Выспаться ей не дали. Во всяком случае, ей так показалось. Едва она сомкнула веки, а её уже будят. На самом то деле, ей позволили поспать приличное время, просто усталость ее была столь велика, что это время показалось мизерным. Но делать было нечего. Принцессе предстоял завтрак с матерью принца. Поэтому, её разбудили, привели в порядок и оставили ожидать будущую свекровь.
Она нервничала. Какой то будет её встреча? Что ожидать от матери такого человека? О чем она собирается говорить с ней? Кроме того, беспокоила ее и другая вещь. Утром, когда Ди о До приводили её в порядок, ей удалось взглянуть на себя в зеркало. Вернее, на свое новое тело. Она все никак не могла привыкнуть, что та молодая, потрясающе красивая девушка в зеркале, и есть она. Она старалась не задумываться об этом, но...
И все же, сегодня, когда она заглянула в зеркало, она не узнала уже новую себя. Она попыталась цинично спустить себя на землю, мысленно отметив, что у нее вид "хорошо оттраханой бабы". И все же, цинизм не цеплялся к мечтательности во взоре, к дрожащим от нежности губам. К губам, припухшим от бесчисленных ночных поцелуев. Ди и До хорошо поработали над ее телом, шеей, скрывая следы чужих губ и рук. Но губы продолжали её выдавать. А еще, неуверенная походка, потому что все ее тело сладостно болело - каждая мышца, каждый мускул, каждая пора кожи, каждый волосок.
В комнату вошли девочки, стали накрывать на столик, готовя его к завтраку двух персон. Светлана отметила, что кроме них двоих, она не видела других слуг дворца. Впрочем, она вообще никого из "чужих" не видела. Пока ее знакомство ограничивается шестью особами, сейчас - она готовилась познакомиться с седьмой. Она на миг задумалась, стоит ли ночную встречу считать знакомством, но потом снова мысленно усмехнулась, и отбросила эту мысль, напомнив себе, что "совместно проведенная ночь - еще не повод для знакомства".
Она подумала, что не видела еще сегодня доктора. Где он? Что делает? Не то, чтобы она так уж жаждала его видеть - нет! Скорее, её даже смутил бы, наверное, его визит. И тем не менее, она была в полной растерянности, а обсудить свои ощущения, свои сомнения, растерянность, она могла или с ним, или сама с собой. Светлана пошевелилась на диване, устраиваясь поудобней, и новая боль дала о себе знать. Она поморщилась и подумала, что в будущем стоит избегать таких гримас, чтобы не выдавать себя. О, мужчинам нравится лицезреть подобные гримасы у женщин - они, как бы, подчеркивают "доблесть" мужчины, проявленную ночью. Светлана слышала, читала о самодовольных ухмылках, появляющихся на их лицах, при виде "неудобств" женщин утром. Но видеть их ей еще не приходилось. И она была этому рада, потому что, ей всегда казалось, что она бы дала оплеуху, самодовольно ухмыляющейся физиономии.
Силиан вошла до того, как девушки закончили свои труды. Она от двери нашла принцессу, и слегка затормозила, оглядывая её. Наблюдать за ней вот так, исподтишка, не предупредив, считалось не корректным, было не принято в их кругах, но Силиан иногда пренебрегала правилами. Ей хотелось хотя бы немного понаблюдать за реальной принцессой, без маски. А в том, что маска будет тут же надета, стоит ей лишь дать понять, что она здесь, Силиан не сомневалась. Принцесса была задумчива. И спокойна. И казалась другой. Силиан всего несколько раз встречалась с ней, но ей казалось, что она не плохо успела разобраться в девушке, и мотивах, которые движут ею. Эти мотивы не нравились ей, да и сама девушка особых симпатий не вызывала. И все же, она надеялась, что сын не будет несчастлив в браке. В конце концов, ее брак тоже был политическим. Но она никогда не чувствовала себя несчастной.
Нынешняя принцесса - принцесса, потерявшая память - не сильно напоминала ту, до болезни. Силиан решила, что пришло время дать о себе знать.
- Доброе утро, Авилан, приветливо и спокойно поздоровалась она.
Светлана вздрогнула, но ей удалось удержаться, что бы не вскочить с постыдной поспешностью. Вместо этого она медленно поднялась, стараясь ни одним мускулом не выдать новый приступ боли. "Господи, - думала она, - хоть бы Друиен обучил меня хоть какому то минимуму этикета. Если я вдруг попытаюсь изобразить нечто вроде реверанса, я или упаду, или окажусь в более глупом положении, потому что понятия не имею в ходу ли они здесь". Поэтому, Светлана не пыталась ничего изображать, лишь, повернувшись лицом к матери принца, чуть наклонила голову, решив, что не стоит задирать подбородок - это может быть воспринято как высокомерие, а оно пока неуместно. А ещё, она постаралась не пялиться с удивлением на женщину, которая выглядела гораздо моложе чем, она - в той жизни.
- Доброе утро, ваше величество, - ей все же не совсем удалось скрыть удивление в голосе - королева-мать была бесподобна, вот уж такой свекрови Светлана явно не ожидала. - Прошу вас, проходите, присаживайтесь.
- Спасибо, дорогая. Но прошу вас, зовите меня просто по имени. Силиан. К чему нам эти церемонии, ведь мы же уже почти родня, и были бы уже родней, если бы не этот прискорбный инцидент. Надеюсь, вы себя чувствуете лучше? - спросила она, присаживаясь рядом с принцессой. Девушка села следом за ней, и от королевы не укрылась легкая дрожь, пробежавшая по её телу.
- Спасибо, ваше величество. Мне гораздо лучше. Насколько я понимаю, ваш сын на завтра назначил наше бракосочетание...
- Силиан, меня зовут Силиан. Прошу вас, Авилан, давайте обойдемся без церемоний.
- Я постараюсь, - отвечала девушка. Ей было неловко - казалось, что взгляд будущей свекрови уж слишком пристален. Но в этот момент королева-мать повернулась к столу, оглядывая сервированный столик, выбирая, с чего бы начать завтрак. На некоторое время воцарилось молчание. Светлана не знала о чем говорить, а Силиан уделяла уж слишком много внимания блюдам на столе. Наконец, она произнесла как бы, между прочим, - Скажите, Авилан, а так ли уж необходимо было проводить эту ночь в объятиях мужчины, если вы знали, что утром вы встречаетесь со мной? - Она тут же повернулась к девушке, вновь пристально впиваясь в нее взглядом, но ей не удалось уловить ни тени испуга или смущения на лице будущей невестки. Единственное, что изменилось - принцесса больше не смотрела ей в глаза, а наблюдала за своими пальцами, сложенными домиком. Она не вздрогнула, услышав этот вопрос, не подняла взгляд, и, казалось, что она вообще не слышала вопроса. Поэтому, и отвечать на него не собиралась.
- Я понимаю, дело молодое, вам хочется погулять, тем более, что вы выходите замуж без особой радости, - продолжила Силиан, видя, что Авилан никак не реагирует на ее слова, - но вы забываете, что вы - невеста принца. Находитесь в его доме, под его крышей. Поступая так, вы оскорбляете его перед лицом всего королевства.
Светлана молчала. Она видела свое лицо в зеркале, и считала, что делать невинное лицо, отрицая очевидное, было бы глупостью. И в то же время, она не знала, что сказать в ответ. Да и стоит ли вообще что-то говорить? Понимала только, что ни в коем случае нельзя виновато оправдываться. Она представила себя, стоящей на коленях, с мольбой заглядывающей в лицо Силиан, и умоляющей: "Тетенька королева. Простите меня, я больше не буду!!!" Ей едва удалось сдержать смешок от такой перспективы, но вместо смешка, она плотно сжала губы - даже в детстве, маме, она никогда не говорила "прости меня, я больше не буду", когда та наказывала ее за провинности, а уж теперь - и подавно, просить ни кого и ни о чем не станет. Она снова подняла спокойный взгляд на королеву: "А ведь у Силиан даже мысли не мелькнуло, что тем самым мужчиной мог быть ее сын. Откуда такая уверенность? И что ей наговорил Слемион?".
- Ваше величество, - начала она, - вам не стоит беспокоиться об этом. Репутация принца не пострадает.
- Да неужели?!? - саркастично осведомилась королева. - А не проще ли было, дождавшись брака, ублажать свое сладострастие в постели с законным супругом?
- Насколько я понимаю, - спокойно продолжала Светлана, стараясь не выпускать наружу свое внутреннее волнение, - наш брак с принцем Слемионом не более, чем политический шаг, формальность. И не предполагает совместных спален. Разве что,.. - она на миг задумалась, потом кивнула головой, - разве что, придет пора обзавестись наследником. Появление наследника регламентировано договором о нашем браке?
Королева в удивлении смотрела на принцессу. Она, не столько словами её была удивлена, сколько тоном, интонацией. Эта новая Авилан, и впрямь, отличалась от той, которая была раньше - Слемион прав. Она не походила ни на девочку, с которой когда-то решили связать сына, и которая во время помолвки ни минуты не могла усидеть спокойно, все время ёрзала, пыталась улизнуть. Сколько шума она тогда создавала - маленький ребенок, ставший в 4 года заложником союза двух держав. Не походила она и на девушку, которая прибыла на Эквинет, чтобы сочетаться с её сыном.
Силиан казалось, что перед ней другой человек - более взрослый, сдержанный, спокойный. Что сделала бы Авилан до падения в церкви в ответ на такое замечание матери принца? Наверняка, постаралась бы оскорбить будущую свекровь в ответ, выбирая для этого самые невинные, казалось бы, выражения, имеющие за собой общий смысл приблизительно такого толка: "А не пошла бы ты, бабуся...". ТА Авилан была резкой, порывистой, несдержанной. Эта, скрывая волнение, демонстрировала спокойствие.
- Итак, - наконец сказала Силиан, после некоторого молчания, - значит, вы на самом деле ничего не помните.
- Ничего. И я уже устала повторять это снова и снова. Только наш милый доктор не задает мне вопросов, и не переспрашивает о вещах, которые я должна помнить.
- И кому же вы повторяете о своей амнезии "снова и снова"? У вас частые гости за последние дни? - с усмешкой поинтересовалась королева.- А мне казалось, что вы еще недостаточно оправились после болезни... Впрочем, судя по следам, оставленным вашим ночным гостем, вы достаточно хорошо себя чувствуете. Во всяком случае, для других. Только перед моим сыном вы разыгрываете "умирающую", - последние слова были произнесены жестко, с заметных холодом в голосе.
Светлана колебалась всего секунду, после чего, со вздохом произнесла:
- Силиан, я могла бы вам нагрубить в ответ, или ничего не отвечать, но я понимаю ваши материнские чувства, озабоченность судьбою сына. Именно поэтому, я сейчас совершу то, что в будущем совершать не собираюсь, а именно - попытаюсь оправдаться в ваших глазах. Итак, вчера вечером меня "угостили" сильнейшим афродизиаком. Не спрашивайте "кто?", - тут же перебила она сама себя, видя, что Силиан чуть приоткрыла рот, будто стараясь что-то сказать. - Это к делу не относится. Из создавшегося выхода был только один выход, т.к. никакими иными средствами - в том числе и медицинскими, невозможно было справиться с результатом действия этого препарата.
- Но вы могли бы позвать моего сына, что бы он помог вам, - все же перебила её будущая свекровь.
- Не могла бы! - отрезала Светлана. - Мы, за несколько часов до этого, поссорились с вашим сыном, как раз на этой почве. Я отказала ему. Поэтому, не могла позвать его, когда мне потребовалась помощь именно в таком контексте. Вы бы тоже так не поступили, ваше величество. И в тоже время, вы можете не волноваться о репутации принца - она не запятнана. Мужчина, которого нашел для меня Друиен, не знал, что имел дело с принцессой. Я для него была всего лишь таинственной незнакомкой.
Они помолчали.
- Вы знаете, - наконец заговорила Силиан, - у меня накопилось столько вопросов к вам, которые, увы, я не могу сейчас задать вам из-за вашей потери памяти. Все эти вопросы - беспокойство матери о судьбе своего единственного сына. Не смотря ни на что, я хотела бы видеть его счастливым в браке. Возможно, я бы меньше беспокоилась об этой стороне его жизни, если бы и он, в ответ на ваше равнодушие, был так же холоден к вам. Увы. В этом вопросе он более уязвим, нежели вы. И, тем не менее, вы правы. Если бы я была на вашем месте, я не стала бы звать на помощь человека, которого перед этим отвергла. Этот ваш брак... Я с самого начала не была ему рада - все-таки, между вами большая разница, к тому же, между вами нет ничего общего, не могло быть. Даже детьми, вы отличались друг от друга, как земля и небо. Я помню вас в 4 года, помню, каким был мой сын в этом же возрасте. - Силиан снова помолчала, а Авилан не решалась её перебить, впитывая информацию, которая хоть немного могла расширить область знаний о новом мире, и людям, населявшем его. - Нет, я не была рада заключению этого союза, но не противилась ему никогда - в нашем кругу именно таким образом и заключаются браки. Наш брак, с отцом Слемиона тоже был политическим шагом, как и брак ваших родителей. И, тем не менее, оба наших брака были удачными, счастливыми. Поэтому, надежда, что все закончится удачно, у меня оставалась. Да и сейчас еще не умерла. Но, даже если ваш брак и не сложиться, иного пути нет. Это единственный путь сохранить наши миры, не позволить конгломерату Серединных земель поработить их, опустошить, и, в конце концов, уничтожить.
- Конгломерат Серединных земель? Это еще что такое?
- О, это страшная сила, пожирающая мир за миром, планету за планетой. Противостоять им может Гильдия окраинных миров. Но Гильдии не нужны слабые планеты, слабые миры. И Хания и Эквинет и сами по себе не слабы, но по настоящему сильными они станут, лишь объединившись. Лишь на этом условии Гильдия согласна включить наши планеты в свой состав, обеспечить защитой. Все это понимают, именно поэтому, вашему браку уделяется столько внимания, именно поэтому, мой сын так торопит с его заключением. Гильдия выдвинула нам временные рамки. Мы должны вписаться в них.
- А что было бы, если бы я умерла? Не выжила? Это ведь было вполне реально.
