Сухачевский Олег Валерьевич : другие произведения.

До самого горизонта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Питер читал, что пиратская столица Порт-Ройал - своеобразное место. Нигде в мире нельзя было так полно почувствовать свободу, как здесь, со всеми её отрицательными проявлениями. Денег у Грауна не имелось, его смыло за борт без гроша. Ограбления бояться не стоит, но нужно же что-то делать! Аквиана томится в испанском плену, кто ей поможет, кроме него?
  Сухачевский Олег Валерьевич
  oleg_suh@mail.ru
  
  ДО САМОГО ГОРИЗОНТА
  
  
  Маме, с любовью и благодарностью
  
  1. Чудовище из плейстоцена
  Сегодня в баре 'Улыбка Фортуны' многолюдно... Керосиновые лампы тускло горят в кислой атмосфере, наполненной винными парами и табачным дымом. Посетители пьют, общаются, просто бездельничают, коротая вечерок...
  Порт Танжер - бойкое местечко. Здесь мореходы, проходящие через Гибралтар, набираются сил перед дальними вояжами. Живущий только за счёт торговли, Танжер ещё известен, как преступная столица. Город находится под международным протекторатом, но кроме мусульман, Танжер населяют представители практически всех европейских наций - французы, испанцы, немцы, англичане... Естественно, что в таком 'котле' плавится не только чистый человеческий металл. Хватает и примесей...
  Полиция Танжера с ног сбивается, чтобы сдержать вал преступности, но, в общем, справляется плоховато... Бар 'Улыбка Фортуны' у неё на примете - здесь принимают ставки на спортивные состязания, от тараканьих бегов до гонок чайных клиперов. А где азартные игры, там и преступления.
  Вот и сейчас чемпион по борьбе на руках, здоровенный негр, прозванный Чёрным Геркулесом, прохаживался по залу. Он предлагал любому желающему сразиться и получить в награду круглую призовую сумму.
  Только желающих не находилось...
  Негр стоял над столом, будто скала. Его могучие мышцы перекатывались и блестели в свете керосиновых ламп, как чугунные шары. Оглядев притихший зал, он произнёс громовым голосом:
  - Ну, кто? Назови себя и садись за стол! Будем биться.
  В баре 'Улыбка Фортуны' повисла тишина. Стало отчётливо слышно жужжание тропических насекомых и дыхание нескольких десятков людей.
  - Есть смельчаки? - исподлобья оглядывая зал, спросил Геркулес. - Выигрываешь и забираешь денежки.
  Смелые, если они здесь и были, не отзывались. Ещё бы, ведь состязание смертельно опасно. На столе смонтировано устройство: проигравший поверженной рукой нажимает кнопку, выползает ядовитая змея и кусает неудачника.
  Это уже стало традицией - Чёрный Геркулес в финале чемпионата выходил с этим предложением в зал и трижды вопрошал болельщиков. Все относились к предложению негра, как к рекламной акции, до сих пор желающих поставить жизнь на карту не находилось. Так, похоже, будет и сегодня...
  - Ну, давай! - насмешливо поигрывая мускулами, предлагал темнокожий исполин. - Сила против силы, всё на виду, никакого обмана.
  И ни звука в ответ.
  Чёрный Геркулес уже собрался уходить, когда в тишине бара раздался негромкий голос:
  - Я рискну...
  Негр круто обернулся, несколько секунд оглядывал храбреца, потом радушным жестом указал на стол. Молодой мужчина, принявший вызов, под изучающими взглядами проследовал к столу, стоящему центре зала.
  Публика внимательно рассматривала смельчака. Он был высок и крепок. Под морским бушлатом внимательный взгляд разглядел бы не только сильные мышцы, но и крепкий костяк, а твёрдая складка губ дала бы представление о характере мужчины.
  - Назови себя, незнакомец! - предложил Чёрный Геркулес.
  - Меня зовут Питер Граун, - ответил мужчина. - Можно просто Пит.
  Молодой человек, назвавшийся Питером Грауном, снял тужурку и закатал рукава плотной хлопчатой рубахи. Стояла тропическая зима со всеми прелестями в виде дождей и туманов, поэтому подобная одежда была уместна... На мускулистом плече Грауна обнаружилась татуировка - трёхмачтовый барк, идущий в бакштаг. Знатоки переглянулись - подобное изображение означало, что моряк обогнул мыс Горн под парусами. Далеко не каждый из присутствующих здесь морских волков мог похвастаться подобным подвигом.
  Бармен, он же по совместительству рефери, бегло осмотрел руки Чёрного Геркулеса и внимательно изучил руки Грауна. Правила не допускали повязок, браслетов и колец. Не должно быть ран, следов кожных заболеваний, а ногти коротко острижены. В баре 'Улыбка Фортуны' на рукоборцев ставили немалые деньги, поэтому правила соблюдались. Осмотр удовлетворил строгого судью, но перед началом он предупредил участников:
  - Джентльмены, я должен сообщить вам об условии данного состязания, - речь рефери предназначалась для Грауна, негр всё уже знал. - Проигравшего укусит свиномордая змея. Она голодна, сердита и опасна. Ещё не поздно отказаться...
  Негр пожал плечами, Граун отрицательно покачал головой.
  - Джентльмены, прошу садиться, - рефери сделал приглашающий жест.
  Пит и Геркулес заняли места. Граун уселся на стул, звонко скрипнувший в тишине, положил бушлат на колени. Он, согласно правилам, поставил правую руку на стол и взглянул в глаза чемпиона спокойным взглядом. Негр был опытным рукоборцем, но, судя по уверенной посадке, соперник тоже имел некоторый опыт. Судья осмотрел правильность захвата с обеих сторон, поднял руку и объявил:
  - Приготовились... Начали!
  Публика вздохнула, поединок был необычным, на кону стояла жизнь проигравшего. Мало кто поставил на 'тёмную лошадку' Грауна, слишком велика была известность Чёрного Геркулеса...
  С первых же секунд негр использовал свою бычью силу, но Питер не поддался. Неожиданное упорство моряка вызвало удивление и злобу чемпиона. Обычно соперник сдавался после первого же натиска... Тактика Грауна оказалась проста, она была построена на выносливости. Морской труд, подчас весьма тяжёлый, требует от матроса как раз этого качества. Вручную крутить брашпиль, по дюйму снимая судно с мели, часами держать рвущийся из рук штурвал, ведя судно точно по курсу, или при штормовом ветре брать рифы у набрякшего водой многопудового паруса... Таких тренировок негр не знал. Он, хотя и был дьявольски силён, никогда не огибал мыс Горн.
  Публика возбуждённо гомонила, впервые болельщики увидели, как их кумир получил серьёзный отпор. И от кого? От какого-то безвестного моряка...
  Граун с искажённым лицом держал оборону, как ни старался негр, он не уступил ни градуса. Его рука со вздутыми холмами мускулов стояла недвижимо, как морской утёс. Это бесило чемпиона. Поняв, что тупой силой соперника не взять, Чёрный Геркулес, решил использовать опыт.
  Геркулес выдвинул плечо в сторону Грауна и потянул кисть моряка к себе. В этом положении всё решает сила трицепса - трёхглавой мышцы плеча. Граун внешне поддался на атаку негра, но поймал гиганта на том, что предплечье чемпиона не соответствовало его силе. Относительно общей мощи тела Геркулеса, кисти его оказались слабее. Негр легко преодолевал сопротивление обычных соперников силой всей руки, но кисть Грауна, натренированная в работе с такелажем, оказалась сильнее кисти чемпиона. Пит чётко зафиксировал руку негра в одном положении, а потом медленно, по полдюйма стал выправлять ситуацию.
  И чемпион запаниковал!
  Он впервые в спортивной жизни нарвался на равного, а может и превосходящего партнёра. Едва эта крамольная мысль коснулась разума Чёрного Геркулеса, как он резко сдал. Начала работать выносливость Грауна, сила, которую он сберёг с самого начала поединка.
  Рука негра подалась напору противника, она дрогнула и сдвинулась с места. Первое движение было почти незаметно, его засекли лишь самые опытные болельщики. Но уловив его, они резко вздохнули и этот единый вздох, будто отхлебнул часть сил чемпиона. Его рука вздрогнула и отклонилась на пару градусов.
  Теперь уже перелом в состоянии Чёрного Геркулеса заметили все.
  Публика заорала. Всё стали свидетелями невиданного зрелища - какой-то незнакомец дал бой на равных многократному и абсолютному победителю. Теперь это стало видно и по лицам рукоборцев. На лбу Питера выступил обильный рабочий пот, а лицо негра покрылось испариной страха. Он не ждал, что сегодня закончит жизнь от укуса свиноморда...
  Это решило поединок. Чёрный Геркулес потерял ещё несколько градусов, его мясистый бицепс, блестящий от холодного пота, задрожал и подался. Публика заголосила, все поняли, что конец близок!
  Питер Граун, всё также давил, выворачивая конечность негра влево, а у того уже не оставалось сил, чтобы прекратить неумолимое движение... Рука Чёрного Геркулеса медленно клонилась в сторону, куда направлял соперник. Движение это постепенно ускорялось, нарастало, негр напрягал последние силы, но сдержать натиска не мог.
  Вдруг рука чемпиона подалась!
  Под вой и улюлюканье былых почитателей кисть его медленно, дюйм за дюймом склонилась влево и коснулась кнопки с дверцей, за которой ждала свиномордая змея. Публика замерла, раздался щелчок, ясно слышный в тишине. Дверца, скрывающая змею, распахнулась, но в этот миг Граун отпустил ладонь Чёрного Геркулеса. Тот отдёрнул руку и вскочил с места.
  Публика взревела от восторга. Свиноморд выглянул тупой мордочкой из отверстия, злобно зашипел, но тут же спрятался. Змея испугалась криков публики - рукоборец не должен покидать места до того, как рефери объявит победителя. Иначе он проиграл.
  Такого бар 'Улыбка Фортуны' ещё не видел. Посетители бара подскочили к столу, хлопали победителя по плечам, наперебой предлагали пересесть к ним за столик, кто-то уже предлагал выгодный контракт и турне по Средиземноморью, а кто-то орал в ухо поздравления... В этом многоголосом шуме затерялся голос судьи, объявивший:
  - Чистая победа мистера Питера Грауна!
  
  * * *
  
  - ...и я утверждаю: реликтовые существа могли дожить и дожили до нашего времени! - профессор Любовский победно взмахнул рукой и под шум аплодисментов и возмущённые крики покинул трибуну.
  На его место тут же взобрался высокий красавец, ученик и ассистент профессора, доктор Уильям Бокли. Уже много лет он и профессор работали над смежными темами, считались друзьями и научными соратниками.
  Доктор Бокли поднял обе руки, призывая участников конференции к спокойствию.
  - Мы все знаем профессора Любовского, - начал он. - Его авторитет велик. Мы сейчас не будем подвергать сомнению научные заслуги Гарри Любовского, речь не об этом. Речь о другом. О том, можно ли сомневаться в точно установленных фактах? Надо ли пересматривать выводы палеонтологии? И на основании чего? На основании ложных, непроверенных слухов!
  - Это не слухи! - крикнул со своего места профессор Любовский. - Есть подтверждения!
  Доктор Бокли всплеснул руками и произнёс патетическим тоном:
  - Вот! Вы сами слышали! То, что профессор называет фактами, на деле является обломками корабельной обшивки! На них имеются странные следы, похожие на следы гигантских зубов. А может и не зубов... И на основании этих 'фактов' нам предлагается принять на веру основной тезис доклада Гарри Любовского: гигантская акула мегалодон существует и поныне. Якобы, она изгрызла борт шлюпки! Якобы, она погубила клипер-шхуну 'Тифон'!
  - А по вашему, они должны были прислать отчёт в академию наук? - ехидно осведомился из зала Любовский. - Мол, подвергаемся нападению ископаемой акулы, идём на дно, координаты такие-то. Целуем. И подпись всех членов экипажа. Так что ли?
  Уильям Бокли покраснел от возмущения, как варёный рак. С минуту он стоял за трибуной зажмурившись, сжав кулаки и старался успокоиться. Наконец он открыл глаза и медленно отчеканил:
  - Уважаемый профессор! Я вас попрошу воздержаться от подобных методов ведения дискуссий. Напомню: здесь научное собрание. Международная конференция по ихтиологии, а не базар. Если вам хочется поупражняться в остроумии - идите в варьете.
  Зал загудел, поддерживая. Услышав это, Бокли окончательно успокоился:
  - Наука признаёт лишь один спор: спор фактами. А обломок шлюпки со следами неизвестного происхождения таковым считаться не может. Установленный факт, в котором не сомневается современная наука, однозначен - мегалодон вымер. Как минимум - полтора миллиона лет назад, в плейстоцене.
  Доктор Бокли обвёл глазами зал, собираясь с мыслями и продолжил:
  - Другой факт: мегалодон имел гигантские размеры - до двадцати метров в длину и до пятидесяти тонн веса. В современных океанах не найдётся достаточного количества биомассы, чтобы прокормить такого хищника. Где же обитает рацион современного мегалодона, уважаемый профессор?
  - На дне морей! - крикнул Любовский. - Он может питаться китами, гигантскими кальмарами и крупными рыбами!
  - 'Слова... Слова... Слова...' - воздев руки горе, процитировал доктор Бокли. - Слова против фактов! Мне больше нечего сказать...
  Горестно вздохнув, так, чтобы его услышали даже в последнем ряду, доктор Бокли покинул трибуну.
  На его место протолкался профессор Любовский. Его попытался остановить председательствующий, но профессор, прижал ладони к груди, взглянул на него таким умоляющим взглядом, что тот махнул рукой.
  - Прошу прощения у присутствующих за вторжение на трибуну, - такими словами начал свою речь Гарри Любовский. - Я буду краток. Доктор Бокли прав, спор фактами куда эффективнее, чем спор словами... Но я, как знают многие из участников конференции, не привык болтать попусту. Если я что-то утверждаю, то имею для того достаточные основания, - голос профессора окреп, в нём зазвучали звенящие нотки. - И я заявляю, что добуду факты, подтверждающие существование в морских глубинах гигантской акулы мегалодона!
  И под шум аплодисментов, профессор Любовский покинул трибуну.
  
  * * *
  
  Дверь бара 'Улыбка Фортуны' гулко хлопнула. В этот утренний час внутри было почти пусто, лишь у стойки скучал бармен, да за столиком в углу клевал носом ранний посетитель.
  - Мистер Граун... - почтительно приветствовал бармен, приподнимаясь над стойкой. - Чем могу?
  - Привет, - кивнул Пит. - Хотел бы увидеть хозяина.
  - Сол! - крикнул бармен в полуоткрытую дверь за стойкой бара. - Тут Граун пришёл.
  Оттуда выглянул человек, напоминающий портовый кран, такой же голенастый и длиннорукий - хозяин бара Соломон Беркович. Он кивнул Грауну, как старому знакомому и радушно распахнул дверь.
  Пит вошёл. Здесь было светло, комната предназначалась не для отдыха, а для дела. Хозяин сел в кресло, высокий, худой и сгорбленный. Он смотрел на гостя, поблёскивая реденькой седой бородёнкой.
  - Присаживайтесь, мистер Граун. Вы по делу? - наконец осведомился Сол. - Разве вчера мы не уладили всех формальностей?
  - Нет, с формальностями всё в порядке, - улыбнулся Граун, усаживаясь в мягкое кресло. - Я по другому делу. Ваш чемпион...
  - Хотите ещё один матч? - удивился владелец бара. - Вам вчера повезло, не обольщайтесь, мистер Граун.
  - Может повезло, может нет... - пожал плечами Пит. - Но я полагаю, решает не Геркулес. Вы вложили много средств в его популярность. Не боитесь их потерять?
  - Матч-реванш? - вскинул брови Беркович. - Я не знаю согласится ли...
  - Да нет же! - прервал Пит. - Я не хочу ни реванша, ни карьеры профессионального рукоборца. Наоборот, я хочу покинуть Танжер.
  - Разве денег, полученных вами, недостаточно?
  - На то, чтобы убраться из Танжера вполне, - кивнул молодой моряк. - Но для того, что я задумал - недостаточно.
  Сол Беркович на секунду задумался.
  - У вас не хватает денег на какой-то проект? - догадался он.
  - Даже не на проект, а на покупку, - согласился Граун. - Я новичок в Танжере, мало кого знаю здесь. Мне нужен союзник. Впрочем, что ходить вокруг да около... Карты на стол?
  - На стол, - согласился Беркович, откидываясь в рабочем кресле. - Излагайте без обиняков. Вы правы, мне не хочется, чтобы вы остались в Танжере. Слишком много денег я вложил в Чёрного Геркулеса...
  - Хочу купить судно, гафельную шхуну, - объяснил Пит. - Приглядел в порту подходящую - 'Попрыгунью', но хозяин заломил несуразную цену и упёрся. У меня достаточно денег, чтобы купить 'Попрыгунью' по честной цене, но по цене хозяина - нет. Вот потому мне нужен союзник. Полагаю, вам будет проще купить шхуну. На ней я и свалю из Танжера. Но если денег не хватит, я буду зарабатывать здесь...
  Граун обезоруживающе улыбнулся и вытянул ноги. Пару минут Сол задумчиво барабанил по столу, глядя на чернильный прибор в виде Дон Кихота и Санчо Пансы. Наконец он поднял голову:
  - Владельца 'Попрыгуньи' я знаю... Это Вик Изи, он редкий жмот, вы правы, - задумчиво сказал Беркович. - Но судно новое, крепкое, ходкое... У вас хороший глаз, мистер Граун, а Вик у меня в долгу... По рукам! Я помогу вам с покупкой, а вы оставите Танжер сразу же, как оформим сделку.
  Они договорились, что послезавтра Пит узнает результат переговоров. Молодой моряк не сомневался, что Сол поможет - владельцу 'Улыбки Фортуны' нужно, чтобы победитель Геркулеса покинул город. Пока Граун в Танжере, он служит живым напоминанием проигрыша.
  Поэтому Пит решил не терять времени и следующий день провел в подготовке оформления сделки: побывал у нотариуса, заверил необходимые бумаги, вечером прикинул бюджет, необходимый для содержания судна... А на следующий день Сол Беркович позвонил ему в гостиницу и предложил в полдень встретиться с Виком Изи, хозяином шхуны 'Попрыгунья'.
  Пит не заставил себя ждать, часы показывали двенадцать, когда он вошёл в бар. Тоскующий, как обычно, бармен сразу же пропустил его в кабинет Берковича. Внутри, кроме хозяина, Пит встретил шапочного знакомого, капитана Изи.
  После представления, Сол без околичностей предложил капитану Изи продать 'Попрыгунью'. Тот, в принципе, не возражал, но принялся ожесточённо торговаться. Окончательно убедившись, что Сол Беркович на стороне покупателя, Пит уступил право договариваться о цене. Лишь изредка, чтобы не оставлять ситуацию без контроля, он вставлял веское слово.
  Вик Изи, про чью жадность упоминал Сол, стоял до последнего, но и владелец бара оказался не промах. Процесс доставлял ему явное удовольствие, Пит с интересом смотрел на 'корриду'.
  В образе быка выступал мрачный капитан Изи. Его оттопыренная нижняя губа вытягивалась всё дальше по мере торга и всем своим видом намекала, что хозяин не намерен уступать. Вик встряхивал одутловатым лицом, но, как ни бодался, ему суждено было погибнуть от шпаги с ценой, назначенной Берковичем.
  Наконец Пит и Вик ударили по рукам и двинулись к нотариусу оформлять сделку, а Сол Беркович остался в кабинете обдумывать систему мер, призванную восстановить престиж Чёрного Геркулеса.
  
  * * *
  
  После стычки на ихтиологическом конгрессе между друзьями, профессором Любовским и доктором Бокли, пропала былая сердечность. Их дружба дала трещину и залечить её не возможно было ничем.
  Собственно, трещина наметилась уже давно. Она пролегла меж ними с того момента, когда профессор заинтересовался возможным существованием ископаемых животных в современных морях.
  Собственно, они никуда и не исчезали... Ильная рыба, мечехвосты, морские лилии и даже всем известные акулы и крокодилы, всё это реликты давно прошедших эпох. Несложно предположить, что в глубинах морей, неведомых пока людям, есть и другие реликтовые существа. Когда в руки профессора Любовского попали обломки обшивки шхуны 'Тифон', он осмотрел их с большим вниманием, приложил к ним зуб ископаемой акулы-мегалодона и подумал, что следы похожи.
  Любовский опубликовал статью с этой смелой гипотезой, но вскоре натолкнулся на ответную публикацию, подписанную доктором Бокли. Профессора возмутил не сам факт, а то, что Бокли, на словах поддерживая профессора, заявил о несогласии именно таким способом.
  Последовал жёсткий разговор, в ходе которого обе стороны не проявили желания пойти на компромисс. Более того, Бокли стал сколачивать из кучки таких же обозлённых бездарностей некий фронт, выступающий против знаменитого профессора. Подобная группа, действующая сплочённо и слаженно, способна сильно задержать развитие науки, а уж с этим бескомпромиссный Любовский никак не мог примириться.
  Последовал громкий разрыв... Доктор Бокли, после нескольких недель напряжённого совместного 'проживания', нашёл место в другом помещении института морской биологии и перебрался в него, прихватив несколько учеников профессора и часть его оборудования. Это было несправедливо, оборудование Любовский покупал на свои деньги, но когда ему напомнили о нечестности Бокли, профессор лишь досадливо поморщился и махнул рукой.
  Из научных оппонентов Любовский и Бокли стали непримиримыми врагами. Так распался их научный союз, а человеческий развалился уже давно...
  Внешне всё было тихо и пристойно, но встречаясь в коридорах доктор Бокли не здоровался с профессором, а ехидно спрашивал, как поживает мегалодон? Не удалось ли профессору с момента их последней встречи раздобыть его тушку? Любовский угрюмо кривился, но не отвечал.
  По вечерам, закончив обычную работу, профессор запирался в подвальном закутке и что-то мастерил там. Шпионы, подсылаемые Бокли, не могли сообщить ничего конкретного, кроме того, что профессор строит какой-то аппарат. Уильям Бокли знал профессора, и понимал, что тот не оставит публично высказанного намерения. Добыть доказательства существования мегалодона - долг его чести.
  Несколько раз Любовский отправлялся в короткие командировки. Как-то раз, в его отсутствие Бокли подобрал ключи и проник в мастерскую. Он тщательно осмотрел помещение, но не нашёл ничего особо интересного: ни чертежей, ни моделей приборов... Однако ведь строил же профессор здесь что-то?
  Несложно было догадаться, что изобретаемый профессором аппарат касается мегалодона. Но на каких принципах он работает, что делает и как, собственно, можно каким-то аппаратом поймать ископаемую акулу, доктор даже предположить не мог.
  Бокли внимательно следил за противником, готовясь в нужный момент нанести удар. Однако институт морской биологии, которым руководил Любовский, являлся флагманом науки, его заслуги были огромны.
  Однажды, на доске объявлений об институтских событиях Бокли увидел сообщение:
  Внимание, пресс-конференция!
  Профессор Гарри Любовский имеет честь пригласить всех желающих на пресс-конференцию, касающуюся новой экспедиции.
  Вы сможете задать любые вопросы о научной работе профессора.
  Начало в 19:00, в аудитории ?20
  Бокли впервые услышал об этом, его шпионы прошляпили подготовку события. Однако, пропустить его он не мог, в нужный час был в заполненной аудитории.
  Пришло немало журналистов - сенсационное сообщение о желании профессора поймать ископаемую акулу облетело весь мир. Падкие до жареных фактов борзописцы заявились в надежде услышать продолжение.
  Они не ошиблись.
  Ровно в 19:00 профессор Любовский появился на сцене. Одетый в новенький костюм-тройку, он был подтянут и свеж. Его породистое лицо, украшенное усами а-ля Суворов, светилось спокойствием и безмятежностью.
  - Господа, - возвестил он громким голосом. - Разрешите поблагодарить вас за честь, оказанную мне и присутствие в этом зале. Как знают многие из вас, пару лет назад я пообещал предоставить научному сообществу решающие доказательства существования гигантской ископаемой акулы мегалодона, по-латыни - Carcharocles Megalodon. Многие из вас тогда заинтересовались моим обещанием и сейчас я могу объявить: моя новая экспедиция посвящена как раз этому. Я намерен в ближайшие месяцы зафрахтовать подходящее судно, установить на нём оборудование и пуститься в путь.
  Новость была сенсационной. Журналисты строчили в блокнотах, торопясь зафиксировать яркие детали, интересные широкой общественности.
  - Скажите, профессор, какое оборудование вы имеете в виду? - поинтересовался один из репортёров. - Сети?
  - Не совсем, но нечто подобное... Мегалодон - весьма крупный хищник, я бы даже сказал, суперхищник. Его размер около двадцати метров, а весь около пятидесяти тонн!
  По рядам представителей прессы пробежал восхищённый шепоток. Цифры внушали уважение, то, что надо публике.
  - Естественно, здесь не подходят способы обычной ловли рыбы, - продолжил профессор. - Для поимки ископаемой акулы я разработал гарпунную пушку собственной конструкции. В её основе тротиловый заряд. Лишь мощь этого взрывчатого вещества способна поразить суперхищника.
  - Но профессор, где вы собираетесь искать мегалодона? - спросили из зала. - И как?
  - В тропических морях, в частности, в Мексиканском заливе. Только там в глубинах достаточно тёплая вода, - ответил профессор. - А как - это хороший вопрос. Нецелесообразно рассчитывать, что гигантская акула сама набредёт на экспедиционное судно. Для решения этой проблемы я разработал собственный прибор - детектор биомассы. С его помощью я надеюсь найти морское чудовище...
  Доктор Бокли внутренне застонал. Вот, значит, для чего профессор запирался в мастерской... Похоже, этот прибор он испытывал в своих коротких командировках. Поэтому Бокли и не нашёл ничего.
  Детектор биомассы... Судя по названию, прибор засекает живые существа на расстоянии. Это было поражение. Доктор слишком хорошо знал коллегу, он понимал, что Любовский собрал пресс-конференцию лишь, когда был абсолютно уверен в своей готовности.
  Доктор Бокли принялся проталкиваться сквозь толпу к выходу.
  - Профессор, кто отправится в экспедицию вместе с вами? - спросил очередной репортёр.
  Бокли закрыл дверь, ответа он не услышал...
  
  * * *
  
  Когда в двенадцать лет Пит Граун сбежал от злого отчима и нанялся на чайный клипер 'Летучая рыба', ему несказанно повезло: для глупого мальчишки, не знающего моря, такая работа - большая удача. На чайных клиперах служили настоящие профессионалы, но характер у них был не ангельский. Первое время Питеру пришлось нелегко, но в конце концов он втянулся. Совершеннолетие он встретил опытным матросом, но вскоре открылся Суэцкий канал и чайные клипера стали не нужны. Пароходы доходили быстрее, чем самые совершенные парусники, да и капризы погоды на них так не влияли. Гордый чайный клипер 'Летучая рыба' стал банальным зерновозом, а старую команду уволили.
  Пит долго сидел без работы, голодал... Однажды, придя на Морскую биржу, он встретил Шона Блейка, капитана шхуны 'Благодарение'. Тот искал матроса, Пит понравился ему с первого взгляда. Шон взялся опекать юношу, а Граун привязался к старому моряку. Годы бежали, Пит набирался знаний. Парень он оказался толковый, быстро всё схватывал и когда через несколько лет держал экзамен на штурмана, то с блеском выдержал его.
  Блейк уже постарел и давно хотел уйти на покой. Однажды Шон вызвал юношу к себе и передал ему кипу бумаг. Из них следовало, что владельцем шхуны 'Благодарение' отныне является Питер Граун. Так Пит получил собственное судно и стал капитаном.
  Удача недолго улыбалась ему. Шхуна потерпела катастрофу у берегов Исландии. Груз, который перевозил Граун, был ценным, крючкотворы-юристы так составили договор, что пришлось отдать все накопления в счёт уплаты долга, чтобы не сесть в тюрьму.
  Перебиваясь отдельными разовыми заработками Питер Граун добрался до Танжера и здесь окончательно сел на мель. Нормальной работы штурману со столь малым опытом не давали, а наниматься в матросы, имея диплом в кармане, значит, подтвердить собственное незнание. Он ежедневно посещал Морскую биржу, но без успеха.
  В поисках работы Пит как-то забрёл в 'Улыбку Фортуны', где случайно услышал разговор двух завсегдатаев. Те обсуждали, увидят ли когда-нибудь поражение Чёрного Геркулеса и между прочим упомянули о вызове, который чемпион в рекламных целях ежегодно бросал присутствующим. Грауну сразу же пришло в голову, что таким способом можно заработать...
  До финала чемпионата оставалось больше полгода и Пит приступил к тренировкам. Нет, он не посещал спортзал. До спортзала ли нищему матросу? Питер Граун стал сам себе тренером. Бог не обидел его силой, он поступил на работу докером, проще говоря - портовым грузчиком. Ежедневно, помыкаемый злым стивидором, молодой моряк таскал ящики, мешки и бочки. Он знал своё тело, был уверен, что оно не подведёт, но даже самому здоровому организму требуется питание и отдых. Всю зарплату он тратил на хорошую пищу и приличную тихую гостиницу, а во время работы старался нагружать именно те группы мышц, которые, по его мнению, были недостаточно развиты.
  Застоявшееся тело с радостью откликнулось. Первое время мышцы ныли от нагрузки, но быстро втянулись и серьёзно окрепли. Пит был готов, он ждал открытого чемпионата Танжера, но не хотел посвящать себя спортивной карьере. Единственное, что ему требовалось - сорвать одноразовый куш, премию за победу над Чёрным Геркулесом.
  Вечерами Пит посещал заведения, где устраивались любительские турниры рукоборцев, приобрёл там некоторый опыт. Молодой капитан побеждал время от времени, но старался делать это нечасто. Приходилось себя сдерживать: Пит опасался, что о нём пойдёт слава, как о сильном бойце и тогда Чёрный Геркулес откажется от поединка.
  К моменту окончания чемпионата рукоборцев, тело Пита налилось силой, и когда негр-гигант предложил померяться, Пит вызвался и победил.
  Оформление документов о покупке 'Попрыгуньи' было закончено только сегодня. Бумажные дела затянулись оттого, что Пит решил переименовать судно. Он знал старую морскую примету - переименовывать судно не к добру. Имя даётся один раз, с ним судно плавает и кончает свою жизнь. Но Пит не верил в приметы, легкомысленное название 'Попрыгунья' он сменил на пристойное 'Благодарение'. Так называлась шхуна, завещанная Шоном Блейком и к тому же, Пит хотел намекнуть ветреной Фортуне, что благодарен за посланную удачу.
  И вот теперь он находился на борту собственного судна, прохаживался и осматривал все его закоулки. Слазил в трюмы, взобрался на клотик... Детальный осмотр удовлетворил его. Морской глаз не подвёл, посудина была без единого дюйма гнили, а обводы корпуса ясно давали понять, что и с мореходными качествами у неё всё в порядке.
  Команда покинула 'Благодарение' вместе с капитаном Изи. Пожимая руку на прощанье, бывший владелец обронил:
  - Зря сменил имя. Плохая примета... - и вздохнул.
  Пит понимал, что расстаться с такой шхуной-красавицей нелегко. Любовь моряка к своему судну сродни любви к женщине. В ней мало логики, но много чувства. Видно, эту привязанность испытывал и русский боцман, по имени Тимофей Лыков. Он заявил, что на судне с первого дня и наотрез отказался оставить любимицу. Когда Пит прямо спросил, он махнул рукой:
  - Красотка, потому что!
  Граун кивнул, для моряка это достаточное объяснение.
  Но в порту считали по-другому...
  С первого же дня Пит столкнулся с трудностями в наборе команды. Для управления 'Попрыгуньей' ему требовалось не меньше десятка человек, причём хотя бы половину из них должны составлять люди, знающие парусное дело. К началу ХХ века пароходы безвозвратно победили, старое поколение моряков уходило в прошлое, а новое плохо представляло, что такое парус. К тому же матросы попадались либо ненадёжные, либо неопытные. Моряки свято верили в примету, что менять название судна - к дурному и обходили 'Благодарение' стороной. С трудом Пит набрал дюжину человек, которые на первый взгляд внушали доверие.
  Он передал их на попечение Тима Лыкова. Сердитый, но справедливый боцман взял их в ежовые рукавицы и провёл испытание в деле. Пит нанялся в каботажный рейс и шхуна в плавании показала себя на высоте. Капитан Граун был доволен, выбор оказался удачным: посудина оказалась ходкой, не рыскала, уверенно держала курс.
  По возвращении в Танжер, Пит уволил четырёх ненадёжных матросов и у него получился экипаж из восьми моряков. Плюс он, да боцман Лыков, все вместе - десять. Для управления гафельной шхуной вполне достаточно.
  Но с работой дело обстояло хуже... Пит несколько раз в день посещал Морскую биржу, читал объявления в газетах, спрашивал знакомых в порту, но клиенты не попадались...
  Как-то случайно Граун прочёл газетное сообщение, что в город прибыл известный морской биолог, профессор Гарри Любовский. Он собирается организовать экспедицию в Мексиканский залив, а местом старта наметил Танжер. В газетной заметке не говорилось ни слова о судне, на котором отплывает профессор. Пит подумал, что, возможно, это шанс... Он не любил надеяться на птицу удачи, привык сам хватать её за хвост.
  Вечером того же дня он вошёл в вестибюль гостиницы 'Попутный ветер'. Портье в феске вопросительно взглянул на гостя. Холёные усики на лице портье смотрелись, как приклеенные.
  - Ищу профессора Любовского, - объяснил Питер. - Он у себя?
  Портье оглянулся на стойку с ключами.
  - Профессор вышел. Кажется, он ужинает... Можете подождать его здесь, - портье указал рукой и пригладил усики.
  Пит успел несколько раз пройтись по вестибюлю, изучил широкий спектр услуг, предлагаемых в отеле 'Попутный ветер', поглядел в окно на зажжённые газовые фонари, когда в помещении появился пожилой человек с пышными усами а-ля Суворов. Непонятно почему эти усы, переходящие в бакенбарды называют так. Как знал Пит, великий русский полководец не носил усов... Наверное потому, что в России они в моде? Судя по ним, это и есть профессор Любовский.
  Портье сказал усачу, что его ждут. Мужчина всем телом повернулся к Грауну. Он был высок и не по возрасту строен. Немного прищурившись, он посмотрел на Пита, а потом быстрым шагом направился к нему.
  - Рустам сказал, вы ждали меня? - спросил мужчина. - Я профессор Григорий Любовский. Чем могу быть полезен?
  - Меня зовут Питер Граун, - отрекомендовался Пит. - Я прочёл газетную заметку о вашей экспедиции и решил предложить услуги.
  - А, вы капитан! Мне в самом деле нужно судно...
  Любовский отступил назад, его цепкий взгляд обежал крепкую фигуру Пита, задержался на широких плечах и лице, потом спросил:
  - Что вы можете предложить, мистер Граун? Мне нужно небольшая мореходная посудина без надстроек на баке, - предупредил профессор. - Там я установлю оборудование. Вы не против?
  - Я владелец гафельной шхуны 'Благодарение', - объяснил Пит. - Сто двадцать тонн водоизмещения, две мачты, надстроек нет. Экипаж - восемь человек, плюс я и боцман. Он, кстати, тоже русский. И я не против установки научного оборудования.
  - Отлично! - радостно хлопнул в ладоши профессор. - Ещё один нюанс: со мной моя дочь, она ассистентка и помощница... Вы не против? Есть ревнители старых примет, знаете ли... - поморщился он.
  - Я не верю в приметы, - улыбнулся Пит. - На шхуне две каюты, выделю их вам, а сам с ребятами в кубрике - дело привычное... А какова цель экспедиции, мистер Любовский?
  - Можете звать меня Гарри, европейцам имя Григорий кажется сложным, - ответил профессор, увлекая собеседника вверх по лестнице. - Цель экспедиции - поимка гигантской акулы мегалодона.
  - Я видел многих акул, - удивился капитан Граун. - Мако, рыбу-молот, а белая акула чуть не сожрала меня у Фиджи... Но про мегалодона я не слышал.
  - Она считается вымершей миллионы лет назад...
  
  * * *
  
  Профессор Любовский считал, что хорошо знает дочь... Это и вправду было так, девушка ничего не скрывала от отца. Он знал её друзей, её интересы и увлечения, её симпатии и антипатии... Но в чистом зеркале души Зоси Любовской имелся тайный уголок, куда она не допускала никого.
  Чувство это возникло давно, ещё когда она была подростком. Доктор Бокли тоже до поры до времени не догадывался о нём, но будучи человеком наблюдательным, заметил, что девушка краснеет, когда он появляется рядом, становится робкой и нерешительной, едва он заговорит... Отношения с профессорам были дружескими, доктор тогда ещё не знал, как использовать чувство Зоси и не придавал ему значения. Но когда профессор увлёкся ископаемой акулой, Бокли и Любовский стали врагами и вот тогда доктор вспомнил о невысказанных чувствах Зоси. Полезно иметь шпиона в стане врага...
  Доктор Бокли стал чаще останавливать взор на девушке, когда встречал её в коридорах института, провожал взглядом и первым заговаривал с ней. Зося, обычно бойкая и острая на язык, краснела и сбивчиво отвечала. Дочь профессора Любовского не была красавицей и не пользовалась особым вниманием мужского пола. Это и решил использовать Уильям Бокли, когда пригласил её на ужин.
  Доктор мастерски разыграл смущение, хотя внутренне и посмеялся, увидев восторг, с которым Зося встретила предложение. На единственное условие - ни слова отцу, дочь профессора Любовского радостно кивнула. Они встретились в ресторане 'Орхидея' - модном злачном месте. Доктор Бокли, не чувствуя к девушке ничего, кроме расчётливого интереса, разыграл всё по нотам, как опытный музыкант, а Зося пообещала помогать доктору в любом начинании. Бокли проводил девушку до дома и назначил место и время будущего свидания.
  Они стали изредка встречаться, в основном для того, чтобы Бокли получил сведения из вражеского стана. Все идеи, что профессор высказывал в беседах с соратниками, все детали изобретений, все тонкости научных теорий немедленно становились известны врагу - Уильяму Бокли.
  Доктор даже подумывал попросить девушку выкрасть чертежи таинственного изобретения, но потом решил не рисковать. Зося могла вспомнить, чья она дочь и заподозрить Бокли в нечистоплотности. Как ни была влюблена девушка, доктор всё же понимал, что когда встанет дилемма: 'отец или любимый', дочерние чувства могут оказаться сильнее. И в этом случае у Зоси Любовской хватит воли прервать отношения. Посему этот козырь можно использовать всего лишь раз.
  Время настало, когда Гарри Любовский объявил на пресс-конференции об экспедиции в Мексиканский залив. Профессор хорошо подготовился, его изобретения: гарпунная пушка с тротиловым зарядом и детектор биомассы, приведут к успеху. Но профессор не знал, что доктор Бокли решил сорвать экспедицию...
  
  * * *
  
  Была у Пита Грауна страсть, необычная для моряка - он любил читать и вообще учиться. Привычка эта зародилась, ещё когда Пит делал первые шаги в морском деле. Книги, полученные от Шона Блейка наполняли смыслом команды капитана, давали понять что за ними стоит спрессованная годами морская практика. Именно тогда он напрямую ощутил великую пользу умных книг и принялся читать.
  Граун читал бессистемно - слишком многое его увлекало. Морской фольклор и устройство паровых двигателей, астрономия и философия, новинки беллетристики и исторические монографии, воздухоплавание и физика... Всё интересно, всё нужно, всё полезно. Как выбрать? Собираясь в плавание, Граун каждый раз запасался чтением на весь рейс. Терять время он не любил, предпочитал заполнять досуг чем-нибудь полезным.
  Со связкой книг подмышкой Пит вышел из книжной лавки прямо в танжерский полдень. Одну из книг, труд Фламмариона 'Атмосфера', Граун как раз перелистывал, когда поворачивал за угол...
  Едва свернув, он увидел, что незнакомая девушка стоит в испуганной позе, прижав руки к груди, перед ней возвышается смуглый здоровяк с ножом, а другой носатый, стоит поодаль и обшаривает дамскую сумочку.
  Питу хватило доли секунды, чтобы оценить обстановку.
  - Держи! - буркнул он и сунул связку книг смуглому.
  Тот машинально взял, удивлённо уставился на Пита и тут же получил апперкот. В полдневной тишине лязг зубов прозвучал особенно звонко. От тяжёлого удара в челюсть ноги смуглого обмякли, нож зазвенел по булыжнику мостовой, а следующий свинг справа в ухо, отключил бандита всерьёз и надолго.
  Оставшийся в одиночестве носатый дружок что-то зашипел по-арабски. Он угрожающе повёл ножом и сделал крадущийся шаг к Грауну.
  Пит был настороже... Противник перебросил оружие из руки в руку, пытаясь сбить с толку. Граун стоял в боксёрской стойке, напружиня колени и не сводя глаз с араба. Несколько секунд прошло в томительном ожидании... Моряк ждал, торопиться не стоит, нож против кулака - не очень хороший расклад.
  Наконец арабу надоело, он шагнул вперёд и вдруг ударил подлым выпадом не в корпус, как ждал Граун, а прямо в лицо. Противник не знал о боксёрском опыте Грауна - Пит успел отклонить голову. Нож свистнул мимо щеки и тут же, не раздумывая, моряк врезал коронным хуком справа в приветливо подставленную скулу. Глаза носатого закатились, он осел на пыльную мостовую рядом с товарищем.
  - Они живы? - услышал Граун испуганный шёпот.
  - Живы... - ответил он, отбрасывая ножи. - Полежат, отдохнут немного.
  Он поднял сумочку из светлого шёлка и передал девушке. Та прижала её к груди, тревожно переводя взгляд с Грауна на распростёртые тела.
  - Проверьте, всё ли там на месте, - посоветовал Питер.
  - А у вас кровь... - испуганно сообщила девушка. - На щеке.
  Пит тронул правую щёку - ладонь окрасилась алым. Задел всё-таки, поганец! В горячке драки он не заметил травмы, но сейчас щека начала саднить.
  - Возьмите... - девушка протянула чистый платок. - Прижмите к щеке.
  - Спасибо, - ответил Пит, зажимая рану.
  'Надо сваливать отсюда, пока не начался отходняк', - подумал Пит.
  Мерзкое ощущение... Всегда после серьёзной драки руки дрожат, губы трясутся и тошнота подкатывает к горлу... Это не страх, это адреналин.
  - Пойдёмте, - выдавил он. - Нечего тут торчать. А-то полиция нагрянет, докажи потом, что ты не верблюд.
  Пит поднял книги, отряхнул их и сдул пыль. Они вышли из переулка на главную улицу Танжера, бульвар Пастор, и тут началось - в глазах поплыли круги. Надо где-то переждать. Пит поискал глазами и увидев бар, предложил:
  - З-зайдём? Мне надо прийти в с-себя...
  Девушка кивнула:
  - Я понимаю.
  Внутри оказалось сумрачно и прохладно, где-то уныло гундел граммофон.
  - Двойной виски... - Пит вопросительно посмотрел на девушку. Та пожала плечами. - И чай со льдом, - заказал моряк.
  Спиртное обожгло глотку и упало в желудок, как адмиралтейский якорь. Сразу стало легче. Они отошли к столику, Пит тоже заказал себе холодный чай.
  - Как вас угораздило? - поинтересовался он. - Танжер хоть и считается владением нескольких государств, но на деле здесь бардак. Мерзавцев полно, а полиция слаба...
  - Я решила посмотреть город, - ответила незнакомка, - но мне не повезло...
  - Наоборот - повезло! - усмехнулся моряк. - Питер Граун, - представился он и протянул руку, приподнимаясь.
  - Зося, - ответила девушка. Рука у неё оказалась плотной и прохладной.
  - Зося? - удивился Пит. - Впервые слышу такое имя.
  - Это польское уменьшительное от София, - пояснила Зося.
  Кажется, девушка понемногу приходила в себя - стала разговорчивее.
  - Вы полька?
  - Нет, я русская, - объяснила девушка. - Просто так называет меня отец - профессор Любовский.
  - Вы дочь профессора Любовского! - Граун хлопнул себя по лбу.
  - Вы знаете отца? - удивилась Зося.
  - Да, мы с ним знакомы, - кивнул Пит. - Кажется, ваш отец говорил, что в экспедицию отправляется он и дочь-ассистентка. Он имел ввиду вас?
  - У меня нет сестёр, - улыбнулась девушка.
  Пит протянул ладонь перед собой и посмотрел на неё - рука больше не дрожала, да и вообще стало легче... Граун залпом допил чай и поднялся.
  - Я провожу вас до гостиницы 'Попутный ветер'. Пойдёмте...
  
  * * *
  
  Зося Любовская не отдавала себе отчёта в том, что происходит. Странное ощущение охватывало её каждый раз, когда она думала об Уильяме Бокли. Всегда спокойная и рассудительная, она теряла эти качества, едва мысли касались доктора.
  Уильям... Для неё так много было связано с этим именем.
  Их прощальное свидание Бокли устроил на террасе второго этажа ресторана 'Амфитеатр'. Тихий вечер блистал неземной роскошью звёзд, газовые фонари внизу сияли таинственным синеватым светом, бросая отблеск на колонны террасы. Из зала ресторана доносился многолосый гул, но Зосе казалось, что они одни на всём белом свете.
  - Зося, милая Зося... - прочувствованно вещал Бокли. - Если бы вы знали мои чувства. Если бы вы могли ощутить то, что ощущаю я...
  Он протянул руку, взял ладонь девушки и поднёс её к губам.
  - Уильям... - чуть задрожав, ответила Зося. - Я понимаю.
  - О, могу ли я надеяться... - выдохнул Бокли, содрогаясь от внутреннего ощущения удачи.
  - Можете, Уильям, можете! - трепеща, ответила Зося.
  - Но когда же, когда? - взмолился доктор Бокли, как опытный рыбак, подсекая крючок.
  - После экспедиции... - вздохнула девушка. - Получается так.
  - О, Зося... - тоскливо сказал Бокли. - Мне это кажется вечностью. Хотя я понимаю: вы так молоды, а я так стар...
  - Нет, Уильям, нет! - Зося горячо наклонилась к собеседнику. - Вы не старый!
  - Но Зося! - унылым тоном произнёс доктор. - В залог вашего обещания вы выполните мою маленькую просьбу?
  - Да, Уильям! - заверила Зося. - Что угодно!
  Есть! Теперь надо умело вываживать рыбку, так, чтобы та не заметила, что попалась. Бокли стоило больших усилий не перейти на деловой тон.
  - Милая Зося, - начал Бокли. - Вам, должно быть, известно, что между мной и профессором нет былой сердечности. Ваш батюшка невзлюбил меня из-за чувства к вам...
  - Как?! - Зося возмущённо вскинула голову.
  - Я совершил большую ошибку, - Бокли глубоко вздохнул, изображая печаль. - Открылся ему раньше...
  - Но как он мог! - девушка буквально задохнулась от злости. - Я скажу ему, что...
  - Нет, милая Зося! - доктор Бокли положил руку на ладонь собеседницы. - Позвольте мне закончить...
  Зося, кипя от чувств, застыла. Ей хотелось вскочить и пройтись по террасе, чтобы утолить захлёстывающие эмоции, но рука Бокли держала девушку, будто якорный канат.
  - Я бесконечно уважаю профессора, - продолжил Бокли. - Но его ошибочные идеи... Именно в них я вижу причину. Мы с ним научные противники, хотя до признания о чувствах к вам, оставались друзьями...
  - Чем я могу вам помочь? - тихо спросила Зося. - Скажите, пожалуйста!
  - Не мне! - горячо поправил доктор Бокли. - Не мне, а нам!
  - Нам... - трепеща, кивнула девушка.
  Бокли замолчал, как бы обуреваемый чувствами.
  - Зося... Я хочу подарить вам на прощанье маленький подарок. - Бокли сунул руку за пазуху. - Это медальон моей матушки. Я положил туда своё фото, пусть оно напоминает в долгом плавании, что есть человек, который...
  Он торжественно надел на доверчиво подставленную девичью шею подарок. Этот грошовый медальон доктор купил за час до встречи, случайно увидев в витрине ломбарда. Из-за него Бокли чуть не опоздал - пришлось вернуться домой и разыскать фото поэффектнее и помельче. Впрочем, Бокли любил сниматься и смотреть на себя. Фотографий у него хватало...
  Бокли снова замолчал, чтобы дать девушке почувствовать важность момента. Наконец, решив, что выждал достаточно, он продолжил:
  - Нам надо, чтобы экспедиция не смогла добыть доказательств существования мегалодона, - негромко сказал Бокли. - Нужна твоя помощь.
  Момент был решающий. Доктор неспроста внезапно перешёл на 'ты', это был тонко рассчитанный ход. Девушка должна увидеть, что от неё зависит их сближение. Если сейчас Зося откажет, то зыбкая аргументация Уильяма Бокли рухнет, как карточный домик.
  Но вместо этого девушка тихо ответила:
  - Я помогу, милый...
  
  * * *
  Третий день шхуна 'Благодарение', подгоняемая слабым ветром, шла по направлению к Мексиканскому заливу. На борту, кроме команды находились профессор Любовский с дочерью. Тим Лыков нахмурился, когда узнал, что на его 'красотке' появилась 'юбка', но лишь раздражённо засопел. Оно и понятно, приметы приметами, а дело есть дело... Тем более, что Зося вела себя скромно, на палубе появлялась редко и не раздражала команду.
  - Всё-таки зря мы сменили имя, - вздохнул Лыков в полдень, когда Граун стоял рядом с ним и определял место судна. - Плохая примета...
  - Примет много, если на каждую отвлекаться, лучше из порта не выходить... - философски ответил капитан.
  - Так-то оно так, - задумчиво молвил Лыков, но тем и ограничился.
  То, что оба пассажира оказались русскими, обрадовало старого моряка. Лыков давно не встречал соотечественников, соскучился по родному слову.
  На следующий же день после выхода из гавани Танжера, профессор приступил к установке оборудования. Несмотря на научный авторитет, учёный не чурался чёрной работы. Он привлёк к делу матросов, свободных от вахты, сумел их увлечь, моряки с интересом слушали рассказ профессора о цели экспедиции - акуле мегалодоне.
   - Вообразите себе, милостивые государи, это ужасное чудовище! - говорил он. - Мегалодон, что означает по-гречески 'большой зуб', был одним из самых крупных морских хищников среди позвоночных. Сила его укуса была от пяти до десяти тонн на квадратный сантиметр, что сравнимо с приличным механическим прессом.
  - А на кого он был похож, профессор? - спрашивали матросы. - На кита, наверное?
  - Нет, мегалодон - акула, - отвечал Любовский, назидательно подняв палец. - И как считают учёные, похож он был на белую акулу, вам хорошо знакомую.
  - И мы должны его поймать? - пугались моряки. - Белая акула - ужасная тварь, а этот во сколько раз больше!
  - Но у нас есть оружие против ужасного мегалодона! - отвечал профессор. - Завтра мы займёмся его установкой, а потом испытаем.
  Несколько дней профессор при помощи матросов устанавливал на баке гарпунную пушку своей системы. Оружие выглядело непохоже на обычное устройство для боя китов, было крупнее и тяжелее. Это оттого, объяснил профессор, что мегалодон больше кита.
  Когда последний винт был завёрнут, профессор оглядел матросов, погладил орудие и сказал:
  - Ну, есть желающие проверить?
  - Можно я, профессор? - попросил Тим Лыков. - Тряхну стариной, вспомню молодость...
  Питер знал, что боцман в юности был комендором на русском парусно-винтовом фрегате 'Три иерарха', воевал с турками, а потом несколько лет бил синих китов близ Ньюфаундленда. Если кому-то проверять пушку, то, конечно ему. Команда уважала Лыкова за знание морского дела и справедливость. Боцман не брезговал рукоприкладством, таковы были нравы, но никогда не зверствовал. Подобное отношение считалось нормой, получить за оплошность по морде - привычно для матроса.
  Шхуна легла в дрейф, спустили вельбот, который обычно висел за кормой. Матросы взмахнули вёслами, оттащили примерно на полкабельтова мишень - специально сколоченный щит. На нём Граун лично намалевал суриком оскаленную акулью морду.
  Матросы отгребли в сторону, подальше. Профессор предупреждал, что тротиловый заряд взрывается куда мощнее пороха, просил быть осторожнее.
  Тимофей прицелился, мишень плясала на воде, краснея акульей мордой. Боцман подкрутил что-то на пушке, как опытный комендор, несколько секунд подождал, глядя в прицел, и вдруг дёрнул спуск.
  Раздался выстрел, гарпун врезался в щит и взорвался. Мишень разлетелась в щепки, на месте взрыва взметнулся столб воды. Матросы радостно закричали.
  Когда рассеялся дым, Пит увидел, что место испытаний серебрится от оглушённой рыбы. Сложив руки рупором, он крикнул:
  - Ребята, соберите добычу!
  Граун был рад, что Любовский устроил эту демонстрацию. Теперь команда убедилась, что ископаемый мегалодон, несмотря на размеры, не сладит против мощного современного оружия. Профессор с гордостью смотрел на капитана.
  - Гарри, то, что мы ухлопаем эту акулу я не сомневаюсь, но скажите мне одну простую вещь: как мы её найдём? - спросил Питер. - Не можем же мы надеяться на удачу? До сих пор никому не удавалось даже увидеть мегалодона...
  - А для этого, голубчик, у меня есть другой аппарат. Я смонтировал его в своей каюте, - улыбнулся Любовский. - Пойдёмте, покажу...
  Они спустились в каюту профессора. Граун, как обещал, отдал профессору и Зосе обе каюты, а сам перебрался в кубрик. Ему было привычно спать на подвесной парусиновой койке.
  Профессор распахнул дверь. У левой переборки, крепко привинченный к палубе, возвышался аппарат Гарри Любовского. Лишённый защитного кожуха, он деловито гудел развёрстыми электрическими внутренностями, подмигивал лампочками и невольно внушал уважение.
  - Выглядит впечатляюще... Но катушки, лампы, рычажки - я в этом мало что понимаю, - вздохнул Пит. - Что в основе? Какой принцип действия у аппарата?
  - Принцип действия простой, - объяснил профессор. - Я открыл некие электрические флюиды, которые испускает любой живой организм от амёбы до нас с вами. Мой прибор, я назвал его детектор биомассы, регистрирует подобные излучения и сообщает о них.
  - Каким же образом? - удивился Граун. - Пищит что ли?
  - Вот, видите три индикаторные лампочки? - профессор показал пальцем. - Зелёная лампа означает небольших морских животных, жёлтая - приличных по размеру, а красная - гигантских, всё, что крупнее кита. Именно такое мы ищем.
  Граун внимательно рассматривал внутренности аппарата и увидел, что зелёная лампа горит ярким светом, жёлтая лишь слегка помаргивает, а красная совсем безучастна. Ничего особо крупного поблизости нет, но аппарат работает, это видно.
  - А это что за рычажок, профессор? - вдруг спросил Пит, указав на выключатель, скрытый среди путаницы проводов. Он лежал в отдельной коробочке, прикрытый прозрачным целлулоидным колпачком во избежание случайного нажатия.
  - Терпение, мой друг, - усмехнулся профессор. - Со временем, я расскажу вам и об этом рычажке...
  
  * * *
  
  Граун обычно сам стоял 'собачьи' вахты - время с полуночи до четырёх утра. Конечно, мало приятного торчать за штурвалом, когда ветер несёт по небу обрывки облаков, а непроглядная ночная тьма лишь изредка озаряется вспышками молний. Но даже эти часы способны порадовать, если любить море. Тогда и болтанка, и шторма, и 'собака' кажутся временным явлением, потому что случаются в жизни моряка часы, когда водная стихия, как бы в награду за верность, одаривает такими ночами, как сегодня.
  Пит глубоко дышал, глядя в небо, вытканное мириадами звёзд. Оно раскинулось над ним как чёрный шатёр, а огонь на картушке компаса, не мог развеять ночную тьму. На судне царила тишина... Легкий ветер овевал лицо свежим дуновением, туго натянутые снасти поскрипывали, а море мерно вздыхало, будто огромное спящее животное. Шхуна неслась под чёрным куполом небес гладко, будто смазанная маслом. Питер знал, что сейчас не спит лишь он...
  Он и море.
  Вдруг слуха Грауна коснулся неясный шорох. Сначала он не придал ему значения, подумал, что очередная летучая рыба врезалась в фок и оглушённая, плюхнулась на палубу. Но шорох повторился, он был не похож на звуки инструментов, исполняющих ночную симфонию моря. Раздался короткий лязг и Пит понял, что шум доносится с бака. Движимый удивлением и любопытством, Граун закрепил штурвальное колесо и направился к носу шхуны...
  Вынырнув из-под грота-гика, он остановился. Странное зрелище открылось ему: рядом с гарпунной пушкой возвышалась белесая фигура. Наклонившись над орудием, она совершала какие-то действия...
  Пит подхватил вымбовку, - съёмный рычаг, похожий на дубинку - и подошёл ближе. Теперь ему стала видна женская фигура, одетая в длинную ночную рубашку. Она склонилась над раскрытым пушечным механизмом.
  - Мисс! - тихо, но грозно сказал Питер.
  Фигура вздрогнула и медленно выпрямилась. Сквозь распущенные волосы лицо женщины казалось блёклым пятном, но Граун всё же узнал её - Зося.
  Девушка отбросила волосы. Она смотрела на Питера взглядом испуганной птицы...
  - Что вы здесь делаете в таком виде и в такой поздний час? - удивлённо спросил капитан.
  Девушка молчала.
  - Мне позвать вашего отца? - холодно поинтересовался Пит.
  - Не надо... - пролепетала Зося.
  - Тогда потрудитесь объяснить! - голос Грауна был негромок, но вызвал у девушки трепет.
  - Он просил меня помочь, - тихо, почти неслышно ответила Зося. - Я должна была...
  - Кто это 'он'?
  - Уильям... Доктор Уильям Бокли.
  Девушка дрожала, она была испугана не только тем, что капитан застал её на месте преступления, но и настигшим осознанием проступка.
  - Он просил вас испортить пушку?
  - Нет, - прошептала Зося. - Он просто просил помочь.
  Пит сложил два и два:
  - Он соперник профессора? Научный противник?
  - Да...
  - И вы испортили пушку?
  - Я не знаю... - тихо ответила Зося. - Наверное, да. Я вынула какую-то деталь и выбросила в море.
  Несколько секунд Пит думал. Наконец он заявил ледяным тоном:
  - Мисс! Я могу лишь догадываться о природе ваших отношений с доктором Бокли, но по-моему, вы совершили предательство.
  - Простите... - простонала Зося.
  - Не передо мной вам следует извиняться! - отчеканил Пит. - Просите прощения у отца!
  Несколько секунд Зося молчала. По лицу её текли слёзы, она дрожала, как в лихорадке. Девушка наконец поняла, что Бокли использовал её, чтобы сорвать экспедицию, а все разговоры о чувствах - обман. Она была слепым орудием в холодных руках проходимца.
  - Я не знаю, что со мной... - прошептала она. - Я не могу думать спокойно... Едва мои мысли касаются его, я становлюсь сама не своя.
  Пит не ответил, он размышлял.
  - Пообещайте мне, что утром, сразу же, как проснётесь, пойдёте к отцу и расскажете всё! - потребовал Граун.
  - Обещаю... - тихо ответила Зося.
  
  * * *
  
  Профессор Любовский проснулся в прекрасном настроении, сладко потянулся и, нагнувшись прямо с койки, включил детектор биомассы. Аппарат загудел, прогреваясь и входя в рабочий режим, а профессор принялся за утренние процедуры.
  Бритва собственной конструкции с лезвием, заточенным под особым углом, очищало подбородок от растительности гладко и безболезненно, отчётливо выделяя 'суворовскую' бороду. Профессор всегда радовался, когда придуманные им механизмы работают, как надо. Вот и детектор биомассы...
  Профессор не тестировал его на животных крупнее акулы, но был уверен - прибор не подведёт. Ничего, он добудет этого мегалодона... Тогда этот зазнавшийся выскочка Бокли узнает, что идеи Любовского не пустой звук.
  Да, Бокли... Как он мог так ошибаться? Сделать своим учеником пустого, мелкого, хитренького, но неумного человека. Но доктор Бокли был умелым администратором, послушным исполнителем, верным последователем, в общем, полезным, даже нужным человеком, а то, что он не имеет собственного научного багажа, не очень беспокоило старого профессора.
  Вот только Зося...
  Для Любовского не составляли тайны отношения дочери и доктора Бокли. Он давно заметил взгляды, какими встречает его Зося, но считал, что со временем чувство потухнет само собой. Эта экспедиция отучит девочку от глупой привязанности к недостойному человеку. Для этого, собственно, он и пригласил её.
  Прошлой ночью Любовский слышал, что Зося долго не могла уснуть, куда-то выходила и даже, кажется, плакала... Профессор не придал этому значения, девичьи слёзы - роса, высыхают с первыми лучами солнца. Может сон дурной приснился, может палец наколола во время шитья, а может прочла 'чувствительный' дамский роман... Ничего, это нормально для девушки.
  Жена его умерла, когда маленькой Зосе Любовской не исполнилось и трёх лет, профессор воспитывал дочь самостоятельно, и считал, что справляется неплохо. В общем, так и было, девочка была всегда сыта, одета, хорошо училась. Отец старался уделять ей время, но беда в том, что времени этого почти не оставалось. Крупный научный авторитет, известный изобретатель и путешественник, Григорий Любовский не мог быть с девочкой рядом потому, что не жил осёдлой жизнью. Научные интересы и судьба бросали его по странам и континентам, как футбольный мяч. Он не оставлял девочку одну, но и рядом с ней не был. Конечно, надо было что-то с этим делать, но...
  В этот миг звоночек мирно гудящего детектора биомассы издал короткое 'дзинь!' и вдруг взорвался пронзительной трелью. Профессор вздрогнул и оглянулся: прибор ярко моргал красной лампой.
  Вот! Какое-то огромное животное! Больше кита!
  Профессор, не вытирая пену, и не застёгивая сюртука, бросился на палубу. Вдруг он остановился и застыл на несколько секунд, пытаясь взять себя в руки. Это получилось... Любовский вздохнул, собираясь с мыслями, круто повернулся и включил рычажок, лежащий в отдельной коробочке.
  После этого профессор Любовский вытер пену с недобритого подбородка, аккуратно застегнул сюртук, щелчком сбил с плеча невидимую соринку и внешне спокойно вышел. Детектор биомассы проводил его лихим перезвоном. Проходя мимо каюты Зоси он на секунду остановился, прислушиваясь. Из-за двери не доносилось ни звука.
  'Спит...' - подумал профессор и решил не будить дочь.
  Гарри Любовский неторопливо поднялся по трапу. В утренних небесах сияло солнце, лёгкий ветер, не меняющий направления уже несколько дней, вёл шхуну 'Благодарение' к Мексиканскому заливу.
  Боцман, покручивая усы, следил, как матросы драят палубу.
  - Хорошая погода... - обронил профессор по-русски, проходя мимо Лыкова. - Здравствуйте, боцман.
  - Здравия желаю, вашбродь! - улыбаясь, по-военному ответил Тим. Он знал, что Любовскому нравится подобное обращение, напоминающее молодость. - Погодка благовидная...
  - Готова ли пушка, Тимофей Ильич? - осведомился Любовский, стараясь сохранить невозмутимый вид, хотя сердце пело. Ему казалось, что даже здесь он слышит победные переливы контрольного звонка. - Сегодня оружие нам пригодится...
  Боцман удивлённо вытаращил глаза:
  - Сегодня?
  - Да, сегодня, - профессор кивнул и пошарил глазами по водному пространству. - Да вон, смотрите...
  И Любовский, указал рукой на норд-вест. Там из моря всплывало какое-то громадное существо.
  
  * * *
  
  Честно отстояв 'собаку', Пит сменился в четыре часа и сразу же отправился спать. Подвесная койка в кубрике заботливо приняла его, он как всегда провалился, как в омут и снов не видел.
  Проснулся Пит раньше, чем рассчитывал, от шума. Несколько секунд он лежал, пытаясь понять, что же встревожило матросов. С палубы доносились крики и топот. Он раздражённо встал, плеснул пригоршню воды из бачка в лицо, вытерся и поднялся на палубу.
  Граун был не робкого десятка, но то, что он увидел, заставило его вздрогнуть: прямо на шхуну неслась гигантская акула. Пит слышал лекции Любовского, представлял, что мегалодон крупное существо, но такого он не ждал.
  Монстр был размером больше судна!
  С бешеной скоростью акула неслась на 'Благодарение'. Лыков, сурово стиснув зубы, прицеливался из гарпунной пушки, а рядом, спокойно глядя вдаль, возвышался невозмутимый Гарри Любовский.
  'Пушка!' - молнией пронеслось в голове Грауна.
  - Гарри! - заорал Пит. - Оружие неисправно!
  Матросы в ужасе вопили, указывая на чудовище из доисторических времён. Любовский не мог его услышать сквозь этот гвалт. Он лишь повернулся к Питу и скупо улыбнулся. Во взгляде его Граун заметил скрытое торжество.
  Акула была уже рядом... Лыков растеряно выпрямился и что-то сказал профессору. Тот испуганно уставился на боцмана и бросился к орудию. Любовский достал из кармана нож и принялся отвинчивать кожух...
  В это миг мегалодон вгрызся в борт 'Благодарения', точно огромный бурав. Судно застонало, как раненый человек, от обшивки полетели щепки и гвозди. Раздался оглушительный треск, фок-мачта на клонилась влево, гигантская пасть чудовища оказалась совсем рядом... Питер отчётливо увидел огромные зубы, дюймов восемь в длину, они перемалывали доски и такелаж, как дробилка.
  'Боже... Она уничтожит мою шхуну!' - молнией пронеслось в голове Пита.
  Матросы скучились у левого борта, было видно, что Любовский, почти скрытый брызгами и обрывками паруса, закончил разборку механизма пушки. Одного взгляда ему оказалось достаточно, чтобы понять - оружие неисправно. В ужасе профессор отступил назад и посмотрел на Пита.
  Акула в этот момент подалась назад и оставила шхуну. В повисшей тишине Пит услышал, как в пробоину правого борта хлещет вода. Акула обошла шхуну со скоростью торпедного катера и атаковала с левого борта.
  Фок-мачта, не выдержав удара, обрушилась на палубу, врезав акуле по носу, точно дубиной. Та затрясла мордой, как боксёр, получивший нокдаун, но удар лишь разозлил акулу, она тут же вернулась. Челюсти её грызли доски борта и брёвна набора, как огромная пилорама. Матросы кричали от ужаса, кто-то грозил чудовищу кулаками, некоторые, стоя на коленях, молились...
  Внезапно шхуна резко накренилась, люди посыпались за борт. Пит схватился за решётку палубного иллюминатора и удержался. Мегалодон бросил шхуну и принялся собирать тонущих. Он был дьявольски голоден, как и полагается акуле.... Над морем стоял крик и вопли людей, вода за бортом покраснела. На запах крови уже явились современные мелкие акулы, они рвали тех, кто ускользнул от мегалодона.
  Несколько матросов не могли насытить голодное чудовище из плейстоцена. Пит понял, что гибель близка. Ископаемый монстр косил глазом на боцмана, а Лыков в испуге стоял, обняв обломок фок-мачты.
  'Давление челюстей от пяти до десяти тонн на квадратный сантиметр, что сравнимо с приличным механическим прессом... - вдруг вспомнилась Питу фраза из лекции Любовского. - А гарпун с тротиловым зарядом!'
   - Тим! - истошно заорал Питер. - Бросай гарпун в пасть!
  Лыков удивлённо уставился на Пита и вдруг лицо его просветлело - он понял. Оскальзываясь на наклонившейся палубе, Тимофей Лыков добрался до пушки и вынул гарпун.
  Профессор Любовский тоже понял замысел Грауна, он бросил боцману конец - обрывок такелажа. Тимофей Лыков обвязал себя за пояс и пополз к борту, за которым кружил мегалодон. Распахнув пасть, размером с приличные ворота, монстр бросился к борту. От хвоста его взбилась пена, как от винта океанского лайнера.
  В этот миг Лыков бросил гарпун!
  Пасть мегалодона рефлекторно сомкнулась. Пару секунд казалось, что детонатор не сработал, но тут голова чудовища вспухла справа, как от гигантской опухоли и вдруг взорвалась. Из тела допотопной акулы плеснула красная волна, кровавые ошмётки разлетелись в стороны.
  Мегалодон, отброшенный взрывам от шхуны, не желал умирать, несмотря на то, что у него осталась лишь половина головы. Он собирался жрать дальше, но тут за него взялись современные акулы. Размерами куда меньше, они могли соперничать с ним лишь в прожорливости. Как жадные гарпии, акулы набросились на древнего сородича и принялись бешено рвать его ослабевшее тело.
  Палуба выпрямилась, Лыков, весь мокрый от акульей крови, стоял рядом с профессором невредим. Пит заметил, что до воды рукой подать, так глубоко осела шхуна. Он понял, что судну осталось недолго.
  'Зося! - вдруг вспомнил Граун. - Она у себя в каюте...'
  - Надо спасаться! - крикнул Питер. - Спускайте вельбот!
  Профессор Любовский и боцман, оскальзываясь на окровавленной палубе, двинулись на ют. Пит не дожидаясь их, отбросил крышку люка и нырнул вниз. По коридору уже гуляли волны. Стоя по колено в воде, он толкнул дверь в каюту Зоси, та не открылась.
  'Заклинило...' - понял капитан.
  Граун с размаху ударил плечом и влетел внутрь. Девушка сидела на койке, сжавшись в комок, как испуганный котёнок. Подушка, набитая морскими водорослями плыла курсом к иллюминатору, выставив угол, как парус. Большие глаза девушки с ужасом глядели на пришельца.
  Пит, не спрашиваясь, подхватил её, как была, в ночной рубашке, той самой, в какой видел её на палубе прошлой ночью. Тело девушки дрожало от ужаса, но вырваться она не пыталась. Проходя по коридору, Граун заметил, что воды уже по пояс - шхуна 'Благодарение' неудержимо уходила на дно. По ступеням бежал поток, судно ещё больше осело.
  Когда Граун выбрался наружу и передал девушку профессору. Лыков находился в уже спущенном вельботе. Поодаль, в кабельтове от судна, вода клокотала - акулы пировали над трупом древнего гиганта.
  Зосю опустили в вельбот, вслед за ней спустился профессор Любовский. Пит в последний раз взглянул на затопленную палубу судна, которым так недолго владел. Вода уже подбиралась к фальшборту. Граун вздохнул и шагнул в шлюпку. Вельбот отвалил от борта, отойдя подальше, они остановились.
  'Благодарение', гордо подняв уцелевшую грот-мачту и зияя изгрызенным бортом, на ровном киле уходила на дно... Вдруг в месте пролома взметнулся бурун воды, вспух воздушный пузырь и судно резко ухнуло вниз. Раздался вздох, похожий на человеческий... Миг и кончики мачт скрылись.
  - Нет больше моей красотки - вздохнул Лыков смахивая слезу.
  
