- Ну иди ко мне, блохастый! Морду-то, морду какую наел! Обратите внимание, товарищи!- человек улыбнулся и повернул навстречу Степану Кузьмичу широкие добрые ладони.
Сердце Кузьмича забилось часто-часто. Поскуливая и вихляя задом, Степан пополз навстречу манящим рукам. Крупное его тело содрогнулось и заходило ходуном.
-Так! Так! И еще животик...ну, пожалуйста, почешите! - опрокинувшись на спину, Степан Кузьмич замолотил по воздуху конечностями . -Счастье! Хозяин!- Кузьмич смахнул навернувшуюся слезу умиления мохнатой лапой и.... проснулся.
Как и предполагалось, анализы ничего хорошего не принесли. Черт бы его побрал, этот санаторий! И Варвара тоже , та еще зуделка: Степушка , съезди, тебе надо отдохнуть, бессонница твоя от усталости, который год без отпуска ...и помутнения эти твои, сам же жаловался! Отдохни, дружок, шестой десяток на носу: не все организму выручать тебя, пора бы ответить ему взаимностью...
Да ладно бы супружьи рассуждения. Сам, старый козел: польстился на заманчиво- буклетное "жемчужные ванны" и "электросон" .
Жемчужные ванны представлялись сияющими громадными раковинами , наполненными некой перламутровой субстанцией, дарящей молодость и силу. А сон просто был необходим истощенному еженощными бдениями немолодому организму, хотя бы " электро", хотя бы искусственный , но сон.
- В нашем возрасте границы весьма расплывчаты , даже между искусственной и естественной женщиной - сально, про себя, подумал Степан Кузьмич и внутренне содрогнулся: " Какая чушь лезет в голову...Тут одной ногой в могиле, можно сказать, м-да , глупо пошутить мы всегда могли. Слава Богу, что хватало мозгов не выносить подобные "пошутилки" наружу, словесно, а друзья-товарищи -коллеги , те не стеснялись никогда. В неформальной обстановке даже считалось нормой. Тьфу...гадость какая..."
Врачей Степан Кузьмич тщательно избегал : он их недолюбливал и боялся. Страусиная позиция не отличалась мудростью, но давала мнительной психике иллюзию богатырского здоровья , позволяла свысока глядеть на " нытиков" и "болезных" . Пример для подчиненных - ни дня на бюллетене .
Такая вот "...крепость духа, грация и пластика" давалась в последние годы нелегко, приходилось спасаться унизительными вылазками в близлежащую аптеку : " Девушка, мне б что-нибудь от давления. А снотворное есть? Только по рецепту? Жаль...тогда что-нибудь успокаивающее, да, "Персен" подойдет."
В санаторий, оказывается , без медицинской справки не брали. Благо , что старинный приятель ,Борька Липкин, взяв за руку , как пацаненка, водил по своему диагностическому центру: "Девочки , привел к вам пациента...Нет-нет не срочно, а очень срочно. Конечно ,по полной программе! Сдаю на руки , когда освободитесь , звякните мне в кабинет, пойдем к кардиологу."
Деловито-хмурое бормотание докторессы , проводящей ультра-звуковое обследование , холодом проникало прямо в нутро::
- Камешки в правой почке...пять миллиметров...киста левой...изменения поджелудочной... А вот! Границы селезенки...увеличена на сто процентов... Мы вам направление на расширенный анализ крови выпишем? Ладно? "
- Степа, анализы так себе...- Борька прокашлялся и спрятал глаза в компьютерную распечатку,- надо , одним словом, в эту...одним словом , надо сделать еще кой -какие исследования, Степа...
-Борис, не юли, сколько мы уже знакомы? Худо -бедно четверть века. Что все так плохо?
- Ну " пока дышу -надеюсь!" слыхал такое выражение? Степа , в онкологию надо...биопсия и все-такое. Стоп! Друг! Плохие анализы - еще не окончательный вердикт, может и нет ничего! На начальных стадиях процент излечения...
- Спасибо, Борь...я все понял, биопсия ,так биопсия...не мальчик уже, все понимаю. Варьке только -молчок, договорились? Я пошел!
Степа, у меня там однокурсник...- донеслось уже в спину вышедшему из кабинета Степану Кузьмичу.
