."

- Ты не отвертишься, слово русского офицера даю, - злобно процедил сквозь зубы Селезнев и тут же написал текст, который затем зашифровал личным кодом. У него родилась отличная идея.

***

Вашингтон, округ Колумбия

Возвращение из тюрьмы заняло больше времени, чем они думали, да и сама поездка, казалась, выжала из них силы, словно невидимыми тисками. На предложение Фостера перекусить в круглосуточной закусочной пусть и в такое позднее время, Боб охотно согласился. Из-за последних дней, в которых было мало сна, но много тяжелой рутинной работы, связанной с деятельностью Бюро, у него под глазами появились мешки, на что указал его непосредственный начальник, после того как официантка средних лет с мизантропическим выражением лица и столь же черствым голосом приняла у них заказ.

- Ты и сам выглядишь не лучше, - возразил Боб, когда официантка отошла. Они сели в самом углу забегаловки, чтобы им никто не мог помешать.

- Есть такое, - согласился Фостер и потянулся было к пачке сигарет, но вовремя заметил значок, запрещавший курение в этом месте. Покривившись, он отдернул руку назад.

- Что еще успели накопать наши парни? - спросил Фостер, рассматривая внутреннее убранство обычной закусочной, коих было великое множество в крупных городах. Боб чуть наклонился вперед и приглушенным голосом ответил:

- Мы практически уверены, что эта Кэтрин Хейл та самая, кто нам нужен. Происхождение ее денег нигде не указано...

- Это ничего не значит, - перебил его Фостер и подал знак, чтобы Боб замолчал. Подошла официантка с подносом, откуда отработанными движениями поставила две кружки кофе и сэндвичи.

- Благодарю, - произнес Фостер и, дождавшись, когда она уйдет, продолжил. - Я не спорю с тем, что появление шестидесяти тысяч долларов не может произойти само собой, но пока мы не проверим все варианты предпринимать какие-либо действия на ее счет у нас нет прав.

Второй спецагент замолчал и вцепился зубами в разогретый сэндвич, который, впрочем, оказался вкуснее, чем выглядел. Фостер видел, как у напарника явно назревал какой-то план и блеск глаз выдавал его с головой. Сделав небольшой глоток ароматного напитка, Джон дождался, пока Боб проглотит откусанный кусок хлеба, сыра и бекона, и спросил:

- На проверку понадобится довольно много времени и не факт, что нам удастся доказать связь между ней и Френсис.

- Верно, - согласился Боб и запил проглоченный кусок горячим кофе. - Поэтому нужно сделать по-хитрому.

Он тщательно подбирал слова, пытаясь как можно доходчивей донести суть своей идеи до старшего спецагента из Балтимора, сидевшего перед ним. На пересказ фабулы он потратил не более пяти минут, но по окончании Фостер остановил его рукой.

- Из этого ничего не выйдет. Для такого нужен ордер, а никто нам его не выдаст.

Глаза Боба загорелись пуще прежнего, когда он перешел к главной части, оставленной по закону жанра на самый конец.

- Для того, что бы ее расколоть нам он и не понадобиться.

- В смысле? - брови Фостера поползли вверх.

- В прямом. Мы сообщим наверх тогда, когда одна мадам согласиться дать показания.

- Но как мы этого от нее добьемся? - удивился Фостер, хотя каким-то шестым чувством начал догадывался, к чему клонит его более молодой напарник.

Пересказав вкратце суть идеи, Боб внимательно наблюдал за реакцией начальника оперативной группы.

- Втайне от руководства? - переспросил Фостер и отрицательно замотал головой, протянувшись к чашке с кофе. - Мы выйдем за все рамки и только хуже сделаем. Одна ошибка - и на нас повесят всех собак, а кроме того мы подставим все ФБР, да и от журналюг, если история всплывет, просто прохода не будет. Они нас с дерьмом смешают. Директор на такое не подпишется. Я уже знаю, что он скажет, подойди мы к нему с таким предложением. "Ищите более веские улики и не тратьте попусту мое время".

- Шеф, я не об этом, - сказал Боб и отложил вторую половину недоеденного сэндвича в сторону. - Мы возьмем все риски на себя.

- Нет, - мотнул головой Фостер, - спецоперации санкционируются либо самим Директором, либо его заместителем и тебе это прекрасно известно. Без серьезных оснований там нас и слушать не станут. Нужна более тщательная проверка.

- Я согласен, что дело рискованное с многих сторон...

- И это еще слабо сказано, - хмыкнул Джон и сделал очередной глоток.

- ...но сам подумай, Джон, если мы раскроем это дело, то главная заслуга будет принадлежать Бюро, а не ЦРУ, которое, я уверен, ведет свое параллельное расследование на основе того, о чем им известно от их наблюдателей, включенных в оперативную группу.

- Это ты верно подметил, - согласился Джон, но все еще испытывал большой скепсис на счет предложения напарника. Харрис с экзальтацией продолжал.

- Если мы сможем провернуть это дело, то не только утрем нос ЦРУ, но и выставим Бюро в самом лучшем свете - как раз перед президентскими выборами. В любом раскладе мы будем в выигрыше, поскольку в случае успеха Дэмпси сможет записать на свой счет эту победу и даже использовать в предвыборной гонке. Один твит в соцсетях о героической поимке русской шпионки и наличии доказательной базы, как его рейтинг серьезно скачнет вверх - вспомни последние выборы. Если выиграет Палмер, то и здесь для Бюро одни плюсы - кандидат от демократов когда-то и сам начинал полицейским. Вес ФБР серьезной вырастит и у Палмера будет дополнительный аргумент считаться с нашим мнением.

Фостер допил кофе и отставил чашку в сторону, которую вскоре унесла официантка.

- А теперь давай взглянем на твое предложение под другим углом, - сказал Джон и скрестил руки на груди. - Представим себе ошибочность наших выводов - в конце концов, они основаны на весьма неоднозначной методике и записи с камеры наблюдения, которая ничего не дает сама по себе. Вдруг выяснится, что миссис Хейл получила свои деньги хоть и не совсем чистым с точки зрения закона путем, но все же не имеет отношения к делу о передаче секретной информации иностранной разведке. Что тогда? Без ордера, да еще если это где-нибудь всплывет... О последствиях даже не хочется думать. Здесь уже попахивает политикой, Боб. Адамс нас с тобой поджарит до состояния пригоревшего тоста и вышвырнет из Бюро пинком под зад, а мне до пенсии осталось не так-то уж и много.

- Зато в случае успеха ты сможешь возглавить региональное управление, а там - кто знает? Таких людей с руками оторвут в центральный аппарат и тогда место заместителя директора в здании Гувера тебе обеспечено.

Фостер все понимал. Боб сам метил на его место, а потому и подталкивал его на резкие шаги. Кивнув головой, как бы в раздумьях, он уставился на тарелку со своим сэндвичем, к которому так и не притронулся. Вот только подставлял спину не он, а Фостер и последнему это не нравилось. С другой стороны в предложении напарника был определенный резон.

- Послушай Джон, - продолжал Боб, - я понимаю, о чем ты думаешь. Я готов взять всю инициативу на себя. Хочешь, сам проведу операцию вне ведения от тебя - без письменного приказа. Провал будет на мне.

- Провал будет на нас, - парировал Фостер. - Не забывай, кто возглавляет группу. Я отвечаю за выбор подчиненных.

- Совершенно верно, - кивнул Боб и залпом допил остывший кофе. - Но я практически уверен в успехе. Ты же профессионал и понимаешь, что стольких совпадений за раз просто не бывает. Эта Хейл единственная из всех, кого мы проверили, обладает внушительной суммой денег, происхождение которой неизвестно. Ни один из ее близких или дальних родственников, которых немного, не в состоянии был дать ей такие деньги. Да, разумеется, существует шанс, что кто-то взял взаймы или просто подарил, о чем не осталось следа в записях налоговых служб и так далее, но, согласись, все это смотрится слишком подозрительно.

- "Подозрительно" - не аргумент в суде. Но ход твоих мыслей я прекрасно понял.

Фостер вздохнул.

- Так или иначе, но мне придется переговорить с Адамсом. В таком деле не надо спешить.

- Согласен, однако обстоятельства...

- Постой, - прищурился Фостер, - но ведь и у нас аргументация достаточно весомая, не правда ли? В смысле у нас есть человек, с которым контактировала обвиняемая в шпионаже. У нее ранее появился крупный доход, происхождение которого не было задекларировано. Чем не повод для проверки?

- Думаешь, этого будет достаточно для Директора? - с плохо скрываемой надеждой в голосе спросил Боб.

- Я далеко в этом не уверен, но сейчас ситуация крайне щекотливая и что-то мне подсказывает, что Директор Бюро, как давний и верный союзник Дэмпси, постарается выстелиться перед ним особенно в такой момент. Вполне возможно, президент даст свое согласие.

- Когда ты свяжешься с Адамсом?

- Как только доем свой сэндвич и только из своего офиса по закрытому каналу. Директор, скорее всего, спит, но ради такого дела вполне согласится переговорить.

- Значит, решено - я возьмусь за подготовку плана и после разрешения могу приступить.

- Но только сначала представишь его мне и всей группе, - встал Фостер. - Договорись с парнями о наружном наблюдении. Мне нужно знать о ней все - от того, какой рукой она чистит зубы и принимает ли антидепрессанты, заканчивая распорядком дня.

- Будет сделано, босс, - ответил Боб, бросив на стол двадцатидолларовую банкноту. Была его очередь платить.

***

Ново-Огарёво, резиденция Президента России

В этот раз встать пришлось значительно раньше, чем привык Президент России, день которого обычно начинался с семи утра. По его личному распоряжению в экстренных случаях разрешалось звонить ему напрямую, если сообщение относилось к чему-то чрезвычайно важному и нехорошее предположение полусонного Михаила Квачкова подтвердились.

- Слушаю, - промямлил Президент, поднеся трубку к уху. - А это вы, Юрий Павлович... Что случилось?

За следующие две минуты сон Президента как рукой сняло. Более того, по мере рассказанного министром обороны внутри него вскипала самая настоящая ярость, которую он лишь с трудом в себе удерживал.

- Что... что известно на текущий момент? - сглотнув, еле выдавил из себя Квачков и слез с кровати. Он просто не верил своим ушам.

- Если кто-либо выжил и имеет возможность связаться, то на такой случай у них есть право нарушить режим радиомолчания и дать о себе знать уловным кодовым сигналом, - по-генеральски четко произнес на другой стороне министр Шитов.

- А если нет? Что если никто не выйдет на связь, но выживет? Значит, мы ни сном, ни духом не имеем ни малейшего представления о том, жива ли группа или нет, могут бойцы продолжать миссию или все погибли там?!

Потихоньку свирепея, Квачков незаметно для себя повышал тон, хотя причина его гнева была скрыта отнюдь не в министре обороны, сидевшем на другом конце линии, обливаясь потом.

- Вашу мать! - Президент перешел на крик. - Это же наш единственный шанс!! Так какого черта не были предусмотрены все риски?!!

- Михаил Алексеевич, предусмотреть все невозможно, тем более, когда речь идет о Зоне. Судя по нашим данным, крушение наступило в так называемых Северных территориях, где аномальная активность вообще не поддается прогнозу и сильнее, чем где бы то ни было еще...

- Хватит искать оправданий!! - зарычал Квачков, плюясь в трубку. - Мне нужно знать, живы или нет члены группы и способны ли они продолжать выполнять задание! Вам это ясно?

- Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий.

- Тогда выполняйте! - Квачков бросил трубку телефона правительственной связи и пошел умываться. Его голова ему напоминала Царь-колокол, в который со всего размаха ударили многотонным тараном. Открыв кран, он набрал в ладони холодной воды и выплеснул себе в лицо. Квачков посмотрел в зеркало, где отразилось его усталая физиономия, казалось, впитавшая в себя все переживания, в том числе и скрытые, накопленные за многие годы пребывания на самых высоких постах государственной службы. Несколько секунд он наблюдал, как по его лицу стекали капли воды - от лба по носу, а затем к подбородку, откуда падали в раковину. Теперь у него в голове все сложилось в одну целостную картину.

"Меня пытаются убрать, - эта мысль неприятно обожгла все внутри, - какая-то тварь сдала меня с потрохами и чужими руками хочет устранить. Ну, мрази..."

Он снова набрал в руки воды и вылил ее себе на голову, лихорадочно пытаясь сообразить и найти верное решение в сложившихся обстоятельствах. Квачков резко поднял взгляд и посмотрел в свое отражение, в котором появился недобрый оскал.

- Хрен вам, - почти спокойно выругался Президент. - Думали меня можно так просто обложить и отдать на съедение западным шакалам? Думали медведь ранен и стая волков разорвет его на куски? Вот, значит, как? Ну что ж, еще увидим, кто кого.

Закрыв журчавшую воду, глава государства вытерся белоснежным полотенцем и вышел из ванной. Первым делом он добрался до телефона, который соединял его с самым главным кабинетом на Лубянке и сделал нужный вызов.

- Доброе утро, точнее ночь, Михаил Алексеевич, - послышался голос Директора ФСБ.

- В самом деле - доброе? - зло съерничал Квачков. - Если у нас каждое утро будет таким "добрым", то удивительно, как нас еще не постигла судьба Каддафи или Хусейна.

- Я не совсем вас понимаю...

- Слушай меня, Толик. Мне буквально несколько минут назад звонил Шитов и сообщил одну пренеприятнейшую новость. Оказывается, вертолет, сам знаешь с кем, рухнул при выполнении задания.

Несколько секунд понадобилось собеседнику на той стороне понять, что именно имел ввиду Президент.

- Вы считаете между этим и утечкой есть какая-либо связь?

- А вот ты и ответь мне на этот вопрос, - с нажимом процедил сквозь зубы Квачков. - Кто у нас занимается контрразведкой? Ты. Вот и узнай, кто пытается подорвать национальную безопасность страны и подключи моих людей из Службы безопасности. Это ясно?

- Так точно, Михаил Алексеевич.

- Ваши чекисты сумели вычислить источник, откуда сифонит, как из пробитого шланга?

- Кое-что есть, но это лучше обсуждать не по телефону. Даже защищенному.

- Хорошо, жду тебя через два часа в Кремле.

Квачков положил трубку, не дослушав ответ Директора ФСБ. Приведя себя в порядок и одевшись, он связался со своим помощником и сообщил, что хотел бы сегодня раньше начать решение оперативных вопросов по типу просмотра документов и подписания срочных бумаг. Поскольку он встал на два часа раньше, то разговор с правительством был отложен на потом, зато полчаса спустя он смог сделать то, что помогало хотя бы ненадолго отвлечься от горы мыслей, тяготивших его практически постоянно с момента вступления в должность Первого Лица, а именно потягать тяжести в спортзале и затем минут двадцать проплавать в бассейне под бдительным взглядом охраны из ФСО. Сорока минутами позже у него состоится разговор с правительством в режиме селекторной связи и только затем кортеж с обязательным атрибутом спецсигналов выедет на трассу и направится в сторону самой известной официальной резиденции Президента России.

***

Штаб-квартира ГРУ, Хорошевское шоссе, Москва

Обсуждение состоялось в кабинете Клюева, куда и были приглашены все, кто и должен был войти в специальную аналитическую группу от нескольких ведомств. Со стороны СВР присутствовал заместитель Директора по операциям Александр Владимирович Гаврилов и еще двое человек. От ГРУ, помимо самого Клюева, находилось два полковника, в чью задачу входило совместно изучить содержание материалов, полученных группой оперативников в Зоне. В итоге за широким столом уместились все шестеро человек со следами нехватки сна на лицах.

- Итак, товарищи офицеры, - взял вступительное слово заместитель начальника ГРУ, - рад вас приветствовать в нашей обители, надеюсь, совместная работа двух ведомств, направленная во благо России, окажется плодотворной. Не люблю патетики, однако считаю нужным сказать, что поставленная задача вызволить агента, да еще и женщину, попрошу заметить, является для нас всех делом чести. Важнейшая проблема состоит в отсутствии у нас информации о том, что известно американской контрразведке и что она способна предъявить этой женщине. Коллеги из СВР, - Клюев сделал вежливый кивок в сторону Гаврилова и его сотрудников, - дали нам имеющеюся у них информацию на нее, точнее ту ее часть, оглашение которой даже в рамках нашего ограниченного коллектива не поставит под угрозу проведение операций или агентов - действующих или готовящихся в настоящий момент. Каждый здесь обладает соответствующим допуском, о чем имеется необходимое распоряжение с самых верхних инстанций.

Все согласно кивнули.

- В таком случае, предлагаю приступить к совместной работе, надеюсь, она будет плодотворной и не даст женщине закончить жизнь через ввод смертельной инъекции. Если кто-то еще желает высказаться в качестве вступительного слова - прошу сделать это сейчас.

- Позвольте мне, - поднял руку Гаврилов и получил согласительный кивок от Клюева. - Сложность положения агента Джанет Джоаны Френсис вынуждает нас задастся самым главным вопросом - возможно ли вообще ее освободить путем обмена, с учетом важности выданной ею информации? До моего последнего разговора с Директором Фадеевым я был убежден в отсутствии такого способа. Однако его слова заставили меня если не изменить свою точку зрения кардинальным образом, то хотя бы рассмотреть тот мизерный шанс, который могут нам дать сведения ГРУ. В таком случае, чем наша уважаемая военная разведка может поделиться, что смогло бы столь диаметрально изменить ситуацию?

Поднеся ко рту кулак, Клюев основательно в него прокашлялся.

- В ходе одной из операций, - начал он, - Управлению удалось добыть электронные носители, ранее принадлежавшие представителям довольно известной частной военной компании MPRI. Они вели разведывательную деятельность в аномальных территориях Зоны. Характер данных позволяет сделать вывод о сборах наемниками информации о пси-излучении Альфа-источника. Надеюсь, здесь все посвящены в суть того, что обозначается этим названием? Хорошо. В общем, разведывательные структуры США использовали частников для решения своих задач в обход прямого запрета Конгресса проводить какие угодно исследования аномальных объектов без контроля с его стороны. Причина тому - известный инцидент Черная Среда, в ходе которого, по сути, возникла новая мини-Зона с потенциалом к расширению. Поэтому любые попытки действовать правительством на стороне, вне контроля Конгресса, будут восприняты им как прямое нарушение его запрета, что чревато крупнейшим политическим скандалом в современной американской истории. Как вам известно, особой пикантности ситуации добавляют выборы восьмого ноября и любое обнародование таких сведений способно критически повлиять не только на избирательную программу действующего президента, но и на всю систему в целом, даже если Коллегия выборщиков предпочтет демократа Тома Палмера. Политическое землетрясение будет ощутимо настолько, что даже новый президент ужаснется любых перспектив обнародования известных нам фактов. Каково ваше мнение на этот счет, коллеги?

Сидевший справа от Гаврилова в костюме высокопоставленный сотрудник СВР с залысиной на голове и худощавым интеллигентным лицом подался чуть вперед.

- Что-либо определенное можно сказать только после детального анализа той информации, которой Управление будет готово с нами поделиться. До того момента любые предположения в духе "возможно-невозможно" напоминают гадание на кофейной гуще. Мало конкретики.

- Верное замечание, - согласился Клюев и достал из своего портфеля несколько толстых папок с грифом "совершенно секретно". - Это, - положил он документацию на стол, - шесть оригиналов снятой информации нашими техниками. Копии в любой форме и виде, равно как и передача кому бы то ни было лицам, не входящим в нашу группу - строжайше запрещены. Вынос за пределы штаб-квартиры - тоже. На все про все у нас с вами двадцать четыре часа, после чего мы должны подготовить предварительный доклад директору СВР. Старшим аналитической группы с согласия Фадеева и Остапова назначен я. Надеюсь, на сей счет ни у кого нет возражений?

Все отрицательно замотали головами. Тогда Клюев встал, чтобы подчеркнуть важность слов и одновременно подытожить короткую вводную встречу.

- Товарищи офицеры, в нашу задачу входит выявление той информации, которая по нашему коллективному согласию, возможно, будет использоваться в качестве инструмента давления на нынешнюю американскую администрацию в деле обмена агентами. Необходимо не только выявить все уязвимости позиции ее стороны с расчетом принудить к выгодным для нас действиям, но и убедить наше политическое руководство в том, что оказанное нами давление не приведет к эффекту "сорванной резьбы" - когда чрезмерное усилие дает обратный результат. Я в вашем распоряжении - круглосуточно, но любые серьезные вопросы обсуждать только у меня и нигде больше. Коллегам из СВР будут выделены соответствующие помещения для работы и отдыха. Рекомендую связаться с родными и предупредить их, чтобы в последующие несколько дней вас не ждали. Вопросы?

- Пока нет, - ответил Гаврилов, вытащив одну из папок и положив в свой кейс. - Остался один момент. Как на счет координации с МИДом?

- Только после принятия решения о том, как и каким образом мы будем доставать Френсис. Предварительный список наших "кротов", отбывающих сроки в России уже подготовлен, вот его и надо будет отрабатывать. Однако помните: первый шаг за нами - дипломатия подключится чуть позже.

- А признание ее российским агентом? - спросил полковник ГРУ с красными мясистыми щеками.

- Исключено до момента, пока не будет полного согласования по обмену, - пояснил Клюев. - Пока официально мы будем все отрицать. Если вопросов больше нет, то предлагаю приступить к делу.

Возражений не последовало и присутствующие офицеры разведки, отдав честь, покинули кабинет Клюева, оставив того в одиночестве. Некоторое время, перед тем как приступить к работе, он походил по своему кабинету, пальцами разминая виски. Вероятно, подскочило давление, подумал Василий Александрович, и с облегчением обнаружил, что простое упражнение позволило снизить головную боль, преследовавшую его всю вторую половину дня.

"Сказывается недостаток сна", - напомнил себе Клюев, но тут же с сожалением подумал, что возможность как следует выспаться у него появится нескоро. Тогда вернувшись за рабочее место, он связался со своим непосредственным начальником.

- Доброй ночи, Кирилл Петрович, не отвлекаю?

- Говорите, - пробурчал начальник ГРУ, наверняка спавший на диване своего кабинета, как догадался Клюев.

- Работа началась, Кирилл Петрович. Будут ли новые указания?

После непродолжительного молчания и сопения в трубку, глава ГРУ сказал:

- Нет, пусть работают. Если появится что-либо по группе - докладывать немедленно.

- Слушаюсь, товарищ генерал.

- И еще... зайди ко мне. Надо кое о чем поговорить. Ты знаешь.

- Понял, через пять минут буду.

Клюев повесил трубку. Предстояло обсудить вторую часть Плана.

***

Офис директора Национальной разведки

Либерти Кроссинг, штат Вирджиния

Перечитав документ, предназначенный буквально для считанного числа высокопоставленных лиц в иерархии американской правительственной машины, Уильям Рид положил его обратно в папку и запер в специальном сейфе, в котором хранились настоящие клондайки бесценной информации. Доступ к ней, казалось, наделял какой-то сверхъестественной силой, от осознания и владения которой создавалась иллюзия, будто можно свернуть горы, сдвинуть материки и обратить вспять реки. Слово, которое было выделено в тексте, как будто само по себе наделено чем-то скрыто-могучим - причем настолько, что от одной мысли об этом захватывало дух.

"П е р е р о ж д е н и е", - мысленно прожевал слово Рид. А ведь оно действительно имело буквальное прочтение и во многих отношениях было отнюдь не метафорой или красивым словцом. Они знали о нем, подумал Уильям. Пускай и под другим названием, но точно знали. Те, кто устроил его на этот пост, обладали разведывательными возможностями сопоставимыми, а порой и превосходящими возможности государства. Он все это видел как на ладони, но реализация плана напрямую зависела от действий нескольких десятков человек в Зоне. Последний вчерашний сеанс связи прошел удачно, но с тех пор от них не было ни единой весточки, а значит, они либо погибли, либо продолжают миссию, но не могут по какой-то причине выйти на связь.

Рид нервничал и непрерывно ходил из угла в угол, то и дело поглядывая в окно, из которого открывался вид на далекие огни шоссе, проходившего в нескольких сотнях метров от X-образной формы здания, которое возглавлял Рид. Он ждал звонка. Пару раз сверкнула молния и как по чьему-то заказу полил дождь. Уильяму показалось, будто его прохлада дошла даже сюда, в его кабинет на самом верхнем этаже.

Раздался звонок и от неожиданности Рида даже передернуло. Он повернул голову в сторону телефонного аппарата, не решаясь подойти к нему. Наконец, набравшись решимости, Рид все же сделал несколько шагов по направлению к телефону и поднял трубку. Несколько секунд понадобилось для синхронизации двух абонентов, после чего последовал сигнал, оповестивший о том, что линия защищена.

- Директор слушает, - каким-то не своим голосом сказал Рид.

- Здравствуй, Уильям, - послышался вкрадчивый голос на другой стороне. - Надеюсь, не помешал делам государственной важности?

- Нисколько, - с нарочитой небрежностью ответил директор Национальной разведки, пропустив завуалированную колкость в голосе абонента.

- Это хорошо, Уильям, а то я на секунду подумал, что своим бесцеремонным звонком отвлек тебя от чего-то очень важного, например, от мониторинга одного мероприятия. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, Ульям?

Рид закрыл глаза. Почему-то от этого голоса у него часто начинала болеть голова. Перед глазами возник бледный образ собеседника с ледяным сканирующим взглядом, от которого Рид немедленно пришел в себя.

- Я уже говорил - нам известно, что заброс прошел успешно и группа прошла большую часть пути, но все что произошло после этого мы не в состоянии отслеживать.

В трубке раздался тихий вздох.

- Понимаю, понимаю, - сказал "бледный" на той стороне с тенью фальшивого сожаления. - Безопасность превыше всего. Кстати, ты уже получал доклад с подписью министра Дугласа?

"Как ты узнал?! Ах, черт... Они тоже подключены к этому делу"

- Уильям, ты меня слышишь?

- Да, просто задумался.

- Я подумал, ты бросил трубку. Понимаю, тебе было нелегко узнать, что допуском обладаем и мы, но, как ты помнишь, правительственный контракт достался нам. Однако проблема - выполнение плана, указанного в документе Пентагона, напрямую зависит от успеха сам знаешь в чем. Так что, дорогой друг, ставки повышаются.

- Понимаю, - сглотнул Рид. Ему казалось, будто в горле возник ком размером с мяч для гольфа. - Мы держим ситуацию под контролем. Насколько это вообще возможно.

- В самом деле? - послышалась усмешка. - Что на счет той женщины, которая делилась весьма чувствительной информацией с нашими старыми противниками?

- От предательства никто не застрахован, - вяло парировал Рид и ослабил галстук.

- О да, это ты верно подметил, - нравоучительным тоном заметил собеседник. - Надеюсь, больше таких неожиданностей не возникнет в нашем общем деле?

- Не должно... - пробормотал Рид, но вовремя исправился. - Нет, не возникнет.

- Хорошо, Уильям, это очень хорошо. В противном случае, еще одна такая оплошность и мне с моими коллегами может показаться, словно мы сделали ставку не на того человека.

Настала короткая, но весьма красноречивая пауза. В этот момент Рид хотел испариться и улететь куда-нибудь облаком. Наконец, на другой стороне ледяной голос прервал возникшую тишину.

- Все наилучшего, Уильям. Дай знать, если станет известно больше. При личной встрече, разумеется.

- Конечно... - едва успел сказать Рид, но характерный сигнал дал понять, что канал разъединился. Он посмотрел на телефонную трубку и не положил, а бросил ее на место. У него сложилось впечатление, будто его намазали тонким слоем на хлеб и сожрали, ни разу не подавившись. Рид ненавидел такие ситуации - да чего там, ничего подобного с ним вообще не случалось. ЦРУ хотя бы контролировало свои операции, но "Багряный рассвет" выбивался из всего, что оно делало ранее, автоматически означая неведение его, Рида. Паттерсон как назло молчал, хотя что он мог ему сказать? В любом случае, получи он сведения от "трех семерок", Рида немедленно проинформировали бы из Лэнгли. А пока Рид мог только ждать и уповать, что Зона в этот раз не окажется столь безжалостной, какой она бывает.

Чуть взяв себя в руки, директор Национальной разведки вспомнил, что неплохо было бы поинтересоваться, как там проходит расследование по делу этой Френсис. Ему кровь из носу нужно показать его покровителям свою ценность. Взгляд на часы - почти полночь. Рида это нисколько не смутило и он набрал хорошо известный ему номер.

- Пол? - спросил Рид двадцатью секундами позже.

- Доброй ночи, Уильям. Чем обязан?

- Надо бы встретиться.

- Тогда подъезжай ко мне, заодно познакомишься кое с кем.

- Вот даже как? Хорошо, считай я уже в пути.

Положив трубку, Риду понадобилось менее минуты, чтобы собраться и в сопровождении охранника покинуть громадину здания Либерти Кроссинг, а затем на бронированном автомобиле отправиться в Вашингтон под аккомпанемент разыгравшегося дождя.

***

Чернобыльская аномальная Зона

Группа специального назначения глубинной разведки "Миротворец"

Пилот не выжил. При падении вертолета ему сломало ногу, причем окровавленный обломок кости прорвал штанину, и смерть от потери крови стала вопросом считанных минут. Труп пришлось как можно быстрее утилизировать в ближайшей "жарке", чье полуторатысячеградусное пекло превратило тело пилота вместе с экипировкой в обугленный ошметок, который некоторое время спустя будет либо развеян ветром, либо рассыплется и вместе с дождем и радиоактивными частицами впитается в землю Зоны. Следом в "жарку" отправились и его принадлежности, а затем все оставшиеся в живых бойцы группы спешно покинули место катастрофы. Хотя сордесы не имели обыкновения залетать в чащу лесов - там их способности к координации резко снижались, поэтому эти кровожадные твари выбирали места попросторней - однако разведчики как один понимали жизненную необходимость наибыстрейшим образом покинуть место падения. Меткий четко видел, что вероятность здесь наткнуться на враждебный передовой разведотряд одной из группировок ничтожен - дойти сюда могли себе позволить только очень опытные ходоки в количестве не менее десяти человек. Исключением оставались фанатики, но фактор их наличия приходилось всегда учитывать. Смерть пилотов и двух грушников явно омрачила всех, но никто не выдавал своих эмоций, которых, впрочем, нельзя было заметить под шлемами и противогазами. Меткий сожалел, что из-за падения его рация сломалась и он вовремя не смог предупредить остальных о необходимости бежать к "шипучке" с самого начала, но от такого никто не застрахован. Теперь рация погибшего грушника досталась ему. Егоров не сказал сталкеру ни единого слова, но ему все также было не по себе.

Из-за высокой плотности аномалий группа выстроилась в колонну по одному, разделившись на подгруппу управления и два дозора, тыльный и головной. Между "ядром" группы Егоров добавил еще один промежуточный дозор, установив предельное расстояние в три-четыре метра, чтобы даже через приборы ночного видения разведчикам не составило труда обнаружить своих напарников. Самого Меткого поставили в "голову" как наиболее опытного ходока, в чьи задачи входило не только своевременное опознание аномалий, но и выдерживание направления, хотя помимо него этим занимался еще и рядовой Назаров, известный как Араб. Спецгруз, к счастью не пострадавший при падении, Валет нес в самом середине ядра группы для максимальной защиты. Сам Егоров непрерывно следил за всем, что происходило вокруг, в конце концов, это были Северные территории, дикие земли, уход в которые был для сталкеров чем-то вроде плохой приметы - часто ходоки оттуда не возвращались и легенды, связанные с этими загадочными местами множились с пугающей, сверхъестественной скоростью. Тем временем, моросивший доселе дождь довольно внезапно прекратился, оставив после себя под ногами хлюпающую квашу, серьезно мешавшую бесшумному продвижению. За час хода, как ни странно, разведчикам удалось продвинуться довольно далеко и, несомненно, это было связано с грамотным выбором маршрута. Вот только Меткого с остальными такая легкость серьезно смущала, ведь, как им всем было известно, Зона просто так ничего не дает - ни хабара, ни прохода. Мрачные, изувеченные неизвестными аномальными силами деревья словно подтверждали нехорошие догадки разведчиков, склонившись над ними в молчаливых угрожающих позах. Их жуткие черные ветки будто тянулись к людям, чтобы в удобный момент тут же схватить и утянуть в непроглядную тьму, когда внимание ходоков хоть на мгновение притупится. Направляя стволы автоматов из одной стороны в другую, через очки ночного видения бойцы выискивали малейшие признаки угрозы, способной в Зоне появиться оттуда, откуда ее совсем не ждешь. Меткий прислушивался к писку детектора в наушниках, то и дело посматривая на свой нарукавный экран и останавливая весь дозор, однако кроме довольно мощных "жарок" и "мясорубок", коими здешняя местность была на редкость плотно забита, ничего не фиксировалась. Исключением были появлявшиеся фонтаны "тесел", которые могучими молниями вышибали искры аж на сотню метров вверх. В такой момент происходил довольно мощный электромагнитный импульс, хватавшего для нарушения работы всего, что в себе содержало электронику. К счастью, контейнер с ядерным зарядом от таких воздействий по большей части был более менее защищен, но все же рисковать никто не хотел. Постоянно приходилось маневрировать между аномалиями и одновременно не подходить слишком близко к ним и путь сталкеров-разведчиков словно обладал какой-то своей злой волей, пытаясь их направить так, чтобы усложнить им жизнь.

"Зона, - прошептал злобный внутренний голос. - Это она. Ты знаешь, Меткий. Те четверо - лишь первые, кто должен пасть и отдать свои ничтожные жизни в качестве платы за надругательство"

"Ты не можешь этого знать, - возразил другой голос Меткого, - тебя вообще не существует. Ты лишь плод моего воображения, иллюзия. Ты - ничто"

"Да, да, да, - ехидно хихикнул злобный голос. - Продолжай и дальше себя в этом убеждать. Но с каждой новой смертью ты и сам убедишься в моей правоте. Все твои старания оттолкнуть меня будут заведомо обречены на провал. Кстати, о н о будет первым, кто тебя заставит поверить"

"Что? О чем ты?"

Ответа на свой вопрос Меткий не услышал из-за чудовищной тени, сиганувшей над ним и еще двумя разведчиками, вихрем скрывшейся в гуще ночного аномального леса.

"Что это было?!" - "спросил" Меткий жестом.

"Я слышал. Направление на десять часов" - "ответил" второй разведчик, указав рукой в нужную сторону.

"Принял"

По цепочке сообщение о новой угрозе передали остальным, но Егоров скомандовал продолжать идти намеченным маршрутом. Возможно, подумал он, их выследил мутант, но вот только странно, что он дал о себе знать и при этом не напал. Может, испугался? Через остальных бойцов Егоров приказал замедлить ход. Концентрация просто зашкаливала, а пульс подскочил как от прыжка с парашютом.

"Здесь кто-то есть", - твердил себе майор, высматривания через прицел ночного видения каждый куст. Он пожалел об отсутствии возможности использовать портативные дроны - слишком высокая плотность леса, аномалий и огромное число кустарников делали их бесполезными. То же самое касалось и портативных радаров; в таком дремучем лесе скрыться проще простого. Пока же оставалось предельно внимательно мониторить всю обстановку вокруг. Ветер и свойственные любому, даже аномальному, лесу звуки заглушали и одновременно маскировали потенциальную опасность, о чем все помнили, а потому вдвойне внимательно выискивали любу мелочь. Вот шедший рядом боец едва успел отпрыгнуть от подозрительного вида нароста неправильно форы, который с приближением к нему вдруг выпустил черные нити, толщиной в три пальца. Они молниеносно дернулись в сторону разведчика и не будь у того хорошей реакции да надежного напарника в лице майора, эти щупальца могли схватить его.

"Смотри под ноги!" - жестом показал Егоров и разведчик кивком подтвердил. Оплошность могла стоить ему жизни.

С каждой новой сотней метров держать строй получалось все сложней. Порой хаотично и непредсказуемо появлявшиеся одиночные аномалии, мешали вплоть до того, что приходилось менять порядок передвижения и лишь затем выстраиваться как изначально задумывалось. Шедший впереди Меткий непрерывно атаковался тревожными мыслями в такой частоте, что в какой-то момент подумал, будто это связано со стимуляторами, которыми его напичкали перед заданием, но внутренний сталкерский инстинкт говорил, нет, кричал ему совсем о другом. И не ошибался.

***

Подобно самой смерти существо неслось между чащобой сумрачного леса, с легкостью оббегая крупные деревья и с фантастической, поистине невероятной ловкостью избегая любые аномалии, которые ему встречались на пути. Двуногий дал абсолютно понятное задание - найти других двуногих и вернуться назад. Одному уничтожать их могло быть слишком опасно - опыт давно сделал зарубку в памяти об умении двуногих отбиваться, поражая его невидимым оружием, причинявшим боль и увечья. Как правило, существо легко переносило эти раны, которые на нем заживали быстрей, чем на ком-либо другом, но понапрасну рисковать глупо, а существо не было глупым, отнюдь. Оно знало двуногих достаточно хорошо для охоты на них и призывало неслышимым ни для кого кличем своих младших братьев, которые в нужный час приходили на помощь целыми сотнями и тогда им был по силам любой противник. Но не сейчас - они спали в глубоких норах и станут активными значительно позже.

У существа был странный договор между тем двуногим, которого оно воспринимало как своего хозяина. Каким-то образом тот умел прикасаться к мыслям существа и принуждать - безо всякой силы и очень ненавязчиво - к взаимодействию. Он находил ему других двуногих - столь излюбленную пищу существа, которой кормил его хозяин с тех пор, как оно себя помнило. Поэтому ничего другого есть оно больше не могло - только человечину...

Тварь остановилась и встала на задние лапы, сделав глубокий вдох своим вытянутым крысиным носом, в сотню тысяч раз более чувствительным, чем у человека. Достаточно нескольких запахов и в мозгу существа восстановилась трехмерная картина мира - целая реальность, недоступная многим другим обитателям леса. С ними существо поступало только одним способом - убивало, а кровавые ошметки помечало своим особо пахучим секретом, отмечая тем самым всю территорию. Но его цель только двуногие, кроме тех, с которыми был его хозяин. От них исходило странное поле, сходное с полями населявших эти земли тварей и почему-то к ним у существа не возникало чувство враждебности. Зато другие двуногие, не отмеченные этой невидимой печатью, становились для него целью и добычей. Так было и сейчас. Пара глубоких вдохов и существо снова встало на четыре лапы и ринулось сквозь кустарники. Его мощная и необычайно жесткая шерсть защищала от колючих веток и ядовитой растительности, способной убить в считанные секунды любого двуногого, но почти не причиняла вреда существу. Иногда оно с ловкостью пантеры взбиралось на самые высокие и прочные деревья, откуда лучше всего открывался вид. Только очень толстые ветви могли выдержать его массивную тушу, состоящую из канатов мышц и массивных костей. Запах вел его с безошибочной точностью, подобно радару указывая направления на тех, кто по воле хозяина должен был умереть. Существо знало, что хозяин шел где-то далеко позади. Каким-то неизвестным существу образом хозяин имел представление о его местоположении и всегда находил его. Сам же зверь никогда не предавал его.

В какой-то момент ветер донес до сверхчувствительного обоняния существа знакомый запах двуногих. Скормленный ранее их сородич усилил способность выявлять представителей его вида и теперь даже считанные частицы из миллиардов позволяли мозгу существа безошибочно опознавать свою добычу, а для нее такой вердикт мог означать только одно - смерть. С ловкостью, какой еще не знала земная биологическая история, массивный зверь шмыгнул с самого верха пятидесятиметрового мутадерева и мягко приземлился на землю, не издав шума, способного привлечь внимание добычи. Он точно ощутил присутствие существ, причем не одного, а сразу многих, шедших одним скопом. Если бы на человеческий язык оказалось возможным перевести мысль, возникшую в мозге существа, то приблизительным аналогом могло стать только одно слово - пир. Но зверь не мог броситься атаковать двуногих из-за отсутствия команды от хозяина. Только он способен отдавать приказы начать действовать, вызывая в крови зверя еще больше адреналина и азарта. Ощутив тепло двуногих, зверь перенастроил свои рецепторы на восприятие инфракрасного излучения, высматривая их через заросли во мраке зоновского леса. Массивную фигуру существа довольно трудно замаскировать в колючем и ядовитом кустарнике, но ему это удавалось с относительной легкостью, ведь это был его мир, его охотничьи угодья. В какой-то момент зверь настолько увлекся преследованием двуногих, что не заметил, как подошел слишком близко к ним - буквально на расстояние короткого прыжка. Неожиданно одна из целей сделала резкий крюк, заметив впереди подозрительное колыхание в воздухе, известное существу как место, способное сильно обжечь. Сообразив, что двуногий может выйти ему за спину, а слева находился источник боли, зверь решил пробежать вперед, но вовремя заметил еще оного двуногого, который непременно обнаружил бы зверя, окажись тот перед ним. Счет шел на секунды и существо сгруппировалось, сумев максимально напрячь свои стальные мышцы, и что есть силы прыгнуло вверх. Преодолев десятиметровый отрезок, оно мягко, как кошка приземлилось на влажную землю. Зверь чувствовал, как двуногие были немного встревожены и даже что-то успели заметить в этой темени, но это не имело значения. Сделав еще несколько глубоких затяжных вдохов, он сумел определить, где сейчас находились другие двуногие, где был его хозяин. Бесшумной тенью существо засеменило к нему.

***

О неизвестной форме аномальной фауны Егорову доложили мгновенно, но майор приказал продолжать движение вперед, удвоив свое внимание. Крушение вертолета и последовавшие испытания серьезно сказались на запасе сил, но его бойцы и не такое переживали. Впрочем, одернул себя Анатолий, это было лишь только началом. Больше всего его волновала возможность противника знать маршрут, которым они сейчас шли и весьма ограниченные варианты действий в случае, если с ним придется столкнуться. Фактически справа от маршрута стояла едва ли не стена всевозможных аномалий, которые регистрировались детектором и любой уход через них автоматически означал потерю половины личного состава, уже поредевшего за время хода. Главное же заключалось в повышенном риске для груза, чье повреждение исключало выполнение поставленной задачи. На такое Егоров пойти не мог. Вся ответственность, которая лежала сейчас на нем, требовала от него выполнить миссию во что бы то ни стало. Для верности он исходил из предположения о знании противником маршрута его группы, а значит, инициатива принадлежала ему. Это больше всего бесило, поскольку враг выбирал место, время и способ для атаки. Если у врага имелись минометы и что-нибудь крупнокалиберное, то шансы выжить у его группы стремительно падали к нулю. Сейчас не было смысла проклинать командование в связи с недостатком времени для подготовки к операции; майор все прекрасно понимал. Они попали в дряную ситуацию, когда отсутствовал критически важный ресурс - время. Сколько дел на свете проваливалось из-за его нехватки и Егорову совсем не хотелось пополнять накопленную статистику.

Высматривая каждую неверную тень, Егоров услышал в наушниках два коротких тоновых сигнала. Это был сталкер, давший понять о наличии впереди скопления аномалий. На общей частоте командир шепотом произнес:

- Всем: схема один-один.

Каждый из бойцов все понял незамедлительно. Головной дозор замедлил шаг, дождавшись пока подгруппа управления практически настигнет их, а "тыл" наоборот подтянется к ней. Теперь двигаться пришлось в колонну по одному с минимальным расстоянием между членами группы. Это было решение Меткого и иного пути просто не оставалось. В любой другой ситуации дистанция в три метра, с которой теперь шли бойцы могла показаться самоубийственной, ведь одна скоординированная атака противника в таком случае способна уложить как минимум половину группы, но Зона - необычное место. Продвинутые детекторы довольно эффективно выявляли известные аномалии и выдавали приблизительные контуры опасного воздействия на гибкие нарукавные экраны, однако сталкер им не доверял. Он прекрасно знал, насколько коварными могли быть здешние аномалии и то, что прибором считалось допустимым для человека могло закончиться разбросанными внутренностями в радиусе десятков метров. Так что хренушки, рассудил Меткий, высматривая через прибор ночного видения какую-то неестественную конвекцию в воздухе, как будто само пространство то сжималось, то становилось похожим на какой-то жуткий пузырь, то затягиваясь в неописуемый узел.

"Странно, - подумал сталкер, - напоминает чем-то мясорубку, но явно не она. Точнее, не совсем она"

Узнавать суть отличия Меткому совсем не хотелось, в чем с ним были полностью солидарны остальные разведчики, ступавшие за сталкером след в след. От этих гравипространственных ловушек можно ожидать чего угодно, поэтому лучше перестраховаться. Показывает детектор эпицентр и окружность в семи метрах от него? Значит, возьми с запасом раза в два больше. Вся эта странная пространственная вакханалия выплясывала с каким-то рванным непостоянством, порой докатываясь даже до того, что находившаяся под ней земля вдруг с какой-то пугающей легкостью вырывалась и возносилась на высоту семиэтажного здания. Зависнув там, этот кусок земли даже и не собирался падать назад, словно показав изумленным разведчикам, что ему наконец-то удалось освободиться от оков его матери-Земли и воспарить над ней. Но разведчики лишь осторожно обошли это жутковато-восхитительное проявление наплевательского отношения Зоны к законам мироздания, от которого пробегала дрожь по спине, и с прежним упорством продолжали держать свой путь. Пройдя еще с полсотни шагов вперед, разведчики обратили внимание, как под ногами то и дело появлялись странные пятна, которые через приборы ночного видения просматривались лишь под определенным углом - слегка наклонивши голову. Вроде идешь - все в порядке, но поставил ногу на такое место, как тут же по самое колено войдешь. Меткий знал: достать такого человека нетрудно, вот только что с ним потом будет лишь Зона знает. Может и ничего - продолжит топтать ее землю, а может и ноги лишиться, когда она почернеет углем и иссохнет, как у мумии. Ни Меткому, ни Егорову не надо было объяснять, чреватость забега по такой местности в случае угрозы, а потому они решили сбавить в темпе и выйти из "пятнистой области" медленно, но верно. Двадцать три разведчика не отклонялись от линии, продвигаемой их главным проводником, зная, что ему можно доверять - проверено Зоной, а такой знак качества больше не получишь нигде в целом свете. Сам же Меткий вновь ощутил знакомое любому сталкеру чувство - странную помесь усталости, адреналина, спертого от противогаза воздуха и какого-то необыкновенного азарта, нигде более не встречаемого. Это не тот азарт, возникающий на войне между снайперами, нет, тут все впечатления замешивались ощущением чего-то неведомого, от которого колени тряслись, а все тело пробирал странный тремор. И было что-то еще, непередаваемое, нечто такое, способное ощутить лишь тот, кто на себе испытал Зону. Невероятно, но Меткий почувствовал себя в родной стихии, как рыба, сначала выброшенная на берег во время шторма, но затем попавшая с приливом назад в океан, однако времени полностью осознать сей удивительный факт у него просто не было. Сейчас он стал машиной, следовавшей программе под названием "выжить и выполнить".

***

Ему было неведомо, что очень схожая задача стояла и перед другими людьми. Отряд людей-призраков, ставших частью Зоны и поклонявшихся ей подобно божеству, снизошедшему на эту грешную землю, продвигался сквозь густую чащу растительности. Их способностям к скрытому передвижению в аномальных землях завидовали все, кто успел с ними иметь дело. Что автоматически означало их смерть, поскольку поклонявшиеся Зоне практически никогда не брали в плен и если оставляли кого-то в живых, то для таких целей, в сравнении с которыми даже смерть покажется наградой и избавлением. Нет в Зоне того, кто не знал поклоняющихся Зоне, именуемых чаще всего просто фанатиками. Экклезиарх хорошо знал об этом и порой находил забавным, что их так называли. Иногда они работали над созданием такого образа - безжалостного и бескомпромиссного. Он вселял страх в сердца врагов, а потому те были уже наполовину повержены и если для усиления пущего эффекта понадобиться живьем содрать кожу с десятка-другого боевиков группировок, то так тому и быть. Они любили на дронах присылать на базу видеозаписи с изображением морально и физически изувеченных командиров разведподразделений, которые будучи изуродованными, признавались в преданности к фанатикам и принимали безоговорочно их власть над собой, попутно призывая каждого из своих бывших соратников добровольно сделать подобный акт самоотречения от всего прошлого и перейти на сторону Тех, Кому Благоволит Зона. Число таких пропагандистских роликов росло и командование "Долга" и прочих группировок предпринимали самые жесткие меры по борьбе с распространением пропаганды фанатиков среди сталкерской среды, ведь многие действительно переходили на их сторону. Успехи зонопоклонников вели к росту их влияния, а общий ореол насилия и вседозволенности пугал, но и неизменно прибавлял популярности этой неизвестной и фанатично преданной Зоне группировке, которая, в соответствии с местным фольклором, обладала какими-то сверхъестественными способностями.

Сбоку раздалось шевеление, но Экклезиарх уже знал, чем оно вызвано. Зверь медленно подошел к нему и ощутил на своей могучей спине с длинной чрезвычайно жесткой шерстью прикосновение руки хозяина. Экклезиарх все понял. Вживленный радиопередатчик под кожу зверя зафиксировал его передвижение и изданные им сигналы, обозначавшие присутствие чужаков. Он не имел представления о вооружении противника, но проанализировав, пришел к выводу, что группа заблудших и не ведавших подлинный замысел Зоны не могла быть просто передовым отрядом какой-либо группировки.

"Здесь кто-то более подготовленный к испытаниям Зоны", - заключил Экклезиарх. Значит, и экипировка у них должна быть, соответствующая - для глубинного рейда, не меньше.

- Йорн, - подозвал он иерарха, командира второго отряда.

Огромный фанатик подошел к своему командиру, облаченный в бронекюстюм наивысшей защиты.

- Мы готовы, - басом сообщил он через противогаз, защищавший от поднятых ветром радиоактивных частиц. - Зверь точно определил маршрут чужаков. Они идут вдоль вытянутой стены детей Зоны и не могут маневрировать. Любая попытка выскользнуть от нас через порождения нашей Матери обернется для них смертью.

- Твои слова наполнены мудростью, иерарх Йорн. Чужаки и в самом деле не смогут уйти от нас тем путем, о котором ты сказал. Значит, их ждет смерть от наших рук и ничто не сможет этому помешать.

Хозяин повернулся к уродливой морде твари.

- Мы обнулим их без шансов на спасение, а ты - глаза и уши нашего Братства - сыграешь в этом одну из ведущих ролей.

Он вновь похлопал по спине огромного зверя, почувствовав его энергетику непередаваемым шестым чувством, с чьей помощью наладил контакт с ним, когда тот был не больше кошки. Каким-то незримым образом, объяснение которому способно заставить сломать светлые головы по всему миру, Экклезиарх отдал приказ, хотя нет, это больше походило на просьбу к кому-то близкому и зверь ее понял, беззвучно уйдя во мрак леса. Махнув рукой, за главарем фанатиков выдвинулись пятнадцать братьев, тащивших на себе достаточно оружия, чтобы справиться даже с крупным отрядом противника.

- Йорн, - приглушенно обратился Экклезиарх к своей "правой руке", - на тебе обеспечение. Остальным - врубить "маяки". Действовать только в "ночниках" - без них отработаете по нам.

- Понял, командир, выступаем.

Повторять не пришлось. Поскольку заранее тщательно проработать схему засады не представлялось возможным - за отведенное заказчиками время искомую группу можно было в лучшем случае обнаружить - мудрить пришлось на ходу. Наблюдатели с хорошей ночной оптикой отправились на возвышенность, чтобы иметь хотя бы минимальное преимущество для отслеживания передвижения противника в лесу. Осторожно ступая в сторону маршрута противника, Экклезиарх уже держал в голове сразу несколько планов на случай, если их жертвы окажутся сильнее и хитрее, ведь каждый грамотный командир должен иметь сразу несколько планов на непредвиденные случаи. Как бы то ни было, у чужаков не должно быть шансов уйти и командир фанатиков жестом задал направление остальным ступать в сторону пути движения противника. Зверь умел видеть в инфракрасном диапазоне и научился определять своих и чужих, поэтому Экклезиарх не беспокоился на его счет. Главное, подумал он, чтобы зверь сделал свою работу, ведь от этого мог зависеть исход дела, но как опытный солдат (хотя фанатик и не вспомнил бы, когда в последний раз так себя называл) не мог полагаться только на помощь существа, прирученного им несколько лет назад.

"Заблудшие познают всю ярость Зоны, она вывернет их нутро нашими руками и положит край их святотатству"

Гнев и ярость сплелись тугим клубком в сознании Экклезиарха и он больше ни о чем другом не думал, кроме как о мести осквернителям Зоны.

"О, как же они поплатятся за разносимую скверну", - злобно ухмыльнулся командир и выставил вперед дозор.

"И да ниспадет на вас гнев Её!".

***

Филиппов никак не мог избавиться от ощущения, как будто в спине что-то покалывало, создавая мерзкий дискомфорт. Прямо за ним шел Валет, тянувший груз особого назначения, и задача капитана Филиппова заключалась в прикрытии носителя груза. Сам подыхай, но заряд должен быть сохранен любой ценой. Капитан высматривал левую сторону колонны, в которую собрались разведчики, буквально кожей ощущая угрозу, исходившую от здешнего леса. Он, как остальные, то и дело слышал ужасающие вопли кого-то или чего-то, ставшего жертвой очередного обитателя Зоны. Пару раз в темноте вспыхивали десятки злобных святящихся через ПНВ глаз, пристально наблюдавших за шедшими в полной тишине людьми, а затем, подобно привидениям, исчезавшим в ночи. С большим облегчением все обнаружили, что земля здесь уже не настолько разбухла от дождя и хлюпанье под ногами не создавало демаскирующего шума, но всем казалось, что притаившимся в темноте тварям было хорошо известно о группе смертников, шедших неведомо куда.

Тем временем Меткий следил за показаниями детектора, сверяя их со своим внутренним "прибором", в сталкерстве называемом чуйкой. Без нее он не смог бы и часа выжить в запретной земле и всегда ориентировался на нее, при всех прочих равных отдавая ей предпочтение перед электроникой. Его настораживало то, что чем дальше они уходили вглубь аномального леса, тем больше с нависавших над ними раскидистых уродливых ветвях свисали местами светящиеся жутковатые наросты, с которых изредка вылуплялись некие дичайшие гибриды рыб и мух, возносившиеся на своих перепончатых крыльях куда-то ввысь. Не дай боги Зоны, если какая-нибудь такая штуковина упадет сверху, напомнил себе Меткий. Быстрая смерть от подобных "подарков" большая удача, из-за чего автоматом он выцеливал не только по сторонам, но и вверх и вниз - никогда не знаешь, откуда появится опасность.

Раздался писк, который услышал только Меткий в своих наушниках и он тут же взглянул на нарукавный экран.

"Красный уровень? Твою мать!"

Он жестом показал остановиться и затем пояснил важность медленной ходьбы. Никто не стал спорить, понимая логику действий сталкера. Множество людей в одном месте могли привести к каскадному срабатыванию аномалий, плотно расположенных друг к другу. Пришлось брать левее, но более заросшими и труднопроходимыми путями, что существенно замедляло ход.

"Не дай Зона какая-нибудь "электра" или "гремучка" сработает - и здесь такое преставление начнется... только кости горелые останутся", - подумал Меткий, высматривая в темноте любое подозрительное шевеление. Второй разведчик, ушедший с ним в передовой дозор, ступал шаг в шаг за ним, не пытаясь устраивать самодеятельность. Раз ходока поставили в "голове" группы, значит и карты ему в руки. Сам, конечно, не плошай, но впередиидущий обладал каким-то невидимым особым статусом, даже если не был главным в иерархии любой группы, будь то простые сталкеры или отряд спецразведки. Все хорошо запомнили слова Меткого - Зона уравняет всех. У самого же Меткого было плохое предчувствие - ну как будто все не так. Вот вроде идешь по Зоне, да опасность, да, ситуация - не позавидуешь, но все же чувствуешь Зону, а сейчас...

"Может, это из-за того, что я за ее пределами побывал?", - промелькнуло в голове у бывалого ходока. "Нет", - решительно отмахнулся он. Причина была в чем-то другом и он пока не мог понять, в чем именно она заключена. Аномальные, невидимые ни в одном диапазоне области издавали какие-то странные, зловещие в своей непонятности звуки, словно где-то поблизости между собой переговаривались великаны на своем урчаще-гудящем языке, отзываясь друг другу на фоне молчания темного леса. Как назло дозиметры сильней застрекотали, указывая на наличие довольно большой радиационной аномалии, из-за чего Меткий сделал один короткий и два длинных тоновых сигнала на общей закрытой частоте. Команда была понятная всем: ускоряем ход, но с предельной осторожностью. Одновременно пришлось убирать с дороги колючие ветви, покрытые "амальгамой" - какой-то неизвестной токсичной мерзостью, знакомой практически всем бывалым бродягам по серебристой пленке, слегка фосфоресцировавшей в темноте. Действие субстанции практически не изучено, а потому играть в рулетку в духе "прожжет-не прожжет" бронекосюм никому не хотелось, из-за чего разведчики извивались ужами, лишь бы не набрать с собой таких отметин. Каждый разведчик кожей ощущал уязвимость их позиции, но альтернатива проходить сквозь невероятно плотные скопления аномалий показалась совершенно дикой; с тем же успехом можно сразу коллективно пустить себе пули в головы. Как напомнил себе Меткий, это еще ничего - восточней аномалий сейчас в таком количестве понабиралось после крайнего Выброса... Как мутагрибов после пси-шторма. Но его смущало другое: где все зверье? За время хода никого не повстречалось, кроме нескольких псевдособак и молодого кровососа, не умевшего пользоваться стелс-режимом, а потому быстро удравшего в чащу при виде численно превосходящего противника. Естественно, за исключением той неизвестной зверюги, но рассмотреть ее Меткий не успел. По своему опыту он знал, что просто так в Зоне ничего не бывает и на все у нее есть своя особая причина и этот случай не должен стать исключением. "Не просто так все твари от мала до велика попрятались по своим норам, ох не просто так", - размышлял сталкер, но все с тем же упорством продолжал ход.

Бойцы группы шли на предельно малом расстоянии для такого хода - толпиться в одном месте исключалось по всем правилам, не говоря уже о возможности всем скопом угодить в какую-нибудь гравихватку - и пиши пропало. Егоров ненавидел ночное время, как и все сталкеры. Ночью по неведомой причине, наверное, как-то связанной еще с доисторическими временами, происходило больше всего лиха и несчастий. Большинство хищников наиболее активны ночью, нападения часто свершаются именно в это время суток. Так вот если на Большой Земле это в обычае, то в Зоне Ночь есть нечто особенное и кошмарное. Размышляя об этом, командир группы уже не один десяток раз менял направление маршрута в тех рамках, какие он мог позволить, исходя из расположения аномальных полей, снятых разведслужбами. В этом аспекте Егоров координировал свои действия с головным дозором и в первую очередь с Метким, продолжавшим очень точно подмечать множество подозрительных мелочей, которые без должного внимания к ним имели свойство оборачиваться большими проблемами. Майор прилагал все усилия, чтобы действия группы не были шаблонными, затрудняя потенциальному врагу возможность их просчитать. Постоянный контроль местности на предмет наличия посторонних шумов и сканирование приборами (которое, впрочем, мало что давало) были неотъемлемой составляющей продвижения. Иногда, безо всякой системы, он вдруг давал команду и все замирали, словно статуи. Исключением были те моменты, когда Меткий жестами объяснял, что какой-то отрезок пути нельзя останавливаться ни при каких обстоятельствах. Как только от сталкера следовала команда "отбой", урывистые, хаотичные и короткие привалы Егоров возобновлял по собственному усмотрению. Команды по рации давались только в том случае, если жесты, передаваемые по цепочке могли занять слишком много времени в условиях засилья аномалий - только тогда и лишь специальными кодовыми сигналами раздавались указания либо от Меткого, либо от командира. К счастью, как отметили разведчики, несовпадение в одном лице самого опытного сталкера и командира группы пока не мешало выполнению миссии. Лишь пятерым из старой группы Егорова - Арабу, Валету, Ворону, Князю и Фаусту - была ясна сыгранность командира и сталкера, после их совместного задания.

Более всего Егоров, пробираясь через кустарники и какую-то мерзкую паутинообразную органику, опасался засады, хотя от места падения уйти удалось довольно грамотно. Оперативно все спецы двинулись по окраине шипучки, чтобы минимизировать риски преследования, если кто-то по какому-то неприятному стечению обстоятельств вдруг отказался бы где-то поблизости от места крушения. Мозг Егорова непрерывно продолжал анализировать. Управление всей группой он организовывал с максимальной скрытностью - исключение составляли все те же сигналы по рации, но без них обойтись не представлялось возможным, тем более в Зоне орудовало много народу, пользовавшихся радиопередатчиками, не говоря уже про всякие летательные аппараты различного назначения, излучавшие еще больше. Так что короткие тоновые сигналы могли вполне влиться в общий фон, хотя особо на это уповать не стоило. Наконец, отметил про себя Егоров, сработало правило - не было бы счастья, так несчастье помогло. Тянувшиеся плотными рядами аномальные поля по левую сторону от маршрута группы, создавали серьезные звуковые и электромагнитные помехи, служившие вполне себе неплохим прикрытием. Разумеется, майор о такой особенности знал, но при планировании данный фактор учитывался недостаточно, хоть и зря: мощности аномалий в Северных территориях были, как правило, существенно выше, чем у Периметра и маскирующие эффекты от них, стало быть, тоже усиливались. Поэтому группа призраком аномального леса продолжала двигаться вперед к своей цели и на какое-то мгновение Егорову показалось, что после крушения вертолета они продвигались в довольно терпимом темпе. Пока им это удавалось.

"Зона-мать, тебя никогда до конца не понять...", - додумать майор не успел из-за разрыва мины метрах в десяти от него.

- Охх!.. - вскрикнул он и тут же бросился на землю. В одну секунду последовал шквал огня такой силы, от которого все бойцы немедленно кинулись ниц, постаравшись спрятаться за любыми естественными укрытиями. Меткий сиганул за ствол ближайшего толстого дерева, мгновенно поняв, что их накрыли из засады.

"Сука! Кто-то сдал!", - уверенность в предательстве мгновенно укоренилась в его голове, как впрочем, едва ли не у всех остальных, но тут же уступила место желанию выжить. Мгновенно каждый из группы открыл огонь в ответ, в сторону звуков его выстрелов, поскольку из-за темноты и растительности противника не было видно. Прикинув, что враг сумел подобраться на сотню шагов, Егоров сразу же оценил ситуацию. Кто бы не напал на его группу момент выбран грамотно. С одной стороны бойцы зажаты плотно расположенными аномалиями, с другой они стеснены в движении - а значит и в маневре - особенностями местности.

- Проклятье! - прорычал майор.

Счет времени шел на секунды. "Головняк" вместе с Метким не прозевал момент и по направлению звука выстрелов дал залп тремя длинными очередями, практически сразу же опустошив свои "рожки". Ухнули три пулемета "миротворцев", ослабив прицельный огонь противника, зато в ответ прилетели "гостинцы" с ручных гранатометов, от взрывов которых даже через шлемы адски звенело в голове. Дружный огонь разведчиков, вероятно, помешал основательно выцеливать неизвестному врагу, в противном случае, как понял Егоров, у них уже были бы значительные потери.

- Всем в кольцо! - рявкнул по рации майор и бойцы немедленно взялись перестраиваться в боевой порядок для отражения атаки противника. Стрельба не прекращалась ни на секунду и со стороны врага снова ударили из минометов. Одна из мин упала совсем рядом с бойцом, ходившим в рейды с Филипповым, и взрывом его отбросило на несколько метров в сторону. Глянув туда, Егоров все понял - боец был мертв, о чем свидетельствовали оторванные руки и развороченный шлем.

- Ну, гниды! - прошипел сквозь зубы Егоров и попытался связаться с Филипповым, но этому помешали сразу несколько выстрелов из гранатометов, которыми накрыли группу. Лишь темнота и общий запал боя не дал противнику попасть в ядро "миротворцев", из-за чего выстрелы разорвались в зарослях позади них. Несколько бойцов получили легкие ранения, но все еще могли продолжать бой. От мощного энерговыделения мгновенно сработало с полдюжины жарок и электр, выдав чудовищный огненный вихрь, сопровождаемый непрерывно бившими молниями. Из-за этого видимость несколько улучшилась, но все же не настолько, что бы рассмотреть неведомого врага. Майор обратился к Филиппову.

- Ноль-второй, возьми пятерых и уходи в обход, мы их отвлечем на себя! - выкрикнул в рацию Егоров, не опасаясь риска быть услышанным противником из-за кодированного сигнала.

- Принял! - ответил капитан и, как успел заметить Егоров, кувырком перекатился к другому дереву. Майор из подствольника дал навесом выстрел и где-то впереди громоподобно бухнуло, слившись в единую звуковую вакханалию с выстрелами. Бойцы то и дело меняли свои позиции, стараясь не задерживаться на одном месте и подставляться под смертельные очереди врага. Ситуация складывалась критической: чем дольше противник держал бойцов в зоне поражения, тем меньше шансов у них было на спасение и продолжение своей миссии, что вообще являлось приоритетом номер один. Дополнительно ситуация усугублялась невозможностью вызвать наземное подкрепление или поддержку авиации из-за плотного аномального покрова, укрывшего поверхность земли от нее. Любое, даже самое высокоточное оружие здесь будет в равной степени опасно как для противника, так и для своих. Кроме того, никто не отдаст подобный приказ по соображениям конспирации и политической целесообразности, будь она неладна.

- Ноль-девятый, сними снайпера, прием!

- Сделаю, конец связи, - ответил лейтенант Чернов с позывным Ворон.

Боевая обстановка исключала отход или обход противника из-за стены аномалий и угрозы быть зажатыми между молотом и наковальней. Более того, несмотря на все старания бойцов, враг поливал их огнем, практически не снижая его плотность. Попытавшись оценить хотя бы приблизительное расстояние до противника, Ворон прополз на брюхе под прикрытием кустов до нового ствола и через прицел ночного видения осмотрел свой сектор. Пару секунд он ничего не видел до тех пор, пока в темноте не шевельнулась тень, которая короткой перебежкой решила добраться до ближайшего дерева. На этом маневре Ворон и подловил противника: выстрел - тело дернулось, и тут же упав, замерло на земле и оттуда уже не вставало. Лейтенант отполз за новое укрытие, заметив возле себя одного из своих, который из "Барсука" отрабатывал по полной программе. Через прицел Ворон продолжал охоту на врага, облегчая работу своим. Тем не менее, противник налегал с каким-то не свойственным для группировок ожесточением, обрабатывая позиции грушников всем, чем только было возможно.

- У меня контакт на час! - крикнул кто-то, и в ту же секунду туда ушло три автоматных и одна пулеметная очереди.

- Вижу! - ответил майор и тут же раздался "Тра-та-та!! Та-тах!!!"

Оценить потери со всех сторон не представлялось возможным, но среди своих Егоров уже насчитал двоих "двухсотых". Ничего не оставалось, кроме перехода к самым решительным действиям. Зажав тангенту, майор прохрипел:

- Всем, кто на позиции, прорываемся вперед! Херячьте по ним из всего, что есть - другого шанса не будет!!!

Полетели светозвуковые гранаты, которые с жуткими свистами и яркими вспышками давали мощный деморализующий эффект. Майор бросился вместе с остальными, оставив у себя за спиной Валета с грузом, который тоже не филонил и старался, при перовой возможности ответить очередью по супостату.

"Понеслась", - мелькнуло в голове Егорова, когда он в свой прицел снова поймал мишень и нажал курок.

***

Экклезиарх дал команду действовать двум снайперским парам, расположенным на левом фланге и они синхронно начали вести стрельбу по любой двигавшейся в их зоне поражения цели. В целом началом атаки он был доволен и противник наверняка понес потери, хотя и не такие как рассчитывал главный среди фанатиков. Теперь он окончательно убедился в том, что им противостояли настоящие профессионалы, которые не только не были ошеломлены неожиданной засадой, но и сумели в течение короткого срока времени организовать сопротивление. Жаль, подумал Экклезиарх, что не было лишнего часа-двух на подготовку по науке, иначе враг был бы встречен установленными минами, но заблудшие и не ведущие истины Зоны будут сокрушены и без них, решил он. По рации раздался голос одного из братьев:

- Один-один, как вам гости, не меньше десяти, дистанция шестьдесят, как понял?

- Принял, - ответил Экклезиарх и сразу прикинул, что огневая подгруппа не справляется с натиском противника и готовится отступать. Это не входило в планы Экклезиарха и он по рации немедленно скомандовал: - "Сова" твой выход, повторяю, "Сова" твой выход, действовать согласно "кардинал", как понял?

- Один-один, принял! - ответил Йорн, командир фанатиков из подгруппы обеспечения, усилив темп огня с помощью двух РПГ-7. Удар этой мощью зафиксировали наблюдатели в лице одной из снайперских пар, немедленно сообщивших, что эффект достигнут и противник замедлился в своем продвижении, но все еще пытается покинуть зону поражения. Вторая пара была ликвидирована неприятелем, о чем Экклезииарху успели доложить.

"Йорну надо прибавить", - прикинул главный. По закрытому каналу он дал команду:

- Один-три, поднажми! У нас трое "двухсотых"!

- Принято, сделаю, - ответил Йорн и дал отмашку работать боевикам с "граниками", которые немедля шарахнули в сторону наступавшего противника. Через несколько секунд почти одновременно рванули все выпущенные снаряды, но из-за темени и густой "зеленки" (впрочем, здесь растительность была скорее черного цвета) оценить степень точности попадания оказалось весьма сложно. Тем не менее, заблудшие, как успел отметить Экклезиарх, продолжали с яростным упорством прорываться к позициям братьев.

"У них нет другого выхода"

- Говорит один-один "лебедям": волчья нора, повторяю, волчья нора!

- Приняли, - отозвались по рации его бойцы и дружно взялись отступать короткими перебежками, а кое-где и ползком к заранее подготовленным позициям.

***

- Пригнись! - только и успел крикнуть майор, как в паре десятков шагов долбануло так, что даже через защитный шлем звон надолго остался в ушах. Соображать удавалось через раз, но усилием воли командир отряда ГРУ сумел восстановить управление своими людьми. По его оценкам, еще двое погибли под ливнем огня. Какая-та падла стреляла трассерами, одновременно указывая остальным нападавшим местонахождение основных сил грушников.

- Ноль-девятый, - связался майор с лейтенантом Черновым. - Видишь, по нам гасит снайпер?

- Так точно, подтверждаю, прием.

- Уверен, он засел на фланге. Его нужно снять, кровь из носу. Сейчас я нам дам команду долбануть по нему из чего-то тяжелого и он твой. Понял?

- Сделаю командир, - подтвердил Ворон и отполз под кустами, стараясь через оптику выискать приблизительную позицию говнюка. В этот момент один из грушников, откатившись от очередного "бабаха!" из миномета, будучи дезориентированным, решил пробежать до другого укрытия из переплетения толстых корней псевдодерева, но из-за контузии его действия были недостаточно быстрыми, что и стоило ему жизни. Невидимый снайпер метким выстрелом снес бойцу половину лица и тот безвольно рухнул на влажную землю. Егоров, заметивший это, издал про себя матерную тираду и выпустил длинную очередь в сторону, откуда пришел выстрел.

- Ноль-четвертый, как слышишь, прием?

- Ноль-четвертый на связи, - ответил Араб.

- Видишь, откуда лупит снайпер?

- Так точно, приблизительную позицию срисовал.

- Шарахни по нему, да как следует, как понял?

- Сделаю, конец связи.

Через несколько секунд куда-то во тьму улетел выстрел из гранатомета, оставив за собой яркий шлейф, вынудивший стрелка немедленно перекатом сменить позицию, потому как тут же в его сторону отработали вперемешку автоматные и пулеметные очереди. Но свою работу боец сделал: выстрел из гранатомета попал где-то совсем недалеко от места, куда противник посадил снайперскую пару, вызвав мощную вспышку, сопровождавшуюся диким грохотом.

Тем временем Ворон выставил сошки своей ВС-8 и через ночной прицел винтовки в какой-то момент заметил, как вдали сгорбленная фигура дернулась в сторону от взрыва, поняв, что ее обнаружили и дальше находиться на заранее подготовленном месте небезопасно. Задержка дыхания и мягкое нажатие курка между ударами сердца - прозвучал сдавленный глушителем "пуф!", и пуля со сверхзвуковой скоростью снесла кусок головы вражине, на чем его бренный путь и завершился. Второй из снайперской пары сумел скрыться, однако это уже не имело значения.

- Ноль-первый, цель поражена, как понял?

- Ноль-первый на связи, понял тебя, прорываемся дальше, отбой.

Наконец-то кто-то из парней сделали сразу два прицельных выстрела из "Вампиров" и два термобарических заряда впереди превратили участок двадцать на двадцать метров в надежно неживую область.

***

По рации Экклезиарх слышал предсмертные крики нескольких своих братьев и от злобы его просто распирало. Он с удвоенным запалом прошелся длинными очередями по заблудшим, сменив уже третий магазин. Если все продолжится в таком же темпе, то противник прорвется и весь план покатится к Зоне. Нанимателям нужен видеоотчет и желательно некий груз, да и готовы они заплатить втрое больше обычного. Значит, и отработать нужно по полной программе, напомнил себе Экклезиарх, метким выстрелом ранив еще одного заблудшего врага. У него оставался козырь, который было самое время применить. Найдя нужный радиопередатчик, он настроил его на особую частоту и нажал кнопку. Благодаря высокой мощности сигнала, его прием был возможен даже в условиях плотной растительности и практически мгновенно кодированный луч пришел на устройство, встроенное в массивный ошейник огромного существа, выжидавшего сейчас в тылу врага. Радиосигнал был немедленно преобразован в электрические импульсы определенной последовательности, которые дали существу одну единственную команду - убивать.

***

Вместе с еще пятеркой бойцов капитан Филиппов осторожно продирался сквозь мутарастительность, периодически налипавшую какой-то омерзительной зеленовато-черной секрецией на ткани защитных костюмов. Он понимал, что от его действий сейчас зависит очень многое и если его задача здесь и сейчас окажется провальной, то враг победит, а вместе с этим провалится вся миссия.

"Этому не бывать, Зона меня побери, этому не бывать!", - мысленно сжал кулаки капитан, продолжая высматривать все происходящее. Откуда-то справа доносилась стрельба и взрывы из ручных и подствольных гранатометов, освещавших местность на много метров вокруг. В эти моменты шестеро бойцов бросались на землю и не отсвечивали до тех пор, пока все вновь не поглощалось темнотой. Тогда грушники медленно вставали и короткими перебежками от дерева к дереву, от куста к кусту быстро перемещались, описывая широкую дугу от основного места боестолкновения. Во что бы то ни стало нужно было вычислить положение одной из групп противника, поддерживавшей огнем своих коллег, на которых явно возлагалась цель нанести максимальный урон разведчикам. Все оружие, которое несли Филиппов и его пятеро бойцов, было намерено глушенным и каким-то шестым чувством капитан знал, что до позиции засевшего врага осталось не более полусотни метров. Они были подобны теням - бесшумными, как поступь манула, и даже ветки гнусного вида корявых деревьев не ломались под действием тел грушников, шедших через них все это время.

"Быть тварью ползучей, никем не замеченной", - повторял про себя Филиппов фразу, услышанную от одного из офицеров еще на учебке. И действительно капитан ощущал тот самый момент, который приближался с неотвратимостью мчащегося на тебя поезда. Секунда, еще одна, третья и впереди показался враг. Несколько человек отстреливали свои магазины и одновременно поливали огнем из крупнокалиберных пулеметов позиции Егорова. Подход к боевикам прошел практически идеально - они настолько увлеклись отстрелом разведчиков, что явно позабыли о возможности выхода к ним во фланг или даже тыл. Филиппов жестом дал команду не открывать огонь - он должен был сосчитать количество противника и накрыть их всех сразу.

"Пять" - показал капитан остальным и убедился, что все его поняли. Остальным жестами он отдал команды:

"Мой крайний слева, ваши - двое в центре, на вас оставшаяся пара справа. Как поняли?"

"Поняли", - дружно подтвердили грушники и выбрали наиболее оптимальные позиции. Разобрав цели, Филиппов дал пальцами обратный отсчет.

"Три, два, один - огонь!"

Но все пошло наперекосяк после первых нажатий курка. По сути, успеть выстрелить сумел только Филиппов, ликвидировав короткой очередью одного из боевиков, но в ту же секунду откуда-то с позиций Егорова прилетел снаряд, рванувший метрах в десяти правее группы капитана. Взрыв оказался такой силы, что от ударной волны их повалило вместе с большей частью поросли, попавшей в радиус поражения. Осколками скосило двоих из боевиков, но ранило одного из бойцов Филиппова. Со звоном в ушах и ощущением, будто его пнул мастодонт, капитан попытался приподняться от такого "дружеского огня" и заметил, как двое из выживших боевиков дотянулись до своих стволов и открыли огонь почти в упор по разведчикам и строенной очередью сразили насмерть одного из них. Остальные, подхватив раненого товарища, рывком забрались за ближайший ствол дерева. Боевики ползком отстреливались, прикрывая друг друга огнем, постепенно уходили с явно подготовленной позиции. Нахождение Филиппова им оставалось неизвестным, поэтому у капитана появилось тактическое преимущество. По рации, он шепотом доложил Егорову:

- Ноль-первый, ноль-второй на связи, прекратите огонь по позиции на десять часов от вас, повторяю, прекратите огнь по позиции на десять часов, своих бьете, как понял, прием?

Через пару секунд с треском и помехами раздался знакомый голос командира:

- Гов...ит ноль-перв... вас по...л, прек...щаем ог...гь. Ноль-вто...й, долож...те ситу...ию, прием.

- Говорит ноль-второй, у нас по одному "двухсотый" и "трехсотый", из подгруппы прикрытия противника осталось двое, считаю необходимым их зачистить, как понял?

- Гово...т ноль... вый, те... понял, действуй, кон... связ...

Отжав тангенту на рации, Филиппов пошел в бок, стараясь идти за боевиками тем же путем, каким они отходили. Не исключено, что свой путь отхода они заминировали и нарваться на какой-нибудь "сюрприз" грушнику совсем не хотелось. Выйдя на связь, он дал остальным команду оставаться вместе с раненым на занятой позиции и сковывать противника, отвлекая его на себя.

"Эти двое - мои"

Снова заморосил мелкий дождь - столь же обыденная здесь деталь, как и стрельба или рычание тварей - в результате чего видимость снизилась еще сильней. Через прибор ночного видения Филиппов ясно различал довольно яркие маячки от двух боевиков, осторожно отступавших куда-то в темень, отстреливаясь от разведчиков, оставшихся там, где им велел капитан. Осторожно пробираясь между ветвями и мягко ступая между разбросанными сучками и странными прелыми листьями десятиугольной формы, он вскоре нашел идеальную позицию для своего выстрела. Глянув вперед, Филиппов заметил, как два боевика остановились метрах в двадцати вереди, прижавшись как можно сильнее к земле. Капитан прицелился и дал короткую очередь. Один из боевиков дернулся, но все же сумел перекатиться куда-то за дерево.

"Черт!", - разозлился сам на себя Филлитов из-за того, что не воспользовался как следует представившейся возможностью. Используя звуки стрельбы и взрывов в качестве прикрытия, он сделал перебежку, будучи уверенный, что в такой суматохе его точно не услышат. Аккуратно выглянув между кустов, он увидел, как один из боевиков лежал на земле, измазанный грязью и, как показалось Филиппову, продырявленный от пуль. Подходить к телу капитан не решился - это могла быть ловушка, ведь где-то поблизости находился его соратник, да и заминировать труп было плёвым делом. Сообразив, как добраться до очередного укрытия, он залез назад вглубь кустов и оттуда своим глушенным автоматом сделал короткую очередь в труп - на всякий случай, если "труп" вдруг окажется жив. Со стороны его бойцов, контролировавших местоположение своего командира, последовала очередь трассерами, обозначившими позицию боевика, который, как ни странно, никак себя не выдавал и не огрызался ответным огнем. По прикидкам капитана, расстояние до него было не больше тридцати метров и походу, как решил Филиппов, боевик просто бросил своего умирающего камрада, решив свалить заранее намеченным путем отхода.

- На связи, ноль-один-два, цель потеряна, повторяю, цель потеряна, как понял?

- Говорит ноль-второй, понял, продолжаю преследование, огонь прекратить, как понял прием?
- Есть прекратить огонь, конец связи.

Теперь каждый свой шаг капитан контролировал с предельной концентрацией - если нарваться на оставленную "монку" или еще какой гостинец, то сыграть в ящик можно аж за милую душу. Так что, грушник по прежнему действовал по сталкерскому принципу "спеши, не торопясь". Шаг за шагом он преследовал оставшегося боевика. Тот не мог никуда деться, понимая, что находился под прицелом. Любая его ошибка - и его бы вмиг прорешетили, но каким-то образом тому все же удалось скрыться. Капитан начал было подумывать о целесообразности дальнейшего преследования, особенно подойдя к тому самому месту, где противник был замечен в последний раз. Приглядевшись, Филиппов тут же обнаружил замаскированную всяким лесным мусором "ведьму" и тянувшуюся от ее чеки растяжку. Сработано грубо и явно под влиянием нехватки времени.

"Но что если..."

Додумать свою мысль капитан не успел, из-за того, что откуда-то сверху последовал мощный удар ему в плечо, от которого он не удержался на ногах и рухнул на землю, выронив из рук автомат. Перевернувшись на спину, Филиппов достал пистолет, но мощный удар ноги выбил оружие у него из рук. Стоявший перед ним в камуфляжного цвета костюме огромного роста боевик рванул в сторону автомата, но капитан, проявив изрядную ловкость, кинулся к нему и отбросил от оружия, на ходу достав свой боевой нож. Противник не растерялся и, достав свой нож, сделал разящий выпад с уклоном движения тела, пришедший в нож капитана, но безрезультатно. Грушник не спасовал и нанес ответную комбинацию из колющего удара обратным хватом с шагом вперед, но его противник оказался не из простаков и довольно легко увернулся от выпада, тут же перейдя в контратаку. Наблюдавшие за схваткой бойцы, оставленные Филипповым на позиции, опасались стрелять, боясь попасть в своего. Тем временем боевик обратным хватом нанес диагональный удар сверху-вниз, но на мгновение потерял равновесие, которое едва не стоило ему жизни, поскольку Филиппов увернувшись от него, сумел провести колющий удар в место под шлемом в защитный костюм. Боевик рефлекторно ухватился за пораженное место рукой, между пальцев которой проступила кровь. Он отшатнулся назад и капитан, решив дожать его, теперь и сам едва не попался на уловку противника, который лишь сымитировал серьезное ранение и, сделав уклон влево, рубящим движением ударил капитана по забралу противогаза, мгновенного его пробив. Филиппов почувствовал попадание холодного и влажного воздуха и с удвоенной силой взялся наносить комбинации из двух-трех ударов ножом, заставляя отступать врага все дальше и дальше, пока тот не уперся спиной в дерево. Как бы то ни было, но потеря крови сказывалась и движения боевика становились более вялыми и нескоординированными из-за потери сил, уходивших с драгоценной кровью. Ощутив, что противник уже не в состоянии эффективно продолжать бой, Филиппов нанес удар по его прибору ночного видения, разломав его вдребезги. Лишившись средства зрения, боевик выставил перед собой нож и отломал остатки своего ПНВ.

- Зона за меня отомстит! - крикнул он и сделал свой последний выпад, от которого Филиппов с легкостью ушел и вогнал нож в шею врагу по самую рукоять. Провернув ее, он выдернул свой клинок из уже мертвого боевика и внимательно осмотрел труп.

- Это фанатик, - практически сразу же догадался капитан и тут же доложил об этом на общей частоте.

- Внимание всем, говорит ноль-второй, группа поддержки противника ликвидирована, нападавшие опознаны - это фанатики, повторяю, нас атаковали фанатики, как поняли?

- Говорит ноль-первый, теб... онял, прорыв...ся к точ... "Икар", против... все еще оказыв... сопрот...ние, как п...ял?

- Вас понял. Есть еще кое-что. На них инфракрасные маяки системы опознавания "свой-чужой", как понял?

- Принято, кон... связи.

Соединившись с остальными из своей подгруппы, Филиппов вместе с ними поволок раненого разведчика к основной группе на помощь Егорову, которого продолжали обстреливать, хотя уже с меньшей интенсивностью. Однако они не знали, что противник обладал козырем в рукаве и сейчас тот в двухстах метрах от капитана бесшумно двигался к своей добыче.

***

Электрические импульсы определенной последовательности мгновенно дали команду существу, которое ее отрабатывало на протяжении годов. Хозяин научил его слушаться по средством этой странной вещи, которая в какой-то момент давала разную последовательность болевых воздействий, суть которых зверь четко заучил и сейчас от него требовалось только одно - находить и убивать чужаков. Сделав глубокий вдох, он смог уловить мельчайшие запахи практически всех, кто был на расстоянии полусотни его прыжков и тут же "переключил" свое зрение в тепловой режим. Его участки мозга в зависимости от времени суток и освещенности научились видеть в двух диапазонах, что давало ему огромное преимущество перед своими противниками.

Зверь передвигался скачками в такт шуму взрывов и срабатывавших аномалий, вида которых он перестал бояться еще в первые месяцы своей жизни. Хозяин его этому научил. Зверь хотел дать сигнал своим братьям, что тысячами засели в глубоких норах, но по завершении последнего Выброса они оказались слишком заняты поеданием своей добычи и набиванием животов долгожданной плотью, пусть даже если та окажется падалью. Сам же зверь давно отучился охотиться на мутантов, на которых посматривал с кокой-то брезгливостью и лакомился исключительно людьми, неугодными хозяину. Те, кого атаковать запрещалось, подсвечивались странным сиянием, видимым в ночное время, когда существо и брали на охоту. За нарушение правила хозяин был к нему строг и бил каким-то искрившими отростками, оставляя на его шкуре глубокие раны, перезатягивавшиеся уродливыми шрамами от ураганной регенерации. Существо фыркнуло, почувствовав, как взыграл адреналин, ударно выбрасываемый ему в кровь из его надпочечников. Оно ускорило свой бег, перейдя на трусцу, не слышимую уже в нескольких метрах - столь мягкой была его поступь, несмотря на массивное тело. Впереди показались три желтоватых пятна, не освещенных знакомым ему сиянием, а потому моментально попавших в персональный список на уничтожение. Но зверь был хитер и знал об опасности, исходившей от двуногих, если к ним отнестись с пренебрежением, уповав лишь на свою мощь и ловкость. Заметив, что впереди росли довольно высокие деревья с толстыми стволами и ветвями, зверь уже знал, как он подберется к своей добыче.

***

Когда началась атака неизвестного противника, Меткий с остальными из "головняка" своевременно обнаружили приблизительные позиции, немедленно отработав по ним из всего, что у них было. Команду Егорова все поняли и ни единого возражения не последовало; либо прорываться с боем и пытаться опрокинуть противника или хотя бы заставить его уйти. Альтернатива одна - стать кормом и удобрением для здешней аномальной экосистемы. Улучив момент и перекинувшись с другими бойцами командами, сталкер и двое других из дозора короткими перебежками пошли вперед, периодически открывая огонь по всему шевелившемуся впереди, за исключением направления, о котором доложил капитан Филиппов. По общему характеру боя и сообщениям, Меткий понимал, что им удалось переломить ситуацию в свою пользу и разведчики с потерями, но все же прорываются вперед, а, как теперь стало известно, фанатики, от которых у Меткого мурашки пошли по коже, лишились своего прикрытия и им без сомнения не оставалось выбора, кроме как отступать по заранее выбранному маршруту отхода. Впрочем их отход все еще прикрывал один или два снайпера - в этой катавасии хрен разберешь - а потому вынужденно приходилось больше ползти по грязи, нежели скакать подобно сайгаку от дерева до дерева. Как самый опытный из обнаружителей аномалий и прочей дряни Зоны, сталкер лез метрах в четырех впереди, зная, что за ним ползут его напарники. Тяжесть боя и общая обстановка свинцовой плитой давили на старателя, но он изо всех сил пытался не показать своей слабости и не дать своим камрадам подумать, что у того не хватит запала продолжить свой бой и выполнить задание.

"Давай же, сука, давай ползи, мать твою! Или ты решил здесь остаться на привал?"

Но другой, злобный голос, как из небытия воспрянул и с новой силой обрушился на него.

"Еще не понял, кретин ты, радиоактивный, что все это только начало? Зона дала тебе уже с полдюжины сигналов - остановись, кричит она тебе! Но вместо этого ты - что? Прёшь, как полоумный отнюдь не за те интересы, о которых думаешь. Ты здесь подохнешь, в этой грязи, в этом дерьме, в этой крови. Но ради чего, сталкер? Себе ответь, СЕБЕ!!!"

Отпустило. Ползти становилось невыносимо из-за плотности кустов, которые словно сговорились и дружно решили затруднить до невозможного продвижение вперед. Откуда-то спереди шандарахнуло из "Печенега", как понял Меткий по звуку выстрелов, что стало причиной быстрого переката в сторону. Прикинув, что в пяти метрах срослись в одно диковинное нечто сразу три типа дерева - то ли тополь с дубом и платаном, то ли еще в какой комбинации, но толщиной оно было обхватов в пять взрослых мужиков, а потому представилось довольно надежной защитой не только от попадания стрелкового оружия, но даже от чего-то помощней. Меткий показал жестами остальным о необходимости бежать только в момент появления интервала между разрывами снарядов и остальные его немедленно поняли. Недолгое, но томительное ожидание закончилось "бабахом" метрах в двадцати и, как по команде, все трое разведчиков бросились к спасительному трехдреву. Завершив свой разбег кувырком, Меткий присел на корточки и повернулся, чтобы убедиться в том, что двое остальных также благополучно добрались до укрытия, но лишь первый из шедших с ним в дозоре разведчиков сел рядом, последний даже не успел толком разогнаться прежде чем откуда-то со стоявшего рядом дерева на него спрыгнуло нечто косматое и невообразимое. Одним движением своих вытянутых челюстей оно вырвало грушнику голову, схватив его тело одной из своих конечностей с огромными когтями и эпическим прыжком сигануло назад, откуда спрыгнуло двумя секундами ранее. Толком разглядеть тварь не удалось и двое разведчиков на несколько мгновений просто ошалели от увиденного. Меткому показалось, будто в его горле возник свинцовый ком, а внутренние органы поменялись местами.

- Это, мать его, что еще за херота?! - воскликнул второй грушник. - Оно... оно забрало Макса...

Он повернулся к Меткому и схватил его за плечи, крикнув:

- Эта мразь убила Макса! Ты это понимаешь?!! Она убила Макса!!!

В такие моменты действовать надо быстро и четко, пока не наступила необратимая стадия. С размаху, но не слишком сильно Меткий двинул его по голове и, схватив за шиворот, подтянул к себе.

- Да, он мертв! Слышишь?! Макс мертв и этого не исправить, понял меня?! Ты меня понял?! Но ты жив!! И я жив!! Посмотри на меня!!!

Сталкер поднял очки ночного видения, чтобы разведчик мог увидеть его глаза.

- Посмотри! Ты видишь меня?!

-Д-да, вижу, - все еще сокрушенно, но уже спокойней произнес грушник.

- И ты живой! Хочешь остаться живым и выполнить задание? Да или нет?!! Отвечай!!!

- Да, да, я...я хочу, я... должен!

- Тогда встал боец и пошел за мной, ясно?!

- Да... то есть, так точно. Эта падаль ответит за Макса!

"Хороший знак", - отметил про себя Меткий.

Грохот взрывов заглушил их крики и сталкер рывком поднял на ноги разведчика. Опустив назад ПНВ, он осмотрел с автоматом все окрестности, где явно засела тварь.

- Прикрывай меня, - сказал Меткий грушнику и тот беспрекословно выполнил команду. Сам же сталкер вышел на связь по общей частоте и приглушенно передал сообщение.

- Внимание всем, на связи ноль-один-один, нас атаковал неизвестный вид мутанта. В совпадения не верю, возможно, он как-то связан с фанатиками. У нас один "двухсотый". Ждем приказа к дальнейшим действиям, как поняли?

Через несколько секунд прозвучал знакомый голос командира:

- На связи ноль-первый, уходите к точке сбора "Икар", как поняли, прием?

- Никак нет, - ответил Меткий, - группа и так понесла серьезные потери, если тварь пойдет за нами, то к фанатикам добавится и она и тогда вся миссия будет под угрозой.

Он переглянулся с разведчиком и получил от него утвердительный кивок.

- Ноль-первый, говорит ноль-один-один, уходите к точке "Икар", я с напарником постараюсь отвлечь тварь на себя. Такой я еще не видел, она очень сильна. Если сможем, увидимся на месте, как понял, прием?

- Говорит ноль-первый, отставить, уходите к точке "Ика...

- Ноль-первый, вас плохо слышно, прием, повторите, не слышу вас, прием!

Меткий снова посмотрел на своего напарника и понял, что тот его полностью поддерживает.

- Ноль-первый, если вы меня слышите, то мы оттянем на себя зверя, а вы двигайтесь к точке "Икар". Там ждите нас не больше часа, затем направляйтесь к цели, конец связи.

Сейчас ложь была необходимой и Меткий это знал. Вместе со своим камрадом он встал и по детектору определил максимальное скопление аномалий вдали от основного маршрута, которым до того шла группа "Миротворец", и двинулся в ее сторону. В предрассветный час темень казалась особенно густой, обволакивающей все предметы вокруг, что даже через ПНВ лес просматривался плохо. Меткий уже успел выработать систему передвижения: через каждые три шага он либо делал круговой обзор у себя над головой, либо осматривал через прицел верхушки ближайших деревьев. Раз новый хищник умел передвигаться по растительности не хуже орангутанга, то степень его угрозы возрастала на треть по сравнению с другими существами, которые, как правило, действовали на земле и это если не учитывать необыкновенную силу монстра, убившего профессионально подготовленного бойца словно играючи. Чувствуя присутствие напарника, сталкер продолжал движение к группе аномалий высокой плотности в расчете лишить зверя маневра и вынудить его спрыгнуть с деревьев, если, конечно, он все еще был там.

"Ну, давай поиграем в кошки-мышки, мразь", - со злостью подумал сталкер, заметив впереди искажение пространства, как если бы все предметы отразились в кривом зеркале, и вдвоем разведчики вступили в смертельно опасную область.

***

Вцепившись когтями в ствол высокого дерева, существо прекрасно видело, куда направлялись двуногие. С его пасти еще стекала слюна вперемешку с кровью одного из них - тот даже не успел дернуться, не способный оказать сопротивление зверю. Значит, инстинктивно догадался монстр, у тех двоих шансов было немногим больше, чем у их третьего сородича. Но те двое оказались хитры, заметил зверь и совершил пятнадцатиметровый прыжок к стволу другого дерева, вонзив в него свои массивные длинные когти. Тепловые силуэты двуногих тварь видела довольно отчетливо, хотя невидимые колыхания, создаваемые особыми областями, которые даже зверь всегда обходил стороной, искажали, а порой и полностью мешали преследованию. Они хитры, они знали, где прятаться. Но это им не поможет, "подумал" зверь и, напрягши свои стальные мускулы, рванул в сторону скопления аномалий.

***

Пульсации воздуха, будто кто-то невидимый то "вдыхал", то "выдыхал" само пространство, сопровождались странным неравномерным в своей громкости гулом пополам с шипением. Меткому были знакомы подобного типа аномалии, хотя отдельные разновидности он видел впервые. Они не имели свойств затягивать, как гравихват или карусель, но не дай Зона в них попасть и вот тогда никакая сила в целом мире уже не поможет. Меткий жестами давал команды второму грушнику, хотя разведчик и сам был толковым сталкером, раз его отобрали в спецгруппу, однако тот, как и положено грамотному ходоку, доверился Меткому, инстинктивно признав за ним более опытного камрада. Раздавшийся грохот где-то сбоку - расстояние по звуку определить не удалось из-за аномалий - привлек внимание обоих разведчиков и они одновременно присели на землю, направив в сторону звука свои автоматы. Нечто древнее, засевшее в каждом из них на генетическом уровне и тянувшееся со времен доисторических приматоподобных предков, немедленно сработало, заставив залечь, прикинуться частью пейзажа и не привлекать к себе внимания.

Как выяснилось, инстинкт не подвел и в этот раз.

Сквозь искаженную область грави-пространственной аномалии оба разведчика видели, как на землю откуда-то сверху из гущи высоких крон огромного мутадерева спрыгнуло нечто. Меткого передернуло, как от удара шокером. То, что он видел сейчас просто не могло существовать, нет, говорил внутренний голос, это лишь плод сталкерских легенд, но голос разума вовсю сигналил, что существо было реальным, как и аномалия, отгораживавшая их от него. Тварь в себе совмещала нечто от титанической крысы, размером с белого медведя или крупнее, но с удлиненными руками - чрезвычайно развитыми, с гигантскими острыми когтями. Его морда - о боги Зоны, ужаснулся Меткий, такого он не видел. С нее как будто содрали кожу, оголив мышцы массивной вытянутой головы с почти метровыми челюстями. Голова венчалась двумя вытянутыми ушами, сужавшимися к концам. Два огромных глаза даже через ноктовизоры, казалось, излучали безумие и жажду уничтожения. Косматое массивное тело покрывалось густой жесткой шерстью, местами выдранной и оголявшей жуткие раны - ни то от схватки с соплеменниками, ни то от аномалий или оставленные кошмарными радиационными ожогами, часто встречающимися среди мутантов. Оно поднялось на задние конечности на четрыхметровую высоту и явно втянуло в себя отравленный воздух Зоны. Теперь стал различим длинный, чисто крысиный хвост, который тварь использовала для удержания равновесия. Меткого снова прошиб пот, но на этот раз отнюдь не от беготни. Он понял, что именно стояло в десятке метров от ни них. Тварь и была тем самым "полководцем", о котором гласили сталкерские легенды, сверхкрыса, обладавшая огромными пси-способностями и координировавшая десятки стай и крысиных волков, которые по сравнению с этим чудовищем выглядели просто карликами. Естественно Меткий не мог судить об этом с полной уверенностью, но его чуйка говорила ему о его правоте и сталкер был готов побиться об заклад в верности его догадок. Он пригляделся и в ту же секунду понял правоту и другого своего предположения. На существе виднелся ошейник из неизвестного материала, охватывавший толстую шею существа.

"Оно управляется! - вспыхнула ужасающая догадка в голове. - Эта паскуда управляется фанатиками!"

