Jean Sugui

О маленькой рыбке и большом драконе

    Жил на свете один мальчик по имени Хиро. Семья Хиро была очень бедной: мать выращивала рис на крошечном поле позади их лачуги, отец ходил в море и ловил рыбу. Старшие братья и сестры им помогали, но у самого Хиро была мечта. Он мечтал, как однажды отправится в Киото, попросится в ученики к самому лучшему мастеру-кукольнику Тацею, а потом и сам станет мастером, будет делать самых красивых кукол во всей Японии и избавит семью от бедности.

     

    - Не гонись за журавлем в небе, - говорил Хиро отец, когда видел, как он ивовым прутиком рисует на земле тех замечательных кукол, которых однажды сделает.

     

    - Научись лучше чему-нибудь полезному, что позволит тебе не умереть от голода, - наставляла мать, отбирала прутик и стегала им Хиро по ногам.

     

    - Одна маленькая рыбка как-то отложила икринку, и не было для нее ничего драгоценнее на свете, - рассказывал старый бонза Акаи, к которому Хиро прибегал после заката, чтобы тот смазал целебной мазью побои, - Рыбка холила свою икринку, лелеяла и никому не позволяла ее обижать. Устилала гнездышко самыми мягкими листьями водорослей и пела песенки, когда думала, что икринке грустно. Все смеялись над маленькой рыбкой, но она продолжала верить, что из ее икринки, ее драгоценности однажды родится сильный дракон. И вот прошло лето, наступила осень, а икринка так и оставалась просто икринкой. Рыбка перенесла ее подальше под берег, в глубокую тину к теплому роднику, чтобы спасти от холода. Потом пришла зима, пруд замерз, и только там, где бил родник, вода не превратилась в лед. Рыбке нечего было есть, а вскоре и вода начала остывать, до того суровая выдалась зима. Когда стало совсем плохо, рыбка решила, что терять ей все равно уже нечего, а остается только верить и пытаться спасти икринку до самого конца. Рыбка обернулась вокруг нее исхудавшим телом, отдавая последние силы и последнее тепло. И вот, когда ей показалось, что наступил ее смертный час, икринка вдруг лопнула, и из нее появился маленький дракон. Он дохнул пламенем из ноздрей и растопил лед. Оттаяли водоросли, согрелась вода, и так они смогли пережить остаток зимы. Когда весной все остальные обитатели пруда вернулись домой, то были очень удивлены, видя, что маленькая рыбка жива, и что рядом с ней теперь живет сильный дракон и никому не позволяет ее обижать.

     

    Хиро не очень понял, про что был эта сказка, но твердо усвоил: надо приложить множество усилий, чтобы добиться желаемого, и надо всегда надеяться и верить, и тогда обязательно все получится.

     

    Когда минуло ему двенадцать лет, и пришла пора выходить в море вместе с отцом и старшими братьями, Хиро отважился на большой поступок. Он попросил своего друга-бонзу написать рекомендательное письмо, а отца умолил отпустить его в Киото на год. И дал клятву, что если через год не станет учеником мастера-кукольника, то вернется домой и навсегда забудет о своей мечте. Отец его вовсе не был так суров, как казался на первый взгляд, и любил младшего сына сильнее прочих, а потому согласился, в глубине души все же надеясь, что ничего у него не выйдет. По дому собрали скудный запас еды, дали непутевому сыну самую теплую хаппи, а бонза Акаи даже нашел для него немного денег. И вот, простившись с семьей и друзьями, с родным краем, Хиро отправился в дальний путь.

     

    Целый месяц провел он в дороге. Несколько раз его грабили и однажды чуть не убили, но, видимо, боги хранили его и его мечту, потому что Хиро все же добрался до Киото и нашел на шумных многолюдных улицах дом мастера-кукольника - большой, красивый, под красной резной крышей. Целый день Хиро набирался храбрости, сидя на мостовой напротив ворот во двор, но все же решился и постучал деревянным в медной оправе молоточком.

     

    Навстречу ему вышла служанка. Увидев оборванного худого мальчишку, она решила, что это нищий пришел за подаянием, и стала его гнать, но Хиро поклонился ей до земли и сказал:

     

    - Нет, госпожа, подаяние мне не нужно. Я пришел к господину мастеру Тацею, чтобы просить его взять меня в ученики. Это - моя самая большая, самая заветная мечта. Позвольте только показать ему мое рекомендательное письмо, и если он мне откажет, то я уйду.

    Служанка растерялась и стала медлить. Но тут во двор вышел сам мастер-кукольник и подошел к воротам. Хиро упал ему в ноги и повторил:

     

    - Господин мой, я пришел просить вас взять меня в ученики, потому что научиться делать кукол - моя самая большая, самая заветная места. Но если вы откажете, то позвольте хотя бы остаться в вашем доме и выполнять любую работу за чашку риса и циновку в углу. У меня есть рекомендательное письмо от бонзы из моей деревне. Он скажет вам, что я готов на все, только бы учиться у вас.

     

    Мастер Тацей в тот день был в гостях у своего друга-чиновника и блеснул удачно сложенной хокку и потому пребывал в хорошем расположении духа. Оборванный нищий мальчик с мечтой овладеть когда-нибудь столь тонким искусством и дерзнувший придти к нему, самому лучшему мастеру-кукольнику, тронул его сердце.

     

    - Как тебя зовут, мальчик?

     

    - Хиро, господин.

     

    - Хорошо, Хиро, живи в моем доме. Для начала я посмотрю, чего ты стоишь, а потом решу, брать ли тебя учеником или прогнать взашей.

     

    И стал Хиро жить в доме мастера Тацея. Ему дали новую одежду и циновку, и каждый день кормили досыта и никто над ним не смеялся. Он вставал раньше всех, а ложился последним. Он брался за любую черную работу, и никто не слышал от него ни единой жалобы. Иногда он тайком пробирался в мастерскую и наблюдал, как работает мастер, слушал, о чем он рассказывает ученикам и запоминал каждое слово и каждое движение резца или кисти.

     

    Как-то раз мастер Тацей велел Хиро выбросить из мастерской негодные головы, которые испортил один из учеников. Но вместо того, чтобы молча тащить корзину к мусорной куче, Хиро вдруг упал на колени и попросил:

     

    - Позвольте мне взять хотя бы одну или две, господин, раз никому они не нужны.

     

    - Зачем они тебе? - спросил мастер Тацей, уже сожалея, что придется выгнать расторопного мальчишку за дерзость.

     

    - Я учился у вас, мастер, и хотел бы немного попрактиковаться.

     

    Мастером-кукольником овладело любопытство, ведь он точно помнил, что ничему его не учил. Он дал Хиро одну голову, подвинул к нему инструменты и сказал:

     

    - Ну, покажи, чему научился.

     

    Хиро сначала оробел, но отступать было поздно. Он взял резец, примерился и начал работу. Постепенно он забыл, что на него смотрят чужие требовательные глаза. Резец скользил легко, убирая лишнее, сглаживая неровности и придавая чертам тонкость и выразительность. Потом Хиро взял кисть и принялся выбеливать лицо, рисовать тонкие изогнутые брови и алые губы. Когда все было закончено, он с поклоном протянул мастеру Тацею свою работу и замер, ожидая, что сейчас ему велят убираться.

     

    Мастер взял голову, придирчиво ее осмотрел и бережно поставил обратно на полку.

     

    - Завтра утром приходи сюда вместе с другими учениками.

     

    Сердце Хиро едва не выскочило из груди от радости. Он склонился еще ниже и не заметил, что мастер смотрит на него с отеческой теплотой и участием.

     

    Так и стал Хиро учеником. Когда подошел год, послал домой весточку, что жив, здоров, и мастер-кукольник выделяет его из всех. Родители повздыхали, но потом решили, что не им перекраивать его странную карму, а бонза Акаи обрадовался и поминал Хиро в молитвах чаще других.

     

    Шли годы. Хиро вырос, возмужал и окреп. Рука его стала твердой, а глаз наметанным. Все чаще и чаще старый мастер поручал ему самую сложную работу, за которую прежде брался только сам, и ни разу Хиро его не подвел, не оплошал, и вскоре в Киото заговорили о новом мастере, работы которого были ничуть не хуже, чем у наставника. У Хиро впервые появились деньги, хотя он и продолжал жить в доме с резной красной крышей, относясь к мастеру Тацею с сыновним почтением. Служанки из богатых домов стали вместе с платой за заказ приносить ему стихи на тонкой рисовой бумаге со словами:

     

    - Госпожа велела передать и дождаться ответа.

     

    Одна девушка по имени Юми появлялась чаще остальных и не всегда затем, чтобы взять готовую куклу или передать послание от госпожи. Она болтала с Хиро, когда он делал какую-нибудь работу во дворе или приносила ему лакомства, и он всегда предлагал разделить их пополам. С ней Хиро было легко, как ни с кем другим. Не прошло и года, как Хиро и Юми объявили о предстоящей свадьбе. Больше всех обрадовался старый мастер, давно звавший Хиро сыном. Накануне свадьбы он сделал ему самый ценный подарок, какой только мог - официально объявил Хиро своим преемником.

     

    Слава о нем разнеслась по всей Японии. Хиро смог выполнить задуманное, и теперь его семья жила в хорошем доме и не знала нужды. Сам он стал полноправным хозяином в доме под резной красной крышей. Вскоре Юми родила ему первенца, а следом и красавицу-дочь. Каждый вечер Хиро сажал детей на колени и рассказывал им сказку о маленькой рыбке и ее икринке. Но однажды Юми спросила:

     

    - Почему ты никогда не рассказываешь, чем закончилась эта история?

     

    Хиро очень удивился и ответил:

     

    - Потому что бонза Акаи всегда заканчивал ее только так. Я и не знаю, что было дальше.

     

    И тогда Юми села рядом с мужем и начала рассказывать:

     

    - Дракон подрос и стал самым большим и сильным в округе, но силы своей понять не мог. Однажды он летал над прудом и выдыхал огонь, развлекая соседей яркими фейерверками. Но в какой-то момент он так увлекся, что выдохнул слишком сильно. Огня было так много, что он мгновенно высушил пруд и обрек его обитателей на мучительную смерть. Опечалился дракон, видя, что натворил, заплакал и удалился в горы, чтобы никогда никому уже не причинить вреда, пусть даже и случайно. И с тех пор никто его больше не видел.

     

    В ту ночь Хиро долго не мог заснуть, смотрел на полную Луну, что висела меж раздвинутых седзи, и думал о том, что с ним такого никогда не случится.

     

    Лето менялось осенью, потом приходила зима, за ней весна, и снова лето. Умер мастер Тацей, и целый год в доме под резной красной крышей соблюдали траур. Дети подрастали, и Хиро с удовольствием замечал, как сын все больше и больше времени проводит вместе с ним в мастерской и с малых лет тянется к резцу и кисти. Подрастала и дочка, и вскоре стало ясно, что быть ей первой красавицей Киото и завидной невестой, до того была она бела лицом и кротка нравом. Вот уже и женихи стали все чаще заглядывать на двор.

     

    Один из них, самурай самого сегуна, пришелся Хиро и Юми особенно по сердцу, и его предложение было принято благосклонно, тем более, что и девушке он полюбился. Стали готовиться к свадьбе, и Хиро решил, что сделает для дочери особый подарок - самую прекрасную куклу из всех, что ему доводилось, с лицом, как у невесты.

     

    Он взял самые лучшие материалы: нежные китайские шелка, белейший алебастр, голубую бирюзу и зеленый нефрит, дерево сакуры и тонкие ивовые листочки. Наточил лучший свой резец и купил новые кисти и краски. Целый день убирался он в мастерской, чтобы ничто не отвлекало от работы. Спросил совета у геоманта, какой день и час будет лучшим для начинания, зажег благовония и приступил, наконец, к работе, запретив до ее окончания даже приближаться к мастерской всем домочадцам и ученикам.

     

    Легко летал резец, ровно ложились краски и удачно кроились ткани, и Хиро уже представлял себе, что эта кукла-невеста станет венцом всех его творений. Целыми днями он пропадал в мастерской, забывая поспать и поесть, пока однажды не свалился от истощения.

     

    Слуги перенесли его в дом, и Юми выхаживала ослабшего мужа весь день, впервые в жизни сетуя на его увлеченность. Ночью Хиро пришел в себя. Все в доме спали, и даже Юми задремала на циновке рядом. Осторожно, чтобы не разбудить жену, Хиро поднялся и пошел в мастерскую. Пока душа его витала в да-хэй, он увидел, что вовсе не так хороша получается кукла, как он мечтал, и решил, что начнет все сначала, пусть даже и придется работать без отдыха. Взяв фонарь, он раздвинул седзи и вдруг испуганно замер на пороге.

     

    Кукла стояла в центре, где он ее и оставил, но была совсем не той, что он делал столько времени. Вместо высокой прически, украшенной цветами, ее волосы струились по спине. А вместо нарядного кимоно она была одета в белую нижнюю рубашку до пола. Когда сам творец явился вдруг среди ночи, она испуганно вскрикнула и бросилась к нему, сжимая в руках нож. Хиро закричал вместе с ней и выронил фонарь. Стекло разбилось, и от пламени занялись тонкие стены и сухие циновки на полу. В бликах огня Хиро показалось, что кукла сейчас воткнет нож прямо ему в сердце. Он схватил резец, попавший ему под руку, и первым поразил ожившую куклу, а потом сознание его помутилось окончательно.

     

    Когда Хиро пришел в себя, рядом сидела заплаканная Юми в траурных одеждах и держала в руках любимую заколку их дочери. Увидев, что муж открыл глаза, она горестно спросила:

     

    - Что же ты наделал, Хиро? Зачем?

     

    - Кукла... - только и смог ответить он, - Моя кукла ожила и пыталась меня убить. Должно быть, геомант ошибся, и злой дух вселился в ее тело.

     

    Заплакала тут Юми и ответила:

     

    - Это не кукла была, а наша дочь. Она нарушила твой запрет и ночью пришла в мастерскую, чтобы посмотреть на работу. Очень хотела увидеть, как прекрасна она будет в свадебном одеянии. Когда начался пожар, и мы прибежали, они была уже мертва. Ты заколол ее, Хиро, и нет больше у тебя ни дочери, ни мастерской.

     

    Хиро ничего ей не ответил, потому что знал, что нет ему прощения и никогда не будет. Когда прошли траурные дни, он передал дом, мастерскую и все сбережения сыну, взял с собой только старую хаппи и немного еды и покинул Киото. Юми потом передавали, что видели его в горах, где он сложил себе хижину и стал жить в одиночестве и печали, навсегда оставив мир и свое искусство. Никогда больше не прикасался он ни к резцу, ни к кистям, не сделал ни одной куклы и не вернулся обратно. А потом и вовсе следы его затерялись.

     

Май 2012 года

Архангельск