Новость ошарашила. Такая простроенная, такая размеренная и планируемая до мелочей жизнь катилась в тартарары . Хаотично замелькало в мозгу : " А как же Варька? Как она без меня? Дети , конечно , взрослые...но им самим помогать надо...И денег так и не скопил, нечего оставить после себя. Да ...беда-беда-беда-беда...жемчужных ванн захотелось! Блин, жил бы себе спокойно еще год , или два, санаторщик хренов!
- А вот, товарищи, обратите внимание, а? Морда какая ! А?!- Иди ко мне , блохастый, поглажу-поглажу...
Степан Кузьмич ,прижавшись жарким пузом к холодному полу, пополз навстречу хозяину, вперед, к манящим добрым рукам.
Сильный пинок прямо в бок был неожиданным. Не столько от боли , сколько от страха, Степан Кузьмич взвигнул...и проснулся.
Замершая , как хищник перед прыжком, ночь, враждебная по сути своей, давила гнетущими эмоциями. Какой уж тут сон!
-Господи! Как не хочется умирать! Ну еще хотя бы с десяток годков...внучков бы понянчить, видать - не судьба, не складывается. Богу бы помолиться, вот только нету того надрыва, той душевной силы, которая материализовала бы молитву, совершила бы Чудо.
Как тогда, в поезде:
- Убили...УБИЛИ! - раздирающий мозг крик тещи , болтающееся на руках побледневшее разом тельце трехлетней Леськи, теперь закрытые, такие огромные, такие голубые глаза дочки, поскребыша Степана и Варьки.
Безусловное сокровище, несущее свою детскую радость мира всем без разбору, расплавившее черствое чиновничье сердце Степана Кузьмича в своих родных ладошках. И вот - белая, неживая...
О развлечении хохляндской шпаны знали все . С завидным постоянством и классовой ненавистью бросали эти малолетние подонки камни в окна проезжающих поездов. Сколько народу пострадало от таких вот забав? Не меньше , наверно , чем в каком-нибудь локальном конфликте.
И вот, вышедшая "подышать ребенка", теща вносит в купе безжизненное тельце.
Степан Кузьмич понял что не переживет этой потери. Горе хлопнуло по затылку , как сработавшая огромная мышеловка. Со звериным стоном, вскочив с верхней полки ,метнулся он наружу, к стоп-крану, смутно осознавая, что не поможет в этой Беде ни один в мире стоп-кран...
Истово , на пределе захлестывающих эмоций ,исторгалось из насквозь атеистического мозга :
- Господи! Я этого не переживу! Верни мне Леську, мою радость, мое счастье, частичку мою. ЗА ЧТО, ГОСПОДИ ?!"
Хлоп-хлоп, поморгала длиннющими ресницами малышка. Зашлись в слезах облегчения бабы. Сел, обхватив обессиленными руками тяжелую голову, Степан Кузьмич, пряча брызнувшие из глаз струйки, понимая , что вот оно- ЧУДО, произошло...Что все дальнейшие объяснения , типа -...надо же! Прямо в голову! Наверно сливу бросили, или что-то мягкое- не поколеблят его прозрения: БОГ ЕСТЬ!
После той поездки виски Степана Кузьмича приобрели породистый стальной блеск: за все приходится платить. Седые виски- смешная цена за жизнь дочки.
-Эх, и сейчас бы ...только , за себя так просить не будешь: нету искренности , а самое главное, -желания. Умом понятно, что пожил уже, навидался, нахлебался " по самое не хочу", и хорошего, и плохого. Может рачок этот и есть наказание за неправедные поступки?
Всегда ли поступал по совести? Сколько раз ломал себя , понимая , что не по-божески, что ТАК нельзя. Одно оправдание было : так все поступают... Поступают -то все, а отвечать тебе ,Степушка, за себя приходится. Это ли не ад на земле: знать, что еще полгода-год и превратишься из могучего властного мужика в высохшую падаль, втягивающую выступившими в одночасье ребрами такой вязкий и недоступный воздух.
Как Иванов. Сергей Данилыч, кажется?
Вечно бегущий, суетливый даже, букинист и библиофил до мозга костей, педант и скряга , каких поискать, двухметровый спортсмен. Виделись с ним редко , от случая к случаю, встречаясь в городе перебрасывались дежурными фразами : " Как дела? Что нового? Ну ,пока."
Как всегда, неожиданно, столкнувшись возле "Букиниста" ,чуть не разминулись. И если бы высохшая двухметровая тень цепко не схватилась за рукав, кто знает, может, и не заметил бы Степан Кузьмич исчезновения еще одного городского сумасшедшего. Не увидел бы своими глазами отчаяния цепляющегося за жизнь, обезумевшего от боли человека. Не понял бы чего-то важного для себя. Судьба? Наверное.
- Кузьмич, ты бы зашел ко мне!
- А! Извини дорогой, не узнал тебя. Что нового? Ты похудел...
- Знаю. Зайди ко мне. Библиотеку продаю. Тебе будет интересно. Жалко, что может попасть не в те руки. Лучше - тебе. Много чего есть. Недорого...- торопливые пальцы уже черкали на вырванном блокнотном листе адрес и телефон.- Только обязательно! Я буду ждать.
Библиотека Иванова была легендой городских библиофилов. Ей он посвящал все свое холостяцкое время, поговаривали, что брак не сложился все из-за той же пагубной страсти коллекционирования. За какой-нибудь пыльный раритет Иванов мог отдать многое: выпрашивать нудно месяцами, предлагать несколько своих скудных учительских зарплат, мог и украсть - страсть поглощала его целиком, без остатка.
Уж скорее Иванов продал бы душу дьяволу, чем свою библиотеку. Предложение озадачило и испугало Кузьмича своей абсурдностью и фантастичностью. Быть допущенным в святая святых считалось редкой удачей, похвастаться которой могли единицы. А тут...Невероятно.
Вечером того же дня Степан Кузьмич восторженно терся у стен, доверху заставленных фолиантами .
- Это двадцатые годы , даже Крученых есть, серебряный век - почти весь ...нравились мне все эти футуристы - обериуты... Тут- инкунабул несколько и палеотипов...Ну ты в курсе, Кузьмич, проходными вариантами я не интересовался. Бери все. Отдаю за пятую часть реальной стоимости. Не возьмешь-пожалеешь, такое бывает раз в жизни.
- А сколько? - с замиранием спросил Степан Кузьмич, осознавая , что реально пятая часть стоимости этих уникумов чуть дешевле среднего вертолета или подводной лодки.
Сошлись на сумме , имевшей место быть от продажи опустевшего и бесхозного бабушкиного дома, тщательно оберегаемой Варей, " детям на квартиру" .
Иванов ,бережно пакуя свои сокровища, рассуждал вслух, практически игнорируя присутствие собеседника:
- Куда мне это все? На тот свет не унесешь, а бывшей жене и сыну помочь надо, парень толковый: в университет надо поступать. А мне уже ничего не надо, пожрать только- Иванов сглотнул набежавшую слюну, дернулся острый кадык.- Кузьмич, ты в Москву, часом, не едешь? Я только черную икру сейчас есть могу, а консервированная мне не идет: организм отторгает, надо свежая, а к нам не завозят...Подыхаю я, Кузьмич...
Через месяц позвонившая незнакомая женщина тихим голосом сказала по телефону :
- Нашла Ваш номер, вы , видимо, друг Сергея? Приезжайте сейчас, если хотите застать его живым...
Не приехать Степан Кузьмич не мог.
Намертво запечатлелось в памяти высохшее хрипящее тело . Открыв уже мутные белесые глаза , придя в сознание Иванов узнал его и скривив в полуулыбке синие губы выдавил:
Спа-сибо...а я ...вот...пе-ре-хо..жу...
Страшно. Нехорошо будет как-то выматывать своим угасанием душу близким людям. Только не это. Они-то ни в чем не виноваты.
За невеселыми ночными думами чай совсем простыл. " Папина" кружка сиротливо стояла под электрическим кухонным пятном.
- Сам я- недопитый холодный чай, пора уже в канализацию...- подергал желваками Степан Кузьмич и решительно выплеснул чай в мойку.
Слепо тыкаясь в шкафу ,стараясь не шуметь, вытянул комплект нижнего белья и небольшую заначку , лежавшую там же ,на экстренный случай. Носки, свитер , умывальные принадлежности, немножко денег на первое время, что еще нужно будущему покойнику?
Да. Записка.
"Вызвали в Москву, срочно, надолго. Позже отзвонюсь. Целую, люблю."
Не ахти , конечно, объясниловка, но как-то снимет неизбежную кучу вопросов. Не в первой доводилось вот так скоропостижно уезжать в командировки, Варька -умница : привыкла : привычка - вторая натура.
Кажется , иногда , что вся длинная жизнь состоит из таких вот привычек.