Своими мыслями он не успел поделиться с камрадом, вжавшимся в землю и не издававшим даже малейшего движения, потому что существо повернуло к ним свою уродливую огромную голову. Оба разведчика просто физически ощутили, как монстр догадался об их присутствии и впервые издал свой громоподобный рев такой мощности, что, казалось, сама земля должна была провалиться под ним и сталкерами заодно. Его чудовищная пасть раскрылась значительно больше, чем на девяносто градусов, оголив два ряда длинных кривых зубов. Каким-то неведомым образом тварь сумела учуять разведчиков и теперь знала, где они находились. Лишь препятствие в виде аномалии не давало ему ринуться в их сторону и расправиться с двумя бойцами в считанные секунды. В наличии у нее способностей к этому, у разведчиков не было ни малейшего сомнения. Опустившись снова на четыре конечности, тварь легко, как будто не весила свою тонную или больше, шмыгнула куда-то в темноту, выйдя за пределы видимости ноктовизоров. Область с повышенной плотностью аномалий превратилась в смертельный лабиринт, в котором появились жертвы и охотник. Не оставалось никаких сомнений в том, кто какую роль занимал в этом жутком действе.

***

"Чертов сталкер! - яростно вспыхнуло в сознании Егорова, но майор тут же постарался себя взять в руки. - Он пытается увести существо от основной группы. Все верно, смелости ему не занимать. Главное держитесь там, осталось... Ах ты!.."

Совсем рядом рвануло и майор прижался к земле. Оставшиеся в живых фанатики оказывали яростное сопротивление, довольно неохотно отступая со своих позиций. Действия Филиппова серьезно подорвали боевые возможности противников, значит, ничего другого кроме как отступать им не остается, коль они знают, что к ним в тыл вышли наши парни, заключил капитан. Логика фанатиков в этом случае проста; выбираться по заранее подготовленному маршруту отхода до того, как атакованная ими группа не сумела окружить их, отрезав путь к отступлению. Оценить потери фанатиков ему было довольно трудно, однако, по его прикидкам, они явно превосходили потери грушников.

Тем временем, отстреляв по врагу из десяти стволов и наградив несколькими выстрелами из подствольных и переносных гранатометов за нападение на разведчиков, Егоров с остальными заметили, как сопротивление боевиков резко спало, что могло свидетельствовать о нескольких вариантах. Либо ими принято решение отступить, либо грушников заманивали в новую засаду, либо от последней атаки бойцов Егорова фанатики понесли критические потери и, наконец, банально при отходе попали в аномалии. Майор прекрасно понимал неподготовленность засады, иначе на пути следования его группы эти бесноватые зонопоклонники расставили бы им мин-ловушек по самое не хочу, да и боевиков могли собрать больше, хотя грушник знал ограничения на число используемых в одном рейде бойцов. В общем, тогда шансов на победу у фанатиков было бы гораздо больше. Значит, заключил Егоров, слив информации о передвижении группы "Миротворец" имел место буквально сразу после совещания на самом верхнем уровне и источник утечки находится или в руководстве ГРУ, либо еще выше.

"И это вероятней всего"

Фанатики снизили до минимума темп огня и лишь изредка периодически отстреливались, поэтому майор принял решение еще раз попытаться выйти на связь с Метким и зажал тангенту.

***

"Значит, Йорн мертв, - заключил Экклезиарх, координируя отход оставшихся бойцов, - да примет Зона его жертву".

Его отряд лишился больше половины личного состава, но у него имелись еще сюрпризы для заблудших. Обойдя вывернутый кусок земли взрывом мощной эксплозивной аномалии, вождь фанатиков подозвал своего связного и дал ему приказ. Боевик немедленно установил антенну с передатчиком и по каналу спутниковой связи отправил надиктованное Экклезиархом сообщение, пересланное на орбиту и ретранслированное на один из множества спутников связи американских ВМС. Данным каналом в полном секрете даже от высшего адмиралитета Пентагона пользовалось ЦРУ в качестве запасного канала связи с боевиками группировки Зоны, именуемой в сталкерской среде фанатиками. Каналом по договоренности разрешалось пользоваться только для совместных с Лэнгли операций и это был как раз тот самый случай. Кодовые слова в виде пережатого радиосигнала попали на пункт приема в Зоне другой группировкой фанатиков, находившейся на расстоянии двух километров от их базы, о чем знали только высшие иерархи в структуре крупнейшей и, как ни парадоксально, наиболее загадочной группировки Зоны. Сообщение было расшифровано личным ключом иерарха, в котором вкратце разъяснялась суть дела и уже через десять минут два отряда по двадцать человек в каждом пошли двумя маршрутами к указанным координатам. В любом случае, подумал Экклезиарх, у него всегда имелось несколько запасных планов и заблудшим, какой бы высокой подготовкой они не обладали, не полагалось остаться в живых. Кроме того, командир фанатиков был крайне заинтересован в том грузе, о котором сообщили заказчики, ведь акцентирование внимания на нем означало его очень большую значимость для них, а значит и для Братства, заключил Экклезиарх, глядя как связист сворачивает антенну спутниковой связи. Командир тех, кто поклоняется Зоне, понимал маловероятность преследования со стороны заблудших, поэтому дал приказ собраться всем оставшимся в живых бойцам в заранее оговоренной точке сбора. Он рассчитывал устроить противнику "молот и наковальню", да к тому же для этих целей у него был его питомец.

***

Голос майора Меткий с разведчиком узнали сразу, но несмотря на наличие помех, в целом его слова было возможно разобрать.

- На свя... ноль-пер...й, ноль-один-..ин, сообщ...те свои координ..., как п...ял, прием?

Говорить в этот момент Меткому хотелось меньше всего, но не ответить было нельзя. Шепотом он произнес в микрофон:

- Ноль-один-один на связи, мы в группе аномалий А-7 в четырехстах метрах к западу от "русла". Атакованы неизвестным видом мутанта, предположительно крысиный король, но в разы больших размеров. Вероятно, контролируется фанатиками, как понял, прием?

- На св..зи ноль-первый, тебя по...л, двига...ся к вам, постар...есь продер...ться до нашего при...да, как п...ял?

- Продержаться до вашего прихода. Вас понял, конец связи.

Меткий, посмотрев в сторону напарника, заметил его кивок головой, мол, все слышал и понял. Осталось самое "малое" - продержаться. Как раз в этот момент откуда-то справа что-то шевельнулось и двое разведчиков медленно привстали, чтобы переместиться в другое место. Скопление аномалий заполнило целую поляну, но не ограничивалось ею. Напарник Меткого дал знак отходить к той части, где аномалии переплетались с деревьями, но сталкер решительно пресек эту идею, указав на верхушки деревьев. Грушник все понял без лишних разъяснений, осознав, что там у чудища будет преимущество, ведь оно умело лазить по стволам не хуже примата, цепляясь за бронекору мутадеревьев своими огромными когтями. Последовал обмен жестами:

Грушник: Останавливаться нельзя, иначе смерть.

Меткий: Согласен. Двигаемся зиг-загами. Ждем подмоги.

Грушник: Наши действия, когда подмога подойдет?

Меткий (показывая на нарукавный экран): Мы знаем границы области. Ходим возле них. Помощь придет - мы выходим за границы. Вместе встречаем противника. Понял?

Грушник: Понял.

Меткий махнул рукой в нужную сторону, сверившись с картой и своим чутьем. Тварь бродила где-то рядом и даже ее попытки смягчить свои тяжелые шаги не могли скрыть ее огромную тушу. Царила странная, противоестественная смесь звуков - как если бы сразу трещали сухие ветки в костре, гудел реактивный двигатель истребителя на взлете, только гораздо тише, и слышалось какое-то почти живое урчание, беспрецедентно давя на психику, с учетом наличия какой-то жуткой твари поблизости. Передвигались оба разведчика с расчетом прикрывать друг друга; пока один пригнувшись шел вперед, второй контролировал тыл в поисках жуткого врага. Поворачивая между аномалиями, они то и дело пытались оценить наиболее вероятное место, откуда тварь могла на них броситься, но та словно читала их мысли и любые наиболее очевидные для атаки позиции оказывались свободными, что, впрочем, не означало, будто тварь ими не воспользуется. Сталкер сглотнул, выискивая безумные глаза существа, чей злобный взор усиливался в памяти неизбежно разыгравшимся воображением. Страх касался своей парализующей рукой, не давая делать лишнее движения, обманывая сознание, нашептывая ему лживые команды о больших шансах выжить, если откажешься от сопротивления и забьешься в какую-нибудь нору. О, как хорошо Меткий знал это коварное свойство страха и сколь же много бродяг погибло, поддавшись этой, на первый взгляд, благостной иллюзии безопасности. Но нет, твердил себе сталкер, удача поворачивается лицом только к тем, кто изо всех сил сам стремится выжить, а не уповает на везение и пощаду от врага. Он сделал над собой моральное усилие, поборов возникшее желание упасть на землю и залечь, в надежде, что тварь обойдет их стороной. Взгляд на грушника - к счастью спецназовец держался, хотя Меткий был уверен в его тяжелом психологическом состоянии. В такой ситуации быть от него вдалеке равнозначно быть мертвым.

"Держись, бродяга, Зона не должна тебя сегодня забрать"

Послышался гнусный смешок злобного голоса:

"Вот только Зона может с тобой не согласиться. Ну что, Меткий, подбросим жребий и узнаем, насколько Она готова играть с тобой и дальше или же мы подошли к закономерному эндшпилю? Итак, жребий коснулся земли и выпал он тебе стороной..."

Впереди показалось пустое пространство и Меткий решил направиться в его сторону, но вовремя был остановлен вторым разведчиком. Как оказалось, не зря. Именно туда прыгнула из тьмы вздыбленная огромная масса злобного существа, которое изобразило такой жуткий оскал, что, казалось, кровь застыла в жилах двух разведчиков. Они одновременно дали по нему очередями из автоматов, но лишь успели зацепить грозного врага, который сиганул к ним и оказался за "поворотом", образованным жаркой. Меткий заорал:

- Кинь туда любой предмет!!

Мгновенно оценив замысел сталкера, второй разведчик почти одновременно с ним запустил в колыхающуюся область повышенной температуры по одному автоматному рожку и, как выяснилось, в самый раз. Они оба успели отвернуться в сторону, когда тварь нескрываемо намеревалась кинуться в их сторону, но попавшие два предмета в жарку вызвали ее срабатывание и та с диким шипением вспыхнула с такой силой, что ее яростную вспышку должны были заметить все в радиусе десятков метров, чему могла помешать только плотная стена мутарастительности. Чудовищный жар обдал монстра сбоку, где зияла полуметровая язва от предыдущей травмы. Раздался раскатистый полурев-полувой, от которого в горле бойцов перехватило дыхание. С поднятыми очками ночного видения оба разведчика немедленно открыли огонь по монстру, нашпиговывая его могучее косматое тело пулями. Зрелище потрясало и ужасало: огромная горящая тварь металась из стороны в сторону, задевая собой некоторые аномалии, издавая звуки, по сравнению с которыми легендарное рычание кровососа могло показаться кошачьим мяуканьем. От боли, несомненно испытанной тварью, ее мотнуло и своим боком она попала в область воронки, отреагировавшей на такую наглость почти мгновенной ударной волной отбросившей массивного зверя на десяток метров в сторону.

И в этот момент началось самое хреновое в таких ситуациях.

Успел это осознать и Меткий со всех сил дернул за собой грушника, утаскивая его как можно дальше от места схватки. Радость от нанесенного монстру урона мгновенно сменилась шоком от возникшей цепной реакции аномалий, о которой в запале боя Меткий совсем позабыл. Ударная волна подхватила огонь пылавшей жарки и радиально отнесла его в сторону гравихвата, который с гиперзвуковой скоростью среагировал на внешнее возмущение, сжав все вокруг себя в точку до состояния наносингулярности и, сменив вектор своего развития, рванул с мощностью небольшой авиабомбы, чья ударная волна настигла двух разведчиков, заставив тех перелететь искрившую электру и рухнуть в лужу грязи, смягчившей падение. В этот момент аномалии срабатывали по эффекту домино, словно сотни мышеловок от щелчка одной, создавая невероятное зрелище. Теперь огненные, электромагнитные, гравитационные, ударные и прочие аномалии сливались в единую гибридную сущность, в огромный сверкающий молниями супервихрь, созданный, как догадался удиравший на всех парах Меткий, центральной мясорубкой, раскрутившей дефекты мироздания в одно царившее безумие. Боль в боках и, даже возможно, сломанное ребро, Меткому приходилось терпеть со стиснутыми зубами, поскольку альтернатива быть разорванным, расплавленным, удушенным и зажаренным одновременно его пугала куда больше, чем те мелочи, которыми сейчас казались боли в боках и ушибленная рука. Его напарнику при падении досталось намного больше и Меткий это заметил, когда тот резко сбавил в темпе. Тогда взяв его автомат, он подставил плечо своему камраду и потащил его в сторону леса. Оглянувшись назад, сталкер увидел, как мясорубка сумела полностью подмять под себя все остальные аномалии, впитав львиную долю их энергии. Теперь она напоминала огромную воронку смерча с той разницей, что ее начало шло не откуда-то из грозового мегаоблака, а с земли. Лишившись сил, Меткий устало положил разведчика на землю и лег рядом с ним на почтенном расстоянии от царившего аномального беспредела. Возникший чудовищный хобот-воронка хаотично извивался, достигнув в высоту не менее полсотни метров и втягивал в себя все то, что было ему по силам, включая землю и деревья. Невозможно сказать, насколько могло хватить мощности огромной комбинированной аномалии, но уж точно надолго, однако мнимое ощущение безопасности испарилось окончательно, когда Меткий увидел нечто поистине ошеломляющее. Каким-то неимоверным усилием чудовищная сверхкрыса вылетела откуда-то из эпицентра аномалии, которая ее выбросила могучей центростремительной силой, порой возникавшей на ее краях. Зверюга со стоном упала на землю и не подавала признаков жизни. Отвлекшись от безумного зрелища, Меткий обнаружил, как лежавший рядом грушник вдруг неожиданно снял с себя шлем и стащил противогаз. Подумав, что мужик рехнулся от выпавших на него испытаний, сталкер хотел было надеть на него хотя бы противогаз, но повернув на себя грушника, сталкер понял, в чем дело. Из его рта текла кровь и он хриплым голосом с жутким бульканьем произнес:

- Пхоже пробило легко...е... Уходи... я сам.

- Не дури, - отдернул его сталкер, но был оттолкнут назад последним усилием. В этот момент сзади послышалось утробное рычание и Меткий обернулся, заметив как чудище ожило и взялось отползать от аномалии в их сторону. Кошмар наяву был реален как сама Зона и сейчас он двигался в сторону сталкера. Чудовищный зверь, хромая, но уверенно шел с намерением добраться до своей добычи. Меткий понимал, что даже в таком состоянии монстр настигнет его за считанные секунды и, доставив из разгрузки гранаты, он их бросил в сторону твари. Описав в воздухе дугу, "эргэдэхи" по очереди легли рядом с монстром, но тот, видимо инстинктивно отскочил в сторону настолько, что осколки от прозвучавших двух взрывов нанесли ему минимальный вред. Однако сталкер не сдавался и открыл по нему огонь сразу из своего автомата и автомата разведчика, старясь выцеливать в омерзительно уродливую морду с содранной кожей. Пули кое-где прошибали череп твари, но к удивлению Меткого многие из них не причиняли ей особого вреда. Расстояние, разделявшее грушников от чудовища, неумолимо сокращалось и в сердце сталкера впервые за время операции возникло чувство обреченности. Остался последний рожок, который Меткий вставил в свой автомат и, наведя его в сторону грозного врага, нажал курок. Тварь не делала резких выпадов от выстрелов, вероятно, из-за травм, полученных при цепном срабатывании аномалий, и одновременно понимая, что ее жертвы никуда не денутся. Это конец, подумал Меткий, услышав щелчки, свидетельствовавшие об окончании патронов в обоих автоматах. Он взял в руки по гранате, приготовившись встретить свою судьбу.

"Жребий падает...", - промелькнуло в голове.

В этот момент откуда-то позади раздались сконцентрировавшиеся на монстре автоматные и пулеметные очереди. Тварь взревела и попыталась уйти, но с каждым попаданием теряла силы и постепенно отступала назад. Из-за деревьев вышли бойцы группы "Миротворец" и скоординированной стрельбой, подобно сыгранному оркестру, выбивали пулями куски плоти из тела существа. Чтобы оно не смогло вырваться, его окружили полукругом, загоняя тварь все ближе к бесновавшейся аномалии. Кто-то с безопасного расстояния сделал выстрел из подствольного гранатомета и снаряд рванул совсем рядом от существа. Тварь теперь представляла совершенно отвратительное зрелище, походя на уродливый комок шерсти, кровоточащей плоти, вываленных внутренностей, бугристых пятен ожогов, затягиваемых регенерацией. Одна из передних конечностей теперь плетью висела, перебитая массированным огнем, слившимся в единый рев смерти. Постепенно, чудовище отходило все дальше и дальше назад, теряя остатки сил, и даже данная Зоной способность к экстремально быстрому восстановлению при терминальных повреждениях уже не справлялась с навалившимся на него градом смерти и взрывов. Зверь дергался от прямого попадания пуль и осколков снарядов, пока в какой-то момент не достиг невидимой границы, отделявшей то, что аномалия не трогала и то, что должно было стать ее жертвой. Меткий, сидя на корточках и держа на руках разведчика, наблюдал как гигантский хобот-вихрь в какой-то момент, словно живой переключил свое "внимание" на существо, вынужденно приблизившееся к нему. Немедленно огромная вихревая воронка с ужасающим гулом расширила свою "пасть" до нескольких метров и, сделав нырок с высоты десятиэтажного дома, втянула умирающее существо в свою утробу. От зрелища всех передернуло, особенно когда монстр завертелся со все возрастающей скоростью, раскручиваясь до такой степени, когда различить его части тела уже не представлялось возможным. Достигнув, наверное, тысяч оборотов секунду зверя просто разорвало кровавым салютом, после которого от него ничего не осталось.

Победа была одержана, но, как выяснилось, не для всех.

Посмотрев на бойца, которого Меткий держал на руках, он понял по его застывшему взгляду, что тот был мертв. К ним подошел Егоров и, оглянув разведчиков, похлопал по плечу сталкера, выразив ему тем самым поддержку.

- Вставай, камрад. У нас нет времени.

- А он?.. - сталкер взглянул на безжизненное лицо разведчика.

- Предадим его тело аномалии и немедленно уходим.

Меткий скорее рефлекторно сделал согласительный кивок головой. Остальные помогли ему встать и подхватили тело своего мертвого товарища. От гигантской воронки, всасывавшей все вокруг, грушники спешно ушли, пока ее размеры и мощь не стали угрозой даже на столь значительном расстоянии. Времени на обсуждение и анализ не оставалось, поэтому тело было решено отдать гравианомалии - за секунду в мутной пространственной области размером с одноэтажный дом боец испарился, как если бы его и никогда не существовало. Часть его арсенала и средства связи перешли к остальным разведчиками. Меткому передали с полдюжины "рожков" к его автомату и тот на ходу распихивал их по карманам разгрузки пока вместе с остальными без остановки продвигался сквозь плотную растительность к назначенной точке сбора. Командир группы Егоров постарался сконцентрироваться на выполнении задания и абстрагироваться от смерти своих бойцов - иначе он просто бы не смог продолжать свою миссию. Гибель каждого из них не должна оказаться напрасной, а значит, его священный долг завершить ее успешно при любом раскладе.

На общей частоте он дал команду:

- Всем двигаться к точке "Икар", повторяю, двигаться к точке "Икар".

- Принято, - раздались ответы в наушниках майора.

Решение несло в себе огромный риск и командир "миротворцев" понимал это как никто другой. Отклонение от первоначального маршрута с учетом плотности аномалий и опасной возможности вывести из строя ядерный заряд могло стать роковым, как только - и если, поправил себя Егоров - они доберутся до конечной цели, но иной выход отсутствовал как таковой. Чтобы дойти до запасного маршрута требовалось продраться через такие дебри, что риск становился еще большим. Кроме того, противник хоть и отступил, понеся тяжелые потери, но все же еще мог представлять опасность и в этом майор был уверен, зная фанатиков с их наглухо отмороженными вожаками.

Группа, оставшаяся прикрывать Егорова, пока он с бойцами шел на помощь Меткому с другими разведчиками из уже бывшего головного дозора, двигалась к точке сбора параллельным курсом. В нее майор благоразумно поставил Валета, несшего на себе самый главный груз, уберегая его тем самым от чрезмерно близкого прохождения мимо особо плотных скоплений аномалий наподобие той, которую они успели обнаружить, найдя сталкера. Командир грушников оставался верен себе и непрерывно анализировал ситуацию в любых условиях и сейчас просчитывал варианты дальнейшего развития событий, наконец, придя к неутешительному выводу: фанатики приведут подкрепление.

***

- Подкрепление в пути, Экклезиарх, - сообщил один из братьев главарю зонопоклонников, когда они достигли точки сбора.

- Это хорошая новость, брат, и теперь заблудшие познают всю мощь нашего гне... ааххххх!

Внезапно огромный лидер фанатиков упал на колени, схватился шлем руками, словно его голова могла развалиться на части.

- Неееееееет!!! - заорал он и остальные подбежали к нему помочь, но он их отбросил с такой силой, что боевики разлетелись по сторонам, словно игрушки.

- Они... они убили его!! - проревел Экклезиарх и сорвал с себя шлем с противогазом. Его безумное лицо, лишенное практически всякого волосяного покрова, устрашило теперь даже соратников. Он посмотрел на свои могучие руки и медленно сжал их в пудовые кулаки. Сквозь зубы, лидер фанатиков, преисполненный чудовищной злобой и бешенством, прорычал:

- Они поплатятся за это... Клянусь Зоной, поплатятся!

В приступе ярости главарь схватил за горло стоявшего рядом боевика и подтащил его к себе. Выражение безумных глаз Экклезиарха сейчас казалось страшнее любых аномалий или мутантов.

- Этим святотатством они не нам нанесли вред и не всему Братству. Они подняли руку на Зону, на ее Суть и за это мы сделаем с ними такое, чего они себе даже и представить не могли. Ад? Не-е-е-ет, ад для них лишь пустое слово, миф. Но ад отнюдь не мифичен, о нет.

Главарь еще пристальней посмотрел на бойца, корчившегося в стальной хватке своего лидера.

- Мы покажем его им. Во всей ужасающей красоте.

Пальцы Экклезиарха разжались и боевик рухнул на землю, содрогаясь в приступах кашля и с трудом вдыхая спертый, отфильтрованный противогазом воздух.

Медленно, как бы подчеркивая всю важность своих следующих действий, главарь фанатиков надел свой шлем и противогаз. Достав тактический планшет, он быстро сориентировался на экране и прикинул местоположение противника. По карте с отмеченными аномалиями выходило, что заблудшие могли идти только в относительно узком коридоре фактически на запад от их прежнего маршрута. Американцы утверждали, что группа не могла отойти от изначального маршрута, который был приблизительно известен, а значит...

"Значит, я сумею стать наковальней, а братья станут молотом. Мы сможем их выдавить вот сюда. О да, там они узрят подлинный лик Зоны"

Главарь повернулся к одному из боевиков.

- Свяжись с братьями.

Тот кивнул и немедленно достал антенну для спутниковой связи. Перенастроив канал таким образом, чтобы его мог слышать только Экклезиарх, через пятнадцать секунд главарь услышал басовитый голос иерарха - лидера другой группы фанатиков.

- На связи Громобой, как слышно меня, прием.

- Говорит Мизантроп, слышу четко и ясно, прием.

- Говорит Громобой, противник оказал серьезное сопротивление. У него есть потери от пяти до семи человек. Его нынешняя численность оценивается не более чем в двадцать подготовленных бойцов. Возможны "трехсотые". Движется предположительно в направлении квадрата 51-30. Как понял?

- На связи Мизантроп, противник численностью до двадцати человек предположительно идет в квадрат 51-30. Тебя понял, прием.

- Задача: вынудить противника идти южнее. Действуем согласно коду "Сет", как понял, прием?

Наступило молчание, которого, впрочем, Экклезиарх, ожидал. Иерарх на том конце связи знал, что стоит за этим кодом. Даже фанатики, не боявшиеся ни смерти, ни боли, закаленные Зоной и одаренные ею, содрогались при мысли о том, что сейчас в целях конспирации ото всех, даже от "партнеров"-американцев, обозначилось кодовым именем древнеегипетского бога смерти. Признаться, и сам Экклезиарх внутри похолодел от собственного желания, но отступить назад уже не мог даже если бы захотел. Первобытный страх при одной мысли о том, через что он когда-то прошел и за что Братство нарекло его одним из своих наивысших титулов, проникал сквозь кожу и мышцы до самых костей, обдавая их могильным холодом. И все же главарь зонопоклонников заставил себя взять в руки.

- На связи Мизантроп, код "Сет", принято.

Голос иерарха привел Экклезиарха в чувство реальности и он немедленно ответил:

- Говорит Громобой, задача прижать противника к маршруту по схеме "Полоз" и не давать уйти на север, как понял?

- Принято, отбой.

Закрыв канал спутниковой связи, Экклезиарх подозвал всех к себе и полушепотом произнес речь:

- Слушайте братья. Мы обязаны загнать заблудших в утробу Зоны-Матери и заставить их узреть Её суть. Пускай же для тех, кто осквернил Зону своим появлением эта встреча станет последней, а финальные минуты их существования превратятся в бесконечное безумие. В нашем отряде осталось пятнадцать братьев и этого будет достаточно, чтобы зажать врага с юга. У него есть цель и вступать с нами в бой без особой на то необходимости он не будет. Нам же останется его подстегивать, как стадо под ударами хлыста, чтобы отряд заблудших шел в нужном для нас направлении и встретился со своей судьбой. Крепитесь братья, победа будет за нами!

***

Через километр от места схватки с тварью "миротворцы" соединились. Подсчеты потерь показали, что в бою группа лишилась пятерых бойцов и в совокупности с двумя погибшими от нападения сордесов выходило семеро "двухсотых". Кроме того, один из грушников получил серьезное ранение в грудь и в правую ногу, поэтому не мог продолжать идти своим ходом. Как следствие его несли шестеро бойцов, предварительно перевязав раны на скорую руку. Еще один боец получил легкие ранения и мог самостоятельно продолжать движение. Времени для создания носилок попросту не было из-за возможной близости врага, поэтому пришлось выстроиться в походный порядок, в ядро которого вошел Егоров, Валет с грузом, раненый и шестеро, которые его несли, а также еще трое бойцов. Остальные были распределены по дозорам. В головную тройку вошел Меткий, который, несмотря на ушибы и поврежденное ребро, взялся на роль проводника. Ситуация приближалась к критической, поскольку группа потеряла около трети личного состава, но вариантов не оставалось. Требовалось двигаться дальше с расчетом, что удастся выйти на искомый маршрут к сверхразлому. До выполнения миссии их никто не эвакуирует и эту суровую истину каждый в группе понимал со всей серьезностью.

По тропам нехоженым двигаться становилось все тяжелее. Надежда на то, что звуки боя отпугнут большинство тварей, повыбиравшихся из своих потайных нор, испарилась после того, как где-то вдалеке, в самой глуши аномального леса раздался очередной ужасающий вой, от которого ноги подгибались, а сердце выдавало чечётку. Стало светлеть, хотя рассвет в Зоне сильно отличался от того, что обычно понималось под этим явлением за ее пределами. Здесь он напоминал посерение неба, когда становилось видно чуть лучше, чем обычно, но, как правило, этот позитивный аспект компенсировался частыми туманами. Вот и теперь призрачная дымка поднималась от земли, сокращая дальность прямой видимости до десятка метров. Меткий пытался все время не упустить из виду аномалию, способную лишить группу ее головного дозора и даже усталость не могла помещать сталкеру заблаговременно их обнаруживать. Как знал любой мало-мальски опытный ходок, туман порой не только помеха, но и помощник, если, конечно, не зевать и подмечать все вокруг. Создаваемые многими аномалиями завихрения намного лучше проявлялись именно в тумане, который от них расходился то радиальными кругами, то огромным пузырем, поднимавшимся к уродливым кронам деревьев. Считая шаги и периодически сверяясь с картой нарукавного экрана, сталкер определил расстояние до контрольной точки "Икар"; та располагалась в семистах метрах на северо-запад. Передав жестами информацию другим разведчикам из дозора, Меткий вдруг остановился. Показав поднятый вверх кулак, он заставил и других замереть, как вкопанных в землю. Впереди слышались шаги не одного десятка пар ног, от чего у сталкера перехватило дыхание. Не оставалось сомнений в том, кому принадлежали шаги - вероятность появления какой-то другой группировки или спецподразделения, которое уж точно не стало бы поднимать такой шум, равнялась нулю или где-то около него.

"Быстро меняем позицию!", - "крикнул" жестами Меткий остальным из дозора. - "Выдерживаем направление на юго-запад!".

Один из них тут же отправился к ядру группы, не рискнув связываться даже по закрытому каналу - враг мог определить, что поблизости кто-то есть и тогда положение группы немедленно бы ухудшилось. Увидев приближение своего дозорного, вынырнувшего из кустов как лесной дух, Егоров все понял еще до того, как тот жестами объяснил характер угрозы.

"Ах ты ж мать-перемать... Они знают, где мы"

Тактическая обстановка сразу сформировалась перед глазами командира. Фанатики, получив информацию об их маршруте и условиях передвижения, сразу сориентировались и вычислили, куда грушники могли идти с наибольшей вероятностью.

"Кто бы ты ни был, сдавшая нас сука, если у меня появится хоть малейшая возможность, то я с тебя живьем скальп сниму"

Решение Меткого было единственно разумным в этой ситуации и командир на общей частоте немедленно скомандовал уходить в указанном сталкером направлении. Он уже прикинул, кого пошлет в подгруппу для отвлечения внимания от остальных "миротворцев", как откуда-то с южного или юго-западного направления - лес искажал звуки - раздались выстрелы.

"Срисовали нас"

***

Разведотряд из трех братьев принес Экклезиарху хорошую новость - они вычислили местоположение чужаков. Это не удивительно, подумал он, ведь его братья знали здешние места как свои пять пальцев, так что найти передвижение целой группы ходоков в заведомо известном квадрате для них не представляло большой сложности. Задачи атаковать заблудших у разведотряда не было - только обнаружить, доложить и отслеживать передвижение. Экклезиарх связался с группой "Мизантроп" и передал ей точные координаты заблудших. Теперь все братья знали путь, которым шли враги и оставалось только их подгонять в нужном направлении, на что и рассчитывал Экклезиарх. Выждав паузу, он вышел на связь с остальными:

- На связи Громобой, как слышно, прием?

- Говорит Мизантроп, связь в норме, прием.

- Не усердствуйте с преследованием, наша задача не заставить их обороняться, а идти куда надо, как понял, прием?

- Принято. Как мы поймем, когда остановиться? Конкретные границы неизвестны, прием.

- Говорит Громобой. Доверься мне и немедленно выполняй все мои команды, прием.

- Тебя понял, конец связи.

Завершив сеанс с "Мизантропом", главарь фанатиков приказал выстроиться полтора десяткам человек в линию и в таком боевом порядке фанатики выдвинулись в сторону группы противника. Менее чем в полукилометре северо-восточней еще два отряда по двадцать боевиков в аналогичном порядке зажимали грушников с другой стороны.

- Открыть огонь! - скомандовал Экклезиарх.

***

На самом деле обстрел начался сразу с двух сторон и, как успел понять Егоров, противник, похоже, совсем не старался скрыть свою численность, потому что стреляли сразу десятки стволов. Майор спешно рассуждал, что если разведка фанатиков сумела точно вскрыть передвижение "миротворцев", то спрятаться от них будет практически невозможно. Оставался один выход. Он подозвал Филиппова и спешно произнес:

- Слушай внимательно. Ты возьмешь носителя груза, раненого и еще четверых и с ними уйдешь к точке сбора.

- Но как же...

- Не перебивай. Твоя задача сохранить груз и продолжить миссию, даже если мы не выживем. Тебе ясно?

- Должен сказать...

- Я спрашиваю: тебе ясно?

Из-под забрала противогаза были видны только глаза Филиппова и в них Егоров все увидел.

- Есть командир, я все сделаю, - с трудом произнес капитан, понимая, чем все это может обернуться.

- Никакого отклонения от плана и геройства, если узнаю - сам голову с плеч сниму. А теперь марш с остальными к точке. Мы вас прикроем.

На общей частоте Егоров сообщил:

- Надо создать у противника видимость стойкой обороны минут на пять, не больше. Затем уходим в юго-западном направлении и постараемся оторваться от фанатиков. Вопросы есть?

Никто ничего не сказал.

- Все в "трилистник", устроим хороший камуфляж.

- Принято! - дружно подхватили остальные.

За считанные секунды бойцы перестроились и открыли огонь по всему, что двигалось впереди. Застрекотали автоматные очереди, к которым добавился целый оркестр из пулеметов. Противник отвечал тем же, хотя и не слишком рьяно, как заметил Егоров с остальными бойцами. Общую численность враждебных элементов майор оценил минимум в тридцать человек, а кроме того выстрелы прозвучали и с той стороны, где они встретились с предыдущей группой фанатиков.

"Устроим представление", - мелькнуло в голове майора и по рации он быстро скомандовал:

- Ноль-пятый, долбани из "Вампира". Остальным - используйте дымовые и светошумовые гранаты!

За считанные секунды многие десятки квадратных метров территории превратились в сплошную дымовую завесу вперемешку с огнем от взрывов снарядов. Грушники заняли укрытия и через оптику пытались отстреливать противников. Дополнительно играл на руку туман, благодаря чему разведчикам лучше удавалось скрывать передвижения. Однако буквально в первую же минуту боя сказался численный перевес неприятеля, сдерживать которого с каждой секундой становилось все трудней. Вдруг Егоров заметил Филиппова с Валетом с остальными бойцами, которые притащили раненного товарища. Как выяснилось позже, он уговорил своих камрадов принести его к командиру.

- Вы что, совсем охренели?! - вскрикнул майор, но тут же осекся, когда рука раненного взяла его за ладонь.

- Командир... - сдавленно произнес боец. Шлема и противогаза на нем не было. - Я остаюсь.

- Да ты в своем уме?! - ответил Егоров и пригнулся от взрыва легшего чуть вдали снаряда. - Отставить! Ты выживешь, ясно?! Мы спрячем тебя в схроне.

- Командир, я не дурак... нет никаких схронов, операция готовилась впопыхах. - Его лицо исказила гримаса боли. - У меня пробита нога и ранение в грудь. Я обуза. Так что дайте мне их задержать хоть на полминуты. Ты и сам знаешь, что я нежилец.

Он сжал руку Егорова. Майору нечего было ответить и он посмотрел на остальных. Разведчики тоже все понимали. Тянуть время было нельзя, поэтому майор просто молча кивнул.

- Как звать-то тебя? - спросил он.

- Серега, - слабо отозвался грушник.

- Спасибо тебе, Серега. Возьми с собой побольше этих ублюдков.

- Не сомневайся командир, сделаю.

Ему дали гранаты и мины. Вместо прощания все посмотрели в его сторону и молча в организованной спешке покинули позицию. Егоров сделал знак рукой. Капитан все понял, после чего используя низкую видимость и шум, он скрытно с Валетом и еще четырьмя бойцами пригнувшись, ушел к контрольной точке сбора.

"Еще хотя бы минуту продержаться и валим", - решил майор, стреляя больше не по конкретным целям, а имитируя перестрелку. Остальные, укрываясь где пришлось, отстреливались, экономя боеприпасы. Лежа на земле, Меткий заметил маневр Филиппова и, терпя боль в боку, несколькими очередями выпустил в сторону противника целый магазин, когда, наконец, Егоров сделал три тоновых сигнала по рации. Сигнал означал всеобщее отступление по заранее согласованному плану. Первыми отошел майор с шестью бойцами, затем с интервалом в пару минут ушла подгруппа обеспечения по главе с Вороном, прикрывавшая отход Егорова. Попутно он сумел установить пару "монок" для осложнения процесса преследования. Мины были замаскированы местной растительностью в тех частях пролазов между деревьями, где не росла какая-нибудь гадость в духе "дьявольского пуха" или той же "шепучки".

Оставшийся наедине с собой грушник посмотрел вслед своим камрадам и лишь крепче сжал гранаты в своих руках. Он чувствовал, как вместе с кровью вытекали и остатки жизненных сил, а потому решил действовать наверняка. Для этого разведчик снял свой рюкзак и запрятал в него почти все имевшиеся у него боеприпасы, а затем нашел место, где земля превратилась в грязевое болото и вымазался в нем с ног до головы. Звуки стрельбы приблизились и раненный грушник как можно быстрей повыламывал длинные ветки, которые распихал во все петли и карманы, пока не стал мало чем отличаться от псевдокустов, плотно поросших между огромными мутадеревьями. Выбрав функцию обезболивания, Сергей вкатал в себя содержимое всех ампул с нужным медикаментом, чтобы не потерять сознание во время своей последней миссии. Тем временем фанатики заметили прекращение огня со стороны разведчиков и тут же взялись осторожно сокращать дистанцию, пока основная часть "миротворцев" уходила в глубь чудовищного леса, не подозревая о том, что их отступление входило в планы преследователей.

***

Пройдя метров триста в гору, Филиппов остановился и вместе со своей подгруппой в монокуляр осмотрел позиции противника. Сомнений не осталось: им удалось выйти из-под атаки врага. Капитан подавил возникшее желание постараться снова провернуть выход в тыл и нанести боевикам немалый урон, но приказ командира и здравый смысл заставили его отказаться от этой мысли.

- "Уходим", - показал рукой он грушникам и все шестеро растворились в утреннем тумане.

***

- Зона с нами! - крикнул кто-то из фанатиков, поливая из "Печенега" огнем все, что находилось впереди. Ему вторили другие братья, но Экклезиарх их быстро успокоил.

- Не рваться вперед! - рявкнул он на общей частоте. - Пусть уходят, это станет их последним рейдом.

Он знал о приближении неизбежного для заблудших - того, что они познают очень скоро. Никаким детектором нельзя обнаружить ощущаемое присутствие Экклезиархом. Невидимая связь с этим находилась на каком-то запредельном уровне чувствительности и главарь фанатиков все сильнее чувствовал его присутствие. Тем временем братья цепью шли через лес, но не безнаказанно; группа главаря услышала взрыв "сюрприза" - кто-то из своих нарвался на заготовленную мину.

- Смотрите под ноги, они могли оставить еще, - рявкнул Экклезиарх по рации. Теперь его слышали и другие группы братьев. Тремя секундами позже он добавил: - Проходим еще сто метров в прежнем направлении и останавливаемся. Как поняли?

- Ясно, - раздались в наушниках главаря фанатиков ответы его боевиков. Экклезиарх продвигался все медленней, зная, что осталось недолго. Он посмотрел на детектор - в радиусе двадцати метров прибор не фиксировал наличие чего-то подозрительного во всех рабочих диапазонах, подтверждая личные ощущения фанатика. Двумя минутами позже Экклезиарх остановился и дал команду:

- Всем братьям: прекратить преследование. Дальше только наблюдаем.

Отжав тангенту рации, Экклезиарх всмотрелся в чащу леса, не зная, что успел стать объектом пристального внимания одного из тех, кого считал своей добычей.

***

Несмотря на притупленность боли, слабость казалось неимоверной, но Сергей понимал, что иного шанса у него не будет. Мимо него кто-то прошел и, открыв глаза, грушник заметил, как один из фанатиков в маскировочного цвета пятнистом бронекостюме продвинулся дальше. Благодаря веткам почти метровой длины, разведчик настолько сливался с окружавшей его местностью, что даже проходившие в двух шагах от него враги не отличали его от здешнего куста. Откуда-то сбоку, шагах в сорока от него, кто-то явно давал команду. Сергей напряг свой слух и убедился в этом окончательно.

"Значит, там их командир!"

Догадка привела к верной цепочке мыслей, конечный вывод которой грушник взялся воплощать при первой же возможности. Он знал, что кто-то должен прикрывать боевикам тыл, а значит, позади основного отряда могли идти еще боевики, поэтому Сергей с огромным усилием ползком передвигался от одного куста до другого, сливаясь с каждым из них будто брат-близнец. Сохранять тишину удалось лишь благодаря огромному накопленному опыту бойца, поэтому добраться к главарю здешних отморозков удалось относительно без проблем. Командир фанатиков выделялся своим богатырским ростом - настоящий гигант в костюме высшей защиты, отметил про себя Сергей, и окончательно убедился в его иерархическом уровне, когда тот отдал команду о прекращении преследования.

"Так вот ты каков, падла... Ну, гнида-переросток, ты ответишь за всех убитых ребят, я тебе слово даю"

Однако главарь как назло стоял в десятке шагов от грушника и застыл на месте, словно вслушиваясь в возникшую мертвую тишину. Прикинув, что с ранением в ногу добежать к нему не получится - его расстреляют в первые же секунды, а доползти к цели не получится из-за относительно свободного пространства, отделявшего от нее, Сергей застыл в ожидании. Ему не было известно, сколько введенные ему сервоинжекторами в кровь медикаменты окажутся способны сдерживать боль, но грушник инстинктивно понимал недопустимость утраты времени.

"Надо их расшевелить", - решил он и предельно аккуратно достал одну из "эргээнок". Выдернув кольцо, он зажал предохранительный рычаг. Бросать одну гранату в главаря Сергей не собирался - вероятность ошибки была слишком велика, а разведчик хотел действовать наверняка. С другой стороны кинуть гранату незаметно в окружении врага он опасался, ведь тогда противник его немедленно обнаружит и расстреляет из черт знает скольких стволов. Грушник видел, как возле дерева пригнувшись, стояло двое боевиков, а слева от него еще один, что-то выцеливавший впереди. Творящееся сзади оставалось вне зоны видимости Сергея, поэтому он боялся сделать лишнее движение, дабы не привлечь к себе внимание. Наконец, разведчик не забывал еще об одном аспекте. Если грязь, которой он себя покрыл, окончательно высохнет, то детекторы фанатиков зафиксируют превышение фона теплового излучения и вряд ли станут особо разбираться с происхождением его источника - разнесут в клочья.

"Ну же, сделайте хоть одно действие, отвлекитесь мудаки"

На связь с главарем вышел кто-то, что грушник понял по выхватываемым отрывкам фраз.

- Готовьтесь... в аду... уход... позже... ждите... связи.

Затем вожак сам связался и круговым жестом что-то показал остальным. Тогда осторожно посмотрев по сторонам, Сергей увидел, как фанатики засуетились, словно решили организовать здесь временный привал.

"Вот он шанс!"

Уловив момент, грушник что есть сил бросил гранату вперед - существенно дальше стоящего главаря, сделавшего в эту секунду шаг назад. Бабах! - и от взрыва фанатики инстинктивно попадали на землю, а те, кто был дальше отбежали в сторону. Самый главный из фанатиков кувырком приблизился к засевшему разведчику, на половину сократив разделявшее их расстояние.

"Настал час расплаты, паскуда!", - и с этой мыслью Сергей бросился вперед.

***

Взрыв стал неожиданностью для Экклезиарха и он кубарем через себя бросился на землю, но поднявшись на ноги, от удивления на мгновение просто оторопел. Куст в пяти шагах впереди вдруг встал и резко направился к нему на двух ногах. Тут же поняв, в чем дело, Экклезиарх дал очередью по "кусту" и попал куда-то в его центр, но за это время замаскированный противник сократил дистанцию между ними всего до двух метров и бросил вперед себя какой-то предмет, который вначале вождь фанатиков не успел рассмотреть. Инстинктивно Экклезиарх кинулся на землю в сторону от предмета, распознанного им секундой позже как рюкзак.

"Зона-Мать!", - застыло в голове у вождя фанатиков, прежде чем содержимое рюкзака рвануло так, что тело главаря отлетело не меньше, чем на десять метров в сторону...

...Время стало эластичным, каким-то вялотекущим. Оставшийся целым глаз затекал кровью, но все же Экклезиарх смог разглядеть свое тело. Ног и левой руки он лишился начисто - вместо них лежали кровавые лохмотья вперемешку с кусками бронекостюма, грязи и обломками веток. Грудная клетка была пробита осколком и, как понял своим умирающим сознанием вожак зонопоклонников, его легкие наполнялись кровью, которой он сейчас и захлебывался. Наполовину сорванный противогаз явил изуродованное лицо Экклезиарха, через которое проходил огромный шрам. Кожа лоскутом свисала со лба, но все это не скрывало какую-то безумную радость, исходившую от него. Напрягшись, он выжал из себя булькающим хрипом свою последнюю фразу:

- Во имя... Зоны... прими меня... Мать.

Подбежавшие к нему боевики взглянули на него и даже от мертвого вожака почувствовали какую-то скрытую силу, внушавшую страх и трепет. Но братья выполнят его последнюю волю или он их достанет даже из пекла. Они в это искренне верили.

***

Осознание того, что их просто загоняли пришло к Егорову слишком поздно, однако у него и его бойцов уже не было выбора. С трех сторон их окружали боевики и целые плантации аномалий и у грушников оставался только один путь - вперед. Ступать вглубь подозрительно редеющего муталеса становилось все легче, но одновременно с кажущимся чувством простоты возникало новое - неведомое и жуткое. Меткий шел впереди и вместе с командиром все также не мог отделаться от мыли, что не они уводили в сторону боевиков-фанатиков, а наоборот - их гнали в ловушку. Как будто подтверждая данное предположение, изувеченные деревья неожиданно начали уступать место полю мелких кустарников с десятисантиметровыми шипами, но и те со временем куда-то исчезли. У сталкера внутри бешено молотило сердце, хотя взятый темп ходьбы не мог вызвать такой эффект. Нет, подумал про себя Меткий, причина этому крылась в чем-то ином. Он задрал голову и посмотрел на небо - вся та же бесконечная гигантская туча укрывала лик Зоны от Солнца и снизу казалось, словно оно было испещрено мелкими и побольше точками вспышек разного цвета. Так вспыхивали и угасали аэроаномалии, как если кто-то могущественный запускал диковинные салюты. Но во всем этом, казалось, привычном с точки зрения сталкера пейзаже ощущалось нечто совершенно незнакомое, вызывавшее какие-то странные парадоксальные эмоции и пси-образы. Никогда, за все годы нахождения в Зоне, Меткий не испытывал ничего подобного. На всякий случай он взглянул на экран, решив, будто чувства стали его подводить и... ужаснулся: экран погас, выдав черный квадрат Малевича. Тогда сталкер повернулся к своему камраду, чтобы узнать у того, не случилось ли с его детектором то же самое, как вдруг обнаружил, что остался в одиночестве. По телу пробежал леденящий холодок, отдавший дрожью в конечностях.

- Что происходит? - вслух спросил Меткий, неожиданно заметив, как земля под его ногами превратилась в черную густую жижу. С ужасом он отпрыгнул назад, но по совершенно непонятной причине оказался не менее чем в сотне метров впереди. Ничего не понимая, сталкер попытался встать, но вдруг ощутил, словно бы тяготение Земли ослабло и вместо неловкого подъема он едва не совершил сальто назад. Вокруг начало происходить что-то немыслимое, от чего у Меткого закружилась голова. Он попытался связаться по рации хоть с кем-нибудь, но толу от этого оказалось ровно ноль. Случившееся дальше повергло сталкера в непередаваемый ужас. Все вокруг стало преображаться, видоизменяясь каким-то абсолютно произвольном образом, смысл которого решительно не просматривался. Окружавший лес из огромных кривых деревьев черного цвета с уродливыми наростами неправильной формы как будто бы оседал, уступая место чему-то совершенно новому. Эти образования с огромной скоростью спиралями и тетраэдрами вспучивались над землей, которая уже перестала быть собой, а вместо нее теперь растекалась стекловидная буро-коричневая масса, нестабильная и порождающая новые... Что? Образования? Формы? Структуры? Все это бессмыслица, решил сталкер, и с неожиданным вредом для себя сделал глубокий вдох, от которого едва не задохнулся. Решив, что противогаз повредился или забились фильтры, он быстро снял его и бросил на "землю", которая в туже секунду поглотила предмет. Следующий вдох показался Меткому таким, как если бы его кто-то пытался утопить. Сталкер с огромным трудом вдохнул то, что еще минуту назад он считал воздухом, теперь превратившимся в какую-то прозрачную вязкость. Ошалело и бессмысленно двигаясь из стороны в сторону, Меткий бродил в этом безумном месте с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Он взглянул на небо и остолбенел; теперь оно напоминало гигантский купол, загадочно менявший свой цвет и форму, в один из моментов - если о моменте вообще имело смысл говорить - становясь то ближе, то дальше. Какое-то время спустя в небе показалось...

- О боги Зоны! - воскликнул Меткий. - Это же Солнце!! Солнце!!!

Радость от увиденной родной звезды на секунду заставила забыть его о царившем вокруг безумии и он протянул к нему свои руки и... достал до него. Шок и ужас слились воедино внутри сталкера, у которого в руках засиял желтый огненный шар, вдруг потускневший и рассыпавшийся кучей пепла, частицы которой - о Зона-Мать! - превратились в чудовищных насекомых, взмывших куда-то в сторону купола.

- Но как такое возможно?.. - ошалело спросил себя Меткий, с ужасом глядя на свои перчатки, в которых он держал целую звезду. - Оно же в миллионах километрах и в сотню раз больше Земли... Это... это бред!! Мираж!! Меня подвергли пси-воздействию и я нахожусь внутри внушенного мне бреда! Кто здесь?!!

Меткий опасливо повернулся, наведя в одну из сторон автомат, который немедленно начал плавиться у него в руках. Отбросив свое оружие, сталкер отпрыгнул назад, но каким-то абсурдным образом, возник где-то сбоку, как если бы направление потеряло всякий смысл.

- А-а-а-а-а-а-а-а! - завопил он отчаянным, совершенно нечеловеческим голосом. - Что со мной происходит?! Что происходит с миром?!! Где все?!!

Творившееся сдавливало и разрушало сознание всесокрушающей волной чистого безумия, ибо всякие логические действия потеряли любой смысл. Разум окончательно уступил место бессистемности и логической деструкции, все причины и следствия исчезли, испарились, вытиснились хаосом и антилогикой.

- Кто ты?!! - орал Меткий, убегая куда-то и не разбирая дороги. - Контролер?! Мозгоед?! Мыслеглот?! Или ты аномалия?!! Что происходит?!! Что со мной?!!

Однако инстинктивно нечто подсказывало Меткому: происходящее - не иллюзия, а какая-то совершенно безумная реальность, в которую он угодил. Невозможно было объяснить совершаемые действия вокруг, поскольку лишенное железной логики принципа причинности, все обессмыслилось.

Выдохнувшись, сталкер остановился и сел на корточки, закрыв глаза, но едва об этом не пожалел, так как перед ним поверхность, которая сейчас была каменной или из оникса вдруг взялась расти ввысь каким-то хаотичным нагромождением сталактитов, увлекаясь все дальше и выше, пробивая сиреневые недооблака, пульсировавшие в диком танце. Они распадались и либо продолжали свой полет в густом квазивоздухе, либо стремительно падали вниз, пробивая поверхность, в этом месте похожую на застывшее расплавленное стекло. Другие же осколки трансформировались в нечто живое, с десятками крыльев всевозможных форм. Эти твари парили над землей, распадаясь на две половины, из которых возникали такие же существа. Затем они подвергались каким-то запредельным эволюциям, изменяясь во всевозможные виды невероятных, невозможных существ. Некоторые из них, огромные в сотни метров (или километров? масштаб уже не имел значения), вспархивали своим хаотичным множеством органов с тысячами кошмарных глаз и отростков. Раздуваясь и закрывая половину купала, они величественно удалялись прочь за вогнутый горизонт, где горы имели изменчивую форму и в любой момент могли стать гигантским кратером. Все это Меткий видел. Он не понимал как, но видел, если все происходящее считать реальным, а не плодом наведенной пси-атаки мутанта Зоны. Постоянство окончательно исчезло, уступив изменчивости, не поддававшейся никакому объяснению, которое само по себе было лишено всякого смысла. Вырождение и прогресс растаяли, отдавшись порыву чистого безумия.

Меткий чувствовал, что долго так не протянет. Он не представлял, есть ли теперь время, навсегда ли останется этот хаос, но ощущал, что скоро сойдет с ума в самом буквальном смысле этого слова. Он не знал куда податься и как ему быть. Он стал испытывать жуткий голод и жажду, сменявшуюся то жаром, то холодом. Он выл и стонал, падал на стеклоземлю и сжимался в позу эмбриона, пытаясь хоть как-то удержать свой разум в голове.

- Я... я... человек... я... человек. Я разумен, я знаю, кто я и что я. Логика и разум не могут исчезнуть! Я мыслю, следовательно, существую...

Он повторял эти слова, держась за голову и стиснув до боли зубы. Он задыхался, с трудом втягивая внутрь своих легких ту субстанцию, в которую невесть как превратился воздух.

"Что со мной? Что со мной? Что со мной? Что со мной? Что со мной? Что со мной?.."

"Что со всеми?"

- Это ад? - вопросил он себя, когда заметил, как над ним возникла огромная тень. Сталкер перекувыркнулся, оказавшись визуально в полукилометре от того места, где секундой назад (минутой? часом?) лежал. Некие титанические существа плыли по землеподобной поверхности. Точнее можно было сказать, что эти с виду километровые (миллиметровые? парсековые?) колоссы с десятками ног и стольким же количеством шей, оканчивавшимися массивными зубастыми головами, использовали свои конечности, но на самом деле это были лишь опоры, внизу которых находились мириады отростков, хаотично двигавшихся и тянувших на себе всю эту махину. Но понятие массы в здешнем сюрреалистическом мире также не было. Все то, что казалось массивным и неподъемным можно было сдуть или откинуть, как это сделал Меткий с огромным бирюзовым валуном, от которого во все стороны исходили невероятно длинные тени. Опыт сталкера сейчас ему не помогал; все приобретенные в Зоне навыки за долгие и опасные годы, проведенные в ней, тут напротив только мешали, поскольку чуйка как-никак, но базировалась на каких-то закономерностях, а какой во всем этом был закон и смысл, если само понятие "закон" растаяло? Меткий обернулся, точнее он подумал, что обернулся, совершив оборот на чертову кучу градусов, но явно больше, чем на сто восемьдесят или триста шестьдесят. Здесь все это перестало иметь значения - и градусы, и их количество. Теперь многошеие гиганты врывались в магмаобразную поверхность, а из их спин выбирались огромные уродливые крылатые существа с десятком крыльев, жуткими пастями, откуда высовывались языки, сотни длинных языков, оканчивавшихся человекоподобными лицами. Эти монстры высматривали все вокруг и как только обнаруживали своих собратьев, рождавшихся из спин других колоссов, то немедленно вступали в жуткую схватку между собой. Ошметки их плоти и черной крови (красной? синей? зеленой?) разлетались во все стороны, создавая причудливые образования всех возможных геометрических форм. Битва продолжалась до тех пор, пока все твари не передохли и не распадались, а весь этот шмат безумного мира не свернулся в гигантскую спираль, которая уперлась в сферу, заменявшую небо, и всесокрушающим мегавихрем прошлась по пустыне, в которую трансформировался здешний невозможный ландшафт и лишь затем исчез за горизонтом.

Меткий укрылся в неверной тени какого-то серого предмета, оказавшегося на самом деле пузырем вспарившим вверх. Внутри него зародился какой-то бешеный огонь, как будто вспыхнула термоядерная реакция. "Пузырь" постоянно менял свою форму, но огненный ураган бушевал внутри него все то время (в настоящем? в прошлом? в будущем?), которое за ним уже безразлично наблюдал Меткий. Он молчал и больше не пытался что-либо произнести, боясь сделать даже шаг, ведь твердая поверхность на проверку могла оказаться сжатым газом или зыбучей массой мельчайших металлических частиц. В этом мире (Зоне? Сверхвселенной? Аду?) стоял непередаваемый гул и какофония звуков (или же тотальная глухота?). Меткий не мог сформулировать свои мысли. Любая, на его взгляд, здравая мысль превращалась в кошмарное сумасшествие, от которого он уже с десяток (сотен? триллионов?) раз спасся, сам не понимая как. Обхватив свои колени, сталкер сидел, точнее, слегка парил над теперь кипящей поверхностью и уже не изумлялся, почему он не падает в эту, казалось, бесконечную булькающую, пенящуюся массу. Страх настолько сковал его, что судорожные мысли просто носились в чудовищном хаосе, от которого Меткий с огромным трудом пытался их удержать в узде и окончательно не рехнуться. Посмотрев наверх, он с ошалением (или безразличием?) обнаружил каких-то неописуемых размеров образования симметричной или ассиметричной формы, неисчислимых измерений, сквозь которые неизвестным способом проходили целые мириады сеточных и трубчатых структур, к середине преобразовываясь в кольцеобразные изгибы с бесчисленными наростами всех возможных форм от сетчато-искривленных до напоминавших воронки, из которых расходились еще большее множество новых воронок. Вся эта конструкция, созданная или возникшая неизвестно как и (или?) по чьей-то абсурдной воле неизменно разрушалась, сплющивалась в гигантский спиральный диск, продолжая совершать некие сверхсложные (элементарные?) действия.

Меткий испытывал голод и попытался достать и съесть, что-нибудь из своих запасов. Открыв рюкзак, он достал одну из саморазогревающихся консерв и решил ее вскрыть, но вместо этого оттуда вылезла совершенно омерзительная тварь, напоминавшая сгусток крови с зубами. Отбросив в сторону консерву, растворившуюся в какой-то жуткой зелено-красной кислоте, тварь метнулась к Меткому и тот отошел вправо, но оказался сзади существа, увеличившегося до размеров слона, и попытался отбежать назад по еще твердой "земле". Гнусная мерзость прыжками метнулась за сталкером, который от происходящего безумия едва соображал. Обессиленный, Меткий бежал, уже плевав на безопасность, о которой в этом царстве шизофрении и психоразрыва не могло быть и речи. Вдруг из-за холмистого серо-бурого вздыбления ему навстречу кинулся один из грушников - тоже без противогаза и шлема, держась за голову и издавая звуки, похожие на мычание, хотя в здешней замене воздуха звуки могли искажаться. Возникшая вспышка радости в сознании сталкера немедленно сменилось чувством тотальной безысходности и отчаяния. По выражению лица разведчика Меткий сразу понял, что разум покинул камрада и бежавший ему навстречу человек обречен застрять взаперти своего сознания.

- Стой! - крикнул сталкер и попытался остановить бойца, но тот - Меткий едва не лишился дара речи - пробежал сквозь него. Когда сталкер набегу обернулся, то увидел, как кровавая тварь огромным скачком набросилась на бойца, от которого разлетелись только кровавые ошметки. Ужас окончательно застил сознание сталкера и подобно животному, он на четвереньках неуклюже стал передвигался, спотыкаясь о торчавшие выросты из металлической поверхности черного цвета. Дернувшись вперед, он оказался в стороне и на секунду ему пришла безумная мысль сделать самому майора Егорова. Наугад воткнув руку в металл, ставший какой-то нефтеподобной аморфной массой он слепил из нее, как ему казалось, нечто подобное человеку и... перед ним возник майор Егоров. Не существует тех слов, которые могли бы хоть на тысячную долю описать эмоции, испытанные в эту секунду сталкером. Егоров с таким же, как и у него безумно-шокированным выражением лица взглянул на Меткого и замахал руками, опасаясь, словно возникший перед ним облик знакомого человека мог оказаться очередным обманом сумасшедшего мира, но к своему величайшему изумлению Егоров обнаружил, что Меткий не исчез и не превратился в невесть что, а стоял как и раньше (позже?). Они схватили друг друга за плечи, словно каждый проверял реальность стоявшего напротив камрада.

- Я не могу больше... - сказал Егоров с застывшим ужасом в глазах. Он тоже был без маски. - Держусь, но не могу.

- Надо спрятаться, - выдавил из себя Меткий, боязливо оглянувшись по сторонам и заметил, как в перетекавшей волнами расплавленного метала сфере, теперь заменявшей небо, плавали облака некой-то студенистой массы и с чудовищной скоростью, практически мгновенно, бросались вниз и вбирали в себя все, что находилось под (над? возле?) ними. Сталкер заметил, что преследовавшая его тварь куда-то исчезла. Тогда вдвоем они с трудом добрались к подножью некой скалы, хотя ее вид исключал любые физические законы, которые в принципе не способны создать такое. Как бы то ни было сейчас двоим разведчикам эта парившая громадина из красного камня, по которому проходили разряды, показалась более менее надежной защитой от гигантской хищной студенистой массы. Во всяком случае, пока это была защита - в любой момент защита способна превратиться в угрозу, как уяснил себе Меткий. Они укрылись и попытались хоть как-то упорядочить свои мысли, что представлялось невозможным из-за полного когнитивного диссонанса, который был вызван существующим безумием. Разум категорически не справлялся с несоответствием между тем, к чему он привык и тем, с чем он столкнулся здесь, если слово "здесь" было вообще применимо к этому безумию.

- К-как т-такое в-возможно? - майора стрясло от чудовищного нервного напряжения. - Я н-не п-понимаю.

Меткий взглянул на него обессиленным взглядом человека, который подошел к грани, за которой уже на все плевать.

- Все увиденное - н-невозможно. Либо это коллективный б-бред, либо реальность с-сошла с ума.

Его самого колотило как от жуткого холода, хотя сейчас Меткий испытывал скорее жар, исходя потом под своим спецкостюмом. Командир повернулся к нему и в его серых глазах читался шок.

- Надо что-то сделать! - вскрикнул он. - Мы не сможем долго вот так... существовать!

Он беспорядочно замахал руками, как будто попытался таким способом лучше пояснить свою мысль.

- Что сделать? - полубезразлично-полуотчаянно спросил Меткий, глядя на то, как вдали сотни человекообразных существ рвали друг друга на части и тут же принимались поедать убитых. Он уже совершенно не задавался вопросом о причине, о том, "что?" и "как?". Все это не имело смысла.

Неожиданно вдали (или рядом?) показались знакомые силуэты трех разведчиков, которые заприметив своих, ускорились, но осторожно прощупывая "почву" под ногами. Когда они все встретились, то не выявили удивления или радости - на все это уже не было ни моральных, ни физических сил, а кроме того каждый уже понял, что в любой момент его камрад может непостижимым образом погибнуть или исчезнуть. Ближе выяснилось, что двое фактически несли своего товарища, который бился в конвульсиях, а из его рта исходила пена.

- Что с ним? - скорее рефлекторно спросил Егоров, нежели из реального желания узнать причину припадков своего бойца.

- Не знаем, - ответил за двоих один из разведчиков. - Был нормальным, но через секунду - бац! - и рехнулся.

Его голос был наглухо лишен какой-либо эмпатии, как будто речь велась о каком-то постороннем предмете, совершенно случайным образом оказавшимся рядом.

- Ясно, - равнодушно ответил Меткий, хотя ему ничего не было ясно. - Мы ему можем помочь?

- Не знаю, - ответили оба грушника.

Вдруг бойца с припадками задергало так, что все от него отпрыгнули в сторону, как от чумного, хотя даже бубонная чума на фоне творящегося смотрелась бы благодатью. Грушник срывал с себя защитную одежду, пока не остался полностью нагим. Все с опаской глядели на него и то, как его вены вздулись и прорвались кипящим расплавленным свинцом или чем-то подобным. Глаза бедолаги вытекли серой кипящей слизью, а он, задергавшись в предсмертной агонии, замертво упал на землю. Нечто превратило его тело в кислотоподобную субстанцию, которая, растворив все в радиусе двух метров, образовала провал - такой глубокий, что его дна не было видно.

- Надо уходить, - сказал Егоров и выпрямился во весь рост. - Здесь нас ждет смерть.

- А где нас не ждет смерть или безумие?! - вскрикнул один из бойцов. - Ты нам скажешь?!

Он агрессивно пошел вперед на Егорова, но майор мгновенно нанес ему хитрый удар в горло и сломал кадык, от чего разведчик зашатался и замертво упал на землю. Его тело начало затвердевать, темнеть и покрываться жуткой пленкой.

- Хватит! - гневно (или равнодушно?) рявкнул Меткий. - Неужели вы не понимаете? Мы так сами себя перебьем, если это место нас раньше не погубит. Здесь не работает разум и логика, это место... оно как бы чувствительно к нашим желаниям, но не основанным на здравом смысле, а скорее на хотении, которое этот мир может воплотить. Я, - сталкер показал на себя, - создал командира и он возник здесь. Я слепил его из куска грязи и... я не знаю как, но теперь он здесь.

- Что ты мелишь? - шокированно отодвинулся назад Егоров. - Я тут появился по своей воле!

- Да какая разница, по чьей воле! Важно, что это место - безумие в чистом виде и не поддается логическому осмыслению. Но если мы сумели повлиять на него или оно так... так "решило"... Дьявол, я не знаю, как это объяснить! В общем, мы сумеем заставить это место вернуть нас в нашу реальность!

- Ты лжешь, - оскалился Егоров и достал свой нож, - ты нас завел сюда и теперь впариваешь какую-то чушь!

Майор обратился к остальным и указал ножом в сторону Меткого.

- Он нас сюда завел. Он просто хочет жрать и ждет, как бы прикончить нас!!

- Ты бредишь, командир, - стараясь сохранять спокойствие, ответил Меткий. - Ты только что убил одного из своих.

- Что?!! - вскипел он. - Я?! Я не мог, это... это не я!

Майор оторопело переводил взгляд то с Меткого, то на других двоих грушников, которые молча встали рядом с Метким.

- Это ты командир, - произнес один из них и кивнул в сторону ямы на месте, где расплавился боец. Она уже начала зарастать.

- Нет, не он! - сталкер встал посередине (рядом? сзади?), между разведчиками. - Это место буквальным образом сводит с ума. Мы не должны поддаваться безумию, в котором оно нас топит!

В этот момент, упав на колени, майор бросил свой нож и схватил голову руками.

- Ты прав, ты... но это моих рук дело! Я знал его...

Меткий подбежал к нему и, присев рядом, взял за плечи своего командира.

- Нельзя больше об этом думать, мы должны... - Он запнулся, стараясь подобрать правильные слова. - Действовать нелогично, понимаешь? - Обернувшись к другим, он повторил вопрос для всех. - Понимаете? Нам неизвестно, где другие и что с ними, но наша задача выжить. Как угодно.

Парившая скала над ним вдруг стала распадаться на фрагменты и совершать какие-то неестественные вращения. Один из бойцов предложил уйти.

- Да, - сказал Меткий. Он сделал шаг вперед, но очутился где-то в совершенно незнакомом месте с красным вогнутым небом, которое где-то касалось поверхности океана, состоящего из бесчисленного множества червеобразных огромных отростков, заполнявших все пространство впереди. Меткий же стоял на корнеобразом гигантском гибриде дерева и какого-то полипа темно-красного-цвета, взметавшего свои окончания на сотни метров и километры ввысь. Эти колоссальные джунгли распространялись, куда глядели глаза. Кора, служившая заменой небу, где-то высоко потрескалась и из образованных щелей выползли другие странные отростки, огромные - еще больше тех, на одном из которых стоял Меткий, боясь пошевелиться и попасть в ловушку. Отростки снизу и сверху кое-где соединились, образовав некий загадочный симбиоз или чем там они являлись. Происходившее уже окончательно сводило с ума и чтобы сохранить рассудок Меткого вдруг осенила мысль.

"Делай все наоборот, в противовес логике и здравому смыслу: надо идти - значит воспари ввысь, надо перейти пропасть, значит прыгни в нее, если надо пойти вперед - сделай шаг влево"

И он прыгнул с огромной высоты древо-полипа и к своему ужасу обнаружил, что теперь шел по черной равнине, которая раньше была над головой. "Земля" и "небо" поменялись местами и огромные отростки, лезшие вниз из щелей коры, покрывавшей небо, теперь для Меткого росли ввысь и соединялись с лесом темно-красных древо-полипов. Чуть впереди показались безобразная туша какого-то существа, поедавшего вырост у самого основания. Почувствовав каким-то образом чужака, оно немедленно оторвалось от своей трапезы и устремилось к сталкеру. Передвигаясь огромными скачками, тварь стремительно сокращала дистанцию. Уродливые лапы были разных размеров, из огромной головы с тремя челюстями выползли щупальца, протянувшиеся к своей жертве. Меткий побежал так, как никогда прежде и едва проталкивал внутрь легких густой воздух, не понимая, как он еще не задохнулся, но расстояние, казалось, здесь не имело смысла, а потому сталкер осознал, что преодолевает гораздо меньше, чем думал и тогда он остановился. Его не занесло из-за нулевой инерции, вдруг исчезнувшей в этом мире, зато сталкер сделал то, что в обычной ситуации показалось бы самоубийственным безумием - он бросился навстречу существу. Тогда само пространство сжалось вокруг и вытолкнуло Меткого, который вместо того, чтобы попасть в челюсти желтоглазой твари начал стремительно падать куда-то в пропасть. Ранее весь окружающий мир превратился в одну невероятную гигапасть, где многокилометровые древо-полипы, воспринятые сначала сталкером как лес, являлись на самом деле частью чудовищного рта, вглубь которого и летел сталкер.

Падение очень близко походило на свободное. Инстинктивное ощущение необходимости точки опоры пополам с царившим хаосом заставило Меткого орать. Он чувствовал, как нечто мерзкое пытается выхватить его из тьмы, рассекаемую сейчас человеком. Внутри гигапасти размером с континент (планету? микроб?) само пространство вокруг сталкера оживало и становилось хищным. Из него к нему лезли невообразимые щупальца и отростки настолько кошмарного вида и формы, что лишь неимоверное усилие воли не позволило Меткому окончательно свихнуться.

Он летел и застыл.

Он был жив и был мертв.

Он был человеком и...

Крик изнутри Меткого вырвался наружу, когда он ощутил, что его руки и все тело сами по себе стали превращаться в нечто чудовищное, пытаясь срастись между собой.

- Мое лицо-о-о!.. - последнее, что выдавил из себя сталкер, остановившись у красной черты, отделявшей разум от необратимого безумия. Он физически ощущал изменения в себе, из-за чего начал неестественно дергаться. Вся его суть отказывалась верить и принимать новую реальность, а сама мысль о вечном пребывании в этом жутком состоянии в кошмарном мире, где законы природы отсутствовали как таковые, довела его до такого ужаса, что больше он не мог терпеть. Однако внизу, пролетая через омерзительные внутренности титанического существа (бога? дьявола? аномалии?), он не разбился, а заметил совсем другое. Поверхность, вместо того, чтобы приближаться как при падении, стала изгибаться, чему сталкер поразился. Инстинктивно он задвигал ногами так, как если бы пытался бежать и - о Зона! - он коснулся земли и теперь вовсю по ней мчался, но невыносимое состояние метаморфоз просто добивало. В какой-то момент он упал лицом на землю или чем бы она не оказалась и, задыхаясь, все твердил:

- Я - человек! Я - человек!! Я - человек!!!

Его пальцы погрузились в рыхлую почву, но неожиданно в нос шибануло знакомым запахом озона и гнилых листьев. Его руки все еще вжимались в липкую землю и били по ней с диким отчаянием. В последний раз Меткий решил взглянуть на окружающий мир глазами человека, как вдруг остолбенел: вместо всех ужасов, расплавленного металла взамен неба и тотального хаоса он ощутил настоящую гравитацию. Сталкер потянул носом воздух и тот свободно, без усилий вошел в легкие. Затем он посмотрел на свои руки в защитных перчатках и радостно воскликнул:

- Человеческие! Я... я все еще человек! Человек, человек...

От пережитого Меткий пролежал на земле неизвестно сколько и только затем с огромным трудом встал и просто пошел по лесу Зоны, не понимая толком где он и что он. Опешивши окончательно - и от того, что с ним произошло, и от невероятной перемены, - сталкер все повторял:

- Я - человек, я - существую, я - мыслю, я - знаю, кто я такой...

Больше волна безумия не накатывала, но жуткий тремор никуда не пропадал и лишь со временем постепенно сходил на нет. Раздался шорох и Меткий отпрыгнул в сторону так, словно его ошпарили кипятком. Из кустов шатающейся походкой вышел - сталкер не сразу поверил своим глазам - майор Егоров. Они пересеклись взглядами и в их сердцах возникло такое чувство радости, которое они не смогли бы передать никакими словами. Два разведчика встали рядом и сели на землю, опершись спинами друг на друга.

- Сработало, сталкер, - тяжело сказал майор некоторое время спустя. - Ты был прав.

- Еще есть живые? - устало отозвался Меткий, не выходя из полушокового состояния.

- Да, - сказал майор, но после паузы добавил: - Но не все.

- Где они?

- Ищут в округе тебя.

- Что со временем? - сглотнул сталкер. Он еще не до конца пришел в себя. - Сколько прошло реального времени?

- Не больше полутора часов, так что мы еще можем выполнить нашу мисси... Ах ты ж тварина!

Меткий не успел удивиться и лишь обернулся, когда майор подбежал в сторону псевдособаки, обгладывавшей лицо одного из погибших разведчиков. Она так увлеклась, срывая плоть с лица человека и обнажая кости его черепа, что не заметила, как Егоров набросился на нее и с бешенством стал резать ножом. Он наносил ей удары один за другим, пока наполовину не вымазался в ее крови. Под конец он разрезал ей брюхо и за вытянутые кишки оттащил труп псины в кусты. С невменяемым видом майор вернулся неровным шагом, но все же ему хватило сил на общей частоте дать команду собраться возле огромного дерева, закрученного гравианомалией в спираль, не примеченной Метким после своего возвращения из хаоса. Подойдя к трупу своего товарища, Егоров укрыл его найденным в одном из рюкзаков маскхалатом и произнес несколько слов, которые слышал только он.

- Майор, - обратился к нему сталкер, когда тот закончил.

- Слушаю, - не оборачиваясь отозвался Егоров.

- Там... в общем, там не было твоей вины. Просто знай это.

Повернувшись к Меткому, Егоров какое-то время внимательно смотрел на него, но вместо ответа подошел и протянул ему маску запасного противогаза с уже встроенными фильтрами. Меткий принял его из рук Егорова и майор помог сталкеру встать.

- Я не знаю, что это было, боец, но я и остальные вообще не хотим говорить об этом. Мы приняли общее решение. Ты с нами?

Меткий некоторое время смотрел на своего командира, но затем утвердительно кивнул. Аномалия или что-то другое, создавшее хаос каким-то образом прошла и интуитивно сталкер чувствовал, что выбранный путь освобождения из плена разрушения причины и следствия через ответ безумием на безумие оказался верным. Не оставалось сомнений, что фанатики, гнавшие их на убой, знали о существовании этого места.

Наконец, все грушники собрались и заодно поприветствовали сталкера, хотя двое бойцов все еще были в дозоре на случай, если противник был где-то поблизости, но, как они сообщили, никакой активности зонопоклонников не фиксировалось. Еще бы, подумал Меткий, ведь теперь они считают нас мертвыми. Никто не обмолвился ни единым словом о случившемся - слишком шокирующим оказалось испытание и ради сохранения перегруженного рассудка все просто молчали. Требовалось срочно отправиться к группе Филиппова, который вместе с остальными дожидался в контрольной точке сбора "Икар". Собрав все остатки вооружения и боеприпасов (как выяснилось, пропало только два автомата и один рюкзак, если не считать вещей погибших разведчиков), было подсчитано, что ресурсы для ведения боя сохранились. Вместо своего прежнего автомата Меткий получил А-545 с обвесом и пять рожков к нему, а также две эргээнки в придачу. Труп грушника майор решил сам отнести к аномалии и предать тело Зоне, но вернулся он подозрительно быстро и взялся немедленно устанавливать походный строй.

- Командир, что не так? - настороженно спросил Меткий, когда Егоров прошел рядом.

- Уходим отсюда и как можно быстрей.

- А труп? - уточнил сталкер, но тут же запнулся, заметив взгляд майора.

- Он уже не труп, - ответил майор так, чтобы его услышал только сталкер, у которого пробежали мурашки по спине. Оглянувшись назад, сталкер услышал злобное шипение из кустов, куда Егоров отнес тело бойца.

- Проклятье, - прошептал сталкер и выдвинулся в головной дозор, а за ним последовали оставшиеся бойцы основной части группы "Миротворец". Их стало еще на четверо меньше.

***

"Теперь ты знаешь уготованное тебе Зоной, сталкер. О, да. Она не хочет тебя убивать. Она сотворит с тобой нечто г о р а з д о хуже"

***

Глава четвертая

Архивраг

5 ноября. Москва, Кремль

В кабинете Президента стояла какая-то тяжелая атмосфера, которую Анатолий Константинович Макашов не помнил с момента, когда попал сюда в первый раз. Словно воздух наполнился парами бензина и был готов в любой момент взорваться, как только кто-нибудь бросит зажженную спичку. Станет ли этой спичкой сам Макашов, он не знал, однако зайдя внутрь рабочего места Квачкова, сразу обратил внимание, что тот был на взводе, возможно связанным с невыспанностью и недавно полученными данными от ГРУ. Президент его встретил стоя лицом к окну, через которое он что-то задумчиво рассматривал - возможно, стекавшие струи дождя по стеклу, снова омывавшего столицу России, а может нечто иное. В нерешительности, Директор ФСБ остановился в терпеливом ожидании посередине просторного и искусно уставленного кабинета. Он кожей чувствовал, что первое действие или фразу должен был произнести не он, поэтому ожидал, когда Квачков, наконец, обратит на него внимание.

- Присаживайтесь, - неожиданно произнес Президент каким-то неестественно спокойным, почти ледяным голосом, - в ногах правды нет.

Он указал рукой на стоявший возле окон длинный стол с двумя рядами стульев. Макашов послушно молча уселся на стул, стоявший справа от заглавного, на котором всегда восседал глава государства. Директор почувствовал, как у него взмокли ладони, и он их спешно вытер платком, который затем сунул во внутренний карман пиджака. С собой он принес довольно объемную папку и теперь крепко сжимал ее в руках, как будто боялся потерять. Инстинктивно Макашов воспринимал документы вроде некой защиты от гнева, способного обрушится на него от хозяина этого кабинета. Наконец, Квачков вышел из состояния прострации и медленно подошел к своему месту за столом. Уселся он тяжело, не так бодро-подтянуто, как обычно, а словно до того сделал длительную пробежку и от усталости едва стоял на ногах. Хотя, возможно, это лишь показалось Макашову. Шеф ФСБ молча ожидал, уткнувшись взглядом в лежавшую перед ним папку, словно в ней были ответы на все вопросы. Воспользовавшись моментом, Квачков внимательно рассмотрел его, и со стороны могло показаться, будто Президент хотел прочитать мысли новоприбывшего.

- Как спалось? - неожиданно спросил Квачков, заметив, как Макашова слегка передернуло. Про себя он ухмыльнулся.

- Спасибо, Михаил Алексеевич, но я не спал, - ответил Директор ФСБ и впервые взглянул на Президента. По его красным глазам и мешкам под глазами тот понял, что Макашов не врал.

- Верю, - произнес Квачков и выровнялся на стуле, став похожим на самого себя, что диссонировало с увиденным Макашовым ранее. - Какие новости?

Прокашлявшись в кулак, Директор ФСБ открыл лежавшую перед ним папку и доложил:

- По имеющимся оперативным данным, вчера, ориентировочно между 18.30 и 19.00 по местному времени через посла Соединенных Штатов состоялась передача данных особой важности, представляющих критическую значимость для национальной безопасности страны.

- Значит, это американцы наших парней накрыли? - в голосе Президента зазвучали гневные ноты.

- Возможно. Информацию об инциденте мне уже сообщили коллеги из Министерства обороны, хотя, по понятным причинам, всего они рассказать не могли. Доподлинно мы не знаем, что именно послужило причиной падения вертолета с бойцами.

- Зато это падение очень накладывается на полученную ФСБ информацию об утечке, - заметил Президент. - Ты веришь в совпадения?

- Нет, Михаил Алексеевич.

- Вот и я нет. Как американцам стало известно о подробностях операции?

- Нашей контрразведкой было перехвачено послание главы американской резидентуры, в котором тот подробно описывал беседу с послом США Эдвардом. Как стало известно, в той беседе принимал участие Бахвалов Александр Николаевич, глава "Нефтепрома" и...

- Саша? - у Квачкова округлились глаза. - Подожди-ка, Толя. То есть ты хочешь мне сказать, что источником утечки является один из руководителей одной из наших крупнейших компаний? Я ведь знаю его уже лет пятнадцать...

- Мне известно об этом, - деликатно напомнил Макашов. - Разумеется, источник не он, его лишь использовали как связника.

- Кто? - свирепо зыкнул Квачков.

- Источником мог быть только человек, который присутствовал на Совете безопасности и имел после этого контакт с Бахваловым. Соответственно, круг поиска моментально сузился всего до трех-четырех человек. Мы проверили по своим каналам местонахождение каждого из подозреваемых и установили следующее. Единственным, чье местоположение и контакты наши оперативники не смогли отследить в интервал времени между совещанием Совбеза и передачей данных, был Секретарь Совета Безопасности Владимир Васильевич Харламов.

- Значит, Харламов... - задумчиво протянул Квачков. В его голове теперь все становилось по местам. Некоторую паузу спустя, он уточнил: - Информация достоверна?

- Взгляните на распечатку стенограммы разговора по закрытому каналу между Харламовым и Бахваловым менее через два часа после встречи с послом.

Макашов открыл папку и, достав оттуда нужный лист, передал его Президенту, который немедленно впился взглядом в распечатанный текст под наивысшим грифом секретности. Как заметил главный чекист, во время прочтения глаза Президента недоверчиво сузились. Он дважды прошелся по тексту и затем положил лист на стол перед собой.

- Ты считаешь, этого достаточно для предъявления обвинения?

- Никоим образом, - покачал головой Директор ФСБ. - Однако совокупность косвенных улик и метод исключения почти со стопроцентной уверенностью позволяют говорить о причастности Харламова к утечке. Естественно, мы можем организовать допрос, в котором с очень высокой вероятностью сумеем вывести его на чистую воду...

- Ни в коем случае! - оборвал его Квачков, у которого в голове уже возникла цепь мыслей. - Пусть думает, словно ему все сошло с рук. Вряд ли он станет предпринимать какие-то новые действия и, думаю, будет строить из себя паиньку.

- Согласен, - кивнул Макашов. - Для попытки срыва операции он уже и так сделал достаточно.

- Вот и я о том же, - согласился Квачков. - Что на счет Бахвалова? Вот же мерзавец! - Президент хлопнул ладонью по столу. - Раньше он и так добавлял хлопот со своими "маршами свободы", но прямое предательство... Так какие у тебя на него планы?

- Собственно, есть два варианта. Либо мы сразу предъявим ему обвинения на основе имеющихся улик по статье двести семьдесят пятой Уголовного Кодекса Российской Федерации, либо возьмем в оборот.

- Канал дезинформации? - в Квачкове проснулся азарт.

- Разовый, - подтвердил Макашов.

Президент заинтересованно поднял брови.

- Почему?

- Нам все же придется задержать Харламова до следующего совещания. Мы не можем рисковать, опасаясь, что наш Секретарь передаст очередную информацию государственной важности американцам или кому-либо другому. Поэтому есть идея на следующем Совбезе запустить ложный слух и посмотреть, станет ли Владимир Васильевич искать способ передать услышанное представителю иностранного государства. Если да - тогда мы через некоторое время сможем арестовать Харламова, а уж затем Бахвалов пойдет следом. В противном случае мы сделаем то же самое. Так у нас появится шанс запустить дезинформацию и посмотреть, как отреагируют ее адресаты.

Идея с каждой секундой все больше нравилась Квачкову. Под конец он даже пару раз одобрительно покачал головой, параллельно размышляя над сложившейся ситуацией.

- Есть условие, - Квачков сделал вставку в конце речи Макашова. - Во всем этом не должно быть ни единого слова об операции в Зоне.

- Обижаете, Михаил Алексеевич. В наших сейфах найдется кое-что такое, способное скомпрометировать того же Бахвалова в глазах кого угодно.

Глаза Макашова сверкнули хитрым блеском.

- Разумеется. Тогда параллельно организуй контроль за Харламовым. Если он только хоть одним намеком даст себя заподозрить в очередной утечке - бери его в ежовые рукавицы до следующего совещания.

- Будет сделано.

- Нисколько в тебе не сомневался, Толя. Значит, договорились. - Президент внимательно взглянул на Макашова. - Мне нужно что-то еще знать?

- Да, Михаил Алексеевич, - осторожно произнес чекист. - Некоторые собранные нашими разведками материалы я передал своему аналитическому управлению, которое совместно с вашей личной Службой безопасности на текущий момент проводит всесторонний анализ возможности вашей эвакуации вместе с членами правительства, администрации и остальными высшими должностными лицами на случай, если миссия спецгруппы ГРУ завершится...

На секунду Директор замялся и тогда вместо него фразу закончил сам Президент.

- Провалом. Толик, называй вещи своими именами.

- Вы совершенно правы, господин Президент. Так вот подобный вариант мы рассматриваем сейчас в качестве приоритетного, причем оцениваются угрозы одновременно по двум направлениям. Первое - американцы устанавливают контроль над пси-источником, и второй - тот выходит из-под контроля и резко увеличивает свое деструктивное действие.

- Ты думаешь, Иран во всей этой истории лишь отвлекающий маневр? - Президент закрыл глаза и стал разминать пальцами точки чуть выше переносицы.

- Маловероятно, - усомнился Макашов, - но я бы не стал исключать и такую возможность. В любом случае, раз уж мы ее рассматриваем как реальную, пусть и с оговорками, значит, мы должны иметь определенный план, если вероятный противник ею все же воспользуется.

- Но почему все наши компетентные службы не оценивали такие риски раньше? - с недоумением спросил Квачков.

- Мы элементарно не знали, что образование пси-источника такой мощности возможно даже в теории. Исходить же из совершенно фантастических предположений нет никакого резона, поэтому планы защиты страны и ее руководства ведутся на основе анализа известных и перспективных угроз, о которых существует хотя бы какая-то информация. Невозможно организовать защиту от всех потенциальных или считающихся невозможными типов угроз - для этого не хватит никаких ресурсов, не говоря уже про отсутствие логики в этом.

- Но о существовании пси-источника в том подземном исследовательском комплексе стало известно достаточно давно, - возразил Президент, скрестив руки на груди.

- Это не совсем так, - Макашов осторожно поправил главу государства. - О наличии некого пси-объекта стало известно буквально несколько дней назад. Точнее, о нем-то могли знать и раньше, но агент американской разведки нас снабжал недостоверными сведениями, из-за чего мы не имели представления о масштабах угрозы и во многом о ее характере.

- А все потому, что этот агент не был вовремя выявлен и нейтрализован, - кольнул Квачков главного чекиста, но тему развивать не стал. Он хотел иметь прочную основу среди силовиков, а потому решил не слишком педалировать провал Лубянки. - Хорошо, выкладывай свои соображения.

- Первое - Харламов не должен узнать обо всем, что будет дальше сказано.

- Без сомнения, - подтвердил Квачков и сделал жест, тем самым разрешая Макашову продолжать.

- Второе...

На более-менее подробный доклад пришлось потратить около двадцати минут, после которого Директор ФСБ покинул резиденцию Президента России и на своем служебном автомобиле выехал через Боровицкие ворота Кремля в штаб-квартиру своей Конторы. Уже на рабочем месте он созвал всех, кто входил в аналитическую группу и ему предоставили несколько вариантов текста, на основе которых в конечном итоге был сделан финальный документ, в последующем отосланный для ознакомления самому Президенту, поставившему на нем свою подпись.

ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ЦИРКУЛЯРНО

СОГЛАСНО СПИСКУ

ЭКЗ. ЕДИНСТВ.

ПОДЛЕЖИТ ВОЗВРАТУ В 24 ЧАСА

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ПРАВИТЕЛЬСТВА ЗАРУБИНУ В. С.

РУКОВОДИТЕЛЮ АДМИНИСТРАЦИИ ПРЕЗИДЕНТА СОЛОВЬЕВУ Ф. А.

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ КЛЮЧЕВСКОМУ Д. Ф.

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ ШАМИЛОВОЙ Л. М.

СЕКРЕТАРЮ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ХАРЛАМОВУ В. В.

МИНИСТРУ ОБОРОНЫ ШИТОВУ Ю. П.

МИНИСТРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ВАССОЕВИЧУ Л. Г.

МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ КОЛЕСНИКОВУ В. В.

ДИРЕКТОРУ СЛУЖБЫ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ ФАДЕЕВУ Е. Ф.

ДИРЕКТОРУ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ОХРАНЫ СОКОЛОВСКОМУ М. Ю.

РУКОВОДИТЕЛЮ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПРЕЗИДЕНТА ПОДГОРНОМУ К. С.

НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ПРОГРАММ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЛАЗАРЕВУ Н. Я.

Согласно данным специальных служб существует высокая вероятность применения руководством Соединенных Штатов Америки пси-оружия сверхвысокой мощности. Первичной целью для отработки эффективности и решения геополитических задач предполагается Исламская Республика Иран, вокруг которой на протяжении длительного времени наблюдается усиленная эскалация. По оценкам специалистов, именно применение пси-оружия с целью ликвидации военно-политического руководства Ирана должно дать старт широкомасштабной военной компании против этого государства. В то же время, существует угроза применения данного типа оружия и против военно-политического руководства России. Поскольку на текущий момент неизвестен эффективный способ стационарной защиты от пси-оружия известных характеристик, то наиболее обоснованными мерами мы считаем необходимость скрытого перемещения высших должностных лиц на специальные объекты и объекты мобилизационного назначения (далее - спецобъекты) на случай начала военной агрессии со стороны Соединенных Штатов и возглавляемой ими коалиции государств.

В связи с вышеизложенным предлагается:

1) подготовить мероприятия по переводу лиц категории "А" в спецобъекты и перевод федеральных органов исполнительной власти в запасные пункты управления (далее - ЗПУ);

2) осуществить все необходимые действия по информационному прикрытию указанных мер, а также провести мероприятия по дезинформации потенциального противника и разработать соответствующее легендирование действий, обозначенных в пункте "1";

Ответственность за обеспечение всем необходимым для полноценного функционирования военно-политического руководства России из ЗПУ в Особый период возлагается на начальника ГУСП генерал-лейтенанта Лазарева Н. Я. О состоянии всех спецобъектов начальник ГУСП должен подготовить доклад для всех адресатов данного циркуляра к 6 ноября до 21.00 мск.

Наиболее вероятным местом для эвакуации руководства государства рассматривается Владивосток как город, который является одним из наиболее отдаленных от территории возможного пси-поражения и расширенной Чернобыльской аномальной Зоны. На его территории имеются в наличии спецобъекты и необходимые элементы инфраструктуры. При этом любое перемещение высших должностных лиц в спецобъекты должно проводиться в условиях полной секретности.

Президент Российской Федерации Квачков М. А.

Директор Федеральной службы безопасности Макашов А. К.

Документ в единственном экземпляре доставили адресатам с помощью фельдъегерской службы, но с одним важным изменением. Циркуляр не попал на стол к Секретарю Совбеза России Владимиру Харламову, который в отличие от Президента выспался просто отлично, как не высыпался уже очень давно. Впрочем, он еще не знал, что впоследствии возможностей как следует отоспаться у него будет совсем немного.

***

Совершенно секретно

5 ноября 2016 года

Докладная записка N004431 начальника Третьего Управления ГРУ ГШ ВС РФ

генерал-майора Тарановского Г. Д.

/о ситуации на Ближнем и Среднем Востоке/

Наши резидентуры в странах НАТО, Алавитостане (проасадовская часть Сирии), Израиле, Иране, Саудовской Аравии и Турции сообщают:

"Осуществляется активизация поставок рядом стран-участниц Североатлантического Альянса десятков тысяч автоматов, минометных снарядов, противотанкового оружия, реактивных гранатометов, крупнокалиберных пулеметов из Черногории, Боснии и Герцеговины, Болгарии, Чехии, Хорватии, Словакии и ряда других стран в ближневосточный регион, объятый идущей шестой год войной. Поставка перечисленных видов вооружений идет в страны так называемого "Арабского союза", а именно в Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты, Иорданию, Катар, Бахрейн и другие. С аэродромов балканских стран регулярно взлетают грузовые самолеты типа Ил-76, принадлежащие целому ряду компаний, зарегистрированных в Болгарии, Украине, Черногории, Румынии и прочих стран. С их помощью осуществляются регулярные перевозки оружия и боеприпасов в города Джедда, Табук, на авиабазу "Принц Султан" (Саудовская Аравия), Абу Даби, на авиабазу Аль Дафра (ОАЭ), Амман (Иордания), Доха (Катар), аэропорт Эсенбога (Анкара, Турция). Города отправления: Белград (Сербия), Братислава (Словакия), София, Велико Тырново, Пловдив (Болгария), Острава (Чехия).

Приводимый список неполный, однако на эти страны приходится свыше девяноста процентов всех осуществляемых рейсов данного транзитного потока, являющегося крупнейшим из всех, которым перевозится оружие в ближневосточный регион. С другой стороны, анализ последних 196 рейсов, их мест прибытия, сопоставление с данными союзников в регионе, в частности разведслужб правительства в Дамаске, Корпуса Стражей Исламской революции (Иран) подтверждают информацию о том, что до двух третей от данного объема оружейного экспорта передается боевикам крупнейшей террористической организации "Хайят Тахрир аш-Шам", боевикам Исламского государства и более мелким джихадистским формированиям антишиитского толка с общей численностью порядка ста двадцати тысяч человек. Отметим важную деталь. В зоне сирийского конфликта наметилось реально действующее перемирие, которого активно добивались страны, входящие в "Аравийский союз", чего не было на протяжении всего периода войны. Одновременно с этим, в соответствии с информацией с разведывательных спутников ГРУ и агентов на местах, фиксируется массовая переброска боевиков в восточные регионы Турции и на базы в Саудовской Аравии. Крупные силы противника концентрируются вблизи саудовско-иракской границы. По нашим сведениям, в Багдаде существует серьезный внутриполитический раскол относительно позиции в назревающей войне. Часть иракского истеблишмента выступает за поддержку Ирана (шиитские радикалы из числа садристов и ополчения), другие за нейтралитет и невмешательство (действующее политическое руководство Ирака). Анализ событий, приведших к данному расколу, указывает на высокую вероятность его инспирирования извне разведорганами США, Израиля и Саудовской Аравии. Цель - невмешательство Багдада в случае, если собранный террористический интернационал начнет скоординированное наступление в юго-западных регионах Ирака и пойдет по его территории на Иран. Проиранские Силы народной мобилизации Ирака Аль-Хашд Аш-Шааби, контролируемые представителями иранских спецслужб, уже выразили готовность стать заслоном суннитским боевикам. Тегеран рассматривает Силы народной мобилизации как экстерриториальную линию обороны. Высока вероятность начала наступления террористов одновременно с ударом "Арабского союза", Израиля и США, а также ряда стран НАТО по Ирану с целью лишить Тегеран возможности задействовать проиранские шиитские формирования на территории Ирака и перебросить их на театр военных действий против вооруженных сил персидского государства. Отметим, что в среде террористических интербригад замечены инструкторы из западных частных военных компаний (США, Великобритании, Франции) и даже ЮАР. Места их базирования располагаются на территории ОАЭ, использующих наемников в качестве серьезного дополнения к своей армии. Координацию частных военных структур взяла на себя компания "Академи" (бывшая "Блэкуотер") под руководством нового исполнительного директора Джонатана Ричера, бывшего офицера "Морских котиков". Контроль за операциями осуществляется совместно ЦРУ и Пентагоном при активном взаимодействии с британской разведкой Ми-6 и французской ГДВБ (Генеральный директорат внешней безопасности). Заметим, что СМИ практически всех западных стран и их сателлитов полностью замалчивают тему помощи террористическим группировкам, в том числе и признанным таковыми Организацией Объединенных Наций.

Особое место в логистических цепочках занимает Турция, через границу которой боевики попадают в Ирак. Для этого Анкара сумела наладить прочные контакты с представителями Иракского Курдистана в городе Эрбиль, являющийся столицей Регионального правительства Курдистана. Под гарантии и при содействии последнего курдские боевые формирования, активные в Ираке, предоставляют боевикам коридор для прохода на север фрагментированной страны. Более того, отмечается заинтересованность курдских радикальных групп в нарастающей эскалации, поскольку они вынашивают планы помощи иранским курдам в обретении независимости и отделении от Ирана. В этом им помогают спецслужбы таких стран как Израиль (Моссад), Саудовская Аравия (Служба общей разведки), Турции (Национальная разведывательная организация) и другие. Кроме того, с территории самой Турции боевики смогут попадать в так называемый Иранский Курдистан и, опираясь на поддержку местных курдских инсургентов, начать широкомасштабные боевые действия против иранских войск. Таким образом, активизация внутри Ирана тлеющих сепаратистских тенденций должна быть скоординирована с атакой боевиков, призванных отвлечь на себя внимание проиранские формирования, когда основные силы "Арабского союза" при авиационной поддержки Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и Израиля нанесут удар по позициям иранской армии и флота.

Общая численность противостоящих Ирану сил составляет порядка пятисот двадцати тысяч человек с полным тыловым обеспечением. Ожидается применение всех типов тяжелой авиации, включая стратегические бомбардировщики B-1B и B-2 "Спирит". К району Персидского залива прибыл Пятый флот ВМС США, в составе которого находится авианосная ударная группа (АУГ) во главе с авианосцем типа "Нимиц" "Гарри Трумэн", способный нести авиационную группу, численностью до 90 самолетов и вертолетов. Кроме того, задействованы крейсера типа "Тикондерога", оснащенные крылатыми ракетами "Томагавк", боевой информационно-управляющей системой "Иджис" и противокорабельными ракетами RGM-84 "Гарпун". Кроме того, в состав АУГ входят четыре эскадренных миноносца типа "Арли Берк", две подводные лодки типа "Лос-Анджелес", также оснащенные крылатыми ракетами "Томагавк". Отдельный авиаполк палубного базирования включает сорок истребителей-бомбардировщиков типа F/A-18 "Хорнет" и F/A-18E/F "Супер-Хорнет", семь палубных самолетов радиоэлектронной борьбы EA-18 "Гроулер", эскадрилью палубных самолетов дальнего радиолокационного обнаружения типа Грумман E-2 "Хокай" в количестве четырех единиц, два палубных транспортных самолета Грумман C-2 Грейхаунд и десять вертолетов типа MH-60 "Си Хок". Также в указанный регион прибывает вторая АУГ во главе с авианосцем типа "Нимиц" "Джордж Вашингтон". Боевые возможности данной АУГ сопоставимы с первой. Помимо этого, есть информация о наличии новых противобункерных зарядов повышенной мощности GBU-99, основанных на применении тау-эффекта с использованием технологии трансмутации энергетического аномального образования (в сталкерской среде известного как "темное сердце"), чрезвычайно редко встречающегося в Чернобыльской аномальной Зоне. Данные по этому виду оружия отличаются крайней скудостью, однако согласно имеющимися сведениям речь идет об усилении смеси, применяемой в боеприпасах объемного взрыва, с возможностью поражения строений, военной техники и живой силы противника на площади до десяти квадратных километров без риска радиационного или химического заражения. По информации, требующей дополнительной проверки, образуемая смесь аэрозоля обладает плохо изученными свойствами повышенного проникновения в любые, даже хорошо изолированные, пространства, что делает ее особо эффективной против бункеров и других защищенных объектов. По нашим оценкам, ВМС США имеют в наличии от трех до пяти таких зарядов. На основании сказанного можно утверждать, что коалиция готова применить новый вид оружия массового поражения, невзирая на колоссальный риск гибели среди гражданского населения и развитие гуманитарной катастрофы.