Силиан немного помолчала, невидящим взглядом уставившись в какое-то блюдо на столике. Они - яства - так и остались нетронутыми. Обе женщины были слишком взволнованы разговором, чтобы думать о еде.
- Силиан? - нетерпеливо напомнила о себе Светлана.
- В Гильдию может вступить только объединенное государство, состоящее из таких крупных миров, как Эквинет и Хания, а также, нескольких поменьше - Амтиния, Рагдион, Третьин и другие. Ни одно из мелких королевств и не думало возражать против данного союза, ведь они, в какой-то мере, так и не потеряли бы своего суверенитета, и в то же время, получили бы защиту и поддержку. Только вы, милая Авилан, изо всех сил тянули с заключением этого брака, как будто вам нравилось ходить на грани, на ниточке хрупкого мира и равновесия. В конце концов, главам торговых и политических гильдий Хании удалось вас убедить. - Снова пауза, на этот раз - короткая. - Если бы случилось непоправимое, Эквинету пришлось бы захватить Ханию, и, таким образом, объединить оба королевства. К несчастью, у вас больше нет родственников, с которыми можно было бы заключить какой-либо союз, не только брачный. Поэтому, захват был бы разумен и оправдан, и в то же время - у него нашлось бы немало противников, которые осложнили бы всю ситуацию, постарались бы сделать ее неразрешимой.
- А что случилось с моими родителями? У меня нет братьев и сестер? Почему я одна?
- Нет, вы единственное дитя своих родителей, так же, как и Слемион - мой единственный ребенок. В королевских домах не принято иметь более одного ребенка. Так повелось давно, очень давно. Дабы избежать распрей и войн, возникающих в ходе недоразумений с наследованием. Что касается ваших родителей, они пропали без вести, предположительно - мертвы, где-то в районе пояса астероидов между седьмой и восьмой планетами звезды R, из созвездия Зайца. Ваши родители любили гонки на космических катерах. В тот раз, они возвращались с очередной гонки, когда связь с ними внезапно прервалась. Тут же была отправлена поисковая экспедиция в район, где в последний раз они вышли на связь. После тщательных поисков, был обнаружен их катер в указанном мною ранее месте. Но ни каких следов ваших родителей. Впрочем, как не были обнаружены и следы взлома, говорившие о проникновении чужих на королевский катер. Ваши родители, как будто, испарились. Поиски в окрестностях, на астероидах и планетах ничего не дал. Не поступило ни слова о похищении или выкупе. Ничего. Было решено, что они, скорее всего, каким то образом и где-то погибли.
- Почему Слемион не стал мне об этом рассказывать?
- Чтобы не стать для вас гонцом, дурную весть приносящим, - усмехнулась Силиан. - Из-за вашей памяти, он считал, что расскажи он вам об их смерти, об их пропаже... Он не хотел вас огорчать. Впрочем, я вижу, что вы не проявили особых эмоций.
- Не проявила. Потому что, я совсем их не помню. Не помню даже, как их зовут... звали.
- Вашу маму звали Ривиан. Отца - Нитанель. Вы похожи на отца. Настолько, насколько может быть похожа женщина на мужчину. Только овал лица и нос у вас материнские. Все остальное - отцовская копия. Вы его любили гораздо сильнее, нежели мать. Он вас - обожал, баловал, выполнял все ваши прихоти. Так было во времена вашего детства. Потом, вас отправили в закрытую школу, откуда (по слухам) вы неоднократно сбегали. И лет в 11-12 вас вернули домой, решив, что проще нанять учителей на дом, и хоть как-то контролировать ваше поведение.
- Откуда вы знаете такие подробности? Вы были подругами с мамой?
- Нет, не были. Мы были знакомы когда-то - вместе учились в школе, хотя в разных группах. Потом надолго потеряли друг друга из вида и встретились уже после рождения вас. Вернее, на помолвке моего сына с вами. Ваша мама долго не выходила замуж, считалась едва ли не старой девой, когда Нитанель взял ее в жёны. Они любили друг друга. И ваша мама не искала тепла еще где-либо, кроме как у вашего отца. Поэтому, у нее практически не было подруг.
Они снова помолчали. Наконец, Силиан сообщила, что ей пора уходит. Уже прощаясь с девушкой, она вдруг произнесла:
- Авилан, не могли бы вы кое-что мне пообещать?
- Что именно?
- Прошу вас, дайте моему сыну шанс. Не отвергайте его так рьяно, вы же его совсем не знаете. Не торопитесь.
- Я постараюсь, - тихо и спокойно ответила Светлана.
Глава 12.
Слемион был задумчив. И все же, не настолько, что бы не заметить некоторую рассеянность у своего друга и помощника Эдейбиона. А это было ему не свойственно. Тем более, когда речь шла о делах. Нет, Эд всегда был весельчаком и шалопаем. С самого детства. Слему нравилось это его качество, именно оно привлекло его в те давние времена. С тех пор, им многое довелось пережить вместе, многое испытать. Слем видел его разным, и знал, что когда нужно сосредоточиться, когда речь идет о чем-то важном, Эд умел прятать очень глубоко все свои "хохмочки", становясь спокойным, собранным, сосредоточенным. Сейчас был именно такой разговор - разговор, при котором принцу нужна была вся собранность личного помощника. Слем и за собой видел этот грешок - мысли его то и дело возвращались к Авилан, он пытался представить себе, в каком русле протекает беседа между ней и его матерью. Не получалось. Принц досадовал на себя, досадовал на эту некоторую "одержимость", и надеялся, что, хотя бы Эд не даст ему погружаться в размышления о невесте, но друг все больше молчал. Хмурил брови и рассеянно ерошил свои кудрявые волосы. На миг Слемион залюбовался кудрявой головой друга. Его длинные рыжие волосы были собраны в хвост и лишь небольшой островок - от лба к затылку - был коротко острижен. Не настолько, все же, коротко, чтобы не позволить им виться, разбрызгивая блеск солнечных лучей от кудрявых спиралек и верх, и в стороны, освещая, казалось бы, некоторое пространство вокруг Эда дополнительным свечением. Ни у кого больше не было таких волос, такой прически. Эд поражал ею равно как мужчин, так и женщин - мужчины завидовали ему, женщины млели в его присутствии. И, любуясь его волосами, а также, его потрясающими зелеными глазами, которые так ярко сверкали на фоне рыжеватых бровей и ресниц, женщины не замечали ни его сломанного носа, напоминавшего клюв хищной птицы, ни шрама под его правым глазом. Эти особенности могли бы испортить его внешний облик, но наоборот, добавляли ему некий ореол романтичности. И только Слемион знал, что никакой романтикой здесь и не веет - и сломанный нос, и шрам под глазом, Эд заработал еще в детстве, во время драки, когда бросился защищать малыша Слема, посчитав, что этот новичок в частной школе не заслуживает того, чтобы его отлупили трое старших отморозков.
Нет, подружились они, все-таки, не тогда, не после той драки. Слему понадобилось несколько месяцев, что бы понять - каков на самом деле этот рыжий мальчишка, а потом и еще несколько месяцев, чтобы и Эдейбион заметил и оценил его. Но с тех пор, дружба их была неизменной, прочной.
Слемион снова взглянул на друга. Эд стоял у окна и любовался простирающимся за ним видом. Во всяком случае, так казалось со стороны. Вид за окном, и в самом деле, был ошеломляющим. Слем сам неоднократно замирал в восторге у окна, любуясь блеском хрустальных пиков горного хребта Архраат. Но, и в то же время, за все эти годы, эта картина стала привычной и ему, и Эду. Поэтому, уделять время виду из окна, вместо того, чтобы со всем вниманием отнестись к делам - этого он от своего друга не ожидал. Именно поэтому, Слем, в конце концов, решился спросить:
- Эд, дружище, тебя что-то беспокоит?
- Что? - рассеянно переспросил друг, казалось, даже не услышав его.
- Эд, ты слышишь меня? Что с тобой?
- Со мной? - Эдейбион наконец услышал своего принца, развернулся к нему лицом, взгляд его стал острым, сосредоточенным. - О чем ты, Слем?
- Я о чем? Это ты о чем? Мы с тобой говорили о конвенционном соглашении - ты не забыл?
- Нет. Мы и продолжаем о нем говорить.
- Ты уверен? По-моему, уже минут 10 мы вообще молчали, занятые каждый своими мыслями. Но я то обратил на это внимание, а ты, по-прежнему, продолжал бы витать в облаках, если бы я тебя не окликнул. Где ты витаешь, Эд?
- Я не витаю.
- Вот как? Что же ты делаешь? Любуешься пейзажем?
- Каким пейзажем? - хмуро спросил Эд.
- Тем самым, который за твоей спиной, тупица,- закатывая глаза с усмешкой простонал Слем. - Эд, дорогой, я не узнаю тебя... Ты болен?
- Я здоров! - Отрезал Эд. - Просто и в самом деле залюбовался видом.
- Угу. Как же. Я бы поверил в это, если бы...
- Хватит, - перебил его Эд. - Мы продолжаем или как? Кажется, кто-то торопился с составлением соглашения.
- Я и тороплюсь. И даже очень. Но, во-первых, если ты забыл - мы уже почти закончили, а во-вторых, - я все же не настолько тороплюсь, чтобы не попытаться выяснить у своего лучшего друга, что с ним происходит.
- Да ничего не происходит, Слем, что ты заладил? - с досадой проговорил Эд.
- Эд, я ведь тебя знаю не один год...
- Слем, послушай, давай все же не отвлекаться от дел. Нам осталось обсудить всего... - он заглянул в свой экземпляр черновика соглашения, обратив внимание, что автоматически зачеркивал и записывал, толком не вникая, в каждый из обсуждаемых пунктов, но сейчас, совершенно не помнит, что именно выдвигал "за" или "против" по всем вместе, и по каждому в отдельности. - Всего 3 пункта. Давай закончим, я отнесу бумаги в канцелярию...
- И смоешься от ответа на мои вопросы?
- Слем, что значит "смоешься"? Фи, вульгарно то как! Ваше высочество, вам бы не пристало выражаться подобным лексиконом, как мальчишке из задворков. Что скажут ваши поданные, наши придворные кавалеры и дамы, и, в конце концов, ваша собственная невеста? - К Эдду, наконец-то, вернулось его зубоскальство, он улыбнулся, открывая в улыбке свои превосходные зубы. Глаза его насмешливо засверкали.
- Это тебе не поможет, - улыбнулся в ответ Слем. - Я с тебя теперь не слезу.
- Да неужели? Ты пугаешь меня, мой повелитель. Я всегда знал, что нравлюсь тебе, но чтобы настолько...
- Настолько-настолько. И даже еще больше. И чем больше, ты будешь уходить от ответа, тем сильнее я буду убеждаться, что тебе есть что скрывать.
Эд снова улыбнулся, потом, преувеличено мечтательно вздохнул и ответил:
- Ладно. О, святая Эквита, вижу, что ты не отстанешь. Давай для начала все же разберемся с делами, - ты не забыл, что через пол часа у тебя совещание с собственным главнокомандующим, с представителями гильдий и главами всех религиозных представительств. Кроме того, нужно отдать последние распоряжения к завтрашней церемонии. Ты уверен, что хочешь заключить брак в узком кругу, не приглашая широкую публику?
- Я уверен. И я тебе благодарен, что ты напомнил мне, что у меня сегодня свободного времени еще меньше, чем обычно, - мрачно проворчал Слем.
- Да ладно, Слем. Не вешай нос. Послушай, почему бы нам сегодня не пообедать в уединении, мы смогли бы поговорить о чем-то, что не касается дел государства.
- Мне нужно втиснуть в свое расписание еще встречу с матушкой.
- Зачем? Вы обычно встречаетесь не часто, а тут...
- Она сегодня завтракает с Авилан.
- Ага. Опять Авилан. Ну, еще бы, кто бы сомневался. Так, значит тем более, нам стоит пообедать вдвоем и обсудить твою невесту.
- Эд!
- Слем, не нужно таких взглядов! У тебя трудности. Может быть, я смогу что-то подсказать. В то же время, может быть, ты сможешь что-то подсказать мне. - Видя, как Слем в удивлении вскидывает брови, Эд только торопливо отмахнулся. - Думаешь, у меня не может быть проблем, в разрешении которых потребуется совет? Именно поэтому, я и настаиваю на совместном обеде. Договорились.
- Хорошо. Я согласен, а сейчас вернемся к нашему соглашению...
День и в самом деле выдался особенно напряженным. Он с трудом смог выделить время, чтобы встретиться с матерью и Друиеном. Доктор убедил его, что Авилан идет на поправку, и, что брачная церемония, назначенная на завтра, не подорвет ее сил. Все же доктор попросил Слема не настаивать пока на пышном праздновании, т.к. многолюдные сборища принцессе еще вредны. Разговор же с матерью, ничего не прояснил - Силиан все еще была в некоторой растерянности после встречи с будущей невесткой, и сказала, что ей тоже кажется, будто принцесса изменилась. Но она, также, сказала, что не уверена - к лучшему эти изменения, или к худшему.
Слем и сам этого не понимал, иногда ему казалось, что и изменений никаких не наблюдается. Те взгляды, которые он несколько раз ловил на себе, противоречили вчерашним словам, отвергавшим его. И Слем злился. За эти два года, прошедшие со дня их помолвки, Слем как-то смирился, что его невеста не испытывает к нему нежных чувств. Что ж, так бывает. Он уже далеко не мальчик, ему довелось многое пережить, у него было предостаточно женщин. В некоторых из них он влюблялся, к другим - испытывал только влечение. Ему часто приходилось избегать любовных ловушек, на которые так горазды женщины, жаждущие получить мужчину в собственническое обладание. Ему так часто удавалось уклоняться от стрел амура, выпускаемых женщинами, вышедшими на охоту в своих брачных игрищах. И его удивляло то властное чувство, охватившее его, когда он два года назад возобновил свое знакомство с девочкой, ставшей красивой девушкой. Иногда ему казалось, что его влюбленность в невесту - всего лишь, уязвленное самолюбие отвергнутого мужчины. Он не привык к тому, что может быть отвергнут. А тут... И не кем то там, а собственной невестой.
Но с тех пор, как Авилан очнулась, что-то изменилось. Он уже не думал о самолюбии, чувство как то разнилось с тем, что он испытывал до болезни принцессы. Он чувствовал, что сейчас очарован ею еще сильней. А она снова его отвергла. Хотя, казалось, что ее влекло к нему не меньше, чем его к ней. Она и сама это подтвердила, когда он уходил. Но она не уступила. И он провел ночь с другой.
Он досадовал на себя. Вчера, после встречи с Авилан, после того, как он поговорил с матерью, попросив её рассказать принцессе о её родителях за завтраком, он должен был отправиться в тронный зал и, примыкавшие к нему гостиные, что бы напомнить гостям, все еще находившимся в его замке, что он - жив, существует и помнит о них. В крайнем случае, он мог бы отправиться в собственные покои и лечь спать. Вместо этого, он отправился к своей старой любовнице, которая всегда была ему рада, ничего не требуя в замен, и всю ночь доказывал скорее себе, что "не очень то и хотелось" ему оказаться в ТОЙ постели. Не доказал. Хотелось. И, так и не удалось полностью отрешиться от образа невесты в объятиях любовницы. Как итог - тело получило удовольствие, но удовлетворения так и не последовало.
Дверь без стука распахнулась. В комнату стремительно вошел Эд. Через распахнутую дверь кабинета, Слем видел, как слуги быстро накрывают на стол в малой столовой его апартаментов.
- Ну что, ты готов? Я голоден, как звуол, вышедший на охоту. Как-то сегодня я пропустил завтрак, так что... - Эд присел на краешек стола, за которым сидел Слем. - Ты опять предаешься грустным мыслям?
- Зато ты, я вижу, оправился от своей задумчивости.
- Ха! "Задумчивый Эд"! Не находишь, что это - из области нереального?
- Нахожу, - усмехнулся в ответ Слем. - Я даже подумал, грешным образом, что ты влюбился. А вот это то - точно из области нереального. Ты ведь у нас из тех, кто любит всех женщин, и ни кого в отдельности.
- Ты же знаешь, я не могу остановить свой взгляд на одной, когда вокруг так много красивых женщин.
- Но ты уделяешь время и не очень красивым малышкам, а довольствуешься и "просто симпатичными".
- Это потому, что "просто симпатичные" зачастую гораздо темпераментней, нежели "невероятные красавицы".
- Да неужели? Ты провел исследование?
- Не то, что бы... Но все же, мой огромнейший опыт мне говорит именно об этом.
- Ты когда-нибудь начнешь ценить в женщинах что-то помимо внешности и темперамента?
- А я и ценю. Мне нравится еще нежность, горячность, рискованность, авантюризм, целеустремленность. И еще, пожалуй, самоотдача.
- Не странноватый набор? А где же ум, душевность, порядочность, к примеру?
- Слем, ну право слово, разумеется, эти качества тоже входят в список желательных черт женщины, но находятся далеко не на первом месте. И, Слем, прежде чем ты, не подумав, вознамеришься прочесть мне лекцию о качествах женщины, всегда ценимых более прочих, хочу напомнить, что я то не собираюсь жениться. И когда я оцениваю женщину, я оцениваю её, исключительно, как кратковременную любовницу, а не как долгосрочную спутницу жизни.
- А мне не нужно это напоминать. Я и так знаю, что тебя вряд ли когда-нибудь заманят в сети брака.
- Я же - не ты. Надо мной не довлеет обязанность продолжателя рода. Да и есть, кому этот род продолжить - моя сестричка оказалась каким-то анахронизмом - родила четверых детей. Это уму непостижимо. От нее и двух то никто не ожидал, а тут - четверо. И все - мальчишки.
- А не о них ли ты размышлял нынешним утром, - усмехнулся Слем, вставая, и, направляясь к столу. Эд следовал за ним. - Наверное, тебя беспокоила их будущность?
Эд фыркнул, удобно устраиваясь у столика с яствами. Он сначала распахнул, а потом, чуть задумавшись, и вовсе скинул с себя роскошный камзол цвета нежной зелени, который так выразительно подчеркивал ясность его глаз. После - раскрыл ворот рубашки, цвета светлого золота, закатал по локти рукава, открывая взору свои красивые, сильные руки, с длинными, ухоженными пальцами, с тонкими, но не хрупкими запястьями. Эд потянулся к кувшинчику с вином, взмахом руки отсылая слугу - находясь наедине друг с другом, они могут и сами себя обслужить. Разлил вино в тернизийские кубки горного хрусталя, поднял свой, любуясь в отблеске света чистотой напитка, и, улыбаясь насмешливо и проказливо, провозгласил:
- За женщин?
- Ты не исправим, - Слем расхохотался.
- Не знаю - не знаю, - Эд пригубил вино - оно было ароматным и терпким - как раз таким, какое он и любил. - Кто знает? Может быть, я просто еще не встретил ту самую женщину?
Слем снова хотел расхохотаться, но заметил, что Эд, разглядывающий вино в своем кубке, произнес эти слова с некоторой задумчивой серьезностью.
- Кто она? - спросил он тихо.
- Что? - Эд слегка вздрогнул, и принц понял, что задумчивость его уже перешла границу того, что называется "легкой".
- Кто она, Эдде? О ком ты думаешь все это утро?
Эд посмотрел на друга, потом - на кубок в своей руке, осушил его и потянулся к блюдам. Слем тоже молчал и не сводил с него взгляда, но через минуту уже тоже потянулся к столу. Какое то время ели в молчании, насыщались, хотя, было заметно, что Эд ест как бы через силу, с наигранной сосредоточенностью.
- У тебя появились от меня тайны? - наконец, не выдержал Слем. - Вот уж, чего я не мог себе представить - что ты будешь утаивать от меня своих женщин.
- А я и не утаиваю, - откликнулся Эд, отодвигаясь от стола. Его длинные пальцы держали вновь наполненный кубок, лаская витиеватый узор. - Я просто не знаю, что тебе сказать.
- Ты, да чтобы не знал, что сказать о женщине?
- Если бы я сам хоть что-то о ней знал.
- ...? - принц недоуменно вскинул брови.
- Я не знаю ни кто она, ни как она выглядит, ни откуда она и как долго здесь пробудет. И пробудет ли? Или она уже скрылась, и я больше никогда ее не встречу...
- Я ничего не понимаю. Ты можешь объяснить с самого начала?
- Попытаюсь. Только, не уверен, что это прояснит ситуацию.
- Ты все же начни.
- Вчера вечером у меня было какое-то странное настроение, мною овладела какая то странная нерешительность. Я все никак не мог решить, кому отдать предпочтение в эту ночь - Леди Рейтен, юной Владике или жене Дувуарского посла - Займени. Все три, поистине - прекрасны, чувственны и обворожительны. И, что немаловажно - все три недвусмысленно сказали "да". Я уже подумывал, а не удастся ли мне уговорить их посетить мою опочивальню одновременно, чтобы предаться любви сразу трех женщин, но в этот момент ко мне пришел Камир.
- Камир? Это еще кто? - спросил Слем, когда Эдейбион сделал паузу. И с удивлением заметил, что тот как-то замялся.
- Камир - это старый сводник из "зеленого квартала". Я иногда...
- Что? "Зеленый квартал"? О, Эквита! Эд, ты с ума сошел?
- Слем...
- Что "Слем"?! Эд, мои ребята проводят рейды в "зеленом квартале", пытаясь очистить его от всякой швали, пытаясь бороться с теми, кто нарушает законы, которые мы с тобой, Эд, и создаем! И что же я слышу? Что ты - мой верный друг, помощник и соратник - якшаешься с кем-то из "зеленой швали"!
- Ты, видимо, тоже с кем-то "якшаешься", - саркастически произнес Эд, - судя по твоему лексикону. И, прежде чем ты ринешься снова в бой с обличительной речью, я тебе расскажу, что меня связывает с Камиром. Если ты позволишь, конечно же, мне продолжить, а не решишь разочарованно хлопнуть дверью, не желая меня более видеть.
- Хлопнуть дверью? - Слем немного остыл, но на сарказм друга ответил не менее саркастическим тоном. - Не забыл ли ты, мой верный друг, что находишься в МОИХ апартаментах, а посему, именно ты мог бы хлопнуть дверью, но не я.
- Мне уйти?
- Нет уж! Я хочу дослушать все до конца, а еще хочу узнать, что тебя связывает с Камиром.
- Меня с ним связывают амитеняне.
- Что!?!
- Не перебивай! Дай договорить. Ты прекрасно знаешь, что, несмотря на твой запрет, несмотря на проверки и зачистки, проводимые СОВП (служба охраны внутреннего порядка), амитеняне появляются на Эквинете. Многие из них проникают весьма открыто - в числе домашней челяди послов, являющихся лицами неприкосновенными. Именно поэтому, несмотря на рейды, проверки, зачистки, мы сталкиваемся с этим сексуальным беспределом, творимым в "зеленом квартале".
Я познакомился с Камиром во время одного из рейдов, в которых, как ты знаешь, я принимаю активное участие. Камир выскочил нам навстречу с криками о помощи. Банда распоясавшихся молодчиков, не довольствуясь женщинами, которых подобрал для них Камир, решили расширить "круг своих интересов". Они все были пьяны. Пьяны и от горячительных напитков, и от амитенянского "лекарства". Молодцы ворвались в жилые комнаты дома Камира, взломав запертые двери вместе с тонкими стенами, разделявшими "рабочую" и жилую половины. Комнаты были пусты. Из всей семьи у Камира была только его внучка, оставшаяся сиротой после гибели сына Камира и его жены на Мелони 4, попавшем во власть Конгломерата Серединных земель (КСЗ).
Девочке было всего ничего - 11 или 12 лет, а эти мерзавцы втащили ее в "рабочие комнаты", опоили амитенянскими соками и приготовились насиловать. - Эд снова замолчал.
- Вы с ребятами успели? Пришли вовремя?
- Это, смотря как сказать, - криво усмехнулся Эд. - Мы прибыли до того, как мерзавцы стали ее насиловать. Они, видите ли, ждали, когда девочка "разогреется", чтобы была "погорячей" и активно содействовала своему собственному изнасилованию. - Видя, как Слем с отвращением сморщился, Эд продолжил, - Если бы не это их желание, кто знает, в каком состоянии была бы девочка к тому моменты, когда мы прибыли.
- Ну и? Вы прибыли вовремя. Спасли девчонку, и Камир теперь благодарен бесконечно? Что же он...Как же он благодарит вас за спасение внучки?
- Слем, погоди. Не торопись и дай себе время подумать. Да, мы прибыли вовремя, чтобы не дать свершиться физическому насилию, но ее уже опоили к тому времени "волшебной слюной", и девочка уже была на взводе, и ей требовалась помощь иного ранга...
- О, святая Эквита, - прошептал Слем. - Только не говори мне, что именно ВЫ ей помогали. Что девочка, избежав изнасилования одной группы мужчин, подверглась "лечению" посредством другой группы.
- Слем, ты прекрасно знаешь, что от ЭТОГО есть только одно лекарство. Вот, только, не нужно делать из нас мерзавцев! Нет! Ребята ушли дальше в рейд, уводя арестованных молодчиков. С девочкой остался я. Я один. Я не мог уйти. Ей было плохо. Камир плакал - даже если бы он не был так стар, его религия не позволила бы ему прикоснуться таким вот образом к собственной внучке. Поэтому, я остался. И оставался до тех пор, пока действие афродизиака не прошло. Это нелегко, Слем. Нелегко выдержать этот темп. Ты с этим никогда не сталкивался и не заешь, что очень немногие могут столкнуться с опоенной женщиной один на один - чтобы помочь ей, требуется или группа из нескольких человек, либо же, "спаситель" должен и сам "испить".
- Ты испил?
- Нет! Я никогда не пользуюсь этим способом. И я никогда не делю женщину с другими мужчинами.
- Что значит "никогда"? Ты что - не единожды помогал подобным образом?
- Ты угадал. После той ночи Камир собрал группу, состоящую из таких же, как и я - одиночек, способных помочь тем, кто в помощи такого рода нуждается. Мы помогаем тем, кого насильно опоили этой гадостью, и кто не хочет превращать "лечение" в групповое совокупление.
Они снова помолчали, выпили вина. Потом Слем заулыбался:
- Так значит, ты у нас герой-спаситель? Может быть, тебя и орденом наградить? Сколько "спасенных" у тебя на счету?
Эд хотел что-то сказать в ответ, но Слем снова его перебил:
- Так значит, когда вчера Камир пришел к тебе - он призвал тебя на помощь?
- Да. Это так.
Глава 13.
В дверь постучали. Это было неожиданно. Обычно никто не прерывал трапезы принца, если он желал остаться один или в чьей-либо компании и заранее давал об этом знать. Если его беспокоили, значит, дело было важным.
- Войдите.
Дверь отворилась, на пороге стоял один из его охранников. Склонившись, он ожидал, пока принц позволит ему заговорить.
- Что-нибудь случилось?
- Ваше высочество, прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, но вы просили докладывать, если кто-то посетит ее высочество принцессу Хании - Авилан.
- Её кто-то навестил?
- Пока нет, но несколько минут назад принцесса дала понять охране, что ожидает гостя, и просила его пропустить.
- Гостя? Кого же? Она назвала?
- Да, ваше высочество. Герцога Вайнеку.
- Так. Понятно. Герцог должен прийти один?
- Её высочество точно не уверена. Она сказала, что он будет или один, или в сопровождении. Пропустить нужно в любом случае.
- В котором часу ее высочество ожидает герцога?
- Точно не знаю. Нам было сказано - после обеда.
- Спасибо. Вы можете идти. - Когда охранник вышел, принц обернулся к своему другу. - Ну и что ты на это скажешь?
- А что я могу сказать? Только то, что ваша невеста, дорогой принц, похоже, оправилась настолько, чтобы принимать гостей. С чем вас и поздравляю.
- С чем поздравляешь?
- С тем, что, по-видимому, завтра у нее не будет повода отменить церемонию бракосочетания. И все пройдет как по маслу.
- Ах, мне бы твою уверенность. А вдруг, она утомиться настолько на встрече, чтобы...
- А вот, чтобы этого не случилось, - перебил его Эд, - нам и следует проследить, чтобы встреча была недолгой и не утомительной.
- Надеюсь, ты не предлагаешь мне следить за ней?
- Фи, какая вульгарность. Слежка. Зачем? К чему? У тебя есть повод подозревать в чем-то герцога? Ведь он наш союзник. Я предлагаю просто присоединиться к нему, и поторопить его восвояси, если мы заметим, что принцесса стала уставать.
- Нам?
- Разумеется, нам! Ты же не хочешь, что бы Авилан подумала о тебе неизвестно что?! Еще вообразит, что ты ревнуешь или не доверяешь ей.
- Ты, в самом деле, считаешь, что мы должны навестить её?
- А почему бы и нет? В конце концов, она - твоя невеста. Ты беспокоишься о ней. Вам нужно обсудить завтрашнею церемонию, ты хочешь представить ей меня - своего лучшего друга и помощника. С её то памятью, она и не помнит, что мы давно знакомы.
- Ты знаешь, вчера она дала мне понять, что сегодня хотела бы отдохнуть от моего внимания.
- Чем ты сумел ее восстановить против себя, дружище?
- Ничем, всего лишь...
- Всего лишь? Чем ты смущен, Слем? Уж не пытался ли ты вчера соблазнить свою невесту?
- Нда... Что-то в этом роде.
- А она отказала? И чем мотивировала?
- Тем, что мы неженаты.
- Вот как? - Эд присвистнул. Слем с удивлением уставился на него - не в стиле Эдейбиона была вот таким, в какой-то степени, плебейским способом выражать свои эмоции.- Она у нас что, невинная невеста?
- Ты в это веришь?
- Я то - нет, и надеюсь, что ты тоже не столь уж невинен, чтобы поверить в подобную чушь.
- Я и не верю. В конце концов - слухи то разные ходят, да и вообще...
- Вот именно - вообще. В конце концов, Слем, ты что - сильно огорчился? Ты ведь уже привык, что ваш брак - фикция, формальность. Неужели тебя тянет к этой пигалице? Да, не скрою - она очень хороша. И все же, разве мы мало с тобой красавиц повидали, чтобы расстраиваться из-за одной?
- Ты собираешься меня утешать? Не нужно. Мелия меня утешила в достаточной мере.
- Мелия. Все та же - Мелия. Всегда покорная. Всегда готовая. Всегда молчаливая и, ничего не требующая. Скажи мне, Слем, она тебе еще не надоела?
- Эд, оставь. У нее масса достоинств.
- Я и не спорю. Уже хотя бы то, что она не устраивает истерик из-за ревности, или, из-за того, что ты так редко ее навещаешь - уже это - одно огромное достоинство, способное перевесить многие другие, но...
- Ни каких "но"! Лучше скажи, ты, в самом деле, уверен, что нам следует идти к Авилан?
- Разумеется. Давай, завершим наш обед, и, не спеша, отправимся к нашей милой девочке. Я сейчас отдам распоряжения, чтобы встречи, которые мы наметили на послеобеденное время, немного перенесли, а потом и пойдем. Не стоит приходить раньше герцога. Тогда у нас будет повод уйти после него.
- Я знаю, почему ты так рвешься в спальню к моей невесте.
- Неужели? Считаешь, что я положил на нее глаз?
- И не думал об этом. Вот уж в ком я никогда не сомневался - так это в тебе - уж ты то не станешь "выдергивать девок" из моей кровати.
- Ба!.. Какая образная речь. Слем, дорогой, кто учит тебя всем этим выражениям и словечкам, скажи мне?
- Не уходи от ответа.
- А ты о чем-то спрашивал?
- Признайся, Эд, тебе не терпится поскорее освободиться от нашего разговора один на один, чтобы избежать продолжения разговора о ночной гостье, не так ли?
- Я же тебе сказал - нечего рассказывать. Я ничего о ней не знаю. Но, право слово, Слем. Я не стремлюсь прервать беседу, просто... Ты, в самом деле, не хочешь узнать о том, зачем герцог собирается навестить твою невесту?
- Скорее всего, просто проведать. Насколько я знаю - он - друг семьи. Был дружен с родителями Авилан, и, если бы не наша с ней помолвка, скорее всего, именно он получил бы опекунство над ней - он ей как отец.
После этих слов Эд расхохотался так, что едва не свалился с подушек, на которых восседал, - Ты шутишь? - наконец смог он проговорить, - Ты можешь себе представить герцога чьим-то отцом? Тем более, такой маленькой и сладкой кошечки, как твоя Авилан? Слем, да у него репутация похлеще, чем наша с тобой вместе взятая.
- Ты хочешь возбудить во мне ревность?
- Нет, всего лишь хочу, чтобы ты реально смотрел на вещи. Не отец он ей. Даже не сомневайся в этом. Я не утверждаю, что он её любовник. Но и не уверен, что он им не был или не будет.
- Эд!
- Да?
- Ты добился своего. Заканчивай. Обед закончен. Мы идем навестить мою невесту.
В ответ Эдейбион лишь усмехнулся, шутовски отвешивая своему принцу поклон.
Глава 14.
Обед Светлана ковыряла вяло и неохотно. Уже прошло достаточно часов, после ее встречи с будущей свекровью, а она все еще возвращалась мысленно к разговору с ней. Так же, как и к вчерашнему разговору с герцогом. Её беспокоил его предстоящий визит. Она, почему-то, не сомневалась - герцог обязательно придет. Она только надеялась, что на этот раз, он заявится без "Зеленого", хотя и предупредила охрану, что герцог может прийти не один. Впрочем, мало ли кого еще он может привести с собой. Светлана снова вздрогнула, пытаясь представить еще кого-то, кто был бы хуже, нежели Миркри. Нет, она не желала повторения вчерашнего. Без сомнения, эта ночь была - невероятна. И все же, несмотря на мази и втирания, не смотря на целебную ванну, которую она принимала после того, как ушла Силиан, на какие-то микстуры, которые её заставил выпить Друиен, она все еще ощущала каждую клеточку своего тела. Ощущала как-то по-особенному, непривычно. Да и легкий дискомфорт между ногами все еще отзывался легкой болью всякий раз, когда она делала резкие движения. Губы больше не были опухшими, да и в других местах почти все следы исчезли, разве что... Светлана снова, как будто смутно, вспомнила ласки ночного гостя, его жадные губы, снова и снова возвращающиеся к её шее, всего чуть выше ключицы. Она вздрогнула, вновь накатило желание, а пальцы непроизвольно коснулись этого места, где остался явственный след, который не удавалось скрыть никакими средствами - лишь только умело подобранным нарядом.
"Господи, - подумала Светлана, - мне сейчас для полного счастья не хватает только третьего мужчины, чтобы окончательно запутаться в том, что происходит. Мне нельзя ни думать о ночной встрече, ни грезить о ней, ни, уж тем более, предаваться сладостным воспоминаниям. Да, это было невероятно, немыслимо, волшебно. Но кто сказал, что я не испытала бы таких же чувств, ощущений с принцем или герцогом? В этом то теле, привыкшем к неге и ласкам? К тому же, не стоит забывать, что я была под действием снадобья, а им, насколько я поняла, злоупотреблять не нужно. Малышка-принцесса, судя по всему, была прочно подсажена на этот своеобразный наркотик, но я то, слава Богу, не девочка - смогу удержаться. И пусть кто угодно твердит, что голова в этом деле играет последнюю роль, но не моя. И как бы этому, заимствованному телу, не хотелось вновь ощутить это странное средство, эти странные ощущения, но головушка моя не даст этим желаниям взять надо мной верх. Именно поэтому, к черту все воспоминания, к черту - негу. К черту это сумасшедшее желание узнать - кто же он был? Всего лишь мужчина. Один из многих. Не первый и не последний"...
Друиен. Он почти ничего не говорил. Всего лишь просил быть осторожной и осмотрительной. И еще раз напомнил, что чем больше информации она соберет, тем быстрее можно будет сделать какие-либо выводы, чтобы определиться в том, что вокруг происходит.
Светлана встречала гостя на небольшой террасе, примыкавшей к её апартаментам. Забавно, пока Друиен не показал ей выход на террасу, она и не догадывалась о ее существовании. Ей было неловко тщательно исследовать даже собственные апартаменты, что уж говорить о том, чтобы попытаться выйти на исследование самого замка. Нет, что ни говори - это был не её мир, и она не знала - сможет ли когда-нибудь он стать её. Но, когда она снова намеком попыталась узнать у доктора что-нибудь о возможности вернуться домой, он лишь внимательно посмотрел на нее, и сказал, что занимается этим вопросом.
Светлана глубоко вздохнула. Её пьянили ароматы. Все вокруг цвело и благоухало. И это было, поистине, одно из преимуществ этого мира, которые могли бы сыграть в пользу здешней жизни.
Она задумчиво сидела в уютном кресле, наслаждаясь сказочной панорамой, когда доложили о приходе герцога, а следом вошел и сам Ювелий Вайнеку. Он был один. И Светлана облегченно перевела дух. Ей хотелось встать, что бы поприветствовать гостя стоя, но она уговорила себя не делать этого. Лишь сильнее откинулась в кресле, устраиваясь поудобней, и, не сводя глаз с подходившего мужчины.
Герцог был в темном. Его высокие, туго зашнурованные ботинки, доходили ему почти до колен, и были какого-то невыразимого цвета - что-то между темно-коричневым и черным. Приглядевшись, когда он подошел поближе, она увидела, что там присутствовал и черный и коричневый цвета - они были пятнистыми, сделанными из кожи какого-то невиданного зверя. Весь остальной его костюм был черным, лишь только рубашка имела жемчужно-серый цвет, что лишь выгодно оттеняло цвет его кожи. Его волосы были собраны в замысловатую прическу. Это не был его прежний хвост, скорее, переплетение его прядей напоминало "французскую косичку", но было гораздо более замысловато закручено. Светлана только отметила, что никогда бы не сумела так заплести волосы, и никогда не видела, чтобы так их заплетали в ее мире...
Герцог подошел почти вплотную, будто собираясь коснуться ее, обнять. Но не стал делать ни того, ни другого. Лишь пристально взглянул в лицо Авилан, потом отступил на шаг назад, склонился в полупоклоне и сухо поздоровался:
- Приветствую вас, ваше высочество. Пусть небо над вашей головой не оскудеет звездами, а земля под ногами не обратится прахом.
- И я рада вас видеть, мой дорогой сосед, - как можно спокойнее отозвалась Светлана. Её обеспокоил мрачный огонек, который зажегся в глазах герцога, после пристального взгляда. - Присаживайтесь, прошу вас. Может быть, приказать, принести вам что-нибудь? Напитки, сладости?
- Спасибо, не стоит. Я только что из-за стола, - ответил герцог, непринужденно откидываясь в рядом стоящем кресле. Он снова пристально уставился на принцессу, но молчать в этот раз не стал, а нетерпеливо бросил: - Я вижу, я зря беспокоился о вас этой ночью. Вы превосходно провели эту ночь в чьих-то объятиях, ничуть не заботясь о моем волнении.
- А должна была проявлять беспокойство? - все так же спокойно произнесла Светлана. - После того, как вы позволили этому типу поцеловать меня?
- Я ничего ему не позволял! - Горячо возразил герцог. - В конце концов, это ваша игрушка! Вы привезли его сюда! Вы не желали отказываться от его "услуг" и его общества, не смотря на мои горячие просьбы, на мои увещевания!
- Все это было в прошлом. Я ничего этого не помню. Ничего! А вы привели его, и позволили ему... Он что, всегда целовал меня в вашем присутствии?
- Я ничего ему не позволял! Я просто не успел отреагировать! Я взял его потому, что надеялся, что его вид пробудит в вас воспоминания. Да и Миркри мне уже порядком поднадоел! С тех пор, как от вас не было никаких известий, он был полностью предоставлен самому себе. Зная об этом, мне приходилось прятать его в своих апартаментах, чтобы он не попал в какую-либо передрягу, зная законы этого королевства. И поверьте мне, Авилан, я сыт нашим совместным проживанием по горло. Я все еще держу его у себя, но, честное слово - так больше продолжаться не может. Вы должны забрать его к себе.
- Что вы имели в виду, говоря о том, что он мог бы попасть в передрягу из-за законов этого королевства?
- Ваш дорогой жених запретил появляться на своей планете амитенянцам. Они здесь - вне закона.
- Почему?
- Считает, что они приносят лишь хаос и беспорядки. А он пытается избавить от этого свой родной край. Я, в некотором роде, согласен с ним. Во всяком случае, на Амтинии присутствие амитенянцев строго контролируется. Не так строго, как на Эквинете, но все же...
- Если здесь такой строгий контроль, то, как же я умудрилась...
- Дипломатический багаж, - перебил принцессу герцог. - Как принцесса другого государства, вы имеете право на полную неприкосновенность, которая включает в себя и неприкосновенность на все запрещено ввозимые предметы, существа или какие-либо ингредиенты. - Он немного помолчал, после чего продолжил. - Значит, не принц ублажал вас вчера в постели?
- Что? - Светлана даже не пыталась скрыть растерянного изумления. - Что за вопросы, герцог?
- Мне нужно знать! Я, было, подумал, что это был ваш принц, который вам явно стал нравиться после вашей болезни. Но нет! Это был не он.
- Откуда такая уверенность?
- Все от той же, всем известной неприязни принца к амитенянцам, и к тем, кто пользуется их услугами.
- Вы считаете, что его неприязнь столь велика, что он отказал бы мне в помощи, если бы я его попросила? - откуда только в голосе ее прорезалось это ледяное пренебрежение? Светлана не знала. Она заметила лишь, что на лицо герцога вновь легла тень сомнения и мрачности. Но он не успел ничего ответить - на террасе появился один из слуг и доложил:
- Его высочество наследный принц Эквинета Слемион четвертый с визитом.
Светлана бы растерялась, решая как ей поступить, и стоит ли ей впускать принца. Если бы ей позволили. Если бы у нее было на это время. Но времени как раз и не оказалось, так как принц в сопровождении какого-то рыжеволосого молодца уже выходил на террасу. Он был... У Светланы снова перехватило дыхание, когда она взглянула в его глаза, когда услышала его голос, приветствующий ее, когда он церемонно склонился над ее рукой: