|
|
||
СКФ-24: вне конкурса | ||
Эфир Мамбы
Длинная, стремительная, вечно алчущая гастрономических приключений тварь плетью раскачивалась на мангровой коряге. Затем молнией скользнула вниз, проскочила через глазницы рогатого козлиного черепа. Мимо треснувшего, подобранного на свалке человечьего сейчас не пошла. От привычного пути отвлекла любимая цель: 'ну а что, дневные мыши-то закончились?' Викрам видел эту охоту много раз, но не мог отвести глаз от живого воплощения Нага. Змея сосредоточилась на шее и затылке.
Старшая Мамба ничего не замечала, задорно вещала в эфире, немного кривлялась, работая на камеру. Её фиолетовые волосы сегодня были собраны в пучок, который так и норовил развалиться при каждом движении головы. Крупные серьги отражали свет ламп, слегка позвякивали. Острые скулы и довольно глубоко посаженные зелёные глаза Мамбы подчёркивал бордовый пиджак с зелёным отливом и острыми плечиками. Практически на каждом пальце ведущей красовались массивные кольца и перстни, которые так и хотелось рассмотреть поближе. Звучала музыка, ногами в тяжёлых ботфортах Мамба помогала музыкантам выдерживать ритм:
— Итак, отзвучали Black Sabbath. Надеюсь, зашло. Тогда резво, понятно, насколько позволяют кандалы и вериги, продолжаем наш ночной эфир. А с вами, дорогие мои, по-прежнему ваша Мамба. Одна уже второй час. М-да.
Ведущая откинулась на кресле назад. Змея на заднем плане разжала 'пружину' и напала. Бум! Наличие террариумного стекла и сейчас разочаровало скользкую. Впрочем, кто её тварь поймёт. Тенью скользнула в нагромождение коряг и камней, горшков с бромелиями. Сегодняшний счёт четыре: ноль. Викрам усмехнулся вслед мелькнувшему чёрному хвосту на мониторе.
Радиостудия на двадцать седьмом этаже в Сан-Диего арендовалась на сутки трижды в месяц. Вещание велось на английском и, если надо, отвечали эфиру на испанском и хинди. Тематика: мистика и оккультизм. Команда сложилась давно и прочно: двое ведущих (сегодня окаянный Вельзи где-то застрял), Викрам — редактор и администратор, да Олаф — помред, водитель и рабочий сцены. Все четверо — авторы тем и сюжетов, мистик-исследователи, немного историки и блогеры. В эфир выходили уже семь лет, а недавно завели ещё и ютуб-канал 'Чёрная Мамба'. Дружная спаянная семья.
В студии обсуждались книги, фильмы, теории и культурные направления. Частенько приглашали гостей: в студию или удалённо. Команда щедро делилась с энтузиастами мыслями, наработками по ходу чтений разного рода трудов, городских практик и семинаров, в также регулярных экспедиционных выездов в разные части света. Также поднимались вопросы истории, археологии и космизма.
Постоянные слушатели радио, пара десятков тысяч подписчиков канала с небольшой донацией и полсотни людей посерьёзнее своими вложениями позволяли команде и жить от хобби, и иметь средства на него. Они имели обширные связи и репутацию 'крепких профи'. В прошлом эфире был окончен разбор комментариев Жуана Сампайо к 'Пентаклиону' Варгеса, и сегодня планировался 'разгрузочный' выход, с шутками и прибаутками — укрепление фан-базы.
— Вот я рассказала, как провела пятницу, про поиски ключей в многомирье и свою мазню темперой. И жду в ответ интересных историй, неординарных. Эй, очнитесь! Что за тухлая суббота, — ведущая нахмурилась.
На мониторе коммутатора призывно замигал номер. Викрам бросил взгляд на цифры, принял. Пропустил в эфир, готовый выключить звонок или 'заблюрить' звук.
— Мамба?
— Да-а.
— Это Магнус Кобейн из Тампы, Флорида.
— Мы рады, Магнус. Порадуйте вы нас, наконец. Напоминаем: тема этой субботы — 'Тёмное внедрение'. И не просто какое-то там 'внедрение' а внедрение с большой 'В'! Мы не ограничиваем контент, пусть ваше внедрение, Магнус, будет эксклюзивным и инклюзивным. Давайте.
— Они внедрились.
— Ох! — Мамба развела руками, — В кого же, флоридский болотный леший?
— В Тампу как минимум! Жрут и жрут наш асфальт. Употребляют! Я дорожный рабочий, и сам видел, — звонивший всплакнул и высморкался. — И хотел бы забыть. Но мастер похлопал по плечу и говорит: 'Звони людям, звони на Мамбу. Пусть зна!'
— Пусть что?
— Он сказал 'зна' и всё. Вы должны были сразу понять. И включиться в противостояние. Прррротивостояние.
— Да вы в угаре. Кто же внедрился и жрёт ваш асфальт по две штуки баксов за самосвал? Демоны? Но тут надо еще определяться, смотреть, что за сущности. Чтобы не перегнуть хрупкое и ломающееся. Уникальное и чувствующее! Ну, вы понимаете... А вот если грызут аллигаторы или бобры, то это не наш профиль, малыш.
— Дриптилоиды!
— Рептилоиды?
— Ошибочка ваша! Опять...
— А мне нравится ваш тон, Магнус. Дожимайте. Я перестала скучать и жду сокровенного. Слышите, как тикает в висках предвкушение. А-аммм.
Мамба облизала полные фиолетовые губы в объектив телекамеры, откинулась в кресле. Бум! Викрам покачал головой.
— Это всем так кажется, они под маской. Тёмные темнят. Темнят, темнят. Никакие это не рептилоиды — дикие дрипты, их душу навыворот! Зубами, зубецами вгрызаются и чваркают в себя.
— Но где мистика, Магнус? Ну, прилетели и ужинают. Была месса и лучи, проявился Конан-Дрипт во всей красе, отблесках платины и бронзы?
— Зубецами вгрызаются, приговаривают: 'вэй-вэй-сабвэй'. И крошки же вокруг сыплют. Сорят, мусорят!
— Магнус, что у вас с медстраховкой в компании, давно посещали психолога или кого ещё в белом? Кубинский ром, другие крепкие напитки?
Ведущая со скучающим видом пристально посмотрела в сторону редакторской. — В себя чваркают. Непрестанно!
— Магнус, Тампа, где вы? А неувязочка. Похоже, дорогие радиослушатели, дрипты рванули флоридские кабеля. Зачваркали, так сказать, какая жалость. Ведь хорошее внедрение, следим за ним.
Викрам кивнул, сбросил звонок. Нажал команду, и джингл 'Шебуршание чешуи с последующим завыванием' ознаменовал рекламную и музыкальную паузы. Мамба постучала по наручным часам, пожала плечами: 'Где Вельзи?' Нужны были его сюжеты, забористая, оголтелая харизматичность. Да и выпуск планировался как бенефис Вельзи. Ведь Мамба — фронтмен программы, Вельзи же в эфирах прежде всего мастер комических сценок и речевых опусов и каламбуров ('Мы копали, мы камлали наши ручечки устали. Сели на пень отдохнуть, здесь нам, господа, и явилась суть. А потом догнала жуть'), автор и исполнитель пауз для передышки основного спикера. И любимец женской аудитории по совместительству.
За стеклянную перегородку заглянул Олаф, жестами показал, мол, и мне не отвечает. Ладно. Викрам затянулся сигаретой. Прошло ещё минут сорок и это время оказалось продуктивным и коммерчески выигрышным. Мамба тащила всё виртуозно, демонстрировала оптимизм и двужильность. Семнадцатым позвонил Джереми — странный тип. Один из постоянных слушателей и частый пикировщик Вельзи, всегда вежливый, занудный прилипала.
— Студия, Света вам, благодати безмерной. Где Вельзи с кем скрещу я шпагу?
— Здравствуй, душнила. А вот ждала. Застрял твой Вельзи. Хотела бы знать: где? в ком? и чём? И далее по списку...
— Ладно, перезвоню попозже.
— Лети-лети лепесток да прочисти кровосток. Привет всем неспящим Сиэтла.
Восемнадцатый звонок раззадорил и порадовал всех. Шестерым женщинам из Детройта удалось обманом вызвать какого-то глупенького, зазевавшегося — начинающий? — инкуба. Одна разыграла слабенькую до любви пьющую брошенку. Злыдню подыграли, пригласили. Он и клюнул. А потом нарисовались пять крепеньких до телес и магических способностей мадам и понеслась. Удалось выделили его из среды, уравновесить, стреножить, закабалить и... Оторвы хорошо провели время, отправив несчастное потрёпанное существо на вокзал на такси. Понятно, после стирания памяти о последних трёх часах на чердаке дома 33 по авеню Оуэлетт, Детройт, США.
— Есс! Девочки, так рада за вас. Но вот в следующий раз прошу, черкните по секретику. Заранее. Ну их, эти эфиры. Хочу быть с вами седьмой, хочу переписать манускрипт с подсказками. Вы же дадите?
— Конечно, Мамбочка! — женщины перебивали друг друга, —Мы трёх претенденток вычеркнули, а тебе завсегда рады. Сообщим. И заварим годное перед сеансом. Тут за городом такой мох, такие грибы м-м. И всё это собранное потом отжать, высушить и настоять на граппе!
Викрам не мог удержаться и ржал в кулак. Змея за спиной ведущей тоже как-то ошалело и в раздумьях раскачивалась вправо-влево.
— А я вот всегда считала Детройт близким сердцу городом. Слышите стуки-стуки, сигнал ушёл, рву маечку в знак нашей грядущей сестринской вечеринки. Специальной вечеринки.
И рванула с радостным визгом под джингл станции. Умна, артистична, чувствует момент. Да и секси. То, что нужно каналу. А казалось бы, пятьдесят три бабе. Не. Сорок максимум, а то и... Викрам показал Мамбе козу, принял ответную козу с двух рук. Может! Понятно, что вся эта инкубова драма — шутка, улётное, с перчиком, ночное развлекалово для взрослых. Ура детройтским активистам — подвижникам! И активисткам.
Вскоре после рекламы и музыкальной паузы коммутатор просигналил вновь: на мониторе номер мобильного Вельзи. Викрам снял, сразу наехал. Но там тишина, лишь звуки капели. За окнами парит даже ночью калифорнийское лето, капель напрягла. Сам звонок напрягал: при подобном форс-мажоре следовало связаться с администратором. Зачем ломиться в эфир?
— Ларс, что там? Мне говори, не дури! — Викрам повысил голос.
В ответ лишь капель да какие-то скрипы. И потом, через минуту, тихое, чужое: 'Пропусти'.
Викрам оповестил о звонке веселящуюся ведущую, встал в полный рост, жестами пояснил, кто звонит и что есть проблема. Мамба сразу собралась, это было видно, хотя и продолжала делано улыбаться.
Звонок вошёл в студию.
— А вот и наш пропадашка объявился.
Как и ранее в режиссёрской из колонок в студии шла лишь какая-то капель и фоновые звуки вроде как из кухни. Потом добавилось некое бормотание, как будто подбирали слова. У Викрама сложилось ощущение, что подбирали и звуки с интонациями. В спину пахнуло безнадёгой, неприятным предчувствием. Викрам отжал выделенное устройство записи, он отвечал и за безопасность, и вырезанный фрагмент можно было сразу отправить, скажем, в полицию. Все эти технические завязки всегда были под рукой и разок даже пригодились.
— Вельзи? Не молчи, — теперь и Алиса напряглась по полной.
Эфир ответил всплесками, тяжёлым шлепком и затем хрипло по-испански:
— Силы Эормы, — изрядная пауза, — Где?
Голос был странный: глухой и тихий, властный. И скорее женский. И ещё: незнакомый диалект.
— Что? Где Вельзи?
'Вельзи' (Ларс) ни выпивохой, ни бабником никогда не был. Все его немногочисленные подружки были тихими благодарными мышками, как правило, весьма далёкими от занятий Вельзи. На связи было что-то иное.
— Вы, — там опять подбирали слова и интонации, — врёте. Обман. Кара. Оба или только он, — проскрипел динамик.
— Кто вы и где Ларс? — решительно с вызовом ответила Алиса.
Прозвучало похожее на 'кхмшииих' прерванное мерным постукиванием и каким-то утробным шёпотом, со смешками и улюлюканьем. Многоголосым отталкивающим улюлюканьем. Этот аудио-поток не сильно удивил команду. Все в разные годы слышали нечто подобное на полевых выходах. В той или иной мере подобное. Так иногда звучали 'тёмные' туманы, морок и задымье, если истинные, конечно. Эти среды частенько уводили, увечили людей: тела и особенно души. Слабые души в первую очередь. Частенько убивали или скрадывали жертвы. Или просто проходили мимо, лишь зацепив крылом — не исследованная, чуждая субстанция. В основном ЭТО существовало где-то вдали от людей, в старых первичных лесах, заросших холмах, но и не только. 'Подобное' осталось на редких аудиозаписях команды, нескольких файлах от коллег в рамках обмена. И в памяти переживших контакт. Считалось, что последним контактёром был Олаф. Его и ещё троих водил накрыло задымье на шоссе в Скалистых горах десять лет назад, когда они ставили запаску и ужинали. Олафа утром обнаружили рейнджеры нацпарка оглохшим в полукилометре от дороги в обнимку с мёртвым медвежонком гризли. Он всё время порывался уйти вслед за туманом и бормотал несуразное, укачивая медвежонка. Товарищей же так и не нашли. Задымья самый редкий вариант тёмного тумана — небольшие, со стадион, плотные образования с чёрными вкраплениями и запахом гари и горячего дёгтя.
Сегодняшний же городской контекст с пропажей товарища особенно натягивал нервы. Викрам, имевший минимальный опыт с 'туманами' внимательно наблюдал за Олафом. Тот сидел в одном из кресел у входа в студию сбоку от сцены с ведущей. Олаф выглядел испуганным и в какой-то момент с гримасой боли на лице закрыл уши руками. Похоже, это не пустышка, а именно эта категория контактов. Викрам выключил всё онлайн вещание.
На мониторе обновлялся список звонивших. Наверное, люди заинтересовались происходящим, обеспокоились. Но их не пускали, вещала (вещал?) только звонивший с мобильника Ларса. Сейчас лишь трое в студии оставались в теме, запись же не останавливалась.
— Молчи, девка. И слушай. И трепещи. Я — Киксла, дочь Кикслы-Хо, внучка Дзарги-Хо, — там говорили всё увереннее и бойчее, и жёстче, — потомок Свистящего в Ночи Повелителя Тумана. Великого Шу. И семя Шу зреет в моём лоне. Цикл печали окончен, и я смогла. Прорвалась. Вышла. И вошла в мир. Ваш. Силы Эормы?
Мамба сбросила обороты, растерянно развела руками:
— Но Великий Шу — дем... деятель из пантеона индейцев, тёмная легенда Мезоамерики. Там проблемы с явью и нет подтверждения. Мы с Ларсом лишь собирали сказания и рисунки, потом опубликовали статью. Мы не знаем конкретное место средоточия сил. И были ли они оставлены вообще. Нет следов, нет скрижалей, только упоминание, оккультная гипотеза. Мы даже примерно не установили ветвь племён-храмовников, которые могли...
— Проблемы с явью? — там хрипло рассмеялись. — Я теперь пишу явь. Тре-пе-щщи. Мы перенеслись, но он не показал пещеру.
— Киксла, я не знаю кто вы, но я прошу. Очень прошу вас.
— Индейцы тоже отмолчались. Осталась лишь ты. Женское сильное начало — я вижу. Ты хранитель? Отвечай!
— Где Ларс?
— Мертвы. Все. Рассказать?
— Но Я НЕ ЗНАЮ.
Динамики зашуршали, нарастал шелест. Ветер, крылья? Три человека застыли в оцепенении. Затем Викрам выскочил к ведущей:
— Что будем делать?
Олаф пришёл в себя, в редакторской названивал кому-то. Связи были, видимо, уточнял Кикслу и всю эту тему.
— Что? — повторил Викрам.
— Ат же сука! — Алиса на нерве вдарила кулаком по столу, отбила костяшки, упала в кресло.
Викрам приблизился вплотную, встал на колени, приобнял. Дальше говорили шёпотом на ухо друг другу.
— Я совсем про это не знаю: чего она просит, правда. Той поездке, как и статье, а было ещё и интервью, всему сто лет в обед. Не продвинулись.
— Верю.
— Сама не знаю 'что?'
Эфир ожил.
— Чтобы открыть тебя, хранительница, нужна жертва. И будет она. Готовься. Скоро в поселении Ад-ела-ида, восьмой дом от холма, — ветер, шум нарастал. — Тот мужчина что-то всё же знал. И поведал, когда я повелела. Готовься. Вспоминать и раскрывать уста. Ухшмихзш.
Алиса закрыла лицо руками, шепнула:
— Господи, к маме попрётся.
Викрам кивнул:
— Жесть. Аделаида на другом конце шарика, сколько-то времени есть. У Олафа там родня, бегом по телефонам!
Мужчины оседлали телефоны, Алиса в студии контролировала эфир. Звонок Там не сбрасывали, связь оставалась, но эфир молчал, лишь фоновое, вполне обычное. Телефон Алисиной мамы молчал. Но был и некоторый успех: Мэри, племянница Олафа, ветеринар, бросила приём в клинике и уже неслась на адрес. Нужно было успеть и попытаться вывезти человека. 'Куда' тоже было определено.
Викрам смотрел на монитор программы коммутатора. Номера, как и прежде, обновлялись и двигались как в 'Матрице' потоком снизу вверх. Некоторые были зелёного цвета — ключевые донаторы. Были и меченые белым — завсегдатаи эфиров. Викрам, толком не осознавая зачем, ткнул в один из 'белых', вывел звонок на свою гарнитуру. Звонивший с 'белого' сразу перешёл к делу:
— Что Вельзи и вообще?
А, семнадцать-семнадцать — знакомое окончание номера.
— Вельзи пропал, Джереми. Нехорошо пропал. И это не вся наша проблема. Конечно, не исключён и розыгрыш или...
— Кто?
Викрам было замялся, пригладил усы, затем решился:
— Назвалась Кикслой. Дочь из рода Великого Шу, регион Центральная и Южная Америка. Последнее упоминание о деяниях рода — где-то три тысячи лет. Из нас занимались Мамба и Вельзи, ну то есть Алиса и Ларс в середине нулевых.
— Вышлите фрагмент записи на, — Джереми продиктовал адрес.
Пролетело ещё минут пятнадцать-двадцать. Безумные двадцать минут. Эфир оборвался, Киксла не перезванивала. Дальше вести вещание никто не собирался. Были приглашены секьюрити комплекса на 'посоветоваться' но пока не подошли. Команда так и не пробилась к маме, но Мэри уже была на подъезде, благо её лечебница рядом. И тут звонок на мобильный Алисы с маминого номера.
— Дочка, мне так приятно. Букет — это просто чудо: и подбор цветов, гамма. Я так ждала его или хоть чего-то, наш конфликт затянулся, давно изжил себя. Прости, Алиска моя.
— Мама, некогда! Где ты? Бросай букет и беги. Куда угодно. Может, в людное место.
— Что доча? Тут машины и шумно.
Асиса продолжила всё громче и громче:
— К тебе едет Мэри Свенсон. Брюнетка тридцати лет, будет тебя искать. Беги или уходи с ней.
— Мэри? Кто это?
— УХОДИ ИЗ ДОМА.
— Алиса, потом. Да успею уйти к чему спешка такая? — мама хотела выговориться, — Я и так вне дома. Курьер пригласил выбрать бант к букету, отвёл за бульвар к своему авто. А как я могла перечить? Такое обхождение и вообще... У фургона подобрали бант, и вот стою и любуюсь этой красотой, нюхаю.
— Курьер?
— Ну да. Или порученец, тебе виднее. Какой мужчина! Одет с иголочки: костюм серый с искоркой, рубашка шёлковая, белоснежная, ворот стоечкой — как у иранских дипломатов в новостях. Но шляпа с полями, а иранцы так не носят. Бородка ухоженная, посеребрена опытом. А глаза лучистые, вот просто искрятся, вся небесная синь в них. И, знаешь, сила не мерянная тоже. Чисто кино-герой — всадник в серебряных доспехах. И разговор поддержал, поговорили про жизнь, пенсионное всякое. Его тоже выбирала на сайте? Это сколько же такое стоит? Мне ну очень подошёл. Да и тебе бы подошёл. Вот бы зятьком? Сколько коротать одиночкой?
— Мама! Это может быть оборо... Мама! Уходи, прошу.
— Иду же. Уже на парковке. Как раз муки взять надо. Здесь, в пешей доступности у китайцев недорогая хорошая мука. Букет объёмный правда, да и ладно. А вон и женщина несётся ко мне, руками машет, наверное, Мэри твоя. Что вам приспичило и так неймётся?
— Не сбрасывай звонок, ма! Люблю тебя! Слышишь?! Господи...
Но мама не закончила:
— А! Вот ещё что. Красавец оставил послание — склеенная такая открыточка. Отчёт? А пахнет как! Всё в той фирме на уровне, умеют люди в красоту и благодать.
— Во что? Во что? Ладно, прочти мне.
— А он так и сказал, учтиво, с поклоном: 'Прочитаете ей вслух'. Вот же умница. Ага, вскрываю липучку. 'Алисе Т., — и ниже, — Л. не вернуть. К. вновь обрела покой в рамках нового утроенного цикла, семя засвечено. Беспокоиться не о чем. Д' О чём это, доча?
Алиса шумно выдохнула.
— Ма, перечитай мне ещё раз, и потом вышли фото записки ватсапом. Со всех сторон открыточку. Пожалуйста. И-и фото букета с разных сторон, чего мелочиться?
На Алису накатил смех, кровь прилила к лицу, в каштановых глазах зажегся знакомый бесенёнок. Викрам, наблюдая за переменами в ведущей из редакторской, тоже выдохнул. Быстро и без конкретики ответил на спонсорские звонки, мол, отрегулировали вопрос, занимаются. И отключил коммутатор: хорош! Мама же дорвалась до дочери и всё не отпускала:
— Так это не ты? Курьера с букетом?
— Как тебе сказать... На личные записки только не рассчитывала. Виновата и я. Прилечу. Надо отогревать это наше с тобой оледенение. Жди. Считай, твоя благодать уже заказывает билет. Обнимаю.
Алиса зашла в редакторскую, развела руками:
— И радостно, и горестно, мальчики. Такой вот хренов коктейль: Ларсик наш пал в когтях этой... — Алиса закусила губу, продолжила, — тварь остановлена, если верить Джереми. Я ведь правильно поняла, Вик?
Викрам кивнул.
— Но мама уцелела, как и Аделаида... Спасибо за помощь, Олаф, племянница тоже успела. Спасибо Джереми.
Олаф ответил на звонок секьюрити, положил трубку:
— Поехали. Надо обсудить и помянуть. Друга.
— И, быть может, как следует надраться. Хочу побыстрее отсюда, — Алиса сдёрнула с вешалки сумочку, мотанула на выход. — Жду внизу.
Перестук её каблуков отчётливо удалялся в коридоре. Поехали. Викрам скопировал телефон Джереми на мобильник, внимательно оглянул студию. Выключил освещения и, заперев дверь, быстрым шагом пошёл догонять своих.
2024 г.
- Комментарии: 13, последний от 03/10/2024.
- © Copyright Стрыгин Станислав (stanislav66@mail.ru)
- Размещен: 17/04/2024, изменен: 15/09/2024. 26k. Статистика.
- Рассказ: Фантастика
Связаться с программистом сайта.