Также по имеющейся в распоряжении информации от агента в Анкаре, турецкое руководство, в случае начала войны, готово предоставить свою авиабазу "Инджирлик" для авиации ВВС США при условии, если американское руководство выразит готовность выдать турецкому правительству Фетхуллаха Гюллена - лидера организации "FETA", признанной в Турции террористической. По информации резидента в Вашингтоне Белый дом склонен согласиться выполнить требование Анкары с учетом важности использования турецкой авиабазы для войны против Ирана, поскольку это позволит существенно увеличить число вылетов боевой авиации и, следовательно, нарастить боевой потенциал антииранской коалиции.

Одновременно с этим Иран усилил свои военно-морские силы. Например, по данным анализа радиоперехвата разговоров офицеров КСИР, выяснилось, что на территории Йеменской Республики отрабатывается применение новых военных технологий, в особенности это касается радиоуправляемых морских дронов. Все вооруженные силы Ирана, КСИР и парамилитарные формирования приведены в полную боеготовность. Среди населения проводится мобилизация, задействованы сотни пунктов для записи добровольцев. С учетом того, что порядка семидесяти процентов населения страны составляют граждане возрастом до тридцати лет, то есть высокой степени пассионарности, в Иране существует очень серьезный мобилизационный потенциал. Ориентировочно народное ополчение может превысить два миллиона человек и это только на момент начала войны. В последующем его численность способна существенно возрасти"

С учетом полученной информации наших резидентур становится возможным уточнить прогнозы относительно наиболее интенсивной фазы военных действий. Разгром основных иранских сил ожидается в течение от пятнадцати до двадцати недель, после чего война перейдет в затяжную фазу, в которой иррегулярная составляющая станет доминирующей. Прогнозы на второй этап войны характеризуются чрезвычайно высокой степенью разброса и низкой точностью вследствие высокой военно-политической динамики, неопределенностью стратегической ситуации и будущих союзов сразу на нескольких уровнях - локальном, региональном и глобальном.

Как и прежде Третье Управление считает, что масштаб возможной катастрофы выйдет за пределы регионального и достигнет уровня межрегионального. Для России подобная тенденция смотрится крайне тревожной, поскольку при наихудшем сценарии затрагиваются ее интересы в регионе с перспективой задеть жизненно важные интересы в целом, особенно если конфликт даст импульс нестабильности в Центральной Азии. Кроме того, ожидается активизация террористического подполья внутри России, в первую очередь на Северном Кавказе, Поволжье, Татарстане и Башкортостане.

Предотвращение войны в Иране всеми имеющимися средствами или минимизация ее масштабов и длительности полностью соответствует национальным интересам и безопасности России. Просим военно-политическое руководство дать оценку сообщаемому материалу.

5 ноября ген. м-р Тарановский (подпись)

Резолюция: ген. м-ру Тарановскому

Срочно подготовьте доклад на основе всех обновленных данных резидентур совместно с руководителями остальных профильных управлений. Повысить гриф секретности до "особой важности". На исполнение - сорок восемь часов.

Ген. А. Остапов К. П. (подпись)

***

Из разговора Николая Селезнева и Кирилла Остапова (закрытый канал ГРУ)

Селезнев: Червячок заглочен, товарищ генерал армии?

Остапов: Думаю, да. Министр выразил большую озабоченность инцидентом и, насколько мне известно, уже успел переговорить с Президентом. Так что можно рассчитывать на успех нашей задумки... Ну, теперь к делу. Есть что-нибудь новое о причине падения?

Селезнев: Никак нет. Я вообще далеко не уверен, что падение вертолета обязательно связано с утечкой. Слишком мало времени прошло.

Остапов: Согласен. Но и отбрасывать такую версию мы не имеем права. Черт, нам даже неизвестно, живы ли они, продолжают ли выполнять миссию... Тебе это ничего не напоминает?

Селезнев: Да, ощущение дежавю есть, но тогда наши парни не подвели. И сейчас не подведут.

Остапов: Твои бы слова да Зоне в уши...

Селезнев: Сплюньте, товарищ генерал!

Остапов: Ты прав. Совсем забыл, что нельзя так говорить... Старею. Не был я в Зоне, не чувствую ее как ты, Селезнев.

Селезнев: В таком случае, вам крепче спится. Мне есть чему завидовать.

Остапов: Извини, если задел старую рану.

Селезнев: Все в порядке. Я хотел с вами обговорить еще одну тему, но при личной встрече. К Периметру я могу вернуться в любой момент, да и операцией руководить ничуть не сложней из Москвы.

Остапов: И то верно. К слову, здесь намечается важное дело и твое присутствие необходимо. В общем, не медли и сразу же вылетай. При встрече все обсудим.

Селезнев: Разрешите исполнять?

Остапов: Ты еще по стойке смирно встань и под козырек возьми. Давай, дуй сюда. К обеду жду. Всё.

Селезнев: Сделаю, товарищ генерал.

***

Штаб-квартира ФБР, Вашингтон

Приезжать в здание Эдгара Гувера посреди ночи не входило в планы Уильяма Рида, но последний разговор в его кабинете убедил директора Национальной разведки, что оно того стоит. Статус позволил ему без проблем попасть внутрь внушительного серого здания и в сопровождении одного из сотрудников он поднялся на самый верх, в обитель главного босса этой огромной организации. К своему удивлению, Рид обнаружил, что в столь поздний час Пол Адамс - Директор ФБР - был не один. Вместе с ним в кабинете находился еще один человек жилистого вида в тщательно отглаженном костюме с пронзительным взглядом, который сразу же обращал на себя внимание.

- Уильям! - воскликнул Адамс и пошел навстречу важному гостю, который передал своему помощнику пальто и встретил старого знакомого крепким рукопожатием. - Полагаю, мы собрались здесь с одной и той же целью?

- Вероятно, - согласился Рид, бросив взгляд на незнакомца. Адамс поспешил отрекомендовать второго гостя.

- Да, чуть не забыл. Позволь тебе представить руководителя оперативной группы, занимающейся делом Джанет Френсис, старшего спецагента Джона Фостера.

Адамс сделал пригласительный жест и Уильям поздоровался с человеком-сканером.

- Так это вы тот самый спеагент, который выловил одного из самых вредоносных "кротов" последнего времени? - произнес Рид с полной серьезностью.

- Я лишь делаю свою работу, сэр, - скромно ответил Фостер и в ответ пожал руку стальной хваткой.

- Рад, что в Бюро есть такие люди как вы, - признался Рид, ощутив, словно его правая рука побывала в тисках. - Ни одному шпиону не будет дышаться свободно с такими сотрудниками.

- Благодарю, сэр.

- Присаживайтесь, джентльмены, - произнес Адамс и указал на стоявшие вращающиеся кресла. Рид с Фостером одновременно уселись на предложенные места, пока Директор ФБР обошел стол и занял свое кресло.

- Итак, - начал Адамс и провел рукой по своим старомодным усам, за которыми тщательно следил, - цель нашего совещания - назовем это так - вывод госпожи Френсис на чистую воду. На данный момент с доказательной базой, прямо скажем, не все хорошо, а если быть точнее с тем, что мы имеем на руках, в суде нас ждет сокрушительное поражение. Подчеркну: не просто поражение, а фиаско на фоне грядущих президентских выборов. Как вам обоим известно, хотя Джон вы, наверное, все же в меньшей степени осведомлены о нынешних внутриполитических перипетиях, президент возлагает большие надежды на разведывательное сообщество, в его каденцию получившее наибольшие ассигнования со времени окончания Холодной войны. Если мы допустим, что вычисленный нами агент русских сумеет избежать наказания, то это нанесет удар по престижу Бюро и президента.

Адамс сделал паузу, чтобы добавить весомости своим словам.

- Значит, в наших интересах получить убедительные улики против Френсис еще до выборов, - договорил за него Рид.

- Ты как всегда проницателен, Уильям, - кивнул Адамс и, поставив локти на стол, скрестил пальцы в замок. - Остается главный вопрос - как нам этого добиться? С учетом текущего положения дел, никаких серьезных зацепок у нас нет. Адвокат этой Френсис опытный сукин сын и весьма известен в своих кругах. Он обязательно сумеет обратить пробелы в наших обвинениях против нас, а заодно выставит никчемными бюрократами. Как мы все понимаем, такой поворот событий никак не соответствует нашим общим интересам.

Рид почесал подбородок и с некоторым скептицизмом взглянул на Директора ФБР.

- И как можно добиться признания за оставшееся время до выборов? - с сомнением в голосе спросил он.

В ответ Адамс улыбнулся.

- В том-то и дело, дорогой друг, признание за такой короткий срок мы не получим. Зато можно получить такие улики и свидетельские показания, которые позволят нам в будущем добиться выгодной досудебной сделки.

- Но причем тут выборы? - Рид все еще не понимал, куда клонит Пол.

- А при том, что если мы получим такие показания, то сможем организовать утечку в прессу, где будет сказано о нашем успехе в деле поимки русской шпионки - с одной стороны, а с другой расскажем об имеющихся картах на руках. Победа будет представлена как успех действующей администрации. Под самый день голосования это может сыграть за Дэмпси.

Рид задумался. Пол практически собрал в кучу терзавшие его мысли и сформулировал в нескольких предложениях. Успех даст серьезный козырь и Уильям знал это не понаслышке. Он хорошо помнил, как в самом конце предыдущей президентской компании, по итогам которой Дэмпси стал президентом, второго кандидата лихо подставили с делом о прослушке и коррупции. Рид прекрасно знал механизм работы американской "демократии", где процессы манипуляции общественным мнением были доведены до совершенства. В отличие от всяких деспотий, где применяется прямой метод директивного управления, здесь же используется метод непрямого, рефлексивного влияния на массы и силы, научившиеся это делать более эффективно, сумеют продвинуть своего кандидата в кресло Овального кабинета. Эти правила игры были негласно приняты всеми. Главное - не подставиться, а второй кандидат именно это и сделал, за что и поплатился. Поэтому удачно сработанная операция увеличивает шансы на победу.

"Это то, чего от меня хотят", - напомнил себе директор Нацразведки.

- Не скрою, такой ход может стать эффективным, - задумчиво произнес Рид. - Но как вы собираетесь его провернуть?

- Правильный вопрос, Уильям, - сказал шеф ФБР с довольным выражением лица. - Именно для этого я и пригласил сюда спецагента Фостера. Джон - могу я вас так называть? - отлично, так вот Джон, не могли бы вы посвятить господина директора Национальной разведки в детали вашей идеи?

- Разумеется, Директор Адамс, - кивнул Фостер и объяснил суть плана. На все у него ушло не более десяти минут, по окончанию которых Адамс перевел взгляд со спецагента на Рида в ожидании его вердикта.

- Ну, что скажешь, Уильям? - поинтересовался Адамс.

Рид закинул ногу на ногу.

- Идея действительно стоящая, - признался он, - хотя, как по мне, в ней слишком много слабых моментов. Вы должны понимать: раз операция коснется такого щекотливого вопроса в канун выборов, мы обязаны посоветоваться с президентом. Только получив его согласие можно предпринимать конкретные действия.

- Ты совершенно прав, Уильям, - признал Адамс и положил руки перед собой, - поэтому я хотел тебя попросить помочь стать нам максимально убедительными в Белом доме. К девяти часам утра президент прибудет туда из Кэмп Дэвида и на десять часов у него назначены встречи. Ты мог бы воспользоваться своим влиянием, чтобы босс нас принял.

- Постараюсь, но ничего гарантировать не могу, - покачал головой Рид. - С этой предвыборной суматохой времени у него еще меньше, чем было. Но я сделаю все, что в моих силах.

- Мы на тебя очень надеемся, Уильям, - произнес Адамс и теперь обратился к Фостеру. - В таком случае вы, Джон, займитесь всем необходимым для подготовки.

- Есть, сэр. Не буду тратить время.

Спецагент встал и, попрощавшись с большими людьми, вышел из кабинета Директора ФБР. Оставшись вдвоем, Адамс спросил:

- Как тебе он?

- Трудно сказать, - признался Рид, - это ты у нас специалист по человеческим психотипам. Не зря столько лет отслужил в полиции. Впрочем, впечатление он производит серьезное. Жесткий тип.

Последние слова Рид произнес, подумав о стальном рукопожатии спецагента.

- Здесь ты прав, - ответил Адамс и как-то задумчиво посмотрел на стоявшую перед ним фотографию, где он был запечатлен еще в бытность морским пехотинцем почти сорок лет назад. - Знаешь, мы затеваем рискованную игру.

Рид про себя усмехнулся. Если бы сидящий перед ним человек знал весь уровень риска игры самого Рида, то подавился бы своими словами.

- Согласен. Главное не забывать об этом, когда будем объяснять все это Дэмпси. Что ж, увидимся в Белом доме через... - Рид посмотрел на часы. - Черт, поспать не получится.

- А ты оптимист, Уильям, - с усмешкой заметил Директор ФБР, - все еще рассчитываешь начать высыпаться при нашей-то работе.

На лице директора Нацразведки появилась горькая улыбка.

***

Солнечно-синхронная орбита, высота 832 километра над Землей.

Метеоспутник "Метеор-М"

Пролетая над аномальным атмосферным слоем, закрывшим огромным пятном значительную часть суши в Восточной Европе, российский метеоспутник в непрерывном режиме передавал на наземный пункт приема и обработки данных информацию локальных изображений облачности сразу в видимом, инфракрасном и микроволновом диапазонах. Наблюдавшие за поступающими данными специалисты уже привыкли получать различного рода необычные картинки с участка земной поверхности, именуемого во всем мире Зоной. Регистрировались скачки температуры, совершенно противоречивые данные о скорости ветра, плотности воздушных масс и прочая запредельная активность, моделирование которой не приносило успехов в плане прогнозирования аж нисколько. Однако в этот раз все было совсем по-другому. Спутник фиксировал странное уплотнение облаков, чего не наблюдалось весьма давно, и кое-кто предположил, что странное явление (хотя все наблюдаемое в Зоне было странным и поэтому сам термин "странно" лишался прежнего смысла) могло быть предвестником Выброса. Немедленно построенный график на основе огромного массива данных и онлайн-моделирований при помощи мощнейших компьютеров не прояснили ситуацию, а наоборот добавили новых вопросов. С высоты многих сотен километров наблюдалось потемнение, как будто над Зоной установилась вечная ночь. При одной мысли об этом операторы содрогнулись от липкого чувства страха - слухи об ужасах, творящихся в аномальной территории, все же попадали за ее пределы и приумножались неистребимым свойством людей, иногда называемым "испорченным телефоном". Мало, кто имел представление о происходящем, но уж слухов было хоть отбавляй. В любом случае тем, кто находился в Зоне, никто за ее пределами не завидовал, ведь все сходились в одном: ночь в Зоне полна смертельных опасностей, бешенство и агрессия ее тварей в это время суток возрастала на порядок. На мониторах в пунктах обработки данных мегапятно аномально-стационарного облачного покрова вдруг сверкнуло колоссальной молнией, длиной во многие десятки километров и некоторым специалистам даже показалась, будто Зона так им подмигнула, как бы подтверждая их мрачные догадки. Света Солнца теперь стало доходить еще меньше до запретной земли и тьма все сильней ее поглощала. Как долго это могло продлиться, никто не знал. А далеко внизу, под поверхностью чудовищной тучи, множество людей готовилось к тому, что их самые худшие ожидания скоро начнут сбываться.

***

Вашингтон, округ Колумбия

Кэтрин Хейл - а для друзей просто Кэти - не спалось, как будто в ее доме на окраине города стало меньше воздуха. Она открыла окно в своей спальне, давно отмеченной печатью одиночества. Впрочем, нельзя сказать, что у нее не было парня - напротив, но виделась она с ним далеко не так часто, как ей хотелось бы. В конце концов, он был мужчиной среднего возраста, будучи сотрудником одной консалтинговой компании. Во всем этом присутствовало только одно "но" - он был женат и имел троих детей. Данный факт стоял на пути стремления Кэти заново построить свою личную жизнь, тем более у женщин ее возраста второй шанс появлялся далеко не часто. Попытки намекнуть ему на то, чтобы он бросил свою семью за все два года, которые они тайно встречались, ни к чему не привели. Он умел находить предлоги перенести этот разговор на потом и у Кэти никогда не хватало внутренних сил настоять на своем и вынудить его обсудить с ней их отношения. Внутри себя она боялась его оттолкнуть, чего она себе никогда не простила бы. Такое подвешенное состояние порой приводило ее в чувство депрессии, к отсутствию желания к чему-то стремиться и получать удовольствие от жизни. Женщина искала спасение в работе, но этого ей не хватало. Иногда, когда ее мучила бессонница, она выходила и бродила по ночному городу, пытаясь привести свои мысли в порядок. Порой ей это удавалось, но лишь до следующего утра, когда все возвращалось на круги своя. Теперь же к целому набору личных проблем добавилась еще одна. Угроза, когда ее давняя вторая работа, о которой никто не знал, может стать для нее путем в тюрьму на очень долгий срок, вызывала внутри нее чувство тревожного ожидания, словно вот-вот должно было случиться нечто ужасное, из-за чего ее планы на жизнь рухнут, как карточный домик. Последний раз, ее любовник заметил за ней какую-то отрешенность и вялость, не свойственную той женщине, которую он знал. На все вопросы ей пришлось отвечать предельно уклончиво, чтобы он не догадался, от чего ей становилось еще тяжелей. Отсутствие хоть кого-то, с кем можно было поделиться своей проблемой, просто убивало, сминало своей тяжестью. И ведь Кэти ничего не могла с этим сделать - поделись она с кем-нибудь своими мыслями, ее тут же восприняли бы как сумасшедшую, либо реально позвонили в ФБР, где ей начнут задавать крайне неприятные вопросы. Она не знала, что могло произойти и почему ей сообщили тот самый злополучный условный сигнал о необходимости срочно прервать любую деятельность. Она догадывалась, что просто так никто не обрывает канал связи и если уж на это пошли, то, вероятней всего, для этого имелись очень весомые причины. Вот и сейчас Кэти стало страшно, как никогда прежде. Она быстро собралась и выехала на своей машине в город, припарковав ее за два квартала от здания Конгресса и медленно пошла по ночному Вашингтону. В своих ночных прогулках женщина пыталась найти какое-то успокоение или просто отвлечься от нависшего над ней дамоклова меча, готового в любую секунду разбить все ее надежды и мечты. Сейчас Кэти шла по одной из широких улиц в центре столицы в задумчивом одиночестве, иногда отвлекаясь на проходящие мимо группы тинейджеров, делавших свои сэлфи на фоне огней Вашингтона, вывалившихся - в прямом и переносном смыслах - из баров и ресторанов, где прожигали свою жизнь. Женщина старалась идти так, чтобы ее как можно меньше замечали и не столько из чувства банальной безопасности, ведь столица "славилась" своим довольно высоким уровнем преступности, сколько стараясь меньше пересекаться с людьми и просто побродить в одиночестве. В парк ходить ей не хотелось - в ночное время он навивал еще больше ощущений тревоги и какой-то мании преследования. Иногда Кэти заходила в некоторые бары с целью пропустить пару рюмок любимой марки текилы, но в эту ночь такого желания у нее не возникло.

Зато такое желание было у обладателя пары глаз, внимательно следивших за гулявшей женщиной, но он подавил в себе его и сосредоточился на наблюдении. В конце концов, ему не хотелось случайно ее упустить или как-то выдать себя. Он выпил кофе, купленный в ближайшем автомате, и поставил пластиковый стакан на бардачок. У человека в голове вырисовывался план дальнейших действий, но он должен был убедиться, что все безопасно и объект будет готов к дальнейшему развитию событий, в чем сидевший мужчина еще не был до конца уверен. Главное же заключалось в отсутствии соответствующих условий для конкретных действий, в ожидании которых предстояло прождать еще неизвестно сколько времени. Следивший за женщиной человек не знал, получится ли у него сделать необходимое, когда настанет соответствующий момент. Сейчас оставалось заниматься сбором информации о поведении объекта, что могло помочь определить даже ее психологическое состояние, игравшее в его деле порой решающую роль. Заприметив женщину, он медленно поехал вперед вдоль дороги, стараясь, чтобы это не выглядело подозрительно.

"Ее вид словно говорит о том, насколько ей сейчас трудно, - подумал следящий, глядя на походку Кэти. - Такое ощущение, будто она в каком-то затруднительном положении. Впрочем, это не удивительно. И перестань думать о ней, как об объекте. Она - женщина и об этом не следует забывать, когда настанет время действовать".

О последнем он себе напомнил не в первый раз, провожая взглядом женщину в легком пальто, закутанную в модный шарф, когда та, наконец, вернулась к своему автомобилю и поехала в сторону своего дома. Он проследил за ней до самого конца и остановился чуть дальше по улице, чтобы его "форд" не был заметен из ее окон. Включив свой планшет, он настроил видео, передаваемое по радиоканалу от скрытых камер, которые он успел установить в предыдущую ночь, когда Кэти все также искала облегчение в ночных прогулках по Вашингтону, страдая бессонницей и в попытке убежать от своих проблем. Такой метод, конечно, не был этичен, но сейчас следока все это не беспокоило. Куда важнее было завтрашнее утро, возможно, момент истины, но наступить ему или нет зависело от целого ряда обстоятельств, повлиять на которые он не в состоянии. Ему лишь оставалось продолжать наблюдение.

***

Р е т р о с п е к т и в а

Чернобыльская аномальная Зона, 4 ноября, 12.26 мск

Сводная оперативная группа глубинной разведки Таск Форс 777

Сама аномальная местность, казалось, ополчилась против оперативников, шедших через густые и почти непроходимые заросли каких-то удивительных организмов, гибридов животных и растений. Эти вытянутые существа напоминали черные стебли, изгибавшиеся под любыми углами, образуя клубки шевелящейся массы, которую спецы обрубали своими ножами и с кряхтением выдергивали из земли, чтобы пройти еще на один метр дальше. Ход группы замедлился до черепашьего, но иного маршрута не предполагалось.

Серегин шел впереди всех, как главный проводник и ничуть не менее старательней других вырубал жуткую растительность, порой норовившую залезть куда-нибудь под костюм. Тогда полковник уверенным движением обрубал наглый отросток, который вытянутым червем отползал куда-то в чащу и - невероятно - врастал назад в торчавший из земли клубень. Серегин не знал сколько с него потов уже сошло, но во всяком случае он пока обладал такой функцией, ведь еще каких-то несколько часов назад его жизнь могла закончиться и все потеряло бы смысл раз и навсегда. В тот момент, признался себе полковник, он совсем не был уверен в конечном решении командира оперативников и когда тот спрятал свой пистолет, Серегин облегченно выдохнул. Теперь он вел американцев к их точке назначения, хотя и понимал, что на этом его задача не закончится - фактически полковник был связан с группой, а значит, весь путь с ними он пройдет до конца. Естественно, данное обстоятельство его отнюдь не радовало, поскольку потенциальная эксфильтрация из Зоны откладывалась на неопределенный срок и чувство недоверия к своим кураторам у него заметно возросло. У Серегина практически не осталось сомнений, что они задумали каким-то образом продолжить использовать его, зная о большом опыте работы в Зоне у бывшего начальника разведподразделения засекреченного исследовательского комплекса. Такой вариант им ранее не рассматривался и теперь Серегин за это себя укорял. С другой стороны, с чего бы ему думать, будто кураторы захотят его оставить в Зоне? Для чего? - вопрошал он себя. Полковник никак не мог отделаться от мысли, что решение главного сохранить ему жизнь в существенной мере обусловлено не только его умениями в борьбе с аномальной активностью - так считать было бы верхом наивности. Даже аргумент в пользу его высоких способностей как проводника и умением с меньшим риском провести их до сверхразлома, слабо убеждал. Когда полковник ходил к нему в последний раз маршрут серьезно отличался, а сам подход был выбран с восточной стороны. В этой части северных территорий Серегин никогда не был за все время нахождения в Зоне, а, следовательно, он пребывал в одинаковом положении с американцами. Факт его преимущества в опыте выживания в Зоне, почему-то не утешал. Оставался последний вариант, к которому полковник пришел еще несколько часов назад и с приближением к намеченной цели Серегин все больше склонялся к нему. И это пугало. По-настоящему пугало. Не такое будущее рисовал себе полковник, принимая решение перейти ту тонкую грань, отделявшую ненависть от предательства. Сейчас он все больше понимал, насколько сильно увяз в невидимой трясине, в ловушке, которая тем сильнее сжимала его в своих объятьях, чем дальше он заходил в прямом и переносном смыслах. Самое ужасное для Серегина заключалось в отсутствии пути назад. Ему оставалось двигаться только вперед и не оглядываться. Если удастся дойти до конечной цели, решил для себя Серегин, он обязательно поднимет вопрос о своем будущем. Но не сейчас. Пока не сейчас.

Чащи шевелящейся червеобразной растительной массы постепенно редели, пока не исчезли совсем, уступив место лесистой местности, более походившей на то, чем Зона была десять лет назад. Впрочем, отличия все же присутствовали и весьма заметные. Местами деревья - бывшие дубы, клены и сосны - видоизменились настолько, что в них было трудно признать их предков. Скрюченные, с местами сросшимися ветвями, некоторые из деревьев представляли некий единый организм или колонию, с общим циклом жизнедеятельности. Объяснение этому вряд ли могла дать современная наука и сталкеры старались обходить такую растительность стороной, особенно, если на ней появлялись какие-либо несвойственные плоды. Некоторые из них имели крайне опасное свойство лопаться, когда кто-нибудь проходил рядом, взрываясь и разлетаясь целым облаком шипов, а то и какой-нибудь кислотой, способной прожечь даже костюмы высшей защиты. Таким образом, группа оперативников, развернутая в походный порядок, старалась идти так, чтобы не приближаться к любому подозрительному образованию. Несмотря на полдень по местному времени, видимость серьезно ограничивалась, поскольку в Зоне даже днем почти всегда царил вечный полумрак. Приходилось до максимума напрягать все свои таланты по выявлению аномалий, возникавших порой в самых неожиданных местах, как, впрочем, им и положено. Кожей спины полковник чувствовал, что главный контролировал и проверял его действия, хотя с момента победы над тварью, изменявшей все вокруг себя, он ни разу не отменил указания Серегина. Данный факт несколько обнадеживал его и полковник с упорством продолжил осторожно ступать по запретной земле, все дальше углубляясь в неизведанное.

Послышалась команда остановиться, хотя полковник не видел пока никаких причин прервать ход, однако приказ не мог пойти просто так и на любые действия в рейде по Зоне, а тем более в ее глубинных территориях, имелись очень весомые причины. Последние стали ясны Серегину, когда главный дал команду на общей частоте:

- Всем перестроиться в кольцо. Мы не одни.

В полумраке полковник впервые рассмотрел источник беспокойства. Меж деревьев и кустов наблюдалось явное шевеление, причем, сразу в нескольких местах. Группа ощутила на себе пристальное внимание со стороны каких-то местных мутантов, хотя даже через оптику разглядеть их не удавалось. Высматривая в прицел любое шевеление, полковник видел, как метрах в сорока в дремучей чаще аномального леса шмыгало какое-то зверье.

"Быстрые твари", - отметил про себя полковник.

Обернувшись назад, он обнаружил, что и с другой стороны ощущалось странное шевеление. Кто бы они ни были, подумал Серегин, но их тактика не походила на приемы той же химеры, которая охотилась в одиночку и отличалась молниеносными атаками. Здесь же существа не стремились скрыть свое присутствие, напротив, в издаваемых ими звуках слышалась странная последовательность, весьма сильно действовавшая на нервы.

"Кхум-дам-дам, кхум-дам-дам, кхум-дам-дам..."

В реальности передать издаваемые звуки на человеческий язык практически невозможно и вряд ли хоть кто-либо мог их правильно воспроизвести, зато любой ходок, несомненно, отметил бы угнетающее воздействие этой последовательности на психику.

"Они нас обрабатывают, чтобы напасть!", - догадка пришлась как раз кстати, потому что по рации раздался усиленный гарнитурой шепот главного:

- Говорит Спектр-один, нас окружили мутанты неизвестного вида, приготови... к обо...не. Черт бы побрал этот проклятый звук!

Терять время запрещалось инстинктом, который не кричал, а во все горло орал, переданное Серегиным по рации секундой позже:

- Говорит Спектр-ноль, нельзя останавливаться, твари нас пытаются лишить возможности к сопротивлению этими звуками!

Полковник не видел, однако в этот момент Колби обхватил руками свой шлем и застонал от боли. То же самое произошло и с остальными: ритмичные звуки просто сводили с ума, как будто каждому в группе "три семерки" в голову засунули отбойный молоток. Это не могла быть пси-атака, поскольку от нее оперативники надежно защищались действием пси-блокаторов, хотя и они не были панацеей. И все же на сей раз влияние больше походило именно на звуковое, от которого просто не существовало спасения. Даже шлемы, обычно дававшие надежную защиту от большинства типов воздействий, оказались совершенно бесполезны. Наушники не помогали от слова совсем, что приводило в замешательство и одновременно пугало до чертиков.

- Всем открыть огонь! - заорал в рацию Колби. - Мы должны их отпугну... А-а-а!

Командир группы согнулся в три погибели и только чудовищным усилием воли заставил себя встать. Звуки становились все сильнее и настойчивей проникали в голову, буквально сводя с ума и принося нестерпимые страдания. Преодолевая жуткое состояние, оперативники все же дали залп из всего оружия под рукой. Первым открыл огонь Колби, как бы подав пример остальным, и смертоносные очереди взялись выкашивать все вокруг. Послышались выстрелы из подствольных гранатометов, снаряды которых отправлялись навесом в гущу, где и наблюдалось шевеление неизвестных форм организмов. И действительно, огонь из более двух десятков стволов и взрывы гранат сбили слаженный темп невидимых тварей, из-за чего в сводивший с ума повторяющийся звук они как будто привнесли диссонанс, благодаря чему его угнетающее воздействие резко ослабло, позволив оперативникам воспрянуть духом и начать мало-мальски соображать. Вновь послышался голос Колби. На этот раз его команды стали четкими и ясными:

- Всем: уходим дальше, надо найти какую-нибудь возвышенность или строение! Спектр-ноль, уводи нас отсюда!

Повторять не пришлось и Серегин, отстреляв свой рожок, показал шедшему рядом оперсталу, чтобы тот шел за ним. Темп передвижения резко ускорился и полковник немедленно связался с Колби:

- Говорит Спектр-ноль, нужно сплотить порядок - дальше могут попасться аномалии, как понял прием?

- Говорит, Спектр-один, принято, - ответил Колби и на общей частоте скомандовал: - Расстояние друг от друга не более пяти метров, скорость задает проводник.

Впереди Серегин увидел, как часть веток у деревьев сломало и прижало к земле, вплоть до того, что некоторые из них попросту сплюснуло.

"Гравиплешь!", - про себя воскликнул Серегин. Ситуация осложнялась размером области - как минимум в полсотни метров диаметром. Целый шмат леса словно бы исчез, а точнее, насколько мог судить Серегин, был вжат невидимой усиленной гравитацией, где ускорение свободного падения в сотни, а порой и тысячи раз больше обычного. Иногда над такими аномалиями возникало нечто вроде вакуумного кармана, потому что молекулы самого воздуха вжимались с огромной силой в землю в том месте, где возникла гравиплешь. Аномалия, заставившая Серегина остановиться и оценить ее границы, оказалась существенно крупней обычной, что не удивляло в Северных территориях.

- Сталкер, ищи обход! - скомандовал Колби, и полковнику ничего не оставалось, кроме как подчиниться, тем паче ситуация усугублялась с каждой секундой. Неизвестные твари, почувствовав способность добычи не только к сопротивлению, но и к возможности уйти, завыли так, что кровь стыла в жилах. Это был не просто вой разгневанного зверья; они выли как одно целое, из чего каждый, кто вслушался в это кошмарное пение, сделал вывод о коллективности сознаний этих существ. Вой то переходил в низкое рычание, то возвышался до запредельных высот омерзительным визжанием, то вновь становился похожим на помесь завываний гиен и волков, усиленный в десятки раз. Поражали издаваемые звуки: они ни на секунду не прекращались, весьма действуя на нервы. Тем временем, дав большую дугу, Серегин опасался, что в какой-то момент группа может оказаться зажатой между тварями и аномалией, чего не рекомендовалось делать ни одному сталкеру, но ситуация складывалась не в их пользу. Неожиданно полковник вновь почувствовал себя командиром разведподразделения, каким он оставался на протяжении нескольких лет, но немедленно отбросил от себя подобные мысли. Не хватало в такой момент удариться в сентиментальность, подумал он про себя. Ради своего будущего он загубил будущее своих людей, ничуть не вздрогнув при одной мысли об этом. Его расчет был холоден и циничен, как шутки у врачей. Так что прочь сомнения. Сейчас его задача сводилась к простой формуле: привести американцев к цели и выжить. Все остальное - вторично, ибо без решения этих двух условий любые остальные планы ничего не стоили, особенно когда дело касалось Зоны. Поэтому, отогнав от себя рудименты совести железной метлой, Серегин стал аккуратно обходить гравиплешь с некоторым запасом в соблюдаемой дистанции. Он не хотел без особой надобности приближаться к аномалии, но и уходить от нее далеко вглубь леса с его точки зрения не являлось мудрым решением. Твари могли наброситься на них, а так само наличие огромной аномалии должно их отпугнуть, о чем полковник хорошо знал, поскольку имел отличное представление о способности мутантов чувствовать бреши в законах физики. При этом аномалия служила надежной защитой тыла группы, которой Колби не преминул воспользоваться. Он не хуже Серегина знал о необходимости эффективно использовать аномалии, порой дававшие в Зоне преимущества, фактически означавшие то, кто сегодня останется жить, а кто сгинет в дебрях Зоны. Пока же твари продолжали свои завывания, но все еще не решались в открытую атаковать группу. Инстинкты и опыт подсказывали Серегину быстрый конец такого шаткого равновесия, а значит, в скором времени предстоит поближе познакомиться с обладателями "хорового пения". Перелезши через очередное поваленное дерево, которое своим полуметровой ширины стволом пересекало намеченный полковником маршрут, он вдруг заметил на себе застывший взгляд. Из кустов на него впилась отнюдь недружелюбная круглая морда неведомого существа. Оно имело огромные, размером в мужской кулак, близко посаженные глаза, блестевшие злобным желтым цветом. Носа у него практически не было - только два треугольных отверстия, через которые тварь с шипением втягивала воздух. Ниже этих отверстий располагалось то, что Серегин вначале принял за шрам, который на деле оказался разрезом стиснутой пасти. Такая игра в гляделки продолжалась до тех пор, пока тварь не открыла свой рот, от чего у Серегина сердце едва не ушло в пятки. Ее пасть оказалась размером с полголовы существа и наполнялась частоколом тонких мелких зубов. В этот момент его морда чем-то отдаленно напоминала жуткий изуродованный человеческий череп. Голова твари покрывалась коричневой шерстю, вздыбившейся, как только существо издало свой устрашающий вопль. Даже натренированной реакции Серегина не хватило для быстрого наведения в сторону зверя своей автоматической винтовки - существо с невероятной скоростью скрылось еще до того, как он успел сделать выстрел. Решив, что встреча и официальное знакомство состоялось, полковник продолжил двигаться через сумрачный лес, сквозь искривленные ветки которого пробирался тусклый свет, ослабленный огромной многокилометровой свинцовой тучей. Сбоку доносилось злобное шипение, которое заставляло обращать на себя внимание, но Серегин все же старался сохранять направление и не дай Зона не подойти слишком близко к гравиплеши; возле нее часто возникали завихрения воздуха, способные втянуть в аномалию неосторожного старателя.

По внутренней связи послышался голос одного из оперативников, но Серегин его не узнал.

- Внимание на одиннадцать часов!

Все повернулись, куда сказал их напарник, и инстинктивно замерли: метрах в тридцати стояло с десяток существ, формой напоминавших помесь павианов с какой-то разновидностью кошачьих. У них были удлиненные конечности, оканчивавшиеся вытянутыми пальцами с внушительными загнутыми когтями. Их хвосты в половину туловища длиной, торчали вверх и оканчивались чем-то вроде шипов.

- Не стрелять! - прошипел в рацию Колби, стараясь не делать резких движений. - Не спровоцируйте их на атаку. Проводнику - как только обойдем аномалию, немедленно ускоряй шаг.

- Принято, - ответил Серегин, аккуратно переступая между разбросанными на влажной земле ветками и мелкими уродливыми кустами, ощетинившимися своими вытянутыми шипами-лезвиями. Твари присматривались к двуногим существам, которые для них были столь же чужими, как и они для двуногих. Кто-то из них задирал свою уродливую морду вверх, втягивая воздух, другие ходили туда-сюда с подозрением вглядываясь в сторону непрошенных гостей. Как заметил Серегин, судя по размерам глаз эти существа специализировались на охоте в ночное время, но, вероятно, с голодухи решили выбрать себе кое-что новое на обед еще до наступления кромешной темноты.

"А может мы просто влезли на их территорию?", - подумал Серегин и такая мысль показалась ему вполне разумной. В конце концов, как бы он отреагировал, заберись к нему эти твари в подземный комплекс? Вряд ли бы он им устроил радушный прием.

"Но если я прав, значит, есть шанс избежать столкновения, как только мы отойдем подальше от этого места"

Однако надежды оказались напрасными. Получив команду от Колби, чтобы все члены группы покинули район аномалии, Серегин резко ускорился в сторону изначального маршрута и, как выяснилось, этим ненамеренно спровоцировал соответствующую реакцию у стаи существ. Издав злобный клич, часть из них немедленно бросилась в атаку и только отменная выучка оперативников позволила им вовремя открыть огонь по существам. Передвижение мутантов дезориентировало; часть из них неслась огромными прыжками, другая зигзагообразными движениями, из-за чего попасть в них было трудно, а остальные так и вовсе запрыгивали на деревья и как огромные уродливые белки скакали по ним.

- Держать строй! - дал команду Колби, выпустив короткую очередь в набегавшую на него тварь. Она взвизгнула и отскочила в сторону за деревья, но не сдохла, как он надеялся. Сбоку одна из них все же прыгнула на кого-то из оперсталов и своими когтями впилась ему в шлем. Он выронил винтовку и попытался отодрать от себя мерзкое отродье Зоны, но оно держало его мертвой хваткой. Напарники боялись открывать огнь из-за риска попасть в своего же, тем более в этот момент они и сами занимались отстрелом популяции мутантов. Тварь открыла свою пасть чрезвычайно широко - настолько, что сумела заглотнуть наполовину шлем и с легкостью, словно давила грецкий орех, прокусила прочнейший многослойный материал, из-за чего тело и руки оперативника тут же обмякли и он замертво рухнул на землю. Тогда тварь вцепилась в труп когтями и быстро взялась тащить его в заросли, словно несла псевдощенка. Одновременно ее прикрывали сородичи, которые атаковали группу Колби с трех сторон.

- Надо прорываться! - выдохнул Серегин, отстреливая еще одного представителя местной мутафауны. Он видел, насколько опасными они были, невзирая на свои размеры.

"Черт бы меня побрал, если по силе каждый из них уступает кровососу!", - подумал Серегин и бросился в сторону от кинувшегося на него мутанта. Две короткие, но точные очереди - и существо задергалось в предсмертных конвульсиях. Стрельба продолжилась и уже не менее половины дюжины хищных тварей с жуткими черепоподобными мордами попадали замертво от полученных ран.

- Отходим! - последовала команда Колби, который больше никого не собирался терять. Оперативники успели обойти гравиплешь, когда подоспели новые твари с левого фланга. Положение группы стало критичным; сильный и чрезвычайно быстрый противник с численным перевесом мог добить даже опытный отряд, поэтому ничего не оставалось, кроме как ускорить свое продвижение к цели.

- Спектр-ноль, не останавливайся, судя по карте, осталось...

Договорить Ален не успел из-за того, что земля вдруг содрогнулась, а твари подобно статуям мгновенно замерли на месте. Они направили свои уродливые морды в ту сторону, куда от них уходила группа оперативников. В этот момент Серегина словно током прошибло и он медленно пошел вперед, как будто впереди его нечто притягивало к себе.

- Спектр-ноль, стоять! Я сказал...

Но крики Колби не могли остановить полковника, который не реагировал ни на что. Вдруг до сего момента застывшие твари стали убегать вглубь леса, пока из их стаи не осталось никого. Прекратившие стрелять оперсталы, чувствуя ненормальность момента, растерянно пытались хоть что-то рассмотреть в той стороне, куда пошел их проводник, когда чудовищный рев потряс округу настолько, что спугнул каких-то летающих существ, рванувших с веток деревьев куда-то в небо, вспыхнувшее пламенем аэроаномалий. Инстинктивно все пригнулись. От услышанного Серегин остолбенел и причина была даже не в силе и ярости рева. Он почувствовал, как его нижняя челюсть медленно отвисла. Собрав всю волю в кулак, он зажал тангенту и шепотом произнес:

- Говорит Спектр-ноль. Всем укрыться и не издавать ни единого звука. Я знаю, что это.

Чуть вдали над жуткими кривыми деревьями вырастала целая гора и лишь низкая видимость не позволила разглядеть детали чего-то страшного, но одно каждый себе уяснил - замри или умрешь. Нечто колоссальное пробиралось между деревьями и от его массивной поступи содрогалась земля. Прижавшись к одному из стволов, Серегин пристально наблюдал за тем, куда оно пойдет и с облегчением услышал звуки удаляющегося в сторону неведомого монстра. Неожиданно воцарилась пугающая тишина. Убедившись, что угроза на время скрылась из вида, полковник связался с остальными:

- На связи Спектр-ноль, нужно идти, пока оно не вернулось, как поняли?

- Говорит Спектр-один Спектру-ноль. Веди по маршруту на свое усмотрение, но без глупостей, сталкер. Остальным - идти за ним по схеме "шаг-в-шаг". Конец связи.

Выслушав приказ главного, полковник осторожно в полуприсядь пошел вперед, сверяясь с детектором, который вполне неплохо обозначал границы аномалий, чем существенно помогал при ходьбе.

"Ну, вот мы и свиделись, сволочь", - подумал про себя он и заметил, как деревья вокруг стали словно чахнуть. И без того изуродованная мутафлора, с какой-то болезненной корой и редкими черными листьями, в этом месте постепенно приобретала мертвенный вид. Причем, чем дальше продвигался Серегин, тем более угнетающей становилась атмосфера мертвого леса. С некоторых уродливых деревьев спадала кора, оголяя их нутро, покрытое какой-то липкой черной гадостью.

"Этого я не помню", - подумал полковник, двигаясь между толстыми стволами погибших деревьев. В последний раз, когда Серегин был в этих краях в миссии с Кравцовым, застреленным им в схроне, деревья не были в столь удручающем состоянии. Сейчас же их словно обглоданные верхушки и кривые, изувеченные искаженными законами природы, ветви торчали вверх, как будто пытались из последних сил дотянуться до закрывшей небо тучи. Осторожно ступая по земле, Серегин обратил внимание, что жесткая, с острыми как лезвия бритвы краями, трава здесь буквально рассыпалась под ногами, если на нее приходилось становиться. Никаких тварей не наблюдалось - только периодически встречались некоторые виды известных аномалий по типу "воронки" или "каменного фонтана" и данный факт отнюдь не обнадеживал матерого ходока. Где-то поблизости бродило огромное существо, чей облик Серегин смутно помнил, но из-за пси-воздействия многое из памяти со временем потускнело. Однако в чем он был практически уверен, так это в отсутствии связи мертвого леса с тварью, чье появление спугнуло напавшую на них стаю существ. Здесь произошло нечто странное и крайне опасное, если оно смогло сделать такое с мутадеревьями. В конце концов, зональная растительность обладала очень высокой устойчивостью к сверхагрессивной среде обитания и просто так с ней не совладать. Высматривая высохшие обрубки, бывшие еще недавно вполне жизнеспособной аномалофлорой, полковник лихорадочно раздумывал над причиной, приведшей к всеобщей деградации местности.

"Выбросы? Нет, маловероятно. Этот мерзкий лес переживал их много раз. Значит, какое-то излучение или отрава в почве. А может и вовсе муравьи-людоеды, те тоже не прочь пожрать растительность, когда мясной пищи мало".

Но один нюанс делал подобные предположения несостоятельными и Серегин тоже об этом подумал. За такой короткий период времени лес просто не мог быть отравлен и доведен до такого состояния. Влияние вредителей также смотрелось весьма натянутым, даже если предположить их существование.

"Нет, - подумал полковник, - здесь произошло нечто экстремальное. Какое-то грандиозное явление, способное сделать такое с квадратными километрами леса. И это точно не пожар"

Следов последнего не наблюдалось - ни на коре, и на земле, да и частые дожди и повышенная влажность при невысокой температуре, не поднимавшейся выше десяти-двенадцати градусов, практически исключали такую возможность. Подойдя к одному из мертвых деревьев, Серегин осторожно дотронулся до него валявшейся рядом веткой. Выяснилось, что особо прочная древесина превратилась в труху, высыпавшуюся из того места, куда ткнул веткой Серегин. Подошедший к нему оперативник показал, что задерживаться не стоит, на что полковник утвердительно кивнул и осторожно пошел дальше мимо зачахших стволов.

"Угнетение, - продолжал размышлять он, - мне это что-то напоминает. Вроде о таком говорил в свое время Логинов"

В этот момент его осенило. Догадка тут же расставила все на свои места и прояснила причину местной катастрофы.

"Мы точно близко"

Легкий туман, опустившийся на эти земли, делал их еще более мрачными и безжизненными, чей мертвенный покой нарушался только периодическими вспышками аномалий, срабатывавших неизвестно на что. Группа "три семерки" шла за Серегиным, нисколько не отклоняясь от намеченного им пути и точно также с удивлением осматривала местность. Никто из оперсталов не видел ничего подобного и все терялись в догадках касательно причины, вызывавшей катаклизм. Осторожности добавляло и неизвестное существо чьи размеры поразили даже Колби - никакой псевдогигант не сравнился бы с этой тварью. То, с чем они столкнулись, выходило за пределы знаний, которые они приобрели за время операций в Зоне, поэтому пока имелась возможность незаметно прокрасться, ею следовало воспользоваться.

Туман медленно рассеивался, а чаща леса постепенно редела, пока, наконец, полковник не разглядел в дали то, ради чего он прошел через пекло. Земля начала уходить вниз, как будто образовывая внушительный кратер, в центре которого возвышался холм, покрытый таким же мертвым лесом, и лишь вглядевшись в бинокль, можно было убедиться, что сам холм шириной в сотни метров у своего подножья скрывал гигантскую пещеру, протянувшуюся почти на всю ширину холма, передний край которого как бы нависал над этим огромным входом, высотой не меньше сорока метров.

- Это он! - шепотом воскликнул Серегин. - Это сверхразлом! Мы добрались до него!

На минуту его охватила непередаваемая эйфория, как если бы конкистадоры нашли легендарное Эльдорадо. С трудом совладав со своим волнением, Серегин все же взял себя в руки. В конце концов, пусть урывками, но он помнил, чем едва не закончился его поход сюда, а потому по рации он сухо сообщил:

- Говорит Спектр-ноль, цель обнаружена, повторяю, цель обнаружена, как поняли?

- На связи Спектр-один, принято. Всей группе немедленно занять позиции и провести дистанционную доразведку местности. Конец связи.

Вместе с командиром второго отделения Колби лично подбежал к позиции, откуда проводник наблюдал за целью и через свой монокуляр внимательно ее рассмотрел. Размеры пещеры действительно поражали и только теперь он понял, почему ее назвали сверхразломом. Но что-то здесь было еще, привлекшее внимание Алена и дело было даже не в пещере, в которую им предстояло попасть, а в том, что находилось над холмом, в котором она образовалась. Все небо здесь испещрялось сотнями, если не тысячами воздушных аномалий и некоторые из них как линзы искривляли скудный свет, доходивший до поверхности, другие волнами раскатывались в разные стороны, как от брошенного в воду камня, третьи искрами рассыпались на сотни метров вокруг себя, а остальные и вовсе новыми микросолнцами вспыхивали и затухали, погружая окружающий мир в вечный полумрак.

- Теперь понятно, почему спутники и беспилотники не могли рассмотреть местоположение сверхразлома, - шепотом сообщил Колби севшему рядом командиру второго отделения. - С такой плотностью аномалий вычислить его практически невозможно - снимки будут искажены.

- Согласен, - подтвердил оперативник и направил портативный лазерный дальномер в сторону холма, - аналитики и склонялись к Северным территориям, но сам сверхразлом закрыт нависшей частью холма, а кроме того зарос мертвыми деревьями. Тут есть хоть что-то, что мы видели раньше? - Вряд ли, - скептически отозвался Ален, продолжая рассматривать в монокуляр объект. - Здесь мы почти все видим в первый раз. Кстати, какое расстояние до цели?

- Две тысячи триста метров, если считать от места сразу над сверхразломом.

- Принято, продолжай изучать окрестности.

Пригнувшись, Ален переместился к месту, где засел Серегин, наблюдавший за целью. При виде главного он посмотрел на него, но ничего не сказал и лишь пальцем указал в сторону огромной пещеры.

- Мы не успеем добраться до нее незамеченными, - сообщил полковник так, чтобы его услышал только Колби. Остальные оперативники залегли чуть поодаль - кто за поваленным деревом, а кто в редких кустарниках.

- Ты говоришь о твари? - догадался Ален, напряженно продолжая всматриваться вдаль.

- Да, - подтвердил полковник, - она настигнет нас раньше, чем мы доберемся туда. Я с ней уже сталкивался и в последний раз погибли подготовленные бойцы.

- У нас больше двадцати стволов, гранатометы и...

- Риск слишком велик, - перебил его Серегин. - Оно необычайно сильно. Я мало что помню, но в последний раз мы от него еле скрылись. Вы готовы рискнуть миссией, если мы потеряем большую часть остатков группы? Тем более неизвестно, что нас ждет там.

Он показал в сторону сверхразлома, который словно полузакрытый огромный глаз взирал издали на мелких людишек.

- У тебя есть идея на этот счет? - спросил Колби по-русски. Полковник от неожиданности даже не сразу его понял.

- Нет, - ответил он также по-русски, но следом добавил: - Пока нет.

Звук, словно локомотив на полной скорости протаранил застрявшую на железнодорожном переезде фуру-сорокатонник вперемешку с воем тысячи шакалов сразу, заставил прекратить разговоры. С восточной стороны на них неслось нечто огромное, ломая двадцатиметровые мутадеревья словно тростинки.

- Всем в оборону! - дал команду по рации Колби.

- Нельзя! - схватил его за плечо Серегин. - Надо укрыться!

- Fuck! - выругался Ален, но быстро оценил правоту сталкера. - Всем: активируйте маскировочный режим. Проводник - укройся в ветвях кустарника!

Повторять Серегину не пришлось и, совершив рывок в сторону ближайшей кустарной растительности, он влез прямо в нее и застыл, как будто сам произрастал отсюда. Глянув на других, он обомлел. Костюмы оперативников слились с окружавшей местностью, словно хамелеоны и даже лучше: теперь любой из них прислонившись к дереву, становился с ним единым целым. Достаточно было прикрыть рукой забрало и замереть, чтобы слиться с пейзажем. Даже шлемы этих американцев покрывались каким-то неведомым полковнику материалом, делавшим их частью всей системы маскировки. Через рации донесся шепот Колби:

- Говорит Спектр-один, замрите. Тварь не должна нас ни слышать, не видеть. Конец связи.

Завершив фразу, оперсталы почувствовали, как сзади в их сторону приблизилась громадная тень. Замерев в неверном свете Зоны, полковник опасался даже поднять голову вверх, чтобы разглядеть причину кошмара, который едва не погубил его последний раз в этом месте. Одна из гигантских паучьих конечностей - каждая толщиной с крупное дерево - с грохотом стала между полковником и Колби, от чего их немного подбросило вверх. Ален осторожно поднял голову и приоткрыл свое забрало, чтобы попытаться рассмотреть существо, от присутствия которого страх буквально парализовал, однако понял бесполезность своих попыток. Из-за усилившегося тумана где-то вверху просматривался лишь мутный черно-серый колоссальный силуэт. Тварь медленно ступала, передвигая свои ноги с величественной вальяжностью, сопровождая грохотом шагов и непередаваемым сочетанием устрашающих звуков. Кожей Серегин чувствовал, что тварь выискивает их. Каким-то образом она ощущала присутствие чужаков и, как догадался он, по этой причине не спешила искать их в другом месте. Объяснение этому могло быть только одно и, с окаменением наблюдая за плывшим наверху телом существа между ветвями деревьев, полковник для себя его нашел.

"Оно пси-чувствительно! Как же я сразу не догадался?.."

Его глаза лихорадочно забегали в поисках идеи того, как этот фактор можно было использовать для дела. Ответ пришел столь же неожиданно, как и осенившая его догадка.

"Нужно его отвлечь! Но для этого кое-что понадобится"

Ему удалось насчитать четыре конечности монстра и Серегин поразился, насколько он внушителен. Само его существование казалось чем-то невозможным даже для Зоны, хотя любые утверждения она умела опровергать в любую секунду и матерый ходок это хорошо знал. Тварь с шипением и каким-то неестественными звуками, больше напоминавшими технические, чем живого существа, все же решила, что здесь ей делать нечего и величественно ушла вглубь тумана, протекавшего между огромных стволов мертвого леса. В воздухе повисла атмосфера чего-то устрашающего, подавлявшего всякую волю к действию. Не имеющий опыт старатель давно бы совершил какую-нибудь фатальную ошибку и только многолетняя выучка Серегина и оперативников не дала никому из них дернуться или любым другим способом привлечь к себе внимание монстра. Лишь убедившись в отсутствии существа, Серегин решил связаться с Колби. С величайшей осторожностью полковник зажал тангенту рации и шепотом произнес:

- Говорит Спектр-ноль, существо пси-чувствительно, повторяю, существо улавливает повышенную пси-активность, как поняли, прием.

Частота была общей, но ответил ему, как и полагалось, Колби.

- Говорит Спектр-один. Предположим ты прав. Как нам это поможет?

- У вас же есть пси-устройства? Надо использовать любое из них для отвлечения этой твари.

- Откуда... - но Серегин перебил Колби:

- Я же не идиот, - сказал он. - Вы хотите взять под контроль пси-источник в сверхразломе. И не говорите, что вас сюда прислали просто уничтожить его.

Отрицать сказанное Серегиным было бессмысленно, поэтому Колби, прижавшись к дереву, не стал развивать эту тему.

- Предлагаешь отвлечь эту тварь? - спросил он.

- Если нет других идей, то иного пути я не вижу. Оглянитесь вокруг. Этот лес вымер из-за пси-источника. Мутантов тут никаких нет, кроме этой огромной заразы. Я думаю, оно нуждается в пси-излучении. Не знаю зачем, но других мыслей у меня на этот счет нет.

- Зато у меня есть, - ответил Колби. Двигаться было все еще опасно - враждебное существо бродило где-то поблизости, что отчетливо ощущалась по толчкам, возникавшим при его шагах. - У нас есть дрон-октакоптер. Установим на него один из излучателей - и у нас появится шанс выманить существо и увести его как можно дальше. Спектр-два-четыре?

- На связи Спектр-два-четыре, - отозвался один из оперативников, засевший возле ствола поваленного дерева.

- По моей команде начнешь настраивать коптер. Спектр-три, достань один из модулей излучателя и настрой его так, чтобы его диаграмма направленности пси-волн была максимально широкой. Вопросы?

- Никак нет, сэр, - отозвались оперативники. - Ждем вашей команды.

Ждать пришлось недолго из-за явно удаляющегося звука шагов огромного существа. Тогда двоих оперсталов выслали в дозор, чтобы они предупредили остальных на случай, если тварь вздумает вернуться назад. Остальные оперативники вышли из своих укрытий и дезактивировали режим маскировки, съедавший немало энергии, а потому пользоваться им старались только в особых случаях. Первым делом достали коптер, который в сложенном варианте занимал треть рюкзака носильщика. Расправив несущие винты, ответственный оперативник проверил его мотор, который тихим гулом дал понять про отсутствие сбоев в работе. Параллельно с этим из пси-излучателя выделили съемный модуль и настроили так, как того требовал Колби.

- Сколько он весит? - шепотом спросил Ален, оценивая его массу на взгляд. - Килограммов пять?

- Четыре килограмма триста граммов, - ответил оперативник, - коптер унесет.

Черный прибор прямоугольной формы с отверстием пси-антенны на торце оперстал передал своему напарнику, который взялся его немедленно прикручивать к беспилотнику.

- А насколько хватит заряда аккумулятора? - на сей раз вопрос задал Серегин, глядя на многовинтовое устройство.

- Полчаса максимум, - ответил ему оперативник и, уже обращаясь к Колби, добавил: - Я могу выставить его в автоматический режим полета на минимальной высоте - тогда вероятность попадания в воздушную аномалию будет снижена. За это время он сможет далеко увести за собой эту штуковину. Если, конечно, затея сработает.

- Должна сработать, - бросил Ален, посматривая в сторону, куда отправились дозорные.

- Готово, - доложил техник, надежно прикрутив модуль к коптеру, - камера мало, что даст для обзора из-за плохой видимости, но как только я выведу нашу птичку на необходимую высоту, она сможет отправиться в самостоятельный полет по навигатору. Надеюсь, аномалии ее не сразу заглушат. В общем, по моим последним оценкам заряда хватит не на полчаса, а с учетом излучения от аномалий минут на десять-пятнадцать. При скорости восемь метров в секунду коптер успеет отлететь на несколько километров, а мы получим фору.

- Хорошо, если так, - согласился Колби. - Запускай.

Заработал мотор, управляемый с планшета оперативника, и восьмивинтовая портативная машина поднялась в воздух, заодно унося с собой вверх модуль излучателя. Через несколько секунд она скрылась в тумане и некоторое время управлялась в ручном режиме. Модуль установили так, чтобы пси-волны исходили в противоположную сторону той, в которую двигался коптер и одновременно должны были приманить чудовище. Колби на общей частоте скомандовал:

- Всем: по моей команде выстраиваемся в цепь и немедленно выдвигаемся в сторону сверхразлома. Проводник в переднем дозоре, остальные за ним. Схема передвижения стандартная, любой риск должен быть минимизирован. Обход возможных аномалий по схеме оскар-чарли-три. Проводник ее уже знает.

Приказ был понят всеми без исключения. Полковник еще несколько секунд продолжал смотреть в белесую мглу, от которой его уже тошнило после попадания в аномальный туман, и только затем он отметил на своем КПК пункт назначения и проложил к нему путь, помеченный красной пунктирной линией. Видимость еще не улучшилась, поэтому, как заметил Серегин, идти придется почти вслепую, но близость цели придавала сил его измученному телу.

- Коптер автономен, - сообщил оперативник с позывным Спектр-два-четыре, глядя на молочную мглу, сквозь которую летел аппарат. - Активирую модуль. Три, два, один - генерация пси-поля началась.

- Отлично, - ответил Колби. - Теперь ждем.

Камера дрона выхватывала под небольшим углом участок позади летательного аппарата и какое-то время признаков твари не было, но в момент, когда затея показалась бесполезной, из мглы вынырнул силуэт чего-то огромного. Из-за густого тумана его облик все еще скрывался, но зато теперь стало ясно, что приманка сработала и грохот отдалявшихся шагов существа стал тому подтверждением.

- Похоже, рыбка клюнула, - констатировал Колби и немедленно добавил: - Всей группе: выходим.

В походном порядке группа "три семерки" вышла в сторону сверхразлома. Серегин сильно нервничал. До такой стадии он еще не доходил и нутром ощущал, что вскоре должно было случиться нечто важное, от чего внутри нарастало чувство тревоги. Шаг за шагом он вместе с оперативниками приближался к входу места, за границами которого их всех ждало неведомое. Мертвые деревья попадались все реже, уступая безжизненной поляне, на которой не росло ровным счетом ничего и лишь голые камни да грязь пополам с лужами царили здесь. Никаких признаков существа ни по детекторам, ни по ощущениям не наблюдалось, но данный факт почему-то все меньше волновал каждого в группе. В воздухе буквально витала атмосфера какого-то затишья перед событием, способным перевернуть их представления о реальности. Любой сталкер - а в той или иной мере оперативники Колби ими были - понимал, что впереди их ждало нечто такое, способное повлиять на судьбы миллионов, нет, миллиардов людей. Сопричастность к чему-то великому, к событиям планетарного масштаба, завязанным здесь, в Зоне, тугим клубком заставляла вбрасывать в кровь новые порции адреналина и вызывать чувство необъяснимого благоговения.

В воздухе повисла зловещая тишина, нарушаемая звуками шагов группы "три семерки" и постепенно таявший туман все больше открывал величественную картину перед собой. С каждым шагом сверхразлом увеличивался, поднимаясь на десятки метров над землей, подавляя своими размерами людишек, подошедших почти вплотную к нему. Полковник замедлил вход, потому как его детектор зафиксировал сигнал, но не смог его идентифицировать. Тогда Серегин поднял кулак, показывая необходимость остановки. К нему быстро подошел Колби, намереваясь лично выяснить причину срабатывания детекторов, но полковник осторожно остановил его жестом.

- Дальше что-то есть, - сказал он и поднял с земли небольшой камень. - Надо всем отойти.

Колби дал соответствующую команду и все оперативники, до того задиравшие головы, рассматривая массивный свод пещеры, уходившей куда-то в подземные глубины, отошли назад. Осторожно, готовый в любой момент отскочить, Серегин бросил камень в кажущуюся пустоту и... в воздухе концентрическими кругами стали расходиться волны ряби, исказившие пространство впереди на несколько секунд. Сам камень благополучно упал по ту сторону невидимой границы, а вызванная броском материального предмета рябь в воздухе прекратилась, словно ее и не было вовсе.

- Пространственная аномалия, - удивленно заключил Серегин, все еще продолжая смотреть в сторону упавшего камня. - Ее создает пси-источник?

- Да, - подтвердил Колби. - Неорганический предмет спокойно проходит без побочных эффектов.

Вместе они подошли к ней на расстояние вытянутой руки. Полковник продолжал заворожено наблюдать за остатками колыханий и не заметил, как командир "трех семерок" зашел сзади него.

- Теперь надо испытать на человеке, - холодным голосом произнес Колби.

- Но это слишком риско... - ответить Серегин не успел. Мощный толчок в спину - и полковник влетел в аномалию, рухнув за ее пределами. Воздух всколыхнулся и от места, через которое пролетел Серегин, разошлись еще более мощные колебания, искривлявшие видимые предметы. Не мешкая, Серегин тут же вскочил с земли и кинулся к границе аномальной области.

- Ах, ты сукин сын! - заорал он, позабыв о безопасности, и ткнул пальцем в сторону главного. - Я тебе не какой-нибудь отмычка, морда твоя, пиндосская!

Совершенно не обращая внимание на гневные выпады проводника, Ален самолично сделал несколько шагов вперед и медленно прошел через незримый барьер после того, как колыхания примерно через полминуты, наконец, не исчезли, как и после камня. По ощущениям Колби это напоминало прохождение сквозь нечто упругое, постепенно раздвигавшееся перед ним, пока пространство вокруг не приобрело те же свойства, которыми оно обладало до перехода через границу. Даже через маску противогаза прорывалась ярость полковника, но подошедший к нему Колби лишь посмотрел на него. Их взгляды встретились. Продолжались игры в гляделки недолго, пока Серегин просто не сказал:

- Черт бы тебя побрал, - и отвернулся в сторону огромной черной пещеры.

Реагировать на эту фразу Ален посчитал бессмысленным и лишь нажал тангенту:

- Говорит Спектр-один. Проход безопасен, но для уменьшения риска идите по одному с интервалом в десять секунд. Последними уходят дозорные. Конец связи.

Колби снова взглянул в сторону черной пещеры, опустив очки ночного видения. Выяснилось, что дальше пещера переходила во множество огромных ходов, разделенных громадными колонноподобными образованиями, соединявшими пол и свод сверхразлома.

"Здесь целый лабиринт", - подумал Колби и достал из разгрузки портативный пси-пеленгатор. Нажав на нем несколько кнопок - сенсорный экран было решено заменить на простой, - Ален начал передачу по радиосигналу на свой встроенный нарукавный экран. Пси-сигнал был явно мощнее, чем обычно, но все же не превосходил те значения, когда защитные препараты переставали действовать. Главное прибор мог определять, где излучение было сильней, а где слабей.

- Мы на верном пути, - заключил Колби как раз тогда, когда последний оперативник прошел сквозь барьер. - Установите связь с командованием, мы должны сообщить о проходе к точке.

Его приказ оперативник-связник взялся выполнять незамедлительно, достав портативную спутниковую станцию. Колби взглянул вглубь сверхразлома. Мрак подземелья пугал, но еще сильнее манил к цели. Это же ощущал и Серегин, которого поставили вместе с одним из оперсталов, указывавшим направление пути.

"Паскуда, америкосовская", - гневно подумал полковник, но вскоре успокоился. В конце концов, его задача заключалась не в выяснении отношений с этим ублюдком, каким считал Серегин главного, да еще с риском летального исхода для себя. Узнав направление, он осторожно выдвинулся в сторону усиливавшейся тьмы, вынуждавшей использовать ПНВ. За ним вглубь пещеры отправилась вся группа.

***

Н а с т о я щ е е

Вашингтон, округ Колумбия. Белый дом

Рид и Адамс ожидали, когда Дэмпси завершит свой разговор с вице- президентом и они наконец-то смогут попасть на прием к главе государства. Директор Национальной разведки то и дело зевал в кулак, что служило напоминанием о бессонных ночах в последнее время.

"Когда же это все закончится?", - подумал он и украдкой взглянул на Адамса. Тот выглядел не лучше него. Возможно, поэтому Уильяму стало немного легче - как ни как знать, что не только ты чувствуешь себя чертовски дерьмово было психологически проще. В скором времени к ним должен был присоединиться и Паттерсон, но по какой-то причине директор ЦРУ задерживался в пути. Рид взглянул на свои туфли - как всегда натертые до блеска настолько, что в них можно было увидеть свое матовое отражение. Натирать обувь до идеального состояния было еще одной привычкой со времени военной службы, которую Рид постепенно начинал подзабывать. Раньше ему все казалось проще. Был совершенно конкретный стратегический враг, с которым они воевали по всему миру, теперь же мир стал каким-то хаотичным, менее предсказуемым. Эти минусы постбиполярного мироустройства Уильям терпеть не мог, хотя относился к тем, кто приложил руку, чтобы это самое мироустройство дошло до того состояния, которое сформировалось сейчас. Зато теперь появились и новые возможности, какие раньше он и представить себе не мог. Кто бы мог подумать еще каких-нибудь пятнадцать лет назад, что появится реальный шанс решить разом все проблемы? Достичь тотального превосходства во всем - разве не это является конечной целью? Несомненно, Уильям ясно отдавал себе отчет, что его миссия лишь часть огромного механизма, запущенного колоссальным консорциумом чрезвычайно влиятельных людей и организаций. С другой стороны его узел работы в значительной мере являлся ключевым и ему совсем не хотелось терять свою важную роль, которой удалось достичь во многом самостоятельно. Конечно, помощь тех, кто его выдвинул на нынешний пост неоценима, но все остальное, безусловно, его заслуга. Рид знал, что без него управлять Дэмпси намного сложней, не говоря про консолидацию интересов всего разведывательного сообщества - когда такое было? Главное же заключалось в замыкании на нем всех нитей тайного управления в Белом доме, дававшее решающие преимущества в аппаратных играх. И Рид умел этим пользоваться.

Почувствовав легкий тычок локтем, Уильям заметил, что Адамс кивает в сторону Овального кабинета, из которого вышел вице-президент и советник по стратегическим вопросам. Они встали и поздоровались с важными людьми, а затем прошли в президентскую обитель после приглашения охранника из Секретной службы. Теперь Рид включил свои актерские таланты, чтобы продолжать играть роль послушного исполнителя воли своего босса.

Дэмпси встретил их с каким-то встревоженным видом, на что сразу обратил внимание Рид. Впрочем, с учетом происходивших событий его это не удивляло. Одна предвыборная суета чего стоила, а помноженная на сообщения из Миннесоты так вообще могла добить кого угодно. Однако в целом Роберт Дэмпси держался неплохо, подумал Рид, получив приглашение сесть на диван в Овальном кабинете. Вместе с Адамсом они сели друг напротив друга, глядя как президент допил свой утренний кофе, который обожал и пил, несмотря на все предостережения врачей. Но, по крайней мере, теперь он им наслаждался не так много, как раньше.

- Что-нибудь выпьете, джентльмены? - спросил он, стоя спиной к посетителям. Рид с Адамсом переглянулись и директор ФБР ответил за двоих.

- Благодарим, сэр, но мы бы хотели перейти сразу к делу.

Президент усмехнулся.

- У всех ко мне дела. Хоть бы кто-нибудь раз спросил, каковы мои успехи в гольфе или за сколько времени я сделал свою утреннюю пробежку.

- Сэр, мы...

- Не берите в голову, - повернулся Дэмпси и бодро подошел к своему креслу. - Голова забита столькими делами, что я удивлен, как она у меня еще не раскололась.

Он сел на стул и закинул ногу на ногу.

- Итак, как мне сообщили, у вас что-то важное.

Слово взял Директор ФБР, чуть наклонившись вперед.

- Видите ли, сэр, появилась проблема, начать решать которую мы не можем, не получив вашего разрешения.

- Вот как? - Дэмпси удивленно вскинул брови.

- Речь все еще о той Френсис, - осторожно пояснил Адамс. - Нам не хватает доказательств для обвинительного приговора, но мы практически на сто процентов убеждены в том, что эта женщина и была тем самым источником русских.

- Но доказать вы это не можете? - уточнил президент.

- Да, - кивнул Адамс. - Пока. Но у нас есть план действий и, если позволите, мы бы хотели его вам предложить. Подчеркну: мы не начнем ничего предпринимать до вашего ответа.

- Хорошо, выкладывайте.

В течение всего времени разъяснения деталей операции шефом Бюро ни Дэмпси, ни Рид не произнесли ни единого слова. По выражению лица президента нельзя было понять, был ли он в восторге от предлагаемого плана или нет, но в том, что он не стал прерывать Адамса, как обычно поступал, если идея ему категорически не нравилась, Рид увидел хороший знак. После окончания доклада наступила звенящая тишина. Задумчиво взяв себя за подбородок, Дэмпси некоторое время просто молчал и лишь затем спросил:

- Каково ваше мнение, Уильям?

Рид немного помялся, но затем дал заранее продуманный ответ.

- Сэр, предложение директора Адамса, безусловно, заслуживает внимания. Успех нам даст преимущество перед днем голосования, а главное вы лично ничем не рискуете. Провал - и вы от него дистанцируетесь. Пока все будут выяснять, что к чему, выборы пройдут. В противном же случае объявление о поимке крота неизбежно ассоциируют с вами и всей действующей администрацией. Это потом уже станут копать, какой вред нанесла эта женщина - за три дня до начала голосования медийный эффект будет на вашей стороне.

В разговор вовремя (и заранее согласованно) вмешался директор ФБР:

- Именно вы добились от Конгресса увеличения ассигнований на национальную безопасность и поимка русского агента будет отличным показателем верности вашего решения. Вдумайтесь: после серии терактов и угрозы терактов с применением аномальных материалов, о чем писали все газеты и политические интернет-сайты, среди населения существенно вырос показатель тех, кто готов пожертвовать своими свободами в обмен на обеспечение безопасности.

- Есть одно "но", - возразил президент. - Эта женщина передавала русским информацию по исследованиям в Зоне. Вы хоть представляете, что начнется в Конгрессе, если накануне выборов там узнают о всей серьезности сведений? Да на меня ополчатся не только все демократы, но и половина моей собственной Республиканской партии. Мне представляется сомнительной ваша идея, джентльмены.

Настала очередь вступить в игру Риду на полную катушку.

- Позвольте мне разъяснить один момент, сэр. Источником информации для русских она, вероятно, стала значительно раньше, чем был принят закон о запрете на ввоз артефактов из Чернобыльской Зоны. Соответственно в глазах Конгресса и общественности при успешном развитии событий поимка шпиона, выдававшего русским государственные секреты, сыграет за вас. Этим вы продемонстрируете, что не пытаетесь действовать в обход обеих палат, а напротив, защищаете национальные интересы страны и пресекаете любые попытки других стран или террористических организаций выкрадывать наши секреты, чтобы затем обратить их против нас.

Рид заметил, как заблестели глаза у Дэмпси, безошибочно указывая на его заинтересованность в идее. Он сделал паузу, давая главе государства переварить информацию. Директор Национальной разведки прекрасно знал своего формального начальника и давно уяснил, что любую важную идею стоит подавать частями для пущего усвоения. Если человека завалить всеми доводами сразу, то это может отпугнуть, поскольку уловить суть и просчитать последствия предложения далеко не всегда получается сразу. Поэтому важную информацию лучше выдавать порциями, если не требовалась какая-то особая срочность.

Дэмпси встал и, засунув руки в карманы, стал ходить по кабинету, все время смотря куда-то в пол. В такой момент Рид знал, что лучше всего просто молчать, предоставив президенту самому выбрать решение, а точнее, искусно создав такую иллюзию. Он прекрасно видел, насколько Дэмпси хотел попасть на второй срок и, главное, у него оставались шансы на победу, несмотря на все результаты последних соцопросов, пророчивших успех его противнику. В подобных условиях кровь из носа был необходим козырь, припасенный на самый конец игры и выставить на съедение всему миру агента, представ эдаким ярым защитником национальных интересов - все это как раз и могло стать той самой картой.

Прошло не меньше минуты, прежде чем президент что-либо произнес. Подойдя к своему рабочему резному столу, он уперся обеими руками на него и сказал:

- Я не могу вам дать ответ прямо сейчас. Мне нужно время.

Рид сразу понял, что стояло за этими словами. Ему нужна консультация со своим советником по стратегическим вопросам, который также имел влияние на главу Белого дома и далеко не всегда его мнение соответствовало интересам тех или иных ведомств, включая ведомство самого Рида.

- Разумеется, сэр, - сказал директор Национальной разведки, заметив разочарованный взгляд Адамса. - Однако позволю себе напомнить о серьезном дефиците времени - его у нас почти не осталось. Думаю, прежде чем вы огласите свой окончательный ответ, ФБР смогло бы подготовить все для операции, чтобы по вашему приказу начать ее незамедлительно. Если же вы примите другое решение, то операцию можно отменить в любой момент до ее начала.

Дэмпси полуобернулся и через плечо спросил:

- Пол, вы также считаете?

Директор ФБР кивнул и уверенно произнес:

- Именно так, господи президент. Для операции или ее отмены до того, как она начнется достаточно одного вашего звонка. Но прошу вас принять свое решение как можно раньше - в противном случае пусть и положительное, но запоздалое решение не будет иметь смысла.

- А что на счет Генерального прокурора? Как он отреагирует?

- У нас с ним хорошее взаимопонимание, - заверил Адамс. - С точки зрения законности никаких препятствий он не видит. Мы все еще можем действовать согласно Патриотическому акту.

Дэмпси выпрямился и подошел к представителям разведсообщества.

- Тогда, джентльмены, вы скоро узнаете мое решение.

Рид и Адамс вместе встали, намереваясь попрощаться и покинуть кабинет, но Дэмпси задержал Уильяма.

- Прошу вас остаться, - сказа он, указав на диван. Рид на полсекунды застыл, а затем кивнул Адамсу и уселся обратно на свое место. Как только директор Бюро вышел из Овального кабинета, то едва не столкнулся с Паттерсоном, который, приветственно кивнув, прошмыгнул внутрь.

- Прошу меня извинить за задержку, были неотложные дела, - скороговоркой произнес он, ожидая приглашения сесть.

- Настолько неотложные, что позволяют опаздывать на встречу с президентом? - полушутя спросил Дэмпси, сделав пригласительный жест в сторону дивана. Паттерсон немного смущенно сел рядом с Ридом, а заодно пожал ему руку и с некоторой поспешностью, словно куда-то опаздывал, в оправдание быстро ответил:

- Много дел, сэр, требующих моего непосредственного участия, но я готов сделать доклад по ключевым вопросам.

Сев в свое кресло, Дэмпси жестом попросил директора ЦРУ начинать. Паттерсон достал одну из папок и уже медленней произнес:

- Итак, на текущий момент сообщений от группы не поступало и конкретно сказать о том, что с ней происходит, мы не можем. Остается только ждать. Критическим временем мы считаем сорок восемь часов, начиная с момента последнего сеанса связи. После этого будет задействован план "Б", но о нем говорить пока рано.

- Не слишком обнадеживающе, - заметил Дэмпси, сверля глазами директора ЦРУ.

- Увы, сэр, но поддерживать постоянную связь оттуда невозможно.

- Понимаю, - махнул рукой Дэмпси, - можешь на этом не останавливаться.

- Хорошо, - сказал Паттерсон и достал лист из папки. - Как я понимаю, все присутствующие ознакомились с докладом министра Дугласа?

Дэмпси и Рид синхронно кивнули.

- Тогда вам должно быть известно о том, насколько тревожной становится ситуация на севере нашей страны. У меня в руках уточненные данные о скорости распространения сектора "Омикрон". - Он провел взглядом по бумажке и нашел нужную строку. - Оценки расширения его границы сместились на один месяц ближе к настоящему времени.

Глаза президента и Рида округлились. Директор Национальной разведки растерянно посмотрел на президента, а затем перевел взгляд на Паттерсона.

- Ллойд, твои аналитики уверены в этом? Я хочу сказать, насколько можно верить этим данным?

Глава ЦРУ пожал плечами.

- Мы имеем дело с чем-то совершенно новым. Чернобыльская Зона распространялась существенно медленней. Возможно, ее образование сдвинуло какие-то фундаментальные процессы и теперь аномалии как язвы появляются на теле планеты.

Его слова прозвучали так, что по сравнению с ними звуки похоронного марша могли бы показаться арией Фигаро. Рид сглотнул. Ситуация постепенно выходила из-под контроля и теперь тому имелись непосредственные доказательства. Директор Национальной разведки лихорадочно подумал о встрече со своими, как он их называл, партнерами, но пока решил с этим повременить.

- В этой связи, - продолжил Паттерсон, - операция против Ирана начинает смотреться под совершенно иным углом.

- То есть? - спросил Дэмпси и задумчиво сдвинул брови.

- В случае успеха "Багряного рассвета" нужно изучить вариант с применением нового оружия и против других целей, стратегически более важных.

Пояснять никому ничего не пришлось. Это был тот самый случай, когда произносить вслух все слова необязательно.

- Я просто не могу поверить в то, что слышу, - потрясенно произнес президент. - Ты говоришь о войне со второй ядерной державой мира?

- Позвольте пояснить, - прокашлялся Паттерсон. - В случае успеха нам не понадобится воевать - это уже не будет напоминать войну. Я бы назвал такую процедуру... зачисткой. План "Перерождение" подразумевает переселение всей нашей нации - во всяком случае, ее наилучших представителей - на новую территорию. Как вы понимаете, просто так ее нам никто не отдаст, а времени для принятия решения остается все меньше и меньше. Управление готово совместно с Пентагоном подготовить новый план на случай красного уровня расширения границ сектора "Омикрон".

Президент шокировано провел рукой по волосам и пытался переварить услышанное.

- Я... я не могу... представить себе такое, - выдавился из себя Дэмпси и ослабил свой галстук. Так далеко он пока не был готов зайти. У него голова пошла кругом.

"В ЦРУ и Пентагоне сошли с ума. Они хотят втянуть меня в авантюру и просто выбить денег на свои мультимиллиардные игрушки. Как я мог согласиться на проведение операции против Ирана? Это лишь преамбула, подготовка к другой авантюре, куда более страшной"

- Мне надо подумать, - более спокойно произнес Дэмпси, надеясь, что его волнение не передавалось воздушным путем.

- Вне всякого сомнения, сэр, - произнес Паттерсон и добавил: - Только, пожалуйста, помните о том, что времени у нас почти не осталось. Рано или поздно, но решение принять придется и, я уверен, вам бы не хотелось войти в историю как президент, при котором с нашей страной случится самая страшная катастрофа за все время ее существования.

Бросив на него гневный взгляд, Дэмпси быстро подавил в себе эмоции и холодно ответил:

- Если у вас все, то мне бы хотелось побыть одному и подумать над тем, что вы сказали.

- Есть обновленные сведения от наших агентов в Тегеране, не попавших в утреннюю сводку...

- Оставьте мне эти документы, я с ними позже обязательно ознакомлюсь.

- Разумеется, сэр, - ответил Паттерсон. Он передал одну из своих папок Дэмпси и, попрощавшись, вместе с Ридом вышел из Овального кабинета.

Оставшись наедине с собой, Дэмпси еще какое-то время не мог прийти в себя. Предложение Паттерсона казалось ему чистым безумием и он все больше удивлялся тому, как дал себя уговорить на поддержание этой затеи. Он вполне мог опереться на противников войны даже внутри Республиканской партии, хотя и был бы съеден неоконсервативными кругами, как раз и стоявшими за лоббированием войны. Нет, сказал себе Дэмпси, если вся эта затея с пси-оружием провалится, то он не даст свое согласие на ее проведение, даже если военные и разведка предложат ему альтернативный план. Слишком высоки риски. Ему нужен был срочно совет человека, которому можно доверять и который менее часа назад вышел из его кабинета. Президент встал и подошел к своему столу, на котором находились телефоны правительственной связи. Он уже знал, кого следует вызвать и о чем переговорить.

"Но в чем-то Паттерсон был прав. Времени действительно оставалось мало"

***

Из ленты информагентств (от 5 ноября 2016 года)

Ассошиэйтед Пресс:

"...утра произошел двойной взрыв в Иерусалиме. По предварительным данным погибло двадцать семь человек и еще около ста двадцати пострадавших, однако количество жертв может увеличиться. Власти Израиля пока не озвучили версию, однако по данным из наших источников в местных силовых структурах склоняются к версии о двойном теракте боевиков организации Хезболла, поддерживаемой иранским режимом и признанной Израилем террористической..."

Агентство Фарс Ньюс:

"...правительство Исламской Республики Иран решительно отвергает все обвинения ряда западных СМИ о якобы его причастности к теракту в Иерусалиме. Глава Хезболлы также выступил с официальным заявлением, в котором полностью отрицает какое-либо отношение его организации к инцидентам в Израиле, а сами взрывы назвал "провокацией западных спецслужб"..."

Российское информационное агентство:

"...российское руководство решительно осуждает взрывы в Иерусалиме и надеется на объективное расследование этого акта террора", - заявил пресс-секретарь Президента России Вячеслав Никишин в интервью РИА "Новости". Кроме того, он также добавил о "необходимости объективного расследования всех обстоятельств теракта и недопущение использования этой темы для дальнейшей эскалации ситуации в регионе"..."

Телеканал Фокс Ньюс (выдержка из интервью с председателем Объединенного комитета начальников штабов Майклом Грином):

"...мы все знаем, кто поддерживает Хезболлу. Это Иран - террористическое государство номер один. Нет никаких сомнений, что режим аятолл представляет угрозу всему цивилизованному миру. Кроме того, мы не можем оставаться в стороне, когда наши союзники оказались перед лицом угрозы. Вооруженные силы Соединенных Штатов готовы седлать все для их защиты..."

Зюддойче цайтунг:

"...по данным местных СМИ число жертв увеличилось до сорока двух человек. По заявлению пресс-службы правительства Израиля, это крупнейший теракт за последние годы. Эксперты отмечают, что, судя из мощности взрыва и по ряду других признаков, в качестве взрывчатого вещества использовался гексоген, хотя для окончательного вывода следует дождаться выводов взрывотехнической экспертизы. Премьер-министр Израиля уже назвал теракт "подлым и трусливым" и все, кто за ним стоят "сполна ответят перед народом Израиля". Также он недвусмысленно обвинил руководство Ирана в пособничестве террористам, тем самым намекнув на его причастность к теракту..."

Агентство Синьхуа:

"...Запад ищет повод для войны с Ираном и теракт в Иерусалиме очень кстати произошел именно сейчас, накануне президентских выборов США. Действующий глава Белого дома теперь может использовать данный инцидент в качестве очередной страшилки для того, чтобы напугать и, тем самым, мобилизовать свой электорат и призвать избирателей в США проголосовать за него, поскольку всем известно, как Роберт Дэмпси активно поддерживал увеличение расходов на оборону и национальную безопасность. Использовать теракт ему очень выгодно как по внутриполитическим соображениям, так и с точки зрения обоснования войны против Ирана. В этом он видит и возможность нанести косвенный удар по Китаю, поскольку у нашей страны есть серьезные геополитические и экономические интересы на Ближнем и Среднем Востоке..."

***

Москва. Штаб-квартира ГРУ, Хорошевское шоссе

Вертолет с Селезневым сел две минуты назад прямо на вертолетной площадке на крыше огромного здания серо-металлического цвета. Не теряя ни минуты, в сопровождении дежурного офицера он направился в кабинет начальника военной разведки России, которого уже предупредили о прибытии генерала. Еще перед вылетом из приграничной части изоляционного сектора возле Периметра он прошел процедуру всевозможной дезактивации и проверки - не хватало, чтобы Селезнев невольно заразил чем-нибудь эдаким главное здание ГРУ, а заодно и всю столицу. Одно упущение - нехватка времени переодеться в свою обычную форму, вместо которой ему пришлось надеть полевую и в таком виде явиться к своему начальнику. Несколько раз по пути встретились офицеры, которые с удивлением посмотрели на особую форму призональных военных - с эмблемой радиационной угрозы на рукаве. Дежурный офицер обошел Селезнева и постучался в кабинет Остапова, откуда послышалось "войдите". Офицер открыл дверь и, попав внутрь, произнес.

- Разрешите, товарищ генерал армии?

- Говори, - отозвался полусонный голос.

- К вам прибыл генерал Селезнев.

- Так чего ты стоишь?! Впускай его!

Выйдя из кабинета, офицер пригласил Селезнева внутрь и тот, кивком поблагодарив дежурного, вошел в кабинет Остапова. При его виде на лице начальника ГРУ появилась радостная улыбка и, подойдя к отдавшему честь Селезневу, Кирилл Петрович крепко пожал ему руку.

- Заходи, Николай Федорович, - с неподдельной радостью сказал Остапов и провел начальника зонального управления ГРУ к креслу напротив своего стола.

- Твоя идея сообщить о падении вертолета с бойцами создала эффект разорвавшейся бомбы в высших кругах, - вернувшись на свое кресло произнес Остапов, вновь став как всегда собранным и серьезным. Радость встречи омрачалась отсутствием каких-либо сведений о группе "Миротворец".

- Я не мог позволить, чтобы это сошло с рук тому, кто решил подставить наших ребят. Ну тварь... Кровосос по сравнению с ним - просто невинный ребенок.

- Здесь ты прав на все сто, Николай Федорович, - мрачно согласился Остапов. - Ты хоть ел? Может сказать, чтобы принесли чего-нибудь?

- О, нет спасибо, я не голоден. Да и в свете последних событий кусок в горло не лезет. Кстати об эффекте. Надо полагать, на совещании в Кремле было жарко?

- Еще как, - откинулся назад Кирилл Петрович и посмотрел куда-то в сторону. - У нас есть противники, Николай Федорович, и весьма серьезные. Далеко не всем по нутру пришлась идея провести операцию в Зоне. Собственно, слив информации и мог стать причиной крушения вертолета. Хотя даже этого мы точно не знаем. Вдруг он сел в Зоне, а взлететь просто не смог? Такое с техникой там бывает через раз. - Остапов тяжело вздохнул. - Н-е-е-т. Что-то тут не так. В любом случае мы должны получить сообщение от группы, если они живы. Насколько я помню, режим радиомолчания распространялся на все время, кроме нескольких контрольных точек, верно?

- Так точно, - подтвердил Селезнев.

- И ни одного раза они еще не выходили на связь... Остается только ждать.

На лице начальника ГРУ промелькнули мрачные тени. Глядя на своего шефа, Селезнев и сам переживал все то же самое, однако предстояло обсудить несколько щекотливых вопросов, которые Николай Федорович хотел бы избежать, но, увы, такой возможности не имел.

- Есть кое-что еще, - осторожно произнес Селезнев, заодно прерывая затянувшуюся паузу.

- Я уже догадался, - вздохнул Остапов. - Закон "О засекречивании потерь". Проклятье... Мы ведь не можем даже сообщить, где и когда погибли наши ребята, если рассматривать наихудший сценарий из всех возможных.

- Верно, - согласился Селезнев. - Я тоже над этим размышлял. Нам придется отчитываться перед семьями выживших, как в случае успеха миссии, так и в случае провала.

- Знаю, - кивнул начальник ГРУ, - в первом случае они будут зачислены пропавшими без вести. Дальше вы и сами понимаете, как мы поступим.

- Разумеется, - подтвердил Селезнев и непроизвольно понизил голос. - Полагаю, настало время обсудить два последних важных момента. Первый из них это связь.

- Я уже распорядился на счет выделенного канала - его подготовят в ближайшее время. Как и договаривались, ключ к сообщениям будет только у меня, доступ к информации у нас двоих и еще Клюева.

- Как на счет КГТ? - спросил Николай Федорович, имея ввиду крупногабаритный тайник.

- По источникам Второго Управления, такой крупногабаритный тайник есть в интересующем нас месте. Он небольшой и существует еще с начала восьмидесятых годов, поскольку оборудовать нечто крупнее довольно сложно в тех условиях, но зато там есть почти все необходимое - правда, хоть продукты питания и медикаменты наши агенты периодически меняли, но со времени последнего инцидента, естественно, такой возможности они лишились.

- Значит, наш расчет имеет шансы оказаться верным?

- Искренне надеюсь на это, Николай Федорович, - признался Остапов и в его глазах Селезнев увидел надежду.

Они оба замолчали. В головах двух грушников кружился целый ворох мыслей, которые их тревожили. Прервал молчание начальник военной разведки.

- Ладно, об этом и другом поговорим позже. Я еще хотел вас ввести в курс некоторых дел, в том числе по ситуации на Ближнем Востоке. А пока идите и хотя бы два-три часа поспите - большего не обещаю. И поешьте, наконец - я не хочу, чтобы один из моих ценнейших кадров упал в обморок в самый ответственный момент.

На лице Селезнева появилась тень улыбки.

- Разрешите выполнять, товарищ генерал армии?

- Разрешаю, - ответил начальник ГРУ. Несмотря на радость от появления Селезнева, в его умных глазах читалась неподдельная тревога за судьбу спецподразделения. То же самое испытывал и Селезнев. Он встал и, отдав честь, покинул кабинет Остапова, направившись к себе. По пути ему почти никто не встретился, что было довольно редко в такое время. С помощью личной ключ-карты он зашел внутрь своего кабинета и, закрыв дверь, лег на стоявший возле стены диван. Выставив будильник на нужное время, ему почти сразу удалось уснуть и перед тем, как отправиться в объятья богов сна, его последние мысли были о группе "Миротворец". Особенно его беспокоила судьба Меткого - не потому, что остальные бойцы были менее значимы, но за пройденные годы сталкер стал для него как сын.

***

113-й передающий радиоцентр особого назначения, в/ч 32047, Московская область

Грузовик УРАЛ-4320 подъехал на специально выделенную под него площадку, где и остановился для своей будущей чрезвычайно важной миссии. Параболическая антенна, установленная на нем, была оперативно настроена одним из офицеров, входивших в расчет всей станции спутниковой связи "Ливень", обеспечивавшей засекреченную связь практически из любой точки планеты по специальным выделенным спутниковым каналам. Теперь солдаты настраивали систему так, чтобы через них проходило сразу множество каналов. Расчет никогда не знал, что именно зашифровано в передаваемых данных, однако ему это не нужно было. Проходящая информация через узел связи, расположенный в набитом до отказа электроникой грузовике, относилась к полностью засекреченным сведениям, знать содержание которых могли только очень немногие. В задачу связистов входило обеспечение надежной работы всего комплекса, способного обеспечивать связь даже в условиях сильных помех. Впрочем, истинное предназначение комплекса заключалось в обеспечении связью только по одному каналу - остальные хоть и использовать для реальных задач, в большей степени выполняли роль прикрытия.

Настроив антенну, офицер сообщил сидевшему внутри связисту, что устройство готово к эксплуатации. Тогда связист набрал на компьютере нужные координаты и антенна в автоматическом режиме с тихим гулом навелась в определенную точку неба, где спутник-ретранслятор завис на геостационарной орбите над Землей. Теперь, когда настанет время, на него будет отправлен зашифрованный сигнал, но кому, что и куда знали всего лишь трое человек на всей планете.

***

Вашингтон, округ Колумбия

Бронированная машина с спецсигналами ехала в сопровождении эскорта Секретной службы, включавшей еще две машины и четырех мотоциклистов. Сегодня у президента было запланировано выступление перед избирателями и он репетировал свою речь, написанную одним из лучших спичрайтеров, которые ему попадались. После нескольких своих корректив, Дэмпси уже раз пять прочел текст с нужной расстановкой акцентов. Благодаря тому, что он был отгорожен от водителя специальным звуконепроницаемым стеклом, имелась возможность вслух репетировать, не смущаясь кого бы то ни было. Закончив чтение, он нажал кнопку связи и поинтересовался, сколько им еще ехать, на что водитель ответил, что через семь минут они прибудут в пункт назначения.

"Есть немного времени поразмыслить", - подумал Дэмпси. Разговор со своим советником по стратегическим вопросам прошел тяжело. Оба вопроса, которые они успели обсудить, относились к разряду весьма щекотливых и непростых. По своему статусу советник обладал допуском к информации о проекте "Перерождение", хотя не был посвящен в операцию "Багряный рассвет", поэтому в разговоре Дэмпси пришлось проявить изрядную осторожность. Идея с военной операцией против Ирана еще меньше нравилась президенту, хотя какое-то время назад он если и не относил себя к ее ярым сторонникам, то уж точно не противился ей. Глядя на улицы Вашингтона через толстое пуленепробиваемое тонированное стекло, он окончательно пришел к мысли, что вся эта затея являлась одной большой авантюрой. Проблема заключалась в выборах; перед своим электоратом он не мог сдать назад и должен был на публике продолжать играть воинственного ястреба. Полчаса назад ему сообщили о двойном взрыве в Иерусалиме и все СМИ уже стояли на ушах. Журналисты непременно начнут его спрашивать на счет этого события, а он даст им заранее продуманный политически выверенный ответ, постаравшись не обронить ни единого неосторожного слова, за которое оппоненты из штаба его конкурента Палмера его распнут. Он дал себе слово, что в случае провала не позволит ввергнуть свою страну в очередную ловушку, какой для нее стали Вьетнам, Ирак или Афганистан. Такова часть сделки, но одновременно с этим Дэмпси понимал, насколько далеко все зашло. Однако для решения этого вопроса ему требовалось остаться на второй срок и в этом ему могла помочь идея Адамса и Рида, тем более, советник, вопреки ожиданиям самого Дэмпси, неожиданно высказался за проведение такой операции. В конце концов, подумал президент, что ему терять? Если все провалится, то последствия станут головной болью его конкурента, если выйдет - шансы на победу повысятся. Оставался третий вариант, при котором Дэмпси побеждал на выборах даже в случае провала операции Адамса, но его он не захотел рассматривать, посчитав маловероятным. В любом случае, мнение советника стало решающим в принятии окончательного решения операции.

Раздался сигнал от водителя и Дэмпси нажал кнопку связи.

- Сэр, мы подъезжаем, - сообщил водитель.

- Хорошо, - ответил президент и отжал кнопку. Достав свой телефон, он набрал по защищенному каналу хорошо известный ему номер Директора ФБР. Через десять секунд в трубке раздался голос Адамса.

- Слушаю, господин президент, - встревожено произнес он.

- На счет нашего последнего разговора... Приступайте.

- Вас понял, сэр. Я немедленно займусь этим.

Дэмпси завершил звонок, разорвав кодированную связь. Снаружи раздались радостные крики его сторонников, отделяемые от дороги оцеплением полиции. Они активно размахивали флажками, транспарантами и плакатами со словами поддержки своему кандидату. Как успел заметить Дэмпси, некоторые из них надели бейсболки с его именем и изображением лица, а иногда с лозунгом "Новая Америка - Великая Америка!", придуманным одним из членов его предвыборного штаба. С другой стороны улицы, напротив сторонников Дэмпси, собрались его противники, выкрикивавшие в адрес действующего президента нелицеприятные фразы, самой невинной из которых была "сволочь фашистская". Президент их не слышал и лишь постарался настроить себя в соответствии с шоу. Он натянул на лицо свою коронную уверенную улыбку, не зная, что водитель впереди по рации произнес:

- "Легионер" выходит, повторяю, "Легионер" выходит.

Машина остановилась и как только секьюрити открыл дверь, президент вышел наружу и попал под перекрестный огонь вспышек фотоаппаратов и в который раз ощутил на себе всю мощь глоток его сторонников, скандировавших: "Дэмпси! Дэмпси!". Он помахал им рукой и запустил в публику свою искрометную улыбку. Затем, сцепив руки над головой в замок, он потряс ими в знак признательности с одновременной демонстрацией готовности бороться до конца, после чего отправился к главному входу в сопровождении охранников. Приближался важнейший момент всей компании.

***

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания

Очередной допрос проходил не как обычно, заметил Пиррс. Этот Фостер вел себя не менее самоуверенно, чем раньше, но теперь в его глазах появился какой-то нехороший блеск, какого адвокат раньше не замечал и шестое чувство подсказывало ему, что все это не к добру. Последнее время Гарольд активно работал над линией защиты и в его голове выстроилась схема, с помощью которой получится, как он надеялся, отвести почти все обвинения против Френсис. В худшем случае ее могли осудить за халатное отношение к секретным сведениям, но это совсем не то, когда обвиняют в госизмене.

Фостер сидел напротив, разложив перед собой какие-то бумаги, не поднимая взгляда в сторону Пиррса. Послышался звук открываемой двери и внутрь ввели Френсис. Немедленно встав, Гарольд подошел к ней и, дождавшись, когда охранник снимет с нее наручники, самолично провел ее на стул.

- Как ты себя чувствуешь, Джанет? - спросил Пиррс, с отеческой заботливостью глядя на женщину.

- Спасибо, Гарольд, все в порядке, - тихим и, как показалось Пиррсу, каким-то слабым голосом ответила она. У нее под глазами появились мешки - признак недостатка сна, чего, впрочем, стоило ожидать с учетом всех обстоятельств. Адвокат сел рядом с ней и разложил перед собой свои бумаги.

- Итак, мисс Френсис, вы готовы ответить на некоторые наши вопросы? - риторически спросил Фостер. - Вот и отлично. Сегодня пятое ноября две тысячи шестнадцатого года, тюрьма Алленвуд, штат Пенсильвания. Местное время 11.05 пополуночи. На допросе присутствуют: специальный агент ФБР Джон Фостер, обвиняемая Джанет Френсис и адвокат обвиняемой Гарольд Пиррс. Предмет встречи - допрос обвиняемой Джанет Френсис. Проводится аудио и видеозапись допроса.

Фостер пронзительно взглянул на Джанет, которая в ответ лишь опустила взгляд. Ее волосы спадали на плечи тюремной формы, придавая ей какой-то запущенный вид. Со стороны могло бы показаться, что сейчас сидит совсем другая женщина, чем та, которую привыкли видеть все знакомые и друзья Джанет - статную и уверенную в себе даму, представлявшую научную элиту своей страны. Однако сейчас никто не знал, через какие страдания Джанет прошла за последние три дня и дело было совсем не в том, чем ей грозили обстоятельства, в которые ее угораздило попасть. Свою главную тюрьму и пыточную она построила у себя в голове и в этом ей "помог" тот, кто сейчас начнет задавать вопросы.

- Что ж, миссис Френсис, - начал Фостер, - сегодня я бы хотел прояснить вот какой момент. Вы утверждаете, что не собирались никому передавать вынесенные вами сведения. Я вас правильно понимаю?

- Да, - кивнула она.

- То есть вы никогда не встречались с представителем иностранной разведки или человеком, работающим на нее, и не передавали эти самые сведения?

- Все именно так, - снова тихим голосом ответила Френсис и, как подметил Фостер, как-то безвольно.

"Интересное наблюдение", - отметил он про себя. Спецагент сложил руки в замок и придвинулся чуть вперед.

- Миссис Френсис, позволю себе напомнить вам одну вещь. По американским законам, если какой-либо человек передал критически важную информацию иностранной разведке, то его за это может ждать смертная казнь. Ее назначают в виде наказания в случае, если вследствие предательства погибли наши агенты за рубежом или раскрыты ядерные секреты Соединенных Штатов Америки. Кроме того, с две тысячи десятого года приговорить к смертной казни могут в случае передачи информации, относящейся к исследованиям на основе вынесенных предметов из Чернобыльской аномальной Зоны. Таким образом, если, подчеркиваю, если ваши слова не соответствуют действительности, то вам могут предъявить обвинения, которые, в случае наличия доказательств, суд может счесть основанием для вынесения вам высшей меры наказания. Вы должны это хорошо понимать.

- Это не допустимо! - вскипел Гарольд. - Вы оказываете давление на моего клиента!

Фостер с ехидцей ухмыльнулся.

- То есть, мистер Пиррс, вы читаете, что сообщить вашему клиенту об ответственности, в случае выявления преступления с его стороны - это давление?

- Пока вина не доказана...

- Разумеется, - хмыкнул Фостер, - я лишь предупреждаю вот и все. Если возражений нет, то я продолжу. Миссис Френсис, где вы были тридцать первого октября этого года между десятью утра и часом дня?

Джанет подняла на него усталый взгляд. Сейчас он был несколько рассеян и она даже не сразу поняла вопрос.

- Что? Я не поняла... Когда вы сказали?

- Тридцать первого октября, между десятью утра и часом дня, - повторил спецагент, внимательно наблюдая за реакцией женщины.

"Определенно она к этому не была готова. Даже если месяцы или годы она настраивала себя на случай провала, то соприкосновение с реальностью стало для миссис Френсис катастрофическим. В конце концов, к этому ее не готовили. Значит, останется лишь немного поднажать"

Некоторое время женщина сосредоточенно пыталась вспомнить о своих делах, которыми она занималась в указанный промежуток времени, а заодно пытаясь понять, к чему клонит этот федерал. В какое-то мгновение в завалах памяти, в которой за три последних дня все смешалось, она нашла ответ на свой вопрос.

"Господи, - с ужасом подумала она, - это же день передачи данных! Кэти... Неужели они вышли на нее?!"

Ее лоб наморщился и данная деталь не прошла мимо наметанного взгляда балтиморского спецагента. Стало ясно - произошло попадание в точку.

- Я... кажется, я была в городе, в смысле в Вашингтоне.

- На работе? - уточнил Фостер.

- Н-нет. Я ходила по магазинам в районе неподалеку от Джорджтаунского университета.

- Что вы там делали в рабочее время? Напомню, тогда был рабочий день.

- У меня ненормированный график. В тот день у меня был выходной.

- Хорошо, - произнес спецагент, - и где вы находились в тот момент?

- Кажется, я ходила по магазинам. По-моему, да.

- Где именно миссис Френсис? - нажал Фостер. - Пожалуйста, вспомните, куда именно вы заходили.

- Искала себе новое пальто.

- Нашли?

- Да.

- В каком магазине?

- Вроде бы "Каприз". Если не ошибаюсь.

Внутри Френсис все похолодело. "Добравшись до Кэти, они получат все шансы вытянуть из нее информацию", - подумала она. Непроизвольно Джанет стала нервно разминать руки, что не ускользнуло от внимания спецагента. Гарольд Пиррс все это время молча наблюдал за действиями своей подопечной и не хуже федерала видел, что она находилась на грани. Он уже знал, какой следующий шаг предпримет Фостер, но не мог этому ничего противопоставить. Ему удалось уловить несколько секунд, когда они остались наедине с Френсис и предупредить ее о намерении этого сукина сына из ФБР использовать ее дочь против нее и ей следует не поддаваться на провокации, однако теперь Пиррс не был уверен в способности Джанет противостоять этой уловке.

Заметив, как Джанет нервничает, Фостер решил использовать свой козырь.

- Хорошо, - с какой-то фальшивой легкостью произнес он и сменил тему. - Полагаю, вам не будет лишним узнать о вызове вашей дочери для дачи показаний.

- Лиз? - переспросила Френсис. - Зачем? Она ни в чем не виновна!

- Вот мы это и узнаем, - произнес фэбээровец нарочито спокойным голосом, способным довести до бешенства шаолиньского монаха.

"Нет уж, сволочь, у тебя этот номер не пройдет!", - подумал Гарольд. Он должен был вмешаться, пока не стало слишком поздно.

- Думаю, на сегодня достаточно вопросов, - вклинился Гарольд.

- Думаю, это не вам решать, мистер Пиррс, - с гнусной ухмылкой ответил Фостер и перевел взгляд на Френсис. - Может быть, вы хотите сами сообщить какую-то важную информацию?

Он не сводил глаз с Джанет, продолжая ее буровить взглядом. Внутри женщины все бурлило, как внутри вулкана, готового вот-вот взорваться. Ради Элизабет она готова на все и лишь одно ее отделяло от точки невозврата. Как только она даст слабину, то повернуть вспять уже нельзя будет. Ее начнут раскручивать как клубок за нитку, проверять каждое слово и этим она подставит Кэти и еще массу людей. Придется рассказать о том как, где и когда она была завербована, что успела передать русским и так далее. Последствия станут катастрофическими. Сейчас она поняла, в какие тиски ее зажали и теперь ни за что не выпустят.

"Но Элизабет...", - с материнской любовью произнесла она имя дочери про себя. В миг перед глазами промелькнул образ своей девочки, ее детские фотографии и там, где она была на выпускном балу, и по окончании университета. Она не могла позволить им испортить ей жизнь и внутри себя приняла решение пойти на сделку.

"Черт с вами, я расскажу то, что вы хотите узнать, но оставьте мою дочь в покое!"

В этот момент Фостер всем своим естеством чувствовал близость переломного момента - еще немного и женщина расколется.

"Ну давай же, осталсось сделать последний шажочек", - с азартом подумал спецагент.

И когда Френсис уже была готова сдаться, она вдруг почувствовала нежное прикосновение руки на своем бедре Гарольда Пиррса. От неожиданности она повернулась к нему и посмотрела в его глаза. В них все читалось без слов.

"Не надо"

Ее глаза расширились и Джанет в миг поняла, какую ошибку едва не совершила несколькими секундами ранее. Если бы она поддалась своим материнским инстинктам, то не только подставила бы огромное число людей и предала свои принципы, но и не уберегла от проблем свою дочь, ведь этим бюрократам нельзя верить - они бы ее все равно донимали. Во взгляде Джанет Гарольд прочитал только одно:

"Спасибо"

Несколько мгновений Фостер не понимал, что происходит и лишь когда Френсис повернулась полная решимости и - главное - жизнью в глазах, он все осознал.

"Ах ты жирный ублюдок!", - Джон едва не произнес это вслух, но с огромным трудом себя сдержал. Адвокат в этом раунде взял верх.

- Нет, спецагент, мне больше нечего вам сказать, - ответила Джанет твердым голосом, чему и сама удивилась.

С легкой ухмылкой Фостер закивал головой и плотно сжал губы. Теперь его промах не прошел мимо внимания Френсис и Пиррса. Они оба внутренне улыбнулись.

- Что ж, очень жаль, - заявил Фостер и закрыл свою папку. - Ваша дочь будет вызвана в вашингтонское отделение ФБР для дачи показаний. На сегодня все.

Он быстро встал и вызвал охрану. Как только дверь открылась, Фостер спешно выскользнул из допросной комнаты, не став дожидаться вывода заключенной. Джанет и ее адвокат переглянулись. Перед тем, как охранник ее вывел, она повернулась к Пиррсу и поцеловала его в щеку.

- Спасибо тебе, Гарольд. За все.

Это были едва ли не самые лучшие слова, которые Гарольд Пиррс услышал за всю свою жизнь.

***

Спецагент Джон Фостер ощущал себя так, будто был готов лопнуть, как скороварка. Этот гребаный адвокатишка! - с гневом подумал он и облокотился на стену внутри коридора Алленвудской тюрьмы. Последовал глубокий вдох.

"Нельзя злиться, Джон, нельзя, - говорил он себе. - Когда злишься, то ошибаешься и тебя легче обвести вокруг пальца"

Неожиданно раздался звонок его телефона и, нажав на вызов, он поднес его к уху.

- Фостер, - раздраженно буркнул он в трубку.

- Джон, это Директор Адамс. Можете начинать, команда поступила с самого верха.

Эти слова, казалось, вернули Фостера к жизни.

- Уже приступил, сэр, - уверенным тоном сказал он и связь прервалась. Усмехнувшись, спецагент подбросил свой телефон, словно тот стал счастливым талисманом. - Теперь в этом танго поведу я, миссис Френсис.

***

Чернобыльская аномальная Зона

Группа специального назначения глубинной разведки "Миротворец"

Тремор в руках все еще не прошел до конца, но Меткому стало заметно лучше. Теперь он не плелся, как тогда, выходя с остальными выжившими к контрольной точке, где их ждал Филиппов и еще пятеро разведчиков, а вполне был в состоянии контролировать себя и продолжать идти к намеченной цели. То, что с ними произошло абсолютно не укладывалось в знакомую картину мира даже с точки зрения опытного сталкера, привычного к выкрутасам Зоны. Увиденное Метким, Егоровым и другими грушниками, отправившимися отвлечь фанатиков от Филиппова и спецгруза, выбивалось за пределы пережитого в Зоне. Даже сейчас, спустя несколько часов после того случая, Меткий шел с широко раскрытыми глазами от испытанного шока. В том хаосе он был за шаг от помешательства в буквальном смысле слова и только чудовищное напряжение волевых усилий не дало ему свихнуться. Пока они шли к контрольной точке майор с каждого взял слово, что никто и словом не обмолвится о случившемся. Возможно, когда-нибудь в засекреченном отчете. Но до того времени надо дожить. Всех погибших командир приказал считать павшими от фанатиков - он не хотел, чтобы на остальных, кто не испытал на себе попадание в тот антиприродный хаос, такая констатация сказалась с негативными последствиями для миссии. Кто знал, что случилось с погибшими? Вдруг они навечно застряли в том безумии? Подобный исход хуже любой смерти.

По голосу Егорова можно было понять, насколько тот был шокирован, но никто из свидетелей того инцидента с грушником не сказал о нем - все прекрасно осознавали невиновность майора. На его месте мог оказаться любой из них и никто бы не дал гарантии, что они не поступили бы также. Филиппову и остальным рассказали вкратце лишь о погоне, но и только. Впрочем, остальные не задавали лишних вопросов. Больше волновало предательство, которое, несомненно, имело место, в противном случае объяснить "случайную" встречу с хорошо подготовленными фанатиками не представлялось возможным. Каждый в группе понимал: их сдали - тут и к гадалке не ходи, и кто знает, не последуют ли теперь новые сюрпризы. Однако порой майору и Меткому казалось, будто Филиппов и остальные, отправленные защищать груз, догадывались о том, что все произошло не так, как рассказал их командир, но никто не осмелился уточнять, ибо если Егоров не стал сообщать подробности, то для этого были ну очень весомые причины. Зона и так взяла большую жатву человеческих жизней - давно столь кровожадной ее не видели опытные ходоки. И что-то внутри каждого разведчика подсказывало, что она не остановится на этом...

Меткий постепенно приходил в себя и всеми способами старался отвлечься от мыслей о том месте, где причинно-следственные связи подверглись жутким аберрациям и деформациям, сокрушив логику и здравый смысл. Он знал о невозможности полностью избавиться от испытанных ощущений путем отказа думать о них - это не позволяло устройство человеческой психики, но хотя бы он отвлекался и постепенно возвращался к более-менее привычному восприятию мира. Порой сталкеру казалось, будто сейчас земля под ним превратится в какой-нибудь жидкий металл или очередной шаг вперед отбросит его совсем в другом направлении, но к огромному облегчению Меткого этого не происходило. В Зоне не везде законы мироздания нарушались и большая часть местности была им все еще верна, чему Меткий искренне радовался. Он знал, что о чем-то подобном думали и остальные, кто пережил с ним тот кошмар.

Тем временем группа продолжала свой путь в направлении к искомой цели, пробираясь сквозь густую растительность и все дальше углубляясь в дебри запретных территорий. Ни один из "миротворцев" не забирался так далеко, как сейчас, ведь Северные земли "славились" своей смертоносностью и шансом столкнуться с чем-то неизведанным. Каждый из грушников, включая и Меткого, бывал в них изредка и только по заданию или в случае крайней необходимости, но всегда, без исключения, они старались уменьшать время пребывания здесь. Отличие этой миссии заключалось в необходимости лезть в самые глубины Северных территорий, чего никто из группы никогда не сделал бы без приказа и чрезвычайных обстоятельств.

- Внимание, приближаемся к цели, - прозвучал голос Егорова в наушниках. - Максимальная концентрация. Скорость и темп задает головной дозор.

Продолжая свой ход, Меткий обратил внимание на странное увядание растительности, как будто деревья - и без того своим видом внушавшие чувства страха и обреченности - решили совершить коллективное самоубийство. Их ветви и стволы превратились в труху по неведомой причине, вынуждавшей Меткого замедлить ход и дать сигнал остальным последовать его примеру. Понять, причину увиденного пока не представлялось возможным и версии могли быть самые разные. Ощущение у сталкера было таким, словно они угодили в какую-то неизвестную аномалию или же стали свидетелями ее последствий. Новость тревожила не на шутку, поскольку если не знаешь, с чем имеешь дело, то и возможностей защититься или избежать угрозы куда меньше. Кроме того, если увядание деревьев было из-за воздействия аномалий, то как она скажется на спецзаряде? - подумал Меткий. Как выяснилось после встречи с Филипповым и остальными груз во время столкновения с фанатиками, к счастью, не пострадал и несший его разведчик с несгибаемым упорством продолжал тащить свою ношу, невзирая ни на какие трудности. Однако сейчас все это могло не играть роли, поскольку аномалии часто коварны и воздействовали самым непредсказуемым образом, как на людей, так и на технику. Детектор фиксировал только повышенный пси-фон, что, вероятно, обуславливалось приближением к пси-источнику, но ничего другого прибор не регистрировал. И все же Меткому с каждым шагом становилось все больше не по себе. Как любой уважающий себя сталкер он привык доверять своим инстинктам и никогда не пренебрегал ими, даже если все вокруг говорили о беспочвенности его тревоги. В подавляющем большинстве случаев правыми оказывались его инстинкты или, по-сталкерски, чуйка. Вот и сейчас они кричали ему об опасности, но явных признаков угрозы Меткий не замечал, опасливо озираясь по сторонам. Проблем добавляли довольно плотные ряды мертвых или едва живых деревьев, мешавших эффективной работе детектора и портативных локаторов, которыми периодически разведчики зондировали местность. Кроме того, непривычно для такого времени суток уменьшилось количество света. Меткий взглянул на небо, ставшее не просто свинцовым, а почти черным и за последний час вокруг стемнело, как при сумерках. С такой скоростью, подумал Меткий, совсем скоро наступит ночь и Зона перейдет на повышенный уровень активности, станет еще более опасной, но прибавлять в шаге сталкер не спешил. В небе сверкали энергетические аномалии, некоторые создавали вихри, затягивая внутрь потоки воздуха, а затем резко расширялись, создавая порожденные ударной волной кольцеобразные круги в нижних слоях мегатучи. Видимость еще сильнее ухудшилась и иного выхода, кроме как воспользоваться приборами ночного видения не оставалось, благо для Меткого нашли шлем одного из погибших грушников, поэтому он мог продолжать движение. Посмотрев вверх, он обратил внимание на плотность аномалий на небе - она просто зашкаливала. Сталкер впервые видел их в таком количестве в одном месте. Где-то пару раз сверкнула молния, предвещая скорую грозу, и одновременно застрекотал дозиметр, сообщавший о повышенном радиационном фоне. Это совсем не понравилось Меткому, но поморщившись, он осторожно продолжал движение в соответствии с намеченным маршрутом, избегая веток и всего, что могло издавать хруст. По ушам ударил мощный раскат грома, на несколько секунд заглушавший все другие звуки - хреновая ситуация для группы, ведь раскаты грома могли скрывать угрозу. Никто не знал, кто мог притаиться в здешнем мертвом лесу и даже кратковременное лишение еще одного источника информации категорически не нравилось бывалому ходоку. Сообщать об этом остальным не имело смысла; грушники сами были опытными сталкерами и понимали ситуацию без лишних слов. Вдруг Меткий ощутил периодические толчки под ногами, как будто от землетрясения. Он остановился и поднял зажатый кулак вверх. Шепотом он произнес в микрофон:

- Говорит ноль-одинадцатый ноль-первому, надо прекратить ход.

- Принято. Всей группе: немедленно найти укрытие.

Егоров тоже ощутил толчки и сразу понял причину тревоги сталкера. Группа быстро рассредоточилась, используя стволы деревьев и кустарники как укрытие. Периодичность толчков подсказывала майору, что их причина была не в сдвигах земной коры.

"Это шаги чего-то массивного. Очень массивного"

Егоров напрягся. Кто бы не ступал среди мертвых деревьев он был опасен и тут у майора отсутствовали любые сомнения. Разведчики замерли в ожидании неизвестного. Источник шагов мог в любой момент начать приближаться в их сторону и никто не знал точно, как следовало поступить.

- Всем ждать, - напряженным шепотом сообщил майор по рации. - Как только появится пауза - по моей команде немедленно выходим.

К облегчению Егорова толчки прекратились довольно скоро, не позже нескольких минут. Выждав для надежности еще какое-то время, он отдал приказ идти в прежнем направлении с предельной осторожностью. Меткий отпрянул от ствола массивного и полусгнившего дерева, поудобней перехватив автомат. Чем бы ни был источник толчков, его следовало избегать любым способом, поэтому решение возобновить движение сталкер принял с облегчением. Впрочем, очень скоро оно сменилось большой долей тревоги после того, как сгибавшиеся от сильного порывистого ветра деревья стали все реже встречаться.

И вот вдали сталкер увидел её.

Огромная пещера в сотни метров шириной виднелась в паре километров от местоположения группы.

"Неужели мы дошли?", - с изумлением подумал сталкер, разглядывая колоссальное отверстие, уводившее куда-то далеко под землю.

- Говорит ноль-одиннадцатый, установил визуальный контакт с целью. Это сверхразлом.

- Принято, - после некоторой паузы ответил майор. - Всей группе: останавливаемся. Задача оценить степень угрозы. Используем все приборы для выявления аномалий, активности мутантов и вероятного противника. При малейшем подозрении сообщать мне лично. Отбой.

Все сделали, как и требовал Егоров, попрятавшись за упавшими стволами и естественными неровностями рельефа. Сам Меткий лег на живот и прополз некоторое расстояние вместе с двумя напарниками по головному дозору. Он поднял очки ночного видения и достал монокуляр, через который решил получше рассмотреть сверхразлом. Его размеры действительно впечатляли и теперь стало понятно, почему открывшие его разведчики дали ему именно такое название. Однако первоначальное изумление довольно быстро уступило место чувству неподдельной тревоги из-за необходимости лезть куда-то очень глубоко под землю. Никто не знал, что их могло там ждать, а кроме того сохранялась вероятность, что группа противника уже находилась внутри и достигла пси-источника. В конце концов, если нам-миротворцам удалось дойти сюда, значит, шанс был и у америкосов, справедливо рассудил Меткий. Он медленно и очень тщательно осмотрел вход в гигантскую пещеру, но так и не увидел ничего, что могло его насторожить и данный факт сам по себе его весьма напрягал. Куда лучше, когда угроза представала перед тобой и тогда становилось хотя бы понятно, как поступить, в противном случае воображение рисовало любые фантомы и отвлекало от реальной опасности. У Меткого отсутствовали сомнения в существовании угрозы перед входом в сверхразлом и чуйка вовсю сигнализировала ему об этом. Но кроме нее было и еще кое-что.

"Тебе мало того, что с тобой уже сделала Зона? - произнес знакомый злобный голос. - Да я погляжу, ты натуральный мазохист, хех. Тебе не приходило в голову то, как Зона может тебя сознательно вести к твоему персональному аду? Она за руку довела тебя сюда, но ты даже этого не понял"

"Я смог дойти и не остановлюсь"

"Ну и дурак. На кой псевдопес оно тебе сдалось? Неужели для тебя нет никакой другой ценности, кроме как сдохнуть ради неизвестно чего? Что тебе с того? Ты столько для них сделал, твой отряд уже потерял почти половину личного состава, но вы продолжаете идти к своей погибели, словно зомби после пси-шторма. Ответь себе на эти вопросы. Или тебе наплевать на свою жизнь, свою судьбу? Их у тебя по одной штуке и больше не будет, сталкер. И не вздумай мне лгать, ты же знаешь, правду от меня не скрыть. Уходи отсюда, брось их и пусть они лезут в пасть Зоны, а не ты. Беги отсюда, беги. Пока не поздно"

Невольно Меткий посмотрел в сторону мертвого леса, оставшегося позади. Внутри него возник порыв сбежать и он едва не поддался ему и, лишь стиснув зубы, сталкер заставил себя избавиться от терзавших его мыслей.

- Что думаешь? - спросил подползший на животе майор. Меткого от неожиданности передернуло. - С тобой все в порядке, брат?

- Да, - неуверенно ответил сталкер. - Мне не нравится пустое пространство впереди. Аномалий не видно, но это ничего не означает.

- Согласен, - кивнул Егоров. - Полагаешь, эти толчки... они принадлежали живому существу?

- Не исключено. Но ты и сам знаешь, что в Зоне не так, как везде.

- Это верно, - подтвердил Егоров. - Значит, вот каков он, сверхразлом. Действительно громадная пещера. Жаль информация о нем пришла к нам так поздно.

- Серегин сливал дезу. Мразь. Млять, если он еще жив...

- То будет скоро мертв, - закончил за Меткого Егоров. - Ему не должно сойти с рук его преступление, но сначала нужно добраться к пси-объекту.

Майор повернулся к сталкеру.

- Осмотрим беспилотником территорию. Если никаких признаков угрозы не найдем, будем выдвигаться. Мы не можем здесь торчать вечно.

Так и поступили. На все про все ушло не больше десяти минут, когда один из грушников запустил портативный дрон, который с тихим жужжанием взмыл серой птицей в небо. Осмотр окрестностей с высоты в сотню метров продолжался около восьми минут и за все это время ничего необычного обнаружено не было. Картинка с встроенной видеокамеры передавалась на нарукавные экраны бойцов через помехозащищенный канал и каждый из них мог видеть мертвый лес в инфракрасном диапазоне. Кроме мертвых деревьев ничего иного рассмотреть не удалось, а в скором времени контроль над беспилотником был потерян

- Командир, аппарат теперь сам по себе. Видимо, поля от атмосферных аномалий повредили электронику.

- Понятно, - произнес Егоров, глядя как изображение камеры постепенно приближалось к деревьям, затем оно перевернулось, видимо, из-за того, что дрон зацепил какую-то ветку и теперь камнем падал вниз. Кадры стали мельтешить, сменяясь один за другим, пока изображение не погасло от удара о землю.

- Беспилотник накрылся, - сообщил грушник и спрятал в рюкзак мобильный пункт управления размером с небольшой чемодан.

- Никого не смущает практически полное отсутствие мутантов? - спросил Меткий.

- Есть такое, - согласился Егоров и еще раз посмотрел через монокуляр в сторону сверхразлома. Резюмируя, он твердо сказал: - Надо идти. Пока признаков угрозы со стороны неприятеля или зверья не обнаружено этим следует воспользоваться. Мы и так потеряли слишком много времени.

Никто не произнес ни слова и группа выстроилась в уже привычный порядок. Возразить было нечем и Меткому, хотя чуйка, сигнализировавшая ему об опасности, никуда не делась. Однако приказ получен и ничего не оставалось, кроме как выдвигаться вперед. Теперь шаг за шагом грушники приближались к цели и чем ближе они подходили к сверхразлому, тем сильней он подавлял своими размерами. Огромный свод уходившей вглубь пещеры грозно нависал где-то высоко. В приборах ночного видения гигантский вход предстал перед разведчиками зелено-серо-черной дырой в сотни метров шириной и десятки высотой. Грушники безостановочно приближались к ней, задаваясь вопросом о том, как же появилась эта махина и почему ее так и не сумели обнаружить другими методами разведки, да и кто вообще мог знать, что огромная пещера вела к пси-источнику. Титаническая сила, создавшая эту причуду Зоны, как бы демонстрировала группе людей, с чем они столкнулись и насколько их мышиная возня ничтожна по сравнению с ее величием. И все же разведчики двигались все дальше и с каждым шагом приближались к сверхразлому, пока, наконец, не предстали перед ним подобно муравьям перед вратами в огромный храм. Грушники остановились, тщательно осматривая все вокруг, включая возможные сюрпризы от предыдущих посетителей, если, конечно, сюда кто-то дошел. Егоров вызывал связиста и приказал ему отправить кодированное сообщение на спутник и разведчик оперативно принялся выполнять приказ. Пока грушники возились со связью и следили за тылом, сталкер ближе подошел к пещере. Детектор Меткого издал писк, слышимый только сталкером, но на нарукавном экране ничего не высветилось. Сигнал исходил от сверхразлома, хотя по неведомой причине не распознавался прибором, о чем сталкер немедленно сообщил остальным. Все, кто подошел на достаточно близкое расстояние, смогли убедиться в том же самом. Разведчиков данный факт насторожил, хотя никто виду не подал. Оценив обстановку, Егоров немедленно скомандовал отойти назад на тридцать шагов и половину группы построил полукругом в сторону леса. Остальные, включая Егорова и Меткого, встали лицом к пещере. Что-то во всем этом сталкеру очень не понравилось и он, получив разрешение от майора, осторожно пошел вперед. Из кармана разгрузки сталкер достал небольшой болт - анахронизм времен первых лет Зоны, когда многие считали наилучшим способом выявления аномалий именно кусок металла - и с силой швырнул в кажущуюся пустоту, но тот, вместо того, чтобы как обычно пролететь и упасть на землю, вызвал странные колыхания в воздухе. Они расходились в стороны от места, через которое пролетел металлический предмет и Меткий удивленно отпрянул назад.

- Пространственная аномалия, - произнес он, продолжая наблюдать за рябью в воздухе.

- Почему она не сработала? - настороженно спросил майор, с подозрением глядя на затухающие эффекты от последствий пространственного искривления.

Меткий покачал головой.

- Если ее генерирует пси-источник той мощности, которую описал Селезнев, то чтобы вынудить эту штуку сработать понадобится заставить через нее пройти население целого мегаполиса. Причем, одновременно. Границы самой области искаженного пространства должны выходить над земной поверхностью, но детектировать их можно только вблизи. Поэтому спутники и беспилотники были бесполезны для ее поиска.

- Значит, думаешь, мы можем без последствий пройти через эту... что ты делаешь?!

Майор не успел договорить, когда Меткий сделал шаг вперед и прошел через невидимую границу, вызвав целый всплеск кругов и дрожания в воздухе. Сталкер без видимых проблем перебрался внутрь под прозрачный купол перекрученного пространства и махнул рукой.

- Ты что, совсем ополоумел?! - шикнул в рацию майор. - А если бы она все же сработала?!

- Тогда бы мы узнали, что сюда хода нет, - спокойно ответил Меткий. - Единственный способ проверить являлся сугубо практическим. Теперь мы знаем ответ.

Майор сокрушенно покачал головой и раздраженно сказал:

- Больше без моей команды такого не делать, ясно?

- Ясно. Ну, так мне еще долго вас ждать?

Егорову захотелось высказать все, что он думает о самоуправстве сталкера, но вместо этого дал команду по одному идти через барьер. Ощущение, испытанное им в момент перехода нельзя было назвать неприятным или вызывающим чувство дискомфорта. Скорее это напоминало эмоции первых космонавтов и других естествоиспытателей. Майор инстинктивно задержал дыхание в момент перехода через невидимую границу пространственной аномалии и приготовил себя к чему-то неприятному, как вдруг обнаружил себя на другой стороне.

- Вот и все, - произнес Меткий, всматриваясь через прибор ночного видения в темень пещеры. - Я уже попадал в пространственные аномалии поменьше и тогда это имело куда большие последствия.

- Что, очутился на другом конце Зоны? - не всерьез спросил Егоров.

- К самой границы Периметра, - без шуток ответил Меткий и добавил: - Натовского сектора.

Майор удивленно повернулся в сторону сталкера, но ничего не сказал и лишь про себя улыбнулся. Тем временем грушники оперативно прошли внутрь, не забывая контролировать тыл и рассматривать огромную пещеру. Казалось, это был вход в преисподнюю, уводивший в самое сердце мрака.

- Командир, - к майору обратился один из грушников, - здесь могут быть сейсмодатчики и прочие устройства.

- Вряд ли, - усомнился Егоров, - судя из координат гипоцентра Альфа-источника, до него идти минимум пару километров через сеть пещер. Никакой сигнал через них не пробьется. По всей видимости, наши "партнеры" если и прибыли сюда, то по какой-то причине не стали оставлять передовой отряд возле сверхразлома.

Последняя фраза майора подтвердила смутные догадки остальных разведчиков. Тем временем, Егоров зажал тангенту на рации и произнес:

- Всей группе: собраться в боевой порядок, уходим "цепью". Сталкер и вы двое - на вас "голова", используйте прибор химической разведки. Капитан - бери троих, на вас тыл. Остальные вместе со мной. Обматываемся веревкой. Расстояние дозоров от "ядра" максимум десять метров, между бойцами - не больше трех. Валет - предельная осторожность.

Возникшие знакомые толчки вынудили замолчать командира и все посмотрели в сторону, откуда шел звук. Вдали, с направления мертвого леса к ним семенило нечто невиданное. Существо по форме походило на две огромные капли, от которых отходили по две конечности, более всего напоминавшие ноги какого-то жуткого насекомого. Каждая "капля" была покрыта сегментированной броней, на широкой части которых размещалась огромная округлая пасть. Поразительней всего было то, что обе части монстра не были между собой соединены, а зауженные концы обеих "капель" как будто фрагментировались и зависали в воздухе. Несмотря на расстояние, тварь удавалось разглядеть достаточно подробно, что красноречиво свидетельствовало о ее гигантских размерах.

- Что это? - сдавленно прошептал майор, не в силах оторвать взгляд от приближающегося существа.

- Оно прет на нас! - воскликнул Меткий и отдернул Егорова. - Надо уходить вглубь пещер, иначе погибнем!

Интуиция подсказывала разведчикам необходимость избежать встречи с чудовищем и командир отдал приказ:

- Всей группе: бегом к пещерам!

Повторять не пришлось и грушники ринулись в сторону десятков разветвлений, образованных сросшимися сводами пещеры. Бежать с выкладкой было тяжело, но никто и не подумал, чтобы остановиться, подгоняемые страхом от приближения неведомой твари. В какой-то момент раздался пронзительный и одновременно чрезвычайно громкий звук, словно где-то жуткая сила ломала и рвала метал на куски. Ревом монстр заставил трястись своды пещер и разведчики прибавили ходу. От массивной поступи преследователя земля под ногами дрожала, отдаваясь мощными толчками. Меткий лишь однажды обернулся и бросил взгляд на тварь. Он поразился. Сталкер не понимал, как эти две части, даже не соединенные между собой, двигались единым целым, но тем не менее тварь была реальной. Своими огромными шагами она стремительно сокращала дистанцию между собой и разведчиками. Меткий понял: из-за темени грушники не сразу увидели ее приближение и теперь за это пришлось расплачиваться.

- Бегите в самый узкий проход! - заорал Егоров, но Меткому повторять не требовалось - он и сам понимал их единственный шанс, заключавшийся в проходе, через который существо вряд ли смогло бы протиснуться. Именно туда грушники сейчас мчались, сломя голову. Егоров резко обернулся и увидел, как монстр прошел сквозь границу пространственной аномалии и целенаправленно преследовал группу людей.

- Поднажали! - крикнул майор, когда до узкого, не более пяти метров высотой, хода оставалось каких-нибудь полсотни шагов. Толчки усиливались, сообщая насколько к разведчикам приблизилась тварь. "Дум-дум-дум!" - от шагов существа мелкие камни подскакивали вверх. Наконец, на последнем издыхании грушники все же вбежали в проход.

- Отходим дальше! - крикнул Егоров и, обернувшись, с удивлением обнаружил отсутствие твари. Но не успев облегченно вздохнуть, он увидел, как в этот момент громадная голова с чудовищной пастью монстра влезла внутрь и от могучего удара содрогнулись стены и земля. Майор и пятеро других грушников, находившихся ближе к чудовищу, рухнули на землю. Каплевидная голова твари в три человеческих роста высотой не могла протиснуться через проход, который был для нее недостаточно широк. Морда существа внушала ужас: колоссальная округлая пасть, способная заглотнуть вагон поезда метро, обладала движущимися челюстями. Ряды зубов-крюков каким-то немыслимым образом могли двигаться, вращаясь внутри нее. С морды на грушников уставилось множество полностью черных глаз, которые, казалось, беспорядочно располагались на голове существа. Оно ревело, издавая звуки подобно "Боингу", врезавшемуся в Ниагарский водопад. С огромной силой чудище билось в стены, ставшие единственной преградой, отделявшей разведчиков от беснующейся твари.

- Огонь! - заорал майор. - Бейте в ее пасть!!

Он первый дал длинную очередь из автомата и к нему тут же присоединились все остальные. Пули выбивали изнутри пасти чудовища куски плоти, но какое-то время всем казалось, будто выстрелы не причиняли ему серьезного вреда.

- Граната! - крикнул Филиппов и со всей силы бросил эргээнку аккурат далеко в глотку твари. Услышав команду, у всех сработал рефлекс и разведчики кинулись на землю.

Бабах! - от взрыва в замкнутом пространстве у бойцов заложило в ушах, но повернувшись в сторону существа, они увидели, как оно резко отпрянуло назад и скрылось в одном из боковых проходов.

- Сработало, - с трудом преодолевая отдышку, произнес Меткий.

В шоковом состоянии все бойцы тяжело поднялись с земли, прислушиваясь к отдаляющимся шагам существа. Вскоре они почти стихли, но инстинкт и опыт требовали сохранять предельную осторожность.

- Значит, вот как оно выглядит, - произнес майор, едва переведя дыхание. - Но как оно вообще может существовать?

- Не знаю, но такого мне еще не доводилось видеть, - признался Меткий. - Это... это какая-то аномалия в аномалии, но я ни разу не слышал от кого-нибудь из бродяг о чем-то подобном - иначе в сталкерской среде ходили бы легенды.

- Потому что сюда никто не доходил, - догадался майор и спросил: - Все целы?

- Так точно, - почти хором ответили разведчики. Егоров подошел к Меткому и протянул небольшое устройство с цифровым дисплеем.

- Это пси-пеленгатор, - объяснил Егоров, ткнув пальцем в прибор. - Он укажет направление по наиболее сильному сигналу пси-поля. Сейчас он слабый, вероятно, из-за готовности Альфа-источника перейти в активную фазу и поэтому не представляет для нас угрозу.

- Командир, - обратился к Егорову один из разведчиков, - радиационный фон здесь в норме, химического заражения не обнаружено.

- Хорошо, но пока противогазы не снимать. Надо убедиться, что здесь безопасно.

Майору и самому осточертело вдыхать отфильтрованный воздух, однако, как рассудил он, предосторожности не бывает слишком много.

- Теперь слушайте мою команду. Мы будем двигаться в полной темноте и надеяться на приборы ночного видения крайне неразумно. Из-за твари создано много шуму, однако мы должны продолжать передвигаться как можно тише. Местность нам незнакома и я буду отмечать направление маршрута. Обвяжитесь веревкой, мы будем идти в полной темноте. Расстояние, как я и говорил - не больше трех метров. Вопросы?

Вопросы не последовали и бойцы достали из рюкзаков свои веревки, связав из них одну общей длиной около сорока метров. Каждый пристегнул ее к поясу, после чего спецы разошлись согласно команде Егорова. Перед тем как Меткий пошел в дозор, майор придержал его за плечо и на выделенной частоте сказал:

- Я думал, меня уже ничем не удивишь после того случая.

Сталкер обернулся к нему и сделал кивок головой.

- Я тоже, - ответил он, держа наготове перед собой пси-пеленгатор.

Майор посмотрел ему вслед и окинул взглядом хаотичные проходы разных размеров и форм.

- Всем: начинаем движение.

И группа разведчиков продолжила свой путь в глубины неизведанного.

***

Штаб-квартира ГРУ, Ходынское поле, Москва

Поспать Селезневу удалось меньше, чем он рассчитывал, однако сообщение дежурного офицера о срочной необходимости отправится в кабинет Остапова в миг вывело из состояния сна, хотя голова продолжала немного кружится от недосыпа. В рекордные сроки он преодолел расстояние, отделявшее его кабинет от рабочего места шефа ГРУ и буквально влетел к Остапову. С неожиданностью для себя Селезнев обнаружил его в обществе Клюева, которого не видел со времени последнего их совместного совещания.

- А, Николай Федорович, мы вас заждались, - сказал Остапов и отошел от рабочего стола. - Здравия желаю, товарищи генералы, - произнес Селезнев и отдельно тепло поздоровался с первым заместителем начальника ГРУ.

- Мне жаль, что пришлось вас разбудить так рано, но у нас есть две срочные новости - хорошая и плохая, - спешно произнес Остапов. - Хорошая заключается в миссии группы "Миротворец" - она вошла в сверхразлом.

Нахлынувшее облегчение быстро сменилось тревогой.

- А плохая? - с напряжением в голосе спросил Селезнев, уже зная ответ.

- У группы серьезные потери - более трети от всего состава.

- Мать честная! - выдохнул Селезнев. - Столько ребят погибло... Ну, если тот, кто их подставил, попадется мне в руки...

- Знаю, Николай Федорович, - вздохнул Остапов и тяжело сел на свое кресло, предложив остальным тоже расположиться. - Я вам в этом помогу, можете не сомневаться. Управление так не оставит предательство и министр меня полностью поддерживает, поэтому у нас есть выход на Президента. Но мы здесь не только для обсуждения операции группы Егорова. Василий Александрович введет вас в курс дела.

Клюев снял очки и положил их на стол

- Как вы знаете, в Штатах взят агент СВР, о чем нам известно во многом благодаря вам. С учетом важности предоставленной информации агентом мы должны оказать помощь коллегам из Ясенево и вытащить его из рук американской контрразведки. И здесь нам понадобятся добытые в Зоне электронные носители.

Глаза Селезнев округлились, но прежде чем он что-либо возразил, Клюев поспешил пояснить.

- Знаю, знаю - информация из Зоны и передача ее другому ведомству весьма болезненный вопрос, но и вы поймите: мы обязаны СВР и должны помочь им в этом деле. В конце концов, мы на одной стороне.

Было над чем задуматься. Селезнев уставился куда-то в пол, размышляя над услышанными словами. Управлению и ему лично с таким трудом удалось отбить у остальных спецслужб Зону и во многом благодаря усилиям самого Селезнева. Даже конторские не сильно лезли в нее. Он очень чувствовал ведомственные интересы и в каком-то смысле был таким себе патриотом ГРУ. Информация из Зоны означала влияние военной разведки на принимаемые решения, а информация добытая управлением, возглавляемым Селезневым имеет больший удельный вес, у чего, кстати, были свои противники внутри ГРУ.

Остапов вставил свое слово.

- Мне не хотелось бы отдавать приказ, поэтому я и собрал совещание между нами троими. Необходимо ваше личное согласие на передачу этих данных.

Он сделал едва заметный кивок и Клюев сжато выложил основную идею вызволения агента, не забыв рассказать о новосозданной аналитической группе совместно с коллегами из Ясенево. По окончанию первый заместитель начальника ГРУ вместе с Остаповым выжидающе посмотрел на Селезнева. Некоторое время он продолжал сидеть в раздумьях и только после молчаливой минуты спросил:

- Вы уверены, что американцы на такое согласятся?

- Вопрос в том, есть ли у них выход, - заметил Клюев и сложил руки на груди. - И еще. Я добьюсь от СВР, чтобы только мы обладали монополией на информацию. Нам, как и вам, совсем не хочется, чтобы они приписали себе наши лавры.

Сидевший молча Остапов, вклинился в разговор.

- Вы можете отказаться, но тогда вам придется предложить разумную альтернативу, Николай Федорович. Подчеркну, решение за вами. Лично я за оставшееся время вряд ли смогу что-то сообразить. Да и, наконец, сами подумайте: у нас такого шанса больше не представится и было бы грешно им не воспользоваться.

Селезнев прекрасно видел отсутствие альтернативы, но тянуть с ответом не хотел.

- Что ж, если это поможет делу, то у меня нет возражений, - наконец, сказал генерал, хотя все видели, насколько нелегко далось ему решение.

- Значит, решено, - сказал начальник ГРУ и встал, давая понять об окончании совещания. - Василий Александрович, я хотел вас попросить включить нашего коллегу в аналитическую группу. Думаю, опыт и знания главного специалиста по Зоне могут пригодиться. Как вы на это смотрите, Николай Федорович?

- Буду рад помочь, - прямо ответил Селезнев.

- Вот это по-нашему! Тогда Василий Александрович введет вас в курс дела.

Клюев кивнул и посмотрел на часы.

- Через час к нам приедут из СВР и я вас познакомлю с остальными членами группы.

- Я готов, - сказал Селезнев.

Остапов их лично провел и, вернувшись на свое рабочее место, сел и закрыл глаза. Ему надо было немного расслабиться и подумать над множеством вопросов. Особенно его волновали погибшие спецназовцы, сгинувшие в запретных землях. Для себя шеф военной разведки решил, что сделает все для наказания виновного и никто, даже сам Президент, не сможет прикрыть того подонка.

***

Фрагмент пресс-конференции Генерального секретаря НАТО Юргена Хайнкеса

/от 5 ноября 2016 года/

"...тем самым выражаем серьезную обеспокоенность приведением Россией своих стратегических ракетных войск в повышенную боеготовность в рамках так называемой внезапной проверки боеготовности. Кроме того, мы встревожены принятием решения российским руководством по поводу размещения дополнительного числа оперативно-тактических ракетных комплексов "Искандер" на территории Калининградской области. Мы расцениваем это как усиление милитаризации и, на наш взгляд, чрезмерное увеличение контроля над воздушным пространством. Многие страны-члены альянса воспринимают действия России как угрозу своей безопасности. Более того, Москва не предоставила никакого объяснения столь спонтанному усилению боеготовности. Мы надеемся, ситуацию прояснит официальный представитель России при НАТО..."

Заявление официального представителя Министерства обороны России Игоря Изотова

/выдержка/

"...руководство России не собирается отчитываться перед Североатлантическим альянсом. Калининградская область - территория России, и мы вправе там размещать вооружение, не получая разрешения от кого бы то ни было. Что касается опасений на счет приведения наших ракетных войск стратегического назначения в повышенную боеготовность, то здесь речь идет об учениях и нам не совсем понятно, чем именно данное обстоятельство вызвало столь болезненную реакцию у Брюсселя..."

***

Р е т р о с п е к т и в а

Чернобыльская аномальная Зона, 4 ноября, 14.42 мск

Сводная оперативная группа глубинной разведки Таск Форс 777

Никогда прежде Серегин не испытывал ничего, сравнимого с тем, когда он увидел пси-источник. Совершенно непередаваемое благоговение пред чем-то непостижимым и величественным полностью охватило его, когда он просто не мог отвести глаз от зрелища, которого еще не видел ни один человек. Суетившиеся американские оперативники, спешно расставлявшие вокруг объекта пси-излучатели резонансных частот, не могли отвлечь полковника от созерцания и нахлынувшего волнения. Наконец-то я дошел, подумал Серегин. Столько усилий и смертей ради контроля над этой штуковиной.

"О боги Зоны... Что ты такое?"

Несколько часов изнурительного передвижения через хаотичное переплетение ходов выкачали из Серегина почти все оставшиеся силы, которые он сберег лишь благодаря действию стимуляторов, но все равно дойти сюда стоило того. Даже свойственный полковнику цинизм на сей раз уступил невероятному зрелищу, которое не видел никто до него. Первые секунды после того, как Серегин вышел в огромное пространство, наполовину заполненное пси-источником и освещавшееся непонятным тусклым светом, исходившим из его центра, он не мог сдвинуться с места и неизвестно как долго такое состояние продлилось бы, не подойди к нему главный из американцев. Тот также с минуту молча наблюдал за источником, хотя, как позже понял Серегин, одновременно с этим он выискивал любую потенциальную угрозу. Здесь пси-фон был несколько завышен, но совершенно некритично.

- Сэр, - обратился к главному один из оперативников, - объект в пониженной активности. Первичная оценка - накопление энергии для фазового перехода.

- Принято, сержант.

Колби изучал колоссальную пещеру не менее сотни метров в высоту и длиной как минимум с три футбольных поля. К такому просто невозможно подготовиться, подумал Ален. Он совершенно не мог себе представить, с чем придется столкнуться здесь, а все инструкции и наставления, как теперь понял оперативник, можно было выбросить в мусорную корзину. Водрузив прямоугольные излучатели на специальные штативы, оперсталы под руководством Колби внимательно следили, чтобы их сектора облучения фокусировались на объекте с разных сторон, обеспечивая равномерное воздействие.

"Это наш шанс, - прикинул Колби. - Пока оно в пассивном состоянии мы можем его использовать"

Оно не проявляло признаков агрессии и никак не демонстрировало интереса к происходящему. Приборы четко показывали отсутствие изменений пси-фона, давая беспрепятственно настраивать пси-подавители. Серегина отослали обследовать близлежащие ходы и найти место для временного базирования - никто точно не знал, как долго придется здесь пробыть. Вынужденно подчинившись, полковник провел не менее часа в поисках подходящего места. Свет от пси-источника не пробивался, однако это не помешало найти более-менее ровную площадку, на которой без стеснения могли расположиться все оперативники в группе. Постепенно первоначальное потрясение прошло, уступив холодной оценке обстановки.

"Я свою часть сделки выполнил, - думал Серегин, - теперь очередь за ними"

Продолжая обследовать найденное место на предмет наличия скрытых аномалий, полковник беспокойно размышлял над своим будущим.

"Мне нужны гарантии, надо только улучить удачный момент"

Одновременно его съедала тревога. Параноидальными приступами она всплывала в сознании полковника посреди царившего кругом мрака.

"Не вздумай кинуть меня, паскуда"

Детектор пискнул и Серегин метнул взгляд в ту сторону, откуда, по "мнению" прибора, шел подозрительный сигнал. Сделав пару шагов вперед, полковник присмотрелся, но визуально через прибор ночного видения ничего не обнаружил. Осторожно запущенный камень не вызвал никакой реакции, из-за чего Серегин сделал вывод о флуктуации, вызвавшей ложный сигнал детектора. Только он захотел окончательно убедиться в том, что прибор врет, как тут же у него в голове случился болевой импульс, словно в мозг воткнули каленую иглу. Полковник вскрикнул и упал на колени, сбросив с себя шлем с противогазом, и схватился за голову так, как будто она могла треснуть подобно перезревшему арбузу.

- Твою же мать!..

Его вновь охватили кошмарные воспоминания о предыдущем рейде к сверхразлому. Как если бы со стороны он увидел свое окровавленное лицо, труп Теплицкого и его разорванное горло, из которого зубами был вырван кусок мяса.

- Сука-а-а-а!! Оставь меня в покое!! - заорал нечеловеческим голосом полковник и рухнул на землю, завертевшись на ней как червь на крючке. Он не мог остановиться и высвободиться от липких рук кошмара, стиснувших его железной хваткой. Жуткие образы непрерывно атаковали его, хлестали разум и неизвестно, чем все могло кончиться, не приди на его крики оперативники, в числе которых был Колби. Он первый подбежал к держащемуся за голову проводнику, непрерывно вертевшемуся на земле, и быстро рявкнул:

- Держите его! Медик - дай ему двойную дозу пси-блокатора!

Четверо оперсталов схватили Серегина за руки и ноги, пока пятый с помощью небольшого пневмошприца не вколол ему в шею специальное вещество, снижавшее пси-чувствительность. Практически мгновенно Серегин обмяк и застыл с остекленевшим взглядом, продолжая учащенно дышать. Колби наклонился к нему, не решаясь включить свет; в такие моменты пораженного пси-ударом нельзя было тревожить каким-либо раздражителем.

- Сталкер, ты меня слышишь? - спросил он и вдруг проводник схватил его рукой за бронекостюм и неожиданно сильно подтянул к себе. Тут же к его голове один из оперативников приставил ствол, но Колби сделал знак рукой, чтобы тот не стрелял.

- Мне обещали... - прохрипел Серегин. - Они мне обещали... вывоз из Зоны. Слышишь? Я сделал все, чего они хотели! Ты меня понял?! Они обещали...

- Тихо, сталкер, тихо, - успокоительным тоном произнес Ален, подыгрывая проводнику, который был явно не в себе. - Они все помнят и сдержат обещание.

Колби сказал первое, что пришло на ум. В конце концов, он не знал, насколько сильно Серегин подвергся пси-удару и для командира "трех семерок" это показалось странным. Детектор зафиксировал кратковременное усиление пси-фона - не выше двадцати процентов от прежнего уровня, и никто из его подчиненных не проявлял признаков поражения этим типом излучения. Тем временем хватка Серегина ослабла и он отключился.

- Оттащите его в сторону, - сказал Колби и снял с себя руку проводника, которого тут же отволокли к стене. Некоторое время Ален задумчиво наблюдал за полковником, пытаясь догадаться о причинах столь острой реакции на то, от чего другие даже не поморщились. Могло ли это в будущем стать угрозой? - спроси себя он.

"Зато местно для базирования этот русский нашел толковое"

- Слушайте мою команду, - произнес Ален. - Обустроить здесь все для длительного пребывания. Используйте химические светильники для освещения. Яркий свет исключен. Подходы к месту базирования заминировать. Найти три запасных хода к пси-источнику и к выходу из сети пещер. Пока все, выполняйте.

Предчувствие практически никогда не подводило Колби и он знал: если внутренний голос ему о чем-то нашептывал, то к этому стоило прислушаться. Сейчас он упорно сообщал только одно и со временем Ален все больше убеждался в его правоте. Командир "трех семерок" вернулся к громадной пещере, где в своем заточении или наоборот, доме величественно и одновременно устрашающе фосфоресцировал гигантский пси-источник. Колби проверил детектор и запросил экспресс-анализ атмосферы и удивился, когда все данные однозначно указали на безопасный состав воздуха и низкий уровень радиационного фона. Подумав, он снял шлем с противогазом и наконец-то смог вдохнуть холодный сырой воздух пещеры.

- Вот мы и встретились, - вслух сказал Ален и подошел ближе к объекту. - Ради тебя сгинул Мёрфи и другие парни. Ты должно того стоить.

В это время семеро оперативников настраивали излучатели, пока, наконец, один из них не подошел к Колби.

- Сэр, излучатели готовы, частота определена. По вашему приказу мы готовы начать процесс взятия под контроль пси-объекта.

Командир, сложив руки на груди и не глядя в сторону техника, уточнил:

- Точки стимулирования определены?

- Так точно, сэр, - подтвердил оперативник. - Мы сможем заставить его излучать в нужном для нас направлении и с необходимой мощностью.

- Отлично, рядовой. Продолжайте полный мониторинг состояния объекта во всех диапазонах.

- Будет сделано, командир.

Техник отправился к приборам, оставив Колби наедине рассматривать громадину пси-источника. От него исходил странный низкий гул, менявший свою тональность как будто огромный великан напевал какой-то странный мотив. А в голове у Колби внутренний голос продолжал говорить одно и то же.

"Русские сюда придут, русские сюда придут..."

- Это будет славный бой, - тихо произнес Колби и улыбнулся.

***

Н а с т о я щ е е

Вашингтон, округ Колумбия

Сегодня была суббота и Кети Хейл устроила себе выходной - уж очень ей не хотелось открывать свой магазин из-за обострившейся депрессии. Ее с трудом хватило на то, чтобы выйти за продуктами, потому как в холодильнике у нее дома было хоть шаром покати. Благо ближайший магазин был недалеко и можно спокойно пройтись пешком без необходимости пользоваться машиной. Взяв продуктов на несколько дней, она несла в руках два больших пакета с покупками, которые ей вручила на кассе миловидная девушка. Подул сильный ветер и Кэти прибавила шагу, чтобы побыстрей добраться домой, приготовить себе свою любимую вкусность и, завалившись на кровать, посмотреть какой-нибудь не напрягающий фильм. Женщина прибавила шаг, не замечая как по дороге за ней, в каких-нибудь десяти метрах, медленно ехал неприметный микроавтобус с тонированными стеклами. В какой-то момент он прибавил в скорости и проехал чуть вперед, остановившись у обочины. Настроившись на волну своих раздумий, Кэти не обратила никакого внимания на машину и то, как открылась ее боковая дверь. Также женщина не заметила, как спортивного телосложения водитель микроавтобуса вышел из него и в такт шагам Кэти быстро подошел к ней, пока она не успела далеко отойти от машины. Лишь в последний момент Кэти почувствовала, как к ее лицу приложили что-то мягкое. Вдохнув пару раз, женщина даже не успела толком вскрикнуть и почти сразу же потеряла сознание. Ее подхватил мужчина и вместе с пакетами утащил внутрь микроавтобуса. На все у него ушли буквально считанные секунды, поэтому никто не успел заметить краткотечный инцидент, поскольку из-за ненастной погоды на улицах было малолюдно. Да и редко кто в больших городах обращает внимание на происходящее вокруг, если это не касается непосредственно них самих, а тем временем микроавтобус тихо тронулся с места и отправился как можно дальше отсюда.

***

Медленно подняв веки, Кэти с минуту не могла понять, где она. Перед глазами все кружилось и плыло, отчего ее начало подташнивать, но спустя некоторое время позывы утихли и в какой-то момент Кэти вспомнила последние секунды до того, как она потеряла сознание. В этот момент ее охватил непередаваемый ужас, от чего в горле немедленно встал ком. Она повернула голову и обнаружила себя лежащей на задних сиденьях в какой-то машине.

- Скоро головокружение пройдет, - сбоку произнес мужской голос. Женщина резко развернулась и со страху вжалась в сиденье.

На нее смотрел мужчина лет тридцати-тридцати пяти и довольно приветливо улыбался,

- Спокойно миссис Хейл, спокойно, - он выставил перед собой руки ладонями вперед. - Я знаю, как это выглядит, но поверьте, я не причиню вам вреда.

Кэти испуганно уставилась на незнакомца немигающим взглядом и на любое его движение реагировала нервным вздрагиванием.

- К-кто вы и что в-вам н-надо, - наконец, выдавила она из себя. Мужчина кивнул, всем видом демонстрируя отсутствие в нем угрозы.

- Давайте так, - предложил он, - это не похищение и я не насильник. Вы ведь об этом подумали в первый момент, верно? Я ваш друг и, возможно, единственный.

Вместо ответа женщина опасливо оглянулась вокруг и вдруг резко закричала так, что у сидевшего напротив мужчины едва не лопнули барабанные перепонки.

- Помогите!!! Кто-нибудь!!! Меня похитили!!!

- Да что ж ты... - вздохнул незнакомец и, кинувшись к Кэти, одной рукой заткнул ей рот, а другой оттянул ее от заблокированной двери микроавтобуса. Улучив момент, она укусила его за руку.

- Чтоб тебя!.. - охнул он и с трудом удержал в руках неистово дергавшуюся женщину.

- Отпусти меня, мудак! - взвизгнула она.

Незнакомец быстро уложил ее на кресла и ловким движением закрыл ей рот ладонью.

- Тихо! - рявкнул он и Кэти тут же умолкла.

- Не хочешь по-хорошему, буду жестче, ясно? - шикнул незнакомец. - Моргни два раза, если поняла меня.

Несколько секунд она никак не реагировала, с испугом смотря на мужчину. Наконец, Кэти сделала, как он сказал, и снова уставилась на него.

- Вот и отлично, - сказал мужчина. - А теперь слушай меня внимательно. Сейчас я уберу руку с твоего рта и ты не издашь ни единого писка, понятно? Если начнешь делать глупости, то мне придется заткнуть твой рот кляпом и замотать скотчем, а заодно связать тебя им. Ты ведь не хочешь этого? Конечно, нет. И я бы не хотел. Поэтому будь паинькой и не заставляй меня выполнять мое обещание, договорились?

Кэти два раза моргнула глазами.

- Вот и молодец. Так что не глупи. Смотри, я убираю руку.

Мужчина медленно снял ладонь со рта Кэти и отпустил ее, пересев на сиденье напротив.

- Подумай, если я хотел бы тебе зла, то уже давно так и поступил, - резонно заметил он.

Его ровный прямой нос и умные черты лица пополам с каким-то успокаивающим низким тембром голоса заставили Кэти отказаться от попыток дальнейшего сопротивления хотя бы на время. По ее виду за километр можно было догадаться, что она все еще не доверяла незнакомцу и тот, несомненно, это понимал. Он дружелюбно, но с некоторым заметным напряжением смотрел на женщину. Шли секунды и Кэти все же немного успокоилась, во всяком случае, в глазах уже меньше читалось страха, хотя она все еще бросала в сторону незнакомца подозрительные взгляды.

- Прошу меня извинить, миссис Хейл, поскольку в силу специфики нашей первой встречи у меня до настоящего момента не было возможности представиться. Зовите меня Билл и я не желаю вам ничего плохого. Напротив, моя цель оказать вам помощь, хотя пока вы этого не понимаете и не хотите мне верить. Что ж, это понятно. Понадобится некоторое время, но его-то у нас почти нет, поэтому вам придется сделать усилие над собой и выслушать меня. Поверьте, все, что я скажу целиком и полностью в ваших интересах. Вы же неглупая женщина и прекрасно понимаете абсурдность предположения, в котором незнакомый человек будет так рисковать и тратить свое время на весь этот цирк. Да, к слову, вас не снимает скрытая камера и это не розыгрыш - к моему и вашему большому сожалению.

Кэти испуганно уставилась на него широко открытыми глазами и некоторое время так просидела. Незнакомец понимающе покачал головой.

- Начну с главного, - сказал он. - Вам нельзя домой.

Было видно, как женщина растерялась и заставить себя произнести хотя бы пару слов оказалось для нее довольно трудной задачей, но почему-то - Кэти не смогла себе этого объяснить - сидевший напротив человек все меньше внушал ей чувство угрозы. Напротив, от него все больше исходило невидимых волн чувства безопасности.

- Почему? - наконец, спросила она.

- За вашим домом следят.

- Следят? - испуганно спросила она, но тут же сменила выражение лица на искусственное недоумение. - В смысле кто? И зачем?

- Вы и сами это знаете, - спокойно ответил Билл и скрестил руки на груди. - Вас предупредили о риске провала и вы залегли на дно. Разумный шаг, но, увы, запоздалый.

- Да о чем вы говорите?! - почти возмущенно вскрикнула она.

- Не стоит повышать голос, - дружелюбно произнес Билл, - мы же с вами договорились.

- Послушайте, - Кэти нервно улыбнулась, - вы меня с кем-то путаете...

- Вас предупредили о провале и миссис Френсис - ваш постоянный клиент - больше к вам не зайдет. Верно?

Женщина задумалась и чуть более спокойным тоном ответила:

- Да, я знаю человека, о котором вы говорите, но обо всем остальном... Какой еще провал?

Незнакомец сокрушенно покачал головой, но затем, наконец, сказал:

- Давайте не будем тратить время на глупости - у нас его действительно мало. Пару дней назад наши общие с вами друзья предупредили о необходимости прервать контакты с миссис Френсис, что вы и сделали. Проблема в том, что ее схватили и это мне достоверно известно.

На лице Кэти отразилось неподдельное беспокойство, которое она, впрочем, довольно быстро обуздала.

- Эй... как вас там? - сдавленно произнесла она. - Я не знаю, какие у миссис Френсис проблемы с законом, но меня это никак не касается. Меня никто ни о чем не предупреждал и я действительно не понимаю, кто вы такой и зачем меня похитили.

- Ну конечно вы все понимаете, - улыбнулся Билл. - Ведь именно поэтому вы плохо спите уже вторую ночь к ряду?

Глаза Хейл округлились.

- Откуда вы знаете? - прошептала она. - Вы что, за мной следили?

- Да, - кивнул незнакомец, - иного выхода у меня не было. За вами ведется круглосуточное наблюдение и мне было непросто организовать все так, чтобы неприметный фургон, на который вы и внимания не обратили, получил дыру в колесе и не смог выехать за вами, когда вы отправились в магазин.

- Это бред... - тихо сказала Кэти, все еще не веря в происходившее с ней, словно это какой-нибудь дурной сон. Ей жутко захотелось курить и незнакомец, словно прочитав ее мысли, достал из кармана пачку сигарет.

- Я предполагал, что вам это может понадобиться. Не уверен, что это ваша любимая марка, но тут уж извините.

Он достал одну сигарету и протянул ее Кэти. Несколько секунд она с опаской посмотрела на нее. Незнакомец услужливо поднес зажигалку. Щелчок - и она подкурила от маленького пламени, сделав глубокую затяжку.

- Еще раз прошу меня извинить за такой способ знакомства, - сказал Билл. - Согласитесь, если бы я подошел к вам где-нибудь в кафе и рассказал все это, то вы бы просто покрутили пальцем у виска и ушли бы. Или того хуже.

Воздух в замкнутом пространстве очень быстро пропитался запахом табачного дыма и Билл опустил стекло. Внутрь попал ветер и дышать стало легче.

- Миссис Хейл, моя задача вытащить вас из той ситуации, в которую вы попали и, к слову, я рискую точно также как и вы - у меня нет дипломатического прикрытия. - Слова мужчины заставили ее с большим доверием посмотреть на него. Будь она моложе и при других обстоятельствах Кэти могла бы с ним познакомиться, решила женщина, но тут же откинула от себя глупые мысли. Ее предупреждали о провокациях и она все никак не могла свыкнуться с мыслью о своем провале и именно эти размышления вызвали в ней дрожь, передавшуюся на руки, которую заметил Билл.

- Послушайте, я пониманию насколько шокирующе все это звучит и вызывает совершенно обоснованные подозрения, но у меня нет прав решать за вас вашу судьбу. Давайте сделаем так. Сейчас мы осторожно подъедем к вашему дому и остановимся на безопасном расстоянии. Вы сами все увидите и если решите уйти, то я не стану вас удерживать. Как вам идея? Разумеется, если вы не настроены кричать и пытаться вырваться отсюда, привлекая ненужное для нас обоих внимание.

Мысли в голове Кэти кружились в безудержном вихре, чего с ней не случалось уже очень долгое время. Она была в растерянности и не знала, как ей поступить.

"Откуда он столько знает? Неужели меня решили спасать?"

Сбрасывая пепел прямо на пол машины, она выбросила окурок в опущенное окно, которое Билл затем снова поднял.

"Черт, черт, черт!"

Держать в себя в руках становилось все сложней и Кэти, сделав вид, будто сильно заинтересовалась предложением незнакомца, ответила:

- Хорошо, пусть будет как вы скажите.

Билл заметил в ее поведении все еще сохранявшееся недоверие и лишь молча сел на водительское сидение и завел автомобиль. Он тронулся с места и через десять минут они заехали на улицу, где находился дом Кэти. Медленно проезжая мимо него, в какой-то момент Билл приметил стоявший припаркованный микроавтобус с надписью "Техническое обслуживание спутниковых систем" с нарисованной спутниковой тарелкой и улыбчивым парнем в форме техника.

- Стекло тонированное, поэтому можешь спокойно рассмотреть фургон, пока мы едем, - произнес Билл, глядя вперед. Кэти заметила, что он периодически косился в ее сторону через зеркало заднего вида, как бы следя за ее действиями.

- Ну и что? Обычная служба техподдежки...

Слова Кэти прозвучали неуверенно даже для нее самой.

- Я следил за ними с позавчерашнего дня. Каждый день новый фургон, который останавливается в разных местах. Иногда из него выходят люди в форме инженеров и ходят по домам. Но это прикрытие. Их машина всегда останавливается так, чтобы иметь хороший обзор именно вашего дома. Сначала я подумал это случайность, но потратив много часов слежки за вами - надеюсь, вы меня поймете, ведь я не мог рисковать - я окончательно убедился в верности моего предположения. Пока они следили за вами, я следил за ними и обнаружил, что внутри у них подозрительно много аппаратуры, да и вели они себя не как простые техники. Мне доводилось самому участвовать в длительных наблюдениях и в состоянии распознать, когда кто-то следит за другим.

- Я вам не верю, - упрямо сказала Кэти, но с опаской посмотрела на фургон, когда они проезжали мимо него.

- Ваше право, - спокойно ответил Билл.

Они завернули за угол так, чтобы их не было видно фургону с "техниками" и припарковались возле одного из домов. Билл повернулся к Кэти.

- Я вам скажу честно. Вы можете мне не доверять, но проявите благоразумие. У меня есть четкий приказ вытащить вас отсюда даже против вашей воли, если понадобиться. Но я не хочу этого, поэтому дам вам выбор. Вы можете выйти из машины прямо сейчас, взять свои пакеты с продуктами и как ни в чем не бывало вернуться домой в объятия самообмана, а можете уехать со мной и не провести много лет в тюрьме за шпионаж. Но знайте одно: если вы сейчас уйдете, то второго шанса не будет. Я что-нибудь придумаю. Например, скажу, что вас слишком плотно опекали и риск раскрытия был чрезвычайно велик, поэтому пришлось отказаться от идеи вашего тайного вывоза. Короче - выбор за вами.

Он разблокировал двери и просто молча смотрел вперед с невозмутимым выражением лица. Кэти посмотрела на него, но уже без тени страха. Напротив, когда ей предоставили выбор самой решать свою судьбу она вдруг ощутила тревогу и стала судорожно пытаться принять хоть какое-то решение, которое не выбивалось за пределы ее готовности действовать. Она уже думала о своем провале - каждый на ее месте не один раз думал об этом и прокручивал в голове то, как он мог бы произойти. Только теперь Кэти поняла, насколько наивной была. В своей голове она все представляла как в фильмах о Бонде, но реальность отличалась от них поистине грандиозно. Это были опасные игры и теперь путь назад был отрезан. Хейл протянула руку к двери, но в какой-то момент отдернула ее и... разрыдалась. Слезы текли из ее глаз безостановочно, смывая тушь и весь макияж.

- Вытащите... вытащите меня отсюда, - всхлипнула она, закрыв руками лицо и содрогаясь от рыданий. Билл все это время неподвижно сидел, слушая женщину, которая теперь казалась столь беспомощной. Некоторое время он не решался, но затем потянулся и коснулся ее руки своей ладонью и слегка сжал.

- Кэти, посмотрите на меня, - произнес он. Женщина подняла красные заплаканные глаза. Твердым и уверенным голосом Билл сказал: - Не время плакать, я с вами и вытащу вас отсюда. Понимаете? Вытащу.

Он выбрался из сиденья водителя и сел чуть ближе. Билл нагнулся к ней, прошептав:

- Доверьтесь мне.

Она посмотрела в его голубые глаза и увидела в них стальную решимость и настоящую мужскую уверенность, которой ей так не хватало. И она сделала кивок головой.

- Да... хорошо, я с вами, - ответила Кэти и пальцами вытерла слезы. Сообразив, Билл достал из кармана платок и передал ей, за что она кивком поблагодарила его.

- Оставьте его у себя, - сказал он и вернулся на место водителя, вставив ключи зажигания. Микроавтобус тихо тронулся с места и только через некоторое время Кэти, до того угрюмо смотревшая на проезжавшие мимо автомобили, спросила:

- Куда мы едем?

- На конспиративную квартиру, - пояснил Билл, выруливая из поворота. - О ней знают лишь единицы, включая меня. Там тебе придется переждать некоторое время, пока я не придумаю, как тебя вытащить отсюда.

Кэти закивала головой. Почему-то сейчас, несмотря на все обстоятельства, она впервые почувствовала себя в безопасности и это ей показалось странным. Рядом с этим относительно молодым мужчиной, прямо таки вселявшим ощущение надежности, она почувствовала себя настоящей женщиной. Неожиданно для себя она закрыла глаза и под ровный гул мотора уснула, забывшись глубоким сном.

***

Сколько они проехали, пока она спала, Кэти не знала и проснулась только от прикосновения Билла, который вежливо ее разбудил.

- Мы приехали, - сказал он и показал пальцем в сторону лобового стекла. Кэти с заспанным видом нормально села и взглянула на серый четырехэтажный дом.

- Что это за место? - недоверчиво спросила она.

- Не беспокойся, - заверил ее мужчина, - я понимаю, выглядит он не очень респектабельно, но так и должно быть. В таких домах живет половина Америки и затеряться в них, не привлекая к себе внимание, дело несложное. А теперь будь умницей и приведи себя в порядок.

Он протянул Кэти ее сумочку, в которой та быстро нашла зеркальце и влажные салфетки, с чей помощью женщина вытерла свое лицо и убрала растекшуюся тушь. Посмотрев в свое отражение, Кэти стало нехорошо; ненакрашенная она показалась себе намного старей, хотя ей было лишь немногим за сорок.

- Готово, - сообщила она и убрала все свои принадлежности в сумку.

- Хорошо. Теперь делаем так. Я выхожу с пакетами и захожу внутрь, а ты меня ждешь здесь. Ясно?

Кэти кивнула.

- Молодец. Видишь вон то окно на третьем этаже? Тогда следи за ним. Если я буду внутри и меня что-то насторожит, я его открою. Вот держи.

- Что это? - спросила женщина, глядя как Билл протянул ей небольшую пачку денег и смартфон.

- Здесь тысяча долларов, этого тебе хватит на неделю. Если все пойдет не по плану, постарайся покинуть Вашингтон и затеряться подальше отсюда. Сразу же создай новый электронный почтовый ящик на имя Ребекка Н. Спенсер и с его помощью пройди регистрацию в Твиттере, после чего создай фейковый аккаунт с тем же самым вымышленным именем. Как только ты все сделаешь в точности, как я сейчас сказал, наши общие друзья узнают о том, что ты в беде. На твоей странице под видом ненавязчивой рекламы пиццы они спросят, не хотела бы ты сделать заказ? Ты ответишь утвердительно и назовешь адрес, куда ее следует доставить. На самом деле это будет адрес твоего местонахождения. Все поняла?

Кэти кивнула.

- В течение двух, максимум трех, суток за тобой приедут, где бы ты ни была. Главное оставайся там до тех пор, пока тебя не найдут. Смартфон и SIM-карту немедленно уничтожь или выброси. Вопросы есть?

- Ты говоришь так, словно нас уже нашли... - мрачно сказала Кэти и недоверчиво посмотрела на дом.

Билл вздохнул.

- Послушай, сейчас не время для сомнений, но мы должны предусмотреть все варианты, понимаешь? Поэтому запомни пароль. Как только с тобой выйдут на контакт, у тебя спросят: "Вы заказывали сицилийскую пиццу?". Тогда ты ответишь: "Нет, я заказывала маргариту". Не забудь и не перепутай. Документы я тебе найду. А теперь повтори.

Кэти повторила, как того потребовал Билл. Убедившись, что она все запомнила, мужчина сказал:

- Ты молодец. Если все будет в порядке, я скоро приду. Жди меня здесь и следи за окном. Если я ничего подозрительного не обнаружу, то просто вернусь за тобой и мы вместе отправимся в квартиру.

Он ободряюще улыбнулся.

- Ну как, готова?

Неожиданно для себя Кэти улыбнулась ему в ответ и сделала утвердительный кивок головой.

- Хорошо... Билл.

Мужчина подмигнул ей и тут же стал серьезным, как обычный американец, отягощенный повседневными проблемами. Открыв дверь, он вышел из машины и отправился в сторону многоквартирного дома. Кэти трясло. Никогда прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного - настолько все оказалось неожиданным и шокирующим. К этому невозможно привыкнуть, подумала она. Самое скверное, что для себя отметила женщина, заключалось в отсутствии какого-либо альтернативного плана. Ее эмоции вошли в тяжелейшее противоречие с разумом, постоянно создавая предательские мысли о возможности все обратить вспять. А ведь нужно-то просто выйти из этой машины, вызывать такси и добраться до своего дома, словно ничего не произошло...

"Деньги и телефон оставлю здесь. Ну же Кэти, решайся же!"

Но голос разума ее остановил в самый последний момент. В конце концов, она была бизнесвумен и привыкла просчитывать риски. Кэти сопоставила все то, что произошло с ней за последние дни и пришла к неутешительному для себя выводу: этот незнакомец, Билл, был прав, как это не прискорбно осознавать. Ее пасли как жену какого-нибудь гангстера из фильма Мартина Скорцезе и этот факт неискоренимо въелся в мозг.

"А что если это все спланированный обман?", - вдруг подумала она, продолжая наблюдать за окном на третьем этаже, куда показал Билл, но тут же сама себя поправила.

"Нет. Какой в этом был смысл? Он ведь..."

Ее отвлекло появление незнакомца, вышедшего из входной двери и спешно направлявшегося к микроавтобусу, из которого на него смотрела Кэти. За считанные секунды он дошел к машине и открыл дверь со стороны сиденья водителя. К своему облегчению, которое незнакомец внешне ничем не проявил, он отметил, что женщина не ушла и послушно ждала его, как он ей и сказал.

- Все в порядке? - спросил Билл с немного обеспокоенным выражением лица.

- Да, - кивнула Кэти и показала использованные влажные салфетки. - Куда это?

- Положи в бардачок и пошли за мной.

- Хорошо, Билл.

Она кинула мусор в бардачок и вышла из машины. Мужчина кивком головы показал ей следовать за ним и Кэти зашагала в сторону дома. Инстинктивно она опустила голову, словно боялась быть узнанной кем-либо из местных жителей, хотя в этой части города у нее не было знакомых и вероятность случайной встречи с кем-либо из них была чрезвычайно мала. Они быстро нырнули через входную дверь. Внутри оказалось довольно тускло, словно перегорела часть подвесных ламп, но это меньше всего беспокоило Кэти в данный момент. Внизу за столиком сидела консьержка в почтенном возрасте и подозрительным взглядом окинула новоприбывших.

- Мистер Хопкинс? - она явно обратилась к Биллу, который рассчитывал незаметно проскользнуть на лестницу. Он остановился и, как заметила, Кэти, натянул на себя вежливую улыбку.

- Добрый день, миссис Селдон, - повернулся Билл. - Как ваше самочувствие?

- Думаю, состояние моего здоровья самое меньшее, что вас заботит. Как на счет квартплаты? Вы задолжали за целый месяц!

Казалось, звуком ее голоса можно было резать нержавеющую сталь - столь пронзительным и неприятным он был. Билл тяжело вздохнул и покачал головой.

- Сколько раз напоминать, миссис Селдон: я произвел оплату еще неделю назад и, кроме того, заплатил сразу за месяц вперед. Проверьте свои записи.

Старуха в очках с массивной оправой и крашенными в неестественно белый цвет волосами быстро достала какую-то потрепанную тетрадь, где в считанные секунды нашла нужную строку и от удивления у нее брови поползли вверх.

- В самом деле, оплата проведена неделю назад, - задумчиво протянула миссис Селдон. - А это кто?

Билл мельком посмотрел на Кэти и подмигнул ей.

- Знакомая с работы, - ответил Билл и терпеливо спросил: - У вас еще есть какие-нибудь вопросы, миссис Селдон?

- Надеюсь это не из тех "знакомых", которых снимают в квартале отсюда за сто долларов в час? - проворчала старуха и исподлобья зыркнула в сторону парочки.

Кэти показалось, что у нее на миг остановилось сердце, а челюсть медленно отвисла, но почувствовав, как Билл ее подталкивает вперед, она покорно прошла в сторону лестничного пролета и услышала вежливый ответ ее компаньона:

- Я такими э-э... услугами не пользуюсь, миссис Селдон. Всего хорошего.

Он быстро догнал Кэти и, подхватив ее под локоть, шепнул на ухо:

- Давай побыстрей поднимемся, пока ей не взбрело в голову еще чего-нибудь у меня выпытать.

Вместе они быстро поднялись на третий этаж, стены которого были обшарпаны и исписаны цветными граффити. Мимо них в рэперском прикиде прошли два молодых негра бандитского вида, которые на них уставились и едва не зацепили Кэти, уходя в сторону выхода.

- Не обращай внимание на местных аборигенов, - успокоительно произнес Билл, подходя к нужной двери, - тут таких персонажей предостаточно, в конце концов, это не столь фешенебельный район, как твой.

Он подмигнул и ей снова стало легче. Кэти заметила, что этот человек производил на нее странное воздействие, словно умиротворял и поглощал все ее беспокойство. Открыв дверь, Билл сделал приглашающий жест.

- После вас.

Кэти осторожно вошла внутрь и удивилась; это была небольшая однокомнатная квартира с одной кроватью, но в отличие от царившего в коридоре бардака здесь было чисто, что положительно говорило о ее хозяине.

- Ого! - присвистнула Кэти. - Да ты мистер Порядок.

- Рад, что тебе понравилось, - признался Билл. - Наверное, к порядку меня приучила военная служба.

Кэти повернулась.

- Где ты служил? - спросила она.

- В морской пехоте, - ответил Билл, закрыв дверь и посмотрев в глазок. - Нам вдалбливали в голову определенный режим и порядок, который и остался со мной на всю жизнь. Так что, где бы я ни был я везде приношу упорядоченность с собой.

В первый раз он заметил, как на лице женщины промелькнула тень улыбки.

- Наверное, твоя девушка счастлива с тобой, - как-то неожиданно для себя произнесла Кэти.

Расслабленность Билла вдруг сменилась какой-то хмуростью и он поникшим голосом произнес:

- Моя уже бывшая девушка ценила совсем другие качества в людях, из-за чего мы с ней и расстались.

- О, прости меня, я не должна была...

- Все в порядке, - ответил Билл и сменил тему. - Располагайся. Кровать твоя, я буду спать на диване. Пойду, положу продукты в холодильник.

Он вышел на кухню, оставив Кэти наедине с собой. Женщина осмотрелась. Обстановка была проста и незамысловата, явно виднелась мужская рука в наведении порядка, но именно мужская. Не было здесь того уюта, который способна организовать только женщина. Подойдя к окну, выходившему на улицу и пожарную лестницу, Кэти выглянула в него. По дороге как обычно носились автомобили, разноцветным потоком двигаясь в двух направлениях. По тротуарам, как ни в чем не бывало, ходили люди и в какое-то мгновение Кэти испытала к ним жгучую зависть за то, что они могут жить так же, как и прежде, а она нет. Отпрянув от окна, женщина подошла к кровати и осторожно села на ее край, словно не хотела здесь что-то менять.

- Ты голодна? - раздался голос Билла из кухни.

- Немного, - призналась она.

- Как на счет сэндвичей?

- Было бы здорово.

Мысли полностью поглотили Кэти. Главный вопрос заключался в одном. Ее жизнь, начиная с сегодняшнего дня, кардинально изменилась. Даже осознать, не говоря о том, чтобы принять этот факт, являлось серьезным психологическим испытанием. Все к чему она привыкла, все чем она занималась теперь было в прошлом, но одно изменение с ней все же успело произойти - ей больше не хотелось сбежать и вернуться домой, точнее, уже в свой бывший дом. Здесь, в этом незнакомом месте, но с Биллом ей почему-то было уютней и безопасней, чем в покинутом доме. Как такое возможно? - вопрошала себя Кэти. Чтобы за несколько часов ее жизнь перевернулась с ног на голову - разве это не безумие в чистом виде?

"Наверное, мир сошел с ума. Или я?"

- Билл? - позвала она своего компаньона.

- Да, Кэти, - ответил он, войдя в комнату с двумя тарелками, на которых аппетитно лежали по два сэндвича с мясом.

- Держи, - он передал ей тарелку. - Я хоть и не кулинар, но моя профессия заставляет учиться делать все самому.

Он улыбнулся и, как бы подавая пример, откусил большой кусок и взялся его тщательно пережевывать. Испытывая некоторую неловкость, Кэти поступила также и только сейчас поняла, насколько проголодалась. Через полминуты она уплетала нехитрую еду едва не за обе щеки, почувствовав себя в своей тарелке.

- А эта мадам внизу весьма прямолинейна, - чуть позже заметила Кэти, проглотив последний кусок и отставив тарелку на стоявшую рядом с кроватью тумбочку.

- Миссис Селдон? - Билл усмехнулся. - Не обращай на нее внимание. У нее вся жизнь это опыт общения с не лучшими представителями общества, так что не удивительно, почему она выбирает порой не самые вежливые обороты.

- Да уж, маску любезности она на себя не надевает...

- У нее прогрессирующий склероз, так что через несколько дней она и не вспомнит, что ты была здесь. Но в целом миссис Селдон вполне сносная женщина, хотя в это трудно поверить после первого знакомства с ней.

- Еще бы, - согласилась Кэти и как бы замялась. Заметив это, Билл отставил в сторону свою тарелку с недоеденной пищей и сделался более серьезным, каким его видела Кэти в первые минуты их необычного знакомства.

- Понимаю, у тебя есть некоторые вопросы. Если ты готова их задать, то я постараюсь на них ответить.

- Хорошо, - сглотнула она. Было видно, как непросто ей давалось начало разговора. - Что дальше? Я имею ввиду, каков план? Сидеть здесь и не выходить наружу?

Билл сцепил руки в замок и облокотился на колени.

- Моя задача - вытащить тебя отсюда. В смысле из страны. Найти тебе новые документы, имя, фамилию, биографию. На все это понадобится какое-то время. Не знаю сколько, не все от меня зависит. И еще. Мне нужна твоя помощь.

- Помощь? - удивилась Кэти. - Но чем я могу помочь тебе?

- Мы не можем выйти на связь с человеком, которому ты передавала информацию. Ты понимаешь меня?

Кэти замолчала и отвела взгляд. Ей не нравилось то, в какую сторону пошел разговор.

- Понимаю, тебе трудно и ты не хочешь об этом говорить, но пойми: кроме тебя в эту цепочку вовлечены еще люди и им может угрожать опасность. По неясной пока причине мы не в состоянии связаться с тем, кому ты передавала сведения от Джанет Френсис. Поэтому мне нужно знать, как именно ты связывалась с ним, чтобы ему самому передать сообщение с предупреждением.

- Подожди, - испуганно отодвинулась назад Кэти и с подозрением спросила: - А разве тебе не должны были объяснить, как происходила связь с тем человеком? Почему об этом не знаешь ты?

Билл вздохнул и сокрушенно покачал головой.

- Сама подумай, - настойчиво сказал он. - Чем больше человек знает о способе контакта со связником, тем выше вероятность утечки. Поэтому мне никто ничего не сказал, кроме того, что я это должен спросить у тебя и вместо тебя пойти в нужное время и сделать все как надо. Надеюсь, мне не надо объяснять, что скоро тебя спохватятся - если уже не спохватились - и ты будешь объявлена в розыск по надуманной причине?

- Уже? - с тревогой в голосе спросила Кэти и с широко открытыми глазами уставилась в пол.

- Да, - ответил Билл. - Поэтому времени у нас совсем немного. Если ты откажешься говорить, то судьба человека будет поставлена под угрозу.

- Черт! - она резко встала и заметалась по комнате, как пойманная птица в клетке. Кэти обхватила голову руками и снова подошла к окну. - Все это так сложно... Я... я не знаю, как мне быть. Мне столько раз говорили о недопустимости сообщать о способе контакта...

Вдруг Кэти почувствовала руки Билла на своих плечах. Она обернулась.

- Ты все правильно делала, Кэти, - сказал он. Не осуждающе, а с пониманием Билл посмотрел ей в глаза и женщине показалась, что она была готова в них утонуть. - Но теперь обстоятельства изменились. Френсис раскрыли и под угрозой разоблачения оказалось много хороших людей. Мы должны помешать этому. Ну, так как? Ты поможешь мне?

Некоторое время она молча всматривалась в его лицо, ощущая как из ее глаз по щекам текли слезы, пока, наконец, Кэти не опустила голову.

- Пачка сигарет, - всхлипнула носом женщина. - Я должна была положить пачку сигарет марки "Мальборо" с флеш-картой.

- Куда?

- В парке Баттери-Кембл. Шестая скамейка от входа по правой стороне. Между ее досок с левого края я должна была засунуть смятую пачку сигарет именно этой марки. Я курю их.

- Так, а что ты должна была сделать на случай разоблачения?

- Если прервать контакты - пачку "Винстон", залечь на дно - "Хилтон".

- Значит, "Винстон", - произнес Билли и глянул куда-то в сторону. Затем он вновь посмотрел ей в глаза.

- Спасибо тебе, Кэти, ты очень помогла.

Она закивала головой, все еще не до конца придя в себя. За этот день на нее слишком много выпало и женщина чувствовала себя разбитой и смертельно усталой.

- Ладо, - произнес Билл, - на первый день с тебя хватит. Тебе надо поспать - усталый человек чаще совершает ошибки.

Скорее на автомате, нежели соглашаясь, Кэти кивнула и хотела было прилечь на кровать, как вдруг раздался звонок в дверь. На пару секунд они оба замерли, даже позабыв как дышать.

- Ты кого-то ждешь? - перепуганным шепотом спросила Кэти и посмотрела в сторону двери.

- Нет, - сглотнул Билл и, прислонив к губам палец, достал из куртки пистолет. Он бесшумно подошел к двери так, чтобы его нельзя было увидеть в глазок.

- Кто там? - спросил он.

- Здесь живет мистер Грэм? - раздался голос молодой женщины.

- Нет, вы ошиблись.

- Но мне сказали, что по этому адресу проживает некто Роберт Грэм, которому предназначается посылка.

- Повторяю, здесь не живет никакой Роберт Грэм, - ответил Билл и подал сигнал Кэти уходить через окно. В миг на ее и без того испуганном лице отобразилась смертельная тревога, но поддавшись инстинктам, она отступила в сторону окна и услышала, как мощный удар вышиб дверь, а из проема внутрь ворвались люди в форме.

- ФБР!! Никому не двигаться!! - рявкнул один из бойцов в камуфляже и защитных очках.

Ударом приклада Билла отбросили на пол и он изо всех сил крикнул вслед Кэти:

- Уходи через окно!! Делай, как я тебе говорил!!! Уход...

Увесистым ударом ботинка Билла заставили умолкнуть. Женщина не ожидала от себя прыти, которую продемонстрировала секундой позже, когда схватив свою сумку, она бросилась открывать окно, но снаружи, со стороны пожарной лестницы, ее уже ждали двое вооруженных бойцов, направивших свои автоматические винтовки в ее сторону. В этот момент она все поняла - теперь ей настал конец. Она рванула было назад, но кто-то мощным толчком сбил ее с ног и Кэти болезненно упала на пол. В глазах потемнело и последнее, что она запомнила, было то, как на нее уже одевали наручники.

...Когда сознание к ней окончательно вернулось, Кэти обнаружила себя сидящей на диване. Повертев головой, она заметила, как нее уставился долговязый и худощавый человек с неприятным сканирующим взглядом. Один его вид говорил о том, насколько плохой была ситуация, в которую попала Хейл. Женщина испуганно и как-то затравленно посмотрела в сторону агента ФБР, но быстро опустила глаза.

- Добрый день, миссис Хейл, - издевательски вежливо произнес агент и взял стоявший у столика стул, поставив его перед ней. Сев на него, агент изучающе посмотрел на нее. - Предлагаю не тратить время на выполнения формальностей вроде зачитывания ваших прав и прочего в том же духе. Лучше поговорим о вашем будущем, а точнее о том, как нам сделать его менее мрачным.

Хейл трясло подобно кленовому листу на ветру. Недавно высохшие слезы снова потекли из ее глаз и с этим она ничего не могла поделать.

- Чего... чего вы хотите? - спросила Кэти и посмотрела на агента.

- Для начала позвольте представиться. Я спецагент Джон Фостер, расследую дело, связанное с разведдеятельностью агентурной сети, в которую вы входите. У нас достаточно доказательств вашей вины и есть очень высокая вероятность, что вы проведете значительную часть своей жизни в тюрьме. Вы адекватно понимаете ваше положение?

- Я требую адвоката, - робко произнесла Кэти.

- Разумеется! - рявкнул Фостер. - Однако перед тем, как он к вам придет, подумайте вот над чем. Каждое ваше слово, сказанное здесь вашему подельнику, записано. У нас достаточно улик превратить вашу жизнь в ад и вы имеете только один шанс хоть как-то помочь себе.

- О чем вы говорите? - слабо произнесла Кэти, поглядывая то на Фостера, то на двух спецназовцев, стоявших рядом с ней на всякий случай.

- Я говорю о сделке, миссис Хейл, - пояснил Фостер и наклонился чуть вперед. - Вы помогаете мне, а я помогаю вам. Поверьте, с теми уликами, которыми мы располагаем вам не поможет никакой адвокат. Единственный ваш шанс это сотрудничать со следствием и поделиться с нами информацией.

Женщина устало посмотрела на него. В змеиных глазах сидящего перед ней человека читалось плохо скрываемое ликование от удачи, которую ему удалось поймать и теперь он ощущал себя полным хозяином ситуации. Она не была морально готова ко всему этому и испытывала небывалый шок. Удержать в голове все те чудовищные перемены, которые она испытала за последние часы, оказалось выше ее сил и она покорно кивнула.

- Что вы хотите знать? - с трудом спросила она и заметила на лице спецагента триумфальную ухмылку.

***

Часом позже в машину к Фостеру на сиденье рядом с водителем подсел мужчина. У него был помятый вид, но, похоже, это не доставляло ему неудобства.

- Отличная работа, Боб. Твоему перевоплощению могли бы позавидовать многие актеры.

- Спасибо, сэр. Рад, что сработало. Правда парни из группы захвата могли бы и помягче со мной обойтись. Мне кажется у меня сломано ребро.

- Пройдешь медосмотр. Все должно было выглядеть правдоподобно и ты не подкачал. Кстати и миссис Селдон тоже.

Фостер повернулся к нему и с полуулыбкой заметил:

- У тебя был только один прокол.

- Знаю, - согласился Боб, - на связнике. Но я понимал, что в таком состоянии она вряд ли сможет все учесть. Думаете, ее признаний хватит в игре против Френсис и ее адвоката?

- Должно хватить, - повернулся Фостер и посмотрел, как Хейл посадили в машину с мигалками. - Ее показаний плюс факт выноса Френсис секретной информации из лаборатории и результатов теста на полиграфе будет вполне достаточно для присяжных на закрытом процессе. Надо продолжить давить на нее через дочь и, кажется, я знаю как.

- Адвокат? - догадался Боб и схватился за болевший бок.

- Верно, - кивнул Джон. - У него на Френсис большое влияние. Если мы познакомим его с новыми обстоятельствами, раскрывшимися в ходе оперативной работы, то сможем склонить самого Пиррса убедить ее сознаться и пойти на сделку со следствием.

- Думаете, сработает? Этот сукин сын чертовски упрям и принципиален.

Фостер усмехнулся.

- Ты прав, Боб. Но у всех есть свой предел. Ты видел, как он смотрит на нее?

- Вы полагаете...

- Да, черт возьми. Ради нее наш друг Гарольд пойдет на что угодно. Главное суметь обосновать перед ним неопровержимость улик и тогда он сам вынудит Френсис выложить нам все, как на исповеди.

- Надеюсь, вы правы сэр.

- Я тоже, - согласился Фостер и набрал по защищенному каналу связи уже хорошо известный ему номер.

***

- Господин президент?

- Говори, Пол.

- Дело сделано, осталось дожать Френсис.

- Значит, мы можем записать эту победу на свой счет?

- Безусловно, сэр. У нее очень мало шансов выкрутиться.

- Пол, ты, конечно, все организуешь, но...

- Сэр?

- Мне надо еще раз все обдумать. Вопрос слишком щекотливый, чтобы его принимать, не подумав дважды.

- Разумеется, сэр. Я буду ждать вашего решения.

- Хорошо. До конца дня я его приму.

***

Чернобыльская аномальная Зона

Устройство пещер напоминало пористый материал, из которого сделаны человеческие кости. Проходы часто имели замысловатую геометрическую форму, поэтому идти через них было весьма непросто. Они петляли и заворачивали под всевозможными углами, замедляя продвижение группы почти до черепашьего темпа. Пройденные места помечались Егоровым специальным мелом, чтобы избежать путаницы и облегчить себе путь обратно. Лабиринты проходов, часто уходившие как в боковые стороны, так и вверх и вниз, переплетались в причудливый узел, ориентироваться в котором было крайне трудно. Как выяснилось после первой пары сотен метров классический ход цепью здесь мало подходил, а кроме того серьезные ограничения накладывала длина веревки, которой обмотались грушники. В итоге, майор принял решение оставить только один головной дозор, куда вошли Меткий и Араб, медленно продвигавшийся глубже и глубже в сердце непроглядной тьмы. Казалось, даже через приборы ночного видения чернота оплетала их, прилипала к спецкостюмам высшей защиты, мешая разглядеть путь впереди. Разведчики старались избегать слишком больших ходов более пяти метров высотой и шириной - оставалась высокая вероятность напороться на гигантское существо, чья массивная поступь пока лишь слабо ощущалась грушниками. Не будь с ними часов, то определить количество пройденного времени было бы намного сложней. Минута могла растянуться в час, а час сжаться в минуту и ощущение этого терялось в темноте. Сенсорная недостаточность чувствовалась в полной мере, когда разведчики медленно продвигались между каменными колоннами, соединявшими землю и свод громадной пещеры. Кроме того, оставалась ненулевая вероятность влететь в аномалии, которых под землей хоть и было меньше, чем на поверхности, но все же встречались. Впрочем, за все пройденное время в сверхразломе ни одной деформации законов мироздания им не попалось. Объяснить данный факт, равно как и дать правдоподобное объяснение строению пещеры, не представлялось возможным, а потому каждый из разведчиков просто принял все как есть, стараясь не забивать голову вопросами, на которые он сейчас вряд ли смог получить ответ. Накопленная за последние часы усталость давала о себе знать и чем дальше они спускались вглубь недр Зоны, тем сильнее она проявлялась. Концентрация то и дело норовила притупиться и тогда возникал риск споткнуться с последующим падением, но лишь многолетний опыт не давал грохнуться в одну из многочисленных ям. Собственно в таких случаях помогала веревка и на случай потери кем-то равновесия напарники могли его успеть вытащить назад.

Меткий аккуратно ступал между крупными валунами, невесть как появившихся вместе со всем внушительным пространством под землей. "Возможно, они упали сверху во время землетрясения, создавшего эту пещеру", - подумал сталкер. Отбросив ботинком камень, он старался как можно осторожней переступать через трещины на земле, которыми она была усеяна практически повсеместно. Один неверный шаг мог привести к сломанной ноге, чего нельзя было допустить. К счастью, благодаря небольшой дистанции и прямой видимости, в большинстве случаев Меткому удавалось по рации предупреждать остальных о трещинах, завалах или просто резком укручивании спуска, чей угол порой увеличивался с двадцати градусов до пятидесяти и выше. В такие моменты приходилось использовать альпинистское снаряжение, которое имелось у каждого бойца особенно, если высота спуска была несколько метров и даже больше. Таких мест было немного, но и они доставляли немало хлопот. На каком-то этапе Меткий все же сумел приноровиться к особенностям здешнего рельефа и в дальнейшем делал меньше ошибок, а вместе с ним и остальные, хотя это не всегда помогало, особенно когда требовалось более тщательно следить за показаниями пси-пеленгатора. Сигнал Альфа-источника имел свойство довольно резко ослабевать, объяснения чему сталкер не находил: еще пару метров назад интенсивность излучения могла быть в разы выше, а затем резко снижалась. В такие моменты требовалось вернуться туда, где сигнал был мощнее всего и заново определить сторону, в которой пси-излучение сильнее всего. Это вынуждало тратить немало времени и его добрая половина использовалась не для продвижения, а для выявления направления, которым следовало идти. Единственным утешением служила невысокая вероятность наличия заложенных американцами мин из-за множества проходов. Егоров понимал: враги не могли знать, каким путем его группа последует к пси-источнику, а значит тратить взрывные устройства наобум вряд ли бы пришло в голову кому-нибудь из них. Зато ситуация могла кардинальным образом измениться с приближением к цели, в чем отдавал себе отчет каждый грушник.