  * * *
  
  Пит вёл шлюпку к Пуэрто-Рико - крупному острову из группы Больших Антильских островов. Все навигационные инструменты и карты остались на шхуне, точное местоположение определить нельзя, но шлюпочный компас был в порядке. Карта у Грауна находилась в голове, мимо гряды островов никак не проскочить... Пит посоветовался с профессором и тот одобрил курс.
  Он вспоминал прошедший день. Отойдя от места катастрофы, они некоторое время кружили, криками призывая возможно уцелевших членов экипажа 'Благодарения'. Но тщётно - в море, красном от крови мегалодона, мелькали лишь треугольные плавники акул.
  Они двинулись подальше от опасного места, а вскоре настал короткий тропический вечер и на море пала тьма. Звёзды, усеявшие небо, подсказывали путь. Пит сидел у развёрнутого паруса, держа в руках шкот, Тим стирал мокрую от крови одежду. Профессор попробовал заснуть, поворочался с четверть часа, потом решительно вздохнул и сел. Зося лежала неподвижно, профессор не видел, но Питер знал, что она не спит - белки глаз девушки блестели во тьме.
  - Не могу понять, что случилось с пушкой... - тихо промолвил Любовский. - Почему механизм не сработал?
  - Разве вы не разбирали его? - удивился Граун. - Мне кажется, я видел...
  - Разбирал! - перебил Любовский. - Да, мне показалось, что одна деталь куда-то исчезла. Но сейчас я в этом не уверен. В такой обстановке... Да и куда она могла пропасть?
  Пит посмотрел на внезапно ярко заблестевшие глаза девушки и понял, что та беззвучно плачет.
  - Зря название сменили, - вздохнул Лыков. - Говорил же: плохая примета.
  Граун решил не комментировать это замечание. Чего уж теперь?
  - А почему мегалодон напал на нас? - Пит задал вопрос, который мучал его. - Что его раздразнило?
  - Я включил режим приманки, тот самый рычажок, голубчик, про который вы спрашивали, - вздохнул профессор. - Не мог же я знать, что орудие неисправно...
  Зося громко выдохнула и села. Пит понял, что сейчас она расскажет и решил помешать. Он снял бушлат и протянул девушке - ей было зябко в ночной рубашке. Та удивилась, но приняла. Пока Зося одевалась, Пит приложил палец к губам - молчите, мол, не время сейчас. Девушка незаметно кивнула.
  - К чему толковать? - тихо сказал Лыков. - Лучше спите, вашбродь. Утро, оно мудренее вечера. И вы, барышня, спите. Я послежу за парусом...
  Лыков прав. Перетереть события того дня они ещё успеют. Сейчас надо отдохнуть... Граун закрепил шкот, поменялся с боцманом, взглянул ещё раз на звёздное небо и задремал, свернувшись на банке - шлюпочной скамье.
  Проснулся он от металлического звука. Удивлённо приподнявшись, Пит увидел, что за румпелем сидит уже не Лыков, а профессор Любовский. А боцман тюкает матросским ножом по пряжке ремня, зачем-то пытаясь разрубить его.
  - Что ты задумал, Тим? - удивился Граун.
  - Воды у нас мало, - Лыков кивнул на анкерок. - А жрать так и вовсе нет.
  В подтверждение в животе Пита забурчало.
  - Ну... - Пит был согласен с желудком. - Надеюсь, ветер установился надолго. Доберёмся...
  - Так то оно так, но у нас говорят: 'На Бога надейся, а сам не плошай', - усмехнулся в усы Лыков. - Хочу сделать удочку, а это будет крюк.
  - А леска?
  - Вот шёлковая нить, - Лыков достал из-за пазухи нательный крест. - Расплету, совью заново, потоньше и подлиннее.
  Боцман прекрасно разбирался в такелаже, то что он способен сделать из шёлкового шнурка прочную леску, Граун не сомневался.
  - А наживка? - заинтересовался Пит - У нас ведь нет ничего.
  - Это задача... - кивнул Лыков. - Не придумал пока. Блестящее бы что, блёсенку соорудить.
  Вдруг Зося, безучастно лежащая на шлюпочной скамье, встрепенулась. Она порывисто села, расстегнула чёрный бушлат Питера, сняла что-то с шеи и показала Тиму:
  - Это подойдёт?
  В руке её на цепочке покачивался дешёвый медальон.
  - Очень даже! - обрадовался Лыков.
  Зося что-то вынула из медальона, с омерзением выбросила в море и передала украшение Тиму.
  - Благодарствуйте, барышня. - засмеялся боцман. - С меня обед. Извиняйте, будет только рыба.
  - Сырая? - притворно надула губки девушка. Кажется, за ночь она немного пришла в себя.
  - Сырая, это значит - с водой, - напомнил Пит. - Хотя можно и подвялить на солнце...
  Лыков, не теряя времени, продолжил изготовление удочки. К полудню неказистое устройство было готово. Блесна и крюк не потрясали изяществом, но должны бы привлечь и удержать добычу. Тим привязал леску за отпорный крюк - шест, которым отталкивают шлюпку, забросил в море и потянул на себя. Тут же рука его дёрнулась от поклёвки.
  - Есть пожива, - довольно сообщил он, подтягивая и переваливая на борт крупную рыбу. - Что за зверь, вашбродь?
  Добыча подпрыгивала, блестя на солнце бледно-зелёной полосатой спиной.
  - Скумбрия атлантическая, - классифицировал Любовский, склонившись над трепещущей рыбиной. - Есть можно сырой, костей мало.
  - А хоть бы и много... - пробормотал Граун, подхватывая скумбрию. - Нам выбирать не приходится.
  Он тюкнул рыбу о банку и принялся разделывать добычу морским ножом. Все с интересом наблюдали за его действиями. Граун разделил куски на равные части, жестом пригласил угощаться, и сам тут же впился в рыбье мясо зубами.
  - Сырая рыба, это не только белки, жиры и углеводы, но и жидкость, - с набитым ртом сообщил профессор.
  - Есть можно, хотя и не французская кухня, - заключил Питер.
  После съедобного, хотя и не очень вкусного 'обеда', мореплаватели задремали. Пит сидел на корме, держась за румпель. Он не видел, как маленькое облачко, возникшее на горизонте за спиной, быстро вспухало, превращаясь в ужасную тучу. Небо вдруг потемнело, шквал настиг шлюпку.
  Пит вскочил, от порыва ветра шкот развязался, парус резко развернуло. Тяжёлый гик ударил моряка в бок и он беззвучно полетел за борт.
  На море обрушилась тьма, хлынул ливень, сверкали молнии и гремел гром. Когда Пит вынырнул, то тут же потерял направление. В кромешной тьме он не увидел вельбота и закрутил головой, пытаясь обнаружить мачту. Под вой ветра и внезапно расходившиеся волны Пит закричал. Ему показалось, что он услышал ответ, рванулся туда и снова потерял направление. Граун боролся с волнами, но понимал, что его всё дальше относит от шлюпки. Плыть куда-то без направления бесполезно, надо удержаться на воде до окончания шквала...
  Через несколько минут, когда небо прояснилось и в разрывах туч показалось солнце, Пит понял, что остался один в океане. Сначала он запаниковал, но потом взял себя в руки. Солнце клонилось к закату, значит стороны света он определит прямо сейчас, а ночью по звёздам курс будет точнее. Уж пару суток в море он точно продержится...
  
  2. Морской народ
   Гельмут Шторх, капитан субмарины 'Барракуда', был зол, его бензиновое сердце сердито стучало. Когда-то давно сердце приживил искусный китайский механик и теперь железный орган чутко реагировал на перемены хозяйского настроения. Шторх раздражённо глядел на матросов, погружающих экспедиционный скарб. Для злости была причина - сокровищ не оказалось.
  Но почему? Мама Бой не мог соврать, Шторх хорошо запугал его. Хотя врут, бывает, и со страху... Мама Бой был должен большую сумму. Очень большую, такую ему в жизни не заплатить. А потому был в кармане у злого капитана. Когда по Порт-Ройалу пронёсся слух, что дед Мама Боя, по прозвищу Пороховой Сесил, отдал концы, все заговорили, что секрет сокровищ 'Тринидада' ушёл вместе с ним. Однако капитан Шторх так не считал.
   На следующий день после похорон Шторх заявился к Мама Бою чуть свет. Глуповатый внук знаменитого пирата пучил рыбьи глаза, силясь понять, что от него требуют. Остатки вчерашних возлияний быстро покинули его, когда Шторх взмахнул кипой векселей. Их было много, Мама Бой не ожидал, что настолько много.
   - Когда? - только и спросил Шторх.
   Мама Бой залепетал, что скоро отдаст долги. Все и сразу. Это было удивительно, Пороховой Сесил не владел большими богатствами, а уж у внука его деньги вообще не задерживались. Капитан Шторх смекнул, что сокровища 'Тринидада' могут приплыть к нему, минуя Мама Боя.
   Дальше было просто, капитан подводной лодки надавил на молодого балбеса и в итоге старая карта и другие бумаги Сесила оказались у него. Он показал документы команде, и в итоге 'Барракуда' оказалась здесь, на Богом забытом острове Рополо.
   День за днём пираты обшаривали островок, выискивая приметы, отмеченные в бумагах Сесила, но удача забыла их координаты. Получалось, что сокровищ нет... Шторх не спешил отчаиваться. Согласно бумагам, на острове покоилась лишь часть груза 'Тринидада'. Старый Сесил, как разумный вкладчик, не станет хранить деньги в одном месте. Есть ещё шансы!
  
  * * *
  
   Силы Грауна были на исходе. Он обречённо молотил руками по воде, пытаясь хоть немного приблизиться к острову, но отливное течение мягкой лапой тащило назад. Ещё один день в море ему не выдержать... Издалека виднелись зелёные пальмы, значит, есть и вода. И плоды на деревьях. И птицы, которых тоже можно поймать и съесть...
   Он уже сутки в море. Ребята с 'Благодарения' давно на дне, и неизвестно что с Любовским, Зосей и Тимом Лыковым... Продержаться бы до вечера, тогда приливное течение поможет достичь острова. Но до заката далеко...
   Руки всё больше наливались тяжестью. Граун знал - надо держаться. Если позволить течению отнести себя в море, островка потом не найти. Тот просто затеряется в океане. И так большая удача, что Пит встретил его.
   Островок отдалялся, становясь всё меньше, пловец уже отчаялся и лишь воля к жизни заставляла его делать гребки. Раз... Раз... Ещё раз... Интересно, как называется этот остров? Как плохо, что он не запомнил карту в деталях... Хотя времени не было... Раз... Раз... Ещё раз... Думал ли он, покупая 'Благодарение', что командование шхуной продлится так недолго? А ведь правда, что вода, далеко от суши имеет голубой цвет, а вблизи к ней - зелёный... Его далеко отнесло? Он поднял голову над водой повыше - островок стал еле виден. Пит опустил ослабевшие руки. Что ж, видно, придётся присоединиться к погибшим...
   И в этот миг Граун почувствовал, как неведомая сила подхватила его и повлекла к острову. От неожиданности он дёрнулся, но слабость была так велика, что помешать неведомой силе он не смог.
   Островок быстро приближался, сила влекла его туда с энергией, какую Граун не смог бы проявить, даже будь он отдохнувшим и сытым. Слабость постепенно покидала тело, он ощутил, что его придерживают снизу...
   Дельфины? Пит читал, что они часто оказывают помощь утопающим. Но дельфины на поверхности моря не показывались. А должны бы, они не могут долго находиться под водой.
   Остров подрос в размерах, стал слышен звук прибоя. Сила, несущая моряка, легко преодолела пенную полосу и вот уже Пит почувствовал песок под ногами. В тот же миг поодержка снизу исчезла. Пит обернулся, чтобы увидеть таинственного спасителя, но лишь неясное светлое пятно мелькнуло в глубине, оставив моряка в недоумении.
  
  * * *
  
   'Барракуда', негромко постукивая дизелем, осторожно пробиралась в ночной тиши. Над морем висела звёздная ночь, Шторх кусал губы, бензиновое сердце нетерпеливо лязгало. Он спешил покинуть пролив до того, как взойдёт луна и достичь остров Сан-Педро в темноте.
   Задача была серьёзной, с тех времён, как тут побывал Пороховой Сесил, многое на острове изменилось - появился испанский форт, хорошо вооружённый и неприступный с моря. Однако, бумаги Сесила ясно говорили, что часть богатств он спрятал на Сан-Педро.
   В тот раз 'Барракуда' спустила шлюпку... Пролив оказался довольно оживлённым, даже ночью здесь шастали 'купцы', рыбачьи шаланды и военные корабли. Как-то испанский эсминец прошёл буквально под носом - Шторх едва успел отдать команду погрузиться. Он до сих пор помнил, как тревожно сжалось механическое сердце, когда винты 'испанца' забубнили над головой.
  На ночь субмарина залегла на грунте, а через сутки, в условленный час, уже где-то под утро, подводная лодка подобрала удручённых искателей сокровищ. Дневные поиски дали все ориентиры, но самой пещеры не было. Тогда пираты, рискуя быть обнаруженными, подошли на шлюпке к отвесной стене, где, согласно приметам, должна бы находиться пещера, нырнули и убедились, что грот, про который писал старый пират, ушёл под воду.
  Землетрясения бывают в Карибах не часто, но всё же случаются. Видно из-за одного из них и опустилась суша... Пещера находилась не слишком глубоко, но всё-таки, без водолаза туда не сунешься.
  Несколько недель Шторх потратил на организацию новой экспедиции. На этот раз на борту 'Барракуды' находился полный комплект водолазного снаряжения и опытный ныряльщик - мичман Гонсалес. Сейчас он стоял рядом, глядел на звёзды, покручивая залихватские усы.
   - Значит, договорились, капитан, - вполголоса произнёс Гонсалес, - вы будете ждать меня следующей ночью.
   - Нет, - сердито заявил Шторх, - на этот раз я высажусь с вами. Хочу сам увидеть, как вы работаете.
   Гонсалес пожал плечами. Ему не нравились 'инспектора', но Шторх нанял его, значит он и заказывает музыку.
  Подводная лодка легла в дрейф, два матроса с 'Барракуды', мичман Гонсалес и капитан Шторх перебрались в шлюпку. Едва лодка отвалила от борта субмарины, как старпом Паули отдал команду и подводная лодка канула в воду.
  
  * * *
  
   Пресная вода оказалась совсем близко - Граун не успел сделать и сотни шагов вдоль берега, как повстречал ручей. Пит опустил лицо в воду и долго с наслаждением пил. Наконец он встал и с удовольствием потянулся. Утолённая жажда пробудила голод, молодой капитан выбрал несколько знакомых плодов с ближайших пальм и наелся от души.
  Поглощая фрукты, Пит размышлял. Он не сомневался - Любовский, Зося и Лыков доберутся до суши. Профессор знает навигацию, Тим - опытный матрос, все шансы за них.
  Чудесное спасение, пережитое Грауном, не давало покоя. Кто же спас его, что это за таинственное существо и можно ли рассчитывать на его помощь в дальнейшем? Всё-таки может случиться всякое и не исключено, что этот остров необитаем. Мышцы, натруженные двухсуточным 'купаньем', молили об отдыхе. Пит нашёл тенистую полянку, поросшую травой и провалился в сон.
   Проснулся он под вечер, солнце клонилось к закату, жара спала. Граун чувствовал себя отдохнувшим и решил пройтись вдоль берега, осмотреть остров. Он шёл с четверть часа, когда поблизости от небольшой бухточки услышал непонятный стук. Опасаясь, что это туземцы-людоеды, Пит выглянул из-за скалистой гряды и увидел девушку, сидящую на уступчатой скале.
  Незнакомка была занята делом - ударами камня раскалывала раковины, а затем проглатывала содержимое. Сверху было хорошо видно тело девушки: верх был обычным, девичьим, весьма соблазнительным, но ниже пояса... Ниже пояса Пит заметил рыбий хвост. Время от времени девушка всплёскивала им воду, как это делают рыбы, вытащенные на сушу.
  Русалка... Пит, много раз слышал байки о древнем морском народе, обитающем в пучинах моря и похожем на людей, но всегда считал, что это кабацкие небылицы. Мало ли что плетут моряки, оглушённые спиртным?
   Пит спрятался за скалу, нагретую солнцем и некоторое время размышлял. Как она оказалась здесь? Хотя странный вопрос - приплыла, конечно. Для неё море, как для людей суша, можно прийти в любое место, главное знать дорогу. Должно быть, эта девушка спасла его? Надо бы поблагодарить...
   Пит поднялся, сделал несколько шагов, спускаясь со скалы. Тяжёлый камень вырвался из под ноги, и, гремя, покатился вниз. Когда Пит взглянул на уступчатую скалу, лишь круги расходились в том месте, где только что сидела русалка.
   Граун постоял некоторое время у берега, ожидая, что девушка всплывёт, но море хранило тишину. Солнце садилось в воду, окрашивая багровым светом прибрежные скалы. Пит решил завтра обойти остров вдоль берега.
  
  * * *
  
   Надёжно спрятав шлюпку среди прибрежных камней, пираты залегли в кустарнике. Остаток дня провели во сне. Шторх хорошо выспался, его бензиновое сердце ритмично стучало и этот звук наполнял душу капитана субмарины спокойствием и надеждой. Когда упали недолгие тропические сумерки, пираты поспешили к шлюпке. Гонсалес деловито осмотрел водолазное снаряжение и удовлетворённо кивнул. Всё было в порядке.
   Когда свет дня погас, шлюпка отвалила от берега. Звёзды сияли над безмятежным морем, погода стояла ясная и тихая... Ничто не препятствовало джентльменам удачи. К месту, где находилась затопленная пещера, подошли быстро. Матросы уже бывали здесь и не потеряли времени на поиски. Шлюпка бросила якорь прямо у отвесной стены, Гонсалес с помощью ребят облачился в водолазный костюм. Мичман махнул капитану, тяжело перевалился за борт и ушёл в воду без всплеска.
   Время ползло, воздушная помпа чухала, как одышливый старик... Звёздная ночь хранила безмолвие, даже звук двигателей проходящих судов не нарушал тишины. Шторх терпеливо ждал... Вдруг сигнальный конец задёргался - Гонсалес просил поднять. Матросы поднатужились, вытягивая водолаза, нетерпение Шторха было так велико, что он присоединился к ним.
   - Ну? - выдохнул он, едва развинтили болты водолазного шлема. - Нашёл?
   - Пещеру нашёл, но внутрь не пробраться, - поведал Гонсалес, тяжело дыша.
   - Как так? - не понял Шторх.
   - Ход извилистый и длинный, шланга не хватит, да и порвать его легко. Не выйдет ничего, капитан, - вытирая пот со лба, поморщился водолаз. - Лучше оставить эту идею. Опасно...
   Сердце Шторха тоскливо лязгнуло. Опять неудача...
  
  * * *
  
   Остров оказался не слишком большим, но для одного человека здесь было достаточно фруктов и воды. Неизвестно, на сколько здесь задержится Граун, но от голода и жажды он не умрёт.
  Единственное, что ему грозит - скука и одиночество. Хотя... Мысли Пита снова вернулись к морской девушке, встреченной вчера. Интересно, она ещё тут или уже уплыла? Надо ещё раз сходить в ту бухточку. Тут Граун остановился, огляделся и увидел, что уже пришёл на место. Чудеса! Ноги сами привели его. Хотя, немудрено - остров маленький. Некоторое время Пит стоял и смотрел в море, потом крикнул изо всех сил:
   - Эй! Я не знаю, как тебя зовут, но спасибо, что спасла меня! Мы одни на этом острове. Не бойся меня, пожалуйста, я не причиню тебе зла.
   Пит подождал ещё немного, ожидая, что на зов будет какой-то ответ, но море молчало... Граун вздохнул и хотел совсем уже уходить, когда в голову пришла идея.
   Он бросился в чащу и быстро набрал целую кучу плодов. Эта девушка живёт в море и, верно, ей редко удаётся попробовать фрукты. Она будет рада получить их. Заодно, это будет проверка: если девушка здесь, подарок исчезнет. Зайдя в тёплую воду по грудь, Граун положил дары на камень, повыше, чтобы не достал прилив и крикнул в море:
   - Это подарок! Я ухожу и приду сюда завтра утром. Пожалуйста, не бойся меня!
   Он подождал ещё некоторое время и ушёл.
   На следующий день на камне фруктов не оказалось, но подойдя поближе, Пит увидел несколько десятков устричных раковин. Русалка была здесь! Настроение поднялось - он не один на острове. Девушка здесь, она приняла гостинец и оставила ответный подарок. Значит, пытка одиночеством ему не грозит.
   На следующий вечер Граун повторил подарок и утром получил крупную рыбину. Некоторое время он думал, что с ней делать, ведь огня у него не было, но потом придумал завялить. Хорошо, что свой матросский нож он не бросил вместе с обувью, когда плыл.
   Ещё через день он снова собрал фрукты, сложил их на камне, но не ушёл с берега, а остался ждать. Пит не скрывался и надеялся, что теперь русалка поверит ему. Девушке ничего не угрожало, он был на берегу, а уступчатый камень довольно далеко в море.
  Когда русалка вынырнула из морских глубин, Граун сидел на песке, уставясь вдаль. Сначала он не заметил девушку, а когда увидел, вскочил на ноги и взмахнув рукой, крикнул:
   - Привет! Меня зовут Питер, а тебя как?
   - Аквиана! - звонко крикнула девушка и тоже махнула рукой.
  
  * * *
  
   Электромоторы тихо гудели, 'Барракуда' шла под водой. Шторх, злобно покусывая губы, смотрел в перископ. Очередная неудача повергла его в тоску. Он не мог считать себя неудачливым капитаном, но Фортуна - дама капризная, она не всегда приходит к тем, кто ждёт. На этот раз она обернулась к нему спиной, но настанет час...
   Гонсалес храпел в каюте, уже не думая о сокровищах 'Тринидада', но Шторху они не давали покоя. Он всё прикидывал так и эдак, но придумать ничего толкового не мог. Вряд ли Гонсалес соврал... Скорее всего и в самом деле пещера полна опасностей.
  Как же пробраться в подводный грот?
  Гельмут Шторх, по давней привычке, всегда подходил к суше на перископной глубине. Опасности он не ждал, но всё же внимательно осматривал побережье в перископ. Субмарина шла вдоль берега в знакомых водах. На этом необитаемом острове пираты привыкли загружаться пресной водой и тропическими фруктами.
   Вдруг его длинная сутулая фигура встрепенулась, сердце зазвенело - на берегу он заметил движение. Сфокусировав линзы перископа, капитан Шторх убедился, что по берегу в самом деле идёт мужчина.
  Незнакомец торопился, шагал быстро и уверенно, как человек, который хорошо знает путь. Интересно, кто это? Как оказался на острове? И куда торопится?
   Впрочем, на последний вопрос легко получить ответ, если подождать.
   - Самый малый вперёд! - распорядился Шторх.
  Рядом к окуляру второго перископа прильнул помощник Паули.
  - Мужик какой-то... - пробормотал он. - Откуда?
   'Барракуда' неторопливо двинулась за незнакомцем вдоль берега. Тот исчез из виду, скрывшись за скалой, но вскоре капитан снова нащупал перископом его фигуру. Незнакомец вошёл в воду по пояс, а затем поплыл в сторону субмарины. Что за дьявол! Он заметил перископ? Но нет, человек сделал несколько гребков, влез на уступчатый камень, торчащий из воды и застыл, уставившись в море и явно что-то ожидая. Чего оттуда можно ждать?
   Как бы отвечая на вопрос, человек наклонился вперёд, всматриваясь в море и вдруг оттуда, прямо из глубин, вынырнула девушка. В том, что это именно девушка, сомнений не было - в перископ хорошо видна полная грудь. Шторх оценил соблазнительные формы, но самым интересным оказалось не это! Девушка выбралась из моря, села на уступчатый камень, и Шторх увидел, что вместо ног у неё рыбий хвост!
   Русалка! Морской народ! Шторх даже задохнулся от предчувствия удачи, бензиновое сердце нетерпеливо застучало. Вот кто может легко проникнуть в любую подводную пещеру... Фортуна снова улыбнулась!
  
  * * *
  
   Между Аквианой и Грауном быстро установился тесный контакт. Русалка оказалась девушкой весёлой и простой, общих тем для бесед у них нашлось немало. Пит расспрашивал её о море. Он считал себя бывалым моряком, но не знал и сотой доли того, что рассказывала русалка. Понятно, морские глубины её дом, в котором она прожила всю жизнь. Аквиана могла поведать такое, что не прочтёшь ни в одной книге.
   Но и у Пита было, что рассказать - девушка совершенно не понимала жизнь на суше. Её интересовало всё: что такое города и как работает пароход, почему сахар сладкий и отчего летает воздушный шар, зачем лошадям четыре ноги и куда идут корабли... Пит, по мере возможности, пытался объяснить ей, но, подчас ему не хватало знаний. Он не получил серьёзного образования, до всего доходил сам.
   Остров оказался райским уголком, фруктов навалом, пресная вода не давала испытывать жажду, да ещё Аквиана приносила рыбу. Голод и истощение не грозили им. Пит не мог покинуть остров, а девушка не спешила делать это - им было интересно друг с другом.
   Когда двое молодых людей плотно общаются, между ними, рано или поздно возникает симпатия. Аквиану не смущала собственная нагота... Хотя русалка была очень привлекательной девушкой, мало-помалу и Граун научился не обращать на это внимания.
   Пит знал морские легенды и видел по Аквиане, насколько морской народ отличается от того, что описано там. Как-то вечером, когда солнце коснулось горизонта, Пит поинтересовался, заглянув в её карие глаза, почему в книгах у русалок длинные волосы, а Аквиана острижена 'под мальчика'. Девушка засмеялась и ответила:
   - Ну ты сам подумай, каково на глубине с длинными волосами? Они расплываются, путаются, лезут в глаза. Я обрезаю их.
   - А как долго ты можешь пробыть под водой?
   - Я могу вообще не появляться на суше, хотя и люблю бывать здесь. Нас зовут морским народом именно поэтому.
   - Чем же ты дышишь под водой?
   - Вот, смотри... - девушка доверчиво наклонила голову и Пит увидел за маленькими ушами аккуратные прорези жабр. - Я ими дышу.
   Так в беседах катились дни. Граун потерял счёт времени, лето в тропиках долгое, остров снабжал его всем необходимым, а в общении с Аквианой он забывал об одиночестве. Никто из них не говорил о чувствах, но между ними установилась такая степень доверия, при которой не требуется что-то объяснять. Не проронив ни слова, они сказали всё...
  
  * * *
  
   Грауна взяли, когда он подходил к бухточке. Четверо дюжих мужчин выскочили из зарослей, заткнули рот и бросили наземь. Над ним склонился человек с бледным, обвисшим лицом.
   - Меня зовут капитан Шторх, - сообщил он, скалясь жёлтыми зубами.
   Пит промычал что-то неразборчивое.
   - Ты должен помочь нам договориться с твоей подружкой-русалкой, - продолжил капитан. - У нас к ней дело... Поможешь?
   Кляп вынули, Граун тяжело сглотнул.
   - Чего вы хотите?
   - Нам нужно, чтобы она проникла в одну затопленную пещеру. Потом мы её отпустим, слово чести!
   'Ага, - подумал Пит, - слово чести, как же... Одна пещера, затем другая, затем дно моря... Конца этому не будет!'
   - Помогу, если вы обещаете отпустить её, - немного помедлив, ответил он. Главное - предупредить Аквиану.
   - Слово чести, - повторил Шторх и что-то задребезжало у него внутри.
   Дорога до бухты показалась Питу в десять раз длиннее обычной. Наконец, он увидел знакомый уступчатый камень и только тут оттолкнул матросов, державших его. Граун ворвался в море, взметнув кучу брызг, и крикнул, надсаживаясь:
   - Аквиана, уплывай! Спасайся!
   Он почувствовал удар по затылку, колени подломились, он упал лицом в прибрежные волны. Матросы выволокли его на сушу. Шторх, низко наклонясь над телом, процедил:
   - Ты сам выбрал, парень...
   И тут же, сложив руки рупором, заорал в море:
   - Эй! Аквиана! Или как тебя там! Хочешь, чтобы твой дружок уцелел? Помоги нам и мы оставим его в живых. Он нам ни к чему, нам нужна ты!
   - Что вам надо? - послышался голос из моря.
  
  * * *
  
   Аквиана скользила во тьме, волнообразно изгибая упругое тело и временами ощупывала стены. Полутёмная пещера поросла длинными водорослями, прикосновение этих слизистых нитей вызывало отвращение, но все равно ей приходилось касаться стен. Два поворота направо и один налево, так сказал злой капитан.
   Аквиана раньше не общалась с людьми, Пит был первым человеком, с которым она заговорила. Её предупреждали, что люди опасны, но познакомившись с Грауном, она забыла все предостережения. Поначалу молодой моряк ей просто нравился, чувство пришло позже. Она сама не могла сказать, когда поняла, как он ей дорог. Пит не был опасен, она это чувствовала, но тот, другой человек...
   Он сказал, что отпустит Пита, если Аквиана принесёт со дна моря золото. Золото... Почему его так ценят люди? Надо будет спросить у Грауна... Если она сможет найти золото в пещере, то спросит.
   Второй поворот... Стены такие же склизкие, но, кажется, здесь уже меньше водорослей. Немудрено, здесь же почти нет света. Тот, с железным сердцем, предполагал это, дал ей факел, который может гореть под водой.
   Так, а теперь направо - последний поворот. Дно пещеры повышалось, Аквиана почувствовала, как скользкие камни коснулись кожи живота. Похоже, здесь совсем мелко... Девушка нащупала рукой что-то тонкое, невесомое и тут же почувствовала, как её охватили тугие путы. В испуге она дёрнулась и поняла, что путь есть только наверх... Аквиана рванулась и тут же вспыхнул яркий свет.
   - Смотри, Диего, - раздался громкий голос. - Похоже добыча сама пришла к нам...
   - Каррамба! Никак русалка? - поразился другой голос, помоложе.
   - Ага! Прав был капитан Торрес, когда говорил, что за золотом непременно придут!
   - Да, он предупреждал, когда ставил сети... Только не говорил, что придёт морской народ. Ишь ты, хороша, чертовка...
   Яркий свет слепил глаза, текли слёзы, Аквиана прикрывала глаза руками и ничего не могла разобрать, а голоса не умолкали:
   - Диего, а ведь капитан хорошо заплатит за неё... Помнишь, он говорил, что хочет преподнести королю к именинам какую-нибудь диковину. Русалка - куда уж подарок лучше? Тем более, такая красотка.
   - А ведь верно... - засмеялся молодой. - Я и не подумал.
   - Выходит по всему, голуба, - склонилось над ней бородатое лицо, - что путь твой в Королевский Морской музей.
  
  * * *
  
   Опять неудача! Шторх был готов взорваться от злости, бензиновое сердце колотилось, как пойманная птица. Казалось бы, вот она, улыбка Фортуны. Пленный моряк, в которого втрескалась морская девица - прекрасный шанс добыть сокровища. Не тут-то было! Проклятая русалка сгинула. Дьявол её знает, куда она подевалась, только в назначенном месте утром Аквиана не появилась. Прождав без толку, 'Барракуда' ушла. Шторх надеялся, что девушка приплывёт на следующий день, но она опять не явилась. Не было её и на третий день... Похоже, чёртова русалка сбежала, наплевав на дружка. От того, что добыча сорвалась, Шторх злился пуще прежнего, а его железное сердце сердито клацало.
  На тесном центральном посту 'Барракуды' находилось четыре человека: капитан Шторх, старпом Паули, гидроакустик и радист. Остальные полсотни человек экипажа были в других отсеках, на своих местах. Механизмы подводной лодки слаженно гудели, сердце Шторха тренькало им в такт.
   - Капитан, - сказал радист, протягивая листок. - Я тут перехватил сообщение, расшифровал.
   Шторх взял бумажку, на ней ломаным почерком было начертано:
   'Картахена. Филиал Королевского Морского музея. Просим оборудовать контейнер для перевозки в метрополию представительницы морского народа. Груз особой важности предназначен в подарок Его Королевскому Величеству.
   Капитан флота Его Величества Габриэль Торрес'
   - Хм... - пробормотал капитан субмарины. - Интересно... Аквиана?
  Шторх сунул бумажку Паули, тот пробежал строчки глазами.
   - Выходит, она не сбежала, а попала в плен, - удивился старпом. Измятая как блин, морская фуражка, чудом держалась на лысой голове. - Хорошо, что мы купили у Виски Боба радиокоды испанцев.
   - Да, радиокоды пригодились... - задумчиво молвил Шторх. - Что будем делать с Грауном?
   - Ну... На кой он нам теперь? Прибудем в Порт-Ройал и отпустим с миром? - предложил Паули.
   - Да, пользы от него никакой... - мотнул головой Шторх.
  Как бы услышав эти слова, на центральном посту появился Пит Граун.
   - Капитан Шторх! - решительным голосом произнёс он. - Я требую у вас ответа, на каком основании вы держите меня в субмарине? Я не ваш пленник! Порт-Ройал подписывал Конвенцию о терпящих бедствие, вы должны доставить меня в порт.
   - Должны - доставим, - спокойно кивнул Паули. - Не горячись, парень.
   - Кроме того, капитан, я требую у вас объяснений о судьбе представительницы морского народа, - Граун был настроен решительно, он не собирался успокаиваться. - Девушка дорога лично мне и я не собираюсь терпеть от вас произвола!
   - На! - Паули сунул бумажку. - Только что получили...
   Пит прочёл радиограмму и поднял глаза.
   - Аквиана в плену? - медленно произнёс он. - Надо спасти её!
   - Ага, - засмеялся капитан. - Вот и займёшься этим на досуге, когда прибудешь в Порт-Ройал.
  
  * * *
  
   Пит спустился с борта субмарины на землю Ямайки и остановился в нерешительности. День приближался к вечеру, но Граун не знал, куда идти и что делать - в пиратскую столицу он попал впервые. Вокруг расстилались портовые пейзажи, пахло рыбой, гниющими водорослями, машинным маслом и, конечно, морем. В животе бурчало...
  Питер читал, что пиратская столица Порт-Ройал - своеобразное место. Нигде в мире нельзя было так полно почувствовать свободу, как здесь, со всеми её отрицательными проявлениями. Денег у Грауна не имелось, его смыло за борт без гроша. Ограбления бояться не стоит, но нужно же что-то делать! Аквиана томится в испанском плену, кто ей поможет, кроме него?
  Граун двинулся по берегу, раздумывая. Пираты Шторха говорили что-то про Виски Боба... Дескать, он влиятельный человек в Порт-Ройале. У него таверна, которая называется... Пит остановился, пытаясь вспомнить, но название не приходило в голову.
  Граун закрутил головой, увидел прохожего и спросил:
  - Приятель, скажи пожалуйста, где здесь таверна Виски Боба?
  - Недавно в Порт-Ройале? - весёлый бородач окинул быстрым взглядом фигуру Пита.
  - Как догадался? - Граун был удивлён.
  - 'Весёлый утопленник' любой местный знает... - ухмыльнулся прохожий. - Вон туда, за угол завернёшь, а потом ещё раз и всё. Вывеска там приметная.
  Пит прошёл, куда указал бородач, и уже скоро стоял перед вывеской: на скрипящей в порывах ветра доске красовалась оскаленная синяя рожа. 'Весёлый утопленник', - гласила надпись на вывеске. Да, точно. Эту таверну упоминали ребята Шторха.
  Граун толкнул дверь и замер на пороге. Внутри царил полумрак, слышался тихий гул посетителей, да клубы табачного дыма, придающие всему сизый оттенок.
   Пит решительным шагом направился к барной стойке. Одноглазый зверообразный бармен вопросительно уставился, опираясь волосатыми руками о стойку:
   - Чего пить будешь, парень? - прохрипел он.
   - Я не пить, мне поговорить надо, - мотнул головой Граун.
   - Здесь не клуб, здесь кабак. Хочешь посидеть - покупай выпивку! - одноглазый уже поднимал руку, чтобы махнуть вышибале, когда пожилой мужчина, сидящий за столиком слева, произнёс:
   - Оставь его, Телескоп, пусть посидит.
   Одноглазый пробормотал что-то неразборчивое.
   - Садись, парень, - незнакомец подвинул ногой тяжёлый табурет. - Кого ждёшь, с кем поговорить хочешь?
   - Я ищу Виски Боба. Вы знаете его?
   - Как же, Виски Боб известный человек... Все его знают... А ты недавно здесь, в Порт-Ройале? Что-то я тебя впервые вижу... - мужчина задумчиво почесал короткую бороду.
   - Я только что прибыл. На 'Барракуде'.
   - Ты человек Шторха? - нахмурился мужчина.
   - Нет, они подобрали меня в море. После крушения...
   - Чтобы Шторх да подобрал кого-то? - удивился бородач. - Не слыхал я такого... Ты, часом, не заливаешь, парень?
   - Нет, я говорю правду, - покачал головой Пит. - Это долгая история...
   - А Виски Боба зачем ищешь?
   - Поговорить мне с ним надо... Имею деловое предложение! - заявил Пит.
   - Тогда можешь начинать, я - Виски Боб, - усмехнулся собеседник.
   Пит уставился на мужчину. Он не ожидал встретить хозяина таверны так сразу. Повезло...
   - Эй, Мэгги! - мужчина щёлкнул пальцами. - Пива принеси джентльмену.
   Миловидная стройная официантка порхнула к стойке и вернулась с большой кружкой. Жажда и в самом деле была зверская, Пит с наслаждением отхлебнул.
   - Меня зовут Питер Граун, я капитан шхуны 'Благодарение'... Бывший капитан, - так Пит начал свою историю.
   В разговоре с Виски Бобом он решил ничего не скрывать - слишком важные вопросы стояли на карте. Если быть до конца откровенным, то шансы увеличатся. Наверное... Граун рассказал Виски Бобу всё. И про поиск мегалодона, и про катастрофу 'Благодарения', и про чудесное спасение, про необитаемый остров, Шторха, и Аквиану. На протяжении всего рассказа Виски Боб кивал головой, не перебивая и лишь изредка задавал уточняющие вопросы. Наконец Пит иссяк, да и кружка показала дно.
   - Та-ак, - протянул Виски Боб, - ну а от меня что хочешь?
   - Мне нужна помощь... Я хочу спасти Аквиану, - с надеждой в голосе сказал Пит. - Вы поможете?
   - Я бы с удовольствием, парень, но одному мне испанский крейсер не одолеть, а пиратов вряд ли расстрогает твоя история... - покачал головой Виски Боб. - Они не такой народ.
  Пит тоскливо вздохнул. Надежды развеялись, как дым...
  - Но может, рассказать им? Нельзя же бросить...
  - За так ребята головы подставлять не будут. Даже, если твоя русалка очень красивая девушка. У тебя есть где остановиться? - спросил Виски Боб.
   Пит мотнул головой. Он даже не подумал об этом.
   - Заночуешь у меня, а завтра что-нибудь с работой придумаем. Не грусти, Пит, всё наладится.
   Виски Боб хлопнул его по плечу, поднимаясь и только тут Граун увидел, что у хозяина кабака нет ноги. Постукивая деревяшкой, владелец таверны вышел в заднюю комнату.
   Пит не заметил, что на протяжении всей беседы востроглазая девица, подающая пиво, вертелась поблизости. Боб не прогонял её, а Пит не обращал внимания. Девица то и дело бросала на Пита красноречивые взгляды, но Граун сидел, уставившись в пустую кружку. Наконец девушка решительно подошла и уселась за стол без приглашения.
   Питер поднял на неё грустный взгляд и произнёс:
   - Мистер Боб заплатит. У меня нет ни гроша...
   - Я не об этом, - отмахнулась служанка. - Отец не станет брать с вас денег.
   - Отец? - не понял Пит.
   - Я дочь Виски Боба, - пояснила девушка, - меня зовут Мэгги. Помогаю, когда много народу.
   - Питер Граун, - представился моряк, осторожно пожимая девичью руку.
  - Мистер Граун, вы меня извините, но я случайно услышала ваш разговор... - начала Мэгги. - Отец прав, пираты не будут рисковать за так.
   - Я понимаю... - вздохнул Пит.
   - Но вам не стоит отчаиваться, - продолжала Мэгги. - Мне кажется, вам есть что предложить.
   - Что же? - невесело усмехнулся Пит. - Мне, вон, даже за пиво нечем заплатить.
   - Я не о вас, я о вашей подруге, Аквиане, - продолжила Мэгги. - Ей будет что предложить ребятам, если они помогут.
   - О чём вы? - Пит ничего не понимал.
   - Эх, мужчины! - укоризненно всплеснула руками Мэгги. - Ну как вы не понимаете? Море её дом, так?
   - Так, - согласился Пит.
   - А раз так, то она знает немало мест под водой, где лежат затонувшие корабли. Теперь поняли?
  
  * * *
  
   'Морская птица' выскочила из-за горы внезапно. Граун, прищурившись, смотрел на гидросамолёт Виски Боба. Хозяин стоял рядом, цепко ухватившись за леер капитанского мостика, и ждал сигнала пилота. Машина деловито жужжала в небе.
   Владелец таверны 'Весёлый утопленник' по своим каналам узнал точное время выхода и груз на борту крейсера 'Лепанто'. Испанцы собирались отправить на нём подарок королю - пленённую русалку. В оживлённом обмене радиограммами перед выходом в море упоминалось, что девушка весьма хороша собой, но сердитого нрава. Пит не сомневался, что речь идёт об Аквиане.
  Аэроплан приближался... Пилот, высунувшись из кабины, махал пёстрым флагом - сигнал, что он заметил цель.
   - По местам стоять! - распорядился Виски Боб и дернул ручку машинного телеграфа на 'Полный вперёд'.
   За кормой миноносца 'Единорог' взметнулся белый бурун. Два других пиратских корабля - миноносцы 'Катрина' и 'Милая Салли' - тоже заметили сигнал и поспешили за кораблём Виски Боба. Крейсер показался, едва пираты обогнули островок. Пушек на 'испанце' было много, а вот скорость подкачала.
  Глядя в бинокль, Граун прочёл название - 'Лепанто'.
  'Серьёзный соперник', - подумал Пит. Но пираты, не сомневаясь в успехе, следовали за 'Единорогом'. Они привыкли подвергать себя риску.
  Миноносцы легко обошли тихоходный крейсер, острые форштевни боевых кораблей легко вспарывали воду Карибского моря. Сердито рявкнуло баковое орудие - выстрел поперёк курса приказывал 'испанцу' лечь в дрейф. Но 'Лепанто' не только не остановился, он постарался увеличить ход.
   - Торпеды, товсь! - распорядился Виски Боб.
   Граун увидел, как матросы поворачивают торпедные аппараты, наводя их на 'испанца'. Орудия на 'Лепанто' окутались облаками дыма, над морем раздались гулкие звуки - испанский крейсер принимал бой. Сердце Пита тревожно сжалось, ему показалось, что снаряды летят прямо в него. Однако всплески орудийного залпа взметнулись далеко впереди... Мимо!
   - Пли! - приказал Боб.
  Торпеда, издав громкий шипящий звук, прыгнула из аппарата и, словно хищная рыба, рванулась к цели. Вслед за ней последовала другая. Пит увидел, что 'Катрина' и 'Милая Салли' тоже выпустили торпеды. Пираты не собирались церемониться, они хотели потопить 'испанца' быстро и надёжно. Если крейсер утонет, Аквиане это не повредит - она не боится глубины. Вот только есть опасность пострадать от взрыва...
  Пит гнал от себя мрачные мысли.
   Одна из торпед, пущенных 'Единорогом', угодила в левый борт, ближе к носу. Вспыхнул пожар, Пит видел в бинокль, как мельтешат языки пламени, а экипаж пытается унять огонь. 'Лепанто' огрызался, его пушки продолжали стрельбу.
  Взрыв! Ещё одна торпеда, пущенная с 'Катрины', рванула в задней части. Крейсер сразу же потерял ход, осел на корму и окутался молочным облаком пара. Исход боя стал ясен - без машины корабль обречён.
  Обездвиженный 'Лепанто' ещё пытался биться, но несколько пушечных попаданий в надстройки заставили капитана сдаться. На мачте взвился белый флаг, пираты радостно взревели.
  'Лепанто' тонул, высоко задрав ржавый нос, испанские матросы прыгали в воду... Чтобы принять спасённых, на миноносцах спустили шлюпки. Граун с тревогой всматривался в море, ожидая увидеть Аквиану, но было пусто...
   'Она не может выбраться наружу', - внезапно понял Пит
  
  * * *
  
   Взрыв разодрал борт и отбросил Аквиану к переборке. Бочка, которую она так ненавидела, опрокинулась и спасла её от осколков... Через пробоину хлынул поток, дневной свет, поначалу легко проникавший под воду, стал меркнуть - крейсер погружался. Помещение быстро заливало, ещё немного и девушка смогла подплыть к пробоине. Тусклый свет ещё сочился сверху, оставалось надеяться, что глубина погружения будет не слишком велика.
  Как же выбраться наружу? Аквиана заметила, что края пробоины загнулись внутрь. В одном месте металл разорвался так сильно, что стало возможным отогнуть. Девушка схватила железный лоскут руками и попробовала отодвинуть, но сталь не поддалась.
  Впервые в жизни Аквиана пожалела, что не имеет ног... Будь у неё пара ножек, как у земных девушек, она упёрлась бы ими и отогнула проклятое железо. Но хвост её, такой удобный для плавания, не подходил в качестве упора.
  Что же, ей придётся закончить жизнь в железном мешке?
  Из глаз русалки выступили слёзы, они смешивались с морской водой. Девушка вспоминала Грауна, боялась что никогда не увидит ни его, ни солнца. Встречи с моряком впервые приоткрыли ей мир людей - странный, загадочный, но очень притягательный. Ей хотелось многое сказать Грауну, она жалела, что не сделала этого раньше...
  Аквина много раз пыталась отогнуть проклятый кусок металла, так заманчиво качающийся от напора морского течения. Несколько раз в отверстие заплывали любопытные рыбы, русалка пыталась ловить их руками и пару раз ей это удавалось. Добыча немного подкрепила её, но всё-таки силы день ото дня таяли...
  Так прошло несколько дней. Аквиана испытывала голод, но ничего не могла поделать. Ей оставалось только ждать конца. От переживаний и истощения она была как в полусне, засыпала и просыпалась, не обращая внимания на смену суток. Однажды ей показалось, будто за бортом происходит какое-то движение...
  Морское животное? Девушка приблизилась к отверстию, чтобы разглядеть получше, но вдруг рваный лист железа согнулся и внутрь заглянула огромная медная голова.
   Аквиана вскрикнула от ужаса и отпрянула.
  
  * * *
  
  Граун знал женщин. В любом кабаке за несколько монет можно взять любую. Тело его получало, что нужно, когда судно заходило в порт, но душа оставалась свободна. Сложно завязать серьёзные отношения, постоянно находясь в море, ведь там, как известно, нет девушек.
  Впрочем, одна нашлась...
   Мысль о том, что Аквиана в темной глубине, за холодными железными стенами, ждёт его, не давала Питу покоя. Крейсер 'Лепанто', без сомнения, дал сигнал по радио, к месту сражения спешила подмога. Миноносцы поторопились покинуть окрестности острова, близ которого происходил бой. Надо было выждать несколько дней, пока испанцы успокоятся и лишь потом возвращаться, причём не с пустыми руками, а с водолазным снаряжением.
  Пираты не теряли времени. Водолазом вызвался Пит, ему это было знакомо, а Виски Боб целыми днями носился по городу, постукивая деревянной ногой, да покрикивая на пегую лошадку, таскавшую бричку. Боб добыл стандартную 'двенадцатиболтовку' - водолазный скафандр для работы на малых глубинах вместе с другим оборудованием.
  В море вышли на рассвете, едва солнце показало край над горизонтом. К полудню следующего дня 'Единорог' лёг в дрейф в месте, где затонул испанский крейсер. Питу помогли натянуть резиновую рубаху и тяжеленные свинцовые боты. Он едва дождался, когда завинтят гайки на шлеме, торопливо проверил подачу воздуха и ухнул в воду.
   Весёлые стайки пузырьков рвались к небу, а Пит опускался на дно, сдерживаясь и стараясь не торопиться. Он спешил к Аквиане, но понимал, что не сможет помочь, если пострадает сам. Лот показал, что глубина невелика, но на дне могли встретиться расщелины. Дно моря, вообще, большая загадка...
   Наконец Пит коснулся грунта и пошёл в сторону, где, согласно пеленгу, затонул 'Лепанто'. Крейсер открылся сразу - он лежал почти ровно на киле, лишь слегка накренившись на левый борт, а прямо перед глазами зияла пробоина.
   Пит поспешил туда и заглянул внутрь, светя фонарём на шлеме, но ничего не увидел. Аквианы здесь не было. Эта дыра велика, девушка легко проскользнула бы в неё. Надо искать в другом месте.
  Пит, уже не торопясь, двинулся вдоль борта, время от времени набирая воздух в заплечный мешок, чтобы привсплыть и облегчить движение - идти в свинцовых ботах тяжело даже под водой. Ближе к корме Граун обнаружил ещё одну пробоину, на этот раз небольшую.
   Края её загнулись внутрь, но отверстие было заметным. Пит взялся за металл и изо всех сил начал гнуть. Ему повезло, кусок стали держался на честном слове и довольно легко подался. Граун просунул голову внутрь и увидел в углу сжавшуюся от ужаса Аквиану.
  
  * * *
  
   Питер сидел в шлюпке и смотрел в море. Он ждал Аквиану. Его внимательный взгляд скользил по волнам. Поодаль, на буксире 'Ахиллес', весело перекликались матросы. Настроение у моряков было приподнятым. Ещё бы, ведь в месте, которое указала Аквиана, насос вместе с песком вытягивал со дна весёлые дублоны, покрытые морскими наслоениями. Здесь когда-то затонул испанский галеон, вёзший сокровища в Старый Свет. Русалка точно указала место, Граун сам спустился на дно и первый же камень, поднятый им, оказался слипшейся пригоршней золотых монет. Пираты сразу повеселели - риск оказался не напрасным.
  Позже Пит не один раз опустится на дно, чтобы проверить, всё ли подобрал насос, но теперь, он отдыхал, ожидая русалку...
   Аквиана вынырнула из моря внезапно, Граун так и не привык к этому. Казалось бы, вот оно море, чистое и видно всё до самого дна, но бац! и оттуда вдруг появляется русалка. Видно, поэтому морской народ редко попадается на глаза людям.
   - Привет! - весело улыбнулась девушка, облокотившись на борт шлюпки.
   - Здравствуй, - вернул улыбку Пит. - Я ждал тебя...
   - Я знаю, мы ведь договорились.
   Аквиана вдруг помрачнела.
   - Пит, я должна сказать тебе, что это наша последняя встреча...
   - Как? - не понял Граун. - Почему последняя?
   - Мой народ покидает эти острова... - вздохнула русалка. - После того, что произошло, нам не будет покоя. Ты ведь понимаешь?
   - Я понимаю, - кивнул Пит, - но как же...
   - Это верное решение, Питер, - медленно произнесла девушка. - Ну сам посуди: нам не суждено быть вместе.
   - Я, конечно, понимаю, ты русалка, а я - человек... Но... Почему так внезапно? - не унимался Граун.
   - Нет, не внезапно, решение принято давно, - Аквиана покачала головой, - Все и так задержались из-за меня, я должна была вернуть долг, выполнить обещание. Теперь я его вернула...
   - Аквиана! - вдруг произнёс Пит.
  - Не надо, Питер, не говори! Я всё знаю...
   - Но как же... - Граун не мог успокоиться. - Я не хочу, чтобы ты уходила!
   - Но мне надо уходить, - мягко произнесла девушка. - Не грусти, Питер Граун, я всегда буду помнить тебя. И ты не забывай о глупой русалке...
   - Аквиана... - только и смог вымолвить Граун.
   - Вспоминай обо мне, когда будешь смотреть в море... - тихо сказала девушка, смахивая слезу. - Прощай!
   - Аквиана... - повторил Пит, но лишь короткий всплеск ответил ему.
  
  3. Легче воздуха
  
  Субботний вечер в кабаре 'Магнолия' был в самом разгаре. Уже выступили акробаты и жонглёры, мим Жоржи сорвал свою порцию аплодисментов и близилось к финалу выступление Алибабы - долговязого араба в костюме бедуина. Артист в последний раз взмахнул саблей, ананас распался на четыре геометрически равные дольки, которые Алибаба с гордостью продемонстрировал публике. Та вежливо похлопала и простилась с 'кочевником' до следующего вечера.
  Мужская часть посетителей замерла в ожидании гвоздя программы - выступления мисс Лилианы Верже. Как всегда дива заставляла себя ждать, но номера её не мог пропустить ни один из мужчин, находящихся в кабаре. Минуты текли, напряжение нарастало. Этот ритуал повторялся ежедневно и всё не надоедал. В тот миг, когда ожидание стало уж совсем нестерпимым, зазвучала продолжительная барабанная дробь, джаз закудахтал разухабистую мелодию.
  Занавес рывком взлетел и на сцену выпорхнула очаровательная и желанная мисс Лилиана. Оркестр вздохнул всеми инструментами и взорвался мелодией песни 'Мой маленький дружок'. Высоко вскинув руки и сладострастно изогнувшись, певица в песне рассказала про дружка, который не покидает её никогда. Он рядом и всегда поможет, даже если 'тебя', - тут Лилиана показала пальцем в зал - нет поблизости.
  Широким жестом актриса отбросила пышную юбку и луч прожектора осветил фигурку, затаившуюся между её стройных ног. Это был карлик в костюме гнома, ростом немного выше колен женщины. На фоне белоснежных чулок мисс Верже его тёмная одежда была хорошо заметна.
  Маленький человек выкатился из своего 'убежища' и принялся танцевать, уморительно кривляясь, крича тонким голосом неразборчивые фразы и гримасничая.
  Мисс Лилиана ритмично извивалась, давая мужчинам рассмотреть все изгибы своего идеального тела. Контраст между совершенством женщины и убожеством карлика понравился публике, аплодисменты это подтвердили. Так всегда случалось, на этом различии был построен номер.
  Под гром оваций Лилиана ушла со сцены, качая бёдрами и ступая размашистым танцующим шагом. Карлик тащил юбку за ней... Напоследок он остановился и послал в зал воздушный поцелуй, который публика проводила вежливым смехом.
  За кулисами карлик пропищал:
  - Сегодня ты была восхитительна!
  Певица равнодушна кивнула и заперлась в гримёрке готовиться к следующему номеру, а карлик скрылся в каморке под лестницей.
  Он жил здесь, в 'Магнолии'. Хозяин кабаре, мрачный толстяк Тоби Пуфф, драл за этот закуток, как за номер в отеле. Раньше это был чулан, обычный человек там не смог бы жить, но для карлика места хватало. Маленький человек не противился, для него было важно, что за стеной всегда она - Лилиана.
  Они познакомились несколько лет назад, когда девушка сбежала от мужа и на промозглой лондонской улице чуть не попала под колёса кэба. Маленький человек оттолкнул её с дороги и тем самым спас. Карлик накормил её, и потом, после ужина, она рассказала ему свою историю.
  Лилиана вышла замуж по настоянию родителей, чтобы поправить пошатнувшиеся финансы семейства. Брак получился неудачным, муж постоянно напивался, избивал жену и не выпускал из дома. Однажды, когда он валялся пьяный, Лилиана вытянула у него из кармана ключ и бросилась бежать, куда глаза глядят. Вернуться к родителям она не могла - её сразу бы передали мужу, никакой профессией не владела, накоплений не имела. Так и брела по улице, зябко охватив полные плечи, вся погружённая в собственные невесёлые мысли. Наверное, Лилиана могла погибнуть, если бы ей не встретился Вальтер Марлоу.
  Он с малых лет жил на манеже, родители Вальтера были из цирковых артистов. Когда выяснилось, что мальчик не вырастет, родители решили использовать недуг - обучить карлика трюкам. Верный кусок хлеба, люди падки до зрелища уродства. Решение оказалось верным, с такой профессией карлик не сидел без дела. Он побывал в разных цирках, работал в варьете... Имея хорошо подвешенный язык и актёрский талант, Вальтер никогда не нуждался, хотя трудные времена случались и у него.
  Когда карлик рассмотрел в полутьме паба потрясающую красоту молодой женщины, то решил использовать её. Утром он устроил испытания и обнаружил у Лилианы актёрские способности. Не бог весть какие, но достаточные для певицы кабаре. Вместе они разработали несколько номеров, выгодно демонстрирующих женские прелести Лилианы. Довольно пошлые, на грани, как раз настолько, чтобы вызывать явный мужской интерес, но не быть запрещёнными. 'Мой маленький дружок' был как раз из таких.
  Вместе они придумали ей звучную фамилию-псевдоним 'Верже' и отправились по свету. Лилиана пользовалась успехом, а Вальтер всегда страдал, когда девушка проявляла благосклонность к кому-нибудь из поклонников. Таких, к счастью, было немного, однако природа совершила вторичную ошибку, вложив в тщедушное тело карлика сердце нормального мужчины. Маленький человек влюбился...
  Однажды, не в силах сдерживать чувство, Вальтер признался. Лилиана расхохоталась ему в лицо, и он, весь пылая от стыда, поспешил превратить свои слова в неудачную шутку. Но Вальтер Марлоу недаром всегда снимал номер рядом с комнатой певицы. Он имел тонкий слух и лёжа щекой к стене, слышал звуки, не предназначенные для чужих ушей. Когда к певице приходили поклонники, оттуда доносились стоны, скрип мебели, нескромные разговоры и главное, он услышал цену.
  Сперва он не понял о чём речь, но потом догадался, что Лилиана продает своё совершенство. Наверное это началось давно, и, должно быть, поэтому она встречалась с мужчинами нечасто. Не каждый толстосум мог позволить себе такой дорогой 'подарок'. Певица не хотела продавать себя задёшево, но понимала, что её роскошное тело не всегда будет таким желанным. Надо ловить момент, мисс Лилиана Верже была очень практична...
  Вальтер решил использовать это. Однажды он без обиняков, объявил о своих желаниях и назвал цену, намного выше той, которую подслушал накануне. Он был неглуп, понимал, что плата должна превышать обычную, как компенсация за убожество партнёра. Зажмурив глаза от собственной наглости, карлик выложил, что ему надо и назвал сумму.
  И Лилиана не устояла...
  Мало-помалу Вальтер передал ей все накопления, что откладывал 'на чёрный день' и скоро ему стало нечем платить за встречи. Он держался, но голова его была постоянно забита мыслями о том, как же заработать. Именно в те дни тернистые пути бродячих артистов привели Вальтера Марлоу и Лилиану Верже на Ямайку...
  
  * * *
  
  С высоты море похоже на вельвет с мелким рубчиком волн. Джуз Вичелли смотрел в иллюминатор - скоро должна была показаться Куба. Дирижабль 'Аргус' держал курс на Гавану, очередной этап кругосветного перелёта близился к финалу.
  - Как радио? - спросил Вичелли.
  Напарник и помощник Джон Каллахэн безнадёжно махнул рукой - радио было сломано третий день, из-за этого они не знали свежих новостей... Хотя какие там новости? Ничего утешительного! Мир задыхался в пожаре мировой войны, но Италия, подданным которой был Джузеппе Вичелли, пока сохраняла нейтралитет. Инженер был немолод, он прекрасно понимал, что разгоревшаяся бойня не закончится быстро - силы сторон примерно равны...
  Впрочем, Вичелли это не касалось, у него своё дело - воздухоплавание. Конечно, когда перелёт завершится, он предложит услуги министерству обороны, но сначала надо закончить кругосветку. Время неподходящее, конечно, газеты забиты сводками с театра военных действий, он не получит той порции славы, которую мог бы сорвать в мирное время, но не славы ради он затеял этот полёт. 'Аргус' нуждался в испытаниях.
  Дирижабль его конструкции был революционным. Вместо опасного водорода, обычного для немецких цеппелинов, Вичелли решил использовать подогретый воздух. Казалось бы что тут нового? Ещё на заре воздухоплавания братья Монгольфье применяли дым для наполнения воздушного шара. Недостаток нагретого воздуха всего один - он быстро остывает. Но Джуз Вичелли придумал способ извлечения электричества из атмосферы.
  Электрические силы, столь ярко проявляющие себя во время гроз, и в тихое время способны работать, главное - подняться в воздух. Этот неисчерпаемый источник энергии питал четыре могучих электромотора 'Аргуса', и он же подогревал воздух в баллонах аэростата, придавая ему подъёмную силу. Система была автоматизирована - внутри баллона воздух всегда был горячим и практически не остывал.
  Имелись и другие новшества: жёсткая конструкция 'Аргуса', основанная на стальных трубчатых шпангоутах, имела неподвижную гондолу в носовой части, поэтому дирижаблю не требовалась причальная мачта для посадки. Для поддержания высокой температуры внутри оболочки, изобретатель разработал особую ткань на основе асбеста. Она была эластична и не боялась высокой температуры. Отсеки баллона были герметичными, разрыв одного из них не лишал аппарат подъёмной силы, а лишь уменьшал её. Это можно компенсировать увеличением температуры воздуха в других отсеках.
  Вичелли назвал аппарат 'Аргус', по имени мифического многоглазого великана и решил совершить на нём кругосветное путешествие в рекламных целях. Места было достаточно для приличного экипажа, но Джуз решил не рисковать, пустился в путь вдвоём с напарником - Джо Каллахэном.
  Вичелли подошёл к задаче серьёзно: на всех точках, где планировалось остановиться, ждали репортёры. Гавана была последним этапом, кругосветное путешествие близилось к концу. Оставалось преодолеть Атлантику...
  Куба показалась издали, как огромная краюха хлеба - Каллахэн был хорошим штурманом и за всё время ни разу не ошибся в прокладке. Через полчаса, при попутном свежем ветре, 'Аргус' завис над лётным полем на окраине столицы испанской Вест-Индии. Сверху была видна встречающая публика и почему-то вооружённые солдаты...
  Дирижабль завис над травой аэродрома, в иллюминаторах с обоих бортов показались аэродромные техники. Они бежали, держа в руках причальные концы - гайдропы. Закреплённые на грунте, гайдропы служат якорями, удерживают дирижабль на земле. По просьбе Вичелли на поле должны доставить всё необходимое: воду, провизию, почту... И дальше снова в путь, через океан.
  Светлые мундиры испанских солдат не насторожили воздухоплавателя: война, ход мыслей администрации можно понять. Когда Вичелли и Каллахэн ступили на землю, репортёры засверкали магниевыми вспышками. Аэронавты привычно махали руками, позируя.
  Высокий офицер подошёл ближе и козырнув, отрекомендовался:
  - Капитан Альварес. Прошу вас, - он указал на карету, стоящую на краю поля.
  - Но мы спешим, офицер! - запротестовал итальянец. - Гавана лишь перевалочный пункт. Мы починим радио и улетим, нам надо дальше, через Атлантику.
  - Вам некуда спешить, господин Вичелли. По распоряжению вице-короля Вест-Индии вы и ваш аппарат задержаны, - сухо ответил Альварес. - Вас интернируют.
  - Но по какому праву!? - возмутился Вичелли. - Италия - нейтральная страна!
  - Уже нет, - усмехнулся капитан. - С четвёртого апреля Италия вступила в мировую войну. Антанта - наш враг! Прошу вас, - повторил испанец, делая всё тот же жест. - Не заставляйте меня применять силу. Я имею полномочия...
  
  * * *
  
  День за днём Вальтер Марлоу ломал голову как же заработать? Выступая каждый день в кабаре с Лилианой, он весь извёлся. У женщины появилась подлая привычка прижимать карлика к себе, пока она пела первую часть песни. Вальтер был не в силах отстраниться, но от близости желанного тела весь дрожал. А потом, когда певица отпускала, спасал только профессионализм и талант...
  Идея пришла в голову внезапно.
  Как-то выпал свободный денёк, он прочёл утреннюю газету и среди прочего объявление: британская администрация, формально управляюшая Ямайкой, призывала желающих вернуться к старому пиратскому промыслу - каперству. За каждый потопленный корабль противника администрация обещала солидную премию. Вальтер сначала не придал этому значения, слишком далёк он был от пиратских дел Порт-Ройала.
  Ближе к вечеру, когда спала дневная жара, он решил погулять. Маленький человек прошёл по бульвару, потом на набережную и остановился, глядя на панораму порта. На рейде стояло много судов, Вальтер слабо разбирался в морском деле, но подводную лодку узнал сразу.
  Субмарина дремала у пирса, кто-то в чёрном стоял на возвышении рубки, поглаживая левую сторону груди... Картина умиротворяющая, типичный морской пейзаж, но почему-то только сейчас частички головоломки, которые выстраивал мозг Вальтера, сложились в единую идею.
  Подводная лодка! Она поможет. Если купить какую-нибудь развалюху задёшево, и на ней под британским флагом явиться в испанские воды, судно непременно попробуют задержать. Обязаны это сделать! Но тут всплывёт субмарина, которая уничтожит 'испанца'. Администрация заплатит премию, можно снова купить тело Лилианы.
  Идея ловить испанцев 'на живца' показалась Вальтеру очень удачной. Его не смутило, что живцом будет он сам. Весь вечер карлик обдумывал проект, вертел его так и сяк и даже вечером, во время выступления, когда мисс Верже прижала его к длинным ногам, мысль не покинула, а лишь немного отступила.
  На следующий день маленький человек явился в порт и остановился у подводной лодки с изображением оскаленной барракуды на рубке. Всё тот же высокий худой моряк стоял на мостике, он по-прежнему поглаживал левую сторону груди и смотрел в морскую даль.
  - Сэр! - вежливо обратился к нему Вальтер. - Могу я поговорить с капитаном?
  Человек на мостике усмехнулся. Вальтер привык к такой реакции. Люди почему-то не понимали, что карлик только внешне похож на ребёнка, а так он взрослый человек. Это немного обижало, хотя, случалось, он пользовался этим.
  Звонко цокая подкованными ботинками, худой человек спустился с рубки и произнёс:
  - Поднимайтесь на борт.
  Карлик, с трудом взобрался по трапу и огляделся. Он бывал на пассажирских судах, но на борт подводной лодки попал впервые. Ничего особенного - стальная палуба, леерные ограждения, герметично зачехлённая пушка на носу... Судно, похоже, в полном порядке.
  - Меня зовут Вальтер Марлоу, - пропищал карлик.
  - Я капитан Гельмут Шторх, - ответил человек с мостика. При этих словах внутри него что-то лязгнуло, как бы подтверждая. - Слушаю вас, мистер Марлоу.
  Похоже, этот человек отнёсся к нему серьёзно. Вальтер внимательно взглянул на Гельмута Шторха и начал:
  - Я хочу предложить вам, мистер Шторх, участвовать в одном проекте. Моём проекте, - смело глядя снизу вверх, промолвил Вальтер. - Для его успеха потребуется субмарина.
  
  * * *
  
  С утра зарядил холодный мелкий дождик. Над пиратской столицей висело однообразно свинцовое небо - верный признак долгого ненастья. В море сейчас неуютно, но Пит Граун не любил терять время. Он решил с толком использовать свободный денёк и направился в библиотеку.
  Улыбчивая толстушка-библиотекарша, коротавшая девичий век у стеллажей с книгами, что-то писала в толстом журнале.
  - Доброе утро, мисс Кравчик, - приветствовал Пит.
  - Здравствуйте, мистер Граун! - расцвела библиотекарша, поднимая голову. - Давно вы у нас не появлялись...
  - Работа... - развёл руками Пит. - Мисс Кравчик, мне нужна подшивка 'Нью-Йорк Дейли Пост' за прошлый год.
  - Сейчас я принесу, - кивнула девушка и скрылась внутри библиотеки.
  В читальном зале было пусто, Пит занял место за излюбленным столиком у окна. По стёклам барабанил дождь, своим неторопливым ритмом он навевал спокойные тихие мысли...
  Пит решил задержаться в Порт-Ройале. На деньги, полученные из сокровищ Аквианы, он собирался купить пай в деле Виски Боба. Он и старый пират могли стать компаньонами. Молодому моряку нравился старик, Пит уважал людей, которые, несмотря на постигшее несчастье, остаются в седле.
  Безногий хозяин таверны 'Весёлый утопленник' не только не пошёл ко дну, получив увечье, но организовал предприятие, необходимое всем порт-ройалским капитанам. Лет двадцать назад, во время взрыва парового котла на 'Аркадии', Боб потерял ногу и тогда занялся питейным бизнесом. Дела его шли не шатко, не валко, - мало ли в пиратской столице кабаков? - пока не организовал побочное, но более прибыльное занятие. Вскоре выяснилось, что Боб не просто владелец питейного заведения. Информация - вот что кормило Боба. Его люди повсюду в Карибах собирали сведения о пароходах, покидающих порты, о перемещениях эскортов, навигационных секретах, радиокодах, шифрах, картах, переменчивых течениях, прогнозах погоды и всём другом, что могло бы пригодиться в пиратском деле. Естественно, Боб делился информацией не безвозмездно.
  Старый пират всей своей могучей фигурой не давал повода усомниться в силе характера, но всё же, как он признался Питу в беседе накоротке, ему нужен помощник. Боб сам предложил Грауну купить пай в его деле и согласился подождать, пока Пит выплатит полную долю.
  Предложение заинтересовало молодого моряка, немалую роль сыграло и то, что Маргарет, дочь Боба, очень нравилась ему. И хотя образ прекрасной русалки ещё не потускнел, Граун понимал, что Аквиана права. В общем, он решил попытать счастья с Мэгги, её ровный характер привлекал Пита. Моряк живёт тревожной жизнью, ему важно, чтобы на берегу ждала тихая гавань, а Мэг, как был уверен Граун, обеспечит её. Такая девушка не даст повода сомневаться в её чувствах, она, если полюбит, то навсегда.
  Лишь одна вещь удерживала Грауна от окончательного решения...
  В этот миг в читальном зале появилась пыхтящая мисс Кравчик. Подшивка 'Нью-Йорк Дейли Пост' оказалась весьма объёмистой, девушка с трудом тащила толстую пачку газетных листов.
  Пит поспешил на помощь.
  - Простите, мисс Кравчик, я не знал, что она такая тяжёлая... - извинился он. - В следующий раз я пойду с вами в качестве тягловой силы.
  - Это моя работа! - гордо улыбнулась библиотекарша, и коротким дуновением убрала с лица непослушную прядь.
  Пит благодарно кивнув, сдул пыль с газетных страниц и погрузился в изучение устаревших новостей. Он искал информацию об экспедиции Гарри Любовского, поэтому сразу же отбросил время до начала плавания.
  Газетные страницы мелькали, как листки календаря...
  Вот! Граун увидел сообщение на второй странице: три человека со злополучной шхуны 'Благодарение' уцелели: сам профессор Любовский, его дочь София и боцман Тим Лыков. О судьбе капитана Питера Грауна, как с сожалением сообщил профессор, ничего не известно. Другие подробности учёный обещал поведать на грядущей пресс конференции.
  Пит принялся лихорадочно перелистывать страницы. Обещанная пресс-конференция состоялась через месяц, когда профессор добрался до родного института. Гарри Любовский рассказал, что загадочный мегалодон был обнаружен, но гарпунная пушка подвела и чудовище погубило шхуну. Им чудом удалось спастись. Вместе с тем профессор заявил, что намерен повторить экспедицию, чего бы это ему не стоило. Любовский заявил, что она уже готовится, он привлёк к ней влиятельных людей и попросил подождать окончательных результатов.
  Пит откинулся на спинку стула. Размышлять больше не о чем. Друзья, о судьбе которых он беспокоился, живы, значит надо принимать предложение Виски Боба.
  Больше ничто в библиотеке его не задерживало. Граун помог мисс Кравчик унести подшивку в книгохранилище, в восхищении постоял перед заполненными стеллажами, горько вздохнул от физической невозможности всё это прочесть, и покинул библиотеку.
  
