Май: Снег

Так странно - в мае идет снег. Я просыпаюсь утром и вижу, что куст сирени за окном в белом не от распустившихся цветов, а от тонкой шали только что выпавшего снега. И яблоня тоже в снежном пушистом цвету, похожем на платье невесты. Холодно. Отопление уже отключили, ведь никто не ожидает в мае снега. Пронизывающий ветер задувает в щели окна, которые я ленюсь заделывать на зиму. Сейчас я об этом жалею, но точно знаю, что на следующий год все повторится снова.

Компьютер на столе ожил, заморгал светодиодом и зашелестел винчестером, распаковывая свежую почту. Я должна посмотреть, но так не хочется вылезать из-под теплого одеяла в промозглое пространство комнаты. Проще закрыть глаза и убедить себя, что это снег шелестит и ложится тонким слоем на землю, подоконник и стекла. Что нет ничего, а есть только это мгновение холодных сумерек. Но я должна, потому что там может быть вызов. Психологи считают, что человек никогда не делает то, что не хочет, и даже долженствование определяется коротким эгоистичным "хочу". Вопрос только в мотивировке. Вот и сейчас я должна, потому что хочу не пропустить вызов от клиента. Волка ноги кормят, а админа и подавно.

Собрав волю в кулак и согревая себя мыслью о возможном гешефте, я откидываю одеяло со своей стороны, молниеносно заворачиваюсь в теплый длинный халат и делаю рывок к столу. Система просыпается мучительно медленно. Босые ноги и бритая голова успевают замерзнуть, а мысли пробежать по кругу и вернуться к снегу и оставленной постели. Но все это не напрасно. Вот оно, сообщение от Адского Лорда, со слезной просьбой приехать и посмотреть занедуживший ноутбук. Адский Лорд пришлет за мной машину. Он, конечно, мог бы приехать и сам, но прекрасно знает, что я принципиально не принимаю клиентов дома. Мой дом - не сервисный центр.

В жизни Адский Лорд - семнадцатилетний папенькин сыночек, с буйными россыпями юношеских прыщей, ожирением первой степени, проблемами в личной жизни и комплексом неполноценности устрашающих размеров. Машина, которую он за мной пришлет и которая повезет меня обратно, будет обычным такси. А расплатится он из денег, которые тайком стащил с папиной кредитки. Больше, чем комплекс неполноценности, только его амбиции. Но в виртуальной жизни так легко выдавать желаемое за действительное.

До машины еще целых два часа, и я совершаю обратный рывок, скидывание халата и нырок под одеяло. Снова вижу сирень в снегу, белое небо, компьютер, слышу, как задувает в щели ветер, но сейчас мне не холодно. Мне тепло, потому что рядом она, Моя Любимая Девочка. Она еще не проснулась, но уже и не спит, а просто дремлет. Медовые волосы разметались по подушке, как ореол. Или как нимб.

- Лара, - шепчет она, обнимает меня горячими руками, притискивает к себе, чтобы согреть, и повторяет в своей полудреме, - Лара.

Я замираю. Обнаженной спиной я чувствую ее грудь, а бедрами - ее бедра. Ее дыхание на своей шее. Я знаю, что сейчас будет. Вот уже прямо сейчас, не пройдет и минуты. Так всегда бывает, когда она выныривает из сна не по звонку будильника, а потому что ей так захотелось.

Ее мягкая ладошка находит мою грудь и начинает ласкать. Медленно. Сонно. Пальчики сжимают сосок и отпускают. Сжимают и отпускают. Дыхание мне в шею становится прерывистым. Бедра начинают совершать мелкие ритмичные движения. Я смотрю на снег и улыбаюсь, притворившись спящей. Я знаю, что это заводит Мою Любимую Девочку еще больше. Дыхание сменилось осторожными поцелуями по шее, по плечу и вниз по спине. Ее губы едва касаются моей кожи, бережно, как будто она боится меня поранить. Вниз по спине, одеяло неукротимо сползает вдоль позвоночника. Но мне не холодно, потому что теперь ее губы согревают меня. Она гладит мои ягодицы и бедра, и я знаю, что нужно делать. Я закрываю глаза и переворачиваюсь на спину.

Лежу беззащитная перед ней, нагая, готовая к ее любви и ласкам, ко всем ее безумствам. Притворяюсь, что в полудреме. Она знает, что я притворяюсь. И я знаю, что она знает. Но это все равно. Просто так ей нравится больше, и я готова играть, чтобы ей было приятно. Теперь она ведет дорожку поцелуев от моего гладко выбритого лобка по животу вверх. Я чувствую, как ее длинные волосы касаются моей кожи, и от этого по телу пробегает сладкая дрожь, и ноет в паху. Губы обхватывают сосок. От удовольствия позвоночник выгибает рефлекторной дугой, подставляя грудь навстречу нежным зубкам. Мне хочется прижать ее голову руками, чтобы сильнее ощутить поцелуй, но я сдерживаю себя. Только со стоном выдыхаю воздух сквозь сжатые зубы.

Насытившись, она снова спускается, и снова целует. И я больше не могу сдерживаться. Я подаюсь ей навстречу, вжимаюсь в ее губы раскрытым лоном. Моя Любимая Девочка берет меня, сильно, страстно, безудержно и бесконечно нежно. Как будто электрические разряды проскакивают между нами. Я чувствую ее язычок в себе и задыхаюсь от горячих волн, поднимающихся от самого сокровенного к горлу. Раздвинув веки на миллиметр, через ресницы я смотрю на ее медововолосую головку между моих бедер. Еще немного, и я умру и вознесусь в да-хэй. Ей нравится, когда утром я умираю от любви, Моей Любимой Девочке. Больше ей ничего не нужно.

Потом я стою в душе, и вместе со струями воды снова ощущаю на теле ее руки и губы. Если закрыть глаза, то кажется, что она здесь, хотя я знаю, что на самом деле она на кухне - варит нам утренний кофе. В том самом халате, который я надевала, когда вставала смотреть почту. Это ее халат. А я даже дома надеваю джинсы и свитер или майку, в зависимости от погоды. Сейчас идет снег, и поэтому на голое мокрое тело я натягиваю старую водолазку. Ткань тут же прилипает к груди, обрисовывая все малейшие изгибы.

Утренний кофе. С корицей и ванильным сахаром. Я прихожу на кухню и сажусь на табурет, поджав под себя одну ногу, и смотрю, как Моя Любимая Девочка накрывает на стол. В вырезе халата иногда видна обнаженная грудь, до которой мне очень хочется дотронуться. Снег в окне похож на тюль, который повесили не с той стороны, а деревья - на комнатные цветы. Как будто на самом деле мы снаружи, а они внутри. Запах свежего кофе щекочет мне ноздри. Я достаю и закуриваю первую за этот день длинную ментоловую сигарету.

- Какие у нас планы? - Моя Любимая Девочка садится напротив, наливает в свой кофе коньяк и смотрит на меня.

Планы у нас были совместные и обширные. Но она слышала, как я смотрела почту и теперь хочет знать, что изменилось. И возможно поработать, пока меня не будет. Или полазить по Интернету и что-нибудь себе скачать. Или посмотреть один из моих боевиков и в очередной раз убедиться, что это совсем не ее. Или отключить мобильник и предаться ничегонеделанью.

- Адский Лорд, - говорю я и вижу, как она наморщила носик. Она не любит Адского Лорда, потому что он всегда бывает по выходным. По выходным его родителей никогда не бывает дома, и он стремится исправить свои косяки.

- И когда?

- Через сорок минут придет машина.

Моя Любимая Девочка улыбается. За сорок минут еще так много можно успеть.

- И надолго?

Я не знаю, что там случилось, но, зная клиента и его кривые руки, предполагаю самое худшее:

- Если он уронил систему, то часа три. А то и четыре.

Она снова морщится, но ничего не говорит. Потому что я ничего не говорю, когда она срывается в выходной спасать неразумного клиента. На эту тему у нас паритет.

- А потом?

- А потом домой. К тебе. Ведь ты же меня подождешь?

Она разливает по кружкам остатки кофе и смотрит хитро прищуренным глазом.

- А привезешь новых фильмов?

- Привезу.

- И ананасов?

- И их тоже.

- Ну... тогда ладно.

- Маленькая нахальная шантажистка.

Я знаю, что она никуда не уйдет, потому что мы все равно собирались провести выходные вместе, и потому что на улице идет снег. Но она хочет, чтобы я поскорее вернулась. Чтобы и дальше можно было просто валяться в постели. Или не просто... Я допиваю кофе одним глотком и иду переодеваться. Поменять джинсы и водолазку на другие джинсы и водолазку. С кухни доносится еще один вопрос:

- Что тебе приготовить на обед?

- Что найдешь в холодильнике.

Скорее всего, ничего, потому что конец недели, как правило, сопровождается продовольственным кризисом, но в глубине души теплится надежда. А вдруг? Я слышу стук дверцы, разочарованный возглас и понимаю, что надежде сбыться не суждено. А кому сейчас легко? В прихожей мне вручают листок, на котором кроме ананасов значится еще десяток продуктов.

- Возвращайся побыстрее.

Моя Любимая Девочка смотрит мне в глаза. Прямо в душу. И тогда я обнажаю ее грудь из махрового плена и целую крупный темный сосок. Это - как обещание, что я постараюсь. И - потом в губы. И - жаркий шепот в нежное перламутровое ушко:

- Я очень скоро вернусь. Ты и не заметишь, как я уходила, любимая.

Я улыбаюсь ей и вхожу под майский снег.

(c) Jean Sugui
Июнь 2006