Алена находилась в состоянии близком к истерике. Откуда я это знаю? При одном взгляде на нее было понятно, девушка будто замкнулась в себе. Все время, что мы ехали в автобусе, она не проронила ни слова даже не пошевелилась. Слезы перестали идти и наступило равнодушие. По крайней мере внешнее. Я держал ее за руку, но боялся заговорить. А что я могу? Снова сказать, что она не виновата, что все к лучшему? Ее отец - убийца. Сложно вообразить каково ей сейчас.
Автобус остановился и в салоне воцарился хаос. Народ у нас шумный. Всем хотелось побыстрее покинуть это место. Я спокойно наблюдал за происходящим со стороны. Когда почти все вышли я обнял девушку за талию и вывел на свежий воздух. Первый же порыв ветра вернул ее в чувство. Она подняла на меня глаза и спокойно сказала:
- Мне нужно поговорить с отцом. Сходишь со мной? - я обнял ее за плечи и серьезно спросил:
- Ты уверена, что это нужно сделать сейчас? - получив ее уверенный кивок, я согласился.
Я хорошо запомнил где живут родители Алены. Даже спустя почти три месяца я легко узнал дом. Теперь дверь в подъезд пряталась в тени кустарников. Когда увидел Виктора удивился тому, что не испытываю никаких эмоций. Ни злости, ни обиды, ни страха. Да, этот человек убил Лизу. Я воспринимаю это как данность, не более. Меня огорчает лишь то, что для Алены это страшный удар.
У входа встречали нас Надежда и, как это ни парадоксально, черный кот. Зверь потерся о ноги Алены и с благодарностью на нее посмотрел. Хотя возможно мне это и показалось. Сейчас он существенно вырос и выглядел истинным хозяином. Надежда сразу же пригласила за стол. Хотя на этот раз нас явно не ждали, она из холодильника достала ужин. Разогрела его и поставила на стол. Мне бы такой холодильник. Алена прятала глаза, отвечала невпопад. А после еды уединилась с отцом в его "кабинете". Я было пошел с ними, но Алена взглядом попросила меня остаться. Ну ни дикость ли? Я понимаю ее с полуслова, полувзгляда. А сколько раз мы виделись? Четыре-пять? Так не бывает. Хотя, по-видимому, бывает... Из размышлений меня выдернул голос Надежды:
- Алексей... Кхе-кхе. Простите за нескромный вопрос, Вы с Аленочкой встречаетесь? - Еще пару дней назад, я не знал бы что на это ответить.
- Да. - Спокойно констатировал я. От собственного ответа на душе стало тепло. И зачем-то добавил: - Я люблю ее.
Надежда радостно улыбнулась. На ее лице читалось облегчение. После этого она минут пять молчала, что само по себе уже странно. Женщина задумалась, потом снова подняла на меня свои беспокойные глаза и столь не свойственным ей серьезным тоном. тщательно подбирая слова, произнесла:
- Алексей, Вы, похоже, на мою дочь оказываете большое влияние, у меня есть просьба.
Я удивился этому повороту ее мыслей, но прерывать не стал. Честно говоря было любопытно о чем она попросит. Я выжидательно на нее смотрел, тогда она продолжила:
- Она к нам стала приходить только вместе с Вами. Я подозреваю, что это начало серьезных отношений. И я за Вас честное слово очень рада, но мне бы хотелось видеть дочь чаще чем раз в два-три месяца. Вы ведь поможете мне в этом?!
Казалось ее мысли перескакивают одна на другую при всей плавности речи. Смысл удавалось понять с трудом. И более всего я подивился ее уверенности в моем ответе. Она не задала вопрос, она поставила меня в известность. От неожиданности из меня вырвался смешок. Надежда по-видимому чего-то подобного ожидала, потому что не выглядела удивленной.
- Я постараюсь. - спокойно ответил я. Мой ответ ее явно не удовлетворил, но больше эту тему она не поднимала.
Алена
За столом было тяжело держать себя в руках. Я ежеминутно повторяла себе: "мама должна узнать это от него". Отец пристально смотрел на меня, я это ощущала. Сразу после ужина я, не поднимая глаз, произнесла:
- Отец, нам нужно поговорить. - Мама было открыла рот, но отец жестом прервал ее. Он спокойно ответил:
- Прошу в мой кабинет.
Лешка поднялся почти одновременно с отцом. Я жестко посмотрела в глаза парню. Я должны поговорить с отцом наедине.
В комнате отца были опущены шторы. Книжный шкаф во всю стену, письменный стол покрыт рабочими документами, кресло для посетителей около него. А еще легкий запах табачного дыма. Сколько раз ему говорили не курить. Огонь и бумага рядом - это опасно. Я вздохнула и покачала головой. Мысленно заставила себя собраться. Сейчас главное другое. Я должна выяснить все. Я должна узнать правду.
Отец включил свет, плотно закрыл дверь и жестом указал на кресло. Он дождался пока я сяду, после чего занял свое место и произнес:
- О чем ты хотела поговорить? - Я заставила себя поднять на него глаза. Внешне он был спокоен, но в глазах читался страх. Он уже догадался о чем пойдет речь, еще за ужином догадался. Просто ждал когда я начну.
- Как ты мог так поступить? - Он тяжело вздохнул и по привычке потянулся за сигаретой.
- После нашего разговора вчера, я не сомневался, что ты когда-нибудь узнаешь все это... - Он умоляюще посмотрел на меня. Я лишь еще жестче стиснула губы. Он закурил, сделал глубокую затяжку, после чего продолжил: - Все произошло слишком быстро...
- Куда ты торопился ночью? - прервала его я, получилось грубее, чем я собиралась.
Отец долго и чрезмерно тщательно стряхивал пепел с сигареты. Когда он вновь заговорил, чувствовалось, что он осторожно подбирает каждое слово:
- Это не моя тайна... Хотя, ты все-равно узнаешь. Мне позвонила Оля. Ее избил приятель, она очень боялась оставаться с ним наедине. Я ехал к ней...
На миг я подумала, какой он замечательный отец. Но миг прошел и я поняла, как много людей пострадало из-за его беспечности. Лиза была хорошим человеком. У нее остались родные, друзья... Лешка.
Каждое слово я выдавливала из себя с огромным трудом:
- Она...была... еще... жива. Ты что не мог скорую вызвать?
- Меня видел какой-то парень. Я попросил его вызвать скорую. А когда приехал к Оле, совершенно забыл про девчонку.
У меня полились слезы. С каким отвращением он выдавил из себя последнее слово. Она для него не человек, она для него нечто мерзкое. Когда я заговорила у меня тряслись губы:
- Ее звали Лиза. Ей не был и двадцати. Она была единственным ребенком в семье. Очень добрая, веселая и отзывчивая. Ее все любили. После ее смерти ее молодой человек неделю не выходил из дома, а мать едва не покончила с собой... - Когда я говорила последние слова уже ничего перед собой не видела. Поток слез захлестнул меня. У меня перехватило дыхание. Слезы переходили в истерику.
- Но все же к лучшему. У парня теперь есть ты. - Равнодушно заметил отец. Я не могла поверить собственным ушам. В тот момент я была не в состоянии посмотреть на ситуацию с этой точки зрения. Он воспринимает насильственную смерть как благо. Это мерзко и отвратительно. После очередной затяжки отец заметил выражение моего лица и спросил:
- Ты меня осуждаешь? - Для его меня голос раздался будто из-под воды. Как выразить всю палитру чувств. охвативших меня? Боль, презрение, страх. Как ему объяснить, что он растоптал мою веру в людей? Хотя зачем, он итак все видит. Мое лицо сейчас должно быть крайне красноречиво. Отец медленно закивал головой. Мысли его были где-то далеко. Я поднялась на ноги. Мне не о чем больше с ним говорить. Я уже подошла к двери, когда услышала его голос:
- Маме не говори. - Я тут же развернулась и почти прокричала:
- Тебя только это волнует?! - Мне было не важно что он ответит. Единственное, что я сейчас хотела: оказаться как можно дальше от этого человека. Я зашла на кухню за Лешкой. Он, как меня увидел, сразу вежливо распрощался с мамой и увел меня из квартиры. Все ее расспросы мы проигнорировали. Как только вышли на улицу, он прижал меня к груди. Я слушала его ровное дыхание, биение его сердца и постепенно успокаивалась. Только сейчас до меня дошло, что я слышу только окружающие меня звуки. Никаких голосов, воспоминаний, мыслей. Стала вспоминать, когда я последний раз слышала "внутренний голос". Мы с Лешкой стояли у скалы и голос сказал: "Прощай". Неужели он ушел навсегда? И теперь я, наконец, стану нормальной? Как же это приятно.
Я впервые слушала город. Шум проезжающий машин, визг тормозов, лай собак вдалеке, смех детей на детской площадке, разговоры мамаш около них. А еще ветер донес музыку из какой-то квартиры, ругань семейной пары, рекламу из телевизора. Я улыбнулась. Странно, будто лишившись возможности видеть будущее, я стала лучше слышать. Хотя скорее раньше я прислушивалась к другим вещам.
Виктор
- Только это тебя волнует? - бросила мышка и выбежала из комнаты. Я знаю почему она так себя ведет. Эмоции, гармоны. Слишком молода и наивна. Скоро поймет, что не всякая жизнь ценна. Я достал еще одну сигарету и закурил. Вскоре в комнату заглянула Надя. В ее взгляде был упрек, вперемешку со страхом. Она остановилась на пороге и сложила руки на груди, преграждая мне пути к отступлению. Я усмехнулся: будто когда-то избегал разговора с ней.
- Что случилось? - жестко произнесла она. Она не уйдет, пока не получит ответа. Я выдержал паузу, и равнодушно заметил:
- Алена считает меня мерзавцем.
- И только? - усмехнулась жена, - Я думала, что-то серьезное.
Она опустила руки и развернулась. Через плечо произнесла:
- Не кури рядом с бумагами...
Как только закрылась дверь зазвонил мой телефон. Я привычно посмотрел на номер звонящего. Хм. Чего это ему надо?
- Слушаю.
- Витя, слушай, тут проблемка возникла... За мальчиком присматривает юридическая канторка одна. Я ничего сделать не могу. Если с парнем хоть что-то случиться, все свалят на тебя. Так что тебе выгоднее теперь о нем заботиться, как о родном сыне...
Я мысленно чертыхнулся. Откуда интересно у провинциального мальчишки такие связи?.. Я вспомнил дочь и тут же отмахнулся от этой мысли. Как бы сильно она ни была на меня зла, подобное не в ее духе.
- Я понял. Учту. - сквозь зубы процедил я. Закрыл телефон и положил его рядом с собой. Еще при первом взгляде на мальчишку я понял, что его не купишь. Это было для меня еще большим шоком, чем девушка, лежащая на асфальте. Глупо я поступил, очень глупо. Что сделано, то сделано. Как видно правосудие все же свершиться. Сделал очередную затяжку и вновь бросил взгляд на телефон. Надо поговорить с Колей. Но это не телефонный разговор. Завтра после работы зайду к нему.
Алексей
Алена успокоилась на редкость быстро. Я даже не ожидал. Мне не хотелось выпускать ее из объятий. Но не можем же мы стоять у входа в подъезд, тем самым загораживая проход другим людям.
Когда отпустил девушку, заметил улыбку на ее лице. Если это что-то важное, она мне расскажет. Алена взяла меня за руку и повела к ближайшей скамейке. Когда мы сели, она мне сообщила невероятную новость:
- Мой дар... он исчез.
- Как это? - опешил я, на что девушка звонко рассмеялась.
- Понятия не имею. Но я больше не вижу будущего, не слышу мысли других людей... - Девушка широко улыбалась и с восхищением рассматривала окружающее, будто первый раз видела. Я немного подумал и ответил:
- Наверное в нем больше нет надобности. - Алена улыбнулась и положила голову мне на плечо. Я обнял ее и наверное впервые в жизни ощутил себя счастливым. По-настоящему безмерно счастливым.