Аннотация: Жизнь идет, бежит, летит, иногда спотыкается и ковыляет...
ЛЮБИ ЛЮДЕЙ ДАЖЕ ЕСЛИ...
Рассказ
( из цикла литературный клуб)
Я познакомился с ним, когда сидел на ступеньках лестницы, перед дверью в квартиру, ожидая прихода мамы. У меня на коленях лежала толстая книга, я шепотом читал: "Два закадычных друга Лайонель и Улисс - направились в публичную библиотеку. Издали они увидели...". В это время, по лестнице поднимался наш сосед, живущий в квартире напротив. Про себя, я его называл - Дядя Степа Великан, такой он был высокий, худой, с шапкой черных кудрявых волос...
Прошло столько времени, не мудрено, что я не помню его лица, но это и не столь важно, в общей памяти о человеке. Главное помнить сущность, а не детали, так, наверное, он бы и сказал. Но тогда он сказал:
--
Привет, малыш. Ты, почему в темноте читаешь?
--
Я жду маму, она должна скоро прийти из магазина.
Дядя Степа застыл надо мной, шаря рукой в кармане пиджака.
--
Ага, - буркнул он, - как тебя зовут?
--
Денис. А вас? - Я ожидал, что он так и скажет - Дядя Степа Великан.
--
Вадим.
Я недоверчиво посмотрел на него...
Нет, у него точно, были темные глаза - добрые и немножко насмешливые.
--
Что же ты читаешь, Денис? - он выудил из кармана ключи.
Я посмотрел на обложку книги.
- Уильям Сароян - "Человеческая Комедия".
--
Ого, - он присвистнул и наклонился, вглядываясь в обложку. - Тебе нравится?
--
Да, - я раскрыл книгу на странице, которую читал, - вот, здесь говорится, что друзья пошли в библиотеку. Улисс и Лайонель. В книге рассказывается о семье, этого мальчика - Улисса.
--
Я читал эту книгу, - Вадим улыбнулся. - Кто тебе её дал? - он снова стал шарить в кармане.
--
Мама.
--
Хорошая у тебя мама, - кивнул он.
--
Хорошая, - согласился я. - У нас дома много книг.
--
Это хорошо, когда дома много книг, - серьёзно сказал Вадим.
--
У меня папа военный - офицер, - с гордостью добавил я. - Он всегда покупает книги. - У нас целый шкаф с книгами.
--
Книжный шкаф, - повторил Вадим. - Хорошие у тебя родители. И ты много читаешь?
--
Каждый день, - объявил я.
--
Молодец. Сколько тебе лет?
--
Скоро будет четырнадцать.
--
Четырнадцать? - недоверчиво переспросил он.
--
А пока десять, - смущенно выдавил я.
Он громко и звонко рассмеялся.
--
Угощайся, Денис. - На протянутой ладони лежали конфета "Петушок" и три ириски. - Бери, угощайся, - подбодрил Вадим.
--
Когда прочитаешь все книги, которые имеешь дома, заходи ко мне. У меня тоже есть книги.
--
Много?
--
Тебе хватит, - усмехнулся Вадим. Он прошел к квартире, стал возиться с замком. - Заходи в гости, когда будет желание, - сказал он, открывая дверь.
--
Сейчас я жду маму.
--
Значит, когда не будешь ждать...
Через два дня, дочитав "Человеческую Комедию", я позвонил в дверь напротив...
Мне открыла жена Вадима. Такая же, как и он - высокая, очень полная женщина с длинной русой косой. За такую дернуть я бы не осмелился, это вам не косички. Заметив мое смущение, она широко раскрыла двери.
--
Входи, читатель Сарояна, не бойся. Мне про тебя рассказывали.
--
Я не боюсь, - ответил я, входя в прихожую...
Вероятно, квартира их была чистой и уютной. У таких людей всегда чистые, светлые квартиры, без лишней рухляди. Помню, как из одной комнаты доносился быстрый металлический стрекот, похожий на короткие автоматные очереди. Я с любопытством покосился на закрытую дверь. Женщина подтолкнула меня к ней.
--
Иди, Вадим у себя в кабинете стучит с самого утра, пора бы и отдохнуть.
--
Это он стучит?
--
Он, - у неё была такая же мягкая и добрая улыбка, как у Вадима.
Я подошел к двери и с любопытством приоткрыл её, заглядывая в щель.