- Внимание всем, - голос Меткого за долгое время был первым звуком, кроме собственного дыхания и шагов, который услышали остальные. - Здесь что-то есть.

Пояснять не пришлось. Впереди земля и часть стены покрывались целой колонией светящихся существ, похожих издалека на необычные растения. Они тянулись щупальцевидными отростками до метра длиной, фосфоресцируя синеватым светом, отчетливо видимым без ноктовизоров. Подойдя к ним чуть ближе, Меткий обнаружил, что это были не растения, а организмы больше напоминавшие колонии червей. Как только сталкер приблизился, они немедленно потянулись к нему, как будто от него исходил какой-то источник энергии. Возможно, они чувствовали его тепло, подумал сталкер и резко отошел в сторону. Сзади раздался крик и Меткий немедленно обернулся на него: один из грушников случайно подошел слишком близко к пучку этих червей и те неожиданно быстро впились ему в костюм, уволакивая в самую гущу своей колонии.

- Тяните его все вместе! - прошипел Егоров по рации, стараясь лишний раз не кричать.

Оказалось твари были чрезвычайно сильны и местами умели резко удлиняться до двух-трех метров, хватая все, до чего они дотягивались. С десяток из них впились в костюм грушника и с огромной силой потянули к себе. Кто-то дал очередь из глушенного автомата, но особого эффекта это не вызвало.

- Не стрелять! По нему попадешь! - приказал Егоров.

Черви все больше облепливали, обхватывали свою жертву и в определенный момент сил бороться с ними даже дюжине крепких мужиков оказалось просто невозможно. Один из червей пролез под костюм разведчика, вызвав у того неестественные конвульсии и душераздирающий вопль. Через прибор ночного видения стало заметным, как с него был сорван противогаз, а изо рта пошла пена. В него пролез один из гнусного вида червей, проникая все глубже в пищевод и майор, глядя на это отвратительное зрелище, принял единственно правильное решение. Точным выстрелом он застрелил своего напарника и, ухватившись за трос, прохрипел в рацию:

- Режьте веревку!

На его приказ отреагировали незамедлительно и ножами отрезали себя от уже погибшего товарища. Черви с поразительной легкостью выхватили его тело и с омерзительными дергающимися движениями стали расправляться с ним. Вся эта шевелящаяся масса производила тошнотворное впечатление, из-за чего смотреть на этот пир было невыносимо.

- Уходим, - сдавленно прорычал Егоров, - всем удвоить бдительность. На его месте может оказаться любой.

Грушники отошли от колоний хищных червеподобных созданий и с помощью пси-пеленгатора определили путь дальше. Не допускалось останавливаться даже для того, чтобы хоть как-то почтить память погибшего товарища. Инстинктивно все ощущали, как время уходило и дальнейшее промедление могло стоить всей миссии.

Завернув в очередной поворот, Меткий сверился с прибором и обнаружил существенное усиление сигнала. Решив было сообщить об этом командиру, сталкер вдруг отчетливо расслышал странное гудение, которого совершенно точно раньше не было. Хлопнув по плечу Араба, Меткий жестом показал о наличии звука и напарник, прислушавшись, поднял палец вверх, подтверждая наблюдение Меткого. Решив связаться с остальными, сталкер нажал тангенту, но неожиданно выявил еще один звук не похожий на тот гул, который он услышал вместе с напарником. На сей раз звуки были знакомыми до дрожи в ногах.

- Уходим вглубь пещеры! - заорал сталкер по рации, но в этот момент сотрясавшие стены шаги завершились чудовищным грохотом разламываемых колонн. Дозор в составе Меткого и Араба бросился кубарем в сторону и лишь краем поля зрения приборов ночного видения они заметили, как гигантская пасть с вращающимися челюстями пробила новый туннель сквозь толщу стен. От мощного рева разведчики едва не оглохли и лишь чудом никто не погиб, кинувшись как можно дальше от огромного монстра.

- Бегите!! - заорал Егоров, уже не стараясь сохранить конспирацию, догадавшись, что тварь пришла на крики грушника, погибшего от хищных червей. Бойцы быстро разобрались в ситуации и сделали так, как сказал их командир. Меткий же не сразу пришел в себя и, открыв глаза, с ужасом отдернулся назад. Буквально в полуметре от его лица шевелились черви, тянувшиеся к нему с явным намерением вцепиться в него. Сталкер почувствовал на своем плече хват грушника, который быстро поднял его на ноги и вместе они ринулись в один из ходов пещеры, куда вряд ли смогла бы пробраться громадная тварь. Чудовище с остервенением проламывало хрупкие препятствия, пытаясь дотянуться к своей добыче, поэтому все до единого грушники убегали меж черных стен как можно дальше. В какой-то момент тварь остановилась и лишь с каким-то жалобным урчанием продолжала наблюдать за людьми. Егоров вместе с остальными пробежал еще не меньше сотни метров, прежде чем на общей частоте скомандовал остановиться. Выбранное им направление позволяло видеть всех бойцов через промежутки между колонноподобными образованиями, поддерживавшими своды сверхразлома.

- Всей группе: собираемся на свет, - прошептал майор в рацию, прислушиваясь к тяжелой поступи монстра, оставленного где-то позади. Он достал фальшфейер и зажег его так, чтобы яркий красный огонь привлек внимание остальных, высматривавших своих напарников во тьме пещеры. По вспышке все сразу догадались куда идти и немедленно опустили свои приборы ночного видения, чтобы не навредить глазам от усиленного ими света. Менее чем через минуту группа собралась, настороженно прислушиваясь к шагам их жуткого преследователя. Тварь явно уходила от них в неизвестном направлении, но все еще содрогавшаяся земля говорила о благоразумии затаиться хотя бы на короткое время. Единственным исключением стали трое грушников, которых Егоров послал разведать путь дальше.

***

- Что это за звуки? - спросил Колби, напряженно вслушиваясь в темноту.

- Чудовище, - ответил Серегин, встав рядом. Он очнулся пару часов назад и сейчас от услышанных звуков ощутил, как взмокла спина.

- Это не может быть совпадением, - покачал головой командир "трех семерок". - Русские пришли.

Ален повернулся к остальным и отдал приказ:

- Всем приготовиться к обороне объекта. Дозорам отслеживать любую активность за периметром.

Серегину стало немного не по себе, но он быстро взял себя в руки.

"Значит, они все-таки пронюхали о сверхразломе... Что ж, он станет для них могилой"

***

- Все целы? - взволнованно спросил Егоров и бойцы дружно подтвердили. - Хорошо. Эта сволочь за нами охотится, и я не могу понять зачем, ведь мы для него как мухи для орла.

- Верно, - согласился присевший рядом Меткий. - Существо явно питается чем-то покрупнее. Но чем?

- Сталкер, по-твоему, что оно такое?

- Не знаю... Больше напоминает какой-то реликт.

- А если оно здесь работает как охранная система? - неожиданно предположил Филиппов.

- Альфа-источника! - шепотом воскликнул сталкер, повернувшись к капитану. - Интересная мысль. Если он на нее как-то влияет, то натравливает на нас.

- Но если американцы все же добрались к нему, тогда почему тварь их не тронула? - усомнился майор.

- Может и тронула, - предположил сталкер и развел руками в стороны. - Потому они и не оставили никого у сверхразлома, а перед тем как войти в него смогли ее чем-то отвлечь.

- Например?

- А хрен его зна... Хотя постойте! Если идея с охранной системой верна, чего мы не знаем наверняка, выходит тварь должна быть пси-чувствительна.

- Американцы несли сюда свои приборы-излучатели и могли использовать один из них для отвлечения монстра, а сами пробрались внутрь, - согласительно кивнув головой, резюмировал Егоров.

- Звучит логично, - согласился сталкер и добавил: - Но это лишь предположение, хотя и здравое. Мы ведь даже не знаем, сумели пиндосы добраться к Альфа-источнику или нет.

Ответить Егоров не успел из-за вернувшихся троих дозорных. Один из них волнованным голосом произнес:

- Командир, дальше мы видели свет!

- Что?! - ошалел майор. - Вы видели его источник? Получилось что-нибудь опознать?

- Никак нет, - с отдышкой ответил один из разведчиков. - Было слишком далеко, но...

- Да говори же!

- Мне показалось, я видел человека, - сказал боец и все переглянулись между собой.

Егоров и сам на несколько секунд замолчал, переваривая поступившую информацию. Выходит, враг уже на месте, подумал про себя командир, и сделал однозначное заключение.

- Добраться сюда могли либо фанатики, либо профессионально подготовленная спецгруппа с большим опытом рейдов в Зоне. Первый вариант считаю маловероятным, значит остается второй. И это не может быть совпадением.

- Нужно провести разведку, - произнес Филиппов.

- Да, - согласился Егоров. - Первостепенное значение имеет информация об их численности, вооружении и системе защиты.

- Есть проблема, - вмешался сталкер.

- Знаю, - кивнул майор, - мины и датчики.

- Про датчики можно не беспокоиться, - произнес до того молча сидевший лейтенант Олег Чернов с позывным Ворон, - тварь начала создавать такую тряску, что мы сможем подобраться достаточно близко, пользуясь ею как прикрытием.

- Отличная идея, возьмем как рабочую, - согласился Егоров. - Остаются мины. Князь, Араб - идете впереди и прокладывайте нам путь. Сержант? - обратился командир к разведчику, который первый обнаружил противника. - Насколько велик размер той области?

- Точно сказать сложно - мы не стали слишком близко приближаться к нему, опасаясь выдать свое присутствие, но визуально она показалась громадной - как минимум с футбольное поле, а то и больше. Обзор сильно ограничивался колоннами.

- Значит, информация подтверждается, - заключил Егоров и только сейчас снял противогаз из-за зеленого сигнала на газоанализаторе. Остальные последовали его примеру.

- О чем ты, командир? - уточнил сталкер, напряженно пытаясь догадаться, к чему клонит майор.

- Пси-источник такой мощности должен быть просто огромных размеров - это напрямую следует из сказанного на инструктаже. Следовательно, область, где он находится, должна быть еще больше. Судя из конфигурации пещер, число подходов к нему измеряется десятками, а это означает, что нашим "партнерам" физически не хватит взрывных устройств, чтобы их все заминировать. Они смогут обезопасить лишь основные, самые крупные подходы.

- При условии, если они думают так же, как и мы, - возразил Араб.

- Согласен, - кивнул Егоров, - но в любом случае им придется выбрать, где их установить, а значит, противник будет исходить из того, как лучше всего обезопасить себя и организовать оборону с тактической точки зрения. Не забывайте, у них есть задание и оно имеет наивысший приоритет. Американцы должны защитить излучатели любой ценой и не могут рисковать. В этом и заключатся их уязвимость, которой мы можем и должны воспользоваться. Нам нужно подобраться как можно ближе к цели и выяснить, откуда лучше всего организовать захват. Критически важно любой ценой уничтожить противника. Пленных не брать. Затем ликвидировать или, если выйдет, взять хотя бы один излучатель и установить ядерный заряд с последующим уходом из пещеры в обратном направлении. Как только убедимся, что заряд сработал, а с этим, думаю, проблем не возникнет, мы отошлем зашифрованный сигнал, после чего нам пришлют координаты точки эвакуации. Так в общем виде выглядит наш план. Какие будут соображения на этот счет?

Все задумались. На словах все выглядело довольно гладко, вот только бойцы помнили о выкрутасах Зоны.

- Нападение нужно осуществить с разных направлений, - предложил капитан Филиппов. - Одна подгруппа отвлекает, а другая наносит основной удар. Проведем доразведку и выясним, какие силы есть у противника.

- Верно, - согласился Егоров, - пойду я, ты и сталкер. Остальным оставаться здесь и дожидаться нас. Как только выясним, что к чему, я приму решение о схеме налета. У нас ограниченное число бойцов, поэтому придется подумать, как создать подгруппы для нападения, захвата и обеспечения.

- Есть один момент, - вступил в разговор Меткий.

- Какой?

- Американцы должны были догадаться о нашем присутствии - вряд ли они не слышали грохот монстра.

- Знаю, - произнес Егоров, - ты прав. - Он обратился ко всем. - Тут наша задача серьезно осложняется. Если мы не вернемся, командование на себя берет Ворон, как самый старший по званию после меня и капитана.

- А почему бы нам просто не подойти как можно ближе к ним и установить заряд? - спросил Меткий.

- Потому что мы должны быть уверены в результате, - пояснил Егоров. - Взрыв килотонной мощности создает огненный шар в двести метров с областью критического урона в восемьсот метров, но с учетом здешних стен значительная часть энергии ударной волны будет поглощена, а значит, у нас нет уверенности в нанесении взрывом неприемлемого ущерба Альфа-источнику. Он должен испариться от взрыва. Я не могу знать наверняка, но практически нет сомнений в том, что и враг знает о своей уязвимости и не станет нас встречать у самого Альфа-источника. Даю руку на отсечение, амеры постараются создать оборону на значительном расстоянии от него. Помни, есть только один шанс и его следует использовать на все сто процентов. Поэтому заряд должен быть заложен максимально близко к объекту, чтобы быть уверенным в его уничтожении. У нас приказ выполнить миссию при любых условиях и права на ошибку просто нет.

- Понимаю, командир, - кивнул Меткий, вдыхая холодный сырой воздух без фильтрации противогазом. - Тогда у нас есть шанс обойти их мины.

- Как? - задумчиво отозвался Егоров.

- Если они выставят часть своих на значительном расстоянии от объекта, то это нам на руку. Им придется контролировать только некоторые проходы, а как ты сказал, их количество должно быть значительным.

- И то верно, - подтвердил Филиппов. - У них людей приблизительно столько же, как у нас, может, чуть больше. Думаю, правдоподобные оценки находятся в районе двадцати человек - плюс-минус. Если область действительно большая, то этого количества явно недостаточно для его полноценной обороны. Часть из них они должны были оставить возле объекта, а на ключевые направления расставили дозорных с детекторами. Там же заминированы подходы.

- Логично, но это только предположение, - сказал майор. - Сталкер дело говорит: у нас есть отличный шанс проникнуть к Альфа-источнику и разгромить врага. Главное вычислить его наиболее уязвимое место обороны, которое - я почти не сомневаюсь - будет неочевидным. Также предлагаю исходить из предположения о том, что враг знает о нашем присутствии.

- Точно, - согласились остальные. Егоров продолжил.

- У меня практически нет сомнений, что они не станут высылать разведгруппу - здесь это совершенно бесполезно. Найти нас в сети пещер и бесконечных переходов в темноте да еще с риском потерять связь практически невозможно. Они будут находиться максимум на расстоянии в несколько сотен метров от их лагеря и объекта. Наш передовой дозор, вероятно, обнаружил кого-то из их постовых.

- Командир, - обратился боец из дозора, - мы сделали карту местности локатором.

Он достал защищенный планшет с отмеченной красной точкой на его экране.

- Это, - ткнул он в нужную область, - место, где мы видели противника. С учетом сказанного на одной позиции их вряд ли больше, чем двое.

- Исходя из размера области, твое предположение смотрится правдоподобно, - произнес Егоров, глядя на экран планшета. - На всякий случай, мы пойдем другим маршрутом - враги вас могли заметить. Теперь слушайте мою команду. Если мы не вернемся, то под командованием Ворона вы попытаетесь выполнить задание без нас. Точка сбора за пределами сверхразлома остается той же, точку сбора внутри пещер предлагаю сделать место, где мы сейчас находимся. Каждый должен запомнить ориентиры, чтобы найти его в сети ходов. Наконец, последнее. У нас есть преимущество, связанное с тем, что противнику никто не придет на помощь и мы можем не ограничивать себя по времени этим фактором. Но мы не знаем, когда начнется переход в активную фазу и чем он будет сопровождаться. Придется спешить.

- Сколько вас ждать? - уточнил Ворон.

- Выставите таймеры на один час с момента нашего выхода. Если не вернемся к тому времени, начинайте действовать самостоятельно по той же схеме с доразведкой.

- Принято, командир, - ответил лейтенант.

- На рации не надейтесь, здесь они работают на очень ограниченной дистанции, да и то через раз. Кстати, по той же причине не удастся воспользоваться беспилотником - он создаст шум и будет неуправляемым. Все, включайте таймеры и ждите нас. Мужики, одеваем маскхалаты и уходим.

Натянув камуфляж, трое разведчиков спешно выдвинулись в сторону прохода, образованного внушительными колоннами, высотой с трехэтажный дом. Первым пошел майор, за ним сталкер, а замыкал строй Филиппов, на котором оставался контроль тыла. Одновременно с оставшимися бойцами они выставили шестьдесят минут на своих встроенных экранах и нажали "старт". Обратный отсчет начался.

***

Свечение впереди постепенно усиливалось, давая понять о внушительных габаритах его источника. Меткий старался идти как можно тише из-за хорошей слышимости и эха внутри пещер. Первым на сей раз шел майор, делая периодические остановки и прислушиваясь к любым звукам. Шаги огромного существа ощущались даже здесь, поэтому каждый разведчик чутко прислушивался, не усиливается ли их звук, говоря о приближении враждебной твари, однако пока повода для особого беспокойства не было. Сырой и холодный воздух вдыхался с трудом, видимо, с непривычки после длительного использования противогаза, а может, подумал сталкер, сказывалась усталость, из-за которой снижалась концентрация и затруднялось дальнейшее движение. Не прими стимуляторы, Меткий давно бы выдохся еще во время нападения фанатиков и сейчас держался на остаточном эффекте от него, не зная, как долго тот еще продлится. Собрав всю волю в кулак, он заставлял себя идти дальше и чувствовал, что остальные грушники тоже боролись не только с враждебной средой, но и с самими собой. Шаг за шагом сияние приближалось, пока, наконец, Егоров не дал команду жестом остановиться.

"Идем в такт шагам монстра", - "сказал" он.

Понять его оказалось нетрудно. Каждый шаг местного обитателя сопровождался сильной вибрацией, используя которую можно было маскировать передвижение от возможных датчиков. Использовались они американцами или нет, никто не знал, однако предосторожность никогда не мешала в таком деле. Поэтому оставшееся расстояние предстояло преодолевать короткими перебежками в момент, когда существо начинало свое движение. Направление задавал майор, указывавший его до того, как давал команду пробегать несколько шагов во время создаваемой монстром тряски. Такой метод серьезно замедлял передвижение, но в противном случае враг мог узнать о присутствии не только громадной твари. Таким способом трое разведчиков сумели продвинуться на несколько сотен метров за четверть часа и под конец укрылись за одной из каменных колонн. Сияние усиливалось и, казалось, впереди уже должен был появиться его источник, но из-за множества проходов он все еще скрывался от глаз грушников. С каждой минутой их охватывала целая буря эмоций от ощущения близости некой огромной силы, чего-то, заставившего сдвинуться с места тектонические плиты мировой политики. Они почти физически ощущали приближение к невиданному ранее феномену и это чувство примешивалось к опасности, исходившей от этого места.

В отдельные моменты времени приходилось буквально ползти по земле, замирая, когда чудовище останавливалось и не сотрясало пещеру.

"Ориентир - колонна на два часа", - показал майор и осторожно пополз по намеченному пути. Меткий полез следом, чувствуя сзади присутствие капитана, который замыкал троицу. Сталкеру тяжело довались проходимые метры, но он, до боли стиснув зубы, стойко преодолевал расстояние, отделявшее его от цели. В какой-то момент он полностью осознал всю значимость следующих нескольких часов и того, насколько близко он оказался к выполнению своей самой важной задачи из всех, которые когда-либо перед ним ставились. Он вспомнил, что все началось с самого первого сообщения о необходимости вычислить местоположение наемников. Казалось, с тех пор прошла целая вечность, прожита жизнь, ведь за пройденное время произошло столько событий, что хватило бы для создания нового сталкерского эпоса, такой себе зоновской Калевалы. Теперь же, стараясь глушить свое пыхтение, сопровождавшее его каждый пройденный метр, он отгонял от себя все лишние мысли и сосредоточился на задании. Приближавшийся источник света пугал и манил одновременно, и противиться этому чувству было просто невозможно, но внимание больше всего привлекла резкая остановка командира, который жестом недвусмысленно сообщил:

"Вижу противника на два часа".

Меткий повернул голову в сторону, куда указал майор. Вначале сталкер никого не мог разглядеть из-за света и однообразного пейзажа колонн и голой земли, но приглядевшись, он заметил, как от одного из выступов как бы отошла тень. В силуэте сразу опознавался человек, который каким-то неведомым образом буквально сливался с общим фоном.

"Как такое возможно? - подумал Меткий. - Прямо хамелеон"

Враг умело затаился, но невозможно часами неподвижно лежать на одном месте и хоть какое-то движение дозорный должен был сделать, чтобы размять затекшие мышцы. Сталкер сразу понял, что противник очень давно находился на своей позиции, потому что не позволил бы себе таких шевелений, знай о присутствии чужаков. С расстояния было трудно определить, какое оружие имел при себе враг, но у грушников практически не было сомнений, что тот держал в руках снайперскую винтовку с ночной оптикой. Значит, решил про себя Егоров, он не заметил их - в противном случае они бы об этом узнали. Ситуация складывалась аховая, так как с каждым метром вероятность их обнаружения снайпером существенно увеличивалась. Ни у кого не было сомнений, что он хорошо изучил свой сектор обстрела и, наверное, уже знал расположение каждого камня и неровности на поверхности и выявить трех разведчиков ему не составит труда.

"Дьявол!", - гневно подумал Егоров, едва не допустивший смертельную беспечность. Сказывалась чудовищная усталость. Однако укор самому себе никак не помогал в сложившейся ситуации. Единственный положительный момент заключался в неровной поверхности, по которой он ползли, и образованные уступы и небольшие борозды отчасти их скрывали, чем, возможно, и объяснялся факт их некоторого везения. Егоров осмотрел путь впереди и практически сразу нашел довольно широкий проход, уходящий за толстой колонной. На глаз до нее оставалось не более двадцати метров, но которые следовало преодолеть по открытой местности. Если раньше противник их не заметил по совокупности целого ряда факторов, то теперь все могло измениться и не в лучшую для грушников сторону, о чем прекрасно был осведомлен Егоров. Жестом он приказал остальным ждать и с предельной осторожностью выглянул между парой небольших камней так, чтобы издали его шлем походил на часть камня, а не показался новым объектом, способным привлечь внимание опытного наблюдателя. Майор заметил расположение снайпера метрах в сорока от их диспозиции и пронаблюдал за ним. Через некоторое время ему удалось рассмотреть направление, куда выцеливал снайпер и к счастью он смотрел не в их сторону. Земля вновь содрогнулась и в ту же секунду снайпер явно перевел винтовку в направлении источника звука.

"Интересно", - подумал Егоров и продолжил свое наблюдение. Ему оставалось проверить возникшее предположение, но оно должно было занять время. Просидев так около пяти минут, майор сделал у себя в голове важную пометку: каждый раз, когда монстр проходил несколько шагов и сотрясал окрестности, снайпер переводил ствол в сторону источника звука. Складывалось впечатление, будто он почти рефлекторно реагировал на этот шум, приучив самого себя за время своего нахождения на занятой позиции к реагированию на шаги чудовища.

"Это наш шанс", - подумал командир "миротворцев" и отдал жестом команду:

- "Двигаться вместе со мной".

Меткий коснулся его ноги, сообщая, что он и капитан ясно поняли его. Как только звуки шагов монстра вновь раздались, командир грушников медленно пополз вперед, а вместе с ним и двое его напарников. Пройдя полпути до колонны, майор вжался в землю и Меткий с Филипповым немедленно последовали его примеру. Расчет строился на то, что снайпер, выцеливая в направлении звуков шагов твари, будет смотреть через прицел винтовки, у которой был ограниченный угол видимости. Отвлекаясь на чудище, практически все его внимание сосредотачивалось на нем, давая разведчикам возможность проползти до укрытия незамеченными. Командир знал об этом, хотя понимал существующий риск, особенно если где-то рядом залег еще один снайпер. В таком случае враг мог не только вскрыть разведку грушников, но и убить кого-то из них. Такой ход событий был недопустим, а потому майор предпринимал максимальные усилия, чтобы не сделать рокового движения. Снова донесся "тудум-тудум" и земля вместе со стенами задрожала от поступи бродившего где-то в сети пещер чудовищного создания Зоны. Нельзя было терять время и грушники по-пластунски полезли к колонне, преодолев оставшееся расстояние менее чем за полминуты. Когда бойцы забрались за внушительную колонну, соединявшую землю и потолок этого яруса пещеры, то потратили несколько минут на восстановление и так истощенных сил для продолжения своей разведмиссии.

- "До цели пара сотен метров", - показал майор, оценивая расстояние, которое предстояло преодолеть.

- "Принято", - ответили жестами Меткий с капитаном, с трудом восстанавливая дыхание после "марш-ползка". Сохранялся риск напороться на других снайперов-наблюдателей, поэтому оставшееся расстояние пришлось преодолевать с теми же мерами предосторожности. Место встречи со снайпером было отмечено на специальной карте, которую залил по беспроводной связи сержант, отправившийся в дозор после нападения монстра. Теперь у них была информация о двух позициях, где располагались снайперы врага. Меткий вместе с остальными обратил внимание, что обе позиции находились там, где проходы были очень широкими - при желании через них мог пролезть даже здешний гигантский обитатель. Это говорило о ставке врага на максимальный охват обзора, хотя для уверенности в этом грушники должны были осмотреть еще несколько позиций. Собравшись, майор дал команду ползти дальше, но уже используя любые неровности для прикрытия от возможной встречи со снайпером.

- "Источник рядом", - чуть позже сообщил жестом Егоров, когда грушники проползли не менее сотни шагов в направлении света. Он стал настолько ярким, что уже не было необходимости использовать приборы ночного видения и все трое разведчиков подняли их на шлемах. Сияние создавало тени от колонн и местами встречавшихся валунов, возле которых останавливались разведчики для рекогносцировки, а заодно перевести дух. Ползти приходилось все также в такт шагам чудовища, вибрация от которых здесь была меньше, что Егоров связал с увеличением расстояния до него. Тем не менее, грушники продвигались дальше, прислушиваясь к странному гулу, явно исходившему оттуда, откуда шло тусклое сияние. Оно создавало непередаваемую смесь ощущений благоговения и страха и вот уже через несколько минут тяжелого передвижения ползком на животе из-за очередной огромной колонны показалось то, ради чего они прошли столь долгий и опасный путь. Их взору открылось нечто невообразимое: колоссальная пещера с тридцатиэтажный дом высотой и еще Зона знает какой протяженностью большей частью была заполнена какой-то громадной бесформенной массой. У Меткого перехватило дыхание от увиденного и он вгляделся в нее, почувствовав нарастающий ком в горле. Зрелище вызвало чувство отвращения и тошноту. Это была громадная масса шевелящихся человеческих тел, соединенных в один единый кошмарного вида сверхорганизм. Из его кровоточащей массы во все стороны смотрели жуткие лица, лишь отдаленное напоминавшие человеческие. Они были скорее воплощением каких-то безумных уродств, совершенно диких мутаций, напоминая филиал ада на земле. Существо, или чем бы оно ни было, медленно шевелилось, простирая в разные стороны свои чудовищные отростки, состоявшие из тысяч человеческих тел и скелетов с кусками гнилой плоти. Гигантские головы-черепа вылезали из этой омерзительной массы и снова поглощались безумным нагромождением плоти, беспорядочно изменявшимся, взаимопроникая своими разными частями друг в друга и создавая впечатление какого-то сумасшедшего сочетания двигающихся огромных биомасс. Тысячи изувеченных рук, черепов с непропорционально огромными челюстями на вытянутых нечеловеческих позвонках тянулись то ввысь, то вниз, то демонстрируя поразительную синхронность, то впадая в хаотичное шевеление. Форма этого нечто менялась буквально ежесекундно, как будто мелькали картины безумных художников. В происходящее было невозможно поверить, хотя после попадания в аномалию с нарушениями причинно-следственных связей Меткому казалось, его больше невозможно удивить. Он ошибался и теперь осознал это в полной мере.

- Скажите, что вы видите, то же, что и я, - потрясенно он шепотом произнес остальным разведчикам.

- Ты о светящемся шаре под сводом пещеры? - спросил Егоров. - Я такого действительно не видел.

- Какой еще светящийся шар? - удивился Меткий и с широко открытыми глазами посмотрел на своего командира. - Разве ты не видишь эту жуткую тварь?

- Не понимаю, о чем ты, - повернулся к нему майор. - Я вижу здоровенный светящийся шар, размером с "Боинг".

- А я вижу что-то вроде фосфоресцирующей биомассы, без каких-либо глаз или конечностей, - вмешался в разговор Филиппов. - Напоминает огромную амёбу.

- Подождите, - сглотнул Меткий, - то есть вы не видите чудовищное сочетание из кусков изувеченных человеческих тел?

- Нет, - потрясенно произнес Егоров. - Получается, каждый из нас видит этот объект по-разному?

- Выходит, так, - подтвердил Меткий и достал свой пси-пеленгатор. - Максимальный уровень пси-фона.

- Вот оно что, - догадался капитан Филиппов. - Мы видим его по своему и при этом здесь излучение наибольшей интенсивности. Пси-блокаторы уже не справляются.

- Скорее всего, да, - согласился майор и достал монокуляр. Через него он рассмотрел светящийся шар. - Хотелось бы увидеть его истинную форму. Стоп...

Внизу перед Альфа-источником - а в том, что это был он никаких сомнений не оставалось - Егоров заметил несколько странных приборов и троих человек.

- Пригнитесь! - шикнул он остальным и разведчики вжались в землю и медленно отползли чуть назад за ее неровность.

- Видели? - шепотом произнес Егоров. - Это наши "партнеры". Небось, заждались нас.

- Я успел насчитать троих, но вроде бы вдали увидел еще одного, - сообщил Филиппов.

- Так и есть, - подтвердил Меткий, держа наготове автомат. - Эти хреновины, которые они установили перед объектом, явно для его удержания под контролем, о чем и говорил Селезнев.

- Да, - согласился Егоров, - и, судя по всему, им это удалось. Лично я не вижу признаков перехода в активную фазу, так что заряд придется закладывать буквально рядом с ним.

- Но почему? - недоуменно спросил Меткий. - Мы ведь подобрались так близко.

Командир покачал головой.

- Близко, но не достаточно, - пояснил он. - Если Альфа-источник генерирует пространственную аномалию, то она может сработать раньше, чем будет уничтожена. Кто знает, куда взрыв телепортируется? Взрыв совсем рядом резко уменьшит шансы на выживание объекта и наша миссия с большей вероятностью окажется успешной. Не забывай - у нас только один шанс. И...

Егоров замялся и сталкер это заметил.

- Есть еще что-то? - спросил он.

- Нет... Не бери в голову.

На секунду Меткому показалось, что майор был чем-то встревожен и захотел было у него спросить на счет его мыслей, но к тому моменту командир быстро сосредоточился и продолжил.

- Нужно посчитать число тех, кто находится на базе - назовем их местоположение так. Смотрите в оба и отмечайте все возможные проходы к Альфа-источнику. Важно понять, откуда лучше всего нанести удар. Мы должны уничтожить пси-подавители и противника, а затем установить заряд и позаботиться об исключении возможности его деактивации. Задача ясна?

Меткий понимал правоту Егорова и не мог не согласиться с его доводами. Вдвоем с капитаном они одновременно кивнули.

- Тогда не высовываемся и отмечаем каждую деталь. Всё, действуем.

С предельной осторожностью разведчики выглянули из-за камней и в свои монокуляры стали изучать всю раскинувшуюся территорию. Для обзора помогало их расположение на возвышенности, поскольку Альфа-источник, как догадались грушники, находился в самой глубине сети пещер. Маскхалаты позволяли слиться с окружающей местностью и Меткий улегся так, чтобы увидеть как можно больше, но скрыть самого себя. Он осторожно высматривал каждый квадратный метр пространства впереди, успев насчитать уже пятерых противников. Таких костюмов, как у них он никогда не видел. На его глазах один из американцев встал возле громадной колонны и буквально слился с ней. Меткий знал, что командир с Филипповым тоже заметили этот фокус и обязательно учтут в своих расчетах. Этот "хамелеон" ушел в один из ходов и тут же затерялся на фоне стен и колонн пещеры.

"С такой системой маскировки у них есть огромное тактическое преимущество", - подумал Меткий, пытаясь оценить шансы своей группы на успех. Для того чтобы одолеть врага нужно было придумать какой-то экстраординарный ход, но ничего толкового в голову не лезло. Более всего внушал непередаваемый первобытный ужас Альфа-источник и прежде всего своим видом. Сталкер не мог себе объяснить, почему он являлся каждому из них в разном виде и почему именно ему в такой уродливой форме.

"Как тебе твой новый кошмар, сталкер?", - спросил злобный голос внутри.

"Отвали", - шикнул на него Меткий.

"Ты станешь частью его. Неужели ты не понимаешь, почему Зона показала его тебе именно в таком виде? Уродливые создания внутри пси-источника - это то, что она сотворила с осквернившими ее ходоками. Вот как выглядит их ад. Они становятся частью этого места навсегда. И ты станешь, если не решишь уйти отсюда пока не поздно"

"Пошел прочь!", - рыкнул Меткий, едва не произнеся эти слова вслух. Сталкер ощущал, как под шлемом у него взмокла голова, а спина так и вовсе облилась холодным липким потом. С огромным трудом он сумел отойти от стресса и продолжить осмотр базы противника. За пару минут наблюдения сталкер успел насчитать девятерых бойцов, а корме того обратил внимание, что пещера с Альфа-источником оканчивалась тупиком, во всяком случае никаких других проходов за ним Меткий не заметил со своей позиции. Приборы-подавители располагались полукругом метрах в двадцати от извивающейся чудовищной органики, в форме которой объект предстал сталкеру. Глянув на пси-пеленгатор, Меткий обнаружил значительное превышение фона, но американцы словно бы его не ощущали.

"А что если они сами попали под воздействие объекта?", - спросил он себя и ему вопрос показался вполне уместным. Впрочем, оценивая происходящее, сталкер отогнал от себя эту мысль, рассудив, что сумей он взять их под свой контроль, то в первую очередь уничтожил бы излучатели. Некоторые из бойцов противника иногда подходили к выставленным на специальных штативах приборам и производили с ними некие манипуляции. Самого лагеря не было видно и сталкер предположил, что тот должно быть находился на некотором расстоянии от Альфа-источника, ведь никто точно не знал, каким образом он мог влиять на людей. В целом же в их действиях Меткий отметил некую нервозность и спешку, возможно, объяснявшуюся присутствием чудовища и подозрением, что вместе с ним пожаловали и другие незваные гости. Вооружение у них было также внушительным, как и их система маскировки. Он успел насчитать пять автоматических винтовок, два пулемета и два автоматических дробовика, а недалеко аккуратно лежали гранатометы с дополнительными боеприпасами. Несомненно, эти парни умели отлично пользоваться всем своим оружием, раз уж они смогли сюда добраться. Раненых сталкер не заметил, поэтому напрашивался вывод о потерях "двухсотыми" - поверить в их отсутствие у американцев он просто не мог. Оставался вопрос о количестве тех, кто на данный момент был выставлен в дозор. Двоих они видели, значит, заключил сталкер, уже одиннадцать. Опыт подсказывал Меткому приблизительно такое же количество противника на позициях и в лагере, который еще не обнаружен, хотя это было лишь предположением. С другой стороны сталкер представлял верхнюю границу любой рейдовой группы - тридцать человек максимум. Увеличение не имело смысла, если нет желания угробить большую часть людей. Тогда Меткий прикинул, что даже если американцы потеряли вдове меньше, чем грушники, значит, количество человек в отряде вряд ли превышает двадцать пять бойцов. Из этого следовало, что в лагере и на позициях было пятнадцать-шестнадцать человек, не больше. Число разноформенных входов он насчитал восемь, включая тот, откуда сталкер пришел вместе с напарниками. В голове у него уже зарождался план нападения на американцев. Меткий так и продолжил бы оценку обстановки, не попади в его поле зрения лицо одного из противников. Приглядевшись через монокуляр, сталкер едва не поперхнулся собственным языком, а его челюсть стала медленно отвисать.

"Глазам своим не верю!.. Это же... Скиф! То есть Серегин, падаль!"

Чтобы удостовериться окончательно, сталкер еще раз внимательно вгляделся в знакомое лицо человека, предавшего свою страну и погубившего массу людей. Хотя был ли он человеком вопрос оставался спорным.

- Командир, - шепотом позвал он Егорова. - Возле третьего пси-излучателя справа. Видишь боевика в непохожем на остальных костюме? Вглядись в него.

Майор присмотрелся и у него самого от удивления едва не перехватило дыхание.

- Твою мать! - сдавленно воскликнул командир. - Это же Серегин!

Теперь предателя заметил и Филиппов, услышавший сказанное Метким.

- Ну тварь... - с угрозой произнес капитан и добавил: - Его надо уничтожить любым способом.

- Нет возражений, - согласился Егоров, максимально приблизив изображение на монокуляре. - Он помог им быстрей сюда добраться, ублюдок. Ладно, пока оставим его. Вы все успели рассмотреть?

- Да, командир, - подтвердили оба разведчика.

- Хорошо, - сказал Егоров, - я тоже насчитал девятерых. Думаю, как минимум еще столько же на заранее подготовленных позициях. Значит, их численность приблизительно такая же как и наша, может, на несколько бойцов больше. Вооружение серьезное, прорваться штурмом не вариант - поляжем и миссию провалим. Придется брать хитростью. Впрочем, как всегда. Сколько времени?

- Осталась половина, - взглянул на часы Филиппов.

- Делаем съемку и возвращаемся, - заключил Егоров, заметив на лице Меткого обеспокоенность.

Тем временем Филиппов достал портативную защищенную видеокамеру и сделал тщательную съемку местности и по завершении сообщил об этом Егорову. Кивнув, майор немедленно дал команду:

- Выходим назад, но с обходом места, где видели снайпера. Вопросы? Если нет, тогда обсудим план действий уже с остальными. Полезли отсюда.

Молча, грушники покинули место своего наблюдательного пункта в обратном направлении. На этот раз возвращаться было чуть легче, так как местность стала более знакомой, а потому ориентировались в ней проще, но пришлось сделать существенный крюк, чтобы не попасть в поле зрения снайпера. Благо оставленные особым образом пометки, на которые вряд ли смог бы обратить внимание противник, случайно заметив их, помогли существенно быстрей вернуться к основной части группы. Когда дозорный заприметил троих разведчиков, то немедленно затребовал ответ на пароль и, услышав его, вернулся вместе с ними. Прибытие тройки из разведки было встречено с большим воодушевлением - пребывание в этой мрачной пещере давило на психику и бездействие пополам с томительным ожиданием камрадов до крайности угнетало. Поэтому, когда все услышали знакомый шепот командира, то всем полегчало. Каждый из бойцов был на взводе, готовый наконец-то выполнить миссию, ради которой его с камрадами сюда и отправили.

- Их лагерь обнаружить не удалось, - сказал Егоров, переведя дух, - но зато мы смогли найти местоположение Альфа-источника.

- И как он выглядит? - в напряженном ожидании спросил Чернов.

- Трудно объяснить, каждому из нас он представился в разной форме. Это нечто огромное с мощным пси-фоном, иначе он не смог бы преодолеть действие пси-блокатора. Оно же и является источником увиденного нами свечения. Возможно, видеозапись что-то прояснит.

Он залил видео по беспроводному каналу на планшет и все бойцы внимательно изучили съемку. Однако на записи вместо изображения объекта ничего не было видно, кроме размытого светового пятна. К счастью, все остальное довольно хорошо запечатлелось, благодаря чему у каждого разведчика составилось более-менее полное представление о месте базирования противника.

- Какова численность амеров? - уточнил один из грушников, глядя на экран планшета.

- Возле объекта мы насчитали девятерых. Плюс еще одного снайпера. Если добавить того, которого увидел сержант, получается одиннадцать. При оценке общей численности противника мы втроем пришли к выводу, что их не больше двадцати пяти человек. Несколько должны находиться в лагере, но приблизиться к нему не удалось - подходы под контролем снайперов, да к тому же наверняка заминированы и обложены сигнальной аппаратурой. Ползти к нему даже с использованием создаваемой монстром тряски опасно. Думаю, их лагерь находится к востоку или юго-востоку от пещеры с объектом, но он не является нашей целью. Как можно легко заметить, вооружены они капитально - от винтовок типа четыреста шестнадцатых Хеклер-Кохов и до одноразовых гранатометов. Есть два пулемета Mark 48. Используют приборы-подавители, которыми облучают Альфа-источник. Их установили на штативах в количестве восьми штук, возможно, есть еще. Их нужно уничтожить в первую очередь и, если получится, взять хотя бы один с собой. Поэтому первыми целями должны стать приборы.

Егоров взял камень и стал чертить на земле условный план запечатленной позиции пси-источника.

- Здесь, - майор пальцем показал в нарисованную схему, - находится пещера. За ней проходов нет, так что с обратной стороны атаковать не выйдет. К самой пещере ведет с десяток ходов - точнее установить не получилось из-за риска быть раскрытыми. Через каждый из них может свободно пройти одна подгруппа.

- Но для этого надо убрать снайперов, - заметил Чернов.

- Верно, - согласился командир. - Поэтому предлагаю провести налет с ликвидацией снайперов на известных нам позициях. Все оружие должно быть глушенным - наш шанс это скрытность и внезапность. Риск велик, но иного выхода нет. У них позиции хорошо пристрелены и наверняка есть запасные. Значит, наша возможность заключена в устранении снайперов с последующим выходом к Альфа-источнику. Из-за ограниченного числа личного состава они не в состоянии обеспечить контроль на всех направлениях и этим мы должны воспользоваться, но задача ликвидации снайперов все равно никуда не девается - не убьем их, и они нам попортят кровь. Но имейте ввиду: их бойцы облачены в спецкостюмы, которых я еще не видел. Станут возле стены и замрут - будешь в метре проходить и не заметишь. И все же хотя бы один сектор должен быть зачищен от них, чтобы мы смогли уйти после налета. Если их командир не идиот, а я в этом не сомневаюсь, то он соберет своих бойцов у пси-источника, оставив нескольких для контроля подходов. Их костюмы - серьезное преимущество, так что проблем они нам доставят, как только мы с ними столкнемся. По возможности используйте тепловизоры, только так их можно эффективно обнаружить. Далее, прикрытие отступления подгрупп нападения и захвата возьмет на себя подгруппа обеспечения. Ворон - ты ее и возглавишь. С тобой будет находиться Валет с зарядом и Сокол. Как только противник будет ликвидирован, а устройство захвачено, я по рации дам условную команду на общей частоте - три длинных сигнала. Вы двое приходите к подгруппе нападения и делаете закладку с активацией системы неизвлечения. Затем, мы все вместе отходим вот этим маршрутом.

Майор нарисовал кривую линию, начерченную с учетом расположения колонн и позиций снайперов противника.

- Здесь есть несколько ориентиров, по которым мы сможем выйти к позиции, где находимся сейчас. Это пункт сбора. Последней выходит подгруппа обеспечения. Помните, время крайне ограничено и нам всем необходимо как можно быстрей покинуть пещеру, если не хотим разложиться на атомы, поэтому ждать будем не более пяти минут, после чего по оставленным меткам направляемся к выходу из сверхразлома. За его пределами встречаемся в точке сбора "Стилет". Ее координаты вы все знаете, а дальше действуем по изначальному плану. Здесь есть у кого-то вопросы?

Все отрицательно покачали головами.

- Отлично. Как только будет ликвидирован противник, устанавливаем заряд, но... есть один момент.

Разведчики с настороженностью посмотрели на своего командира. От использования света даже химического светильника пришлось отказаться в целях светомаскировки, поэтому его лицо можно было рассмотреть только через очки ночного видения, да и то лишь часть, не закрытую его очками. Однако и этого хватило, чтобы понять причину замешательства Егорова.

- Командир, - осторожно обратился Филиппов, догадываясь о причине заминки майора, - кому-то придется остаться, чтобы не дать врагу уничтожить заряд?

- Да, - мрачно ответил Егоров. - Нельзя допустить, чтобы противник помешал уничтожению Альфа-источника.

Он оглянул всех, кто сидел с ним и уверенно сказал:

- Поэтому останусь я.

Эти слова повергли всех в шок и между бойцами последовало тревожное перешептывание.

- Нет, командир, так нельзя! - запротестовал Чернов. - Должен быть какой-то иной выход.

- Иного выхода нет и ты это не хуже меня знаешь, Ворон, - отрезал Егоров. - Единственный шанс - перебить всю группу врага, но тогда как мы узнаем, что кто-нибудь из них не останется для недопущения взрыва?

Филиппов покачал головой.

- Они могут даже не знать о наличии у нас ядерного заряда! - запротестовал капитан.

- А разве это имеет значение? - возразил Егоров. - Амеры увидят, как мы делаем закладку и сразу догадаются обо всем. Ты же видел объект - его уничтожить можно только чем-то исключительно мощным. Авиабомбу мы с собой притащить не можем, а заряд малой величины для уничтожения цели такого размера может быть только ядерным. Они знают, что мы не можем остаться и проконтролировать взрыв без стопроцентой гарантии сгинуть вместе с пси-объектом, значит, их вывод будет однозначен: мы делаем закладку и уходим. Даже если один из бойцов противника останется в живых ему будет достаточно при помощи одной или нескольких гранат взорвать ядерный заряд и тогда равномерный обжим плутониевого заряда не произойдет, а ядерный взрыв окажется невозможен. Это называется провалом. Так что как не крути, кому-то придется остаться защищать заряд до конца обратного отсчета и это решение должен принять я. К сожалению, мужики, я не могу остаться здесь один - в одиночку мне не справиться, поэтому, как командир, я должен просить кого-то из вас остаться со мной.

Возникло тяжелое молчание, нарушаемое лишь тихим гулом, исходившим от невероятного существа, возникшего здесь по непонятной прихоти Зоны. Каждый задумался о своей судьбе и то, о чем говорил Егоров стало для всех полностью неожиданным. Меткий и сам опешил от услышанного, но подумав, пришел к выводу, что слова командира были полны горькой правды. Кто-то должен был остаться и проконтролировать взрыв.

"Он сумасшедший! - яростно произнес злобный голос внутри. - Этот ублюдок хочет и себя загубить и еще одного взять с собой! Беги отсюда, сталкер, беги, пока этот водоворот смертей не захватил и тебя!"

- Я пойду, - через силу сказал Меткий даже неожиданно для себя и посмотрел в сторону командира. - Я проводник и доведу миссию до конца.

- Постой, - произнес Филиппов, но сталкер остановил его рукой.

- Это мое решение, - твердо сказал он. - У вас есть к кому возвращаться, а у меня нет. Зона и есть мой дом и здесь я рано или поздно сгину. Какая разница как это произойдет? В очередном рейде за хабаром или в этой операции. Так хоть с пользой для дела, а не как ренегат на Болотах подохну.

Некоторое время Егоров молча смотрел на Меткого и лишь затем задумчиво произнес:

- Ты уверен, сталкер? Пойми, я не приказываю никому - морального права на то не имею. Если понадобиться, то я один останусь охранять заряд. Так что...

- Я не возьму назад свое слово, - настоял Меткий. - Это мой долг.

- Окончательно решил? - последний раз спросил Егоров.

- Так точно, товарищ командир, - абсолютно серьезно ответил сталкер.

- Значит, решено, - подытожил Егоров. - Охранять заряд остаюсь я вместе с нашим братом-сталкером.

Новость настолько поразила, что никто не мог произнести ни единого слова. Да, все были готовы к смерти и осознавали, что мало кто сможет вернуться домой, но в решении майора сквозило какой-то предрешенностью, от которой нельзя уйти, как бы не хотел. Если в бою, в перестрелке имелся пусть небольшой шанс выжить, то остаться до конца с ядерной миной означало верную гибель и вот к этому, похоже, кроме Егорова и сталкера никто не был готов.

- Как только мы увидели Альфа-источник я практически сразу же догадался о неизбежности взвалить эту ношу на себя. Мой долг, как командира, поступить именно так. И хватит об этом. Все уже решено. Надо обсудить детали предстоящей операции.

Никто не стал возражать, чувствуя в словах майора непоколебимую решимость, и все перешли к планированию деталей налета. Поскольку в предстоящем нападении должны были принять участие все без исключения бойцы "миротворцев", то для обсуждения миссии он приказал позвать трех дозорных. Когда они пришли, планирование началось и Егоров разбил "миротворцев" на три подгруппы. Ту, что осуществляла нападение, возглавлял лично он. За Филипповым закрепилось командование подгруппы захвата для прикрытия Егорова и остальных. В нее вошел и Меткий. Обеспечение осталось на Вороне, Валете, Соколе с Арабом. На них майор возложил задачу прикрывать наступавших от нападения противника с нового направления. В заключительном этапе каждый из бойцов уяснил себе расчет времени для своих действий, хотя и сам Егоров, и остальные понимали, сколь рискованным был такой налет, но в любой момент пси-объект мог перейти в активную фазу и не было никаких гарантий, что американцы смогут удержать его под контролем. Именно незнание точного времени перехода и вынуждало планировать в максимально быстром темпе. Подсчет боеприпасов показал, что у группы осталось не более трети от их первоначального количества, с которым они были заброшены в Зону. На всех имелось только две снайперские винтовки, двенадцать автоматов, три снаряда для "Вампира" и пять одноразовых РПО. Также в довесок у грушников были четыре пулемета и шесть автоматических дробовиков. Снайперам предстояло снять своих американских "коллег" и обеспечить прикрытие подгруппе нападения. Заместителем предсказуемо был назначен капитан Филиппов, который вместе с Егоровым определил сигналы управления и способ связи. Выяснилось, что на расстоянии порядка пятидесяти-семидесяти метров рации работали довольно сносно, делая возможным их использование на таком расстоянии для управления всеми подгруппами. Кроме того, при прямой видимости расстояние для связи увеличивалось очень значительно. По окончании Егоров лично определил вооружение. Так подгруппа нападения до единого человека вооружилась автоматами с глушителями и пистолетами. Была проведена проверка всех приборов ночного видения и зарядных устройств к ним. Обнаружилось, что воды все еще хватало, равно как и фильтров для противогазов. На определение порядка действий при непосредственном нападении командир вместе с Филипповым подробно обсудили возможные меры со стороны противника, а также варианты на случай, если план "А" не сработает. Кроме того, коснулись порядка выноса раненых и убитых. Подгруппу захвата снабдили пулеметами и гранатометами, если замысел с бесшумной ликвидацией противника не сработает. Пленных было решено не брать, что означало полную зачистку. Самой же главной проблемой стало отсутствие возможности для тренировки разведчиков из-за тотального дефицита времени и общей критической обстановки. В конце концов, никто не знал, как себя поведет здешний монстр, из-за чего планирование строго по учебнику заведомо отбросили в сторону.

Под конец Егоров на созданной электронной карте того участка сети пещер, который они смогли обследовать во время доразведки, показал каждой из подгрупп огневые позиции, откуда и должен был начаться налет. Затем он быстро сообщил команды на начало операции и отход. Убедившись, что каждый из разведчиков уяснил себе задачу, он еще раз провел финальное планирование с тем, чтобы бойцы проговорили свои роли в налете. На это не пришлось потратить много времени - грушников готовили усваивать информацию быстро и качественно даже в экстремальных условиях.

- На этом предварительная часть завершена, - подытожил Егоров. - Всем проверить оружие и боеприпасы. У нас только один шанс и никаких осечек быть не должно.

Меткий быстро разобрал и собрал свой автомат и посчитал, сколько у него оставалось патронов. Выяснилось, что при нем были три полных рожка, четыре наступательные гранаты и пистолет "Гюрза" с пятью обоймами, а также его нож, с которым он прошел огонь, воду и все аномалии. Глушитель был оперативно навинчен на автомат. В налет решили надеть противогазы на случай, если у противника окажутся газовые гранаты или Альфа-источник вблизи влияет на состав воздуха - в Зоне что угодно могло быть смертельно опасным, даже если за Периметром не представляло угрозы. Время выхода Егоров назначил через десять минут и все разведчики сверили часы. Детекторы аномалии перевели в беззвучный режим, чей сигнал выводился на второй нарукавный экран с внутренней стороны левой руки, за которым можно следить во время удерживания автомата в руках. Таким образом, разведчик не отвлекался от высматривания врага и прицеливания и одновременно мог контролировать обстановку, хотя в приборе ночного видения это делать было сложней.

- Готовность две минуты, - сообщил Егоров. - Проверка связи.

- Связь в норме, - отозвались грушники. Каждый расслышал майора четко и ясно.

- Хорошо. Вопросы, предложения, замечания, возражения?

Снова никто не ответил. Все понимали, что им предстояло, а многолетняя изнурительная подготовка давала возможность понимать приказы с первого раза. Вся группа погрузилась в единый неуловимый ритм, который возникал всегда перед серьезным делом. В этот раз все было еще ответственней, чем обычно и это обстоятельство дополнительным грузом ложилось на плечи разведчиков. Мышцы от усталости и одновременно от нервного напряжения слегка дрожали, как у спринтера перед длинным и финальным забегом, а адреналин усиленно вбрасывался в кровь и заставлял сердце учащенно биться в груди. Наконец, Егоров встал во весь рост и произнес:

- Слушайте мою команду, бойцы. Я не любитель пафосных слов, но считаю нужным кое-что сказать. Мы отправляемся на опасное дело, но наша задача выполнить миссию любой ценой, даже если за это придется заплатить своими жизнями. Знаю, вам все это известно и когда вы вступали в ряды, в наше братство военных разведчиков, то знали, на что шли. И все же эта миссия выбивается из всего, с чем нам доводилось доселе сталкиваться, а на весах лежит слишком большая ответственность, чтобы мы провалили свое задание, которое возложила на нас Родина. Как бы ни было нам тяжело и страшно в предстоящем сражении мы все должны помнить, что от успеха или провала миссии зависит очень многое и судьба страны буквально в наших с вами руках. Увы, как бы патетично не звучали сейчас мои слова, но опасность, нависшая над Россией, отнюдь не выдуманная, а потому лишь полная самоотдача и готовность выполнить задание даже ценой своей жизни сможет стать залогом успеха. Я рассчитываю на вас, камрады, и знаю, что вы не отступите даже в этот самый трудный час. Меня переполняет гордость от того, что мне довелось защищать свою державу бок о бок с вами и эта гордость во мне останется до самого конца. Спасибо вам за все, а теперь выходим.

Никто не смог ничего добавить к словам своего командира - столь полно и исчерпывающе он выразил настрой каждого. Все бойцы, преисполненные гордостью от того, что им довелось находиться под командованием своего командира, бесшумно выдвинулись к цели всей миссии, ради которой они были готовы идти на смерть.

***

Излучатели полностью подавили активность метасущества и теперь оно взбухало и переливалось сотнями кошмарных лиц, всматривавшихся в Колби. Он наблюдал за ним с чувством благоговения перед этим устрашающим, непонятным и в то же время восхитительным творением Зоны. Ален знал, насколько изобретательной она могла быть, но это превосходило практически все его ожидания. Пси-источник мог изменить весь мир и только сейчас командир "трех семерок" осознал это в полной мере и от понимания данного факта по его коже прошли мурашки. Какая же неведомая титаническая сила сосредоточилась в этом существе? - вопрошал себя Ален. Неужели, после стольких пройденных испытаний им все-таки удалось добраться сюда и подчинить себе Его? Какие колоссальные перспективы открываются перед тем, кто сможет неограниченно долго контролировать пси-источник столь чудовищной мощности? Даже сейчас, когда Его пси-поле ослабло по сравнению с тем, каким оно было еще пару суток назад, ощущалась скрытая, на время загнанная глубоко внутрь Него сила, освободив которую и, направив куда следует, можно уничтожить кого угодно. Не существовало способа противостоять такому воздействию, а значит, владеющий пси-объектом сможет уподобиться всесильным богам. Разве не об этом мечтали правители во все времена? Разве не об этом писали гении, предрекая эру тотального контроля? Вихрь мыслей захватил Колби и унес в бездну философских рассуждений, выйти из которых его вынудил подошедший сзади один из оперативников.

- Сэр, приборы показывают полное подавление пси-источника. Мы готовы начать давать импульсы для стимулирования пси-сигнала источника в заданном направлении. Через час, максимум два, нужно послать нескольких человек на поверхность для получения кода по спутниковому каналу.

- Разумеется, - ответил Ален, глядя на колоссальную шевелящуюся массу, где то и дело возникали гигантские уродливые лица, непрерывно проглатывавшие друг друга. - Каким ты его видишь?

- Не понял, сэр, - растерянно ответил оперативник.

- В каком образе существо предстает перед тобой?

- А... вы об этом. Черный дым или что-то вроде того, из центра которого исходит призрачное сияние. Не знаю, насколько адекватно такое восприятие, но, как я понимаю, его все видят по-разному.

- Именно, Фоули, - согласился Ален, заворожено глядя на представший перед ним феномен. - Значит, у него есть первичная форма и, скорее всего, она явится нам, когда мы начнем первый этап. Кстати, что с монстром? Он все еще поблизости?

- Да сэр, - доложил Фоули. - Если, как мы предполагали, он пси-чувствителен, то источник его пугает. Или сдерживает.

Колби обернулся.

- Возможно. Что по секторам?

- Никакой активности не обнаружено. Пока противник никак себя не проявил.

- Удвоить бдительность. Они здесь. Я это чувствую.

Ален посмотрел на пси-источник, фантасмагорично менявшийся в своей форме.

- Практически нет сомнений, что они догадываются о скором переходе в активную фазу и постараются напасть до ее наступления. Мы к этому должны быть готовы. Как проводник?

- В целом в порядке, - ответил Фоули. - Физиологические показатели снижены, но это объясняется физической и психологической истощенностью.

- Он не станет для нас обузой? - уточнил Ален, продолжая рассматривать гигантское явление.

- Пока для такого вывода нет оснований, - заключил Фоули.

- Хорошо. Следите за ним.

- Будет сделано, сэр.

Оперативник ушел, оставив командира "трех семерок" наедине. Ален понимал, насколько их позиция была уязвимой. Огромное количество проходов в плохо изученной сети пещер давало противнику преимущество: он мог незаметно подкрасться и провести нападение, что автоматически означало наличие у него инициативы, столь важной в военном деле. Если враг сумеет уничтожить пси-излучатели, то вся миссия будет сорвана. Выискивать его вдали от пси-источника дело решительно бессмысленное; для такой операции понадобится как минимум полноценная дивизия. Из этого соображения Колби логически пришел к одному-единственному верному выводу. Он нажал тангенту на рации и произнес:

- Фоули, Маркус, сообщите всем, пусть выдвигаются из лагеря к объекту. Оставить на ключевых позициях только пятерых снайперов - остальным собраться у пси-источника и подготовиться к его обороне.

Он закончил сообщение и быстро изучил позиции. Основная проблема заключалась в защите излучателей - их можно было дистанционно взорвать с помощью залпа нескольких гранатометов или из снайперских винтовок, ведь на защиту от такого они не были рассчитаны. Значит, приборы должны быть спрятаны, но при этом продолжать свою работу. Мысли Алена лихорадочно кружились, но ответ пришел практически сам собой. Этому поспособствовала маленькая случайность, когда он ненароком задел ботинком булыжник. Колби посмотрел вниз и обратил внимание на местный грунт. Наклонившись, командир оперсталов набрал рукой в перчатке горсть земли.

"Рыхлая. Хм... Вот и наш выход"

Он уже знал, как поступить.

***

Меткого взяли в состав группы захвата - для нападения у него все-таки было маловато именно спецушного опыта. Впрочем, он не возражал и лишь бесшумно с остальными пятью бойцами полуприсядью шел следом за подгруппой, возглавляемой Егоровым. Из-за сильного эха звук в пещере усиливался и каждый шаг, не слышимый при обычных обстоятельствах, здесь разносился намного дальше, что делало ход еще более сложным, чем обычно. Спасал освоенный за многие годы навык тихо передвигаться вблизи всяких аномалий, реагирующих главным образом на движение. Аккуратно переставляя ноги, сталкер выцеливал любой подозрительный предмет, способный даже потенциально представлять угрозу, но ни единой причины для беспокойства им не было обнаружено. Такая кажущаяся безопасность способна ввести в заблуждение, но разум, невзирая на усталость, напоминал о том, где они находились, хотя окружавший мрак, лишь немного разгоняемый тусклым сиянием впереди, давил на психику со страшной силой. Привыкнуть к этому было крайне сложно и сенсорика то и дело намеревалась создавать ложные образы и обмануть разум. Тем временем, гул Альфа-источника раздавался все сильней, сообщая о приближении грушников к цели. Шаг за шагом они сокращали дистанцию, отделявшую их от места базирования американцев и все сильней сердце начинало биться под действием адреналина. Меткий еще не до конца свыкнулся с мыслью о том, что он согласился остаться вместе с Егоровым. Решение он принял во многом спонтанно, без предварительного настроя и все же внутренне ощущал верность своего поступка. Злобный голос внутри затаился, но не исчез; он лишь в безмолвной ненависти глубоко спрятался, чтобы в нужный момент снова дать о себе знать. Сталкер не знал, удастся ли тому выбить его из колеи, но догадывался, что он обязательно попробует.

"Всем лечь!", - жестом сообщил Филиппов и грушники немедленно выполнили команду, которая означала близость противника. Где-то впереди должен был находиться снайпер и Меткий, как и все в группе, прекрасно понимал риск потери элемента неожиданности и тогда без штурма и больших потерь будет просто не обойтись. Впятером они ползли до тех пор, пока не получили команду на общей частоте оставаться на позиции. Время словно остановилось.

***

Сержант Виталий Сазонов по прозвищу "Медведь" выискивал снайпера, чью позицию обнаружил командир во время доразведки. Сравнительно небольшое расстояние и практически полное отсутствие ветра делали стрельбу из винтовки ВС-8 с глушителем простым делом для подготовленного стрелка, коим, безусловно, был сержант. Проблема заключалась в другом. Снайпер одет в особый маскировочный спецкостюм и выявить его на общем фоне без специального оборудования крайне трудно. В довесок ко всему враг мог сменить позицию на запасную и тем самым создать серьезные проблемы. Напарник также выцеливал недалеко от Сазонова, но, как и он, пока не мог никого обнаружить. Не делая резких движений, сержант поднял ПНВ и достал из разгрузки портативный тепловизор, включив прибор в режиме максимального приближения. Теперь он смог просматривать весь свой сектор обзора, вглядываясь в любой подозрительный предмет. Градус за градусом Сазонов выискивал хоть что-то, отдаленно напоминавшее человека. Он догадывался, что продвинутый спецкостюм мог скрывать и в инфракрасном диапазоне и вычислить его даже с помощью хорошей техники дело весьма непростое. Единственное спасение заключалось в возможном контрасте. Температура в пещере приближалась к нулю и создавала довольно однородный фон, отображаемый в тепловизоре синим цветом. Слегка желтоватым цветом выкрашивались колонии хищных червей, с которыми грушники "познакомились" раньше, но заподозрить в них человека практически исключалось. Высокое разрешение и четкость позволяли идентифицировать предметы без особых проблем, а потому сержант лишь изредка заострял свое внимание на том или ином объекте, выделявшемся на общем фоне. Не меньше двух минут он потратил на изучение всех позиций, просматриваемых со своего места, пока, наконец, не сумел отметить одну немаловажную деталь. Позиция, где остановилась подгруппа нападения, могла просматриваться противником всего лишь с трех проходов, из которых доходило сияние Альфа-источника. Следовательно, заключил Сазонов, снайпер противника если и расположился где-то здесь, то должен был находиться в одном из трех проходов пещеры, в противном случае его сектор обстрела резко сужался. Разумеется, враг не мог это не учесть, а потому дело осталось за малым - обнаружить его. И вот с этим имелись определенные проблемы, так как сколько бы сержант не осматривал сектор, найти замаскированного противника никак не мог.

"Какого же хрена? Ты должен быть где-то здесь"

В тепловизоре хорошо виднелись холодные стены сети проходов и колонн, местами желтея, если температура в этом участке немного превышала фоновую.

"Где же ты, сволота, спрятался?"

Уже почти отчаявшись найти противника, Сазонов вдруг снова обратил внимание на колонию хищных червей и на подсознательном уровне она чем-то привлекала его внимание, чему сержант не мог найти объяснение. Он отвел взгляд в сторону, опустив тепловизор и на десять секунд зажмурился, давая глазам отдохнуть. Затем он снова посмотрел через прибор в сторону колонии и с предельным вниманием вновь изучил ее. Только сейчас сержант понял, что стало причиной его подозрений. Через шевелящуюся желто-красную массу метровых червей в диапазоне тепловизора грушник сумел распознать нечто новое. Лишь внимательный осмотр участка позволил сержанту, наконец, сделать вывод.

"Там что-то определенно есть!", - с волнением подумал Сазонов и отвел взгляд чуть в сторону так, чтобы область колонии попадала на периферийное зрение, более чувствительное к слабым источникам света. Пронаблюдав так с минуту, в какое-то мгновение он заметил слабое движение. Приглядевшись, у него сомнений не осталось: за червями находился человек в лежачем положении.

"Снайпер!"
Никто другой это просто не мог быть. Дав сигнал остальным, он жестом объяснил положение противника и остальные разведчики вместе с командиром немедленно обратили свои взоры в сторону, куда указал Сазонов.

"Хитрый ублюдок, - подумал он, - знал, что за червями рассмотреть его будет очень сложно. Но не на того нарвался, пиндос"

Запомнив местонахождение противника, Сазонов убрал в разгрузку тепловизор и взял свою винтовку, прицелившись через нее в нужную сторону.

- Говорит ноль два-два, - шепотом доложил по рации сержант, - вижу цель, дистанция пятьдесят, готов отработать, прием.

- Ноль-первый на связи, ноль два-два действуй.

- Принял, - произнес сержант и выдохнул. Поймав момент между ударами сердца, он плавно нажал курок и в тишине раздался сдавленный "пуф". Поля калибра 8.6x69 миллиметров со сверхзвуковой скоростью разрезала холодный воздух и с огромной силой влетела в колонию червей и, прошив их насквозь, попала в укрывшегося за ними человека. Немедленно для надежности "Медведь" сделал еще один выстрел и только затем увидел, как цель замерла и больше не шевелилась. Проверив по тепловизору успех, сержант сообщил на общей частоте:

- На связи ноль два-два, минус один, сектор чист.

- Ноль два-два принято, двигайся за мной. Отбой.

Сазонов спрятал прибор и по-пластунски последовал за командиром. Теперь путь был свободен.

***

Снять снайпера было серьезной удачей в деле, тем паче тот находился в более выгодном положении, чем грушники. Именно так и подумал Егоров, продолжая движение вперед. Их путь сейчас несколько отличался от предыдущего, когда он с капитаном и сталкером проводил доразведку позиции врага, однако теперь риск получить пулю от снайпера существенно снизился. Майор не знал, собрался ли противник у Альфа-источника или нет, а оставлять там одного из разведчиков было делом совершенно бессмысленным, поскольку расстояние до него слишком велико для надежной связи. Из-за этого он и не решился оставлять вблизи места базирования американцев одного из своих бойцов. Зато в нем практически укоренилась уверенность в том, что на всю сеть пещер противник вряд ли мог выделить больше полудюжины бойцов из личного состава. Отсюда следовала невысокая вероятность напороться на очередного снайпера, несколько облегчавшая проведение налета. И все же что-то внутри настойчиво говорило Егорову о каком-то скрытом подвохе. Он уже пожалел о спешке, в которой провел подготовку к ключевому моменту всей операции, однако боязнь опоздать к выходу Альфа-источника из-под контроля американцев зажала во временных тисках, четко давая понять, насколько промедление было опасным.

Двигаться приходилось крайне осторожно, чтобы не создавать демаскирующего шума, да и мало ли - вдруг здесь водились местные аналоги летучих мышей, способные поднять жуткий переполох и обнаружить группу разведчиков? Командир старался отогнать от себя мысли о своем самопожертвовании, на которое он решился, когда впервые увидел Альфа-источник. Они отвлекали от концентрации на деле, чего нельзя было допускать. Помимо этого дополнительные проблемы создавало ослабление эффекта от стимуляторов, вызывая накаты слабости и сонливости. Окружающий сумрак дополнительно сообщал мозгам, что сейчас якобы ночь и давно пора прилечь, забывшись глубоким сном. Только закаленная в многочисленных операциях сила воли не давала пасть духом и остановиться, заставляя вновь и вновь ползти вперед, держа в руках автомат. Преодолев еще несколько десятков метров в низком темпе, Егоров с остальными уже отчетливо видел впереди усилившееся сияние, сопровождаемое странным гулом, становившимся то громче, то тише, но непременно звуча на сотни метров, если не больше. Наличие света действовало несколько успокаивающе, давая разуму понять, что он не застрял в тотальном мраке и здесь тоже присутствует свет, а кроме того сияние от объекта играло роль дополнительного ориентира. Это обстоятельство в однообразной пещере весьма важно, так как позволяло довольно быстро найти исходный путь назад. Заприметив вдали очередное разветвление, Егоров подал знак остановиться, а сам достал свой тепловизор для дополнительной разведки местности.

"Похоже, чисто", - подумал майор, оценив ситуацию несколькими минутами позже. Никаких признаков присутствия противника не было обнаружено, но само по себе это ничего не означало. Снайпер или кто-то еще вполне мог скрыться так, что обнаружить его стало бы нереально, а с учетом наличия у них костюмов-хамелеонов такой вариант более чем реален. Грушники приближались и их командир понимал: риск наткнуться на кого-то из дозора американцев рос по экспоненте, а значит, и осторожность должна быть на максимуме, чего добиться весьма непросто.

- Говорит ноль-первый, у меня чисто, - шепотом произнес майор. - Всем двигаться на позиции.

- Принято, - ответили в микрофоны бойцы и поползли за своим командиром.

Никто из его людей не сообщал об обнаружении неприятеля и это вызывало у Егорова смешанное чувство. С одной стороны данный факт говорил об отсутствии угрозы, а с другой давал повод для подозрений - пока все шло слишком легко. Так не должно быть, уж точно не в Зоне. Инстинкт вызывал в животе шевеления мерзкого червя сомнения, но дополнительная проверка не выявила ни единой причины для тревоги.

"И все же что-то здесь не так", - прозвучал в голове Егорова голос подозрения.

Майор продолжал ползком продираться, пока, наконец, впереди не увидел намеченную позицию заваленную валунами и обломками каких-то выростов по типу сталактитов. Подползя к ним, грушник убедился, что отсюда открывался обзор, пусть и не самый лучший.

"Подойдет"

Противник вряд ли бы подумал, что отсюда кто-то смог бы организовать налет, хотя и здесь никто не давал стопроцентной гарантии. Остаточный риск всегда присутствовал и был принципиально неустраним, о чем прекрасно помнил Егоров.

По рации на общей частоте он произнес:

- Говорит ноль-первый, подгруппа "А" на позиции, прием.

- Здесь ноль-второй, подгруппа "Б" на месте.

- Здесь ноль-девятый, подгруппа "В" вышла на позицию.

- Говорит ноль-первый, принято. Всем ждать команды. Отбой.

Наступило тягостное ожидание.

***

Головная боль прошла и Серегин вместе с остальными ждал перехода к новому этапу операции. Его повышенная чувствительность к пси-источнику пугала, но пока каких-то особых поводов для беспокойства не создавала, не считая жуткой головной боли во время пси-импульсов. Но он был готов терпеть, ведь не для того полковник проделал столь длинный путь, чтобы сбежать сейчас. Да и куда бежать? Больше ему места в Зоне не было. Он практически убедил себя, что спецслужбы уже дали ориентировки своей агентуре внутри группировок и при первом же удобном случае его либо убьют, либо скрутят и экстрадируют за Периметр, а для него это было хуже смерти. Ему оставалось только дожидаться удобного момента, когда цель миссии американцев будет достигнута, а пси-источник окончательно перейдет под их контроль. До того момента он решил изображать покорность и выполнять все указания, но только пока он, Серегин, так считал нужным. Вернувшись от главного, который задал ему несколько вопросов о пси-источнике, полковник заступил на пост. Не было никаких сомнений в отсутствии полного доверия со стороны американцев, если при подобных обстоятельствах вообще имело смысл говорить о доверии, поэтому его поставили на один из наименее ответственных с их точки зрения участок для контроля. Даже выделили винтовку с прицелом ночного видения - Серегин умел обращаться с оружием иностранного производства не хуже, чем с родным. В очередной раз просмотрев в полумрак впереди, он почувствовал, насколько устал за все эти дни, но одно обстоятельство рывком выдернуло его из желания уснуть. Метрах в шестидесяти дальше он отчетливо заметил, как там шевельнулся силуэт. Серегину показалось, будто его сердце в этот момент перестало биться.

"А вот и гости"

***

Три длинных сигнала на общей частоте дали старт началу атаки. Егоров первый медленно привстал и в полусогнутом положении тихо, насколько мог, двинулся в сторону позиций противника. В мгновение ока командир грушников и его подчиненные превратились в смертоносные машины, действовавшие слаженно, как высококлассный часовый механизм.

"И все-таки мы сумеем их удивить", - подумал майор, понимая, что их атака должна стать во многом большой неожиданностью для противника. Даже если американцы догадывались об их присутствии, они не знали главного - времени и направления атаки, а значит, определенное преимущество было за "миротворцами". Сияния от Альфа-источника хватало, чтобы не пользоваться ноктовизорами, поэтому майор высматривал цели через прицел автомата. Впереди уже виднелась пещера и Егоров инстинктивно пригнулся так, чтобы его не было видно из-за неровностей земли. Он аккуратно выглянул и... обомлел. Пси-излучатели куда-то исчезли, вызвав у командира грушников кратковременное замешательство. Он отпрянул назад и улегся на землю.

"Какого хрена? Они не могли убрать их! Хотя... - догадка осенила майора практически сразу. - Умный, скотина".

Шепотом, он дал новую команду по рации.

- Всем: планы изменились. Они спрятали излучатели, так что занимаемся уборкой территории. Действуем по запасному плану. Группе "Б" дожидаться моей команды. Отбой.

***

Высматривая неровности, откуда вероятно могли прийти русские, Колби внутренне улыбнулся. Идея закопать излучатели была настольно очевидной и простой, что одновременно являлась гениальной - метровый слой земли практически никак не ослаблял пси-волны. Теперь, кто бы к ним не пожаловал, он просто не сможет уничтожить приборы, не перекопав сотни квадратных метров земли. А вот для этого случая он с остальными оперативниками как раз и замаскировался на почтенном расстоянии так, чтобы иметь наилучший обзор. Впрочем, устройство сети ходов в этой части пещеры было одновременно удобным и неудобным. С одной стороны у противника было несколько вариантов для атаки, но с другой все подходы у самого пси-источника контролировались. Костюмы-хамелеоны отлично помогали сливаться с местностью, хотя и они имели уязвимые места и Ален о них, разумеется, знал. Впрочем, если - точнее, когда, поправил себя командир "трех семерок" - начнется бой, использовать тепловизоры для выявления позиций его людей будет очень неудобно.

Неожиданно по рации на выделенной частоте с ним связался проводник.

- На связи Спетр-ноль, вижу одного противника от себя на час, дистанция шестьдесят метров, прием.

- Говорит Спектр-один, принято. - Переключив на общую частоту, Колби сообщил по рации: - На связи Спектр-один, противник приближается с направления два-один-два, возможны другие. Быть наготове, конец связи.

***

Ситуация серьезно осложнилась, поскольку местоположение врага было неизвестно, а до вскрытия его позиций уничтожить его невозможно. При этом время играло против грушников, так как переход Альфа-источника в активную фазу означал провал миссии.

"Нужно, чтобы они себя хоть как-то проявили"

Мысли в голове закружились бешеным хороводом, но ответа, как назло, не приходило. Секунды неумолимо бежали и, казалось, придется идти на огромный риск. Посылать одну из подгрупп Егоров не решался; однозначно численное превосходство было на стороне противника, да и вероятное наличие датчиков с "сюрпризами" еще больше уменьшало шансы на успех. Напряженные размышления были прерваны знакомым шипяще-рокочущим звуком.

- В сторону! - крикнул Филиппов и как раз вовремя. Инстинкты с реакцией не подвели и Егоров вместе с остальными бросился назад перед тем, как впереди рванул снаряд гранатомета. Бабах! - и грушников накрыло тучей земли, а в ушах отдалось сильным звоном.

- В укрытие! - отползая к колонне, рявкнул Егоров, будучи неуверенным, что его услышали остальные. - Ноль-второй, откуда стреляли?!

- От вас на два часа! - прокричал Филиппов в микрофон на всякий случай, не зная насколько хорошо командир был способен слышать в этот момент.

- Вдарь по нему!! - прохрипел майор, держась за голову.

Команда была выполнена незамедлительно и капитан открыл огонь в направлении, откуда пальнули из гранатомета. Глушители больше не имело смысла использовать, так что бойцы их быстро свинтили и в несколько очередей накрыли место, откуда противник произвел выстрел. Вероятно, его там уже и след простыл, но на всякий случай отработать по его позиции стоило. Выстрелы раздались с разных сторон, из-за чего капитану и его бойцам пришлось отступить чуть назад и спрятаться за колоннами и несколькими крупными валунами.

Чернов понимал, что план оказался сорван и все пошло наперекосяк. Значит, где-то они допустили просчет, но лейтенант даже не думал влезать в бой - у него была иная задача. Ворон внимательно высматривал подходы к пещере и демонстрировал завидное хладнокровие и выдержку. Адреналин в крови грушника давал о себе знать и его так и подмывало прийти на помощь командиру, но приказ был вполне однозначным: подгруппа обеспечения должна дождаться команды майора. Если у американцев имелся лагерь где-то в сети пещер, то оттуда могла придти подмога и вот как раз на этот случай подгруппа обеспечения и должна была прикрыть Егорова с Филипповым. Эту схему лейтенант хорошо понимал, но в груди у него все горело от желания дать бой врагу.

- Ждем, - произнес Чернов, догадываясь, что о том же думали все остальные. Он поднес к глазам тепловизор, высматривая противников и пытаясь выловить хоть одно превышение температуры над общим фоном, но пока враг себя никак не проявил с этого направления.

"Где же вы?", - пронеслось в голове лейтенанта.

Как только он задался этим вопросом, вдали показался силуэт, подсвеченный прибором желтым цветом. Чернов сообщил по рации:

- Всем: противник на двенадцать часов, повторяю, противник на двенадцать часов. Дистанция пятьдесят. Всем надеть "ночники".

- Принято, - отозвались остальные из подгруппы обеспечения.

Ворон достал специальный лазерный целеуказатель, луч от которого был виден через приборы ночного видения, немедленно надетые грушниками. Теперь в черно-серо-зеленом изображении, засвеченном сиянием со стороны Альфа-источника, четко виднелся луч лазера, который грушник направил куда-то в пустоту. Однако пустота была лишь кажущейся и все об этом знали.

- Огонь! - шикнув, скомандовал Чернов и грушники синхронно нажали курки. Их автоматы были глушенными, поэтому в отличие от канонады, доносившейся со стороны Егорова, выстрелы бойцов из подгруппы обеспечения были тихими, как сама смерть. Ворон дал три коротких очереди, чтобы избежать разброса и к своему разочарованию обнаружил, что враг тоже открыл огонь по их позиции.

- Черт, они вычислили нас! - гневно произнес Ворон. - Игра пошла в открытую, мужики, нельзя им позволить зайти в тыл к нашим!

Дополнительно объяснять ничего не пришлось и грушники ввязались в перестрелку. Ворон заметил в ноктовизор, как одно из желтых пятен, коих уже насчитывалось пятеро, осталось лежать на земле в то время как остальные спрятались за колоннами. Он не знал, как враг смог срисовать их, хотя догадывался, что их обнаружили либо по датчикам, либо при помощи дозора. В любом случае все это уже не имело никакого значения, поскольку элемент неожиданности оказался утерян. Теперь предстояло действовать по обстоятельствам, не давая право Ворону на самоуправство.

Со стороны Егорова доносился грохот перестрелки и, казалось, свод и стены пещеры вибрировали от грохота.

- На связи ноль-девятый, минус один, - сообщил Чернов командиру и тот с некоторой задержкой вскоре ответил:

- Принято. По нам работают семеро, скоро может прибавиться. Действовать по схеме три. Конец свя...

Дослушать он не успел из-за близкого взрыва. Чернов сменил позицию и отбежал за колонну, пока его прикрывали напарники. Пули выбивали фонтанчики земли в паре метров от него, но укрытие лейтенанта надежно защищало его, однако только он хотел было запустить гранату в сторону супостата, как земля и стены вновь содрогнулись от знакомого звука.

- Монстр! - вскрикнул Чернов, сделав из-за колонны несколько выстрелов из автомата. Между грушниками и противником с разбегу в проход буквально влетала колоссальная тварь, преследовавшая разведчиков на пути к Альфа-источнику.

- Назад, быстро!! - орал Чернов остальным, но бойцы уже успели понять, насколько серьезно изменилась обстановка буквально в одно мгновение. Своими четырьмя громадными паукообразными конечностями существо с бешенным рвением влезало в проход, явно на не приспособленный под такие нагрузки. Из-за твари американцы оказались вне зоны видимости и Чернов быстро решил сменить позицию, одновременно связавшись с Егоровым.

- Ноль-первый, говорит ноль-девятый, к вам приближается существо с нашего направления, немедленно найдите укрытие! Повторяю...

Но завершить фразу лейтенант не успел из-за того, что кусок свода пещеры прямо над ним начал сыпаться. Если бы не Араб, заметивший обвал раньше лейтенанта, то Чернов мог быть заживо погребен под кучей осколков, но напарник успел с разбегу его отбросить в сторону до того, как многотонная глыба с диким грохотом рухнула сверху и разбилась на несколько кусков там, где парой секунд ранее находился разведчик.

- Спасибо брат, - лежа на спине выдохнул лейтенант, и как только встал, он почти сразу вместе с разведчиками кинулся в сторону Егорова, который перестал выходить на связь.

***

Сообщение Чернова майор услышал, но времени ответить совсем не было. Сконцентрированный огонь противника вынудил его со своей подгруппой отойти назад. Американцы использовали каждое укрытие для того, чтобы не допустить грушников близко к Альфа-источнику. Их огонь не давал приблизиться ни к объекту, ни к ним. Позиции были явно пристрелены и вскрыть их оборону дело если не обреченное, то уж точно смотрелось исключительно сложным. Возможно, стоило выждать еще перед тем, как атаковать, подумал Егоров, но с другой стороны время играло против разведчиков и командир это прекрасно осознавал. Американцы явно преследовали цель взять под контроль пси-источник, а потому время для них в ранге приоритетов стояло не на первом месте, в отличие от его отряда. Что если Альфа-источник перейдет в активную фазу раньше и пси-излучатели окажутся неспособными его удержать? Тогда разведчики не только не смогли бы выполнить задание, но и погибли бы практически со стопроцентной вероятностью. Егоров четко понимал: каким-то образ американцы смогли догадаться об их присутствии и сумели к этому подготовиться, развалив его план.

"Хрена им! - со злостью на самого себя подумал Егоров. - Раньше выкручивались и сейчас сможем"

Огнем подгруппу нападения прижали так, что ни он, ни остальные вместе с ним не могли и головы поднять. Тогда майор дал команду:

- Ноль-первый ноль-второму - один-один-один!

- Говорит ноль-второй, принято, - ответил на другом конце связи Филиппов и немедленно приказал своим людям переместиться к запасной позиции, которую капитан наметил на стадии подготовки налета. Вместе они быстро до нее добрались, но в перестрелке очередь достала одного из бойцов и тот замертво упал на землю с простреленной шеей. Филиппов выругался, но времени вытащить тело товарища не было. Как только они заняли место за очередной колонной, то открыли огонь в направлении, откуда по ним стреляли. Бой приближался к своей кульминации.

Егоров и капитан знали, что подгруппа обеспечения была занята остальным противником, поредевшим на два бойца, и выхода из этой ситуации он пока не находил. Отправить кого-то в тыл в условиях лабиринта ходов и плохой видимости, да еще на противника с хорошо защищенными позициями дело заведомо провальное - только людей бессмысленно угробить. Когда Егоров, отстрелив уже третий магазин, подумал о радикальном изменении тактики, сбоку раздался оглушительный рев. Он повернул голову в сторону до боли знакомого звука и увидел, как тварь с движущимися челюстями добралась до прохода, который был для нее слишком узок, но это нисколько не останавливало монстра. Чудовище с утроенным усилием стало биться в стены и колоссальной пастью буквально выгрызать тонны породы из них, чтобы расширить себе проход. Не оставалось сомнений, что оно просто взбесилось и в приступе ярости пыталось пробраться в пещеру с пси-источником.

И в этот момент в голове Егорова родилась идея.

"Ты и есть наш шанс!", - вспыхнула догадка в голове командира "миротворцев".

- Всем: надо отвлечь монстра на амеров! Слушайте мою команду.

***

Взрыв недалеко от Чернова заставил его броситься на землю. В ту же секунду последовали слова командира, крепко отложившись в голове лейтенанта. Практически мгновенно, как порой бывает в экстремальных ситуациях, у него родился план, который осталось претворить в жизнь.

- Ноль-первый, я отвлеку его на противника, - произнес лейтенант ровным и уверенным голосом человека, принявшим важное решение. Его слышал только майор.

- Не вздумай, ноль-девятый, понял меня?! Это приказ!

- Командир, у тебя есть своя задача, а у меня своя. Я сделал свой выбор.

- Лейтенант, я сказал...

Дослушивать своего командира Чернов не стал и выключил рацию. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

- Ворон, ты ранен?! - крикнул Араб, дав короткую очередь в сторону американцев.

Чернов ответил не сразу, но решившись, сказал:

- Прикройте меня.

- Чего? Ты о чем?! - недоуменно спросили Араб с Валетом, засевшие за укрытием с другой стороны прохода. В пылу боя они не услышали последние слова Егорова.

- Просто выполняйте. Это приказ!

- Черт... - выругался Араб. - Сделаем, лейтенант!

- Я попытаюсь прорваться с тыла к врагу, - полуправдой пояснил Чернов, - а вы дадите мне шанс. Ясно?

- Так точно, - ответили грушники, но в этот момент с ними вышел на связь, как догадался Чернов, лично майор. Не дожидаясь передачи его слов, лейтенант рванул с места и, пригнувшись, побежал в сторону пещеры с Альфа-источником.

- Стой!! - только и успел крикнуть Араб, осознав со слов Егорова смысл действий Чернова. - Лейтенант, это же самоубийство!!!

Не отличавшийся многословием Араб, криком сорвал себе голос, но уже ничего поделать не мог - Ворон принял свое решение.

- Олег, не делай этого... - бессильно прошептал Араб, понимая всю тщетность попыток вернуть его назад. Валет тоже все видел и лишь изо всех сил прокричал: - Огонь!!!

Вместе с Соколом они в три ствола заставили врага уйти в укрытие за своды колонн, давая Чернову возможность пробежать опасный участок и спрятаться за стенами ближайшего прохода. Лейтенант мчался короткими перебежками в полуприсядь, стараясь лишний раз не высовываться. Издалека он заметил чудовище, пробивавшееся в сторону пещеры с пси-источником. Его титанические усилия в скором времени должны были увенчаться успехом, поэтому времени оставалось все меньше и Чернов осторожно поспешил в сторону противника.

***

- Ворон! - пауза. - Ворон!!

Егоров понимал, что лейтенант выключил рацию и теперь не слушал ничьи команды. Этот факт болью отозвался в сердце командира грушников, но путь назад был отрезан. Единственное, что он мог сейчас сделать, так это не позволить, чтобы усилия Чернова оказались напрасными. Собравшись, майор отдал приказ.

- Всем: бейте по врагу из всего, что есть! Патроны не жалейте!! Нужно дать Ворону выполнить его замысел!!

Повторять не пришлось. Каждый разведчик понял смысл маневра лейтенанта.

***

Когда первоначальный план с бесшумной ликвидацией не сработал, Филиппов уже имел наготове "Вампиры" и одноразовые реактивные пехотные огнеметы "Шмель". Зарядов для противотанкового гранатомета "Вампир" осталось только два, поэтому капитан лично взял трубу гранатомета и перевел ее в боевой положение. Под прикрытием остальных бойцов он сделал прицельный выстрел в направлении противника. Огненная струя вышла с задней части и термобарический снаряд с ревом вылетел в сторону врага. Раздался грохот взрыва и немедленно последовали выстрелы из трех "Шмелей", один из которых держал Меткий. Сделав выстрел из него, он сразу же отбросил в сторону одноразовый контейнер и поднял с земли свой автомат. Как ни странно, но чудовище не отреагировало на взрывы, которые раздавались сбоку от него, как будто его что-то привлекало. Этот факт заставил насторожиться Меткого и он, распластавшись на земле и укрываясь от ответного огня американцев, вспомнил забытое в запале боя.

"Эта сволочь пси-активна и ни с того ни с сего рвется к Альфа-источнику... Но зачем? Он же подавлен излучателями. Стоп! А если мощности излучателей недостаточно? Тогда существо почувствовало пси-энергию Альфа-источника... Выходит, он начинает свою трансформацию!"

Глаза сталкера округлились от догадки и он поспешил поделиться ею с Егоровым и остальными.

- Говорит ноль-один-один, тварь могла быть привлечена началом перехода в активную фазу объекта, возможно, он ею управляет, как поняли, прием?

- На связи ноль-первый, принято, ноль-один-один, - ответил майор, - это объясняет, почему чудовище еще не бросилось в нашу сторону. Поднажмем, надо дать Ворону шанс!

Обе подгруппы дали залпы по позициям врага, численность которого явно поубавилась.

***

Колби не сразу пришел в себя от прогремевшей серии взрывов. Он ощущал легкое подташнивание и головокружение, указывавшее на небольшую контузию, однако у него еще оставались силы продолжить бой и он оглянулся по сторонам.

- Спектр... - попытался произнести командир "трех семерок", но язык плохо слушался его. - Доложить о потерях!

- Командир! - к Алену подбежал один из оперативников, которые, как он догадался, притянули его в безопасное место в бессознательном состоянии. - У нас восьмеро убитых, еще двое дозорных не отвечают, но мы все еще удерживаем позиции. Не знаю, сколько русские потратили боеприпасов, но их не должно остаться много.

Голова гудела, но, тем не менее, Ален продолжал соображать и пытался найти выход. - Действуйте по плану "Браво-шесть", ясно?

- Но... - хотел было возразить оперативник, однако Колби схватил его рукой и потянул к себе.

- Ты меня плохо понял?! Сообщи остальным кодовое слово и выполняй приказ!!

С явной неохотой оперативник кивнул головой и когда Ален отпустил его он отошел в сторону. Оперативник зажал тангенту и, пересиливая себя, произнес:

- Внимание всем, код "Танго-один", повторяю, код "Танго-один".

Оперативник достал лежавший сбоку пульт и передал его Колби, который ввел на нем только ему известный пароль и нажал маленький тумблер. Цепь замкнулась и созданный электрический сигнал по уходившим от пульта тщательно замаскированным проводам мгновенно достиг взрывных устройств у оснований нескольких колонн на ключевых позициях. Последовала серия мощных взрывов, от которых страшный грохот могучей волной прокатился по сети ходов, словно в них наступил филиал апокалипсиса. Колби понимал, что это были крайние меры и не хотел их применять без особой на то необходимости, но именно она сейчас и возникла. Звуковая волна почти мгновенно донеслась из пещер, сопровождаясь громыханием от разрушения каменных колонн и частичного обрушения поддерживаемых ими сводов. Часть оперативников не успела увернуться - их завалило массивными каменными обломками, но Ален осознанно пошел на эти жертвы. Серегину повезло больше; он вовремя успел покинуть зону поражения до того, как часть ходов превратилась в непроходимые завалы. Кряхтя и матерясь, полковник поволокся в сторону запасной позиции американцев, прося всех богов Зоны не дать ему сбиться с пути.

***

В последнюю секунду Соколу показалось, что где-то над ним само небо разверзлось, но это были обломки свода пещеры, которые с треском полетели на разведчика, оборвав его жизненный путь. Глядя, как погиб напарник, а вход засыпало, Араб сделал рывок к Валету и буквально отбросил его в сторону, но на него самого рухнул многотонный обломок и придавил своей тяжестью грушника. Поднявшись с земли, Валет метнул взгляд в сторону напарника. Сквозь пыль он сумел найти его и тут же бросился на помощь. По самую грудь Араб был накрыт камнем, а из его рта вытекала кровь, но боец нашел в себе силы протянуть руку к Валету. Камрад взял его за ладонь и нагнулся ближе, едва сдерживая себя, чтобы не взвыть.

- Вы... полни св... ю миссию... - прохрипел Араб и навеки замер.

- Сделаю, брат, слово тебе даю, - прошептал Валет и, выпустив руку своего мертвого товарища, последний раз посмотрел на него. - Пусть рай для сталкеров примет тебя, как должно.

Пошатываясь, Валет побрел в сторону, откуда все еще доносилась стрельба.

***

Прийти в себя удалось не сразу, но Егоров все же сумел найти в себе силы подняться с земли и осмотреться. Чудовищная серия взрывов накрыла несколько основных подходов к пещере и сомнений в том, чьих это рук дело не оставалось.

- Суки... - выдавил из себя Егоров и огляделся. В облаке поднятой пыли видимость резко ухудшилась, но майор тут же нашел тело сержанта Сазонова по грудой камней. Половина его тела, включая голову, заспала валунами размером с футбольный мяч. Разведчик не подавал признаков жизни. Шатаясь из стороны в сторону майор подошел к нему и убедился, что бойца уже не спасти.

- Дьявол... - прохрипел командир "миротворцев", как неожиданно сквозь поднятую пыль заметил фигуру, шедшую в его сторону неровным шагом. Лишь когда боец приблизился. Егоров распознал в нем рядового Князевича, более известного для своих, как Князь. Практически не оставалось сомнений в его контузии из-за того, что он держался за голову и, шатаясь, брел без разбора дороги. Оружия при нем не было, вероятно, рядовой его потерял во время обвала и Егоров, чувствуя невероятную усталость, кинулся к напарнику и схватил его за плечи.

- Где остальные?! - крикнул майор, едва слыша себя из-за звона в ушах.

Плохо соображая, Князь все же понял вопрос и отрицательно завертел головой.

- Фауст и другие... погибли. Сам видел.

- Твою мать, - с горечью произнес майор и зажал тангенту на рации.

- Говорит ноль-первый, подгруппа "В" отзовитесь, прием. - В ответ молчание. - Повторяю, подгруппа "В" отзовитесь.

- На связи ноль-два-один, я единственный, кто выжил. Посылка в порядке.

Это был голос Валета. Егоров на секунду зажмурился, пытаясь переварить нахлынувшее осознание гибели значительной части его людей. Ситуация стала катастрофической, но шанс выполнить миссию все еще сохранялся. Тогда майор на общей частоте дал команду:

- Всем кто жив, немедленно отзовитесь!

- Ноль-второй на связи, - прозвучал голос Филиппова. - В подгруппе "Б" в живых осталось только двое, остальные "двухсотые".

- Сталкер?

- В порядке. Относительном.

- Принято, ноль-второй. Всем немедленно выйти к объекту, повторяю, всем немедленно выйти к объекту. Встреча в точке три, повторяю, встреча в точке три. Конец связи.

Подхватив Князя, майор вдвоем с рядовым заковыляли в сторону пещеры с Альфа-источником, прислушиваясь к звукам, исходившим откуда-то сбоку. Это был рев чудовища.

***

Как только что-то рвануло так, словно с неба упал метеорит размером с теннисный корт, лейтенант Чернов был достаточно далеко, чтобы оказаться вне зоны досягаемости обвала и ударной волны. Он достал из рюкзака фальшфейер, бросив остальные вещи на землю. С собой у него был еще автомат, а большее ему и не требовалось. Ноктовизор слабо помогал из-за вызванной взрывом пыли, проникшей, казалось, во все уголки сети пещер. Ворон осторожно обошел место, где должен был находиться монстр и по дикому реву вперемешку с непонятным шипением лейтенант понял правильность своих расчетов. Оставалось попытаться выманить тварь в сторону врага, хотя сделать это, как понимал Чернов, будет непросто. Разведчик выглянул из-за угла и увидел, как монстр пытался пробиться через проход, но все его усилия были тщетны из-за его слишком массивных стен. Возможно, тварь не стала бы продолжать это бесполезное занятие и попыталась найти иной путь, но нечто привлекало его внимание и нечем иным, коме Альфа-источника, оно не могло быть. Во всяком случае, именно к этому выводу пришел Чернов, глядя на ярость гигантского порождения Зоны. Посмотрев направо, он прикинул, что оно могло пройти через высокий туннель, образованный высоченными колоннами пещеры, который уходил в сторону противника. Чернов прикинул расстояние до позиций американцев - не больше двухсот метров, а значит, имелся шанс натравить чудовище на них. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Чернов закрыл глаза и сосредоточился. Он вспомнил своих родных и близких и в памяти всплыли, казалось, забытые фрагменты жизни. Лейтенант улыбнулся и, медленно открыв глаза, резко вскочил на ноги и выбежал в широкий проход. Прицелившись, он дал несколько коротких очередей из автомата.

- Эй, ты, хрень пещерная, айда ко мне!! - крикнул он и сделал еще несколько выстрелов.

Тварь не сразу поняла, что кто-то по ней стреляет - размеры и, возможно, броня делали ее практически неуязвимой для автоматных очередей. И все же замысел удался; существо довольно резво, как для своих размеров, повернулось в сторону Чернова, переставляя свои длинные конечности. Какое-то время оно всматривалось вдаль, пока лейтенант, наконец, не зажег фальшфейер и не поднял его над головой.

- Давай сюда! Смотри, какой я вкусный!!! - орал во все горло Ворон, размахивая из стороны в сторону рукояткой сигнального устройства. Красный огонь с дымом явно привлекли внимание монстра и, пригнувшись на своих длинных паучьих ногах, оно издало злобное шипение и рвануло с места, ускоряя свое движение. Пару секунд Чернов продолжал стоять на месте, пока и сам не начал отходить в противоположную сторону от приближающейся твари. Постепенно лейтенант перешел на бег, уже не следя за тем, бежит ли за ним чудовище - усиливающаяся тряска земли и без того указывала на стремительное сокращение дистанции между ними. Чернов отбросил в сторону автомат и остатки сил вложил в стремительный рывок, выдыхаясь от тяжести спецкостюма и едва сдерживая кашель от повисшей в воздухе пыли. Грушник понимал, что красный огонь все же привлек внимание твари, а значит, она не успокоится, пока не настигнет его. Он не знал, сколько успел пробежать, но догадывался о близости позиций американцев - не более чем в полусотне метров впереди за поворотом. Однако додумать эту мысль он не успел - оглушительный хлопок отбросил его на пару метров в сторону и Чернов замер. Первые мгновения лейтенант ничего не чувствовал и только взглянув на свои ноги, он понял, что их больше не было. Из горла вырвался отчаянный стон, но каким-то колоссальным напряжением силы воли Ворон все же сумел бросить вперед фальшфейер и тот красным огнем упал дальше, в направлении врага. Жуткая боль Олега Чернова прервалась с пулей, пробившей ему голову, вырвав кусок черепной кости из затылка. Смерть была мгновенной и лейтенант уже не мог узнать, как громадная тварь переступила его и стремительно пронеслась дальше, в кровожадном желании найти добычу.

