Моя жизнь, казалось, складывалось в то время просто замечательно. Сразу после школы я поступил в институт народной промышленности на отделение СУБД. И пока еще настоящая учеба не началась, слонялся по многочисленным корпусам учебного заведения. Слонялся я не один, а в компании преинтересного попика по имени Буржик. Видать при рождении родителей чем-то разгневали неизвестные природные биомеханизмы, которые и дают начало жизни, так как своего единственно сына они назвали столь непрезентабельным именем.
Начало двухтысячного года - пора одинакова страшная и веселая. Республика висела на грани финансового коллапса, одновременно, медленно но неотвратимо карта природных ресурсов окрашивалась во вполне понятные цвета - передел сфер влияния на рентабельных рынках подходил к своему логическому завершению. Но не только этим примечателен данный период, и даже не тем, что однокомнатную квартиру в центре можно было купить за смехотворные в нынешние реалии 700$. Дело здесь в другом - мы был не те, что нынче. В воздухе словно распыляли веселящий газ, правда, с немалой долей слабительного и контрацептивов. Лихое чувство, остаточный эффект прошедшего дня и совершенно не размышляешь о дне завтрашнем, просто живешь и этот процесс тебя так захватывает, что не можешь выбраться - наслаждаешься, горы готов свернуть. А будущие? Оно туманно, никто о нем даже не думает. В то время еще встречались девушки одетые в теплые, клетчатые, мужские рубашки и запросто, среди бело дня можно, было "отгрести по-полной" только лишь из-за того, что оказался не в том месте и не в то время.
Кстати, и о нашем институте ходила подобная слава. На первом же вводном занятии тертые препада проводили инструктаж, в котором я особо запомнил интерпретированный смысл: "не ходите пока по одному в тех корпусах где еще не бывали... И вообще, не ходите по одному, а то вполне возможно вас отведут в сторонку старшекурсники и вы лишитесь последних карманных денег, которые мама так заботливо выделила из семейного скудного бюджета..."
Вот такое вот было времечко, но я не боялся, ведь со мною был Буржик, к тому моменту уже второкурсник, бродяга и распиздяй. Он одинаково хорошо разбирался в компьютерах (в те годы они считались еще символом престижа, что-то типа Лексача трехсотого сейчас) и в производстве различных синтетически психостимуляторов, а так же разруливание различных "косяков", перебивание "стрелок", мудрых "базаров" и "разводок", и, конечно же "съемке" шалав (за что я его очень любил). Но все это было лишь кажущийся образ, под ним скрывался нагловатый юноша с не вполне понятными жизненными ориентирами.
Да все мы такие тогда были. И даже случившиеся в последствии события не расставили по местам предпочтения и страхи, амбиции и реляции.
И вот, я и Буржик шли по пустынному коридору во время пар, шли непонятно куда и откуда, но внезапно приятель мой предложил:
- А давай-ка заглянем к моей сестре. Она как раз здесь недалеко, на выш.мате сидит. Вытянем ее с аудитории. Деньги возьмем, а то у меня даже на проезд нету...
- Не знал, что у тебя есть сестра...
- Ну вот теперь знай.
Мы двинулись куда-то в глубинные закоулки учебного корпуса, дважды подымались по лестницам, наконец оказались у нужной аудитории. Буржик заглянул (в дверной проем нырнула только голова), тут же выскочил.
- Я про этого препада в курсе - Зверь! - и чуть отдышавшись, - Сейчас она выйдет, я свистнул.
Через некоторое время дверь открылась и показалась девушка. По-началу я внимания на нее никого не обратил; они о чем-то зашушукались, Буржик пару раз подымал глаза, Салтанат (так ее звали) в мою сторону даже не взглянула.
Получив деньги мой приятель уже решил распрощаться, с счастливым подмигиванием, мол, пивка попьем, однако сестра его остановила, я услышал обрывок реплики:
- ...на лекцию эту сходить...ведь интересно же...
- Я такого говна не люблю.
- Черт, - сказала Салтанат, - не одной же мне туда переться - скучно, никто не хочет. А ведь это по-настоящему классная штука.
- Какая? - против своей воли я вмешался в разговор.
- НЛП.
- Ух ты! Я и не знал, что у нас в городе кто-то читает подобный курс лекций.
- Это не курс, это...типа как ознакомительная информация, но кто хочет может записаться, если они конечно наберут группу.
- А что это за хрень? - подал голос Буржик.
- Долго объяснять. Да и зачем оно тебе, все равно ведь не пойдешь.
- Нет, не пойду. Дела у меня, - он отвернулся с важным видом. Знаю, подумал я, какие у тебя дела - пиво, телки, и если получится марихуана.
- Я пойду.
- Правда? - Салтанат наконец посмотрела на меня внимательно, - ну тогда в 18.00, у главного входа. Буду ждать.
- Э-э-э... куда вы намылились? Без моего разрешения...
- А мне оно и не требуется, - она быстро, практически моментально, развернулась и исчезла за дверями аудитории.
- На лекцию, - запоздало ответил я, и про себя почему-то улыбнулся.
- Ты что это...на сестру мою заглядываешься?! Я тебе дам, - он погрозил мне кулаком, - не смей даже в ту сторону смотреть, не то что зубами клацать.
- Да ладно тебе, - я нахмурился; в душе соприкасались два противоположных чувства - что-то невысказанное и неясное, шибко тягостное и молодецкий задор с каким лезешь воровать яблоки на соседскую дачу. - Я бы и сам пошел на эту лекцию, если б знал раньше, мне компания не нужна.
- Однако ж... - он моментально выплюнул решения, - я с вами.
- А как же пьянка и поебка?
- На другой день отложим. Но пивка попьем?
- Без вопросов!
А где пивко там и водочка и мне казалось, что мой знакомый хочет меня споить, прямо-таки свалить с ног, настаивая, что бы каждый бокал пенного напитка был опустошен, каждая рюмка "сорокоградусной" опрокидывалась в горло почти вертикально. Однако в итоге, Буржик оказался невменяем, практически эквивалентен состоянию - "дрова", я же предательски оставив его в забегаловки подле университетской площади, отправился домой принять душ и привести себя в порядок к 18.00.
Не опоздал, пришел во время, без запаса. Салтнат тянула время (обычная женская черта), но в пять минут седьмого появилась. И пока она шла навстречу ко мне, я пытался не украдкой, а вполне открыто, ее рассмотреть. Высокого роста, одета немного нестандартно, но издалека такое вряд ли заметишь - джинсовая юбочка (по-другому и не назовешь) никак не гармонировала со строгим сюртуком спускающимся ниже колен и футболкой "кенгуру" (такие, только замызганные донельзя, носят одутловатые домохозяйки, когда изнывают от безделья долгими днями), капюшон которой торчал из под воротника пиджака, на ногах изящные туфельки, по-моему, их еще называют "лодочки", хотя никакого сходства с речным транспортом в обуви не наблюдалось. Лицо Салтанат описать сложнее, однако если прибегнуть к штампам стандартной женской красоты/не-красоты то...азиатский разрез глаз, широкие скулы, волосы, стянутые тугим конским хвостом на затылке; черты не крупные, но особого изящества с первого взгляда не заметишь. Однако, отбросив все описательные сентенции и предоставив себя исключительно созерцанию, поймешь, что все с точностью до наоборот. И если бы меня попросили одним словом охарактеризовать эту девушку, я бы сказал "гладкая"... Взгляд на ней не задерживался, а постоянно смещался куда-то в сторону внутреннего, будто бы это была всего лишь оболочка, оболочка хоть и чем-то дьявольским привлекательная, но привлекательность эта давалась с трудом, словно соскальзывая на мелочный процесс констатации деталей, которые совсем и не хотелось подчеркивать.
- Привет, - сказала она, - что-то не так?
- Да вроде все так, просто...
- А-а? - она посмотрела на меня с неким укором.
- Просто смотрел на тебя.
- А что на меня смотреть, раньше не видел.
- Нет.
- Ладно, пошли. Лекция началась, а опаздывать я считаю плохим тоном.
- Хм...
Ее движения были сверхэнергичны, успевал только улавливать прошедшую фазу, как будто смотрел замедленную съемку давно прошедшего события, богатого смыслом, абсолютно не ощущаемого при скоростной покадровке.
Поточная аудитория практически пустовала, из-за чего создавалось впечатление великого, одновременно одинокого, гордого. Здесь пахло знаниями и кошачьей мочой. Пара мужчин суетились возле кафедры, видимо прикидывая как лучше пришпилить рисунки и диаграммы к доске, еще один сидел неподвижно за столом, он походил на преподавателя вдруг понявшего, что хлеб насущный можно зарабатывать не только монотонным чтением лекций, и ударившегося в бизнес, как некоторые "ударяются" в религию. Но ученого блеска мужик не потерял, за что ему мое искреннее уважение. Двое его ассистентов, скорее аспиранты, которые зарабатывают себе баллы перед руководством, покупкой книжек заведующего кафедрой, смотрелись милыми юнцами копившими совершенно бесполезный жизненный опыт.
Мы продрались через ноги, единственного заполненного, первого ряда, я шепнул Салтанат:
- Лучше бы поднялись выше, там и поболтать можно.
Она обвернулась:
- Ты что сюда болтать пришел?
- А ты что - нет?
Она даже не удостаивала мои реплики своим надменным взглядом карих глаз, хотя иной раз они сияли обманчивым блеском, а порой и кошачьей хитростью смешанной с преданностью и нежностью.
Наконец заняв места во втором ряду, мы принялись ждать начала действа. Пока же оно не началось я стал рассматривать собравшихся; надо сказать, публику весьма апатичную и одинаковую. Таких вряд ли встретишь среди студентов, зато среди "тихих" аспирантов их полным-полно; они не вступают в дискуссии, не участвуют в конференциях (если этого, конечно же, не требует кандидатский минимум), не спеша пишут свою диссертацию, продвигаясь маленькими шажочками, зато по верному пути, совсем как дятел долбящий дерево монотонными фрикциями.
Как только я решил, что не лекция никогда не начнется, "неподвижный" встал из-за стола и хлопнул в ладоши. Эффект получился странный, будто стены огромного амфитеатра внял звукам нарастающего грома и публика замерла в предвкушении гладиаторского боя или концерта поп-звезды, а быть может просто навеяло сырым воздухом институтских поточек.
- Здравствуйте, - голос звучал совсем обычно, в полном понимании смысла этого слова. Опаздываешь на электричку и слышишь позади себя: "Маш, ты пиво взяла? А пирожки?". И только после отмечаешь, что это говорит человек, а не некий радиофон звучащий в жизни каждого из нас, сплетенный из тысяч, может и десятков тысяч разнообразных звуков и звучков, совсем как музыкальная шкатулка. Точно таким же казался стереоформат нашего нынешнего лектора, разве что с хрипотцой. - Ждать больше не вижу смысла, все кто желала этого - пришли, если кто еще припоздает, придется понимать и вникать в суть по ходу дела. Начнем!
Я ожидал, что он вновь хлопнет в ладоши, но этого не произошло, лектор прошуршал бумажками на столе, в это время оба его ассистента заняли своего рода "почетный караул" по правую и левую руку, для полного сходства недоставало только - "по стойке смирно!". Почему-то меня это развеселило, а стоило прийти в себя и начинать серьезно слушать, и даже кое-что конспектировать.
Однако вносить записи в свой блокнот мне не пришлось. Интерес прошел сразу же после первой тирады:
-... отечественная наука об управлении находится в затруднительном положении, так как вполне применимые на протяжении последних семидесяти лет методы, оказались совершенно неэффективными в условиях рыночной экономики. Возник своеобразный разрыв, когда "старая школа" уже не отвечает сложившимся требованиям, а "новой" пока еще не выработано. Заимствование западного опыта привело к...
Я открыл чистый лист, росчерком шариковой ручки поделил его надвое, получилось как-то своеобразно, в манере абстрактного искусства, а ведь это только первая линия...
-...иностранные слова, такие как менеджмент, маркетинг, остались для отечественных специалистов не более чем терминами, или вложенный в них смысл искажал саму идею западноевропейских и американских школ "науки управления". Ими (я имею ввиду терминами) пользовались лишь тогда, когда хотели показаться умными и начитанными или выбить денег у заграничных инвесторов, считая подобную лексику, своего рода секретным пропуском в мир финансовых потоков и организованного производства. Так было в начале девяностых, так остается и поныне. Единственное отличие - переведено больше книг, и теоретический аспект несколько воспарял, но теория - это теория, а практика - это..., нет не практика, а точнее не просто практика, это теория подкрепленная реальным опытом, гораздо более разносторонним и убедительным нежели казенный язык толстенных учебников...
- Тебя это прикалывает? - шепнул я Салтанат без надежды на ответ.
- Подожди, самое интересное впереди, им тоже надо спонсорские деньги "отбить".
- Я сейчас усну, - и с этими словами, черканул еще одну кривую на бумаге, на этот раз намного более замысловатую. Психоаналитику фрейдистского направления было бы над чем задуматься. Внезапно я решил, что буду рисовать - голую Салтанат, именно так как я себе ее представляю.
-...вместе с тем высока потребность в грамотном управлении человеческими ресурсами, главнейшей составляющей любой организации, ведь насколько эффективно будет выстроена политика в отношении персонала, ровно настолько пропорциональную прибыль можно рассчитывать...
Линии следовало делать рафинирование, меньше экспрессии, больше реализма, но я никогда не отличался способностью к талантливому рисованию. В школе, от более продвинутых одноклассников, узнав основные приемы начертания обнаженной девушки в профиль, я постоянно прибегал к ним на протяжении всей своей жизни, и что бы не рисовал постоянно выходила голая баба. Правда получалась она немного карикатурной, что придавало ей меньше схожести с натурой, однако большей воображаемой сексуальности. Еще я умел рисовать девушку, сидящую девушку с раздвинутыми ногами, от чего была видна ее пизда.
Но Салтанат надо было изобразить не сколько зрением сколько чутьем, как это делали настоящие художники. Не свое видиние мира, а некое переживание, которое возникает в коллективном разуме, когда пред ним предстает образ. Только было непонятно, откуда этот образ взялся в "сознании" "коллективного разума", когда впервые он его увидел лишь на картине? Выходит, домыслил, или нес идеал, эталон в себе.
Не впервой рвать листки, не впервой с силой давить на ручку - у меня не получалось. А меж тем лектор вещал: