Всякая история начинается с Героя. Эта история не исключение. Наш герой Михель Орлоски был из тех людей, кого жизнь обрекла на незавидную участь. По крайней мере, так считал сам он. Конечно, миллиарды жителей Империума без колебаний поменялись бы с ним местами, но это ничего не меняло. Отпрыск династии вольных торговцев, он был законопачен в ту дыру, которую представлял собой шахтёрский мир Циндар Экскавис VII.
Всё население этого мира делилось на касты. Внизу находились копатели. Над ними стояли мастера. Над мастерами стояли техномагусы. Над теми были охранники. На верху же этой пирамиды находился Он - Владелец.
Ранимая душа Михеля изнывала от того, что он обречён на веки вечные присматривать за небольшой частью семейной бизнес империи Орлоски. Специфика эксплуатации недр богатого рудами мира породила своеобразное и грубое до предела общество. Мир импортировал заключённых, и некоторую машинерию, а поставлял обогащенный рудный концентрат и металлы. Работа Михеля была проста и монотонна по своей природе. Он должен был давить на социальную пирамиду Циндар Экскавис VII с максимально возможной силой, выдавливая каждую каплю прибыли для семьи. Однообразием и мерзостью эта работа уступала толькоее беспросветности. Как мрачно шутил сам Михель, здесь его ждали исключительно карьерные перспективы. Чего, чего, а карьеров тут хватило бы любому.
Заговоры охраны, заговоры и бунты клик копальщиков, воровство бухгалтеров, попытки механикус увеличить привилегии, и мягко выдавить семью Орлоски с планеты, повторялись с завидной постоянством сменяя друг друга. При этом уровень заговоров и посягательств не менялся. Михель даже начал составлять классификацию этих явлений, безуспешно надеясь обнаружить в них некое разнообразие. Увы. Он был прикован к замкнутому колесу сизифова труда.
Труда бесполезного ещё потому, что прибыль, которую Михель добывал, появлялась только тогда, когда глава клана Орлоски продавал сделанные из сияющего металла вещи на рынках субсектора. Именно тогда, и никак раньше. В эту реку тронов щедро запускали руки более старшие родственники, а до Циндар Экскавис VII дотекали лишь капли золотой смазки, достаточные для поддержания работы отлаженной системы. Чтобы гарантировать лояльность самого господина Владельца, тот получал жалование. Строго отмеренную и математически высчитанную подачку. Достаточную для удовлетворения деградантских прихотей одного человека, но бесполезную для накопления средств необходимых, чтобы начать борьбу за более высокие посты в сложной системе конгломерата Орлоски. Михель, возникни у него такое желание, даже деградировать не смог бы достаточно быстро. Жалование рассчитывалось настоящими мастерами своего дела.
Всё что ожидало Михеля Орлоски, это несколько сотен лет жизни здесь. В итоге он должен был запланировано принести семье определенную заранее прибыль, и умереть от злоупотребления каким-либо из социально приемлемых пороков. Утонченность этой пытке придавал тот факт, что Михель знал, что есть альтернатива. Он вырос на Намэ, и был вхож в круг тех, кто щедро купался в волнах золотого потока прибылей. Эти люди были его кровными родственниками, заботливо поместившими его сюда. Будучи чересчур идеалистом, чтобы преуспеть в их кругу, Михель неизбежно должен был закончить чем то подобным или даже хуже.
До поры до времени, влияние его матушки и его личное обаяние позволяли ему держать позиции. Однако после смерти матери - Анны Ольги Орлоски, расстановка сил поменялась. Отец семейства Генрих Мартин Орлоски давно не подавал вестей. Он, сказать по правде, был из того класса деятелей, что не вели упорядоченного бизнеса. Г.М. Орлоски отправлялся во главе небольшого флота на миры периферии. Откуда возвращался либо с колоссальными прибылями, либо нищим и с такими же колоссальными долгами. Последний раз отец был дома в то время, когда матушка понесла Салазара. С тех пор уже более пятнадцати лет делами семьи занималась исключительно она. Родив Салазара Анна Ольга была весьма не молодой женщиной. Даже лучшая медицина не смогла восстановить ей здоровье после встряски родов. Прихоть родить для себя в её возрасте дорого обошлась организму.
Семейство Орлоски-младшие-II само было частью клана Орлоски, и хотя носило титульную фамилию, утратило позиции в директорате конгломерата. Причина была проста. Голоса в директорате распределялись согласно тоннажу и классу судов в распоряжении семьи. В данный момент, во владении семейства формально были корабли под началом их отца. Однако уже более десяти лет они не могли физически подтвердить это владение. Так что их голос был только совещательным. Это не могло не сказаться на позициях в бизнесе. Более многочисленные и сильные семьи потеснили их.
Рожая Салазара матушка тешила не только свои прихоти. Семья должна была быть большой. Бизнес это та же война. Если семейство не могло держать удар, и возмещать потери, оно утрачивало влияние. То, что от отца не было ни слуху ни духу так долго, скорее всего означало, что его постигла последняя в его жизни неудача.
Умирая, мать выторговала далеко не самому одаренному второму сыну его текущее место. За что конечно Михель был ей благодарен, но это был тупик. Сейчас, работая с документами Владелец Циндар Экскавис понимал этот факт особенно четко. Предсмертная просьба матери позаботится о Салазаре, и не трогать младшенького, когда он Михель восстанет против старшего Фентона, казалась ему иронией. Матушка как всегда перестраховывалась, а он прекрасно понимая свое положение сказал - да. Конечно, не стоило всерьез воспринимать этот разговор. Какое восстать? В любом случае, зачем расстраивать умирающую?
Проекция текущего финансового отчёта, с которым работал Михель неожиданно была закрыта окном срочного запроса канала видеосвязи. Сказать, что Орлоски был удивлен, значит не сказать ничего. Самая важная вещь - Годовой план, прибывал на планету с курьером, и церемониально, при свидетелях, вносилась в Резиденцию Владельцев. Корабли проходящие через систему бывало запрашивали связь с ним. Однако их запросы не вламывались, нагло закрывая текущие данные. Они скромно мигали значками уведомлений, как робкие просители добивающиеся приёма. Всплывшее окно не имело альтернативы "Отказать", зато имело убывающий таймер. Значит Михель понадобился кому то, кто был выше него по рангу.
Первой мыслью Орлоски было, что Фентон или Хелена решили ещё сильней его подвинуть, или вовсе дать пинка, демонстрируя свою власть, и посылая уведомление таким унизительно-формальным образом. Однако он с облегчением заметил, что запрос исходит от капитана авизо "Стремление". "Стремление" - был один из посыльных кораблей конгломерата, а это означало только одно. Кто то из Достойных людей правления возможно хочет нечто от него лично. Причём, хочет это достаточно срочно.
Отдав команду "Принять запрос" Орлоски увидел, как экран проекции заполнило лицо незнакомого лично ему капитана. По тому, что капитан был действительно стар и некоторым другим признакам Михель понял, что имеет дело с Танкредом Студг. Танкред Студг по прозвищу Ворон, обычно привозил на совет конгломерата тех, кто был нужен. Далеко не всегда это было связано с приятными вещами, и сейчас Михель прокручивал в уме, что он или родственнички смогли сотворить, чтобы за ним прилетел Ворон. Но по счастью ничего не приходило в его голову.
- Владелец Циндар Экскавис Михель Орлоски к вашим услугам - согласно этикету первым представился Орлоски.
- Я Танкред Студг уполномоченный посланник Синдиката Орлоски. - ответила проекция - Достойные люди Рамона Орлоски и Борис Базов приглашают вас, как представителя семьи Орлоски-младшие-II на предстоящие выборы руководства Синдиката. - Голос Танкреда был спокоен и официально вежлив, но по всему было заметно, что Студг не заблуждается насчет положения Михеля в синдикате. Его лицо говорило: "Я бессменный ответственный сотрудник корпорации, а ты пиявка, которую мне приказали привезти на блюдце. Прикажут, и я буду кормить тебя, а прикажут раздавлю, или приготовлю из тебя блюдо строго по рецепту."
- Господин Студг, наверное здесь возникло недоразумение. Наше семейство не имеет подтвержденных во владении судов, и не может участвовать в выборах. Кроме того, в отсутствии моего отца дела семьи ведут Фентон и Хелена Орлоски, вам наверное нужно обратится к ним. - не веря в реальность приглашения, ответил Михель.
- Вы Михель Орлоски, второй сын Генриха Мартина и Анны Ольги Орлоски, член семьи Орлоски-младшие-II? - с каменным лицом переспросил капитан Студг.
- Да. - с пересохшим горлом ответил Михель.
- Тогда, приглашение адресовано вам. Судно будет в течении двух часов заниматься заправкой, и ожидает вас на орбите. Челнок уже сел. Он ждёт вас на площадке у резиденции. Мы будем рады приветствовать вас на борту, когда вам будет удобно. - с безупречной вежливостью ответил капитан авизо.
- Надеюсь прибыть в течении часа. - откликнулся Михель уже прокручивая в голове, что нужно срочно сделать, и что взять с собой.
Капитан просто, молча разорвал соединение. Вежливость и невозмутимость не должны были обмануть никого, одно то что челнок сел без запроса на авторизацию означало не приглашение, а приказ. Просто некто не хотел обидеть, или всполошить до срока Михеля, и потому действует вежливо, но твёрдо.
Следующий час пролетел незаметно. Михель закрывал дела, оставлял указания, приказывал, что брать с собой, назначил заместителей, и даже оставил послание на самый критический случай. На тот случай, если его хватятся Хелена или Фентон. "Беспокоить" дорогих родственников "по-пустякам" он не хотел. Поэтому решил включить дурачка, и отправиться на встречу судьбе. Совершенно неясно кому в правлении мог понадобиться он лично, но Михель решил не упускать свой шанс каким бы он ни был.
Отдельное беспокойство вызывала его наложница Вей Сяо. Она была чудо как хороша, и до переезда сюда входила в "Корону звезд" курортного мира Киног. Можно было сказать, что она была тем, что по мнению родственников должно было ему подсластить назначение на Циндар. Это было в стиле Хелены. Та могла делать любую подлость подавая вам стул, но стул будьте уверены непременно мягкий. Михель не раз благодарил за эту компанию судьбу. Ведь Милая Сяо была одним из немногих в его жизни развлечений, скрашивающих свинцовую мерзость бытия. Однако сейчас, эта связь создавала проблемы. Вей наверняка следила за ним для родственников. Стоит ей сообщить брату или сестре, и его "отъезд" закончится, так и не начавшись,.
Поэтому, Михель написал оскорбительно сухое письмо про то, что текущие дела не дают ему возможности встретится с Вей. К письму, в качестве извинений, Орлоски не без сожалений приказал приложить его личную коллекцию шпинелей. Эти камни попадались в выработках и были "законной добычей" управляющего. Конкретно его камни были не слишком дорогими, но вот их подбор! В руках хорошего ювелира можно было превратить их в в восхитительное парюра.
Такое письмо и подарок были обычной формой увольнения куртизанок уровня Сяо. Обычно правда подарок был куда скромнее. Михель был уверен, что умница Вей поймет намек, и сначала покинет его со скандалом, а только спустя некоторое время сообщит его родственникам. Вопрос был насколько хватит очарования подарка в глазах Вей? Орлоски все же надеялся, что достаточно. Они хорошо ладили, ещё и потому, что Вей не тянула из него деньги. Поэтому он со своей стороны никогда не обходилее вниманием, и обращался хорошо. Отдавая коллекцию камней Михель буквально чувствовал себя полководцем командующим войскам:
- Гвардия в огонь! - скомандовал он, и создаваемый так долго резерв, был брошен в бой.
На площадке перед челноком аврусом стояли гвардейцы Дома Орлоски. Это были специальные подразделения правления директоров. Броня их выглядела несколько вычурно и неуместно парадно, но рукоятки оружия были весьма потертыми, а на стволах лазганов и плазмаганов была радуга свежей окалины. Цепкий взгляд и угрюмые лица охраны заставили было напрячься, но как только сканер подтвердил его личность, внимание гвардейцев было полность пересено на его багаж и сопровождающих. Это настраивало на хороший лад, посланные за ним не были карателями, с приказом привезти живым или мертвым, скорее охраной. Багаж погрузили без вопросов, но слуг брать на борт отказались без комментариев, а Михель не стал спорить, или настаивать.
Сейчас, устроившись в роскошном кресле шатла Орлоски вспоминал, как отец говорил ему:
- Ты трус и жмот Михель. Только твоя Жадность может одолеть твою же Трусость. С двумя точками опоры конструкция выходит слишком неустойчивая для характера. Для успеха в жизни тебе следует обзавестись хоть каким достоинством, или на худой конец новым пороком. Иначе в жизни тебя ждёт большое разочарование! - издевательски высказался в лицо юному Михелю Генрих. Тогда Михель был раздавлен, тем как его припечатал отец. Тот похоже имел язык без костей, и не стеснялся настолько, что мог словом запросто избить человека. Деликатность была не про Генриха.
Матушка себе такого никогда не позволяла. Она просто смотрела, и молчала так, что лучше бы она ударила, или высказала в лицо, как это делал отец. Чужим впрочем она высказывала всё. Причём настолько настойчиво, вежливо, конкретно и доходчиво, что могла буквально уничтожить человека вытащив на всеобщее обозрение его потаенное нутро. Мама не разбиралась в бизнесе, она разбиралась в людях. Связи и друзья былиее оружием.
- Ну что же папа. Посмотрим, справится ли на этот раз моя жаба - негромко себе под нос сказал Владелец Циндар Экскавис, чувствуя, как перегрузка мягко вжимает его в кресло.
Встреча достойных людей
Расклад сил - Родовая нора - Напрасные ожидания - Что то приближается
Путешествие прошло весьма комфортно. Отсутствие привычной прислуги не чувствовалось совсем. Приставленные к нему корабельные стюарды были вышколены безупречно. Немного портило настроение, что они часть системы безопасности, и наверняка докладывают капитану всё, что видят, и слышат. Учитывая, что Резиденция Владельца располагалась глубоко под поверхностью Циндар Экскавис, то Михель словно бы переехал в апартаменты менее просторные, но куда более роскошные, чем он привык.
На корабле с ним летело ещё несколько представителей малых домов Синдиката, и пара странных типов. Пассажиры конечно встречались в каюткампании. Играли в игры. Совместно обедали и ужинали, но серьёзных разговоров не вели. Здесь все были полностью под наблюдением капитана Студг, и среди них не было дураков пытаться затевать интригу. Пусть даже используя намеки и иносказания, это выглядело небезопасно. Иногда всё же стоило вести себя благоразумно. Особенно когда не слишком знаком с теми, с кем имеешь дело.
Всё что удалось выяснить у капитана: глава Синдиката Орлоски - прадедушка Сканнфрен несомненно умирает. Они действительно летят на Намэ для участия в предстоящих выборах. Для себя Михель отметил, что остальные почётные гости на борту корабля, в отличии от него не могут даже теоретически повлиять на распределение голосов. Их словно стружку или пластиковую ленту набили в ящик, чтобы уберечь ценный предмет. Он робко надеялся, что этот "предмет" именно он. Как бы ни было, но любой уничтоживший корабль, неизбежно делал своими врагами кучу малых домов.
Перебирая варианты Орлоски склонялся к мысли, что наверное есть известия про их отца, или его суда. Обладай Орлоски-младшие-II этими кораблями, тогда представитель семейства автоматически восстанавливал право голоса. Скрытая информация о возвращении даже некоторых судов, могла быть козырем, на выборах.
Впрочем возможно всё было частью блефа одной из сторон, где он был бумажным зверем, которым пугают детей. В таком случае ему не позавидуешь. Противная сторона наверняка попытается нейтрализовать неопределённую угрозу. Тогда, его внезапное путешествие просто результат того, что осторожные Фентон и Хелена, по тихому сунули его голову в эту пасть.
В руководстве Синдиката Орлоски на данный момент было две основные партии, планетисты и корабелы. Планетисты считали, что следует вкладываться в первую очередь в наращивание мощностей планетарных предприятий. Это солидная, консервативная, проверенная временем стратегия. Если у тебя есть, что продать, то к тебе придут, и купят. Ты нужный человек. Если же тебе нечего продать, то увы. Крыть этот довод было нечем, если бы не одно маленькое но. При разрыве транспортных связей, вложившись в такую стратегию, Синдикат оказывался обладателем груды ненужного барахла сваленного на планетах. Произвести товары было мало, нужно было доставить их к потребителю, и превратить в деньги, а потом снова в товар. Деньги - товар - навар эта схема без кораблей не работала.
Планетисты парировали такой довод тем, что Синдикату просто нужно иметь минимально достаточный флот. Достаточный, чтобы не давать транспортным корпорациям слишком сильно опускать закупочные цены на планетарные товары, и страхующий от небольших перебоев в налаженных перевозках. Корабли были чертовски дорогими игрушками, пожирающими средства просто с фантастической скоростью. "Лишние" корабли просто впустую уничтожают прибыли, даже если доходы позволяют их содержать.
Возглавлял эту фракцию "Большой" Борис Базов имевший среди членов Синдиката неформальное имя БББ. Эта аббревиатура имела среди узкого круга ещё одну расшифровку - "Большая Блядская Блядь". Всё исключительно по причине щедрости, верности слову и незлобливости Бориса Базова. Впрочем, с нужным ему человеком Большой Борис мог быть чрезвычайно обаятельным.
Корабелы в отличии от планетистов считали, что нужно наращивать флот Синдиката всеми доступными средствами. Получить под контроль существующий, или построить новый корабль, это дорогая и долгая затея. Поэтому следует прибирать к рукам все какие возможно суда. Обладая кораблями можно полностью обеспечить, и защитить маршруты Синдиката. Если для окупаемости судов нужно было вторгнуться в сферу интересов других домов, это следовало сделать. В конце концов раз у них будут корабли, то они подвинут тех у кого их меньше. Установят свои закупочные цены на планетах, и транспортные тарифы. Таким образом возможно перекрыть любые затраты. Синдикат сможет расширяться, и не зависеть от других корпораций. Всё что не растёт, то увядает. Такова была позиция корабелов, а расти без кораблей нельзя. Главой корабелов была двоюродная тётка Михеля Рамона Орлоски по прозвищу "Змея".
Пока был жив, и возглавлял совет директоров, прадедушка Михеля Сканнфрен, то на вопрос кто прав в споре планетистов и корабелов он отвечал так:
- Я привык смотреть в суть вещёй и вести дела так, как могу их вести. Не важно что для этого нужно, сначала корабли, а потом фабрики или наоборот. Я не вижу разницы между планетистами и корабелами. Зато, я вижу разницу между партиями жирного Бориса и тощей Рамоны. Вы хотите знать, на чьей я стороне в этом споре? Я - Сканнфрен, на стороне партии Сканнфрена. Потому, что Сканнфрен занимается тем, что приносит прибыль, а прибыль я люблю.
Пока была жива Анна Ольга, Орлоски-младшие-II были всегда на сторонеее любимого дедушки. Не важно была ли между ними ссора или нет, но Анна и Генрих отдавали голоса, за проекты Сканнфрена. Послеее смерти, брат и сестра попытались сунуться к прадедушке. Но тот обрезал их фразой:
- Я купил Анне мужа, такого как хотела Она, и больше ничего ей не должен. Я не стану отступать от данного слова.
Тогда они решили, что раз не имеют кораблей, и средств для их приобретения, то разумней поддержать Базова и его группу. Сейчас же это не значило ровным счетом ничего. Пригласить его могли как БББ, так и Змея. Каждый мог рассчитывать поиметь свои выгоды.
Возможно Борис не договорился с Фентоном и Хеленой о цене поддержки, и сейчас использует его Михеля для того, чтобы сбитьее. Тогда придётся сжать зубы, терпеть, и надеяться, что он не прогадает в торге, и не подставится совершив оскорбительный поступок. При таком развитии событий лично для Михеля ничего не светило, кроме испорченных отношений с БББ. Уступи он, и семья сгноит его, за упущенные выгоды. Прояви твердость, и Большой Борис врядли обрадуется.
Если же Змея нуждается в нём, то это не лучше. Она просто не может предложить много. Её средства, это почти целиком корабли. Согласиться изменить? Тогда за что? Корабль - это жирный кусок, но Змея не отдаст свои игрушки никому, этоее козыри, без них она никто. С ними же она игрок. Например, Ворон Студг тоже почти навернякаее человек. У неё точно есть заначка. Правда карманы БББ куда как глубже, но он жмот. Поэтому, при прочих равных, Михелю Борис был неприятен. Он сам был из такой породы, и знал, что ничего хорошего от Базова ожидать не стоит.
Отказаться изменить сторону? Проявить принципиальность. Значит, твои маршруты окажутся не в приоритете. Орлоски очень сомневался, что Борис согласится покрыть издержки. Лично для Михеля, это светило лишними хлопотами, по поиску перевозчиков, не выходя конечно за рамки тощего бюджета. Снова ничего кроме головной боли.
НО, и ОДНАКО, и снова НО, ЗА и ПРОТИВ. Несмотря на бесконечность этих цепочек, всё же оставалась солидная возможность, что лично для него на ветках этого дерева вариантов найдется сладкий плод. Пока в тысячный раз Михель обдумывал варианты, авизо стремительно нес его через систему Линд, потом Киног. Наконец они прибыли на Намэ. Ступив на палубу промежуточной станции Михель решил, что там ничего не изменилось с тех пор как он покинул родную планету. Единственно что было необычно, число судов. Все капитаны Синдиката, кто мог, изменили свои планы, и прилетели сюда. Одни чтобы поддержать своего кандидата, другие продать свой голос подороже. Из за загруженности порта, пришлось долго ожидать пока челноки забрали гостей, и отвезли в скрытые в толще пород строения поместья Орлоски.
Родовое поместье и деловой центр корпорации представлял собой сеть связанных туннелями пещёр. Самая крупная и самая глубокая из них была на глубине около четырех километров. В ней было здание Штабквартиры Синдиката и Зал Совета. Словно ёж иголки поместье выпускало в окружающую породу мономолекулярные стержни. Они преобразовывали в электричество перепад температур и статические напряжения породы. За счёт этого Орлоски-Нор могло жить безбедно даже если звезда Намэ погаснет. Поколение за поколением неуязвимые перед обстоятельствами обитатели Нор строили поднимаясь к поверхности. Тоннели и лифты соединяли пузыри естественных и искусственных пещёр в небольшой городскую сеть с населением примерно два миллиона.
Михеля поселили в домик принадлежавший их матери на протяжении нескольких сотен лет, и выстроенный для нее дедушкой Сканнфреном. Небольшая искусственная пещёра вмещала в себя дом, сад, дикий парк с тропинками для верховой езды, беседками для уединения и прудами для плавания. Освещёние не позволяло догадаться, что дом окружает сплошная порода. Ветер и свет создавали иллюзию вечного лета средних широт на поверхности курортного мира.
Возле домика было несколько площадок для разных видов спорта. Мама умела и любила в спорт, правда занималась им без фанатизма. Хорошая генетика и здоровые привычки позволили ей прожить без малого четыреста сорок шесть лет, почти не прибегая к омоложению. К слову сказать прадедушка Сканнфрен на чьи похороны сейчас прибыл Михель дожил до тысячи ста шестидесяти трех лет. Говорили, что после смерти Анны Ольги, он потерял интерес к жизни, и быстро угасал. Словно оборвалась ниточка удерживающая его в этом мире.
Прадедушка сильно не одобрял сделанного Анной выбора супруга, как иее решение вынашивать и рожать самой перевалив за четырехсотлетний юбилей. Несмотря на это, он всегда незримо заботился о ней, и воспринял как личное поражение смерть внучки. Говорят, что он сказал, что не хочет больше хоронить своих потомков. Среди больших и малых пещёр Орлоски Нор, эта была самая удобная и роскошная. Впрочем в ней всё было сделано почти исключительно дляее первой владелицы, а для детей был просто пристроен скромный на фоне основного строения домик.
После свадьбы Анна ни дня не провела здесь, только дети жили в своём домике. Они обитали в поместье, как школьники или студенты в своеобразном общежитии. Учились сначала в школе, а потом и в колледже Орлоски Нор. Днём они могли делать в поместье всё, что захотят. Большой дом был для них чем то вроде кукольного домика. Гуляй в нём сколько влезет, но спать будь добр иди к себе. Такова была воля прадедушки.
Каждый раз утром заходя в главный дом дети находили все вещи на своём месте, так как их оставила Анна. Всё будто по волшебству возвращалось на одни и те же места. Даже когда дети портили или теряли вещь, наутро наее месте была точно такая же. На ней даже были те же самые потертости и пятна. Это была воля прадедушки, и для детей Анны он был чем то вроде всемогущего бога, чьим прихотям подчинялось всё вокруг живое и неживое.
Михель поселился было в основном доме, но буквально на следующую ночь переехал в свою комнату детского домика. Спать на маминой постели для него было как то дико. Он чувствовал себя так, будто пытался надеть чужую одежду. Не смотря что сам он уже был далеко не ребёнок, но привычки взяли своё. Это было иррациональное.
Почти две недели заняли траурные церемонии. Умер прадедушка согласно своему распоряжению. В тот момент, когда Михель ступил на Намэ. Прадедушка дождался первого из вернувшихся детей Анны, и распорядился отключить себя от аппаратуры. Последними словами его к наследникам были:
- Я сделал для вас всё, что смог. Я дал вам богатства, и удерживал вас от глупостей. Больше я не хочу это делать. Если вам не хватает ума, можете рвать друг друга на куски. Я устал хоронить моих отпрысков. Я устал от всего этого, и видеть куда всё это идёт не желаю.
Всего этого Михель конечно не видел, и не слышал сам. Ему пересказали. Может этого и не было вовсе, а то что, услышал он просто слухи порожденные слухами.
Чувствуя, что не понимает своё место в чужой игре, Орлоски решил насколько возможно держать паузу. Делая вид, что все происходящее совершенно нормально, он выполнял все нормы приличий. Посетил в нужной последовательности кого и что следовало. Традиции и уставы воистину отличная опора, когда не знаешь, что делать. Однако решить держать паузу, и сделать это, оказалось разными вещами. Чем ближе приближались выборы, тем сильнее нервничал Михель.
Он конечно встретился с БББ. Выглядел Борис несомненно впечатляюще. Большой, грузный, но с развитыми мускулами под жирком, одетый в роскошную куртку. С напомаженной и уложенной завитками бородой, тот производил впечатление древнего тирана Терры или оперного баса. Базов всегда одевался подчеркнуто дорого, и только в гражданское. Хотя как знал Михель у Бориса, был патент имперского полковника, тот никогда не показывал свои связи с Гвардией. БББ не пытался его очаровать, подкупить, или ограбить. Хотя пристально рассматривал Орлоски по ходу общения, но не сверх допустимого приличиями. Это все можно было списать на удивление отсутствием старших членов семьи. Самому Михелю хватило ума не делать резких заявлений, и казалось, что Большой Борис потерял к нему интерес. Дежурные вопросы и формальные ответы. Если подвести итог: Господин Успех принял вассала, без лишнего рвения выразившего верность обещаниям.
Также впустую прошла встреча с Змеёй. Та была не менее впечатляющей. Одета она была в платье спереди наводившее на впечатление о флотской форме. Покрой и цвет были подобраны исключительно точно. Даже массивная золотая брошь в форме аквилы, приколотая справа на груди, выглядела как адмиральские регалии. Дополняли образ высокий воротник-стойка золотого шитья, и идущие от него аксельбанты. Были конечно и отличия от принятой формы. Платье отличалось открытыми плечами, и до безобразия низким вырезом сзади. Признаться вырез шел и значительно ниже "безобразия" ничего не скрывая. Длинная строгая юбка была почти по щиколотку, но сделана, как и всё платье из изумительного тянущегося материала. Когда Рамона шла, шагая сильно и широко, платье натягивалось обрисовывая все детали тела под ним, совсем не стесняя движений.
Всё было сделано, чтобы показать красивое, максимально развитое, накаченное тело главы корабелов. Плечи и спина были обнажены явно умышленно. Высокий воротник-ошейник не давал платью упасть. Грудь, пресс и ноги так облегались тканью так, что можно было представить себе практически всё. Представить, но не увидеть конечно. Всем своим видом Змея показывала, насколько она моложе и энергичней БББ. Заодно она намекала на связи с флотом, и на новые перспективы, что могли ожидать Синдикат. При всей своей накаченности Рамона сохраняла класс. Внешний вид адмирала наводил исключительно на мысли о богине войны или охоты, а не о грузчике в транспортном хабе. Несомненно порадовав глаз Михеля, тётя не порадовала его больше ничем. Орлоски так и остался в неведении и догадках.
Вечер перед выборами
Трусость и арифметика - Вечер за бокалом амасека - Сбылась мечта идиота
Последняя неделя перед Выборами Главы правления Синдиката прошла незаметно быстро. Орлоски ещё больше нервничал, но трусость в которой он сам себе боялся признаться, удерживала его от того, чтобы действовать самому. Он находил кучу причин, почему нужно подождать. Нужно ещё кое что разузнать, и уточнить ещё один вопрос. Тогда он поймёт всё, и сможет сорвать куш. Впрочем, кое что он разузнал.
БББ через неформальные связи организовал для Змеи крупные непредвиденные расходы. Сразу по нескольким кораблям пришлось делать платежи, и проводить регламентные работы. Так без шума и огласки он лишил конкурента возможности маневра накануне выборов. Конечно у Рамоны есть деньги, и неприятности, которые можно устранить деньгами - это просто расходы. Но сейчас она остаётся без свободных средств. Точнее их у нее стало сильно меньше. Сам Большой Борис неофициально, через третьих лиц сделал предложения колеблющимся капитанам, и Рамона, как узнал Орлоски, не смогла ответить на ставку. Поэтому, не имея средств сделать коммерческое предложение, она развернула активную пропаганду.
Всплыла информация о том, как БББ обходится с мелкими домами Синдиката. Пошли убедительные слухи, что патент полковника Гвардии, это была всего лишь форма всунуть жирную взятку местным военным. Взятка конечно не ахти какая новость, но вот то, что Борис залез в фонды которые не были для этого предназначены - плохой звоночек. Змея выставила его идиотом готовым бросаться корпоративными деньгами ради эполет, которые он даже не сможет носить. Такой фетишизм за общий счет не вызвал восторга у выборщиков. Так, что Рамона тоже смогла найти новых сторонников.
Если написать в столбик кто за и против БББ и Змеи выходило, что Борис уверенно имеет преимущество в три корабля-голоса. Михель снова потратился, и узнал, что средств Рамоны предположительно могло хватить для получения двух голосов. Удар Базова, как минимум переполовинил (в ближайшей перспективе)ее заначку. Теоретически Рамона могла приобрести где то один малый корабль, но в Мальфийском субсекторе сейчас таких не было.
Хотя лично Михель относился к БББ с презрением, тут следовало признать, что Базов выигрывает, и делает это заслуженно. Те самые три голоса он набирал за счет организованной им в рамках компании "минимально достаточного флота" новой флотилии. Борис не сам конечно, но за средства Синдиката приобрёл у флота три старых корабля класса Кобра. Два из них он переделал в грузовики, а третий выступал в качестве эскорта, гарантируя достаточную защиту на тихих линиях. Сейчас новое соединение находилось в системе Алактры, готовясь перевозить грузы по своему первому контракту.
Как всегда БББ переложил большую часть расходов на компанию и семьи тех счастливчиков, что стали капитанами судов. Формально владел кораблями весь Синдикат Орлоски. Голосовали за них нынешние капитаны, чья семьи несли основное бремя обслуживания кораблей. Учитывая, что семьи подобранных Базовым капитанов не могли полностью вытянуть расходы, БББ держал их под угрозой разорения в случае неповиновения. Небольшой лаг в поступлении средств и строптивый капитан разорен. Личная жаба Михеля признавала, что это элегантное решение. Большой Борис официально не владел этими кораблями, но контролировал их, и тратился по миниму.
Так или иначе голосование должно было быть завтра в полдень. Ставки уже сделаны. Завтра в зале Совета капитаны произнесут имена кандидатов. Голоса будут подсчитаны. Выиграет БББ. Кардинал пропоет "Славься". Банкет. Прощание, и здравствуй милый, грёбанный Циндар. Циндар - навсегда. Это звучало, как приговор.
С такими мыслями Михель Орлоски сидел в гостинной отведенного ему дома, и пил амасек. Он выпил ещё не много, но впереди была вся ночь. Владелец Циндар Экскавис упивался жалостью к себе, и по сотому разу прогонял, что же он сделал не так. В итоге признался себе, что сделал не так ровно одну вещь. Он не сделал ровно НИЧЕГО. Парализованный своей осторожностью, Михель потратил свой шанс впустую. Удивительно, что пригласили его! Невероятно, что ни Фентон ни Хелена не примчались сюда целых три недели! Уникальная возможность, и онее спустил в унитаз. Как впрочем и свою жизнь.
- Пить одному скучно, и ведёт к вредным привычкам, племянник. - раздался за спиной голос женский голос - Не предложите ли даме выпить?
Обернувшись Михель увидел Рамону Орлоски. Змея одетая в обычную флотскую форму выглядела хорошо, но очень скучно, совсем не так агрессивно и провокационно как в прошлую встречу. Пытаясь скрыть нахлынувшую радость Михель нахмурился, и задал вопрос:
- Как вы сюда попали? Системы охраны и слуги не докладывали, о визите!
- У вас талант задавать дурацкие вопросы Михель, даже не верится, что мы из одной семьи! Впрочем, я отвечу. - сказал Рамона, и налила себе - Ваша матушка обращалась ко мне. Борис Базов давно не нравился ей. Она все ждала, когда вернется с кораблями Генрих. Понимая, чтоее любимый муж не уживется с БББ, она стала заранее искать союзников. Ничего удивительного, что мы пересеклись. Среди прочего Анна дала мне разовый личный ключ на всякий случай. Сейчас системы дома сутки будут показывать, то что угодно мне, и сделают что мне угодно не задавая вопросов.
У нас с вашей матерью были планы. Предполагалось, что она будет жива, что Генрих вернётся, что Сканнфрен дольше будет с нами. Это многое бы упростило, но всё произошло, так как произошло. Неважно поверите вы мне или нет, но я лично подозреваю, что Базов узнал о нашей с Анной встрече. С чего бы ей иначе умирать от гормонального дисбаланса? Ладно бы ещё сразу после родов, когда встряска и удар должны были чувствоваться, но спустя двенадцать лет? Ваша мать не была настолько дурой, что бы серьезно запускать свое здоровье. - Змея посмотрела прямо ему в глаза, усаживаясь напротив.
- Сейчас впрочем это не важно. - продолжила она - Анна Ольга предполагала, что когда мы начнем действовать, ваш брат Салазар подрастет достаточно, чтобы искать себе место на корабле. Она просила за него. Просила подобрать корабль или должность. Мы не договорились о деталях, но я человек чести. Прежде чем действовать сама, я предложу вам сделку. Не важно один Орлоски-младший или другой, моя совесть будет чиста.
- Значит, я вам нужен, и вы собираетесь торговаться? - спросил Михель развалившись, и кладя руки на спинку дивана. Он не удержался, и улыбнулся победной улыбкой. - Наконец! Сбылось! - думал он.
- Орлоски-младший вы идиот! Вы ведете себя недопустимо нагло! - четко сказала Рамона. Сделала паузу, и продолжила - Однако другой альтернативы нет. Фентон - червяк. Хелена - не хочет бороться, всё о чём она мечтает дом, семья, дети иее кормушка. Салазар - ещё мальчишка. Но я повторю, Я человек чести. Поэтому, к делу. Я предлагаю вам корабль, в обмен на ваш голос.
- Один корабль? - погас Михель - Значит вы нашли, как пополнить ваш флот? Всё же вам нужно минимум три голоса, для паритета, и четыре для победы!
- Я вижу, что верно поступила не предложив вам место в МОЕМ флоте, кузен! - бросила Змея в ответ - Вы нетерпеливы и не умны! Вам нужно слишком много объяснять, но и тогда вы будете как та крыса, что пойдет по мосту, только если он будет вымощен сыром. Впрочем, не стоит сетовать на розданные судьбой карты. Время есть. Слушайте.
- Вы в курсе о эскадре созданной БББ в рамках программы достаточного флота? - спросила она. Михель кивнул. Рамона приподняла в удивлении бровь, и продолжила - Вы наверное не знали, но мои друзья на флоте донесли, что в системе Алактры появились пираты ксеносов. Необычно? Согласна. Пока, флот старается не поднимать шум, надеясь быстро решить проблему. Тем более, что ксеносы атакуют исключительно одиночные малые суда без охраны. Мои друзья предлагали, в качестве услуги, выделить для прикрытия этой новой эскадре свои корабли. Я подумала, и предложила им использовать творение Базова как наживку. На флоте очень обрадовались, обычно судовладельцы не идут на такой риск. Теперь они должны мне услугу.
- Вы слили эти корабли?! - встрял Михель.
- Ну куда вы торопитесь, племянник?! - разозлилась Змея. Вопрос зацепилее, но Рамона успокоилась, и стала говорить дальше - Три дня назад эскадра вышла с Алактры, и была атакована пиратами. Против ожидания, грузовые суда были уничтожены рейдером ксеносов сразу. Только вооруженный корабль "Ярость орла" чужаки попытались взять на абордаж. Это конечно очень рыцарственно, но для пиратов совсем не типично. Засада удалась. Подошедший патруль флота уничтожил, и отогнал ксеносов, и тем спас "Ярость орла" от неминуемого захвата. К сожалению, корабль получил повреждения, и потерял часть экипажа. Был убит в том числе капитан судна. Теперь вместо кораблей, у нас дыра в бюджете. Но я вмешалась, и спасла положение. - Рамона отпила глоток амасека, и помолчала смакуя вкус.
- Вы знаете?! Вы оказывается очень опасный и непростой тип, родственник! - засмеялась Змея в лицо Михелю. - В тайне ваша семья уже давно хотела приобрести корабль. Вы к этому долго готовились. Старались не выдать себя. Вы помните господ Собчак и Лебовски, с которыми летели сюда на "Стремлении"? - спросила Рамона - Вижу, что да! Тайно вы связались с ними, и поручили им найти для вас деньги. О том что деньги есть, и все готово, эти честные деловые люди сообщили вам во время перелета сюда. У меня даже есть запись, как вы играете с ними в боулинг на корабле. Вы ещё состроили такое забавное лицо, когда эти люди слишком явно сказали вам, что всё на мази.
- Вы в курсе, что это ваш брат Фентон в качестве личной любезности мне, устроил им перелет? - уже не улыбаясь, спросила Адмирал - Ему оказывается очень нравятся агрессивные крепкие женщины, и он совершает необдуманные поступки. Вы на будущее предупредите брата, что думать нужно верхней частью тела!
Михель похолодел, он действительно помнил двух странных типов и не менее странный разговор. Он ещё удивился, зачем вообще на борт корпоративного курьера взяли этих нищебродов? Видя его замешательство Рамона лучезарно улыбнулась в ответ:
- Два дня назад, вы узнали через своих людей о случившемся нападении. Немедленно через посредников обратились ко мне с просьбой выкупить "Ярость орла", чтобы владеть им в рамках отдельного патента Семьи Орлоски-младшие II. Вы приняли все предосторожности, чтобы сделка прошла в тайне, и никто не перехватил у вас корабль. Михель, да вы сущий дьявол! В итоге Синдикат получает достойную компенсацию. Вы покупаете корабль "как он есть", и берёте на себя расходы по ремонту и оснащению.
- Но как? Как вы смогли продать судно, которым владеет Синдикат? Это незаконно! - выпалил Михель.
- Вы точно уверены, что Генрих ваш биологический отец? - нахмурилась Рамона - Я как главный адмирал Синдиката, действительно не могу без ведома совета директоров продавать исправные корабли, способные к межсистемным перелетам. Зато я могу продавать поврежденные суда, в случае, когда они не могут самостоятельно покинуть систему. Правление не любит возиться с ломом, и спихнуло эту работенку на меня.
Базов, как всегда для экономии не нанял навигаторов. Каравана идущего из Алактры у Синдиката нет. Так что технически, судно может считаться неспособным покинуть систему. Я могу продать этот "корабль".
Кроме того мои знакомые на флоте составили такой предварительный отчет о повреждениях, что бухгалтера будут целовать мне руки, узнав за сколько я продала вам корабль! В любом случае, наш легист мог бы завернуть эту сделку.
Дело лишь в том, чтоее зовут Мод Лебовски. Лет ей больше чем вашему прадедушке. А ещё наш Большой Борис четыре дня назад ей в лицо разродился оскорбительной шуточкой проее возраст, феминизм и ум, в том ключе, что это вещи несочетаемые, а Синдикату нужен нормальный легист. Если шуточки БББ Мод в ещё в состоянии переносить, то угрозу увольнения категорически нет.
- Этот Лебовски - её родственник? - с противной улыбкой спросил Михель
- Что вы! Однофамилец! Где бы Мод подцепила бы таких родственников? Впрочем господин Собчак весьма достойный человек, набожный ветеран гвардии с твердыми принципами! Я знала, что придётся делать нечто подобное, и заранее подготовила скрытый намёк.
Едва Лебовски увидела фамилии ваших поручителей, то сразу поставила визу, пробежав договор по диагонали. Кроме того, она подсказала оформить сделку, как продажу лома, и отчёт оее деталях придет не раньше чем через две недели. До тех пор Борис будет уверен, что я напрягла свои ресурсы, и продала всё что было из старья. Средства поступят конечно после выборов, но я всё же могу попытаться воспользоваться ими. Наверняка Базов, это не пропустил.
Чтобы не разочаровать его, я с утра навестила капитана Фрэнсиса Доннелли имеющего два голоса. Он ранее обещал голосовать за Базова. Я честно пыталась убедить его изменить решение. Сделала ему встречное предложение, и предъявила всё что имела. Увы Френсис отказал мне. Исключительно по той причине, что он уже дал слово, и менять его не пристало. Жаль, что я не пришла раньше... Расстались мы с Френсисом в хороших, можно сказать приятельских отношениях, и без обид.
После обеда БББ тоже навестил капитана Доннели. Когда Базов вышел, то Френсис, что то сказал ему вслед. Если верить специалисту читающему по губам, то "эту жирную свинью" капитан при следующем визите обещал спустить с лестницы, а не голосовать за него. Так что при равенстве голосов, и повторном голосовании, я могу надеяться на поддержку Доннели. Борис нервничает, и начал делать ошибки.
- Но БББ всёравно узнает про изменение состава корпоративного флота до голосования! Он наверняка отслеживает такие сведения! - заметил Михель.
- Напрасно вы так думаете! - улыбнулась Рамона - официально я как представитель компании уже в курсе. Вы как нынешний владелец судна тоже получите уведомление. Владей Базов кораблями лично, другое дело. Но он схитрил, записал корабли на Синдикат. Его человек в доках Алактры сейчас очень не вовремя угодил в больницу, и не сможет ничего сообщить. Дуэль знаете, эти флотские горячие парни. Версия дошедшая до Бориса, то что тот просто мешал мне продать лом. Значит инцидент на Алактре выглядит, как моя небольшая победа, уже не влияющая на результат.
Михель молчал и думал. Наконец он решился:
- Что за корабль этот "Ярость орла"? За что я должен поставить свою жизнь на кон?
- Эсминец. Класс Кобра. Долгий послужной список. Был посыльным судном. Служил в москитном флоте. Хорошая скорость. Небольшой трюм. Ангарная палуба на одно крыло. Корпус и двигатели в хорошем состоянии. Способен к самостоятельным переходам при наличии навигатора. Из приятного, роскошно оборудованный шпиль навигатора. Из плохого, наличие экзотического оборудования, что потенциально может быть проблемой. Флот от корабля, как раз и избавился в ходе "стандартизации состава". Ещё на корабле есть торпедные аппараты, но они не работают. Что то с этим тоже нужно будет делать. Что ещё вас интересует? - спокойно спросила адмирал.
- Цена?
- Тяжелая, и я не уступлю, но у вас будет три года отсрочки для плавного старта.
- Не уступите? А если я упрусь, и пошлю вас подальше? - попробовал надавить Орлоски.
- Тогда, я буду действовать сама без вас. Побуду пророком. Сегодня вечером люди Базова жестоко расправятся с вами, прислугой и даже сервиторами. БББ как то узнал в последний момент, что вы купили его корабль, и испугавшись, что вы можете переметнуться на мою сторону, принял меры. Дом покажет, что так оно и было. Найдут записи с борта "Стремления". Пока вы ещё живы вы вполне успеете подписать документы на покупку корабля. Пока ломаешь кости одну за другой, человек может успеть подписать много бумаг. Не переживайте, что не получите судно. Корабль получат ваши родственники.
Завтра, после голосования, я брошу в лицо Базову обвинение в расправе с выборщиками. Отмыться ему будет сложно. Выборы будут сорваны. Конечно меня ждет повторное голосование.
Я к нему готова. Малые дома наверняка будут бояться разделить вашу участь, и я обещаю им защиту. Капитаны крупных судов тоже буду возмущены. Убивать их так запросто? Репутация у БББ такая, что люди готовы поверить любой низости про него. Нужно иметь минимум доказательств. Мне удасться выиграть с вами или без вас. Возможно без вас всё устроится даже лучше. - спокойно сказала Рамона.
Не раздумывая Михель вскочил, и было рванул к дверям, но остановился. Из всех дверей молча в гостинную вошли крепкие парни с дубинками.
- Не бегите племянник, а то рискуете напрасно утомиться. Судьбу нужно встречать свежим. - насмешливо сказала тётка. Михель сел на место, а вошедшие громилы будто растворившись в воздухе, тоже покинули комнату без единого звука.
- Я повторяю, я человек чести! - ответила Змея - имея с вами дело я рискую, но я давала слово. По рукам?
Не в силах ответить, Орлоски кивнул. Вошли лекс-сервитор и несколько охранников. Михелю подавали бумаги, и он ставил генетическую метку. Все проходило в молчании, только сервитор механическим голосом повторял "Здесь! Здесь! Здесь!", указывая куда следует поставить подпись. Лекс-сервитор убрал в грудь два комплекта документов, и ещё один оставил Орлоски.
Машина и охранники ушли. Рамона на прощание плотоядно улыбнулась, и сказала:
- Выше нос! Вы всё же Орлоски, как и я! Я рада, что мне не пришлось вас убивать! Мне было бы стыдно перед вашей матерью. На прощание у меня есть подарок, подсластить вам сделку.
- Н-н-ет! Нет! - Михель замотал головой - Я это! Не готов сейчас. - мысль переспать с адмиралом его совсем не возбуждала.
- Блядь! Михель! Это у вас что семейное, не тем думать?! - взорвалась Рамона - Я хотела, раз вы "капитан", подарить вам капитанский жезл редкой модели. Но если вы не хотите, так тому и быть! Не стоит метать бисер перед свиньями.
- Постарайтесь не выкинуть глупость, и не подведите меня! - сказала она на прощание.
Когда Рамона ушла, Михель в некотором отупении перебрал документы, прижал их к груди, и заплакал. Во-первых, теперь каждый миг на Намэ грозил ему смертью. Во-вторых, сбылась мечта идиота. Он владеет кораблем. В-третьих, сумма за которую он купил корабль! Он нищий!
С этого момента "Ярость орла" - буквально его жизнь и смерть. Нет во всей галактике места кроме палубы его корабля, где он может ходить, и жить спокойно. Корабля за который он теперь должен непредставимую сумму!
Падение титана
Бесстрашный человек - Зал совета - Знайте все! Капитан идет!
Раньше Михелю было любопытно, каково это жить в условиях постоянной угрозы? Что происходит с людьми, если они не могут убежать от своего страха? Теперь капитан Орлоски мог ответить на эти вопросы сам. По своему опыту Михель почувствовал, что он словно тупеет, и просто живет так, будто всё нормально.
До утра наш герой ещё метался между вариантами пойти на голосование, или взять руки в ноги, и немедленно рвануть в космопорт. Потом лететь на Алактру любым маршрутом в надежде успеть вступить во владение кораблем, и прыгнуть наугад скрывшись в неизвестности космоса. Останавливала только предсказуемость такого плана. Кроме того, тогда придётся поддержать БББ, а этого не хотелось.
Когда хроно проиграли восемь утра, Михель понял, что благодаря своим колебаниям снова упустил все возможности, и теперь вынужден идти на голосование. Решив, что чему быть, того не миновать, а семи смертям не бывать, новоиспеченный капитан умылся. Одел лучший фиолетовый камзол. До выборов успел заехать в дорогое ателье, где приобрел отличные эполеты капитана.
Михель подождал пока эполеты пришьют на камзол. Сам завидуя своему спокойствию, выкурил отличную сигару. Не чувствуя вкуса выпил рекафа с какой то дрянью, с дорогим но липким названием. Снова сел в лимузин синдиката, и вовремя прибыл к входу в Зал Совета. Подал легистам для копирования и проверки документы на корабль, и прошел в зал. Он был немного разочарован. Его никто не ждал, и не пытался остановить. Значит судьба!
Зал Совета был роскошен. Публика демонстрировала бесценные ткани и вкус модельеров. Полукруг кресел оставлял свободным пространство в центре зала. Туда должны были выходить голосующие. Их путь шел через центральный проход к арке украшенной символами правосудия и небольшой кафедре. В арке выборщика ждали лекссервиторы Главного архива. Синдикат Орлоски был значительным предприятием для субсектора, а для Намэ наверняка являлся крупнейшим. Поэтому главный Архив всегда делал всё нужное, чтобы в документах смены власти не было неясностей и нарушений.
Лучшие лексмастера и сервиторы покрытые золотом и текстами законов бдительно следили за процедурой. Сначала выборщик подходил к арке символизирующей врата правосудия. Там он предъявлял свои права, и проходил сканирование для проверки личности.
Нарушитель решивший бы идти дальше, не имея на то права, был бы остановлен охраной из солдат Полка Имперской гвардии Намэ и гвардейцами Синдиката. Солдаты Имперской гвардии, как дань традиции вооружились мультимельтами демонстрируя серьёзность намерений, и способность предотвратить любую угрозу. Сегодня утром, они в ходе ритуальной проверки оружия, расстреляли специальные адамантиевые листы. Сейчас эти листы зияя дырами и потеками остывшего металла, стояли вдоль пути к кафедре голосования. Это демонстрировало исправность оружия, и готовность охраны немедленно пустить его в ход.
Да и сами солдаты были достойным зрелищем. Крепких парней на Намэ хватало, но большинство шахтеров хорошо сложенные, не могли похвастаться большим ростом. Здесь же были просто великаны. Они возвышались самое малое на голову над любым в зале. При таком росте имея мощные развитые тела, солдаты совсем не выглядели тростиночками. Однако даже им приходилось нести оружие вдвоём. Один из них держал саму мультимельту, а второй нес ранец-генератор. Говорят в линейных частях, подобное оружие не прижилось. Тяжеловато было бегать связанным силовым кабелем как поводком по окопам. Другое дело здесь в зале. Расчеты гвардейцев выглядели внушительно и грозно.
Миновав сканирование, выборщик должен был подняться на кафедру в непрозрачный купол молчания. Положить руку на доставленный сюда Жезл клятв лексиканума Намэ и поклясться, что не является ни еретиком, ни мутантом. После следовала передача голосов. Внутри купола тишиныее принимали три лексмастера, которым нужно было трижды сказать за кого голосует выборщик. После этого поле раскрывалось, и Кардинал Намэ возвещал, кому были принесены голоса, и сколько их было взято, освящая от имени Церкви Бога Императора происходящее. Губернаторы меняются. Архивы администратума горят. Только память церкви вечна.
Последний раз когда главы Синдиката собирались вот так для выборов, было более пятисот лет назад, при выборах Сканнфрена Орлоски. Не важно, кого выберут сегодня, все кто могли попасть в эту залу сделали это. Каждого гостя встречал миловидный черубим, и провожал на отведенное ему место. Место самого Михеля было на галерке, что и неудивительно. Он занимал весьма незначительный пост, и если бы не фамилия, то сейчас стоял бы снаружи вместе с теми, кто не имел приглашений вовсе.
Эти люди собрались у ворот зала, чтобы первыми приветствовать нового Главу Синдиката. В качестве развлечения среди них проводилась лотерея. Каждое место в зале на которое, не важно почему, не пришел хозяин разыгрывалось среди ожидающих. Цена лотерейного билета была выше, чем обычный рабочий зарабатывал за десять лет на рудниках Намэ, что было и демократично, и разумно.
Все капитаны-выборщики сидели на первом и втором рядах. Блеск их эполет ослеплял, и придавал мероприятию торжественности. По принятому обычаю, сегодня в зале совета эполеты должны были носить лишь капитаны-выборщики. Сам Михель легко затерялся в зале. Его соседи старались его не замечать, и презрительно косились на его эполеты, но вопросов не задавали. Так, что его наверное приняли за чьего то родственника из захолустья или за выигравшего в лотерею плебея. Чего ждать от такой публики, не знающей традиций?
К тому же его эполеты были отличными, но не парадными. Михель как то упустил такую мелочь в ателье. И слава Императору! Он и так много заплатил за этот символ капитанства. Сколько стоили те сияющие камнями штуки на плечах выборщиков, он даже думать не хотел. Так что на фоне остальных, он выглядел как серая утка среди лебедей.
Очерёдность принесения голосов тоже имела значение. Самые значимые выборщики, были в начале списка. Они ревниво оберегали эту привилегию. Замещающий же капитанов своей эскадры Базов должен был без их регалий голосовать в конце. Покидая купол клятвы он, по идее, уже был бы Главой Синдиката. Победившему кандидату оставалось пройти проверку у кардинала, и принести клятву. Обычно это происходило тут же, после оглашения распределения голосов. Кардинал свидетельствовал, что новый владелец чист, праведный человек, не мутант и не еретик. Учитывая, что глава церкви уже был в зале, то одна церемония плавно переходила в другую. Новый властелин приветствовал собравшихся, и выходил из зала торжественно следуя через главную площадь Орлоски Нор в Здание управления.
Наконец зал заполнился. Кардинал Намэ взошел на кафедру и прочел молитвы к Богу Императору, о защите праведных. Потом торжественно провозгласил, зачем они здесь собрались. Усиленный аппаратурой голос был праздничным и красивым. Завершив, он поклонился и перешел на Возвышение вестей, откуда и должен был дальше провозглашать результаты.
Четыре черубима с гербом Синдиката летали в зал к очередному выборщику. Трубили над его головой, и провожали по проходу к Вратам справедливости. По традиции, люди мимо которых шел выборщик, спрашивали у черубимов: "Кто это?", а те в ответ кричали "Знайте все! Капитан такой то идёт!". Все конечно знали кто идёт, но такова была традиция. Потом посланники также провожали выборщика назад, и летели к следующему. По старому обычаю капитанов вызывали по возможности чередуя тех кто должен был голосовать за одного и другого кандидата. Цифры над головой кардинала показывали, как чаша весов склонялась то в сторону одного, то другого кандидата. Зал наслаждался. Капитаны сияли. Трубили черубимы. Кардинал провозглашал результаты.
Наконец, последний капитан из тех кто сидел в первых рядах, отдав голоса, сел в своё кресло. Большой Борис провёл руками по отворотам куртки и улыбаясь привстал, чтобы под сенью крыльев вестников идти голосовать. Момент был драматичен, немножко даже мелодраматичен. Равенство весов создавало интригу, и тем красивей должен был быть заслуженный триумф.
Но черубимы полетели мимо Главного фактотума в глубину замершего зала. Большой Борис стоял в притихшем зале, и смотрел, как вестники неторопливо движутся одним им известно куда. Базов бросил взгляд на распорядителя, "что за чертовщина творится?" Но тот показывал знаками, что не понимает, сбоев нет, черубимы летят по расписанию лексиканума, и вмешаться нельзя.
Четверо посланников затрубили над головой Михеля, и он собрав мужество в кулак встал, и пошел к проходу в полной тишине. Тихо было, пока кто-то в зале громовым шепотом не спросил "Кто это?!". Черубимы в ответ радостно закричали "Знайте все! Капитан Михель Орлоски идёт!" Дальше уже зал не замолкал, и "Знайте все!" звучало снова и снова. Михеля буквально колотило и подбрасывало, но он смог ничего не перепутать, и не сбиться, трижды отдал свой голос.
Было видно, что Борис Базов мимо которого прошел Михель мрачен, но держит себя в руках.
- Змея нашла слабое место, но у него ещё два голоса сверх этого! Сначала доведем дело до конца, а потом этому курёнку свернем шею! - читалось у него на лице.
До того момента, как сервиторы у Врат справедливости не провозгласили: "Проголосовали все!" Базов наверное ещё верил в победу, только тогда похоже, он осознал поражение.
Орлоски должен был признать, что удар БББ умел держать. Большой Борис просто сидел, и сжав губы смотрел перед собой, до побеления пальцев сжимая ручки кресла. Казалось он ушел в себя, и что то напряженно обдумывает. Михель ещё успел увидеть, как сияя направилась к кардиналу архиконсервативно одетая в флотский синий Рамона.
Тут его локоть сжала крепкая рука, и тихий голос за спиной сказал: "Спокойно! Я ваш друг. Поторопитесь, если хотите жить, господин Орлоски! Шатл, на корабль летящий к Алактре, через полчаса может уйти без вас! Время дорого!"
Уже идя по полю к челноку Михель почувствовал, что напряжение отпускает его, и проговорил себе под нос: "Der Mohr hat seine Arbeit getan, der Mohr kann gehen". Пытаясь избавиться от боли, вызванной скоростным подъемом с глубины четыре километра, он словно рыба выброшенная на берег, открывал и закрывал рот. Орлоски подумал, что там в толпе его запросто мог ткнуть ножом убийца, а не взять за руку человек тётушки. Поэтому, эта мрачность и сожаления ему ни к чему: - Каждый день мы встречаем Смерть, и каждый день ей говорим нет, только не сегодня! - сказал он себе.
Семена омелы
Ребенок мадонны
Ксенос - Странная тренировка - Брошенное семя
Когда тётушка Рамона пила амасек с Михелем Орлоски накануне выборов, ещё один участник этого повествования очнулся в шлюзовой камере эсминца "Ярость орла". Звали его Эзнаэр Дажарат. Как ясно из имени, от рождения он не был человеком ни в каком смысле. Более того, он был существом того типа, с которым ни один человек по своей воле не остался бы наедине. На родном языке самого Эзнаэра слово человек звучало, как мон'кей. Собирательным же словом для сородичей было - аэльдари, а если ещё уже то - друкари.
Если бы снять с Эзнаэра доспех и одежду, то с него вполне можно было ваять статую юноши-атлета. Высокого, красивого, но увы мрачного. Тело его несло на себе благородную печать гимнастики, но не имело признаков свойственных зрелой мужественности, когда тела спортсменов подобно воинам астартес наливаются силой и красотой.
В тот момент когда друкари замирал, то казалось он действительно был выточен из серого с белыми прожилками мрамора. Серая при искусственном освещёнии, на солнце кожа ксеноса приобретала нежно голубой оттенок, впрочем сильно не доходя по глубине до цвета, свойственного представителям другой расы - тау.
Глаза ксеноса были изумрудного цвета, с черными склерами. Губы почти не отличались по цвету от лица. Уши как у большинства его сородичей были большими и вытянутыми. Волосы росли длинными черными и золотыми прядями. Чаще всего Эзнаэр заплетал их в тонкие косы, которые укладывал в пучок на затылке.
По меркам людей, которым было недоступно омоложение, Эзнаэр был невероятно стар. Его возраст перешел за сто стандартных лет. Между тем, среди сородичей он считался подростком лишь приближающимся к зрелости. На человеческий взгляд друкари можно было дать от 18 до 25 лет. Хотя мрачное выражение лица заставляло сомневаться.
Люди и аэльдари внешне довольно похожи, но спутать их не получится. Точнее, пока Эзнаэр не двигался, ничего чуждого кроме странной одежды и значительного роста вряд ли можно было заметить. Стоило же ему начать двигаться, и перепутать его с человеком становилось почти нереально. Пластика тела обличала в нем ксеноса. Плавная там где не ожидаешь, и стремительная где не следовало бы, она выдавала его с головой. Человеку свойственна утилитарная красота целесообразных движений. В то время, как ксеносы альдари, во всех движениях будто бы танцуют, под одну лишь им слышимую мелодию. Они словно пытаются безуспешно соревноваться в красоте с человеком, и лишь издалека можно не заметить разницу.
Как тело так и голос Эзнаэра был чужим, сухим и неприятным. В нем была непривычная глубина свойственная более низкому человеческому голосу или речи механизмов механикус. Манера речи, или сам голос вызывали у слушателей странное, пугающее ощущение, будто владелец шепчет, и шепчет, пытаясь нагнать страха.
Не меньше самого голоса, обычно его собеседников пугал тот факт, что Эзнаэр несомненно владел низким готиком. Для большинства жителей в Пространстве Коронус слово - друкари, было заслуженно синонимом леденящего кровь ужаса. В представлении простых людей, такого рода ксеносы, воспринимаются как некая пусть страшная, но безликая угроза. Она не сможет достать тебя, стоит лишь скрыться от неё. Обычно от ужаса не ждёшь, что он заговорит с тобой. Здесь же оказывалось, что безликий кошмар знает тебя, понимает, и может преследовать даже там, где ты считаешь себя в безопасности. Как окажется в дальнейшем, не только простые люди попадались в эту ловушку страха, но и вполне образованные, насмехающиеся обычно над предрассудками толпы.
К чему я столько времени уделяю описанию внешности чужака? Да потому, что в отличии от других героев рассказа, доподлинно знать ничего другого про Эзнаэра мы не можем. Я конечно буду описывать его слова, мысли и намерения. Но кто знает наверняка, что на самом деле он думал, и чего хотел? Душа и ум ксеноса - тьма, а душа и ум друкари - тьма полная ужасов. Я думаю, что лишился бы рассудка познавее во всей полноте. Поэтому надеюсь читатель пожалеет меня, и не станет требовать, чтобы я разыскивал для него истину ещё тщательней.
Достоверно известно, что по происхождению своему Эзнаэр был вернорождённым, и утверждал, что принадлежит к древнему роду. Большинство друкари не любят связывать себя узами семьи, и института брака в нашем понимании не имеют. Поэтому неудивительно, что среди них многие рождены искусственным способом. Они клоны выношенные и выращенные машинами. В шахматной игре жизни, эти клоны были пешками, с весьма призрачной надеждой уцелеть до финала, и достигнув последней линии стать фигурой.
Те же кого родители зачали, и выращивали более менее обычным для нас способом называются - вернорождёнными. Они тоже были лишь фигурами в руках игроков - архонтов, но изначально стояли выше пешек. Правда зачастую они не имели даже призрачных шансов изменить свою судьбу, так же как и пешки погибая в большой игре домов Комморры - Города в Паутине путей, средоточия друкари.
Как говорят сами альдари души клонов "не успевают дозреть", и как правило, в последствии не способны к полноценной эмпатии и общению. Не важно, что имеют ввиду под термином "полноценная эмпатия" такие садисты, как друкари, но действительно большинство тех "дипломатов", с кем имели дело люди, были вернорождёнными. Для нас это важно, чтобы понять, почему, и как такое существо, как Эзнаэр смог жить среди среди людей, и даже успешно общался с многими из них. Он изначально, гораздо сильнее других сородичей, был способен общаться с младшими расами, как нас называют друкари.
Но всё же, роль большую чем происхождение в этом случае играла его страсть. Про человека можно было бы сказать профессия, но в в языке друкари такого слова нет. Каждый из них занимается либо тем, чем указали ему старшие, либо следует своей страсти. Среди друкари нет профессионалов, они поголовно раса увлеченных своим делом любителей или невольников. Поэтому и мы говорим - страсть или хобби. Эзнаэр Дажарат, был в нашем понимании ксенобиологом изучающим младшие расы.
Когда вы прочитаете эти строки, то будет ошибкой представить себе Эзнаэра кем то вроде скромного клерка или хрупкого ученого. Наши стереотипы слабого, погруженного в исследования человека в данном случае неприменимы.
Если бы люди жили подобно друкари, то их жизненный путь начинался бы с того, что едва отняв ребенка от груди записывали бы его в один из полков гвардии. Там бы он обучался всему, что должен уметь воин, и подрастал бы до возраста юности. Выжив в тысячах боев, и став ветераном, юноша поступал бы под начало к одному из учителей, и уже развив свою страсть, мог бы считаться взрослым. Помните, если перед вами друкари, это всегда опасный боец, иногда даже не уступающий славным воинам Имперской гвардии. Убивайте его, и пусть не дрогнет ваша рука!
Если обычный сородич Эзнаэра может сравниться по подготовке с гвардейцем, то ксенос-аристократ нередко даже превосходит его, за счет хитрости воспитанной лучшими учителями его расы. Поскольку по вине судьбы друкари вынуждены забыть о своих мощных психических способностях, превыше всего они ставят физическое совершенство; с их атлетизмом и быстротой может сравниться разве что их завышенное высокомерие. Поэтому не удивляйтесь, если этот "ученый" будет без раздумий бросаться в казалось бы безнадежный бой. Не тихим странником, ищущим знания, он пройдет по страницам нашей истории, но вероломным хищником, несущим как и все ксеносы смерть, ужас и разрушения.
Все друкари живут объединившись в некоторое подобие банд, культов или торговых домов, которые называют обычно кабалами или ковенами. Обычно кабал это более коммерческое предприятие, чаще ищущее практически выгоды, а ковены более склонны стремиться к научному знанию. Но на деле я обнаружил, что мы не можем провести такую границу достаточно четко. Важно не это а то, что сам Эзнаэр утверждал, о своей принадлежности к кабалу "Золотого сердца". Пожалуй ему можно в этом доверять.
Когда я собирал материалы к этой книге, мой знакомый из Ордо Ксенос попытался навести справки, что известно альдари миров кораблей про этот кабал. Он утверждал, что простой запрос про них, серьезно испортил его репутацию у ксеносов. По их мнению, только существо извращенное и испорченное до глубины души может интересоваться подобными вещами. Ведь главное, чем известен этот кабал, это яды.
В то время, как гнуснопрославленные ламии несут своими ядами смерть телам граждан Империума, кабал "Золотого сердца", делает яды гораздо более страшные. Не вредя телам, такие яды изменяют, и убиваю душу жертвы. Наиболее страшным из них, считается легендарный яд - Чистая Любовь.
Все альдари, имеют очень сильные страсти, и уязвимы перед ними. Поэтому, изобретают тысячи способов контролировать свои порывы. Яд же Чистой Любви, либо убивает душу отравленного сразу, либо дарит тому понимание своей самой сильной страсти. Такой выживший сохраняет здоровье и рассудок, но не в силах более сопротивляться этой тяге ставшей его сутью. Представляете, что может совершить многотысячелетнее существо имеющее огромный запас знаний мерзких тайн, если решит ни перед чем не останавливаться в потакании своей слабости? При этом он отнюдь не выглядит безумцем. Его не удасться подобно бешеной собаке отличить от здорового члена общества.
Поэтому, никто из ксеносов не стал бы причислять себя к кабалу "Золотого сердца", не будучи его членом. "Семена Омелы" так их зовут прочие альдари. Говорят, что отвращение к ним так велико, что воин в броне "Золотого сердца" может идти по улицам Комморры почти не опасаясь за свою жизнь. Лишь таинственные мандрагоры и действительно безумцы рискнут напасть на него. Остальные просто отвернуться, и постараются не замечать идущего, расступаясь перед ним, и смыкаясь позади, и если нужно убить такого гостя, то убийцу выбирают, так словно посылают его на казнь. Среди простых друкари существует суеверие, что даже простое касание плоти Семян Омелы может погубить душу. Я же пишу здесь эти слухи, чтобы вы понимали репутацию существа, с которым столкнуться наши герои, и которого по своему неведению не уничтожили сразу.
***
Очнувшись в шлюзе корабля Эзнаэр был очень удивлён. В первую очередь тем, что он жив и здесь. То, что мон'кей могли пощадить его по своей глупости, странным не казалось. Эти существа вообще по мнению друкари были ограниченно разумны, и почти нечувствительны к опасности. Вопрос был в том, почему его не вынесли, или не добили свои?
Если бы не приказание архонтесы - "Сделать как сказано!", Эзнаэр вообще не видел смысла так нападать на мон'кей. Спрашивается, зачем уничтожать транспорты, и стараться захватить защищающий их вооруженный корабль с помощью абордажа? Если мы хотели захватить груз или рабов, то всё нужно было делать наоборот. Все три корабля низшей расы были одного класса, и имели сравнимый по численности экипаж. Только эсминец охраны на своем борту нес гораздо более сильную противоабордажную группу.
Захватить конечно было бы можно, но добыча была бы очень невелика. Сам по себе эсминец мон'кей, как и все их корабли, интереса не представлял. Медленное корыто, увешанное бесполезной броней. Увести его из системы было нереально. Пока бы возились с трофеем, местный флот нагнал бы их. Кроме того захваченный эсминец в отличии от кораблей друкари не имел маскировочных полей, и его перегон однозначно указывал в каком районе находятся малые врата Паутины.
Весь смысл нападения дракон флотилии объяснил фразой:
- Архонтеса, считает, что это нужно для твоего будущего! - прозрачно намекая на то, что он сам видит в этом исключительно потерю времени, ради ненужного натаскивания вернорожденного.
Тренировка или проверка? Значит исполним! Самого Эзнаэра эти "боевые тренировки" конечно не радовали. Они банально отвлекали его от того, чем он действительно хотел заниматься. Биотрансформация мон'кей и матрицы программирования поведения вот его страсть. Для этого нужно было, наконец получить материал и лабораторию в тихом уголке Паутины путей, а не носиться по реальному пространству делая работу, на которую способен любой клон. Тем более, что именно боевые навыки Эзнаэра в этой рутине давно не улучшались. Вместо этого он только начинал забывать те теоретические основы, по биологии низших разумных, которые успел выучить. Надо было закреплять знания на практике, а не играть в тир.
Как бы там ни было, его дракон спланировал операцию со всей ответственностью. В отличии от других рас друкари считали, что толстая броня не нужна кораблям. Все их корабли движущиеся достаточно быстро, скрывались от противника за специальными теневыми полями. Нужно было лететь быстро, и враг не сможет тебя найти. На этом простом факте строилась вся тактика их стремительных атак.
Вот и в этот раз, низшие прозевали начало нападения. Ракеты с темной материей ушли из пусковых аппаратов, и на несколько секунд рейдеры аэльдари появились на экранах мон'кей. Атаковавшие конвой сзади друкари не дали транспортам даже шанса уклониться. Ракеты прошли сквозь тонкую кормовую броню жертв, поразив их реакторы. Всё прошло, как на симуляторе. Мгновенно развернувшись используя технологии отражения от реальности, корабли друкари снова исчезли с экранов противника, когда скрылись под теневыми полями.
При таком маневре судно, искажает реальность, и само ведет себя будто луч отразившийся от плоскости. Так можно было развернуться в любую сторону не теряя скорости, но за это приходилось платить возмущением в структуре пространства. Если корабль не хотел провалиться сквозь возникающие в реальности дыры, ему следовало некоторое время воздержаться от таких маневров, пока окружение успокоится. Так флоты друкари уничтожали многочисленно превосходящих противников. Удар из ниоткуда. Разворот. Отход. Ожидание. Удар.
Заложив вираж группа не обнаруженная сканерами прошла рядом с оставшимся эскортом, и выпустила десантные суда. Десант словно на тренировке проник через вспомогательные шлюзы внутрь корабля мон'кей. Эзнаэр был в этом рейде назначен сибаритом, и повел своих воинов к мостику. Уничтожив несколько узлов сопротивления им удалось ворваться на мостик. Когда же он обезглавил капитана, неожиданно пришло приказание бросить все, и уходить.
Низшие оказались не так глупы. Замаскировав свои легкие крейсера в астероидном поле, они дали напасть на конвой-наживку, а теперь устремились на перехват. Дракон приказал десанту вернуться на родные корабли. Всем скомандовали общий отход.
Эзнаэр быстро отходил со своими бойцами к точке эвакуации, когда в боковом коридоре появилась группа мон'кей. Один из них был вооружен гранатометом, остальные примитивным пулевым оружием. Сначала несколько гранат разорвались среди кабалитов, а потом очереди низших убили одного из друкари. Сам Эзнаэр был оглушен и упал, но сразу вскочил, и увидел как попадания осколковых карабинов рвут воинов мон'кей. В этот момент инъекторы его брони выбросили в кровь большую дозу обезболивающего. Словно занавес упала тьма, отсекая его сознание от происходящего.
Очнулся Эзнаэр уже в приспособленном под камеру шлюзе. Оружия не было, но все же доспех был на нем, а в нем и спрятанный ритуальный нож. Значит он тут скорее гость, ожидающий чего то, чем пленник. Довольно быстро он восстановил ход событий, и пришел к выводу, что оказался тут не случайно. Среди рейдеров друкари действовали жесткие правила. Первое, никаких конфликтов во время налета. Второе, своих живых уносить, или добивать. Дураки рисковавшие нарушить этот кодекс долго не жили. На разборе после боя подобные шалости было скрыть нереально. Довольно долго Эзнаэр проверял броню, но убедившись, что выброс лекарства в кровь не был сбоем, он понял неприятную для себя правду. Это было сделано, по приказу архонтесы. Демоны побери его госпожу сее пророчествами!
Его мать и архонтесу обычно звали Госпожа Омела. Точнее у неё было другое имя, но даже мысленно Эзнаэр боялся его произносить, всегда используя иносказания - кеннинги. Когда имеешь дело с существами проживающими более пятидесяти тысяч лет следовало быть очень осторожным. В те времена, когда Падение было лишь тенью на горизонте Провидцев, его матери сделали предсказание о грядущем величии. Никто достоверно не знал, что же там нагадали. Но многие знали, как время от времени, для исполнения пророчества Госпожа Омела бросала своих сыновей среди примитивных рас. Часть из них гибла, другие выживали, некоторые возвращались домой с сокровищами. Предсказание говорило, что один из брошенных сыновей принесет матери Нечто, и тогда она сможет властвовать над богами, убивая их по своей воле. Слабая Омела пьющая чужие силы, презираемая всеми, и несущая смерть богам.
Сколько в этом было правды, а сколько слухов кто знает? Ясно одно, его не случайно натаскивали на мон'кей, и теперь бросили так же не случайно. Ему остается проверить сколько в его знаниях реальной пользы, и сможет ли он уцелеть. Ведь в ближайшем будущем дома его точно не ждут.
Что ж, если его не убьют сразу, то язык мон'кей вот, что непременно понадобится! Шлем конечно имеет встроенный переводчик, но Эзнаэр понимал, что должен опираться теперь на свои умения, чтобы не зависеть от устройств, которые у него могут отнять. Время есть. Начнем вспоминать.
Ну ладно, так как же называть его самого на языке низших? Он не взрослый, значит слово "ребенок". Но чей ребенок? Отца он не знает. Мать? Для него она гораздо больше госпожа! Значит "моя госпожа". Мать его очень древнее существо, и у мон'кей даже вроде как раз есть древнее слово, означающее "моя госпожа". Вспомнил - "мадонна"! Значит я "Ребенок Мадонны Омелы".
Наконец капитан
Путь в столицу - Простые люди - Святая Целестина
Путешествие Намэ - Алактра не бывает долгим. Этот маршрут избит, и пройден миллионы раз. Большинство кораблей на нём даже не пользуется навигаторами. Проще купить настройку путей у одного из навигаторских домов, и положиться на когитаторы. Из Намэ в столицу субсектора течет непрерывно груз руд и металлов своих и с Циндара или Линда. Туда же едут коммерсанты, паломники, чиновники и те из граждан кому по карману путешествия. Обратно же летят товары в которые превратился металл, механизмы, указы администратума, отдыхающие на Киног и снова чиновники. Эти последние наверное часть любой декларации.
Сам Михель Орлоски не был на Алактре ни разу. Он конечно видел пикты планеты-улья, но повторюсь, сам на столичном мире не бывал. Судно привезшее его в порт улья было обычным галеоном, что за умеренную плату перевозит неумеренное количество пассажиров. У него не было даже имени. Владела судном Конгрегация механикус Алактры, а ей было достаточно буквенноцифрового кода. Галеон и несколько его систершипов регулярно курсировали на этом маршруте и обычно люди говорили о них галеон средины месяца или как то так. Не различая один от другого.
Орлоски будучи человеком не бедным, привык к другому уровню комфорта, но тут сильно привередничать не стал. Он конечно пытался объяснить стюарду, что приличные люди едят более другую еду, но сервиторизированный слуга хоть и выслушал его до конца, отвечать не стал, а просто выдал ему ещё одну копию меню. Михель думал, уже поговорить с офицерами, и перебраться в каюту первого класса, но путешествие само по себе подошло к концу.
Как оказалось, всё что не делается, не делается к лучшему. Орлоски вышел с пассажирами второго и третьего класса, и обратил внимание, что у трапов первого класса стояла группа крепких ребят так никого и не дождавшихся. Решив, неважно паранойя это или нет, он постарался покинуть терминал побыстрее. Разнервничавшись, Михель подумал, что будет разумно сразу прибыть на свой корабль, а столицу он ещё успеет посетить. Если у него за спиной, будет его личная охрана, то так визит на Алактру пройдет куда как спокойней. Можно будет снова почувствовать себя приличным человеком, а не шарахаться от каждой тени.
Сейчас одетый в купленный на корабле костюм из массмаркета Орлоски стал искать челноки к военным доками, возле которых и была стоянка его "Ярости орла". Не сразу, но такой шатл нашелся. Смотря на свое отражение в полированной пластине стен терминала, Михель с горечью подумал, что богатство облазит с него, словно некачественная позолота. Сначала он оставил своих слуг на Циндаре, потом бросил багаж во время бегства с Намэ. Теперь рекаф из автомата. Что дальше? Палёный амасек, и ночёвка в пластиковой коробке?
Шатл найденный им был больше грузовым. Пассажирские места были просто креслами приваренными за спинами пилотов. Во время полёта к доку Михель разговорился с скучающем вторым пилотом. Не слишком далекий парень пытался разузнать, кто его пассажир и откуда. Но подозрительный Орлоски не был настроен откровенничать:
- Да ладно, тебе шифроваться парень! - неожиданно рассмеялся пилот. - Тоже мне секрет! На военного ты не тянешь. Не пилот, извини уж, мускулатура у тебя не та, хлипковат. Руки чистые, морда ученая, значит фактотум или медикус. Из невоенных кораблей в доке только "Ярость орла", они набирают людей. Одет ты в новенький костюмчик из корабельного магазина. Значит совсем беда, хочешь произвести впечатление, но на мели. Угадал?
- Типа того - кивнул Орлоски, и почувствовал, что вся его подозрительность ну совсем неуместна. - А что ты про них скажешь? - решился он спросить пилота.
- Прилети недели на две раньше, и я бы тебе не советовал бы наниматься к ним. Капитан и офицеры говорят редкое гуано.
Но недавно их на ровном месте сильно потрепали. Пираты и в столичной системе! Это невезение! В нашем деле это важно, без везения никуда. С другой стороны у них новый капитан. Может он принесет удачу?
Знаешь как бывает, когда новую забегаловку открывают, там скатерти свежие и персонал довольный, а потом начинают забивать потихоньку. Кто знает, может и тут так будет? На короткий контракт бояться вроде нечего, не кинут. А что там в длинную - это тебе даже на Таро никто не скажет.
Если хочешь немного отдышаться, и подкопить может и ничего место. Говорят у них выбыло много офицеров. Если есть вакансии, то это шанс. Парень с головой может хорошо устроиться. Однако если ты думаешь, что тебе как в сказке будет один рейс и ты с сундуком тронов, то это точно не к ним. Так то парень! - закончил пилот, и закурил лхо.
- Хватит новенькому по ушам ездить! - вклинился первый пилот - и не курил бы ты в кабине! Воняет потом, и меня штрафуют! - сказал он второму, и обратился к Орлоски - А ты медикус не слушай его! Если не сложится на корабле, приходи в шестые доки, у нас в санчасти сейчас только сервитор и медичка-ассисторий, врачей нет. Деньги поменьше чем на корабле, но и пиратов нету. Приехали конечная!
Когда шлюзы открылись мигнув зелёным огоньком, то первый пилот быстро проскользнул туда, и пошел болтать о чем то с охраной в флотской форме. Михель не такой ловкий отстал, и ещё некоторое время топтался у шлюза осматриваясь. Все двери из шлюзового узла были заперты, а охрана ушла с пилотом. Что делать он не знал. Вышел второй пилот, и осмотревшись предложил закурить. Орлоски вежливо отказался. Он курил, но очень уж мерзко пахли сигареты летуна. Пилоту было скучно, и он решил наверное развлечь себя, и продолжить разговор:
- Ты не волнуйся. Сейчас Надир вернется, и местные тебя проводят. Тут смешанные доки, дисциплина порядок и всё такое. Мы и на твой корабль всякое привезли, долго будем грузиться. Если часа за четыре не договоришься, приходи. Бесплатно отвезем назад. Если совсем не знаешь тут ничего, то подскажем где стать на якорь.
Тут действительно вернулся Надир, а с ним офицер и сервитор:
- Ты что ли на "Ярость орла"? - спросил флотский - Бумаги свои давай!
- Да - кивнул Орлоски, и протянул стопку бумаг.
Флотский не глядя передал бумаги сервитору, и тот аккуратно начал проглатывать в щель на груди. В конце концов машина выдала их обратно показав зеленым светом, что Михель имеет право доступа в доки "Ярости орла".
- Я же говорил, ждут его! - сказал флотскому первый пилот
- Правила! - отозвался флотский - ты же знаешь Надир.
- Медикус, не в службу, а в дружбу - сказал Надир - отнеси на корабль уведомления. А то у них в доке экономят на отоплении. Я мерзнуть не хочу, а тебе один хрен.
- Хорошо - искренне улыбнулся Михель. Хотя костюм из корабельного магазина тер биркой, в шлюзах было темновато, и воздух пах металлом и мочой, но он понял, что только сейчас может успокоиться. Здесь его точно не ждут головорезы партнеров по бизнесу, максимум что ему грозит, эти ребята просто хотят раскрутить его на выпивку.
Забрав бланки грузовых уведомлений, Михель за офицером прошел к одному из выходов.
- Смотри штатский, вот сканер отпечатков. Если не договоришься, придешь сюда, и приложишь обе руки. Понял? Обе руки! Дежурная смена тебя пустит в шлюзы, и ребята подхватят - проинструктировал моряк.
- Спасибо, офицер - искренне попрощался Орлоски, и по лицу незнакомца понял, что сморозил глупость. Тот внимательно посмотрел на Михеля, и видимо не заметил попытки подколоть, или обидеть, буркнул в ответ:
- Я боцман, штатский.
Двери закрылись, и Михель решил, что теперь всё, можно спокойно идти по коридору, и он не промахнется. Все оказалось не так просто, экономили не только на отоплении, но и на свете. Не сразу, но путь к кораблю нашелся. У шлюза горел тусклый диодный фонарь, и мерцал выведенный на минимум экран когитатора. Как и с флотским сервитором Орлоски решил начать со своих бумаг на корабль. Терминал чудовищно медленно сканировал их. Не испугавшая по началу прохлада, стала покусывать. Пальцы начали подмерзать. Просканировав документы терминал гукнул, и выдал "В доступе отказано!" Михель ещё раз повторил попытку, подав документы вверх ногами. Результат был тот же. Орлоски стал замерзать. В отчаянии он снова попытался скормить документы машине. Тудум! - "В доступе отказано!".
Нервно хихикнув Михель представил, что будет комично, если он избежав столько опасностей, и урвав сказочный куш, просто замерзнет у тупого терминала. Но разгуляться его фантазии было не суждено.
Динамик над дверью гаркнул:
- Так! Какая блядь балуется с терминалом? Надир, это ты что ли, собака пьяная?
- Нет это я, Михель Орлоски! - радостно вскричал без пяти минут капитан.
- Так Обсоски, у тебя ещё какие нибудь документы есть? - продолжал динамик.
- Да! Да! - холод бодрил, и Михель вспомнил про уведомления о доставке. - Вот грузовые бумаги!
- Суй их в терминал, жертва аборта! - отозвался голос.
В отличие, от его собственных бумаг, грузовые документы терминал глотал жадно, мигая зелеными огоньками.
- Всё? - рявкнул наконец динамик
- Да! - подтвердил Михель.
- По набирают из подулья идиотов, что право от лево не отличают! Ничего не трогай! Жди!
Хорошо сказать жди! Сколько? Время казалось остановилось, только холодно было не по детски. Орлоски решил, что выглядит он наверняка не ахти, и не пристало капитану так первый раз ступать на палубу корабля. Поэтому пока не закоченел совсем, нужно быстро переодеться в капитанскую форму. Чем он и поспешил заняться.
Пол был чертовки холодным, и пришлось бросить на него костюм. Притопывая на костюме Михель, стал вынимать из сумки камзол с эполетами и рубашку с форменными брюками. В этот момент вспыхнул яркий свет, и двери шлюза распахнулись.
Здоровый арбитерс в боевой экипировке вышел из корабля. Взглянув на Орлоски, военный прокричал в коридор:
- Семён, да он тут точно в жопу пьяный!
Если бы Михель когда нибудь оказался бы в таком же положении перед равными ему, то наверное действительно чувствовал бы себя жутко неловко. Другое дело такие, как эти простые парни - стадо. Он конечно испытывал некий пиетет, перед "простыми парнями на которых все стоит", свойственный молодым не видавшим жизни аристократам, но за время на Циндаре успел подрастерять эти глупости.
В его подсознании подобные люди, если за ними не стояла воля другого равного ему, опасностью не являлись. Разве, что падонки подулья. Тех он воспринимал, как диких бродячих собак, способных от голода броситься на любого. Домашних же псов особо опасаться не стоило. Стоило опасаться их хозяев. Сейчас перед ним были его псы. Только они пока не признали в нем владельца.
На крик первого арбитра явилась ещё тройка близнецов, среди них один имел на рукаве шевроны сержанта. Сержант глянул на Михеля и сказал:
- Портовый, ты чего разделся, горячий парень?! Мы тут все нормальные ребята. Я не знаю что ты себе надумал. Мы тут точно не "по этому делу"! - заржал он, и остальные его поддержали.
Орлоски пока слушал образчик армейского юмора, успел надеть брюки и почувствовал себя совершенно уверенно. Он даже смеялся вместе с эти бугаями. Продолжая одеваться, решил поддержать их шутку:
