Сулацкий Андрей Анатольевич : другие произведения.

Дрейфующая станция Сп-40 бис. Глава 13, Эпилог и Послесловие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Я, всё-таки, дописал роман! Как там американцы говорят: "Я сделал это!" Как раз к 21 мая - Дню Полярника! Но в сторону эмоции. К делу. Глава тринадцатая, последняя. А также Эпилог и Послесловие. Айсберг торопит своих постояльцев: "Ребята, вам пора на выход!" Героям ничего другого не остаётся, как прислушаться к "совету". Перелёт на восток и остановка на одном водоёме. И что из этого получилось. И последний перелёт - до Замка Россия. И опять с воздушными трюками. В эпилоге ставятся точки: и на Земле, и на Платформе-5. Правда, есть и пара многоточий, которые могут остаться без последующих точек. В Послесловии автор объясняет многое из того, что обсуждалось и не обсуждалось читателями и им самим в комментариях к отдельным главам. Вот, собственно, и всё!

  

Глава 13. Последний рывок

   Раннее утро 04 июля. И солнце ещё не взошло.
   Координаты: 48 градусов с.ш., 12 градусов з.д. относительно нулевого меридиана Замка России.
  
   "Ох... что-то я напился сегодня капитально! Последний раз так курсе на третьем со мной было... Блин, как земля качается! Не-е, надо отлежаться... не пойду сегодня на лекции... Только не будите меня. Вот, не надо этого!" - снится Левшакову. А потом Алексей сквозь сон начинает понимать, что не пил вчера вечером ни грамма, и что давно уже не студент, и что будит его не сосед по комнате в общежитии, а его водоплавающий друг Свис:
   - Алексей, срочный подъём! Да, просыпайся же ты, наконец! Ну, что у вас, двуногих, за природа такая - полностью отрубаться из жизни на несколько часов! Подъём, тебе говорят! С айсбергом беда! Вставай! Ну, давай же, друг!
   - Проснулся, проснулся я, - отвечает человек. И, раскрыв глаза, ощущает всем телом, что качка ему совсем не приснилась! Ледяной остров, привычно воспринимавшийся, почти как твёрдая земля, раскачивается из стороны в сторону! Раньше, какой бы ни был шторм, никакой качки, ни бортовой, ни килевой (впрочем, где у айсберга борта и киль?) не ощущалось - слишком ледяной остров был тяжёл и велик для океанских волн и ветров, чтобы колыхаться, как простой кораблик. А сейчас качается с боку на бок! "Ой, беда! В любой момент кильнёмся!" - соображает, наконец-то, пришедший в себя младший лейтенант и орёт во всё горло:
   - Тревога! Подъём!
   И тут же раздаётся грохот посыпавшихся со своих диванчиков, внезапно вспомнивших свои учебки лётчика и главстаршины. А Левшаков уже бежит к балку Катерины и Берга. Через пять минут вся команда, подхватив давно собранные рюкзаки и оружие, уже спешит к самолёту. Главстаршина, кроме того, тащит заранее приготовленный завтрак, а Левшаков - коробку со щенками. Эта мохнатая парочка продолжает спать - ничего их не берёт. А ещё через несколько минут, освобождённый от расчаливающих тросов самолёт, взревев турбиной, выруливает на старт. Качка очень серьёзная - опора то ощутимо проваливается под самолётом и людьми, то, наоборот, людей вжимает в скамьи и кресла, а самолёт - в лёд. ВПП ходит перед носом самолёта из стороны в сторону и вверх-вниз. Хорошо, хоть, частота этих колебаний не высокая. Делать нечего, не ждать, же, полного оверкиля! И Иванцов начинает разгон. "Как землетрясение баллов в шесть, семь. Так мне взлетать ещё ни разу не приходилось! Даже с "Адмирала". Ну, что ж, пусть это будет первым разом," - мелькает мысль у пилота. А дальше он снова покидает мир людей - работают одни рефлексы: вовремя подрулить, поддать "газку", когда надо, и подгадать момент отрыва... Всё! "Кашалот" в воздухе! Прощай, родная СП! Прощай, айсберг!
   И только сверху людям открывается шокирующая картина - от айсберга осталась едва ли треть. БОльшая часть отвалилась и распалась на несколько кусков. А кое-какие из них так даже перевернулись вверх изъеденным морской водой дном. Всё это хозяйство из разнокалиберных обломков айсберга растянулось на несколько километров. Что послужило причиной такого внезапного "великого облома", не понятно! Но понятно, что им страшно повезло! Кусок айсберга с СП "решил" не переворачиваться, а тактично разбудил своих пассажиров: "Пора, пора вам, ребята, сходить с поезда. Приехали!"
   "Может быть, опять наш айсберг на мель наехал? Уже никогда не узнать," - мрачно думает Левшаков, иррационально чувствуя себя виноватым за едва не случившуюся катастрофу. И соображения, что именно он день изо дня стращал товарищей катастрофическим состоянием подводной части ледяного острова, не помогают. "Спасибо, Свис!" - думает Алексей и тут же получает ответ: "Даже не благодари. Не за что... И, да, это была подводная скала. Она своей верхушкой всего лишь царапнула дно айсберга, но ему хватило - накопившиеся внутренние напряжения тут же разорвали ледяную толщу." И Алексею демонстрируются "видео", как это всё происходило. Кто-то из команды Свиса видел это всё своими глазами и передал товарищам, а Свис - Алексею. "Еле-еле сами успели свалить подальше от этого великого облома. Хорошо никого из наших не зацепило," - Свис комментирует "видео". А у Алексея другие картинки встают перед глазами: лопающийся от единственного накола ножом спелый арбуз или стекло, надрезанное алмазом и ломающееся по царапине он малейшего нажима... "М-да... угораздило," - думает Левшаков и ещё раз благодарит своего водоплавающего друга и... Немых. Почему-то ему кажется, что без участия этих неведомых существ и их незаметной помощи так дёшево команда СП бы не отделалась. Может быть, он и не прав. Может быть, им просто повезло...но разумно ничем не обоснованное чувство благодарности к Немым у Алексея, всё-таки, возникло.
   Сразу после взлёта вышли на связь с Замком. Сообщили цифровой код - заранее обговоренный сигнал о срочном взлёте в связи с аварийным состоянием айсберга. Радист, сидящий в Замке информацию принял, пообещал тут же доложить Президенту. "И не боится его будить простой радист? Раннее утро же ещё! Наверняка, ведь, спит Главный," - мелькает в голове у Левшакова.
   Под крыльями самолёта, держащего курс на встречу встающему из-за горизонта солнцу, океан. А впереди - кажущийся тёмным из-за света в глаза гористый берег континента. Старые горы плавными мягкими волнами тянутся вдоль всего побережья и понемногу снижают к югу свою итак небольшую высоту. Левашков занял место рядом с пилотом. Ему, как самому остроглазому, поручено быть наблюдателем. И он свою новую роль быстро оправдывает:
   - Наблюдаю малое судно. Следует точно противоположным курсом. Я, так думаю, к нашему айсбергу. Активно дымит. Пароходик, что ли, какой?
   Через несколько минут уже все видели и с интересом разглядывали небольшое паровое судёнышко с высокой тёмной дымящей трубой.
   - На большой баркас похоже. Но приличный такой. Вон даже надстойка немалая имеется, - комментирует зрелище главстаршина. Потом добавляет, - И баковый пулемётик у них, таки, имеется. Похоже, старый, добрый "Браунинг". Знатная машинка.
   Иванцов на всякий случай взял повыше. Вдруг стрелять начнут. И заложил круг вокруг судна.
   - Флаг непонятно какой. Наполовину зелёный, на другую половину - красный. И что-то круглое посередине, - умудряется рассмотреть младший лейтенант.
   - Судя по флагу, это португальцы. И нам из Замка сообщали, что у них здесь поселение на побережье имеется. Сесимбра, - напоминает своим товарищам командир, - А нечто круглое посредине флага - это армиллярная сфера. Был такой навигационный прибор в эпоху великих географических открытий. На гербе и флаге земной Португалии она тоже присутствует.
   И как подтверждение словам Берга зашипела рация и оттуда зазвучала мягкая шипяще-укающая португальская речь. Впрочем, недолго. Очень скоро язык Магеллана сменился вполне приличным языком Шекспира - сидящий на рации потомок великого путешественника явно сознавал, что на английском его поймут скорее:
   - Капитан Луиш Перейра и команда "Навигадор Джи Энрике126)" приветствует русский самолёт! Давно вас ждём! Полконтинента только о вас и судачат.
   "М-да! По-тихому перелететь в Замок не удалось! И волну нашу уже отследили, заразы," - соображает младший лейтенант.
   - Я давно подозревал, что наше путешествие - местный секрет Полишинеля, - с явной досадой в голосе комментирует Чайка.
   Далее следует ответное приветствие Берга. От португальцев тут же - приглашение на посадку возле Сесимбры: "Там у нас очень удобная, тихая бухта имеется. Отдохнёте..." Вежливо отказались. На вопрос, куда следует судно, португальцы, не таясь, ответили:
   - А к вашему айсбергу. Думали, что вы ещё там. Познакомиться хотели. Но если вы его уже покинули, то, если не возражаете, мы, всё равно, его посетим. Интересно, как вы там, на этой льдине, столько времени дрейфовали. И, вообще, ваш айсберг припозднился - последний в сезоне. В прошлые года раньше ледоход заканчивался.
   "Ага. Только познакомиться... Только посмотреть... Если не возражаем... Ну, ну!" - недоверчиво думает Алексей. А Берг прямым текстом сообщает:
   - Пожалуйста, пожалуйста. Но только учтите, что айсберг в очень плохом состоянии - в любой момент может опрокинуться. Мы поэтому его срочно и покинули. Но, впрочем, если рискнёте, то всё, что там сможете забрать - ваше. И удачи! А нам надо дальше лететь.
   - Адеус! До свидания! И вам - удачи, - следует ответ капитана Перейры.
   А ещё через час от него же - ещё одно сообщение. Португалец явно расстроен:
   - Не успели мы! Ещё на подходе айсберг ваш перевернулся. Хорошо мы от него в полутора кабельтовых были - не зацепило! Так что ваша станция... со всем добром под воду ушла. Э-эх! Несколько брёвен только на поверхности плавать осталось. Но этого у нас и у самих достаточно. Леса вокруг Сесимбры такие, что нашей земной родине и не снились127). Правда, три пустых топливных бочки выловили... Но, зато, хотя бы, зрелище великолепное было! Когда ещё такое увидишь!
   Посочувствовали, ухмыльнулись - сорвалась мародёрка у португезов. И немного позавидовали - шоу с оверкилем айсберга мимо прошло. А ещё всех охватило какое-то грустное чувство - навсегда ушёл в прошлое их временный дом, дрейфующая станция СП-40 бис.
   Под крылом уже берег материка. Океанский прибой волна за волной равнодушно и методично долбит прибрежные жёлтые скалы. И раз за разом рассыпается белыми пенными лохмотьями по яркому ультрамарину воды. В десятке километров к югу видна совсем не малая Сесимбра и её действительно очень удобная и просторная бухта. А впереди - широкая полоса невысоких хребтов, тянущихся вдоль берега континента, с севера на юг. Горы, как уже знают Берг и его команда, называются вполне ожидаемо - Кордильеры. В память о земном горном массиве, тянущемся с запад на восток через весь Пиренейский полуостров. Хотя Левшакову они больше всего напоминают опять же его родной Урал - такие же плавные и мягкие очертания гор, так же покрыты хвойными лесами, такие же скальные останцы торчат, то там, то сям по вершинам, такие же тонкие вьющиеся вдоль долин серебристые ленты речушек и ручьёв. Какие там безлесные испано-португальские Кордильеры!? Урал родной!
   Иванцов взял ещё выше - уже на полутора тысячах идёт "Кашалот". Очень не нравится пилоту известность и популярность! После откровенных слов португальцев ("спасибо им за предупреждение!") понятно, что уже все: и кому надо, и кому не надо знают, что русский самолёт летит над Новой Евразией. И куда летит, тоже всем понятно. А, ведь, команде надо где-то сесть, чтоб уговор о передаче прав на управление панелью Немых исполнить. Не до Замка же тянуть! Там хоть и свои, но... пока с ними команда не знакома лично! А поэтому лучше поберечься.
   Несколько раз мелькнули избы. При мимолётном взгляде сверху - точно такие же по стилю, как и их станционные склады. Один раз даже из трубы шёл дым - очевидно жилое сооружение. И редкие полосы лесных дорог. В основном вдоль горных долин. Очень редко - через перевалы. Периодически фотографировали местность. Но полёт, ради того, чтобы выяснить детали, не прерывали и не замедляли. Быстрее, быстрее на восток! В обход земель враждебно настроенных по непонятной причине украинцев.
   Наконец, самолёт пролетает над крайним, самым восточным хребтом. Вдоль хребта цепочка блестящих от утреннего солнца разнокалиберных озёр. Настоящий Озёрный Край. Но по-настоящему крупных нет - не больше километров трёх, четырёх в самых широких местах. И самолёт продолжает путь. По-прежнему на восток. Там по описанию, переданному из Замка, должна быть пара довольно крупных озёр. На одном из них было предварительно решено совершить посадку. Между собой решили. В Замок не сообщали. Но пока - внизу лес. Точнее даже тайга. По большей части тёмнохвойная.
   И, вот, впереди заблестело большое озеро. Из кабины самолёта форма водоёма напоминает сапог или латинскую букву L. Впрочем, если с юга смотреть, то явно цифра 7 просматривается:
   - Впереди озеро Семёрка. О котором нам из Замка инфу передавали, - сообщает сидящим в салоне Левшаков, - А южнее должно быть поселение Канони. И ещё более крупное озеро Корисион. Вон оно уже тоже видно на горизонте, к юго-востоку. А сейчас мы пересекаем шоссе, идущее из Северного Союза на юг, к этому-самому Канони.
   - Валерий Павлович, снижаемся. Нам надо присмотреть место посадки на Семёрке. Пора нам с плитой Немых разобраться, - приказывает и тут же поясняет свой приказ Берг.
   Долго искать не пришлось. В южной части пустынного озера, в полукилометре от ближайшего берега, присмотрели одинокий покрытый лесом островок. На нём и решили сделать остановку. Сделали круг на малой высоте и скорости. Убедились, что вокруг островка никаких камней: ни надводных, ни подводных нет. Сквозь слой прозрачной воды видно лишь ровное песчаное дно. И самолёт идёт на посадку...
   В атмосфере утреннее безветрие. А на воде - ни волны. Штиль. Самолёт садится ровненько и мягко. Наверное, даже пассажирские лайнеры садятся жёстче, чем Иванцов приводнил "Кашалота". Неторопливая, острожная рулёжка по воде. Всё ближе и ближе к островку. И, вот, уже давно опорожнённые от топлива лыже-поплавки самолёта мягко наезжают на песчаное дно. Всего в трёх метрах от берега.
   Первыми, как всегда, идёт пара разведчиков. Впрочем, быстро выясняется, что на островке никого нет, но он, всё-таки, периодически посещается людьми, рыбаками: старое кострище на полянке в десяти метрах от берега, выложенный камнями небольшой, в метр длиной причальчик для лодки, обрывок старой сети в кустах, обожженные консервные банки... Были здесь люди. Были... Но давно. Не меньше недели прошло. И напарники идут дальше. Покрывающий островок светлый сосновый лес с подлеском из рябины, ольхи и черёмухи в двухстах метрах от противоположного берега заканчивается небольшой скалой. Левшаков взбирается наверх. За скалой пролив, отделяющий остров от большой земли. Разведчик осматривает в бинокль противоположный берег. Никого, ни души, пустынно, спокойно... Ярко светит тёплое июльское солнце, ясное синее небо над головой, штиль, тишина, покой, зелень, негромкий щебет птиц...
   На обратной дороге натыкаются на поляну, сплошь покрытую спелой земляникой. Алексей не удерживается, начинает её собирать. И себе в рот, и в ладонь, для Кати. Главстаршина не торопит своего молодого напарника. И только, когда крупные тёмно-красные уже начинающие перезревать ягоды начинают скатываться с Алексеевой ладони, молча кивает головой в сторону самолёта: "Идём уж. Нас же ждут." На месте старого кострища, в десятке метров от самолёта, главстаршина останавливается:
   - Лейтенант, ты разведи костерок. Постарайся не очень дымный, - главстаршина по-свойски предлагает занятие старшему по званию товарищу, - Катерина нам обед сготовит, пока мы с донор-панелью Немых разбираться будем. А я Катю нашу сюда сейчас перенесу, чтоб она ноги не мочила. Впрочем, вода в озере теплющая. Так и тянет искупнуться.
   Алексей не успел даже дров насобирать, так и стоял с ладонью полной земляники, как Державина, перенесённая на закорках Чайкой - уже на берегу. Алексей без слов протягивает Кате землянику - а она с испугом смотрит на его кроваво-красную ладонь! И только через секунду с облегчением выдыхает:
   - Фу-у! Привидилось! Мне сначала твоя ладонь, покрытой кровью показалась... А это... земляника! Какое чудо!
   - Угощайся, Катя. Очень вкусно, - и Левшаков пересыпает землянику в ладонь девушки. Несколько ягодок не помещаются в новой ладони, скатываются. Державина рефлекторно пытается их поймать, дёргает рукой и прижимает земляничины к своей груди. И давит мягкие, сочные ягоды о футболку.
   - Ну, вот, испачкала! Неловкая какая! - расстроено и смущённо говорит Катя. Но благостная обстановка начала летнего дня действует и на неё, не давая сильно переживать по таким пустякам. А на футболке девушки, чуть выше края рёбер, расплывается, темнеет большое красное пятно...
   Через десять минут костерок из веток сушняка почти бездымно греет подвешенный над огнём котелок с водой. Катя вскрывает консервные банки, нарезает хлеб. Левшаков ходит с дозором по периметру островка. Иванцов обшаривает утренний радиоэфир. Полное спокойствие на радиоволнах: только музыка, то китайская, то испанская, то вдруг - родная русская. Причём, последнюю транслирует совсем не Замок! Оказывается, есть на Платформе ещё какие-то поклонники русского рока и шансона. А в салоне самолёта командир на пару с главстаршиной освобождают донор-панель от бесцеремонно наваленных на неё вещей. Панели, впрочем, эта вольность нипочём - на мониторе всё также спокойно и равнодушно горит слово: "Ожидание".
   Через полчаса всё готово для передачи прав кандидатов в операторы панели. Сама панель освобождена от вещей, лежавших до того на ней. Коробка с дрыхнущими щенками вытащена на берег. "Кашалот" закреплён воткнутыми в песок шестами. Это чтобы его волнами случайно не сместило - все помнили требование Немых о "стационарности условий". Окна в салоне самолёта на всякий случай зашторены. Подготовлены три листка с данными и отпечатками пальцев Иванцова, Державиной и Чайки, передающих своё право Бергу. Листки положены на донор-панель. Двери в кабину пилотов и из салона наружу закрыты. И все перебираются на берег, обед уже доходит. Пока обедают, положенные сорок минут как раз пройдут.
   Впрочем, так как позавтракать нормально команде сегодня по причине срочного взлёта не удалось, то вся еда с расстеленной на траве клеёнки была сметена в течение минут десяти. Лениво потягивая чай, главстаршина делает предложение:
   - Командир, а почему бы нам не искупнуться? Пока время есть.
   - Что и говорить, заманчивое предложение. Только, вот, плавок у нас нет. Как-то не предусматривалось купание перед началом нашей экспедиции.
   - А что простые трусы не сгодятся? Мы ж не в Сочах, на пляже! Форсить не перед кем. Все свои. Вон, лейтенант наш, тот в своё время и вовсе нагишом не постеснялся. Мы, конечно, не такие смелые, но и в трусах обычных смогём... Ну, как, Александр Владимирович, даёшь "добро"? А Катя нас посторожит. С дозором походит. А потом мы ей самой дадим возможность искупнуться. Успеем все. До конца процесса передачи прав ещё минут двадцать с небольшим. А потом сразу - на взлёт.
   - А! Уговорил! - соглашается Берг.
   Державина с явной завистью и от этого с недовольным видом, подхватив карабин, удаляется вдоль берега. А все мужчины начинают раздеваться. И, спустя минуту, мягкая, прозрачная вода тёплой, нежной волной омывает, обтекает тела купальщиков. Поплавав и поныряв минут пять-семь, мужчины выбираются из озера. Обсыхают на берегу. А Катерина уже обошла островок и нетерпеливо ждёт своей очереди.
   Приблизившись к воде, стягивает с себя футболку и приостанавливается - девушке совсем не хочется мочить бельё. В мокром потом сидеть противно будет. А сменка упрятана глубоко в рюкзаке, в салоне самолёта. И туда сейчас нельзя. Катерина оборачивается к своим товарищам:
   - Так, мужчины! Всем отвернуться. Буду по Лёшиному методу купаться, голышом. И, чур, не подглядывать! А то вылечу до смерти при случае. Ну, что стоите-смотрите!? Отворачивайтесь, давайте! Отворачивайтесь...
   Четверо мужчин покорно поворачиваются спинами к озеру. Впрочем, успевший полностью одеться Чайка тут же применяет военную хитрость - из нагрудного кармана достаёт металлическое зеркальце для подачи световых сигналов и с очевидной заинтересованностью смотрит себе за спину. Деталей в таком зеркальце не очень-то разглядишь, но общие очертания фигуры - вполне. Потом оттопыривает на кулаке большой палец вверх - всё, мол, супер! Иванцов завистливо вздыхает. А Чайка молча семафорит товарищам - можно обернуться. Но прижимает палец к губам: "смотри, но молча!" Трое мужчин: сам Чайка, Иванцов и Левшаков абсолютно синхронно оборачиваются. И только Берг сдерживается, хотя и на его лице явственно различимы следы внутренней борьбы. Борьбы благородства с естественным желанием.
   Девушка неторопливо входит в озеро. Вода уже достигает середины её бёдер. Плавные очертания женского тела, не нарушаемые перетяжками бельевых резинок и бретелек, заставляют мужчин невольно задержать дыхание от восторга... А потом девушка с головой ныряет в ласковую воду, сверкнув на мгновение ягодицами, бёдрами, икрами и пятками... Мужчины отворачиваются. И терпеливо не смотрят в сторону купающейся ещё минут десять... А одевшийся Берг подхватывает карабин и уходит с дозором по острову.
   Наконец-то испытание выдержки заканчивается:
   - Ух, как хорошо! Спасибо... Нет! Большое спасибо! И можно оборачиваться.
   Посвежевшая после купания Катя испытующе поглядывает на мужчин... Но их кирпичеподобные морды абсолютно непроницаемы, ничего по ним не понять: видели, не видели, подсматривали, не подсматривали... Катерина от этого почему-то немного расстраивается: "Ну, вот! Устроила им такое шоу! А никто не оценил. Хоть бы один обернулся. Хоть бы один. Один бы, хотя бы... Один..." И смотрит на только что вернувшегося Берга. На него одного. Встречается глазами: "Нет, ничего в его синих льдинках не прочитать! И не сердце у него в груди, а такой же кусок льда! Кай ты мой сказочный." А в голове у Берга вертится отчаянная мысль: "Чёрт меня задери! Как она красива! С ума можно сойти!"
   Из самолёта раздаётся знакомое: "та-а-да-а-да-а!" В данном случае это сигнал завершения процесса. Забравшиеся в салон самолёта люди на мониторе донор-панели читают надпись:
  
   Передача прав успешно завершена
   Допустимые кандидатуры на должность Оператора донор-канала:
   Берг Александр Владимирович
   Левшаков Алексей Михайлович
   Ожидание
  
   Всё. Дело сделано. Можно лететь дальше. Снятые с донор-панели вещи снова возвращаются на свои места. Ещё раз обшаривается радиоэфир. На волне неизвестных любителей русской музыки немного насморочно поёт Макаревич свой старый "Новый поворот. И мотор ревёт"... Всё, вроде бы, спокойно в эфире. И через двадцать минут самолёт покидает гостеприимный островок.
  
   Их ждали. Пулёмётная очередь беспощадной плёткой-семихвосткой хлестанула наискосок по фюзеляжу не успевшего набрать высоту самолёта: от верхнего крыла к хвостовому оперенью. С десяток пуль порвали тело "Кашалота" в разных местах. Две из них прошили обшивку возле головы Берга: одна - справа, чуть выше головы, другая - сразу над левым плечом, разбила иллюминатор. И обе ушли навылет с другой стороны самолёта. А следующая пуля...
   Заглянувший из пилотской кабины в салон сразу после обстрела Левшаков на несколько мгновений потерял дар речи. И только потом, снова обернувшись по ходу движения, выдавил из себя хриплое:
   - Катя! Они убили Катю!
   А в салоне Берг, подхватив обмякшее тело, пытался придавить ладонью, остановить поток крови из раны в верхней части груди девушки:
   - Степан, пакет! Быстро пакет!
   Чайка и без этой команды уже вовсю шуровал в медицинской укладке, доставал перевязочный набор. Быстрей! Быстрей, главстаршина! Бледное, белое, словно покрытое известью, безжизненное лицо Кати наводит ужас на привыкших к смертям мужчин! Пусть кого угодно из них убила бы эта пуля! Но только не её!
   В пилотской кабине мгновенно постаревший лет на десять Иванцов с каменным заострившимся лицом проверяет состояние самолёта. Всё, вроде бы, цело!? Всё!? Всё работает! Докладывает. По большей части, сидящему рядом младшему лейтенанту и самому себе:
   - Самолёт не пострадал. Серьёзно не пострадал. Можно продолжать полёт.
   И добавляет:
   - Ну, почему я сейчас не на своём мигаре!?
   А в Левшакове вскипает уже ставшее привычным осознанное, контролируемое бешенство. И никаких мыслей в голове... Кроме одной: "Я убью их всех!" Встаёт со своего места. Снятый с крюка на переборке карабин ложится в руки. Низкий нечеловеческий голос, больше похожий на рык, почти инфразвук, вырывается из горла младшего лейтенанта:
   - Валерий Палыч, разверни самолёт! Пройдись над ними ещё раз. Правым бортом.
   Лётчик бросает взгляд на своего молодого товарища. И следует короткий ответ:
   - Сделаю. Убей их всех, лейтенант!
   А Алексей уже в салоне:
   - Степан, открой аварийный люк. И держи меня. Пока я буду стрелять.
   Чайка, достав что-то из своего рюкзака, открывает люк на правом борту самолёта и встаёт за спиной у Алексея, придерживая того за пояс одной рукой и опёршись в борт самолёта другой. И голос главстаршины рефреном озвучивает ту же самую мысль:
   - Убей их, лейтенант!
   Перед тем, как встать перед открытой дверью, Левшаков бросает взгляд на мёртвое Катино лицо: "Я отомщу за тебя, сестрёнка!" Катерина лежит на полу. Над ней, коленями в тёмно-багровой лужице, склонился командир - прижимает к груди девушки ватно-марлевый тампон. Алексей встречается глазами с Бергом. И в побелевшем от едва сдерживаемой ярости взгляде командира без труда читается: "Убей их!"
  
   Панас, опершись на самодельную турель для РПК, с расстройством сплюнул на землю: "Ушли москали!" А, ведь, он знал, что не мазанул, попал в этот кукурузник! Не мог он промазать в ещё не набравший высоты и летящий на малой скорости самолёт. Даром что ли он в недалёком прошлом - один из лучших "кулэмэтныков128) " батальона "Азов"129), а ныне - лучший пулемётчик местной первой сотни. Честно говоря, пока единственной сотни единственный пулемётчик! Да, и, вообще, не сотни. И не полусотни. Взвод всё никак не набирается! К тому же несколько недель назад эти чёртовы кацапы сильно проредили ряды побратимов. Уж, очень зло русские за тот вертолёт дрались - украинцы два уазика потеряли и чуть не десяток бойцов, включая сотника Олеся130). И всё - зря! Хорошо, хоть, этот бортовой грузовик уцелел. Теперь это их единственный джихадмобиль. Нет, есть ещё, конечно, вон тот испанский сеатик "Ибица" с дырой в крыше для стрелка. Но проходимость у мелкой легковушки совсем не та, что у грузовичка...
   А сегодня рано-рано утром выяснилось, что есть возможность сквитаться с москалями. Португальцы без задних мыслей и тени сомнений всей округе сообщили, что самолёт русских взлетел со своей льдины и держит курс на восток. То есть, получается, что в обход Новой Украины. "Знают о нас суки финно-монгольские! Берегутся." А ещё несколько недель назад свой человек в главном поселении русских, в Замке Россия, сообщил во Львов, что на борту у русского самолёта будет некий ценный груз. Какой груз тот человек не сообщил, сам не знал. И, соответственно, сотник Олесь ("Упокой, Господь, его душу!") тоже не знал и бойцам своим не сказал. Но тот дознатчик клялся и божился, что не пожалеет тот, кто этот груз перехватит. Вот, сегодня не свет, не заря и пришлось бойцам вскакивать на машины и на перехват самолёта выдвигаться. Ближе к возможному пути перелёта москалей.
   И тут такая удача - русские на озере Сим131) остановку сделали! Рыбак-украинец, из западенцев, обосновавшийся в Канони и ночевавший на западном берегу озера, доложился. По радио. Командиры с ним ещё дней десять назад договорились: если увидит русский самолёт - пусть включает какую-нибудь русскую же музыку. Это чтобы украинской речью или шифрованной циферью рашню не пугать. Для этого и рацию ему хорошую выделили. Договорились о том, какую песню, когда и по какому поводу включать. И, вот, сработало! Зачем москали остановку сделали - не понятно. Но сделали. И это позволило украинским "сечевикам" устроить полноценную засаду на лесной дороге, проходящей параллельно южному берегу озера, всего в ста метрах от воды. Жаль, только плавсредств с собой не взяли - на островке бы русских накрыли. А рыбачок лодочку свою зажал - за сохранность имущества побоялся. Жлоб!
   Когда раздался рокот взлетающего самолёта, все наличествующие бойцы были уже готовы к стрельбе в пять стволов: один РПК, три АК-47 и даже десятник Стас-Кыянын приготовился из своей "Беретты" стрелять. Но попал в самолёт один только пулемётчик Панас. У всех остальных такого опыта, как у него не было - мазали отчаянно. Однако, никакого видимого эффекта эта стрельба на летательное средство не произвела. Точно так же ровно гудя турбиной, как и до стрельбы, самолёт скрылся за верхушками деревьев. И производимый им гул становится всё тише и тише... Расстроенный неудачей пулемётчик думает: "И не слышно, чтоб там, в лесу, что-то упало и взорвалось. Жаль! Так было б славно! Ну, что ж, ладно, ушёл москалик... Потом за побратимов отомстим. А зараз надо бы перезарядиться. Для порядка." Хлопцы начинают расстроено и во всё горло галдеть, обвиняя друг друга в плохой стрельбе. Панас извлекает из РПК пустой магазин и тянется за новым... Какой-то сильный гул за спиной. Пулемётчик оборачивается... Из-за края леса, с другой стороны, не с той, куда залетал, со спины к стрелкам, выныривает русский самолёт. В открытом аварийном люке самолёта виден стоящий малорослый человек с винтовкой в руках. Вспышка выстрела... И это было последнее, что видел в жизни, пулемётчик первой львовской сотни, по имени Панас. Потому как свинец в голове не очень способствует остроте зрения. Да, и самой жизни тоже.
  
   Очень быстро стрелял Левшаков. Почти на пределе скорострельности своего "Тигра". По ощущениям Алексея, ему ещё и ждать приходилось, пока винтовка после очередного выстрела снова готова будет. Потом, вспоминая это "избиение младенцев", Левшаков заново переживал и донельзя странное, пугающее ощущение того, что это не он стрелял, а ним, Левшаковым, стреляли, что был он тогда не субъектом, а всего лишь оружием неведомого потустороннего стрелка... Несколько секунд почти пулемётной стрельбы и живые цели закончились. А, вот, ещё один! Убегает. Нет, придётся и ему тут лечь. Навсегда... Ни одного промаха. И стрелок начал делать контроли сомнительным телам и дырявить транспортные средства с трезубами на капотах. Пробиты бензобаки обеих машин. Льётся струйкой бензин из канистры в кузове грузовичка. А самолёт всё кружит и кружит в вираже над местом былой засады. Главстаршина протягивает лейтенанту ещё один магазин:
   - Лейтенант, в магазине зажигательные. Всё думал, зачем я их, вообще, взял! А, вот, пригодились. Сожги тут всё к едрене-фене!
   Ещё несколько выстрелов и весёлый, жаркий огонь начинает жадно хрустеть вражеской автотехникой. И пожирать трупы врагов.
   - Всё! Всё, лейтенант, ты отомстил, - почти по-отечески обнимает за плечи своего напарника главстаршина. И потом кричит в кабину пилота, - Валерий Палыч, дело сделано. Уходим.
   А у Алексея начинается привычный откат. Слабеют руки - вот-вот, карабин вывалится из рук. И подкашиваются ноги. Чайка подхватывает оседающего Левшакова и мягко опускает того на пол, прислонив к горе вещей посредине салона.
   "Кашалот" набирает высоту. А сзади чадно дымят два больших костра. Взрываются бензобаки, оглушительной трещоткой рвутся оставшиеся неизрасходованными боеприпасы, лопаются шины и с хрустом корёжится металл кузовов...
  
   Из навалившихся на Алексея слабости и отупения выводят вылезшие из своей коробки щенки. Шарик и Милка тычутся влажными носиками в ладонь лейтенанта и жалобно скулят. Словно почувствовали маленькие собаки, что плохо человеку на душе. Пожалеть пытаются. Алексей подносит к лицу свои руки - на них до сих пор темнеют следы от земляничного сока: "Действительно, как кровь. Руки в крови... По локоть теперь... Правильно Кате показалось... Ну, и ладно! За Катю могу и повторить... Катя-я-я, а-а-а!" В отчаянии Левшаков поворачивает голову, чтобы взглянуть на мёртвую Катерину. А там командир и главстаршина аккуратно бинтуют с двух сторон грудную клетку девушки. "Зачем? Она же мертва..." - безнадёжно думает Алексей. И тут до него начинает доходить, что вряд ли его старшие товарищи бинтовали бы мёртвое тело! "Она, что!? Жива!?" И как подтверждение догадки Берг, посмотрев в глаза Алексею, говорит:
   - Она жива. Ещё жива. Но...
   Договорить, что "но", даже, если было, что сказать, командиру не удаётся. Из пилотской кабины кричит Иванцов:
   - Командир, мы течём! Эти сволочи, всё-таки, повредили самолёт. Скорее всего, не топливопровод, а один из баков, похоже, повреждён. Течь небольшая, но теперь нам горючки может не хватить до Замка.
   Взглянув на перебинтованную Катерину, Берг переходит в пилотскую кабину. Через минуту установлена связь с Замком. После кратких приветствий в Замок сообщается главное:
   - Подверглись обстрелу. Украинцы... Да, это были украинцы. Имеем тяжелораненую. Наш врач. Сквозное ранение в верхнюю часть грудной клетки. Повреждена правая ключица. По крайней мере, ключица. Может быть, что-то ещё. Большая потеря крови. Кровь четвёртой группы. Резус - отрицательный. Редкая кровь. Срочно ищите доноров... Сейчас кровотечение остановлено. Раненая - без сознания. Пульс редкий... Самолёт повреждён. Вполне управляем, но теряем топливо. Можем не дотянуть до Замка. Сообщите возможные места посадки... Где мы? Только что прошли озеро Корисион. Идём на Замок по прямой. Высота около трёх тысяч... У Замка будем часа через три. Если топлива хватит... Нет, на озеро возле Каира садится не будем. Повторяю, не будем. Будь они хоть трижды союзники. Прямо по курсу есть ещё какие-нибудь водоёмы?... Донец? А как эта речка?... Извилистая, мелкая... Ладно, посмотрим, когда поближе подлетим... Главное, чтобы медики там нас ждали! Всё, отбой связи.
   И томительно потянулись часы перелёта. Впереди отроги хребта Этбай. Иванцов вертикального манёвра не делает - горы, отделяющие арабские земли от зоны африканских племён, особыми высотами не блещут. Вполне безопасно и на трёх кэмэ оставаться. А, вот, и Каир виден. Кто-то пускает зелёные сигнальные ракеты в сторону обширного озера, на берегу которого стоит арабская столица. На посадку приглашают. Но раненый "Кашалот" упрямо рвётся на юго-восток, в Россию.
   Под крылом - степи. Огромные бизоньи стада кочуют по обширным и пока ещё зелёным в начале лета просторам. Впереди блестит извилистая лента реки. Это Донец. Пилоту приходится снизить высоту полёта - надо осмотреть реку. Но ниже тысячи "Кашалот" не опускается. Иванцову очень не хочется снова подставить самолёт под пули каких-нибудь неожиданных стрелков.
   - Нет, командир, не сесть нам тут. Слишком мелкая и слишком извилистая речушка. Трудно просто прямой участок в сотню метров найти. А ещё, вон, и камни видны. Лучше нам будет в чистом поле приземляться, чем на такую воду, - выдаёт свой диагноз пилот.
   - Ну, что ж - летим дальше. И будем надеяться, что топлива хватит до Волги, - соглашается Берг. И сообщает о своём решении в Замок.
   Иванцов начинает неторопливый подъём. И скоро "Кашалот" снова на трёх тысячах. Выше подниматься Валерий Павлович не решается - за Катерину боится. И на трёх то тысячах уже кислорода маловато, а выше - тем более.
   Берг переходит обратно в салон, а место рядом с пилотом вновь занимает Левшаков.
   И, вот, впереди, почти в двухстах километрах появляется, блестит, сверкает в отражённых лучах солнца большая река. Волга! Русская река Волга. Какая она широкая!
   Снова связь с Замком. Там видят самолёт. Сообщают погодную и водную обстановку: температуры воздуха - под тридцать, ветер умеренный, юго-восточный, но с порывами до 35...38 кэмэ в час с переменных направлений, волнение на реке пока силе ветра не очень соответствует - волны не выше полуметра высотой. Но это пока - есть тенденция к усилению и ветра, и волнения. "Быстрее бы добраться до посадки, пока погода не ухудшилась," - думает Иванцов. Замок запрашивает состояние раненой. Следует ответ: "Без изменений. Стабильно тяжёлое." Из Замка сообщают, что медики уже готовы к приёму раненой. Желают удачи при посадке.
   Волга всё ближе и ближе... Вот, до западного берега всего полсотни километров. Видны распаханные поля. Вот, уже всего тридцать километров до воды. Не больше... И блестят крыши стоящих на берегу домов. Ещё пять кэмэ в минус... Ещё два... Пилот то и дело посматривает на указатель уровня топлива.
   И тут в самолёте наступает тишина! Слышен только шорох воздуха, обтекающего самолёт. Пропеллер останавливает своё сияющее в лучах солнца вращение. Всё медленнее и медленнее крутятся лопасти... И начинают раскручиваться встречным потоком воздуха в обратную сторону. Пилот флюгерирует винт и сообщает товарищам:
   - Всем держаться! И Катю держите, мужики. Планируем.
   В салоне Берг и Чайка ложатся на палубу, упёршись ногами в противоположные борта, углом против движения самолёта, а руками держат лежащую между ними Катю. А главстаршина между делом ещё умудряется ногами зажать и коробку с перепуганными щенками. За этих малышей он тоже переживает.
   "Кашалот" медленно, но неуклонно снижается. В нескольких километрах от берега высота его полёта - уже всего три сотни метров. Иванцов слегка подруливает и проходит над свежераспаханным полем - горячий воздух, поднимающийся от распаренного солнцем чернозёма, ощутимо приподымает и самолёт. Но ещё пара километров и высота полёта уже двести метров... "Кашалота" начинает потряхивать турбулентностью... Полтораста метров над землёй... Трясёт уже основательно. Порывы разнонаправленного ветра то и дело пытаются нарушить ровный полёт превратившегося в планер самолёта. Иванцову приходится то и дело подравнивать полёт... Пилот подводит самолёт перпендикулярно к берегу, чтобы развернуть его для посадки против ветра уже над водой... Неожиданно сильный порыв ветра сбоку-сзади, всё-таки, сбивает "Кашалота". Чтобы избежать сваливания пилот бросает самолёт вниз. Самолёт снижается под углом градусов сорок пять к горизонту. Что-то встревожено бубнит радио, но длинно докладывать некогда. И лётчик отвечает классически: "Всё нормально. Падаем."132) Быстро бегут цифры на альтиметре. Растёт скорость. Сидящий рядом с пилотом Левшаков с ужасом понимает, что самолёт до воды, похоже, не дотянется! А земля стремительно приближается! Мелькают поля и овражки, кусты и редкие деревья, тропинки и дороги... Какой-то человек на квадроцикле поднял для приветствия руку, но так и застыл, поняв внезапно, что что-то не так с самолётом, которого так долго ждали... А земля всё ближе! Алексей зажмуривает глаза... Но смертельного удара так и нет! Иванцов выравнивает "Кашалота" в десятке метров от твёрдой поверхности. Самолёт делает небольшую горку и, перелетев через намеченную было судьбой для крушения летательного средства верхнюю площадку берегового обрыва, полого плюхается в воду метрах в ста от берега. Словно камень брошенный блинчиком снова отскакивает от воды и ещё раз касается поплавками поверхности реки. Совсем короткая пробежка, и "Кашалот" начинает дрейфовать по течению. Есть посадка! Всего-то несколько секунд прошло, а сколько в них поместилось!
   - Ну, вот! А ты, Лёха, боялся! - возбуждённо, со смехом в голосе, обращается к своему соседу по кабине пилот. "Как, всё-таки, азартен Валерий Палыч! Не, точно - наркоман адреналиновый," - отходит от пережитого стресса Левшаков.
   - Командир, как там Катя? Как сами? - сорвав с себя шлемофон и обернувшись, кричит пилот.
   Берг вместо ответа появляется в рубке и по рации обращается к Замку:
   - Сели... успешно, в общем. Но при посадке у раненой снова открылось кровотечение. Срочно ждём медиков! Повторяю. Срочно! Нужны! Медики! И кровь!
   Иванцов мгновенно сереет лицом... Алексей перебирается из пилотской кабины в салон, ближе к Кате.
   Через пять минут открытый катер, сверкая огнями и завывая сиреной, подлетает к гидросамолёту. А следом приближается серое тело небольшого боевого корабля, в котором с трудом узнаются черты бывшего мирного буксира типа "Владимирец". На борту название: "Дункан". И порт приписки: Замок Россия.
   Левшаков открывает дверь прибывшим на катере... и от неожиданности даже не может поприветствовать их. Первый из прибывших, легонько улыбнувшись застывшему в удивлении Алексею, хватается правой рукой за край открытого дверного проёма. На указательном пальце его ладони не хватает концевой фаланги. Находящиеся в салоне Берг и Чайка хором выдыхают:
   - Петрович!?
   Едва не цепляясь плечами за проём двери, в салон самолёта залазит товарищ старший мичман. Откидывает наружу лесенку:
   - Лейтенант... Лёша, помоги медикам их хозяйство на борт поднять.
   И потом, повернувшись в салон, поглядев на лежащую без сознания, бледную, как мел, Державину, добавляет:
   - Что же вы, мужики, Катюшу нашу не уберегли, а!?
  

Комментарии к главе 13:

  
   126. Судно португальцев названо в честь сына короля Португалии Жуана Первого - инфанта Энрике (1394-1460), больше известного, как Генрих Мореплаватель. Данный исторический персонаж прославился тем, что был организатором множества морских путешествий своих соотечественников. Кроме того открыл навигационную школу, где преподавали математику и астрономию на высочайшем для того времени уровне. Сам Энрике, однако, в морских экспедициях участия никогда не принимал.
   127. Коренных лесов в Португалии давно не осталось. Имеются только насаждения пробкового дуба - национального достояния Португалии, за порчу которого полагается серьёзное наказание. И многочисленные посадки быстро растущего эвкалипта - сырья для целлюлозно-бумажной промышленности.
   128. Кулэмэтнык - пулемётчик (укр.), написание слова дано в русской транскрипции, в соответствии с произношением.
   129. Батальон "Азов", на момент написания романа развёрнутый в полк - подразделение Национальной гвардии Украины, активно участвовавшее в вооруженном конфликте на востоке Украины против восставших жителей Донбасса с самого его начала - с апреля 2014 г. Батальон изначально был сформирован на добровольческой основе из выходцев Донецка, Харькова, Днепропетровска, Луганска, Киева и представителей Западной Украины. Значительная часть состава батальона/полка придерживалось националистических и неонацистских взглядов.
   130. Эту историю можно узнать, прочитав книгу В. Денисова "Стратегия. Возвращение" Издательство "Армада", Москва, 2014.
   131. Сим - семь (укр.), написание числительного дано в русской транскрипции, в соответствии с произношением.
   132. "Всё нормально. Падаю," - ответ лётчика-истребителя капитана Титаренко с позывным Маэстро из советского кинофильма "В бой идут одни старики" (1973, киностудия им. А. Довженко). Исполнитель роли капитана Титаренко и режиссёр фильма - Леонид Быков.
  

Эпилог

   Земля. Май 2013 года.
   Россия, город Златоуст Челябинской области, кухня квартиры в панельной хрущёвке на 2-й линии проспекта Гагарина.
  
   На кухонном столе, застеленном простенькой клеёнкой с облупленными углами, лежит распечатанное письмо. Обратный адрес на конверте: Министерство Обороны Российской Федерации. За столом трое: старуха, женщина заметно моложе, но тоже в годах, и подросток лет двенадцати, тринадцати. Женщины плачут, а мальчик сидит на табурете, обхватив себя руками с такой силой, словно хочет сломать свои рёбра. Губы мальчика плотно сжаты. Брови нахмурены.
   Смысл письма очень простой: сообщаем вам, что Ваш сын, младший лейтенант Северного флота РФ Левшаков Алексей Михайлович, пропал без вести при исполнении ответственного задания командования. Мероприятия, предпринятые соответствующими службами флота по его поиску и/или выяснению судьбы, к успеху не привели. Выражаем Вам искренние соболезнования. Вот, в общем, и всё письмо.
   - А я, всё равно, не верю, что дядя Лёша погиб! Живой он! И я его найду! - горячо заявляет мальчик. И чуть подумав, немного тише добавляет, - Только подросту немного.
   Женщины, сидящие по обе стороны от мальчика, начинают гладить своего внука и правнука по голове, плечам и спине. И продолжают плакать. Они не верят, что их сын и внук жив - слишком много смертей близких и родных людей пришлось пережить этим двум женщинам, чтобы верить в чудо...
  
   Земля. Май 2013 года.
   Россия, Санкт-Петербург, улица Белоостровская, подъезд кирпичной пятиэтажки неподалёку от станции метро "Чёрная речка".
  
   Очень не хотелось капитану второго ранга выполнять задание своего начальника. Вот, и замедлялись его шаги всё сильней и сильней, по мере приближения к квартире на четвёртом этаже, где совсем недавно жил его лучший друг Саша Берг и, где до сих пор жила его семья: жена Аля и дочка Маша. И письмо, которое вручил ему контр-адмирал, тот самый начальник военно-морского НИИ, становилось с каждым шагом всё тяжелее и тяжелее - портфель, в котором лежал этот печальный официальный документ, ощутимо оттягивал руку военного моряка. Но ступенька за ступенькой капдва, всё-таки, приближался к двери квартиры Бергов. Долг обязывал.
   На половине пролёта между третьим и четвёртым этажом моряк в удивлении останавливается - возле нужной двери стоит капитан полиции и опечатывает квартиру! После секундного размышления капдва подымается на площадку и вежливо козырнув интересуется:
   - Товарищ капитан, Вы не объясните, что тут произошло? - и, не дожидаясь неизбежных встречных вопросов представителя закона, поясняет, - Я сослуживец хозяина квартиры, Берга Александра Владимировича, капитана третьего ранга. Вот моё удостоверение.
   Однако, полицейскому этих объяснений и документов не хватило. С профессиональной подозрительностью спрашивает:
   - А с какой целью Вы шли сюда?
   - Я должен передать официальное письмо командования его семье.
   - А о чём это письмо, если не секрет? - продолжает настойчиво интересоваться полицейский.
   - Нет, не секрет. Оно, хоть и официальное, но, скорее, личное. Однако, Вам, как представителю закона... и наблюдая явно что-то тревожное, - капдва кивает на опечатанную дверь, - я могу, пожалуй, сообщить его содержание. А письмо это о том, что капитан третьего ранга Александр Владимирович Берг, муж и отец живущих в этой квартире людей, пропал без вести при выполнении ответственного задания командования.
   - Та-а-ак! Всё становится ещё подозрительней! - делает неожиданный вывод капитан полиции.
   - Капитан, Вы уж, пожалуйста, ответьте мне взаимностью - объясните, что значат эти печати на дверях квартиры моего друга? - предельно вежливо, но настойчиво требует капдва.
   - Ну, ладно. Скажу Вам, хоть это, вообще говоря, тайна следствия. Дело в том, что неделю назад соседи проживавших в этой квартире женщин: матери и дочки... Вы их, похоже, лучше меня знаете... заявили, что эти граждане некоторое время, как пропали! Да, вот, тоже пропали! Без вести, можно сказать. Причём, со слов соседей жильцы этой квартиры ещё за день до своего исчезновения никуда уезжать не собирались. Более того, соседи были приглашены на день рождения хозяйки, но в урочный час никто дверей не открыл. И потом две недели в кухне квартиры день и ночь горел, не гаснув ни на минуту, свет. Соседи заподозрили... ну, совсем нехорошее заподозрили. Написали нам заявление. Мы вскрыли квартиру. Но в квартире никого не оказалось. И всё очень странно. На кухне тихонько работал телевизор, на столе - явное приготовление праздничных блюд. Всё, понятно, за прошедшее время испортилось. Но хозяйка совершенно точно готовила угощение. В спальне расправлена и смята детская кровать. Рядом, на спинке стула, аккуратно висит девчачья одежда. И никого! Ни живого, ни мёртвого! И никто из соседей ничего не может сказать! Глухарь, в общем, очередной. Опять нам показатели испортит это дело... Одно расстройство. Вот, ещё раз приходил, пытался хоть какие-то следы, намёки найти. Но ничего! Однако, Ваше сообщение делает это дело очень подозрительным! Очень! Так что ответьте мне, где был Ваш сослуживец? Какое задание выполнял? При каких обстоятельствах пропал?
   - Хм. Сколько вопросов сразу... И, вот, этого Вам я, увы, сказать не могу. Тайна, знаете ли. Пусть Ваше начальство официально к нашему обращается, если это так уж интересно. Но от себя лично скажу, что если бы Вы знали, где был мой друг Саня Берг с заданием, то подозрений у Вас, пожалуй, не было бы. И спасибо Вам за информацию, капитан. Успехов в расследовании.
   После расставания с полицейским капдва вышел из подъезда и уселся на скамейку. "Как всё печально и непонятно. Сашка пропал. И что-то нехорошее с его семьёй... Выпить хочется..." Но моряк так и сидел ещё с полчаса на скамье, ни в какой алкомаркет за водкой не пошёл. А к его ногам, на мундир и непокрытую фуражкой голову падали и падали липкие пахучие коричневые чешуйки с тополей, растущих у дома его пропавшего друга.
  
   Земля. Май 2013 года.
   США, штат Мэриленд, Сьютленд, разведывательное управление ВМС США.
  
   Из докладной записки на имя начальника управления:
   "...Всю первую декаду марта месяца сего года русская полярная авиация с привлечением авиации Северного флота ВМФ России проводила поиск пропавшего 1-го марта самолёта Ан-3 с частью экипажа дрейфующей станции СП-40 бис. Одновременно, нашими средствами слежения было выявлено, что исчезла какая бы то ни было активность на самой дрейфующей станции, кроме работы радиостанции на её несущей частоте (без передачи информации). 2-го марта была идентифицирована посадка в районе станции русского самолёта Ан-12, предположительно принадлежащего Северному флоту ВМФ России. После трёхчасового пребывания на станции самолёт убыл. 11-го марта поисковые работы русских в районе дрейфующей станции и по маршруту следования пропавшего Ан-3 были прекращены.
   По соображениям наших аналитиков проводимые русскими поиски, как самолёта, так и находившегося на станции персонала к успеху не привели. После этого на станцию была переброшена наша разведгруппа. Несмотря на явные следы "зачистки" станции экипажем упомянутого выше самолёта Ан-12, было выявлено, что на момент исчезновения людей на станции работал дизельный электрогенератор, который после выработки топлива прекратил функционировать. До этого момента в балках горел свет, была включена радиостанция, а на плите камбуза готовилась еда, которая без присмотра повара превратилась в уголья. То есть всё выглядело так, словно персонал станции исчез с неё одномоментно, часто даже не успев надеть верхнюю одежду. Если судить по висящим у выходов из балков курткам, то, как минимум, четыре члена экипажа на момент исчезновения находились внутри помещений.
   Во вскрытых самими русскими сейфах станции никаких секретных или конфиденциальных документов оставлено не было. Однако, нашими людьми был обнаружен список персонального состава станции. Лист со списком завалился под сейф и не был замечен русскими "чистильщиками". Обращаю Ваше внимание, что в числе членов команды станции наличествуют известные Вам по прошлогоднему апрельскому инциденту (когда была в полном составе потеряна наша группа захвата) Берг А.В., Чайка С.И. и Калягин А.П. Данные люди, как ныне нам достоверно известно, являются военнослужащими Российской Федерации.
   По мнению аналитиков, данный случай является абсолютно безнадёжным в смысле выяснения реальных причин исчезновения самолёта и персонала станции, а все документы по этому делу следует отнести к категории X-files133)..."
  
   Платформа-5. Середина августа 0003 года.
   Внутренний двор Замка Россия, скамейка возле выхода из главного госпиталя анклава.
  
   Бледная исхудавшая Державина, закрыв глаза, сидела на скамье возле входа в госпиталь. Не слишком жаркое августовское солнце грело подставленное лучам лицо девушки: "Хорошо-то как... Наконец-то мне эта зловредная главврачиха разрешила прогулки." И опять мысли ушли - только покой. Даже мыслям тяжело шевелиться, сил не хватает Кате.
   Потом в голове всплывает её первое воспоминание, сразу после прихода в сознание: белый незнакомый потолок, шипение аппарата искусственного дыхания, писк тонометра с каждым ударом сердца и стойка с пакетом донорской крови над головой... Её собственной, Екатерины Державиной, крови! Сначала подумалось, что, мол, ерунда какая-то, глюки или со зрением что-то не то. Но нет, не показалось! На наклейке со штрих-кодом так и напечатано: "Державина Е.А. AB(IV) Rh(-)"! Даже не удивление от того, где это она сейчас и что это такое с ней произошло, а именно медицинский факт перелива ей её же собственной крови, в качестве донорской, удивил и по большому счёту привёл в себя Катерину! Потом ей объяснили и что с ней случилось (последнее, что она помнила это было купание в озере и последующий взлёт), и где она сейчас, и как, и от чего её лечат... И почему донорская кровь - её собственная! Оказалось всё предельно просто. Но от этого не менее удивительно. Когда Берг ещё с самолёта затребовал донора с редкой кровью, то таковых в Замке Россия и в его окрестностях не нашлось134). Но главврачу ("Всё-таки, умная тётка - эта Зенгер!") вовремя пришла в голову счастливая идея запросить у Немых (или у Смотрящих, как их тут называют) кровь такой группы и резуса, которая необходима была Катерине. И хорошо, что время ежедневной поставки ещё не прошло. Срочно сама побежала к Главному, изменения в ежедневный заказ вносить. И Сотников согласился. Вместе перелопатили заказ. И кровь у Немых нашлась. Её, Катерины, собственная! "Ну, да! Я ж пару раз в год кровь сдаю. Редкая она у меня. Понимаю, что донора с такой кровью может не оказаться поблизости." Так что теперь в госпитале Замка даже небольшой запас её крови имеется - абсолютно идентичные копии одной и той же упаковки!
   Впрочем, это было чуть ли не единственное яркое воспоминание за всю первую неделю в госпитале. Её усиленно, помимо всех прочих лекарств, кормили успокоительными. Почти непрерывный сон, изредка прерываемый обходами и процедурами. А спустя десять дней к ней стали пускать гостей. Сначала по одному. Первым пришёл Берг. Принёс букет цветов. И яблоки! Вкусные... И хотя сначала, когда Александр зашёл, Катино сердце радостно забилось и какое-то ожидание счастья начало было переполнять девушку, но в итоге радости Катя от его визита не испытала. Что-то такое было во взгляде мужчины, что не обещало девушке... Ничего не обещало. Кроме простых дружеских отношений. После его ухода Кате захотелось плакать. И никакие успокоительные не помогли.
   Потом пришёл Лёша. Радостный и печальный одновременно. Трогательный, как настоящий младший брат. Путаясь и сбиваясь, ещё раз поведал о том перелёте, которого она не помнит (в первый раз ей Берг всё рассказал), о жизни в Новой России, в Русском Союзе, о людях, которые здесь обитают... Всё вперемешку. Чувствуется, что страшно рад её видеть! Поэтому и путается. "Эх, Лёшка! Ну, почему я в другого влюблена!?"
   В следующие дни приходили Чайка, Иванцов и все остальные. А потом и группами стали пускать. И первым снова пришёл Берг. С семьёй... Познакомил с женой и дочерью. Гостинцы принесли. Их, семью его, сюда, на эту планету, 5 июля перекинуло, то есть на следующий день после прилёта "Кашалота" в Новую Россию. Таких, как они, здесь потеряшками называют. Женщина с дочерью пришли в себя посреди полей за Волгой. Мама ещё ничего - в домашнем халатике с запачканным мукой переднике и в тапочках, а дочка - в одной пижамке. Спала уже. Хорошо день был, и дымы ближайшего поселения видны. Туда и направились. У миниатюрного населённого пункта, точнее хутора, странное название оказалось - Кенигсберг. Там, и, правда, немцы живут. Русские немцы. А рядом - казаки. Всё в этом мире перепуталось!
   На этот раз, после ухода Бергов, Кате удалось сдержать слёзы. Хоть и не понятно было, зачем надо было, вообще, сдерживаться: "Жена Берга, похоже, всё обо мне поняла... Красивая она у него... Аля, Алевтина. Старше меня, конечно... Но красивей. И дочка - умница, красавица... Глаза у неё Сашины. И черты... Ну, почему я не умерла!? Почему-у-у!? Зачем я живая!?" И слёзы, всё-таки, потекли... "Хорошо, не видит никто."
   А в конце июля, во время очередного визита, Алексей сказал, что его Свис разыскал. Вошёл со всей своей бандой в Волгу и вверх по течению. Всю рыбу рыбакам распугали. Но до Замка добрались и Алексея на причал вызвали. У местных обитателей, особенно детей - полный восторг! Рыбаки, правда, восторгов не разделяют - добычу рыбы в ближайших окрестностях эта прожорливая компания ополовинила. Впрочем, что косаткам, что дельфинам в пресных водах не очень комфортно, и они ушли обратно в Океан. Но до того Свис со товарищи успели вычислить ещё одного потенциального Пробуждающего - Петровича! Он же после того, как своего главного стрелкового пальца на правой руке лишился, переучил сам себя в левшу. Точнее, в амбидекстера. И теперь своими руками одинаково свободно владеет: что исходной правой, что левой. То есть мозг свой переформатировал, подходящим его сделал для общения с морским народом. Этим он страшную зависть вызвал у Чайки. Тот тоже загорелся и сейчас вовсю переучивается в левшу:
   - Говорит, что на этой планете боевой пловец без общения с морским народом - вообще не боевой пловец, а никто... м-м-м... леденец на палочке. Пока только у него получается не очень. Из-за этого расстраивается сильно Степан Иваныч. Ругается даже. Никогда не слышал, чтоб он ругался. А тут... Но он упрямый, как все поморы. У него получится. Да, и Петрович помогает и советами, и тренировками, - рассказывает о своих товарищах Левшаков. А потом, чуть помолчав, добавляет, - Катя, мы трое завтра уходим вниз по Волге, к Океану. В Новый Порт. Есть там такой населённый пункт, наш русский. Там будем осваиваться... Ты ж понимаешь, мы, боевые пловцы, к морю привязаны... А теперь ещё и к морскому народу. Там наше место.
   И смотрит на Катерину так, словно навсегда прощается. Впрочем, может быть, и действительно, навсегда... Потом добавляет:
   - А остальная наша компания пока здесь. Берг всё больше с научниками местными общается. И с Командором. Это народ здесь так президента зовёт. Завтра, кстати, в зале столовой Александр Владимирович доклад будет делать о нашей одиссее для всех желающих. Жаль, мы не услышим, уйдём уже. Иванцов "Кашалота" чинит. А остальные... Васька Крутиков местную метеорологию на ноги ставить собрался -профессиональных метеорологов сюда ещё не попадало. Первым здешним Предсказамусом будет. Я заранее горд таким знакомством. Макаронин из радиорубки не вылазит. Печальный только он очень. Помнишь, на аэродроме, ещё на Коле, он с девушкой прощался. Вот, и переживает. Работой себя загрузил по самую макушку, чтоб не думать о своей потере. А Дробов налаживанием местной контрразведки занялся. Всё больше со здешним главным правоохранителем, шерифом Уксусниковым, общается. После того, как тот его самого проверил. Я так понял, что очень не нравится Аркадию то, что бандеровцы эти местные словно знали о пролёте "Кашалота". Копать будет. Уже копает.
   Потом Алексей замолчал. Всё рассказал, обо всём поведал, что хотел. Да, и из дверей медсестра маячит, мол: "Закругляйся, парень. Время визита закончилось. Пора больной уколы делать." Левшаков грустно смотрит на Катерину. Молчит.
   - Лёша, наклонись ко мне, - просит Катя, - Ниже. Дай тебя поцелую, братик. Хорошо, что ты у меня есть.
   Лёгкий поцелуй. Катя гладит здоровой рукой Лёшкины волосы:
   - Иди, Лёшенька. Удачи тебе... вам всем удачи. Не горюй, встретимся ещё. И шли мне весточки из этого Нового Порта. А то скучно мне здесь... Ладно, иди, иди... Привет передавай всем нашим от меня.
   Спустя неделю Державину перевели из отдельной палаты в общую. Всё веселей. Да, и с местом в госпитале Замка, в общем, не очень богато. Силы понемногу восстанавливались. Ещё несколько раз приходили гости. В том числе один раз жена Берга с дочкой. После обмена обычными приветствиями и вежливыми словами Алевтина, заметив, что в палате никого из больных не осталось (все ушли на улицу, на тёплое солнышко и свежий воздух), а дочку отвлекла медсестра (что-то делают вместе), спокойно и, глядя Кате прямо в глаза, сказала:
   - Саша, хочет, чтобы мы с Вами подружились. Я своему мужу, в принципе, доверяю. Он раньше меня никогда не обманывал. Однако, я, честно говоря, не уверена, что у нас... что у меня это получится. Уж, извините, Катя, за прямоту. Но попробовать можно. Вы не возражаете?
   - Хорошо. Попробуем. Но я, наверное, когда меня выпишут, буду проситься в Новый Порт, к моим товарищам. Я, всё-таки, хоть и медик, но морской. Так что, сами понимаете... - немного смущённо и натянуто отвечает Катя.
   - Понимаю. Но муж мой, ведь, тоже моряк, хоть и большую часть службы провёл на берегу, в своём НИИ. Так что я не удивлюсь, если наша семья очень скоро окажется там же, в этом Новом Порту, - с лёгкой улыбкой возражает жена Берга, - Поэтому нам лучше, всё-таки, стать друзьями. Всем нам... просто друзьями. Я надеюсь, Вы понимаете, о чём я?
   - Да, - следует краткий ответ Кати. Но развернуть ответ не успевает - вбегает дочка Бергов, Маша:
   - Тётя Катя, у меня для Вас подарок! - и протягивает рисунок. На рисунке улыбающаяся то ли Зенгер, то ли медсестра со шприцом в одной руке и с яблоком в другой. А над головой условного медика аккуратным почерком первоклассницы надпись: "Тётя Катя, выздоравливайте!"
   - По крайней мере, моей дочери Вы уже нравитесь.
   Ещё неделя и Катерине разрешили прогулки. Вот, сегодня она первый раз и вышла погулять, посидеть под солнышком: "Так и лето совсем пройдёт... Не прогреюсь, как следует. Да, и купалась-то всего один раз... А как здорово было! Такое чудесное озеро... Земляника опять же... вкусная, сладкая... как запретная любовь... О-ох!"
   От печальных воспоминаний Катю отвлекла шумная парочка. Двое мужчин: один - пожилой и худой интеллигентно-еврейского вида, а второй - возрастом где-то между тридцатью и сорока, среднего роста, довольно крепкого, но немного рыхловатого сложения, шумно спорили. И держали путь в столовую, устроенную в здании, похожем на протестантскую церковь. Время-то обеденное. Младший горячился и что-то доказывал старшему, почти кричал:
   - Профессор, ну, как Вы не понимаете!? Ну, не может быть по-другому! Если холодные течения омывают Новую Евразию с запада и с востока, то... - и что-то там ещё то ли про географию, то ли про океанологию.
   Профессор явно всё понимал, но, шутя, подначивал своего молодого азартного товарища. При этом хитровато, однако, с явной симпатией к своему спутнику, улыбался.
   "Спором товарищ профессор наслаждается. А этот простофиля не замечает, как его разводят на спор... Хм, какое интересное лицо у этого молодого... Как у... у благородного убийцы, что ли... Не могу никакого другого сравнения придумать. Какое-то странное сочетание свирепости с интеллектом. С таким лицом не наукой надо заниматься, а в Голливуде сниматься. Или... действительно, в киллеры податься. Правда, остальные данные у молодого человека не очень. Чувствуется, физкультурой и спортом товарищ не сильно увлекается... Но какое интересное лицо..." - медленно и расслаблено текут мысли Кати.
   Спорщики заходят внутрь здания и ещё некоторое время слышится громкий, азартный молодой голос... А Катя медитирует под лучами ласкового солнца и уже не вспоминает о прошедших мимо неё людях.
  
   Платформа-5. Начало сентября 0003 года.
   Новый Порт.
  
   Вот уже больше месяца, как тройка боевых пловцов обосновалась в Новом Порту. Обустроились, обжились, обзавелись знакомствами и полезными, и просто интересными. Команде выделили свежепостроенный дом на четыре комнаты всего в пятидесяти метрах от воды и, аж, два плавстредства: надувной "Зодиак" с неплохим мотором и простую весельную лодку, сработанную местным умельцем. Своими руками команда соорудила причал для этого минифлота.
   Интересная ситуация сложилась в команде. Двое старших по возрасту тренируются: Чайка делает из себя двурукого амбидекстера (и успехи уже есть), а Калягин - пытается, учится общаться с косатками и дельфинами. И у него тоже получается! Лучше, правда, опять же с косатками, не с дельфинами. Но получается. И только младший, Левшаков, занят реальным делом: "пробуждает" новых диких косаток и дельфинов, которых регулярно приводит Свис с товарищами. А ещё - гоняет вместе со своей хвостатой командой акул. Надо сказать, акулы здесь другие. Тех синтетических квазигренландских нет. Есть настоящие. Но тоже здоровые, агрессивные. Довольно часто с кархародонами, то есть, с большими белыми акулами дело иметь приходится. Платформенный вариант этой акулы больше земного оказался, но косатки даже в одиночку умудрялись без особых проблем справляться с такими переростками. Но однажды сильно удивлены и встревожены оказались даже косатки. Впрочем, всё обошлось, наладилось удачно и без жертв. Появились мегалодоны! Да, те самые давно вымершие на Земле акулы длиною в полтора десятка метров и с зубами в пять рядов и размером с хорошую штыковую лопату каждый. Акулы эти оказались индивидуалистами. И спаянной команде косаток и дельфинов удалось наладить эффективную стратегию борьбы с этими монстрами. Мелкие отвлекают монстра, играют роль живца, с лёгкостью уходя из под страшных челюстей. Выматывают тварь. А потом на сцене резко, с флангов, появляются косатки. Как правило, четыре. Реже пять, шесть. И откусывают акуле плавники... И всё! Лишённая подвижности супер-рыбина просто задыхается без поступления в её примитивные жабры воды, а, соответственно, и растворённого в ней кислорода. Единственная опасность - акулы эти здоровенные, хоть и индивидуалисты, но появлялись наплывами: то ни одной, то сразу несколько штук в день. Тут важно было в сторону одну акулу увести, чтоб на другую не напороться. Но в команде Свиса и свои разведчики уже есть, и дозорные, и "тяжёлые" бойцы. И те, кто малышню морского народа в сторону отводит, стережёт. Роли распределены, действия отточены.
   Благодаря такому морскому патрулю у сухопутных жителей Нового Порта появилась наконец-то возможность организовать пляж. Благо место здесь курортное: и песочек тебе беленький, меленький, мягонький, и пальмы... Очень скоро пляж местный стал пользоваться популярностью и у обитателей расположенного совсем рядом Южного Форта. С Промзоны народ регулярно наведываться начал. А ещё бесплатное шоу с катанием на дельфинах налажено. Мелкие с удовольствием возятся и с человеческой малышнёй, и со взрослыми. А большие, косатки, то есть, в это время, снисходительно посмеиваясь, наблюдают за совместным развлечением своих меньших товарищей и этих, таких неловких в воде, двуногих. И патрулируют акваторию.
   Впрочем, Левшаков тоже учился кое-чему. Учил тот самый общий язык косаток, дельфинов и людей, придуманный жителями погибшей Океании. Язык с человеческой точки зрения, а точнее - на слух, представлял собой свист. Разной тональности, длительности и периодичности. И нельзя сказать, что язык этот легко давался Алексею. Он до этого и просто свистел-то как-то шепеляво. Но через пару недель уже вполне освоил простейшее и с грехом пополам мог объясниться и с косатками, и с дельфинами в акустическом режиме. Не только телепатически. Для последнего ему всегда требовалось некое сосредоточение и желательно - уединение. Впрочем, это не касалось ситуаций критических, опасных... Там всегда телепатический канал сам собой активировался.
   Ещё боевым пловцам иногда приходилось простым пешим порядком на поиск очередных потеряшек выходить. Их Немые, они же Смотрящие, регулярно подкидывали в окрестности. Впрочем, если очередной потеряшка на морском берегу в себя приходил, то активно и морской народ помогал. Особенно это дело дельфины любили.
   А сегодня день свободный и Алексей идёт купаться. Просто купаться. Чайка с Петровичем отправились на пару в Промзону. Как-то хотят движок с "Зодиака" модернизировать. Так что купаться он будет один. Из людей, в смысле, один. В воде его, конечно, Свис с подругой и малышом уже ждут. И, может быть, ещё Красавчик с Волной. Те тоже любят старой узкой компанией порезвиться. Остальные и уже очень многочисленные представители морского народа к Алексею относятся примерно, как к богу. Или, как к полубогу, по крайней мере. С ними не подурачишься, не расслабишься. Да, и с людьми местными у Алексея как-то не складываются отношения - кажется, что его просто боятся: "Наверное, думают, что у меня крыша совсем дырявая. И в любой момент могу начать всех тут резать, убивать по страшному ... Да, не нравится мне что-то такая слава." Однажды Левшаков даже слышал, как за его спиной какая-то тётка детей им пугала: "Ну-ка, тихо! Вон орк идёт, в Мордор заберёт." Хотелось, конечно, этой дуре сказать, что не "орк", а "орка". И что этот позывной на самом деле означает. Но передумал, пусть её...
   Так что общался Левшаков в Новом Порте в основном Чайкой и Петровичем. И с морским народом. Немного тяготило, конечно. Но что, уж, тут переживать! Так получилось - слава у него с подвохом. Замкнутый от природы Алексей знал, что вполне это переживёт. Одиночество ему по душе. И купаться поэтому Алексей собрался совсем не на общем пляже. Взял лодку команды. Метров триста от берега работы вёслами. Брошен якорь. Маска с трубкой - на лице, ласты - на ногах, на бедре - нож на всякий случай. И ребята, друзья водоплавающие, уже здесь. Резвятся. Можно нырять. Но сегодня Алексея одолевает странное ощущение. Ощущение того, что за ним наблюдают. Вот, никогда раньше не было. А сейчас - появилось. Но не враг. Опасности не чувствуется. И ещё Свис загадку загадал, голову поломать заставил... Оставшись после отъезда в Промзону старших товарищей один в их доме-казарме, Алексей пообщался со своим водоплавающим наперстником. Пожаловался (всё равно, от того ничего не утаить), что скучает по Кате. Не может забыть никак. Впрочем, как её забудешь, если пусть не каждый день, так через день письма ей пишет. О жизни в Новом Порте, о природе местной, о морском народе, об акулах... А она - отвечает. Хоть и не так часто. Свис в ответ на эту жалобу только рассмеялся:
   - Не переживай. Пройдёт... И один не останешься. Тем более, что тебя уже выбрали.
   - Что ты имеешь в виду? Что значит выбрали?
   - У нас, у морского народа, то есть у "разбуженных" косаток и дельфинов, партнёра выбирает самка. Как и у людей. Так, вот, тебя уже выбрали.
   - Чё ты мелешь, хвостатый!?
   - Ха-а! А, вот, скоро узнаешь "чё"! Кстати, она - настоящий прирождённый амбидекстер. И Пробуждающий из неё получится сильнее, что тебя, что Петровича.
   Больше Свис ничего говорить не стал.
   Вот, Алексей и сидел в лодке, не торопился нырять, всё додумывал утренний разговор: "И ещё чувство это тревожащее... Нет, точно кто-то за мной подглядывает. Следит... А, впрочем, не чувствую опасности. Пусть смотрит." И Алексей, перевалившись через борт, почти без брызг, уходит под воду. К своим друзьям.
   Наблюдатель, засевший среди камней на скалистом мыске, отделяющем общий пляж от базы и причала боевых пловцов, опускает бинокль. И вспоминает, как увидела этого мрачноватого и нелюдимого парня в первый раз.
  

Комментарии к Эпилогу:

  
   133. Автору, на самом деле, неизвестно, как по учёту разведывательного управления ВМС США называется категория дел, не поддающихся рациональному на данном уровне человеческих знаний объяснению. И, вообще, существует ли у них такая категория. Поэтому применённое название "X-files" является простой аллюзией на американский фантастический сериал 90-х годов прошлого века "Секретные материалы", в американском первоисточнике называвшийся именно так - "X-files".
   134. Четвёртая группа крови встречается у 8...10% людей, а отрицательный резус-фактор у примерно 15% европеоидов. Таким образом, сочетание четвёртой группы крови и отрицательного резус-фактора имеется у 12...15 человек из тысячи. Или примерно у одного на сотню. Но так случилось, что в Замке Россия и его окрестностях ни одного такого не нашлось. В качестве примера: отец автора романа, тоже обладатель такой крови, был один-единственный на 10 тысяч населения нашего городка!
  

Послесловие

или то, что надо было сказать в Предисловии

  
   Земля. 20 мая 2017 года.
   Россия, город Сосновый Бор Ленинградской области.
  
   Только закончив работу, понимаешь, как её надо было начать. Обычный закон человеческой деятельности. Особенно, если чего-то не делал раньше никогда.
   Автору очень трудно дался этот роман. И писался он долго. И критике серьёзной подвергалась эта рукопись не раз и не два. И хорош этот роман или никуда не годен - не автору судить. Он, автор, слишком субъективен и пристрастен. Но автор должен был эту историю написать. Родить.
   Семя романа было посеяно в голове автора далёкой уже осенью 2012 года, когда он шёл на тренировку по Среднему проспекту Васильевского острова, в Санкт-Петербурге. Проходя мимо книжного магазина "Буквоед", решил заглянуть в него. Книжку купить на долгую обратную дорогу до своего очень неблизкого питерского пригорода.
   Книг теперь издаётся просто море разливанное, но автору милей всего фантастика. Привычно игнорируя давно набившую оскомину фэнтези про прекрасных эльфов, страшно-ужасных орков и прочих мудрых гэндальфах, выбирал, просматривал только фантастику про попаданцев. Вот, интересно мне, как поведёт себя наш человек в условиях попадания "не туда"... Причём, именно наш человек, российский.
   Перелистав несколько книг, хотел, было, уйти - что-то не легла душа ни к одной. Внезапно заметил на торце одной из новых книжек надпись "Стратегия..." Рука сама собой потянулась к корешку: "Так... Автор неизвестный - Вадим Денисов. Первый раз слышу." Полистал наугад: "А ничего! Возьму-ка я эту книгу."
   Впрочем, самое начало романа не впечатлило. Что-то долго и упорно про какой-то дубовый стол... Но с каждой страницей - всё интересней и интересней. В общем, пока ехал обратно, с тренировки домой, прочитал больше половины. А когда дочитал до конца, то испытал странное чувство: "Я тоже хочу туда." В этот выдуманный мир, где нет "людей-винтиков", где каждый человек важен и ценен, где потеря каждого из них - трагедия. Часто невосполнимая. Редко после прочтения книг про попаданцев посещает автора такое чувство. Первый раз было в детстве, когда прочитал жюльверновский "Таинственный остров", потом - в юности, после "Робинзонов космоса" Франсиса Карсака. И, вот, опять. А ещё - удивительное ощущение реальности мира Платформы-5!
   Потом появились и были запоем прочитаны продолжения романа. Некоторое время спустя, копаясь в Интернете, обнаружил страницу, где автор "стратегической" серии из каких-то соображений объявил набор добровольцев-переселенцев на Платформу. "Интересный социальный эксперимент," - подумалось тогда, - "Действительно, сколько людей, вполне ясно сознавая, что это вымысел, игра, подпишутся в своём желании перебраться в новый мир?" Потом появилась мысль: "А почему бы, если сам не могу туда попасть, то не переместить на Платформу какого-нибудь своего героя. Но для этого надо придумать его историю! То есть написать свой же роман... Да, ну, буду я этим заниматься! Делать что ли нечего?"
   И ещё долго идея о написании своего романа о мире Платформы-5 не давала о себе знать - спряталась на задворках подсознания. Тихо и незаметно вела подготовительную работу. Пока однажды в голове не сформировался, не всплыл в сознание почти готовый план романа. И здесь уже рациональные отговорки о нехватке времени и занятости не сработали: "Семя посеяно. Плод растёт. Роды неизбежны." Надо садиться и писать эту историю. Иное будет подобно аборту. И даром уже не пройдёт. Своего рода долг перед самим собой. Но и после этого всё было очень не просто и совсем не быстро...
   Здесь и далее под "Автором" с большой буквы я буду понимать Вадима Денисова, родителя самой серии "Стратегия". А под "автором" с буквы строчной, маленькой - себя, автора "Дрейфующей станции", как произведения вторичного по отношению к "Стратегии".
   Так вот, когда автор писал свою "Станцию", то старался максимально бережно отнестись к миру созданному Автором. То есть не вводил новых сущностей, способов общения попаданцев со Смотрящими/Кураторами/Немыми, не ломал уже сложившихся представлений о географии мира. Более того, автор постарался отнести место действия героев как можно дальше от Новой Евразии, в которой развивается действие большинства собственно "статегических" романов. И только в паре последних глав они буквально перескакивают через половину (или треть) континента - сразу в сердце Новой России, к Замку. Это было сделано для того, чтобы у читателей не возникало ощущения, что мир, описанный в "Дрейфующей станции", совсем не тот мир, не "денисовский", чтобы всё было узнаваемо и органично. А ещё для того, чтобы у самого В. Денисова по мере написания следующих романов этой серии, возникало как можно меньше противоречий с географией, упомянутой в "Дрейфующей станции". Хотя, он, конечно, совершенно не обязан учитывать того, что написано мной. Я "влез" со своими героями в мир, созданный Денисовым, поэтому любые несоответствия - это мои проблемы, а не его. Сам Автор на своей странице в samlib-е (http://samlib.ru/d/denisow/temafanfikidoc.shtml) по поводу фанфиков написал следующее: "Никак не вмешиваюсь и не согласовываю - потому более по мотивам, чем фанфики, что тоже интересно, как другой взгляд." То есть оставил авторам всевозможных помотивников свободу, но и предупредил, что не будет обращать внимания на несоответствия. В его мире - он полный хозяин. А что? Кто-то по-другому бы рассуждал?
   Однако, я постарался, как мог, не корёжить и не добавлять лишнего в мир, Денисовым придуманный. Да, мои пещерники - не большие бурые медведи, а белые. Но было бы странно, если в полярных местах медведи, даже искусственные, были бы медведями умеренного климата. Да, мои синтетические акулы сотворены Смотрящими/Немыми под полярную гренландскую акулу. Но и вода океанская в описанных мной местах, совсем не средиземноморская. Да, мои герои попадают на Платформу не типично для всех прочих попаданцев, то есть, не потеряв сознания и очнувшись не понятно где, а через "прорез-косой крест", что характерно для совсем другого сериала В. Денисова - сериала о планете Криста. Но, как выясняется135), мир Кристы имеет сообщение с Платформой-5. И именно через "прорез". То есть, по крайней мере, один такой портал-переход и на Платформе-5 имеется. Почему бы не быть и другим? В том числе и специально созданным Смотрящими для единичного, разового переноса героев с Земли.
   Однако, в "Дрейфующей станции" есть и то, что никак не наличествует и вряд ли появится в следующих романах В. Денисова. А именно - телепатия и разумные животные: косатки и дельфины. И это несоответствие вряд ли устранимо. Можно ли было избежать этих несоответствий. Сразу скажу: "Нет". Тогда бы эта история просто не была бы написана. Это было просто необходимо по сюжету, так внезапно родившемуся у меня в голове. И почему я так спокойно ввёл эти два феномена в свою историю? А потому что, будучи работающим физиком, кандидатом наук, ведущим научным сотрудником, доцентом и, в конце концов, просто материалистом, я неоднократно убеждался (и свидетелем был, и сам участвовал) в существовании некоего феномена, который рационально не могу объяснить никак! Я о телепатии и о, скажем так, ясновидении говорю сейчас. Явление неустойчивое, трудно уловимое, никак не контролируемое, произвольно не вызываемое, но оно существует! По моему твёрдому убеждению. А разумных косаток и дельфинов ввёл и потому, что они мне тоже были нужны (по крайней мере, одна косатка), и потому, что считаю само понятие "разума" не очень чётким и расплывчатым. Уж, не знаю, согласятся ли со мной психологи, зоопсихологи и этологи, но и земные дельфино- и китообразные, по-моему, вполне разумны. Пусть и несколько по другому, чем мы, люди.
   У каждого человека, в том числе и у закоренелых материалистов и атеистов, есть свои "тараканы" в голове. У меня - телепатия и ясновидение. А, вот, Денисов почему-то, как мне кажется, после прочтения всех его книг (не только фантастических), верит, в инопланетян. Условно говоря, в НЛО. Ну, и что ж с того!? Без "летающих тарелок" и "инопланетян-гуманоидов" большинство фантастических романов, были бы не так интересны, по крайней мере. Или вовсе бессодержательны.
   Позволю себе небольшое научно-популярное отступление. Кому не интересно - не читайте этот абзац и четыре за ним следующих. Будучи физиком, но инженером-физиком, то есть прикладным таким, утилитарным, автор не потерял интереса и к фундаментальным вопросам своей науки: к проблемам астрофизики и космологии. Но поскольку теоретическая часть этих наук ушла в такую невообразимую "математическую даль" от возможностей и способностей автора данного романа, ему приходится знакомиться с последними достижениями физиков-космологов почти исключительно по научно-популярной литературе. Одной из книг, почитанных автором в последние годы и произвёдший сильное... нет, не так... сильнейшее(!) впечатление, является уже упомянутая в Главе 3 романа (см. сноску N31) книга Алекса Виленкина "Мир многих миров. Физики в поисках иных вселенных" (Москва: издательство "Астрель", 2009).
   Опущу исходные соображения А. Виленкина, кстати сказать, активного участника и создателя современных космологических гипотез и теорий, и сразу перейду к выводам, сделанным космологами и изложенным в упомянутой выше книге. А выводы эти - абсолютно фантастичны! Можно сказать, сногсшибательны! Во всяком случае, фантазию заинтересованного читателя они будоражат так, что "шерсть на загривке дыбом встаёт"! Исходя из достаточно будничных потребностей физиков-теоретиков ("будничных", конечно, с точки зрения самих физиков-теоретиков, а не обывателей) по обоснованию причин возникновения пресловутого Большого Взрыва, с которого и началась история нашей Вселенной и в реальности которого ныне сомневаются только самые упёртые религиозные догматики, получен совершенно неожиданный и грандиозный вывод о множественности вселенных! Бесчисленной(!) множественности вселенных. Позволю себе довольно пространное цитирование. Всё равно лучше, чем это сделано в книге Виленкина, мне этот вывод не изложить:
   "Картина мира, порождённая этими новыми достижениями, не может не вызывать удивления. ... Она неожиданным образом соединяет некоторые, казалось бы, взаимоисключающие свойства: Вселенная одновременно бесконечна и конечна, развивается и неизменна, вечна и имеет начало. Теория также предсказывает, что в некоторых отдалённых есть планеты в точности такие же, как наша Земля, с такими же очертаниями континентов, на которых живут точно такие же существа - наши клоны. И кое-кто из них, возможно, держит в руках экземпляры этой же самой книги - книги о новой картине мира, её возникновении, а также о поразительных, странных и порой тревожных выводах из неё."
   Совсем грубо говоря, упрощая до предела, можно сказать, что самые разные копии Земли с совершенно разной степенью копирования нашего варианта присутствуют во Вселенной бесконечное количество раз. И возможны все (все!) варианты: есть планеты с точным повтором континентов и политического устройств государств, но различающиеся сущими мелочами. Типа, есть ли у автора этих строк родинка на левой щеке. Или нет её. Или какой она формы. Есть миры, где автор так и не написал свою "Дрейфующую станцию", а есть миры, где и Денисов не создал "Стратегию". Хотя сами они: и автор, и Автор присутствуют на планете, живы и здоровы. А где-то нет, например, меня, а где-то нет другого или обоих. Но зато все остальные жители присутствуют поимённо. И заняты теми же делами. Ну, почти теми же. А есть миры, где Земля сильно отличается от нашей родной. Миры, в которых произошла какая-нибудь глобальная катастрофа, и уже нет жизни. Есть миры с географией очень, похожей на географию Платформы-5. Почему бы и нет? При таком-то разнообразии возможностей. И в одном из них развивается исходный вариант "Стратегии". И, наверняка, не в одном! А в некотором количестве Платформ-5 живёт модернизированный автором этих строк вариант мира Платформы. Возможно и то, и другое одновременно. Кстати говоря, Кастет и Гоблин были отправлены в командировку136) явно не нашу Землю. Достаточно в окно посмотреть - никакого метеоритного апокалипсиса не наблюдается. По крайней мере, до сих пор не наблюдается.
   Резюмируя своё научно-популярное отступление, скажу, что лично у меня после прочтения книги Виленкина сложилось ощущение, что никакой особой разницы между реально где-то существующими мирами и фактически любым вымыслом просто не существует! Почти любая относительно разумная (или даже совсем не разумная) фантазия имеет шансы где-то существовать. Так что пишите, люди, пишите! Может быть, где-то все Ваши фантазии, любой Ваш вымысел реализуется вживую! И, может быть, своим волевым усилием, силой своей фантазии Вы не просто описываете этот мир, а творите, создаёте его!
   От космологических и общефилософских вопросов перейду к частностям. К несообразностям, замеченными критиками и исправленными или не исправленными автором в ходе работы над романом.
   Автор отлично знает, что в марте 2013 года, когда начинается действие романа, северный магнитный полюс располагался совсем не там, где описано в романе. То место, которое в тексте указано за его положение было в тысяча девятьсот семьдесят каком-то году. Но в ответ на вполне обоснованное замечание критика автор ничего не стал менять в тексте, так как это, во-первых, изменило бы совсем немного почти ничего кардинально не меняющих слов и названий и, во-вторых, смотрите выше о множественности миров. В каком-то из них (и не в одном) северный магнитный полюс в тот момент был именно там.
   Автор знает, что радиостанций на Ан-3 не одна, а две, как минимум. Но замечание критика об этом также было проигнорировано. И пусть он не держит на меня за это зла. Я понимаю, что он хотел улучшить мой текст. Но эта деталь только немного усложнила бы объяснение того, что автор сделал бы всё равно. А именно - отключил героям возможность связи. В любом случае я придумал бы причину для этого: от заводского брака до зловредных происков Немых/Смотрящих или их конкурентов каких-нибудь. Текст бы просто удлинился на несущественное. И всё. И я никак не описывал процедуры обслуживания стоящего на долгой стоянке самолёта. По причине того, что, во-первых, автор не инструкцию по уходу за самолётами писал, а роман. А, во-вторых, это надо кому-то из простых читателей, не специалистов по самолётам?
   Особого внимания заслуживают замечания критика с псевдонимом "мимо шёл". Критика эта касалась, в основном, "военной" части романа, действиям моих героев во время их скоротечного конфликта с американскими пиратами. Причём, чувствуется, что "мимо шёл" знает эту военную "кухню" достаточно хорошо и профессионально. Что тут сказать, кроме того, что автор опять же не популярное изложение боевых уставов писал, а роман. И будучи по своей специальности совсем не военным, а гражданским специалистом, всех тонкостей уставов не знает, и знать не может. Поэтому ошибки, в том числе и грубые, неизбежны. Однако, потратив долгие годы на изучение тонкостей уставов (интересно, как бы автор это сделал, если, как ему известно, боевые уставы, вообще говоря, секретны), проведя многочисленные консультации с доступными ему специалистами в военном деле, в итоге написал бы тоже самое! Сюжетно тоже самое. И здесь я получил неожиданную поддержку от человека, который тоже имеет боевой опыт. Мой читатель с ником "Олег" написал: "...читаю с большим удовольствием и внимания на нарушение "законов военного мироздания" не обращает". А хороший оборот "законы военного мироздания"! Почти как "закон сохранения энергии", который бесчисленное множество писателей-фантастов, не говоря уже о писателях в жанре фэнтези, нарушают, как хотят и когда хотят! А я, физик, должен это терпеть!? Однако терплю и с интересом читаю, если написано хорошо. Только закон сохранения энергии - это безусловный закон Природы, Вселенной, а воинские уставы - всего лишь тексты, написанные людьми (почувствуйте разницу!). И поэтому уставы, как и правила дорожного движения, нарушаются налево и направо в жизни, а не только в романах. Так что простите меня, военспецы. Не нравится совсем - не читайте, а нравится - терпите. Как говорит народная мудрость: "Не любо - не слушай, а врать не мешай." Впрочем, некоторые и довольно многие замечания "мимо шёл" я учёл.
   Теперь о самом болезненном. Болезненном, потому как эта тема актуальна последние три с половиной года. И потому как касается огромного количества русских людей. А именно - украинский вопрос. Сразу скажу, что и для меня этот вопрос очень чувствительный. Я, не имея украинских корней, имею, однако, родственников на Украине. Причём на западной. Поэтому то, что написал в романе и то, что напишу ниже, наверняка, будет им очень неприятно. Как минимум неприятно. Если они это, конечно, когда-нибудь прочитают.
   Вот, какой образ вставал у меня перед глазами раньше, когда произносилось слово "украинец"? Это был образ добродушного, хлебосольного, гостеприимного, немного хитроватого любителя жизни, умеющего жить и дающего жить другим. В целом, позитивная, положительная картинка. Но за последние годы образ, связанный с термином "украинец", расщепился, как минимум на три совершенно разных типажа. Во-первых, это просто гражданин государства под названием "Украина". И в этом смысле это может быть хоть собственно украинец, хоть русский, хоть татарин, хоть ещё кто. Во-вторых, это несколько видоизменившийся предыдущий типаж (тот, который добродушный и хлебосольный). А видоизменение его - в сторону некоторого "обрусения" что ли и меньшего, так тактично скажем, "умения жить". И третий тип - это кроваво ныне формирующаяся политическая нация "украинец". И поскольку под одним и тем же словом понимается три разных смысла, то логичнее ввести и три разных термина, их обозначающих.
   Описывая в самых злых и тёмных красках б/у майора Прыходько, я имел ввиду именно третий смысл термина "украинец" - эту новую политическую нацию: продажную, жестокую, жадную, готовую пресмыкаться перед силой, деньгами и предельно русофобскую. Предательскую. Предательскую к нашей общей истории, происхождению и действительному родству ("братья - не-братья"). После скаканья на Майдане в 2013 году под кричалки "москаляку на гиляку" и "на ножи", "кто не скачет - тот москаль", после призывов дамы-с-косой бомбить ядерным оружием населённый русскими Донбасс, после Одессы и кровавой "анти-террористической" операции образ типичного украинца у меня радикально изменился с того самого исходного "добродушного, умеющего жить мужика" на злобного, жестокого, лживого и жадного предателя. И эта трансформация вполне окончательна. И жалеть чьи-либо чувства по этому поводу я не собираюсь, так как политкорректностью не страдаю. Более того, фактически уверен, что приличным людям, которые раньше привычно называли себя "украинцами" (термин, придуманный австрияками и/или поляками) придётся выбирать: называть ли себя по-прежнему этим замаранным, приватизированном предателями названием или перейти на какое-нибудь другое самоназвание (например, на более корректное и исторически более старое "малоросс" или вообще "русский"). А термин "украинец" я отныне и вовеки веков оставляю врагам! И я лично не боюсь, как написал один мой критик, "негативной реакции части наших российских украинцев". Многих из них я знаю лично, как вполне приличных людей. Если они будут упорствовать в идентификации себя именно как "украинцев", то для моих личных знакомых я это вполне допущу. Но, повторюсь, тем гражданам России (и, кстати, Украины тоже), которые пока ещё привычно называют себя "украинцами" придётся выбирать свою самоидентификацию. Этого не я хочу. Так, скорее всего, будет вне зависимости от чьей либо воли. Это моё индивидуальное, личное мнение, которое я не собираюсь навязывать никому, но имею полное право высказать.
   Уходя от этой болезненной темы, добавлю, что очень многие конструктивные замечания прочих критиков я учёл и соответствующие места подправил. Упомянуть все эти исправления абсолютно невозможно. Но в конце своего труда хочу выразить благодарность всем, кто оставил свои замечания, пожелания и мнения: и тем, кому мой текст понравился, и тем, кому нет, но кто посчитал своим долгом высказаться. Всё пошло на пользу. Кто-то высказал конструктивное и исправимое, кто-то зло и язвительно высказавшись, однако, продемонстрировал неравнодушие и заинтересованность, а кто-то просто поддержал. Последнее для меня было очень важно, без их доброго слова вряд ли роман был бы дописан. Так что, благодарю вас всех: A_Gubin, zlukov, "УСГ (стас)", Каминский Б.И., "Лорд Маршал", shreder, "Олег", Георгий1954, slon, Vodoem, "Василий", "мимо шёл"... Остановлюсь, ибо перечислить всех нет совершенно никакой возможности.
   Но особую свою благодарность автор хочет выразить читательницам! Я писал свой роман о мужчинах и для мужчин. Поэтому несколько удивлён, что мой текст оказался интересен и женщинам. Поэтому спасибо вам: Вика Скайнова, "Наталья" и, может быть, ещё кто, кого забыл, не заметил. И даже Вам, злобная и язвительная "лахудра", я чрезвычайно признателен! Благодаря вам, милые дамы, автор понял, что аудитория его читателей несколько шире, чем он предполагал сначала.
   В общем, всем спасибо! Все - свободны! И я тоже.
  

Комментарии к Послесловию:

  
   135. См. В. Денисов "Путь на Кристу. Побег" (Москва: "Издательство "Э"", 2016).
   136. См. В. Денисов "Стратегия. Командировка" (Москва: Армада, "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2014).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"