Вадим сидел за столом. Такого вороха книг, бумаг и папок, покрывавших большой деревянный стол, я никогда не видел. Я приоткрыл дверь шире. Он сидел, спиной ко мне, перед раскрытым окном. Его длинные пальцы бегло летали по клавишам небольшой печатной машинке. Она была меньше тех, которые я видел на работе у мамы, в бухгалтерии. Там мне даже дали немного попечатать. Машинка Вадима стрекотала как пулемет. Я закрыл глаза и провел, воображаемы пулеметом по сторонам. "Та-та-та-та-та! Получайте белогвардейцы"!
В комнате стоял крепкий табачный запах. Большая бронзовая пепельница в виде черепахи, только без панциря, была переполнена окурками. Потом я увидел шкафы, тянущиеся из углов комнаты. От пола до потолка полки были заполнены книгами. Настоящая библиотека. Всегда, когда ходил в библиотеку, с завистью и сожалением смотрел на теряющиеся в глубине коридоров стеллажи с книгами. Разве возможно прочитать их все, за такую короткую жизнь? К сожалению...
С детства любил книги и уважал за что большое спасибо родителям.
В общем, крайне заинтригованный, открывающимся видом шкафов и их содержимым, я открыл дверь. Она предательски заскрипела. Этого было достаточно, чтобы Вадим перестал стучать и оглянулся.
--
А, это ты, малыш, привет. Заходи, чего жмешься у порога. - Его глаза задумчиво и отстранено светились.
--
Привет, я не жмусь, - сказал я, входя и закрывая за собой дверь.
Два огромных шкафа тянулись вдоль стен. Возле дверей стояла пара плюшевых голубых кресла, а между ними маленький журнальный столик, заваленный книгами, журналами и газетами.
Вадим поискал на столе, среди бумаг сигареты. Посмотрев на меня, улыбнулся и отбросил пачку на подоконник. Я замер напротив одного из шкафов, зачарованно рассматривая цветные корешки книг.
--
Нравятся?
--
Угу, у тебя так много книг, больше чем у нас.
--
Не так много, - Вадим рассмеялся. - У моего отца, дома, настоящая библиотека.
--
У тебя есть папа? - удивился я.
--
Папа есть у всех.
Среди книг я увидел знакомых и любимых авторов: Дюма, Скотта, Верна, Уэллса, Твена, Беляева, Бредбери, Стругацких, Гора и Гансовского. Ах, кого там только не было. В те времена, всеобщего дефицита, иметь такую библиотеку, все равно, что иметь состояние. Книги обязательно и необходимо иметь дома, особенно те, которые вы любите читать и перечитывать - книги любимых авторов.
--
Прочитал "Человеческую Комедию"?
--
Прочитал, - я перевел взгляд на Вадима. Он улыбался.
--
Понравилась книга?
--
Понравилась.
--
Очень хороший писатель, - задумчиво произнес Вадим. - Сейчас что-нибудь читаешь?
--
Нет.
Я подошел к столу, разглядывая машинку заправленную листом. За машинкой лежала большая толстая папка, с отпечатанными и чистыми листами.
--
Ты умеешь печатать?
--
Как видишь.
--
А что ты печатаешь?
--
Книгу.
--
Книгу?
Вадим серьезно кивнул, отметая шутки.
--
Роман, - пояснил он.
--
Роман? Ты печатаешь роман? - Я посмотрел на стол. На нем лежали толстые книги. Почти на каждой было золотое тиснение - "справочник" такой-то.
--
А чей роман ты печатаешь?
--
Свой.
--
Свой? Это твой роман? - я показал на папку с листами.
--
Это мой роман, - подтвердил Вадим, - и скоро будет книга. Моя книга. - Он весело рассмеялся. Я рассмеялся за ним.
--
Ты писатель?
--
Писатель.
--
Такой же, как Сароян и Жюль Верн?
--
Не такой же, - смущенно ответил Вадим. - Писателей не бывает похожих, но работа у нас одна.
Я посмотрел на заправленный лист.
--
А о чем твой роман?
--
Как всегда о людях, таких как я и как ты. О нашей жизни, которая бывает грустной и веселой. О счастье и о любви.
--
О счастье, - повторил я. - О хороших и плохих людях?
--
Просто о людях. Плохих и хороших не бывает, они такие, какие есть.
--
Какие?
--
Такие как ты.
--
Как я? А разве плохих не бывает? - Он взъерошил на моей голове волосы.
--
Малыш, люби людей. Оставь это чувство в себе на всю жизнь и будешь счастлив и никогда не одинок.
--
А если они плохие?
--
Даже если они кажутся тебе плохими, все равно никогда не теряй веру в людей.
--
А можно мне почитать твой роман?
--
Он еще не закончен, - Вадим задумчиво посмотрел на печатную машинку.
--
Мне надо работать над ним и много. Пока, это, как говорится, первый блин.
--
Блин?
--
Ну, его надо будет еще раз отредактировать, после того как допечатаю.
--
Что?
--
Исправить ошибки. Выбросить ненужное, а нужное оставить, или добавить. Опять перепечатать. Корректировать и, наконец, напечатать настоящий роман. Отнести в редакцию и убедить главного редактора, в том, как необходимо и полезно будет, если роман быстро напечатают и выпустят книгу.
--
Книгу. А тогда дашь?
--
Обязательно дам, - пообещал Вадим. Я подарю тебе, когда выйдет книга. Ты хочешь что-нибудь выбрать почитать?
Я оглянулся на книжные шкафы.
--
Хочу.
Вадим встал из-за стола, подошел ко мне, замер в нерешительности, глядя на книги. Я стоял рядом и прекрасно понимал, как трудно выбрать из такого изобилия книгу для чтения. Хочется выбрать все и сразу.
--
Разумеется "Приключения Тома Сойера и Гекельбери Финна" ты читал?
--
Читал.
--
"Айвенго"?
--
Читал.
--
"Понедельник начинается в субботу"?
--
Читал.
--
"Жук в муравейнике"?
--
Нет, а это кто?
--
Стругацкие. - Вадим извлек из их собраний сочинений книгу. - Здесь еще есть "Трудно быть богом" - замечательные вещи.
--
Спасибо, ничего такого я не читал, - я прижал книгу к груди
--
А читал ли ты Владислава Крапивина?
--
Нет.
--
Не читал Крапивина?!
--
Нет, - со стыдом повторил я.
--
Очень хороший писатель, - оживился Вадим. - Тебе понравится. - Он достал книгу.
--
Вот, - сказал он, протягивая книгу, - тебе она обязательно понравится.
--
Спасибо, - я с интересом посмотрел на обложку. На ней был изображен пионер с барабаном. На его голове был, берет украшенный алыми перьями.
--
"Голубятня на желтой поляне", - прочитал я название. Оно мне понравилось. От имени книги многое зависит, это я понимал уже тогда.
--
Ну вот, теперь у тебя есть, что читать.
--
А не могли бы вы мне дать какую-нибудь свою книгу? - набравшись храбрости, спросил я.
--
Мою? - Вадим удивился и немного покраснел.
--
Ну, если так хочешь...
--
Конечно хочу! - воскликнул я.
--
Пусть так и будет, - он отошел к другому шкафу, приставил к нему свой стул и откуда-то с самого верха достал небольшого формата книгу. На обложке было написано - "сборник советской фантастики".
--
Писал когда-то фантастику, - Вадим спрыгнул на пол, задумчиво посмотрел на книгу.
--
Фантастика это здорово! - объявил я.
--
Наша жизнь уже фантастика. - Вадим бегло пролистал страницы, протянул мне книгу. - Здесь есть небольшая повесть "Дорога мастера Азорина" и один рассказик. Когда прочитаешь, только честно, - он серьезно посмотрел на меня, - скажешь, понравилось или нет?
--
Скажу, - пообещал я так же серьезно. Про себя решил, что сегодня начну с его книги.
Вадим с нетерпением оглянулся на стол и я понял, что пора уходить. Мешать писателю - грех.
В дверях я с любопытством спросил:
--
Писать тяжело?
Вадим уселся на свой стул, в его глазах плясали смешинки.
--
Тяжело, но и ты можешь что-нибудь написать и проверить что это за ремесло такое.
--
И я могу? - я покраснел. Для меня все писатели были нематериальными людьми, внеземными созданиями, которые жили в какой-то запредельной Вселенной. Они пишут и сочиняют такие интересные истории, и тут я, запросто беседую с одним из них и даже держу в руках книгу, которую он написал.
--
Попробуй, обязательно попробуй. Напиши добрую сказку, повесть, роман.
--
Добрую?
--
Разве книги бывают злыми?
Я задумался и молча согласился.
--
Спасибо за книги, я читаю быстро.
--
Молодец, читай, сколько хочешь.
--
До свидания.
--
До свидания, Денис.
Книги я прочел за неделю и вновь звонил в обитую зеленым дерматином дверь, сжимая под мышкой книги и еще кое-что. От этого "кое чего" я отчаянно краснел. Как и раньше, мне открыла его жена, русская красавица. Кажется, она поправилась еще больше. Из кухни в коридор выглянула женщина. Она была старше жены писателя и чем-то её напоминала.
--
Здравствуй малыш.
--
Здравствуйте.
--
Это друг Вадима - Денис, - представила меня Варвара Краса длинная коса, так я про себя назвал жену Вадима.
--
Понятно, - кивнула пожилая женщина. - Зови меня тетей Зиной, я мама Наташи. - Я посмотрел на жену Вадима, значит она не Варвара, а Наташа Краса длинная коса.
--
Приятно познакомиться, - вежливо ответил я.
Женщины рассмеялись. Я внимательно посмотрел на Наташу и спросил:
--
Вы ждете ребенка?
Она загадочно погладила себя по животу.
--
Да, Денис, я жду ребенка. В следующем месяце он должен родиться, поэтому мама приехала мне помогать.
--
Помогать, чтобы он родился?
Женщины вновь рассмеялись. У них были очень счастливые, красивые лица, радостные и немного таинственные улыбки. Так и должно быть.
Из знакомой комнаты доносился стук печатной машинки.
--
Иди, иди, ты ему не помешаешь, - кивнула мне Наташа. Обе женщины скрылись на кухне.
Я замер перед кабинетом и решившись, громко постучал, подавая весть о себе. Вспомнились отважные барабанщики из повести Крапивина. Его книга мне понравилась, очень. Если сказать честно, больше чем повесть Вадима, но и её я прочитал с не меньшим интересом. Она и сейчас, с его автографом, находится в моей библиотеке. "Люби людей, Денис, даже если они плохие, или очень плохие. Может показаться - это плохой человек, люди иногда выдают себя за плохих и глупых, но это обман - плохих не бывает", - сказал он давая книгу. Он ждал ребенка и очень любил или хотел любить людей. Для меня это трудно, но я стараюсь, если не любить, то хотя бы некоторых не ненавидеть...
--
Привет, Денис! - воскликнул Вадим, оставляя работу. Стопка отпечатанных листов в папке значительно выросла.
--
Здравствуйте. Как ваш блин?
--
Скоро испеку, - Вадим улыбнулся и подмигнул. - Но надо работать и работать. Это второй вариант, исправленный. Прочитал книги?
--
Прочитал.
--
И как?
--
"Голубятня на желтой поляне" мне понравилась больше, - честно признался я.
--
Стругацкие?
--
Тоже. И ваша книга мне понравилась, честно, - сказал я, наблюдая, как Вадим краснеет, нервно сцепляет пальцы, обхватывая острые колени.
--
Она гораздо слабее, чем у Стругацких и Крапивина.
--
Не слабее, - запротестовал я, - просто эти книги очень разные и о разных вещах.
Он улыбнулся.
--
Пожалуй ты прав, они разные. А что и вправду неплохая повесть?
--
Хорошая, если у вас есть еще, что-нибудь свое, я хотел бы прочитать.
--
Если тебя интересует, я дам тебе сборник рассказов, но они, к сожалению не фантастические
--
Я читаю не только фантастику. Вот, например, Сароян или Вальтер Скотт.
--
Молодец. Хочешь, я подарю тебе свои книги?
--
Хочу! - выпалил я.
Он нашел рассказы. По формату эта книга была, как и сборник советской фантастики. Эту книгу он не подписал, подписал только повесть "Дорога Мастера Азорина": " Моему другу Денису, на память. Люби людей, даже если они кажутся плохими, помни - плохих не бывает". Когда давал книги сказал:
--
Ищи свою дорогу в жизни, и от общей не уклоняйся.
--
Это как у мастера Азорина?
--
Как у него.
Покраснев, как помидор, я протянул ученическую тетрадку, - Вот.
--
Что это? - он взял тетрадь. Раскрыл.
--
То, что я написал, - выдавил я запинаясь.
--
Ты написал? Малыш, ты большой молодец.
--
Это сказка.
--
Ну-ка садись. Я прочту, - он подтолкнул меня к креслу, сел на стул, с интересов впиваясь глазами в мое произведение: о великом и добром.
Положив руки на колени, я сидел, как на совместном собрании родителей и учеников, которые любила устраивать моя классная руководительница. Напряженно вглядывался в улыбающееся лицо Вадима, пробуя разгадать, о чем он думает и что чувствует...
В те времена, подчерк мой был не так испорчен, что сейчас я часто сам не могу понять, что написал. Большие ровные буквы, заключенные в тетрадную клетку...
"...Далеко-далеко, в одной сказочной стране жила-была добрая волшебница-фея, маленькая девочка. У неё в доме росли цветы. Разные. Разных цветов и названий. Она их выращивала сама, чтобы потом дарить людям. У тех, кто был хорошим, цветы продолжали расти и цвести. У плохих людей цветы быстро увядали и погибали. У хороших людей, цветы жили вечно и вместе с ними в доме поселялось счастье. Хорошим людям цветы приносили удачу, делали жизнь светлее. Плохим людям цветы ничего не делали.
Однажды в город приехал сказочный принц-рыцарь, в серебряных латах и на белом коне. У него была своя, живая роза и на плаще рыцарском была вышита большая алая роза, и на щите рыцаря была нарисована красивая алая роза. Он увидел девушку-фею, и она ему очень понравилась. Тогда он решился ей подарить свою розу, которую всегда возил с собой в цветочном горшочке.
Он подарил розу красивой девушке и она поняла, что на свете не одинока, что есть еще принц, который умеет выращивать живые цветы, которые цветут вечно и приносят людям счастье.
Когда он предложил ей отправиться с ним, путешествовать по свету, она согласилась. С тех пор они всегда были вместе и цветы..."
Примерно вот такой была моя сказка, которая казалась мне доброй и мудрой.
Вадим закрыл тетрадь, долго меня разглядывал. Было на что посмотреть - я превратился в большой пунцовый помидор.
--
Ну, что ж, Денис, в твоей сказке есть всё.
--
Что все? - просипел я, ощущая в горле непривычную сухость и жжение.
--
Жизнь человеческая, любовь, добро и цветы. У тебя получилась хорошая сказка.
--
Правда?
--
Правда, только чтобы получилось очень хорошо и взаправду, надо очень много работать и очень много писать. Тогда это будет не игра, а работа.
--
Много?
--
Каждый день, - убежденно ответил Вадим.
--
Каждый день?
--
Иначе ничего стоящего не получится, - он улыбнулся и вернул мне тетрадь. - Теперь можешь выбрать книги для чтения.
--
А можно еще Стругацких и Крапивина?
--
Можно, - Вадим поднялся, встал перед шкафом.
--
У вас есть стихи Мандельштама?
--
Ты читаешь стихи?
--
Папа говорит, что стихи развивают внутренний духовный мир человека.
--
Твой папа говорит правильно. А почему, если не секрет, Мандельштама?
--
Не секрет, я недавно прочитал о нем в журнале.
--
В журнале, - хмыкнул Вадим. - Тебе понравилось?
--
Ага. - Я процитировал запомнившиеся строки:
Это какая улица?
Улица Мандельштама.
Что за фамилия чертова -
Как её не вывертывай,
Криво звучит, а не прямо.
Валентин рассмеялся, протянул мне старенькую книжку поэта.
--
Ты с нею поосторожнее. Он у меня в единственном экземпляре.
Я забрал книги, поблагодарил Вадима и ушел домой. Спустя пять минут, я вернулся с горшком герани.
--
Вот, - я важно пристроил цветок на подоконнике кабинета. - Это на счастье - вечный цветок.
--
Спасибо, - смущенно пробормотал Вадим.
--
Моя мама очень любит цветы, они у нас цветут круглый год.
--
Хорошая у тебя мама.
--
Лучшая мама на свете.
--
Спасибо за цветок.
--
На счастье, - я выбежал из комнаты.
Прошло несколько дней и он зашел к нам в гости. Я услышал голос матери, когда она открыла двери:
--
Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
--
Нет, спасибо, я на минуточку.
--
Денис! Денис! К тебе пришли.
Я выбежал в коридор и увидел Вадима и Наташу. В руках он держал небольшой чемоданчик и стопку перевязанных книг.
--
Привет, Денис.
--
Здравствуйте. - Лица у обоих были какими-то печальными и встревоженными. Они неуверенно переглядывались. И улыбка у Вадима была не веселой, а вымученной и насильственной, словно ему было тяжело улыбаться.
--
Вы уезжаете? - я покосился на чемоданчик.
--
Проходите в комнату, - пригласила мама.
--
Спасибо, мы не надолго. - Вадим протянул мне перевязанную стопку книг.
--
Я тут, кое-что выбрал для тебя. Дарю, для личной библиотеки. Здесь ты найдешь и Крапивина и Стругацких и Хайнлайна и любимого Сарояна.
--
Вы уезжаете? - нехорошее предчувствие, что я больше не увижу его, охватило меня.
--
Нет. Всего на недельку. Надо лечь в больницу, подлечиться. Бывай, Денис, - он протянул мне руку.
--
Ты заболел? - мы пожали друг другу руки.
--
Все будет хорошо, - сказал он самому себе. Встряхнул меня за плечи:
--
Сказки пишешь?
--
Нет... пока...
--
Пиши. Пиши сказки про хороших людей, - он посмотрел на мою маму.
--
До свидания, - сказали хором Вадим и Наташа.
--
Спасибо большое за книги, до свидания, - сказал я.