1

Тот остров лежал от торговых путей.
Но люди сбивались с хороших путей.
Их волны и ветер на остров несли,
о скалы разбившись, на дно корабли.
И много на дне накопилось добра -
из золота утвари и серебра,
рубины, сапфиры, опал и топаз
сверкали в песке и бросалися в глаз.
Лишь солнце лучами касалось о лоб,
по взморью бродил огромадный циклоп.
Порой не один - со товарищем ржал,
снимая сияющий тот урожай.
Зачем бы чудовищам эти кладЫ?
Но тоже эстетства они не чужды.
И всё, что сверкает, копили в запас -
и радует их единственный глаз.

2

Жара донимала. Вода в бурдюке
иссякла почти, а они на реке.
Точней, протекал тут широкий ручей.
"Не пить эту воду! - сказал чародей. -
Она ядовита". Возможно, он вед.
Смущал её красный таинственный цвет.
Но тут рёв циклопа раздался вдали.
Сказал чародей: "Подождите меня,
схожу на разведку". Растаял вдали.
Они же сидели, судьбину кляня.
Воскликнул один: "О, проклятый колдун!
Я должен бояться его почему!?
Вот друг Мустафа, он, конечно, не трус,
попробует красную воду на вкус".
И тот пригубил, лишь чуть-чуть на язык,
потом вожделенно к ручью он приник.
"Да это вино"! По колено войдя,
все стали плескаться и пить, хохоча...
Опять рёв циклопа. "Довольно балдеть!
Там наши товарищи, может, в беде".
И копья забрав и шатаясь слегка,
пошли храбрецы одноглазых искать.

3

Решил осмотреться немного Синдбад,
взобрался на камень. Когда же назад
сошёл, он услышал помощника речь:
"Сюда, капитан, посмотри, что тут есть"!
Пещерка сверкала, как звёзды в ночи.
Каменья и злато бросали лучи.
Сокровища грудой валялись кругом.
И спутники будто бы выпили ром.
Себя осыпая горстями монет,
они танцевали и пели. "О, нет! -
воскликнул Синдбад. - Вы лишились рассудка!
Здесь будут циклопы в любую минуту"!
Хотел их прогнать, но они ни за что.
Борьба завязалась на куче златой.
Вдруг грохот раздался, и свод вдруг исчез.
В пещеру упало сияние небес.
Но вместо светила смотрело жестоко
налитое кровью огромное око.
Циклоп их повыловил по одному,
весьма осторожно - никто не раздавлен,
и - в клеть деревянную - минитюрьму.
Пещеру же снова закрыл верхним камнем.
Как кролики, в клетке томились они.
Достал одного, несмотря что они
тянули к себе, и захлопнувши крышку,
просунул в скобу небольшую задвижку.
Под крик своей жертвы, под крик своей жертвы
её привязал он верёвкой на вертел.
Огонь разведя, под отчаянный крик
стал ждать, как поспеет отменный шашлык.
Сидят остальные унынья на гребне.
Глядят: из-за камня выходит волшебник.
Примчался надежд ослепительный рой.
"Скорее, СакУра, нам клетку открой"!
Но тот, улыбаясь немножечко странно,
потрогал лишь жерди тюрьмы деревянной
(на прочность попробовал что ли её?)
и дальше пошёл. О, предатель, койот!
"Спокойно, друзья! - говорит вдруг Синдбад. -
Я знаю, кто может спасти наш отряд.
Но вы поклянитесь мне тайну хранить".
Конечно, клялись, как шальные, они.
И он из кармана коробку достал.
Открыл - там такое! Немеют уста!
Девица размером не больше мизинца,
но очень красивая всё же девица.
"Принцесса, - тогда ей Синдбад говорит, -
мы заперты в клетке, как те снегири.
И только лишь Вы нам могли бы помочь".
"О, я постараюсь, - ответила дочь
халифа. - Что сделать"? "Подвиньте задвижку,
чтоб мы отворили проклятую крышку".
И он наверх клетки её подсадил.
Она очутилась на площади ровной,
и лишь посреди будто в арке огромной
застрял деревянный огромный цилиндр.
Как сдвинуть ей с места такое бревно!?
Почти в её рост приходилось оно.
Но всё ж со второй или третьей попытки
пошло и на волю открыло окно.
Меж тем от обеда циклопа отвлёк
дошедший до слуха сторонний шумок.
Он шёл - не поверишь - оттуда опять,
где только что выловил он этих пять.
В пещерке Сакура посудой бренчал -
среди драгоценностей что-то искал.
Вся эта блестяшка ему не нужна,
нужна только медная лампа одна,
поскольку, он знает, волшебна она!
Нашёл! И тот час же пустился бежать,
услышав циклопа отрывистый шаг.
От шага того содрогалась земля
и камень гудел, под копытом звеня.
Бежал, оглянулся: над ним уж навис
пугающий глаз, и огромен, и мглист,
и рог, одиноко торчащий во лбу,
и рёв, от которого тошно в гробу.
Волшебник упал, уронив свою лампу.
Циклопус к нему протянул свою лапу.
Но саблей по ней получил хорошо:
Синдбад чародею на помощь пришёл.
А тут подоспели и те мужики,
что пили недавно вино из реки.
Один из них бросил в циклопа копьё
и в грудь угодил. И хотя не убьёт
копьё или сабля огромного монстра,
но всё-таки больно немного и остро.
Поднял он стоящий, но высохший дуб.
Догнав, раздавил одного или двух.
Но, вспомнив про лампу, вернулся за ней,
где скрылись Синдбад и колдун меж камней.
В расщелину трудно рукою проник,
не мог их достать, посмотрел, где они.
И этот приближенный глаз что есть сил
Синдбад своей саблей тогда поразил.
О, как он завыл! Как схватился за боль,
на месте кружась! И покинув укрытье,
обидчик его звал его за собой.
Пошёл он на слух, ничего уж не видя.
На пропасти край тот его заманил.
Циклоп подошёл, оступился, сорвался.
На острых камнях (увидали они)
лежал и опасным уже не казался.

4

Они поднимались всё выше на скалы.
Чего там несчастные эти искали!?
И вот на площадке, бела,
разбросана скорлупа.
Синдбад подобрал один белый кусок,
что был ему, видно, сокровищ дороже.
Одно ещё целым лежало яйцо,
в нём бык разместиться спокойненько может.
И кто-то стал бить по яйцу топором.
"Вот зря они это"! - промолвил Сакура.
Ответил Синдбад: "Запретить не могу я.
Два дня уж не ели они ничего".
Но тут их накрыла гигантская тень,
как будто от тучи, а ясен был день.
Гигантская птица по имени Рухх,
двуглавая птица на них с неба рух...
Они отбивались как только могли,
но копья и сабли не всем помогли.
Кто сгинул от клюва, как будто зерно,
кто в пропасть свалился на самое дно.
За схваткой смотрела принцесса-малютка,
и было ей жутко,
особенно видеть, когда этот монстр
скогтил капитана и в небо унёс.
Пред битвой Синдбад (он, конечно, не знал,
что битва случится) коробку достал,
ведь надо принцессе поесть, погулять -
не всё же ей, бедной, в коробке лежать!
А тут вот такая возникла рожна!..
Казалось, малютка осталась одна.
Но нет, чья-то тень испугала её:
колдун, улыбаясь, глядел на неё.

5

Очнулся Синдбад в гнезде,
но, слава те боже, пустом,
как будто он сам стал птенцом,
а мать улетела за кормом.
Он выбрался из гнезда
и начал медленный спуск
с почти отвесной скалы,
и думая о царевне.
Что стало с ней? Где она?
Об этом решил он спросить
волшебную лампу. Её
не отдал он чародею,
поскольку не верил тому.
Сказал: "Ты получишь лампу,
когда своё слово сдержишь".
Потом он узнал секрет
сего, так сказать, прибора...
Царевна съехала в лампу,
как с горочки ледяной.
Понятно, там не было масла -
чудесная дымка висела,
ведь нет волшебства без тумана.
К ней вышел дух из него.
Представьте, то был не старик,
каких нам обычно джиннов
рисуют, а мальчик совсем -
двенадцати, может, лет.
Она говорила с ним
с симпатией и участьем,
как с младшим братом сестра.
И дух, очарован ей,
открыл ей заклинание,
каким его можно вызвать
и, в общем, повелевать.
Решил он: коль быть рабом,
то лучше - особы доброй,
чем чёрт те знает кого...
И вот, на камень присев,
потёр Синдбад эту лампу
и вымолвил заклинание:
"Приди, приди, явись, явись
и сделай то, чего скажу"!
И вышел из лампы дымок,
а в нём проявился мальчик.
"Что надобно Вам"? - спросил.
"Скажи мне, любезный дух,
находится где царевна?
Надеюсь, она жива".
"Она во дворце колдуна".

6

Пещера такая, что здесь и циклопам
не было бы тесно прогуливать скопом.
Синдбад осторожно под своды вошёл,
и стало ему не совсем хорошо.
Пустоты вели далеко в глубь горы.
Но, будто бы пёс у своей конуры,
стоял на пути изумрудный дракон,
огнём задышал и оскалился он.
На шее его металлический обруч,
от обруча цепь уходила в скалу.
Увидел Синдбад деревянный тут ворот
и понял, как действовать надо ему.
Вращается ворот, увитый канатом,
и связанный с цепью могучий канат
к стене прижимает зелёного гада,
а может, напротив, ослабить назад.
Проходит Синдбад вдоль стены супротивной,
глядит на дракона, а тот - на него,
но сделать не в силах, увы, ничего,
и пламя его не настолько активно.
С другой стороны - механизм идентичный.
Чудовище снова на воле частичной.
Героя всё дальше ведёт пустота,
пока не приводит к железным вратам.
Ворота не запертыми оказались.
С высокими сводами в каменном зале
Синдбад очутился. И, как триумфальные,
горели на стенах шеренгою факелы.
На полках - какие-то колбы, реторты,
приборы, как в доме алхимика-чёрта.
Навстречу Синдбаду хозяин шагнул,
улыбкой знакомой и лживой сверкнул.
"Я ждал тебя, принц, - он ему говорит, -
и всё подготовил для метаморфозы".
"А где же принцесса"? - Синдбад говорит.
"Я здесь"! - слышит милый взволнованный голос.
Глядит: на столе у коробки своей
стоит дочь халифа и машет рукою.
"Как он обращался, принцесса, с тобою"?
Она отвечает: "Учтиво вполне".
"Давай начинай, - чародею Синдбад, -
вот то, что тебе не хватало".
И вынул кусок скорлупы от яйца
той птицы огромной двуглавой.
Колдун растолок скорлупу в порошок
и высыпал в чашу, где что-то уж было.
И взвился над чашей зелёный дымок,
и как из трубы повалило.
Лежал на столе то ль приталенный гроб,
то ль с крышкой открытой футляр контрабаса
(куда человек поместиться бы мог),
обшит изнутри чем-то красным.
И деву-малютку и кубок дымящий
колдун перенёс в этот ящик.
Принцесса там навзничь легла, чуть бледнея,
и крышка закрылась над нею.
Когда же открылась, воскликнул Синдбад.
Вновь стала царевна такой как была.
Помог ей подняться. Она - по плечо.
И обнял невесту жених горячо.
"Я выполнил то, что тебе обещал.
Теперь твой черёд, - тут волшебник сказал, -
отдай мою лампу". "Получишь её,
когда мы вернёмся на свой галеон".
Но, видно, колдун на корабль не хотел,
а может, он тоже не верил Синдбаду.
Зловеще и хмуро он так поглядел
и нА стену взгляд перевёл, где висел
скелет человеческий, бывший солдатом.
И вдруг тот костяк соскочил со стены,
послушно, как раб, подошёл к чародею.
В пустые глазницы посредством идеи
вливались чужие желанья и сны.
"Убей его"! - чётко промолвил Сакура.
И взявши клинок, сей покойничек хмуро
на принца напал, но парировал он.
И сабельный в зале пошёл перезвон.
Синдбаду противный противник попался:
казалось, с усталостью вовсе не знался.
К тому же нельзя его было проткнуть -
клинок проходил сквозь дырявую грудь.
Синдбад отступил из дворца за ворота.
Там сбоку таился глубокий провал.
Приблизившись к краю, герой с оборота
ударил ногою, тот в яму упал.
И было лишь слышно: рассыпались кости.
Теперь не придёт уж покойничек в гости.

7

Покинув пещеру, влюблённые оба
едва не попали под ноги циклопа.
Пришлось им вернуться. И благо - дракон
остался к скале, так сказать, пригвождён,
ведь некогда было крутить уже ворот:
за ними под своды ворвался уж ворог.
Вновь мимо дракона пробравшись, Синдбад
хотел обрубить наворотный канат.
Но сторож зелёный, увидев противника
достойного, дёрнул настолько активненько,
что цепь порвалася у самого горла.
И двинул навстречу циклопу он гордо.
О, где мне найти и перо и таланту,
чтоб нарисовать эту битву гигантов?!
Циклоп кулаками дракона лупил
и в крепком объятии свалить норовил.
Но тот на своих четырёх был устойчив,
работал как гризли и как огнемётчик.
Они в поединке заметили вряд ли,
как две мимо них проскользнули малявки.
От кровопотери циклоп ослабел
и с ног повалился. Дракоша насел;
добравшись до горла, его перегрыз.
Ещё одна в мире закончилась жизнь.
Сакура, что следовал за беглецами,
и зрителем бывши баталии сей,
воскликнул дракону, сверкая очами:
"В погоню за ними! Убей их, убей"!
И тот, как послушный хозяину пёс,
пошёл за царевною и за Синдбадом.
Волшебник бежал, задыхаяся, рядом,
"убей их, убей" - повторял свой гипноз.
Обратным путём сквозь проход между скал
примчалась на берег уставшая пара.
Здесь ждали матросы. Синдбад закричал:
"За нами погоня! Готовьте подарок".
Лежал на платформе огромнейший лук,
стрела, как бушприт корабельный, торчала.
Они приготовили эту стрелу
на случай циклопа, но разницы мало.
И двадцать матросов взвели тетиву.
И только дракон из прохода шагнул,
верёвку Синдбад обрубил, и стрела
в зелёную грудь капитально вошла.
Взревело чудовище, встав на дыбы,
и на бок упало, подмяв чародея.
И тот не избегнул всеобщей судьбы,
ни лампой, ни даже собой не владея.
Дракон же поднялся ещё и пошёл.
Стрела, как бушприт корабельный, торчала.
И красным за ним оставался песок.
Толпа перепугано к шлюпкам бежала.
Они отплывали и видели, как
он медленно полз вдоль полоски прибоя,
зелёною глыбой не замер пока,
и море лизало его голубое.

2021 г.