  * * *
  
  Вальтер Марлоу и Гельмут Шторх проговорили до самого вечера. Капитану субмарины понравилась идея судна-ловушки. Ещё бы, ведь он не рисковал ничем... Компаньоны обсудили детали и сложности проекта, наметили места засад, Шторх изложил весьма ценные соображения по поводу тактики. Они решили, что будут делить премию от губернатора просто: по половине каждому, а вознаграждение команде - личное дело.
  У Вальтера оставалась небольшая сумма, на ночь с Лилианой её не хватало, и он решил вложить остаток в покупку старой шхуны. Когда Шторх узнал, сколько у карлика денег, он покачал головой - мало. Вальтер признался, что больше не имеет, но Шторха так увлекла идея, что он сам предложил взаймы. В итоге получилось, что за покупку каждый вложил поровну. Карлик клятвенно пообещал, что отдаст долг с первой же премии.
  Покупать шхуну-перестарок отправились на следующий день.
  По просьбе Шторха, Вальтер помалкивал и только глазел. Первое судно-кандидат пришлось отвергнуть из-за совсем уж гнилого корпуса. У второй днище настолько обросло, что нуждалось в немедленном кренговании. Это требовало времени и денег. Подошло лишь третье...
  Едва лишь они взошли на борт, как Вальтер почему-то решил - это она. Похоже, Шторха тоже заинтересовала красивая бригантина... Он, как бы невзначай, сделал пару замечаний о судне, выслушал ответы боцмана, понимающе кивая. Карлик не понял ничего ни в вопросах, ни в объяснениях. Он был далёк в всех этих брасов, галсов и марсов, но шхуна безоговорочно нравилась ему. Вальтер и сам не знал, отчего вдруг появилось такое чувство. Что он понимал в морских судах? Ничего... Но всё время, пока капитан 'Барракуды' торговался с угрюмым шкипером - владельцем посудины, - он любовно поглаживал резную обшивку переборки, предвкушая, что это судно станет его собственностью.
  Наконец Шторх и шкипер ударили по рукам.
  - Значит, завтра, мистер Шторх, мы встречаемся у нотариуса, - насупившись, сказал моряк, - и 'Лилиана' ваша!
  - Что? - вздрогнул Вальтер. - Как вы сказали? Лилиана?
  - Посудина зовётся 'Лилиана', - удивился мрачный шкипер. - Разве вы не прочли название?
  - Нет... - тихо, почти неслышно ответил карлик.
  Внутри у него всё запело. Завтра он будет владеть 'Лилианой'! Неважно, что всего лишь судном, всё равно это хороший знак. Сначала деревянная 'Лилиана' будет выполнять его волю, а потом и живая Лилиана, прекрасная и желанная, достанется ему. Он добьётся своего!
  На следующий день с утра Шторх отправился к губернатору Ямайки Маккарти. По обоюдному решению, Вальтер не присутствовал при встрече, более того, они решили скрыть его участие в этом деле. Шторх заметил, что он выглядит 'неказисто' и Вальтер был вынужден согласиться. Он считал себя реалистом, понимал, что люди не могут отнестись серьёзно к делу, где участвует маленький человек.
  Маккарти, как полномочный представитель британской короны в Порт-Ройале оформил каперское свидетельство и объяснил капитану Шторху, что премия будет выплачиваться не сразу, а лишь после того, как испанцы подтвердят факт гибели или пропажи указанного судна. Таковы правила, установленные в инструкции по свежепринятому Закону о каперстве, и изменять их он не имеет права. Это было не совсем то, чего хотел капитан 'Барракуды', но пришлось согласиться.
  Формальности, связанные с покупкой бригантины были улажены к вечеру. Уже стемнело, когда Шторх вошёл в каморку Вальтера Марлоу. Карлик отдыхал после выступления. Ему требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, так волновала его близость Лилианы...
  Шторху пришлось нагнуться, чтобы попасть внутрь. Он критически оглядел жилище маленького человека и взмахнул бумагами со словами:
  - Дело сделано! 'Лилиана' теперь принадлежит вам.
  Всё! Теперь Вальтер Марлоу - хозяин шхуны. Сделан первый, самый важный шаг на пути к настоящей, живой Лилиане Верже. Сейчас всё зависит от него...
  
  * * *
  
  Джо Каллахэн был в тревоге. Его беспокоило здоровье Джузеппе Вичелли. Авиатор был немолод, недуги его, дремавшие до поры до времени, с момента заключения под стражу внезапно обострились.
  Вичелли, как итальянского подданного, несколько раз допрашивали, орали на него, требовали каких-то признаний... Следователь, понимающе кивал, когда Джуз объяснял, что он обычный изобретатель, а полёт дирижабля испытательный. 'Аргус' построен на его собственные средства, государство не имеет к нему никакого отношения. Однако стоило итальянцу закрыть рот, как следователь требовал признания в шпионаже в пользу Антанты и всё начиналось сначала.
  Эта ежедневная нервотрёпка довела конструктора до предела и вот тогда обострились старые хвори. Сердце... Раньше оно почти не тревожило Джуза, даже во время кругосветного перелёта, несмотря на сложность, изобретатель не чувствовал недомогания. Но ежедневный стресс и невозможность отвлечься на любимые занятия сделали своё дело - Вичелли заболел.
  Итальянца содержали под домашним арестом в отеле 'Горизонт'. В гостинице его несколько раз посещал врач, но здоровье не улучшалось...
  Джо Каллахэн, как гражданин Североамериканских Соединённых Штатов, не был интернирован, мог свободно перемещаться по городу и часто навещал друга. Испанские власти не препятствовали визитам, видимо они и сами не сомневались в невиновности итальянца, а мытарили его по долгу службы.
  Каллахэн вспоминал их кругосветный перелёт.
  Стартовав из Рима, ещё до начала мировой войны, дирижабль 'Аргус' без неприятностей достиг Стамбула, а затем и Тегерана. На этом перелёте аппарат легче воздуха показал себя, как надёжный, неприхотливый механизм. Джуз Вичелли был гениальным изобретателем и конструктором, все системы аппарата легче воздуха работали без сбоев.
  Везде по маршруту перелёта 'Аргус' встречали толпы ликующих людей, но в персидской столице воздухоплаватели подверглись нападению религиозных фанатиков. Вовремя предупреждённые, они взмыли в воздух, а камни, которыми собирались их побить, достались оболочке управляемого аэростата.
  Над Индийским океаном они попали в циклон. Атмосферные вихри, которыми питались механизмы 'Аргуса', подхватили машину и понесли к Австралии... При посадке в Мельбурне штормовой ветер бросил дирижабль на лётное поле и повредил металлический каркас. Пришлось задержаться... Пока в местных мастерских изготовляли необходимые детали, прошло несколько месяцев. Задержка оказалась роковой - в Европе разразилась война.
  Путешественники продолжили полёт через Океанию, без осложнений, курсом норд-ост пересекли Тихий океан, а над Гватемалой попали в грозу. Аппарат с честью выдержал испытание, но подвела радиостанция - статическое электричество вызвало повреждения и радио замолчало.
  В полном неведении о событиях в мире, аэронавты пересекли узкую часть материка, отделявшую Тихий океан от Атлантического, и совершили запланированную посадку в Гаване. Как выяснилось, здесь их ждали не с добрыми намерениями...
  Каллахэн не был пай-мальчиком, попадал в разные передряги. Сызмальства он ушёл в море, несколько лет тянул матросскую лямку на барке 'Гермес'. Судно ходило между Гонконгом и Сан-Франциско, пока его не захватила береговая охрана. При досмотре выяснилось, что капитан, втайне от экипажа, контрабандой перевозил солидные партии опиума. По закону САСШ - это преступление. Суд не стал разбираться в обстоятельствах дела, закатал всему экипажу сроки, как сообщникам. Сидеть за чужие грехи Каллахэну не хотелось, он сбежал при первой же возможности. Впоследствии он прочёл, что благодаря вмешательству какого-то амбициозного адвоката, дело пересмотрели и несправедливо осуждённых оправдали. Однако на судьбе самого Джо это почти не отразилось. Он, разве что, перестал скрывать своё имя...
  В плаваниях Джо Каллахэн, не теряя времени, изучал навигацию, потом выдержал экзамен и получил диплом штурмана дальнего плавания. Как-то в Генуе, возвращаясь на судно, он вмешался в уличную драку и тем самым здорово помог Джузу Вичелли. Изобретатель и штурман сдружились.
  В промежутках между плаваниями, по инициативе Вичелли, моряк научился пилотировать аэроплан, совершил несколько полётов на дирижаблях. Воздушная стихия понравилась Джо, но он не собирался связывать судьбу с аэронавтикой. Однако, когда в Ванкувере моряк получил от Вичелли телеграмму с предложением участвовать в экспедиции, он, не минуты не раздумывая, согласился.
  И вот сейчас Джо с тревогой смотрел на осунувшееся лицо друга. Лишь глаза горели на нём, они, казалось, жили отдельной жизнью.
  - Доктор был? - спросил моряк.
  - Был...
  - Что сказал?
  - А... - Вичелли раздражённо махнул рукой. - Что он скажет? Режим, покой, регулярное питание и прогулки... Я посоветовал ему передать эти рекомендации следователю, но, кажется, он не понял шутки.
  - Я тут думал... - начал Каллахэн. - И пришла мне в голову идея.
  - Какая же? - вскинулся Джуз.
  Даже на одре болезни он оставался неуёмным искателем нового, свежего, неизведанного. Идеи привлекали его, тем более идеи, исходящие от друга.
  - Порт-Ройал - британская территория, - намекнул Джо. - И Англия - союзник Италии.
  - Думаешь туда двинуть? - сразу же понял Вичелли.
  - Да. Там нас никто не тронет, наоборот, могут помочь...
  - Ты - свободный человек, можешь отправляться, куда захочешь, - вздохнул изобретатель. - А я болен, я под арестом, да и 'Аргус' не могу оставить.
  - Я тебя не брошу, - заявил Джо Каллахэн. - Найду в пиратской столице союзников и вернусь. Вместе угоним 'Аргус' и закончим путешествие.
  - Что ж, попытай счастья. План простой, но безумный, - засмеялся Джуз. - Может получиться...
  - Выздоравливай и жди от меня весточки...
  Каллахэн похлопал друга по плечу и покинул отель.
  
  * * *
  
  Испанская канонерка 'Сан-Хуан' уходила на дно, в месте пробоины клокотала вода, корабль заметно осел на корму... С борта 'Лилианы', лежащей в дрейфе, Вальтер хорошо видел, как прыгают за борт матросы, как вздувается пенный бурун вблизи места попадания. Вот уже корма боевого корабля скрылась под водой целиком, от борта гибнущего судна отвалила последняя шлюпка и двинулась к ближайшему острову... Под шум выходящего воздуха испанское судно скрылось в пучине.
  Шлюпки пропали из виду, когда вода прямо по носу бригантины вскипела и на божий свет из морских глубин явилась 'Барракуда'. Люк распахнулся, оттуда показалась худая фигура капитана. Глядя в бинокль, Шторх помахал Вальтеру.
  Маленький человек, стоя на помосте, специально оборудованном для него, замахал в ответ. Он не был уверен, что приветствие заметят, слишком мало он возвышался над фальшбортом.
  'Итак, начали... - подумал карлик. - Первый блин - не комом'.
  Вальтера Марлоу не беспокоило, что, возможно, в результате задуманной ими комбинации погибли люди. В конце концов, не он начал войну, не он и будет платить премию за потопленную канонерку.
  Вальтер не распоряжался на судне, он был здесь на правах владельца. Капитан Грогги, реально командующий 'Лилианой', вопросительно взглянул на карлика. Они наняли его неделю назад. Внешне капитан был похож на краба, ходил враскоряку, пошатываясь из стороны в сторону, как рыбацкая шаланда на высокой волне. Вечно под хмельком, капитан напоминал боксёра в нокдауне, такое состояние на боксёрском сленге именуют 'грогги'. Однако, разума капитан не терял, команда слушалась его, а о другом маленький человек не задумывался.
  Далее болтаться в этих водах не имело смысла. Дело сделано, надо уходить...
  - Домой! - коротко распорядился карлик.
  Капитан Грогги заорал непонятные команды, матросы побежали по верёвочным лесенкам. Скрипя и постанывая, как старая леди, 'Лилиана' легла на курс в Порт-Ройал.
  Через два дня Шторх зашёл в каморку карлика и сообщил, что подал губернатору Маккарти заявление о потоплении испанской канонерки 'Сан-Хуан'. Теперь всё дело за испанцами... Подтверждение, что корабль и в самом деле уничтожен, пришло через две недели. Видимо, этот срок понадобился уцелевшей команде, чтобы добраться до обитаемых мест и сообщить о нападении. Потопление подтвердила и служба Виски Боба. Про появление субмарины Шторха нигде не сообщалось, должно быть её не заметили, подумали, что напоролись на мину. Двукратное свидетельство убедило Маккарти и он раскошелился.
  Деньги, во избежание подозрений, они пошли получать вместе. Сумма порадовала карлика, но из половины, заработанной Вальтером, пришлось вычесть долг Шторху. В итоге получилось так мало, что Вальтер подумал: 'А стоит ли из-за этого рисковать жизнью?'.
  Он честно изложил сомнения капитану 'Барракуды'.
  - Не горюй, партнёр! - осклабился Шторх. - Это ведь только начало! В следующий раз нам повёзёт больше...
  'Может, оно и так...' - подумал карлик, однако червь сомнения не покинул его.
  
  * * *
  
  Сначала Джо хотел угнать 'Аргус', но подумал, что в одиночку не справится. Вичелли болен, на его помощь не стоит рассчитывать, однако для взлёта дирижабля нужен второй человек. Где его взять? Каллахэн долго думал и, после зрелого размышления, у него родился другой план.
  С некоторых пор у Джо появилась привычка гулять в районе порта. Он побывал там утром, проверил вечером и выяснил, что лучше всего совершать 'моцион' во время сиесты, где-то после полудня. В это время жизнь в гаванском порту замирает, работы прекращаются и даже часовой, который должен бы охранять пристань, тоже исчезает прикорнуть в холодке.
  Обычай послеполуденного отдыха типичен для стран с жарким климатом. Каллахэн решил, что не ночь, а сиеста - лучшее время для побега.
  Не откладывая дело в долгий ящик, он на следующий же день появился в порту в районе часа пополудни. В слепящей тишине кубинского дня его поступь слышалась так звонко, что Джо инстинктивно старался шагать потише.
  Пилот ступил на дощатую пристань и ещё раз огляделся. Гидросамолёт мирно покачивался на пологой волне, под настилом пристани тихо плескалась вода, на плоскостях крыльев весело мерцали солнечные зайчики... Всё дышало покоем и умиротворением.
  Каллахэн подошёл к гидроплану, оглянулся и, сев на корточки, потянул за лежащий в воде канат. Скрипнув расчалками, машина приблизилась. Джо нырнул в кабину и огляделся. Осмотрев приборы, пилот облегчённо вздохнул. Спидометр, альтиметр, компас... Такие же он видел на 'блерио', на котором учился пилотированию. Ручки управления тоже выглядели похоже. Повезло... Теперь Джо был уверен в успехе.
  Включив необходимые рычажки и подкачав ручным насосом давление бензина, Каллахэн, стараясь не шуметь, покинул место пилота и развернул гидроплан к себе. Он вручную проверил лёгкость поворота винта и убедившись, что тот в полном порядке, ещё раз оглянулся: гаванский порт дремал в зыбком мареве сиесты...
  Джо прошептал, как полагалось: 'От винта!', и крутанул пропеллер.
  'Буб!' - громко откликнулся мотор. В тиши полдня резкий звук прозвучал, как пушечный выстрел.
  Джо в тревоге оглянулся - всё было тихо.
  'Эх!' - подумал он и крутанул пропеллер изо всех сил.
  'Буб-бу-бу-бу...' - загудел гидроплан. Винт закрутился, машина начала разворачиваться на месте, причальный канат натянулся. Джо скользнул в кабину, выхватил из кармана острый нож и чиркнул по тросу.
  Из здания на берегу выскочил часовой в светлом мундире, он удивлённо протирал глаза. За время, пока боец осознавал ситуацию и бегал за винтовкой, Каллахэн успел вырулить далеко от пристани. Когда донёсся предупредительный выстрел и истошный крик, Джо Каллахэн уже был вне досягаемости.
  Гудя, точно огромный шмель, гидросамолёт набрал необходимую скорость и оторвался от воды. Каллахэн улыбался, сердце его подпевало песне мотора. Он достал из кармана карту: Ямайка на юго-востоке. Обогнув Гавану по широкой дуге, гидроплан направился на зюйд-ост. Только бы бензина хватило...
  
  * * *
  
  Резкий звук зуммера объявил о боевой тревоге во всех отсеках 'Барракуды'. Матросы бросились по местам согласно боевому расписанию. Капитан Шторх отпустил палец с кнопки и прильнул к окуляру перископа - в перекрестье прицела вползало крупное тело вспомогательного крейсера.
  'Веракрус', - прочёл Шторх название под якорным клюзом.
  Отсталая испанская монархия не могла обеспечить охрану своих коммуникаций. Не хватало судов, не хватало матросов и, главное, не хватало денег. Король Альфонс XIII напрягал силы державы в тщётных попытках удержать кусок, ухваченный четыреста лет назад, однако получалось плохо. Лишь благодаря хронической немощи испанского флота порт-ройалская вольница до сих пор существовала.
  Вот и вспомогательный крейсер 'Веракрус' носил гордое звание боевого корабля лишь по недоразумению. В недалёком прошлом это был крупнотоннажный океанский пароход, но с началом войны его 'мобилизовали', установили несколько хлипких пушек и отправили крейсировать по Карибам.
  Видимо, капитан крейсера, заметив британский флаг на беззащитной бригантине, решил отличится и взять 'приз'. Что ж, жадность не доводит до добра...
  Шторх усмехнулся, когда увидел, как сигнальщик на крейсере замахал флажками, приказывая 'Лилиане' лечь в дрейф. Требование не имело смысла - ветер слабый, паруснику и так не уйти от парохода.
  Помощник Шторха, по имени Паули, сдвинул козырёк приплюснутой фуражки назад и занял место у второго перископа. Некоторое время он смотрел на 'Веракрус' и наконец заметил:
  - Интересно, какой из Веракрусов имелся ввиду?
  - Ты о чём? - не понял Шторх.
   Паули оглянулся и пояснил:
  - Я знаю пять городов с названием Веракрус: два в Испании, три в Мексике.
  - Какая нам разница? - ухмыльнулся Шторх, склонившись над штурманским столиком. Как всегда перед боем капитан 'Барракуды' был спокоен и холоден. Бензиновое сердце неумолимо клацало в груди, наполняя жилы ледяной кровью и уверенностью в успехе.
  - Акустик, что там слышно? - спросил Паули, не отрываясь от окуляра.
  - Шум слева восемнадцать - крупный пароход, - ответил гидроакустик. - Слышу, брашпиль стучит, видно шлюпки спускает...
  - Добро, - довольным тоном пробормотал капитан. Сердце Шторха пело звонкую песню. Он быстро и умело рассчитал параметры торпедной атаки.
  - Носовые, товсь! - гаркнул Шторх в переговорную трубку.
  - Есть носовые, - откликнулись из торпедного отсека.
  Тихо зашуршала вода, торпедные шахты заполнились, бесшумно откинулись люки, закрывающие выход торпедам.
  - К выстрелу готовы... - сообщили из торпедного.
  Поняв, что сейчас будет атака, Паули плотнее прильнул к окуляру. Шторх внимательно глядел, как корпус вспомогательного крейсера, точно неуклюжий бегемот, медленно вползает в перекрестье прицела.
  - Носовые... - Шторх, как обычно, помедлил пару секунд. - Пли!
  Палуба покачнулась. Из носовых торпедных аппаратов рванулись боевые снаряды, сжатый воздух радостно забурлил вслед. Железное сердце Шторха заныло в тревожном ожидании...
  В перископ капитан субмарины отчётливо видел пенные следы двух торпед, по его прикидкам они должны поразить пароход прямо в середине. Так и случилось - в грязно-белый борт вспомогательного крейсера 'Веракрус' торпеды врезались практически одновременно.
  Палуба содрогнулась - эхо взрыва дошло до субмарины.
  - Есть двойное попадание! - подтвердил гидроакустик. - Слышу звуки воды, поступающей внутрь судна. Скрежет металла, грохот...
  Шторх не нуждался в докладе, он всё видел сам и мог представить, какой ад сейчас бушует на 'Веракрусе'. Агония была почти мгновенной... Пароход переломился пополам, не прошло и двух минут, как он скрылся в морской пучине.
  - Всплываем, - приказал Шторх.
  Паули защёлкал рычагами сброса балласта. Забурлила вода, сжатый воздух продувал цистерны...
  - Орудийный расчёт - быстро на палубу! Огонь по готовности. Не дайте никому уйти! Свидетели нам не нужны...
  
  * * *
  Бриг 'Королева Марго' шёл курсом на Порт-Ройал. Пит Граун выполнил указание Виски Боба - встретиться с нужным человеком и забрать какие-то бумаги. Что там внутри, Граун не интересовался, он хоть и считался компаньоном, но в детали не лез. Решил сосредоточиться на морских делах, в которых был компетентен.
  Виски Боб передал ему 'Королеву Марго', купленную не так давно у кого-то из удачливых пиратов. Граун ради интереса спросил, каково было первоначальное имя судна и удивился, узнав, что бриг не переименовывали. А он-то подумал, что название связано с Мэгги - дочерью Виски Боба. Девушка по-прежнему нравилась ему, они часто встречались. Партнёрство складывалось удачно, Граун уже не один раз выполнял поручения Боба. Вот и сейчас...
  - Впереди по курсу неопознанный предмет! - вдруг заорал кто-то из матросов.
  Пит поднял к глазам бинокль и тут же удивлённо опустил. Снова прижался к окулярам и убедился - зрение не подвело.
  Гидроплан... Каким ветром занесло его сюда? В бинокль он увидел, что на поплавке стоит человек и машет рукой, держась за расчалку. Ветер донёс крик...
  - Это гидроплан, - объяснил Пит удивлённым матросам, - водный самолёт. Ложимся в дрейф. Давайте к нему, надо снять бедолагу.
  Спустили шлюпку, матросы доставили на борт высокого плечистого парня. Спасённый пилот беглым, но цепким взглядом осмотрел палубу и оснастку брига, чуть заметно улыбнулся и протянул руку:
  - Джо Каллахэн. Вы капитан?
  - Питер Граун, - Пит пожал крепкую руку. - Да, я капитан.
  - У вас прекрасное судно, мистер Граун... Каким курсом следуете? - ещё раз оглядев горизонт, спросил Каллахэн.
  - Спасибо. Бриг и вправду хорош. Мы идём в Порт-Ройал, - кивнул Питер. - Как вас занесло в открытое море на такой 'этажерке'?
   - Долгая история... - усмехнулся Джо. - Не хочу потерять гидроплан, пожалуйста, распорядитесь взять его на буксир. Он в порядке, бензин просто кончился.
  Питер отдал приказ и через полчаса испанский самолёт качался на буксире позади 'Королевы Марго'. Бриг лёг на прежний курс, а капитан и спасённый пилот спустились в каюту.
  Джо огляделся... Обстановка спартанская: несколько полок с книгами, аккуратно застеленная деревянная койка, пара стульев, да стол с бортиками. Граун поставил бутылку бренди, два стакана и спросил:
  - Может быть вы хотите просто воды? Или проголодались?
  - Воды, да, конечно! - кивнул Джо. - А пищу потом, сначала надо поговорить.
  Пит взял графин с полки и наполнил стакан до краёв. Джо жадно выглотал воду и попросил ещё.
  - Вы давно в море? Может быть вредно много жидкости... - заметил капитан.
  - Не так давно, со вчерашнего дня, - улыбнулся Каллахэн. - Ночью было неуютно - акулы крутились поблизости. Успел с жизнью проститься...
  - Тогда вода вам не повредит, - ответил Граун, снова наполняя стакан.
  Джо опорожнил его так же быстро, как первый.
  - И это тоже не помешает, - усмехнулся Пит, распечатал бутылку и плеснул в стакан. - Итак, о чём вы хотели поговорить, мистер Каллахэн?
  Джо спокойно отхлебнул глоток и начал:
  - Питер, я сам моряк, и вижу, что 'Королева Марго' в полном порядке, чиста и ухожена. Матросы слушаются вас беспрекословно, осмелюсь предположить - вы опытный капитан. У меня есть деловое предложение...
  
  * * *
  
  C некоторых пор Вальтер Марлоу перестал считать соглашение, заключённое со Шторхом, удачным делом. Он пришёл к выводу, что призовые деньги распределяются несправедливо. Пополам, это на словах по-честному, а на деле получалось, что рисковал он, а капитан субмарины получал деньги фактически задарма.
  Нет, оплата была высокой, губернатор Маккарти не скупился. Правда последнюю премию пришлось ждать почти месяц, но когда подтверждение, что крейсер 'Веракрус' пропал без вести, достигло Порт-Ройала, размер суммы порадовал. Шторх был прав, океанский пароход - не рыбацкая шаланда.
  Полученные деньги разошлись быстро: Вальтер, как в прошлый раз расплатился с командой, внёс деньги за портовые сборы, закупил провиант... И ещё ремонт. Капитан Грогги утверждал, что откладывать нельзя, если он, конечно не хочет, чтобы 'Лилиана' затонула, разбившись о скалы. Пришлось потратиться и здесь.
  Из заработанных денег совсем немного удалось отложить на встречи с Лилианой. Неделю они встречались каждый день, вернее каждую ночь. Потом деньги закончились, а страсть маленького человека разгорелась ещё ярче.
  Дни и ночи он проводил в мыслях о заработке, но больше ничего путного в голову не приходило. В пиратской столице было много работы, но требовались физически полноценные мужчины, а не карлики. Вальтер пошёл на разговор со Шторхом, когда стало совсем невмоготу.
  Утром маленький человек явился на борт 'Барракуды' и без обиняков изложил свои аргументы. Шторх спокойно, опираясь на леерное ограждение рубки, выслушал его и спросил:
  - И сколько ты хочешь?
  - Семьдесят пять процентов! - выпалил Марлоу. - Иначе не имеет смысла рисковать.
  - Нет... - Шторх холодно покачал головой. В груди его что-то брякнуло ледяным звоном. - Я может и согласился, чтобы ты прибавил пару процентов, если бы не одна особенность наших отношений.
  - Найди дурака подставлять голову за гроши! - разозлился Вальтер. - Я рискую жизнью, а ты чем?
  - Да, рискуешь ты больше меня, - спокойно согласился Гельмут Шторх, - но ты забыл об одной детали.
  - О чём же? - выпалил маленький человек. - Какую-такую деталь я упустил?
  - Деталь важная, - внешне безразличным тоном произнёс капитан. - 'Барракуда' - единственная субмарина в Порт-Ройале...
  Вальтер похолодел. Да, эту 'мелочь' он забыл. Карлику настолько требовались деньги, что он не подумал, так ли сам необходим Шторху? Ведь и верно, рухлядь, подобную его бригантине, Шторх найдёт легко. Разыщет и команду. А потом отправится в море без Вальтера. И плакал его проект, его надежды, его идеи...
  Марлоу молчал, ему нечего было возразить... Удар последовал неожиданно, карлик был раздавлен. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Шторх с неприкрытой усмешкой наблюдал смятение на лице Вальтера.
  - Хорошо... - наконец выдавил маленький человек. - Я всё понял... Всё останется по-старому, как договаривались. Будем считать, что этого разговора не было?
  
  * * *
  
  Пираты дают клички неспроста, для каждой есть серьёзные основания. Например, Виски Боб получил прозвище не за пьянство, выпить на досуге любили все пираты, а за то, что держал питейное заведение. Механик Рик Жжёный - за лицо, опалённое при аварии парового двигателя. У Питера Грауна и тем более, Джо Каллахэна кличек пока не имелось, а вот Чарли получил прозвище 'Рупор' за говорливость.
  Всю дорогу Чарли травил байки, речь его не умолкала, как горный ручей, плавно перетекала с одной темы на другую, а то, что собеседники участвовали в беседе, подавая лишь односложные реплики, не беспокоило Чарли. Наверное, он мог бы толковать вообще без собеседников.
  Когда Джо Каллахэн изложил план, Граун сначала хотел отказаться. Ему показалась слишком рискованной затея пробраться в Гавану, чтобы помочь побегу друга Каллахэна - знаменитому воздухоплавателю Вичелли. Но Джо пообещал щедрую плату - сумму, которую получил за продажу трофейного гидроплана. К тому же, захват дирижабля очень поможет в пиратском промысле. Да и вообще, дух авантюризма, пронизывающий жизнь и быт пиратской столицы, уже повлиял на Грауна.
  Пит подумал, подумал и согласился.
  План был прост. 'Королева Марго' высаживает Пита, Джо, Чарли и Рика Жжёного у побережья Кубы. На шлюпке они доходят до гаванского побережья, а там разделяются: Чарли Рупор остаётся на берегу, Граун пробирается в отель 'Горизонт', к Джузу Вичелли, а Джо с Риком угоняют 'Аргус'. Встречаются в море...
  Когда шлюпка с лёгким шелестом врезалась в прибрежный песок, Граун вздрогнул и пожалел, что ввязался в это дело, но отступать было поздно. Друзья пожали руки Чарли и двинулись в город.
  Каллахэн достаточно хорошо изучил Гавану, чтобы не заблудиться в темноте. Он довёл Питера до площади Плаза де Армас, указал куда двигать дальше, а сам с Риком поспешил к аэродрому. Отель 'Горизонт' Граун нашёл не сразу, с непривычки он немного заблудился в лабиринте ночных улиц, однако умение ориентироваться, вывело к нужному месту.
  Граун вошёл в отель и остановился у стойки ночного портье. Тот что-то сказал, Пит не знал испанского, но понял - интересуется, что надо посетителю.
  - Сеньор Вичелли? - спросил пират.
  Портье что-то ответил и указал на лестницу.
  - Мучо грасиас, - поблагодарил Пит, исчерпав тем самым свои познания в испанском языке.
  Питу не требовалась информация, Джо рассказал, где находится номер Вичелли. Просто ему подумалось, что если глухой ночью незнакомец ворвётся в отель и помчится вверх по лестнице, это наверняка насторожит портье. А вот, если тот же незнакомец вежливо спросит, и, не торопясь, двинет по указанным 'координатам', это тревоги не вызовет: к постояльцу пришёл поздний гость - обычное дело.
  Второй этаж... Пит негромко постучал в дверь номера.
  - Си? - раздался голос оттуда.
  - Мистер Вичелли? - спросил Пит.
  - Что вы хотели? - ответили из номера.
  - У меня письмо от друга, - тихо сказал Граун.
  Дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий пожилой человек в ночном халате. Бледное лицо его несло отпечаток тяжёлой болезни, но волевой взгляд не давал повода усомниться в силе духа.
  - Я Джузеппе Вичелли! - заявил мужчина. - Вы от Джо? Где он?
  - Джо сейчас на аэродроме, занят 'Аргусом', - ответил Питер, доставая листок из кармана. - Вот письмо...
  Вичелли пробежал глазами записку, радостно вздохнул и спросил:
  - Каков наш план, мистер Граун?
  - Это окно выходит во двор? - спросил Пит, распахивая раму.
  Вечерний бриз плеснул в лицо свежестью.
  - Да, во двор, а оттуда есть незапертый выход на улицу, - мгновенно понял Вичелли.
  - Отлично! - улыбнулся Граун. - Нам нельзя мимо портье, он тут же поднимет тревогу. Мы поступим по-другому...
  Питер схватил с койки простыню, разодрал её на несколько длинных полос. Завязать десяток надёжных морских узлов для капитана-парусника плёвое дело. За это время инженер как раз успел переодеться в дорожный костюм. Уже через пару минут Граун охватывал грудь Джуза под плечами этим самодельным тросом.
  - За борт! - сказал Пит.
  Изобретатель подошёл к окну, выглянул, решительно кивнул и перекинул ногу за подоконник. Невысоко, длины троса должно хватить с запасом. Граун крепко держал самодельный канат из кусков простыни... Минута и Джуз Вичелли стоял на земле, тяжело переводя дух.
  Пит привязал канат к ножке железной кровати и тут же скользнул вниз. Он бесшумно спрыгнул рядом с изобретателем и прошептал:
  - Полдела сделано, мистер Вичелли. Теперь на пляж, там ждёт шлюпка...
  Беглецы вынырнули из подворотни и прижимаясь к стенам, поспешили к морю. Вокруг стояла тишина, лишь псы где-то уныло брехали, нарушая покой спящего города. Они прошли уже половину дороги, когда Джуз Вичелли вдруг покачнулся и схватился за левую сторону груди. Граун подхватил его, не дав упасть. Изобретатель стоял на дрожащих ногах, опершись на стену.
  - Плохо? - понял Пит. - Держитесь, мистер Вичелли, мы почти пришли. В шлюпке отдохнём...
  Вичелли не отвечал, он тяжело дышал, в свете звёзд его лицо блестело от внезапного пота. Наконец он перевёл дух и прошептал:
  - Фу-ух... Вроде, отпустило.
  Несколько мгновений он стоял, прислушиваясь к себе, пока не сказал решительно:
  - Идём дальше!
  
  * * *
  
  Уже две недели 'Барракуда' и 'Лилиана' находились в море. Им не везло, похоже, испанцы что-то заподозрили. Два вооружённых судна, исчезнувшие в одном районе, причём одно из них уничтожено взрывом... Наверняка появились версии.
  Но Гельмут Шторх не терял оптимизма. Дважды повезло и никаких потерь - Фортуна на его стороне.
  В тот день, уже ближе к вечеру, Шторх заметил в перископ дым, стелющийся по ветру. Парусно-винтовое судно, баркентина со стройными мачтами и дымовой трубой... Побольше чем 'Лилиана', а всё равно мелочь. Не чета пузатому крейсеру 'Веракрус'. Субмарина шла малым ходом на перископной глубине, не отдалясь от судна-ловушки и занимая удачную позицию для атаки.
  Нервы Шторха были напряжены, как обычно перед боем, но что-то шло не так... Бензиновое сердце трепетало, оно не давало расслабиться, а Шторх привык доверять шестому чувству. Странно, что судно движется к 'наживке'. Что ему делать рядом с 'Лилианой', не скрывающей британского флага? Решили взять на абордаж, как было принято лет сто назад?
  'Барракуда' закончила поворот, теперь правый борт баркентины лежал перед глазами. Приглядевшись, Шторх прочёл название 'Клеопатра'. Две красавицы - 'Клеопатра' и 'Лилиана' встретились на морской дороге. Кому из них повезёт? Шторх поставил бы на 'Лилиану'.
  - Акустик, что там слышно? - напряжённым голосом осведомился Шторх.
  - Моторная шхуна на четыре градуса... - ответил акустик. - Слабосильный движок.
  Это Шторх и сам видел. Ладно, надо решать, до заката час-полтора, необходимо успеть до темноты. Торпеды дороги, сегодня пусть артиллеристы практикуются.
  - Всплываем! - приказал Шторх. - Орудийный расчёт приготовиться! Сигнальщик, передай приказ: 'Остановиться'!
  В балластных цистернах забурлила вода, 'Барракуда' показалась на поверхности. С громовым лязгом откинулся люк, артиллеристы загремели ботинками по стальной палубе. Вслед за ними, с флажками в зубах, торопился сигнальщик.
  Сердце ныло и звенело, ему не нравилось происходящее. Шторх собрался выйти наверх, он уже оторвался от окуляра, когда услышал, как Паули у второго перископа простонал:
  - О, чёрт...
  Шторх прыгнул к своему перископу, с губ сорвалось:
  - Твою мать!
  Капитан увидел, что на 'Клеопатре' расчехляют пушки, замаскированные под палубные настройки... Баркентина оказалась полностью готова к бою.
  - Срочное погружение! - заорал Шторх. - Это ловушка!
  По трапу загромыхали ботинки артиллеристов, а сигнальщик уже сиганул вниз одним махом, не задержав товарищей. Люк туго задраили, Паули рванул рычаги заполнения балластных цистерн. Под звук бурлящей воды холодок плясал на спине. Шторх увидел в перископ вспышку, над морем раздался звук выстрела.
  Взрыв!
  Корпус 'Барракуды' содрогнулся от попадания, но в балластных цистернах уже клокотала вода. Подводная лодка скрывалась под волнами...
  Да, это была западня: испанцы использовали такую же тактику, как пираты - судно-ловушку, только ловили они не транспорты, а подводную лодку. Ну кто мог ожидать от них такой прыти?
  Раздался ещё один глухой взрыв, не достигший цели - 'Барракуда' стремительно уходила на дно.
  Ожила переговорная труба.
  - Носовой - поступает вода, - испуганно сообщили из торпедного отсека.
  - Отсек покинуть, - приказал Шторх. - Люк задраить!
  Со скрежетом завернули запор люка. Через центральный пост протопали торпедисты, тревога ясно читалась на их лицах. На центральном посту сразу стало тесно...
  - Нос - вниз шесть! - тревожным голосом сообщил рулевой.
  Это означало крен на нос шесть градусов. Шторх не отвечал, он ждал, пока торпедисты пройдут в кормовой торпедный отсек. Ему требовалось подумать, в то же время ждать нельзя... Лодка, покачиваясь, будто пьяная, продолжала погружение. Наконец она мягко коснулась грунта.
  - Нос минус двенадцать! Дифферент растёт... Глубина почти три сотни футов, - сказал Паули. - Что дальше, капитан?
  - В отсеках! - рявкнул Шторх. - Доложить обстановку.
  - Аккумуляторный - разлитие электролита, - тон рапорта был тревожный. - Напряжение падает...
  Плохо дело: нет электролита - нет энергии, значит нет подводного хода. К тому же пары электролита - хлорный газ - очень ядовиты, можно задохнуться.
  - Используйте известь, - приказал Шторх. - Надо погасить пары!
  Совет был излишним, в аккумуляторном и так знали, что делать.
  - Всплывём, капитан? - предложил Паули. - Иначе амбец.
  - Сам знаю! Будем всплывать... - медленно произнёс Шторх. - Акустик! Что слышно?
  - Звуки выстрелов - шестьдесят градусов справа по курсу... Попадания в деревянную обшивку, - плотнее прижимая наушники шумопеленгатора, ответил акустик. - Слышу звуки поступающей воды.
  - 'Лилиану' потрошат, - понял Паули. - Не уйти ребятам...
  Сердце Шторха лязгало и замирало. Мысли метались, как испуганные птицы.
  - Плевать на 'Лилиану', - решил капитан. - Нам самим надо рвать когти... Всплываем!
  Стрелка дифферентометра уже приближалась к двадцати. Шторх подумал, что для выправления дифферента на нос до безопасного значения придётся слить за борт часть горючего. Оставить, сколько необходимо чтоб доползти до Порт-Ройала и валить отсюда.
  Капитан защёлкал рычажками, Паули кивнул, он понял мысль. Загудели насосы, дизельное топливо выбрасывалось в море. Стрелка дифферентометра нехотя сдвинулась с отметки двадцать...
  - Орудийный расчёт, - приказал Шторх. - Огонь по готовности.
  Подводная лодка оторвалась от грунта и тихо всплыла на поверхность. Снова загремели ботинки артиллеристов. В перископ Шторх увидел солнце, садящееся в море и агонию шхуны Вальтера Марлоу.
  Бригантина горела... Мачты пылали, они уже лишились парусов, но 'Лилиана' не потеряла стройности. Шхуна была похожа на красавицу, уходящую из жизни в зените прелести. Вспышки попаданий на её теле были почти незаметны в огне пожара, а 'Клеопатра' не успокаивалась. Злая египетская царица добивала раненую соперницу.
  - Аккумуляторный! - гаркнул Шторх. - Как дела?
  Пора было узнать: дифферентометр показывал меньше шести градусов.
  - Пары погашены. Устраняем повреждение, капитан, - бодро ответили из переговорной трубки. - Дайте пять минут...
  'Барракуда' содрогнулась - артиллеристы начали работу.
  Шторх снова прижался к окуляру и увидел, что на вражеском судне засекли субмарину. Кормовая пушка начала медленно поворачиваться к новой цели.
  Ещё выстрел!
  Шторх злорадно усмехнулся, он заметил как на корме 'Клеопатры' рвануло. В перископ было видно - вспышка велика для обычного попадания. Похоже сдетонировал боезапас орудия. Вот удача!
  - Молодцы, артиллеристы! - крикнул в верхний люк Паули.
  Внезапно ожила переговорная трубка:
  - Здесь аккумуляторный, - прохрипело оттуда. - Повреждение устранено, энергия есть.
  - Артиллеристы, на борт! - заорал Шторх. - Погружаемся.
  В перископ капитан субмарины видел: удар, полученный 'Клеопатрой', был тяжёлым. Возможно, у баркентины больше нет машины. В любом случае, теперь ей не до преследования 'Барракуды'. Надо просто подождать, пока она уйдёт. А 'Лилиану' придётся бросить...
  Субмарина снова погрузилась, несколько часов они лежали на грунте...
  Ночью подводная лодка всплыла, Шторх вышел на палубу. Луна серебрила волны, капитан и помощник осматривали море, пытаясь найти следы 'Лилианы'. На поверхности не было даже обломков, за время, прошедшее после боя, течение всё унесло.
  По настоянию Паули, всё же решили рискнуть и включили прожектор. Синеватый луч долго шарил по воде и наконец нащупал среди толчеи волн непонятный предмет. Это оказался обломок мачты. Подводная лодка подошла ближе, спустили шлюпку и в кромешной тьме приняли на борт измученных капитана Грогги, двоих матросов и Вальтера Марлоу. Они были испуганы и молчаливы...
  Далеко за полночь, когда стало ясно, что дальнейшие поиски бесполезны, повреждённая 'Барракуда' малым ходом легла на курс в Порт-Ройал. За кормой субмарины среди волн скрылось место, где упокоилась 'Лилиана' и наивные мечты Вальтера Марлоу...
  
  * * *
  
  'Аргус' гигантским холмом возвышался над лётным полем, в свете звёзд он был похож на огромное пленённое животное. Как и надеялся Джо Каллахэн, часовой охранял дирижабль только со стороны аэродромных строений. С противоположной стороны никого не было...
  Джо и Рик Жжёный, замирая и вздрагивая, короткими перебежками приблизились к аэростату и залегли в траве. Вблизи стало видно, что остывший воздух больше не надувает оболочку, между шпангоутами образовались провисы, придававшие дирижаблю унылый и заброшенный вид.
  - Что теперь? - шопотом спросил Рик.
  - Нужно проникнуть внутрь... Давай понаблюдаем за часовым? - тихо предложил Каллахэн.
  С полчаса они следили за поведением охранника и выяснили, что он неторопливо ходит вдоль аппарата вперёд-назад. Каждая ходка в одну сторону требует около пяти минут. Часовой беспрерывно курил, нарушая устав, огонёк его сигары был хорошо виден во тьме.
  Джо дождался, когда часовой двинется к дальней от входа в гондолу стороне и шепнул Рику:
  - Я пошёл, ты - на следующей ходке.
  - Удачи! - коротко напутствовал Рик.
  Каллахэн скользнул к 'Аргусу'. Трава шелестела под ногами. Ему казалось, что он слишком шумит, но на самом деле его шаги были едва слышны в ночной тишине.
  Подбежав к гондоле аппарата, Джо тихо открыл люк и притворил его, не издав ни звука. Он успел скользнуть внутрь за секунду до того, как часовой двинулся обратно. Джо увидел стриженую голову испанца в иллюминаторе гондолы, когда тот проходил мимо.
  Прошло ещё несколько томительных минут, во время которых Джо осматривался. Включать освещение кабины нельзя, часовой встревожится, но необходимо запустить нагревательные элементы - надуть оболочку горячим воздухом. Каллахэн хорошо помнил расположение тумблеров и ручек на приборной панели. Ему не требовалось освещение, он включил обогрев оболочки наощупь. К счастью, в аккумуляторах сохранился достаточный заряд. Взмыть бы в воздух, а там уж на помощь придёт атмосферное электричество...
  Чуть слышно загудели спирали нагревательных элементов. Джо был уверен, что снаружи ничего не слышно, но всё же поставил реостаты на минимальный шаг. Пусть нагрев займёт дольше времени, зато часовой не сразу заметит, что оболочка дирижабля наполнилась.
  В иллюминатор противоположной стороны пилот заметил, что Рик Жжёный побежал к аппарату... Вдруг механик рухнул наземь и затаился в траве.
  Что такое?
  Джо осторожно выглянул из-за приборной доски и увидел, как со стороны аэродромных строений приближаются два солдата. В ночной тьме белые мундиры были отчётливо видны.
  'Смена, - понял Каллахэн. - Как не вовремя... Придётся подождать'.
  Разводящий со сменщиком подошли к часовому. Закурили, о чём-то негромко заговорили, тихо посмеиваясь... Наконец разводящий повёл сменённого к зданиям. Новый часовой сладко потянулся и двинул в дальнюю от Джо сторону. Пилот увидел, как смутная фигура Рика Жжёного поднялась из травы и скользнула к аппарату легче воздуха.
  Когда Рик прошмыгнул внутрь, Джо чуть слышно прошептал:
  - Всё в порядке. Ждём, пока оболочка прогреется, следим за приборами... Потом вырубаем часового, режем гайдропы и улетаем.
  Рик кивнул. Всё это они уже обсудили, но Джо на всякий случай решил повторить. Хуже нет, когда напарник понимает тебя неправильно.
  Реостаты всё так же тихо гудели, воздух внутри прогревался, оболочка начала чуть слышно потрескивать. Часовой, ничего не замечая, методично бродил вперёд-назад, пыхтя сигарой. Его шаги, шуршащие в траве, были слышны даже сквозь неплотно прикрытый люк гондолы. На внешний вид 'Аргуса' он пока не обращал внимания...
  Минуты бежали медленно, а сердце билось учащённо. Опасно ждать, в любой миг испанец мог заметить, что оболочка аэростата надулась, и поднять тревогу. Джо внимательно следил за шагами. Услышав, что часовой остановился, пилот поднял голову над приборной доской и увидел, как солдат озадаченно трогает туго натянутый гайдроп.
  Ждать больше нельзя - часовой заподозрил неладное.
  Каллахэн взял приготовленный заранее деревянный молоток - киянку, распахнул люк и вышел наружу, как ни в чём не бывало. Часовой изумлённо уставился, он был сильно удивлён, но всё же взмахнул винтовкой с примкнутым штыком. Острая боль пронзила левый глаз Джо. Он отпрянул от удара и тут же врезал часовому киянкой по лбу. Испанец успел только открыть рот и тут же рухнул на траву. Рик Жжёный подхватил его, оттащил подальше и склонился над телом, щупая пульс.
  - Жив... - тихо сказал он. - К утру очухается. Что с глазом?
  - Не знаю, - пробормотал пилот, сдерживаясь, чтобы не pfстонать. - Больно...
  Из глаза по щеке бежала горячая струйка.
  - Крови много... - сказал Рик. - Есть чем перевязать?
  Каллахэн мотнул головой и зашипел от движения. Боль была настолько жестока, что он чуть не потерял сознание. Надо же, как не повезло! И это в самом конце. Вот гадёныш...
  Рик Жжёный, приложив в месте раны платок Джо, перевязал глаз линьком. Повязка выглядела неказисто, но должна помочь.
  - Ладно, нельзя нам тут торчать! - выдавил пилот, едва Рик закончил перевязку. - Сваливаем...
  Он нырнул внутрь гондолы. Глаз сильно болел, но теперь Джо немного притерпелся, стал способен думать... Скрываться уже не имело смысла, часовой в отключке, а из зданий ничего не услышат. Джо подвинул реостат на максимум. Нагревательные элементы загудели громче, оболочка 'Аргуса' натягивалась, как барабан. Прошло ещё несколько томительных минут, пока автоматика снизила подогрев. Можно улетать...
  - Рик, давай! - распорядился пилот. - Режь по порядку, как договаривались.
  Механик вынырнул из люка, держа остро отточенный нож. Требовалось обрезать гайдропы - канаты, удерживающие дирижабль на земле. Нужна точность и постепенность, иначе аппарат легче воздуха может перевернуться. Всего гайдропов было шесть, по три с каждого борта.
  Рик побежал к корме, обрезал два кормовых гайдропа - задняя часть дирижабля заметно приподнялась. Теперь, чтобы компенсировать крен, механик обрезал два носовых гайдропа. Сейчас на земле 'Аргус' держали лишь два каната в средней части - справа и слева.
  Надо помочь Рику, подработать моторами. Джо повернул тумблеры - два левых электромотора 'Аргуса' зажужжали, как гигантские рассерженные пчёлы. Рик чиркнул по левому гайдропу. С громким хлопком, слышимым даже в гондоле, канат лопнул. Дирижабль, удерживаемый на земле последним гайдропом, начал поворачиваться... Каллахэн увеличил обороты двигателей, вращение прекратилось.
  Пилот увидел, как Рик, подскочив к последнему канату, взмахнул ножом. Гайдроп разорвался, механик успел увернуться от смертельно опасного каната, и бросился к люку. Джо включив все моторы, маневрировал рулями высоты, прижимая 'Аргус' к земле, а дирижабль рвался в небо.
  Люк за спиной лязгнул. Каллахэн облегчённо вздохнул и отпустил аппарат. Освобождённой птицей аэростат взмыл над аэродромом. С высоты, в бледном свете занимающегося утра, Джо увидел, как из строений на краю поля высыпали фигурки в белых мундирах. Пилот ждал выстрелов, но никто не стрелял. Видимо, не было приказа...
  Электромоторы напряжённо жужжали, их слаженный гул на привычной ноте пел песню славы изобретателю аппарата - Джузеппе Вичелли. Джо глянул на компас и повернул 'Аргус' на зюйд-ост. Где-то на этом курсе ждала шлюпка...
  
  * * *
  
  Через четыре дня повреждённая 'Барракуда' на малом ходу доковыляла до Порт-Ройала. Крадучись, будто побитая собака, она вползла в гавань и незаметно заняла место у пирса.
  Вальтер Марлоу, не простившись со Шторхом, покинул борт субмарины и поспешил в 'Магнолию'. Он не видел Лилиану несколько недель... Карлик ужасно соскучился, но не ждал, что девушка обрадуется. С самого начала у них были лишь деловые отношения, а купленная близость не прибавляла сердечности.
  Вальтер бегом ворвался в заднюю дверь театра. Утро было уже поздним, время катилось к полудню, но кабаре только просыпалось. Он постучал и дёрнул ручку - дверь в будуар Лилианы оказалась заперта. Карлик встревожился и бросился к хозяину.
  Владелец 'Магнолии', свинообразный толстяк Тоби Пуфф, уже находился в кабинете и щелкал костяшками счётов. Мистер Пуфф всегда вставал раньше всех, неуёмная жажда наживы лишала его сна. Увидев Вальтера, Тоби безразлично кивнул и продолжил свои занятия.
  Карлик пропищал:
  - Мистер Пуфф, скажите, где мисс Верже?
  - Уехала! - коротко ответил Пуфф, с грохотом сдвинув костяшки. - Получила расчёт неделю назад, собралась и умотала..
  - Куда? - удивился маленький человек.
  - Шут её знает... - пожал плечами Тоби. - Толковали, будто, в Аргентину намылилась. Капитана тамошнего подцепила, тот ей наплёл чего-то, она и снялась...
  - Письма не оставила? - испуганно пролепетал Вальтер.
  - Я не знаю... - ответил мистер Пуфф, глядя в сторону и почёсывая заплывший жиром подбородок. - Глянь у себя в номере.
  'Номер', как его возвышенно величал Тоби, представлял собой каморку со скошенным потолком под лестницей. Скромные пожитки Вальтер хранил во встроенном шкафу, а спал в кресле.
  Чтобы увидеть, что письма нет и здесь, хватило секунды.
  Уехала... И даже письма не оставила. Плевать ей на него. И плевать на всё, что Вальтер сделал. Нет, маленький человек не ребёнок, он знал, что благодарность - продукт скоропортящийся. Но присутствие Лилианы Верже наполняло смыслом жизнь Вальтера Марлоу. А сейчас, с исчезновением девушки, этот смысл исчез.
  Внутри образовалась зияющая пустота.
  Повеситься, что ли? Или застрелиться? А смысл... И в этом тоже нет смысла. Вон, ребята с бригантины погибли не за грош, а что изменилось?
  Некоторое время маленький человек сидел, прислушиваясь к собственным ощущениям и вдруг почувствовал, как в нём растёт сила. Ещё толком неосознанная, она заставила сжаться кулаки и высоко поднять подбородок.
  Нет! Наложить на себя руки каждый дурак сможет. Жить и быть человеком, вот что важнее любви. Чувство может обмануть, но эта сила - навсегда. Карлик понял, что это воля. Она заставляла его жить до появления Лилианы, она не оставит его и теперь...
  Аргентина, значит? Ну что ж, а он поедет в противоположную сторону, засиделся на Ямайке... Где место подальше от мисс Верже? В Европе? Туда нельзя, там война. Значит, в Америку! У него есть талант, а в Америке Барнум со своим цирком. Он-то не пропадёт, а вот что будет с мисс Верже, когда она наскучит аргентинскому капитану?
  Карлик вскочил, рывком распахнул шкаф и принялся кидать вещи в саквояж. Тряпки он оставил, не стоит их тащить за тридевять земель. Новую жизнь надо начинать налегке. Через минуту сборы были закончены. Маленький человек ещё раз оглядел своё жалкое пристанище и отправился к Тоби за расчётом. Вечер того же дня застал его на пароходе 'Северо-американских морских линий'...
  
  * * *
  
  Граун и Вичелли подошли к пляжу когда утренняя заря только собиралась захватить небо. В сером свете нарождающегося утра резкие черты лица изобретателя получили скульптурную ясность. Стало видно, что он очень устал, то и дело останавливался, хватался за сердце и спотыкался. Пит поддерживал его под руку, а последние шаги просто тащил на себе.
  Чарли Рупор издали заметил их... Он выскочил из шлюпки и поспешил навстречу, оскальзываясь и взметая песок. Подхватил Вичелли с другой стороны и коротко спросил:
  - Ранен?
  - Сердце...
  Больше Чарли не произнёс ни слова, когда требовалось, он умел и помолчать. Друзья довели изобретателя к шлюпке, уложили на скамью, дали напиться. Вичелли выглядел не блестяще...
  План, которого они придерживались, требовал лечь на курс к 'Королеве Марго' и ждать, когда их заметят с неба. По всем прикидкам они уже пару часов должны бы находиться в море... Пит поднял голову и увидел, что над побережьем, высоко в небе, бесшумно скользит громада дирижабля.
  Опоздали! Слишком долго брели по гаванским улицам.
  Ну, делать нечего, надо двигать к шхуне. 'Королева Марго' не уйдёт без них, да и Джо, не встретив шлюпку, вернётся назад. В любом случае, оставаться здесь нельзя, в шлюпке есть вода и компас, а заблудиться в Карибах двум капитанам невозможно.
  Вдвоём Пит и Чарли столкнули шлюпку в море. Подгоняемое бризом, судёнышко двинулось прочь от Кубы. Вичелли безучастно лежал на банке, но судя по тяжёлому звуку дыхания, был жив. Пару раз Граун спрашивал его о чём-то, чтобы проверить в сознании ли он, давал воды.
  Вичелли был плох... Граун стал опасаться, что до Порт-Ройала, где есть врач, изобретателя живым не довезут. Поминутно Пит смотрел на небо. 'Аргус' должен заметить их, скорее всего, Джо уже возвращается назад.
  Серая громада аппарата легче воздуха появилась ближе к полудню, когда Куба уже скрывалась в туманной дали. Управляемый аэростат почти беззвучно завис над ними, застилая небо, и лишь негромкое жужжание электромоторов напоминало, что это не призрак, а механизм. Конструктор дирижабля лежал на банке, никак не реагируя на появление детища.
  - Как дела? - крикнули сверху. - Мы вас потеряли...
   Пит узнал голос Джо, но лицо показалось незнакомым. Повязка на левом глазу и щека залита красным. Похоже, им тоже досталось.
  - Плохо дело! - ответил Пит. - Вичелли нездоров.
  - Сейчас мы его поднимем! - заверил Джо. - Здесь есть лекарства.
  Сверху упал трос... Пит взял конец, подобрался к Вичелли и увидел, что тот без сознания. Вдвоём с Чарли они закрепили трос под мышками изобретателя. Пит крикнул, высоко задрав голову:
  - Вира!
  Загудел брашпиль, тело Джуза Вичелли, медленно вращаясь, тихо поплыло над морем и скрылось в чреве летательного аппарата. Сверху снова упал конец.
  - Поднимайся, Пит! - крикнул Рик Жжёный.
  Видимо Джо занимался больным.
  - Как, Чарли, доберёшься до 'Королевы Марго' в одиночку? - оглядываясь, спросил Граун. - Шлюпку бросать жалко.
  - Доберусь, - заверил Чарли. - Дело знакомое...
  - Мы скажем им, - заверил Пит, - они пойдут навстречу.
  - Добро, - кивнул Чарли. Сегодня ему было не до разговоров...
  Пит обвязал себя надёжным узлом, махнул рукой и взмыл над морем. Не успев насладиться зрелищем, он очутился внутри 'Аргуса'. Люк захлопнулся, дирижабль направился в Порт-Ройал.
  Распутывая узел, Пит огляделся. В гондоле аэростата мог поместиться не один десяток человек. Широкие иллюминаторы давали много света, два кресла у приборной доски позволяли с комфортом осматривать пространство по курсу, а кушетка у стены...
  Пит застыл. На кушетке лежало тело, лицо накрыто одеялом.
  - Джуз? - спросил Граун.
  - Умер... - тихо ответил Каллахэн.
  Пит посмотрел на друга. Лицо Джо, обезображенное грубой повязкой, было искажено болью. Но не болью от раны, а болью потери.
  - Держись, Джо... - пробормотал Питер. - Он умер свободным.
  Граун увидел, что из уцелевшего глаза Каллахэна по щеке поползла слеза. Она оставила светлую дорожку на окровавленной щеке пилота. Джо смотрел на тело и не отвечал. Пит понял, что надо оставить друга в покое, дать время прийти в себя.
  Он отошёл к Рику. Тот, похоже, уже разобрался в управлении дирижаблем, хотя вряд ли сталкивался с подобным механизмом раньше. Рик повернул изборождённое шрамами лицо к Грауну и счастливо сообщил:
  - Слушай, какая прекрасная машина! Всё так здорово задумано, и сделано! Джуз Вичелли - гений!
  Вдруг тень набежала на его лицо.
  - Был гением... - вздохнул Рик.
  - Нам надо найти 'Королеву Марго', - напомнил Граун. - Чарли остался один в шлюпке, пусть подберут.
  Рик кивнул и взялся за штурвал. Машина медленно повернулась на ост-зюйд-ост. Пит впервые увидел, как выглядит море с высоты птичьего полёта. Оно напомнило кусок синего шёлка, но радости полёта, о которой писали авиаторы, он не почувствовал. Ощущение было другим, нежели вид с высокой скалы, но всё же не такое яркое, как он ждал.
  'Вероятно это оттого, - подумал Граун, - что аэростат - не аэроплан. Самолёт напоминает дельфина, он шустрый и вёрткий, а дирижабль напоминает кита. Он неповоротливый, но сильный'.
  Позади в синей дали исчезала шлюпка с белым парусом - Чарли Рупор вёл своё судно домой. Моторы негромко жужжали, пропеллеры крутились... 'Аргус' безмятежно плыл среди перистых облаков и лишь птицы могли соперничать с ним.
  
  
  4. До самого горизонта
  Порт-Ройал в утренней дымке выглядел обычно. Типичный приморский город: широкая гавань, извилистые улицы, мелкие суда, снующие по акватории... С капитанского мостика дом губернатора на холме казался небольшим, но ясно, что здание вместительное, в нём найдётся место для королевского посланника.
  Кургузый буксир издал сиплый гудок и начал толкать крейсер, заводя 'на бочку'. Ветер сменился на противный, 'юнион джек' на баке затрепетал в порывах норд-веста. Буксир снова загудел, давая понять, что манёвр закончен. Капитан отдал команду, яростно загремела цепь, адмиралтейский якорь тяжело плюхнулся в воду. Крейсер 'Королева Виктория' прибыл в пункт назначения.
  Посланник благодарно кивнул капитану, тот кивнул в ответ. Обмен любезностями закончился, специальная миссия лорда Блекберна началась. Посланник не знал, как поведёт переговоры, но понимал, что убедить этих мерзавцев будет нелегко. Главное - не показать как он их презирает. Не будь испанский король Альфонс XIII столь ярым германофилом, Блекберну не пришлось бы торчать здесь.
  В Европе полыхала война, беспроволочный телеграф ежедневно приносил неутешительные сведения: конца войне не предвиделось... Тем важнее была его миссия - привлечь карибских пиратов на сторону союзников. Формально, английский губернатор распоряжался на острове, но пираты не подчинялись ему, они сами решали как действовать. При этом их опыт, ярость и привычка рисковать очень помогли бы в захвате трансатлантических коммуникаций. Его задание - привлечь флибустьеров к сотрудничеству с британской короной.
  - Запомните, Блекберн, - говорил Первый лорд адмиралтейства, - вы обязаны добиться безусловного перехода их на нашу сторону. Британия не может сражаться на два фронта - в Европе и Атлантике. Обещайте мерзавцам, что угодно, но пусть они работают на нас. Ведь, в конце концов, не сделаем мы - сделают немцы. Им это выгодно по тем же причинам...
  Легко сказать, но как добиться? Карибские флибустьеры - народ несговорчивый и беспокойный... Впрочем, на эту тему он подумает, когда разберётся в местной обстановке, после беседы с губернатором и личных встреч с пиратской верхушкой. Пока об этом рано говорить...
  - Катер подан, сэр, - козырнул старший помощник.
  - Спасибо, - холодно процедил Блекберн.
  Старпом козырнул ещё раз и отошёл.
   - Джон, проследите, чтобы мои вещи доставили в дом губернатора, - распорядился посланник. - Я остановлюсь там.
  Камердинер пробормотал:
  - Слушаюсь, сэр.
  Блекберн натянул фуражку потуже, ещё раз взглянул на Порт-Ройал и двинулся по трапу.
  
  * * *
  
  - ...и я не могу понять, зачем это нам надо?
  - В Европе война... - заметил кто-то.
  - Ага, война в Европе, - согласились с ним, - а у нас? У нас пока тихо. И будет тихо, пока мы не раздразним местных гусей.
  - Господа, отсидеться не удастся, - возразил лорд Блекберн. - Есть сведения, что немцы ведут переговоры с испанской администрацией. Им хочется закрепиться в Карибах.
  - Да пусть себе закрепляются, - беспечно промолвил Чарли Рупор. - Нам то что?
  - Тебе объяснить разницу между хилой карибской эскадрой испанского короля и флотом германского кайзера? - поинтересовался Виски Боб.
  - И чего дальше? - поскрёб щетинистый подбородок Чарли. - Ну, укрепились они, потом чего?
  - А того, что наши дела пойдут прахом, если придётся иметь дело с новейшими кораблями германской постройки. Накроется наш бизнес и мы вместе с ним...
  - Сэр, у вас есть информация, что немцы собираются базировать эскадру в Карибском море? - спросил Пит Граун.
  - Да, - кивнул лорд Блекберн и добавил: - Не только собираются, но уже начинают подготовку.
  - Мои сведения это не подтверждают, - не согласился Виски Боб.
  Посланник усмехнулся, как человек, знающий что-то неведомое другим.
  - Господин Виски Боб, вы слышали о строительстве, которое начали на острове Валенсия германские инженеры? - надменно спросил он, откидываясь на спинку кресла.
  - Да, я знаю, что на острове Валенсия, на одном из его мысов ведётся строительство какого-то сооружения, - пожал плечами пират. - Это всего лишь здание, строится далеко от порта, на холме. Вероятно что-то навигационное... Нам это не угрожает.
  - А вы уверены? - холодно улыбнулся лорд. - Уверены, что не угрожает?
  Все насторожились. Капитан подводной лодки 'Барракуда' Гельмут Шторх, кашлянул, но промолчал.
  - Это всего лишь дом... Даже не батарея, - махнул рукой Виски Боб. - Место неподходящее - голый берег, никаких бухт, хотя и на горе. Вид, правда, оттуда роскошный, далеко видно. До самого горизонта...
  - Вот именно, до самого горизонта, - повторил британский посланник. - А зачем немцам строить дом на далёком полуострове, в чужой стране, да ещё во время войны?
  - Дьявол их знает... - засмеялся Чарли Рупор. - Это немцы, где нам их понять?
  - А стоило бы постараться... - усмехнулся лорд.
  Все замолчали, посланник тоже молчал. Виски Боб задумчиво барабанил пальцами по столу. В раскрытое окно сквозь трепещущие шторы донёсся звук колокола. В наступившей тишине он прозвучал особенно ясно.
  - Послушайте, сэр, - нарушил молчание Граун, - может хватит изображать таинственного незнакомца? Если вам в самом деле что-то известно - сообщите. Разве не для этого мы собрались?
  Пираты разом заговорили. Все поняли, что англичанин привёз какие-то важные сведения. Лорд Блекберн поднялся, оглядел присутствующих и, сложив руки на груди, тоном превосходства, произнёс:
  - Джентльмены, я уполномочен официально сообщить Совету капитанов, что британская разведка располагает информацией о строительстве на острове Валенсия дальновзора. Я полагаю, вы слышали об этом приборе?
  
  * * *
  
  Таверна 'Четыре ветра' стояла на отшибе Порт-Ройала. К ней не вело удобных путей, она находилась вдали от главных улиц, но хозяин её не бедствовал. Дело в том, что у таверны имелось четыре выхода, видно поэтому её так и назвали. Три из них вели в глухие малолюдные улочки, а один выходил на заросший кустарником пустырь. Из-за этой важной особенности заведение облюбовал всякий сброд, и многие тайны Порт-Ройала были связаны с таверной 'Четыре ветра'.
  В комнате на втором этаже уже полмесяца жил человек. Он ничем не выделялся из других постояльцев, кроме одного - всегда был одет в чёрное, наглухо застёгнутое платье и даже на глазах носил тёмные очки. В тропическом климате это выглядело странно. Незнакомец щедро платил за номер и пищу, но никто, кроме хозяина, его не видел. Таково было единственное условие, которое он поставил, поэтому хозяин таверны - Моисей, по прозвищу Сальный, - был доволен.
  - Все бы постояльцы такими были, - говорил Мо сам себе, получая от незнакомца очередную плату. - А то скандалят, дерутся, требуют невесть что... А я человек мирный.
  Каким был этот 'мирный' человек хорошо знали кусты на пустыре позади гостиницы - в одном месте они разрослись особенно буйно... Сам Сальный Мо помалкивал, а единственная его служанка была почти глуха и посему не склонна к беседам. Получая деньги, Мо угодливо улыбался, кивал, и радовался, что нелюдимый постоялец остаётся ещё на неделю.
  - Меня не спрашивали? - в очередной раз поинтересовался жилец. Говорил он с лёгким акцентом, узнать который Мо не мог. Он редко общался с иностранцами.
  - Нет-нет, ваша милость, - заверил Сальный, по привычке вытирая пальцы о волосы на голове. - Я бы сказал, я помню...
  Незнакомец недовольно хмыкнул и уставился в пол, разглядывая шляпки гвоздей, блестящих сквозь потёртую краску. Поняв, что беседа окончена, Мо покинул номер, пятясь и всё также угодливо кланяясь.
  Спускаясь вниз по лестнице, Мо придирчиво оглядел таверну - сверху было видно всё, как на ладони. Хороший наблюдательный пункт, будь возможно, он сидел бы тут постоянно. Несколько столиков оставалось свободными, посетители пили, ужинали, общались. Вдруг Сальный насторожился... Он заметил, что за угловым столиком сидит клиент, похоже чего-то ждёт. Питьё какое-то перед ним стояло, значит, служанка уже подходила. Надо бы узнать, чего ему надо...
  Сальный как колобок скатился по лестнице и вопросительно остановился перед сидящим. Издалека хозяин таверны не узнал его, но теперь увидел: Гельмут Шторх - личность в Порт-Ройале известная. Вокруг гостя стоял резкий запах бензина. Даже сквозь многоголосый гул таверны было слышно, как лязгает механическое сердце капитана.
  - Чем могу быть полезен? - приветливо спросил Сальный Мо, вытирая пальцы о волосы.
  - Я ищу человека, - ответил Шторх, - Он должен был остановиться в 'Четырёх ветрах'... Высокий, худой, немногословный. В чёрной одежде. Есть такой?
  - Да, господин, он в четвёртом номере, ждёт. Вас проводить?
  - Сам доберусь, - буркнул Шторх, поднимаясь.
  Лестница проскрипела под ногами. Пройдя короткий коридор, Шторх постучал...
  - Да? - раздалось из-за двери.
  - Это я... - сообщил капитан.
  Дверь распахнулась.
  - Ну? - без приветствия спросил незнакомец. Стёкла его тёмных очков тускло блестели...
  - Посланник встретился с капитанами вчера, - ответил Шторх.
  
  * * *
  
  В тишине подземелья каждый звук отдавался тысячекратным эхом. Виски Боб лежал на куче соломы, единственном лежбище в каземате, и размышлял... Подумать было о чём.
  Узнав от британского посланника, что на острове Валенсия строится дальновзор, Виски Боб решил проверить сведения британской разведки самостоятельно. Поздно ночью бриг 'Королева Марго' тихо высадил его на берегу Валенсии, с условием, что следующей ночью Боба заберут. Ночь он просидел в развалинах часовни, а на рассвете выглянул наружу. Карты он не взял - остров невелик, заблудиться сложно. В утреннем полумраке ещё сияли блёклые звёзды, когда Виски Боб сориентировался на местности. По его расчётам, даже учитывая деревянную ногу, выходило, что к месту строительства он выйдет к середине дня. Там час-другой наблюдений и столько же на обратный путь.
  Но получилось по-другому...
  Как нежеланный гость, Виски Боб старался двигаться вдали от дорог. С протезом было тяжело, но он терпел - сам же решил всё проверить самостоятельно. Местность пересечённая, невысокие горы встречались часто, и тот холм тоже выглядел как обычно... Однако, едва Боб перевалил вершину, перед ним выросла фигура усатого солдата со штыком наперевес.
  Рядовой рявкнул по-испански:
  - Стой! Ни с места!
  Пират поднял одну руку вверх, и, опираясь другой на костыль, оглянулся. Позади него, у подножия горы, разворачивалась цепь военных в светлых мундирах. Похоже, влип...
  Старого пирата доставили в форт на другом конце Валенсии и поместили в подземный каземат. И вот теперь он прикидывал и так, и эдак, сопоставлял, вспоминал и по всему выходило, что разведчика ждали. Если лазутчика заметили случайно, то взял бы его патруль из двух-трёх человек. Однако, похоже, была развёрнута целая операция...
  Значит?
  Значит, кто-то предал... И ещё получалось, что сообщение британского посланника о строительстве дальновзора достоверное, а люди Виски Боба его прошляпили. Но это ерунда, главное - предательство. На Совете капитанов присутствовал враг, который сообщил испанцам о визите соглядатая на Валенсию. Кто это мог быть?
  Да кто угодно, начиная с участников совещания и кончая кем-нибудь из членов команды, который услышал о разговоре случайно. Речь о секретности не шла. Не было у них никакой секретности и, похоже, напрасно...
  Дальновзор... Виски Боб никогда раньше не слышал про такой прибор. Похоже, это очень опасная штука - устройство могло видеть любое судно, приближающееся к острову за многие десятки миль...
  Дни в заключении катились за днями, его не тревожили ни следователь, ни судья, но дважды в день унылый тюремщик приносил ему миску тощего супа, когда бобового, когда чечевичного и кусок хлеба. Виски Боб думал и думал, посвящая этому делу весь обширный досуг, но однажды в длинном коридоре раздались гулкие шаги.
  - Боб, собирайся, - произнёс вошедший. - Нам пора.
  Он подал Виски Бобу руку, тот кряхтя и щурясь от света лампы, поднялся.
  - Питер, как ты меня нашёл? - спросил пират.
  - Искал и нашёл... - усмехнулся Граун. - Ты свободен. Начальник местного гарнизона распорядился.
  - С чего бы это? - не поверил Боб.
  - Представляешь, он прослышал, что ты здесь обретаешься и решил отпустить, - засмеялся Пит. - Мол, не по-божески это, не по христиански.
  - Серьёзно? - ухмыльнулся старый пират. - А без шуток если?
  - Ну, во-первых, ты не совершил никакого преступления, - объяснил Пит. - Подумаешь, гулял не там... А во-вторых, я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться...
  
