Июнь: По грани

Юридическое агентство "Разящая Фемида". Прислали официальное письмо на мой мейл. Они понимают, что мой день расписан по минутам, но не могу ли я приехать и подарить их серверу некоторое количество своего драгоценного времени? Их системный администратор в отпуске, так что я - последняя надежда "Фемиды". С уважением и всякими прочими вишезами, рулезами и варезами.

Я сижу перед компьютером и снова и снова перегоняю перед глазами текст вызова. Видимо, отпуск их сисадмина протекает километров за триста от места работы, иначе он ни за что бы не подпустил к своему серверу чужого человека. Когда его нет, они всегда зовут меня. Стиль их письма выверен и точен, как механизм хорошего оружия. Каждое слово на своем месте. Иногда это завораживает, а иногда пугает. Сидя на крутящемся стуле, я поворачиваюсь к монитору спиной и, не спеша, докуриваю сигарету. У меня сегодня выходной, но для "Разящей Фемиды" я сделаю исключение.

Прислали за мной машину. Красный "Фольксваген", похожий на мыльницу, стоит у подъезда и ждет, когда я закончу собираться и явлю свою персону. На мыльницу - это на такую коробочку, в которой лежит мыло, а не на электронный почтовый ящик или фотоаппарат. Я надеваю кроссовки и бейсболку. В последнюю очередь закрываю все окна - домашние и компьютерные. Когда я выхожу из подъезда, то на мгновение мне кажется, что я ослепла. Яркое июньское Солнце легко пробивает темные стекла моих очков. Кажется, что зрительные нервы вплавляются в мозг, сжигая все на своем пути, но это только иллюзия. Иногда я забываю, каким ярким бывает Солнце в реальном мире. В машине я первым делом достаю сигарету и щелкаю зажигалкой, не спрашивая мнения водителя по этому поводу. Мне кажется, что облаком дыма я смогу отгородится от этой неестественной яркости.

В "Фемиде" меня уже ждут. Секретарша несет мне кофе и чистую пепельницу. Она больше всех заинтересована, чтобы все прошло успешно. Не будет сервера - не будет ее компьютера. Не будет ее компьютера - не будет нежно любимых ею "Шариков" и халявного Интернета. Она смотрит на меня и улыбается. Я смотрю на ее грудь пятого номера и тоже улыбаюсь, а на следующие два часа прочно выпадаю из жизни. Через два часа все работает, все играет. Я захожу в кабинет ведущего юристконсульта - это самая приятная часть моего визита.

На ней надет деловой костюм насыщенного темно-розового цвета. Несмотря на июньскую жару - блуза и легкий шелковый пиджак. Я знаю, что на ногах у нее туфли с закрытыми носами и тончайшие чулки. Она - просто воплощение делового стиля, и сапфировые серьги делают ее глаза голубыми сегодня. Три верхние пуговки блузы расстегнуты, и мне кажется, что я могу видеть кусочек кружевного бюстгальтера. Воображение тут же дорисовывает картинку, и я хищно улыбаюсь. Моя Любимая Девочка улыбается мне в ответ, нажимает кнопку на интеркоме и говорит:

- У меня совещание, никого не приглашать.

Ага, совещание. Я пересекаю ее кабинет и иду дальше, за стол, за кресло, на котором она сидит, и останавливаюсь у нее за спиной. Отсюда мне открывается просто восхитительное зрелище. Взгляд скользит вдоль выреза блузы. Приоткрытая полная грудь Моей Любимой Девочки вздымается и опадает, словно зовет прикоснуться к ней. И я касаюсь. Я веду пальцами по шее, по ключицам, по груди. Вниз. Вверх. Снова вниз. Еще одна пуговица расстегивается с тихим пластмассовым стуком. И еще одна. Я слышу, как Моя Любимая Девочка вдыхает, и по этому звуку понимаю, что она уже возбуждена. Она очень чувственна, и ее возбуждает мысль о том, что мы - не дома. У меня чувство опасности вызывает только обострение охранных рефлексов, но Мою Любимую Девочку это неимоверно заводит. Может быть, все дело в том, что она, в отличие от меня, всегда жила в полной безопасности? Я не знаю. Да и сейчас мне все равно. Сейчас я хочу ее... Нет глагола, который правильно обозначил бы мое желание. Поэтому просто - хочу ее.

Пуговицы расстегнулись как будто сами собой, и теперь я ласкаю ее грудь сквозь нежное кружево. Под моими пальцами соски стремительно твердеют и превращаются в камешки. Ее кожа немного влажная от пота, но меня это не отталкивает. В июне это нормально, а свое, родное не может быть противным. Она немного прогибается, как будто просит: еще, еще... Я стягиваю с ее плеч пиджак вместе с блузой, наклоняюсь и впиваюсь поцелуем в плавный изгиб шеи. Больше всего мне хочется сделать это жестко. Чтобы на сливочной коже остался темный неровный синяк - знак того, что эта женщина уже занята. Знак того, что эта женщина - моя. Но я сдерживаюсь, понимая, что для нее подобное украшение может обернуться некоторыми специфическими проблемами. Я оставлю еще на ней свою метку. Но не здесь и не сейчас. И совсем на другом участке ее великолепного тела.

Она что-то шепчет, и этот шепот похож на горячечный бред - я не разбираю слов. Вместо этого я нахожу застежку на бюстгальтере и выпускаю грудь из кружевного плена. Мягкие полушария легко ложатся в мои ладони, и я ласкаю их так, как нужно. Так, чтобы Моя Любимая Девочка начала сходить с ума от желания.

- Факинготт! Лара! Давай же, я хочу!

Но у меня сегодня другое настроение. Я поднимаюсь выше, проводя языком влажную дорожку до самого уха, и шепчу:

- Я хочу видеть, как ты любишь себя.

Моя Любимая Девочка издает низкий протяжный стон. Невероятная смесь разочарования и вожделения одновременно. В наказание я сжимаю ее соски немного сильнее, чем это нужно. И ей приходится подчиняться. Она, та, под чьим началом находится не меньше дюжины человек, та, чей недовольный взгляд приводит в трепет и заставляет шевелиться в два раза быстрее, сейчас в полной моей власти.

Жара становится непереносимой. И это не только раскаленный воздух. Это жара раскаленного жаждущего тела. Я чувствую, как по спине у меня стекает капелька пота.

Приподнявшись, Моя Любимая Девочка, поднимает юбку высоко на талию и широко разводит ноги. А потом уже не сидит, а полулежит в кресле. Я снова сжимаю ее соски, и она тут же реагирует. Осторожно касается себя сначала через трусики, и ее дыхание тут же учащается. Она распалена. Сейчас она сделает все, что я захочу.

Захватив зубами мочку ее уха, я повторяю:

- Хочу видеть, как ты любишь себя.

И она начинает ласкать себя. Сначала сквозь тонкую ткань, но потом она стягивает крошечный треугольник вниз и обнажает себя. Бордовые от прилившей к ним крови губки уже до краев наполнены перламутровой смазкой, в которую Моя Любимая Девочка погружает свои пальчики. Я точно знаю, что маникюр сделали только вчера вечером. По кабинету разливается характерный запах, который невозможно ни с чем перепутать. Запах неудовлетворенной страсти. Подобно жаре, он липнет к телу, к одежде, ко всем окружающим предметам. Моя Любимая Девочка раздвигает нежные складки и открывает клитор. В такт ее ускоряющимся движениям мускус расходится упругими волнами, невидимыми, но хорошо ощутимыми.

Кто-то стучит в дверь, но то, что сейчас происходит, уже невозможно остановить. Она любит себя для меня, и в этот момент окружающего мира больше не существует. Только мы вдвоем. Только мы вместе. Только Моя Любимая Девочка - для меня одной. Стук прекращается так же внезапно, как и начался.

Через несколько минут все кончено. Она издает низкий протяжный стон и расслабляется, удовлетворенно прикрыв глаза. Я чувствую, что у меня намокли трусики, и возбуждение уже начало захватывать мозг, но свою долю кайфа я получу позже. Ночью. Когда мы будем только вдвоем, и никто нам не помешает. И от того, что я сдержалась сейчас, мой оргазм будет много ярче и острее. Это стоит того, чтобы подождать.

- Ты довольна? - шепчет она и тут же повторяет, - Довольна?

Вместо ответа я выхожу из-за спинки кресла и присаживаюсь на край стола, голой ногой задевая паутинку чулка. Вместо ответа я беру руку Моей Любимой Девочки, ту самую, и аккуратно слизываю с ее пальцев расплавленный перламутр. Всего несколько капель, только чтобы почувствовать вкус любви. Но для нее это знак того, что она все сделала правильно, и я довольна.

Влажные салфетки извлекаются на свет из недр крошечной сумочки, расшитой бисером. Окна распахиваются настежь, потому что ни один кондиционер не в состоянии справится с запахом хорошего секса. Когда все приведено в порядок, я снова целую Моей Любимой Девочке пальцы и говорю, как обещаю:

- До вечера.

На улице я первым делом надеваю темные очки и закуриваю. Задний карман моих шортов приятно полон зелеными хрустящими бумажками, а ярко-красный "Фольксваген" готов отвезти в любую точку города. Но мне не нужна любая точка. Мне нужен "Кибертроникс" - самый большой компьютерный магазин.

Ночью все будет идеально и феерично. Мы будем вдвоем. Будем любить друг друга до изнеможения.

Но сейчас у меня будет свой собственный секс, который способны понять только подобные мне.

(c) Jean Sugui
Июнь 2006, Октябрь 2008