Сухоруков Евдоким : другие произведения.

Возвращение отщепенца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Появление в 1984 г. книги Александра Александровича Зиновьева "Русская судьба, исповедь отщепенца" осталось для меня незамеченным. Самого автора я воспринимал в качестве эмигранта-патриота, наряду с Владимиром Максимовым и Эрнстом Неизвестным, в противовес домашним анти-патриотам Сахарову и Солженицыну. За прошедшие 34 года не появилось в русской литературе ничего подобного в этом жанре, отсюда желание заполнить лакуну.
  О книге.
  
  Отщепенцы являются необходимым элементом социального общества любой стратификации. В каждой деревне должен быть свой юродивый и своя кликуша. Другое дело, что отщепенцы могут быть только штучным товаром. Толпа маргиналов возможна, толпа отщепенцев - никогда.
  Читая книгу Зиновьева, постоянно сталкивался с такими деталями его биографии, что хотелось сказать: черт побери, это могла быть моя биография, родись я на 38 лет раньше. Не слишком сытая юность, учеба в Московском Университете, добровольно-вынужденный уход в армию, исключение и самовосстановление в комсомоле посредством подделки документов. Изучение логики "Капитала" Маркса в части восхождения от абстрактного к конкретному, наконец.
  Правда, юность Александра Александровича пришлась на суровые сталинские времена, а наша на сытые брежневские, зато свои зрелые годы он прожил в атмосфере шестидесятых, нашему же поколению достались маргинальные девяностые. Тем интереснее понять генезис отщепенца за пределами эпохи "развитого социализма".
  
  Несколько слов о контексте повествования. Угаданная Зиновьевым эволюция чиновничества царской России в аппарат управления России советской привела, во многом, к краху СССР, но не остановилась в 1991 году. Функционеры партии и комсомола хапнули общенародную собственность, потом поделились с братками криминального мира, дали откусить западным капиталистам и создали новую КПСС в формате партии "Единая Россия", но уже без рабочих и крестьян и с интеллигенцией в качестве обслуживающего персонала, проститутов и клоунов по вызову.
  Спортсмены стали по статусу выше интеллигентов, но последние не обиделись и смиренно понесли в массы пропагандистскую чушь о духовных скрепах и таргетированной инфляции. Подлизывателями чиновных экскрементов стали "герои былых времен": космонавты Терешкова и Леонов, фигуристка Роднина, шахматист Карпов. Отщепенцами смогли стать единицы: Владимир Меньшов, Карен Шахназаров, Сергей Георгиевич Кара-Мурза.
  Проницательный Джордж Сорос не зря публично объявлял построенный в России капитализм бандитским, а Анатолия Чубайса, приватно, - му@аком, уж не знаю, как это на иврите звучит. Задуманная западными советниками Ельцина приватизация должна была привести базовые отрасли России к легитимному переходу в собственность транснациональных корпораций без потери своей эффективности. Так Гитлер оставлял на оккупированных территориях колхозы и сельсоветы, меняя звезду на свастику. Чубайс же, будучи поклонником Троцкого, решительно раздробил единое экономическое пространство и сдал его куски бандитам и торгашам.
  Последнее обстоятельство не позволило Западу завладеть этой собственностью вследствие нелегитимности приобретения, коему обстоятельству придается решающее значение - вспомните покупку Манхеттена за бусы вместо простого отъема территории.
  Та же нелегитимность позволила Путину сравнительно легко восстановить контроль государства над ключевым нефтегазовым сектором посредством отбора собственности у бандитов, за что он отдал Рыжему в синекуру Роснано.
  Кусавшему локти Западу пришлось удовольствоваться установлением контроля над финансовым сектором. Рубль был превращен в суррогат доллара, Центробанк в филиал ФРС. Был заключен так называемый "вашингтонский консенсус": Россия резервирует на Западе суммы адекватные размерам долговых обязательств российских компаний перед Западными банками в качестве страхового полиса на случай форс-мажорных обстоятельств в политике и экономике. Разница в процентных ставках создает ежегодный вассальный платеж сюзерену в несколько миллиардов долларов. Размер денежной массы в рублях не должен превышать размера золото-валютных резервов по текущему курсу.
  
  Не нарушая формально условий консенсуса, полученного им по наследству от Ельцина, Путин создал схемы серого импорта углеводородов и финансовые институты, не подчиненные ФРС через Центробанк (Внешэкономбанк и его производные), позволяющие осуществлять скрытую эмиссию рубля и накопления валюты для ускоренного перевооружения армии и модернизации оборонно-промыщленного комплекса.
  На вопрос, зачем ему это было надо, постараемся найти ответ в одной из последующих глав нашего повествования.
  
  
  
  1 глава. Экзамен по истпарту.
  
  В мае 1979 года в "стекляшке", как тогда называли в обиходе здание гуманитарных факультетов МГУ, я сдавал на первом курсе экономического факультета экзамен по истории партии старой большевичке по фамилии Сафразьян. Мы были хорошо знакомы: на вступительных экзаменах, рассказывая ей и ее подруге с истафака про группу "Черный передел" Георгия Валентиновича Плеханова, я разместил ее участников в следующем порядке: Плеханов, Игнатьев. Засулич, Дейч, Аксельрод, чем привел в восторг знающих сей мнемонический прием запоминания фамилий в форме акростиха дам.
  В этот раз мне достался вопрос о межфракционной борьбе в ВКП(б) после смерти Ленина. В те годы я еще не знал ни о роли бундовцев и старообрядцев во внутрипартийной борьбе, ни об оппозиции высшего генералитета имперской русской армии, ставшего во главе Красной Армии, народившимся червоноармейцам, ни о закавказском и польско-украинском гоноре. Потому бодро отрапортовал классическую, со времен краткого курса ВКП(б), схему о правом и левом уклонах, разбавил ее любимым анекдотом Лаврентия Берии*, и был отпущен с заранее выпрошенной четверкой. На пятерку я не претендовал, так как твердо знал, что лучше получить синий диплом, имея красный, подразумевающий выпивку, нос, чем красный диплом, оставшись с синим носом.
  
  В появившемся интернете я больше всего ценю наличие поисковиков. Рабочая оппозиция в 1921 году требовала немного: разрешения на отпуск во время проведения сельхозработ в деревне по месту жительства семей рабочих, уравнения пайков, что соответствовало их менталитету старообрядцев - беспоповцев, и устранению жидов от власти.
  
  *Во время очередной партийной чистки работяге задают каверзный вопрос: "с какой стороны Вы спите от жены?". Он думает, скажу - слева, припишут левый уклон, скажу - справа, припишут правый. Скажу - сверху, скажут давление на массы, скажу - снизу, скажут подкоп под массы. Подумал и выдал: А я онанист. Ему выносят приговор: исключить из партии плюс десять "по рогам". За что? За связь с кулаком и растрату семенного фонда.
  
  
  Эта неожиданная фронда основы основ партии пролетариата так напугала ее верхушку, что массовое вливание в партию членов самораспустившегося Бунда и политика НЭПа, отдающая семьи рабочих на откуп перекупщикам и кулакам, стала казаться меньшим злом по сравнению с рабочим бунтом против "власти рабочих и крестьян".
  Осознав глубину пропасти, Владимир Ильич Ленин нашел диалектический выход из накопившегося противоречия между народом и народной властью. Он предпочел умереть, как веком ранее предпочел умереть исписавшийся и промотавшийся Александр Сергеевич Пушкин, спровоцировав дуэль с вспыльчивым французом.
  
  Смерть Ленина сыграла роль эгрегора - ментального конденсата, порожденного мыслями организованных на уровне рабочих коллективов, но не имеющих политической крыши, групп беспоповцев, желающих расправиться не только с евреями во власти, но и с попами - никонианами. Их представители, самым известным из которых был Молотов, пришли к Сталину с предложением союза. Был объявлен "ленинский" призыв в партию, и великорусское старообрядческое большинство получило свою субъектность в большинстве первичных партийных ячеек. В ответ старообрядческие кошельки были вынуты из до-революционных схронов, и их золотом профинансировали создание тяжелой промышленности в период первой пятилетки.
  Скрепя сердце, выпускник Тифлисской семинарии отдал этим грубым людям на растерзание кулаков и попов, справедливо полагая, что гонения пойдут на пользу потерявшему берега духовенству, а кулаки станут неплохим кадровым резервом на стройках социализма, как вследствие своей предприимчивости, так и наличия опыта по рациональному распоряжению материальными потоками. С евреями удалось договориться посредством раздела функционала: старообрядцам - промышленность, детям Иеговы - НКВД и художественная самодеятельность. Так и жили до 1937 года...
  
  После экзамена мы с сокурсниками по традиции зашли в кафе "Ингури" на Ленинском проспекте, где купили по стакану грузинского вина за 66 копеек и по чебуреку за 33 копейки, также традиционно отказавшись от копейки сдачи с потраченного рубля.
  
  Ниже я привожу свое эссе о Владимире Ильиче Ленине, отражающее эволюцию взглядов на этого неординарного человека в ранне-путинскую эпоху.
  
  "Ленин.
  Время. Начинаю про Ленина рассказ... Если убрать мистику и конспирологию, то это будет рассказ о человеке, ставшем выразителем трех стихий, которые поразили территорию Российской империи к началу 20 столетия. Это будет рассказ о человеке, сумевшем не только распознать эти стихии, но и усмирить их, создав тем самым модный нынче синергетический эффект. Удивившись содеянному, он умер. Умер физически, но продолжил жить в метафизическом смысле, в форме мифа. Даши-Доржо Итигэлов мертвее набальзамированного трупа из мавзолея.
  
  Иногда, чтобы разобраться с туманным прошлым, проще начать с настоящего. Современной пародией на Ленина является никто иной как Жириновский, сын русской и юриста. Пародией он стал не столько потому, что не дотягивает до глубины предшественника, но потому, что жить ему приходится во время, когда клиповое мышление удел не только школьников, но и власть предержащих.
  Фрагментарность сегодняшнего мироустройства, недолговечность связей и отношений не позволяют ставить вопрос глобального переустройства мира силами отдельного человека.
  Приходится быть клоуном среди пидорасов, по меткому выражению пост-модерниста Пелевина.
  Ленин тоже начинал с клоунады, когда занимался прививкой европейской традиции социал-демократии на азиатских просторах Российской империи.
  Даже став премьер-министром в октябре 1917 года, он еще оставался "одним из" череды политиков того времени. Так современный нам Владимир Путин долгое время был гадким утенком птичьего двора российской псевдоэлиты. Даже его мюнхенская речь окончилась лишь легким конфузливым пуком, который постарались побыстрее забыть исполнители европейского концерта. Только аншлюс - термин более уместный, чем аннексия - Крыма сделал из него фигуру исторического масштаба.
  Правда, Путин, скорее все же недосталин, также как Жириновский недоленин. Сам Сталин так бы и остался в истории недоивангрозный, когда б не сказал "братия и сестры" обращаясь в публичном пространстве к тому бессознательному, что есть в каждом русском человеке.
  
  Такой длительный экскурс в настоящее понадобился нам для экономии времени читателя, должного быть потраченным на изучение исторического контекста периода с апреля 1917 по февраль 1918 года, сделавшего из публициста Н. Ленина предсовнаркома Ульянова-Ленина. Человека, заглянувшего в бездну.
  Обладая мощнейшим логическим аппаратом, Ленин не мог не понимать, что удержать империю от полного распада невозможно. Центростремительные силы росли по экспоненте, и смутное время с переходом в бунташный век казалось неизбежным. Вряд ли он и сам стремился сохранить государство, кроме как в качестве запала революции на Западе. На броневике в Берлине или Париже этот европоцентричный человек смотрелся бы более органично.
  
  Тем не менее, поставленный волею обстоятельств в положение цугцванга, также как и Путин в 2014, или Сталин в 1941 Ленин, возможно вопреки своим базовым инстинктам, решил разбудить темную материю - энергию масс. Этот кабинетный ученый вздумал войти в историю наравне со Степаном Разиным! Надо сказать, что решение было не просто рискованным - Ленин прекрасно знал, что революция пожирает своих детей, но и нетривиальным.
   В 1924 году Сталин прибег к тому же приему в гораздо меньших масштабах. Он организовал ленинский призыв в партию, чтобы вытеснить из нее захвативших к тому времени большинство бывших членов Бунда, массово перешедших к большевикам после ликвидации последнего в 1921 году. Победив во внутрипартийной борьбе, Сталин получил в ответ 37 год, от которого еле сам унес ноги, мудро возглавив неизбежный процесс истребления элиты непонятными той элите массами.
  
   В определенном смысле события 1941 года во многом определялись желанием снизить пассинарность этой темной материи руками Гитлера. Материя существовала в форме населения бывшей восточной Польши, отошедшей к Советскому Союзу по результатами договора о ненападении с Германией.
  Этот хитромудрый план взаимоистребления германского орднунга и еврейской хуцпы не предусматривал этнографического интереса фюрера к берегам Тавриды и Ловозерским тундрам, и потому провалился. Впрочем, это уже совсем другая история.
  
   Разбудив стихию народных масс и позволив народу делать историю, Ленин должен был тут же понять, как обуздать эту стихию, грозящую сжечь дотла все следы цивилизации. Он нашел куда выпустить пар; разрушительную энергию масс направил против коллег-социалистов, демократов и республиканцев, изящно обозвав их пережитками царского режима. Последние неразумно приняли навязанные им правила игры, думая, что борются с большевиками. Когда же поняли, что против них выпущена чернь, было уже поздно. Они погибли, а остатки пассионарности большевики утопили на дне Финского залива в процессе подавления Кронштадского мятежа.
  Можно сказать, что большевики в гражданской войне участия не принимали. Энергию же народного созидания Ленин мудро не транжирил, ибо не знал, что с ней делать. Потом накопленную в процессе полового созревания Советской власти энергию масс использует Сталин в период индустриализации тридцатых.
  
  Тремя стихиями, поразившими Российскую империю, были: пугачевшина, новиковщина и сперанщина. Первая трансформировала традиционный русский загул в бунт "бессмысленный и беспощадный", вторая выставила дворянскую фронду в публичное пространство, образовав почву для появления генетического мусора интеллекта - интеллигенции. Наконец, третья породила тренд реформаторства ради реформ, вершиной которого стала отмена крепостного права. То есть само государство отменило право, спасибо, что не уголовное.
  Вот эти три, безусловно негативные, работающие в полном соответствие со вторым законом термодинамики, иногда называемом законом о тепловой смерти Вселенной, стихии и поставил себе на службу гений Ленина. Он разрушил до основанья государственную машину усилиями интеллигенции, затем отформатировал разрушителей как "говно нации", спустив чернь с поводка.
  Под угрозой физического уничтожения интеллигенция стала лихорадочно строить новый тип государства, государства тоталитарного, способного защитить ее от народного гнева в дальнейшем. Это государство усмирило чернь и стало верховным арбитром в ее разборках с "барами". И все это за полгода-год.
  
  Теоретически, проживи Ленин дольше, он должен был бы подвергнуться репрессиям вместе с Зиновьевым и Каменевым, другими своими адептами. Все-таки Сталин, совершая поворот к имперской России, не столь сильно нуждался в его авторитете.
  Но! Во первых, феномен "ленин" стал частью архетипа русского человека - эта тема требует своего исследователя. В частности, он вполне мог бы вписаться в пантеон новомучеников обновленной православной церкви - этот интересный эксперимент не был завершен, к сожалению.
  Во вторых, Ленин отождествлял европейскую, пусть и левую, но европейскую традицию. Следование ей для нового руководства России, неявно предпочитающего союз с Азией, в тактическом плане было полезно. Ленин был, тем, что принято называть интеллектуал.
  И наконец, в третьих, за Лениным стояло мощное "инородческое" лобби, не ограниченное только лишь евреями; поляки, прибалты также присутствовали в большом количестве.
  
  Разрушение такого мифа в тридцатые годы было бы явно нецелесообразно. Понимание основ этого мифа в наши дни имеет несомненную практическую пользу. Хитрый ленинский прищур вот - вот готов проявиться в глазах Темнейшего. Впрочем, это уже совсем другая история".
  
  2 глава. Невыносимая легкость бытия.
  
  Демобилизовавшись из армии 27 июня 1983 г. я отправился на перекладных в тогдашнюю столицу Казахстана Алма-Ату, а оттуда плацкартой в Москву. Альма-матер в лице Дома студента на улице Кравченко встретила меня холодно, восстановиться на учебу я мог только через год, так как в армии был исключен из комсомола, а процесс восстановления требовал времени и упорства в подделке документов и уничтожении протоколов.
  Я был нищ, свободен и абсолютно счастлив, как может быть счастлив человек, два долгих года не видевший ничего кроме приросшего к телу АК-74, стылых караулов и постоянных построений возле штаба. Ночевал у случайных знакомых, иногда в парках, на вокзалах. Одно время ремонтировал коровник под Вязьмой, думал, не поступить ли на службу в милицию, или в Литинститут.
  
  Наступила осень, в парках промокли скамейки, и я пошел сдаваться в лимитчики. Бригада капитального ремонта трамвайных путей Первой Дистанции Службы Пути Управления трамвайного и троллейбусного транспорта Мосгорисполкома, несмотря на столь внушительное название, была весьма компактной и помещалась вместе с инструментом, основу которого составляли кувалды и гаечные ключи, в одном вагончике. снабженном буржуйкой и нарами для дневного отдыха.
  Рабочих, помимо меня, без уголовного прошлого не было. Также не было ни одного алкоголика, поскольку пили только растворители красок, этому контингенту даже одеколон казался не в масть.
  С первой получки я купил по бутылке водки на брата, закуски с близлежащего Даниловского рынка и клятвенно пообещал после каждой смены бутылку "андроповки" на круг, если они откажутся от растворителей, и бригада начнет выполнять план. По моим расчетам существующие расценки в сочетании с дозволенными приписками позволяли, вкупе с неизбежными в случае перевыполнения плана премиями, резко поднять уровень зарплаты.
  К концу зимы мы вышли на средние 300 рублей на нос, что для Москвы было более чем прилично, а мои коллеги стали нормальными алкашами, то есть типичными советскими работягами. На похороны Андропова проставлялись уже они.
  
  Мои бывшие сокурсники частично стали аспирантами, и я продолжал посещать родное общежитие с целью восстановления интеллекта, практически полностью утерянного в степях и пустынях южного Казахстана. Один хитрый сириец предложил мне свою койку, сам он снимал квартиру, в обмен на написание диплома; сто рублей шло сверху. Тема была мне совершенно незнакома, тем и интересна: компрадорские течения в коммунистическом движении стран Ближнего Востока.
  Я получил пропуск в Институт Востоковедения, здание которог находилось неподалеку от метро "Кузнецкий Мост". Также в шаговой доступности находились "Сандуны" - Сандуновские бани. С тех пор график будущего отщепенца строился следующим образом. Отрабатывал дневную смену с отбойным молотком в руках, спал в пару часов вагончике, потом брал гаечный ключ и кувалду, коими развлекался до утра. Следующие полтора суток были свободные, отсыпался в общежитии, шел в Сандуновские бани, а затем в библиотеку института, где погружался в волшебный мир спецхрана.
  Там узнал какой помойкой было коммунистическое движение в арабских странах и познакомился с директором института Евгением Максимовичем Примаковым. Ну как познакомился: обедали пару раз рядом в тамошней столовой, и я ему соль передал.
  
  Сталин, безусловно, знал цену своим соратникам по партии "ленинского разлива". Разгоняя Коминтерн в 1943 году, он ставил формальную точку над событиями 37-38 годов, когда интеллигенцию резали, как баранов, а народ всячески подбадривал этот процесс. Попы и кулаки закончились, пришла очередь евреев, студентов и прочих инородцев. Народ - богоносец требовал сменить провайдера: ни никонианский патриарх, ни интернациональный совокупный "ленин" его не устраивал.
  Как крестьяне приняли в качестве самоназвания имя христиане, так и суровые беспоповцы Поволжья и Сибири заявили истинным народом себя, а Сталина своим духовным лидером. Возглавлявший службу госбезопасности беспоповец Ежов был только мечом Немезиды, и - странное дело - никогда, вплоть до середины шестидесятых годов, деревня не жила так богато и сытно как перед войной. Потом это гордое и бескомпромиссное племя строителей новых городов и заводов погибло в годы второй германской, но в избирательной памяти читающей публики остались не эти миллионы жертв, но сотни тысяч ими, или при их согласии убиенных коммунистов, чьи руки были зачастую в крови жертв еще Гражданской войны. "И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной".
  Такие мысли, пусть и обрывочно, стали приходить ко мне по мере проникновения в суть международного рабочего движения в институте Востоковедения. Тем временем сбили юнокорейский Боинг, и умер Андропов.
  
  Ниже мое современное эссе об истоках событий 1937 года.
  "Большой террор.
  Речь не о 37 годе. Тот террор был малым. У Юза Алешковского в романе-монологе "Рука" хорошо описаны и жертвы, и палачи. Красный командир, уничтоживший во время тамбовского восстания деревню и мальчик, спасшийся от уничтожения. Первый - жертва террора, второй, ставший сотрудником НКВД - его палач. Народ, без сомнения, поддержал уничтожение партийной, хозяйственной и военной элиты и всячески содействал этому уничтожению.
  
  Террор 1937 года полностью соответствовал понятию справедливости по-русски, не противоречил он и христианской морали: "мне отмщение и аз воздам", в том смысле, что НКВД только аппарат для приведения в исполнение приговора божьего суда. Сталин, безусловно, стоял у истоков этого террора, его обеление частью современных историков сам бы он воспринял как оскорбление. Цену своим соратникам он знал очень хорошо, личностно же больше симпатизировал людям старой школы: один Андрей Януарьевич чего стоит.
  
  То, что гибель "интеллектуального цвета нации" сплотила страну и, как это ни парадоксально, сделала ее более конкурентоспособной, было видно невооруженным взглядом. Крестьяне и пролетарии так хорошо, как в период с 37 по 41 годов, стали жить только к началу семидесятых. Писатели и военные забыли про фронду и занялись полезным делом - пропагандой и освоением техники. В упрек Сталину можно поставить только запаздывание этого процесса, особенно в сравнении с Гитлером, приступившем к процедуре подготовке к войне сразу после прихода к власти в 1933 году.
  
  Чтобы разобраться с источниками и движущей силой процессов, проистекавших в 1937, следует разрешить маленькую загадку: почему Сталин так боготворил Ленина, ведь при повороте от перманентной революции к старой, проверенной временем империи фигура вождя пролетариата перестала вписываться в ее формат.
  Именно Лениным били Сталина хрущевцы и перестройщики, взывая к необходимости восстановления ленинских норм в руководстве партией и государством. Ведь не за Октябрьскую революцию так чтил Сталин эмигранта из Швейцарии: он знал о достаточно низкой оценке последнего непосредственными участниками событий из питерского ВРК и военного бюро партии большевиков, которое сам возглавлял (вместе с Дзержинским).
  
  Гений Ленина скрывался в учении о большом терроре. Но! Большой террор не надо путать с красным террором. Красный террор представлял собой пиар-акцию и, в отдельных случаях, являлся запалом к большому террору в местностях, где последний разгорался слабо.
  
  Итак, Российская империя представляла собой в начале 20 века динамично развивающуюся территорию с быстро растущим населением и экономикой. Тем не менее, местность та была глубоко поражена метастазами трех глубинных болезней: пугачевщины, новиковщины и сперанщины. Каждая из них была в состоянии уничтожить империю, а вместе они могли бы взорвать и основы жизнедеятельности ее народов, превратив в Дикое поле.
  Февральская революция высвободила две последние из трех темных материй, справедливо полагая, что для перераспределения ресурсов от одной элиты к другой этого более чем достаточно. Те же процессы мы наблюдали в России в начале 90-х и видим сейчас на Украине вживую. Вырвав власть по результатам Октябрьского переворота, большевики и не думали начинать народную революцию. Им было достаточно контролировать ситуацию в России для развертывания перманентной революции в Европе.
  В дело, как всегда, вмешалась случайность, замешанная на завышенной самооценке ряда исторических деятелей той эпохи. Амбиции революционеров, отодвинутых от кормушки, привели к созданию формата Белого движения - аналога современных белоленточников. Оно собиралось бороться и боролось с большевиками методами относительно мирными: саботажем, укрывательством ресурсов, демонстрациями и пропагандой.
  
  К весне 1918 года Ленин понял, что власть традиционными методами не удержать, ему же придется последовать обратно в эмиграцию вслед за своим другом детства Керенским. Вот тогда из потайного кармана ленинской жилетки и был вынут джокер, позволивший выиграть партию. На авансцену истории был приглашен народ - не тот народ, что чинно гуляет по улицам, раскланиваясь со знакомыми, но мужик-богоносец, воспетый Михаилом Афанасьевичем Булгаковым. Он давно уже ждал своего часа, и только природная боязнь начальства мешала ему развернуть в полную силу свои таланты.
  
  Все подразделения Красной армии, кроме знаменитого бронепоезда Троцкого, были Красными лишь номинально. Дубина народной борьбы, раз поднявшись, уже не могла остановиться. Одним взмахом пера все борцы с царизмом, кроме большевиков, были причислены к реставраторам царского режима: помещикам, попам и ахфицерам.
  Сменивший котелок на кепку Ильич выдал индульгенцию на отстрел, и дело пошло. Через полгода вся фрондирующая супротив единого государства интеллигенция уже сидела у него в приемной с нижайшим прошением усмирить чернь и выражением согласия служить хоть черту, хоть большевикам, лишь бы загнать в стойло разбушевавшиеся массы.
  
  То-то же, - удовлетворенно сказал Ильич и занялся любимым делом - разработкой плана ГОЭЛРО и реорганизацией Академии Наук.
  
  Тем не менее, разбушевавшуюся стихию требовалось утихомирить. Постепенно лозунг "единой и неделимой" перешел к большевикам, заставив горестно вздыхать идеологов Белого движения. Излишек пассионарной энергии направили на борьбу с интервентами и басмачами, дашнаками и поляками. Белые казаки, интегрированные в ряды Красной армии в Новороссийске, с удовольствием почистили кавалера ордена Красного знамени за Љ 4 Нестора Махно со-товарищи,
  Врангель удачно ушел в Константинополь, красно-зеленых партизан и нацкадров почикали совместными усилиями красных и белых полководцев. И на Тихом океане свой закончили поход.
  
  Десять миллионов погибших в эпоху большого террора 1918 -1921 годов не самая большая плата за расшивку всех противоречий, накопившихся в гигантской империи за последние триста лет.
  Предыдущая смута Семнадцатого века длилась дольше и, в процентном отношении, унесла больше жизней. Семьсот тысяч убитых в эпоху малого террора 1937-1938 годов стали сдачей в недоигранной игре. Их вовлеченность в большой террор двадцатью годами ранее сыграла с ними плохую шутку.
  Историческая память коротка и запутана. Белогвардеец Путин мочит в сортире своих единокровников - белоленточников. Махновцы Донбасса меряются крутизной с петлюровцами Киева.
  Новая Антанта требует отдать "кемску волость" - отжатый по понятиям Крым. Все с замиранием сердца ждут нового явления народа-богоносца и прихода Того, кто разбудит и усмирит стихию. И Моторолла пророк его".
  
  
  3 глава. Армия. Национальный вопрос.
  
  Двумя годами ранее я сидел на Угрешке, сборном пункте всех московских призывников в ожидании отправки к месту службы. Было 22 апреля 1981 года. День рождения Владимира Ильича Ленина. Купив на последнюю трешку в складчину со случайным попутчиком бутылку водки, коей торговали почти в открытую, я выпил залпом стакан и отправился в кинозал для планового просмотра фильма "Старшина". Там заснул и. когда проснулся, моей воинской команды уже не было, а в зал заходила следующая порция призывников. Я перебрался на задний ряд и проспал подряд семь или восемь сеансов, не желая выходить в забитый мокрым снегом и окрашенный в желтый цвет мочи двор.
  На следующие сутки узнал, что команда, к которой я был приписан, благополучно отбыла в неизвестном направлении и записался в первую, готовую к отбытию. Нам был подан самолет ИЛ-62, на тот момент новинка отечественного самолетостроения. В бизнес - классе авиалайнера разместилась делегация Верховного Совета Казахской ССР, возвращающаяся с сессии Верховного Совета СССР, а в эконом-классе толпа вонючих, в телогрейках и бушлатах гопников. Мне до сих пор стыдно перед стюардессами того рейса.
  Алма-Ата поразила запахом цветущих маков. Впрочем, мы не представляли куда прибыли и были в полной уверенности, что это Афганистан, тем паче, что дальнейшее наше путешествие на поданных к трапу Уралах, а затем в теплушках времен второй мировой шло в режиме полного радиомолчания в эфире.
  Так я попал на станцию Отар, что вблизи границы Киргизии, на полпути от Алма-Аты до Фрунзе, нынешнего Бишкека. Гвардейская учебная дивизия имени генералиссимуса Суворова была выведена сюда из Европы по окончанию войны, построила военный городок с почтовым адресом п.г.т. "Гвардейск" и крупнейшую в СССР, а значит и в мире, танковую директрису. На момент нашего прибытия дивизия выполняла функцию подготовки младшего командного состава и специалистов для службы в ограниченном контингенте советских войск в Афганистане.
  Когда я пропивал свою юность перед уходом в армию в ресторане София, что на площади Маяковского в Москве, мои сокурсники, уже оттянувшие солдатскую лямку, настоятельно советовали по приходу купцов из различных воинских частей смотреть внимательно на цвет петлиц и ни в коем разе не реагировать на красный. Это мотопехота - смерть для молодого бойца.
  Так я и поступил, не встал, когда выкрикивали мою фамилию. Таких глухих в зале набралось с десяток. Мы оптом достались сержанту с 2 топориками на черной петличке. Стройбат, бл@дь! На мой эмоциональный выплеск сержант обидчиво отвечал: - Сапером будешь. Он предварительно спросил образование и пометил себе мои два с половиной курса МГУ. Так я стал специалистом в области установки и разминирования противотанковых минных полей. Но не сразу.
  
  В армии в то время негласно главенствовал территориально - этнический признак. Ценились русские с Урала, их определяли в пограничники. К взрывчатым веществам допускались русские, прибалты и украинцы со среднетехническим и высшим образованием. Москвичей не любили, и я первое время оправдывался, что призывался из Москвы исключительно силой обстоятельств, а родом с Крайнего Севера.
  В конце службы, когда сам уже выступал в роли купца, старался брать татар, как наиболее исполнительных подчиненных, а украинцев, особенно западенцев, или бандеровцев по нашей терминологии, не брал вовсе. Потом, уже в строевой части, я насчитал в свое роте тридцать национальностей из тридцати двух человек личного состава, разделив предварительно грузин на менгрелов и аджарцев, дагестанцев на аварцев и даргинцев, ну и так далее.
  Тогда же мне впервые пришла в голову мысль о неизбежном скором распаде Советского Союза, настолько были непримиримы все этносу друг к другу и, все вместе, к русским. Плачевное моральное и организационное состояние армии усугубляло эти мысли.
  Летом 1982 года произошло восстание чеченского стройбата на Байконуре. Двести сынов гор пару суток отбивались от присланного спецназа табуретками, закрывшись в здании казармы. Их повязали, разумеется, и всех, кроме зачинщиков бунта, привезли к нам в город Капчагай, место моего пребывания после учебки, на переформирование. За неделю они поставили на уши весь гарнизон, как-то раз дежурный по части даже стрелял в их толпу из ПМ.
  Один достался мне во взвод. Звали его Магомед Магомедов, и я узнал его, углядев в телевизоре убитого в 1999 году в Дагестане чеченского боевика. Когда он был один, без земляков, с ним можно было разговаривать; ключом к его сердцу, впрочем, как и любого другого кавказского человека был вопрос о здоровье мамы.
  После службы в армии я придерживаюсь прогрессивных расистских теорий в духе Редьярда Киплинга и Данилы Багрова. Мои партнеры по преферансу, армянин и польский еврей, с коими я поддерживаю дружеские отношения последние сорок лет, разделяют мою точку зрения.
  
  
  4 глава. Татьянин день.
  
  Я поставил в эту главу эпизод времен начала перестройки, написанный в период увлечения беллетристикой.
  "25 генваря лета 1985 от рождества Христова комитет комсомола Московского государственного университета прислал мне черную метку.
  В роли слепого Пью выступила миловидная девушка, передавшая в перерыве между лекциями тетрадный лист с написанной от руки телефонограммой: - Явиться в ГЗ на 12 этаж к 12-00. ГЗ - это Главное Здание МГУ, знакомое всему миролюбивому человечеству своим архитектурным обликом сталинской высотки. Получив казалось бы не носящую следов угрозы бумагу, я похолодел и чуть было не последовал за скончавшимся от инсульта Билли Бонсом.
  
  Был за мной грех и, как на грех, именно по комсомольской линии. Тремя годами ранее комсомольским собранием взвода инженерной разведки отдельного инженерно-саперного батальона, расположенного в одном из гарнизонов дважды Краснознаменного Среднеазиатского военного округа, был я исключен из рядов сей славной организации. Настучал на меня кодировщик начальника штаба батальона прапорщик Базарбай, уже не помню, кличка это была или фамилия. Поводом же послужило самовольное оставление части.
  Следует заметить, что оставил я ее не с целью побега от тягот службы, но, утомленный гарнизонным бытом, смылся на полигон, где проходило ежегодное развертывание бригады в составе полутора тысяч "партизан" - тридцатилетних мужиков, призванных на воинские сборы. Пользуясь организационной неразберихой, встал на денежное и вещевое довольствие и отбил в родную часть шифрограмму о необходимости прикомандирования сержанта имярек - с подделанной кодированной подписью начальника штаба батальона. Обман вскрылся только через месяц и, под угрозой дисциплинарного батальона, я выпросил более мягкое наказание.
  Еще через год, выправляя документы на демобилизацию, обнаружил в шкафу у комсорга части свой комсомольский билет и учетную карточку, без - слава безалаберному Базарбаю - записи об исключении. За две бутылки портвейна документы были мною выкуплены и впоследствие предъявлены заместителю декана того факультета, с которого двумя годами ранее уходил я добровольцем в Советскую армию.
  
  - Восстанавливайся, сынок, - сказал он мне и попросил не беспокоиться об отсутствии комсомольской характеристики. Сделаем запрос в воинскую часть, малой скоростью сама подойдет.
  Быстро оценив ситуацию, я мысленно послал себе проклятье за собственную забывчивость и вежливо попросил отсрочку еще на год под предлогом поправки материального положения. Факультет был, как тогда говорили, идеологический, и запрос в часть автоматически означал отчисление из числа студиозусов.
  Характеристику в результате я получил как монтер пути капитального ремонта трамвайных путей города-героя Москвы и благополучно восстановился на третьем курсе.
  
  Обуреваемый мыслями о вскрывшемся обмане, я зашел в скоростной лифт центрального холла и вознесся в комсомольский рай, туда где за все годы учебы ноги моей не бывало ни разу. Перед дубовой распашной дверью толпилась кучка студентов, идентифицированных мною как "ботаны", что слегка успокоило разыгравшееся воображение. Интрига длилась недолго, вышедший комсомольский работник провел перекличку и завел всю компанию в предбанник, где артистического вида человек задал странный, на первый взгляд, вопрос: - Нет ли среди присутствующих уроженцев села Холмогоры? Все стало понятно.
  В предверии 230-летия МГУ искали земляков его основателя - Михайло Васильевича Ломоносова. Все ботаны оказались родом из областного центра - Архангельска, причем двое: казах и татарка детьми военнослужащих. Их отцы проходили службу на полигоне "Новая Земля"; детей, для соблюдения режима секретности, записывали как архангелогородцев.
  Может, кто из деревни есть? - с ноткой отчаяния произнес ассистент, как вскоре выяснилось, режиссера. Обзаведшись к тому времени бородкой a la Russea, я смело выступил на авансцену со встречным вопросом: - Райцентр подойдет?
  После ликвидации опасности с моим мнимым членством в рядах ленинского комсомола я был готов на любую авантюру и уже приступил к рассказу о своем нелегком детстве в поморской глухой деревне на берегу Белого моря, учебе грамоте у дьячка местной церкви и роли комсомольской ячейки колхоза в посылке рыбного обоза (куды ж от него деваться-то) в Москву.
  Так, окая и цокая, добавляя частицу "то" в конце каждого предложения, я продержался на вершине популярности минуты три.
  Из кабинета главного комсомольца вышел довольный жизнью и выпитым коньяком режиссер будущего шедевра о современном гении науки из глухой деревни. Он благосклонно выслушал доклад ассистента, покосился в мою сторону и вальяжно, ни к кому не обращаясь, сказал: - Ну, поскольку земляков Ломоносова кот наплакал, будем снимать не фильм о продолжателях его традиции, но проблемную ленту на тему слабого присутствия выпускников сельских школ в лучшем университете страны.
  Только - только начинали дуть ветры перестройки, и все мы почувствовали их первое дуновение в пахнущем коньяком нездоровом дыхании режиссера.
  
  Двадцатью годами позже, по завершению отпуска на островах Соловецкого архипелага, проезжал я на автомобиле по архангельской трассе в направлении Москвы. Увидев отворотку с надписью на столбе "Холмогоры", настоял перед своими спутниками на необходимость сделать крюк в тридцать километров для засвидетельствования своего почтения земляку, с чьим именем периодически сталкивала меня судьба. Стоящие на въезде в село женщины приветливо помахали нам, я воспринял это за добрый знак и велел остановиться.
  Далее диалог. - Баушки, а где тут у вас Ломоносовы-то живут? - А нет у нас таких. - Как же нет? А Михайло Васильевич? - А, так вам памятник нужен? Ехайте до центру, там увидите".
  
  Появление Горбачева на авансцене истории было воспринято мною положительно. Даже антиалкогольная кампания мне импонировала, равно как и стильная Раиса Захаровна, то есть - Максимовна.
  Раздражение появилось после реанимации вбросов о культе личности Сталина, быстро переросших в байки из склепа о сталинских репрессиях. Восстановление исторической справедливости устами Солженицыных и Разгонов казалось мне профанацией, а откровенное передергивание исторических фактов - признаком моральной деградации интеллигенции.
  Люди как-то резко измельчали, стали более суетливыми, в их глазах появился лихорадочный блеск, речь стала неструктурированной и невнятной. Чтобы не замараться случайно в этом, надо честно сказать, довольно притягательном для молодого человека псевдоинтеллектуальном потоке, я решил заняться бытовыми делами. Родилась дочь, надо было зарабатывать на жизнь.
  В моей второй трудовой книжке, а я всегда старался поддерживать обе трудовым стажем, после записи об окончании Московского Университета стоит запись о принятии на работу разнорабочим в колхоз "Боротьба" Пуховичского района Минской области. Это была очередная шабашка. Надо сказать, что шабашки занимали в нашей жизни ту нишу, которую сейчас занимает активный отдых на горнолыжных курортах. Удовольствие то же, но не ты платишь. платят тебе.
  Даже работая по распределению экономистом на заводе, я умудрялся шабашить в трамвайном депо. Кстати, удрал я с обязательной отработки молодым специалистом уже через полгода весьма оригинальным способом - принес на работу, а завод был режимным, паспорт с отметкой о выписке из Москвы. В те времена прописаться в столице было сложно, в деле же с добровольной выпиской я был, наверное, пионером.
  Начальство покрутило пальцем у виска и. не желая связываться с душевнобольным, беспрекословно подписало заявление. Следующие четыре года, вплоть до 1990 были борьбой за выживание: строили дома и дороги в Белоруссии, потом в Рязани.
  В 1990 решил снова круто поменять тренд и устроился старшим преподавателем в институт повышения квалификации при Минхимнефтепроме в Москве.
  Следует сказать, что жизненный опыт привел меня к парадоксальному выводу. Если в стране существовал тренд на стабильность, мое материальное положение неуклонно ухудшалось; как только возникал кризис, оно стремительно росло но, по окончанию кризиса, также стремительно исчезало.
  Никогда не жил я так хорошо, как в периоды 1990-1992; 1996-1999; 2006-2008 годы. Разумеется, с годами, пики сглаживаются, но все еще случаются. В 1990, когда вся страна подбирала бычки на обочине - это не метафора, это знаменитый табачный кризис, я курил Мальборо в Гамбурге, а в 1991 жил в тихом университетском городке Вулверхемптон вблизи Бирмингема.
  В промежутках между поездками пудрил мозги директорам нефтяных и химических предприятий, уже примеряющим на себя роль "красных директоров" и будущих владельцев социалистической собственности.
  Как я теперь понимаю, из нас на западные деньги подспудно готовили будущую колониальную администрацию новой Индии. Я принял правила игры и честно отрабатывал гранты, партизаня по тылам подобно Антону Павловичу Чехову. Мы оба были в плену внешних обстоятельств: он у мещан и купцов, я у коммунистов-перерожденцев и новых русских, оказавшихся в итоге старыми прожженными евреями. Я знавал шапочно двоих - Константина Натановича Борового и Бориса Абрамовича Березовского, они у нас лекции читали. Антипатия на ментальном уровне была взаимной.
  Раскусили меня быстро - куратор посидел на моей лекции - и предложили играть по правилам либеральной тусовки: либо должность заведующего кафедрой, либо с вещами на выход. Я бы согласился на кафедру, но тогда пришлось бы подсидеть своего бывшего научного руководителя, который меня в эту синекуру и устроил. Пришлось отказаться.
  
  5 глава. Ярмо бизнеса.
  
  Каким только промыслом не занимались в девяностые. Мы публиковали книгу воспоминаний коллег-физиков об Андрее Сахарове, сплошь состоящую из формул и абсолютно не читабельную. Только письмо тогдашнего президента АН РФ Александрова с рекомендацией директорам подведомственных институтов приобрести сей труд, помогло распихать тираж. Саму подпись мы получали через его соседку по подъезду, которая была по совместительству методистом в нашей бизнес-структуре. Она поймала академика за выносом мусора.
  Потом мы выпустили пластинку на еще не почившей тогда в бозе фирме Мелодия с песнями финских татар. Те финно-татары нас кормили полгода; как только в кассе заканчивались деньги, наш работник татарин шел в медресе или другие скопления одноплеменников, коих в Москве оказалось превеликое множество, и заводил патефон. Продавая единомоментно пару десятков дисков, мы платили зарплату методистам, бухгалтерам и уборщице, то есть женщинам. Зарплаты тогда платились ежедневно, чтобы люди успевали купить еды на вечер для своих семей.
  Офис наш располагался на метро Октябрьская в помещениях журнала "Химия и жизнь". Во дворике лежал Феликс Эдмундович Дзержинский в виде статуя, ранее демонтированного на площади его имени неблагодарными потомками. Статуй был отбит по краям, пытливые либералы искали золото партии. Шел октябрь 93, и мимо нас шла толпа людей на захват Белого Дома. Железный Феликс лежа приветствовал их.
  Муж нашего главного бухгалтера был полковником-пограничником в Таджикистане. Он получил повышение с переводом в Москву и ведомственный кабинет на Лубянке. Благодаря этому обстоятельству, я один раз побывал в этом заведении. Повод был самый что ни на есть подходящий - сотрудникам давали по два мешка картошки, и супруг попросил жену их забрать. Я с товарищем обошел все подвалы, следов пыток не обнаружил, и мы, взвалив мешки на плечи, спокойно вышли через открытые центральные ворота. Пока поймали тачку, пока довезли картошку до адреса, пока возвращались в офис, не догадывались, что весь центральный аппарат КГБ уже ищет лиц, пропавших в его недрах, пропуска-то на выход мы не отметили, а часовой принял нас за грузчиков.
  Когда в путинские времена молодые провинциальные ФСБ-шные сотрудники пытались меня вербовать, я им честно отвечал, что уже завербован центральным аппаратом КГБ, агентурный псевдоним "хмурый", а два раза вербовать не комильфо.
  
  К Ельцину отношение у меня однозначно негативное. Если когда-нибудь власть и народ возьмут курс на национальное и духовное возрождение, то в качестве первого сакрального действа, я предложу выкопать прах первого президента России, зарядить им Царь-Пушку и по старинному народному обычаю выстрелить в сторону Запада. Понимаю, что это будет римейком ранее совершенного действа в отношении Лжедмитрия, но ничего не могу с собой поделать.
  
  6 глава. Петушинка и Пять Углов.
  
  В городе МурмАнске, с ударением на втором слоге, ходит самый северный троллейбус в мире. Это одна из тех аксиом, которые были вбиты в мое сознание в раннем детстве, и никакие инсинуации более позднего времени не смогут поколебать мою уверенность. Во времена моего детства Мурманск был городом бараков. Кому повезло больше, жил в кирпичных, построенных пленными немцами, кому меньше - в дощатых.
  Мы относились ко второй категории, и моим первым детским воспоминанием был постоянный утренний холод, а ночным спутником - резиновая грелка с горячей водой. За окном виднелись стоящие в заливе подводные лодки, потом их разбросали по базам на побережье, зато прислали первый в мире атомный ледокол "Ленин". Все жители поголовно были приезжими послевоенного разлива; кого пригнала нужда, кого жажда наживы. Платили и снабжали продуктами хорошо, пока при Брежневе не понизили категорию довольствия и не снизили выплаты "за севера".
  
  Жили все, как в последний день. Рыбаки и моряки торгового флота - отличие в том, что первые плавают, вторые ходят - по полгода болтались в море, потом полученное денежное довольствие с удовольствием пропивали в доме отдыха моряков. Детей летом отправляли на юг, под которым, зачастую, понимался северный берег Белого моря: Кандалашский, Онежский, или Архангельский, в зависимости от того, где жили бабки с дедами. Мой одноклассник один раз ездил в Артек. Когда я его встретил через сорок лет, он первым делом стал рассказывать мне об этом путешествии.
  Через восемь лет отцу дали двухкомнатную квартиру в сталинском доме в центре города. Формально он не заслуживал ее, мы должны были жить в первой в городе блочной девятиэтажке, но его начальник упросил поменяться, девятиэтажка считалась более престижной. Газовая плита, ванна, туалет с унитазом, горячая и холодная вода прямо из-под крана, наконец, свой собственный телефон. Его номер я до сих пор помню, все остальные множество номеров забыл, а этот помню: 7-46-23.
  Переезд с барачной "Петушинки" на центральную площадь "Пять Углов" был равносилен переезду с Бронкса на Бродвей в Нью-Йорке. Кстати Бродвеем в Мурманске назывался, а может и сейчас называется, проспект Ленина. Мурманск, будучи де-факто порто-франко, вообще тяготел к западной культуре, сказалось влияние интервенции 1918 года и поставок по ленд-лизу времен второй германской.
  
  Получение жилья было увязано с довольно комичным обстоятельством. Праздновали 100-летие со дня рождения В.И. Ленина, так тогда было принято именовать вождя, и папу наградили юбилейной медалью. Как орденоносцу ему пообещали квартиру в ускоренном порядке, он на радостях выпил и попал в вытрезвитель. Если бы сообщили на работу, то никакой орден не помог бы. Кто-то из сослуживцев выручил. Каждый раз когда смотрю фильм "Путь к причалу", где есть подобный эпизод с боцманом Росомахой, чью роль сыграл артист Андреев, вспоминаю и свой барак - его собрат также фигурирует в фильме, и папин вытрезвитель.
  
  Папа был стармехом на СРТ, потом на БМРТ*. Когда я после школы посещал курсы допризывной подготовки в ДОСААФ и принес домой корочки электромеханика-дизелиста, папа прослезился: - С такой профессией без копейки не останешься. В девяностые, желая подколоть старика, я показал ему на карте страны, где я побывал: Англия, Германия, Швейцария. Он в ответ ткнул меня в Канаду, Аргентину, Чили. На прикол "говно плавает, моряки ходят" обижался, говоря: на то мы и плавсостав, чтобы плавать, иначе рыбу ни в трал, ни в кошель, не возьмешь.
  
  *стармех - старший механик, дед. СРТ - средний рыболовный траулер; не застал, но представляю, как выглядел МРТ - малый рыболовный траулер, б-р-р. БМРТ - большой морозильный рыболовный траулер, он, имея собственную морозильную камеру и повышенную мореходность, стал своеобразной лодкой Харона для советских рыбаков при посещении экзотических стран. Основными базами флота были Санта-Крус - де Тенерифе, что на Канарских островах Испании и город Дакар в Сенегале. ДОСААФ - добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.
  
  Дом был, что называется, "капитанским", квартиры в нем давали капитанам дальнего плавания; те, что попроще, штурманам и механикам. К нам часто заходили выпить те соседи и просто знакомые, кто проходил мимо и имел желание выпить, а таких хватало. Так я познакомился с Иваном Дмитриевичем Папаниным, который был похож на капитана Врунгеля из детской книжки. Следующий раз я встретил его на Новодевичьем кладбище, он лежал недалеко от могилы тестя.
  Еще одним любителем пропустить рюмочку был дважды Герой Советского Союза легендарный разведчик морской пехоты Виктор Леонов. Вместо наград он носил окладистую бороду, работал в ДОСААФе на какой-то административной должности и явно ею тяготился. Когда я с ним знакомился, то растерявшись, сказал: - Дядя Витя, а мы Вас в школе недавно проходили.
  
  Там, в Мурманске я впервые услышал "за политику". Взрослые обсуждали снятие Хрущева и создание триумвирата: Брежнев, Косыгин, Подгорный. Хрущева я представлял в виде Айболита из фильма "Айболит-66", остальные меня интересовали только в процессе подрисовки усов к их газетным портретам. Шла вьетнамская война, и мы собирали пластилин и карандаши для детей Вьетнама. Потом разбился Гагарин, и женщины плакали по нему, как по родному покойнику - навзрыд.
  73 год все перевернул. Президент Альенде с автоматом, стадион в Сантьяго, Виктор Хара и Луис Корвалан - я начал читать газеты. Мир приобрел очертания и объемность. Вьетнам, наконец, победил гринго, Анджела Дэвис вот-вот додавит американский империализм, и только Болгария тормозит - не желает менять название с "народной" на "социалистическую". То ли дело СФРЮ. Иосип Броз Тито в форме военного покроя и маршальской фуражке с околышем на долгие годы стал моим первым политическим кумиром. Шляпы и пирожки советских лидеров меня не вдохновляли.
  Во втором классе я стал командиром октябрятской звездочки. Это был самый большой и единственный взлет в партийной карьере. На парад в честь 7 ноября в школьном спортзале надо было прийти в солдатской пилотке и с погонами. Я долго выбирал в военторге погоны и остановился на звании капитана с четыремя маленькими звездочками на каждом. Когда пришел в школу, то чуть не расплакался - вся моя звездочка была майорами и полковниками. Этот случай отучил меня от лишних амбиций. Дальнейшее пребывание в пионерах и комсомольцах было простой формальностью. Детство стремительно заканчивалось.
  
  Культурное мое воспитание началось с фильма "Фантомас". В старшей группе детского сада мы сбежали через окно во время тихого часа в кинотеатр "Спутник", в котором шел тогдашний хит проката. Старшие ребята протащили нас за руки через очко в туалете; город северный, и дерьмо лежало замерзшим даже летом. Мы улеглись, слегка пованивая, на пол перед первым рядом и, подражая взрослым пацанам, стали лузгать семечки. В середине сеанса нас арестовали и сдали родителям. После трепки я заявил, что в садик больше не пойду, а пойду в школу.
  Так формировалась моя гражданская позиция, приведшая к школьной характеристике по итогам десятого класса: "все проблемы, касающиеся его лично, решает самостоятельно". Я потом долго про себя гордился этой фразой, данной авансом проницательным педагогом - Надеждой Ефимовной М-й, нашим классным руководителем и преподавателем математики.
  
  Закончив школу, погулял два дня и пошел устраиваться на работу. Поступать в ВУЗ не хотел, так как мне было только 16 лет, и в армию идти не приходилось по возрасту. Тот же возраст меня и подвел, когда попытался завербоваться на БАМ и на Шпицберген.
  Пришлось идти в бюро по трудоустройству, где мне выдали романтичную комсомольскую путевку в неромантичное ремонтно-строительное управление учеником электромонтажника.
  Мои одноклассники, все как один спортсмены-волейболисты, уговорили подать документы на физмат местного пединститута, чтобы помочь им сдать письменную математику, отсутствие двойки на первом экзамене означало для них зачисление. Из любопытства без подготовки, отпрашиваясь с работы на пару часов, сдал все экзамены и был зачислен. На занятия, понятное дело, не ходил, и когда зимой пришел за документами, то с удивлением узнал, что имею право на пересдачу все сессии.
  Пошел к ректору, который оказался моим однофамильцем. Что ты хочешь? - спросил он. Хочу учиться в МГУ, - неожиданно для себя самого сказал я.
  Так я оказался в МГУ. Интересна была реакция моих одноклассников на это событие. Годом раньше, первым в истории школы на химфак МГУ поступил мой одноклассник - победитель всевозможных олимпиад и человек, помешанный на химии. - Он достоин, - был всеобщий вердикт. Когда поступил я, то ожидал схожей реакции. - Дрянь эта МГУ, коль туда такие распи@дяи поступают, - таков был коллективный приговор. С тех пор я перестал обращать внимание на мнение окружающих.
  
  В этой главе уместно поговорить о Никите Хрущеве. Наша семья переехала в Мурманск в 1962 году, аккурат под испытания водородной бомбы на Новой Земле. Во много благодаря им у меня с детства плохие зубы и зрение, а также ненависть к рыбьему жиру, который приходилось есть ежедневно по столовой ложке. Одно время исчезновение печени трески в магазинах связывали с накоплением радиации именно в этом органе, а рак был той болезнью о которой говорили повсеместно, как позже о спиде.
   Хрущева называют презрительно "кукурузником" люди не сведущие в сельском хозяйстве. В поселке Молочном, что близь Мурманска, был молокозавод, а при нем коровьи фермы. Благодаря этому безумному деянию Советской власти, немыслимому в наши рыночные времена, народ за Полярным кругом получал ежедневно свежее молоко. Коров тех кормили привозимым по железной дороге зерном, а выдавали они, помимо молока и телят, навоз, который после перегноя, становился почвой. Вот на этом тонком слое почвы и сеяли в короткое полярное лето кукурузу на зеленую массу, чтобы коров тех порадовать и молока больше выдоить.
  Початки у кукурузы на юге получают, в штате Айова. В средней полосе кукурузу сеют на силос, как растение, дающее бОльшую биомассу, чем традиционный клевер.
  
  Впрочем, на этом достижения Никиты Сергеевича и заканчиваются. Хвалимая, в противовес кукурузе, политика отмена "палочек" в колхозах и перевод оплаты в денежную форму привели к падению производства мяса и росту алкоголизма на селе. В сталинские времена на трудодни давали исключительно зерно и телят мужского пола. Бычков на откорм в колхозах не держали, там было исключительно молочное стадо. Бычки стояли в частных подворьях и кушали зерно, полученное их хозяевами на трудодни. Зимой их забивали, а мясо везли в город на рынок. Торговали мясом женщины, которые полученные деньги тратили на ситец и предметы домашнего обихода. Их мужья довольствовались самогоном из того зерна.
  После хрущевских реформ деньги, получаемые мужьями в колхозе, пропивались в сельпо без захода домой, зерна в частных подворьях не стало, равно как и бычков. В 1962 году начались мясные бунты. Бюджет стал "пьяным" и не смог сползти с этой иглы до окончания Советской власти. Горбачев, вместо возврата к рациональной сталинской модели симбиоза помещичьего (колхозного) и крестьянского (общинного) землевладения, усугубил хрущевские реформы столыпинским волюнтаризмом в сторону фермерских хозяйств. Сын шахтера и комбайнер смогли совместно ухайдокать единственно приемлемую в наших краях форму ведения сельского хозяйства.
  
  Не менее интересны деяния Хрущева в сфере идеологии. Про его антисталинскую кампанию лучше всех сказал Уинстон Черчилль: "Он единственный в мире человек, который не только объявил войну умершему человеку, но и умудрился проиграть ее". В принципе, Хрущев попал в ситуацию классического цугцванга: каждый следующий его ход ухудшал предыдущую позицию. Правда, жизнь не шахматы, здесь можно пропустить ход, или воздержаться от него в ожидании хода твоего соперника. Но Хрущев был поклонником Троцкого, а не Лао Цзы.
   В аналогичной ситуации, после смерти Ленина, Сталин дождался ошибок всех своих оппонентов, в том числе главной от Троцкого, не приехавшего на похороны, и только после этого ударил, объявив о "ленинском" призыве в партию рабочих от станка, чья ненависть к партийной верхушке была общеизвестна.
  
  На могиле Хрущева на Новодевичьем кладбище стоит памятник работы Эрнста Неизвестного в черно-белых тонах. В замысле художника белые пятна относились к освобождению заключенных из сталинских лагерей и оттепели в искусстве, а черные - к подавлению инакомыслящих и Карибскому кризису. Давно там не был, но надеюсь, что со временем памятник приобрел равномерно грязный цвет.
  
  Глава 7. Западники и славянофилы.
  
  На первых курсах МГУ я, с отчаянием маньяка, ходил в московские театры. Отчасти этому способствовала тогдашняя коллективная игра в театральные мафии. Команды отдельных ВУЗов занимали с вечера очереди в кассы престижных театров, отстаивали ночь посменно и утром старались набрать как можно больше билетов на наиболее рейтинговые представления. Билеты потом сдавались в общак и делились между всеми участниками процесса: поначалу по - братски, потом с учетом деления на элиту и быдло, как всегда бывает в человеческом социуме. Иногда договоренности о разделе территорий нарушались, и в кассы выстраивались альтернативные очереди из представителей разных ВУЗов, которые старались выдавить соперников, но культурно, без мордобоя.
  
  Пройдя череду театров: от пафосного Большого, через скушноватые "имени Ермоловой и Моссовета" к эпатажной Таганке, я пришел к парадоксальному выводу: театральная публика представляет собой образование сектантского типа, нетерпимое к мнению окружающих о назначенных театральных кумирах и оценке тех или иных произведений искусства. Театральные режиссеры презирают ту публику истово, а актеры прожигают свои жизни в пьянстве и разврате. В целом этот паноптикум напомнил мне субкультуру футбольного мира, не менее маргинальную, но не прячущую свою маргинальность под фальшивыми смокингами и драгоценностями.
  
  Став постарше, я перенес этот метод оценки на спор западников и славянофилов в 60-е годы девятнадцатого столетия, получивший отзвук в 60-х годах столетия прошлого. В школе мы проходили неистового Виссариона, язвительного Чаадаева, желчного Писарева и иже с ними в качестве не осознающих свое предназначение предтеч большевизма. В любом случае, они были прогрессивным явлением культуры, приобщающим лапотную Русь к европейской культуре. Подспудно я эту братию не любил, но не мог свою нелюбовь выразить словами, ограничиваясь стебом в отношении третьего сна Веры Павловны и гвоздей Рахметова.
  Славянофилы казались мне людьми более приятными в быту, но не очень яркими в творческом отношении. Сейчас я понимаю, что и те, и другие были, по сути, сектантами, сошедшимися в яростном споре: с какой стороны бить свифтово яйцо.
  Будучи, по выражению Тойнби, внутренним пролетариатом Запада, обе группы хотели быть частью Западной цивилизации, только первые желали полностью раствориться в ней, а вторые просили оставить культурную автономию.
  Консервативную линию в русской культуре, отражающую позиции Фонвизина и Суворова, Пущкина и Бенкендорфа, Достоевского и Победоносцева, мы в наших гимназиях не проходили. А ведь ее антизападная направленность во многом сформировала позиции истинной аристократии, принявшей не идеалы, но стремление к сохранению государственного суверенитета Октябрьской революции 1917 г., породила евразийство Вернадского и Льва Гумилева и тренд на сохранение империи в период смуты девяностых.
  Правда, эта линия всегда существовала в тени яркой на образы и поступки рукопожатной интеллигенции. Художник Павленский, прибивающий свои гениталии к брусчатке Красной Площади, разве не повторял деяния Рахметова? Протестующие против ввода имперских танков в Прагу не были последователями петербургской фронды 1809 года по поводу отжима у Швеции цивилизованной Финляндии? Герцен и Березовский не один и тот же типаж? То, что первый был бастардом дворянского рода и жил в Лондоне на папенькины деньги, а второй крещеные евреем, воровавшим деньги у государства, только подчеркивает их видовое сходство: и тому и другому современный интеллигент возносит осанну и поет аллилуйю.
  Прототипы "лишних людей", описанных в литературе: Онегины, Печорины, Чацкие не были ни предтечами, ни, тем более, предшественниками современного нам типа интеллигента. Более того, они бы с презрением отнеслись к этому типу, доведись им оказаться в одном обществе. Их последним представителем был поэт Николай Гумилев, попросивший сигаретку у расстреливавших его чекистов.
  
  Если ставить памятник основателю интеллигенции, то придется обратиться во времена Ивана Грозного и поискать изображения Андрея Курбского. Чуть ниже на пьедестале придется поставить просветителя Новикова и путешественника Радищева, реформатора Сперанского и. конечно же, филозофа Чаадаева. Вот тот паноптикум радетелей личных и гражданских свобод, из которого, словно птица Феникс, возрождается наша рукопожатная общественность. Свою питательную среду она находит в маргиналах различных сословий, предпочитая, в основном, мещанское. .Представители данного сословия наиболее подвержены обаянию красивых фраз, упакованных в псевдонаучные обертки.
  Настоящий интеллигент никогда не станет отщепенцем. Один мой знакомый еврей высказывал свою позицию по отношению к критикуемому им государству примерно так: "До последнего своего вздоха, даже когда откажут руки-ноги и внутренние органы, я найду в себе силы прийти к окошку за зарплатой". Он работал помощником ректора в государственном ВУЗе. Государство, в свою очередь, холит и лелеет этих людей, они являются идеальным громоотводом для утилизации гнева населения, а в периоды затишья - придворными шутами и шутихами.
  В начальный период войны интеллигенция массово отказывалась от эвакуации из Ленинграда, боясь потерять прописку в столичном городе. Вариант захвата города немцами воспринимался ими как вполне рабочий: цивилизованный немец не может быть хуже комиссара-большевика. Только пришедшие по каналам диаспоры сведения о массовых расстрелах еврейского населения в Киеве и на других оккупированных территориях, заставил их изменить позицию. Но было уже поздно, кольцо блокады захлопнулось.
  Массовая гибель ленинградцев в первую блокадную зиму во многом связана с этим обстоятельством. Выжить можно было только на заводах, или, что парадоксально, в окопах. Ни работать руками, ни воевать ленинградская интеллигенция, разумеется, не хотела, да и не умела.
  
  Если провести мысленный эксперимент на предмет поведения современной нам "читающей публики" в условиях оккупации России войсками НАТО во главе с Соединенными Штатами Америки, то он будет еще менее утешителен, чем реальный эксперимент 1941 г. Два-три процента уйдут во внутреннюю эмиграцию, остальные с удовольствием будут совершенствовать знания английского языка в разного рода учреждениях оккупационной власти.
  Не зря старина Гарт в своем труде о стратегии непрямых действий предостерегал американское командование от бомбежек Москвы и Ленинграда в годы холодной войны, дабы не уничтожить природных союзников.
  Следует сказать, что развитие всеобщей грамотности и пришествие интернета лишают данную социальную прослойку исключительности, связанной с приобщением к сакральным знаниям. Стать технократами им не суждено, государству в эпоху цифровой экономики столько обслуги не требуется, придется срочно маргинализироваться и спиваться.
  
  Здесь будет уместно процитировать поэта Левитанского:
  Годы проходят, и, как говорится,- сик транзит
  глория мунди,- и все-таки это нас дразнит.
  Годы куда-то уносятся, чайки летят.
  Ружья на стенах висят, да стрелять не хотят.
  
  
  Глава 8. Народники и марксисты.
  
  Не менее, а, скорее, гораздо более, чем междусобойчик читающей публики, интересен спор относительно обустройства государства российского между двумя группами, получившими в русской истории устойчивые ярлыки народников и марксистов.
  Ленин своей войной против народничества, в которой, кстати, он проиграл, оказал нам большую услугу в популяризации их идей. В противном случае преподаватели научного коммунизма советского периода с удовольствием предали бы их забвению.
  
  На экономическом факультете МГУ преподавали марксов вариант политэкономии капитализма наиболее полно в Советском Союзе.
  Тем не менее, только в зрелые годы я узнал, что:
  - возникновение теории "трудовой" стоимости было связано с желанием английских колонистов легитимизировать собственность на землю, отнятую ими у американских индейцев под предлогом того, что индейцы ее не обрабатывают. Джон Локк, обосновавший тезис, что стоимость земли определяется стоимостью товара, произведенного на ней и проданного на рынке, истинный создатель политэкономии, Смит и Рикардо его эпигоны;
  - теория прибавочной стоимости тесно связана с открытием первого закона термодинамики, да и вся политэкономия не является самостоятельной дисциплиной, но пытается приспособить закономерности существования физического мира к миру биологическому и социальному.
  Думаю, что и наши преподаватели редко задавали себе такие вопросы.
  
  Единственная, полностью самостоятельная работа экономиста Маркса заключается, как это ни странно звучит, в теории кредита. Ее возникновение связано с резким ростом промышленного капитализма в середине девятнадцатого века, поставившим под угрозу капитализм торговый, основанный на вывозе материальных ценностей из колоний. Монопольное владение торговой логистикой позволяло устанавливать монопольные цены на конечные продукты: ткани, краски, кожи и пр.
  Изобретение ткацкого станка, искусственных красок и, особенно, паровой машины резко изменили картину. Капиталы стали возникать буквально из-под земли вместе с каменным углем Рура и Силезии. Торгаши стали вытесняться на обочину цивилизации.
  Выход для потомков финикийских, карфагенских и венецианских ростовщиков был найден в трансформации из торгового в финансовый капитал. Если нет возможности противостоять процессу, надо возглавить его.
  
  Социальный заказ молодому перспективному экономисту Карлу Марксу поступил от деятелей "Молодой Германии", за которыми плотно торчали уши лондонских банкиров. Надо было теоретически обосновать невозможность производства товаров без начального и оборотного финансового капитала, предоставляемого на временной основе. Процент по кредиту предлагалось рассматривать как деление прибавочного продукта между производственным и финансовым капиталистом.
  Маркс блестяще справился с поставленной задачей; разработанная им попутно теория прибавочной стоимости и пролетарской диктатуры в техническое задание не входила, но заказчику пришлась по душе, так как позволяла душить производственный капитал теперь с двух сторон.
  На практике кредит навязывается производственному капиталисту с единственной целью - отнять у него построенный бизнес для перепродажи или закрытия по желанию финансиста. Потом финансисты додумались до частной эмиссии денег под крышей государства - федеральная резервная система США -, и до рынка деривативов. Появилась возможность душить уже целые государства под предлогом не эффективного использования ими доставшихся исторически природных ресурсов. Тем самым был создан современный нам финансовый спрут, который неизбежно задушит сам себя после истощения внешней для него кормовой базы. Умри ты первым, а я вслед за тобой - девиз финансового капитала эпохи империализма. Классический же капитализм, который имел шанс подарить человечеству настоящий, а не вульгарный научно-технический прогресс, канул в лету, в том числе и благодаря Карлу Марксу.
  
  Вот этот симулякр и пытались продать русскому обществу адепты Маркса в России, чьи имена так хорошо смотрятся в формате акростиха.
  
  Народники появились в России благодаря крепостному праву и сословному делению общества - в эпоху увлечения науками и искусствами. Скульптор Шубин, художники Венецианов и Суриков, академик Ломоносов вышли из крестьянского сословия.
  Поместные дворяне, в просторечье именуемые помещиками далеко не всегда были Троекуровыми и Салтычихами. Достаточно почитать "Письма из деревни" Энгельгарта или "Несколько лет в деревне" Гарина-Михайловского, чтобы убедиться в этом.
  Крепостное право в России регулировало сложные отношения людей по поводу земли, как основного производственного актива в то время. Помещичьи хозяйства выполняли функцию центральных усадеб будущих колхозов. Они создавали страховой запас зерна для проведения весенних полевых работ и на случай неурожая в подведомственных им крестьянских общинах, координировали общественные работы по снегозадержанию и водоотоведению, содержанию дорог общего пользования, лесоохране.
  
  Главной же задачей в земледелии было рациональное распределение земли под пашню, выпасы, пар, сенокосы с соблюдением норм и правил севооборота между крестьянским миром и помещиком, а также между крестьянскими хозяйствами внутри общины. Наиболее продвинутые помещики внедряли травяной семипольный севооборот вместо традиционной трехполки, заводили молочные фермы и маслобойни.
  Замена барщины оброком, воспетая Пушкиным в Евгении Онегине: ярмо он барщины старинной оброком легким заменил, наносило ущерб сельскому хозяйству, сравнимый с ущербом от перевода трудодней на денежную форму оплаты при Хрущеве.
  Барщина традиционно отрабатывалась на осенней и весенней вспашках и льнах, как наиболее трудоемких работах. При переводе крестьян на оброк земли хуже обрабатывались, нарушался севооборот - льны, например, чистят землю от сорняков; одновременно хирели и помещичьи, и крестьянские хозяйства.
  
  Отдельно следует коснуться вопроса продажи крестьян помещиками, что трактуется как рабство в самом худшем виде.
  Продавались лакеи, куаферы, горничные и прочая обслуга, то есть люди изгнанные, или самостоятельно вышедшие из крестьянской общины. В современном нам мире так продают футболистов профессиональные клубы, но никто при этом не мычит о футбольном рабстве.
  Переход общины под управление другого помещенного на землю поместного дворянина мог осуществляться через забор поместья в казну вследствие смерти предыдущего хозяина, появления выморочного наследства или провинности помещика перед государством. Также поместья отдавали под залог банкам, которые в случае не возврата ссуды, выставляли его на торги. Бывали случаи и проигрыша поместья в карты, но даже в этом случае крестьяне никуда не девались, максимум у них менялся управляющий, так же как при Советской власти менялся председатель колхоза.
   Разумеется, следует учитывать и территориальный фактор. Помещичьи хозяйства Юга России, включая Малороссию тяготели к польской модели "паны и быдло", которую многие некритично настроенные или ангажированные авторы переносят на всю Россию. Также, помимо помещичьих, были государевы, монастырские, заводские крестьяне, так или иначе закрепляемые за своими землями.
  Как филолог, замечу, попробовал бы их кто-нибудь открепить, получил бы бунт хуже пугачевского. Точно также государство закрепляло поместного дворянина за отдельным земельным наделом, причем как раз его на временной основе, в отличие от крестьянского общинного надела.
  
  В 1861 году тогдашние гайдары и чубайсы отменили крепостное право, то есть выбросили, ничего не дав взамен, целостный свод норм и правил, регулирующий отношение людей в сфере землепользования. Эффект был такой же, как если бы отменили уголовное право. Продажа лакеев и куаферов ушла на "серый" рынок, крестьяне, получив личную свободу, рванули в города, как позже рванули туда колхозники, получившие паспорта при Хрущеве.
  Община стала распадаться, помещики перестали следить за вверенными им территориями. Страна получили крестьянские бунты и череду голодоморов. Как итог, революции пятого и семнадцатого годов с последующим распадом государства. Сталин в процессе коллективизации временно восстановил прогрессивное крепостное право в деревне с учетом достижений технического прогресса, его последователи не были столь дальновидны.
  
  Столь обширное отступление необходимо как для просвещения читателя, не столь часто обращающегося к вопросам ведения сельского хозяйства и социального устройства деревни, так и для объяснения органичности, в отличие от марксизма, появления идей народничества на Среднерусской равнине. В основе этого учения лежит принципиальный отказ от капитализма, хоть по англо-саксонской, хоть по континентальной франко-германской модели.
  Его архаичность, объясняемую читающей публикой патологическим стремлением к опрощению быта, осмеивали все, кому не лень, включая молодого Ленина.
  Последний размежёвывался с однопартийцами на третьем съезде РСДРП в 1903 году вовсе не по причине разногласий в выборе пути будущей революции, здесь они сходились во мнении о неизбежности капитализма в России. Причиной бунта было нежелание стариков, которые "лично Маркса в гробу видели", пускать к руководству партией отмороженную молодежь в лице адвоката Ульянова.
  Народников трепали по плечу, дружески советовали почаще бывать в Европе и одеваться почище. Примерно такое же отношение было к современным нам писателям-деревенщикам в семидесятые годы того же двадцатого столетия.
  
  Прозрение к тридцатипятилетнему новоявленному лидеру партии большевиков пришло после прочтения невостребованного заказчиком - партией октябристов, труда немецкого социолога Макса Вебера, в котором утверждалось, что Россия опоздала в традиционный капитализм и ей предстоит стать догоняющей экономикой полуколониального, сырьевого типа для стран Запада, развивающих после 1870 года транснациональный капитализм.
  Тем не менее, если Россия выберет модель построения капитализма империалистического типа, у нее появляется шанс не просто идти вровень, но обогнать и страны Европы, и Америку.
  Эта возможность кроется как в проблемах Запада, не способного быстро преодолеть многоукладность экономики, построенной на священном праве частной собственности, так и на имманентно присущей российской экономике традиционно неуважительному отношению к этой священной корове либерализма.
  Данные выводы совершенно не соответствовали программе партии крупного капитала, зато Ленин, тяготеющий к парадоксальным логическим построениям, врубился, что называется, в них сразу. Я представляю, как он бегал по комнате, восторженно выкрикивая: - Ай да, Вебер, ай да сукин сын!
  
  Модель госкапитализма позволяла говорить о диктатуре пролетариата здесь и сейчас. Достаточно было поменять знаки полюсов, и, вместо России империалистической, возникала Россия социалистическая. Данная модель в корне противоречила воззрениям Маркса о постадийном переходе к социализму только развитых стран Европы. Это обстоятельство ухватившего за диалектический хвост открытие в социальных науках, сравнимое с периодической таблицей Менделеева в науках естественных, молодого русского гения абсолютно не волновало. Равно как не волновал и плагиат изначальной идеи у немецкого социолога.
  Оставалось убедить в своей правоте товарищей по партии, вслед за ними социалистов Европы и весь остальной мир. Но это было уже мелочью по сравнению с архимедовым рычагом, позволяющим из скромного оппозиционера стать творцом Истории.
  Крестьянская община должна была стать запалом к будущей революции в аграрной стране и сырьем для будущей армии пролетариата.
  
  Ниже мое эссе, проясняющее затронутую тему.
  
  " Крестьянский вопрос.
   Ставшие уже знаменитыми "84% за Путина" - никто иные, как потомки крестьян, составлявших большинство Российской империи. Они переехали в города, получили высшее и среднее образование, частично обуржуазились, в большей степени обмещанились, но стереотипы поведения сохранили. Не поняв их, или того хуже, идентифицировав как "ватники", "нищеброды", "агрессивно-послушное большинство", невозможно управлять той частью Евразийского материка, которая зовется Россия.
  
  Следует заметить, что из оставшихся 16% "рассерженные горожане" - современный нам эвфемизм третьего сословия - составляют меньшинство, большинство в нем также потомки крестьян, чьи предки стали изгоями своего социального слоя (барской дворней, разночинцами, солдатушками, каторжанами и пр. ассоциальным элементом) еще в девятнадцатом веке. Вкупе с отторгнутыми дворянским сословием чаадаевыми и герценами они составили тот слой внутреннего пролетариата Запада - по меткому выражению Тойнби - который принято называть интеллигенцией.
  Зачастую ее считают наиболее значимым вкладом России в мировую сокровищницу культуры, хотя такого добра было и есть достаточно во всех странах, избравших путь вестернизации: от Индии до Украины. Это толмачи военного дела, образования, воспитания, искусство- и литературоведения, этикета и этических норм. Толмач не может быть интеллектуалом априори, его дело переводить и интерпретировать.
  Такое утверждение легко проверить рядом дихотомий: крестьянский сын Зиновьев - интеллектуал; сын обмещанившегося крестьянина Солженицын - интеллигент; дворянин Пушкин - интеллектуал, бастард Герцен - интеллигент и т.д.
  
  Нас, впрочем, интересуют более архетипы, нежели мутации. Благодаря архетипу патриархальности крестьянство лояльно к центральной власти. Оно памятует, что царь-батюшка стоит за народ, лукавые бояре его обманывают, помещики завсегда дурни, а жиды и студенты есть враги внутренние .
  Тем интереснее для нас лозунг Ленина о союзе пролетариата и трудового крестьянства: наиболее сильный из тезисов его революционной доктрины. Марат, объявляющий Вандею союзником революции третьего сословия в Париже, выглядел бы менее странно, нежели Ленин, провозгласивший союз рабочих и крестьян, от Андрея Боголюбского бывших опорой самодержавия.
  Крестьянин, не мечтающий стать мелким буржазом: чай с ситечком, занавески на окнах, отрез на платье - сиречь нонсенс.
  
   Реакционность крестьянства, как реликта феодализма в системе отношений капиталиста и пролетария - один из постулатов марксизма. Маркс из-за этого Бакунина гнобил, как и прочих народовольцев. Ленин следовал за ним в "Развитие капитализма в России" и прочих программных статьях.
   Но! Когда петух клюнул весной 1918 года, предсовнаркома плюнул и на теорию, и на идеалы молодости. Весьма схоже с союзом Путина и Синцзянпина - все от националистов до либералов вопят о желтой угрозе.
   Крестьян в политическом спектре традиционно представляли эсеры, у которых, скажем прямо, было немного выходцев из титульного сословия. Обокравший их электорально Ленин вступил в ВООРУЖЕННЫЙ (sic!) союз с крестьянством и, тем самым, прямо пошел против принципиальных установок как марксизма, так социал-демократической традиции в целом.
  
  Он парадоксально решил, что временная архаизация общества расчистит поляну от паразитических наростов капитализма и создаст условия для индустриального рывка в дальнейшем. Гений парадоксов оказался прав, и это оценил Сталин, избравший курс на ускоренную индустриализацию страны. Крестьяне не восстали, но пошли в город на заводы и стройки.
  За союз с крестьянами в 1918 году никто из большевиков кроме Ленина не стоял. Апостериори может показаться, что его идея была логична, но в той ситуации она казалась абсолютно безумной: дать разинцам и пугачевцам оружие и поддержку штабами, снарядами и логистикой означало неминуемый разворот штыков и поход Вандеи на Париж.
  Риск был громадный, но он оправдался, и именно по этой причине Сталин в последствие чтил Ленина как гения революции (не за апрельские же тезисы).
  Большевики сдавали в аренду бренды: " реввоенсовет", "красная армия", "комиссар" и пр. всем желающим стать полевыми командирами: Чапаеву, Котовскому, Сорокину, Думенко, Буденному, Муравьеву, Жлобе, Щорсу, Якиру, Махно, Григорьеву, любому, кто мог поднять крестьян на "буржуев", в которых без труда можно было обнаружить противников монархии: кадетов, эсеров, октябристов и прочих.
  После победы в гражданской войне над оппонентами из революционного лагеря Ленин активно принялся перетаскивать на свою сторону как стоявших за единую и неделимую монархистов, так и интеллектуальную элиту страны, монотонно повторяя рефрены: "мы меньшее зло" и "нас не догонят".
  Точка бифуркации к концу 1918 г. была уже пройдена, противоестественный союз большевиков и крестьян: якобинцы и вандея победил сторонников либерального тренда: доморощенных жирондистов и термидорианцев.
  
  Дальнейшие перипетии Гражданской войны представляют собой в большинстве случаев противостояние центрального правительства с одной стороны и интервентов с сепаратистами с другой. Вся популяризуемая прессой война белых и красных этого периода велась строго вдоль ж\д путей. ни разу ни одна из сторон не разрушила ни одного метра полотна и не препятствовала организации движения.
  Часто командиры белых и красных (в штабах служили однокурсники) договаривалось о совместных действиях против наиболее одиозных полевых командиров и самостийников. Армию Врангеля выпустили из Крыма, выдавили японцев с дальнего Востока, совместно подавили уйгурское восстание в Китае. Слащев преподавал в Генштабе. Верховский и Маниковский были во главе Генштаба.
  Послевкусие.
  Белые были за европейский выбор и аграрную сверхдержаву, точь -в - точь как нонешние самостийники незалежной. Красные - за поджог Европы и технический прогресс. Царисты (Генштаб и прочие институты) за тех, кто победит анархию и восстановит империю. Гражданская война шла между белыми и (условно) зелеными. Красные стояли над схваткой, натравливая зеленых на белых. Генштаб в 1918 году встал за красных, но потом (после 1924 года) аккуратно скушал и Фрунзе, и Троцкого. Ленин гениально выпустил наружу гнев крестьян, направил его на расплодившихся к тому времени лишних людей (интеллигентов), приклеив к ним ярлык слуг царизма. Затем все умеющие писать и читать пришли к Ленину и попросили остановить вакханалию.
  Часть красных (условный Сталин) замирились с частью белых и пошли воевать кавказ, хохлов и поляков. Затем все вместе они добили интеллигентов в период с 1924 по 1938 годы.
  Страна с разгромленной интеллигенцией испытала временный экономический и интеллектуальный подъем, но из постоянно отбрасываемых изгоев народился новый, более хитрый и изворотливый слой внутреннего пролетариата Запада. Поневоле поверишь, что история развивается по спирали".
  
  Глава 9. ОПГ Путина и Екатерина Вторая
  
  После дворцового переворота 1999 года, завершившего период бандитского капитализма, к власти пришла прагматичная организованная преступная группировка (ОПГ), состоящая из бывших и действующих чекистов. Заподозрить их в любви к Родине мог только человек, всерьез думающий, что ОПГ Рюрика в девятом веке думала о чем - то кроме грабежа и охраны торгового пути "из варяг в греки".
  Тем удивительнее трансформация чекистов после 2008 и. особенно, после 2014 года в патриотическую хунту боливарианского типа. Разумеется, во много сказалось нежелание Запада запускать новоявленных нуворишей в семью цивилизованных народов, но ведь и украинский сценарий ограбления холопов здесь и сейчас не был реализован в полной мере.
  Чтобы разобраться в этом историческом казусе, полезно взглянуть на подобного рода ситуацию во времена галантного восемнадцатого века.
  
  Принцесса София Фредерика Ангальт- Цербская проталкивалась во власть иезуитами и масонами всех мастей вовсе не из любви к северным варварам, неосознанно стремящимся приобщиться к благам европейской цивилизации.
  Причины были более чем прагматичны. Задачей немецкой принцессы на русском троне было развязывание войны с Османской империей, чей призрак висел над Европой дамокловым мечом последние триста лет. Армия османов считалась лучшей в мире, и в победу русского оружия никто, естественно, не верил. Грядущая война должна была измотать соперников, а победоносной Порте предстояло освоение российских варварских равнин вместо цветущих долин Австро-Венгерской империи, германских и итальянских княжеств.
  
  Благостную картину испортил гений русских полководцев. Причем заметим, всех полководцев: кто бы ни нападал на турок- их бил. Бил Суворов, ну этому бог велел. Но ведь до него бил Румянцев, бил Потемкин. Даже граф Орлов бил. Их титулование, последовательно: Рымникский, Задунайский. Таврический, Чесменский говорит само за себя. Сразу после сошествия с исторической сцены екатерининских орлов гений полководческой мысли покинул русскую армию, и Наполеона воевали уже честные немецкие служаки: Барклай и Бенигсен.
  Ничуть не принижая фактора стойкости русского солдата, спешу заметить, что Великая Порта к тому времени осталась великой только на бумаге. Внутренние противоречия раздирали ее не хуже, чем СССР в конце восьмидесятых годов 20 века. Изумленная результатом русско-турецких войн Европа воскликнула: - А что, и нам так можно было!, именовала Екатерину "Великой" в память о ставшими мелкими на ее фоне деяниях Петра Алексеевича Романова и бросилась догрызать оставленные объедки.
  Ошалевшая императрица, точь - в - точь как в клипе Аллегровой, пустилась проматывать завоеванные османские тугрики.
  Печальной оказалась судьба графа Потемкина. Ставший в одночасье самым богатым землевладельцем Европы за счет подаренных ему целинных земель Новороссии, он потратил все свои капитал на их содержание и умер в долгах. Такова была обратная сторона крепостного права.
  
  Вы скажете - везение. Не совсем. Это был тот случай, когда национальный подъем в одной империи наложился на упадок и слом всех государственных институтов в другой. США были близки к финансовому краху в середине восьмидесятых годов 20-го столетия, и только распад Восточного блока, а вслед за ним и СССР предотвратил его.
  Открылись новые рынки, не столько для товаров, сколько для резаной зеленой бумаги. Выкачав несколько триллионов долларов, коллективный Запад решил, что неизбежный крах придется сначала на периферию мира и разработал теорию управляемого хаоса. Тем не менее, доля Запада в мировом ВВП неуклонно падала, а возможности мирового жандарма были поставлены под сомнение.
  Рыночную ниши потребовалось заполнить, и кто-то умный подсказал Владимиру Владимировичу, что продавать оружие хорошо, но продавать услуги по обеспечению суверенитета другим странам и их защите от Блистательной Порты современного мира гораздо выгоднее.
  Русский гений, привыкший копипастить идеи западной цивилизации, варваризируя их в процессе эксплуатации, вспомним хотя бы лесковского Левшу, с легкость взял на вооружение и гибридные войны, и частные военные кампании, и работу в социальных сетях.
  Запад невольно способствовал росту капитализации нарождающегося бизнеса своими публичными страхами по поводу всемогущего Кремля и длинных рук КГБ. Памятуя уроки Карибского кризиса, русские передавали ракетные и ядерные технологии Северной Корее через третьи страны, используя майданную Украину втемную. Отжали Крым и отогнали 5-й флот США из Красного моря к острову Диего-Гарсия.
  Попутно решалась задача закрытия периметра по границам вверенной территории. Помимо обеспечения безопасности от ракетного нападения, тридцатьпервые МИГи из состава арктической группировки прикрывали проводку судов по Северному морскому пути и добычу углеводородов, в обмен на которые Запад, попавший в собственную ловушку свободной торговли, плакал, но передавал за резаную бумагу передовые технологии бурения и материаловедения. То, что попадало под санкции США, поставляли немцы, что под немецкие санкции - итальянцы.
  Происходил и происходит до сих пор переход к просвещенному абсолютизму в форме военно-аристократической республике с избираемым преторианской гвардией императором во главе. Формат республики требовал введения сословного устройства с выделением податных сословий и полного закрытия границ от оголодавших соседей. Пример своего же недавнего прошлого заставлял шевелиться.
  
  Чтобы понимать, из какого дерьма выползает страна, приведу пример из своей биографии.
  В 1998 году волею обстоятельств я поучаствовал в программе разработки одного стратегического ракетного комплекса. Такие тогда были времена, что хватались за все, что потенциально могло принести доход. Мы пили пиво в Старомонетном переулке возле Третьяковской галереи с работниками мирного атома, чей угрюмый офис с кабинетом Лаврентия Берии возвышался неподалеку.
  Обсуждался вопрос федерального зачета, который был чрезвычайно популярен в те годы полного отсутствия денежной массы и господства суррогатов в виде векселей, казначейских освобождений и прочих документальных свидетельств эпохи перехода к свободному рынку. Прозвучала фамилия одного главного конструктора, который способен растопить сердце Министерства финансов ввиду чрезвычайной важности своего изделия для обороны страны.
  Сейчас странно об этом говорить, но тогда были привычными следующие действия. Оборонное предприятие дало взятку в сто тысяч долларов заместителю министра финансов своей страны, чтобы тот разрешил оному оборонному предприятию вместо денег, ранее выделенных ему Правительством этой страны на разработку оружия, обеспечивающего ядерное сдерживание в условиях полного развала армии и военно-промышленного комплекса, получить продукцию крупного машиностроительного предприятия. Последнее, таким образом, закрывало свою задолженность перед Федеральным бюджетом, возникшую вследствие той же политики Министерства финансов, куратором которого в те благословенный времена был вице-премьер Толя Рыжий.
  В качестве вишенки на торте: департаменты в министерстве финансов ставили визу на документе, поступившем из другого департамента также за взятку в долларах. За рубли, согласно прогнозу Салтыкова-Щедрина, могли дать в морду.
  
  Мое участие в программе свелось к тому, что я познакомил оного главного конструктора с директором машиностроительного предприятия, а потом полгода продавал продукцию оного предприятия, поскольку предприятию оборонному она нафиг не спеклась. Вот такие цепочки приходилось выстраивать в постсоветскую эпоху, обманывая и подкупая чиновников либерального правительства, чтобы не мытьем, так катаньем обеспечить безопасность того странного государственного образования под названием Российская Федерация - гимн на музыку композитора Глинки, государственный флаг - триколор.
  Когда сейчас мы свысока посматриваем на украинцев, позволяющих себя грабить различного рода отморозкам, полезно вспомнить собственный, не такой уж отдаленный опыт.
  
  Чтобы понять, как человек, таскавший портфель своего шефа в мэрии Санкт-Петербурга, стал вполне успешным главой государства, достаточно знать механизм формирования властных полномочий в рабочих артелях.
  Приведу пример карьерного взлета не имеющего профессиональных навыков выпускника средней школы из собственной биографии. Бригада электромонтажников РСУ-1 города Мурманска работала на казенный кошт, распределяя его согласно табели о рангах. Мне, как ученику электромонтажника, была определена фиксированная ставка на первые 3 месяца в размере 90 рублей, выплачиваемых непосредственно государством. После сдачи экзамена на разряд я попал в общий котел, что вызвало недовольство профессионалов в деле прокладки кабелей, бывших не менее профессиональными жмотами.
  Вместо совершенствования чисто профессиональных навыков я, по наитию, пошел по пути "просветленного самурая" - решил стать высококвалифицированным подсобником. Заранее предугадывал, на каком месте объекта и в какое время должны были оказаться инструменты и материалы, штробил стены под провода и розетки, выполнял другую несложную, но повышающую общую производительность бригады работу.
  Труд мой был оценен бригадиром, и я неформально стал производителем работ, то есть прорабом: мотался по объектам, готовя их к приходу специалистов, поневоле ставших стахановыми электромагнитного поля напряжением в 220\380 вольт. Размер кошта вырос, и бригада вполне оценила научный подход, основанный на мануфактурном типе разделения труда.
  Государственная власть устроена не менее примитивно, наверху всегда будет не тот, чей портфель носят, но тот, кто носит: именно он знает, где и кем содержимое того портфеля будет затребовано в ближайшее время.
  
  Конец 1 части.
  
  2 часть.
  В произведениях дневникового жанра трудно удержать грань между желанием рассказать о событиях, интересных тебе лично, и необходимостью сохранить интерес пресыщенного читателя к тексту. Задача осложняется невозможностью выкладывать "кирпичи" из нагромождения букв в описании явлений, требующих, тем не менее, обстоятельного и неторопливого анализа.
  Для привлечения интереса к первой части "Возвращения отщепенца" мысль автора прыгала как блоха, стараясь ухватить наиболее зрелищные картинки недавнего прошлого в их очищенном от реставрационного лака виде. Позиция стороннего наблюдателя позволяет не вставать на ту или иную сторону участников политических дискуссий о судьбах современного общества.
  Однако, отвечая себе на вопросы типа "Чей Крым?" поневоле начинаешь смотреть на портреты людей, отвечающих на тот же вопрос полярным образом. Так за Крым в составе России высказываются граждане с не очень высоким образовательным цензом, но обладающие достаточным запасом житейской мудрости. Сугубо против - так называемая "читающая публика", склонная к европоцентризму и гражданскому обществу. Она, как правило, имеет высшее образование, но на вопрос о сути Магдебургского права или последствий Вестфальского мира, пожимает недоуменно плечами.
  Люди с более высоким образовательным цензом, чем у этой массовки, возвращаются к изначальной позиции, но с более продуманной аргументацией: необходимости обезопасить южное направление от возможных ракетных ударов авианосных ударных групп (АУГ) США, действующих в Индийском океане, например.
  
  Качественное образование и, главное, самообразование, позволяет мысленно представлять целостную картину мира и не становиться объектом манипуляций. Доведенное до совершенства, оно превращает человека обыкновенного (хомо вульгарис) в отщепенца, даже если этот человек Президент России и вынужден плыть по течению, делая вид, что управляет потоком. Фраза: "После смерти Ганди и поговорить не с кем", повторенная вслед за Черчиллем, отражает и громадную внутреннюю работу того, чей изначальный потенциал не выглядел выдающимся, и его интеллектуальный разрыв с чавкающим и рыгающим окружением.
  
  Приступая ко второй части нашего повествования, будем исходить из той простой мысли, что ее читателем станет не отбросивший с негодованием или презрением сей труд на любой из предыдущих глав человек, готовый освоить более плотные и не всегда понятные самому автору тексты. Начнем с простого:
  
  Глава 10. А был ли мальчик?
  
  В 1985 году, будучи студентом пятого курса, я впервые побывал в Нижнем Новгороде, тогдашнем Горьком. Делал доклад в обществе "Знание" на модную в те времена тему хозрасчета второго типа, видимо, был еще и первый. Общество "Знание", являясь продуктом земства, опрокинутым в советскую действительность, занималось просветительской деятельностью среди населения и, вследствие своей безобидности, не пользовалось вниманием партийных и правоохранительных органов.
  В нем находили приют травоядные фрондеры из состава научно-технической интеллигенции, для истинных диссидентов оно было скушновато. Тем не менее, общество давало будущим светилам науки право на публикацию тезисов в своих сборниках, и потенциальные кандидаты наук активно пользовались его инфраструктурой.
  Доложив изумленной провинциальной публике революционные по тем временам мысли об ускорении и перестройке сознания, я, под шумок, убежал с пленарного заседания, вышел через кованные ворота бывшего купеческого особняка на Волжскую набережную и попал в 19 век. Вокруг стояли дамы в кринолинах и мужчины в мундирах, а на меня летел казак с шашкой на лошади под крик в мегафон: Кто пустил этого м@дака на съемочную площадку! Снимался фильм "Жизнь Клима Самгина" по роману Максима Горького, и я на секунду завис в пространственно-временном континиуме.
  Благодаря этому событию, сам роман по приезде в Москву я прочитал полностью в отличие от других произведений Алексея Максимовича, кажущегося мне апологетом мещанства в литературе.
  
  Город Горький в перестроечные восьмидесятые был гораздо ближе к дореволюционному Нижнему Новгороду, чем нынешний лубок с аутентичным названием. На улице Ульянова, названной в честь Дмитрия - младшего из братьев, избравшего карьеру земского врача, жили остатки земской интеллигенции: врачи и преподаватели, в кинотеатре на улице Минина показывали фильмы Феллини. Сейчас там ночной клуб.
  Перепрофилирование заведения было осуществлено при активной поддержке молодого демократа Бориса Немцова, также как и преобразование книжного магазина на площади Горького в "Макдональдс", прославившего, в свою очередь, Нижний Новгород в фильме Балабанова "Жмурки".
  На примыкающей к земскому кварталу Ковалихе жили потомки мастеровых евреев, чьим промыслом была выделка коровьих шкур. До сих пор памятником эпохи там стоит дом семьи Генриха Ягоды, аккуратно закрытый от посторонних глаз рекламным щитом. Алексей Максимович, родившийся в доме напротив, был там частым гостем, как и в доме Якова Свердлова - еще одного деятеля революционной России, подаренного Нижним Новгородом Москве в качестве первого троянского коня, вторым стал дуэт Немцова и Кириенко.
  
  Интересна история появления евреев в 19 веке в Нижнем Новгороде, находившемся, естественно за "чертой оседлости". Их называли "николкины дети" в честь императора Николая Первого, привлекающего доставшихся ему от бабушки Екатерины после раздела Польши жидов к созидательному труду. Слово "жид" тогда не считалось оскорбительным и применялась в официальном документообороте.
  Попытки бабушки императора создавать еврейские колхозы в Новороссии провалились вследствие полной неспособности поселенцев к созидательному, тем более сельскому, труду. Внук решил действовать через армию. Проблемы начались после выхода военнослужащих в отставку за выслугой лет. Кагалы не принимали обратно этих людей, доходило до физических расправ и убийств. Было принято решение без нарушения "черты оседлости" селить всех скопом в одной выколотой на карте точке. Нижний Новгород, много лет выполнявший функцию "ближней ссылки" для поляков и прочих инсургентов, показался вполне приемлемым для власти вариантом.
  Пятидесяти лет проживания на берегу великой русской реки Волги вполне хватило и для получения диаспорой полного контроля над банковским капиталом, и для скупки всех средств массовой информации, и для организации еврейских погромов*. В совокупности все эти события привели к революции 1905 года и развалу Советского Союза в 1991 году. В событиях февраля и октября 1917 г. диаспора принимала, как ни странно, гораздо меньшее участие, данный факт требует отдельного исследования.
  
  *много лет спустя на выборах 1996 года вброс о грядущих еврейских погромах активно использовался диаспорой в агитации за Ельцина и Немцова, последний шел на прямые выборы губернатора и обоснованно боялся проиграть. Галерист Марат Гельман на деньги из общака нижегородской синагоги нанял и привез в город фашистов, оказавшихся на поверку болельщиками ЦСКА.
  Последние напились в поезде и, вместо центральной площади города, где их ждали журналисты губернаторского пула, позиговали перед изумленными жителями близлежащего к ж\д вокзалу району Сортировки и отправились восвояси. Откуда знаю? Помогал одному банкиру в обналичке, и тот поведал сию забавную историю.
  
  В 1999 году я проводил рождественские каникулы в деревне на берегу Волги в окружении мелких нуворишей областного масштаба, принявших меня в свое сообщество "сбитых летчиков" ельцинского разлива. Тихая революция в Москве уже произошла, чекисты занимали кабинеты прежних властных холуев, Борис Николаевич разучивал историческую фразу: "Об одном прошу - берегите Россию", но сама Россия еще по инерции отходила от прошедшего годом ранее дефолта, заливая горе привычным хлебным вином.
  Не владея стратегической информацией, мы строили свои тактические планы по построению приближенных к власти бизнесов в области производства сельхозпродукции, что показывает нашу мелкотравчатость и зашоренность. Люди солидные в ту пору вовсю занимались вопросами эемлеотводов под торговые центры и автосалоны, но до нас доносились только отзвуки грядущих рыночных перемен.
  
  Для понимая атмосферы тех лет размещу ниже кусочек беллетризованного текста из сочинения, передающего дух эпохи и ее нравы.
  
  "- Это молния. Шаровая молния. Видите, след на стене остался. Она через трубу влетела, в парилке и взорвалась.
  Стоя возле полу- сгоревшей бани, я выслушиваю объяснения сторожа Валентина. Баня сгорела вчера вечером в процессе растопки, производимой тем же Валентином, и теперь он ищет нестандартное решение в оправдание своего отсутствия на боевом посту.
  А кабель со светильником из предбанника тоже молния захерачила? - ехидно вопрошаю я. - Бритва Оккама. Не стоит умножать сущности более необходимого. Валентин только разводит безмолвно руками. И он, и я знаем причину пожара. Снежный человек Василий Яковлевич был допущен уехавшим в райцентр по надобности сторожем следить за баней, обязуясь "скутать" ее после прогара углей. Он свинтил все электрооборудование для продажи в соседнюю деревню, а следы преступления скрыл неудачным пожаром.
  Бить его за пристрастие к зеленому змию, тем более предавать в руки закона бесполезно. Он обидится и, не дай Бог, сожжет дом. Теперь же, чувствуя себя виноватым, будет ни за понюшку табаку восстанавливать утраченное имущество.
  
  Мы садимся на не пожелавшие стать дровами чурбаки покурить. - - Что за Оккам такой, - вопрошает Валентин.
  - Философ. 800 лет назад предвидел, что желание выпить зачастую будут объяснять шаровой молнией. Не бери в голову. Бери ноги в руки и дуй за гвоздодером. Завершим начатое природой.
  
  Голова слегка гудела после вчерашних игр в пожарных и последующего отпевания бани с соседями. Борис Михайлович, соседский гость, прибывший из Москвы на реабилитацию спустя год после известного дефолта 98 года, проел всю плешь разговорами за политику. Ночью он обвинил меня в антисемитизме за отрицание холокоста и воспевание Сталина.
  
  В те времена российский народ только начинал деления на сословия, а интеллигенция - на либералов и сталинистов. Мысль, что люди вращаются в одной культуре с равным багажом знаний и при этом находятся по разные стороны баррикад, только - только начинала приходить в голову.
  
  Сейчас он шел в мою сторону, заранее извиняюще улыбаясь и разводя руками. Видимо, жена с утра вставила ему пистон по принципу " в чужую синагогу со своим талмудом не лезь".
  ЗдорОво, Барух Моисеевич, - избавляю я его от необходимости неловких объяснений.
  - Грех смеяться над старым евреем. Я вчера был неделикатен, забыл, что у Вас горе, принесенное Вам русским народом.
  - Это горе - не горе. В каждой деревне должен быть свой юродивый и своя кликуша. Не будь Василия Яковлевича, пришлось бы другому стать клоуном среди пидарасов. Например, Вам или мне. Это не я, это Пелевин так выразился. Вот Ельцин помрет от пьянства, еще найдется клоун. Не сыграй Екатерина Вторая роль матушки кликуши, кто бы евреев дворянством жаловал? Не Суворов же. Он, помнится, жидов недолюбливал.
  - Опять Вы за свое. Мой прадедушка, между прочим, получил дворянство вполне по праву, выслужив до чина действительного чтатского советника.
  - Мои поздравления. Вы, то есть, также себя дворянином считаете. А налоги платите?
  - Разумеется. Как любой законопослушный гражданин.
  - Ну, тогда никакой Вы не дворянин, а обычное податное сословие. Дворяне платили налог кровью государю, а не деньгами в казну.
  
  Разговор плавно переходит на вечную тему холокоста, кровавой гэбни и "немцевтрупамизавалили". Одновременно с оппонированием тезисам моего визави, мы с Валентином умудряемся разбирать завалы после пожара. Немногословные в таких случаях женщины приносят выпить и закусить.
  К разговору подключаются соседи, испытавшие на себе идеологему времен дефолта: сколько у государства не воруй, а своего не отобьешь. В падении рубля винят коммунистов. Я остаюсь в меньшинстве и ухожу спать".*
  *Из цикла "Зовите меня Измаил".
  
  То, что разрешено отщепенцу, запрещено рукопожатному интеллигенту. Холокост в рукопожатной среде является темой, запрещенной для критики, а его отрицание преследуется в уголовном порядке. Оно, наверное, и правильно. Не будь уничтожения евреев немцами, их сателлитами и покоренными народами, Гитлер уже давно был бы воспет современными СМИ в качестве спасителя Европы от орд большевиков и создателя Евросоюза в формате Третьего Рейха.
  Славянские унтерменши, чье массовое уничтожение на оккупированных территориях признается нехотя и сквозь зубы, были бы признаны стороной конфликта, как позже были признаны оною сербы в бывшей Югославии.
  Окончательное решение еврейского вопроса было принято руководством рейха на конференции в Берлине на озере Ванзе, отчего она и получила название Ванзейской, 20 января 1942 года и продолжалось до 27 января 2045 года, когда Советскими войсками был освобожден Освенцим. Еще до конференции было убито порядка 1 миллиона евреев на оккупированных территориях Советского Союза и Польши, к чему приложили руку коллаборационисты всех этнических групп, а отличились прибалты и украинцы.
  Не будь победы СССР и союзников в 1945 году вряд ли кто из 11 миллионов евреев Европы остался в живых, так что споры о количестве погибших во время Холокоста имеют схоластический оттенок.
  Выжившие польские, украинские и белорусские евреи, проживавщие к началу войны на Востоке на территории СССР и вовремя эвакуированные с западных областей, или защищенные усилиями славян, тюрков и других этносов на не завоеванных немцами территориях, вместо благодарности стали сочинять мифы о сталинских лагерях и одинаковой ответственности сталинского СССР и гитлеровской Германии в развязывании Второй мировой войны.
  Истребление еврейской хуцпы усилиями германского орднунга, польского гонора, прибалтийской основательности и украинской безпечности не привело, что само по себе удивительно, богоизбранный народ к каким бы то ни было нравственным выводам. Сегодня холокост превратился в коммерческий проект доения немецких бюргеров, польской шляхты и украинских бандеровцев с последующим вложением средств в краснодарские черноземы и курорты.
  
  Чтобы не заканчивать эту трагическую, ставшую фарсом тему традиционными анекдотами из одесского Привоза, приведу короткую историческую байку.
  У действительно хорошего, но слабо запоминающегося поэта Мандельштама есть эпиграмма на поэта Иосифа Уткина, которую я использую в качестве заклинания при общении с иудеями в творческом поле: "Один еврей, должно быть комсомолец, пытался описать старинный русский быт. На закладной, под звуки колоколец, помещик в подорожную спешит".
  
  В области межнациональных отношений я придерживаюсь здорового антисемитизма в формате случайно сделанного в пылу спора великого географического открытия моего папы: "На всем побережье Баренцова моря я не встретил ни одного еврея". Мои давние напарники по преферансу: армянин и польский еврей полностью разделяют мою позицию, обзывая меня жидом пархатым после любого пойманного мизера.
  
  Глава 11. 22 июня - с праздником!
  
  В детстве я довольно часто встречал фронтовиков. Они никогда не вызывали в памяти образы героев, наоборот, казались мне несколько пришибленными, что ли. Детские впечатления подтверждаются сформированными тогдашними идеологами в шестидесятые годы штампам по отношению к воинам-победителям.
  Двоюродный брат моей матери, Алексей К., вернувшись с фронта в свою каргопольскую деревню, узнал, что ему надлежит отбыть по месту ссылки своей, раскулаченной в период коллективизации семьи в город Печору Коми ССР. Он по чужим документам уехал в Москву, устроился разнорабочим в Московский метрополитен, затем обнаружил в себе талант столяра-краснодеревщика и перешел на работу в Московский Кремль, достаточно режимное и тогда, и сейчас учреждение.
  Только когда в 1965 году мы проездом из Мурманска в Адлер побывали в гостях, его жена узнала настоящие имя и фамилию супруга, а также не вполне легитимную биографию. В моей памяти осталось два эпизода. Первый, когда он, пользуя служебное положение, проводил сестру с двумя малолетками в Мавзолей Ленина, минуя длинную очередь, какая-то тетка кричала: - даже здесь без очереди ходют, и мне было неудобно перед людьми, стремящимися посетить сие учреждение. Во втором, проходя залом какого-то из музеев Кремля, я залез из любопытства на трон Ивана Грозного, и, утешая меня после взбучки от служителей, он шептал мне на ухо: Не переживай, это я тот трон сделал. Для меня его судьба иллюстрация тезиса, что человек сам кузнец своей судьбы, а подделка документов у нас в крови.
  
  Другой мой родственник, брат деда по отцу, поучаствовал в штыковой контратаке в сентябре 1941 г. под Лугой. Та атака оказалась для него последней, а медаль "За отвагу" единственной наградой. Всю оставшуюся войну он после госпиталя проработал военным комиссаром в районном центре Архангельской области. Больше я родственников, принимавших участие в боевых действиях, не имею: кто-то до войны умер, кто-то был слишком мал для призыва на военную службу.
  У этих людей в шестидесятые годы прошлого столетия украли не только Верховного Главнокомандующего, но и десять сталинских ударов 1944 года, да и саму победу русского оружия. Взамен им была предложена трагическая история Брестской крепости и Аджимушкайских каменоломен, погибших погранзастав и сгоревшего летчика Гастелло.
  Суицидное начало войны было призвано, по мнению идеологов, подчеркнуть бессмертный подвиг простого солдата, переломившего хребет фашистскому зверю вопреки приказам Ставки. В общем, 125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам.
  
  Народ бессознательно посылал подобную идеологему на@уй и прикреплял портреты Сталина к лобовым стеклам автомобилей.
  
  Тогда, согласно не открытому еще закону Овертоновского окна, стали расширять щель в сторону усиления трагизма маленького человека, получающего пи@здюлей с обеих сторон. "Эта рота наступала по болоту, а потом ей приказали, и она пошла назад. Эту роту расстрелял из пулемета в сорок третьем заградительный отряд" -, с удовольствием повторяли за известным бардом увлеченные творчеством Ремарка и Хемингуэя москвичи и ленинградцы.
  Лютый батхерт выдал поэт Роберт Рождественский. "На Земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький. У него была служба маленькая. И маленький по размерам портфель. Получал он зарплату маленькую..." В общем, когда этого, плохо подготовленного бойца из совслужащих убили, "в атакующем крике вывернув рот", он стал претендовать на замещение роли солдата - победителя в Трептов-парке. Так Акакий Акакьевич получил статус выше Тараса Бульбы.
  Хотят ли русские войны? - вопрошали с трибун избежавшие холокоста борцы за мир. Народу - победителю прививали синдром жертвы. Одна винтовка на троих, немцев трупами завалили, из фашистских лагерей - в сталинские. Минута молчания, могила неизвестного солдата, Светлана Алексиевич с ее неженским лицом Александра Исаевича Солженицына.
  
   В 1996 году указом Бориса Ельцина день 22 июня был объявлен Днем скорби и памяти. Из этого, растянувшегося на три десятилетия процесса выросли и современная нам украинская некромания, и еврейско-татарский миф о "святых девяностых", и, как ни странно, духовные патриотические скрепы нулевых.
  Последние эксплуатируют миф о необходимости защиты засевших в Кремле слуг Антихриста от желающих занять их место слуг того же Антихриста силами христолюбивого и незлобливого простонародного воинства. Кто не понял сей пассаж, советую посмотреть мультфильм про попугая Кешу, который в колхоз путешествовал.
  
  Народ-победитель должен славить своих погибших, а не горевать по ним. Дабы полностью исключить подобное развитие событий и был придуман ход с Днем памяти и скорби, должный, по мнению англо-саксонских кураторов, понравиться славянскому слезливому менталитету. Казалось, что сработало.
  Но! Что-то в очередной раз щелкнуло, и коллективное бессознательное стало постепенно ожесточенно думать о будущем, а не горевать о прошлом. Только суньтесь, гады, - таков основной лейтмотив осмысления 22 июня сегодня. В число "гадов" зачисляют не только заокеанских "коллег" и всю мелкую демократическую сволочь стран-лимитрофов, но и собственное правительство, олигархов, хипстеров и прочие инородные тела.
  Так что, с праздником, дорогие товарищи, братья и сестры!
  
  Глава 13. День Победы - русская Пасха
  
  Легенда о Китеж-граде стала первой попыткой сформулировать тезис о русской Пасхе, отличной и от еврейской, и от христианской в толковании как католической, так и православной церкви. Эту легенду, рожденную старообрядцами, ушедшими в Керженецкие леса, извратила никонианская церковь, указав на конкретное место - озеро Светлояр, что недалеко от того Керженца. Сакральность события заменили православным туризмом.
  
  Вторая попытка была предпринята в период разгрома никонианской церкви в 20 веке старообрядцами-беспоповцами в союзе с иудеями, язычниками и атеистами. У каждой группы была своя цель, и противоречия между ними привели во многом к событиям тридцать седьмого года. Русский ренессанс 1924 - 1956 годов имел своей вершиной события 1945 года, которые не случились бы без жертвоприношений тридцатых.
  Еврейская пасха (песах) связана с тезисом богоизбранности еврейских младенцев при убиении младенцев в Египте, когда евреи мазали косяки дверей овечьей кровью, дабы отличит себя от остального населения. Христианская Пасха - это сложное событие, которое начинается с момента предательства Иуды и ареста Христа и заканчивается личной встречей воскресшего Христа с учениками.
  
   Русская Пасха одновременно и кровавое и не менее сложное событие, начавшееся с убиения врагов по вере в 37 году, продолженное продажей частью, пусть и меньшей, русского народа своего первородства за чечевичную похлебку в 41-42 годах, перешедшее в катарсис Сталинграда и завершенное 9 мая 1945 года не праздником "со слезами на глазах", но состоянием смертельно уставшего земледельца, завершившего, наконец, необходимую, но надоевшую жатву.
  Как Апостол Фома завершает события христианской Пасхи, вкладывая, из любопытства, персты в раны воскресшего Иисуса, так и русский солдат разрисовывает рейхстаг непристойными надписями, смазывая оконцовку события в глазах его апологетов.
  
  Празднование христианской Пасхи русскими и европейцами имеет различное смысловое наполнение. Если для первых - это главное событие христианской истории и опорный камень христианского вероучения, то для вторых лишь подтверждение тезиса о рождении сына божьего в человеческом обличьи. Смысл жизни русского человека в возможности обретения душой вечной жизни в загробном мире и воскрешения в новой земной, в случае удачного исхода. Текущая земная жизнь воспринимается им в качестве своеобразного предбанника; неправедное отношение к другим людям может быть расценено на Страшном Суде как повод для отказа в получении статуса праведника и обретения души на вечныя муки.
  
  Для человека западного вопрос о спасении души решается здесь и сейчас. Поскольку сын бога рожден человеком, то это прямое указание на божественную суть любого христианина, должного нести благую весть дикарям, к числу которых относятся и неправильные христиане.
  
  Можно сказать, что Вторая мировая война в своей части, именуемой Великой Отечественной, была войной религиозной: христиане - рождественники пытались навязать свою волю христианам - пасхальникам. В этой войне не было победителей - каждый остался при своем.
  Русские дошли до Берлина в анабиозном состоянии, сил радоваться избавлению от неизбежного истребления у них не было, равно как и желания к истреблению своих оппонентов.
  Витрувианский человек западной цивилизации не смирился с формальным поражением и, одушевленный непонятным для него благородством русских, запасся тевтонским терпением и дождался своего. Уже дети потерявшего пассионарность солдата-победителя предали его идеальное представление о мире, а внуки предали и идеалы, и самих предков, и свою землю, тем самым обесценив все то коллективное бессознательное, что составляет основу любого этноса.
  
  После десакрализации даты 22 июня путем придания ей формата плача по всем убиенным в военной мясорубке сторонники идеологемы "Россия - форпост Европы в противостоянии восточным варварам", начало которой положил почуявший ветер перемен автор бессмертной фразы "убей немца" Илья Эренбург, столь же рьяно принялись за 9 мая.
  Формат "бессмертного полка" был задуман для замещения советской символики, построенной на сакрализации коллективного, не персонифицированного (неизвестный солдат) подвига, дробным подвижничеством персонифицированных членов семей участников войны. Этой же цели служила и создающая приватное пространство георгиевская ленточка, призванная заместить коллективную красную звезду, и голубь вместо серпа с молотом, и задрапированный Мавзолей, к подножью которого бросали не только знамена побежденных германцев, но и, по существующей легенде, власовский триколор.
  
  Посмотрим на результат этого обреченного на успех эксперимента, без сомнения задуманного разбирающимися в психологии масс людьми.
   Странное русское эго, разлетевшееся было на капельки раскаленного металла, магическим образом собралось обратно в непонятного, а оттого и ужасного терминатора условного Запада.
  По дороге оно переварило и голубя, и ленточку, привело их к единому знаменателю - красному знамени на куполе рейхстага.
  Данное действо вынудило противную сторону применять симулякры - маки и вышиванки. Вместо дробления возникла полярность между стремительно разбегающимися социумами, каждый из которых стал дрейфовать к своему берегу: православному коммунизму в России и местечковому национализму на Украине.
  
  Еще интереснее получилось с акцией "Бессмертный полк". Православный атеизм, определяющий ментальность большинства населения России, ранее бессознательно ставил на одну полку Пасху и 9 мая, как два наиболее значимых события истории для формирования цивилизованного кода русского этноса.
  Для сравнения, полет Гагарина можно мысленно приравнять с одним из престольных праздников, никак не с христианской Пасхой.
  Но ранее у 9 мая не было обрядности, присущей церковным служениям.
  Парад Победы был, все-таки, демонстрацией мощи государства; народу были отданы первомайские гулянья - симулякры массовых церковных театрализованных служб.
  Либералы, задумавшие формат "Бессмертного полка" для прививки индивидуализированных европейских ценностей склонным к коллективизму потомкам Чингиз-хана, удивленно взирают на плоды дел своих.
  Русская Пасха обрела свою обрядность. Шествие с портретами усопших родственников не ушло в тихую молитву, но стало, весьма неожиданно, крестным ходом по изгнанию бесов из общественного пространства соединенными силами царства живых и царства мертвых. В ожидании, как ни трудно догадаться, второго пришествия того, кто назовет себя Спасителем и докажет очередному Фоме свою божественную сущность.
  
  В Нижнем Новгороде моим любым развлечением было вопрошение коренных нижегородцев о людях, в честь которых были названы улицы города. Ответа, я как правило, не получал и развлекал себя просветительством в отношении наиболее ярких топонимов. Например, механик Нартов, чье изобретение - суппорт привело к революции в токарном деле, в Нижнем Новгороде не известен никому, в отличие от менее титулованного Кулибина. Так же как и самый титулованный еврейский диверсант Бринский, или Председатель губкома Родионов, расстрелянный в 37-м.
  
  История со знаменитым Нижегородским ополчением не менее забавна. Ополчение, как известно, собирали в Ярославле, а нижегородцы на него деньги давали, причем весьма неохотно. Объявление же ополчения нижегородским было связано с причинами духовного свойства. В 1594 году ожидали конца света по православному календарю, также как веком ранее ожидали его же по календарю католическому. То событие, кстати, было смикшировано объявлением об открытии уже известной ограниченному кругу лиц Новой Индии Колумбом и изгнанием евреев за пределы Испании.
  
  Конец Света требовал знамений, и, в качестве такового, народ принял гигантский оползень в селе Подновье под Нижним Новгородом. Тот оползень по дороге к Волге накрыл собой Нижнепечерский монастырь, рухнул с ним в воду и спровоцировал речное цунами высотой до 10 метров.
  Последующие события - неурожаи времен Бориса Годунова, самозванцы всех мастей и полное расстройство государства привели население к неизбежной мысли о поселении в Московском Кремле Антихриста, выбить которого невозможно кольем, да древьем. Пришлось церковным иерархам из средневекового Загорска помимо сбора денег, на которые Нижний Новгород был богат, но жаден, собирать крестный ход, именуемый "черной сотней", по изгнанию бесов из центра государственной власти.
  
  После церковного раскола времен Никона память об ушедшем под землю белокаменном строении Нижнепечерского монастыря была трансформирована в легенду о граде Китеже. Легенду ту унесли с собой в глухие Керженецкие и Семеновские леса граждане, придерживающиеся дедовских обычаев.
  Их будущее воскрешение стало увязываться с предстоящим выходом из-под земли до- никонианского града - Китежа, а с ним и всех праведников Земли Руской. До Петра Первого слово "русский" писали с одной "с".
  С тех пор в России поселилось две пасхи: официальная, увязанная с событиями библейской истории, и доморощенная, требующая признания статуса богоизбранности за одним из субэтносов русского народа. Поклонники Китеж-града совершили революцию 1924-1927 годов, вырезали никониан и евреев в событиях 1932 -1938 годов, построили тяжелую промышленность и исчезли в пожаре второй германской подобно своему святилищу: Китеж-граду.
  
  Проезжающим через Нижний Новгород в направлении на Казань стоит заглянуть в Подновье, посмотреть свежими глазами на гигантскую выемку земли на месте средневекового оползня и насладиться видом асфальтобетонного завода на месте бывшего монастыря.
  
  Глава 14. Черный квадрат Малевича и зверь из бездны Ницше.
  
  Иконы в православной традиции пишут по канону, в католической - как вздумается живописцу. Для чего нужен канон? Каждая икона является списком (копией) с иконы либо нерукотворной, либо написанной апостолами, а то и самим Иисусом. Нерукотворность, как правило, легендезируется: прибило к берегу волной, например.
  Нерукотворность может быть подтверждена наличием артефакта только в одном случае - лик Христа Спасителя, скопированный с изображения на плащанице.
  Человек, приходящий в католический храм, разглядывает картинки. В православной церкви он молится перед иконой с целью заглянуть в мир горний. Тем самым он вынуждает тот мир взглянуть на него и произвести оценочное суждение. Это, так сказать, добровольное тестирование нравственного состояния души. Вполне возможно, что вердикт будет нелицеприятен.
  Так вот, механика обратной связи осуществляется через глаза, выписанные на иконе, разумеется, в том случае, если икона - список с нерукотворной (лучше, если просто нерукотворная), и она "намоленная". Это сакральная тайна церкви, с неохотой доносимая до паствы из опасения естественной боязни человека получить от потустороннего мира ответку вместо благодати.
  
  Идем дальше. "Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя".
  Автор цитаты Фридрих Ницше, философ, автор тезиса о сверхчеловеке, не нуждающемся в боге вследствие собственной самодостаточности.
  Что делает Малевич? Он рисует черный квадрат (бездну) и заслоняет им образ Христа Спасителя в красном углу. Изначально задумывается художественная провокация - инсталляция бездны в месте, на которое привычно обращаются глаза верующего человека, входящего в помещение. Вместо мира горнего он против своей воли заглядывает в ад, и ад проникает через этого человека в окружающий его миръ.
  После последнего явления Богородицы, предсказавшей вторую мировую войну в португальской Фатиме в 1917 году, божественных откровений не наблюдалось. Один портал - в мир горний - закрылся, другой - в мир потусторонний - открылся. Дата первого показа Черного квадрата - 21 июня 1915 года тоже впечатляет.
   По сравнению с Малевичем, открывшем портал для сил Апокалипсиса, Гитлер - щенок.
  
  В мае 1983 мне довелось поучаствовать в одном из межэтнических конфликтов на территории армейского гарнизона города Капчагай тогдашней Казахской ССР.
  Конфликт возник между узбеками, ставшими в одночасье "дедами" после выхода приказа Министра обороны о демобилизации нашего призыва, и "черпаками" чеченцами, не признающими сложившийся статус-кво. Ситуацию обострило то обстоятельство, что отслужившими полгода "бичи" были также узбеками, невольно попавшими в рабство к чеченам. Такой вот среднеазиатский сэндвич сложился. Я готовился к отбытию на гражданку после целования полкового знамени 9 мая, когда делегация жителей Ферганской долины пришла ко мне в каптерку с предложением военного союза.
  Дело в том, что пригнанный в карантин майский призыв состоял полностью из великороссов Ивановской губернии, еще не зачморенных основным контингентом. Контингент требовался узбекам для поддержки в объявленной ночью битвы народов на гарнизонном плацу. По сведениям разведки чеченцы заручились поддержкой единоплеменников из соседнего гарнизона, а на их обещание (кстати, исполненное) не применять ножи и заточки и биться только бляхами надежд у делегации было мало.
  Вообразив себя комиссаром Фурмановым, приведшим к комдиву Чапаеву иваново-вознесенских ткачей, я выпросил для своих единоверцев некоторые преференции после предстоящего им после карантина распределения по ротам. Ночью вывел на плац отдельный засадный полк из 28 бойцов, предварительно проведя для них мастер-класс по наматыванию ремней на кисть и заточке блях. Битва закончилась вничью, а великороссы получили опыт выживания национального меньшинства в бушующем азиатском море. Их роль обеими сторонами конфликта позднее была признана миротворческой, поскольку отряд вышел на авансцену истории ближе к финалу, асинхронно размахивая ремнями во все стороны. В моем вечернем руководстве к действию звучал совет французского короля избивающим катар: "бейте всех, господь на небе разберется, кто из них истинный христианин, а кто еретик".
  
  Данный эпизод всплыл в моей памяти недавно, по мере вхождения в проблематику взаимодействия мира живых и царства мертвых. В средневековой традиции битвы на Земле сопровождались битвами неземного воинства на небесах, и победа небесных защитников рода предшествовала победе на земной тверди, равно как и противоположный результат. Следовательно, критически важно было известить жителей потустороннего мира о грядущих катаклизмах и настроить их на активный образ действий. Сии коммуникации сильно отдавали язычеством, но их несомненная практическая польза заставляла и церковных иерархов, и советских генсеков закрывать глаза на происходящее.
  Закрытие Малевичем одного из коммуникационных порталов заставило искать альтернативные варианты. Так, осенью 41-го на западе от Москвы массово жгли костры с добавлением болотного хвоща не только для провоцирования дождя, который в тот исторический момент и случился, дав русским двухнедельную передышку.
  В отсутствие визуального требовался тактильный контакт с потенциальными организаторами небесного ополчения. Пасьянс сложился к неудовольствию германских генералов и рукопожатной местечковой интеллигенции.
  Симбиоз двух царств, равно как та субстанция, которую принято называть "богом", существовали задолго до Моисея и Христа - в качестве защитной оболочки рода. Вышедшие из рода назывались выродками и не могли рассчитывать на защиту. Можно сказать, что понятие "Бог" и есть тот архетип, что формирует и поддерживает данный симбиоз, постоянно, то уходя из ослабевших родов, то возрождаясь в новых, приобретая родо-племенную и национальную окраску последних.
  
  В заключение приведу расшифровку данной мысли в сжатой стихотворной форме от лица такого "обрусевшего" Бога.
  "Какая бля@ь! Восторг, я - русский! Мы отомстим за вас - этруски. Оскалив ржавые клыки на Рим идут - большевики. Какая бля@ь! разинув пасти, страну порезавши на части, вы шли, забыв, что мир един, что бог остался невредим лишь потому, что Бог всевластен. А вы пред богом - Бога бздим? Какая бля@ь! Я знаю точно, что мир, порезанный досрочно лишь русский может удержать. Я - русский! Это благодать".
  
  Глава. 15. Когда снова взорвут ХХС?
  
  В 1943 году, после Курской битвы предстояло освобождение Украины от немецко-фашистских захватчиков. Такова официальная трактовка событий. Руководство страны имело на этот счет более взвешенную позицию. Население Украины, кроме Донбасса и районов, территориально близких к Белоруссии, не проявляло большой активности в сопротивлении оккупантам.
  Партизанское движение стремилось к нулевой отметке, селяне исправно вели сельхозработы и служили в полицейских и вспомогательных частях Вермахта и СС, интеллигенция протирала штаны в рейхскомиссариатах, приветствуя окончательное решение еврейского вопроса.
  Жизнь потихоньку налаживалась, хотя и без собственной государственности. Немцы открывали церковные приходы и не препятствовали церковным службам. В этой ситуации входить на Украину с довоенными коммунистическими лозунгами было бы рискованно.
  Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что социальная база курса Сталина на построение социализма в отдельно взятой стране была в значительной мере подорвана: великороссы-беспоповцы погибли большей частью в битвах 41-43 годов. Приходилось вести более аккуратный курс с большей опорой на малоросский контингент, всегда предпочитающий сиюминутную выгоду сияющим высотам в будущем.
  Тем паче, что с гибелью ненавидящих никонианскую церковь адептов старообрядчества безпоповского толка, появилась возможность достаточно спокойно ввести ее снова в государственный оборот. Вот из этих, сугубо практичных соображений и вырос новый курс ВКП(б) по отношению к Русской Православной Церкви.
  Сталин в сентябре 1943 года встретился с Патриархом и высшими иерархами РПЦ, было дано разрешение на открытие приходов по всей стране. Возникла, правда, некая коллизия, связанная с ранее открытыми во время оккупации приходами. Горячие головы предлагали закрыть их как пособников гитлеровцев, а потом открыть, но уже как советских патриотов. Решили не будировать столь щекотливую тему и оставили как есть.
  Следует сказать, что инициатива себя оправдала: народ не воспринял приход советской власти в качестве новой оккупации и массово пошел на мобилизацию мужского населения, в том числе и бывших полицаев, в Красную армию. Галиция не в счет, поскольку униатскую церковь решили не реанимировать.
  
  У каждого действа есть своя плата. После разрешения на открытие приходов РПЦ по всей территории СССР, большая их часть пришлась на Украину и южные области РСФСР. Север, Поволжье и Сибирь остались старообрядческими, каковыми изначально и были. Позиции в самой церкви все больше захватывали выходцы из Украины, что самым негативным образом сказалось в 90-е годы.
  Если бы РПЦ в 1991 году, пусть усилием воли, стала церковью бедных, а такой шанс у нее был, сейчас она могла бы иметь уровень поддержки не меньше, чем католическая церковь в Польше. Но она предпочла стать церковью богатых и имеет поддержку 10%, у которых нет другого коммуникатора при общении со всевышним.
  По сути, история повторилась, ровно такую же цену заплатило православие в эпоху реформ Никона, ставших платой за присоединение Украины в 1654 году. Малороссы соглашались лечь под Белого царя только на условиях распространения своей обрядности на все церковные службы, а их оголодавшие священники разбежались по всей территории Великороссии, заняв большинство кафедр.
  Беда в том, что им было куда бежать. Православная церковь после известных событий конца 15, начала 16 веков значительно ослабела в духовном плане. Флорентийская уния 1439 года привела к падению Византийской империи - османы справедливо посчитали, что разговаривать с еретиками не стоит, а Храм Святой Софии без истинной православной веры только здание.
  Попытки реализации лозунга "Москва - третий Рим", сформулированные в порыве прозелитизма тогдашними славянофилами, на поверку оказавшимися иезуитами при дворе Василия Третьего, в качестве основы будущей унии, выродилось в иосифлянство - показное служение богу.
  Иосиф Волоцкий подложил церкви изрядную свинью, посулив политическую крышу от государства в обмен на разрешение обогащаться. Так РПЦ на той свинье до сих пор и едет.
  Никонианские раскольники, синоидальные чиновники, приходские попики с раздутыми мордами есть лишь производные от нежелания следовать традициям Нила Сорского и Вассиана Патрикеева, основанных на нестяжательстве, отказе от собственности и свободе дискуссий.
  Даже откат народа от церкви после 1917 года, при том, что народ остался в православной вере, не образумил иерархов РПЦ. Ее смычка с русской православной церковью за рубежом (РПЦЗ), также как и ранее сотрудничество с оккупационными немецкими властями, тяжело ранили тело церкви, а братание с братками в 90-е лишило остатков морального авторитета.
  
  Можно сказать, что Нил Сорский и Вассиан Патрикеев есть Ленин и Сталин начала 16 века, но проигравшие свою битву. Следующим поколениям стоит поставить им памятник напротив памятника Минину и Пожарскому в Москве на Красной площади.
  
  Мое знакомство с основами христианства началось в уездном городе Онеге, что на берегу Белого моря. О, нега! - якобы воскликнула Екатерина Великая, пребывая на данной территории в период короткого летнего отпуска. Разумеется, это только легенда, но местным жителям она нравится.
  На выходе из Онежской губы располагается Кий-остров, самый южный из островов Соловецкого архипелага, на нем же Крестовоздвиженский монастырь. Его возвели по повелению Никона, который обрел чудесное спасение на берегах островка во время бури при бегстве из Соловецкого монастыря. В монастыре до революции стоял кипарисовый крест - копирайт креста, на котором распяли Иисуса, принесенный (и это не шутка!) из Афона. Благодаря этому событию Онега была никонианской посреди старообрядческого моря Севера России.
  Окружающие меня с детства люди относились к религии равнодушно, что трудно списать на коммунистическую пропаганду. В городе действовала церковь и мы, будучи детьми, заглядывали туда из любопытства по дороге на речку. Нас за это ругали, но чисто механически. В 90-е годы под влиянием всеобщего движения к духовным корням я пытался несколько раз приобщиться к церковным таинствам, но ничего, кроме пышной обрядности не обнаружил. Дух Нила Сорского не осенял иерархов РПЦ.
  
  Думаю, что более уместно привести далее беллетризованный текст на эту щекотливую тему.
  "Мы, христиане и вы - католики, есть две субстанции несовместные. Так отвечал колхозный бригадир Семен на предложение местного батюшки отремонтировать лестницу на колокольню.
  - Какой же я тебе католик, -= сердился батюшка, - Я православный, как и ты.
   - Католикос и ортодоксос от одного греческого корня произошли, - пояснял Семен, не желавший, по предыдущему опыту, работать без оплаты.
  
  Прошли годы и десятилетия...
  
  - Общеизвестно, что слово "крестьяне" произошло от "христиане". Это самоназвание сословия, пашущего землю и обихаживающего скотину. Значит, остальные не христиане по его (сословия) мнению. Кто же они? Ну. иностранцы, понятное дело, - немцы, то есть немые. Они не христиане, потому как католики. А татары, пашущие землю? Русские зовут их крестьянами, хотя Бог их - Мусульман. Евреи по вероисповеданию - жиды, или жиды по вероисповеданию - евреи? А если еврей землю пашет? Он что, тоже христианин? Впрочем, еврей, пашущий землю, сиречь нонсенс.
  Обуреваемый этими, не приличествующими месту мыслями, я заходил в кафедральный собор русской православной церкви со вполне матримониальными намерениями вступить в союз с ее иерархами на предмет строительства церкви - не института, но здания, - из послевоенной, посаженной кровавой гэбней и проклятым Сталиным сосны. Шел 2009 год от рождества Христова и вместе с ним шел мировой кризис. Олигархи перестали покупать рубленные вручную дома, а епархия строить каменные храмы.
   На этой почве возник симбиоз православной церкви и оффшорного бизнеса. Оффшор в данном случае означал нахождение оного бизнеса по другую сторону Волги, в глухих керженецких лесах. В руках я нес слепленный ушлым архитектором эскизный проект пятиглавой церкви. Позднее выяснилось, что рисовал он ее с каменного храма, по технологии строительства принципиально отличающегося от деревянного, а потому невозможного быть построенным. Взятый за кадык, он признался, что до сих пор проектировал только молельный дом баптистов - пятидесятников.
  Но, было уже поздно. Проект получил благословение визой на титульном листе от местного епископа, а я устное наставление от его зама по строительству. - Смотри, сын мой, за тем, кто дает на церковь, и уж тем более за тем, кто ее строит, следит дьявол. Крепи дух и тело.
  
  Погруженный в думы о не полученном авансе, - Бог даст, само сладится, отвечал зам на невысказанный вопрос, я вышел их собора и поневоле вздрогнул от грохота за спиной. С крыши хозяйственной постройки съехал кусок льда и аккурат за моей спиной ударился оземь. - Началось, подумал я и обратился мысленно к темным силам, - отцепись, сука, я ведь еще и аванса не получил.
  По приходу домой снял с полки раритетное издания Игоря Грабаря по истории русского искусства и погрузился в мир деревянного зодчества. Через час осознал свою профнепригодность и полез в Даля. Там выяснил, что в калашный ряд не пускали не то чтобы свиней, но лиц, торгующих мякинным хлебом, то есть испечённым на основе отходов от обмолота злаковых.
  Отставив Грабаря, взялся за полузабытого Красовского - не Апполинария Каэтановича, как мог бы подумать искушенный читатель, но внука ейного - Михаила Витольдовича, где и нашел если не истину, то хотя бы чертежные планы.
  
  Поднепровские славяне были стандартными, хотя и восточного толка, христианами до церковного раскола 1054 года. Храмы строили каменные по образу и подобию византийских. К строительству церквей из дерева приступили, также как и сейчас, от недостатка средств, в эпоху феодальных войн. Строили поначалу либо деревянных уродцев, пытавшихся копировать каменных предшественников, либо обычные избы, украшенные крестом. Перелом наступил, когда в глухих северных деревнях по берегам Северной Двины, Онеги и Мезени приучились делать шатровые церкви "на восьмерике", потом "восьмерик на четверике".
  
  Полюбовался на великолепные иллюстрации и стал думать. Известно, что церковь есть дом Бога, а Бог любит красоту. Вот и ушел он из помпезных каменных домов католической Европы в северные леса. Бог обрусел и не стремится обратно, как ни зовут его в современные копирайты. Людей, сумевших зазвать Бога к себе, и стали звать хрестьянами, а они, гордыней не обуянные, подарили это название всем живущим своим трудом на земле. Люди праздные, хоть католики, хоть православные уже не христиане, пусть хоть лоб себе разобьют.
  Поставил я книги обратно, вышел на балкон покурить и подумал, - вот погибнет последняя крестьянская церковь и негде станет Богу жить. И так мне его жалко стало.
   А свою церковь мы построили. Хорошая церковь. Главное, бабушкам нравится".
  
  Глава 16. От Гостомысла до ...
  
  В средней школе историю нам преподавала молодая дочка директора школы, преподавала плохо, и данный предмет меня совершенно не интересовал. Только понимание того, что придется его сдавать на вступительных экзаменах в МГУ заставило записаться в областную библиотеку и прочитать сокращенный вариант Карамзина. Молодая память быстро все расставила по датам и правителям, полученного материала хватило для поступления, но чувство недосказанного осталось.
  Интерес к советскому периоду постепенно заставил заново изучить век девятнадцатый и найти в нем источники и русского большевизма, и русской интеллигенции, и русского распи@дяйства. В поисках архетипов пришлось изучить историю церковного раскола, предшествующей ему борьбы нестяжателей и иосифлян, католиков и православных.
  Стало понятно, что вне контекста европейской истории не удастся построить логически непротиворечивую картину. Пришлось погрузиться в историю церковной реформации средневековой Европы, терок Пап и императоров, крестовых походов и прочей галиматьи. Основной проблемой было не запутаться в нагромождении дат и событий, понять нерв исторического процесса.
  В этой главе читатель найдет только выводы - дойти до них необходимо каждому самостоятельно, дабы получить удовольствие от сего мыслительного процесса.
  
  Рюрик и Рюриковичи были скандинавами, принявшими славянский язык и культуру приютивших их народов.
  В этом нет ничего обидного для патриота Земли Русской - с двумя "с" на греческий манер. В 8-9 веках викинги стали основателями династий во всех североевропейских странах;они были воины, а племена варваров, живущих по берегам морей, справедливо посчитали, что лучшая защита от морского разбоя - ассимиляция разбойников.
  Темные века раннего средневековья, наступившие после нашествия гуннов, миновали Русскую равнину; племена вятичей и кривичей вкупе с народами финно-угорскими вряд ли были в обиде за это. Их мало волновало отсутствие сведений в летописных сводах Европы: жили охотой, рыболовством, бортничеством, также как все их предки предыдущие 5 тысяч лет на той же равнине.
  Массовое появление государственных образований в Европе, начиная с 8 века, было связано с нехваткой природных ресурсов, в первую очередь, железа и необходимостью контроля торговых путей по его доставке из Азии. Европейское контитентальное железо добыли еще этруски, заодно уничтожив большинство лесов южной и центральной Европы.
  Не менее важна была соль, требуемая для консервации продуктов как животного, так и растительного происхождения. Соль также добывалась в солончаковых пустынях и озерах Прикаспийской низменности. Что могла предложить тогдашняя русь более развитым в технологическом отношении азиатам взамен? Только лес, обильно росший по берегам рек.
  Так русы киевские - сокращенно "русские" постепенно мигрировали в Волго-Окское междуречье, а обрусевшие норманны строили фактории для контроля пограничной торговли. Фактории те назывались "кремлями" и постепенно, обрастая посадами, превращались а городки: "Суздаль", "Владимир", "Ярославль", "Москву".
  Лес сплавляли по рекам в низовье Волги, а полученное из Азии железо превращалось в оружие, недаром "Кузнецов" одна из самых распространенных фамилий в России; оружие то поставляли в Византию и Геную, равно как и дары леса: меха и пушнину.
  Так что жили не в пример богаче, чем соплеменники на исторической родине - малой Руси. Даже легенды о золотом веке древнерусского государства перекочевали в виде былин на русь Великую. Про Илью Муромца собиратели оных былин в веке 19 услышали на Вологодчине, жители же украйны, смешиваясь постепенно с тюрками, пели про казака Мамая.
  Поскольку цивилизационно русские были гораздо сильнее окружающих их финно-угров, последние предпочли ассимиляцию, не всегда, конечно, бескровную.
  
  Когда б не знаменитое татаро-монгольское нашествие, вряд ли русские пошли бы осваивать просторы Крайнего Севера, Урала и Сибири, перешли бы к самодержавному и соборному стилю управления своим разросшимся социумом. Но сначала, как говорится в летописях, "своя своих не познаша и многих поубиваша".
  Монгольское нашествие на Европу безусловно, не было выдумкой летописцев. Верхушка монголов исповедовала христианство несторианского толка, идеологию "похода к последнему морю" сформулировали для нее преследуемые католической церковью катары и прочие монофизиты, сбежавшие на Восток от Папы Римского в поисках защиты у "пресвитера Иоанна". Не найдя оного пресвитера в реале, они создали его из монгольского юноши Темуджина. Так старообрядцы - беспоповцы создали в 20-е годы 20-го века русского Сталина из грузина Иосифа.
  Основу войска составили степняки, добровольно согласившиеся стать "людьми длинной воли" и принять суровую Ясу Чингиз-Хана в качестве своей конституции. Чингиз-Хан стал таким же основателем будущей империи, как и Рюрик - потомкам следует поставить им групповой памятник.
  События 1237 года увязывают с разорением Батыем Рязанского и Владимиро- Суздальского княжеств, забывая упомянуть, что весь остальной Северо-Запад соблюдал нейтралитет или помогал монголам в их стремлении попасть в Европу. Александр Невский и стоящие за ним тогдашние элиты испытали на своей шкуре тяжесть крестовых походов и видели в монголах реальную силу, способную остановить создание первого Рейха и спасти Православную цивилизацию.
  Не менее их привлекал монгольский опыт контроля огромных территорий: самодержавно-соборный стиль правления и престолонаследия, связанность территории - знаменитые "ямы", свобода вероисповедания. По тем временам это было не менее креативно, чем Октябрьская революция в России, провозгласившая равенство полов и сословий вкупе с народовластием и диктатурой одной партии. Ленин и Александр Невский - еще одна скульптурная композиция, предлагаемая к установке в будущем Пантеоне русской истории.
  
  Слегка поэпатировав читателя, перейдем к проблематике методологии изучения истории. Все без исключения исторические школы, кроме Льва Гумилева, но он школу, как таковую, не создал, исходят из постулата интерпретации факта. Подход, казалось бы, безубойный: нет факта - нет истории. Тем не менее, такой описательный метод был преодолен во всех естественных науках еще на ранних стадиях их развития, гуманитарные же дисциплины недалеко ушли от форм и методов афинской школы.
  Современный подход к истории должен зиждеться на логике обстоятельств и действий. Рассмотрим разницу в методологиях на уже знакомых примерах.
  
  События, связанные с призванием Рюрика на княжение, интерпретируются различными историческими школами как: неспособность славянских племен к самоорганизации в случае норманнской школы, или самоорганизация оных с использованием внешнего фактора в случае школы патриотической. И в том и в другом случае спор сводится к идентификации национальной принадлежности Рюрика.
  В необходимости и желательности ускоренного установления западной модели раннефеодального государства с последующим приобщением оного к христианским ценностям никто из апологетов ненавидящих друг друга школ не сомневается, что наводит на мысль об их видовом однообразии, не меньшем чем в спорах западников и славянофилов в 19 веке.
  Появление Рюрика на исторической авансцене невозможно понять вне генезиса государственности в Западной Европе. Карл Великий заложил модель государства, монополизирующего насилие над населением подконтрольных территорий в обмен на защиту от внешних угроз, и выстроил иерархию элиты: вассал моего вассала не мой вассал - единственная фраза из учебника истории средней школы, которую запоминают все без исключения ученики.
  Такая модель требовала отделения элиты от населения: отдельный язык, своя этика, своя мораль. Даже внешне элита государства должна была отличаться от простолюдина, пусть и богатого. Так что Рюрик не придумывал ничего своего, заключая договор с новгородскими купцами на охрану водных торговых путей. Попутно он следовал завету своего дяди - принца датского Гамлета: "Ты в силе - и друзей хоть отбавляй,
  Ты в горе - и приятели прощай".
  
  История государства Российского действительно началась в 862 году, тут патриарх Кирилл прав. Но это не была история народа руского, точнее родов русов, объединенных общей культурой и этическими нормами поведения. Ее можно понять, в отсутствии письменных источников, только предъявляя логически непротиворечивые гипотезы, проверяя их рядом мысленных экспериментов.
  Впрочем, это же относится и к ранним векам становления империи, чей центр, совершив экскурсию от Новгородских земель вниз по Днепру силой внешних обстоятельств сместился в междуречье Оки и Волги, оставив за Великим Новгородом функцию "окна в Европу". Все последующие исторические хроники и исследования описывают жизнь и деяния элиты; отсутствие в анализе народа, как такового, превращает их в фентази не самого высокого уровня.
  
  Фигуру Александра Невского историки рассматривают либо как сугубо отрицательную, отвернувшую руские земли от европейского выбора, безвиза и вступления в тогдашнее НАТО - либеральная школа, либо как сохранившую рускую идентичность в обмен на вассальную зависимость перед Ордой - патриотическая школа. И в том и в другом случае спор сводится к количеству рыцарей, убиенных у Вороньего камня и присутствию на льду татарской конницы.
  
  Как часто бывает в истории, сынишка заслонил своего папу, вспомним Александра Суворова и блистательного Василия Суворова - кто теперь помнит вельможу эпохи Елизаветы, управившегося с Восточной Пруссией? В нашем случае в тени истории остался Ярослав Всеволодович, Великий Князь Владимирский, Киевский, Новгородский и Переяславский. Сын Всеволода Большое гнездо, между прочим - не голодранец какой-либо. Он и немца воевал поболе своего сына, и с монголами терки тер, как старший по званию, а вот поди ж ты!
  Александр Невский совершил подвиг в изначальном значении этого слова. Он подвИг руский социум от западноевропейской, тогда единственно возможной, модели государства. Государь включил народ в свою орбиту, что было немыслимо для остального мира, построенного на противопоставлении элиты и быдла. Безусловно, такому решению способствовали и традиции вечевой демократии Великого Новгорода, и знакомство с Ясой Чингиз-Хана, но выбор в сторону соборности был сделан вполне осознано, и выбор тот был признан обществом. Народ впервые перестал воспринимать Рюриковичей в качестве чужеродного элемента, что не мешало ему, разумеется, бунтовать супротив местных властей. Следующим правителем, сделавшим подобный нестандартный ход, был Владимир Ильич Ленин.
  
  
  Глава 17. Зачем нужна философия?
  
  В 1990 году я гостил в Подмосковье на даче у одной докторши экономических наук. Ейная мама видела в 1912 году императора Николая Александровича на выпускном балу Института благородных девиц в Киеве. Это осталось самым сильным впечатлением ее жизни, затмившим и последующую революцию, и две мировых войны.
  В девяностом ей было за девяносто, и в доме предсказуемо жили старцы из состава черного духовенства; тогда это было обычное явление. Так вот, в один из приездов я застал подругу своей докторши, которая отрекомендовалась заведующей кафедрой научного коммунизма философского факультета МГУ.
  На моих глазах за пару часов интенсивной обработки мужчина в черных одеждах перевербовал ее в православие ведического толка.
  Я, конечно, понимал, что плюс на минус можно переключить одним щелчком, а противоположности сходятся, но столь быстрое переобувание в воздухе произвело впечатление, про нейролингвистическое программирование тогда еще не слышали.
  В последующие годы преподаватели научного коммунизма стали самыми ярыми апологетами всевозможных культов: от аумсинреке до мормонства, а их благодарные слушатели из состава комсомольского актива - поклонниками и адептами социал-дарвинизма.
  
  Философию в те годы я за науку не считал, достаточно было прочитать пару страниц текстов Мамардашвили, чтобы понять, что это обычное словоблудие. Восьмидесятые стали периодом появления всевозможных околонаучных сект, использующих и создающих собственный вокабуляр для отсечение посвященных от остальной публики.
  Примитивная, но логически непротиворечивая и вполне достаточная для существования не пронизанного горизонтальными связями государства марксистко-ленинская философия стала подменяться наборами смысловых конструкций, разрушающих целостность мировозрения. Делалось это вполне осознано под лозунгом "учение Хайека всесильно, потому что оно верно".
  В результате научно-техническая интеллигенция стала могильщиком собственной кормовой базы в лице тоталитарного государства. Подзуживавшие ее белковские, березовские, гусинские, новодворские и прочие представители животного мира тоже в различной степени пострадали, что не снимает с них вины за происходящее.
  Слабость философии, позиционирующей себя краеугольным камнем целостного восприятия картины мира, заинтересовала меня, и я попытался посмотреть на историю ее возникновения незашореным взглядом дилетанта.
  Три постулата диалектической философии: "единство и борьба противоположностей", "переход количества в качество" и "отрицание отрицания" показались мне калькой с трех законов Ньютона и годились для ограниченного круга линейных задач.
  Все течет, все изменяется, - безвольный постулат, годный на эмоциональном уровне описать неспособность диалектика не только воздействовать на окружающий мир, но и хотя бы понять его. Диалектика - способ ухода от действительности рефлексирующего интеллигента: вот мой безжалостный вердикт.
  Подвергая анализу то или иное явление, диалектика способна дойти "до атома", но у нее нет сил синтезировать полученные кусочки обратно. Неизбежно получается смысловой и логический уродец. Именно поэтому в военном деле и геополитике ценятся не аналитики, но синтетики, коих один на десять тысяч.
  
  В реальной жизни правит схоластика - формальная логика, проверка выводов которой требует проведения эксперимента - натурного, или мыслительного.
  Спросите любого студента, что такое научный метод познания и услышите в ответ только невнятное мычание. Их не учат основам и методологии деятельности, которой придется заниматься в научно-исследовательских и научно-технических коллективах.
  Схоласты, мирно существовавшие на кафедрах богословия средневековых университетов, равно как и экспериментаторы алхимики из лабораторий феодалов, в которых они превращали ртуть в золото с помощью философского камня, были, неожиданно для себя, призваны в реальную жизнь в эпоху религиозных войн.
  Католическая церковь принципиально отрицала возможность познания мира, и церковные реформаторы в поисках союзников невольно создали и современную науку, и научный подход, основанный на трехзвенной цепочке: гипотеза - эксперимент - верификация результата.
  
  Разницу между схоластикой и диалектикой приведу на собственном примере. Дочь пришла из школы с вопросом: Кто положительный герой "Ревизора" Гоголя?
  Покопавшись в памяти, не обнаружил явного фаворита, но применил научный метод и высказал гипотезу, что это Городничий, поскольку он, не обладая сотовым телефоном, не мог быстро получить информацию из столицы об истинных намерениях Хлестакова, и заболтал того усилиями жены, дочери и вверенного ему аппарата. Дочь получила двойку, а я сконфуженно узнал, что положительным героем бессмертного произведения, согласно методичке наробраза, не менявшейся с 1932 года, является русский народ. Такой вывод характерен для большинства попыток синтезировать результаты самого тщательного анализа явлений общественной жизни методом полуподвыверта, особенно когда результат люб заказчику.
  
  Схоластика, безусловно, является наиболее эффективным инструментом познания мира благодаря порожденному ею научному методу. Помимо нее важное значение имеет такой инструмент философии, как здравый смысл, основанный на методе тыка.
  Благодаря этому методу, русский народ применил ездовую лошадь в качестве тягловой силы, что позволило поднепровским славянам отказаться от волов, которые год жрут и месяц пашут, и переселиться в лесную полосу междуречья Оки и Волги. Там они сообразили рубить дома из бревен и настилать деревянные полы, что резко уменьшило детскую смертность. Печь и баня стали приятными дополнениями. Диалектики на их месте умерли бы с голоду, потому и были не в чести; народ предпочитал метафизических волхвов.
  
  Мой любимый вопрос на эту тему - когда на Руси закончилось подсечное земледелие? В памяти тут же возникают картины раннего средневековья, позднее 16 века еще никто в своем ответе не заходил, даже профессора сельхозакадемии. На самом деле массовое применение подсечки завершилось в Волго-Вятском регионе в пятидесятые годы двадцатого века, а марийцы, как я подозреваю, используют ее и в наше время.
  При подсечном земледелии выкорчевывается и сжигается лесной подрост, полученный уголь используется в качестве естественного калийного удобрения, и 3-4 года участок приносит превосходящие все ожидания урожаи льна, а еще пару лет - неплохие урожаи зерновых культур.
  Помимо познавательной функции, здравый смысл позволяет отсекать всякую отсебятину, стихийно применяя "бритву Оккама" - не умножай сущности сверх необходимого.
  
  Неплохим способом постижения мира является метафизика. Соединение природных и социальных явлений позволяет ей видеть объемную картинку, недоступную для глаз обычного пользователя. Непригодная в быту и науке, метафизика становится незаменимой при создании мировых религий, государственных идеологий, коммуникаций между миром живых и царством мертвых. Вроде бы мелочь, но приятная.
  
  22 апреля 1983 года я выехал поездом из столицы Казахстана Алма-Аты в сторону столицы Киргизии Фрунзе. Целью выпрошенной у комбата командировки была доставка молодых сержантов из учебной дивизии к месту их постоянной дислокации в город Капчагай.
  На мою беду в вагоне прямиком из Афганистана ехали дембеля, в отношении которых действовал негласный приказ - не препятствовать передвижению и закрывать глаза на нарушения дисциплины. За четыре часа путешествия мы сумели прилично принять на грудь, и, по прибытию на станцию Отар, гарнизонный патруль принял меня в свои теплые объятия. По дороге на гауптвахту начальник патруля увидел во мне свою молодость и велел отпустить без объяснения причин.
  С этого момента началась череда событий, которой руководил кто-то, но явно не я.
  Пройдя пешком десять километров по знакомой мне танковой директриссе в зоне артиллерийских и танковых стрельб, я попал в лапы своих бывших сослуживцев, скучающих в ожидании дембеля. Мои молодые сержанты благополучно отбыли к постоянному месту службы чуть ранее, и это обстоятельство привело к очередному раунду дембельского загула.
  Выйдя утром на трассу, загадал: какой автобус придет первым, на том и поеду. Выпал автобус на Фрунзе и началась моя самоволка.
  Сидящий рядом киргиз оказался дембелем нашего призыва, он ехал в аул на озере Иссык- Куль на собственную свадьбу. В ауле том я пробыл в наркотическом угаре свободы три дня, воспоминания о которых сохраню в глубине своей памяти, но не решаюсь придать их публичности.
  По приезде в Алма-Ату, решил посмотреть горный курорт Медео, где и был снят с канатной дороги патрулем, черт бы ее побрал, десантной бригады, чья гауптвахта отличалась излишней строгостью. В момент задержания подъехал человек на инвалидке с ручным управлением - у него не было ног - и отматерил меня у лейтенанта. Он был майором из Афгана, а ноги потерял, подорвавшись на растяжке. Я был ему потребен в качестве собутыльника и собеседника.
  На окраине Алма-Аты в саманном домике мы пили чачу следующие три дня, после чего он отвез меня на вокзал и сдал на руки патрулю с указанием посадить бойца на рейсовый автобус до Капчагая. За все три дня я не спросил его имени. А он моего.
  По прибытию в часть я сходу попал в караул, где напоил майорской чачей до бесчувствия личный состав и послал по назначению дежурного по части - до того оказался силен ветер свободы, коим я дышал после 2-х долгих лет заточения.
  Свобода лучше, чем несвобода, - как мудро заметил Капитан Очевидность нашей современности, премьер Медведев.
  
  Утром мне предложили на выбор: или дисбат, или командировка в пустыню во главе с парой десятков отморозков, собранных со всех частей, коих надлежало упрятать подальше от глаз окружного начальства, прибывающего с проверкой.
  Так я оказался в раю - на берегу реки Или, что спускается с гор Заилийского Алатау, и чьи берега покрыты зарослями конопли. Был сезон ее цветения, и, пробираясь ежедневно к реке за водой и рыбой, которую ловили оригинально - автогрейдером, мы получали такую дозу наркотика, что остаток дня проводили в полуобморочном состоянии.
  Прошло 40 дней. Весь наш призыв уже давно был на гражданке", про нас забыли, связи не было, равно как и соли. Сайгаки стали пугаными, черепахи расползлись по пустыни - пришла пора собираться в дорогу. Летом в тех местах за 50 по Цельсию, потому тронулись в темноте в три часа ночи. Бежали трусцой до семи утра и пробежали половину дистанции. Взошло солнце, и мы приготовились к неизбежному тепловому удару, который предотвратило появление охотников за сайгаками из числа офицеров соседнего гарнизона, передвигавшихся на шишиге (ГАЗ-66). Их уловом в тот день были двадцать оборванных дембелей, а они для нас стали ангелами-хранителями...
  
  По прошествии времени я понимаю, что тот растянутый на два месяца метафизический опыт постижения социального мира, опрокинутого в мир природный, переформатировал потенциального конформиста в отщепенца, позволил выстроить собственный жизненный путь, не приведший, надо отметить, ни к сектантству, ни к религиозному сознанию, ни к оккультизму.
  Прочитанный позднее у Варлама Шаламова нравственный принцип "не верь, не бойся, не проси", выстраданный лагерной жизнью, весьма пригодился при формировании собственной этической позиции.
  
  Религии нужны слабым духом и телом, диалектика востребована манипуляторами человеческим сознанием всех мастей. Человек, желающий познать целостную картину мира и избежать его опасностей, равно как и соблазнов, должен всячески поддерживать заложенный в него от природы здравый смысл, развивать научный метод познания природы и социальных структур, стремиться к постижению метафизической картины мира живых и царства мертвых. Только тогда у него появляется шанс на будущее существование в мире горнем не в формате информационного файла, но более высокой ипостаси того, кого мы простодушно называем Богом.
  Как выразился один инженер-оборонщик, ярый антисоветчик по совместительству: "Все мы попадем кто в рай, кто в ад. И только Сталин будет в одиночестве лететь по пути к сверхновой, оставляя за собой черные дыры Вселенной". Он хотел унизить человека, но невольно спел ему панегирик.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"