  * * *
  
  В сумрачной приёмной Эбенезера Скроули царила духота. Воздух стоял неподвижно, как кисель. Граун пришёл в самый большой дом Порт-Ройала час назад. Лифт, украшенный коврами и позолотой, поднял его на верхний этаж, где находился финансовый центр пиратской столицы - жилище миллионера Скроули.
  Худой, как мурена секретарь попросил его подождать и занялся своими делами. Вопрос у Грауна был серьёзный, кобениться не стоило, вот он и ждал, послушно и терпеливо.
  Секретарь перебирал какие-то бумаги, отвечал на деловые звонки и не обращал на Грауна ни малейшего внимания. Пит, глядя на его труды, подумал, что такую работу он выполнять, наверное, не смог бы... Лучше жить рискованной жизнью джентльмена удачи, чем дышать пылью за стабильную пайку.
  Настенные часы пробили полдень. С последним ударом, будто повинуясь команде, секретарь вскочил и произнёс скрипучим голосом:
  - Прошу вас, сэр!
  Граун поднялся и неслышными шагами по ковру проследовал в кабинет Эбенезера Скроули.
  В кабинете окна во всю стену. Яркий свет тропического полдня ударил в глаза, Граун зажмурился. Видимо, так задумано... Когда глаза привыкли, Пит заметил, что его внимательно изучают.
  Эбенезер Скроули был высок и толст, мясистой глыбой он возвышался над огромным письменным столом и, немного склонив голову направо, пристально смотрел на гостя. В своей позе он был похож на огромного английского бульдога. Не дай Боже попасть такому в пасть - стиснет мёртвой хваткой, не вырвешься!
  Хозяин первым обратился к гостю:
  - Мистер Граун, полагаю? Присаживайтесь, - Скроули кивком указал на массивное кресло, стоящее напротив стола. - Прошу прощения, мистер Граун, что заставил вас ждать, но мне хотелось получше узнать вас. Я потратил некоторое время на сбор информации... Вы не так давно в Порт-Ройале, но уже успели прекрасно зарекомендовать себя. О вас же просто легенды ходят, мистер Граун!
  - Вы преувеличиваете... - поморщился Пит.
  - Нет, что вы. Скорее, преуменьшаю... - усмехнулся Скроули. - Мои источники характеризуют вас как человека, не склонного совершать необдуманные поступки и я понять не могу, что же привело вас ко мне? У меня есть соображения, но пока не дерзну их излагать, послушаю вас... Итак?
  Скроули вопросительно уставился на Грауна.
  - О вас тоже ходят легенды, мистер Скроули, - вернул комплимент Пит. - Но пришёл я, как вы верно заметили, по делу...
  - Угу, - кивнул миллионер. - Ко мне все приходят по делу... Зачем ещё нужен старый Скроули?
  - У меня есть друг, - начал Граун. - Он мне как отец, вы вероятно, слышали о нём, а может, и знакомы. Это Виски Боб.
  - Виски Боба я знаю, хотя и не близко, - подтвердил толстяк. - Пронёсся слух, будто он попал в беду?
  - Да... - кивнул Пит. - Это и есть причина моего визита.
  - Итак? - спросил Эбенезер Скроули.
  - Удалось узнать: Виски Боб в плену, на острове Валенсия. Я хочу просить у вас денег, чтобы выкупить его, - залившись краской, произнёс Пит. - Поверьте, я не прошу денег даром, хочу взять в долг. Я отдам!
  - Конечно, отдадите... - задумчиво молвил Скроули. - Я достаточно разбираюсь в людях, чтобы понимать: вы - отдадите. Я ждал, что вы попросите денег, вам они нужны, вопрос в другом, зачем мне это надо?
  - Но я полагаю, вы возьмёте проценты с долга? - удивился Пит.
  - Проценты - не то, что меня интересует в данный момент, - отмахнулся банкир. - Неужели вы думаете, ваши проценты сделают меня намного богаче?
  - Так чего же вы хотите? - изумлённо спросил Пит. От удивления он даже не заметил, что Скроули практически согласился дать денег и разговор пошёл о другом.
  - Видите ли, мистер Граун, у меня есть некоторые проблемы со здоровьем, - миллионер жестом повёл в сторону и тут Пит заметил костыли, стоящие у стола. - Мне нужны от вас не проценты, а услуга. Но сначала, вы, конечно, получите деньги. Как вам такое предложение?
  
  * * *
  
  Дом в тихом переулке был мрачен, под стать хозяину. Стук в дверь прозвучал настойчиво, но вкрадчиво. Только Сальный Мо умел стучать так. Этим искусством он овладел, когда будил по утрам заспавшихся постояльцев гостиницы 'Четыре ветра'.
  Створка двери распахнулась рывком, пахнуло бензином и в лицо трактирщику уставились бумажные глаза Шторха.
  - Ну? - спросил капитан 'Барракуды', исподлобья глядя на Мо.
  - Мне бы поговорить... - тихо, но твёрдо заявил Сальный.
  - О чём? - мрачно поинтересовался подводник.
  - Говорят, Виски Боба взяли... - туманно пробормотал гость. - Об этом...
  - Меня это не интересует, - хмыкнул Шторх, пытаясь захлопнуть дверь.
  - А постоялец в чёрном опять появился... - не смутился Мо, придержав дверь ногой.
  Капитан несколько секунд думал, Мо ждал.
  - Заходи... - сердце Шторха предательски лязгнуло, когда он закрывал дверь.
  Сальный вошёл в прихожую, дверь за ним захлопнулась глухо, как крышка гроба. Он вздрогнул, впервые ему пришло в голову, что идея, 'надавить' на Шторха, казавшаяся такой привлекательной в таверне, здесь, в полутёмном коридоре уже не выглядела удачной. Он вспомнил, что не подстраховался. Никто, кроме дуры-служанки не знает о его визите сюда и даже конверта в сейфе с надписью 'Вскрыть в случае моей смерти', не припасено. Мо в тревоге вытер пальцы о волосы...
  Они вошли в сумрачную комнату, заваленную пыльным хламом, чем-то похожую на пещеру. Низкий потолок, тёмные обои и тяжёлые портьеры на окнах не позволяли полуденному солнцу осветить помещение и казалось, будто наступил вечер. Тусклый свет мерцал в старом зеркале, как единственное напоминание о солнце тропиков. Мо почувствовал странный холодок, пронизавший члены...
  - Ну, о чём говорить будем? - глухо спросил капитан субмарины, не предлагая даже сесть.
  - О деньгах, - коротко объяснил Мо, приободряясь. Денежные разговоры всегда действовали на него, как чашка крепкого кофе.
  - Сколько? - тоже коротко осведомился Шторх.
  - Э-ээ... - замялся Сальный. Он не ожидал, что разговор сразу перейдёт в практическое русло, готовился к долгим препирательствам. Владелец таверны снова вытер пальцы о шевелюру.
  - Десять тысяч! - брякнул Мо, ожидая, что пират откажется от грабительского предложения.
  Шторх на секунду задумался, затем кивнул.
  - Сейчас, - заверил он. - Жди...
  Шторх вышел из комнаты. Мо огляделся ещё раз, думая найти что-то интересное в комнате, и ничего не обнаружив, уселся в свободное от хлама кресло. Похоже, это было любимое место хозяина - рядом с ним располагался столик, на котором находились курительные принадлежности. Сальный терпеливо ждал, сидя в напряжённой позе, сцепив ладони на правом колене и слегка покачиваясь. Погружённый в радужные мечты, он улыбался. Ему виделась новая таверна, даже ресторан с несколькими залами и большой барной стойкой, услужливые официанты, снующие туда-сюда, толпы клиентов и он, подсчитывающий деньги в кассе...
  Из грёз его вырвали шаги, раздавшиеся в коридоре. Гельмут Шторх вошёл в комнату, держа в руках шкатулку, должно быть, полную денег.
  'Золото или ассигнации? - подумал Мо. - Целый ящик! Должно быть и то, и другое...' Теперь он пожалел, что попросил жалкие десять тысяч, а не двадцать или даже пятьдесят.
  Шторх раскрыл шкатулку и начал выкладывать оттуда пачки денег.
  'Одна... Две... Три...' - заворожённо считал Мо, беззвучно шевеля губами. Он был так увлечён процессом, что успел лишь удивиться, когда вместо очередной пачки на свет появился курносый револьвер.
  Звук выстрела захлебнулся в недрах квартиры, лишь на миг осветив вспышкой лицо капитана 'Барракуды'...
  
  * * *
  
  Самоходная баржа влезала на пологую волну, как беременная корова, потом, немного постояв, будто оберегая чрево, осторожно сползала вниз. Слабосильный движок чихал и кашлял, но пока держался. Матросы дышали свежим воздухом, курили, зубоскалили. Ни Пит, ни Боб не препятствовали - ещё насидятся в трюмах, когда подойдут ближе к Валенсии.
  - Нормально идём, - сказал Виски Боб, бросая взгляд на татуированный компас. - К полудню будем на месте.
  Эта татуировка всегда вызывала живейший интерес у Пита. Он не мог понять, как же она работает? Вроде обычное тату на запястье с картушкой компаса, но почему-то безошибочно указывает на реальный норд. Пит проверял её показания несколько раз и был уверен - компас Боба не врёт.
  - Откуда это у тебя? - наконец спросил Пит.
  - Ты о чём? - не понял Виски.
  - О твоём компасе, - Пит указал на запястье. - Я не отказался бы от такого. Незаменимая вещь для моряка.
  - А да, вещь хорошая, - усмехнулся Боб. - Это я в юности с дурь-башки сделал. По пьянке... Татуировщик утверждал, что это настоящий компас, но будь я трезв - нипочём не поверил. А он не соврал. Правда не сразу заработал, а когда ранка зажила.
  - А где такое делают?
  - Я в Сингапуре делал, но потом мастера того так и не нашёл. Морду хотел набить... - засмеялся Боб.
  - Китайская работа, - кивнул Питер. - Они горазды на такие тонкие штучки...
  - Угу... - согласился старый пират. - Сердце Шторха знаешь? Тоже китайская машинка.
  Пит кивнул, не отвечая. Он снова задумался о плане.
  Когда Виски Боб изложил соображения по поводу предательства кого-то из капитанов, Пит согласился и сразу же поинтересовался, что же им делать? Старый пират тогда ответил, что есть у него одна идейка.
  Двинули к Эбенезеру Скроули, обсудили там тюремные подозрения Виски и тогда Скроули сам предложил план. Замысел основывался на предположении, что испанцы, после пленения Боба, не ждут атаки... Скроули был заинтересован в существовании пиратского промысла. Все его миллионы шли оттуда и его тоже встревожило появление дальновзора. Деньги на организацию экспедиции он дал без разговоров, но учитывая возможное существование лазутчика, решили организовать экспедицию в обход Совета капитанов.
  И вот теперь они находились на пути к месту строительства дальновзора. Ветер свежел, но возможные неприятности были предусмотрены - в случае проблем их подберёт Чарли Рупор на своей 'Катрине'. Пока всё шло нормально...
  Вдруг Виски Боб схватил Пита за руку.
  - Смотри, - сказал он, показывая облачко на горизонте. Так выглядела земля. - Там, где я ждал...
  - Ага... Ребята, давайте в трюм! Подходим... - распорядился Граун. - Торпедисты, готовьте аппарат.
  
  * * *
  
  Таверна Виски Боба 'Весёлый утопленник' по праву считалась одним из главных мест Порт-Ройала. Можно было без преувеличения сказать, что в пиратской столице к ней ведут все дороги.
  Покосившись на синюшную ухмылку на вывеске, капитан 'Барракуды' толкнул дверь. Внутри многолюдно и довольно шумно... Шторх оглядел зал - Чарли пока не появился. Это хорошо... Всё складывается удачно, есть время занять местечко подальше от любопытных.
  - Два пива! - буркнул он подскочившей официантке.
  Девушке не нравился Шторх, она поднесла пару кружек и презрительно взмахнув подолом, побежала к следующему клиенту.
  Из своего уголка пират хорошо видел каждого входящего в зал. Ждал он Чарли Рупора. Тот славился своей болтливостью и лучше всего подходил для распространения слухов. Их-то Шторх и хотел узнать. Труп недалёкого Мо упокоился на дне залива прошлой ночью, и теперь капитан 'Барракуды' хотел узнать, не хватились ли владельца 'Четырёх ветров'?
  День клонился к вечеру, таверна постепенно наполнялась народом, но пиратский капитан тихо сидел в уголке. Лишь когда в очередной раз звякнул колокол, некогда висевший на корабле Виски Боба 'Аркадия', Шторх встрепенулся - на пороге стоял Рупор.
  Он осматривал помещение, выискивая знакомых.
  - Эй, Чарли! - крикнул Гельмут Шторх, призывно махнув рукой.
  Рупор поспешил к нему.
  - Ещё два! - крикнул Шторх официантке и спросил у Чарли: - Ну, как дела?
  Этого оказалось достаточно, чтобы Рупора прорвало. Он, жмуря глаза и жестикулируя, с ходу поведал о бурном скандале Лонни Полноги с женой (не баба у него, а истинный чёрт в юбке!), о том, что ребята, ходившие на рыбалку в сторону испанских владений были с позором изгнаны (совсем обнаглели эти испашки!), сообщил о несчастье, постигшем Стива Басистого прямо рядом с домом (бросают банановые шкурки где попало!), и что табак в связи с войной обязательно подорожает... Изложил причины по которым Луису Рохасу никогда не починить свой танкер (разве в наших мастерских клёпка?), объяснил, кстати, почему дочь Виски Боба - Мэгги - не выходит замуж, и ко всему впридачу, прогноз погоды на следующую неделю.
  В общем, информации Гельмут Шторх получил целый ворох, но среди этого новостного моря не было ничего, что касалось бы исчезновения Сального Мо. Это хорошо, хватись кто кабатчика, непременно поползли бы слухи, и уж Чарли-то их точно узнал. Получается, пока всё тихо...
  Шторх успокоился и безмятежно откинулся на спинку стула, вполуха внимая разглагольствованиям Чарли. Народ в кабаке не молчал, многоголосый гул убаюкивал. Шторх, почти не спавший прошлую ночь, даже начал клевать носом, когда вдруг услышал знакомое имя. Железное сердце встрепенулось, как испуганная птица.
  - А что Граун? - переспросил он.
  - Сказал мне: 'Чарли, будь у Валенсии к вечеру!'. На тебя, мол, вся надежда! - гордо объявил Рупор, довольно ухмыляясь.
  - Сегодня? - уточнил Шторх. - Сегодня вечером?
  - Нет, - махнул рукой Чарли. - Сегодня мне не успеть. Завтра...
  - А зачем будет ждать? - поинтересовался Шторх с деланным безразличием глядя в сторону.
  - Не сказал... - немного обиженным тоном пожаловался Чарли. - Завтра вечером у западного побережья Валенсии. Будь, мол, там со своей 'Катриной' и всё!
  Вслед за этим Рупор пустился в рассказ о том, какие они закадычные друзья с Грауном, как тот его ценит и уважает, а Шторх задумался. Западное побережье Валенсии... Именно там строится дальновзор. Выходит, ни Виски Боб, ни Граун не оставили идеи удара по острову, и тайком всё организовали. Да и понятно, разве лорд Блекберн согласится на отсрочку? У него приказ...
  А зачем нужен этот пустозвон? Шторх неприязненно покосился на Чарли, увлечённо излагающего мнение о причинах мировой войны. Да неважно... Он нужен Грауну именно там, значит, всё это связано с диверсией на Валенсии.
  - Эй, там! Ещё пару кружек! - крикнул Шторх.
  Когда девушка подлетела с пивом и опустила заказ на стол, Гельмут украдкой бросил несколько крупинок из перстня в свою кружку и вдруг замахал рукой, будто призывая кого-то знакомого из другой части таверны. Рупор с интересом оглянулся, и не заметил, как пират поменял пивные кружки.
  - Показалось... - буркнул Шторх в ответ на удивлённый взгляд Чарли. - Ты пей, пей...
  
  * * *
  
  Ветер крепчал. Волны били в борт баржи, под их ударами многострадальный корпус стонал, вздрагивал и казалось, именно этот вал будет последним... Моряки всматривались в горизонт, подёрнутый дымкой, надеясь увидеть там 'Катрину' - миноносец Чарли Рупора. Движок уже полчаса как отказал, и сразу после этого Граун и Виски Боб принялись мастерить плавучий якорь.
  Дело продвигалось медленно. Баржу развернуло бортом к ветру, когда волна перекатывалась через всё судно, невозможно было вязать узлы. Приходилось держаться обоими руками за леера, молясь, чтобы Бог послал ещё немного времени для завершения работы. Особенно доставалось Бобу, деревянная нога - не живая. В тот миг, когда вал перекатывался через борт, он судорожно хватался за леер, пытаясь устоять на одной ноге, а Пит поддерживал друга.
  Для плавучего якоря пираты приспособили большой кусок парусины, найденный в трюме, пару пустых бочек и другой непотопляемый скарб. Хорошо, что Питер знал морские узлы, вязал их не задумываясь - дело знакомое. Виски Боб службу свою начинал на паруснике и тоже прекрасно всё помнил. Надо торопиться и в то же время торопиться нельзя - нужно сделать якорь на совесть, от него будет зависеть жизнь.
  Плавучий якорь - древнее как мир изобретение, должно быть, его применяли ещё доисторические мореплаватели. Это кусок парусины, сшитый в виде конуса и брошенный за борт с кормы. Его работа проста, как всё гениальное: он разворачивает судно носом к ветру. Плавучий якорь не даёт буре повернуть судно бортом под удары волн и опрокинуть. Корабль ложится в дрейф, даёт терпящим бедствие шанс.
  Началось всё по плану. Баржа скромно подошла к берегу, на неё никто не обратил внимания. Торпедисты спокойно навелись на цель и сходу врезали по пристани. Взрыв торпеды разнёс причал на куски и тут же, пока испанцы панически мельтешили на берегу, пираты погрузились в шлюпки, перекрестились и ударили вёслами. Солдаты попытались организовать сопротивление, по воде зачокали пули, но пулемётная очередь с баржи подавила эту попытку.
  Пираты спрыгнули на берег и с винтовками наперевес полезли по склону. Там все уже разбежались. На горе, при беглом осмотре хибары, служившей складом, Граун обнаружил динамит. Он, похоже, хранился тут для строительных работ.
  Стройплощадку заминировали, на это ушла вся взрывчатка, что пираты привезли с собой и плюс трофейная. Динамита хватило с лихвой, вскоре строение взлетело на воздух. Взрыв как ножом срезал вершину, вряд ли теперь на холме можно построить дальновзор. Пит заметил с горы, что на извилистой дороге из форта началось движение. Учитывая внезапность нападения, было поразительно, что испанцы так скоро опомнились. Впрочем, это уже не имело никакого значения... Просто пора было смываться.
  Пираты, особенно не торопясь, погрузились на шлюпки и с весёлыми криками вернулись на баржу. Добычи они почти не захватили, но удалось взять несколько винтовок.
  Едва Пит ступил на борт, как Боб 'обрадовал' его известием, что ветер свежеет. Он уже распорядился закрепить всё, что могло сорваться в болтанке, и поглядывая на татуированный компас, повёл свой наказистый 'линкор' в открытое море, на вест. Вскоре остров Валенсия скрылся из виду, пираты вглядывались в горизонт, ждали 'Катрину'. Ожидания не оправдались...
  Плавучий якорь, плеснул в волнах и скрылся. Трос натянулся, баржа медленно повернулась носом против ветра. Можно перевести дух...
  Не в обычае пиратов бояться опасностей, никто из них не надеялся закончить жизнь в домашнем халате. Обретя призрак надежды, морские разбойники ободрились, - главное, чтобы баржа выдержала. В духоте трюма оставаться никто не пожелал, наружу вылезли все. Послышались шуточки и смех, но Виски Боб оставался мрачным...
  - Подвёл нас Чарли, надо самим выбираться... - сказал Питер. - Что думаешь, Боб?
  - Дерьмо! - пират плюнул за борт. - Вода в трюме прибывает, а движок сдох. Механические помпы не запустить, а ручные... Много ли от них толку?
  - Но, может, Рик запустит?
  В этот момент моторист Рик Жжёный выбрался из трюма и, придерживаясь за леер, двинулся к зубоскалящим ребятам. На вопросительный взгляд Грауна он безнадёжно махнул рукой.
  - Кислое дело... - пробормотал Пит, но ветер унёс слова.
  - Все к помпам! - распорядился Виски Боб. - Сменяемся по очереди.
  
  * * *
  
  Проснувшись, Рупор долго не мог понять, где находится... Судя по свету, день клонился к закату, за окном бушевал шторм, стёкла вздрагивали от порывов ветра. Скошенный потолок указывал, что он в комнате на крыше здания. Но какого? От пребывания в одной позе тело затекло, Чарли кряхтя повернулся и припомнил, что вечером он сидел в 'Весёлом утопленнике', о чём-то трепался со Шторхом, а потом как ножом обрезало - никаких воспоминаний. И главное, его тревожило какое-то важное дело, которое он должен был выполнить, но проспал. Что-то намеченное на день... Вернее наутро. Должно быть, выход в море?
  'Ребята ждут!' - вспомнил он. Его ждали ребята там, к западу от Валенсии. Они в хлипкой барже, он должен подстраховать их от погони и непогоды!
  Рупор рывком сел и тут же схватился за голову - башка немилосердно трещала. Что же с ним произошло? Отчего он так позорно пропустил выход в море? Чарли не мог понять...
  Послышались лёгкие шаги, в комнату заглянула девушка.
  - Проснулся? - спросила она. - Вот, выпей.
  'Мэгги...', - узнал Рупор.
  Дочь Виски Боба поставила на стол стакан с каким-то горячим питьём.
  - Угу, - кивнул пират. От этого простого движения голова взорвалась новым толчком. Чарли скривился.
  - Выпей, - повторила Мэгги. - Станет легче.
  Рупор большими глотками осушил стакан. Питьё освежило, стало и в самом деле легче.
  - Рассказывай, - потребовала девушка.
  И Чарли Рупор рассказал. Причин утаивать что-то он не имел, поэтому рассказ получился кратким. По окончании, дочь пирата заметила:
  - Набрался вчера ты изрядно. Свалился сразу после ухода Шторха... Что вы пили?
  - Ничего, кроме пива. Можешь спросить у девушек, что они подавали?
  - Спросила уже... - кивнула Мэгги. - Они говорят то же самое. Так отчего же ты спёкся? Не от пива же?
  - Сам не пойму... - виновато развёл руками Чарли.
  - Твоя 'Катрина' осталась в порту, а отец и ребята - на барже, в море... Собирайся, пойдём! - тоном, не терпящим возражений, распорядилась Мэгги.
  Рупор так был пришиблен своим проступком, что даже не посмел спросить, куда они пойдут. Во время отсутствия Виски Боба его дочь сама управлялась в таверне. Она как раз отдавала последние распоряжения, когда Чарли спустился по лестнице.
  Они вышли из 'Весёлого утопленника'... Рупор ещё не отошёл от вчерашнего, спотыкался. Мэгги покосилась на него, по-мальчишечьи свистнула, явился кэб и под стук копыт по булыжной мостовой Чарли задумался. То, что он так позорно подвёл ребят ошарашило его, и может быть впервые в жизни пират был серьёзен. Вот сейчас он в спокойном городе, а друзья штормуют в барже, плохо приспособленной не то что для свежей погоды, а для плавания в открытом море вообще. А ветер сейчас неслабый, вон, даже сюда доносится грохот прибоя.
  Когда кэб остановился, Чарли удивлённо огляделся. Он редко бывал в этом районе Порт-Ройала, здесь селились богатеи, обычному капитану тут нечего делать. Но этот высокий дом он знал...
  - Это что, логово Скроули? - удивился Чарли. - Зачем мы тут?
  - Нам надо поговорить! - отрезала Мэгги.
  Чарли предпочёл заткнуться.
  На роскошном лифте они поднялись на последний этаж. При входе в кабинет в полутёмной прихожей за столом сидел сухой, как вобла секретарь. Он заявил скрипучим голосом:
  - Мистер Скроули занят. Вам назначено?
  - Передайте мистеру Скроули, что с ним хотят поговорить друзья Виски Боба и Пита Грауна, - секретарь уже открыл рот, чтобы возразить, но Мэгги добавила: - По очень важному делу, не терпящему отсрочек.
  Секретарь презрительно хмыкнул, но скрылся за высокой дверью. Через секунду он выскочил наружу и любезным жестом пригласил их войти.
  Скроули, похоже, был в самом деле занят. Не удостоив их приветствием, он буркнул:
  - Слушаю вас, господа.
  - Я Мэгги, дочь Виски Боба, это Чарли Рупор, капитан 'Катрины', - начала девушка. - Мы пришли к вам по делу... Чарли, ты расскажи, что было, я потом.
  Чарли, стоя перед Скроули, как провинившийся школяр, сбивчиво рассказал о вчерашнем вечере. Рассказывать-то собственно было не о чем: пришёл в кабак, нажрался, как свинья и подвёл друзей.
  - К рассказу Чарли я могу добавить, что утром к нам заходила полуглухая служанка из таверны 'Четыре ветра'. Она искала хозяина - Моисея, по прозвищу Сальный, - сообщила Мэгги. - По её словам, Сальный Мо отправился на встречу со Шторхом, получить какой-то должок и пропал. Уже третий день от него ни слуху, ни духу. Раньше такого не случалось. К нам он не заходил...
  - Дальше... - нетерпеливо пробурчал миллионер.
  - Отец говорил мне, что среди пиратских капитанов завёлся предатель. К такому выводу он пришёл, когда сидел в форте Валенсия. Напомню, что на Совете капитанов, совещавшихся в доме губернатора, был и Гельмут Шторх. Как раз вчера он встретился с Чарли, причём зашёл в нашу таверну, кажется, впервые за пару месяцев и явно ждал кого-то. Так утверждают официантки. После этой встречи Чарли не смог выйти в море... Интересно, правда? А утром эта служанка и снова Шторх... Я сопоставила все три этих случая и подумала, что вам стоит об этом знать, - закончила дочь Виски Боба. - Я знаю, что у вас, Питера и отца были общие проекты...
  Последнюю фразу девушка произнесла совсем тихо. Теперь и ей самой выстроенная цепочка не казалось убедительной. Наверное, напрасно она припёрлась в этот высоченный домище... Мэгги была наслышана о крутом нраве Скроули, но против ожидания, тот не прогнал их, а глубоко задумался.
  - Садитесь, мисс, - задумчиво произнёс Скроули. - И вы, мистер Рупор тоже садитесь...
  Зажужжал моторчик, кресло Скроули покатилось к окну. Со своего места посетители видели, что оттуда открывается роскошный вид на залив. Как раз сейчас в бухту входил барк-угольщик.
  - Ваши сведения интересны... - наконец пробормотал хозяин кабинета. - Мне кажется, вы правы, мисс, след Шторха здесь очевиден.
  Снова зажужжал моторчик, Скроули вернулся на рабочее место.
  - И не следует забывать, - продолжил он, - что Гельмут Шторх - немец. Вы не знаете, господа, что я дал распоряжение своим людям проверить по-тихому всех иностранцев, появившихся в Порт-Ройале за последний месяц. Расследование привело к таверне 'Четыре ветра' - излюбленному месту порт-ройальского отребья. Хозяин её - Мо, по прозвищу Сальный. Ага, тот самый... У таверны есть интересная особенность: она имеет четыре выхода, можно незаметно её покидать. И вот, там поселился некий джентльмен, любитель одеваться в чёрное. У этого тёмного человека лёгкий немецкий акцент, и мне кажется, он - звено между Шторхом и германской разведкой... Мои ребята как раз собирались нанести ему визит, проведать, так сказать, пообщаться... Мистер Рупор, не хотите ли присоединиться?
  - Охотно. У меня есть к нему и к Шторху несколько вопросиков, - заявил Чарли, разминая пальцы.
  - А вам мисс, - закончил толстяк, - лучше вернуться домой. Это мужское дело.
  
  * * *
  
  Восьмая ночь прошла без происшествий. Матросы, по очереди сменяясь, до самого утра качали помпой воду, перехлёстывавшую через борт, а к утру ветер начал стихать. К полудню в том направлении, куда влекло баржу, появилось облачко, которое через пару часов превратилась в несомненные признаки земли.
  - Как ты думаешь, Боб, что это за остров? - спросил Граун.
  Виски Боб, у которого карта Карибов навеки отпечаталась в памяти, сверился с татуированным компасом и ответил:
  - Я уверен, это Куба. Валенсия находится к западу от Ямайки, ветер тащил нас всё время на норд, мы просто обязаны упереться в Кубу...
  - Куба - это хорошо, - заявил Пит.
  - Почему это? - удивился Виски Боб. - Там сплошные испанцы, что в этом хорошего?
  - Куба хороша тем, что в барже нам верная смерть, - пояснил Граун. - Ни воды, ни пищи...
  - А там нас мигом сцапают, - хмыкнул старый пират. - Не понимаю твоего оптимизма.
  - Сцапать три десятка вооружённых мужиков не так-то просто, - усмехнулся Пит. - Особенно, если их не ждут.
  - А что, верно рассуждаешь, - засмеялся Виски. - В этом наша главная сила...
  Через несколько часов берег уже хорошо различался. День клонился к закату, но до вечера они бы успели осмотреть окрестности. Баржа тяжко ухнув днищем, перевалила через вал прибоя, тихо проскользила пару кабельтовых и шурша, уткнулась в жёлтый песок.
  Земля...
  Граун первым ступил на берег, тревожно огляделся, не заметил ничего подозрительного, но всё-таки предупредил:
  - Не разбредаться, держаться вместе! Мы на вражеской территории. Приготовьте шлюпки! Мы на разведку...
  Пираты, держа оружие наизготовку, начали перебираться на берег. Виски Боб и Пит скрылись в зарослях. Некоторое время они продирались сквозь чащу, затем кусты расступились и перед ними открылось поле, засеянное кукурузой, а за ним - пустынная грунтовая дорога.
  - Ага, здесь много людей, - заключил Пит. - Похоже, ты прав Боб, это Куба.
  Пираты вышли на дорогу, Граун заметил вдалеке деревню.
  - Наведаемся? - предложил он. - Надо же узнать, где мы?
  - Испанский знаешь? - спросил Виски.
  - Нет, - покачал головой Пит.
  - Тогда помалкивай, если потребуется, я буду говорить. Знаю немного...
  Проверив оружие, пираты зашагали по дороге. Невесомая дорожная пыль взлетала под ногами, окрашивая сапоги серым. Путь занял примерно четверть часа, деревня находилась совсем рядом, и хотя нога Боба не позволяла идти быстрым шагом, вскоре они были на месте. Когда друзья вошли в селение, короткие сумерки уже погасли и опустилась ночь. Путников поразило безлюдье на улицах. Ни души, только вдали, ближе к центру слышалась музыка.
  - Похоже, праздник у них. Все там, - понял Виски Боб. - Пойдём, глянем.
  Оглядываясь и дёргаясь от малейшего шороха, друзья прошли через заросшую пыльной травой кривую улочку и выглянули на площадь.
  Веселье было в разгаре. В свете костра, горящего в центре площади шли залихватские танцы. Матросы в мундирах испанского флота плясали с наряженными девицами в широких юбках, маленький оркестрик выдувал из труб ритмичные мелодии, публика оживлённо хлопала в ладоши. Поодаль, на козлах возвышалась бочка, вокруг которой столпились любители горячительных напитков. Некоторые 'праздновали' настолько успешно, что лежали вповалку вдоль стены приземистого строения с испанским флагом на крыше. Среди лежащих было много военных. Для офицеров имелся отдельный стол с 'благородными' напитками в бутылках. Над площадью царил дух безмятежного разгула. Многолюдная толпа пела, гомонила, похоже, на площадь сошлись все жители деревни, способные двигаться.
  - Матросов много... - заметил Пит, выглянув из-за угла. - Откуда? Здесь есть корабль?
  - Хм-м... - Боб задумчиво почесал подбородок. - Интересная мысль. Ты прав. Пошли, поищем.
  Пираты двинулись через лабиринт пустынных переулков к морю. Стояла тьма, и лишь выкатившаяся на чернильные небеса луна помогла не заблудиться. Вскоре они вышли на берег. В лунном свете на рейде виднелся силуэт миноносца. О такой удаче они не могли и мечтать...
  - О... - выдохнул Пит. - Счастливый случай. Попробуем захватить, пока идёт праздник?
  - Угу, - согласился Боб. - Только осторожно... Действовать надо наверняка, второго шанса не будет. Поспешим назад, по дороге обсудим.
  Когда друзья вернулись к барже и изложили свою идею, пираты восприняли предложение с энтузиазмом. Всем понравился план захватить испанский миноносец, тем более, что бездействуя, дождаться можно лишь испанского плена. Пираты взяли оружие, погрузили пулемёт, чуть не уронив его в воду, затем тихонько пересмеиваясь, погрузились в шлюпки. Первой командовал Граун, во вторую сел Виски Боб. Пираты дружно взялись за вёсла и двинулись вдоль берега, стараясь держаться в его тени.
  Бухты с миноносцем на рейде они достигли только через час - морские разбойники старались не шуметь, не привлекать внимания. Незаметно, прикрываясь берегом, они почти дошли до пристани, а потом, уже не скрываясь, двинули прямо к миноносцу. Расчёт был, что их сочтут за своих, возвращающихся с гулянки.
  Военный корабль вырастал в размерах и скоро его чёрная громада закрыла полнеба. Пит уже прикидывал, как оказаться на борту, когда с миноносца что-то спросили.
  Граун не знал, что ответить, мысли в ужасе заметались. И тут с другой шлюпки ответил Виски Боб. Часовой засмеялся в ответ, но больше вопросов не задавал.
  - Кто-нибудь понял, о чём они? - шёпотом спросил Пит.
  - С миноносца спросили, отчего так рано возвращаемся? Боб ответил: 'Чтобы не мешать офицерам щупать местных красоток', - перевёл кто-то.
  В молчании пираты достигли миноносца. Граун первым вскарабкался по заботливо свисающему бакштову. Он сделал несколько шагов по палубе, когда тот же голос снова о чём-то спросил. Пит сделал два быстрых шага навстречу и вместо ответа врезал рукояткой револьвера по лбу вопрошавшего. Тот без звука упал. Пираты полезли на палубу, громко стуча сапогами. Мешкать нельзя, скрываться тоже уже не имело смысла. Пит распорядился громким голосом:
  - Жжёный, бери своих и в машинное отделение! Разводи пары! Остальные со мной в кубрик. Боб, за тобой палуба!
  - Давай, Питер! Я на мостик! - прохрипел Виски Боб, переваливаясь через фальшборт.
  Питер с грохотом обрушился по трапу, моля Бога не дать заблудиться в лабиринтах незнакомого корабля. Он ворвался в кубрик, с порога выстрелил в усатого здоровяка, достающего револьвер из кучи тряпья и забыв, что могут не понять, заорал:
   - Всем лечь! Стреляю сразу!
  Его поняли, трое обитателей кубрика медленно опустились на палубу. На пол сполз, бережно держа раненую руку, обладатель пышных усов. Помещение заполнилось пиратами, они вязали немногочисленных подвахтенных и выталкивали наверх, где их принимали внимательные руки ребят Боба. С палубы донеслись выстрелы, видимо кто-то ещё пытался сопротивляться.
  Пит вышел в коридор. Кто-то выглянул из каюты и тут же скрылся. Граун проверил оружие и постучал рукоятью по двери.
  - Эй, открывай! - посоветовал он. - Корабль захвачен, долго не просидишь, рано или поздно, выйти придётся.
  Из-за двери прорычали что-то злобное, испанское. Пит подошёл к трапу и крикнул вверх:
  - Эй, кто-нибудь, кто знает испанский, спуститесь сюда.
  Затопали сапоги, спрыгнул знакомый пират. Как его зовут? Что-то странное... Кажется Погибель, да, Джек Погибель. Почему 'погибель', и чья? Надо будет спросить...
  Граун указал на дверь каюты:
  - Там заперся один. Скажи ему, если не откроет, вышибем иллюминатор и бросим внутрь гранату. Тогда ему точно хана...
  Переводить не пришлось. Дверь распахнулась, на пороге появился офицер с болезненным жёлтым лицом.
  - Оружие! - распорядился Граун.
  Офицер холодно усмехнулся и бросил револьвер на пол. Рядом брякнул кортик.
  - Наверх давай! - пират указал стволом.
  Офицер затопал по трапу, Пит поднялся вслед. Наверху уже всё стихло, связанные испанцы сидели на палубе, злобно сверкая глазами в темноте. Один из них белел повязкой на лбу, мутным взглядом смотря в никуда, другой нежно баюкал простреленную руку. Больше раненых не было. В ярко освещённой рубке виднелся Виски Боб, деловито раскладывающий морские карты.
  - Потери есть? - спросил Граун.
  - Гилрою Кривоносу румпель набок свернули. В другую сторону. Теперь красавчик, - сообщили ему.
  Все захохотали. Похоже, потерь не было.
  - Капитан! - бросился к нему Рик Жжёный. - Движок запущу через полчаса, раньше никак...
  - Полчаса мы продержимся, - сказал Пит. - Как, ребята, продержимся?
  Пираты радостно заорали. После лёгкого захвата новенького миноносца они были готовы свернуть горы.
  
  * * *
  
  Людей Скроули оказалось двое. Невысокие, похожие друг на друга, как близнецы, в чёрных костюмах-тройках, лаковых штиблетах и шляпах-котелках, они отличались друг от друга только одним: первый имел закрученные усики красавца с рекламного плаката, а второй был безусым.
  Мэгги села в терпеливо ждущий кэб, скользнула по ним задумчивым взглядом и экипаж зацокал по мостовой. Усатый, глядя вдоль улицы, заливисто свистнул. Из-за угла выкатился кэб, с сердитым возницей. Детективы, не говоря ни слова, сели рядом на одно сиденье, Рупор также молча поместился напротив...
  Улицы Порт-Ройала плыли мимо, кэб направлялся в глухой район города, где располагались трущобы. Рожи редких прохожих не внушали доверия... Кэб остановили вдали от таверны 'Четыре ветра', детективы выбрались наружу и двинулись пешком. В таверну они вошли втроём, будто бы просто пропустить стаканчик. Чарли чувствовал себя неуютно, у него не имелось оружия, а этот таинственный человек в чёрном наверняка опасен.
  - Заведение закрыто! - заорала старуха-служанка, едва они вошли внутрь.
  - А с чего бы это, хозяюшка? - приветливо молвил усатый, ласково улыбаясь. - Разве сегодня постный день?
  - Хозяин запропал, господа хорошие, а сама я тут не распоряжаюсь, - ощерилась беззубым ртом старая ведьма.
  - Куда пропал? - спросил безусый.
  - Куда запропал - не ведаю, - замотала головой старуха.
  - Ну да ладно, - махнул рукой усатый. - Нам не он нужен, а постоялец ваш.
  - Чего? - не поняла старуха. - Чего сказали?
  - Жилец нам нужен! - крикнул Чарли ей прямо в ухо. - В чёрном, который...
  Безусый глянул на Рупора, как на ненормального и вдруг бросился по лестнице наверх. Следом за ним усатый. Чарли не понял сразу в чём дело, потом догадался, что постоялец мог услышать и снова проклял свою глупость. Он рванулся вслед за детективами, прыгая через ступеньки.
  - В четвёртом номере они! - крикнула вслед служанка.
  Когда Рупор ворвался в коридор, как взбешенный африканский слон, детективы уже стояли у двери четвёртого номера с револьверами в руках. Дверь оказалась заперта, совместным ударом плечей усатый и безусый вышибли её и, не удержавшись на ногах, ввалились внутрь.
  Следом за ними, с железной вешалкой в руках, вломился Чарли. Размахивая ею как дубиной, он осмотрелся - в единственной комнате было пусто, спрятаться некуда. Ветер трепал шторы на распахнутом окне. Постоялец, похоже, бежал.
  Детективы поднялись, потирая ушибленные бока.
  Вдруг с улицы донёсся треск мотора. Рупор бросился к окну и увидел, как на странную двухколёсную машину садится человек в мешковатом чёрном плаще. Треск сделался громче, машина окуталась клубом голубоватого дыма.
  'Мотоциклетка! - понял пират. - Сейчас уйдёт... Нельзя упустить!'. Недолго думая, он сиганул со второго этажа, упал, покатился кувырком, вскочил и хромая, бросился к беглецу. Чарли уже схватил незнакомца за полу чёрного плаща и потянул на себя, когда тот дал газ. Мотоциклетка рванулась вперёд, Чарли выпустил плащ, волчком повернулся от рывка, не удержался и чертыхаясь, плюхнулся на пятую точку.
  Детективы выскочили на улицу, яростно крича и стреляя вслед. Они засвистели, призывая кэб. Тот сразу же явился, видно ждал неподалеку. Чарли захромал к экипажу. Кэбмен злобно щёлкнул кнутом и помчался за машиной, исчезающей в клубах вонючего дыма.
  Сначала расстояние между кэбом и мотоциклеткой увеличивалось, но по мере того, как приближались центральные улицы Порт-Ройала, движения на дорогах прибавилось. Мотоциклист был вынужден снизить скорость, расстояние начало сокращаться...
  Усатый, рискуя жизнью, распахнул дверь и на ходу перебрался на сиденье позади, потеснив злого кэбмена. Чарли пересел на освободившееся место, выглянул в окно и увидел, что мотоциклетка совсем близко. Сверху раздался выстрел.
  Промах!
  Выдав новый клуб голубого дыма, машина резко прибавила скорость. Прямо под колёса кэба сдуру сунулся мордастый зеленщик, его тележка отлетела в сторону, как обувная коробка. Укроп и шпинат рассыпались, возмущённая ругань растаяла вдали.
  Снова выстрел! На этот раз из окна стрелял безусый детектив.
  Мимо!
  Чарли пожалел, что не взял свой 'ремингтон', уж он бы не промахнулся! Но откуда ж было знать, что невинный визит к местному толстосуму обернётся рискованной погоней?
  Вдруг кэбмен резко осадил лошадей. Чарли выглянул в окно и понял - всё пропало. Улица наполнилась народом, закончился сеанс в синематографе 'Авантаж'. Мотоциклетка, виляя меж людьми, выскочила вперёд, а кэб медленно пробирался среди публики.
  Чарли, зло кусая губы, не мог дождаться, когда народ разойдётся... Наконец, экипаж выехал на свободную дорогу, кэбмен хлестнул лошадей. Рупор снова выглянул в окно. Погоня продолжалась...
  Ещё несколько кварталов и они оказались за городом. На пустой дороге мотоциклетка сумела развить высокую скорость, узлов двадцать, не меньше! Расстояние заметно увеличилось и продолжало расти. Дорога вела по горам, слева шоссе прижималось к склону, справа - обрывистый берег и море...
  Вот двухколёсная машина с чёрным человеком в мешковатом плаще скрылась за поворотом, а когда кэб миновал изгиб шоссе, Чарли не увидел ничего.
  Что за дьявол? На прямом участке машине некуда деться ... Где мотоциклетка? Кэб остановился, лошади тяжело дышали.
  Детективы выбрались наружу, недоумённо переглядываясь. Мотоциклетка исчезла, в воздухе остался лишь острый дух бензинового перегара. Чарли тоже покинул кэб и подошёл к обрыву.
  Какое-то движение внизу...
  - Смотрите! - крикнул он, указывая на пляж.
  По берегу бежал человек в чёрном разлетающемся плаще. Вот он остановился, издевательски помахал рукой и внезапно его плащ начал раздуваться... Фигура быстро превратилась в большой шар.
  - Что это?.. - удивлённо пробормотал усатый.
  - Понятия не имею, - откликнулся безусый.
  Шар взвился в воздух, совершив гигантский скачок над волнами. Стало видно, что снизу за него держится человек. Шар коснулся воды и подпрыгнул, как игрушечный мяч. Ещё скачок... И ещё... Подгоняемый попутным ветром, шар стремился в море.
  'Но зачем?- пронеслась мысль. - Там ведь верная смерть...'
  В этот миг над морем в пене и бурунах всплыл огромный металлически блестящий цилиндр...
  'Подводная лодка!' - понял Чарли.
  Беглец отпустил шар, тот, трепеща взлетел ввысь и в мгновение ока скрылся в небе. Человек плыл к субмарине. Там распахнулся люк, наружу выскочили люди, они торопливо подняли пловца на борт и подводная лодка скрылась в волнах...
  
  * * *
  
  Миноносец оказался совсем новеньким, всего лишь два года назад он сошёл с верфи в Аликанте. Если учитывать время, необходимое для обкатки, корабль сейчас находился в идеальном состоянии. Капитан его, тот желчный офицер, что не хотел сдаваться, содержал судно в порядке. Это было удивительно, учитывая безалаберность, с которой команда оказалась на сельском празднике. Видно испанцы слишком расслабились...
  Миноносец назывался 'Альбатрос' и Пит решил оставить это неизменным. Помня судьбу шхуны 'Благодарение', он накрепко зарубил на носу: менять имя кораблю - дурная примета. Зовись миноносец, к примеру, 'Король Альфонс', имя пришлось бы сменить, а 'Альбатрос' - просто морская птица.
  Времени для разведения запуска двигателя потребовалось чуть больше, чем просил Рик Жжёный. Пленных испанцев со связанными руками погрузили в шлюпку, течение потянуло их к берегу. В рубке обнаружился прекрасный комплект карт, к тому моменту, когда Рик отрапортовал о готовности, Виски Боб уже проложил курс на Порт-Ройал.
  Рассвет застал миноносец в открытом море, идущим экономическим ходом в восемнадцать узлов. Утреннее солнце нежно оглаживало палубу, обшитую досками. Матросы драили её, стоя на четвереньках и перебрасываясь 'солёными' шуточками. Рядом с Грауном на мостике стоял довольный Виски Боб. Он курил трубку, время от времени сверяясь с картой, а рулевой Гилрой, то и дело трогая покрасневший нос, исправно держал курс.
  - А интересный у нас поход получился, - заметил Виски Боб. - Как считаете, парни?
  - Да, очень интересный, - усмехнулся Пит. - Хотя мог окончится и плачевно.
  - Ребята говорят, что с капитаном нам повезло, - сообщил Гилрой. - Мол, наш Граун - удачник, не трус и не дурак. Фортуна любит таких.
  - Слыхал, Пит? - сказал Виски. - Матросское слово дорогого стоит, цени...
  Пит ничего не ответил. Было, конечно, приятно, но он не любил, когда хвалят. Хотя удача и в самом деле была неслыханной. Мало того, что цель похода, - уничтожение дальновзора - была выполнена с успехом, так ещё удалось без потерь захватить новенький миноносец.
  'Альбатрос' уверенно вспарывал карибские воды, рукоятка машинного телеграфа стояла на 'Полный вперёд', машина деловито стучала, а 'Весёлый Роджер' на мачте трепетал в порывах ветра. Пит улыбался, он радовался, пока никто не видит...
  В Порт-Ройал они вошли утром следующего дня и первое, что заметили - крейсер 'Королева Виктория', покидающий порт. Он проходил близко, примерно в полукабельтове... С мостика 'Альбатроса' хорошо было видно, что рядом фигурой с капитана крейсера возвышается человекообразный восклицательный знак - лорд Блекберн.
  - Во, посланник лыжи навострил... - хмыкнул Виски Боб. - Торопится за лаврами...
  - Да, он может себя поздравить, - кивнул Пит Граун. - Задание выполнено, пираты выступили на стороне Антанты...
  Капитан 'Виктории' заметил их и сказал что-то лорду. Тот сухо кивнул пиратам, а капитан приложил руку к фуражке, отдавая честь. Крейсер басовито прогудел приветствие, в ответ раздался гудок 'Альбатроса' и корабли разошлись.
  
  
  5. Паровой человек
  - ...и будем созывать Совет капитанов, - заключил Граун.
  - Не стоит этого делать, - поморщился Боб. - Нечего нам предъявить.
  - Ну как же... А твои сведения? - удивился Пит.
  - Да нет у меня никаких особенных сведений... Подозрения одни, - вздохнул Виски. - Мол, в судоремонтных мастерских немцы тачают что-то... Ни одного испанца не допущено в цех, механизм собирают германские рабочие и инженеры, у входа стоят немецкие часовые и даже повар, что готовит им сосиски с капустой - немец. Всё так засекречено, что мои методы дали сбой. Это мы предъявим Совету капитанов? Маловато...
  - Как это маловато? Но можно же предположить, что этот механизм несёт опасность Порт-Ройалу? - возмутился Пит. - То есть нам!
  - Предположить можно, - согласился Виски Боб. - Более того, я даже уверен, что механизм собирается для борьбы с нами. Кто ещё в Карибах может противостоять немецким планам?
  - Тем более, нам нельзя молчать!
  - А мы и не будем. Заговорим, когда будет что сказать, - кивнул Боб. - Тем более, дружище, ты забываешь ещё об одной важной вещи.
  - Какой же?
  - Если мы соберём Совет капитанов, то на нём имеет право присутствовать Шторх... - напомнил старый пират. - Это нам не подходит.
  - Но мы же знаем... - начал Граун.
  - Да опять же, ничего, на самом деле, мы не знаем, - махнул рукой Виски Боб. - У нас есть подозрения! Даже то, что чёрный человек встречался именно со Шторхом в таверне 'Четыре ветра', надо доказать. Может, наш знакомый просто завернул пропустить стаканчик... Сальный пропал - концы в воду. Да и вообще, объявим мы это, а он в ответ: говорили о делах, не связанных с вами. Мол, человек в чёрном просил его разведать, где ходят косяки тунца? Или ещё что-нибудь столь же невинное. Чем крыть? Мы не имеем права насторожить его раньше времени, с Советом капитанов не стоит спешить...
  - Но нельзя же ждать покорно своей участи?
  - Мы не будем ждать, а продолжим собирать сведения и готовиться... - заключил Виски.
  Пит был вынужден согласиться.
  Прошло несколько дней, и как-то рано утром в таверну 'Весёлый утопленник' прибежал посыльный от губернатора. Боб только проснулся и стоял на крыльце, у раскрытой настежь двери, покуривая трубочку и поглядывая на просыпающийся порт.
  - Его превосходительство просит вас срочно прибыть сегодня утром на созванный им Совет капитанов, - запыхавшись, сообщил посыльный.
  Однако, неслыханное дело - губернатор Маккарти собирает Совет капитанов. Что-то случилось... Боб торопливо позавтракал, поймал кэб, благо в порту их нетрудно встретить даже в ранний час, и, полный дурных предчувствий, двинулся к Маккарти. По дороге он размышлял...
  Губернатор Ямайки не обладал особыми правами, его голос был равен голосу капитана, но влияние он имел немалое. Совет капитанов, решающий все дела джентльменов удачи, не подчинялся ему, однако не учитывать мнение местной администрации не мог. Без её поддержки пиратская вольница не продержится и месяца. Губернатор Сайрус Маккарти был добродушным толстяком, покладистым любителем покушать и поспать. Чтобы поднять его так рано, да ещё созвать Совет капитанов, требовалось что-то экстраординарное...
  Тут Виски Боб заметил на обочине Грауна и окликнул.
  Пит вспрыгнул на подножку.
  - Привет! Ты на Совет? - спросил Боб.
  - Да. Не знаешь в чём дело?
  - Понятия не имею... А тебе что-нибудь известно?
  - Ничего... - покачал головой Граун.
  Через несколько минут кэб подкатил дому губернатора. Пока Боб расплачивался, из другого подъехавшего экипажа вылез Шторх. Он буркнул что-то, видимо означавшее приветствие и поспешил вверх по лестнице. До Пита донёсся запах бензинового выхлопа - непременный спутник капитана 'Барракуды'.
  - Торопится, - заметил Пит. - Чует что-то важное.
  - Нам тоже надо поторопиться. Губернатор не станет созывать Совет по пустякам, - сказал Боб. - Что-то случилось.
  - Да, я тоже так думаю...
  Когда они вошли в кабинет губернатора, стало ясно - ждали только их. Едва они уселись, как губернатор поднялся со своего места во главе стола, сонно оглядел присутствующих и, сложив руки на объёмистом животе, изрёк:
  - Господа, я позвал вас в столь ранний час по серьёзному делу. Уже знакомый вам лорд Блекберн сообщил важные сведения...
  Все насторожились. Губернатор ещё раз оглядел собравшихся, как бы оценивая, все ли из присутствующих отдают отчёт в важности его речи.
  - Итак, адмиралтейство получило по своим каналам информацию о загадочном механизме, который собирают в гаванской судоремонтной верфи. Я полагаю, некоторые из вас уже получили сведения об этом? - спросил Маккарти, глядя на Виски Боба.
  Тот кивнул.
  - Но вам вряд ли известны некоторые подробности, полученные британской разведкой через агентурную сеть в Европе, - продолжил губернатор. - Дело в том, что испанцы собирают там парового человека.
  - Кого? - удивлённо поинтересовался кто-то. - Парового человека?
  - Да, парового человека, - подтвердил Маккарти, заглядывая в бумажку. - 'Это антропоморфный механизм, передвигающийся на двух нижних конечностях, он имеет вооружённые верхние конечности и рубку на самом верху в виде головы', - процитировал губернатор.
  - Антропо... чего? - спросил Чарли Рупор.
  - В общем, он похож на человека, - пояснил Маккарти.
  - Поразительно... - выдохнул Боб. - Такое не может и присниться.
  - Тем не менее, это проверенные сведения и следует отнестись к ним со всей серьёзностью, - сказал Маккарти. - Разведка также сообщает, что аппарат будет использован для атаки на Порт-Ройал и рекомендует принять меры.
  Все молчали, пытаясь переварить новости.
  - Рекомендуют они... - зло буркнул Граун. - И что будем делать, господин губернатор, с этими 'рекомендациями'?
  - Для этого я и собрал вас, - развёл руками губернатор. - Вы - вооружённые силы острова, вам и решать как организовать оборону.
  
  * * *
  
  В это время в заведении Виски Боба всегда многолюдно. 'Весёлый утопленник' - излюбленное место встреч капитанов и простых матросов. Гельмут Шторх сидел в своём уголке и потягивал пиво лишь для виду. Сегодня он пришёл сюда не за новостями, он снова ждал Чарли Рупора. На Совете капитанов Виски Бобу и Питу Грауну поручили организацию обороны, своими помощниками те выбрали несколько капитанов, в их числе оказался и Чарли. Шторх давненько не видел болтуна, поэтому встреча их с виду выглядела случайной.
  Капитан 'Барракуды' тихонько сидел в углу, поглядывал на дверь, но не знал, что за ним пристально следят две пары глаз. Виски Боб и Пит Граун, сидя в противоположном углу, делали вид, что склонились над картой. Их положение позволяло видеть вход и стол Шторха, не поворачивая головы. Когда колокольчик в очередной раз звякнул и на пороге появился Чарли Рупор, они дружно подняли головы. Друзья увидели как Шторх изобразил на лице гримасу, означающую радушную улыбку, и замахал руками, призывая Чарли.
  - Шторх не балует нас разнообразием идей, - заметил Пит.
  - А зачем менять приём, который уже сработал? - ответил Боб. - Случайная встреча в таверне, что может быть естественнее?
  Рупор направился к капитану субмарины, уселся и отхлебнул заказанного заранее пива. Потом Шторх что-то спросил у Чарли и тот пустился в рассказы.
  Виски и Пит искоса поглядывали из своего угла, делая вид, что увлечены изучением карты, а таверна постепенно наполнялась посетителями. Чарли разглагольствовал, привычно размахивая руками, но был настороже. Это чувствовалось в слегка напряжённой позе, однако друзья надеялись, что Рупор хорошо сыграет роль, тем более, что изображать ему приходилось не кого-то незнакомого, а себя самого.
  Они не заметили, когда Шторх подсыпал что-то в кружку Рупора, но увидели, как движения Чарли в какой-то миг стали замедляться, речь его, судя по движениям губ, затормозилась и вскоре он уткнулся лбом в стол, окончательно отключившись.
  - Готов, - констатировал Пит, безразлично водя пальцем по карте.
  - Угу, - согласился Боб, следя за пальцем друга.
  - Боюсь, не подсыпал ли он в кружку чего-то смертельного? - произнёс Пит. - Чтобы концы в воду...
  - Не думаю, - отрицательно покачал головой Виски. - Шторху нельзя оставлять следов. Все видели как он разговаривал с Чарли, случись что - он первый на подозрении. Для убийства нужен другой случай, без свидетелей...
  - Надеюсь, ты прав.
  Друзья замолчали.
   - Работаете? - раздался рядом знакомый голос.
  Пит вздрогнул. Рядом с ними в облаке бензинового дыма стоял Гельмут Шторх.
  - Угу, - кивнул Боб, не отрываясь от карты. Он тоже напрягся, но не поднял головы. Пит позавидовал хладнокровию друга.
  - Надумали что? - поинтересовался капитан 'Барракуды'.
  - Есть идейки... - заявил Боб, поднимая голову. - А ты хочешь что-то предложить?
  - Откуда? - развёл руками Шторх. - Это вас уполномочили думать.
  Он криво улыбнулся, по обвисшему лицу подводника прошла волна, как от брошенного камня.
  - Вот мы и думаем... - отрезал Пит.
  - Ну, не буду мешать, - произнёс Шторх, и сердце его сердито щёлкнуло.
  Он отошёл, перекинулся парой слов с другими пиратами, устало потянулся, бросил взгляд на спящего Рупора и покинул питейное заведение.
  - Думаешь, он что-то заподозрил?
  - Вряд ли... Просто решил поинтересоваться... По долгу службы, - засмеялся Боб.
  - Да уж... - усмехнулся Граун, поглядывая на Рупора.
  Чарли пребывал в полной отключке.
  - Эй, Телескоп! - позвал Граун одноглазого бармена. - Пошли, перенесём Чарли.
  Вдвоём они взяли пьяного и потащили в комнату на втором этаже. Утром следующего дня Чарли Рупор проснулся с гудящей башкой, но в прекрасном настроении. Он выполнил просьбу друзей и был уверен, что выполнил хорошо. Это радовало. Он помог, а значит немного загладил вину за тот случай... С больной головой, но счастливой улыбкой он сидел на кровати.
  - Пей! - Боб поставил перед ним кружку с крепким чаем, а Граун прикрыл дверь, чтобы никто не помешал.
  - Рассказывай, как прошло? Шторх что-нибудь заметил?
  - Нет, ничего. Уверен, что ничего, всё было как в прошлый раз, - заверил Чарли, отхлёбывая чай. - Я сообщил ему, как договаривались, что горная дорога заминирована. Думаю, испанцы клюнут...
  
  * * *
  
  В утренней дымке горизонт выглядел будто ватный. Не было чёткой линии, к которой привык глаз, только зыбкая, ненадёжная муть. Пит вглядывался в неё, надеясь увидеть очертания транспорта в сопровождении миноносцев. Они предполагали, что таким будет конвой, везущий парового человека. Двигатели 'Альбатроса' деловито постукивали, вахтенные на местах, но остальная команда спала. Граун знал, что сейчас вокруг Порт-Ройала дежурит ещё много судов. Согласно графику, его корабль должен сменить миноносец Чарли Рупора 'Катрина', но будет это позже. А пока утреннее дежурство, - самое тяжёлое - выпало Питу Грауну.
  Спать хотелось зверски... Вахта под утро самая неприятная, недаром её называют 'собачьей'. Обычно её несёт второй помощник, но сейчас капитан 'Альбатроса' стоял сам. Причина простая - если транспорт с паровым человеком проскользнёт, будет катастрофа. Надеяться на кого-то Пит не привык, поэтому самую сложную задачу взял себе.
  Он с хрустом потянулся и взглянул вверх. Издавна он завёл такую привычку - на небе можно увидеть признаки непогоды. На этот раз в розовых небесах не было и намёков возможной бури, лёгкие облачка обещали безмятежное утро... Пит совсем уже отвёл глаза, когда боковым зрением заметил вверху странный предмет. Он поблёскивал в розовом свете зари и явно был искусственного происхождения. Пит схватился за бинокль, оптика резко приблизила аппарат. Граун узнал цеппелин.
  Это не 'Аргус', дирижабль Каллахэна Питер знал хорошо. Что делает чужой воздушный корабль близ Порт-Ройала?
  Паровой человек! Граун вздрогнул от внезапной догадки. Цеппелины имеют огромную грузоподъёмность, для воздушного корабля несложно перенести железный механизм прямо на остров в уже собранном виде и тут же атаковать пиратскую столицу...
  Капитан 'Альбатроса' вгляделся пристальнее и заметил под брюхом цеппелина какой-то предмет. На гондолу было непохоже, та находилась выше, но этот предмет тоже металлический...
  Точно! Это он!
  - Свистать всех наверх! - заорал Пит, щёлкая тумблером.
  Тишину морского утра взорвал истошный вопль сирены.
  Рулевой вздрогнул и недоумённо уставился на капитана.
  - Следовать за тем объектом! - Пит показал рукой и тут же рванул рукоятку машинного телеграфа на 'Самый полный вперёд'. В машине не спали, двигатель тут же откликнулся увеличением скорости. Под кормой взметнулся белый бурун.
  Матросы вылетали на палубу и тут же занимали места согласно боевому расписанию. Граун поднёс мегафон к губам:
  - Джентльмены! Мы преследуем воздушный корабль, - он показал рукой. - Я полагаю, именно он переносит боевой механизм, из-за которого мы здесь дежурим. Наша задача - проследить его движение и воспрепятствовать высадке на остров.
  Пит отложил мегафон. Пираты смотрели на небо, все заметили цеппелин... Надо передать в Порт-Ройал. Граун знал, что Виски Боб сейчас тоже не спит, а дежурит у радиоприёмника.
  Когда он вошёл в радиорубку, радист вопросительно поднял голову. Наушники и шум эфира не давали ему узнать о происходящем.
  - Передавай, - распорядился капитан. - 'Обнаружен воздушный аппарат, следующий курсом зюйд-зюйд-ост. Аппарат несёт груз, предположительно - парового человека'. И наши координаты...
  Радист торопливо застучал ключом.
  
  
  * * *
  
  - Я отправляюсь на берег, - громким голосом произнёс Граун. - Надо проследить, где цеппелин произведёт высадку. Мне нужен помощник, хорошо знающий остров. Есть желающие? Предупреждаю, это может быть опасным.
  Несколько пиратов шагнуло к нему. Граун осмотрел их и ткнул в грудь одного:
  - Джек Погибель, ты пойдёшь. Остальные - в шлюпку, доставите нас на берег.
  Погрузка не заняла много времени. Матросы дружно взмахнули вёслами, туман разорвался, обнажая прибрежные заросли. Через полчаса Пит стоял на морском берегу, глядя вслед уходящей шлюпке. Рядом находился Джек Погибель.
  - Давно хотел спросить, - обратился к нему Граун, - почему ребята Погибелью тебя зовут?
  - А, это история была лет пять назад, - засмеялся Джек. - Рвануло крюйт-камеру на 'Самсоне', взрывом выкинуло меня за борт и контузило малость. Ребята выловили меня из воды, но пару дней я ничего сказать не мог, кроме 'погибель'. Испугался, значит. Потом прошло, но с тех пор ребята прозвали меня Погибелью.
  - Понятно, - засмеялся Пит.
  - Ну... - вернул улыбку Джек. - Куда двинем, капитан?
  - Я вот размышляю куда они направились, - ответил Пит. - Цеппелин должен высадить парового человека ближе к Порт-Ройалу, но там, где его не ждут. Значит, на какой-то дороге. Ты знаешь остров, какое место больше всего подходит?
  - Ну... - задумался Джек. - Лучше всего - Сломанная мачта. Это скала такая, торчком стоит, вправду похожа на обломок.
  - По какому курсу?
  - Туда, капитан, - показал рукой Джек. - Прямо на ост.
  - Долго идти?
  - Долго... Ямайка - большой остров, а скала - вдали от побережья, - почесал затылок Джек. - К завтрашнему утру, пожалуй, доберёмся.
  - Пошли тогда... Торопиться надо.
  Пираты шли быстро, почти не разговаривая, путь пролегал по пересечённой местности. Весь день они прошагали по зелёным холмам и долинам, и к вечеру валились от усталости. На ночь они расположились под скалой, нависшей, будто козырёк, а едва забрезжил рассвет, снова двинулись в путь. Солнце уже стояло довольно высоко, когда на горизонте показалась скала, торчащая в небо, точно указующий перст.
  - Это Сломанная мачта, - подтвердил Джек. - Ошибся я чуток, давно здесь не был... Но к полудню точно придём, капитан.
  - Торопиться надо, - напомнил Граун. - Цеппелин прибыл сюда ещё вчера, наверное паровой человек готов к выходу.
  Пираты поспешили к вертикальной скале, поглядывая на небо, но цеппелина не смогли заметить. Видно, он улетел домой ещё ночью, в темноте... В любом случае, следовало держаться настороже - рядом может находиться враг. Место казалось подходящим, к такой скале аппарат легче воздуха мог причаливать, как к мачте. Главное - найти равнину, пригодную для высадки парового человека. В этой части острова начинались дороги, по ним шагающий механизм мог бы дойти до пиратской столицы.
  Пит и Джек перевалили через очередной холм и перед ними раскрылась широкая панорама. С вершины холма хорошо виделись окрестности, склон порос кустарником, у подножия находился овраг, а дальше...
  Дальше по дороге двигался странный механизм, похожий на человека. Его верхние конечности, более длинные, чем нижние, были согнуты в локтях, как у боксера, стоящего в стойке, а фигурой он напоминал обезьяну, но двигался прямо, твёрдо стоя на ногах.
  - Так вот какой он, паровой человек... - изумлённо пробормотал Граун, опускаясь на землю и поднося бинокль к глазам.
  - Чёрт подери... - не поверил своим глазам Джек. - Это он?
  - Джек, ложись! - приказал Пит. - Заметят!
  Погибель опустился рядом. Граун с интересом глядел в окуляры, оптика приблизила удивительный механизм. Корпус андроида массивный и наверное, очень тяжёлый. Должно быть там помещаются двигатели и котлы. Стала видна рубка в виде цилиндрической головы, на макушке её возвышалась труба, из которой валил угольно-чёрный дым. В том месте, где у человека находятся глаза, у механизма виднелись прожекторы. Видно, он мог двигаться и ночью...
  Паровой человек двигался не очень быстро, примерно со скоростью обычного пешехода, но манера движения у него была странная. Андроид не поднимал ног высоко над землёй, он шаркал ими, как дряхлый старик. Видеть подобную походку у грозной боевой машины было удивительно. Должно быть, конструкторы понимали, что в момент шага железный монстр находится в неустойчивом равновесии, нарушить которое может любая случайность, неровность грунта или резкий порыв ветра и потому предпочли не отрывать ступню от земли надолго.
  Граун дал Джеку бинокль, наказал смотреть и запоминать. Некоторое время пират изучал диковинную машину, затем вернул прибор капитану.
  - Все рассмотрел?
  - Всё, капитан!
  - Тогда смываемся, - объявил Пит. - Нужно быстрее сообщить ребятам, что мы видели.
  Паровой человек удалялся, но едва друзья поднялись, как Пит услышал резкий окрик:
  - Хальт! Хенде хох!
  - Джек, беги! - крикнул Граун и бросился на часового.
  
  
  * * *
  
  Пита втолкнули в маленькую каюту, в которой втроём было тесно. Один конвоир вошёл с Грауном, второй топтался у двери. Человек в чёрном поблёскивая стёклами тёмных очков, оглядел Пита с ног до головы и вдруг сказал:
  - Ба! Знаменитый Пит Граун! Какими ветрами занесло вас сюда?
  - Вы знаете меня? - удивился пират.
  - Хоть мы не знакомы, я вас знаю. Что поделать, издержки профессии. Развяжите его! - распорядился человек в чёрном.
  Конвоир торопливо развязал узника. Чёрный человек был подчёркнуто весел, но развязность его контрастировала с тёмной одеждой. Будь он неразговорчив и сердит, как Шторх, это выглядело бы естественнее.
  - Ну, не могу сказать, что я знаю вас, но наслышан о ваших подвигах... - усмехнулся Пит, потирая синяк под глазом. - Можно сказать, что мы с вами знакомы заочно.
  - Отлично! - растянул рот в улыбке незнакомец. - Итак, вы не ответили на мой вопрос: какими ветрами вас занесло сюда?
  - Так, гулял... Окрестности осматривал. Я, знаете ли, живу на этом острове. Вообще, это невежливо, - усмехнулся Пит, - ведь вы же явились к нам?
  Показное радушие мигом слетело с лица человека в чёрном.
  - Ладно, мистер Граун. У меня нет ни времени, ни желания вести с вами куртуазную беседу. Вы в плену со всеми вытекающими. Я не опереточный злодей, угрожать не буду, но на всякий случай сообщу: топки на паровом человеке большие, вместительные...
  - Подумать можно? - осведомился Пит.
  - Можно, но недолго.
  Пит сделал вид, что задумался, но на самом деле исподволь прикидывал как бежать. Джеку удалось скрыться, но ему так не повезло... Граун не представлял устройства парового человека, но судя по всему, эта каюта находится в верхней части туловища шагающей машины. Время от времени их слегка покачивало - механизм делал очередной шаг. Клетушка без окон с железными стенами, один конвоир здесь и один снаружи, да плюс незнакомец в чёрном. Пока момент неподходящий...
  Прошла пара минут...
  - Итак?
  Чёрный человек говорил с лёгким, почти неуловимым немецким акцентом. Пит мог бы не заметить его, если бы не ждал.
  - Что вы хотите узнать? - поинтересовался он.
  - Вот это деловой разговор. Люблю разумный подход. Прежде всего я повторю вопрос: что вы делали в этой части острова? - начал чёрный человек.
  - Я встречался со своей подружкой, - соврал Пит. - Она живет в селении на побережье, папаша отправил её подальше. Не нравится ему моя личность.
  - Как зовут подружку? - быстро спросил незнакомец.
  - Мэгги...
  - Название селения?
  Пит замялся... Он не знал окрестностей Порт-Ройала, и допрашивающий поймал его на этом. Ничего, так даже лучше.
  - Не знаете? - злорадно усмехнулся собеседник. - Я вам скажу, почему не знаете. Потому, что нет у вас подружки ни в каком из окрестных селений.
  Пит молчал, глядя в сторону, на клёпаную железную стену, воздух пах металлом и дымом, а сердце тревожно сжималось.
  - Может, хватит испытывать моё терпение?! - заорал вдруг незнакомец прямо в лицо. - Оно не безгранично!
  Пит вздрогнул и отстранился.
  - Хорошо... - тихо ответил он. Сквозь гул механизмов его голос был едва слышен. - Я всё расскажу...
  - Так-то лучше!
  Пит выдохнул и начал:
  - Мы ждали вас, патрулировали воды вокруг Ямайки. У нас были сведения, что в судоремонтной верфи Гаваны собирают непонятный механизм. Мы предположили, что устройство предназначено для атаки на Порт-Ройал. Потом британская разведка сообщила детали: атаку будет осуществлять человекообразная машина.
  - А как вышли на нас?
  - Чистая случайность, - пробормотал Пит. - Мы не ждали цеппелина, думали будет обычное транспортное судно с эскортом. Высадка и сборка андроида займёт несколько дней, мы успеем подготовиться. Случайно заметили ваш летательный аппарат вчера на рассвете...
  - Так... - задумчиво сказал незнакомец. Он не сомневался, что Пит говорит чистую правду. Ещё бы, ведь так оно и было...
  - И как вы подготовились к нападению? - продолжил допрос человек в чёрном.
  - Минирование... - вздохнул Пит. - Мы предположили, что вы двинетесь верхней горной дорогой и заминировали её.
  - Почему же верхней? - удивился чёрный человек. - Нижняя удобнее!
  - Это очевидно. Пойди вы нижней, над морем - попадёте под удар пушек нашей эскадры, - объяснил Пит. - Не думаю, что у вашей машины достаточная броня... Мы устроили ловушку на верхней дороге.
  - Так... - снова повторил незнакомец. - Вы заставили меня задуматься, мистер Граун. Уведите его!
  Конвоир пропустил пирата вперёд, но рук связывать не стал. Не было приказа, а немцы - народ исполнительный. Коридор короткий, паровой человек - не круизный лайнер, места тут мало... Первый конвоир впереди, второй сзади. Вот и лестница, по которой поднялись...
  Сейчас!
  Пит толкнул переднего, тот завопил и с грохотом покатился по ступенькам. Граун прыгнул вслед и приземлился прямо на упавшего.
  - Хальт! - услышал он сверху.
  Выстрел!
  - Нихт шиссен! Машинен! - закричал кто-то.
  Ещё бы! Стрелять нельзя, шальная пуля может повредить механизмы. Сзади затопали, Граун свернул за угол. Кажется, здесь они поднимались?
  Точно!
  Часовой у входа удивлённо выпучил глаза:
  - Их хабе бефель... - начал он и тут же согнулся от тяжелого удара в солнечное сплетение. Винтовка загремела по металлическому полу, беглец поднял оружие.... Из-за угла выскочил конвоир. Пит, не целясь, выстрелил. Пуля взвизгнула рикошетом от стены. Охранник скрылся.
  Железный запор подался легко, в лицо пахнуло чистым воздухом.
  'С Богом!' - подумал Пит и прыгнул.
  Он приземлился неудачно, ногу пронзил удар боли.
  Не время страдать! Пит ужом скользнул в кусты. Сверху плетью хлестнули пулеметные очереди, заорали что-то непонятное, немецкое.
  Паровой человек остановился. Граун полз всё дальше, шипя от боли. Наконец он застыл, переводя дыхание. С этого места человекообразный механизм был хорошо виден.
  Темнело... Сумерки в тропиках короткие, вот-вот должна опуститься ночь. Паровой человек, будто живое существо крутил головой, осматривая окрестности...
  Свет! Пит зажмурился.
  'Прожектора... ' - вспомнил Граун. Они стояли на рубке, и напоминали выпученные глаза. Снова ударила пулемётная очередь, сверху посыпались сбитые ветки и листья. Заметили? Нет, кажется... Теперь стреляли в другую сторону.
  'Палят наудачу', - понял пират.
  Паровой человек немного потоптался на месте, будто раздумывая, и наконец направился дальше по дороге.
  
  * * *
  
  Ночь Питер провёл в кустах, пробравшись в самую чащу. Глупо было брести куда-то впотьмах, да ещё с повреждённой ногой. Так можно и шею свернуть... Спал он плохо, то и дело просыпаясь от боли, неутомимо толкущейся в лодыжке. Лишь к утру он забылся сном, но едва рассвело, Граун сел и осмотрелся...
  Утро было туманным, слева в молочно-белой мгле с трудом улавливались контуры скал, к которым тесно прижималась дорога, справа в обрывистый берег упрямо бились злые волны. Их гул хорошо слышался в тумане.
  Пит сделал первый шаг, маленький и робкий. Голеностоп прострелила боль, но шаг получился. Ещё раз... Новый удар боли, но уже слабее. Ещё разок... Больно, но понемногу идти можно. Палку бы, чтобы опираться... Граун пошарил глазами и заметил под кустом суковатую ветку. Вот та дубина подошла бы...
  Путь до куста дался с трудом - на лбу выступила испарина, руки дрожали... Вконец выбившись из сил, он опустился на землю рядом с облюбованной веткой.
  Так не годится, надо осмотреть ногу.
  Питер задрал штанину. В свете мглистого рассвета собственная нога предстала в распухшем синюшном виде. Граун внимательно ощупал голеностоп - вывиха, к счастью, не случилось, похоже на обычное растяжение связок. Врач, несомненно, прописал бы полный покой на несколько дней, но не сидеть же в кустах? Надо ползти домой...
  Да, домой... Где-то впереди в Порт-Ройал топает паровой человек, неся с собой разрушение и смерть. Не напороться бы в тумане...
  Стоп! Туман... Этим утром паровой человек вполне может пройти по дороге не замеченным. В этом белом киселе его не увидеть... Вот это они не предусмотрели! Случайность в виде тумана вмешалась в их стройный план и превратила его в позорную ошибку. Вместо того, чтобы стоять под прицелом корабельных пушек, смертоносный механизм прёт невидимкой прямо на пиратскую столицу и некому его остановить.
  Пит даже застонал от предчувствия поражения. Некоторое время он сидел, надеясь услышать гул канонады, но до его слуха доносился лишь плеск волн. Похоже, это провал. Гигантский андроид пройдёт по Порт-Ройалу, топча людей и валяя здания. Граун не сомневался, что боевой механизм двинется по нижней дороге. Во-первых, этому соответствовала информация о минировании, переданная Шторхом, во-вторых, сам Пит вчера подтвердил её, а в-третьих, она и в самом деле заминирована. Однако, теперь все это бесполезно! К полудню, когда рассеется туман, паровой убийца будет уже в городе...
  Граун горько вздохнул, подтянул дубину поближе и оглядел. Палка оказалась подходящей - сухая, но не гнилая, только очень суковатая. Это не беда, молодой капитан взял острый камень и принялся сбивать с дубины сучья. Через полчаса перед ним лежал неказистый, но надёжный посох.
  Пират встал, и сделал шаг, перенеся вес тела на дубину. Получилось удачнее первых шагов - боль уже не стреляла в ногу, лишь тупо, но чувствительно тюкала прямо в сустав. Идти можно, но долго ли? Ходьба по каменистой почве чувствительна для ноги с растяжением, но когда Граун вышел на дорогу стало проще - под ногами меньше мелких камешков, больной сустав не вилял в стороны. Туман плыл, как невесомая белая кисея, пират ковылял по пустынной дороге в утренней тишине. Лишь шум прибоя сопровождал его движение.
  Вдруг издалека донёсся глухой взрыв, немного погодя ещё один. Судя по звуку, рвануло где-то впереди и взрывы были мощными...
  Граун остановился. Началось? Надо торопиться!
  Вслед за первыми взрывами последовали другие, слабее... Похоже, стреляли с моря. Раздалось ещё несколько пристрелочных залпов и вскоре одиночные разрывы превратились в нестройную канонаду. Кажется, палил весь пиратский флот.
  Пит торопливо ковылял по дороге. Он и сам не знал, чем поможет товарищам, если поспешит, но желание быть на месте в решающий миг не покидало. Хромая, он перевалил очередной холм и остановился на вершине. С горы Граун увидел, как добрый десяток кораблей обстреливает дорогу, прижавшуюся к горному склону. Пит заметил 'Катрину' Чарли Рупора, 'Единорога' Виски Боба, свой 'Альбатрос' и много других кораблей...
  Кажется, здесь всё, чем располагал Порт-Ройал. Артиллерия гремела не переставая, Пит перевёл взгляд на берег и понял, что пираты ведут огонь по паровому человеку.
  Человекообразная машина маневрировала на узком пятачке - проходила несколько шагов вперед, затем неуклюже разворачивалась и двигалась назад, не пытаясь идти дальше. Пройдя пять-шесть шагов, она опять начинала разворот, чтобы вернуться к началу. Граун был озадачен этими странными манёврами, он не понимал, почему андроид не уходит? Ведь оставаться на пятачке, прижатом к скалистой возвышенности, под огнём всего флота, смертельно опасно.
  И тут он заметил на пути механизма глубокую воронку. Яма пересекала шоссе, была глубока и не позволяла боевому механизму вернуться назад. Похоже, взрыв этого фугаса он услышал перед началом обстрела. Чуть вдали, на светло-сером грунте дороги Пит увидел другую воронку и тут же понял, в чём дело. Вот он, второй взрыв, после которого и началась пальба с кораблей. Этими фугасами пираты заблокировали боевую машину, паровой человек не мог вернуться назад и не мог пройти вперёд. Он оказался зажат на дороге под прицелом корабельных орудий!
  Время от времени, паровой человек останавливался, поднимал верхние конечности с установленными пушками и огрызался. Высокое расположение давало ему некоторое преимущество в дальности, но пушки, подходящие для стрельбы по пехоте, оказались бессильны против бронированных кораблей. Даже при удачном попадании снаряд парового человека выбивал лишь сноп искр из бронеплиты, не нанося судну никакого ущерба.
  Граун понял, что развязка близка. Корабли пристрелялись, дальномерщики ввели нужные поправки, снаряды стали ложиться точнее. Пит уселся на пригорок, чтобы лучше видеть финал драмы. Он не боялся, что его заденет - холм находился вдали от цели. Даже осколки не долетят...
  В тот миг, когда молодой пират, кряхтя укладывал больную ногу поудобнее, тяжёлый снаряд с воем врезался в правую нижнюю конечность машины. Скорость движения стального гиганта замедлилась, он ещё мог идти, но с трудом, неуклюже приволакивая 'ногу', будто раненый человек. Снижение скорости оказалось губительным - снаряды стали ложиться ближе... Следующее попадание обездвижило правую верхнюю конечность. Теперь самоходный механизм не мог стрелять, не повернувшись левым боком к морю.
  Ещё попадание! Андроид остановился, будто споткнувшись, некоторое время покачивался, как пьяный и вдруг 'лицом' вниз грянулся оземь. Скалы загудели, механический исполин задёргался, пытаясь подняться. Со стороны это было похоже на бурную агонию...
  Труба на голове прекратила извергать клубы дыма, но казалось, что паровой человек собирается с силами, сейчас он встанет и продолжит бой. И тут внутри машины что-то гулко взорвалось, корпус подпрыгнул, будто его толкнyли изнутри. Тело парового человека лопнуло, из трещин хлынули белые клубы пара, на миг андроид скрылся в тумане. Когда порыв ветра очистил обзор, стало видно, что смертоносный механизм лежит недвижно.
  Паровой человек скончался...
  
  
  * * *
  
  Граун просидел на пригорке ещё некоторое время, а когда рядом с останками боевой машины появились люди, вероятно из тех, что закладывали фугасы, позвал их. Они и доставили его в госпиталь.
  Осматривавший голеностоп остроносый доктор, зло поблёскивая очками, выговаривал сердито:
  - Как вы могли, голубчик, с такой ногой пройти несколько миль? Вам лежать надо, лежать не меньше недели! Суставы не любят таких нагрузок!
  Пит согласился лежать на одном условии: ему расскажут обо всем, что произошло за время отсутствия. Ему обещали и на следующий день к нему явилась Мэгги.
  - С чего начать? - деловито осведомилась она после первых поцелуев.
  - С того момента, как Боб получил сообщение о подозрительном цеппелине, - пожелал Пит. - Ведь он получил его?
  - Да, конечно, - кивнула Мэг. - Папа был в радиорубке, сам прочёл твою радиограмму и потом встретился с ребятами, когда 'Альбатрос' вернулся. А на следующий день, к вечеру, пришёл Джек...
  - Джек Погибель успел вовремя? - перебил её Пит.
  - Да, он очень торопился, - ответила девушка. - По его словам, тебе требовалась помощь. Он знал, что ты повредил ногу?
  - Это произошло позже... - отмахнулся Граун. - Дальше, пожалуйста.
  - Когда Джек подтвердил, что паровой человек движется на столицу, здесь всё задвигалось, - продолжала Мэгги. - Был срочно созван Совет капитанов, который распорядился мобилизовать пиратский флот для разгрома десанта. Мы ждали и тревожились. Никто ведь не предполагал, что опасность придёт не с моря, а с воздуха...
  - А фугасы? Кто додумался их заложить?
  - Тут была особая история, - засмеялась девушка. - Я к ней немножечко причастна...
  - Ну? - удивился Пит. - Рассказывай-рассказывай...
  - Вечером накануне погода была великолепной. Я стояла вечером уже после закрытия заведения, глазела в небо, тревожилась о тебе. В тот вечер мы закрылись пораньше, отец распорядился. Не до пьянок, мол... Тут мимо проходил один знакомый - Жан Демулен, по прозвищу Вельбот. Знаешь его?
  - Нет, впервые слышу...
  - Забавный старикан. Появляется иногда у нас в баре, рассказывает невероятные истории, в которых, якобы, участвовал в молодости... - улыбнулась девушка. - Врёт, конечно, но интересно врёт. Так вот, Вельбот проходил мимо, остановился поболтать и заметил между делом, что туман завтра утром случится, очень сильный туман. Так, мол, выходит по морским приметам...
  - Мне тем вечером было не до того, я не помню, - пожал плечами Пит. - Сидел в кустах с больной ногой... И что дальше?
  - Я сначала не придала значения, дескать, туман и туман - большое дело? А потом подумала, ничего ж не видно будет, вдруг паровой человек задумает как раз в это время, в тумане, проскочить по дороге? Тогда корабельная артиллерия окажется бессильной и враг прорвётся в город... Ужас, как испугалась... - призналась Мэгги.
  - Есть от чего, - сказал Граун, обнимая и целуя девушку. - И что потом?
  - Побежала к отцу, разбудила и рассказала о приметах. Он вышел со мной, тоже посмотрел на небо и ушёл куда-то. Потом, когда вернулся, уже под утро, рассказал, что ходил к Чарли Рупору. Тот разыскал ребят, которые разбираются в минном деле, они заложили фугасы на прибрежной дороге в Порт-Ройал. По ней, как они были уверены, двинется паровой человек. Успели как раз к утру... Ты видел, как они сработали?
  - Нет, только слышал... - покачал головой Пит. - Но сработали они здорово, лучше не придумать - заперли парового человека как раз на пятачке под прицелом пушек. Там он и пал...
  - Ага, - кивнула Мэг.
  Они помолчали, обдумывая пережитое.
  - Что дальше будет, Пит? - спросила девушка. - Война продолжится?
  - Не знаю, Мэгги, - честно ответил Граун. - Но, надеюсь, испанцы накрепко запомнят полученный урок...
  
  6. Чёрное на красном
  Звук моторов в замкнутом пространстве гондолы звучал, как плач усталого животного. Уже четвёртый час 'Аргус' крейсировал над северным побережьем Каймановых островов, Виски Боб имел сведения, что сюда зайдёт военный транспорт 'Лидия'. По его сведениям, судно гружено солдатским обмундированием и другим военным снаряжением и, хотя плавало оно под шведским флагом, принадлежало испанской короне. Пиратов никогда не интересовала национальная принадлежность ограбленных, тем более сейчас, в военное время...
  Джо Каллахэн, по прозвищу Кривой Джо, внимательно глядел единственным глазом в широкий иллюминатор дирижабля. Рядом стоял Пит Граун, он тоже всматривался в стеклянную морскую гладь, лишь слегка подёрнутую морщинами волн. Была надежда, что 'в три глаза' они не пропустят транспорта. Как обычно перед непогодой несуществующее око жутко зудело, но Джо, почёсывая чёрную повязку, думал о своём.
  Вот уж под сорок лет ему, а ни дома, ни семьи, бродяжья жизнь не способствовала обзаведению домашним скарбом. Судьба уберегла Джо в истории с похищением 'Аргуса', но левого глаза он лишился. Каллахэн не сильно переживал об этом, ведь могло случиться и хуже... 'Стрелять не мешает. Даже удобнее стало, не надо прищуриваться', - смеялся он, когда спрашивали, каково это быть кривым. Одна неприятность: глаз, которого не было, чесался к ненастью. Но это тоже было удобно, барометр не нужен. Кривой Джо был оптимистом, он нравился женщинам, и когда-то давно, когда сил было через край, мог с лёгкостью покорять сердца красавиц. Наверное, он и сейчас был неплох, несмотря на шрам и чёрную повязку. По крайней мере, в портовых кабаках девицы часто останавливали на нём скучающие взоры и вовсе не оттого, что он был толстосумом. Вот уж чего никогда не было...
  Многое переменилось в нём самом. Он был уже не Красавчик Джо, а Кривой Джо, и потому не мог смотреть на жизнь с безоглядной смелостью, не думая, что случится завтра. Ведь завтра уже случилось, он стоял на пятом десятке собственных лет, но перспективы были нерадостные...
  - Смотри! - Граун вдруг схватил его за плечо и указал пальцем.
  - Нет, это кит, - равнодушно ответил Джо. - Транспорт выглядит не так...
  - А у меня всё сливается в глазах. Не могу я с высоты на море смотреть... - пожаловался Пит. - Зря я с тобой напросился, толку от меня...
  - А ты ищи не корабль, а след, который он оставляет, - посоветовал Джо. - Кильватерный след заметен издалека.
  - Попробую, - кивнул Граун.
  - Давай пройдём дальше, вот до этой косы, - Джо указал на карте.
  - А что там? - спросил Пит.
  - Да то же самое, -засмеялся Кривой Джо, - только это к весту. 'Лидия' могла обмануть нас, проникнуть в порт с другого румба. Мы-то ждём её с оста...
  Граун не возражал, это было разумно.
  - Курс вест-зюйд-вест, - распорядился Джо. - Вдоль берега веди.
  - Есть, капитан! - кивнул рулевой, поворачивая штурвал.
  Береговая линия медленно приближалась... Песчаный берег желтел, как спелая дыня. С высоты на этом светлом фоне были отчётливо видны малейшие детали дна.
  - Смотри, что это? - вдруг спросил Джо.
  - Где?
  - Вон, видишь бухточку, похожую на каплю?
  - Вижу, - ответил Граун.
  - К норду, мористее смотри... Видишь?
  - Да, вижу. Похоже на затонувший корабль... - наконец заметил Пит. - Старый, под водой, песком наполовину занесён...
  - Надо посмотреть ближе... Снижаемся, - распорядился Кривой Джо.
  
  
  * * *
  
  Гельмут Шторх не спал, бензиновое сердце тревожно брякало... В последнее время ему редко удавалось выспаться, что-то мешало прежде невозмутимому капитану 'Барракуды'. Он закрывал глаза, пытался задремать, крутился с боку на бок, но вечер сменялся ранним утром, а желанный сон так и не приходил...
  Нет, совесть не тревожила Шторха, он вообще имел об этом понятии смутные представления. Просто после убийства Сального Мо что-то разладилось в привычно-безмятежной злобе Шторха. Какие-то появились в ней странные нюансы, которых он сам не понимал. Ему стало казаться, будто в его комнате присутствует кто-то посторонний. И этот другой был страшным...
  Шторх не мог понять, что это? Почему после убийства Мо, он вдруг забеспокоился? Он всё-таки старый пират, сотни жизней на счету его субмарины. Правда, он обычно не видел, как гибли эти люди - забрав награбленное, 'Барракуда' обычно оставляла судно в океане. Случалось, капитан проявлял несговорчивость, и тогда приходилось применять пушки... Экипаж успевал покинуть тонущий транспорт на шлюпках, а что с ним происходило дальше Гельмута Шторха не интересовало. Может быть, некоторые и погибали, но смерть в море естественна для моряка. Не в этом причина беспокойства... А в чём?
  Сердце тревожно шевельнулось, пират погладил левую сторону груди - механический орган требовал постоянного внимания, чутко реагируя на эмоции. Чего переживать-то? Этот придурок припёрся сам, начал шантажировать, хотел срубить деньжат на лопухе, вот и поплатился...
  Когда часы на здании муниципалитета пробили полночь, Шторх перевернулся на бок. Звук боя часов привычен, раньше Шторх не обратил бы внимания, но сегодня нервы были напряжены, он вздрогнул. Сердце лязгнуло, и тут же пират почувствовал - в квартире появился чужак.
  Шторх медленно поднялся, взял верный 'бульдог' с ночного столика и, стараясь ступать неслышно, направился в комнату. По дороге, не выпуская оружие из рук, он накинул домашний халат и осторожно выглянул из полураскрытой двери.
  В кресле кто-то сидел...
  В окно сочился призрачный лунный свет, в этом неверном сиянии лицо незнакомца блестело, будто влажное. Было в нём что-то знакомое...
  Шторх остановился на пороге, поднял револьвер, холодно и чётко произнёс:
  - Сиди, не двигаясь! Дернешься - выстрелю.
  Незнакомец, не обращая внимания на предупреждение, медленно повернул голову и взглянул в глаза.
  Сальный Мо!
  Испуганный крик замер на губах Шторха, сердце звякнуло и сжалось...
  Убитый владелец таверны 'Четыре ветра' выглядел, как положено трупу: синюшное лицо, спутанные волосы и дырка от пули прямо посередине лба.
  Мертвец открыл рот, будто собираясь сказать что-то важное, но вместо слов изо рта выползло какое-то морское существо. Перебирая множеством лапок, оно пробежало по мокрой щеке и скрылось в волосах.
  Шторх заорал от ужаса и отвращения. Выстрел 'бульдога' прозвучал в тишине ночи, как громовой удар.
  
  * * *
  
  Штормовой ветер ломился в запертое окно, как злодей, задумавший дурное. Оконный переплёт дрожал от ударов стихии, но сдерживал натиск. Здесь, в комнате Виски Боба стояла тишина, но мощь бури всё же чувствовалась.
  - Итак, вы видели его здесь? - короткий палец старого пирата ткнулся в изображение острова Малый Кайман. - Уверены?
  - Угу, - кивнул Граун.
  - Так и есть, - подтвердил Кривой Джо.
  - Так... - туманно молвил Боб.
  Он подошёл к высокому резному комоду, долго рылся там, наконец достал кипу растрёпанных листов, бережно сдул пыль и плюхнул перед пиратами.
  - Вот, - заявил он. - Наконец я нашёл его!
  - О чём ты? - не понял Граун. - Что ты нашёл?
  - Я думаю... Я надеюсь, - поправился он, - что это 'Сан-Кристобаль', испанский галеон, отправленный в тысяча шестьсот двадцать третьем году. Галеон этот затонул после сильного шторма где-то у Малого Каймана. С него спасся всего лишь один человек - капитан, как ни странно, - Дон Диего де Бласко, знатный гранд...
  - И что нам до этого? - хмыкнул Джо.
  - Погоди, я не закончил, - отмахнулся Виски Боб. - История долгая, будете слушать?
  - Ну... - кивнул Граун. - Я не тороплюсь. А ты, Джо?
  Кривой Джо покосился на окно, за которым бушевал шторм.
  - Погода нелётная... - усмехнулся он. - Мне тоже спешить некуда.
  - Тогда слушайте, - начал старый пират. - История начинается с полуслова...
  
  * * *
  
  '...но начало похода не предвещало неприятностей. Мы держали курс на северо-восток, к Багамским островам, попутные ветры делали наш путь быстрым и спокойным. Предполагалось, что на Багамах мы получим секретный груз и далее, не останавливаясь, направимся в родной порт на побережье милой Испании.
  Нас не преследовали бури, нам не попадались встречные суда, пищи и воды было достаточно. Эскадра состояла из двух кораблей: крупного галеона 'Сан-Кристобаль' и небольшой каравеллы 'Монашка'. Оба вверенных мне судна находились в хорошем состоянии.
  Через несколько недель плавания вперёдсмотрящий заметил вдали паруса неизвестного судна. Подойдя поближе, мы увидели родной испанский флаг и обрадовались, встретив земляков столь далеко от родины. Но едва мы приблизились, надеясь узнать новости, испанский флаг был быстро спущен, а взамен него взвился британский. Это оказались английские корсары, подло заманивающие испанские суда...
  Вынужден отдать должное храбрости этих мерзавцев: видя, что 'Монашка' серьезно отстала, они навязали нам бой, надеясь быстро уничтожить порознь.
  Я приказал команде готовиться к битве. Не успел я отдать распоряжение, как борт корсара окутался дымом и над морем громыхнул пушечный залп. Первый выстрел вражеского галеона оказался неудачным - ядра пролетели высоко над нашими головами.
  В этот миг прямо под бортом англичанина появилось странное оловянно-серое пятно, которое резко выделялось на зеленой поверхности моря. Из-под воды выглянула крупная голова, похожая на змеиную, и над водой разлилось облако зловония.
  Я сразу узнал его! Это был гигантский морской змей - ужас мореплавателей. Наверное, пресмыкающееся встревожил звук пушечного залпа, раздавшийся в полуденной тишине.
  Змей внимательно рассматривал британский корабль, давая и нам возможность разглядеть его. Есть ли на свете более ужасное создание? Казалось, сам ад разверзся и явил чудовище из своих пучин. Шея Змея возвышалась над водой на добрых двадцать футов. Основная часть тела рептилии была скрыта водой, но и того, что мы увидели, хватило, чтобы оценить циклопические размеры зверя. С черной головы животного свисали длинные шевелящиеся усы, а крупные темные глаза блестели красноватым огнем преисподней. Грива, в которой запутались водоросли и мелкие рыбёшки, волнообразно шевелилась. Я тысячи раз встречал изображения морского змея в книгах, но увидеть живьём довелось впервые.
  Корсары тоже заметили незваного пришельца. В этот момент галеон как раз совершал поворот оверштаг, чтобы повернуться к нам бортом с заряженными орудиями и морской змей, всплывший между судами, представлял собой отличную мишень.
  Раздался грохот залпа.
  От пушечных ядер, ударивших в упор, змей вздрогнул. Над водами раздался оглушительный рев раненого чудовища. Море всколыхнулось, разъяренный змей широким могучим рывком перекинул гигантское тело через корпус английского галеона. Раздался оглушительный треск ломающегося дерева, и в тот же миг вражеское судно скрылось в глубинах океана...
  Через несколько секунд буруны успокоились и только мусор на поверхности напоминал о корабле, населенном, пусть и преступными, но божьими созданиями. Не желая подвергать риску вверенные мне суда, я поспешил покинуть опасные воды.
  К вечеру погода ухудшилась, поднялся ветер, хлынул дождь. С каждым часом ветер крепчал, на вершинах волн появились белые барашки - верный признак, что волнение усиливается. Небо опускалось ниже, быстро темнело и вскоре мы не могли увидеть даже кончиков мачт.
  Шторм разыгрался нешуточный.
  Стояла тьма, прорезаемая редкими вспышками молний. Один лишь грохот волн, бивших о борт и бросавших корабль из стороны в сторону, оставался напоминанием, что мы на Земле, а не в аду...
  Примерно к середине ночи, в мою каюту спустился помощник. Он доложил, что во втором трюме обнаружена течь. Я поспешил за ним.
  Картина, открывшаяся мне, напоминала изображения Страшного Суда. Ветер со скрипом гнул мачты, грохотал гром, капли дождя, острые как иголки, хлестали по лицу. Стояла глухая ночь и даже на расстоянии вытянутой руки ничего нельзя было разглядеть. Почти на ощупь, определяя направление во время вспышек молний, мы пробрались во второй трюм. Течь оказалась серьезной. Непрестанные удары волн вызвали расхождение досок, из щелей хлестала вода, было уже по колено, а буря и не думала прекращаться. Я приказал всем свободным матросам заняться откачкой воды...
  Вода прибывала медленно, мы могли бы держаться на плаву ещё долго и я не терял надежды, всецело полагаясь на Господа нашего, но когда мне доложили, что вода появилась и в первом трюме, я понял, что 'Сан-Кристобалю' осталось недолго.
  Помпы не справлялись, матросы, поочередно меняясь, качали воду. Обеспокоенный судьбой судна, я приказал офицерам стать к насосам и первым подал пример. Но всё было тщетно, Господь оставил нас...
  Когда небо начало сереть в свете приближающегося утра, мы заметили какой-то остров. Я приказал изнемогающему рулевому править к суше, надеясь выброситься на отмель и снова спустился вниз, к помпам. Я как раз спросил у помощника, как идёт откачка, когда раздался ужасный треск и грохот. Поспешив вернуться на палубу, я с трепетом увидел, что грот-мачта не выдержала напора стихии и обрушилась на палубу.
  Положение наше ухудшилось до крайности. Штормовой парус не мог более удерживать судно по ветру - грот-мачта, сломанная бурей, повисла на снастях, развернув галеон бортом. Матросы уже рубили спутанные канаты, пытаясь освободиться от груза...
  В этот момент особенно сильная волна ударила в борт. 'Сан-Кристобаль' задрожал с леденящим душу треском и, переломившись пополам, начал погружаться в пучину.
  Бешеный водоворот подхватил меня, протащил по палубе и швырнул в море. Я закричал от ужаса, но крик мой утонул в раскате грома. Взмахнув руками, я мысленно попрощался с жизнью. Но Господь не оставил меня. Под руку мне подвернулся обломок мачты и я вцепился в него изо всех сил, понимая, что в нем моя единственная надежда. На куске дерева, посланном мне Богом, сохранились остатки такелажа и я, ежесекундно рискуя сорваться в бушующую пучину, привязал себя к нему, так крепко, как мог.
  Утро нового дня застало меня в незавидном положении. Едва переводя дух в мгновенья, когда волна отступала, я совсем изнемог и благодарил Небо за счастливую мысль сразу привязать себя к обломку мачты. Сейчас я был бы уже не способен на это...
  Весь день и всю следующую ночь продолжала бушевать буря. Тысячу раз я успел попрощаться с жизнью, когда заметил, что шторм стихает. К полудню волны стали пологими и я смог перевести дух. В разрывах туч блеснуло солнце и с его животворными лучами надежда вновь вспыхнула в моей душе.
  Меня начала мучать жажда, я понимал, что единственное спасение -встретить сушу. Когда волнение стихло настолько, что я мог не опасаться, что меня оторвет от спасительного обломка, я ослабил путы и приподнявшись над поверхностью моря, так высоко, насколько мог, осмотрелся.
  Вы можете не поверить, но я увидел остров, вероятно, тот самый, который заметил накануне несчастного дня. Небольшой клочок суши, но с лесом - верхушки пальм зеленели над белой полосой прибоя. Здесь можно жить хотя бы некоторое время, а там Господь пошлет мне помощь...
  Ни секунды более не раздумывая, я отвязался от обломка мачты, больше суток бывшего моим пристанищем, и поплыл к острову.
  Островок оказался поистине земным раем. Казалось, само милосердное Небо направило меня сюда. Я разыскал небольшое озерцо с чистой водой, утолил жажду и подкрепился фруктами. Пару дней я отдыхал, питаясь плодами и устрицами, запивая эту нехитрую снедь свежей водой.
  Со мной остался морской кортик - непременная принадлежность всякого офицера флота. Огниво, по давней привычке, тоже всегда было со мной. Имея огонь и оружие, я чувствовал себя готовым к любым испытаниям, которые пошлет мне судьба.
  Незаметно промелькнуло несколько дней и вот, наконец, я почувствовал силы и желание исследовать остров. Утром, позавтракав обычным набором яств, я отправился осматривать свои владения.
  Остров оказался относительно небольшим... Как я и ожидал, он был необитаемым, во всяком случае, никаких следов людей я на нем не обнаружил. Я обошел его за полдня, лишь лагуна в западной части осталась не исследованной. На следующий день я направился туда.
  Подходя к лагуне, я услышал странные звуки, похожие на рокот прибоя, но одновременно отличные от шума волн... Казалось кто-то тяжело дышал. Звук был настолько громким, что я сразу понял: человек так дышать не может. Каждый вздох сопровождался глухим стоном. Казалось, будто дыхание доставляет неведомому существу неимоверные страдания.
  Осторожно выглянув из-за прибрежной скалы, я снова увидел его.
  Гигантский морской лежал в бухте. Его огромное тело распласталось на прибрежном песке, частью находясь в воде. Должно быть, прилив выбросил морского исполина на сушу и, отступив, оставил на берегу.
  Похоже, это был именно тот зверь, что уничтожил корсарский корабль. Ядра, выпущенные англичанами, причинили гиганту серьезные повреждения. На его иссиня-черной спине хорошо виднелись раны, только-только начавшие затягиваться. Кровь струилась из правого бока... Я вышел из-за скалы, не желая больше прятаться.
  Увидев меня, морской змей не шевельнулся, лишь посмотрел странным взглядом. Даже сейчас он внушал ужас. Его черное тело, как огромная труба, лежало на белоснежном песку лагуны.
  Гигант, в мгновенье ока уничтоживший крупное судно, представлял сейчас жалкое зрелище... Стоны, вырывающиеся из ужасной пасти, наполнили мою душу состраданием. Вы можете осуждать меня, но мне стало жалко Змея. В конце концов, разве Господь не завещал нам быть милосердными?
  Я боялся приблизиться к нему, понимая, что помощь такому огромному животному может оказаться гибельной. В то же время, ждать я не мог. Этому зверю было плохо, а я, наверное, сумею помочь...
  Мысленно попрощавшись с жизнью, я подошел к чудовищу, содрогаясь от неприятного запаха. Змей никак не ответил на мое приближение, хотя, конечно, видел и слышал меня. Думаю, он настолько ослабел, что его охватило безразличие, свойственное и людям при большой кровопотере.
  Кровь струилась из-под правого переднего плавника. Подойдя поближе, я увидел, как морской змей приподнял его, давая мне возможность осмотреть рану. Бесстрашно раздвинув разорванную плоть пальцами, я нащупал внутри большой осколок пушечного ядра. Кусок металла глубоко впился в мышцы зверя, царапая плавник при каждом вдохе и выдохе, причиняя неимоверные страдания. Из-за него животное не могло двигаться и покорно лежало на песке, ожидая своей участи.
  Крепко ухватившись пальцами за осколок и мысленно воззвав ко всем святым, я рванул его на себя. Я готов был к тому, что ужасная боль пробудит в морском змее последние силы и он убьет меня... Малейшего движения этого громадного тела хватило бы, чтобы отправить меня к погибшим товарищам.
  Змей глухо заревел, но не дернулся. Рык его был столь грозен, что я понял - в теле морского гиганта сохранилось достаточно мощи. Мне стало ясно: существо понимает, что я стараюсь помочь. Поэтому я дернул осколок еще раз, уже изо всех сил.
  С чавкающим звуком кусок металла вышел из раны. Хлынула черная кровь, которая скоро сменилась красной. Видимо, удаление осколка принесло пресмыкающемуся облегчение - змей больше не стонал.
  Теперь надо остановить кровь. Я схватил охапку морской травы из кучи на берегу и поспешив к Змею, затолкал в рану несколько больших пучков. Скоро я увидел, что кровотечение стихает.
  До вечера морской гигант лежал на песке, а когда настал час прилива, медленно отплыл от берега. На большее, у него, видимо, не хватило сил. На следующий день, когда вода отступила, Змей смог остаться в воде. Я понял - дело пошло на поправку. Завязав рукава на своей единственной рубашке я поймал этим странным сачком несколько крупных рыб, а Змей внимательно наблюдал за моими действиями. Когда я положил рыбу перед ним, он с жадностью проглотил подарок. Конечно, такому гиганту было нужно не пять-шесть жалких рыбок, а огромный косяк, но другой пищи у меня не имелось...
  Сам я уже давно питался фруктами и только мечтал о мясе. Но, в отличие от морского животного, я мог довольствоваться плодами, и потому всю пойманную рыбу отдавал подопечному.
  Я внимательно осмотрел животное, пока оно лежало на мелководье и прикинул его размеры. В длину гигантский морской змей составляет не менее двухсот пятидесяти футов. Голова очень маленькая, относительно длины тела она составляет примерно одну двадцать пятую часть. Это не совсем змея. На самом деле, большую часть его составляет длинная шея, примерно четыре пятых от общей длины. Тело животного, более широкое в задней части, имеет заострённый хвост. Цвет шкуры чёрный, но на брюхе она постепенно светлеет, превращаясь в жёлто-серый. Грива животного простирается от вершины головы до начала хвоста, а на морде есть длинные усы, природа которых осталась мне непонятной. Змей движется в воде, совершая волнообразные движения с очень высокой скоростью и в это время прижимает плавники к бокам. Его появлению из морских пучин предшествует серое пятно на поверхности воды, и по всплытии змей издает ужасное зловоние. Но, по совести сказать, это его единственно по-настоящему неприятное качество. В остальном же гигантский морской змей не так ужасен, как принято думать.
  Так прошло несколько суток. Наконец настал день, когда мой подопечный сумел покинуть бухту. Мысленно я попрощался с ним, не надеясь больше встретить. Каково же было мое удивление, когда на следующий вечер животное снова появилось в лагуне. Я не ошибся, это был именно 'мой' змей, я узнал его по рубцам на спине.
  Змей неторопливо вошел в лагуну, из воды появилась ужасная голова. Обдав меня облаком смрада, Змей положил передо мной крупную рыбину.
  Я глазам своим не поверил. Это животное оказалось способным на благодарность! Далеко не каждый из представителей рода людского может быть благодарным, а здесь существо, считающееся дьявольским созданием, смиренно благодарит своего спасителя. Есть чему удивляться!
  С тех пор каждый вечер Змей появлялся в лагуне, неизменно принося с собой крупную рыбу. Я тут же, при помощи огнива, разводил костёр, зажаривал рыбу на углях и с аппетитом поглощал ужин, принесенный мне чудовищем из древних легенд. Потом на остров опускалась тропическая ночь, а я смотрел на звезды, слушал неумолчную песню прибоя и разговаривал с гигантским морским змеем.
  Вы можете смеяться, но мы были единственными живыми существами на этом острове, если не считать безмозглых птиц. Одиночество, ужасный бич потерпевших кораблекрушение, уже начинало действовать на меня, а Змей оказался хорошим слушателем. Он всегда был рядом, и я не сомневался, что зверь внимает моим рассказам, равномерно сопя тяжелыми испарениями. Я делился с ним планами на завтрашний день, рассказывал о жизни при дворе Его Величества, сообщал сведения из морской навигации, которые приходили мне в голову при взгляде на звезды и тому подобное. Это ужасное животное стало моим другом и собеседником. Мало-помалу я рассказал монстру историю своей жизни вплоть до появления на острове. Должно быть, мы представляли собой презабавнейшее зрелище: чудовище и человек на берегу маленького острова, затерянного в бескрайнем океане...
  Люди, поистине, являются венцом творения Господа. Но почему мы так уверены, что только нам был дарован разум? Может ли быть, чтобы Господь, награждая людей этим величайшим свойством, не одарил им больше никого из своих детей? Возможно, в нашем мире есть иные существа, почти неведомые нам, но тоже разумные? Об этом я размышлял долгими вечерами, лёжа под пологом звездного неба и слушая тяжёлое дыхание моего единственного друга.
  Так прошло полгода...
  И вот однажды Змей вернулся в лагуну не вечером, как обычно, а утром. Солнце едва появилось над вершинами пальм, когда я был разбужен его громогласным дыханием. Змей выплыл на середину лагуны и вернулся назад к берегу, затем снова проплыл в середину и опять к пляжу... Я не понял сначала, зачем пресмыкающееся совершает такие странные перемещения. При этом животное не сводило с меня глаз, будто хотело что-то сообщить. И вдруг я догадался: змей зовет меня с собой!
  Что могло угрожать мне в компании с таким исполином? Нет животного сильнее морского змея! Пред ним и кит - малыш. Поэтому я, ни секунды не раздумывая, бросился в воду и схватился за гриву животного. Змей, будто ждал этого, не спеша прошёл через пролив и оказался в открытом море. Здесь он развил полную скорость и вскоре остров, на котором я провел полгода жизни, скрылся в утреннем тумане...
  Змей нёс меня всё дальше. Не скрою, я перепугался и вскоре пожалел о скоропалительном поступке. Как я мог знать, зачем гигантский морской змей пригласил меня с собой? Оставалось надеяться, что огромное животное, не сделавшее мне ни капли зла, будет по-прежнему добрым...
  Так мы плыли, вероятно, около часа. Над морем окончательно рассвело, солнце стало пригревать сильнее. Змей волнообразно извиваясь, влёк меня в неведомую сторону. Я уже начал бояться, что устану и не смогу держаться, когда увидел парус. Сперва я решил, что мне почудилось, но через несколько минут я понял - парус действительно существует и морской змей несёт меня к нему!
  Когда мы подошли настолько близко, чтобы я мог крикнуть, не опасаясь, что крик не услышат, я отпустил руку, которой держался за гриву животного.
  Змей тут же скрылся в пучине.
  На мой крик ответили. Каравелла легла в дрейф, спустили шлюпку... Это было испанское судно, идущее в Пуэрто-Рико.
  Когда меня подняли на борт, я оглянулся. Я знал что увижу: далеко-далеко, на пределе человеческого зрения, над морем возвышалась голова гигантского морского змея - ужаса мореплавателей...'
  
  * * *
  
  - Да, история занятная, - наконец промолвил Пит. - В море таится множество тайн... Кстати, что за секретный груз перевозил 'Сан-Кристобаль'?
  - В отчёте дона Бласко об этом ни слова, - усмехнулся Виски Боб, -но меня, помнится, тогда тоже очень заинтересовал тайный груз галеона. Я долго рылся в архивах... Через своих людей, конечно, меня самого туда бы не пустили. Ответ напрашивался сам собой: Багамы в конце семнадцатого века некоторое время были перевалочным пунктом для испанских 'золотых' галеонов...
  - Ну?! - напрягся Кривой Джо.
  - Галеон, возможно, вёз золото Вест-Индии, - продолжил Боб. - Я поискал другие документы о той экспедиции, и мне удалось набрести на упоминание ещё одного отчёта. Я нашёл его. Копии снять не получилось, но там сказано, что по мнению дона Бласко, катастрофа 'Сан-Кристобаля' произошла у побережья Малого Каймана. Точных координат он дать не смог, но старому капитану стоит доверять.
  - Как бы мы не относились к испанцам, моряки они отменные... - согласился Пит. - Грех думать обратное.
  Друзья помолчали некоторое время.
  - И что мы будем делать с этим? - наконец спросил Джо. - Одним нам не справиться... Соберём Совет капитанов?
  Боб покачал головой:
  - Совет капитанов собирать негоже. Это золото... Чем меньше людей знает о нём, тем лучше. Сначала надо убедиться, что это именно 'Сан-Кристобаль'...
  - Нам потребуются деньги, - напомнил Пит. - Вот парадокс: чтобы заработать деньги нужны деньги...
  - Жизнь полна парадоксов, - усмехнулся Кривой Джо.
  - Деньги не проблема, найдём... - задумчиво сказал Боб. - Я, вот, думаю привлечь Шторха... Есть идея с его 'Барракудой'.
  - Шторха??? - вскинулся Граун. - Я против!
  Боб не ответил, он тяжело встал, и постукивая деревяшкой, подошёл к окну. Ветер по-прежнему ломился в стёкла, по пустой улице несло сухие листья, обрывки газет, мусор... В такую погоду из дома выходили только по делам.
  Кривой Джо с интересом смотрел на Пита, но молчал. Он задумчиво барабанил пальцами по столешнице... Некоторое время в комнате царила тишина, прерываемая лишь шумом ветра, да позвякивающим от его напора, стеклом. Боб вернулся к столу.
  - Может, выслушаешь? - спокойно спросил он.
  Пит возмущённо фыркнул.
  - Ребята, - вдруг сказал Джо, - я так полагаю, вы не доверяете Шторху? Почему, я могу узнать?
  - Давние счёты, - коротко ответил Боб. - Есть причины...
  - Ясно...
  Джо не стал уточнять детали, среди пиратов не принято лезть в душу. Пиратское ремесло не располагало к праведной жизни, у каждого имелся 'скелет в шкафу'.
  В комнате снова повисло молчание. Пит, невидящим взглядом смотрел в стену. У него в голове роились тысячи упрёков и вопросов, не заданных Шторху. Он многое хотел спросить, начиная с похищения Аквианы и кончая недавним случаем с паровым андроидом... Везде капитан 'Барракуды' проявил себя человеком, которому нельзя доверять. И теперь такое серьёзное дело разделить с ним?
  - Ты помнишь историю с Аквианой? - тихо спросил Боб.
  Пит кивнул. Щемящее чувство потери ещё ощущалось.
  - Помнишь план Шторха? Начальный, не тот что привёл к её пленению?
  - Нет, - мотнул головой Пит. - Не спрашивал никогда...
  - Я расскажу, - кивнул Боб. - План был остроумный: 'Барракуда' высаживает искателей сокровищ ночью, а сама уходит на дно и ложится на грунт. Следующей ночью она всплывает, забирает искателей и сокровище, если его нашли.
  Граун, насупившись, смотрел в стену и не отвечал.
  - Но клада Порохового Сесила на месте не оказалось, испанцы успели прибрать его к рукам, план Шторха провалился, - продолжил Боб. - Он уже был готов плюнуть на эту затею, когда увидел в перископ тебя и Аквиану. Дальше ты знаешь...
  - Именно поэтому я ему не доверяю, - тяжело вздохнул Пит.
  - Понимаю... Да, Шторх такой человек, ради наживы мать родную продаст, - подтвердил Боб. - Но мы можем это использовать.
  - Как? - удивился Джо.
  - Субмарина Шторха поможет достать клад, - предложил Виски. - Повторим его замысел, но под нашим контролем. Он будет нас охранять.
  - Хорошая идея, - одобрил Джо. - Но нам нужен водолаз...
  - Водолазом буду я, - медленно произнёс Граун. - Но вести переговоры со Шторхом - увольте!
  - Переговоры я беру на себя, - сказал старый пират. - Завтра встречусь.
  
  * * *
  
  С той ночи Шторх пребывал в тревоге, железное сердце стучало и лязгало. Нет, страх он испытывал и раньше, в пиратской жизни этого не избежать. Бояться естественно, это мобилизует, но испытываемое чувство было другим. Шторх не сразу понял, что это паника. Она-то была ему незнакома...
  Как не прискорбно признать, но он панически боялся нового появления призрака. Капитан был уверен, что револьвер не подействует, смешно трупу бояться пули. Разве только серебряной пули... В тот раз после выстрела призрак спокойно развеялся в воздухе, но Шторху показалось, будто он презрительно усмехнулся напоследок. Может и не сработает, однако, идею с серебром надо проверить... Зайти к ювелиру, заказать серебряные пули - пять штук, как раз на барабан 'бульдога'.
  Витрина ювелирной лавки, находившейся на Парусном бульваре, одной из главных улиц Порт-Ройала, выглядела солидно. 'Подвески королевы', гордо гласила красивая вывеска с блестящими драгоценностями. Она сообщала, что 'здесь можно выгодно купить и продать ваше наследство'. Это сразу не понравилось Шторху.
  Выслушав его просьбу, долговязый продавец объявил:
  - Наш магазин не занимается изготовлением ювелирных изделий!
  - А кто занимается? - хмуро поинтересовался Шторх.
  - Поищите в предместьях... - неопределённо махнул рукой торговец. - Там, говорят, есть мастера.
  Шторх, не попрощавшись, вышел, он понял, что эти 'Подвески' были всего лишь конторой по перепродаже пиратской добычи. Таких паразитов много имелось в Порт-Ройале... Но должен же быть в пиратской столице хоть один не спекулянт, а нормальный ювелир?
  Знакомый стук деревянной ноги заставил его круто обернуться - перед ним стоял Виски Боб.
  - Привет, Шторх! - приветствовал старый пират.
  - Здравствуй, Боб, - хмуро кивнул капитан 'Барракуды'.
  - Решил сбыть что-то? - спросил он, кивнув на вывеску.
  - Наоборот...
  - Купить? - удивился Боб.
  - Наоборот, - осклабился Шторх.
  - Не понимаю...
  - Не продать и не купить, а сделать, - криво усмехаясь, объяснил Шторх. - Хочу сделать одну вещь. Из серебра. А эти... Не делают они ничего. Только перепродают. Хищники...
  - Хищники, это ты верно сказал, - подтвердил Виски. - У меня есть приятель, он что хочешь сделает из драгметаллов. Но это будет стоить...
  - Мне нужно быстро.
  - Это как договоритесь, - пожал плечами Боб. - Запоминай адрес: Двухмачтовый переулок, дом семнадцать. Знаешь, где это?
  - Рядом с Трёхмачтовым, - ухмыльнулся Шторх.
   - Сечёшь... - засмеялся Боб. - Спросишь Ползадницы.
  - Издеваешься? - нахмурился капитан 'Барракуды'.
  - Нет, это кличка такая, а зовут его Клод, - пояснил Боб. - У него в самом деле ползадницы - акула откусила, он из наших был...
  - Ясно.
  - А я тебя хотел увидеть, - продолжил Боб. - Есть дельце... Вечером заходи в 'Весёлый утопленник', потолкуем.
  - Зайду...
  Домишко на Двухмачтовой улице был укрыт сенью деревьев и внушал ощущения спокойствия и благополучия. Понятное дело, ювелиру, что живёт в изъеденной термитами хибаре, доверия нет. Когда Шторх сказал толстой хозяйке, что хотел бы видеть 'мистера Ползадницы', плюгавенький мужичонка, криво нависший над тисочками, вопросительно вскинул голову.
  - Это я, - пропищал он, и Шторх заподозрил, что акула отхватила, кроме ягодицы, ещё кое-что, более существенное.
  - Виски Боб дал мне ваш адрес, - начал Шторх. - Мне нужно сделать из серебра простую вещицу. Сможете?
  - Смогу, - пискнул Клод Ползадницы.
  Только сейчас Шторх понял, почему ювелир сидел в такой странной перекошенной позе. Отсутствующая задняя мышца заставляла его сидеть неровно, а подушка под ягодицей не могла выправить посадку.
  - Мне нужно отлить несколько серебряных пуль, - сказал пират. - Вот таких.
  Шторх поставил патрон от 'бульдога' на стол.
  - Мне нужны только пули, гильзы ни к чему, - добавил он.
  - На вампиров охотитесь? - улыбнулся Клод. - Вас зовут, случаем, не Ван Хельсинг?
  - Меня зовут Гельмут Шторх, - холодно обронил капитан.
  Имя произвело впечатление, улыбка испарилась.
  - Нужно сегодня, - сказал Шторх посерьёзневшему мастеру. - Я зайду вечером.
  Он тут же повернулся и, не дав Ползадницы проронить и полслова, вышел. До вечера Шторх слонялся по Порт-Ройалу, посещал мелкие лавчонки и кстати, купил в оружейном магазине станочек для изготовления патронов. Пожилой вислоусый оружейник, бросив всего один взгляд на шторховский 'бульдог', тут же достал с верхней полки коробку.
  - Этот подойдёт, - коротко сказал он.
  Шторх заплатил, не торгуясь.
  Солнце уже наполовину скрылось за холмом, когда пират снова появился на Двухмачтовой улице. Клод Ползадницы протянул ему маленький свёрточек, Шторх, не глядя, сунул его в карман, недовольно хмыкнул от названной цены, но торговаться опять не стал - сам же просил быстрее.
  Шторх спешил не домой, а в 'Весёлый утопленник', где его ждал Виски Боб. Намеченная встреча со старым пиратом немного тревожила капитана 'Барракуды'. Он помнил историю с человеком в чёрном. Имени его не знал и сам Шторх. Судя по всему, незнакомец сгинул в раскалённых внутренностях парового андроида и теперь не напомнит о себе. Но этот разговор... Вдруг Боб о чём-то догадывается?
  Шторх вошёл в таверну в последних отблесках зари. Внутри, как обычно, всё плавало в сизой дымке табачных и винных испарений. Едва он появился на пороге, как Мэгги, дочь Боба, тут же подлетела к нему:
  - Отец ждёт вас, пойдёмте...
  Комната на втором этаже гостиницы была незнакома Шторху. Боб находился в комнате не один, с ним рядом за широким дощатым столом сидел Кривой Джо. Странно, но Граун почему-то отсутствовал... А ведь они с Бобом дружки.
  - Нам нужна твоя помощь, - без обиняков начал Боб, едва капитан субмарины уселся за стол. - У нас есть интересный план...
  Предложение Боба оказалось заманчивым. Шторх знал деловую хватку старого пирата, понимал, что тот не будет ловить журавлей в небе. Если Виски Боб заинтересовался поисками 'Сан-Кристобаля', значит уверен - это принесёт доход. Поэтому и разговор не занял много времени, они быстро ударили по рукам. Договорились в общем, детали обсудят позже, когда появится смысл.
  Шторх подходил к дому, когда опустилась ночь. Звёзды вспыхнули над Порт-Ройалом, как маленькие фонарики. В ночной тишине шаги раздавались отчётливо, когда капитан подходил к своему дому часы на здании муниципалитета пробили десять. До полуночи оставалась пара часов...
  Первый патрон он делал долго, сказалось неумение. Пока понял, как пользоваться станком, пока обжимал гильзу... Изготовление второго заняло меньше времени, все другие получились совсем быстро. К полуночи барабан револьвера был заполнен аккуратными жёлтыми цилиндриками с серебряными головками. Когда часы на здании муниципалитет пробили двенадцать раз, Шторх проверил крутанул барабан, щёлкнул курком и выключил свет.
  Призрак приходил не каждую ночь, но всегда после полуночи. Пират лежал в своей койке, прислушиваясь к тишине, сердце тревожно позвякивало... Он никогда не думал, что ночь таит в себе такое количество звуков. Крики ночных птиц, писк летучих мышей, цикады и отдалённые звуки города.... Внутренние шумы квартиры, звуки рассыхающейся мебели, болтовня соседей, собственное дыхание Шторха и бряканье сердечного механизма... Всё это держало нервы в напряжении, не позволяло расслабиться ни на миг.
  Он пропустил момент, когда призрак появился в соседней комнате. Должно быть что-то изменилось в нестройной симфонии тьмы. Просто в какой-то миг Шторх понял - он тут.
  Капитан 'Барракуды' поднялся, стараясь оставаться спокойным, ещё раз проверил 'бульдог', надел китайский халат с драконами. Сердце стучало, замирая, как испуганная птица. Пират делал всё, как в прошлый раз, пытаясь методичностью заглушить подкатывающую к горлу панику. Когда он стал на пороге, призрак смотрел в сторону, но едва Шторх начал поднимать револьвер, лицо Мо повернулось к нему:
  - Чё... н... кр... - произнёс он и с каждым звуком из раскрытого рта выплёскивалась вода.
  - А-а-ааа! - заорал Шторх и выстрелил.
  Сердце испуганно замерло... Пират всадил в синеватое тело все пять серебряных пуль. От каждого выстрела призрак содрогался, видно пули находили мёртвую плоть, но не исчезал. В воздухе остро воняло пороховой гарью, Шторх лихорадочно менял патроны. Серебряных пуль больше не оставалось, но едва капитан закончил заряжать барабан обычными патронами, как призрак подёрнулся лёгким маревом и вдруг исчез.
  В стену барабанили рассерженные соседи, а Шторх стоял, тяжело переводя дух, весь в холодном поту, с дрожащими руками. Сердце звякало и судорожно дёргалось.
  'Надо менять квартиру', - подумал он, стараясь унять дрожь и успокоить сердечный механизм.
  
  * * *
  Виски Боб, Кривой Джо и Шторх решили действовать по следующему плану: 'Барракуда' ночью доставляет их к побережью Малого Каймана, они изображают рыбаков и одновременно обследуют место крушения 'Сан-Кристобаля'. За триста лет корабль занесло песком, придётся раскапывать. Вся эта работа ляжет на плечи Грауна и хоть мужчина он не из слабых, это всё-таки тяжело...
  Экспедиция началась буднично. С вечера Граун прибыл со всем водолазным снаряжением на борт 'Барракуды'. Шаланда, которая будет изображать рыбацкое судно, уже несколько дней назад ушла к Малому Кайману. Субмарина должна прибыть на место к утру следующего дня. Погода ожидалась хорошей, видимость 'сто на сто'... В команду шаланды подобрали надёжных моряков, знающих рыбацкое ремесло и понимающих испанский язык. Командовал экспедицией Граун, но для испанцев, из-за незнания языка, он должен изображать немого и придурковатого типа, нанятого для чёрной работы. В случае обыска шкипером назовётся Джек Погибель, что же касается других членов команды, то для рыбацких судов было обычным иметь экипаж, собранный с бору по сосенке.
  Граун дрых на койке Паули, который стоял ночные вахты, и к моменту высадки чувствовал себя хорошо отдохнувшим. Водолазный труд тяжёлый и изнуряющий, он требует большого запаса сил и изрядной выносливости. Кроме Пита в экспедицию не взяли других водолазов. Конечно, рискованно ставить на одну лошадку, но другого выхода нет. Поиски сокровищ требовали секретности...
  Всю дорогу от Порт-Ройала до Малого Каймана Граун не перемолвился со Шторхом ни единым словом. Он не хотел общаться с пиратом, тот тоже не стремился к беседам. Вообще, при подготовке экспедиции, Пит свёл общение со Шторхом к минимуму. Интересы экспедиции требовали забыть личную неприязнь. Граун делал всё, что нужно, но со Шторхом заговаривал лишь когда без капитана 'Барракуды' было не обойтись. Да и в этом случае задавал короткие деловые вопросы, без обсуждения. Справедливости ради нужно сказать, что морское дело Шторх знал прекрасно, некоторые его замечания при подготовке шаланды оказались полезны, но всё-таки давнюю неприязнь Пит подавить не мог, да и не хотел. Не доверял он Шторху, был уверен, что тот непременно проявит свой подлый нрав...
  Однако пока всё было спокойно - шаланда делала вид, что ловит рыбу. Редкие суда, проходящие мимо, не обращали на неё никакого внимания. Граун по нескольку раз на дню опускался на дно, благо глубина была небольшая. Место затопления судна было хорошо заметно сверху, но под водой всё изменилось. Пропало чёткое ощущение, что именно здесь на дне лежит старый корабль. Пит пожалел, что не проконсультировался с Кривым Джо, как может выглядеть под водой корабль, хорошо заметный с воздуха. Оставалось надеяться на собственный опыт и Фортуну - покровительницу джентльменов удачи.
  Так прошло несколько недель... Пару раз Шторх ходил в Порт-Ройал за топливом и пищей. Предполагалось, что 'Барракуда' следит в перископ за шаландой и, в случае возникновения реальной угрозы, всплывёт и даст прикурить патрульному катеру своими пушками и торпедами. Во время отлучек Шторха погружения прекращали, занимались рыбной ловлей. Не беда, что потом улов приходилось выбрасывать за борт, главное, что появись испанцы, у них не возникнет сомнений: здесь обычный промысел, вот и рыба.
   Пит пользовался такими днями, чтобы отдохнуть, выспаться и набраться сил. Единственный водолаз на всю команду, к вечеру он так уставал, что едва волочил ноги. Однако молодость и железный организм выручали, утро Граун встречал свежим, как морской бриз.
  Было трудно, но пираты не теряли надежды...
  В тот день Пит приступил к осмотру давно намеченного места. Опустившись на дно, он дёрнул сигнальный конец - сообщил: я на грунте. Небольшой продолговатый холм мористее, он заметил ещё в начале поисков и лишь привычка к методичности не пустила туда сразу. Он решил осматривать всё по порядку, не метаться по бухте. Теперь очередь дошла и до этого холма...
  Работать было легко. Быстрое течение, обычно мешавшее, здесь помогало - уносило отброшенный грунт. Невзрачный кругляш, похожий на обкатанную гальку, не сразу бросился в глаза. Лишь краем глаза водолаз заметил слишком правильную форму, и успел поймать камень до того, как течение подхватило его. Пит перевернул кругляш и вздрогнул - на обороте проступила золотая монета в полэскудо! Испанский герб на геральдическом щите, - Кастилия и Арагон - почти стёртый. Рядом лежал другой кругляш, Пит нагнулся, и опять удача - такая же монета. Захлёбываясь от восторга, он сунул обе находки в мешок на поясе и перевёл дух. После долгого ожидания, Фортуна повернулась к ним благосклонным ликом.
  Пит заработал с удвоенной силой, откуда-то появилась энергия, грунт отлетал, как от земснаряда. Пласт слежавшегося песка вдруг сполз в сторону и когда илистая муть, вызванная движением, осела, Граун увидел несколько пушек, лежащих в ряд, а близ них продолговатые кирпичи - свинцовый балласт. Сомнений не оставалось, это затонувший три века назад испанский корабль. Возможно, 'Сан-Кристобаль'...
  Вдруг сигнальный конец дёрнулся трижды - сигнал немедленно подниматься. Граун чертыхнулся про себя, нашли, мол время, но послушно дёрнул четыре раза в ответ - вас понял, всплываю.
  Любовно поглаживая сумку, Граун поднимался - трос осторожно выбирали. Едва шлем его поднялся над поверхностью воды, как Пит понял: что-то неладно... Сквозь плеск воды до него доносились тревожные голоса, перекрываемые ритмичным чавканьем водолазной помпы - подача воздуха не должна прекращаться ни на секунду. Матросы толпились у наветренного борта, прикрывая водолаза, оттуда подходил патрульный катер. Его силуэт уже смутно виднелся из-за фигур моряков.
  - Испанцы! - бросил Джек Погибель, едва сняв с Пита шлем. - Надо быстрее...
  - Сумку за борт! - распорядился Пит, едва вдохнув свежий воздух. - Снаряжение - в тайник! Быстро!
  Граун, с помощью друзей, торопливо снимал водолазный костюм. Снятые детали уносили в тайник - двойное дно под рубкой шаланды. Никогда ещё двенадцать болтов снаряжения не казались такими неудобными - круглый медный шлем, балласт на груди и спине, резиновая рубаха...
  - А Шторх? - вспомнил Пит, выныривая из растянутого воротника. - Где он? Перископ видели?
  - Не видно! - сердито сообщил Джек, расстёгивая неподъёмные свинцовые боты. - Нету перископа!
  Пит выругался.
  
  * * *
  
  Покидая Порт-Ройал, Шторх оставил мебель хозяину, но просил подыскать новое жильё, куда переедет налегке. Дельце получалось выгодное, домовладелец тут же ухватился за предложение, быстро обернулся, и к тому моменту, когда 'Барракуда' бросила якорь в гавани, всё уже было готово.
  Теперь Гельмут Шторх сидел в почти пустой комнате, и размышлял, а бензиновое сердце напряжённо щёлкало... Подумать было о чём - план Виски Боба не давал ему покоя. Всё складывалось как нельзя лучше: место, где покоились останки 'Сан-Кристобаля', оказалось глухим. Всё время, пока шаланда стояла на якоре в бухте каплевидной формы, её никто не потревожил. Эдак вполне может случиться, что сокровище золотого галеона вся компания прикарманит себе. А ему, с вычетом расходов, достанутся малые крохи... Шторха это не устраивало, деньги там, похоже, немалые, 'секретный' груз дона Бласко не мог быть чем-то иным, кроме золота и серебра.
  Надо что-то предпринять... Когда Шторх находился там в последний раз, ничего ещё не нашли и не найдут, пока он здесь - поиски прекращаются, пока нет 'Барракуды'. Однако вечно такое продолжаться не может... Рано или поздно настырный Граун разыщет галеон, начнётся подъём груза и тогда плакали его денежки.
  Шторх привык забирать всё сам, сам распределял добычу, с командой не скупился, поэтому экипаж подводной лодки предан ему. Шторх просто покупал верность команды, а экипаж не ропщет, ждёт выдачи денег. Каждый заинтересован в добыче, на молчание пиратов, в случае чего, можно рассчитывать... Но что же придумать?
  О том, чтобы найти союзников в Порт-Ройале, нечего и надеяться. Кто мог бы помочь в этом деле, так это испанцы. Но нельзя же сообщать им о сокровище? Так останешься без денег - испанцы выгребут всё. Надо их как-то привлечь, не сообщая о золоте. Шторх думал, гадал, прикидывал так и сяк, и наконец у него родился стройный план.
  Когда решение созрело, он удовлетворённо вздохнул, механическое сердце облегчённо звякнуло. Капитан подводной лодки пристроился у широкого подоконника, обмакнул перо в чернильницу, секунду подумал, и начал:
  'Ваше превосходительство! До меня дошли сведения, что у северного побережья Каймановых островов экспедиция из Порт-Ройала, возглавляемая небезызвестным Питером Грауном, проводит какие-то действия. Нет сомнений, что в состоянии войны между Великобританией и Испанским королевством, подобная экспедиция не имеет других целей, кроме военных.
  Друг Испании'.
  Шторх довольно вздохнул и откинулся назад. Да, вот так неплохо... Командир форта обязан откликнуться на такое сообщение. Откликнуться и принять меры - арестовать пиратов, тем более, что на многих из них испанцы имели большой зуб.
  О том, что пленные расскажут про золото, он не беспокоился. Не выгодно это им. Пираты понимают, что если испанцы проведают о грузе галеона, то сами же его поднимут, и тогда не видать им наследства дона Диего де Бласко... Нет, они будут молчать, чего бы им это не стоило, золото слишком сильный магнит! А после войны, - должна же она когда-нибудь кончиться! - Шторх организует новую экспедицию...
  Капитан 'Барракуды' был настолько увлечён мыслями, что не сразу почувствовал, что в квартире кто-то появился.
  Призрак!
  По спине пирата пробежал холодок... Он был уверен, что привидение Сального Мо как-то связано со старой квартирой и не потревожит его здесь, на новом месте. Ведь всё-таки, там его убили... Шторх не приготовил серебряных пуль, толку от них, как он понял ещё тогда, не было никакого. Капитан некоторое время сидел, думая, что предпринять. Сердце громко лязгало, сотрясая всё тело. Надо что-то делать, с такой нагрузкой механизм долго не продержится... Шторх встал, проверил верный 'бульдог' и вышел в соседнюю комнату.
  Призрак был там. Сальный Мо стоял у окна, лунный свет серебрил его влажные плечи. В воздухе ощутимо пахло морской сыростью и водорослями.
  Шторх стал на пороге. Призрак в прошлые появления пытался что-то сообщить капитану. Есть надежда, что и в этот раз, он тоже что-то скажет.
  Упёршись отсутствующим взглядом в стену напротив, призрак молчал. Так прошло несколько минут, Шторх ждал. Нервы были натянуты, железное сердце прыгало, пират опасался, что оно выскочит из креплений и пробьёт грудную клетку. Положив руку на грудь, он пытался унять содрогания, но сердце не слушалось. Капитан почти потерял сознание от ужаса и напряжения, когда призрак произнёс тихо, но отчётливо:
  - Чёрное на красном!
  Произнеся это, Сальный Мо развеялся в воздухе.
  Шторх облегчённо перевёл дух. 'Чёрное на красном' - что это значит? Нет, надо что-то делать. Всё, что он пытался предпринять раньше, не сработало. Значит надо искать другое средство... Он слышал о магии вуду. Может, она поможет? Надо искать гаитянскую колдунью...
  
  * * *
  
  Они успели вовремя. Едва Пит снял боты, и отдал их Джеку, как от борта испанского катера отвалила шлюпка. Перекатываясь через пологую волну, она доползла до шаланды, внутри сидели вооружённые испанцы. Конечно, пираты, несмотря на отсутствие подводной лодки, могли оказать сопротивление и даже, возможно, победить, но после подобного инцидента поиски сокровища пришлось бы прекратить. Поэтому Пит решил дать испанцам осмотреть судно. Вряд ли они найдут водолазное снаряжение, а других следов быть не могло...
  Пит уже несколько месяцев изучал испанский язык. Практики было маловато, но он понимал большую часть команд, которые раздавал низенький жирный испанец с залихватскими усами и холодными глазами.
  Пока всё шло нормально. Досмотровая команда бегло проверила судно, пробежала по помещениям, заглянула в трюм... Джек Погибель играл роль шкипера убедительно, когда у него спросили насчёт судового журнала, он выпучил глаза, развёл руками и ответил: мол, это рыболовное судно, ползает вдоль берега, в открытый океан не выходит. Зачем ему судовой журнал? Судя по всему, это было в порядке вещей - жирный усач не особо удивился, услышав ответ.
  Но дальше всё пошло не так. Вместо того, чтобы оставить их в покое, усатый дал приказ грузиться в шлюпку. Джек вопросительно взглянул на Пита, тот, всё ещё полагая, что недоразумение быстро разрешится, едва заметно кивнул - соглашайся, мол.
  Пираты внешне спокойно перебирались в шлюпку. Ещё сейчас не всё было потеряно: можно броситься на испанцев, в тесноте шлюпки они не смогли бы развернуться со своими винтовками... Пит замешкался, принимая решение, его ткнули прикладом в спину, он, играя роль дурачка, недовольно замычал и захлопал глазами.
  - Полезай, Педро, - по-испански приказал Джек Погибель.
  И Пит послушно перебрался в шлюпку.
  Весь путь до катера он напряжённо размышлял, почему не появился Шторх? Что-то случилось или очередная измена? Несмотря на события с участием человека в чёрном, Пит не ожидал нового предательства капитана 'Барракуды'. Шторх был заинтересован в успехе экспедиции, а предать, значит ничего не получить. Жадность и скупость Гельмута Шторха вошли в поговорку в Порт-Ройале, Пит не верил, что он откажется от барыша.
  Шлюпка подошла к испанскому катеру, глухо тюкнувшись о кранец. Пираты полезли на борт. Их уже ждали, события шли не так, как надо... Всю команду шаланды загнали в трюм - тесное помещение на катере. Заключённым даже сесть было негде, пришлось стоять.
  К счастью, путь оказался недолгим. Уже к вечеру пираты, щурясь, выползли на воздух. Солнце скрывалось за горой, на которой расположился незнакомый город. Белые аккуратные домики на морском берегу выглядели уютно и не вызывали тревоги.
  - Где мы? - тихо спросил Граун.
  - Это остров Большой Кайман, - негромко ответил Джек, - А город - Санта-Роса.
  Пит повернулся к корме: их шаланду, оказывается, привели на буксире. Это плохо... Двойное дно под рубкой, где хранится водолазное снаряжение - прямая улика. Катер стоял у пирса, отшвартованный правым бортом, а на причале их уже ждал почётный эскорт - пара десятков испанских солдат, вооружённых винтовками с примкнутыми штыками.
  Усатый офицер-толстяк, похожий на злого колобка, выкатился из рубки и распорядился, указав на Джека:
  - Шкипера - ко мне!
  
  * * *
  
  Рынок шумел, как положено базарам. На любом из них по всем четырём сторонам света продавцы предлагают, а покупатели ищут что-то нужное... И на каждом рынке продавцы стараются продать подороже, а покупатели взять товар подешевле. В этом отношении, рынок Порт-Ройала от них не отличался, кроме, пожалуй одного - здесь некоторые вещи можно взять очень дёшево. Город наводняли конторы по скупке чего угодно, от металлолома до лионских шелков - любой из предметов мог стать добычей джентльменов удачи... А мелочёвку сбывали здесь, в розницу.
  Хватало также мелких жуликов, карманников и аферистов, недостаточно смелых для морского разбоя, но страстно мечтающих разбогатеть. Шторх был начеку, пару раз пресекал не слишком умелые попытки залезть в карман, просто ударом тяжёлого кулака по бедру. Он усмехался, когда вслед за ударом следовали сдавленные проклятья и рука убиралась.
  Дело, приведшее капитана Шторха на рынок было серьёзным. Вечно потный хозяин новой квартиры поведал, что его приятель, по прозвищу Сид Вопрос, торгует на рынке сластями и, якобы, может знать, где найти мамбо - колдунью вуду. Шторх внимательно рыскал глазами по толпе и сразу же заметил сутулого типа, и впрямь похожего на вопросительный знак.
  Пират безразлично прошёл пару раз мимо продавца туда-сюда, наконец остановился и принялся рассматривать вещи на прилавке. Против ожидания, Сид Вопрос не начал нахваливать свой товар, как поступил бы обычный торговец. Да оно и понятно - сласти его не вызывали ничего, кроме отвращения. Нужно было обладать полным отсутствием естественной брезгливости, чтобы купить на ужин что-нибудь из набора мерзостей, которыми торговал Сид.
  - Мистер Сидней Вопрос? - осведомился Шторх.
  - Ну... - тоскливо кивнул сутулый.
  - Мне нужно найти колдунью вуду, - тихо сказал Шторх.
  В гомоне базара его голос был почти неразличим, но Сид, похоже, обладал завидным слухом. Он безразлично пожал плечами, мол не знаю ничего.
  - Мой квартирный хозяин, Жако Мокрый, сказал, будто вы можете помочь, - настаивал капитан 'Барракуды'.
  - Купите что-нибудь, господин хороший, - лениво предложил Сид.
  Шторх понял, что не сластями торговал Сид... Купив за бешеные деньги гадкую пастилу бледно-зелёного цвета с прилипшими муравьями, он получил сведения, где найти мамбо. Едва отойдя от прилавка, пират выбросил в ближайшую канаву покупку, отряхнул липкие руки, плюнул напоследок и покинул рынок.
  Той ночью призрак Мо не появился, а следующим утром Шторх отправился на поиски колдуньи. Пещеру вдали от побережья Ямайки, - жилище мамбо - он искал долго. Места глухие, почтового адреса не спросишь, а ориентироваться на суше он не привык, вот и заблудился с непривычки. Время склонилось к вечеру, когда он наконец набрёл на берлогу.
  Закатное солнце глубоко проникало в глубины пещеры, в его свете мамбо выглядела, как старая коряга. Она сидела на полу, кривые ноги прикрывала грязная цветастая юбка. Голова её, напоминающая печёное яблоко, была покрыта выцветшим платком, из-под которого торчали спутанные седые космы. Мамбо покачивалась и что-то бормотала под нос.
  Колдунья не обращала внимания на пришельца, а Шторх стоял, объятый странной робостью, и не решался обратиться к хозяйке. Сердце тревожно звенело. Свод пещеры не давал разогнуть спину, приходилось стоять, униженно склонившись...
  Вдруг старуха перестала бормотать, дважды хлопнула в ладоши, видимо, завершая обряд. Закряхтела что-то неразборчивое и, исподлобья взглянув на Шторха, проскрипела:
  - Белый человек? Чего надо?
  Шторх ответил не сразу. Открывать душу старой карге не хотелось, но часть правды сказать всё же придётся.
  - Призрак... - коротко молвил он.
  - Приходить ночью? - понимающе кивнула мамбо.
  Шторх не стал отрицать. Главное, старуха не спросила, чей призрак и отчего к нему привязался.
  - Поможешь? - спросил он.
  - Деньги есть? - вопросом ответила колдунья.
  - Сколько надо?
  - Всё давай, - усмехнулась старуха, протягивая ладонь. - Надо так.
  Шторх, скрепя сердце, вложил в протянутую руку всё, что было в кармане.
  - Всё отдал? - проскрипела мамбо. - Если не всё - беда!
  Шторх вздохнул и отдал последнее, из другого кармана.
  - Хорошо, белый человек, - кивнула колдунья. - Мамбо поможет.
  'Ещё бы, - подумал Шторх. - Всё выгребла, старая пройдоха'.
  Как бы поняв мысли капитана 'Барракуды', мамбо внимательно посмотрела на него и погрозила пальцем. Шторх вздрогнул, железное сердце брякнуло. Не стоит жадничать, понял он, а то, кроме неприятностей с призраком Сального Мо получишь, вдобавок, гнев гаитянской колдуньи. То, что старуха - серьёзный персонаж, Шторх уже понял.
  - Унси! - крикнула мамбо. - Унси! Гри-гри...
  Из недр пещеры появился такой же сморщенный мужчина, только заметно моложе. Он передал колдунье матерчатый мешочек на длинной тесьме. Мамбо поманила Шторха, пират наклонился.
  Старуха надела ему на шею тесёмку с мешочком.
  - Это гри-гри, - сказала она многозначительно. - Не снимай - призрак потерять твой след. Не раскрывай гри-гри! Лоа защитит.
  Шторх пробормотал сквозь зубы благодарность и покинул пещеру мамбо. Уходя, он оглянулся - старуха, освещённая заходящим солнцем, внимательно смотрела вслед, что-то неслышно нашёптывая.
  
