Шторм

      Утро субботы облачное, ветреное. Иду по подвесному мосту, смотрю под ноги, стараюсь выдерживать дистанцию в пешеходном потоке, устремившемся в сторону рынка, вокзала и вообще центра нашего городского района. Здесь, на мосту, периодически ремонтируют покрытие — меняют изношенные доски, следует быть осторожным. Угрозы провалиться в реку не было, но вот травмироваться, потерять туфлю, которая красиво плюхнется в воду с семиметровой высоты — запросто. Впереди идущая троица, за которой пристроился, привлекла внимание: рослый, коротко стриженый блондин и две женщины по бокам. Судя по очертаниям и разговору, его жена и дочь. Два пустых рюкзачка за плечами и большая сумка в руке жены говорили о планах, идут затариваться. Блондин, как почувствовал мой интерес, повернул голову, показал профиль. Витька. Мы прошли еще метров двадцать и завернули к лестнице — спуску с моста на набережную. Это точно он, тот самый парень из моего подросткового прошлого. Уже на набережной блондин снова повернулся, теперь всем корпусом, кивнул:

      — Привет!

      Вот неудобно, аккуратнее нужно впериваться в чужие спины.

      — Здравствуй, Вить! Рад видеть тебя, семью.

      — Да и я тебя!

      Первые слова друг другу. Потому что раньше все как-то не было повода. Да и кто я был для него? Один из пары десятков пацанов с того пляжа. Но, видимо, примелькался и записался где-то на подкорке. И сейчас вот узнан, что даже приятно, ведь столько лет прошло.

      «Этот человек — частица твоего личностного микрокосма», — мог сказать знакомый психолог после беседы. Все так: Витька неразрывно связан не только с юностью — светлой и счастливой его частью —летними каникулами. Но и с драматическим событием, которое я наблюдал — поединком со стихией во имя чужой жизни.

  

      Витька два сезона работал матросом-спасателем на нашем пляже. Лет двадцать ему было или чуть больше. Наверное, после армии не зацепился ещё за лучшую работу или учёбу. На плече тату — якорь в обрамлении цепи и цифр — из флотских? Запомнить имя было несложно. «Виктор! Подойди к лодочной станции» — периодически взывал начальник пляжа громким усталым голосом или через систему оповещения. «Витя», «В-и-ить, ну покатай нас, меня... на лодочке», — значительно тише и в разы нежнее, нежели руководство, обращались молоденькие курортницы. Спортивный, загорелый и, наверное, любвеобильный, державшийся с девицами несколько отстранённо, он привлекал их, как цветущая орхидея нектарниц. И девицы, как-то, не испытывая особенной ревности и чувства конкуренции, а возможно просто оттачивали искусство кокетства и обольщения на замечательном красавце, меняясь в зависимости от сроков своих путёвок, старались не упускать его из вида. Витька в смене на спас-вышке, под ней красотка на шезлонге. Он собирает на пляже мусор в мешки или оттаскивает лежаки при угрозе увеличения бальности — тут же добровольные помощницы. Уставший матрос-спасатель заскочит в бар, где частенько крутилась все еще популярная «Как глубока твоя любовь?» — так очередь есть кому занять. Ворчал, недолюбливал его начальник пляжа, по крайней мере, так казалось мне, юному и не знавшему жизни.

      Пустышкой, прохиндеем или просто работягой на подхвате Витька, однако, не был. Я не знал, что было до и после, сколько спас-эпизодов провёл этот человек и видел Витьку в деле лишь раз. В середине того далёкого знойного августа. И воочию убедился — нежирную ЗП матроса-спасателя парень получал не зря.

  

      Случается, море устраивает сюрпризы, ни с того ни с сего прогоняя по своей поверхности серию больших волн. Если такие волны заставали пловца в море, то ещё ничего, плавать умеешь, есть дух и какой-то опыт —выкарабкаешься. Покатает на огромных валах и отпустит —будет что вспомнить. А вот невнимательным людям в зоне прибоя, прежде всего слабым и неопытным, проблемы обеспечены. Именно поэтому местные, да и тёртые приезжие постоянно следят за детьми при, казалось бы, штиле и «мелкоте». И, находясь на мелководье, имеют привычку оглядываться и мониторить море —это где-то уже на уровне рефлексов.

      В тот день тройка пятибалльных волн возникла внезапно. Высокие, широкие по фронту, несущиеся, какого нептуньего рожна? Их быстрое скольжение ещё в отдалении, не осталось незамеченным: родители закричали своим чадам — те выскакивали на берег. Кого-то из малышей выхватили взрослые и бегом от уреза воды. Все, кто не мог быстро выйти на берег, рванули на глубину, навстречу волнам. И чем ближе были люди к берегу, тем более они спешили. Но не все сориентировались. Вот девушка зазевалась и оказалась в полосе прибоя лицом к лицу с четырёхметровым триплетом. Ей кричали, жестикулировали. Увидела угрозу, поняла, рванулась навстречу волнам. Поздно и неумело. Стена воды ударила, опрокинула, накрыла её. Голова вскоре показалась на поверхности, уже чуть в стороне — девушка держалась на воде, попыталась выйти на берег. Но, увы, характер моря на прибрежном мелководье изменился. Куда девалась тишина и благодать, лазурная чистота воды? Сейчас здесь рокот волн и громкий шелест гравия. Могло обойтись, но не обошлось — на сцену вышла «болтанка» — образовалась пенистая, грязная, бурлящая полоса серо-коричневого цвета шириной больше десяти метров. Преодолеть её не просто — сильное обратное течение, изменяя рельеф галечного дна, затягивает назад в море, забирая на сопротивление силы. Девушка опять рванула в море переждать и отдышаться. Ведь это временный сбой, и спокойствие должно вот-вот восстановиться? Она энергично плыла, но на самом деле оставалась всё там же — море удерживало её в «болтанке». Да, у воды стояли люди, кто-то и по щиколотку в воде, но никто не рвался ей помочь. Прошла еще минута, стихия не успокоилась, пришли ещё волны, они подпитывали болтанку. Тогда и возник Витька с напарником: «Страхуй на берегу!» И он с разбегу залетел в шторм. Сколько длилась борьба за выживание уже не только девушки, но и самого спасателя сказать сложно — время относительно. Спасатель приблизился к тонувшей, уже почти израсходовавшей силы. Сейчас она лишь выхватывала голову из воды для вдоха. Витька достал её, теперь их головы мелькали уже вместе в декорациях грохочущих волн, шелеста движущихся камней и завывания невесть откуда взявшегося шквального ветра.

  

      На мачте у пирса и лодочной станции поднят чёрный шар — запрет заходить в море, не молчала система пляжного оповещения: «Всем выйти на берег! Купание запрещено!» Витькины коллеги — спасатели на своих территориях носились у воды: наблюдали находившихся в море, удерживали иной раз и крепким словцом местных «тореро» на берегу. Немногих дерзких, кто решается бросить вызов стихии ради проверки своих сил и навыков. И как без этого — жажды покрасоваться перед подругой и себе подобными — тот еще «профсоюз». В котором позже и недолго состоял и я. Тореро, будучи и незнакомцами, следуют правилам: держаться рядом, но не слишком; жестами демонстрировать своё состояние и радость от фарта покорения «быка» —только «профи», никаких перегретых и бухающих. Сейчас несколько непримиримых волком смотрели на спасателей, мечтая о диком пляже и настоящей вольной корриде. Корриде, которая упокоила немало наглецов, зачастую так и не вернув тела.

      Витька и девушка всё ещё в море. Страхующий спасатель с кругом на верёвке в руках, и подошедший начальник пляжа нервно ходят вдоль берега. Здесь уже и медсестра с чемоданчиком, носилки. Волны с паузами на «болтанку» не прекращаются. Но вдруг пропавший было из виду Витька «восстал» совсем близко в грязно-белых пенистых бурунах. Держит на руках безвольно повисшее тело, еле-еле стоит по пояс в воде и уже съезжает назад в жерло ревущей бездны. Люди не двужильные, и драматический финал, на самом деле не такой уж и редкий — гибель спасателя и спасаемого в шторм — не за горами. На берегу заорали, сразу несколько мужчин кинулись навстречу. Море сопротивлялось: серо-коричневая масса тормозила и толкала бежавших, но они сблизились. Напарник принял девушку, двое мужчин под руки выволакивали Витьку: синяя выгоревшая повязка спасателя болталась на кисти, колени и бок кровоточили — камни. Напарнику с ношей непросто, стихия упорствовала. Но парень силен и свеж и справлялся с болтанкой и текущим «зыбучим» переувлажнённым песком. И его уже тоже встречали. Последние метры матрос с ношей преодолел уверенным бегом под одобрительные крики. Руки, голова девушки безжизненно свисали, длинные волосы спутанной мокрой паклей болтались в такт бега спасателя. Закончилось. Победа, все живы? Хотелось верить.

      Девушка жива, в тени большого зонта её уже приводят в чувство. Витька же дошёл до подпорной стенки и плюхнулся на бок, закрыв лицо руками. Все возились с пострадавшей, и сейчас на короткое время он остался совершенно один. Но вскоре товарищи — загорелые сильные мужики, как в кино про Малибу двинулись к герою дня, затихшему на песке.

      Море еще немного поиграло в бурю и успокоилось. И вскоре уже нарезало новые уступы на вылизанной большими волнами галечной равнине. Вернулись и одиночные пловцы, пережидавшие пятибальное на глубине.

  

      Витька в круговерти жизни переместился куда-то в другое место, после того летнего сезона мы больше не встречались. И вот сейчас стоит он передо мною: взрослый, остепенившийся, в окружении двойной красоты, похоже, счастливый.

      Светофор замигал, автомат давал совсем немного времени на переход, не стоило задерживаться.

      Хороший у вас папка, надёжный. Держитесь его крепче, вытащит.

      «Ладно, мне пора. Всех благ!», — развернувшись, я пошёл через дорогу по своим делам. С лёгким сердцем, улыбкой. И полузабытым куплетом на губах.

  

      " Как глубока твоя любовь, как глубока твоя любовь

      Я хочу это узнать

      Ведь мы живём в дурацком мире,

      Мешающем нам, " (Bee Gees:"How deep is your love")

  

      2023 г.