***

Сделав точный выстрел, Серегин со всех ног бросился к позиции американцев, слыша, как чудовищное создание сокращало дистанцию между ними.

- Дельта два-четыре, дельта два-четыре!!! - по-английски прокричал он вперед, давая понять, чтобы по нему не стреляли. - Оно мчится сюда!!!

Последние двадцать метров полковник просто пролетел, вбежав на место, где секундами ранее укрылись американские оперативники. Мгновенно уяснив, в чем дело, они ринулись по разным сторонам еще до того, как чудовищная тварь ворвалась сюда и, ломая своим массивным телом небольшие колонны, прорвалось к группе "три семерки". Серегин лишь в последний момент сумел резко завернуть и тем самым спасся от неминуемой гибели, которую нес монстр своей гигантской пастью. На резком повороте полковник потерял равновесие и упал, но перевернувшись на спину, стал быстро отползать как можно дальше, плевав на остатки осторожности, хотя здесь могли быть заложены мины. Тварь все же сумела найти свою жертву, которой стали четверо оперативников, не успевшие скрыться от ее могучего натиска. Кошмарный рев заглушал все остальные звуки, но Серегин продолжал отползать все дальше и дальше, пока не уперся в стену. Однако тварь была слишком занята, чтобы обращать на него внимание. Сил в полковнике практически не осталось и он ползком забрался за бугор, распластавшись на земле.

***

Предупреждение проводника оказалось запоздалым, но сетовать на это было уже слишком поздно. Колби и еще двое его людей сумели уйти от атаки твари и пробрались в проход, уводивший в сторону пси-источника. Удерживая свой автомат, Ален бежал со всех ног, кожей чувствуя, что монстр способен с этого места пробраться в пещеру. Обернувшись назад, американец убедился в том, насколько был прав. Чудовище с такой сокрушительной силой бросилось в проход, отделявший его от пещеры с пси-источником, что, казалось, через секунду все могло завершиться обвалом. Монстр почти просунул голову, раскрыв на всю ширину свою пасть, в которой с бешенной скоростью каким-то немыслимым образом вращались три огромные челюсти. Множество рядов подвижных зубов были готовы перемолоть любое существо, оказавшееся в этой ужасающей пасти и у Колби не оставалось сомнений в ничтожности шансов выжить, если тварь все же прорвется наружу. Сделав могучий удар, существо пробило свод, развалив его на тонны обломков и камней разной величины.

- Огонь!! - скомандовал Ален и четверо оперативников дали очередь из автоматов и одного пулемета в сторону монстра, но вдруг их головы едва не раскололись от пронзительной боли. Колби лишь успел повернуться в сторону пси-источника, который для него засиял кроваво-красный цветом, после чего все оперативники потеряли сознание и уже не могли увидеть, как хищное существо вдруг резко сдало назад и быстро унеслось в сторону входа в сверхразлом, словно испугалось чего-то несоизмеримо страшней, чем оно само.

***

Найти Егорова удалось довольно быстро и Меткий, едва отойдя от оглушительных взрывов, спровоцировавших обвал сводов пещеры и поддерживавших его колонн, вместе с Филипповым в полушоковом состоянии успел произнести пароль:

- Мурманск.

- Тула, - ответил майор, - подходите мужики.

В голове все еще гудело, однако признаков контузии Меткий не ощущал. Из себя он выдавил только один вопрос:

- Где заряд?

- У Валета, - устало ответил Егоров и прислонил Князя к стене. - Нужно его найти, чего бы это не стоило.

- В этом нет нужды, - донеся сдавленный голос во мраке. Оттуда показался массивный силуэт.

- Валет! - едва не вскрикнул командир грушников и быстро подошел к нему. - Ты цел? Контейнер?

- Оба в сохранности, хоть и слегка помяты, - переведя дух, ответил Валет.

- Хорошо, - кивнул Егоров и обратился ко всем. - Похоже, в живых остались только мы. Никто другой больше не отозвался.

- Группа обеспечения? - уточнил Филиппов.

Майор отрицательно покачал головой и все многозначительно промолчали. Боль от потери камрадов еще не полностью проникла в сознание, притупляемая непередаваемой усталостью.

- Слушайте мою кома... Что это было?

Речь майора прервалась грохотом нового обвала и знакомым ревом чудовища.

- Такое ощущение, что звук пришел дальше, - предположил капитан Филиппов, повернувшись на доносившийся шум.

- Верно, - подтвердил Меткий, - со стороны противника.

- Значит, у Чернова все-таки получилось, - произнес Егоров и в глазах командира грушников отразилась невыразимая печаль, хотя этого никто не смог увидеть. - Зоной клянусь, их жертвы не будут напрасны. - С размаху он ударил кулаком в стену. - Никого из них!

Он замолчал и все поникли от понимания потерь и того, что миссия все еще не была выполнена. Ноги, казалось, налились свинцом, а гравитация словно удвоилась, заставляя упасть на землю и хотя бы немного передохнуть, но разум и затаившаяся глубоко внутри воля взывали не останавливаться, пока еще имелись силы. Долг, возложенный на них командованием, не давал уйти в блаженное беспамятство и забыться, оставшись здесь навсегда. Первым поднялся сталкер, испытывая судороги в мышцах. Его колотило от перенапряжения и все-таки ему удалось перебороть себя, выдернув свое сознание из состояния наплывавшей апатии. Меткий отлично знал, чем она чревата и важно было не допустить ее развития.

- Каков план? - выдавил он из себя.

- План? - переспросил майор, хотя услышал стакера с первого раза. Командир повернулся к нему. - Нам надо взорвать Альфа-источник, а для этого нужно заложить заряд возле него. Пространство перед ним простреливается противником и мы можем надеяться только на успех Ворона. Если ему удалось натравить существо на амеров, то у нас есть шанс зайти с другой стороны пси-источника и установить заряд.

- И проверить мы это можем только на практике, - подытожил Филиппов.

- Да, - кивнул Егоров, - только так. Мы не знаем, сколько осталось времени, но я нутром чувствую - его у нас очень мало. Действуем либо сейчас, либо проваливаем задание.

- Давайте сделаем нашу работу, - неожиданно уверенным голосом произнес Меткий, с огромными усилиями держась на ногах.

- Что из оружия у нас осталось? - спросил Егоров. - У меня автомат с двумя магазинами и дробовик с двумя дюжинами патронов.

- Пулемет с коробкой патронов и автомат с тремя рожками, - сообщил Филиппов.

- Автомат и два "рога" к нему, - отозвался Меткий.

- При мне остался только пистолет, - слабо отозвался Князь. Было видно, как ему тяжело.

- Валет? - обратился майор к сержанту Ивану Колосову.

- То же самое. "ПБС" и четыре обоймы к нему.

Егоров кивнул.

- Значит так. Пробиваемся к Альфа-источнику с западной стороны и закладываем заряд. Иду я и сталкер. Вы трое, - Егоров указал на Филиппова, Валета и Князя, - остаетесь нас прикрывать. Пулемет будет с вами.

- Сделаем, командир, - произнес капитан и поудобней взял пулемет с патронами к нему.

- Ваша задача занять позицию к востоку от той, где находились мы. Оттуда тоже неплохой обзор. Если начнут палить, то вы знаете, что делать. Вопросы? - Никто ничего не сказал. - Тогда за дело.

Оставшиеся грушники выдвинулись в сторону пещеры с Альфа-источником, пригибаясь на случай, если враг мог просматривать эти ходы. Благо короткие перебежки существенно снижали возможности противнику подстрелить кого-то из разведчиков, поэтому добраться до последнего разделявшего пещеру прохода бойцам военной разведки не составило особого труда, хотя усталость сказывалась на каждом шаге.

"Внимание!", - жестом Егоров остановил группу и прислушался к доносившимся звукам. Чтобы не замышляло чудовище, оно уже прорвалось к пещере, подумал майор. Он осторожно выглянул из-за угла и сомнений в своем предположении не осталось: тварь преследовала нескольких бойцов противника. Такой шанс было грех не использовать и Егоров тут же нацелился в них, как вдруг словно спицей ему вонзилась в мозг невыносимая боль.

-А-а-а-а! - вскрикнул он и упал на землю, глядя как остальные точно также рухнули, словно подкошенные. В голове всплыл целый вихрь хаотичных образов и жутких картин, калейдоскопически сменявшие друг друга с невероятной быстротой. Красные вспышки затмили сознание, выдавливая из него человечность и заставляя выть от нестерпимой боли. Аттракцион страданий продолжался неизвестно как долго и кто знает, чем все могло кончиться, не прекратись болевые ощущения. Внезапно, точно также как и началась, острая боль отступила, оставив в голове грушников лишь невидимые шрамы кошмарных видений и судорог. Егорова трясло так, как не трясло еще никогда. Он с огромным трудом открыл глаза и попытался осмотреться. Перед глазами все плыло и сфокусировать взгляд получилось далеко не сразу. После нескольких попыток майор сумел сконцентрироваться на сиянии, исходившем от Альфа-источника и попытался встать, но неудачно и лишь со второго раза он сумел встать на четвереньки, а уже затем подняться на ноги.

- Како... го... - язык плохо слушался и понадобилось некоторое время, чтобы получилось выдавить из себя хоть что-то более-менее членораздельное. - Вы... поднимайтесь, - произнес Егоров, опершись на стену пещеры. Другие медленно послушались команды, хотя и не сразу сумели прийти в себя.

- Что... что это было? - простонал Валет.

- Пси-источник... - ответил Меткий, держась за голову руками. - Он начинает переходить в активную фазу. Время... у нас осталось совсем мало времени. Еще один такой импульс мы не переживем.

- Верно, - согласился Егоров и вспомнил, как видел оперативников врага. Командир снова аккуратно выглянул и осмотрел пещеру, но никого не обнаружил - ни трупов, ни бессознательных тел, ни других следов.

"Значит, они выжили", - заключил для себя майор и повернулся назад.

- Они живы, - сказал он и проверил свой автомат. - Минимум трое. Возможно, кто-то еще остался в живых. В себя пришли?

- Да... кажется, - неуверенно отозвались бойцы.

- Тогда поспешим.

Едва держась на ногах, майор направился к позиции и повел за собой остальных. Достичь конечного пункта назначения, где остались Князь и Валет удалось довольно быстро и командир перенял заряд у сержанта, мысленно вспомнив код доступа от защитной пластины контейнера. К счастью Князь, хоть и чувствовал себя как от удара молотом, но все же немного оклемался и помог Валету с пулеметом, пока Филиппов оценивал обстановку с помощью монокуляра.

- Пока я не вижу никаких признаков амеров, - доложил он, продолжая осматривать пещеру.

- Возьми тепловизор, - шепотом отозвался Егоров, - не забывай, у них есть костюмы-хамелеоны.

- И то верно, - согласился капитан и достал из рюкзака нужный прибор.

Тем временем Меткий обратился к Егорову.

- Командир?

- Слушаю, - повернулся к нему майор.

- Пси-пеленгатор показывает усиление поля. Предположение о начале трансформации подтверждается.

- Хреново, - сплюнул командир и в этот момент Альфа-источник загорелся еще ярче, чем прежде, словно его переполняла скрытая энергия. Он пульсировал и колебался в рваном темпе, переливаясь красно-черными цветами, хотя каждый из разведчиков это видел по-своему. Меткий наблюдал устрашающее зрелище колыхающихся рук и тел вперемешку с тысячами уродливых голов, которые открывали рты в беззвучном крике. Теперь эта движущаяся масса стала еще яростней биться и как бы в агонии поедать саму себя. Меткому стало нехорошо.

- Оно что-то чувствует, - сглотнул сталкер, глядя на объект.

- Ты о чем? - удивился Егоров.

- Не могу объяснить, но почему-то у меня чуйка... Не знаю, как и сказать. Вроде бы оно догадывается, что мы собираемся сделать.

- Ты говоришь о нем, как о разумном существе, - усомнился Филиппов.

- Говорю же: не знаю. Это лишь мое предположение, не больше. Существо пси-активно и кто знает, вдруг оно как бы "считало" наши мысли во время импульса, от которого мы попадали без сознания?

Сталкер пробежал взглядом по лицам грушников, хорошо видимых в усиленном свете Альфа-источника. Внутренне они согласились со сталкером и понимали правильность хода его мыслей.

- Если твое предположение верное, то у нас нет права терять время, - сказал Егоров. - Вы трое - займите позицию, сталкер - за мной.

Выбрав удачный момент, Валет сообщил:

- Сектор чист.

Егоров кивнул и произнес:

- Никаких напутственных слов не будет. Скорее всего, мы не вернемся из этого задания. Оно станет последним для нас. Вам, - он показал на оставшуюся тройку, - приказываю выжить и вернуться домой. Команда ясна?

- Так точно! - насколько могли бодро ответили разведчики.

- Сталкер, а нам с тобой придется попотеть, - лицо Егорова было серьезным, как никогда прежде и он добавил: - В последний раз.

- Знаю, командир. Задачу выполним.

Филиппов, Валет и Князь крепко пожали Егорову и Меткому руки - никто не любил долгих прощаний.

- Ничего не говорите - просто прикройте нас, сколько сможете, но как только я дам команду - немедленно уходите. Ясно?

- Есть, командир! - ответили грушники. Майор повернулся к Меткому.

- Сталкер, вперед! - шикнул Егоров и вместе с увесистым контейнером устремился в сторону пси-объекта. Меткий тенью метнулся за ним, контролируя обе стороны от пути движения. Сейчас они были как на ладони и любая атака со стороны врага могла закончиться для них плачевно. Гул в пещере заметно усилился, как бы сообщая, что излучателям становится все трудней справляться с нарастающей мощью Альфа-источника. Он совершал странные эволюции, словно манил своим зловещим светом бойцов, как маяк мотыльков, но разведчики старались даже не смотреть на него из суеверия, свойственного любым ходокам Зоны. Меткий зажмурился - настолько нестерпимым становился свет от объекта и во время перебежки он то и дело уводил взгляд сторону, не забывая контролировать свой сектор.

- Говорит ноль-первый, до места закладки семьдесят метров, не останавливаться.

- Ноль один-один, принял, - ответил сталкер.

Однако в этот момент по ним открыли огонь, заставивший их броситься на землю, но напарники, засевшие на своей позиции немедленно дали длинную очередь из пулемета, вынудив супостата прекратить огонь.

- Бегом! - рявкнул Егоров и вдвоем они кинулись вперед. Оставшееся расстояние разведчики преодолели менее чем за минуту, подбежав к пси-объекту ближе, чем когда либо. Это гигантское образование просто подавляло своими размерами, заставляя задирать головы вверх, чтобы хоть как-то рассмотреть уходившую ввысь вершину бесформенной квазибиомассы. От его близости голова все сильнее болела, но оба грушника стойко терпели болевые ощущения и наконец-то добрались к заранее определенному месту закладки. Егоров подбежал и действовал так, словно уже не раз проворачивал подобную процедуру.

- Копай яму, - скомандовал он Меткому и передал ему саперную лопату. Сталкер нашел в себе силы ухмыльнуться, догадавшись о замысле командира, и с удвоенным рвением взялся выполнять приказ. В это же время Егоров осторожно достал из рюкзака контейнер с ядерным зарядом. Он нашел защитную панель с десятью кнопками, на которых были отображены цифры - от нуля до девяти.

- Ввожу код, - сообщил Егоров и начал аккуратно нажимать кнопки. От напряжения у него по лицу потекли струйки пота. - Три, шесть, ноль, два, два, четыре, семь, девять, один, ноль.

Раздался щелчок.

- Готово! - едва ли не радостно воскликнул майор и осторожно снял крышку панели. Выкапывая землю, Меткий умудрялся наблюдать за действиями командира, словно тот совершал нечто нереальное и противоестественное. Подумать только: то, что они сейчас делали, когда-то планировали как часть ядерной войны. Скоро они вдвоем должны проделать нечто, способное перевернуть геополитический расклад на планете и от осознания этого факта у сталкера даже захватило дух. Майор же был слишком занят, чтобы занимать себя подобными мыслями и вместо этого установил переключатель в ручной режим и с помощью тумблера выставил на механическом таймере время.

- Таймер выставлен на шестьдесят минут, - произнес Егоров каким-то механическим голосом. Достав из верхней части панели генератор размером с кулак, грушник присоединил его к специальному электродетонатору и преобразователю. Осталось последнее действие и он посмотрел на Меткого. Их взгляды встретились, каждый излучая какое-то совершенно неописуемое торжественное волнение.

- Готов? - спросил Егоров.

- Да, командир, - ответил Меткий и подтвердил слова кивком головы.

- Поехали, - сказал майор и повернул черный рычаг в положение ручного управления.

Боевой взвод был активирован.

***

Такого с Серегиным еще не случалось. Голова едва не взорвалась и он снова забился в конвульсивной тряске. Перестав понимать, что с ним происходит, полковник лишь схватил себя за голову, крутясь на земле. Вдали послышались шаги чудовища, на что Серегин сумел обратить внимание только благодаря усилию воли. Оно хаотично двигалось из стороны в сторону, словно не понимая, куда попало. Внезапно боль исчезла, оставив после себя шум в голове и потерю силы от пси-удара, безошибочно распознанного Серегиным. С последнего раза, когда полковник был возле сверхразлома, воздействие пси-источника как-то повлияло на него и теперь он ощущал, что стал более чувствителен к пси-полям. От понимания этого факта полковник прикусил до крови губу, чтобы хоть как-то отвлечься от жуткого состояния, в которое его отправил пси-объект. Немного отойдя, он приподнялся на руках и оглянулся вокруг, но никого не обнаружил. Тварь куда-то умчалась, словно получила неслышимую команду и Серегин догадался, с чем это могло быть связано. Он попытался встать и едва не рухнул на землю из-за возникшей в ногах слабости, но рукой удержался за стену. В этот момент со стороны американцев раздались выстрелы и Серегин на четвереньках пополз в сторону пещеры - ходить он все еще не мог. Пыхтя и постанывая от остаточного болевого эффекта, ему удалось добраться до одной из колонн, отделявших от пси-источника. Глядя на него, стало заметно, как тот начал быстро пульсировать, переливаясь тысячью самых разных оттенков - для Серегина объект выглядел как безобразная колышущаяся масса с нестабильной формой. Без всяких тестов ему было видно, что происходили странные трансформации, чью причину полковник понял сразу, как только взглянул на объект. В глазах еще немного двоилось, но через монокуляр он все же сумел рассмотреть, как с противоположной стороны пробежали спецназовцы, у одного из которых был внушительный рюкзак. По ним открыли огонь американцы и практически сразу же откуда-то слева в ответ раздался мощный залп из пулемета, определенный Серегиным по звуку.

- Значит, прикрывают, - произнес он, сплюнув горячую слюну, и сам у себя спросил: - Что вы затеяли? Излучатели закопаны, а с таким пси-фоном от объекта они хрен найдут, куда именно зарыл их командир пиндосов. Значит, остается... уничтожить пси-источник!

У него перехватило дыхание и на несколько секунд он решился дара речи. Опыт и полученные в разведке знания практически мгновенно создали логическую цепочку, вывод которой поверг Серегина в трепет. Еще не придя в себя после пси-импульса, он вслух бормотал:

- Взорвать эту махину можно только чем-то особо мощным и простой взрывчаткой здесь не отделаешься... Да они рехнулись, мать их! Ядерный заряд...

У него расширились глаза, а взгляд рассеяно забегал из стороны в сторону.

- Уроды, - прошептал полковник, не веря своему выводу. - Рвануть ядерный заряд посреди Зоны... Там что, одни психопаты остались?!

Инстинкт самосохраннения заработал на полную мощность и теперь поток мыслей захлестнул Серегина целиком и полностью. Он укрылся за колонной и ненадолго закрыл глаза.

"Это конец, - лихорадочно подумал полковник, - операция американцев сорвана, если спецура рванет пси-объект, то их планы накроются гравиплешью. Но как же выход из Зоны? Они же мне обещали! Да хрен там... Ты и так знал, чего стоят эти обещания. В задницу их. Нужно выбираться отсюда и как можно скорей. Я найду выход, кровь из носа, но я найду. А за Периметром... там я свяжусь с ними через их посольство. Пойду через хохлов к полякам, как беженец. Да, точно: скажу, меня преследовали по политическим причинам. Отказался выполнять преступный приказ и все такое. О да, эти европейские либерасты любят такие истории. Что ж, у них появится на одну больше. А сейчас мне надо рвать когти, пока не подох здесь. Вали Саня, вали отсюда. Пусть эти уроды цээрушные сами горят в атомном огне, а я на такое не подписывался. Привел, как обещал? Привел. Так какой с меня спрос? А если не захотят взять к себе, то я пойду к журналюгам. Точно. В залужье сейчас выборы и такая история им будет совсем некстати. Значит, решено"

Собрав в кулак все свои усилия, полковник все же встал и неровным шагом побрел прочь, как можно дальше от пещеры. У него осталось только одно желание - выжить любой ценой. Пойти по горам трупов, если надо, но, уцепившись зубами, выкарабкаться из этой череды смертей и безумия.

***

- Надо их обойти! - прокричал Колби, пригибаясь от пулеметной очереди, которой русские прикрывали своих. С момента пси-импульса Ален пришел в себя, чего нельзя было сказать о некоторых из его людей - один погиб, другой не приходил в сознание, что с учетом обстоятельств было равнозначно гибели. Их тела отволокли в сторону, стараясь не высовываться, но к всеобщему облегчению каждый слышал звуки выбиравшегося из сети пещер чудовища. Однако никто больше не отзывался на команды Алена, включая русского.

"Наверное, их засыпало при взрывах", - подумал Колби, одновременно осознавая необходимость подрыва - иначе русские могли завладеть инициативой, а такой поворот не входил в его планы. Теперь у него осталось только двое бойцов и дальнейшее нахождение на их текущей позиции лишалось всякого смысла.

- Надо во что бы то ни стало уничтожить заряд, - сказал Ален, повернувшись к одному из своих оперативников.

- А что если они его тоже закопали? - возразил оперативник по имени Фоули.

- Возможно, - согласился Ален, - но уничтожив русских, при помощи дозиметра мы сумеем определить место, куда они зарыли заряд. Если они действительно на это пошли, то вряд ли смогли выкопать слишком глубокую яму, так что у нас есть шанс по превышению радиационного фона определить место закладки. Под землей в Зоне естественный фон в пределах нормы, намного ниже, чем на поверхности, но сначала надо заняться теми, кто остался для прикрытия. Судя по всему, их двое или трое, не больше. Значит, мы все еще можем выполнить задание. Что у нас с патронами?

После быстрой проверки выяснилось, что у каждого оставалось от четырех до шести магазинов к автоматическим винтовкам, плюс по пять гранат, один пулемет Mark 48, однако гранатомет оказался поврежден при обвале, вызванном серией взрывов. Прикинув, что оружия в целом хватало, Колби обратился к оперативникам.

- Слушайте задачу. Их надо обойти с трех сторон - только так мы сможем нанести им поражение.

Он достал планшет и вывел на экран составленную карту близлежащих пещер.

- Русские должны находиться так, чтобы место, где заложен заряд было в прямой видимости, иначе у них не будет гарантий, что мы не подползем к нему и не взорвем. Мы не знаем, сколько их осталось всего, но вряд ли больше пяти, максимум, семи человек. Фоули, скольких ты успел заметить?

- Те двое с зарядом и еще один-два на позиции возле колонн прикрывали их.

- То есть четверо, - резюмировал Ален. - Не исключено, это все, кто у них остался, но полагаться на это мы не станем. Фоули, ты зайдешь с левого фланга, Маркус - ты с правого. Я будут отвлекать их внимание на себя. Как только зачистим позицию группы прикрытия русских, следом возьмемся за ставшихся двух, но помните, они могут прийти друг другу на помощь. Заряд на маскировку не жалейте - сейчас решается судьба всей миссии.

На самом деле решалось нечто гораздо больше, о чем Колби не стал говорить, хотя и сам не знал всех деталей.

- Если есть какие-либо вопросы, то самое время их задать.

- Что делать, если мы не сможем обнаружить заряд? - спросил рослый Маркус.

- Уносить отсюда ноги с максимальной скоростью, - на полном серьезе ответил Ален.

Больше никто ничего не стал спрашивать и тройка выдвинулась в сторону позиций противника.

***

Филиппов сумел найти такую позицию, с которой просматривалось положение командира и сталкера и одновременно несколько проходов в сети пещер. Американцы прекратили стрельбу и это насторожило капитана ГРУ. Валет постоянно высматривал через тепловизор замаскированного врага, но пока не сообщал о чем-либо подозрительном, продолжая выполнять роль наводчика. Где же этот сукин сын? - подумал Филиппов и в монокуляр посмотрел в сторону, куда отправились Егоров с Метким. Как только заряд был установлен, капитан увидел, как вдвоем они спешно ушли на позицию за одну из самых дальних колонн. Ждать с напарниками капитан мог не больше пятнадцати минут, в противном случае они элементарно могли не успеть покинуть зону поражения взрывом, тем более не факт, что после обвала проходы назад не были засыпаны или же частично не блокировались тоннами породы. Сердце усиленно гоняло по сосудам кровь, отдававшейся гулом в голове, но капитан принял решение оставаться здесь столько, сколько сможет и не уйдет, даже если Егоров лично отдаст приказ досрочно уходить. Прислушиваясь к любому шороху, Филиппов подумал о неожиданном героизме сталкера, который сам вызвался остаться до конца. Такого никто не мог предсказать, что еще больше удивляло в людях, когда некоторые из них были способны на подвиг, хотя такого от них совсем не ждешь.

Едва заметное движение привлекло внимание капитана, заставив оставить свои мысли.

- Враг на час! - только и успел крикнуть Филиппов, как по их позиции тут же долбанули гранатой. - В сторону!

Во время сделанный прыжок спас жизнь двум грушникам, но взрыв все же не прошел бесследно. Осколком Филиппова ранило в ногу и он со стоном схватился за нее, почувствовав резкую боль и то, как теплая кровь потекла по бедру.

- Твою мать! - сквозь зубы процедил разведчик и взглянул на Князя. Камрад неподвижно лежал и все стало ясно с первого взгляда - он был мертв. При виде этого капитан едва не взвыл и сил ему хватило лишь отползти как можно глубже в проход, помогая себе руками и здоровой ногой.

Валету повезло куда больше и он успел заметить, как одного из его камрадов ранило, а второго убило.

- Саня! - крикнул он, посмотрев в сторону своего товарища, но внутренне понимал, что он больше никогда не отзовется на свое имя. - Саня!

Осознав гибель напарника, Валет немедленно открыл ответный огонь из-за колонны. В этот момент в наушниках раздался голос командира:

- Ноль-первый на связи, доложите ситуацию, прием!

- Говорит ноль-два-один, нас атаковал противник! - ревом ответил Валет.

- Какова численность, прием?

- Похоже один... Нас накрыло гранатой, капитан ранен. Князь погиб.

Он не расслышал ответ командира, заметив движение со стороны правого прохода где, замерев, противник мгновенно слился с местностью. Оттуда немедленно последовала очередь, но Валет уже запомнил положение врага. Он перекатился в сторону и сделал несколько выстрелов в ответ, будучи зажатым уже с двух сторон. Положение резко ухудшилось.

***

- Дьявол, - чертыхнулся Егоров, понимая, что враг сумел зажать в тиски его парней. - Надо вдвоем сменить позицию, но так чтобы видеть место закладки.

Меткий сначала с удивлением посмотрел на командира, но быстро сообразил смысл его предложения.

- Там, откуда мы вышли? - спросил он.

- Немного дальше, - пояснил майор. - Ту позицию могли срисовать.

Он зажал тангенту и произнес по рации.

- Говорит ноль-первый, прикройте нас, мы идем в вашу сторону.

- Но...

- Делай, как я говорю, - произнес Егоров, не дав возможность возразить Валету.

- Ноль-два-один понял, конец связи.

Майор повернулся к Меткому и как только услышал выстрелы, тут же отдал приказ:

- К точке - бе-гом!

Вдвоем они рванули в сторону колонн, прикрываясь выстрелами Валета.

***

В мутном сиянии пси-источника Колби заметил впереди шевеление. Он сделал внушительный крюк, чтобы обойти противника и нанести ему сокрушительный удар. Отметив про себя, что оба вражеских бойца побежали от пси-источника, он сделал однозначный вывод:

"Значит, там не осталось никого", - заключил Ален, зная как поступить дальше, и включил режим маскировки.

***

Достав из рюкзака жгут, Филиппов сумел перевязать ногу выше раны и остановить кровотечение, но и сил потратил немало. Капитан слышал переговоры майора и сержанта и знал, что Егоров и сталкер отошли от места закладки и должны будут занять такую позицию, чтобы и заряд контролировать, и помочь им отбиваться от противника. Взяв автомат, он расположился так, чтобы охватить хотя бы два подхода, однако тут же вспомнил про оставленный возле Валета пулемет, когда в их сторону прилетела граната. Стиснув зубы, капитан терпел боль, приглушенную системой автоинжекции его защитного костюма, которая ввела ему обезболивающее под кожу. Двигаться было очень тяжело и он опасался опасности раскрытия раны, но у него был приказ прикрыть командира и Филиппов твердо пообещал себе выполнить его, чего бы ему это не стоило. Услышав выстрелы с левой стороны, он открыл огонь по противнику, однако надолго его не хватило. Жуткая боль в ноге едва не лишила его сознания и капитан лег на спину. Самостоятельно он больше не мог передвигаться.

***

Некоторое время майор с Метким неподвижно залегли с таким расчетом, чтобы максимально увеличить свой обзор. Неожиданно, молчавший все это время Егоров, вдруг обратился к Меткому.

- Сталкер...

- Слушаю, командир, - отозвался Меткий.

Майор украдкой взглянул на него.

- Уходи им на помощь.

- Что?! - воскликнул от.

- Ты слышал, ступай, - со всей серьезностью произнес командир разведчиков.

- Но...

- Никаких "но", - отрезал Егоров, - здесь остаюсь я на случай, если их атака лишь отвлекающий маневр.

Он посмотрел на сталкера и в его взгляде прочиталась непоколебимая решительность. В такой момент ему было совершенно бесполезно возражать - своего мнения майор уже не изменит и сталкер это понял. У него в голове начался целый кавардак - четверть часа назад он свыкнулся с мыслью умереть ради Дела, как уже сейчас Егоров ему приказал остаться жить. Из-за этого сталкер испытывал нерешительность и командир понял ее причину.

- Знаю, о чем ты думаешь, - догадался Егоров, - но это мое решение, а не твое. Ты разведчик, солдат, наконец, сталкер и выполнишь мой приказ. - И чуть мягче добавил: - В последний раз, брат.

От этих слов у Меткого все замерло внутри. Только сейчас он осознал и умом, и сердцем всю трагичность этого момента и лишь молча взглянул в глаза своего командира. Он хотел запомнить его лицо.

- Давай сталкер, помоги им и пусть Зона тебе улыбнется.

- Спасибо, командир. За все.

Сталкер кивнул и ползком выдвинулся в сторону своих камрадов с чувством какой-то неописуемой горечи на душе. Он дал слово и должен был выполнить его любой ценой.

- Ну, гниды америкосовские, я устрою вам Перл-Харбор, - прошептал он и привстал, когда оказался у ближайшей колонны.

Глядя, как сталкер направился на выручку к камрадам, у Егорова в голове родилась идея, в которую он вцепился и быстро начал с себя снимать защитный костюм.

***

Меткий хорошо запомнил направление, где находились его камрады, а потому ему не составило труда вычислить, кто по ним начал стрелять с противоположной стороны. Делая короткие перебежки, сталкер довольно быстро сократил дистанцию, обойдя одну из колонн, закрывавших его от врага. Пока ему не удалось обнаружить кого-то из американцев, хотя Меткий ощущал, что был к ним близок. Лабиринты ходов обладали одним специфическом свойством: тот, кто считал, что занял очень выгодную позицию, мог серьезно ошибиться, так как сеть запутанных проходов порой позволяла выправить ситуацию, чем и решил воспользоваться Меткий. В полутьме он едва не запутался и лишь инстинкт да отработанная привычка ориентироваться в незнакомых местах, спасавшая сталкера не раз, помогли понять, где находились свои, а где чужие. Откуда-то дальше последовало несколько одиночных выстрелов и вдруг все затихло.

"Сменили позицию", - догадался Меткий и прижался спиной к колонне, стараясь держаться в тени тусклого света Альфа-источника. Он прислушался: поблизости шагов он не расслышал, хотя никто не гарантировал, что враг просто не притаился в ожидании удачного момента пустить пулю в голову сталкера. Сбоку раздался звук, похожий на падение камня. Сталкер резко развернулся, но вовремя опомнился - автоматная очередь едва не накрыла его, вынудив сделать кувырок назад.

"Трюк для новичков", - усмехнулся про себя сталкер. Отвлечь американцу его не удалось, зато бросок помог Меткому приблизительно определить местонахождение противника и сталкер завернул с другой стороны колонны.

"А ну-ка, покажись, сволочь"

С противоположной стороны раздались очередные выстрелы и Меткий точно распознал шевеление чуть впереди. Опыт рейдов в подземельях у него был очень большой и это являлось преимуществом, о чем сталкер хорошо знал, поэтому умел распознавать даже многократно переотраженный источник звуков намного точнее и быстрее, чем неопытный человек или ходок с меньшим багажом вылазок в Зоне.

"Справа, чуть дальше за колонной", - мелькнула мысль в голове, но пока Меткий не стал спешить - кто знает, вдруг и его сенсорика начала барахлить? Тогда другая идея пришла почти мгновенно.

"Теперь моя очередь, засранец"

Он поднял с земли увесистый булыжник и с размаху кинул его как можно дальше с тем расчетом, чтобы каменюка приземлилась метра на три-четыре впереди. Бух! - звук эхом разошелся в извилистых проходах сверхразлома. Сталкер внимательно всматривался в полусумрак впереди, ожидая всего лишь одно-единственное движение.

"Покажись"

Секунды ожидания растянулись словно резина, пока, наконец, возле стены не почудилось какое-то шевеление.

"Вот ты и попался", - отозвался хищный инстинкт в голове, но вдруг с левой от врага стороны дернулась еще одна тень и только в последние полсекунды сталкер понял, что его самого выманили и он лишь успел броситься кубарем на землю. Сразу же в его бронежилет попала пуля, но сталкер все же сумел укрыться за другой колонной. В правой половине груди отдалась ноющая боль от кинетического удара и теперь наверняка останется здоровенный синяк, подумал сталкер, хотя эта глупая мыль тут же была прогнана прочь. Меткий с огромным усилием подавил желание простонать и обругал самого себя за предвосхищение победы - этого нельзя делать ни в бою, ни в поле аномалий, когда кажется, будто до выхода рукой подать.

"Хитрые, скоты", - констатировал Меткий и постарался как можно тише уйти через еще один проход, откуда решил зайти в тыл врага. Он надеялся на огонь Валета и Филиппова, которым они смогут отвлечь противника и тогда появится шанс ликвидировать врагов. Меткий не ошибся. Одна очередь прозвучала издали, где по прикидкам сталкера и находились его камрады-разведчики. Тихо, насколько мог, он обошел колонну, за которой прятался и осторожно выглянул из-за нее. Сталкер достал гранату и, выдернув чеку, швырнул ее туда, где предположительно находился противник. Раздался взрыв, грохот от которого был усилен отражением от стен и весь свод угрожающе задрожал, готовый обрушиться в любой момент. Меткий не знал, что сделанный им бросок имел больше последствий, чем он подумал.

***

Рвануло у Фоули прямо за спиной и осколки гранаты сумели пробить бронежилет спецкостюма из-за близкого расстояния. Один из осколков перебил ему позвоночник, вызвав немедленный паралич всего, что находилось ниже деформированного диска. Фоули застонал, за миг осознав свой неизбежный конец. Он пытался ползти, но нестерпимая боль заставила лежать неподвижно до тех пор, пока встроенный сервомеханизм не вколол обезболивающее ему в мышцу. Боль немного притупилась, но двигаться Фоули уже не мог и только беспомощно лежал на животе. Сбоку послышались шаги и многолетний инстинкт сразу подсказал бывшему зеленому берету, что они принадлежали отнюдь не Маркусу или Колби. Американец попытался направить винтовку в сторону приближающегося бойца, но сильный и точный удар выбил у него из рук оружие. По всей видимости, противник догадался о неспособности Фоули себя защитить. Ему стало все понятно и одновременно с этим острая боль пронзила все его тело - настолько сильная, что терпеть ее он был не в состоянии.

- Добей меня, - прошептал Фоули на русском языке. Некоторое время стоявший рядом с ним боец застыл, словно в нерешительности и только затем американец услышал звук, похожий на тот, когда из кобуры достают пистолет.

***

Пару секунд Валет не знал, как поступить. С одной стороны добивать беспомощного не вписывалось в его морально-нравственные установки, с другой стороны это враг и оставлять его в живых нельзя, пусть даже в таком состоянии. Однако в любой момент здесь мог оказаться кто-то из его коллег и выбор пришлось делать немедленно. Достав глушенный пистолет, Валет прицелился и нажал курок. Послышался характерный "пуф" и тело американца застыло навеки в своей последней позе. На горло морали наступила суровая реальность и Валет окончательно уяснил себе верность своего поступка. Врага нельзя оставлять в живых. Тем более в нем горела ненависть к этим американским ублюдкам за смерть многих его друзей, ставших за время службы ему как братья.

- Говорит ноль-два-один, минус один, прием.

- Принято, конец связи, - ответил майор, а затем Меткий с Филипповым.

Разведчик посмотрел на труп врага и неслышимой тенью нырнул за одну из сотен колонн.

***

В режиме маскировки Ален сливался с местностью, особенно когда проходил совсем рядом со стенами. На их фоне он казался одним целым с ними и этим фактором командир остатков "трех семерок" хотел воспользоваться. Ступать бесшумно не получалось из-за сильной акустики; хотя бы шорох, но доносился от шагов, как бы аккуратно он не старался ходить. Колби сделал остановку и внимательно вслушался в окружавшие звуки, направляя винтовку в ту же сторону, куда и смотрел в этот момент. Запомнив, куда метнулся русский, он понял, что за пройденное время тот вряд ли бы успел пройти слишком много, да еще оставшись незаметным. Кроме того, Ален контролировал два хода, через которые необходимо было пройти, чтобы оказаться у него за спиной, но ничего подозрительного он не заметил. Требовалось пойти на риск срочно найти противника, однако опыт подсказывал командиру "трех семерок" недопустимость спешки, хотя теперь время играло явно против него. Он сообразил, что если русские решились любой ценой, даже собственной жизни, взорвать пси-источник, значит, время играло как раз на них. Его задача была сложней - устранить помеху, найти заряд и уничтожить его.

"И выжить", - напомнил себе Ален.

На все это времени оставалось все меньше и меньше, вынуждая его действовать быстрее, а спешка, как известно, одна из матерей ошибок.

***

Холод теперь пробирал до самых костей, но Егоров стойко терпел и крепче сжал автомат. Он превратился в настоящего охотника, готового поймать свою самую важную добычу за всю жизнь. Тело напряглось, работая на пределе своих возможностей, и все же майор решился пойти на этот риск.

"Ну же, вот он я", - подумал грушник и нацелился из автомата туда, откуда с наибольшей вероятностью мог показаться враг. В другой раз он не стал бы так делать, ведь противник и сам был не дурак, а потому вряд ли пошел столь очевидным путем, но сейчас все было по-другому. Позиция самого майора оказалась весьма удачной, поскольку он мог контролировать все подходы и одновременно наблюдать за местом закладки заряда.

"Давай же, встреться со мной лицом к лицу"

Егоров застыл на месте и лишь холод заставлял его мышцы трястись, вырабатывая тепло.

***

Взрыв был слышен где-то впереди, но Маркус не знал, чем все закончилось. Фоули не отвечал на вызовы, из чего нанятый ЦРУ морской пехотинец сделал совершенно однозначный вывод - его напарник мертв или по какой-то причине не в состоянии выйти на связь. Кто знает, как работают рации в этих проходах?

- Спектр-один, говорит Спектр-два-три, - уточни свою позицию, прием.

Парой секунд позже пришел ответ:

- На связи Спектр-один, я в сорока метрах от пещеры с западной стороны, если стоять лицом к пси-источнику. Твоя позиция, прием?

- Отошел ближе к нашему лагерю. Похоже, мы остались вдвоем, прием.

- Говорит Спектр-один, времени осталось критически мало, направляйся ко мне через первый ход, идущий параллельно пещере. Зажмем в клещах русского, прием.

- Понял, выдвигаюсь, конец связи.

Не догадываясь, сколько осталось противников, Маркус на всякий случай с предельной осторожностью сделал крюк и вышел к проходу, о котором говорил Колби.

***

В это же время Меткий связался с Валетом и между ними произошел радиообмен:

- Это ноль-один-один. Ноль-два-один, где находится вторая цель, прием?

- Здесь ноль-два-один, мимо меня никто не проходил, прием.

- Говорит ноль-один-один, у меня по секторам чисто. Значит, он где-то дальше. Бери север, на мне юг. Если он пойдет к ноль-первому, то мы его увидим, прием.

- Понял, отбой.

***

Сталкер отлично понимал, что добраться к Егорову было возможно, только если противник пройдет одним из проходов, которые контролировались на десятки метров им и разведчиком с позывным ноль-два-один, выбранный им для этой миссии. Разумеется, противник мог пойти в обход, но сталкер рассчитывал, что нехватка времени сыграет свою роль и вынудит американца выбрать более короткий маршрут.

- Ноль-один-один, я подхожу с восточной стороны, прием, - сообщил Валет.

- Принято, я буду слева от тебя, - ответил Меткий и через десять секунд заметил, как в одном из проходов появился его камрад и сделал знак рукой. Меткий ответил тем же и повернулся, взяв на прицел весь южный проход. Несмотря на то, что он был несколько кривым из-за того, что колонны стояли не совсем ровно, ход все же просматривался на метров на тридцать вперед. Сталкер постарался задержать дыхание, пытаясь уловить звуки, но кроме гула ничего не расслышал. Спустя минуту, наконец, раздался усиленный гарнитурой шепот напарника.

- На связи ноль-два-один, вижу цель, двигается к ноль-первому, прием.

- Понял, обхожу с юго-запада, прием.

- Принято, иду с востока, конец связи.

Встав на ноги и пригнувшись, Меткий пошел в один из проходов с твердым желанием ликвидировать врага навсегда. Он не знал, что Валет подумал о том же самом.

***

- Ноль-первый к тебе направляется еще один, прием, - сообщил Валет.

- Понял тебя, ноль-два-один, готов встречать, - ответил майор и задрожал от холода. Его руки уже одеревенели, но он напряг всю свою силу воли, чтобы продолжать удерживать автомат.

***

Осторожно выглянув из-за колонны, Колби на животе прополз еще пару метров, прежде чем заметил неровность, выбивавшуюся в мутном свете на общем фоне, хотя и не полностью. Увидев ее, Ален немедленно замер, вжавшись до предела в землю. Подождав в этой позе некоторое время, он повернул свою голову так, чтобы увидеть цель. Сомнения в том, чем она являлось у Алена практически отпали, как только фигура пошевелилась.

"Ты ошибся, Иван, я пришел с другой стороны", - хищно подумал Колби и, тщательно прицелившись, нажал курок. Голова цели дернулась и замерла, больше не издавая ни единого движения.

***

Дернув пару раз за леску, Егоров вдруг услышал выстрел и заметил, как в область виска его шлема попала пуля. Он тут же отпустил нить и повернулся в ту сторону, откуда пришел звук выстрела и практически сразу же нашел мишень. Нажав на курок, майор выпустил короткую очередь, но из-за дрожи в руках прицел немного сбился и Егорову показалось, что вряд ли более одной пули попало по назначению.

- Вот же скотство! - шикнул грушник, видя как противник сумел кубарем откатиться за неровность земли.

***

Когда Колби заподозрил что-то неладное было слишком поздно. Сбоку послышались выстрелы и в одно мгновение весь его бок пронзила чудовищная боль. Он ахнул и в голове успела мелькнуть хвала Зоне за промах стрелка в следующих выстрелах, иначе Ален был бы уже мертв. Откатившись назад, Колби помогая себе одной рукой, отполз за ближайшую колонну, а оттуда что было сил змеем убрался как можно дальше в темноту, чувствуя как теряет кровь. Со злости он сдавленно застонал, поняв обман слишком поздно.

- Этот сукин сын сделал чучело из своего костюма! - прошептал сквозь зубы Ален, чувствуя одновременно боль, восхищение смекалкой врага и страхом перед смертью. По его личным ощущениям пуля застряла где-то в ребре и причиняла сильнейшие страдания, но внутренне Колби настроился бороться за жизнь и выполнить свою задачу, во что бы то ни стало. Теперь к приказу, полученному из ЦРУ, добавился и какой-то принцип, сильнейшая жажда обыграть врага, который сумел перехитрить его и этот стимул заставил его ползти дальше, чтобы русские не стали его искать в дебрях запутанных ходов. Командир уже не существующей группы "Таск Форс 777" остался один посреди этой тьмы.

***

Понять, что произошло у Валета получилось не сразу и только после выхода на связь командира ситуация несколько прояснилась.

- Говорит ноль-первый, один трехсотый, второй где-то рядом, прием.

- Вас понял, захожу с севера, конец связи.

Грушник осторожно вильнул между проходами и выглянул из-за угла, но впереди он никого не обнаружил. Он нутром чуял близость врага и поэтому с удвоенным вниманием выискивал свою цель. Валет ощущал ослабление действия стимуляторов, вызывая накатывание слабости пополам с сонливостью и чтобы не завалиться, приходилось то и дело себя одергивать. Мышцы гудели от страшного напряжения, но все еще послушно выполняли команды мозга, хотя был большой вопрос, как долго так могло продолжаться. Именно усталость с ослабеванием действия спецпрепаратов не дала сержанту вовремя заметить шевеление справа от него.

***

- Спектр-один, здесь Спектр-два-три, как слышно, прием? Повторяю, говорит Спетр-два-три, как слышно, прием?

Однако командир "трех семерок" не отвечал на вызовы и это насторожило Маркуса. Он прижался спиной к стене, готовый в любой момент открыть огонь по врагу, но сейчас лишь неровный гул от пси-источника был слышен ему.

"Дьявол", - гневно подумал бывший морской пехотинец. Даже если он остался совсем один, то не имел права бросить попытки выполнить свою миссию, но на пути к этому стояли русские. Едва слышимый шум заставил Маркуса повернуться назад, поймав в коллиматорный прицел очередную тень.

"Воображение твое - враг твой", - напомнил себе он.

Однако уже через пару секунд Маркус убедился, что услышанный им звук не был плодом его разыгравшегося воображения. Напротив, из прохода с северной стороны вышел противник, которого он опознал по нехарактерному для "трех семерок" спецкостюму. Боец тоже заметил Маркуса, но по какой-то неизвестной для него причине сделал непростительную заминку, дав американцу небольшое преимущество. Буквально на полсекунды раньше он навелся и нажал курок, выдав длинную очередь из своей глушенной винтовки, глядя как боец противника задергался от прямых попаданий пуль калибра 5.56 миллиметра, и тут же рухнул на землю. Видя вялое шевеление противника на земле, Маркус оглянулся по сторонам, проверяя, не пришел ли на звуки кто-нибудь еще, но никого не обнаружил. Тогда американец быстро подошел ближе к телу и на всякий случай сделал одиночный выстрел в голову бойца. Следовало немедленно покинуть позицию, что Маркус и сделал, надеясь успеть помочь своему командиру, если тот был все еще жив.

***

Очередь пришлась в грудь и в шею Валету, но он еще находился в сознании. Кровь попадала ему в легкие, вызывая приступ кровавого кашля, и сержант лишь постарался подумать о чем-то хорошем, вспомнить какое-то светлое воспоминание и в голове возникла фотография, где он еще на учебке был запечатлен со своими сослуживцами, тогда еще молодыми и необстрелянными солдатами. Образ улыбающихся молодых парней был последним, что Иван Колосов вспомнил перед тем, как пуля оборвала его жизнь, отправив на другую сторону Стикса.

***

Пробираться дальше становилось все труднее из-за накатывающих волн усталости, сопротивляться которым было все сложнее. Где-то поблизости находился враг, но Меткий не знал где именно, поэтому шел с южной стороны к последней позиции Егорова. Не факт, что тот находился на прежнем месте и сталкер об этом прекрасно знал, но выбор отсутствовал как таковой. Однако звуки впереди заставили его немедленно насторожиться.

"Выстрелы с глушителем", - догадался сталкер, ощутив, как к нему вернулась прежняя концентрация. Сделав несколько коротких перебежек от колонны к другой, он спрятался за одной из них.

- Говорит, ноль-один-один, проверка связи, прием, - сообщил он по рации на общей частоте.

- Ноль-первый на связи, прием, - ответил майор.

- Ноль-второй на связи, прием, - простонал раненный капитан Филиппов.

- Мы трое - это все, кто остался, прием? - спросил Егоров.

- Ноль-один-один ноль-первому, так точно, - ответил Меткий, догадавшись о смерти Валета. В противном случае он бы вышел на связь. - Как минимум один противник приближается к твоей позиции, ноль-первый.

- Принято, действуй по обстоятельствам, но помни о времени. Не больше пяти минут, дальше - уходи. Как понял, прием?

- Понял, конец связи, - ответил Меткий, глядя через прицел в сумеречную полутемноту и хотя в памяти многое перемешалось, он все же сумел вспомнить приблизительную схему ходов возле пещер с Альфа-источником. Подобраться к позиции майора можно было только с двух направлений, которые просматривались сейчас сталкером и он не прогадал. Метрах в сорока он заметил, как странный, сливавшийся с окружающей местностью, силуэт буквально на секунду задержался в поле зрения Меткого. Этого ему хватило, чтобы опознать противника и прикинуть направление его движения. Началась охота и сталкер дал себе слово, что в ней он не станет жертвой.

***

Окоченев от холода, майор продолжал контролировать место закладки заряда на случай, если к нему подберутся каким-то еще одним путем, незамеченным им ранее. В конце концов, как минимум двое врагов оставались в живых, хотя на счет одного из них он не был уверен. У него осталось только половина рожка для автомата и на затяжной бой этого явно не хватит. Оставалось рассчитывать на свою меткость и выдержку, хотя и то и другое серьезно ухудшилось из-за общего состояния и проникавшего прямо до костей пещерного холода. Руки дрожали так, словно с перепоя и только чрезвычайными усилиями майор продолжал выполнять свой долг. Одевать спецкостюм он не стал, решив, что созданное чучело могло снова сослужить пользу, хотя на этот счет его одолевали сомнения: раненый американец мог предупредить своих о наличии такой ловушки. Однако главная причина состояла совсем в ином. Где-то рядом был еще один противник, а значит, времени на одевание не осталось. Терпеть холод становилось все трудней, но Егоров не сдавался и переполз на другую сторону на случай, если враг сумел передать его позицию другим в его отряде.

***

Силуэт лежащего человека Маркус увидел спустя несколько минут после встречи с тем русским. Он неподвижно смотрел куда-то в бок, но бывший морской пехотинец не стал открывать по нему прицельный огонь. Что-то насторожило в нем американца - уж слишком явно русский подставлялся под огонь, хотя и прятался за укрытием.

"Выманивают на живца", - подумал Маркус и, полусогнувшись с предельной осторожностью отошел в бок за колонну. Эта местность ему была практически незнакома, но по его прикидкам если был кто-то еще, то находиться он мог только с двух сторон, с одной из которых и решил зайти американец.

"Или же это... манекен?"

Однозначно ответить на свой вопрос Маркус не мог, однако в данный момент, подумал он, это не имело значения. Оперстал медленно обошел колонну, одновременно контролируя другие стороны и тыл. Он лег на землю и осторожно высунул голову. Слабого света хоть и не хватало для четкого различия предметов, но все же дало возможность заметить часть фигуры человека впереди. Догадка осенила Маркуса неожиданно: если русский сидел именно здесь, то, следовательно, он должен был контролировать какой-то важный участок возле пси-источника.

"Место закладки заряда! - пришла догадка. - Вот почему он так неудачно лег. Контролировать нужный участок и одновременно проходы было невозможно без брака позиции"

Остудив в себе ликование от появившейся удачи, Маркус отпрянул за колонну. Он выставил винтовку в режим коротких очередей и предельно сконцентрировался. Нужно было действовать точно и быстро. Несомненно, понимал Маркус, русский тоже знал об уязвимости своей позиции и наверняка периодически контролировал направление, откуда к нему могли наведаться. Сделав глубокий вдох, чувствуя, как у него со лба стекла крупная капля пота, оперативник высунулся из-за укрытия с намерением влепить сразу несколько пуль в русского, но с шокирующим удивлением обнаружил, что того не оказалось на месте. Тра-та-та! - раздалось с левой стороны и одна из пуль попала в броню спецкостюма Маркуса. Охнув, он сделал перекат вправо, поскольку выстрелы противника отрезали его от возможности броситься за укрытие. Отработанным движением до состояния, оставившим далеко позади автоматизм, оперативник сделал еще один перекат и отправил целую очередь в сторону русского. Одновременно с этим он ушел с линии огня, хотя не знал, что в этот момент уже его голова попала в прицел.

***

Выстрелы майора - почему-то в их принадлежности вопросов не возникло - Меткий услышал чуть впереди от себя с северо-западной стороны и тут же кинулся туда, делая короткие перебежки и пользуясь грохотом стрельбы как прикрытием. Он не знал, в каком состоянии был майор, но ясно понимал критическую необходимость ему помочь. Быстрый взгляд на часы - три минуты до конца обозначенного Егоровым времени.

"Черт!"

Плюнув на осторожность, сталкер, пригнувшись, перешел на бег и остановился лишь когда добрался до очередной колонны, присев на корточки. Аккуратно выглянув из-за угла, он заметил, как со стороны Егорова вспыхнули выстрелы, а метрах в десяти от него со стороны пещеры с Альфа-источником показался уже знакомый силуэт в костюме-хамелеоне. Противник сделал пару перекатов и, прежде чем уйти за укрытие, произвел несколько выстрелов в сторону майора, но для этого на секунду замер. Остановки сталкеру хватило, чтобы навестись и нажать курок.

Выстрел.

Выдавленная из ствола пороховыми газами пуля, со сверхзвуковой скоростью и вращением влетела четко между глаз американцу, проделав у него в голове третью ноздрю. Его голова дернулась, а тело мешковато завалилось навзничь, демонстрируя, что противник ликвидирован.

"Не потерял свой навык", - про себя улыбнулся Меткий, но тут же радость от удачного выстрела сменилась тревогой, когда на связь вышел майор.

- Какого хрена ты тут делаешь?! Я же сказал, вали отсюда!! Если не уйдете сейчас, то не успеете покинуть радиус поражения!

- Я должен был... - произнес сталкер, но Егоров перебил его.

- Спасибо тебе, брат, я трехсотый и мне совершенно точно уже отсюда не уйти... Где-то остался враг и я должен проследить за тем, чтобы он, черт... чтобы он не уничтожил нашу бомбу. Хватай капитана и уходи... Не нужно мне помогать, просто выберитесь отсюда и доложите руководству. Прощай, сталкер. Конец связи.

- Майор... - прошептал Меткий, ощутив, как у него по телу пробежали мурашки. Больше нельзя было оставаться и сталкер спешно убрался к месту, где находился капитан Филиппов. А в голове крутились цифры обратного отсчета - тридцать семь минут до часа "Ч".

***

Голова снова раскалывалась, из-за чего Серегин едва мог идти. Ему было на все плевать - на будущее, на аномалии, даже на местную тварь. Им двигало лишь инстинктивное желание выжить и любым способом выбраться из ненавистной ему Зоны. Куда угодно, как угодно, но уйти и больше не вспоминать об этом кошмаре, в который он сам себя и привел, хотя в этом было трудно признаться. Ну да наплевать, про себя фыркнул Серегин, и с каким-то бешеным остервенением цеплялся за стены и все шел вперед. Соблюдать направление получалось относительно просто, поскольку приходилось карабкаться вверх, а значит, где-то там должен быть выход. Однако спазмы и невиданные доселе приступы заставляли полковника делать регулярные остановки. Он уже заглотнул двойную дозу пси-блокатора, но сильно легче не стало. Где-то на подсознательном уровне Серегин догадывался, что боль должна ослабевать с увеличением расстояния от пси-источника и это заставляло его усердней двигать ногами в попытке выбраться к сверхразлому как можно скорей. Он не знал, сколько оставалось времени до взрыва, но догадывался, что немного.

- Ненавижу, - прохрипел он вслух, хватаясь за голову руками и мотая ее из стороны в сторону, - ненавижу... Из-за вас я оказался здесь, твари, из-за вас! Это вы со мной сделали, вы, и я проклинаю вас за это!!

Сквозь зубы полковник злобно шептал ругательства, пока не упал на землю и не пополз.

- Вы все... вы бросили меня тогда. Я ради дела был готов на все, а вы суки, меня с дерьмом смешали... Не прощу, никогда не прощу и буду ненавидеть вечно!

Уткнувшись в землю лицом, Серегин застонал от жуткой головной боли, когда ему показалось, будто сейчас у него в черепе плавились мозги. Страшная боль отдавалась в другие части тела, заставляя их неметь.

- Отпусти меня, Зона, я заслужил, я столько лет был здесь и ты меня оберегала. Я все отдал, а теперь прошу дать мне взамен только одно - свободу. Аааххх!!

Невероятный болевой импульс пронзил его тело как разряд тока и он замер в параличе. Боясь, что от шевеления боль усилится, Серегин не двигался и только с полуоткрытыми глазами всматривался в темноту перед собой. Ему казалось, будто смерть подошла к нему со спины и сейчас заберет в свое царство, но с удивлением обнаружил себя живым. Дернув пальцами на руках, Серегин ощутил ослабевание болевого синдрома и осторожно задвигал конечностями. Только затем он сумел подняться на четвереньки и через прибор ночного видения всмотрелся вниз, где остались американцы. Встряхнув головой, полковник повернулся в сторону подъема и, перебарывая ослабевающую боль, пошел дальше.

***

Действие стимулятора, как назло, проходило и Меткий чувствовал чудовищную усталость, навалившуюся на него многотонной плитой. Ноги плохо слушались команд и каждый шаг давался с невероятным напряжением сил, еще оставшихся в его измученном теле. Уже плохо соображая, сталкер в большей степени интуитивно шел к тому месту, где остался капитан, руководясь скорее наитием, нежели трезвым расчетом при навигации в этих лабиринтах. Стиснув зубы, он продолжал плестись, с трудом понимая свою конечную цель.

"Оставь его. Уходи сам. Спасайся", - шепнул злобный голос где-то внутри.

"Прочь", - выжал из себя Меткий и, заглушая любые сомнения, постарался ускорить свой шаг, но вышло откровенно плохо. Он уже и не помнил, когда в последний раз ему было так тяжело и было ли вообще хоть что-то сравнимое с испытанным им сейчас. Развилки проходов, куда еще проникал слабый свет от Альфа-источника, создавали какую-то странную, призрачную картину впереди, куда и направлялся сталкер. В памяти еще осталось место нахождения капитана и лишь благодаря этому он окончательно не запутался в переплетениях проходов и спустя пару минут все же сумел добраться к нему.

- Мурманск, - дальше в темноте прозвучал усталый голос.

- Тула, - ответил Меткий, наконец, увидев спрятавшегося капитана. Подойдя к нему с огромным трудом, сталкер без пояснений все понял. Филиппов потерял немало крови и даже в полутемноте на лице разведчика была видна вся тяжесть его положения. С кряхтением Меткий нагнулся к нему и взял за руку.

- Надо выбираться, брат, - произнес он и заметил в тусклом свете слабый кивок грушника.

"Это хорошо. Значит, в тебе еще осталась сила воли", - подумал сталкер и тут же задал беззвучный вопрос себе: - "А у тебя?".

Оставив свой автомат, аккуратно, насколько мог, Меткий поднял за руку Филиппова и тот обхватил его за шею.

- Надо спешить, - выдохнул сталкер, у которого силы были уже на исходе, - у нас мало времени.

- Командир? - слабым голосом спросил капитан.

- Он остался, - ответил Меткий и медленно пошел вперед. Стремительно заканчивавшиеся силы от необходимости нести не только свое тело, но и помогать раненому Филиппову, настойчиво сообщали Меткому о том, о чем ему совсем не хотелось думать, но плевав на все предупреждения своего организма, он просто переступал, каждый раз заставляя себя делать следующий шаг.

"Брось его, уноси ноги сам. Он бы тебя бросил здесь"

"Заткнись!"

Борьба не только с физической усталостью, но и своим другим "я" вытягивала и без того скудные остатки сил. Чем дальше он шел вместе с грушиником, тем заманчивей становились слова голоса. Они скребли внутри, рвали на куски жалкие остатки стойкости и все больше усиливали сомнения, но что-то удерживало сталкера от того, чтобы, наконец, поддаться настойчивости злобного голоса внутри себя.

"Брось его, брось его, брось, брось, брось..."

- Хватит!!! - крикнул Меткий и остановился, склонив голову и тяжело дыша холодным сырым воздухом.

- Что с тобой? - слабеющим голосом спросил Филиппов и только в этот момент Меткий понял, что капитан сказал это вслух. Он пару раз мотнул головой, как бы сбрасывая с себя охватившую его панику.

- Я... - он не знал, как ответить и лишь выдавил: - Забудь.

Посмотрев вперед, куда уводил один из проходов, сталкер крепче ухватил капитана и поволок его в сторону выхода. В какой-то момент он заметил на стене одну из меток, оставленных отрядом грушников, когда они спускались вглубь сверхразлома. Впрочем, подъем наверх к выходу сам по себе был хорошим ориентиром, указывавшим правильное направление.

"Наверх, нам надо наверх", - напомнил себе Меткий, но едва не упал от усталости.

- Просто иди вперед, - сказал он себе и это услышал Филиппов, спиной ощущая критическую нехватку времени.

***

Ничего, сравнимого с его нынешним состоянием Серегин еще никогда не испытывал. Голова раскалывалась от жутких приступов боли и полковника шатало из стороны в сторону. Он обхватил голову руками, словно таким способом пытался предотвратить ее раскол, который, как ему казалось, был вполне реальным. Руки тряслись от судорог, из-за чего ему пришлось оставить свое оружие и идти, порой переходя на ползание на четвереньках.

Ему было уже на все плевать. Боль полностью вытеснила все, кроме инстинкта самосохранения, а невероятная усталость многократно усиливала то психическое и физическое напряжение, с которым бывший разведчик двигался в сторону выхода из этих проклятых пещер. Со стороны могло показаться, что в образе Серегина не осталось ничего человеческого - лишь нечто звериное в злобном оскале и слюне, капавшей из его рта.

- Вперед, вперед! - даже не говорил, а, скорее, рычал полковник, таким образом, подхлестывая себя к дальнейшему продвижению. Перед глазами возникали странные галлюцинации, вызванные, как догадался Серегин, воздействием пси-импульса, из-за чего, порой, ему казалось, будто он брел совсем в другом месте. Стены и своды ходов словно оживали в форме кошмарных образов, жуткими созданиями протягивая к нему свои чудовищные руки. Иногда он отмахивался от них и сбивался с пути и только после того, как видения исчезали к нему возвращалась способность ориентироваться в лабиринте ходов.

Состояние становилось настолько кошмарным, что никакие слова в полной мере не могли описать его. Порой приходилось цепляться за неровности стен руками, чтобы сохранить возможность брести дальше, но выбора себе Серегин не оставил и, собрав остатки воли в кулак, он то шел, то полз все дальше и дальше. В голове тикал таймер до момента взрыва и это еще больше заставляло цепляться за свою жизнь. Теперь ненависть полностью поглотила его, окончательно уничтожив все, что могло бы связывать его со своим прошлым, с тем, что когда-то ему было дорого. Там, за спиной, у него больше ничего не осталось. Только выжженная дыханием Зоны пустота. Даже идейность, которая вела его все это время полностью и окончательно уступила место злости на все вокруг, на все, что было частью его жизни, частью его прошлого, которое заставило прийти в Зону, предать своих и перейти к врагу. Но теперь даже это перестало составлять для него какую-либо ценность. Весь кошмар, пережитый им за несколько суток, выдавил из него все, кроме одного: уцепиться зубами в непреодолимое желание выжить любой ценой. Напоминая загнанного и изможденного зверя, Серегин все полз выше к спасительному выходу, где он бы смог начать жизнь сначала.

"Плевать. Я смогу, мать вашу, я смогу. Мне все равно, кто или что станет передо мной - я в глотку вцеплюсь любому, кто попытается остановить меня! Ни Зона, ни государство, ни спецы из ГРУ - никто не помеха мне! Думали, сможете Серегина придавить? Да хрен вам! Я - воплощение ненависти ко всем вам и ваш страх. Я - то, чего вы не можете контролировать и подчинить себе, а потому боитесь и жаждете уничтожить"

Полковник ухмыльнулся.

"Я вижу вас насквозь и вам не обмануть меня. Америкосы считали смогут вертеть мной, как им вздумается, но не тут-то было - кишка тонка! Я сам по себе и мне не нужна ничья помощь, даже твоя, Зона. Я - выжил! Слышишь? Выжил!! И выживу дальше. А вы... да хоть в преисподнюю провалитесь все вместе. Ненавижу вас всех, ненавижу..."

Все сильнее он чувствовал, как накатывавшие волны безумия увлекают его куда-то, откуда назад пути не будет. Но это его уже мало волновало. Единственная цель сошлась только на выживании и по костям, по трупам и по горло в крови других выйти отсюда живым, а дальше... А дальше будет видно. Только сейчас он окончательно понял, насколько все его принципы, которыми он дорожил раньше, были ничтожными пустышками, наивной глупостью и отражением его прежнего скудоумия и узколобости. В своих размышлениях полковнику даже хватило сил усмехнуться, ведь сейчас он видел, понял и умом и сердцем то, как он заблуждался раньше. Нет, он не жалел о содеянном и своей измене. Он думал, что таким бунтом сможет отомстить тем, кто обрек его на кошмар. Именно месть вела его все это время, но сейчас, глядя смерти в глаза ближе, чем когда-либо, все это показалось ему пустяком, мышиной возней, на которую он потратил четверть своей жизни. Зона соблаговолила показать ему нечто несравненно более значимое, чем все то, что казалось ему раньше важным. Именно она показала, чего стоит желание выжить и на фоне этого политика и прочие игры воротил на Большой Земле предстали ему чем-то микроскопическим, словно молекула по сравнению с планетой. Неужели, чтобы осознать такую простую истину, нужно было пройти через все эти ужасы? - спросил он себя. Он медленно произнес слово в ы ж и т ь. Вот, что имеет подлинный смысл, ведь даже там, на самом верху только этим и занимаются, пускай их борьба и завернута в красивую обертку. Что на службе, что в Зоне я только и занимался выживанием. Ведь у того же государства важнейшая функция защищать своих граждан - это ли не борьба за выживание? Но Серегин был твердо убежден, что государство на него наплевало, как и на миллионы других и за это он его ненавидел. Зона раскрыла ему глаза на данную истину и только с ней у него появился шанс отомстить и выжить. Теперь он считал месть свершенной. Осталось только одно - выбраться отсюда и сделать все, чтобы его жизнь стала доказательством его правоты. Так он для себя решил.

"И ради этого я готов на все", - сказал себе полковник.

Боль все еще не отпускала и Серегин почти все время держался за голову, продолжая идти вперед. Из-за этого он не успел вовремя отреагировать на неожиданное появление двоих человек, один из которых поддерживал другого. Подняв взгляд, полковнику хватило половины секунды, чтобы сообразить их принадлежность. Годами отточенные рефлексы сработали незамедлительно и он бросился на тех двоих, прежде чем они успели что-либо предпринять.

***

Дополнительная ноша в виде капитана с его центнером с лишним вытянула почти все силы из Меткого, от чего он едва соображал в своих действиях. Раздавленное физическое и моральное состояние и стало основной причиной, из-за которой сталкер не успел заметить появление силуэта справа от себя, неожиданно вышедшего из-за поворота. Его состояние не позволило вовремя отреагировать на бросок противника, сбившего с ног Меткого и капитана, который от падения ударился головой и не подавал признаков жизни. Сталкер потерял равновесие и сам рухнул в противоположную сторону. В тусклом свете он успел разглядеть лицо врага и оно показалось ему знакомым, но времени, чтобы вспомнить, где Меткий мог его видеть не было из-за того, что враг бросился на него. Отработанным движением сталкер постарался выхватить из кобуры пистолет, однако противник оказался проворен и ударом ладони выбил оружие из его рук, а следующим движением съездил кулаком сталкеру в висок. Меткий ахнул и упал на землю, подняв в воздух тучу пыли. В какой-то момент противник оказался над ним и сжал свои крепкие руки на шее сталкера. Неожиданно из уст склонившегося над ним врага он услышал знакомый голос, словно выплывший из дебрей прошлого.

- Ты?! - прошипел Серегин, впервые вглядевшись в лицо своего противника. - Меткий?!

Лишь сейчас сталкер узнал нападавшего и его глаза широко открылись.

- Скиф!.. - прохрипел он. Секундное недоумение и удивление у Серегина сменилось свирепой злобой, исказившей его лицо жуткой гримасой. Он понял, что сталкер все знал.

- Значит, ты с ними заодно! - прорычал полковник и еще сильнее сдавил пальцами горло сталкера. - Но тебе меня не остановить, сученок!! Я тебя как таракана раздавлю!!

В его глазах читалось чистое безумие, а жутковатые большие черные зрачки словно подтверждали эту мысль.

- Тваааарррь, - простонал сталкер, пытаясь ослабить железный хват полковника, однако тот намертво впился ему в глотку. Неизвестно сколько бы осталось Меткому, не очнись Филиппов, движение головой которого он успел заметить. По переводу взгляда сталкера Серегин догадался, что тот посмотрел в сторону своего напарника и немедленно перелез через Меткого, взяв его на удушающий прием так, чтобы сталкер собой прикрыл его и оказался прав: Филиппов не только успел прийти в себя, но и достал свой пистолет, нацелившись в полковника, который оказался проворней и выстрелил первым из своего ствола. Пистолетная пуля попала в плечо капитану, от чего он обмяк и откатился чуть назад.

"Это мой шанс!", - промелькнуло в голове сталкера и, вспомнив свои борцовские навыки, полученные еще на курсах подготовки в ГРУ, схватил за руки Серегина и сделал резкий кидок через себя. Недостаток сил не позволил как следует бросить на землю противника, из-за чего тому удалось вцепиться в костюм Меткого и они вдвоем кубарем покатились вперед в сторону капитана. После нескольких перекатов Серегин оказался в позиции полный маунт, сев сверху на сталкера. Свой пистолет он потерял и с удвоенным рвением схватил Меткого за горло и нанес пару ударов ему в голову.

- Я, - удар, - тебя, - еще удар, - по земле размажу, падаль!!! - неистово орал Серегин, нанося очередной удар за другим. Однако Меткий правой рукой сумел схватить его за лицо и большим пальцем оттянул его за левый угол рта, но бешенство, с которым дрался полковник, казалось, притупили его болевой порог. Понимая, что позиция проигрышная, сталкер левой рукой попытался прижать к себе Серегина, чтобы сковать его и не дать ему наносить удары. С каждой секундой сталкер ощущал, как остатки его сил окончательно покидают тело и долго он так не протянет. Противник яростно боролся, все силы вкладывая в удары и попытку удушить сталкера.

- Из-за таких, как ты я оказался здесь!! - продолжал орать полковник и душить Меткого одновременно. - Вы меня сделали таким, вы!! Не я вас предал, а вы меня!! Н е н а в и ж у вас, сук!!! И тебя и тех, на кого ты работаешь, мразота!!!

В своей бешеной тираде он не заметил, как капитан Филлитов пришел в себя и, преодолевая невыносимую боль, он подполз и своей здоровой рукой схватил Серегина за разгрузочный жилет и как мог отдернул на себя. Не ожидая такого, полковник ослабил хватку и опрокинулся назад, чем тут же воспользовался Меткий и высвободился из-под хвата врага. Ударом локтя Серегин сумел вырубить капитана, но ценой тому была свобода Меткого. Взглянув на него, Серегин в последнее мгновение успел подставить руки и сдержать натиск подскочившего к нему сталкера с ножом в руках. Теперь уже Серегин лежал на земле, глядя как в считанных сантиметрах от его лица находилось лезвие большого боевого ножа.

- Столько людей погибло из-за тебя, гнида! - крикнул Меткий. - Ты предал своих товарищей, свою страну! Пиндосам продался, тварь?! Ради ЧЕГО?!!

Он давил со всей силы, миллиметр за миллиметром преодолевая сопротивление полковника. Лицо Меткого исказилось благим гневом, а из пересохшего рта капала слюна.

- Всех вас ненавижу... - сквозь зубы хрипел Серегин, буровя взглядом сталкера. - Думаешь... мне нужны эти деньги?! Нет, старатель, насрать мне на них. Мне нужна месть! И знаешь что? Я выживу и моя месть свершится!

Но эти слова еще сильней разозлили Меткого.

- За всех, кого ты предал и убил, за Россию, что тебя вскормила, за моих камрадов - СДОХНИ!!!

Он изо всех сил надавил на нож и добавил к этому свой вес. Под таким напором Серегин не мог устоять и постепенно лезвие ножа опускалось все ниже и ниже, пока не воткнулось ему в горло. Полковник захрипел и попытался в последний раз высвободиться, но Меткого уже было не остановить. Лезвие ножа все глубже входило в горло полковника и темно-красная кровь выплескивалась все большим потоком. Не моргая, Меткий продолжал жать пока не почувствовал упор лезвия в позвоночник Серегина, руки которого с каждой секундой все слабели, пока не обмякли совсем. Кровь текла из страшной раны Серегина и он содрогался от приступов кашля, захлебываясь собственной кровью, а его движения постепенно замедлялись, пока он, наконец, не затих. Тогда Меткий со всей силы повернул рукоять ножа и мощным рывком выдернул оружие из уже неподвижно лежащего тела полковника. Остекленевший взгляд Серегина красноречиво говорил о том, что он был мертв и ничто на свете уже не сможет вернуть его к жизни. Меткий тяжело дышал и лишь когда немного перевел дух, произнес:

- Ты - не выжил. И месть твоя... ложь от начала и до конца.

С этими словами сталкер повалился на землю в полном изнеможении. В голове отдавался стук сердца, которое, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Внутри ощущалось жжение, гортань горела, но постепенно последствия схватки утихали и сталкер услышал голос капитана.

- Вставай, сталкер... У нас почти не осталось времени.

Едва приподнявшись на локтях, Меткий бросил взгляд на Филиппова, который выглядел далеко не лучшим образом. Тогда пересиливая боль от падения, старых травм и усталости, он медленно встал на четвереньки и только затем на ноги. Сделать первый шаг удалось не сразу - сталкера шатало, а к ногам будто привязали пудовые гири - и все же каким-то невероятным усилием воли он смог добрести до капитана и помочь ему встать. Филиппов снова обхватил его за шею и тогда они вдвоем поплелись наверх.

- Держись, брат, - прошептал Меткий, - мы выберемся отсюда.

Капитан ничего не ответил из-за общей слабости. Он уже на автоматизме передвигал ногами, преодолевая боль и смертельную усталость. Состояние Меткого было не лучше из-за прекращения действия стимуляторов. Впрыскивать очередную дозу сталкер не решился: каким-то шестым чувством он понимал, что еще одна доза и его "мотор" в груди навеки заглохнет. Тем не менее, он продолжал идти, с чудовищным трудом переставляя ноги. Так он двигался в течение неизвестного отрезка времени, действуя уже на инстинктах, нежели от реального понимания обстановки. Где-то далеко внутри все еще теплилась жажда выжить и он покорно следовал ей...

...Меткий не знал, сколько прошло времени, но это его уже мало интересовало. Его вообще мало, что волновало и постепенно пришла какая-то странная апатия, отсутствие всякого желания оценивать обстановку. Однообразные проходы слились в одно целое, в котором брел сталкер со своим камрадом. Мысли почти покинули его, а в голове возникла пустота и только где-то внутри затаившийся на время злой голос, начал все сильнее прорываться наружу.

"Чего ради ты тащишь его? Неужели тебе непонятно, что вам не хватит времени обоим спастись? Прислушайся к внутренним инстинктам. Сколько осталось? Двадцать минут? Или пятнадцать? А может, и того меньше? Тебе не уйти с ним, сталкер, не уйти. Брось его здесь, пускай сдохнет, а ты живи. Он знал, на что шел и его смерть не будет на твоих руках. А если даже и будет, то какая разница? Плевать. Ты и так сделал все, что мог, рискнул ради игр больших шишек своей жизнью и - о Зона! - даже сумел выжить и зайти так далеко. Но стоит ли теперь, когда выход столь близок, рисковать собой ради этого полумертвого спеца? Подумай, как следует, сталкер. Я единственный, кто тебе никогда не лгал все это время, потому что я твое внутреннее отражение, твоя подлинная совесть, никогда не предающая тебя"

"Пошел прочь, я... я ни за что не оставлю его"

"В самой деле? Тогда ответь себе на вопрос: почему ты его тянешь? Потому что он тебе камрад? И все? Ты считаешь этого достаточно, чтобы сгинуть здесь? Ты точно знаешь, что этот капитан поступил бы также ради тебя, какого-то сталкера? Бро-о-о-сь. Мы оба знаем ответ. Он бы положил тебя где-нибудь посреди этого лабиринта, сказал пару слов в духе "прости, брат", а сам стремглав умчался бы отсюда куда подальше, оставив тебя на погибель. Пойми, Меткий: т ы и м н и ч е м н е о б я з а н. Они тебе - да, без твоей помощи они бы сюда не дошли. Ты столько сделал для своего Управления, что они тебе должны при жизни памятник поставить метров сто в высоту, а вместо этого обрекли на жуткую смерть. Подумай, старатель, лгу ли я тебе сейчас или ты себя обманываешь, прикрываясь верностью тем, кому на тебя наплевать, для кого ты лишь отработанный материал"

Вдруг злой голос неожиданно заставил призадуматься. Его слова задели какие-то внутренние струны души, того, о чем Меткий сам себе боялся сказать. Его глаза расширились от удивления, но он продолжал идти, поддерживая Филиппова. Теперь, на пределе всех мыслимых сил, слова голоса звучали все убедительней, все громче и отчетливей и просто игнорировать их уже не получалось. В какой-то момент сталкер понял, что больше не может идти, а силы его покинули и он, споткнувшись, словно в замедленной съемке видел, как падает на землю вместе с капитаном. Удар - и Меткий отключился, а все вокруг поглотила кромешная темнота. Но тлеющий уголек его сознания не погас окончательно, он все еще существовал и внутри него, словно почувствовав слабость сталкера, злой голос насел с удвоенной энергией.

"Да послушай ты меня, сталкер! Плюнь на него и на свой долг, ты - его трижды выполнил и перевыполнил. Не ты, а тебе должны они. Ну ради чего тебе тащить этого мертвеца? Какой смысл в твоем упрямстве? Что ты этим докажешь? Пойми - для них не имеет значения то, на какие жертвы ты пойдешь, для них это - ничто. Скажешь ради страны все это делаешь, а не ради конкретной сволочи в верхах? Но что тебе дала твоя страна, сталкер?! Она выбросила тебя в эту аномальную свалку и заставила выживать в нечеловеческих условиях, но даже после этого тебе хватало глупости идти ради нее на смертельный риск. И какова же награда за все твои жертвы?! Сдохнуть здесь?! Твоя страна ничего для тебя не сделала, кроме того, что отправила тебя в персональный ад. Она не имеет права назваться Родиной"

И в этот момент Меткий ощутил то, чего не испытывал никогда.

Р О Д И Н А.

Внутри будто все перевернулось.

- Р о д и н а, - прошептал Меткий и медленно открыл глаза.

Это слово вызвало глубоко внутри какой-то могучий сдвиг и где-то из самых дальних глубин тьмы сознания пришла всесокрушающая вспышка света. Нечто, чему нет названия, чего нельзя увидеть под микроскопом, услышать под гипнозом или узнать на исповеди вспыхнуло с такой невероятной силой, какой сталкер не ведал никогда.

...Родина... Россия... Она нечто большее, чем просто земля, душа, разум, память, история, культура или пролитая кровь за нее. Родина - это все вместе и даже больше, чего нельзя описать словами и что дано понять далеко не всем. Ради нее Меткий был готов залезть в самое пекло и за рога вытащить Дьявола, если она прикажет. Для многих это могло показаться чистым безумием, но им не дано понять, почему ради Родины люди идут на любые жертвы. Только настоящий патриот, любящий свою страну и умом, и сердцем это может понять. Именно слово "Родина" и породило колоссальную энергию - сильнее всего во Вселенной, восставшую подобно титанам, наконец, выбравшимся из своего вековечного плена и могучей волной стала распространяться от одной клетки тела к другой, от нейрона к нейрону, заставив открыться второе дыхание. Оно появилось, когда грань между жизнью и смертью размылась и одно от другого отличить уже было невозможно. Лишь те немногие, кто хоть раз побывали под чудовищной тяжестью психологических и физических нагрузок, когда дихотомия - либо сдохнуть, либо выжить - приобретает буквальный смысл, только тогда внутри человека может возникнуть эта Сила. Внутри Меткого она создала такую волну гнева, которая сокрушала все на своем пути - все сомнения, страх, боль и даже смерть. Вспышкой сверхновой звезды в ночном небе она сжигала всех демонов сталкера, все то, что заставляло его отступить и опустить руки.

И раздался крик.

Нет, это не был крик отчаяния или боли. Это был крик того, кто из последних сил делает победный рывок, когда до финиша остаются считанные метры, и обгоняет в последний момент главного соперника. Этот крик нарастал с такой мощью, что полностью заглушил злобный шепот голоса своего альтер-эго, который в последних попытках старался прорваться и заставить Меткого сделать выбор, от которого он потом полез бы в петлю. Но Сила, вырвавшаяся из глубин его сущности, оказалась сильнее всего на свете и разорвала тьму, окутавшую сталкера. Постепенно он осознал, что крик изнутри вырвался уже из его рта, перейдя из болезненного стона в могучий рев.

- Родинаааааааа!!!!! - закричал Меткий и с огромным удивлением обнаружил, как его руки наполнились силой и, опершись ими на землю, сталкер смог подняться на ноги.

- Вставай, брат! - тряхнул он Филиппова и тот вяло, но все же отозвался на призыв камрада. - Уходим отсюда.

Из последних сил сталкер шел вперед, преодолевая чудовищную слабость и боль. Теперь ничто не могло его остановить и Меткий, стиснув зубы, тащил своего напарника все выше и выше, а где-то впереди замаячил просвет входа в сверхразлом. Мысли закружились в безумном танце и сталкер не понимал, почему Зона и сейчас позволила ему выжить. Он столько раз находился у финальной черты, но каким-то образом умудрялся выкручиваться, выходить из, казалось, безвыходного положения.

Теперь он все понял.

Истина озарила разум подобно маяку, что освещает путь кораблю. Меткий осознал себя настоящим с т а л к е р о м, ведь только таких Зона оберегает. Сталкером нельзя считаться, если полез в Зону, недостаточно просто перейти через Периметр и найти артефакт - этого бесконечно мало. Нужно отдаться Зоне целиком и полностью, без остатка, и тогда ты сам станешь Зоной - единым целым с ней, и, глядя на приближающийся выход из тьмы пещер, Меткий это понял умом и принял сердцем.

***

Холод пробрал до костей, вызывая приступы кашля, которые Егоров с огромным трудом подавлял, чтобы не выдать свое присутствие. Интуитивно он ощущал, что кто-то из врагов был еще жив и постарается найти закопанный заряд. Майор должен был убедиться в успехе миссии. Через прицел автомата он посмотрел в сторону Альфа-источника, пульсировавшего и переливавшегося разными цветами, то превращаясь в нечто похожее на Северное сияние, то становясь жуткой квазибиомассой, перетекающей, подобно клубку из мириада червей.

Наконец, Егоров увидел Врага. Тот хромая ходил с каким-то прибором в руках, пытаясь найти закопанный заряд. Майор сразу же догадался в чем смысл его действий и ему было достаточно нажать спусковой курок. Его руки дрожали от холода и в какой-то момент пришлось в них подышать, чтобы хоть как-то согреть. Затем командир "миротворцев" снова посмотрел через прицел на американца, однако перед тем как выстрелить он достал КПК, где были часы, показывавшие обратный отсчет. Взглянув на них, он улыбнулся и отвел оружие в сторону. Внутри него нарастал смех, который быстро перешел в кашель, но майор продолжал смеяться. Давно судьба своей иронией так не веселила и было нечто символическое в том, что свою смерть он встретит с улыбкой на лице. Майор ГРУ Анатолий Егоров любовался грандиозным зрелищем впереди, а перед глазами промелькнули все самые лучшие моменты в его жизни. Он был счастлив умереть, выполнив свой Долг.

***

Рана Колби не давала ему делать все настолько быстро, насколько ему бы хотелось, но сейчас ему было наплевать. Кожей он ощущал, что противник находился где-то неподалеку и сейчас следил за ним. Хотя, быть может, никого из них уже не осталось в живых? Ален этого не знал и с дозиметром прочесывал каждый квадратный метр в надежде найти проклятый заряд. У него с собой имелись гранаты и он обладал всеми возможностями взорвать чертово устройство, но для этого оставалось лишь найти его. Колби не мог просто уйти отсюда - иначе его сделка провалится и ублюдки из ЦРУ превратят его жизнь и жизнь его сестры в сущий кошмар. Он это хорошо знал, поэтому с удвоенным рвением, насколько позволяла его рана, прочесывал землю к западу от пси-источника с какой-то нечеловеческой целеустремленностью.

- Где же ты, мать твою?! Ты должен быть совсем рядом! - говорил вслух Колби, поднося прибор то к одному месту, то к другому. Отчаявшись его найти, он вдруг услышал знакомый до боли треск встроенного счетчика Гейгера и внутри у него все едва не перевернулось. Сделав еще несколько замеров, бывший командир "трех семерок" определил, где интенсивность излучения была наибольшей, а звук прибора самым громким.

- Здесь! - с обезумевшим взглядом воскликнул Колби и, отбросив в сторону оружие с прибором, он взялся руками разгребать рыхлую землю. С бешенным темпом Ален выкидывал горсти земли, все глубже уходя вниз. Несмотря на холод, по нему градом катился пот, но на такие мелочи ему сейчас было наплевать. Все в мире сжалось до одной единственной цели - найти заряд. Отбрасывая в сторону землю, он ушел почти на метр вглубь, пока его пальцы в защитных перчатках не наткнулись на что-то твердое. Колби немедленно прибавил в скорости, выгребая последние горсти земли, чтобы убедиться в своей правоте. Ему требовалось точно знать, что это именно ядерный заряд - Колби мог его идентифицировать, ведь когда-то он изучал муляж подобного устройства.

- Ну же, где ты?! - прорычал Ален, чувствуя близость успеха. Осталось только убедиться в правоте, установить несколько заготовленных гранат и уйти подальше от эпицентра взрыва и когда на лице оперативника уже отразилось ликование в предвкушении выполненной миссии, он смахнул рукой землю с чего-то, напоминающего табло. Убрав остатки земли, наконец, Ален заметил цифры и вмиг все его ликование улетучилось, как будто и не было его. Колби выпрямился и лишь обреченно усмехнулся. На циферблате показались сменяющиеся цифры:

...ТРИ, ДВА, ОДИН...

***

За секунду до того, как тело Колби испарилось, под землей на отметке "ноль" синхронизированная детонация взрывчатки создала сферическую ударную волну, которая равномерно с огромной степенью точности обжала внутренний заряд взрывчатого вещества. Сдетонировав, он с чудовищной силой сдавил алюминиевый шар, именуемый толкателем, налетевший на шар плутония-239 и заставил его находиться в зоне реакции, прежде чем тот развалится. Это вызывало сближение ядер плутония до сверхкритического состояния, а установленный специальный запал под действием электрического импульса в момент наибольшего сжатия плутония послал в зону реакции громадное количество нейтронов, бомбардируя его ядра, которые мгновенно перешли в возбужденное состояние и начали процесс деления, приведя к испусканию новых нейтронов. Он немедленно вызвал деление других ядер и так далее, создав эффект цепной реакции. Отражатель заставил отскакивать нейтроны обратно, а ударная волна, созданная внешними зарядами, сдержала плутоний и не давала ему некоторое время распасться. Образованное рентгеновское излучение за одну десятимиллионную долю секунды успело испарить конструкцию заряда, разогрев вещество до десятков миллионов градусов и создав давление в миллиард мегапаскалей. Эта чудовищная вспышка всесокрушающим плазменным шаром высвободилась из своей плутониевой тюрьмы и по человеческим меркам мгновенно вспыхнула огненной сферой в сотни метров в диаметре, разлаживая на атомы все, что встречала на своем пути. Альфа-источник едва ли не одним из первых подвергся титанической силе, заставившей выбраться дремлющую мощь атомного ядра наружу, а многомиллионный жар и колоссальное давление за доли секунды превратили сотни тысяч кубометров квазиорганики в высокоионизированный газ, раскаленный до запредельных значений. Но одновременно с этим еще быстрее Альфа-источник смог породить неизвестное науке колебание, которое сработало раньше, чем пси-объект испарился вместе с окружающим его грунтом. Созданная пространственная волна искривления с гигантской скоростью стала распространяться во все стороны, захватывая попадающуюся материю и продолжая двигаться все дальше и выше, где два человека шли в сторону выхода из громадной сети пещер.

***

Подходя к гигантскому входу в сверхразлом, Меткий и очнувшийся Филиппов почувствовали, как земля под ногами сотряслась от чего-то очень мощного. Сталкер все понял.

- У него получилось, - выдавил он из себя, продолжая идти, - командир смог.

- Остановись, сталкер, - произнес Филиппов, - нам все равно не успеть. Ударная волна накроет нас раньше, чем мы выберемся отсюда.

Внемля словам камрада, Меткий опустил его на землю, а сам развернулся в сторону пещер, откуда к ним шла еще невидимая гибель, создавая ощутимую вибрацию в земле и стенах. Сверху начали падать камни и сталкер мысленно подготовил себя к смерти.

- Жаль, - горько произнес он и переглянулся с капитаном, - а спасение было так близко. Может в другой жизни, если Зона позволит?

- Может быть, брат, все может быть, - устало согласился Филиппов, посмотрев вперед в ожидании смерти, но неожиданно все вокруг стало странно искажаться, словно в кривом зеркале. Воздух пронзили какие-то дикие колебания, которые Меткий еще никогда не видел. Он бросил удивленный взгляд на капитана, но по выражению его лица понял, что Филиппов и сам пребывал в полном недоумении. Казалось, само пространство вокруг вытянуло все окружавшие предметы, как черная дыра вещество. Меткий взглянул на руки и не поверил своим глазам: они словно растягивались в бесконечность, а через мгновение он уже видел сам себя, свои чудовищно вытянутые ноги и тело. Секундой позже сталкер вообще перестал понимать и воспринимать происходящее - столь безумным все выглядело, и лишь заметил, как впереди - если направление еще имело значение - из глубины пещеры в их сторону шла уничтожающая волна пыли, снося все перед собой.

"Вот он, конец", - единственное, о чем успели подумать Меткий и Филиппов, прежде чем все вокруг взорвалось ослепительной вспышкой света, а затем ей на смену пришел тотальный мрак.

Бездна поглотила их обоих.

***

Несколько десятков сейсмостанций по всему миру зарегистрировали колебания, которые были локализованы в Зоне отчуждения, что привлекло особое внимание специалистов. Подобное случалось крайне редко и всегда вызывало огромный интерес. Вот и сейчас данные были обработаны намного быстрей, чем обычно и был сделан предварительный анализ. Многие специалисты в отдельных регионах мира решили пожертвовать своим сном ради такого дела. Затем результаты предварительного анализа разослали во все заинтересованные инстанции, включая университеты, исследовательские центры и лаборатории. Кроме того, поскольку эпицентр землетрясения был расположен в Зоне, его результаты были также переданы и военным ведомствам около дюжины стран, которые особо бдительно следили за происходящим в ней. Сюда же относилось и Министерство обороны России с Генштабом в лице его военной разведки.

***

Штаб-квартира ГРУ, Хорошевское шоссе, Москва

Дежурный спешно шел по коридору громадного комплекса здания в самый главный кабинет. Подойдя к нему, он постучался в дверь и, открыв ее, попал к начальнику всей военной разведки Кириллу Остапову.

- Разрешите, товарищ генерал? - спросил офицер, глядя на то, как Остапов внимательно просматривал докладные записки. Он не спал.

- Что еще? - буркнул он, не отрываясь от чтения.

- Пришла срочная шифрограмма по каналу "Гамма".

- Что?! - мгновенно оторвался от чтения Остапов и с широко открытыми глазами взволнованно посмотрел на дежурного. - Неси скорее сюда!

Офицер резво пересек кабинет и вручил запечатанный конверт лично в руки Остапову, а затем столь же быстро вышел. Дождавшись, когда дежурный закроет за собой дверь, Кирилл Петрович вскрыл конверт и достал листок с закодированным сообщением, которое было им расшифровано с помощью уникального личного ключа. На все понадобилось десять минут, включая перепроверку, и дважды вдумчиво прочтя полученный текст, генерал с огромным облегчением откинулся на спинушку кресла.

- Получилось, - выдохнул он и немедленно набрал известный ему номер. Через пять минут к нему зашли курьеры-фельдъегери, которым был вручен новый конверт с приказом доставить в кратчайшие сроки лишь одному-единственному адресату.

***

Кремль, Москва

Сообщение Президент России Михаил Квачков получил, оставшись наедине с собой. Глядя на документ, он почувствовал в руках дрожь. Квачков еще не знал содержание сообщения, из-за чего несколько секунд не решался вскрыть конверт. Наконец, набравшись смелости, Президент достал сложенный лист бумаги, где было напечатано следующее.

ОСОБАЯ ВАЖНОСТЬ. СРОЧНО

ПРЕЗИДЕНТУ РФ КВАЧКОВУ М. А.

ЛИЧНО

Ш И Ф Р О Г Р А М М А N000-4381

ДАННЫЕ ШЕСТИ СЕЙСМОСТАНЦИЙ ПОКАЗАЛИ НАЛИЧИЕ ТОЛЧКОВ В ЗЕМНОЙ КОРЕ С ЭПИЦЕНТРОМ В РАЙОНЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ ОБЪЕКТА "АЛЬФА". ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ОЦЕНКАМ МАГНИТУДА ПОДЗЕМНЫХ ТОЛЧКОВ СОСТАВИЛА 2.7. АНАЛИЗ СЕЙСМОВОЛН ПОКАЗАЛ СООТВЕТСТВИЕ ИХ ХАРАКТЕРИСТИК ВЗРЫВУ МОЩНОСТЬЮ ДО ДВУХ КИЛОТОНН В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. ДАННЫЙ ФАКТ, С УЧЕТОМ ГЛУБИНЫ И ЛОКАЛИЗАЦИИ ВЗРЫВА, УКАЗЫВАЕТ НА ВЫСОКУЮ ВЕРОЯТНОСТЬ УСПЕШНОГО ВЫПОЛНЕНИЯ МИССИИ ГРУППЫ "МИРОТВОРЕЦ", ОДНАКО НА ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ ПОЛНОЙ УВЕРЕННОСТИ В ЭТОМ НЕТ. УТОЧНЕННЫЕ СВЕДЕНИЯ БУДУТ ПРЕДСТАВЛЕНЫ ПОСЛЕ ОБРАБОТКИ НОВЫХ ДАННЫХ.

НАЧАЛЬНИК ГРУ ГШ ВС РФ, ГЕНЕРАЛ АРМИИ ОСТАПОВ К. П.

Такого облегчения Квачков не испытывал очень давно. Ожидание последних часов было просто невыносимым, хотя он его тщательно скрывал от своих помощников и теперь, после потраченных нервов, он все же получил сообщение, которого так ждал. Достав платок, Президент вытер им взмокший лоб и сунул обратно в карман.

"Успокойся, Миша, успокойся. Пока еще рано пить шампанское. Не все известно. Но... все же словно гора с плеч"

Впервые за долгое время, Квачков по-настоящему расслабился, откинувши голову на высокую спинку кожаного кресла. Впрочем, пока смутно, но он догадывался, что успех миссии "миротворцев", который следовало проверить, в реальности был только началом большой работы. Однако пока эти мысли Президент оставил в стороне и закрыл глаза, чтобы насладиться своим, как он думал, триумфом, еще не зная, какие у него будут последствия.

***

Вашингтон, округ Колумбия

В американской столице вечерело, когда человек в пальто, защищавшем его от пронизывающего ноябрьского ветра, подошел к одному из телефонных автоматов и набрал известную ему комбинацию цифр.

- Могу я услышать мистера Питера Уоррена? - спросил мужчина прежде, чем на другом конце успели что-либо произнести.

Растерянное молчание.

- Простите, но мне бы хотелось узнать, кто ему звонит, - произнес женский голос.

"Секретарь", - подумал мужчина.

- Передайте ему, что звонит один старый знакомый из Кракова.

- Ожидайте, - последовал ответ после некоторой паузы. Спустя полминуты раздался уже мужской голос:

- Уоррен слушает.

- Здравствуйте, мистер Уоррен. Надеюсь, я не отвлек вас от чего-то важного?

- Все зависит от того, с какой целью вы позвонили, господин Вишневский.

Мужчина, звонивший с телефонного аппарата, знал, что разговор записывался, но это его не беспокоило.

- Нам надо встретиться, мистер Уоррен, и как можно скорей, - произнес он. - Это в наших обоюдных интересах.

- Полагаю, да, - согласился голос с другого конца линии. - Где и когда?

- Ровно через два часа возле входа в мемориал Линкольна. У вас есть вопросы или возражения?

- Нет, меня все устраивает. Через два часа возле мемориала Линкольна.

- Тогда до встречи.

