Аннотация: Из сборника "В жизни всё не так, как на самом деле". Англичане всем рассказывают, что их юмор - самый тонкий юмор в мире. А между тем, они узнали об этом от нас, от русских.
Англичане всем рассказывают, что их юмор - самый тонкий юмор в мире. А между тем, они узнали об этом от нас, от русских. В прошлом веке. Тогда у нас в России издавался научно - популярный журнал "Шпрехензиангле". Там один знаток русской словесности, истории, культуры и агротехники из Бердичева как-то написал: "Аглицкую шутку равно как и иную аглицкую штуку согласно последнему распоряжению Его Превосходительства надобно почитать за вещицу тонкую и хрупкую, стало быть к военной службе не пригодную". Конец цитаты. С тех пор так и пошла молва о тонкой английской шутке.
Справедливости ради заметим, что англичане пробовали шутить и раньше, то есть до упомянутой публикации.
По-видимому первым английским шутником следует считать лорда Херпшикского - сэра О"Свинли. Пишут, что этот джентльмен, незадолго до вторжения на острова Римских легионов, сидя на вечеринке в своём древнем жилище, сложенном из неотёсанных булыжников, собранных среди бесконечных окрестных болот, сказал своим неотёсанным же подданным:
"Эти (купюра) римляне своими (купюра) юбками напоминают мне (купюра) шотландцев".
Соль шутки заключалась в том, что в те времена шотландцы ещё не носили не то чтобы юбок, но даже и штанов. Тонко почувствовавшие юмор этой сатиры на древних итальянцев, древние же англичане буквально заржали от смеха.
Первыми, разумеется, ржали пэры, потом сэры и далее виконты, эсквайры, затем уж челядь и, наконец, крестьяне окрестных вилиджей. Сумасшествие передалось по инерции жеребцам и кобылам, во множестве пасшимся тут же на заболоченных лугах.
Именно это бесстыдное ржание английских чистокровных жеребцов достигло берегов Бретани, где впоследствии легло в основу французского юмора, базирующегося исключительно на противопоставлении английскому. В ту пору в тех краях бродили без определённой цели полудикие кельты, названные так в честь бронзового долота, найденного много веков спустя каким-то неудавшимся искателем кладов в какой-то замусоренной пещере. Позже кельтов переименовали во франков в честь будущей французской национальной валюты.
Немецкий юмор, вопреки французскому, основан на шпицрутенах и дисциплинарном уставе. Что же касается гражданского населения Фатерлянда и замужних фрау, то юмор им заменяли пиво и свиные колбаски.
К сожалению, нам практически ничего не известно о юморе ацтеков и инков. Это вполне объяснимо. Ведь первые цивилизованные европейцы, высадившиеся на далёких вест-индских берегах, не были собирателями фольклора и духовных ценностей. Скорее наоборот - у них были противоположные этому интересы.
Юмору, между прочим, не чужды и весьма нецивилизованные народы. В Океании, например, шутник всегда был желанным участником праздника. Его любили подать к праздничному столу. Язычники считали, что это приносит племени удачу.
Однажды, уже в наше время, туземцев очень рассмешил капитан Кук, который нелепостью и пестротой своих одежд превзошёл всех местных попугаев. За что и был с удовольствием и весёлыми шутками съеден гавайцами на презентации новой жены старого вождя.
Кстати говоря, на некоторых островах тёплых южных морей во множестве водились попугаи, говорившие по-английски гораздо лучше местных жителей. Впервые на это обратил внимание некто Ч. Дарвин, плававший на Бигле корабельным доктором. Впоследствии, в своей научной эпистоле Королевскому обществу он описал, как на одном из островов навстречу английским морякам из лесной чащи вылетел попугай и, ни слова не говоря, заорал хриплым голосом на нелитературном английском: "Привет, задница! Вздёрну на рее!" Это при том, что аборигены к тому моменту не знали по-английски ни единого слова.
Во все времена ценили юмор царствующие особы. При каждом дворе обязательно держали шута на всём готовом. И это в то время, когда на средний средневековый город, доверху наполненный ремесленниками, мелкими торговцами и нигде не работающими, полагалось иметь всего одного городского сумасшедшего, да и того - нищего и бездомного.
Именно из этой несправедливости возникла идея социального равенства - стержневая идея социал-демократии, а впоследствии, в процессе синтеза немецкой натурфилософии, английской политэкономии, французского утопизма и нечистой силы в виде бродячего призрака, в воспалённых мозгах двух немцев родилась уже теперь нетленная идея коммунизма. Вот, господа, к чему приводит дефицит смешного в народных массах.
Обратим свои взоры на Восток. Известно, что и сам Восток, и всё внутри него тонкое и хрупкое: шея, талия, аромат, ткань и т.д. Только две вещи там должны быть толстыми - кошелёк и евнух.
Древний арабский юмор основан на шутках бродячих дервишей над бродячими же собаками, или над неверными. Но это уже чёрный юмор. Лишь Багдадский Вор позволял себе шутки над правителями. При этом он умело пользовался своей неуловимостью. Современный арабский юмор допускает иронию только в адрес президента США и только с разрешения имама.
Чем дальше на восток, тем запутаннее дело. Понять над чем смеются японцы совершенно невозможно. Для этого, как минимум, нужно изучить японский язык и письменность. А сделать это может лишь человек, начисто лишённый чувства юмора. И вообще, трудно себе представить, над чем можно шутить в перерывах между землетрясениями, наводнениями,тренировками на битом стекле и обрядами харакири.
Современный североамериканский юмор как губка впитал в себя два важнейших критерия смешного: тортом в физиономию и что-нибудь анальное.
Американцы достигли небывалых высот в обыгрыше двух этих деталей человеческого быта при полном отсутствии действительно смешного.
Традиции российского юмора глубже и богаче, чем это есть на самом деле. Что отличает наш юмор от всех прочих? Наш юмор - это юмор катаклизмов и катастроф. То, что англичане считают чёрным юмором, у нас проходят в начальных классах неполной средней школы по полной программе.
Все цивилизованные народы вяло пошучивают, медленно эволюционируя. Нам это скучно. Нам смешно и весело в экстремальных и революционных ситуациях. Это и есть русский экстрим.
Неисчерпаемый источник юмора - мировые религии. Но это тема особая. Не будем её здесь затрагивать. Не хочется обижать Понтифика.