Дима совсем не планировал оказаться на той вечеринке. Собственно, он вообще хотел остаться в тот вечер дома, но судьба - в лице его приятеля Стаса - распорядилась иначе.
Что именно праздновали студенты, Дима даже не старался разобрать. Просто много молодых и бесшабашных ребят заняли помещение, украшенное шарами, гирляндами и музыкальным центром с мощными колонками. Все веселились, и Дима не составил исключения.
А потом Дима заметил его. И удивился, что это произошло только сейчас.
Это был высокий и какой-то уж очень странный парень. Его короткие светлые волосы казались тщательно расчесанными, не нося в то же время никаких явных следов нарочитой заботы о них. Простая сиреневая рубашка и джинсы - без тех причуд и побрякушек, которыми украсили свою одежду остальные гости. Странно, что никто даже не пытался "исправить" это, как случилось с самим Димой, носящим теперь в волосах большую розу из серебристой фольги. Но незнакомца сия чаша миновала. Может быть, все дело в той ауре, которую он создавал вокруг себя. Ни что просто не могло сделать его еще необычнее.
Что же с ним такое? Почему, когда глядишь на него, подгибаются ноги и кажется, что земля должна исчезнуть, а ты - повиснуть в пустоте? Но все нормально, ничего не меняется, только музыка, рвущая прежде уши, почти пропадает.
Их глаза встретились. Снова ничего не произошло, и снова мир сдвинулся.
Он не может быть обычным, каким пытается казаться, вдруг понял Дима. Его глаза - обычные серые человеческие глаза, но они так смотрят, что сердце останавливается от непонимания. Незнакомец внезапно превратился в единственно существующую реальность. И эта реальность встала и подошла к нему.
- Привет, - вежливо улыбнулся незнакомец. - Почему ты один?
Дима непроизвольно оглянулся, и только тут понял, что рядом с ним действительно уже никого нет. Потому что играет медленная музыка.
А незнакомец протягивает ему руку.
- Я тоже без пары. Ты танцуешь?
Дима смущенно кивнул и последовал за ним к медленно кружащимся парам.
Руки незнакомца обняли его, и они вновь остались одни в толпе, превратившейся в кольцо теней, таких же темных, как и осенняя ночь за окнами. Мысли исчезли. Даже обычные чувства, казалось, изменили хозяину. Дима просто закрыл глаза, повинуясь плавному течению сияющей реки, чье имя Музыка.
Их осталось двое, а вокруг была тайна - из тех тайн, которые не хочется раскрывать, потому что в них так уютно и тревожно-приятно. А еще слабо мерцал укрывающий их ноги туман. И руки осторожно и властно держали юношу в своем кольце, безошибочно увлекая в перекрестья медленного танца. Дима никогда не умел танцевать, но сейчас он почему-то забыл об этом. Его глаза медленно распахнулись.
Сначала Дима видел только рубашку своего неожиданного партнера. Незнакомец оказался намного выше Димы, и юноше пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо.
Черты оказались очень тонкими и протяжными, как и само лицо, и очень красивыми. Диме шестнадцать, а незнакомец казался года на два старше. Тонкие губы сложились в усмешку, когда незнакомец вновь поймал взгляд юноши. Глаза у него оказались такими же, как и темнота за закрытыми глазами - светящимися своим мягким светом, таинственными. Диме показалось, что где-то за ними пряталась неясная угроза, только она не относилась к нему, а просто была, как бывает далекий гром, совсем не обязательно пророчащий скорый ливень. Да и какая разница? Глаза были такими, что от них не хотелось отрываться. Не хотелось ни о чем говорить, только медленно кружиться во властных объятьях. Но тут руки отпустили юношу.
Медленная музыка кончилась, парень у центра менял кассету. Некоторые пары сели на стулья и столы, другие пошли к распахнутым окнам, по пути извлекая сигареты и зажигалки. Быстрая импульсивная музыка ударила с новой силой, разбивая недавнее очарование. Дима чуть заметно поморщился.
- Тебе не нравится эта музыка?
Кажется, в голосе незнакомца звучала теплая снисходительность, но Диму это нисколько не задело и даже не смутило.
- Нет. Та, что кончилась, была лучше.
Незнакомец почему-то рассмеялся. У него оказался приятный смех, такой, что Дима невольно улыбнулся в ответ. Потом его взгляд упал на часы.
- Ой-й-й... Мне пора.
Незнакомец склонил голову набок и пристально посмотрел в глаза юноше.
- Ты уходишь?
- Да. Посмотри, сколько уже.
- Родители ждут?
- Да нет, они в отпуске. Но обещали позвонить...
- Они боятся за тебя.
- Да. Иногда это бывает приятно, но часто так мешает.
- Я их понимаю, - перебил незнакомец. Он наклонился так, что их лица оказались на одном уровне. Тонкие пальцы едва ощутимо коснулись подбородка юноши, погладили висок, отбросив упрямую русую прядь. - Они просто боятся потерять такое сокровище.
- Шуточки у тебя, - пробормотал юноша, проклиная себя за легкий смущенный румянец, который - он чувствовал это - проступил на его щеках. - Мне пора.
Дима на секунду отвлекся, разыскивая взглядом Стаса, а когда вновь обернулся, незнакомца уже не было рядом. Почему-то это очень расстроило.
- Ну вот, даже не попрощались, - вздохнул Дима и, подхватив куртку, вышел.
Незнакомец был на улице. Он стоял, прислонившись к фонарному столбу, и насмешливо щурился, видя удивление юноши.
- Я провожу тебя, - сказал он, лопатками отталкиваясь от столба навстречу Диме. Дима лишь кивнул. Честно говоря, он был рад этому.
Некоторое время они шли молча, ныряя из одного светлого пятна в другое. В голове юноши крутились сотни мыслей, но таких неясных, что он сам не мог разобраться в них.
- Как тебя зовут? - наконец спросил Дима.
- Ну-у... Вообще-то, меня называли по-разному. Если хочешь, называй меня Гхрайбр.
Дима чуть не запутался в собственных ногах. Потом тряхнул головой, пытаясь повторить имя про себя. Потом тряхнул еще раз. Его губы беззвучно зашевелились.
- Ты сам это придумал? - в конце концов спросил он.
- Да. - Мягкая насмешка вновь сверкнула в серых глазах. - Не можешь выговорить?
- Могу. Но с трудом. Можно, просто Райбир?
- Можно.
В голосе были серьезные интонации. Из тех, которыми соглашаются с маленькими детьми, что небо действительно может быть голубым.
Они еще немного помолчали.
- Почему твой друг не пошел с тобой?
Голос Райбира был равнодушен, но на Диму почему-то повеяло холодом. Невольно поежившись, он заставил себя не обращать на это внимания.
- Стас? Он там со своей девчонкой остался. Они и учатся вместе.
- Мне показалось, что вы с ним пришли вместе. Вы друзья или как?
- Да нет, не то чтобы. Скорее просто приятели.
Ничего особенного не было сказано, и Райбир шел рядом точно так же, но Диме показалось, что в глазах парня мелькнули блики удовлетворения... или Диме просто хотелось так думать?
Юноша хотел сказать что-то еще, но тут его взгляд случайно упал на витрину магазина. И Дима судорожно сглотнул, забыв все слова.
Там, где должны были отражаться они двое, отражались совсем другие люди. Да, они были похожи на Диму и Райбира, но...
Там, где должен был идти Райбир, шел мужчина с длинными волосами, которые скатывались по широким плечам, обтекали талию, чистейшим серебром сверкая в свете уличных фонарей. Лицо почти не изменилось, но приобрело законченность и совершенство; те же самые глаза засверкали алыми искрами. А на месте Димы удивленно распахнул огромные, светлые почти до белизны глаза необыкновенно стройный юноша одного с ним возраста или даже чуть моложе. Волны взъерошенных русых волос почти достигали его лопаток, а длинная челка касалась мягких чувственных губ. Так похож на Диму - такой, каким он, наверное, мог бы стать... случись прежде небольшое чудо.
Все это юноша рассматривал одну бесконечно-долгую секунду, а в следующую - вдруг споткнулся, пробежал шаг, резко наклонившись, и чуть не упал на асфальт.
- Осторожнее, - произнес мягкий, неожиданно звучный голос, когда уже знакомые руки придержали юношу. Дима вскинул голову, жадно всматриваясь в Райбира. Мгновение его поддерживало то существо, что отразилось в витрине, но почти сразу наваждение ушло и остался один Райбир. Дима быстро оглянулся, но в витрине отражались только два парня.
Райбир вдруг наклонился, не отпуская локтя Димы, и снова выпрямился, держа на ладони серебряную розу. Дима быстро провел рукой по волосам. А он и забыл об этом! И куда ее теперь?..
Решать ему не пришлось. Райбир осторожно запустил пальцы в его волосы, вновь вплетая в них цветок. Движения были нарочито медленными, Райбир явно получал эстетическое удовольствие от своей работы, всецело поглощенный ею. На его лице мерцала все та же неизменная усмешка, но она была самой ласковой из всего, что юноша когда-либо видел. Два серебристых листочка прильнули к уху и к виску, а бутон, казалось, еще ярче засверкал под ловкими пальцами. Потом ладони осторожно, как по хрупкой вазе, прошлись по плечам юноши, приподняли подбородок, указательный палец обвел губы - такие же, как у неправильного отражения. Дима замер, боясь пошевелиться, даже не пытаясь разобраться в своих чувствах, осознавая, что проклятый румянец снова залил его щеки. А потом листья у их ног вдруг взлетели вверх под резким порывом ветра, на миг ослепив Диму. Осенний холод проник под куртку юноши, заставив его вздрогнуть.
- Тебе холодно?
Дима не ответил, да Райбир и не ждал этого. Он просто обнял юношу и крепко прижал его к себе. А потом как ни в чем небывало продолжил путь. Чтобы не упасть, Дима непроизвольно обхватил его за талию и больше уже не отпускал. Ему действительно стало очень тепло. Рука на его плече любовно коснулась русой пряди.
- У тебя замечательные волосы, - произнес Райбир, - упрямые и все же очень мягкие. Почему ты не отрастишь их подлиннее?
От него пахло свежими травами и пьянящим вином. Дима положил голову на грудь Райбира, впитывая этот запах.
- Если хочешь, я так и сделаю, - вдруг вырвалось у него.
- Только ради меня? - Райбир приподнял красиво изогнутую тонкую бровь, вопросительно смотря на юношу и явно забавляясь его смущением. Дима опустил глаза и не ответил.
Они подошли к девятиэтажному дому, как две капли воды похожему на все остальные дома вокруг. Дима остановился и неохотно отпустил Райбира. Райбир поднял голову.
- Ты тут живешь?
- Да.
Настала пора прощаться, но Дима не хотел этого. И тут свет в подъезде мигнул и погас. Темнота выплеснулась из дверей и упала к ногам юношей.
- О-го, - тихонько сказал Дима. Райбир покосился на него.
- Ты боишься темноты?
В голосе не было насмешки, только вопрос.
- Нет... не очень.
- И не надо. Тьма причиняет зло тем, кто ее боится. Хочешь, я провожу тебя?
Дима кивнул и первым вошел в подъезд.
Похоже, в этом доме уже ничего не работало, включая лифт. Дима поднимался по лестнице, чувствуя - не слыша, а именно чувствуя - легчайшее дыхание у себя за спиной, совсем ровное, в отличие от участившегося дыхания Димы. Он старательно убеждал себя, что просто слишком быстро поднимается по лестнице.
Каким-то чудом ключ с первого раза попал в замок, на что Дима почти не надеялся. Дверь в темную квартиру, освещаемую лишь далекими уличными фонарями, открылась, и Дима вошел, впуская за собой Райбира. Быстро скинув куртку и обувь, юноша хотел зажечь хотя бы свечу, но тут уже хорошо знакомые ему сильные руки обхватили его за талию, притянули к теплой груди, и нежный рот завладел его губами, а умелый язык проник за этот кордон. Ноги юноши подкосились, он ухватился за рубашку Райбира. Настойчивые пальцы двинулись вниз, расстегивая пуговицы, и вслед за ними двинулись губы, покрывая поцелуями каждый сантиметр открывающегося тела.
- Райби...- задыхаясь, выдавил Дима.
- Ты обещал остановиться на Райбире, - защекотал кожу нежный шепот. - Но ты прав, так намного лучше.
Рубашка Димы осталась лежать на пороге комнаты родителей, а он сам, полураздетый, упал на большую кровать, в полосу падающего из окна света, продолжая чувствовать спиной руки Райбира. На минуту оставив его тело, они осторожно высвободили из его волос розу и положил ее на стул. Потом тот, кто назвался Райбиром, отпустил Диму и встал.
Дима видел только его черный силуэт на фоне окна, но чувствовал на себе его изучающий взгляд. Силуэт поднял руку, откидывая назад длинные волосы, сверкнувшие в скудных лучах света, медленно провел рукой по своей рубашке, которая затем так же неторопливо сползла с широких плеч, обнажая рельефное тело, и с еле слышным шелестом упала на ковер. Силуэт сдвинулся, тяжелые занавески колыхнулись, окончательно погружая комнату во тьму.
Юноша почувствовал, как по его ногам поднялись мягкие ладони, обхватили его талию и спустились обратно, увлекая за собой его джинсы. Между его ног скользнуло обжигающее тело, накрывшее Диму, и Райбир упал на простыни, прижимаясь к его боку. Ладони вновь прошлись по телу юноши, оставляя за собой горячие дорожки, губы знакомого незнакомца сомкнулись на дрожащей жилке на шее любовника, продолжая прерванный путь. Правая рука захватила запястья Димы, отвела их ему за голову и прижала к изголовью, а левая начала ласкать грудь юноши, спустилась по напрягшемуся животу и мучительно медленно прошлась по его плоти. В который уже раз юноша застонал сквозь стиснутые зубы.
Его губы горели от поцелуев, истончившаяся кожа словно совершенно обнажила все нервы, отзывавшиеся дрожью наслаждения на каждое прикосновение.
- Райби...
Сильные и невероятно нежные руки обняли юношу чуть ниже плеч, приподняли и перевернули на живот. Ладони легли на его бедра, а затем пальцы юноши вцепились в простыни, и он вскрикнул, почувствовав Райбира внутри себя.
- Расслабься. Тебе больно?
- Продолжай... умоляю...
Что происходит? Так не бывает... наслаждение не может быть таким острым! Или может?.. Последний протяжный стон вырвался из уст юноши, и он бессильно упал на кровать, освобожденный и опустошенный.
Неужели все? И он еще жив? Не может быть...
- Дима, все в порядке?
- Да... Почему я не вижу тебя, Райби?
Короткий смешок рассыпался в плотной темноте.
- Так посмотри, если хочешь.
- Но света нет.
- Посмотри руками, милый.
"Милый!.."
Ладонь юноши неуверенно скользнула по груди Райбира. Так же неуверенно за ладонью последовали губы. Рука Райбира ободряюще легла на его запястья, мягко направляя движения. И постепенно Дима увидел все совершенное тело, и еще раз за эту ночь он почувствовал наслаждение, которое прежде считал невозможным.
Дима не спал, хотя и должен был. За эту ночь он устал так, как никогда в жизни. Рядом с ним размеренно дышал Райбир. Спал? Нет, в этом Дима убедился, когда вдруг почувствовал, что его любовника больше нет рядом.
- Райби! - позвал он. И сразу почувствовал присутствие в изголовье.
- Почему ты не спишь?
Дима оставил его вопрос без внимания.
- Ты ведь уходишь, да?
На этот раз промолчал Райбир.
- Райби... кто ты?
- Зачем тебе это? - донеслось из темноты.
- Потому что ты больше не вернешься. Райби, скажи!
Широкая ладонь погладила его по голове, легкий поцелуй остался на лбу юноши.
- Спи, милый.
И Дима погрузился в сон.
- Спи, мое сокровище, любовь моя.
Райбир прошел к двери. Если бы Дима не спал, он бы удивился, не услышав стука входной двери. А может, и не удивился бы.
А на стуле, в первом утреннем луче, проникшем между шторами, сверкнуло живое серебро живой серебряной розы.