Мужчина положил трубку и вышел из будки. Десятью минутами позже он уже ехал в такси к пункту назначения, но вышел раньше, чтобы иметь возможность прогуляться по Национальной аллее. Он прикинул, что успеет вовремя дойти к пункту назначения без особых проблем.

***

- Ты в этом уверен?

- Да, директор Паттерсон. Ошибки не может быть. В конце концов, я помню его голос и знаю в лицо. Также у нас есть на него досье. Небольшое, но все же.

Директор ЦРУ некоторое время раздумывал.

- Хорошо, - произнес Паттерсон, взвесив все за и против, - встреться с ним, где он хочет. Я дам тебе сопровождение и хочу, чтобы каждое слово и действие было записано.

- Да сэр, у меня есть группа оперативников наготове. Будет фургон и вся необходимая аппаратура.

- Превосходно. Интересно, что у него есть для нас. Жду отчета о встрече сразу после ее окончания. Это ясно?

- Безусловно, сэр.

***

За пять минут до встречи человек, ранее представившийся господином Вишневским, подошел к ступеням мемориала Авраама Линкольна, строительство которого было завершено в тысяча девятьсот двадцать втором году. Подул довольно сильный ветер и мужчина поежился. Впрочем, хотя бы не было дождя, подумал он, а заодно о горячем чае. Он догадывался о наличии поблизости нескольких человек из группы наружного наблюдения, которые следили за каждым его действием, однако мужчина был к этому полностью готов. Посмотрев на часы, он убедился, что до встречи оставалось менее двух минут и, подняв взгляд, заметил, как к нему неспешно шел мужчина в дорогом, но неброском пальто. Подойдя ближе, он встал в паре шагов от Вишневского и вежливо произнес:

- Здравствуйте, Анджей.

В его лице было что-то крысиное, от чего Вишневский внутренне поморщился, как и в первый раз при их личной встрече много лет назад.

- Добрый день, Питер. Как добрались? Надеюсь, пробок не было?

В глазах "Крысинолицего" сверкнул недобрый блеск, поскольку он прекрасно понял подкол стоящего перед ним человека. Намек был на фургон с оборудованием для прослушки.

- Все в порядке, спасибо за беспокойство, - ответил, как ни в чем не бывало Уоррен. - Так о чем вы хотели поговорить, Анджей?

- Узнаю вас, Питер, - улыбнулся Вишневский, - как всегда не тратите время зря. Итак, нам предстоит важный разговор, касающийся некоторых операций вашей организации в Чернобыльской аномальной Зоне.

- Я не совсем понимаю вас, - солгал Уоррен. Анджей усмехнулся.

- Прогуляемся?

- Почему бы и нет, - согласился цээрушник.

Какое-то время они шли по аллее, наслаждаясь свежим прохладным воздухом в полном молчании и, тем не менее, каждый вздох или кашель записывался системой прослушивания, часть из которой в виде скрытого микрофона и видеокамеры были прикреплены на одежде Уоррена. Когда пауза, как показалось Питеру, несколько затянулась, шедший с ним рядом мужчина первый прервал молчание.

- Итак, Питер, не стану тянуть резину и скажу прямо. Мне известно, что Лэнгли проводило операцию в Зоне вопреки запрету Конгресса. Для этих целей была задействована частная военная компания "Милитари Профэшинал Ресурсэс инкорпорейтэд", в задание оперативников которой входил сбор данных об аномалии, излучающей чрезвычайно мощное пси-поле. Для того чтобы отвести от себя подозрения вы и прибегли к услугам наемников, которые в большинстве своем являются выходцами из спецвойск и разведслужб вашей страны. Как вам такое начало?

- Интересно, - повернулся Уоррен с неприятным прищуром, - но только для любителей конспирологии и плохих фильмов с низкопробными сюжетами. Если вы решили встретиться со мной только ради этого, то вы зря тратите мое и свое время.

Тонкие черты лица Вишневского не выдавали какого-либо волнения и, казалось, ответ Уоррена был полностью просчитан им.

- Ну что вы, Питер, разве я стал бы отвлекать вас от дел насущных ради каких-то неудачных шуток? Думаю, вы и сами прекрасно понимаете, что если я решил заговорить о чем-то подобном, то за моими словами есть нечто большее, чем просто предположения.

Уоррен кивнул.

- В таком случае, хотелось бы услышать от вас более конкретное, чем безосновательные обвинения Управления в нарушении запрета Конгресса, - сказал "Крысинолицый".

- Разумеется, - согласился Вишневский. - Мы обладаем данными с носителей, именами и многим другим. Вполне весомые улики.

Остановившись, Уоррен усмехнулся и скептически покачал головой.

- Вы все же твердо решили впустую тратить наше время. Сами подумайте: кто вам поверит? В подобном можно обвинить и вашу страну. Мы также в состоянии обнародовать многое из того, что позволит нам во всеуслышание указать на ваши тяжкие проступки.

- Возможно, - подтвердил Вишневский, но по выражению лица Уоррена прекрасно видел его блеф. Пора было выложить первый туз. - Вот только в нашей стране ситуация совсем иная, чем в Штатах. Непростая, но все же отличается. Положение у вас я бы назвал состоянием неустойчивого равновесия - любое возмущение способно обрушить систему в ту или иную сторону. Тем более если возмущение окажется существенным.

Цээрушник замолчал. Было видно, что его собеседник попал в больное место, но всячески старался не подавать виду, хотя это у него выходило не самым лучшим образом.

- Представим себе, - продолжил Вишневский, - что в редакцию, скажем, "Нью-Йорк Таймс" или одному из ее хватких журналистов позвонит некто, представившись сотрудником ЦРУ, пожелавшим остаться неназванным. Он намекнет на обладание им весьма убедительных доказательств проведения операций правительством США в Зоне в обход запрета Конгресса. Уверен, и в более спокойных обстоятельствах подобные сведения стали бы сенсацией мирового масштаба, а с учетом внутриполитического кризиса так и вовсе произведут эффект разорвавшейся бомбы. Трудно представить, как это повлияет на ход президентской компании действующего главы вашего государства.

Взгляд Вишневского стал более пронзительным и впился в Уоррена, который, почувствовав уязвимость своей позиции, отвернулся и посмотрел куда-то в сторону видневшегося в дали Капитолия. Анджей заметил это и с пониманием покачал головой.

- Вам не кажется, что шантаж - не самый изящный метод в нашей работе? - спросил Уоррен, не поворачиваясь к собеседнику.

- Я бы использовал слово влияние, - поправил Вишневский американца. - Да и главное, чтобы метод был эффективен. Вам ли это не знать.

- Чего вы хотите? - прямо спросил цээрушник.

Анджей кивнул.

- Вот это уже другое дело, - довольно произнес он. - Для начала вот копия некоторых данных, которыми мы обладаем.

Он протянул флэш-карту американцу, который взял ее и рассмотрел так, словно на ней могло быть нечто интересное.

- С помощью этой информации вы поймете, что мы не блефуем. Далее, вот требования. Первое - отказаться от проведения военной компании против Ирана при любом развитии международной обстановки. Второе - не поднимать шум вокруг Зоны и наших, скажем так, конфликтов интересов в ней. Наконец, третье. Вы соглашаетесь на обмен женщины по имени Джанет Френсис на двух-трех ваших агентов, отбывающих срок в наших тюрьмах.

В ответ на удивленный взгляд Уоррена Вишневский упредительно кивнул и произнес:

- Да, нам известно, что она в руках ФБР и наверняка при вашем участии.

Сконфуженность высокопоставленного сотрудника ЦРУ была видна невооруженным взглядом.

- Надеюсь, вы понимаете, что не в моей компетенции принимать подобные решения?

- Само собой, - согласился Вишневский, - поэтому вы передадите эту информацию на самый верх. Но помните: на все у вас есть ровно сутки, начиная с этого момента. Кроме того, хочу предупредить вас воздержаться от попыток затянуть время. Даже если Дэмпси победит на выборах, то информация в любом случае ударит по любой следующей администрации и, следовательно, по ЦРУ. Вам это известно не хуже нас.

- Остановить войну практически невозможно, - мрачно произнес Уоррен, все еще не веря, что их поймали. Его рукам стало холодно и он сунул их в карманы пальто. Цээрушник посмотрел в глаза собеседнику. - События приобрели такую инерцию, что независимо от нашего противостояния в Зоне война наступит неизбежно. Только если сам Дэмпси отдаст такой приказ, но это крайне маловероятно даже с учетом вашей позиции.

Вишневский задумался и посмотрел куда-то вдаль. Некоторое время он не произносил ни единого слова, обрабатывая в голове услышанное от Уоррена.

- Хорошо, - наконец, произнес Анджей и обернулся, - но вы должны будете снизить степень своего участия и перенести срок военных действий. Это в ваших силах. Ни Иерусалим, ни Арабский союз или страны НАТО не сделают ни шагу без вашего одобрения. Наконец, в ваших силах выполнить два остальных условия.

- На счет Френсис... - сглотнул цээрушник, - не уверен...

- Значит, найдите аргументы, - надавил Вишневский. - Без нее сделка не состоится. Так и передайте.

Тут он подумал, не слишком ли ультимативно звучат его слова, ведь запись его разговора наверняка велась, но тут же себя одернул. Все должно быть именно так. Американцы по-другому не понимают. Только когда за требованием есть реальная сила они, скрипя зубами, но выполняют сделку. Без силы с ними как с непослушной собакой - пока не ударишь ее, она не поймет.

Уоррен, наконец, произнес:

- Я передам ваши требования куда надо.

Вишневский учтиво кивнул головой.

- А я благодарю вас. Вам известны правила игры и, уверен, я могу рассчитывать на вас.

- Каналы связи? - уточнил цээрушник.

- Через вас, - ответил Вишневский. - Думаю, это разумно. И помните: если в течение суток вы не ответите этим каналом или иным - понимаю, всякое может случиться - известные нам материалы будут переданы через СМИ и произойдет катастрофа. Представьте себе, какой возникнет скандал. Никсон и Рейган позавидуют.

Уоррен сузил глаза, но ничего не ответил. В словах его противника звучали издевательские нотки, но противопоставить им он ничего не мог. Вишневский подошел вплотную и предельно серьезно сказал:

- Вы должны убедить ваше руководство пойти на сделку. Или нам придется перейти к запасному плану. Мы надеемся на благоразумие Белого дома, ведь, в конце концов, наша цель это мир.

Про себя Вишневский усмехнулся. Его последние слова были чистой правдой, а в таких делах честность могла быть только в том случае, если стороны вынуждены учитывать интересы друг друга. В любом другом раскладе обман практически неизбежен, а потому Вишневский был рад возможности вновь вернуть утраченный паритет. Почему-то он оглянулся, напомнив себе, что окружен десятком агентов, прослушивавших и фиксировавших каждое его слово и действие. Несомненно, кто-то из них был оснащен микрофоном направленного действия для подстраховки. Анджей про себя улыбнулся. Подумать только, подумал он, вот так и выглядят игры взрослых людей. Столько сил и средств тратится на подобные встречи. И ради чего? Стоило ли оно того? Но правила игры придуманы задолго до меня, рассудил Вишневский, и, однажды приняв их, я останусь им верным до конца.

- Значит, мы договорились, Питер? - спросил Вишневский, уже зная, о чем подумал цээрушник. В ответ тот лишь кивнул и молча пошел в сторону неприметного черного фургона.

***

Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, штат Вирджиния

Двумя часами позже

Отчет о встрече Паттерсон получил предельно оперативно. В нем Уоррен отобразил подробное изложение о встрече и после его прочтения у директора ЦРУ глаза едва не полезли на лоб, однако прежде, чем позвонить в Белый дом и договориться о немедленной встрече, он набрал номер Уильяма Рида и по закрытому каналу связи попросил его приехать в Лэнгли. Координатор разведсообщества по голосу Паттерсона понял, что речь идет о чем-то из ряда вон и поэтому приехал менее чем за час. Войдя в дверь кабинета, Рид заметил на лице Паттерсона тревогу.

- Здравствуй, Уильям, - встал директор ЦРУ и пошел навстречу высокому гостю. - Я бы с радостью предупредил тебя о необходимости встретиться, но обстоятельства не позволили мне этого сделать.

- Знаю, Ллойд, - кивнул Рид и пожал руку, - не в твоих правилах преувеличивать или недооценивать проблемы.

Он сел на кресло и, глядя как Паттерсон расположился напротив него, спросил: - Так чем вызвана такая срочность?

Вместо ответа шеф ЦРУ передал ему отчет Уоррена и, скрестив руки на груди, внимательно наблюдал за Ридом, пока тот пробегал глазами строчки документа. Чем дальше он читал, тем более обеспокоенным становилось выражение его лица. Наконец, он закончил и с встревоженным видом потряс докладом.

- Как такое могло случиться?! - сдавленно воскликнул он.

- Точно не знаю, - признался Ллойд. - У меня есть некоторые идеи на этот счет, но у нас слишком мало времени для подготовки эффективного противодействия. Этот Вишневский - лишь псевдоним. Нам неизвестно его настоящее имя, но работает он на русскую разведку. Те данные, которые он нам передал, просто ошеломляют. Русские смогли узнать о наших операциях в Зоне действительно очень много. Если все это всплывет, то мы станет свидетелями чего-то небывалого. И далеко не в положительном смысле этого слова.

- Русские хотят, чтобы мы остановили военную компанию? - нервно усмехнулся Рид и откинулся на спинку кресла. - Надеюсь, они понимают, что их требования невыполнимы?

- Ты невнимательно прочел, - заметил Паттерсон. - В докладе сказано, чтобы мы оттянули начало войны - а это не одно и то же.

- Они могут угрожать нам сколько угодно, но это ничего не изменит! - в голосе Рида зазвучал гнев, указывая на то, сколь неприятной неожиданностью стала для него новость. Он вскочил и, засунув руки в карманы, прошелся по кабинету директора ЦРУ.

- Все зависит от успеха операции в Зоне, - произнес Рид, словно зачитывал свои мысли вслух. - Когда мы возьмем под контроль объект, все это уже не будет иметь значения!

Рид подошел к столу Паттерсона и сбивчивым от волнения голосом произнес:

- Мы... не можем сейчас передать это президенту, Ллойд.

- Но мы обязаны это сделать, - возразил директор ЦРУ и привстал из-за стола. - Есть и еще кое-что.

Он достал другую папку и передал ее Риду. Тот взял ее так, словно это был использованный носовой платок.

- Что здесь?

- Читай.

Рид быстро открыл папку и вслух зачитал:

- ... данным магнитуда составила две целых шесть десятых с погрешностью в одну... Та-а-к... это можно пропустить. Вот, выводы. "Анализ указывает на точечный источник сейсмоволн в районе...".

Рид медленно перевел взгляд на Паттерсона.

- Это означает...

- Да, - кивнул Паттерсон, - в области подозрительно совпадающей с местонахождением объекта произошел мощный взрыв. Эпицентр и гипоцентр практически идентичны его координатам. Мы не знаем, что там случилось. От группы "три семерки" нет никакой информации. Возможно, они все погибли. Также неизвестно, функционирует ли пси-объект или нет, каково его состояние и все прочее в том же духе.

Вид Рида выражал состояние глубокого шока. Он медленно сел на кресло и, подперев подбородок рукой, с широко раскрытыми глазами молча переваривал услышанное. Некоторое время Паттерсон тоже молчал - во-первых, и ему нужно было обдумать ситуацию, а во-вторых, он давал такую же возможность Риду. После продолжительного молчания, Ллойд, наконец, произнес:

- Нам нужно сообщить об этом президенту. Продумать, как смягчить удар, но сообщить. Если мы этого не сделаем, то полетят уже наши головы. Уильям, возьми себя в руки. Еще не все потеряно.

Рид вышел из накатившего оцепенения и сурово взглянул на Паттерсона.

- "Не все потеряно", говоришь? Да ты хоть понимаешь, как это повлияет на Дэмпси?! Он же... черт... Ты и сам все знаешь.

Он сокрушенно покачал головой.

- Да, Уильям, знаю. Но выбора нет. Не сделаем этого - и станет только хуже. Представим себе, что операция в Зоне провалилась, а вдобавок ко всему о наших делах узнают СМИ. Мы попадем под перекрестный удар как со стороны Дэмпси, так и Палмера, а заодно и всего Конгресса. Давно не был на заседании объединенного комитета по разведке, Уильям? Так они нас там усадят голыми задницами на одну сковородку и поджарят на медленном огне. Причем, как на открытых слушаниях, так и на закрытых. Затем нас назначат в качестве козлов отпущения и засадят за решетку. И в этот раз мы так просто не отделаемся как Пойндекстер или Норт во времена Иран-контрас. Тогда не было такого раскола, как сейчас, и главное подобным шагом мы настроем против себя и демократов, и республиканцев, а для разгоряченной публики обязательно нужны чьи-то головы. Как думаешь, кто пойдет на заклание?

Рид молча слушал Паттерсона и внутренне понимал его правоту. Ему не хотелось с этим соглашаться, однако выбора у него не было.

- "Легионер" будет в гневе, - риторически заметил Рид и взглянул на собеседника.

- Еще в каком, - подтвердил Паттерсон и взял телефонную трубку, попросив соединить его с Белым домом. Он закончил мысль. - Но это лучше, чем разрушить свою жизнь и стать источником крупнейшего внутриполитического скандала.

- Вынужден признать твою правоту, Ллойд, - согласился Рид, смотря как директор ЦРУ набрал нужный номер на телефоне правительственной связи, и сделал жест не издавать ни звука.

- Добрый день, господин президент... Спасибо, в порядке... Нам надо встретиться, сэр... Да, это срочно... Увы, не может... Отлично, тогда я и директор Рид немедленно выезжаем. Разумеется, сэр. До встречи.

Паттерсон положил трубку и взволнованно произнес:

- Нас ждут, Уильям.

***

Белый дом, Вашингтон

До выборов осталось совсем немного времени и Дэмпси все сильнее ощущал градус напряжения, усилившийся по мере приближения к восьмому ноября. Дела предвыборного штаба, масса интервью, подготовка к политическому рингу и прочие дела отнимали много сил и вызывали дикую усталость, которую не могли снять тщательно подобранный отдых и упражнения. Сидя в Овальном кабинете, Демпси разминал виски и несколько раз покрутил влево-вправо затекшую шею. Он гадал, какова будет цель визита Паттерсона и Рида и раз уж они решили самолично прибыть в Белый дом, значит, дело касалось чего-то исключительно важного. Президент встал и задумчиво прошелся по своему знаменитому кабинету и остановился у пуленепробиваемого окна, через которое взглянул на улицы Вашингтона. Шел сильный дождь, создавая по стеклу потеки в виде причудливых струй. Иногда Демпси любил наблюдать за тем, как они меняли траекторию движения под действием ветра, оказывая на него странное успокаивающее воздействие. Это было то, что нужно ему больше всего на свете. Просто успокоиться и дать мозгам отойти от насущных проблем и суеты - у него было очень мало времени на подобные вещи. Даже официальный фотограф словно чувствовал настроение главы Белого дома и не появлялся для того, чтобы сделать очередные снимки рабочих будней президента. У Дэмпси возникло какое-то нехорошее предчувствие перемен, которых он еще не знал, хотя ему казалось, что интуиция обязательно даст знать. Но она почему-то молчала.

В дверь постучались и внутрь вошли директоры ЦРУ и Национальной разведки. Дэмпси обернулся и через плечо сказал:

- Присаживайтесь, джентльмены.

Паттерсон и Рил переглянулись и послушно уселись рядом на одном из диванов, стоявших в Овальном кабинете. Президент не спеша подошел к противоположному дивану и сел, закинув ногу на ногу. Его внимательный взгляд переходил то с Паттерсона на Рида, то наоборот и все это время представители разведсообщества молча ждали удачного момента для начала разговора.

- Что ж, господа, - начал Дэмпси, - со щитом или на щите?

Красноречивый взгляд двух высокопоставленных чиновников говорил об их удивлении, но они оба поняли намек своего босса. Слово взял директор ЦРУ.

- Видите ли, господин президент, ситуация довольно таки неоднозначная. Пришли первые данные сейсмослужб, зарегистрировавшие толчки из Зоны. По предварительным оценкам, они могут быть связаны с взрывом высокой мощности. Пока неизвестно, что конкретно являлось причиной толчков, но мы над этим работаем.

- Значит, русские взорвали свой заряд, - мрачно резюмировал Дэмпси подозрительно спокойно-ледяным голосом, продолжая сверлить взглядом чиновников от разведки.

- Сэр, мы пока не можем точно... - Возражения Паттерсона были прерваны властным жестом руки президента.

- Не стоит, Ллойд, - произнес Дэмпси, - мы достаточно давно знакомы, чтобы не морочить друг другу голову. Ты же профессионал и прекрасно знаешь, что таких совпадений не бывает. Когда группа должна была выйти на связь?

- Уже, - сглотнул директор ЦРУ.

- Уже, - скептически повторил Дэмпси. - Но связи нет, верно? Раз так, то логично предположить провал операции "Багряный рассвет", не так ли? Кстати, спутники приняли сигнал от объекта?

Паттерсон отрицательно покачал головой.

- Вот видишь, Ллойд. А что ты мне говорил последние месяцы? "Мы начнем получать пси-сигнал, как только объект будет взят под контроль". Ну и где он?

В разговор вступил Рид.

- Сэр, до окончательных выводов все же стоит подождать...

- Не вижу смысла, - отрезал Дэмпси. - Мы все втроем знаем, что крах миссии стал реальностью, хотя вы меня убеждали в малой вероятности такого исхода. И как, по-вашему, мне теперь поступить? Все наши приготовления для военной компании против Ирана оказались сорваны и выйти из такого положения будет очень непросто.

Голос президента становился все менее сдержанным и начинал слегка дрожать от переполнявшего его чувства гнева. Паттерсон и Рид молча слушали, не решаясь прервать мысль Дэмпси. Он продолжал.

- Мы столько вложили в информационную компанию против Ирана, создали Арабский союз, подвязали к этому делу израильтян и наших союзников по НАТО. И теперь все это оказалось напрасным?

Вопрос прозвучал риторически.

- Сэр, при всем уважении, но ситуация не столь безнадежна...

- А какая она?! - сдавленным полурыком Дэмпси перебил Рида. - От исхода миссии "трех семерок" зависло то, сумеем ли мы одномоментно убрать верхушку режима аятолл или нет, а от этого зависела вся компания. Если мы облажались, значит, все наши союзники увидят нашу неготовность расхлебывать кашу, которую же сами и заварили.

Рид вытянулся.

- Позвольте заметить, сэр, - осторожно сказал он, - на этот случай нами был разработан запасной план и мы можем им воспользоваться...

- Не занимайтесь самообманом, Уильям! - вскипел Дэмпси. - Вам ли не понимать военные последствия от такого вторжения!

Президент замолчал и после паузы, наклонившись вперед, сказал:

- Не на такое мы рассчитывали. Не на такое я рассчитывал, джентльмены. Запасной план, о котором вы упомянули, рискован настолько, что даже его реализация превратит нашу победу из реальной в лучшем случае в пиррову. Я не могу на такое пойти. В Конгрессе только и ждут, когда я оступлюсь, чтобы утопить меня в грязи и затягивание военной операции, новый поток цинковых гробов из Персидского залива даст огромный козырь в руки мои противников. Я уже не говорю про срыв более долгосрочных планов, о которых вы мне говорили. Вам напомнить о проекте "Перерождение"? Судя по выражению ваших лиц, вы не особо хотите касаться данной темы.

Неожиданно в голову Дэмпси пришла одна весьма интересная идея. А что если я публично объявлю об отказе от планов развернуть военную компанию? - подумал он. Аккурат под самые выборы. Многие в Конгрессе и за его пределами не одобрят такой шаг, но у меня будет мощный козырь и в моих силах привлечь на свою сторону часть электората этого пацифиста Палмера. Уверен, такая идея придется по душе моим советникам.

Секундой позже он произнес то, от чего двое присутствующих чиновников впали в ступор.

- Я откажусь от проведения военной компании, - твердо сказал Дэмпси, - попрошу Госдепартамент, а также мою администрацию проработать соответствующее заявление. Пока же эта информация не должна покинуть мой кабинет. Я сам сделаю заявление за два дня до голосования.

Лица Паттерсона и Рида вытянулись от крайнего удивления и шока, в который их ввергли слова президента.

- Но сэр... - вяло попытался запротестовать Рид, однако Дэмпси был непреклонен.

- Не хочу ничего слышать! - президент резко встал и прошелся по кабинету. - У вас был свой план "Б", а это мой. Я сделаю заявление, которое будет разъяснено по дипломатическим каналам всем нашим союзникам. Лучше не начать заведомо провальную войну, чем начать и каждым шагом приближать нашу страну к катастрофе. Это недопустимо!

Паттерсон с Ридом смотрелись еще мрачней, чем вначале и их молчание привлекло внимание Дэмпси. Президент сверлил их глазами.

- Что еще? Надо полагать, это не все "хорошие" новости, которые вы припасли для меня? - Сэр, - начал директор ЦРУ, решив отложить разговор о планах президента на потом, - у нас возникла еще одна проблема.

- Говорите, - требовательным тоном произнес президент, засунув руки в карманы своих выглаженных брюк. Паттерсон ослабил галстук.

- Сегодня с нами связались русские, сообщив, что у них есть доказательства наших операций в Чернобыльской Зоне.

- Чт... что? - прохрипел Дэмпси, почувствовав, словно у него из легких выкачали весь воздух. Он медленно подошел к обоим сидевшим чиновникам и наклонился к директору ЦРУ. - Они знают о наших операциях?

- Да, - кивнул Паттерсон, - и у них есть доказательства. Группа "Нептун"... Русским все же удалось забрать их документацию. Я взял распечатки некоторых файлов, которые передал их человек. Он представился Анджеем Вишневским, но это польское имя не настоящее. По нашим данным он сотрудник Службы внешней разведки России, но детальной информации о нем у нас нет. Он связался с моим сотрудником и передал электронный носитель с копией части имеющихся у них данных. Причем, далеко не самой важной, как мы вычислили. Если информация попадет в прессу и о ней узнают в Конгрессе, то последствия будут непредсказуемыми.

Некоторое время Дэмпси просматривал переданные Паттерсоном распечатки с широко раскрытыми глазами, в которых читалась тревога и испуг.

- Чего они хотят? - не отрываясь от чтения, спросил Дэмпси.

- Требуют в течение двадцати четырех часов провести обмен Джанет Френсис, отказаться от проведения военной компании или задержать ее начало. И еще: мы не должны распространяться о том, что произошло в Зоне. На последней странице распечатка записи беседы нашего человека и русского.

Дэмпси быстро нашел нужные листы и несколько минут молча вчитывался в них. Рид посмотрел на директора ЦРУ, как бы показывая, что этого и стоило ожидать. Наконец, президент закончил и медленно подошел к своему столу Резолют, положив на него бумаги. Он уперся кулаками на него и склонил голову в молчании. Никто не хотел прерывать президента в этот момент и Паттерсон вместе с Ридом терпеливо ждали решения хозяина кабинета.

- Это еще один аргумент в пользу отказа от начала военной компании, - выдавил из себя Дэмпси, стоя спиной к двум самым главным лицам в системе американской разведки. - Я верховный главнокомандующий и военные с их лобби не смогут заставить изменить мою точку зрения. Тем более и среди их числа есть те, кто поддержит меня в этом решении. Изначально план весьма сильно отдавал авантюрой и профессионалам это было известно. Сейчас у них появится отличный повод показать свою правоту.

Он развернулся в сторону чиновников.

- А эту Френсис... Насколько она может быть ценна для русских?

На секунду директор ЦРУ задумался.

- Чрезвычайно, - ответил он после размышлений. - Она один из лучших специалистов по аномальным образованиям Зоны и ее знания могут дать русским возможность существенно продвинуться в технологиях, основанных на их использовании. Я бы категорически не рекомендовал соглашаться на ее обмен, сэр.

- И тогда меня распнут накануне выборов? Палмер будет стоя аплодировать.

- Сэр, вы спросили у меня оценку значимости этой женщины как источника информации и я вам ее дал. Но не в моей компетенции принимать решение о ее дальнейшей судьбе.

- Знаю, - ответил Дэмпси, скрестив руки на груди. Он снова посмотрел на проливной дождь снаружи.

Ситуация приобрела черты полного тупика и президент Соединенных Штатов это видел невооруженным взглядом. До конца дня он должен был дать ответ директору ФБР Адамсу на использование Френсис в предвыборной компании. Если бы все прошло, как он задумывал, то появлялся великолепный шанс вырваться вперед в схватке с Палмером, но с учетом новых обстоятельств этот план шел коту под хвост.

"Русские поймали меня за яйца и будут держать все время, весь мой второй срок, если, конечно, я дотяну до него. Чертово ЦРУ и все остальные! Как я мог довериться им? Они заставили меня поверить, что все пройдет гладко, но... Дьявол, как же я был наивен"

С другой стороны Дэмпси понял, насколько опасно поддаваться шантажу. Но какой у него был выбор? Отказаться - и тогда крах предвыборной компании будет неизбежен. Согласиться - и показать противнику, что на него можно влиять. Он оказался меж двух огней, а главное Дэмпси был лишен времени для поиска выхода из ситуации. Время шло и решение нужно было принимать уже сейчас. Зато в одном президент удостоверился точно - ЦРУ и всему разведсообществу нельзя доверять в этом вопросе. Он повернулся к Паттерсону и Риду.

- Я не могу позволить этой истории снизить мои шансы до нуля, - сказал Дэмпси и официальным тоном добавил: - Директор Паттерсон я отдаю вам приказ подготовить операцию по экстрадиции этой женщины. Полу Адамсу я лично сообщу то же самое. А теперь, если вы не против, я бы хотел остаться один. И, Ллойд, заберите эти бумаги.

В этот момент Рид встал со своего места.

- Господин президент, позвольте мне сказать пару слов на счет всей этой ситуации.

- Только если коротко, Уильям.

Директор Национальной разведки подошел к президенту и с предельно серьезным видом пояснил свою позицию.

- Сэр, мы не можем отказаться от планов касательно Ирана - процесс зашел слишком далеко. Нам этого не простят.

- Это вам не простят, - уточнил Дэмпси, поведя бровью. - Мое же мнение неизменно: я сделаю все, чтобы отказаться от начала военной компании. Уверен, мы сможем найти выход из сложившейся ситуации.

- Но...

- Довольно! - отрезал Дэмпси и спокойным тоном добавил: - Я вас больше не задерживаю, джентльмены.

Рид замолк и взглянул на директора ЦРУ. Тот выглядел также плохо, как Рид себя чувствовал в этой момент.

- Да, сэр, - сдавленной произнес директор Нацразведки и вместе с Паттерсоном тенью вышел из Овального кабинета.

Когда дверь закрылась, Дэмпси погрузился в свои мысли. Он понимал, что пойти против огромной машины системы национальной безопасности не самая разумная идея, но иного выбора у него не было. Отказ от войны - его единственный шанс пойти на второй срок и для этого нужен весомый аргумент. С этой Френсис, размышлял он, уже ничего не выйдет. При любых других обстоятельствах на обмен с русскими столь ценного агента нельзя идти, но только не сейчас. Теперь главным было заставить часть колеблющегося электората пойти и проголосовать за него, а для этого нужно нечто, способное его подтолкнуть к данному решению. И сейчас неожиданно появилась такая возможность. Да, военные и разведка не простят ему такого, но в противном случае альтернатива еще хуже. Его загнали в угол, зажали в тисках и другого выхода больше нет. Несомненно, подумал Дэмпси, он мог лишиться существенной части поддержки в американской элите, но это будет уже после выборов, после того, как президент надеялся, он все же останется на второй срок. Потом можно снова договариваться с теми, кому он обязан приходом в Белый дом. Да, сказал Роберт себе, это правильный ход.

Он не знал, что с ним не согласятся очень важные люди, чье мнение президенту стоило бы учесть при принятии своего решения. Его самовольство запустило целую череду действий, последствия которых Дэмпси себе даже не представлял.

***

Казалось, весь мир вокруг рушился на глазах. Рид сидел в своем автомобиле и ехал на встречу. На очень важную встречу. Он не мог всего рассказать, но этого и не требовалось - будущие собеседники уже догадались о причине экстренного совещания, на котором настоял директор Нацразведки. Получасом ранее он расстался с Паттерсоном в Белом доме после обмена несколькими фразами, смысл которых сводился к готовности координировать свои действия с учетом новых обстоятельств. Глава ЦРУ поспешил заняться подготовкой операции по экстрадиции женщины, благо участия Рида в этом не требовалось и он, с головой уйдя в свои размышления, сейчас ехал в сторону одной загородной гостиницы, целый этаж которой был снят для встречи всего нескольких человек. В их числе был и Рид и от волнения ему вдруг захотелось выпить. Он потянулся к встроенному бару, но вовремя отдернулся себя.

"Мне нужна трезвая голова"

В уме Уильям оперативно перебирал варианты, которые мог предложить нескольким крайне важным людям - они будут недовольным его новостью. Очень недовольны. От их решения во многом зависит и его судьба, а он понимал, что с этими людьми нельзя шутить.

"Столько времени, усилий и нервов! Все насмарку. Как мне теперь быть, что им сказать? Нужно прикрыть свою спину. Я ни при каких обстоятельствах не должен стать козлом отпущения. Черт побери, ведь я им нужен! Да... точно. Никто не знает столько же, сколько и я. Нужно просто подвести их к тому, что я им еще понадоблюсь. Но как же это сделать?"

Пока ответа на этот вопрос еще не было. Но внутренний голос подсказывал ему, что он обязан найти выход. В конце концов, он очень много знал, а в случае провала ему могли перестать доверять и кто знает, как именно решат с ним поступить. Времени оставалось немного и его следовало использовать с умом, а Рид был из тех, кто никогда попусту не тратил этот ценнейший ресурс.

А пока его автомобиль с охраной и личным водителем продолжал ехать к месту, где должны будут решаться вопросы глобального масштаба.

***

Полученная команда с самого верха вынудила двух сотрудников ЦРУ оторваться от своих дел и немедленно отправиться в Пенсильванию первым же рейсом, куда для них было заказано два билета бизнес-класса. Сев вместе, один из них посмотрел на часы, выяснив, что до взлета оставалось около пятнадцати минут, а значит, он мог воспользоваться сотовой связью. Цээрушник набрал вбитый в телефон номер и стал терпеливо ожидать ответа, но вместо него в трубке раздался женский голос робота, сообщивший о том, что абонент не может ответить на его звонок.

- Похоже, он выключил телефон, - повернулся цээрушник к своему напарнику.

- Этот парень из Балтимора обладает уникальной способность раздражать, - заметил второй и посмотрел вслед прошедшей стюардессе. - Ладно, придется поспешить и лично ему все передать.

- Ничего другого не остается, - согласился первый сотрудник спецслужб и уставился на взлетно-посадочную полосу. Предстоял трудный день.

***

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания, США

Терять время было не в привычке Джона Фостера, поэтому он решил брать быка за рога. Разумеется, делать такую тонкую работу нельзя с наскока, но у него имелся опыт в подобных делах. Главное не пережать и тогда успех обеспечивался с высокой вероятностью. Он и Боб договорились о встрече с адвокатом Гарольдом Пиррсом до того, как соберутся вместе с подозреваемой в комнате для допросов, чем немало удивил Пиррса. Интуиция и опыт вместе подсказывали адвокату наличие очень весомой причины для такой встречи, а спешка указывала на некие чрезвычайные обстоятельства. Припарковавшись в специально выделенной зоне возле здания тюрьмы, Гарольд не без труда грузно выбрался из своей машины и хлопнул дверью. В одной руке он держал папку с документами, а во второй брелок с ключами. Включив сигнализацию, Пиррс спешно, насколько мог, направился к основному входу в тюрьму, где его уже ждали двое спецагентов ФБР.

- Мистер Пиррс, - приветливо произнес Фостер с неизменным просвечивающим насквозь взглядом и протянул руку.

Гарольд не без внутреннего чувства брезгливости ответил взаимностью, а затем пожал руку второму сотруднику ФБР.

- Хочу поблагодарить вас за то, что вы проявили такую оперативность и отреагировали на нашу просьбу о встрече незамедлительно, - произнес Фостер и жестом пригласил последовать внутрь.

- Главное, чтобы в этом был смысл, - пробурчал Гарольд, но Фостер его тут же заверил:

- Уверен, смысла в нашей встрече будет предостаточно.

Втроем они вошли в здание и, как тут же заметил Пиррс, на этот раз их встретил лично директор тюрьмы - высокий седовласый мужчина лет шестидесяти.

- Господа, - обратился он со всей учтивостью, - если угодно, то вы могли бы воспользоваться моим кабинетом для вашей беседы.

Пиррсу это все меньше нравилось, помня о том, что когда мягко стелют чаще всего жестко спать.

- Благодарю, - ответил он и вместе с остальными отправился на верхний этаж, где и располагался кабинет начальника Алленвудской федеральной тюрьмы. Войдя в помещение, они расселись на нескольких креслах, заблаговременно расставленных вокруг массивного стола. Втиснувшись своим внушительным телом на сиденье, Пиррс вежливо произнес:

- Итак, спецагенты, чем же вызвана такая срочность?

Фостер с Бобом переглянулись.

- Мой напарник вам все объяснит, - ответил Фостер, - а я, если вы не возражаете, налью себе кофе. Эту ночь я почти не спал.

- Как угодно, - бесцветным голосом ответил Пиррс, все еще гадая о том, что эти ищейки накопали нового.

Молодой спецагент прокашлялся в кулак.

- Считаю нелишним напомнить, - полуофициозным голосом начал свою речь Боб, - что сказанное мною сейчас относится к совершенно секретной информации, за разглашение которой...

- Давайте обойдемся без этих ритуальных фраз, - осклабился Пиррс, - я прекрасно знаю правила.

Боб немного смущенно метнул взгляд в сторону Фостера, но тот как ни в чем не бывало заливал в кружку кипяток.

- Хорошо, - кивнул молодой спецагент, - тогда перейду сразу к делу. Сутки назад ФБР арестовало Кетрин Хейл, с которой контактировала ваша подзащитная. Эта женщина в ходе допроса созналась в весьма специфической деятельности, далеко выходящей за пределы обычных дел бизнес-вумен, занимающейся мелким бизнесом в Вашингтоне. В частности, ей инкриминируется работа на разведку иностранного государства, которое и завербовало ее несколько лет назад. Как нам представляется, функция Хейл заключалась в роли агента-связника. Так вот, согласно показаниям миссис Хейл, она принимала информацию как раз от миссис Френсис. Факт их контакта доказан благодаря видеосъемке. Также в ходе допроса она тщательно описала процесс передачи носителя с информацией от Френсис и дальше.

Фостер подал знак рукой Бобу и вступил в разговор.

- Таким образом, мы обладаем неопровержимым свидетельством выноса секретной информации Френсис и показания связного, принимавшего от нее носитель. Кроме того, Хейл детально описала процесс вербовки, которому была подвергнута несколькими годами ранее.

Спецагент отпил горячий кофе и медленно прошелся по кабинету, не оборачиваясь к адвокату. Пиррс нутром чувствовал ловушку и понимал, что угодил в нее словно муха в паутину. Не выдавая ни одним движением своей взволнованности, Гарольд быстро соображал, каким образом можно будет защитить Джанет, но сообщение фэбээровцев застало его врасплох. Фостер словно прочел его мысли и, повернувшись к нему, неприятным голосом добавил:

- Надеюсь, вы понимаете, обоснованность такой доказательной базы. Суд присяжных будет на стороне обвинения.

На его лице отобразилось притворное сожаление.

- Да, не завидую миссис Френсис, - сказал он и немного наигранно сделал вздох. - Полагаю, вы и так знаете, что в нашей стране с две тысячи девятого года смертная казнь назначается уже не в двух, а в трех случаях. Первый, как вам хорошо известно, если в ходе деятельности предателя выясняется, что из-за него погибли наши агенты за рубежом. Второй - когда была передана информация о нашем ядерном оружии.

Подойдя почти вплотную к Пиррсу, Фостер наклонился и произнес ему рядом с ухом.

- И есть третий случай - за выдачу сведений об аномальных образованиях из Чернобыльской Зоны отчуждения. За такое ей гарантирована смертельная инъекция.

Фостер отошел, оставив Пиррса с ощущением запаха крепкого кофе и неподдельной тревоги. Он посмотрел на скрещенные пальцы на руках с тяжелыми мыслями.

- Запись допроса есть?

- Есть, - кивнул Боб. - Вы можете с ней ознакомиться в нашем присутствии. Но, если хотите, мы облегчим вам работу и дадим распечатку стенограммы допроса. Ну, так как?

- Если она у вас с собой, то я хотел бы ее прочесть. В вашем присутствии.

Молодой спецагент открыл папку, которую принес с собой и достал оттуда пачку пронумерованных страниц. Пиррс тут же одел очки и взял переданную ему распечатку. Он давно научился быстро читать и, даже проходя текст по диагонали, умел выискивать самое важное.

- Хотел бы заметить, что допрос проводился в присутствии ее адвоката - это на случай, если вы подумали, будто мы из нее выбивали показания.

Пиррс метнул недобрый взгляд в сторону Фостера с его неизменным полуехидным выражением лица, но сдержался от грубой реплики в адрес спецагента. Чем больше он читал, тем больше понимал, что информация перед ним не плод чьего-то воображения. Такие подробности не могли быть выдуманы и он это чувствовал своим нутром. Чтение заняло у него около четверти часа, но за все это время спецагенты не произнесли ни единого звука. Фостер хотел удостовериться в том, что адвокат сам, без нажима, понял, в какую передрягу попала его подзащитная.

Дочитав, Пиррс снял очки и размял пальцами место чуть выше переносицы. У него заболела голова, но это было самой малой из его проблем.

"Сукины дети, - гневно подумал Гарольд, - как вам удалось выйти на эту женщину?"

- Если хотите, можете прослушать запись. Она у нас тоже с собой.

- В этом нет необходимости, - вздохнул Пиррс, враждебно глядя то на одного спецагента, то на другого. - Чего вам надо?

- А как вы думаете, мистер Пиррс? - риторически спросил Фостер и сел рядом со своим напарником. - Досудебная сделка, конечно. Вы уговариваете миссис Френсис пойти на сотрудничество с нами, а мы не будем настаивать на самом жестком приговоре. Естественно, наказания ей не избежать, но это не будет смертная казнь или пожизненное заключение. Как вам такое предложение?

Пиррс тяжело встал и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету и остановился у окна. Сзади снова заговорил Фостер.

- Признайте, мистер Пиррс, вам небезразлична судьба этой женщины. Своим положительным ответом вы можете спасти ее от страшной участи. Вы когда-нибудь наблюдали за смертной казнью? Нет? А я наблюдал. Жутковатое зрелище, хочу сказать. Не хотел бы оказаться на месте того, кому вынесут такой вердикт.

"Ублюдок! - гневно подумал Гарольд. - Он знает мои болевые точки и пользуется этим! Но, черт возьми, он в чем-то прав. Наличие свидетеля и факта выноса запрещенных сведений из лаборатории означает, что любой суд встанет на сторону обвинения. И слова этой Хейл... Она сказала, что они должны были встретиться третьего ноября для осуществления передачи? Кажется, дата совпала с поимкой Френсис... Дьявол!"

Он достал из нагрудного кармана платок и протер им свой лоб, на котором проступили капельки пота.

- Гарольд? - впервые позвал его по имени Фостер. - Мы не можем вечно ждать и хотели бы услышать от вас ответ здесь и сейчас.

- А что будет с ее дочерью? - задал встречный вопрос адвокат.

- Об этом не беспокойтесь, - заверил старший спецагент и встал, допив свой кофе. Фостер подошел к Пиррсу. - Мы почти уверены в отсутствии связи между ее дочерью и этим делом. Она не была в курсе того, чем занималась ее мать помимо своей основной работы. В крайнем случае, с ней свяжутся наши сотрудники, зададут несколько вопросов и об этом никто не узнает. Разумеется, расспросов со стороны журналистов ей не избежать, но тут мы практически бессильны.

С минуту Гарольд колебался. Он не мог себе представить, что с ним будет, если Френсис признают виновной. Это станет катастрофой и не только для нее, но и для него тоже. Внутреннее чувство, доселе скрытое за завесой профессиональных и дружеских отношений, неожиданно усилилось в этот момент, разворошив в нем целую гору сомнений. Фостер подошел к нему сбоку и стал свидетелем того, как на лице адвоката отразилась внутренняя борьба.

"Ты не должен соглашаться, ты обещал. Но... но ведь если я этого не сделаю или хотя бы не попытаюсь, то никогда себе не прощу своей трусости"

И давно скрытое чувство к Френсис вдруг подавило все остальные. Он повернулся к Фостеру и с красным от напряжения лицом произнес:

- Что я должен сделать?

Фостер внутренне ухмыльнулся и напарник Боб словно это почувствовал. Теперь они оба знали, что для успеха нужно было сделать совсем чуть-чуть.

***

Самолет авиакомпании "Американ Эйрлайнс" приземлился в Международном аэропорту "Гаррисберг", у выхода из которого двух сотрудников ЦРУ уже ждала служебная машина. На ней они немедленно отправились по направлению к Алленвудской федеральной тюрьме. Сидя на заднем сидении, один из них спросил своего напарника:

- Что с телефоном Фостера?

- Все также отключен, - ответил второй сотрудник ЦРУ.

- А как же его напарник... Как его? Боб Харрис, кажется.

- Если, как нам сообщили, они сейчас в "Алленвуде", то связь может быть нестабильной. С ними никак не связаться. А разве в администрацию тюрьмы не звонили, Джек?

- Звонили, но на тот момент Фостера и Харриса там еще не было.

- Черт! - выдавил из себя цээрушник. - Ладно, сами справимся. Долго еще?

Вопрос был адресован водителю, который взглянул на часы и тут же ответил:

- Минут тридцать, если пробок не будет.

- Хорошо, - резюмировал тот, которого звали Джек и добавил: - Успеваем. Главное организовать вывоз или мы опоздаем со сроком. Из Лэнгли уже связывались с базой ВВС в Питтсбурге?

- Да. Они заверяют, что все готово.

- Тогда надо поспешить. Эй, приятель, прибавь скорости!

***

10-я колония строго режима, Тверская область, Россия

Арестанта спешно выпроводили из камеры, где он отбывал срок по статье 275 УК РФ "государственная измена" и в режиме полной секретности доставили в машину с вооруженной охраной, которая была приставлена Федеральной службой безопасности, о чем знал весьма ограниченный круг лиц. По большому счету даже начальник колонии не имел точного представления о причине всей этой суеты, но приказ был дан с самого верха с пометкой оказать все необходимое содействие тем, кто приедет за арестантом. Опыта начальнику колонии хватило, чтобы не задавать лишних вопросов, но в уме он догадался о причине, с которой связаны все эти действия. Он еще не знал о том, что помимо его, арестанта под номером 3672, еще двое лиц, совершивших преступление по аналогичной статье, получили амнистию лично от Президента. Из двух других колоний строгого режима, они через несколько часов будут доставлены на военный аэродром Чкаловский, как и арестант десятой колонии Тверской области.

***

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания, США

Френсис испытывала противоречивые чувства при виде Гарольда и спецагентов ФБР. С одной стороны она радовалась увидеть своего старого друга и защитника, а с другой какой-то смутный голос внутри подсказывал ей, что на этот раз эти фэбээровцы припасли для нее нечто крайне нехорошее. И взгляд Гарольда... Он был каким-то тусклым, без свойственной ему энергии, так и лившейся обычно из него как из рога Амалтеи. Джанет не знала, с чем была связана эта перемена, но ее интуиция заставила насторожиться, а это для нее много значило. Чувство тревоги овладело ею, как и в тот день, когда ее поймал этот мерзкий тип, спецагент Фостер, с жутким, пронизывающим, как ноябрьский ветер, взглядом. Она с надеждой посмотрела на Пиррса, но тот почему-то старался не смотреть ей в глаза и выглядел так, словно чем-то провинился перед ней. Холодный пот проступил на спине у Френсис под формой заключенной, ставшей для нее столь ненавистной за проведенные здесь дни.

- Гарольд? - спросила она, чувствуя на своем локте крепкую хватку высокого чернокожего охранника. Но ее адвокат ничего не ответил и лишь каким-то холодным голосом, не похожим на самого себя, произнес:

- Миссис Френсис, открылись новые обстоятельства касательно вашего дела и нам с этими сотрудниками ФБР нужно будет кое-что обсудить.

Голос Пиррса ей не понравился - каким-то подавленным он был. Однако, совладав с собой, она внешне спокойно сказала:

- Да, конечно. Я готова.

Войдя внутрь допросной комнаты, Пиррс сел рядом со своей подзащитной, в то время как спецагенты расселись на заранее расставленных стульях. Возникшая атмосфера сразу же не понравилась Френсис и пока она не могла понять, чем именно. Что-то неприятное, сильнее обычного, исходило от сотрудников ФБР и Джанет исподволь глянула на своего друга адвоката. Бледное выражение лица Пиррса взволновало ее еще сильней и ей потребовалось немало сил для сохранения самообладания. На лице Фостера, этого гнусного мерзавца, каким он стал ассоциироваться в сознании Джанет, на этот раз было плохо скрываемое триумфальное выражение, чего раньше за ним не наблюдалось. Данный факт причинял чувство внутреннего дискомфорта и Френсис с усилием сцепила руки между собой, опустив взгляд.

- Как вы себя чувствуете, миссис Френсис? - почти искренне поинтересовался Фостер и закинул ногу на ногу. - Есть ли у вас какие-либо претензии к условиям содержания?

- Нет, никаких, - мотнула головой Джанет.

- Вот и замечательно, - ухмыльнулся спецагент, - значит, ничто не помешает нашей беседе.

Джанет заметила, как его взгляд метнулся в сторону Гарольда, вынудив ее еще сильней внутренне сжаться.

- Если нет возражений, начнем, - произнес Фостер и подал едва заметный сигнал начинать запись. - Итак, сейчас пятое ноябрь две тысячи шестнадцатого года, 3.21 пополудни. Место - федеральная тюрьма Алленвуд. Присутствуют: старший спецагент Джон Фостер, его помощник, спецагент Роберт Харрис, подозреваемая Джанет Френсис и ее адвокат Гарольд Пиррс. Предмет встречи - допрос с учетом новых обстоятельств. Итак, миссис Френсис, в деле появился новый участник, который успел дать показания. Это ваша знакомая хозяйка магазина "Каприз" Кэтрин Хейл.

Фостер поднял довольно толстую папку перед собой.

- Здесь - ее показания, сделанные в присутствии адвоката. В них миссис Хейл тщательно описывает то, как вы передавали ей электронные носители информации, а также где, когда и при каких обстоятельства происходили передачи, дата самой первой из них, сколько их было и тому подобное. В общем, ее сведения оказались для нас крайне ценны. К несчастью для вас.

Фостер сверлил ее взглядом, хотя за время допроса она еще ни разу не взглянула ему в ответ. На лбу Френсис проступила испарина и она почувствовала, как в ее груди учащенно забилось сердце.

"Кэти... Они и до тебя добрались"

Получив утвердительный кивок головой от Фостера, слово взял Пиррс.

- Миссис Френсис, как ваш адвокат я обязан вам рекомендовать учитывать новые обстоятельства и оценить свое положение по-новому. ФБР решило пойти нам навстречу и не использовать все известные им улики в суде при условии, если вы согласитесь сотрудничать со следствием.

В этот момент Джанет посмотрела в глаза Пиррсу и от неожиданности адвокат немного отпрянул в бок. В глазах Френсис читалась нескрываемая обида и даже больше - обвинение в предательстве. Это не было высказано вслух, но для того, чтобы понять безмолвный упрек не нужно его слышать. Пиррс буквально кожей почувствовал, как от женщины повеяло каким-то непередаваемым холодом, чего он не замечал никогда и в этот момент догадался о причине возникших перемен. Незаметно для фэбээровцев он коснулся руки женщины, но та демонстративно отдернула ее и отвернула взгляд. Пиррс как бы виновато произнес:

- Я знаю, что это решение не простое, но оно единственный шанс вам помочь. В противном случае у стороны обвинения хватит доказательств требовать высшую меру наказания, а я... я не могу этого допустить. Как адвокат и... чисто по-человечески.

Гарольд умолк и две пары глаз спецагентов немедленно переключили внимание на женщину. Джанет не могла ничего сказать. Внутри себя она почувствовала, словно ее ранили в самое сердце и теперь склоняют к чему-то омерзительному, чему Джанет противилась всем своим естеством. Френсис не могла поверить, что эти подонки сумели сломить ее Гарольда. Как он мог? - спросила она сама себя.

- Послушай, Джанет, - неожиданного для самого себя, Пиррс назвал ее по имени, что не осталось без внимания со стороны сотрудников ФБР. Фостер сознательно не вмешивался в разговор, давая возможность Пиррсу сыграть свою партию. - Им нужно, чтобы ты рассказала детали своей работы на русских. Имена, контакты, способы связи, что ты успела передать, а что нет, но что они хотели узнать. В обмен на это я смогу добиться для тебя серьезного ослабления наказания. Ни смертной казни, ни пожизненного срока.

Он наклонился чуть ближе к женщине, все еще ощущая исходившие от нее эманации отчужденности.

- А главное они не станут мучить твою дочь.

Реакция последовала незамедлительно и Джанет рысью посмотрела на своего адвоката. Текшие по щекам слезы вмиг просохли, а в глазах читался гнев. Гарольду было трудно смотреть на нее в этот момент, но все же он заставил себя не отводить взгляд в сторону. Пиррс знал, о чем она думала, но чувство более глубокое, чем дружба и его профессиональный опыт вынудили пойти его на этот шаг. Он не мог потерять ее, видеть, как она умирает в камере. Нет, это немыслимо, сказал он себе, но сейчас от него уже мало что зависело - финальное решение было за Френсис. Напряжение приближалось к своей кульминации.

***

Машина с двумя сотрудниками ЦРУ мчалась на всех порах и когда вдали показалась громадина здания тюрьмы, водитель немедленно сообщил двоим на заднем сидении:

- Через пару минут будем на месте.

- Отлично, - отозвался один из цээрушников и посмотрел на часы. - Главное успеть все сделать.

***

В глазах Гарольда отразилась боль, но вряд ли это кто-то заметил. Сейчас он ненавидел себя больше всего на свете. Он просто не мог себе простить того, что пошел на сделку с собственными принципами, но по-иному поступить не мог. Пиррс догадывался, что Джанет поняла причину, побудившую его так поступить, но возникшее чувство вины не отступало. Согласие на выдвинутые условия для нее равносильно предательству не только очень многих людей, но и самой себя и Пиррс это понимал. Ему стало бесконечно жалко Джанет, внешне такую хрупкую и нежную, зажатую меж двух огней, между молотом и наковальней, ведь какой бы выбор она не сделала, он не будет простым и не обойдется без последствий.

Пиррс все же пододвинулся к Френсис и под взором внимательных взглядов двоих фэбээровцев привел свой последний аргумент.

- Ну послушай, - сказал он, вкладывая в каждое слово частичку своей души, - подумай, что станет с Элизабет?

Джанет затрясло и он обнял ее за плечи.

- Неужели ты хочешь, чтобы твоя дочь увидела или узнала из СМИ о казни своей матери? Подумай, как это на ней отразиться. Если тебе плевать на свою жизнь, то неужели тебе плевать на жизнь Элизабет? Не отворачивайся, Джанет, посмотри на меня.

И она посмотрела. Ее красные глаза и непрерывно ручьем текшие слезы говорили больше, чем любые слова. Джанет Френсис была на грани слома и этот чудовищный выбор ломал внутри нее все то, чем она так дорожила, все то, ради чего она столько лет скрывала свою истинную работу, прячась от властей ради своей Идеи, ради которой пошла на такие жертвы.

Джанет зажмурилась, сотрясаясь от всхлипов, и поднесла руки в наручниках к своему усталому лицу.

"Попалась, - хищно подумал Фостер, - господин Пиррс делает за нас всю работу и отлично с ней справляется"

До абсолютного триумфа остался последний шаг.

***

Машина подъехала к воротам тюрьмы и, показав охране свои удостоверения, сотрудники разведки попали внутрь территории тюрьмы. Остановившись у главного входа, два цээрушника быстро покинули машину и в сопровождении охраны вошли в главное здание.

- Где находится заключенная под номером 530041-091? - спросил один из сотрудников разведки у начальника охраны тюрьмы.

- В допросной... Эй! У вас нет разрешения!

- В этом вы ошибаетесь, - сказал цээрушник, ускорив шаг в известном ему направлении.

***

- Итак, миссис Френсис, к сожалению у нас слишком мало времени и поэтому ответ нам нужен здесь и сейчас.

Фостер нутром почувствовал кульминацию. Женщина была практически сломлена и опыт ему в этом подсказывал совершенно однозначно. Настал решающий момент, от которого теперь так много зависело.

Джанет неожиданно перестала трястись, что указывало на принятое ею решение. Она посмотрела на Гарольда и больше в ее взгляде не было ни гнева, ни ненависти - только одна сплошная боль. Пиррс понял ее. Он все прекрасно знал, хотя и не представлял, каких внутренних усилий стоило этой удивительной женщине принять это решение. Она повернулась к сотрудникам ФБР и набрала в грудь воздух перед чем-то важным, как вдруг без стука внутрь допросной буквально ворвались двое человек в строгих костюмах.

- Какого черта?! - раздался голос Фостера, но его немедленно оборвал один их сотрудников ЦРУ.

- Немедленно прервать запись! - рявкнул он и Боб Харрис нажал на стоявшей на столе аппаратуре паузу. - Вы отстранены от следствия, спецагент Фостер.

Джон немедленно подскочил со стула, словно ошпаренный.

- Да кто вам позволил?! - с перекошенным от гнева лицом спросил он, но движением руки сотрудник ЦРУ остановил его и жестом показал последовать за ним и его напарником. Обескураженный, спецагент пришел в себя только после того, как Харрис слегка подтолкнул его в сторону выхода из допросной. Поправив галстук, Фостер грозовой тучей покинул помещение вместе со своим напарником. Пиррс ошеломленно глядел на всю эту сцену и повернулся к Джанет, которая в этот момент находилась вообще в полном замешательстве. В считанные секунды все поменялось с ног на голову и теперь они вдвоем вообще не понимали, что происходит.

***

- Что все это значит?! - орал Фостер и ткнул пальцем в грудь сотрудника ЦРУ. - Кто дал вам право вот так вмешиваться в ход следствия?!

- Возьмите себя в руки, Фостер, - ледяным голосом ответил офицер разведки. - Возьмите и прочтите.

Взглянув на протянутый документ, Джон выхватил его из рук сотрудника ЦРУ и впился взглядом. По мере того, как он читал строки, его глаза все больше округлялись.

- Это немыслимо, - прошептал Фостер и молча передал документ Харрису. - Столько времени и усилий... Кто санкционировал?

- Думаю, вам известно, - отозвался цээрушник. - Такие решения принимаются только на самом верху. Увы, мы ничего не можем сделать. Условия, поставленные русскими совершенно однозначны и ни наше управление, ни Бюро не может на это повлиять. Судя по вашей реакции, вы подошли довольно близко к тому, чтобы раскрутить эту Френсис. Сожалею.

Фостер враждебно посмотрел на сотрудника разведки и со злости ударил кулаком в стену, разбив костяшки до крови.

- Мать вашу! - прорычал он, но никто его не стал осуждать. И Харрис, и цээрушники, и подоспевший начальник тюрьмы лишь молча наблюдали за реакцией спецагента. Получив назад документы от Харриса, цээрушник подошел к Фостеру.

- У нас нет времени, мы должны ознакомить Френсис и ее адвоката.

Посмотрев на спецагента, офицер разведки не стал дожидаться, когда тот придет в себя и вместе со своим напарником вошел внутрь допросной. На их появление Джанет и Гарольд отреагировали с подозрением, ожидая какого-нибудь подвоха, но вместо этого оба цээрушника сели на стульях и передали Пиррсу папку.

- Ознакомьтесь, - сухо сказал сотрудник разведки.

Пролистнув глазами строки, Гарольд шокировано передал листы Френсис и через минуту ее глаза округлились от удивления.

- Москва предложила обменять вас на нескольких наших агентов, раскрытых контрразведкой русских несколькими годами ранее. Обмен должен состояться в самое ближайшее время.

Джанет взглянула на Гарольда и теперь в ее глазах читалась надежда и величайшее удивление. Неужели кошмар наконец-то закончится? - спросила она сама себя и впервые позволила себе роскошь потерять сознание.

***

Отрыть глаза получилось далеко не сразу, а прийти в себя Джанет смогла окончательно лишь после того, как ей под нос подсунули что-то вроде ваты, смоченной в нашатырном спирте. Женщина прокашлялась и всмотрелась в лица людей, склонившихся над ней. Доброе широкое лицо Гарольда, излучавшее радость, обеспокоенность сотрудников ЦРУ и едва сдерживаемое бешенство этого ублюдка Фостера с его напарником, цвет лиц которых приобрел зеленый оттенок. Изобразив учтивость, Фостер произнес:

- Берегите себя, миссис Френсис, - и вихрем вышел из помещения вместе с Харрисом, который тут же последовал за своим боссом.

- У нас получилось, - с улыбкой на лице сказал Гарольд, - у тебя получилось, Джанет! Они не смогли тебя сломать, не смогли!

Джанет Джоанна Френсис улыбнулась в ответ своему адвокату. Впервые за все время пребывания в Алленвудской тюрьме это была улыбка неподдельной радости.

***

Эпилог

Москва, Кремль

Отчет из вашингтонской резидентуры поступил Евгению Федоровичу Фадееву менее двух часов назад. Проанализировав его, он заключил, что первая фаза операции прошла успешно, а это не могло не радовать. Предстоящая встреча с главой государства вызывала в нем волнительное чувство, которого он уже давно не испытывал. Главное, что послание дошло и теперь все зависело не от него и его Службы. Президент ожидал директора СВР у себя в кабинете, который знал, что времени у него будет совсем немного.

- Евгений Федорович! - поприветствовал Квачков своего давнего соратника и пошел к нему навстречу. Фадееву показалось, что Президент был чрезмерно возбужден, хотя судя из услышанного на Совете Безопасности это было немудрено. - Присаживайтесь.

Учтиво кивнув в знак благодарности, Фадеев сел за брифинг-приставку рабочего стола главы государства и дождался, когда тот первый к нему обратится.

- Я весь внимание, - произнес Квачков и сцепил руки в замок на столе.

- Новости есть, - прокашлялся директор СВР. - С очень высокой долей вероятности мы уверены в получении Белым домом нашего послания и до конца дня - с учетом разницы во времени - нам ответят.

- Каковы, на ваш взгляд, шансы на успех? - закусил губу Президент.

- С учетом внутриполитической ситуации в Штатах и известных событий... Думаю, достаточно высоки. Во всяком случае, с нашей стороны момент был выбран оптимально - при иных обстоятельствах обменять столь ценного агента было бы практически невозможно.

- Приятно слышать, - признался Квачков. - А как насчет, так сказать, места рандеву?

- По каналам Министерства иностранных дел мы договорились со Швейцарией. Американцы не против и согласились без особых промедлений.

- Хорошо, - сказал Президент и внешне как-то расслабился. - Сегодня предстоит разговор с Дэмпси и мне бы хотелось как можно больше знать о том, какие у нас будут переговорные позиции. Поэтому я хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре с ним.

- Разумеется, Михаил Алексеевич, - кивнул Фадеев, - я сделаю все от меня зависящее, чтобы наши позиции были как можно тверже.

Лицо Квачкова растянулось в сдержанной улыбке.

- Это то, чего я ждал от вас услышать, Евгений Федорович. В таком случае вас известят о времени разговора. Я буду вас ждать.

- Непременно, Михаил Алексеевич.

- Тогда я вас больше не задерживаю.

Они обменялись крепким рукопожатием и начальник внешней разведки покинул кабинет Президента. С минуту Квачков соображал, как лучше поступить и, взяв трубку правительственной связи, он связался с Лубянкой. Через четверть минуты, когда шифрованные каналы синхронизировались, в трубке раздался знакомый голос.

- Слушаю, господин Президент, - сказал Анатолий Макашов.

- Есть новости по объекту? - скорее инстинктивно Квачков не стал называть фамилию того, за кем следило ФСБ.

- Есть, - подтвердил Макашов, - мы пришли к выводу о необходимости начать операцию как можно скорее.

- Почему?

- Слишком высоки риски. Кто знает, сколько у нашего общего знакомого есть других каналов для сообщения в местную резидентуру ЦРУ. У нас нет уверенности, что он не решил подстраховаться или уже не сообщил что-то очень важное. Мы не можем так рисковать, господин Президент.

- Значит, арест? - тяжело вздохнул Квачков.

- Думаю, в качестве меры пресечения придется его арестовать.

- А как на счет улик?

- Все готово. Того, что у нас имеется, хватит на очень большой срок. Он больше никому не сможет передать ни слова ценной информации.

- Я рассчитываю на вас и вашу организацию, Анатолий Константинович.

Из-за давнего знакомства Квачков редко один-на-один называл Макашова по имени-отчеству, поэтому переход с неформального на подчеркнуто-уважительный тон говорил о предании Президентом большой значимости делу и Макашов почувствовал это буквально своим нутром.

- Мы сделаем все от нас зависящее, Михаил Алексеевич.

- Рад это слышать, - произнес Квачков и положил трубку.

"Им не выбить меня из игры", - подумал Президент России и посмотрел в окно своего кабинета, за которым в небо взмыла целая стая птиц.

***

Пригород Вашингтона

Когда автомобиль представительского класса остановился, охранник открыл заднюю дверь, из которой вышел Уильям Рид и направился в сопровождении телохранителя в сторону входа в роскошный отель по красной дорожке, специально развернутой для высоких гостей. Войдя внутрь здания, Рид попал в холл, всем своим видом говоривший, что здесь останавливались только очень состоятельные и важные персоны. Мраморные колонны уходили высоко вверх до самого потолка, а рядом с ними стояли внушительные горшки на трех изысканных ножках, в которых росли декоративные пальмы. Сверху нависал массивный расписной свод потолка, подчеркивавший здешний стиль романтизма. Внутри было малолюдно и на стойке никто не стал задерживать Рида, потому что личность новоприбывшего была известна службе безопасности, состоявшей из отставных сотрудников спецслужб и Сил спецопераций. Так в сопровождении своего охранника директор Национальной разведки дошел до лифта, на котором поднялся на последний этаж с самыми дорогими номерами президентского класса. Минутой позже звонок сообщил об остановке лифта на нужном этаже и Рида встретили несколько вооруженных человек, которые немедленно идентифицировали его, но его личному секьюрити не позволили следовать дальше. Заметив от своего начальника кивок головой, он послушно отступил назад, глядя как Рид пошел дальше по коридору. Перед входом в банкетный зал, стоял еще один охранник при полной экипировке с винтовкой наперевес, который открыл ему дверь внутрь. Перед глазами возник внушительный зал, явно рассчитанный на большее число людей, чем сейчас собралось в нем. Внутри стоял только один внушительных размеров стол, за которым расселось с полдюжины человек.

- Уильям! - воскликнул один из них, известный ему как заядлый курильщик. - А мы тебя заждались!

- Прошу меня извинить, джентльмены, государственные дела вынудили задержаться, - сказал он и передал свое пальто официанту, который немедленно покинул зал. Рид сел на единственное свободное кресло, специально оставленное для него. "Курильщик" растянулся в улыбке.

- Уильям, главное чтобы дела шли на пользу нашего общего дела, не так ли?

- Ты как всегда прав, - кивнул Рид и закинул ногу на ногу.

Остальные внимательно смотрели на него. Кто-то курил, другие наслаждались каким-то безумно дорогим вином, но ощущалось, что все до единого ждали новостей. Уильям сглотнул. Возникший в горле ком заставил его налить себе содовой в бокал и залпом выпить, ощущая на себе пристальный взгляд шести пар глаз.

- Боюсь, я не смогу обрадовать вас, господа, - наконец произнес Рид. - По нашим данным вблизи объекта произошел мощный взрыв, который сопоставим с ядерным. Датчики в Зоне зафиксировали резкое падение пси-фона. Мы считаем эти события взаимосвязанными.

Он пробежал взглядом по лицам всех присутствовавших и заметил, как выражение их сменилось с настороженного на гневно-разочарованное. У аристократичного вида джентльмена с бледным цветом кожи лицо так и вовсе вытянулось. Он медленно отставил в сторону свой бокал с каким-то крепким напитком и, облокотившись на подлокотники, произнес:

- Не мог бы ты, Уильям, чуть подробней объяснить нам, что тебе известно? В конце концов, мы были вынуждены оторваться от весьма важных дел и хотели бы знать, почему наш человек в администрации сказал о полном провале миссии, к которой мы готовились много месяцев.

В мягком голосе "бледного" прозвучали металлические нотки, которые Рид безошибочно опознал.

- Да, я вынужден констатировать провал операции, - сказал глава Нацразведки. - Никто из группы не отвечает. Спутники не принимают сигнал, хотя согласно расчетам это должно было уже случиться...

- Нам не нужны твои оправдания, Уильям!! - рявкнул "бледный" да так, что его голос эхом отразился от стен. Наступило гробовое молчание. В напряжении Рид испытывал на себе взгляд этого человека, которого подспудно боялся. Все невыносимые секунды молчания "бледный" испепелял его своим взглядом, но каким-то неведомым для себя образом Уильям находил в себе силы не отводить глаза в сторону. Глядя на то, как у "бледного" от переполнявшего его гнева играли жевалки, Рид терпеливо дожидался продолжения ритуального расчленения, к которому приговорил его "бледный" и остальные.

- Дорогой Уильям, я надеюсь, ты помнишь наш с тобой разговор? - спросил он удивительно мягким и спокойным голосом, столь сильно контрастировавший с криком минутой назад. - Не пойми нас неправильно, но война с Ираном - это то, к чему мы готовились очень долго и во что вложены огромные деньги и силы. Поэтому нас не устраивает твой сжатый ответ, который, как тебе, возможно, показалось, будет достаточно дать здесь и спокойно вернуться в свой кабинет.

Рид был морально готов к этому, хотя и не полностью. К такому разносу нельзя полностью подготовиться. Директор Нацразведки чувствовал, что если сейчас он не найдет нужных слов, то о его дальнейшей судьбе ему не хотелось даже и думать. По его виску потекла капля пота, которую зверски захотелось вытереть платком, но Рид заставил себя сдержаться; ему не хотелось предстать перед присутствующими слизняком, которого можно раздавить лишь одной фразой.

- Похоже, нас обыграли русские, - выдавил из себя Уильям. - Они послали свою группу с ядерным зарядом. Во всяком случае, оценки ЦРУ тут однозначны. Судя по косвенным признакам - прямыми доказательствами по понятным причинам мы не обладаем - они все же смогли активировать маломощный ядерный заряд вблизи пси-источника. Пока это все, о чем нам известно. Не в оправдание себе будет сказано, но хочу напомнить, что я не давал никаких гарантий...

- Мы прекрасно помним твои слова, - перебил его "бледный", - но от этого нам легче не станет. Кроме того, по данным наших источников президент Дэмпси теперь весьма скептически настроен к идее проведения военной компании против Ирана и нас это крайне насторожило. Тебе что-нибудь известно на этот счет?

- Боюсь, ваши сведения не лишены под собой оснований, - аккуратно произнес Рид, поглядывая то на одного, то на другого представителя глобальных элит.

"Бледный" покачал головой.

- Значит, вот даже как. - Последовал затяжной вздох. - В таком случае, Уильям, скажи, что же нам делать? Ведь даже план "Б" теперь не поможет. Конгресс выступит на стороне Дэмпси и даже наши лоббистские возможности тут не сработают. Или ты думаешь...

- Да, - кивнул Рид, догадавшись о мыслях "бледного". - Использовать прототип. Иного выхода я не вижу.

- Но он еще не готов! - вклинился долговязый мужчина в очень дорогом костюме. - Не было проведено ни единого теста на живой мишени.

- Значит, у нас представится шанс испробовать его в полевых условиях на реальной и самой важной цели, - в глазах Рида сверкнул хищный блеск.

"Бледный" переложил ногу на ногу.

- Но как нам к ней подобраться? - заинтересованно спросил он. - Кроме того, какой в этом смысл, ведь еще не ясно, кто победит на выборах - по последним данным шансы у обоих кандидатов приблизительно равны. Изменение позиции Палмера будет выглядеть слишком подозрительно, если победит он, да и противодействие ему окажу колоссальное.

- Это верно, но у нас есть запасной козырь, о котором я пока не могу сказать во избежание утечки. Надеюсь на ваше понимание.

- Ты считаешь этот козырь, как ты выразился, поможет Дэмпси на выборах? - недоверчиво спросил "курильщик".

- Я считаю, у нас появится шанс, а значит, и возможность реализовать запасной план, - пояснил Рид и почувствовал себя чуть более уверенно. - Поверьте, джентльмены, я бы с удовольствием дал вам больше гарантий, если бы они у меня имелись, но пока это все, что у меня есть.

- Ты не ответил на первый вопрос, Уильям, - в разговор снова вступил "бледный". - Как мы подберемся к цели?

Вопрос оказался для Рида самым непростым. Именно сейчас требовалось доказать свою пользу, без чего он не был уверен в своей дальнейшей судьбе. Это отнюдь не те люди, с которыми можно шутить.

- Сами мы не сможем организовать такую операцию, - рассудил Рид, продумывая варианты в голове. - Мне будет нужна ваша помощь.

- Снова, Уильям? - удивленно вскинул брови "бледный".

- Поверьте, это в наших общих интересах.

- Хорошо, мы слушаем, - словно нехотя сказал "бледный" после некоторой паузы и вместе с остальными выслушал все то, о чем говорил Рид. Директор Национальной разведки максимально аккуратно подбирал слова, стараясь сделать так, чтобы каждый, даже самый малейший пункт его идеи, был впитан и осознан всеми присутствовавшими в зале. Многое из того, о чем он говорил впервые, пришло ему в голову только сейчас, но, как понял Рид, без импровизации было никак не обойтись. Слишком быстро все развивалось, из-за чего времени на тщательное взвешивание всех "pro et contra" у него просто не было. И все же аналитический склад ума и определенные ораторские способности делали свое дело.

- ...только при наличии всех перечисленных условий мы сможем надеяться на успех, - констатировал Рид, завершив свою длинную речь.

Некоторое время остальные в зале молча переваривали услышанное и периодически обменивались задумчивыми взглядами, за которым внимательно следил директор Национальной разведки. Вся его шея взмокла от напряжения, коим наэлектризовался здешний воздух, но он терпеливо ждал вердикта влиятельных вашингтонских боссов. "Курильщик" встал со своего кресла и подошел к "бледному", сказав ему что-то на ухо и получив короткий ответ, удалился на свое место.

- Выглядит слишком рискованно и непродуманно, - проговорил "бледный", - но не могу не признать, что в этом, возможно, заключен наш единственный шанс.

На его аристократическом лице сохранялось ледяное спокойствие и выдержка, которому мог бы позавидовать гвардеец Гренадерского полка. Решив, что время настоять на своем пришло, Рид продолжил.

- Полагаю, оперативный план нужно готовить уже сейчас независимо от того, кто станет президентом.

- Это потребует очень серьезной координации, - скептически хмыкнул долговязый.

- Несомненно, - подтвердил Рид, - но никто не говорил о простоте плана. Главное результат и сейчас лично я не вижу иного выхода из ситуации, кроме описанного мною.

Уильям покачал головой.

- Неудача с операцией в Зоне не должна стать для наших планов фатальной - в конце концов, не зря же мы потратили столько сил на проработку альтернативного сценария.

- Да, но как быть с нашими союзниками по коалиции? - спросил "курильщик", выхватив из пачки сигарету.

- Мы подключим наших людей из Госдепартамента и постараемся по своим каналам убедить руководства стран, присоединившихся к развертыванию сил против Ирана, отложить начало компании хотя бы на несколько недель.

- Надеюсь, ты понимаешь, Уильям, насколько это будет проблематично сделать? - вмешался "бледный", разминая кисть правой руки. - Задержка с началом военной компании против Ирана дорого нам обойдется.

Рид кивнул и выпрямился на кресле.

- Знаю, но сами посудите: есть ли у нас выбор? Единственное, что нам нужно - отсрочить план нападения. Тогда появится время подготовить операцию "Северный шторм" и реализовать намеченное. Да, отсутствие пси-излучателя усложнит задачу, но, по крайней мере, она не станет неосуществимой.

Настало тягостное молчание, в котором все размышляли над услышанным. Рид чувствовал себя натянутой струной и, казалось, напряжение, в котором он пребывал, могло физически распространяться и на других. Вопросы могучим потоком захлестнули его сознание. Что будет, если его идея покажется им слишком рискованной или сложной в исполнении? Каково будет их решение? Наконец, что станет с ним? Они не могли так просто от него избавиться, размышлял про себя Рид, точнее он в это хотел верить. И все же вдруг он покажется им бесполезным - как быть тогда? А ведь он так много знал и был очень важным свидетелем.

"Неужто они думают, будто я стану их шантажировать, если решат сместить меня с нынешнего поста и отправить на почетную пенсию?"

Он выжидал, задумчиво подперев подбородок рукой, но не сводил глаз с этих жестких и словно безжизненных лиц. Они перешептывались, обсуждали что-то, обменивались едва заметной мимикой лица, порой значившей куда больше, чем громогласное заявление. Наконец, один из сидевших за внушительным столом с изысканными яствами произнес:

- Допустим, мы согласимся на ваше предложение, но каковы гарантии?

Голос принадлежал одному из основных акционеров гигантского фонда взаимных инвестиций, оперировавший триллионами долларов по всему миру, являясь по совместительству членом совета директоров одной из крупнейших нефтяных корпораций мира. Рид перевел взгляд на неприметного мужчину с залысиной и в очках с видом типичного нью-йоркского адвоката, только в более дорогом костюме. Рид снисходительно улыбнулся - в конце концов, далеко не все имели реальное представление о разведке и особенностях проведения операций подобного рода.

- Поймите, - начал он, - гарантий здесь нет и быть не может - мы просто не в состоянии учесть все возможные риски - лишь подстраховаться против большей части из них. Это нужно понимать. Но повторюсь: на мой взгляд, реализовать иной вариант просто исключено в указанные сроки. Если победит Дэмпси и официально заявит об отказе отдавать приказ о начале военных действий, то события приобретут необратимый характер. Оппозиция войне станет настолько сильной как в истеблишменте, так и в обществе, что протолкнуть интервенцию будет уже невозможно. И это не говоря уже про возникновение у наших союзников стойкого ощущения нашей ненадежности и нерешительности, чреватой потерей лица и репутации. Отсюда напрашивается однозначный вывод: далеко не факт, что в ближайшие годы мы сможем вновь создать условия для начала военной компании, а это фактически означает крах всех наших планов. Следовательно, нужно действовать сейчас и без промедления начать подготовку. Больше мне нечего добавить к сказанному.

Все вновь замолчали, но на этот раз никто не перешептывался и не обменивался своими мыслями. Слова Рида заставили серьезно призадуматься, вынудив присутствующих ощутить себя в дискомфорте. Уильяму было даже где-то забавно наблюдать за недовольными минами представителей элит, которые не привыкли, чтобы их ставили в такое положение. Наконец, слово опять взял "бледный".

- Уильям, у президента есть свои избиратели, но и у нас есть собственный электорат, как ты понимаешь. Мы прибыли сюда с конкретной целью получить разъяснения по интересующим его вопросам и ответ в духе начать новую авантюру после провала с первой, может ему очень не понравится.

- Тогда пусть ваш электорат сам предложит разумную альтернативу, - огрызнулся Рид, но вовремя спохватился и смягчил тон. - Послушайте, я готов рассмотреть любое предложение, которое вы сочтете нужным высказать, но если такового нет, то единственный выход я вижу в использовании прототипа. Понимаю, это рискованно и сложно в реализации, однако ничего иного я вам предложить не могу.

Иногда, напомнил себе Рид, лучше всего сказать чистую правду и, глядя на лица участников этого собрания, он понял, что был прав. Подумав с минуту, все закивали головами и тогда "бледный" от имени всех произнес:

- Хорошо, Уильям, мы принимаем твое предложение и хотели бы, чтобы организацию, скажем так, мероприятия именно ты и взял на себя. - "Бледный" чуть наклонился вперед и с тихой угрозой в голосе добавил: - От исхода миссии будет зависеть, станет ли она последним делом, которое мы тебе доверили или нет.

Рид все понял.

"Значит, последний шанс. Что ж, я не упущу его"

Теперь уже обращаясь ко всем, "бледный" произнес:

- Джентльмены, думаю, есть смысл узнать, все ли за то, чтобы провести операцию?

В ответ каждый из шести человек поднял руку, включая и самого "бледного".

- Значит, решено. Шесть "за", ноль "против" и ноль воздержавшихся. Решение принято единогласно. В таком случае, Уильям, мы тебя больше не задерживаем. У тебя и так впереди много работы. Скоро с тобой свяжутся.

В ответ Рид кивнул и, встав, спешно вышел из зала, где ему помогли одеть пальто и сопроводили к выходу. Уже сидя в своей машине, он раздумывал над поставленной задачей, пытаясь сгруппировать предстоящие дела у себя в голове и выстроить логически безупречную конструкцию плана "Б". Еще несколько месяцев назад, когда вовсю шла подготовка к операции "Багряный рассвет", он просчитывал риски, связанные с возможностью ее провала. Альтернатива казалась ему невероятной не меньше, чем использование зонального пси-объекта с помощью глобальной спутниковой системы и все же подстраховка всегда нужна, в чем Рид убедился за десятилетия своей службы. Теперь же его прозорливость и умение просчитывать риски сыграли ему на руку, дав шанс остаться в высшей лиге. Глядя на дорогу и проезжавшие мимо автомобили, Уильям понял, что ни за что на свете он не мог упустить эту возможность.

***

Газета "Вашингтон Пост" (выдержка от 6 ноября 2016 года)

"...так по данным наших источников президент Дэмпси готов сделать важное заявление, возможно еще до выборов. Сейчас все политические обозреватели и эксперты пытаются спрогнозировать, с чем именно может быть связано заявление главы Белого дома. Кое-кто предполагает, что громкая новость может послужить ему в качестве попытки заработать несколько очков перед днем голосования, однако никто из нами опрошенных специалистов так и не смог дать четкого ответа на вопрос, с чем именно выступит президент..."

***

Москва

День выдался тяжелым и Владимир Харламов, приехав к себе домой в элитный комплекс "Золотые ключи-2" с многоэтажными пентхаусами, позволил себе немного расслабиться. В последнее время ему редко удавалось просто отдохнуть от государственных дел и каждую минуту свободного времени он старался использовать для отдыха. Никого из семьи не оказалось (он жил только с женой) и ему удалось насладиться тишиной. Не став раздеваться, Владимир Васильевич прошел прямо к бару в своем кабинете и достал оттуда хороший армянский коньяк пятнадцатилетней выдержки. Налив напиток королей в бокал-снифтер, он уселся на кожаное коричневое кресло напротив полутораметрового телевизора, висевшего на стене. Достав с книжного столика пульт, он включил новости на государственном канале, где говорилось об обвале на Нью-Йоркской фондовой бирже. Покривившись от таких новостей, он переключил каналы, пока не остановился на какой-то исторической передаче. Взяв в руку бокал, Харламов посмотрел на потеки коньяка и сделал небольшой глоток, чувствуя как по горлу прошла теплая жидкость. Это был лучший момент едва ли не за все последние дни, когда он, наконец, смог вот так, оставшись наедине с самим собой, просто насладиться коньяком и расслабиться. Поставив на стол бокал, Харламов незаметно для себя уснул прямо в кресле. Проспал он около двух часов и проснулся только от звонка главы его службы безопасности.

- Алло, - немного заспанным голосом произнес в мобильный телефон Харламов.

- Владимир Васильевич, вы просили вам напомнить о сегодняшней встрече, если вдруг вы не выйдете к этому моменту.

- А-а-а... Да, спасибо. Через пять минут спущусь.

Отложив телефон, Харламов встал и пошел в ванную, где быстро привел себя в порядок, умывшись освежающей холодной водой. Тщательно причесавшись и поправив галстук на шее, он осмотрел себя в зеркале и заключил, что его вид вполне соответствует его статусу. Отправившись к своему гардеробу, оттуда он достал свое итальянское пальто и быстро оделся, а еще минутой позже в сопровождении охранника Харламов вышел во внутренний охраняемый двор, где стояла его служебная машина со спецсигналами.

***

Контроль радиоэфира. Спецчастота ФСБ

- "Первый" "Пятерке", проверка связи.

- Все в норме.

- Объект в "избе"?

- Да. Пока не появлялся... Стоп! Вижу объект, повторяю, вижу объект! Он вышел из подъезда.

- "Первый" принял. Внимание всем группам, максимальная готовность... Начали!

- На связи "Двойка", действую по плану.

- Не дай ему выехать из комплекса!

- "Двойка" принял, выхожу.

***

Спешно зайдя в машину, Харламов поежился от пронизывающего до костей холодного ноябрьского ветра.

- Давай в Кремль, - сказал он водителю, но тот вместо того, чтобы тронуться с места ответил:

- Владимир Васильевич, кто-то впереди.

- Чего? - переспросил Харламов и вытянул шею так, чтобы хоть что-то увидеть через лобовое стекло. - Какого черта там происходит?

Впереди, со стороны шлагбаума, в направлении автомобиля секретаря Совета безопасности, приближалось семь человек, некоторые в масках и с нашивками "ФСБ". Они быстро окружили машину и один из них постучал в боковое стекло машины.

- Федеральная служба безопасности, просьба открыть двери и выйти из машины, - сказал он.

Харламова прошиб пот. Сознание еще не успело прийти в себя от неожиданности и теперь лихорадочно пыталось найти выход из ситуации.

- Леша, блокируй двери! - крикнул Харламов и достал свой телефон. Он срочно хотел позвонить в несколько мест, но с удивлением услышал полное молчание в трубке.

- Почему нет сигнала?! - крикнул он.

- Наверное, глушилку включили! - нервно предположил охранник. - Попробуйте спецсвязь, может она работает.

Дотянувшись до трубки с телефоном правительственной связи, Харламов приложил ее к уху и обомлел: она тоже молчала.

Тем временем представившийся сотрудником ФСБ человек в маске и кепке снова постучал в окно.

- Мы вас просим покинуть ваш автомобиль и не усложнять ситуацию. Предупреждаем, ведется оперативная видеосъемка.

- Что вам от меня надо?! - выкрикнул Харламов. - На каком основании вы препятствуете выезду моего автомобиля с территории комплекса? Да вы знаете, кто я такой?!

Слова Харламова не произвели никакого впечатления на мужчину и он все тем же терпеливым тоном произнес:

- Разумеется, Владимир Васильевич. Вы - секретарь Совета безопасности Российской Федерации и мы вас просим выйти из машины, чтобы проследовать с нами.

- Никуда я с вами не пойду! - рявкнул секретарь и нервно заерзал на сиденье.

- И все же мы просим вас выйти, Владимир Васильевич. Мы не хотим применять силу и надеемся на ваше благоразумие.

В этот момент внутри Харламова начало закрадываться подозрение. Он не мог поверить, но ничего иного ему не оставалось.

"Дьявол! Что же делать?.."

Судорожное метание мыслей в голове все же привело к однозначному выводу - следовало выходить.

- Ладно, ладно! - прокричал в окно Харламов. - Я выхожу. Заметьте, я не оказываю сопротивления!

- Вы точно готовы, Владимир Васильевич? - спросил шофер-охранник, полуобренувшись к секретарю.

- Да, - без особой уверенности ответил Харламов и добавил: - Выбора-то у меня нет. В конце концов, я не могу торчать вечно взаперти. А ты слушай внимательно, Лёша. Как только меня уведут, немедленно постарайся связаться с моими адвокатами и друзьями, расскажи им все об увиденном. Их номера тебе известны. Ты понял? Хорошо, тогда действуй.

Водитель нажал кнопку и двери разблокировались. Как только Харламов вышел его тут же за обе руки взяли двое крепких мужчин, но он не предпринимал никаких действий. Откуда ни возьмись, подошел еще один мужчина, на этот раз без маски, и, показав удостоверение сотрудника ФСБ, произнес:

- Здравствуйте, Владимир Васильевич.

- Я требую объяснить, на каком основании вы меня задерживаете! - запротестовал Харламов. - Имейте ввиду, я буду отвечать на вопросы только в присутствии своего адвоката!

Мужчина средних лет кивнул и произнес:

- Как скажете. Владимир Васильевич в отношении вас возбуждено уголовное дело по части шестой статьи двести девяностой Уголовного Кодекса Российской Федерации, а именно получение взятки в особо крупном размере. На основании постановления суда, вынесенного пятого ноября, мы сейчас проведем вас в Следственный комитет, где вас допросят.

- Чт... что? - переспросил секретарь и едва не потерял дар речи. - Какая еще взятка?! Вы что, совсем с ума сошли?! Кто ваш начальник?! Вас мигом в шею выгонят с вашей должности!

Крики никакого эффекта не произвели и двое оперативников под руки сопроводили секретаря в черный фургон, припаркованный недалеко от въезда в элитный жилой комплекс. Через несколько часов информация о спецоперации ФСБ против секретаря Совета Безопасности России поступила к источникам нескольких федеральных и оппозиционных СМИ, которые передали эти сведения на доверительных началах журналистам, а те, в свою очередь, оперативно опубликовали материалы сенсационного характера.

***

- Добрый день, Михаил Владимирович.

- Здравствуй, Толя. Есть хорошие новости?

- Есть, господин Президент. В настоящий момент объект в Следкоме отвечает на вопросы следователя. Доказательной базы хватит, чтобы посадить нашего общего знакомого от восьми до пятнадцати лет. С учетом его возраста и не самого крепкого здоровья... Такой срок для него может стать пожизненным.

- Это неважно, Толя. Главное, чтобы никто не узнал о подлинной причине его ареста. Я в этом могу положиться на тебя?

- Несомненно, Михаил Алексеевич.

- Что на счет Бахвалова?

- Он под нашим плотным контролем. Все его переговоры прослушиваются, внутри особняка установлена скрытая аппаратура. Если он хоть как-то себя проявит - мы будем об этом знать.

- Хорошо, информируй меня регулярно.

- Разумеется, господин Президент.

***

Военный аэродром Чкаловский, Московская область

На военный аэродром, названный в честь выдающегося советского летчика-испытателя, героя СССР Валерия Павловича Чкалова, независимо друг от друга доставили трех человек и в сопровождении вооруженной охраны конвоировали в сторону гордо стоявшего на взлетно-посадочной полосе Ил-76МД. Все трое переглянулись между собой, когда их вели в сторону самолета и каждый подумал о схожих вещах. В конце концов, на Родине их считали предателями и не без основания, а теперь им несказанно повезло. Они не знали, куда их отправят, но догадаться об обмене было совсем нетрудно. Безумие, подумал один из них, осужденный за выдачу секретов московской противовоздушной обороны американской разведке пятью годами ранее. Он навсегда прощался с землей, где родился, но клеймо Иуды останется на нем до последнего вздоха. Больше ни у него, ни у тех двоих не будет друзей или настоящих приятелей - за всем этим будет вестись строгий контроль. Теперь же они испытывали противоречивые чувства; вроде бы и свобода, столь долгожданная, но практически получив ее, остался вопрос - как быть дальше? Они ведь не ненавидели свою страну и предали ее не по идейным соображениям, а сугубо из корысти, продавшись англо-американцам за вшивые зеленые бумажки. Им не было оправдания за свое преступление и быть не могло и все трое искренне радовались, что сейчас нет Советского Союза, когда предателям воздавалось по справедливости - высшей мерой наказания. Ведь что может быть хуже предательства свой Страны, своей Родины? Ничего. Сейчас же изменники внутренне расслабились, зная, что в постсоветской России их не расстреляют на рассвете как раньше и это убирало последний сдерживающий барьер, чтобы ради наживы подорвать национальную безопасность своей страны. Таким не положено прощение и они об этом знали. Но сегодня им повезло - вместо многолетнего заключения в колонии строгого режима их станут опекать, а по сути, контролировать местные спецслужбы страны, куда их отправят. Впрочем, не для всех из них этот путь будет билетом в новую жизнь, о чем двое из них еще не знали.

Солдаты и сотрудники СВР внимательно наблюдали за тем, как предателей в наручниках завели по трапу в военно-транспортный самолет, пилоты которого получасом позже запустят двигатели и выведут массивную машину на взлетную полосу.

***

Газета "Вашингтон таймс" (выдержка от 6 ноября)

"...заявил начальник вашингтонской полиции Том Сноу, машина, в которой ехали семеро человек, перевернулась вследствие проблем с тормозной системой, но окончательный ответ на данный вопрос даст экспертиза. По имеющимся в нашем распоряжении данным, среди семерых погибших были четверо сотрудников одной из частных военных компаний, которая выполняла заказы Пентагона и ЦРУ, в том числе в так называемой Чернобыльской аномальной Зоне. Представители военного ведомства и Лэнгли пока никак не прокомментировали данную новость..."

***

Нью-Йорк, аэропорт им. Джона Кеннеди

Лил сильный дождь, поэтому пришлось сделать короткую пробежку до терминала, во время которой один из сотрудников ЦРУ держал зонт над головой Джанет Френсис. Внутри нее все бурлило так, словно через минуту у нее был старт на шаттле в открытый космос. В каком-то смысле следующие несколько часов станут для нее равносильными перелету в новую жизнь, которая навсегда изменится. Ей было и радостно, и очень грустно одновременно, ведь свою родную землю она больше никогда не увидит. Зато у нее появится новый дом. Россия, - проговорила она это слово про себя. Там, наверное, прекрасно. У нее навсегда остались теплые воспоминания от знакомства с творчеством Льва Толстого, Антона Чехова, Федора Достоевского и других великих русских писателей и мыслителей, которых она обожала перечитывать в дни одиночества, бывшие в Штатах для нее обычным явлением. Одного ей не доставало и это резало ей сердце словно ножом. По щеке женщины покатилась слезинка от уголка глаза до самого подбородка, но Джанет ее словно не замечала. Зайдя внутрь терминала в сопровождении сотрудников ЦРУ и местной службы безопасности, она, наконец, вытерлась платком - наручники с нее сняли перед тем, как она вышла из машины. Френсис не могла бы словами описать свое состояние, ведь еще менее суток назад ее едва не вынудили сделать поступок, который она не смогла бы себе простить и в таком случае ей ничего иного бы не осталось, кроме как свести счеты с жизнью. И вот теперь свершилось что-то невероятное и Джанет вели в аэродром для обмена. Все так быстро и круто изменилось, от чего женщина была не в состоянии поверить в происходящее. Сознание, и так перегруженное событиями последних дней, оказалось не способным обработать столь резкие повороты в ее жизни за такой короткий отрезок времени и в какой-то мере Френсис шла больше на автоматизме, послушно выполняя все, что от нее требовали.

И вдруг она замерла.

Впереди стояла девушка, смотревшая на Джанет взглядом полным любви и сострадания. При виде Френсис у девушки потекли слезы и тушь, но ее это нисколько не смущало.

- Элизабет... - прошептала Джанет и воскликнула: - Элизабет!

Они побежали навстречу друг другу и, встретившись, Джанет заключила в объятья самого дорого ей человека.

- Моя девочка, моя дочка! - проговаривала Френсис, не в силах оторваться от девушки. Когда же ей захотелось посмотреть в лицо своей дочери, Джанет нежно взяла Элизабет за голову и взглянула в ее голубые глаза. Они были полны любви и излучали целую бурю эмоций.

- Мама... - шмыгнула девушка, - мне... мне надо так много сказать тебе, но ты... тебя увозят отсюда. Мне сказали, что ты больше никогда не вернешься. Это правда, мама? Скажи мне, я умоляю тебя!

- Тише, моя милая, тише, все хорошо, - шептала в ответ Джанет, гладя волосы своей дочери. - Знай, моя крошка, я буду всегда с тобой, вот здесь, - она показала на место, где у девушки находилось сердце, - и вот здесь, - Джанет погладила голову Элизабет. - И еще, малышка... Я хочу у тебя попросить прощение. За все. Я должна...

Больше Джанет не могла сдерживать слез и разрыдалась в объятьях своей дочери.

- Мама, мамочка я тебя ни в чем не виню! - сквозь слезы проговорила Элизабет и посмотрела в красные от перенапряжения и слез глаза своей матери. - Знай: чтобы ты не сделала, в чем бы тебя не обвиняли, ты - моя мать, и я всегда буду тебя любить.

- Спасибо тебе, мое солнышко, и я тебя люблю больше всего на свете, - это было единственным, что Джанет смогла произнести в этот момент и снова крепко прижала к себе свою дочь. В этот момент женщина заметила, стоявшего чуть позади Гарольда Пиррса. Он улыбнулся ей в ответ, наблюдая за трогательной сценой. Она жестом позвала его и адвокат, чувствуя некоторую неловкость, подошел к ним обеим. Френсис обняла его левой рукой за шею и спросила:

- Гарольд, ты это организовал?

Он посмотрел в ее глаза и смущенно ответил:

- Пришлось постараться, чтобы они согласились, но ты же знаешь, я умею быть настойчивым.

Френсис улыбнулась и слегка пододвинула его к себе, чтобы затем поцеловать в губы. Никогда прежде Гарольд не чувствовал себя так хорошо и смущенно одновременно, а потому лишь постарался насладиться каждым мигом этого чудесного момента. Наконец, Френсис отпрянула от него и нежно провела по его лицу.

- Спасибо тебе, Гарольд, за все и... прости меня, - эти слова Джанет произнесла со всей искренностью, на которую была способна. Теперь она поняла, какие чувства по-настоящему испытывала к этому человеку. Он поцеловал ее руку и сказал:

- И тебе спасибо, Джанет. На счет дочурки можешь не беспокоиться, я за ней пригляжу.

Джанет снова посмотрела на Элизабет, ее каштановые волосы, словно хотела запомнить ее такой навсегда.

- Мама я должна тебе еще кое-что сказать, - немного неуверенно произнесла Элизабет.

- Что, моя малышка? - спросила Френсис, заметив в дочери колебание.

- Я... В общем, я на втором месяце беременности.

На ее лице появилась робкая улыбка под аккомпанемент непрерывно идущих слез, на что Джанет, будучи вне себя от счастья, обняла дочь еще крепче прежнего и произнесла:

- Поздравляю, милая, теперь и ты станешь мамой.

- А ты - бабушкой, - заметила дочь.

- Да, моя малышка, я очень ждала этого момента.

На ее лице появилась улыбка - самая радостная из всех, которые у нее были за долгие годы - со дня рождения Элизабет.

В этот момент сзади подошел один из мужчин в форме и, покашляв в кулак, сказал:

- Нам пора.