  * * *
  
  Площадь, на которой стоял дом алькальда, была пустынна. Мария де Флорес, скучая, стояла у раскрытого окна, но за ним ничего не происходило. Санта-Роса - не Париж, не Нью-Йорк и даже не Мадрид, здесь до центров цивилизации далеко. Когда семь лет назад отец привёз её, девицу двадцати двух лет и покойницу-мать сюда в портовый городок на тропическом острове, будущее казалось радужным. Отец, мама, да и сама Мария были уверены, что это ненадолго. Годик-другой, а там новое назначение - в Гавану или даже в столицу. Когда они покидали Испанию, друзья отца обещали хлопотать... Однако, дружба иных людей стоит дешевле мелкой монеты в кармане миллионера. Письма из Испании довольно быстро прекратились, а на многочисленные призывы отца никто не реагировал. Санта-Роса оказалась унылым местечком, яркая природа тропиков, привлекавшая поначалу, быстро прискучила. В первый же год мать заболела жёлтой лихорадкой и промучавшись несколько дней умерла. Мария с трудом перенесла заболевание, а когда пришла в себя, узнала, что стала сиротой. Заботы об обустройстве дома легли на её юные плечи, но девушка справилась. Отец, человек чёрствый и неуживчивый, после смерти жены ещё больше отдалился от дочери и целыми днями пропадал на службе - должность алькальда требовала много времени... Мария смогла наладить небогатое хозяйство дона де Флореса, пара умелых слуг, подобранных из местных жителей, упростила её труды. Иногда даже случались вот такие часы, когда можно предаться ничегонеделанию.
  Мария достала из комода вышивку и критически осмотрела работу: кант с правой стороны скатерти подгулял, придётся переделывать. Ну и хорошо, сидеть без дела она не любила, значит будет чем заняться. Девушка и сама не знала, для чего ей эта скатерть. Приданое у неё готово много лет, да только женихи не спешат в гавань Санта-Росы... Офицеры гарнизона были либо женаты, либо больше увлекались пальмовым вином, чем девичьими прелестями. Да, Мария хороша собой, стройна и совсем не глупа, сложись её жизнь по-другому, она могла бы блистать в свете. Но здесь... Первое время девушка надеялась, что всё переменится, потом запретила себе думать о женском счастье, а сейчас и вовсе перестала, вспоминая о нём только в редкие минуты досуга.
  За окном раздался звук, какого Мария давно не слышала - гнусавая мелодия шарманки. Удивлённая, она выглянула и увидела в центре площади, прямо перед её окнами, бородатого бродягу в широкополой шляпе. Стоя на деревянной ноге, он крутил ручку музыкального механизма и громким голосом вещал:
  - Хотите узнать предсказание судьбы? Что было, что будет, чем сердце успокоится? Честнее, чем у цыганки? Точнее, чем у астрологов? Правдивее, чем у хиромантов? Подходите, купите предсказание, Георг Пятый раскроет все тайны будущего!
  Из окрестных домов потянулись люди. День клонился к вечеру, время сиесты давно миновало, но до ночи далеко и в этот вечерний час всем хотелось развлечься. Наряженная толстуха заплатила мелкую монетку, обезьянка, уморительно гримасничая, ловко крутнула барабан, выхватила оттуда свёрнутый листок с предсказанием и отдала хозяину.
  - Прекрасный юноша ждёт тебя этой ночью! - возвестил шарманщик. - Путеводная звезда любви не даст ему заплутать! Много приключений ждёт вас, но счастье вознаградит истерзанные души!
  Окружающие захохотали. Толстуха имела семерых детей и мужа-кузнеца, который славился своей ревностью. Шутка понравилась, народ смеялся и покупал предсказания. Обезьянка проворно доставала листочки и, не скупясь, обещала печальной дочери горшечника тихое счастье в семейном кругу, близнецам-рыбакам морское сокровище, а полоумному Локо, сыну лавочника - пылкую любовницу августейших кровей. Пророчества были забавные, люди смеялись и оживлённо обсуждали предсказания, но народ в Санта-Росе жил небогато, клиенты шарманщика быстро иссякли. Бродяга совсем собрался уходить, когда в голову Марии пришла мысль.
  - Хуанита! - позвала она.
  Служанка тут же явилась.
  - Позови его, - девушка кивнула на окно. - Хочу развлечься...
  Служанка порхнула вниз, оттуда послышался неясный шум. 'Боже, лестница! У него ведь нет ноги!' - вдруг вспомнила девушка и поспешила к двери.
  Спускаясь, она увидела как в дом входит пожилой человек. Опираясь на костыль, он цепким взглядом осмотрел помещение. На левом плече у него сидела обезьянка, на правом висел музыкальный механизм. Могучая фигура старика не позволяла усомниться в его физической силе, но деревянная нога и груз на плечах, всё же заставляли двигаться медленно.
  - Пожалуйста, садитесь... - предложила Мария. - Я увидела вас из окна.
  - Спасибо, синьорита, - старик с кряхтеньем опустился на стул, разместил поблизости шарманку и блаженно улыбаясь, вытянул деревяшку, заменяющую ногу. - Вы хотели услышать предсказание?
  - Да, мне необходимо развлечься... - подтвердила Мария, садясь на стул напротив. - Весь день одна, заскучала.
  Девушка смущённо улыбнулась. Старик понимающе кивнул.
  - Я буду рад оказать услугу такой очаровательной синьорите... Меня зовут Роберто, а его, - старик указал на обезьянку, - Георг Пятый.
  Услышав своё имя, обезьянка по всей форме отдала честь.
  - Как английского короля? - засмеялась Хуанита, стоящая рядом.
  - Да, мы с моим коронованным спутником целыми днями бродим...- подтвердил Роберто. - Люди не оставляют нас заботой, а мы делаем им щедрые предсказания. Про что вы хотите услышать, добрая синьорита?
  - Так, вообще... - неопределённо повела рукой девушка и вдруг зарделась от собственных мыслей. - О жизни.
  - Понимаю, - кивнул бородач. - Такой прекрасной синьорите и надо думать об этом. Это хорошо.
  - О чём же? - смутилась девушка, отводя взгляд и разглядывая затейливую резьбу на крышке шарманки.
  - О жизни... - улыбнулся гость. - Должен вам сказать, синьорита,- продолжил он уже серьёзным тоном, - мы с Георгом Пятым не можем всегда давать точные предсказания. Иногда они сбываются, иногда нет. Чаще всего не сбываются...
  Девушка внимательно слушала.
  - Но бывают моменты, когда я точно знаю, просто чувствую - предсказание сбудется! - торжественно сказал старик. - Сейчас именно так.
  Мария замерла.
  - Давай, Георг Пятый! - приказал гость.
  Обезьянка послушно крутанула барабан лототрона, укреплённый на крышке шарманки, ловко достала листок и передала бродяге.
  - Вы увидите его на закате, - торжественно произнёс одноногий странник, - он будет силён и красив. У него одно око, но единственным глазом он увидит больше, чем все другие. Он придёт за вами, синьорита, не прячьтесь, ждите...
  
  * * *
  
  Уже около месяца пираты, сидя в глухом каземате форта Санта-Роса, ожидали своей участи. Крепостные стены надёжно хранили тайну. Боб рассказывал о своём заключении на острове Валенсия, всё было точно так. Главная беда подобной ситуации в том, что пленники оказывались в полной власти командира форта. Начальство в Гаване не предполагало, что где-то содержатся неучтённые узники...
  Каземат не имел окон, о времени заключённые догадывались лишь по пище - дважды в сутки их кормили. Меню в ресторане отеля 'Санта-Роса' было роскошным - жидкий рисовый суп. Ежедневно, без перемены блюд.
  - Опять этот рис... - недовольно кряхтел Гилрой Кривонос, ковыряя деревянную тарелку. - От такой пищи недолго и ноги протянуть.
  - Зато питание в счёт не включают, - смеясь отвечал Граун.
  - А ещё ты можешь пожаловаться управляющему! - подначивал Джек Погибель.
  Гилрой недовольно поглаживал свой многострадальный 'румпель', пираты смеялись, но Пит понимал, что время работает против. Если имеются претензии, их давно бы высказали или хотя бы попытались передать в Гавану, вице-королю Вест-Индии. Но никто не интересовался заключёнными, даже допросов не устраивали. Кроме первого, о котором Джек сообщил, что тот злобный усатый колобок, команданте дон Фернандо де Флорес, алькальд Каймановых островов, спрашивал лишь обычные формальности, за рамки полномочий не выходил и ничего особенного выведать не пытался.
  Пит терялся в догадках, он никак не мог понять, что же встревожило испанцев. Шаланда как шаланда, мирно рыбачит... Оружия не нашли, водолазного снаряжения тоже, иначе бы непременно поинтересовались, зачем рыбацкой лайбе такие редкие штучки. Всё в рамках закона, однако же, что-то заставляет испанцев держать пятерых 'рыбаков' в заключении?
  Пит использовал выпавший досуг, чтобы совершенствоваться в испанском языке, часами общался на разные темы с друзьями. За прошедшие недели его знание языка окрепло - теперь он довольно связно трепался по-испански на простые темы. Конечно, не хватало словарного запаса, но поддержать разговор и ответить на несложные вопросы он мог...
  Было голодно и скучно, но спокойно, пока однажды в камере не появилась пара конвойных в сопровождении рослого офицера. Не проходя внутрь, он стал на пороге и потребовал шкипера.
  Джек Погибель поднялся и ушёл с ним. Пит в тревоге ждал друга...
  Шкипер вернулся с разбитым лицом, он пошатывался и держался за стену. Войдя, Джек чуть не упал, подскочившие друзья не дали ему рухнуть на грязный пол, подвели к охапке соломы и дали воды. В тусклом свете факела лицо избитого моряка блестело от пота и крови, зубы стучали о край глиняной кружки.
   Пираты притихли, они поняли, что тревожное ожидание закончилось - теперь их не оставят в покое. Пит не стал расспрашивать сразу, дал Джеку время прийти в себя и лишь когда увидел, что тот немного успокоился, опустился рядом и тихо попросил:
  - Рассказывай...
  - Алькальд не верит, что мы рыбаки. Интересовался, что мы искали на испанской территории, - ответил Джек. - Я ничего не сказал. Но завтра опять будет допрос. Времени у них много, никто не знает, что мы в плену.
  - Но, Виски Боб, я думаю, уже догадался... - предположил Пит. - А ты лежи, отдыхай. Завтра я пойду...
  На следующий день, когда в камере лязгнула железная решётчатая дверь, и верзила-офицер поманил Джека пальцем, поднялся Пит.
  - Я - шкипер, - заявил он.
  Испанец удивился, но спорить не стал. Питу туго связали руки и повели по полутёмному коридору. Комната, куда он вошёл после короткого путешествия, была ярко освещена полуденным солнцем.
  - Ты кто? - услышал он злой голос. - Шкипер? Почему не тот?
  - Я - настоящий шкипер, - ответил пират.
  Он увидел, что усатый толстяк, жирный настолько, что китель едва сходился на разбухшем животе, просматривает бумагу. Он отставил её подальше от глаз, как делают дальнозоркие люди, глядел на неё, затем на Пита, потом снова на бумагу... Граун подумал, что это похоже на опознание по словесному портрету.
  - Так, всё верно... - наконец довольно сказал толстяк, откладывая бумагу. - В руки мне попал знаменитый Питер Граун.
  Пит постарался не показать виду. Всю прошлую ночь он прикидывал, как вести себя, на допросе хотел назвать вымышленное имя, в общем, продолжить старую линию. Но теперь стало непонятно, как держать себя.
  - Молчать! - вдруг заорал испанец, хотя Пит не проронил ни слова. - Я - команданте дон Фернандо де Флорес, алькальд Каймановых островов и, клянусь Пресвятой Девой, ты заговоришь у меня.
  Офицер подкатился поближе и Пит понял, что он намного старше, чем казалось - глубокие морщины залегли вокруг глаз и избороздили лоб. Собеседник был заметно ниже, Пит смотрел на него сверху вниз, руки были связаны за спиной.
  - Что вы делали на испанской территории, грязные свиньи?! - завопил испанец и, не дожидаясь ответа, коротко ударил Грауна в живот.
  Пит задохнулся и упал на колени.
  - Запоёшь, как соловей, - сообщил испанец, торжествующе возвышаясь над упавшим.
  Граун стоял на коленях, пытаясь отдышаться, но едва ему это удалось, и он попробовал подняться, как испанец снова ударил.
  Граун упал навзничь.
  - Никто не знает, что вы здесь. Я не сообщал начальству, значит, могу делать, что угодно.
  Команданте подошёл к поверженному пирату и наклонившись, повторил вопрос:
  - Что вы делали на испанской территории?
  - Рыбачили... - прохрипел Граун, глядя на высокие сапоги. - Это запрещено?
  - Не считай меня идиотом! - усмехнулся дон де Флорес. - Чтобы я поверил, что сам Пит Граун командует рыбацкой шаландой? Будешь говорить?
  Пит не ответил...
  Допрос продолжался около часа и всё время они были один на один. Это был тяжёлый час, но несмотря на побои, голова работала ясно. Сказывались боксёрский опыт, умение держать удар... Пит понимал, что неспроста команданте не допускает в кабинет свидетелей. Он хочет первым узнать тайну и, если это возможно, заработать на ней. Вопрос, как это использовать?
  Наконец Пит услышал, как испанец вызвал конвоиров.
  - Завтра снова увидимся, - пообещал алькальд. - Так что подумай хорошенько...
  Пит сделал вид, что не услышал, он повис на руках конвоиров. Его втащили в камеру и бросили на пороге. Друзья перенесли Грауна на охапку соломы, над лицом склонился Джек Погибель:
  - Плохо?
  - Ничего... - выдавил Пит. - Хотя бывало и лучше.
  - Что будем делать? - спросил Джек.
  - Надо всё сказать, - предложил Гилрой, как обычно трогая искривлённый нос. - Рано или поздно они выбьют правду, чего ж мучиться?
  - А золото? - напомнил Джек. - Скажем - и оно пропало...
  - Тут ещё одна штука, ребята... - сказал швед, по имени Свен. Он утверждал, будто чистокровный скандинав, но более жгучего брюнета было сложно найти. За этот контраст его прозвали Свен Чернявый. - Идёт война, - напомнил Свен. - Порт-Ройал на стороне Антанты. С нами могут поступить по законам военного времени...
  - Если мы выложим всё и сразу, нас прикончат, - прокряхтел Пит, пытаясь сесть. Избитое тело молило о покое... Боли пока не было, но Граун знал, что она набросится позже. - Зачем мы нужны алькальду? Он узнает, где золото, заберёт его, и концы в воду... Надо придумать страховку хотя бы на то время, пока Боб будет вытягивать нас.
  - Это мы придумаем, - заверил Джек Погибель. - А тебе надо отдохнуть, дружище. Наберись сил для завтрашнего разговора...
  
  * * *
  
  В воздухе висела тягостная муть, как всегда перед грозой. Недвижимый воздух киселём обволакивал Санта-Росу, серый потолок неба навис над городом, и грозил вот-вот обрушиться с грохотом грома и блеском молний.
  - Хуанита! - крикнула Мария. - Готово?
  - Повозка запряжена, - сообщила служанка.
  - Спасибо, - сказала хозяйка, набрасывая на голову светлую шёлковую шаль. - Я на берег, хочу проветриться. Душно здесь...
  - Не задерживайтесь, госпожа, - предупредила Хуанита. - Собирается гроза!
  - Успею, - кивнула Мария. - Я ненадолго...
  Пустынная дорога вела к порту... Лошадь, тревожно прядая ушами, тюкала копытами по иссохшему каменистому грунту. Мария держала вожжи в руках, она умела управлять двуколкой и часто выезжала из города проветриться. Из головы не шло пророчество, данное одноногим Роберто. Он сказал: не надо прятаться, надо ждать... Чепуха, конечно, но сердце так сладко замерло, когда он пообещал, что мечты непременно исполнятся. Хотя, откуда ему знать её мечты?
  Мария тяжело вздохнула и привстала на сиденье, чтобы осмотреться. В порту сегодня было особенно оживлённо - капитаны, предвидя шторм, торопились укрыться в гавани. Девушка засмотрелась на красивый шлюп, уверенным галсом пересекающий акваторию...
  Вдруг над головой блеснула молния и раздался ужасный грохот.
  В ушах зазвенело, лошадь взвилась на дыбы. Вожжи выскользнули из рук Марии, она плюхнулась на кожаную спинку сиденья. Снова полыхнула молния, оглушительно громыхнуло, испуганное животное понесло.
  Придорожные кусты замелькали, как калейдоскопе, обезумевший конь превратил бешеную скачку в опасное приключение. В любой миг двуколка могла опрокинуться. Мария тщетно пыталась подобрать выпавшие вожжи. Они бессильно волочились по земле, мотаясь, когда повозка подскакивала на кочках, но достать их не получалось... Да и могли ли девичьи руки удержать скачущую лошадь?
  Хлынул дождь... Молнии вспыхивали над трактом, дождевые струи хлестали по придорожным кустам, копыта разбрызгивали лужи... Мария, сжавшись на сиденье, понимала, что двуколка неминуемо упадёт на ближайшем повороте: два колеса - не четыре. От дождя кожаное сиденье стало скользким, девушка пыталась удержаться внутри повозки, но любой ухаб, любой камень на дороге мог привести падению наружу.
  На такой скорости это смертельная опасность...
  Девушка ещё раз попробовала достать вожжи и чуть не выпала из двуколки. Мария оставила попытки, вверив себя Богу. Она схватилась за край повозки и принялась горячо молиться. В этой страстной молитве смешалось всё: покаяние в несуществующих грехах, прощание с миром, сожаления о несбывшихся надеждах, просьбы не оставить милостью... Она думала, что вот сейчас повозка опрокинется и настанет её смертный час.
  Но именно в этот миг раздался крик и что-то изменилось в темпе сумасшедшей скачки. Глупая лошадь замедлила бег, ещё несколько шагов по инерции и она остановилась. Вздрагивая, от пережитого ужаса Мария приподнялась на мокром сиденье и увидела, как незнакомый мужчина, плохо различимый сквозь пелену дождя, крепко держит лошадь за узду и поглаживает по взмыленной морде...
  Девушка поняла, что опасность миновала, лишь когда незнакомец отпустил лошадь и направился к ней.
  Мария встала, пошатываясь от пережитого и попыталась выйти из повозки. Она ступила на размокшую землю, но покачнулась и упала в объятья незнакомца.
  Мужчина крепко держал её, девушка подняла голову и поразилась: высокий рост, широкие плечи, резкие черты лица и главное - повязка.
  На лице его чёрная повязка, закрывающая левый глаз!
  - Это ты... - пролепетала она.
  
  * * *
  
  Когда катер подошёл к рыбацкой шаланде, Шторх смотрел в перископ. В сетке объектива он хорошо видел, как досмотровая команда садилась в шлюпки... Шторх не подал и виду, что его заинтересовало происходящее на поверхности моря. Он понял, что письмо получено и план начал работать. Значит, нужно скрыться...
  - Срочное погружение! - скомандовал он. - Соблюдать тишину. Ложимся на грунт!
  Паули рванул рычаги заполнения балластных цистерн. Загудели механизмы, вода заклокотала. Никто не придал особого значения приказу - погружение обычное состояние для субмарины. Вблизи берега глубины небольшие... Когда 'Барракуда' коснулась днищем песчаного дня, Шторх повернулся к гидроакустику. Тот сидел, плотно прижимая наушники шумопеленгатора и внимал подводным звукам.
  - Что там? - тихо спросил Шторх.
  Акустик не слышал, но по губам понял вопрос.
  - Катер, тип 'матадор' справа на двадцать четыре... - чуть слышно ответил он. - Высадил шлюпку... Плывут...
  Шторх кивнул. Он находился рядом, пока акустик не сказал:
  - Катер уходит...
  'Барракуда' всплыла через три часа... Шторх вышел на палубу, мокрый корпус подводной лодки блестел в лучах закатного солнца. Над морем стоял штиль, ясное небо смотрело сверху, а далеко на горизонте в туманном мареве исчезал дымный след патрульного катера...
  Прибыв в Порт-Ройал, Шторх не стал сообщать об исчезновении шаланды. Пусть думают, что он пришёл за пищей и горючкой, как обычно. Чтобы никто не догадался, он распорядился закупать необходимое, а сам отправился домой...
  Призрак последнее время не тревожил его, можно было спокойно выспаться. Шторх завалился в неприбранную с прошлого раза койку, проспал до конца дня и проснулся оттого, что отлежал бок. Встав, он сладко потянулся и выглянул в окно, задев гри-гри о подоконник.
  Этот гри-гри... Он взял мешочек и прощупал. Да, эта штука, похоже работала... Старуха-мамбо взяла большие деньги, но обещание выполнила - призрак Сального Мо больше не появлялся. Интересно, что там внутри? От матерчатого мешочка исходил странный запах, на ощупь в нём чувствовалась непонятная труха...
  Шторх снял оберег с шеи, несколько минут боролся с туго затянутым узелком... Наконец он развязал тесьму и высыпал содержимое на потную ладонь. Внутри оказалась странная смесь из камушков, сухих травинок, косточек мелких животных и даже человеческих волос и срезанных ногтей...
  Фу, мерзость! Шторх содрогнулся от отвращения, сердце лязгнуло, поддерживая. Он гадливо скривился и ссыпал омерзительный набор обратно. Несколько волосков прилипло к вспотевшей ладони... Капитан 'Барракуды' бросился к умывальнику, схватил мыло и долго оттирал пальцы...
  Наконец, Шторх оделся, и некоторое время размышлял, куда же податься. Он решил отпраздновать начало реализации плана и двинул в один из портовых кабаков. Там он крепко нагрузился, что случалось с ним крайне редко, и домой добрался уже после полуночи. Едва войдя в дом он понял: призрак здесь. Он снова явился!
  Сердце томительно зазвенело, хмель моментально слетел, в протрезвевшей голове Шторха вспорхнули дурные предчувствия. Доставая, на всякий случай 'бульдог', пират прошёл в комнату.
  Да, призрак Мо находился тут.
  Глядя в сторону Шторха, он улыбнулся, чёрный провал рта показался в лунном свете бездонной трещиной. Волосы пиратского капитана зашевелились, а сердце застучало, как отбойный молоток... Шторх положил руку на левую сторону груди, тщётно пытаясь унять искусственный орган, но сердце не слушалось.
  Владелец таверны 'Четыре ветра' некоторое время смотрел на объятого ужасом капитана, потом сказал голосом, в котором, казалось, звучали все демоны ада:
  - Чёрное на красном!
  - Что это значит?.. - трепеща, спросил Гельмут Шторх.
  - Чёрное на красном! - зловещим голосом повторил призрак, вдруг подёрнулся серым и пропал.
  Некоторое время капитан приходил в себя. Сердце мало-помалу успокоилось и наконец он смог соображать без паники.
  'Что такое 'чёрное на красном'? - подумал Шторх. - Это из-за гри-гри... Напрасно я его открыл! Придётся опять просить помощи у старой карги...'
  
  * * *
  
  Ночь Пит провёл в тревожном полусне, избитое тело ныло в нескольких местах, лицо распухло. Он не хотел даже представлять, как выглядит при свете дня. Граун знал, что ещё один допрос выдержит, и сделает вид, что сломался лишь в самом конце...
  Команданте де Флорес крепко взялся за дело. Утром, едва сменился часовой, давешний верзила-офицер, недобро ухмыляясь, поманил Грауна пальцем.
  - Держись, Пит, - шепнул Джек, когда Граун, кряхтя, поднялся. - Делай, как уговорено.
  В кабинете команданте было солнечно. Каймановы острова - райское место, несмотря на страшненькое название.
  - Поговорим? - приветливо спросил подкатившийся к Питеру алькальд. Он смотрел снизу вверх на ссутулившегося пирата.
  Пит неопределённо мотнул головой, мол, не я здесь решаю и тут же получил в живот. Неизвестно, как алькальд управлялся на вверенной ему территории, но бить он умел прекрасно. Пит согнулся, держась за живот, но на этот раз не упал - ждал ещё удара.
  Он последовал, откуда Пит не предполагал: испанец ударил 'замком' из сложенных рук снизу в нос. От боли из глаз выступили слёзы, хлынула кровь... Молодой пират не мог достать платка: руки были связаны, он так и стоял, заливаясь алыми ручейками.
  Дальнейшее Пит запомнил плохо... Он проваливался в небытие, затем приходил в себя и снова пропадал...
  - Что вы искали на испанской территории? - раз за разом спрашивал команданте де Флорес.
  Пит молчал, и допрос продолжался. Не представляя, сколько времени прошло с момента начала избиения, Граун решил держаться, сколько возможно. Лицо его кровоточило, глаза заплыли, к вчерашним синякам добавился не один десяток свежих... Будь у него руки свободны, этот жирный недосчитался бы зубов, но так... Пит не сопротивлялся, понимая, что один лишь звук и к алькальду ворвётся десяток солдат, вот тогда уж точно будет худо. Команданте, похоже, и сам понял, что ходит по краю - пленный мог отдать Богу душу... Время было рассчитано верно: именно в тот миг, когда алькальд подумал прекратить допрос, Граун выдохнул одно слово:
  - Золото...
  Команданте среагировал быстро:
  - Где?
  - Малый Кайман... - прохрипел Пит. - Руки развяжите.
  - Позже! - отмахнулся дон де Флорес. - Где золото?
  - На дне... - ответил Пит. - Испанский 'золотой' галеон. Мне нужно вытереть лицо...
  Дон де Флорес наклонился вперёд, как гончая, почуявшая добычу.
  - Позже! - рявкнул он. - Откуда узнали про галеон?
  - Заметили с высоты, оттуда хорошо видно... Потом искали в архивах.
  - Как собирались достать?
  Граун решил не скрывать ничего. На данный момент единственно верная тактика - сохранить жизни ребят. И свою.
  - Водолазное снаряжение, - объяснил Граун. Фразы на плохо знакомом языке сложно строить без привычки, поэтому он говорил коротко. - Двойное дно под рубкой шаланды.
  - Место найдено точно? - осведомился алькальд.
  - Точно, - кивнул Пит. От этого невинного движения в голове загудело, как в колокольне. - Я нашёл его, когда нас схватили. Вам повезло...
  - Нет, ты не понял! - довольно осклабился команданте. - Это тебе повезло!
  Алькальд, сложив руки за спиной, довольно прошёлся по кабинету, его объёмистая фигура излучала радость.
  - Но ты прав, я человек везучий, - заявил он, усаживаясь в кресло и поднимая саблю. - Повернись-ка спиной...
  Пит повернулся, зажмурив глаза... Он был готов получить удар клинка по затылку, но дон де Флорес не был таким идиотом. Он понимал, что спешить ни к чему, Граун ещё может пригодиться. Кончить его и всех пленных пиратов можно потом, когда золото доставят под охрану пушек форта Санта Роса. Надо ещё показать, где затонул 'Сан-Кристобаль', а по карте это сложно сделать...
  Дон де Флорес, далеко вытянувшись вперёд, чиркнул саблей по верёвке, стягивавшей руки пленного пирата. Путы спали, Пит вытер лицо платком, покрытым вчерашними бурыми пятнами. Допрос продолжился, но побои прекратились. Алькальд усадил молодого капитана за стол и методично записывал информацию, а Пит растирал затёкшие запястья и ждал, когда это закончится.
  Наконец, дон де Флорес крикнул:
  - Рамон!
  На зов явился долговязый офицер.
  - Увести! - секунду подумал и распорядился: - И прикажи накормить всех пленных. Нормально накормить!
  Пит ввалился в каземат, почти без сознания. Ноги подгибались, в животе мутило, перед глазами плыли разноцветные круги...
  - Ну как там? - спросил обычно немногословный китаец Мако, пятый член их команды, едва капитана опустили на солому.
  - Нормально... - прошелестел Граун. - Всё выложил, он клюнул. Время мы получили, надо ждать... Надеюсь, Виски Боб уже принимает меры.
  - Значит, будем ждать. - заключил Джек Погибель. - Другого не остаётся...
  
  * * *
  
  - Всё прошло как надо... - рассказывал Кривой Джо. - Вспомнил былое, произвёл впечатление. Мне подфартило, момент был подходящий - лошадь испугалась и понесла, а я остановил... Как в бульварном романе.
  Джо поморщился. Не нравилось ему, как они поступают с Марией. Подло так использовать человека, подло обманывать доверившегося... В тот миг, когда девушка, трепеща от пережитого, прильнула к нему, что-то перевернулось в душе пирата... Вдруг подумалось, что если сегодня случится беда, и он погибнет, кто вспомнит о нём? Что он оставит после себя? Ну, друзья помянут, выпьют чарку-другую за упокой храброго товарища... А ещё кто? Кто никогда не забудет, для кого смерть Кривого Джо Каллахэна станет исчезновением части собственной жизни? Таких близких у него не было...
  Виски Боб не догадывался о внутренних метаниях Джо, он тревожился о Пите. Мальчик, был так похож на него в молодости... Бобу не довелось иметь сына, и хотя Мэгги была во всех отношениях прекрасной девушкой, Боб привязался к Грауну. Сейчас Виски Боб был озабочен одной мыслью - спасением Пита, и потому безжалостно прервал мысли Джо:
  - Насчёт наших дел с ней не заговаривал?
  - Нет, - покачал головой Джо. - Разговор не так пошёл, не получилось...
  - Добро... Хотел тебе сказать одну вещь, - Виски Боб замялся. - Сведения у меня появились - мои люди сообщение перехватили... Алькальд Каймановых островов вызвал транспорт. Времени прошло изрядно, как раз, чтобы достать золото 'Сан-Кристобаля'... Надо торопиться - когда его погрузят, я не дам за жизнь ребят и гнилого сухаря.
  - Думаешь, дон де Флорес готовит отправку? - понял Джо.
  - Похоже, да, - кивнул старый пират. - Постарайся всё сделать в этот раз... Надо точно узнать, в форте ли их содержат? Без этого начинать нельзя.
  Ни Джо, ни Боб не вспомнили, что попытка взять сокровища пошла прахом. Про золото они забыли, начались дела более серьёзные - на кону жизнь друзей.
  - Я всё понимаю. Выведаю в этот раз, - заверил Джо. - Ты же понимаешь, нельзя было. Только что познакомились, а я сразу выяснять: кто ваш папа, мисс, где он содержит заключённых? Мария - не дурочка, заподозрит и всё пойдёт прахом, а второго шанса не дано.
  - Я знаю, просто хотел напомнить, - согласился Боб.
  Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель вбежала рыжая обезьянка. Она привычно вспрыгнула на плечо Виски Боба.
  - А, Георг Пятый... - улыбнулся пират и принялся почёсывать обезьянку за ухом, от чего та блаженно прикрыла глазки. - Понравилась? - вдруг спросил Боб.
  - Что?
  - Девушка понравилась?
  - Очень, - смутился пират.
  - Мария - добрая девушка, - кивнул Виски Боб. - Я сразу понял, как увидел. Приветливая, милая, не чванливая и дом в чистоте держит... Если нравится - не упусти.
  Каллахэн неопределённо мотнул головой.
  - Когда выходишь? - спросил Боб.
  - Сегодня, перед закатом.
  Весь путь до Большого Каймана Джо думал, как построить разговор с Марией. Он не сомневался, что та будет ждать в условленное время, но едва заметил девичий силуэт в предвечернем свете, как все расчёты вылетели из головы. Такого с ним никогда не случалось...
  Каллахэн поспешил к Марии, та бросилась навстречу, они что-то сбивчиво заговорили и вдруг разом замолчали.
  - Ты меня давно ждёшь? - наконец спросил Джо.
  - Давно, - ответила Мария. - Пару часов... и всю жизнь!
  - Я торопился, мне нужно многое сказать... - начал Джо, целуя тонкие пальцы девушки. - Дома тебя не хватятся?
  - Слугам всё равно, где я пропадаю, - засмеялась Мария. - Они даже рады будут. А отец в крепости.
  - В крепости? - Кривой Джо насторожился, он наконец вспомнил о цели путешествия.
  - Он целыми днями пропадает там... - объяснила девушка.
  - Важные дела? - осторожно спросил пират.
  - Какие-то пленные в форте, отец за них отвечает... - безразлично сказала Мария. - Он ведь алькальд Каймановых островов. Дел много...
  Джо задумался. Скорее всего, речь о Пите Грауне и его команде... Какие ещё пленные могли быть в захолустной испанской крепости? Но точнее выпытывать не стоит - девушка встревожится. Да и вряд ли она знает больше. Этой информации достаточно, надо начинать операцию...
  - Так что ты хотел сказать? - напомнила Мария.
  - Многое... - тоскливо произнёс Кривой Джо. - Но сейчас мне пора.
  - Уже? - испугалась Мария. - Так скоро... Я тебя обидела?
  - Нет, что ты! - с жаром ответил Каллахэн. - Просто пора... Я спешил, чтобы увидеть тебя. Когда-нибудь ты всё узнаешь и может быть, осудишь. Но поверь, я не могу задерживаться!
  - Уходишь... - вздохнула девушка. - Совсем.
  - Нет! - вскинул голову Джо. - Я приду и... - он подумал секунду. - ...я напишу тебе. Скоро!
  Джо круто повернулся и стремглав бросился в порт.
  
  * * *
  
  Солнце нещадно палило с полуденного неба, когда Гельмут Шторх вышел к знакомой пещере. Он остановился перед входом, вытер пот со лба, вздохнул, и низко наклонившись, вошёл в берлогу.
  Внутри было сумрачно и тихо. Пират стоял на пороге, глупо жмурясь и пытался разглядеть внутри хоть что-нибудь... Наконец глаза привыкли и в сумрачном помещении Шторх увидел мамбо, глядящую в упор.
  - Глупый белый человек! - рявкнула старуха. - Зачем твоя открывать гри-гри? Лоа гневается!
  Пират открыл рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но старуха снова рявкнула:
  - Твоя молчать! Деньги есть?
  Шторх кивнул. Он стоял перед злой старухой, склонив голову, как нашкодивший подросток и был готов отдать ей последние гроши, лишь бы призрак Мо навсегда забыл дорогу к нему...
  - Давай! - распорядилась мамбо и протянула ладонь.
  Шторх высыпал в руку деньги. Пришлось взять все наличные, на этот раз он не скупился - дело серьёзное.
  - Ждать половина ночи! - проскрипела колдунья. - Иди.
  Шторх попятился, объятый страхом.
  До ночи оставалась уйма времени, капитан расположился в тени под ближайшим кустом и принялся ждать. Время ползло томительно-неторопливо, как всегда в ожидании... Пару раз из берлоги, пятясь, выползал унси - подручный колдуньи, но сама мамбо не появлялась.
  Солнце закатилось за гору, на небе разгорелись звёзды, и Шторх стал думать, что о нём забыли, когда унси выглянул из пещеры и позвал:
  - Белый человек!
  Шторх, согнувшись, вошёл в логово колдуньи и увидел, что посередине пещеры уже разведён большой костёр. Дым стлался под потолком и медленно выползал наружу. Удушливый аромат висел в воздухе, красные отблески огня мерцали на стенах...
  - Садись, белый человек! - приказал скрипучий голос мамбо. - Мало время.
  Шторх оглянулся и увидел её. Старуха смотрела угрожающим взглядом. Пирата прошиб холодный пот, но отступать было поздно. Надо довести дело до конца... Голова кружилась, капитан опустился наземь. Сморщенное лицо мамбо виднелось сквозь языки пламени, складки на её физиономии играли в пляшущем свете.
  Вдруг раздался низкий удар большого барабана и вслед за ним простучала короткая дробь тоном выше. Шторх разглядел позади старухи унси. Стук становился всё быстрее, капитан неожиданно заметил, что раскачивается и внимательно следит за кривляньями колдуньи. Он услышал в них повторяющийся сложный ритмический рисунок, а вдруг переведя глаза на костёр с ужасом увидел в языках пламени лицо Сального Мо - оно гримасничало в согласии с тем же ритмом.
  - И-иии! - вдруг завопила старуха, вскочила с неожиданной прытью и взмахнула рукой. В ладони её оказалась трещотка, издавшая сухой костяной звук. Лицо Мо, видневшееся в языках пламени, подчинилось звуку трещотки и принялось гримасничать в соответствии со взмахами руки.
  Унси ещё более ускорил ритм, мамбо заплясала на одной ноге, подпрыгивая и вращаясь, как волчок. Седые космы и цветастая юбка развевались в свете костра.
  - И! И! И-иии... - вскрикивала колдунья, подскакивая, а лицо Мо, ясно видимое сквозь пламя, дурашливо строило рожи, подмигивало и высовывало язык. Но было не смешно, а жутко...
  Шторх вдруг с испугом обнаружил, что его железное сердце тоже услышало ритм и стучит в соответствии с большим барабаном унси. Он положил руку на левую сторону груди, пытаясь унять его, но своенравный орган не признал хозяина. Сердце вздрагивало и замирало в такт синкопам и дробям, лицо Мо дрожало в языках пламени, а мамбо прыгала. От дыма щипало глаза, всё плыло и сливалось...
  Шторх шептал что-то, бессвязное, видимо просил сердце успокоиться, а может, заклинал Мо. Перед ним раскрывались картины совершённых злодеяний. Некоторые он помнил хорошо, а некоторые накрепко забыл и теперь они всплывали из глубин памяти, пополняя личный счёт пирата...
  Ритм большого барабана ускорился до предела, сердце уже не поспевало за ним и начало давать сбои, трепетать и замирать. Воздуха не хватало, руки дрожали, Шторх почувствовал, что теряет сознание... Последнее, что он запомнил - лицо Сального Мо, шипящее сквозь пламя:
  - Ч-чёрное на крас-сном... Ч-чёрное на крас-сном...
  
  * * *
  
  Тот день начался обычно. С утра пиратов вывели на прогулку... Да, с некоторых пор заключённых выводили подышать свежим воздухом. Ненадолго, во двор крепости, где со всех румбов каменные стены, а сверху одна отрада - синее небо. А потом, когда они вернулись, начались обычные дела: Джек Погибель неделю назад выпросил у часового колоду засаленных карт, заключённые продолжили азартную игру.
  В плавании пиратский закон суров: никаких игр, женщин и спиртного, но здесь Пит решил не упорствовать и разрешил. Тем более, что денег ни у кого не имелось, играли в покер на пучки соломы с лежанок.
  Лучшим игроком стал Мако, его жёлтое лицо не показывало ни единого движения чувств. А худшим игроком оказался Джек Погибель, он был слишком азартен, чтобы скрывать эмоции. Вот и сейчас он беззвучно шевелил губами, волнение и алчность отражались на его худом лице, как в зеркале. Казалось, что он играет не на никчёмную солому, а как минимум, на слиток из трюма 'Сан-Кристобаля'. Охапка за спиной Джека значительно похудела, а охапка Мако выросла, но тем азартнее играл Джек. Над ним постоянно висела опасность лечь спать на голом полу и хотя Мако возвращал выигранную солому каждый вечер, этот факт служил неисчерпаемым источником шуток.
  Сам Граун относился к азартным играм равнодушно. Он перебрался ближе к лампочке, светящей из коридора, достал потрёпанную испанскую газету и принялся читать. Время от времени он спрашивал у часового незнакомые слова, но тот оказался парнем туповатым, многих слов не знал и вообще не особо интересовался происходящим. Испанец безразлично прохаживался по коридору, тускло освещённому лампочкой и печально вздыхал.
  В тот раз Джеку повезло, он, довольно улыбаясь, потянул выигранный пучок к себе и как раз в этот миг пол каземата вздрогнул... Лампочка мигнула и погасла.
  - Всем сидеть на местах! - испуганно заорал часовой, лязгая затвором. - Убью!
  - Да сидим, сидим... - хмуро проворчал Гилрой Кривонос. - Чего случилось-то?
  - Должно, чтой-то в порту... - сообщил солдат. - Лектричество оттудова идёт.
  Пит встал, осторожно свернул газету, наощупь прошёл к своему месту и тихо опустился на солому. Он напряжённо размышлял, что же могло произойти? Была только одна версия: отвлекающий удар Виски Боба... Момент подходящий - сокровища золотого галеона добыты, самое время переправить их испанскому королю. Если пираты ударят по порту, все силы испанцев будут брошены на защиту сокровища, а форт останется без охраны...
  Значит, пора действовать!
  - Джек, что думаешь? - негромко спросил Граун.
  - Думаю, началось... - тихо ответил Джек Погибель. - Это Виски Боб...
  - Я тоже думаю, что Боб, - согласился Пит. - Ребята, все знают свои места? Мако, ты наше секретное оружие. Действуй, когда сочтёшь нужным, мы поддержим.
  Они говорили на родном языке, не опасаясь, что бестолковый охранник поймёт. В кромешной тьме не было видно ни зги, но напряжённые чувства Пита уловили чуть слышный шорох у входа - Мако там.
  Китаец был в прошлом слесарем, у него имелся кусок стальной проволоки. Пит ухитрился прихватить его на шаланде, когда показывал тайник, китаец спрятал проволоку в своей длинной косе. Теперь этот 'инструмент' должен помочь. Мако осматривал замок раньше, говорил, что тот прост...
  Пит напрягал слух, хотел услышать, когда дверь откроется, но потом подумал, что лучше, напротив, создать шум, чтобы скрыть звуки взлома. Пол продолжал вздрагивать. Стреляли где-то вдали, уж слишком слабо дрожала земля.
  - Как думаете, ребята, что это? - спросил Пит.
  - И думать нечего, - ответил Свен Чернявый. - В порту какая-то заваруха.
  - Может, это ребята за нами? - предположил Гилрой. - Хотя, вряд ли... Откуда им знать, где мы?
  - Почему это вряд ли? - ехидно-сварливым голосом спросил Джек Погибель. - Я, например, уверен, что это Виски Боб. Кому ещё обстреливать порт?
  Пит был рад, что ребята приняли игру. Ещё бы, ведь все знали план, понимали, что Мако в кромешной тьме сейчас наощупь копается в замке. Догадаться, что тишина сейчас гибельна, несложно.
  - А может, это королевский флот затеял диверсию? - предположил Свен. - Решил прибрать Каймановы острова к рукам? Всё равно война...
  Все понимали, что гипотеза нелепа, но её глупость дала массу тем для разговора. Пираты начали спор, в ходе которого разделились пополам - двое надвое. Пятый член команды был слишком занят сейчас, чтобы толочь воду в ступе. Поднялся шум, оппоненты притворно закипали и обижались, горячо отстаивали надуманные доводы и разбивали их в прах, били себя в грудь и бессовестно божились... Дико переигрывали, конечно, но часовой не знал языка, посему не мог заподозрить, что раздор - фальшивый. Он пытался унять их, орал, щёлкал ружейным затвором, но поделать ничего не мог. Пираты продолжали шуметь, лишь бы насыщать воздух громкими звуками, пока Мако отпирает замок.
  Гилрой Кривонос громким голосом как раз объяснял, как бы организовал десант на Санта-Росу, будь он на месте Первого лорда адмиралтейства, когда Мако сказал, уже не таясь:
  - Готово.
  - Часовой? - спросил Пит.
  - Обезврежен и связан,-лаконично ответил Мако.
  - Выходим, - приказал Пит.
  
  * * *
  
  Шторх ждал полуночи. Он полдня добирался до дома, потом ещё полдня приходил в себя от потрясения, испытанного в момент колдовства. На этот раз он решил неукоснительно исполнить все рекомендации мамбо. Старуха строго наказала:
  - Взять мешочек. Не открывать. Там мука, белая. Бросить мука на призрак, по частям. Три раза. - колдунья показала три пальца. - Три, не путать! Лоа поможет.
  Кто такой этот лоа и почему он то благосклонен к Шторху, то вдруг гневается, мамбо не объяснила. Должно быть, дух какой-то... Это неважно. Главное, что на этот раз призрак будет изгнан, а уж при помощи лоа или без него - плевать.
  До конца дня оставалось немало времени, капитан Шторх решил скоротать вечер в 'Весёлом утопленнике' и узнать заодно новости о судьбе Грауна. Когда он вошёл в таверну, колокольчик на двери привычно звякнул, но его слабый голос потонул в шуме питейного заведения. Внутри и впрямь было многолюдно - разгар вечера, самый пик посещаемости.
  Шторх заметил за одним из столиков Чарли Рупора и подсел к нему, надеясь узнать новости. Но сегодня Чарли не был расположен к беседам. Он проигнорировал попытки Шторха завести разговор и, воспользовавшись случаем, перебрался за столик, где сидели ребята с 'Жаворонка'.
  Мэгги плюхнула перед капитаном кружку и уже хотела упорхнуть, когда тот спросил:
  - Где Боб?
  - Отец в отъезде, - холодно ответила девушка. - У него какие-то дела с Кривым Джо.
  - А про Грауна что слышно? - продолжал интересоваться Шторх. - Есть вести?
  - Последний человек, который видел Пита - это ты, - зло ответила Мэгги.
  Она круто повернулась и поспешила к столику, где нетерпеливо застучали кружками жаждущие клиенты.
  'Ишь ты, беспокоится о женихе... - ухмыльнулся про себя Шторх. - Долго тебе ждать, голуба...'
  До вечера он сидел в таверне Боба. Было многолюдно, мест не хватало, но к столику Шторха никто не подсаживался, не пытался завести разговор. Капитан 'Барракуды' не очень нуждался в общении, но это было странно. Шторх не привык, чтобы его игнорировали, всё-таки, он не последний человек в Порт-Ройале... Меж тем посетители предпочитали скучиваться возле столиков, толпиться у стойки, но к Шторху не приближались. Он провёл вечер в одиночестве и покинул таверну в раздражённом настроении. Дома ждало незаконченное дельце...
  Верный 'бульдог' был заряжен, мешочек с магическим порошком наготове. Шторх сел в комнате - на этот раз он был готов к появлению Сального Мо. Капитан вздрогнул, когда часы на башне муниципалитета пробили полночь, но призрак не был пунктуален, он запаздывал...
  Шторх сидел на табурете, широко расставив ноги, он ссутулился и ждал. Колдовство мамбо разбудило память... Воспоминания унесли его на много лет назад. Капитан 'Барракуды' вспомнил давний случай в Гонконге, сделку с Ли Чонгом, своё первое поражение и то, как хирург-механик обучал его пользоваться бензиновым сердцем. Искусственный орган оказался капризным, требовал тщательного ухода и постоянного внимания, но выбора не оставалось - пуля засела слишком близко к аорте. Либо смерть в ближайшие дни, либо механический протез...
  Шторх опять пропустил миг, когда в комнате появился призрак. Он просто всплыл из ночной тьмы. Сердце тревожно лязгнуло, но на этот раз пират ждал полночного гостя.
  Сальный Мо несколько секунд смотрел на Шторха, луна блестела на мокрой коже трупа. Вот он открыл рот, капитан понял, что сейчас услышит знакомую фразу. Не дожидаясь слов, Шторх хватанул из мешочка горсть муки и швырнул её в призрак.
  - У-ууу!.. - истошно взвыл Мо.
  Сердце предательски задрожало, Шторх испугался, что механизм подведёт, не выдержит. Ждать нельзя! Он взял ещё горсть магической муки и снова метнул в Сального Мо.
  - А-ааа!..
  Похоже, порошок действовал. Призрак Мо согнулся, как человек, получивший тяжёлый удар под вздох. Сердце капитана совершило немыслимый кульбит, но снова поймало сбившийся ритм. Наверное, оно тоже успело привыкнуть.
  - Что?! - заорал Шторх. - Не нравится?!
  - Чёрное на красном! - ответил призрак.
  Шторха обуяла бешеная злоба - слишком долго он жил в страхе. Сердце посекундно замирало, но пока держалось. Капитан ссыпал в ладонь остатки порошка.
  - Не нравится, гадина?! Получи! - рявкнул он и бросил последнюю часть колдовского зелья.
  - О-ооо!!! - завизжал призрак, содрогаясь, как в лихорадочном ознобе. - О-ооо... Запомни! Чёрное на красном!
  Шторх стоял, крепко сжав кулаки. Сердце содрогалось и гремело на всю комнату. Капитан 'Барракуды' был полон решимости биться до последнего, даже если не поможет порошок. Вцепиться в глотку Мо и укокошить его ещё раз, если потребуется...
  - Запомни! Тебя убьёт чёрное на красном! Запомни! Тебя убьёт чёрное на красном... - орал призрак Сального Мо.
  Фигура привидения, только что чётко видимая в лунном свете, подёрнулась мелкой рябью и начала истончаться, как истёртая ткань. Голос призрака постепенно затухал.
  - Запомни... Тебя убьёт чёрное на красном... - прошелестел он в последний раз и пропал.
  Шторх медленно разжал кулаки. С пальцев капала выступившая кровь...
  
  * * *
  
  Письмо пришло сегодня, с утренней почтой... Мария смотрела на конверт, подпись отсутствовала, только адрес, её имя и всё. От кого, догадаться несложно: Джо выполнил обещание. Что там внутри, прощание или какая-то просьба? Девушка боялась предположить... Уже четверть часа она смотрела на конверт, но не открывала. Её так взволновала весточка, что она отменила дела, намеченные на день и отпустила слуг.
  Ну что же, надо открыть... Не смотреть же на письмо весь день?
  Мария решительно вздохнула и разорвала конверт. В руку выпал листок, на котором неровным почерком написано: 'Форт Санта-Роса'. И сегодняшняя дата... Джо говорил, что напишет, где будет ждать. В форте?
  Да какая разница? Уже позднее утро, а в письме не указано время, значит, встреча может произойти в любой час. Надо торопиться!
  Мария торопливо оделась и поспешила к форту, но едва завидев стены крепости, остановилась. Правильно ли она поняла? Джо ждёт её за стенами форта? Но кто её пустит туда и как она объяснит причину появления?
  Она подумала и решила не ломиться внутрь, а просто гулять поблизости, собирать цветы, как положено девушке... Рядом, вдоль крепостной стены, где протекал ручей, цветов хватало...
  Время перевалило за полдень, когда Мария услышала громкий взрыв со стороны портовых строений. Она поднялась на холм, оттуда ей стало видно, что с пирса поднялся клуб дыма и раздалась частая трескотня ружейной перестрелки...
  Прошло около часа... Вдруг крепостные ворота распахнулись и оттуда строем вышел отряд солдат в белых мундирах. Мария была дочерью военного, поэтому могла предположить, что крепость покинул, пожалуй, весь гарнизон. Внутри остались лишь часовые...
  Проходя мимо, командир отряда, лейтенант Рамон Гонсалес, отдал честь. Девушка улыбнулась и помахала букетом. Отряд пропылил мимо и втянулся в порт, где не прекращалась перестрелка и изредка бухали взрывы...
  Мария снова поднялась на холм. Солнце припекало, хотелось пить, но девушка решила оставаться вблизи крепости, до самого вечера. Джо обещал прийти, а она не подведёт.
  Внезапный и странный звук донёсся со стороны форта. Даже не оттуда, а выше, с неба. Мария с удивлением увидела, как к зданию колокольни приближается странный летательный аппарат, издающий жужжанье. Дирижабль - чудо техники, называли такие машины в иллюстрированных журналах. Из продолговатой гондолы под брюхом небесного гиганта, бросили несколько канатов с крючьями. Они зацепились за здание и машина начала швартоваться.
  Снизу раздались редкие выстрелы, и тут же из гондолы ударили пулемёты... Выстрелы стихли, но пулемёты из аэростата продолжали бить короткими очередями, подавляя даже мысль о сопротивлении.
  Тем временем в гондоле распахнулся люк, оттуда стремительно спустились люди в разномастной одежде.
  'Пираты... - поняла девушка. - Значит Джо - из них?'
  Об этом следовало догадаться раньше. Мария захотела вернуться назад, но представила, что ждёт её дома: скучные заботы о нелюбимом отце, пустые дни и горькие ночи. Без Джо и без просвета... Да, наверное, разумно вернуться домой... Но тогда она навсегда потеряет Джо. Ведь неспроста же он позвал её? И пророчество Роберто тоже неспроста... Может, это судьба?
  'Он хочет взять меня с собой! - догадалась Мария. - Это именно то, что он пытался сказать там, на берегу. И не смог, потому что это была не его тайна!'
  Перестрелка внутри крепости стихла, но в порту ещё продолжался бой и гремели взрывы. Ворота захваченного форта распахнулись, из них появился Джо. Он крикнул:
  - Мария!
  Она ворвалась его объятья, как свежий ветер врывается в наполненный парус. Джо поднял и закружил её.
  - Я пришёл за тобой! - выпалил он. - Ты согласна лететь вместе?
  - Да... - ответила Мария.
  Она произнесла это очень тихо, но Джо понял.
  - Тогда пойдём, нам надо спешить...
  Взявшись за руки, они бросились в крепость.
  Внутри царил страшный разгром - разбросанное оружие, какое-то тряпьё, мусор... Раненому пирату перевязывали ногу, пара пленных, испуганно озираясь, стояла с поднятыми руками. На прицеле их держал знакомый - одноногий Роберто. На этот раз при нём не было шарманки и обезьянки с королевским именем, но это был, несомненно он.
  - Синьорита... - поклонился Роберто, поднося ладонь к поле шляпы.
  Девушка улыбнулась - она всё поняла.
  - Боб, - попросил Джо, - позаботься о девушке. Надо найти ребят...
  В этот миг из подвального помещения выскочило несколько человек. Они щурились на солнце и оглядывались...
  - Пит! - заорал Джо и бросился к парню в синей морской куртке, последнему из вышедших. Раздались восторженные крики, но дружеские объятья и радостные вопли прервал голос сверху, из дирижабля:
  - Ребята! Снимаемся! Чарли передаёт, что не может больше сдерживать атаку. Уходим!
  Джо ухватился за трос, свисающий из гондолы одной рукой, крепко обнял Марию другой и крикнул, высоко подняв голову:
  - Вира!
  Завизжал брашпиль, девушка задохнулась от восторга и взмыла в небо. С высоты Мария в последний раз увидела крепость и Санта-Росу, как на ладони. Над портом висело облако дыма, частая стрельба там не прекращалась... Она ступила на борт воздушного судна, не отпуская руки Джо.
  - Это 'Аргус' - мой корабль... - сказал он.
  Внутри была деловая обстановка: над раненым хлопотал санитар, радист напряжённо вслушивался в эфир, штурман, склонившись над картой, что-то измерял транспортиром... Последние пассажиры уже поднимались, занимая свободное место. Мария по-прежнему стояла, прижавшись к Джо. Он понимал, как ей тревожно и не отпускал...
  - Какой курс, капитан? - спросил штурман, поднимая голову.
  - Курс - зюйд-ост! - приказал Джо. - На Порт-Ройал.
  - Есть зюйд-ост... - подтвердил штурман. - Отдать швартовы!
  Матросы втягивали причальные концы, дирижабль, влекомый ветром, стал отдаляться от колокольни...
  Джо шепнул на ухо Марии:
  - Мы летим домой...
  
  
  7. Живое море
  Труп качался на мёртвой зыби... Слабая волна приподнимала его над поверхностью моря на несколько дюймов, будто прикидывая вес, и оставляла в покое, поняв, что тяжело. Затем всё повторялось... Труп носило по волнам, похоже, несколько недель. Тело успело разбухнуть, начало разлагаться, особенно левая сторона, которая постоянно находилась под водой. Там тысячи мелких рачков, маленьких креветок, крошечных ракушек занимались извечной работой - превращением мёртвого в живое. В природе ничто не пропадает бесследно и в этом круговороте смерть человека - всего лишь эпизод бесконечного обновления...
  Вдруг на гладкой поверхности моря обозначилось движение - стая дельфинов-афалин гнала косяк сельди. Их охоту, как обычно, сопровождала орава жадных чаек, любительниц питаться с чужого стола. Одна из птиц, видимо, устав жрать дармовую пищу, присела отдохнуть на непонятный плавучий предмет. От толчка труп закачался и выпустил несколько газовых пузырей...
  Известно, что дельфины славятся неуёмным любопытством. Необычный звук привлек внимание одного из охотников, зверь бросил косяк и направился к источнику шума.
  Дельфины не питаются падалью, труп не заинтересовал его, но внимание привлёк странный предмет, пристёгнутый к левой руке покойного. Блестящий чемоданчик, который своей тяжестью держал тело в одном положении, до крайности заинтересовал зверя. Он позвал товарищей, издав пронзительный писк, что на языке афалин значит 'Вижу интересное!'. Охота заканчивалась, дельфины уже насытились, поэтому тут же явились на зов.
  Некоторое время, посвистывая и щёлкая на своём языке, животные обсуждали ситуацию. Их тоже привлёк загадочный предмет... Наконец морские млекопитающие нашли решение и, ухватив зубами чемоданчик, потянули его на себя...
  Мышцы на руке мёртвого человека уже почти разложились, а дельфины - сильные животные. Браслет с пристёгнутым чемоданчиком легко соскочил с ладони. От неожиданности звери выронили скользкий предмет, но тут же подхватили, не дав уйти на дно.
  Всплыв на поверхность моря, щёлкая и скрипя, они обсудили, что же делать с находкой. Странно, но зачем-то чемоданчик показался им нужным, поскольку дельфины не отпустили загадочный предмет, а понесли его куда-то в океан, поочерёдно меняясь...
  
  * * *
  
  Юноша и девушка стояли на морском берегу... Ветер трепал их волосы, прибой, злобно гремя, набегал на волнолом, разбивался тысячей брызг и снова налетал. Извечный поединок воды и суши не прекращался ни на минуту. Ветер подхватывал капли и сердито бросал в лицо.
  - Может уйдём отсюда? - предложила она, морщась от очередной пригоршни брызг.
  - Давай... - кивнул юноша. Он знал её неприязнь к морю.
  По крутой тропинке они поднялись на обрыв. Сюда не долетали капли, но ветер ещё злее трепал одежду и студил тело.
  - Когда ты отплываешь? - спросила она, зябко поёживаясь. - Пойдём... Холодно.
  - Завтра, с рассветом... - вздохнул он. - Так каков твой ответ ?
  - Я не знаю пока... - равнодушно ответила девушка, шагая по тропинке. - Ещё не решила, Ив. Тебе так важно знать?
  - Очень... - вздохнул он. - Дайя, мне будет проще, если я узнаю твой ответ перед тем как уйду в море.
  - Море... Как я не люблю твоё море, - тоскливо произнесла она.
  - 'Омега' - надёжное судно, - успокоил Ив. - И это моя работа.
  - Да, работа... Как будто нет других профессий.
  'И как он не боится? - подумала Дайя. - Вот мой отец, например, управляющий в обувном магазине, предлагал работу коммивояжёром. Вполне нормальная профессия... Поездил бы с ботинками годик, а там и в магазине место нашлось. Никакого риска и доход приличный. Отказался ведь...'
  - Я ничего другого не умею, - пожал плечами он. - А что в этом плохого?
  - Плохого ничего, но и хорошего мало... - тоскливо прошептала девушка. - И, может, лучше сказать 'другого я не хочу'? - добавила она уже громче.
  Ив раздражённо засопел. Девушке вдруг стало жалко его...
  - Я не готова дать ответ, - смягчилась она. - Отвечу, когда вернёшься.
  - Что ж, так и расстанемся? - Ив вздохнул. - Мне очень важно, чтобы ты ждала...
  - Я ничего не обещаю! - поджала губы Дайя.
  Любовь к ненадёжной водной стихии, несущей разрушение и смерть, не укладывалась у неё в голове. Море это рифы, мели, быстрые течения, штормы, туманы и морские чудовища... Ужас!
  - Я привезу тебе подарок, - сказал он. - Что-нибудь красивое.
  - Дорогой? - девушка с интересом повернулась. - Или опять какую-нибудь грошовую ракушку с никому не нужных островов?
  - Я моряк, а не банкир... - развёл руками Ив.
  - То-то и оно, - хмыкнула Дайя. - Моряк и никем другим быть не желаю. Оставим этот разговор... Поговорим после.
  - Хорошо... Поговорим, когда вернусь.
  
  * * *
  
  В просторном кабинете Эбенезера Скроули было необычно многолюдно. Пит Граун скромно сидел в уголке и не догадывался, зачем его пригласили... Кроме него и адвоката, здесь находилась пара молодых племянников Скроули, и какая-то тощая дама.
  - Итак, леди и джентльмены, я, как душеприказчик покойного, должен огласить завещание, - адвокат погладил одутловатое лицо, будто проверяя, на месте ли оно и, убедившись, что всё в порядке, продолжил: - Как известно, мистер Скроули был весьма эксцентричным человеком, поэтому способ оглашения он избрал необычный...
  Неизвестно, как восприняли новость другие, но Пит Граун не был удивлён. Он ждал от Эбенезера Скроули, чего угодно.
  Слуга вкатил в кабинет финансиста низкий столик на колёсиках, на котором расположился странный аппарат. В глаза бросились чёрный жестяной рупор, замысловатый механизм с заводной ручкой и восковой валик.
  'Фонограф...' - понял Пит.
  - Итак, господа, - слово 'итак', похоже, было излюбленным у адвоката, - как вы могли убедиться, покойный, пользуясь высокими достижениями современной науки и техники, решил лично изъявить волю посредством фонографа. Итак, приступайте, Барни, вы ведь знаете, как этим пользоваться.
  Слуга крутанул заводную ручку несколько раз и повернул рычажок. Племянники насторожились, Пит громко зевнул. Сухопарая дама возмущённо уставилась на него: зевать на людях - моветон.
  Из рупора раздалось громкое шипение и гнусавый голос, похожий на голос Скроули, возвестил:
  - Я, Эбенезер Скроули, будучи в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю. Первое: кремировать моё тело после смерти, а прах развеять над холмом под названием Клотик, в окрестностях Порт-Ройала. Выполнение этого обряда, как и всех прочих моих пожеланий, я поручаю мистеру Кроски, моему поверенному.
  Адвокат кивнул, он, понятное дело, был в курсе деталей завещания. Племянники, напряжённо наклонившись к рупору, ждали, 'сухопарая' уставилась в одну точку, Пит скучал...
  - ...Второе: моим племянникам Томасу и Дэмиену, - продолжил голос, - я завещаю пенсион, который позволит им завершить обучение в том месте, где они пожелают.
  Племянники разочарованно переглянулись. Должно быть, Томас и Дэмиен рассчитывали сразу же после церемонии отправиться прожигать дядюшкино наследство.
  Однако фонограф продолжал шипеть:
  - ...Третье: все мои наличные средства, недвижимость и активы в банках я завещаю 'Фонду пострадавших при землетрясении в Сиракузах', представительница которого леди Кармайкл, должна распорядиться этими средствами на благо несчастных.
  Племянники застонали дуэтом. Все надежды рассыпались в прах, скупой дядюшка, при жизни не дававший им спуску и после смерти остался верен себе. Леди Кармайкл разжала ниточку бескровных губ, видимо это означало радостную улыбку.
  - ... Четвёртое: мистеру Питеру Грауну, в обеспечение долга, о котором он осведомлён, надлежит встретиться с мистером Жаном-Пьером Демуленом, по прозвищу Вельбот, и действовать в соответствии с информацией, которую тот изложит.
  Шипенье смолкло, голос стих.
  - Итак, господа, - подал голос Кроски, привычно огладив физиономию, - мы прослушали подлинное завещание Эбенезера Скроули, записанное им самим. По вашему желанию я могу предоставить письменный вариант документа, заверенный по всей законной форме.
  Племянники вскочили и бросились к адвокату выяснять подробности постигшего их разочарования, а озадаченный Пит покинул кабинет Скроули.
  
  * * *
  Его высокопревосходительству вице-королю
  Вест-Индии, дону Алонсо Винсенте да Исмаэл.
  
  Проект 'Утренний ветер'.
  После неудачи, вызванной техническими неисправностями аппарата 'Паровой человек', противник пребывает в иллюзии собственной безопасности. Важно показать, что для самоуспокоенности у него нет никаких оснований.
  Этому послужит осуществление проекта 'Утренний ветер'. Общая идея - бомбардировка пиратской столицы. В обеспечение должного эффекта командование имперских военно-воздушных сил передаёт Вам авиационные бомбы, начинённые горчичным газом (ипритом), хорошо зарекомендовавшим себя на полях европейских сражений. Для бомбардировки предлагаем использовать цеппелин 'Фридрих Великий', уже имеющийся в Вашем распоряжении.
  У командования нет сомнений, что использование горчичного газа в безветренную погоду на улицах густонаселённого города обеспечит высокую эффективность миссии и в конечном счёте приведёт к выходу Порт-Ройала из мировой войны и перелому стратегического баланса в нашу пользу, как в Карибском море, так и в Атлантике в целом.
  Детальную организацию газовой атаки обеспечит обер-лейтенант цур зее Карл Дельбрюк, сопровождающий груз ипритовых бомб на транспорте 'Мария Магдалина'.
  Ваше высокопревосходительство! Хочу ещё раз обратить внимание на соблюдение строжайшей секретности при подготовке и осуществлении проекта 'Утренний ветер'. Если противник узнает о нём, эффективность резко снизится. Внезапность - наш козырь!
  Фрегаттен капитан Карл Гюнтер Зиммель,
  начальник отдела 'Атлантика'
  
  
  * * *
  
  Подходя к дому Дайи он услышал звуки праздника, но не придал им значения... В городе постоянно что-то отмечали, весной это часто случалось - у всех после зимнего ненастья приподнятое настроение.
  Однако, завернув за угол Ив остановился, как поражённый громом. У высокого дома Дайи, где она жила вместе с отцом, стоял кабриолет, украшенный цветами, весь в гирляндах и венках. Он увидел, как в разряженную повозку садится счастливая Дайя, одетая в белое подвенечное платье, а руку ей подаёт напомаженный хлыщ с усиками, в чёрном фраке и цилиндре.
  Ив попал, как говорится, с корабля на бал. Вернее, на свадьбу... Вот, значит, каков ответ Дайи...
  Окружающие рукоплескали и кричали добрые пожелания, а Ив стоял, не шевелясь, сжимая подмышкой заветный подарок - шкатулку, сделанную на Гавайях. Он долго выбирал её, не меньше часа провёл в лавчонке ремесленника в Гонолулу, всё прикидывал, как вручит, как Дайя откроет её и обрадуется...
  Ив ждал, надеялся, торопил время, а зачем? Может, именно, в тот час, когда он стоял перед прилавком, думая о ней, Дайя давала согласие этому...
  Он узнал жениха, они учились в одном классе. Сын лавочника Дельгадо, всегда приходил в школу чистенький, ухоженный - над ним хлопотали плаксивая мамаша, тётушка и служанка. Под этим неусыпным надзором наследник лавки Дельгадо проводил всё время, на улице не появлялся. Ив не помнил, чтобы хоть раз они играли вместе. Сказать по правде, он даже слегка презирал его. В его семье все были моряками, пробовали жизнь на вкус в раннем возрасте, знали, почём фунт лиха...
  Окончив школу, Ив Ленуар ушёл в море, осваивать морскую науку, а Дельгадо-младший пропал из виду... Как говорили одноклассники, он укатил в столицу, учиться по коммерческой части. Впрочем, они не особо интересовались его судьбой, у сына лавочника не было школьных друзей. Видимо, учёба была закончена и теперь настала пора продолжить выполнение жизненной программы. На очереди пункт 'женитьба'.
  'Омега' пришла вовремя, угадала точно, как раз к бракосочетанию. Случись это часом позже, он узнал бы о событии из чужих уст и наверное, воспринял легче, но увидеть своими глазами, как любимая со счастливой улыбкой на устах торжественно отдаёт себя этому Дельгадо...
  Это было нестерпимо!
  Ив поднял шкатулку высоко над головой и грохнул её изо всех сил о каменную мостовую. Изделие гавайских мастеров брызнуло ракушечным крошевом, шалый ветер подхватил обёртку и весело потащил по улице.
  Ив проводил её взглядом и вдруг побежал...
  
  * * *
  
  Гельмут Шторх любил рассветные часы, когда 'Барракуда', идя на дизелях, заряжает аккумуляторы. Он всегда выходил на палубу, смотрел на небо, щурился от раннего солнца, ещё не жаркого, а ласкового. Экипаж спит, но вахтенным забот хватает, им не до встречи рассвета... Пожалуй, лишь в эти краткие минуты Шторха покидало всегдашнее раздражение, он мог спокойно думать и чувствовать, а бензиновое сердце не тревожило его обычными вывертами. Думалось и дышалось легко и спокойно, как в молодости...
  Вот и сейчас капитан 'Барракуды' размышлял... Из головы его не шли последние случаи: с паровым человеком и с сокровищами испанского галеона. Оба раза удалось замести следы, но подозрения всё же появились... Шторх почти физически чувствовал, что вокруг него сгущается атмосфера недоверия, сторонятся товарищи, знакомые много лет, не приглашают, когда затеваются совместные проекты...
  Сам Шторх не нуждался в общении, но экипаж... На команду тоже распространялся бойкот. Он понимал, что ребята не смогут долго выдерживать подобную обстановку. Да и деньги им платить надо, а как их получить, если не приглашают в операции? 'Барракуда', без участия которой раньше не обходился ни один проект, всё чаще оставалась на приколе у пирса, в то время, как гавань пустела...
  Ему уже не верили, но, к счастью, предъявить ничего не могли. Иначе был бы созван Совет Капитанов - орган, полномочный решать все проблемы Берегового братства. На нём Виски Боб и Пит Граун могли бы высказать всё, что есть.
  Команда тоже, кажется, догадывалась о роли капитана в захвате команды Грауна у Малого Каймана, но пока молчала. Шторх понимал, что это вопрос времени. Пока он платит хорошую долю - экипаж на его стороне. Стоит лишь раз ощутить, что он неплатежеспособен, и пиши пропало. Но где взять денег? Он не толстосум, своих капиталов нет, занять под процент тоже не выйдет... Остаётся надеяться, что Фортуна ещё взглянет благосклонно. Подобные неудачные моменты случались не один раз, но капитану Шторху всегда удавалось вывернуться, поймать птицу удачи за золотой хвост.
  Он стоял у леерного ограждения рубки, глубоко дыша под стук дизелей и прислушивался к сердцу. Ничего путного в голову не приходило. Никаких идей... Полный вакуум. Торричеллиева пустота!
  Вдруг из глубины, прямо у борта субмарины, вынырнула дельфинья голова и засвистела-защёлкала на своём языке. Животное смотрело на него умными глазами и, казалось, ждало чего-то.
  Шторх не понял, чего надо животному. Дельфин мотнул головой, как человек, раздражённый непониманием собеседника и снова защёлкал, уже медленнее.
  В щелчках и паузах Шторху показалось что-то знакомое...
  'Азбука Морзе!' - вдруг понял он.
  - П-р-и-в-е-т! - прощёлкал дельфин и снова выжидательно уставился на капитана.
  - Привет... - удивлённо пробормотал Шторх.
  Животное, восхищённое тем, что его поняли, весело подпрыгнуло, совершив кульбит прямо у борта 'Барракуды'. Брызги долетели до лица, но капитан субмарины даже не поморщился, так его поразил поступок дельфина.
  - П-о-г-о-в-о-р-и-т-ь н-а-д-о... - сообщил дельфин.
  - Ну, давай поговорим, - ответил человек.
  Он читал о понятливости дельфинов, знал, что некоторые исследователи считают их разумными существами, но не задумывался об этом, когда морские млекопитающие появлялись на глазах. Достаточно было, что они не несли опасности...
  - У-г-р-о-з-а... У-г-р-о-з-а в-с-е-м-у ж-и-в-о-м-у в м-о-р-е... - прощёлкал дельфин.
  - Какая угроза? - удивился Шторх.
  - Г-а-з... О-т-р-а-в-л-я-ю-щ-и-й г-а-з.
  - Где газ?
  - Н-а з-а-т-о-н-у-в-ш-е-м к-о-р-а-б-л-е. Т-р-а-н-с-п-о-р-т 'М-а-р-и-я М-а-г-д-а-л-и-н-а'. Г-а-з-о-в-ы-е б-о-м-б-ы. Н-а-д-о п-о-д-н-я-т-ь и у-н-и-ч-т-о-ж-и-т-ь. И-н-а-ч-е с-м-е-р-т-ь в-с-е-м-у ж-и-в-о-м-у в м-о-р-е...
  - А откуда вы узнали название корабля? - не поверил Шторх. - Вы умеете читать?
  - М-ы н-е у-м-е-е-м. Я у-м-е-ю. Д-о-к-у-м-е-н-т-ы н-а з-а-т-о-н-у-в-ш-е-м к-о-р-а-б-л-е. О-н п-о-г-и-б в-о в-р-е-м-я ш-т-о-р-м-а, - прощёлкала морзянка.
  Общаться с морским млекопитающим кодом Морзе было удивительно, но Шторх постепенно приходил в себя и начал рассуждать здраво: поднять бомбы, значит организовать экспедицию... Это стоит денег... Могут дельфины заплатить?
  - Почему сами не поднимете? - осторожно спросил он.
  - М-ы д-е-л-ь-ф-и-н-ы. Н-у-ж-н-а ч-е-л-о-в-е-ч-е-с-к-а-я т-е-х-н-и-к-а.
  'Вот оно! Улыбка Фортуны!' - Шторх внутренне вздрогнул от порыва счастья, сердце радостно лязгнуло.
  - Техника стоит денег, - медленно, стараясь казаться равнодушным, произнёс капитан. - Есть чем заплатить?
  - М-ы д-е-л-ь-ф-и-н-ы, - напомнил зверь. - Н-а д-н-е м-о-р-я н-е-т б-а-н-к-о-в.
  'Ишь ты, какой подкованный... Про банки знает', - удивился Шторх.
  - Банков нет, но есть затонувшие суда, - объяснил он. - С ценным грузом. Поделитесь - организуем экспедицию. Но не раньше.
  - Р-а-з-в-е в-а-м н-е н-у-ж-н-о м-о-р-е? - дельфин удивлённо уставился на Шторха. - Ж-и-в-о-е м-о-р-е?
  Зверь напряжённо вглядывался в лицо человека.
  - Мне нужно золото! - отчеканил Шторх. - Я не рыбак, и вообще не люблю морепродукты.
  Некоторое время дельфин молчал, переваривая ответ Шторха.
  - Н-а-д-о п-о-д-у-м-а-т-ь... - наконец прощёлкал он и плеснув хвостом, скрылся в глубине.
  - Думай... - пробормотал капитан, провожая зверя взглядом.
  
  * * *
  
  Таверна Виски Боба, под названием 'Весёлый утопленник' - одно из самых популярных мест Порт-Ройала. Капитаны регулярно посещают заветный дом под вывеской с синюшной рожей. Её весёлая ухмылка обещает интересное и, главное, полезное общество, в котором можно за стаканчиком обсудить последние события, обдумать планы, оценить шансы. Богиня удачи не любит дураков, что бы там не говорили...
  В этот час, как впрочем и всегда, в 'Весёлом утопленнике' было многолюдно. Пит Граун протолкался к стойке, здоровенный бармен, по прозвищу Телескоп, кивнул ему, как старому знакомому и протянул лопатообразную ладонь.
  - Вельбота не видел? - спросил Пит, пожимая руку.
  - Нет, - ответил бармен. - Сегодня не появлялся. А зачем он тебе?
  - Дело есть, поговорить надо... - улыбнулся Граун. - Должок вернуть.
  - Ты должен Вельботу? - Телескоп удивлённо вытаращил единственный глаз.
  - Да не Вельботу! - засмеялся Пит. - Просто он знает кое-что...
  - Жди... - бармен радушно повёл рукой. - Садись, может, подгребёт твой Вельбот... Тебе как обычно?
  Пит кивнул и поискал глазами свободное место. Прямо посередине бара, за столиком, спиной к нему сидел мужчина в чёрном сюртуке. Он склонился над кружкой, его идеально лысый череп тускло блестел в свете ламп.
  'Паули... Старпом Шторха', - узнал Пит.
  Не хотелось ему толковать с кем-то из команды 'Барракуды', к Шторху Граун испытывал неприязнь с первой же встречи, но выбирать не приходилось - других мест нет.
  - Здорово... - бросил Пит, опускаясь на свободный стул напротив Паули.
  Тот поднял голову и ответил заплетающимся языком:
  - А, Граун... Привет.
  Дочь Виски Боба, Мэгги, тепло улыбнувшись, поставила перед Питом пивную кружку и упорхнула дальше, выполнять обязанности официантки.
  - Ждёшь кого? - спросил Граун, отхлёбывая из кружки и провожая девушку взглядом.
  - Не... - тупо качнул головой Паули. - Просто коротаю вечерок.
  'И, похоже, здорово нализался...' - мысленно дополнил Пит.
  - Как дела? - поинтересовался он, просто, чтобы не молчать. - Шторх-то платит регулярно?
  - Х-хреновые дела, - ответил Паули, качая головой. - И, главное, я ему говорю: зачем отпустил дельфина? А он мне: заткнись, мол, я здесь капитан. Придёт ещё дельфин, никуда не денется...
  - Какой дельфин?
  - Дельфин приходил к Шторху. Башковитый - страсть, - пьяно улыбаясь, пояснил старпом. - Морзянкой чешет, что твой радист. Щёлкает, как ключом. Я услышал случайно, поднимался из рубки, слышу - они толкуют...
  - И чего приходил? - насторожился Граун.
  - Помощи просил, - ответил Паули и икнул. - Мол, транспорт затонул, поднять надо. Опасный груз там...
  - Какой груз? Снаряды?
  - Не... - Паули снова покачал головой. - Бомбы. С отрав... отрав... ик! ...отравляющим газом. Дельфин просил поднять их, иначе взорвутся и всей живности в море амбец...
  - И чего Шторх? - Граун встревожился. - Что он ответил?
  - А Шторх говорит дельфину: ик! - Паули поморщился. - Заплати, мол, сначала, тогда поднимем твои бомбы. Дельфин и послал его...
  - Послал? - удивился Пит.
  - Ну... Не послал, просто сказал: подумать, мол, надо. И уплыл... - закончил Паули. - Вот я и говорю ему: зачем отпустил дельфина?
  - А где вы тогда проходили? - осторожно поинтересовался Пит. - Помнишь, хотя бы приблизительно?
  
  * * *
  
  Ив Ленуар бежал, не разбирая дороги... Куда и зачем он так спешит, бегун не думал, просто было ощущение, что если сейчас он остановится, то больше не встанет. Встречные прохожие шарахались в сторону, а он не видя никого, мчался по мостовым родного города.
  Дыхание хрипело, кровь шумела в ушах, окружающие звуки доносились глухо, как сквозь вату... В сердце его билось лишь одно чувство - боль. Боль от предательства, боль от несбывшихся надежд, боль от пережитого разочарования... Всё объединилось вместе в нестерпимо-многогранную эмоцию, поэтому Ив точно знал - останавливаться нельзя.
  Он как вихрь мчался по городу. Промелькнули центральные улицы, начались рабочие предместья... Пару раз он чуть не попал под колёса экипажей, вслед ему неслись разъярённые проклятия, но он ничего не слышал, просто бежал. Сильные ноги моряка, закалённые многодневной качкой и лазаньем по корабельным снастям, легко несли его, а куда - он не думал...
  'Ну как можно? - думал Ив на бегу. - Как можно предать? Как можно обмануть?'
  Ответ он знал - можно.
  Ив сам виноват: преувеличивал чувство избранницы, видел и слышал лишь то, что хотел, не замечал, что любовь Дайи, если она и была, давно померкла... Девушка уже не проявляла радости при встрече, не улыбалась, когда говорила с ним, холодно встречала рассказы о чудесах далёких стран... Её больше не восхищали экзотические подарки, раздражали разговоры о морях и кораблях, а уж истории о пережитых приключениях и вовсе повергали в ужас. Одно предложение бросить 'Омегу' и стать разъездным торговцем ботинками, чего стоило...
  Он всё это видел, но не понимал. И лишь теперь всё стало ясно, как дважды два: Дайя не любила море, но Ив не мог жить без него. Сейчас он понял, что всё к этому шло. Подлость ситуации была даже не в том, что Дайя вышла замуж в его отсутствие, а в том, что сделала это, не объяснившись, не простившись. Даже письма не написала. Трусливо и подло сбежала.
  От него... И к кому? К этому уроду, сыну лавочника Дельгадо... Получается, для неё мамкин сын, не смеющий и шагу ступить без папиного позволения - лучше?
  Все эти горькие мысли проносились в его голове в темпе бегущих ног. Ив Ленуар не задержался в пригороде, выскочил на тракт и вздымая пыль, понёсся по просёлочной дороге. Вокруг расстилались крестьянские поля, засеянные пшеницей. Злаки шумели на ветру, как морской прибой, а из-за холма им вторило настоящее море.
  Море... Там вдали оно бьётся о скалы. А что, если...
  Ив ещё ускорил бег, хотя казалось, это невозможно. Шум прибоя стал слышнее, вот из-за горы блеснул синий морской простор и стало ясно, что пшеничное поле заканчивается обрывом.
  Оттуда, снизу, доносился яростный грохот волн, бьющихся о скалы...
  Ив вылетел на край поля, не остановился на меже и, ни секунды не раздумывая, ни на миг не прервав бег, прыгнул.
  В море...
  
  * * *
  
  - Как его найти? Просто выйти в море и орать во всё горло: 'Эй'? Это глупо... Но дельфин сказал, что ему надо подумать, значит, собирался сам найти Шторха, - сказал Питер Граун. - Получается, что он где-то поблизости, там где его встретил капитан 'Барракуды'. По идее...
  Чарли Рупор задумался...
  Шлюпка лежала в дрейфе у Сломанных рёбер. Эти скалистые острова были рыбными, но популярностью у рыбаков не пользовались. Слишком тут опасно... Налетевший шквал в любой момент мог бросить неосторожное судно на скалы и тогда ничто не спасёт опрометчивого шкипера. Но возле Сломанных рёбер много дельфинов, это было известно. Если искать загадочного собеседника Шторха, то лучше начать там - шансов больше...
  Когда Пит услышал от Паули, что на дне моря лежит транспорт, груженый смертельно опасным газом, первая его мысль была об Аквиане. Девушка не шла у него из головы, и хотя он давно оставил мысли о ней, отнестись равнодушно к тому, что русалке грозит опасность не мог.
  Он должен помочь Аквиане! Кто, кроме него? Надо встретиться с тем дельфином и узнать всё. Если Шторх не хочет спасать обитателей моря бесплатно, это сделает Пит. Он поставит на карту свою репутацию, займёт денег, соберёт друзей, но поможет морским жителям.
  Питер Граун и Джек Погибель на шлюпке вышли с рассветом, попутный ветер быстро домчал их до Сломанных рёбер. Прогноз, полученный от Виски Боба и морские приметы, обещали ясную погоду с умеренным ветром. На место они пришли, когда время уже перевалило за полдень.
  - Так как позвать дельфина? - напомнил Пит.
  - Орать глупо, это ты прав, - кивнул Чарли. - Но я читал, дельфины хорошо слышат. Постучать надо бы.
  - Кодом Морзе! - понял Граун. - Хорошая идея. Если 'наш' дельфин здесь, он услышит...
  Граун взял со дна шлюпки черпак, положил его вверх дном и принялся выстукивать морским ножом: 'Я п-р-и-ш-ё-л... Я з-д-е-с-ь...'.
  Так прошла четверть часа. Граун был полон решимости барабанить хоть до утра, но всё-таки удивился, когда поблизости вынырнула дельфинья голова.
  Несколько секунд дельфин смотрел на них смышлёными глазами, его мокрая шкура отливала синевой. Пришелец внимательно рассматривал их, а потом прощёлкал:
  - В-ы о-т к-а-п-и-т-а-н-а-п-о-д-в-о-д-н-о-й л-о-д-к-и?
  - Нет, мы сами по себе, - ответил Пит.
  Он подумал, что если Шторх мог общаться с морским млекопитающим без морзянки, то и у него получится.
  - Ч-т-о в-ы х-о-т-е-л-и? - спросил дельфин.
  - Мы услышали, что морю угрожает опасность и решили помочь. - ответил Пит. - Нам нужно живое море.
  - Р-а-з-в-е в-а-м н-е н-у-ж-н-о з-о-л-о-т-о? - удивился дельфин.
  - Золото нам не помешает, но море важнее, - заверил Чарли.
  - Скоро начинается сезон штормов, если транспорт затонул на мелководье, его может разбить волнением, - добавил Пит. - Тогда газ попадёт в море. Надо торопиться...
  - К-а-п-и-т-а-н п-о-д-в-о-д-н-о-й л-о-д-к-и с-к-а-з-а-л, ч-т-о э-к-с-п-е-д-и-ц-и-я с-т-о-и-т д-е-н-е-г. Я н-е с-м-о-г-у с-о-б-р-а-т-ь и-х т-а-к б-ы-с-т-р-о, - напомнил морской зверь.
  - Экспедицию мы организуем на свои средства. Отдашь потом, когда сможешь, - кивнул Граун. - Надо спешить...
  - Х-о-р-о-ш-о, я п-о-к-а-ж-у, г-д-е б-о-м-б-ы, - прощёлкал дельфин. - П-р-и-х-о-д-и-т-е с-ю-д-а у-т-р-о-м.
  Дельфин плеснул хвостом на прощанье и скрылся в море. Видно, он был деловой личностью и не привык болтать попусту.
  - Двинули? - спросил Чарли Рупор.
  - Да, надо успеть засветло. Утром вернёмся на 'Альбатросе'... - решил Пит. - Хочу ещё договориться насчёт водолазного снаряжения. Моё-то сгинуло в Санта-Росе... Возьму в аренду двенадцатиболтовку. У кого лучше?
  - У мичмана Гонсалеса, - сразу ответил Рупор. - Он хоть и испанец, но мужик свойский. Тем более, что секретности в этом деле не нужно.
  - Значит, у Гонсалеса, - кивнул Пит. - Ну, ставим парус.
  - Вот взбесится Шторх, когда узнает, что денежки уплыли из рук... - засмеялся Чарли, поднимая мачту, лежавшую на дне шлюпки.
   - Не знаю, как насчёт Шторха, но у нас денежки точно уплывут... - усмехнулся Граун, разворачивая грот.
  
  * * *
  
  Судьба оказалась к нему жестока - он выжил. В себя Ив Ленуар пришёл по дороге в больницу... Боли не было, как ни странно. Он не встревожился поначалу, даже немного обрадовался, но как-то отстранённо, как будто всё происходило не с ним. Тупое онемение во всём теле и лишь голова что-то чувствовала... Ниже шеи всё заканчивалось...
  Ив принимал пищу, какие-то порошки, пилюли, микстуры, тело было занято восстановлением разрушенного, но сам он ничего не чувствовал, да и не особенно тревожился по этому поводу...
  Весь ужас происшедшего Ив осознал где-то через месяц, когда раны зажили. Относительное выздоровление ознаменовалось тем, что ожили руки, он смог самостоятельно есть, брать предметы, но о большем не стоило и мечтать. Перелом позвоночника навсегда лишил его возможности не только выходить в море, но и двигаться вообще. Даже сидеть нельзя. Тело оказалось парализованным и навсегда прикованным к койке.
  Когда его настигло осознание реальности, он чуть не задохнулся от горя. Всё остальное в тот же миг стало пустым, наносным, неважным и даже любовь к Дайе, которая прежде так много значила, тоже унесло половодье чувств.
  Первое время он ни на что не смотрел, лежал, весь в мрачных мыслях. Трагизм ситуации был в том, что теперь он не мог даже покончить жизнь самоубийством - тело не подчинялось.
  Как-то ему сказали, что пришла Дайя, и хочет о чём-то поговорить, но он сказал, что ему не о чем говорить с мадам Дельгадо. Некоторое время он именно её винил в том, что произошло, но потом понял: причина - не она. Причина в нём, в его слепоте, в том, что влюбился в женщину, которая того не заслуживала.
  Но ему повезло, семья не оставила... Сестра Ия взяла на себя заботу о брате. Первое время, когда Ив ещё не привык к своему состоянию, она была рядом. Койку придвинули ближе к окну, поначалу Ив часами смотрел в оконный проём, на бездумно бегущие облака, Ия кормила его с ложечки, он безучастно ел и снова смотрел в окно. Тысячи мыслей роились в голове, он даже ночью просыпался от них... Наконец все они оформились в одну простую идею: надо жить дальше, чего бы это не стоило.
  И ещё у него появился друг.
  Когда ему сказали, что его хочет видеть профессор Любовский, он решил, что очередное медицинское светило будет изучать его немое тело, колоть иглами, проверяя не уцелели ли рефлексы, заставлять показывать язык и ощеривать зубы... Их было много, подобных 'знатоков', но не один не смог сказать ничего утешительного. Просто качал головой, а потом до Ива доносился шепоток из соседней комнаты. Там светило объясняло почему 'случай сложный'...
  Профессор Любовский оказался другим. Когда он впервые появился в доме, то сразу заполнил его громогласной речью, широкими жестами, жизнелюбивым естеством... Он, будто солнце, излучал оптимизм.
  Оказалось, что именно Любовский обнаружил его под обрывом. Профессор имел дом на берегу моря и как раз смотрел в окно, когда Ив прыгнул вниз. В доме оказался телефон, профессор сразу же вызвал неотложку. Потом он, не дожидаясь медиков, спустился по обрыву и оказал первую помощь...
  Сам Гарри Любовский ни разу не вспомнил об этом случае, Ив узнал о нём из рассказа сестры. Быть может, именно ему Ив обязан тем, что ещё дышит? Хотя, стоило ли благодарить за это - большой вопрос...
  Профессор был морским биологом, он просто приходил к Иву время от времени, рассказывал о своей лаборатории, о работе, идеях, объяснял, советовался. Ив всегда любил море, морские животные интересовали его и он неожиданно увлёкся. Любовский, как бы невзначай, подсовывал ему книги, Ив читал, поначалу, чтобы убить время, но в какой-то миг понял, как мало знает...
  У человека, прикованного к койке, есть всего одно преимущество - масса времени. Здоровые тратят его попусту: на встречи с никчёмными людьми, на бессмысленные развлечения, на перемещения в пространстве... Ему это не требовалось. Ив не сразу осознал преимущества теперешнего состояния, но когда до него дошло, решил распорядиться найденным богатством по-хозяйски.
  Ив Ленуар был энергичным молодым человеком, а морская школа, пройденная им, не располагала к праздности... Больной поговорил с профессором, вместе они набросали план. Поначалу в нём не было особых вершин, Ив просто решил изучить заново школьный курс.
  Он принялся за работу, Иву стало жаль времени, потерянного на пустые переживания. Поэзия, история, литература, естественные науки - мир оказался куда шире, чем предполагает большинство людей. Он поглощал книги, которые приносил профессор из университетской библиотеки, как голодный пожирает яства, не разбирая вкуса, запаха и прочих нюансов. Кроме этого Ив читал всё, что имелось в городской библиотеке. Все небогатые домашние библиотеки друзей оказались прочитаны в первый же год...
  Результаты появились не сразу, но за два года Ив изучил то, что не узнал бы и за всю жизнь, останься здоровым. После вторичного окончания курса средней школы, Любовский лично проэкзаменовал его и остался доволен.
  Теперь настало время двигаться дальше. Вместе с профессором они наметили план. Ив взялся за его выполнение по тому же принципу - ни секунды не терять напрасно. Он начал изучать биологию моря и хотя мечта была неосуществимой, Ив углубился в науки, необходимые биологу.
  
  * * *
  
  Пит второй час находился в трюме. Бомбы оранжевого цвета лежали перед ним, экспедиция по поднятию опасного груза 'Марии Магдалины' была в разгаре. Зафрахтованный Виски Бобом буксир 'Ахиллес' исправно подавал воздух механической помпой, подъёмный кран буксира уверенно таскал бомбы вверх. Скрываться было ни к чему, возле берегов Порт-Ройала экспедиции ничто не угрожало, но, на всякий случай, в море дежурил 'Альбатрос'.
  Он вспомнил, как собирал людей. Требовалось десятка полтора человек, не больше. Граун, как обычно, прибил сообщение на доске объявлений в 'Весёлом утопленнике', о том, что собирает экспедицию. Сложную, дорогую, опасную... Вознаграждение участникам не гарантирует, но, что тяжёлый труд будет - сто процентов. Поэтому любителей лёгкой наживы просил не беспокоиться.
  Откликнулись многие - авторитет Грауна в Порт-Ройале был высоким. Явились старые друзья: Джек Погибель, Кривой Джо, Гилрой Кривонос, Мако, Чарли Рупор и Свен Чернявый... Не остался в стороне и сам Виски Боб. Мичман Гонсалес дал водолазное снаряжение в аренду бесплатно и сам вызвался помогать. Хватало и других желающих...
  С каждым Пит поговорил с глазу на глаз, объяснил ситуацию, не скрыл, что экспедиция преследует прежде всего цели спасения морских обитателей от отравления газом, а не добычу денег. Вознаграждение, которое могут предоставить дельфины, лично он не обещает, хотя уверен - морские млекопитающие не обманут. В общем, пусть каждый решает сам.
  Никто не отказался.
  Дельфины крутились рядом, участники экспедиции привыкли к ним уже настолько, что научились отличать друг от друга и придумали клички. Мамочка, Толстяк и Певун чаще других навещали экспедицию и стали всеобщими любимцами. Частенько они появлялись и на дне, рядом с затонувшим судном. Пит был уверен - в случае опасности животные подстрахуют водолаза...
  И этот странный говорящий дельфин тоже не подвёл, точно указал место затопления транспорта, предъявил найденные документы. Подпись, сделанная чернилами уже расплылась, но сам текст, набранный на пишущей машинке, читался разборчиво.
  Пит окончательно убедился в правоте животного, когда увидел судно, лежащее на мелководье, а в трюме эти оранжевые бомбы с надписью 'Achtung! Gefahrliche Stoffe!'. Да, если эти немецкие 'колбасы' нафаршируют своим содержимым Карибское море, то... Об этом не хотелось думать.
  Поднятые бомбы свозились на берег, в один из складов Виски Боба. Их надо будет как-то уничтожить, но пока ничего путного в голову не приходило. Ясно только, что вечно хранить сосуды, находящиеся под давлением, опасно - оболочка может прохудиться и тогда горчичный газ хлынет наружу...
  Пит затянул последний узел и дёрнул сигнальный конец дважды - приказ поднимать. Подъёмный кран 'Ахиллеса' заработал, авиабомба, отливая голубым, медленно поползла вверх... В море стало немного безопаснее.
  Пит не любил загадывать, но если так пойдёт и дальше, то к началу сезона штормов они успеют...
  
  * * *
  
  Гельмут Шторх был взбешен, сердечный мотор сердито стучал. Проклятый Граун перехватил идею! Капитан 'Барракуды' несколько раз вызывал загадочного дельфина с борта подлодки, но тот не появлялся. Ни к чему это - газовые бомбы уже поднимают... Теперь награда дельфинов достанется другим.
  Однако Шторх решил не оставлять такое без ответа. Тот, кто пытается перейти дорогу ему - поплатится!
  Капитан субмарины долго размышлял, как тайком провернуть это дельце. В былые времена, когда удача не забывала курс 'Барракуды', он мог быть уверен, что команда не подведёт. Но последнее время выплаты жалованья задерживались, верность команды нечем было покупать, и Шторх уже сомневался... Косые взгляды, которые он то и дело замечал, замедленное выполнение приказов, тихие разговоры, смолкающие, при появлении капитана... Всё говорило о недовольстве.
  Одно время, когда появилась идея добыть золото дельфинов, все воодушевились, но сейчас, когда стал ясен крах проекта, энтузиазм иссяк. Недовольство нарастало, а Шторх не знал, как унять его. Если не случится удачного дела, не быть ему капитаном 'Барракуды'... Граун окончательно победит. Однако, порадоваться не успеет - капитан Шторх нанесёт последний удар.
  Ни Пит Граун, ни его ребята не скрывали места, где затонула 'Мария Магдалина'. Остров Аква Вита, что на латыни значит 'вода жизни', получил название за источник с хорошей водой. Шторх бывал там, вода и в самом деле вкусная... Выжившие после атаки протянут некоторое время. От жажды точно не умрут.
  План был простой - торпедировать буксир 'Ахиллес'. Пусть погибнут люди, это неважно, зато цель будет достигнута. В другой раз Грауну, даже если он выживет, не организовать подобную экспедицию. И так за ним пошли под честное слово. Вторично такое не повторяется...
  Шторх не привык откладывать дела в долгий ящик. Следующее же утро 'Барракуда' встретила на перископной глубине.
  Капитан рассматривал буксир. Оптика приблизила 'Ахиллес', на нём, несмотря на ранний час, уже кипела работа: грузовая стрела тянула очередную бомбу, напряжённый трос влажно блестел в розовом свете зари, мичман Гонсалес облачался в водолазный костюм...
  'Отлично, - подумал Шторх, - значит Граун уже на глубине. Это будет долгое погружение...'
  Сердце удовлетворённо лязгало. Пират подошёл к штурманскому столику, присел и рассчитал угол атаки. Идеальная цель - лодка в дрейфе, буксир на якоре. Вскоре всё было готово...
  - Носовые - товсь! - приказал капитан в переговорную трубу.
  Молчание...
  - Есть носовые! - после паузы нехотя ответил торпедист.
  Шторх нахмурился, ему не понравился тон матроса. Ладно, сейчас не до этого. Позже выясним...
  - Пли!
  И ничего не произошло.
  Не случилось то, чего ждал Шторх, к чему привык. Палубу не качнуло от удара сжатого воздуха, не забурлила вода от винтов боевого снаряда, не последовало сообщения: 'Носовые торпеды выпущены!'.
  Сердце тревожно зазвенело.
  - Носовые! Что у вас? - недовольно бросил Шторх в переговорную трубу. - Отвечайте!
  Тяжёлая рука легла на плечо. Шторх вздрогнул от неожиданности. Сердце встрепенулось и замерло...
  Паули!
  - Не торопись, Шторх, - медленно сказал старпом. - Ребята просили поговорить. Я уполномочен командой...
  - Позже! - рявкнул Шторх. - Сначала приказ!
  - Нет, поговорим сейчас, - голос Паули был твёрд. Понятное дело, ведь за ним - весь экипаж.
  Шторх обвёл глазами матросов, находящихся в рубке. Все смотрели на него и Паули, ждали разговора.
  - Ну! - нетерпеливо спросил он. - Говори!
  Паули несколько секунд думал, глядя на рифлёную железную палубу, потом собравшись с духом, поднял голову и начал:
  - Ребята не получали жалованье уже три месяца. У некоторых семьи, их надо кормить. Всё это время мы исправно служили, выполняли твои приказы, не получая ни гроша. Теперь нам это надоело. У нас один вопрос: когда? Когда ты нам заплатишь?
  - Позже! - рявкнул капитан Шторх. - Выполняйте приказ!
  Старпом не сдвинулся с места.
  - Так дело не пойдёт, - покачал головой он. - Мы ждали достаточно. Жалованье за три месяца для всех - таково наше требование. Без этого ни одного приказа не выполним.
  Мысли тревожно заметались в голове Шторха. Где взять денег? На счету экипажа пусто уже три месяца. Есть собственные накопления... Мало, чёртова мамбо загребла кучу денег на свои заклинания... Жалко, но придётся отдать последние.
  - У меня здесь нет денег! - глухо пробормотал Шторх. - Отдам в порту...
  Паули молчал, Шторх тоже, но было ясно, что атака на 'Ахиллес' окончательно сорвалась.
  - Пусть так, - наконец ответил старпом. - Возвращаемся домой, - он отстранил Шторха и, наклонившись над переговорной трубой, сказал: - Носовые - отбой.
  
  * * *
  
  Питер Граун ждал Вельбота. После того, как опасный груз 'Марии Магдалины' упокоился на складе Виски Боба, он решил довести дело с завещанием Скроули до конца.
  Ещё вчера Питер и тот загадочный дельфин говорили на эту тему. Зверь был далеко не глуп, прекрасно знал мир людей, но как понял Граун, говорить умел только он, остальные животные вели себя, обычно - скрипели и щебетали, но морзянки не знали.
  Дельфин сказал, что зовут его Морис и просил обращаться к нему именно так. Имя было человеческое, оно подтверждало, что дельфин непростой, но пока Граун не пытался узнать, кто его так прозвал. Собеседником Морис был интересным, двум молодым людям нашлось о чём поговорить, и они условились, что если возникнет желание и необходимость, пусть Пит ищет друга у Сломанных ребёр. Даже если Мориса не будет на месте, другие дельфины передадут, что Пит звал.
  Морис горячо поблагодарил Грауна за избавление морских глубин от опасности и заверил, что не останется в долгу. Если Питу или его друзьям понадобится помощь - дельфины с радостью откликнутся. Это кроме оплаты за подъём бомб. Сам же Пит радовался, что Аквиана теперь в безопасности и хотя они больше не встретятся, знать это было важно.
  В общем, это дело можно считать законченным, теперь надо узнать, чего же хотел Эбенезер Скроули? Пит всё-таки встретился с Кроски, посмотрел бумажный текст завещания, но там не было никакой конкретики. Всё то же самое: встретиться с Жаном-Пьером Демуленом по прозвищу Вельбот, а дальше поступать в соответствии с информацией, которую тот изложит.
  Мэгги деловито хлопотала за стойкой, помогая Телескопу, ей было не до Грауна. Пит любовался плавными, уверенными движениями девушки. Та видела это и время от времени одаривала моряка ласковой улыбкой. Пит мог часами смотреть на Мэгги, но пришёл он в 'Весёлый утопленник' всё-таки за другим...
  Внезапный шум привлёк внимание Грауна. Высокий плечистый мужчина, сидящий за соседним столиком, раздражённо крикнул на собеседника:
  - Опять нагрузился, Вельбот старый! - и вышиб из-под сухонького старика табуретку. Старик рухнул на спину, а спутники здоровяка захохотали.
  Вельбот? Пит удивлённо поднял голову. Тот, кого он ищет уже здесь?
  - Греби отсюда, пока цел! Достали уже твои байки, придумай что-нибудь другое! - рявкнул здоровяк.
  Старик тяжело поднялся с дощатого пола таверны и почесал ушибленный зад. Глаза его тоскливо ощупали помещение и с надеждой уставились на Пита. Граун глазами указал на табурет напротив, старик заулыбался щербатым ртом и поспешил занять место.
  Пит махнул рукой и показал Мэгги два пальца. Девушка кивнула, и через минуту на столе стояло две кружки пива. Старик сглотнул слюну и не решаясь взять кружку, посмотрел на Пита. Граун кивнул, Вельбот жадно отхлебнул большой глоток и блаженно заулыбался.
  - Вы недавно в Порт-Ройале, мистер, э-эээ...
  - Граун, - подсказал Пит.
  - Простите, я вас вижу впервые, - кивнул старик, делая ещё один изрядный глоток. - Но про знаменитого Питера Грауна наслышан...
  Пит пожал плечами. К славе он относился равнодушно.
  - Вы добрый человек, мистер Граун, - продолжил Вельбот. - Но мне нечем отплатить за вашу доброту. Я сейчас на мели...
  Судя по всему, на мели Вельбот находился давно. Старенькая морская тужурка с обтрёпанными рукавами, мятые брюки, да видавшая виды фуражка с 'крабом' не оставляли сомнений, а сизый нос прозрачно намекал на другие пристрастия старого пирата.
  - Пустяки... - Пит замялся, не зная как обращаться к старику.
  - Демулен, Жан-Пьер Демулен, - представился тот. - Друзья зовут меня Вельбот. Простите, в таком обществе, - старик широко повёл рукой, - я растерял все манеры.
  Граун неопределённо мотнул головой, мол, какие ещё манеры, давайте без церемоний.
  - Мистер Граун, хотите, я расскажу вам интересную историю?
  Пит взглянул на дверь, как будто ждал кого-то.
  - Что ж, время у меня есть. Я готов выслушать, - улыбнулся Пит.
  Старик задумчиво поболтал в кружке остатки напитка, Пит заказал ещё и Вельбот начал:
  - Вы видите перед собой, милостивый государь, последнего представителя древнего рода Де Муленов... - старик вздохнул. - У меня нет детей и наследников. С моей кончиной наш славный род пресечётся. Всё могло быть иначе, но пагубная страсть к карточным играм довела меня до этого. Я проиграл своё состояние, моя матушка, не перенеся позора, скончалась, а мной овладела другая страсть. Я скитался по свету, не находя себе места и в конце концов, оказался здесь, в Порт-Ройале - пиратской мекке. Моих последних сбережений хватило на то, чтобы внести пай в общую кассу, так я оказался в составе экипажа миноносца 'Благие намерения'. Матушка настояла, чтобы я получил хорошее образование, и в самом деле, это помогло - мне удалось устроиться штурманом. Мы носились по Карибам в поисках шальных денег, порой нам везло, но чаще всего нет. Ремесло пирата - рулетка, то пусто, то густо. Чаще всего пусто. Не мне вам рассказывать, вы это знаете.
  Пит кивнул, не желая прерывать Демулена. Старик оказался хорошим рассказчиком, слушать его было интересно. Речь его была точной и образной, похоже, он, в самом деле, получил хорошее образование.
  Вельбот отхлебнул и продолжил:
  - Тот остров давно пользуется дурной славой. Ходят слухи, что вблизи него бесследно пропадают суда, да и нас занесло туда не по доброй воле. После очередного удачного грабежа за нами погналась парочка испанских канонерок. Должно быть, заметили с берегового поста, и сообщили телеграфом... Но что у канонерок за скорость - пустяк! Будь машина в порядке, наш миноносец легко бы оторвался, но, на беду, единственный выстрел 'купца', оказался чертовски удачлив, он повредил винт...
  Механикам удалось восстановить ход, но скорость упал. Канонерки настигали нас, вскоре снаряды стали ложиться совсем близко. Стало ясно, что дело плохо. С моими 'увлечениями' я частенько бывал в переделках, но такое, пожалуй, случилось впервые.
  Тот остров встретился на пути, как нельзя кстати, капитан приказал править к нему. Расчёт был верный, остров Медуз пользуется такой дурной славой, что испанцы не решились преследовать нас там. Мы уже поздравляли друг друга с удачей. Казалось, опасность миновала, канонерки скрылись за горизонтом, но едва мы приблизились к острову, я почувствовал неясную тревогу.
  Судя по всему, смятение ощутил не только я. Все мои товарищи-пираты, беспокойно озирались, не понимая, откуда исходит этот беспричинный страх. Тревога становилась тем более невыносимой... Позади нас, уже близко, дымили испанские канонерки, путь назад был закрыт, значит оставалось только вперёд.
  Я оглядел товарищей - страх читался на их лицах. Кто-то бессвязно шептал слова молитвы, кто-то дрожал, как в лихорадке, у кого-то на теле выступил холодный пот. Короче, ужас объял всех. Я и сам испытывал трепет, но не знал, чего боюсь.
  Вдруг один из матросов заорал истошным голосом и прыгнул за борт, вслед за ним - другой. Вскоре все оказались в воде, и я тоже прыгнул. Меня закрутил бешеный водоворот, я напрягал все силы, чтобы удержаться на плаву. Бурное течение разбросало нас как щепки, вскоре рядом со мной не осталось ни одного товарища. Должно быть, их безвозвратно поглотила стихия. Я же с детства был хорошим пловцом, мне удалось доплыть до суши - острова Медуз.
  Едва взглянув на остров, я застонал от разочарования: он оказался окружён высокими отвесными скалами. Как стены готического собора, они возвышались надо мной, лишая надежды...
  Граун с интересом внимал рассказу, видно было, что старик не на шутку взволнован. Он отхлебнул ещё пива и продолжил:
  - Мистер Граун, я не впервые рассказываю эту историю, но всякий раз меня охватывает трепет, стоит мне вспомнить те кручи. Однако, Жан-Пьер Демулен родился в рубашке! Мне удалось увидеть пологую площадку. Был час прилива до неё оказалось совсем немного, вскоре мне удалось вскарабкаться на эту ступеньку.
  Я перевёл дух и осмотрел скалу поближе. Отсюда стало видно, что путь наверх всё-таки есть. Стараясь не думать о пройденном пути, я пополз к вершине. Камни срывались из-под ног и падали вниз, у подножия скалы бушевал прибой. Я не мог услышать плеска их падения, а вниз старался не смотреть. Утёс был старый, выветрившийся, уступы крошились в руках, поминутно я рисковал сорваться и разбиться о воду. Пару раз мне пришлось перепрыгивать с одного карниза на другой, но Бог в тот день был со мной, у меня получилось влезть на вершину.
  С высоты остров был, как на ладони, но я так устал от тяжёлого подъёма, что решил не спускаться до утра, переночевал, на скале, забившись от ветра в щель между камнями. Ночь я провёл в тревожном полусне. Мне мерещились тени погибших товарищей, а ужас, пережитый накануне, отравлял мой сон мрачными воспоминаниями. Лишь под утро я заснул по-настоящему и проснулся уже когда солнце встало.
  Наконец я смог осмотреть остров. Он был окружён острыми скалами, но в глубине его имелось тихая лагуна. Вода стояла там как в миске, а на вершине я был открыт всем ветрам. Надо вниз...
  Я спускался, озерцо всё более приближалось, я уже стал различать траву и чахлые деревца на его берегах, когда внутри меня раздался голос:
  - Стой, чужеземец!
  Это было так неожиданно, что я остановился, как вкопанный и глупо ответил:
  - Стою...
  - Кто ты? - спросил голос.
  Вопрос был философский, но я ответил на него просто:
  - Я Жан-Пьер Демулен, штурман с миноносца 'Благие намерения'. Мой корабль погиб, но мне удалось добраться до берега. А кто со мной говорит? - я оглянулся, подумав, что это чья-то дурацкая шутка, но вокруг меня были только голые скалы.
  - С тобой говорим мы, - ответили мне.
  - Кто же? - снова спросил я, не видя никого вокруг.
  - Мы... Смотри в озеро...
  Я взглянул в озеро, там оказалось довольно мелко, вода просматривалось до самого дна. Там не было никого. Кроме медуз. Неясными, полупрозрачными тенями десяток нежных созданий скользил в воде.
  - Вы медузы? Вы обращаетесь ко мне?
  - Да. Много лет мы ждали тебя... - прозвучал ответ.
  - Меня? - я был так поражён говорящими морскими созданиями, что не успел удивиться этому сообщению.
  - Не совсем тебя. Любого, кто сможет попасть на остров, - ответили медузы. - Сядь, чужеземец, нам нужно многое сказать.
  Я уселся прямо на сухую землю и медузы рассказали мне, что много лет они живут на острове и всё это время ждут помощи. Их убежище соединяется с морем узкой протокой, вода попадает в лагуну только в прилив, да и тогда едва сочится. У медуз нет никакой возможности выбраться наружу, но это их единственное желание. Мистер Граун, вы, верно, удивитесь, как это у почти жидких созданий может быть осознанное желание...
  - Девяносто восемь процентов, - заметил Пит.
  - Что? - не понял старик.
  - Тело медуз на девяносто восемь процентов состоит из воды, - пояснил Граун. - Я читал где-то...
  - Возможно, это в самом деле так, - кивнул Демулен. - Тогда я не знал об этом, но медузы поведали мне много удивительного. По их рассказу, они много лет вызывали панику на проходящих мимо судах, надеясь, что спасшиеся помогут, но добились лишь того, что остров стали обходить стороной. Им и так невероятно повезло, что я заметил ту каменную ступеньку и сумел взобраться по непреодолимой скале.
  Медузы подробно расспрашивали меня о пиратском ремесле, замолкая время от времени. Вероятно, в тот момент они обсуждали мой рассказ между собой. Сейчас я могу догадаться, что многое в моих речах медузам было непонятно, но они не перебивали, слушали и обдумывали всё, что я сообщал.
  День клонился к закату, когда я заключил с медузами сделку. Мы договорились, что я перенесу их в море, а за это они помогут мне в пиратском промысле. О большем я тогда не подумал, меня захватила мысль сеять ужас на кораблях противника без единого выстрела. При встрече с медузами, у жертв пропадало бы всякое желание сопротивляться, а команда отправлялась прямиком на дно, оставляя в неприкосновенности груз.
  Я так увлёкся открывшимися возможностями, что стал всерьёз прикидывать тактику подобных сражений. Мне казалось, что это вполне возможно, если медузы в самом деле способны на такое влияние. Я усомнился и спросил у них. Вместо ответа они предложили опять влезть на скалу и посмотреть, что будет. Я поспешил к тому месту, где взобрался наверх и успел вовремя.
  К острову подходили давешние испанские канонерки. Должно быть, они решили наплевать на все мрачные слухи, что ходили об острове Медуз и собрались всё-таки настигнуть нас. Это было вполне возможно, ведь с повреждёнными машинами мы ползли как черепахи...
  Едва первая из канонерских лодок поравнялась с островом, как корабль издал тревожный гудок, будто прощаясь, и мне стало видно, как за борт начали прыгать люди. Оказавшись в бурных водах, они камнем шли ко дну, и лишь некоторые из них пытались бороться. Большинство же погружались в пучину, не сделав даже слабой попытки спастись. Ужас лишал их сил...
  Это были испанцы, мои заклятые враги, но даже у меня сердце сжалось, когда я узрел скорбную картину смерти. Силы медуз были огромны, но они могли управлять ими. Я стоял совсем рядом, но меня не коснулись их дьявольские флюиды.
  Стоя на вершине, я увидел, как вторая канонерка, уже лишённая управления, врезалась в первую. От удара корабли вздрогнули, как раненые животные. Первый корабль лёг на борт, мне было видно, как в пробоину хлещет вода и я боялся представить, какой же ад бушует внутри. Вторая канонерка зарылась носом, погружаясь с каждым оборотом винта всё глубже. Наконец её форштевень скрылся под водой, а корма задралась так высоко, что стало видно как бешено крутятся винты. Ещё несколько мгновений и в машинное отделение проникла вода - котлы взорвались с ужасающим грохотом. Даже на моей скале я ощутил силу взрыва.
  В тот же миг первая канонерка перевернулась вверх днищем, как издохшая рыба. Я увидел корпус, похожий на бороду Нептуна, так он порос водорослями. Корабль быстро погружался, не прошло и четверти, как он скрылся из глаз.
  Я стоял на скале, потрясённый. За десяток минут с сотней моряков было покончено. А ведь только вчера я сам был в положении этих несчастных... Погружённый в мрачные мысли я спустился вниз, к лагуне.
  - Теперь ты нам веришь? - раздался голос внутри.
  - Верю, - ответил я. Сила медуз и вправду произвела на меня огромное впечатление.
  - Начинается прилив, - напомнили медузы. - Время выполнить обещание.
  Я послушно поднялся и двинулся к протоке. Чем ближе я подходил к ней, тем большие сомнения овладевали мною. Я думал, что моё желание стать самым удачливым пиратом Порт-Ройала опасно не только для испанцев. Медузы показали свою силу. Если я выпущу их в море, они расплодятся по всей планете и в конце-концов заполонят моря от полюса до полюса. Океанские пути будут контролироваться ими, а ведь люди не могут без моря. Морским перевозкам будет нанесён смертельный удар. Любой корабль, вышедший в море, окажется игрушкой в руках этих чудовищных, но с виду таких беззащитных существ.
  В том, что они способны на это, я не сомневался - передо мной только что разыгралась ужасная драма двух кораблей. Этих несчастных испанцев не пожалели и утопили, а сколько их было до этого? И сколько будет потом?
  Смирятся ли люди с потерей морей? Думаю, нет. Найдётся ли у них, чем противостоять угрозе? Тоже, думаю, нет. Но уступить водные пути этим исчадиям ада люди не могут и, по всему выходит, что будет война. Война, в которой человечество заранее обречено на поражение... Значит, надо не дать медузам вырваться в море!
  Едва во мне пронеслась эта мысль, как я увидел протоку. Вода медленно сочилась туда, медузам и в самом деле не пробраться по этой узкой дорожке - слишком мелко. Как по заказу над протокой нависала тяжёлая скала, её обветренная глыба, казалось, ждала, чтобы её столкнули. Я вскарабкался на утёс, стараясь не думать о своей затее. Но медузы заподозрили неладное. Внутри меня раздался вопрос:
  - Что ты задумал, чужеземец?
  - Но вы же хотели освободить проход? Я именно это и делаю... - соврал я.
  С этими словами я напрягся изо всех сил и обрушил на протоку многопудовую махину скалы. Тяжёлый обломок держался на честном слове, он с грохотом ухнул вниз, разбрызгав мелкую воду. Скала наглухо перегородила протоку. Теперь медузам никогда не выбраться.
  Я сделал два шага к морю и бросился в воду:
  - ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ??? - взвыли медузы внутри.
  Я грёб изо всех сил, не отвечая и тут же почти физически почувствовал ужас. Он настиг меня, будто камень, брошенный в спину. Если бы волосы на моей голове не слиплись от морской воды, они бы точно зашевелились. Но я знал теперь источник страха, я его ждал и потому сумел перебороть. Ужас сменился испепеляющей ненавистью, а я грёб, как сумасшедший и этот страх, эта ненависть лишь добавляли мне сил.
  Я не знаю, как долго я плыл, но постепенно флюиды медуз стали ослабевать и я смог, наконец, соображать более-менее разумно. Солнце уже село, выпорхнули первые звёзды, а по ним я смог сориентироваться и плыть в нужную сторону. Впрочем, направление для меня сейчас было неважным, подходило любое, лишь бы оказаться подальше от проклятого острова.
  Всю ночь я плыл, стараясь придерживаться избранного пути. Лишь к утру я изнемог, меня мучала жажда, но к тому времени остров Медуз уже скрылся из виду. Мне больше ничего не угрожало, осталась только опасность погибнуть в открытом море, но, видит Бог, я готов был принести эту жертву.
  Мистер Граун, знаете, я не ангел и за свою жизнь натворил много мерзостей, но когда я преступлю грань этого мира, и Всевышний спросит меня, что я сделал в жизни, я расскажу эту историю.
  Демулен замолчал, видимо, собираясь с мыслями, Граун не перебивал его. Наконец, старик вздохнул и продолжил:
  - Мне повезло, к исходу следующего дня меня подобрал пароход 'Наяда', что шёл прямиком в Порт-Ройал. С тех давних пор я не покидаю Ямайки, стал посмешищем и портовой крысой. Сказать по правде, я боюсь. В прессе проскальзывают сообщения о судах, идущих в море на всех парах, но оставленных командой. Досужие газетчики плетут на эту тему всякую ерунду, но мы с вами знаем возможную причину.
  Я опасаюсь, что медузы ищут меня, ведь эти отродья отличаются неистощимым терпением. Возможно, они уже покинули пределы острова и плодятся по всей Земле, а возможно, моя скала полностью перегородила протоку и медузы вымерли от голода. Если так, то человечество может считать себя в безопасности. Впрочем, в глубинах морей сокрыто ещё много чудес...
  Демулен замолчал. Граун взглянул на часы - время близилось к полуночи. Кажется, он понял, чего хотел Скроули в своём завещании. Пит хлопнул Демулена по плечу:
  - Не горюйте, старина, вы сделали правильно. Я думаю, на вашем месте так поступили бы многие.
  Старик вздохнул и пожал протянутую руку. Граун расплатился и вышел наружу. Он взглянул в небо: Южный Крест блестел, как начищенный песком, а Млечный Путь казался нарисованным на небе безумным художником, расплескавшим белую краску.
  Пит поверил в историю, рассказанную Демуленом. Скроули, безусловно, хотел, чтобы Граун посетил остров и проверил байку Вельбота. Завтра Граун поговорит с дельфином Морисом о таинственном острове Медуз и выслушает его советы.
  
  * * *
  
  Шло время, Ив изучал науки. Он уже далеко продвинулся в исследовании биологии морских обитателей, появились кое-какие собственные идеи. Профессор Любовский, с которым они регулярно беседовали, с интересом выслушал их и предложил написать совместную статью.
  - Но, профессор, - удивился Ив. - Нужны лабораторные исследования. Как мне их проводить?
  - Это, голубчик, я беру на себя, - заверил профессор. - С вас обработка результатов и текст.
  Ив согласился, но просил помогать. Ведь до этого он ни разу не писал научных трудов, только читал. Работа над статьёй заняла несколько месяцев, Ив погрузился в неё с головой, целыми днями строчил, лёжа на спине. Он так увлёкся, что не мог дождаться номера журнала, где её должны напечатать. Однако, это всё-таки случилось - свежий номер журнала 'Живое море' лежал перед ним. В оглавлении статья: 'К вопросу общей физиологии морских беспозвоночных'. Авторы: Гарри Любовский, Ив Ленуар.
  Это произошло, он сумел... Жизнь снова имела смысл, теперь Ив не сомневался - всё возможно даже сейчас!
  Увлечённый научной работой, он мало интересовался окружающим, меж тем не всё было так просто. В стране настал экономический спад, зарплаты упали... Сестре Ие, ухаживающей за ним, пришлось пойти на работу. Она не могла уже столько времени уделять брату, уход за ним вынужденно ухудшился...
  Первый 'звонок' случился однажды утром в конце недели. Как обычно, ему в этот день меняли постельное бельё. Ив ничего не чувствовал, лишь досадливо морщился - ему не нравилось, когда отвлекают от дел. Ия перевернула его на бок, чтобы сменить простыню и вдруг ахнула.
  - Что там? - удивился он.
  - Ничего, - внешне спокойно ответила девушка. - Лежи спокойно.
  Остро запахло йодом, но Ив не почувствовал жжения.
  - Теперь всё будет нормально... - заверила сестра.
  'Пролежни... - понял Ив. - Что ж, когда-нибудь это должно было случиться'.
  После того, как Ия оставила его в покое, он взял энциклопедический словарь, лежащий рядом и нашёл нужную статью: 'Пролежни - некроз мягких тканей, вызванный постоянным давлением'.
  Хм... Некроз это мило. Статью сопровождала чёрно-белая фотография жуткого вида. Язвы... Такая 'красота' у него сейчас на спине? Вряд ли. У него, похоже, пока первая стадия. Первая из четырёх... Значит ещё поборемся.
  Ия каждый вечер переворачивала больного брата на бок и растирала спину, часто меняла постельное бельё, делала всё, что необходимо. Ив не роптал, молча терпел - другого не оставалось. Пролежень находился в районе крестца, там Ив ничего не чувствовал, но настал миг, когда он ощутил боль в районе лопаток и понял - оно там.
  Однако, изучение наук продолжалось, Ив не прекратил своих занятий, ослабить давление на больную спину он не мог, а меры, предпринимаемые сестрой, не помогали. Боль пока была невелика, но больной понимал: добром это не кончится...
  
  * * *
  
  Когда Пит Граун подтянулся на руках и вскарабкался на первый уступ, шлюпка отвалила от скалы. Пока всё было, как рассказывал Вельбот. Пит лез по скале, с трудом находя опору, но всякий раз замечал место, куда можно поставить ногу. Из-под ботинок сыпались обломки, ребята со шлюпки внизу внимательно следили за перемещением капитана на головокружительной высоте, время от времени табаня против течения.
  Пит не смотрел вниз - случайное головокружение может заставить покачнуться, а там и до падения недалеко. Он просто карабкался вверх, стараясь сохранить силы. Наконец, он перевалил через последний уступ и оказался наверху скалы.
  Перевёл дух, взглянул вниз и только сейчас понял, как рисковал. Далеко внизу виднелась шлюпка, ребята в ней казались игрушечными куколками.
  'Футов сто...' - прикинул Пит. Знай он, что это будет так высоко, может, постарался бы придумать другой способ. Дирижабль 'Аргус', например, мог бы помочь... Странно, что идея использовать воздушный корабль Кривого Джо, пришла только сейчас. Впрочем, опасные медузы-телепаты вполне могут атаковать и в воздухе...
  Пит помахал ребятам внизу, оттуда ответили. Прощание состоялось, Пит двинул в долину. На полдороге он остановился и огляделся. Как и рассказывал Демулен, отсюда весь остров, как на ладони. Глухое место, почти никакой растительности, да и лагуны с протокой не заметно. Похоже, Вельбот хорошо запер его... Если медузы и существовали, они, верно, передохли, когда озеро высохло. Надо пройти через весь остров, он обязан уплатить долг Скроули...
  Конечно, Пит мог послать куда подальше адвоката Кроски вместе с завещанием Скроули, и никто бы его не заставил. Но не таков был Питер Граун, он должен отдать долг, иначе себя уважать не будешь. Поэтому Пит продолжал движение вниз, перепрыгивая с камня на камень, где сползая, а где идя простым шагом. Дно котловины приближалось...
  Вдруг, спрыгивая с очередного уступа, Пит Граун застыл. Ему показалось, будто в котловине что-то не так...
  Ого! С высоты стали видны кубики зданий и какие-то механизмы в лагуне. Они лежали на водной глади, как серые спички, тускло отливая в свете солнца.
  'Подводные лодки!' - понял Пит.
  Он остановился. Подводные лодки могли быть только немецкими... Они несут опасность для Порт-Ройала, надо сваливать, пока его никто не обнаружил. 'Альбатрос' не ушёл далеко, его должны ждать. Нужно срочно сообщить о базе!
  Нервы были напряжены, Пит вздрогнул, когда позади раздался неясный шорох. Он хотел оглянуться, но в этот миг ощутил тяжелый удар по затылку и мир погас.
  
  * * *
  Приговор врачей был жесток - гангрена. Ив достаточно много знал о пролежнях, чтобы удивляться. Он уже свыкся с мыслью, что жизнь не будет долгой, но не ждал её конца так скоро... Получается, что всё напрасно? Попытки вырваться из железных оков болезни, очевидные успехи и перспективы разбились в одночасье... Современная наука не знает иных средств лечения гангрены, кроме ампутации. Теперь кончина Ива Ленуара вопрос нескольких дней, а может и часов.
  Опять Ив лежал, отвернув лицо к стене. Хотя язвы на лопатках, вызванные пролежнями, болели по-прежнему, он уже не думал о них. Родные старались облегчить страдания, Ив был благодарен, но заботило его лишь одно: как прожить последние дни достойно.
  Профессор Любовский, узнав 'новости', спешно убыл куда-то, даже не попрощавшись. Ив был несколько удивлён и даже обижен реакцией друга. Ведь он считал, что профессор - человек, который не покинет в беде, поможет, если потребуется. Это было не похоже на Гарри Любовского, но Ив не задумался об этом... Слишком многое навалилось на него разом.
  Всю ночь Ив не спал, забылся лишь под утро и приснился ему сон: он парит в синеве, тело его невесомо и нет в нём ни боли, ни страдания, а одно лишь спокойствие и умиротворение...
  Он проснулся не сразу, несколько минут лежал в полудрёме, а когда сквозь прикрытые веки увидел, что рассвело, сразу открыл глаза и увидел профессора.
  - Проснулись? - улыбнулся профессор. - Долго спите, милейший.
  Ив открыл рот, чтобы объяснить, но Любовский, не обращая внимания, тут же начал:
  - У меня к вам предложение, голубчик. Я вас прошу серьёзнейшим образом обдумать его и не спешить с ответом.
  Ив насторожился. Он боялся надеяться, но всё-таки, профессор спас его дважды: первый раз, когда вызвал неотложку, второй - когда показал новый смысл жизни. Он тихо ответил:
  - Я вас слушаю, профессор.
  - Вы читали свежие газеты?
  Иво покачал головой. До газет ли сейчас?
  - Тогда вы не знаете о несчастье, - сказал Любовский. - Мой институт морской биологии... Здание старое, прошлой ночью обрушилась стена и дельфин Морис, я вам о нём рассказывал, ранен. Обломок ударил его по голове. Тело не пострадало, но мозг животного умирает...
  Ив ждал. Кажется, он понял, что хочет предложить Гарри Любовский. Всё-таки они работали вместе, Ив знал направление исследований учёного...
  - У меня есть предложение, рискованное, беспрецедентное, где-то даже авантюрное, - продолжил профессор. - Но оно даёт вам шанс...
  - Профессор, вы хотите...
  - Да, я хочу пересадить ваш мозг в тело животного - дельфина Мориса, - подтвердил Любовский. - Не торопитесь с ответом. Морис плох, надо торопиться, но несколько часов у нас есть.
  Теперь он понял, куда так торопился профессор. Видно он спешно готовил дельфина к операции и не сомневается в ответе Ленуара. Собственно, выбора нет: гарантированная смерть против шанса на жизнь в теле дельфина. Получается, давешний сон - вещий? Если операция пройдёт удачно, его тело будет парить в морской синеве без боли и страданий...
  - Я согласен, - не колеблясь ответил Ив. - Риск велик, но не больше уже существующего.
  - Хорошо, что у вас сохранился юмор, - усмехнулся учёный.
  
  * * *
  
  В себя Граун пришёл от звука - громкого кашля. Он открыл глаза, но ничего не увидел.
  'Ослеп...' - ужаснулся он, дёрнулся потрогать глаза и тут же понял, что руки связаны. К счастью, связали их спереди - это лучше, чем за спиной. Пит тронул лицо и с облегчением понял, что глаза просто туго завязаны.
  - Не шевелитесь, мистер Граун, - услышал он голос. - Мы будем говорить именно так, со связанными руками и с повязкой на глазах.
  Что-то было знакомое в голосе говорящего. Несомненно, он его уже слышал... Но где?
  - Признаться, я был удивлён, встретив вас здесь, - сообщил голос. - Я полагал, что больше никогда вас не увижу, надеялся, что вы погибли.
  - Мы знакомы, - констатировал Пит, пытаясь сесть. - Я слышал ваш голос, но не узнаю.
  Незнакомец издал негромкий хохоток, так смеются люди, уверенные в превосходстве.
  - Ваш смех похож на радость опытного кота, поймавшего маленькую мышку, - заметил Граун. - Я сижу перед вами со связанными руками. Зачем эта повязка?
  - На всякий случай... - сказал голос и тут Пит услышал акцент. Лёгкий, почти незаметный, не будь повязки, заставляющей прислушиваться, он не обратил бы внимания.
  - Впрочем, вы правы, повязку можете снять.
  Пит поднял обе руки и затёкшими пальцами стянул повязку с лица. Некоторое время он ждал, пока привыкнут глаза, затем осторожно огляделся.
  Он сидел на полу в каменном мешке - помещении без окон с крашеными стенами. Сверху сияла лампа в полтысячи свечей, позади находилась железная дверь, а прямо перед ним - стол, за которым сидел незнакомец в тёмных очках. С пола было плохо видно, но лицо Пит не узнал. Получается, память подвела, собеседник незнаком.
  - Садитесь, мистер Граун, - незнакомец кивнул на свободный стул, блеснув стёклами тёмных очков.
  Пит поднялся без помощи рук, но покачнулся, едва не упав. Удар по затылку не прошёл бесследно... В голове загудело, подкатила тошнота, а в затылке заныло.
  - Где я? - спросил пират, усаживаясь за стол. - Кто вы такой? Почему меня задержали?
  - А вы не изменились, мистер Граун, - засмеялся собеседник. - Столько вопросов за раз.
  - Но это естественно, - бросил Граун, поднимая обе руки и пытаясь ощупать затылок.
  От этого невинного движения незнакомец отпрянул и схватился за кобуру. Стало видно, что он одет в чёрный китель, и чёрные брюки-галифе, свеженачищенные сапоги блеснули в свете лампы.
  - В подобном положении любой бы спросил... - спокойно продолжил Пит, потирая затылок.
  - Ведите себя осторожно, - посоветовал незнакомец, успокаиваясь.
  - Меня ударили по голове, - пояснил Пит. - Больно...
  'Маузер'... - подумал Пит. - Серьёзное оружие. И весь в чёрном...'
  - В вашем положении опасно провоцировать, - заметил незнакомец. - Сидите спокойно, у нас милая беседа.
  Пит снова уловил акцент и тут же его осенило - человек в чёрном!
  Мощная лампа, поначалу раздражавшая, сейчас дала возможность разглядеть собеседника. Тот же акцент, та же манера одеваться, тот же учтивый тон, контрастирующий с холодной жесткостью. Лицо другое, но это несомненно он!
  - А вы изменились... - сказал Пит. - Что с вашим лицом?
  - Вы узнали меня, - довольно засмеялся человек в чёрном. - Мне пришлось измениться. Ожоги, знаете ли... Когда пал наш паровой андроид, я пострадал, но сумел бежать и укрыться у друзей.
  Он снова уселся за стол напротив.
  - Я тоже не надеялся вас встретить, - сообщил Пит, - потому и не сразу узнал. Где я?
  - Это база имперского подводного флота, - доверительно наклонившись, ответил немец. - Отсюда мы будем контролировать всю Северную Атлантику...
  - Подводного? Разве здесь есть протока? - удивился Пит. - Я полагал, что остров Медуз - неприступная скала.
  - Есть, есть, - заверил человек в чёрном. - Она почти незаметна с моря, мы её расширили и углубили. Теперь немецкие суда проходят свободно...
  Значит, протока, которую запер Вельбот, снова открыта. Не рыли же немцы новую? Подозрение Скроули было всё же оправданным... Только вместо медуз здесь новые хозяева.
  - А ваши союзники-испанцы знают о базе? - ехидно поинтересовался Пит. - Думаю, им это было бы интересно.
  Немец пренебрежительно махнул рукой:
  - Секретная база в Атлантике для Германии ценнее, чем отношение с сомнительным союзником. А вас каким ветром сюда занесло?
  - Дела... - засмеялся Пит. - Выполняю волю усопшего.
  Видя, что немец нахмурился, Пит пояснил:
  - В самом деле. Мне завещано в счёт долга побывать на этом острове. У покойного имелся интерес к острову Медуз, не связанный с Германией.
  - Подробнее! - потребовал человек в чёрном.
  Пит, не таясь, рассказал всё. Секрета в завещании банкира Скроули и байке Вельбота не было никакого.
  - Никаких медуз на этом острове мы не встретили, - сообщил человек в чёрном, когда пират закончил. - Похоже, они вымерли. Ваш банкир зря беспокоился...
  Пит пожал плечами, теперь он и сам это понимал.
  - Но всё же забавные узоры иногда плетёт судьба, - засмеялся немец. - Вот, мистер Граун, мог ли догадываться ваш заимодавец, что обрекает должника на смерть?
  - Думаю, мог, - внешне спокойно ответил Пит. - Скроули знал об опасности. Правда, не думал, что она будет такой. Вы собираетесь меня убить?
  - Увы, мистер Граун, - холодно оскалился человек в чёрном. - Вас расстреляют. Что поделать - война...
  
  * * *
  
  Как оказалось, весь прошлый день и утро этого профессор Любовский потратил не зря. Он сразу понял, что надо спешить, и, видно, был готов к подобному исходу. Пока больной спал, учёный отдал по телефону распоряжения о подготовке к операции, объяснил всё родным Ива, добился быстрого улаживания юридических формальностей... Оставалось лишь получить согласие больного и когда тот в присутствии нотариуса сказал 'Да', машина завертелась.
  К вечеру Ив Ленуар лежал на операционном столе, глядя в потолок, а в глаза ему светил яркий свет хирургической бестеневой лампы. Над ним склонился Гарри Любовский. Нижняя часть лица его была закрыта марлевой повязкой, а пытливые серые глаза смотрели требовательно и строго.
  - Итак, Ив, - медленно произнёс он. - Я должен задать последний вопрос: ты уверен?
  - А есть иные шансы? - спросил Ив.
  Профессор покачал головой.
  - Значит, выбирать не из чего, - слабо улыбнулся Ив. - Я использую свой шанс.
  Зося, ассистентка и дочь профессора, ласково глядя в глаза, положила на лицо больного эфирную маску. Ив принялся считать про себя:
  'Девяность девять... Девяносто восемь... Девяность семь...'
  Начиная с девяносто трёх пациент стал сбиваться, а к восьмидесяти пяти окончательно погрузился в сон. Ив не почувствовал, как Любовский вскрыл череп, не услышал, как в операционную ввезли влажное тело дельфина Мориса и не узнал, в какой именно миг мозг человека стал частью тела морского млекопитающего.
  Ему снилось всё то же - парение в доброй морской синеве. Лёгкое, почти невесомое, без боли и страданий. Мышцы налиты упругой силой, в лёгких достаточный запас воздуха, а солнце блестит над морем, как новенькая золотая монета...
  В себя Ив пришёл через несколько дней. Лишь потом он узнал, что операция прошла удачно, профессору удалось корректно соединить части тела дельфина и человека. Мозг дельфина крупнее, в черепе животного нашлось достаточно места. Между млекопитающими вообще много общего, и, конечно, немалую роль сыграли опыт учёного и его знание физиологии китообразных.
  Первое время дельфин Ив-Морис лежал на мелководье, давая ранам затянуться, изучая новое тело, привыкая к ощущениям... Было удивительно понимать, что морская глубина более не грозит гибелью, питаться сырой рыбой, различая в ней тонкие оттенки вкуса, слышать поразительные звуки, о которых человек не имеет ни малейшего представления.
  Ив попытался сказать что-то по дельфиньи и с радостью убедился, что речь доступна. Он мог свистеть, щебетать, повизгивать, чмокать и скрипеть... Конечно, он не знал дельфиньего языка, но щёлкал, подзывая ухаживающего за ним лаборанта. Иву пришло в голову общаться морзянкой - как моряк, он прекрасно знал её. Лаборант не сразу понял, но привёл профессора, а тот уж догадался, о чём щёлкал дельфин.
  Мало-помалу Ив начал покидать мелкий участок бассейна и уже скоро отваживался заплывать на глубину двух-трёх метров. Раны заживали, мозг человека постепенно приспосабливался управлять телом животного.
  Они вели с профессором долгие беседы, вопросы, в основном, задавал профессор, а дельфин рассказывал. Он открыл учёному многое об организме морских млекопитающих, но сам ежедневно открывал куда больше, чем мог рассказать. Он ничего таил, но ощущения были столь необычными, что для них в неуклюжем языке людей не находилось нужных слов.
  Часто приходили родные... Сестра Ия гладила новое тело брата нежными пальцами, а тот похрюкивал и плескал хвостом, уткнувшись в девичью ладонь.
  Ив много думал... Он понял, что став дельфином не останется навечно в тёплом лабораторном бассейне. Море всегда было часть его жизни и теперь намерен вернуться в него. Мышцы окрепли, мозг привык к жизни под водой, глубина больше не пугала, а манила...
  Наконец настал тот день, когда дельфин Морис, бывший когда-то человеком Ивом Ленуаром, покинул стены лаборатории профессора Любовского. Он обещал наведываться, тепло попрощался с близкими и покинул побережье, где родился и вырос. Перед ним открывался новый мир и Морис хотел изучить его...
  
  * * *
  Пита вели на расстрел... Граун понимал, что в этот раз бежать не удастся. Тогда, на паровом андроиде, ему помог счастливый случай, но случай не повторяется. На этот раз человек в чёрном не совершил ошибки - пиратского капитана конвоировал добрый десяток морских пехотинцев под командой толстого усатого фельдфебеля. У солдат примкнуты штыки, да и стрелять на этот раз ничто не помешает... Похоже, именно их он увидит в свой последний час.
  На глаза не стали надевать повязку, проходя по коридорам, Пит мог наблюдать внутреннюю жизнь имперской базы подводных лодок. Здесь находилось немало людей. Кроме экипажей субмарин, а это, несколько сотен, здесь ещё должен находиться не один десяток техников из ремонтных бригад, плюс охрана из морпехов, офицеры, обслуга... Да, не меньше тысячи человек. И вся эта орава в любой миг может броситься на ничего не подозревающий Порт-Ройал. Нападение на суда, стоящие на рейде, принесёт немцам мгновенный успех. Пиратский флот уйдёт на дно, а потом ударит морская пехота. Так сам Пит, будь он немецким офицером, организовал бы удар. И так поступит человек в чёрном, который здесь, кажется, всем заправляет.
  Шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Время от времени встречались прохожие в германской военно-морской форме. Они прижимались к стене, пропуская пленного и провожали его долгими взглядами, не сулящими ничего хорошего.
  Наконец, коридор закончился и Пит увидел тусклое серое небо. Погодка сегодня не радовала, но умирать в ясную погоду хуже. Фельдфебель вёл пленного в гору, вверху Граун заметил относительно ровную площадку.
  Похоже, там его и кончат...
  Пит лез на гору твёрдым шагом. Безумно хотелось жить, но никто не увидит его душевной слабости. Эх, Мэгги, суждено ли тебе узнать, как кончил жизнь Питер Граун?
  На вершине они остановились. Здесь и вправду была площадка, которая обрывалась над морем. Пит услышал, как внизу о скалы гремит прибой.
  Фельдфебель выстроил солдат перед Питом, а тот, стоя со связанными спереди руками, смотрел в пустое лицо унтера. Оно не отражало никаких эмоций, похоже, ему было плевать, что сейчас убьют человека. Главное - выполнить приказ.
  - Целься! - распорядился унтер.
  И Пит решился...
  Фельдфебель поднял руку, и рявкнул:
  - Пли!
  Но за миг до команды пленный круто развернулся и прыгнул с обрыва.
  Залп нестройно прогремел в воздухе. Фельдфебель подскочил к краю утёса и всмотрелся в бурные волны... Ничего не заметив, он пробормотал:
  - Утоп, мерзавец... Руки-то связаны. Хана!
  Поражённые морпехи опустили винтовки и тихо переговаривались.
  - Смирно! - заорал унтер-офицер. - Кругом! Шагом марш!
  
  * * *
  
  Несколько месяцев Морис привыкал к жизни в море. Дельфины - стайные животные, но пока он избегал встречи с сородичами. Морис не умел говорить по-дельфиньи, а быть немым среди общительных животных, не хотел. Да и неизвестно, как отнесутся к непрошеному гостю настоящие дельфины.
  Он не грустил, а изучал море... Ему казалось, что годы плаваний, а потом годы чтения книг давали право сказать, что он достаточно хорошо знает море. Но оказалось не так... Его знание не составляло и десятой части того, что нужно. А ещё он исследовал собственное тело и поражался насколько хорошо оно приспособлено к подводной жизни.
  Мышцы, ослабленные многолетней жизнью в бассейне института морской биологии, постепенно окрепли. Скоро Морис смог совершать долгие путешествия в открытом море. Он проверил свои возможности, легко нырнул на глубину примерно двух сотен футов и почувствовал, что мог бы и больше.
  В Средиземном море было слишком оживлённо, а его тянуло в одинокие странствия. Морис не мог пользоваться инстинктами дельфина, ведь он был человеком, но он знал навигацию, и потому решил отправиться в путь, ориентируясь по звёздам. Он задумал предприятие, немыслимое и ненужное обычному дельфину - обогнуть Землю.
  Прикидывая маршрут путешествия, Морис решил обойти на первом этапе ревущие сороковые широты. Пока было неясно, насколько он окреп и сможет ли выдержать жестокие шторма, постоянно бушующие там. Путь вокруг мыса Доброй Надежды для парусников сложнее, чем путь Магеллана, но Морис был морским зверем, а не чайным клипером...
  Он решил окончательно определиться с курсом позже, а пока ему хотелось просто попробовать собственные силы. Для этого он собрался обойти вокруг Британских островов, испытать организм в неспокойном Бискайском заливе и понять, по силам ли ему подобное путешествие?
  Морис отправился в путь, не откладывая и вздохнул с облегчением, когда миновал первый этап - Гибралтар. Дело, налитое упругой силой, исправно служило новому хозяину... Морис был молодым дельфином-афалиной лет семи-восьми. Учитывая, что дельфины этого вида живут лет тридцать-сорок, впереди его ждала довольно долгая интересная жизнь.
  Морис опасался, что не сможет спать во время штормов, пробовал лежать на воде, в ложбине между волнами, но быстро убедился, что качка не даст выспаться. Мозг моряка был привычен к болтанке, но тело бунтовало. Тогда Морис приспособился уходить на глубину, просыпаться и всплывать, когда не хватало воздуха. Должно быть так и поступали обычные дельфины...
  Экспериментируя и изучая себя, Морис благополучно миновал злую 'Бискайку', прошмыгнул Ла-Манш, обогнул Британию и оказался в открытом океане.
  Атлантика... Знаменитое Море-Океан средневековых картографов. Здесь была другая вода и даже волна другая - более широкая и мощная. Недостатка пищи Морис не чувствовал, он полагал, что смерть от голода ему вообще не грозит. Весь путь он ориентировался по звёздам, карта мира отпечаталась в голове. Он недаром изучал моря...
  Пару дней Морис отдыхал, отъедаясь на рыбных банках Фарерских островов, и там же увидел, как люди охотятся на гринду. Гринда - не афалина, но тоже дельфин. Люди, а точнее, их способы добычи пищи, всё меньше нравились ему.
  Отдохнув на Фарерах, Морис понял: кругосветное путешествие ему по силам и немедленно отправился в путь. Атлантика - оживлённое место и хотя Морис старался держаться вдали от бойких трасс, близ Азорских островов он чуть не попал под винты большого парохода. Пожалуй, по степени опасности для морского животного, перекрёстки морских дорог можно сравнить лишь с городскими перекрёстками...
  У мыса Игольного, опять во сне, его едва не поранило о скалы приливной волной. С тех пор он засыпал вдали от берегов, не забывая о другой угрозе - пароходных винтах. Наверное, опасность эта велика оттого, что до сих пор Морис находился в одиночестве. Будь он в стае, его разбудили бы другие животные.
  В Индийском океане дельфин с трудом избежал нападения косатки. Лишь появившийся пароход-китобоец отвлёк от него ужасного кита-убийцу. Человек-дельфин проскользнул между Австралией и Индонезией и оказался в тихоокеанских водах.
  Морис прорезал Пацифику курсом на ост, не отвлекаясь на редкие атоллы. Не задерживаясь, он прошёл мимо райских островов Океании... Так никогда не ходят корабли людей, которым нужна вода, пища и топливо, но дельфин был поистине свободен. Сбылся его сон, он безмятежно парил в море часами, поднимаясь наверх лишь глотнуть воздуха.
  Подходя к мысу Горн он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы померяться силами с вечной опасностью мореходов - сороковыми широтами. Этот район недаром назвали 'ревущими сороковыми', здесь никогда не прекращается шторм.
  Морис шёл далеко от суши и хотя стоял январь - в южном полушарии разгар лета, - леденящую близость Антарктики он чувствовал всей кожей. Дельфин здорово устал, борясь со штормовым ветром и жестоким волнением, поэтому выход в знаменитые 'конские широты', характерные затяжным штилем, он воспринял с радостью. Здесь он тоже хорошенько отдохнул и направился в Карибы. Там он хотел закончить свою 'кругосветку'...
  Ему везло, на пути вдоль побережья Южной Америки он не встретил никаких опасностей, но близ Кубы с ним случилось знаменательное событие.
  
  * * *
  
  Удар о воду оглушил Пита, но он сразу же очнулся. Попытался держаться на воде, бешено молотя свободными ногами, но почти сразу же пошёл ко дну. Связанные руки не давали возможности грести, одних ног был недостаточно... Он бешено махал связанными руками, пытаясь использовать их, как некий пропеллер, но быстро понял бесполезность идеи. Сил уже почти не оставалось... Он барахтался ещё несколько секунд, и скоро обессилел.
  Водяная муть застлала глаза, свет померк, в лёгких уже не оставалось кислорода, когда он почувствовал, что его толкают вверх. Что это? Пит вздрогнул и открыл глаза. Какая-то неясная тень мелькнула в глубине, рядом с ней ещё одна...
  Дельфины!
  Пит собрал последние силы и рванулся вверх, к свету. Снизу его настойчиво подталкивали надёжные спины морских млекопитающих.
  Пит вынырнул и глотнул воздуха. Никогда ещё атмосфера не казалась такой вкусной. Он чувствовал, что снизу его поддерживают два тела, а рядом крутится ещё один дельфин. Граун узнал их - неразлучная троица: Мамочка, Толстяк и Певун.
  Пит оглянулся. Громада острова Медуз возвышалась вдали... Он покинул остров способом, похожим на способ Вельбота, хотя на этот раз ему не угрожали медузы-телепаты. Он избежал опасности более обычной, но не менее страшной...
  Поочерёдно меняясь, звери влекли его в море. Куда? Он догадывался, что на 'Альбатрос', его корабль. Дельфины плавают быстро, уже вскоре вдали показался серый корпус эсминца. С борта заметили Грауна. Когда животные поднесли капитана к борту, его ждал бакштов.
  Пит ухватился за трос, но влезть не смог - руки оставались связанными. Трос втянули, у Грауна хватило сил держаться...
  - Куда идём? - спросил Джек Погибель, разрезая верёвку. - И где ты пропадал?
  - Чуть с жизнью не расстался... - ответил Граун. - Повезло. Потом расскажу...
  - Без удачи в нашем деле никак, - засмеялся Джек.
  - Курс на Порт-Ройал. И быстрее, - распорядился Пит, растирая руки.
  - Самый полный вперёд! - приказал Джек. - Возвращаемся домой.
  
  * * *
  
  В тот день Морис мирно кормился на косяке пикши. Тресковые рыбы нравились ему ещё когда он был человеком, и странно, что гастрономическая симпатия не исчезла в новом теле. Он с аппетитом завтракал крупной рыбиной, и как раз перехватывал её поудобнее, когда услышал дельфиний крик.
  Морис по-прежнему не знал языка своих сородичей, но тревогу в двойном свисте дельфина он уловил сразу и безотчётно рванулся на зов. Лишь потом он узнал, что двойной свист означает отчаянный крик о помощи. Подлетев ближе, он увидел, что молодой дельфин, должно быть даже младше него, запутался в рыбацкой сети.
  Люди не хотели поймать дельфина, они ловили треску, для них подобная 'добыча' была досадным препятствием. Рыбацкая шаланда тянула трал, на борту уже появились люди, вооружённые топорами. Намерения их были ясны - молодому дельфину грозила смерть. Сеть безжалостно тянула зверя наверх, тот издавал звуки, похожие на поросячий визг - крики боли.
  Вблизи пленённого млекопитающего уже крутилось несколько животных, суетясь, они тянули сеть в разные стороны, ещё больше запутывая несчастного.
  Морис, не церемонясь, разогнал бестолковых помощников и в несколько рывков освободил беднягу. Сеть беспрепятственно пошла наверх, люди продолжили свои дела, а вокруг Мориса собралась вся дельфинья стая.
  Они чирикали и взвизгивали, видимо на свой лад обсуждая происшествие. Морис хотел бы принять участие в беседе, но не мог ничего ни понять, ни сказать. Однако он догадался, что животные благодарны, а особенно тот спасённый дельфин. Он подплыл к нему и дружески ткнулся в бок, прохрюкав что-то ласковое.
  'Самка...' - понял человек-дельфин.
  Морис повернулся к собеседнице и постарался повторить фразу. Наверное, вышло неуклюже, но животное не обиделось, а радостно засвистело. Этот свист повторили другие дельфины. Лишь потом Морис узнал, что это дружеский смех. Как бы то ни было, но знакомство прошло удачно, его не оттолкнули, а приняли в стаю.
  C тех пор Морис всегда находился в обществе. Дельфины оказались добрым незлобивым народом, несмотря на хищный образ существования. Жизнь афалин протекала в непрестанном движении, но за год 'кругосветки' Морис привык к перемещениям. Его это не беспокоило, лишь в полярные воды не хотелось возвращаться.
  Он начал изучать язык дельфинов, но это оказалось не так просто. Дело в том, что животные произносили слова очень быстро, настолько, что человек не мог услышать паузы. Из-за этого Морис долгое время помалкивал, и лишь изредка пытался что-то сказать.
  Дельфины не проявляли назойливости, но и не сторонились его, вели себя деликатно. Насколько понял Морис, у них не было вожака, как у земных стадных животных, однако и без 'начальства' они прекрасно понимали друг друга. Вообще, в стае верховодили 'дамы', а самцы выступали вперёд, если возникала опасность. Акулы, например... Тогда стая собиралась в круг, в центре которого были самки с детёнышами, а периметр защищали самцы, среди которых нашлось место и человеку-дельфину.
  Та самка, которую Морис про себя назвал Ия, по имени сестры, проявляла к нему явный интерес. Она часто появлялась рядом, дружески касалась бока, что-то щебетала. Моис не понимал ни слова, но обратил внимание, что Ия всегда обращается к нему с повторения одного и того же звука. Так он узнал, что у него есть имя.
  Он внимательно слушал речь дельфинов и понемногу научился различать отдельные фразы, а потом и слова. О значении некоторых он догадался и попробовал повторить к месту. К его удивлению, афалины поняли, их порадовало, что немой товарищ заговорил. Они собрались вокруг и толковали по-своему, а пуще всех обрадовалась Ия. Она даже выскочила на поверхность воды, совершив в воздухе эффектный кульбит и в туче брызг плюхнулась обратно.
  Успех воодушевил Мориса, но он понимал, что научиться говорить на языке афалин по-настоящему будет непросто. Человеческий ум, как понял Морис, не глупее дельфиньего, но работают они в разном темпе. Мозги дельфина соображают активнее, чем человечьи, но зато животные начисто лишены абстрактного мышления. Там, где требуется мыслить не о конкретном, не о том, что под носом, дельфины выказывали полнейшую несостоятельность. Наверное, это связано с тем, что у них нет рук?
  В то же время дельфины были куда умнее известных Иву животных: кошек, собак, лошадей и коров... Наверное, их и в самом деле по уровню интеллекта лучше всего сравнивать с детьми. С той поправкой, что морские животные, в отличие от детей, самостоятельны и независимы.
  Постепенно Морис научился вычленять фразы из потока дельфиньей речи, понимать оттенки смыслов и начал говорить сам. Он так и не выучился общаться в темпе речи афалин, и, наверное, казался им косноязычным и немного заторможенным собеседником, но его понимали и этого было достаточно.
  Однажды он спас всю стаю, заметив на небе признаки урагана задолго до того, как почувствовали дельфины. Не зря же он изучал метеорологию? Морис настоял укрыться в ближайшей бухте, по счастью, оказавшейся рядом. Сначала его не понимали, но послушались настойчивым уговорам, помог покладистый характер дельфинов. Бухта оказалась рыбной, они там славно поохотились, а когда опасность бури осознала вся стая, бухта послужила надёжным укрытием.
  Шло время, Морис всё лучше изучал обычаи, повадки и образ жизни дельфинов. Он полюбил этих добрых, весёлых и каких-то светлых морских созданий. Животные тоже оценили его знание жизни людей, часто приносили найденные предметы, назначение которых не понимали. Морис объяснял, как мог...
  Как-то дельфины притащили ему странный металлический чемоданчик. Изучив его содержимое, Морис страшно встревожился: иприт - отравляющий газ. Если он попадёт в воду... Опасность грозила не только ему и стае, под угрозой все морские обитатели. Очень не хотелось, но пришлось обратиться к людям.
  
  * * *
  
   В кабинете губернатора Ямайки было многолюдно - собрался Совет капитанов. Сайрус Маккарти, на правах хозяина кабинета, поднялся. Он оглядел присутствующих, сложил руки на объёмистом животе и благодушно улыбнувшись, возвестил:
  - Джентльмены, поскольку все прибыли, прошу считать Совет капитанов открытым.
  Губернатор Ямайки ещё раз оглядел присутствующих. Здесь были все: Пит Граун, Кривой Джо Каллахэн, Виски Боб, Чарли Рупор и много других... Из угла неприязненно блестел глазами Гельмут Шторх.
  - Собрались мы здесь по инициативе мистера Питера Грауна. Все мы знаем его, поэтому представлять нет смысла, - Маккарти кивнул, будто подтверждая собственные слова. - Начинайте, мистер Граун.
  Пит поднялся. Секунду он собирался с мыслями, потом начал:
  - Я полагаю, присутствующие помнят покойного Эбенезера Скроули?
   Капитаны закивали, банкир был фигурой, известной в Порт-Ройале.
  - У меня был долг, который мистер Скроули упомянул в своём завещании. В уплату долга я должен был посетить остров Медуз. Он известен многим по рассказам Жана-Пьера Демулена, по прозвищу Вельбот.
  Капитаны, оживились, заулыбались. Все слышали байки Вельбота, привыкли не относиться к ним серьёзно.
  Пит поднял руку, прерывая шутки, готовые сорваться с губ:
  - Джентльмены! Дело важное. Попрошу воздержаться от упражнений в остроумии. Я понимаю, никто не считал рассказы Вельбота правдоподобными. В другое время я сам поддержал бы веселье, но сейчас речь идёт о существовании Порт-Ройала.
  - Ого! - удивился кто-то.
  - Я посетил остров Медуз, - продолжил Граун. - Опасных созданий не нашёл, но встретил другую угрозу, более реальную.
  Пит замолчал. Оратор он был неопытный, но читал о важности пауз. Когда обдумывал речь, ему пришло в голову, что это будет подходящий момент. Похоже, он не ошибся, пираты ждали, затаив дыхание.
  - Я обнаружил на острове Медуз секретную базу германского подводного флота.
  Граун оглядел ещё раз капитанов и сел, не комментируя.
  Все молчали, переваривая удивительную новость. После краха парового человека пираты были убеждены, что опасность миновала, пиратской столице больше ничто не угрожает. Сообщение Пита прозвучало, как гром среди ясного неба.
  Тишину нарушил губернатор:
  - Итак, джентльмены, прошу высказываться...
  Некоторое время все молчали, потом прозвучал первый вопрос:
  - Ты уверен, Пит? - спросил Виски Боб.
  Граун, конечно, не утаил от друга новости. Виски Боб узнал о немецкой базе сразу же, как только Пит ступил на берег. Они договорились заранее, что старый пират задаст этот вопрос, чтобы сразу придать дискуссии деловое направление.
  - Уверен, - ответил он. - Я побывал внутри и даже пообщался с командиром. Он допросил меня и приговорил к расстрелу.
  - Сколько там лодок? - поинтересовался Кривой Джо Каллахэн, привычно почёсывая повязку на несуществующем глазу.
  - Я видел четыре субмарины, стоящие в лагуне, - ответил Пит. - Сколько ещё находится в походе - не знаю.
  - Как минимум столько же... - тоскливо пробормотал Рупор.
  Чарли был в своём репертуаре - мгновенно переходил от буйного веселья к глубочайшему унынию.
  - Как ты спасся? - раздался скрипучий голос.
  Граун повернулся к задавшему вопрос. Пит ждал его, но не думал, что он последует от Шторха.
  - Меня отвели на обрыв, я прыгнул в воду, надеясь на удачу. И так, и так была смерть - руки-то связаны. Но мне повезло, спасли дельфины, - глядя Шторху прямо в глаза, медленно ответил Пит.
  Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Поединок взглядов длился не меньше минуты, потом капитан 'Барракуды' отвёл глаза и уставился в пол.
  - Если вопросов больше нет, - нарушил молчание Маккарти, - я думаю, пора подумать, как реагировать на открывшуюся опасность.
  - Я полагаю, у Пита есть готовый план, - произнёс Виски Боб.
  Пит снова встал.
  - Спасибо, Боб, - кивнул он. - Да, у меня есть план...
  
  * * *
  
  Гельмута Шторха душила злоба. Он сидел в тёмном углу таверны 'Весёлый утопленник' и смотрел на Доску объявлений. Там с самого утра висело сообщение, написанное округлым почерком Мэгги - дочери Виски Боба. Текст призывал участников подъёма груза 'Марии Магдалины' получить дивиденды, соответственно трудовому и денежному вкладу в экспедицию. Выплата производилась жемчугом, собранным стаей Мориса.
  Получается, дельфин не обманул... Пираты подходили, читали, улыбались, радостно хлопали друг друга по плечам. И каждый раз, когда это происходило, бензиновое сердце капитана 'Барракуды' сердито лязгало и выпускало клуб зловонного дыма.
  Шторх понимал, что успех и доход экспедиции могли бы принадлежать ему. Это ведь он первым поговорил с дельфином, первым подтвердил, что подъём газовых бомб возможен. Ему бы проявить большую сговорчивость, поверить Морису, или как его там, на слово... Согласись он на плату авансом, не Граун бы сейчас подсчитывал дивиденды, а Шторх. И финансовая пропасть, куда он неудержимо падает, была бы далеко...
  Он не понимал другого, того, что никогда не поступил бы, как Граун - не поверил бы Морису. Для этого ему пришлось бы перестать быть самим собой. Доверие - вещь для него невозможная, слишком слаб он для чувства, требующего душевной щедрости. Железное сердце, беспокойно клацающее в груди, лишило его подобных эмоций.
  Произошло это не сразу, Шторх и сам не заметил, как естественные проявления дружбы, сопереживания постепенно истаивали в его груди с каждым щелчком сердечного механизма. Сначала он оправдывал свою чёрствость заботой о команде, потом финансовыми трудностями, а впоследствии и думать перестал об этом. Если оно не болит, значит, его как бы и нет.
  Фортуна ласкала капитана Шторха, а он, как всякий любимец богини, был уверен, что это навсегда. Но покровительница джентльменов удачи славится переменчивым нравом - теперь она улыбалась Грауну.
  'А ведь верно! - вдруг понял он. - Фортуна забыла обо мне в тот миг, когда в Порт-Ройале появился Питер Граун...'. Он вспомнил давнюю историю: поиски сокровища Порохового Сесила, разочарование и новую идею, осенившую, когда он увидел русалку на берегу...
  Шторх, объятый вонючим дымным облаком, сидел за столиком в углу, хлебал согревшееся пиво и задыхался от злобы. Ему пришлось отдать последние деньги в уплату аванса экипажу и теперь у капитана 'Барракуды' разве что не было долгов. А так он - нищий. Ещё немного и можно подыскивать место на порт-рояльском базаре, удобное для сбора подаяния. Или наниматься к Грауну в команду...
  Представив эти перспективы, он даже заскрипел зубами. Нет! Капитан Шторх был согласен скорее умереть с голоду, чем прийти на поклон к ненавистному сопернику. Ничего, пока так вопрос не стоит, у него ещё есть 'Барракуда', а торпеды и пушки на ней в полном порядке...
  Он осуществит свою идею и тогда в Порт-Ройале увидят: звезда Шторха не закатилась и даже не померкла. И Граун, и Виски Боб поймут, что переходить дорогу Шторху опасно - можно поплатиться.
  Он заставит себя уважать. Он придумает план. Он найдёт способ...
  
  * * *
  
  Гул моторов дирижабля навевал дремоту... Прошлую ночь Граун почти не спал, готовился к завершающему этапу операции. Пришлось много бегать, опасный груз 'Марии-Магдалины' перемещали со склада Виски Боба в чрево 'Аргуса' ночью, в кромешной тьме. Так было безопаснее, чем меньше зевак, тем лучше. Требовалась величайшая осторожность - если снаряд рванёт, то горчичный газ растечётся по складскому помещению, а вслед за тем и по городу. Противогазов на всех не хватит...
  Виски Боб был рад, что ипритовые бомбы покидают город. Он постарался помочь, организовал ребят, обеспечил освещение... На ближайшие дни прогноз обещали хороший, но дальше погода неминуемо должна испортиться. Приближался сезон зимних штормов, с декабря по март никто хорошую погоду на Ямайке не гарантирует.
  К утру склад был опустошён, иприт упокоился в гондоле 'Аргуса' и едва первые лучи солнца коснулись шпиля на здании муниципалитета, дирижабль поднялся в небо.
  Ветер был попутный, аппарат легче воздуха, повинуясь ему, шёл на высокой скорости. Однообразно гладкая поверхность моря лежала внизу, словно синий бархат. Клонило ко сну... Пит, сладко зевнув, пробормотал:
  - Я вздремну, Джо? Разбуди меня, если что...
  Каллахэн кивнул, почёсывая несуществующий глаз. Капитану нельзя оставлять судно без присмотра всё время полёта, но Пит сейчас был пассажиром. Граун прислонился прохладному стеклу иллюминатора и закрыл глаза. Отключился он мгновенно, есть у моряков такая привычка.
  Пит спал крепко, но снов не видел. Организм был занят отдыхом, не желая отвлекаться даже на воображаемые картины. Говорят, что все люди видят сны, но Граун, если и видел, то забывал их в первые секунды после пробуждения...
  Кривой Джо Каллахэн разбудил его за полдень, когда остров, где Пит едва не расстался с жизнью, показался на горизонте. Остров Медуз возвышался над морем, как крошка, забытая на обеденном столе. 'Аргус' подходил к нему с норда.
  Джо поступил осторожно: не полез, очертя голову, поперёк острова, а прошёлся вдоль побережья. В бинокли друзья внимательно осмотрели поверхность... Каллахэн уже был здесь месяц назад, и тогда разбросал над островом толстую кипу листовок. В них чётко объявлялось, что ежели незваные гости, поселившиеся близ Порт-Ройала, не уберутся в течение месяца, остров будет подвергнут газовой атаке.
  Питер хотел добавить от себя постскриптум с приветом старому знакомому, но постеснялся проявлять подобное мальчишество. Человек в чёрном и сам догадается, откуда последовал ультиматум.
  Граун внимательно смотрел в лагуну, но не видел в ней никаких субмарин. Он тщательно осматривал каждую складку на морщинистом теле острова Медуз, но в конце концов опустил бинокль:
  - Вроде чисто, Джо... Как думаешь?
  - Похоже, немцы и в самом деле свалили... - капитан Каллахэн оторвал глаза от окуляров. - Давай-ка пройдёмся ещё раз, но поближе. Не люблю рисковать попусту...
  'Аргус' лёг на обратный галс, возвращаясь вдоль берега. Остров ощутимо увеличился в размерах.
  - О! - удивился Пит. - А протоку-то они взорвали...
  - Верно, - подтвердил Джо. - Видать, вправду убрались.
  - Ну что, давай? - предложил Граун.
  - Пора, - согласился Джо и снова почесал повязку. - Курс на остров, - распорядился он и громко объявил: - Джентльмены, всем надеть противогазы! Мы начинаем...
  Пит натянул резиновую маску. В защитном приборе было жарко и душно, но рисковать нельзя. Распахнулся бортовой люк. Остров Медуз приближался, скоро уже в проёме люка замелькала каменистая поверхность. На такой скорости сложно было рассмотреть детали, да этого уже и не требовалось.
  - Начали! - приказал Джо.
  Матросы в противогазах, похожие на диковинных насекомых, принялись выбрасывать газовые бомбы в люк. Сверху было видно, как в месте их падения чёрно-коричневыми клубами расцветают цветки горчичного газа. Скалистый остров Медуз и до этого не блистал плодородием, а уж после такой 'обработки', тем более, не расцветёт.
  - Как думаешь, Джо, в море газ не попадёт? - Пит беспокоился о дельфинах и, конечно, об Аквиане...
  - Думаю, не попадёт, - ответил Каллахэн, задумчиво почесав повязку. - Немцы взорвали протоку, значит, газ не выйдет, останется в котловине. А зимние шторма и дожди довершат разложение...
  Граун перед вылетом посмотрел химические свойства горчичного газа: иприт медленно разлагается в присутствии воды, но при нагревании и перемешивании реакция резко ускоряется. Он тоже надеялся, что тропическое солнце нагреет, а шторма как следует перемешают иприт.
  - Есть, капитан, - отрапортовал вахтенный. - Всё сбросили.
  Последняя бомба лопнула внизу, как прощальный поклон от немецкой химической промышленности.
  - Если внизу и оставались медузы Вельбота, то теперь они точно загнулись, - заключил Джо. - Ну что, возвращаемся?
  - Да, пора, - кивнул Пит. - Миссия выполнена...
  - Ложимся на обратный курс, - приказал Каллахэн. - Штурман, как ветер?
  - Ветер норд-ост, десять футов... - ответил штурман, поднимая голову над картой.
  - Добро... Курс зюйд! - Джо выдохнул, как после тяжёлой, трудной, но хорошо выполненной работы. - К утру будем дома, Пит. Я у Марии, а ты у Мэгги. Хорошо, когда тебя ждут...
  Граун улыбнулся и кивнул.
  
  8. Капитан железной рыбы
  
   Огромная жирная луна висела над Картахеной. По извилистым тёмным улицам шёл человек, каблуки его громко цокали по пустынной мостовой. Он вышел на залитый лунным светом перекрёсток, когда его окликнули:
  - Эй, почтенный!
  Человек остановился, беспокойно озираясь. Говорили откуда-то из тени. Ничего не видно... В лунном свете появился высокий мужчина, тускло блеснул револьверный ствол.
  - Опасно ходить так поздно, - сообщил незнакомец.
  - Пожалуйста, не стреляйте! - взмолился человек.
  - Только, если ты поделишься с нами... - усмехнулся грабитель.
  Луна скрылась за тучами, будто не желая присутствовать при постыдной сцене.
  - Обыщи его! - хрипло распорядился другой голос из тени.
  Высокий сунул револьвер за пояс и принялся ощупывать одежду жертвы.
  - Что-то есть... - пробормотал он. В руках его появился кошелёк, а затем толстый пакет, украшенный гербом испанской короны. Высокий озадаченно повертел его в руках и сунул за пазуху.
  - Уходим, - распорядился хриплый.
  В ночной тишине раздался затихающий стук каблуков. Когда луна выплыла из-за туч стало видно, что ограбленный, стоя на перекрестке, довольно ухмыляется.
  
  * * *
  
   Питу Грауну не нравилась эта идея. Он уже заявил своё отношение и теперь просто слушал. Что и говорить, план заманчивый: конвой должен покинуть золотой флот, а со встречным эскортом 'купцы' встретятся только у берегов Испании. Причина проста - у пиратских миноносцев недостаточно автономности, чтобы встретить пароходы в открытом море, им не хватит топлива на обратный путь. А слабосильная испанская монархия, в свою очередь, не имеет мощного океанского флота. Если она выделит достаточное количество кораблей для охраны конвоя, карибское побережье останется беззащитным и легко станет добычей флибустьеров. Поэтому конвой доводил транспорты до определённой точки, где уже ничего не угрожало, а потом покидал их. У берегов Испании караван встречали испанские крейсера. Точку разделения и точку рандеву знали только в Морском штабе. Пиратам, естественно, никто этого не докладывал...
   Но когда у Виски Боба появились сведения о точке разделения, все заинтересовались. Конвой только по традиции назывался 'золотым', на деле никаких драгметаллов на транспорты давно уже не грузили. Однако и без золота такой куш даже во сне не приснится. Можно оставить ненадёжное ремесло пирата и жить в достатке до конца дней.
   Несколько пиратских вожаков собрались в задней комнате таверны 'Весёлый утопленник', чтобы обсудить возможность атаки. Пираты галдели, но никто не мог предложить ничего путного.
   Пит устал от словопрений, в которых не принимал участия. Он поднялся из-за стола, потянулся и вышел, чтобы глотнуть свежего воздуха. Несмотря на поздний час, в главном зале таверны было оживлённо. Многие ждали решения участников совещания... Это не был Совет капитанов, просто большой пиратский набег. Посетители, беседовали, резались в карты, просто выпивали и ждали, что решит верхушка. У стойки мелькнуло знакомое лицо, Пит подошел поближе и хлопнул по плечу:
  - Рохас!
  Капитан танкера обернулся:
   - О, здорово, Граун. Давно не виделись...
  - Да, давненько... Какими судьбами в наших краях? - спросил Пит, пожимая руку.
  - Да вот, привел 'Инфанту'. Продам товар и назад.
  - Ты по-прежнему на танкере?
  - Ну конечно! Я со своей 'малышкой' не расстанусь, - Рохас довольно улыбнулся. - Сейчас спрос хороший.
  Покусывая губу, Пит задумался.
  - Послушай, Рохас. Хочешь продать груз по двойной цене? А может и выше?
  - Спрашиваешь... - обрадовался Рохас. - А кому?
  - Знаешь Виски Боба?
  Рохас кивнул.
  - Пройди вон в ту дверь и просто скажи, что у тебя есть предложение и назови цену.
  - И всё? - не поверил Рохас.
  - Только это, больше ничего, - кивнул Пит. - Сам увидишь, ребятам понравится.
  Рохас, недоумённо пожав плечами, скрылся за дверью. Несколько секунд прошло в относительной тишине и вдруг ровный гул заведения взорвался ликующим рёвом из задней комнаты - пираты оценили предложение.
  Пит усмехнулся...
  
  * * *
  
   Шторх с раздражением слушал как бубнят дизеля - субмарина давно нуждалась в профилактике: корпус кое-где сочился водой, днище обросло ракушками, гребной вал вибрировал... Пора привести посудину в порядок, да и аванс экипажем давно растрачен. Надо снова платить, но Фортуна забыла курс 'Барракуды' - Шторху не везло.
  Вот и сейчас, миноносцы отправились в поход, но ему никто не предложил принять участие в набеге. Не верят... Лицо Шторха исказилось гримасой, бензиновое сердце нетерпеливо встрепенулось. Капитан бережно погладил левую сторону груди. Искусственный орган нуждался во внимании не меньше, чем моторы подводной лодки. Механик-китаец, последний раз делавший профилактику, недовольно качал головой, смазывая металлические сочленения главного органа, а Шторх беспомощно лежал рядом с временным движком и ничего не мог поделать...
  Да, пора что-то придумать... Пираты народ простой: если ты удачлив, то нет в мире лучше капитана, Фортуна перестала улыбаться - приказы вызывают недовольство.
  Шторх так надеялся, что 'Барракуде' предложат принять участие в атаке на 'золотой' конвой. Не предложили... Когда он точно понял, что подводную лодку не берут в набег, его сердце пронзила ненависть.
  Ну ничего, он заставит уважать себя...
  Все в Порт-Ройале знали, как привязан Боб к дочери. 'Ради нее он пойдёт на всё', - думал Шторх. План, задуманный им был таков: похитить девушку, а когда пираты вернутся в Порт-Ройал, потребовать долю Боба. У пиратов нет ни глубинных бомб, ни шумопеленгаторов. Зачем они тем, кто охотится за торговыми судами? Значит, капитан Шторх неуловим и Виски Бобу придётся раскошелиться. Нужно только дождаться, когда миноносцы вернутся, нагруженные золотом...
  Так он и поступил: поздно ночью вызвал девушку на порог таверны. Когда ничего не подозревающая Мэгги вышла, Шторх зажал ей рот и утащил в кэб, где ждали нанятые помощники. Дочь пирата сопротивлялась, пыталась отбиваться, но справиться не смогла. Теперь она сидела взаперти в каюте капитана, сердитая и испуганная.
   - Капитан, - старший помощник Паули оторвался от окуляра перископа и повернул помятую фуражку козырьком вперёд. - Там человек...
   - Плевать, - равнодушно молвил капитан.
   - По-моему, это Граун...
   - Что? - удивился Шторх. - Граун?
  
  * * *
   Стояло ранее утро, вход в таверну 'Весёлый утопленник' был заперт, однако, Пит очень удивился, когда, обойдя дом, увидел слегка приоткрытую заднюю дверь. Порт-Ройал, всё-таки, пиратская столица, здесь всякого сброда навалом. Странно...
  Пит постучал в косяк двери.
  - Эй, Мэгги! - позвал он, заглядывая в дверь.
  Ответила только тишина.
  - Мэг! - повторил он, проходя внутрь.
  Девушка не откликалась. В прихожей на полу валялась вдребезги разбитая ваза. Полный мрачных предчувствий, Пит быстрым шагом прошёл в комнату Мэгги. Тут тоже пусто. Куда она могла подеваться?
  Пит заглянул в гостиную, столовую, кухню... Прошёлся про пустому залу таверны... Везде беспорядок, похоже, случилось что-то дурное.
  Комната Боба! Может там объяснение?
  В чисто прибранной комнате хозяина, залитой утренними лучами, на столике, намеренно, чтобы бросаться в глаза, лежал лист бумаги.
  Пит схватил его:
  'Боб! Помнишь, я предлагал помощь? Ты отверг моё предложение. Я решил взять деньги сам. Твоя дочь у меня. Думаю, ты согласишься на мои условия: девушка против твоей доли. Не ищи её, сам знаешь, 'Барракуду' тебе не сыскать. Когда вернёшься из набега, я свяжусь.
   Гельмут Шторх'
  Пита потрясла наглость капитана Шторха. Мало того, что он похитил девушку, так ещё и подписался. Скорее всего, он ждал, что Пит отправится в набег вместе с Бобом, считал, что у него масса времени.
  Это ошибка, но надо торопиться!
  Не теряя ни секунды, Граун поспешил в порт, спрашивая по дороге у каждого встречного, не видел ли тот капитана 'Барракуды'?
  Но никто не знал, где Шторх...
  Пит, дойдя до причала, где обычно швартовалась субмарина, остановился в раздумьях - 'Барракуда' ушла... Но надо что-то делать, Пит не любил плыть по течению.
  - И летучие рыбы стучали... - услышал он заплетающийся голос. - В паруса ударяясь ночами...
  Пит оглянулся. Полузнакомый рыбак, держась за фонарный столб, икая и покачиваясь, бормотал пиратскую песню. Пит отвернулся, его не интересовали утренние пьянчуги.
  - Золотая страна Эльдорадо нам была мечтой и наградой... Г-граун... - вдруг услышал он. - П-привет... Дай деньжат, а?
  Рыбак, отпустил столб, пошатнулся, снова вцепился в древо, и с надеждой уставился на Пита.
  - Привет, - пробормотал Пит и снова отвернулся. Снабжать забулдыг деньгами было не в его правилах. Что же делать? Мэгги в руках Шторха, она нуждается в помощи... Если бы он знал, куда отправилась 'Барракуда'!
  - К-кого ищёшь, друг П-питер? - глядя на Грауна туманным взглядом, спросил пьяница.
  - Шторха не видел? - без всякой надежды спросил Пит.
  - Ночью в-видел... - икнул рыбак. - Перед рассветом. Рыбу я ловил...
  - Этой ночью? - Пит не мог поверить удаче.
  - Н-ну... - кивнул рыбак. - Не Шторха, а лодку его... Бар... Бар... 'Барракуду', во!
  Пьяный тупо кивнул, сам себя подтверждая.
  - Куда он шёл? - Пит подскочил к рыбаку и встряхнул его. - Каким курсом?
  - Зю... Зю... Зюйд-зюйд-вест. Ик!
  Надо торопиться! Скорее на 'Альбатрос', догнать Шторха. Субмарина идёт в надводном положении, заряжая аккумуляторы, скорость у неё невелика, можно успеть. Доверять человеку, едва стоящему на ногах, не стоило, но других идей у Пита не имелось.
  - На! - Питер высыпал в ладонь рыбака горсть мелочи и бросился к своему миноносцу. Ошалело глядя на привалившее 'богатство', рыбак проводил Пита взглядом.
  Через полчаса 'Альбатрос' взял курс на зюйд-зюйд-вест. Волны, вскипающие под форштевнем расходились широким треугольником, вершина которого начиналось у носа корабля, а основание терялось в дали Карибского моря. Чайки, истошно вопя, носились за кормой, Пит волновался и кусал губы...
  Если пьяный рыбак указал правильный курс, то еще сегодня миноносец встретит субмарину Шторха. Тот не знает, что Пит бросился в погоню, поэтому будет идти экономическим ходом в надводном положении, беречь аккумуляторы. Пит приказал радисту отслеживать в эфире Шторха, благо тот хорошо знал его 'почерк'.
  'Только бы успеть, только бы успеть...' - разгорячённо думал Пит, покусывая губы, когда внезапный взрыв расколол вечерний воздух.
  Ударной волной Пита подбросило вверх и прямо с капитанского мостика он полетел в воду. От неожиданности Граун не понял, что произошло, вдохнул морскую воду, захрипел, закашлялся и вдруг, внезапно осознав положение, бешено замолотил руками.
  Испуганно выскочив на поверхность, он с ужасом увидел, что красавец-миноносец, переломившись пополам, скрывается в глубине. В вечерней тишине слышался шум воды, рвущейся в пробоину. Еще несколько секунд и кончики мачт пропали. На поверхности моря остались лишь обломки деревянной обшивки палубы, куски канатов, мусор и масляные пятна.
  И ни единого человека...
  Мина! 'Альбатрос' напоролся на мину. Потрясённый мгновенной гибелью товарищей, Пит тихо шевелил в воде ногами.
  Солнце садилось...
  В открытом море он один, никого не осталось. Ни Джека Погибель, ни Рика Жжёного, ни Свена, ни Мако, ни Гилроя Кривоноса... Ни одного друга. Все на дне Карибского моря...
  Пит горько вздохнул... Друзей он не забудет никогда, но надо жить дальше и подумать, как не утонуть. Граун заметил в воде несколько пустых железных бочек. Только сегодня утром он распекал хозяйственного Джека, что тот держит на палубе всякий хлам. Теперь этот 'хлам' должен спасти его жизнь.
  Пит нащупал в воде обрывки такелажа, связал несколько бочек между собой и взгромоздился на получившийся плот.
  Вечер опустился быстро, как всегда в тропиках...
  Всю ночь он не сомкнул глаз, опасаясь упасть в воду, лишь к утру задремал и проснулся от человеческой речи. Из предутреннего тумана вырастал силуэт крейсера. Корабль шёл курсом прямо на бочки, Граун осторожно, стараясь не плеснуть, сполз в воду - речь испанская, а от испанцев следовало держаться подальше. Вряд ли они станут церемониться, схватив знаменитого Грауна. Просто повесят без суда и следствия...
  Крейсер, гудя машинами, неторопливо проползал мимо, ряды круглых заклёпок скользили перед глазами.
  'Королева Изабелла I Кастильская', - с удивлением прочёл пират.
  Что за чёрт? Этот корабль давно должен находиться в составе конвоя золотого флота! Пит это точно помнил! Почему он здесь???
  А из лохмотьев утренного тумана выползал серый борт другого крейсера.
  'Консепсьон', - прочёл Пит.
  Этот корабль тоже из конвоя! Почему они вышли в море только сейчас? В чем дело?
  Когда же в поле зрения появился 'Орландо', Пит уже не сомневался: ребята, во главе с Виски Бобом, лезут в ловушку.
  
  
  * * *
  
   - Пусть сдохнет, - повторил Шторх, отрываясь от перископа. Его жестокое лицо исказилось от злой ухмылки. - Погружение тридцать футов!
   - Но, чёрт побери, капитан... - начал Паули.
  - Тридцать футов! - рявкнул Шторх и бережно погладил грудь.
   Помощник поправил измятую черную фуражку, чудом державшуюся на лысине, пожал плечами и вдруг, вставив два пальца в рот, заливисто свистнул. Молодецкий посвист разнёсся по тесным отсекам субмарины, ему вторили такие же лихие свистки. Отвечали даже из переговорной трубки.
  Шторх поражённо озирался, начиная догадываться, что означает эта странная перекличка. Через несколько минут на центральном посту всё свободное пространство было занято. Пираты стояли плечом к плечу, Шторх испуганно смотрел на яростно галдящие озлобленные лица. Бензиновое сердце тревожно трепетало.
  - Тихо! - заорал Паули, пытаясь перекричать собравшихся.
  Шум постепенно смолк.
  - Шторх! - громовым голосом, чтобы слышали все, произнёс помощник. - Нам надоели твои отговорки! Ты похитил дочь Виски Боба - это твоё личное дело. Ты не платишь нам месяцами, мы терпим... Но ты отказался помочь нашему товарищу, наплевав на святые законы Берегового братства! Нам надоело, что в Порт-Ройале на команду 'Барракуды' смотрят, как на прокажённых. Из-за тебя нас не взяли в набег на конвой. Мы намерены положить этому конец!
  Матросы разом загалдели, подтверждая согласие.
  - Вот тебе наш ответ! - грозно рявкнул Паули. Он сунул руку за пазуху, выхватил оттуда измятый лист бумаги, черный с одной стороны и сунул его Шторху.
  'Низложен', - прочёл он кривую надпись.
  - Черная метка? - отшатнулся Шторх. Морщины на его лице исказились, сердце лязгнуло и встрепенулось.
  - Да, черная метка! - подтвердил помощник. - Нам нужен новый капитан!
  Несколько секунд бывший капитан приходил в себя. Наконец он овладел собой и спросил, с ухмылкой:
  - И кто же? Насколько мне известно, здесь только я знаю навигацию. Или ты изучил её в портовых кабаках? - ехидно осведомился он.
  - Да, Шторх, ты прав, я не изучал навигацию. Но навигацию знает Граун, - злорадно усмехнулся Паули. - Он будет нашим капитаном!
  
  * * *
  
   Когда крейсера скрылись в тумане, Пит снова взгромоздился на бочки. Через час окончательно рассвело, дымы уходящей эскадры терялись на горизонте. Пит приподнялся повыше - пусто вокруг...
  Вдруг странный бурун взметнулся над волнами. Пит не поверил своим глазам... Перископ! Подводная лодка в этих местах? Испанцы или Шторх?
  Перископ исчез... Несколько минут ничто не тревожило поверхность воды, но внезапно море вскипело - субмарина всплывала.
  Увидев знакомую рубку с изображением барракуды, Пит встрепенулся: Мэгги здесь! И, ни секунды не колеблясь, он прыгнул с бочек в воду.
  С подводной лодки уже кричали и махали руками: там тоже заметили пловца. Он быстро приблизился к борту корабля, схватился за брошенный канат и взобрался на палубу. Вода стекала с него ручьями.
  - Паули, где капитан Шторх? - потребовал он.
  - Капитан? - ухмыльнулся помощник, сняв фуражку и погладив блестящую лысину. - Шторх больше не капитан! Господин Граун, мы просим оказать нам честь и принять командование 'Барракудой'.
  - Что? - Питу показалось, что он ослышался. - Не понимаю...
  - Ты согласен стать нашим капитаном, Питер? - улыбаясь, повторил Паули.
  - С-согласен... - удивился Граун, слегка заикнувшись от удивления. - Но что тут происходит?
  - Добро пожаловать на борт, капитан Граун! - радостно потирая руки, приветствовал помощник. - Сейчас я всё объясню.
  Пит спустился внутрь. На центральном посту яблоку было негде упасть. Весь экипаж 'Барракуды' столпился там и в ближайших отсеках. Граун, оглядев знакомые лица, сразу же спросил:
  - Мэгги здесь?
  - Не беспокойся, Пит, она тут и в полном порядке, - успокоили его.
  - А где Шторх?
  - Он низложен. Мы пока заперли его в гальюне. Пусть посидит, понюхает... Хочешь побеседовать с ним? - Паули был сама услужливость.
  - Позже... Радист кто? - спросил он, оглядывая матросов. - Надо связаться с Виски Бобом. Знаете его код?
  - Я знаю код, - из-за голов пиратов сказал радист. - Что передать?
  - Всем покинуть центральный пост! - приказал Граун.
  Матросы, громко обсуждая происшедшее, вернулись на свои места, согласно расписанию. Радист склонился над коробкой радиопередатчика. Аппарат деловито гудел лампами. Пит набрал воздуха в грудь и начал:
  - Передавай: 'Виски Бобу от капитана Грауна. Золотого флота не существует. Это ловушка испанцев'.
  Радист быстро и сосредоточенно застучал ключом. Из наушников чуть слышно пробивалось пение морзянки, Пит кусал губы. Прошло несколько томительных минут, вдруг помощник напрягся, прижав наушники, схватился за карандаш, записал ответ и протянул листок.
  'Шторх, мы узнали твой почерк. Тебе не удастся провести нас', - прочел Пит.
  - О, Боже, - простонал Граун. - Передавай: 'Говорит Пит Граун. Я командую лодкой. Опасайтесь ловушки испанцев'.
  Радист яростно застучал ключом, и через минуту передал листок.
  'Пошёл к чёрту', - прочёл Пит.
  
  * * *
  
   Гельмут Шторх злым взглядом проводил уходящую шлюпку. Команда приняла решение - высадить его на острове. Граун не вмешивался, он предпочёл остаться в стороне от разборок между бывшим капитаном 'Барракуды' и его командой.
  Шторх отёр пот с лица, искаженного злобой и осмотрелся. Он раздражённо пнул канистру с бензином, щедро оставленную пиратами и тут же вздрогнул. Ведь там стеклянный шприц, специально предназначенный для заправки сердечного мотора.
  Боже! Неужели он разбил его? Тогда ему не дожить и до вечера!
  Шторх нагнулся над стеклянным прибором. Повезло... Шприц упал в песок, и не разбился. Шторх бережно сдул песчинки с драгоценного механизма, завернул в платок и спрятал глубоко за пазуху.
  Владения ему достались небогатые, хотя сам остров выглядел подходяще: здесь росли пальмовые деревья и журчал ручеёк. Да будь здесь настоящий дворец с гуриями и фонтанами, и он бы не понравился Шторху!
  Когда много лет назад Гельмут Шторх попал в плен к гонконгским контрабандистам, ему тоже пришлось несладко. Его могли бы обменять за выкуп, но Шторх не имел ни родственников, ни состоятельных друзей. Надеяться, кроме себя не на кого. Другой бы скис и ждал своей участи, сидя в плавучей тюрьме, но Шторх не такой... Он вспомнил разговор, случайно услышанный в портовой конторе. Речь шла о грузе спиртного, который отправляли для британской армии, находящейся в Индии. Сидя в тесной каморке трюма, где кроме него находилось еще несколько десятков человек, он вдруг вспомнил ту беседу и решил, что это подходящая информация. Шторх дождался, когда появится сам Ли Чонг и сообщил, что хочет поговорить наедине. Как ни странно, Чонг заинтересовался предложением.
  Шторх выложил всё, что знал и предложил дерзкий план. К счастью, было еще не поздно, Чонг принял идею и результатом сделки стала доля, полученная Шторхом за участие в нападении. Пират пустил её целиком на пай в предприятии Чонга. Дело ширилось, доходы росли, но через пару лет всё накрылось: секретная операция британского флота свела на нет все финансовые поступления. Шторх серьёзно пострадал, был тяжело ранен, но искусным китайским механикам удалось спасти ему жизнь, приживив в груди бензиновое сердце. С тех пор он, как морфинист зависел от шприца...
   Однако, нужно решить как жить на острове и для начала надо осмотреться. Шторх уже сделал несколько шагов к лесу, когда из зарослей вынырнул туземец, одетый только в набедренную повязку. Лицо его было раскрашено яркой оранжевой краской, а в руке он держал копьё.
  Сердце Шторха испуганно замерло. Однако дикарь, хоть и был вооружён, выглядел приветливо.
   - Ка, мае но грои уипа, - молвил туземец.
   Шторх, не понял ни слова, но на всякий случай ответил:
   - Привет!
   - Здравствуй, пришелец из железной рыбы, - перевёл туземец собственную фразу.
   'Железная рыба?' - озадаченно подумал Шторх и тут же понял, что туземец имел ввиду 'Барракуду'. Как иначе должен назвать подводную лодку дикарь?
   Сердце восстановило ритм. Шторх благосклонно кивнул.
   - Мы много лет ждали тебя и вот боги услышали наши молитвы! - воскликнул туземец, встряхивая копьём.
   - Ага, - согласился капитан. Он не понимал о чём толкует дикарь. Какие молитвы? Какие ожидания?
   - Моё племя, ждёт тебя, пришелец! Согласен ли ты принять участие в нашем празднике? - 'оранжевый' дикарь выжидательно уставился на Шторха.
   - Конечно, - кивнул тот. - Почему бы не отметить?
   Как только он ответил, из-за деревьев стали появляться люди с раскрашенными лицами. Каждый из них держал в руках копьё, но вид имел не воинственный, а радушный.
   - Пойдём с нами, пришелец, мы познакомим тебя с народом.
   Шторх не возражал. Что ещё оставалось?
   По извилистой лесной тропке туземцы привели его в деревушку на берегу моря. Бедные хижины, крытые пальмовыми листьями, кучи отбросов, тощие собаки, голые чумазые ребятишки...
  'Неважный у меня народ', - подумал Шторх.
   Какой-то пожилой человек, видимо вождь, обратился к нему на своём языке, а 'оранжевый' переводил смысл. По всему выходило, что появление Шторха, изгнанного с подводной лодки, означало, что древнее пророчество сбылось. Нетрудно понять восторг дикарей. Обычный надводный корабль для туземцев просто большая пирога. А корабль, который может погружаться и всплывать - чудо из чудес. Туземцы верили, что в один прекрасный день, к ним приплывёт железная рыба, которая исторгнет из чрева посланца богов, а тот укажет путь на счастливые небеса. 'Барракуда' исторгла Шторха, значит он - посланец богов. Вождь призывал воспользоваться всей мощью племени, и особенно силой Моро, чтобы найти путь в небесный край.
  - А кто такой Моро? - шёпотом спросил Шторх.
  - Вот Моро, - тихо ответил 'оранжевый' и показал в океан.
  Шторх взглянул по направлению взгляда и вздрогнул. В лагуне бугрились щупальца чудовищного спрута. Моллюск поражал воображение, его мягкое тело, казалось, заполнило собой всю бухту. Как спагетти в гигантской тарелке, спрут раскинул на поверхности моря щупальца с огромными блюдцами присосок. Сложно было оценить размеры бородавчатого продолговато-округлого тела, но то, что они чудовищны, виделось сразу. Конечности морского исполина волнообразно шевелились, будто наигрывая на невидимом музыкальном инструменте, а в центре лагуны, как утонувший воздушный шар, высилась гигантская голова спрута.
   Огромные красноватые глаза Моро, 'украшенные' тремя придатками, взглянули в лицо капитана Шторха. Он дрогнул от потусторонней жути, плеснувшей из взора животного и отвёл взгляд...
  Шторх, конечно, слышал легенды о гигантских морских чудовищах, но считал их безответствеными байками болтунов.
   - Это Моро? - переспросил он.
   - Да, - тихо ответил туземец. - Это Моро!
   - И я могу им управлять? - Шторх не мог поверить в удачу.
   - Конечно, - ответил переводчик.
   - А Моро может вернуть железную рыбу?
  
  * * *
  
   Сквозь щелястую стену хижины отчетливо виднелся мутный лик луны. Пит сидел на земляном полу и переваривал происшедшее. Подумать было о чём...
   Когда непонятная сила схватила субмарину, никто не понял, что случилось. Просто курс корабля резко изменился и подводную лодку поволокло в прямо противоположную сторону. 'Барракуда' шла в надводном положении, заряжая аккумуляторы, но когда Пит догадался выглянуть за борт, то вздрогнул от ужаса - субмарину тащил огромный спрут.
  Его гигантские щупальца плотно присосались к бортам подводной лодки, туго охватив её со всех сторон, а огромная голова угольного цвета смотрела на Пита немигающим бездонным взглядом.
  Солнце садилось, когда спрут приволок субмарину в лагуну. На борт взошли туземцы, вооружённые копьями. Перекликаясь певучими голосами, они отделили Пита и помощника Паули от команды, и подталкивая их древками копий, погнали к большой хижине, крытой пожелтевшим пальмовым листом.
   Когда их втолкнули внутрь, Пит с удивлением увидел Шторха, отдыхающего на грубой циновке. Под потолком висела чадящая глиняная плошка, перед капитаном стояло блюдо с остро пахнущей снедью. Он опускал в соус кусочки еды и с видимым удовольствием поглощал их.
  Справа, на такой же циновке по-турецки сидел угрюмый пожилой человек, а подле него - девушка. Она с неодобрением взирала на Шторха.
  Пит поразился красоте её лица. Ровные черты, редко встречаемые у местных племён: прямой нос, полные губы, длинные иссиня-чёрные волосы... Она была просто красавицей. Пит залюбовался девушкой, забыв на миг о собственном положении.
  Вдруг Шторх дважды хлопнул в ладоши, в комнате появилось несколько ярко раскрашенных дикарей, держащих в руках примитивные музыкальные инструменты. Они расселись и заиграли нехитрую мелодию. Шторх смотрел на Пита и торжествующе улыбался. Воняло бензином...
  'Ни дать, ни взять - восточный набоб в своих чертогах...' - усмехнулся Пит. Он не ожидал увидеть здесь Шторха. Конечно, взбунтовавшаяся команда высадила бывшего капитана на этом острове, но почему он командует дикарями? Как обманул их? Когда успел? Чем привлёк в столь короткий срок?
  Шторх довольно взирал на озадаченное лицо Грауна, морщины пуще прежнего искажали его физиономию, а бензиновое сердце в груди, переполненное торжеством, гремело и клацало.
  - Ну что, Граун, кто из нас победитель? Ты или я? Видишь, я отдыхаю в покое и неге, а ты стоишь передо мной со связанными руками. Кстати, ты успел поговорить с Мэгги?
  Пит покраснел. Каскад событий был так стремителен, что ему не удалось встретиться с девушкой. Мэг по-прежнему находилась в субмарине и не ведала о происходящем.
  - Вижу, что не успел... Ну, это к лучшему: долгие проводы - лишние слёзы. Ты больше не увидишь свою белокурую красотку. Тебе не повезло, Граун, люди делятся на два типа. Первый выигрывает, а второго съедают. Как думаешь, в какой части ты?
  Пит не отвечал. Привычно покусывая губу, он думал о более практических вещах. Шторх не знает, что золотой флот - ловушка. Пит не сообщил об этом команде. Просто не успел... Радист знает, но обязан молчать. Получается, план капитана 'Барракуды': девушка за долю Боба, провалился.
  - На тебя, Граун, я обижен меньше... Ты умрёшь завтра, а его, - палец Шторха указал на помощника капитана, - съедят сейчас. Я должен устроить пир для своего народа.
  Дикарь с лицом, выкрашенным в оранжевый цвет, произнёс несколько громких слов. В хижину ворвались раскрашенные туземцы...
  Паули успел только произнести 'Тысяча чертей!', как его ударили по голове короткой дубинкой. Измятая фуражка свалилась наземь, обнажился голый череп, кровь алыми струйками потекла на лицо, старпом потерял сознание и рухнул на земляной пол.
  - Знаешь, что я сделаю, Граун? - засмеялся Шторх, глядя на тело помощника. - Я прикажу Моро доставить субмарину к золотому флоту. Уверяю тебя, я буду там раньше Виски Боба. И топлива на обратную дорогу останется достаточно. А ты, Граун, посидишь до завтра. Пир будет продолжаться. Племя должно отпраздновать сбывшееся пророчество. Выкладывай координаты и я оставлю твою подружку в живых.
  - А гарантии, Шторх? Как я могу тебе верить? - Пит сделал вид, будто торгуется. Пусть мерзавец считает, что ему ничего не угрожает.
  - Гарантии? Никаких гарантий я дать не могу. Можешь положиться на мою честь, - захохотал пират. - Ты не в том положении, чтобы ставить условия.
  - Ты прав, - притворно скрипнув зубами, согласился Граун, - мне выбирать не приходится. Хорошо, я дам тебе координаты золотого флота... Записывай...
  'И готовься, - мстительно подумал Питер, - к встрече с испанскими крейсерами...'.
  Полная луна всё также сияла над островом. Ветер трепетал в кронах деревьев, в лагуне плескалась вода и непонятно, то ли это играет рыба, то ли шевелятся щупальца гигантского спрута. Положение было нешуточным, будущее Пита и Мэгги терялось во мраке. Саднили ноги и руки, стянутые грубыми верёвками, тело Пита затекло и просило движения, но пошевелиться он не мог. Что будет с Мэгги? Шторх - человек жестокий, он ни за что не отпустит её просто так... К тому же пиратская субмарина - не место для девушки. Пираты, несмотря на кодексы, всё-таки морские разбойники. На их благородство полагаться не стоит...
  Ночные насекомые неумолчно гудели над Грауном. Он уже проваливался в зыбкий сон, когда услышал тихий шёпот:
  - Эй, капитан железной рыбы! Капитан железной рыбы! Проснись!
  Пит вздрогнул, открыл глаза и сел. Перед ним, хорошо видимая в отблесках луны, на коленях стояла давешняя туземная красавица. В руках её блеснул нож.
  Пит отшатнулся, он не был готов к смерти.
  - Не бойся, капитан железной рыбы, - мелодично засмеявшись, успокоила девушка. - Я пришла спасти тебя.
  Веревки упали с рук, Граун с едва слышным стоном разогнул тело и принялся растирать онемевшие конечности.
  - Зачем ты делаешь это? - спросил он.
  - Мне не нравится этот пришелец. От него пахнет, как от моторной шхуны... Раньше мой отец-вождь был хозяином на острове, а теперь всем распоряжается человек. И ещё он возродил забытый обычай людоедства. Вот, слышишь...
  Пит прислушался. Вдали рокотали тамтамы.
  - Здесь какая-то ошибка, капитан железной рыбы, - задумчиво пробормотала туземка. - Не может такой человек быть посланцем богов.
  - Шторх - не посланец богов. Он похитил мою невесту и хочет получить выкуп! - выпалил Пит.
  - Твоя невеста - высокая девушка с белыми волосами? - уточнила туземная красавица.
  - Да... - Пит схватил дикарку за руку. - Ты видела?
  - Пришелец поселил её в хижине рядом со мной. Сиди тихо, капитан железной рыбы, я сейчас приведу её.
  Красавица бесшумно скрылась в ночном мраке. Кричали ночные птицы, далёкий грохот барабанов навевал мрачные мысли. Вдруг в ночной тишине раздались приглушённые шаги и через секунду Пит держал Мэгги в объятьях.
  - Как ты? - тихо, но с тревогой спросил он.
  - Со мной всё в порядке, - прошептала Мэгги, обнимая его за шею и быстро покрывая поцелуями.
  - Нам пора, - плеча Пита коснулась осторожная рука туземки. - Мы должны пересечь остров поперёк.
  Небо посерело, близился рассвет. Туземная красавица хорошо знала остров, уже через полчаса послышался шум прибоя. Дикарка скользнула в кусты и вытащила оттуда пирогу. Лодка дикарей была длинной и причудливо раскрашенной. Пит помог Мэгги забраться внутрь и обернулся к незнакомке.
  - Спасибо, - сердечно поблагодарил он. - Как зовут тебя?
  - Неважно... - засмеялась девушка.
  Пит прыгнул в пирогу и оглянувшись, увидел, что туземная красавица машет рукой.
  - Прощай, капитан железной рыбы! - звонко прокричала она.
  Пит и Мэгги помахали в ответ. Граун поднял тростниковый парус, слабый ветер наполнил его, лодка, слегка покачиваясь на волнах, двинулась к выходу из бухты.
  Пит сидел у кормового весла, заменяющего руль. Он помнил координаты места рандеву миноносцев и танкера 'Инфанта', но не мог определить положение пироги. По времени получалось, что миноносцы сейчас заправляются у танкера и вот-вот сунутся в ловушку...
  В лодке оказалось немного воды во фляжке, сделанной из тыквы и какие-то плоды. Туземка позаботилась о них, но многодневный переход они не выдержат.
  К полудню на море наступил полный штиль. Пит обречённо вздохнул, посмотрел на безжизненно поникший парус и взялся за весло. Стоя на одном колене, он несколько часов грёб. Пот стекал с разгорячённого лица, солнце жарило в спину, под мышками расплылись влажные круги. Пит тяжело дышал, но упорно, раз за разом погружал весло в воду. Наконец, он решил передохнуть.
  Солнце клонилось к закату. Остров уже давно скрылся из виду, ничто не возвышалось над гладью моря. Пит достал фрукты и воду, дал Мэгги и сам сделал несколько глотков. Воды оставалось совсем мало... Нужно экономить.
  Ночью Пит смог приблизительно определить курс по звёздам. Ветер слегка шевелил парус, но к утру окончательно стих.
  Утром Мэгги допила последний глоток воды, а Пит только сделал вид, что глотает. Девушка хотела пить и не заметила, что тыквенная бутылка совсем не потеряла в весе. Тростниковый парус всё также безжизненно свисал с мачты, летучие рыбы, взметаясь на водой, рубинами вспыхивали в лучах розового солнца...
  Пит перебрался в тень паруса, стремясь сохранить от свирепого светила хотя бы часть влаги в теле. Он всё так же размеренно взмахивал веслом, направляя лодку по нужному курсу, но к полудню совершенно обессилел и лёг на дно пироги. Несколько минут он молча лежал.
  - Пит, мы погибнем? - сухими губами спросила Мэг, лежащая рядом.
  - Не знаю, - честно ответил Граун, судорожно сглотнув.
  Парус почти не отбрасывал тени: солнце стояло в зените. 'Долго мы так не выдержим...' - подумал Пит.
  Время текло в молчании, для разговоров уже не оставалось сил...
  Вдруг Мэгги встрепенулась и тихо сказала:
  - Что это?
  - Где?
  - Слышишь?
  Пит прислушался. Странный звук, похожий на далёкое стрекотанье насекомого, раздавался над морем. Они внимательно прислушивались, казалось, жужжанье приближается.
  'Аэроплан!' - вдруг понял Пит и вскочил на ноги.
  И точно - белый крестик блеснул высоко в небе.
  - Эй! - заорал Пит и замахал изо всех сил руками.
  - Э-ээй!!! - рядом кричала и прыгала Мэгги.
  Лодка опасно раскачивалась.
  Аэроплан, казалось, услышал их призыв. Его курс резко изменился, машина пошла на снижение. Через минуту стрекотанье превратилось в деловитый рокот и аэроплан, пролетая над пирогой, на мгновенье лизнул их тенью. Пит проводил самолёт долгим взглядом, он заметил, что вместо колёс у самолёта поплавки.
  - Это 'Морская птица', узнала? - радостно спросил Пит.
  Мэг кивнула. Самолёт принадлежал отцу Мэгги, видно его запустили с 'Единорога', миноносца Боба. Аэроплан опять прошёл над лодкой. На этот раз они заметили пилота в очках-консервах. Лётчик помахал рукой, давая понять, что увидел. 'Морская птица' качнула на прощанье крыльями и сверкнув поплавками, скрылась из глаз.
  Снова над Карибским морем повисли тишина и зной. Пит больше не трогал вёсел. Появилась надежда, что их спасут, следовало оставаться на месте. Лишь к закату Пит увидел прямо по курсу точку, хорошо видимую на фоне заходящего солнца. Скоро точка превратилась в силуэт миноносца, а еще через несколько минут стал различим 'Весёлый Роджер' на носу.
  Пит, едва поднявшись на борт 'Единорога' сразу же спросил:
  - Почему вы не с конвоем?
  - Мы решили прислушаться к твоему предупреждению, - засмеялся Виски Боб. - Считаешь, напрасно?
  
  * * *
  
   Шторх сосредоточенно смотрел в перископ.
  Похоже, вот он, золотой флот. В перекрестье визира медленно проплывали транспорты. Судя по низкой осадке, их нагрузили до предела. Груз и топливо до берегов Старого света... И, похоже, это безоружные суда. Те слабенькие пушчонки, что установлены на них, бессильны против торпед 'Барракуды'.
   - Акустик, как обстановка?
  - Вроде, всё тихо, капитан, - сообщил тот. - Только транспорты, идут малым ходом... Вся группа на четырнадцать слева.
   - Всплываем... - распорядился Носорог. - Продуть балластные цистерны!
   Матрос, временно заменяющий помощника, дернул рычаги сброса. Заклокотала вода, выдавливаемая сжатым воздухом.
   - Скажи этой твари, пусть всплывает, - приказал Шторх оранжеволицему туземцу.
   Тот кивнул, закрыл глаза и что-то зашептал толстыми губами. Стрелка глубиномера двинулась к нулю: спрут всплывал вместе с субмариной.
   С лязгом откинулся люк и в затхлый воздух рубки ворвался свежий морской ветер. Шторх поднялся на мостик и взглянул в бинокль. Дышалось легко, это был ветер надежды. Бензиновое сердце билось ровно и ритмично.
   Горизонт чист, 'купцы' неторопливо ползли мимо. Гулко ахнула пушка - 'Барракуда' выстрелила поперёк курса, давая сигнал остановиться.
  Но транспорты двигались дальше...
   'Что за чёрт! - недоумевал Шторх. - Почему они не послушались?'
   - Капитан! Шум винтов справа на шестнадцать! - крикнул снизу акустик.
   Шторх резко повернулся вправо и обомлел. Из-за пузатого корпуса транспорта выскользнуло хищное тело миноносца.
   - Капитан! Еще шум справа на двадцать! - заорал снизу акустик.
   Шторх тут же поймал в окуляры огромный корпус крейсера. Приближенные оптикой бинокля, бросились в глаза ряды чуть проржавевших заклёпок.
   - Ловушка... - помертвевшими губами прошептал Гельмут Шторх.
   Корпус крейсера неотвратимо приближался.
  - Срочное погружение!!! - заревел Шторх, прыгая вниз по трапу. За его спиной загрохотали тяжелые ботинки артиллеристов.
  - Давай, быстрее! Шнелль! - по-немецки орал Шторх, но субмарина не двигалась. Он растерянно смотрел на глубиномер - стрелка не шевелилась.
  'Моро, чтоб его!' - с ужасом вспомнил капитан.
  - Скажи этой твари, пусть погружается! - крикнул Шторх 'оранжевому' туземцу. Тот кивнул и принялся шептать, сосредоточенно прикрыв глаза.
  Текли драгоценные секунды... Наконец, стрелка глубиномера дернулась и оторвалась от нуля, но в этот момент корпус субмарины вздрогнул от тяжёлого удара. Палуба качнулась. Шторх полетел наземь, посыпались осколки лопнувших электроламп, врубилось красноватое аварийное освещение...
  Еще удар! 'Барракуда' застонала, как человек от невыносимой боли. Глубиномер, смутно видимый в красном свете, показывал стремительное погружение, испуганный спрут тащил их на дно. Далеко вверху саданул еще один взрыв, уже не опасный, но безмозглый моллюск продолжил спуск.
  - Останови его! Пусть прекратит! - закричал Шторх.
  Корпус подводной лодки скрипел и трепетал от невыносимой нагрузки. Туземец бормотал что-то под нос, капли пота на его лице красновато блестели, но обезумевший Моро не подчинялся.
  Шторх бросил взгляд на глубиномер и ужаснулся: чёрная стрелка упёрлась в конец красного сектора и подрагивала там.
  'Чёрное на красном! - вспомнил он пророчество. - Призрак говорил: 'Тебя убьёт чёрное на красном...' Вот что имел ввиду Сальный Мо - чёрная стрелка на красном секторе циферблата!'
   В этот момент корпус субмарины раскололся со звуком лопнувшей струны и кинжальная струя воды прошила тело капитана Шторха насквозь.
  
  * * *
  
  Уже два дня Пит Граун был семейным человеком. Свадьбу отыграли одновременно он и Джо Каллахэн. Без особого шика, слишком остра была память о друзьях, погибших на 'Альбатросе', но в личных делах требовалось навести порядок и Питу, и Джо. Обе невесты в белых платьях были чертовски хороши собой, а гости не поскупились на добрые пожелания. Свадьба, в общем, удалась... А сегодня Виски Боб позвал Питера к себе.
  - Вот, вчера пришло от моего человека, - сказал тесть. - Думаю, тебе будет интересно...
  Пит взял листок прочёл:
   'Господин адмирал!
   Сообщаю, что 22 августа вверенный мне эскадренный миноносец 'Орландо' выполнял сопровождение транспортов по плану 'Мышеловка'. Около 10 часов 20 минут акустик доложил о звуках винтов подводной лодки на двадцать градусов слева по курсу. Как предписывал план, я приказал сбросить обороты двигателей до минимума. Примерно через четверть часа с транспорта 'Люсия' по радио передали сообщение о всплытии подводной лодки в прямой видимости.
   Я приказал дать полный ход и через минуту услышал пушечный выстрел. Когда 'Орландо' показался из-за борта транспорта, я увидел подводную лодку с силуэтом барракуды на рубке. Моё внимание привлекло странное сооружение, накрывающее кормовую часть субмарины. При приближении стало ясно, что это гигантское морское животное, скорее всего спрут. Моллюск плотно охватывал подводную лодку и, казалось, составлял с ней единое целое.
   Заметив атаку, противник попытался погрузиться. Это было заметно по бурунам, видимым в месте заполнения балластных цистерн. Однако, погружение задерживалось по непонятным причинам. Мой эсминец успел подойти достаточно близко, когда она скрылась под водой. Мы сбросили несколько глубинных бомб, я не сомневался, что они попали в цель.
   Примерно через двадцать минут сигнальщик сообщил о воздушном пузыре, всплывшем в месте приблизительного затопления субмарины. Посланная шлюпка обнаружила большое масляное пятно, мусор и несколько трупов, один из которых предварительно идентифицирован, как известный морской разбойник Гельмут Шторх.
  Капитан-лейтенант флота Его Величества Диего Лопес'.
  Пит Граун опустил лист с донесением и задумался.
  - Получается, Шторх погиб... - пробормотал он.
  - Вместе с 'Барракудой', - кивнул Виски Боб.
  - Что ж, этого следовало ждать... - сказал Питер. - Шторх пошёл вразнос. Интересно, на что он рассчитывал, похищая Мэгги?
  - Теперь мы этого не узнаем. Ребят жалко... - вздохнул Боб. - Не все из них были кончеными.
  - Да, не все, - согласился Граун. - Паули был неплохой мужик...
  Друзья помолчали, вспоминая знакомых с субмарины Шторха.
  - Я для чего тебя позвал, - начал Боб. - Мысли у меня есть.
  - Не для этого? - Пит взмахнул листом с донесением.
  - Нет, для другого...
  Виски Боб замолчал, собираясь с мыслями.
  - Про дальновзор помнишь?
  Граун кивнул.
  - Не идёт у меня из головы это изобретение... - признался тесть. - Боюсь я, с ним испанцы почувствуют себя спокойно. А если представить компактную модель, смонтированную, скажем, на крейсере, то...
  - Думаешь, близок закат нашего промысла? - понял Пит.
  - Полагаю, да. Надо готовиться...
  - И что ты предлагаешь?
  - Думать... Искать новые способы заработка... Пока есть добыча - откладывать деньги, - предложил Боб. - Обеспечить мягкую посадку, как говорит Джо, чтобы потом не кусать локти.
  - Это произойдёт не сразу... - пробормотал Пит.
  - Не сразу, - согласился Виски, - но произойдёт. И надо быть к этому готовым.
  - Ну, мы моряки, - улыбнулся Пит. - Море не даст помереть с голоду. Оно обеспечит работу...
  - Я согласен, - кивнул Боб, - но ты всё же подумай.
  Пит кивнул на прощанье и вышел из таверны. Ветер пахнул на него запахами моря и водорослей. В гавани Порт-Ройала, как обычно, не прекращалась работа: суда сновали по акватории, буксиры толкали корабли, слышался гул людей и механизмов... Питер Граун глубоко вздохнул воздух пиратской столицы и зашагал домой, где его ждала Мэгги.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"