Один человек мне сказал, что встретил недавно на какой-то дипломатической презентации бывшего министра иностранных дел, который попал было в немилость и отработал затем послом в чудесной стране Японии.
По своей информации я знал, что ему не продлили каденцию и отозвали обратно. Но он заартачился и даже якобы попытался стать невозвращенцем. Затем его то ли уговорили не делать резких движений, то ли чем-то припугнули, то ли предложили что-то взамен. Что бы там ни говорили, а рот легче всего заткнуть пряником. И он вернулся. Но не в свою страну, а в Москву, где и занялся бизнесом.
И вот на дипломатической тусовке он встретил моего приятеля и, обрадовавшись, спросил, читал ли тот его политологическую книгу, и не поленился куда-то сбегать, и принес ее, и даже комплиментарно подписал. А затем спросил, не собирается ли мой приятель в командирку. Услышав, что в Польшу, бывший министр попросил о любезности передать в Варшаву нужным ему уважаемым людям пару экземпляров этой самой книги. Спросил и получил согласие. Да и отказывать после подарка и лестной записи было просто неудобно.
- Отлично - сказал бывший министр - здесь за углом расположен книжный магазин, где продается моя книга, причем, недорого, двадцать долларов. Ты завтра сможешь там купить эти замечательные работы и подарить их моим замечательным коллегам в Варшаве.
Один человек мне сказал, что он, выслушав, затем подошел к зеркалу и посмотрел на себя, не написано ли на лбу у него " дурак" или где?
А я подумал, что не хуй ходить по злачным местам, особенно среди тех, кто даже и не заметил, как потерял свое лицо, а скорее всего и вовсе его не имел. А иначе как становятся министрами?
Один человек мне сказал, что приглашает на свой юбилей пятидесятилетия от рождения.
-Это дата отчетного периода жизни - серьезно отметил он - и мне хочется сделать праздник для других. Благо бизнес идет хорошо и деньги тоже. Жизнь удалась...
Для начала праздника он арендовал единственную в стране машину типа Чайка, на которой в советские времена лично ездил первый секретарь ЦК партии. Один человек вдвоем со своей женой сели в эту машину, украшенную бантиками и заветной цифрой пятьдесят, и проехали по всему центру города, временами останавливаясь и выходя, чтобы дать полюбоваться на себя неудачникам- зевакам.
К ресторану, где проходило торжество и куда уже приехали почти две сотни гостей, приглашенные по такому поводу почти со всего бывшего Союза, " Чайка", как и положено, слегка запоздала. От нее до двери была выстелена настоящая красная дорожка, а по сторонам стояли актеры местных театров в виде замерших живых статуй, все в золоте. Точнее в позолоте. Потом они перешли в зал и гости парочками проходили вдоль них, фотографируясь, наслаждаясь и ахая, и чувствуя себя как в Лувре или в Британском музее, не меньше.
Каждый приходящий должен был оставить свою запись в специально изданной книге поздравлений и по настоянию хозяина торжества сделать вид, что с интересом читает предыдущее. Стол был хороший, хотя сам виновник много не ел, поскольку сел на очередную диету. После положенных длительных здравиц, он с неподдельным восторгом полчаса смаковал технику очищения желудка. И я понял, что клизма - самое ценное в этом мире, после его жены. И вдруг на улице ухнуло и затрещало.
Немцы в городе? - спросил я соседа по столу, бизнесмена то ли по яйцам, то ли по пиву.
- Если бы... - почему-то грустно вздохнул он, но оглянулся по сторонам.
А неподалеку, над Дворцом спорта, почти в самом центре столицы некогда партизанской республики, над засыпающим городом и уже сонной рекой, с грохотом летели в небо петарды и клочья цветных огней. Прохожие ошарашено останавливались на улице и спрашивали друг друга - что это за праздник на дворе?
А это был финал пятидесятилетия от рождения, заключительный такой клизматический аккорд. Чтобы помнили...
Салют победы, настоящий салют победы, - во всеуслышанье шептали вокруг сопровождающие жены и любовницы, а самые глупые вытаскивали из карманов и сумочек навороченные стразы крутых подаренных мобильников и как бы делали снимки на вечную, понятно, память. Детям детей расскажите о них....
Из дверей россыпью разбегались уже переодетые и сытые, но довольные актеры.
Один человек мне сказал - Ну, как?
Еще бы, - ответил я и подумал - Пропал вечер...
КАК СТАТЬ ВЕЛИКИМ ПОЭТОМ ВЕКА
Эта от А до Я правдивая история произошла уже довольно давно, в конце восьмидесятых, в мой американский период жизни или как ее теперь называть? Судя по всему, история эта была и будет актуальна, поскольку времена "казаться, а не быть" никогда не закончатся.
Началось все с того, что по почте я получил конверт с напечатанным на очень красивом бланке письмом. Как обычному мистеру, мне каждый день присылали кучу разного хлама в виде бесплатных рекламных журналов, ныне модных гламурных буклетов и предложений о покупках или подписках. Везде, понятно, мне обещали скидки за то, что и так даром не нужно.
НО это письмо сообщало мне о мировом конкурсе поэзии. Условия его были просты. Мне, как творческому человеку, о котором устроителям конкурса как-то стало известно, что уже льстило, к определенному сроку предлагалось выслать по некоему адресу всего- навсего стихотворение из двенадцати, не более, строк. Причем, независимо от языка написания - хоть на зулу.
Еще через какое-то время, сообщалось мне, будут подведены итоги конкурса и отобранные придирчивой комиссией стихи войдут в " Антологию избранной поэзии ХХ-го века". Кроме того, для финалистов будет собран специальный конгресс. Туда прибудут уже давшие свое согласие профессора престижных университетов США, а лучшие среди лучших поэтов получат специальные премии от 15 тысяч долларов и ниже.
Я сделал то, что на моем месте сделал бы каждый дурак, которому нечего терять, кроме почтовой марки и собственной слюны. Пять минут у меня заняло отпечатать на старенькой машинке с кириллицей свое стихотворение из восьми строк, включая дату. По- русски. Поскольку у него не было названия, а я все-таки отвлекся от срочных переводов халтуры для местной русской газеты, то обозлился и шлепнул вместо заголовка простое человеческое " Х-Й" из трех букв. Вот этот шедевр:
Кто может знать, что в мыслях
У глупца.
И у кого мы сами на примете.
- Как все-таки прекрасно жить на свете, -
Подумал окунь,
Глядя
На живца.
1983
И отправил, и забыл. Через месяц почта принесла новое письмо от устроителей конкурса. Оно было напечатано на прекрасной бумаге с золотыми буквами, а моя фамилия набрана готическим шрифтом. В письме сообщалось, что мое стихотворение под названием "Х-Й" произвело оглушительное впечатление на англоязычную публику и было признано одним из лучших в числе присланных. А посему я попадаю в число финалистов конкурса и мой почти гениальный "Х-Й" отобран в " Антологию лучшей мировой поэзии ХХ-го века" И меня вскоре ожидают еще более приятные новости.
Не прошло и недели, как я получил третье письма, состоящее из двух листочков. Один - самая настоящая грамота. Что-то вроде " Победителю конкурса "Великий поэт нашего столетия". На другом мне предлагалось приобрести " Антологию..." с моим напечатанным шедевром " Х-Й". Фолиант на прекрасной бумаге и в шикарной суперобложке, как и подобает для великих, стоил тридцать долларов. Если же я, разумеется, захочу приобрести два, три и более экземпляров для родственников, друзей, начальников, сослуживцев, друзей, то предоставляется скидка. Выкупай хоть тысячу экземпляров - все твое.
Я не сомневался в том, что книгу напечатают и пришлют - эта была гениальная честная идея хорошего заработка и одновременно радости тысячам честолюбивых авторов и их многочисленным родственникам. Но ничего не ответил и оставил фирму - устроителей конкурса со своим "Х-Й" -ем. Не до них - надо было платить по текущим счетам....
Но не тут-то было. Ребята оказались хваткими и действительно с размахом. После повторного напоминания о возможности выкупить фолиант с моим восьмистрочным шедевром я получил приглашение принять участие.... во Всемирном конгрессе лучших поэтов нашего века. Живущих, естественно.
Конкурс предполагался не где-нибудь, а в Лас-Вегасе. На неделю пребывания поэтам предлагались со значительной скидкой туристические пакеты, включающие перелет, устройство в многозвездочной гостинице и что-то там льготное при первом походе в казино. Не исключено, напоминали мне, что ваше замечательное стихотворение "Х-Й" может получить на конгрессе призовое место, а это значит от пятнадцати тысяч долларов и меньше. Но все равно много.
- Еще бы, - скромно подумал я - Там ведь никто, кроме меня, не понимает по- русски. И не отозвался. И не получил премию, и не приобрел антологию. Тридцать долларов показались мне слишком мелкой ценой за славу такого великого поэта нашей эпохи как я. И мне удалось их скромно пропить за полученный ( и к сожалению утерянный в переездах по странам) золотой сертификат с приятелями из бара поэтов-авангардистов в Гринвич-Виллидже, что в даун- тауне Манхеттена.
Через какое-то время, уже забыв о поэзии и благополучно избавляясь от советского комплекса полноценности на двух работах, не считая случайных заработков, я увидел в " Новом русском слове" платное объявление. Большое такое и в рамочке. " Вся дружная и многочисленная семья Хавкиных - было написано там - поздравляет Мишеньку с победой в финале на звание Лучших поэтов нашего века...." И дальше - мол гордимся и так держать.
Трудно представить, сколько экземпляров " Антологии..." скупили родственники безымянного для поэзии Миши Хавкина, радость за которого переполняет и мое сердце. Всегда приятно сознавать, что в мире великих, пусть даже и поэтов, есть еще кто-то глупее тебя...
P/S Предлагаю заинтересованному лицу любой национальности, но при деньгах, войти со мной в долю по подготовке уникального в мировой практике издания " Поэзия ведущих бизнесменов современности" с указанием адресов их фирм, реквизитов и факсов. В особых случаях анонимно предоставляется поэт с оплатой по договоренности. Тайна авторства гарантируется. Тираж неограничен. Акция будет проходить под девизом " Пора кончать. Дадим элите интеллектуальное обеспечение". Сегодня каждый бизнесмен может быть поэтом, если у него есть достаточно возможностей им стать. Предложения и конверты присылать на домашний адрес - Александру Ступникову, сертифицированному лучшему поэту ХХ-го века с "Х.."ем.
ОДИН ЧЕЛОВЕК МНЕ СКАЗАЛ, что рад приличным гостям в своем городе.
И я вдруг почувствовал насколько трудно жить без пистолета.
Мы оба стояли в дверях моего номера центральной гостиницы провинциального российского города. На втором этаже вдоль длинного и довольно сумрачного коридора носился неистребимый запах казенной мебели и какой-то невысказанной прохладной тоски. Я едва открыл дверь и переступил порог, как в проеме , выставив ногу вперед, возник Он. Невысокий, крепкий, почти насмешливый.
- Мы рады приличным гостям в нашем городе. Вы здесь у нас по делам?
- По делам. Извините.... Дверь уперлась в носок его ноги.
- Вы наверное у нас впервые - доброжелательно сказал он - И не знаете, что за пребывание по делам в нашем городе надо платить налог. Совсем небольшой, всего десять процентов. Независимо от времени проживания. Но вы ведь ненадолго?
- Вы смеетесь, - я уже понял, что влип и, похоже, зря было обрадовался недорогим ценам за отдельный суточный номер.
- Ну что вы, - почти обиженно сказал он и подвинулся. Через проход за ним, упершись в стену плечом, небрежно стоял второй человек и безразлично ковырял в ногтях весомым таким ножом с зубчиками в верхней части лезвия. - Налог - это святое. Не думаю, что вы хотите неприятностей. Тут один начал грозить типа " милиция", так нос сломал от крика и еще порезался о казенный стакан. Пришлось платить...Можно ваш кошелек?
Я достал лопатник и с ужасом осознал, что там лежат две тысяч долларов. Привычка брать денег про запас - мало ли что. Вышло, что много.
- Оставь на дорогу, инспектор. Да и выпить придется по такому случаю...
Мне стало смешно. Мы говорили, словно старые знакомые, обсуждающие общие бытовые дела.
Он хмыкнул на кредитную карточку, вытащил деньги и быстро пересчитал, словно почесав пальцы.
Я подхватил сумку, прошел в номер и бросил ее на деревянную кровать. Все было прилично, застелено, чистенько и даже уютно. Злости не было. Страха тоже. Только усталость.
Возьмите, - вдруг сказал Он, укладывая доллары обратно в кошелек и протягивая его мне. - Ваши деньги за вычетом десяти процентов, двести долларов. Нам чужого не надо...
Они оба словно растворились в полумраке коридора, бесшумно до кошмара.
Привязанный крученым шнуром пульт к телевизору не работал. Зато за окном красовалась аккуратненькая луковица недавно отреставрированной церкви.
Почему-то хотелось жить.
- Хороший город. Нашел почти две тысячи баксов - подумал я - Повезло...