Френсис хмуро оглянулась на него, но ничего не ответила и лишь по очереди обняла Элизабет и Гарольда.

- Береги их обоих, - сказала Джанет Пиррсу на что тот ответил:

- Как своих детей.

Джанет знала, что слово Гарольда было крепче алмаза и ему можно доверить кого угодно. Взяв чуть выше локтя Джанет, сотрудник разведки слегка подтолкнул ее в сторону выхода из зала. Нехотя Джанет пошла за ним, постоянно оглядываясь назад в сторону самых дорогих ей людей. Дальше им не давал пройти охранник и Элизабет, глядя в след своей матери, уткнулась в плечо Гарольда Пиррса, который нежно, по-отцовски, приобнял ее рукой. Это было последним, что Джанет запомнила, смотря на них. Через несколько секунд ее увели к выделенному выходу из терминала, чтобы не привлечь случайного внимания со стороны множества людей, сновавших по аэропорту. Теперь у нее был только один путь - в Россию, что она окончательно осознала, поднимаясь по трапу на военный самолет ВВС США.

***

Штаб-квартира ГРУ

Вечером в кабинет Остапова пришел Клюев, а через десять минут после него явился и Николай Селезнев. Совещание проходило в режиме полной секретности и о содержании разговора будут знать только трое. В защищенном от любого вида прослушки кабинете можно было не опасаться, что абсолютно закрытые сведения станут достоянием тех, кому не положено знать о таких вещах. Клюев с Селезневым расселись в удобных креслах, стоявших перед массивным рабочим столом начальника военной разведки России. Сам же Остапов что-то читал в докладной записке, принесенной четвертью часом ранее дежурным офицером. Он поправил очки, почесал нос и лишь затем отложил документ в сторону на стол, но сам так и не сел.

- Что ж, товарищи генералы, пора нам кое-что обсудить. Николай Федорович, хочу поблагодарить вас за работу - ваши коррективы в донесение, которое СВР передало американцам через свои каналы были высоко оценены нашими коллегами из Ясенево.

- Рад помочь, - скромно ответил Селезнев. - Но меня сейчас беспокоит другое.

- Понимаю, - сказал Остапов, - но пока никаких сведений от группы "Миротворец" не поступало, все каналы молчат, как воды в рот набрали. - Он сделал глубокий вдох и покачал головой. - Вероятней всего, группа выполнила миссию, но ценой своей жизни. Считаю логичным придерживаться именно такой версии до тех пор, пока не будет доказано обратное.

- Поддерживаю, - задумчиво сказал Селезнев и сложил руки на груди. - Вы думаете, в этих условиях стоит начать реализовывать наш План?

Остапов метнул взгляд в Селезнева и, не выходя из своих мыслей, ответил:

- Мы должны попробовать.

Затем начальник ГРУ подошел к сейфу и достал оттуда свой личный защищенный мобильный комплекс связи, представлявший собой с виду увесистый чемодан прямоугольной формы, приблизительно полметра в длину и весьма напоминал защищенный ноутбук, только чуть больших размеров. Поставив чемодан на стол, Остапов открыл его, и на экране высветилась эмблема ГРУ - знаменитая красная гвоздика на щите с трехпламенной гренадой, сменившаяся полем для ввода пароля, который Остапов знал наизусть и нигде не записывал. Введя известную ему комбинацию букв и цифр, он вошел в программу, которая автоматически кодировала личным шифром начальника ГРУ текстовую информацию, причем вводимая информация уже представляла собой совершенно случайный набор символов и, не имея соответствующего ключа, никакая криптоатака не могла вскрыть содержание передаваемого сообщения. Последнее Остапов составил, как только пришла шифровка о регистрации сейсмоволн взрывной природы, чей эпицентр совпал с положением Альфа-источника. Набрав последовательность символов, он зашифровал сообщение и немедленно отправил его на спутник связи.

- Готово, - сказал он и закрыл чемодан. - Будем надеяться, что сработает.

Остальные согласно кивнули.

- Думаете, кто-нибудь из них выжил? - спросил Клюев, адресуя свой вопрос к обоим коллегам.

- Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным, - констатировал Селезнев и выпрямился в кресле. Больше всего он ненавидел моменты подобного неведения, а Зона довольно часто вынуждала пребывать в столь некомфортном состоянии из-за сложностей, а порой и просто невозможности связаться с группой или агентами. Тогда шеф зонального управления внутри ГРУ не находил себе места в ожидании сеанса связи и наполнялся несказанной радостью пополам с облегчением, когда его люди выходили на связь, да еще сообщали о выполненном задании.

- Соглашусь с Николаем Федоровичем, - подтвердил Остапов, - нам остается только ждать. Кстати, меры в отношении родственников предприняты?

- Так точно, - ответил Селезнев. - Никаких подробностей, разумеется, мы сказать не можем, поэтому придется использовать стандартные отповеди - "погиб при исполнении служебного задания", и все такое в том же духе. В конце концов, их родные знали, что работа наших ребят, прямо скажем, крайне специфическая. Они даже не подозревают, в какой части света парни выполняют задание. Ну и ко всему здесь поможет закон о засекречивании потерь.

- Потери огромны, - мрачно заметил Клюев, - понадобятся годы, чтобы выйти на прежний уровень.

- К сожалению, это так, - вздохнул Селезнев. - Но в наших силах сделать все, чтобы их жертвы не были напрасными... Черт побери, как же так? Наши спецы отвели от страны самую чудовищную угрозу со времени нашествия Гитлера и возникновения самой Зоны, а об этом, без сомнения, подвиге будет знать лишь предельно узкий круг лиц! Я, конечно, все понимаю, но справедливость... Где она?

Генералы замолчали. Безусловно, ответить было что, однако эмоции Николая Селезнева другие присутствующие тоже разделяли, хотя и понимали неспособность изменить обстоятельства - таковы были правила игры. Селезнев встал и спросил:

- Разрешите, Кирилл Петрович? - в его глазах читалась усталость и груз ответственности за людей.

- Идите, Николай Федорович и отдохните. Много времени не обещаю, но пара часов у вас есть. Считайте это приказом.

- Спасибо, Кирилл Петрович, - произнес Селезнев. - Если...

- Если станет что-либо известно, то вы первый об этом узнаете лично от меня, - заверил начальник военной разведки.

Селезнев кивнул и молча покинул кабинет. Как только дверь захлопнулась, Остапов посмотрел на Клюева.

- Слышали о Харламове? - Клюев утвердительно кивнул. - Даю руку на отсечение - он и стоит за утечкой.

- Мерзавец, - поморщился Клюев. - Как часто я сожалею, что сейчас нет товарища Сталина. При нем бы эту скотину Харламова за такое расстреляли бы, как пить дать.

- Да, увы, государственного деятеля уровня Иосифа Виссарионовича сейчас нет, да и не вижу, чтобы имелись предпосылки к его появлению. Хотя здесь я очень надеюсь ошибиться.

- Значит, все же надежды на справедливость - не глупые мечты старых разведчиков-идеалистов, подобно нам с вами, Кирилл Петрович?

Сейчас взгляд Клюева был серьезным и начальник ГРУ улыбнулся в ответ, но его следующие слова были предельно искренними.

- Как хочется, чтобы эти надежды действительно не были пустыми. Во всяком случае, я в это верю.

***

Телеканал "Си-Эн-Эн"

"...информацию из Белого дома прокомментировал наш постоянный политический обозреватель Джонатан Тейлор. По его словам, сообщение о готовности президента Дэмпси изменить свою позицию по назревающей войне против Ирана может быть связано с попыткой переманить часть, так называемых, колеблющихся избирателей, которые пока еще не решили, кому из кандидатов им стоит отдать свой голос. Некоторые из этих людей симпатизируют Дэмпси, но против его воинственной риторики, которую считают навязанной ему военно-промышленным комплексом и разведывательным сообществом. Если президент все же пойдет на такой шаг, то среди американского истеблишмента будет много недовольных столь резким разворотом линии президента, но, безусловно, такое заявление станет сенсацией номер один накануне выборов на самый главный пост в стране..."

***

Агентство "Блумберг"

"...как заявил, премьер-министр Израиля Ицхак Шарет: "Сообщения из Белого дома нас все больше настораживают [...] Отказ Вашингтона от начала военной компании против Ирана означает продолжение дестабилизации военно-стратегической обстановки на Ближнем Востоке. Тегеран использует своих наемников и террористов для распространения влияния в регионе, что для Израиля категорически неприемлемо". Также с осуждением выступил целый ряд высокопоставленных чиновников НАТО и недавно созданного "Арабского союза" из некоторых стран Персидского залива, которые также выразили беспокойство по поводу появившихся в СМИ сообщений о готовности главнокомандующего американскими вооруженными силами развернуть вектор всей внешней политики своей администрации последних четырех лет. Как сообщил наш источник в Пентагоне, часть генералитета выразило крайнее недовольство подобными новостями. Отметим, что даже пресс-секретарь Белого дома отказался комментировать эти слухи, но к середине сегодняшнего дня стало известно о поданном им заявлении об отставке..."

***

Телеканал "Би-Би-Си Ньюс"

"...набирает скандал, связанный с сообщениями о якобы готовящемся заявлении президента США Роберта Дэмпси, который, по слухам, собирается отказаться начинать военную компанию против Ирана. На улицы десятков крупнейших городов, как в Америке, так и в разных частях мира, включая Гонконг, Лондон, Мадрид, Тегеран, Париж, Лиссабон, Бразилиа, Сантос, Буэнос-Айрес, Пекин, Токио, Джакарту, Куала-Лумпур, Москву, Санкт-Петербург и прочие, на антивоенные демонстрации вышли миллионы человек с призывом не допустить новую войну на Ближнем Востоке. Многие европейцы боятся, что война против Ирана приведет к очередному потоку беженцев, но уже еще более мощному, чем после начала Арабской весны в Сирии и Ливии. Миллионы человек по всему миру призывают Дэмпси высказаться против интервенции в Исламскую Республику. С подобными заявлениями выступили лидеры Китая, Пакистана, России, Афганистана, хуситской части Йемена, а также представители целого ряда стран Латинской Америки, Карибского бассейна и Африканского рога..."

***

Вашингтон

Ждать пришлось недолго, да и нелюдимый пустырь практически никогда не бывал объектом повышенного внимания со стороны жителей столицы и ее гостей. Зато это было идеальное место для встречи, если хотелось избежать чужих глаз. Рид сидел в своей машине на заднем сидении, размышляя о сложившейся ситуации, когда через тонированное стекло он заметил подъехавший второй автомобиль, из которого вышел знакомый силуэт в дорогом пальто. Он быстро подошел к машине Рида и, открыв заднюю дверь, сел рядом с директором Национальной разведки.

- Умеешь ты выбирать места для встреч, Уильям, - с полуусмешкой заметил гость.

- Моя способность выбирать места для встреч может сравниться лишь с твоей склонностью к пунктуальности, Фрэнк.

- Давай оставим любезности и перейдем к делу. Зачем ты меня позвал?

Рид сделал вздох.

- Думаю, тебе и так известно зачем. Ситуация обостряется. Наш президент уже не совсем адекватно понимает реальность и масштаб игры, которую решил оборвать на самом интересном месте. Ты со мной согласен?

Рид посмотрел в упор на Фрэнка Стивенса, но тот сидел с невозмутимым видом.

- Мое мнение не имеет никакого значения, - холодно ответил директор Национальной тайной службы и взглянул на Рида. - Или ты меня за этим позвал сюда? Чтобы поинтересоваться моим мнением? Ты и так его знаешь.

В ответ на это директор покачал головой.

- Само собой, нет, Фрэнк. Нам нужно решение проблемы и в кратчайшие сроки.

- Тебе известно, это невозможно, - скептически хмыкнул высокопоставленный офицер разведки.

- Почему ты так решил?

Стивенс еще внимательней и одновременно недоуменно посмотрел на своего собеседника.

- Как мы можем повлиять на мнение президента, который собирается уже завтра его озвучить перед десятками журналистов?

- А если я скажу, что решение есть, тогда ты мне поможешь в его реализации?

В глазах и общем выражении лица Рида появилось нечто таинственное и одновременно азартное.

- Послушай, Уильям, мне не до шуток, - раздраженно ответил Стивенс. - В Управлении сейчас паника, Паттерсон в гневе из-за провала и пребывает в состоянии растерянности, а ты со своими...

- Скажи, Фрэнк, тебя не удивило, что я обратился именно к тебе? - спросил Рид и опустил окно, чтобы впустить немного свежего воздуха и тут же поднял его обратно.

- Не знаю, - честно сказал Стивенс. - Наверное, ты мне больше всех доверяешь в ЦРУ.

- И это правда, - подтвердил Рид, - но не вся. Есть еще кое-что. Ты обладаешь завидным хладнокровием и умением принимать непростые, но правильные решения в самые кратчайшие сроки. Именно поэтому я позвал тебя сюда.

- Черт, - Стивенс опустил голову и покачал ею. - Не знаю, что ты задумал, но у меня мало времени.

- Хорошо, Фрэнк. Предположим, я знаю способ, с помощью которого мы смогли бы изменить ситуацию в свою пользу, но для этого мне нужны твои люди, работающие на стороне, не в Управлении. Мы должны исключить утечку, понимаешь?

- Ладно, Уильям, - после недолгого раздумья сказал Стивенс, - предположим, я смогу найти таких людей. В чем суть идеи?

На подробное объяснение понадобилось около десяти минут, по окончании которого Стивенс с его-то железной волей и завидным хладнокровием резко побледнел.

- Надеюсь, ты понимаешь, как это прозвучало? Как чистое безумие!

На цээрушнике не было лица.

- Послушай, Фрэнк, - голос Рида стал жестче, - мы живем в мире, где есть Зона, в которой происходит такое, чего мы себе даже и представить не можем. Так неужели ты думаешь, будто сказанное мною уж слишком фантастично?

- Я... я даже не знаю, что и сказать, - растерянно произнес Стивенс и Рид подловил себя на мысли, что раньше никогда не видел его в таком состоянии.

- Мне нужно от тебя принципиальное согласие, - нажал Рид. - Либо этого разговора не было. С минуту Стивенс молчал, подперев рукой подбородок, и смотрел куда-то в сторону реки Потомак вечереющего Вашингтона.

- У меня есть несколько человек на примете, - произнес Стивенс, непроизвольно понизив голос. - Это отставники, работающие в частных структурах, но сохранившие связи с ЦРУ. Точнее со мной. Люди надежные и проверенные. Я доверял им некоторую работу, когда привлечь кадровых сотрудников моего ведомства не представлялось возможным.

Вдруг Стивенс как-то подозрительно посмотрел на Рида.

- Уильям, я же не дурак: если ты говорить, что такое реально провернуть за сутки, то для этого должна быть заблаговременная подготовка. Операции такого уровня не готовятся за столь короткий срок.

- Твоя прозорливость мне импонирует, - ухмыльнулся Рид. - План существовал достаточно давно и прорабатывался как раз на такой случай, если возможный провал операции "Багряный рассвет" окажется реальностью. Так и вышло. Я тебе могу сказать вот что. Все необходимое для реализации плана есть - от оборудования до информации. Нет только самого главного.

- Исполнителей, - на лице Стивенса отразилась догадка.

- Верно, мой друг. Исполнителей. Кому угодно такую задачу доверить нельзя, да еще для реализации в столь сжатые временные сроки. Это должны быть профессионалы с соответствующей подготовкой, но не входящие в официальные правительственные структуры. Понимаешь? И здесь ты просто незаменим. Ну, так как, я могу рассчитывать на тебя?

Некоторое время Стивенс молчал, переваривая предложение Рида.

- Так мало времени... Мне придется задействовать все свои возможности.

Несмотря на содержание, слова Стивенса прозвучали без ноток неуверенности. Скорее, они их произнес как человек, который во время достижения важной договоренности уже в уме просчитывает варианты, как лучше провернуть дело, на которое подписался.

- Да, времени практически нет. Однако для нас с тобой нет ничего невозможного, верно?

Стивенс ничего не ответил и лишь спросил:

- Думаешь, нескольких часов хватит на обучение?

- Да, - тут же заверил Рид. - Главнее оперативная подготовка. Техническая составляющая важна, но технарей много, а вот еще и способных оперативников - очень мало.

- Один из моих людей знаком с пси-физикой. Думаю, это облегчит задачу.

- Во-о-от, сразу виден профессионал, - Рид по-дружески хлопнул по плечу Стивенса, - Профессионал не ищет оправданий, он ищет решения.

- Мне нужно знать все, что знаешь ты, - произнес цээрушник. - Завтра с утра мы должны встретиться и отработать за несколько часов то, к чему обычно готовятся месяцами.

- Завтра утром ты убедишься в том, что мы уже к этому готовы, - возразил Рид.

- Будь на связи, - сказал Стивенс и молча вышел из автомобиля. Рид посмотрел ему вслед и сказал водителю везти его домой. Следующие сутки предстояли быть весьма напряженными.

***

Международный аэропорт Женева, Швейцария

Для тысяч пассажиров, прилетавших и улетавших из аэропорта, одновременная посадка двух самолетов из Москвы и Нью-Йорка была вещью настолько банальной и заурядной, что естественно никто не обратил внимание на эти две крылатые машины среди десятков других. Сам аэропорт был хорошо знаком обеим сторонам, прилетевшим сюда для решающего действия между двумя мощнейшими разведками мира. В воздухе витало определенное напряжение, когда Джанет Френсис наконец-то почувствовала, как самолет приземлился и все по обычаю зааплодировали пилоту. Уже бывшая сотрудница исследовательской лаборатории сидела смирно и размышляла над своей судьбой. Из оцепенения ее вывел голос одного из сопровождавших сотрудников разведки.

- Мэм, нам пора выходить.

Джанет повернулась в его сторону и неуверенно произнесла:

- Да, конечно.

Ее вывели через передний выход, из которого она попала на подъехавший трап. Ей было неведомо, что сотрудники аэропорта практически не имели представления о том, кого привезли сюда и с какой целью - им всего лишь сообщили, что в дальней части летного поля аэропорта прибудут некие две важные делегации, которые требуется обслужить, как положено. Разумеется, об операции было уведомлено правительство Швейцарии и руководство аэропорта, которому доходчиво объяснили, что нужно сделать все необходимое для обеспечения проведения всей процедуры с участием российской и американской сторон.

Воздух был свежим и наполнен шумом взлетавших самолетов, сновавших туда-сюда автобусов, развозивших пассажиров к нужным входам, и голосами переговаривавшихся рабочих. Как только женщина спустилась, рядом с ней вновь возникло несколько человек в плащах и пальто, поведшие ее в ту часть аэропорта, которая сегодня была не загружена. Лишь сейчас она заметила, как впереди виднелся другой самолет - явно русского производства. Он величественно стоял на взлетно-посадочной полосе, куда его завели пилоты. Со стороны подъехавшего к самолету трапа, шло около десятка человек, следовавших в сторону Френсис с ее "сопровождающими лицами". Происходящее ей казалось чем-то вроде кино - совершенно нереальным, словно все это был один дурной сон.

"Неужели это происходит со мной?"

Все последнее время ей казалось, будто ее сознание находилось где-то вне ее тела и Френсис смотрела на творившееся с ней как на сюрреалистичную трагикомедию, но почему-то именно сейчас она стала воспринимать все так, как и должно.

Ее вели к свободе от всех этих ФБР с их его грязными приемами, мерзавцами-спецагентами с жуткими взглядами, с этой тотальной ложью, которой ее и еще миллионы американцев пичкают с самого рождения. Она отдавала себе отчет, что в России все далеко неидеально, но все же где-то внутри себя она чувствовала, что там ей будет лучше. Джанет и сейчас считала Россию единственной силой в мире, способной изменить мир к лучшему, ведь если не она, то кто? Китай? Нет, он жестко замкнут на себе. Индия? Тоже нет. Лишь Россия обладала возможностями противостоять всей этой античеловеческой корпоратократии и, быть может, ей, Джанет Джоанне Френсис, удастся хотя бы немного помочь России в деле противостояния созданному англо-саксонской элитой глобальному монстру.

Когда между двумя группами людей оставалось около тридцати метров, они остановились. Одного из группы русских она узнала - это был сотрудник ЦРУ, приговоренный в России к десяти годам тюремного заключения за шпионаж. Его лицо часто мелькало по телевизору и почему-то запомнилось ей своей обескураженностью, когда контрразведка русских застала его врасплох. Остальных она не узнала, да и неважно это было сейчас. Один из них (наверное, сотрудник СВР, подумала Джанет) громко произнес по-английски:

- Внимание, обмен!

В этот момент к Джанет обратился один из сотрудников ЦРУ и вручил ей сложенный в папку документ.

- Что это? - недоуменно спросила она и автоматически открыла папку.

- Ваше освобождение, - ответил цээрушник. Она прочла всего один абзац.

"Я, Роберт Л. Дэмпси, президент Соединенных Штатов Америки, руководствуясь гуманизмом и благими намерениями, постановляю освободить из-под стражи Джанет Джоанну Френсис в день, когда трое лиц, отбывающие срок заключения на территории Российской Федерации по инициативе ее правительства, будут освобождены и переданы представителям правительства Соединенных Штатов при условии, что упомянутая Джанет Джоанна Френсис будет выдворена с территории Соединенных Штатов и останется за их пределами, а также их территориями и владениями"

Данная грамота была подписана лично президентом, а также министром юстиции и скреплена большой красной печатью возглавляемого им министерства. Некоторое время Френсис не знала, что и ответить, но красноречивый кивок головой сотрудника ЦРУ ясно дал понять - ей пора. Он поднял руку, видимо, передавая сигнал русским, и легко подтолкнул вперед женщину.

- Вам на ту сторону, - сказал он и показал рукой.

Джанет кивнула и осторожно пошла навстречу своей судьбе. Она двигалась неспешно, боясь, будто спешка или любое неловкое движение заставят исчезнуть этот необыкновенный миг. Внутри нее все клокотало, ведь теперь ей представился шанс начать все сначала вместо того, чтобы до конца своих дней просидеть в тюрьме строгого режима в надежде, что рано или поздно появится шанс незаметно от охранников вскрыть себе вены заточенной ложкой. Джанет все шла вперед и внимательно смотрела, как ей навстречу шло трое мужчин - явно ошалевших от тех перемен, которые с ними произошли за последние часы. Она понимала их взгляд и чувства, потому что сама все это испытала на себе. Все трое как-то испуганно и одновременно с нескрываемым удивлением смотрели на нее до тех пор, пока женщина не прошла мимо них и один из тройки глянул через плечо, словно не верил своим собственным глазам. Джанет в ответ не повернулась и лишь смотрела в сторону своих новых товарищей. Лица русских - одновременно серьезные и приветливые - ей сразу же понравились, ведь как могли не понравится такие лица? Фантастика, подумала, Френсис, она наконец-то вживую видит своих кураторов, о чем она раньше даже не мечтала и вот теперь ей представилась возможность познакомиться с ними так близко, насколько это было вообще возможно. Мужчины тепло встретили ее и тут же на безупречном английском поинтересовались, нуждается ли она в чем-либо, требуется ли ей медицинская помощь (в самолете на всякий случай ждала целая бригада врачей с необходимым оборудованием) или, быть может, она проголодалась и хочет пить, но тронутая такой теплотой и заботой женщина лишь вежливо отказалась, сославшись на то, что она очень сильно устала. Ее немедленно сопроводили в сторону самолета, а сама Джанет бросила последний взгляд в сторону американцев, забравших троих уже бывших арестантов, и улыбнулась.

Теперь ее ждал новый мир.

***

7 ноября 2016 года

Из утренних новостей

Телеканал "Эм-Эс-Эн-Би-Си"

"...вот уже почти целые сутки все мировые агентства ждут начала выступления президента Дэмпси, который по прогнозам аналитиков должен сделать важное заявление, вероятно, касающееся ситуации на Ближнем Востоке. Многие обозреватели отмечают беспрецедентный уровень ожидания от заявления главы Белого дома, которое по своей значимости уже сравнивают с заявлением Франклина Рузвельта о вступлении в войну в 1941 году, но на этот раз с обратным знаком..."

Агентство Рейтерс

"...на фоне скорого выступления президента Соединенных Штатов Роберта Дэмпси нефтяные котировки резко просели и теперь цена за баррель черного золота упала ниже восьмидесяти долларов. Впрочем, стоит дождаться речи американского лидера, чтобы развеять все сомнения..."

Агентство Фарс

"...империалисты из Вашингтона никак не могут понять, что в случае начала военной компании против Ирана их ждет кризис еще более серьезный, чем во времена Великой Депрессии. Весь мусульманский мир обратит свой гнев против крестоносцев и того горя и несправедливости, что они несут на нашу священную землю. И, несмотря на появление слухов об отказе президентом Дэмпси от развязывания войны, рахбар призвал весь иранский народ сплотиться перед общей угрозой, которую несет нашей стране американо-сионистский союз..."

***

Вашингтон, двадцать семь минут до начала пресс-конференции

- Джимми, как я выгляжу? - спросила миловидная девушка лет двадцати пяти в строгом светлом костюме - под стать предстоящей пресс-конференции.

- Мишель, ты как всегда безупречна, - ответил оператор. - До начала прямой трансляции тридцать секунд. Ты готова?

- Я всегда готова, - ответила репортер и поправила напоследок свои волосы, которые растрепал поднявшийся ветер.

В этот день с погодой повезло: тучи разошлись и вышло Солнце, хоть немного согревая своими лучами прохожих. Возле Белого дома собралось около сотни тележурналистов из разных стран мира, прилетевших сюда ради одного-единственного сюжета. Всем хотелось стать одним из тех, кто услышит заявление президента США и одним из первых расскажет об этом в прямом эфире. Практически всем из них без исключения было завидно своим более везучим коллегам, которые входили в ограниченный круг журналистов, допущенных в святая святых - в Белый дом. У них было особое право первыми задавать прямые вопросы президенту, который, как правило, за время своей работы успевал запоминать их в лицо и обращался к ним по именам. Впрочем, остальным хоть и приходилось довольствоваться видом Белого дома через забор, но это сейчас никого не смущало.

Тем временем, получив сигнал, оператор пальцами показал репортеру, что прямой эфир начнется через...

-...три, два, один - поехали!

- Здравствуй, Элен, - поздоровалась Мишель с ведущей, чей голос она услышала из микрофона в ухе. - Да, все именно так. Как вы можете сами увидеть, здесь собралось огромное количество людей, как журналистов, так и простых граждан нашей страны. Значительная часть из них пришла к Белому дому вместе с антивоенной демонстрацией, стоящей за созданной полицейскими линией оцепления. Вот, послушайте, что они скандируют.

Камера навелась на нескольких человек из многотысячной толпы и выхватила пару криков.

- Дэмпси, стань первым президентом, который отказался от войны в угоду военному лобби! - прокричал пожилой мужчина, судя по виду бывший в шестидесятых годах представителем движения хиппи.

- Наберись мужества, Боби, и пошли их куда подальше! Не зря же я за тебя голосовал! - слова принадлежали высокому громиле работящего вида.

- Мы устали от Афганистана и Ирака, не дай этим ублюдкам тебя сломить! - на сей раз выкрик принадлежал полноватой женщине, с собранными в хвост волосами.

Камера снова навелась на лицо Мишель.

- Как вы видите, здесь собрались представители самых разных профессий и социальных слоев и все они желают высказать свое мнение до того момента, когда президент Дэмпси выступит перед всем миром со своим заявлением.

Из микрофона снова раздался голос ведущей:

- Спасибо, Мишель, за оперативную сводку с места событий. Напомним, через считанные минуты в розарии Белого дома состоится пресс-конференция президента США Дэмпси, на которой он, возможно, заявит об отказе участвовать в военной компании против Ирана. Скажи, Мишель, что по этому поводу говорят аналитики? Какова реакция мирового сообщества на эти, скажем так, слухи?

- Элен, все обстоит весьма непростым образом. Детально никто точно не знает, о чем именно пойдет речь в выступлении президента - все держится в строжайшей тайне, что лишь еще сильней подогревает интерес к предстоящему событию. Есть лишь утечки от неназванных источников в Белом доме, которые утверждают о кардинальном развороте во внешней политике пока еще действующей администрации. Многие сочли, что это лишь ход Дэмпси, предложенный ему кем-то из его предвыборного штаба с целью повысить свой рейтинг. Напомню, по данным социологических исследований, оба кандидата идут практически вровень и разница между ними находится в пределах статистической погрешности. Впрочем, пока это все лишь домыслы, которые могут быть подтверждены или опровергнуты в самое ближайшее время. Однако иностранные лидеры уже выразили свою крайнюю озабоченность. Так премьер-министр Израиля возмутился даже слухами о возможном отказе Вашингтона участвовать в войне против Ирана. Аналогичной позиции придерживаются кронпринц Саудовской Аравии и лидеры целого ряда стран, входящих в так называемый "Арабский союз". Премьер-министр Великобритании и генеральный секретарь Североатлантического Альянса обеспокоены информацией о возможном кардинальном изменении внешней политики США, хотя связывают эти слухи с предвыборным ажиотажем. Напомню, текущая предвыборная компания отличалась исключительно большим количеством взаимных обвинений кандидатов и компромата.

Неожиданно раздались выкрики и поднялся гул тысяч голосов. Рёв огромной массы людей слился в единый шум, в котором разобрать что-либо не представлялось возможным. Мишель пришлось повысить голос, чтобы докричаться до аудитории.

- Судя из того, что передают по лентам информагентств и общей реакции, президент только что вышел к журналистам. Элен, передаю тебе слово.

- Спасибо. Напомню, с нами на прямой линии была наш собственный корреспондент Мишель Робертс. А сейчас мы включаем пресс-конференцию в Белом доме.

***

Этот же канал смотрели сразу трое человек в микроавтобусе, стоявшем напротив резиденции американского президента. Внешне он ничем не отличался от своих собратьев, на которых приехали съемочные группы для освещения главного события. Черного цвета с развернутой спутниковой тарелкой на крыше - у водителя и техников внутри были удостоверения одной частной телекомпании и соответствующая аккредитация, поэтому у полиции к ним не было никаких претензий. Блюстители правопорядка без проблем пропустили съемочную группу поближе к Белому дому недалеко от оцепления, отделявшего толпу от забора, за которым то и дело появлялись люди в форме из Секретной службы. Обыск машины также прошел гладко, без каких-либо нареканий.

- Началась, - произнес первый техник, глядя на один из мониторов внутри микроавтобуса. - Дистанция двести тридцать восемь метров.

- Отлично, - произнес второй техник, - условия оптимальны. Ветер, температура и давление в пределах нормы.

- Хорошо, активируем излучатель.

Третий техник произвел несколько манипуляций за компьютером, с которого осуществлялось управление устройства вытянутой формы под крышей машины. Заработали с тихим гулом сервомеханизмы, выдвинувшие цилиндрический ствол. Послышалось тихое жужжание системы охлаждения, снижавшей температуру устройства, что требовалось не только из соображений не допущения его перегрева, но и с целью избежать внимания секретных служб, которые, несомненно, осматривали периметр Белого дома с помощью тепловизоров. Слишком высокая температура в микроавтобусе на фоне прохлады ноябрьского дня могла вызывать подозрение и тогда к машине отправили бы группу быстрого реагирования вместе с кинологами. Такой поворот событий был недопустим, для чего помогла заранее продуманная система тепловой маскировки.

- Коэффициент ослабления с учетом деревьев и корпуса машины? - поинтересовался первый техник, на что ему тут же дал ответ третий.

- Ноль девяносто шесть - в допустимых пределах. Изменения составляют плюс-минус три сотых по шкале Войта-Рагимова.

- Отлично, - произнес первый техник. - Наивысшая готовность.

***

Роберт Дэмпси выступал с уверенным выражением лица, одновременно демонстрируя завидное спокойствие и самообладание.

-...я не стану вас обманывать, но ситуация в мире за последнее время действительно ухудшилась и это касается самых разных сфер международных процессов. Меня часто критикуют за то, что я ищу наиболее жесткие и прямые способы решения разных проблем, особенно касающихся внешней политики, хотя, надо признать, есть и те, кто отнюдь не против крепкой руки в таких делах. Но не о них сейчас речь. Мое желание, моя мечта заключается в том, чтобы сделать этот мир более благоприятным для людей всех наций, сделать его безопасным. В связи с этим я хотел бы сказать следующее. Наши специальные службы сумели вычислить и схватить агента иностранной разведки. Это женщина по имени Джанет Френсис, как мы полагаем, в течение длительного времени работала на правительство Российской Федерации. Да, я понимаю вашу реакцию, но прошу выслушать меня до конца. Наше министерство юстиции совместно со мной приняло решение обратиться к российскому руководству с предложением об обмене их агента на наших граждан и ряд лиц, отбывающих тюремные сроки в российских тюрьмах. Я посчитал, что такой жест доброй воли с нашей стороны станет фундаментом, на котором, я надеюсь, в дальнейшем наше сотрудничество перейдет на принципиальной иной уровень. Москва любезно согласилась принять это предложение и вчера в Швейцарии состоялся обмен, благодаря чему трое людей, сделавших для нашей страны очень много, теперь находятся на территории Соединенных Штатов..."

Среди журналистов прошелся взволнованный шепот, а толпа за Президентским парком взорвалась радостным криком и овациями.

***

- Ждем, - произнес первый техник. - Никогда прежде он не испытывал такого сильного нервного напряжения. То, что они собирались сделать, было абсолютно беспрецедентно, думал он. Одним нажатием клавиши изменить ход мировой политики! Разве это не фантастика? И для этого не нужно развязывать ядерную войну и заливать кровью половину планеты - достаточно только оказаться в нужном месте и в нужное время, совершить несколько манипуляций - и все, готово. Это и есть новый тип войны, продолжал размышлять техник, наблюдая и внимательно вслушиваясь в речь президента. Скоро должен был настать час "Ч". Войны будущего станут радикально отличаться от всего, что им до сих пор было известно и первопроходцами здесь будет именно он и еще двое человек. Одна такая мысль заставляла раздувать свое самомнение, но это никак не должно было повлиять на качество его работы. В конце концов, он профессионал. Его не беспокоило то, что он принимал участие в федеральном преступлении, поскольку все решил давным давно, выйдя из Оперативного директората ЦРУ и переместившись на работу в одну частную компанию, занимавшуюся вопросами безопасности. За годы службы и он, и его напарники практически лишились чувства совести и превратились в сухих прагматиков и циников, выполнявших приказы, даже если те выходили за рамки норм морали и этики. Им не привыкать. Работа такая.

***

-...несомненным является и тот факт, что Иран предпринимает ряд шагов, дестабилизирующих Ближний Восток и мы не можем оставаться безучастными к этому. Нам нужно найти решение данного вопроса с минимальными последствиями для региона и всего мира. Мы столько раз апеллировали к правительству Ирана с предложениями найти выход из ситуации путем переговоров, но находили лишь непонимание и встречали отказ. Из-за этого нам приходилось вводить все новые санкции, полагаясь на то, что эти меры смогут заставить Тегеран отказаться от своих шагов, подрывающих мир и стабильность на Ближнем Востоке, однако все усилия оказались тщетными. Вследствие этого я и моя администрация настаивала на более жестком пути выхода из сложившегося стратегического тупика. Практически у нас не оставалось больше средств решения назревшей проблемы, кроме как конфронтационных, чего мы, как и все, хотели бы избежать. Однако действия Ирана вынудили нас отказаться на текущем этапе от щадящих подходов для того, чтобы...

***

- Внимание, активируем излучатель! - шепнул первый техник и включил запуск пси-индуктора. Послышал тихо нарастающий гул, постепенно достигший некого стабильного состояния.

- Фокусировка? - спросил первый техник, глядя на монитор и график увеличения мощности.

- Оптимальна, - подтвердил второй техник и зафиксировал регулятор в одном положении.

- Генерация Накамуры?

- Шестьдесят процентов - растет, - ответил третий техник.

- Время?

- Одна минута.

- Цель статична, - прошептал первый техник и платком вытер свое лицо, которое у него покрылось испариной и стало красным от напряжения. Он, не моргая, продолжал смотреть на монитор.

- Семьдесят процентов, - выдавил из себя третий техник.

- Фокусировка в норме, пси-аберрации незначительны, - добавил второй техник и потянулся за пластмассовой бутылкой с водой. Отпив, он произнес:

- Отклонения два процента - это не помешает.

- Отлично, - согласился первый техник и посмотрел на экран, где передавалась пресс-конференция. - Скоро он начнет заключительную часть речи и это будет сигналом наш час, джентльмены.

- А если он отойдет в сторону или заденет кого-то из тех, кто находится за ним? - вдруг спросил второй техник.

- Нет, - заверил его первый. - Диапазон воздействия составляет от ста восьмидесяти до двухсот шестидесяти метров. В этом интервале возможен нужный нам эффект. За ним у людей максимум разболится голова. Кроме того, пси-излучение рассчитано на биоритмы президента, поэтому никто другой нужному нам воздействию не подвергнется.

Первый техник внимательно наблюдал за президентом. Ему было важно, чтобы тот не сместился слишком далеко от линии излучателя, поскольку прицеливание осуществлялось исходя из знания точного расположения трибуны и высоты, на которой находится президент, выступая с нее. Эти данные были известны и к облегчению техников никаких отклонений от первоначального плана выступления не было сделано. Помогли сводки синоптиков, которые на этот раз оказались удивительно точными.

- Восемьдесят процентов, - произнес третий техник. - Рост стабилен.

- Хорошо, - сказал первый техник и достал заготовленную речь, пробежав по ней глазами. Он ее уже не раз читал, но подумал, что глянуть снова лишним не будет.

- Девяносто процентов, - сказал третий техник и откинулся назад. - Жду команды.

Первый техник, услышав фразу Дэмпси "однако действия Ирана вынудили нас отказаться на текущем этапе от щадящих подходов для того, чтобы..." повернулся к напарнику и махнул рукой.

- Активируй!

- Принял. Мощность сто процентов. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один - пуск!

Созданный в электронных недрах устройства пси-волновой фронт мгновенно распространился во все стороны, но особая конструкция параболических приборов-фокусировщиков заставила пси-волны собраться в одно место и со световой скоростью направиться вдоль специальной телескопической трубы в сторону Белого дома.

***

...- добиться нужных нам результатов. Но...

Дэмпси неожиданно запнулся, глядя на лежавший перед ним лист с речью. В голове вдруг настал какой-то вакуум, перед глазами все поплыло и лишь значительным трудом президенту удалось сохранить равновесие. Странное ощущение, словно он был сам не своим, проникло в самую глубь его сознания. Он попытался выдавить из себя строчку - важнейшую во всем тексте - но из этого ничего не вышло. Вместо этого он сказал...

***

...но я еще раз хочу заверить всех наших союзников в борьбе против терроризма и его главного спонсора в лице Ирана, что мы не откажемся от взятых на себя обязательств... - читал первый техник заготовленную речь в специальный микрофон.

***

Дэмпси безвольно повторял неожиданно возникавшие у него в голове слова, бравшиеся словно из ниоткуда.

- ...в борьбе против терроризма и его главного спонсора в лице Ирана, что мы не откажемся от взятых на себя обязательств и поддержим их любой ценой. Режим аятолл не будет чувствовать себя в безопасности ни при каких обстоятельствах. Наши силы сосредоточены в районе Персидского залива и готовы действовать в любой момент. Если Тегеран не откажется от своих замыслов, то он должен знать: я не остановлюсь ни перед чем, чтобы наказать всех, кто спонсирует терроризм и использует его в своих целях. Мне хватит решимости, замахнувшись мечом, нанести сокрушительный удар по мировому терроризму и его спонсорам. Наша страна - главный светоч демократии и общечеловеческих ценностей, и на наших с вами плечах лежит священная миссия избавить мир от зла чему я обещал посвятить себя целиком и полностью, заявив об этом в своей инаугурационной речи почти четыре года назад. И я готов следовать данному слову, защищая демократию от любых угроз во всех уголках планеты, ибо наша страна выбрана небесами для этой великой миссии. Боже храни Америку!

***

Смотреть на это со стороны было на редкость забавно, подумал Уильям Рид, наблюдая за трансляцией выступления президента в Западном крыле Белого дома. Он едва уловил заминку Дэмпси перед тем, как он сказал то, чего от него точно никто не ожидал. Даже если и другие ее заметили, то вряд ли кто-либо ей предал значение. Рид ухмыльнулся так, чтобы никто этого не видел со стороны. Вся финальная часть речи Дэмпси была чушью высшей пробы и содержала, на взгляд Рида, слишком много пафоса. Впрочем, напомнил он себе, эти строки он выдумал впопыхах и спецы, которые при помощи портативного пси-излучателя заставили президента произнести их, лишь следовали указаниям, данным им сверху. Особенно смешила реакция журналистов и толпы за забором, ограждавшим Белый дом, которую периодически вставляли в кадр. Представители СМИ так вообще не сразу смогли прийти в себя, но как только первый шок прошел, как тут же поднялся целый лес рук. "Господин президент, господин президент, позвольте задать вопрос!", - кричали они как один и Дэмпси с довольным видом от произведенного эффекта (интересно, это побочное действие пси-излучения или все же реакция была его собственной? - подумал Рид) обратился к журналистам.

- Прошу задавайте вопросы. Уилл?

Встал щуплый журналист в тщательно выглаженном костюме.

- Как вы прокомментируете информацию о вашем вероятном отказе от военной компании против Ирана?

- О, Уилл, вы же не первый год вхожи в Белый дом и, полагаю, должны знать, что значительная часть слухов отсюда не имеет ничего общего с реальностью.

- Но...

- Спасибо, Уилл. Еще вопросы? Лиз?

- Правильно ли мы вас поняли, что администрация и вы лично не отказываетесь от планов нанесения военного удара по Ирану? - спросила женщина средних лет из "Вашингтон Пост".

- Совершенно верно, - заверил Дэмпси, - как я уже говорил, мы верны взятым на себя обязательствам. Терроризм и те, кто его покрывают, должны сполна поплатиться за свои злодеяния.

То, что происходило дальше Рида мало интересовало. Важно, что самые главные слова были произнесены и подтверждены. Рев разъяренной толпы, которая услышала совсем не то, чего она ожидала, лишь дополнительно убедил его в достигнутом эффекте.

- Блестяще, - сказал он себе.

Теперь отыграть назад будет практически невозможно. Рид уже представил себе вытянутые позеленевшие лица нескольких советников президента, скептически относившихся к идее военной компании против Ирана и прочих бонз из военно-политического истеблишмента. Как его заверили специалисты, воздействие пси-излучения остается навсегда и практически необратимо, означавшее маловероятность прихода в себя действующего президента США. Впрочем, напомнил себе директор по Национальной разведке, даже при самом негативном исходе остановить маховик войны уже никому не получится. Подготовка к операции прошла идеально и даже огромный риск и несыгранность группы не стали помехой в ее проведении. Сам Рид и не думал, что все могло пройти так гладко, да и вероятность провала операции "Багряный рассвет" с последующим изменением мнения Дэмпси оценивалась как маловероятная, но предусмотрительность как раз стала решающим фактором в этом деле. "Запасной план сработал и это главное", - облегченно вздохнул директор по Национальной разведке. А все благодаря тому, что ему отводилось немало внимания. Был прокол с исполнителями, признался себе Рид, но раньше этим вопросом нельзя было заняться - утечка могла иметь чудовищные последствия, о которых ему даже не хотелось и думать. Зато он смог главное - не допустить отказа от войны с одновременным выполнением условий русских. Уговорить Дэмпси на отсрочку начала военной кампании теперь будет нетрудно и Рид это понимал. Ему, конечно, придется найти объяснение ей для своих покровителей, разумеется, опустив подробности выставленных Москвой условий, однако данная проблема смотрелась сущим пустяком по сравнению с выполненной работой.

"Я смог доказать им свою пользу", - улыбнулся Рид, памятуя о том, насколько был огромным риск, ведь ошибка в мощности излучателя могла просто выжечь мозги президенту. "И все же мне удалось", - директор Национальной разведки все еще не мог до конца поверить в случившееся. Направившись к выходу из зала и по пути поздоровавшись с несколькими сотрудниками администрации, он неспешно пошел к выходу из Западного крыла. Сегодня Рид хотел расслабиться и ему даже стало немного грустно от того, что его деяние, настоящий шедевр подковерной политики, никогда не станет достоянием общественности, ведь сведений о таких операциях нет, а значит, их никогда не существовало. Зато насладиться в ближайшем ресторане своим любимым виски Уильям Рид имел полное право. В конце концов, сегодня он изменил ход истории.

***

Москва, Кремль

Наблюдая за трансляцией выступления Дэмпси, Михаил Квачков невольно подловил себя на мысли, что поверил в эти слухи с отказом от войны. Пока дать объяснения этому он не мог, но очередная война на Ближнем Востоке его не пугала. Важнее было отсутствие у американцев нового вида оружия огромной разрушительной силы, а значит, они не могли оказывать на него влияние. Кризис между Россией и Западом никуда не делся, да и не мог деться, но, по-крайней мере, сейчас удалось вырвать из рук противника инициативу. Другое дело как ей воспользоваться, но пока Квачков просто наслаждался победой. Дальше будет война и наверняка американцы не оставят попытки создать новое пси-оружие, но все это будет потом. Пока же Михаил Алексеевич, сидя в своем кабинете, мог собраться с мыслями и хотя бы подумать над своим будущем. Надо обязательно активизировать работы по пси-защите, напомнил он себе, хотя ФСО и его Служба безопасности Президента внутри ФСО уже вовсю занимались этой проблемой. С другой стороны план переноса правительства и его администрации во Владивосток он не стал класть в долгий ящик - кто знает, быть может, он все же понадобится.

Через час Президент должен будет вылететь из Шереметьево-2 в турне по регионам, а пока он взял со стола чашку чая. В голове у него созрел план мести. Он должен наказать зарвавшуюся часть бизнес-элиты и показать, кто в доме хозяин. И Квачков знал, как его реализовать. Нужно устроить нечто громкое и показательное, чтобы намек поняли все без исключения и впредь не смели плести интриги за его спиной. Этого Квачков никогда и никому не прощал, зато ценил верность. К врагам и предателям он был беспощаден. В конце концов, такое нельзя прощать или недруги почувствуют твою слабость, подумал Президент. Значит, решено. Нужна показательная порка.

И он придумал, как это сделать.

***

Из лент мировых СМИ

Газета "Нью-Йорк Таймс"

"...все мировое сообщество шокировано заявлением президента Соединенных Штатов Роберта Дэмпси. Как известно за день до этого из разных источников поступала информация о готовности американского лидера сделать заявление, в котором тот откажется от военной компании против Ирана, однако во вчерашнем выступлении от не просто подтвердил свои воинственные намерения, заверив в них своих союзников по антииранской коалиции, но и сделал ряд новых жестких заявлений, подливших масла в огонь..."

Агентство "Франс-Пресс"

"...по всему миру начались акции протеста, местами перерастающие в погромы. Антиглобалисты забросали камнями полицию в немецком Штутгарте, в Лондоне несколько сотен демонстрантов сожгли чучело американского президента, в Сеуле возле посольства США собрался огромный митинг с требованием отказаться от военных действий против Ирана. Горячие головы в Вашингтоне уже назвали эти события происками Москвы..."

Агентство "Бразил"

"...выступление американского постпреда при ООН на экстренном Совете Безопасности, который был созван по инициативе России и Китая минувшей ночью, никого не убедило. Все то, в чем Вашингтон обвиняет Тегеран можно предъявить к нему самому и это будет куда более правдоподобно. Вероятно, американцам стоит напомнить, что за последние сто тридцать лет они вторгались более чем в пятьдесят стран мира и нигде это не принесло процветания и стабильности, напротив, целые регионы до сих пор погружены в хаос, конца которого не видно..."

Газета "Чайна дейли"

"...китайское руководство в лице министра иностранных дел Чжоу Чэнху заявило, что агрессивная риторика Белого дома категорически неприемлема. Военный удар по Ирану приведет к катастрофическим последствиям планетарного масштаба и обрушит территорию, где проживают десятки миллионов человек, в каменный век. Китайская Народная Республика призывает все мировое сообщество осудить агрессивную политику Вашингтона и направить совместные усилия на деэскалацию обстановки..."

Агентство "Интерфакс"

"...Президент России Михаил Квачков накануне провел телефонные переговоры с президентом Соединенных Штатов, в которых выразил надежду, что нынешний кризис все же может быть урегулирован путем политического диалога. Также оба лидера обсудили состоявшийся в Швейцарии обмен агентами и отметили, что подобные действия могут стать шагом для поиска понимания между двумя державами..."

***

Воздух был пропитан морем и ласково обдувал со всех сторон, что было особенно приятно во время такой жары. Виктор лежал на шезлонге, смотря как вдали проплывали корабли, а вблизи берега гоняли на гидроскутерах любители острых ощущений. Ему было хорошо так, как никогда. В руке он держал банку пива, которая приятно холодила ладонь. Он сделал добротный глоток и поставил ее в холодильную сумку. Что может быть лучше? Только если ко всему этому добавить любимую женщину. Она возвращалась из магазинчика с небольшим пакетом в руке и в своем купальнике была просто неотразима. Загорелая кожа медным отливом блестела в солнечных лучах, а ветер развивал ее золотые волосы. Виктор замети девушку еще до того, как она подошла и успел полюбоваться ее грациозной походкой. На его лице застыла глупая улыбка, когда девушка подошла к нему и, нежно поцеловав в щеку, спросила:

- Ты чего так разулыбался? - на ее лице играла улыбка.

- Мне просто очень приятно смотреть на тебя, Катюша, - признался Виктор и взял ее за руку.

- Ах, хитрец! Ты же знаешь, как мне приятно слышать твои комплименты.

В ее глазах появилось что-то кокетливое.

- Но и ты знаешь, как мне приятно говорить их тебе, моя малышка.

Он взял ее за стройную талию и усадил к себе на ноги, продолжая на нее ласково смотреть, заметив, как ее щеки загорелись румянцем.

- Не смущай меня, Витя! - хихикнула она и поставила пакет рядом с шезлонгом, а затем прижалась к Виктору. - В такие моменты ты бываешь таким милым.

- Я просто не могу на тебя насмотреться, Катя, - признался он, не в силах отвести взгляд от ее зеленых глаз.

- Неужели? - лукаво спросила девушка. - Разве я тебе еще не успела надоесть за то время, что мы с тобой знакомы?

- Как ты мне можешь надоесть? - удивился Виктор и сильней прижал ее к себе.

- Не знаю, - сказала она, играя с его волосами на груди. - Мелькаю перед тобой, небось, говорю безумолку.

- Мне нравится тебя видеть и слышать твой голос, - заверил он ее и вложил пятерню в ее чудесные волосы.

Девушка нежно посмотрела на него и прильнула к его губам.

- Я люблю тебя, - сказала она, и ее взгляд стал серьезным, хотя ангельские черты лица это нисколько не исказило - напротив, лишь подчеркнуло их.

- И я тебя люблю, - ответил Виктор, сильнее прижав ее к себе.

Так они еще долго пролежали, а затем вместе окунулись в море, в освежающую прохладу воды и лишь после собрались в гостиницу. Пока они шли по песку, Виктор все никак не мог понять, за что же ему так повезло. За какие такие заслуги? С момента, когда он покинул Зону, прошло так много времени и казалось невероятным, что он смог ее покинуть относительно безболезненно. Начать все сначала, новую жизнь - разве не этого ли он хотел столько лет? "Да, этого", - сказал себе Виктор. Но Катя... Ее появление в его жизни казалось сродни чуду, даром богов, наградивших его за все страдания и ужасы, пережитые там, за Периметром, и еще раньше до него.

И Солнце. Наконец-то он увидел Солнце и ощутил в полной мере свет родной звезды. Первые несколько дней он часами загорал и протягивал к светилу свои руки, нежась в его лучах. Разве это было не прекрасно? Ничего подобного он не испытывал никогда. Простые люди, для которых солнечный свет был столь же обыден как воздух, не могли понять чувства Виктора. Ими можно проникнуться, только пережив то, что пережил он, когда годами приходилось обходиться без солнечного света. Лишь после длительного расставания начинаешь понимать, как он тебе дорог, когда ты готов отдать все, лишь бы на минуту снова ощутить его тепло.

Только одно могло сравниться с этим. Тепло иного рода, исходившее из глаз Кати. Она была прекрасна и даже идеальна практически во всем. За что же она была дана ему? - вопрошал все время Виктор, как и сейчас, когда они вместе шли с пляжа. Это было неописуемо. Виктор даже и не подозревал, что могло быть настолько хорошо, от чего хотелось пуститься в пляс и лишь многолетний стаж сохранять самообладание до сего момента не давал ему так поступить. Но вдруг он поддался нахлынувшим чувствам и схватил девушку, подняв ее воздух.

- Что ты делаешь?! - весело вскрикнула она и засмеялась.

Виктор просто кружил ее, наверное, несколько минут без остановки и не мог заставить себя прекратить.

- Ты бываешь такой смешной, - улыбнулась Катя, когда Виктор поставил ее на песок.

- Я не могу без тебя, моя малышка, - произнес он и поцеловал ее в губы. - Если ты исчезнешь, то я не знаю, что со мной произойдет.

- Не дождешься, мой милый, - сказала она и обняла его за шею.

- Просто не исчезай, - шепнул он ей на ухо и стиснул в своих объятьях.

Так они простояли довольно долго, а потом, наконец, дошли до своей гостиницы. Уже вечерело и они просто отдыхали, лежа на кровати, будучи не в состоянии уйти друг от друга дольше, чем на минуту и это им обоим нравилось. Когда же настала ночь, они сняли с себя всю одежду и слились в экстазе, проведя в нем время до самого рассвета, и лишь сполна насладившись друг другом, они обессиленные легли рядом, раздумывая обо всем, что с ними произошло.

- Я без тебя не могу, - сказала Катя и прижалась к плечу Виктора. Он ласково провел ладонью по ее руке.

- А я без тебя, - ответил он.

Так они вместе заснули под утро и проснулись только днем. Открыв глаза, Виктор обнаружил, что его возлюбленной не было рядом. Он обернулся по сторонам, но в комнате было пусто. Протерев глаза и одевшись, он встал, чтобы поискать девушку. Только сейчас он услышал доносившийся из душа звук льющейся воды.

"Наверное, решила освежиться"

Он не стал ей мешать и решил дождаться, пока Катя закончит мыться, и неспешно вышел на балкон. Их номер был на третьем этаже и отсюда открывался великолепный вид на море. Сейчас стоял штиль и лишь минимальные волны нарушали морскую гладь. Виктору нравилось смотреть на море, поставив небольшой стул на балконе, и разглядывать любые детали этого прекрасного пейзажа. Море убаюкивающе действовало на него, давая возможность поразмыслить над вопросами, до сих пор кружившимися у него в голове.

"Почему Зона отпустила меня?", - спросил себя Виктор, наверное, в сотый раз. Или в двухсотый - он уже сбился со счету. Разве настоящий сталкер может уйти от самого себя? Нет. Но как такое с ним могло случиться? В своих непрерывных поисках Виктор не мог найти ответ и, наконец, устав от внутренних вопросов, терзавших его, он просто закрыл глаза и всей грудью вдохнул свежий воздух.

"Я просто устал"

Почувствовав, как его снова клонило в сон, он вдруг ощутил на себе знакомое прикосновение руки. Открыв глаза, Виктор поднял взгляд и увидел Катю, обернутую в большое белое полотенце. Её мокрые волосы спадали на оголенные плечи, что еще сильнее подчеркивало всю красоту девушки.

- О чем задумался, милый? - спросила она и на этот раз посмотрела на него как-то по-особенному.

- Да так... Воспоминания о прошлом.

- Какие? - уточнила она и присела на стоявший рядом второй стул. - Послушай, ты ведь мне так и не рассказал, чем занимался до того, как мы с тобой познакомились. Может, сейчас настало для этого время? Но если не хочешь...

- Все нормально, милая, - поспешил успокоить Виктор, заметив тень смущенности на ее лице. - Это непросто. Понимаешь?

Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах сострадание, столь свойственное этой девушке. Катя очень тонко чувствовала эмоциональное состояние окруживших ее людей, особенно если они ей были близки.

- Конечно, мой дорогой. Если не хочешь говорить об этом, я пойму.

- Прости меня, - виновато произнес Виктор и перевел взгляд на море. - Я должен тебе кое в чем признаться, Катя.

- В чем? - удивилась она и закинула ногу на ногу.

- Мне доводилось делать много такого и видеть такие вещи, о которых мне хотелось бы забыть, но... Их образы постоянно всплывают в моей памяти и я никак не могу от них избавиться. Я не надеюсь, что ты меня поймешь и все же почему-то говорю тебе об этом. Наверное, из-за моих чувств к тебе. - Он взял ее за руку и поцеловал. - Забыть об этом помогаешь мне только ты, мой солнечный лучик.

Обычно в такие моменты девушка улыбалась, но сейчас она почему-то стала серьезней, чем когда-либо с момента их знакомства. Катя без резких движений, но забрала свою руку. Перемены на ее лице не остались незамеченными Виктором и он озадаченно спросил:

- Все в порядке? Я еще никогда тебя не видел в таком настроении. Может быть, я что-то не то сказал?

- Нет, все в порядке, - ответила она, но отвернулась в сторону. - Скажи, кем ты был раньше?

- Я не должен... Лучше тебе не знать, - признался Виктор, все еще не понимая, с чем были связаны перемены в настроении его девушки.

- Прошу тебя! - вдруг сказала Катя и посмотрела ему в глаза. - Ради меня. Я же вижу, как эта тема гнетет тебя. Тебе нужно выговориться и станет легче.

Некоторое время Виктор раздумывал, стоило ли ему говорить об этом, но ее взгляд - такой нежный и вопрошающий - просто не мог оставить равнодушным.

- Хорошо, - наконец, согласился Виктор. - Всего я тебе не могу рассказать, но кое-что, думаю, имею право.

Она смотрела на него, воплощая в себе саму внимательность. Он набрался смелости и сказал:

- Наверное, тебе известно о том, что существует Зона Отчуждения? Хорошо, тогда тебе будет понятней. Понимаешь, в Зону ходят нелегальные лица, именуемые сталкерами.

- Я слышала о них по новостям, да и в Интернете много чего пишут об этом.

Он кивнул.

- Только помни, что девяносто девять процентов из того, что говорят и пишут о Зоне - сплошное вранье. Нет в ней ничего романтического - только смерть, кровь и грязь. - Он сглотнул. - Так вот, я - бывший сталкер, который заключил с правительством сделку и, выполнив ее условия, обрел свободу, выбравшись из-за Периметра. Знаешь, это такая граница, созданная военными разных стран для сдерживания распространения Зоны. Но понимаешь... Просто так уйти из Зоны нельзя. Я... я не могу это объяснить, поэтому поверь на слово.

Он прислонил ее ладонь к своей груди.

- Зона сидит во мне вот здесь и никак не отпускает. Если бы не ты, то я не знаю, что со мной произошло. Я не хочу назад, в Зону, но какая-то неведомая сила заставляет меня мысленно возвращаться туда снова и снова. До того, как мы с тобой встретились, я не представлял, как долго смог бы еще противиться ей и лишь твое появление в моей жизни дало мне силы и надежду, которую, как я думал, окончательно утратил, выбравшись за Периметр. До недавнего момента все было прекрасно и прошлое никак не давало о себе знать, но сейчас... Сейчас словно чуждая воля пробивается ко мне внутрь, чтобы заставить подчиниться и вернуть меня туда, где я не хочу быть.

Виктор опустил взгляд. Внимательно слушая, Катя протянула руку и ласково провела по его коротко стриженым волосам.

- Я тебя понимаю, - прошептала девушка, но... тебе действительно пора назад.

Несколько секунд Виктор не придавал значения сказанному Катей и лишь когда смысл ее слов дошел до него, он медленно перевел на нее взгляд. В лице Кати, до того нежном и улыбчивом, вдруг появились жесткие черты, состарившие ее сразу лет на десять. Теперь перед Виктором сидела не та жизнерадостная девушка, которую он знал, а скорее умудренная опытом женщина, повидавшая на своем веку много плохих вещей.

- О чем ты, милая? - преодолевая возникший ком в горле, выдавил из себя Виктор.

- Ты знаешь, - сказала она и встала, подняв его за руки следом. Теперь они стояли, глядя друг другу в глаза. На лице Виктора отразилась растерянность и непонимание.

- Меткий, - произнесла Катя, - тебе пора назад, в Зону. Она зовет тебя и шепчет каждый день и ночь. Ты знаешь это.

Ее слова потрясли Виктора и на несколько мгновений он потерял дар речи. В горле резко пересохло, но найдя в себе силы, он произнес:

- Откуда... откуда тебе известно мое прозвище? - его глаза округлились и наполнились страхом. - Никто за пределами Периметра о нем не знает.

- Я знаю, Меткий, я знаю, - сказала она и теперь ее голос был не похож на свой, а железные нотки в нем напомнили совсем другой голос, его собственный, засевший глубоко внутри него. Злой голос.

- Не может быть! - прошептал Виктор и сделал шаг назад. - Кто ты такая?! Откуда ты столько знаешь обо мне?!

- Потому что я и есть ты, сталкер!

Вдруг она сделала резкое движение вперед и вцепилась ему в голову пальцами. В ее глазах застыло холодное бешенство и свирепый вид.

- Пора назад, Меткий, ты здесь слишком задержался!

Все окружающее пространство неожиданно искривилось, словно таяло подобно дурному сну. Все предметы и даже лицо Кати - или это уже была не Катя? - стали изменяться, терять свою форму и очертания. Цвета перемешались и все завертелось в безудержном вихре, сменяясь подобно калейдоскопу в быстром темпе. Виктор закрыл глаза и схватился за голову, чувствуя в ушах чудовищный свист вперемешку с другим шумом, причиняя ужасные страдания, от которых Виктор упал и стал крутиться подобно червю на крючке.

- А-а-а-а-а! - застонал он, не отдавая отчет в собственных действиях. Голова раскалывалась, как под ударами молота, вызывая чудовищную боль. - Хватит!!

С огромным усилием Виктор заставил себя открыть глаза и взглянуть на то, что его окружало. Первые секунды перед ним все плыло, как будто в воду кто-то налил сразу с десяток банок красок, смешивавшихся между собой в мутную жижу, но постепенно пелена рассеялась и Виктор ощутил себя лежащим на земле. Над собой он увидел вроде бы знакомое лицо, но пока еще не мог его узнать. Тогда Виктора стошнило и он едва успел перевернуться, чтобы не излить свой внутренний мир на самого себя. Откашляв мокроту, Виктор посмотрел на свои руки - в защитный перчатках, но не выдержал и снова перевернулся на спину.

- Сталкер, ты как? - спросил человек со знакомым лицом и, кажется, голосом.

Приглядевшись, Виктор узнал его. Это был капитан Филиппов, чье лицо всплыло, словно из небытия.

- К-капитан? - спросил сталкер, недоуменно вращая головой из стороны в сторону. - Где Катя?

- Какая еще Катя? - переспросил он. - Ах, вот оно что... Катя. Тебе, брат, надо немного прийти в себя. Все сложно.

- О чем ты говоришь?! - вскрикнул Виктор и попытался подняться на ноги, но тут же был осажден грушником.

- Пока тебе рано вставать, - сказал капитан. - Несколько минут лучше полежать. Для твоего же блага.

Виктор чувствовал себя смертельно уставшим, хотя и ощущал, как постепенно силы к нему возвращались. Капитан не торопил его и сталкер успел осмотреть окружающий ландшафт. Они были на опушки леса, но вид деревьев сталкер опознать не смог. Вдали виднелись горы, да и небо не было затянуто громадной тучей. Только сейчас он понял: они не в Зоне.

- Я был на пляже, - сказал он, повернувшись к Филиппову, но тот лишь загадочно хмыкнул и отвернулся, смотря в сторону заката. - Со своей девушкой, но она вдруг откуда-то узнала, кто я такой, а затем... затем я оказался здесь. Какого хрена со мной произошло?! Мы же не виделись с тобой с полгода!

Грушник вздохнул и покачал головой.

- Меткий, никаких полугода не было. Мы с тобой и не расставались.

От этих слов сталкер обалдел и вытянулся на земле, смотря на ходившие по небу облака.

- Что ты несешь? - прошептал он. - Я все помню, как будто это было вчера. Нас с тобой эвакуировали и еще месяц допрашивали, продержав в карантине. После того, как нас отпустили, ты вернулся на службу, а я подписал документы о неразглашении и был лишен на пятнадцать лет права выезда за границу. Потом... потом мне встретилась девушка Катя, с которой я был до того момента, как попал сюда.

Молча выслушав речь сталкера, Филиппов повернулся к нему.

- Значит, ты действительно ничего не помнишь? - полуспросил и одновременно полуутвердильно произнес капитан. - Всего того, о чем ты говоришь - не было.

- Как... как не было? - сталкер все же нашел в себе силы присесть. Услышанное им настолько шокировало, что он едва мог говорить и лишь с широко открытыми глазами смотрел на грушника.

- А вот так, - ответил тот, все еще глядя вдаль. - Я тоже через такое прошел, пока не очнулся здесь. Последнее, что помню, как мы с тобой стояли в ожидании ударной волны взрыва, хотя точно я в этом не уверен. Затем... Затем настал мрак. А потом вспышка. Ослепительно яркая. Я не могу объяснить это, но мне кажется, от ядерного взрыва сработала аномалия. Понимаешь? Она сработала раньше, чем нас накрыло ударной волной. После этого мне тоже привиделось много всего разного - по большей части приятного. Как я на гражданке со своей семьей... Но это все был сплошной обман.

Филиппов повернулся к Меткому.

- Альфа-источник... Каким-то образом он создал для каждого из нас свою иллюзию, но такую реальную, что поверить в ее фальшь просто невозможно. Как только я очнулся, то еще несколько часов не мог отойти и лишь огромным усилием воли заставил себя принять правду: увиденное мной - сон или что-то еще - было нереальным. Реальность здесь, сталкер.

Он пару раз стукнул кулаком по земле.

Меткий просто не мог поверить в услышанное. Все им увиденное было настолько правдоподобным, настолько живым, что уверовать в столь изощренную иллюзию сталкер просто не мог.

- Я не верю... я не верю тебе!! - закричал он и попытался встать, но в голове так закружилось, что Меткий рухнул на землю, хотя и нашел в себе силы поползти вперед. Капитан молча смотрел за действиями напарника, который кряхтя пытался ползти, не разбирая дороги. В голове Меткого творился такой кавардак, от которого он просто не был в состоянии встать. Схватившись руками за голову, сталкер завыл. Морально ему еще никогда так не было плохо, словно кто-то злой отобрал сбывшуюся выстраданную мечту. Подтянув к себе колени, Меткий обхватил их и закрыл глаза, с силой сжав челюсти. Глядя на это, Филиппов ничего не предпринимал. Он видел, что сталкеру нужно время свыкнуться с этой мыслью. В конце концов, еще несколько часов назад он и сам был в подобном состоянии.

"Катя, - думал Меткий, - Катя... ты была лишь сном, кошмарным обманом... Как же так? Почему? Разве я не заслужил отдыха после всего, что со мной произошло? Зона, будь ты проклята! Ответь мне!"

Но никто не отвечал и лишь завывание ветра слышалось вместо этого. Меткий не знал, сколько прошло времени до того момента, когда он нашел силы открыть глаза и оглянуться. Осознание реальности постепенно возвращалось и натренированные инстинкты сразу же принялись за работу по возвращению разума в привычное состояние. Сталкер сделал глубокий вдох, а затем выдох, повторив так несколько раз. Стало немного легче и голова больше не кружилась.

- Неужели ты думал, будто она так просто нас отпустит? - спросил Филиппов, проверяя свой пистолет.

Меткий мрачно посмотрел на него, но ничего не ответил.

- Правильно, сталкер, - продолжал капитан, проверив количество патронов в обойме, - она не отпустит. Хотя глядя вокруг в этом можно усомниться.

Только сейчас Меткий по-настоящему обратил внимание на странную местность, окружавшую двух выживших грушников. Необыкновенное количество сосен, елей, кленов и пихты, окрашенных в желто-багряные осенние цвета, заставило насторожиться.

- Где мы? - приглушенно спросил Меткий, оглядываясь вокруг. Внутри начались закрадываться смутные подозрения. - Я не узнаю этих мест.

Филиппов понимающе кивнул.

- Вот теперь ты начинаешь приходить в себя, старатель.

Он потянулся за каким-то предметом, лежавшим сбоку от него. Достав предмет, капитан швырнул его под ноги сталкеру.

- Я это нашел метрах в трехстах отсюда, пока ты лежал в отключке.

Посмотрев в сторону брошенного предмета, Меткий обнаружил, что им был обломанный указатель. Подойдя ближе, он нагнулся и поднял его за край. На нем большими буквами по-английски было написано: "TO MINNEAPOLIS 90 MILES". До Миннеаполиса сто двадцать километров. Окончательно обалдев от увиденного, сталкер выронил указатель из рук и застыл с совершенно растерянным выражением лица. Только через полминуты он смог из себя выдавить:

- Мы... мы что...

- Да, сталкер, мы на другой стороне планеты, - подтвердил догадку Филиппов.

Повернувшись к офицеру ГРУ, Меткий с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью спросил:

- К-как такое возможно?

Филиппов закончил осмотр оружия и, встав, подошел к напарнику.

- Я думал над этим все время с тех пор, как пришел в себя и тут у меня в памяти всплыли твои слова о способности Альфа-источника генерировать пространственную аномалию, но из-за своей мощности для ее срабатывания нужно огромное возмущение. Например, через нее одновременно должно пройти население целого города или...

-...или взорваться ядерный заряд, - опешив, догадался Меткий.

- Именно, - кивнул капитан. - Взрыв заставил ее сработать и теперь мы оказались здесь.

- Нас перенесло через весь земной шар?.. Невероятно.

Сталкер до сих пор не мог поверить в увиденное и услышанное. Филиппов подошел к нему похлопал его по плечу.

- Я сам лишь недавно отошел от шока.

Вдруг Меткий резко повернулся к капитану и внимательно посмотрел ему в глаза.

- Но почему именно сюда? - с подозрением спросил он. - Почему в США а не, скажем, в Антарктиду или вообще на Луну?

- Ну-у... - протянул капитан. - Кто знает. Это же Зона, а ее пути, как известно, неисповедимы.

- Не-е-ет, - отрицательно завертел головой сталкер, - этому должна быть какая-то причина. Очень веская причина. Подожди-ка...

Меткий запнулся и задумчиво уставился куда-то в сторону горизонта.

- В чем дело, - спросил Филиппов, который придал немалое значение словам сталкера. Подняв указатель, Меткий еще раз внимательно посмотрел на него.

- Миннеаполис, - прочитал он вслух. - Это город в штате Миннесота.

- Насколько я помню - да, - согласился Филиппов и подошел ближе. Посмотрев на грушника, сталкер задумчиво спросил:

- Ты слышал о катастрофе в одной из американских корпораций?

Филиппов почесал затылок.

- Есть такое дело, - подтвердил он. - Нам поступали докладные. Вроде какая-то корпорация проводила эксперименты в интересах Пентагона, но что-то пошло не так и в результате - бабах! Говорят, вспышку видели за десятки километров вокруг и даже в космосе. Кажется, то была среда. Да, точно! Ее с тех пор называют Черной Средой. Помню, по всем новостям крутили несколько месяцев. Данных по инциденту мало, американское правительство блокирует всю информацию о нем. Стой! Ты думаешь...

Выражение лица Меткого было крайне красноречивым.

- Они ставили эксперименты на артефактах, создававших пространственные аномалии, - медленно проговорил сталкер, словно пытался сам себе объяснить.

- Подожди, о чем ты? - недоуменно спросил Филиппов.

Меткий повернулся к нему.

- Вот, почему аномалия, созданная Альфа-источником забросила нас сюда! - догадка ошарашила сталкера. Спешно, словно боялся потерять нить мысли, он принялся объяснять. - Я не знаю, сообщали ли вам такое, но каждый опытный сталкер знает, что пространственные аномалии забрасывают не куда попало, а туда где им - как бы сказать? - энергетически выгодно, что ли. Как правило, возле других пространственных аномалий или образований, создающих ее. Рядом с ними пространство более подвержено искажениям. Не помню, как-то мне рассказывали на инструктаже, но я и трети не понял. Там какая-то мудреная физика объясняет это явление. Или они думают, что объясняет.

- То есть, ты хочешь сказать, что из инцидента, случившегося за тысячи километров от Зоны, здесь пространство как бы более пластично, не знаю, как лучше сказать, и поэтому нас забросило именно сюда?

- Возможно. Не знаю. Но если учесть размеры аномалии, то все становится на свои места.

Ноги вдруг стали ватными и Меткий присел на корточки. Ему была нужна минута тишины, чтобы прийти в себя. За последние дни с ним столько всего произошло, что он боялся потерять рассудок.

"Нас перенесло на другой континент, - все еще изумленно подумал Меткий. - Это... это невероятно! Но тогда про такой эффект не могли не знать..."

- Твари! - вспыхнул сталкер и с размаху пнул ногой лежавшую на земле ветку. - Они знали!

Филиппов бросил удивленный взгляд на него.

- Ты о чем? - спросил он.

Сталкер подбежал к нему и, схватив за спецкостюм, прокричал в лицо грушнику:

- Они знали, что нас сюда забросит!! Понимаешь?! Знали!!!

- Ты говоришь о командовании ГРУ?

- Да, Зона их побери!

Отпустив капитана, Меткому вдруг стало дурно, но уже совсем по другой причине. Отойдя в сторону, он прислонился спиной к дереву и медленно сполз, чувствуя себя так, словно его вычерпали до самого дна и выбросили на помойку.

- Как он мог так поступить? - проговорил сталкер, безвольно глядя перед собой. - Мы же договорились, что это станет моим последним заданием.

Только сейчас Филиппов понял причину такой реакции сталкера. Он медленно подошел к нему и уселся рядом с ним.

- Значит, они заранее все просчитали, - резюмировал капитан и усмехнулся. - Ну конечно. Это закрытая территория, по сути, новая Зона, куда никого не пускают. И тут представился уникальный шанс забросить наиболее подготовленных людей прямо в самый ее центр с надеждой создать агентурную сеть внутри сверханомалии, о которой никто, даже сами американцы, ничего толком не знает. ГРУ же получает своих людей на месте, причем способом, который никому и в голову не мог прийти. Просто гениально.

Он посмотрел на Меткого, который пребывал в каком-то ступоре. Капитан продолжил.

- Я знаю, камрад, нас не спрашивали, но сам подумай, ведь мы бы на такое не согласились. - Меткий отрицательно покачал головой. - Вот видишь. И они четко просчитали нашу реакцию. Черт, я странно себя чувствую. С одной стороны я тебя понимаю и мне хочется придушить их собственноручно, но с другой... Подумай, какие выгоды дает нам нынешнее положение? Ведь о нашем существовании никто точно не знает в целом мире.

Он достал портативный приемник и потряс им.

- Эта штука не для нашей эвакуации, а для связи. Ты гений Меткий.

Сталкер взглянул на передатчик и достал свой, такой же.

- Я думаю, Егоров тоже догадался об этом. Не знаю, но почему-то мне так кажется.

- Возможно, - согласился Филиппов и посмотрел в лесную даль. - Наверное, он погиб из-за близости своего местонахождения к эпицентру взрыва.

Меткий вдруг усмехнулся.

- Ты чего? - спросил капитан.

- Теперь я понял, о чем мне говорил один сталкер, кажется целую вечность тому назад. В последнее время наблюдались странности в поведении мутантов Зоны - то сразу две химеры встречаются на одной территории, то редкие виды, обычно скрытные, неслись на базу "Долга" во время Гона и много чего еще. Все это совпадает с тем, что нам удалось узнать. Причиной всех этих случаев и был Альфа-источник - его пси-энергия влияла на местное зверье. Но... Все же, как они могли так поступить?

Филиппов замолчал. Некоторое время спустя произнес:

- Знаешь, Меткий, в разведке так часто бывает. Иногда приходится идти на огромные жертвы и делать сомнительные вещи, чтобы добиться результата. По-другому тут ничего и не работает. Нас отправили сюда вопреки нашей воле и желанию, не спрашивая ни о чем. Но подумай: этим практически была исключена утечка, раз даже мы, как исполнители, не знали, в чем еще будет состоять наша миссия, пока не окажемся здесь.

Слушая капитана, Меткий постепенно проникался его словами и логикой. Внутри еще ныло от осознания того, что их использовали, но теперь все воспринималось далеко не так болезненно, как вначале.

- К слову, не знаю как, но мои раны почти зажили, - констатировал Филиппов.

Меткий с удивлением посмотрел на него и только сейчас ощутил отсутствие признаков боли от полученных увечий. Помолчав какое-то время, Меткий спросил:

- Тебя хоть как зовут?

- Вадим, - ответил капитан Филлитов. - А тебя?

- Виктор.

- Что ж, Витя, будем считать, мы официально представлены друг другу, - с усмешкой сказал офицер ГРУ и протянул руку сталкеру. Тот ответил крепким рукопожатием. Неожиданно донесся до боли знакомый рокочущий звук, заставивший грушников немедленно отреагировать. Головы разведчиков повернулись в сторону, откуда шел звук.

- Вертолеты! - крикнул Филиппов. - В укрытие!

Двое разведчиков быстро кинулись в сторону зеленки и мгновенно спрятались среди кустов. Несколько военных вертолетов иностранного производства пролетели над ними и унеслись в сторону горизонта. Послышались ракетные удары и огонь из крупнокалиберных пулеметов, от чего стало как-то не по себе.

- Что они там выкашивают? - прошептал Филиппов.

- Не знаю и знать не хочу, - признался Меткий, который к этому времени полностью пришел в себя. - Нужно найти безопасное место и выйти на связь с Центром.

- Нет возражений, - сказал капитан и они вместе полусогнувшись, направились вглубь лесной чащи.

Пробираясь через кустарник и массивные стволы высоких деревьев, еще не затронутых аномальным воздействием новой Зоны, Меткий все время думал над произошедшим, о видении с Катей, о новой миссии, которой он не хотел. Но много ли в жизни получается делать то, что хочется, а не то что надо? - спросил он себя и дал отрицательный ответ. Однако сталкер заметил, что страдания и выпавшие на него испытания не сломили его, нет, он ощущал себя морально сильнее, чем когда-либо. "Не зря же говорил один философ: все то в жизни, что меня не убивает, делает меня сильней", - вспомнил Меткий. Еще через полчаса приемники двух разведчиков издали вибро-сигнал, сообщивший о поступившей шифровке. Они оба остановились. Пройдя дешифровку, появились строки на экранах обоих приборов прямоугольной формы, где указывались координаты тайника и задание.

- Значит, обосноваться и ждать дальнейших указаний, - резюмировал Филиппов, глядя на экран и тяжело дыша от длительного перехода.

- Пора браться за дело, - сказал ему Меткий и в этот момент где-то неподалеку раздался жуткий вой. Грушники переглянулись между собой и бесшумно выдвинулись в сторону уже известных координат. Они вновь ощутили себя сталкерами, а нечеловеческий вопль стал для них словно приветствием Новой Зоны.

***

Девятое ноября. Выдержки из ленты информагентств

Канал "Си-Эн-Эн"

"...многие до сих пор не могут прийти в себя после победы Роберта Дэмпси на выборах президента США. Эксперты в один голос утверждают, что заявление накануне дня выборов могло оказать решающую роль на результат голосования. Напомним, Дэмпси обошел на пять целых и три десятых процента по количеству выборщиков своего конкурента Тома Палмера. Демократы уже заявили, что будут опротестовывать результаты голосования, заявив, о манипуляции бюллетенями в ходе выборов, однако, как отмечают практически все аналитики, шансов на пересмотр итогов голосования восьмого ноября у них практически нет..."

Канал "Би-Би-Си"

"...собранные группировки войск НАТО и Арабского союза в Персидском заливе до сих пор не получали приказа о начале военной операции против Ирана и находятся в состоянии повышенной боеготовности. По сообщениям из военной разведки, американские авианосные ударные группы при поддержке союзников могут в любой момент нанести удар по Исламской Республике, однако ожидать этого стоит не ранее чем через несколько дней после выборов президента США..."

Газета "Таймс"

"...заявлениям официальных представителей Министерства обороны России и администрации президента Квачкова, ракетные войска России приведены в режим повышенной боеготовности, что связано с учениями Запад-2016. Источник "Таймс" в разведке подтверждает эти заявления. Как отметил в беседе с нашим корреспондентом сотрудник Международного института стратегических исследований Говард Скот, эти заявления свидетельствуют об усилении глобальной военно-политической напряженности и падении доверия со стороны ведущих мировых держав друг к другу на фоне и без того самой серьезной деградации отношений между ними за последнюю четверть века..."

Из сообщения телеканала "Аль-Джазира"

"...как передают наши источники в Объединенных Арабских Эмиратах, сегодня, девятого ноября, на одном из пляжей в Абу-Даби недалеко от берега в море был найден труп молодого мужчины. Приехавшая на место происшествия полиция, нашла документы в личных вещах утонувшего. Согласно им погибший является гражданином Российской Федерации Бахваловым Юрием Александровичем, 1987 года рождения. По имеющимся у нас сведениям, он приходится сыном известному российскому бизнесмену Александру Бахвалову, у которого есть интересы в Эмиратах. Пока результаты расследования держатся в тайне, но, как нам заявил источник в полиции, признаков насильственной смерти на теле Бахвалова не обнаружено, однако окончательный вывод может сделать только судебно-медицинская экспертиза..."

***

Москва. Штаб-квартира ГРУ

На совещание к главе военной разведки кроме Клюева и Селезнева был приглашен Григорий Старцев. Прошло несколько дней с момента окончания операции в Чернобыльской аномальной Зоне, хотя не все в ГРУ оценивали ее только в положительном контексте. Все ее участники до сих пор входили в список пропавших без вести, но Остапов не стал бы созывать всех высших офицеров, имеющих отношение к Зоне без особой на то необходимости, а потому и Селезнев и Клюев, терзаемые смутными догадками, пришли на совещание даже раньше назначенного срока.

- Присаживайтесь, коллеги, - Остапов указал на стулья возле своего рабочего стола. Рядом с ним уже сидел академик Старцев, излучая невидимыми эманациями могучий интеллект и завидную выдержку. Клюев и Селезнев молча расселись по своим местам.

- Григорий Семенович, вы уже встретились с мадам Джанет Френсис? - поинтересовался Остапов.

-Да! - с воодушевлением ответил академик. - Это просто невероятная женщина - ее познания в области аномальной физики поистине безграничны! Поверьте, Кирилл Петрович, она окажет нам неоценимую службу и уж я постараюсь создать для нее все условия, чтобы ее потенциал был раскрыт в полной мере.

- Рад это слышать, Григорий Семенович, - сказал начальник ГРУ и перешел к другой теме. - Как вам известно, товарищи, до сих пор у нас не было возможности обсудить события за Периметром и я считаю это неприемлемым. Понимаю, я уже получил все ваши отчеты и впереди у нас предстоит много работы, но мне бы хотелось с вами обсудить, так сказать, в неформальной обстановке то, с чем нам довелось столкнуться в последние дни. Для этого я пригласил сюда Григория Семеновича, чтобы он поделился с нами своей экспертной оценкой. Поэтому, если ни у кого нет возражений, я предоставлю слово нашему уважаемому академику. Прошу вас, Григорий Семенович.

Старцев кивнул и, сделав глубокий вдох, начал свой доклад.

- В первую очередь, хочу поблагодарить руководство ГРУ за блестяще выполненную операцию. Не поймите меня неправильно, я не имею ввиду исчезновение и вероятную гибель почти всего состава спецразведчиков - это, вне всякого сомнения, огромная трагедия - но, как бы это не прозвучало банально, их жертва не оказалась напрасной. В первую очередь именно их усилиями удалось уничтожить Альфа-источник пси-излучения, а это колоссальный успех. Естественно, доподлинно нам неизвестно, уничтожен ли источник, полностью или частично, но имеющиеся в распоряжении сведения указывают на это с высокой долей вероятности. В любом случае датчики не фиксируют повышенного фона или локальных пси-ударов особой мощности, а это не может быть простым совпадением. Наши ребята смогли устранить угрозу невиданную в истории не только нашей с вами Родины, но и всего мира. Я понимаю, что в интересах безопасности, а также по политическим причинам их подвиг не будет предан огласке, но я, Кирилл Петрович, хотел бы воспользоваться случаем и попросить вас ходатайствовать о награждении всех участников операции звездами Героев России. С учетом сложности миссии и ее чрезвычайной значимости, считаю это справедливой оценкой их заслуги перед Отечеством.

- Спасибо за высокую оценку работы наши парней, Григорий Семенович, - с благодарностью произнес Остапов и показал на своих коллег-генералов. - Мы с товарищами офицерами уже обсудили этот вопрос и пришли к аналогичному заключению, поэтому можете не сомневаться: дело группы Егорова будет отмечено, как полагается. Но мне бы хотелось услышать ваше мнение по поводу пси-объекта. Как вы думаете, чем или кем он был? Стоит ли ожидать появление чего-то подобного в будущем и как нам научиться более эффективно справляться с такой угрозой в дальнейшем, если все же не посчастливиться с ней вновь столкнуться?

Немного помявшись, словно тщательно подбирая слова, Старцев постарался как можно доступней донести свою мысль.

- Вы знаете, все время с момента, когда мы обнаружили пси-источник, меня не покидали размышления на счет его природы. Если механизм зарождения еще можно оценить хотя бы по аналогии с другими объектами, но куда меньшей мощности и масштабов, впрочем, и такой подход смотрится явным упрощением ситуации, то понять, почему объект эволюционировал и был столь агрессивным, оказалось далеко непросто.

Ученый сцепил пальцы в замок и положил руки на стол.

- Хочу подчеркнуть: то, что я скажу дальше, есть не более чем мои личные предположения, поэтому прошу их не считать некой официальной позицией и мнением, которое стоит докладывать на самый верх.

Все три генерала с пониманием промолчали.

- Так вот, - продолжил Старцев, - как вам известно, практически все существа и явления в Зоне, чаще всего, являются исключительно агрессивными и опасными для человека. Кроме того, аналогичным проявлением отличается так называемая квазиорганика, точного определения которой еще не дано. Если говорить примитивно, то логическая цепочка выглядит так. После неизвестного катаклизма, приведшего к образованию Зоны, произошли необъяснимые деформации физических законов, локальные проявления которых мы называем аномалиями. Они, в свою очередь, крайне негативно воздействуют на окружающую среду, заставляют ее реагировать, адаптироваться, приведя к ускоренной эволюции всех существ в Зоне. Кроме того, в ней действует другой неизвестный нам механизм, заставляющий организмы мутировать, но совсем не тем образом, о котором нам известно. Возможно, некие поля или еще что-то кодируют гетерохроматин существ, а то и вовсе коренным образом меняют сам принцип скачкообразной эволюции. Так вот, не исключено Альфа-источник возник аналогичным образом. Однако более всего меня занимал вопрос о том, как именно он стал действовать столь целенаправленно. Неужели пси-объект был наделен зачатками разума, а мы, сами того не подозревая, его уничтожили? Нет, я не хочу сказать, что мы зря его уничтожили - все факты указывали на слишком высокую угрозу и непредсказуемость объекта, чтобы сохранять его, тем более с учетом заинтересованности в его использовании американцами. Я сейчас рассуждаю сугубо теоретически, как если бы у нас имелся шанс понять Альфа-источник и, возможно, вступить с ним в контакт... Ах, простите меня, все это лишь мои фантазии и мысли вслух - не более. И все же, на мой взгляд, я понял один из ключевых факторов, повлиявших на его формирование и последовавшую реакцию.

- О каком факторе идет речь, Григорий Семенович? - спросил Селезнев, пытаясь уловить направление мыслей ученого.

Старцев прокашлялся в кулак.

- Видите ли в чем дело, - сказал он. - Представьте себе новорожденного ребенка. У него есть нормальная семья, окружение и прочее. Его воспитывают нормальные родители, учат всему, заботятся о нем, когда он подрастает, ведут в садик, затем в школу и так далее. Кто из него вырастет? Скорее всего, нормальный и полноценный гражданин. Возьмем упрощенную ситуацию, где не будем допускать, что его жизнь пошла по наклонной из-за чьего-либо дурного влияния. Однако представьте себе другую ситуацию: ребенок с колыбели видит худшие проявления человеческой натуры. Родители алкоголики и наркоманы, мать занимается проституцией, отец регулярно ее избивает, кругом одно моральное падение, разврат и насилие. Как вы считаете, если ребенка постоянно держать в такой среде, то вырастет ли он нормальным человеком? Маловероятно. Потенциально он станет асоциальным элементом, который закончит свое существование от употребления наркотиков, алкоголя, в криминальной банде или еще как-нибудь, в том же духе.

- Но причем здесь Альфа-источник? - удивился Клюев.

- Не торопитесь, Василий Александрович, - жестом остановил генерала Старцев. - Напомню, генераторы пси-полей и вообще все пси-активные существа и образования Зоны, насколько нам известно, являются своего рода пси-радарами пассивного действия, улавливающими пси-волны от всех их источников. Разумеется, те же контролеры или другие мутанты не только воздействуют на остальных существ, но и сами подвергаются воздействию со стороны последних. Разница заключается лишь в том, что пси-активность контролеров на порядки выше и они обладают способностью брать других существ под контроль. Однако и они на себе испытывают воздействие мыслей и мыслеобразов, созданных мутантами и людьми, хотя и не так сильно. А теперь представьте себе Альфа-источник с его-то гигантской пси-чувствительностью! Что он ощущал в то время, когда не проявлял себя активно? Он чувствовал мысли всех остальных существ Зоны. Я это говорю с такой уверенностью, потому что расчеты показали, что радиус его пси-сканирования должен составлять, по меньшей мере, сотню километров! Раз так, то он должен был ощущать все пси-активные живые существа Зоны. И знаете что? Как вы думаете, чьи мысли пси-объект чувствовал больше всех остальных?

- Людей, - догадался Селезнев и задумчиво опустил взгляд.

- Верно, Николай Федорович. Л ю д е й. Не пси-мутанты, а именно люди формировали Альфа-источник. И связано это с их разумом, чего нет практически ни у одного другого существа, как в Зоне, так и за ее пределами. Именно разум нас коренным образом отличает от всех мутантов, а потому его воздействие ощущалось объектом намного сильней. Но подумайте, какие представители человечества чаще всего встречались в Зоне? Правильно, наихудшие. Не все, конечно, но большинство. Беглые криминальные элементы, коррумпированные военные, предатели, дезертиры, отребья всех видов и мастей. В мыслях только смерть, нажива, предательство, насилие, садизм и прочие гнусности. Зона в силу своих особенностей стала инкубатором всех наихудших людских пороков. Кроме того, в ней переплелись шкурные интересы крупнейших глобальных игроков, схлестнувшихся в ней не на жизнь, а насмерть.

И пси-источник все это ощущал.

С самого своего зарождения он чувствовал мысли людей и наполнялся самым худшим из всего возможного. Как вы думаете, если предположить, что Альфа-источник был способен что-либо понимать, то какой вывод он для себя сделал?

- Окружающая среда для него враждебна! - с озарением предположил Остапов.

- Именно, - ответил Старцев. - А вы, как люди военные, подумайте, что следует делать с угрозой? Верно, угрозу уничтожают. Полностью. Этим он и занимался, потому как совершенно справедливо э...э "полагал", что окружающая среда и населяющие ее существа представляют для него смертельную опасность. Особенно люди.

- Выходит, - перебил его Селезнев, чувствуя, как сердце сильней забилось у него в груди, - мы сами же и вырастили в Зоне такого противника?

- Выходит, так. Мы сами творимым злом создали зло еще большее, своего а р х и в р а г а, сотканного из людских пороков и ненависти. Вот только...

- Только - что? - уточнил Клюев.

Старцев покачал головой.

- Вот только кто кому является архиврагом? Он для нас или мы для него? Или друг для друга? И вот на этот вопрос я так и не нашел окончательного ответа.

Наступила звенящая тишина. Все присутствующие погрузились в свои мысли и некоторое время никто не хотел нарушать установившееся безмолвие. То, о чем сказал Старцев настолько глубоко запало в сердца разведчиков, что для полного осознания сделанного ученым вывода требовалось гораздо больше времени. Думаешь, боролся с врагом - неизвестным и безжалостным - но в итоге выясняешь для себя, что враг-то вот он, в отражении.

Особенно сильно переживал генерал Селезнев. Гибель группы - а не выход на связь практически гарантировал такой исход - пудовой гирей повисла у него на шее. И теперь такое... Как это все пережить, как осмыслить и, главное, что делать дальше? Эти вопросы захлестнули его и Николай Федорович встал со своего места.

- Кирилл Петрович, разрешите мне выйти, - произнес Селезнев, будучи зеленого цвета. Ему стало нехорошо.

- Я бы попросил вас остаться, - вежливо произнес Остапов и повернулся к Старцеву. - Мы благодарим вас, Григорий Семенович, за ваш подробный анализ. Думаю, вам хотелось бы поскорей взяться за работу с вашей новой подопечной?

- Несомненно, - произнес Старцев, поняв намек. Он встал и на прощание сказал:

- Надеюсь, парни выйдут на связь, - вежливый кивок и ученый покинул кабинет начальника ГРУ.

Как только он вышел, Остапов предложил Селезневу сесть и генерал нехотя сделал то, о чем его попросили.

- Вы должны присутствовать при том, о чем я вам сейчас скажу, - произнес глава военной разведки и достал из сейфа чемоданчик с портативной системой спутниковой связи. Открыв его, он еще раз пробежал глазами по строкам на экране и развернул его так, чтобы содержание стало видно Селезневу с Клюевым.

- Пришло час назад, - сказал Остапов, наблюдая за реакцией двух генералов. - Дешифровка однозначно показала, что это Меткий и капитан Вадим Филиппов. Из всей группы "Миротворец" только они вдвоем остались в живых.

Селезнев просто опешил и повернулся к Клюеву. По выражению его лица тот испытывал те же эмоции.

- Значит, они выжили! - полушепотом воскликнул Селезнев и прильнул к экрану.

- Именно, - кивнул Остапов, - и подтвердили выполнение задания. Егоров ценой своей жизни лично привел в действие ядерное устройство. Мужики, они все же смогли и это поистине невероятно.

На лице начальника ГРУ отразилась радость вместе с гордостью за своих людей и промелькнула улыбка, которую мало кто видел в своей жизни.

- Об этом знаем только мы втроем. Никто даже на самом верху - особенно на самом верху - не должен узнать о нашем Плане.

Генералы, слушавшие своего начальника, с пониманием приняли слова Остапова.

- Выходит, наш План удался? - с надеждой спросил Селезнев и вместе с Клюевым выжидательно посмотрел на главу военной разведки. Вместо ответа Остапов повернул к себе экран и, нажав пару клавиш, снова повернул его к коллегам.

- Просто прочтите.

Клюев и Селезнев взглянули на одну-единственную строку в конце документа:

ВНЕДРЕНИЕ ПРОШЛО УСПЕШНО. ПРИСТУПАЕМ К ВЫПОЛНЕНИЮ ЗАДАНИЯ.

Книга четвертая завершена.

Цикл "АРХИВРАГ" завершен.

КОНЕЦ

Комментарии: 4, последний от 21/12/2021. © Copyright Стригунов Константин Сергеевич Размещен: 18/04/2018, изменен: 20/04/2018. 1646k. Статистика. Роман: Фантастика S.T.A.L.K.E.R. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: ЧИТАТЕЛИ, ДРУЗЬЯ, КАМРАДЫ! Я РАД ВАМ СООБЩИТЬ, ЧТО НАКОНЕЦ-ТО ЗАВЕРШИЛ ЦИКЛ "АРХИВРАГ", НАПИСАННЫЙ ПО ВСЕЛЕННОЙ S.T.A.L.K.E.R. И ОТРАЖАЮЩИЙ МОЙ ВЗГЛЯД НА МИР ЗОНЫ. СОЗДАНИЕ ЦИКЛА - ДОЛГИЙ И ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ, НАЧАВШИЙСЯ ЕЩЕ В 2011 ГОДУ, НО Я НЕ ЖАЛЕЮ НИ ОДНОЙ СЕКУНДЫ, ПОТРАЧЕННОЙ НА НАПИСАНИЕ ИСТОРИИ СТАЛКЕРА ПО ПРОЗВИЩУ МЕТКИЙ, ИБО ОНА ЯВЛЯЕТСЯ МОЕЙ ДАНЬЮ ВСЕЛЕННОЙ ЗОНЫ - МРАЧНОЙ, ЯРОСТНОЙ И СТОЛЬ ПРИТЯГАТЕЛЬНОЙ. ПРАВЫ ТЕ, КТО СЧИТАЮТ, ЧТО СТАЛКЕР - ЭТО БОЛЬШЕ ЧЕМ ПРОСТО КНИГИ ИЛИ ИГРА. СТАЛКЕР - ЭТО М И Р О В О С П Р И Я Т И Е. Я ИСКРЕННЕ РАД, ЧТО МНЕ УДАЛОСЬ ВНЕСТИ СВОЙ ВКЛАД В РАЗВИТИЕ ЭТОЙ ВСЕЛЕННОЙ И МНЕ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ И ВЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ С СОЗДАННОЙ МНОЮ ИСТОРИЕЙ, НАДЕЮСЬ ОНА ВАМ ПОНРАВИТСЯ. ИСКРЕННЕ ВАШ, КОНСТАНТИН СТРИГУНОВ. Аннотация. Большая Игра подходит к своей кульминации и сталкер по прозвищу Меткий должен сыграть в ней одну из ключевых ролей. В Зоне и за ее пределами теснейшим образом переплелись интересы глобальных сил и ситуация вот-вот готова выйти из-под контроля, запустив маховик всеобщей эскалации. Главный противник пошел в открытую против России, но не только извне нашей Родине угрожает опасность. В высшем эшелоне власти зреет заговор, способный навредить России в угоду шкурным интересам части правящей верхушки. Против руководства Главного разведывательного управления и подразделения спецразведки выступил не только внешний противник, но и готовят нанести удар в спину те, кто по логике вещей должен стоять на страже интересов России. Однако, реальность гораздо сложней, а потому разведчики ГРУ должны будут столкнуться не только со смертельными опасностями Зоны, но и выжить вопреки воле скрытого Врага. Меткому, доселе стойко прошедшему через множество испытаний Зоны, предстоит сразиться еще и против самого страшного противника - самого себя. Но сможет ли он одержать верх в этой схватке, ведь ему еще неведомо, что его миссия превратится в тотальный кошмар?.. В этой Игре на кону стоят максимальные ставки и права на поражение нет ни у кого.

Стригунов Константин Сергеевич : другие произведения.

Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки